Обретшие будущее (гет)

Лето выдалось на удивление теплым, даже жарким, но ветреным. Лондон два месяца изнывал бы от жары, если бы не ветер. Он был наполнен шелестом листьев в парках, подрагиванием культурно выстриженных кустов; парк перед домом двенадцать на площади Гриммо стал ежедневным пристанищем толп детей с окрестных улочек и местом прогулок молодых мам с колясками. Там шум машин был тише, а вода в небольшом пруду — как парное молоко, только купаться нельзя, но ноги помочить и с удовольствием помечтать о приближающейся двухдневной поездке во Францию — это было можно.

Тому самозабвенно и предавался Гарри, сидя на берегу перед прудом и лениво листая книгу, которая лежала на коленях. Он нашел ее в конце июня в библиотеке во время летней уборки, старую, пыльную и потрепанную временем и молью, но ее внешний вид не уменьшил радости от ее нахождения. Ветер упрямо шелестел ее страницами, но мальчик упрямо не давал им перевернуться, положив руку на трепещущие листы. «Истины основателя» — настольная книга для легкого летнего чтения — тяжелым, плетеным переплетом придавливала ноги к земле, как если бы он положил на колени булыжник. Гарри потянулся и оперся спиной на ствол могучей ивы. Он мог не бояться, что его унесет ветром, а вот за брата побеспокоиться стоило.

— Гарри! — Руди, девятилетний мальчишка с удивительной чистоты голубыми глазами — порода Сириуса, — подбежал к нему со спины и навалился всем весом, да так, что Гарри даже сполз на несколько дюймов к воде.

— Что, мелкий, всех уток словил?

— Они сами летят ко мне, — по воде к ним и впрямь приближалась внушительная стая уток, за которыми, веселясь, посуху бежали ребятишки и бросали хлеб вперемешку с камнями. — А если мне понравится Шармбатон, я могу туда перевестись из Хогвартса?

— А зачем тебе туда? — ухмыльнулся Гарри, перетягивая брата к себе на колени вместо книги. — Чтобы отправиться в Шармбатон, ты должен в совершенстве владеть французским языком. А ты что? Даже на родном с ошибками пишешь. Вот запишешь неправильно какое-нибудь заклинание, и вместо, допустим, чар Левитации наколдуешь буйвола… Что ты смеешься, я серьезно, профессор Флитвик рассказывал о таком случае.

— А почему ты не знаешь французский язык?

— Как-то не нуждаюсь в этом знании, — пожал плечами Гарри. — Да и волшебники могут понять друг друга, даже если они иностранцы… А ты, мелкий, уже собрал вещи?

— Не до конца, — скуксился Руди. — Гарри, когда мне купят волшебную палочку? Дядя Грюм обещал, что будет меня учить чарам, пока ты в школе.

— Дядя Грюм много чего обещает, но у него в Аврорате много дел, — Гарри отвел взгляд, вспоминая их планы по извлечению чаши Хафлпафф из сейфа Лестрейндж. На лице брата возникло выражение расстройства, и Гарри мирно похлопал его по плечу. В парке стало довольно тихо, и он огляделся. С севера приближались грозовые тучи. — Пошли домой вещи собирать, гроза надвигается, да и мама не велела задерживаться.

Он захлопнул тяжелую книгу и взял под мышку заглавием к себе, чтобы какой-нибудь глазастый магл не высмотрел название. Задул прохладный ветер, и он поспешил выбраться на тропинку, ведущую к выходу из парка.

— Гарри…

Руди растерянно встал у воды, поверхность которой вдруг вскипела. С громким кряканьем в небо взлетела вся стая уток. На расстоянии в три фута от мальчика водоросли начали всплывать к поверхности, точно варилось какое-то ужасное зелье. Гарри давно убедился, что чем сложнее зелья, тем страшнее они выглядят, взять хотя бы оборотное, которое мама уже две недели готовила крупной партией по заказу Аврората. А пахло…

— Спокойно, — Гарри огляделся по сторонам, удостоверившись, что происходящее видят только они. — Медленно отойди от воды и глубоко выдохни пару раз. Это из-за чего?

— Волнуюсь из-за поездки во Францию…

Брат послушно сделал все, как он сказал. В стороне от них сидела на берегу молодая мама с коляской, но она была слишком поглощена своей книгой, чтобы обратить внимание на такую мелочь, как мгновенно вскипевший пруд. Гарри сосредоточился и повел рукой на воду, спуская воздушную волну магии. Она затронула кипящую поверхность пруда, пролетела водной бороздой до его середины, и кипение прекратилось. Теперь ветер срывал с успокоившейся глади только клочья пара.

— Ух, ты! — воскликнул Руди, наклоняясь над водой и трогая ее пальцем. — Холодная…

— Сдерживай эмоции, — предупредил Гарри и, взяв его за руку, повел в сторону скрытого от глаз маглов дома двенадцать.

В свои девять лет Руди поражал родных и друзей своими способностями. Всплески магии случались неожиданно и обычно в самое неподходящее время, и всегда носили характер глобального бедствия. Лили тревожилась и то и дело вспоминала об ограничителе, ведь однажды всплеск его магии чуть не навредил мальчику. То озеро заледенеет, то трава загорится, то кошка взлетит на крышу в самом центре Лондона, когда они гуляли мимо. Но Гарри запретил накладывать на брата ограничитель и взялся за его обучение сам, помогая каждый день брату вкладывать энергию во что-нибудь менее безобидное, чем горящие баки с мусором у соседнего дома или полеты по библиотеке. Рудольф почти не гулял, только в сопровождении брата или Сириуса. Мама варила зелья, требующие ее присутствия почти постоянно, а бабушка Вальпурга стояла на страже библиотеки, в которой после одного из посещений Руди попадали все шкафы и перемешались древние книги. Теперь при уборке иногда оттуда доносились странные звуки, когда находилась книга о черной магии, издававшая их. Сириус предложил избавиться от большинства книг насовсем, но здесь наткнулся на несгибаемое упорство своей матери.

К слову, бабушка Вальпурга больше всех была довольна силами Рудольфа.

— Гарри, прилетела сова, — крикнула мама из лаборатории. — Будь любезен, не пускай ее ко мне. Если прилетит и испортит зелье — будешь пить его у меня вместо чая!

— Поттер! — раздался грозный рык из гостиной, и в коридоре показался Грюм, весь в золе.

— Дядя Аластор, — радостно бросился к нему Руди, но был отстранен и вдавлен в стену.

— Здравствуй, Аластор, — поздоровался Гарри, откладывая куртку. Они с Грюмом давно перешли на «ты»: Грозный Глаз общался с ним, как со своим преемником, докладывая последние новости из Аврората и ожидая выводы, а Гарри раз от раза его радовал своими познаниями и способностью выстраивать логические цепочки там, где, по общему мнению, их быть не могло. — Ты не рано?

— Рано — не рано… — проворчал Грюм и ткнул ему в лицо каким-то пергаментом. — Семь раз за это лето, Поттер! Семь раз в Отделе по надзору за несовершеннолетними тебя уличили в использовании магии в общественных местах.

— Я не нарочно, Аластор, — серьезно ответил Гарри. — Тяжело жить без магии. Ты же знаешь, у Рудольфа она рвется наружу, приходится ликвидировать последствия.

