Обретшие будущее (гет)

Новое нападение вызвало еще одну бурную волну переживаний и страхов, а обереги, которыми втихомолку торговали старшекурсники, расхватали даже скорее, чем билеты на Хогвартс-экспресс. Приближалось Рождество, и из школы ожидалось повальное бегство, а с паникой даже преподавателям не удавалось справляться на должном уровне.

Родители Чжоу Чанг прибыли в Хогвартс на следующий же день и, не взирая на заверения Дамблдора в скором времени вернуть их дочь к жизни, забрали девочку домой — их провожали всей школой. Аврорат тоже не стал молчать. По легенде Грюму пришли тревожные вести от коллег, которым дети писали о своих страхах, и ныне на каждом этаже стояли авроры, время отбоя перенесли на семь часов, а наказания нарушителей комендантского часа стали строже многократно — так Фред и Джордж, гулявшие на третьем этаже у горгульи без Карты Мародеров, нарвались на целую компанию в образе Снейпа, Филча и Минервы, и теперь усердно отскребали по вечерам с котлов прилипшие зелья. На Рождество им тоже послабления не дали, и сразу после праздника злополучные шутники возвращались в школу, где их ждал месяц отработок с МакГонагалл, затем с Филчем.

Джинни окончательно замкнулась в себе, узнав о происшествии с Чжоу, и в то же утро Гарри пришлось отпаивать ее успокоительным зельем из личного запаса Снейпа. Привлекать чужое внимание они не хотели и не могли — об одержимости Джинни и так знали и подозревали слишком многие. Майкл и Миранда постоянно держались рядом, а заботливая староста теперь перемещалась по замку с ней, отговариваясь, что первокурснице не должно ходить одной.

— Ты будешь в опасности, — молвил ей как-то Гарри, когда им удалось остаться наедине, без чужих ушей. — Полагаю, тебе известно, что василиск убивает одним взглядом?

Миранда выслушала его и несколько печально улыбнулась. Когда второкурсник с серьезным видом втолковывает предостережения об опасности, сложно удержать серьезное лицо.

— Я понимаю, Гарри. Но, зная об опасности, которую представляет эта девочка для всей школы, могу ли я держаться в стороне? Чжоу Чанг была чистокровной, — они говорили за завтраком, и Миранда мельком глянула на тихую компанию подруг Чжоу за столом Равенкло. — Несмотря на то, что вся школа считает Слизерин виновным в этих происшествиях, наши студенты тоже подвергаются ей.

— Джинни не виновата.

— Но именно она связана с этими нападениями, как ты дал нам понять тогда, в кабинете профессора Снейпа, — староста нахмурилась и махнула рукой каким-то четверокурсникам, которые чересчур громко разговаривали. Когда порядок установился, она вновь слабо улыбнулась и задумчиво глянула в свой полупустой кубок. — По правде, мы не все поняли с Майклом, но очевидно, что ты тоже замешан в этой истории. Гарри, в это дело вмешался Аврорат, — Миранда кивнула ему на двух суровых авроров у дверей зала. — Если они начнут допросы, ты понимаешь, что мы не сможем промолчать, как бы ни хотелось скрыть ужасную правду.

— В Аврорате все знают, так что об этом беспокоиться не нужно, — Гарри оглянулся на машущих ему с другого конца стола Драко и Гермиону и поднялся. — И все же, Миранда… Будь осторожна. Тебе нужна хоть какая-то зеркальная поверхность. Хоть что-то, что может тебя защитить.

— Не бойся, Гарри, — староста показала ему палочку. — Заклинание Головного Пузыря еще никто не запретил!

Джинни постоянно проваливалась в странную задумчивость, бродила по коридорам, как сомнамбула, но отныне всегда в сопровождении Миранды. Несмотря на резко негативное отношение к подобной идее Драко, изредка к ним присоединялась и Гермиона. Школа опять застыла в тревожном ожидании.

* * *

Наконец, семестр завершился, и зимняя тишина, глубокая, как снег на полях, легла на окрестности Хогвартса. Даже мрачным событиям, предшествующим последним дням учебы, не удалось испортить рождественского настроения, царящего в школе. Пусть даже и праздничные декорации в зале выглядели гораздо беднее, чем в прошлом году. Зима укрыла ровным слоем холмы вокруг Хогвартса, мягким, белым одеялом скрыла темный Запретный Лес. Домик Хагрида выглядел посреди этого снежного мира как сплошной сугроб, и лесничему утро за утром приходилось кое-как выталкивать примерзшую, занесенную снегом дверь наружу и разгребать дом, окна, тропинку к школе и сарай с живыми, но сонными петухами. Однажды под ночь Драко по просьбе Гарри наведался к Хагриду и установил сигнальные чары на курятник, настроенные на Джинни, однако был пойман лесничим и затащен в дом, где его отпаивали до утра чаем, кормили каменными кексами и читали нотации о том, как нехорошо гулять по ночам. После этого Драко вернулся в гостиную, злой как черт, и поклялся чуть ли не на перселтанге, что в сторону дома Хагрида в жизни больше не глянет.

В это утро накануне Рождества они собирали чемоданы, чтобы отправиться в Малфой-мэнор, избранный, по всеобщему согласию, штаб-квартирой. На этот раз отправлялись они не в полном составе — родители Гермионы уговорили дочь встретить праздник с ними.

— Поверить не могу, что ты не поедешь с нами, — бурчал недовольно Драко, помогая Гермионе затолкнуть все подарки в полный чемодан. — Мы же все время вместе были, с самого детства.

Невилл и Гарри с ухмылками переглянулись. Гермиона сидела на его высокой кровати и покачивала ногами, вжав голову в плечи.

— Рудольф по тебе скучать будет, — продолжил Драко, едва уместив книгу по волшебной кулинарии для матери Гермионы. — А Диомеда? Мы же собирались покататься, Гермиона!

— Смирись, — шепнул Невилл, пройдя мимо.

Гермиона заулыбалась, разглядывая его с какой-то нежностью и пониманием.

— Я давно не видела моих родителей, Драко, а летом у них была всего лишь месяц. Да и им обидно, что я прошлое Рождество встретила у вас, а не с семьей. Это же семейный праздник.

— Семейный, — буркнул мрачно Драко и застегнул чемодан, грузно выставив его на пол. — Но мы же тебя приглашали очень давно.

— Спасибо, — Гермиона спрыгнула с кровати, подхватила чемодан за ручки и скромно чмокнула Малфоя в щеку. — Я приеду к вам в конце каникул, обещаю, мама меня отпустит!

— Не опоздаешь? — улыбнулся ей Гарри, задернув полог своей кровати. — Хогвартс-экспресс прибывает в одиннадцать часов, а до Хогсмида еще добраться надо.

— Уже собираюсь! — Гермиона запахнула на шее теплую, меховую мантию и набросила на голову широкополый капюшон. Обняла по очереди Невилла и Гарри, с Драко чуть-чуть замялась. — Пишите мне, мальчики! О том, что решите на совете, лучше расскажите потом, при личной встрече. О Джинни тоже, — понизив голос, молвила она и улыбнулась. — Драко, не переживай, приеду скоро. Привет Диомеде передавай, я буду по ней скучать…

— Стой, — Малфой схватил с вешалки свою зимнюю мантию и набросил ее на плечи. — Я провожу тебя. Не тащить же тебе одной этот тяжелый чемодан.

И, не слушая вежливых, но не слишком усердных отказов-благодарностей, Драко забрал у нее чемодан.

