Узы крови (джен)

Paul Oakenfold — Dark Machine.

Ciscandra Nostalghia — Plastic Heart (OST John Wick 2).

Все произошло слишком быстро и неожиданно. На рассвете, с первыми лучами солнца, до мирно трудящихся фермеров донесся протяжный вой боевого рога. После этого град отравленных стрел посыпался на ничего не подозревающих солдат, чьи сонные глаза расширились, а затем сомкнулись навеки. Искаженные мгновенной агонией лица на содрогающихся телах вызывали приступы тошноты. Гвардейцы падали с крепостных стен, продолжая изнывать от боли на земле, с раздробленными костями. Общая суматоха возникла из-за отсутствия командующего военными силами.

Висячие Сады остались без протектора, один на один с алчными захватчиками. Реющие стяги с красным солнцем, пронзенным копьем, устремились вперед под громогласный клич. Хельга с ужасом наблюдала за наступлением огромной шеренги под командованием столь ненавистного Мартелла. Желание помчаться ему навстречу и одним ловким движением перерезать горло, на несколько секунд затмило благоразумие. Она уже была готова поддаться мимолетному суицидальному порыву, но вовремя вспомнила о более важной миссии.

Подъемный мост замка издал резанувший по ушам скрежет, прежде чем образовать перед собой глубокий ров с прозрачной водяной гладью. Перепуганные крестьяне, не успевшие укрыться за белоснежными стенами города, в панике бросались в канал. Крики обезумевших от страха матерей заставляли даже самые черствые сердца сжиматься. Им нельзя помочь, важнее всего безопасность тех, кто смог спрятаться внутри. Леди Манвуди с нескрываемым беспокойством следила за обстановкой. Малочисленный отряд способных защитить Сады не прибавлял уверенности в собственных силах. Ничего удивительного, все к этому шло с самого начала. Сдерживать натиск несчастных торговцев не было смысла, они все равно прорвутся к центральным вратам с требованием предпринять какие-либо оборонительный меры.

Дожидаться гнева охваченной страхом толпы — самая большая глупость, какая только может прийти в голову здравомыслящему человеку. Скудные остатки гарнизона выстроились перед двумя главными цитаделями, дабы не позволить идее бунта зародиться в мыслях недальновидных владельцев таверн и борделей. Обычно сброд не дожидается объяснений со стороны высшего сословия. Видя их бессилие, они просто устраивают кровавый террор и принимают нового правителя с распростертыми объятиями, иногда преподнося ему в дар предыдущих. Нужно вывести отсюда всех близких друзей, а потом заняться выравниванием ситуации. Приняв окончательное решение, она стремглав бросилась на поиски сына — он первым должен покинуть место будущей трагедии.

Не обращая внимания на угрозы одного из бунтующих, Хельга практически выломала дверь конюшни. Белый жеребец, ее верный товарищ, отчаянно колотил задним копытом по деревянной перегородке, требуя, чтобы его освободили. Почувствовав запах хозяйки, он почти сразу же взвился на дыбы. Взмах мощных ног с железными подковами вынудил всех желающих напасть ретироваться. Хлыст просвистел в воздухе, сдирая кусок кожи со спины осмелевшего борова, посмевшего к ней приблизиться. Яростный вопль дал сигнал к отступлению. Теперь у нее есть возможность помочь матери Хойта и тем, кто нуждается в спасении. Бешеный галоп, резкие повороты на узких переулках и громадные прыжки через поваленные на землю бочки — ради этого, пожалуй, стоит жить.

Порывы воздуха хлестали по раскрасневшемуся лицу, что не мешало ей умело управлять норовистым скакуном. Заметив на главной башне знакомую фигуру, дочь Персиваля направилась к центральным вратам. Ее ожидания оправдались — Аларик, первый сын Лэнса и наследник Простора, опирался на квадратный зубец и следил за обстановкой с завидным спокойствием. Поза не менялась на протяжении всего вторжения, что не могло не насторожить, однако взволнованная девушка, едва не задыхаясь, подошла к нему сбоку. В результате такой неожиданности просторец вздрогнул и обернулся, кидая в сторону подошедшей недружелюбный взгляд.

— Рик, уходим отсюда! — прокричала лучница, хватая будущего лорда за руку. И именно в этот момент она уловила поистине странный блеск в его глазах. Клинок абсурдной длины находился в плотно сжатой ладони. — Что ты делаешь?

