Узы крови (джен)

Naughty Boy — No One`s Here To Sleep.

Papa Roach — Periscope (feat. Skylar Grey)

Темно-синий камень на медной цепочке, подобно маятнику, колыхался из стороны в сторону. Столько воспоминаний, столько боли и страданий. Глаза цвета выжженной зелени внимательно следили за слабым покачиванием кулона. Так проходили часы немого созерцания утраченного счастья. Все могло быть по-другому. Если бы он не увлекся страстными порывами, то послушал бы мудрых советов и покинул деревню гораздо раньше, без сотни бессонных ночей. Теперь он стал другим человеком. Мало что изменилось в самом характере, но мировоззрение приобрело иные очертания. Он за месяц создал себе славу величайшего убийцы, завербовал множество солдат, включая старых друзей отца. Война против старого короля неминуема.

Возглавить восстание и отправить на тот свет человека, который подарил ему жизнь, отныне является главнейшей целью всей жизни. Нет смысла делать вид, что еще возможно найти средство восполнить страшную потерю. Изрезанное кровоточащими рубцами сердце никогда не сможет пережить такого страшного удара еще раз. Расшатанная психика заставляла предвкушать момент желанной расправы над так называемым Победителем Драконов. Одно легкое движение и острейшее лезвие клинка войдет в мягкую плоть, разрывая ткани кожи. Жизненно-важный орган издаст последний характерный стук и замолчит навеки. Облизнув пересохшие губы, Никлаус провел указательным пальцем по совершенно непроницаемому мраку, представляя себе, что ее шея находится в нескольких сантиметрах.

Именно на ней должен был висеть кулон — символ глубокой привязанности и любви. Глупо тешить себя ложными надеждами вернуть давно утраченное. Пора мыслить масштабнее, пора заглянуть в будущее человечества и понять, что весь мир принадлежит ему одному. Эпоха Львов грядет. Пока можно бесцельно валяться на мягких простынях, раздумывая над тем, как поступить в той или иной ситуации, рисуя картины блаженного триумфа и не столь воодушевляющего падения. В отличие от большинства людей своего возраста, он понимал, что бессмертия не существует. Его может убить самая нелепая мелочь, а вознести — самая несущественная глупость. Игра случая, не более. До боли сжав внезапно опротивевшее украшение, он ощутил, как боль пронзает ладонь.

Железная роза, чья шипастая ветка вонзалась в линию на руке, почти откололась. Он сломал то, что создавалось с таким трудом. Как и всегда, впрочем. Созидание никогда не было его сильной стороной. Для этого существуют младшие братья. В голове проносились хаотичные мысли, некогда заученные и давно забытые строчки из Библии, а также слова воистину странной песни. Как может он погрузиться в сон, когда настоящая война полыхает в воспаленном мозгу? Много вопросов, но ни одного ответа. Мрак, всепоглощающий, разрушающий возведенные стены.

Неожиданно разнесшийся по всему замку громкий крик вывел из состояния оцепенения. Никлаус почти вскочил с места, ощущая неприятный холодок, пробежавший по спине. На смену непониманию пришел гнев, а затем — ярость. Все это произошло за несколько мгновений, стоило замешкавшемуся в дверях гвардейцу сообщить о том, что пленница из дома Старков покинула свою тюрьму из-за оплошности служанки. Ее местонахождение в данный момент остается неизвестным, но на поиски брошены все силы. Последняя фраза оборвалась на половине, поскольку говоривший поспешил скрыться за деревянной дверью.

Полетевшая в него ваза принудила к таким мерам предосторожности. Лев же стремглав вылетел из комнаты, не обращая внимания на крики сердобольного тупицы. Здесь ни на кого нельзя положиться. Империя рухнет под напором таких недальновидных стражников и невнимательных слуг. Клокотавший внутри гнев едва не стоил ему нескольких перебитых ребер на крутой лестнице. От этого и без того неуравновешенный характер престолонаследника начал требовать чужой крови. Сперва он изрубит на куски всех стражников, а саму служанку прикажет отдать на съедение собакам. Давно Хоген не довольствовался людским мясом. Следовало наверстать упущенное.

Внизу его уже ждали побледневшие солдаты с перепуганными глазами провинившихся щенков. Оттолкнув одного из них, принц крови поспешил узнать причину всеобщей суматохи. Он обнаружил двоих младших братьев около плотно запертой изнутри двери, выходящей на южную сторону. Ему не составило труда догадаться, что происходит. Элайджа достаточно долго ожидал какого-либо ответа от пленницы, сумевшей сбежать из-под бдительного надзора стражи.

