Эта тайна (гет)

Гермиона сидела на подоконнике около кровати Гарри. Больше в спальне мальчиков никого не было. В гостиной близнецы устраивали очередное шоу, но староста в кои-то веки была не в настроении исполнять свои обязанности. Пусть Рон отдувается, ему все равно по дороге на кухню. Ужин был давно позади, и оба парня успели проголодаться. Сегодня была очередь Рона тащиться к эльфам.

— Смотри! — сказала Гермиона, потянувшись к открытому пакету с леденцами. Она выудила несколько штук и стала жонглировать ими, не касаясь руками. Затем конфеты зависли в воздухе. Девушка сосредоточилась, прошептала заклинание и улыбнулась: леденцы стали увеличиваться в размерах, приобретая форму бутонов, которые, на глазах изумленного Гарри, распустились в большие белые магнолии.

— Будешь? — спросила она.

Одна из магнолий подплыла к Гарри. В центре соцветия лежала все та же конфета, только без обертки. Парень взял леденец и посмотрел на девушку. С момента, когда Гермиона с горящими глазами влетела в гостиную Гриффиндора и прошептала: «У меня получилось!», — прошло всего две недели, а она уже такое вытворяет. Правда, Снейп и заниматься с ней стал больше, вместо часа целых два, а то и дольше.

Гарри все это не нравилось, но пришлось признать, что уроки Снейпа — не пустая трата времени. То, что она проделывала, сидя на подоконнике, впечатляло. Причем колдовала она с таким одухотворенным лицом, что Гарри не мог оторвать взгляда. Впрочем, ему и без того казалось, что за последние дни она сама расцвела. Хотя Гермиона по-прежнему отличалась от большинства девчонок. Она не пыталась казаться красивее и старше и по-прежнему абсолютно не уделяла внимания ни украшениям, ни косметике. Да и ходила она почти всегда в одном и том же. Только теперь девушка словно светилась изнутри. Это заметил даже Рон и как-то так и спросил у Гарри: «А чего это с ней такое творится?»

Что ответить, парень не знал. Но проявлялось это и в учебе. Гермиону всегда хвалили преподаватели, но то, с какой невероятной легкостью девушке давались задания теперь, отметила даже скупая на похвалу деканша. На одном из последних занятий у МакГонагалл она с первой попытки превратила большую книжку в бутон полевого цветка. Драко, правда, не сдержался от гадкого комментария, что Грейнджер, видимо, и цветов благороднее ромашки не видела. Но это было комариным укусом.

Малфой всегда к ней цеплялся. А последнее время, выяснив, что у Гермионы регулярные отработки в подземельях, повадился караулить ее чуть ли не каждый раз. И не у дверей класса, а чуть подальше, чтоб на декана не напороться. Гарри и Рону девушка себя провожать и встречать запретила. Эти двое обязательно нарвутся на неприятности, такое сейчас ни к чему. Благо, что с палочкой Малфой был ей совершенно не страшен. Да и Живоглот охотно дежурил в подземельях. А Драко после очередной встречи с котярой почти сутки ходил с царапинами через все лицо. Мадам Помфри мазь ему выдала, но помогла она, к радости Гермионы, далеко не сразу.

— Жаль, что об этой магии не говорят открыто, — сказала Гермиона, рассматривая белый цветок, опустившийся ей на ладонь. — Профессор Снейп не разрешает рассказывать, но ведь если не скрывать, то, возможно, и другие смогут? Я же тоже не знала, что это, и как с этим обращаться. — Гермиона поднесла магнолию к лицу и понюхала. — Гарри! Она пахнет! Точь-в-точь как настоящая!

Она протянула цветок парню. Аромат был приятным, хотя Гарри никогда не приходило в голову нюхать магнолии.

— Ка-к… — Гарри закашлялся, попытавшись проглотить леденец. Вот зачем он сунул его в рот? Он же не хотел сладкого, а говорить с набитым ртом, в отличие от Рона, смущался. Гермиона, соскочив с подоконника, села рядом и похлопала друга по спине. — Как тебе это удалось? Запах необычный.

