Эта тайна (гет)

То, что Аврора не смертельно обиделась на Северуса, стало ясно тем же утром. Слишком уж картинно она игнорировала безмятежно завтракавшего рядом любовника. Правда, садясь за стол, Аврора со всей силы наступила ему каблуком на ногу. И вместо извинений бросила короткий взгляд, ясно говорящий, что она с радостью потопталась бы и на других частях его тела. Снейп ответил таким непроницаемо равнодушным выражением лица, что захотелось выплеснуть ему в физиономию стакан ледяного тыквенного сока.

Как же Аврору бесило, что даже поругаться с ним вволю было уже нельзя. Не при всех же! С утра Синистра в сердцах выскочила из комнат Слизеринского декана, пряча под мантией полурасстегнутое платье. А зря! Стоило задержаться и высказать ему все! Теперь же приходилось сидеть рядом, делая вид, что все в порядке.

С другой стороны, Аврора смекнула, что Снейп не предложил бы такую дикость, если бы не питал к ней какие-то чувства. А учитывая, что Северус никогда не признавался ей в любви и даже не намекал на подобное обстоятельство, предложение заделать ребенка можно было с натяжкой зачесть как признание. Только очень извращенного характера. Но что еще от этого ненормального-то ждать? Он же с людьми разговаривать, не плюясь при этом ядом, не умеет!

Правда, судя по тому, как Синистра вела себя за завтраком, дружелюбно общаться с окружающими разучилась и она. Не имея возможности хорошенько пройтись по Снейпу, она от души огрызалась на коллег. В конце концов, Флитвик даже шутливо спросил, не подмешал ли Северус в чай драгоценной Авроры какое-нибудь экспериментальное зелье с частицей собственной сварливости. Снейп, потягивая кофе, небрежно бросил, что ей виднее, что она сегодня глотала. Причем прозвучало это настолько гадко, что Авроре пришлось второй раз за утро наступить ему на ногу. Хотя Флитвик никак не отреагировал. Словно и не слышал. А может так и было…

Больше за утро Снейп и рта не раскрыл, ведя себя как обычно. То есть никак.

И именно это раздражало Аврору больше всего. Наглец даже не пытался изобразить раскаяние и банально извиниться! Привык, видимо, что она за ним бегает и все прощает.

Теперь баста! Посмотрим еще, кто первым приползет!

Директор тем временем обрадовал коллег тем, что генеральный инспектор Хогвартса на Рождество покинул замок. Долорес Амбридж в письменном виде сообщила Альбусу, что приглашена на почетный Рождественский прием к Фаджу. Ну, там жабе и болото! Однако радость коллектива была недолгой, так как неутомимый директор в ультимативной форме предложил за праздничным ужином сыграть в Тайного Санту. Разумный довод Септимы о том, что никто не успеет подготовиться, не был услышан. Директор, добродушно улыбнувшись, заявил, что главное не подарок, а внимание и трансфигурировал из салфеток бумажки с именами. Иными словами, затея даже не обсуждалась ни с педагогическим коллективом, ни с несчастными учениками, которых тоже обязали присоединиться к игре. В этом году на каникулы в Хогвартсе осталось всего четверо учеников. И судя по ужасу на лице первокурсницы с Пуффендуя, на ее листке черным по белому была выведена фамилия профессора зельеварения, для которого ей надо подготовить подарок.

Аврора даже надела очки.

Точно!

Девочка с минуту в ступоре глядела на бумажку, видимо надеясь, что буквы исчезнут, а потом подняла голову и посмотрела на профессора Снейпа так испуганно, словно ей предстояло принести ему в дар собственную печень.

Аврора коварно улыбнулась, прикидывая, что бы подсказать бедняжке. А еще ей было ужасно интересно, кого вытащил Северус. Хотя, кого бы не вытащил, наверняка зелье подарит. У него же фантазии ноль! Самой Синистре досталась МакГонагалл, и что делать с драной кошкой она тоже не знала. Конечно, можно прогуляться до Хогсмида, благо дел-то у нее до вечера нет. Но Аврора предпочла остаться у себя в комнатах, надеясь, что он все-таки придет мириться.

Однако Северус, по всей видимости, предпочел в этот раз наименее энергозатратную тактику — переждать пока сама остынет.

