Последняя из Слизеринов. Книга II (гет)

Поступки говорят о людях, которые их совершили, гораздо больше, чем слова. Вот и мой поступок заставил все магическое сообщество не одну неделю стоять на ушах. С моей экстравагантной выходки в Дурмстранге прошло почти два месяца. За это время я успела посетить слушание Визенгамота, на котором пытались разобраться, почему четверо студентов были изуродованы пламенем, которое я сама на них и наслала. Они выпытывали все подробности, а когда разобрались с происшествием в Дурмстранге, то принялись копаться в моей родословной и тайнах замка, пока я находилась под сывороткой правды…

Все бы закончилось куда плачевнее, если бы я не выпила до этого заранее приготовленное зелье, которое придумал мой отец, позволяющее врать, находясь под действием Веритасерума. Я лишь призналась, что четверо студентов были перенесены домовиком в мой родовой замок — Нигрумкор. Там они провели одну ночь, а я их потом заставила во всем признаться, якобы угрожая тем, что иначе обращусь в министерство Магии, а так как одним из них было применено Непростительное заклинание, то я пообещала им, что серьезные проблемы будут у всех.

Как ни странно, но мне поверили. И самым тяжким проступком стал заколдованный огонь, которым я нанесла серьезные увечья… При определенных обстоятельствах мне бы могли сломать палочку и запретить обучение в любой школе, но я потребовала с тех ребят Непреложный обет, поэтому они не могли выдвинуть какие-либо обвинения в мою сторону и взяли всю вину на себя. Добавить к этому мои дружеские отношения с Малфоем-старшим и министром Магии Фаджем, и получилось, что все удалось замять. Я даже не настаивала на наказании для тех четырех ребят, считая, что они свое получили. Меня обязали взять все затраты, связанные с их лечением, на себя, что я не считала трагедией. Отец позаботился, чтобы у меня не было проблем с деньгами, и забил сокровищницы Нигрумкора золотом и драгоценными камнями, посчитав, что те всегда будут иметь большую цену, и не прогадал. Поэтому я всегда могла обменять золото на галеоны в Гринготтсе. Золото это, между прочим, и не собиралось подходить к концу; уверена, мои дети, а также их дети и, возможно, ещё и внуки вполне смогут вести безбедное существование благодаря огромным запасам.

За эти два месяца я ужасно соскучилась по друзьям, но единственным моим другом, с которым я общалась, был Драко Малфой. Письма от него приходили почти каждую неделю. Остальные скоро прекратили их слать, к тому же, я их все равно не решалась читать — боялась увидеть в написанных строчках неодобрение или презрение, что было бы еще хуже. Почему-то я была уверена, что друзья не смогут понять моих мотивов…

Учиться в Дурмстранге мне бы дальше не позволили, но, признаться, я этого и не хотела. Институт был для меня не самым приятным местом и так и не стал для меня вторым домом. С каждым днём нахождение в стенах замка становилось все более сложным, а каменные стены и продуваемые ветрами коридоры навевали тоску и чувство безысходности. Только из-за друзей нахождение там было сносным, но теперь они вряд ли захотят и дальше со мной общаться…

Ладно, это уже не имело смысла, сейчас главное: собраться с мыслями и пойти в новую школу с новыми силами. К тому же, меня там уже кое-кто ждал. Мне и самой не терпелось поскорее там оказаться. Признаться, я с самого детства мечтала там учиться, разглядывая колдографии этого величественного замка, стоящего на берегу Черного озера, но мои родители, которые оказались и не моими вовсе, решили, что будет лучше, чтобы я поступила в Дурмстранг, где я и проучилась два года. Теперь же мне предстояло учиться в школе, к созданию которой приложил руку мой отец — Салазар Слизерин.

Я сидела за обшарпанным столиком в «Дырявом котле», ожидая, когда один из профессоров встретит меня здесь и сопроводит в Хогвартс, где я должна буду сдать небольшой экзамен, благодаря которому смогу подтвердить свои знания. Именно таким было условие моего перевода из Дурмстранга. К экзамену я была готова и больше всего хотела поскорее оказаться в Хогвартсе.

Как только я вошла в этот бар, то стала сразу объектом для любопытных взглядов и шепотков. Еще бы, двенадцатилетняя девочка, сжигающая других людей одной только силой мысли, да, это, пожалуй, только одна из причин, по которой многие меня уже занесли в список темных волшебников, а репутация бывшей студентки Дурмстранга только подтверждала это все. Меня такая реакция окружающих даже веселила. Разглядывая расклеенные по стенам газетные вырезки с портретом какого-то беглого преступника, я не заметила, как ко мне кто-то подошел.

— Мисс Слизерин? — раздался голос позади меня, заставив меня обернуться.

Передо мной стояла сурового вида женщина в темно-зеленой мантии и с собранными в пучок темными, а местами и седыми, волосами. Волшебница окинула меня строгим взглядом поверх квадратных очков.

— Верно, — ответила я, кивнув.

— Мое имя — Минерва Макгонагалл, я преподаватель в Хогвартсе, — сухо представилась она.

— Приятно познакомиться, — растянув губы в улыбке, произнесла я, пристально рассматривая ее. — И что же вы преподаете, профессор?

Я до последнего надеялась, что за мной пришлют Снейпа, даже его холодность была на порядок лучше сухости этой Макгонагалл.

— Трансфигурацию, — бросила волшебница. — И нам пора, не стоит терять время.

Макгонагалл развернулась и направилась к камину, а я последовала за ней, с облегчением поняв, что мы направляемся к камину, а не к вокзалу, чтобы сесть на поезд, как обычно добираются студенты до школы.

Воспользовавшись камином, мы оказались в просторной круглой комнате. Первое, на что я обратила внимание — это какофония посторонних звуков. Множество странных приборов, стоящих то тут, то там. Все они жужжали, тикали, стучали и позвякивали. Следующее, что бросилось в глаза — стены, увешанные портретами разных людей, а в самом центре стоял огромный стол, ножки которого были сделаны в форме когтистых лап, а за ним на полке лежала очень потрепанная, вся в заплатках, шляпа, которая вообще не вписывалась в окружающую обстановку. С другой стороны от стола на жердочке сидела очень красивая птица, огненно-красного оперения, размером чуть больше лебедя. Это же феникс! Догадка поразила меня, заставив с восторгом рассматривать птицу.

Возле окна стоял пожилой волшебник, который и привлек мое внимание, обернувшись ко мне и улыбнувшись.

Альбус Дамблдор. Даже ни разу не видя его, я без труда угадала, кто передо мной.

— Доброе утро, мисс Слизерин! — добродушно произнес старик, поймав мой взгляд. — Позвольте представиться — Альбус Дамблдор, директор Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс. Добро пожаловать!

— Здравствуйте, и благодарю за ваше гостеприимство, — ответила я, опустив взгляд. — Приятно познакомиться с вами, директор.

Я ощутила неприятный толчок в сознании и тут же спрятала все свои мысли и чувства в огромный каменный сейф в своей голове. Индивидуальные занятия с профессором Бабетом по окклюменции пригодились.

— Присаживайтесь, — произнес директор, указав на стул рядом с огромным столом. — Минерва, благодарю вас. Мы с мисс Слизерин немного поболтаем, а через полчаса спустимся в ваш кабинет, где пройдёт первый экзамен.

Макгонагалл только кивнула и покинула кабинет, а я осторожно присела на предложенное место и постаралась успокоиться. Применение легилименции было неожиданным и весьма неприятным.

— Может, чаю? — предложил Дамблдор, а я решила, что, пожалуй, ничего в этом кабинете пить не буду, и отрицательно покачала головой.

— Простите, директор, — произнесла я, улыбнувшись. — Немного нервничаю перед экзаменами.

— Понимаю, понимаю, — произнес он, усмехнувшись в бороду. — Тогда, полагаю, у вас есть множество вопросов, я постараюсь на них ответить, если… вы тоже ответите тем же. Надеюсь, вы простите старику такую прихоть.

— Ну, разумеется, — кивнула я. — Тогда спрашивайте.

Дамблдор сцепил длинные пальцы, опустив на них подбородок, и окинул меня строгим взглядом.

— Ваша репутация, мисс Слизерин, идет вперед вас. Я надеюсь, вы понимаете, что в Хогвартсе есть определенные правила. Могу ли я от вас ожидать их беспрекословного соблюдения?

Ну, конечно. Теперь старик опасается, как бы я не стала сжигать его студентов. Не удивлюсь, если он думает, что с моей стороны может что-то угрожать грязнокровкам, учитывая мою-то родословную!

— Могу вас заверить, что правила школы я буду стараться выполнять, — произнесла я, а потом, немного подумав, продолжила: — И поверьте, никого сжигать я больше не намерена, если только меня не вынудят защищаться. Но, я надеюсь, что студенты Хогвартса высоко ценят чужую жизнь и неприкосновенность, и, если это так, то мы будем сосуществовать вполне мирно. И не имеет значения, какая у кого кровь, директор.

Дамблдор только одобрительно хмыкнул, окинув меня любопытным взглядом.

— Для двенадцатилетней юной девушки вы рассуждаете здраво и так по-взрослому, — произнес он, откинувшись на спинку кресла. — Это весьма приятно, однако должен вас предупредить, что любое изучение темных искусств в стенах этой школы запрещено. Надеюсь, вы это осознаете?

— Конечно, профессор Дамблдор.

Директор какое-то время оценивающе смотрел на меня несколько секунд, а потом улыбнулся.

— Тогда я спокоен, — произнес он, а его голубые глаза задорно сверкнули из-за очков-половинок. — И уверен, что в Хогвартсе станет на одного одаренного студента больше.

— Благодарю вас, профессор Дамблдор, — произнесла я, снова растянув губы в улыбке.

Директор мне абсолютно не нравился, и хотелось поскорее покинуть кабинет.

— Должно быть, у вас тоже есть вопросы. Не стесняйтесь, постараюсь ответить на них.

— Меня больше интересует, как будет проходить распределение, и есть ли в нем необходимость в моем случае?

— Признаться, ваш случай действительно необычный, у нас еще никогда не было студентов, переведенных из других школ… Но, думаю, что вы так же пройдете распределение, как и все первокурсники. Думаю, мы сможем это сделать после того, как все первокурсники будут распределены; я дам несколько объяснений, касаемо вашего случая, а после вы присоединитесь к факультету, на который вас отправит Шляпа. После того, как вы сойдете в Хогсмиде, держитесь первокурсников и их провожатого.

— Хорошо, а где мне найти список учебников и всего остального, что мне пригодится в учебе?

— О, не волнуйтесь, вам все предоставит профессор Макгонагалл, как только вы закончите с экзаменами.

— Могу я рассчитывать на отдельную комнату, которая будет предоставлена только мне?

Дамблдор немного насторожился, а потом, нахмурив брови, произнес:

— Не думаю, что у нас так принято, мисс Слизерин. У нас все студенты проживают в общих спальнях, рассчитанных на несколько человек, количество зависит от факультета, разумеется. Все гостиные разные, как и комнаты учеников.

— Я думаю, что мой случай особенный, профессор Дамблдор, — продолжала настаивать я на своем.

— Думаю, что при вашем распределении на Когтевран или Слизерин с отдельной спальней можно будет что-то решить, эти факультеты весьма малочисленные. Так что могу сказать, что мы решим это после вашего распределения.

— Разумеется, которое будет сущей формальностью, — улыбнулась я, намекая, что результат уже очевиден. — Тогда у меня вопросов больше не имеется, и я была бы не против приступить к экзаменам.

— О, разумеется. Идемте.

Встав со своего места, директор повел меня к выходу из кабинета, а спустившись с винтовой лестницы, мы направились, как я поняла, в кабинет Макгонагалл, ведь именно там меня и ждал первый экзамен.

Пока мы шли по замку, я с восторгом его рассматривала. Многочисленные коридоры были застелены коврами, а на стенах висело огромное количество портретов, картин и гобеленов, жители которых могли постоянно передвигаться по ним. Кое-где стояли каменные статуи и рыцарские доспехи, почти точно такие же, как в Нигрумкоре, за одним исключением — эти были заколдованные и могли шевелиться. Замок был почти такой же старый, как и мой родовой, и вызывал почти такие же ощущения. Я с уверенностью могла сказать, что мне здесь уже очень нравится. А ещё мне очень сильно хотелось увидеть замок снаружи!

Зайдя в кабинет, директор меня оставил на попечение Макгонагалл, которая сразу начала объяснять суть задания.

Передо мной лежали три спички, которые нужно было превратить в иголки, улитка, что в случае успешно выполненного заклинания должна была превратиться в чайник, и белая мышь, которую требовалось превратить в любой предмет на свой выбор.

Скептически вскинув брови, я уточнила:

— И это весь экзамен, профессор?

— Да, мисс Слизерин. Мне нужно проверить ваши навыки в трансфигурации. Приступайте.

Довольно хмыкнув, я превратила спички в иголки, причем каждая была разной. У одной была красивая гравировка по всей длине, вторая была с красивым узорным ушком, третья же стала самой обычной иголкой, какую можно встретить в каждом доме. Улитку я превратила в красивый фарфоровый чайник с завитками и различными золотыми узорами. Мышь стала красивой чашкой, из которой я часто пила чай у себя дома.

Стоит заметить, что все заклинания были невербальными. На все это у меня ушло не больше двух минут, поэтому, когда я об этом сообщила Макгонагалл, то она удивленно подняла брови. Проверив мою работу, сообщила мне в своей сухой манере, что трансфигурация выполнена безупречно и я могу вернуть прежний вид заколдованным предметом, а я использовала Фините Инкантатем, применив его в этот раз даже без палочки.

— Вам стоит поставить в известность профессора Флитвика, что владеете беспалочковой и невербальной магией, — произнесла Макгонагалл, что-то записывая на пергаменте.

Закончив, она велела следовать за ней и повела меня в следующий кабинет, где ждал еще один экзамен.

На этот раз это оказалась скучная История магии и призрак, который ее преподавал. От меня требовалось просто ответить на небольшой тест, с которым я справилась в течение пяти минут, особо не раздумывая даже над гоблинскими восстаниями, которые у меня уже в печенках сидели.

Проверив тест, призрак заявил, что все прекрасно, велел следовать за ним и исчез в стене, заставив меня поторопиться, чтобы успеть выйти через дверь и не потерять его из виду.

С горем пополам мы добрались до следующего кабинета, где меня ждал необычный профессор Флитвик, который, судя по всему, был полугоблином.

Помня совет Макгонагалл, я сообщила о своих успехах в невербальной и беспалочковой магии, приведя профессора в восторг. И он тут же потребовал все заклинания выполнить сначала невербально, а потом уже и без палочки. И если невербально я легко справилась со всем, то без палочки получилось только Заклинание Танцующих Ног, Обезоруживающее заклинание, Чары Увеличения и Щекотки, а также Очищающее заклинания, с остальными возникли сложности, но профессор все равно остался очень довольным и сразу же предложил дополнительные занятия, как только начнется учебный год.

Флитвик мне очень понравился, мы даже немного поговорили, пока он меня сопровождал к следующему кабинету, который находился в мрачном подземелье, где к тому же было прохладно. Страшно представить, что тут будет творится зимой…

Последним экзаменом были зелья и Защита От Темных Искусств. Сам предмет меня знатно веселил, с учетом того, что два года я изучала то, от чего теперь, судя по названию, должна буду защищаться. Бред какой-то.

Два последних экзамена проводил Северус Снейп, так как преподавателя ЗОТИ еще не нашли; прошлый профессор, как рассказал Драко, теперь стал пациентом Мунго, повредив себе память, когда применил Обливиэйт сломанной палочкой.

— Здравствуйте, мистер Снейп, хотя теперь вы для меня профессор Снейп, — улыбнулась я, когда вошла в класс, закрыв за собой двери.

— Мисс Слизерин, вы слишком многословны. Приступим. Приготовьте мне Умиротворяющий бальзам. Рецепт вы найдете на доске, а все необходимое — в конце класса, — ответил профессор, сложив руки на груди и устремив на меня взгляд своих холодных черных глаз.

— Как скажете, — ответила я, направляясь в указанную сторону, выбирая подходящий котел.

Собрав все необходимые ингредиенты, я вернулась к парте, на которой тут же поставила котел и основу для зелий.

Данное мне профессором зелье было довольно сложным и уж точно не являлось программой за второй или даже третий курс обучения. Но с профессором Илиевым я уже готовила его и даже знала, как приготовить его быстрее и проще. Бросив взгляд на рецепт, я поняла, что он стандартный, а не улучшенный. Хмыкнув, я приступила к зелью, стараясь игнорировать внимательный взгляд Снейпа.

— Что вы делаете, мисс Слизерин? — раздался недовольный голос Снейпа, когда я добавила толчёного лунного камня чуть больше, чтобы сократить время дальнейшей варки, перед тем, как добавить сироп чемерицы.

— Использую немного другой рецепт, это будет быстрее, — ответила я, помешивая зелье три раза против часовой стрелки.

— И откуда же он вам известен? — спросил Снейп, прищурив глаза.

— Я люблю зельеварение и проводила небольшие исследования. К тому же, как вам известно, я жила с Виолеттой Крам и переняла у нее некоторые знания и навыки.

Профессор больше ничего не сказал и молча ожидал, пока я закончу свою работу. Когда он вынес свой вердикт «Превосходно», то я не сдержала довольной улыбки.

— Благодарю, профессор. Можно узнать, почему я готовила зелья за пятый курс? — спросила я, а угол рта профессора дернулся, словно в усмешке.

— А я от вас не ожидал меньшего. К тому же, я написал своему коллеге Тодору Илиеву, чтобы узнать, не опасно ли вас вообще подпускать к котлу.

На это я ничего не ответила, только опустила голову, пряча улыбку. Пожалуй, зелья и чары вполне могут стать моими любимыми предметами.

— А теперь проведем небольшое тестирование. Я понимаю, что вы изучали сами Темные Искусства, поэтому вам будет проблематично теперь изучать Защиту От Темных Искусств, но я надеюсь, что у вас имеются какие-то знания, необходимые для дальнейшего изучения этого предмета, — произнёс Снейп, протянув мне перечень вопросов, а я заняла ближайшую парту и принялась за работу.

Вопросы в основном были про различных существ, которых в Дурмстранге мы тоже изучали, с этим сложностей почти не возникло. Закончив с тестом, я отдала его профессору. Он быстро проверил его и заявил, что все ответы верные, потом настала очередь заклинаний, которые я выполнила безукоризненно, поэтому Снейпу оставалось только сделать запись и проводить меня к Макгонагалл.

Такие предметы, как Астрономию и Травологию, мне и так зачли, а древние руны будут изучать только с этого года — и то как необязательный предмет. Это вызвало мое удивление, ведь руны были основой многих ритуалов! К тому же много где использовались! Такого отношения к серьезному предмету я не понимала и уже немного расстроилась, хотя и решила для себя, что непременно запишусь на него.

Макгонагалл сообщила мне, что мой зачет закончен, и я вполне соответствую школьным стандартам и могу спокойно обучаться в Хогвартсе на третьем курсе. Теперь меня ждали первого сентября вместе с первокурсниками на церемонии распределения. Еще она мне дала письмо, в котором был список всего необходимого, а потом снова сопроводила меня до «Дырявого котла».

Оказавшись в Косом переулке, я решила сразу заняться покупкой учебников, ингредиентов, школьных принадлежностей и формы. Если с первыми тремя пунктами все прошло гладко, то вид формы, которую мне предложили в магазине, вывеска которого гласила «Мантии на все случаи жизни», привел меня в ужас. Макгонагалл сказала, что обычно студенты именно там берут школьную форму, а я на свою беду решила туда зайти.

Ужасного вида юбки и жилетки, а также неудобные мантии с ужасными широкими рукавами, которые, уверена, будут ужасно мешать! Поблагодарив мадам Малкин, которой и принадлежал этот магазин, я направилась в «Твилфитт и Таттинг», где уже знакомые мне хозяева магазина помогли мне приобрести школьную форму, более удобную и гораздо лучшего качества.

Пришлось прикупить огромное количество белых блузок различного покроя: свободные, приталенные, с длинными и короткими рукавами. Мои запасы также пополнились различными юбками длиной чуть выше колена, и мне было все равно, что это было гораздо короче необходимого. Еще я купила очень милого вида платья, которые прекрасно подходили для Хогвартса. Не удержавшись, я прихватила и несколько пар брюк, без которых было бы совсем грустно. Нельзя же постоянно носить одни юбки! Это жутко неудобно.

Закончив с одеждой, я, довольная, вышла из бутика. На улице мне попался на глаза магазин «Все для квиддича», и я вспомнила, что так и не приобрела метлу взамен той, которую мне сломала перед матчем одна неприятная особа. Решив, что себя нужно порадовать, я направилась за метлой, предвкушая уже, как опробую ее в Нигрумкоре.

Зайдя в магазин и натолкнувшись на недовольный взгляд продавцов, которые, похоже, уже устали от любопытных детей, что заходили в магазин, чтобы только поглазеть на новые метлы.

— Добрый день, — произнесла я, подходя к прилавку. — Могу я попросить вас посоветовать мне метлу?

Продавцы, мужчина и женщина средних лет, переглянулись между собой, а потом волшебник все же решил уточнить, что именно мне нужно.

— Мне нужна метла для квиддича. У меня был «Нимбус 2000», который постигла не очень приятная участь, теперь думаю над приобретением следующей модели.

Мужчина снова кинул на меня недовольный взгляд, а потом уже хотел что-то сказать, но его взгляд упал на пакеты с эмблемой «Твилфитт и Таттинг». После этого поведение в корне поменялось, и мужчина расплылся в улыбке, очевидно, поняв, что я могу позволить себе любую метлу в его лавке, раз уж покупаю одежду в самом дорогом магазине в Косом переулке.

— Прошу вас, сюда. У нас осталось несколько экземпляров «Нимбус 2001», — произнес он, сделав приглашающий жест в соседний зал и пропуская меня вперед. В том зале было действительно гораздо более дорогие метлы, а увидев «Нимбус 2001», я сразу направилась к ней. Подойдя ближе, я провела рукой по гладкой черной полированной рукоятке метлы, ощутив приятную гладкость древка. Я уже хотела обернуться, чтобы сказать, что беру ее, когда мой взгляд наткнулся на метлу, которая стояла прямо у витрины, позволяя любоваться на нее с улицы. Даже сейчас там стояло несколько человек, восторженно глядя на нее.

Впрочем, я могла их понять. Ноги сами меня понесли к метле. Подойдя ближе, я с восторгом ее принялась рассматривать. Кленовая рукоятка была обтекаемой формы, черного цвета, а прутья были березовыми и просто идеально подогнаны друг к другу.

— Уникальная вещь, — раздался позади меня голос продавца. — Первая метла, в которой использовали гоблинскую сталь. Кленовая рукоятка, полированная алмазной крошкой. Каждая метла имеет индивидуальный номер, выгравированный вручную. Имеет совершенные аэродинамические свойства и развивает скорость сто пятьдесят миль в час за десять секунд! Это самая…

— Я беру ее, — произнесла я, обрывая быстрый лепет мужчины. Проведя по древку метлы пальцами, я ощутила легкую дрожь в теле. Метла была идеальной! Я просто не прощу себе, если она не станет сейчас моей, к тому же, я ведь вполне могу себе ее позволить.

— Но, — шокированно начал продавец, похоже, не веря своим ушам. — Она ведь очень дорогая. Вы уверены, что… что это именно то, что вам нужно?

Вскинув бровь, я окинула его недовольным взглядом, заметив его запинку. А мужчина сразу поспешил сообщить мне цену, повергнув меня в шок. Отдавать столько денег за метлу…

Прикинув, сколько в последний мой визит было денег в моей сейфе, я поняла, что вполне могу купить её. Разрываемая сомнениями, я так и стояла, любовно поглаживая метлу, раздумывая, стоит ли так тратиться.

А, да черт с ними, с этими деньгами!

— Заверните. Я беру ее!

Повторять дважды не было необходимости, мужчина быстро снял метлу прямо с витрины под удивленные взгляды зрителей по ту сторону стекла, а я только усмехнулась на это. О, Мерлин, это был такой приятный момент!

Сумма была большая, поэтому пришлось делать запрос в Гринготтс, чтобы необходимое количество галеонов приготовили. Гоблины сработали быстро, и уже через пятнадцать минут я забрала из рук продавца свою новую метлу, едва не подпрыгивая от восторга. Потом сразу же отправилась обратно в «Дырявый котел», откуда уже воспользовалась камином и оказалась дома, и сразу же отправилась на поле, чтобы опробовать «Молнию». Сказать, что я была в восторге — это ничего не сказать! Метла была просто великолепна! Идеально управлялась и была быстрее ветра, поэтому я несколько часов кряду летала над озером, периодически не удерживаясь от восторженного крика во время очередного виража.

Последний месяц каникул прошел в постоянном ожидании. Из замка я никуда не выходила, в замок тоже никто не приходил, за одним исключением. Однажды его посетили Люциус и Драко. И если первый был по делам Министерства, то Драко пришел с отцом за компанию. Друга я была рада видеть, и мы весело провели несколько дней; я показала ему свою новую метлу, от одного вида которой он пришел в дикий восторг.

— Я надеюсь, что ты будешь пробовать попасть в команду? У нас даже свободно место охотника. Правда, должно было освободиться и место капитана, но Флинта оставили на второй год. Этот дубина завалил все экзамены. Удивительно, что ему разрешили дальше играть в квиддич, — произнес Драко, чьи глаза уже зажглись в предвкушении.

— Ты тоже уверен, что я поступлю на Слизерин? — спросила я, усмехнувшись.

В ответ Драко закатил глаза.

— Разумеется, — хмыкнул он, — ты видишь тут еще какой-то вариант? Хотя, представляю, какой переполох ты бы устроила, попади в Гриффиндор.

Я рассмеялась, представив лица преподавателей и студентов.

Когда Драко вернулся в мэнор, я снова погрузилась в изучение книг, хранящихся в библиотеке отца. Брать что-то из этого собой в Хогвартс я пока опасалась, мало ли, может, по прибытии туда все вещи подлежат осмотру.

У меня возникло странное чувство, будто некоторых книг не хватает. Это мне показалось странным… Неужели Елена стала изучать подобную магию?

Спрашивать об этом я не стала, мгновенно забыв и переводя внимание на практические занятия, во время которых я уделяла большое внимание беспалочковой магии. А еще любопытство во мне снова пересилило здравый смысл, и я начала практиковать некромантию. Признаться, я была удивлена, что к ее изучению относят не только оживление трупов, но и возможность создавать и уничтожать привидений. Мне попалась литература, в которой описывалась классификация привидений, а я даже и не подумала, что их бывает так много! Но когда от теории перешла к практике, то испытала очень сильное отвращение.

Следуя описанию, где подробно было изложено, как воскресить умершее существо; разумеется, ни о какой полноценной жизни речь не шла, а лишь о ее жалком подобии. Воскрешенное существо не будет обладать собственными мыслями, волей и чувствами. Скорее, это будет какой-то инструмент. Чтобы оживить мертвую мышь, мне нужно было погрузиться в её сущность, словно в разум живого человека, а уже потом почувствовать тонкую нить, по которой и должна буду направить магию.

Глубоко вздохнув и расположив руки с двух сторон от маленького трупика, я закрыла глаза и сосредоточилась, пытаясь почувствовать ту самую сущность. Что-то похожее появилось, я почувствовала, словно мышку окутывали черные липкие нити, образуя вокруг нее какой-то кокон. Найдя в нем небольшую брешь, я проникла внутрь, и тут же меня саму окутали эти самые нити. Казалось бы, что они крепко прилипают к моей коже, оставляя на нее грязные и зловонные следы. Испуганно распахнув глаза, я отшатнулась от стола, за которым проводила свой эксперимент и принялась судорожно тереть руки; бросив на них взгляд, я поняла, что они абсолютно чистые, но липкие нити продолжала явственно ощущать.

Все эти ощущения вызвали волну тошноты, с которой я едва справилась. Отойдя подальше от стола, я опустилась в мягкое кресло, стараясь делать медленные глубокие вздохи, борясь с подступающей тошнотой.

— Могла бы у меня спросить совета, прежде, чем лезть к мертвым, — раздался недовольный голос отца, а я даже не открыла глаза. — Некромантия оставляет следы, которые могут почувствовать другие волшебники.

Тошнота немного отступила, перестав угрожать моему завтраку эвакуацией из желудка. Приоткрыв глаза, я повернулась к портрету Салазара.

— Да, пожалуй, действительно стоило спросить, — согласилась с отцом я. Это был первый наш разговор после Рождества, когда я не разделила мысли отца, который считал, что ничего страшного не произойдет, если в Хогвартсе станет на несколько грязнокровок меньше. После того, как я сообщила ему в весьма эмоциональной форме, что он не прав, и покинула лабораторию, громко хлопнув дверью напоследок, отец в моем присутствии больше на портрете не появлялся.

После этого наступило молчание, при котором мы продолжали сверлить друг друга взглядами.

— Ладно, прости. Не стоило мне тебе говорить таких вещей, которые травмируют твою тонкую натуру.

— Это уже не важно. Все маглорожденные вылечились, а Калия мертва, — пожав плечами, ответила я.

— Да, я в курсе, — спокойно ответил отец, разочарованно поджав губы. — Жаль Калию. И мне немного неприятно, что я был не прав. Я не думал, что можно избежать смерти от взгляда василиска. Это оказалось весьма познавательно.

— Да, наверное, — невпопад ответила я. — А я, кстати, теперь буду учиться в Хогвартсе.

Отец окинул меня удивлённым взглядом.

— Не пойми меня неправильно, я этому рад, — задумчиво проговорил он, постучав пальцем по нижней губе. — Но с чем это связано? Я думал, что тебе нравится в Дурмстранге, к тому же, у тебя там есть друзья.

Тяжело вздохнув, я рассказала отцу про свою сладкую месть и о том, что теперь, похоже, я потеряла всех друзей. Отец слушал, не перебивая, но по его глазам я видела, что он мной доволен.

— Отлично продумано, — произнес отец, сдержанно улыбнувшись. — А наша задумка с зельем была великолепна. Ах, я бы много отдал за то, чтобы хоть одним глазком увидеть это…

Мне было немного странно слышать, как отец поощряет меня в таких поступках, но все же его похвала была приятна.

— Скажи, а тебе известно что-нибудь о нынешнем директоре Хогвартса? — спросила я, желая сменить тему.

— Немного. А что?

— Странный он. У меня чувство, что этот старик — тот ещё интриган, — произнесла я, пытаясь вложить все свои сомнения, связанные с ним, в одно предложение. — А еще он пытался проникнуть ко мне в голову, как только я оказалась в его кабинете.

— Могу сказать, что он весьма талантливый волшебник, но не лишенный расчетливости. Возможно, он заинтересован в том, чтобы привлечь тебя на свою сторону, ведь он один из тех, кто верит в возвращение Тома Реддла. Уверен, что он наслышан о твоих способностях, которые, несомненно, могут ему помочь в предстоящей войне.

— А что, если я не хочу занимать какую-либо сторону? — спросила я, пожав плечами. — Что мне помешает прихватить всех близких людей и скрыться за стенами Нигрумкора?

— Вижу, тебе стало известно название замка, — усмехнулся отец. — Значит, ты выберешь нейтралитет… Похвально.

— Ладно, речь сейчас не об этом и уж точно не о предстоящей войне, которой может и не быть.

— Возвращение Реддла — это лишь вопрос времени…

— Почему ты так в этом уверен?

Какое-то время отец молчал, словно раздумывая над чем-то. А потом глубоко вздохнул и спросил:

— Тебе известно что-то о крестражах?

— Ну, — неуверенно начала я, пытаясь вспомнить, что именно я про них читала. — Мне встречались об этом упоминания в книгах, когда я искала информация про фамильяров. Но единственное, что я поняла, что в этот крестраж помещают часть своей души, которую нужно сначала разделить. Извини, я больше не стала читать об этом, слишком это все жестоко и запутано, да и мне, признаться, это совсем не интересно. Подожди, ты хочешь сказать, что Реддл поделил душу, чтобы создать таким образом крестраж?

Я пораженно уставилась на отца, который снова был мной доволен и, похоже, что немного удивлен.

— Знаешь, я точно уверен, что все работы Герпия Злостного надежно спрятаны и тебе в руки никак не могли попасть. Неужели что-то подобное ты нашла в своей темномагической школе?

— Именно там. Так объяснишь, как крестражи связаны с Реддлом? Он его создал?

— Интересная у вас там литература, ничего не скажешь, — хмыкнул отец, немного нахмурившись. — Да, он создал крестраж и не один.

— А для чего они вообще нужны? Зачем кому-то делить свою душу?

— Считается, что волшебник не умрет окончательно, пока цел хоть один крестраж, а вместе и с ним частица души.

— Это что же получается, он может быть бессмертным? — спросила я, встрепенувшись.

— Можно и так сказать. Сейчас он слаб, но уверен, что когда-нибудь найдет способ вернуть себе тело.

Я была немного в шоке. Конечно, я относилась скептически к тому, что он может вернуться. Но сейчас у меня эта мысль вызывала беспокойство.

Теперь было понятно, что хочет от меня Дамблдор. И зачем он создает такую репутацию Поттеру. Неужели он думает, что мальчику будет под силу снова повергнуть Темного Лорда. О, да это смешно. Прошлый раз ему спасла жизнь жертва матери, сомневаюсь, что и в этот раз этот номер сработает. К тому же, разве тогда не нужно уничтожить все крестражи?

Странная мысль внезапно пришла мне в голову, заставив пораженно ахнуть.

— Получается, что Поттер — один из крестражей?!

— Именно, — хмыкнул Салазар, довольно откинувшись на кресле. — Молодец, быстро сообразила.

— Но, получается, пока жив Поттер, то будет и жить Темный Лорд? Даже если найти остальные крестражи и их уничтожить? Интересно, а Дамблдор в курсе этого? Мерлин, неужели он именно поэтому решил держать Поттера при себе?

Да уж, в свете последних событий мне даже стало немного жаль Поттера. Картина складывалась для него весьма печальная…

Однако меня это не будет касаться, хотя, думаю, мне не избежать того, что все будут склонять меня в какую-либо сторону.

— Ладно, предпочту об этом не думать, — в конце концов ответила я, а потом перевела взгляд на свои руки, на которых все еще ощущались липкие нити. — И как мне теперь убрать следы, оставленные некромантией? Можно ведь как-то этого избегать, разве нет?

— Можно, — согласился с моими доводами отец, — но этому нужно учиться. А следы исчезнут через несколько дней. Уже с ними ничего не сделать.

Я немного расстроилась, услышав такой ответ. Теперь придется несколько дней терпеть эту грязь на руках. Грустно вздохнув, я откинулась в кресле.

— Научишь меня? Чтобы я не маралась больше в этом?

— Венера, — осторожно начал отец, — ты уверена, что хочешь это изучать? Эта магия — она вся такая грязная, будто роешься в ведре с червями или сгнившем трупе. Ты хочешь каждый раз это ощущать на себе? Изучать некромантию нельзя поверхностно. В нее нужно окунаться с головой.

От слов отца отступившая совсем недавно тошнота снова вернулась. Сглотнув ком, я задумалась, действительно ли мне это нужно? Стоит ли мое любопытство того, чтобы заниматься такими отвратительными вещами?

С другой стороны… Можно ведь не только оживлять трупы. Можно больше узнать о призраках, Смертях, ведь, как я прочла в книге, то можно понять даже, как именно умер тот или иной человек, если от него осталась какая-то часть: кость или даже волосы.

— Я подумаю над этим, — рассеянно ответила я, а Салазар только развёл руками:

— И все же, не думаю, что тебе нужно заниматься этим.

Посидев еще какое-то время с отцом, мы многое обсудили. Он рассказывал мне увлекательные истории про Хогвартс. Описывал все его тайные ходы, которые были ему известны, а в какой-то момент я даже взяла пергамент и начала записывать, где именно они находятся. Ушла я из лаборатории ближе к ужину, который решила обязательно посетить, раз уж пропустила обед.

Елена была немногословна. Лишь сказала, что Мария пишет, что обеспокоена поведением Геллерта, который вернулся из Дурмстранга в скверном расположении духа, и сейчас особо ничего не меняется. Я ощутила легкий укол вины, но ничего не ответила. Обсуждать его мне не хотелось. Впрочем, разговаривать с ним я тоже побаивалась, даже не могла заставить написать ему письмо. А браслет, подаренный им, до сих пор лежал у меня в шкатулке с украшениями…

* * *

Постепенно август подходил к концу, заставляя меня подпрыгивать от предвкушения. А ночью перед отправлением в Хогвартс, я почти не спала, но, несмотря на это, утром я была полна сил и бодрости.

Позавтракав, мы с Еленой отправились на вокзал Кингс-Кросс, находящийся в центральном Лондоне. А там уже, сложив мои немногочисленные сумки на тележку, направились на поиски нужной стены, через которую необходимо пройти и попасть на платформу девять и три четверти. Платформу найти получилось сразу, но бежать навстречу стене было немного необычно. Однако, пожав плечами, я последовала за Еленой, которая первая прошла сквозь стену.

Мы прибыли почти за полчаса до отправления поезда, поэтому мне удалось найти свободное купе, а потом я вышла на перрон, чтобы немного поболтать с Еленой и, может быть, увидеть Драко, что было не исключено. И действительно, через десять минут Драко уже направлялся ко мне, широко улыбаясь, а оказавшись рядом, заключил меня в тесные объятия, что вызвало удивленные взгляды окружающих. Ну, еще бы, уверена, многие впервые видели на его лице искреннюю улыбку, а не привычную самодовольную ухмылку.

— Мерлин, Венера, я так рад тебя видеть! — произнес Драко, отстранившись и теперь уже вернув на лицо что-то похожее на свою привычную маску. — Мне до последнего не верилось, что ты теперь будешь учиться в Хогвартсе.

Рассмеявшись, я взлохматила другу волосы, которые теперь были уложены немного иначе: теперь они не были зачесаны назад, а челка была теперь довольно длинной и закрывала лоб.

— Эй, не порть мне прическу, — беззлобно отмахнулся Драко, а я перевела внимание на его родителей, которые только подошли к нам.

— Мистер Малфой, миссис Малфой, — произнесла я, придерживаясь некой холодности в общении в людном месте, но не смогла скрыть радость от встречи в своих глазах, впрочем, не я одна.

— Добрый день, мисс Слизерин, — произнес Люциус, — мисс Сейр, рады вас видеть.

Постояв какое-то время рядом на перроне, мы с Драко потом попрощались с взрослыми, и друг потянул меня к поезду. Найдя мое купе, которое я заняла немного ранее, я с недовольством увидела, что оно уже занято.

— Эй, мелюзга, пошли вон отсюда, тут занято, — неприятно произнес Драко, заставив ребят забрать вещи и испуганно покинуть вагон, обеспокоенно оглядываясь на Малфоя.

— Драко, тебе еще не надоело играть роль плохого парня? — спросила я, закатив глаза, а он только пожал плечами.

Расположившись друг напротив друга, мы принялись делиться новостями, успевшими накопиться за это время. Хоть мы и виделись недавно, но это не мешало нам наперебой рассказывать что-то друг другу, пока к нам не присоединились Дафна Гринграсс со своей сестрой Асторией и Теодор Нотт. Больше никому места не хватило, но желающих заглянуть к нам в купе было предостаточно, что меня поначалу бесило, а потом я просто перестала на это обращать внимание…

Быстро темнело. В вагонах давно зажгли свет, а мы все продолжали болтать. Признаться, меня уже все устраивало. С ребятами я была знакома давно, а сейчас нам было вполне неплохо общаться всем вместе. Пожалуй, меня только немного раздражала Астория, младшая сестра Дафны. Девочка, в отличие от своей старшей сестры, была довольно легкомысленной и постоянно старалась привлечь внимание Драко, который уже, похоже, сам был не рад тому, какую невесту ему нашли. Их родители давно договорились между собой об этом браке, но сейчас, глядя на Малфоя, мне было его даже жаль.

Началось обсуждение квиддича; оказывается, Крэбб и Гойл в этом году хотели попробовать попасть на место охотника, которое было единственным свободным в этом году.

— Думаю, их ждет разочарование, — хмыкнул Драко, кинув на меня смеющийся взгляд. — Уверен, что наша мисс Слизерин порвет их всех.

— Ты играешь в квиддич? — удивилась Астория, окинув меня скептическим взглядом. — Я, конечно, мало разбираюсь в квиддиче, но всегда думала, что девушкам не стоит играть в такие игры, а уж тем более становиться охотниками. Тебя ведь могут с легкостью скинуть с метлы.

— Помолчи, Астория, — не выдержал Драко, который, к слову, видел, как я летаю. — И ты права, ты ничего не понимаешь в квиддиче.

— Что ж, — произнесла я, стараясь хоть как-то сгладить возникшую неловкость. — Пусть попробуют сначала догнать, чтобы скинуть меня с метлы.

Тео уже хотел было что-то спросить, но поезд начал замедлять ход. Я обрадовалась, что скоро будем на месте. Но моя радость быстро улетучилась, когда ребята удивленно принялись посматривать на часы.

— Почему мы остановились? — спросил Драко, стараясь что-то разглядеть в окно. — Нам еще далеко до Хогсмида.

Притихнув, мы прислушались. В тот же момент выключился свет, мигнув разок напоследок. Атмосфера уже заметно накалилась, и я встала, чтобы выглянуть в коридор и спросить у кого-нибудь, что происходит. Выглянув, я заметила, что там пусто. Разочарованно вернувшись в купе, я переглянулась с ребятами, а потом достала волшебную палочку:

— Люмос!

Ребята только переглянулись, а потом Тео сообщил:

— Венера, вообще-то у нас запрещено пользоваться магией везде, кроме школы…

— Уверена, несколько нравоучительных лекций я переживу, — отмахнулась я, заметив, как вместе со словами изо рта вырвалось облачко пара, а температура в купе стала быстро опускаться. Окно покрылось тонкой коркой льда. — И какого гиппогрифа тут творится?

Ребята только испуганно принялись оглядываться, а Тео поднялся с места и тоже выглянул в коридор.

— Мерлинова борода, — воскликнул он, отскочив от двери и заметно побледнев. — Там дементоры. В коридоре дементоры.

Ошарашенно слушая его, я только грустно вздохнула. Похоже, я слишком рано обрадовалась, и все не может быть так хорошо на самом деле.

Дверь в купе приоткрылась, и с той стороны оказалась высокая, под три метра, темная фигура в черной рясе. Вся кожа в неприкрытых местах была сероватого оттенка и покрыта струпьями, как у начавшего разлагаться трупа. Разумеется, я читала про этих существ, но читать и видеть воочию — две разные вещи. Первой моей реакцией был, разумеется, шок. Раздались крики всех присутствующих, а Драко вообще выскочил из вагона, исчезнув в неизвестном направлении.

Вот идиот!

На душе тут же стало грустно и тоскливо, появилось чувство страха и паники, а в голове всплыли воспоминания моих истязаний в темницах Дурмстранга и гадкий смех Нацевой. Потом дементор подплыл ко мне ближе, а у меня подогнулись ноги, и я рухнула на сидение. Дементор наклонился ближе ко мне, а я зажмурилась и сосредоточилась, вызывая приятные воспоминания и эмоции.

— Экспекто Патронум! — сквозь зубы процедила я, сделав нужное движение рукой.

С кончика палочки сорвалось только небольшое облако, но и его хватило, чтобы дементор отшатнулся и выплыл в коридор.

— Сидите здесь, — сказала я, поднявшись на ноги, крепче сжав палочку, и вышла в коридор.

— Венера, твою мать, куда пошла?! — раздался недовольный вопль Тео, но я уже была в коридоре.

Осмотревшись, я заметила с одной стороны двух дементоров, а с другой только одного.

Снова сосредоточившись, я произнесла заклинание, на этот раз получилось гораздо лучше, а из палочки выскочила большая серебристая рысь, мягкой поступью кинувшаяся к дементорам, которые тут же отшатнулись от нее, улетев в конец вагона, а потом и вовсе его покинув.

Позади меня послышался крик и, обернувшись, направилась в ту сторону, где оставшийся дементор уже зашел в чье-то купе. Добежав до туда, я увидела, как эта тварь склонилась к какому-то парнишке. Взмахнув палочкой, я направила свою рысь на дементора, а в этот же момент мужчина, который до этого сидел в углу, быстро вскочил и тут же применил заклинание Патронуса. Черная фигура, издав непонятный звук, тут же ретировалась, а я обессиленно опустилась на сиденье, вытирая одной рукой лоб, по которому градом катился пот, а второй продолжая крепко сжимать палочку. Меня ощутимо потряхивало, несмотря на то, что в вагоне уже становилось гораздо теплее.

Ребята вместе с мужчиной принялись приводить парня, ничком лежавшего напротив, в чувство, а я с удивлением осознала, что это Гарри Поттер. Помимо него, тут был и Рон Уизли, и еще какая-то девочка с пышными кудрями, которую, я, кажется, уже где-то видела. И еще двое — сестра Рона и какой-то толстый парень. Понимая, что сделала, что могла, и купе слишком тесное для такого количества людей, я встала, намереваясь найти Драко, из-за которого, собственно, и вышла из купе.

— Нет-нет, мисс, присядьте, — раздался голос мужчины, а мне пришлось присесть. К тому же, ноги ощутимо тряслись. Свет в вагоне зажгли, Хогвартс-Экспресс снова начал движение, а Поттера привели в чувство.

— Что… что? — принялся он бормотать, слегка приподнявшись и оглядевшись. Потом поправил очки на носу, а я видела, как выступил на его лбу пот, и только хмыкнула. Да, держу пари, что и тошнота нашего Героя тоже сейчас мучает.

— Ну, как ты? — спросил рыжий.

— Ничего, — ответил Поттер, бросив взгляд на дверь.

— Что это было? Где тот… ну, который выл?

— Никто не выл, — произнес Рон, покачав головой, а Гарри осмотрел купе. — Но я слышал вой.

— Это воспоминания, — подала голос я. — Когда дементор зашел к нам в купе, я тоже… кое-что слышала. Это не самые приятные воспоминания, полагаю, на тебя дементоры подействовали схожим образом.

— Верно, мисс, — произнес мужчина, кинув на меня удивленный взгляд, как и все остальные.

Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Мужчина разломал на части большую плитку шоколада, раздав каждому по кусочку, и мне в том числе.

— Съешьте, и станет полегче.

— Значит, это был один из дементоров Азкабана? — спросил Рон, словно не веря своим ушам.

— Да, они искали тут Сириуса Блэка, — произнес мужчина, скомкав пустую обертку и сунув ее в карман. — Ешьте, — повторил он. — Увидите, станет легче. Простите, я ненадолго уйду, мне надо кое-что сказать машинисту. Мисс, вас проводить к вашему купе? Уверен, что там все беспокоятся.

Засунув в рот кусочек шоколадки, я кивнула и, поднявшись со своего места, вышла следом за мужчиной.

— Могу я узнать ваше имя? — спросил тот, обернувшись ко мне, когда я закрыла дверь купе.

— Венера, — произнесла я, — Слизерин.

Брови мужчины поднялись вверх, но он быстро совладал со своим удивлением.

— Я — профессор Люпин, буду преподавать Защиту От Темных Искусств, — в ответ представился он, а я только кивнула. — Сколько вам лет?

— Почти тринадцать, — ответила я, опустив взгляд, уже догадавшись, что последует следом.

— Ваш Патронус был довольно сильным. Похвально, мисс Слизерин, — произнёс профессор, улыбнувшись. — Но, на будущее, применение магии в Хогвартс-Экспрессе запрещено. Надеюсь, что мы больше не попадем в ситуации, когда учащимся придется защищаться. А теперь возвращайтесь в свое купе и немного отдохните.

— Разумеется, — ответила я и направилась в противоположную сторону

Вернувшись, я застала обеспокоенных ребят.

— Венера! — воскликнул Малфой, когда я зашла и закрыла за собой дверь. — Куда ты подевалась?

— А сам-то, — хмыкнула я, устало опустившись на сиденье. В теле все еще ощущалась слабость. — Жуть какая-то, куда смотрит руководство школы, раз в поезд смогли проникнуть дементоры!

Немного успокоившись и поймав вопросительный взгляды друзей, я рассказала им, что именно они здесь делают и где я сама была все это время.

Услышав, что я прогнала четырех дементоров, ребята от удивления раскрыли рты.

— Ого, — присвистнул Тео. — А кто тебя научил этому заклинанию?

— Геллерт, — пожав плечами, ответила я.

— Крутой у тебя брат, — произнес Нотт, обращаясь уже к Драко.

— Есть такое, — рассеянно бросил тот. — Значит, ищут Блэка? Интересно, с чего бы ему быть здесь?

Ответа на этот вопрос никто не знал, а я прислонилась лбом к прохладному стеклу. Почти бессонная ночь и такие эмоциональные встряски плохо на меня действовали, заставляя глаза слипаться.

Через какое-то время разговоры возобновились, а я погрузилась в какую-то полудрему, из которой меня выдернул голос Дафны:

— Венера? Пора переодеваться в форму, мы скоро приедем.

Открыв глаза, я заметила, что мальчишек нет в купе, а Астория и Дафна начали доставать свою форму. Последовав их примеру, я облачилась в белую блузку и юбку, а сверху накинула мантию, которая немного и отличалась от тех, которые обычно носят в Хогвартсе, но все равно мне не нравилась.

Рукава мантии были прямыми и плотно облегали руки, я попросила избавить меня от этих широких неудобных рукавов. Сама мантия больше не висела на мне мешком, она была не такой свободной, а приталенной. Вместо капюшона и широкого воротника был воротник-стойка. В завершение образа я надела галстук, пока еще обычный, не раскрашенный в цвета факультета. Смотрелось все это довольно неплохо.

— Ого, твоя форма выглядит великолепно! — восторженно произнесла Астория, когда я закончила. — А ты уверена, что можно в таком ходить?

— Ну, пусть попробуют запретить, — пожав плечами, ответила я. Носить то, что называют здесь формой, я была не намерена даже под страхом исключения.

Оказавшись на перроне деревни, носящей название Хогсмид, я огляделась в поисков того, кто должен сопроводить первогодок, а так же и меня, в Хогвартс. Дафна и Драко рассказали, что это должен сделать Хагрид, местный лесничий.

— Тебе вон к тому неотесанному чурбану, — раздался рядом голос Драко. Он указал на большого лохматого человека, а я скривилась, сразу узнав его. Хагрид размахивал своими большими ручищами, в одной из которых был зажат большой фонарь.

— Первокурсники! Первокурсники, все сюда!

Окинув взглядом фигуру, я повернулась к Драко.

— Да, знакомая личность, — ответила я, а Малфой удивленно приподнял брови. — В прошлом году видела его во «Флориш и Блоттс», вы тогда уже вышли, а он позволил себе сказать неприятные вещи про твою семью.

— И что же этот идиот сказал? — недобро прищурившись, спросил Малфой, а я уже пожалела, что вообще заикнулась об этом…

— Ну, что-то про вашу дурную кровь, — неуверенно начала я, заметив, как от злости задрожали крылья его носа. — Ладно, увидимся позже.

Отойдя от Малфоя, я направилась к великану и кучке ребят помладше.

— Отлично. Все в сборе? Тогда идемте!

Поскальзываясь и спотыкаясь, мы отправились вслед за Хагридом по узкой тропинке, которая резко уходила вниз. Вокруг была непроглядная темень, и, в очередной раз подняв с земли поскользнувшуюся девочку, я плюнула на все и достала палочку:

— Люмос! — зажгла я свет на кончике палочки, все еще держа маленькую ладошку девочки, а вокруг раздались восторженные возгласы первогодок.

— Значит-с, так, — неуверенно начал Хагрид, повернувшись ко мне, а я только вздернула бровь. — Нельзя тут, значит, да, колдовать.

— А лучше будет, если кто-то на этой скользкой тропинке переломает себе конечности? — спросила я, обведя затихших детей рукой. — Вы, уважаемый, не позаботились о том, чтобы добыть хоть какое-то освещение. Поэтому идите вперед, мы, вроде бы, торопимся. А за нарушение правил я, так уж и быть, отвечу потом перед руководством школы или кто там этим занимается…

Хагрид мне ничего не ответил, только потоптался на месте, а потом снова повел нас по тропе. Сейчас ребятишки держались поближе ко мне, а я просто послала еще один световой шар в конец колонны, чтобы им не пришлось толпиться и оттаптывать друг другу ноги.

— Нет, ну это дурдом просто какой-то! — тихо проворчала я, когда очередная мокрая от дождя ветка коснулась моего лица. Уверена, по прибытии мы все будет мокрые и грязные, а еще замёрзшие и голодные!

— Еще несколько секунд, и вы увидите Хогвартс! — крикнул Хагрид, не оборачиваясь. — Так, осторожно! Все сюда!

Когда мы оказались на берегу большого озера, то у всех вырвался дружный, восхищенный возглас, а я не стала исключением.

На другой стороне, на вершине высокой скалы, стоял гигантский замок с башенками, бойницами и острыми крышами, а его огромные окна отражали свет усыпавших небо звезд.

— По четыре человека в одну лодку, не больше, — скомандовал Хагрид, указывая на большое количество маленьких лодочек, качающихся у берега.

Рассевшись, мы отправились через озеро к величественному замку, а я размышляла, что задумка доставлять первокурсников на лодках по озеру очень неплохая. Уверена, что другие студенты просто сейчас добираются на каретах по лесу и никакими красивыми видами не любуются. В какой-то момент Хагрид скомандовал всем пригнуться. Все наклонили головы, и лодки оказались в зарослях плюща, а за ними оказалась спрятана огромная расщелина, миновав которую, мы попали в темный туннель. Он судя по всему, заканчивался прямо под замком.

Когда мы лодки примкнули в подземной пристани, я первая выбралась из неё, а потом помогла и остальным. Хагрид повел нас по широкой лестнице, и мы вскоре оказались на большой лужайке почти у подножия замка. Подведя нас в огромной дубовой двери, лесничий постучал в нее три раза, а дверь открыла уже известная мне Макгонагалл.

Профессора поблагодарила Хагрида, а потом велела нам следовать за ней; послушно двигаясь за ней, мы оказались в огромном зале, на каменных стенах которого горели факелы, потолок терялся где-то наверху, а широкая мраморная лестница вела на верхние этажи.

Проходя мимо двери справа, я услышала шум толпы — похоже, именно там собралась сейчас вся школа. У меня возникло чувство дежавю, только вот это был другой замок, другой профессор, но ситуация была очень похожая.

Макгонагалл привела первокурсников и меня вместе с ними в небольшой зал, где всем пришло потесниться, наступая на ноги и толкая локтями рядом стоящих.

— Добро пожаловать в Хогвартс, — наконец поприветствовала нас Макгонагалл. — Скоро начнется банкет по случаю начала учебного года, но прежде чем вы сядете за столы, вас разделят на факультеты. Отбор — очень серьезная процедура, потому что с сегодняшнего дня и до окончания школы ваш факультет станет для вас второй семьей. Вы будете вместе учиться, спать в одной спальне и проводить свободное время в комнате, специально отведенной для вашего факультета. Факультетов в школе четыре — Гриффиндор, Пуффендуй, Когтевран и Слизерин. У каждого из них есть своя древняя история, и из каждого выходили выдающиеся волшебники и волшебницы. Пока вы будете учиться в Хогвартсе, ваши успехи будут приносить вашему факультету призовые очки, а за каждое нарушение распорядка очки будут вычитаться. В конце года факультет, набравший больше очков, побеждает в соревновании между факультетами — это огромная честь. Надеюсь, каждый из вас будет достойным членом своей семьи. Церемония отбора начнется через несколько минут в присутствии всей школы. А пока у вас есть немного времени, я советую вам собраться с мыслями.

И на этом профессор вышла из комнаты, оставив нас всех одних, а ко мне обернулась невысокая пухлая девочка и, окинув меня серьезным взглядом, произнесла:

— Ты слишком большая! Почему ты здесь с нами? Ты умеешь колдовать, а значит, ты не первокурсница.

Многие стали обращать на нас внимание, а я улыбнулась.

— Верно. Я уже проучилась два года в другой школе, а теперь буду учиться на третьем курсе здесь, в Хогвартсе.

Окинув меня скептическим взглядом, девочка улыбнулась, а я очистила и высушила свою мантию, приведя себя в приличный вид. А через некоторое время вернулась Макгонагалл.

— Идемте, вас уже все ждут! — произнесла она и повела нас в другой зал, который был просто огромным.

В воздухе летала не одна сотня свечей. Столов всего было пять. По одному на каждый факультет и один в конце зала, за которым сидели преподаватели.

Посмотрев наверх, я увидела, что потолка нет, а вместо него только черное бархатное небо с россыпью звезд. Похоже, потолок был зачарован, поэтому создавалось ощущение, что зал находится под открытым небом! Прекрасное зрелище, хотела бы я оказаться здесь, когда все свечи были бы потушены…

Не доходя до преподавательского стола, нас выстроили в шеренгу, а потом Макгонагалл поставила табурет, на который положила потрепанную шляпу, которую я уже видела в кабинете директора. Каким-то образом, эта шляпа должна распределить нас по факультетам. Пока я думала, каким образом это будет происходить, Шляпа пошевелилась, а потом у нее появилось отверстие, похожее на рот, и она… запела. Признаться, я была удивлена, поэтому не сразу обратила внимание, про что она поет. Вслушиваться я стала только на словах, в которых прозвучало слово «Слизерин»

…Быть может, что в Слизерине вам суждено

Найти своих лучших друзей.

Там хитрецы к своей цели идут,

Никаких не стесняясь путей.

Мило, кончено, но неужели студентов факультета моего отца можно охарактеризовать только одним словом? Хитрецы? Да, и если я правильно уловила суть, то каждый факультет можно было охарактеризовать одним только качеством.

Пуффендуй — трудяги, Когтевран — ботаники, Гриффиндор — храбрецы.

Мерлин, какой же это бред… А как быть, если в одном человеке будет несколько качеств?

Одним словом, я не была впечатлена песней Шляпы, но похлопала вместе со всеми, когда она закончила.

— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла профессор Макгонагалл, держа в руках длинный свиток. — Начнем.

И она начала. Имена назывались, испуганные дети садились на табурет, а потом с облегчением уходили за свой стол, который встречал их аплодисментами.

Тяжело вздохнув, я принялась ждать, когда первогодки закончатся, а с каждой проведенной здесь секундой я чувствовала, как на меня устремляется все больше любопытных взглядов.

Наконец-то последний студент был распределен в Гриффиндор, которому доставалось больше всего студентов, и Дамблдор поднялся со своего места.

— Прежде чем мы начнем, я должен сделать небольшое объявление, — начал говорить он, а в зале мгновенно наступила тишина. — Многие, должно быть, заметили, что у нас на распределении присутствует юная леди, несколько старше, чем другие первокурсники. Венера обучалась два года в Дурмстранге, а теперь перевелась в Хогвартс. Это первый подобный случай, но я надеюсь, что каждый из вас поможет ей в случае необходимости и сделает все, чтобы она чувствовала себя здесь комфортно. У меня все, продолжайте, профессор Макгонагалл.

Директор закончил свою небольшую речь, и теперь раздавались удивленные шепотки, но которые быстро стихли, стоило Макгонагал поднять свиток, чтобы зачитать мое имя.

— Венера Слизерин!

Как только мое имя было произнесено, я на секунду задержалась, прежде чем выйти вперед, наслаждаясь, какой эффект произвела моя фамилия. Зал просто загудел от голосов, которые даже не пытались говорить шепотом.

— Слизерин?

— Та самая Слизерин?

— Это про нее писали в «Пророке»?

— Я слышал, что она кого-то сожгла в Дурмстранге, а потом ее отчислили!

Глубоко вздохнув, я прошла с высоко поднятой головой к табурету, а профессор стала опускать на голову шляпу, и все разговоры в мгновение ока смолкли. Но Шляпа даже не коснулась меня, а тут же вынесла свое решение:

— СЛИЗЕРИН!

Встав с табурета и окинув всех довольным взглядом, я направилась к аплодирующему столу, а вернее сказать, к Драко, который уже растолкал Крэбба и Гойла, чтобы они освободили мне место. Остальная часть зала почти не аплодировала, но пока я шла до стола, они не сводили своих любопытных взглядов.

— Добро пожаловать, Венера Слизерин, на Слизерин, — произнес какой-то парень с очень кривыми зубами, усмехнувшись от этой забавной тавтологии.

— Спасибо, — улыбнулась я. — Теперь нужно будет учиться не вздрагивать каждый раз, когда кто-нибудь упоминает факультет.

Раздались смешки вокруг, а Дамблдор снова приподнялся из-за стола.

— Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнем с самого важного и серьезного. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждет отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжил: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе».

— О, да, мы заметили, — раздался недовольный голос Тео откуда-то справа.

— Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведешь ни переодеванием, ни какими-либо еще фокусами, не помогут даже мантии-невидимки. Дементоров тщетно умолять, тщетно просить прощения. Поэтому я вас очень прошу, всех и каждого, не давайте им повода причинить вам вред. Я уже говорил со старостами факультетов и двумя нашими новыми старостами школы; они будут следить, чтобы никто никогда не затевал с дементорами опасной игры.

Дамблдор снова промолчал, а ученики выглядели несколько подавленно, похоже, многие вспоминали не самую приятную встречу с дементорами.

— Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя Защиты от Темных Искусств.

Послышались редкие хлопки, известие было принято без особого энтузиазма. Я заметила, что он выделялся на фоне других преподавателей. Его одежда была сильно потрепана, а кое-где уже виднелись заплатки. По сравнению с другими преподавателями он смотрелся очень бедно.

— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. С большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.

За столом Слизерина — Мерлин, как мне нормально это воспринимать? — послышались ехидные смешки. Посмотрев на Хагрида, который аж покраснел от гордости, мне даже стало его немного жаль. Что-то мне подсказывало, что никто не будет воспринимать его всерьёз.

— На этом все, — заключил Дамблдор. — А теперь будем праздновать!

После этих слов золотые кубки и тарелки наполнились всевозможной едой и напитками. Рассмотрев предлагаемые кушанья, я была немного разочарована. Все было очень калорийным, жирным, и было очень много сладкого. В Дурмстранге еда была сбалансированной и более здоровой, самое то для растущего организма. Еще раз окинув глазами блюда, я положила на тарелку немного картофельного пюре и небольшой кусочек запеченного под каким-то соусом мяса. Я даже отыскала салат из овощей, который, на удивление, пользовался особой популярностью. Многие из сидящих за столом тоже предпочли менее вредную пищу. Исключением оказались Крэбб и Гойл, уплетающие все подряд.

В зале раздавались разговоры, смех и звон посуды. Даже за нашим столом многие бросали на меня любопытные взгляды, но с расспросами никто ко мне не лез. За что я была и благодарна.

— Эй, Флинт, — позвал Драко того самого мальчика с кривыми зубами. — Венера неплохо играет в квиддич и хочет к нам в команду.

Послав милую улыбку Флинту и пнув Драко под столом, я опустила взгляд на свою тарелку.

— Серьезно? — усмехнулся он, окинув меня оценивающим взглядом. — У нас осталось только место охотника, извини, но ты на него совсем не тянешь.

Его слова меня немного задели. Ну, сколько можно судить по внешнему виду.

— Я играла в Дурмстранге как раз за охотника, — произнесла я, окинув Флинта холодным взглядом. — И я в этом хороша. Думаю, тебе стоит сначала увидеть меня в игре, прежде чем делать какие-то выводы.

Тот только послал мне кривую усмешку.

— В выходные у нас отборочные. Приходи, а там посмотрим.

Ничего на это не ответив, я послала Малфою злой взгляд, на что он только широко улыбнулся, совсем не смутившись. Ужин закончился, а когда тарелки опустели, то директор намекнул всем, что уже пора спать.

Покинув Большой зал, мы направились в подземелья, Драко объяснил, что именно там находится наша гостиная. Надеюсь, эти подземелья будут уютнее, чем те, где находится кабинет Снейпа.

Мы пришли в тупик, а потом Флинт произнес:

— Долой грязнокровок.

И стена отъехала в сторону, открывая широкий вход в гостиную.

Сама общая гостиная факультета выглядела со вкусом обставленной, здесь находилось большое количество дорогой и красивой мебели. На стенах висели гобелены, изображающие какие-то подвиги волшебников, а на одном из них было изображено убийство единорога. У стен стояли старинные буфеты из тёмного дерева. Несмотря на наличие каминов, в комнате было прохладно. Освещение тоже было под стать обстановке — волшебные светильники освещали пространство холодным светом.

Гостевые комнаты находились прямо под Чёрным Озером и представляли собой помещения с низкими потолками, стульями с тёмно-зелёной обивкой, низкими старыми тёмно-зелёными и чёрными кожаными диванами.

Увы, подземелья есть подземелья, тут было довольно прохладно, хотя мрачная обстановка мне нравилась.

Первогодок заставили выйти вперед, а остальные студенты расселись по диванчикам. Я, будучи новенькой, осталась стоять с первогодками, которых было всего семь человек.

Вперед вышла девушка, на мантии которой был значок старосты, как и у Флинта.

— Поздравляю! Я — староста Джемма Фарли, и я рада приветствовать вас на факультете Слизерина, — Джемма обвела всех присутствующих внимательным взглядом, а потом продолжила: — Вот некоторые вещи, которые, может быть, вам понадобится знать: наш декан — профессор Снейп, он преподает зельеварение, штатное привидение нашего факультета — Кровавый Барон. Пароль от гостиной Слизерина меняется каждые две недели. Следите за доской объявлений. Никогда не приводите никого с другого факультета в нашу гостиную и не сообщайте им наш пароль. Расписание раздадут всем завтра за завтраком. Что ж, я думаю, это пока всё. Я уверена, вам понравятся наши спальни, — Джемма закончила свою речь. Потом ее сменил Флинт, рассказав о школьных правилах, которые я слушала вполуха.

— А теперь, расскажите несколько слов о себе, чтобы мы могли вас получше узнать, — предложила Джемма, опустившись на диван.

Каждый из первокурсников произнёс несколько слов, не больше — ребята сильно стеснялись, а я их понимала. Было немного неуютно стоять, когда все остальные расселись по мягким диванам и с интересом разглядывают нас. Наступила моя очередь.

— Мое имя Венера Слизерин, как вы уже знаете, — начала я, сделав шаг вперед. — И я дочь Салазара Слизерина, одного из Основателей этой школы. Уверена, многие думают, как такое возможно, ведь мой отец жил тысячу лет назад. Я удовлетворю ваше любопытство. Мой отец провел ритуал, когда мне был всего год, погрузив меня в магический сон на тысячу лет. Я должна была проснуться, когда в живых не останется ни одного живого потомка Слизеринов. Что и случилось в восемьдесят первом году, когда Темный Лорд, попытавшись убить Гарри Поттера, умер сам. И да, опережая очередные вопросы, я в очень дальнем родстве с ним.

После этого наступило молчание, а потом раздался вопрос, немного меня сбивший с толку:

— Правда, что тебя отчислили из Дурмстранга потому, что ты сожгла заживо четырех студентов?

Окинув всех взглядом, я поняла, что этот вопрос волновал многих.

— Да, меня отчислили. Но я не сожгла их заживо, а всего лишь немного подпортила им внешность из-за того, что они навредили мне и убили мою змею. Думаю, это должно их научить, что не стоит так поступать. Некоторые на жестокость могут ответить только жестокостью.

— А правда, что у тебя есть собственный замок?

— Верно, — подтвердила я, облегченно выдохнув. Тема перешла в более безопасное русло.

— И там есть портрет Салазара? Ты правда разговариваешь со своими отцом?

— Да и да, — снова ответила я, — а теперь, думаю, достаточно вопросов.

Некоторые слегка разочаровались, а Джемма тут же поднялась на ноги.

— Девочки, идемте, я покажу вам ваши спальни. Венера, ты тоже иди за мной.

Староста повела нас по какому-то коридору и сначала показала спальни первокурсниц. Девочек было всего трое, поэтому они заняли одну комнату. А потом она проводила меня в отдельную гостиную, в которую можно было попасть из общего коридора.

— Это гостиная старост. Профессор Снейп сказал, что Дамблдор распорядился, чтобы у тебя была отдельная комната. Здесь всего четыре спальни. Две из них занимаем мы с Флинтом, а две другие обычно свободны, пока кто-то из Слизерина не станет старостой Школы.

Поднявшись по левой винтовой лестнице, Джемма открыла передо мной дверь, пропустив меня вперед.

— Это твоя комната. Комната напротив принадлежит мне, если возникнут какие-то вопросы — обращайся. В семь пятьдесят завтра нужно быть внизу, я буду сопровождать первогодок на завтрак.

— Спасибо, Джемма, — произнесла я, улыбнувшись и заходя в свою комнату.

— Ну, тогда я тебя оставлю.

Оставшись одна, я принялась рассматривать комнату. Тут были и большой шкаф, и огромная кровать под балдахином с зеленой шёлковой драпировкой и под покрывалами, вышитыми серебряной нитью. Здесь снова располагались гобелены с какими-то событиями, вышитыми на них, а с потолка свисали серебряные светильники. Вся мебель была сделана из темного дерева.

Заметив еще одну дверь, я заглянула туда. Ванная! Собственная ванная и туалет! Это было великолепно, и никаких соседок!

Будучи в хорошем расположении духа, я решила разложить свои вещи. Но часть из них уже была разобрана. Оставалось только вытащить из сумки книги и некоторые личные вещи, вроде колдографий и шкатулки с украшениями, расческами и заколками для волос. Расставив все это, я поняла, что сил больше ни на что нет, и, сходив в душ, рухнула на кровать.

Хогвартс мне безумно нравился. Первые несколько дней было очень трудно привыкнуть к многочисленным коридорам, лестницам, которые меняли свое направление, а также к ступенькам, исчезающим в самый неподходящий момент на этих самых лестницах. Со мной всегда рядом были Драко или Дафна, с которой мы неплохо поладили, даже несмотря на то, что она была не самым простым человеком. А еще мне очень нравился Тео, который никогда не упускал случая над кем-нибудь подшутить или отпустить остроумный комментарий, пусть иногда и перегибал палку.

В первый учебный день я проснулась очень рано и не спеша принялась собираться. Все-таки отдельная ванная была огромным плюсом, как и отсутствие соседок по комнате. Хотя, признаться, по Ирме я скучала…

На завтрак я отправилась вместе с Драко и Дафной, которые заверили Джемму, что помогут мне со всем и она может обо мне не беспокоиться.

Расписание нам раздал Снейп во время завтрака, а я с удивлением заметила, что уроки в Хогвартсе короче и их меньше, а значит, меньше и нагрузка.

Занятия длились по часу и начинались сразу после завтрака. Потом был перерыв на обед, а затем снова занятия до пяти часов. Таким образом, получалось, что в день у третьего курса было всего по четыре занятия, а два раза в неделю в семь часов вечера была астрономия.

Разочарованием было то, что и летние каникулы из-за этого были короче — всего два месяца, весь июнь придется посвятить учебе и экзаменам…

— Сдвоенная Трансфигурация с Гриффиндором, — скривился Драко, осмотрев свое расписание. — А потом Заклинания с Когтевраном. Еще и астрономия после ужина.

— У всех третьекурсников нашего факультета одинаковое расписание? — спросила я.

— Да, кроме дополнительных занятий, — ответила Дафна, пожав плечами. — А ты что выбрала?

— Руны и Уход, — ответила я, скривившись. — Хотя, признаться, я бы лучше выбрала вместо последнего предмета еще одно занятие по Рунам. Им в Хогвартсе уделяют крайне мало внимания!

— Ятоже выбрал Руны, — ответил Драко. — Это лучше, чем Прорицание с Трелони.

— А зря, — отмахнулась Дафна. — Руны — сложная дисциплина, а на Прорицании можно хоть немного расслабиться.

— Как знаешь, Гринграсс, — бросил Драко, заглядывая в мое расписание.

Быстро закончив завтрак, мы направились в гостиную Слизерина, чтобы взять необходимые учебники и письменные принадлежности.

— Это нечестно, — раздался недовольный голос Малфоя, когда я спустилась по лестнице из своей комнаты. Ребята ждали меня внизу в гостиной старост. — Я тоже хочу отдельную спальню.

— Все просто. Ты можешь стать старостой, и будет тебе отдельная комната, — ответила я, широко улыбнувшись.

— Но ты-то не староста, — заметила Дафна.

— А у меня особый случай, — пожав плечами, ответила я.

В кабинет Трансфигурации мы пришли ко звонку, а сразу за нами вошла Макгонагалл. Свободна была только первая парта, за которую сели мы с Дафной, а Драко рухнул на свободный стул с Тео через два стола от нас.

— Доброе утро, класс, — произнесла профессор, проходя мимо двух рядов парт.

Раздалось ответное приветствие, а волшебница, поравнявшись со мной, окинула меня строгим взглядом.

— Мисс Слизерин, вам не объяснили какие требования у школы к внешнему виду учащихся? — спросила она, а я скрипнула от досады зубами. Не считая сегодняшнего дня, я одевалась почти как все, за исключением мантии — она была с короткими рукавами и не такая свободная.

— Объяснили, профессор, — ответила я самым спокойным голосом, слегка улыбнувшись. — Но рукава мантии могут мешать, особенно при моей неуклюжести. Извините, но каждый раз марать их в собственной тарелке я не хочу.

Профессор недовольно посмотрела на меня, но ничего не сказала и начала урок. Первый час был теоретическим, а второй практическим, но ничего нового сегодня не изучалось, было только повторение пройденного материала.

Урок Трансфигурации мне понравился, Макгонагалл вела занятие интересно и понятно, а если закрыть глаза на ее строгость, то вполне можно было с ней поладить. В конце урока профессор даже похвалила меня и наградила несколькими баллами.

Заклинания прошли тоже на «ура», Флитвик не забыл про дополнительные занятия, а я согласилась, даже не раздумывая. За обедом ребята наперебой рассказывали вполголоса про историю с василиском в прошлом году.

— И все же мне непонятно, как смог второкурсник справиться с огромной змеей, — недовольно спросила я, ощутив небольшую грусть: мне было немного жаль Калию.

— Если не веришь, можешь спросить у Поттера сама, — хмыкнул Теодор, бросив насмешливый взгляд на гриффиндорский стол.

— А вот и спрошу, — ответила я, задумчиво наблюдая за Поттером, Уизли и еще одной девочкой — Гермионой Грейнджер, которая была маглорожденной, а еще лучшей ученицей на нашем курсе, чем сильно раздражала Драко. Свое отношение к девочке я пока еще не поняла.

Столкнуться с ней вне занятий мне выпал шанс во второй день, когда я пошла в библиотеку в свободное время перед обедом, чтобы взять кое-какие книги для домашней работы.

Гермиона сидела в окружении огромной кучи учебников и справочников и что-то кропотливо писала на свитке. Она сидела спиной ко мне, а я без зазрения совести посмотрела ей через плечо.

Ого! Да тут было много книг по рунам, зельеварению и нумерологии. Девочка сейчас тщательно переписывала способы использования ингредиентов, их обработки и поиска ингредиентов.

Исписанный пергамент по рунам лежал на краю стола развёрнутым — на нем подсыхали чернила. Обратив внимание на него, я поняла, что она переписала все основные понятия, самые распространенные руны и кое-какие простенькие рунные цепочки.

— У тебя тут ошибка, — заметила я скорее машинально, заметив неправильно построенную рунную цепочку.

Гермиона вздрогнула, а с кончика пера упала жирная клякса, которую она окинула недовольным взглядом, потом переключив его и на меня. Увидев, кто именно стоит у нее за спиной, она удивленно вскинула брови.

— Извини, я не хотела тебя напугать. И подглядывать я тоже не собиралась.

— Ничего, — ответила Грейнджер, достав палочку.

— Экскуро, — пробормотала она заклинание, а потом вновь обратила на меня внимание. — А про какую ошибку ты говорила?

— Вот этот став, — ответила я, наклонившись, и указала пальцем на четыре символа. — Он пишется не так, нужно изменить порядок, иначе у тебя цепочка не сработает. Кстати, можно попробовать заменить его двумя обычными двухкомпонентными руническими формулами. Тогда точно ошибки не будет, плюс ко всему, при необходимости будет легко заменить два компонента, не нарушая всю цепочку. Но это уже пригодится, когда будешь строить более длинные связи.

Гермиона удивленно посмотрела на меня, а потом, нахмурившись, принялась рассматривать свою цепочку.

— Ой, и правда! — воскликнула она, хлопнув себя по лбу. — Я даже не подумала об этом. Спасибо.

Кинув на меня полный благодарности взгляд, она принялась что-то искать в увесистом томике «словарь рун».

Развернувшись, я направилась к себе в комнату, чтобы оставить там книги и присоединиться к ребятам за обедом. По дороге до подземелий я поняла, в чем заключает успех в учебе Грейнджер. Усердный труд и проведение большого количества времени над книгами — вот что было разгадкой. Первое занятие по рунам будет только завтра, а она уже старалась прийти с какими-то знаниями. Я понимала, что она прилагает большие усилия, чтобы хорошо учиться. Она даже вызывала немного уважения. Уверена, ей приходится гораздо труднее, чем ребятам, которые родились в семьях волшебников и уже с детства обучались каким-то основам.

