Эта тайна (гет)

Виктор Крам спокойно ждал Гермиону в условленном месте. Одет с иголочки, гладко выбрит, выправка едва ли не армейская, ненавязчивый, легкий запах одеколона. Словом, молодой человек к вечеру был готов.

Они решили встретиться именно здесь, потому что объяснить Виктору, где находится гриффиндорская гостиная, девушка элементарно не смогла. А дорогу в библиотеку он точно знал. Да и не будет тут никого накануне бала. Это, правда, смекнул только Крам…

После решения Кубка о том, что Гарри станет четвертым участником Турнира, Игорь Каркаров прямо велел своему чемпиону присмотреться к мальчишке со шрамом. Виктор честно последил за очкариком пару дней и ничего выдающегося, кроме девчонки, что постоянно крутилась вокруг Поттера, не заметил. Бойкая такая, а его, звезду квиддича, в упор не видит. Виктору даже показалось, что она была единственной девушкой в замке, которая не проявляла к нему никакого интереса. И хоть в игре он был ловцом, по жизни Крам скорее походил на охотника. И глаз у него был острый, хотя болгарин ловко пользовался имиджем эдакого робкого увальня на земле. Поведение Гермионы было для него вызовом.

Ради Грейнджер Краму даже пришлось таскаться в библиотеку, хотя книг на болгарском в Хогвартсе не имелось, а на английском Виктор читал с большим трудом. Но Каркаров больше не приставал, будучи уверенным, что Крам следит за Поттером. А Виктор просто ждал удачного момента.

Гермиона робко заглянула в библиотеку. Ей было не только неудобно в бальной мантии, да еще и на каблуках, но и банально холодно. Почему она не подумала об этом, когда выбирала наряд?

Столы читального зала пустовали. Видимо, Виктор ждал ее там, у окна, где и пригласил на бал. Романтичный, должно быть, парень, решила Гермиона. Завидя ее, молодой человек сразу же двинулся навстречу.

— Привет! — сказал он. — Ты… очень красиво.

Гермиона скромно кивнула и чуть нахмурилась, думая о том, что с ним делать целый вечер, если он даже в таком элементарном предложении ошибся!

— Спасибо! Ну, пойдем, что ли? — а еще ей было неловко. Крам старше на три года, а внешне так на все пять.

— Подождать! — остановил ее Виктор, легко придержав девушку за руку. — Библиотека закрывается через двадцать минут. Мы имеем время.

«Интересно, на что?» — подумала было Гермиона. Уж вряд ли он ее вслух почитать попросит. Но тут Крам внезапно опустился на одно колено. Гриффиндорка вытаращилась на него — это еще что за номер?!

— Потанцуй со мной… Нам надо танцевать там, а я плохо уметь.

— Эм… — замялась Гермиона, которая в этом вопросе искренне надеялась на партнера. Она-то вальсировать училась самостоятельно, упражняясь вечерами в пустом классе трансфигурации в паре с Джинни. Им удалось выпросить у МакГонагалл допотопный граммофон. Причем занимались они по книжке, которую заказала совиной почтой Гермиона. То, насколько их попытки походили на настоящий вальс, девочкам предстояло выяснить на балу. Теперь же выступление пары Крам-Грейнджер очевидно ждало оглушительное фиаско… — Но тут даже нет музыки?!

— Музыка для вальса не надо. Я буду считать: раз, два, три…раз, два, три. — И Виктор жестом пригласил ее.

Гермиона поняла, что проще согласиться, чем объяснить ему, насколько это идиотская затея, учитывая языковой барьер. Однако… на деле все оказалось даже интересно. Он не особо грациозно, но очень уверенно вел ее между пустующих столов. И на ноги, кстати, не наступал. Его «раз, два, три» эхом раздавалось под сводами зала. Высокие стеллажи с книгами кружились перед глазами Гермионы, и ей вдруг стало так легко и весело. Библиотека, взрослый парень, туфли на каблуках! Она внезапно почувствовала себя не девочкой-отличницей, у которой Рона так и тянет списать, а привлекательной девушкой в сильных руках молодого человека. Да и смотрел он на нее как взрослый мужчина, а не нелепый подросток. Правда, что-то подсказывало, что вальсировать Виктор все-таки неплохо умел, ну да ладно!

