Bungle in the Jungle: Harry Potter’s Adventures (гет)

15 сентября 1996 г.

— А вот и последний побег дерева Поттеров возвращается из ещё одной мучительной поездки в целях закупки в поместье Коластос. Поздравляю, ты умудрился прожить очередную неделю. Должно быть, очень скучно, когда никто не пытается тебя убить. Как там Кван? На этот раз целители сказали что-нибудь хорошее?

Кувырок вперед, и ты встаешь с земли, отыскивая Билла. Ты просто ненавидишь портключи. Возможно, так отзывается в тебе кот, но ты редко приземляешься на ноги, и это чуточку раздражает. Пытаешься посмотреть на вещи с точки зрения оптимиста: если ты приземляешься на землю плашмя, тогда мишень для любых нацеленных на тебя заклинаний выглядит гораздо меньше

«Паранойя — чудесная вещь, не правда ли?», — думаешь ты, делая ещё один шаг к тому, чтобы стать вторым Хмури. Упрекаешь себя за плохие шутки, учитывая, в каком состоянии сейчас Кван.

— Неделя ещё не закончилась. Да и вообще, я скоро стану подмастерьем разрушителя заклинаний, о друг мой, грабитель могил. Кван как никогда зол. Возможно, из-за той немки, которая работает на Николая — у меня от неё мурашки по коже. Кажется, Фрау привлекают мужчины-азиаты. Кореец выздоравливает, однако ему отрезали ногу. Медики Коластос подгоняют ему лучший протез, который только можно было купить. Очевидно, деньги — не проблема. Ему все ещё придется серьезно постараться, чтобы научиться снова ходить; любопытно, как с этим настолько легко справлялся Барти — возможно, в многосущном зелье кроется намного больше, чем думают люди?

Делая паузу, подхватываешь рюкзак, полный уменьшенных запасов, и ворчишь:

— Мне все ещё жаль, что у чар серебряной конечности такие неприятные последствия. Интересно, а Том вообще планировал ставить Питера в известность или просто в один прекрасный день позволит крысе упасть замертво?

Билл кивает:

— Ага, какая досада… А ты был так близок к созданию действующей ноги. Весьма сюрреалистическая картина: подходишь и видишь инфери, бродящих по округе на бесформенных серебряных конечностях вместо ног.

Вторым по степени важности трофеем, помимо тела демона, оказалась богато украшенная черная металлическая коробка, давно лишившаяся всякой магии благодаря близости к этому существу. Внутри коробки лежал персональный гримуар Вераса Чилоты с чрезвычайно полезными заклинаниями и прочей гадостью. Ты хотел найти для корейца волшебную замену его загубленной ноге и даже тренировался на инфери, пока не наткнулся на крайне любопытное примечание на полях.

С помощью переводившего де Сото вскоре стало ясно, почему Риддл не занялся бизнесом по замене конечностей. Отравление металлом убивает реципиента в течение пяти лет или меньше, если тот еженедельно не использует безоар. Ты надеешься, что где-то там, далеко, Сириус не в силах встать от смеха. Конечно, Волдеморт мог и не знать о сноске на краю странички…

Тебе все-таки хотелось бы довести свои навыки в этом заклинании до совершенства, но Кровавый Огонь и другие проклятья из коллекции мага, помощнее, манят тебя намного сильнее.

Для получения профессиональной помощи ты притащил Квана к Николаю Коластосу, поскольку справиться с повреждениями корейца своими силами у вас не получалось, не хватало опыта. Увидеть большой мир снаружи было здорово, пусть даже если это и значило, что из-за фиделиуса ты теперь «мальчик на побегушках». Замечательно, что и о твоих ранах позаботился профессионал, даже если колдомедику пришлось их снова вскрыть, чтобы тебя вылечить, но зато так есть шанс, что шрамов практически не останется. Видно было, что угрюмому мужику очень хотелось спросить о причине таких ужасных ран, особенно когда на восстановление твоих зубов времени потребовалось в три раза больше, чем обычно, но деньги — отличная штука. Достаточное их количество способно заткнуть рты и купить тишину без лишних вопросов — ещё один урок, которого не удалось преподать тебе Хогвартсу.

Ты был осторожен, стараясь не злоупотребить своим долгом у влиятельного волшебника — просто попросил его договориться со специалистами и сохранить тайну, а также обеспечил деньгами из трофейных сундуков. Только Николай и Фрау хоть что-то знали о том, что произошло в городе.

— И во сколько нам обошлось молчание Николая?

— Я согласился отдать ему два литра крови для экспериментов. Я знаю, знаю. Перестань смотреть на меня, как будто говоря: «Чертова кровь демонов не растет на деревьях», — это неплохо подмажет колеса в делах с его зятем, министром. Ты прекратишь дуться или нет? У нас осталось ещё восемнадцать литров! Может, мне напомнить, кто убил эту проклятую тварь?

Потирая бледнеющие шрамы на левой руке, продолжаешь:

— Как бы то ни было, я видел Карину. По всей видимости, она уже занята. У неё есть статус в семье: теперь она помолвлена с одним из племянников Николая. Надеюсь, это приличный тип. Мне не довелось его встретить, и, если честно, это выглядело бы странно. Так или иначе, она забралась теперь гораздо выше. Черт, да с этими зараженными ранами… Вероятно, девушка теперь в гораздо лучшей форме, чем я. Чико все такой же и был счастлив меня видеть. Они думают, что мы столкнулись с какими-то темными волшебниками, что, полагаю, с нами в какой-то степени и случилось.

— Что ж, Гарри, твои раны благодаря дорогим целителям и купанию в своем же патронусе выглядят на порядок лучше, чем несколько дней назад. Я все ещё думаю, что тебе бы следовало написать статью-исследование по теме «Использование исцеляющей силы патронуса при лечении проклятых ран». Не лучше и то, что ты глотнул крови демона — вряд ли это хорошо, да и маловероятно, что ты пойдешь к колдомедику и спросишь его или её, не доставит ли это в будущем каких-либо неприятностей. Вряд ли такому обучают в школе целителей.

Кивком соглашаешься с рассуждениями Билла, представляя взгляд на лице Гермионы, если ты опубликуешь свои открытия. Осматриваешь Хака; он в очень опасной ситуации. Кровь демона попала ему в открытые раны. По какой-то непонятной причине они никак не излечиваются до конца, а ведь со времени сражения прошла уже неделя. Де Сото пристально наблюдает за ним и довольно свободно пользуется твоим запасом лечебных зелий. Результаты лечения тролля сбивают с толку. «Купаешь» его в тумане патронуса, по меньшей мере, три раза в день.

Все ещё злишься на возмущенный ответ целителя, у которого ты потребовал, чтобы он вылечил раненого тролля. Решаешь сменить тему:

— Как проходит операция по спасению имущества?

— Медленно. Теперь, когда ты вернулся, должно пойти получше: подвинешь мусор, соберешь деньги и драгоценности и просмотришь все эти причудливые, бесполезные и сломанные артефакты, из которых высосали магию. По крайней мере, у нашего алебастрового друга там, наверху, есть тайничок, и он отдает нам Омут Памяти и несколько других полезных вещичек. Конечно, надо учитывать и штучку вон там, — показывает Билл на запачканный кровью хрустальный шарик на самодельном троне Чилоты — гадальный шар Равенкло плюс одновременно хоркрукс Риддла.

Используя ножик Хака в качестве колуна, вы вдвоем вырезали это вещь из кишки твари на следующий после сражения день и осторожно удалили его, не касаясь проклятого объекта. Как правило, хоркруксы других волшебников как чужие жены — от них надо держать руки подальше. Ты сделал бы исключение для Нарциссы Малфой, но только если её мужа и сына заставили бы на это смотреть.

Поискав в сумке для зелий, вытаскиваешь целебные снадобья из больницы Николая и, когда статуя двигается по комнате, протягиваешь их де Сото, все ещё поражаясь, насколько тот выглядит живым.

