Узы крови (джен)

Florence and The Machine — Leave My Body

Coldplay — Midnight

Ed Sheeran — Photograph

Игреневый жеребец осторожно спускался по крутым скалам, грозящим рассыпаться под копытами. Серьёзная рана на шее не переставала кровоточить, причиняя боль и вызывая навязчивое желание свалиться замертво от усталости. Очередной прыжок через еще одно небольшое препятствие в виде ущелья. Какая бессмысленная трата сил. Будь в его животной голове немного разума, то он бы давно покинул эту местность, ускакав прочь в дикие прерии. Но иноземные кони привыкают к хозяину с детства. Верность у них в крови. Поэтому несчастный зверь, получивший удар клинком в ходе стычки с разъяренными врагами, похрамывал, но все же неустанно шел к цели. Его всадник, к счастью, пережил самоубийственный прыжок с огромной высоты, однако потерял сознание при сильном толчке.

Захлебываясь соленой водой и отчаянно пытаясь выкарабкаться из беспросветной морской пучины, он постепенно шел на дно, словно якорь. Его безжизненное тело на следующий же день оказалось выброшенным на восточный берег. Утес по-прежнему возвышался над пустынным краем, соперничая с истинным властелином неба — солнцем. Поморщившись от легкого касания обжигающих лучей, Кристофер резко поднялся с места и вцепился в уздечку вскочившего на дыбы коня. Заботливый друг исследовал побледневшее мужское лицо с многочисленными мелкими царапинами. Уткнувшись мордой в небритую щеку, Фриц обдал ее холодным дыханием из ноздрей. Залезть на крепкую спину — не проблема.

Основная сложность заключалась в том, чтобы удержаться на ней. Выпрямившись и обвязав поводья вокруг запястья, Уэйнвуд развернул мустанга в противоположном направлении и аккуратно тронулся вперед. Любые движения отдавались колющей и тянущей болью в израненной груди. Проклятые роялисты со своими вечными поисками справедливости. А все так хорошо складывалось. Обставить легендарного мальчишку, пресловутого наследника престола, потом убить прославленного ветерана и разрушить блистательные планы никчемных слабаков, после чего захватить их дом. Но на каком-то этапе выработанная стратегия посыпалась, точно битое стекло. Львы пришли отвоёвывать свои земли. Ими управлял неопытный юнец, у которого вместо бороды лишь редкие волосики на подбородке и других местах.

Тем не менее он смог совершить невозможное. Он достучался до ослепленного лорда Грейджоя, жаждавшего вздернуть каждого Ланнистера на близлежащем суку. Шесть месяцев прошло с момента его последней встречи с павшим королем, похороненным под завалами столицы. После побега собственных детей он превратился в параноика и безумца, одержимого преследованиями. Постаревший на несколько лет старик, без гордости, с налитыми злобой глазами — вот и некогда великий завоеватель, убийца Драконов и Грифонов. Рагнар до сих пор помнил его приказ: "немедленно собрать отряд из полсотни человек, самых лучших, быстрых и ловких". Все ради уничтожения первородных.

Но даже здесь гаденышам повезло: весть о трагической гибели монарха слишком поздно настигла пирата. Неудавшаяся кампания на Востоке заставила его бежать на Запад, где он и узнал о потере боевого товарища. Тогда самого крепкого воина всего Беленора охватило уныние: он проклинал Господа, рвал на себе седые волосы, падал на колени и истошно вопил. Период смирения был одним из самых тяжелых. Он просто сидел и сутками наблюдал за разожжённым огнем, сжимая чашу с элем в железной руке и вспоминая о минувшем. Затем пришла невыносимая жажда крови. Месть отравила рассудок, душу и тело. Из последнего в своем роде одинокорожденного и лорда-командующего королевской гвардии он трансформировался в обыкновенного разбойника и попрошайку.

Без приглашения наведываясь к местным вассалам, островитянин уговаривал их выступить против Церберов. Большинство отказывались, ведь им, в сущности, плевать, кому завтра платить налоги и кланяться в ноги. Остальные же предпочитали ограничиваться показательной задумчивостью. Были и те, кто яро требовал головы поганых беглецов, виновных в преждевременной смерти родного отца. Сам Кракен не сомневался в том, что они заслуживают сурового наказания за содеянное. Слухи и россказни о чудом воскресшем проповеднике, именующем себя погибшим Старком, не волновали сошедшего с ума мстителя. Мука, какую он испытывал сейчас, не шла ни в какое сравнение с той, что он пережил, когда незнакомый матрос отрубил ему кисть руки.

Во всех путешествиях его сопровождал юный Рекс, потерявший интерес к жизни уже после получения рыцарского титула. Он верно служил, беспрекословно повиновался и ревностно защищал. Принятые каноны погубили частичку его души. Семья отошла на второй план. Память о ней была захоронена глубоко в недрах подсознания, равно как и эмоциональность. Они вместе прошли по дороге страданий, терпели отказ за отказом, пока, наконец, не обрели союзника в лице некоего Вастерлинга, чей брат пал от руки никем не признанного царя. Собрав сравнительно небольшое войско для предстоящего нападения, мятежники обманом захватили родовое гнездо Львов. Бесчинствуя и повышая налоги, они чувствовали себя богами. Но недолговечным было их правление, омраченное появлением недовольных ограбленных вельмож. Два великих дома, один из которых воевал на стороне первородных, отказались так или иначе подчиняться новой власти. За считанные дни их лагерь увеличился в размерах, угрожая стать серьезной проблемой.

