Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

По заявке Clegane: Мокроголовый за работой. "Благословляю тебя водой, благословляю тебя солью, благословляю тебя сталью"

или поучение Мокроголовым какого-то берегового на тему — и вот поэтому ваши Семеро тождественны Утонувшему Богу.

* * *

Неяркий рассвет занимался над Железными островами — солнце косматыми щупальцами, как огромный бледный кракен, цеплялось за облака и выползало на серый небосклон, подсвечивая его тусклыми бликами.

Море было неспокойно — оно волновалось и билось у ног Эйрона, шелестело и шептало в ответ на его молитву, и иногда казалось, что он различает в плеске волн невнятную, но исполненную мудрости речь.

Соленые брызги увлажняли лицо жреца, как слезы — и в глазах больно щипало от соли. Хитон его вымок, но он не обращал на это никакого внимания — для Мокроголового существовали только он, море и молитва, которая в этот день не осталась безответной.

В этот день ему предстояло утопить совсем мальчонку — тощего и тщедушного, больше похожего на какого-нибудь жителя зеленых земель.

Большинство его сверстников топили только в младенчестве, а любому дураку известно, какого рода это "утопление".

У мальчика, впрочем, несмотря на слабое, немощное тело, глаза сияли хорошим, ясным светом, как будто сам Утонувший бог вселил в него уверенность в собственном предназначении.

"Этот, — без тени сомнения подумал Эйрон, — примет хорошую смерть".

Лучик утреннего солнца проник сквозь разрывы облаков, и окрасил тонкую полосу берега и воды предутренним расплывчатым розовым цветом.

Пора было начинать.

Эйрон вошел в воду, чувствуя ледяное приветствие воды, вышибающее из груди дыхание, с надеждой на благословение бога.

Но надежда оказалась бесплодной, едва мальчик бледной рыбкой, попавшейся в сети, забился в его руках.

* * *

— Какое страшное безумие! — произнес за его спиной чтой-то испуганно-удивленный голос.

Эйрон обернулся — говоривший больше всего походил на какого-нибудь межевого рыцаря с зеленых земель, одетый в потертую, но явно нездешнюю одежду и мягкие башмаки, совершенно немыслимые для любого железнорожденного. Ну, кроме разве что волчьего выкормыша Теона.

Пришелец смотрел на безжизненную белую руку мальчонки, и глаза у него самого были белыми от ужаса.

Окинув его взглядом, Эйрон неприязненно спросил:

— Ты, верно, в Семерых веришь?

Тот шумно вздохнул, кажется, даже вздрогнул, глядя на жреца, и, помедлив, как будто боясь, что Эйрон и его утопит, с опаской ответил:

— Да, в Семерых.

Мокроголовый презрительно ухмыльнулся, а пришелец, видимо, приняв его ухмылку за одобрение, добавил с куда меньшей долей страха, и, пожалуй, толикой превосходства:

— Они, по крайней мере, не так жестоки.

— Не так жестоки? — смех забулькал у Эйрона в горле, как морская вода у утопленника.

Пришелец попятился, но он сделал неуловимо-быстрое движение, ухватив его за ветхий рукав.

— Позволь тебе кое-что объяснить, — прошипел он, — скажи-ка мне, чужак, что ты видел?

— Мальчик не хотел умирать, — опять пугаясь, отозвался пришелец. — Он бился... кричал, потом вода попала ему в горло... — чем больше он говорил, тем больше дрожал его голос, от надменности, с удовлетворением отметил Эйрон, не осталось и следа.

— Так уж и быть, — усмехнулся Эйрон, — в качестве дара от Утонувшего бога открою тебе частицу истины.

Пришелец не ответил. Широко раскрытыми глазами он смотрел на Мокроголового, и внимал.

— Все боги — суть одно, — нараспев проговорил Эйрон. — А вы, слабые людишки с зеленых земель совсем позабыли за своими мудреными книгами, красивыми песнопениями и блестящими кристаллами, в чем суть богов. По-вашему, скажи мне, пришелец — в чем?

— Ну, Воин — благословляет на поле битвы, Кузнец покровительствует ре... — начал он и осекся: Эйрон повелительно махнул рукой, прерывая эту глупую невнятную речь.

— В руках богов — жизнь и смерть. Хоть твоих богов, хоть утонувшего бога. Не ремесла, ни юные девы, ни брюхатые жены. Только жизнь и смерть — и смерти даже больше, ибо боги жестоки — и вот поэтому ваши Семеро тождественны Утонувшему Богу. Они играют по тем же правилам.

— Тогда, если нет между ними никакой разницы, почему вы поклоняетесь именно Утонувшему Богу?

— Потому что только Утонувший хранит в себе суть этого закона, чистую и неиспорченную человеческими служителями. Ты видел сам, как вода победила жизнь в мальчике, но он восстал из мертвых вновь, сильнее и крепче, чем прежде.

Эйрон Мокроголовый выпустил рукав чужака и, повернувшись, широким шагом направился прочь.