— Ещё раз спасибо, Гарри. Хорошо, что ты принес костерост. Внутренние повреждения пока ещё не фиксируются твоими диагностическими заклятьями, но мы знаем, что они есть. Возможно, лекарства и помогут. Я восхищен твоей привязанностью к члену команды. Большинство людей сочло бы, что тратить ценные зелья на тролля попросту бесполезно.

— Он — такой же член нашей команды, как и ты. Последнее Золотое Правило: никогда не разочаровывайся в стойкости членов команды, пока они дышат. Кстати говоря, не хочешь ли вернуться с нами к цивилизации?

— Мое место — здесь. Когда вы с Биллом обеспечите меня скипетром из драконьей кости с вгравированными в него чарами репаро, я тут же начну длительный процесс по восстановлению города. Как только мы уничтожим якорь фиделиуса, министр снова приведет в город своих людей, и я хочу, чтобы к его возвращению было готово хотя бы здание Министерства.

— Я надеюсь, что смогу убедить подождать их, по меньшей мере, год до уничтожения якоря. Мне не хотелось бы, чтобы Риддл знал, что один из его хоркруксов уничтожен.

Статуя потирает свой каменный подбородок — вероятно, привычка прототипа, конкистадора.

— Если память мне не изменяет, то до следующих выборов — два года. Для максимального эффекта ему надо будет показать город за несколько месяцев до выборов. Эйфория от повторного открытия столицы легко устранит любую конкуренцию. И что важнее, не нужно будет оправдывать какие-либо конкретные расходы и планы по реконструкции до самого окончания выборов. Я бы рекомендовал упомянуть ему этот факт. Тогда все будет намного проще.

Легко понять, почему статуя Эрнанадо де Сото веками была советником политиков Южной Америки. Жаль, что так и не удалось убедить его вернуться с тобой. Он довольно неплохо знает зелья и совсем не похож на Снейпа. Ты вынужден напомнить себе, что если верить доброму дедушке Дамблдору, Снейп в этом году якобы преподает — ну, можно ведь и так сказать, да? — ЗОТИ, а зелья — другой профессор, Слагхорн. Ещё одна причина избегать Хогвартса как чумы столько, сколько сможешь.

— Эй, Билл, как думаешь, как долго мы можем заставить ждать Дамблдора?

Билл качает головой:

— Он все сильнее настаивает на том, чтобы ты вернулся в Англию. Пока же он заткнулся только тогда, когда ему дали понять, что ты — единственный, кто может выходить за припасами. Я сказал ему, что спасательные работы будут свернуты на следующей неделе. В действительности — через четыре дня. Он не знает, что ранен Кван. Я гм… опустил это из сообщения о том, как мы победили демона. На самом деле, весь мой отчет по нашему сражения слегка неполон. Он думает, что раны от взрыва саперов сильно помогли нам убить эту тварь.

— И, конечно же, он желает знать, где я покупаю припасы, да?

— Прямо в точку, Гарри. Я уверен, что по его приказу Хмури, а может, и пара других волшебников приглядывает за рынками в Бразилии, Сан Паоло и Рио с распоряжениями забрать тебя. Слишком уж ты ему нужен.

— Уж точно не на его условиях. Думаю, тогда бы я проснулся со стертой памятью, удивляясь, куда же делось мое лето… — Поеживаешься ты от такой мысли.

— Я уже сказал ему, что мы потребуем от него нерушимой клятвы, что он не совершит такой глупости. Если же Дамблдор попытается заставить кого-то еще стереть тебе память, ты слишком силен, чтобы все прошло успешно. Я знаю Хмури достаточно и могу сказать, что он не станет этого делать, не зная причины… и все же отчасти мне очень бы хотелось посмотреть на его попытку. С удовольствием занялся бы продажей билетов на подобное зрелище — клянусь, Безумный Глаз испытает самый сильный шок в своей жизни. Я поставил бы на тебя. Он тебя недооценивает, так что ты победишь.

Ты несколько краснеешь от такой похвалы, когда Билл делает паузу.

— Кстати, напомнило. В следующий раз, когда будешь в поместье своего друга, пускай они передадут совой мое послание для Хмури. Если он ещё не знает причин, по которым мы взяли тебя в Бразилию, тогда надо, чтобы он узнал их от меня. Пусть у Дамблдора слегка прибавится проблем.

Даже никогда не встречавшаяся с Дамблдором статуя хихикает над его словами; вы с Биллом карабкаетесь на ковер-самолет и летите вперед, чтобы провести ещё один день, передвигая камни и собирая деньги.

--

Спустя два дня ты сидишь в кабинете бразильского министра магии, Хуана Димперио; Николай Коластос — напротив тебя. Серена Димперио, сестра Николая и глава одного из отделов Волшебной Полиции, рассматривает тебя с праздным любопытством. На прошлой неделе ты провел в этом офисе немало времени с Димперио и приобрел вполне понятную неприязнь к канцелярской работе и встречам. На тебя сердито уставилась группа гоблинов; их взгляды обещают боль и смерть.

— У вашей экспедиции подписано соглашение с нашими кланами. Мы требуем полного допуска к участку! — говорит глава гоблинов. Его представили как Зара. Не знаешь, это его имя или титул. Кажется, Четвероклык ему подчиняется, так что, должно быть, это гоблин, обладающий наивысшей властью на этом полушарии.

Тебя предупредили, что беседы лучше позволить вести министру или Николаю, однако его заявление — последняя капля.

— Подождите-ка! Вы требуете! Вы — требуете! Вы собирались нас предать.

Зар отвечает, обнажив клыки:

— У тебя нет доказательств, человек. Зато у нас имеется подписанное соглашение.

Ты доведен до белого каления; смотришь на министра с его женой:

— Напоите их веритасерумом.

— Это зелье не действует на гоблинов, — отвечает Серена.

— Как насчет легилименции?

Лидер гоблинов пренебрежительно рычит:

— Улицы зальют потоки крови, прежде чем я позволю человеку ворваться в мой разум. Вы хотите именно этого, министр? Вы готовы к войне?

Министр примирительно раскрывает руки:

— Нет, конечно же, нет, Зар. Мы мирно сосуществовали на протяжении довольно долгого времени. Конечно же, мы можем придти к компромиссу. Возможно, разделим деньги поровну между Министерством и экспедицией?

Зар шипит в ответ:

— Восемьдесят два процента! Таково было соглашение! Ни кната меньше, иначе прольется кровь! — Звучит так, как будто гоблины полны решимости нарушить мир — как будто они хотят войны. Зачем ему это нужно? Ситуация напоминает тебе о Фадже, отчаянно отрицающем кое-что — настолько отчаянно, что он сделал бы все… Вот именно!

Прищуриваешься:

— Мне кажется, у вас неприятности, Зар. Проблемы с призраками, да? Хотите отвлечь своих людей?

Все в комнате поворачивают к тебе головы. Глаза Зара округлились в удивлении; это единственная видимая реакция, однако и её достаточно.

— О чем вы говорите, мистер Поттер? — спрашивает министр.

Скрещиваешь руки и свысока смотришь на Зара.

— Мы помогли Четвероклыку устранить гоблиншу-изгнанницу с её кланом. К сожалению, она стала призраком. Она — повстанец и хочет, чтобы гоблины покинули мир людей. Держу пари, что теперь, когда вы не можете от неё избавиться, многие её слушают. Спорим, вам жаль, что вы не оставили её в покое в той долине?

— Не знаю, о чем ты говоришь.

— Разве вы не видите? В крольчатнике-то проблемы! В кланах волнения, да? Через несколько недель вы могли бы вести переговоры уже с совершенно другим лидером. Чтобы остаться у власти, Зару требуется восстание. Не отрицайте этого. Без него вы не сможете избавиться от такого количества врагов. По крайней мере, у вас множество ворга, правда? А я-то, глупый, думал, что все из того, что было в долине, разрушено. Зачем вам его запасать, а?

