Эта тайна (гет)

Крупная, чуть взъерошенная сова влетела в большой зал и, покружив над столом преподавателей, опустилась на плечо Синистры. Птица похлопала крыльями, сбив очки с Чарити Бербидж, которая сидела рядом, но Аврора успокоила пернатую хищницу. С совами профессор астрономии ладила прекрасно.

— Ну, держи, красавица, — Аврора протянула пернатой хищнице кусочек мяса. Птица горделиво цокнула клювом и протянула лапку, чтобы адресат наконец уже забрал посылку.

Синистра осторожно пощекотала птицу под клювом, отметив про себя, что она, видимо, достала домовиков указаниями, какую корреспонденцию ей куда доставлять, раз сову прислали прямо в Большой зал.

Осторожно, с помощью магии профессор астрономии вскрыла упаковку — никаких покупок по каталогам она в последнее время не совершала, так что неожиданная посылка могла содержать что угодно. Футляр щелкнул и распахнулся. Аврора едва ли не ахнула от изумления. На черной бархатной подложке лежала изумительная брошь с изображением полуобнаженной женщины, сидевшей в круге луны. Другие женщины тоже заверещали от восторга и окружили Аврору. Со своего места поднялась даже Минерва. Ей украшение, правда, не понравилась. Декан Гриффиндора фыркнула, что преподавателю школы вещь порнографического характера носить не положено.

— Что вы, профессор МакГонагалл! — вспыхнула Чарити, которая по школьной привычке называла Минерву на «Вы» и «профессор». — Я почти уверена, что это работа Рене Лалика или очень хорошая имитация. Это же один из лучших волшебников-ювелиров, который не побоялся показать свои работы в мире маглов!

Минерва скептически поджала губы. Кто такой этот Лалик, она понятия не имела, как, впрочем, и остальные за столом. Но профессор Бербидж славилась тем, что прекрасно разбиралась в искусстве первой половины двадцатого века и ничего не смыслила в устройстве жизни современных маглов.

— Ты что! Не трогай руками! — одернула коллегу Аврора, так как Чарити от волнения едва не взяла предмет в руки. — Я плохо знаю человека, который это прислал. — Аврора глянула на выпавшую из футляра визитку с инициалами «Т.Г.» — Сначала стоит показать это специалистам, — чуть тише проговорила Аврора, и обе молоденькие преподавательницы повернули головы в сторону Флитвика и Снейпа. К Аластору Грюму никто лишний раз обращаться не хотел. Но если профессор зельеварения картинно игнорировал переполох за учительским столом, то глаза Филиуса сверкали, как у самого настоящего гоблина при виде сокровища. Аврора сдержала улыбку и направилась прямиком к декану Когтеврана.

— Это слишком откровенный подарок для человека, которого вы плохо знаете, профессор Синистра, — надменно бросила Минерва, возвращаясь на свое место.

Аврора шпильку проигнорировала, решив, что летом обязательно будет носить брошь на все педсоветы. И сядет нарочно рядом с МакГонагалл.

— Филиус, дорогой, вы ведь мастер чар. Могу я попросить вас проверить эту вещь на заклятия?

Флитвик бросил взгляд на украшение и вздохнул: нет, работа была не гоблинская.

— Аврора, милая. Я без сомнения могу посмотреть, но если вы опасаетесь темномагических проклятий, то лучше обратиться к профессору Снейпу, — и, не дожидаясь ответа, декан Когтеврана громко окликнул коллегу. — Северус! Вы не поможете нашей драгоценной Авроре разобраться с этим произведением искусства?

Синистре ничего не оставалось, как подойти к Снейпу, кокетливо кивнув при этом Каркарову. Снейп аккуратно взял футляр в руки и внимательно заглянул Авроре в глаза.

«Ну, что, что ты хочешь узнать?» — спросила она про себя.