— Я его с детства помню… — она улыбнулась. — Мы с родителями еще задолго до Хогвартса на море ездили. Там на набережной цвели магнолии. Знаешь, это же такие большие, раскидистые деревья! Цветы мне показались тогда огромными, и я попросила сорвать один, но мама запретила. Сказала, что так нельзя, это общественная набережная. А папа подмигнул и подпрыгнул за цветком… Я на всю жизнь запомнила этот запах. Мама тогда ругалась, а папа ее успокаивал. И мне казалось, что он прям рыцарь… — Гермиона засмеялась и, закрыв лицо руками, откинулась на спину.

— Ты чего? — с улыбкой спросил парень.

— Да я вспомнила, что даже подумала: вот вырасту и выйду за папу замуж, как мама! — Гермиона продолжила смеяться, и Гарри тоже улыбнулся. — Сколько мне тогда было? Лет пять? Шесть? Вообще не представляю…

Магнолии без присмотра Гермионы упали на подоконник. А Гарри зачарованно любовался тем, насколько красиво раскинулись ее волосы по одеялу. Как никогда захотелось поцеловать ее, тем более, она улыбалась и смотрела так игриво. Но он не решился — после произошедшего сделать это оказалось не так-то просто. Да и во рту от дурацкого леденца было кисло…

Девушка тем временем приподнялась и посмотрела на магнолии.

— Показать тебе еще кое-что? — Гермиона хитро покосилась на Гарри, а потом произнесла незнакомое ему заклинание, щелкнула пальцами, и цветы вспыхнули ярким пламенем. Гарри инстинктивно схватился за палочку, чтобы потушить пожар, но Гермиона снова засмеялась. — Не нужно, это пламя коснется только цветов.

— Не ожидал от тебя такого, — несколько растерянно сказал Гарри.

— Почему? — Гермиона снова легла на его кровать, но теперь повернулась на бок. За день она устала, и ее уже тянуло принять горизонтальное положение, но и уходить от Гарри не хотелось. Парень лег рядом, глядя ей в глаза. — Это профессор Снейп на уроке показал. Представляешь, он, оказывается, знал о том, что это я ему мантию подожгла на первом курсе. Знал и не выдал нас… А ведь меня могли за такое запросто исключить.

Гарри подумал, что он представляет себе причину, по которой Снейп не стал ратовать за ее исключение из школы, но виду не подал. Только продолжил слушать.

— Это немного другое заклинание, но тоже хорошее.

— Не спорю, — сказал Гарри. — Просто не ожидал, что ты сожжешь цветы. Не похоже на тебя.

— Я тоже сначала испугалась, когда он так сделал. Да и обидно было, хорошо вроде вышло. А профессор Снейп усмехнулся и сказал, что совершенство красоты в ее обреченности, цветок все равно погибнет. Я не поняла, и тогда он рассказал об одной японской книге про монаха, считавшего верхом красоты храм, который он живьем никогда не видел, а увидев, сжег дотла и стал свободен.

Обсуждать пересказ пересказа книги Гарри был не готов, но его удивило, что Снейп пускался в подобные разговоры с Гермионой. Единственным, о чем декан Слизерина любил порассуждать на уроках, было то, насколько тупым олухам ему приходится преподавать тонкую науку зелий.

Видимо, Снейп действительно пытался выстроить отношения с дочерью. У Гарри даже закралась мысль, что у этого изверга все-таки проснулись отцовские чувства… В этом случае ставить палки в колеса было неправильно. Пусть парня и передергивало от одного вида профессора зельеварения, но родители были для Гарри настолько больной темой, что тут мешать он просто не мог. И поэтому молчал, когда она восторженно рассказывала о занятиях. Это ведь даже неплохо, если у Гермионы будет полтора комплекта родителей, уверял себя парень. Тем более, если Снейпу удалось каким-то необъяснимым для Гарри образом вызвать у Гермионы симпатию.

Да и с родителями у нее, как понял Гарри, не сложилось близких отношений. Хогвартс буквально вырвал ее из семьи в двенадцать лет. И, может быть, ей, как и ему, не хватало взрослого волшебника, которому можно было бы доверять и считать родным человеком. Жаль, Гермиона не оказалась дочерью Сириуса. Это было бы идеально. Крестный только бы порадовался, начни он с Гермионой встречаться.