Вот ты и произнес его, это страшное слово на «В». Де Сото сказал, что тебе следует использовать его только тогда, когда все остальные средства исчерпаны. Ты не уверен, настолько ли дело было плохо, но теперь все должно сдвинуться с мертвой точки.

— Мальчишка лжет!

Ну почему все всегда настаивают на том, что ты — лжец? Начала эти слухи давным-давно ещё Петуния. Рита, Снейп, да и множество других людей не способствовали продвижению правды. Самое грустное, что ты практически не умеешь врать.

— Разве, Зар? Какие доказательства у вас есть, мистер Поттер, чтобы подтвердить настолько серьезные обвинения?

— Я могу предоставить воспоминания в Омуте Памяти, дать показания под веритасерумом и, конечно же, предоставить вам дозы, которые нам выдали для восьми сопровождавших экспедицию гоблинов. По счастливой случайности, я взял их сегодня с собой, — ставишь ты сумку на стол. Они собирались предать тебя. Ты тоже можешь сыграть в такую игру! Грустно, что ещё совсем недавно ты чувствовал в гоблинах некий родственный дух!

Шах и мат. Даже из своей далекой потаенной пещеры Эрнандо де Сото вытаскивает из шляпы своего кролика — некое политическое чудо — и спасает экспедицию от потопа. В Бразильском Министерстве не станут поддерживать тебя из-за кучи денег. Этого добра у них и так очень много. На самом деле, там столько денег, что вкладывать в экономику Южной Америки, вероятно, было бы довольно опасно. Ты даже не делаешь вид, что понимаешь, как работает экономика, однако эта проблема тебе вполне по силам. С другой стороны, они поддержат тебя из-за возможности войны с гоблинами и доказательства, что те запасают ворг. Должно быть, подобные драки нравятся Люциусу. Хотя если вспомнить, как Добби вышиб из него дух, думается, именно такие ситуации подходят этому типу гораздо больше.

Теперь министр может делать все, что хочет. Самое смешное, что все знают, что у гоблинов есть ворг, но политика — странная штука. Ты понимаешь её даже меньше, чем экономику. Ставить щиты намного проще. А убивать — намного откровеннее.

— На вашем месте я был бы осторожен, многоуважаемый Зар. Если вы хотите восстания, вы можете оказаться лицом к лицу с войной.

Обвинения между человеческим лидером и главой голблинов летают туда и обратно. Тебя быстро опустили до уровня ожидающего результата зрителя. Четвероклык не принимает участия в перепалке. Он просто насмешливо на тебя уставился, не скрывая своей ненависти. Видишь, как напряжены его руки — интересно, а не легли ли они под столом на оружие? Ну, давай, попытайся. Ты, не раздумывая, тут же его убьешь.

--

Когда ты возвращаешься в банк в затерянном городе, Билла там нет. Он — снаружи, восстанавливает город. Хак уже встал, и де Сото — там же. Статуя, глядя на тебя, наклоняет голову:

— Гарри, ты смущен. Как прошла встреча в Министерстве?

— Не думаю, что хоть что-то понимаю в политике. Вот только что министр и гоблины говорили о настоящей войне, а к концу встречи у них уже было выработано соглашение…

— Я думал, что насилия нельзя будет избежать. И поражен, что кровопролитие не состоится.

— О, восстание все же будет, а вот война — нет. Когда Министерство пойдет в атаку, они нападут на врагов Зара, обнаружат огромное количество ворга, и политические враги Зара заплатят. Очевидно, чтобы сохранить статус-кво, нужно заплатить кровью. Меня от этого тошнит! — Ты чувствуешь себя просто грязным, думая, сколько же людей и гоблинов погибнут на этой инсценированной войнушке.

Статуя вспыхивает в гневе:

— Для одних политика — необходимое зло, средство, ведущее к цели. Для других — страсть. Можешь сравнить это со своей будущей профессией разрушителя заклинаний. По крайней мере, вы, разрушители, ждете, пока человека не похоронят перед тем, как попытаться его ограбить. Политики же занимаются этим, когда он ещё жив.

У тебя уходит минута, чтобы переварить то, что сказал Эрнандо, но в этом есть смысл, и твое настроение немедленно поднимается. Поворачиваешься к троллю:

— Как дела, друг?

— Шишки на спине теперь — крылья. Кожа вокруг ран забавная. Смешные шишки на руках, видишь?

Хак поворачивается на стуле, и на его спине теперь можно видеть маленькие крылышки, как у летучей мыши. Он даже может заставить их неуклюже шевелиться. Кожа у него на животе, заживая, отшелушивается, а шишки на запястьях заметны, только если знаешь, где искать. Ты волнуешься за него, Билл тоже. Кажется, у тролля проявляются некоторые присущие демонам черты. Это заставляет тебя беспокоиться и за себя самого, но, вроде бы, все твои раны — под контролем; однако ты взял себе в привычку проверять тело на предмет всяких странных шишек.

Поднимая почти завершенный скипетр для де Сото, пытаешься успокоиться. Когда он будет закончен, статуя сможет восстанавливать всякие предметы, коснувшись им одновременно сломанной вещи и рунной схемы на ручке. Если уж один зачарованный объект способен на такое, то неудивительно, что отца Билла всегда завораживали магловские инструменты.

— Не беспокойся, друг. Думаю, девочкам понравятся твои крылышки. Может, теперь все девочки-тролли будут твоими. Ещё не слишком поздно; тебе ведь вовсе не обязательно идти с нами, правда?

— Хак идет с Гарри, — это больше заявление, чем ответ на вопрос.

— Вряд ли, — грустно произносишь ты.

— Нет, Хак идет с Гарри, — повторяет тролль. — Хак нужен крохе Гарри. Хак в этом уверен.

Не то, чтобы до этого в Хогвартсе никогда не было троллей, так почему бы и нет? В конце концов, ты заполнил аж пять бланков, чтобы поспособствовать ситуации. На этот раз, если в подземельях и будет тролль, то только твой! Не успеваешь ты ответить, как возвращается Билл. Ты быстро описываешь последние детали события, и он соглашается, что Гарри Поттеру в этой жизни не судьба быть другом всех гоблинов.

— Я подстроил задержку во времени, чтобы обойти якорь фиделиуса в министерстве. Весьма изящная работа, хочу тебе сказать. В таймере — обратный отсчет, и попытка обойти его отрезает силу, текущую к рунам фиделиуса. Хорошо, что они возвращаются к источнику, в отображение линии горизонта. Я показал де Сото, как активировать все вручную. Я знал, что нужен резервуар силы, чтобы держать подпитку такого монстра. С ним связаны все нити. Ещё я нашел остатки главного некрощита в развалинах храма. Кому-то предстоит изрядно поработать в городе, развеивая руны. Как хорошо, что это будем не мы!

— Отлично, поскольку я думаю, что нам нужно отсюда убираться. Четвероклык наверняка проговорился, что я — в Южной Америке. Охотники за головами и Упивающиеся Смертью уже на пути сюда, если вообще уже не прибыли.

— Ну, можно ведь было предположить, что так и будет, если наколешь гоблинов. Они не станут сидеть сложа руки. А остальную часть восстановительных работ оставим Министерству, когда оно вступит во владение городом. Я готов убраться отсюда и снова увидеть солнце. Министр согласился на наши условия?

Киваешь:

— Да. Город останется скрытым ещё на год. Они получают половину золота и все, что хотят в нем, плюс дают нам безопасное сопровождение из страны. Тела Коллинза и Грозовой Тучи уже на пути домой, к их семьям. Димперио собирается дать долю и гоблинам после того, как их мини-революция завершится, чтобы этот кусок дерьма Зар смог остаться у власти. Но лучшее из всего этого заявление министра Димперио, который сказал, что самолично будет держать Дамблдора подальше от нас.