Именно тогда явился загадочный господин с причудливой бородой и завораживающим акцентом. Он поведал грустную историю о том, как, воодушевленный, присоединился к молодым мальчикам, стремившимся сделать мир лучше, и как разочаровался в их идеологии, что привело к дезертирству из армии так называемых бесславных ублюдков нового поколения. И ему на удивление быстро поверили. За все время никто, кроме недоверчивого Орсона, оказавшегося умнее подавляющего большинства матерых командиров, не усомнился в искренности настоящей змеи. Увы, даже хваленый Звезда Востока не мог похвастаться бессмертием. А других роялистов ни разу не посетила мысль, что перед ними ставленники самого Лжепророка. И действительно — как можно заподозрить галантно улыбающегося забавника со своими извечно добрыми шутками и самыми льстивыми комплиментами в содействии злу?

Но в его черном сердце много лет догнивали остатки человечности. Судьбоносная встреча с Антихристом, произошедшая в одном из Вольных Городов, перевернула всю его скучную жизнь контрабандиста и работорговца. Их совместный замысел по свержению династии превзошел все ожидания. По этой причине Кристофер вернулся обратно в свой замок, где отравил мешающегося под ногами наместника, и, собрав достаточное количество приспешников, поспешил к попавшим в ловушку принцам. Первоначально оговаривалось, что он должен был примкнуть к Легиону и помочь ему сравнять осажденную цитадель с землей. Но правила игры изменились. Неожиданное подкрепление смело многотысячное сонмище нечестивцев.

Пришлось импровизировать и принять роль добропорядочного родственника, что восхищался глупым корольком и переплыл море исключительно ради него самого. Достигнув определенных успехов, последователь Дьявола вовремя ретировался, при этом отправив в Ад полулегендарного бойца. Все шло практически идеально, но вот появление меньшего из сыновей Майкла спутало все карты. Безбожник недооценил его с самого начала. Ребенок шестнадцати лет собирается противостоять советнику Предводителя? Интересное развитие событий, приведшее к крушению образа. Все началось с неподчинения второго племянника, холодно отреагировавшего на доселе незнакомого родича — из двоих отпрысков Бри он был самым опасным. В основном благодаря своей дальновидности. Он возомнил себя лидером, отдающим бессмысленные приказы.

Ранним утром у ворот крепости показался мужчина с белым флагом в руках. Пройдя несколько метров, он остановился перед поднятым мостом, обычно прикрывающим овраг с остроконечными скалами на дне. Провинившихся заключенных нередко сбрасывали со стен, дабы лишний раз не беспокоить палача. Собравшиеся на башнях арбалетчики нацелили орудия на одинокую фигуру, тут же признавая в ней своего без вести пропавшего союзника. Шесть белых ракушек виднелись на потертом кафтане песочного цвета. Измятые доспехи нелепо смотрелись на стройном теле, предназначенном для менее тяжеловесных атак исподтишка. Подняв руки вверх, Вастерлинг-младший представился обескураженному стражнику и потребовал немедля опустить мост и открыть ворота. За ним, находясь на приличном расстоянии, наблюдала выстроившаяся шеренга во главе с Браксом.

— Не впускай его, — мягко, но в то же время настойчиво посоветовал Кристофер, явно предчувствуя неладное. — Он стал пленником наших врагов. Бог знает, сколько он у них пробыл, и что они с ним там делали. — Выпрямившись, еретик откашлялся себе в ладонь и мгновенно стер прежнюю улыбку с лица. — Как думаешь, зачем убийцам твоего отца отпускать ценного заложника? Да затем, что это ловушка, идиоты. Даже не смей его пускать!

— Он мой близкий друг, — запротестовал Рекс, не теряя самообладания, чего нельзя было сказать о занервничавшем изменнике. — Я не могу оставить его там, среди них. Я обязан помочь ему.

— Ты помогаешь не ему! Ты помогаешь проклятому львиному выродку! — зарычав от недовольства, Уэйнвуд начал замечать недобрые взгляды со стороны окружающих. Верно, для них он чужак, перечащий истинным защитникам. — Твой друг просит его пропустить? Но это просьба навеяна острым лезвием у глотки. И она не настоящая.

Равнодушно пожав плечами, гвардеец многозначительно кивнул страже, тем самым красноречиво отказываясь слушать разумные доводы. Это взбесило лорда, в чей план не входил рассказ сомнительного гонца. Наполовину оголив клинок, он угрожающе набычился.

— Я срублю тебе голову, прежде чем сдам Львиный Утес!

— Ты не владеешь этим бастионом, — появившийся из ниоткуда Рагнар толкнул охотника за людьми в плечо. Обнаженная секира заранее пресекала все попытки восстания. Змей наигранно усмехнулся и облизал пересохшие губы, после чего исчез из поля зрения собравшихся. — Внимательно следи за членами своей семьи. Они что-то распоясались. — Падальщик опустил подбородок на острый край оружия, чувствуя холод. — Пусть наш друг заходит.