Хищная усмешка говорила красноречивее любых слов. Он просто замахнулся мечом и обрушил весь удар на крепкую цепь, намертво приковавшую массивные ворота к каменной стене. Вихри пыли сопроводили оглушительный грохот. Шокированная Хельга застыла на месте. Следовало догадаться раньше. Тирелл начал странно вести себя еще несколько дней назад. Нервное напряжение исходило от него, равно как и необъяснимая опасность. Теперь все стало понятно.

Предательство давно зрело в планах честолюбивого юноши. Леди Виллум не стала препятствовать безумцу, лишь отпрянула в сторону, после чего ринулась вниз по крутой лестнице. Необходимо предупредить владелицу замка, пока не стало слишком поздно. Сноуфайр мчался с головокружительной скоростью. Людские крики, душераздирающие и радостные, сливались в единый звук общего помешательства. К несчастью, цитадели оказались пусты. Никто из снующих по коридорам слуг не мог ответить на простой вопрос о месте нахождения кого-либо из представителей власти, еще законной.

Она взобралась на одну из самых высоких башен, где жил главный священник и гонец Висячих Садов. В маленькой прямоугольной келье царил полный беспорядок: кипы бумаг, ранее загромождающих стол, были разбросаны по полу. Клетки с вестниками дурных новостей валялись тут же, под полупустым шкафом. Девушка уже собралась покинуть провонявший гарью чердак, но писк, исходивший от завешанной тряпкой клетки, принудил остановиться.

Если сбежавший старик пытался быстро написать письма с просьбой о помощи, то, в спешке, наверняка забыл про маленького белого вороненка. Редкая порода, не обитающая в этом краю. Обычно их привозят из иных стран. Она не стала углубляться в историю, попросту завернула взъерошенный комок перьев в небольшой платок и унесла с собой. Нельзя позволить ему погибнуть — такие птицы особо ценятся при передаче важных сведений союзникам, поскольку их невозможно сбить при помощи стрел. Обычно они летают гораздо выше простых воронов.

Обстановка накалялась с каждой секундой. Опущенные ворота дали возможность врагам медленно выламывать железные прутья на опускной решетке. Долго они не выдержат. Нолан подбадривал солдат воодушевляющими боевыми кличами, что, в сущности, было лишним, ибо сама возможность расплатиться за убийство их лорда подогревала жажду крови. Дорнийцы ощущали себя хозяевами положения ровно до тех пор, пока на горизонте не появилась быстро скачущая кавалькада. Черный волк с оголенными клыками и свирепыми красными глазами виднелся на колыхающихся от ветра стягах. Во главе мрачной процессии, состоящей всего из сорока конников, гарцевал вороной жеребец. Из крупных ноздрей струился пар. Длинный темный плащ покрывал значительную часть крупа и задних копыт. Дочь Персиваля замерла, испытывая необъяснимый трепет.

Непроницаемая материя капюшона скрывала лицо главного всадника, но его жестикуляция, громкие возгласы и властные указы вызывали мурашки на коже. Впервые в жизни Мартелл ощутил себя загнанным в угол зверем. Его подчиненные внезапно осознали, что повинуются приказам самого обычного монаха. Кто-то попытался взбунтоваться, за что сразу же был одарен пронзительным взглядом глубоких стальных глаз.

Невозможно терпеть рядом с собой такую сокрушительную энергетику. Она подавляла, унижала, заставляла слепо преклоняться пред несуществующим величием. Слава Лжепророка и раньше достигла скептически настроенных жителей Юга, однако никто не придавал ей особого значения, так как их собственный лидер обещал месть за брата и принца Дорна. Возможный союз с человеком, который напомнил о себе коротеньким письмом мало что значил. Тем не менее, сегодняшнее его появление взбудоражило абсолютно всех.

Впрочем, у дочери великого воина не было времени на разглядывание очередного сумасшедшего завоевателя. Она развернула белоснежного коня и направилась в противоположную сторону. Спустя полчаса бесполезного скитания по змеистым переулкам родового гнезда великого дома Тиреллов она, наконец, обнаружила знакомое лицо. Опирающийся на трость, волочащий за собой перебитую ногу, сир Сантагар спешил к месту всеобщего сбора.

