Эта тайна (гет)

— Грейнджер через пять минут обрадует своим присутствием, — сказал с легким пренебрежением Снейп. — И не говори, что ничего такого и не думала.

— Прежде ты и задержать занятия не гнушался, — Аврора наигранно недовольно приподняла бровь, хотя было видно, что она все еще на нервах.

Они разговаривали, сидя за одной из парт, на которой стояли две чашки с недопитым чаем. Снейп не появился на обеде, но к занятиям с третьим курсом успел. На счастье Синистры, вызывали его «по делам» не часто, но каждый раз незапланированное отсутствие любовника в замке выбивало женщину из колеи. Северус это терпел, в конце концов, он знал, на что шел, когда связался с женщиной, чьим боггартом был Волдеморт.

Аврора, правда, не представляла, как выглядел Темный Лорд. Монстр, вылезший на радость коллектива из шкафа в учительской два года назад, скорее походил на дитя грешной любви древнеегипетской мумии и дементора. Благо, Люпин эффектным жестом загнал свой демонстрационный материал в шкаф и получил серьезный нагоняй от Минервы. А Снейп отметил про себя, что, вероятно, МакГонагалл тоже не спешила показывать публике свои страхи, раз спустила на Люпина таких собак и сама к шкафу старалась еще несколько дней даже не приближаться. Словом, на этот раз слизеринский декан был абсолютно согласен с главой Гриффиндора: оставлять без предупреждения такие вещи в общедоступных местах недопустимо. Однако рта он не раскрыл, предпочитая молча наблюдать, как Минерва отчитывает бывшего студента.

Будь на месте Ремуса его покойный дружок, Снейп бы не сомневался, что боггарт в шкафу заготовлен специально его унижения ради. Но оборотень был человеком беззлобным и безнадежно рассеянным. Тогда же Северус впервые задумался, не вызван ли боггарт Синистры их связью.

Конечно, от имени Темного Лорда Синистра в обморок не падала, но безошибочно угадывала, когда Северус отправлялся к Волдеморту на аудиенцию, и в подобные моменты не находила себе места. Страх того, что однажды Снейп может не вернуться, донельзя обострил чувства женщины. Аврора мечтала о том, чтобы все это кончилось, и любовник как прежде торчал целыми днями в лаборатории, а она занималась бы публикацией его работ. Последнее, кстати, вполне успешно пока продолжалось, но от новых предложений Северус отказывался…

Так и в этот день, Аврора пришла ровно к окончанию его занятий и сначала долго обнимала, словно он вернулся с поля боя.

Однако Гермиона должна была вот-вот прийти…

— Извини, оставить Грейнджер ждать под дверью я не могу. Драко повадился ее караулить, и ни к чему хорошему это не приведет.

— Малфой? Драко Малфой караулит Грейнджер? — удивилась Аврора. — Зачем ему это надо?

— Не представляю, чем она им всем так сдалась, но парень как с ума сошел. Главное, он понимает, что отец его по стенке размажет, если узнает, но все равно за свое, — в сердцах сказал мастер зелий. Снейпа очень раздражала взрывоопасность ситуации: за Грейнджер прикормленным псом таскается Поттер, а вокруг нарезает круги сын Пожирателя Смерти.

— Слушай, ну, нет! Малфой ее столько раз грязнокровкой обзывал… Это не похоже на элегантное ухаживание, — не поверила женщина.

— Не может же наследник благородного дома Малфоев пасть к ногам маглорожденной девицы. Она к нему в объятия тоже не спешит, вот дурак и сквернословит. Впрочем, подростки вообще существа довольно противные, — с явным раздражением сказал мастер зелий.

— Ты слишком категоричен. В их возрасте есть что-то неуловимо прекрасное… все так просто и легко…— Аврора, прищурившись, посмотрела на Северуса и задумалась о том, каким он мог быть в пятнадцать-шестнадцать лет. Снейп ее мысль уловил, поднялся с места и отошел к своему столу, якобы что-то там разбирая. Аврора последовала за ним, обняла со спины и давай томно нашептывать. — Представь, если б я училась в Хогвартсе… Мы же с тобой одногодки. Попали бы на один курс… Я бы соблазнила тебя лет в четырнадцать, максимум пятнадцать… И ты не стал бы Пожирателем Смерти, потому что сутками напролет занимался бы со мной любовью… Нас бы даже исключили за это из школы… Я была бы у тебя первой, а ты — у меня…

Снейп не стал уточнять, что в некоторых вещах она и так стала для него первой. У матери Грейнджер была конкретная цель, для которой женщина и использовала молодого неопытного парня. Аврора ценила удовольствие ради удовольствия, поэтому какой может быть физическая любовь, Северус фактически узнал только с ней. Другое дело, что в пятнадцать лет он бы очень вряд ли обратил на Синистру внимание.