Желание неоспоримого вожака было исполнено — Ивен без труда вошел внутрь, при этом ни разу не повернувшись к своим новым товарищам. Впечатляющая выдержка. Скрип цепи, сдерживающей кусочек наружного мира, наконец прекратился. Сглотнув, вассал постарался придать походке немного уверенности. Ветер превратил идеальную прическу в спутанное воронье гнездо. Отдельные пряди пришлось сдувать ртом, ибо те лезли в глаза и мешали обзору. Сухо поприветствовав вышедших навстречу соратников, хозяин маленького замка на окраине региона передал необходимое сообщение. Уэйнвуд выслушал абсурдное предложение роялистов с неподдельным отвращением, однако не посмел отказаться и навести на себя подозрения. Внешнюю сторону контролировали сторонники монарха, а внутреннюю — его противники. Увы и ах, бежать некуда.

— Я не уверена, что из этого что-нибудь выйдет, — предположила леди Регина, продев руку в локоть рядом стоявшего солдата с пурпурным единорогом в центре панциря. — Судя по вашим рассказам, этот мерзавец не отличается особой храбростью. Разве в переговорах с ним есть смысл?

— Не попробуешь — не узнаешь, — философски изрек Кагэтора, не сводя напряженного взора с захваченного укрепления. Он считал долгом чести отвоевать его обратно. Не стоит преуменьшать достоинства справедливости. За нее еще можно бороться. — Да, он ничтожный трус, но вместе с тем и жуткий гордец. Если даст слабину перед теми, кто, по его мнению, того не достоин, то никогда не восстановится в своих же глазах. Это скорее принципы, играющие нам на руку. — С этими словами он уловил странный скрип, за коим последовал грохот опускающегося моста. Всезнающая улыбка царила на лице старого Тигра. — Ваш выход, лорд-командующий. Give 'Em Hell, Kid.

На сей раз никакого кричащего плаща, подчеркивающего различие меж кланами. С высокомерными угрозами тоже следует повременить. Нет, тактика поменялась. Хотя отношение к предателям, ранее именовавшимся друзьями, осталось неизменным, если не ухудшилось. Клинок. Перейдя невидимую черту, Колемон почувствовал, как на него направили десятки арбалетных стрел с угрожающе острыми концами. Ухмылка, тем не менее, не покидала блаженствующего лика принца. Предвкушение расправы, возрождение правды. Долгожданное столкновение с младшим Темплтоном не могло не поразить: казалось, он постарел на несколько лет. Та Восточная битва оставила с десяток новых шрамов на и без того израненной душе. Прежний огонь мудрости угас в нем. Осталась лишь условная оболочка и скудные воспоминания о прошлом.

Они не были особенно дружны в детстве из-за внушительной разницы в возрасте, но конфликтов у них не возникало. До этого дня. Какая забавная ирония: год назад они являлись простыми мальчишками с разными кругами общения и интересами. А сейчас от них двоих зависит судьба целой военной кампании. Один избрал путь командира, а другой — подчиненного. Досадно. Вместо бессмысленных диалогов генерал извлек меч с семиконечной звездой на навершии, а затем швырнул под ноги перебежчикам. Сир Кристофер, приглядевшись к брошенному артефакту, заметно побледнел, но застыл на месте и не предпринял никаких попыток к бегству. Все равно у зеленого юнца нет козырей в рукаве. Он может попробовать воззвать к человечности, но толку?

— Что это? — неумело скрывая удивление, поинтересовался Рекс. Смутная догадка не прошла мимо, он начал вспоминать.

— Спроси у своего дядюшки, — порекомендовал Ланнистер, скрестив руки на груди. В данном случае проще надеяться на удачу, чем на милость провидения. — В чем дело, милейший? Вам нездоровится? Мне позвать лекаря?

— Что происходит, черт возьми?! — раздраженный гвардеец обернулся, сталкиваясь с утратившим краски лицом. Фанатик всеми силами пытался нормализовать биение предательского сердца. Ни одна жертва еще не вызывала в нем такую бурю страстей и отдаленного намека на испуг. Призрак Орсона словно возник перед ним. — Что все это значит? Чье это оружие?

— Оно принадлежало покойному супругу его сестры и твоей матери, — констатировал первородный, в упор глядя на своего главного врага. В голосе звучали непривычные металлические нотки. Слышал бы его Никлаус, так пришел бы в восхищение или же ужаснулся. — Не напомнишь, каким образом оно осталось без владельца, охотник?

— Непрошеный и нежеланный гость намекает на мою причастность к гибели твоего отца, — полунасмешливым тоном заявил Змей, вновь облизывая губы. Воистину, этот жест подтверждал его нелестное прозвище. — Смею заверить, это не так. Я видел, как его поганый братец, называющий себя протектором государства, пронзил его грудь. — Подонок принялся кричать и яростно размахивать ладонями. — А клинок… они его просто вырвали из рук мертвеца. И притащили сюда в качестве трофея. Кстати, и как же вы узнали, что он вам понадобится именно здесь, если вы с братьями разделили армию?