Тут он на мгновение представил, что будет, если Снейп запретит ей общаться с ним?

— Слушай, а если он не разрешает тебе говорить о том, чем вы занимаетесь… — начал Гарри.

— Профессор Снейп знает, что ты в курсе, — не дожидаясь, пока Гарри договорит, ответила девушка.

— И он не против? — не поверил Гарри.

— Ну, по крайней мере, он не грозится утопить тебя в котле, — Гермиона многозначительно приподняла брови, намекая на то, что они с Роном вечно поносят профессора Снейпа. — Он, мне кажется, не такой уж плохой человек! И мог бы и тебя многому научить, если бы ты…

Гарри скорчил кислую мину. Гермиона уже в который раз пилила его, чтобы он перестал лезть на рожон и сосредоточился во время зельеварения. И все у него получится…

Гермиона надеялась, что ее любимый друг и новый любимый учитель перестанут испепелять друг друга взглядами и… может быть, профессор Снейп согласится позаниматься и с ним! Ведь профессор зельеварения учил ее не столько беспалочковой магии, сколько натаскивал по всем предметам. Гарри это было бы очень кстати… А она была счастлива, потому что на занятиях-отработках ей то и дело хотелось повернуться направо, где обычно сидел приятель, и толкнуть его под локоть, видел, мол, как здорово! Ну а коротая часы между отработками вместе с Поттером, она искала взглядом профессора зельеварения.

Как-то раз девушка даже заикнулась о том, как здорово было бы заниматься втроем. Гарри тут же представил эту ужасающую картину: он сам в качестве пьерообразного мальчика для битья, идеальная отличница Гермиона, и злобствующий Арлекин-Снейп, а вокруг хор освобожденных домовых эльфов.

Ну уж нет.

Да и верилось, ему, мягко говоря, с трудом, что Снейп может вести себя хотя бы нормально. Гермиона понимала его сомнения, поэтому, насколько могла, красочно и поэтично пыталась поведать другу об удивительной и загадочной личности профессора Снейпа.

Но на зельях Снейп вел себя как обычно и разительно отличался от того волшебника, что так увлекательно обучал Гермиону всему остальному и отвечал на любые вопросы, даже несколько личного характера. Однако вскоре ее ждал сюрприз. Учитель, несколько лет игнорировавший лучшую ученицу курса, вдруг поставил за контрольную работу неожиданно высокий балл. Не поверив увиденному, Гермиона подняла удивленные глаза на преподавателя и тот, как ей показалось, на мгновенье чуть улыбнулся уголками губ.

Гермиона тут же опустила голову, почувствовав, как краснеет, потому что днем она обычно ничего такого не думала. И даже стыдилась тех неимоверных глупостей, что упорно лезли в голову после полуночи.

Но нет, он точно улыбнулся!

Она думала об этом весь день. Неужели ей удалось хоть немного скрасить жизнь этого несчастного человека? За обедом, привычно нырнув за газету, Гермиона на самом деле следила за столом преподавателей. В этом году произошла небольшая перестановка, и рядом с профессором Снейпом, на месте, где год назад восседал Каркаров, оказалась профессор Синистра. Иногда декан Слизерина с абсолютно безразличным видом обменивался с ней парой фраз, но точно ни разу не улыбнулся собеседнице. Он был мрачен и, как Гермионе теперь казалось, очень печален. Это был решительно самый несчастный человек в замке! Как она раньше не понимала?!

Самое удивительное, что ей ведь никогда не нравилось, как профессор Снейп вел те же зелья. Что происходило на уроках по ЗОТИ, когда он заменял Люпина, Гермиона напрочь забыла. Все, что осталось в ее памяти о тех часах, было досадой из-за того, что распрекрасный профессор Люпин опять болеет. Теперь же вдруг выяснилось, что Снейп разбирался не только в зельях и ЗОТИ, но и в трансфигурации. Да и объяснять он, оказывается, умел неплохо.