Наездница поняла, что это единственный шанс на спасение. Нагнав прихрамывающего мужчину, она любезно уступила ему свое место в седле, а затем побежала рядом. Простой сброд перешел к решительным действиям: обычные призывы к свержению многовековой династии были приняты лишь тогда, когда речь зашла о грабеже, насилии и разбойничестве. Впоследствии все таверны, бордели, храмы и базары были отданы на съедение стервятникам и подлым шакалам.

Обычная реакция низшего сословия, вечно чем-то недовольного и угнетенного непомерными налогами, неправильным отношением или иными видами мировой несправедливости. Можно не терзаться неведением и не посвящать долгие бессонные ночи тяжелым раздумьям над основными причинами народного бунта — они всегда найдутся. Возможно, когда-то давно леди Манвуди проехала по мощеным аллеям в полузакрытом экипаже и не соблаговолила выйти оттуда для приветствия простых жителей или же, напротив, продемонстрировала явное превосходство, хотя в этот момент ее мысли были заняты другими вещами. К сожалению, преданность нынче обесценилась как человеческое качество. С этим нужно смириться и сделать все возможное, чтобы выжить в подобных условиях.

Твердыня Царицы Савской изобиловала массой тайных проходов, позволяющих незаметно пробраться в замок и выбраться из него незамеченным. Легенды гласили, что они были построены около сотни лет назад по указу одного из представителей дома Роз, чтобы облегчить тому возможность тайных встреч с любовницами и врагами короны. Интриги не были чужды благородным лордам, но кончали они, как правило, не очень хорошо. Переплетенные между собой коридоры не освещались, однако это был скорее положительный фактор, ведь этот комплекс лабиринтов заканчивался белым светом в конце каменной пещеры.

Причудливость данного строения часто восхищала лучшие умы архитектурной среды. Плющ опутал холодный камень таким образом, что весь туннель представлял собой заросший длинными лозами погреб. Он вился по потолку, боковым стенам и струился зеленым потоком по полу. Будучи одним из древнейших замков, Висячие Сады не единожды подвергались тяжелым осадам, иной раз длящимся по нескольку лет. Именно в такие моменты невольно вспоминаешь за спасительный потайной выход. Так произошло и на сей раз. Ирину уведомили о том, что ее собственный сын предал страну, память об отце и близких товарищей. Вопреки всем ожиданиям, она восприняла эту новость с поразительным хладнокровием, словно речь шла о малознакомой личности, не имеющей отношения к ней самой.

Вокруг нее столпились все недавние гости: сир Келвин со своей женой, их родственник Томорос, все еще неуверенно стоявший на ногах после сильного потрясения, капитан домашней гвардии сир Спайк со своими подчиненными и лорд Дагон, нервно озирающийся по сторонам. Остальные придворные слуги, знатные кавалеры и приближенные к управительнице самой крепости либо были жестоко растерзаны остервеневшей толпой, либо защищали от них же последние рубежи на подходе к двум твердыням. Если они будут продолжать медлить, то рискуют навсегда остаться заживо погребенными под завалами людской всепоглощающей ненависти. На сей счет дочь Дагона не питала никаких иллюзий. С рождения она поняла, что в критических ситуациях медлительность — самый опасный враг.

При первом же взгляде на нее Хельга испытала невольное восхищение, смешанное с искренним сочувствием. Женщина старалась приложить все усилия для того, чтобы обеспечить безопасность тем, кого любит. Лучница впервые почувствовала некое отвращение к нарушившему обещание королю Беленора. Она помнила рассказы отца о великом и непобедимом воине, бросившем вызов сильнейшим мира сего, а на деле он оказался обычным трусом, способным лишь на гонения собственных детей. Прибытие еще двоих выживших слегка ободрило присутствующих. Приветствие и последовавшее за ним обсуждение дальнейших действий встревожило леди Тирелл.

— Пора уходить, — многозначительный кивок лорду Спайку не остался незамеченным, но попавшие в ловушку беглецы не придали этому жесту особого значения. Келвин взял на себя обязанности лидера и повел маленький отряд вглубь тоннеля. Сначала белый мустанг заупрямился, резко остановился и попятился назад, однако властная морщинистая рука Кокшо потянула упрямца за узду и тем самым пресекла какие-либо попытки воспрепятствовать спасению.

