Эта тайна (гет)

— Да, думаю, мистер Уизли и мисс Грейнджер доказали, что им можно доверять. Но, пожалуйста, Гарри, попроси их больше никому не говорить об этом.

— А Джинни? — несколько неуверенно спросил Гарри. Его терзало то, что темы на которые он не мог говорить с Джинни, казалось, множились в геометрической прогрессии.

— Я рад, что у тебя много друзей, мой мальчик. Решать тебе, Гарри. Но я бы не хотел, чтобы стало широко известно, как много я знаю или подозреваю о тайнах Волдеморта.

Гарри кивнул и покинул кабинет директора.

Альбус проводил молодого человека проницательным взглядом через очки-полумесяцы и в конце концов улыбнулся. Дамблдор опасался за задуманное, но Гарри, похоже, оправдывал все ожидания. Удивительный ребенок! Он словно вобрал в себя все лучшее от Джеймса и Лили. Альбус не мог ошибиться, он видел это в глазах Гарри, когда тот, покинув воспоминания, первым делом спросил, что стало с несчастной Меропой Гонт.

Почти неделю Альбус провел в четырех стенах своего кабинета, тщательно составляя план будущих занятий с Гарри. Что именно надо показать мальчику, чтобы в его душе не осталось и тени страха перед Волдемортом? Как сделать из порождения чистого пленительного зла обычного мелочного воришку, которого невозможно бояться и которым нельзя восхищаться? Дамблдор ведь прекрасно понимал, что молодой Реддл вызывал именно восхищение, в особенности когда научился маскировать непритязательные черты своей личности…

Альбус просматривал воспоминание за воспоминанием: не важно, что картинка, которую создавал директор, была очень далека от реальности. Главное, что именно это Гарри и надо увидеть.

Конечно, мальчик был отчасти разочарован. Он-то ждал, будто директор раскроет ему секреты магии, обучит особым приемам и техникам, которые помогут ему выжить.

«— Сэр, а то, что вы мне хотите рассказать, как-то связано с тем про­рочеством? Это поможет мне… выжить?» ВЫЖИТЬ! Это неправильное слово резануло слух Альбуса. Гарри должен почувствовать в себе силы и желание не выжить, а победить. Вера в себя, в свое предназначение и отсутствие страха — вот что нужно! Ведь, в конце концов, заканчивать начатое Дамблдором мальчику придется одному. Альбус чувствовал, что не успеет, хотя ему всем сердцем хотелось оградить Гарри от этих переживаний. Мерлин свидетель, он попытался сам…

Но, видимо, от судьбы не уйдешь, мальчику придется пройти этот путь до самого конца.

С другой стороны, страдания закаляют, и Гарри лишь докажет, что он достойнейший из волшебников. Победа над Волдемортом обеспечит ему блестящее будущее. В том, что Гарри выживет, если все пойдет по его, пока еще слабо прорисованному плану, Альбус не сомневался. И это будет величайшее из чудес!

Главной загвоздкой было то, как спасти мальчика после смертельного проклятия от Реддла. Сделать так, чтобы Гарри сам пришел к Волдеморту с опущенной палочкой, не виделось сложным, а вот спасти после…

Дамблдор знал сторонников Реддла и понимал, что после того, как Гарри поразит Авада Кедавра, могут найтись те, кто захочет поглумиться над телом мальчика, и тогда жизнь Гарри будет в настоящей опасности.

В воображении Альбуса возникли ужасающие картины всевозможных пыток и издевательств над телом Гарри. В конце концов директор поморщился и зарекся заходить без острой надобности в класс Защиты от Темных Искусств, в котором Снейп устроил отвратительную экспозицию полотен садистского характера, что, впрочем, прекрасно отражало натуру бывшего Пожирателя Смерти.

Дамблдору стало противно. Мысли о Северусе огорчали с какой стороны не погляди. Но все же он оставался единственной надеждой. Он будет рядом, и в решающий момент его роль будет наиважнейшей в этой игре. И если в первоначальном замысле Дамблдор не исключал того, что Снейп захочет сам расквитаться с Реддлом после гибели последнего крестража — терять-то ему всегда было нечего — то теперь Альбуса терзали сомнения.