Я с нетерпением ждала зельеварения со Снейпом, слишком уж мне было любопытно, как проходят уроки у одного из самых талантливых зельеваров. Впрочем, я была разочарована. Нет, не занятием — оно было интересным. Каждый раз, когда профессор давал задание приготовить какое-нибудь зелье, он дублировал рецепт на доске, и он был несколько улучшен, по сравнению с тем, что был в учебнике. Разочарована я была тем, что Снейпа многие до жути боялись, особенно гриффиндорцы, с которыми у нас были сдвоенные занятия в среду. Многие из них допускали кучу ошибок, из-за чего снимались баллы. Но я заметила, что профессор никогда не снимает баллы со своего факультета. В первое занятие, которое было тоже по пройденному материалу, мы готовили дыбоволосое зелье. Почти все справились, кроме Невилла Долгопупса, который, казалось, даже не дышал от страха, когда профессор проходил мимо. Его зелье расплавило котел, но, похоже, это не было неожиданностью, потому как рядом стоящие ребята мигом отскочили, как и сам Невилл. Снейп только скривил губы, поставив гриффиндорцу отметку «тролль» и отнял пять баллов.

От Защиты От Темных искусств я ожидала большего. На первом уроке мы изучали красных колпаков или красношапов. Было интересно, а смотря на восторженный вид пуффендуйцев, я поняла, что они профессора чуть ли не боготворят. Такую реакцию мне объяснил Тео, рассказав о том, каким был предыдущий преподаватель.

Первый в этом году урок Ухода за Магическими Существами выпал на первый солнечный день за эту неделю. Поэтому многие ученики скинули свои мантии, едва вышли из стен школы. Я тоже последовала их примеру и теперь, шагая по тропинке к лесу, с удовольствием подставляла лицо тёплому осеннему солнцу.

Когда мы подошли к хижине, нас встретил Хагрид, который всем своим видом показывал, что очень нервничает.

— Отлично! Все в сборе, идёмте, — произнес лесничий, махнув нам своей огромной ручищей, предлагая идти следом.

Войдя в Запретный лес, мы подошли в большой поляне, которая была огорожена забором, образуя огромный загон.

— Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид, в предвкушении потирая руки. — А теперь первым делом откроем учебник…

— О, да неужели? — раздался изумлённый голос Драко. — И как же их открыть?

— А? — недоуменно выдал Хагрид.

— Как мы должны их открыть? — очень внятно и медленно повторил Малфой.

Потом он достал свой учебник, который был крепко перемотал длинной веревкой. Осмотревшись, я поняла, что у многих учебники выглядели так же. Кто-то перемотал их, как и Драко, веревкой, кто-то перетянул ремнем, а кто-то обмотал какой-то широкой прозрачной лентой. Мне стало неловко, похоже, я единственная, кто здесь не открывал эту жуткую книгу.

— Что, никто не смог их даже открыть? — спросил Хагрид севшим голосом.

Весь класс отрицательно замотал головами.

— Это совсем просто, — начал неуверенно объяснять Хагрид. — Нужно только погладить книгу по корешку. Вот так.

И для демонстрации великан взял книгу у рядом стоящей Грейнджер, сорвав липкую ленту. Как только книга стала свободной, она тут же хищно щёлкнула страницами, словно это были зубы, но Хагрид в это же время провел указательным пальцем по корешку. Книга послушно раскрылась и, замерев, легка в широкую ладонь.

— Ах, какие мы все глупые! — раздался насмешливый голос Драко. — Всего-то нужно было погладить! А мы и не знали!

— Я… я думал, что они милые, — растерянно произнес наш учитель, обведя притихших ребят взглядом.

— Просто милашки! — фыркнул в ответ Малфой. — Хорошая шутка, порекомендовать учебник, готовый оттяпать руку!

— Драко, успокойся, — произнесла я, наградив друга ощутимым тычком в бок. — Не оттяпала же.

В ответ он лишь раздраженно взглянул на меня, в серых глазах плескалось возмущение. Мне нравилось с ним общаться, но когда он начинал себя вести, как заносчивый мальчишка, то это начинало раздражать.

— Ну… вот. Учебник есть, теперь нам нужны волшебные существа. Я сейчас приду, а вы ждите здесь, — пробормотал поникший Хагрид и скрылся за деревьями.

— Вот это да! — воскликнул Малфой. — Школа катится ко всем чертям! Этот олух будет учить нас! Расскажу отцу, пожалуй, его удар хватит!

— Заткнись, Малфой, — произнес Поттер.

— Потише, Поттер. Сзади тебя дементор!

Гарри хотел что-то ответить, но всех отвлекла какая-то гриффиндорка, громко взвизгнув и указав на противоположную сторону загона.

Там почти бежал Хагрид, ведя на привязи больших существ, в которых я узнала гиппогрифов. Туловище, задние ноги и хвост принадлежал лошади, а передние лапы, крылья и голова были орлиные. Наличие огромных, сантиметров в тридцать, когтей внушало страх, а громадные, как два апельсина, глаза, с интересом рассматривали стоящих неподалеку учеников. Они взирали на этих существ со смесью восторга и страха.

— Это гиппогрифы! — радостно улыбнувшись, изрёк Хагрид.

Потом последовала сбивчивая небольшая лекция о том, что это очень гордые создания и как нужно с ними себя вести. Когда Хагрид закончил, он предложил добровольцу подойти ближе. Разумеется им был Поттер, который, выполняя инструкции великана, познакомился с гиппогрифом. Когда животное его подпустило к себе, наш преподаватель на этом не остановился, а, подсадив Гарри на спину к животному, отправил его в полёт. Да, никакой техники безопасности…

После того, как Поттер вернулся под восторженные крики остальных гриффиндорцев на землю, другие ребята тоже стали смелее. Они стали входить в загон, а те, кого подпускали ближе, с трепетом гладили гиппогрифов, но летать больше никто не собирался. Драко с недовольным видом бросил тихое «подумаешь!» и вошёл в загон, подойдя к Клювокрылу — тому гиппогрифу, на котором летал Поттер. Когда тот подпустил его ближе, Драко погладил его с каким-то равнодушием. Дальше я отвлеклась, откинувшись назад на камне, на котором с удобством разместилась. Закрыв глаза, я нежилась на солнце. Но мое удовольствие быстро прервали звуки, свидетельствующие о каком-то переполохе.

Открыв глаза, я тут же подскочила на ноги, кинувшись в загон, где вставший на дыбы гиппогриф полоснул Драко по руке.Теперь он валялся на земле, зажимая руку, из которой хлестала кровь.

— Малфой! — ахнул Хагрид, тоже направившись к Драко.

Оказавшись возле него первой, я рухнула на колени и достала палочку. Дернув разодранный рукав мантии, я увидела глубокие царапины, но в целом рука была на месте, и это радовало.

— Эпискей! — произнесла я заклинание, но я никогда не была сильна в целительстве, поэтому рана только закрылась грубыми бордовыми рубцами. Кровь не хлестала, и кости больше не белели сквозь разорванную плоть, а это уже неплохо.

— Ему нужно помочь! — сказала я, вскинув голову и всматриваясь в лица рядом стоящих.

— Хагрид! — воскликнула Гермиона. — Его нужно отвести к мадам Помфри.

— А, да-да, конечно, — промотал он, придя в себя, и поднял Драко с земли. — Урок окончен!

Я поспешила за Хагридом, едва успевая за его широкими шагами.

В Больничном крыле местная медсестра быстро привела в порядок руку, но не переставала недовольно цокать языком, смотря на ужасные рубцы, которые остались от моего заклинания.

Я только закатывала глаза и едва сдерживалась, чтобы не ответить. Не думаю, что лучше было бы позволить ему истечь кровью! Хагрид сидел на стуле возле входа совсем поникший, мне даже стало немного его жаль.

— Профессор? — тихо позвала я, подойдя к мужчине, но он никак не отреагировал. — Хагрид?

— А? — поднял на меня свои карие глаза великан. — Прости, Венера, я не заметил, как ты подошла. Эх, не уследил за учеником. Плохой из меня преподаватель.

Большая фигура затряслась в рыданиях, а я немного растерялась.

— Хагрид, не расставайтесь, — попробовала успокоить его я, положив руку ему на плечо. — Просто недоразумение произошло… Мы ведь работаем с опасными существами, нужно больше внимания уделять технике безопасности.

Профессор посмотрел на меня внимательным взглядом, а потом утер рукавом нос, громко шмыгнув.

— Да как же, они ж не опасные ни разу.

Я немного опешила от его слов, похоже, у Хагрида напрочь отсутствует способность адекватно оценивать уровень опасности.

— Кхм, Хагрид, — начала неуверенно я. — Но ведь это вы давно с ними знакомы. И вам они кажутся неопасными, но мы ведь дети, которые никогда с таким не сталкивались. Да для нас даже нюхлеры могут быть опасны!

Хагрид задумался. Пожалуй, я перегнула палку насчёт нюхлеров, но, похоже, это сработало.

— А знаешь, ты права! Да, нужно придумать эту… как ее… программу и безопасность. Сходить, взять несколько книжек.

— А ещё нужно подготовить сумку на такие случаи с зельями первой помощи, — посоветовала я.

— Зачем это?

— На всякий случай, у любого уважающего себя профессора по Уходу за Магическими Существами должен быть свой набор зелий. Уверена, что можно попросить профессора Снейпа, он поделится. Или мадам Помфри.

Хагрид только покраснел и махнул рукой. А я снова удивила саму себя, похоже, сегодня меня так и тянуло на добрые дела.

— Хорошо, я могу помочь вам с необходимыми зельями…

Хагрид прямо расцвел на глазах и рассыпался в благодарностях.

— Хагрид, — прервала его я. — А ты ведь так и оставил гиппогрифов одних. Мне кажется, тебе стоит вернуться и проверить, как они там.

— Да-да, хорошая идея, ещё и к Дамблдору надо зайти. Тут-то я уже не нужен.

Когда лесничий вышел из Больничного крыла, я облегчённо вздохнула. Мадам Помфри и Снейп тоже закончили заниматься рукой Драко, ему наложили повязку и отправили восвояси. Завтра он должен будет прийти и показать руку.

Возвращаясь в гостиную, я вспомнила, что даже не помню, где мои вещи. Надеюсь, кто-нибудь додумался их прихватить.

— Клянусь, если отец узнает об этом, то этому идиоту не поздоровится! — произнес Драко, явно довольный собой.

— Ты это специально, верно? — спросила я.

— Не понимаю, о чем ты, — с усмешкой протянул он, бросив на меня лукавый взгляд.

— О, Малфой, ты настоящий сын своего отца, — закатив глаза, произнесла я, шутливо пихнув друга в плечо.

— Не стоило ему ничего говорить про мою семью, — фыркнул Драко, перехватив мою руку в воздухе.

— Ты мстительный засранец, тебе говорили это? — спросила я, покачав головой.

— От кого я это слышу? — усмехнулся он, смешно поиграв бровями.

— А ведь и не поспоришь, — ухмыльнулась я.

* * *

В субботу от похода в Хогсмид пришлось отказаться — в десять часов Флинт ждал всех желающих попасть в команду на поле для квиддича. Поэтому на завтрак я спускалась в своей тренировочной форме, оставшейся у меня от Дурмстранга, а в руке несла свою новую метлу. Признаться, путь до Большого зала занял у меня времени чуть больше, чем обычно. Причиной были удивленные взгляды ребят. Многие останавливали меня, чтобы просто потрогать метлу или о чем-нибудь спросить. Но если слизеринцы ограничились сдержанной похвалой и не слишком бурным восторгом, то многие другие, не стесняясь, пялились на нее, словно это была не метла, а как минимум дракон.

Отборочные были несложными, поэтому Флинт даже не сомневался, кому именно отдать место охотника. После отборочных сразу же была тренировка, в конце которой Маркус намекнул мне, что и на месте ловца я бы неплохо справилась. Но я сказала, что за охотника играть мне нравится гораздо больше. К тому же, место ловца было за Драко, а лишать его этой возможности мне совершенно не хотелось. Во время тренировки я наблюдала за Малфоем, с удовольствием отмечая, что из него вышел неплохой ловец.

Первый матч должен был быть между Гриффиндором и Слизерином через три недели, времени для подготовки было не так уж и много.

После обеда я написала письмо Елене, в котором рассказала про свои успехи, и направилась в совятню, чтобы воспользоваться школьной совой и отправить письмо. Проходя по крытому мосту, я увидела Поттера и Люпина, тихо о чем-то разговаривающих. Поздоровавшись, я быстро прошла мимо, не желая становиться свидетелем беседы, а когда я возвращалась, то застала уже одного Поттера, смотрящего вдаль и над чем-то размышляющего.

— Здравствуй, Гарри, — произнесла я, остановившись неподалеку.

Поттер вздрогнул и бросил на меня настороженный взгляд, остановившись на эмблеме факультета, вышитой на мантии.

— Меня зовут…

— Венера, — ответил он, криво усмехнувшись. — Это уже все знают.

— Да, пожалуй, — ответила я, улыбнувшись. — А ты почему не в Хогсмиде?

Гарри только раздраженно повел плечом и почесал кончик носа.

— Мои дядя и тетя не подписали разрешение, — ответил он, избегая смотреть мне в глаза. — Они немного…

— Маглы, и не хотят ничего слышать про волшебный мир? — продолжила я за него.

— Да, верно подмечено, — согласился Поттер, криво усмехнувшись.

— Извини, что спросила. Следовало догадаться.

Какое-то время стояла гнетущая тишина, а я уже жалела, что начала этот разговор вообще.

— Как тебе Хогвартс? — спросил Гарри, которого, похоже, тоже начала угнетать тишина.

— Тут здорово. Замок прекрасный, а я теперь жалею, что не училась здесь с первого курса.

Снова наступила тишина.

— Ходят разговоры, — начала я, наблюдая за реакцией Гарри, — что это ты убил василиска в Тайной комнате…

Он выглядел немного смущённым, запустил руки в карманы джинсов, а потом повернулся ко мне, прислонившись плечом к деревянной перекладине.

— Да, это правда. Просто в Тайной комнате была моя подруга Джинни, а никто, кроме нас, не знал, как открыть Тайную Комнату и где она находится. Мы сначала пошли к профессору Локонсу, который должен был отправиться туда, но он попросту решил сбежать. В общем, я не сам справился с василиском, мне помогли.

— И кто помог?

— Дамблдор. Он послал своего феникса с Распределяющей Шляпой, из нее я вытащил меч Годрика Гриффиндора, а Фоукс помог мне, выклевав глаза василиску.

Я от досады скрипнула зубами. Замечательно. Конечно, думать, что тут обойдется без Дамблдора, было бы глупо.

— А что случилось потом?

— Потом я убил его с помощью меча Гриффиндора. Правда, он успел меня укусить. Я уже думал, что я не жилец, но спас меня снова Фоукс.

— Говорят, что это из-за дневника Джинни творила все эти вещи…

— Да, но она не понимала, что творит! Она даже не помнила ничего.

— Конечно, — поспешно согласилась я. — Но что стало с дневником?

Гарри бросил на меня подозрительный взгляд, похоже, сомневаясь, стоит ли мне об этом говорить.

— Я его уничтожил при помощи клыка василиска.

Какое-то время мы снова стояли в тишине, каждый размышлял о своем.

— Ладно, увидимся, — произнесла я и направилась в сторону школы, всё-таки нужно было пройти мимо…

— А почему ты спросила? — долетел до меня вопрос Гарри.

— Это ведь был мой василиск, — ответила я, улыбнувшись. — И ее звали Калия.

Я видела, как поползли вверх брови Гарри, но только усмехнулась и направилась в Хогвартс, оставив его удивляться в одиночестве.

Раз уж Гарри убил василиска, сомневаюсь, что он возвращался туда, чтобы позаботиться о его хладном трупе. Да и не думаю, что кому-то другому это пришло в голову… Похоже, нужно будет найти способ попасть в Тайную комнату… Ещё бы знать, где вход находится, а то понятие: «на третьем этаже» весьма размытое.

Настроение стало стремительно падать к нулю за обедом, на начало которого я и так опоздала, задержавшись в библиотеке. Войдя в Большой зал, я первым делом обратила внимание на слишком веселых гриффиндорцев.

— Что подмешали нашим львятам? — спросила я у сестер Гринграсс, рядом с которыми кинула сумку, а потом и присела сама.

— А ты не в курсе? — спросила Дафна, подняв взгляд от своей тарелки?

— В курсе чего, Даф? — нахмурившись, спросила я, жуя взятый со стола кусочек сыра.

— Вы не играете в субботу. Флинт сообщил, что из-за травмы ловца. Матч будет между Гриффиндором и Пуффендуем. Правда, не знаю, согласилась ли на это мадам Трюк.

— Вот как? — спросила я, шумно вздохнув. — И что за травма? Что, Малфой опять кого-то когтистого дразнил?

— Нет, но Флинт считает, что рука еще не восстановилась…

Не дослушав Гринграсс, я схватила сумку и направилась в гостиную, где надеялась застать Маркуса. Сказав пароль, я вихрем залетела в гостиную.

— Где Флинт? — спросила я у сидящих на кожаных диванах слизеринцев.

— Только что ушел к себе в комнату…

Я направилась в гостиную старост, где в дверях уже столкнулась с Маркусом.

— Эй, осторожней, — произнес Маркус, когда я его со всей силы толкнула вовнутрь, закрыв за собой дверь. Пожалуй, мне помог только эффект неожиданности, в другом бы случае я этого громилу бы не сдвинула и на сантиметр.

— Какого хрена, Флинт? — возмущённо спросила я. — Почему мы не играем в субботу?

Флинт широко улыбнулся, выставив напоказ свои кривые зубы.

— У Драко травма, мне важнее, чтобы…

— Ой, да оставь эти отмазки тому, кто в них верит. У Драко с рукой давно все в норме.

Флинт скрестил руки на груди, кинув на меня насмешливый взгляд.

— Ладно, у нас есть запасные игроки, — ответила я, выбрав другую тактику. — Я могу сыграть за ловца; поставь кого-нибудь на место охотника, и дело с концом, раз уж у нас Драко обладает крайне плохими способностями к восстановлению!

— А ты на улицу давно выходила? Что, нравится морозить свою пятую точку? — спросил он уже серьезным тоном, а взгляд опустился к озвученной части тела.

— О, серьезно? — фыркнула я, окинув Флинта презрительным взглядом, а потом не удержалась и рассмеялась.

— Ты хоть понимаешь, что над нами будут все потешаться? О, ты, как капитан, в первую очередь берешь все ответственность на себя, — спросила я, насмешливо окинув взглядом Флинта. — Большой мальчик, а испугался непогоды. Это так… мелочно, даже для тебя, Маркус.

— Эй, поосторожней, Слизерин. Даже имя папаши тебе не дает право разговаривать со мной в таком тоне, — злобно прищурив свои темные глаза, произнес Флинт и, сделав шаг вперед, нависнул надо мной.

— Ты мне угрожаешь? — спокойно спросила я, приподняв голову, чтобы смотреть в глаза старосте. — Неужели ты думаешь, что я тебя боюсь?

Маркус неприятно усмехнулся, а потом оттолкнул меня к стене, поставив руки с двух сторон от меня, отрезая пути к отступлению. Моя спина была против такого грубого с ней обращения.

— И даже сейчас не страшно? — спросил он, наклонившись ко мне, а мне ударил в нос запах пота, заставив поморщиться.

— Ох, Маркус, Маркус, — произнесла я и, посмотрев тому в глаза, с недовольством заметила, что его рожа всего в каких-то нескольких сантиметрах от меня. — Отойди.

— Какие мы грозные! — раздался ехидный ответ Флинта, который склонился еще ближе, но резко остановился, почувствовав, как ему в горло уперлась моя палочка. Улыбка тут же слетела с его лица. Надавив еще сильнее, я заставила его сделать шаг назад.

— Ладно, был неправ, — ответил Флинт, приподняв руки в знак примирения.

Отпустив палочку и бросив на него недовольный взгляд, я отошла от стены на несколько шагов, увеличивая расстояние между нами.

— Не отменяй матч, Флинт, — попросила я, — это глупо, и ты выставишь нас всех дураками. Все прекрасно знают, что у Малфоя с рукой уже все в порядке. А непогода… Не всегда ведь нам играть при солнышке и легком ветерке. Я уже играла при непогоде и, поверь, про холод во время матча думаешь в самый последний момент.

— Я уже не могу, — ответил Маркус, разведя руки в сторону. — Малфой сам настоял на этом, а я уже сообщил декану.

— Серьезно? Чего ты боишься? У нас у всех самые лучшие метлы!

— И них есть Поттер.

— А что, Поттер у нас бог квиддича?

— Он хорош. Ты его просто не видела.

Скрестив руки на груди, чем полностью скопировала позу Флинта, я тяжело вздохнула.

— Ты недооцениваешь Драко. Мой брат его многому научил, а летом он тренировался.

— Брат? — вздернув бровь, спросил Флинт. Точно, про мое «родство» с Крамами мало кому известно.

— Виктор Крам, — ответила я, пожав плечами. — Он ловец…

— Тот самый Крам? — широко распахнув глаза, спросил Флинт. — Новый ловец болгарской сборной?

— Он самый.

— Говорят, что он просто великолепен! Жду не дождусь лета, чтобы увидеть его в игре! — восторженно произнес Маркус. — Так значит, он учил чему-то Малфоя?

— Да, было дело. Дай парню шанс.

Маркус тяжело вздохнул, а потом почесал затылок.

— Я попробую поговорить со Снейпом, — начал он, но, увидев мою радость, тут же вскинул руку. — Но с одним условием. Если Малфой плохо сыграет, то я хочу, чтобы ты заняла его место.

Я задумалась. С одной стороны, я верила в Малфоя, а с другой… Виктора здесь не было. Пусть я и считала, что за ловца играть скучнее, чем за охотника, но играть в команде мне нравилось в любом случае… Черт с ним. Пусть потом объясняется с Малфоем сам.

— Идет.

Маркус широко улыбнулся, а потом направился к выходу из комнаты.

Я тяжело вздохнула. Я ждала матч с нетерпением, уж очень хотелось опробовать «Молнию» в действии и не на тренировках.

— Обрадуй Малфоя, что он играет в субботу, — произнес Флинт напоследок, уже выйдя за дверь.

Направляясь на Историю Магии, я поняла, что даже не опаздываю. Зайдя в класс, я сразу направилась к Драко.

— Как рука? — спросила я, кинув сумку рядом с ним на парту, сдвинув в сторону вещи Крэбба.

— Нормально, — ответил он, нахмурившись. — Почти не болит уже.

— Отлично, в субботу матч, тебе нужно не ударить в грязь лицом.

— Мы не будем играть, — довольно произнес Малфой, широко улыбнувшись.

— Будем. Я разговаривала сейчас с Флинтом. Он направляется к Снейпу, чтобы предупредить, что мы согласны играть.

Драко немного побледнел, а потом наклонился ближе ко мне, понизив голос.

— Что ты творишь? — прошипел он сквозь зубы.

— Хочу играть, а не отсиживаться за чужими спинами, прикрываясь абсолютно неправдоподобными отмазками! Все уже думают, что мы струсили из-за непогоды! Хочешь, чтобы говорили, что слизеринцы — слабаки и трусы? Поттера испугался? — спросила я, прищурив глаза. — Драко, это глупо! Ты отлично играешь, нужно только сосредоточиться на матче и отбросить все лишнее в сторону.

— Тебе легко сказать! — фыркнул он. — От тебя ведь не зависит исход всего матча. Да и под столькими взглядами. Отец и после прошлого матча был недоволен.

Бросив на меня раздраженный взгляд, Малфой отвернулся, устремив взгляд на вплывшего в класс профессора Бинса, что снова проигнорировал дверь, а просто просочился сквозь стену. Драко всем своим видом показывал, что он на меня обижен. Пожалуй, я не подумала про то, что он просто боится снова опозориться перед отцом, который всегда присутствовал на матчах по квиддичу. Флинт в прошлый раз рассказал, как Драко проворонил снитч, который летал у него прямо над ухом. Похоже, Малфой надеялся, что кто-то другой сможет победить Гриффиндор, и ему не придется снова встречаться с Поттером на поле.

Минут через десять Малфой так и продолжал меня игнорировать, вперив пустой взгляд в макушки сидящих впереди Гойла и Крэбба.

— Драко, — тихо позвала я, но никакой реакции не последовало.

— Ну, не дуйся, — предприняла еще одну попытку я, а потом пододвинулась ближе, положив голову ему на плечо. — Ты ведь хорошо летаешь. Вспомни, чему тебя учил Виктор. Хочешь, я наложу на тебя согревающие чары завтра? Зачаруем твои очки.

Драко фыркнул, а я улыбнулась.

— Может, погода и не будет такой плохой, нужно надеяться на лучшее.

Какое-то время он молчал, а потом наконец-то ответил, так тихо, чтобы никто не услышал:

— Отец сказал, что он, похоже, поторопился, купив мне новую метлу. Он был разочарован, что в прошлую игру мы проиграли. Пообещал, что заберет мётлы, если я еще раз так опозорю его.

Драко замолчал, а я ободряюще сжала его руку.

— Люциус иногда слишком сильно заботится о репутации семьи, ты же знаешь его, — так же тихо ответила я, но, заметив любопытный взгляд Астории, тут же наложила невербальные заглушающие чары. — Но он все равно любит тебя, уверена, что он просто расстроился, и не нашел никакой другой мотивации. Драко, ты хорошо сыграешь, я в этом уверена. Мы ведь так много тренировались. Забудь про всех. Про отца, Поттера. Просто сосредоточься на игре. Не нужно обращать ни на кого внимания. Только ты, снитч и, пожалуй, бладжеры. Их лучше избегать, поверь, мое плечо до сих пор помнит эту теплую встречу.

— В тебя попадал бладжер? — удивленно спросил Драко.

Хмыкнув, я поудобнее устроилась на плече у Драко и принялась рассказывать про свой первый матч и чем он закончился. Это заняло гораздо больше времени, чем я рассчитывала.

— В общем, было весело, но теперь я стараюсь избегать бладжеров, и тебе советую.

— В Дурмстранге играют довольно жестко, — заметил Драко.

— О, это еще ерунда. Вот следующие два матча, вот они да, они были жесткими, — произнесла я, слегка улыбнувшись. Было приятно, но грустно все это вспоминать…

— Расскажешь?

— Давай в другой раз, — ответила я, выпрямившись и потянувшись.

Урок закончился, и я принялась собирать свои вещи.

— С тебя согревающие чары, — бросил Малфой, когда мы уже направлялись к выходу.

По пути в гостиную нас перехватил Флинт, сообщив, что Снейп был доволен, что мы все же решились выйти на поле. Ему пришлось наплести, что Малфой сам рвется в бой, несмотря на свою травму, и был недоволен, что именно из-за него Флинт отказался играть.

— Ох, не стоило врать крестному, — рассмеялся Драко, снова возвращаясь к своему привычному виду высокомерного засранца, а я только покачала головой. Флинт ушел на пятый урок, а у нас оставалось немного времени до ужина.

Оставшееся после ужина время мы с Драко провели в обсуждении предстоящего матча, я давала советы, которые когда-то слышала от Виктора, и рассказывала истории про свои матчи, с удовольствием замечая, как в глазах у Малфоя зажигаются огонька азарта. А еще я рассказала про условие Флинта, которое он мне поставил. Сначала Драко немного расстроился, но потом решил, что даже если и ничего не получится, то попробует себя в роли охотника, в конце концов, он все равно будет играть в команде.

На такой позитивной ноте мы разошлись по своим комнатам.

* * *

— Погода — дерьмо, — грустно заметил Люциан Боул, когда мы уже стояли в нашей раздевалке с метлами наготове и ожидали, когда подадут сигнал к началу матча. У нас в запасе оставалось около пятнадцати минут.

— Идите все сюда, ближе, — произнесла я, направляясь к своей сумке, вытащив оттуда семь флаконов с животворящим эликсиром и столько же емкостей с восстанавливающим зельем.

— Но это ведь против правил, — произнес Майлз Блетчли, наш вратарь.

— Хм, о чем ты? — спросила я, выпив зелья.

Послышались смешки, а потом все остальные тоже выпили зелья.

— А теперь стоим спокойно, — ответила я, достав палочку и накладывая согревающие чары на всех игроков.

— Ты же быстро выдохнешься, — с сомнением протянул Боул.

— Не думаю, должно хватить на час, может, больше.

— Неплохо, — оскалился Флинт, размяв шею.

Раздался свисток и приоткрылась дверь, ведущая на поле, поэтому нам пришлось быстро оседлать метлы и вылететь на поле под льющую с неба воду вперемешку со снегом. Как сказал раннее Боул, погода была действительно дерьмовая.

Начался матч, а я с удовольствием погрузилась в игру с головой. Чары немного помогали, хоть зубы не стучали, а конечности не сводило судорогой от холода. Но от промокшей насквозь формы были неприятные ощущения, как и от бьющего в лицо холодного дождя. Очки я стянула в первые же минуты, потому как через них ничего не было видно.

Похоже, от мётел действительно зависело многое. Гриффиндорцы зачастую даже не могли нас догнать, не говоря уже о том, что мы были более маневренными. Но это не помешало им забить три гола, хотя пока мы и вели. Счет был 90:30, а снитч так и не был найден, а я уже начала переживать, когда уже по прошествии почти сорока минут ничего не поменялось, кроме счета. Пока мы все еще были впереди. Методично, почти играючи, мы забивали голы в кольца соперников, хоть и многие из них вратарь Гриффиндора умудрялся отбивать.

Передав пас Флинту, который сейчас достаточно жестко врезался в девушку-охотника Гриффиндора, я заметила краем глаза, что Драко сорвался с места, стремительно полетев почти вертикально вверх. А в следующую секунду и Поттер к нему присоединился. Приглядевшись, я едва смогла различить золотую вспышку. Я с удовольствием заметила, что Малфой заметил снитч первым. Ребята уже скрылись в низко висевших облаках, а я замерла, настороженно вглядываясь в серые тучи. Мне на секунду показалось, что я заметила какую-то черную тень, мелькнувшую в облаках. Про квоффл все забыли, вглядываясь в небо, а в следующую секунду произошло то, что заставило многих ахнуть. Малфой вынырнул из облака и принялся кружить над полем, и через секунду в его руке уже был зажат золотой мячик. Едва комментатор объявил, что ловец Слизерина поймал снитч, как с огромной высоты упала фигура в красно-золотой форме. Я не сразу поняла, что произошло и почему Поттер упал с метлы. Костедробильная встреча с землей у него не состоялась, его поймал Дамблдор, а над полем стали появляться дементоры, которые непозволительно близко приблизились к стадиону.

Раздались крики, а я перестала поддерживать согревающие чары и достала палочку из крепления на голени.

Многие пытались отогнать дементоров, но их было слишком много. Несколько черных фигур появились уже на поле, а я почувствовала леденящий страх и панику. И без того холодный ветер стал просто ледяным, а дождинки замерзали и царапали кожу. То тут, то там появлялись серебристые вспышки Патронусов, я тоже вызвала свою рысь, прикрывая команду, которая быстро снижалась и уже двигалась в сторону раздевалок.

Когда последний человек скрылся в раздевалке, я обернулась. Дементоры становились все ближе, и мне даже на какую-то секунду стало страшно. Но потом Дамблдор снова вмешался и прогнал дементоров, использовав незнакомое мне заклинание.

Облегченно выдохнув, я поспешила скрыться в тепле раздевалки, где уже меня ждала вся команда.

— Как ты? — обеспокоенно спросил Боул, а вокруг меня столпилась вся команда.

— Бывало и лучше, — усмехнулась я, доставая из сумки восстанавливающее зелье.

— Черт возьми, мы победили! — раздался восторженный возглас Флинта, и все стали хлопать Драко по спине, в руках которого все еще был зажат снитч.

— Как думаете, нам зачтут матч? — небрежно спросил Драко, но я видела, что его это беспокоит.

— Думаю, да. Мы честно поймали снитч, а тот факт, что Поттер снова потерял сознание — не наша проблема, — отмахнулся Флинт, и я была с ним согласна.

Вечер в гостиной Слизерина был довольно веселым, все были окрылены победой в матче, а про Поттера никто и не думал беспокоиться. Как узнали позже, Гриффиндор настаивал на том, чтобы переиграть матч, но декан замолвил за нас словечко, да и мадам Трюк не была уверена, что мы выиграли нечестно. Да, нам, возможно, повезло, что Поттер потерял сознание. Но как знать, Драко вполне бы мог и поймать снитч и без этого…

После матча события понеслись в привычном ритме: учеба, тренировки и времяпровождение с Драко и его друзьями. Пока что назвать их своими я не могла, но со многими отношения были вполне теплыми. Малфой не переставал отпускать колкости в адрес Поттера, а на одном из уроков Зельеварения даже получил за это крокодильим сердцем, который запустил в него Рон Уизли. Снейпу это не понравилось, и он снял с Гриффиндора пятьдесят баллов, чем заставил ехидно хихикать слизеринцев.

Неотвратимо приближался мой день рождения, про который знал только Малфой, но я взяла с него обещание, что он никому про него не скажет.

Возвращаясь в пятницу с Истории Магии, меня перехватила Джемма, сообщив, что со мной хочет поговорить Дамблдор.

— И что я натворила, что вызвала его интерес? — недоуменно спросила я, а она сочувственно пожала плечами.

— Думаю, он просто хочет узнать, как у тебя успехи, — неуверенно предположила она. —Идем, провожу тебя.

Грустно вздохнув, я поплелась за старостой, размышляя, что в этот раз будет спрашивать директор.

Подойдя к статуе горгульи, Джемма произнесла пароль, а потом похлопала меня по плечу:

— Удачи.

Поднявшись по винтовой лестнице, я остановилась за дверью, чтобы поднять ментальные щиты, закрывая свое сознание, а все мысли спрятала в огромный металлический сейф, наподобие хранилища в Гринготтсе, где лежали мои деньги. Только после этого я постучалась в дверь.

— Войдите, — раздался голос Дамблдора, а я толкнула дверь, входя в кабинет, где все так же раздавались со всех сторон различные звуки.

— Добрый день, профессор Дамблдор, — вежливо поздоровалась я, прикрыв за собой дверь и в ожидании уставившись на него.

— Здравствуйте, Венера, — улыбнулся он, — прошу, присаживайтесь.

Опустившись на предложенный стул, я заметила на себе цепкий взгляд директора.

— Хотел узнать, как ваши успехи в учебе. Вам нравится Хогвартс?

— Благодарю, профессор, — улыбнулась я. — Все отлично, никаких сложностей не возникает, а Хогвартс мне понравился с первого взгляда, как и мой факультет. Все очень добры ко мне.

— Я рад это слышать, — улыбнулся Альбус, но улыбка вышла какая-то натянутая, а я снова почувствовала, как моего сознания слегка коснулось чужая магия, но никак не отреагировала, притворившись, что не заметила ее.

Уголок губ директора чуть заметно приподнялся.

— Хорошо, что вы подружились со своим факультетом, но как обстоят дела с остальными? Не возникают проблемы?

— У нас что-то вроде взаимного равнодушия, — слегка улыбнулась я.

— Понимаю, понимаю, — покивал с важным видом директор. — Я слышал, что вы помогли Хагриду. Это было довольно хорошая мысль: собрать для него набор самых необходимых зелий. Признаться, я немного разочарован, что мы не подумали сами об этом раньше.

— Я просто не хочу, чтобы возникла похожая ситуация, как с Драко, только и всего.

— А где же вы раздобыли все эти зелья?

— Приготовила их самостоятельно, директор. Не переживайте, все приготовлено правильно и вполне безопасно.

— О, я не сомневаюсь в ваших способностях зельеварения, к тому же профессор Снейп неоднократно хвалил вас.

Ничего не ответив, я только улыбнулась, а потом снова почувствовала, как Дамблдор применил легилименцию.

— Вы неплохо ладите с Драко Малфоем, признаюсь, я был удивлен этому, — как бы между прочим произнес Дамблдор, а я решила немного поддаться ему.

Показав на поверхности сознания воспоминание о том, как я со своими друзьями, в число которых входит Драко, весело провожу время в Нигрумкоре, но через секунду я спрятала воспоминание вглубь сознания и только ответила:

— Мы давно находимся в дружеских отношениях не только с Драко, но и с его семьей. А с его кузиной мы вместе учились в Дурмстранге.

— Вот как, — произнес Дамблдор, словно удивившись, а на меня опустилось еще большее давление. — А как дела обстоят с другими студентами? Мистер Поттер хорошо о вас отзывался, когда вы помогли ему в поезде с дементорами, а мисс Грейнджер отметила, что вы неплохо разбираетесь в рунах и помогли ей.

Выдавив из себя жалкую улыбку, я боролась с головной болью, а директор все продолжал свой натиск на мою защиту, которая, впрочем, уже трещала по швам.

— Они переоценивают мои качества и весьма добры, — только и смогла выдавить из себя я.

— Думаю, вам не стоит ограничиваться общением только со своим факультетом. Уверен, вы сможете найти общий язык и с другими учениками, — улыбнулся директор, а потом резко отступил, прекращая свои попытки прорваться ко мне в сознание, а я не смогла сдержать облегченный вздох.

— Конечно, — скорее на автомате произнесла я, опуская глаза.

— Что ж, я рад, что вам нравится в школе. Знайте, мисс Слизерин, что вы всегда можете обратиться ко мне. Для меня важен каждый ученик, — произнес напоследок директор, облокотившись на спинку кресла.

— Благодарю вас, профессор Дамблдор, — ответила я, поднимаясь на ноги. — Я могу быть свободна?

— Разумеется, — по-доброму улыбнулся он, а я чуть ли не бегом кинулась к двери.

Буквально пролетев по лестнице, я кинулась в родные подземелья, намереваясь найти профессора Снейпа. Кровь в голову стучала набатом, отдаваясь сильной болью в висках.

Старый сукин сын! Применять легилименцию к ученику! Да с такой силой! О чем он вообще только думал?! А его намеки про Поттера и Грейнджер? О, нетрудно догадаться, что он этим хотел сказать! Считает, что Малфой — неподходящая компания для меня! Конечно, дружба с Избранным была бы очень кстати! Интересно, сам Поттер вообще понимает, что Дамблдор тот еще интриган и плетет свою паутину интриг, понятную только ему одному? Ну уж нет, черта вам лысого, господин директор. Хватит вам и одной знаменитости в своей коллекции. Что бы вы ни придумали, но я участвовать в этом не собираюсь.

Остановившись возле двери, ведущей в кабинет Снейпа, я на секунду задумалась, а правильно ли я поступаю…

Но отбросив эти мысли, я постучалась в дверь, за которой почти сразу раздались шаги.

Распахнув дверь, Снейп окинул меня холодным взглядом своих черных глаз, вопросительно вскинув бровь.

— Мисс Слизерин? — раздался его вкрадчивый голос, по которому было понятно, что он немного раздражен. — Чем могу быть обязан?

Кинув взгляд на проходивших мимо слизеринцев, я ничего не ответила, а только поймала взгляд Снейпа и сосредоточилась, доставая воспоминания о минувшем разговоре с Дамблдором. Сделав акцент на ощущениях того, как директор напирает на меня.

Стоит отдать Снейпу должное: только удивлённо вскинув брови, он сделал шаг в сторону, пропуская меня в кабинет, а потом наложив на дверь запирающие и заглушающие чары. После этого он подошел к своему креслу, опустившись на него, и только после этого поднял на меня взгляд.

— Научите меня, профессор, — произнесла я слегка взволнованным голосом. — Я не хочу, чтобы он копался у меня в голове, сэр. А имеющихся способностей к окклюменции недостаточно.

* * *

До ужина оставалось не так много времени, поэтому я решил немного посвятить его своим прямым обязанностям преподавателя. С неким разочарованием я читал эссе, замечая, что хороших работ не так уж и много. Вырисовывая очередного «Тролля», я услышал громкий стук в дверь и был даже рад, что кто-то отвлек меня от проверки работ. Понимая, что кроме моих змеек, меня здесь никто бы не стал беспокоить, я распахнул дверь.

Каково было мое удивление, когда за ней я увидел новую ученицу, которая стала моей головной болью в последние недели.

— Мисс Слизерин? Чем могу быть обязан?

Та бросила настороженный взгляд на проходящих мимо Булстроуд и Дэвис, а потом, посмотрев мне в глаза, обрушила на меня свои мысленные образы, снося мои щиты, которыми я слегка закрывал сознание просто на автомате.

Воспоминание было свежим: Дамблдор нес какую-то чушь про успехи в учебе, Хагрида и Поттера, но самое интересное было не это, а то, что старик настойчиво применял легилименцию к мисс Слизерин. Я ощущал, что старик прикладывает большие усилия, но пробиться не может. Потом он устало откинулся в кресло, прекращая воздействие. Венера после такого напора, на удивление, отделалась головной болью. Феноменальная стойкость и сильная защита, пусть даже довольно примитивная.

Отойдя в сторону, я пропустил Слизерин в кабинет, а потом наложил чары на дверь.

Вернувшись за свой стол, я раздумывал, как мне поступить в такой ситуации. Приказ Дамблдора связывал меня по рукам и ногам, а его почти одержимая идея склонить на свою сторону сидящую передо мной студентку мне не нравилась от слова совсем. Едва заметно скривив губы, я выжидающе посмотрел на Слизерин, которая выглядела немного бледновато. Похоже, старик перестарался и не рассчитал силу.

— Научите меня, профессор, — раздался взволнованный голос Венеры. — Я не хочу, чтобы он копался у меня в голове, сэр. А имеющихся способностей к окклюменции не достаточно.

Я нахмурился, откинувшись в кресле. Дамблдор, при первой же встрече распознавший магический потенциал этой девушки, тут же вызвал меня к себе, дав распоряжение о том, что нам необходимо всеми силами склонить ее к правильной стороне. Под этим он, конечно же, подразумевал свою сторону. Он битый час распинался о том, что она просто необходима нам в Ордене, и о том, что времени для этого катастрофически мало. Учитывая ее родословную, у него не было сомнений, что Слизерин попадет на мой факультет.

Мне стоило огромных усилий незаметно спрятать воспоминания о том, что Венера уже знакома с Малфоями и, судя по рассказам Люциуса, не склонится к выбору ни одной из сторон, а, скорее всего, выберет третью — против всех. Люциус, который всегда нутром чуял выгоду для себя, уже делал огромные ставки на эту юную леди и был почти готов поддерживать ее, как и многие другие бывшие соратники Темного Лорда. Слушая его рассказы, я с тоской думал, что сам был бы не против тоже уйти в сторону и перестать находиться словно меж двух огней, но, увы, все клятвы и обеты сковывали меня по рукам и ногам, сделав из меня ручного ПСа Дамблдора.

— Профессор? — раздался тихий голос, вырвав меня из раздумий.

— С чего вы взяли, что я возьмусь за это? — скептически спросил я.

— Прошу вас, профессор, — тихо произнесла Слизерин, подняв на меня свои зеленые глаза, которые мне так сильно напоминали глаза Лили, хоть и были гораздо более насыщенного оттенка, которого почти не бывает в природе у людей. Такой цвет скорее присущ самым качественным изумрудам, а не живому человеку. Пожалуй, единственное сходство между ней и Лили заключалось в том, что слишком много эмоций можно было прочесть в них обеих. Вот и сейчас я отчетливо видел в глазах Венеры страх и решимость.

— Я не хочу давать ему ни одного шанса иметь какое-то влияние на меня, — с жаром продолжила она, а я даже удивился, откуда в ней столько пренебрежения к Дамблдору. Многие студенты, да что уж говорить, и взрослые люди видели в нем только сильного волшебника, который старается для «общего блага», но вот мало кто замечал, что за маской добродушного дедушки скрывается весьма расчетливый и жестокий человек, у которого понимание этого самого «блага» весьма размытое. — Я знаю, чего он добивается, это видно невооруженным взглядом. Я знаю, что Темный Лорд вернется, это вопрос времени, знаю и то, что Дамблдор хочет привлечь на свою сторону как можно больше влиятельных личностей. Если он залезет ко мне в голову, то, поверьте, может найти там многое, что можно использовать мне же во вред.

С каждым новым словом я удивлялся все больше. Образ тринадцатилетней девушки никак не вязался с теми словами, которые она сейчас говорила. Невольно я понял, чем она так очаровала Люциуса, заставив того задуматься над тем, кому стоит хранить верность. Но, откуда в голове по сути еще ребенка такие взрослые мысли, для меня оставалось загадкой.

Я задумался. У меня возникло странное желание помочь Слизерин. Допустить того, чтобы она попала в загребущие руки Альбуса, я не мог. Слишком много судеб уже имелось в его распоряжении. Видимо, именно поэтому я хотел помочь этой девушке найти в себе силы отвернуться от всех и выбрать свой путь, на что у меня самого не нашлось сил…

Впрочем, всегда можно будет извлечь из этого выгоду…

— Я обучу вас, но об этом никто не должен знать. Абсолютно никто, поэтому мы поступим следующим образом…

* * *

Пятнадцати минутами позже я направлялся в кабинет директора, а на лицо нацепил злобную маску. Ученики, встречающиеся мне по пути, испуганно расступались в сторону.

Поднимаясь в кабинет директора, я распахнул дверь, даже не постучавшись.

— Альбус! — прошипел я, привлекая внимание к себе. — Что вы творите?

Старик поднял глаза от какого-то письма, посмотрев на меня поверх своих очков.

— Чем вы думали, когда применяли легилименцию к дочери одного из самых сильных легилиментов за всю историю существования магии?

Я видел, как его глаза хитро блеснули за половинками очков, а на губах расцвела довольная улыбка.

— О, вы делаете определенные успехи в небольшой моей просьбе? — довольно произнес Дамблдор. — Мисс Слизерин сразу же пошла к вам со своей проблемой. Я рад, что она вам доверяет.

— Доверяет? — сквозь зубы прошипел я. — Скорее уж, просит помощи. Чтобы иметь возможность защитить себя от вас, директор.

Дамблдор только довольно улыбнулся, а потом поднялся со своего кресла, отойдя к окну.

— На то и был расчет, мой дорогой Северус. Видишь ли, мне мисс Слизерин абсолютно не доверяет, но вот тебе, я уверен, она сможет довериться чуть больше.

Я замолчал и выпрямился, сцепив руки за спиной, а потом, недовольно сжав губы, спросил:

— И что вы предлагаете? Обучать тринадцатилетнего ребенка опасной ментальной магии?

— О, не стоит умалять талант мисс Слизерин, — произнес Дамблдор, задумчиво погладив Фоукса по красным перьям. — Уверен, это поднимет вас в ее глазах еще больше. Я доверяю вашим умениям, Северус. Уверен, вы сможете действовать мягко и не повредите неокрепший разум ребенка. То, с какой силой Венера сопротивлялась мне, достойно похвалы, но имеющиеся знания у нее — поверхностны.

Посмотрев на меня поверх своих очков-половинок, директор улыбнулся и добавил:

— Поэтому приступайте к обучению мисс Слизерин. И вскоре я надеюсь услышать о ее успехах.

Покинув кабинет Дамблдора, я направился в свою комнату и только когда оказался там, смог облегчённо выдохнуть. Отвести внимание было достаточно легко.

Пусть мои способности к окклюменции и легилименции были и сильнее, чем у Дамблдора, но постоянное притворство уже ужасно надоело. Слизерин сможет улучшить свои способности в ментальной магии, что пойдет на пользу всем. Возможно, это сможет даже спасти ей жизнь когда-нибудь.

Впрочем, я до сих пор не понимал, зачем согласился помочь ей. Как будто мне не хватало своих проблем. Впрочем, было бы гораздо хуже, реши она изучать эту магию самостоятельно…

Сам факт того, что профессор согласился меня обучать, был невероятным.

Впрочем, все мысли о ближайшем уроке окклюменции почти сразу вылетели у меня из головы: впереди были выходные и Хэллоуин, который в Хогвартсе отмечали пышным ужином.

В субботу сразу после завтрака я направилась в библиотеку, прихватив все необходимое для выполнения домашнего задания; ко мне никто не решился присоединиться, мол, времени еще много и можно сделать все завтра утром или сегодня вечером. Пожав на это плечами, я пошла туда в гордом одиночестве. Пожалуй, мне в библиотеке все нравилось; здесь царила такая спокойная и уютная атмосфера, что можно было легко забыть про ход времени.

Субботним утром там было немноголюдно: только несколько когтевранцев да Гермиона Грейнджер, которую едва было видно из-за горы учебников.

Заняв самый дальний угол, я решила начать с самого скучного занятия — эссе по Истории Магии. Домашние задания заняли у меня времени чуть больше, чем я рассчитывала, но приятно было знать, что завтра весь день будет свободен!

Утром в воскресенье я проснулась в хорошем настроении, и даже тот факт, что меня поздравил Драко, не сильно его испортил. Он подарил мне книгу «Невербальная беспалочковая магия. Продвинутый курс», пролистав которую, я поняла, что эта вещь может оказаться весьма полезной.

На этом сюрпризы не закончились. По пути в Большой зал меня перехватил профессор Снейп.

— Доброе утро, профессор, — улыбнулась я, остановившись возле него.

— Мисс Слизерин, жду вас сегодня к десяти часам в моем кабинете.

— Вы начнете обучать меня окклюменции, сэр? — спросила я, понизив голос, хотя в этом не было необходимости — в коридоре никого не было.

— Вы весьма проницательны, — ответил Снейп, а потом, развернувшись, скрылся за поворотом, оставив меня в небольшом радостном предвкушении.

Ура, наконец-то нормальные уроки от профессионала, коим, я надеюсь, и является Снейп.

Впрочем, моя радость и восторг немного поостыли, когда я пришла после завтрака к нему в кабинет.

Как только я вошла, профессор указал мне на один из стульев посередине его кабинета. Заняв стул напротив, Снейп произнес:

— Мисс Слизерин, вы должны понимать, что окклюменция — сложный раздел ментальной магии и никакие книги вас не смогут обучить ей. Я надеюсь, что вы будете усердно выполнять все, что я буду вам говорить, в противном случае вы не достигнете никаких успехов, даже несмотря на вашу врожденную способность к этой магии.

Я нисколько не смутилась, а только выдала короткое: «Да, сэр».

— Для начала, я должен понять, что вы уже умеете. Вы готовы?

Я тяжело вздохнула и кивнула; пусть другие и раньше копались в моей голове, но к тому, что произошло дальше, я была абсолютно не готова.

Снейп поднял палочку, направив ее на меня, и произнес:

— Легилименс!

И на мою голову, казалось, обрушился потолок, не меньше.

Я растерялась, не ожидая такого натиска, и вся моя защита разлетелась в щепки.

Снейп попал в мое воспоминание, где я впервые использовала парселтанг, спасая Виктора от змеи на пляже.

Боль прекратилась так же быстро, как и возникла, а я принялась судорожно хватать ртом воздух. Вот она — настоящая легилименция. Черт возьми, я теперь так прекрасно понимала тех, к кому сама применяла эту магию. Сказать, что моя голова раскалывалась — не сказать ничего. Было чувство, будто черепную коробку изнутри царапают сотней острых ножей одновременно, а потом еще и заливают ее сверху крутым кипятком.

— Вы переоценили собственные силы и, как видите, при встрече с опытным легилиментом, который использовал магию открыто и в полную силу, устоять не смогли. Вы изначально выставили свою защиту неверно…

— Как научили, так и выставляю, — произнесла я, но получилось довольно грубо, — сэр…

Приподняв бровь на мой выпад, Снейп только хмыкнул, а потом принялся объяснять, как именно нужно выставлять защиту. Признаюсь, поначалу мой мозг отказывался что-то воспринимать.

— У вас слишком примитивная защита сознания. Нужно выстроить несколько слоев. Как вы уже догадались, существует несколько уровней защиты, для себя я выделил шесть, которыми и пользуюсь. Для успешной окклюменции нужно населить разум воспоминаниями, которые были бы отвлекающими и не позволили найти, так скажем, лазейку в ваш разум. Начнем с чего-нибудь простого. Закройте глаза.

Сделав то, что велел Снейп, я уже вся подобралась и приготовилась к новому жестокому вторжению, но послышался ехидный смешок профессора.

— Нет, мисс Слизерин, сейчас я вас буду учить создавать защиту. Первая моя попытка была демонстрацией того, что ваши познания слишком поверхностны.

После этого я немного расслабилась и приготовилась слушать и выполнять рекомендации профессора.

— Для начала: вам нужно выбросить все мысли из головы, отодвинуть все эмоции на задний план. Если вы сумеете спрятать их от окружающих, то это очень сильно вам поможет в борьбе с опытным легилиментом. Для контроля эмоций я настоятельно рекомендую заниматься каждый вечер медитацией, — тихий голос вводил меня в какой-то транс. — Представьте, что все ваши мысли, чувства, воспоминания спрятаны в каком-то надёжном месте. Представьте это место и покажите его мне.

Стараясь все делать в точности, как говорит Снейп, я выбросила все мысли из головы и представила металлический сейф.

— Вы уже неверно выбрали способ прятать мысли, — прервал меня голос профессора, а я почувствовала, что он поверхностно коснулся моего сознания, собирая образы, лежащие на самой поверхности. Это было похоже на ощущение, которое было похоже на то, что испытываешь, если решишь поцарапать острым предметом стекло. — Ваш сейф в вашем сознании подразумевается, как предмет, который можно открыть.

Нахмурившись, я постаралась придумать какой-нибудь предмет, внутрь которого можно что-то поместить, но который бы не открывался… Перебирая различные варианты, я поняла, что это все не то. А профессор терпеливо ждал, пока я что-нибудь придумаю.

— Дам вам подсказку, — раздался тихий голос, — попробуйте возвести препятствия к вашему разуму. Заключите все ваши мысли во что-то замкнутое и нерушимое.

Глубоко вздохнув, я представила все тот же металлический сейф, но теперь я меняла металл, делая его жидким, пластичным, представляя на его месте огромный цельный металлический куб без единой щели или отверстия. Стараясь держать мысленный образ, я приоткрыла глаза, чтобы посмотреть реакцию профессора.

— Уже лучше. Теперь я постараюсь примерно объяснить про уровни защиты. Для себя я разделил всю защиту на шесть уровней. Начнем с шестого. Он должен быть самым сильным. Представьте, что-то, что способно защитить ваш куб. Это может быть что угодно. Вода, лёд, да хоть дьявольские силки. Что-то, что создаёт преграду и заставит задуматься, а нужно ли идти дальше.

Снова закрыв глаза и удерживая перед мысленным взором мой металлический ящик, я стала раздумывать, над тем, чем бы я защитила свой разум. Сначала я хотела скрыть его на дне глубокого водоема под толщей воды. Но потом фраза профессора о дьявольских сроках натолкнула меня на одну мысль. Вспомнив, как выглядели темные нити на мертвой мыши, я старалась воссоздать их подобие у себя в голове, окутав ими свой металлический ящик. Когда я закончила, то куб был скорее похож на нечто, напоминающее кишащий комок змей.

— Пожалуй, я не хочу знать, откуда у вас взялся этот образ, — раздался вкрадчивый голос профессора. — Пока приемлемо. Теперь начнем с первого, второго и третьего уровней. Это обычные окклюменционные щиты. Ваша ошибка в том, что у вас только один уровень из щитов, но достаточно сильный. Если бы получилось разделить один щит на три, пусть и меньшие по силе, то уверен, мало кто смог бы их пробить. Пока ничего не пробуйте, расскажу сразу про остальные два уровня. На четвертом уровне нужен обман. Заставить легилимента думать, что он попал в ваше сознание. На этом уровне нужно создать бесполезные воспоминания. Их должно быть много, и они должны быть хаотичны. Это может быть что угодно: начиная от детских воспоминаний о первом полете на метле, заканчивая декламированием стихов или песнопением, а лучше все сразу.

Снейп сделал небольшую паузу, очевидно, давая, мне переварить услышанное.

— И последний, пятый уровень, — спустя какое-то время снова начал говорить он. — Нужно научить свое сознание атаковать того, кто решит вторгнуться в ваш разум. Над этим стоит тщательно подумать. Это должна быть сильная ответная реакция, что-то вроде мощнейшей ментальной атаки, чтобы уже ослабленного прошлыми уровнями легилимента выбросило из вашего сознания. Над этим вам стоит подумать самой. Обсудим ваши успехи в среду перед ужином.

Открыв глаза, я тут же зажмурилась. Свет от свечей больно резанул по глазам, а я поняла, что не имею ни малейшего понятия, сколько длилось занятие.

— Через пятнадцать минут начнется обед, — спокойно ответил Снейп, видя мое замешательство.

Ничего себе, прошло почти три часа! Встав на ноги, я почувствовала, что все мышцы затекли. Попрощавшись с профессором и поблагодарив его, я направилась прямиком к себе в комнату, чтобы успеть все законспектировать.

— Венера, вот ты где! — раздался радостный возглас старшей Гринграсс. — Идёшь на обед?

— Да, мне нужно только подняться в комнату кое-что записать, а потом я присоединюсь к вам, — ответила я ей, скрывшись за дверью, ведущую в гостиную старост.

Времени на конспектирование у меня ушло не так много; по сути, я слабо представляла, как мне делить эти самые окклюменционные щиты, как и то, как заставить свой разум нападать на тех, кто пытается пролезть мне в голову…

Впрочем, лёгкая нудящая головная боль не была лучшим подспорьем в подобного рода размышлениях, и я решила, что подумаю об этом позже. Поднявшись в Большой зал и присоединившись к ребятам, я сразу же словила смеющиеся взгляды Малфоя и Дафны.

— Тебе тут письмо пришло, — произнесла Гринграсс, приподняв толстый конверт, а я нахмурилась.

Первым желанием было выхватить письмо, но я заставила себя принять скучающий вид и медленно опустилась на скамью напротив Дафны, а потом уже приняла от нее протянутый конверт.

На нем была только одна надпись:

«Струсила, Слизерин?»

Разумеется, я узнала почерк Розье. И первой моей мыслью было сжечь письмо, но пока я ограничилась тем, что положила его рядом с собой на стол и принялась за еду, выбирая, с чего начать обед.

— И что? — лениво протянул Драко. — Даже не откроешь его?

— Нет.

— Неужели струсила? — спросила Гринграсс, а я бросила на них недовольный взгляд.

— Ещё чего.

— Ага, я заметил.

Бросив на Драко ещё один недовольный взгляд, я демонстративно взяла в руки конверт и открыла его. Внутри лежала стопка колдографий. Шумно сглотнув, я принялась их перебирать. Я и Геллерт в моём замке, Я, Ирма, Геллерт и братья Копош сидим на траве в поместье Розье. Я ухожу от Геллерта в зеленый лабиринт, отворачиваясь и не желая, чтобы он делал снимок. И много других колдографий. Посыл был понят… Он мне вернул все это для того, чтобы избавить себя от напоминаний…

В глазах закипали слезы, а я только крепко стиснула зубы и бросила снимки на стол, крепко зажмурившись.

Ну, уж нет, здесь я реветь не стану. Да и чего ты ожидала, Венера? Думала, он всю жизнь будет за тобой бегать, пока ты набираешься храбрости для разговора?

— Ух, ты! Милые снимки, — раздался восторженный голос Дафны. — Здесь ещё это.

Открыв глаза, я увидела, что Дафна трясет перед моим лицом сложенным в два раза листком бумаги. Стараясь сдержать дрожь в руках, я взяла его и развернула.

«Я уже не знаю, как привлечь твое внимание. Надеюсь, хоть после этого ты мне соизволишь ответить. Я скучаю, взбалмошная ты идиотка.

P. S. Я рассчитываю получить все колдографии обратно, надеюсь, ты их не сожжёшь/выкинешь/порвешь, или какая там участь постигла остальные мои письма?

Г.Р.»

Идея отправить колдографии была совершенно спонтанной. Я просто во время очередного утреннего ритуала, который уже вошел в привычку, активировал браслет, в надежде, что эта… ненормальная ведьма соизволит его снова надеть. Письма я перестал слать ещё летом. Но вот после того, как браслет снова не отозвался, а в голове было также пусто, даже без единого намека на ее мысленное присутствие, я вспомнил, что у нее сегодня день рождения. Сначала была идея разозлить Венеру, отправить ей что-нибудь огромное, просто кричащее о ее празднике, но я тут же отбросил эти мысли — пожалуй, это уже перебор. Но потом пришла другая идея: отправить колдографии, чтобы немного напомнить ей о том, что у неё есть друзья. Почему-то мне казалось, что сегодняшнее письмо она прочтет.

Вскочив с кровати, я сразу направился к письменному столу и сначала написал письмо Драко, в котором попросил заставить Венеру открыть конверт, а ещё лучше — сохранить его содержимое. Пусть я мелочный и слишком сентиментальный, но мне не хотелось расставаться со снимками навсегда. Скорее, просто использовать их, как пинок под одну неугомонную задницу.

После того, как я отправил оба письма, я спокойно умылся и выскочил из комнаты, прихватив две книги. Мне удалось покинуть комнату, даже не разбудив Адриана и Корнела, впрочем, их после вчерашнего ничем нельзя было разбудить…

Да, вчерашняя игра была неплохой. Пусть мы и смогли найти замену на место Венеры, она была неравнозначной. Но матч мы выиграли, а всю энергию и злость, которые бурлили во мне уже несколько месяцев, выпустить так и не удалось. Помогла мне избавиться от накопившегося напряжения одна миловидная студентка восьмой ступени… Все было довольно неплохо, ровно до того момента, пока из ее ротика не вырвались слова: «Обсудим, что только что было». Было бы что обсуждать. Примерно так я ответил, за что был обозван эгоистичной сволочью, а девушка покинула мою комнату со скоростью света.

Поморщившись, я выбросил все эти мысли и пошел в Главный зал завтракать. Закончив, я направился к озеру, а от него на мою поляну, где мне никто никогда не мешал, впрочем, мало кто знал, что она там есть.

Трансфигурировав камень в кресло и опустившись в него, я наложил согревающие чары и открыл книгу.

В последнее время я много читал. Это были книги, которые мне присылала Елена из личной библиотеки Салазара, разумеется, с его согласия. Только я не знал, в курсе ли Венера…

Впрочем, книги оказались увлекательными и чертовски полезными. Чего стоил только один ритуал, который я провел в ночь летнего солнцестояния. Было необычно забрать часть магии у самой природы, жаль, что теперь участок леса не восстановить. Но он все равно никому не был нужен.

За последние месяцы я стал неплохо разбираться в проклятиях, изучил множество заклинаний, про которые раньше даже не слышал. А ещё смог создать истинного фамильяра, правда, после этого валялся несколько дней с магическим истощением. Теперь моим фамильяром стал огромный черный ворон, и мы потихоньку учились сосуществовать вместе. Пока мне удавалось иногда заставить его что-то делать и призывать к себе, находясь недалеко от него. И один раз смог посмотреть его глазами, но буквально несколько секунд.

Изучая сборник заклинаний по боевой магии и одновременно с этим отрабатывая кое-какие заклинания, я не заметил, что уже наступило время обеда.

Я уже возвращался в замок, когда почувствовал, как браслет потеплел. От удивления я даже запнулся, а потом губы сами собой растянулись в улыбке. Свернув к небольшой беседке, я опустился на скамейку, а в этот же момент в голове раздался тихий голосок:

— Геллерт?

Стараясь сдерживаться, я достал палочку, касаясь браслета.

— Привет…

Вести себя, как мудак, я не планировал, но уж слишком много всего я хотел сказать этой эгоистичной девчонке!

— Я… я получила твое письмо, — неуверенно ответила Венера.

— Неужто одно? — спросил я, стараясь говорить спокойно.

— Нет, но это единственное письмо, которое я прочла, — совсем тихо ответила она.

— Почему ты ничего мне не сказала? — спросил я, а после вопроса наступила довольно продолжительная тишина.

— Я не могла, — только и выдала она.

— Мерлин, Венера, что значит не могла?! Мы бы поняли все. Черт, я бы понял. И помог!

— Вот именно, Геллерт, что ты бы помог! И не важно, нужна ли была мне эта помощь! Ты не понимаешь, я должна была сделать это сама! — чужой голос в моей голове звенел от едва сдерживаемых эмоций.

Шумно вздохнув, я только запустил пальцы в волосы, взлохматив их. Черт, вот что я себя веду, как истеричная девчонка? Впрочем, Венера обладала феноменальной способностью выводить меня из себя. Но последний поступок, конечно, побил все рекорды!

— Ты могла потом не избегать нас. Дать понять, что у тебя все в порядке, — наконец выдал я, решив немного сменить тему.

Я прекрасно понимал Венеру, которая пыталась таким образом заявить о себе. Но зачем ей репутация такой волшебницы, я не знал, к тому же от всех этих поступков веяло каким-то безумием и жестокостью… Однако осуждения с моей стороны они не вызывали, скорее, какое-то ненормальное чувство справедливости. Но мне хорошенько хотелось её встряхнуть, чтобы дурацкие мысли покинули её светлую голову.

— Я боялась, что вы меня не поймете или осудите…

— Да. Тебя осудили многие, но какое это имеет отношение к нам? Я хочу тебя придушить только за то, что ты ничего мне не сказала. Как и Ирма, Адриан, Корнел и Виктор.

— Виктор? — удивилась Венера. — А он тут при чем?

— Да, действительно, — мои мысли так и сочились сарказмом. — Несмотря на всю ерунду, что между вами произошла, он продолжает к тебе относиться, как к сестре. А ты просто вычеркнула всех из своей жизни.

— Я не…

— А как это тогда называется? — оборвал ее я. Хотелось донести свою мысль да неё, заставить посмотреть на это под другим углом.

Снова наступило молчание.

— Ладно, я бы предпочел продолжить эту беседу при встрече, а то вправлять тебе мозги на расстоянии весьма проблематично, — решил я закончить этот разговор, который уже грозил закончиться ссорой.

— Идет, — ответила Венера, а я отчетливо расслышал в ее мыслях облегчение. — Значит, ты не злишься на меня?

— Конечно, злюсь. В первые недели я думал, что придушу тебя, если увижу. Я думал, что мы решили доверять друг другу, а ты от меня сколько скрывала…

— И все? — голос в моей голове был взволнован. — Ты не презираешь меня за то, что я сделала?

— Мерлин, конечно, нет. У меня у самого до сих пор руки чешутся пройтись еще каким-нибудь проклятием по этой четверке, но уж больно ущербный у них видок, — ответил я, приправив свои слова волной отвращения и ненависти, но, разумеется, направленные не на Венеру.

— Что ж, похоже, я недооценила некоторых своих друзей…

Я только улыбнулся. Ощущать в своей голове присутствие Венеры было приятно, особенно после всех тех безмолвных дней, когда я тихо кипел от злости.

— Я скучала, — вырвалось у Венеры, а у меня перехватило дыхание от этих простых слов.

— Я тоже, — тихо ответил я. На душе стало немного спокойнее.

— Как там Ирма? — спросила Венера, которой, похоже, стало немного неловко.

Я немного рассказал про сестру, которая гораздо острее восприняла все поступки Венеры, а еще она сильно бесилась из-за того, что теперь приходится делить комнату с Оливией и Камелией. Сестры после той ситуации стали очень дружны. Также я рассказал про братьев Копош. Корнел с самого начала смог понять Венера, даже считал, что та пожалела обидчиков.

— Да, он у нас весьма кровожадный, как я погляжу, — рассмеялась Венера после того, как я ей это все рассказал. — Жаль Ирму… Не хотела бы я жить в одной комнате с Камелией.

— Ничего, она им там спуску не дает, ты же знаешь мою сестру.

— Верно, — ответила мне Венера, а я готов был поспорить, что она улыбалась в этот момент.

Снова наступила тишина, но длилась она в этот раз недолго.

— Мне пора, — произнесла Венера немного грустно.

— Увидимся на каникулах? — спросил я и затаил дыхание, пока ждал ответа.

— Конечно, — ответила она, а я облегченно выдохнул.

— Отлично. Не снимай больше браслет.

— Идет, — согласилась Венера, и связь прервалась, а браслет потихоньку остыл.

А я продолжил сидеть в беседке, крутя в руках свою волшебную палочку. Внутри меня бушевали эмоций. С одной стороны, я был рад, что Венера, наконец-то, перестала себя вести как нашкодивший ребенок и игнорировать меня. Но с другой стороны, сейчас мне было мерзко от некоторых своих поступков. Пожалуй, о некоторых из них Венере уж точно не нужно знать. Снова взлохматив волосы, я постарался закинуть все эти мысли куда подальше.

* * *

Оборвав связь, я продолжала сидеть на своей кровати, глупо улыбаясь. Было так здорово, что все мои опасения, по крайней мере, насчет Геллерта, были напрасны. Но на смену облегчению пришло чувство вины. Пожалуй, я действительно забыла про брата. Но если реакцию друзей я просто опасалась представить, то Виктор точно остался разочарованным моими поступками. Он всегда считал, что показывать силу нужно в последний момент, когда уже ничего другое не помогало. Причинение кому-то умышленного вреда для него было вообще непозволительно.

От размышлений меня отвлек тихий стук в дверь.

— Можно? — тихо спросила Дафна, слегка приоткрыв дверь.

— Конечно, — ответила я, — заходи.

Она прошла в комнату, опустившись на небольшой диванчик и обнимая мягкую подушку, обтянутую зеленым шелком.

— Ты так быстро ушла из Большого зала, даже не притронувшись к еде. Что-то случилось? — обеспокоенно посмотрев на меня, спросила Гринграсс.

— Ну, я просто обидела своих друзей. Но теперь, похоже, все может наладиться, а я просто поступила достаточно глупо.

Дафна наклонила голову, пряча улыбку.

— Тогда все хорошо. Но почему ты плачешь?

Дотронувшись до щек, я с удивлением поняла, что они мокрые.

— А, это… От радости и облегчения, я полагаю. Разговор был немного напряженным.

— Разговор? — спросила Дафна, нахмурившись, я только махнула рукой, на которой снова красовался тонкий кожаный браслет с вплетенными в него серебряными пластинами, на которых были нанесены руны.

— Ого, — удивленно проговорила Дафна и подошла ближе, разглядывая браслет. — Достаточно редкая вещица!

— Да, пожалуй, — ответила я, немного смутившись. Дальнейших расспросов от Дафны мне хотелось бы избежать. К счастью, она только загадочно улыбнулась и не стала больше ничего спрашивать.

— Я вообще пришла за тобой, — ответила Дафна, перекинув свои длинные светлые волосы за спину. — Все уже в гостиной, присоединяйся. Ребята притащили игры. Шахматы, карты и многое другое. Есть время немного повеселиться перед ужином.

И не дожидаясь моего ответа, Гринграсс встала и потянула меня к двери; мне же оставалось только следовать за ней.

Праздничный ужин по случаю Хэллоуина был шикарным: столы так и ломились от всевозможных яств и напитков. После ужина привидения устроили небольшое представление и рассказали о том, как они умерли и стали призраками. Мне больше всего запомнились истории сэра Николаса и Кровавого барона. Никогда бы не подумала, что в смерти нашего факультетского привидения виноваты ревность и любовь. Скорее, я представляла себе какие-то сражения…

Все еще находясь в прекрасном расположении духа, я шла рядом с Драко, возвращаясь в гостиную, но едва мы расселись по диванчикам, снова возвращаясь к играм, как в гостиную ворвались взволнованные Джемма и Флинт.

— Все ученики должны вернуться в Большой зал, — раздался усиленный магией голос Флинта. — Распоряжение Дамблдора.

Разговоры смолкли, а мы только переглянулись между собой. Во взгляде многих читались сомнения, уверена, что это были сомнения в адекватности директора.

— А что, собственно, случилось? — спросила какая-то шестикурсница, имя которой я не запомнила.

— Без малейшего понятия, Снейп сказал: собраться всем в Большом зале. Шевелитесь! — рявкнул Флинт, а слизеринцы стали недовольно собираться и покидать гостиную.

— Как думаете, что случилось? — спросила я у ребят.

— Скоро узнаем, — пожал плечами Теодор.

Слизеринцы прибыли последними, все остальные уже столпились у дверей. Как только зашли последние ученики, Макгонагалл и Флитвик принялись запирать все входы в Большой зал.

— Что происходит? — спросил Драко, но ответить ему никто не смог.

— Вынужден сообщить вам неприятные известия, — раздался громкий голос Дамблдора. — В школу проник Сириус Блэк.

Раздались удивленные и испуганные возгласы, но Дамблдор вскинул руку, обрывая их и призывая к тишине.

— Мы тщательно обыщем весь замок, — объявил директор. — Боюсь, всем вам эту ночь, безопасности ради, придется провести здесь. Старосты факультетов будут по очереди охранять дверь в холл. За главных остаются старосты школы. Обо всех происшествиях немедленно сообщать мне, с донесениями посылайте привидений.

Дамблдор немного подумал и добавил:

— Да, вам еще вот что нужно.

Он легонько взмахнул волшебной палочкой; длинные столы, взлетев, выстроились у стен, взмахнул снова, и весь пол устлали пухлые фиолетовые спальные мешки.

— Серьезно? — раздался недовольный голос младшей Гринграсс, которая стояла рядом с ними. — Мы будет спать на полу?

— Астория, — устало произнес Тео, кинув на нее возмущенный взгляд. — Это тебя беспокоит больше, чем сбежавший преступник, который ошивается где-то в школе?

Та потупила взгляд и хотела уже что-то сказать, но ее остановил голос Пэнси Паркинсон.

— Уверена, что нам ничего не угрожает, — с важным видом проговорила она, вскинув гордо подбородок. — Все знают, что Блэк был слугой Темного Лорда, а после его смерти сошел с ума. А теперь хочет отомстить Поттеру. Я думаю, что именно из-за него он в Хогвартсе, к тому же, портрет, за которым находится гостиная Гриффиндора, был весь изрезан.

Малфой скептически переглянулся с Винсентом и Грегори, но промолчал.

— Как знать, — задумчиво ответил Тео.

Тяжело вздохнув, я прихватила фиолетовый спальник и направилась в дальний угол к ярко горящему камину. Моему примеру последовали и другие слизеринцы: сестры Гринграсс, Малфой, Нотт, Крэбб, Гойл и даже Забини вместе с Паркинсон, которых не часто можно было увидеть в нашей компании. Немного погодя к нам присоединились Боул и еще несколько человек.

Скинув обувь, я залезла в спальник, но спать пока не планировала, а повернулась к Малфою, который расположился справа от меня.

— Что думаешь про все это? — спросила я у него.

Драко окинул взглядом находящихся рядом ребят, а потом наклонился ко мне, понизив голос до едва различимого шепота.

— Это все бред. Блэк не служил Темному Лорду. Я подслушал разговор родителей.

— И что? — спросила я, не понимая, к чему он ведет.

— Блэк является кузеном моей матери, и родители точно знают, что он никогда не был на стороне Пожирателей. То, о чем сказала Паркинсон, — бред.

— А за что тогда его посадили в Азкабан? — все так же шепотом спросила я.

— После смерти Поттеров говорят, что он убил двенадцать маглов и одного волшебника. Но отец считает, что это сделал не он.

— То есть твой отец не пытался помочь кузену Нарциссы и оставил гнить его в Азкабане? — с сомнением протянула я, окинув скептическим взглядом Малфоя.

— Блэк до мозга костей предан Дамблдору и даже состоял в Ордене Феникса. Зачем отцу было помогать ему? — казалось, искренне удивился Драко.

— И зачем он тогда пришел в Хогвартс? — спросила я. — Если не за местью?

— Не знаю, может, ему здесь что-то нужно, — пожал плечами Драко. — А может, он решил сам рассказать все это Поттеру. Он ведь его крестный. Обелить, так сказать, свое имя.

В словах Малфоя была доля здравого смысла; какое-то время я сидела, раздумывая над услышанным, но потом свет в Большом зале погасили, и я улеглась на спину, устремив взгляд в звездное небо. Сон быстро сморил меня.

* * *

Зима в Хогвартсе была гораздо мягче, чем в Дурмстранге, поэтому я как правило спокойно переносила снежные метели и просто холодные дни. Единственное, что сильно мешало — пронизывающие ветра, гуляющие по коридорам замка, а в подземельях иногда утром было так холодно, что изо рта шел пар. В гостиной спасали от холода горевшие круглыми сутками камины. У старост было гораздо теплее, как и в спальнях учеников.

Блэка так и не нашли, обыскав весь замок. Утром нам позволили вернуться в свои комнаты, но уроки все отменили и попросили не покидать сегодня гостиные.

Скоро про Блэка все быстро забыли, учеба продолжалась полным ходом, лишь прервавшись на две недели на рождественские каникулы, половину которых я провела в поместье Розье. После непростого разговора, который состоялся у меня с Геллертом и Ирмой, наша дружба снова восстановилась и, казалось, стала еще крепче. Ирма долго выговаривала мне, что я поступила очень беспечно и глупо. Геллерт же просто потребовал, чтобы я рассказала им все заново. Он считал, что я многое из этой истории скрыла, и был прав. Пришлось рассказать про Обеты, похищение четырех студентов и их заточение в подземельях замка. Также я упомянула и про зелья. Ребята тогда восхитились моей находчивости и изворотливости и признали, что посвяти я кого-то еще во все это, то могло бы все пройти не так гладко. У меня с плеч словно упала гора, а когда после Рождества к нашей маленькой компании присоединились братья Копош, при встрече заключившие меня в крепкие объятия, от которых затрещали кости, наше времяпровождение стало еще приятнее и веселее.