— А он твердо идет к своей цели, — заметил Невилл, едва они вышли из комнаты. Мальчик уже полчаса обматывал какое-то растение в маленьком горшке влажными тряпками, так что вскоре оно обратилось в тряпичный шар размером с квоффл. — Не сомневаюсь даже, что после школы Гермиона станет его леди.

— Я в этом не сомневался и раньше, — фыркнул Гарри. — Драко умеет добиваться поставленных целей, если в них есть хоть немного смысла. А ты к Малфоям надолго? Я не выдержу долго один в его занудном обществе.

— Тем более Гермионы не будет рядом, а ты ей плохая замена, — усмехнулся Невилл. — Нет, я не надолго. Совет пройдет, и бабушка меня заберет. Мы собираемся проведать родителей, к тому же дядя Фрэнк приедет и другие… Я рад каникулам. Хоть немного отдохну от недовольной физиономии Локонса и всего этого кошмара.

— Отдых отдыхом, но про упражнения не забывай, — напомнил Гарри и сел на свой чемодан, чтобы хоть немного приплюснуть сложенные вещи. — У нас после каникул будет экзамен.

— Я слышал, что Дин и Симус договорились вернуться в школу пораньше и ждать тебя, чтобы продолжить упражняться.

Дуэльный клуб Локонса больше не пользовался такой популярностью, как в первые дни, а людей, заинтересованных в обучении Защите куда больше привлекал другой клуб, безымянный, но тем не менее очень качественно выполняющий свою задачу. С той первой встречи количество учеников увеличилось почти втрое, и Драко пришлось запросить у Снейпа кабинет побольше. Суровый декан Слизерина скупиться не стал, когда к нему пришла разношерстная толпа студентов, и выделил им несколько проходных кабинетов. На Выручай-комнату по-прежнему не соглашался Гарри, боящийся, что простые тренировки заклинаний перерастут в нечто большее, да и Дамблдор не одобрил бы подобное. Ученики успешно осваивали теорию, которой с ними занимался Драко; старшие курсы к ним не ходили, чтобы не ранить собственную самооценку, однако нередко ему приходилось давать советы и им, к примеру, касательно невербальной магии. Гарри тоже стал популярнее и предпочитал прятаться в гостиной, но и там находились желающие поучиться. В одном из писем Сириус посоветовал ему брать с них деньги.

— Невилл, а что это? — мальчик кивнул на кокон из тряпок в его руках.

— Дурман шотландский, — ответил Невилл, ласково приглаживая выглядывающий росточек. — Саженец. Выведен профессором Стебль от соединения дурмана обыкновенного, мака и еще пары сонных трав. Особых магических свойств кроме сильного снотворного воздействия не имеет, но на основе его можно приготовить хорошее сонное зелье. Мы его еще не очень хорошо изучили. Бабушке поможет, ей от профессора Стебль привезу. Ты собирайся скорей, а я к профессору Снейпу, — Невилл подхватил одной рукой ком тряпок, другой свой сундук, и направился к дверям. — Кстати, я могу дурман у тебя в комнате оставить? В мэноре. Просто на прошлое Рождество дядя Фрэнк и его любимый книззл все мои саженцы…

— Нет проблем, — хлопнул Гарри друга по плечу. — Оставляй.

— Спасибо! Я заберу его через пару дней.

Невилл ушел, хлопнув дверью и по пути неуклюже споткнувшись о порог. Гарри с трудом закрыл свой чемодан и, воспользовавшись магией выставил его к двери. На каникулы Хогвартсе он решил не оставлять ничего; была одна только вещь, которую он побоялся класть куда-либо, слишком хрупкая и дорогая ему. Гарри сел на кровать и взял с тумбы маленькую стеклянную сферу, в которой теплился яркий огонек. Подарок Джинни. Под этот свет он спокойно засыпал по ночам, зная, что раз он горит так ровно, значит, ее жизни ничто не угрожает. Он почти не отдавал тепла, но гораздо важнее было тепло, с которым он был ему подарен.

Джинни забрали на каникулах домой и обещали привести в мэнор на Рождество.

Решив больше не рассиживаться — очень уж он хотел увидеть поскорее Эвелин и Руди! — Гарри запахнул на горле мантию, в одну руку взял, как Невилл, свою сферу, в другую — чемодан, и вышел из комнаты.

* * *

— Гарри! — обрадованный Руди бросился к нему навстречу прямо в камин, из которого Гарри так и не успел выйти. Маленькая Эвелин, до того посасывающая крохотный кулачок на пушистом ковре у громадной, наряженной ели, обернулась на громкий вскрик брата и потянулась к ним.

— Руди, мелкий, — Гарри, широко улыбаясь ему в ворот, вынес его из камина и вытащил свой чемодан, оставивший на полу полосы сажи.

— Привет, Гарри, — подоспел Сириус и взмахнул палочкой, убирая золу. — А мы уже волновались! Рудольф, — голос отчима стал строже. — Дай Гарри отдышаться, не дави, успеешь еще наиграться.

— А ты к нам надолго? — не отставал счастливый брат, но с рук слез и потянул дальше в зал. — А ты заберешь меня в Хогвартс?

— Сам скоро пойдешь, — Гарри оставил чемодан приветливо взмахнувшему ушами Добби, поздоровался с ним и подхватил с пола ползущую к ним сестру. — Эви…

— Хулиганка, — пожаловался, радостно скалясь, Сириус. — Чует Хогвартский дух. Уверен, как говорить научится, сразу начнет требовать забрать ее в школу! Уж как мы с ней до одиннадцати лет дотерпим?

— А я скучал по тебе, Гарри!

Эвелин еще не говорила, но что-то утвердительно пробулькала.

— Мистер Поттер, рад встрече, — перед ними возник Люциус и приветливо протянул руку для рукопожатия. — Полагаю, мы скоро решим вопрос касательно василиска и крестража?

— И вас с наступающим Рождеством, Люциус, — усмехнулся Гарри, пожав ему руку. — Решим. У меня есть некоторые соображения насчет него, но я выскажу их, когда все соберутся.

— Можешь высказать их мне уже сейчас, Поттер, — к ним хромал из дальнего кресла Грюм, как всегда хмурый и настороженный. — Как тебе мои авроры? Теперь, когда выбью из министра дозволение, будут с нового семестра на каждом углу стоять мне! Чтобы больше никаких нападений на детей не было. Ответственным тебя назначу, пусть и негласно!

— Я был бы рад, — без шуток ответил Гарри. — Не обязательно омрачать еще одно Рождество этими проблемами.

Руди тянул его за руку к лестнице, а Эви собралась прикорнуть у него на плече. Детский организм еще не был рассчитан на такую нагрузку, и Гарри постепенно уводили в сторону. Тема была замята.

— Гарри, пошли!

— Мы еще вернемся к этому разговору, мистер Поттер, — пообещал Люциус, пока остальные расходились по местам.

— Гарри, идем, идем уже!

— Рудольф! — строго одернул сына Сириус и оглянулся на двери зала в поисках Лили.

У дверей их нагнал Драко.

— Ты уже здесь? — удивился Гарри, когда они пошли по коридорам мэнора в отведенную ему спальню. — Проводил Гермиону?

— Проводил, уехала, — мрачно поделился с ним Малфой. — Не хочешь составить мне компанию в прогулке на лошадях?

* * *

— Зря я согласился, — зло выругался Гарри, потирая несколько раз ушибленный бок. Драко помог ему подняться с кресла, когда Люциус приготовился читать старое кельтское благословение на ночь Йоля. — Вот знал же всегда, что от тебя ничего хорошего ждать не приходится! И в сотый раз наступаю на те же грабли!