— Это фамильная ценность дома Темплтонов, переходящая из поколения в поколение, — спокойно парировал Цербер, заставляя работорговца напрячься. Что-то не так. — Следующим обладателем редкого орудия должен стать Эндрю. Он любезно предоставил его в мое полное распоряжение, когда приехал сюда. — Кристофер более не шевелился. Вздрогнув, он агрессивно наклонил подбородок и потянулся к ножнам. — Вместе со своей матерью, разумеется. Мы решили написать им письмо и призвать сюда, чтобы переговоры стали немного интереснее.

— Ты лжешь, — прошептал сообщник Лжепророка сквозь плотно сжатые челюсти. Его не запугать. Какой-то малолетний ублюдок с красивеньким гербом не сможет этого сделать. — Докажи!

— Я вижу прекрасную шпагу, красующуюся на твоем бедре, — продолжил юноша, явно игнорируя нелепые потуги преступника обелить самого себя. Завороженный Рекс не обращал внимания на неистовство взбешенного родственника — постепенно пелена спадала. Дымка, окутавшая разум, рассеивалась. — Точно такую же он подарил Эндрю пару месяцев назад. Заморский дар. Разве не чудесно? Он попросил беречь ее. — Дар предназначался Гэбриэлю, но неожиданная смена приоритета вынудила сочинять на ходу. — Твой брат выбросил свою в море после того, как тело вашего отца отправили на Ту Сторону. Он поклялся отомстить убийце. И сейчас у него появится такой шанс.

Повернувшись, Кол подал стоящей неподалеку толпе знак, будто желая призвать необходимых свидетелей страшного преступления. Капельки пота стекали в кустистую бороду. Не дожидаясь последующих действий проклятого манипулятора, Уэйнвуд нанес племяннику молниеносный удар по спине, в результате чего тот рухнул на колени. Шокированные стрелки не знали, какую цель им следует поражать — нарушившего границу Льва, ринувшегося на помощь лидеру, или же забежавшего внутрь чужеземца, совершившего подлость. Их колебания, увы, стоили жизни более решительным стражникам, попытавшимся остановить злодея. Выбежавший наружу Рагнар обнаружил два разделанных трупа и упивающегося их видом нечестивца с искаженным азартом лицом.

Значит, они были правы. Чертыхнувшись, Грейджой достал секиру и устремился на мнимого союзника. К несчастью, тот оказался проворнее. Увернувшись от грозящего смертью выпада, умелый фехтовальщик ударил соперника по незащищенной груди, отбросив его к стене. Ошеломленный пират не сумел отреагировать — рука, железная рука буквально вырвалась с крепких петель, прикрепляющих ее к культе. Старая рана явила изуродованную плоть. Адская боль пронзила все тело. За ней последовал удар по голове — возможно, той же оторванной конечностью. Потеря сознания сопровождалась до боли знакомым голосом, призывающим к себе. Майкл. Отчетливый приказ не прекращать борьбу вытащил из мрака.

Тем временем еретик благополучно миновал неосведомленных стражей, даже не предпринявших попытки его остановить, и вскочил на своего резвого жеребца.

Прочь из захваченного роялистами города. Львиный Утес пал под напором Альянса. Красные стяги снова восторжествуют над прочими. Но он не собирается висеть над воротами в петле. Этого Ланнистеры не добьются. Спустя полчаса он уже скакал по незаселённой монархистами земле. По бокам мелькали скалистые горы и огромные утесы с остроконечными скалами. Потайным ходом, ведущим наружу из бастиона, не пользовались несколько десятилетий, поэтому его не найдут ближайшие пару часов. Внезапно беглец расслышал громкие крики увязавшихся за ним всадников. Двое близнецов, караулившие все возможные пути отступления, ловко перепрыгнули через небольшое ущелье и кинулись следом за оппонентом. Они довольно быстро и легко настигли его, стоило пространству сузиться.

Погоня не прерывалась. Мастерски избегая каменных ловушек, Кристофер хлестал выбившегося из сил коня по ребрам. Еще немного, и вооруженные солдаты смогут нагнать их. Пригнувшись к лошадиной гриве, Уэйнвуд, до того обнаживший клинок, резко натянул поводья. Лезвие распороло одному из преследователей часть бедра и задело левую сторону туловища. При этом меч отлетел в противоположный бок. Захлебнувшийся собственной кровью Раген тут же свалился с мчавшегося галопом скакуна, едва не став жертвой подкованных копыт. С отчаянным воплем его родной брат практически спрыгнул на землю и заключил умирающего в объятия. Из приоткрытого рта, пытающегося шевелить губами, текла алая жидкость. Раскачивая тело единственного близкого человека во всем мире, Генгал дал волю эмоциям и зарыдал. Ощущение, будто частичку его самого просто вырезали из груди.

— Тебе больно так же, как и мне? — хриплым, надломленным голосом спросил Раген, чувствующий приближение конца. Державший его близнец утвердительно кивнул. — Это нормально. Боль все равно уйдет. Рано или поздно.