Нет, не рискнет зельевар жизнью. Тоже попытается выжить. И с одной стороны, это мелочное животное желание спастись вызывало в душе Дамблдора презрение, а с другой стороны, он понимал это чувство… Выжить… увидеть, как Гарри из мальчика превратится в мужчину… помогать ему и быть рядом.

Что может быть прекрасней?!

Впрочем, в изменившихся условиях, Снейпа можно посвятить в план с крестражами, хотя, кто знает, как Северус отреагирует, когда узнает о том, что защита Лили убережет Гарри от второй Авады. Его ненависть к мальчику не знает границ. Поэтому если и вводить Снейпа в курс дела, то не до конца. Пусть думает, что Гарри обречен. Так ему будет проще. Уж вряд ли он волосы на себе будет рвать от отчаяния.

Конечно, для надежности отношения с Синистрой тоже следовало бы свернуть, но как именно это провернуть Дамблдор пока не знал. Хотя… в принципе, это представлялось очевидным. Всего-то надо намекнуть Авроре, что Северус предатель и поинтересоваться, готова ли она примкнуть к Пожирателям. Возможно, придется рассказать о том, к чему был причастен Снейп в прошлом, хотя последнее Альбусу категорически не нравилось. Но действовать надо в этом ключе. Нужно обработать Синистру, и при правильно подобранных словах она сама уедет, оплакивая еще один неудачный роман.

Но об это можно позаботиться и позже.

Пока надо сосредоточиться на том, чтобы подготовить Гарри к его миссии.

Альбус снова посмотрел на шкаф, за стеклянными дверцами которого красовалась полная коллекция воспоминаний о Томе Реддле…

* * *

Выйдя из кабинета директора, Гарри неторопливо побрел в сторону Гриффиндорской башни. В кои-то веки он не спешил поделиться всем с Роном и Гермионой, так как пока не понимал, что он чувствует. Странное дело смотреть чужие воспоминания. Человеку, отдавшему их Дамблдору, семья Гонтов явно была омерзительна, но Гарри не мог отвязаться от необъяснимой жалости к этой косоглазой девушке. В голове не укладывалось, что она стала матерью Волдеморта. Черт подери, какое бы чудовище она не родила, ему было жаль эту несчастную.

Вообще, странно было представлять себе, что у Волдеморта были родители. Самые обыкновенные… что он был крошечным младенцем… Впрочем, Гарри слабо представлял себе младенцев, но что такое семья он знал. Он вспомнил, как иногда до соплей канючил Дадли, а наказывали его, Гарри. Но подумать, что и Волдеморт в детстве вот так же плакал, глотая сопли… Нет, это было невозможно — представить себе Волдеморта маленьким ребенком. Казалось, он всегда был лысым чудовищем со змеиными глазами.

Мыслей было слишком много, а времени так мало. Гарри не понимал, почему просмотр какого-то малозначимого воспоминания так на него подействовал. Он остановился у высокого сводчатого окна в одном из коридоров на пути в родную гостиную и задумался. Он так углубился в свои мысли, что не заметил, как к нему сзади подкралась Джинни и закрыла его глаза ладонями.

— Гарри Поттер, ты совсем ничего не видишь перед собой! — весело сказала девушка.

Гарри обернулся и не успел опомниться, как почувствовал ее губы на своих. Ничего не оставалось, как поцеловать ее, хотя настроения у него особо не было. Он сделал это как-то машинально, и она это тоже почувствовала.

— Что-то не так?

— Нет, все в порядке, — Гарри снял очки и стал протирать стекла краем мантии.

— Дай я, ты стекла поцарапаешь. У мантии ткань для этого грубовата, — она забрала у него из рук очки, не дожидаясь согласия, и, распахнув собственную мантию, принялась протирать стекла хлопковой майкой.

Гарри, конечно же, уставился на сверкнувшую полоску голого живота и потянулся обнять ее, коснуться нежной, бархатной кожи. Но и это не могло отвлечь от нахлынувших чувств. Джинни, закончив с очками, надела их на Гарри и снова потянулась поцеловаться. Он ответил, почему-то даже не думая, что скоро отбой.