Нельзя потерять наследницу дома Старков — залог возможной верности так называемого Голодного Волка, чья популярность в этих краях стремительно набирает обороты. Альянс с ним станет одним из величайших событий в истории Беленора. Но потеря ценной заложницы перечеркнет все старания, несмотря на то, что у них по-прежнему оставались двое маленьких Волчат. Старший Ланнистер прислонился спиной к каменной стене, с нескрываемым интересом наблюдая за усилиями младшего братца проявить дипломатические способности.

— Ты слишком многое ей позволял с самого начала, — усмехнулся Клаус, ловя на себе пристальный взгляд недоверчивых зеленоватых глаз, — да, друг мой, я слышал ту душещипательную историю про плащик. Ведь Элайджа у нас такой жалостливый, такой милый, заботливый, благородный и любвеобильный. — прояснившееся лицо вдруг посерело, а расширенные зрачки приобрели оттенок воронового крыла. — Что я тебе говорил про эмоции? Любовь — удел слабаков. А разве мы слабы, генерал? Мы — Три Небесных Короля. Нас боятся, нас уважают, нам поклоняются. Но во всем этом списке нет поганой любви.

Три Небесных Короля? Очередное наименование их зверств. С каждым разом их становится все больше и больше. В скором времени они и сами не смогут вспомнить, кем являются на самом деле. Несмываемое клеймо позора. Кол склонил голову в знак согласия, позволяя Элайдже остаться в меньшинстве. Хотя тому, в сущности, не нужно было ни перед кем оправдывать своих действий. Если он посчитал нужным совершить достойный поступок, то не будет оправдываться за него. Тогда он решил ударить сильнее:

— А как же Хэйли?

Кол вздрогнул от услышанного. Запретная тема вызывала отчуждение. Ожидание бурного взрыва тянулось нескончаемо долго. Клаус замер в нерешительности, при этом стоя к собеседникам спиной. Плотно сжатые кулаки, дрожащие губы и горящие глаза, — все это свидетельствовало о безысходной ярости, готовой излиться наружу. Второй сын Майкла, в свою очередь, ожидал дальнейших действий взбешенного лидера, однако тот, вопреки всем ожиданиям, едва слышно прошептал следующее:

— Боевая потеря, не более того, — не оборачиваясь, он старался нормализовать сбитое дыхание. Последний раз он испытывал столько эмоций около месяца назад, в той проклятой деревне. Тогда еще не существовало первородных, тогда его незримая душа ликовала от малейших прикосновений любимой. Но все изменилось за долю секунды, будто само Провидение благоволило к такому жестокому удару судьбы. — Чего ты ждешь? Давай, ломай дверь. Или тебе и здесь нужна помощь?

— Леди Старк, мы ничего вам не сделаем! — Кол проявил инициативу, ради чего припал ухом к шершавой поверхности двери, пытаясь уловить малейшие колебания. Гробовая тишина казалась подозрительной. — Вы же не хотите, чтобы ваши Волчата пострадали? У Клауса как раз то настроение, когда страдают абсолютно все вокруг! Не испытывайте судьбу!

— Позволь мне немного поговорить, — генерал Запада грубо оттолкнул маленького братца, а затем дернул за железное кольцо, намертво вбитое в саму дверь. Нужно сейчас же отпереть ее, иначе туманная перспектива быть изрубленными на куски собственным родственником незаметно окажется главной из его проблем. — Лерия, пожалуйста, я не желаю тебе зла. Ты всерьез полагаешь, что если бы я хотел убить тебя, то меня бы остановила деревянная дверь?

Тишина в ответ. Сгущающийся вокруг мрак. Явная усмешка, проявившаяся на устах наследника трона. Он с легкостью может выместить злобу на глупой девушке. Этого нельзя допустить. Отсчитав про себе одну минуту, Ланнистер отошел на несколько шагов назад, после чего, с большого разбега, насколько дозволял узкий коридор, он, словно настоящий лев, преодолел расстояние от стены до двери, полностью снеся ее с петель. Колемон предусмотрительно отступил поближе к безопасному месту, следя за тем, как сошедший с ума Лев беспощадно дробит себе плечевые кости.

Как бы там ни было, но самоубийственная попытка, наперекор здравому смыслу, принесла желаемый результат — препятствие было уничтожено, что позволило войти внутрь и обследовать маленькую комнату с единственным приоткрытым окном в центре. Ко всеобщему удивлению двоих вошедших братьев, один из которых теперь страдал от невыносимой боли в области плеча, апартаменты оказались пустыми.

Разгневанный неудачей Элайджа схватил стоявший неподалеку стол и опрокинул его. Звон битого стекла разнесся по всему помещению. Бешено колотящие из-за сквозняка шторы окончательно развеяли сомнения. Он сжимал каменный подоконник до побелевших костяшек пальцев. Скрежетание зубов выдавало непоколебимую злость, ярость и боль одновременно. До напряженного слуха донесся легкий смешок, знакомый еще с раннего детства. Отбросив ногой мешающий проходу осколок, Никлаус осмотрел результаты плачевных разрушений. С самого начала было понятно, что их провели.