— Значит, сидите дома! — Грюм сурово навис над ним, и Гарри, рост которого еще позволял ему тыкаться лбом в грудь начальнику Аврората, поднял на него взгляд. — Так, Поттер. Во Франции с этим осторожнее, там люди внимательные, чудеса любят, и туристы шибко глазастые, фотоаппараты эти их на каждом шагу щелкают, камеры! Я вообще не понимаю, как ваша мать отпускает вас…

— Дядя Аластор, это ты отвезешь нас во Францию? — повис на нем Руди, и напускной гнев Грозного Глаза начал испаряться, уж больно он любил мелкого проказника.

— Мордред вас отвезет… На «Ночном рыцаре» поедете. Поттер! — снова рявкнул Грюм, что Гарри аж подпрыгнул. — Вещи готовы?

— Гарри, это тебе! — Руди сунул ему в руки письмо в совиных перьях.

— Иди, заканчивай сборы, — Гарри помахал Грюму письмом. — Вот и Драко прислал адрес, куда ехать.

— Сразу в Шармбатон? — Грюм повращал своим глазом, о чем-то задумавшись. — Ах, да, с днем Рождения, Поттер.

— Спасибо, Аластор.

Очистив письмо волшебством под подозрительным взглядом Кикимера, выглянувшего из кухни, и не менее подозрительным — Грюма, Гарри развернул его, встряхнул и зачитал вслух.

«Здравствуй, Поттер!

Пишу тебе я, хотя Гермиона вырывает из рук перо, а Невилл диктует под руку. Чемпионат по Квиддичу прошел великолепно, зря тебя тут не было. Наши победили, но, думаю, в Косом переулке об этом и так на каждом углу плакаты развешаны, а Пророк захлебывается восторгами. Гермиона чуть не вывалилась за ограду, когда в свой бинокль рассматривала последний гол наших. Но об этом и обо всем другом позже, когда увидимся лично. Мы остановились в Ле-Виллаж, гостиница „Le monde magique“, чемоданы оставишь у портье, нас найдешь в зале.

Драко Малфой!»

— Отлично, — проворчал Грюм и прошел в лабораторию, где хлопотала над Оборотными зельями Лили.

Гарри счел возможным подняться в свою комнату и выкатить готовый еще со вчера чемодан в прихожую, но на пути его остановил Сириус.

Крестный-отчим почти не изменился. Горели веселым огоньком голубые глаза, вокруг век появились веселые морщинки, а волосы подравнены и аккуратно уложены, но пара особо упрямых длинных прядей все равно упали на скулы. Сириус откинул их и бодро кивнул Гарри.

— Собрался, Гарри?

— Волнуюсь немного, — признался, улыбаясь Гарри. — Никогда раньше не бывал в Шармбатоне.

— Я тоже, признаться по секрету, — Сириус подмигнул и улыбнулся. В коридор по мягкому ковру выползла маленькая Эвелин и, пуская слюни на подбородок, поползла к ним. — Надеюсь, ты не сильно разочарован, что не попал на Чемпионат по Квиддичу?

— Говорят, игра была великолепна, — пожал плечами Гарри и подхватил сестренку на руки. — Но разобраться с крестражами было важнее, да и дожидаться вестей от подразделения «Альфа» спокойнее здесь, чем во Франции. Я, по правде, и сам мог съездить в Албанию, если бы не этот Надзор…

Они прошли на кухню и под внимательным взглядом Кикимера, готовящего жаркое, утащили с кухни пару пирожных.

— Грюм обещал, что сможет снять Надзор раньше следующего лета, но это еще придется потерпеть.

— На кого его тогда переложат вместо меня? — полюбопытствовал Гарри.

— На миссис Фигг, с Тисовой улицы. Дамблдор сказал, что она сама предложила свою кандидатуру, но я не сомневаюсь, что Дамблдор умеет говорить так, что у собеседника не остается иллюзий насчет наличия у него выбора.

— Брось, Сириус, — поморщился Гарри, улыбаясь. — Мы прояснили, случившееся с Роном — не рук Дамблдора дело.

— Но кто-то же сделал это. Кто-то передал Джинни дневник. Тебя это не заботит?

— Это откроется со временем, — его голос стал жестче. — Пока же я уверен, что ничего серьезного не случится. У нас есть свободный год на поиски крестражей, нужно ими заняться основательно, потому что до четвертого курса осталось не так уж и много времени.

Эвелин стащила у него из рук пирожное и надкусила прорезавшимися молочными зубами, и Сириус, радостно скалясь, перехватил ее на руки и зацеловал.

— Сириус, — задумчиво позвал его Гарри, разглядывая их отражение в зеркале. — Именно в этот день ведь мы с тобой впервые встретились. Ты следил за мной, когда я сбежал от дяди и тети.

— Я же не мог оставить тебя одного даже тогда, — улыбнулся Сириус, но прежняя веселость уже пропала. — Наверное, я каждый день должен благодарить тебя за такое будущее, Гарри. Хотя даже не знаю, какое оно было бы, не закрой ты тогда свою маму щитом… Тяжело все это помнить; я же знаю обо всем из ваших отрывочных воспоминаний, а другое дело — знать каждую мелочь, которая не стирается из памяти, как бы ты ни хотел ее забыть.

— Я покажу тебе однажды, — улыбнулся Гарри и сжал маленькую ручку Эвелин. — Оставлю флакон с воспоминаниями…

— Ладно, ладно! — в коридор из лаборатории вышел Грюм, за ним маячило взволнованное лицо мамы. — Пора, парни, у меня и без вас дел невпроворот!

Тут же все засобирались, поднялась суматоха. Редкие картины на стенах махали им, желали приятного путешествия, бабушка и мама по очереди несколько раз обнимали мальчиков, пока Сириус и Грюм тащили чемодан в прихожую. Наскоро попрощавшись с Кикимером, который при расставании с Руди даже утер какой-то тряпкой скупую слезу, Гарри все же удалось выйти за Аластором.

— Следи за братом, — мама обняла его так крепко, что ребра чуть не хрустнули.

— Это точно, — усмехнулся Сириус и подхватил Руди на руки. — А то этот господин любит колдовать в самое неподходящее время.

— Во Франции порядки с применением магии вне школ жестче, так что осторожно, — напутствовала бабушка Вальпурга и хитро подмигнула. — Гарри, привези мне оттуда какой-нибудь сувенир. Например книгу по темной магии высшего разряда…

— Мама, у нас этой гадостью вся библиотека полна, — закатил глаза Сириус, пока бабушка вручала им мешочек галлеонов.

— Время, Поттер, — рявкнул Грюм, поглядывая на свои часы.

Гарри с улыбкой кивнул всем в последний раз, подхватил Руди за руку и волоком выволок чемодан на крыльцо. Теплый и солнечный день постепенно прятался за тучами, где-то вдали грохотал гром, но, насколько знал мальчик, у Ла-Манша и южнее сегодня был сильный ливень, поэтому теплые плащи, прихваченные по настоянию мамы, лежали на самом верху в чемодане, чтобы по надобности их можно было сразу достать. До них дохромал Грюм и, оглядевшись по сторонам, взмахнул палочкой. Маглоотталкивающие чары плавно скользнули во все стороны и встали невидимым щитом.

