Аркан (джен)

Примечания:

Нунду — магический зверь, похожий на леопарда. Считается одним из самых опаснейших зверей в мире

Сообщение от Кристофа было слишком ожидаемым после произошедшего. Но идти не хотелось. Впервые за все время, что она посещала особняк некроманта, ей хотелось бежать без оглядки, лишь бы не видеть разочарование во взгляде мэтра. А оно будет, девушка не сомневалась в этом. Телефон пискнул еще раз, уведомляя ее о том, что Мастер крайне настойчив в своем желании видеть некроманта именно сегодня. Ладно, хотя бы заберет рабочие документы, что по неосторожности оставила в библиотеке.

Скользнув в свой привычный закуток, она обнаружила что все ее записи на том же месте. Промелькнула трусливая мысль схватить их, и как можно быстрее скрыться, чтобы избежать гнева, но Крис уже был здесь, и к удивлению леди даже не испытывал недовольства. Все так же выглянув из-за стеллажа, как и днём, Люми заметила Кристофа, что уже почувствовал ее присутствие. Также здесь была та самая девушка, похожая на призрака.

— Ты злишься? — некромант не решилась покидать своего места и подходить к мэтру. Даже документы спрятала на случай, если придется сбежать.

— На это нет причин. Если мне не изменяет память, то ты хотела познакомиться и с другими некромантами. — рыжеволосая вновь посмотрела на девушку. Та была похожа на куклу из белого фарфора, со своими мягкими чертами лица, бледными губами и яркими синими глазами, что в свете ламп становились почти васильковым. Красивая. Напоминает ей хрустальную балерину из музыкальной шкатулки — единственное, что осталось в память о маме.

— Хотела, но пока что не добралась до более детальной части заклинаний, чтобы у меня возникали вопросы, на которые у тебя нет ответов. В конце концов, есть ещё Франциск, но он быстрее выкинет меня за Грань, чем ответит на интересующий вопрос. Надеюсь, леди не страдает подобными привычками? — на нервной почве из ведьмы так и сочился словесный яд, о котором она уже успела пожалеть.

— Он не любит общаться с другими, — голос у девушки-призрака был чистый, будто перезвон колокольчиков. Надо признать, Люми любила таких красивых и хрупких девушек, поэтому была абсолютно очарована собеседницей, что не скрылось от глаз колдуна. — Впервые встречаю носителя метки, обычно вы не любите контактировать с другими.

— Кадаверциан тоже не спешат искать ответы в Гнезде, и на то есть свои причины. Мои собратья не сказать что приятные собеседники, когда дело касается некромантии. Многие из них — представители чистокровных семей с родовым даром, поэтому у нас на принято делиться своими знаниями, только общедоступными. Да и если нет дара и поддержки рода, для другого это знание бессмысленно. — Люми призвала блуждающие огоньки, похожие на небольшие шаровые молнии, что светились флуоресцентным светом, как ее глаза при сумеречном зрении. — Есть совсем простые родовые заклинания, которые может использовать каждый, но не факт, что наследник захочет обучать ему. Подобная закрытость стопорит обмен знаниями, что приводит к конфликтам с обеих сторон. Поэтому некроманты не любят Высших — большинство из них думает, что Клан Смерти украл силу у самой богини.

— Как интересно, — девушка хотела прикоснуться к одному из шаров, но он вильнул в сторону, будто живой.

— Это заклинание моего рода. Блуждающий огонь помогает найти заблудшие души, чтобы указать им дорогу. Я — проводник, что помогает найти правильную дорогу и успокоение. — огоньки мигнули напоследок, и рыжеволосая решилась выйти из своего убежища, подходя ближе к столу. — Меня зовут Иллюмиэль.

— Дона, — звук ее голоса вызывал приятные мурашки по телу. От нее веяло лёгкостью, будто сила ее — тонкое кружево, но стоит ее задеть, она зазвучит громко, яростно, а потом лопнет подобно струне, поранив твои пальцы. — От тебя исходит странное ощущение.

— От Кадаверциан тоже. Франц больше похож на монолит на краю обрыва, так сразу не и не поймёшь, простоит он ещё тысячелетия, или рухнет прямо на тебя. Крис словно нунду* в спячке. Посмотреть на спящего и восхищаться — можно, но вот подходить ближе опасно, потому что можно лишиться жизни. Дона же похожа на арахну, заманивающую путников своей, казалось бы, тонкой паутиной, что может отрезрезать конечность при любом неосторожном движении. И при этом, чувствуется что-то общее. Лёгкий аромат аниса, ночной прохлады и мокрой земли. Странное ощущение, подобное чувствуется лишь от Старейшин. Обычно, темная энергия не так выражена, ей сложно дать определение. — на девушке были тяжёлые серьги из грубо обработанного алмаза. Какая знакомая картина, маги часто использовали подобного рода украшения, чтобы защититься от Империо. Не сказать, что помогало, но общий фон сбивало неплохо. Наверняка Крис сказал Доне о даре легилименции, и леди решила защитить свои мысли. Только подобное было слишком слабой защитой. — Если ты хочешь полностью скрыть свое нутро от легилимента, то стоит надевать полный комплект, но я не имею привычки влезать в головы людей, только если этого не требует моя работа. Но российское отделение Ассоциации весьма нейтрально относится к киндрэт и решает вопросы через вашего судью, а я не имею отношения к отделу коммуникации.