— Полагаю, милорд, что вы не справились с таким легким заданием, как сохранность жизни одной из немногочисленных дочерей Маркуса Старка. Так глупо провалиться. В принципе, я не ждал многого от твоего затуманенного чувствами разума. Но моя излишняя доверчивость все же полагалась на твой поверхностный ум. Не следовало этого делать, ведь ты и представить не мог, что такое произойдет. Собаки не могут взбираться по деревьям, следовательно, и волки тоже не могут спускаться вниз по каменной кладке.

— Я верну ее! — прорычал второй в очереди на престол, с явным неудовольствием глядя сквозь колыхающуюся от ветра листву на деревьях. Желание остаться здесь, в теплом и уютном замке, все же перевешивало, но нельзя поддаваться глупейшим порывам. — Этот лес кишит разбойниками, насильниками и убийцами. Думаю, она не так глупа, чтобы путешествовать по нему ночью, без сопровождения.

— Думаешь или точно знаешь? — поинтересовался Никлаус, складывая руки на груди. Ответ последовал незамедлительно: равнодушный взгляд, в котором отчетливо виднелось недовольство. Во всей позе так называемого первородного читалось нечто отцовское. Даже этот новоприобретенный шрам на подбородке неизвестного происхождения напоминал о Разрушителе. Это раздражало еще больше. — Надеюсь, ты понимаешь, что должен вернуть ее любой ценой? Я не собираюсь отсиживаться в этой провонявшей конюшне ради ваших мимолетных улыбок. Мне хотелось бы как можно скорее начать переговоры со знаменитым разбойником, использующим имя давно убитого Гэбриэля в качестве запугивания верноподданных. Если он желает играть роль Старка, так давай же аплодировать блестящему завершению первого акта. Отдадим ему детишек Маркуса в знак большого уважения. Тем не менее, у нас мало что получится в случае исчезновения главной наследницы. Тогда мне придется любезно предложить Волку тебя, в качестве мести. Вы понимаете это, генерал? — он всегда умышленно переходил на официозный тон, чтобы подчеркнуть свое превосходство. Элайдже не оставалось ничего другого, кроме как покорно склонить голову. — Вот и славно. Отправляйся на ее поиски сейчас же.

* * *

Множество бессонных ночей, проведенных в тревогах и сомнениях. Лерия не могла смириться с такой несправедливостью. Пусть они мучают ее, наследницу Волчьего Логова, но не смеют прикасаться к брату и сестре. Это все, что осталось от некогда большой и дружной семьи. К счастью, ей не приходилось заботиться о своем уюте. Каждодневная пища не казалась такой мерзкой, какой была в предыдущем замке, а частые встречи с родней помогали внушить, что они здесь в качестве долгожданных гостей. Тем не менее, скудная обстановка каморки угнетала.

Вечером, в один и тот же час, к ней приходили солдаты на служении Ланнистеров, приглашая спуститься к чудом уцелевшим ваннам. Бывшие хозяева воспользовались местоположением крепости неподалеку от речушки, в результате чего всегда имели возможность согреться. Бдительный надзор старых служанок постепенно ослабевал. Так родился план побега. Играя с окрепшим Бринденом, она попутно исследовала всевозможные комнаты, дабы узнать, какая из них наиболее удачно расположена. Подошла лишь одна, в западном крыле цитадели.

Намерение покинуть ненавистную компанию в виде омерзительного Элайджи, чье истинное лицо открылось под давлением паров отравляющей жидкости. Самопровозглашенный генерал Запада без приглашения вломился к ней в апартаменты, предварительно выломав дверное железное кольцо. Рука, несущая пощечину, застывает в воздухе. Лев перехватил запястье и резким движением развернул Лерию к стене, оставляя ничтожное расстояние между ними.

Перед подернутыми сизым дымком глазами начинает плыть, и все, что он еще может видеть отчетливо — ее чертовы глаза, одновременно выражающие испуг и ненависть. Словно вихрь, Волчица сносит собой все барьеры, которыми Элайджа ограждался от страшного внешнего мира. Ее близость выжигала внутри огромную пустоту размером с бездонный океан.

— Элайджа, куда ты, черт возьми, пропал? — Клаус осекся в тот момент, когда сумел полностью разглядеть всю картинку. Язык перестал заплетаться, а ноги наконец-то ощутили твердость пола. Все вмиг прояснилось, стоило недальновидному младшему брату посягнуть на законную добычу всего войска. Привычная циничная усмешка на самом деле скрывала под собой алчущее вырваться наружу бешенство. — Оу, я вижу, что вы подружились. Можно тебя на пару слов? Вы же не против, леди Старк?