И Синистра продолжила в одиночестве перемывать ему кости. Жаль, что подруги у нее в Хогвартсе не было. Работала бы с ней Жаклин, ох, было бы с кем языком почесать! Но Жаклин уже воспитывала второго ребенка… и даже на письма отвечала с большой задержкой, хотя подарок к Рождеству прислала. Рассказывать в переписке о том, во что Аврора вляпалась, не хотелось. Поэтому женщина просто раз за разом воображала, как и в каких выражения она бы поведала парижской подружке об этой сволочи нестриженой.

И чем дольше профессор астрономии прокручивала в голове детали утреннего разговора с профессором зельеварения, тем сильнее ей казалось, что связываться со Снейпом чистое безумие!

Да он же неадекватный! По отношению к другим людям так точно! Да и к себе тоже…

Он просто больной! Найти бы в Мунго специалиста по психическим расстройствам, тот наверняка поставил бы Снейпу диагноз.

Как ни странно, думать об этом было приятно. По-крайней мере, неадекватность Северуса снимала с нее некоторую ответственность за свою жизнь. Она же не виновата в том, что он такой ненормальный?!

Однако, спустившись к обеду вниз, Аврора по привычке чуть было не положила ему под столом руку на бедро. Снейп это заметил и едва заметно скривил губы. Обижаться ей оставалось явно недолго.

На праздничный ужин Аврора заявилась в вызывающе откровенном платье под распахнутой мантией. Минерва, напротив которой села профессор астрономии, одарила ее таким нарочито неодобрительным взглядом, что Синистра, сославшись на духоту, немедленно мантию сняла и повесила на трансфигурированную из пустого стула вешалку. Снейп ее вопиющий наряд и взглядом не удостоил. Зато насчет декольте декан Когтеврана не стесняясь отпускал сальные шутки.

— Я, признаться, думал, что давно перестал комплексовать по поводу собственного роста, но сегодня я вам, Минерва, определенно завидую! — шаловливо сказал Флитвик, глядя на кислое лицо МакГонагалл. — У вас обзор определенно лучше.

Кажется, декан Гриффиндора хотела что-то возразить, но тут со своего места приподнялся Дамблдор и напомнил собравшимся о рождественской игре, суть которой заключалась в угадывании автора подарка. Унизительная процедура под названием «Тайный Санта» началась, и внимание с непристойного платья переключилось на Помону и ее тайного дарителя. Снейп, пользуясь этим, пододвинулся к Синистре и стал что-то шептать ей на ухо. Аврора при этом картинно ежилась, пытаясь демонстративно отодвинуться, так как его длинные волосы щекотали голые плечи. Но сдержать улыбку Аврора тем не менее не могла.

— Северус, а это для вас! — добродушно сказал директор, доставая из корзины, куда были сложены подарки, небольшую коробочку.

Однако Снейп даже с места не поднялся, выражая таким образом полное пренебрежение к милой забаве. Лениво взмахнул палочкой и левитировал к себе подарок.

Аврора заулыбалась. Первокурсница оказалась находчивой! На столе перед Северусом лежал небольшой имбирный пряник с надписью «Счастливого Рождества, профессор Снейп».

— Минус пять баллов с Пуффендуя, мисс Томсон, — обратился к девочке Снейп и, выдержав паузу, бросил на нее недобрый взгляд исподлобья. За столом воцарилась тишина, — за то, что пробрались на кухню. Вход ученикам туда закрыт.

— Северус, я сама разрешила ей! — начала было Помона, хотя она не только разрешила, но и подсказала идею маглорожденной, довольно хозяйственной девочке, которая любила кулинарию и садоводство. Но Снейп, игнорируя возражения коллеги, отломил край пряника и взмахнул палочкой над несчастной выпечкой.

— И плюс десять баллов за то, что вы впервые за полгода смогли соблюсти рецептуру, — без тени иронии и доброжелательности закончил Снейп.

Аврора, покачав головой, попросила кусочек и похвалила позеленевшую от стыда и страха первокурсницу. Дамблдор ворчливого зельевара пожурил и продолжил игру в отгадки. В целом большинство, как и ожидалось, получили глупые безделушки. Неожиданно дорогой подарок достался разве что Минерве. Хорошая бумага, прекрасные иллюстрации с видами Парижа и золоченое тиснение на кожаной обложке наводили на мысль, что ежедневник выбрал человек с хорошим художественным вкусом. А так как историей искусств увлекалась Чарити, МакГонагалл, рассуждая, как всегда, шаблонно, ошиблась, решив, что ее Тайный Санта именно она.