— Ну, кто же виноват в том, что ты так сильно бьешь лошадь стременами, — удивился Малфой. — Правильно, только ты.

— А кто виноват в том, что ты не можешь развлечь себя ничем после отъезда Гермионы? Правильно, не я!

— Мальчики, тише, — шепнула им Лили с Эвелин на руках, когда Сириус протянул ей ее кубок с соком. Как кормящей матери ей нельзя было ничего хмельного.

— Йоль празднуется, когда темная половина года уступает права светлой половине, и ночи становятся короче и светлее. В этот день все члены семей, чтущих традиции, собираются вместе, чтобы встретить солнце, восходящее из мрака, и обозреть возрожденный мир. Магловское Рождество и магический, древний Йоль имели много общих корней, но со временем границы стали явнее. И пусть в этот день, когда старая, как мир, магия, проявляется в силе магов и стихий, объединяет семьи и рождает новые семейные союзы, познаются скрытые тайны, упадут покровы ночи и настанет счастливый новый день!

Люциус пронес бокал с красным дорогим вином над пламенем свечи, стоявшей перед ним, и медленно осушил его, с видимым удовольствием смакуя. Вслед за ним выпили вино и остальные присутствующие на празднике. Сириус насмешливо подмигнул Гарри и кивнул на полный графин сока.

— Дорогие гости, Гарри, Драко, — несколько звенящим от волнения голосом произнесла Нарцисса. — У нас есть добрая новость, которую мы хотим вам поведать в этот замечательный вечер!

Присутствующие перевели на нее взгляды. Снейп недоуменно подался вперед в кресле, а Грюм насторожился в своей привычной манере.

— Все время от вашего рассказа год назад мы искали упоминания об одном артефакте, — заговорил снова Люциус, когда все расселись. — Кольцо Мерлина упоминалось мало где, и его след немало раз терялся в истории, ведь каждое перемещение хоть одного человека вв времени меняло все, и оно оказывалось в самых неожиданных местах.

— Вы нашли его? — охнул Драко, приподнявшись.

Люциус обвел торжественным взглядом всех присутствующих.

— Да. Оно нашлось в горах Шотландии, в старой пещере, невесть как там оказалось.

— А крестраж? — вскочил Сириус. — В нем есть крестраж?

— Нет, — довольно ответил Люциус. — И предупреждая ваши дальнейшие расспросы отвечу. Никаких преград в пещере я не преодолевал. Никто об этих поисках не знал, а кто знал, тот забыл. Кольцо в безопасности, в мэноре.

— Хочешь сказать, что здесь оно в безопасности? — хмыкнул Грюм, приподнимаясь. — После того, что случилось с дневником?

— Не говоря уже о свойствах артефакта, — Снейп поднялся с кресла и заходил по залу. — Если хоть кто вздумает его надеть и повернуть в Йоль, Самайн или Белтайн вокруг пальца, ход истории изменится до невозможности.

— Слишком много соблазнов даже для крепких взрослых умов, — бабушка Невилла крепко обняла внука. — Люциус, вы подумали, что здесь бегают дети?

— Не беспокойтесь, Августа, Аластор, — понятливо кивнул Люциус. — Оно в безопасном месте, о котором знаю только я.

— Это не самое надежное заверение в безопасности, — улыбнулась Лили. — Но слава Мерлину, что оно у нас, а не в чьих-то руках, и что оно не крестраж. Люциус, не ожидала от вас такой прыти, вы молодец…

— Кхм, возможно, стоит подумать о его сокрытии? — откашлялся Гарри, подавив простудный чих. — Малфой-мэнор может стать в последствии тем местом, куда у Темного Лорда будет доступ…

— Он им не станет, мистер Поттер, — прохладно возразил Люциус. — Это случится лишь в том случае, если Хогвартс, первейшая его цель, падет, и защита моего замка тоже. Но тогда у одного из нас появится возможность надеть кольцо и вернуться в прошлое, чтобы исправить все снова.

— Вот от таких соблазнов и нужно держаться подальше! — воскликнула Августа.

— Может, спрячем его в Отделе Тайн? — рявкнул по привычке громко Грюм, и все вздрогнули. — Поттер, ты-то чего молчишь?

Гарри встрепенулся, сбросив задумчивость, пришедшую вслед за этой вестью. Он думал о том, что теперь кольцо в их власти, и все переменилось настолько, что больше не пойдет в прежнем ключе. Они ведь так и не узнали, когда Темный Лорд создал восьмой крестраж, и теперь в его планы входило не дать ему даже подумать о его создании. А на деле он не представлял, как это осуществить. Приближался также третий курс, время, отведенное ими на добычу крестражей, так как в этот год ничего существенного и опасного не произойдет, раз Сириус не сбежит из Азкабана и не будет вездесущего Петтигрю.

Но вместо него ответил Драко.

— Не самое безопасное место. Поттер у нас специалист по проникновению в Министерство и даже в Отдел Тайн. Раз смог он, смогут и другие.

— Тогда в Гринготтс? — предложил Снейп. — Места нет безопаснее.

Но на это все вокруг стали улыбаться.

— Тоже не стоит, — с той же каменной физиономией ответил Драко. — Я вот знаю специалиста и по вскрытию сейфов банка. Насколько я помню, гоблины после победы над Темным Лордом даже пускать его отказывались в банк до зимы, так что деньги на книги за седьмой курс и на одежду ему приходилось одалживать у всех, кто был в Хогвартсе, а потом возвращать. Гоблины очень обидчивы.

— Вы же тогда не общались, — заметил Сириус.

— А он так знаменит, что о каждом его шаге в последующие несколько лет репортеры писали в газетах.

— Пусть остается в мэноре, — сквозь смех произнес Гарри и приобнял подкравшегося за салатом Руди. — Спрячьте его получше, Люциус, и только. Такому артефакту лучше находиться там, где о нем никто не узнает, а никому не придет в голову искать его у вас, если вы не наследили магией в пещере.

— Я колдовал чужой палочкой, — признался отец Драко.

На расспросы, чьей же, он так и не ответил.

— Лучше бы искал способ уничтожить крестраж в Поттере, — проворчал Грюм, когда волнения улеглись.

— А я бы не стал так торопиться с этим, — вдруг ответил Гарри. — У меня есть кое-какие планы касательно василиска. Я не хочу его убивать.

— Позвольте? — вежливо удивился Люциус.

Ударился об пол чей-то выпавший из рук кубок, и Снейп тут же потянулся за новым, чистым, не сводя с него подозрительного взгляда.

— Если помните, кентавр Флоренц предсказал нам год назад, что скоро Хогвартс ожидает великое сражение, — подал голос севший обратно в кресло Драко, скептически изогнув бровь. — Как ни странно, я доверяю его предсказаниям больше, чем собственным воспоминаниям, они по большему счету становятся неактуальны. Поэтому необходимо уже сейчас размышлять над нашей стратегией. Каюсь, я еще не думал над этим, зато думал Поттер, и по его мнению, огромная змея с убийственным взглядом обеспечит перевес весов в нашу пользу.

— Гарри, это глупо, — признался Сириус. — Я не хочу толкать тебя в спину на уничтожение василиска, не хотел бы и сам оказаться перед ним с одним мечом, как ты рассказывал… Но Мордреду известно, о чем будет думать василиск, оказавшись меж двумя огнями: тобой — крестражем, и Волан-де-Мортом, истинным наследником Слизерина.