— Ты ведь сам говорил, что мне место на Слизерине… так что ты без вариантов был бы моим, любовь моя…

— Сомневаюсь, что я бы тебе понравился тогда, — Северус мягко перебил этот поток глупостей.

— Наверняка бы понравился. В тридцать же понравился. Значит, в пятнадцать тем более…

— Тебе просто выбрать не из чего было в твои тридцать, — подколол ее Снейп, но сразу же обернулся и прижал ее себе, чтоб не обижалась. — И я рад, что у тебя выбора не было.

К тому, что она любила то и дело нести подобную любовную чепуху, он привык, как и она к его иногда довольно обидным замечаниям.

Аврора вздохнула, прикрыв глаза. Развести его на рассказ о юности не выходило, хоть пытай. А ее все больше интересовало, каким этот человек был до знакомства с ней. Чаще всего Северус отнекивался, что и рассказать-то ему особо нечего, но интриговал этим только сильнее.

Сейчас Авроре было сложно представить, что она могла не запасть на него, познакомься они в юности. Да что юность! Она и первые годы в Хогвартсе теперь иначе воспринимала, хотя все прекрасно помнила. Но любовь, постепенно накрывшая ее с головой, окрасила эти воспоминания совершенно другими красками, напрочь стерев из памяти какие-либо чувства к ее бывшим, словно и не было других мужчин в ее жизни.

В дверь негромко постучали, и женщина отстранилась от Снейпа.

— Зайдешь ко мне позже? — спросила Аврора. Северус кивнул. — Если настроение, конечно, будет…

— Будет, — он мягко улыбнулся и, коротко поцеловав женщину, направился к двери.

Пропуская ученицу в класс, Аврора еще раз посмотрела на мужчину влюбленным взглядом. В этот же момент на преподавателя подняла глаза и Гермиона. Но Снейп ничего общего во взглядах женщины и девушки не заметил, думая о чем-то своем.

Каждый раз, когда Гермиона отправлялась на очередную отработку в подземелья, настроение Гарри Поттера падало до нуля. Рон разумно предлагал погонять на поле для квиддича, но на Гарри давила нарастающая лавина домашних заданий, справиться с которыми он не успевал. Юноша по два часа перечитывал один и тот же абзац учебника, но сконцентрироваться на смысле написанного не мог. Так время и тянулось, пока в гостиной не появлялась Гермиона с нехарактерной для нее мечтательной улыбкой, и в горле вставал ком.

Потом она обычно немного болтала с друзьями, а Рон, видимо из сочувствия к бесконечным отработкам отличницы, не упускал возможность сказать гадость о Снейпе. Только Гермиона на это неадекватно реагировала и заводилась, защищая профессора зельеварения и нападая на друга. Потом, закончив грызню, девушка уходила к себе.

Гарри в этих перепалках не участвовал. Ему без того разговоров про слизеринского декана хватало. Парню даже казалось, что Гермиона нарочно провоцировала Рона, чтобы лишний раз подоказывать всем, какой Снейп молодец.

Нет, Гарри припоминал, что она всегда защищала этого гада, кроме того случая на матче на первом курсе и когда Снейп угрожал Люпину с Блэком… Может, Гарри и накручивал себя, и ничего такого не происходило…

Как бы то ни было, парень отказывался верить, что история повторилась в третий раз. Ведь выходило, что Гермиону привлекали только люди с «указкой». Хотя запасть на Снейпа в представлении Гарри Поттера было чем-то за гранью разумного, даже если забыть, что он вообще-то ее отец. С другой стороны, астрономичка млела ведь от этого монстра. Впрочем, при воспоминаниях о ночи в хранилище у Гарри складывались некоторые соображения, в чем крылась причина. Очевидно, учительница просто была извращенкой.

Другое дело — Гермиона… Она-то точно нормальная! Значит, ей слизеринский декан пудрил мозги. Но что же, этот изверг не понимает, что она его дочь?!