— Не так уж и плохо. Мы уезжаем отсюда с половиной добычи и большинством магических артефактов. Через пару часов сможем, наконец, упаковаться и убраться. Поедем на север, чтобы отдать долю семьям погибших и выразить уважение нашим товарищам. Ну что, попробуешь уничтожить хоркрукс прямо сейчас? — Указав палочкой на поле деятельности, он буркает упаковывающие чары. Сделав то же самое, наблюдаешь, как предметы сами организованно укладываются в сундуки.

— Конечно. Твое проклятие убийства или мое? — Насколько был бы шокирован народ в Хогвартсе, услышь они, насколько небрежно их спаситель подтрунивает над использованием темного волшебства?

— Ну, это же хрустальный шар. Может, возьмем его на ковре под свод, сбросим — и пусть гравитация поработает за нас? В этом предмете ещё есть сила, но я думаю, что демон, скорее всего, осушил все защиты. Если не сработает, тогда сделаем по-твоему.

Ты всегда не против полетать, и уже через несколько минут вы с Биллом стоите рядышком на старом ковре под сводом пещеры, а гадальный шар — на другом конце ковра, как будто это опасная тварь, которую никому не хочется трогать.

Билл пожимает плечами:

— Неужто это тот случай, когда обязательно надо произнести речь, или просто пнем чертову штуку с ковра?

— Я — за то, чтобы пнуть. Дерьмо! Посмотри! Она светится.

— Ну что, вытащим палочки? — Когда Билл это произносит, ты замираешь, а в горле непонятно откуда появляется громадный ком.

Кристалл сияет меньше, чем в метре от тебя, и в нем появляется старое морщинистое лицо древней карги. Когда-то длинные черные волосы теперь седые, а её проницательные карие глаза смотрят прямо в твои. Да, Равенкло сильно запустила себя по сравнению с иллюстрациями в книгах. Профессор Флитвик даже приносил для лекции по чарам, связанным с волшебными картинами, её спящий портрет, что висит обычно в гостиной у равенкловцев. Эта же картина заставила тебя подумать о состарившейся Миллисент Балстроуд. Прости, Милли, возможно, тысячу лет назад ты была бы завидной невестой…

— У меня лишь мгновения для того, чтобы передать тебе послание, Избранный. Взгляни же в шар и посмотри на три последних предмета, которые ты должен уничтожить. Двоих ты уже касался собственными руками. Смотри и созерцай то, что ищешь.

Облик старухи преображается сначала в великолепную чашу, потом в затейливый медальон с буквой «C». Ты видел его и прежде, но где? Когда появляется последний предмет, вы с Биллом измленно переглядываетесь. Только кто-то настолько высокомерный, как Риддл, мог сделать такое! Грустное лицо старой ведьмы вновь появляется в кристалле.

— Подумай, и ты вспомнишь, где расположены два из них. Кубок Хельги будет испытанием твоих навыков. Ты найдешь его в…

Изображение меняется — теперь это слишком знакомый образ с пылающими красными глазами:

— Нет! Шар — мой! Я никогда не позволю тебе сказать им. Я предсказываю будущее, и я говорю тебе, мальчишка, что тебя постигнет неудача! Ты умрешь! Ты будешь страдать! Надеяться тебе не на что.

— Как грубо от такого маленького хрупкого стеклянного шарика, Риддл. Давай-ка я покажу тебе свой штрафной удар! — Сделав большой шаг, изо всей силы бьешь по кристаллу. Он падает на площадь с высоты метров в двести, распадаясь в мощном магическом взрыве на сотни осколков.

Копируя неистового футбольного фаната, выбрасываешь руки вверх, крича, как дикторы по телику:

— Гоооооооооооол!!! Уничтожен ещё один кусок Тома Риддла. Гоооооооооол!!!

--

— Привет, Хмури. Спасибо за то, что встретился с нами, — произносит Билл в шуме делового Международного Портключевого Терминала. Прошло уже двадцать дней сентября, а ты ещё очень далеко от школы в Шотландии. Но ты не жалуешься.

— Билл, Поттер. Неплохой у вас тролль. Мой глаз может видеть сквозь чары. Все ваши маскировки должны выдержать большинство проверок. Хорошая работа по чарам. Вы ведь знаете, что старик придет в ярость, когда не обнаружит вас на встрече в бразильском Министерстве.

Хихикая, качаешь головой своему бывшему профессору:

— Я хочу, чтобы вы передали ему письмо вместе с осколками гадального шара Равенкло.

Бывший аврор берет пергамент. Смотришь, как шевелятся его губы, проговаривая слова, когда он читает самому себе:

Уважаемый Дамблдор!

Предполагаю, что вы разочарованы во мне. Боюсь, что снова подвел вас. Вам придется простить импульсивного юнца. К сожалению, я обнаружил, что не смогу сопровождать вас в Англию в настоящее время. В качестве жеста добрых намерений сообщаю, что все же вернусь в Англию. Я понимаю, что нам предстоит вместе работать, хотя от этого и не в восторге.

Не пытайтесь последовать за нами, и я вернусь на первой неделе октября. Мне надо какое-то время побыть одному, оплакать моих павших друзей. Попытаетесь сделать по-своему, и я не уверен, как отреагирую, но могу обещать, что не пойду с вами тихо. И в качестве последнего предупреждения: если вы все ещё помышляете стереть мне память, то учтите — я знаю, чем именно являются три последних хоркрукса, и имею хорошее представление, где сейчас два из них. Для «личного блага» — моей собственной безопасности — не буду разглашать эту информацию, пока не получу нерушимую клятву.

Гарри

Хмури кривится:

— Мне нравится, как ты дергаешь Дамблдора за бороду. Тебе даже удалось его унизить — прекрасно сделано. Время от времени его нужно одергивать, однако ты играешь с нашими жизнями, мальчик.

— Нет, это-то как раз делает старик. А я просто пытаюсь жить собственной жизнью. Вот здесь, в коробке — остатки хрустального шара Равенкло. Нам скоро нужно будет идти; когда вы с нами, это отнюдь не способствует маскировке.

— Отдаем приказы, да? Крайне дерзко с твоей стороны, Поттер, но я действовал бы точно также, если бы со мной, за той колонной с палочкой наготове, был Кван Чанг-Хо. — В оставшемся глазу аврора ты видишь капельку уважения.

— А ещё за нашей беседой наблюдают шесть бразильских авроров. Они — наш эскорт их страны. Несколько часов назад они выгнали отсюда всех охотников за головами.

— Неплохо подготовлено, Поттер. Кажется, ты учишься. Теперь тебе нужно не потерять голову, если хочешь оставаться на шаг впереди всех, кто гонится за тобой. У меня есть старый одноклассник в отделе по магическим существам. Твоего тролля зарегистрируют ещё до вашего прибытия прежде. Так будет меньше суеты. Возможно, тебе лучше подумать о возвращении в Англию магловским способом. За волшебными дорожками, похоже, наблюдает много людей. Вот телефон моей дочери в Скотланд-Ярде. Позвони ей, и она войдет со мной в контакт. В случае необходимости могу заставить группу из Ордена встретить вас или отвлечь от вас внимание, пока вы тайком проберетесь в страну. Скажу им, что это приказ Дамблдора.

Все смеются, а потом Билл возвращает беседу в более серьезное русло:

— Спасибо. Скорее всего, этого не понадобится, однако резервный план — это всегда неплохо. Кто стоит за охотниками за головами?

— Распоряжается всем Октавиус Нотт. Он богат не меньше Малфоя и не засветился ни в чем криминальном. Официальных причин нет. Он хочет, чтобы тебя доставили к нему якобы для твоей же собственной безопасности. Неофициально же ты попадешь в руки врага сразу же, как только у него получится вручить тебе портключ. Отныне будь очень осторожен, Поттер, и ты, Уизли, тоже. Все знают, что вы теперь путешествуете вместе. Я помнил бы про них — как и про твою мать, если ей удастся тебя поймать. Поздравляю с помолкой с этой девочкой, Делакур. Только помни, что и её могут попытаться использовать и против тебя.