— Что ты делал у Дамблдора?

— Так… Говорили о разном, — ушел от ответа Гарри. Ему было совестно, но рассказывать Джинни о Волдеморте он не хотел. Джинни всегда в этих случаях смотрела на него так, что ему становилось не по себе. В конце концов, он обычный парень, а не Мессия. Тем более, директор фактически дал ему благословение на эту маленькую ложь. — Дамблдор просил меня… эм… задружиться со Слизнортом. Ему зачем-то это нужно, но я понятия не имею, какой в этом смысл, — слово было ужасным, но формулировка Альбуса Гарри еще больше не понравилась. Никакого желания сближаться с новым профессором зельеварения у парня не было.

— Ну, это тебе, считай, удалось. Слизнорт нам все занятие рассказывал, какой ты талантливый… — пожала плечами Джинни.

— Странно, потому что у Гермионы зелья выходят в разы лучше.

Упоминание Гермионы несколько омрачило Джинни, но она постаралась не выдать ревности. А Гарри и вправду настораживало то, что происходило на зельях.

На втором занятии у Слизнорта Гермиона действительно блистала. Правда, Гарри тоже справился неплохо. Но, конечно же, благодаря тому, что накануне Гермиона буквально затащила его в пустой класс готовиться к зельям по ее учебнику на тему вперед. Рона она тоже хотела привлечь, но тот предпочел бессмысленному учению дополнительную тренировку по квиддичу (где это видано, чтобы разбирать темы будущих занятий?! Зачем?!). Правда, после того, как на уроке Гарри и Гермиона без труда приготовили сложное зелье, Рон согласился, что книгу надо изучить как следует.

Но самым поразительным оказалось то, что сама Гермиона в кои-то веки не заработала на занятии ни балла. Слизнорт не грубил ей, как Снейп, но замечания ученицы о том, что рецепт, указанный в учебнике и на доске не идеален, преподавателя сильно раздражали. Подобного он явно не терпел. Кончилось тем, что Слизнорт и вовсе стал игнорировать ее поднятую руку. Гарри тем временем тихо, как обычно не высовываясь и пытаясь игнорировать хвалебные тирады преподавателя, выполнял задание, то и дело поглядывая в записи, сделанные мелким почерком. Впрочем, и это не помогло идеально правильно приготовить зелье — слишком уж он отвлекался на Гермиону…

— Ну… может ему все-таки виднее? Все просто привыкли, что Гермиона отличница. Он говорит, что ты — очень талантливый, Гарри. И я ему верю… Я всегда знала, что ты — лучший…

— А почему ты не в гостиной? — попытался перевести тему Гарри. — Я ведь говорил, что могу закончить очень поздно…

— Но у тебя же наверняка с собой мантия-невидимка? — весело улыбнулась Джинни и

обвила его шею руками. — Я, честно говоря, думала, что Дамблдор расскажет тебе что-то о Волдеморте…

— Эм… об этом мы тоже на самом деле говорили… — Гарри почувствовал, как загорелись щеки. Никудышный из него лжец. — Просто он просил сохранить это в тайне… Не уверен, что мне стоит рассказывать об этом тебе…

— Я понимаю, — закивала Джинни и чмокнула его в губы. — Наверное, это должно помочь тебе победить его…

И Джинни начала привычную песню, перечисляя подвиги Гарри, начиная с первого курса. Он хотел было как всегда возразить, но не успел…

— Осмелюсь прервать это увлекательное повествование о том, как карающая длань Поттера разит воображаемых противников, — с презрением в голосе сказал подкравшийся Снейп. — Минус десять баллов с каждого за пребывание вне гостиной факультета после отбоя.

— Вы можете оштрафовать нас, сэр, но не стоит обвинять меня во лжи! — Так бойко начала Джинни, что и Гарри и Снейп с удивлением на нее уставились (Гарри ведь никогда не видел, как она ведет себя на уроках). — Я говорила правду, о которой слишком долго молчали. Гарри не раз побеждал Волдеморта!