Жуткий рев чуть не оглушил их; Руди подался вперед, завидев огни волшебного автобуса, но Гарри резко рванул его на себя и прыгнул на тротуар, и как раз вовремя: на том месте, где они стояли секунду назад, была пара гигантских колес. Трехэтажный ярко-фиолетовый автобус возник не иначе как прямо из воздуха, залив все вокруг потоками света. По лобовому стеклу тянулась длинная золотая надпись: «Ночной рыцарь».

— Эй, — посох Грюма звонко постучал в распахнувшуюся мигом позже дверь. — Парень!

— Добро пожаловать! Это автобус для ведьм и волшебников, попавших в трудное положение! Взмахните палочкой и входите в салон: мы домчим вас куда угодно! Я, Стэн Шанпайк, ваш кондуктор на сегодняшний веч…

— Ладно! — Грюм заволок на ступени и передал согнувшемуся от тяжести чемодана Стэну поклажу. — Довези этих молодых людей до Ле Виллаж, Франция.

— Путешествуете? — с любопытством перегнулся через порог Стэн, пока Гарри поднимал Руди на первую ступень, слишком высокую для ребенка. — Эй, Эрн, слыхал? Мы сегодня будем во Франции?

— Это там, где статуя свободы?

— Нет, Эрн, она в Америке!

— Поттер! — рявкнул Грюм и втолкнул его в автобус. — Чтобы вечером письмо прислал, что все в порядке! И с магией поосторожней!

— Да-да, — поспешил заверить Гарри — Стэн, а сколько стоит до Ле Виллаж?

— Одиннадцать галлеонов, — произнес Стэн. — За четырнадцать получишь кружку горячего какао, а за пятнадцать — еще грелку и в придачу зубную щетку любого цвета.

Гарри достал из чемодана мешочек и сунул в руку Стэна несколько золотых монет. Поставив клетку на чемодан, они втащили багаж внутрь.

Сидений в автобусе не было. Вдоль занавешенных окон — кровати с бронзовыми спинками. Над каждой кроватью — подсвечник, освещавший обитые панелью стены. Руди пристроился на одной такой кровати и радостно выглянул в окно, принявшись размахивать Грозному Глазу, когда автобус тронулся. Их дом тут же скрылся из глаз, кровати заходили ходуном.

Брат-сладкоежка тут же достал из чемодана пакет с пирожками и начал уминать по одному в минуту. Тем временем Стэн, сузив глаза, подозрительно уставился на Гарри.

— Как, говоришь, тебя зовут?

— Да я не говорил, — усмехнулся Гарри, развалившись в кресле, которое тут же поехало в другой конец салона. — Стэн, почему бы не остановить все это заклинанием Вечного Приклеивания?

— Это у Эрна спрашивай, — отмахнулся Стэн. — Но все же…

— Его зовут Гарри Поттер! — задорно воскликнул Руди, которого всегда забавила реакция волшебников на его имя.

— Мерлин мой… — Стен его не разочаровал, вылупив глаза так, что казалось, будто они вывалятся сейчас. — Это же Гарри Поттер! Эрн! Эрн, слышал! Мы везем во Францию Гарри Поттера!

— Вы еще прибейте памятную доску на это кресло, — поморщился Гарри без тени усмешки.

— Само собой, — похоже, Стэн принял его слова за чистую монету. — Мерлин же мой… Ты же в детстве победил Сам-Знаешь-Кого!..

— Знаю.

— Он победил Волан-де-Морта, — снова вставил Руди.

Прыщи на лице Стэна побелели, Эрни крутанул руль, и фермерский дом в ужасе шарахнулся от автобуса.

— У тебя как с головой?! — завопил Стэн, схватившись за сердце. — Ты чье имя назвал?!

— Ой, извини, пожалуйста, — поспешно сказал Руди. — Я… я просто забыл…

— Забыл! — передразнил Стэн. — А если у меня разрыв сердца будет?!

— Страх перед именем усиливает страх перед тем, кто его носит! — в детском исполнении излюбленная фраза Гарри звучала даже забавно.

— По-твоему, его не нужно бояться, молодой человек? — уже без наигранного страха полюбопытствовал Стэн.

Руди промолчал, растерянно оглянувшись на старшего брата, но Гарри ответил за него.

— Бояться — нет. Нужно уважать такого врага и учитывать его сильные стороны. Нужно чувствовать себя борцом, а не жертвой.

— Золотые слова, — признал Стэн, и ненадолго в салоне повисла относительная тишина.

Автобус катил в темноте, разгоняя с пути кусты, мусорные баки, телефонные будки и деревья. Гарри сидел в кресле, пока брат, уже понявший, что в «Ночном рыцаре» лучше находиться в горизонтальном положении, любовался с выделенной им кровати на струи ливня, скатывающиеся по стеклу. Автобус сделал последнюю остановку в Англии. Стэн наконец вспомнил, что Гарри оплатил горячий шоколад, и принес кружку. Тут автобус рванул, держа курс на Ла-Манш, и Стэн весь шоколад вылил ему на подушку. С верхних этажей потянулись волшебники и волшебницы. В халатах и шлепанцах, иногда в мантиях и еще реже в магловской одежде они спешили к выходу, радуясь, что поездка завершилась.

Руди подергал брата за рукав.

— А как мы переедем через пролив?

— Хе, — крякнул Стэн, убирая злополучную кружку с глаз долой. — Так недавно маглы проложили под проливом Евротоннель. Он, конечно, официально заработает еще через год, но сам он достроен почти, остались только реставрационные работы. И пробок никаких, а то так проблемно дергаться и шнырять между машинами! Великие строители эти маглы. Гарри Поттер, — молодой кондуктор пристроился рядом, взволнованно разглядывая его шрам. — Куда же вы едете? На каникулах, небось, экскурсия по Франции? Чемпионат-то уже прошел. О результатах слышал? Как наши французов разделали… Ух, мой близкий друг был там, а сам я в записи видел, он специально для меня записал, как наша сборная влепила французам последний гол! У Реньера чуть припадок на месте не случился… А это их тренер, как ты, конечно, знаешь…

Похоже, Стен не нуждался в диалоге, заливаясь соловьем о голах и выражениях лиц французов. Гарри потрепал расслабившегося Руди по голове и уставился в окно, в которое било то солнце, то струи дождя, пока, наконец, небо, мелькающие холмы и дорожные знаки магистрали не скрылись за черным тоннелем.

-… А сейчас, господа, мы проезжаем Евротоннель, — опомнился Стэн, отметивший внимание Гарри к окну. — На протяжении получаса точно ничего не увидишь, сплошная темнота, даже освещение еще не настроили. Едем вслепую.

— А не опасно? — поинтересовался Руди.

— Нет, мы тут не в первый раз, Франция, она, знаешь ли, популярна. — Стэн сощурился, разглядывая его. — А ты кто будешь, малец?

— Рудольф Артур Блек.

— Еще одна известная фамилия! Не так часто чистокровные пользуются нашими услугами, — Стэн радостно помахал водителю Эрни.

— Чистокровные или нет, какая разница? — прохладно спросил Гарри. — У всех кровь одного цвета.