Ее не интересовал молодой человек по имени Том. Аврора не имела на него совершенно никаких видов, но брошь настолько пришлась по сердцу, что возвращать ее не хотелось. Пусть это и не очень тактично. Однако сомнения даже не терзали сердце женщины. Хотя ей было и немного стыдно за свои намерения, идущие вразрез с общепринятой моралью. Если украшение «чистое», она примет этот подарок, а потом еще раз объяснит юноше, что шансов на взаимность нет. Да и о какой взаимности с тем парнем могла идти речь, если она прямо сейчас стояла перед человеком, которого хотела. Снейп скривил губы в едва заметной улыбке.

В этот момент в обеденном зале со стороны стола Гриффиндора послышались вопли. Преподаватели обернулись. Кричала Гермиона Грейнджер. Девочка вскочила с места, вытянув перед собой краснеющие обожженные руки. Мальчишки засуетились вокруг, а потом бедняжка бросилась прочь. Гарри с Роном шустро собирались, чтобы, очевидно, последовать за подругой.

— Аврора, зайдите ко мне, как освободитесь. И не трогайте пока эту вещь, — настороженно проговорил Снейп и коснулся ее руки, а затем стремительно покинул Большой зал следом за Грейнджер, пока школьники копались с ее книгами, высыпавшимися из вместительного рюкзака. Аврора была готова проклясть бывшего любовника.

Но такой прекрасный шанс Снейп упустить не мог. Поттер ничего не разболтал Гермионе, хотя действительно подслушал разговор с Синистрой в ту ночь. Снейп все-таки выяснил это после театрального чтения статьи Скиттер во время последнего урока зелий. Мальчишка до победного избегал смотреть ему в глаза, но Снейп дожал его, методично оскорбляя парня. Однако запугивать Поттера было бессмысленно и даже опасно: сопляк вбил себе в голову, что Гермиона — едва ли не любовь всей его жизни. Эту ерунду пора заканчивать.

В больничное крыло Снейп успел вовремя. Мадам Помфри как раз подбирала мазь. Гермиона терпеливо ждала колдоведьму на одной из коек в зале.

— Неразбавленный гной бубонтюбера! Надо попросить мистера Филча проверять почту… — посетовала пожилая ведьма, завидев зельевара. Со Снейпом она была в относительно хороших отношениях, так как почти все составы для больничного крыла готовил он. Да и посмотреть на пострадавших учеников он заходил не так уж и редко. Правда, предпочитал не афишировать свое участие в их лечении. Помфри помнила Снейпа еще студентом. Слизнорт на старших курсах фактически приставил его к больничному крылу, видимо, желая переключить внимание юноши с темных искусств на более полезный и безопасный раздел магии. Пожилая ведьма в те дни не сомневалась, что из него выйдет отличный колдомедик, но Снейп отшучивался, что согласен быть разве что патологоанатомом. Действия ядов на организм волшебников волновали его тогда куда сильнее, чем эффективность и качество исцеляющих составов. И хотя позже на его счету появилось немало ценнейших для волшебной медицины препаратов, Северус работал исключительно ради науки, а не для спасения человечества.

— Возьмите вот это, — посоветовал Снейп, достав с верхней полки небольшой флакон.

— Нет, нет, Северус. Я помню, вы делали кое-что получше. С этим бедняжка промается от зуда всю ночь. Да и болевой эффект эта мазь снимет не полностью. Где же… кажется тут стоял… — продолжала бормотать пожилая женщина.

Снейп спорить не стал (он знал, что это бесполезно). Просто подождал, пока Помфри нашла искомое.

— Позволите мне? — он протянул руку за зельем. — Девочка не с моего факультета, но учитывая, что ее декан не в состоянии объяснить своим ученикам элементарные правила безопасности… — он приподнял бровь и, покопавшись в карманах мантии, достал свернутый выпуск Ведьмолитена. — Ознакомьтесь. Вам многое станет понятнее.

Помфри протянула преподавателю флакон и, увидев на обложке снимок девочки, принялась листать издание в поисках нужной статьи.