Билл улыбается:

— Спасибо за предупреждение. Флер знает расклад. Она и сама способна о себе позаботиться. А маме следует волноваться больше о том, что я ей скажу, когда доберусь до неё. Что касается остальных, будем беспокоиться по мере событий. Возможно, их ждет большой сюрприз.

Хмури не убежден — ну, может, только слегка, и то потому, что с тобой Кван.

— Всё, я пошел. Палочки не нужны. Берегите себя, парни.

Ты смотришь, как он бряцает остатками хоркрукса. Разместившиеся вокруг в холле авроры — сопровождающий вас эскорт — облегченно вздыхают; они были несколько напуганы перспективой драки с такой легендарной фигурой, как Хмури. К счастью, даже легендарные бойцы знают, когда удача не на их стороне. Это и есть различие между легендарными и умершими на пике славы; возможно, именно поэтому Хмури и дожил до такого возраста.

--

Под постером Тони Локка, продвигающим новое улучшенное «Традиционное лекарство от простуды Медины» — теперь на двадцать процентов более «сладкое», ты ждешь портключ из Лас Вегаса в резервацию сиу. Начало время поразмышлять над тем, что случилось за последние восемь дней. Через день-другой закончится сентябрь, приближается октябрь. В эту пору твоя жизнь всегда несколько неприятна. Этот месяц в году нравится тебе меньше всего, и не стоит уточнять, почему — слишком уж много причин.

Церемония для Марии Санчес оказалось сложной. Пусть это и была уродливая и угрюмая женщина, отличающаяся сквернословией, однако её хорошо знало и по-своему любило немало людей. Большей части семьи сообщили только самую общую информацию. Её мужу и двоим детям разрешили посмотреть в Омуте Памяти воспоминание о её смерти. Тебе не хотелось видеть это ещё раз, однако, так или иначе, пришлось.

Черт, тебя поразило, когда ты выяснил, что у неё был муж.

Билл конфиденциально вернул личные вещи и долю добычи, включая «законную компенсацию» за схемы щитов.

Когда ты услышал то, что говорят о ней люди, мексиканка открылась тебе совершенно с другой стороны. В итоге, как и с Сириусом, тебе стало жаль, что ты так и не узнал её получше.

Похороны же Джейка Коллинза, напротив, посетили только две его сестры и вы вчетвером. Во время тихой службы тебе стало интересно: а на что будут похожи твои похороны? Будет ли это массовое событие, как в случае с Марией, или только горстка людей у клочка грязной земли, каждый из которых не желает оказаться первым, кто уйдет? Мужчину чуть за сорок, как Джейка, должно окружать гораздо больше людей. Черт, да даже его сестры не казались расстроенными!

Кван показывает, что получил портключ, и вы втроем присоединяетесь к нему. Удивительно, что Хак — все ещё с тобой, но он ведь отказался вернуться и работать на «мелких гоблинов, которые предают друзей», а рынок по найму троллей в Южной Америке не так уж велик. Хотя, с этим мини-восстанием гоблинов, все может очень быстро измениться. Забавно — Хак только предположил, что идет с тобой, и никто не сказал ни слова против. Его прикрывают многочисленные бумаги от министра Димперио, которые позволяют тебе нанять волшебное существо и пересекать ему международные границы. Ты вынужден был декларировать его в Гондурасе и здесь, в Вегасе.

— Есть что-то, требующее декларации?

— Гм, да, вот он — тролль из джунглей, мой телохранитель. Вот его бумаги. — Чуть-чуть смешно, но когда твоя жизнь была нормальной?

— Снимите чары. У него есть прививки? — Очередные бумаги переходят из рук в руки, пока волшебник оглядывает Хака как инспектор-животновод. Разговаривая с тобой, маг ни разу не обращается к Хаку — только к тебе.

— Вы заплатили за перевозку существа второго класса по юрисдикции Американского Волшебного Конгресса? — Отсчитываешь пять галеонов, и к папке с документами Хака добавляется очередная квитанция. Что самое смешное, никто не потрудился упомянуть, что уменьшенный сундук заполнен шкурой, кровью и костями демона, а также золотом и другими предметами, которые вы перевозите. С другой стороны, с прикрывающими ваше путешествие верительными грамотами ты мог бы провезти с собой и уменьшенную орду инфери, и они были бы вынуждены вас впустить, хотя тебе все равно пришлось бы за неё заплатить. Возможно, ты сделаешь это в следующий раз.

--

Рывок, и ты в портключевой области в музее культурного наследия лакотской резервации. Эти похороны будут другими. Ты чувствуешь, что остался должен Грозовой Туче.

Прекрасный сельский музей демонстрирует артефакты и волшебные картины ритуалов, в нем хватает удобных кресел плюс несколько магазинчиков.

Здесь почти никого нет: замечаешь только двух скучающих белых мужчин. Один тебе чем-то знаком, хотя ты видел его только мельком из кабинки туалета в Лас-Вегасе несколько недель назад. Кван тоже определил их. Один из них хлопает по чему-то на поясе, и в помещение аппарируют ещё пятеро. Все палочки наголо. Хак мягко встает чуть впереди и слева от тебя. Ты знаешь то, что он сделает, если понадобится. Сиу, с которым разговаривал Билл, просто делает шаг назад и исчезает в заднюю комнату. Надеешься, чтобы вызвать помощь, однако другие, кажется, не спешат, так что в этом можно усомниться.

Какое-то время все молчат. Один из двоих знакомых тебе наемников начинает разговор:

— Нам нужен только мальчик. Мы не хотим причинить вреда другим.

Кван отвечает:

— Мальчик со мной. Уходите.

Коренастый волшебник с темными волосами, которого, как ты вспоминаешь, зовут Шон, продолжает:

— Нас больше. Не нужно шума. Просто отдайте нам мальчика, Поттера, и мы тихо и мирно разойдемся. — Остальным же он говорит: — Не упустите Коллинза. Возможно, он где-то рядом, под иллюзией.

Один из неизвестных тебе наемников отвечает с восточно-европейским акцентом:

— Нет. Я бы почувствовал его присутствие. Трое из них — маги. Ещё один — тролль, но его аура отличается от ауры любого другого тролля, которого я когда-либо видел. — Его взгляд приковывается к тебе. Сбитый с толку, он ещё раз вглядывается в тебя, и ты видишь, как он заметно сглатывает и чуть отступает. Вот уж точно, черт побери: давно уже пора, чтобы кто-то посмотрел на тебя и испугался. Вернон обычно слушал одного американского комика. Ты — Родни Дэнджерфилд[1] волшебного мира. «Тебя не уважают!» Пара справа стоит слишком близко друг к другу. Большой и быстрый огненный кнут снимет обоих. Тебе, случайно, не знаком кто-то достаточно сильный для того, чтобы это проделать, а? Подождем.

Миленькая черная ведьма, первая в очереди на твое проклятье, по-видимому, игнорирует напряжение в комнате. Постукивая палочкой по ладони, она мелодично смеется:

— Я просто не могу поверить в то, что одна из сумасшедших догадок Ивана себя оправдала. Все остальные аппарируют в Бразилию как безумные, а мы, господи Боже, получили большой куш! Я уже устала зачаровывать своего домовладельца!

Иван, шипя, отрезает её:

— Не теперь, Кендра.

Шон обеспокоено смотрит на того, кого зовут Иваном:

— Объясни мне. Что ты видишь?

Широко усмехаясь, Кван отвечает ему:

— Он умеет читать ауры! Очень редкий талант — давай, скажи им, что ты видишь.

— Кореец — сильнее любого из нас, однако Шон прав. Мы можем превзойти его числом. С одной из его ног что-то не так. Другого также можно взять без особого шума. А вот Поттер опасен. Если мы собираемся что-то предпринять, то нужно сначала снять мальчика.