Их танец оборвали недовольные вопли мадам Пинс. Гермиона схватила Крама за руку и потащила в сторону, чтобы спрятаться от разъяренной библиотекарши.

— Не бояться, — шепнул он. — Смотри.

Виктор взмахнул правой рукой и указательным пальцем провел зигзагообразную линию прямо перед ними. А потом жестом велел молчать и подмигнул. Из-за стеллажа появилась мадам Пинс. Глаза Гермионы расширились — перспектива быть навсегда изгнанной из библиотеки была для нее страшнее пожизненных отработок у профессора Снейпа. Библиотекарша тем временем подошла совсем близко, но остановилась перед линией, которую в воздухе нарисовал Виктор. Женщина вздохнула, глядя куда-то сквозь ребят, развернулась и пошла назад к каталогу.

— Это… было потрясающе! Как тебе удалось? Это ведь невербальная магия? Без палочки?! Да? — затараторила в полном восторге Гермиона.

— После бала рассказать, — улыбнулся Крам, который, похоже, прекрасно понял беглую английскую речь. Гермиона это заметила, но никак не прокомментировала. Главное, что теперь им было о чем поговорить! Из сомнительной звезды квиддича Виктор в ее глазах моментально превратился в умелого волшебника. Крам не раз использовал этот прием при знакомстве с хорошенькими маглорожденными девушками. А гриффиндорка была, как он понял из разговоров за Слизеринским столом, как раз из семьи маглов, так что в тонкостях магии не должна была разбираться.

Они еще немного попрятались между книжных полок, а потом болгарский чемпион повел к праздничному залу едва ли не влюбленную в него Грейнджер.

* * *

Аврора Синистра тем временем бесконечно долго крутилась перед зеркалом и уже опаздывала. Ей совершенно не нравилось, как она выглядит. Платье, купленное две недели назад, сидело плохо, цвет ее полнил, фасон не шел. Или это она так располнела? В любом случае, ситуация была плачевной. Все усугубляло еще и то, что смотрелась она в зеркало, будучи в очках. Глаза через линзы казались маленькими, веки тяжело нависали сверху, а губы были слишком тонкими. Ну хоть ты оборотное пей!

На задворках сознания она понимала, что все это ей сейчас только кажется. Но разве это помогало?.. Особенно после стычки со Снейпом.

Ей хотелось, чтобы ее утешили. Чтобы пришел Северус. Извинился, обнял, поцеловал, помял к дементорам это дурацкое платье, занялся с ней любовью, а потом отвел под руку вниз… но скорее каменные статуи Хогвартса оживут, чем такое случится. Видимо, Снейпу в обед что-то очень сильно испортило настроение. Так что его лучше было, конечно, не трогать. И уж тем более не ждать поддержки.

Хотя… Ну какая от Снейпа может быть поддержка! Захотел — пришел, захотел — ушел! Никаких обязательств, никаких обещаний. Да ему плевать на то, что с ней происходит!

Она — толстая, страшная, старая, и Снейпу на нее плевать.

Спустилась она к нему после обеда, и что?! Он сначала наорал, а потом буквально сбежал, найдя какой-то идиотский повод. Чуть Каркарова не сбил, который, судя по всему, тоже к нему направлялся.

Аврора обреченно опустилась на кровать и закрыла глаза. Она думала о том, что ее жизнь бессмысленна и пуста. Молодость уходит, семьи у нее нет, карьеру сделать тоже не смогла, вечно находясь в тени талантливых любовников. А ей ведь уже тридцать четыре! И перспектив никаких. Еще немного, и придется завести кота.