— Нанести в два слоя… хотя, вы же прекрасно знаете…

Снейп вышел из ее кабинета, так и не вернув второй флакон на место. У него было минут десять, пока колдоведьма читает, — как удачно, что ей не попадалась эта статья.

Гермиона сидела очень спокойно для человека, у которого нестерпимо жгло руки. Она дула на воспаленную кожу по магловской привычке, но это, конечно, не помогало.

— Мисс Грейнджер, покажите руки. Пострадали обе кисти? — Гермиона вздрогнула. Наткнуться в больничном крыле на Снейпа она никак не ожидала. — Ну же. Или у вас ничего болит? В этом случае вам стоит немедленно покинуть больничное крыло.

Снейп задернул шторки на ширмах, так чтобы девочку ничто не отвлекало.

— Простите, сэр. Я ждала мадам Помфри…

— Руки, — скомандовал он.

— Обе, сэр… — пролепетала Гермиона, вытягивая распухшие кисти.

— Все зелья для больничного крыла варю я. Вы не знали, мисс Грейнджер? Так что в моих интересах провести с вами воспитательную беседу во избежание траты моих составов в дальнейшем. О чем вы думали, когда вскрывали этот конверт? Вы же понимали, что обрушится на вашу голову после того, как вы пустились в это увлекательное любовное приключение?

Гермиона почувствовала, как щеки вспыхнули, но спорить с преподавателем она не смела. Снейп тем временем присел рядом с ней и, откупорив флакон, стал медленно наносить мазь на руки девочки.

— Если бы гной попал на глаза, вы провели бы здесь не одну неделю и, возможно, не смогли бы восстановить зрение полностью, — Снейпу хотелось спросить, стоит ли этого Поттер, но он понимал, что это слишком прямо. Она сама должна ко всему прийти.

Боль отступала, он продолжал мягко массировать руки, глядя прямо в широко распахнутые глаза девочки.

— Нет, сэр. Я ничего такого не думала… Это несправедливо. Что такого в том, что я встречаюсь с Гарри, сэр? Какое всем дело? — спросила она.

Снейп отметил про себя, что зелье начало действовать, раз она спросила его о том, что никогда, ни при каких обстоятельствах не подумала бы с ним обсуждать.

— Никакого. Вы правы. Но мир не идеален, мисс Грейнджер. А люди завистливы. Или вы не знали?.. — вкрадчиво спросил он.

— Знала, — согласилась Гермиона. — Я понимала, что мне будут завидовать…

— Вам даже была приятна эта зависть, — закончил за нее Снейп то, что ей было неудобно проговорить вслух. — Это нормально. Но у всего есть своя цена. Вы получили знаменитого героя, хотя… он же и так всегда был вашим другом. Ваше присутствие рядом с Поттером и прежде раздражало остальных, вы ведь замечали это, — Гермиона кивала. — Но не думали, что они пойдут на такое. Что вас будут так ненавидеть и желать вполне осязаемого зла… Сейчас вас терзают сомнения, стоила ли игра свеч, хотя вам очень стыдно за эти расчетливые, как вам кажется, мысли. Вы ведь цените Гарри, он для вас самый близкий друг…

Гермиона не могла отвести взгляд и как завороженная смотрела на человека, который понимал, казалось, каждое движение ее души.

Мазь, обволакивавшая руки, обладала не только обезболивающим эффектом. Этот состав был одной из очень давних разработок Снейпа. Позже он модернизировал средство, добавив целительные составляющие. Но по изначальной задумке мазь создавалась для работы с пыточными заклятиями. Если нанести ее после применения мучительных, болезненных проклятий, то жертва, когда отступит боль, почувствует не только облегчение, но и доверительную благодарность к исцелителю. И те, кого не могла сломить боль, раскрывали свои тайны в порыве благородного чувства.