Оставшуюся неделю каникул я провела в замке, вместе с Еленой и Виктором, который сразу же прибыл в замок, как только прочитал мое письмо. Пожалуй, именно с ним разговор был тяжелее всего: брату не очень понравился мой способ решения этой проблемы, но после громких споров он все же решил, что уже ничего не изменить, и просто попросил не прибегать больше к такой жестокости. Гарантировать этого я не могла, но пообещала постараться.

Брат мне рассказал про свои успехи и с нетерпением ждал лета и начала Чемпионата мира по квиддичу, который должен будет пройти в августе. Брат очень сильно переживал, ведь сборной Болгарии придется встретиться на поле с куда более опытными и сильными командами. Но я была уверена, что именно Виктор поймает снитч.

Возвращаться в Хогвартс было очень приятно, даже присутствие там дементоров не сильно омрачало эту радость. С началом занятий возобновились и мои индивидуальные уроки с профессором Снейпом, который все чаще меня хвалил в своей сдержанной и какой-то ехидной манере. Чем больше я занималась с ним окклюменцией, тем больше я видела за маской этого холодного человека другие черты характера. И у меня он все больше вызывал уважение и восторг. Но после одного из занятий, когда я не смогла сдержать защиту, Снейп узнал из моих воспоминаний о василиске и инферналах.

После того, как профессор узнал про них, он сидел какое-то время в задумчивости, а потом спросил, какие еще у меня есть тайны, которые мне могут сильно навредить. Но перед этим он дал мне магическую клятву, что ничего из моих тайн он никому не выдаст. Я была немного удивлена его поступком, но потом решила, что он все равно мог бы узнать что-то еще, а клятва давала мне хоть какую-то гарантию, что тайны так и будут оставаться тайнами. Рассказать пришлось профессору все: про мои увлечения Темными искусствами, тайны замка и моего отца, применение Непростительных.

После этого мы вернулись к окклюменции, а на следующий день профессор передал мне личные заметки, посвященные темным искусствам. Я была удивлена, обнаружив несколько заклинаний, которые, похоже, он сам и придумал. К окклюменции добавилось и обсуждение прочитанного. Я была поражена тому, какими знаниями обладает профессор Снейп, и признавала, что он является достаточно сильным волшебником.

Одним вечером во время очередного урока профессор заявил, что изучение окклюменции закончено, теперь я должна просто оттачивать свои способности самостоятельно. На мою просьбу обучить меня легилименции он ответил отказом, заявив, что стоит оставить это на следующий год, если я сама не передумаю к тому времени. Было немного грустно заканчивать занятия, я уже привыкла, что несколько раз в неделю провожу пару часов до ужина в этом кабинете. Несколько раз мне даже удавалось разговорить профессора, и мы обсуждали зелья, а еще профессор помогал отрабатывать мне некоторые заклинания. После занятия я поблагодарила Снейпа за помощь и уже у самых дверей остановилась.

— Почему вы все это делали, сэр? Почему тратили время на эти уроки? — спросила я, набравшись храбрости.

Снейп окинул меня задумчивым взглядом своих черных глаз, а через какое-то время ответил фразой, которая еще больше меня запутала:

— Вам это может спасти жизнь когда-нибудь. Или отстоять собственную независимость. А сам себе я смогу сказать, что сделал все возможное, чтобы подготовить вас.

— И к чему же, профессор?

— Время покажет, а теперь вы свободны, — немного резковато ответил мне Снейп, а я потом долго еще раздумывала над его словами.

Направляясь в библиотеку, где нужно было взять кое-какие книги, я наткнулась на профессора Макгонагалл.

Поздоровавшись с ней, я уже хотела пройти мимо, но тут мой взгляд упал на предмет, который она несла в руках, заметив знакомую рукоятку метлы.

— Простите, профессор, — произнесла я. — Но почему у вас в руках моя метла?

Брови Макгонагалл взлетели вверх, но видеть свою «Молнию» в руках декана Гриффиндора было очень странно.

— Мисс Слизерин, — придя в себя, ответила ледяным тоном профессор. — Не вы одна можете позволить себе такие вещи. Это метла Гарри Поттера, которую ему подарили, а я, как декан, обязана была проверить, что она не заколдована.

Теперь настала моя очередь удивленно пялиться на Макгонагалл.

— Прошу прощения, — выдавила из себя я и, развернувшись, кинулась к себе в комнату, мгновенно забыв про библиотеку и книги.

Убедившись, что моя метла на месте, я направилась на поиски Флинта и, похоже, Малфоя. Черт возьми! Только этого нам не хватало.

— Флинт! — пролетел мой голос по гостиной, заставив многих ко мне обернуться.

— Мерлин, Венера, что ты орешь? — вздрогнул рядом сидящий Боул, но я его проигнорировала.

— Я сейчас видела Макгонагалл. Она несла в руках новую метлу Поттера, — ответила я, не обращая внимания на сидящих в гостиной учеников.

— И что? Мне отправить ему поздравительную открытку, — осклабившись, произнес Маркус.

— Ха-ха, очень смешно, Флинт. Это была «Молния». У Поттера теперь есть «Молния».

Раздались приглушенные ругательства, а наш староста теперь не выглядел таким довольным.

— Откуда у него она? — недовольно пробормотал Флинт, а я только пожала плечами. — Да она же стоит больше, чем все наши мётлы, вместе взятые, ну, кроме твоей, разумеется.

— Надо еще больше тренироваться. Наседать на Малфоя, чтобы…

— Нет. Нужна замена.

— Что? — удивленно произнесла я, заметив Малфоя, который совсем сник.

— Поменяем вас с Малфоем, — отрезал Флинт, и тут же начал обсуждать с Боулом новую стратегию игры.

— Посмотрим, как они сыграют с Когтевраном. И если победа будет за Гриффиндором, то Венера займет место ловца. Малфой, что ты там стоишь? Дуй сюда. И вся команда. Мне нужна вся команда!

Драко подошел ближе, а я виновато на него посмотрела на него.

— Прости, — тихо сказала я, но Малфой только отмахнулся.

— Да ничего. Главное, победа, а я уж не буду спорить, что ты летаешь лучше меня. Тем более сможем уравнять шансы, если оба ловца будут на «Молниях», — фыркнул Драко, но я видела, что он был немного расстроен.

Следующий час до ужина мы провели за обсуждением стратегии, но решили на том, что посмотрим, чего стоит Поттер на новой метле, в предстоящем матче с Когтевраном.

В Большом зале за столом гриффиндорцев царило небывалое возбуждение, а члены команды по квиддичу едва ли не светились, как начищенные галеоны.

— Завтра тренировка, — сказал Флинт, остановившись возле меня и Малфоя, — с самого утра, я договорился со Снейпом и рассказал про нашу замену. С утра стадион будет свободен.

Драко недовольно застонал, а я только кивнула. Мне было немного совестно, что я займу место Малфоя, ведь это было его мечтой — играть за ловца…

Тренировка утром прошла довольно неплохо, кроме того факта, что адски хотелось спать. Флинт был доволен мной в роли ловца. Но стоит заметить, что Малфой в роли охотника был не так уж и плох. Конечно, было над чем работать, Флинт даже похвалил его, а в конце тренировки поставил меня к Малфою, чтобы я давала ему полезные советы.

— Старайся держать мяч ближе к телу, прижимая его к груди, и наклонись ниже к древку метлы, тогда меньше шансов, что у тебя выбьют его из рук.

Отлично, нужно поработать над меткостью. И если ты не уверен, что сможешь забить, то передавай пас другим охотникам.

И еще много советов сыпалось на бедного Драко, но после тренировки он все равно был собой доволен, заявив, что это вроде бы не так уж и трудно. А для победы Слизерина он готов и поиграть за охотника, к тому же ему это понравилось. Он даже поговаривал, что был бы не против остаться охотником и дальше.

* * *

Сегодня весь Хогвартс был в предвкушении. Матч между Гриффиндором и Когтевраном. После завтрака мы с Дафной долго ждали Малфоя с его дружками, но их нигде не было видно, как и Флинта.

— Наверное, они уже на поле, — предположила Дафна, — пошли уже, а то опоздаем.

На трибунах Драко не оказалось, но он вылетел у меня из головы, когда начался матч. К слову, Поттер был действительно неплох, как и ловец Когтеврана — Чжоу. «Молния» давала определенное преимущество, но когтевранцы неплохо продумали стратегию, мешая Гарри каждый раз, когда он гнался за снитчем.

Заметив в третий раз золотой мячик, Поттер рванул за ним, он был очень близко к земле, но его отвлекла Чжоу.

Та указывала на три высокие фигуры в черных балахонах. Опять дементоры?! Поттер не заставил себя долго ждать и, выхватив палочку, послал в дементоров Патронуса.

Поттер поймал снитч, но я даже не обращала на него внимание, а во все глаза смотрела на троих барахтающихся «дементоров». А заметив появившуюся знакомую белобрысую макушку, я не смогла сдержать ругательств.

Быстро спустившись с трибуны, я направлялась к ненастоящим дементорам, которых уже отчитывала Макгонагалл.

— Недостойное трюкачество! — кричала она, глядя на стоящих перед ней Малфоя, Крэбба, Гойла и Флинта. — Подлая и трусливая попытка вывести из игры ловца гриффиндорцев! Все вы будете строго наказаны. И минус пятьдесят очков Слизерину. Я буду разговаривать с профессором Дамблдором о вашем поведении. Вот он, кстати, сам идет сюда.

Вместе с директором подошел и Снейп, глаза которого едва не метали молнии. Вокруг становилось все больше народу. Уизли, пробравшись сквозь толпу к Поттеру, сложился от смеха, наблюдая за этой картиной, но, наткнувшись на мой взгляд, быстро заткнулся.

К счастью, никаких серьезных последствий не было, кроме недовольства декана, который заявился сразу же, как мы вернулись в гостиную. Выговорив все, он эффектно взмахнул полами своей мантии и удалился, назначив всем четверым неделю отработок с Филчем.

* * *

Наутро я была удивлена деятельностью, развернувшейся в замке. В Большом зале не смолкали взволнованные голоса; подойдя к своему столу, я опустилась рядом с Дафной.

— Что происходит? — спросила я, окинув взглядом всех собравшихся.

— Снова Блэк проник в Хогвартс, — ответила мне Пэнси, которая, похоже, всегда была в курсе всех событий в Хогвартсе. — Говорят, он проник в гостиную Гриффиндора, а там чуть ли не зарезал Уизли, искромсав только полог кровати.

— Бред какой-то! — фыркнула я. — Откуда он узнал пароль?

Многие рассмеялись, а кто-то кинул в сторону стола гриффиндорцев презрительные смешки.

— Этот идиот Долгопупс записал все пароли на целую неделю на пергаменте, а потом его потерял, — произнесла Пэнси и рассмеялась, а многие ее поддержали. Бросив взгляд на косвенного виновника ночного происшествия, я заметила, что Невилл был бледным и каким-то осунувшимся. Да уж, у парня феноменальная способность влипать в различного рода казусы…

Чуть позже в Большой зал пришла профессор Макгонагалл и заявила, что Сириус Блэк снова ускользнул, и посоветовала ученикам не ходить поодиночке.

На пасхальных каникулах я не покидала Хогвартс. Всем третьекурсникам задали горы домашней работы, заставляя чуть ли не денно и нощно сидеть над бесконечными учебниками, справочниками и свитками. Из слизеринцев почти все остались в школе.

Исписав очередной свиток пергамента, я устало откинулась на стул, потерев глаза, которые ощущались так, словно в них насыпали горы песка. Бросив взгляд на руки, я тяжело вздохнула: пальцы были все измазаны чернилами, а на правой руке отчетливо краснел след от пера.

— О, к фестралам все! — взревел Теодор, с громким хлопком закрыв учебник по Трансфигурации. — И это называется каникулы?! Да до экзаменов еще далеко! Чокнутые учителя! Чокнутая школа!

Мы всей своей дружной компанией только промолчали. Все привыкли, что из Тео каждые полчаса сыплются гневные тирады. И правда, через несколько минут он, взлохматив свою темную шевелюру, вернулся к Трансфигурации. А я решила, что с меня пока хватит. Бросив взгляд на часы, я поняла, что уже пора идти на тренировку, а то Флинт превратится в ту еще злобную горгулью.

— Эй, Малфой, бросай все, — произнесла я, потянувшись. — Нам пора на тренировку.

— Как? — удивленно поднял голову тот от своего эссе по ЗОТИ про вампиров. — Отлично, хоть разомнемся немного.

Сложив все принадлежности, мы попрощались с ребятами и направились на поле.

Матч Гриффиндора со Слизерином был назначен на первое воскресенье после каникул. Сейчас слизеринцы опережали все команды на двести очков, поэтому у нас был весьма неплохой шанс победить: ведь Гриффиндору, чтобы вырваться вперед, нужно было поймать снитч только после того, как они забьют не меньше пятидесяти очков, иначе им не видать Кубка.

На протяжении всего пути до поля Драко радостно рассказывал, что Люциусу не удалось добиться увольнения Хагрида, но вместо этого «опасного и неуравновешенного Клювокрыла» казнят.

— Малфой, ты та еще скотина, — недовольно буркнула я, нахмурившись. — Животное-то тут при чем? Ладно, ты хотел досадить Хагриду за те слова, брошенные им давно в магазине, но не надо было трогать гиппогрифа!

— Венера, успокойся, — отмахнулся он, а я недовольно поджала губы. Голова раскалывалась после нескольких часов, проведенных за учебниками, и я не стала ничего отвечать ему.

Но Малфой, находясь в прекрасном расположении духа, нашел себе другую цель. Уже подходя к выходу из замка, мы наткнулись на Поттера в компании Грейнджер и Уизли, вид у которых был не самый радостный.

— Эй, Поттер, — лениво произнес Драко, растягивая слова, когда мы с ними поравнялись. — Слышал, твоя курица скоро останется без головы. Отец мне разрешил даже забрать ее голову в качестве трофея.

Я шла немного позади, поэтому мне было видно прекрасный хук Гермионы.

Все остановились как вкопанные, только Малфой заорал от боли, сжимая нос. Но Грейнджер замахнулась еще раз. Драко от удара спас Уизли.

— Гермиона! — севшим голосом проговорил Рон, пытаясь отвести занесенную руку разозлившейся девушки.

— Не мешай, Рон! — отмахнулась Грейнджер, выхватив волшебную палочку, направляя ее на Малфоя.

А здесь уже вмешалась я, взмахнув рукой, в которой тоже оказалась волшебная палочка. Я не рассчитала силу, и невербальный Экспеллиармус получился довольно сильным. Заклинание не только выбило из рук Гермионы палочку, но и откинуло ее на несколько метров назад.

Поттер и Уизли бросили на меня уничтожающие взгляды и тут же кинулись помогать Грейнджер, а я подхватила Малфоя под руку, утягивая в сторону поля для квиддича.

— Мантикора тебя задери, Малфой, твой язык тебя не доведет до добра! — ругалась я сквозь стиснутые зубы. Остановившись, я повернула Драко к себе и отняла его руку от лица.

— М-да, нос, похоже, сломан, — констатировала я. — Неплохо она тебе двинула.

Драко закатил глаза и уже хотел выхватить руку, но я удержала его.

— Стой спокойно, — произнесла я, доставая палочку.

— Эпискей, — произнесла я, а нос Драко хрустнул, вправляя хрящ. — Тергео!

Убрав кровь с его лица, я убрала палочку и пошла вперед, возобновляя движение.

— Спасибо, — раздался голос Драко. — Поганая грязнокровка! — спустя несколько мгновений со злостью выплюнул он. — Она еще об этом пожалеет!

— Драко, хватит! — выкрикнула я, резко повернувшись к нему. — Хватит уже вести себя, как заносчивый избалованный мальчишка! Почему ты вечно ведешь себя так? Мне нужен мой друг Драко, а не то, что я вижу каждый день в школе! Почему этот Драко и тот, которого я знаю — два совершенно разных человека? Думаешь, такое поведение добавляет тебе крутости в чужих глазах? Скорее, ты подтверждаешь мнение, что все Малфои — подонки! Веди себя, как подобает истинному аристократу, а не как последняя сволочь!

Закончив свою гневную тираду, я так же резко отвернулась от ошарашенного Малфоя и быстрым шагом направилась к полю, где уже мелькали фигурки в воздухе.

Всю тренировку и вечер Драко на меня дулся, бросая злобные взгляды, словно я теперь враг народа номер один. Впрочем, я старалась его игнорировать. Наше поведение ставило друзей в тупик, но никто к нам не лез с расспросами. Лезть кому-то в душу с расспросами или советами на Слизерине было не принято. Здесь считалось, что у каждого есть личная жизнь и никто не должен в нее лезть, но если кто-то делился своими проблемами, то его выслушивали и старались помочь. Внутри факультета все были дружны, что мне очень нравилось.

Еще ни один матч не приближался в такой накаленной атмосфере. К концу каникул отношения между командами и факультетами достигли точки кипения. То и дело в коридорах возникали мелкие стычки, а иногда и перерастали в драки да магические дуэли, что было чревато потерей баллов.

Бедного Поттера затюкали слизеринцы, ставя ему подножки да толкая в коридорах. На известие, что я буду играть за ловца, никак не отреагировали, только иногда подшучивали над Малфоем, но и он не молчал, довольно грубо отвечая.

Наконец-то наступило долгожданное воскресенье, а ночь накануне могла стать для многих бессонной, если бы Флинт не раздал нам снотворных зелий.

Утром команда была полна энергии и бодрости, чего не скажешь про гриффиндорцев. Было немного обидно, когда в Большой зал вошла команда Гриффиндора в полном составе, то раздались аплодисменты, которые доносились и от учеников других факультетов. Заметив, как Поттер довольно осклабился, я повернулась к своей команде.

— Ну, это уже перебор! — сквозь стиснутые зубы прошипела я, понизив голос. — Мы просто обязаны, слышите меня, обязаны утереть им нос.

Слизеринцы, кинув хмурые взгляды на довольных соперников, закивали. Потом все, как один, поднялись со своих мест и покинули Большой зал, гордо вскинув головы, а кто-то даже с презрением окинул взглядом старые мётлы наших соперников. Меня немного потряхивало от переполняющих меня эмоций. Другие ученики одним своим поступком выказали отношение к нашему факультету. Ну, ничего. Посмотрим, кому они будут аплодировать после матча!

Ожидание начала матча проходило в тишине. Когда мы вышли из раздевалки, по трибунам прокатилось настоящее цунами приветствий.

— А вот и сборная Гриффиндора! — завопил Ли Джордан, который, как обычно, выступал в роли комментатора. — Поттер, Белл, Джонсон, Спиннет, Уизли, Уизли и Вуд. Все признают, что это лучшая сборная факультета Гриффиндор за последние несколько лет…

Громкие недовольные выкрики, донесшиеся с трибуны Слизерина, заглушили комментарий.

— А вот на поле появилась команда Слизерина, — продолжил Джордан, когда на стадионе воцарилась относительная тишина. — Ее выводит капитан сборной Маркус Флинт. Он произвел в своей команде некоторые замены и, похоже, предпочел…

Трибуна Слизерина снова неодобрительно завопила, не дав договорить комментатору, а нам узнать, что же там предпочел Флинт.

— Капитаны, пожмите друг другу руки! — скомандовала мадам Трюк.

Вуд и Флинт схватили друг друга за руки, а стороны казалось, что каждый из них пытается сломать другому пальцы.

— Седлайте метлы! — распорядилась мадам Трюк. — Раз… два… три!

Игра была жестокой. Охотники, даже Малфой, не чурались раздавать тычки, пинки и удары. А один из близнецов ударил Флинта битой по голове, за что было назначено штрафное пенальти.

Квоффл только и успевал залетать в чьи-то ворота, а счет был почти равным. Я вернула внимание к полю, стараясь найти снитч. Ладошки от волнения стали мокрыми, а я поняла, что на моих плечах сейчас большая ответственность.

Пожалуй, эта игра запомнится большим количеством пенальти. Охотники били охотников, загонщики часто вместо бладжеров били по игрокам другой команды, надеясь вывести их из строя.

Когда счет уже был пятьдесят — сорок в пользу Слизерина, то я заметила золотой мячик прямо у колец Гриффиндора. Поттер тоже его заметил, но ломанулся в совершенно противоположную сторону, очевидно полагая, что я на это поведусь. Спикировав вниз, я низко пригнулась и направила метлу к месту, где мелькал золотой мячик. Наши загонщики, похоже, заметили, что Поттер развернул метлу и движется ко мне; тогда Дерек послал один бладжер в него, но тот ускользнул от мяча. А второй бладжер, посланный Боулом, достиг своей цели, встретившись с локтем Гарри. Что происходило дальше, я уже не видела, а летела на бешеной скорости в трех метрах от снитча. Еще чуть-чуть! Вытянув вперед руку, я еще ниже пригнулась к древку.

Еще чуть-чуть…

Есть! Пальцы сомкнулись на прохладном металле, но в бок мне прилетел бладжер, а я от неожиданности даже не удержалась на метле. Крепко держась на метле одной рукой, я повисла на ней, а через секунду почувствовала, что моя спина коснулась земли. Разжав руку, я отпустила древко и больно ударилась затылком, проехав еще немного на спине и чувствуя, как песок попадает за шиворот. В глазах потемнело, а бок обожгло болью, мешая даже дышать. А потом я потеряла сознание.

Но спасительная темнота продолжалась недолго, я ненадолго пришла в себя из-за вспышки боли, когда меня поднимали с земли, но кто-то добрый погрузил меня в сон.

Следующее пробуждение было в Больничном крыле, когда мне дали порцию костероста и наложили давящую повязку.

Потом мадам Помфри разрешила ненадолго зайти моей команде. Убедившись, что со мной все в порядке, ребята начали наперебой рассказывать, что произошло потом. Оказывается, Боул не удержался и ударил по голове Уизли, который послал в меня тот бладжер. А Маркус чуть не подрался с Вудом. Даже Малфой отличился, он сломал Поттеру очки, когда уже все приземлились на землю. Гарри защищал Уизли, аргументируя тем, что и в него наши загонщики посылали бладжеры, хотя, вообще-то, это их задача. В общем, матч превратился в какую-то вакханалию. А потом Флинт показал Кубок, который вручил Дамблдор победителям, и последовали описания того, как гриффиндорцы были разочарованы поражением, как и многие другие болельщики. На лицах наших соперников было горькое разочарование.

— Кубок наш! — завопил Флинт, а его громкий возглас поддержала и остальная команда, закончив все трехкратным «Ура!».

Приближались экзамены, но сосредоточиться на учебе было очень трудно — теплые июньские деньки так и манили все забросить и пойти принимать солнечные ванны. После победы на прошлом матче мы с Драко помирились. Малфой признал тот факт, что иногда ведет себя слегка резковато, и пообещал немного смягчиться. Но сразу предупредил, что таким, каким я его видела дома, он здесь не будет, считая, что показывать себя настоящего ниже его достоинства. Впрочем, в чем-то я была с ним согласна…

И вот это случилось — последний экзамен по ЗОТИ был сдан и можно было спокойно выдохнуть. Впрочем, сам экзамен был довольно оригинальным, чем-то вроде полосы препятствий. Нужно было перейти вброд глубокую заводь — в ней засел гриндилоу; преодолеть цепочку канав, полных красных колпаков; прошлепать по участку болотной топи, не поддаваясь на сбивающие с пути хитрости фонарника. И в конце, забравшись в дупло старого дуба, мы должны были сразиться с очередным боггартом.

Когда я покинула дупло, меня слегка потряхивало. Было неприятно слышать отца, который говорил, что он разочаровался во мне и что лучше бы я вообще не рождалась. Я никогда и не думала, что мой боггарт примет такое обличье. Риддикулус я не стала применять, а просто сожгла ненастоящего Салазара.

— Вы не совсем верно справились с заданием, мисс Слизерин, — недовольно произнес профессор Люпин, поджав губы.

— Задача была справиться с боггартом. Вы его здесь видите? — спросила я, окинув его холодным взглядом.

В конце концов, экзамен мне зачли, но пришлось делать перерыв и искать еще одного боггарта.

Пребывая в радостном возбуждении от того, что все экзамены позади, мы долго с ребятами сидели в Большом зале. Было понятно, что оба кубка — Школы и квиддичный — наши, что еще больше поднимало настроение. Слизерин был одним из самых малочисленных факультетов, поэтому такие успехи были еще более значимыми. Снейп тоже выглядел довольным, а иногда у него на губах возникала легкая ухмылка.

Наша неразлучная в последнее время шестерка покидала Большой зал почти последней, а когда мы уже были в подземельях, я внезапно вспомнила, что оставила письмо от Виктора. Крикнув, что найду ребят позже, я быстро вернулась за письмом в Большой зал и решила сразу его прочитать. Внутри оказались билеты на Чемпионат мира по квиддичу. Радостно прижав их в груди, я подпрыгнула от восторга. Не терпелось уже посмотреть на брата в настоящей серьезной игре!

Радостно выходя из Большого зала, я заметила, как дверь, ведущая во внутренний двор, открылась, но никто из нее не вышел, а потом дверь сама закрылась. Стало как-то немного жутковато, но любопытство взяло вверх. Выйдя из замка, я огляделась, но двор был пуст. Развернувшись, я уже хотела вернуться в замок, как из него вышел Дамблдор в сопровождении Корнелиуса Фаджа и еще двух незнакомых людей, один из которых нес большой топор.

— Добрый вечер, Министр, — нервно улыбнулась я.

— О, леди Слизерин! Моя дорогая, рад вас видеть! — расплылся в улыбке Фадж.

— Мисс Слизерин? Что вы тут делаете в такой поздний час? — удивился Дамблдор.

— Стало немного дурно, вышла подышать свежим воздухом, профессор, — ответила я, избегая смотреть ему в глаза. — Знаете, весь этот стресс, экзамены…

Фадж по-доброму усмехнулся.

— Но все позади, уверен, вы со всем блестяще справились! — произнес Министр.

— Господа, нам пора. У нас еще есть важное дело, — раздался нетерпеливый голос Дамблдора. — А вам, мисс Слизерин, стоит вернуться в гостиную

— Конечно, профессор, — ответила я и, попрощавшись, направилась в замок. Но постояв в вестибюле около пяти минут, я снова вышла на улицу.

Я была уверена, что кто-то еще вышел из замка, когда я возвращалась за письмом. А встретив делегацию во главе с Дамблдором, поняла, что сегодня будет казнь гиппогрифа. А еще у меня мелькнула мысль, что кто-то тайком вышел из замка и направлялся к Хагриду, чтобы поддержать его в этот день. На ум приходило не так много людей, кто бы мог это сделать. Но прикинув, я поняла, что мне не особо интересно, что эта троица нарушает школьные планы, поэтому я всё-таки вернулась в гостиную Слизерина.

Потекли неспешные дни до конца семестра, оказалось, что пойманный Сириус Блэк смог сбежать, как и гиппогриф. На этом странности не заканчивались: профессор Люпин покинул школу, когда стало известно, что он оборотень, Снейп ходил в еще более мрачном расположении духа, как и Поттер.

Оба кубка отошли Слизерину, а Большой зал во время прощального банкета был оформлен в зелено-серебристых оттенках. Стол слизеринцев был самым шумным, а я с удовольствием ела, смеялась и веселилась с остальными ребятами, чувствуя небывалое чувство уюта, но и небольшую грусть от того, что придется попрощаться с Хогвартсом на долгих два месяца. Однако скучать мне никто не даст, а мой замок снова станет местом, куда стекутся мои друзья и близкие.

По ощущениям, обратная дорога до Кингс-Кросс заняла гораздо меньше времени, чем мне показалось в сентябре. Возможно, виной тому была хорошая компания. В нашем купе оказалось достаточно тесно для девяти человек, особенно учитывая комплекцию Крэбба и Гойла, но зато было весело, хоть я и сначала отнеслась с сомнением к хлопушкам, которые притащил с собой Забини. Всю дорогу до Лондона мы занимались тем, чем и следовало тринадцатилетним подросткам — смеялись, дурачились, играли и шутили друг над другом. Но, похоже, мы были слишком шумными, потому как Джемма, которая уже и не являлась старостой, пришла к нам в купе и попросила вести себя тише; по ее мнению, мы были «как неотесанные гриффиндорцы». Рассматривая мелькавшие за окном пейзажи, я поняла, что уже скоро мы будем в Лондоне.

* * *

Оказаться дома было замечательно. После ужина я сразу направилась в северное крыло к отцу, с которым мы проговорили почти всю ночь, обсуждая все подряд. Ну, в основном, конечно, рассказывала я — про Хогвартс, свои успехи, квиддич и друзей. Я скучала по отцу, пусть его портрет и был в гостиной Слизерина, но я не решалась использовать его при посторонних.

Идея посетить Тайную комнату так и не была реализована. Сделать это днём было проблематично, а ночью легко было попасться Филчу или патрулирующим преподавателям, что было чревато потерей баллов. Поэтому я решила оставить это на следующий год; скорее всего, придется даже остаться в школе на рождественские каникулы, чтобы это провернуть.

Я рассказала отцу о смерти Калии… Не скажу, что он был сильно расстроен, скорее, ему стало любопытно, кто это сделал. Пришлось рассказать, что его ужасного василиска сразил обычный двенадцатилетний гриффиндорец, использовав меч Годрика.

— Это все равно ничего не объясняет, — недовольно скривившись, произнес Салазар. — Уверен, что ваш Герой что-то недоговаривает. Я не верю, что ребенку под силу справиться с огромным змеем!

— Там вроде ещё феникс замешан был, — вспомнила я. — Птица выклевала ей глаза.

— Варварство какое-то, да и только.

— Возможно, — пожала плечами я, широко зевнув. — Ладно, пора мне уже спать. Спокойной ночи, пап.

Получив от отца теплую улыбку, я пошла к себе. Глаза слипались, а ноги еле передвигались. Я вернулась в комнату и рухнула на кровать, даже не раздевшись, и мгновенно погрузилась в сон.

Впрочем, выспаться мне не удалось.

Сквозь сон я услышала какой-то посторонний звук, но открыть глаза, чтобы посмотреть, кто его издает, не было сил, поэтому я просто перевернулась на другой бок, закрыв голову подушкой. Это помогло, но через какое-то время я почувствовала, как что-то коснулось моей ноги. Дёрнув ей, я старалась уловить ускользавший от меня сон, а когда это не помогло, то сердито откинула подушку, чтобы посмотреть, в чем дело.

Наткнувшись взглядом на довольного Геллерта, я обрадовалась, но старалась этого не показывать.

— И что ты тут делаешь? — пытаясь сдержать недовольное выражение лица, спросила я.

— Тебя пытаюсь разбудить, — произнес он, совершенно не смутившись.

— Я тебя не пускала в свою комнату, — ответила я, переставая жмуриться.

— Я стучал, но ты никак не отреагировала, поэтому я решил проверить, жива ли ты вообще.

— Как видишь, жива, — ответила я.

Потянувшись, я взяла его за руку, переплетая наши пальцы. Он только слегка улыбнулся, внимательно заглядывая мне в глаза. Наступила тишина, Геллерт вырисовывал на моей руке замысловатые узоры большим пальцем, а я пользовалась случаем и разглядывала его. Определённо, за этот год он подрос и стал ещё шире в плечах.

— Ирма тоже здесь, — ответил Геллерт. — Наши очаровательные румыны также хотели с тобой увидеться, но отец Адриана взял их с собой в заповедник.

— Что, драконы оказались интереснее, чем я? — деланно обидевшись, спросила я. — Огнем и я могу покидаться.

Геллерт только горько усмехнулся.

— О, да. Это мы все знаем…

— Это семейное, — пробормотала я, отводя взгляд. — Пойду приведу себя в порядок.

Оставив Розье сидеть в одиночестве, я направилась в ванную, прихватив свежую одежду. Позже, когда я вернулась, комната была пуста. М-да, вот и поговорили. Впрочем, стараясь не акцентировать на этом внимания, я спустилась вниз, намереваясь найти подругу.

Ирма оказалась во внутреннем дворе в компании книги. Увидев меня, она вскочила с лавочки и заключила меня в крепкие объятия.

— Я уже думала, что ты там вечным сном уснула, — поделилась она, откинув короткую прядь с лица.

— Ирма! — воскликнула я, только сейчас заметив, что у нее поменялась прическа. — Где твои волосы?

Та закатила глаза.

— Пришлось их обрезать, — недовольно ответила она, с грустью покрутив короткую прядь, едва достающую до плеча. — Пару месяцев назад мое зелье на уроке случайно взорвалось.

— Случайно? — спросила я, прищурившись. В ответ только Ирма неуверенно пожала плечами и отмахнулась.

— Не бери в голову.

Ладно, спрошу у Геллерта.

— Как там Хогвартс? — перевела тему Ирма. — Такие слухи ходили. У вас там действительно весь год были дементоры?

— О, да. А ещё в придачу профессор-оборотень и директор, который плетет непонятные интриги, — фыркнула я. А потом стала делиться своими впечатлениями о первом годе обучения. Пусть мы и поддерживали переписку, но ведь в письме всего не изложишь.

— Да, весело, ничего не скажешь. Знаешь, мне уже даже становится жаль Поттера.

Я прикусила язык. Ох, Ирма, ты ведь ещё и всего не знаешь… Впрочем, просвещать ее я не стала.

Прервала нашу увлекательную беседу Елена, которая попросила помочь в пересаживании каких-то растений, горшки с которыми она левитировала перед собой. Окинув буро-зеленые растения со странными круглыми наростами на стебельках, я поняла, что у меня нет желания к ним даже прикасаться. Уж спасибо, мне хватило и Травологии в Хогвартсе.

— Пожалуй, я пойду перекушу, — поднявшись с лавочки, произнесла я.

Ирма, которая к растениям относилась с куда большей любовью, радостно согласилась, а мне пришлось плестись в столовую в одиночку. Потом я передумала и направилась прямиком на кухню и, прихватив с собой кружку ароматного чая, бутерброды и корзинку с выпечкой, направилась в северное крыло, чтобы немного поболтать с отцом.

Подходя к лаборатории, я услышала голоса, доносившиеся оттуда. Резко распахнув дверь, я увидела занятную картину: отец и Геллерт разговаривали, а в руках у последнего была какая-то книга. Сердце ёкнуло, а я быстро оглядела комнату и только после того, как убедилась, что василиска здесь нет, облегчённо выдохнула.

— О, милая, здравствуй, — улыбнулся отец, откинувшись в своем кресле.

— Геллерт, что ты здесь делаешь? — спросила я, скрестив руки.

Розье взлохматил волосы и только потом оторвал взгляд от книги, переводя его на меня. Приглядевшись, я поняла, что это был оригинал «Лемегетона».

— А, да, — растерянно отозвался он, снова опустив взгляд в книгу и постучав пальцем по странице. — Прости, сейчас, минутку.

Подняв указательный палец, он кинулся к столу, судорожно там что-то ища. Выудив откуда-то перо с чернильницей и кусок пергамента, принялся быстро что-то чертить.

Подойдя ближе, я заглянула в записи Геллерта. На пергаменте появлялись схемы ритуального круга, похоже, гоэтический. Ну, его начала. Но непонятные сигилы в совокупности с рунами мне абсолютно не нравились.

— Что…

— Ну, конечно! — воскликнул Розье, повернувшись к отцу. — Нужно просто произвести правильные расчеты, отталкиваясь от часа и дня, потом добавить рунные цепочки здесь, — ткнул куда-то кончиком пера. — А вот здесь заменить некоторые сигилы. Х-м-м. Пожалуй, нужно раздобыть ещё справочники…

— Сходи к Атанасиусу, посмотри, может, что-то найдешь в библиотеке. Первая дверь слева.

Розье, почесав затылок, прихватил с собой пергамент и книги и вышел из лаборатории.

— Что тут происходит? — недовольно спросила я, обернувшись у отцу.

— Даю наставления, — усмехнулся он. — Знаешь, довольно умный и любопытный юноша.

— И как давно это началось? Твои наставления?

— С осени. Сначала я просто передавал через Елену некоторые книги, а сейчас отвечал на некоторые накопившиеся вопросы и оказывал посильную помощь.

— Значит, мне не показалось, что некоторых книг не хватает. Мерлин, и какие книги его интересовали?

— Венера, он вполне взрослый мальчик, — снисходительно ответил отец. — Ты и сама многие книги изучала. Так почему же он не может заняться тем же самым?

На это мне нечего было ответить. Но меня беспокоили новые увлечения Геллерта, ведь я понимала, что ничего безобидного в библиотеке отца нет. Проклятия, сложные заклинания, темномагические ритуалы, гоэтия, артефактология, некромантия и многое другое. Это, пожалуй, лишь то, что пришло мне в голову в первую очередь.

Тяжело вздохнув, я направилась в библиотеку. Голоса раздавались откуда-то из глубины помещения, и я сразу направилась туда.

— Да, пожалуй, я это тоже прихвачу, — сказал Розье, откладывая очередную книгу в сторону, где уже виднелась солидная стопка книг.

Подойдя ближе, я стала перебирать книги. Помимо уже увиденного ранее «Лемегетона», здесь лежала куча справочников: по рунам, сигилам, мнемоническим системам; какие-то старые Гримуары, написанные на латыни.

— Зачем тебе все это? — спросила я, забирая очередную книгу, которую пролистывал Геллерт.

— Развиваю магию, изучаю что-то новое, — пожав плечами, ответил он. — Ты тем же самым занимаешься.

Я ничего не ответила, только внимательно разглядывала стоящего передо мной парня. Конечно, мне не нравилось все происходящее. Я беспокоилась за Геллерта, мне не хотелось, чтобы он связывался с чем-то опасным. С другой стороны, отец прав. Розье взрослый мальчик, к тому же не стоило забывать, где он учится…

— Прошу тебя, не злоупотребляй только…

— Разумеется, — фыркнул Геллерт, улыбнувшись.

Меня все это не особо убедило, и я продолжала сверлить его недовольным взглядом, нервно кусая губы.

— Ладно, унесу к себе книги, разберусь со всем этим чуть позже, — решил Розье и принялся собирать книги.

— Хоть расскажешь, что ты собираешься со всем этим делать?

— Да, я хочу провести один ритуал. Пока подробностей не могу сказать, но если все получится, то смогу ещё больше усилить свою магию.

Начало мне уже не нравилось, но я промолчала, мне нужно было все обдумать. Посмотрим, что из этого выйдет.

Почти месяц Розье провели в Нигрумкоре. Мы неплохо провели время с Ирмой, Геллерт же целыми днями пропадал в лаборатории, ведя замысловатые беседы с моим отцом. На некоторых мне доводилось присутствовать, и из них я поняла, что Розье всерьёз заинтересовался созданием талисманом и другими способами увеличения своего магического потенциала.

Зачем ему это нужно, я не знала — ведь, как мне казалось, у него достаточно большой магический потенциал…

Но слушать про ритуалы мне не очень хотелось, вместо этого я снова набрала книг по некромантии и оставила Розье в компании отца. На удивление, они неплохо ладили, а видеть, с каким удовольствием Салазар делится с Геллертом своими знаниями, было очень приятно… Пожалуй, я стала понимать, что в голове у моего отца было очень много знаний, а что самое удивительное, он многое узнал, уже будучи портретом… Признаться, меня эта ситуация ещё больше заставила им гордиться, впрочем, не только им: Розье улавливал мысль на ходу и даже самостоятельно, при помощи одних только книг, смог во многом разобраться.

— Что, брат снова пропадает среди книжной пыли? — спросила Ирма, когда нашла меня одной в моей любимой беседке.

— Что-то вроде того, — немного неуверенно ответила я, пожав плечами. Посвящать Ирму в дела Геллерта я не хотела, если захочет, то расскажет сам.

— Я не узнаю своего брата, — покачав головой, ответила она. — Надеюсь, что Адриан и Корнел смогут его вытащить из твоей библиотеки.

— Да, я тоже, — рассмеялась я, представив, что это будет весьма забавное зрелище. — Хотя, зная Корнела, скорее уж, тот к нему присоединится.

Мы с Ирмой переглянулись, а потом одновременно прыснули от смеха. Да, похоже, моя библиотека станет скоро общественным местом, не иначе!

Однако мои опасения не оправдались — братья Копош действительно смогли вытащить Розье из северного крыла, чему я была несказанно рада. Признаться, хоть я и была довольна, что у отца появилась компания, но и сама скучала по Геллерту и мне не хватало общения с ним.

В тот же вечер, когда в замок прибыли братья Копош, мы все вместе сидели в уютной гостиной, расположившись на мягких пуфиках и попивая холодный свежевыжатый сок.

Ребята рассказывали, что помогали отцу Адриана в заповеднике драконов, где он работал магозоологом, а вернее сказать, драконологом. Зачем-то им потребовалось отобрать трёх самых свирепых драконов, но для чего именно, пока никто не знал. Единственное, что было известно — драконов нужно подготовить к транспортировке в Англию во второй половине ноября.

— Может, они хотят обновить защиту в Гринготтсе? — предположил Адриан.

— А там есть драконы? — удивлённо спросила Ирма, впрочем, меня интересовал тот же вопрос.

— Один, — подтвердил он. — Украинский железнобрюхий.

— Тогда зачем другие два? — задала вопрос я, но ребята только пожали плечами.

Черт с ними, с этими драконами…

* * *

Через три дня все разъехались по домам, замок опустел, ну, а я облегчённо выдохнула. Пусть мне и нравилось проводить время с друзьями, но и одиночество мне нравилось тоже. Поэтому в этот же день, когда друзья по очереди исчезли в зелёном пламени камина, я отправилась в лабораторию, прихватив свои записи и книги по некромантии. Я все же решила подробнее узнать про эту магию, о чем и сообщила отцу, когда он появился на портрете.

— Уверена? — скептически спросил он, устремив на меня изучающий взгляд своих черных глаз.

— Конечно, — последовал мой незамедлительный ответ.

Стоило отдать Салазару должное: он не стал читать нравоучения или отговаривать меня, а сразу принялся выдавать мне огромный объем информации. Я не думала, что некромантия — понятие настолько обширное. Здесь были и ритуалы вызова духов умерших, ритуалы, с помощью которых можно прояснить будущее, изучение призраков и их создание, а также умерщвление. Ну, и разумеется, искусство воскрешать мертвых, пусть и не в прежней их ипостаси, а также подчинение их своей воле.

— Некромант — настоящий мастер искусства смерти, — задумчиво проговорил отец, — но, по правде говоря, я им по-настоящему так и не стал. В какой-то момент я понял, что общество не-умерших меня сильно тяготит. Но, раз уж тебе так интересно, то научу всему, что знаю сам. Но потом будет сложно отвязаться от мертвых…

— В каком смысле? — удивленно спросила я, не совсем понимая, что он имеет ввиду.

— Это чаще всего призраки, они чувствуют силу некроманта, а некоторые могут быть весьма настойчивы и станут заставлять тебя помочь им.

— А как некромант им может помочь?

— Венера, включи мозг, прошу тебя, — хмыкнул отец, а я только обиженно надула губы.

— Разумеется, некромант может помочь им найти покой. Это называется «развеять призрака».

Ладно, до этого додуматься было бы несложно…

— Ещё один вид магии, так скажем, тесно связанный с некромантией — магия крови. Слишком близко они переплетены между собой…

Стараясь запомнить как можно больше, я почти ничего не спрашивала, а только слушала и писала, да так, что через несколько часов пальцы начало сводить судорогой.

— Пожалуй, на сегодня хватит, — произнес отец, заметив, как я разминаю руку. — Попроси Атанасиуса дать тебе мои личные заметки по некромантии, а как прочтешь, мы с тобой пойдем дальше. Нужно будет только создать тебе амулет, чтобы магия не оставляла на тебе такие сильные и заметные следы…

— Что за амулет?

— Определенный предмет, который при ритуале наделяется силой, которая будет брать удар на себя. Это обязательно должен быть драгоценный камень, какой-то металл и частичка дерева или растения. У тебя уже есть палочка, поэтому с деревом все понятно. Кстати, из чего у тебя волшебная палочка?

— Одна из кипариса и пера феникса, другая — эбеновое дерево и жила василиска.

— Хм, не знал, что у тебя две палочки. Зачем?

— Первая была куплена, когда мне было восемь, — ответила я, пожав плечами. — А перед поступлением в Дурмстранг я захотела себе новую. И знаешь, не прогадала. С первой некоторые сильные чары и заклинания получаются не совсем так, как я хочу. Вторая в этом плане слушается меня лучше.

— Она и гораздо мощнее, — согласился отец. — в таком случае, нужно найти кусок эбенового дерева, не столь важно, какая часть это будет. Я бы посоветовал сделать из него бусины, чтобы получился браслет. Или оправу для кольца; древесина очень прочный материал, вполне может получиться.

— А как быть с драгоценными камнями? Как выбрать, какой мне нужен?

— Принцип почти такой же, как с палочкой. Нужно пропустить через камень магию, и тот, который отзовётся — твой. Можешь начать с сокровищницы, там есть много камней, но не все. А вот с металлом будет проще. Тут нужно смотреть, какой подойдёт к камню и дереву, чтобы не подавлял свойства. Обычно это золото, оно нейтрально ко всему.

Не скажу, что я сильно любила драгоценности, а из всех украшений, которые у меня имелись, помнила браслет Геллерта, кулон отца и тиара матери, но посетить сундуки с драгоценными камнями было приятно. Перебирая различные камни, я пропускала через них магию, но никакого ответа не было. Спустя почти час я расстроенно поднялась на ноги, в глазах уже рябило от сверкания камней.

Отец, узнав, что у меня ничего не получилось, предложил обратиться к ювелиру.

Найти его было не трудно, и уже на следующий день я отправилась во Францию вместе с Еленой. Когда она узнала, что мне нужна помощь в выборе моего камня, то предложила отправиться к её знакомому ювелиру в Париже. Позже я узнала, что этот ювелир раньше работал в французском ювелирном доме Картье, что был довольно известен ещё с девятнадцатого века, а сейчас имел собственную мастерскую. Для такого события пришлось даже одеться подобающе.

Было облегчением уйти с жарких улочек Парижа, кишащих туристами, в прохладное здание, где работал ювелир Елены — он должен был нас уже ожидать. Здание было небольшим, но уютно обставленным внутри. На первом этаже располагались витрины с украшениями, а за стойкой сидели миловидные девушки, одна из которых поднялась к нам навстречу, но была остановлена каким-то мужчиной.

— Мадам Сейр, — поприветствовал Елену пожилой мужчина, но в достаточно хорошей форме. Как я поняла, он был маглом, что меня слегка напрягло. — Мадемуазель Слизерин. Меня зовут Эрнест Лакруа.

Мужчина говорил по-английски с сильным французским акцентом.

— Здравствуйте, месье Лакруа, — произнесла я на французском, улыбнувшись. — Благодарю, что согласились встретиться. Прошу, не стоит причинять себе неудобств, я вполне неплохо владею французским.

Мужчина был приятно удивлен и, улыбнувшись, пригласил нас к себе в кабинет.

Закрыв за нами дверь, мужчина достал волшебную палочку, накладывая на нее чары. Все же я была не права, он — самый что ни на есть волшебник.

— Итак, чем могу быть полезен? — спросил он, усаживаясь на свое кресло.

— Мне нужен драгоценный камень, который подойдёт только мне, для создания некоторого магического амулета.

— Какие составляющие будут у амулета? — цепкий взгляд голубых глаз говорил, что волшебник не так прост.

— Дерево, металл и драгоценный камень, — решила ответить я; в конце концов, идея, что он сможет сделать амулет полностью, была весьма заманчивой.

— Прошу простить мне мое любопытство, но зачем столь юной девушке такой амулет?

— Родовая магия, — уклончиво ответила я, но волшебник только понимающе закивал.

— С деревом, я так понимаю, вы определились? — спросил он, поднимаясь на ноги.

— Эбеновое дерево, — ответила я, кивнув.

— Прошу, выберем вам камень.

— А я, пожалуй, выпью чашку кофе, тут за углом его варят просто великолепно! — добавила Елена.

Елена покинула кабинет через ту же дверь, в которую вошли, а меня месье Лакруа повел к другой, ведущей, похоже, в личную мастерскую.

— Давайте выберем вам магический камень, — произнес он, поставив передо мной три большие коробочки, в каких обычно выставляют на витринах кольца и другие ювелирные украшения, только вместо них в углублениях были расположены разные драгоценные камни, а где-то и обычные минералы. — Закройте глаза и проведите рукой над каждой планшеткой. Вы должны почувствовать отклик, какое-то тепло или покалывание на кончиках пальцев. Сообщите мне, даже если почувствуете хоть что-то.

Закрыв глаза, я сделала в точности, как он велел. Ничего не происходило с первыми двумя коробками, но на третьей я все же ощутила какую-то слабую вибрацию. Открыв глаза, я поняла, что мои пальцы находятся прямо над небольшим черным камнем, внутри которого были видны какие-то переливания.

— Этот, — ответила я, указав на камень. — Единственный камень, от которого был слабый отклик.

— Отлично, — проговорил мужчина, убирая все коробки, но через несколько минут поставил передо мной две другие планшетки с разными камнями, многие из них были черными, но с разноцветными примесями. — Ваш камень — опал, но они имеют много разновидностей, сейчас подберём более точно. Все то же самое, мадемуазель.

Снова прикрыв глаза, я проделала то же самое, но теперь почти от всех камней я чувствовала отклик, где-то слабее, где-то чуть сильнее. Я уже была готова сказать, что мне трудно выбрать, как мою руку будто ударило током, заставляя ойкнуть от неожиданности и распахнуть глаза. Протянув руку к камню, который произвел такую реакцию, я снова ощутила магический импульс, словно моя магия сама к нему стремилась.

Объяснив, что я почувствовала, я наткнулась на задумчивый взгляд волшебника.

— Великолепный экземпляр черного опала — самого ценного из всех опалов, добывается только в одном месте в Австралии. Из них получаются мощные талисманы от сглаза и порчи, а также они могут спасти от слабых проклятий. Редко кого выбирают такие камни.

Я перевела взгляд на камень, он был действительно великолепен — имел форму овала, размером с половину моей ладони, с почти чёрной гладкой поверхностью, но внутри были синие, фиолетовые, голубые блики, а вообще создавалось впечатление, словно смотришь на поразительной красоты звёздное небо, в котором можно разглядеть скопления звёзд и туманности. Поразительно. Словно смотришь в космос…

— Вы можете сделать мне браслет? — спросила я, переводя взгляд на Лакруа. — Только мне необходим ещё металл, которых бы не ослаблял свойства других компонентов.

— Боюсь, что сюда подойдет только платина. Эбеновое дерево, да вместе с опалом — довольно редкое сочетание.

— Пусть будет платина, — согласилась я.

— Заказ будет готов через неделю, не меньше, — напоследок произнес ювелир. — Поверьте, вы будете довольны, я уже вижу, какой прелестный выйдет амулет. Никто даже не догадается о его истинном предназначении. И вам повезло, его можно использовать не только в некромантии.

Мои брови удивлённо поползли вверх, а Лакруа только усмехнулся.

— Несложно сложить все части воедино, мадемуазель Слизерин. Когда я закончу, это выйдет сильный амулет, вам все равно проводить ритуал связи, поэтому рекомендую его носить постоянно. И будьте осторожны, это не та магия, к которой стоит относиться легкомысленно.

Все ещё пребывая в шоке, я только учтиво кивнула, поблагодарив волшебника, и мы вместе вышли из его мастерской, а в кабинете нас уже ждала Елена. Попрощавшись с Лакруа, мы немного решили погулять по Парижу. К тому же в письме, пришедшем на днях из Хогвартса, говорилось о том, что будет рождественский бал, а значит, мне нужно было платье. Выбрать что-то подходящее было трудно, а виной всему было большое изобилие платьев, и я хотела купить их все. Но через почти полчаса мучений я решила остановить свой выбор на красивом черном платье, по бокам которого были серебристые вышивки, а длинный подол от черного переходил в ярко-красный. Платье красиво оголяло одно плечо.

Вернувшись домой, я снова засела за книги, перемежая чтение с полетами на метле и прогулками в окрестностях замка, иногда в сопровождении Аскука, который был не против погреться на солнышке. Мне впервые довелось видеть его во время охоты; признаться, зрелище завораживало. Было удивительно, как он при таких размерах так проворно двигался…

Неделя пролетела незаметно, а письмо, пришедшее от месье Лакруа, немного выбило меня из колеи. Забрав на следующий день браслет и отдав за него увесистый мешочек с галеонами, я осталась очень довольна работой. Сам браслет состоял из бусинок ромбической формы. Эти бусинки чередовались — одни были из опала, другие из эбенового черного дерева, а каждая бусинка была оплетена тонкими линиями из платины. Украшение было настолько необычным и изящным, что я поняла, что буду его носить постоянно. Как только я надела его на руку, то по ней прошел разряд магии, а камни на мгновение засветились.

— Амулет получился довольно мощный, — заметил месье Лакруа. — Смею предположить, что некоторые проклятия вам теперь не страшны.

Ещё раз поблагодарив волшебника, я отправилась в свой замок прямиком к отцу, с которым мы в этот же день мы решили провести ритуал, во время которого я соединила силу своей крови и браслет, чтобы он защищал меня и только меня, причем безотказно. После этого отец стал обучать меня основам некромантии, а я стойко выдерживала грязную сторону этой магии. Получалось все не сразу, много раз я была на грани срыва, но упрямо продолжала изучать, еще не совсем понимая, зачем мне вообще это все.

Первая мышь, которую я пыталась оживить, просто взорвалась, раскидав по столу лаборатории свои внутренности. Не одну дюжину последующих постигла та же участь, но спустя почти неделю у меня получилось воскресить ее. Правда, магия не продержалась долго, но успех был налицо.

Помимо некромантии, я прочитала все что можно про легилименцию, которую мне предстояло изучать с этого учебного года со Снейпом. Что-то помогло, а что-то было, как по мне, абсолютно бесполезным. Но книга «Как жить с легилиментом» меня заинтересовала; в ней были неплохие советы, как сбить с толку опытного легилимента, что может получиться даже у непосредственного окклюмента.

В начале августа я получила письмо от Виолетты, в котором она приглашала меня на день рождения Виктора — в этом году ему исполнялось восемнадцать. Разумеется, отказаться я не смогла и десятого августа провела целый день в поместье Крамов — в своем бывшем доме, в кругу бывшей семьи. Гостей было немного, в основном, это был близкий круг родственников и двое друзей Виктора из Дурмстранга. Но к вечеру все разъехались, а я вернулась в Нигрумкор далеко за полночь. Виолетта, как и Филипп, вели себя безукоризненно. Вечер был полон ностальгии, мы вспоминали наши с Виктором детские годы, когда все было проще, а я думала, что у меня есть настоящая семья. Расстались мы на позитивной ноте, меня даже все обняли перед тем, как я трансгрессировала в замок.

Середина августа наступила совершенно незаметно, приближался финал Чемпионата по квиддичу. Я была в радостном предвкушении, но к месту проведения матча я прибыла на день раньше по просьбе Виктора, чтобы немного его поддержать. Места у меня были самые лучшие — огромная ложа, как раз на таком уровне, что приятно и удобно будет наблюдать за игрой. Тут же будут многие высокопоставленные лица магического мира, например, министр Магии Корнелиус Фадж. Как брату удалось отхватить эти места, я не знала. Радовало, что Малфои, Розье и Копош будут тоже здесь же.

Я остановилась в шатре вместе с болгарской сборной. Внутри этого шатра был целый гостиничный комплекс! У каждого игрока были свои апартаменты, а мне досталась просторная комната по соседству с братом.

— Удачи! — прошептала я, крепко обнимая Виктора и поцеловав его в щеку. Розье, на мое удивление, пожал ему руку и даже похлопал по плечу. Оказывается, за этот год у них имелись определенные успехи, и они если не подружились, то как минимум зарыли топор войны. Я была рада такому неожиданному повороту событий.

— Спасибо, — сказал брат, напряжённо улыбнувшись. Он очень нервничал, что было вполне нормально в этой ситуации. Ещё раз пожелав удачи, мы с Геллертом направились к своим местам, где уже должны ждать нас остальные.

— Леди Слизерин! — воскликнул Фадж, а я недовольно скривилась. — Рад встрече!

— Взаимно, министр, — ответила я и поблагодарила всех богов, когда его кто-то отвлёк. Просочившись мимо, я продолжила подниматься по лестнице и наткнулась на Малфоев.

— Мистер Малфой, Драко! — сказала я, улыбнувшись и подходя ближе к ним. И если Драко рад был меня видеть и даже приобнял, то Люциус повел себя весьма странно — выдавил кривую улыбку и кивнул, нервно теребя трость. Я нахмурилась, но меня от разглядывания Малфоя-старшего отвлёк голос Драко, в котором появились те самые высокомерные нотки, которые меня жутко бесили. Значит, в поле его видимости появился кто-то из школы…

Обернувшись, я убедилась, что была права. Семейство Уизли, а вместе с ними Грейнджер и Поттер, тоже были здесь, но поднимались куда-то выше по лестнице. Драко, нацепив гадкую улыбочку, небрежно засунул руки в карманы.

— Скажем так: если пойдет дождь, то вы узнаете об этом первыми, — раздался недовольный голос Драко. — А мы с отцом в Министерской ложе, по личному приглашению самого Корнелиуса Фаджа!

— Не нужно хвастаться, Драко! — осадил того Люциус. — Нечего разговаривать с этими людьми.

— Наслаждайтесь жизнью, — выплюнул Драко. — Пока можете.

Последняя фраза меня немного напрягла, как и Люциуса. Что-то в его поведении мне не нравилось, но вот что?..

Расположившись на своих местах, я во все глаза принялась рассматривать все вокруг. Стадион был огромным и мог вместить сто тысяч человек! Возводился он целый год, а маглоотталкивающих чар было не счесть. Сама арена, где должна была проходить игра, имела овальную форму. Чуть выше располагалось огромное чёрное табло, где постоянно появлялись надписи с рекламой.

— Перед матчем будет проведен парад команд, — раздался восторженный голос Адриана. — Блеск!

Я хотела уже ответить, но на меня обрушились чужие эмоции и мысли. Осмотревшись, я поняла, что эмоции принадлежат Люциусу, глаза которого быстро бегали по окружающим.

Применив немного легилименции, я коснулась края сознания Малфоя, но каково же было мое удивление, когда я поняла, что это не Люциус! Стараясь не выдавать удивления, я перевела взгляд на стадион. Через полминуты я сказала Геллерту, что мне нужно поговорить с Люциусом, который сейчас стоял, опираясь руками о перила.

Я подошла и встала рядом, а когда убедилась, что никто не подслушает наш разговор, то тихо спросила:

— Где ваш муж?

Удивление на лице «Люциуса» сменилось тут же настоящим ужасом, и он принялся нервно оглядываться.

— Что? — раздался взволнованный голос, под конец сорвавшийся.

— Нарцисса, где Люциус? — спросила я уже более настойчиво.

— Венера, давай обсудим это в другом месте, прошу тебя, нас могут услышать, — произнесла она, продолжая скрываться под личиной своего мужа, а я только хмыкнула и покачала головой.

Вернувшись на свое место, я тихо ругнулась. Твою же мать! Что задумал Малфой, я не знала, но тот факт, что он отправил сюда свою жену, напоив ее оборотным зельем, мне не очень нравился и заставлял нервничать.

— Леди и джентльмены! Добро пожаловать! Добро пожаловать на финал четыреста двадцать второго Чемпионата мира по квиддичу! — раздался голос комментатора Люди Бэгмэна, вытаскивая меня из раздумий.

Зрители разразились криками и аплодисментами. На огромном черном табло зажглись слова: БОЛГАРИЯ — НОЛЬ, ИРЛАНДИЯ — НОЛЬ.

— А теперь без долгих предисловий позвольте представить вам… Талисманы болгарской сборной!

— Интересно, что же они привезли? — пробормотал Корнелиус, наклоняясь вперед.

— Мерлинова борода! Это вейлы! — воскликнул Адриан, и вся мужская часть болельщиков устремила свои взгляды на прекрасных женщин. Признаться, я тоже считала их красивыми, но так откровенно пялиться на них не собиралась.

Вейлы пустились в пляс, танец постепенно становился все быстрее, все зажигательнее. Да, магия вейл в чистом виде, сводящая мужчин с ума — это что-то. Презрительно фыркнув, я сложила руки на груди и только сейчас заметила, что не все смотрят на этих красавиц. Розье, сидящий справа, смотрел на меня странным взглядом.

— Что? — недоуменно спросила я. — Там вейлы танцуют. Разве тебе не интересно?

— Пусть танцуют, — пожал плечами он. — Не хочу попасть под их чары, я лучше на тебя полюбуюсь.

Казалось бы, такие простые слова, но я только кивнула, с трудом пряча довольную улыбку — слова Геллерта мне, несомненно, льстили.

Наконец-то вейлы прекратили распространять свою магию и спокойно сели на краю арены, а трибуны взорвались недовольными криками — зрители не хотели отпускать вейл.

—А теперь, — загрохотал голос Людо Бэгмена, — в знак приветствия поднимем наши волшебные палочки… Перед нами талисманы сборной Ирландии!

В следующую секунду нечто похожее на громадную зелено-золотую комету влетело на стадион. Сделав круг, она распалась на две поменьше, каждая из которых со свистом понеслась вверх, где два пылающих шара взорвались зрелищным фейерверком, из которого хлынуло нечто наподобие золотого дождя.

— Лепреконы! — раздался у меня под уход голос Розье, что старался перекричать восторженные крики ликовавшей толпы.

— Леди и джентльмены, поприветствуем — болгарская национальная сборная по квиддичу!

Раздались аплодисменты, а когда объявили моего брата, то толпа просто взорвалась одобрительными криками! Я наблюдала за ним как завороженная. После того, как представили судью, начался матч! Признаться, я такого не ожидала увидеть! Квоффл летал от охотника к охотнику с молниеносной скоростью, а Бэгмен не успевал называть фамилии.

Даже моих познаний хватило, чтобы признать, что сборная Ирландии была очень сильна; казалось, что все они читают мысли друг друга — настолько слаженной была их командная игра. С каждой пройденной минутой игра становилась жёстче, загонщики лупили по бладжерам со страшной силой. Когда болгары забили свой первый гол, то вейлы снова принялись танцевать, а Розье опять посмотрел на меня, а ещё и схватил за руку, крепка стискивая пальцы, почти до боли. Я только хмыкнула на это, одарив его сочувствующим взглядом.

— Вот это да! — раздался восторженный голос Людо.

Посмотрев на поле, я заметила, как Виктор и ловец Ирландии на полной скорости несутся к земле. Я испуганно вскочила на ноги, наклонившись через перила, пытаясь разглядеть снитч. Сердце испуганно затрепетало из-за страха за брата.

— Мерлин, они разобьются! — произнес Драко, затаив дыхание.

Но в самую последнюю секунду Виктор вышел в пике и отвернул прочь, а второй ловец не успел совершить такой маневр и ударился о землю, чем заставил меня болезненно поморщиться. Но я была рада, что брат цел.

Объявили тайм-аут, а после на табло вспыхнуло сообщение: «Финт Вронского — опасное отвлечение ловца».

Какой хитрец! Впрочем, я понимала брата. Против такой команды любые средства хороши!

Снова возобновилась игра. Я не отрываясь следила за братом, на лице которого благодаря омниноклю я смогла разглядеть следы нервозности, которые он старался спрятать за маской решимости. Следующие пятнадцать минут были жаркими и наполнены жёсткими схватками, игра стала откровенно грязной. Снова танцевали вейлы, отвлекая судью так, что тот даже пропустил нарушение. Команды зарабатывали штрафные пенальти, а талисманы команд повздорили. Леприконы показали вейлам неприличный жест, а те стали кидаться в них огненными шарами, приняв свое истинное обличье — злобные птичьи головы и чешуйчатые крылья за спиной. Феерично, ничего не скажешь…

Сотрудникам Министерства пришлось успокаивать разбушевавшихся вейл, а из-за этого поднялся такой шум и гвалт. Но игра продолжалась в той же манере — жёстко и грязно. Я следила за Виктором и видела тот момент, когда ему в лицо прилетел бладжер. Я недовольно скривилась — удар, должно быть, очень болезненный, а брат был весь в крови. Судья не заметил этого — в него попал огонь одной из вейл.

А в тот же миг ловец Ирландии увидел снитч и следовал за ним. Виктор тут же сорвался следом, не обращая внимание на разбитый нос, ну, а я смогла разглядеть капли крови, срывающиеся потоком рассекаемого воздуха. Линча снова постигла та же участь — он со всей дури ударился о землю, но теперь на него накинулись разъярённые вейлы.

А Виктор… Виктор поймал снитч! Брат медленно взмыл в воздух, держа в руке крепко зажатый снитч.

На табло зажегся счёт: БОЛГАРИЯ — СТО ШЕСТЬДЕСЯТ, ИРЛАНДИЯ — СТО СЕМЬДЕСЯТ.

— ИРЛАНДИЯ ПОБЕДИЛА! — прогнал Бэгмен, а я досадливо поджала губы. Жаль, черт возьми, очень жаль. Но Виктор закончил матч на своих условиях, и это его маленькая победа! — Крам ловит снитч, но побеждает Ирландия! Бог ты мой, кто бы мог такое ожидать!

Начались поздравления и аплодисменты всем командам, вручение кубка, а когда сборная поднялась в верхнюю ложу, то я тут же кинулась к брату, остановив его кровь, и обняла его, наплевав, что он был весь в крови.

— Вик, ты просто чудо! Я так горжусь тобой! — тихий шепот был встречен только крепче сжавшейся рукой на моей талии.

Спустя почти час, когда все разбрелись со стадиона, а по всему лагерю были слышны восторженные крики, я вспомнила, что забыла про Нарциссу под личиной Люциуса! Стараясь незаметно покинуть шатер, где сейчас болгарская сборная отмечала достойное поражение, я вышла на улицу, не совсем понимая, куда идти. Везде была какофония звуков, но к ним стали присоединяться глухие удары. Спустя несколько секунд я поняла, что эти крики предвещают начало массовой паники, а не от радости победы. Песни прекратились, уступив место тревожным крикам и шуму беготни. Всюду стали появляться люди в мантиях и странных масках; они кидали в других проклятия и заклинания, издевательски при этом смеясь. Люди бежали в лес, а я продолжала протискиваться сквозь в панике разбегающуюся толпу, пока в меня не полетело проклятие. Но мой новый амулет сработал безупречно — передо мной появился щит из черной прозрачной дымки, поглотив заклинание.

— Секо! — выкрикнула я первое пришедшее в голову проклятие. Фигура рухнула как подкошенная. Подойдя ближе, я увидела глубокий порез поперек груди. Да, режущее проклятие — это вам не шутки. Стянув маску, я поняла, что этого человека я уже где-то видела, но не могла вспомнить, где именно. Догадка поразила меня, словно молния. Одернув рукав на левой руке, я увидела черную метку, которая была едва видна на бледной коже.

Пожиратели! Черт возьми!

Мысли крутились с бешеной скоростью. А кусочки головоломки складывались, как мозаика.

Из шатра выбежал Виктор, оглядываясь. Найдя меня взглядом, брат бросился ко мне, отшвыривая попадающихся на его пути людей, а в его сторону полетело заклинание, которое он успешно отразил. Послав Ступефай в сторону нападавшего, я повернулась у брату.

— Уходи! Мне нужно найти Геллерта!

— Венера, стой! — раздался крик мне вдогонку, но я уже окутала себя черным туманом, применив левитацию, перемещалась к палатке Розье.

Оказавшись на месте, я снова чуть не поймала заклинание. Судя по зелёной вспышке, я удачно отклонилась от Авады!

В ярости обернувшись к нападавшему, я кинула в него огненный шар, а пока он горел, подошла и сорвала маску с лица. Снова смутно знакомое лицо. Решив, что так перемещаться будет смерти подобно, я закрыла лицо маской уже мертвого Пожирателя, а одежду трансфигурировала в черную мантию.

Так-то лучше, хоть какая-то маскировка.

В палатке Розье было пусто. Выругавшись сквозь стиснутые зубы, я вышла оттуда. Прикоснувшись к браслету и мысленно отругав себя, что не подумала о нем раньше, я позвала Геллерта.

— Венера! — тут же загромыхал голос в моей голове. — Где ты? Почему сбежала от Виктора?

— Со мной все в порядке. Где вы?

— В северной части лагеря, правее от стадиона. Тут что-то вроде временного штаба мракоборцев.

— Хорошо, — ответила я, обрывая связь. Раз с Розье все в порядке, то нужно найти Малфоя, чтобы хорошенько пнуть его под задницу.

Направляясь мимо сломанных или покорёженных огнем палаток, я искала хоть одного ПСа, чтобы понять, участвует ли Люциус в этом, как и Драко, и вообще пыталась понять, где их искать.

Напялить маску Пожирателя была не самой хорошей идеей — теперь приходилось отбиваться от заклинаний мракоборцев и других, способных дать отпор, волшебников.

Вырубив очередного мага, который решил уложить меня на лопатки, я увидела мелькнувшую светлую прядь из-под черного капюшона. Подойдя сзади и отбив чье-то проклятие, я в ответ послала Петрификус, а потом поставила мощный Протего. Рядом с Малфоем стояло ещё несколько Пожирателей.

— Люциус! Ты умом тронулся, что ли? — прошипела я, схватив его за локоть.

— Венера? — раздался шокированный голос. — Что ты тут делаешь? Да и в таком виде?

— Приключения люблю, — огрызнулась я. В щит полетели вспышки заклинаний, но он пока держался.

— Где Драко? — рявкнула я. Справа, в не закрытое щитом место, полетело очередное заклинание, отбив его, я нарисовала в воздухе замысловатый жест и произнося заклинание.

— Лекруатус Мортус! — на волшебника тут же обрушились все его страхи, усиленные трехкратно, заставив выпустить палочку и упасть на колени, истошно вопя.

Вот и заклинания отца пригодились… Проклятие страха — сильная вещь.

— С Нарциссой в мэноре. Они отправились туда, как только мы начали.

Я облегченно выдохнула.

— Нужно уходить, — произнесла я, наблюдая, как к нам подходят со всем сторон мракоборцы. — Пока не поздно.

— Нет! — воскликнул Люциус. — Я еще не закончил. Мы остаемся, а ты уходи, как можно скорее.

Я только вопросительно подняла брови, но потом поняла, что за маской этого не видно, и ограничилась презрительным фырканьем. Боюсь, если Малфоя поймают, то мне точно не отделаться от проблем.

— Это была изначально очень хреновая идея! — пыталась достучаться до него я. — Сколько вас тут? Уверена, не больше двух десятков! А здесь найдется гораздо больше тех, кто поднимет палочку против вас. К чему все эти нападения? Что, ностальгия по былым временам замучила?

— Не стоило тебе сюда вмешиваться!

— Что ты задумал? — спросила я, а про себя аплодировала своей дурацкой идее.

Люциус не ответил, а я заметила, что нас уже окружают.

Одновременный залп не одного десятка волшебников заставил мои щиты рухнуть.

Пришлось действовать быстро. Мелькнула вспышка, и стена огня отгородила нас с одной стороны, а с другой я принялась бросать заклинания, выводя из строя мракоборцев. Но это было не так уж и просто. Заклинания летали с молниеносной скоростью, я едва успевала их отбивать. Стоило признаться, что мы ещё сопротивлялись только благодаря мне. Психанув, я заключила себя, Малфоя и остальных в кольцо огня, а потом, схватив рядом стоящих за руки и, крикнув, чтобы все держались вместе, окутала нас черным дымом и перенесла подальше оттуда.

— Чем вы, идиоты, думали? Совершить подобное под носом у Министерства! — я уже кричала во всю мощь лёгких. Меня распирала злость на это безрассудство.

— Не лезь сюда! — рванул в ответ Люциус, скидывая капюшон и маску Пожирателя. — Кто тебя вообще просил участвовать в этом?!

— Что здесь делает эта девка?! — взревела фигура в черном, а я по голосу я узнала в ней Яксли, который тоже сорвал свою маску. — Да ещё и в таком виде!

— Пошел к дьяволу, Корбан, — прошипела я, приправив свои слова порцией яда, которой бы хватило на сто змей.

Яксли хотел что-то мне ответить, но появилась вспышка зелёного света в небе, а на ее месте стали появляться огромных размеров череп со змеёй, выползающий изо рта. Наступила тишина; оторвав взгляд от неба, я перевела его на притихших волшебников. На их лицах был написан настоящий ужас.

— Нужно уходить, — прошептал Малфой, лицо которого потеряло все краски. Я только хмыкнула.

— О, ты так думаешь? — с сарказмом произнесла я, но руку протянула.

Люциус схватился за неё, не раздумывая, а остальные сомневались. Закатив глаза, я не стала их дожидаться, а использовала левитацию, чтобы улететь за границу антиаппарационных чар, где трансгрессировала в мэнор. От таких магических затрат я слегка покачнулась — в глазах все зарябило, а от падения удержал меня Люциус. Прикоснувшись палочкой к браслету, я послала Розье мысль, что я в мэноре.

Тут же к нам выбежала Нарцисса, глаза которой лихорадочно горели, а светлые волосы были растрепаны. Она все ещё была в великоватой ей одежде, в которой была, находясь под личиной мужа.

— Драко! — воскликнула она, едва мы вошли в холл. — Он остался где-то там.

От этих слов у меня все внутри похолодело, но не успели мы что-то сказать или сделать, как дверь в холле открылась и зашли Геллерт и Драко. От облегчения у меня даже потемнело в глазах.

— Где Венера? — тут же спросила Геллерт, мельком взглянув на меня и не узнав, ведь я была до сих пор облачена в мантию Пожирателей, а на лице была маска.

Ругнувшись, я открыла лицо, а взмахом палочки вернула одежде первоначальный вид.

— Какого хрена? — пораженно выдохнул Розье, а его глаза расширились от шока, впрочем, не у него одного. В помещении стояла звенящая тишина, все были в шоке от происходящего, а я просто старалась перевести дыхание и немного расслабиться.

— Теперь бы понять, кто создал в небе метку, — раздался задумчивый голос Люциуса, в котором сквозили нотки страха.

Молчание прервалось хлопками аппарации, а в мэнор стали заходить Пожиратели, лица которых уже были без масок, но теперь на них была смесь эмоций — страх, смятение и шок.

Вопрос Люциуса повис в воздухе. Пожиратели заходили в мэнор один за одним, а я поняла, что не ошиблась в своих подсчётах: собралось действительно не больше двадцати человек. Я отчётливо ощущала чужие эмоции — страх, непонимание, растерянность, у кого-то проскальзывало любопытство.

— Дети, прошу вас, поднимитесь наверх, — произнесла Нарцисса, нервно теребя мантию.

— Не в этот раз, — упрямо покачала головой я. — Я хочу присутствовать.

— Венера, — прошептала Нарцисса, подойдя ко мне. — Иногда незнание — лучшая защита. Поверь, ты не захочешь в этом участвовать…

Посмотрев на нее, я увидела на ее лице беспокойство и проглотила резкие слова, готовые сорваться с языка. Она ведь действительно волновалась, и я была уверена, что не только за Драко…

— Я остаюсь, — ответила я.

Но у Геллерта были другие мысли на мой счёт. Подойдя ко мне, он просто поднял меня и закинул на плечо, а потом молча направился к лестнице.

— Розье, отпусти меня! — прошипела я, задохнувшись от возмущения. Мои руки были тесно прижаты к телу, не давая мне возможности даже дотянуться до палочки.

— Отпусти меня! — повторила я, повышая голос, но снова никакой реакции не последовало, а я принялась извиваться в надежде, что это поможет. Одну руку получилось вытащить, и я принялась ей лупить по спине Розье.

— Твою мать, Геллерт! Я тебе этого… Ай!

Вдруг на мою пятую точку опустился сильный шлепок, заставивший меня даже замолчать от удивления. Такого я никак не ожидала, пришлось заткнуться, висеть вниз головой и ждать, когда эта дорога унижения закончится.

Розье притащил меня к себе в комнату и, бросив на кровать, посмотрел на меня выразительным взглядом, не сулившим ничего хорошего. Потом отошёл к своей сумке, лежавшей на столе, и принялся там рыться, а только сейчас обратила внимание на то, как он выглядит. Его одежда была в ужасном состоянии — местами обожжённая и порванная, а на плече видны следы запекшейся крови. Мгновенно забыв, что на него злюсь, я встала и подошла к нему.

— Что случилось? — спросила я, полностью оторвав едва державшийся рукав.

Под тканью оказался довольно глубокий порез, пересекающий плечо от самого верха и почти до локтя. Достав палочку, я остановила сочившуюся кровь.

— Вик кинулся на твои поиски, пришлось прикрывать этому идиоту спину, неудачно попал под заклинание, — отрывисто ответил он, протягивая мне флакон с рябиновым отваром. Взяв его в руки, я немного плеснула на рану, а Розье зашипел сквозь стиснутые зубы.

— Идиот не он, а вы оба! — ответила я, отвернувшись, поставила зелье на стол и взяла чистый бинт, чтобы перемотать плечо.