Кронпринц схватил брата на половине пути, вытаскивая наружу. Никогда прежде он не позволял себе напиться до полусмерти, а затем совершать необдуманные поступки. Сегодняшняя ночь принесла много нового. Грубо вытолкав пьяницу за дверь, Клаус со всей силы ударил его по лицу плотно сжатым кулаком. Послышался знакомый стон, а потом — звук падения. Грузное, не контролирующее себя тело повалилось на каменный пол. Первородный не двигался, не издавал ни звука. Его бесцеремонно подняли с холодного гранита, хватая при этом за горло. Ударившись спиной о стену, он едва не потерял сознание. Остатки пьянящей веселости испарились.

Вместо них пришло остервенение со стороны обезумевшего наследника трона. Бледные пальцы сдавливали хрупкую шею. Воздуха катастрофически не хватало. Таким образом Лев пытался вернуть его с блаженной страны похоти назад, к жестокой реальности. Рык, сдавленный, приглушенный, вырвался из недр пробудившегося сознания. Быстрым движением он высвободился из железных тисков, вынуждая старшего из семейства отпрянуть назад. На протяжении секунды они прожигали друг друга озлобленными взглядами. Только тогда до Западного генерала дошел весь смысл совершенного им поступка. Низость, подлость, гнусность — все это рухнуло на дрожащие плечи.

— Слушай меня внимательно, повторять не буду. Еще раз ты прикоснешься к залогу вечного мира с одним из сильнейших убийц, к ключу от всего Севера, я выпотрошу тебя! Уловил? — с этими словами он извлек золотую монетку и швырнул ее в лицо протрезвевшему Ланнистеру. — Если тебе не с кем разделить постель, то сходи в близлежащий бордель, но не смей рушить мои планы!

Лерия слышала каждое слово. Тогда она поняла, что нельзя долее медлить с планом побега. Раз неподалеку находится королевская армия, то она сможет добраться до них и попросить о помощи. Оставлять на произвол судьбы маленьких брата и сестру, разумеется, подло, однако иначе поступить невозможно. Она быстрее добежит сама, а если не удастся, то они останутся в безопасности. Послышались гулкие шаги, эхом отдавшиеся от стен просторного помещения. Они затихли где-то на лестнице. Все закончилось. Ночные кошмары не отпускали до предрассветного утра. Вечером, на смену настороженным, но ласковым служанкам, явился сам великий первородный. В качестве извинений он принес несколько кусков хорошо прожаренного мяса и вино.

Аккуратно поставив все это на шатающийся стол в самом углу, у изголовья кровати, Лев вежливо поклонился. Поразительные изменения: следов вчерашнего перепоя не осталось, лишь едва заметный кровоподтек виднелся на впалой небритой щеке. Он не собирался надолго задерживаться на месте, где все напоминает о его недостойном поведении. Неожиданный оклик все же вынудил его замереть в проеме. Почему-то она всегда умышленно растягивала это простое имя. Из ее уст оно звучало как-то по-особенному. Хотелось жадно ловить каждый слог, получая от этого удовольствие. Развернувшись, второй сын Майкла вопросительно взглянул на представительницу великого дома Старков.

— Давай просто все забудем, хорошо? — вымученная улыбка, искренняя, впрочем, не получила взаимности. Лерия старалась уловить малейшие признаки эмоций, однако их обладатель продолжал стоять, не двигаясь. Казалось, он смотрел сквозь нее, куда-то вдаль. Согретая благодаря одеялам ладонь нащупала ледяную руку юноши. Пусть он отреагирует, скажет что-нибудь, остановит ее в безумном порыве. — Элайджа, это не ты. Я помню тебя, всех вас, жизнерадостными, веселыми и беззаботными. Что с вами произошло?

— Ничего. Абсолютно, — он резко выдернул руку. Любые прикосновения теперь приносили одно только чувство отвращения. Воспоминания легли тяжелым пластом на продрогшие плечи, снова вынуждая становиться свидетелем тех ужасных сцен. Он не сумел защитить ее. Он — тварь бесполезная.

Вражда с собственными демонами продолжалась. И они побеждали. Не осталось ничего человеческого. Лев перестал чувствовать еще тогда. Глупо было утешать себя несуществующими надеждами на разрушенное будущее. У них одна дорога — в Ад. Сначала они отправят туда отца, а затем последуют за ним, рука об руку. Так было всегда и так будет до самого конца. Задержавшись на мгновение около выхода, генерал повернул голову в сторону все еще стоявшей в центре комнаты девушки. Ее мечты развеялись по ветру в тот самый момент, когда они сбежали из столицы, перед тем уничтожив стольких невинных жителей.