— При всем моем уважении, мистер Поттер, — вкрадчиво заговорил Люциус, положив руку на плечо подошедшего сына. — На глупца вы не похожи. Нельзя надеяться на такую непостоянную вещь, как верность василиска и крестраж в вас. Если мы найдем за эти два года возможность убить в вас частицу души Темного Лорда, полагаю, вы лишитесь возможности говорить на перселтанге…

— Мне кажется, с этим можно и потянуть, — уклончиво возразил Гарри. — Василиск — большая сила.

— Где гарантия, что нашим тоже не достанется? — выразил свое отрицательное мнение Снейп.

— А вы что молчите, Аластор? — поинтересовался Люциус у Грюма, чей глаз бешено вращался во все стороны. — Одобряете?

— Неоднозначно, — рявкнул Грюм и похромал дальше к праздничному столу, на котором стоял графин с медовухой. — Идея требует доработки, но если за нашими спинами будет такая подмога — никто не осмелится приблизиться к Хогвартсу и на сто верст окрест. Можно подключить еще и Чарли Уизли с его драконами — это была бы уже сила. Парень говорит умные вещи!

— А если он набросится на тебя, Гарри? — дрогнув, выразила свою мысль Лили. — Ты знаешь, я не могу позволить такого…

— Не думаю, что мальчик нуждается в твоем разрешении, Лили, — скривился Снейп. — Он упирает на свой возраст, хотя идеи его самого может поддержать только такой страшный человек как Грюм или Драко, весь ему под стать.

— Потому что мы с парнями смотрим дальше, чем вы, — ответил Грюм. — Поттер говорит дельную вещь. Это еще надо обдумать, так что без приказа не суйся никуда, малец.

— А как же Джинни? — не унималась Лили. — Ты не навредишь ей?

— Если василиск откажется нападать на школьников, мы только выиграем от этого, а Реддл потеряет свое единственное оружие, — лениво объяснил из своего кресла Драко.

— Вы, что же, собрались еще и до срока идти в Тайную Комнату? — нахмурилась Нарцисса.

— Нет, — успокоил их Гарри. — Только если произойдет что-то из рук вон выходящее. Тогда это придется прекратить раньше срока. И с Дамблдором говорить придется тоже всем нам.

— Я все еще не понимаю, на кой-нам Дамблдор, — рыкнул Грюм и поставил свой кубок на стол. — Да, наставник, да, добрые чувства, но ему все равно не светит ничего хорошего за то, что он сделал с молодым Уизли, это я тебе как его друг и начальник Аврората говорю, парень.

— Знаю, но он может быть нам полезен в поисках крестражей. Именно он начал распутывать узел на отдельные нити, он точно может знать все о крестражах и о местах, где они лежат. Я знаю не все. А если у мамы получится сварить антидот к зелью Империо, его можно будет даже оправдать после этой помощи нам.

— Зелье я не знаю, как варить, — призналась Лили с огорчением. — Еще слишком много неизвестных компонентов в его структуре.

— О зельях, — заговорил снова Снейп, переглянувшись с Грюмом. — Увы, создать хоть одно зелье по рецептам Фламеля не удалось, Поттер, в них используются ингредиенты с уникальными свойствами, большинство которых уже исчезло из магической флоры и фауны. Пользоваться же аналогами нынешнего мира — все равно что мешать порох с горящими углями. Поэтому рады сообщить, что уничтожить медальон мы готовы. Грюм все подготовит в Отделе Тайн. Вопросы, возражения?

Таковых не последовало, и причин медлить здесь Гарри не видел.

Уже через час мрачная беседа сошла на «нет», а рождественское настроение захватило всех без исключения, когда Добби торжественно принес главное блюдо праздника — запеченную индейку под острым соусом. Взрослые суетились вокруг: Сириус наполнял кубки, забыв о магии, Лили вытирала руки Эвелин, пожелавшей попробовать торт первой; Снейп о чем-то переговаривался в углу зала с Грюмом с двумя бокалами огневиски в руках; Нарцисса и бабушка Невилла тоже отошли к камину — Августа покидала праздник, отговариваясь встречей с родственниками, и сама приглашала Нарциссу, которая уговаривала ее остаться, к ним в гости. Сам Гарри держал на руках сонного брата и понемногу скармливал ему конфеты со стола, до которых он не мог дотянуться. Рудольф прежде беспокойно ерзал, косясь на торт около Эвелин, потом понял, что и здесь на столе можно найти много вкусных вещей, как, к примеру, пряничный Хогвартс, залитый белой глазурью. Такой шедевр даже есть не хотелось, только смотреть на него, но голодному брату было не ведомо чувство прекрасного, и Гарри, усмехнувшись, отломил ему домик Хагрида, выглядящий на диво аппетитно.

Посреди праздничного покоя, кое-как справляясь с сонной негой, Гарри отметил отсутствие одного человека. Малфоя. Каким чутьем он это обнаружил, мальчик не знал, но начальник Аврората где-то внутри него тревожно насторожился, словно почувствовал что-то дурное.

Закрылась дверь в зал, немного всколыхнулось пламя свечей от легкого сквозняка.

Усадив брата в свое кресло и наказав стеречь его, Гарри огляделся по сторонам, но никто и не думал его останавливать; он мог спокойно покинуть зал. Его передвижения заметил только Невилл, который стоял с бабушкой у камина, но останавливать и не подумал.

Коридоры мэнора были тихи в своем полумраке, а притушенные факелы издавали ровный, но тусклый свет. Никого здесь, кроме редких картин в золотых рамках, не было, все собрались в зале. Гарри пошел вперед, щурясь и пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, и достал палочку. Что-то было не так.

— Драко?

Может, он пошел в свою комнату, мелькнула у него мысль. Малфой без Гермионы способен на любую глупость, а положение усугубляла и его излишняя сентиментальность, пришедшая, вероятно, с возрастом. Но когда свет палочки осветил впереди спину удаляющегося в темноту коридора Драко, Гарри понял, что ошибся, и с облегчением поспешил к другу.

— Драко, ты идешь спать?

— Поттер, — парень крепко сжал кулаки и говорил сквозь зубы. — Помоги.

— Что? — Гарри удивленно забежал вперед и осветил его палочкой. Драко шел неестественно прямо. — Остановись и объясни.

— Не могу! Не чувствую ног!

— Люмос Салем!

Факелы всего замка вспыхнули так ярко, что они непроизвольно зажмурились. Люди на портретах закрыли лица, и их ругань разлетелась по коридорам недовольным шепотком.

Парализующие Чары сработали как всегда безукоризненно, и Драко кулем свалился на ковер. Гарри едва успел поймать его, чтобы он не расшиб о махровый ковер лицо. Под действием его магии притушенные факелы в коридоре вспыхнули с новой силой и осветили его лучше.

— Эй, — Гарри присел рядом и провел палочкой над его головой, освобождая ее от чар. — Рассказывай, в чем дело!

— После того, как отец рассказал о кольце Мерлина, я стал чувствовать себя не так. Я и сейчас не могу точно сказать, о чем мы говорили на ужине, только отдаленные воспоминания о собственных словах.

— Тебя не заколдовали, — Гарри завершил виртуозное движение палочкой и снова огляделся. — Это что-то другое. Нужно посмотреть.

— Не нужно! — воспротивился Драко. — Это оно, я знаю!

— Полетели, — чары Левитации подняли легкое тело Малфоя в воздух и он полетел впереди Гарри. — Говори, куда.

— Поттер, я тебе серьезно говорю! Помнишь историю о волшебнике, который много раз возвращался в прошлое с помощью кольца Мерлина, а потом сошел с ума? Он сошел с ума не из-за того, что не мог исправить что-то в своей жизни! А именно из-за этой тяги!

— Почему ты об этом только сейчас говоришь?