И она ушла. Она всегда уходила. Их нашли взволнованные товарищи, разорвавшие крепкие братские объятия. Сцена, вызывавшая непроизвольные слезы, так поразила Колемона, что он мгновенно забыл обо всем, кроме жажды мести. Подгоняя Арама, он напрочь отказался прислушиваться к вразумительным советам оставшихся позади воинов. Все произошло за считанные минуты. Еще недавно он лелеял надежду обойтись без смертей, но его долговечным планам, по всей видимости, не суждено сбыться. Ворвавшись в родовой замок, он потерял из виду Рекса, который успел найти средство передвижения и броситься за предателем гораздо быстрее, чем остальные. Он загнал родственника к обрыву, отрезав ему дорогу назад. У Кристофера было два выхода: либо принять бой, либо отдаться во власть дикой и непредсказуемой морской пучины. Но он безоружен.

— Убийца, — проскрежетал Темплтон, осматривая подаренную шпагу. Ей он проткнет черное сердце лживого шакала. Змей не видел смысла избегать дуэли с неопытным мальчишкой, однако его грозный вид и расширенные зрачки настораживали и даже пугали.

— Да брось, Рекс, — наигранно улыбнувшись, охотник за головами припал к земле. Его конь беспомощно размахивал копытами, стоило ему приблизиться к пропасти. — Да я беззащитен и неопасен. Смотри. — Он выставил раскрытые ладони вперед. — Нет-нет, я потерял оружие в той перебранке. А ты не можешь сражаться со мной. К тому же, у нас в жилах течет одна кровь. Мы же… Мы же семья! К тому же я был под пагубным влиянием Гэбриэля! Ты же наверняка слышал о нем. Так вот, он меня заставил.

— Как я могу тебе верить? — медленно сокращая расстояние между предполагаемым противником и собой, гвардеец не спешил делать резких движений. — Все, что ты говорил мне раньше, было ложью.

— И что же ты сделаешь? — полюбопытствовал занервничавший нечестивец, отходя к недовольному мустангу. — Ах, неужели убьешь старенького дядю? — заметив признак колебаний, кавалер нахмурился. Незаметно ощупывая рукой седло, под которым хранилось дополнительное вооружение, лорд Колеса продолжал разыгрывать невиновного. — Нет, племянничек, ты не сможешь. Это противоречит твоим обетам и всем рыцарским канонам, прописанным в скучных книжках вечно ноющих ханжей. У вас это семейное. То же самое погубило твоего папочку — благородство.

Выхватив клинок из тайника, Уэйнвуд намеревался застать замешкавшегося врага врасплох. Испугавшийся жеребец, заслышавший неприятный звон стали, взвился на дыбы и ускакал в неизвестном направлении. Тем лучше, не придется щадить глупца. Приготовившись избавиться от еще одного представителя клана темных звезд, сир занес орудие над уязвимой головой родича, но мощный толчок отбросил его назад в самый ответственный миг. Свежий кровоточащий рубец появился в области живота. Вовремя подоспевший Колемон не посчитал нужным тратить драгоценные секунды на разговоры. Тогда гадюка поняла, в каком безвыходном положении очутилась. Да, такие ситуации происходили нередко. Борцы за освобождение рабов часто окружали его на темных улочках города или же пытались изловить на берегах заливов, куда он прибывал вместе с товаром.

— Какая прелесть. Враги и предатели объединились во имя общей цели. Я польщен, — с нескрываемым триумфом проговорил безбожник, разминая хрустящие плечи. Рана жгла, но передвигаться он мог. Против двоих ему не выстоять, посему остается лишь один выход. Взглянув на чернеющую бездну, он непроизвольно сглотнул. Вот такого точно не случалось. — Запомните мои слова, пожалуйста. Я не злодей, слышите, я просто делаю свою работу!

Никто не пытался его остановить. То ли из интереса, то ли от понимания того факта, что это безуспешная затея. Расставив руки в стороны, убийца легендарного ветерана прыгнул. Наблюдая за тем, как разбивающиеся о скалы волны поглотили очередного смертника, оба соратника задумчиво глядели в пустоту. Да, Утес отныне принадлежит роялистам. Преданный Кагэтора, без чьей поддержки никто бы не справился, получил в награду живого и невредимого сына, освобожденного из оков. Потерявшего сознание Рагнара нашли лекари и благополучно вылечили. Вастерлинг наконец-то обрел покой, более не вспоминая о погибшем брате. Остальные солдаты, лорды и вельможи торопились написать государю радостные вести. Его дом больше не находится под властью сомнительных мятежников. Завтра все они похоронят самоотверженного Блэквуда, а затем, после пары дней траура, начнут праздновать.

— Ты говорил, что Эндрю выбросил свою шпагу в море, — неожиданно напомнил Рекс, не прекращая изучать змеиное тело на изящном эфесе. Ручная работа. Первородный сдержанно кивнул. — Я этого не сделаю. Он жив. Я чувствую. И это значит, что мне все понадобится для того, чтобы уничтожить его окончательно.

— Надеюсь, ты понимаешь, что я солгал, когда сказал, что твои мать и брат здесь? — робко задал вопрос принц, на что получил такой же сдержанный кивок. Забавно.