Пора смириться с тем, что Элайджа Ланнистер мертв. Вместо него существует один из Трех Небесных Королей, как их называют в нескончаемых деревнях. Ужаснейшая глупость, но он привык к такого рода обвинениям. Дочь Маркуса еще долго смотрела вслед ушедшему. Хлопнувшая дверь заложила последний кирпич в гигантской стене между ними. Окончательное решение было принято в ту же секунду. Несколько бесконечных дней понадобилось на продумывания всех мелочей. В моменты прихода надоедливых служанок стражник отлучается по важным делам. Так произошло и на сей раз, минута в минуту.

Лерия не питала иллюзий относительно медлительности вошедшей старушки. Ее просили лишь оставлять тарелку на столе. Остальное ее не касалось. Строго говоря, женщина не намеревалась долго оставаться в этой душной каморке, но отсутствие пленницы все же вынудило ее поднять тревогу громогласным криком. Она прекрасно знала, что с ней произойдет, если главный лорд Ланнистер будет находиться в дурном настроении. Пока несчастная металась по всей каморке, Волчица уже неслась по направлению к заветной свободе, находившейся на втором этаже. Времени катастрофически не хватало.

Ситуацию спасала возникшая в замке суматоха, предоставляя возможность добежать до комнаты и запереть дверь. Назад отступать слишком поздно. Либо погибнуть, разбившись, либо привести помощь и покончить со всем этим кошмаром. Не колеблясь, она распахнула окно и выбралась наружу, ощущая под ногами скользкий камень ненадежного подоконника. Безумный подвиг. В детстве они с братьями часто лазали по стенам родного дома, не заботясь о собственной безопасности и слабой нервной системе матери с отцом. Навыки вряд ли пропали за несколько лет. Здесь невысоко, но лучше крепко держаться. Первая попытка увенчалась успехом: погрузив тонкие пальцы в трещину между камнями, девушка смогла опустить левую ногу ниже. Повторить это движение не составило особого труда. Значит, не все еще потеряно. У нее есть шанс спасти семью.

* * *

Плутарх находился где-то неподалеку — его вой разносился по всей северной части леса. Крики, смешивающиеся с угрозами и мольбами о пощаде, указывали верное направление. Кромешная тьма угнетала. Под давлением воспаленного сознания простые деревья превращались в жутких тварей с искалеченными конечностями непропорциональных тел. Ланнистер не испытывал благоговейного страха перед играми ночи. Они просто навеивали тоску. Грязный плащ кровавого оттенка верно следовал за хозяином, сохраняя организм в тепле.

Необходимость в коне отпала сама с собой, когда Никлаус любезно предоставил в его распоряжение фамильный клинок дома Львов. В качестве наказания брат также запретил кому-либо из приспешников оказывать помощь так называемому генералу Запада, что существенно усложняло задачу. Элайджа проклинал все: отвратительную погоду, несмолкающую собаку и проклятую заложницу, чье тупое упрямство подсказало ей весьма легкий выход из плачевной ситуации. Побег. Невозможно придумать ничего лучше.

Покинуть замок ради густой поросли мертвых бревен, кишащих разбойниками и насильниками. Да, за такое следовало привести свои грязные, навеянные простыми винными парами намерения, в исполнения. Гнев душил мужчину, заставлял жестоко прорубать себе дорогу через скрюченные ветки. Бесполезно искать в этих местах. Лучше вернуться и потратить драгоценное время на поиски ее останков. Крик повторился только раз, а потом сразу же затих, словно его никогда не было. Поначалу это казалось простой игрой воображения.

Жутко клонило в сон, отчего разум исходил на пену. Наконец-то он достиг местности, откуда, по его предположениям, мог исходить вопль девушки. Небольшой костер, умышленно разведенный для отпугивания хищников, позволял разглядеть двигавшиеся тени. Двое мужчин, не больше. Вытащив огромный клинок из ножен, второй сын Майкла осторожно, продумывая каждый шаг, переступал через шуршащие листья. Призывать сюда пса было бы самым нелепым поступком, ибо это моментально раскроет противнику его местоположение. В поле зрения находились люди, чьи лица невозможно было рассмотреть.

Один из них, гораздо выше другого, отчаянно жестикулировал, сопровождая речь бранными словами. Из оружия у них были только клинки, без доспехов и спрятанных за поясом кинжалов. Подчиненные неизвестного предводителя, не обладающие особым умом. Впрочем, этого вполне хватило на поимку упертой особы с волком в гербе. Лев не без наслаждения следил за мимикой на испуганном лице пленницы.

Он мог вступить в игру прямо сейчас, но ему нравилось ощущать себя хозяином положения. Именно от него зависит судьба никчемных отпрысков угасшего рода. Стоявшие спиной не видели и не слышали крадущегося палача с заранее приготовленным для удара мечом. Понадобился один взмах. Кровяные сгустки обагрили незащищенные глаза. Несчастный повалился на землю с расколотым надвое черепом. Второй убийца попытался напасть сбоку.