Зелье было безупречно. Оно не имело побочных эффектов и не оставляло следов. Жертва не была одурманена, по окончанию действия мази эффект исчезал, хотя доброжелательность к «избавителю» могла сохраняться еще довольно долго. Ведь смесь магических трав усиливала вполне естественный эффект при избавлении от страданий. Снейп задумал это зелье, ошиваясь в магловской больнице, куда однажды с переломом угодил его отец. Тогда он и заметил, что между многими пациентами и медиками временно возникала особая доверительно-подчинительная связь на время лечения, особенно, если дело касалось оперативных вмешательств. С волшебниками все было немного иначе, да и воспользоваться зельем в полной мере мог либо легилимент, либо очень тонкий психолог. Но Том Реддл оценил средство по достоинству. Господин был очень доволен и нахваливал талантливого забитого юношу.

Снейп так и продолжал втирать мазь в руки девочки. Главное, задавать правильные вопросы. Все, что нужно, и так уже находилось в ее голове, нужно только вытащить правильную мысль. Вернее, Гермиона сама должна нащупать ее, иначе не поверит. И гриффиндорка говорила о том, что терзало ее душу, а когда было слишком тяжело, ее мысли озвучивал он.

— Но ведь вы тоже… — она вспомнила о последнем уроке зелий, но высказать обвинения вслух не посмела. Снейп тогда смешал ее с грязью, выставив перед классом настоящим посмешищем.

— Да, — согласился учитель. — Я устроил это представление со статьей о вашей личной жизни. Но что послужило поводом? Вы понимаете, мисс Грейнджер?

— Мы читали журнал во время занятия… это непозволительно, — отчеканила она. Снейп кивнул. «Умница». А Гермиона была, кажется, готова расплакаться. — Я знаю, все это очень отвлекает от учебы… и меня это очень огорчает, правда…

— Нет ничего зазорного в том, что учеба доставляет в вашем возрасте больше удовольствия, чем поцелуи, — помог ей Снейп, продолжая читать девочку, как надписи на доске. Гермиона даже не покраснела, только улыбнулась. Ведь он был совершенно прав… Она ничего не испытала от того поцелуя, кроме осознания факта, что она целуется! И на них смотрят. Благо хоть Гарри не полез ей языком в рот, как это, по рассказам девочек в спальне, делали другие парни. А учиться ей очень нравилось, ради этого она была готова не спать ночами.

— Но это ведь неправильно. Всем нравится целоваться… Или так только говорят, — продолжила она диалог словно с самой собой. — У меня голова кругом. Я не хочу обижать Гарри, и Рона тоже. Почему все просто не может быть так, как было раньше? — она уже и не замечала, что говорит о мальчиках с профессором Снейпом. Все это казалось таким естественным! Сейчас казалось…

— Потом вам будет очень неудобно за этот разговор со мной, мисс Грейнджер, но пусть он послужит уроком, — ровным тоном продолжил Снейп. — Вы боитесь не оправдать собственных ожиданий. Стремитесь быть идеальной во всем, и в отношениях тоже. Вы были идеальным другом для Гарри Поттера, но роль его девушки оказалась сложнее. Вам страшно, вы сомневаетесь, нужно ли вам это. И вам стыдно за эти мысли, — повторял он, а Гермиона кивала, глядя на него во все глаза. Он говорил именно то, что она чувствовала! А ничто не подкупает так, как иллюзия того, что тебя понимают и думают так же, как ты. — Тут нечего стыдиться. Вы честная и рассудительная девушка. И то, что вы думаете в подобной ситуации головой, делает вам честь. Вам ведь всего пятнадцать лет…

— Я не готова, у меня другие интересы, — подхватила она. — Я очень люблю его как друга. А Гарри… Он…

— Вы боитесь обидеть молодого человека, предложив вернуться к тому, что было раньше, — она снова закивала.

— Но сохранить дружбу важнее… — закончила она.

— Видите, вы сами все понимаете, мисс Грейнджер. — Снейп отпустил ее руки и поднялся, чтобы уйти. — Смелее, вы сможете.