Однако даже кот Гермионы прикипел к профессору зельеварения и повадился торчать в подземельях! В первый раз животное куда-то пропало на два дня, и когда девушка забеспокоилась, Гарри отправился на кухню к Добби, чтобы тот нашел Живоглота. Ушастик доставил котяру из комнат Снейпа прямо в гриффиндорскую гостиную. Но через пару дней рыжая бестия опять бесследно исчезла. Увы, теперь было понятно, где искать питомца, и Гермиона, сияя как начищенный кубок по квиддичу, снова поспешила в подземелья…

Сомнений в том, что девушка сошла с ума, почти не оставалось. Надо было что-то делать! По уму, наверное, давно стоило сказать Гермионе правду, но сначала Гарри не решался, не представляя возможных последствий и жалея девушку. А теперь он и вовсе боялся заикнуться о том, что знал. Пытаться опорочить Снейпа в ее глазах — дохлый номер, если она и прежде его защищала. Прекратить ее «отработки» парень тоже никак не мог. Еще оставался вариант прямо поговорить со Снейпом, но даже Арагог казался Гарри Поттеру более вменяемым и приятным собеседником.

Тут Гермиона появилась в гостиной, любовно прижимая к себе толстенную книгу. Понятно… Снейп открыл ей абонемент. Ну, все. Пиши пропало, потому что учебная литература действовала на отличницу похлеще амортенции… Гарри посмотрел на Рона. Хорошо, что завтра вечером он, наконец, сможет пойти на тренировку по квиддичу. Надо отвлечься, не то скоро уже и ему Снейп сниться будет.

Гермиона на этот раз только махнула друзьям рукой и сразу же проскользнула в спальню. Сегодня ей было не до разговоров. В руках она держала редчайшую книгу по высшей магии из личной библиотеки профессора Снейпа! И ее надо было прочитать меньше чем за сутки! Девушка, не раздеваясь, бросилась на кровать и открыла том на нужной странице, но, конечно, то и дело отвлекалась на мысли о самом мастере зелий.

Она вспоминала неподдельное удивление на лице декана Слизерина, когда она спросила, почему он стал Пожирателем Смерти. Этот вопрос волновал ее давно, хотя она ни на минуту не сомневалась в благородстве этого человека.

Гермиона не ожидала, что Снейп ответит, но, помолчав несколько секунд, он все-таки сказал: «Так вышло».

Гермиона отложила книгу и прикрыла глаза.

— А сколько вам было, когда… — она не договорила, немного испуганно и в то же время восхищенно глядя ему в глаза.

— Столько же, сколько вам сейчас. Примерно, — снова не сразу ответил профессор Снейп. Тут Гермиона видимо слишком явно удивилась, потому что мастер зелий закивал. — Вы думали, больше. Нет, подобные поступки проще всего совершить именно в вашем возрасте.

— Почему, сэр? — все оказалось так просто! Она задавала вопросы, а он отвечал!

— Вспомните, чего вы так хотели этим летом?

— Вступить в Орден Феникса… — проговорила ученица, не отводя от него глаз.

— Как думаете, почему вас так тянуло туда? Вы никогда не задавали себе этот вопрос, мисс Грейнджер? — Снейпу хотелось навести ее на мысль о том, что им не просто так устроили каникулы на Гриммо.

— Ради борьбы с Тем-Кого-Нельзя-Называть, — уже не так решительно ответила гриффиндорка.

— А если копнуть глубже, то потому, что таков оказался ваш круг общения.

На этом тема была закрыта, но Гермиона не могла успокоиться. И она думала, что и в ее жизни все словно было предрешено. Она сколько лет дружит с Гарри, которому судьбой начертано сражаться с Волдемортом. И с Роном, а его родители — члены Ордена Феникса… Да и то, что она — гриффиндорка… Правда, потому, что сама так захотела… Шляпа-то предлагала выбор. Но кто ж захочет иного, после того, как в одно чудесное утро в дверь твоего дома постучит странная женщина в необычной одежде и скажет: «Мистер и миссис Грейнджер, дело в том, что ваша дочь — волшебница». Потом МакГонагалл целый день рассказывала о волшебном мире и доблестном факультете Годрика Гриффиндора. Естественно, ничего другого девочка уже и не хотела.

Но Гермиона не жаловалась и ни за чтобы не променяла бы красный факультет ни на какой другой. Но многие вещи теперь воспринимались иначе.

Конечно, мысль о том, что профессор зельеварения попал в ряды Пожирателей по ошибке юности, была не так героична, как то, что девушка воображала себе прежде. Но ведь после он сделал осознанный выбор и перешел на другую сторону. В чем-то это звучало даже интереснее!