Гарри, едва успев восхититься ее смелостью, почувствовал, как заливается краской. А Снейп словно того и ждал.

— Не смейте называть его имя! — бросил декан Слизерина. — Даже если так невероятные россказни о свершениях знаменитого Поттера выглядят внушительнее. Марш в гриффиндорскую гостиную, мисс Уизли. Этим вечером Поттер обойдется без общества поклонниц.

Теперь уже и Джинни ощутимо покраснела, отчего Гарри стало ужасно обидно за нее.

— Почему вы боитесь называть Волдеморта по имени? — со всей возможной дерзостью бросил Гарри. — Я уже спрашивал, и вы не смогли мне ответить!

— Боюсь? — прошипел Снейп, на этот раз даже не обратив внимания на неуважительное обращение. — Смешно бояться того, кого трижды с легкостью обвел вокруг пальца великий Поттер! Не так ли?

— Я этого не говорил, — уже менее твердо сказал Гарри.

— Правильно. Потому что это опасная ложь, которой вам, вероятно, приятно морочить головы юным поклонницам, но…

— Джинни — моя девушка, а не поклонница! — перебил Снейпа Гарри.

— Избавьте меня от подробностей вашей не в меру насыщенной личной жизни, Поттер. После отбоя вы оба должны находиться не здесь. Таковы правила, даже если вы считаете, что они писаны не для вас, — Снейп медленно повернулся к Джинни и даже немного наклонился, отчего она рефлекторно отшатнулась. — Вон отсюда! Или мне пригласить сюда мистера Филча?

На этот раз Джинни не стала дожидаться новой порции оскорблений и по стенке двинулась в сторону. Гарри дернулся следом, решив, что на этом и все, но Снейп бесцеремонно схватил его за ворот мантии.

— Не спешите, Поттер. Вы пойдете со мной, — и декан Слизерина на глазах Джинни поволок за собой Гарри.

— Вы смеете хвастаться вашим нечеловеческим везением, но удача самая неверная спутница. Вашему отцу тоже везло слишком часто. Настолько часто, что в конце концов он потерял бдительность, и это стоило жизни не только ему, — сказал Снейп таким голосом, что у Гарри по спине пробежали мурашки.

Гарри не представлял, что его ждет, но до этого момента страшно ему не было, а Снейп продолжал на ходу шипеть о том, будто Гарри от незаслуженной славы окончательно ослеп, если воспринимает встречу с Темным Лордом как еще одну школьную шалость. Снейп все бранился, сравнивая Гарри с Джеймсом, и Гарри даже казалось, будто и обращался разъяренный преподаватель на самом деле не к нему.

Никакие возражения бывший профессор зельеварения не слышал, пока Гарри за каким-то чертом не выкрикнул:

— Вы говорите так, словно завидуете моему отцу!

Снейп резко остановился и с такой силой толкнул Гарри к стене, что парень едва удержался на ногах. Последний раз, когда он видел Снейпа в таком состоянии, все кончилось дуэлью, но сейчас Гарри был бы, пожалуй, даже рад такой возможности, поэтому он быстро нащупал в заднем кармане брюк палочку.

Но ничего не произошло. Видимо, декан Слизерина все-таки успел взять себя в руки.

— Я никогда не завидовал глупцам, Поттер. И вы глупец, если не боитесь Темного Лорда, — и он распахнул перед ним дверь кабинета зельеварения.

Гарри обалдело уставился на Снейпа, ведь тот притащил его в класс уже другого преподавателя.

Снейп свою оплошность тоже понял, но вида не подал.

— Смелее, Поттер. Я уверен, что профессор Слизнорт не будет возражать, если к утру флоббер-черви из школьных запасов будут отсортированы. Или вы думали, что профессор Дамблдор избавил вас от назначенной отработки? — И Снейп по-хозяйски зашел в класс, а затем принес из хранилища большущую дурнопахнущую стеклянную банку с червями. — Приступайте. Да-да, без перчаток. Это должно хоть немного сбить с вас спесь. А пока вы займетесь делом, вполне соответствующим вашим умственным способностям, я расскажу вам немного о Темном Лорде.