— Можно последний вопрос, сэр? — Снейп обернулся. — Почему вы говорили со мной об этом?

Профессор искренне изумился, но ничем это не выдал. Девчонка была способна рассуждать здраво даже под действием фактически наркотического средства. Что ж, она заслуживала честный ответ. Правда ведь в любой ситуации не одна.

— Мне жаль вас, мисс Грейнджер. И я понимаю, что, в отличие от слизеринцев, вы не можете обратиться к вашему декану в сложной ситуации. Занимайтесь тем, что у вас лучше всего сейчас выходит. Зубрите книги. А теперь поспите часок или посидите в тишине. Завтра с руками все будет хорошо, — тем более, впереди у девочки бессонная ночь, во время которой она сможет закрепить сделанные выводы. Поговорить об этом ей не с кем. Подруг у нее нет, ни Рону, ни Гарри о своей беседе с самым грозным преподавателем она рассказать тоже не сможет. И Снейп ушел, задернув за собой шторку.

В дверях профессор зельеварения нос к носу столкнулся с Поттером и Уизли. Ребята постарались как можно скорее прошмыгнуть мимо него в больничное крыло. Но сердце у Гарри кольнуло от нехорошего предчувствия. В глубине зала они увидели единственную койку, закрытую ширмами.

— Гермиона, ты тут? — позвал Гарри. Никто не отзывался, и парень решился заглянуть. Девушка спала. Руки ее не были больше распухшими, но легкое покраснение еще бросалось в глаза.

— Так-так, молодые люди! Бедняжке из-за вас и так досталось, а вы мешаете ее сну? — Помфри задернула шторку, выставляя парней из больничного отделения.

Когда голоса стихли, Гермиона открыла глаза и печально уставилась в стену.

* * *

Настроение у Северуса было превосходным. Он чувствовал себя на высоте. Его зелье было шедевром. Хотя он впервые за всю жизнь воспользовался им по-настоящему, а не предложил только как медикамент. Да, в разговоре с ней Снейп сделал все верно и грамотно, девчонка не разочарует.

Поэтому, завидев фигуру Авроры у своей двери, Снейп скривил губы в коварной улыбке. Ему захотелось грубо поцеловать женщину. Втащить ее в свой кабинет. Прижать к стене, избавляя от лишней одежды, если только она, ему в угоду, не пришла без своего вычурного белья, на которое бывшему Пожирателю Смерти было глубоко плевать. И трахнуть ее прямо там, не доходя до спальни.

Снейп даже забыл, что она пришла по поводу подарка от другого мужчины.

Аврора сразу же узнала этот взгляд бывшего любовника и едва ли не отшатнулась. Потому что, если он только попробует, у нее точно не хватит сил произнести «нет».

Снейп распахнул перед ней дверь, все так же странно рассматривая женщину. Напоминать о винтажном украшении Авроре совершенно расхотелось. Но бывший Пожиратель Смерти сдержался. К ее удивлению, он открыл шкафчик позади своего стола и плеснул огневиски в два бокала, хотя Синистра крепкий алкоголь не жаловала.

— Мы что-то празднуем? — спросила она, беря бокал. «Можно подумать, что ты хочешь меня опоить и изнасиловать.»

Снейп опрокинул обжигающую жидкость в горло и посмотрел на нее так похабно, что и без легилименции было понятно: «А ты разве против?»

Аврора тоже выпила залпом, потому что нет, она была как раз очень не против, но и не хотела этого.

Снейп усмехнулся. Как можно быть настолько не в ладу с собственными желаниями?!

— Что ты сделал с Поттером и Грейнджер? — догадалась Синистра.

— Ничего, — он плеснул себе еще. — Как и обещал, только настроил девицу на верный лад. С Поттером у нее, считай, все кончено.

— И ты так этому рад? — поразилась Аврора. — Испортил детям первую любовь и напиваешься? Милый, ты нездоров, если это тебя настолько волнует.