Почти три года убито на человека, который ее в грош не ставит. Снейп даже намеков боится, что между ними что-то есть! А она носится с ним, старается ему угодить, сделать приятно, и что в ответ?! Да кто он такой, чтобы так с ней разговаривать!

А ведь день начинался хорошо…

Пострадав еще немного, Аврора взяла себя в руки и отправилась в Большой зал.

Снейпа совершенно не тянуло на праздник, он не любил скопления людей и шумиху, чувствуя себя лишним на подобных увеселительных мероприятиях. Поэтому идти на Рождественский ужин ему не хотелось. О том, чтобы остаться на бал, и речи не шло.

После завтрака Снейп закрылся у себя в кабинете и углубился в изучение бумаг, которые ему презентовала Аврора. Переписка была серьезная, причем Синистра предусмотрительно писала свои письма сразу на двух языках и перевела для него ответы с французского (иностранных языков Северус не знал).

Просмотрев последний лист, он убрал всю стопку в ящик стола и глубоко задумался. Аврора изложила все на удивление верно, учла все его интересы. Она действительно была женщиной очень умной и образованной. Не сильно одаренной, но голова у нее работала хорошо. Предложения от издательств были очень выгодные. Снейп не мог сказать, что не хотел однажды опубликовать часть своих работ, да еще и на таких условиях, но он никогда не представлял это возможным. А тут ему на блюдечке все преподнесли. Только бери, не дрейфь.

Однако… это был слишком дорогой подарок.

Аврора переходила грань. Только очень близкий человек мог так точно почувствовать, чего он хочет и почему не делает этого. Она ведь взяла на себя всю «грязную», по его мнению, работу и намекнула, что готова и дальше вести бумажную волокиту.

Никогда ни с кем у него не складывалось подобных отношений, дело было уже явно не только в сексе. Аврора понимала его. Пусть она и была просто коллегой, с которой Северус спал, но расстояние между ними неумолимо сокращалось, и чем ближе Аврора подбиралась к его душе, тем сильнее хотелось ее оттолкнуть.

Все было как-то не вовремя. Левая рука зудела фантомной болью. Грюм вынюхивал что-то в Хогвартсе. Этот проклятый Турнир. Каркаров с его паническим страхом. И Поттер, крутящийся вокруг Грейнджер.

Аврора, видимо, тоже чувствовала неладное, но вместо того, чтобы дать ему время и оставить в покое, настырно лезла с расспросами. Снейп был несказанно благодарен за издательства, но когда она спустилась к нему после обеда, он ее даже на порог не пустил и без повода спустил собак. Вернее, повод как раз был: в конце коридора замаячила фигура Игоря, а говорить с ним Снейп не хотел. Только она-то была в этом не виновата…

Однако показаться на ужине все-таки было положено.

* * *

Месть Гермионы удалась. Отвести от нее глаз не мог не только Гарри, сидевший рядом. На нее смотрели решительно все, включая преподавателей и судей. А она от души веселилась. Крам изображал влюбленного идиота. Причем Грейнджер ему явно подыгрывала, хотя, на самом деле, не могла дождаться окончания бала, чтобы вытрясти из него все, что он знал про беспалочковую магию.

— Гер-ми-о-на, — медленно, по слогам произнесла девушка.

— Гре-мли-о-на, — с улыбкой повторил Крам.

— Не-е-ет! Гер-ми-о-на! — тоже улыбаясь, повторяла девушка.

— Герм-ивона, — повторил Крам.

Гарри с раздражением следил за их беседой. Парень был готов биться об заклад, что болгарский чемпион коверкал ее имя нарочно, идиотом Крам не был. Но Гермиона, рассудительная Гермиона, словно приходила в восторг от их бессмысленного диалога!

— Гораздо лучше, — похвалила она Виктора и, наконец, заметив, что Гарри на нее смотрит, улыбнулась и ему. Крам между тем положил руку на спинку ее стула, практически обнимая новую подругу.