— Оно, конечно, так… — Стэн внимательно оглядел его. — Да вот только после войны Сам-Знаешь-С-Кем эта грань стала призрачнее. Раньше эта тема не задевалась, а как пришел Он к власти, так стали убивать не только маглов, но и полукровок, и тех, кто от маглов… А казалось бы — маги, мудрецы… Маги. Одно слово.

— Мне про ужасы войны можешь не рассказывать. А Волан-де-Морт и сам полукровка. Ты не знал этого? Перестань дергаться, Стэн. Страх выдает бессилие духа.

— Тебе-то чего бояться, ты Гарри Поттер, — хохотнул Стэн. — Министерство трясется над тобой, и все магическое сообщество. Ты Его одолел. Кхм… Волан-де-Морта… — совсем тихо молвил он.

— Неплохо сказано, — хмыкнул Гарри и кивнул ему. — В Англии мир, Стэн. Нет войны, а все, кто виноват в прошлой, сидят в Азкабане.

— Все да не все… — так же тихо продолжил говорить Стэн. — Подвозили мы недавно одного молодого человека. До Албании запросил довезти его тайно, место точно не назову, но глушь глушью… Молодой, красивый парень, обычный, если со спины смотреть, а как в глаза глянет, так жуть берет. Золота нам вывалил за молчание, чтобы провезли тайно — мы с Эрни его пополам и поделили, мне за год столько не заработать! А этот устроился в уголке, в плащ укутался и сидит, смотрит. Глаза как черные провалы, худой, жилистый такой, словно год не ел, — Стэн нахмурил лоб. — Лохматый еще.

Внутри все встрепенулось, словно что-то важное ускользнуло прежде из внимания. Гарри и сам не заметил, как напрягся, и впился взглядом в молодого, беспечного кондуктора.

— Албания, значит?

— Места заброшенные, — подтвердил Стэн, и его перетряхнуло. — Дернуло меня за язык с ним беседу завязать, да он и не особо разговорчив был, только таращился, что не по себе было. Он-то мне про чистокровность и стал заливать, что важно это, что маглы — зверье, которое бить надо, что полукровки — выродки и мусор магического сообщества. Такого наговорил, что жутко стало.

— Когда подвозили? Число, время?

— В середине июня, где-то в полночь, а Десмира в Албании — это не Франция вам, ребятки, ехали мы туда едва ли не до полудня. Я Эрни еще попросил подождать, глядел все на этого… Нырнул в ближайшие кусты и пропал в чаще.

— Леса Десмиры, значит? — сощурился Гарри, выпрямившись в своем кресле.

— Именно. Но ты же никому не скажешь, Гарри? — опомнился Стэн. — Тайно все-таки.

— О темных делах говоришь. Не думал рассказать в Аврорат за этого чистокровного ублюдка? С такими речами по Албании только и разгуливать, а в Англии сумасшедшим надо быть.

— Он и был сумасшедшим, — убежденно заявил Стэн. — А уж в Аврорат — нет, мороки только больше, допросы пойдут, дознания всякие…

В этом он был прав, хмуро согласился с ним про себя Гарри, снова откидываясь на спинку. Аластор будет пытать до самого конца, не ограничится даже воспоминаниями, которые не каждый рискнет отдать.

Выходит, кто-то бродит по Албании, по лесам, где, возможно, скрывается Волан-де-Морт… Заброшенное местечко — Десмира, темное; отчет подразделения «Альфа», прочесавшего в начале лета под видом туристов Албанию, явно говорил не в пользу тех лесов, но приказа сталкиваться с Темным Лордом они не получали, да и не стремились, судя по всему. Одно дело биться с ним в родной Англии, и совсем другое — в чужой стране Албании, посреди древних лесов, куда ворон костей не заносит. Гарри не давала покоя эта весть, а как получить больше сведений от замолчавшего не вовремя Стэна без сыворотки правды… Глава Аврората где-то внутри него кривовато улыбнулся такой решаемой проблеме, а Грюм… только порадуется за него, как только Гарри сможет объяснить, зачем применил магию.

Руди, вслушивающийся в их разговор, вздремнул, а Стэн задумчиво почесывал нос, глядя на сплошную черноту за окном. «Ночной рыцарь» ехал ровно, изредка вздрагивая от строительного мусора под колесами.

В автобусе было пусто, а Стэн устало зевал, любуясь на рассвет за окнами. Не обычный английский рассвет. На пути к Албании «Ночной рыцарь» пересекал несколько стран — для волшебного транспорта такого вида все дороги были открыты Международной Конфедерацией Магов, что, по мнению Стэна, являлось большим упущением Отдела Безопасности Министерства Магии. Ибо того черного человека, которого они сейчас везли, следовало проверять с самым что ни на есть пристальным вниманием. В Азкабане таким место, подумал Стэн и покосился на него еще раз.

В дальнем конце автобуса, в кресле у окна сидел человек, закутавшийся почти по глаза в мантию. Грязную, потертую, со следами то ли глины, то ли засохшей грязи. Лохматые патлы вываливаются из-под капюшона густой, немытой копной, падают на глаза, черные провалы в глазницах. Стэн поёжился, но решил, что беспечный энтузиазм развяжет молчуну язык, и подошел.

— А ты откуда родом, друг? — с наигранной веселостью поинтересовался он, хотя внутри все сжалось. — Земляк или в Албанию, на родину?

— Англичанин я, — сухо ответил ему из-под мантии незнакомец, но взгляда не оторвал.

— И я коренной англичанин, — обрадовался Стэн. — Из Абердина едешь. Там живешь?

— Нет.

— Там и до Хогвартса недалеко, может, ты из Хогсмида?

— Нет.

— Понятно, — Стэн не знал, расстроился он или нет, но факт, что возле Хогвартса не ошиваются такие типы, несомненно, радовал. — Но то, что ты волшебник, уж точно… Иначе нас бы не вызвал.

— А похож на это отребье маглов? — незнакомец почти прошипел эти слова.

— М-м, нет, — на всякий случай озадаченно ответил Стэн. — Ты имеешь в виду полукровок или самих маглов?

— А что, есть какая-то разница? — он усмехнулся так, что по телу пробежала дрожь. — Все они прислуживать должны настоящим магам, в чьих руках сила сосредоточена. Маглы — грязь, смешавшаяся с нашей кровью.

— Ну, моя мама магл, например…

— Я и не сомневался. Я сразу отличить могу чистокровного волшебника от смешанной грязи. Не обидно, что тебе всю жизнь придется вот так, в автобусе, провести? Судьба вечных прислужников, и из-за того, что кровь такая…

— Что ты заладил, кровь да кровь… — прервал его Стэн. Обидно было до злости, но человек он был мягкий, даже слегка трусоватый, поэтому ругаться с незнакомцем не спешил. — Как будто не одинаковые мы все.

— Такие как ты только об этом и думают. Утешают себя. Отрицают. Тебе сколько лет было, когда закончилась война с грязнокровками? Два-три?

— Четыре. Зачем ты так говоришь?

— А я воевал, — сощурился говорящий и даже немного приспустил мантию с лица. — И знаешь, что могу тебе сказать, полукровка? Все это было только началом. Не закончилось еще все и не закончится никогда.