— Ага, пытались спасти тебя от Пожирателей, а ты, оказывается, одна из них! Чему тебя ещё научили твои дружки из Хогвартса?! — рявкнул Розье, а я на несколько секунд растерялась, даже дар речи пропал.

Но потом, когда шок прошел, я рассмеялась, да так, что на глазах выступили слезы, а Геллерт только приподнял брови и недовольно крестил руки на груди.

— Не вижу ничего смешного, — буркнул он, запустив пятерню в волосы и ероша их.

— Геллерт, — сквозь смех произнесла я. — Это бред!

— А почему тогда ты была вместе с Люциусом, да ещё и в одеянии Пожирателей? Даже в маске?

Смех мгновенно сняло, как рукой, и я только тяжело вздохнула, вспоминая, во что превратился Чемпионат.

— Когда я вышла из шатра брата и увидела, что творится, то я хотела разыскать тебя и Драко. Во время матча я знала, что Нарцисса была под оборотным зельем, выдавая себя за Люциуса. Я с трудом добралась до твоей палатки; вокруг были Пожиратели, которые так и норовили запустить в меня парочку проклятий. Я просто решила, что это будет неплохая маскировка, и забрала у одного маску, — пожала плечами я, наблюдая за реакцией Розье.

— Нарцисса? Под оборотным зельем? — скептически уточнил он.

— Я уверена, что это все устроил Люциус, — с твердой уверенностью произнесла я. — А где ты нашел Драко?

Геллерт только фыркнул.

— Мило беседовал с Поттером, — сказал он с пренебрежением в голосе. — Говорил с таким безмятежным видом, будто его не волновал творящийся кругом хаос. Или он был уверен, что его никто не тронет…

— О, Мерлин, он меня иногда ставит в тупик, — сокрушенно покачала головой я.

Геллерт тяжело вздохнул и устало потёр лицо; после сегодняшнего дня он словно стал старше на несколько лет.

— Как Виктор? — спросила я, вспомнив, что Геллерт упоминал о нем.

— Передал его в руки мракоборцев, чтобы он ничего не натворил, а потом прихватил Драко и вовремя — ты сказала, что вы в мэноре. К тому моменту сняли защитные заклинания, и мы смогли трансгрессировать.

— Никто больше не ранен?

— Виктор отделался несколькими царапинами, а у Малфоя вообще не упал ни один волосок с головы.

— Хорошо, — облегчённо ответила я. — Но мне действительно было интересно послушать, что там обсуждается внизу.

— Забудь об этом! Чем меньше людей знают, что ты там была, тем лучше! — рявкнул Геллерт, снова окинув меня раздражённым взглядом.

— Ну, в чем-то ты прав, — согласилась с ним я, понимая, что и так достаточно отличилась. Те, кто знал, что я могу летать, могли соотнести это и мои способности в огненной магии, ведь волшебников, способных на это, не так уж и много… Черт возьми! Это, пожалуй, было действительно глупо. Я от досады прикусила губу, что не укрылось от Геллерта, но он только хмыкнул. Отвернувшись от него, я направилась к выходу из комнаты, намереваясь найти Малфоя-старшего.

— Венера, ты куда? — раздался у меня за спиной голос Геллерта.

— Удовлетворять свое любопытство, — фыркнула я, взявшись за ручку.

— Соппоро, — раздался тихий голос, а я почувствовала слабость во всем теле и начала падать. Геллерт спас меня от встречи с полом, поймав почти у самой деревянной поверхности.

— Прости, — это было последнее, что я услышала перед тем, как отправиться в царство Морфея.

* * *

Проснулась я так же быстро, как и уснула. Резко поднявшись на локтях, я увидела сидящего рядом Розье с палочкой в руках. Взглянув в окно, я поняла, что уже наступило утро. Я встала с кровати с противоположной стороны, чтобы между мной и Геллертом была какая-то преграда.

— Вот так значит? Удар в спину? — тихо спросила я, не сумев сдержать в голосе дрожь.

— Не драматизируй, — фыркнул он, скрестив руки на груди и откинувшись на спинку стула. — Нужно было, чтобы ты не совалась к Пожирателям. Разве бы ты осталась здесь по доброй воле?

— Ты думаешь, что это тебя оправдывает?! — закричала я, крепко стиснув руки в кулаки.

— Блядь, научись уже пользоваться головой! Она тебе ведь для чего-то нужна! — рявкнул Геллерт, вскакивая со своего стула, который с грохотом упал. На его скулах заходили желваки, а глаза чуть ли не метали молнии.

— Я ей прекрасно пользуюсь по назначению! — выплюнула я, обходя кровать и направляясь к двери.

— Куда ты пошла?! — перехватил меня за руку Розье, сильно дёрнув на себя. Потеряв равновесие, я почти упала ему в руки. Сейчас я поняла, что его едва ли не потряхивает от злости. Признаться, я даже немного испугалась, впервые увидев его в таком бешенстве.

Я попыталась освободить руку от его железной хватки, то это было бесполезно: ее крепко сжимали его пальцы, уверена, завтра останутся синяки.

— Розье, — предостерегающе произнесла я, прищурившись. Подобное отношение меня абсолютно не устраивало. И несмотря на хорошее отношение к Геллерту, даже от него я подобное не собираюсь терпеть. — Ты нарываешься.

— Да неужели? — прищурившись, спросил он. Но хватку немного ослабил, но не настолько, чтобы позволить мне вырваться.

— Отпусти меня.

Какое-то время, Геллерт просто смотрел мне в глаза, пытаясь там что-то найти, а потом глубоко вздохнул и прикрыл глаза. Я заметила, что вид у него уставший, а под глазами залегли мешки. Сжав челюсть, я выругалась про себя. Почему, когда дело касается его, то я не могла даже злиться. Закрыв глаза, я глубоко выдохнула. Да, если посмотреть со стороны, мое поведение оставляло желать лучшего. Вела себя словно избалованный истеричный ребенок…

Тяжело вздохнув, я расслабилась, показывая, что сопротивляться больше не буду, и как бы признавая свое поражение. Розье только скептически вскинул бровь.

— Ты прав, — ответила я. — Пожалуй, я иногда чересчур эмоциональна, а некоторые мои поступки легкомысленны. Но я ведь беспокоилась о вас. О тебе. О Драко. Я ведь не могла просто сбежать оттуда. Я знала, что Люциус что-то задумал. Понимаешь, я не могла оставить это так, как есть? — с каждым моим словом голос становился громче, а на последней фразе я сорвалась на крик. Геллерт мягко потянул меня за руку, заключая меня в объятия. Прижавшись к его груди я глубоко вздохнула, наполняя лёгкие воздухом, вперемешку с его запахом.

— Я ведь беспокоюсь. Я чуть с ума не сошел, когда увидел, как Вик сражается, а тебя нет рядом с ним. Правда, когда я узнал, что ты сбежала от брата, то хотел придушить тебя собственными руками, — произнес Геллерт, прислонившись щекой к макушки. — Ты самая безрассудная девушка, которую я только знаю.

На эти слова я только хмыкнула, прекрасно понимая, что поговорить с Малфоем насчёт того, что случилось на Чемпионате, все равно придется…

Какое-то время мы так и стояли, обнявшись, пока не раздался стук в дверь. Вздрогнув от неожиданности, я отстранилась от Розье. За дверью стояла Нарцисса, которая была взволнована.

— Люциусу пришел Патронус. Сотрудники министерства скоро будут здесь.

Чувствуя, как страх поднялся внутри, заставив все похолодеть, я бросила взгляд на Розье, но он только направился за Нарциссой.

— Нужно придумать, что будем говорить министерству, — произнес он, когда мы уже были на лестнице.

На втором этаже мы столкнулись с Драко и Люциусом, который, похоже, даже не ложился ещё в кровать. Всегда аккуратные волосы были растрёпанными, а на подбородке едва заметной тенью легла щетина.

— Слушайте сюда! Все трое. Драко — мы с тобой потеряли друг друга в толпе, прямо перед тем, как я трансгрессировал. Я вернулся и пытался тебя найти, а нашел Венеру, — произнес от сыну, а потом обернулся ко мне: — Ты бросила брата, срываясь на поиски Геллерта. Про Пожирателей ни слова! Ты просто применяла стандартные заклинания, стараясь, чтобы тебя не убили. Розье, к тебе вопросов, я думаю, не возникнет. Если что, говори правду. Нашел Драко, трансгрессировал. Теперь все живо в постель и притворитесь спящими!

Мы все закивали, а потом он принялся торопить нас. Как только я оказалась в комнате, которую всегда занимала, то недолго думая разделась и легка в кровать, а потом достала вторую палочку и положила ее на тумбочку, предварительно спрятав под матрац ту, которой вчера колдовала. Закрыв глаза, я постаралась расслабиться, чтобы выглядеть спящей. Минут десять ничего не происходило, а потом я услышала грохот и шаги на первом этаже. Через несколько секунд дверь в мою комнату распахнулась, а на пороге оказались сотрудники министерства с наставленными на меня палочками. Испуганно вскрикнув, я постаралась прикрыться, а другой рукой схватила палочку, лежащую на тумбочке.

— Что вы здесь делаете? — спросила я, добавив в голос дрожи и распахивая глаза, будто в страхе.

— Встать! — грубо рявкнул мужчина, а я только сильнее прижала к себе одеяло.

— Кто вы? — спросила я, не шевелясь.

Один мужчина скрылся в ванной и вернулся с халатом, который кинул в меня.

— Одевайся! Живо!

Стараясь все делать быстро, я закуталась в мягкий халат. В это же время я увидела Геллерта, которого тоже выдернули из его комнаты.

— Геллерт! — воскликнула я, кинувшись к нему. Мне это позволили сделать, и я уткнулась лицом в его плечо, а он меня приобнял.

— Зачем так пугать? Ей всего тринадцать, — сквозь стиснутые зубы произнес он, но мракоборцы, а я былауверена, что это именно они, только пихнули его в плечо, заставляя двигаться дальше.

Спустившись вниз, мы присоединись к Малфоям, которые тоже сидели вместе на диване в гостиной. Рядом нервно расхаживал Фадж.

— Министр, я требую объяснений, — раздался недовольный голос Люциуса, когда нас с Геллертом усадили на диван.

— Это формальности, мистер Малфой.

— Формальности? — переспросил Геллерт. — По вашему, это просто формальности — пугать детей и выдергивать их из собственных кроватей?

Я уткнулась лицом в плечо Геллерта, пряча улыбку.

— Мистер Розье, прошу вас, успокойтесь, — примиряющим тоном произнес Фадж. — всего несколько вопросов, и мы оставим вас в покое.

— Довольно любезностей, министр, — оборвал его какой-то мужчина в возрасте, со строгими чертами лица.

— Да, приступайте, мистер Скримджер, — произнес Министр.

— Мистер Малфой, начнем с вас.

Нас по очереди отводили в соседнюю комнату, где всем задавали одни и те же вопросы.

Когда вернулся Люциус и вместо него пошла Нарцисса, я поймала его взгляд, применив легилименцию. На секунду он зажмурился от боли, но быстро взял себя в руки понимая, что это моих рук дело. Он понял, что я ищу воспоминания о допросе, и быстро предоставил их мне, чтобы я не копалась в его голове и не причиняла лишнюю боль.

Получив от него воспоминания, я немного успокоилась. Теперь нужно всего лишь ответить точно так же на вопросы. Когда дошла очередь до меня, то я немного успокоилась.

— Мисс Слизерин, расскажите, что случилось на Чемпионате, — произнес тот самый мистер Скримджер.

— В шатре болгарской сборной было слишком душно и шумно, я вышла на улицу, подышать свежим воздухом и поняла, что творится что-то не то. Вокруг была паника и какие-то люди в черных мантиях и масках. На меня кто-то напал, я отбивалась, а потом кинулась к палатке, чтобы найти своих друзей.

— Почему вы не остались с мистером Крамом?

— Он был не один, я беспокоилась о других друзьях.

— Мистере Розье? — спросил он, а я на секунду запаниковала, но старалась держаться спокойно.

— Да, сэр.

— По вашему, один из лучших студентов Дурмстранга нуждался в вашей защите? — скептически хмыкнул мужчина, приподняв одну бровь, а я не удержалась и судорожно сглотнула.

— Понимаете, Геллерт всегда беспокоится обо мне. Я сразу бросилась к его палатке потому, что знала, что он тоже может кинуться меня искать, — я понимала, что мои слова звучат не слишком правдоподобно, пора было менять тактику.

Я опустила голову и всхлипнула.

— Я не знаю сэр, — тихо ответила я, не поднимая голову. Сейчас заставить себя заплакать было несложно. — Я просто испугалась. Я не отдавала себе отчёта в том, что делаю. Не знаю, зачем я вообще туда побежала. Я увидела всех этих людей, столько проклятий, я растерялась…

А потом я уткнулась в ладони и разрыдалась, стараясь не сильно переигрывать.

— Дайте мне вашу палочку, мисс Слизерин, — попросил Скримджер, а я, шмыгнув носом, протянула ее, с опаской вспоминая, какими заклинаниями я пользовалась с ее помощью в прошлый раз.

Применив Приори Инкантатем к палочке, волшебник увидел последние мои заклинания, все они были использованы ещё в Хогвартсе, во время уроков. Ничего, кроме заклинаний третьего курса, там не было.

— Вы не старались защищаться? — скептически уточнил он.

— Я не использовала палочку, сэр, — тихо ответила я.

— Как вы нашли Люциуса? — спросил Скримджер, вернув мне палочку. Ответ на этот вопрос я уже подготовила, благо догадалась залезть в голову Люциусу.

— Он стоял за палаткой, я заметила его белые волосы, — рассеяно ответила я, непонимающе хлопая ресницами. — Он там прятался от людей в масках.

— Вы знаете, кто эти люди.

— Пожиратели Смерти? — неуверенно ответила я.

— Как вы вернулись в мэнор?

— Вместе с Люциусом, когда мы столкнулись, то решили отправиться в мэнор.

— А как же Драко?

— Я не думала в тот момент о нем. Меня накрыло облегчение, что я кого-то нашла. Мистер Малфой хотел продолжить поиски, но в небе появилась та метка, и он просто схватил меня за руку, и мы трансгрессировали. А через несколько секунд к нам присоединились Геллерт и Драко.

— Скримджер, хватит, — вмешался Фадж. — Это всего лишь ребенок. Уверен, что никто из тех, кто есть в этом доме, не причастен к вчерашнему! Малфои давно отмыли свое имя! Я считаю, нам здесь делать нечего!

Фадж сложил руки за спиной и проследовал к выходу, Скримджер, поджав губы, последовал за ним. Мракоборцы покинули мэнор, а я, вытерев слезы, вернулась в гостиную. Люциус устало откинулся на спинку дивана, прикрыв глаза рукой. Напряжение немного спало.

— Как думаете, они поверили, что вас там не было? — спросила я, присев рядом с Розье.

— Конечно, поверили. У всех, кто участвовал в этом, было отличное алиби.

— Что это было? На Чемпионате? Чего ты добиваешься? — вопросы сыпались один за другим, а Люциус только сокрушенно покачал головой.

— Ты ведь не отстанешь? — спросил он, а я только скрестила руки на груди и приподняла брови, ожидая ответа.

— Это нападение должно было показать, что нынешнее министерство не способно обезопасить всех нас. Подорвать власть Фаджа, а я бы уже дальше смог использовать это, чтобы сместить Корнелиуса. Это политика, ничего больше. Но все вышло из-под контроля.

— Это не ваша шайка создала метку, верно?

— Нет, никто из нас к этому не причастен.

— И что получается? Был ещё один Пожиратель? Кто создал метку?

— Это остаётся загадкой…

Люциус замолчал, а я не стала задавать следующий вопрос. Похоже, Малфой действительно решил таким образом добыть себе министерское кресло, но, как по мне, это слишком рискованный шаг… Но я не разбиралась в политике. Не думала, что это был единственный его план, наверняка он уже сплел целую паутину интриг, вмешиваться в это я точно не собиралась. Главное, чтобы от этого не пострадали Драко и Нарцисса. Это, пожалуй, единственное, что меня волновало.

— Кстати, как тебе пришла в голову идея навесить на себя маску Пожирателя? — прервал мои размышления голос Люциуса.

— Издеваешься? Кругом было полно ПСов, которые то и дело швырялись заклинаниями во всех подряд. Вот и пришла идея такой маскировки.

Драко издал смешок, а брови Люциуса поползли вверх.

— А где тот, у кого ты забрала маску?

Нахмурившись, я поняла, что совсем забыла про этого беднягу. Прикусив губу, я потупила взгляд.

— Я… не знаю, — ответила я, уставившись на свои босые ноги.

— Венера, это важно. Если его найдут, то…

— Не найдут, — оборвала я, чем заработала три удивлённых взгляда.

— Объясни, — потребовал Геллерт.

— Он в меня запустил Авадой. Я увернулась, но ответила огненным шаром. Не думаю, что от него осталось что-то, — ответила я, разглядывая узор на тяжёлых портьерах.

— Мерлин, Венера, и ты об этом так спокойно говоришь? — подала голос Нарцисса, в глазах которой я отчётливо видела удивление вперемешку со страхом.

— Это была самооборона, — произнесла я, немного резче, чем рассчитывала. — И я почти про него забыла.

Поведя от раздражения плечами, я снова принялась разглядывать предметы интерьера.

— Ладно, Макнейр все равно был не самым приятным человеком, — пожал плечами Малфой. — А теперь предлагаю все же отдохнуть, а то эта ночь выдалась слишком бурной.

— Да, пожалуй. Хорошая идея, — ответила я, поднимаясь с дивана и направившись к комнату. Переодевшись и забрав свою вторую палочку, я покинула Малфой-мэнор, а потом трансгрессировала в замок.

Для меня было сюрпризом, что в замке меня ждал Виктор. Пришлось рассказать ему и Елене то, что произошло, разумеется, умолчав про то, что я примерила на себя одеяние Пожирателей. Когда я закончила свой рассказ и выслушала брата, который высказал мне все, что думает о моей глупой выходке, я уже готова была отправиться к себе. Но тут прилетела сова со свежим выпуском «Ежедневного пророка». Во всю первую страницу красовалась черная метка, а на следующей уже располагалась небольшая статья от Риты Скитер. Самыми интересными были последние два абзаца.

» Если испуганные волшебники и колдуньи, которые, затаив дыхание, ожидали новостей у опушки леса и надеялись на какие-то разъяснения со стороны министерства магии, то их постигло жестокое разочарование. Официальный представитель министерства, подошедший некоторое время спустя после появления Чёрной метки, ограничился голословным утверждением, что никто не пострадал, и от дальнейших комментариев отказался. Достаточно ли подобного заявления для того, чтобы пресечь слухи о нескольких телах, вынесенных из леса часом позже, покажет время.

Чемпионат мира по квиддичу закончился катастрофой! Радость от победы и всеобщую эйфорию от зрелищного матча нарушило нападение группы людей, которые выдавали себя за Пожирателей смерти. Убиты несколько человек, также имеются раненые. Это все могло бы закончиться трагичнее, если бы не Черная метка, появившаяся в небе, после чего все причастные к террору сбежали. Кто же был под масками? Действительно ли это были настоящие Пожиратели Смерти? И неужели Тот-Кого-Нельзя-Называть вернулся?»

А ниже располагалась колдография, где я перемещалась по воздуху, окружив себя черным дымом, а потом приземлялась позади Малфоя. Черт! И кто успел вообще? Кому в голову пришла мысль делать снимки, когда кругом творится такой хаос?

Присмотревшись, я с облегчением поняла, что ничего не видно ни под капюшоном, ни под маской; единственное, что бросалось в глаза, так это мой рост и мантия, что, облегая фигуру, выдавала во мне девушку. Мерлин… Хорошо, хоть нет снимка, как я устроила огненное шоу…

Решив, что подумаю над этим позже, я направилась к себе в комнату.

* * *

Северус Снейп.

Я нервно мерил шагами кабинет директора, расхаживая из угла в угол. Меня беспокоило то, что случилось на Чемпионате по квиддичу. Нет, я знал, что собирался предпринять Люциус, поэтому само нападение для меня не стало шокирующим событием. Меня больше беспокоил тот факт, что кто-то создал метку. Впрочем, Дамблдор тоже не находил себе места, но, в отличие от меня, старик не догадывался, что один из учеников Хогвартса участвовал во всем этом. Точнее сказать — ученица. Для меня стало неприятным удивлением, что Венера засветилась в нападении. Я видел в ее воспоминаниях то, как она могла использовать магию и при помощи нее летать. Магия очень сложная, и до определенного момента я думал, что на это способны только Темный Лорд и я, пока не увидел воспоминания Слизерин. Про эту способность упоминалось вскользь, но мне и этого хватило, чтобы догадаться. А теперь девчонка не просто применила эту магию, но и попала в газету!

Но рассказать Дамблдору про это я не мог, да и, признаться, не хотел. Мне его растерянный вид доставлял какое-то нездоровое удовольствие: нравилось, как старик беспокоится, что Темный Лорд вернулся так скоро. Тот факт, что он вернётся, Альбус уже не отрицал, это был только вопрос времени. Но сейчас он был уверен, что ему осталось не так уж и много, может, несколько лет, не больше.

— Северус, — наконец выдал он, поднимая на меня взгляд голубых глаз. — Мы должны узнать, кто это сделал. Чья рука запустила метку и кто стоит за этим, — директор постучал по снимку в газете, расположенному прямо под статьей, а я только скривился. — Ох, пожалуй, времени меньше, чем мы думали, — произнес директор, а я едва заметно усмехнулся. — Боюсь, я вынужден задуматься над тем, чтобы снова собрать Орден Феникса…

Опять же, предсказуемо. Старик, похоже, теряет хватку.

— Я постараюсь узнать, что смогу, — ответил я, но Альбус продолжил стоять, устремив взгляд в окно, а я тихо вышел из кабинета. Пожалуй, нужно узнать, что делало это маленькое недоразумение среди Пожирателей…

Первое сентября неминуемо приближалось. И, если честно, я его ждала с нетерпением, хотя было жаль, конечно, расставаться с Виктором и Геллертом аж до рождественских каникул. Когда я поделилась этими мыслями с Виктором, то он только как-то странно улыбнулся. За два дня до отъезда в Хогвартс в Нигрумкор прибыли Геллерт и Ирма. Мы отлично провели эти дни, а вечерами допоздна сидели в гостиной перед камином и играли в настольные игры или просто болтали.

Так проходил и последний вечер перед отъездом. Я сидела на пушистом ковре, прислонившись спиной к дивану, на котором сидел Розье. Я зачарованно вглядывалась в пламя, полыхающее в камине, и не заметила, как мы остались одни. Хоть я и была рада вернуться в Хогвартс, но было немного грустно…

— Венера? — раздался голос Геллерта совсем рядом с моим ухом, а его дыхание приятно щекотало шею.

— М-м? — только и смогла произнесли я, повернув голову в его сторону. Лицо Геллерта находилось очень близко к моему, и я тут же отвернулась, смущённая такой близостью.

— Ты собираешься спать вообще? — спросил он, а в его голосе отчётливо были слышны веселые нотки.

— Да, конечно, — согласилась я. — Просто задумалась.

— И о чем же? — лениво спросил Розье, взяв в руки мою прядь волос и принялся им же щекотать заднюю сторону шеи. По коже побежали мурашки.

— Хм, — постаралась собраться с мыслями я, которые подобно этим мурашкам, разбегались во все стороны. — Грустно немного. Что не увижу вас теперь до Рождества.

Раздался тихий смех, а потом Геллерт наклонился ближе ко мне, почти касаясь губами моей шеи.

— Поверь, время пролетит незаметно, — почему-то говорил он, а во рту пересохло у меня. — Словно месяц.

А потом он отклонился и встал на ноги, протягивая руку. Позволив ему мне помочь, я старалась смотреть куда угодно, но не на него. Это поступок меня смутил, уверена, щеки мои сейчас горели.

— Ага, конечно, месяц, как же, — невпопад пробормотала я, чем снова вызвала тихий смех.

Вот гаденыш! Ведь специально так сделал. Проводив меня до комнаты, Геллерт поцеловал меня в щеку, а потом, посмеиваясь, скрылся за поворотом, направляясь к себе в комнату. Уже лёжа в постели, я поняла, что для меня давно Геллерт Розье перестал быть «другом», а перешел в разряд «нечто большее». Но я боялась признаться самой себе, что просто влюбилась, а гнала эти навязчивые мысли прочь. Хотя все это не помешало мне заснуть со счастливой улыбкой на губах.

Утром я с Еленой отправилась на вокзал в Лондон, а Розье трансгрессировали в порт в Варну. На сердце было тяжело, но я старалась об этом не думать.

Едва я прошла сквозь барьер и оказалась на платформе девять и три четверти, как раздался знакомый голос.

— Венера! — на меня налетел вихрь из светлых волос, крепко обнимая.

— Даф, я тоже тебя чертовски сильно рада видеть!

— Как провела лето? — отстранившись, спросила Гринграсс.

— О, феерически, не иначе.

Дафна только хмыкнула, и мы направились к ярко-красному «Хогвартс-экспресс».

— Дамы, рад встрече, — произнес Нотт, галантно поклонившись, продолжая так же небрежно сидеть. Я всегда удивлялась, как у него получается быть таким… воспитанным. Ну, истинный аристократ, пока не начинает каламбурить.

— Не видел…

— Первый и последний раз в твоей жизни, Уизли! — раздался из коридора голос Драко, а я только закатила глаза. Наш друг снова нашел свою любимую грушу для битья.

Послышались какая-то возня, какие-то странные звуки, будто кто-то дерётся, а я поспешила выйти в коридор, чтобы посмотреть, куда ещё эта белобрысая бестолочь влезла.

— Чтоб тебе дерьмом подавиться, Малфой! — выкрикнул Уизли, а Драко, откровенно говоря, заржал.

— Так ты собираешься принять участие? Хочешь принести немного силы родовому имени?

— Ты о чем? — рявкнул Рон, а мне тоже стало интересно, что несет Малфой.

— Объясни, о чем речь, Малфой, или убирайся отсюда, — с раздражением воскликнула Грейнджер, а я в этот момент прислонилась плечом к двери, наблюдая открывшуюся картину. Первое, что мне бросилось в глаза — странное тряпье, которое держал в руках Рон. О, Мерлин, что это? Надеюсь, это не новая мода в Хогвартсе, иначе я придушу Дамблдора его собственной бородой!

— Эй, полегче, Грейнджер, — произнесла я, лениво растягивая слова.

— Только не говорите, что вы не знаете! — выдал Малфой, а на его лице был такой восторг, что я немного опешила. И что могло случиться такого грандиозного, что Драко такой довольный?

— У тебя же отец в Министерстве, и ты даже не слышал? Господи боже, да мой отец все рассказал мне сто лет назад!

— Ты о чем? — спросила я, потеряв терпение.

Драко только рассмеялся и, развернувшись от гриффиндорцев, закинул мне руку на плечо, отводя обратно в купе.

— Скоро узнаешь, — таинственно произнес он, а я обиженно надула губы.

Не люблю быть не в курсе событий. Заметив это, Драко только рассмеялся.

— Потерпи немного.

Отмахнувшись, я села к окну, решив, что если Малфой что-то не хочет говорить, то можно и не пытаться это вытянуть из него…

Настроение всю дорогу до Хогсмида было отличное, но как только поезд остановился, а двери открылись, хлынул дождь. Он был такой сильный, что больно хлестал по лицу и рукам. Быстро добравшись до кареты с фестралами и снова удивившись их ущербному виду, я быстро запрыгнула внутрь, тут же высушив все наши вещи взмахом палочки.

— Ужас, а не погода! — недовольно проворчала Дафна, стряхивая невидимые пылинки со своей мантии. — Не хотела бы я сейчас добираться до школы по озеру.

Остаток пути мы провели в тишине. Разговаривать, когда кареты тряслись по размытым дорогам и опасно кренились от резких порывов ветра, было не очень приятно, поэтому я смотрела, как медленно приближается замок, огни которого едва можно было различить из-за плотной стены дождя.

Когда карета остановилась возле парадного входа, я сразу наколдовала над нами защитный барьер, чтобы капли снова не промочили одежду. Не спеша, вчетвером мы вошли в замок, а я с пренебрежением оглядывала недовольных и промокших студентов. Мерлин, неужели нельзя использовать магию?

В стенах замка водные процедуры не спешили заканчиваться. Пивз решил, что ученикам на головы вылилось слишком мало воды, и решил добавить. С потолка падали большие шары, наполненные водой, и летели прямо им на головы. Вокруг поднялся крик, и все стали расталкивать друг друга, стремясь убраться из-под своеобразного обстрела.

— ПИВЗ! — раздался крик Макгонагалл. — Ну-ка, спускайся сюда немедленно!

Появление декана Гриффиндора было эффектным: она поскользнулась на скользком полу и ухватилась за рядом стоящую Грейнджер, чтобы не приземлить свои старые кости на пол в холле перед многочисленной толпой учеников.

Пробормотав Гермионе извинения, она снова принялась кричать на Пивза, который продолжал бомбардировать всех вокруг.

— Я позову директора! — рявкнула Макгонагалл, но полтергейст показал ей язык.

— О, может лучше позвать Кровавого Барона? — подала голос я, устав держать над рядом стоящими слизеринцами щит, которым я целенаправленно защищала только нашу четверку и учеников первого и второго курса. Остальные, я думаю, могут и сами создать простенький щит от воды, а если нет, то это их проблемы.

На это Пивз швырнул последнюю водяную бомбу и унесся по лестнице, заливисто хохоча, как сумасшедший, что было не так уж далеко от истины.

— Все в Большой зал, — строго произнесла Макгонагалл.

Большой зал был как всегда красивым и полным уюта в каждой своей мелочи. Я была рада наконец-то сесть в сухом и теплом месте. Пока мы добрались до замка, я сильно продрогла. Поприветствовав рядом сидящих студентов, я принялась ждать распределения первогодок и желала, чтобы оно поскорее закончилось: хотелось есть и спать.

— Интересно, какого шута они найдут в этом году на место Люпина? — раздался недовольный голос Малфоя, который разглядывал преподавательский стол, за которым было довольно много пустых мест.

Пока я осматривала стол, то натолкнулась на цепкий взгляд черных глаз. Слегка улыбнувшись Снейпу, я кивнула ему в знак приветствия, но профессор только вздернул бровь, а потом увеличил напор, проверяя мои ментальные щиты на прочность.

Нахмурившись, я уставилась на него с немым вопросом, не понимая, чего он добивается. Слегка опустив щиты, я сразу поняла, что он пытается найти в моей голове. Он искал воспоминания о событиях, произошедших после Чемпионата. Недовольно хмыкнув, я изменила воспоминания. Теперь в моей голове танцевал балет министр магии, одетый в милую пышную юбку, прямо поверх своего костюма, а потом я грубо вытолкнула профессора из своей головы. Я поняла, что переборщила, когда увидела, что он устало откинулся на спинку стула, прикрыв на несколько секунд глаза. Так-то, профессор, вы должны мной гордиться!

Как и в прошлом году, профессор Макгонагалл поставила табурет, на который положила Распределяющую Шляпу, а та через несколько минут запела. Я помнила прошлогоднюю песню, но точно была уверена, что это другая. Похоже, Шляпа каждый год придумывала новую песню, впрочем, не удивительно. Чем ещё ей заниматься, когда в ней возникает необходимость только раз в году?

Я отвлеклась от раздумий, прислушиваясь, что в этот раз споёт этот раритет про моего отца.

Малютка Пенни Пуффендуй была их всех добрей,

Ее взрастила сонная лощина.

И не было коварней, хитроумней и сильней

Владыки топей — Салли Слизерина.

Я даже поперхнулась от неожиданности, шляпа пела что-то ещё, но я уже не слушала.

Мерлинова борода! Салли? Салли?!

О, отец, твое счастье, что ты это не слышишь!

Шляпа пела что-то ещё про то, что Гриффиндору, разумеется, подавай храбрых, Пуффендуй — трудолюбивых, Кандида заграбастала умных, а отцу достались жадные до власти. Боже, какой бред…

Закатив глаза, я принялась ждать, когда эта казнь для ушей закончится. Когда это произошло, весь зал стал громко аплодировать, уверена, это они благодарили, что все закончилось.

Потом началось само распределение, а я делала подсчёты, какой факультет наберёт больше всего первогодок. Разумеется, это был Гриффиндор, одни храбрецы кругом!

Слизерин в этом году снова был в меньшинстве — всего шесть первогодок, на два меньше, чем у Когтеврана.

Когда распределение закончилось, то Дамблдор величественно поднялся со своего места с самой добродушной улыбкой и обвел всех самым теплым взглядом, а меня даже передёрнуло от отвращения. Слишком этот старик переигрывал в роли доброго дедушки.

— Скажу вам только одно, — громкий голос директора пустился по всему залу. — Ешьте.

Самый многочисленный стол взорвался одобряющими криками, а я только закатила глаза.

— Вот зачем вести себя, как неотёсанные идиоты? — презрительно скривился Драко, держа в руках приборы.

— Может, потому, что они и есть неотёсанные идиоты, — иронично заметил Тео, окинув сочувствующим взглядом стол красно-золотых.

Проследив за его взглядом, я увидела, как Уизли набил полный рот и при этом пытался что-то говорить. Именно в этот момент из его рта выпал кусок еды, заставив меня поморщиться. Отвернувшись, я переключила свое внимание на свою тарелку, а Драко решил поиграть в джентльмена и уже положил мне мой любимый салат, бифштекс и заменил кубок с тыквенным соком на чай. Благодарно ему улыбнувшись, я принялась за еду. Когда с ужином было покончено, меня уже клонило в сон, поэтому я прислонилась к Драко, положив ему голову на плечо.

— Итак, — заговорил, улыбаясь, Дамблдор. — Теперь, когда мы все наелись и напились, я должен еще раз попросить вашего внимания, чтобы сделать несколько объявлений. Как и всегда, мне хотелось бы напомнить, что Запретный лес является для студентов запретной территорией, равно как и деревня Хогсмид — ее не разрешается посещать тем, кто младше третьего курса. Также для меня является неприятной обязанностью сообщить вам, что межфакультетского чемпионата по квиддичу в этом году не будет.

— Что? — ахнула я, уставившись на Драко, в глазах которого заплясали веселые огоньки.

— Слушай дальше, — шепнул он.

— Это связано с событиями, которые должны начаться в октябре и продолжаться весь учебный год — они потребуют от преподавателей всего их времени и энергии, но, уверен, что вам это доставит истинное наслаждение. С большим удовольствием объявляю, что в этом году в Хогвартсе…

Но что там будет в Хогвартсе, никто так и не узнал — в этот момент грянул оглушительный раскат грома, и двери Большого зала с грохотом распахнулись. На пороге стоял человек, опирающийся на длинный посох и закутанный в черный дорожный плащ. Все головы в зале повернулись к незнакомцу, который откинул капюшон, тряхнул гривой темных с проседью волос и пошел к преподавательскому столу. Глухое клацанье отдавалось по всему залу при каждом его шаге. Еще одна молния озарила потолок, и вспышка высветила черты лица волшебника. От его вида я передернула плечами.

Аврор, не иначе.

Каждый сантиметр кожи был изуродован рубцами, а большая часть носа отсутствовала. Но больше всего вгоняло в страх другое — его глаза. Один был черного цвета, цепко рассматривая всех, а второй — волшебный, ярко-голубой. Он постоянно двигался в разные стороны, не моргая, и иногда разворачивался, смотря куда-то вглубь головы. Незнакомец обменялся несколькими словами и рукопожатием с Дамблдором, а последний жестом пригласил его на свободное место рядом с ним.

Мужчина уселся за стол и, не обращая ни на кого внимания, пододвинул к себе тарелку с едой и принялся ее есть, игнорируя столовые приборы, подцепив нечто, похожее на сосиску, ножом. Его ненормальный глаз постоянно крутился, следя за залом и учениками.

Поежившись, я перевела взгляд на Дамблдора.

— Позвольте представить вам нашего нового преподавателя Защиты от Темных искусств, — жизнерадостно объявил он. — Профессор Грюм.

В прошлом году, когда директор сделал похожее объявление, представив Люпина, то зал аплодировал, хоть вяло, но тем не менее. Сейчас же наступила полная тишина, нарушаемая только хлопками Дамблдора и Хагрида, но и они быстро затихли, словно вообще не должны были прозвучать, так как были абсолютно не к месту.

У меня под ухом раздался голос Драко:

— Это же Грозный Глаз Грюм, бывший мракоборец, половина Акабана поймана им собственноручно, — в его голосе я слышала едва прикрытый восторг вперемешку со страхом; впрочем, я его прекрасно понимала.

— О, по нему видно, — пробормотала я, слегка повернув голову. — И каждый, похоже, наметил оторвать от него кусочек на память.

Тео, сидящий неподалеку только коротко хохотнул, но смех получился какой-то нервный. Я прекрасно понимала, что чувствовали многие из моих сокурсников, особенно те, чьи родители были, а возможно, и остаются, Пожирателями. Наличие здесь этого сурового волшебника заставляло чувствовать себя, мягко говоря, нервозно.

— Как я и говорил, — продолжил Дамблдор, возвращая к себе внимание учеников, — в ближайшие месяцы мы будем иметь честь принимать у себя чрезвычайно волнующее мероприятие, какого еще не было в этом веке. С громадным удовольствием сообщаю вам, что в этом году в Хогвартсе состоится Турнир Трех Волшебников.

— Вы ШУТИТЕ? — оторопело произнес один из близнецов Уизли во весь голос, разрядив напряжение, которое охватило зал с самого появления Грозного Глаза. Многие засмеялись, и даже Дамблдор понимающе хмыкнул:

— Я вовсе не шучу, мистер Уизли, — сказал он. — Я думаю, некоторые из вас не имеют представления о том, что это за Турнир, а те, кто знают, надеюсь, простят меня за разъяснения, и пока могут занять свое внимание чем-нибудь другим. Итак, Турнир Трех Волшебников был основан примерно семьсот лет назад как товарищеское соревнование между тремя крупнейшими европейскими школами волшебства — Хогвартсом, Шармбатоном и Дурмстрангом. Каждую школу представлял выбранный чемпион, и эти три чемпиона состязались в трех магических заданиях. Школы постановили проводить Турнир каждые пять лет, и было общепризнанно, что это наилучший путь налаживания дружеских связей между колдовской молодежью разных национальностей — и так шло до тех пор, пока число жертв на этих соревнованиях не возросло настолько, что Турнир пришлось прекратить.

Я вспомнила гобелены в Дурмстранге, на которых были запечатлены некоторые эти Турниры; самым запоминающимся заданием был василиск, которого участникам предстояло поймать. Я недовольно застонала, когда до меня дошло, что Дурмстранг тоже будет участвовать. Черт возьми! Теперь таинственные намеки, бросаемые Виктором и Геллертом, стали понятны! Ну, конечно, они будут участвовать в этом безумии! Прикрыв на секунду глаза, я постаралась успокоиться.

— За минувшие века было предпринято несколько попыток возродить Турнир, — продолжал Дамблдор, — но ни одну из них нельзя назвать удачной. Тем не менее, наши Департаменты магического сотрудничества, магических игр и спорта пришли к выводу, что настало время попробовать еще раз. Все лето мы упорно трудились над тем, чтобы в этот раз обеспечить условия, при которых ни один из чемпионов не подвергся бы смертельной опасности. Главы Шармбатона и Дурмстранга прибудут с окончательными списками претендентов в октябре, и выборы чемпионов будут проходить на День Всех Святых. Беспристрастный судья решит, кто из студентов наиболее достоин соревноваться за Кубок Трех Волшебников, честь своей школы и персональный приз в тысячу галеонов!

Многие лица разгорелись энтузиазмом от открывшихся перспектив, меня же обуревали эмоции, далёкие от позитивных. Что бы ни говорил Дамблдор, но я не верила, что все так радужно и прекрасно, и размышляла, кто их моих самых близких людей окажется «счастливым» чемпионом. Почему-то у меня была стойкая уверенность, что им станет один из них, но я была бы рада, если бы ошиблась. Следующие слова Дамблдора убедили меня, что затея эта довольна опасная, несмотря на все их «меры безопасности».

— Я знаю, что каждый из вас горит желанием участвовать!

— Ага, как же, — не удержалась я от недовольного ворчания.

— Но мы, совместно с министерством, договорились о возрастном ограничении для претендентов этого года. Лишь студенты в возрасте — я подчеркиваю это — семнадцати лет и старше получат разрешение выдвинуть свои кандидатуры на обсуждение. Это, — Дамблдор слегка повысил голос, стараясь перекричать недовольный ропот, поднявшийся в зале, — признано необходимой мерой, поскольку задания Турнира по-прежнему остаются трудными и опасными. Я лично прослежу за тем, чтобы никто из студентов моложе положенного возраста при помощи какого-нибудь трюка не подсунул нашему независимому судье свою кандидатуру для выбора чемпиона.

Его голубые глаза вспыхнули, скользнув по некоторым недовольным лицам.

— Поэтому настоятельно прошу— не тратьте понапрасну время на выдвижение самих себя, если вам еще нет семнадцати. Делегации из Шармбатона и Дурмстранга появятся здесь в октябре и пробудут с нами большую часть этого года. Не сомневаюсь, что вы будете исключительно любезны с нашими зарубежными гостями все то время, что они проведут у нас, и что от души поддержите хогвартского чемпиона, когда он или она будет выбран. А теперь — уже поздно, и я понимаю, насколько для вас всех важно явиться на завтрашние уроки бодрыми и отдохнувшими. Пора спать! Не теряйте времени!

Я поднялась на ноги, крепко стиснув кулаки.

Время пролетит незаметно! Словно месяц! Я придушу Розье при встрече! Да и Виктора тоже! Нашлись тут герои!

Идея с Турниром мне в корне не нравилась, у меня возникало непонятное чувство тревоги, заставляющее сердце в страхе сжиматься.

«Успокойся, Венера. Ещё ничего не произошло. Может, этот самый независимый судья выберет в качестве Чемпиона другого студента Дурмстранга»

Уговорить саму себя в это поверить не получилось; вернувшись к себе в комнату, где уже ждали мои вещи, которые из чемоданов перекочевали в шкаф, я не могла перестать об этом думать. Сон пропал как по волшебству, и всю ночь я провела в размышлениях, изредка забываясь беспокойным сном.

В первый учебный день я была в отвратительном расположении духа. И даже успела послать ко всем чертям новую старосту девочек, которая сделала мне замечание, что мой внешний вид не соответствует школьным нормам.

Малфой, сидевший напротив меня за завтраком, тихо посмеивался, глядя, как я закипаю от злости.

— Расслабься ты, — сказала Дафна, когда я чуть не испепелила взглядом рядом сидящего второкурсника, который из-за своей неуклюжести толкнул мою руку, в которой я держала стакан с кофе, и несколько капель пролились на мои брюки.

Шумно вздохнув, я взмахом руки очистила одежду, а второкурсник восторженно на меня посмотрел.

— А в следующий раз я таким же легким движением руки сверну тебе шею! — рявкнула я, и тот испуганно уткнулся в свою тарелку, пробормотав что-то похожее на извинения.

— Венера, серьезно, — добавил Тео, жуя свою яичницу. — Ничего страшного не произошло. Всего лишь Турнир; уверен, что министерские хорошо поработали над безопасностью и будет даже скучно.

— Мне просто не нравится вся эта затея, — ответила я, пожав плечами. — А еще мне не нравится, что мне никто об этом не сказал раньше.

Последнюю фразу я уже кинула, смотря на довольного Малфоя.

— Ну, прости, подруга, — развел руками тот. — Розье попросил тебе не говорить, с ним разбирайся.

— О, всенепременно!

В этот момент к столу подошел Снейп, раздавая нам наше расписание.

— Зельеварение с Когтевраном, уход с Гриффиндором, — начал зачитывать Драко, а остальные издали недовольный стон. — Потом у нас нумерология и руны.

— А у меня прорицания, с гриффиндорцами, — сказала Дафна.

— Мерлин, за что? — спросил Тео, возведя глаза к потолку.

— Ага, у нас только травология и трансфигурация без них, — недовольно заметил Драко.

По правде говоря, мне было безразлично, с кем ходить на занятия. Да, не спорю, когтерванцы были куда приятнее, хотя бы тем, что вели себя более прилично. Но, увы, наше мнение при составлении расписания никто не спрашивал.

Покончив с завтраком, мы направились обратно в гостиную, чтобы взять необходимые вещи, а потом пошли на зельеварение.

В конце первого урока я задержалась, чтобы напомнить о Снейпу про обещание обучить меня легилименции.

— Уверены, мисс Слизерин, что хотите этого? — спросил он, вопросительно искривив губы в усмешки.

— Разумеется, сэр, — ответила я, едва сдерживая раздражение. — Я ведь за этим и подошла к вам.

— В таком случае, час после ужина во вторник и в пятницу сразу после урока зельеварения я вас жду в своем кабинете.

— Спасибо, профессор, — ответила я, натянуто улыбнувшись.

Ребята ждали меня в коридоре, после чего мы направились к хижине Хагрида.

— Крестный согласился? — спросил Драко, пристроившись рядом.

— Конечно, — ответила я. На этом все разговоры смолкли.

Выйдя на улицу, я с удовольствием отметила, что дождь, шедший всю ночь, сейчас прекратился, а на небе ярко светило солнце. Идти по размытым тропинкам было не очень удобно, и я все время старалась придерживать подол мантии, чтобы не замарать его в грязи, хорошо, что хоть сумку забрал Гойл, который решил проявить себя джентльменом.

Поскользнувшись, я едва не рухнула прямиком в лужу, в последний момент меня ухватил за руку Грегори.

— Черт возьми! — прошипела я, дергая ногой, на которую прилип огромный кусок грязи. — Спасибо.

— Да не за что, — пожал плечами Гойл, а я решила, что будет неплохо держаться за него, а то близко знакомиться с грязью мне совсем не хотелось.

Первый урок Ухода за Магическими Существами прошел отвратительно! Хагрид притащил мерзкого вида существ, которых он гордо обозвал соплохвостами. И нашей задачей было всего лишь выращивать их. Драко тут же высказал свое недовольство этой идеей, а я продолжала рассматривать этих уродцев, молясь о том, чтобы их не нужно было трогать.

— Сегодня вам их… Ну, надо просто покормить. Я… э-э… никогда раньше с ними не сталкивался… В общем… Тут несколько вариантов есть, попробуйте что-нибудь, — сбивчиво объяснил Хагрид.

Так, значит, задание на этот урок просто выяснить, что эти кошки любят есть: муравьиные яйца, лягушачью печень или еще Мерлин знает что.

Некоторые начали боязливо оглядывать этих существ, другие — неуверенно приблизились к ним, пытаясь покормить. Хоть я и не считала себя брезгливой, но притрагиваться к этим животным не спешила, мало ли, вдруг они ядовитые! Ребята осмелели, но понять, чем накормить соплохвостов, так никто и не смог. Слизеринцы поступили, как истинные аристократы, ничего не скажешь: кто-то использовал чары левитации, кто-то прихватил с собой перчатки и приступил к заданию, только когда их надели. А мы с Малфоем стояли рядом и скептически на это все смотрели.

Минут через десять раздался вопль одного гриффиндорца.

— Ух ты! Он меня шибанул!

Хагрид тут же поспешил к нему, а потом выдал очень своевременную фразу:

— Они с одного конца взрываются! Погоди-ка ты, у меня где-то есть зелье от ожогов. Обожди здесь.

Я улыбнулась, радуясь, что Хагриду пригодились зелья, которые я для него приготовила в прошлом году.

Кроме способности извергать огонь оказалось, что у самцов есть жало, а у самок — присоски. Вдаваться в подробности я не стала, а просто сидела и смотрела, как Грегори и Тео продолжают копошиться с этими «питомцами».

Но, слава всем богам, все имеет свойство заканчиваться, и этот урок не стал исключением. Обратный путь до замка был чуть легче — солнце успело подсушить размокшие дорожки.

* * *

На рунах мне было скучно, задание я выполнила и теперь сидела, задумчиво разглядывая Грейнджер, которая с таким сосредоточенным выражением пыталась прочитать руны и составить перевод. Она лихорадочно что-то писала, постоянно сравниваясь с рядом лежащими справочником и учебником.

Говорить, что я справилась с заданием раньше, я не собиралась, вместо этого я решила использовать браслет и сказать пару ласковых Геллерту. Письмо Виктору я уже написала на прошлом уроке, осталось только после занятий отправить.

Прикоснувшись к браслету палочкой, я мысленно позвала Розье, прикинув, что в Дурмстранге сейчас как раз должен быть перерыв. Откликнулся он почти сразу.

— Привет, — радостный голос Геллерта раздался у меня в голове, заставив слегка улыбнуться. — Что-то случилось?

— Привет. Это ты мне скажи, — я старалась говорить как можно небрежнее.

— О, ваш директор сделал объявление?

— Представь себе. Я так понимаю, ты хочешь участвовать?

— Если честно, то не особо. Но, во-первых, у меня нет выбора. Каркаров сам создает список тех, кто должен подать заявку на участие, остальные — по желанию. А во-вторых, это отличная возможность провести этот учебный год в Хогвартсе, рядом с тобой. Разве тебя открывающиеся перспективы не радуют?

— Это ведь опасно, — начала я, но Розье меня перебил.

— Венера, все восьмикурсники Дурмстранга могут за себя постоять. Если ты думаешь, что кому-то что-то грозит, то ты сильно ошибаешься. Это неплохой шанс проверить свои способности, а другим насладиться зрелищем. И ты разве не рада, что я, Виктор и братья Копош будем весь год в Хогвартсе?

— Рада, но…

— Вот и отлично. Ох, извини, мне нужно идти.

Связь прервалась, а я немного успокоилась. Ладно, кто знает, может, Турнир действительно стал безопаснее. И Геллерт прав: есть и позитивные стороны, а этот год, похоже, будет действительно интересным.

* * *

Настал день первого занятия со Снейпом по легилименции, которого я ждала с нетерпением. Я пришла немного раньше указанного времени, но Снейп уже ждал меня, приготовив два кресла, поставленные друг напротив друга.

— Прошу вас, мисс Слизерин, если вы не передумали, — искривив губы в усмешке, произнес Снейп.

Занятие было интересным, а я с удивлением заметила, что проникать в чужой разум у меня получается гораздо лучше, и способности к легилименции у меня были гораздо лучше, чем к окклюменции.

Сначала меня ждала вводная инструкция. Объяснив, что от меня требуется, Снейп сделал приглашающий жест, давая понять, чтобы я начала. Было решено, что сначала я буду учиться легилименции, используя палочку — этот способ был легче и безопаснее. Сейчас моя задача была применить совсем немного магии и попытаться найти воспоминание об ужине первого сентября.

— Легилименс, — произнесла я, направив на профессора палочку.

Не рассчитав силу, я грубо ворвалась в его сознания, сразу же снеся все уровни защиты. В голове замелькали воспоминания, но не те, которые мне нужны были. Чей-то дом, на полу лежала женщина с рыжими волосами, а ее пустые глаза были широко распахнуты. Чуть дальше стояла детская кроватка, в которой стоял и плакал черноволосый ребенок. Ничего больше я не смогла разгадать — профессор грубо вытолкнул меня из своей головы.

— Я ведь сказал использовать немного магии, — сквозь стиснутые зубы проговорил он. — И вы залезли туда, куда лезть не стоило.

— Простите, сэр, — тихо произнесла я, потупившись.

Через несколько минут, когда он пришел в себя, мы попробовали снова. Как объяснил Снейп — главное не прорвать защиту — тут много ума не надо, нужно уметь делать это аккуратно, а в идеале — незаметно. Сложностей с тем, чтобы не повредить разум, у меня не было, но были другие: я не могла действовать мягко, чтобы именно искать воспоминания. По словам профессора, я в чужом сознании вела себя довольно грубо.

— На сегодня достаточно, — раздался недовольный голос профессора, а я поняла, что устала: пробивать защиту опытного окклюмента было довольно сложно. — Думаю, что много времени вам не понадобится, вы делаете успехи семимильными шагами. После того, как я вас всему научу, вам будем необходимо заниматься самостоятельно, чтобы совершенствовать свои способности; кроме того, стоит изучить и другие виды ментальной магии. Если вы это сделаете, то вполне можете считаться самым сильным ментальным магом.

Поблагодарив профессора и попрощавшись, я направилась в гостиную Слизерина, размышляя, кем были те женщина и ребенок. Понять, что женщина умерла, было не сложно. Догадка поразила меня, заставив замереть на месте. Неужели это была его семья?! Тряхнув головой, я направилась на поиски Драко, чтобы расспросить обо всем.

Поговорить с Драко про Снейпа я так и не решилась, считая, что это личное дело профессора, а мое любопытство пусть и дальше остаётся неудовлетворенным. Впрочем, у Драко и так хватало развлечений: он не упускал возможность сыграть в игру «Достать Поттера» и старался каждый раз его как-то поддеть. Но стоило признать, что делал он это осторожно, чтобы не попасться преподавателям и выйти всегда сухим из воды. Я не обращала внимание на это в большинстве случаев, вмешиваясь только, если он перегибал палку. Вот и сейчас Малфой, получивший с утра по совиной почте свежий выпуск «Пророка», смог подгадать удачное время, чтобы поддеть если не Гарри, то его друга Рона.

Уже в холле, перед входом в Большой зал, Драко достал газету, едва завидев гриффиндорскую троицу.

— Уизли! Эй, Уизли!

Рон окинул его настороженным взглядом и, честное слово, лучше бы промолчал.

— Что ещё?

— Твой отец попал в газету, Уизли! — громко произнес Драко, размахивая «Пророком» и привлекая к себе внимание. А потом начал зачитывать статью.

Я ее уже читала и знала, что там Скитер устроила разнос Министерству Магии, заявив, что организация массовых мероприятий была абсолютно бездарной.

— …И вот вчера Министерство оказалось втянуто в новый скандал, — продолжал читать Малфой, — на сей раз благодаря выходкам Арнольда Уизли.

Тут Драко поднял глаза, насмешливо смотря на Рона.

— Прикинь, они даже его имя правильно не могли написать, как будто он полное ничтожество, а, Уизли?

Я напряглась; переходить на оскорбление семьи было не очень умно со стороны Малфоя, но тот уже вошёл в раж, и не думал о таких мелочах.

Драко расправил газету и вернулся к чтению. Я не особо вслушивалась, больше сосредоточившись на реакции Уизли. Рон покраснел, но прекрасно понимал, что он сделать Малфою ничего не может, поэтому ему оставалось только сжимать и разжимать кулаки в бессильной злости. А Драко расписывал, как Грюм устроил ложную тревогу, а у мистера Уизли случилось какое-то недоразумение с магловскими стражами порядка.

— Тут и картинка есть, Уизли! Фотография твоих родителей перед домом, если его можно так назвать, — Драко ликовал, видя, как Рона начинает уже потряхивать от бешенства.

— Иди-ка ты знаешь куда, Малфой? — сказал Гарри, бросив на меня странный взгляд, с которым я уже не впервые сталкивалась в этой школе. — Пошли, Рон…

— Ах да, ты же был у них этим летом, если я не ошибаюсь, Поттер? Скажи, а его матушка на самом деле такая жирная или только на фотографии?

Я незаметно вытащила палочку, опасаясь, как бы словесная перепалка не превратилась во что-то большее, ведь Малфой явно перегнул палку.

— А твоя мамаша, Малфой? — ответил ему Гарри, они с Грейнджер пытались оттащить Рона, который хотел уже кинуться на него, напрочь забыв, что он волшебник, и пустить в ход кулаки. — У нее такой вид, словно только что унюхала кучу дерьма у себя под носом! Скажи-ка, у нее всегда такое лицо или это от того, что ты был рядом?

Ого! А Поттер поднаторел в остроумии, как я смотрю. Но Малфой явно не оценил шутки, а только разозлился. Что-что, а Нарцисса для него — это святое.

Он откинул газету в сторону, а потом сделал шаг к Поттеру, злобно прищурившись. Я понимала, что сейчас его останавливать уже бесполезно, поэтому только крепче сжала палочку, готовясь поставить перед ними щиты или же просто раскидать их в разные стороны.

— Не смей оскорблять мою мать, Поттер, — медленно проговорил Драко тихим голосом, в котором я отчётливо слышала угрозу.

— Тогда заткни свою грязную пасть! — сказал Гарри и повернулся, чтобы уйти, в чем и была его ошибка.

Драко, решивший, что ему нанесли сильное оскорбление, выхватил палочку, запустив в удаляющуюся троицу заклинание, а я даже не успела поставить щит; впрочем, он и не потребовался — заклинание пролетело рядом с виском Поттера, даже не коснувшись его.

Гарри развернулся, запустив руку за пазуху, намереваясь достать волшебную палочку, но в этот же момент раздался громогласный рев:

— НУ УЖ НЕТ, ПАРЕНЬ!

Я вздрогнула, увидев, как спускается с лестницы Грюм, громко клацая своей искусственной ногой и наставив свою палочку на Малфоя. Испугавшись, я инстинктивно выставила перед нами щит, об который тут же разбилось какое-то заклинание.

Малфой и Поттер испуганно отпрянули друг от друга, а Грюм послал ещё одно заклинание.

— Как вы смеете? — не выдержала я, снова отбив его. — Что вы хотели сделать? Напасть на ученика? Вы совсем, что ли, умом тронулись?

Грюм злобно уставился на меня, но я настолько была возмущена его поведением, что у меня даже затряслись руки. Тоже мне, профессор!

— Я хотел преподать ему урок! — рявкнул на меня профессор. — А кто тебя просил влезать сюда, девчонка? Что, нашлась тут самая смелая?

Я даже опешила от такой наглости. Нет, он определённо двинулся умом!

— А ты? — рявкнул Грюм, сделав шаг к Малфою, а тот только испуганно отшатнулся от него на два. — Я тебя сейчас научу хорошим манерам! Будешь знать, как нападать со спины!

Профессор снова взмахнул палочкой в сторону Малфоя, а я сделала несусветную глупость, даже не совсем отдавая себе отчёт.

Сделав шаг вправо, я вышла прямиком под заклинание Грюма и закрыла Малфоя. Щит удалось поставить в последнюю минуту, а лицо Грозного Глаза даже покраснело от злости! И он уже заносил руку с зажатой палочкой для следующего заклинания.

— Ах, ты мелкая…

— Профессор Грюм! — раздался возмущенный голос.

Обернувшись, я с облегчением заметила спускающуюся с лестницы Минерву Макгонагалл, в руках у которой была огромная стопка книг. Это, пожалуй, был первый раз, когда я была рада ее видеть.

— Привет, профессор Макгонагалл, — невозмутимо ответил Грюм, будто не он только что кидал заклинания в учеников.

— Что тут происходит? — сурово спросила та, поравнявшись с нами.

— Хотел преподать урок!

— Напав на учеников? — скептически уточнила Макгонагалл. — Мы никогда не используем магию по отношению к студентам как наказание! Профессор Дамблдор наверняка вам об этом говорил!

— Да, кажется что-то упоминал, — невозмутимо ответил Грюм, почесав подбородок. — Я подумал, что это будет хорошая встряска!

Услышав это, я только презрительно фыркнула. О, не то слово! Я отлично «встряхнулась». А что будет дальше? Может, ему в следующий раз придет в голову преподать урок при помощи Круциатуса! Идиот, честное слово. Пожалуй, я уже начинала скачать по безобидному, за исключением одной ночи в месяце, Люпину. Тот хоть не был таким чокнутым.

— Мы оставляем после уроков! Или сообщаем декану факультета, где учится нарушитель, — ответила Макгонагалл, гневно сверкая глазами.

— Отличная идея, — заметил Грюм, окинув Драко, а затем и меня неприязненным взглядом. — Вы оба! Ваш декан ведь Снейп?

— Да, — с негодованием ответил Малфой.

— Старый знакомый! Мечтал я побеседовать со стариной Снейпом. Пойдём-ка, поболтаем все вчетвером!

Грюм подошёл к Драко, ухватив его за плечо, и повлек к входу в подвал, а я хотела уже заявить, что никакие школьные правила не нарушала и никуда не пойду, но подавленный взгляд друга заставил проглотить все слова и плестись следом.

В кабинете Снейпа Грюм долго расписывал, какой низкий поступок совершил Драко, ударив Поттера в спину. Снейп сидел с таким видом, будто окончательно убедился, что Грюм сошел с ума. После того, как он описал недостойное поведение Малфоя, он начал нести какой-то бред про темные силы, врагов и то, что Снейпу стоит быть осторожнее, а он, Грюм будет за ним пристально следить.

— С мистером Малфоем все ясно, — прервал наш декан Грюма на полуслове, устав слушать весь этот бред престарелого аврора. — Но я не могу понять, какие у вас претензии к мисс Слизерин?

Грюм удивлённо крякнул, а потом уставился на меня, пристально рассматривая.

— Слизерин, значит, — задумчиво произнес он, а я подавила желание куда-нибудь спрятаться от волшебного глаза, который прямо пробирал до костей.

Я не знала, как выглядят психически больные люди, но уверена, что взгляд у них похож на тот, который сейчас вперил в меня профессор: холодный, с лихорадочным блеском и будто смотрящий тебе в душу.

— Тогда это все объясняет. А впрочем, знаешь что, Снейп? Девчонка ничего не сделала. Только защищала Малфоя, который спрятался за ее спиной. Поистине мужской поступок! Такой же трус, как и его папаша!

— Мой отец не трус! — тут же подал голос Драко.

— Вы оба — свободны! Малфой, остаётесь неделю на отработках после уроков!

Драко недовольно засопел, бросив на крестного полный обиды взгляд, а потом направился к выходу. Бросив ещё один взгляд на Грюма, я последовала за Малфоем.

— Черт возьми, я уже думал, что он меня проклянет, — поделился размышлениями Малфой. — И все-то стараются защитить бедного Поттера! Тоже мне, избранный.

— Драко, это было чересчур даже для тебя, — усмехнулась я. — Найди другие слабости у этих двоих, а семью не трогай. Ведь тебе тоже не понравилось, когда о твоих родителях говорят плохо, верно?

— Да, немного занесло, — почесав затылок, ответил он. — Они просто стали какие-то скучные, все чаще не ведутся на провокации.

— Так потому, что они уровня детского сада, эти твои провокации, — фыркнув, сказала я. — Придумай что-нибудь другое, но учти, я больше не буду прикрывать твою задницу.

— Да, кстати, спасибо за это! Ты спасла меня от унижения.

— Кстати, не за что.

Присоединившись к ребятам за столом, мы рассказали в двух словах, что произошло в кабинете Снейпа.

— Нет, он определённо ненормальный. Кто-то в восторге от его уроков, но мне, признаться, не хочется даже знать, чему он нас будет учить, — поделилась со всеми Дафна, а я была с ней согласна.

— Узнаем в четверг, — пожал плечами Тео, сверившись с расписанием.

* * *

Четверг наступил довольно быстро, а время до него пролетело без происшествий, кроме, пожалуй, отработки Малфоя. Но он не сильно расстроился: помогать Снейпу готовить ингредиенты для зелий было не самым ужасным заданием; к тому же Драко любил зельеварение, а проводить время в компании крестного ему нравилось. В чем-то я его понимала: хоть Снейп и заключал себя в броню из презрения и холодности, но из-за этого он не перестал быть интересным человеком и мастером своего дела.

Мы с Дафной подошли к кабинету по Защите от Темных Искусств едва не последними: я ходила в совятню, отправлять письма Елене и Виктору. Брат так же, как и Геллерт, посоветовал мне успокоиться и не накручивать себя из-за Турнира, а расслабиться и наслаждаться зрелищем, которое будет довольно интересным.

— И что за толпа? — спросила я у Драко, который небрежно прислонился к стене и смотрел на всех с некоторой брезгливостью.

— Нашим львятам не терпится попасть на урок, — флегматично ответил он, не меняя выражения лица. — Поэтому они думают, что если будут всей толпой шуметь, то время ускорит свой ход. Идиоты.

Дафна рассмеялась, а я только закатила глаза. Рядом стоящие отважные и храбрые только бросили на нас недовольный взгляд.

После звона колокола, оповестившего о начале урока, все расселись по местам. Я села вместе с Дафной, мы достали учебники и принялись ждать, пока придет профессор.

Когда вошёл Грюм, который, к слову, даже не поздоровался с классом, то он сразу сказал, чтобы мы убрали учебники.

— Они вам не понадобятся, — пояснил он, заметив недоуменные взгляды учеников.

А после этого профессор принялся проводить перекличку по классному журналу. Когда он закончил, то донес до нашего сведения, что мы очень сильно отстаём от школьной программы.

— Ещё бы, — фыркнул позади сидящий Малфой. — С такими-то идиотами в роли преподавателей.

— Люпин был неплох, — заметил Тео.

— Он — нет. А вот его «лохматая проблема»…

Сначала Грозный Глаз долго разглагольствовал, и всю беседу можно было охарактеризовать несколькими словами: «постоянная бдительность».

Именно это он несколько раз во время своей речи гаркнул на весь класс, заставив многих испуганно подскочить на месте. А Лаванду Браун он вогнал в краску, заметив, что они с Парвати Патил занимаются посторонними делами: девочки обсуждали чей-то гороскоп.

Я почти перестала слушать, расстроившись, что бывший аврор окончательно тронулся. А жаль, уверена, он бы смог нас многому научить.

— Итак… Кто-нибудь их вас знает, какие заклятия наиболее тяжело караются волшебным законодательством?

Услышав это, моя рука тут же взметнулась вверх. Это был первый раз за все время обучения в Хогвартсе, когда я сама подняла руку, чтобы ответить на вопрос учителя. Друзья окинули меня удивленным взглядом.

— О, Слизерин, ты-то должна про это все знать. Небось, под руководством Каркарова вас этому учили уже с первого курса, — произнес Грюм, усмехнувшись, и опёрся о свой посох.

Мой пыл немного угас от этих слов, но я не позволила себя как-то сбить. Тема Непростительных была мне весьма интересна.

— Мое обучение в Дурмстранге здесь не при чем. А на ваш вопрос я отвечу. Существуют три Непростительных заклинания, сэр. Они так называются потому, что за одно их использование можно угодить в Азкабан.

— Неплохо, — ослабился Грюм. — И что? Ты даже можешь их назвать?

— Конечно, сэр. Круциатус, Империус и Авада Кедавра.

Грюм довольно хмыкнул, а меня весь класс окинул странными взглядами. И если у слизеринцев в них мелькало одобрение, то гриффиндорцы смотрели скорее настороженно, будто опасаясь, что я начну их показывать на практике. Признаться, я была бы не против применить Аваду, чтобы хоть понять силу этого проклятия.

— Начнем, пожалуй, с Империуса, — произнес профессор, а потом вытащил из банки паука.

Смотреть на это мне было не интересно. Я и сама его применяла когда-то. Рассеянно окинув класс взглядом, я только покачала головой, когда многие начали смеяться, видя, как паук танцует, прыгает, словно лягушка, и вытворяет все, что душе Грюма угодно. Не смеялись только несколько учеников с моего факультета и сам профессор.

— Думаете, что это смешно? — рявкнул Грюм. — А понравится, если я то же самое сделаю с вами?

Смех мгновенно оборвался.

— Это заклинание принесли много хлопот Министерству. Многие из приспешников Сами-Знаете-Кого утверждают, что выполняли его приказы, находясь под действием этого заклинания. Но вот как узнать наверняка, кто из них лжёт?

Я хмыкнула, наблюдая за притихшими учениками, но звук прозвучал слишком громко для этой гнетущей тишины.

— Заклятию Империус можно и нужно противостоять. Этому я вас и буду учить.

Я удивлённо уставилась на профессора.

— Я не ослышался? — раздался тихий голос Драко с задней парты. Он так близко подвинулся к нам, что я чувствовала, как его дыхание пошевелило мои волосы. — Он что, собирается применять к нам Непростительное?

— Не ослышался, — ответила я, поджав губы.

Я пропустила вопрос Грюма, но потом стало понятно, когда вставший Долгопупс что-то промямлил про Круциатус.

Увеличив паука, Грюм применил следующее Непростительное, а я была не в силах смотреть на конвульсии бедного членистоногого и принялась рассматривать Невилла. Кулаки его были так сжаты, что побледнели костяшки пальцев, а глаза полны ужаса. Такое чувство, что он был знаком с этим заклинанием не понаслышке.

— Прекратите, — воскликнула я одновременно с Гермионой, но мой голос звучал немного тише. Мне стало трудно смотреть на Долгопупса, а собственные воспоминания о боли, которую ты чувствуешь, находясь под действием этого заклинания, были ещё свежи.

— Боль, — сказал он тихо. — Вам не нужны никакие орудия пыток, можно просто применить Круциатус. Оно было когда-то очень популярно.

Паук, переживший пытку, был уменьшен и возвращён в банку, а я непроизвольно подалась вперёд, внимательно наблюдая за третьим насекомым, которому была предназначена судьба куда печальней, чем у двух других его сородичей.

— Ага, — слегка улыбнувшись, произнес Грюм. — Да, последнее и самое худшее… Авада Кедавра… Заклятие Смерти.

Я во все глаза смотрела, как смертника достают из банки, а потом поставили на учительский стол.

— Авада Кедавра! — один взмах палочки, и жизнь оборвалась, а паучок опрокинулся на спину. Моя собственная магия довольно забурлила внутри. Удивившись, я выпустила небольшую часть ее, которая тут же кинулась к тельцу насекомого, окутав его черными путами, видимыми только мне. Способность к некромантии, которую я стала развивать в этом году, отозвалась на смерть. И это было странное ощущение. Такое чувство, что магия становилась сильнее, если где-то рядом кто-то умирал. Интересно. Нужно расспросить об этом отца.

— …Невозможно отразить. За всю историю известен только один человек, сумевший выдержать его, и он сидит передо мной.

Грюм в упор смотрел на Поттера, а мне стало смешно. Ну да, конечно. Наш Герой такой сильный волшебник, что в годовалом возрасте остановил самого сильного темного мага. Неужели никто не пытался найти другое, более вероятное объяснение? Нет же, будем провозглашать ребенка национальным героем.

Саркастичный смешок все же сорвался с моих губ, чем я сразу заработала повышенное внимание к своей персоне. Многие были откровенно недовольны моим весельем, другие просто недоумевали.

— Авада Кедавра — заклятие, требующее для выполнения серьезной магический мощи. Сейчас вы все можете направить на меня палочки и произнести слова заклинания. Однако я сомневаюсь, что у меня будет от этого даже насморк. Но ничего, я здесь для того, чтобы научить вас как это делать.

— Мы будет учиться всем трём заклинаниям? Даже последнему? — вырвалось у меня, а Грюм издал довольный смешок.

— Наберись терпения, — ответил он. — Итак, три заклинания. Это то, с чем я должен научить вас бороться. Вам нужна подготовка. Вас нужно быть во всеоружии. Но само главное — вам нужно приучить себя к постоянной, неусыпной бдительности. Достаньте ваши перья… запишите это…

Да, я было однозначно под впечатлением. Не думала, что в Хогвартсе буду изучать что-то подобное. Не знаю, что будет, если в Министерстве узнают про это, но уверена, что в этом случае у Дамблдора будут проблемы. Грюму, как мне показалось, абсолютно плевать на все дрязги с Министерством, он и так не самого высокого о них всех мнения. Он действительно чокнутый. Но, черт возьми, я просто обязана научится у него как можно большему! Если он начал с обучения Непростительных, то сколько других знаний у него в голове?

Направляясь на ужин, я размышляла о том, что, может, стоило попросить его о дополнительных занятиях?

На следующее утро перед завтраком, переминаясь с ноги на ногу, я стояла у дверей кабинета профессора Грюма, не решаясь постучать. Идея о дополнительных занятиях не давала мне спокойно спать всю ночь, поэтому, встав пораньше, я твердо решила попросить его об этом. Пока я шла до кабинета ЗОТИ, я поняла, что решила не твёрдо, а стоя перед дверью, уже не знала, нужно ли это мне вообще…

Дверь, видимо, решила все за меня и открылась. С обратной стороны стоял Грозный Глаз.

— И долго ты тут намереваешься стоять? — вместо приветствия сказал он, а потом развернулся и проковылял до стула, тяжело на него опустившись. — Чего нужно?

Я немного смутилась, что меня застукали, пока я неуверенно мялась за дверью. Глубоко вздохнув, я быстро прошла в кабинет, не давая себе шанса передумать. Кабинет был очень странный: всюду были какие-то непонятные приборы, но больше всего привлек мое внимание огромный многослойный сундук с необычной замочной скважиной.

— Даже не спрашивайте меня, что там, — бросил Грюм, внимательно следя за мной.

— Не буду, — сказала я, отвлекаясь от разглядывания кабинета. — Но надеюсь, что там не какое-нибудь существо, с которым нам придется встретиться на ваших уроках.

— Посмотрим на ваше поведение, — хохотнул он. — А теперь говори, что нужно. Я хочу ещё успеть на завтрак, пока Снейп не выпил весь кофе.

— Я хочу учиться у вас, профессор! — выпалила я на одном дыхании.

— Ты уже у меня учишься, Слизерин.

— Дополнительно, сэр, — добавила я, затаив дыхание.

Грюм с интересом меня разглядывал, о чем-то крепко задумавшись и наморщив лоб.

— Зачем тебе это? Неужто хочешь податься в мракоборцы? — сказал он, а его волшебный глаз закрутился в разные стороны.

— Могу я ответить честно, профессор? Но прошу, не судите меня строго, — дождавшись кивка, я продолжила: — Мне не хватает знаний, которые входят в стандартную школьную программу. Мне не хватает Тёмных искусств, профессор, — последнюю фразу я сказала уже совсем тихо.

— С чего ради я должен обучать учеников этому? Я должен научить вас защищаться от них!

Я молчала, опустив глаза в пол. Вся моя идея уже трещала по швам, а я уже стала думать, что зря вообще пришла и завела этот разговор. Сейчас он вообще выгонит меня из кабинета, а потом настучит обо всем Дамблдору.

— Хорошо, — произнес он, а я удивлённо уставилась на него, не веря тому, что он это сказал. — Но никто не должен знать о том, чему я тебя буду учить. Дамблдора беру на себя, хоть о чем-то этот старый лис не должен знать. Про занятия буду сообщать за несколько дней, как и о времени и месте, а теперь — кыш отсюда!

Улыбнувшись, я быстро покинула профессора, чтобы лишний раз его не нервировать. Широкая улыбка не сходила с моего лица на протяжении всего пути до Большого зала.

Первое занятие было почти через неделю после нашего с Грюмом разговора. Вместе с проверенной домашней работой, которые нам раздал профессор на одном из уроков, была записка, в которой было сказано ждать его на восьмом этаже в девять вечера. Такое позднее время, почти перед отбоем, было немного странным, но я решила, что ему лучше знать. Остаётся надеяться, что не попадусь никому из дежуривших профессоров или, не приведи Мерлин, Филчу.

* * *

Наступила долгожданная среда, и немного раньше назначенного времени я вышла из гостиной Слизерина, сказав друзьям, что дойду до библиотеки. Отвязавшись от общества Гойла и Крэбба, которые, похоже, решили записаться в мои телохранители, я направилась на восьмой этаж.

Побродив по нему и никого не найдя, я забралась на подоконник и решила подождать Грюма. Из окна открывался красивый вид на Чёрное озеро, на ровной глади которого мерцали отражения первых звёзд, появившихся на небосводе.

Спустя минут десять я услышала шаги Грюма, которые далеко были слышны благодаря клацающей о каменный пол ноге. Спрыгнув, я направилась в ту сторону, откуда доносился звук.

— Добрый вечер, профессор, — поздоровалась я.

— Здравствуй, Слизерин, — буркнул он в ответ. — Пошли, тут недалеко.

Пройдя по коридору и несколько раз свернув, мы остановились у совершенно гладкой стены без намека на дверь или проход.

— Думай о месте, где тебе бы хотелось обучаться и где тебя никто не найдет, — велел Грюм.

Я думала, несколько секунд ничего не происходило, а потом стена стала меняться и проявилась дверь. Удивлённо вскинув брови, я только хмыкнула.

— Заходи, — ответил Грюм, подтолкнув меня к двери.

Мы зашли в просторную комнату, а дверь позади тут же исчезла. Осмотревшись, я увидела, что комната похожа на огромный класс. Тут были манекены, расставленные у стены, несколько столов в углу с чистыми пергаментами и письменными принадлежностями, а еще большой книжный шкаф.

— Где мы?

— Выручай-комната. Появляется тогда и только для тех, кто в ней отчаянно нуждается. Заниматься будем в основном здесь. Начнем с простого. Каждый уважающий себя волшебник должен быть умелым дуэлянтом, чтобы не сдохнуть в первую же битву со злом. Ты знаешь правила дуэли, Слизерин?

— Конечно, сэр!

— Отлично, вставай напротив. И давай без расшаркиваний! Оставь поклоны для светских раутов! — рявкнул Грюм и достал свою полочку. — Раз! Два! Три!

Я использовала невербальный Ступефай, который был тут же отбит. С чередой остальных заклинаний случилось то же самое. Я нападала, швыряла заклинания, но ни одно не достигло цели! Поэтому я решила посылать несколько заклинаний подряд, но снова ничего.

