Неправильный подвид (гет)

Панси сердито взглянула на особняк и так протопала вверх по ступенькам, что Гермиона уставилась на нее с нескрываемым восхищением. Если бы кто-то сказал ей, что человек может чеканить шаг при ходьбе на шпильках, она бы назвала его лжецом, но, очевидно, Панси могла. К тому же Гермиона слишком хорошо знала, что Паркинсон еще не полностью вернулась к своему нормальному состоянию. Ее короткий контакт с Гарри ослабил сотни иголок, которые жгли тело, но полностью боль исчезнет гораздо позже. Наверняка Панси все еще чувствовала слабость и головокружение. Однако, наблюдая за ней, вы бы этого никогда не поняли. Она так уверенно прошествовала на каблуках вверх по ступенькам, как будто боялась, что кто-то начнет задавать вопросы о ее состоянии.

Гарри, конечно же, не собирался этого делать. Он открыл дверь и впустил Панси внутрь, следуя за ней в некотором замешательстве. Если Драко буквально снес Гермиону своим порывом странствующего рыцаря, готового спасти девицу, то Гарри, казалось, был смущен запутанной ситуацией, которую не мог контролировать. Когда появился Рон, Гермиона лишь пожала плечами, увидев вопрос в его глазах. Однако Уизли знал ее почти целую вечность и сразу же понял, что это должно означать. Он снова посмотрел на Панси и с отвращением скривил лицо, как бы говоря: “Серьезно?”

Гермиона снова пожала плечами, но не смогла сдержать довольную ухмылку, скорее всего скопировав выражение лица Драко. Она знала, что ощущать такое удовольствие от неловкого положения других людей скорее прерогатива Драко, чем ее, и по сути ей нужно было испытывать сочувствие к Панси, но она его не испытывала, особенно когда увидела отвращение, проступающее на лице слизеринки при виде интерьера дома двенадцать на площади Гриммо. Драко поместил ее во дворец. Панси досталась свалка.

Панси выразила свое неодобрение фойе, антиквариату, валяющейся в углу старой футболке, одним изящным шмыганьем. Рон скрестил руки на груди и сердито посмотрел на нее.

− Жаль, что дом не соответствует твоим стандартам, Паркинсон, − сказал он. − Может быть, ты могла бы просто остаться у себя и сдохнуть?

− Ей вполне комфортно жилось в комнате, заваленной использованными салфетками, − невинно заметила Гермиона. − Если судить о ее вкусе.

Панси проигнорировала их обоих и отдернула тяжелую занавеску, скрывавшую портрет Вальбурги Блэк. Пожилая ведьма сразу же принялась вопить о полукровках и грязнокровках, осквернивших ее дом, и как от этого переворачивается в могиле ее отец.

Гарри шагнул вперед, чтобы снова задернуть занавеску, но Панси остановила его взглядом.

− Почему в доме эта мерзость? − спросила она. − Я знаю, что Уизли беднее грязи, но даже у него должно быть достаточно вкуса, чтобы понять, что это − далеко не высокое искусство, − она взглянула на Вальбургу, продолжавшую их поносить. − И грубое.

− Я покажу тебе грубое искусство! − взвизгнула Вальбурга. − Предатели! Предатели крови в моем доме! В доме моих отцов! Грязнокровные дряни!

Панси вытащила из кармана пилочку для ногтей и ткнула ею в картину. Все, до чего она смогла дотянуться, было колено Вальбурги, но она воткнула металлический наконечник достаточно сильно, чтобы проколоть холст. Крики достигли апогея, когда Гарри наконец удалось снова задернуть шторы.

− Заклинание вечного приклеивания,− сказал Рон. − Мы не можем ее снять.

Панси презрительно фыркнула на это оправдание и проскользнула мимо него.

− Где камин? − требовательно спросила она, но прежде чем кто-либо из мужчин успел сказать ей, она обнаружила один из них в комнате, что когда-то была гостиной, и кинула порох, кого-то вызывая.