Да… Не ожидала Минерва от Синистры такого внимания. Подарок был не на отмахнуться. Слегка захмелевшая Хуч уже срывала обертку со своего сюрприза, а МакГонагалл продолжала заинтересованно листать ежедневник, рассматривая каждую картинку с видом французской столицы. Снимки были художественными, чего Минерва, правда, не поняла. Она никогда не подходила к колдографии, как к искусству, традиционно считая достойной этого звания только классическую живопись.

И тут из ежедневника что-то едва не выпало. Современная фотография. Причем снятая на том же месте, что было изображено и на развороте ежедневника. На карточке стройная брюнетка со стрижкой каре одной рукой посылала в камеру воздушный поцелуй, а другой трепала по макушке мальчика лет пяти. Рядом стояла коляска, очевидно со вторым младенцем. МакГонагалл машинально перевернула колдографию и прочитала текст, написанный ровным красивым почерком. Некая Жаклин поздравляла любимую Аврору с Рождеством, желая ей удачи и пылкой страсти с ее загадочным мужчиной…

Поджав изрезанные морщинами губы, Минерва закрыла альбом. Ей хватило самообладания не вернуть передаренную вещь, но улыбаться профессор трансфигурации больше не могла. Это был унизительный плевок в лицо от девчонки, которая ей во внучки годилась!

МакГонагалл посмотрела на Синистру. Та, жеманно и неприятно улыбаясь, слушала, что ей говорил на ухо Снейп. Северус, кстати, тоже улыбался. Декан Гриффиндора изумилась «Неужели он на что-то рассчитывал?» Причем эта бесстыдная стерва поощряла его поведение, хотя, судя по поздравлению от некой Жаклин, у нее кто-то был.

Самой Минерве Снейп, как представитель противоположного пола, был до отвращения неприятен. В бывшем ученике ее отталкивало абсолютно все, начиная от внешности заканчивая характером. Его злой взгляд исподлобья и манера с легкой противной полуулыбкой говорить неприятные вещи, желтоватые зубы и стремление извратить любой благородный поступок ее учеников, сальные волосы и подлое выгораживание учащихся собственного факультета, нездоровый цвет лица и его непонятная Минерве дружба с Альбусом (иначе почему Дамблдор всегда, в любом их споре, вставал в итоге на сторону Снейпа и соглашался именно с ним?)

И хоть благородный и прямолинейный декан Гриффиндора и не уважала сплетни, но в душе соглашалась с Септимой: пребывание в женском коллективе окончательно испортило характер Северуса. Впрочем, он и в юности казался Минерве недобрым, скользким типом. Его даже Слизнорт недолюбливал и относился с некоторой брезгливостью, хотя Гораций талантливых учеников обычно не упускал!

Конечно, именно такие типы как Снейп с легкостью адаптируются к женским коллективам. Только и мужчинами их можно назвать с большой натяжкой. Над ним даже Хуч за глаза не зря посмеивалась, предполагая, что декан Слизерина метлы боится. Причем, то, что он в какой-то год судил матч по квиддичу, ничего не изменило! Вектор и Батшеда мастера зелий сторонились. Помоне было его сердобольно жаль. Чарити Северус откровенно пугал.

И тем не менее за Снейпа всегда вступался Дамблдор, а его слово было для Минервы на вес золота. Ему она никогда не перечила и всегда, даже почти в шестьдесят лет, чувствовала себя перед Альбусом неразумной девочкой. Всю свою жизнь МакГонагалл беспрекословно слушалась его. С тех самых пор, как Альбус, будучи ее учителем по трансфигурации, предложил ей попробовать себя в анимагии. Ей было пятнадцать. И она с радостью согласилась на дополнительные занятия, результатом которых стал визит в отдел регистрации анимагов. Потом он сказал, что карьера в Министерстве Магии важнее сельских романов, и она практически без сожалений разорвала все отношения с простоватым добродушным маглом, который ей на самом деле очень подходил. И точно так же, по щелчку красивых длинных пальцев величайшего волшебника столетия, бросила эту службу, когда Альбус пригласил ее в Хогвартс…

Уверенность в том, что Дамблдор лучше знает, как ей жить и что делать, была непоколебима в голове Минервы МакГонагалл.