Гарри глянул на настенные часы — было почти одиннадцать — и нехотя прошел за парту.

Конечно, Снейп мог продержать его тут и всю ночь… И наверное, Гарри мог бы возмутиться. Он никогда не открывал устав Хогвартса, но там наверняка регламентировалось время, когда ученик мог находиться на отработке. Гермиона много говорила о школьных правилах при Амбридж, только слушал-то он это вполуха. Впрочем, в любом случае, Гарри понимал, что у Снейпа найдутся аргументы против него. Не стоит доставлять ему такое удовольствие, лучше с каменным лицом приняться за дело. И если надо, Гарри простоит здесь хоть до утра. Только и Снейпу ведь придется не спать эту ночь. И еще не известно, кто дрогнет первым. Шинковать червей — не руку резать.

И Гарри приступил к делу, взяв большой нож, чтобы счищать слизь. А Снейп, нервно пройдясь по классу, остановился у парты напротив.

— Ваша беспечная самоуверенность уже стоила вашему бешеному крестному жизни. Вы же наверняка помните, как и почему он погиб, — едва ли не с насмешкой сказал Снейп, глядя прямо в глаза Поттера. — Ах, да. Вижу, вы предпочитаете винить во всем меня. Что же, это истинно гриффиндорский подход! Только я ли виноват в том, что вы не вняли моим словам и недооценили противника. Я ведь предупреждал вас о том, что проделывал с сознанием своих жертв Темный Лорд…

— Я не верю, что вы не смогли удержать Сириуса дома, вы сделали все нарочно! — выпалил Гарри, ненароком порезавшись. — Вы изводили его весь год! Я не верю вам! Ни единому слову!

— Что же, несмотря на ваше особое положение в этой школе, я, к счастью, не обязан отчитываться перед вами за свои действия, — зловеще улыбнулся Снейп. Он прекрасно видел, что Гарри больно говорить о крестном. — Сириус Блэк мог принять здравое решение остаться на Гриммо, но он предпочел безумство. Такое же, как и ваш триумфальный визит в Министерство. Ни того, ни другого не должно было произойти, думай вы оба головой, а не тем, что пониже. Вам обоим захотелось привлечь внимание к своим персонам…

— Неправда! — едва ли не вскричал Гарри. — Сириус отправился туда, чтобы помочь мне. Так же, как и я полетел туда ради него. Вам такое ни за что не понять!

— Молчать, Поттер. Речь не обо мне, а о вас. Хорошо, допустим, вы героически помчались спасать Блэка. Но какого дементора вы потащили за собой группу несовершеннолетних идиотов? Вы рассчитывали, что полдюжины школьников одолеют Темного Лорда? Вы ведь рассчитывали там встретить именно его, не так ли? — Снейп сделал паузу, чтобы до Гарри дошел смысл его слов. — Неужели вы забыли о судьбе Седрика Диггори?

Тут Гарри так сильно надавил на скользкое тело флоббер-червя, что тот вылетел из пальцев и с неприятным звуком впечатался в стену.

— Минус пять баллов за испачканный класс, — как бы на автомате бросил Снейп и продолжил запугивать Гарри. — Конечно, для великого, прославленного Поттера должно быть приятно иметь при себе свиту из влюбленных дурочек и слабовольных подпевал! Но отдаете ли вы себе отчет, что все они могли там погибнуть исключительно из-за вашего безрассудства.

Гарри молчал. Он действительно не думал об этом.