— Так наши же победили, — преувеличенно бодро напомнил Стэн. — Гарри Поттер размазал Сам-Знаешь-Кого по стенке, Убивающее отразил. А Он с ребенком не справился. Стало быть, наша правота восторжествовала, и полукровки имеют право жить в мире с чистокровными.

— Отвратительный полукровка… — послышалось Стэну сквозь шипение, и глаза незнакомца стали попросту злыми. — Все еще будет. Вы еще посмотрите… Шелудивое зверье, возомнившее себя хозяевами мира!

— Полно об этом. Как звать-то?

— Помнишь, я говорил тебе, что хочу сохранить свои перемещения в тайне? — поинтересовался вкрадчиво незнакомец, и под мантией дрогнула рука. — Конфундо!

Легкий туман сомкнулся вокруг воспоминаний, но Гарри все равно заметил как раз перед выходом из воспоминаний Стэна, как вокруг откинувшего мантию человека смыкается стена леса…

— А знаешь, Гарри Поттер? — вдруг задумчиво сказал Стэн, видимо, приняв пролетевшие в мозгу картинки за непроизвольный налет воспоминаний. — Может, он и бежал из страны? С такими-то мыслями находиться подальше от Англии — мудрое решение.

— Может… — отрешенно повторил Гарри, слушая свист сквозняка и тихое сопение Руди.

Еще один неспокойный год ожидал его в Хогвартсе. Черт знает, может, в его прошлом так все и было, однако этот человек появился намного раньше, чем Гарри ожидал, и это появление лишило его спокойствия и трепетного ожидания прибытия во Францию.

Потому что в сгорбившемся, исчезнувшем в лесах Албании мужчине он узнал Барти Крауча. Младшего.

* * *

Ле-Виллаж оказался небольшим городком, а вовсе не деревней, как казалось Гарри. «Ночной рыцарь» высадил их на окраине городка, так как водитель Эрни побоялся задеть двухэтажным автобусом дома в узких улочках и балконы, увитые цветами. Гарри подхватил свой чемодан, спрятал палочку поглубже в рукав, взял Руди за руку и повел по дороге в городок.

Больше всего Ле-Виллаж напоминал Годрикову Впадину, где маги уживались с маглами, упрямо делавшими вид, что не замечают ничего необычного. Старый город разросся кругами вокруг красивой центральной площади с чудесными фонтаном. У него Гарри впервые остановился передохнуть, и взгляд привлекли маленькие рыбки в бассейне фонтана: они переливались серебристым цветом так ярко, что казались металлическими, а Руди даже поймал одну, прыгнувшую прямо в руки мальчику. На одной из улочек стоял средневековый, узкий, чуть покосившийся домик. На другой — желтый симпатичный дворик винодельческого дома с великолепнейшим и недорогим шампанским. Там и тут болтались деревянные вывески, окованные металлом, прямо как в старых фильмах о Средневековье: одна указывала на таверну, находившуюся за прекраснейшим садом, какой только видел Гарри; другая — на книжный магазин; третья — на лавку ювелирных изделий и изделий из металлов; на четвертой были изображены котел и метла. Она покачивалась на легком ветру, чуть искря, и Гарри, остановившийся рядом, даже улыбнулся, поняв, что маглы видят все совершенно по-другому, и даже в лавке с котлами увидят обыкновенный магазин посуды.

День здесь был теплым, но не слепящим, потому что солнце то и дело скрывалось за теплыми тучками, но в городке Гарри почувствовал настоящий домашний уют. Всюду цвели цветы (балкончики и окна были ими пышно увиты), каменные мостовые, пролегающие над ручьями и мелкими речушками (самую широкую мог перепрыгнуть даже Руди), извивались и уходили вглубь еще более интересных улиц; всюду покачивались вывески на французском языке, но знакомого из письма названия Гарри еще не видел. Это не огорчало, здесь было на что посмотреть. Там, где расходились дома, видны были цветущие сады, а вокруг деревни — зеленые холмы.

— Нравится? — Гарри с улыбкой потряс за руку восторженно оглядывающегося Руди.

— Великолепно, — смешно протянул брат. — А у Хогвартса так же, Гарри?

— У Хогвартса… — Гарри вспомнил простирающиеся луга, темную полосу леса и высокие горы, меж которыми петляла озерная река. — У Хогвартса тоже очень красиво.

Французские маги поддерживали стиль Средневековья, хотя одевались очень современно, почти как маглы.

Вскоре он обнаружил барельефную вывеску, окованную сталью, с надписью «Le monde magique», а за невысокой каменной кладкой — выложенную булыжником гравиевую тропу. Она вела к крыльцу огромного коттеджа с беседками и вьющимся виноградником. Как только Гарри и Руди прошли по ней к ступеням, буквы на вывеске таинственным образом переплелись и снова соединились в витые английские буквы. «Добро пожаловать!» — гласила надпись.

Приветливо улыбающийся портье уже ждал их.

— Мистер Поттер? — спросил их по-английски молодой парень в черно-белом костюме.

— Да, — кивнул Гарри и подтащил чемодан. — Мне написали, что я должен отдать вещи вам.

— Да, прошу, не беспокойтесь, — портье принял чемодан и подмигнул Руди. — Прежде я должен известить вас о том, что Ле-Виллаж — деревня, где уживаются и маги, и маглы, — его чудной акцент заставлял вслушиваться в каждое слово. — Безопасности ради здесь сделано все, и маглы видят совсем не то, что видите вы, поэтому прошу вас не говорить на улицах громко о котлах, метлах и прочих волшебных принадлежностях, которые вы увидите в витринах, а также остерегаться пользоваться магией. Ваши друзья уже ждут вас в отдельной беседке в саду «Тени магии», можете пройти туда сразу или подняться прежде в вашу комнату.

— Мы пойдем в сад, спасибо, — поблагодарил Гарри, но заметил озадаченность на лице портье и кивнул. — Merci.

Парень расцвел улыбкой, поблагодарил по-французски и перевел дух. Видимо, ему нелегко дался этот разговор, звучавший заученным текстом.

По пути к саду Руди восторженно подпрыгивал и осматривал открывшиеся виды. Под его ногами взлетали камешки гравия, которым была усыпана тропинка, уходящая в арку меж двумя густыми ивами, за ветвями которых не было ничего.

— Успокойся, — предостерег его Гарри. — Руди, вызовешь опять всплеск магии, будет нехорошо.

— Гарри, а мы скоро пойдем в Шармбатон? — спросил тихо мальчик, раздвигая ветви ив.

— Ну, не раньше, чем мы отпразднуем его день рождения в стиле «а-ля Франс»! — донесся до них знакомый голос, и со всех сторон на Гарри вдруг навалились друзья.

— С днем Рождения, Гарри! — кажется, это была Гермиона.

— С днем Рождения! — в тенях сада он разглядел Билла Уизли?

— С днем Рождения, друг, — из беседки вальяжно выплыл Драко с чашкой кофе, улыбавшийся во весь рот.

— Малфой… — понимающе ухмыльнулся Гарри, отдав должное роскоши обстановки и нарядов друзей. — Теперь понятно, зачем именно здесь, почему не в Шармбатоне сразу и откуда такая точность во времени.