Пожилая женщина отложила ежедневник и обратила взгляд к директору. Старик это почувствовал и ответил ей мягкой улыбкой, от которой Макгонагалл всегда становилось тепло. Удивительно живые, такие красивые голубые глаза Альбуса казалось не изменились за все те сорок девять лет, что она его знала.

Тем временем очередь открывать подарок дошла и до самой Синистры. Поднявшись с места, она забрала из рук директора небольшой сверток с изящным белым бантом. Но стоило ей потянуть за ленту, как она моментально завязывалась в еще один узел, норовя еще и руки Авроры запутать. Под смех троих школьников (девочка с Пуффендуя так и сидела сама не своя) и мадам Хуч, Аврора долго разбиралась с хитро зачарованной упаковкой. А когда все-таки сняла чары, ахнула от изумления и тут же скомкала подарочную бумагу так, чтобы содержимое подарка никому не было видно.

— Что там? — наивно спросила Чарити, поправляя очки. — Показывай! Все показывают!

— Нет! Тут дети… — загадочно ответила Аврора, чем еще больше раззадорила коллектив.

Хуч, которая к тому моменту уже изрядно налегла на херес в компании профессора прорицаний, прыснула от неожиданности, забрызгав перед собой стол и некоторые блюда. Минерва закашлялась. Помона смущенно посмотрела на директора.

— Ну угадай хотя бы, от кого… — продолжала несколько разочарованная Чарити.

Конечно, с языка срывалось имя любовника, но занудное бодроперцовое зелье уже досталось Септиме. Аврора с интересом оглядела праздничный стол и вдруг остановилась взглядом на семикурснике с Гриффиндора, который как раз пялился на ее грудь. В конце концов, парень был уже наверняка совершеннолетний.

— Джон, это вы?

Гриффиндорец чуть не подскочил на месте, и вынырнув взглядом из ее декольте, краснея, замотал головой.

Нет, не он.

— Что ж, сдаюсь… Узнаем озорника методом исключения, — и она заспешила ретироваться, предпочитая закрыть тему.

Однако, вернувшись на свое место, Аврора вскоре позабыла про таинственный подарок, так как Снейп продолжил развлекать ее ядовитыми комментариями относительно подарков. Благо, откровенный наряд Синистры вполне оправдывал его поведение перед коллегами. А школьники и без того в его сторону посмотреть боялись.

Под конец ужина произошло еще одно необычное событие. Трансфигурируя обратно вешалку в стул, Аврора заспорила с Флитвиком о правильности применении чар. Маленький декан Когтеврана соскочил со своего места и решил на практике доказать молоденькой коллеге свою правоту. Разобравшись со стулом, Филиус расплылся в улыбке и указал палочкой наверх. Аврора посмотрела на потолок. Прямо над ними висела омела. Поймал!

— Вы не возражаете? — спросила Аврора, наклонившись.

— Что вы, милочка. Как можно! — лукаво сказал полугоблин и чуть тише добавил. — Я же не Северус какой-нибудь! — и левитировал сам себя в воздух, чтобы быть с ней одного роста для поцелуя.

— Это были вы! — изумленно сказала Аврора, глядя на парящего перед ней коротышку. Она, наконец, догадалась от кого был подарок.

— Простите, моя дорогая! За полдня ничего умнее в голову не пришло! А вам наверняка пригодится! — расплылся в гоблинской зловещей улыбке Флитвик и легко коснулся ее губ своими.

После отбоя Снейп, как ни в чем не бывало, заявился к Синистре. Аврору это окончательно взбесило. Не важно, что за ужином она с ним разговаривала! Это не повод делать вид, что все в порядке. Поэтому, когда он попытался ее поцеловать, она увернулась и села проверять какие-то эссе. Ну, а чем еще заняться в Рождественский вечер преподавателю?! Снейп сел рядом. Молчание затянулось.

— Если ты занята, я могу уйти.

Аврора сверкнула глазами. Пусть только попробует уйти!

— Если хочешь, уходи.

Хвала легилименции, Снейп отлично понимал, что если уйдет, ссора затянется на неделю. Благо, он давно уяснил, что если мысли Авроры шли вразрез со словами, ориентироваться стоило, как ни странно, на то, о чем она предпочитала молчать. И Снейп остался сидеть, наблюдая как она в пятый раз читает про себя одну и ту же строчку, совершенно не улавливая смысл. В конце концов он не выдержал.