Когда заиграла музыка, и Виктор увел Гермиону танцевать, не выдержал даже Снейп. Поднявшись со своего места, он направился к выходу, но по дороге, как бы невзначай, остановился у судейского стола, за которым остался один Каркаров — остальные лихо отплясывали.

— Игорь, я бы на твоем месте напомнил своему подопечному, что девице нет и пятнадцати. Если ты, конечно, не боишься международных скандалов и расследований. Хотя, это дело твое… и, пожалуй, Минервы, — и пошел прочь.

Каркаров изучающе посмотрел на девушку, которую все теснее прижимал к себе Крам. Аврора, танцевавшая с Грюмом, — старик последние дни буквально не давал ей прохода, — сразу же отвязалась от одноногого кавалера и выскочила из зала вслед за Снейпом. Он быстро шел в сторону школьного двора.

— Ты не останешься на танцы?

— Нет. Мне там нечего делать, — холодно сказал Снейп и хотел было уйти, но она схватила его за рукав мантии.

— Потанцуй со мной. Там все танцуют, никто ничего не заметит.

— Я уже ответил. Нет.

Аврора задумалась, не понимая, почему он так упирается, а потом сказала:

— Ты просто не умеешь. Я угадала?

Снейп поджал губы. Она угадала, но дело было не только в этом.

— Так это же не страшно, — продолжила женщина, ей очень хотелось его прогнуть. — Там почти никто не умеет. Тем более дальше будут медленные танцы. Тебе надо будет просто положить руки мне на талию, а я обниму тебя за шею… и мы будем двигаться медленно и плавно…

— Иными словами, ты хочешь, чтобы я при всех обнял тебя посреди зала. Этого никогда не будет, — сказал Снейп и вышел на улицу.

Аврора не могла уняться и последовала за ним. Шел снег, из замка раздалась музыка…

— Тебе что, так сложно сделать мне приятно? Да никто бы ничего не понял! Даже Грюм и тот отплясывает! — вдруг взорвалась Аврора. — Я один раз тебя за все время попросила!

Снейп только нахмурился.

— Ты меня таким образом поставить на место хочешь? — она почти срывалась на крик. Снейп, понимая, что объяснения не избежать, огляделся и наложил заглушающие чары. И сделал он это очень вовремя. — Скажи, ты рассказал о Грейнджер, чтобы порвать со мной? — вдруг выдала она.

Снейп оторопел. Иногда она делала настолько феерические выводы из его слов, что Северус не знал, как и реагировать.

— Это ты мне так намекнул, что я тоже для тебя ничего не значу?

— Что? — недоумевал он.

— Как ты там сказал? Тебе было плевать на ту женщину. Она же сама под тебя легла. Ты имел в виду, что и я так же?

— Нет, — только и ответил Снейп.

— А что тогда? — не успокаивалась она.

— Аврора, я не вижу смысла продолжать этот разговор. Поговорим, когда ты будешь во вменяемом состоянии.

И он пошел прочь. Она, к счастью, догонять не стала. Зато из-за поворота как из-под земли возник Каркаров. И на этот раз избежать приватной встречи с ним не представлялось возможным.

Тем временем в Большом зале Дамблдор танцевал с Помоной Спраут, Людо Бэгмен изысканно кружил МакГонагалл, мадам Максим носилась из угла в угол с Хагридом… Близнецы Уизли периодически менялись своими дамами, то и дело танцуя и вовсе друг с другом. И только Гарри с Роном сидели рядом и неотрывно смотрели на то, как болгарский чемпион не выпускал из рук Гермиону.

— Послушай, Рон, — убито сказал Гарри — меня нисколько не трогает, что Гермиона при­шла на бал с Крамом…

— Да, — подтвердил Рон. — Меня тоже.

Однако оторвать от нее взгляда оба парня так и не смогли.

Утром Аврора проснулась от ноющей тянущей боли внизу живота. Началось… Она перевернулась на бок и потерла поясницу. А потом улыбнулась, заметив на прикроватной тумбочке небольшой пузырек с обезболивающим зельем и стакан воды.