− Что эта придурошная себе позволяет? − спросил Рон. Гарри и Гермиона лишь молча наблюдали за происходящим.

− Клотильда, − произнесла Панси своим обычным властным тоном, который приобретал ее голос во время звонков. Она умудрялась казаться высокомерной и самоуверенной, даже когда ее задница торчала в воздухе, а голова была опущена в камин. Гермиона должна была признать, что это выглядело впечатляюще. Когда Клотильда ответила, преисполненная восторга от того, что Панси связалась с ней, она оборвала ее. − У меня есть для тебя проект. Я думаю, тебе понравится. Старый таунхаус. Практически разваливающийся. Нужен полный капитальный ремонт. И, что еще хуже, здесь одна из этих старых визжащих девиц прилипла к стене.

Клотильда издала что-то похожее на визг абсолютного счастья. Гермиона в жизни не подумала бы, чтобы кто-то был бы рад услышать о присутствии Вальбурги, но когда Панси назвала Клотильде адрес, визг стал выше и громче.

− Дом Блэков? − услышала Гермиона голос волшебницы. − Клянусь Мерлином, Панси, как ты его отхватила? Я думала, там живет Гарри Поттер!

− Так и есть, − сказала Панси. − Однако я сюда переезжаю, и это место − настоящая катастрофа.

Гермиона уже видела заголовок в завтрашней колонке светской хроники. Она готова была поспорить на галеоны, что следующим местом, с которым будет говорить Клотильда, окажется редакция “Ведьмополитена”. А может, и нет. Возможно, конфиденциальность имеет значение, если ты занимаешься благоустройством домов богатых и чистокровных.

− Ты не можешь просто так отремонтировать дом Гарри, − сказал Рон. − Кем ты себя возомнила?

Панси вытащила голову из камина.

− Тем, кто собирается снять эту картину с вашей стены, − сказала она и огляделась вокруг. − И эти обои − тоже. Пожалуйста, только не говори, что они тебе нравятся! − обратилась она к Гарри.

Гермиона попыталась не рассмеяться, когда Гарри пробормотал, что Панси действительно не обязана делать это. Все и так нормально.

Но это было не так.

Обои, прилипшие к стенам, были покрыты выцветшими пурпурными глициниями, которые мгновенно обвивали и пытались задушить каждого, кто осмеливался приблизиться к ним. В нескольких местах отклеившиеся из-за сырости и покрытые плесенью обои свисали полосами. Это был особняк, который победил энергию Молли Уизли, которая в конце концов просто смирилась, ограничившись попытками содержать в чистоте кухню. Но Молли, однако же, всегда знала, что этот дом − лишь убежище на время войны, из которого она сможет вернуться домой. Панси была достаточно умна, чтобы понять, что застряла здесь навсегда.

− Это место было настоящим сокровищем, − сказала она, оборачиваясь и осматривая лепнину и осыпающуюся штукатурку вокруг покосившейся люстры. − Этот дом был центром всей светской жизни. Я читала старые хроники. Быть приглашенным сюда означало... это означало, что ты чего-то достиг. Что Блэки признали тебя человеком, равным им. Даже Малфои были в их глазах просто выскочками. А посмотри − во что превратился этот дом сейчас?

− Я думала, ты собираешься написать книгу, − сказала Гермиона.

Панси нашла книжную полку с отсыревшими томами и вытащила один.

− Современная интерпретация проблемы грязнокровок и семь решений, − прочитала она. − Легкое чтение на ночь, Грейнджер?

− Я уверена, что некоторые из них имеют историческую ценность, − произнесла Гермиона, стараясь говорить не так напряженно, как себя чувствовала. Ей хотелось, чтобы Гарри просто выбросил все подобные книги, но он не мог заставить себя избавиться от всего, что являлось частью дома Сириуса.