Билл возмущенно фыркает. Конечно же, ты видел, как твой любимый — и единственный на многие мили вокруг — Уизли устраивает громадный зеленый смертоносный взрыв, так что давайте, не обращайте на него внимания. У Билла вполне может оказаться для них парочка неприятных сюрпризов.

— Если его ранить, то вознаграждение могут и уменьшить, — предостерегает другой знакомый тебе из Вегаса.

— Чарли, заткнись! Иван, ты серьезно?

— Самая могущественная аура, что я видел в жизни. Борьба будет очень грязной. Мне не нравятся наши шансы.

Кван смеется:

— Они попытаются ошеломить тебя. Ты нужен охотникам живым. Тебе же не нужно играть по правилам. Если глупые охотники за головами захотят поиграть, убей их также быстро, как Коллинза или тех бразильских авроров.

Формально это ложь со стороны Квана. Кван сам прикончил своего партнера, но они-то этого не знают. Теперь их главарь обеспокоен в той же степени, что и читающий ауру. Остальные нервно оглядываются вокруг, спрашивая себя — во что же они вляпались? Кван, поделившийся информацией о том, что ты убил его партнера и энное количество авроров, добавляет ещё больше путаницы.

— Шон, да ладно, он ведь только ребенок. Не слушай все это дерьмо об ауре! У меня к Квану небольшой должок. — Ты смутно припоминаешь что-то о том, как когда-то Кван уложил Чарли в больницу.

Среди требующих твоего внимания голосов слышишь обещание Квана:

— Тогда на сей раз я удостоверюсь, что ты умрешь.

Вмешивается один из других:

— Послушайте, давайте-ка все-таки сделаем это. Я был там, когда Иван ушел там в свой транс. Он сказал, что именно здесь и именно в это время мы получим самый большой куш!

— Это не аргумент, Карсон! Ты уверен, что это не игра света или какие-то чары?

Европеец качает головой, противостояние тянется дальше. У Ивана с Шоном палочки направлены на тебя. У большинства остальных — на Квана. Билл, видимо, немного взволнован. С другой стороны, ты видел, как он бросает смертельное проклятие, так что эти жадные ублюдки могут и удивиться. Стоп. Жадные ублюдки! Они — только кучка жадных ублюдков, которым нужны деньги!

У этой ситуации есть логическое решение. Ты спрашиваешь:

— Сколько стоит нанять вашу компанию?

Несколько голосов отвечают:

— Что?

— Вы меня слышали. Вам нужен куш, правильно? Что ж, у меня есть куча денег и жгучее желание причинить вред человеку по имени Октавиус Нотт. Сколько будет стоить, чтобы дотла сжечь его особняк, а его голову увидеть на пике? Ради его собственной безопасности, конечно же… — Ну, ты немного кровожаден, однако этот человек заставил наемников искать тебя по всему миру.

— Гарри, что ты делаешь?

— У Риддла есть Пожиратели Смерти. У Дамблдора — его собственная группка. У Министерства — авроры. А у меня с людьми напряженка, плюс есть деньги, которые я не прочь потратить. Ну, как, вы того стоите?

— Мы же нашли тебя.

— Отлично, да, Иван хоть чего-то стоит, и вы, по крайней мере, его слушаете. Черт, да он был прав еще где-то с месяц назад, когда говорил, что я в резервациях.

— Откуда ты знаешь?

— Я был там, в клозете в Вегасе, когда ты с Чарли обсуждал мои поиски.

— Что такое клозет?

— Английское слово для туалета, Дэйв. Не важно. Награда за твою голову — десять тысяч галеонов.

— Кван, не прочь провести переговоры? Это больше по твоей части. — Ты приопускаешь палочку — достаточно, чтобы заметили наемники, однако твои рефлексы быстрее, чем они могут себе вообразить.

Кореец кивает:

— Три — вперед, связывающий волшебный контракт, и остальное, когда цель уничтожена. — Неплохой эвфемизм для убийства человека…

— Половина — вперед. Никаких бумаг. Пятнадцать за всю работу: связываться с Пожирателями Смерти — дополнительный риск. — Переговоры под палочками — не каждому подростку удается их провести, да?

— Половина вперед плюс контракт. Двенадцати будет достаточно.

— Отлично, двенадцать. Половина вперед, контракт, плюс дополнительный пункт пять для найма команды по ломке.

Вмешивается Билл:

— Я могу достать вам схемы защиты особняка Нотта. Я знаю команду, которая их делала. У одного из них есть должок ко мне. Если он не захочет его отдавать, я знаю, где он держит записи. В любом случае, это — не проблема.

Шон кивает:

— Отлично, если схемы — неточные, тогда штраф пункт один точка пять.

— Они будут точны, — в голосе Билла — уверенность, не оставляющая место сомнению.

— Договорились. Опцион на дополнительную работу?

— Договорились. Если мы будем удовлетворены, то будет ещё работа, но добавляется двухлетний пункт «без ренегатства», — хорошо, что в голову пришла мысль подключить к этому Квана. Ты понятия не имеешь, о чем, черт возьми, они говорят.

— Отлично, никакой работы для другой стороны. Стандартный ангажирующий аванс после работы. Иван и Томас — со мной. Всем остальным — вернуться в зону отдыха. Я вызову вас, когда мы будем готовы подписать бумаги. Один из вас идет с нами в качестве символа честных намерений.

— Я остаюсь, Шон.

— Сейчас, разбежался, Чарли! Тебя же прямо тянет подраться. А я действую только в интересах команды. Когда станешь командиром, тогда и будешь распоряжаться. А до тех пор — пошел вон!

Понимая, что они не возьмут тролля, Билл добровольно вызывается в заложники. Оставшиеся в холле опускают палочки, пока Кван с Шоном составляют бумаги.

Двадцать минут спустя ты становишься счастливым обладателем команды из семи человек, нанятых для того, чтобы убить человека, которого ты никогда не встречал, и всех остальных в его доме, если те поднимут палочку. Потом они сожгут его поместье дотла. Ты только что купил смерть человека — и лишь для того, чтобы передать послание приспешникам Риддла. Человек в тебе оплакивает твою невинность. Это стоило тебе гораздо больше только что выплаченных шести тысяч галеонов. Проблема в том, что «необходимое зло» — все равно в каком-то смысле зло.

В конце концов, хищников нужно оставлять в покое и не сердить. Прощай, Октавиус Нотт — мир праху твоему.

--

Все меняется. Ты или успеваешь, или отстаешь. Следующие несколько дней проходят как в тумане. В твоей голове пропечатываются отдельные картины: огромный костер, на котором они сожгли Грозовую Тучу, проявление скорби от друзей и семьи старого анимагуса сиу, потрясенный взгляд на лицах дочери Грозовой Тучи, его зятя и внучек после того, как они вышли из Омута Памяти, посмотрев сражение с Чилотой и демоном.

Ты обдумываешь, что им сказать:

— Когда вы будете говорить о нем, расскажите о том, как Великий Орел помог уничтожить демона и спас тысячи жизней. Возможно, это и была легенда об орле и ягуаре? Я знаю, что это, в общем-то, не имеет смысла, однако от имени министра и граждан Бразилии я передаю вам Медальон Тирадентеса — высшую награду их страны и знак истинного героя. Наши деяния станут достоянием публики только через год, однако люди и в самой Бразилии, и за её пределами будут знать, что он был героем.

Дочь Одинокой Грозовой Тучи, Ветер, со слезами на лице принимает красиво обработанный амулет. Твой — где-то в сундуке. Очевидно, этот жест что-то для неё значит, потому что та, рыдая, тянет тебя в объятья, пока муж не отрывает её от тебя.

Через мгновение тебя загоняет в угол и Лорен.

— Значит, Джеймса Блэка не существует в природе, а на самом деле ты Гарри Поттер.

— Боюсь, так и есть. Извини, если разочаровал тебя.