— О, прошу вас, дети, — изрек Элайджа с оттенком пренебрежения, ловко избегая смертельного удара изогнутым клинком. Несвойственная для его благородства усмешка царила в уголках губ. Ненавистный взгляд стальных глаз прожигал генерала, к вящему удовлетворению последнего. — Полагаю, мне следовало привязать вас, миледи?

— Кто ты такой, черт возьми?! — рявкнул один из возможных последователей уничтоженной группы Тревора, при этом кидаясь на оппонента. Первородный прочувствовал на себе разные типы взглядов. В этом он читал бессмысленную и неоправданную смелость, граничащую с глупостью. Такие всегда бьют в грудь.

— Мой отец дал мне лаконичнее и немного замысловатое для Юга имя — Элайджа. В честь человека, который когда-то, лет двадцать назад, спас его жалкую жизнь. Не знаю, стоит за это благодарить или проклинать?

— Элайджа? Элайджа Ланнистер?! — изумлению пришел конец в тот же миг. Точным ударом была отсечена кисть руки, а затем вспорот не обремененный доспехами живот. Если бы он не заигрался в страшного мучителя, то сумел бы предугадать грозящий со спины выпад. Меч выпал из дрожащих рук, а его обладатель повалился на колени. Памятная метка прошлась вдоль мускулистой спины, отбирая остатки угасших сил.

Ланнистер не допускал и мысли о том, что его могли так бездарно застать врасплох. Поистине удивительная глупость: именно за нее, девицы из дома Старков, он едва не лишился головы. У убийцы сбит прицел, что весьма радует, однако боли меньше не становится. Третий наемник скрывался неподалеку, дожидаясь более удачного момента для нападения. Он настал спустя несколько жалких минут. Громовой бас победителя требовал у поверженного немедленной капитуляции в виде мольбы о пощаде. Он всерьез думает, что тот, в чьих жилах течет кровь мятежных королей, будет унижаться и валяться в собственной грязи ради существования в этой дыре под название Земля Обетованная? Вновь повторив требование подняться, убийца на сей раз повысил тон.

— Не могу, — произнес хладнокровный Ланнистер, чем ошеломил Лерию, не смевшую пошевелиться. Она заметила, как второй сын Майкла облизнул пересохшие губы и, немного развернувшись, проговорил:

— Если я сделаю какое-либо движение, то он разорвет тебя на части.

Не успевший опомниться мужчина в ужасе шарахнулся в сторону, опасаясь острых клыков рыщущего во тьме хищника. Громкий рык оповестил хозяина о том, что нужно действовать сейчас. Ловким движением Ланнистер сбил противника с ног, после чего извлек небольшой клинок из специальной выемки на кожаном ремешке и вонзил насильнику в грудь, по самую рукоять. Плутарх сопровождал поведение хозяина агрессивным лаем. Слюни виднелись благодаря приоткрытой пасти. Теперь все действительно закончилось.

Аккуратно приподнявшись на дрожащих руках, Лев нащупал не так давно потерянный клинок и вложил его в ножны. Потребовалось немало времени, чтобы окончательно прийти в себя и, справившись с нестерпимой болью в области позвоночника, подобрать на руки сбежавшую заложницу. Лерия не противилась, слишком сильными были переживания. Обвив шею первородного, она почувствовала струю крови, сочившуюся из раны пониже.

— Ты ранен, — прошептала девушка, стараясь обследовать кровоточащий рубец, однако Ланнистер чересчур резко дернул головой. Вслед за подкашивающимися ногами тянулась красная струя. Плащ давно был снят, дабы избежать лишнего шума. Зря, тогда можно было бы избежать увечья.

— На мне слишком много чужой крови, чтобы останавливаться и выяснять, какая ее часть принадлежит именно мне, — злобно проскрежетал Лев сквозь плотно сжатые челюсти. В глазах потемнело. Своеобразные канаты самосознания, натянутые до неимоверных пределов, наконец-то лопнули, отдавая жгучей болью в висках. Он просто рухнул вниз, обессиленный, изможденный, уставший.

Иной возможности сбежать не представится. Она свободна. Но почему-то Лерия не спешила покидать место произошедшей трагедии. Жалобный вой Плутарха разнесся по всей окрестности. Верный пес, скуля, подошел к хозяину и уткнулся влажным носом в рвано дышащее тело. Такого шанса больше не будет. Ей следовало давно уйти, пока не поздно. Внезапно она замерла на месте, не веря собственным ушам. Проклятый генерал Запада, принесший одни только страдания, шептал ее имя сквозь бессознательность. Он, беспомощный мальчишка, просил о помощи ту, которую до сих пор любит. И всегда любил. Это решило все.