А потом Грюм из защиты перешёл в нападение; первые четыре заклинания я едва отбила, а пятое пропустила. Заклинание отбросило меня назад, выбив весь воздух из лёгких.

— Неплохо, Слизерин, неплохо, — похвалил меня Грозный Глаз. — Но есть над чем поработать. Невербальная магия — это замечательно, но пока будешь проговаривать заклинания вслух. Это первое. Второе — если противник сильнее тебя, и ты это знаешь, то пытайся его обезоружить, а не вырубить. Используй серии заклинаний. Например, можно начать с этой.

И он начал. Я потеряла счёт времени, отрабатывая заклинания на манекенах, а Грюм показал мне несколько новых. Магическая дуэль оказалась не такой уж простой, как могло сначала показаться. Она требовала максимальной концентрации и реакции, и чем больше у человека был багаж заклинаний, тем лучше.

Вышли мы из Выручай-комнаты далеко за полночь, Грюм показал мне тайный проход почти до подземелья, благодаря чему я беспрепятственно вернулась к себе в комнату. В очередной раз я порадовалась, что комната была в единоличном моем распоряжении.

* * *

Дни понеслись с бешеной скоростью. Дополнительные занятия со Снейпом и Грюмом отнимали много времени и сил, но я не жаловалась.

Грюм не шутил, когда заявил, что будет учить нас сопротивляться воздействию Империуса, и стал применять его на учениках. Сопротивляться никто, кроме меня и Поттера, не смог. И если я сбросила его воздействие через несколько секунд в первый раз, а в последующие он на меня даже не действовал, то Гарри смог только слегка воспротивиться, но полностью побороть чужую волю не смог.

Легилименция со Снейпом давалась легко, я быстро освоила внедрение в чужой разум и научилась это делать максимально мягко и незаметно, но, по словам декана, мне ещё было над чем работать. Улавливать мимолётные чувства и мысли, которые занимают человека в данный момент, получалось легко и уже как-то на автомате, теперь мне наоборот приходилось ставить блоки, чтобы чужие мысли не врывались в мою голову. Когда я об этом рассказала Снейпу, он был удивлен и сказал, что никогда такого не встречал.

Сейчас мы приступили к внушению эмоций, чувств и мыслей; с этим тоже не возникало особых проблем, но с мыслями иногда возникали сложности: опять же, я действовала слишком грубо, не сдерживая свою магию.

В середине октября декан заявил, что ему больше нечему меня учить.

Грюм за это время натаскал меня по дуэлям, теперь я могла его обезоружить достаточно быстро. Грозный Глаз часто повторял, что им нужны такие люди, как я, но на это я только вежливо улыбалась, никак не комментируя все это — тратить жизнь на борьбу с темными волшебниками мне не улыбалось. Впрочем, если задуматься, то я даже и не знала, чему хочу посвятить свою жизнь, поэтому над выбором будущей профессии даже не задумывалась.

После дуэли Грюм стал обучать меня проклятиям: как их наложить и распознать. Тут было все просто — хватило одного вечера, чтобы понять, что я сама могу его многому научить. Проведя беседу за кружкой чая, термос с которым пришлось попросить у домовиков на кухне, как и вкусное печенье, мы делились опытом в искусстве проклятий и, признаться, я тоже узнала кое-что новое.

А ещё я уговорила разрешить мне пробовать Непростительные заклятия. Грюм долго смеялся, а потом согласился и даже пообещал дать занимательную книгу, если у меня получится хоть что-то с первого раза. Приняв это своеобразное пари, я пришла на следующее занятие в хорошем расположении духа. Грюм притащил все ту же банку с пауками, а я немного испытала сожаление из-за того, что дальше будет с ними происходить. Империус и Круциатус получился сразу, а вот над Авадой пришлось постараться и вышла она у меня раза с пятнадцатого, да и то после того, как Грюм швырнул в меня паука, заставив завизжать.

Паук укусил меня, да и к тому же был ядовитым. Грозный Глаз, посмеиваясь, показал противоядие, заявив, что у меня есть минут десять, чтобы сотворить успешную Аваду. Разозлившись на свои неудачи, паука Грюма, благодаря которому моя рука опухла и горела, словно в огне, а перед глазами плясали цветные пятна, я сложила все эти негативные эмоции в заклинания, а зелёная вспышка, сорвавшаяся с моей палочки, убила несчастное членистоногое. Магия снова отреагировала на смерть, а я не стала ей мешать, с удивлением заметив, что мне стало немного лучше и действие яда ослабло. Но я всё равно получила обещанное противоядие. Грюм довольно засмеялся, отчего его кривой рот стал ещё страшнее, и похлопал меня по плечу.

— Нет, моему… нам определенно нужны такие, как ты! — воскликнул он, а его глаза лихорадочно заблестели. Скривившись, он отошёл в сторону и достал свою плоскую флягу, из которой иногда делал глоток какого-то напитка. Вздрогнув, он ещё раз похлопал меня по плечу, а потом покинул Выручай-комнату, оставив меня в замешательстве слабости от яда, хоть уже и нейтрализованного.

Странная оговорка Грюма не выходила у меня из головы весь следующий день, но потом я благополучно забыла про это, увидев объявление в Большом зале, что гости из Шармбатона и Дурмстранга приедут уже через неделю — тридцатого октября, в шесть вечера! Наконец-то! Правда, изначально все думали, что гости прибудут в начале октября, но что-то поменялось и пришлось немного отложить их визит.

Ура! Уже в пятницу я увижу Виктора! И Геллерта! Эта мысль дала мне заряд бодрости на всю эту неделю, которая тянулась, казалось, бесконечно долго.

К прибытию гостей замок подготавливали очень тщательно. Смахнули пыль и паутину со статуй, рамы портретов начистили до блеска, все шторы и портьеры постирали; рыцарские доспехи теперь сверкали, как новый сикль. На Филча было жалко смотреть, казалось, что он стал ещё более тощим, а седых волос на его голове прибавилось. Наш завхоз носился по всему замку, не останавливаясь, и руководил уборкой.

В день прибытия делегаций из Шармбатона и Дурмстранга уроки закончились на полчаса раньше, чтобы ученики успели привести себя в подобающий вид. Последний урок у нас был как раз у декана, на радость красно-золотым, которые так ликовали, что они будут находиться на целых тридцать минут меньше в обществе «ужаса подземелья», как они сами и прозвали Снейпа. В очередной раз заметив, как Снейп бросил взгляд, полный холодного презрения, на Симуса Финнигана, который едва не подпрыгивал на первой парте от нетерпения, я только сокрушенно покачала головой. Декан в этот момент посмотрел на меня, а я, посмотрев на гриффиндорцев, только закатила глаза и послала в сознание профессора только одно слово: «идиоты». Уголки его губ едва заметно дрогнули, словно хотели подняться в улыбке, а я вернулась к своему заданию, радуясь, что Снейп оценил мой жест.

После урока мы спокойным шагом направились в гостиную, чтобы оставить там сумки и переодеться в теплые мантии. Я решила ради такого события немного принарядиться и отыскала среди своих платьев одно черного цвета, на груди которого красовалась эмблема Дурмстранга. Платье, сидевшее на мне раньше свободно, теперь плотно облегало фигуру, а в груди было тесновато: моя фигура уже меняла свои формы на более женственные.

Посмотрев в зеркало, я убедилась, что выгляжу прилично, и надела мантию сверху и ботиночки на высоком каблуке, чтобы хоть как-то компенсировать свой низкий рост. К моему разочарованию, в свои четырнадцать я была гораздо ниже сверстниц почти на полголовы — всего лишь полтора метра! Ровно! Этот факт немного, но все же меня расстраивал.

Распустив волосы, которые я уже научилась укладывать в прически самостоятельно при помощи магии — спасибо Дафне! — я расчесала их, оставив свободно струиться по спине.

Готово! Можно и отправляться вниз.

В общей гостиной все уже были готовы; я встала рядом со старшей Гринграсс, которая окинула меня оценивающим взглядом и довольно хмыкнула, одобряя мой внешний вид. Да, Даф у нас оказалась той ещё модницей.

Вскоре старосты построили нас в колонны по двое, и, дождавшись Снейпа, мы организованно двинулись к выходу из замка, тихо переговариваясь.

Оказавшись на улице, мы выстроились перед замком рядами: впереди стояли первогодки, а в последнем ряду седьмой курс. Наш ряд был четвертым, и я оказалась зажата между Драко и каким-то гриффиндорцем, а передо мной стояла какая-то высокая третьекурсница, поэтому я себя похвалила за идею надеть обувь на высоком каблуке.

Вечер был холодным, а ветер пробирал до костей, заставляя сильнее кутаться в мантии. Я же, замёрзнув, наложила согревающие чары, а по восторженным шепоткам поняла, что радиус действия заклинания получился довольно большим. Многие принялись гадать, кто именно применил чары, а я закатила глаза: похоже, кто-то вспоминал, что он волшебник, только за партой.

Над замком уже сгущались сумерки, и до меня донёсся чей-то голос:

— Уже шесть.

Я устремила взгляд на озеро, рассуждая, кто появится раньше: Шармбатон или Дурмстранг. Мне уже не терпелось увидеть Виктора и Геллерта, пусть я и видела их перед самым началом учебного года.

— На чем, по-твоему, они едут? На поезде? — раздался голос Уизли, а я фыркнула.

Ага, как же! Предположите, что ещё на метлах!

— А как тогда? На метлах? — задал вопрос Поттер, а я коротко усмехнулась.

— Что смешного? — тихо спросил Драко, но я только покачала головой. Ну уж нет, мой скользкий друг, сейчас давать тебе повод для подколов этой троицы и не собираюсь.

Ученики принялись оглядываться, пытаясь заметить хоть что-то, что указало бы на приближающихся гостей, но ничего не было видно, я же продолжала смотреть на озеро.

— Чует мое сердце, — раздался голос Дамблдора, отвлекая меня от разглядывания луны, отражающейся от гладкой водной поверхности, — делегация Шармбатона недалеко!

Все принялись вертеть головами, пытаясь понять, откуда директору это стало известно.

— Вон! — воскликнул кто-то в толпе, указывая в небо.

Подняв взгляд, я заметила едва различимые очертания какого-то большого предмета, летящего по небу. Когда он стал ближе, я поняла, что это самая настоящая карета, только довольно большая, а тащили ее красивые крылатые кони с золотой шкурой, которые были поистине огромными! Гиппогрифы на их фоне будут казаться совсем миниатюрными!

Когда карета приземлилась, несколько раз подпрыгнув на кочках, то первой оттуда вышла гигантских размеров женщина. Держу пари, что она даже выше, чем Хагрид! Когда женщина вышла на участок, освещенный льющимся из окон замка светом, то я с удивлением заметила, что она довольно красива.

Великанша оглядела притихшую толпу, а когда она заметила Дамблдора, ее губы растянулись в улыбке; направившись к нему, она протянула директору руку. На ней было так много украшений, что она сверкала не хуже новогодней ёлки.

— Дорогая мадам Максим! Добро пожаловать в Хогвартс!

— Дамблёдор-р, — произнесла она с сильным французским акцентом. — Надеюсь, вы пребываете в добром зд’гавии?

— Спасибо, я в превосходной форме.

— Мои ученики, — как-то небрежно сказала она, махнув на вышедших их кареты подростков.

Десятка полтора учеников стояли, облаченные в мантии из тонкого шелка, и дрожали от холода. Я на эту картину только злорадно усмехнулась. Да, нужно было одеваться по погоде, уважаемые!

— Ка’гка’гов уже приехал? — спросила мадам Максим.

— Ожидаем. Будут с минуты на минуту.

— Тогда мы пойдем в замок. Тут у вас холодно. Вот только кони…

— Не волнуйтесь. Наш преподаватель по уходу за магическими существами обо всем позаботится.

— Моим коням нужен крепкий конюший, — с сомнением потянула она.

— Поверьте, Хагрид справится, — улыбнулся Дамблдор.

— Передайте мсье 'Агриду, что они пьют только ячменный виски.

— Непременно, — ответил директор, а я проводила озябших учеников взглядом. Да, реши они проводить Турнир в Дурмстранге, то, уверена, им бы пришлось худо. Климат там не сравнится с шотландским.

Снова сосредоточившись на озере и пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце, я принялась ждать, когда покажется корабль Дурмстранга. Секунды тянулись долго, я насчитала тридцать, когда по озеру пошла рябь, а потом и вовсе появились завихрения и пузыри, а на берег все чаще набегали волны.

Ещё несколько секунд ушло на то, чтобы начал появляться корабль. Первой показалась матча, а потом уже и неторопливо вынырнул и весь остальной корабль и, покачиваясь, двинулся в сторону замка.

Когда на берег опустился трап, я уже чуть ли не приплясывала от нетерпения. С борта потянулись пассажиры; когда они подошли ближе и вышли на свет, то я тут же заметила фигуру Геллерта, который с присущим только ему ехидным выражением лица оглядывал толпу, ища кого-то взглядом. Не трудно догадаться, кого именно. Когда он увидел меня, я заметила, как уголки его губ дернулись вверх. Я не могла отвести от него глаз, глупо при этом улыбаясь. Я уже и забыла, как он прекрасно смотрится в форме Дурмстранга, подбитой мехом.

— Дамблдор! — раздался голос Каркарова, но я даже не глянула в сторону бывшего директора, только перевела взгляд на ещё одну фигуру.

Виктор.

Брат стоял, нахмурившись и крепко сжав челюсть. И смотрел только перед собой, а потом, будто почувствовав мой взгляд, поднял глаза. Я открыто ему улыбнулась, а он в ответ только слегка кивнул.

Дамблдор и Каркаров о чем-то разговаривали, а я перебрасывалась взглядами с Виктором и Геллертом, желая уже покончить со всеми формальностями и просто обнять их.

— Старый добрый Хогвартс, — произнес Каркаров, улыбаясь и рассматривая замок. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…

Так как мое внимание было приковано к брату в этот момент, то я видела, как его губы сжались после этих слов в тонкую линию, а сам он только раздражённо посмотрел на своего директора. Ну, конечно. Он ведь сейчас знаменитость!

Я только фыркнула на это. Но Каркаров добился того, чего хотел. Внимание всех остальных тут же переключилось на Крама. Раздались громкие возгласы, которые даже никто не пытался скрыть.

— Глазам не верю!

— Крам!

— Это Виктор Крам!

Толпа стала потихоньку рассасываться, дурмстранговцы стали пробираться к входу в замок, а я, не удержавшись, растолкала толпу и чуть ли не побежала к Геллерту, который немного замедлился, выразительно смотря на меня. Как только он увидел, что я двигаюсь к нему, то тоже направился мне навстречу.

— Геллерт, — тихо произнесла я, как только оказалась рядом. И тут же попала в крепкие объятия.

— Привет! — раздался насмешливый голос у меня над головой, пока мех формы щекотал мне лицо. — Скучала?

— Конечно, — решила честно ответить я.

— Отлично, — раздался довольный ответ, и Геллерт, высвободив меня из объятий, взял за руку и повел к замку.

— А на нас ты так восторженно не смотрела! — раздался ещё один знакомый голос, а потом его обладатель пристроился рядом.

— Адриан! — обрадовалась я, а потом увидела и его брата. — Корнел! Рада вас видеть.

— Ага, так мы тебе и поверили, — беззлобно усмехнулся Корнел.

Я рассмеялась. Да, я определённо скучала по своим друзьям! Ирмы только ещё не хватает…

Уже возле замка к нам присоединились остальные слизеринцы, поприветствовав новоприбывших.

Я представила тех, кто был не знаком друг с другом, и с нетерпением ждала, когда мы уже окажемся в замке, где уже сможем спокойно, ну, или почти спокойно, поговорить.

— Учти, ты должна спасти Вика, пока его не разобрали на сувениры, — тихо произнес Геллерт, а от его голоса у меня по телу пробежали мурашки.

— Думаешь? — с сомнением спросила я, хотя прекрасно видела, какие взгляды на Виктора бросают остальные. Глаза девушек лихорадочно горели, а парни смотрели с восторгом и восхищением.

— Конечно, боюсь, что ему и прохода не дадут поклонники. И поклонницы, — выделил он последнюю фразу, поиграв для выразительности бровями.

— Возможно, — весело фыркнула я, представив эту картину. К сожалению, брату не особо везёт в любовных делах; ещё свежо было воспоминание, как в шестнадцать лет у него случилось неудачное свидание.

Уже возле входа в Большой зал мы догнали Каркарова и Виктора.

— Привет, — тихо шепнула я, подойдя сзади.

Брат обернулся и слегка улыбнулся, а его хищные черты лица немного смягчились.

В Большом зале прибывшие немного раньше гости из Шармбатона уже сидели за столом Когтеврана, а я потянула Геллерта и Виктора к нашему.

Остальные студенты Дурмстранга последовали за нами, а я улыбнулась, заметив еще некоторые знакомые лица.

Виктор сидел напротив меня, в то время как Геллерт разместился рядом, а по другую сторону расположилась Дафна, бросив на меня многозначительный взгляд. Малфой тут же сел рядом с Виктором с видом победителя, радуясь вниманию со стороны знаменитости.

Гости скинули свои теплые шубы и теперь удивлённо осматривали темный потолок, на котором уже появилась россыпь звёзд, а кто-то вертел в руках золотые кубки.

Многие слизеринцы так и лучились от восторга, когда за нашим столом расположились ученики Дурмстранга, но зато взгляды, которыми одаривали другие ученики, едва ли можно было назвать спокойными: кто-то так и кипел от негодования, у других в глазах плескалась зависть; некоторые девушки только вздыхали, глядя на Виктора, не замечая остальных парней, прибывших с ним. Собственница во мне была довольна таким поворотом событий, надеясь, что так и будет продолжаться дальше.

— Отлично выглядишь, — раздался над ухом голос Розье, а я немного покраснела. Моя мантия покоилась рядом на скамье, а эмблема Дурмстранга гордо красовалась прямо на левой стороне груди. Только галстук выдавал факультетскую принадлежность.

— Спасибо, — тихо ответила я, потупив взгляд.

Геллерт только усмехнулся и, притянув меня к себе, чмокнул в макушку прямо на виду у всех. Мне такое внимание польстило, и я переплела наши пальцы под столом.

— Но я всё равно на тебя злюсь, — тихо сказала я, стараясь придать себе суровый вид. Получилось довольно комично, о чем засвидетельствовал смех Геллерта.

— Ага, я заметил!

Да, этот год будет весёлый, главное, только не вестись на отвлекающий фактор в лице Розье и не забыть про учебу…

Идея участия в Турнире меня не особо прельщала, как и отправиться в Хогвартс, вместо нормальной подготовки к экзаменам, но Каркаров даже ничего не хотел слышать. Мои тренировки и так отнимали много времени, а сейчас ещё и этот Турнир… Я искренне надеялся, что меня не выберут чемпионом, внимания мне хватало и без этого. Чего только стоило «особое отношение» директора, которое меня раздражало.

Прошлый год был великолепным: после экстравагантной выходки моей сестры директор даже не смотрел в мою сторону. Впрочем, у него были на то причины: тот переполох, который устроила Венера, дорого стоил Каркарову. Попечительский совет школы хотел сместить его с должности, но вместо этого заставили усилить дисциплину и ввести более жесткий контроль как за студентами, так и за территорией школы, наложив при этому кучу дополнительных заклинаний. Теперь было чревато покидать комнаты после отбоя. Каркаров за этот год превратился в достаточно жёсткого директора, а за многие вещи, на которые раньше можно было закрывать глаза, сейчас сильно наказывали.

Презрительно скривив губы от воспоминаний об ужимках Каркарова, я оглядел потолок своей каюты, который за последние часы уже изучил досконально. Даже здесь он выделил меня, предоставив мне отдельную каюту.

От Хогвартса я не ждал ничего хорошего и уже с ужасом предвкушал, какую я вызову реакцию у тамошних учеников. В том, что она незамедлительно последует, я не сомневался. Но надеялся, что ко мне быстро потеряют интерес, особенно, когда с моей стороны не будет никакого ответа. Возможно, с любопытством мужской половины студентов я бы ещё смирился, но слепой восторг со стороны девушек, которые вдруг начали меня замечать из-за моей популярности после Чемпионата по квиддичу, меня ставила в тупик. Я понимал, что стал им интересен только из-за своей известности, а так, по доброй воле, на меня бы никто и не посмотрел. Ещё бы, такой урод. Посмотрев в зеркало, я снова убедился, что ничего не изменилось — те же хищные черты лица, густые брови, которые придавали мне вечно хмурый вид. Ещё и сломанный нос теперь был совсем кривым. Добавить ко всему прочему неуклюжесть на земле и плоскостопие…

Плюнув на все, я решил не забивать себе голову, а на томные взгляды толпы поклонниц отвечать холодным безразличием.

Бросив взгляд на часы, висящие на стене, я понял, что мы скоро должны быть на месте. Тяжело вздохнув, я встал с койки, накинул теплую меховую накидку и вышел из каюты, намереваясь подняться на нижнюю палубу, где должны быть остальные.

Единственное, что радовало, так это встреча с сестрой. Пусть я провел много времени в ее замке летом, но я все равно был рад, что выпала возможность провести этот год в Хогвартсе, рядом с Венерой. Пусть на ее внимание претендовал не только я.

Розье в эти два месяца не находил себе места, даже не обращал внимание на толпы девиц, что снова начали вокруг него виться, как только Венера перевелась в Хогвартс.

Поднявшись на нижнюю палубу, я заметил бывшего друга, сидящего на одном из диванов в углу в компании книги. Да и бывшего ли? Весь прошлый год мы неплохо ладили, мне даже перестало казаться, что Геллерт ведёт себя, как настоящий мудак. Окончательно в этом я убедился, когда летом увидел, как он ведёт себя с моей сестрой, превращаясь рядом с ней в совершенно другого человека.

— Снова в компании книг? — спросил я, опустившись рядом. Краем глаза заметил, что книга-то на латыни.

— Снова в мрачном расположении духа? — ответил мне таким же тоном Розье, перевернув страницу.

— Ага, в предвкушении, — бросил я, скривившись. Нижняя палуба начала заполняться: студенты, отобранные для участия, выходили из своих кают, уже готовые сойти с корабля.

— Да, ладно тебе, — тихо рассмеялся Розье. — Каркаров не даст тебя в обиду. Его режим «заботливая мамочка» всегда включён.

Геллерт не упускал возможности подшутить над моим «особым положением», но я к этому уже почти привык.

— Да пошел ты, — беззлобно бросил я и почувствовал, что мы уже начинаем подниматься на поверхность, а значит, почти на месте.

— Пора, однако, — довольно произнес Геллерт, в предвкушении потерев руки.

Поднявшись наверх, я сразу же заметил замок, в котором ярко горело множество окон. Пожалуй, он был гораздо больше, чем Дурмстранг, это все, что я пока мог о нем сказать — в сгустившихся сумерках будет что ещё рассмотреть.

Причалив, мы стали спускаться на берег и двигаться в сторону замка вслед за Каркаровым, который, казалось бы, знал, куда идти.

Перед входом в замок нас встречали ученики и преподаватели Хогвартса. Я знал, что где-то в толпе должна быть Венера, но старался смотреть только перед собой, отсчитывая последние секунды спокойствия, пока ещё во мне не признали знаменитость.

— Дамблдор! — воскликнул директор, поприветствовал какого-то высокого старика с длинной бородой. — Как поживаете, любезный друг?

— Благодарю, прекрасно, — раздался спокойный ответ, а потом они обменялись крепкими рукопожатиями. Подняв голову, я встретился взглядом с зелёными глазами, которые было трудно не узнать. Венера улыбалась, радостно смотря на меня. Кивнув, я принялся дальше слушать, надеясь, что про меня вообще не вспомнят.

— Старый добрый Хогвартс, — произнес Каркаров, осмотревшись. — Как хорошо снова быть здесь… Как хорошо… Виктор, иди сюда. В тепло. Вы не против, Дамблдор? Виктор немного простыл…

Ну, вот. Началось. Три, два и… бах! Раздался громкий гул из голосов.

— Крам!

— Виктор Крам!

— Здесь сам Виктор Крам!

Только ещё крепче сжав челюсть, я направился за директором, стараясь не смотреть по сторонам, а когда уже оказался в замке, то услышал у себя за спиной родной голос.

— Привет, — произнесла Венера, а я обернулся и не сдержал улыбку, увидев сестру, которая уже каким-то образом успела оказаться в компании братьев Копош и Розье, который держал ее за руку.

Оказавшись в большом просторном зале, я слегка растерялся, не понимая, куда дальше идти, но заметив, что делегация из Шармбатона уже присоединилась к ученикам Хогвартса за одним из четырех столов, я тоже начал осматриваться, размышляя, куда можно сесть нам.

Венера же просто потянула меня и Геллерта к другому столу, который, скорее всего, принадлежал ее факультету. Забавно, наверное, носить ту же фамилию, которой назван твой факультет…

Места хватило всем, я был благодарен Драко, который занял место справа от меня. Венера и Геллерт расположились напротив.

Мое внимание привлек потолок. Сначала я даже подумал, что мы действительно находимся под открытым небом, но потом стало ясно, что он просто зачарован, но выглядел очень натурально.

Розье что-то сказал сестре, отчего она залилась краской. Милое зрелище, румянец всегда был ей к лицу. А потом Геллерт удивил меня: чему-то усмехнувшись, он притянул к себе Венеру и поцеловал ее в макушку, чем заработал мой хмурый взгляд, который благополучно проигнорировал. Ради бога, Розье, ей же всего четырнадцать! Исполнится завтра…

Покачав головой, я продолжил осматриваться, то и дело замечая, как на меня все пялятся. Я снова испытал раздражение, но потом наткнулся на взгляд карих глаз, который проскользнул по мне совершенно безразлично. Девушка сидела за соседним столом прямо напротив меня, рядом с двумя парнями, которые что-то бурно обсуждали, бросая недовольные взгляды на моего соседа, а рыжий при этом успевал с восторгом смотреть и в мою сторону. А девушка, гораздо младше меня и, скорее, ровесница сестры, перевела взгляд на пятый стол, за которым сидели преподаватели, что позволило мне ее внимательно рассмотреть. Красивая…

Больше всего мне понравились ее густые волосы, которые пушистыми кудрями обрамляли ее лицо. Девушка подняла тонкую ручку, пытаясь смахнуть непослушную прядь, но удалось у нее это только с третьей попытки.

Дальше рассматривать ее я не решился, боясь быть замеченным. К счастью, слово взял директор Хогвартса, чем привлек внимание всех собравшихся.

— Добрый вечер, леди и джентльмены и привидения, а главное, наши гости, — лучезарно улыбнувшись, произнес он, а я с удивлением огляделся, заметив, что сквозь стены и вправду начали появляться самые настоящие привидения, которых было довольно много, но ученики Хогвартса даже не обратили на них внимания, очевидно, уже привыкнув к ним. — С превеликим удовольствием приветствую вас в Хогвартсе! Уверен, что вы хорошо проведёте у нас время. Не сомневаюсь, что вы уже успели оценить удобства нашего замка!

Если честно, какие именно удобства он имел в виду, я так и не понял, судя по реакции других учеников, то они тоже не в курсе, о чём идёт речь.

— Старый болван, — раздался шепот Драко. — Не обращай внимания, он у нас с приветом.

Я на это только хмыкнул, решив никак не комментировать. Пока я не составил собственного мнения о Дамблдоре.

— Официальное открытие Турнира состоится сегодня вечером, сразу же после ужина. Угощайтесь, дорогие друзья, на славу. Ешьте, пейте и чувствуйте себя, как дома!

После его слов пустые блюда начали наполняться едой, поражая своим разнообразием.

Приступив к еде, я продолжал изредка бросать взгляды на девушку напротив, которая периодически что-то отвечала рядом сидящим парням, причем окидывая их таким выразительным взглядом, словно имеет дело с несмышлёными детьми.

После так же появились вторые блюда, Венера о чем-то оживлённо беседовала с Адрианом и Корнелом, периодически бросая взгляд на Розье, который с самым безмятежным видом уплетал еду, а закончив с ней, приобнял Венеру за талию. Мне такое его поведение не особо нравилось, но я решил не вмешиваться, помня взрывной характер этих двоих. Да и портить отношения, ставшие и без того трудными за последние четыре года, не хотелось…

Когда золотые тарелки опустели, Дамблдор снова поднялся со своего кресла, а зал притих. Я почувствовал волнение, но старался сохранить внешнее спокойствие, только по привычке нахмурив брови.

— Торжественный миг приблизился, — директор слегка улыбнулся. — Турнир Трёх Волшебников вот-вот будет открыт! Перед тем, как внесут ларец, я хотел бы объяснить правила нынешнего Турнира, но перед этим позвольте представить вам двух организаторов. Мистер Бартемиус Крауч, глава департамента международного магического сотрудничества!

Раздались вежливые аплодисменты, а сам мистер Крауч даже не поменялся в лице.

— А также Людо Бэгмена, начальника департамента магических игр и спорта.

В этот раз аплодисменты были более щедрыми, а Бэгмен даже улыбнулся и приветливо помахал рукой.

— Мистер Бэгмен и мистер Крауч без устали работали несколько месяцев, и они войдут в состав судей, который будет оценивать состязания.

Раздались взволнованные перешептывания, что не осталось незамеченным Дамблдором.

— Мистер Филч, ларец, пожалуйста.

Названный мужчина тут же появился в поле зрения, неся в руках старинный деревянный ларец, богато украшенный. Когда его поставили перед Дамблдором, то он продолжил:

— Инструкции к состязаниям уже проверены. Всего будет три тура. Состязания основаны исключительно на школьной программе, и чемпионам предстоит продемонстрировать владение магическими искусствами, личную отвагу и умение преодолевать опасность.

Зал затих, а Венера тихо прошипела:

— Опасность. А говорили, что все будет безопасно!

— Не начинай, — произнес сидящий рядом со мной Драко. — Разумеется, они не на прогулку собираются. Думаешь, Дамблдор позволит случиться чему-то ужасному? Я тебя умоляю, ему дорого кресло, на котором он сидит.

Венера только закатила глаза на это, а потом недовольно отвернулась.

— В Турнире будет участвовать три чемпиона, по одному от каждой школы-участницы. Чемпион, набравший самое большое число баллов, становится победителем. Участников Турнира будет отбирать беспристрастный выборщик — Кубок Огня!

Дамблдор коснулся волшебной палочкой крышки ларца, которая со скрипом открылась. Сунув внутрь руку, он достал оттуда большой Кубок, который был покрыт грубой резьбой, но самое примечательное было то, что он был до краев наполнен ярко-синим пламенем. Директор закрыл крышку ларца и поставил Кубок сверху, чтобы всем было хорошо его видно.

— Желающие участвовать в Турнире должны написать своей имя и бросить в Кубок, а завтра вечером мы узнаем имена чемпионов, которые примут участие в Турнире Трёх Волшебников. Разумеется, что избраны будут достойные из достойнейших. Кубок всю ночь будет стоять здесь и будет доступен всем, кто хочет участвовать в Турнире, но желающие не должны быть младше семнадцати лет. А для тех, кто может поддаться искушению, я собственноручно проведу возрастную черту, которую не смогут пересечь те, кто ещё не достиг совершеннолетия!

Раздались недовольные возгласы, но Дамблдор, вскинув руку, продолжил:

— И последнее: желающие участвовать в конкурсе, знайте — для избранных нет обратного пути. Бросив свое имя в Кубок, вы заключаете с ним магический контракт, который нарушить уже нельзя, а чемпионы обязаны будут идти до конца! Посему хорошо подумайте, действительно ли хотите участвовать в Турнире. Ну, а теперь, кажется, самое время идти спать. Всем доброй ночи!

Зал словно взорвался, а по возмущенным голосам, больше всего которых было с соседнего стола,

я тут же заметил стремительно направившегося к нам Каркарова и неимоверными усилиями заставил себя не скривиться от его так надоевшей рожи.

— Всем обратно на корабль, — распорядился он. — Виктор, как ты себя чувствуешь? Хорошо поел? Может, послать на кухню за глинтвейном?

— Нет, но несколько бутылок вина я бы прихватил с собой, выпьем с ребятами перед сном, — ответил я, упрямо встретив его взгляд.

— Конечно, — искривив рот в ухмылке, ответил Каркаров, а среди остальных моих однокурсников прошел довольный ропот. Отлично, хоть какие-то привилегии…

Директор развернулся и повел учеников к дверям. Геллерт задержался, что-то сказав Венере, а потом догнал нас. Пожалуй, вот у кого точно все мысли заняты не предстоящим Турниром.

Уже почти на выходе Каркаров резко остановился, уставившись на какого-то подростка, разглядывая его.

— Да, это Гарри Поттер, — раздался неприятный голос позади, а директор резко обернулся, а вместе с ним...

Позади нас стоял волшебник, один вид которого так и кричал о том, что он многое повидал в своей жизни. Лицо было настолько изуродовано, что и без дрожи не взглянешь, а один глаз отсутствовал, на его месте красовался волшебный.

— Ты! — рявкнул Каркаров, глаза которого чуть ли не на лоб полезли.

— Да, я, — бросил волшебник, оперевшись на свой посох, а из-под потрёпанного плаща я заметил искусственную ногу. — И если тебе нечего сказать про Гарри Поттера, сделай милость, проходи, не задерживайся. Не даешь пройти.

Ничего не ответив, Каркаров в спешке удалился, а все его ученики, и я в том числе, двинулись следом. Обернувшись, Я заметил в глазах волшебника острую неприязнь; похоже, у них с директором давняя и увлекательная история отношений…

Вечером на нижней палубе мы разлили по бокалам обещанное директором вино, чтобы отпраздновать начало Турнира Трёх Волшебников, который неизвестно что нам принесёт…

Субботнее утро началось для меня раньше обычного. Вчера Геллерт сказал, что они все бросят имена в Кубок еще до завтрака. Поэтому я встала пораньше и отправилась в ванную, чтобы привести себя в порядок.

Геллерт…

Снова вспомнив, как он вчера себя вел, словно мы пара… я улыбнулась. Нет, мне это нравилось, но было слегка непривычно. Все эти наши взаимоотношения с самого первого года моего обучения были несколько странными…

Тряхнув головой, я постаралась выбросить из головы все эти мысли, пока чистила зубы. Выбрав одежду и собрав волосы в толстую французскую косу, я направилась вниз.

— Привет, Касс, — поздоровалась я с Уоррингтоном, который как раз зашел в гостиную старост. В этом году он сменил на этой должности Флинта, и мы даже неплохо с ним ладили.

— Чего такой довольный?

— Я бросил имя в Кубок! — осклабившись, ответил он.

— Круто, — улыбнулась я. — Желаю удачи, в таком случае.

— Ага, спасибо, — бросил он, поднимаясь к себе в комнату.

Продолжив свой путь, я быстро добралась до холла. Кубок стоял на табуретке в самом центре холла, а вокруг него красовалась золотая линия, про которую вчера упоминал Дамблдор.

В этот же момент двери открылись и в замок вошли дурмстранговцы, впереди которых шествовал Каркаров в своей светлой шубе. Лицо бывшего директора, когда он заметил меня, искривилось, словно он лимон лизнул, я же криво усмехнулась и кивнула ему, поздоровавшись. Он отвернулся, а потом тихо что-то сказал своим ученикам, и они стали по одному подходить к Кубку и бросать куски пергамента со своими именами. Первым, разумеется, был Розье, а за ним Виктор. Потом ребята сразу же подошли ко мне. Пусть мне и не нравилась вся эта идея с Турниром, но я немного успокоилась; в конце концов, если одного из них выберут для участия, то я должна буду поддержать его, а не показывать свою неуверенность, чтобы она, не приведи Мерлин, не пошатнула их собственную уверенность в себе. Хотя, глядя на Розье, было трудно представить, что это вообще возможно.

Сейчас он сверкал, как новый галеон, сверкая своей широкой улыбкой, пока они с Виктором шли в мою сторону, а я заметила, что некоторые студентки, сначала восторженно щебетавшие и бросающие взгляды на Крама, стали замечать и Геллерта. Розье же, не замечая этого, подошел ко мне, взяв за руку.

— Доброе утро, — недовольно буркнул Крам, с опаской посмотрев на проходящих мимо девушек, которые тут же засмеялись.

— Привет, — произнесла я, окинув сочувствующим взглядом брата. — Идемте завтракать, а потом, раз у вас свободный день сегодня, покажу вам замок!

— Я, пожалуй, откажусь, — недовольно поморщившись, произнес Виктор. — Я бы лучше сходил в библиотеку. Хочу что-нибудь почитать.

Я немного расстроилась, но причину отказа было несложно понять.

— Конечно, — ответила я, стараясь придерживаться легкомысленного тона.

— А вот мы не против посмотреть замок, — раздался голос Адриана, который тут же вклинился между мной и Геллертом, закинув руки нам на плечи. — И вообще, умираю с голоду!

— А тебе лишь бы набить брюхо, — рассмеявшись, я ткнула его в бок.

— И, кстати, Венера, — раздался голос Корнела. — С днем рождения!

Я недовольно застонала, чем вызвала смех друзей, и мы вошли в Большой зал и направились к слизеринскому столу, где, к моему удивлению, уже сидели Малфой и Нотт, жуя свои тосты. Видок у последнего был слегка помятым, словно его поднять-то подняли, а разбудить забыли. Разобравшись с едой, мы довольно большой компанией направились гулять по замку. Помимо Геллерта и братьев Копош и нескольких дурмстранговцев к нам присоединились Малфой и Нотт, а еще сестры Гринграсс, Забини и Паркинсон. Последней я была не очень рада: в этом году Пэнси мне казалась просто вездесущей и везде сующей свой нос, чем сильно раздражала. Пожалуй, она стала самой главной сплетницей школы, кроме разве что Браун. Но Пэнси хватало смекалки действовать более… изящно. В распускаемых ею слухах редко было можно обвинить именно её. Самая настоящая хитрая змеюка… Я усмехнулась, вспомнив свое детское прозвище, которое сейчас приобретало совершенно другое значение.

Проводили Виктора до библиотеки, где он тут же занял самый дальний угол, прихватив первую попавшуюся книгу. Покачав головой, я с грустью посмотрела на брата; его собственная известность, казалось, тяжелым грузом лежала на нем, заставляя еще сильнее хмуриться и сутулиться. Да, от моего брата в этом человеке оставалось все меньше и меньше… Интересно, могла бы я как-то повлиять на это, останься я жить в поместье Крамов или продолжив обучение в Дурмстранге. Пожалуй, что могла бы… Ведь именно я была тем самым механизмом, который, как мне всегда казалось, заставлял его чаще улыбаться и не закрываться в своей «раковине». Тяжело вздохнув и бросив еще один взгляд на брата, я вышла из библиотеки, и мы продолжили экскурсию по замку для наших гостей, а уже после обеда решили немного прогуляться около Черного озера. Эта задумка была не самая лучшая — после полудня зарядил мелкий дождь, застигнув нас далеко от замка.

Получив разрешение от Снейпа, мы привели гостей в гостиную нашего факультета, где просидели за разговорами у жарко растопленных каминов до самого вечера, пока не наступило время идти в Большой зал, где должны были быть оглашены имена чемпионов.

Когда мы расселись за столом, то Большой зал уже был полон народу, не хватало только нескольких человек, в том числе Дамблдора, перед пустым креслом которого стоял Кубок огня. Ужин длился, казалось, бесконечно долго, а мне кусок в горло не лез, поэтому я только лениво ковыряла вилкой в тарелке с салатом, периодически смотря на профессорский стол. Когда тарелки опустели, а Дамблдор поднялся со своего места, мой желудок словно сделал сальто.

Все замерли в ожидании, когда же станут известны имена…

— Кубок Огня вот-вот примет решение, — начал Дамблдор. — Когда имена чемпионов станут известны, прошу подойти их к столу и последовать в комнату, примыкающую к залу. Там они получат инструкции к первому туру состязаний.

Потом директор достал палочку и погасил все свечи в зале, кроме тех, что горели в тыквах. Из-за этого Кубок Огня запылал еще ярче, а его яркие синие всполохи неприятно били по глазам. Вдруг пламя изменило свой цвет на красный, взметнулся столп ярких искр, а из кубка выскочил обгоревший кусок пергамента. Зал замер, а я вместе с ним, крепко вцепившись в руку Розье.

Дамблдор протянул руку, подхватил пергамент, край которого все еще чадил, а его громкий отчетливый голос прочитал:

— Чемпион Дурмстранга — Геллерт Розье!

— Венера. Отпусти меня, — раздался тихий голос Геллерта, а я только сейчас поняла, что вцепилась в его предплечье мертвой хваткой.

За нашим столом раздались громкие аплодисменты, а Розье, довольно улыбнувшись, когда я расцепила свои пальцы, поднялся с места, принимая одобряющие прихлопывания по плечам от остальных дурмстранговцев, и направился к Дамблдору уверенной походной и с любимой усмешкой на губах.

— Брово, Геллерт! Браво! — перекричал аплодисменты Каркаров.

Я, конечно, догадывалась и смирилась — почти — с тем, что один из моих близких людей будет участвовать в этом Турнире, но, как бы эгоистично это ни звучало, я рассчитывала, что чемпионом станет Виктор. Посмотрев на Виктора, я заметила, что он ни капли не расстроен, а в его глазах даже заметила облегчение.

Меня разрывали противоречия, пока красивая девушка, чье имя было выбрано Кубком, шла в указанную комнату. Остальные ученицы Шармбатона притихли, а кто-то даже разрыдался, спрятав лицо в ладонях. Вот и в третий раз Кубок Огня вспыхнул красным, а из него вырвался последний кусок пергамента, но мне было уже откровенно все равно, кого в этот раз выберет Кубок.

— Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори!

Громче всех взорвался стол Пуффендуя, ученики которого все до единого вскочили на ноги, громко хлопая, топая и просто вопя, пока Седрик шел к Дамблдору.

— Превосходно! — раздался голос директора, который заставил толпу стихнуть. — Теперь мы знаем имена чемпионов. Я уверен, что могу положиться на всех вас, включая учеников Шармбатона и Дурмстранга. Ваш долг — оказать всемерную поддержку друзьям, которым выпало защищать честь ваших школ. Поддерживая своих чемпионов, вы внесете поистине неоценимый вклад…

Дамблдор внезапно остановился, а я сразу же догадалась в чем причина. Кубок Огня снова покраснел… Я не понимала, что происходит, но в голову тут же закралась нехорошая мысль, что что-то пошло не по плану.

В воздух в четвертый раз взметнулся столб искр и вырвался еще один кусок пергамента. Директор тут же протянул руку, схватив его. Повисла длинная пауза, а потом Дамблдор, прокашлявшись, громко произнес:

— Гарри Поттер!

Наступила звенящая тишина, а я, нахмурившись, перевела взгляд на гриффиндорский стол, отыскала черную макушку Поттера, который сидел с таким шокированным выражением лица, что мне даже стало его на мгновение жаль. Не прозвучало никаких аплодисментов, криков, только недовольные перешептывания, которые набирали громкость с каждой минутой. Поттер что-то сказал своим друзьям, которые выглядели не менее растерянными, чем он.

— Гарри Поттер, — повторил Дамблдор, возле которого уже стояла Макгонагалл. — Подойдите, пожалуйста, сюда.

Бедный Поттер поднялся и, спотыкаясь, поплелся к преподавательскому столу, а я заметила, что не все находятся в шоке. Грозный Глаз слегка усмехнулся, внимательно глядя на Гарри и, казалось бы, не был удивлен такому повороту событий… Интересно…

— Что происходит? — недоумевал Корнел, заставив меня оторвать взгляд от Грюма.

— Снова этот кретин что-то сделал, — фыркнул Малфой, — хотел бы я знать, как у него это вышло!

— Вы ведь не думаете, что ему разрешать участвовать? — спросил Адриан. — Уверен, они сейчас разберутся со всем и отправят его обратно.

Но Дамблдор только показал Гарри за ту же самую дверь, за которой скрылись три чемпиона. А потом скрылся в том же направлении; за ним направились почти все, кто сидел за профессорским столом. Большой зал взорвался, повсюду звучали возмущенные крики других учеников, которые тут же принялись обсуждать случившееся и называть Поттера мошенником. Я же считала, что рано делать какие-то выводы, поэтому сидела тихо, все еще расстроенная.

Прикусив губу, я осмотрелась. Большой зал стал стремительно пустеть; братья Копош остались сидеть на месте, а несколько слизеринцев неуверенно топтались у нашего стола, но Малфой махнул им рукой, вперив в меня внимательный взгляд своих серых глаз.

— Что с тобой? — спросил он.

— Просто это все неожиданно, — прокашлявшись, ответила я. — Не думала, что так сильно расстроюсь. Я, конечно, ждала, что кто-то из них станет чемпионом, но надеялась, что это будет Виктор.

— Венера, успокойся, — мягким голосом попросил Драко. — И не думаю, что Крам стал бы чемпионом.

— Почему? — я удивленно посмотрела на Малфоя, не понимая, с чего он это взял.

— Венера, это ведь очевидно, — снисходительно произнес Корнел. — Геллерт сильнее Виктора. К тому же его увлечения… скажем, они делают из него более подходящего чемпиона. Виктор слишком консервативен, да и вообще магический потенциал не очень высок…

— Вы тоже знаете, что он по уши погряз в Темных искусствах? — скептически спросила я.

— Скажем так, он не особо это скрывает, — фыркнула Корнел.

— Так что мы даже не сомневались, что чемпионом станет Геллерт, — произнес Адриан, с сочувствием посмотрев на меня.

— Так что расслабься и получай удовольствие, — усмехнулся Малфой. — Это, пожалуй, будет самый захватывающий Турнир за всю историю их проведения. Да и, с другой стороны, представь, как твое беспокойство будет выглядеть со стороны. Геллерт решит, что ты настолько сомневаешься в его способностях, что уверена, что с ним что-то случится. Что ты думаешь, что он совсем никчемный волшебник и просто не справится.

В его словах была доля истины, но я была бы не я, если бы не начала спорить.

— С чего ты вообще это взял? — спросила я, скрестив руки на груди.

— Во-первых, я знаю своего кузена, — фыркнул Драко, — он не любит, когда в нем сомневаются. И уверен, что меньше всего он хочет, чтобы ты в нем сомневалась. А во-вторых, я же парень! Я бы сам себя так же чувствовал на его месте.

Опустив взгляд, я поняла, что Малфой прав. Черт возьми! Пожалуй, мне сейчас нужно просто успокоиться и подбодрить Розье, а не раздражать его своим непонятным страхом,

— Прости, — тихо ответила я. — Ты, пожалуй, прав. Вы все правы.

— Конечно, правы! — самодовольно изрек Малфой, растянув губы в усмешке. — Я всегда прав. А теперь пошли в гостиную. Уже скоро отбой, мы и так задержались здесь дольше обычного.

— Но я…

— Пошли, крестный даже нас с тобой по голове не погладит, если мы будет шляться по коридорам после отбоя.

Позволив Малфою утянуть себя в сторону подземелий, уже на выходе из Большого зала я обернулась, заметив, как Геллерта радостно встречают остальные дурмстранговцы. Сам он тоже выглядел довольным. Брат что-то сказал Геллерту, а тот, улыбнувшись, в ответ ткнул его в плечо, отчего все рассмеялись.

На следующее утро я снова рано встала, ощутив, что выспалась и полна сил. Быстро собравшись, я направилась в Большой зал. Когда я уже подошла к столу слизеринцев и увидела сидящих за столом братьев Копош, я пораженно остановилась, кое-что вспомнив.

— О, Мерлинова борода! — воскликнула я, а собравшиеся за столом, к счастью, их сейчас было не так уж и много, обернулись ко мне.

— Доброе утро, — пробормотал Адриан с набитым ртом. — Ты чего? Что-то забыла?

Бросив на них недовольный взгляд, я села напротив, между Геллертом и Виктором.

— Пока не знаю, — ответила я, стараясь выбросить из головы идиотские мысли. — Геллерт, тебе дали указания насчет первого тура состязаний? — спросила я Розье, накладывая себе в тарелку омлет.

— Да, — протянул он. — Он будет двадцать четвертого ноября, и о деталях нам не сообщили, заявив, что для волшебника важно действовать смело и находчиво в неожиданных обстоятельствах. Ну, и единственное оружие — волшебная палочка.

— Значит, — решила уточнить я, — никаких подробностей?

— Не-а, — отозвался Геллерт, возвращаясь к своим тостам. — А что?

Я задумалась, не зная, стоит ли поделиться со своими догадками, но все же решила, что лучше сказать и узнать их мнение.

— Адриан, Корнел, вы помните, чем занимались этим летом в Румынии? — небрежно спросила я.

— Да, мы помог… — внезапно глаза Адриана расширились, он осознал, к чему я веду. — О, да ладно? Драконы?!

Я шикнула на него, озираясь по сторонам.

— По-моему, все сходится. Ты сам сказал, что вы готовили трех драконов, которых в ноябре должны доставить в Англию, — произнесла я с нажимом.

Ребята выглядели задумчивыми, Геллерт же взлохматил волосы и постучал пальцем по губам.

— Держу пари, что первое испытание будет как-то связано с драконами, — произнесла я, побарабанив пальцами по столу.

— Звучит логично, — протянул Розье, отпив из кружки чай. — Не думаю, что нас заставят их убить. Тут ведь будет задание на смекалку. Может, как-то надо будет мимо него пробраться?

— Или что-то забрать? — предположил Корнел, который тут же поймал наши удивленные взгляды. — Что? Все выбранные драконы — самки, а они очень рьяно защищают собственное потомство и гнезда.

Все притихли, а я принялась вспоминать, что именно я знаю про драконов. Информации накопилось на редкость мало…

— Круто! — раздался восторженный голос Розье, глаза которого горели уже азартом. — Черт возьми, это ведь потрясно!

— Ага, пойти на корм дракону? — скептически бросила я, уткнувшись в тарелку. — Ты еще скажи, что попытаешься его приручить!

— Ну, нет, это ты у нас из опасных животных любишь делать ручных зверьков, — хохотнул Розье, а напряжение немного спало.

— Вовсе Аскук не опасен, — вспылила я. — Он ведь принадлежит моей семье! И вообще, катись к черту!

Парни рассмеялись, а я уткнулась в тарелку, размышляя, как их заставить пойти со мной в библиотеку, чтобы поискать больше информации о драконах.

— Да ладно тебе, — произнес Адриан, — уверен, мы что-нибудь придумаем.

— А какие драконы должны были отправиться в Англию? — уточнил Виктор, который отнесся ко всему этому более серьезно, чем остальные, за что получил мой взгляд, полный благодарности.

— Хм, — задумчиво протянул Адриан. — Шведский Тупорылый, Валлийский Зеленый и Венгерская Хвосторога. Но, в свете последних событий, нужен еще один.

— И что про них известно? — спросил Геллерт, подключаясь к обсуждению, а я обрадовалась, что и он отнесся к этому серьезно. В Большой зал стали стекаться и остальные студенты, которым повезло понежиться в кровати подольше.

— Давайте поговорим об этом в другом месте? — предложил Адриан, заметивший, что к нам направляются Дафна и Тео, а остальные согласно кивнули.

— Тогда пойдем в библиотеку, — пожала плечами я. — Мне как раз нужно закончить дополнительное домашнее задание по зельям.

Возражений не возникло, и мы направились нашей маленькой дружной компанией в библиотеку; не скажу, что братья Копош восприняли эту идею с энтузиазмом, их-то и в Дурмстранге не часто можно было увидеть в библиотеке…

Зайдя в библиотеку, которая была абсолютно пустой, мы заняли самый дальний от мадам Пинс угол, чтобы библиотекарша не смогла нас услышать. Впрочем, та, на удивление, не слишком за нами следила, поэтому нам удалось взять всю интересующую литературу, не привлекая лишнего внимания.

Так и получилось, что информацию из книг комментировали Адриан и Копош, а я записывала самое важное. Рука уже у меня изрядно устала, но я упорно продолжала записи, надеясь, что это действительно пригодится.

— Драконов победить очень трудно. Их толстую шкуру защищают древние заклинания, которые могут отменить только сильные чары, — зачитал строчки Корнел, а потом, нахмурившись, поднял глаза от книги. — Но я знаю, что в заповедники вырубали драконов простым «Ступефаем», правда, его использовали сразу несколько волшебников, обычно не меньше трёх.

— Ну, это нам не подходит, — произнесла я, но коротко записала эту информацию.

— А глаза? — вдруг подал голос Виктор, который до этого сидел, уставившись в одну точку.

— Что? — не совсем поняла я.

— Их шкура защищена, а глаза? — пояснил Виктор, наклонившись к нам.

— Ну, это неплохая идея, в принципе, — протянул Адриан. — В заповеднике кто-то бил заклинаниями по глазам, но это ещё нужно попасть… Не думаю, что дракон будет спокойно стоять и ждать, пока ты прицелишься.

Я в очередной раз пересмотрела свои многочисленные записи, разминая пальцы.

— Думаю, на сегодня хватит, — произнес Геллерт, заметив, как я остервенело тру руку под столом. — К тому же, мы не знаем наверняка, что будут именно драконы, а этой информации для общего развития более чем достаточно.

Парни были довольны, что на сегодня мозговой штурм закончился, и, вернув книги на места, мы быстро направились к выходу. Все, кроме Виктора. Он захватил с полки какую-то книгу и вернулся на свое место. Я махнула Геллерту тетрадью с домашним заданием, показывая, что мне ещё нужно задержаться. Он кивнул и, улыбнувшись, поспешил за братьями Копош.

А я, отыскав на бесконечных полках необходимую книгу, села рядом с братом, а между нами возникла комфортная тишина, которая ни на кого не давила. Задание, данное Снейпом, не было трудным, поэтому уже через четверть часа я все закончила. Брат этого не заметил, его глаза внимательно кого-то разглядывали, совершенно не обращая внимание на книгу. Когда я проследила за взглядом брата, то очень удивилась, увидев, кто его заинтересовал. Подавив улыбку, я наклонилась к брату, привлекая его внимание.

— Её зовут Гермиона Грейнджер, она учится в моей параллели в Гриффиндоре. Подруга нашего избранного Гарри Поттера, — произнесла я, а Виктор вздрогнул и, Мерлин всемогущий, на его щеках появился румянец! Пробормотав что-то невразумительное, Крам нахмурился и уткнулся в книгу, а я принялась складывать письменные принадлежности в сумку, едва сдерживая улыбку.

— А как бы ты отреагировал, если бы Кубок выбрал тебя? — спросила я, закончив свои нехитрые сборы.

Виктор на это только хмыкнул и отложил книгу.

— Ну, если честно, то я не… не хотел участвовать, — произнес Виктор, пряча от меня глаза. — И я… я не бросал свое имя в Кубок.

— Что? — получилось слишком громко для этих стен, а мадам Пинс только недовольно посмотрела на нас, но не стала делать замечание.

— То есть как это — не бросал? — понизив голос, спросила я. — Я ведь сама видела, как ты бросил пергамент в Кубок…

— Пергамент — да, — подтвердил Виктор. — Но он был пустым. Пойми же, мне и без этого Турнира хватает внимания и славы, а просто отказаться я не мог, Каркаров бы не позволил…

Крам выглядел немного подавленным, словно стыдился своего поступка.

— А ты хитрец, — улыбнулась я.

Плечи Виктора немного распрямились, словно мое одобрение много для него значило. Нет, я прекрасно его понимала, возможно, даже поступила бы на его месте точно так же.

— Ладно, мне пора, — произнесла я, поднимаясь со скамьи. — Увидимся в Большом зале?

— Да, конечно, — ответил брат, снова уткнувшись в книгу. Но я, задержавшись у двери, видела, как он снова принялся исподтишка наблюдать за Грейнджер. И чем это она его заинтересовала?.. Как по мне, так самая обычная девушка, помешанная на учебе, с непослушными волосами, которые всегда в ужасном состоянии… Ну да ладно, это не мое дело…

Вернувшись в свою комнату и оставив там вещи, я решила узнать, где болтаются Розье с братьями, поэтому воспользовалась браслетом.

— Вы где? — спросила я, едва браслет отреагировал.

— О, Венера, — раздался недовольный голос Геллерта. — Тут такое дело… Похоже, мы потерялись.

Не удержавшись, я прыснула со смеху. Однако было бы странно, если бы никто из гостей замка ни разу не заблудился.

— Не смешно, — недовольно буркнул Розье, а я затряслась от ещё одного взрыва хохота.

— А что, спросить у кого-нибудь дорогу не судьба? Знаешь, говорят, что язык и до Киева может довести…

— Ага, язык много до чего может довести… А вообще здесь даже дорогу не у кого спросить — вокруг ни души.

— А браслет тебе на кой черт тогда нужен? — спросила я, перестав, наконец-то, смеяться. — Ты ведь как-то можешь его использовать, чтобы найти меня.

— Я уже пробовал, — буркнул он. — Но он почему-то здесь не очень хорошо работает.

— Ну, конечно, — фыркнула я. — Опиши тогда, что ты видел, придется мне вас спасать.

По описанию Геллерта, я поняла, что они каким-то чудом забрели на восьмой этаж, но как это сделать, выйдя из библиотеки, которая, к слову, находилась на четвертом этаже, я не знала. Воспользовавшись несколькими тайными ходами, я быстро оказалась там, чем удивила ребят.

— Как вы вообще тут оказались? — спросила я, когда мы миновали затейливые коридоры восьмого этажа и вышли на лестницу.

— Да ваши лестницы просто дурацкие, — фыркнул Адриан. — Меняют направление, да ещё и эти исчезающие ступеньки. Я решил, что мы сможем пройти через какой-то коридор, но в итоге ещё больше заблудились.

Вышеупомянутые лестницы снова изменили направление уже на третьем этаже, а ещё и, ко всему прочему, появился Пивз, но появился эффектно — издав краткий визг, да такой силы, что мои барабанные перепонки чуть не лопнули. Дурмстранговцы от неожиданности даже достали палочки, направив их на полтергейста, который уже приметил своих жертв — кучку третьекурсников-гриффиндорцев, в которых принялся кидаться чем-то зловонным.

— Это что ещё за хрень? — спросил Корнел.

— Полтергейст, — произнесла я. — Идём сюда, срежем путь по третьему этажу, там вроде должен быть портрет и тайный ход.

Я втянула парней за двери, оставив храбрых и смелых самих разбираться со Пивзом.

— И ты так просто бросишь этих несчастных на растерзание? — спросил Геллерт, словно читая мои мысли.

— Они же гриффиндорцы, — фыркнула я. — Пусть покажут слабоумие и отвагу, к тому же, не знаю, как вы, а я не хочу быть измазанной чем-то зловонным. Уж слишком это жижа была похожа на гной бубонтюберов.

Парни засмеялись, а я заметила, что в этой части замка я вроде бы не была. Мое внимание привлекла табличка «туалет не работает», а я даже удивилась, впервые увидев, чтобы что-то в этом замке не работало.

Уже пройдя мимо туалета, я замерла: у меня в голове всплыли слова отца о том, что Тайная комната находится именно на третьем этаже. Резко остановившись, а потом и вовсе развернувшись, я кинулась обратно. Парни не сразу поняли, что я от них отстала, а продолжали какое-то время идти и разговаривать.

— Венера? — раздался голос Геллерта. — Ты куда?

А я продолжала идти, пока не остановилась у той самой двери. С виду самая обычная дверь, каких в этом замке много. Оглянувшись, я подошла к ней и дернула за ручку; к моему удивлению, она поддалась, а дверь открылась. Ещё раз воровато оглянувшись, я юркнула внутрь, прихватив за свитер подошедшего ко мне Розье.

— Если ты хотела уединиться, то могла бы просто попросить, — широко улыбнувшись, произнес Геллерт и для выразительности поиграл бровями.

Я же его только отпихнула и снова выглянула за дверь, где стояли братья Копош, недоуменно переглядывающиеся.

Их постигла та же участь, что и Розье, а именно, я бесцеремонно втянула их вовнутрь, предварительно оглядевшись, чтобы никого не было поблизости. Я, конечно, не сильно заботилась о своей репутации… но все же не хотела, чтобы меня заметили в компании трёх взрослых парней в старом туалете. Кстати, о нем…

Обернувшись, я поняла, что это самый обычный туалет, только действительно заброшенный — об этом свидетельствовали пожелтевшие и покрытые слоями пыли раковины, помутневшие зеркала, в которых уже ничего нельзя было рассмотреть, и старые, перекошенные кабинки туалетов, дверцы которых не везде присутствовали. Добавлял ощущения заброшенности звук капающей воды где-то в глубине помещения.

— Ладно, ты Гелла сюда так неожиданно затащила, но нас-то зачем? — ухмыльнулся Адриан, но когда я бросила на него недовольный взгляд, тут же притих.

— Я думаю, что этот туалет не просто так заброшен…

Ребята переглянулись, а потом окинули помещение взглядом, полным скептицизма.

— И в чем же причина?

— Я, конечно, не уверена на все сто процентов, — неуверенно протянула я, отходя к каменной стене, внимательно ее рассматривая. — Но отец сказал, что где-то на третьем этаже замка есть вход в Тайную комнату…

— Ту самую? — уточнил Геллерт, приподняв бровь.

— Да. Только надо теперь понять, где именно этот вход…

— А как он открывается? — спросил Корнел, а я с размаху хлопнула себя по лбу.

— Ну, конечно же! Какая я дура, — воскликнула я, потирая лоб. Похоже, я немного перестаралась.

Встав посредине комнаты, я на минуту задумалась, что именно сказать, а потом решила, что это не имеет особого значения:

— Откройс-с-ся, — прошипела я на парселтанге, которым, к слову, давно не пользовалась.

А в ту же секунду раковины, стоящие красивым кругом, начали разъезжаться в стороны, а одна из них вообще уехала вниз.

Корнел присвистнул, подходя к краю. Достав палочку, он зажег невербальный Люмос, а потом послал огонек вниз.

— Там дальше поворот, — произнес он, вглядываясь в темноту, но я и так это видела. — Похоже, тоннель изгибается.

— Отлично, — воодушевленно сказала я, подходя ещё ближе к краю.

— Венера, ты же не собираешься туда спускаться? — спросил Геллерт, схватив меня за руку.

— Почему нет? — удивлённо распахнув глаза, спросила я.

— Ты серьезно? Где твои мозги? Думаешь, прыгать в непонятные ходы — это хорошая идея?

— Геллерт, — произнесла я спокойным тоном, улыбнувшись. — Я в любом случае туда спущусь. Сейчас или позже, когда вас здесь не будет…

Я видела, как опасно прищурились глаза Розье, а крылья носа затрепетали от злости, но я знала, что он прекрасно понимает, что если у меня возникла какая-то идея, то бесполезно меня отговаривать.

— Если честно, я не горю желанием туда лезть, — с сомнением протянул Адриан, косясь на тоннель.

— А я вас с собой и не зову, — фыркнула я.

— Да ладно вам, — произнес Корнел, глаза которого уже горели энтузиазмом. — Василиск, живший там, уже давно умер, а я сомневаюсь, что у него были какие-нибудь соседи. Поэтому мы просто спустимся и разберём то, что от него осталось, на сувениры.

Геллерт только фыркнул, но мою руку отпустил.

— Тебя ведь не отговорить, верно? — спросил он, устало потерев переносицу, а я только быстро закивала.

— Я уверена, что это безопасно, — попыталась заверить я друзей. — Уверена, что Поттер использовал этот же вход! А он вполне себе жив и здоров.

Я видела, как на лицах друзей проступило сомнение.

— Мерлин! Венера, ты сумасшедшая, — сказал Геллерт напоследок, а потом присел на край, свесив ноги. — Учти, если я убьюсь сейчас, то я с того света приду и придушу тебя.

Я только коротко хохотнула, наблюдая, как Розье скрывается внизу. Я тут же последовала за ним, не дожидаясь, пока он приземлится и даст знать, что там внутри, и почему-то сделать шаг в неизвестность было довольно просто. Сам спуск мне понравился. Это было невероятно, почти так же круто, как магловские горки в аквапарке, куда нас когда-то водили Виолетта и Филипп, когда мы с Виктором были совсем маленькими. В самом низу труба поворачивалась почти под прямым углом, позволив слегка затормозить.

Спустились все, даже Адриан, которому эта идея не особо была по душе. Каждый достал палочку, зажигая на конце по Люмосу, и мы двинулись по тоннелю, который был довольно высоким, больше человеческого роста, и чем-то сильно напоминал те, которые находятся под Нигрумкором. Неудивительно, ведь строились они для одной и той же цели…

Стены тоннеля были всюду покрыты илом; похоже, мы сейчас даже находились под озером!

Мы шли вперёд под мерное хлюпанье по мокрому полу, периодические раздавался хруст — под ногами встречались скелеты каких-то мелких грызунов.

Какое-то время мы шли молча, пока не раздался голос идущего впереди Геллерта.

— Там что-то есть.

Подойдя ближе, я поняла, что это огромная шкура, которая была около метров двадцати, а тоннель в этом месте выглядел так, словно здесь когда-то случился обвал, а какой-то благодетель его решил разобрать. Быть может, это рук Поттера, я точно не знала. Окинув задумчивым взглядом тусклую зелёную шкуру, я пришла к выводу, что она лежит здесь уже очень давно.

— Она сбросила ее во время линьки, — поделилась мыслями я, а потом подняла палочку, выпуская струю огня, которая тут же охватила шкуру.

— Зачем мы ее сожгли? — спросил Адриан. — Можно было бы ее продать…

— Нет, — тихо ответила я. — Это будет как-то… варварски, что ли.

Я не могла объяснить, почему я так решила, ведь сброшенную шкуру Аскука я продала без малейшего зазрения совести.

Тоннель изгибался, постоянно поворачивал, и я уже немного устала. Как только я уже хотела совсем расстроиться и признаться, что затея была довольно глупой, то за очередным поворотом тоннель упёрся в стену, которую украшали две змеи, вместо глаз у которых были изумруды. Да, определенно, почерк отца, он просто обожает эти камни.

Снова произнеся слова на парселтанге, я заставила змей раздвинуться, а вместе с ними и гладкие стены, и на их месте появился проход, открывая нашему взору просторную комнату.

Я шагнула внутрь первая, завороженно рассматривая резные колонны, уходящие высоко вверх, которые были украшены каменные и змеями.

Ещё издалека я увидела огромную тушу змеи, которая валялась у подножия огромной статуи старца, у которого была длинная борода, а сам он был облачен в длинную мантию. На это я только фыркнула, а Геллерт удивлённо на меня посмотрел.

— Совсем не похож, — пояснила я, кивнув на статую. — Хотя было бы странно, поставь Салазар сюда настоящий облик себя, нарциссизмом бы отдавало.

Ребята коротко рассмеялись, а я подошла ближе к тому, что осталось от Калии. Да-а, та шкура, которую я спалила, была действительно старой. Нынешние габариты василиска действительно поражали, да по сравнению с ней Аскук — просто червяк!

Грустно вздохнув, я подняла руку с волшебной палочкой и произнесла заклинание.

Адский огонь пожирал дюйм за дюймом ярко-зелёную шкуру, оставляя после себя тошнотворный запах.

Вот и все. Я наконец-то сделала это… Подчистила следы за нашим Героем Магической Британии.

После того мозгового штурма в библиотеке мы и не разговаривали про драконов. Однако моя интуиция твердила, что Венера в этот раз была права и нас действительно ждут драконы… Не скажу, что меня это пугало, скорее уж волновало и захватывало дух. Встретиться лицом к лицу с драконом… прекрасная возможность проверить свои возможности. Усыпить дракона, как и дезориентировать его каким-нибудь Конъюнктивитусом слишком просто и скучно. А вот выстроить преграду. Нет, огонь здесь не подойдёт однозначно. Да и стихийная магия, несмотря на мои интенсивные тренировки, не стала моей сильной стороной. Все, конечно, было неплохо, но до Венеры мне ещё очень далеко.

За этими раздумьями я и не заметил, как вернулся на корабль. После завтрака у всех дурмстранговцев были тренировки на свежем воздухе, чтобы не растерять форму. Да и учебой не мешало бы заняться…

Пусть меня и освободили от сдачи экзаменов, но я все равно собирался их сдавать. Пусть я и до сих пор не решил, чем хочу заниматься после школы, но хорошие результаты ещё никому не мешали.

От того, чтобы сосредоточиться на учебе, меня отвлекали мысли о Венере. Мне становилось все сложнее себя сдерживаться от возникшего желания постоянно к ней прикасаться. А когда она, о чем-то задумавшись, прикусывала нижнюю губу, то у меня напрочь сносило крышу и до ужаса хотелось коснуться этих самых губ. Но, боюсь, тогда Крам мне оторвёт что-нибудь. Мне и так хватало его недовольных взглядов, стоило мне взять его сестру за руку. Но ничего, скоро у меня будет повод вдоволь насладиться близостью Венеры, ведь впереди должен быть Святочный бал. Не думаю, что от этой традиции отказались, да и зачем-то ведь нам сказали взять с собой парадную форму. Так и прошла первая половина моего дня в раздумьях вперемешку с мыслями об одной черноволосой красавице…

Отвлек меня от этого нехитрого дела мой одногруппник.

— Тебя директор зовёт, — раздался голос Драгомира, который сразу же вышел из каюты.

Подавив вздох, я закрыл учебник по Темным Искусствам, сосредоточиться на котором у меня выходило крайне плохо, и поплелся в каюту Каркарова, намереваясь узнать, что ему от меня нужно. То, что он был не очень доволен мной в роли Чемпиона, стало понятно сразу и видно невооружённым глазом. Но, несмотря на это, он всячески меня поддерживал, хотя мне эта поддержка была нужна, как оборотню пятая нога. Но это было на людях. С глазу на глаз от этой сволочи так и несло лицемерием и неприязнью.

Постучавшись в дверь каюты и дождавшись разрешения войти, я зашёл внутрь и остановился возле стола.

Каркаров что-то дописывал на свитке пергамента, а я принялся разглядывать интерьер, стараясь себя чем-то развлечь.

— Сегодня прибудет мастер волшебных палочек, — наконец-то начал он, а то я уже себя стал чувствовать предметом мебели. — Вас сейчас ждут в замке. Та же комната, где вы получили указания для первого тура. Надеюсь, вы сможете его найти самостоятельно, господин Розье?

Я только натянул свою самую мерзкую улыбочку, приподняв уголок рта, и бросил слегка с издёвкой:

— Разумеется, господин директор. Мне нянька не нужна.

— Свободен, — произнес Каркаров, окинув меня взглядом своих холодных черных глаз.

За пределами корабля погода была неплохая, поэтому я решил не заходить обратно в каюту, а направился прямиком в замок, благо палочка была при мне. После той неудачной прогулки по Шварцвальду я теперь с ней не расставался.

На улице светило солнце, но совершенно не грело — осень отчётливо чувствовалась в каждой мелочи: в воздухе, опавших листьях и лужах, что ещё не высохли после ночного дождя. Даже не успев замёрзнуть, я быстро добрался до замка, радуясь, что сейчас урок и меня не преследуют заинтересованные взгляды учениц Хогвартса. Хотя, признаюсь, было здесь несколько симпатичных… но до Венеры им было далеко. Слегка улыбнувшись, я вошёл в замок, а в дверях Большого зала столкнулся с Гарри Поттером. Тот выглядел неважно, а на меня вообще смотрел с явным недоверием.

— Привет, — решил проявить немного дружелюбия я и поздоровался.

— Э-э, привет…

— Геллерт, — подсказал я. — Розье.

— Да, спасибо. То есть, я знаю, — он явно был чем-то расстроен и ответил мне скорее просто невпопад.

Поттер уткнулся взглядом в свою обувь, а я пожал плечами и продолжил идти дальше, а он не отставал.

Ждали только нас. Диггори уже с беседовал с полувейлой, от которой я сразу же ощутил расходящуюся магию, которая была гораздо слабее, чем у настоящих вейл, но все равно слегка путала мысли. Встряхнув головой, я постарался скинуть с себя эти неприятные ощущения, а потом ещё для большей эффективности повел плечами, от чего ткань на рубашке натянулась на спине.

— А вот и наши оставшиеся два чемпиона! — раздался жизнерадостный возглас Бэгмена, который заставил меня поморщиться. Потом он что-то начал быстро рассказывать, но я не слушал, заняв свободный стул, и скучающе посмотрел на женщину в ярко-алой мантии. Да, трудно было не узнать эту гарпию.

— А после проверки вас будут фотографировать, — продолжал распинаться Людо. — Знакомьтесь, Рита Скитер. Она делает небольшой материал о Турнире для «Пророка».

Скитер плотоядно улыбнулась, а ее толстые пальцы крепко вцепились в свою сумочку из крокодильей кожи. Фыркнув, чем привлек ее внимание, я отвернулся, демонстрируя полное безразличие к происходящему. Скитер утащила Поттера куда-то для интервью, а я поблагодарил всех богов за то, что меня эта участь миновала.

— Значит, Розье, — произнес Диггори, а я перевел на него насмешливый взгляд, приподняв бровь. А Флёр в этот момент чуть ли не пожирала меня взглядом.

— Продолжишь свою умную мысль? Или она от тебя уже ускользнула, решив, что в твоей голове ей не место? — усмешка превратилась в широкий оскал, а я решил проверить, какие у парнишки нервы.

Диггори улыбнулся, опустив голову.

— Ты ведь из Англии, — сказал он, как нечто само собой разумеющееся. — Как тебя занесло в Дурмстранг?

Ах, да. Парнишка явно намекал, что моя семья входит в те самые священные двадцать восемь… Ага, так я тебе все и сказал.

— Родители переехали, — пожал плечами я. — Предпочли горы Болгарии серому Лондону.

Я видел, что такой ответ его не устроил, но стоило отдать ему должное, он не стал развивать эту тему.

— Розье — это ведь французская фамилия? — спросила Флёр, а я мысленно закатил глаза. Похоже, мадемуазель решила, что неплохо найти у нас с ней что-то общее.

— Ага, а ещё это имя падшего ангела, что был ответственен за сладострастие и блуд, — весело ответил я и склонил голову набок, оценивающе осмотрев ее с головы до ног и задержавшись на небольшой груди больше обычного. — И знаешь, дорогуша, оно мне идеально подходит.

Делакур смутилась, а ее щеки покрыл лёгкий румянец. Но я тут же потерял к этим двоим интерес. В помещение вошли директора всех трёх школ-участниц, а прямо за ними Скиттер и несчастный Поттер. Я проглотил смешок, уж очень растерянным он выглядел, и перевел взгляд на Дамблдора, который что-то собирался нам сказать.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — указал он на на волшебника, стоявшего у окна. Да, один его внешний вид говорил о том, что старику очень много лет. Но больше всего мне не понравились его глаза — блеклые, серые, я бы даже сказал, что серебряные. Казалось бы, что эти глаза глядят не на тебя, а сквозь тебя, но в то же время смотрят тебе прямо в душу. М-да, неприятно. На всякий случай я поднял ментальные щиты, укрепляя свой разум, осторожность никогда не будет лишней…

А потом началась проверка. Первой была Флёр, и я был прав: та действительно оказалась частично вейлой, точнее сказать, на четверть. А вот ее бабушка была как раз самой настоящей вейлой, волос которой Флёр даже запихала в свою палочку… Я был последним, поэтому, лениво поднявшись, направился к Олливандеру.

Взяв в руки мою палочку, он начал причитать в своей странной манере:

— Так-так, ежели не ошибаюсь, творение Грегоровича… Вишня и сердечная жила дракона. Очень жёсткая, двадцать восемь сантиметров… Очень сложная палочка, такая сила и темперамент, — сбивчивый голос мастера палочек резко оборвался, а его серебряные глаза внимательно впились в меня. — Молодой человек, ваша палочка не стала вас плохо слушаться?

Я был немного озадачен таким вопросом и даже приподнял одну бровь.

— Палочка вас выбрала когда-то, но сейчас я чувствую, что она не хочет вас слушаться, — пояснил Олливандер и задумчиво потёр нос. Признаться, я действительно стал замечать, что некоторые заклинания получаются не так, как бы мне этого хотелось, но я не придавал этому значения, просто применяя чуть больше магии, хорошо, что ее было предостаточно.

— Возможно, — ответил я, ожидая, что ещё полезного скажет мистер Олливандер.

— Принесите мне вашу вторую палочку, — велел он, чем заставил мои брови удивлённо взметнуться вверх.

— Простите, мистер Оливандер, но у меня одна палочка, — ответил я, начинаясь уже раздражаться. С палочкой все в порядке, к чему эти вопросы!

— И вы никогда не колдовали другой палочкой?

— Нет, я… Было однажды, — сквозь зубы процедил я, опять вспоминая ту прогулку по Черному лесу.

— И где эта палочка? — спросил он, а я только стиснул зубы, не желая впутывать сюда и Венеру.

— Она принадлежит другому волшебнику. С моей палочкой все в порядке, почему…

— Я не смогу разрешить вам пользоваться этой палочкой на Турнире, молодой человек, — тихо произнес старик. — Могу ли я взглянуть на ту палочку, которой вам довелось пользоваться. Если нужно, мы можем перенести проверку на другой день… Либо вам придется обзавестись новой палочкой, мистер Розье.