— Не разочаровал, просто удивил. Мы поговорим позже. Во-первых, тебе нужно будет больше рассказать мне о моем дедушке. Возможно, ты узнал о нем больше, чем я за всю свою жизнь. Он всегда мало рассказывал о своем прошлом. Ужасно, что его больше нет, но ещё хуже понимать, что существует столько, что я так никогда о нем и не узнаю…

Ты возвращаешься к празднованию длинной жизни, которая, в конечном счете, оказалась не такой уж и длинной. Волдеморта сейчас как будто и не существует. Нет больше хоркруксов под охраной демона. Нет пророчества, висящего над твоей головой. Вокруг лишь люди, объединенные общей утратой. Через несколько часов ты находишь Беззвездное Небо, и вы разговариваете допоздна. В вашей беседе хватает и смеха, и слез. Потом она ведет тебя в свою комнату.

Ты все ещё сомневаешься:

— Я обещал, что вернусь, и вернулся. Если ты и вправду хочешь это сделать, убеди меня.

— Мне хотелось бы верить в судьбу. Тебе было предназначено встретить моего дедушку и приехать сюда. Ты стал легендарным анимагусом и исполнил предание. Если существуют такие вещи, как судьба, миф и легенда, тогда в жизни есть и высшее предназначение. Я хочу такое предназначение в своей жизни. Я знаю — так будет правильно.

Этого достаточно. Осталось лишь одно: взяв её тонкие руки в свои, смотришь в глаза девушки:

— Лорен, у меня есть враги. Если они обнаружат, что произошло, то придут за тобой и твоей семьей. Я не откажусь от тебя, однако ты должна сознавать риск. Только сегодня нас нашли семеро охотников за головами. Мы сделали им встречное предложение, и никто не умер — по крайней мере, пока.

— Я расскажу только родителям. Через два дня я вернусь на работу и объясню своим друзьям в Нью Салеме, что отец — отсюда, из резервации. Мои же родители скажут людям из племени, что отец — в Нью Салеме.

Ты ощущаешь на губах девушки вкус её слез. Руки сами собой ласкают ее тело. Дышать тяжело, и она выпускает тебя. Маленькая, но крепкая ведьма показывает тебе жестом, чтобы ты устроился поудобнее, и следующие двадцать минут ты наблюдаешь, как она варит зелье. Закончив, та подносит его ко рту. Должно быть, у него ужасный вкус — выпивая его, девушка кривится.

— Когда угроза закончится, я все же хотел бы участвовать в жизни ребенка. — Приятно слышать свой оптимизм. Так намного лучше, чем: «Если мне как-то удастся выжить после всего…» Ты сомневаешься, что ребенок Лорен будет расти в таких же условиях, как и ты, однако рисковать не хотелось бы.

Она улыбается и снимает платье.

— Обычно так не делается, но я согласна. Мы так и будем разговаривать? Ты же знаешь, как говорят: «Никогда не стой на пути у ведьмы». Если будешь сотрудничать, все пройдет намного проще. Ты ведь хочешь сотрудничать, правда?

Сотрудничество — прекрасная штука. Вообще-то ты одиночка, но даже ты способен оценить выгоду от игры в команде. Наблюдая за тем, как её лифчик плавно скользит на пол, и впрямь начинаешь ценить такие плюсы…

--

Ты проснулся минут тридцать назад. Лорен ещё спит, и ты пытаешься поменьше шуметь. Возможно, для неё это и казалось правильным, однако теперь, утром, ты чувствуешь, что это — ошибка. Когда-то такие слова, как «юный» и «невинный», хоть что-то, да значили для тебя. Ты слишком утомлен, да? Одно дело, когда тебе просто нравится Лорен, но совершенно другое — сделать ей ребенка и оставить одну. Хотя из всех желающих заполучить «кусочек тебя», наверное, именно Лорен ты уважал больше всего. Пытаясь отвлечься, включаешь очки разрушителя заклинаний, исследуя рунические чары, вшитые в лифчик девушки. Впечатляющая работа — без сомнения, делал профессионал. Какого черта? У тебя уже припрятан запас лака для ногтей, почему бы не научиться шить?

Подбрасываешь лифчик в воздух, как частично надутый воздушный шарик, и позволяешь ему спланировать вниз, а затем снова подбрасываешь. Играешь с ним какое-то время, пока тебя не прерывает голос:

— Если тебе это так нравится, может, сказать тебе, где достать собственный экземплярчик? Они дороговаты, но стоят каждого галеона, — хихикает Лорен. В её глазах светится радость.

— Просто смотрю, как работают чары, — говоришь ты. Она тянется и тоже подталкивает его вверх, и теперь вы вдвоем играете в эту игру.

— Это — настоящая тайна Виктории. Он поднимает, укрепляет, поддерживает, меняет цвет, к тому же практически ничего не весит — «Пикантное Кружево Номер Семь». Это — самое зачарованное на рынке белье. Вышивка из волос вейлы.

— Ты забыла упомянуть искусные чары незаметности, которые я уловил.

— Какие зоркие глаза. Ну а к чему же ещё мне привлекать внимание? К тому, что у меня маленький рост? Парни всегда глазеют на мою грудь. С таким же успехом я могла сделать это зрелище того достойным, — она выхватывает бюстгальтер из воздуха и указывает на центр чашки. — Если уж так интересно, то видел ли ты эту схему?

— Интерес — чисто академический. Какая-то схема, активирующаяся голосом. Для чего она?

— Поставь вот сюда палец. Текущая фраза активации — «снежная буря во Флориде». Подожди. Чувствуешь?

— Ткань стала холодной. Для чего… о! Понял! — Внезапно тебя озаряет. Волшебство — чудесная штука.

— Маленькое черное платье, надежное Пикантное Кружево Номер Семь, плюс снежная буря в солнечном штате способны провести меня в любой клуб с бесплатной выпивкой от Бостона до Нью-Йорка.

— А вы, мой маленький преподаватель астрономии, оказывается, шалунья, да?

Она, ущипнув тебя за ягодицу, смеется:

— Ты даже не представляешь, какая! А теперь я в душ. Где-то минут через десять я зайду в ванную дальше по коридору. И мне там, кажется, будет ужасно одиноко. Ты можешь присоединиться ко мне — если, конечно, желаешь?

Выбравшись из постели, девушка медленно двигается по комнате, позволяя тебе полюбоваться на неё. Кто же знал, что надевать банный халат можно так эротично? Она точно проходила бы и без чар незаметности. Когда этот отвлекающий фактор покидает комнату, ты замечаешь, что сундук так и не попал в предназначенную тебе комнату. Каким-то образом он оказался здесь.

Открывая сундук, начинаешь копаться в нем в поисках свежей одежды. Завтра большая часть семьи Лорен будет провожать её в Нью Салем, демонстрируя поддержку родных. Свеженькие чары и на этой группе, и на Экспедиции Феникса, будут миленько сочетаться. На следующий день и ты улетишь в Англию рейсом из Международного аэропорта Логан.

Сдвигаешь пару штанов, пытаясь найти брюки получше. Внимание привлекает слабый свет, и ты ищешь источник. Это — журнал. В груди резко колет от гнева, и уже почти закапываешь его было поглубже, но, как ты и говорил Луне, любопытство одерживает верх. После битвы с демоном ты написал одно-единственное послание.

Привет, Луна!

Мы победили. Нас сильно потрепало, однако никто не умер.

Гарри

На другой стороне страницы — так давно ожидаемый тобою ответ.

Привет, Гарри!

Ты и вправду знаешь, как озадачить девушку, да? Последние три дня после того, как прочитала все это, я была полной развалиной — пыталась отыскать в себе храбрость для ответа. Мне пришлось симулировать болезнь, чтобы меня оставили в покое и можно было вдоволь настрадаться. Я не могла даже поддерживать маску Полоумной.

Начну с того, что прошу у тебя прощения. И хотела бы сделать это ещё раз, лично. Я отнеслась к тебе просто ужасно, а ты был честен до жестокости, своим собственным довольно неуклюжим способом — но ты был прав. Мне нужно было заметить то, о чем ты писал. Тогда я не была к этому готова, ну а сейчас я с трудом могу смотреть на свое отражение в зеркале, понимая, что была абсолютной идиоткой.