* * *

Клаус, словно безумный, отталкивал всех стоявших на пути, пытаясь пробраться к распростертому на земле телу. Солдат привлек собачий вой неподалеку от крепости. Они бросились к месту трагедии, где обнаружили изнывающего от боли генерала, едва живого. Кол припал ухом к тяжело вздымающейся груди, в надежде услышать спасительное сердцебиение. Помешанный взгляд тускло-зеленых глаз вперился в побледневшую девушку, стоявшую в оцеплении приспешников Церберов. Лерия не смогла долго выдерживать на себе столь пытливый взор. Глава дома Ланнистеров медленно направился в ее сторону, угрожая жестокой расплатой за содеянное.

Его бы ничто не остановило. Ни тот факт, что перед ним девушка, слабое существо, ради которого все мужчины безоговорочно жертвуют жизнью; ни то, что он когда-то был с ней в дружественных отношениях. Все это стерлось под напором помешательства. Только Ребекка осмелилась противостоять такому сильному противнику, как принц, наследник престола и самый опасный из убийц Беленора. Она расслышала стенания мальчишки, призывающего на помощь погасшую доселе любовь. Последующие семь часов шла ожесточенная борьба жизни и смерти.

Элайджу бросало в жар, пот, бред и осознание происходящего одновременно. То он вскакивал с постели, требуя немедля выступать на противника в лице Майкла Разрушителя, то велел всем непрошеным доброжелателям убираться к черту. Дочь Волка не отходила от постели раненного. Она, вопреки граду слабых оскорблений, перемешивающихся с необоснованными словами нежности, ухаживала за ним. Прикладывая холодную изорванную тряпку к горящему лбу, девушка ловила на себе благодарные взгляды. Иногда он совершенно внезапно начинал извиняться за причиненные страдания, а затем так же резко заканчивал длинную тираду обвинениями в ее адрес. Боль стерла невесомую грань между реальностью и яркими сновидениями. Он видел будущее, давно прошедшее и настоящее в расплывчатых красках, преимущественно темного оттенка.

Никаких светлых воспоминаний юности, сплошные страдания. Семья беспокоилась о нем: Кол приходил каждые полчаса, развлекая больного многочисленными рассказами из древних времен, а Ребекка просто сидела около изможденного тела, не произнося ни слова. Клаус ни разу не переступил порог комнаты, насквозь провонявшей смертью. Не стоит воздвигать вокруг себя стены из иллюзий и неподкрепленных надежд на Рай. Его не существует. Как бы там ни было, но второй Лев в семье не мог просто так сдаться на поле боя. Всегда нужно бороться. Перебинтованная часть спины отдавала жгучей болью. Но он сумел побороть ее, сумел бросить вызов смерти.

— Разумеется, иначе и быть не могло, — промурлыкал вальяжный голос с растянутыми гласными. Причудливый южный акцент придавал слогу некую певучесть. Клаус был единственным из всех детей правителя Беленора, кроме Кола, у кого с малых лет появился этот привлекательный говор. — Я долго сомневался в тебе, но потом понял, что это слишком просто. Чересчур легкая смерть для такого человека, как ты. Даже нелепая, если быть до конца честным. Да, воистину: нельзя судить человека по паре первых глав его жизни. Лучше всего по последним.

— И в чем тогда вся суть? В мести?

— О, месть слишком проста и скоротечна. Я надеюсь на нечто большее, — прошептал Лев у самого уха генерала, после чего присел на край кровати, глядя ему прямо в глаза. Ярко-зеленая палитра создавала отчетливый контраст в царившем мраке.

— И ты всерьез полагаешь, что мы выживем? Сегодня я понял одну простую истину -это ранение оказало благотворное влияние на мой ослепленный разум, ведь мы, в сущности, рано или поздно умрем. Неважно как, неважно где. Итог все равно один и тот же. Тогда какой в этом смысл? Притворяться ради того, чтобы почувствовать себя кому-то нужными? Нам не выжить здесь. Можно попытаться, но как?

— Тебе когда-нибудь доводилось пересекать океан? — пламя догорающей свечи слабо колыхалось на ветру, угрожая потухнуть. Казалось, все замерло, стихло, не решаясь нарушить причудливую атмосферу душевного покоя. — О, когда вокруг тебя одна лишь вода и земли не увидать, когда нет даже мизерной надежды в ближайшие дни увидеть землю. Оказаться у руля своей судьбы. Я хочу повторить это еще раз. Хочу побывать на знаменитых маскарадах в Астапоре. Ощутить напряжение, когда мимо несется десять скакунов. Хочу еще раз взобраться на самый высокий шпиль замка. Выпить бутылку вина. А потом еще одну. Ощутить прикосновения любимого человека. Еще одну ночь танцев с красивыми девушками. Хочу встреч с живыми легендами, еще не ушедшими в прошлое. Хочу, не спеша, наслаждаться солнечным светом. Вновь подниматься на стену. Взойти на башню. Покорять реки. Созерцать картины и фрески. Хочу, сидя на террасе, прочесть еще одну хорошую книгу. Да, — он поднял глаза кверху, ощущая приятные ветерок, ласкающий кожу на лице. — Но больше всего я хочу спать. Хочу спать так, как я спал, когда был ребенком. Дай мне это. Хотя бы раз. *