— Пожалуй, оставлю леди наедине. — голос мэтра был спокоен, и Люми стало неловко от того, что они занимают рабочую зону Кристофа.

— Наверное, лучше нам переместиться в другое место, и не мешать тебе работать. — доброжелательно улыбнулась ведьма, мысленно попросив Дону отвести их в то помещение, где они не будут мешать некроманту. Блондинка едва заметно улыбнулась, покидая комнату, и девушка направилась вслед за ней.

Если раньше казалось, что господин Альбьер был образцом спокойствия всего клана Кадаверциан, то Принц глубоко ошибалась. Велисса, как представилась сама девушка была безэмоциональна и равнодушна, казалось, что уже давно мертва внутри, но иногда в ней вспыхивал буквально обжигающих до костей интерес, когда тема касалась непосредственно ее области. Их специализации были похожи, правда, Дона больше любила создавать зомби, которых Кадаверциан величали виллах. Создание химер, подобных тем, что любила Иллюмиэль, также было одним из граней темного дара Мастеров Смерти, но подобные умельцы погибли от рук Богини, и это знание было утеряно, хотя безмерно интересовало блондинку. Она вновь ярко вспыхнула, узнав, что все знания клана были перевезены в столицу из Праги, и больше не были утеряны. Странно, что нынешний мэтр не сказал ей об этом, видимо, еще сам не до конца был уверен что перевезено все. Но увидев крест, ее затопило тоской ещё большей, чем у Криса.

— Возможно ли найти пропавшего человека? — она все еще была безэмоциональна, но Люми слишком хорошо чувствовала ее обострившиеся эмоции, что не способны были скрыть артефакты.

— Возможно. За счёт даров рода я могу точно сказать, жив или мертв человек, но мне нужен слепок. Что-то, что наполнено воспоминаниями, или силой того, кого мы ищем. Наверняка у Вольфгера был и свой дом, там должны быть вещи, что укажут путь. — в безжизненных до этого момента глазах загорелась надежда. Люми знала, что Кристоф все ещё читает внушительный дневник мэтра, написанный на мертвом языке, что затрудняло понимание, так как приходилось переводить его на другой, более доступный, и не потерять при этом сути. — Но предупреждаю сразу, скорее всего, бывшего мэтра уже нет в живых. Такие сильные некроманты просто не могут раствориться в воздухе.

— Я понимаю это, но принять не могу. — честно ответила виллиса, и по глазам ведьма поняла — некромант и сама знала исход этих поисков, но они нужны были для того, чтобы успокоится, и успокоить клан.

— Сегодняшняя ночь уже подходит к концу, я буду свободна ближе к пятнице, и смогу отправиться в особняк Вольфгера. Сколько займут поиски… тут нет точного ответа, но я и не ограничена по времени суток. Не гарантирую, что ответ понравится, но по крайней мере, он будет найден. — это вполне устроило леди, на том он и распрощались, договорившись связаться через Криса.

Из-за навалившейся работы, следующая встреча состоялась только через две недели, за что Принц почувствовала легкий укол вины, хотя действовала на добровольных началах. Попроси ее кто-то другой, она бы содрала просто заоблачную сумму, но это были Кадаверциан, и если она правильно поняла намеки Создателя, то помощь им была как нечто разумеющимся. Ну и возможно, ей было самую капельку интересно, куда и как пропал один из сильнейших Мастеров смерти.

Особняк Вольфгера находился не так уж и далеко от дома Кристофа, только выглядел абсолютно не живым, это чувствовалось по энергетике самого строения. Первое что бросилось в глаза — причудливый холл с двумя лестницами по бокам. Архитектура здесь была выстроена так, что казалось, помещение перевернуто вверх тормашками, словно Зазеркалье Алисы. Все здесь было пропитано магией, такой древней, что волоски вставали дыбом от затаенного удовольствия. На удивление, все жилища Кадаверциан несли в себе особую успокаивающую энергию, и волнение от предстоящей работой тут же улетучилось, будто бы и не было.