Да, перспектива не очень хорошая. Мелькнула мысль, что идея с новой палочкой не так уж и плоха, но потом я вспомнил, с каким трудом мне удалось подобрать в последний раз палочку… Мне как раз исполнилось пятнадцать, а спустя пару месяцев я познакомился с Венерой…

— Нет, мне нужно только несколько минут, — ответил я, скрипнув зубами, да так, что от них чуть не осталась одна крошка. — Если у вас есть время, разумеется.

— О, конечно! Тогда попрошу вас пригласить и волшебника, чьей палочкой вы пользовались…

Ничего не ответив, я забрал волшебную палочку и направился к выходу, и уже у самой двери я услышал, как Каркаров хмыкнул, похоже, догадавшись, куда я направляюсь.

Выйдя из комнаты, я прикоснулся к браслету и мысленно позвал Венеру.

— Что-то случилось? — тут же раздался в голове ее голос.

— У меня небольшая проблема, — ответил я. — Проверяют волшебные палочки. С моей происходит какая-то ерунда, долго объяснять, но мне нужна твоя палочка, которой я колдовал в Шварцвальде.

Венера несколько минут молчала, а потом раздался короткий ответ, заставивший меня улыбнуться.

— Хорошо, сейчас отпрошусь у Снейпа. А где ты?

— В Большом зале, — ответил я и почувствовал, как прервалась связь. Направляясь не спеша к выходу, я принялся ждать Венеру, которая появилась достаточно быстро.

Она выглядела немного удивлённой, но палочку протянула.

— Уверен, что мне тоже нужно идти? — спросила она, состроив недовольную рожицу, когда я ей рассказал, что произошло.

— Я так понял, что Олливандер не горит желанием допускать меня, пока не разберётся с палочками. Но думаю, что ничего страшного не произойдет, если я вернусь без тебя, — недовольно ответил я, теребя в руках гладкое чёрное древко, которое слегка потеплело в моих руках, а на кончиках пальцев ощущалось небольшое покалывание. Странно.

— Ладно, идём.

Вернувшись вместе в Венерой в ту же комнату, в которой, к слову, остались уже только Олливандер и судьи, я протянул ему волшебную палочку, а Венера встала рядом.

— Ещё одно творение Грегоровича. Так, что тут у нас… Мерлин, вот это да! Эбеновое дерево и жила василиска, двадцать восемь сантиметров, очень жёсткая. Должно быть, палочка долго ждала вас… Как ваше имя, юная леди?

— Венера Слизерин, сэр, — ответила она, настороженно наблюдая за своей палочкой в чужих руках.

— Слизерин… Это все объясняет. Любопытно…

— Простите, сэр. Но что именно любопытно? — спросила Венера, но Олливандеру не дали ответить.

— Мистер Олливандер, прошу вас, вынесите свой вердикт касаемо чемпиона Дурмстранга, — раздался голос Каркарова. — Мы и так здесь задержались непозволительно долго.

Я скрипнул от досады зубами, но старик и Венера продолжали сверлить друг друга взглядами.

— Конечно, — наконец-то ответил мастер волшебных палочек. — У мистера Розье уникальный случай. Я бы посоветовал ему пользоваться на Турнире этой палочкой. Если, разумеется, мисс Слизерин не против.

Венера скептически приподняла бровь, но потом кивнула. Умная девочка, не стала ничего спрашивать при посторонних.

— Отлично, если мы разобрались с этим, то я вас оставлю, — произнес Каркаров и, поднявшись со своего места, покинул комнату, а остальные последовали за ним.

Когда дверь за ним закрылась, то я тут же задал интересующий меня вопрос:

— Мистер Олливандер, может, теперь объясните, что случилось с моей палочкой?

— К сожалению, мы знаем не все тайны волшебных палочек, мистер Розье, — задумчиво ответил он. — Ведь палочка сама выбирает волшебника. Иногда так бывает, что… двое волшебников могут пользоваться палочками друг друга, что говорит о тесном родстве душ. Эта связь гораздо сильнее, чем любовь… Уверен, реши сейчас мисс Слизерин взять в руки вашу палочку, та ее примет. Думаю, это будет логично сделать, ведь ее палочка теперь нужна вам для Турнира.

— Почему я не могу пользоваться своей? — спросил я, немного сбитый с толку словами волшебника.

— Вы можете ей пользоваться… Но она, скажем так, не слишком довольна, что у нее появилась сильная соперница, поэтому иногда может показывать свой характер. Не думаю, что вы хотите, чтобы палочка вас подвела в ответственный момент на Турнире…

— Конечно, нет, — ответила Венера, не дав открыть мне рот и протянула руку ладонью вверх. А я отдал ей свою палочку, придерживаясь совета Олливандера.

Как только ее рука коснулась палочки, то глаза Венеры удивлённо распахнулись.

— Удобная. Но ощущения не такие, как с моей палочкой, похоже, она действительно будет меня слушаться… А из чего она?

— Вишня и дракон, — не дал мне даже открыть рта Олливандер. — Осторожнее, мисс Слизерин. Вишня вне зависимости от сердцевины обладает смертоносной силой… А в сочетании с сердечной жилой дракона… Скажу лишь так: она не должна попасть в руки волшебника без исключительного самообладания и ума. Палочка очень темпераментная… И любит Тёмные искусства.

Венера только хмыкнула, а потом, поблагодарив Олливандера, направилась к выходу, бросив, что будет ждать меня снаружи. Сам я задержался, обдумывая слова старого мастера.

— Берегите ее, мистер Розье, — сказал он, вглядываясь мне в глаза, но казалось, что прямиком в душу.

— Палочку, сэр?

— Девушку, молодой человек, девушку.

После этих слов он покинул комнату, а я, находясь в задумчивости, поплелся следом. Венера стояла в холле возле Большого зала, прислонившись к стене, и крутила между пальцев мою палочку, которая пока будет принадлежать ей. Или как-то так… Признаться, я не совсем понял, что все это значит, а если честно, то и не старался вникнуть. Какая мне разница, чем колдовать, а то, что эту черноволосую девушку мне надо беречь, я знал и без чужих советов.

Растянув губы в широкой улыбке, я подошёл к Венере, тоже прислонившись плечом к стене. Но она на меня не посмотрела, а только продолжила ещё быстрее вертеть палочку. Прошло несколько минут, прежде, чем она отвлеклась от своих раздумий.

— Уверена, будут вопросы, почему у меня другая палочка, а ещё если учесть, что колдовала я своей второй палочкой… — раздался задумчивый голос, а я только почесал подбородок.

— Это так важно? — в итоге задал я вопрос, не совсем понимая, зачем она вообще об этом так много думает.

— Не особо, — наконец Венера подняла на меня глаза, прекращая вертеть палочку. — Извини, что-то я задумалась.

Улыбка не затронула глаза и получилась какая-то ненатуральная.

— Эй, — произнес я, подходя ближе и приподнимая ее голову за подбородок, чтобы заглянуть в глаза. — Что с тобой?

Венера попыталась отстраниться, но я только крепче обхватил ее за талию, не давая возможности сделать шаг назад, как и отвести взгляд.

— Я… Не знаю, — выдохнув, произнесла она. — Просто это как-то странно, не находишь? Все почему-то уверены, что между нами какая-то таинственная связь. Что Олливандер, что Елена… Случай с палочками, эти браслеты, да и возможность через них передавать мысли… За нас говорят предметы, а в то же время я не знаю, как ко всему этому относиться самой. Такое чувство, будто кто-то уже все решил за нас…

Она была в растерянности, а я немного опешил. Нет, я, конечно, предполагал, что когда-нибудь такие мысли могут поселиться в этой в голове, но слышать подобное было не очень приятно. Впрочем, она пока ничего страшного не сказала. Я промолчал, ожидая продолжения ее сбивчивого рассуждения.

— Я хочу, чтобы наши отношения были обычными… Как у всех… А не потому, что магия так решила.

Я улыбнулся, понимая, наконец-то, что она имеет в виду. Ну, разумеется, она ведь девушка, а девушки любят всю эту романтику…

— Ты слишком много думаешь и зря переживаешь.

— Думаешь?

— Уверен, — хмыкнул я, а потом не удержался и поцеловал Венеру в лоб, заключив в объятия. А она, как мне показалось, с удовольствием прильнула ко мне, пристроив голову на груди. Какая же она маленькая, едва достает мне до подбородка.

Но, пожалуй, место для объятий было не самое удачное. Уроки закончились, а в Большой зал теперь собирались толпы учеников. На нас многие бросали любопытные взгляды, но я их игнорировал.

* * *

Как часто бывает, когда двое заняты друг другом, они не видят остальных. Но вот их видели многие.

Так Дамблдор, направляясь в Большой зал, размышлял над связью между чемпионом Дурмстранга и одной ученицы Хогвартса, которые сейчас обнимались, никого не замечая. Чувства этих двоих его, разумеется, не интересовали. Только возможность как-то использовать это в своих целях. Венера не желала выбирать какую-либо сторону. А только всячески мешала директору, не желая делать то, что от нее ждал Дамблдор. Индивидуальные занятия со Снейпом ни к чему не привели. Она интересовалась только легилименцией, и преуспела в ней даже лучше, чем хотелось. Теперь не осталось даже крошечного шанса на то, что можно проникнуть к ней в голову.

Северус тоже не спешил помогать Дамблдору, чем начал нервировать его.

Ещё и Грюм… У Альбуса были подозрения, что это ненастоящий Грозный Глаз. Первый тревожный звоночек прозвучал сразу в начале года, когда Аластор начал показывать ученикам Непростительные заклятия. Нет, в том, что Грюм мог их демонстрировать, не было ничего страшного… Но тот факт, что он применил Круциатус при Долгопупсе, заставило Дамблдора напрячься. Аластор прекрасно знал, что случилось с Алисой и Фрэнком, и знал, что это известно их сыну — Невиллу. Пусть Грюм и стал слегка мнительным в последнее время, но жестокость никогда не была его чертой характера. Вторым тревожным звоночком стало его нападение на детей и почти удавшаяся попытка превратить Драко Малфоя в хорька, как сам позже признался Грюм. Повезло, что Драко смогли защитить. И кто же это сделал? Леди Слизерин, которая, похоже, каким-то чудом уговорила Грюма на индивидуальные занятия. Но чему именно учил ее Грозный Глаз, Дамблдор не знал. Разумеется спрашивать было бы глупо, а происходящее в стенах Выручай-комнаты было неведомо даже директору.

Ещё одной неприятностью, но далеко не неожиданной, стало участие Поттера в Турнире Трех Волшебников. Директор не был уверен, чьих это рук дело: того, что скрывался под личиной Грозного Глаза, или же бывшего Пожирателя Смерти Каркарова. Зачем и кому это нужно, до сих пор оставалось загадкой…

Пока Дамблдор не спешил вмешиваться, но решил держать ухо востро.

Как часто бывает, когда двое заняты друг другом, они не видят остальных. Но вот их видели многие.

Вот и сейчас к Большому залу шел хмурый Виктор Крам. Знаменитость. Ловец сборной. Отличный игрок в квиддич, который в очередной раз не смог подойти к девушке, чтобы просто познакомиться. Увидев обнимающуюся парочку, он только ещё сильнее нахмурился, снова завидуя бывшему другу, которому хватало смелости, чтобы вот так просто общаться с девушкой. И не важно, что они давно знакомы…

Как часто бывает, когда двое заняты друг другом, они не видят остальных. Но вот их видели многие…

После нашего с Геллертом обмена палочками прошло уже несколько дней. Я быстро привыкла к его палочке, которая слушалась меня почти беспрекословно, лишь иногда получалось так, что заклинания выходили чересчур мощными.

Школьная жизнь шла своим чередом, а Розье вносил в неё разнообразие, иногда встречая меня у кабинета после занятий.

Утром в четверг ничего не предвещало беды, а я, встав немного пораньше, уже направлялась в Большой зал и успела как раз к утренней почте. Опустившись рядом с Тео, который уже сидел за столом, широко зевая, я налила себе чашку чая и принялась разбирать почту. Пришло письмо от Елены, которое я быстро прочла и убрала в сумку, намереваясь написать ответ на лекции Бинса.

Только поднеся кружку ко рту, я открыла первую страницу «Ежедневного пророка», откуда на меня смотрела фотография Поттера почти на полстраницы. Поперхнувшись, я принялась за чтение, от которого у меня даже как-то неприятно стало на душе…

«…Моя сила — это дар, унаследованный от родителей. Если бы мама с папой увидели меня сейчас, они бы очень мною гордились. Да, по ночам я все еще плачу, вспоминая о них, и не стыжусь в этом признаться. Я знаю, на Турнире ничего со мной не случится, потому что родители смотрят на меня с небес…

В Хогвартсе Гарри встретил свою любовь. Его близкий друг Колин Криви говорит, что Гарри всюду появляется в обществе Гермионы Грэйнджер, сногсшибательной красавицы-маглы, которая, как и Гарри, одна из самых блестящих студентов школы».

Имена некоторых участников были написаны с ошибкой, а сама статья была больше огромным пиаром Поттера и уверена, бо̀льшая часть всего этого — ложь. Слава об остром пере Скитер шла впереди нее, а по части провокационных статей она просто мастер. Про Седрика и Флёр почти ничего не сказано, а вот про Геллерта она соизволила написать несколько строк…

«Молодой красавец Геллерт Розье, который совершенно неведомым образом является студентом Института Дурмстранг, будучи представителем некогда благороднейшего английского рода Розье, подает большие надежды. И, даже не смотря на темное пятно на репутации семьи, может рассчитывать на светлое будущее. Ошибки, совершенные его предками, которые в открытую поддерживали Темного мага Геллерта Гриндевальда (кстати, в честь которого он и был назван) еще могут быть забыты, благодаря участию мистера Розье в Турнире Трех Волшебников. Для юноши, на ком всегда будет клеймо позора, это один из немногих способов обелить свое славное имя».

— Вот же блондинистая сука! — воскликнула я, отшвырнув газету, отчего Нотт даже вздрогнул. Бросив на него недовольный взгляд, от которого Тео слегка побледнел, я подожгла газету.

— Знаешь, я теперь начинаю верить всем слухам, которые ходили о тебе, — пробормотал Тео, с опаской на меня посмотрев, а я крепко сжала кулаки, наблюдая, как огонь быстро уничтожает бумагу и оставляет только пепел.

— О, что сделала тебе несчастная газета? — спросил Геллерт, опустившись рядом.

— А ты видел, что это Скитер написала?

— Нет, а что? — спросил он, принимаясь за тосты.

Окинув взглядом наш стол, заметила у Уоррингтона выпуск «Пророка» и решила его позаимствовать.

— Не сжигай только, — раздался смеющийся голос мне вслед.

Раскрыв нужную страницу, сунула газету прямо под нос Геллерту, а пока он читал, я принялась яростно кромсать омлет. Сначала Геллерт издал короткий смешок, но потом его лицо стало серьезным. Нахмурив брови и сжав губы в тонкую линию, он вернул Кассиусу газету, а потом принялся с самым безмятежным видом за завтрак.

— И?

— Фто? — спросил он с набитым ртом.

— О, Мерлин, прожуй хоть! Как тебе статья?

— Провокационно, в стиле Скиттер, — ответил Геллерт, запивая свой завтрак чаем. — Я, конечно, не люблю, когда кто-то копается в делах моей семьи, но, во-первых, ничего страшного не произошло, а во-вторых, это все частичная правда.

— Ты так спокойно на это все реагируешь…

— Вен, я давно перестал обращать внимание на молву, а моя семья наломала много дров. Помимо того, что мои бабушка и дедушка были ярыми сторонниками Гриндевальда, так еще и кузен моего отца — Эван был Пожирателем Смерти, как и его отец. Я привык к тому, что нас любят поливать грязью.

— Из-за этого Ричард уехал, да?

— Можно и так сказать, — ответил Геллерт, пожимая плечами. — Так что и ты не обращай внимания. Главное, чтобы тебя еще Скиттер не приплела сюда, чему я, кстати, был удивлен.

— Пф, — выразительно фыркнула я. — У нас с ней была… занимательная беседа после моего громкого побега из Дурмстранга. Не думаю, что она решилась бы впутывать меня в это…

В Большой зал начали стекаться зевающие ученики, но вскоре сонливость была снята, словно по мановению волшебной палочки, а на ее место пришло бурное обсуждение статьи. Меня больше всего заинтересовала реакция брата на статью: он выглядел разочарованным и больше обычного бросал украдкой взгляды на стол Гриффиндора…

* * *

Дни понеслись с молниеносной скоростью, сменяя друг друга, а первый тур неумолимо приближался. Атмосфера в замке накалилась до предела. Спустившись в одно утро в общую гостиную факультета, я заметила, что у многих учеников значки, на которых были надписи:

Седрика поддержим — он Настоящий чемпион.

— Венера, глянь сюда! — воскликнул Малфой, когда я оказалась в его поле зрения. Выглядел он как ребенок, которому подарили долгожданную игрушку на Рождество. Драко нажал на значок, и надпись сменилась.

— Гарри Поттер, ты смердяк, задавала и дурак, — прочитала я, а потом посмотрела на ржущих слизеринцев.

— О, Мерлиновы подштанники, — в сердцах воскликнула я, стукнув Малфоя по лбу свитком пергамента. — Вы себя ведете, как маленькие дети!

Смех раздался еще громче, а я только сокрушенно покачала головой, направляясь к выходу.

— Хочешь себе такой же? — спросил Драко, нисколько не смутившись моему выпаду и пристроившись рядом.

— Нет, спасибо.

— Ну, как хочешь, — пожал Малфой плечами.

Мои занятия с Грюмом продолжались, но стали гораздо реже. Грозный Глаз был в восторге от моих успехов и не переставал поговаривать, что у меня выдающиеся способности! Больше всего мне понравилось придумывать новые заклинания. Правда, удачнее всего получались проклятия. Иногда я приходила в Выручай-комнату одна, чтобы попрактиковаться в Некромантии и с каждым разом оживших мышей бегало по помещению все больше.

Первый тур должен был состояться на следующей неделе во вторник, а в пятницу объявили радостную новость, что в эти выходные студенты могут посетить Хогсмид.

— Да ладно, будет весело, — за ужином Драко уговаривал дурмстранговцев на поход в деревню. — Посидим в «Трех Метлах», выпьем сливочного пива.

Желающих пойти было много, все хотели немного отвлечься от мыслей о Турнире. Признаться, радостное предвкушение захватило и меня. Смотря на спокойного Розье, я успокоилась, а страх за Геллерта сменился небольшим беспокойством.

— И что еще есть в вашем этом Хогсмиде? — спросил Геллерт, когда провожал меня до гостиной факультета.

— Немного разных магазинчиков, пару кафе, не скажу, что много интересного, но альтернатив нет, поэтому ученики рады и такой возможности выбраться из замка, — ответила я, пожав плечами.

— Ты в курсе, что будет Святочный бал? — спросил Геллерт.

— Танцы? — спросила я, радостно вскинув голову.

— Именно. Чемпионы Турнира будут открывать бал, — начал говорить Геллерт, когда мы уже почти подошли к входу в гостиную.

— И когда будет бал? — спросила я, а Геллерт в этот момент развернул меня к себе лицом, а потом сделал шаг ближе ко мне, заставив меня отступить назад.

— Вечером в первый день Рождества, — ответил он, с легкой улыбкой глядя на меня. Я смутилась, оказавшись внезапно прижатой к стене. — Надеюсь, мы продолжим нашу маленькую традицию ходить на танцы вместе…

— Ты сейчас предлагаешь пойти на бал с тобой? — спросила я, облизнув губы, которые внезапно пересохли. Все это время я смотрела на Геллерта, от которого не укрылся мой жест, и теперь его глаза были прикованы к моим губам, что заставляло сердце громыхать в груди, да так громко, что мне казалось, что этот звук слышит весь замок!

— Да, я хочу, чтобы ты пошла со мной. Если ты, конечно, не против? — тихий голос заставил толпы мурашек пробежать по моей спине, а я смотрела как завороженная на Геллерта, чье лицо оказалось так близко к моему. Периодически мой взгляд опускался на его губы, но я усилием воли заставляла смотреть ему в глаза. А в голове появилась совершенно неожиданная для меня мысль: хотелось узнать, каково это, когда тебя целуют эти губы…

— Так ты не против? — повторил он.

— Конечно, нет, — тихо ответила я, а в голове мелькнула шальная мысль, что он сейчас спрашивает не про танцы…

— Отлично, — так же тихо ответил Розье, а потом очень медленно начал наклоняться ко мне. Я замерла, не в силах смотреть в эти голубые, как два кусочка льда, глаза и опустила взгляд на губы, которые были искривлены в легкой усмешке.

Вот я уже чувствовала чужое дыхание вперемешку с тяжелым запахом самого Геллерта, а когда до его губ оставалось несколько сантиметров, я уже хотела сама податься вперед, но в этот момент позади Розье раздалось вежливое покашливание, от которого я вздрогнула и сильно смутилась.

— Нашли бы хоть более уединенное место, — раздался насмешливый голос Перегрина Деррека нашего загонщика.

— Спасибо за совет, — ответил Геллерт, рассмеявшись, и обнял меня, чему я была благодарна, так как могла спрятать пылающее лицо, уткнувшись ему в грудь.

Деррек издал короткий смешок, а потом, завернув за угол, исчез в открывшемся проходе, ведущем в гостиную.

— Я, пожалуй, тоже пойду, — ответила я через некоторое время, отстранившись.

— Конечно, — ответил Розье, слегка улыбнувшись. — Спокойной ночи.

— И тебе, — ответила я и поспешила к себе в комнату, где можно было спрятаться ото всех и перевести дыхание.

О, Мерлинова борода! Как неловко все произошло!

Мысли роем рассерженных пчел метались в моей голове, пока я ходила по комнате из угла в угол. В какой-то момент мне действительно показалось, что он меня поцелует! Это, конечно, был бы не первый раз… Он когда-то уже поцеловал меня… Но это было давно и не считается! Всего лишь слегка коснулся моих губ! Эх, чертов Деррек, вот нужно было ему появиться именно в этот момент! Издав полный досады стон, я упала на кровать. Щеки продолжали пылать, поэтому я, схватив подушку, уткнулась в нее лицом.

Как вести себя с Розье дальше, я не знала. Но знала, что теперь у меня в голове на одну навязчивую идею стало больше…

Этой ночью я никак не могла уснуть, ворочаясь в кровати и вспоминая во всех деталях неудавшийся поцелуй, а к утру была не в самом добром расположении духа. Добавилась и нервозность от того, как будет вести себя Геллерт. Но когда к нам присоединились дурмстранговцы, которые решили пойти в Хогсмид, а Розье сел рядом, слегка сжав мои пальцы под столом, и улыбнулся, я немного успокоилась.

Поход в Хогсмид прошел как никогда весело. Заняв большой толпой несколько столиков у самого окна, мы пили сливочное пиво, много разговаривали и громко смеялись, чем ловили на себе недовольные взгляды других учеников. В основном зачинщиками смеха и веселья были братья Копош, которые весь вечер шутили и рассказывали много историй. Не подумала бы, что у них такая насыщенная жизнь! За свои восемнадцать лет они много где успели побывать. Постепенно разговор ушел от смешных рассказов к страшным. И Малфой рассказал, как увидел в Запретном лесу незнакомца в мантии, который оказался профессором ЗоТИ, а застал он его за довольно мерзким занятием — тот пил кровь единорога. Хоть я и слышала про эту историю раньше, но это не мешало мне еще раз вздрогнуть от отвращения.

После этой истории Адриан намекнул, что мы с Геллертом умудрились попасть в Шварцвальд.

— Не может быть! — воскликнул Нотт. — Рассказывайте, что там было!

Я немного напряглась, а Геллерт, уловив перемену в моем настроении, ободряюще сжал мои пальцы и принялся за рассказ сам, опустив кое-какие детали.

— Круто! — пораженно выдохнул Драко. — В один вечер повстречать и оборотней, и вампиров…

Разумеется, Геллерт умолчал о том, что с ними случилось. Рассказал только, что нам удалось сбежать и трансгрессировать, но и этого было достаточно, чтобы произвести впечатление, а Розье стоит отдать должное — языком трепать он умел, да так, что даже я сама ему поверила. После «Трех метел» мы решили немного погулять и возвращались в Хогвартс уже по темноте и рисковали нарваться на неприятности, ведь уже скоро отбой.

Мы с Розье шли позади всех, тихо вспоминая мои первые два курса в Дурмстранге.

— Неправда! — ответила я, рассмеявшись. — Я не визжала!

— Еще как визжала, — заспорил Розье, напомнив мне тот злосчастный день рождения, когда кто-то прислал мне полную коробку змей.

— Иди ты, — беззлобно отмахнулась я, пытаясь вспомнить тот день.

— Пойду, если только с тобой, — Розье снова рассмеялся. В этот момент мы уже подходили к замку.

Попрощавшись с остальными дурмстранговцами, мы быстро направились в сторону подземелий, надеясь, что не попадемся дежурившим преподавателям или Филчу. Удача нам улыбнулась, и уже меньше чем через десять минут я была в своей комнате, но спать не хотелось, поэтому я решила принять ванну.

* * *

Геллерт.

Оставив Венеру и других ее одногруппников у входа в замок, мы небольшой компанией направились к нашему кораблю. Хогсмид мне понравился, очень уютная деревушка, пусть и небольшая, но компания на сегодняшний день была отличная, а что еще лучше, почти весь день я не отпускал от себя Венеру. Было очень приятно ловить весь вечер на себе ее любопытные взгляды, но когда я их замечал, то на ее бледных щечках появлялся легкий румянец.

Довольно долго провалявшись на кровати с книгой, я понял, что уснуть мне не удастся, поэтому поднялся на палубу, чтобы немного подышать свежим воздухом. Улыбнувшись, я вспомнил наш неудачный поцелуй и до безумия милое смущение Венеры. Вот почему она бывает настолько разной? Иногда ее жестокость поражала, а в тоже время ее смущение и робость вызывала невероятный трепет. Слишком темпераментная и непредсказуемая, как и ее стихия.

Усмехнувшись, я отыскал взглядом на небосводе вечернюю звезду Венеру, которая было особенно хорошо видна по вечерам зимой. Гипнотизируя ночное светило, я думал о девушке, что носила такое же имя. Пожалуй, сейчас я понял, что оно ей невероятно идет. Вечерняя и Утренняя звезда… Вот только, если с планетой все просто, то с девушкой все сложно и непредсказуемо… но она того стоила. Да, непривычно было ощущать себя постоянно влюбленным…

Закрыв глаза, я немного расслабился. Было приятно дать волю своим чувствам, которые мне достались от моей анимагической формы. Пожалуй, давно я не принимал ее, неплохо было бы дать пантере внутри немного размять косточки, а то в последнее время я все чаще ощущал зуд под кожей и жар в груди. Продолжая стоять с закрытыми глазами, я сделал глубокий вдох прохладного воздуха, что принес порыв ветра со стороны Запретного леса. Звериное обоняние улавливало множество запахов, но один заставил меня нахмуриться и открыть глаза. Запах был мне незнаком, но что-то подсказывало, что это очень крупное волшебное существо, возможно, какой-то хищник…

Постояв так какое-то время, пока не стих ветер, я прислушался, и до меня донесся едва уловимый рык — опять же со стороны Запретного леса. Недолго думая, я спустился с корабля и, обернувшись пантерой, бесшумно побежал в сторону леса. Надеюсь, что любопытство не сгубит кошку.

Следовать на тот странный запах было легко, а опавшая листва едва уловимо шуршала под сильными мягкими лапами. Глаза прекрасно видели и различали любые препятствия. Едва я добежал до опушки леса, как черные уши дернулись, а я припал к земле, уловив вдалеке чей-то разговор. Через несколько минут уже мог различить слова. Так-так, у нас тут прогулка двух больших людей.

— Куда вы меня ведете, 'Агрид? — спросила мадам Максим, а я немного удивился. Не ожидал увидеть ее, да еще и в компании лесничего.

— Вам понравится, — ответил Хагрид. — Не сомневайтесь. Но о том, что увидите, молчок. Вам это знать еще рано…

— Конечно-конечно, — быстро заверила его директриса Шармбатона.

Пара направилась как раз в ту сторону, откуда доносился странный запах. Недолго думая, я бесшумно отправился следом, держась на приличном расстоянии. Но помимо впереди идущей пары я уловил еще один запах, словно есть здесь кто-то третий, но никого больше не было.

Странно, может, Поттер прошел здесь немного раньше?

Обогнав по большой дуге полувеликанов, я проверил дорогу впереди. Странно. Запах Поттера отчетливо следовала за этими двумя. Гарри этой тропой раньше не проходил, а значит, шел рядом с ними. Оставалось только одно — этот мальчишка, похоже, умел как-то становиться невидимым. Но раздавшийся громкий рев меня немного напугал, а инстинкты заставили припасть к земле.

Впереди горело множество костров; тихо подобравшись вперед, я понял, что множество людей, снующих туда сюда, заняты тем, что пытаются усмирить… драконов.

Во имя Морганы, Венера была права…

Я немного отполз в сторону, спрятавшись в высоком кустарнике, растущих неподалеку.

На небольшой поляне был возведен загон из крепких брусьев, а внутри ходили огромные драконы, которые периодически издавали громкий рык, а в небо извергали пламя.

Окинув поляну взглядом, я понял, что драконов четыре — по одному на каждого участника. Благодаря книгам, которые мы прочитали несколько недель назад в библиотеке, я смог узнать всех драконов.

Зеленый дракон, покрытый гладкой чешуей, который метался во все стороны и топал задними лапами — валлийский зеленый. Следующий дракон был немного поменьше, а синевато-серый окрас помог узнать в нем шведского тупорылого. Про красного дракона Адриан и Корнел не упоминали, но его трудно было не узнать. Его шею украшала бахрома из тонких золотых пик — это отличительна черта китайского огненного шара. Но мне больше всего понравился последний дракон, который был ближе остальных к месту, где я спрятался. Огромный, черный, он больше остальных был похож на ящера, а его хвост украшали огромные шипы. Венгерская хвосторога. Она считалась самым опасным драконом из всех существующих.

Из моего горла вырвалось утробное рычание, которое потонуло в рыке драконов. Я, как и мой зверь, трепетал от близости этих животных.

Я не вслушивался в разговор волшебников, один из которых подошел к Хагриду, чтобы что-то сказать после того, как все драконы были оглушены. Даже без сознания они внушали чувство опасности. Недовольно перебирая лапами, я едва сдерживался, чтобы не подойти ближе.

— Значит, четыре. На каждого по одному дракону. А что они будут с ними делать? Сражаться? — задал вопрос Хагрид, а я его мысленно поблагодарил и навострил уши, чтобы услышать что-нибудь полезное.

— Кажется, просто пройдут мимо, — ответил рыжий волшебник. — Мы будем все время рядом. Если ситуация станет опасной, заклятие Уничтожения наготове. Организаторам понадобились почему-то драконихи-наседки. Я понятия не имел, почему. Мог только сказать: не завидую тому, кто вытянет хвосторогу. Она сзади так же опасна, как спереди.

В это время пятеро волшебников поднесли на одеяле несколько крупных серых яиц и осторожно поставили их под самым боком драконихи. Похоже, задание будет как-то связано с этими яйцами. Наши догадки были не так и далеки от истины.

Снова издав тихое рычание, я понял из слов волшебника, что мы, похоже, будет выбирать дракона, с которым предстоит встретиться, методом жеребьевки. Черт, тогда я просто обязан вытянуть эту хвосторогу! Я не прощу себе, если не встречусь с ней лицом к лицу!

— А как там Гарри? — перевел тему рыжий.

— Э-э, прекрасно, — неуверенно замялся Хагрид, а я мысленно усмехнулся. Похоже, он знал, что Поттер рядом. Интересно…

— Надеюсь, после встречи с этой командой он будет в том же самочувствии, — мрачно бросил рыжий, но дальше я уже не слушал.

Бросив еще один взгляд на черную дракониху, стараясь внимательно ее разглядеть, я развернулся и тихо побежал обратно. Сердце в груди быстро билось, подгоняя меня бежать быстрее. Мне не терпелось поделиться с братьями Копош о том, что я только что увидел.

А вот Венере я, пожалуй, ничего пока не буду говорить…

Это было очень странное воскресенье… За завтраком брат был мрачнее тучи; единственное, на что его удалось разговорить, так это на несколько односложных ответов. Махнув на него рукой, я переключила внимание на братьев Копош и Геллерта, вид у которых был… заговорщицкий.

— А с вами что не так? — спросила я, указав на них вилкой.

— Ничего, — хором ответили все трое, а я только хмыкнула.

— О, я смотрю, у всех секреты, — ответила я, надув губы, но ответом были лишь смех этих троих и недовольный взгляд Виктора.

Разобравшись с завтраком, я направилась в библиотеку, чтобы посвятить воскресенье домашним работам, которых накопилось довольно много…

Мой стол, за которым я всегда сажусь, был занят, поэтому пришлось расположиться за другим. Этот стол стоял прямо за книжным стеллажом, поэтому не было видно, кто за ним сидит, создавая мнимое чувство уединения. Я достала все необходимое и начала с самого скучного — Истории Магии и Травологии.

— Гермиона, пожалуйста, помолчи хоть немного. Мне надо сосредоточиться, — спустя какое-то время раздался знакомый голос.

Выглянув из-за своего укрытия, я заметила, что чуть впереди сидят Поттер и Грейнджер, а вокруг них разложены кипы книг. Хмыкнув, я уже хотела вернуться к своему эссе, как заметила знакомую фигуру брата. Виктор, мрачно взглянув на Гарри с Гермионой и немного ссутулившись, прошел мимо, сел в дальний угол, уткнувшись в какую-то книгу.

— Он опять здесь! Что ему, у себя на корабле не сидится? — до меня донесся рассерженный шепот Грейнджер, а я даже как-то опешила. — Пойдем, Гарри, отсюда. Позанимаемся лучше в гостиной. Сейчас сюда сбегутся поклонницы и начнут трещать.

Мне стало немного обидно за брата, но потом я поняла, что в словах Гермионы есть доля истины, когда в библиотеку на цыпочках проскользнула толпа девушек, а у одной даже вокруг бедер был повязан болгарский флаг. Фу, какой ужас! Когда ушла Гермиона, брат немного погрустнел, а я, громко хлопнув книгой, собрала вещи и направилась к Виктору.

Остановившись у кучки поклонниц Крама, я окинула их презрительным взглядом, который остановился на девушке из Гриффиндора, что использовала флаг Болгарии в качестве набедренной повязки.

— Слишком скучно, — произнесла я ледяным тоном. — Хотя знаешь, надень ты нижнее белье в цветах этого флага, ничего бы не поменялось, а мой брат бы не заметил ни одну из вас.

— Он что — гей?! — спросила та самая девушка, широко распахнув свои голубые глаза, а я подавила желание придушить ее этим же флагом.

— Нет, он любит в девушках ум и скромность, а не вульгарщину, лицемерие и тупость, которой от вас, дамы, несет на километр! — немного громче, чем намеревалась, ответила я. Я ожидала, что они будут спорить, но, похоже, что-то в моем взгляде их от этого остановило. Гриффиндорка отшатнулась от меня, побледнев, а теперь ее глаза были распахнуты не от шока, а от страха.

— Дура чокнутая! — прошипела она, а потом толпа тупоголовых девиц быстро ретировалась из библиотеки.

— Извините, мадам Пинс, — произнесла я, поймав недовольный взгляд библиотекарши.

— Ничего страшного, — отмахнулась та. — Надеюсь, что теперь они отстанут от мистера Крама и дадут молодому человеку спокойно почитать!

Послав ей вежливую улыбку, я села за стол рядом с братом, скрестив руки и устремив на него вопросительный взгляд.

— Ты долго будешь пожирать Грейнджер глазами или все же хотя бы заговоришь с ней? — спросила я, не выдержав.

— Я не понимаю, о чем ты…

— Ну-ну, — фыркнула я, наклонившись ближе. — Ну, вот что тебя останавливает? Прошу, поговори со мной. Я ведь вижу, что с тобой происходит в последнее время что-то не то…

Виктор устало прикрыл глаза, а потом, отложив книгу, посмотрел на меня.

— Я пытался, — нехотя ответил он, разглядывая гладкую поверхность стола.

— И? — мягко спросила я, подталкивая его к откровениям.

— Не смог, — еще тише ответил брат, крепко сжав руки в кулаки. — Да и она ведь с Поттером…

— О, стой-стой! — прервала я брата. — Ты ведь не веришь тому, что написала эта Скитер?

Молчание и взгляд, брошенный исподлобья, были красноречивым ответом.

— Виктор, это же бред! Грейнджер и Поттер — друзья! А таскается она за ним потому, что третий их рыжий дружок поругался с Гарри, а Гермиона возложила на себя великую миссию их помирить!

— Откуда ты это знаешь? — небрежно спросил Виктор, но я видела, что это все напускное.

— У Паркинсон язык без костей, а я иногда умею сидеть и слушать, что бывает полезно.

Наступило молчание, Виктор о чем-то размышлял, а я ждала, не решаясь на него давить — пусть сам придет к каким-то выводам.

— Ладно, — ответил он, снова уткнувшись в книгу.

— Поговоришь с ней? — спросила я, тоже открыв книгу и взявшись за перо.

— Нет.

— Да почему? — произнесла я громким шепотом.

— Венера, очнись! — рявкнул Виктор, а мадам Пинс деликатно покашляла, намекая, что превышен допустимый уровень громкости. — Посмотри на меня. Думаешь, если бы не моя слава, то на меня кто-то в здравом уме обратит внимание? Тем более такая девушка, как…

Виктор резко замолчал, а потом опустил взгляд, крепко сжав челюсть. Меня его вспышка немного смутила. Неприятно было осознавать, что мой брат, который для меня в детстве был примером во всем, сейчас превратился в настолько неуверенного юношу. Мерлин, что же с тобой случилось, Вик, за эти несколько лет… Быстро убрав из взгляда жалость, я постаралась сделать голос жестче, как и слова.

— Не знала, что ты так зациклен на внешности. Где мой брат, который никогда не прятал голову в песок? Крам, во что ты превратился в последнее время? О людях судишь стереотипами. И вообще, пока не попробуешь — не узнаешь! А если ты не поговоришь с девушкой, которая тебе понравится, то я точно в тебе разочаруюсь! Виктор, ты умный, сильный и самый добрый человек, которого я знаю! Да, у тебя немного специфичная внешность, но до урода тебе уж точно далеко! Поэтому возьми свою задницу в руки и наконец-то прекрати пялиться на Гермиону, а просто поговори с ней!

Многострадальная книга снова была грубо захлопнута, а письменные принадлежности скинуты в сумку. Встав из-за стола и закинув сумку на плечо, я наклонилась к брату, бросив напоследок еще одну фразу:

— И, ты быть может, удивишься, но Грейнджер не судит людей по внешности! Для нее больше всего важны серьезность и наличие мозга в черепной коробки, а поэтому у тебя есть шанс! Не просри его!

Направляясь в гостиную, я задумалась над тем, зачем я вообще свожу брата с грязнокровкой… Но, признаться, иногда Гермиона вызывала во мне симпатию, кроме тех моментов, когда становилась невыносимой всезнайкой и выскочкой.

Но раз Виктор уже почти месяц не сводил с нее глаз, то, значит, она его чем-то зацепила… А выбор брата я приму в любом случае.

Доделать домашнюю работу я решила в гостиной старост, где было на порядок тише в воскресенье. Кассиус, к моему удивлению, тоже расположился за столом, склонившись над свитком и что-то старательно выводя на нем.

— Не против, если я присоединюсь? — спросила я его, опустив сумку на свободный стул.

— Конечно! Садись, — ответил Уоррингтон и вернулся к своему занятию.

— Чем ты занят? — спросила я, когда его кропотливая работа стала напоминать тетрадь для каллиграфии.

— Да это драная кошка Макгонагалл отказалась принимать мое эссе потому, что оно, видите ли, ужасно написано, а почерк неразборчивый и много клякс. Пришлось переписывать.

— О, сочувствую, — ответила я, и погрузилась в свою работу. Дальше никто не нарушал тишину, разве что крики, доносившиеся из общей гостиной, немного мешали. Шум был такой, словно там бегает стадо гиппогрифов.

— Нет, я им сейчас головы откручу, — раздалось недовольное ворчание Касса. Выглянув за дверь, он наорал на разбушевавшихся учеников первого и второго курсов, которые, как оказалось, устроили состязание в «Плюй-камни».

* * *

Долгожданный вторник, наконец-то, наступил. Я перебрал все варианты, как проскользнуть мимо дракона. Адриан и Корнел в один голос кричали, что подсказки для второго тура будет как-то связаны с яйцами драконов, которые я видел в лесу. Похоже, мне нужно будет утащить одно. Надеюсь, что это будет какое-то одно яйцо, либо оно будет как-то отличаться от других. За обедом кусок не лез в горло, а радостное предвкушение заставляло ерзать по скамье.

Венера, на удивление, была спокойна, только иногда на меня бросала короткие напряженные взгляды, но когда я их ловил, то ободряюще улыбалась и сжимала мою руку, которая лежала на уже привычном месте — ее колене.

И вот ко мне подошел Каркаров.

— Розье, всех чемпионов уже ждут. Идем, — растянув губы в улыбке, произнес он, а когда я поднялся, то похлопал меня по плечу, и мы вместе направились к выходу из замка. А потом и к опушке леса, где вчера я увидел драконов. Недалеко от той поляны стоял большой шатер, к которому мы и направились.

— Там будет Бэгмен. Он все расскажет. Давай, Розье, не подведи. Я верю в тебя, сынок! — еще раз похлопав меня по плечу, директор приоткрыл полок шатра, пропуская меня внутрь.

— А, Геллерт! — расплылся в улыбке Людо, подходя ближе и протягивая руку. — Остался только мистер Поттер и начнем.

Кивнув Флёр и Диггори, я опустился на свободный стул, вальяжно на нем развалившись. Флёр сидела точно на таком же стуле, но была очень скованной, а на лбу проступили капельки пота. Слегка применив легилименцию, я поняла, что Флёр знает про драконов, что было ожидаемо, а еще она очень нервничает. Я решил сыграть на этом и усилил страх и беспокойство волшебницы. Когда раздался ее судорожный всхлип, я решил, что достаточно. Проделав то же самое с Диггори, понял, что и ему откуда-то известно про драконов. Эх, интересно, кто рассказал ему? Снова применив магию, я внушил Диггори неуверенность в своих силах, а потом, довольно улыбнувшись, украдкой стер капли пота с лица. Все-таки, похожие манипуляции были для меня слишком энергозатратными.

В шатер вошел Поттер, вид у которого был, мягко говоря, ошалевший, а мне даже стало как-то жаль парня… Кто-то ему решил хорошо подпортить жизнь.

— Привет, Гарри! — радостно воскликнул Бэгмен. — Входи, входи! Чувствуй себя как дома!

По Гарри было видно, что он скорее сбежит отсюда, но стоит отдать ему должное. Парень, крепко сжав челюсть и кулаки, кивнул нам в знак приветствия и попытался улыбнуться Диггори. Понятно, какая птичка принесла на хвосте новость…

— Итак, все в сборе. И я сейчас сообщу вам, что делать! — бодро заявил Бэгмен. — Когда зрители соберутся, я открою вот эту сумку. — Он поднял небольшой красный мешок. — В ней копии тех, с кем вам предстоит сразиться. Все они разные. Каждый по очереди опустит руку и достанет, кого ему послала судьба. Ваша задача — завладеть золотым яйцом.

Отлично! Значит, мне нужно всего лишь нащупать шипастый хвост венгерской хвостороги, если, конечно, я не буду тянуть жребий последним.

Я потер руки в предвкушении и широко улыбнулся, а остальные чемпионы бросили на меня шокированные взгляды, похоже, записав меня в список сумасшедших.

Вскоре за пределами шатра стали разноситься звуки, свидетельствующие о том, что там собирается большая толпа. Гул сотен голосов, выкрики, смех все это доносилось сквозь плотную ткань шатра, заставляя мою кровь кипеть от предвкушения. Тем временем Бэгмен развязывал шелковый мешочек.

— Леди, прошу вас, — произнес он, предлагая мешочек Флёр. Она опустила внутрь руку и вынула крошечную модель валлийского зеленого с биркой номер два на шее. Флёр не выказала ни малейшего удивления, скорее какую-то обреченность.

Настала моя очередь, улыбнувшись Бэгмену, я медленно опустил руку, будто опасаясь ее туда пихать. Мне несказанно повезло: пальцы наткнулись на что-то шипастое. Вытянув руку, я едва сдержал рвущуюся радость — на моей ладони красовалась уменьшенная копия хвостороги с номером четыре.

— Ну, привет, красавица, — проворковал я, погладив дракончика по голове.

Следующий выбирал Седрик, и ему достался шведский тупорылый с номером один, а Гарри — китайский огненный шар и цифра три.

—Ну, вот! — сказал Бэгмен. — С этими драконами вам предстоит встретиться. На шее у дракона номер очереди. Все ясно? Тогда вынужден вас оставить, я сегодня еще и комментатор. Мистер Диггори, по свистку первым войдете в загон, ясно? Гарри, можно тебя на два слова?

—Э-э… — протянул Гарри, бросив на всех нас растерянный взгляд, и вышел из палатки вслед за Бэгменом.

Делакур только на это презрительно фыркнула.

— Остынь, вейлочка, — произнес я, прищурившись. — Парню и так непросто. Ты-то семнадцатилетняя колдунья, трясешься, как лист на ветру, представь, каково парню!

Флёр ничего не ответила, а только отвернулась. Да и черт с ней. Я закрыл глаза, откинувшись на стуле. Моя очередь была еще нескоро, есть время немного отдохнуть и частично восполнить запас сил.

— Ты псих, Розье, — раздался голос Диггори, в котором я отчетливо услышал удивление и… восхищение.

— Нет, я просто уверен в своих силах, — ответил я, не открывая глаз.

Наступивший вторник сковал меня, погрузив в пучину беспокойства и нервного напряжения. Все эти эмоции я постаралась спрятать за маской, чтобы лишний раз не подрывать уверенность Геллерта и просто не нервировать его своими переживаниями. Но за обедом я не смогла удержаться от беспокойных взглядов, брошенных украдкой. Каждый раз, когда Геллерт их ловил, я старалась искренне улыбаться и ободряюще сжимать его руку под столом.

— Розье, всех чемпионов уже ждут. Идем, — раздался голос Каркарова, который заставил меня вздрогнуть от неожиданности.

Геллерт улыбнулся нам всем и, поднявшись со своего места, направился за своим директором.

— Дыши, Венера, а то в обморок грохнешься и все пропустишь, — раздался тихий насмешливый голос Дафны, а я шумно вздохнула.

Минуты тянулись бесконечно долго, но вот все стали потихоньку покидать Большой зал, направляясь в сторону Запретного леса, где уже были возведены трибуны.

Мы своей неизменной компанией поспешили занять места, откуда открывался хороший вид на загон, в котором среди камней, которые образовали что-то наподобие гнезда, сидел… дракон.

— О, шведский тупорылый дракон! — раздался восторженный голос Адриана, который рассматривал животное чуть ли не с восторгом.

— Все-таки я была права! — воскликнула я. — И что им нужно будет сделать?

— Скоро узнаешь, — уклончиво ответил Корнел.

Всюду слышались восторженные голоса учеников и гостей Хогвартса, которые были приглашены на Турнир. Не так далеко я заметила Люциуса Малфоя, который взирал на все со скучающим выражением лица. Поймав его взгляд, я кивнула и слегка улыбнулась. Ответом мне был такой же сдержанный кивок и едва заметная улыбка: Люциус совсем немного поднял уголки губ.

Вскоре появился Людо Бэгмен и, ослепительно всем улыбнувшись, начал свою речь:

— Добро пожаловать на первый тур Турнира Трех Волшебников! Итак, начинаем! Мистер Диггори, прошу!

Зрители взревели. Послышались оглушительные аплодисменты, а многие ученики Хогвартса не переставали скандировать имя Диггори.

Я с ужасом смотрела на то, как Седрик вошел в загон, серо-синий дракон поднялся на лапы, а под ним я увидела кладку яиц, среди которых было одно золотое. Похоже, именно его нужно добыть каждому чемпиону. Дракон, вернее, дракониха, расправила свои крылья, выпустив струю огня, но Диггори вовремя увернулся. И тогда начался танец. Дракон плевался огнем, Седрик уворачивался, но потом решил трансфигурировать камень в большого золотистого пса, который принялся отвлекать дракона. Теперь же животное разрывалось, не зная, кого первым атаковать.

— Ну! Еще чуть-чуть… мимо!!! — комментарии Людо подливали масло в огонь, а я во все глаза смотрела за огромным драконом, чьи умные глаза внимательно следили за Диггори.

— Он идет на риск! — прокричал Бэгмен, когда Седрик послал своего пса прямиком на дракона, а потом резко в сторону.

— Давай же!!! Эх! Умный ход — жаль, не сработал!

Дракон был не так глуп. Приманка все же сработала, но в последний момент собака перестала быть интересна дракону, он понял, что к его гнезду подошел человек, и, выпустив струю огня, обжег Диггори.

— Превосходно! — кричал Бэгмен. — Молодец! А сей­час оценки судей!

Все пять судей подняли палочку, выпустив из них ленточки, которые превратились в цифры. Суммарно Диггори заработал тридцать восемь баллов. Пока судьи занимались оценками, какие-то волшебники, скорее всего, драконоборцы, увели одного дракона из загона, заменяя его на другого.

— Валлийский зеленый, — раздался голос Корнелла.

Следующей была Флёр, которая вошла в загон с гордо поднятой головой, хотя было заметно, что она очень волнуется.

Делакур тоже достаточно быстро завладела своим яйцом, погрузив дракона в транс, а я удивилась, не понимая, как ей это удалось, ведь они почти невосприимчивы к магии. В последний момент дракон всхрапнул, а из его пасти вырвалось пламя, поджигая юбку Флёр. И кто вообще надевает такие вещи на Турнир?

Мое сердце замерло, рассчитывая, что следующим будет Геллерт, но нет — в загон вошел Поттер, крепко сжимая палочку.

— А это что за дракон? — спросил Драко, который с неприязнью смотрел на Гарри.

— Китайский огненный шар, — ответил ему Адриан.

Поттер смотрел, как дракон расправляет крылья и открывает пасть.

— Акцио «Молния»! — крикнул он, одновременно с тем, как дракон изрыгнул огонь.

— Манящие чары? — спросил Драко, словно не поверив своим ушам. — Он думает, что они сработают?

Но отвечать не было смысла — раздался свист, а потом Гарри, ловко поймав метлу, запрыгнул на нее и взлетел ввысь, принимаясь дразнить дракона, то пролетая слишком близко к нему, то делая головокружительные виражи.

— Вот это да! Ну и полет! — комментировал Бэгмен. — Видели, мистер Крам?!

Поттер, казалось, играл с драконом, но тот не отходил от кладки. В конце концов, дракониха кинулась за ним, и Гарри смог заполучить яйцо.

— Нет, вы только посмотрите! — кричал Бэгмен. — Самый юный чемпион быстрее двух других участников завладел яйцом! У него есть все шансы на победу!

— Осталась Хвосторога, — пробормотала я. Меня прошиб холодный пот, а сердце сковал страх за Геллерта. Крепко вцепившись в перила, я наклонилась вперед, чувствуя, как сердце бешено стучит, ударяясь о ребра.

— Мистер Розье, ваш выход! — раздался голос Людо, а я закусила губу.

Геллерт вошел в загон с предвкушающей улыбкой, не сводя с Хвостороги взгляда. Огромный, гораздо крупнее других, дракон медленно поднялся, расправив крылья, и устремил свои желтые глаза на Розье, но пасть не открыл, словно присматриваясь к нему. Хвост, усыпанный множеством шипов, поднялся в воздух, готовый обрушиться на врага.

Геллерт усмехнулся и, вскинув руки ладонями вверх, поднял в воздух несколько десятков камней.

— О, как необычно! — раздался голос Бэгмена. — И что же он будет с ними делать?

Сделав пасс одной рукой, Розье трансфигурировал камни, которые были в воздухе, в птиц, а камни, лежавшие на земле неподалеку, превратились в различных животных. И все как один бросились к дракону.

— Вот это да! Поразительно! — Людо был в восторге, как и зрители, среди которых прошел восхищенный вздох. Пусть и Седрик уже продемонстрировал что-то подобное. — Беспалочковая и массовая трансфигурация! Это поразительно!

Но и это было еще не все. Хвосторога не позволила себя отвлечь, а открыла пасть, намереваясь опалить Геллерта огнем. Но вдруг он исчез. По толпе пронесся удивленный вздох, я тоже от него не удержалась.

— Мерлинова борода! Дезиллюминационные чары! — Бэгмен уже кричал, а толпа восторженно ревела, чуть ли не перекрикивая его. — Вот это контроль! Вот это концентрация! Не один камень не упал и не превратился обратно! И это все — без использования палочки! Удивительно!

Дракон все же обратил внимание на мелких животных, принимаясь щедро поливать их огнем и бешено размахивать хвостом. А я шарила взглядом по загону, пытаясь заметить, где сейчас Геллерт. Хвосторога поднялась в воздух, погнавшись за какой-то крупной птицей, а в этот момент с противоположной стороны Геллерт, применив заклинание, которому я его когда-то учила, быстро окружил себя черным дымом и подлетел к гнезду, схватив яйцо и также быстро убравшись подальше, на безопасное расстояние. Похоже, только я поняла, что произошло. Остальные только увидели черный шлейф и Розье, который теперь стоял, облокотившись на перила загона и держа в руке золотое яйцо, а на губах было довольная улыбка. Зрители взорвались, громко крича и аплодируя. А я облегченно вздохнула и разжала крепко стиснутые зубы, почувствовав во рту привкус крови.

— Что за магия? — шокированно спросил Людо! — Мерлин всемогущий! Да этот парень полон сюрпризов! Но, тем не менее, это было великолепно!

Успокоить беснующуюся толпу Бэгмену удалось не сразу, а сделав это, он обратился к остальным судья:

— Прошу, выставите оценки!

Все судьи, кроме Дамблдора, поставили десять баллов!

— Сорок восемь баллов! Что же вы так, Дамблдор? Парень проявил настоящее мастерство!

— Он занял первое место! — проорал Адриан, находясь в радостном возбуждении. — Ну, Гелл! Во дает! Я даже и не знал, что он так умеет!

Я не обращала на них всех внимательно, а кинулась вниз, намереваясь как можно быстрее оказаться рядом с Розье. Меня слегка потряхивало от пережитых эмоций, а ладошки все еще были влажными.

Геллерт ждал нас у края загона, оказалось, что не я одна поспешила вниз: то тут, то там, виднелись остальные чемпионы, которых уже поздравляли друзья и близкие. Лишь мельком на них посмотрев, я чуть не побежала к Геллерту, который, оттолкнувшись от перил, двинулся в нашу сторону.

— О, это было великолепно! — воскликнула я, бросившись Розье на шею, крепко обнимая.

— А ты сомневалась во мне?

— Нет! Конечно, нет, — ответила я, отстранившись.

Геллерт хмыкнул и приобнял меня, а я с удовольствием прижалась к его боку. Он выглядел довольным, но уставшим, а волосы, упавшие ему на лоб, были влажными от выступившего пота. Все же такие заклинания никому не даются легко.

— Круто, дружище, круто, — ответил Адриан, похлопав Розье по плечу.

— Спасибо, — ответил он.

— Геллерт, меня просили передать, что всех чемпионов ждут в шатре, — раздался голос Виктора, который подошел к нам.

— Хорошо, — ответил он. — Только подождите меня, думаю, я быстро.

Розье тепло улыбнулся и направился к шатру, а я обхватила себя руками, все еще ощущая дрожь.

* * *

Геллерт

Оставив друзей возле шатра, я вошел внутрь, на моих губах до сих пор была легкая улыбка. Я был чертовски собой доволен. Хотя я и потратил очень много сил, даже в какой-то момент думал, что не смогу все контролировать и рухну в обморок от магического истощения, но хорошо, что рядом оказалось ограждение, на которое можно было опереться. Нет, конечно, можно было бы сделать все проще и использовать палочку, но уж очень мне хотелось произвести сильное впечатление, и, похоже, мне это удалось.

Но дороже всего было искренний восторг, который я увидел в глазах Венеры, когда она бросилась прямиком в мои объятия. Пожалуй, к этому очень легко привыкнуть.

Закусив губу, чтобы спрятать улыбку, я устало опустился на стул, а через несколько секунд вошел Поттер, а за ним и остальные чемпионы. У Диггори половина лица была намазана оранжевой противоожоговой мазью, а остальные были очень даже невредимые.

— Молодец, Гарри, — произнес Седрик, улыбнувшись Поттеру.

— И ты молодец, — ответил тот, а я закатил глаза.

— Вы все молодцы! — ворвался в палатку Людо Бэгмен, улыбаясь и сверкая, как начищенный галлеон. — Я хочу вкратце изложить дальнейшие планы. До второго тура почти три месяца. Он состоится двадцать четвертого февраля в девять тридцать утра. Но за это время вам будет о чем подумать. Взгляните на золотые яйца, которые у вас в руках, видите, они открываются… вот петельки. Внутри яйца ключ ко второму заданию. Он поможет вам подготовиться. Все ясно? Уверены? Тогда отдыхайте!

Я вышел из шатра, задумчиво разглядывая яйцо. Почему-то мне не хотелось его открывать, а еще я уверен, что там не все так просто, а ключ будет вовсе не ключ, а скорее всего, загадка.

— А вот и я, — сказал я, подходя ближе и закидывая руку на плечо Венеры, а яйцо у меня забрал Адриан.

Мы направились к замку, а братья Копош вместе с Виктором принялись наперебой рассказывать, как остальные чемпионы справились с драконом.

— Что за заклинание ты использовал в самом конце? — спросил Виктор.

— А черт бы его знал, — весело ответил я, пожав плечами.

— Оно называется volantem sine alis, — тихо ответила Венера, словно смущаясь. — Меня ему научил отец. Я не знаю, к какой магии оно относится, но оно чертовски энергозатратное.

Ребята только хмыкнули, а я заметил Скиттер, которая перехватила Поттера и уже засыпала его какими-то вопросами.

— Отвечу одним словом, — рявкнул Поттер. — До свидания!

— А он хорош, — рассмеялся Корнел.

Рита нисколько не смутилась. Тут ее взгляд наткнулся на меня, и она, широко улыбнувшись, поспешила в мою сторону.

— Не стоит, мисс Скитер, — раздался ледяной голос Венеры.

— О, мисс Слизерин, — нервно пригладив прядь волос, удивилась она. — Я бы просто хотела задать несколько вопросов мистеру Розье.

— Нет.

Скитер хотела было возразить, но в этот момент Венера бросила на нее такой взгляд, что даже мне стало не по себе…

— Всего хорошего, Рита, — ответила она, потянув меня за руку в сторону замка.

Переглянувшись с Виктором и братьями Копош, я понял, что они тоже заметили эти перемены в нашей подруге. Виктор на мой вопросительный взгляд только пожал плечами

— И давно ты научилась такому убийственному взгляду? — спросил Адриан.

— О чем ты? — недоуменно произнесла Венера, нахмурив брови.

— Да брось! Ты так на нее посмотрела, что даже у меня яйца поджались от страха, — продолжал Копош, но она только отмахнулась от него.

— Как думаешь, что там? — спросил Корнел, кивнув на яйцо. — Откроешь?

— Не уверен, что стоит это сейчас делать, — с сомнением протянул я, но ребята не отстали. — Ладно-ладно, но не здесь. Откроем чуть позже.

Уже у самого замка к нам присоединились Драко и его друзья, а также остальные дурмстранговцы, и мы все огромной толпой завалились в гостиную Слизерина. Никто не был против нашего вторжения, и даже наоборот — все искренне поздравляли меня с блестяще пройденным первым туром. Кто-то притащил горы еды, сходив на кухню.

— Эй, Геллерт, открывай давай это яйцо! — крикнул кто-то, а остальные поддержали.

— Странные вы какие-то, ребята, — рассмеявшись, произнес я. — Разве вы не должны сейчас быть с вашими чемпионами?

На это многие слизеринцы только рассмеялись.

— Был бы кто действительно достойный, то мы, может быть, и поддержали бы его, — раздался ехидный ответ.

— Вы, ребята, нам ближе, чем все ученики с остальных факультетов, — ответил высокий светловолосый парень, на груди которого виднелся значок старосты. — Уверен, многие из вас поступили бы именно к нам, на Слизерин.

— Да это почти комплимент, Касс, — произнес Драко, хлопнув того самого Касса по плечу. — А теперь открывай яйцо!

Отнекиваться было уже бесполезно, поэтому я потянул руку к замочку, открывая его. Ох, зря я это сделал, зря.

Звуками, которые оттуда изверглись, вполне можно было пытать. Многие зажали руками уши, а я тут же закрыл эту дьявольскую штуку.

— Хреновая подсказка, однако, — раздался недовольный голос Венеры, а я только усмехнулся.

Все были согласны с ней, и больше желающих послушать эти душещипательные вопли не было. Я уселся на диван, мне в руки тут же впихнули стакан с огневиски. Подняв брови, я посмотрел на того парня, Касса, который дал мне напиток.

— Неплохо у вас тут, ребята, — хмыкнул я, а потом добавил, протягивая правую руку для рукопожатия: — Геллерт.

— Кассиус Уоррингтон, — отвечая на рукопожатие, представится он.

Пригубив виски и слегка поморщившись, я принялся наблюдать, как ребята предаются развлечениям. Кто постарше держал в руках такие же, как у меня, стаканы, другие баловались сливочным пивом, но все было довольно спокойно. Кто-то потом притащил настольные игры, а другие большие белые плакаты и краски и принялись что-то рисовать. Как оказалось позже, это было что-то, связанное с прошедшим туром. Я успел заметить только огромного черного дракона. Усмехнувшись, я устало прикрыл глаза.

— Устал? — спросила Венера, взъерошив мне волосы.

— Угу, — ответил я, улыбнувшись.

— Пошли, — сказала Венера через несколько секунд, забирая у меня стакан и поставив его на низкий столик.

— Куда? — спросил я, наблюдая, как Венера безрезультатно тянет меня за руку.

— Узнаешь.

Оставалось только тяжело вздохнуть и подняться. Венера привела меня в другую гостиную, похожую на ту, где мы были только что, но гораздо меньше.

— Это гостиная старост, а также их комнаты, — пояснила она, увидев, как я осматриваюсь.

— А ты староста? — удивился я.

— Слава Мерлину, нет, — тихо рассмеялась она, поднимаясь по винтовой лестнице. — Но моя фамилия дала кое-какие привилегии, поэтому у меня отдельная комната.

— Удобно, однако.

Венера только улыбнулась и открыла дверь, за которой, как я уже понял, находилась ее комната. Зайдя внутрь, я удивился, что здесь был небольшой беспорядок, в основном везде лежали книги: на кровати, столе, в большом шкафу у окна, даже на диванчике и ковре возле него.

— Извини, у меня тут не убрано, — смущенно проговорила Венера и, взмахнув рукой, убрала все книги в одну кучу на столе, а то, что не влезло, поставила рядом в аккуратные стопочки.

— Ванная там, — сказала она, указав на дверь.

— О, блеск, — обрадовался я. На корабле с удобствами было не очень. Все общее, а горячая вода вовсе не была горячей и имела тенденцию быстро заканчиваться, поэтому душ приходилось принимать второпях.

— Можешь не спешить.

Решив вдоволь злоупотребить гостеприимством, я набрал полную ванну и позволил себе немного расслабиться. Откинувшись на бортик, я с удовольствием закрыл глаза, наслаждаясь запахом Венеры, которым тут было пропитано все. Горячая вода творила чудеса, я даже чуть не уснул. Прокручивая события прошедшего дня, я понял, что с загадкой яйца не стоит затягивать, но те звуки, которые оно издавало, были ужасными, и как из них что-то узнать, я не имел ни малейшего понятия. Ладно, еще три месяца до следующего испытания, время подумать еще есть.

Вернувшись в комнату, я застал там Венеру, которая сидела на диване, поджав под себя ноги, и читала какую-то книгу.

— Неужели ты, как прилежная ученица, решила выполнить домашнюю работу, вместо того, чтобы веселиться с остальными?

— Знаешь, я не особо люблю шумные компании, — ответила она, а потом, дочитав строчку, закрыла книгу и посмотрела на меня. — Итак, чем займемся? Можно вернуться к остальным, если хочешь? Или пойти погулять?

— Чтобы меня опять попытались споить? — вскинув бровь, спросил я. — Нет, уж, спасибо. Пошли.

Взяв Венеру за руку, я помог ей подняться, а потом подошел к кровати, завалившись на нее. Венера только удивленно подняла брови.

— Я буду валяться, — пояснил я, похлопав по покрывалу рядом с собой. — И надеюсь, что ты составишь мне компанию.

— Конечно, — ответила она и, скинув туфли, залезла на кровать и легла рядом, положив голову ко мне на грудь.

— Как тебе первое испытание? — спросила она, вырисовывая на моей футболке какие-то замысловатые узоры.

— Мне понравилось. Жаль, что не удалось подойти к дракону поближе. Меня они… волнуют.

— Чокнутый, — рассмеялась Венера. — Я чуть с ума не сошла, а он заявляет, что его драконы волнуют.

— Ну, сейчас-то мне до них уже нет никакого дела, — тихо сказал я, а потом не удержался и слегка коснулся губами ее волос.

Венера подняла голову, упершись подбородком на свою руку, что лежала на моей груди.

— И что же сейчас тебя волнует? — так же тихо спросила она.

— Ты, — просто ответил я, наблюдая, как Венера прикусила губу, на которой уже был небольшая ранка; похоже, кто-то действительно переживал и от беспокойства кусал губы. Эта мысль заставила меня улыбнуться. Подняв руку, я провел кончиком большого пальца по израненной губе, так легко, чтобы не причинить боль. Венера сглотнула и перевела взгляд на мои губы.

— А тебя? — спросил я, с легкой улыбкой.

— Что? — растерянно произнесла она.

— Что тебя сейчас волнует? Или нет, не так. О чем ты сейчас думаешь? Только честно…

Её бледные щечки тут же покрылись румянцем, подтверждая мои догадки, а сама она опустила взгляд, разглядывая ворот футболки.

— Ну, ладно, если не хочешь, можешь не говорить…

— Я… Я думаю про то, что… — отчаянно краснея, произнесла она, а потом набрав в грудь побольше воздуха, произнесла: — Я жалею, что в тот раз, возле входа в гостиную, Деррек нас прервал.

Моя сердце забилось чаще, я очень надеялся, что Венера не почувствует этого.

— Вот как, — произнес я, погладив мягкую кожу на ее щеке. — Но ты ведь могла бы и сама меня поцеловать.

Я понимал, что поступаю нечестно, но мне так нравилось смущать ее и видеть, как эти щеки покрываются румянцем.

— Нет, не могла, — недовольно буркнула Венера и спрятала лицо у меня на груди, а я только тихо рассмеялся.

— Почему? — остановиться я уже не мог.

— Потому, что я не умею…- простой ответ и снова замысловатые узоры на моей футболке.

Прижав одной рукой ее пальчики к груди, второй я приподнял ее лицо за подбородок, мягко погладив кожу большим пальцем.

— Но ведь я могу научить, — серьезно проговорил я, а Венера нервно облизнула губы.

Перевернувшись, я лег на бок и одной рукой подтянул Венеру повыше, обхватив за тонкую талию, чтобы наши лица находились на одном уровне. На меня сейчас смотрели широко распахнутые глаза, а из-за того, что я крепко прижимал к себе Венеру, я чувствовал, что ее сердце бьется очень быстро, и оставалось только надеяться, что не от страха. Но, черт возьми, я уже не мог себя каждый раз сдерживать, хоть один поцелуй я обязан у нее украсть. Заглянув в эти красивые глаза, сверкающие, словно два изумруда, я смог разглядеть целую бурю эмоций.

— Ты можешь сейчас отказать, — мягким голосом произнес я ей на ухо, слегка касаясь губами кожи. А сам я тихо сходил с ума, особенно здесь, где всюду такой любимый для меня запах. Отстранившись, я снова заглянул ей в глаза.

— Нет, — прозвучал тихий ответ, и я почувствовал, как на дверь легли запирающие чары, а потом Венера сама преодолела разделяющие нас сантиметры, накрыв мои губы своими. Сердце, похоже, пропустило удар. Она замерла, а я понял, что нужно брать все в свои руки. Как можно медленнее я обхватил ее нижнюю губу, стараясь быть нежным и не напугать своим напором, ведь действовать медленно мне хотелось в самую последнюю очередь…

По телу Венеры прошла едва уловимая дрожь, а одна рука легко коснулась моей груди — прямо там, где быстро билось сердце, словно это был и мой первый в жизни поцелуй. Слегка проведя по нижней губе языком, я с удовольствием отметил, что губы Венеры немного приоткрылись, и она ответила мне — неловко и неумело, но так же, как я до этого, обхватила мою нижнюю губу и, проведя по ней языком, слегка прикусила ей, а я едва смог сдержать стон.

Постепенно я углублял поцелуй, лаская ее губы, а Венера ловила мои движения и в точности их повторяла. Ей обе ручки уже были под моей футболкой, касаясь голой кожи на груди. Постепенно она становилась все смелее.

Оторвались мы друг от друга, казалось, через несколько часов, тяжело дыша. Перекатившись на спину, я обнял ее, прижав к себе. Венера уткнулась мне в грудь, спрятав лицо, а я чувствовал, что она улыбается.

— А ты способная ученица, — произнес я, поцеловав ее волосы, едва узнавая свой голос, который стал хриплым.

— Может, из тебя просто вышел хороший учитель, — тихо ответила мне она.

Улыбнувшись, я прикрыл глаза: сил держать их открытыми больше не было. Я все еще ощущал, как мои губы горят, а на сердце так тепло и спокойно.

— Поспи, — раздался тихий шепот, и последнее, что я почувствовал прежде, чем уснуть — это ласковое прикосновение в моей щеке нежной руки, на которой я успел оставить легкий поцелуй.

Первое испытание прошло довольно неплохо, и я позволила себе немного расслабиться. Во-первых, потому, что Геллерт прошел его будто играючи, всего лишь опустошив свои магические резервы, но это пустяки. А во-вторых, до второго тура оставалось достаточно времени, что тоже меня радовало.

Но теперь возникла совсем другая проблема; при упоминании первого тура у меня в голове всплывали далеко не драконы и золотые яйца, издающие оглушительный визг, а наш с Геллертом первый настоящий и пока единственный поцелуй. Вот и сейчас, вспомнив его, мои губы против моей воли растягивались в улыбке. Пусть это и произошло почти три недели назад, но воспоминания все равно грели душу. Поцелуй был умопомрачительным, хоть мне и не с чем было сравнивать…

— Декан собирает всех сразу после ужина в гостиной факультета, — раздался голос старосты Джин Андерсон, вырывая меня из моих грез.

— Зачем? — недовольно спросила Дафна, отрываясь от своей тарелки.

— Поменьше вопросов, Гринграсс, — бросила Джин и удалилась, обходя остальных, чтобы сделать объявление.

— Ненавижу ее! — сквозь зубы прошипела Дафна. — Как хорошо, что она последний год здесь. Поразительная наглость! Полукровка, а ведет себя так, словно она здесь королева!

— Остынь, Даф, — хохотнул Тео, сидящий рядом с ней.

— Кстати, Касс тоже на следующий год не будет старостой, — внесла свое слово Пэнси. — Я слышала, что ему надоели эти обязанности. Так что в следующем году у нас будет сразу двое новых старост.

Я промолчала и не стала присоединяться к обсуждению, кто ими станет. О причине, по которой собирает всех декан, я догадывалась.

* * *

Собравшись в гостиной, мы все с нетерпением ждали, когда придет Снейп. И вот дверь в гостиную открылась и через нее почти впорхнул декан. Выглядел он, скажем так, не очень довольным. Многие втянули головы, ощущая холодную ярость, волнами расходящуюся от него. Разговоры мгновенно стихли.

— Итак, — раздался тихий вкрадчивый голос Снейпа. — Должно быть, вам интересно, зачем я вас всех здесь собрал. Буду краток. Близится Святочный бал. Данное мероприятие для старшекурсников, начиная с четвертого курса, хотя, конечно, вы имеете право пригласить бального партнера и с младших курсов. Форма одежды — парадная. Бал начнется в восемь часов вечера в первый день Рождества в Большом зале. Окончание бала в полночь.

Раздались тихие перешептывания, но стоило Снейпу негромко кашлянуть, как все снова стихли.

— Я надеюсь, что каждый из вас будет вести себя достойно. Иначе… — холодный взгляд скользнул по притихшим студентам. — Я буду разочарован.

Наступила тишина, а потом декан продолжил, скривившись:

— Завтра в десять утра всем быть здесь. Я хочу убедиться, что ваши представления о танцах… соответствующие.

Не сказав больше ни слова, Снейп удалился, эффектно взмахнув полами своей мантии, а в гостиной принялись возбужденно обсуждать предстоящие танцы.

— Я тоже хочу на этот бал! — надула губки Астория, многозначительно посмотрев на Драко, но он притворился глухим, внимательно смотря на меня.

* * *

После завтрака все слизеринцы собрались в гостиной, даже младшие курсы, которых тоже раздирало любопытство. Снейп вошел в гостиную и был без своей мантии, просто в обычном черном сюртуке. Перед собой он левитировал большой граммофон, чем заставил многих нервно заерзать.

— Я надеюсь, что повторять дважды не придется, — произнес декан. — Сейчас мисс Андерсон и мистер Уоррингтон продемонстрируют традиционный танец, с которого начнется открытие Святочного бала. Покажут один раз, позже разобьетесь все по парам и покажете мне, что вы запомнили. Стоит отнестись к этому серьезно.

Джин и Касс вышли вперед, заиграла музыка, и они закружились в танце. Танец был простым и знакомым для меня: его часто приходилось танцевать на приемах, которые мне довелось посетить.

— А теперь разбейтесь на пары, — велел Снейп, а ко мне тут же подошел Драко, протягивая руку.

Улыбнувшись, я поднялась с диванчика, и мы вышли в центр гостиной; когда все были готовы, то Снейп снова включил музыку взмахом палочки и все закружились в танце. Я заметила, что никакого смущения не было, многие из присутствующих посещали приемы и неплохо двигались. Снейп же ходил по гостиной, периодически отпуская замечания.

Когда-то я уже танцевала с Драко, но сейчас появилось какое-то чувство неловкость от его близости. Серые глаза внимательно смотрели на меня. Казалось, что движения Малфоя уже отработаны до автоматизма, а сам он где-то далеко в своих мыслях. Мне было любопытно узнать, о чем он думает, и отогнать идею применить легилименцию мне не удалось.

Поймав взгляд, я слегка коснулась его сознания, чтобы не выдать себя, и каково же было мое удивление, когда я увидела в его голове свой образ. Драко считал меня красивой, а еще в его мыслях отчетливо ощущалась грусть. А в тот же момент меня что-то вытолкнуло из головы Драко, и я даже немного сбилась с привычного ритма, но постаралась не подавать виду, чтобы не выдать себя.

— Это было глупо, Венера, — раздался смеющийся голос Драко. — Неужели ты думаешь, что крестный только тебя учил защищать свой разум?

Черт возьми!

— Извини, — произнесла я, почувствовав, как щеки слегка покраснели.

— Ничего, но не стоит лезть в мою голову. Друзья ведь так не поступают.

Ответить на это мне было нечего, я только пристыженно опустила голову. Хм, а у него отличные способности к окклюменции.

Музыка закончилась, а я вздохнула с облегчением. Снейп сделал кому-то замечания, а Винсенту и Грегори досталось пара ласковых, среди которых я уловила слова «две ноги левые» и что-то про неповоротливость.

* * *

Виктор.

Сегодня я сделаю это. Заговорю с Гермионой, и, если все пройдет хорошо, приглашу ее на бал. В конце концов, сколько можно тянуть. Венера права: нужно проявить немного уверенности. Чем больше я наблюдал за Гермионой, тем чаще ловил себя на мысли, что она мне нравится, и мне было не важно, что о ней говорят другие.

Сам же я предпринял несколько неудачных попыток заговорить с ней, но так и не решался подойти к ее столу, каждый раз находя себе оправдания.

Тяжело вздохнув, я открыл двери библиотеки и, поприветствовав мадам Пинс, бросил взгляд на стол, за которым всегда сидела Гермиона. Но он был пуст, а я даже на секунду испытал облегчение, решив, что есть время набраться храбрости. Взяв первую попавшуюся книгу, я сел за свой стол и, открыв ее на случайной странице, сделал вид, что начал читать, а сам бросал взгляд на дверь.

Гермиона пришла через полчаса и была одна, чему я очень сильно обрадовался. Бросив взгляд на часы, я решил подождать три минуты, чтобы большая стрелка была ровно на цифре пять. Но и через три минуты я все еще сидел на своем прежнем месте.

Ладно, подожду ещё. Это всего пять минут… Но, увы, я не смог заставить себя подняться со стула, словно прирос к нему. В горле внезапно пересохло, а ладони вспотели, а минутная стрелка неумолимо двигалась к цифре двенадцать. Так, все, Виктор, пора. Иначе ты сам себе будешь противен.

