Искушение временем (гет)

Гермиона старательно изучала немногочисленные бумаги, которыми с ними соизволил поделиться Саймон, а Гарри тем временем наблюдал за своей невестой, которая так привычно морщила лоб, закусывала губу, накручивала на палец пушистый локон. Сколько раз он замечал эти движения?

В его воспоминаниях они настолько срослись с образом Гермионы, что стали её визитной карточкой. Раньше его всегда умиляли эти жесты, но сейчас почему-то хотелось навсегда их запомнить, запечатлеть в памяти. Видимо, из-за последних событий и размышлений у Гарри появилось какое-то щемящее предчувствие, что он может всё это потерять, и у него не останется ничего, кроме счастливых воспоминаний.

Гарри зажмурился и потряс головой, пытаясь отогнать навязчивые мысли. Невыразимец сказал, что всё закончится благополучно. Не стоит себя накручивать и придумывать всякие ужасы. Ведь до сих пор ему везло. Почему теперь должно быть иначе?

Открыв глаза, он увидел, что Гермиона оторвалась от бумаг и внимательно смотрит на него, а недоумение в её глазах сменяется пониманием.

— Ты тоже чувствуешь это? — это был не вопрос, а утверждение. За столько лет Гермиона научилась читать Гарри, как раскрытую книгу. — Словно на нас надвигается что-то страшное. То, что отберёт у нас всё, за что мы так долго боролись и с таким трудом получили. И мы не в силах этому помешать.

— Не выдумывай, ничего такого я не чувствую, — Гарри усмехнулся, но улыбка получилась бледной и откровенно фальшивой.

Гермиона грустно покачала головой.

— Ты никогда не умел врать...

— Хорошо, — выдохнул Гарри. — А если я с тобой соглашусь и скажу, что действительно чувствую это? Кому от этого станет легче? Ты и так уже себя накрутила, а если ещё и я стану подливать масла в огонь, то страшно даже представить, что ты ещё себе надумаешь. Лучше давай, рассказывай, что ты там вычитала в этих бумагах?

— Ты их читал?

— Нет, хотел прочитать вместе с тобой.

— Да тут, собственно, и читать нечего. Всё сжато, коротко и по существу. Основные факты биографии и ничего больше. Как они хотят, чтобы ты нашёл преступника, если ничего не рассказывают? Каждую крупицу информации из них надо тянуть клещами.

— Что же ты хотела? Отдел Тайн... — хмыкнул Гарри. — У них всё секретно. Даже они сами.

— Ну, и как тогда определить преступника всего лишь по краткой биографии? Даже внешних данных нет. Характер — пара слов. Вот, смотри. Первый — Джошуа Стэнтон, семьдесят два года. Вдовец. Жена погибла во время первой магической. У них было двое детей. Дочь, Элис, живёт во Франции, замужем за французом. Сын, Дерек, был аврором. Погиб двадцать лет назад. Джошуа работает в Отделе Тайн уже пятьдесят лет. В свободное от работы время занимается разведением сов. По характеру добрый, спокойный. Можешь ты по этой характеристике определить — способен ли он украсть чертежи?

— Мда... — Гарри растерянно взлохматил свою шевелюру. — Ладно, кто там следующий? Может, потом разберёмся, когда сравним их между собой?

Гермиона пожала плечами и снова уставилась в бумаги.

— Второй — Дэвид Калвер. Сорок восемь лет. Холост. Живёт с братом — Гордоном Калвером, учёным-артефактором. Он работал преподавателем артефакторики в магическом университете во Франции, который я закончила. В моей группе артефакторику изучали только в виде факультатива, потому что она не входила в сферу моей специальности. Я очень смутно помню его. Высокий, худой и вечно недовольный. Манерой преподавания он напоминал нашего профессора Снейпа. Тоже на всех рычал и всех поголовно считал баранами. И это при том, что свой предмет он знал превосходно. Часто публиковал в газетах научные статьи. Но, как учитель, был никакой.

Гарри фыркнул, мигом представив себе такой знакомый типаж.

— Они случайно со Снейпом не родственники?

— Как видишь, нет. Более того, судя по этим записям, брат Гордона совсем на него не похож. Он умный, тихий и неконфликтный. Дэвид работает в Отделе Тайн пятнадцать лет. Перед этим три года работал в Хогвартсе преподавателем нумерологии, а ещё раньше — разрушителем проклятий в Гринготтсе.

— Ого! — удивился Гарри. — Что же ему не работалось на одном месте? Вроде вполне престижные места. Какой неугомонный...

— Понятия не имею. Здесь об этом ничего не написано.

— Ну ладно, попробую разузнать об этом у Саймона. Может, что-нибудь важное выяснится. Кто там следующий?

Гермиона вытащила из папки очередной листок.

— Сэмюэл Макгуайр. Тридцать пять лет. Холост. Родственников нет. В Отделе Тайн работает всего два года. Приехал из Болгарии. Учился в Дурмстранге. Угрюмый, замкнутый...

— Отличный кандидат в преступники, — обрадовался Гарри. — Живет сам по себе, явился чёрт знает откуда, характер ещё тот. Да и в Дурмстранге учился, а там тёмную магию изучают.

— Гарри! — возмутилась Гермиона. — Не нужно на всех вешать шаблоны! Если следовать твоим выводам, то и Виктор Крам — тоже тёмный маг.

— Ну, а какой же ещё? — ухмыльнулся Поттер и со смехом увернулся от подзатыльника сердитой невесты. — Ладно, шучу, шучу... Продолжай.

— Четвёртый — Ричард Эмерсон, — продолжила всё ещё сердитая Гермиона. — Тридцать два года. Выпускник Шармбаттона. Был женат на маглорожденной и имел двух детей — девочек-близняшек. Всю его семью убили Пожиратели. Сам он остался жив только потому, что был на работе. Девочкам было всего по два годика.