— Астрономия, конечно, не моя специализация, но в этой фразе ошибки точно нет. Можешь читать дальше.

Аврора бросила на него убийственный взгляд, молча встала и скрылась в ванной комнате. Снейп остался ждать. Пять, десять, пятнадцать потраченных впустую минут… Через полчаса она соизволила выйти, замотанная в пушистое полотенце и села на кровать, закинув ногу на ногу. Ну, мол, чего пришел-то? Действуй! Снейпа это задело, потому что настроения заниматься любовью у него совершенно не было. Он давно уже поднимался к ней не только за этим. Вернее, он как-то не задумывался, зачем ходил к ней каждую ночь, если только она не спускалась в его подземелья. Однако Слизеринский декан покорно опустился рядом на кровать. К его удивлению, она тут же призывно откинулась на спину, но стоило ему наклониться ее поцеловать, отвернула голову в сторону и триумфально указала на прикроватную тумбочку. Снейп обернулся и обнаружил там пачку магических презервативов среднего размера.

Яснее намека, что ему больше не доверяют, Синистра, видимо, придумать не смогла. Северус прекратил попытки ее обнять. Придется все-таки поговорить. Однако подобрать слова оказалось не так-то просто. Молчание снова затянулось.

— Что это был за цирк, а? — спросила она спокойно и серьезно. Пусть объяснит нормально, надоело уже.

Снейп не стал врать.

—Темный Лорд каким-то образом способен на расстоянии проникать в сознание Поттера.

Аврора изменилась в лице. С ума сойти! В замке такое происходит, а директор игры устраивает! Мальчик ведь ходил по школе, учился с другими детьми. Как его не изолировали сразу же? Или поэтому и забрали из школы до окончания семестра? Так она и спросила. Снейп отрицать ничего не стал. Только усмехнулся, что мысль-то здравая, изолировать и как следует потыкать палочкой в разные места. Но предложить такое он, увы, никак не может. Его инициативу спишут на склонность к садизму.

— Темный Лорд вероятно пока еще не знает об этой возможности. Но ждать, я уверен, недолго… — продолжил Снейп. — Как скоро он наткнется в голове этого идиота на информацию о том, что я сплю с тобой, неизвестно. — О том, что еще Темного Лорда наверняка удивит наличие у верного слуги дочурки, что милуется с Поттером, Снейп говорить не стал. Как ни странно, Грейнджер волновала его на порядок меньше. К тому же, она была пока в относительной безопасности. В Хогвартсе и на Гриммо девчонка вне зоны доступа Пожирателей. Ну, а дружбу с Избранным можно представить как стратегический ход, особенно на фоне того, что Снейп в общем-то наладил с ней отношения. В самом худшем случае, за историю с Гермионой можно поплатиться изрядной порцией пыточного. Но это терпимо. А там уж обработать семейную чету Грейнджеров для переезда в Штаты, где, в конце концов, тоже магическая школа имеется.

Уберечь Аврору от внимания Темного Лорда было сложнее, и это вгоняло его в панику. Хотя даже под легилименсом Синистра не выдала бы ничего компрометирующего. Женщина ведь думала, что спит с самым что ни на есть Пожирателем Смерти. Риски Авроры были не так уж и велики, но его страх подставить ее пересиливал логику.

— Почему нельзя было так и сказать? — все еще холодно спросила Синистра.

— А ты бы согласилась уехать к матери во Францию? — серьезно спросил он. — Год назад я уже сказал тебе все прямо.

Аврора ненадолго задумалась.

— Но я ведь чистокровная… — неуверенно, со страхом в голосе сказала она, и Снейп резко обнял ее, крепко прижимая к себе. Она больше не сопротивлялась.

— Я не хочу, чтобы до этого дошло, — Северус знал, как ей страшна одна только мысль однажды столкнуться лицом к лицу с Темным Лордом, и его поразило, что она больше не исключала эту перспективу. — Лучше, если ты уедешь.

— А если все-таки Обливиэйт? — когда-то она уже предлагала подобное, но сейчас ситуация была критичнее, Снейп мог и согласиться.

Но он снова покачал головой.