— Потому что я раньше не был уверен и не был готов к тому, что отец так быстро найдет его, — Драко перевел дух, глядя вперед. — Оно стремится попасть к нам, и как любой артефакт имеет обратное действие, утихающее со временем.

— Вернуть нас назад, — понял Гарри и замедлил шаг.

— Та нить времени еще не до конца оборвана… Поттер, да остановись уже!

— Не могу.

Теперь Гарри понял собственную ошибку, но было поздно, ибо его влекло то же самое, что манило и Драко. Ноги не слушались, тело одеревенело.

— Расколдуй меня!

Невербальное заклинание полностью освободило Драко от чар, и он упал на пол с полуметровой высоты. Мальчик охнул, но тут же подскочил и схватился за его мантию.

— Видимо, поняв, что ты ему недоступен, артефакт взялся за меня, — напряженно ответил Гарри. — Останови его, любой ценой! Я не хочу возвращаться!

— Мордред тебя подери!

Драко метнул «Коллопортус» в дверь библиотеки, куда и вел их коридор, но Поттер в каком-то странном забытье поднял палочку и раскрыл ее. На имя он больше не откликался. Драко выругался про себя и попытался так же заколдовать его, но вокруг друга возник тот самый щит, прозрачная сфера разрослась вокруг него и отразила заклинание. Теперь он был недоступен еще и для физических прикосновений.

— Поттер! — заорал Драко.

Стена тайника взорвалась, и мелкая каменная крошка посыпалась с потолка. Разлетелись на доски шкафы, книги засыпали все свободное пространство. Драко бросился наперерез, не побоявшись даже сферы, но его отшвырнуло в стену. Поттер вошел в тайную комнатку его отца, где в маленькой витрине у камина лежало оно…

Продираясь сквозь завалы, Драко оцарапал руки до крови, пока падал, цеплялся за гвозди и осколки зеркал. Впереди скрипнула, открываясь, витрина, и сфера исчезла. Кольцо сияло непривычно ярко, приманивало взгляд, когда Гарри взял его в руки, а палочка Драко как нарочно куда-то запропастилась. Позади хлопнули двери библиотеки, и внутри оказались привлеченные взрывами и горением факелов Люциус, Сириус и Снейп.

— Не дайте ему надеть его! — дурным голосом завопил Драко.

Но уже понял, что поздно… Потому что Поттер обернулся к ним, надевая это самое кольцо. Все остальное происходило как в тумане, как в замедленном действии. Его глаза были скрыты странной пеленой, как у слепого, а на лице не проявилось ни единой эмоции при виде разгрома, Драко с окровавленными руками и троих мужчин, замерших в дверях.

Странная вспышка, источник которой возник у Гарри за спиной, ослепила его, а после исчезло все.

* * *

Чары Пробуждения сработали так внезапно, что он вздрогнул и сел в постели. Гарри сонно отер глаза руками, пытаясь разглядеть хоть что-то помимо размытых очертаний предметов в темной комнате, но не преуспел. Пришлось тянуться за очками. Тихое, ровное дыхание под боком стало более глубоким и рядом шевельнулось одеяло, над подушкой чуть приподнялась голова Джин.

— Что, уже утро? — поморщилась она и глянула на часы над камином. — Семь часов, Гарри…

— А как будто вся жизнь перед глазами, — он все еще пытался сморгнуть непонятную реальность, даже провел перед глазами рукой, чтобы отогнать странное видение. — Приснится же…

— Опять в своих рейдах был, с непривычки и снятся, — Джин приподнялась на локтях и сочувствующе положила голову ему на плечо. На мгновение прикрыла глаза и чуть не уснула. — А я говорила тебе, какие рейды под Рождество… Рано еще, ложись.

Ее рука требовательно потянула его к кровати, и Гарри поддался ей с огромным желанием, только лег не для сна, а подпер голову рукой и принялся на нее смотреть. Красавица жена легла рядом и закрыла глаза, улыбаясь чему-то, а он все не мог поверить, что это реальность. Щипать себя, конечно, не стал, но губу прикусил до боли. Больно, даже очень.

Глядя на нее, Гарри испытал невероятное облегчение, что она, живая и такая родная, сопит у него под боком. В их комнате в доме на площади Гриммо 12 стояла елка, живая, украшенная игрушками, а над ней кружили те самые огоньки, которые так хорошо давались любимой жене с детства. Спальня осталась такой, какой он ее помнил, даже странно! А может, ничего и не случалось? Волшебство какое-то… Гарри только улыбнулся краями губ, поняв, что того мальчика, живущего в мире маглов с Дурслями, который узнал о магии от Хагрида, никогда не сможет вытянуть из себя.

— Если ты будешь смотреть на меня всю ночь, я не усну, — улыбнулась Джинни, не открывая глаз.

— И откуда ты все знаешь, Джиневра Поттер? — усмехнулся Гарри и коснулся ее лица, отвел рыжую прядь за ухо.

Она прижалась к нему, как требующая ласки кошка, и до его обоняния донесся чарующий аромат ее волос, тот самый, который он так любил.

— Дети еще спят, — снова глянув на часы из-под ресниц, молвила с хрипотцой Джинни. — Пойдем класть подарки в зал? А то Лил проснется раньше и узнает, кто кладет их под елку каждый год.

— А домовик? — прошептал ей в волосы Гарри, вдыхая ее с ума сводящий аромат свежей хвои.

— Чтоб я Кикимеру доверила подарки? — фыркнула Джин и подняла на него глаза. — Мы же всегда клали подарки сами, Гарри. Это часть нашей семейной традиции, часть нашего Рождества…

— Я и забыл…

— Что с тобой? — она улыбнулась, и огоньки под ее игривое настроение залетали вокруг елки еще быстрее. — Ты как будто десять лет меня не видел.

— Как будто… — протянул Гарри и отстранился от нее, задумчиво кусая кровоточащую губу. — Приснится же. Словно я вернулся в прошлое, прожил всю жизнь заново… За одну ночь, Джин. Столько ужасов было, хорошего и плохого.

— Эй!.. — она ласково коснулась его щеки и повернула к себе, улыбаясь. — Это только сон.

— И жаль, — вспомнил он маму, Руди, которого здесь нет. Эвелин. Сириуса и бабушку Вальпургу. — У меня был бы брат, Джин…

— Гарри…

— И сестра. И мама жила бы, и Сириус.

— Это сон, Гарри… — она встревоженно приподнялась на локтях, чтобы заглянуть ему в глаза. — Я понимаю, горько такое видеть. Мне тоже Фред снится иногда… Но они ушли. Сны бывают жестоки.

-…И не жаль, — Гарри крепко обнял ее. — Потому что там ты… Тебя…

— Я жива, — Джинни всегда отличалась удивительной проницательностью. Ее глаза тревожно блестели, волосы разметались по подушке, когда он ее отпустил. Маленькая ладошка провела по его колючей щеке, даря родное тепло. — Я с тобой, Гарри.

— И слава Мерлину! — выдохнул он уже ей в губы.

— А подарки? — тень мрачного сна развеялась, и она снова заулыбалась, отталкивая его почти без прикладывания сил.

— Потом!

* * *

Ее тонкие пальчики, обхватывая его запястье, вели его по скрипящим ступеням гостиной в зал, где стояла, как он знал, огромная елка, не чета их комнатной! Гарри не раз и не два предложил ей пролететь на метле, но метла с шипением «Никакой магии!» была поставлена на место в шкаф, а они, уже одетые, крались по ночным коридорам как дети, неся в руках по несколько коробок. Джин оделась в зеленое, праздничное платье, которое так подчеркивало ее талию, что Гарри невольно не мог оторвать от нее глаз. Рыжие волосы красавицы жены так и не были причесаны, так как времени не хватило — и покачивались-подпрыгивали за ее спиной свободолюбивыми кудрями, завитыми еще вчера на празднование Рождества.