Юго-Восточное направление.

Он осторожно выводил последнюю линию, стараясь не нарушить общие пропорции. Бумага тряслась с непривычки, а карандаш часто выскакивал из дрожащих пальцев и падал на пол. В очередной раз усмехаясь из-за своей неизвестно откуда взявшейся неловкости, Клаус наклонялся и подбирал неизменный атрибут художника. Больше года он не практиковался. Расположившаяся на постели девушка, прикрывшая свою наготу шелковым одеялом, стала его музой, его вдохновением. Роскошные черные волосы рассыпались на подушке, прекрасно оттеняя темно-синие глаза. Их никто не тревожил. Полураздетый живописец щеголял рельефными мышцами, украшенными многочисленными шрамами. Не прекращая смеяться, он умышленно долго выводил каждую черточку, чтобы подольше наслаждаться интимностью момента. Прошло не больше недели с того дня, как они отвоевали центральную крепость во всей области и восстановили порядок на этих землях.

Ежедневные праздничные гулянки начинали утомлять, хотя и заканчивались самым желанным образом — уединением с возлюбленной. Только они и бесконечная ночь с миллиардами ярчайших звезд. Отрицать бессмысленно — это чертова любовь. Но вот можно ли расценивать это как предательство в отношении той, что погибла, унося с собой непорочное чувство? Не единожды задаваясь подобным вопросом, Ланнистер обычно фыркал и отгонял неугодные мысли. К сожалению, образ Анны затмил все остальные. От природы красивая и обаятельная, искушенная во всех рыцарских забавах, не по-женски смелая наездница, страстная охотница, она уже внешностью и глубоким внутренним миром пленила сердце пылкого венценосца. С нескрываемой гордостью Лев наблюдал за тем, как эта дочь грациозных Птиц поутру выезжает во главе пестрой кавалькады.

Что-то светлое и радостное, что-то трогательное и романтичное наполняет сурового и не привыкшего к простым радостям жизни полководца. Появление этой королевы — словно живительный бальзам на израненную душу, словно согревающие солнечные лучи юности и красоты. Несмотря на перенесенные страдания, Никлаус остался все тем же мальчишкой, нуждающимся в любви и ласке. Ему, слегка очерствевшему из-за бесчисленных военных походов, внушала невольное уважение ее мужественная отвага. Целыми днями способна эта молодая женщина в бешеной скачке мчаться без устали впереди всей свиты, при этом одаряя замешкавшегося короля насмешливым взглядом, что распаляло еще больше. Под чарующей приветливостью, несомненно, таится железная, непоколебимая гордость.

Нежное, легкое, женственно-округлое тело скрывает необычайную силу и энергию, способную противостоять резким припадкам уныния одноглазого затворника. Ее уже не смущало отсутствие, в сущности, не жизненно важного органа. Леди Сванн могла развеять печаль своего неутомимого спутника. Бесстрашные приключения всегда ее притягивали, даже неотразимо манили неким неведомым очарованием чего-то дикого и опасного, ибо отдаваться чему-либо всеми силами своего существа, всем пылом любви, всей необузданностью страсти — сокровенное призвание энергичной натуры. Неприхотливая, выносливая, точно воин, точно охотник, во всех этих гонках на берегу и похождениях, она умеет быть совсем другой рядом с угрюмым монархом. Повелительница во всеоружии, самая очаровательная юная особа, способная легко и непринужденно разжечь внутри давно погасший огонь, возбудить умершие желания и пробудить дремлющего зверя.

Совершенная противоположность своему бесстрастному и невозмутимому старшему брату, который основывался на практичности собственного ума, нежели на тщетных эмоциональных порывах. Две абсолютно разные личности, связанные родственной связью и, на удивление, глубокой привязанностью. Рано потеряв родителей, Дориан заботился о сестре, всячески защищая ее от нежелательных кавалеров. Тем не менее, он не стал препятствовать ее связи с новоявленным правителем Беленора. Конечно, он внимательно следил за стремительным развитием их отношений, но предпочитал не вмешиваться открыто. Лишь изредка, будто невзначай, задавал нужные вопросы, после чего менял тему разговора. Аристократ осознавал заманчивость такого союза и не имел ничего против места при дворе. Честолюбивые планы отнюдь не плевали на мнение Анны — ей было хорошо, а значит опасности нет.

Недавно Оленьи Рога потрясло из ряда вон выходящее событие. Вильгельм, никогда не любивший демонстрировать истинные эмоции на публике и придерживавшийся образа ярого ненавистника окружающих, сделал предложение своей любовнице — Лилит. Не обращая внимания на изумленные взоры, он просто опустился на колено и спросил, не желает ли единственная дочь легендарного Винсента носить не менее именитую фамилию. Разумеется, после совместных ночей, проведенных в покоях признанного владыки Штормовых Земель, ни о каком отказе не могло быть и речи. Церемония не отличалась от стандартного пира в честь славного триумфа, однако Баратеон все же был вынужден произнести клятву перед Богом и его служителем. Невыносимая кара для того, кто разуверился еще с детства. По этой причине Джером не мог перестать посмеиваться себе в кулак, пытаясь сохранить спокойствие.