Искать личные вещи с ярким следом оказалось непросто. Настороженно поглядывая на обоих Мастеров, что сопровождали девушку, она прикидывала, а стоил ли использовать сумеречное зрение? Оно в разы облегчит поиски, но представать в подобном виде перед ними… да ещё и эта форма заставляла рукава ее толстовки тлеть, от чего вещь моментально портилась. Раздраженно выдохнул, Люми стащила с себя толстовку кенгуру, отправляя ее в зачарованную сумку, а сама осталась в майке, напряженно поведя плечами. Чуть потянулась, прежде чем энергия потекла равномерно сильным потоком, изменяя ее тело, и глаза ярко засветились в темноте. Киндрэт, в отличии от нее и так прекрасно видели, в то время как некромант подсвечивал себе дорогу все теми же огнями, но в этом теперь не было необходимости.

Когда она получила полную метку, эта форма стала конечной. Она видела подобное у Лайла, но все не могла понять, что же нужно такого сделать, чтобы прийти к конечной фазе трансформации, полностью раскрывая силу измененного облика. Хотя, если бы она знала, то с удовольствием отказалась бы. Слишком много “но” принесла ее новая, разрушительная форма, и некромант пока что не понимала, как контролировать ее частично.

Многое осталось по прежнему, только теперь чернота была не на пальцах, а заползла до самых кистей, обвивая туманом всю правую руку, оставляя чистой лишь руку с меткой, а от середины груди отходило характерное кружево вен. Волосы становились ярче, напоминая ярко взметнувшийся в небо костер, из которого в мгновение ока разгорится Адское пламя. Глаза, что раньше светились, будто химия, теперь действительно сияли, напоминая ей глаза заточенной Богини. Ужасающее зрелище, порой, она пугалась саму себя, все еще не привыкнув к такому облику. Мир вокруг нее стал поразительно ярким, будто она ходила по помещению, залитому солнечным светом. То тут, то там мелькали переплетения чужой силы, видно, что в этом доме бывали почти все представители клана Смерти, но рыжеволосую интересовал только один след. И сосредоточения этих следов было несколько.

Яркий, сочный, будто молодой и буйный росток плюща был явно следом самого Вольфгера, потому что встречался гораздо чаще других, оплетая тайники, которые придется вскрыть ради личных вещей. Леди Принц подозревала, что там могли находится личные дневники мэтра, не мог же тот, в Праге, быть единственным экземпляром. Но примечательным было то, что ствол ползучего плюща обвивала будто бы радужная нить, намертво переплетаясь с силой пропавшего некроманта, что сбивало с толку. Будто в бывшем мэтре было две души, и обе они оставляли свой след при колдовстве.

— Здесь что-то странное, — Люми обернулась на двух некромантов, стоящих позади нее, и Дона отшатнулась назад от этого пронизывающего взгляда, даже Кристоф занервничал. Поэтому она не любила эту форму — другие чувствовали в ней опасность на уровне инстинктов. Кто-то пытался сбежать, а кто-то атаковать, чтобы защитить свою жизнь. Это выходило неосознанно, и можно сказать, что некромант постепенно привыкала к подобному. — Я чувствую магию Вольфгера, но она вся смешана с чужим следом. Это не просто вкрапление, это плотное переплетение, такое просто так не сотворишь.

— Это помешает в поисках? — Люми отрицательно качнула головой.

— Ты не понимаешь сути поиска, госпожа виллиса. — девушка отвернулась обратно к тайнику, не желая смотреть на некромантов. — Я не буду ходить по городу в поисках нити, магические следы достаточно быстро развеиваются, а с момента пропажи прошло слишком много времени, уже ничего не найти. Мне нужны сильные отпечатки, чтобы по ним я могла найти душу существа, и считать его память, последние часы жизни. И я говорю так, потому что абсолютно уверена, что мэтр мертв.

— Мы ещё ничего не нашли, чтобы так уверенно говорить об этом. — голос Кристофа был спокоен, в противовес эмоциям, что наполняли некроманта. Он совершенно не желал мириться с тем, что Вольфгера больше нет, а слова девушки несказанно раздражали.

— Но и подтверждений тоже нет, — холодно осадила его ведьма. Да, терять близких очень тяжело, но лучше быть реалистом. — Что делать с тайниками? Я могу вскрыть их аккуратно, но на это уйдет несколько дней, защитное заклинание спадет на какое-то время, а затем вернется на место. А можно сломать, и за пару часов открыть их все.

— Ломать. — уверенно сказала Дона, подходя ближе к девушке. Блондинка ощущала стороннюю магию, но это не было ловушками, как в той же Праге. Здесь заклинания были именно механизмом для открытия. — Рычагов нет.

— Как раз в стиле учителя, — ухмыльнулся колдун. — он любил головоломки.

— Начнем с тех, что попроще. — рыжеволосая вновь обвела все пространство взглядом, но взор ее распространялся куда дальше, за стены этой комнаты. — Начнем с холла, там есть несколько.