Во-вторых, спасибо тебе. Я послушала твоего совета и упомянула о проблемах отца с Министерством там, где могли слышать близнецы, и через несколько дней давление и на газету, и на мою жизнь пошло на спад. Папе увеличили дозировку зелий, но он поправляется.

Полагаю, нужно ответить на вопросы «почему сейчас» и «когда ты успела вырасти»? Успешно выкинув тебя из своей жизни, я наслаждалась тем, что раздражала одноклассников и жила в блаженном неведении. Думаю, тебе хорошо знакома некая Флер Делакур.

Она была довольно сердита на меня. Дело чуть не закончилось физической расправой. Когда я услышала её причины, то и сама была раздражена собственными действиями. Флер, в своей собственной манере, подвигла меня вынуть голову из задницы и прекратить вести себя как ребенок. Не буду упоминать все подробности, однако достаточно сказать, что, когда она закончила со мной, я чувствовала себя хуже флобберчервя.

Одна её фраза заслуживает особого упоминания: «Если тебе так хочется быть такой имбецилкой, я выйду замуж за Билла и возьму Гарри в качестве любовника, пока не подрастет моя сестра, и буду самой счастливой ведьмой в Европе!»

Думаю, её слегка занесло, но это сильно на меня повлияло. Не знаю, «был ли ты у меня», чтобы я «тебя потеряла», однако я чувствую себя так, как будто сделала самый худший выбор в своей жизни и — вуаля! — Луна теперь учит урок о том, как надо взрослеть.

Я убежала в свою комнату и призвала закопанный в недрах сундука журнал. Ты где-то там сражаешься за то, чтобы спасти и себя, и мир, а я даже не в состоянии взглянуть дальше собственного носа — преодолеть собственную гордость и сказать тебе хоть одно доброе слово. Скулю о своих незрелых чувствах и предательстве, а у тебя там опасные для жизни ситуации… Твои письма были такими непосредственными и честными. Если тебе нужны были моя ужасающая, всепоглощающая вина и слезы, орошающие все вокруг, тогда ты преуспел на все сто.

Прекрасно, все, прекращаю изображать из себя примадонну. Конечно, мне хотелось бы знать больше о твоих приключениях, но я подожду, пока не смогу задать вопрос лично. Ты ведь вернешься когда-нибудь в Хогвартс?

Пока!

Луна

P.S. После того, как я изгрызла все ногти, перечитывая вышенаписанное, я, наконец, вспомнила, что обещала держать тебя в курсе событий в Англии. Если хочешь подробные сплетни, дай мне знать, однако вот тебе краткое резюме.

У Рона и Гермионы неприятности в раю. В начале года они вроде были вместе, однако долго это не продлилось. Я ожидала шумной ссоры, однако этого не случилось — ну, или, по крайней мере, об этом не слышали. Рон сложил с себя полномочия префекта, его заменили Дином Томасом.

У Гермионы все ещё хуже. Она сильно похудела и выглядит просто ужасно. Знаешь, один из тех случаев, когда говорят: «Будьте осторожнее со своими желаниями». У первой шестикурсницы — старосты школы не все ладится с седьмыми курсами. Большинство её игнорируют, хотя некоторые прилагают все усилия, чтобы доставить ей неприятности. Кое-кто взял себе за правило называть её «Перси Уизли Младшая».

Чо — одна из таких атаманш, делающих жизнь нашей старосты нелегкой, но в последнее время ты чертовски запутываешь мисс Чанг. Я слышала, как она рыдала от расстройства в гостиной. В последнее время ты волнуешь аж двух равенкловок.

Правильно, я сказала — ты. Тебя изображают, по меньшей мере, два человека — вероятно, используя многосущное зелье и оставленные тобой волосы. Один из них — по моим предположениям, Чарли Уизли — кажется, запал на Чо. Второй (-ые) — нет, и за этим довольно весело наблюдать. Чо никогда не была эмоционально стабильной девочкой, а в настоящее время Гарри Поттер посылает ей настолько разноречивые сигналы, что чуть не сводит с ума.

Я же в этом году веду себя тихо. Твой запрет на квиддич сняли, однако ты не уверен, желаешь ли играть дальше. Большую часть времени тебя все ещё можно видеть с Роном. Странно смотреть на тебя и понимать, что на самом деле это не ты. Малфой, должно быть, что-то знает. Он тебя не провоцирует. АД в этом году нет, что немного грустно. Если вернешься, возможно, настоящий Гарри Поттер пересмотрит это решение.

Джинни… ну, она, кажется, решила идти дальше и теперь встречается с Дином Томасом. Похоже, они — счастливая пара. Надеюсь, ты не ревнуешь? У тебя в груди не поднимает голову какой-нибудь уродливый монстр, а? Я так не думаю.

Что ж, на данный момент это все. Если тебя интересует какая-либо специфическая сплетня, только спроси, и я расскажу тебе, если знаю, о чем речь, или просто придумаю хорошую историю, если нет. Даже не знаю, заботят ли тебя ещё такие вещи. С глазу на глаз я буду Луной, очень застенчивой девочкой. Возможно, Полоумная ещё будет выходить и играть публично, но я сделаю первый шаг. Проблема в том, что я не представляю, как быть Луной публично.

Спасибо за то, что прочитал все это. Не уверена, что заслуживаю второго шанса быть твоим другом, но если ты сейчас в великодушном настроении, тогда я приму то, что дает мне судьба, и буду тебе благодарна.

Берешь что-то, чем можно писать, с тумбочки Лорен и быстренько набрасываешь в журнале.

Привет, Луна!

Я скоро вернусь, хотя и припас парочку неожиданностей для всех. Извини, не могу сказать заранее, но теперь я живу по своим собственным правилам. Приятно было получить от тебя словечко, хотя я почти отказался от мысли открыть журнал, когда увидел, что тот светится. Очень рад, что не сделал этого.

Тебе не нужно просить о шансе начать все сначала. Думаю, несколько писем назад я уже об этом просил. Надеюсь, когда мы увидимся, дела у нас пойдут лучше.

Не хочу лгать и говорить, что мне не было больно, когда ты не отвечала. Мне до сих пор не по себе, однако быть друзьями — значит игнорировать оскорбленные чувства и ставить на первое место то, из-за чего мы стали друзьями. В последнее время я провел много времени рядом с политиками и осознал — важно то, что мы делаем, а не то, что говорим или пишем.

Спасибо за новости из школы. Чуть позже у меня будет к тебе парочка вопросов. Я появлюсь не раньше, чем через неделю, и будет полезно знать больше о ситуации, в которой я окажусь.

Нужно будет спросить Флер о её комментариях. Не знаю, смогу ли я занять место её «любовника», если буду шафером Билла.

Пока!

Гарри

Будильник Лорен, прозвенев, немедленно переключается на одну из местных рок-радиостанций. Ты слышишь несколько последних строчек песни Тала «Bungle in the Jungle». Она всегда была одной из твоих любимых, к тому же весьма соответствует теме твоего лета. Возможно, следующая песня — ключ к тому, что случится в твоей жизни дальше? С другой стороны, Англия — те же джунгли, просто другие.

В конце песни пробивается голос ди-джея:

— О, а эта вещь заставляет кровь кипеть в венах. Следующая композиция посвящается всем тем, кто чувствует себя немного угнетенным. Чувствуешь, что тебе мешают? Что ж, послушай песню Loverboy «Turn Me Loose». Запускаем басы!

Подпевая, идешь по коридору. Среди прочих дел, что тебя ждут, — ведьма, которой нужно потереть спинку. Возможно, судьба посылает знак, но, как говорит песня, — тебе нужно сделать это по-своему, или вовсе никак. Время освободиться…

______________

[1] Rodney Dangerfield — см. http://en.wikipedia.org/wiki/Rodney_Dangerfield