Насмеявшись вволю у выхода из церкви, Грандинсон сердечно поздравил товарища с попаданием в мастерски расставленные сети, а затем объявил сегодняшний день — днем перерождения извечного циника и предложил отметить. Возражений не было. Поэтому засмотревшейся друг на друга паре следовало бы поторопиться с одеждой. Присутствие государя необходимо, а он занят оттачиванием некогда заброшенного навыка. На его последних работах изображалась невинная девушка, павшая жертвой масштабных политических игр проклятого Разрушителя. С тех пор он не брал в руки ни карандаша, ни кисти. Но многое изменилось, включая его самого. Созидание — вот основополагающий фактор величия. Увлекшись важной идеей не только уничтожать, но и возрождать, генерал полностью ушел в свой мир.

— Ладно, дорогой, нам пора одеваться, иначе мы рискуем опоздать, — потянувшись на кровати, Анна поднялась в надежде найти платье. Вместо этого она получила весьма недвусмысленный взгляд и красноречивую усмешку.

— Без сомнения, этот ракурс меня устраивает гораздо больше, — первородный зажал карандаш в зубах, с удовольствием наблюдая за тем, как предмет его воздыхания накидывает себе на плечи скользкое покрывало. — Разве нет?

— Смешно, — она вытащила ненужный предмет из его рта и коснулась плутовских губ с особой нежностью, проводя ладонью по колючей щеке. Какая умопомрачительная симпатия. — Знаешь, оставшиеся шрамы не такие страшные, как тебе кажется. Ты вполне можешь ходить без повязки. — Фыркнув, Ланнистер покачал головой. — Как пожелаешь, но ответь — ты видишь мир черно-белым или все-таки цветным?

— Ты не поверишь, если я расскажу, — рассмеявшись, парировал Цербер, нехотя высвобождаясь из объятий. — Позову слуг, чтобы привели тут все в порядок. Раз ты и все остальные жаждете лицезреть меня на глупом балу, то так тому и быть. — Пройдя мимо дремавшего черного кобеля, перебирающего лапами во сне, Лев усмехнулся, а затем потрепал животное по холке. — Просыпайся, приятель. Не одному же мне страдать.

Элегантно разодетые вельможи приветствовали самопровозглашенного короля и пока что непризнанную королеву. Идеально гармонирующая пара. Подойдя к главному столу, за которым в окружении аппетитных блюд разместились молодожены, Клаус наклонился к уху близкого друга и прошептал нечто такое, отчего раскатистый смех пробежался по всему обширному залу.

Многие приглашенные гости были удивлены появлению вдовы казненного за предательство Транта. Она не носила черного, ибо не скорбела по жестокому супругу, но все же осмелилась явиться на торжество, дабы поздравить законного сюзерена. Ее малолетний сын — печальное напоминание о наследии поганого Висельника — шел рядом и неуверенно кланялся вышестоящим. Зря она привела сюда ребёнка. Пульсирующая вена на шее Оленя свидетельствовала о нарастающем раздражении. Как бы там ни было, он нашел в себе силы улыбнуться и поприветствовать нежелательных вассалов.

Поразительная выдержка, нехарактерная для вспыльчивого сына Бернарда. Видимо, он научился мириться с неизбежным. В конце концов, мятежники забрали у него всю семью. Двоих маленьких братьев и маму. Три жизни. Он, в свою очередь, прикончил троих ублюдков. Долг уплачен, пора забыть о злости. Произнеся немало прекрасных речей о предстоящих трудностях брака, пирующие наслаждались льющимся вином и потрясающими танцами. Клэр, искренне радовавшаяся за новобрачных, сделала невозможное, а именно — уговорила непьющего супруга подарить ей один танец. Сам Келвин Кокшо снизошел до простых смертных! Сенсационное происшествие. За ним неустанно следила половина чертога. Воистину редкое зрелище — улыбающийся лорд Трех Перьев, чьи морщины невольно разгладились от непривычной эмоции. Под бурные овации чета просторцев удалилась с импровизированной сцены.

— Придвинься чуть ближе. Ты вкусно пахнешь, — шепотом вымолвил подвыпивший венценосец, поддавшийся всеобщему веселью. Но он всегда знал меру. Упрекать его в обратном — огромная ошибка. Смеющаяся Анна безоговорочно подчинилась. — А ведь ты не прижалась бы ко мне, если бы я не ходил с повязкой и не был правителем целого мира.

— Ах, вот оно как, — девушка шутливо ударила своего партнера в грудь, не причинив тому особого вреда. Аккуратно просчитывая каждый шаг, они старались не забыть об окружающих. — Ты бы даже не взглянул на меня, если бы не увечье и не твой титул.

— Еще как бы взглянул, — поспешил заверить монарх, не перестающий ухмыляться. С поразительной легкостью он доминировал в их тандеме. Несмотря на то, что еще в детстве ему привили ненависть к танцам. Учителя требовали двойного внимания, так как он наследник престола и обязан потратить больше времени на обучение, чем его сверстники.