С беспалочковой магией главное — уловить принцип. Дальше несложно. Хотя сначала Гермиона не понимала, почему в присутствии учителя у нее все выходит, а стоит ей выйти из класса — нет. Ведь рядом с профессором Снейпом она жутко волновалась… Но вскоре девушка научилась ловить эти ощущения и без него. Мир вокруг нее оказался до краев наполнен ими.

Иногда Снейп ругался. Но не на нее! Началось это, когда он велел ей выполнить заклинание, которого Гермиона не знала… Как результат, Снейп сцедил приличную дозу яда в адрес Флитвика, но потом все спокойно объяснил, разрешив сначала попробовать с палочкой. Зато он повадился гонять Гермиону и по чарам, и по ЗОТИ, и по трансфигурации, и, обнаруживая пробелы в знаниях, давал себе волю, перемывая коллегам кости.

Гермиона поначалу пыталась защищать МакГонагалл, но потом решила молчать. Спорить с ним было делом неблагодарным, да и не хотелось. А Снейп, как нарочно, выбирал задания, выходившие за рамки школьной программы. Но разве могла она на такое пожаловаться?! Особенно после того, как самый несчастный человек Хогвартса ей улыбнулся! Вдруг она сможет своим присутствием сделать его печальную жизнь немного лучше?!

Единственным, что напрягало Гермиону в этих занятиях, было полнейшее отсутствие системы. Это же было и полной неожиданностью, девушка прежде считала, что Снейп по типажу ближе к Вектор. Но нет, оттренировав замысловатую трансфигурацию, он вдруг переходил к ЗОТИ.

В целом, осень, несмотря на царящую в замке атмосферу, была для Гермионы волшебной! Пока Гарри не нарвался на очередную отработку. И виновата в этом была Гермиона…

Занятия в подземельях и предполагаемая симпатия самого страшного человека Хогвартса придали Гермионе чрезмерную самоуверенность. Гриффиндорку потянуло на подвиги…

Она знала, что Амбридж задирать нельзя, но ей очень хотелось уесть эту неприятную даму. А раз ей все сходило с рук на индивидуальных занятиях с профессором Снейпом, то что ей эта жаба?!

И девушка докопалась до учебника по ЗОТИ, за что Гриффиндор лишился пяти баллов. Гарри ушам не верил —рассудительная и вдумчивая Гермиона спорила с Амбридж, откровенно нарываясь на отработку. Надо было что-то предпринять. Допустить, чтобы девушке пришлось резать себе руки под мяуканье фарфоровых котят, он не мог. И Гарри перевел огонь на себя. Да и хотелось уже спустить пар и высказать жабе в лицо, что Волдеморт не выдумка! В конце концов, ему не привыкать, а ладонь уже успела зажить с прошлой недели инквизиторских наказаний.

План удался, про Грейнджер Амбридж забыла, а Поттер схлопотал еще неделю «чистописания». А Гермиона так и не осознала, что произошло и, в довершение всего, еще и осудила парня. Здравомыслие отличнице категорически отказывало…

Правда, вечером ей стало так жаль друга, что она утащила его в угол гостиной и, обложив книгами, твердо вознамерилась помочь с накопившимися домашними заданиями. Но, к сожалению, у обоих не было для этого никакого настроения. Гарри был просто не в духе, хотя и старался не подавать виду, а Гермиону так и тянуло опять поговорить о таинственном декане Слизерина. Поэтому, отчаявшись выдавить из Гарри эссе по трансфигурации, девушка спросила:

— Как ты думаешь, у профессора МакГонагалл есть семья?

— Эм… наверное, — пожал плечами Гарри. — Какая-то семья есть у всех.

И Гермиона почувствовала, как кольнуло в сердце. Вопрос был вроде тактичным, но для Гарри упоминание семьи могло оказаться болезненным. По крайней мере, так думала она, видя, как друг относился к крестному.

— Я имела в виду, что у нее же нет детей… — уточнила девушка. — И она, вроде, не замужем…

— Наверное… — повторил Гарри, хотя ему было все равно.

— Интересно, почему… У профессора Спраут, наверное, кто-то есть.

— Ну, они же почти все время проводят в Хогвартсе. Возможно только родственники есть. Им если и встречаться с кем-то, то только из замка.