— Шармбатон подождет, — они крепко пожали друг другу руки, когда Драко перехватил чашку в другую руку. Гермиона возмущенно на него глянула. — Твой день Рождения мы праздновать будем здесь, в обществе друзей, — он хлопнул Невилла по плечу и кивнул на Билла. — Этого Magnifique café, великолепного кофе, немного le bon vin, конечно же, я говорю о несравненном вине! Между нами, только для нас по чуть-чуть и Билла, этим не дадим… И в обществе очаровательных дам, — Гермиона порозовела, отвернувшись от него. Драко вторично повел рукой вглубь сада, откуда вышла смущенная Джинни в светло-зеленом платье. — Несмотря на то, что мы все, кроме Билла, еще маленькие, да и тебе только тринадцать, недомерок!

— Джинни! — вот уж кому Гарри был очень рад, завидев, как девочка светится. — На себя посмотри, Драко… Билл! Я думал, ты в Египте этим летом.

— Рад встрече, Гарри, — улыбнулся Билл и пожал руку. — Неделю назад вернулись. Родители нарочно спланировали поездку так, чтобы вернуться к твоему дню рождения и направить меня с Джинни к вам. Люциус Малфой, к сожалению, не может в эти два дня быть с вами, а без совершеннолетних нельзя, сам понимаешь… Вот я с вами и буду, заодно за Джинни присмотрю.

— Отлично! — восхитился Гарри, подталкивая Руди с Гермионой к столу. — Правда, я очень рад, Билл!

— Временно буду работать во французском отделении, перевелся, — похвастался Билл, когда они всей гурьбой прошли к витой беседке и сели на винтажные мягкие стулья. — Не привык к такой роскоши, но честно скажу, мне здесь нравится. Когда-нибудь у меня будет свой дом на побережье, беседка, сад…

— Будет, Билл, — сообщил Драко, наливая Гарри в чистую чашку кофе. Невилл с улыбкой во все лицо протянул ему круассан с шоколадом. — Поттер, пробуй, очень вкусно.

— Как Чемпионат? — полюбопытствовал Руди, пристраиваясь к подносу с шоколадными кексами.

— Восхищение! — воскликнула Гермиона. — Гарри, Руди, как жаль, что вас не было, я такого в жизни не видела! Стадион как Колизей, правда! А поле такого размера, что десять обычных вместятся. А кольца… А трибуны!.. — она всплеснула руками, не в силах описать свой восторг. — Мы сидели в VIP-ложе, спасибо мистеру Малфою, и так прекрасно все видели…

— Это не наш Хогвартский матч, — подхватил Невилл, когда Гермиона вместо слов начала размахивать руками. — Они летали с такой скоростью, что едва уследишь, но когда привыкли, начали видеть все, узнавать игроков даже по комментариям судьи. Это действительно матч высшего разряда, ради такого не жаль потратить и сто галлеонов за билет!

— А судья был француз, — поморщился Драко. — Не хотел засчитывать последний гол наших, который забили почти одновременно с пойманным снитчем. Как водится все… Французы поймали снитч, но наши успели их обыграть на двести очков вперед, а в больших матчах, как знаешь, столько и дается за поимку снитча. По десять за гол. Последний был двадцать четвертым против трех французских, напряжение страшное, когда счет пошел на доли секунд, и все же им засчитали поражение!

— Вейлы из группы поддержки рвали и метали, — добавил Невилл, поедая кекс.

— Меня все-таки поразило, как такое огромное пространство сумели оградить от маглов, поисковых систем и самолетов, — произнесла Гермиона в свойственной ей манере.

— Рад, что встретил вас всех здесь, — облегченно покивал Гарри и отпил кофе. Он подарил спокойствие и расслабленность; теплый ветер продувал беседку, обновляя ароматы цветов от лаванды до поздней сирени. Вино, которое ему на донышке бокала подал Билл, оставило приятное послевкусие и страшно ему понравилось, но Гарри твердо решил, что тринадцать лет — еще слишком рано для более серьезной пробы, и удовольствовался кофе, который и впрямь был великолепен. — Здесь чудесно, а дух Франции чувствуется везде.

— Руди, а тебе здесь нравится? — спросила Джинни радостно.

— Ошшень! — с набитым ртом ответил брат.

— А как вы съездили в Египет? — спросил Гарри у Билла и девочки.

— Я провел их на экскурсию по пирамидам, — ухмыльнулся Билл, подмигнув сестре. — Да не в обычные коридорчики, куда маглов водят, а в настоящие лабиринты, где еще остались нетронутые сокровища, потому что на них страшные проклятия. Говорят, их до сих пор не могут снять наши колдуны.

— Египетские жрецы считаются одними из самых великих магов прошлого, — доложила Джинни, ласково улыбаясь. — Я много читала о них перед поездкой, папа брошюры привез из Министерства. Мама даже не пустила меня в последнюю пирамиду, там столько скелетов, ужас! Сейчас египетские маги ограждают ловушки пирамид от маглов, а раньше они вскрывали все, и заклятия начинали действовать: у кого вырастет десять рук, у кого десять ног — и это самые безобидные!

— Джинни под впечатлением, — улыбнулся Билл. — По сути-то там действия заклятий каждого предмета изображены на стенах рисунками, а в свете факелов на самом деле выглядит устрашающе. Туда с палочками не пускают. Смотрители на каждом углу сидят…

— Да, а теперь я во Франции, — восторженно молвила Джинни. — Шармбатон отсюда не видно, он в горах, но говорят, завораживает… Это волшебное лето!

— После такого года — заслуженно! — сообщил Драко и отставил пустую чашку в сторону.

Гермиона, вытаращив глаза, пнула его под столом.

— В тебе совершенно отсутствует чувство такта и деликатности, — услышал Гарри ее шепот, но Джинни не изменилась в лице и вообще не показала, что еще как-то переживает из-за прошлого года, поэтому пинать друга в свою очередь он не стал.

— Зато присутствует любовь к красоте и эстетике, — не остался в долгу Драко и поднялся со стула. — Раз Поттер уже выпил свой Magnifique café, а Руди торжественно прикончил последний кекс, — Руди смущенно отполз подальше от пустого подноса, но все только рассмеялись. — Предлагаю, наконец, посвятить время экскурсии в холмы, где нас ждет Шармбатон.

Гермиона и Джинни тут же слетели со стульев и устремились к тропинке, ведущей к гостинице, Невилл поспешил за ними, незаметно, как ему казалось, запихивая последний кекс в карман. Билл пошел договариваться с портье, и у Гарри было время осмотреться. И осмотреть друзей.

— Приучаешь Гермиону к роскоши? — тихо хмыкнул он, разглядывая новую пушистую муфточку на девочке поверх изысканного платья цвета спелого каштана. — Осторожнее с этим.

— Моя леди будет лучше всех, — довольно вздохнул Малфой. — Ей и впрямь очень идет.

— Идет, — согласился Гарри. — Но не забывай, что это мы с тобой смотрим на них и видим любимых, в чем бы они ни были. Гермиона не была завидной невестой из-за, так скажем, своей крови и отсутствия приданого, но стоит ей появиться в таком виде у нас, и к ней выстроятся толпы поклонников. Тринадцать лет — уже солидный возраст для заключения помолвок, к тому же она теперь слизеринка, растет красавицей, каких поискать. Смекаешь? Ты сам копаешь себе яму.