Дом было не узнать — всюду пестрела мишура, закупленная в магловских магазинах, и любимая Джинни за то, что в ней нет ни капли магии. Украшать дом всей семьей была еще одна традиция их семьи, и веселее вечеров не было. «Это не глупое махание волшебной палочкой», — как сказал бы Снейп. И действительно, Рождество — волшебное время, но и магии должно быть в меру. По всем каминам были развешаны красные, расшитые белой ватой чулки, носки, мешочки, найденные Альбусом Северусом в разных частях дома, чтобы побольше получить подарков. Этот точно слизеринец, хмыкал про себя Гарри, пока подсыпал в каждый из таких каминных чулков по галеону или сиклю. С кухни уже доносились соблазнительные ароматы праздничной индейки, которой занимался Кикимер, мычащий про себя рождественскую мелодию про колокольчики, а пара пудингов уже стояла на столе, присыпанная сладкими мучными шариками, которые мужчина без зазрения совести время от времени таскал.

Когда подарки были разложены по местам, красиво и по порядку (несколько минут горячего спора о правильности раскладки были завершены не менее горячим поцелуем и полной победой Джинни), жена сосредоточенно нахмурилась и сморщила носик от старания, и один за другим над пышными ветвями красавицы-ели начали кружиться огоньки. Гостиная осветилась их таинственным, праздничным светом, а Гарри оперся о праздничный стол и потаскивал с пудингов мучные шарики, любуясь ею.

— Ну как? — Джин закончила колдовать, подошла и поправила рубашку на нем.

— Как всегда прекрасна, — ухмыльнулся Гарри и приобнял ее за талию.

— Я про огоньки, — попыталась не очень старательно отстраниться Джинни, но тоже улыбалась.

— Я и про них говорю.

— Тащишь со стола все, как маленький, — строго шепнула она, а в глазах прыгали бесенята. — Кажется, это тебе скоро будет двенадцать, а не Альбусу Северусу. Скоро мама и братья прибудут. Причешись!

— После тебя…

— Гарри!..

На столе появился ароматный пирог с патокой, и Гарри тут же потянулся к нему, чтобы взять кусочек, но Джин шутливо ударила его по руке.

— Ступай, буди мальчиков, а я к Лил пойду! Только тихо!

Крадясь по коридору к дверям сыновей, Гарри почти не вспоминал свой сон, хотя он то и дело ярко возникал перед глазами. Странно, но несколько раз ему пришлось сморгнуть налетевшее видение, показывающее его же дом, но другими глазами. Глазами ребенка. Знакомые углы, уже без мишуры, стены в светлых, до боли знакомых обоях, кабинет зелий Лили Блек вместо комнаты с ненужными старыми вещами, портрет Вальпурги Блек, тревожно глядящей ему вслед. Здесь Гарри даже обернулся и протер глаза, непроизвольно скрипнув половицей, но нет — портрет по-прежнему недоброжелательно глядел на него, а старуха набирала в грудь воздуха, чтобы разразиться руганью. Поскорее задернув его портьерой, Гарри вошел в комнату сыновей.

Родные… Занавески на окнах взметнулись от одного движения палочки, и свет залил окно. Мальчишки недовольно морщились и постарались спрятаться, но отец никогда не сдавался так просто.

— Подъем, подъем! — крикнул каждому Гарри и сдернул одеяла с обоих. — Рождество!

— Я чувствую, — Джеймс широко зевнул и свесил ноги с кровати, поглядывая на отца косо. — Пудингами и индейкой пахнет. Очень вкусно! С Рождеством! Только зачем так рано, отец?

— Пап, можно еще поспать? — Альбус свернулся калачиком и собрался было уснуть, но прилетевший в макушку снежок быстро его взбодрил. — Ай, Джеймс!

Джеймс Сириус только посмеивался, однако пришлось уворачиваться от прилетевшей в него подушки. Завязалась серьезная потасовка, готовая вылиться в пару синяков и надутые губы обоих, а хохочущий отец только подзадоривал, кидаясь снежками с подоконника, на который насыпало снега с сугроб. Быстро разобравшись, что Джеймс тут ни при чем, Альбус бросился на отца, и Гарри позволил повалить себя на кровать и начать бить подушками.

Бурное веселье продолжалось ровно до той поры, пока мальчишки не вспомнили про утро.

— Мерлин, сегодня же Рождество! — воскликнул вдруг Джеймс и подскочил с кровати. — Кто последний добежит до елки — отдает один свой подарок первому!

— Хэй, не честно! — крикнул Альбус Северус вслед бросившемуся к дверям хохочущему Джеймсу. — Папа…

— А ну, побежали скорей! — подмигнул ему Гарри и, подхватив на плечи, бросился вслед за старшим сыном.

У елки уже сидела улыбающаяся Лили и раскрывала все подарки, без разбору, чьи. Джеймс от дверей начал возмущаться нечестностью игры, но его перебили крики задетого в прихожей портрета Вальпурги Блек, с которого они, стремительно пробежав мимо, сдернули портьеру. Джинни, недоумевающая от разнообразия криков, выбежала из кухни и навела порядок: задернула ткань на портрете и протолкнула Джеймса в зал.

— Мама, они нечестно играют!

— Ты тоже хорош бываешь, — усмехнулась Джинни, глядя, как дети счастливо копошатся в куче мишуры, цветной бумаги и праздничных коробках. — Иди к брату, Джеймс.

— Но, мама!..

— А отца я, так и быть, отзову сюда.

Гарри, радостно скалящийся, поднялся, стряхнул с себя обертки подарков и подхватил красавицу-жену на руки, закружив ее по залу.

— С Рождеством, любимый, — шепнула Джин.

— А где мой подарок? — сузил глаза Гарри.

— Увидишь его только вечером, — она задорно сверкнула глазами и зарылась пальцами в его волосы. — Ты ведь так и не расчесался, да?

— Ему и так идет! — раздался от камина знакомый, чуть хриплый голос. — С Рождеством, Поттеры! Извиняйте, что без предупреждения!

Камин вспыхнул зеленым пламенем и погас, а на ковре перед ним медленно провел над собой палочкой Драко. И над своим сыном, Скорпиусом.

— Драко, с Рождеством тебя, — приветственно замахала им полотенцем Джинни, и Гарри поставил ее на ноги. Драко чуть поморщился, когда его обняли, но с той же искренностью ответил на объятие. — И тебя, Скорпиус, — она подхватила белобрысого мальчика, который с восторгом смотрел на елку, и тоже крепко прижала к себе. — Твои подарки тоже там, но Лили их могла уже распаковать, поэтому поторопись!

— Привел к вам сына пораньше, — Драко и Гарри пожали друг другу руки, и дальше слизеринец с умилением смотрел на Скорпиуса, который вместе с Джеймсом отнимал у Лили свои подарки. — Скорпиус все рвался к вам.

— Может, ему брата или сестрички не хватает? — подмигнула Джинни.

— Как же, — уклончиво ответил Малфой. — У нас разная точка зрения насчет количества детей в семье, Джиневра. Не в обиду, конечно, сказано, не принимай близко к сердцу.

— Альбус Северус сдружился со Скорпиусом, по характеру чистый слизеринец, — заметил Гарри. — А Джеймс на Гриффиндоре и на курс старше.