Сделав глубокий вдох, я резко поднялся на ноги и широкими шагами направился к столу, где сидела Гермиона, которая, похоже, так погрузилась в книгу, что даже меня не заметила. Я пользовался моментов и впервые рассматривал ее так близко. Мелькнула мысль, что я могу еще успеть сбежать, пока она не оторвалась от книги. Но нет, Гермиона подняла голову, заметив, что я стою рядом с ее столом как истукан, и немного удивленно улыбнулась.

— Привет, — произнес я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — Меня зовут Виктор.

Она робко улыбнулась, а потом окинула взглядом библиотеку, похоже, пытаясь кого-то здесь найти.

— Да, я знаю, — ответила она. — То есть, привет. Я Гермиона Грейнджер. Тебе чем-то помочь?

— Да, можно и так сказать — пробормотал я, с трудом подбирая слова. — Знаешь, я давно хотел спросить тебя…

— И о чем же? — неуверенно произнесла она, похоже, тоже испытывая неловкость.

— Хотел спросить, не хочешь ли ты пойти со мной на Святочный бал, — быстро выпалил я, надеясь, что она меня поняла, ведь мой английский оставлял желать лучшего. Но судя по тому, как высоко поднялись ее брови, Гермиона меня поняла и теперь была в шоке.

— Оу, — только и вымолвила она, нервно теребя переплет книги.

— Но если моя просьба…

— Я согласна, — быстро выпалила она, обрывая мою речь, а я облегченно выдохнул.

— Здорово, — ответил я, а потом замер, не зная, куда деть руки, да и самого себя. Что говорить теперь? Поблагодарить? Сказать, что я очень рад? Уйти?

— Знаешь, это было несколько неожиданно, — спасла меня Гермиона.

Сев напротив, я постарался успокоиться и спросил, улыбнувшись:

— Почему?

* * *

До бала оставалось мало времени, а я решила примерить купленное летом платье и теперь недовольно разглядывала себя в зеркале. Красный цвет был абсолютно не моим, и я искренне не понимала, что толкнуло меня купить его. Я выглядела в нем до ужаса нелепо. Похоже, мне нужна Дафна, которая знала много полезных заклинаний и способна придать любому наряду достойный вид. Найти ее было довольно просто, и вот спустя пять минут я снова стояла в том же платье в центре комнаты.

— Хм, ты права, — задумчиво протянула она, обходя меня по кругу. — Цвет не совсем твой…

— Я знаю, Даф! — в сердцах воскликнула я, начиная злиться. — Что мне теперь делать?

— Так, спокойно, — ответила она, доставая палочку. — Платье отличное, сейчас только изменим его цвет.

И она изменила, красный цвет потемнел, становясь сначала бордовым, а потом черным, затем стал проявляться зелёный, почти как мои глаза. Подумав, Дафна взмахом палочки изменила юбку, сделав вдоль правого ноги разрез, который доходил почти до середины бедра.

— Что у тебя с украшениями? — спросила она, отходя на несколько шагов назад. — Этот медальон сюда не очень подходит.

— У меня их немного, — ответила я, пожав плечами, а потом достала шкатулку из шкафа, протягивая ее Дафне.

— Немного? — удивлённо спросила она, увидев размер шкатулки.

— Там просто ещё одна большая коробка с диадемой матери, — ответила я, словно оправдываясь.

Гринграсс деловито открыла крышку и принялась перебирать украшения, которых действительно было не так много. Кроме подаренного кулона от семьи Боул ещё на Рождество три года назад, в шкатулке лежали три пары серёжек, несколько браслетов и два фамильных кольца, одно из которых принадлежало отцу.

— Надень это, — ответила Дафна, протянув мне обычные серебряные сережки и тонкий серебряный браслет. — А этот придется снять. Он сюда не подходит, — кивнула Дафна на подарок Геллерта, с которым я уже не расстаюсь. — О мой бог! — Дафна достала тиару матери, с благоговением ее рассматривая. — Ты просто обязана ее надеть! О, я придумала даже, как уложить волосы! Она великолепна!

Я хотела было возразить, но меня никто и слушать не стал. Поэтому мне оставалось только отложить приготовленные украшения и снять уже изменённое стараниями Гринграсс платье. Что же, смотрелось оно теперь однозначно лучше. Пожалуй, больше я не стану экспериментировать с красными оттенками.

* * *

На рождественские каникулы преподаватели задали огромный объем домашней работы, но никто из моих друзей даже не начинал что-то делать. Замок украшался к предстоящему торжеству, а гостиная факультета все время гудела от огромного количества голосов: никто из старших курсов не отправился домой на эти каникулы. Астория рвала и метала, Драко не пригласил ее на бал, выбрав себе пару в лице Пэнси Паркинсон, которая теперь была довольной как никогда и даже больше обычного задирала нос.

— Честное слово, Венера, — жаловался Малфой, пока мы сидели в гостиной старост.

Я пыталась писать эссе, а Драко сидел в кресле, разглядывая золотое яйцо, которое уже месяц лежало у меня в комнате: Розье даже и не подумал его забрать, не говоря уже о том, чтобы как-то понять подсказку.

— Они меня уже достали. Обе.

— Тогда почему же ты не пригласил Дафну? — спросила я, окунув перо в чернильницу.

— Её успел пригласить Адриан, — тяжело вздохнув, ответил Малфой. — Дурмстранговцы вообще молодцы, раньше всех узнали про этот бал и разобрали всех хорошеньких.

Я только рассмеялась, а Драко выглядел крайне несчастным. Но стенания Малфоя прервала Дафна, которая ворвалась в гостиную с огромной охапкой каких-то бутыльков, флаконов и коробочек.

— Так, Малфой, дуй отсюда! Девочкам пора готовиться, — велела Гринграсс и начала подниматься ко мне в комнату, где ближайшие несколько часов мы наводили красоту. Вскоре к нам присоединилась и Астория, которую всё-таки пригласил Винсент. Девочки о чем-то весело щебетали, а я тихо сидела перед зеркалом и ждала, когда Дафна уложит мне волосы. Она решила оставить большую их часть распущенными, лишь убрала назад пряди с висков, закрепив их как-то за ободок тиары. Остальные волосы было решено уложить крупными локонами. Выглядело потрясающе. Я хотела сначала отказаться от косметики, но обе Гринграсс настояли на своем, поэтому глаза были слегка подведены, отчего казались больше и выразительнее. Когда мы, наконец-то, закончили сборы, то замерли, разглядывая наше отражение в зеркале.

— Ты прекрасно выглядишь, — произнесла Астория, восхищенно на меня смотря; похоже, это был первый ее искренний комплимент в мою сторону, и даже не важно, что в голосе слышалось немного зависти.

— Ты у нас прямо королева, — поддержала сестру Дафна.

— Ой, да бросьте вы, — улыбнулась я, немного смутившись. Но я бы соврала, скажи, что мне не нравится то, как я выглядела.

— Вы тоже выглядите шикарно!

— Но не лучше тебя, это уж точно! — рассмеялась Дафна и стала подталкивать нас к выходу. — Нам уже пора!

Спустившись по лестнице, я подождала, пока Астория найдет своего кавалера. А после того, как к нам присоединились Драко и Пэнси, мы все направились в сторону Большого зала. Остановившись на лестнице, я принялась высматривать в толпе Геллерта, а отыскав знакомую макушку, немного расслабилась.

Розье, заметив меня, пораженно замер, похоже, даже не договорив фразу, и тут же направился ко мне, рассматривая меня с восхищением и каким-то странным обожанием. Когда его взгляд окинул мою фигуру, остановившись дольше положенного на ноге, видневшейся в разрезе платья, я смутилась и пожалела, что вообще позволила Дафне изменить низ моего платья.

— Ты прекрасна…

— Ты прекрасна, — тихо произнес Геллерт, подойдя ко мне и протянув согнутую в локте руку.

— Спасибо, — ответила я, улыбнувшись. — Это Даф постаралась.

Мы отошли немного в сторону, Геллерт обнял меня одной рукой за талию, прижимая к себе, а я принялась осматриваться. Народу было очень много, скорее бы уже открылись двери Большого зала, а то ещё чуть-чуть, и тут будет совсем не протолкнуться.

Осматривая гостей из Дурмстранга, я пыталась среди них найти Виктора, а когда нашла, то удивлённо ахнула.

— Что? — спросил Геллерт, посмотрев в ту же сторону.

— Поверить не могу! — произнесла я, стараясь скрыть радостную улыбку и отведя взгляд от брата. — Он ее пригласил!

— Кто? Кого?

— Виктор пригласил Гермиону! А я уже боялась, что ему никогда не хватит на это смелости!

Я не могла не отметить, что Гермиона выглядела отлично. Она привела в порядок волосы, вместо неопрятной копны у неё был аккуратный пучок, а сама Гермиона надела красивое платье, поверх которого была небесно-голубая мантия. Не самое удачное решение, на мой взгляд, рядом с красной парадной формой Виктора смотрелось это не очень, но я уверена, что сам он уж точно не обращает на это внимания.

— Это Грейнджер? — раздался недовольный голос Малфоя. — Какого хрена она делает рядом с Крамом?

Драко хотел добавить что-то ещё, но во время наткнулся на мой предупреждающий взгляд и только презрительно фыркнул.

— Участники Турнира, пожалуйста, пройдите сюда, — прозвучал голос профессора Макгонагалл.

И Геллерт повел меня к ней, где справа от двери было небольшое пространство. Декан Гриффиндора объяснила, что пока нам надо постоять здесь: мы все войдём в зал парами, после того, как остальные усядутся за столы. Геллерт встал впереди, преградив дорогу Флёр и Роджеру Дэвису, поэтому им пришлось встать вторыми. Седрик Диггори пригласил Чжоу Чанг, а Поттер пришел с Патил, но я не знала точно, с какой именно: я их так и не научилась различать.

Друзья, проходя мимо нас в Большой зал, ободряюще кивали и улыбались. Поймав взгляд Виктора, который чуть ли не лучился от радости, я ему подмигнула, а брат только закатил глаза.

Наконец-то Макгонагалл прошла вперёд, жестом велев следовать за ней. Я была абсолютно спокойна. К подобным мероприятиям я привыкла с детства, поэтому ослепительно улыбалась и старалась двигаться легко и непринужденно.

Стены зала были сплошь покрыты инеем, а с черного потолка, который сегодня казался бархатным, свисали многочисленные ветви омелы и плюща. Длинные обеденные столы исчезли, а их заменили маленькие столики, рассчитанные человек на десять.

Чемпионов встретили аплодисментами, а Макгонагалл повела нас к столу, за которым уже расселись судьи. Все, кроме мистера Крауча — на его месте сидел какой-то рыжий молодой человек, которого я, кажется, уже где-то видела.

Геллерт галантно выдвинул для меня стул и помог сесть. Оглядевшись, я поняла, что сижу почти напротив Дамблдора и Каркарова; последний явно был не рад мне, поэтому я только обворожительно улыбнулась, с удовольствием заметив, как на щеке у моего бывшего директора задёргалась жилка.

Тарелки стояли пустые, сверкая в свете фонарей. На каждой лежало меню, но вот официантов не было и, похоже, не предвиделось. Дамблдор открыл меню, внимательно его изучил, а после чего произнес, глядя на тарелку: «Свиные отбивные».

На тарелке тотчас появилось блюдо, а остальные, разобравшись, что к чему, последовали примеру директора. Я на всякий случай подняла ментальные щиты, чтобы у директора не возникло соблазна покопаться у меня в голове. Бросив взгляд на Геллерта, я поняла, что и ему тоже было бы не лишним подумать про защиту, но как ему об этом сказать, не вызывая подозрений, я не знала. Слегка коснувшись его сознания, я сразу же отступила, чтобы не вмешиваться в его личное пространство. Розье бросил на меня удивленный взгляд, слегка подняв бровь. Указав глазами на Дамблдора, я снова попыталась проникнуть в голову Геллерту, но у меня не получилось: он быстро все сообразил и тоже выставил щиты, а я сжала его руку под столом, радуясь, какой он догадливый.

За столом завязалась непринужденная беседа, я поняла, что Поттер знаком с рыжим волшебником, который оказался личным помощником Крауча.

А Дамблдор что-то рассказывал Каркарову про секреты Хогвартса.

— Не далее как сегодня утром отправился я в туалет, свернул не туда и очутился в прелестной, совершенно незнакомой комнате с превосходной коллекцией ночных горшков. Позже я вернулся получше осмотреть ее, а комнатка-то исчезла. Я, конечно, все равно ее отыщу. Возможно, она доступна только в полшестого утра, а может, когда месяц в фазе одна четверть или когда слишком полный мочевой пузырь, — говоря это, директор смотрел прямо мне в глаза. У меня по спине пробежал холодок; похоже, Дамблдор знал про Выручай-комнату. А его речь, от которой так выразительно прыснул в свою тарелку Поттер, была не сумасшедшим лепетом старого человека, а скорее намеком. Надо будет рассказать об этом Грюму…

Флёр в этом время, завладев вниманием своего кавалера, жаловалась на скучное убранство замка.

— П’госто убожество! — махнув рукой на стены, продолжила распинаться Делакур, а я, признаться, уже устала ее слушать. — У нас во дво’гце…

— Но мы не у вас во дворце, мисс Делакур, — произнесла я, отпив из бокала. — И, быть может, вам стоит проявить больше… понимания к оказанному гостеприимству. Здесь школа, а не дворец. Здесь ни к чему лишние помпезность и пафос.

Делакур от злости крепко сжала вилку, а крылья ее носа затрепетали. Она, на свое счастье, промолчала, но бросать на меня недовольные взгляды не перестала. Роджерс на нашу небольшую перепалку даже не обратил внимания, продолжая смотреть на Делакур слегка затуманенным восторженным взглядом, иногда пронося вилку мимо рта. Жалкое зрелище…

Когда ужин закончился, то Дамблдор поднялся, призывая остальных последовать его примеру. После этого он взмахнул палочкой, и все столы сдвинулись к стене, освобождая место в середине зала под танцы. Ещё один взмах — и справа выросла сцена с инструментами, за которые тут же встали музыканты.

— Идем, — улыбнувшись уголком губ, произнес Геллерт, подавая мне руку.

Мы вышли на середину зала, все четыре пары, и ждали, когда заиграет музыка. Еще стояла тишина, а Геллерт уже приобнял меня за талию. Заиграла медленная музыка, Геллерт вел, медленно кружа в танце. Все это время он не сводил с меня горящих голубых глаз, и этот взгляд заставлял меня краснеть: уж слишком откровенным он был…

Осмотревшись, я стала замечать, как к чемпионам присоединяются и другие пары. Дамблдор вальсировал с мадам Максим, а Каркаров пригласил мисс Пинс. Отыскав в толпе брата, я с удовольствием заметила, как он в кои-то веки улыбается, легко кружа Гермиону в танце. Грейнджер тоже выглядела вполне довольной, а я с облегчением заметила, что, похоже, ей нравилось проводить время с братом. Надеюсь, что я не ошиблась…

Заметив знакомую светловолосую макушку Драко, я ему ободряюще улыбнулась. Ответом был только слегка грустная полуулыбка, но потом на лицо Малфоя легла привычная маска высокомерия.

Первая песня закончилась, и тут же началась следующая, а Геллерт и не думал меня отпускать. Танцы уже стали более энергичными, а я с радостью заметила, что разрез на платье очень кстати, ведь он позволял более свободно двигаться. Когда началась следующая песня, то я заметила, что Виктор и Гермиона ушли с танцпола. Брат пошел за напитками, а Грейнджер к своим дружкам. Когда она опустилась рядом с ними на стул, то я поняла по взгляду Рона, что сейчас что-то произойдет… У них завязался какой-то спор, и Уизли уже вовсю бурно жестикулировал.

— Извини, я сейчас, — пробормотала я Геллерту и поспешила к этой троице.

* * *

Гермиона.

— Для чего устроили этот Турнир? Чтобы волшебники из разных стран подружились! — пыталась достучаться я до Рона. Мне было очень обидно, что мои друзья так отреагировали на то, что я пришла на бал с Виктором.

— Ничего подобного! Главное в Турнире — победа! — проорал Рон, а я заметила, что на нас начинают оглядываться.

— Послушай, Рон, — возводил на себя миротворческую миссию Гарри. — Меня нисколько не трогает, что Гермиона пришла на бал с Крамом…

— Что ж ты не идешь к своему Вики? Он тебя, наверное, обыскался! — оборвал его Рон, похоже, даже не услышав его слов.

— Не смей называть его Вики! — это было единственное, что мне сейчас пришло в голову.

Развернувшись, я кинулась прочь к выходу из Большого зала, намереваясь уйти к себе в комнату. Мне не хотелось, чтобы кто-то видел, как злые слезы закипают у меня на глазах. Но побег не удался. Уже на лестнице меня кто-то схватил за руку, грубо развернув, отчего я чуть не упала. Но меня перехватили за плечо, чуть выше локтя, не позволяя потерять равновесие. Обернувшись, я ожидала увидеть Рона, или Гарри, или Виктора. Но никак не Венеру Слизерин, глаза которой едва не прожигали меня, а от холодной улыбки по коже побежали мурашки. Королева Слизерина, как ее называли некоторые за глаза, заставляла меня чувствовать себя очень некомфортно в ее обществе.

— О, не так быстро, Грейнджер, — произнесла она, куда-то потянув меня, а я удивилась, откуда у этой невысокой хрупкой девушки такая хватка. Черт, уверена, останется на плече синяк!

Поднявшись по лестнице, она зашла в коридор и, свернув за угол, развернула меня к себе лицом. Я стояла напротив нее, уперевшись спиной в стену, а Венера скрестила руки на груди и устремила на меня насмешливый взгляд.

— Мне показалось, или ты решила сбежать, оставив моего брата без своей дамы? — шутливый тон и цепкий взгляд зелёных, почти как у Гарри, но гораздо ярче, глаз сбивал меня с толку. Не бывает такого цвета в природе!

— Нет, я просто…

— Ты просто поругалась со своими придурками-друзьями, один из который ревнует. Только и всего.

— Что? Нет, Рон не ревнует…

— О, брось. Воспользуйся своими мозгами, Грейнджер. Они нужны не только для того, чтобы получать хорошие оценки.

Меня такой высокомерный тон задел, как и слова, что так и сочились ядом. Истинная слизеринка!

— Не смей читать мне нотации! — выкрикнула я, разозлившись. — Иди лучше в свой серпентарий и там устанавливай свои правила!

Я попыталась пройти мимо, но Венера снова не дала мне уйти от разговора. Коридор, в которым мы стояли, пересекла стена огня, заставляя меня испуганно отшатнуться.

— Ладно, прости, — примирительно подняла руки Венера, ладонями вперёд. — Послушай, Гермиона, — начала она, подбирая слова. — Я не часто прошу кого-то, но, пожалуйста, не убегай и не позволяй испортить своим дружкам себе вечер… Себе и Виктору. Знала бы ты, как он переживал, когда приглашал тебя. Мой брат слишком замкнутый человек. Я сегодня впервые за очень долгое время увидела на его лице улыбку. Для меня это дорогого стоит.

— Зачем ты мне все это говоришь?

— Потому, что я вижу, как Виктор на тебя смотрит. Я знаю, что я не имею права просить тебя об этом, но, пожалуйста, — я видела, что это слово далось Венере нелегко, — дай ему шанс. Ты одна из немногих, кто видит в нем человека, а не просто знаменитость, и ты не пытаешься примазаться к его славе.

Я опешила от такого и не знала, что сказать. Я не ожидала услышать ничего подобного от нее и, признаться, искала сейчас подвох. Нет, я действительно считала, что первое мое мнение о Викторе было ошибочным, и за все те дни после того, как он предложил пойти на бал с ним, я поняла, что мне нравится с ним общаться. Оказалось, что Виктор Крам очень добрый и скромный человек, но с непростым характером, к тому же действительно очень замкнутый.

Теперь мое бегство действительно выглядело глупо. Пожалуй, пойми Виктор, что я просто оставила его, никак не объяснив это, он бы действительно очень расстроился и, несомненно, принял бы все на свой счёт.

Венера не давила на меня, только внимательно наблюдала за моим лицом, похоже, ища там какие-то ответы. Глубоко вздохнув, я кивнула.

— Я, пожалуй, действительно лучше вернусь в зал, — произнесла я и опустила глаза, не выдерживая этот пронизывающий взгляд.

— Спасибо тебе, — произнесла Венера, облегчённо вздохнув. — Он замечательный, правда.

Я на это улыбнулась и первая вышла из-за угла, направляясь в Большой зал.

Через несколько секунд я услышала позади себя цоканье каблуков по каменным плитам. Вернувшись в зал, я даже не посмотрела на Гарри с Роном, а сразу направилась к Виктору, который сидел за столом, понуро отпустив голову и ссутулив плечи. У меня от такой картины даже в груди защемило. Улыбнувшись, я подошла к Краму, прикоснувшись к плечу.

— Привет.

Виктор вздрогнул и вскинул голову.

— Гермиона? Я думал, что ты решила сбежать, пока я отвлекся, — неуверенно проговорил Виктор, проведя по своим коротким волосам рукой.

— Нет, просто нужно было кое с кем поговорить. Ну что? Пойдем танцевать?

Виктор тут же поднялся на ноги, широко улыбнувшись, и повел меня к остальным танцующим парочкам. Краем глаза я заметила Венеру, которая с лёгкой улыбкой смотрела на Виктора, кружа в танце с Геллертом Розье. Признаться, эти двое смотрелись вместе идеально. Оба черноволосые, с правильными чертами лица и очень красивые. Венера одними губами произнесла «спасибо», а я ей кивнула.

* * *

Грейнджер не подвела. Я была рада, что она отказалась от своей идеи побега и была ей очень благодарна за то, что она не оставила Виктора одного. Когда я вернулась в зал, то вид у него был растерянный.

— Так расскажешь, куда ты унеслась, сломя голову? — раздался у меня под ухом голос Розье, вызвав толпы мурашек. Снова.

— Только не смейся, — ответила я, стараясь принять серьезный вид. — Но я играла роль Купидона.

Геллерт только кивнул каким-то своим мыслям и улыбнулся. Песни сменялись одна за одной, а мы все танцевали. И когда снова заиграла энергичная песня, то я поняла, что устала.

— Хочешь отдохнуть? — спросил Геллерт, а я кивнула, радуясь, что он такой внимательный.

Розье повел меня к выходу из Большого зала, а потом и из замка. Я послушно шла следом, а выйдя на улицу, облегченно вздохнула. Всё-таки внутри было слишком душно. Геллерт снял верхнюю короткую мантию, подбитую мехом, и накинул мне на плечи.

— Спасибо, — произнесла я, бредя по заснеженным дорожкам в сторону деревянного моста.

— Так о чем вы разговаривали с этой девушкой? — спросил Геллерт, когда мы зашли на мост.

— Я просто попросила ее, чтобы она дала Виктору шанс, — ответила я, пожав плечами.

— Драко не очень хорошо о ней отзывается…

— Гелл, в нем говорит обида и, пожалуй, амбиции. Он не может простить, что какая-то грязнокровка учится лучше, чем он.

— А ты можешь простить, что Виктору нравится какая-то грязнокровка?

— Ну, она не так плоха. И знаешь, я бы приняла любой его выбор.

Какое-то время Геллерт молчал, а потом вполне серьезно спросил:

— А Виктор? Он сможет тебе ответить тем же?

— Это тебе стоит у него спросить, но знаешь, в последнее время он не особо вмешивался в мои дела. Можно даже сказать, что мы очень сильно отдалились…

— И поэтому ты хочешь, чтобы у него был хоть кто-то, кто сможет вытащить его из этой пучины уныния, в которой он пребывает в последнее время?

— Именно, — кивнула я. Мы остановились, и Геллерт встал напротив меня. — Знаешь, после того, как я перевелась в Хогвартс, Виктор стал ещё более замкнутым…

Я хотела продолжить уже свою мысль, но что-то в лице Розье при упоминании о моем переводе едва заметно изменилось. Ментальные щиты его были опущены, сказался длинный ужин с Дамблдором. Поэтому я уловила мысленный образ в голове Геллерта, который он тут же поспешил спрятать.

— Что? — спросил Геллерт и поднял свои ментальные щиты. Это мгновенно заставило меня напрячься.

— Ты что-то скрываешь? — осторожно спросила я, внимательно смотря за выражением его лица.

— Нет, я просто…

— Прячешь от меня образ рыжеволосой девушки, — произнесла я, стараясь выглядеть спокойно. Получалось с трудом.

— Мерлин, Венера, успокойся, ты все не так поняла, — взъерошив волосы, произнес Геллерт.

Эта фраза была точно лишняя. Ревность уже поднимала голову; крепко сжав кулаки, я едва могла контролировать магию, бушующую во мне вместе с остальными негативными эмоциями. Какой-то оставшейся здравомыслящей частью я понимала, что если сейчас у меня произойдет выброс, то всему этому хлипкому деревянному мосту может понадобиться реконструкция. Поймав взгляд Геллерта я не удержалась и отпустила магию, которая напрочь снесла его ментальные щиты и почти втолкнув меня к него в голову.

В сознании замелькали картинки, где Геллерт… целуется со множеством девушек. И не только… Я чувствовала, что я причиняю ему сильную боль, но я потеряла контроль и не могла самостоятельно покинуть его разум. Однажды Снейп предупреждал меня об этом, что сильные эмоции и легилименция — несовместимые вещи. Геллерт боролся со мной, пытаясь вытолкнуть меня из своей головы. Но это было бесполезно, а я запаниковала. Дальше что-то произошло, и я вернулась в свое сознание. Геллерт обессиленно опустился на пол, прислонившись спиной к перилам, я сделала то же самое, но с другой стороны моста. Тяжело дыша, я смотрела, как с его лба градом катится пот; осознание того, что сейчас произошло, обрушилось на меня, заставив похолодеть от ужаса.

Геллерт поднял руку, и только сейчас я заметила, что его ладонь рассечена и из нее бежит кровь.

— Как ты? — хрипло спросил он, но я не могла вымолвить ни слова. — Венера?

Я вздрогнула, все ещё находясь в каком-то оцепенении.

— Ты хоть понимаешь, что я могла тебе сейчас навредить? — спросила я, едва узнав свой голос, слишком уж он отрешенным и пустым сейчас был.

— Ну, не навредила ведь, — слабо усмехнувшись, ответил он и, достав волшебную палочку, залечил рану. — Но, пожалуй, я больше не буду ничего от тебя пытаться скрыть.

— Геллерт, — тихо прошептала я, а потом, не удержавшись, разревелась. Только сейчас на меня обрушилось полное понимание того, что я слишком беспечно отношусь к своим способностям и не уделяю им должного контроля. И теперь моя переоценка собственных сил могла мне дорого стоить…

— Эй, ну все-все, — произнес Розье, с трудом поднявшись и сев рядом со мной. — Не надо вот разводить всю эту лишнюю влагу.

Приобняв меня, Геллерт бережно прижал к себе и ждал, пока слезы закончатся. Реветь на улице в декабре было не самым приятным занятием: мокрые дорожки слез неприятно щипало. Когда истерика пошла на спад, то я сама отстранилась, вытирая слезы тыльной стороной ладони. Посильнее запахнув мантию Геллерта, я поняла, что замёрзла.

— Вставай, нечего на земле сидеть, — произнес Розье. Поднявшись, он притянул меня к себе, крепко прижав. Я хотела отстраниться, но мне никто этого не позволил сделать.

— Нашла проблему, раздула ее, и теперь я даже представить себе не могу, что в твоей прекрасной голове происходит. А теперь слушай меня внимательно и не перебивай, — безапелляционным тоном заявил он. — Когда ты сбежала из Дурмстранга и закрылась в своем замке, я был на тебя зол. Чертовски сильно зол. Да, я творил разные вещи, которые бы я хотел от тебя скрыть. Да, у меня было много девушек. Но, Венера, я никогда и не говорил, что я без недостатков.

— Геллерт, ты мне ничем не обязан, — оборвала его я. — Мы с тобой не… не пара. То есть, у нас нет каких-то отношений, просто потому, что мне рано ещё об этом думать.

— Пока да, — ответил он спустя несколько минут молчания. — Но я всё равно уже люблю тебя. И те девушки для меня ничего не значат. Просто удовлетворение потребностей.

Я не знаю, что меня шокировало больше. Какое из этих признаний.

— Черт, я, конечно, не так это планировал, — проворчал он, снова взломатив волосы.

Отстранившись, я заглянула ему в глаза.

— Что? Не смотри так на меня. Неужели не догадывалась? Я, наверное, это понял, когда увидела тебя тогда, на отборочных испытаниях. Я помню, как отчитал тебя за то, что ты не выкладываешься на все сто процентов. Я был разочарован, что ты передумала играть за нашу команду. Но в следующий момент, когда я посмотрел на тебя, то твоя ленточка, которой ты собрала волосы перед тренировкой, развязалась. Я ее, кстати, потом нашел и сохранил. Про команду и квиддич я в тот момент не думал, лишь о том, какая же ты красивая.

Я не знала, что ответить на это. Слова не желали складываться в какие-либо мысли. Остались только эмоции… Целая буря различных эмоций. Хоть мне и было неприятно знать про все его похождения, но ничего поделать с этим я не могла. В конце концов, было бы глупо надеяться, что он будет ждать, пока я повзрослею.

— После того случая меня стали терзать сомнения. Было, мягко говоря, странно испытывать такие чувства к одиннадцатилетней девочке. Я уже хотел все это выкинуть из головы, но зачем-то решил пригласить тебя на церемонию по посвящению новичков. И вот там-то я окончательно пропал. После танцев я понял, что уже точно никуда от тебя не денусь. А те девушки…

— О, давай забудем об этом, — тихо произнесла я. — Я правда не хочу знать, как ты с ними развлекался.

— Просто знай, что мне стыдно за это и что ни одна из них для меня ничего не значит. Да я даже имен их не запомнил.

— О, заткнись, ради Мерлина…

Геллерт засмеялся, а я немного расслабилась.

— Так заставь меня замолчать, — послышался тихий голос у самого моего уха, я даже почувствовала на своей коже его дыхание. Но Розье решил, что этого мало. Он коснулся губами кожи на шее, целуя место чуть ниже мочки уха. Ощущения были чертовски приятные. Я развернулась в его руках и, встав на цыпочки, прижалась к его губам, почувствовав, что Геллерт улыбается.

Ох, ну ничего, сейчас я сотру эту ухмылку с твоей наглой физиономии…

Закинув руки ему на шею и порадовавшись, что здесь темно и никто не видит, что происходит под деревянными сводами моста, я прижалась всем телом к Геллерту. Одной рукой зарывшись в волосы, притянула его ближе к себе, а другой провела ногтями по задней стороне его шеи. Звук, который он издал, заставил меня замереть на секунду. Самый настоящий стон сорвался с его губ.

— Тебе точно четырнадцать? — спросил он, отстранившись и тяжело дыша.

— Ну, формально я родилась в тысяча семидесятом году, — произнесла я, хихикнув.

— Ты точно меня с ума сведешь, — покачав головой, ответил Геллерт. — А теперь пойдем, а то я уже начинаю замерзать.

Взяв меня за руку и переплетя наши пальцы, Геллерт направился к замку. Я молча следовала за ним, все ещё опьяненная недавним поцелуем.

Подходя к замку, я заметила, что не одни мы вышли подышать свежим воздухом. Виктор и Гермиона стояли в небольшой нише чуть поодаль от входа на деревянный мост. Парочка о чем-то тихо беседовали, а нас они не заметили. Я уже хотела тихо уйти, но потом Виктор сделал то, что меня удивило. Он поцеловал Гермиону, а та ответила. Переглянувшись с Геллертом, мы оставили целующуюся парочку в покое и скрылись в замке. Похоже, сегодняшняя ночь многим вскружила головы. Но что касается брата, то я искренне хотела, чтобы у них с Гермионой что-нибудь получилось.

После Святочного бала ученики долго приходили в себя. Такое событие не могло пройти бесследно, и многие ходили по замку, до сих пор погруженные в какую-то эйфорию. Я же чувствовала себя так, словно очутилась в сказке. Посиделки с друзьями, душевные разговоры с братом, у которого словно открылось второе дыхание, а за спиной выросли крылья. Гермиона продолжала с ним общаться, и они часто проводили вместе время в библиотеке. Со слов Виктора, он даже познакомился с Поттером и Уизли, хоть последний поначалу на него недобро смотрел. А вот с Гарри они быстро нашли общий язык.

— Гермиона даже иногда шутит, что мне с ним интереснее, чем с ней, — сказал мне Виктор в один из вечеров, когда он сидел в моей комнате, а я делала домашнюю работу.

— А это так? — спросила я с легкой улыбкой.

— Нет. Конечно, нет. Просто Гарри неплохой парень и тоже очень любит квиддич.

Ну, и самым приятным были прогулки с Геллертом и наши многочисленные поцелуи. Мне нравилось, когда он целовал меня или просто прикасался, причем последнее он старался делать как можно чаще. Пару раз, когда он проводил вечера в моей комнате, он снова признавался мне в любви, но я ничего ему не отвечала. В эти моменты я словно теряла дар речи; впрочем, какого-либо ответа Геллерт, похоже, от меня и не ждал… Но я чувствовала, что я влюбилась в этого негодяя окончательно и бесповоротно, хотя разбрасываться признаниями и не спешила.

Драко был словно меж двух огней — с одной стороны Пэнси, которая стала вести себя так, словно они с Малфоем пара, а с другой — Астория, которая продолжала на него дуться. Драко решил притвориться идиотом и к концу рождественских каникул вообще не замечал обеих.

Но эта сказка быстро подошла к концу: дни летели молниеносно, новый семестр начался, а преподаватели снова насели на нас, пытаясь запихнуть нам в головы довольно много информации и вытеснить лишнюю ерунду вроде отлынивания от учебы.

Дополнительных занятий с Грюмом больше не было, а профессор стал вести себя так, словно избегает меня. Когда заканчивался урок, то он тут же сбегал к себе в кабинет. В Большой зал на трапезу приходил всегда позже, а уходил раньше, не давая возможности с ним поговорить. Снейп тоже был каким-то мрачным, а иногда я ловила на себе его задумчивые взгляды. Однажды я даже заметила, как он украдкой потирает левое предплечье. А Розье становился все более нервным с каждым прошедшим днем, что приближал второе испытание. И не только он, даже братья Копош перестали сыпать шуточками направо и налево, и все чаще их можно было увидеть сосредоточенными. Яйцо так и не покидало мою комнату, но Геллерт многократно открывал его, и мы в компании Виктора, братьев Копош и Драко, пытались что-то понять или расслышать в этих воплях. Но никаких плодотворных результатов не наблюдалось, кроме головной боли.

Вот и сейчас, когда мы заняли гостиную старост, которая была жарко натоплена, благодаря ярко горевшим каминам, мальчики снова пытались придумать, что сделать с этим яйцом. Сегодня не было только Виктора: он проводил вечер с Гермионой. Времени оставалось все меньше, до второго испытания оставалась всего неделя.

— Может, его нужно нагреть? — неуверенно предложил Драко, в сотый раз вертя в руках этот предмет пыток для ушей.

— Только не здесь, — ответила я, когда молчание подозрительно затянулось. Я поняла, что это не к добру, даже не поднимая глаз от конспектов по Травологии, контрольная работа по которой должна была быть уже завтра.

— Хм, а почему бы и нет, — задумчиво произнес Корнел, почесав подбородок. — Венера, поможешь?

Подняв голову, я наткнулась на четыре пары глаз, в который я увидела искорки любопытства. Странно, что никто об этом не подумал раньше, впрочем, загадкой яйца тщательно стали заниматься не так давно.

— Что? Прямо здесь? — спросила я. — Киньте его в камин.

— Это не то, — отмахнулся Корнел, доставая свою палочку. — Давай я его подниму, а ты окружишь его огнем, а потом мы его откроем.

— Мне не нравится эта идея, — упрямо сжала губы я.

— Да ладно, если это сделаем мы, то есть риск, что кто-нибудь его расплавит, — внес свою лепту Адриан. Эти двое уже всерьез загорелись оптимизмом.

Тяжело вздохнув, я отложила конспекты в сторону, желая поскорее со всем закончить.

— Отлично, — произнесла я с нажимом. — Учти, Розье, если оно сломается, то я здесь ни при чем. Это была ваша гениальная идея.

— Точнее, Драко, — перевел стрелки Адриан, а его кузен поднял палочку.

— Готова? — спросил Корнел, а я кивнула. — Вингардиум Левиоса.

Яйцо поднялось на уровне моих глаз, а я, еще раз вздохнув, заключила его в сферу из огня. Краем глаза я заметила, как Геллерт подался вперед, поставив локти на колени, а Адриан взмахнул своей палочкой, открывая яйцо. Ничего не поменялось, яйцо так же душераздирающе визжало. Все закрыли уши руками, Корнел уронил свою ношу, а я не успела во время потушить огонь, поэтому ковер, на который упало визжащее яйцо, загорелся.

— Твою ж мать! — выругался Адриан и выпустил из палочки струю воды. Он оказался таким не один: Корнел и Геллерт тоже применили Агуаменти.

На какую-то секунду вопли смолкли, а мне на секунду послышался какой-то голос, всего на секунду, а потом яйцо снова стало издавать визг, а Геллерт, взмахнув палочкой, закрыл его.

— Вы слышали? — спросила я, когда все смолкло.

— О, такое трудно было не услышать, — язвительно заметил Адрин.

— Яйцо перестало издавать эти вопли, когда на него попала вода, — сказала я, пропустив мимо ушей замечание Копоша. — Что, никто не заметил?

Остальные переглянулись, а потом покачали головами. В голове возникла странная идея. Поднявшись, я подхватила яйцо, которое все еще было горячим, и направилась к лестнице.

— Ты куда? — донесся мне вслед вопрос Геллерта.

— Есть идея. Идите сюда.

Поднявшись к себе в комнату, я направилась в ванную, открывая краны. Вода набиралась медленно, а я осталась сидеть на коленях возле ванны.

— Я немного чувствую себя здесь неуверенно, — проговорил Адриан, разглядывая просторную ванную комнату. Но впятером здесь, определенно, было тесновато.

— Ты хочешь его погрузить в воду? — спросил Геллерт, а я кивнула и, положив яйцо в воду, принялась ждать, пока его скроет вода. Когда оно полностью оказалось в воде, я закрыла краны и обернулась, посмотрев на Розье.

— Иди-ка сюда, — сказала я, а Геллерт с сомнением на меня посмотрел. — Иди же.

Геллерт подошел и присел на корточки, а я открыла яйцо под водой. Никаких воплей не раздалось на этот раз, а только из яйца вырвалось несколько пузырей и стала доноситься едва уловимая песня, но слов было не разобрать.

— Черт возьми! — воскликнул Адриан, подходя ближе и присев у края ванны.

Мы все переглянулись, братья Копош похлопали меня по плечу, а Геллерт выглядел удивленным.

— Чего ждешь? — спросила я у него. — Слушать свою подсказку будешь?

Геллерт закрыл яйцо, а потом, набрав побольше воздуха, опустив голову в воду, снова открывая яйцо. Песня заиграла вновь, но как я ни старалась, слов не было слышно. Через какое-то время он вытащил голову, тяжело дыша, и осел на пол, заливая весь пол водой, капающий с его волос.

Геллерт выглядел сбитым с толку, а потом произнес следующие слова:

— Ищи, где наши голоса звучать могли бы,

Но не на суше — тут мы немы, словно рыбы.

Ищи и знай, что мы сумели то забрать,

О чем ты будешь очень сильно горевать.

Ищи быстрей — лишь час тебе на розыск дали

На возвращение того, что мы украли.

Ищи и помни, отправляясь в этот путь,

Есть только час, потом пропажи не вернуть.

Наступила тишина, радость от недавнего открытия улетучилась. Все неуверенно переглянулись, а Розье, не отрываясь, невидящим взглядом смотрел в пол.

— Ты уверен, что все правильно запомнил? — спросил Корнел.

— Сам попробуй, — махнул рукой Геллерт в сторону яйца, все его лежавшего на дне ванны.

Корнел подошел ближе, а потом опустил голову, как сделал несколько минут назад Геллерт, я же вернулась в комнату, отыскав чистый пергамент и перо.

Пятнадцатью минутами позже мы сидели в моей комнате перед камином, а я держала в руках пергамент, на котором были записаны строчки той песни. Идей было немного, но само послание немного напрягало.

— Итак, кто у нас не может говорить на земле? — спросила я, прочитав несколько раз первые две строчки. — Если, конечно, это не какая-нибудь метафора…

— Ищи там, где наши голоса звучать могли бы, но не на суше, — задумчиво произнес Адриан. — Голос звучит под водой, значит, речь о том, что нужно будет что-то искать под водой… Может, в водоеме?

— Русалки? — спросил Драко. — Они ведь живут в Черном озере, даже иногда подплывают к окнам спален.

— Хм, возможно, — согласился Геллерт.

— Получается, что тебе придется что-то искать, что у тебя отнимут, и на это все будет только час, — подвел итог Адриан, бросив на меня быстрый взгляд.

— Проблематично, однако, найти что-то в озере, да еще и не дышать целый час.

— Можно применить заклинание головного пузыря, — отмахнулся Геллерт и тоже посмотрел на меня, а потом отвернулся, крепко сжав челюсти.

— Так, ну хватит, — громко произнесла я. — Неужели вы думаете, что мне предстоит провести час где-то в Черном озере?

— Ну, это логично, — начал Корнел, а Розье послал ему раздраженный взгляд. — Что еще у тебя можно забрать, чтобы заставить горевать? На ум приходит только кто-то близкий. Ирмы и родителей тут нет, остается только Венера. Тут и слепой все поймет.

— Прекрасно, — ответила я. — Тогда схитрим, вот и все. Найдёшь меня с помощью браслета, если, конечно, искать придется именно меня, в чем я сомневаюсь.

— Вот так просто? — огрызнулся Геллерт. — А если мне понадобится больше, чем час? Не подумала об этом? Или последние строчки этой чертовщины тебя не напрягает?

Братья Копош и Драко переглянулись, а последний потом поднялся на ноги.

— Так, ладно, — произнес он, не смотря на нас. — Мне еще нужно зайти к крестному. Увидимся завтра.

Малфой направился к двери, как и Адриан с Корнелом.

— Да, мы, пожалуй, тоже пойдем.

Троица сбежала, оставив меня с разозленным Геллертом наедине. Один его вид говорил о том, что еще чуть-чуть, и в кого-нибудь полетят проклятия.

— Эй, — мягко произнесла я, встав со своего места, подходя к Розье, который сидел в кресле. Опустившись на подлокотник, я обвила руками Геллерта за шею, притянув его ближе. — Не переживай, все будет легче легкого.

Геллерт ничего не ответил, только хмыкнул и отвернулся, продолжая крепко сжимать кулаки.

— Гелл, я серьезно, — произнесла я. — Мы просто немного схитрим. И все будет отлично.

— А если я не уложусь в этот час? — спросил вполне серьезно Розье.

— Справишься, — твердо произнесла я. — К тому же, я не думаю, что судьи позволят кому-то погибнуть. Помнишь, о чем говорил Крауч? Они обезопасили Турнир.

— Ты же в это не верила? — спросил Геллерт, посмотрев на меня и скептически вскинув бровь.

— А теперь верю, — упрямо произнесла я.

Розье снова хмыкнул, а потом устало потер глаза. Скатившись с подлокотника, я уселась к нему на колени и взяла за руки, убирая их от лица.

— Поэтому продолжай себя вести как ни в чем не бывало, — произнесла я, ободряюще улыбнувшись. — Все получится. Уверена, что это будет даже легче, чем с хвосторогой.

Геллерт слабо усмехнулся, а потом привлек меня к себе, обнимая. Я, довольная таким поворотом событий, положила голову к нему на плечо и закрыла глаза, вдыхая его запах, который меня безумно волновал.

— Мне не нравится мысль, что тебе может что-то угрожать, — нехотя признался Геллерт.

— Мне ничего не угрожает, — ответила я, пожав плечами, а потом не удержалась и оставила легкий поцелуй на его шее, с удовольствием заметив, как по коже побежали мурашки.

— Неплохая, конечно, тактика отвлечения внимания, — произнес он, прикрыв глаза.

— А то, — тихо сказала я. — А теперь тебе пора. У меня завтра контрольная, и мне нужно прочитать про прыгучие луковицы.

Выпроводив Розье, я смогла спокойно вздохнуть и еще раз прочитать слова той песни. Яйцо все еще валялось на диване, где сидели братья Копош, оно свою функцию выполнило… Ничего нового в голову не приходило, а наша теория казалась все более реальной. Признаться, я почти не переживала, хоть перспектива провести час в ледяной воде меня, откровенно говоря, и не прельщала.

Все оставшиеся до второго тура дни я была на удивление спокойна, чего не скажешь о Геллерте. Все было в точности наоборот, чем перед первым туром, словно мы поменялись местами. Но, увы, моего спокойствия не хватало на двоих.

За ужином все было как обычно. Я обсуждала с Дафной и Асторией недавний урок Ухода за Магическими Существами. Хагрид, после той провокационной статьи Скитер, все же вернулся к преподаванию, но теперь, слава Мерлину, никаких соплохвостов мы не изучали. На последний урок он привел двух маленьких единорогов, шкурка которых еще была золотая. Я была от них в восторге, но погладить мне их не удалось, как и взрослого единорога, которого приводила Граббли-Дёрг, пока замещала Хагрида. Многие удивились такому отношению единорогов ко мне, кроме, пожалуй, меня самой. Эти невинные создания прекрасно чувствовали Темную магию, поэтому и не подпускали меня к себе.

После ужина мы немного посидели у нас в гостиной, пока не пришел Уоррингтон и не передал слова декана о том, что дурмстранговцам нужно возвращаться к себе на корабль. Розье поцеловал меня в щеку на прощание, а я постаралась ободряюще улыбнуться. Вернувшись к себе в комнату, я спокойно приняла душ и готовилась ко сну. Геллерт в сотый раз проверил браслет и пожелал мне спокойной ночи.

На улице значительно потеплело, поэтому даже у нас в подземельях было довольно жарко, благодаря каминам, что продолжали гореть в том же режиме — почти круглые сутки. Натянув пижаму, состоящую из коротких шорт и легкой футболки, я забралась в кровать, прихватив книгу, и решила немного почитать. Почувствовав, как глаза начинают слипаться, я уже хотела погасить свет, как раздался стук в дверь. Немного напрягшись, я накинула халат и пошла открывать дверь.

— За мной, мисс Слизерин, — раздался недовольный голос Снейпа, который стоял у меня на пороге в мантии, поспешно накинутой поверх пижамы.

— Что?..

— Все вопросы потом, — прервал меня Снейп и развернулся, заставив последовать за ним. Быстро обувшись, я поспешила за ним и догнала на выходе из гостиной факультета. Профессор выглядел мрачно, а я не решилась ничего у него спрашивать. Посмотрев на часы, я заметила, что уже было почти двенадцать.

Вопреки моим ожиданиям, декан повел меня в кабинет Трансфигурации. Тут же были Чжоу Чанг, Гермиона Грейнджер и младшая сестра Флёр Делакур, вроде бы, ее звали Габриэль. На девочке тоже была пижама. Чуть поодаль стояли Людо Бэгмен, Дамблдор, Макгонагалл и Грюм.

— Наверное, вы все думаете сейчас, зачем мы вас всех здесь собрали в такое позднее время? — начал Дамблдор. — Могу заверить сразу, что ничего вам всем не угрожает. Но ваше участие просто необходимо.

В животе раздался неприятный холодок, и я посильнее запахнула легкий халат, стараясь согреться, что было глупо: легкий атлас только сильнее холодил кожу, заставляя покрываться мурашками.

— Мы можем закончить с этим побыстрее? — спросила я, недовольно посмотрев на Дамблдора. — Я еще надеюсь немного поспать.

— Леди Слизерин, — мягко улыбнувшись, произнес Людо. — Простите, но вы не вернетесь сегодня в свою постель. Как сказал профессор Дамблдор, ваше участие необходимо для второго тура. Мы погрузим вас в сон, все будет совершенно безопасно. Ничего не бойтесь, ваши чемпионы вас обязательно найдут, и тогда спадут заклинания. Если вдруг по какой-то причине они не смогут этого сделать, то судьи вернут вас в целостности и сохранности.

— Вы нас спрячете в Черном озере, верно? — спросила Гермиона.

— Да, мисс Грейнджер, — мягко улыбнувшись, ответил Дамблдор.

Я хотела что-то возразить, но в этот момент Грюм, Макгонагалл, Снейп и Людо подняли свои волшебные палочки, и последнее, что я запомнила, прежде чем отключиться — это вспышки заклинаний.

* * *

Геллерт

Нормально поспать в эту ночь мне так и не удалось. В голову лезли всякие навязчивые мысли, не давая возможности расслабиться и хоть немного отдохнуть. Проворочавшись полночи, я, наконец, уснул уже ближе к утру.

Проснувшись, я понял, что настроение не улучшилось, а использовав браслет, я не получил никакого ответа. Это заставило меня сильно напрячься. Быстро собравшись, я направился в замок, который уже проснулся, и то тут, то там бродили зевающие студенты. Заглянув в Большой зал, я не увидел знакомую макушку за столом среди слизеринцев, которых уже было довольно много. Терзаемый неприятным предчувствием, я направился в сторону подземелий, стараясь вспомнить, какой сейчас у них пароль. Но дойти до гостиной мне не удалось, меня кто-то окликнул на выходе из Большого зала.

— Мистер Розье, — раздался чей-то голос, обернувшись, я увидел крестного Драко.

— Доброе утро, мистер Снейп, — кивнул я, и вопросительно посмотрел на него.

— Вы, должно быть, ищете мисс Слизерин? — спросил он и прежде, чем я успел ответить, продолжил: — Боюсь, вы ее не найдете до конца второго испытания. И, думаю, что это я должен отдать вам.

Он мне что-то протянул. Когда я взял в руки предмет; сердце, казалось, пропустило удар, а потом забилось с удвоенной силой. Я держал в руке браслет, который сам и подарил Венере. Что ж, теперь он точно был бесполезен.

— И кто додумался его снять? — спросил сквозь зубы я.

— Грюм настоял на этом. Артефакт, конечно, довольно редкий, но ему оказался знаком, — тихо ответил Северус, а потом, развернувшись, направился в Большой зал.

Я глубоко вздохнул и постарался успокоиться. В голове уже созрел план, хоть я и не совсем понимал, как можно найти человека в озере всего за один час. Вернувшись в Большой зал, я опустился на свободное место рядом с Виктором, который тут же поинтересовался, где его сестра. Быстро рассказав ему, в чем состоит второе испытание, я был награжден тяжелым взглядом.

— И у тебя нет никакого запасного плана? Хотя я не думаю, что в случае неудачи кого-то оставят в озере. Но знаешь, тебе в любом случае стоит поторопиться, не думаю, что Венера скажет тебе спасибо, если заработает переохлаждение, — ответил Крам, усмехнувшись, и отвернулся, устремив взгляд на гриффиндорский стол. Я промолчал, сам прекрасно понимая, что мне нужно будет спешить. Проследив за взглядом бывшего друга, я заметил, что за столом Гриффиндора нет его объекта симпатии.

— Кого-то ищешь? — поинтересовался я с самым невинным выражением лица.

— А тебе-то что? — буркнул Крам, уткнувшись в свою тарелку.

— Любопытство, — фыркнул я. — Я так понимаю, ты ее не видел сегодня?

Я старался говорить тихо, чтобы слышал только Виктор.

— Нет, — раздался его короткий ответ.

— Похоже, она важна для Поттера, — заметил я, а Крам послал мне недовольный взгляд, скрипнув зубами от злости.

— Да ладно тебе, — примирительно произнес я. — Ты бы хоть ей цветы подарил… Или что там она любит, а то умыкнут у тебя девушку прямо из-под носа.

— Смотри, как бы у тебя не умыкнули, — беззлобно бросил Виктор.

— Ага, думаешь, найдется такой псих? — рассмеявшись, спросил я, хотя считал, что вопрос был риторическим.

Виктор пожал плечами, а потом бросил многозначительный взгляд на Драко. Я даже замер, не зная, серьезно он это или решил меня задеть в отместку.

Едва прикоснувшись к омлету, я встал из-за стола, как только Дамблдор сообщил, что чемпионов ждут возле озера.

— Удачи, Геллерт, — раздался мне вслед голос Драко. — Если ты случайно утопишь в озере Поттера, то многие тебе скажут спасибо за это.

Слова Драко заставили меня усмехнуться и покачать головой, всё-таки его странная неприязнь к Гарри меня забавляла.

Я вместе с Диггори и Делакур направился к озеру, на выходе из замка нас догнал Поттер. Там уже возвышались те же самые трибуны, что и в ноябре. На берегу почти у самой воды стоял стол, за которым сидели Бэгмен и рыжий помощник Крауча.

— А вот и наши чемпионы! — радостно воскликнул Бэгмен, приближаясь к нам.

Трибуны быстро заполнялись народом, за судейским столом уже собрались все судьи. Посмотрев на других чемпионов, я заметил, что они тоже заметно волнуются. Флёр смотрела прямо перед собой, Седрик искал кого-то взглядом на трибунах, Гарри же держал руку в кармане, сдвинув брови к переносице.

— Начнем, пожалуй! — Людо Бэгмен принялся расставлять участников вдоль берега озера на расстоянии десяти футов друг от друга. Я быстро скинул лишнюю одежду, оставшись в купальных плавках и с палочкой наготове. Было холодно, но я отодвинул все эти мысли в сторону, сосредоточившись на задании.

— Ну, что ж, наши участники готовы ко второму испытанию, — произнес Бэгмен, усилив голос Сонорусом. — Начнем по моему свистку. За час они должны найти то, что у них отобрали. Итак, на счет три: раз… два… три!

Раздался свисток, а трибуны разразились радостными криками. Я решил особо не мудрить в этот раз, просто применил заклинание головного пузыря и сразу погрузился в воду, чувствуя, как конечности тут же немеют. Была идея превратить себя в акулу или дельфина, но потом я передумал. Во-первых, для анимагов существует риск, что превращение будет неполным или вообще неудачным, а во-вторых, вдруг у меня возникла бы необходимость использовать магию, а в другом обличье это было бы весьма проблематично. Куда именно плыть, я не знал, поэтому решил двигаться вдоль дня, прикинув, что именно там было бы логично кого-то спрятать. Я изо всех сил старался разглядеть что впереди сквозь толщу воды, но видимость была плохая, не спасало даже острое зрение, доставшееся от моей анимагической формы. Встретив несколько гриндилоу, которых я от души облил кипятком, я уловил обрывок знакомой песни, и сердце радостно встрепенулось. Похоже, я движусь в правильном направлении. Чем дальше я плыл, тем громче звучала песня. Здесь света оказалось больше, и я смог различить очертания домов, построенных прямо из булыжников и каких-то коряг. В голове билась мысль, что я двигаюсь совершенно не туда. Остановившись, я попытался что-то разглядеть впереди, но, кроме водорослей, ничего не было видно. Я уже хотел начать плыть в другую сторону, как до моего слуха донеслось… какое-то пение. Этот звук заставил меня плыть быстрее.

…Минуло полчаса — спеши! Скорей пропажу забери…

Есть! Я на верном пути! Стиснув зубы, я старался не сбавлять скорости, однако ноги и руки уже горели от усилий. Возле домов виднелись местные жители подводного мира, которые смотрели на меня с явной неприязнью. Русалки и тритоны держали в руках копья, а их жёлтые глаза смотрели на меня враждебно. Кто-то подплывал ближе, с любопытством меня разглядывая, а я продолжал быстро двигаться вдоль подводных улочек. Пусть меня и подгоняло чувство беспокойства, но я не мог не обратить внимания на дома местных. Где-то возле домов росли водоросли, подобно цветам в саду, а кое-где были посажены на цепь гриндилоу. Завернув за угол, я увидел, что здесь дома стоят полукругом, образуя большую площадь, на которой собралась толпа русалок и тритонов, многие из них держали в руках копья. В самом центре этой площади высилась большая статуя тритона, к хвосту которой были привязаны четыре пленника, возле которых я уже заметил Поттера. Он судорожно оглядывался по сторонам, словно ища кого-то взглядом. Чуть поодаль от статуи расположился целый хор русалок, которые исполняли песню, похожую на ту, что звучала из яйца. Гарри кинулся к тритону, показывая на копье, а тот лишь рассмеялся и покачал головой.

— Мы не станем помогать, — произнес он резким голосом.

Подплыв ближе, чем привлек внимание Гарри, я кинулся к пленникам, держа наготове палочку, если вдруг подводные жители решат напасть. Венера была привязана между Гермионой и какой-то черноволосой девушкой. Все четверо спали, склонив головы к плечам, а из ртов вверх тянулись тоненькие струйки пузырьков.

Оказавшись рядом с Венерой, я перерезал веревку, которой она была привязана, невербальным Диффиндо, а в это время Поттер резал веревку Гермионы… острым камнем. Закатив глаза, я только покачал головой. И зачем, спрашивается, ему палочка?

Поймав взгляд Гарри, я постучал волшебной палочкой по часам, намекая, что времени осталось мало. Он кивнул и снова принялся осматриваться, хотя Гермиона была уже свободна, а потом кинулся к черноволосой девушке, но его тут же схватили тритоны.

— Только один пленник! — сказал один из них. — Забирай и плыви.

Я плюнул на все и начал всплывать, оставив Поттера одного разбираться со своими героическими порывами. Обхватив Венеру за талию одной рукой, я начал интенсивно грести. Как только вы вынырнули, то чары на Венере рассеялись, и она проснулась, тут же начав испуганно озираться.

Трибуны взорвались криками и аплодисментами, а Венера, несколько раз моргнув, сфокусировала на мне взгляд.

— Геллерт? — спросила она, едва шевеля губами, которые уже посинели от холода.

— Все в порядке, — произнес я, чмокнув ее в лоб и прижимая посильнее к себе. — Поплыли к берегу, все закончилось.

Она только кивнула, и мы стали плыть к берегу. Венера, похоже, очень сильно замерзла и плыла медленно, приходилось ей помогать. У берега нас ждали судьи и местная медсестра, которая уже держала теплые шерстяные одеяла. Каркаров кинулся к нам, помогая выйти на берег. Венеру била крупная дрожь, а я только сейчас заметил, во что она была одета. Мерлин всемогущий…

— Вот молодчина, Геллерт! — хохотнул Каркаров, похлопав меня по плечу.

— Спасибо, — ответил я, слегка улыбнувшись.

К нам уже подбежала медсестра с теплыми одеялами, одно из которых я чуть ли не вырвал из ее рук, быстро закутывая в него Венеру.

— Черт-т, к-как хол-лодно, — пробормотала она, стуча зубами.

Я взмахнул палочкой, накладывая согревающие чары и высушив ее волосы и… скромную пижаму, а перед глазами до сих пор стояла картинка, как мокрая ткань плотно облепила тело, слегка просвечивая.

— Спасибо, — пробормотала она, а я накинул себе на плечи теплое одеяло, предварительно высушив и себя. Нас тут же окружила мадам Помфри, укутывая еще одним одеялом и протянув какое-то зелье, от которого из ушей пошел дым.

— Прекрасно! Чемпион Дурмстранга успешно справился с испытанием! Осталось дождаться оставшихся двух участников.

— Двух? — спросил я, посмотрев на Каркарова.

Он довольно усмехнулся и, растянув губы в довольной усмешке, произнес:

— Мисс Делакур не справилась с заданием, не сумев отбиться от гриндилоу.

Я только хмыкнул и отыскал взглядом Флёр, которая сидела неподалеку рядом с мадам Максим и что-то ей быстро говорила, украдкой утирая слезы.

— А вот и чемпион Хогвартса — Седрик Диггори, который тоже справился с заданием!

Снова суета, мадам Помфри только и успевала укутывать всех, кто побывал в холодной воде и вливать в них зелья. На нас совершенно не обращали внимание, поэтому я, пользуясь ситуацией, привлек Венеру к себе, заключив в свои объятия. Она облегченно вздохнула, а я достал браслет и протянул ей.

— Ой. Откуда он у тебя? — удивленно распахнув глаза, спросила она.

— Снейп отдал, — нехотя ответил я. — С его слов, Грюм настоял, чтобы его у тебя забрали.

— Так ты меня сам нашел? — спросила она, улыбнувшись, и протянула мне руку, чтобы я помог с застежкой.

— Сам, — ответил я.

Трибуны снова взорвались аплодисментами, возвещая о возвращении Поттера, который, как оказалось, спас не только Гермиону, но и сестру Флёр, которая тут же кинулась к ней, крепко обнимая и что-то быстро говоря на французском. Судьи отошли к столу, а Дамблдор о чем-то беседовал с русалкой, издавая странные скрипучие звуки. После этого он подошел к остальным, и все принялись за обсуждение.

— Дамы и господа, — раздался голос Людо, заставив всех притихнуть, — предводительница русалок и тритонов поведала нам, что в точности произошло на дне озера, и вот наше решение: оценки чемпионам будут выставлены по пятидесятибалльной шкале. Итак… Мисс Флёр Делакур продемонстрировала замечательное владение заклинанием головного пузыря, но на нее напали гриндилоу, и она не сумела спасти своего пленника. Мы решили поставить ей двадцать пять очков.

На трибунах раздались вежливые аплодисменты.

— Я не достойна, — хриплым голосом проговорила Флёр, качая своей головой.

— Мистер Седрик Диггори также использовал заклинание головного пузыря и вернулся со своим пленником, но на минуту позже установленного времени, — трибуны снова разразились криками и аплодисментами. — Мистеру Диггори мы ставим сорок семь очков.

Подождав, пока все стихнет, Людо продолжил.

— Мистер Геллерт Розье тоже продемонстрировал отличное владение заклинанием головного пузыря, он успешно выполнил задание раньше всех. Его оценка — пятьдесят баллов.

Каркаров надулся от гордости и захлопал громче всех, а я не сдержал довольной улыбки.

— Молодец, — тихо шепнула Венера. — Я так тобой горжусь.

— Мистер Гарри Поттер с успехом воспользовался жаброслями, — продолжал Людо Бэгмен. — Он вернулся последним и потратил на задание гораздо больше условленного времени. Однако предводительница тритонов и русалок сообщила нам, что мистер Поттер первым нашел пленников и задержался на дне только потому, что желал вернуть на сушу не только своего собственного, а непременно всех пленников.

Поттер выглядел очень смущенным и немного растерянным.

— Почти все судьи, — тут Бэгмен неприязненно взглянул на Каркарова, — посчитали, что такое поведение говорит о высоких моральных качествах и заслуживает высшей оценки. Однако… оценка мистера Поттера — сорок пять очков.

Раздались аплодисменты, трибуны снова взорвались одобрительными криками. Было чертовски приятно осознавать, что вот уже на протяжении двух туров я лидирую.

— Третье и последнее испытание состоится за закате двадцать четвертого июня, — продолжил Бэгмен. — За месяц до этого чемпионам Турнира объявят, что это будет за испытание. Благодарю вас всех, что поддержали наших чемпионов.

После этого трибуны стали пустеть, а все, кто был возле судейского стола, направился в сторону замка. Я, словно почувствовав чужой взгляд, поднял голову и заметил Грюма, оба глаза которого чуть ли не прожигали во мне дыру. Выражение его изуродованного лица было недовольным, похоже, он был не сильно рад тому, как прошел второй тур. Впрочем, думать над разочарованием тронувшегося умом мракоборца я сейчас не собирался.

* * *

Всю дорогу до замка после таких экстремальных водных процедур меня колотил озноб; не помогали ни теплые одеяла, ни согревающие чары. Геллерт шел рядом и был чертовски собой доволен. Попрощавшись, он в компании дурмстранговцев направился к кораблю, пообещав встретиться со мной позже.

Вернувшись в свою комнату, я первым делом набрала горячую ванну, желая хоть как-то согреться, и после получаса нахождения в теплой воде мне это стало удаваться. Тело в горячей воде быстро расслабилось, а меня начало клонить в сон. Выйдя из ванной, я увидела Геллерта, который, словно довольный кот, развалился на моей кровати.

— Быстро ты, однако, — ответила я, направляясь к зеркалу.

— А ты не рада меня видеть? — нахальная улыбочка никак не вязалась с серьезным взглядом.

— Конечно же, рада, — ответила я, чуть улыбнувшись и продолжая следить в зеркале за Розье. — Тебя что-то тревожит?

— С чего ты взяла? — удивлённо приподняв брови, спросил он.

— Ты сейчас меня пытаешься убедить в обратном или себя? — со смешком произнесла я, пытаясь расчесать волосы.

Геллерт тяжело вздохнул и прикрыл на секунду глаза, словно собираясь с мыслями.

— Сначала я не хотел участвовать и надеялся, что чемпионом будет Виктор, — осторожно подбирая слова. — Но после первого тура я понял, что хочу выиграть. Сегодня в Черном озере я даже не задумался над тем, что другие участники могут не добраться до вас и кто-то может не спастись. А вот Поттер подумал об этом. Мне же было важнее скорее забрать тебя и вернуться первым.

— И что? — спросила я, оборачиваясь. — Что в этом ужасного? Поттер — гриффиндорец до мозга костей, неудивительно, что он хотел спасти всех и вся. Ты не такой и не станешь напрасно рисковать, пока никому из твоих близких ничего не угрожает. Я бы назвала это здравым смыслом. Поэтому не забивай себе голову ерундой. Хочешь победы? Так иди к ней, у тебя для этого все шансы.

— А тебе неплохо удаются мотивационные речи, — усмехнувшись, ответил Геллерт. — Ладно, ты, пожалуй, права.

— Конечно, я права, — ответила я, присев рядом на кровать.

— Согрелась? — спросил Розье, убирая прядь волос мне за ухо.

— Вполне, — подтвердила я, заглядывая в светло-голубые глаза. Сердце снова пустилось вскачь от одного невинного прикосновения. Интересно, долго я ещё буду каждый раз так реагировать на его близость.

— О чем думаешь? — тихо спросил он, а от бархатных ноток в его голосе у меня по спине прошла дрожь.

— О том, что своего спасителя нужно поблагодарить, — с лёгкой улыбкой произнесла я, закусив губу.

— Неплохая мысль, — согласился он, переведя взгляд на мои губы, красноречиво намекая какую благодарность он от меня ждёт.

— Отлично, напишу тебе благодарственное письмо, — стараясь держать серьезное выражение лица, произнесла я.

— Эй, так нечестно, — мягко рассмеявшись ответил Геллерт, а я хотела встать, но не успела. Розье, схватив меня за руку, потянул на себя. Когда я упала на кровать, то он прижал меня к ней, нависнув сверху.

— А вот теперь можно и благодарить, — довольно произнес он и погладил меня по щеке. Решив не тратить время зря, я притянула его к себе, обвив шею руками. Геллерт с готовностью мне ответил, целуя в ответ очень нежно, так, словно я могла сломаться. Оторвались мы друг от друга, когда стало не хватать воздуха. Тяжело дыша, я оставила лёгкий поцелуй у него на подбородке, а свободной рукой погладила маленький шрам в уголке рта. Геллерт даже закрыл глаза от удовольствия.

— Откуда он у тебя? — спросила я.

— Ирма постаралась, — слегка улыбнувшись, ответил он, а потом откинулся на спину, привлекая меня к себе.

— Как это произошло? — спросила я, устроившись у него на груди.

— Мне было девять, а Ирме пять. И нее случился стихийный выброс прямо во время приема. Посуда была разбита вдребезги, вот и мне досталось. В меня прилетела любимая мамина ваза, — рассказывал Геллерт, улыбаясь. Потом он поднял руку, показывая мелкие шрамы на тыльной стороне предплечья.

— Ого, — произнесла я, проведя по ним пальцем. — А я их не замечала…

Геллерт пожал плечами, а я погрузилась в свои мысли, задумчиво вырисовывая замысловатые узоры на груди у Геллерта. Проведя по ключице, я заметила у него на шее тонкий шнурок.

— А это что? — спросила я, доставая из-под ворота рубашки какой-то странный кулон, который имел необычную форму. Сам символ был мне знаком, но я не могла вспомнить, где его раньше видела.

— Это принадлежало моему деду, — ответил Геллерта, пока я рассматривала странный символ.

— Он что-то значит?

— Это символ Даров Смерти, — произнес он.

— Точно, я видела этот знак на одной из стен Дурмстранга, — вспомнила я и приподнялась на локте, чтобы получше разглядеть его.

— Верно, — подтвердил Геллерт. — Треугольник обозначает мантию-невидимку, круг — воскрешающий камень, а линяя, что пересекает их — бузинную палочку.

— Хм, я и не знала, что за смысл в это вкладывается, — протянула я, погладив круг, который был сделан не из металла, а из какого-то бордового камня. Линия, обозначающая бузинную палочку, тоже отличалась, она, похоже, была сделана из золота, в то время как сам треугольник был из почерневшего серебра. — Я думала, что это знак Гриндевальда.

— Ну, ты в чем-то права. Мой тезка любил его везде оставлять, используя в качестве своеобразной подписи.

— Буду знать, — произнесла я, еще раз погладив камень, а потом спрятала медальон обратно под его одежду.

Какое-то время мы лежали молча, я чувствовала, что веки становятся тяжелее и меня клонит в сон, сказывалось пребывание в ледяной воде и теплый Геллерт, который сейчас крепко прижимает меня к себе.

— Тебя ничего не напрягает в Грозном Глазе? — нарушил тишину Розье, заставив меня недовольно открыть глаза.

— Странный вопрос, — пробормотала я, еле шевеля языком. — Он сам — одна большая странность. Будь добр, конкректи… Конкерте… Тьфу ты! Говори конкретнее.

Геллерт тихо рассмеялся, наблюдая за моими попытками говорить внятно, но потом снова вернулся к Грюму.

— Не знаю, как объяснить, но он меня напрягает. Сначала он снял твой браслет, а сегодня после испытания волком смотрел на меня.

— Ну, у него Поттер в любимчиках, — произнесла я, не понимая, в чем, собственно, странность. — Может, он хочет, чтобы именно он выиграл Турнир?

— Хм, возможно, — произнес он, но, похоже, я его не убедила. — А ты не применяла к нему Легилименцию?

— Мерлин упаси! — воскликнула я, а сонливость сняло как по волшебству. — Ты представь, что он тут устроит, если появятся хоть малейшие намеки на то, что кто-то попытался проникнуть к нему в голову! Он же чокнутый!

— Ну, это уж точно, — согласился Геллерт, продолжая думать о чем-то своем.

Виктор.

Весь второй тур я провел в своих мыслях, периодически отвлекаясь на чёрную гладь озера, надеясь, что увижу Гарри и Гермиону. Тот факт, что ее должен был спасти из озера Поттер, меня напрягал, и сразу напрашивалось сравнение с Геллертом и Венерой, которых связывали совсем не дружеские чувства. Приходилось упрямо и с огромными усилиями не проводить между ними параллель…

Розье, как и ожидалось, первым справился с заданием, и вот уже вместе с Венерой они плыли к берегу. Мне даже с трибун было видно, как ее трясет от холода. И спасибо Геллерту за то, что сразу применил чары, чтобы ее согреть. Пожалуй, я был слишком поспешен в своих выводах, но сейчас я действительно видел, что Геллерт изменился. Не было привычного пошлого взгляда, которым он провожал каждую юбку или более-менее симпатичную мордашку. А что касается сестры… Ей действительно нужен кто-то, хоть немного равный ей по силе, а Розье — самый подходящий вариант. Но, как знать, может, это просто первая влюбленность, и она быстро пройдет, ведь Венере всего четырнадцать.

От размышлений меня оторвало появление Гарри и Гермионы, которые вынырнули гораздо позднее положенного часа, но это не мешало набрать Поттеру неплохой балл.

У меня давно возникла идея, что было бы неплохо пригласить Гермиону на свидание, например, в Хогсмиде, говорят, что там есть подходящие заведения. А утренний разговор с Геллертом убедил меня, что это будет хорошей идеей.

Когда судьи огласили результаты, я решительно поднялся с трибуны, намереваясь поговорить с Гермионой. Пробираясь сквозь толпу, я быстро оказался рядом с ними.

— Молодец, Гарри, — произнес я, похлопав Поттера по плечу.

— Спасибо, — вполне искренне ответил он, слегка улыбнувшись.

— Гермиона, можно тебя на минутку? — спросил я.

— Конечно, — согласилась она, и мы отошли немного в сторону, чтобы никому не мешать.

— Я хотел у тебя кое-что спросить, — начал я, стараясь подобрать подходящие слова, но огромное количество любопытных взглядов слегка сбивало с толку. — Но здесь, наверное, не самое подходящее место для этого. Может, встретимся сегодня вечером? Если у тебя нет никаких планов, разумеется.

— Хорошо, днём я хотела доделать домашнее задание, а вечером буду свободна.

— Ты будешь в библиотеке? — спросил я, а Гермиона немного напряглась.

— Да-а, — осторожно ответила она. — Скорее всего.

— Тогда я могу подойти туда, скажем, к пяти, и мы немного поговорим? — я решил не смущать ее больше своим присутствием, пока она занята учебой.

— Да, отличная идея, — улыбнувшись, ответила Гермиона, а я даже немного успокоился.

— Здорово! Тогда до вечера?

— До вечера, — кивнула она и поспешила догнать Гарри и Рона, который сейчас сверлил меня недовольным взглядом.

Ни разу не взглянув на них, я направился к кораблю, чтобы чем-то себя занять. На полпути меня догнал Геллерт, который до сих пор разгуливал в купальных плавках и одеяле, накинутом на плечи.

— О чем разговаривал со своей дамой сердца? — с кривой усмешкой спросил Геллерт, которого явно не смущали ни взгляды, ни холод.

— Все-то ты замечаешь, — буркнул я, но знал, что от Розье так просто не отвертишься.

— Черта характера, — хмыкнул он, пожав плечами. — Так все же?

— Решил пригласить ее на свидание, — все же ответил я. Кто знает, может, он даст дельный совет.

— Молодец. Давно пора, а то торчишь все время в библиотеке, раздражаешь девушку своим молчанием.

— Почему сразу раздражаю? — недовольно спросил я, хотя и знал, что в чем-то он прав.

— Я предположил. Что, скажешь, я не прав?

— Нет, не скажу…

— Если хочешь бесплатный дружеский совет, то я тебе скажу так: говори побольше комплиментов, да и вообще не сиди молча. Поговорите о чем-нибудь, пусть она тебя получше узнает.

— Да, так себе из тебя помощник.

— Ну, как знаешь, — ответил Геллерт и направился в сторону своей каюты.

* * *

К библиотеке я подошёл чуть раньше, но решил не заходить, чтобы лишний раз не напрягать Гермиону. Когда я все же зашёл в библиотеку, то сразу ее заметил. Сегодня здесь она была одна, за своим привычным столом, и что-то кропотливо записывала на довольно длинный пергамент. Я усмехнулся, в этом вся Гермиона: выполняет задания очень подробно, а иногда даже пишет то, чего нет в задании.

— Привет. Не помешаю? — спросил я, опустившись на соседний стул.

— Виктор? — удивлённо произнесла она. — Ты рано…

— Не удержался, — ответил я, хотя зашёл в библиотеку вовремя. — Если ты занята, то я могу подождать.

— Нет-нет, я доделаю позже, — поспешно ответила она и принялась собирать разложенные по всему столу книги, а я встал, чтобы помочь. Собирая бумаги, я украдкой бросал взгляды на Гермиону, которая о чем-то задумалась, нахмурив брови.

— Гермиона? — позвал я, отставив книги в сторону. — Что-то случилось?

Та подняла на меня уставший взгляд и глубоко вздохнула. Я забрал у неё стопку книг, отставив их в сторону, а сам опустился на стул, взяв в руки прохладные ладошки.

— Расскажешь? — мягко спросил я. — Я же вижу, что с тобой в последнее время что-то происходит…

Гермиона опустила голову, рассматривая наши руки, а я только сейчас заметил, насколько маленькая у нее ладошка.

— Просто слишком много всего происходит в последнее время, — тихо проговорила она, бросив взгляд на мадам Пинс. Я вытащил палочку, накладывая заглушающие чары, чтобы можно было спокойно поговорить.

— Это все так странно! — слова полились, словно через прорвавшуюся плотину. — Сначала Пожиратели Смерти на чемпионате по квиддичу. Потом исчезновение Берты Джоркинс, которая знала все про предстоящий Турнир, а потом внезапное участие Гарри. Все это слишком странно и не вовремя! Я не могу перестать переживать за него, ведь он мой друг! А ещё…

Но вдруг Гермиона замолчала, закусив губу и покачав головой.

— Что? Продолжай, пожалуйста, — попросил я, слегка поглаживая мягкую кожу на тыльной стороне ее руки.

— Мне надоели все эти намёки, — пожал плечами, ответила неуверенно она. — После этих дурацких статей Скитер все так и норовят меня задеть! Сначала приписывают мне несуществующую влюбленность, а теперь ещё после Святочного бала и тебя сюда вмешивают! Ага, как же, дама сердца Виктора Крама!

Она уже не на шутку разошлась, но последняя фраза заставила меня улыбнуться.