— Вы не боитесь Темного Лорда, Поттер. Хотя должны. Поэтому я поведаю вам кое-что из прошлого… — зловеще проговорил Снейп. — Вас щадили и слишком долго рассказывали сказочки о том, что вас ждет. Это пора исправить. Вы должны представлять себе, каков на самом деле Темный Лорд… Его нельзя называть по имени. Вы знаете это, но,вторя Дамблдору, игнорируете этот запрет. Но однажды поплатитесь за это, — тут Снейп, наконец, прервал зрительный контакт и, глядя куда-то в сторону, продолжил. — Это произошло примерно за два года до вашего рождения. В одно из самых темных времен, когда с одной стороны магический мир кровоточил от жесточайших убийств, совершаемых последователями Темного Лорда. С другой же, с одобрения Бартемиуса Крауча не менее дико и жестоко действовали авроры вроде Аластора Грюма. Пожиратели Смерти не знали пощады, но и авроры имели право применять пыточное заклятие в ходе допросов. Естественно, никто не разбирался, невинный человек или преступник попадал в кабинет дознавателей. Тогда запрет на произнесение имени Темного Лорда уже был в силе, но самые приближенные волшебники иногда все еще смели обращаться к нему как прежде. Среди них была и знакомая вам Беллатриса Лестрейндж…

Гарри сам не заметил, как опустил нож и во все глаза уставился на Снейпа, а тот продолжал говорить, попутно вспоминая тот день…

* * *

— Ты смеешь произносить имя Лорда Волдеморта! — звучным, низким голосом воскликнула Беллатриса, грубо хватая стоящего на коленях мужчину за волосы и приставляя палочку к его виску.

— Будем же милосердны, — неожиданно сказал Темный Лорд, поднимаясь с кресла. — Ты же видишь, этот человек в отчаянии. Иначе он бы не пришел ко мне… Он боится. Ему бесконечно страшно… — Волдеморт приблизился и, встав позади Беллатрисы, любовно проведя кончиками пальцев по ее руке, вынудил волшебницу опустить палочку. Белла, чувственно вздохнув, прикрыла глаза и обернулась. Она словно таяла от одного ощущения близости Темного Лорда. Это было видно. — Ты же слышала. Его сына схватили авроры, он понимает, что живым мальчишку они уже не выпустят… Не сейчас, когда проще сломать и выбить признание, выдавая мелкого шулера за Пожирателя Смерти… — Темный Лорд обнял Беллу за талию, и она прижалась к нему спиной. Говорил он, склонившись к ее губам, едва не касаясь их… но лишь едва.

— Проявим же милосердие… Я вытащу твоего сына, старик. Это не сложно. Мои люди всюду… даже за спиной Бартемиуса Крауча… — и с этими словами он отступил от Беллы, отчего та разочарованно застонала.

— Благодарю вас, Господин… Повелитель… — залепетал человек и на четвереньках пополз к ногам Волдеморта. — Я сделаю для вас что угодно! Что угодно…

Красивое лицо Темного Лорда исказила бесчувственная, зловещая улыбка.

— Такой тон мне нравится больше, — сказал Волдеморт и эффектным жестом достал палочку. — Мне нужна твоя преданность, а не галеоны, которыми ты планировал купить мою благосклонность. Золото для меня — ничто. Это всего лишь еще одна приманка для слабых… — и он рассек палочкой воздух, указав на валявшийся на полу холщовый мешочек, из которого выпало несколько золотых монет. Монеты вспыхнули синим пламенем и присутствующие в зале шокировано уставились на то, как целое состояние превращалось в пепел. Ни Снейп, ни Беллатриса прежде даже не представляли, что гоблинское золото можно уничтожить.

После, отпустив несчастного, Волдеморт обратился к Беллатрисе:

— Помни, что я говорил тебе, Белла. Не произноси мое имя вслух…

— Я не понимаю почему, мой Повелитель! Оно для меня звучит, как самая прекрасная музыка… — томно сказала женщина. — Vol de mort… c французского «полет смерти…».

— В том и суть, — холодно заметил Реддл. — Почему волшебники веками сочиняли сказки про Смерть? Рисовали ее изображения, придумывали ей имена? Ты знаешь почему, Белла? Чтобы унять свой страх перед ней! Ничто, неизбежное и всесильное, не имеющее названия и образа, пугает куда сильнее старухи с косой… — он очертил указательным пальцем овал лица Беллатрисы, но снова так и не поцеловал, хотя она явно ждала этого. — Пройдет время и моё имя будут произносить единицы, слепо и наивно верящие Альбусу Дамблдору. И все они будут обречены. — Волдеморт посмотрел на Снейпа, молча наблюдавшего за сценой, а потом снова обратился к Беллатрисе: — А теперь найди Барти…

* * *

Гарри внимательнейшим образом слушал Снейпа, который, конечно, опускал множество деталей, стремясь в первую очередь как можно сильнее запугать ученика. И все же такая история о Волдеморте впечатляла Гарри куда больше, чем то, что он узнал от Дамблдора.