— Яму себе копает тот, кто вздумает даже подумать о ней как о потенциальной девушке или невесте, — мрачно ответил Драко. — А что это ты за кровь заговорил? Ты стараешься опускать эту тему обычно.

— Я рад, что ты не теряешь способность глядеть сквозь строки и видеть скрытый смысл, — Гарри понизил голос, и Билл подошел к ним, поняв по кивку мальчика, что этот разговор его уже касается. Они пошли по какой-то боковой улочке, ведущей к речке. — Мы не приехали на матч, чтобы я мог дождаться вестей от Аластора; как вам известно, он послал подразделение «Альфа» в Албанию на поиски змеи и, по возможности, Волан-де-Морта.

— Вести пришли?

— Они следов не нашли, но и вглубь лесов заходить не стали. Сегодня мы с Руди ехали в «Ночном рыцаре», и Стэн Шанпайк рассказал, как какой-то человек заплатил им много золота, чтобы его тайно отвезли в Албанию.

— Тайно? — нахмурился Билл.

— Албания… Стэн не умеет хранить секреты по долгу службы, — сообщил Драко тихо. — Оно и понятно, такая работа, хоть о чем-то поговорить хочется.

— Мне пришлось заглянуть в его память. Это был Барти Крауч, младший.

— Не слишком ли рано? — насторожился Билл.

— Вот и мне показалось странным. Возможно, так было и у нас с Драко, просто я об этом не знал.

— Ты его точно опознал? — встревожился Драко. — Может, следует направить «Альфу» еще раз, на этот раз уже по следам?

— Аластор не сможет, — уверенно покачал головой Билл. — У министра все меньше доверия к нему, а Грозному Глазу и этот рейд пришлось выдать за массовые отпуска, с доплатой огромных премиальных. Более того, в Аврорат попадают новые люди, кто знает, есть ли среди них пособники Сами-Знаете-Кого или Фаджа? Впутывать в такое дело авроров уже опасно, Драко.

— И мне кажется, не стоит мутить воду раньше времени, — подумав, изложил свою точку зрения Гарри. — Мы не должны спугнуть Волан-де-Морта. Пусть лучше появится на своем месте в свое время, а не невесть когда. Мы многое знаем, но надо давать свободу действий и врагу, пусть даже она сильно призрачная. Пусть он ее видит. Тогда все будет хорошо.

— Хорошее решение, — нехотя согласился Драко. — Билл, а у тебя что с сейфом Лестрейндж?

— Ничего, — помрачнел Билл. — Гоблины наотрез отказываются впускать меня в сейф, с проверками или без них. Среди гоблинов тоже зреет скрытое недовольство политикой Министерства. Как вы знаете из газет, Фадж стремится наводнить Гринготтс своими агентами и упрочить свое влияние на гоблинов. Такие статьи обычно пишутся мелким шрифтом на последних страницах «Пророка». Гоблины, в свою очередь, недовольны притеснением и отвечают тем же. Все больше наших работников уходят на другую работу. Но мы своего добьемся.

— Пусть Грюм выбьет ордер на обыск сейфа, — посоветовал Гарри, переступая через небольшой камень на дороге. — У Аврората есть на это право, тем более если семья Лестрейндж была осуждена по их протекции.

— Мы обязательно этим займемся с Аластором, — кивнул Билл. — Но у нас будет еще время обсудить все это, а пока возвращайтесь к Гермионе и Невиллу, а то они заметят ваше отсутствие.

За последним домом, который они прошли, вдруг выросла стена (никто не сомневался, что маглы не могут пройти ее и даже подойти к ней), а через речку перекинулся каменный мостик. Горная тропа возникала впереди них все дальше с каждым шагом, удлинялась и петляла в дивном разнотравье. Окрестности были и впрямь волшебными: земля так и дышала волшебством; такой зеленой травы Гарри на родине в жизни не видал; огромные шмели порхали над цветами, ароматы которых распространялись невероятно ласковым, теплым ветром. Возможно, он привык к суровому, влажному климату Англии, но это место казалось ему раем.

— Как вам, кстати, удалось напроситься в Шармбатон? — осведомился Невилл, махая Руди, который счастливо гонялся за огромным шмелем. — Я слышал, что они скрывают свое местоположение от других волшебников.

— Ага, — фыркнул Драко. — Но при этом принимают студентов из разных стран с распростертыми объятиями. Мы скажем, что собираемся перевестись из Хогвартса к ним, они не упустят шанса хоть в чем-то стать выше нас и помахать ручкой, мол, даже ваши переводятся к нам. И покажут нам все в лучшем виде. Да и это не единственный наш козырь. Друг у нас с Поттером есть, он и помог.

— Уверен? — спросила Гермиона тревожно, подождав их на тропе. — Я думала, есть какие-нибудь билеты или договор, как в Оксфорде…

— Уверен, — небрежно отмахнулся Драко и подал ей локоть, чтобы Гермиона положила на него руку.

— Смотрите, мы проходим границу меж мирами магии и маглов, — тихо произнес Билл.

Пространство перед ними ничем не отличалось от пейзажа, и только рябь воздуха и ощущение прошедшей через грудь силы дали понять, что они пересекли стену защиты. А дальше… Невилл восторженно выдохнул, Руди остановился где-то в поле, так и не заметивший грани миров, а остальные замерли, почти не дыша и разглядывая выросший среди холмов замок захватывающей дух красоты. Его окружали цветущие луга, которые пронизывали тонкими серебристыми нитями мелкие речушки. На холмах за замком расположился сад, за ним — скала с невысоким, но красивым водопадом.

— Проходим, проходим, не задерживаемся, — вдруг заговорил Драко тоном экскурсовода, проведшего по этим местам сотню экскурсий. Гермиона рассмеялась, даже Джинни и Билл улыбнулись. — Перед нами Magique de la vallée, что в переводе означает «долина магии», «волшебная долина». Названа так еще друидами галлов, племенами которых и была заселена эта часть Европы от пятого века до нашей эры до римского периода в истории…

— Как красиво, — ахнула Джинни. — Идемте скорей, надо осмотреть тут все.

— А нас в замок пустят? — настороженно спросила Гермиона, ступая за остальными.

— Через границу пропустили, — улыбнулся Билл. — Пропустят не всякого, значит, и в замок попадем.

— Драко, расскажи еще, — попросил Руди и подергал его за рукав.

— Я не очень много изучал об этих местах, не силен во французском, — скромно признался Драко и обернулся к другу, но Гарри ухмыльнулся и кивнул ему на замок. — А другие источники сведений о Шармбатоне редко можно найти на других языках, и они все переписаны друг с друга. Но, в общем-то, гида нам здесь не дадут, поэтому… Согласно старым свиткам, Шармбатон был создан примерно шесть веков назад, и его строительство в немалой степени было профинансировано за счет золота алхимиков. Покровительствуют академии особо Николас Фламель и его жена Пернелла. Ходят также слухи, что Николас спонсировал строительство и украшение шикарного замка Шармбатон самолично. Одно известно точно — во дворе замка расположен фонтан, чьи воды производят омолаживающий и целительный эффект, а так как Николас является создателем Философского камня… — Драко многозначительно замолчал.

— Так это он помог нам с этой экскурсией? — усмехнулся Билл. — Слыхал о вашей с ним переписке, Гарри, слыхал.