Все трое занялись работой, распределив тайники между собой. По началу, некроманты не хотели подпускать ее близко к механизмам, что могут ее покалечить, но пришлось напомнить, что в катакомбах Праги она вполне успешно выжила, пройдя сквозь все ловушки, значит, сможет и здесь. Главное в этом вопросе — выглядеть уверенной. Теперь, когда магии у ведьмы не было, подобные фокусы как в катакомбах повернуть будет очень сложно. Но знания, что упорно вдалбливали учителя в Дурмстранга все еще на месте, а это весомый довод, чтобы рискнуть. Тем более, терять особо нечего — умереть никто не даст, пока миссия не будет выполнена.

Но все же, силы свои она намного не рассчитала. Нет, вязь заклинаний все так же поддавалась корректировке, но процесс шел медленно, приходилось вплетать чужеродные элементы, наполненные собственной энергией, а не нейтральной, как положено. И если с первыми двумя ее ждал успех, то на третьем заклинание рвануло, а красноватая решетка впилась в руки и горло. Убивало оно медленно, не давая даже дать отпора, и девушка хвасталась на багряные прутья, стараясь скинуть их с себя, что было безуспешно. Перед тем, как отправится за Грань, она успела увидеть лишь распахнутые в удивлением васильковые глаза виллисы, и вздохнуть перед тем как начать убеждать ее, что все в порядке.

За Гранью всегда было тихо. Никогда не было света, не летала пыль, не слышно было и звука. Абсолютная тишина, полнейший вакуум, что давил со всех сторон, показывая гостю, что ему здесь не рады. Сегодня Грань была особенно недружелюбна к непрошеным гостям. Такое бывало раньше, когда герр Вихтенштайн с упорством взрывопотама пытался свести ее с ума, в наказание за провинность. Тогда Грань стала чуть ли не вторым домом на ближайшие полгода, а сама Иллюмиэль так и не смогла стать нормальной после этого «наказания». Раньше была покорность и уверенность в том, что Каспер делает это все на благо, но после этой пытки исчезла полностью. Пытаясь наказать ребенка за провинность, он убил все качества, присущие нормальному человеку. У некроманта не должно быть сочувствия и сострадания, это лишнее, так же как и эмпатия к людям. Но зато любовно взрастил в ней непоколебимый упрямый дух, и жгучее желание мести, по пути которой она шла. Род Вихтенштайн никогда не получит своего продолжение, и закончится на ней, канув в лету после ее смерти. Это и была ее месть, за все страдания.

Когда время пребывания подошло к концу, ее выбросило обратно. Тело уже успело восстановится, хотя горло слегла саднило, будто от долгой ангины. На нее огромными, от удивления глазами смотрела виллиса, подозревая, что здесь что-то не так. В большинстве своем, блондинка была спокойна и почти не проявляла эмоций, но сейчас пребывала в странно эмоциональном настрое, взбудораженная возможными ответами. Значит, все было не потеряно.

Рядом с Люми склонился Крис, который так же видел ее пробуждение, и стоило некроманту двинутся, как призвал шпагу. Патовая ситуация, и оба мастера Смерти не знали, чего ожидать от носителя метки. Против воли губы растянулись в улыбке, и рыжеволосая тихо засмеялась, закрыв глаза тыльной стороной предплечья. Она снова выжила. Наступит ли когда-нибудь момент ее смерти? Ее столько раз убивали, столько раз она сама пыталась свести счеты с жизнью различными путями, но все равно, девушка возвращалась обратно. Даже заклинания Кадаверциан не смогли принести ей забвения.

— Не вижу ничего смешного. — тон колуна был ледяным, и ведьма сдвинула руки, чтобы посмотреть на яростное лицо Криса.

— Впервые вижу, чтобы обо мне беспокоились, — честно ответила Люми, и с губ слетел очередной смешок. — Все вокруг привыкли к тому, что я бессмертна.

— Что? — переспросила вилисса, будто не услышала леди Принц.

— Носитель метки не может умереть, пока не выполнит то, ради чего он родился, либо, пока не подойдёт отведенный срок жизни в три сотни лет. — Иллюмиэль засмеялась вновь, сухо, с истеричными нотками. — Я не могу умереть, пока не защищу клан Кадаверциан, а когда это случится, хочу, чтобы мое тело скормили Темному охотнику, или пронзили сердце шпагой.

— Ты слишком легко об этом говоришь. — прежнее спокойствие вернулось в голос Кристофа, и он помог ей подняться с пола.

— Да? — Принц равнодушно посмотрела прямо в зелёные глаза колдуна. — Я просто хочу спокойствия, но его нет нигде. Возможно, что после смерти я наконец обрету обещанный мне покой.

Звучало это отвратительно. Но чем больше Иллюмиэль находилась в отстраненной от привычной жизни обстановке, тем острее понимала — покоя не будет нигде. Но она желала его не меньше, чем свободы. И выход был один — смерть.