Голос Гермионы дрогнул. Впрочем, и Гарри почувствовал, как к горлу подступил ком. Потерять в один миг всю свою семью... Он понимал этого человека, как никто другой.

— Кто там ещё остался? — тихо спросил Гарри.

— Северус Снейп, — так же тихо ответила Гермиона.

— Даже не удивлён. Куда же без него? Видимо, это моя судьба — всю жизнь с ним сталкиваться. Ну, и как ты думаешь, кто из них мог украсть эти чертежи?

Гермиона задумалась, поочерёдно посмотрела все листы и сделала неутешительный вывод:

— Все.

— Это ещё почему? — Гарри удивлённо уставился на неё. — Как по мне, то там только двое подозрительных: тот, что из Дурмстранга, и тот, который прыгал с одной работы на другую. Двое других — несчастные люди, потерявшие своих родных.

— Вот именно! — отрезала Гермиона. — Думаешь, хроноворотом могут заинтересоваться только для того, чтобы вернуть Волдеморта? Прости, напоминать тебе об этом жестоко, но разве тебе самому не приходила в голову мысль, что неплохо было бы вернуть твоих родителей, Сириуса, Дамблдора, Тонкс, профессора Люпина, Фреда? Поверь, люди ради любви совершают гораздо большие глупости, чем фанатики.

— Если так судить, то у нас вообще не будет подозреваемых. Вернее, подозреваемыми будут все. Надеюсь, Снейпа ты из этого списка вычеркнула?

— Наоборот. Его я как раз больше всех подозреваю.

— Гермиона, — простонал Гарри. — Я думал, мы все это уже переросли. Сколько же можно обвинять его во всех смертных грехах? Он же уже доказал свою невиновность, сражаясь на нашей стороне. Зачем бы ему было нужно возвращать Волдеморта? По "Круциатусам" соскучился?

— Дался тебе этот Волдеморт! Кому он нужен? Ты забыл, что показал тебе Снейп в своих воспоминаниях? Он же любил твою маму и до сих пор считает себя виноватым в её смерти.

— Ну, так он и был в этом виноват...

Гермиона с досады на бестолкового Поттера шмякнула папку с документами на стол, и бумаги разлетелись по комнате.

— Гарри, мы это уже сто раз обсуждали. Да, в этом есть и его вина, хоть и косвенная. Но он не мог знать, что Волдеморт свяжет пророчество с твоей семьёй. Он не желал смерти никому из твоей семьи, даже твоему отцу, с которым враждовал в детстве.

— Ну, в этом я бы мог с тобой поспорить. Если бы он знал заранее, что его поступок приведёт к смерти моего отца, он бы только обрадовался. Маме он смерти не желал, здесь я с тобой согласен. А я ему вообще по барабану. Он и у Дамблдора просил спасти только маму.

— Ты то защищаешь его, то, наоборот, пытаешься мне доказать, что он — сволочь, — хмыкнула Гермиона. — Ты уж определись.

— Я его не защищаю. Он и без моей защиты неплохо справляется. Просто ему Волдеморт нужен, как корове седло. Ты бы на его месте захотела бы возвращать того, кто постоянно пытал тебя "Круциатусами", а потом и вовсе приказал змее тебя убить?

— Да ты меня не понял! — возмутилась Гермиона. — Я имею в виду, что Снейп мог украсть чертежи хроноворота, чтобы вернуть твою маму, а не Волдеморта.

Гарри задумался. Эта версия имела смысл. Лично он мог бы рискнуть, чтобы спасти маму, но ведь это — его мать, самый родной человек. А Снейп...

— Прости, Гермиона, но я не верю в эту версию. Даже если он когда-то и любил её, то с тех пор уже прошло очень много лет. Сомневаюсь, что он по-прежнему её любит, причём настолько, чтобы пойти на преступление. К тому же, как бы я к нему ни относился, ума у Снейпа предостаточно, и он знает, к каким катастрофам может привести вмешательство в прошлое. Думаешь, он стал бы идти на такой риск? Тем более, учитывая, что мама выбрала отца, а не его. Какой ему резон так поступать? Скорее, кто-то из Пожирателей захочет вернуть Волдеморта, надеясь, что он придёт к власти и жизнь будет такая, как им хочется.

— А если бы на месте Снейпа был ты, а на месте твоей мамы — я, ты бы смирился и не стал рисковать? — не унималась Гермиона, пытаясь доказать Гарри свою правоту.

— Конечно, не смирился бы. Так я же — гриффиндорец, мне на роду написано рисковать. Тем более, ради тебя. Но Снейп слизеринец, а они никогда не рискуют, если только это им не выгодно.

— Из Снейпа такой слизеринец, как из тебя Тёмный Лорд, — фыркнула Гермиона. — Я вообще удивлена, что его Шляпа на Слизерин отправила. Он же самый гриффиндористый из всех гриффиндорцев. В общем, я тебе не собираюсь навязывать своё мнение. Можешь прорабатывать любую версию, но я бы делала ставку на Снейпа.

— Я пока не собираюсь отбрасывать никакие версии. На данный момент у нас слишком мало информации о других подозреваемых, поэтому я планирую пообщаться с каждым из них. Ну, и не помешает проверить их через архив Аврората. Может, их имена когда-то там засветились?

В глазах Гермионы снова заплескалась тревога, и она порывисто обняла Гарри.

— Пообещай мне, что будешь осторожен! Решившийся на эту авантюру уже не остановится ни перед чем. Что для них убийство аврора-одиночки? Даже если этот аврор — Мальчик-Который-Выжил.