— Вот почему я не позволю этим ублюдкам взять верх надо мной. И уж тем более прикончить меня, — продолжал кронпринц, не обращая внимания на две крупные слезинки, скатившиеся по впалым щекам младшего брата. — Не ради мести, не ради трона. Все это настоящая жизнь. И я никому не позволю ее у меня отнять. Я буду бороться до самого конца, потому что я, черт возьми, Клаус из дома Ланнистеров! И им никогда не отобрать этого у меня.

Решительность в глубоких глазах цвета выжженной травы воодушевляла на великие подвиги. Элайджа собрал всю свою волю в кулак, дабы, стиснув зубы от боли, медленно приподняться на локтях. Он падал назад с каждой новой попыткой, но не смел сдаваться. Никлаус находился в стороне, наблюдая за усилиями брата, чья сила восстанавливалась под действием очередной губительной речи. Дар оратора мог в будущем принести ему верность идущих на смерть солдат, если грамотно внушить им, что их смерть — жизненно необходима для всей миссии.

Так, спустя несколько безуспешных попыток, генерал Запада все же поднялся с места, едва не рухнув при этом на пол. Содрогаясь всем израненным телом, юноша выпрямился во весь свой внушительный рост, ощущая хруст костей. Хищная усмешка бродила по лицу лидера всей армии, пока не исчезла из-за непрошеного гостя, вошедшего в комнату.

Дин, рыцарь на службе Церберов, почти снес дверные петли. Прерывающееся дыхание говорило красноречивее любых слов. Струившийся по вытянутому лицу пот стекал на грудь, причиняя неудобства. Взъерошенные каштановые волосы темноватого оттенка торчали в разные стороны, ниспадая на плоский лоб. Легкая щетина покрывала значительную часть гладких щек, заключая в ловушку плотно сжатую линию губ. В центре грудной клетки, на изящном панцире с кожаной подкладкой, красовался ощетинившийся черно-белый вепрь с длинными клыками. Оба брата вопросительно глядели на непрошеного гостя, явно чем-то обеспокоенного.

— У нас серьезная проблема, ваша светлость, — на ходу выпалил сын павшего ветерана и облокотился на деревянную поверхность двери, чтобы перевести дух, заставить сердце не колотиться так бешено, точно оно норовило выпрыгнуть из грудной клетки. — Ваш брат здесь. Мы окружены.

— Что?! — синхронно прокричали оба Льва, не сразу понимая, о ком идет речь. До них дошло лишь спустя несколько секунд, после чего кронпринц рванул вперед, толкая гонца с недобрыми вестями в плечо. Испуганный Кракехолл отскочил в сторону, а затем последовал за предводителем.

Элайджа поспешил нащупать дрожавшими пальцами стоящий в углу меч, который мог послужить ему тростью для длительных переходов. Так, опираясь на голову золотого льва в конце ножен, Ланнистер двигался вдоль треснувшей стены, пытаясь уловить малейшие признаки жизни. Все затихло. Казалось, замок полностью погрузился во тьму. Ноги подкашивались, перед застланными невидимой дымкой глазами все плыло. Неясные очертания объектов превращались в препятствия, об которые он множество раз успел споткнуться.

Звук распахиваемой настежь двери, такой непривычный, резанул по ушам. Дыхание перехватило в тот самый момент, когда он, спустившись в главный коридор, обнаружил внизу все семейство Ланнистеров в полном составе. Слишком много воспоминаний за последнее время. Остановившись на последней ступеньке, генерал встретился взглядом с болотистым оттенком глаз, давно ставших чужими для них всех. Прошло всего два месяца, но ощущение того, что они не виделись больше года, неотступно преследовало всех.

— Здравствуй, Никлаус, — его голос сильно изменился. Или так только казалось. Но он обратился именно к самому старшему из троих братьев, зная, что именно с ним нужно вести переговоры как с полководцем всей армии. Странная улыбка скользила по не менее подозрительному лицу с оголенными зубами.

— Какое скучное приветствие. Как жаль, что оно будет последним в твоей никчемной жизни.

Примечание к части

* Весь монолог является переработкой монолога Рэймода Рэддингтона из сериала "Черный список". Первый сезон, девятая серия.