Панси швырнула книгу в камин. Огонь, который она разожгла для переговоров с Клотильдой, все еще горел, и книга вспыхнула в одно мгновение. Страницы зашипели, и запах плесени наполнил комнату едким привкусом.

− Твоя лучшая подруга − магглорожденная, а ты держишь в доме подобное дерьмо, − произнесла Панси. − Серьезно, Поттер?

Рон переступил с ноги на ногу. Ему явно хотелось отчитать Панси за то, что она просто бросила книгу в огонь, но, учитывая, что это была за книга, он не мог заставить себя.

− Мы не разбирали книги на полках, − ответил Гарри, когда она указала подбородком в его сторону. − Наверное, там везде подобная гниль.

− Клотильда будет здесь завтра с командой, − сказала Панси. − Я скажу ей, чтобы она дала мне книги для сортировки. Мне нужны дневники и все, что они записывали.

− Но зачем? − удивился Рон.

− Она собирается написать книгу, − пояснила Гермиона. − Или сделать ремонт.

− Клотильда сделает ремонт, − поправила Панси. − И уборку. Я же раскрою все грязные секреты Блэков и сорву куш, − она пнула ногой угол одного из ковров, отчего в воздух взметнулось облако пыли. − Грязные слишком буквально, Поттер.

− Моя комната в порядке, − сказал Гарри. − И кухня − тоже. Мы сюда не заходим.

Панси скривила губы, но не потрудилась сказать, что понимает, почему. Гермиона уже привыкла к старому дому и перестала замечать пятна на стенах и застывшую в углах пыль. Они просто закрывали двери в комнаты, которыми никто не пользовался, и оставались в тех, которые им удалось спасти.

− Была война, − произнесла Гермиона. А потом она заболела. Однако, увидев особняк глазами Панси, она ощутила смущение из-за того, что они никогда не пытались привести его в порядок. Паркинсон была права: когда-то дом был прекрасен.

С лестницы донесся громкий стук.

− У тебя тоже проблемы с упырями? − раздраженно спросила Панси. − Святой Салазар, что дальше? Гномы в цветочных горшках?

Гарри и Гермиона переглянулись.

− Это не совсем упырь, − пробормотал Гарри.

− Наверное, нам следовало раньше объяснить, − медленно произнесла Гермиона.

− Объяснить что? − спросила Панси. Она уперла руки в бока и посмотрела на них, сначала на одного, потом на другого, а когда ни один из них не произнес ни слова, перевела взгляд на Рона. − Скажи мне, бедный мальчик. Если это не упырь, то кто настолько ужасный стучит наверху по трубам, раз ни один из этих двоих не в силах произнести его имя.

− Это Джин,− сказал Рон. Потрясение, появившееся на лице Панси, развеселило его. − Ты ведь помнишь Джина, верно? Блондин, француз, заразный? Такого трудно забыть, я понимаю.

− Я не знала, что у тебя еще один гость, − холодно произнесла Панси. Она развернулась, чтобы уйти, чувствуя себя разозленной и преданной, но Гарри схватил ее за руку, осторожно, через рукав.

− Он не гость, − возразил он, − а пленник.

− Мы заставляем его принимать зелья, − добавила Гермиона.

− Ему явно нельзя было доверять лечиться самостоятельно, − сказал Гарри, − и он не хотел этого делать... Я знаю это... это не...

Острая улыбка вернулась на лицо Панси, и она посмотрела на Гарри, не пытаясь высвободить свою руку из его хватки.

− Ты хочешь сказать, что похитил волшебника, запер его наверху в одной из этих грязных комнат и насильно кормишь зельями?

− Ну, когда ты так говоришь, звучит плохо, − признался Рон.

− Драко помог, − вставила Гермиона.

− Да, − подтвердил Гарри.

− Поттер, − торжественно произнесла Панси. − Кажется, ты начинаешь мне нравиться.