— Мне кажется, у Дамблдора мог быть роман с профессором МакГонагалл… — хитро заулыбалась Гермиона. — А у профессора Снейпа с Вектор!

— Нет, не думаю, — Гарри аж закашлялся от неожиданности. Говорить ей об астрономичке он не хотел. Не его это дело.

— Почему? Думаешь, у него никого нет? — перешла, наконец, к волнующей теме Гермиона. — Тогда, выходит, он здесь много лет один…

Гарри бросил на Гермиону очень странный взгляд. То, каким тоном она это сказала, парню очень не понравилось. В голове мелькнуло настолько абсурдное подозрение, что Гарри тут же его отмел.

Глупости!

К счастью, подруга перевела тему, а вскоре и вовсе ушла в спальню заниматься.

Хотя, на самом деле, читать вечерами в кровати у нее больше не выходило. Наглаживая Живоглота, Гермиона предавалась печальным фантазиям о том, как в одиночестве и тоске коротает вечера несчастный профессор зельеварения…

* * *

Северус Снейп остановился перед дверью своих комнат, с удивлением уставившись на пол. Перед ним сидел большой рыжий кот. Животное смотрело на Снейпа желтыми глазами, явно планируя попасть внутрь. Где-то профессор зельеварения эту зверюгу уже видел, но чья она, не припоминал.

— Тебе что надо?

Кот мяукнул и потерся боком о ногу. Снейп отступил. К непрошеным физическим контактам слизеринский декан относился настороженно. Кот выгнул спину и снова двинулся к ногам человека.

Тут в отдалении послышался быстрый стук каблуков. Аврора едва ли не бегом нагнала Снейпа и сразу же впилась поцелуем в губы.

— Я думала это собрание никогда не закончится! Кто позволил этой стерве устраивать такое в конце рабочего дня?! Из-за нее на час задержались! Пользуется тем, что директор где-то пропадает! — и она еще раз поцеловала мужчину.

— А мне казалось, что ты не очень-то скучала, — Снейп бесстыдно обнял любовницу, не опасаясь быть застуканным. Студенты уже должны сидеть по гостиным.

— Твоими стараниями! Отсяду от тебя к дементорам… Утром же отсяду! — томно проговорила женщина. — Только повод найду…

— С этим могу помочь. Хочешь, я тебя за завтраком так приложу, что Минерва сочувствовать будет? Сможешь изобразить обиду, — Снейп приподнял бровь.

— Ты меня лучше поскорее уложи и изобрази все то, что ты мне нашептывал, демон подземельный! — и она слегка укусила его за мочку уха, но тут же вскрикнула, отскочив, и запрыгала на одной ноге. — Это еще что за тварь?

— Понятия не имею, — усмехнулся Снейп и, дразня любовницу, опустился на корточки, приманивая кота.

Аврора тем временем пыталась залечить магией довольно глубокую царапину на щиколотке, но не выходило.

— Что за ерунда, посмотри, а? — она еще раз провела по ране волшебной палочкой, но та снова закровила.

— Да ты — книззл! — Снейп почесал животное за ухом. Кот мурлыкнул. — Неподдающиеся простой магии раны — это особенность книззлов.

— Мне уйти к Помфри и оставить тебя с котом резвиться? Больно же! — делано недовольно сказала Синистра. — Откуда он вообще?

— Не знаю, — повторил Снейп, — хотя у меня есть предположение.

— Ты уже и в котах шпионов видишь?

— Нет, это не анимаг, я проверил. — Снейп поднялся и открыл дверь, кот тут же проскочил внутрь. Следом за наглым животным вошли волшебники.

Снейп сразу же направился к шкафчику с зельями, а Аврора следила за тем, как кот деловито осматривал помещение. Обнюхав гостиную, хвостатый без тени смущения проскользнул в приоткрытую дверь спальни и мигом устроился на кровати намывать хвост. Аврора попыталась его погладить, но животное зашипело.

— Брысь! — Снейп хотел скинуть кота на пол, но тот, не дожидаясь пинка, спрыгнул сам, уловив, что человек не терпел посягательств на свою постель.