— Еще и Рон со своей глупой обидой! Все не может мне простить, что я с тобой общаюсь! Ведь ты, какой ужас, брат «этой змеи, которая яшкается с Малфоем»! — наконец Гермиона выпустила весь пар и теперь, судорожно вздохнув, прикрыла на мгновение глаза.

— Знаешь, я прекрасно тебя понимаю, что ты волнуешься за Гарри, но он, на мой взгляд, неплохо справляется, — я хотел подбодрить ее, но слова поддержки всегда давались мне нелегко. — А Рональд просто ревнует… И знаешь, я его прекрасно понимаю. Как можно не ревновать такую девушку.

Я не удержался, поднял руку и заправил выбившуюся из пучка прядь волос за ухо, чем заработал смущённый взгляд.

— Я ещё никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, — тихо произнес я, но голос меня подвёл, став слегка хрипловатым. Гермиона тут же зарделась, а ее щеки покрыл нежный румянец.

— Виктор, я… Даже не знаю, что сказать, — Гермиона опустила глаза, а я уже мысленно готовился к отказу.

— А на всех сплетников не обращай внимания. Мне все равно, о чем они болтают.

— Спасибо тебе, — произнесла Гермиона, слегка сжав мои руки. — Извини, что я это все вывалилась на тебя. Просто слишком много накопилось всего.

— Тебе не за что извиняться, — улыбнувшись, ответил я. — Вообще я хотел спросить тебя кое о чем… Не хочешь ли ты пойти в воскресенье в Хогсмид со мной?

— Это свидание? — подняв на меня свой взгляд красивых карих, как топленый шоколад, глаз, спросила она.

— Да, свидание, — быстро ответил я, даже задержав дыхание, пока ждал ответа.

— Хорошо. Конечно, я была бы очень рада, — скромно улыбнувшись, ответила Гермиона, а я словно воспарил до небес. Ликование заполнило меня с ног до головы.

— Здорово, — облегчённо выдохнул я. — Тогда я, пожалуй, помогу тебе вернуть эти книги на место.

— Да, было бы неплохо, а то нам пора, если мы не хотим опоздать на ужин.

Нам… Хорошо звучит, однако. Улыбнувшись, я встал со стула и, взяв большую стопку книг направился к шкафам. Я нес их, а Гермиона раскладывала. Ее движения были до того отработаны, словно она уже знала наизусть, где какой книге место. С моих губ не пропадала счастливая улыбка. Осталось дело за малым… Не ударить в грязь лицом. Мой опыт в свиданиях был крайне скудным, я бы даже сказал, что он отсутствовал. Похоже, мне необходим дружеский совет. А значит, мне необходим Розье. Снова.

* * *

Гермиона.

После разговора с Виктором в библиотеке мне стало гораздо лучше, спокойнее. Было приятно, что кто-то меня выслушал и не высмеял мои страхи и переживания, обозвав их несущественными. Признание Виктора немного сбило меня с толку, почти так же, как и его поцелуй после Святочного бала. Мне нравилось с ним проводить время, о чем-то беседовать. И нравилось то, как он на меня смотрел иногда. Но меня беспокоили его известность и такое повышенное внимание окружающих. Особенно девушек, которых абсолютно не смущало отсутствие интереса к ним со стороны Крама. Они продолжали ходить за ним стайками и всячески пытаться завладеть вниманием. Даже к красавцу Геллерту Розье внимания и то было гораздо меньше, хотя он и был чемпионом Дурмстранга. Хотя здесь, скорее всего, многих девушек отталкивала Венера, которая одним взглядом отбивала всякое желание смотреть в его сторону.

Снова вспомнив, с какой неловкостью Виктор приглашал меня на свидание, я улыбнулась. Нравился ли мне Виктор? Безусловно. И я уже с нетерпением ждала грядущего похода в Хогсмид…

Вернувшись в Большой зал вместе со мной, Виктор направился к слизеринскому столу, за которым уже сидели его сестра и остальные ученики Дурмстранга. Встретившись со мной взглядом, Венера слегка кивнула и улыбнулась, едва приподняв уголки губ, но потом перевела внимание на Драко, а я пошла к своему месту, специально сев рядом с Роном, чтобы вся эта странная компания осталась у меня за спиной.

— Что в этот раз от тебя хотел Крам? — спросил с набитым ртом Рон.

— Так говоришь, будто ему обязательно что-то нужно. Неужели ты не рассматриваешь возможность того, что ему просто интересно со мной проводить время? — спросила я, растеряв весь тот позитивный настрой, который появился у меня после разговора с Виктором.

— Ага, знаю я, что у него на уме, — буркнул Уизли, уткнувшись в свою тарелку. От ответа меня избавила бурая сова, с которой Гарри отправил письмо Сириусу.

Он быстро отвязал крохотную записку и, прочитав, протянул нам с Роном.

В два часа дня в воскресенье будь у перелаза при повороте на Хогсмид (со стороны «Дервиш и Бэнгз»). Захвати с собой побольше съестного.

Прочитав записку, я совсем сникла… Расстроенно закусив губу, я принялась ковырять вилкой свой ужин, который сейчас стал совершенно безвкусным…

— Он что, в Хогсмид вернулся? — удивился Рон.

— Похоже, что так, — ответила я.

— Не может быть! — испугался Гарри. — Его поймают, и тогда…

— Да ладно тебе! До сих пор же не поймали, — сказал Рон. — Да и дементоров в Хогсмиде больше нет.

Гарри ничего не ответил, только скомкал записку, засунув ее в карман. Я же старалась отвлечься и придумать, как быть с воскресеньем. Отказывать Виктору я не хотела, но и бросить Гарри одного тоже не могла. Я твёрдо решила, что подумаю над этим позже.

* * *

Виктор.

Все шло не по плану. Пришлось просить совета у Розье, который привлек ещё и братьев Копош, и они все надевали мне столько советов, что хватило бы на несколько книг. Было решено, что я проведу Гермиону в милое кафе под названием «Чайный пакетик Розы Ли». Идти в кафе мадам Паддифут не стоило, если мы не хотели привлекать к себе ещё больше внимания. К тому же, судя по тому, что моей сестре там не понравилось, то и Гермиона будет не в восторге. Со слов Геллерта, там настолько все мило и розово, что даже сводит зубы от этой всей атрибутики влюбленности.

И вот в утро воскресенья, оказавшись в Большом зале, Гермиона огорошила меня новостью, что встретится со мной уже в Хогсмиде, после четырех. Я расстроился, но старался не подавать виду. За обедом Гермиона со своими друзьями привлекла мое внимание слишком странным поведением. Троица старалась незаметно умыкнуть со стола еду, заворачивая ее и пряча в рюкзак к Гарри. Даже наполнили флягу тыквенным соком. Не похоже, что они решили устроить пикник.

* * *

Геллерт.

Очередной поход в Хогсмид был глотком свежего воздуха. Возможность выбраться из замка была воспринята всеми с энтузиазмом. Встретив Венеру в холле, в неизменной компании ее однокурсников, мы большой толпой направились к воротам. Я вполуха слушал разговоры, больше сосредоточившись на приятных ощущениях от того, что Венера идет рядом, а ее рука уютно покоится в моей.

— Ты не видел Виктора? — спросила она, выискивая кого-то в толпе.

— Нет, но по проверенным данным, он сейчас должен быть в компании одной девушки, которая запала ему в душу, — намекнул я, а Венера не сдержала счастливую улыбку.

— Правда?

— Такой был план, — ответил я, когда мы подходили уже к воротам, где местный завхоз проверял у учеников Хогвартса разрешения на посещение деревни.

— Хм, похоже, что-то пошло не так…

— О чем ты? — спросил я, переведя взгляд на девушку, которая смотрела куда-то мне за спину. Но, обернувшись, я заметил мрачного Виктора, шедшего в нашу сторону. — Да ла-а-дно. Что он тут делает?

Венера пожала плечами и обеспокоенно посмотрела на брата, который, казалось бы, никого не замечал, шел вперед, ссутулившись и втянув голову в плечи.

— Не против, если я ненадолго тебя оставлю?

— Конечно, пойду догоню Дафну… Ты только помягче с ним, ладно?

Венера ушла вперед, а я остановился, пропуская вперед несколько студентов и терпеливо ожидая, когда Крам поравняется со мной.

— Что случилось? — спросил я, подстраиваясь под его шаг. — Почему ты не с Гермионой?

— Она не захотела идти со мной. Сказала, что мы встретимся в деревне чуть позже, — недовольно ответил Крам, даже не глянув в мою сторону.

— Вот как, — протянул я. — И все? Только в этом проблема?

Виктор какое-то время молчал, насупившись, но потом все же нехотя ответил:

— Да странно как-то… За обедом она и ее дружки втихаря прятали кучу еды в рюкзак к Поттеру, словно воруя ее.

— Думаешь, что они не для себе ее брали? — тут же спросил я, вскинув голову.

— Да не знаю я, — рыкнул Виктор, а я только покачал головой. Признаться, я много всего слышал про Поттера от Драко, и если убрать из этого зависть и неприязнь, то можно было прийти к выводу, что Гарри любит впутываться в различного рода ситуации. Вот и сейчас мне стало интересно, что задумала эта троица. Да и просто хотел помочь Виктору. Разумеется, не по доброте душевной, а исключительно ради Венеры, чтобы она перестала так сильно переживать за брата.

— Есть у меня идейка одна, — произнес я, подняв голову к небу.

— Какая? — спустя несколько минут спросил Виктор, пока я выискивал в небе знакомую черную фигуру.

— Узнаешь.

Закрыв глаза, я отправил мысленный зов, а через несколько мгновений услышал знакомое хлопанье крыльев. Я вытянул руку, на которую тут же опустился огромный черный ворон. Погладив птицу по клюву, от чего она оглушительно каркнула, заставив впереди идущих обернуться.

— Твой новый питомец? — скептически спросил Виктор. — Что, совы уже стали неинтересными.

— Нет совсем, — ответил я, игнорируя его колкость. — Это мой фамильяр.

— Да ты шутишь! Как ты это сделал? — шокированно произнес Крам, но я только отмахнулся.

Сосредоточившись, я постарался нащупать ту самую нить, что связывала меня и птицу. А когда получилось, то я открыл глаза, привыкая к ощущениям. Смотреть глазами птицы было чертовски неудобно. Словно ты видишь две разные картинки, и чтобы сосредоточиться только на одной, нужно будто вглядываться в нее. Довольно затратная магия, но с каждым разом у меня получалось все лучше.

— Давай, Азраил, лети, — произнес я и подтолкнул ворона в небо. Раскрыв крылья и, каркнув напоследок, он полетел вперед, а я принялся вглядываться в толпу учеников Хогвартса, идущих впереди, и пытаясь отыскать знакомую троицу.

— Что ты сделал? — спросил Виктор, но когда я поднял на него взгляд, то с его лица схлынули все краски, и он отшатнулся.

— Эй, ты чего? — спросил я, сфокусировав взгляд на нем и отвлекаясь от поисков.

— Какого хрена твои глаза стали черными? — спросил Виктор, недовольно косясь на меня.

— Хм, не знал, что это так работает, — задумчиво протянул я, мысленно возвращаюсь в небо. — Я могу смотреть его глазами, слушать его ушами. Весьма удобная штука эти фамильяры.

— Опять с темной магией играешь? — спросил Крам, а я только пожал плечами, давая понять, что не вижу в этом ничего плохого.

Дальше мы продолжили путь молча, я старался не поднимать голову, чтобы не пугать волшебников, что случайно могли бы встретиться у меня на пути, а Виктор решил мне не мешать, похоже, понял, что я собираюсь сделать. Спустя минут пять я наконец-то смог заметить рыжую шевелюру Уизли, и то совершенно случайно. Не найдя в толпе студентов знакомую троицу, я решил, что они еще в Хогвартсе, и хотел было отправить ворона туда, как вдруг заметил у подножия горы три фигуры. Когда ворон подлетел ближе, то я увидел, что эта троица взбирается по каменистому склону вслед за… собакой. Я удивленно замер, а Виктор прошел несколько шагов, прежде чем заметил, что я не иду следом.

— Что? — спросил он, сдвинув брови к переносице.

— Твоя подружка в компании Поттера и Уизли зачем-то взбираются на гору, — произнес я, указав в ту сторону. — В компании какого-то бродячего пса.

Виктор скептически вскинул брови, но дальше его мимику, не слишком богатую на ассортимент, я уже не замечал, вернувшись к наблюдению. Продолжая идти, мы скоро оказались в Хогсмиде, но я повел нас в «Кабанью голову», там народа всегда было гораздо меньше. Пришлось отвлечься от наблюдения, чтобы не споткнуться о что-нибудь, и расположиться за самым дальним столиком. Но я ничего не пропустил, а эта странная компания продолжала заниматься своим сомнительным досугом. Но через минут пять они скрылись в небольшой расщелине, а я заставил ворона снизиться и, выждав несколько секунд, послал его следом, стараясь не шуметь.

Обратившись вслух, я смог уловить голоса.

— Что ты здесь делаешь, Сириус? — голос принадлежал Гарри.

— Исполняю обязанности крестного, — послышался ответ, но голос мне был незнаком, но заставил напрячься. — Да ты не беспокойся, Гарри, я очень даже дружелюбный бродячий пес.

Услышанное заставило меня удивленно присвистнуть. Не знал, что у Поттера есть крестный. Почему он в таком случае живет с магглами?

— Что? — снова спросил Виктор, уже начиная раздражаться.

Встряхнув головой, я сосредоточил взгляд на нем.

— Да, там анимаг, — почти шепотом произнес я. — Черный пес — это волшебник по имени Сириус и он, вроде бы, крестный Поттера. Сириус… Знакомое имя. Где-то я его слышал.

Достав палочку, я прикоснулся к браслету, мысленно зовя Венеру. От такого количества магического воздействия я меня начала болеть голова.

— Мы в «Трех метлах», — произнесла Венера, в голосе которой звучало веселье. Похоже, они там неплохо проводили время.

— Отлично, я буду чуть позже. Знаешь, вопрос может показаться тебе странным, но я не могу не спросить…

— Хорошо, — послышался осторожный ответ. — Спрашивай.

— Ты ничего не знаешь про крестного Гарри Поттера?

Ответом было долгое молчание, я уже подумал, что связь каким-то образом оборвалась, но потом Венера все же ответила.

— Сириус. Сириус Блэк его крестный, тот самый, что сбежал в прошлом году из Азкабана. А теперь может объяснишь, что происходит? — тон, даже через мысленную связь, не предвещал ничего хорошего, но я решил, что есть дела поважнее.

— Объясню позже, — короткий ответ, и связь оборвалась.

— Что? — в, казалось бы, сотый раз спросил Виктор, голос которого походил уже на рык.

— Это Блэк. Сириус Блэк.

— Сбежавший из Азкабана? — оборвал меня Крам, заставив поморщится. — И ты хочешь сказать, что Гермиона там в компании сбежавшего заключенного? Какого хрена она там делает?

Я не ответил, а только снова потянулся к своему фамильяру, до которого дотянуться было довольно тяжеловато.

В той странной пещере снова говорил Блэк, рассказывая про сына Барти Крауча. Хм, не знал, что у него был сын. Прислушавшись дальше, я понял, что с сыном не все было так гладко: погруженный в работу Крауч не заметил, как его единственный ребенок примкнул к Пожирателям. Барти ничего не оставалось, как отправить его в Азкабан, где он и умер. А потом, через год, умерла и его жена, которая не вынесла всего этого. Карьера Крауча была загублена, и вместо министерского кресла ему досталась должность главы отдела международного магического содружества. Одним словом, тяжелая доля выпала на него.

От обсуждения Крауча эта странная четверка — по разговорам казалось, что они знакомы довольно давно и находятся в хороших взаимоотношениях — перешла к обсуждению декана Венеры. Больше половины из услышанного я знал, а другую половину назвал бы если не ложью, то уж преувеличенной полуправдой.

Отвлекшись, я быстро пересказал все Виктору, сделав акцент, что эти трое не относятся к Сириусу, как к беглому преступнику.

— Может, мы не знаем чего-то? — предположил я, а потом, собрав все свои силы, вернулся к ворону.

— Половина четвертого, — ответила Гермиона на вопрос, который я пропустил.

— Пора вам в замок. Вот что… Нечего вам бегать из школы ко мне, понятно? В случае чего — шлите письмо. Пишите, если случится что-нибудь необычное. А сами без разрешения из школы не выходите, лучше возможности и не придумаешь, чтобы напасть на вас.

— Да на меня до сих пор никто и не думал нападать, — сказал Гарри, — кроме дракона и пары гриндилоу.

— Какое мне дело, нападали на тебя или нет! Я вздохну свободно, только когда Турнир кончится, а кончится он только в июне, и лучше бы тебе не играть в героя. Не пытайся одержать победу, пусть все идет своим чередом. Там и без тебя есть, кому побороться за победу. Читал я про этого Розье. Не нравится он мне, а зная, что он ученик Каркарова — держись-ка от него подальше, Гарри. И вот что еще: когда говорите обо мне, называйте меня Нюхалз, ладно? Я вас провожу до деревни. Может, удастся стащить свежую газету.

Послушался звук шагов, а я заставил ворона улететь оттуда. Выскользнув из сознания фамильяра, я почувствовал, что весь подбородок у меня мокрый, а надо мной склонился Виктор с обеспокоенным выражением лица.

— Ну, наконец-то, — вымолвил он, откинувшись на спинку стула. — Что с тобой было? У тебя сначала пошла кровь носом, а потом я не смог до тебя докричаться. Ты словно был в трансе.

— Да, похоже на то. Потратил много сил. Ничего страшного, бывает. Несколько дней, и я буду как новенький.

— Ну, ты и напугал меня, дружище, — произнес Виктор, взъерошив свои короткие волосы на затылке.

— Кстати, твоя Гермиона уже возвращается в замок. Ну, или не в замок. Не знаю, какие у вас там были планы, — ответил я, а потом поднялся, со стула, предварительно вытирая с лица кровь.

— Я в «Три метлы». Ты со мной? — спросил я, собираясь на выход.

— Ты иди, — буркнул Крам, разглядывая столешницу.

— Как знаешь, — произнес я и, слегка покачиваясь, покинул заведение, сопровождаемый недобрым взглядом хозяина.

У Геллерта с Виктором появились от меня секреты! Я это поняла, как только увидела уставшего Розье, который едва ли держался на ногах, а виной тому было магическое истощение. Еще и запекшаяся кровь…

На мои вопросы Геллерт только отмахнулся, отделавшись многозначительным «потом». Оставшееся время я сидела как на иголках и была рада, когда Розье решил вернуться в замок чуть раньше.

— Теперь расскажешь, куда вы с братом вляпались? — спросила я, как только мы вышли на улицу.

— А ты приставучая, — усмехнулся он, притянув меня ближе.

— Не люблю быть в неведении, — поправила я. — И не надо мне тут зубы заговаривать. И не смотри так. Тебя это не спасет.

— Не смотреть как? — спросил он, обдав мою шею теплым дыханием, что тут же вызвало толпы мурашек и заставило довольно зажмуриться.

— О-о, Мерлин! — жалобно всхлипнула я, пытаясь вырваться из крепких рук, чтобы привести голову в порядок. — Геллерт, это нечестно!

Розье только рассмеялся и, чмокнув меня в лоб, отступил на шаг, потянув меня за руку в сторону замка. Я хотела снова напомнить про наш разговор, но над головой раздалось громкое карканье, заставив меня вздрогнуть. Огромная черная птица, шумно хлопая крыльями, опустилась на плечо Геллерта, а мне оставалось только хлопать глазами.

— Гелл, что это?

— Это? Азраил, мой фамильяр, — спокойно произнес он, а я даже от удивления запнулась.

— Как ты его создал? — спросила я. — Это ведь колоссальные магические затраты. Как тебе удалось?

Но он только рассмеялся, покачав головой.

— Вен, ну серьезно, — снисходительным тоном с легкой полуулыбкой произнес он. — Ты когда перестанешь во всех видеть слабых и посредственных волшебников? Конечно, по сравнению с тобой многие таковыми и являются, но не стоит меня недооценивать.

Я закусила губу, понимая, что в чем-то он прав.

— Прости, — тихо пробормотала я. — Я просто почти не видела, как ты колдуешь…

— А первый тур тебя не впечатлил? — приподняв бровь, спросил Геллерт, а я только рассмеялась.

— Извини, я больше переживала, как бы твою задницу не подпалил дракон. И вообще, я чуть в обморок не грохнулась, когда увидела эту Хвосторогу.

— Она была прекрасна, — с восхищением произнес Геллерт, но я была с ним не согласна, впрочем, спорить не стала — каждому свое.

— И давно ты сделал фамильяра? — спросила я, покосившись на ворону. Или грача. Или ворона. Черт бы его разобрал.

— Полтора года назад, — ответил Геллерт. — Мне помог твой отец, с которым я поддерживал связь через Елену.

— Вот как? Вот тихушники, — хмыкнула я, взяв на заметку поговорить про это и с Еленой, и с отцом. — Было сложно?

— Да, не просто. Провалялся с магическим истощением несколько дней.

— И зачем оно было нужно? — казалось, именно с этого вопроса нужно было начинать.

— А зачем тебе нужна некромантия? — встречный вопрос меня немного напряг, к тому же я не обсуждала это с Геллертом.

— Это не то же самое! Некромантия — моя родовая магия.

— Ну, а это очень удобно. Раз уж моя анимагическая форма не птица, то хоть так я смогу незаметно куда-то попасть, что-то услышать или увидеть…

— Надеюсь, ты не используешь свою птицу, чтобы заглядывать в окна женских комнат.

— Хм, пока ты не сказала, я даже не думал об этом. Но идея, пожалуй, хорошая. Спасибо твоей светлой головке за это.

— Эй! — мой возмущенный возглас был встречен тихим смехом.

— Ладно-ладно, я буду заглядывать только в твои окна, поэтому будь добра, надевай красивую пижаму, — последняя фраза была произнесена таким чувственным голосом, что я смутилась. Снова.

— Геллерт Розье, ты неисправим, — я постаралась добавить в голос строгости, но, глядя на него, это было невозможно…

— Так чем вы с Виктором занимались? — спросила я, не желая оставлять себя в неведении.

— Вот клещ, — тяжело вздохнув, ответил Розье, но потом начал рассказывать, что ему удалось подслушать и подсмотреть.

Признаться, я была удивлена, услышав его рассказ. Мне было немного жаль мистера Крауча, как и его сына. Пожалуй, я могла понять мотивы, которые толкнули его в ряды Пожирателей. Я вполне могла поверить, что Реддл мог быть убедителен. И неважно, какие речи он вел: о награде или наказаниях. Действовало, в любом случае, безотказно.

— Так значит, твой, хм, родственничек на свободе, — задумчиво произнесла я. — Знаешь, я не верю, что Блэк совершал все то, в чем его обвиняют.

— Похоже, не ты одна, — пожал плечами Геллерт, а мы уже подходили к воротам замка. Дальше обсуждать это было глупо.

— Я надеюсь, ты раскроешь место, где он прячется? — осторожно спросила я.

— Конечно, нет, — хмыкнул он. — Это не моя тайна. Меня никто в нее не посвящал и не мне об этом кому-то рассказывать.

— Хорошо, — слегка улыбнувшись, произнесла я. Меня иногда радовало и удивляло то, как одинаково мы смотрим на многие вещи.

Нам удалось даже успеть на ужин, во время которого Большой зал был полупустым — теплая погода вскружила многим головы, заставив не спешить возвращаться в стены замка.

* * *

Я проспала! Впервые за все время обучения я проспала и сейчас, уже опоздав на завтрак, со всех ног неслась к кабинету зельеварения. Успев только умыться и натянуть первые попавшиеся вещи, даже не накинув сверху мантию, я едва успела оказаться у кабинета чуть раньше начала урока. На голове был наспех сооруженный пучок, который норовил вот-вот распасться.

Первым, что бросилось в глаза — слишком радостная кучка слизеринцев, которые столпились и что-то разглядывали. Я шла за какими-то гриффиндорцами, поэтому меня пока не заметили.

— Глядите-ка, наши голубки идут! — хихикнула Паркинсон, и кучка слизеринцев разошлась. У Пэнси в руках оказался журнал «Ведьмин досуг», его-то они и читали.

— Держи, Грейнджер, почитай, тебе понравится, — крикнула она и швырнула журнал в Гермиону, которая, как оказалось, шла прямо передо мной.

Та вздрогнула от неожиданности, но журнал поймала и, недолго думая, раскрыла на странице, уголок которой был смят.

Выйдя из-за спины Гермионы, я вопросительно посмотрела на Пэнси, но та отчего-то смутилась и опустила взгляд. Заподозрив неладное, я подошла к Гермионе, заглядывая в журнал через ее плечо.

«Гарри Поттер — мальчик необыкновенный, но, как все мальчики его возраста, испытывает муки юности. Рано потерявший родителей и лишенный родительской любви, он думал, что обрел утешение в своей школьной подруге Гермионе Грейнджер. Но догадывался ли он, что очень скоро ему придется перенести новый удар судьбы и новую утрату? Мисс Грейнджер родилась в семье маглов, это простая, но амбициозная девочка. Ее тянет к знаменитостям, и одного Гарри Поттера ей мало. На Турнир Трех Волшебников в Хогвартс приехал Виктор Крам, ловец сборной Болгарии, триумфатор недавнего Чемпионата мира, и мисс Грейнджер тут же и его поймала в свои сети. Она его просто покорила.

— Я еще никогда ничего подобного к девушкам не чувствовал, — признается Виктор Крам. А непостоянная мисс Грейнджер продолжает играет чувствами обоих мальчиков. Трудно сказать, чем так привлекательна мисс Грейнджер. Нельзя сказать, чтобы она была красива, скорее всего, причина расположения к ней двух несчастных мальчиков кроется в чем-то ином.

— Она просто страшилище, — говорит о ней Пэнси Паркинсон, миловидная, привлекательная студентка четвертого курса. — Но она умна, и ей вполне по силам сварить приворотное зелье. В этом-то, я думаю, все и дело. Приворотные зелья запрещены в школе «Хогвартс», и Альбус Дамблдор, без сомнения, заинтересуется причиной успеха своей студентки. А доброжелателям Гарри Поттера остается только надеяться, что в следующий раз он отдаст свое сердце более достойной».

Дочитав статью, я заметила, как сильно Гермиона сжала край журнала и подняла холодный взгляд на Паркинсон. Всего мгновение она довольно улыбалась, глядя на то, как Гермиона расстроена статьей, но стоило ей заметить мой взгляд, как улыбка спала с ее лица.

— Знаешь, Пэнси, — начала спокойно я, делая шаг в ее сторону. — В следующий раз, если захочешь увидеть страшилище — посмотри в зеркало. Если я еще раз увижу, что вы обсуждаете что-либо, связанное с моим братом… то вы сильно пожалеете об этом. Девушка моего брата, кем бы она ни была, тоже к этому относится.

— Она же грязнокровка! — чуть ли не взвизгнув, начала Пэнси, бросив быстрый взгляд на Малфоя, который стоял со скучающим выражением лица чуть в стороне.

— А мне плевать на это! — не сдержавшись, закричала я.

Махнув рукой, я вырвала журнал из рук Гермионы, которая испуганно ойкнула. Поднеся его к глазам Паркинсон, я сжала кулак, а бумага вспыхнула, заставив Пэнси отшатнуться, а ее затравленный взгляд прошёлся по остальным ученикам Слизерина, ища поддержки.

— Что тут происходит? — раздался холодный голос у меня за спиной.

А я, не отрывая взгляда от Паркинсон, лишь произнесла с легкой улыбкой:

— Разъяснительная беседа, профессор Снейп.

Пока пламя догорало, я, развернувшись, направилась в кабинет, с размаху кинув сумку на последнюю парту. Как же меня бесили эти тупоголовые завистливые… дамы.

Многие слизеринцы косо на меня смотрели, явно осуждая. Но мне до их неодобрения не было никакого дела. Скрипнув зубами, я достала учебник, игнорируя недовольные взгляды, и принялась гипнотизировать доску, на которой уже был начертан рецепт. Урок прошел быстро, а Дафна, сидевшая рядом со мной, все время косилась на меня, но ни слова не сказала.

* * *

Гермиона.

Не сказать, что подобная статья стала для меня ударом. Скорее, я удивилась, не понимая, откуда Скитер узнала про наш разговор в библиотеке. В том, что Виктор кому-то об этом сказал сам, я очень сильно сомневалась. Впрочем, реакция Венеры Слизерин меня удивила не меньше, чем статья. Я радовалась, что ее недовольство было направлено не на меня. Было странным наблюдать, как Паркинсон боится эту хрупкую на вид девушку. То, с какой лёгкостью Венера владеЛа беспалочковой и стихийной магией, вызывало восхищение и, уж чего скрывать, лёгкую зависть.

Уроки прошли быстро, и вот наступил ужин, на котором мне снова пришлось слушать недовольство Рона, который искренне удивился поступку Венеры.

— С чего бы этой змее так к тебе относиться? — недоумевал Уизли, а я начала раздражаться.

Мало того, что я вчера не пошла ни на какое свидание из-за встречи с Сириусом, наверняка задев этим Виктора, так ещё теперь и слушать непонятные претензии Рона.

— Рон, может, ты сам спросишь у неё? — устало поговорила я.

— Вот ещё, — фыркнул он, а на другой ответ я и не рассчитывала. — Пора тебе завязывать общаться с Крамом, Гермиона.

Я шокированно замерла, так и не донеся вилку до рта. Несколько секунд я обдумывала слова Рона, словно не веря, что именно он их произнес, а потом я разозлилась.

— Да как ты смеешь! Не стоит мне указывать, с кем и как общаться! Помнится, ты был чуть ли не в восторге от Виктора и даже хотел взять у него автограф! Так что изменилось?

— Мне не нравится, что он лезет к моей подруге! Вот что изменилось! — выкрикнул Рон, а я только усмехнулась.

— Если и дальше будешь продолжать так себя вести, то не будет больше у тебя никакой подруги!

— Да может, оно и к лучшему!

Резко встав из-за стола и прихватив свою сумку, я направилась к выходу из Большого зала. Я была очень зла на Рона, поэтому летела по коридору, не разбирая дороги, пока на лестнице кто-то не схватил за руку, останавливая.

— Гермиона! — воскликнул Виктор, который смотрел на меня с беспокойством. — Я звал тебя. Что случилось?

Увидев искренне беспокойство на лице Крама, я не сдержалась, а из глаз полились слезы. Громко всхлипнув, я отвернулась и попыталась забрать руку из чужой хватки, но сделать мне этого не удалось.

— Эй, прости, я не хотел обидеть тебя, — растерянно произнес Виктор, а я только покачала головой. В следующий момент меня прижали к широкой груди, обнимая и успокаивающе поглаживая по спине.

Прошло несколько минут, прежде чем я смогла успокоиться. Вытерев слезы, я смущённо отстранилась, боясь смотреть на Виктора. Я была уверена, что выглядела я вообще просто отвратительно: глаза красные, нос распух.

— Как ты? — спросил Виктор, но я только помотала головой, не желая обсуждать то, что случилось, тем более, посреди коридора.

— Идем, — произнес Крам, протянув мне руку.

— Куда? — удивленно произнесла я, вскинув голову.

— Прогуляемся.

Мне ничего не оставалось, кроме как взять Виктора за руку и направиться к выходу. Я не поднимала взгляда, делая вид, что внимательно смотрю под ноги. Когда мы оказались на улице, где было довольно тепло и слабо грело солнце, Виктор повел меня к озеру, чуть подальше того места, где стоял корабль Дурмстранга.

Опустившись на принесенное кем-то поваленное дерево, Виктор усадил меня рядом. Какое-то время мы молчали, а потом он нарушил тишину, отвлекая меня от разглядывания водной глади.

— Как ты? — тихо повторил он.

— Уже лучше, спасибо, — ответила я, чуть улыбнувшись.

— Ты из-за Рона плакала?

Я устало вздохнула, горько усмехнувшись.

— Пожалуй, тут все не так просто, — осторожно ответила я, не зная, как объяснить все Виктору. — Отчасти можно и так сказать.

— Из-за меня? — спросил спустя несколько секунд он.

— Нет, с чего ты это взял?

— Гермиона, ваши крики в Большом зале не слышал разве что глухой, — недовольно пробурчал Виктор, а я прикусила губу, ругая себя, что дала ещё больше поводов для сплетен.

— Не бери в голову. Рон иногда говорит лишнего, — отмахнулась я. — А вообще я не хочу о нем говорить сейчас. Он все равно остынет, так что нет смысла это обсуждать.

Виктор только хмыкнул, а я решила сменить тему.

— Прости, что вчера не смогла встретиться с тобой в Хогсмиде, — произнесла я.

— Ничего страшного, — грустно улыбнувшись, ответил Крам, а я снова ощутила чувство вины. — Расскажешь, из-за чего ты не смогла прийти?

Я закусила губу, понимая, что ответить честно не смогу, а врать Виктору мне не хотелось.

— Понимаю, — произнес он, когда не дождался ответа. — Правильно делаешь, что не обсуждаешь с первым встречным Сириуса Блэка…

А я не поверила своим ушам, а в груди тут же все похолодело от страха и паники.

— Как ты?.. Откуда? — бессвязно пробормотала я, чувствуя, как ледяные щупальца сковывают все в груди. — Я не понимаю, о чем ты.

— Разве? — чуть насмешливо вскинув бровь, спросил Виктор. — Расскажешь, как ты оказалась в компании беглого преступника?

Я не знала, что ответить. Сам факт, что Виктору это известно, выбивал меня из колеи. Я не понимала, откуда ему это известно. И теперь судорожно соображала, как мне поступить. Крам, заметив мое состояние, мягко коснулся моей руки.

— Эй, я никому не скажу, — произнес он, поймав мой взгляд.

— Откуда тебе вообще это известно? Ты что, следил за мной вчера?

— Нет, я сидел с Геллертом в «Кабаньей голове».

— Тогда откуда ты знаешь?

— Скажем так, это не моя тайна. Но я бы мог рассказать, если ты объяснишь, при чем тут Блэк. Обещаю, что сохраню все в тайне.

Я закусила губу. Знать, в чем мы прокололись, было бы полезно, чтобы впредь не совершить такой ошибки. Но могла ли я доверить эту тайну постороннему. Хотя мне так не хотелось называть Виктора посторонним.

— Поклянись, что никому не расскажешь, — поджав губы, попросила я, а получив от Виктора магическую клятву, начала рассказывать про Сириуса.

Все, начиная с того, что он не виновен в том, за что его обвинили. Не забыла и про Петтигрю. Про побег Сириуса из Азкабана и то, что он крестный Гарри. А в прошлом году он открыл нам правду, после чего его чуть не убили дементоры, и как мы с Гарри помогли ему сбежать. Сама не знаю, почему, но мне вдруг захотелось довериться Краму…

— А ещё он анимаг, — произнес Виктор, даже не спрашивая, а я снова поразилась его осведомленности.

— Все верно, — подвела итог я. — Знаешь, мне иногда кажется, что ты умеешь мысли читать.

— Нет, что ты. Таким талантом я не обладаю…

— Теперь веришь, что Сириус никакой не преступник? Он просто жертва.

— Но ты понимаешь, что нахождение в Азкабане целых двенадцать лет оставляет свои следы? — нахмурившись, произнес Крам.

— Понимаю, — осторожно ответила я. Мне не хотелось, чтобы Виктор думал, что крестный Гарри может быть для нас опасным.

— А Дамблдор знает? — вдруг спросил он.

— Конечно! Он даже помог нам в прошлом году спасти его.

— Какой широкий жест! А почему он сам его не спас? — скептически уточнил Виктор.

— Он не мог. Он сказал, что наших слов мало для того, чтобы Сириуса оправдали.

— Ваших слов — возможно. Но слов Дамблдора могло бы быть предостаточно. Он — Верховный чародей Визенгамота, имеет ордена Мерлина первой степени, основатель Ордена Феникса, председатель Международной Конфедерации Магов. Не говоря про то, что он победил Гриндевальда и считается самым сильным волшебником своего времени. Его даже Тот-Кого-Нельзя-Называть боялся. И он не мог помочь Блэку? — голос Виктора был просто пропитан скептицизмом. — При всем его авторитете он мог настоять на том, чтобы к Блэку применили Веритасерум.

— Виктор, я не уверена…

— Вместо этого он отправляет двоих тринадцатилетних подростков чуть ли не в руки дементорам. Знаешь, я знаю, что ты сейчас скажешь, что Дамблдор великий человек. Но сама посуди, как выглядят его поступки со стороны…

Я замолчала. То, как он все повернул, было немного неожиданным, но звучало достаточно логично. Почему-то я не стала оспаривать это, но решила, что непременно об этом подумаю.

— Возможно, что ты в чем-то прав, — в конце концов произнесла я. — Значит, ты не злишься, что наше… свидание не удалось?

Ожидая ответа, я даже прикусила губу. Я была рада, что Виктор узнал настоящую причину, и мне не пришлось ему врать. Но узнать и принять — разные вещи.

— Ну, если только чуть-чуть, — его губы тронула легкая улыбка, а рука, лежавшая рядом, коснулась моей.

— Прости, — пробормотала я, слегка повернув руку, чтобы он мог переплести наши пальцы. Настолько простой жест приятным теплом отозвался в моей груди. — Если хочешь, то мы можем попробовать еще раз…

— Конечно. Я буду только рад этому.

Услышав в его голосе неподдельную радость, я вскинула голову, вглядываясь в черные глаза Виктора. Сердце от этого взгляда забилось еще быстрее, а в горле внезапно пересохло. Опустив глаза на его губы, я ощутила настойчивое желание, чтобы он меня снова поцеловал, и, о чудо, он наклонился вперед. Подавшись ему навстречу, я почувствовала робкое касание губ Виктора. Пусть я не была сильна в поцелуях, но мне отчаянно захотелось передать через него всю свою благодарность и нежность к этому человеку, который заставлял меня чувствовать рядом с ним так… волнующе. Не разрывая поцелуя, я соскользнула с бревна и встала перед ним, скользнув руками по широким плечам. Теперь я была чуть выше него, поэтому Виктору пришлось слегка запрокинуть голову. Я почувствовала тяжелую ладонь на своей талии, а вторая была на моей щеке, нежно поглаживая. Поцелуй, сначала нежный, стал набирать обороты. Язык Виктора нежно очертил мою нижнюю губу, а меня этот жест пробил, словно электрическим током, вскружив голову. Но, увы, запас кислорода в легких заканчивался. Мягко отстранившись, я положила руки на грудь, с удовольствием отметив, как быстро она поднимается, и посмотрела на Виктора. Вид у него был довольный, а на губах играла мягкая улыбка.

— Ты такая красивая, — тихо произнес он, прикоснувшись пальцем к моим губам, нежно проведя по ним. — Гермиона?

— Да? — прошептала я, не отрываясь от черных глаз.

— Не избегай меня, хорошо? И не слушай злые языки. Пусть говорят, что хотят.

— Я постараюсь, — ответила я, хотя и понимала, что сделать это будет трудно. Но эти мысли быстро вылетели у меня из головы, когда губы Виктора снова коснулись моих, мягко увлекая в новый поцелуй.

С каждым новым днем на улице становилось все теплее. Природа оживала. Кругом буйствовала зелень, а каждый новый урок на улице все встречали с облегчением. Виктор и Гермиона проводили много времени вместе, а в последнее время брат перебрался за стол гриффиндорцев, к неописуемому восторгу последних. И хорошо, что он это сделал. Одним утром к Гермионе прилетело множество сов, которые привлекли всеобщее внимание. Судя по выражению лица, там было что-то неприятное. Я наблюдала за ней и Виктором, поэтому заметила, как спустя несколько писем он выхватил очередной конверт из рук Грейнджер и кинул на стол к остальным, а потом достал палочку, поджигая эту кучу. Виктор что-то тихо говорил Гермионе, а от дальнейшего наблюдения меня отвлек голос Геллерта.

— Ох, лучше бы тебе побыстрее заканчивать завтрак, — произнес он, скривившись, словно от неприятного запаха.

— Почему? — спросила я, но ответ не потребовался. Многие студенты начали недовольно морщиться и кривиться, а до меня тоже донесся странный неприятный запах. — Фу, почему пахнет гноем бубонтюбера?

Оказалось, что в одном из писем, которые Гермиона не успела открыть, как раз был тот самый гной, и если бы он попал ей на руки, то последствия были бы не очень приятными. Ожоги, как от кислоты, гарантированы.

На Гермиону сыпалось множество писем, которые она уже даже не читала, а выбрасывала или сжигала. Некоторые из них были кричалками и взрывались, оглашая криками весь Большой зал. Каждый раз, когда это случалось, Виктор обнимал Гермиону и что-то говорил ей на ухо, отчего она робко улыбалась. Я была счастлива за брата, который стал словно другим человеком. Он изменился, став более уверенным в себе и раскованным.

Находились и те, кто не одобрял его выбор. В основном это были слизеринцы и некоторые особо ярые поклонницы моего брата. Но я была удивлена тем, что Гермиона встречала все косые взгляды и пересуды с гордо поднятой головой.

Моя жизнь тоже была довольно спокойной и размеренной, но с приближением конца учебного года объем домашних заданий просто немыслимо увеличился. Я часто пропадала в обществе книг в своей комнате или библиотеке, где найти свободное место становилось все труднее. Поэтому однажды Гермиона, подойдя ко мне, робко спросила, может ли она присоединиться к нам. Сестры Гринграсс, как и ожидалось, неприязненно взглянули на нее, но я не обратила на них внимания, а Грейнджер теперь готовилась вместе с нами. Поначалу Астория и Дафна восприняли ее в штыки, но когда Гермиона смогла объяснить младшей Гринграсс сложную тему по Трансфигурации, то они немного смягчились. Правда, когда кто-то другой к нам присоединялся, наш странный квартет распадался.

Геллерт во время моих подготовок только мешал, отвлекая меня, поэтому он во время моих внеклассных занятий пропадал где-то в компании братьев Копош и Виктора. Как оказалось, они пользовались моментом и посвятили это время тренировкам, летая над Черным озером. Это известие заставило меня улыбнуться — ребята помогали Виктору, которому, как игроку сборной, нужно было держать себя в форме.

Короткой передышкой стали пасхальные каникулы, которые прошли просто волшебно. Нам с Геллертом удалось тайком сбежать из Хогвартса. Розье где-то раздобыл портал, и мы перенеслись в Нигрумкор, где целый день провели в северном крыле, разговаривая с портретом отца, по которому я уже жутко соскучилась. Салазар был рад нашему внезапному появлению, как и Елена, которая настояла на том, чтобы поужинать в замке. В разговоре с отцом меня слегка смущал тот взгляд, которым он смотрел на нас с Геллертом, стоило последнему взять меня за руку или приобнять. Но он ничего не говорил, за что я была ему благодарна.

Вернувшись в тот день в Хогвартс, я получила нагоняй от декана, который поздно возвращался в замок. Но, кроме словесной выволочки, других мер ко мне применено не было, поэтому мы просто извинились и пообещали впредь так не поступать.

Каникулы минули, оставив после себя легкое сожаление и ощущение скорого приближения экзаменов, к которым все усердно готовились, и, что было куда важнее, близился последний, третий тур. В первый день, когда начались занятия, Геллерт во время ужина сообщил, что сегодня в девять часов вечера ему сообщат о том, с чем предстоит столкнуться чемпионам. Поэтому в половину девятого Розье покинул мою комнату и отправился на поле для квиддича.

— До завтра, — произнес он, оставив на моих губам звонкий поцелуй, который немного затянулся.

Тяжело дыша, Геллерт отстранился от меня, окинув взбудораженным взглядом голубых глаз, в которых бушевали чертята, и исчез за дверью, даже не пригладив волосы, которые просто кричали о том, что сейчас произошло. А я, довольно улыбнувшись, отправилась в ванную, радуясь тому, что иногда заставляю Розье потерять свое хваленое самообладание. Наблюдая потом, как он пытается перевести дыхание и держать руки при себе, я испытывала ни с чем не сравнимое удовольствие. Тем более, что я себе такого обещания не давала и с наслаждение забиралась к нему под рубашку, гладя рельефные мышцы живота и груди. Каждый раз, когда я так делала, с губ Геллерта срывался сдавленный стон, и он отшучивался, говоря, что я играю с огнем и на его нервах, проверяя их на прочность.

Но однажды мне явственно дали понять, что я действительно иногда перегибаю палку. После очередного поцелуя, когда Геллерт остановился, а я нет, мне был преподан важный урок. Вместо того, чтобы заключить меня в крепкие объятия и целомудренно поцеловать в лоб, а потом успокоиться, он прижал меня к кровати, нависнув надо мной. Его сильное тело было крепко прижато ко мне, а я отчетливо чувствовала каждым сантиметром, что тесно касаюсь его. Поначалу это вызвало трепет, но потом бедром я ощутила кое-что такое, что заставило меня испуганно напрячься.

— Ты хоть представляешь, чего мне стоит каждый раз себя останавливать? — хриплый шепот раздался у самого моего уха, а грудью я ощущала, как быстро и сильно бьется его сердце. — А вы, моя леди, крайне жестока.

Конечно, я имела кое-какое представление, что такое физическая близость, из разговоров старшекурсниц и некоторой, хм, ознакомительной литературы. И мне было сразу понятно, что именно сейчас касается моего бедра. Но осознание всего этого меня шокировало, а щеки нещадно горели.

— Будь милосерднее, — с тихим смехом произнес Геллерт и отстранился, хитро посматривая на меня, похоже, наслаждаясь моим смущением.

Теперь я старалась себя сдерживать, чтобы больше не попадать в такие неловкие ситуации; иногда получалось, а иногда — нет.

Утром Геллерт был в скверном расположении духа и вполголоса рассказал, в чем будет состоять задание третьего испытания.

— Просто пройти лабиринт? — скептически уточнил Адриан. — И найти там спрятанный кубок? Ну, для тебя это будет довольно просто. Пошлешь Азраила.

— Угу, — буркнул он. — Но Бэгмен обещал различные препятствия. Заклинания, не самые добродушные существа и прочее. Первыми войдут те, у кого больше всего очков. Сначала я, а потом Диггори и Поттер, последняя будет Флёр.

— Звучит скучно, — вынес вердикт Корнел, а Геллерт кивнул. — Надеюсь, что на деле будет интереснее.

Я промолчала, не уверенная, что все так однозначно. Уверена, что это будет куда сложнее, чем казалось на первый взгляд, ведь в этот лабиринт могли запустить самых разным существ. Тем более, что, со слов Геллерта, этих зверушек подбирал сам Хагрид…

* * *

Незаметно наступил июнь. Последний день экзамена выпадал как раз на двадцать четвертое число. Пусть я и была уверена в своих силах и знаниях, но напряженная атмосфера, стоящая накануне в замке, все же не смогла обойти меня стороной, поэтому я стала немного переживать.

Пришло радостное известие, что Ирма вместе с Марией и Ричардом прибудут на третье испытание, а я была очень рада скорой встрече с подругой, с которой мы даже в последнее время почти не обменивались записями в зачарованном дневнике.

Недавно был последний поход в Хогсмид, но мало кто решался покинуть замок и предпочесть веселье подготовке к экзаменам. Я вместе с Геллертом и братьями Копош были исключением, мы решили, что нам всем не помешает немного взбодриться.

Наступившее лето отчетливо ощущалось в каждой мелочи: в легком теплом ветерке, в щебетании птиц, которые заливистыми трелями разрывали вечерний воздух, буйстве цветом и запахов. Совсем скоро я окажусь в своем замке, а Геллерт пообещал, что проведет целый месяц со мной. С будущей профессией он так и не определился, но тем не менее сдал экзамены, осталось лишь дождаться результатов. Потом Розье решил, что неплохо будет поработать в заповеднике с отцом Адриана. Похоже, его очень сильно манили драконы. Что ж, не самый худший вариант, к тому же заповедник находился недалеко от Нигрумкора, поэтому мы будет часто видеться с Геллертом. Все складывалось довольно неплохо.

Накануне последнего испытания, во время совместных посиделок в гостиной, Драко рассказал мне, что к нему обратилась Рита Скитер с просьбой рассказать поподробнее про Поттера.

— И что ты ей ответил? — осторожно спросила я, чувствуя, что это снова сулит неприятностями.

— Ничего, — усмехнувшись, ответил тот. — Неужели я, Драко Малфой, опущусь до грязных сплетен? Я выше этого.

Я облегченно выдохнула, радуясь, что мозги у Малфоя стали работать в правильную сторону, и, быть может, когда-нибудь он сможет перебороть свою нездоровую неприязнь к Поттеру.

После завтрака Геллерт отправился на встречу с приехавшими родителями и сестрой, а я, не удержавшись, пошла с ними, посчитав, что десять минут не сделают погоды.

— О, дорогой! — воскликнула Мария, обнимая Геллерта.

— Венера! — радостный вопль Ирмы заставил меня улыбнуться. Я чертовски скучала по этой неугомонной ведьме!

— Понятно, кого ты любишь больше! — рассмеявшись, произнес Геллерт, за что получил дружеский тычок в плечо от сестры.

Немного поговорив, я поспешила на экзамен, пообещав, что мы увидимся чуть позже. Геллерт предложил меня проводить до кабинета, а я согласилась — это была неплохая возможность показать Ирме и родителям Геллерта замок. Я вошла в кабинет почти перед самым началом экзамена, а Розье отправились дальше любоваться замком. Историю магии я сдала в два счета, даже не напрягаясь. И теперь была полностью свободна! Уже скоро я буду дома. Дело осталось за малым — дождаться окончания Турнира, в котором, я была уверена, победит именно Геллерт.

За ужином, который снова поразил гостей своим разнообразием, Ирма, Мария и Ричард присоединились к нам за столом. Я заметила, какими напряженными взглядами обменялись Дамблдор и Ричард, но решила не придавать этому значения. Несмотря на то, что в Большом зале царила атмосфера, пропитанная радостным возбуждением, я чувствовала, что Геллерт слегка нервничает.

— Как ты? — тихо спросила я, когда Ирма и Мария отвлеклись на Дафну, которая что-то им восторженно рассказывала.

— Все в порядке, — криво усмехнувшись, ответил Геллерт, сжав мою руку. — Просто немного нервничаю. Не хочу, чтобы победа ускользнула у меня из рук, когда она так близка.

— Не волнуйся, — улыбнулась я, прислонившись к его плечу. — Я знаю, что ты справишься со всем этим.

— Спасибо, — продолжая улыбаться, ответил он, а потом добавил: — Люблю тебя.

Услышав это, я снова смутилась, а губы расплылись в глупой улыбке. Геллерт, снова усмехнувшись, чмокнул меня в лоб, а в этот же момент Дамблдор поднялся из-за стола. Я ощутила, как желудок ухнул куда-то вниз.

— Леди и джентльмены, через пять минут я приглашу вас пойти на поле для квиддича, где начнется третье, последнее состязание Турнира Трех Волшебников. А сейчас прошу всех участников проследовать на стадион за мистером Бэгменом.

Геллерт встал, как и остальные чемпионы. Большой зал разразился аплодисментами, а представители моего факультета все, как один, смотрели на Розье и кто смог дотянуться, хлопал его по плечу. Сам же Геллерт шел вперед с легкой улыбкой, словно был уверен в своих силах, а кубок уже лежал у него в кармане.

Через пять минут Дамблдор разрешил проследовать за чемпионами и всем остальным. Я шла рядом с Ирмой, которая крепко держала меня за руку и не переставала взволнованно щебетать:

— Ох, хотела бы я видеть Гелла на первых двух испытаниях. Писали, что он был так хорош! — я ничего не ответила, только улыбнулась.

Вскоре мы подошли к стадиону. Поле для квиддича изменилось неузнаваемо. По всему периметру поднялась плотная живая изгородь высотой около шести метров. Прямо перед стоящими участниками в изгороди чернел проем — вход в лабиринт. Коридор внутри него, образованный густым кустарником, уходил в черноту.

Я заняла место в первом ряду, с одной стороны расположилось всё оставшееся семейство Розье, а слева — Драко. Позади меня расположились гриффиндорцы, среди которых были Виктор и Гермиона.

— Мы будем патрулировать снаружи, — сообщила Макгонагалл участникам. Пусть слова были обращены не мне, но я их смогла расслышать. — Если кто-нибудь попадет в беду и почувствует, что требуется подмога, пошлите в воздух сноп красных искр, и мы незамедлительно придем на помощь. Все ясно? — чемпионы кивнули, а Геллерт, поймав мой взгляд, подмигнул мне.

— Тогда вперед! — весело скомандовал Бэгмен.

Патрульные разошлись по разным сторонам, а Людо, коснувшись палочкой горла, применив заклинание, громко произнес:

— Леди и джентльмены, третье и последнее состязание Турнира Трех Волшебников начинается! Разрешите мне напомнить вам турнирное положение участников на сегодняшний день! Первое место занимает мистер Геллерт Розье, заработав девяносто восемь баллов!

Крики, аплодисменты и другой шум были оглушительными. Похоже, Геллерт собрал много зрительских симпатий, что не так уж и удивительно, при его-то харизме и обаянии. Тем временем Бэгмен продолжил:

— Второе место делят между собой мистер Седрик Диггори и мистер Гарри Поттер, оба — школа «Хогвартс», у каждого — восемьдесят пять очков!

Крики, гром аплодисментов не уступали тем, что звучали в первый раз.

— И на третьем месте — мисс Флер Делакур, академия «Шармбатон»!

— Итак, мистер Розье, по моему свистку! Три… Два… Один! — раздался громкий свисток, и Геллерт под аплодисменты вошел в лабиринт, не переставая при этом улыбаться; изгородь позади него сомкнулась в плотную стену, словно никакого прохода здесь и не существовало вовсе.

По очереди чемпионы исчезли в живой изгороди, а для меня наступил самый трудный момент — ждать.

* * *

Я ненавидела ожидания, когда время, до этого несущееся с огромной скоростью, издевательски замедляет свой бег, заставляя тебя всего изводиться, замечая, как медленно, словно часы, тянутся минуты.

Возле трибун играла музыка, целью которой было поддержание волнующей атмосферы, но я, как зачарованная, смотрела на лабиринт, надеясь заметить хоть какое-то движение внутри. Разумеется, эта затея была провальной — ничего, кроме бесконечного буйства зелени, не было видно.

Трудно сказать, сколько времени прошло, но первой из турнира выбыла Флёр, которая была без сознания. А на меня обрушилось осознание, что третий тур не такой уж и легкий. Зря, очень зря Геллерт его недооценивал. Липкие щупальца страха сковали меня, мешая сделать глубокий вдох.

Все сильнее меня затягивало в пучину отчаяния, и я даже не заметила, что крепко сжала кулаки, пока из оцепенения меня не вывел тихий вскрик Ирмы:

— Ай, Венера! Больно же!

Опустив взгляд, я заметила, что так сильно сжимаю руку Ирмы, которую держала с того момента, как началось испытание, что ее пальцы побелели.

— Ой, прости, — пробормотала я и постаралась улыбнуться, но улыбка выдалась вымученной.

В воздухе над лабиринтов снова появился сноп красных искр, заставив мое сердце пропустить удар.

— К сожалению, Седрик Диггори тоже выбывает из испытания, — раздался голос Людо, когда патрульные принесли на носилках Диггори, который, как и Флёр, был без сознания.

Остались двое…

Над Диггори тут же начала хлопотать мадам Помфри, а я продолжала смотреть на лабиринт. В воздухе отчетливо чувствовалось напряжение: никто не знал, кто станет победителем Турнира. Но прошло около получаса, или несколько лет, мне трудно сказать, но начали доноситься разговоры, то тут, то там. Ничего не происходило, и некоторым стало скучно, особенно тем, кто болел за чемпиона, который уже выбыл из соревнования.

Я начала нервно теребить браслет, и казалось, что еще немного, совсем чуть-чуть, и мы узнаем, кто победил или же увидим еще сноп красных искр, я не знала именно, к чему готовиться. Но что-то подсказывало, что сейчас что-то произойдет. И это что-то произошло. Браслет на моей руке резко вспыхнул болью, я едва смогла удержать крик боли. Закусив губу, я посмотрела на руку, которую всего секунду назад обожгло холодом, но сейчас браслет снова был… нормальным. Как мне показалось. Терзаемая сомнениями, я достала палочку, незаметно коснувшись браслета, и позвала Геллерта, надеясь, что не отвлекаю его. Никакого отклика не последовало, а я не могла понять, что это было. Тот факт, что мне не показалось, был очевидным, как и красная полоса, оставшаяся от обжигающего холода. Возникло нехорошее предчувствие, я устремила взгляд на лабиринт и закусила губу, стараясь успокоить громыхающее в груди сердце. Глубоко вздохнув, я постаралась сосчитать до десяти, стараясь успокоиться. Не помогло. Спустя какое-то время тревога продолжала нарастать. Вдруг раздался звук, с которым обычно срабатывал портал, заставив меня резко распахнуть глаза.

Облегчение. Это было первое, что я почувствовала, когда увидела Геллерта и Поттера, которые появились посреди поляны, с которой и вошли в лабиринт.

Растерянность. Именно ее я испытала, пытаясь понять, почему Гарри крепко держится за рубашку Геллерта, а сам он не шевелится.

И ужас. Всеобъемлющий, всепоглощающий, рушащий столпы моего спокойствия ужас. Именно его я испытала, когда ощутила знакомое шевеление магии в груди, и мгновенно его узнала. Именно так моя магия реагировала на недавно умерших.

* * *

Геллерт.

С самого утра меня преследовало странное ощущение, что что-то должно случиться. Предчувствие, от которого ощущаешь неприятный холодок внутри, словно что-то сдавливает твою грудь, мешая сделать глубокий вздох. Я был рад родителям и Ирме, с которыми провел целый день, гуляя по замку. Но буквально постоянно мои мысли словно мощными манящими чарами заставляли возвращаться к Венере. Моя маленькая ведьмочка, которая скоро будет в гневе, узнав, что задумал ее отец с моего согласия. Впрочем, оно того стоило, а со злостью этой бестии я как-нибудь справлюсь.

На ужине я ощущал какую-то тоску и не мог поддержать ни одну беседу. Венера, разумеется, заметила это. Но я, решив зря ее не нервировать, списал это на тревогу от предстоящего испытания. Но я не смог удержаться, а с губ слетели слова, которые я уже много раз произносил, но ни разу не услышал в ответ.

* * *

Я ненавидел ожидания, когда время, до этого бегущее с огромной скоростью, издевательски замедляет свой бег, заставляя всего тебя изводиться, замечая, что минуты тянутся, словно часы. Словно через толщу воды я слушал, как Бэгмен начал свою речь, пояснив, в чем состоит третье испытание. Поймав взгляд Венеры, я ей подмигнул, стараясь подбодрить, а после свистка вошел в лабиринт, держа на губах фальшивую улыбку. Но как только проход позади меня сомкнулся, улыбка пропала, а пальцы, державшие палочку, крепко стиснули, почти до боли, древко. Я сделал глубокий вздох, а потом, немного зайдя вглубь, позвал Азриала. С помощью ворона было легко отыскать правильный путь, но изгородь была неспроста живой, поэтому приходилось часто менять маршрут.

Мне везло. Я долго никого не встречал. Первым был боггарт, которого я сжег при помощи заклинания Инсендио. И кто решил, что с ними нужно бороться глупым смехом?

В какой-то момент я словно выпал из реальности. Был в одном месте, моргнув, оказался в другом. В голове набатом были разные мысли, которые словно шептали тебе: «Развернись, тебе туда не нужно. Есть другой способ. Найти другой способ. Найди остальных. Играй нечестно. Ты должен их всех оглушить».

Встряхнув голову, я понял, что воздействие слишком уж похоже на ментальную магию. Сосредоточившись, я возвел ментальные щиты, и тут же в голове прояснилось. Снова сосредоточившись на вороне, я понял, что иду не туда и, развернувшись, сделал шаг, но тут же запнулся обо что-то. Опустив взгляд, я увидел на земле Делакур, которая была без сознания.

— Флёр? — позвал я, опустившись рядом с ней на корточки.

Она была оглушена и в себя придет не скоро, интересно, кто ее так? Недолго думая, я выпустил из палочки сноп красных искр. Неизвестно, что еще тут обитает, было бы жестоко оставить ее здесь, она бы стала легкой добычей.

Я ускорился и так сосредоточился на вороне, что не заметил, как откуда-то справа выскочил Седрик, рукав которого дымился.

— Там соплохвосты Хагрида! — пробормотал он, смотря в ту сторону, откуда появился. — Такие гигантские. Едва ушел от них!

Седрик тут же исчез, похоже, не желая тратить ни минуты, а я снова побежал, ведомый своим вороном. Через несколько поворотов я услышал чьи-то голоса, завернув за угол, увидел Поттера и Диггори, Седрик шел вперед, ни на кого не обращая внимания.

— Седрик? Куда ты идешь?! — кричал на него Гарри, словно пытаясь достучаться. — Там же соплохвосты! Слышишь меня! Эй!

Я наступил на какую-то ветку, которая, по закону всемирной подлости, громко хрустнула, чем я привлек к себе внимание. Диггори тут же обернулся и, подняв палочку, стал швыряться в меня заклинаниями.

— Ступефай! — выкрикнул он, а я заметил, что его взгляд какой-то стеклянный, словно он зачарован.

— Протего! — вовремя поставленный щит, и в ответ полетел Экспеллиармус, от которого Диггори увернулся.

— Круцио!

Заклинание попало в меня, пробивая мою защиту, заставив рухнуть на колени, а все тело скрутила боль, которую я никогда в жизни не испытывал. Крепко стиснув зубы, чтобы не заорать во всю мощь легких, я старался подняться на ноги. Но вдруг все закончилось, так же быстро, как и началось.

Поднявшись, я заметил, что Гарри стоит рядом с Седриком, который безвольной кучей лежит на земле.

— Похоже, он был заколдован, — прохрипел я.

— Да, мне тоже так показалось.

— Ты слышал, как кричала Флер? — спросил Гарри.

— Да, я нашел ее и выпустил сноп искр, — ответил я.

— Ты думаешь, Седрик мог и ее…

— Не знаю, — оборвал его я, хотя закрались сомнения, что я тоже был под теми же чарами, что и Диггори, и мог сам оглушить Флёр. Оставалось надеяться, что она на себе не ощутила несколько Непростительных.

— Наверное, лучше всего послать сноп искр. Патрульные подойдут и заберут его, — поделился мыслями Гарри, а я пожал плечами, направляясь в лабиринт, решив продолжить выполнять задание.

Поттер выпустил искры в небо, а потом свернул, скрывшись за поворотом. А я побежал вперед, зная, что Кубок уже близко.

Снова ускорившись, я миновал несколько поворотов, и вот впереди замерцало голубоватое свечение Кубка, который стоял в двухстах метрах на деревянной тумбе.

Я сорвался с места, кровь в ушах стучала, заставляя меня бежать изо всех сил. Откуда-то сбоку раздались шаги, и из прохода выскочил Поттер, который побежал следом, буквально дыша мне в спину.

— Геллерт, осторожно! — крикнул Гарри, но я услышал шум немного раньше и вовремя смог уйти в сторону, чтобы не столкнуться с огромным пауком.

Я пробежал мимо, а огромный мохнатый акромантул теперь надвигался на Гарри.

— Ступефай! — крикнул он, а из палочки вырвался луч, ударив в паука.

Но заклинание не принесло ему никакого вреда, скорее, наоборот, только разозлило, и теперь паук уже был совсем рядом, щелкая своими челюстями и нависнув над Поттером.

— Арания экземи! — крикнул я, направив палочку на акромантула. Голубой луч отбросил паука от Гарри, который, поднявшись, быстро рванул к Кубку.

Выругавшись, я тоже побежал следом, слыша, как паук уже оправился от падения и бросился за нами вдогонку. Я понимал, что буду у Кубка первым, потому как опережал Поттера, который к тому же хромал, но бросить его здесь было бы не самым гуманным поступком.

Слегка замедлившись, я схватил Гарри за плечо, почти волоча его вперед. Оказавшись возле кубка, я буквально упал на него, а едва моя рука коснулась сияющей ручки, как нас обоих затянуло в портал. Возникло знакомое чувство, которое скручивает все внутренние органы в тугой узел, а ноги теряют опору.

Куда бы он нас ни перенес, но падение было болезненным, вышибив весь воздух из легких. Палочка отлетела куда-то в сторону, а я какое-то время лежал на земле, пытаясь отдышаться.

— Где мы? — спросил я, с трудом поднявшись на ноги.

Местность ни разу не была похожа на Хогвартс. Мы находились… на старом, заброшенном кладбище, где, кроме могил и ветхой церквушки, ничего больше не было.

— Я, конечно, надеялся, что Кубок будет порталом, но надеялся, что он нас вернет на ту поляну, откуда мы зашли в лабиринт, — поделился своими соображениями я.

— Кто-то идет, — пробормотал Гарри.

Проследив за его взглядом, я увидел, что к нам приближается какой-то человек со свертком в руках. Лица не было видно из-за накинутого на голову капюшона.

Я только сейчас понял, что выронил где-то волшебную палочку, и принялся судорожно оглядываться, пытаясь ее найти. В это время Гарри вскинул руку, касаясь своего лба, и зашипел от боли, а потом и вовсе рухнул на траву, как подкошенный.

— Поттер, что с тобой? — опешил я, на секунду подумав, что он меня разыгрывает.

— Убей лишнего! — прозвучал холодный голос.

— Авада Кедавра!

* * *

Один удар сердца. Ровно столько мне потребовалось, чтобы оказаться рядом с Геллертом, а волной магии отбросить вцепившегося в него Поттера. Я рухнула на колени, протягивая дрожащие руки к лицу Розье.

— Геллерт? — в тихом, срывающемся голосе я едва ли могла себя узнать. — Пожалуйста, вставай. Слышишь меня?

Раздались крики, суета, топот ног и гул от множества голосов, но мне не было до них никакого дела, я слышала это все, словно сквозь толщу воды.

Коснувшись щеки Геллерта, я поняла, что кожа была холодной и бледной. Мертвенно-бледной, а глаза широко распахнуты, устремив пустой взгляд в небо.

Я услышала, как чей-то крик, который скорее был похож на вопль раненого животного, огласил поляну. Горло болело, а до меня с трудом доходило осознание, что это я сама так кричу. Положив голову Геллерта к себе на колени, я качалась из стороны в сторону, крепко вцепившись в ворот рубашки. На глаза упала пелена слез, которые мешали мне рассмотреть родные черты. Я чувствовала, что сотрясаюсь в рыданиях. Мне было больно, казалось, что сердце сейчас разорвется, не выдержав всего этого.

— Венера? Отпусти его, — раздался чей-то мягкий голос.

Подняв глаза, я с трудом могла различить черты брата, за спиной которого уже стояли какие-то люди. Они хотят забрать его. Забрать моего Геллерта.

— Н-нет, — хрипло произнесла я, еще крепче вцепившись в Розье, и затрясла головой. — Нет! Я не отдам вам его!

— Венера…

— НЕТ! — гневный вопль сопровождался выбросом магии, который отбросил рядом стоящих на несколько метров. — Я НЕ ОТДАМ ЕГО!

Взмахнув рукой, я создала вокруг себя круг из адского пламени, которое тут же ощетинилось множеством змей, не подпуская ко мне никого.

Я не верила. Кричала. Рыдала. Просила. Умоляла. Молилась всем известным мне богам, чтобы они вернули его. Его вечную усмешку, его взгляд. Этот ведь Геллерт. Он не мог умереть. Кто угодно, только не он. Опустив взгляд, я нежно погладила холодную щеку. Из горла снова вырвался вопль. Перед глазами замелькали воспоминания, нанося мне все новые удары, причиняя новую боль. Я ведь была так счастлива. Происходящее медленно стало доходить до меня. Опустив руки на грудь Геллерта, я не могла сдержать магию, которая рвалась к его телу, чувствуя смерть.

«Люблю тебя» — словно наяву я услышала последние слова, сказанные мне. Слова, на которые я так и не ответила.

— Как же так? — тихо спросила я, едва слыша свой собственный голос из-за рева пламени. — За что?

Снова посмотрев в пустые голубые глаза, я протянула дрожащую руку, закрывая глаза. Несколько крупных слезинок упали ему на лицо, а я до последнего ждала, что он сейчас скривится, поднимет руку, чтобы их стереть. Но нет. Мертвые не могут двигаться. С закрытыми глазами казалось, что он спит. Но сон тут будет вечным.

Всхлипывая, я наклонилась, оставив на лбу поцелуй, чувствуя губами холодную, твердую кожу. Неживую. А рука нащупала медальон, который я тут же, не раздумывая, сорвала с его шеи.

Не в силах смотреть на Геллерта, я поднялась на ноги, которые дрожали. Устремив взгляд, я увидела тот самый лабиринт, в который не так давно вошел Розье. Вошел за победой, а нашел смерть.

Я чувствовала, как с моим адским пламенем пытаются бороться. Сквозь огонь я видела десятки силуэтов, которые пытались сдержать его. Горько усмехнувшись, я прошла вперед, а мой огонь пропустил меня, сомкнувшись снова за моей спиной. Я не обращала внимания на палочки, направленные в мою сторону. Видела только ненавистную живую изгородь и чувствовала, как магия во мне бушует и требует выхода. Гнев заполнил выжженную в груди пустоту, оставшуюся после смерти Геллерта.

— Венера, убери огонь, — раздался голос Виктора, правое плечо которого было обожжено, а он сам поднял руки, показывая мне, что безоружен, и медленно подходил ко мне, словно к дикому животному.

Крепко сжав руки, я покачала головой и развернулась к лабиринту. Магия требовала выхода. Окружив себя щитом, я освободила ее, а огонь, сорвавшийся с моих пальцев, накинулся на лабиринт, словно оголодавший зверь. В считанные секунды он уничтожал все на своем пути, оставляя после себя лишь черную, обожженную землю. Кто-то кричал, зовя меня по имени. Я чувствовала, как о мой щит ударяется множество заклинаний.

Когда с лабиринтом было покончено, мне потребовались ответы. Что там случилось, а дать их мог только один человек.

— Где Поттер? — спросила я, погасив огонь, кроме того, что был вокруг Геллерта, не подпуская к нему никого. — ГДЕ ОН?

Обернувшись, я поймала взгляд первого попавшегося волшебника и, применив к нему легилименцию, отыскала недавнее воспоминания, из которого я узнала, что Поттера забрал Грюм.

Горько усмехнувшись, я сорвалась с места, окружив себя черным дымом, и поднялась в небо, чувствуя, как холодный воздух треплет волосы. Отыскав взглядом знакомую башню, где был кабинет Защиты от Темных Искусств, я решила сэкономить время и, разбив окно, попала в комнату.

— Простите, что помешала, — произнесла я, заметив, что Грюм здесь, как и Поттер, который был мне и нужен.

В глазах Поттера на мгновение промелькнуло облегчение, и он сделал крошечный шаг в мою сторону.

— Стоять, парень! — каркнул Грюм, но мне сейчас было не до него.

— Инкарцеро! — произнесла я, махнув палочкой в сторону Грозного Глаза, которого тут же оплели толстые веревки.

— Спасибо! Это он…

— Легилименс! — я оборвала бессвязный лепет Поттера, направив на него палочку. В кабинете раздался крик — я не старалась действовать аккуратно.

Отыскать нужное воспоминание мне было не трудно.

Вот Геллерт, который держит Поттера, а второй рукой хватает Кубок.

Он оказался порталом и перенес их на кладбище.

Голос, приказывающий убить лишнего, которым и оказался Розье.

Зеленая вспышка и Геллерт, упавший на траву замертво.

Волдеморт, который вернулся, использовав кость отца, плоть слуги и кровь врага.

Пожиратели Смерти, которых Темный Лорд призвал… И столько знакомых лиц.

Дуэль между Гарри и Реддлом.

Приори инкантатем и Геллерт, который попросил Поттера забрать его тело с собой и… и передал мне, что ему очень жаль…

Всхлипнув, я выскользнула из сознания Поттера, из глаз снова полились слезы. А Гарри, тяжело дыша, осел на пол.

Он хотел что-то сказать, но возникла ослепительная алая вспышка, которая сопровождалась треском и грохотом, а дверь кабинета разлетелась на части. Связанного Грюма отшвырнуло на пол. В дверном проеме стоял Альбус Дамблдор, а позади него Макгонагалл и Снейп.

В этот миг мне стало ясно, почему все говорят, что Дамблдор — единственный волшебник, которого Волдеморт когда-либо боялся. Дамблдор смотрел на лежащего на полу Грюма, и выражение лица директора внушало… некоторые опасения. На лице у него не было снисходительной улыбки и всепонимающего взгляда голубых глаз. Старое лицо излучало холодную ярость, а от самого волшебника исходила мощь и распространялась волнами по комнате.

— Вот вы и показали свое истинное обличье, директор, — насмешливо произнесла я, привлекая к себе внимание и вытирая слезы.

Глаза всех присутствующих были обращены ко мне.

— Мисс Слизерин? — прищурившись, произнес Дамблдор, окинув взглядом разбитое окно. — Что вы тут делаете?

— Получаю ответы на свои вопросы, — ответила я, горько усмехнувшись.

— Пойдемте отсюда, Слизерин, Поттер, — прошептала Макгонагалл, направившись к нам. — Пойдемте… Вам, мисс Слизерин, сейчас нужно быть в другом месте, а вам, Поттер, нужно в Больничное крыло…

— Нет, — резко возразил Дамблдор.

— Они должны… посмотрите на них… Они сегодня столько перенесли...

— Они остаются, Минерва, потому что им двоим нужно понять, — прервал ее Дамблдор. — Понимание — это первый шаг к тому, чтобы принять случившееся, и только после этого они смогут прийти в себя. Гарри необходимо знать, кто и зачем вовлек его в тяжелейшие испытания сегодняшней ночи, а мисс Слизерин будет полезно послушать, из-за кого погиб ее близкий друг, чтобы впредь выбрать верную сторону.

— О, поверьте, профессор, я прекрасно знаю, кто в этом виновен! — прошипела я сквозь стиснутые зубы. — И я выбрала сторону!

С этими словами я кинулась к выходу. На глазах закипали слезы, боль от потери вернулась, а ноги несли меня в гостиную. Я отчаянно старалась сдержать рвущиеся из груди рыдания.

Вбежав в гостиную, я застала там почти весь факультет, даже нескольких дурмстранговцев. В гостиной стояло гробовое молчание.

— Венера? — произнес Адриан, лицо которого было осунувшимся.

Но я ему ничего не ответила, стремительно направившись к пустующему портрету, обладатель которого никогда здесь на нем не появлялся. Но я-то знала, что нужно делать.

Резанув магией по ладони, я приложила руку к раме, а сама рухнула на колени, снова разрыдавшись.

По удивлённому вздоху я поняла, что отец появился на полотне, что подтвердил его взволнованный голос:

— Венера! Что случилось?!

Подняв заплаканное лицо, я тихо прошептала:

— Он убил его. Волдеморт убил Геллерта!

А потом, перейдя на парселтанг, добавила:

— Помоги мне, отец! Прошу тебя!

Уже на рассвете я была в своем замке. Стояла, как каменное изваяние под струей воды, которая уже полчаса смывала с меня грязь и кровь, как мою, так и чужую. Я не могла пошевелиться. Ноги и руки не слушались, я даже не могла заставить себя сделать воду погорячее, впрочем, ледяная вода сейчас была предпочтительнее. Я не могла закрыть глаза, в которые попадала вода, отчего они нещадно щипали. А может, и не из-за воды, а бесконечного количества слез, которые я сегодня пролила.

Но стоило мне сомкнуть глаза, хоть на мгновение, как я видела все ужасы сегодняшней ночи. Слишком холодно, слишком больно. Сегодняшней ночью все было слишком.

Казалось, что весь мой мир рухнул в одночасье, в одно мгновенье. Я винила себя. Винила себя в том, что столько времени занималась с ненастоящим Грюмом и даже не догадалась, что это самозванец. Винила себя в том, что не применила к нему легилименцию. Винила себя в смерти Геллерта. Из глаз снова побежали слезы. С трудом подняв руку, я выключила воду. Я почти не чувствовала свои конечности и едва ими шевелила.

Зайдя в комнату, я рухнула на кровать, уставившись невидящим взглядом в потолок.

Том Реддл вернулся. И именно он убил самого дорогого для меня человека. Это было предсказуемо. Но мои планы держать нейтралитет и не принимать ни одну сторону трещали по швам, заставляя меня создать собственную, третью, сторону. Против всех.

Против Дамблдора, который ведет свою игру ради общего блага. Ну, ничего, он подавится этим общим благом.

Против Волдеморта, который, похоже, мечтал о вечной жизни и мировом господстве. Ну, ничего. Иногда с головы нужно смахнуть корону, а носом ткнуть в грязь, из которой он и вышел.

Против самой смерти, которая отобрала у меня самое ценное.

Отец дал мне цель, которая, словно маяк, не давала окунуться темноту отчаяния и боли, которые теперь со мной будут постоянно. Пусть боль немного и притупилась, но осела где-то прямо в центре груди. Я чувствовала, как она противно гложет внутренности, словно какой-то паразит. Я ведь сильная, я справлюсь, и пусть молятся всем известным богам те, что будет стоять у меня на пути.

Надвигается война, а на войне, как известно, все методы хороши.