— Но Скорпиус тянется к Джеймсу, по характеру ближе, — подернул плечами Малфой и обернулся к столу. — М-м, у вас тут и пудинги есть с мучной крошкой?

— Да, я тут уже немного…

— Нет! — строго погрозила ему полотенцем Джинни, сразу став похожей на миссис Уизли. — Будем ждать гостей, а то вы все тут съесть горазды! Альбус, Джеймс, слышите? Увижу, что хоть кто-нибудь таскает со стола — будете у меня все каникулы в библиотеке прибираться!

В воздух взлетела шутиха с конфетти и, проскакав в воздухе по всему залу, вдруг взорвалась над Джинни, окатив ее горстью разноцветных бумажек. Лили смешливо подскочила с пола и бросилась под стол, но медленно краснеющая Джинни была перехвачена Гарри и зацелована в висок, от чего и оттаяла. Малфой смотрел на них с легкой насмешкой, заложив руки в карманы брюк.

— А где твоя жена, Драко? — спросила Джиневра, смешно уворачиваясь от поцелуев мужа.

— Наводит красоту с мамой, — Драко зевнул, прикрывшись ладонью.

— Как придет, скажи, пусть ко мне подойдет, у меня для нее свой подарок, — вкрадчиво молвила Джинни и ушла на кухню. — Гарри, и только попробуй еще что-нибудь утащить со стола!

Гарри проводил взглядом жену, которая в своем зеленом, обтягивающем платье выглядела… М-м, если бы не Малфой и не дети!

— Вид удаляющейся женщины прекрасен? — усмехнулся Драко сквозь второй зевок.

— До сих пор не верится, что эта женщина моя, — высказал терзавшую его мысль Гарри.

— Я, пожалуй, готов тебя выслушать… За бокалом огневиски в твоем кабинете. Пригласишь? А то до Мордреда спать хочется.

В его кабинете было все в точности как он помнил. Да по-иному быть и не могло, убеждал себя Гарри! Но странное забвение не проходило, а видение то и дело показывало ему настоящее под другим углом — в светлых обоях, с тумбой, на которой почему-то стояли баночки и колбы с зельями, с мягкой кроватью у окна и парой магических детских рисунков, приколотых к стене.

Зима за окном была та же. Снег мягко ложился на подоконник, взращивая сугроб под створкой окна; пах свежей хвоей рождественский венок над камином, сделанный для него его детьми, когда они пару дней назад ездили в Королевский лес; ароматы с кухни, на сей раз сладких булочек, доносились еще ярче. Гарри сел за свой стол и взял в руки семейную фотографию в рамке, задумчиво вглядевшись в счастливые лица детей и Джинни. Драко тем временем по-хозяйски залез в минибар и достал бутылку с огневиски и два бокала.

— Мне приснился странный сон, — заговорил Гарри, пока друг наливал ему. — Как будто я прожил свою жизнь заново.

— М-м? — Драко посмаковал. — Твой огневиски как всегда бесподобен. А о снах не беспокойся, не тебя одного мучают. Мы многим обязаны за эту жизнь, и знаешь, Поттер, я ничего не стал бы менять. Осознавая, что должен вам с Джиневрой и так по гроб жизни…

— Мне приснилось, что она умерла.

Драко подавился огневиски, и долго откашливался, прежде чем смог внятно ответить.

— Как?

— Нападение на Кингс-Кросс. Волан-де-Морт восстал и начал убивать всех.

— Осознай, как это звучит, — глухо предложил Малфой. — Ты, начальник Аврората, после очередного рейда, в котором нам пришлось нелегко, как в те годы, видишь подобный сон. Поттер, не придавай этому значения, сколь бы реалистично это ни было. У тебя всю жизнь проблемы с этим местом были, — он ненавязчиво, но с намеком почесал лоб, как раз в том месте, где у него находился шрам в виде молнии. — В тебя попали каким-то заклинанием, и два дня ты был в коме, и не мне тебе рассказывать, что Аврорату пришлось пережить во время того, как туда пробивалась к тебе Джиневра, ты же ей так и не соизволил рассказать об этом. А еще ты ударился головой об ту балку. Еще перечислить возможные причины появления таких снов? Не пугай больше. А касательно Джинни — ты знаешь, что я многим вам обязан. Я за нее свою жизнь положу. Так что не тревожься, все будет хорошо.

— Не стоит об этом, — оборвал его Гарри и допил из бокала остатки огневиски. — И много пить не стоит, вечером придут Уизли, еще с ними, с каждым, пропустим по стаканчику.

— Я так надолго не останусь, сам знаешь, Рональд терпеть меня не может. Да и видеть все это их семейство не желаю. Грейнджер меня, небось, виноватым во всех грехах Темного Лорда считает.

— Уизли, — поправил его Гарри. — Зря ты так о ней, она умная женщина. Ты и сам это знаешь.

— Умная настолько, что вышла замуж за Уизли? — хмыкнул невесело Малфой, крутя в пальцах перо и не глядя на него.

— Мы договорились не касаться темы их семьи, — напомнил ему Гарри.

— Да он же тиран, как на работе, так и в семейной…

— Малфой. Не нужно. Он мой друг, как и ты.

— Но я сравнительно недавний друг, — съязвил Драко, скривившись.

— Почему тебя так задевает тема семьи Гермионы и Рона?

— Не задевает. Я всегда говорю, что думаю.

— И это не самая лучшая твоя черта, поверь.

Дверь в кабинет открылась и на пороге возникло любопытное лицо Джеймса.

— Отец, мама просила передать, что прибыли Уизли!

— Какие именно? — несколько нервно поинтересовался Драко, привстав.

— Ну, дядя Рон и тетя Гермиона, — недоуменно подернул плечами Джеймс. — С Рози и Хьюго, но скоро прибудут и остальные. Папа, можно я возьму со стола кусок пирога? Я голодный. А маме скажем, что это ты, она тебя все равно не накажет.

— Иди, у матери спроси, — не задумавшись над вопросом, ответил Гарри и смерил Малфоя пронзительным взглядом. — Ступай, Джеймс, мы сейчас придем.

Любопытный Джеймс еще минуту постоял в дверях, затем убежал — на лестнице раздался его громкий топот.

— Мне пора, наверное, — Драко встал с кресла и прошел к камину. — Я через твой камин уйду? Джин передавай привет, скажи, мы завтра зайдем еще. Скорпиуса до вечера у вас оставлю, если не против. И еще, Поттер, касательно твоих снов… Не обращай внимания. Возьми у нашего штатного зельевара зелье сна без снов и спи спокойно.

— Йоль — точка временного разлома, разлома между двумя мирами, — задумчиво процитировал Гарри старую энциклопедию по друидической магии. — И мне снится сон о переносе во времени. Мне кажется, я даже вижу что-то, когда иду по этим коридорам.

— Тогда прими к сведению все, что увидел, может, в этом кроется какой-то личный смысл именно для тебя, — пожал плечами Драко, уже набравший в горсть Летучий порох из горшка на каминной полке. — Вышли дополнительный отряд авроров в сентябре на Кингс-Кросс, приставь охрану к своему дому, это же в твоих полномочиях. Такие проблемы по силам решить начальнику Аврората.

— Вышлю, — согласно кивнул Гарри и встал. — Куда собрался? А поздороваться с гостями? Джин не простит тебе такого скоропостижного ухода.

— Там же Уизли.

— И что? Пошли.

Возражать Драко не посмел, да и не стал бы, будучи слишком гордым для трусливого бегства. Они спустились в гостиную, в которой стало еще более шумно с приходом детей Рона и Гермионы. Сами их родители стояли в стороне и разговаривали с Джинни.