— Я написал ему еще в мае, — подтвердил Гарри и подставил лицо солнцу. — Фламель ответил, что уж такую мелочь, как экскурсия по Академии Волшебства, мы можем себе позволить, и никто нам препятствовать не будет. А так французы очень трепетно относятся к сохранению своих тайн и не любят, когда их выведывают.

— Здесь такая богатая история, — возбужденно сообщила Гермиона. — Вот бы попасть в здешнюю библиотеку. Я бы даже французский выучила, чтобы все прочитать.

— Боюсь, Гермиона, именно это и называется выведыванием тайн.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что Шармбатон построен на холме, как старые крепости. Это и было понятно — во Франции в те времена было неспокойно, а в девятнадцатом веке, как утверждали некоторые источники, именно здесь проходила армия Наполеона Бонапарта, и магам с большим трудом удалось скрыть школу от армии марширующих маглов. Драко, казалось, изучил все: от стиля, в котором был построен Шармбатон, до значения этого слова.

— Слово «Шармбатон» имеет прямой перевод с французского, и не всякий может понять его смысл с первого раза, — повествовал Малфой, когда они поднялись по тропинке на холм и оказались во внутреннем дворике. — Значение слова «шарм» известно как «очарование», «чаровать». «Батон» — это не только французское название булки, но и «посох», «палка». Таким образом, хоть я и не силен во французском, можно составить простой перевод. Чарование палочки. Со смыслом французского понятия красоты и волшебства. О том говорит и герб Шармбатона — две скрещенные палочки, из которых сыплются искры, — он махнул рукой на одну из башенок, где трепыхалось расшитое полотно. — Замок отстроен в готическом стиле, который получил широкое распространение в те века…

Хогвартс был прекрасен и невероятно хорошо вписывался в пейзажи шотландских гор. Та твердыня, казалось, возникла вместе с землями Туманного Альбиона и простояла там века, прежде чем четыре основателя нашли ее. Шармбатон выглядел по-иному: не только готика сказалась на общих ощущениях этого места, хотя чарующее мерцанием стекло витражей и одухотворенные статуи в нишах каменных стен уже не походили на творения рук маглов; образ мыслей французских магов тоже дал свое этой земле и замку, так что магия ощущалась по-другому. Во всем чувствовался налет изыска и легкости французского стиля.

Не смотря на то, что на дворе стояло лето, из дверей школы то и дело выбегали студенты, в основном, девушки. Насколько Гарри сумел рассмотреть, они занимались общественно-полезными работами или просто сидели у фонтана с книгами в чудных переплетах. На них все глазели, с удивлением, непониманием. Группа девушек-старшекурсниц выпорхнула из дверей и остановилась посреди двора. Шелковые платья одного цвета могли претендовать на школьную форму.

— Я думал, здесь летом каникулы, — удивился Невилл, а Руди даже приблизился к брату и взял его за руку.

— Это похоже на летний лагерь, как в магловских школах, — прошептала Гермиона, почему-то неодобрительно их разглядывая.

— Фи! — послышалось за их спинами, и компания обернулась. — Qui êtes-vous? Que faites-vous ici? (Кто вы? Что вы здесь делаете?)

— Э-э… — протянул Малфой, таращившийся на девушку за их спинами. Все знание французского вдруг улетучилось, а внимания они привлекали все больше, так как студенты подходили к ним со всех сторон. Гарри пришлось пнуть его под колено, чтобы он отмер. — Рад знакомству.

— А… — разочарованно протянула Флер Делакур и испустила смешок, обернувшись к подружкам. — C’est les britanniques (Это британцы)…

— Это… кхм… — закашлялся Драко. — Это же Флер?

— Je m’appelle Bill, — вдруг молвил Билл со сбивчивым акцентом и вышел вперед, без стеснения взяв руку девушки и запечатлев на ней поцелуй. Девушки, до этого насмешливо и слегка снисходительно разглядывающие Гарри и Драко, перевели заинтересованные взгляды на него.

— Билль, — повторила Флер и улыбнулась.

А посмотреть действительно было на что, потому как Билл ради такого дня оделся в лучший свой костюм, зачесал рыжие, выглядевшие весьма экстравагантно волосы назад, и снял серьгу в виде волчьего клыка. Гарри, про себя улыбаясь, отвел Джинни в сторону к фонтану и предложил друзьям осмотреть эту достопримечательность школы, чтобы оставить Билла с Флер наедине.

— Je m’appelle Fleur Delacour… — услышали они уже за спинами кокетливый щебет.

Флер своего не упустит.

— Красиво, — Гермиона еще раз осмотрела двор и возвышающиеся над ним башни замка. — Кажется, это директор? — В витражном, арочном окне Гермиона увидела темную фигуру великанши.

— Это мадам Максим, — пояснил Гарри. — Она является директором школы и, естественно, осведомлена о нашем приезде, однако так любоваться ею не стоит. У нее хорошие связи с Николасом Фламелем, как и у любого директора Шармбатона, а сам Фламель является чем-то вроде достояния и гордости академии. Его не раз приглашали быть директором в ней, но он предпочитает вольную жизнь.

— Хэй, Поттер, — ткнул его в ребра Драко, пока остальные восторженно касались воды фонтана. — Билл знает французский?

— Он же не просто так переводится в местный филиал, — шепнул в ответ Гарри и сердито потер бок. — Встреча с Флер — случайность, но почему бы и нет?

— Инвестиции в будущее…

— Именно.

— Что ж, — Драко улыбался во весь рот. — Оставим их наедине и поспешим с осмотром достопримечательностей Академии Волшебства…

— Не стоит, Драко, — позвал их Билл и подвел к ним за ручку снисходительно улыбающуюся Флер. За ними передвинулась и стайка хихикающих девчонок, но Флер явно являлась авторитетом в своей Академии, поэтому вопросов к ним больше ни у кого не возникало. — Флер согласилась показать нам местность и рассказать историю академии.

— Мы не поймем по-французски, — менторским тоном заявила Гермиона, которая уже сжимала в руках какую-то книжку, извлеченную из сумочки.

— Я буду переводить, — пояснил Билл и взглядом указал положить книгу на место. — Идемте?

— Оперативно он, — шепнул Драко, когда их повели всей толпой в ворота школы. — Как думаешь, может, мне взять с него пример, а?

Флер оказалась совсем юной, почти девочкой, но была на несколько лет старше них. Гарри сомневался, что она превосходила хотя бы Драко в знаниях боевых чар, но здесь сравнивать не приходилось — лучшая студентка Шармбатона только закончила пятый курс. Насколько знал Гарри, в следующем году ее ждали переходные экзамены, и последний год в Академии приходился как раз на их четвертый курс.

Джинни смотрела на нее неодобрительно, явно не подозревая, кого в будущем будет приглашать на обеды и за глаза, совершенно беззлобно называть Флегмой. И Гарри решил пока ей не говорить… Все-такие лето намечалось приятным и познавательным, Франция радовала своей погодой, да и ничего темного и дурного от будущего года ждать не приходилось.

Он предложил Джинни локоть, за которой девочка с радостью взялась. С другой стороны к нему подошел Руди, схватился за руку, и все вместе они степенно проследовали в цитадель французского изящества.