Аврора тут же заняла отвоеванную территорию и кокетливо протянула ножку. Снейп, открыв небольшой флакон, сел рядом и принялся медленно втирать в щиколотку зелье. Царапина явно не стоила прилагаемых усилий, но процесс обоим нравился.

— Ты опоздал на этот идиотский педсовет… — спросила женщина, устроившись поудобнее. — Ты был…

— Да, дела задержали, — он знал, что Аврора будет нервничать, поэтому, явившись под конец педсовета, сел позади нее и сразу же принялся нашептывать ей на ухо приходившую на ум похабщину, чтобы о другом не думала. — Что я пропустил?

— Амбридж сцепилась с Минервой. Ходят слухи, что министерская жаба применяет к ученикам физические наказания на отработках.

— Насколько я знаю, пока к ней в кабинет угораздило попасть только Поттера, — равнодушно сказал Снейп.

— О том и речь. И Амбридж недвусмысленно намекнула, что ученики и Поттер — это не одно и тоже. И Поттеру свойственно лгать. Якобы на этого учащегося могут быть направлены любые меры, — отчиталась Аврора.

— Надо же, не думал, что буду в чем-то согласен с этой стервой, — усмехнулся Снейп.

Аврора хотела было возразить, что Северус не прав, но не стала, вспомнив кое-что более важное.

— Минерва была очень зла, но угроза министерского расследования в отношении ученика и его декана осадила даже ее. Поэтому, прошу тебя, втолкуй своим слизеринцам, чтоб не нарывались…

— Не переживай, у них голова на месте, — Снейп наклонился и поцеловал ее в щиколотку.

— А дальше ты знаешь. Я, правда, не понимаю, если это правда, почему мальчик молчит? Без него все это голословные обвинения, а если бы он предъявил доказательства…

— Потому что идиот, — перебил Северус. — Впрочем, я не удивлюсь, если эти слухи — чистая выдумка. Надо обладать очень серьезным тылом, чтобы проделывать такое на учениках.

— Или мальчик просто не в курсе, что можно пожаловаться. И не смотри на меня так! Многие дети видят во взрослых, тем более в учителях, высшую власть.

— Аврора, Поттер — уже не ребенок, — отмахнулся Снейп.

— Ты сам неделю назад доказывал мне, что Грейнджер еще ребенок!

Возразить было нечего, Снейп помнил свои слова. Он нарочно сказал именно так, чтобы Авроре казалось, будто ее план удался. Хотя Северус и правда проникался некоторой симпатией к Гермионе. Она оказалась не такой уж бесталанной зубрилкой, хотя творческой жилки в ней и не было. И еще Грейнджер, как Синистра и предполагала, ловила каждое его слово. Это подкупало.

Поэтому, не имея возможности оспорить слова любовницы, Снейп с невозмутимым лицом ущипнул ее под коленом.

— Эй! Хулиган среднего возраста! — Аврора попыталась отдернуть ногу, но он не позволил. И поцеловал в колено. — Ты стал заниматься с ней больше или мне кажется?

— Да, пока у нее есть прогресс, а у меня время.

— Она по-прежнему только и думает о Поттере? — все-таки спросила Аврора.

— Не знаю, — признался Снейп. — Я не смотрел с тех пор. У нее стало получаться, не хочу сорваться, тем более, что делать с этим, — он имел виду Поттера, — я пока не решил.

— Надо же, а мне казалось, ты только в мозгу у всех и ковыряешься, — с легким пренебрежением сказала Аврора, закинув руки за голову. Ей давно уже прощалось подтрунивание над любовником.

— Ты серьезно считаешь, что мне интересно, о чем думают подростки? Это и без легилименции понятно, — усмехнулся профессор зельеварения и поцеловал ее ногу выше колена.

— Ты, что ли, о чем-то другом думаешь?

Снейп без лишних слов, не сводя с женщины прищуренного взгляда, снял мантию.

— Стоп! Стоп! — предупредительно остановила его Аврора. — Выгони сначала кота. Я не хочу быть вся исцарапана. Что-то мне подсказывает, что я ему не нравлюсь.

— Я готов рискнуть спиной. А кота я, наоборот, запру. Посмотрим, кто его хватится, — и Снейп продолжил целовать ее бедро, поднимаясь все выше…