Гермиона перевернулась на живот и снова уткнулась в книгу. Завтра ее надо вернуть, а раздел про Протеевы чары занимал больше сорока страниц. Правда, профессор Снейп выдал ей не учебник для подготовки к ЖАБА, а расширенное, не школьное издание. Но и она ведь задала вопрос о тонкостях связи через темные метки, что явно не принято обсуждать на экзаменах в Хогвартсе. Поэтому профессор зельеварения без зазрения совести вместо ответа выдал ей книгу из личной библиотеки. И Гермиона, конспектируя главу, думала то о Пожирателях Смерти, которые почти сплошь состояли из слизеринцев, то об орденцах, среди которых, кажется, только Тонкс была не с Гриффиндора. И об отважном профессоре Снейпе, который входил в оба лагеря, но при этом, конечно же, являлся человеком Дамблдора.

Идея организовать свое тайное общество сопротивления Амбридж осенила ее в третьем часу ночи и показалась самым гениальным из того, что приходило Гермионе в голову за все годы в Хогвартсе. Ученица аж села на кровати, чуть не выронив книгу, которую прижимала к сердцу.

Да! Они тоже будут сражаться! Им по силам противостоять политике Министерства Магии относительно образования! Профессор Снейп будет ей гордиться!

Сон как рукой сняло. Хотя наутро, несмотря на практически бессонную ночь, гриффиндорская староста была полна энергии. В течение дня она постоянно поглядывала на Гарри, обдумывая, как воодушевить друга возглавить тайную организацию. Иного кандидата на эту роль Гермионе на ум и не приходило. Гарри ведь много чего умел и, главное, мог вдохновить других. Оставалась только одна проблема: парень ужас как не любил привлекать к себе внимание… Только играя в квиддич, он напрочь забывал о том, что за каждым его движением следит толпа. Значит, после тренировки и надо поговорить!

Но по какому-то жуткому невезению на уроке по уходу за магическими существами Гарри схлопотал еще одну отработку у Амбридж. Гермиона едва не заплакала от собственного бессилия. У него ведь только-только шрам на ладони зажил…

Задыхаясь от несправедливости и беспомощности, она направилась в подземелья вернуть книгу.

То, что с ученицей что-то не так, Снейп понял сразу, но первым делом подумал на Малфоя. Долго задавать наводящие вопросы не пришлось. Гермиона словно ждала, что он спросит и выложила все, да еще и в деталях. Снейп поначалу не поверил, все еще упираясь, что Поттер лжет. Но нет, она же сама видела, как на второй неделе наказаний у Гарри аж через шарф кровь проступала…

— До медицинского крыла Поттер, я так понимаю, ни разу не дошел? — с немного странной интонацией спросил Снейп. Заматывать кровоточащую руку в гриффиндорский шарф, имея возможность зайти к колдомедику, было либо жутким идиотизмом, либо показной акцией.

Гермиона замотала головой.

— Он уверен, что никто не сможет ему помочь. Гарри с детства привык просто терпеть в одиночестве… — проговорила девушка.

Снейп несколько удивленно приподнял бровь.

— Но вы же, я полагаю, обращались к вашему декану? — спросил он.

Гермиона кивнула. Ей было проще. Ощущение родительского тыла (которого не было у Гарри) придавало ей решимость, поэтому любая несправедливость вызывала жгучее, непреодолимое желание бороться.

— Но это ничего не дало. Профессор МакГонагалл сказала, что Гарри стоит научиться держать себя в руках… Но разве это оправдывает то, что он вынужден терпеть? Это бесчеловечно. Он после этих отработок на занятии у профессора Стебль не мог ничего сделать… одной рукой в теплицах сложно… — и Гермиона продолжила говорить, даже не задумывалась, почему она рассказывает об этом декану Слизерина. МакГонагалл ее выслушивать не стала вовсе. Сразу свернула разговор: если проблема у Поттера, то именно он и должен заявить о ней. А Снейп внимательно слушал, причем ощутимо мрачнея по ходу ее рассказа. И Гермионе показалось, что он ее понимает! МакГонагалл отмахнулась, а он понимал!

Высказавшись, девушка, наконец, замолчала, с искренней надеждой глядя на учителя, хотя Гермиона и догадывалась, что профессор Снейп вряд ли вступится за Гарри. Однако закрыть на все это глаза Северус не мог. Хотя и вариантов у него было немного.