— Но это же просто слова… Страх перед именем рождает страх перед волшебником… Так говорит профессор Дамблдор и он… — негромко сказал Гарри.

— Это не просто слова, Поттер. Ваш ум слишком ограничен, чтобы понять сходу, но я все-таки постараюсь объяснить вам, — с откровенным пренебрежением продолжил Снейп.

* * *

Когда Белла ушла, Темный Лорд едва ли не с задором во взгляде обернулся к Северусу. Общество мадам Лестрейндж Волдеморта, похоже, тяготило, и теперь Реддл вел себя раскованней.

— Уверен, что ты оценил мою блестящую задумку, Северус.

— Возможно, я не вполне улавливаю, мой Лорд… Мне показалось, или вы имели в виду, что произнесение имени вслух будет каким-то образом выдавать… — Снейп с трудом подбирал слова, но Волдеморт с задумчивой полуулыбкой кивнул. — Но это же невозможно! Такое неподвластно магии…

— Пока невозможно, — согласился Темный Лорд. — Но для меня нет границ ни в чем, Северус. Ты же видишь… — и Волдеморт посмотрел на горстку пепла у своих ног. — Это будет еще один мой шедевр! Ты понимаешь это, ты ведь видишь красоту магии. Ты талантлив и проницателен. Это… — Волдеморт достал из кармана мантии небольшой флакон с прозрачным зельем, — тоже шедевр, который вкупе с моими чарами станет произведением искусства! Я опробовал его. Гениально. Приготовь для меня две пинты и… вот еще… Доработай его так, чтобы жертву терзала жажда. Чем больше зелья выпито, тем сильнее чувство.

— Жажда? — удивленно переспросил Снейп.

— Да, — подтвердил Волдеморт. — Ты не видишь логики. Казалось бы какая связь между мучительным раскаянием в сокровенных грехах, которые являются в жутких галлюцинациях и жаждой? Но представь себе, скажем, небольшой остров и чашу, на дне которой покоится желанное сокровище. Однако, чтобы получить его, надо выпить зелье. И какие бы чувства не привели волшебника к сокровищу, ему предстоит столкнуться с собственной совестью, что многим может показаться страшнее Круциатуса. Вот истинная пытка! — усмехнулся Реддл. — Измученная и слабая жертва потянется пить и, лишь коснувшись водной глади, разбудит дремлющих инферналов, что и увлекут ее на дно…

— Инферналы в воде?

— Сотни инферналов! — воодушевленно сказал Волдеморт.

— Но откуда? — искренне не понимал Снейп.

— Маглы, — улыбнулся Темный Лорд. — Они займут подобающее им место в мире магии. Некоторое время назад в далеких водах близ Малайзии затонуло судно, на борту которого находилось более двухсот человек. Никто не обратил внимание на подробности этой, казалось бы, случайной трагедии. Никто не видел тел. В третьем мире до сих пор тонут корабли… И сейчас все эти покойники неумолимо движутся ко мне вопреки природным течениям. Представь себе эту картину, Северус… Двести трупов, медленно обгладываемые рыбами, плывут на мой зов к берегам Англии…

* * *

Снейп закончил рассказ и посмотрел на Гарри.

— И вы действительно думаете, что смогли бы помочь Блэку, будь ваша галлюцинация правдой? Или надеетесь, что Темный Лорд пощадил бы кого-то из ваших друзей в Министерстве магии?

Гарри не знал, что ответить. Такой масштаб действий Волдеморта он себе не представлял.

Снейп хотел сказать что-то еще, но тут дверь распахнулась и в класс ворвались сразу Минерва, Гораций и Аврора.

— Мерлин всемогущий! Они и вправду здесь! — ахнул Гораций. Судя по зеленой пижаме, МакГонагалл вытащила его прямо из постели.