— Это сложнее, чем тебе может показаться. Обливиэйт не безвозвратно удаляет воспоминания. При большом желании их можно восстановить, да и участки памяти, подвергнутые заклинанию, бросаются в глаза, что только спровоцирует поиск. Полностью удалить отрезок памяти можно только вытащив нужное воспоминание из головы, но добровольно я его не заставлю, а под Империо такие вещи не делаются, — он говорил так спокойно, что Аврора поняла: Снейп обдумывал эту возможность. — К тому же, я в принципе негативно отношусь к манипуляциям с памятью. Обливиэйт стоило бы отнести к условно непростительным.

— Ты хочешь сказать, что никогда не хотел никому затереть память? — Аврора даже отстранилась, удивленно заглянув ему в глаза. В ее жизни хватало эпизодов, которые она не отказалась бы подредактировать в чужих, да и собственных мыслях.

— А смысл? Даже если другой человек забудет, ты все равно будешь помнить все, как было. От себя не убежать.

Аврора не знала, намекнул ли Снейп на то, что сама она не раз добавляла к прошлому детали, которых не было или предпочитала что-то напрочь забывать.

— А если бы была такая возможность… подправить что-то в собственных воспоминаниях?

— Нет, — не задумываясь ответил Снейп. — Тем более, нет. — И чтобы перевести тему спросил, — Что тебе Флитвик-то подарил?

Аврора улыбнулась. Сама она и забыла, а Северус за ужином высчитал Филиуса.

— Да их и подарил, — она кивнула на магические презервативы со спецэффектами. — Думаю, что он в курсе. Удивительно, как Дамблдор до сих пор не догадался, — Аврора ласково провела пальцами по его щеке. Она больше не обижалась. И нет, не планировала уезжать ни в какую Францию.

— Ему не до нас, — сказал Снейп, убирая с ее плеча влажные пряди и склоняясь для поцелуя.

* * *

Тем временем Гермиона раз за разом опаздывала на контрольную по зельеварению за все пять курсов, которую профессор Снейп обещал дать после праздников. Как она могла забыть? Чем она, спрашивается, занималась во время каникул? Она же ничегошеньки не помнит! И, перепрыгивая через ступеньку по дороге в подземелья, она мчалась вниз, на бегу листая конспект. Что-то она знала давно, а что-то видела впервые… шансов успеть не было и дальше она запрыгивала на метлу Гарри, и он мчал ее вниз прямо по замку. На лету ей приходили в голову гениальные решения. Гарри обнимал ее за талию и прижимал к себе. Сердце захватывало от лихих виражей! Кажется, еще мгновение и они разобьются, не впишутся в поворот. Чувствовала, как что-то каменное упиралось ей куда-то в спину под лопатками. Мысли пугали, она догадывалась, что это могло быть и не смела пошевелиться. Затем метла влетала прямо в дверь класса…

Профессор Снейп стоял с закатанной по локти мантией. На руке его чернела метка. В кармане джинсовой юбки огнем горел золотой галеон. И не было сил отвести взгляд… Его черные глаза кажется прожигали насквозь… И тени, подобно змеям, ложились на бледные жилистые руки с выступающими венами. Она не могла сдвинуться с места и он сам подходил и брал ее за руку. И она просыпалась, чувствуя тепло в месте прикосновения, словно это было наяву.

Потом образы из сна долго не выходили из головы. Да гнать их и не хотелось. Скорее наоборот…продлить это непонятное, томительное чувство. И Гермиона ворочалась в кровати с боку на бок, зажимая между ног смятое одеяло и продолжая вспоминать… Она понимала, что никогда не сможет никому рассказать об этих странных повторяющихся уже больше недели снах, хотя в них нет почти ничего неприличного.

Кажется, кто-то из девчонок еще в магловской школе говорил, что снятся те, кто думает о тебе. Тогда ей было смешно, а сейчас она улыбалась этой очевидной иррациональной глупости. Сны — это ведь не просто сны. Они основаны на пережитых событиях. Она ведь действительно предлагала Гарри полетать с ней в Хогвартсе после каникул. И он загорелся, пока не вспомнил, что его метла под арестом, а Рон одолжить свою не решился: Амбридж, если застукает, может отправить под арест и его Чистомет. И тогда Гриффиндор останется еще и без вратаря.

Нет, об этом думать ей не хотелось… и она гнала мысли о Роне, отворачивалась от мирно спящей Джинни, прикрывала глаза и из последних сил ловила ускользающее дыхание сна. И, не задумываясь о том, что делает, зажимала между ног руку, практически до боли давя костяшкой большого пальца на лобковую кость.