Положив на стол книгу, что вернула ученица, декан Слизерина молча подошел к шкафчику с зельями, покопался в неподписанных склянках и достал откуда-то с заднего ряда пыльную стеклянную банку с желтоватой жидкостью.

— Настойка процеженных щупалец растопырника. Пусть подержит в этом руку. Боль снимет сразу же, а рана заживет в течение часа-полутора, в зависимости от глубины пореза.

Гермиона изумленно посмотрела на профессора. Такого она никак не ожидала.

Снейп и сам от себя подобного не ожидал. Но позволить Поттеру, подобно его отцу, выпячивать перед девушкой свои страдания Северус не мог. Те дни, когда Джеймс нарочно отказывался обратиться в больничное крыло и щеголял кривым шрамом на щеке, глубоко врезались в память мастера зелий. Тогда Джеймс Поттер каждым своим появлением напоминал всем об инциденте на озере. Кто-то смеялся, вспоминая, как жалкий слизеринец болтался в воздухе вверх тормашками, а блистательный ловец гриффиндора упражнялся в остроумии и магии. Другие сочувствовали Джеймсу, поговаривая о том, что заклятие было темномагическим, раз след не убрать. Правда, когда Поттеру-старшему эта комедия надоела, шрам бесследно исчез. Но слухи о том, что слизеринский студент проклял гриффиндорца чем-то куда более гадким, нежели банальное режущее, так и остались. И Снейпа стали сторониться даже те, кто относился к нему нейтрально.

К осени Северус, правда, был готов исполнить фантазию Джеймса Поттера. Темномагическое режущее заклинание, от которого не то что шрамы без контрзаклятия не убрать, но и кровь остановить не удастся, было записано мелким почерком на полях потертого учебника по зельям за шестой курс. Причем создано оно было не для угроз, а ради медленного убийства, чтобы у врага оставалось время молить о пощаде. Однако использовать свое изобретение на Джеймсе Северус так и не решился.

— Идите, мисс Грейнджер. И рекомендую помалкивать, откуда вы это взяли, если хотите облегчить участь Поттера, — он указал на зелье и отвернулся, не желая продолжать этот разговор. За его спиной послышалось тихое: «Спасибо, сэр» и, кажется, что-то еще, но последнюю фразу ученица сказала так тихо, что он не расслышал. А затем она ушла.

Немного придя в себя, Северус отправился наверх к Синистре. Правда, на ее вопрос о том, что произошло, он ничего не ответил. Снейп не понимал, почему не может игнорировать даже довольно неприятные вопросы Грейнджер и рассказывает девчонке то, что никогда не мог сказать Синистре, хотя любовницу его прошлое интересовало не меньше. С Авророй ему хотелось обо всем забыть, а ее изводило любопытство…

Настой, который дала Гермиона, моментально снял боль, и Гарри ощутимо расслабился, но не тут-то было. Девушка, увидев, что зелье подействовало, принялась песочить им с Роном мозги по поводу Амбридж, все активнее намекая, что пора самим изучать ЗОТИ.

В первый момент Гарри даже испугался, что она опять начнет распинаться про Снейпа. Хотя с чего бы? Насколько он понял, слизеринский декан и так занимался с Гермионой защитой. Причем гонял ее профессор зелий почему-то исключительно по защитным, блокирующим заклинаниям. Ничего из того, с чем можно идти в нападение, Снейп девушке не давал.

Тогда Гарри подумал, уж не на Люпина ли она намекает? Это мысль вызвала раздражение. Может, хочет еще и его сюда заманить и устроить тут клуб любимых педагогов? Гарри захотелось спросить, хранит ли Гермиона контрольные работы за второй курс с автографом Локонса, но парень сдержался. Не было у него повода нападать на подругу. В конце концов, именно благодаря Гермионе у него сейчас не болела рука. Она ведь подумала о нем, пока он самоистязался у Амбридж, и раздобыла где-то эту хрень сомнительного цвета. Гарри-то о такой штуке и слыхом не слыхивал, а она знала, что искать… Знала, потому что любознательна. Так что ничего странного в том, что она обожает, когда ее учат.

И тут Гарри вспомнил, как Гермиона призналась, что завидовала, когда Люпин занимался с ним в индивидуальном порядке. И парня осенило.

— Слушайте, а хотите я вас с Роном научу тому, что сам умею? Из меня, конечно, тот еще препод, но, думаю, как вызвать телесного патронуса, я объяснить смогу.