Спускаясь по лестнице перед Драко, Гарри оглянулся в зеркало. Джин ведь уже несколько раз напомнила ему о том, чтобы он причесался, а любимая жена была вспыльчива и повторять не любила. Но вместо своего отражения он вдруг увидел рыжее видение, плачущую женщину. Его мать.

Гарри отпрянул от зеркала назад, врезавшись в стену и пытаясь проморгаться, и она исчезла. Что он видит, Лили никогда не была в этом доме! Странные отражения, появляющиеся время от времени, тревожили его еще больше, а от предчувствия праздника не осталось и следа, его заменила тревога.

— Поттер? — Драко тут же оказался рядом и, схватив его за локоть, поставил прямо. — В чем дело?

— Что сказали врачи, когда я оправился от комы? — хрипло спросил Гарри, пытаясь унять тяжелое и быстрое сердцебиение.

— А тебе плохо? Может, в Мунго? Ничего не сказали, только главный медик ругался, что слишком быстро тебя на ноги поставили, — Малфой тревожно оглядел его. — Да на тебе лица нет. Я за Джин…

— Нет, не тревожь ее, — перехватил его за плечо Гарри и тяжело встал, все еще глядя в зеркало. — Мне просто привиделось в зеркале…

— Что?

— Да так. Ничего. Идем.

Лили исчезла, словно и ее не было. Поверхность зеркала не рябила, следов чужой магии не было, даже аврорское чутье, выработанное с годами, молчало, а ему мужчина доверял. Гарри по старой привычке потер шрам, подумав, что ему, вероятно, слишком часто попадали в голову, чтобы можно было с уверенностью утверждать, что он в своем уме.

— Ну, если что, говори, — Малфой кивнул ему на зал, где уже виднелись Гермиона, Рональд и Джинни. — Смотри на нее. Она выглядит… Ужасно.

Да, Гарри не мог не заметить, что друг в чем-то прав, и Гермиона выглядит… помято? Устало? Он не разбирался в косметике, но синяки под глазами вряд ли были спланированной частью макияжа. Молодая женщина стояла рядом с вульгарным Роном как тихая нимфа — тень той Гермионы, которую он знал.

— Рон, Гермиона, — Гарри оказался рядом с ними и по очереди обнял друзей. — Рад вам, хорошо, что вы пришли!

— Гарри, а мы к вам детей привели! — Рон повел рукой на Хьюго и Рози, завороженно наблюдавших за огоньками елки. Друг старательно не обращал внимания на мнущегося позади него Драко. — Остальные тоже скоро придут, просто мама затеяла выпечку твоего любимого пирога и не оставит его просто так…

— Здрасьте! — фыркнула Джинни, уперев руки в бока. — А свой любимый пирог Гарри я куда дену?

— Я съем оба, — алчно улыбнулся Гарри и обнял жену. — Гермиона, как ты?

— Все хорошо, спасибо, Гарри, — слабо кивнула Гермиона и перевела взгляд на Драко за его спиной. — Здравствуй, Малфой. С Рождеством тебя.

— И тебя с Рождеством, Гермиона, — Драко вышел вперед, глядя только на нее. Он тоже избегал смотреть на Рона, но тот уже уставился на него с открытой враждебностью. Слизеринец взял ее руку и вознамерился поцеловать. — Рад тебя ви…

— Убери руки от моей жены! — прорычал Рон и резко оттолкнул его, выхватывая палочку. Гермиону при этом мотнуло в другую сторону и она испуганно схватилась за локоть Рона, чтобы не упасть.

— Рон! — воскликнули одновременно Гарри и Джинни.

— Гарри, сделай милость, не порть мне Рождество его видом не только в кресле твоего заместителя, но и у тебя дома. Он пристает к моей жене!

— Рон… — попыталась урезонить его Гермиона. — Тут же дети, что ты говоришь?..

— Поттер, я пойду, — твердо ответил Малфой и ободряюще улыбнулся Скорпиусу, который непонимающе отделился от группы играющих детей. — Зайду за сыном вечером. Еще раз мое почтение, Гермиона, Джиневра.

— Так, стоять всем! — Джинни вновь вдохновенно хлестнула воздух полотенцем. — Рон, будь добр, сходи к маме, попроси готовку пирога оставить на потом, а затем к Перси, скажи, что его мы тоже ждем.

— Джин, этот тип не останется с моей женой в одном доме!

— Он оставался в одном доме с твоей сестрой, и как видишь, все в порядке, — повысила голос Джинни. — Рон, ступай к маме! Гермиона, а ты останься, пожалуйста, поможешь мне с сервировкой стола.

Мешать своей хозяйственной жене Гарри и не подумал, стоя в стороне, чтобы не попасть под раздачу. Джин как всегда навела порядок с присущим ей великолепием, и Рон, что-то бурча под нос, спрятал палочку и отправился в камин. Гермиона скромно отошла в сторонку к детям и начала снимать пальто.

— Кто я у тебя? — вкрадчиво и задорно спросила Джинни и подставила щеку под поцелуй.

— Умница моя, — искренне ответил Гарри и чмокнул жену в щеку несколько раз. — Я помогу тебе на кухне. Эй, Драко, поухаживай за Гермионой!

Уже уходя из зала в обнимку, они обернулись и подглядели, как Драко помогает ей снять пальто и повесить его на вешалку, которую когда-то часто роняла при входе Тонкс. А Гермиона скромно садится на стул, заботливо им отодвинутый.

— Рон стал совсем невыносим, — пожаловалась Джинни по пути к кухне. — Был добрым мальчиком, а стал таким…

— Козлом, — по-дружески окрестил его Гарри. — Странное с ним творится. И с Гермионой тоже.

— Надо бы узнать, что заставило его так поменяться. Ведь помнишь, пару лет после свадьбы он в манерности и этикете не уступал нынешнему Драко.

— Ну, Драко с детства обучался манерам.

— Поговорили вы с ним насчет твоего сна? — Джинни остановилась перед старым, резным зеркалом и встревоженно взглянула на него. — Он тебя так обеспокоил.

— Поговорили, — Гарри обнял ее за талию и прижал к себе, краем глаза любуясь на их отражение. — Он дал очень дельный совет, который я надеюсь не забыть претворить в жизнь.

— Какой?

— По делам в Аврорате. Но это нужно будет сделать к сентябрю.

— Ну и правильно. Сегодня Рождество, — Джинни коварно улыбнулась и обвила его шею руками. — Все дурное должно остаться в прошлом, будь то мысли, чувства или сны. Ах, да, я же тебя не поздравила еще, Гарри!

— Вечером поздравишь, — оскалился радостно Гарри.

— А я думала, поздравлять с Рождеством нужно утром!

— Утром уже поздравила. Поздравишь еще и вечером!

— А если сейчас? — Джин задорно подмигнула и отстранилась, выгнувшись в талии чуть назад.

— Думаю, не самая удачная мысль, — на миг задумавшись, ответил Гарри. — Вот-вот нагрянут гости…

— Думаю, ничего подозрительного не будет.

Джинни, тряхнув рыжими волосами, приблизилась и с легкостью коснулась его губ своими. Где-то на кухне хихикнул и скрылся у плиты Кикимер, но Гарри уже ни на что не обращал внимания. Она дурманила его своими дразнящими прикосновениями, опьяняющим дыханием, и он уже мысленно искал свободную комнату, когда жена поднялась на цыпочки и выдохнула ему в ухо.

— С Рождеством, Гарри!.. — и вывернувшись из его рук, исчезла на кухне.