— Да плевать. Даже если ты права. Мне так спокойнее, — он снова глотнул огневиски и подошел к ней опасно близко. Пусть сама начнет, она же хочет — это за версту видно.

— Ты говорил с ней? — Аврора была напряжена. Такого она не припоминала: от Снейпа веяло опасностью. И даже самоуверенностью, что было для него совершенно не характерно. Хотя последние годы рядом с ней он чувствовал себя, конечно, куда смелее и увереннее, чем в подобных ситуациях в юности.

— Можно и так сказать, — Снейп поймал ладонь женщины и, массируя ее так же, как кисть Грейнджер, во всех красках поведал Авроре о том, что произошло. Синистра слушала о переживаниях Гермионы и о действии мази, даже не пытаясь высвободить руку. Вместо этого она любовно переплетала их пальцы.

— Только никогда не делай так со мной, — серьезно сказала Аврора, когда Снейп закончил рассказ. — Обещай мне.

— Обещаю, — не сразу ответил Снейп. — Я никогда бы так с тобой и не поступил. Как ты могла предположить…

— А чем я лучше Грейнджер, которой ты мозги наизнанку вывернул? — она пристально смотрела на него, даже не скрывая того, сколь сильны стали ее чувства.

Снейп молчал какое-то время, поймав себя на мысли, что к мази стоит приготовить антидот. Не хотел бы он сейчас оказаться на месте жертвы и выложить все, что накопилось на душе. Хотя, возможно, именно это и стоило сделать. Но вместо правды он сказал:

— Ты — взрослая женщина, способная отвечать за себя и свои поступки. А она — ребенок.

Не это хотела услышать Аврора. Она отвела взгляд. Чего Северус ждал от нее? Чем он занимался будучи Пожирателем, Снейп никогда не рассказывал! О том, что испытывает к ней хоть какие-то чувства, тоже не говорил…

— И что плохого в том, что ребенок влюбился? — спросила Синистра. К возбуждению, вызванному его близостью и прикосновениями, неумолимо добавлялось раздражение.

— А что в этом хорошего? — ответов на ее вопрос было много. Снейп предпочел сказать то, что находилось на поверхности. — Посуди сама, каким будет первое желание Темного Лорда, когда он возродится после фиаско с годовалым младенцем тринадцать лет назад?

Аврора замолчала, уловив намек.

— Думаешь, это неизбежно? — время шло, а Тот-Кого-Нельзя-Называть не появлялся, и она начала убеждать себя, что этого может и не случиться.

— Я уверен. И если Альбус прав, то впереди у Поттера не светлое будущее с девицами, а свидание с Темным Лордом.

Да плевать ей было на Поттера! Аврора сильнее сжала руку Снейпа, но тот вдруг отпустил ее и отошел, понимая, что пора остановиться.

Аврора прикрыла глаза и вместо того, чтобы сделать то, что ей больше всего хотелось, спросила:

— То украшение, что мне доставили утром совиной почтой, ты посмотришь?

— Абсолютно чистое. Неужели ты решила, что я верну тебе в руки потенциально опасную вещь? Я сразу проверил. Можешь смело носить его и раздражать Минерву, если совесть тебе позволит, — он прищуренно посмотрел на нее.

— Хорошо. Мне… надо подготовиться к вечерним занятиям. Я пойду…

Снейп коротко кивнул, сомневаясь, что она действительно уйдет. Ушла.

Аврора выскочила в темный коридор и прижалась спиной к двери, словно была не в силах так сразу уйти от него. Ее не отпускало какое-то неведомое прежде притяжение, сопротивляться становилось все сложнее, хотя женщину пугала теперь еще и откровенно неадекватная реакция Северуса на историю с Поттером и Грейнджер.

Нет, это мазохизм. Так нельзя. Надо это сделать.

Аврора Синистра глубоко вздохнула и направилась прямиком к Альбусу Дамблдору.