— Нет, неправда, — тоном, не допускающим возражений, проронила Лебедь, нарочно дразня мужчину. — Ты был бы увлечен роскошными светловолосыми девицами, кои издалека почувствовали бы самого могущественного человека, а я могла бы побыть тут только в качестве прислуги. Или сестры какого-то лорда, чей дом не сразу можно найти на карте. То есть — невидимкой. Я права?

— Да, но у меня есть оправдание… — спустя мгновение заявил Никлаус, одобрительно прислушиваясь к жизнерадостному смеху возлюбленной. — Я был напыщенным козлом. — Их лица вновь оказались на достаточно близком расстоянии, что забавляло и привлекало. — Если мы незаметно покинем это общество и прогуляемся по пляжу, они не особо расстроятся? Не хотелось бы расстроить верноподданных.

Оставляя публику, с интересом внимающую истории обмотанного бинтом Белфаста, пара незаметно ретировалась. Заскучавшая собака, наевшаяся благодаря щедрым объедкам со стола, последовала за ними.

Зима приближалась к этому живописному и мистическому туманному краю. Становилось холодно, но бушующее море сражалось с невидимым противником. Темный силуэт массивной крепости возвышался над всем внешним миром из-за высоких прибрежных скал. Держась за руки, влюбленные шли по мокрому от недавнего дождя песку и обсуждали несущественные вещи. Ядовитые пары выветрились, возвращая подсознание к действительности. Хоген, обожавший дикую природу, помчался за кричащими птицами с высунутым языком. Рассказывая очередной интригующий факт из своего прошлого, Никлаус внезапно остановился и поднял голову вверх.

— По одной из знаменитых легенд черный олень, жаждавший отомстить охотникам, убившим его семью, похитил младенца и отнес его на рогах к этому самому месту в надежде, что тот погибнет. Однако ребенок выжил и стал правителем этих земель. С особым рвением он подчинял себе местные кланы, став их неоспоримым лидером. Но вот однажды, ловя рыбу, он познакомился с красивой девушкой. Она пленила его своей песней, продолжавшей звучать в ушах на протяжении всей ночи, — маленький влажный камушек был бережно подобран и, после тщательного осмотра, возвращен в свою родную стихию. — Это была сирена. Существо с женским телом и рыбьим хвостом, умевшее принимать человеческую форму. Она околдовала лорда, вынуждая того совершать ужасные вещи во имя мнимой любви. Тогда его единственный сын и наследник решился противостоять морским тварям и построил возле их логовища замок. — Пес, забросивший прежнее бесполезное занятие, принялся виться около ног хозяина. — Но чудовища не собирались сдаваться. Сирена умышленно околдовала первого из рода Оленей, дабы тот приносил в жертву своих людей. Пять цитаделей построил его сын, каждая выше и крепче другой, но все они рушились, когда буря накатывала с залива, гоня перед собой губительные валы. Народ умолял юношу смириться и просто уйти подальше от Адского портала. Но он никого не слушал. Для следующего бастиона требовался особый камень, добываемый на небольшом острове неподалеку. Самоотверженный юнец ринулся в опасное плавание, наперекор шторму и ужасным монстрам. Он сумел добыть необходимый материал и воздвиг шестую крепость, прочнее всех остальных. Несмотря на гнев морских богов, шестой замок выстоял, но отец полулегендарного строителя, увы, покончил с собой от горя. После того, как сирены уплыли.

— Грустная история, — подтвердила завороженная слушательница, опираясь на руку своего кавалера при восхождении на гигантские валуны. Отсюда открывался вид на свирепствующую стихию. — Мне в детстве рассказывали другую, более романтичную версию. Будто бы тот безымянный юноша совершил все это ради своей любимой. Но точных подтверждений нет. Да и вряд ли он бы пошел на такой риск из-за отца. А ты не приверженец романтизма, не так ли?

— Если бы это касалось тебя, любимая, я никогда бы не перестал бороться, — честно признался ни капли не смутившийся первородный, многозначительно глядя вдаль. — Я бы бросил вызов океану или проплыл мимо сирен, чтобы снова вернуться к тебе.

— Ты все равно скоро уедешь помогать своим братьям и вряд ли вернешься сюда, — с неожиданным спокойствием констатировала Лебедь, заставляя короля вздрогнуть и поморщиться. — Чудесная бравада, но не более.

— А что бы ты ответила, если бы я предложил тебе поехать со мной? — единственный глаз изучал лицо молчаливой спутницы. Черные волосы развевались на ветру, а едва заметные морские капли попадали на сухие губы. — Боюсь, что решение нужно будет принять сейчас.

С этими словами насторожившийся Клаус спрыгнул вниз, пытаясь разглядеть приближающуюся фигуру всадника. Вопреки всем ожиданиям, животное не стало рычать — значит, беспокоиться не о чем. Постепенно стенка прибрежного тумана рассеялась, являя старого знакомого.

— Черт возьми, Финник, это не могло бы подождать до утра?

— Не благодари за то, что совершил такое опасное путешествие исключительно ради того, чтобы передать тебе письма, — Ваксли удержал боязливого жеребца, крутящего мордой и мешающего передать важные документы. — Мы не вскрывали, но, кажется, они от твоих братьев. Думаю, все прошло успешно.