Пройдя вдоль заросшей каменной лестницы, большинство участников заговора внезапно остановились в нерешительности. Дагон, старый седой владелец крепости в знойных пустынях Дорна, обернулся. Его дочь, единственный выживший ребенок, неподвижно стояла на месте, наблюдая за расплывчатыми силуэтами. Все стало ясно за три секунды. Ему уже доводилось видеть этот не терпящий возражений взгляд. Они не были близки, за всю жизнь старик всего три раза посетил новый дом своей наследницы, а перед тем насильно выдал ее за мужчину вдвое старше, сугубо из корыстолюбивых целей.

Желание приблизиться к самому королю Беленора взяло верх над благоразумием и уважением к двадцатилетней девушке. Сейчас был тот самый миг, когда старые обиды и непризнанные ошибки отходили на второй план. Как бы там ни было, но дорниец лишь сдержанно кивнул в знак согласия с безумным планом некогда жизнерадостной девочки. Отговаривать ее — бессмысленно. Ирина принадлежала к той породе людей, которая пожертвует всем ради благополучия других. Таков был характер непоколебимых, несгибаемых, несдающихся жителей Юга.

Тихо постанывающий от нарастающей боли Томорос едва находил в себе силы для следующего шага. Он сильно отставал от друзей, чем раздражал Келвина. В конце концов тот подхватил мужа покойной сестры на руки и устремился вперед, стараясь не обращать внимания на протесты беззащитного зятя. Моральное потрясение все еще давало о себе знать сильными головными болями и ночными кошмарами. Пусть Том всего лишь бесполезный, никчемный солдат, неспособный встать на защиту тех, кто верил в него, однако он по-прежнему остается членом семьи.

И Кокшо не может просто так дать ему умереть такой нелепой смертью. К тому же, он обещал, что когда-нибудь сам добьет труса за ошибки прошлого. Никто не имеет права лишить его такого удовольствия. Так они стремительно продвигались вперед, полагаясь на обонятельные и слуховые рецепторы. Разглядеть что-либо в кромешной тьме было поистине непосильной задачей. Иногда до них доносились мучительные крики павших бойцов.

Войско Мартеллов давно проникло в родовое гнездо давних врагов, без разбора атакуя каждого встречного. Разъяренные копьеносцы перебили почти половину собравшихся на центральной площади бунтовщиков. Несмотря на их мольбы о пощаде и измену бывшим господам. Был дан четкий приказ — уничтожить всех. Старк питал неподдельное отвращение ко всякого рода предательствам.

Когда-то давно точно такие же твари бросили его братьев на произвол судьбы в той чертовой битве. Разумеется, гораздо проще спасти свою шкуру, нежели жертвовать ею ради кого-то другого. Черный иноходец гордо шествовал сквозь плотно сомкнутые ряды неверующих. Прищуренный взгляд скользил по изменившемуся городу. Много лет назад отец заставил троих братьев выказать уважение прежнему Маршалу Простора. При нем красивейшее место страны пришло в запустение, равно как и семейство Роз.

Громогласное визжание обезумевших от запаха крови победителей заинтересовало Старка. Там, среди ликующей вооруженной копьями толпы, находилась знаменитая леди Манвуди. Коронованный череп — герб, что преследовал Великого Лидера даже в самых мрачных кошмарах, снова встал перед глазами. Самопожертвование во имя высокой цели всегда было ей присуще, тут нечему удивляться.

В сущности, гордость также не была чужда этой высокомерной особе, несмотря на внешнее добродушие и бесконечное сострадание к ближним. В глубине души осознание своего высокого положения наложило некий отпечаток на поведение. Больше сдержанности, меньше сентиментальности. Так, во всяком случае, говорили. Облизнув пересохшие губы, убийца неторопливо пустился вскачь к необузданной ораве. К счастью, капитан домашней гвардии был готов к предстоящей борьбе.

Захватчики — жестокие люди, их можно сравнить с животными. Передравшись за пищу, они начинают рвать друг друга за самку, на что забавно смотреть, но не в данном случае. Кордвайнер выставил вперед огромный клинок, при этом угрожающе зарычав, словно это может отпугнуть взбудораженное сборище грязных тварей. Некоторые из них подбадривали единственного оставшегося в живых гвардейца, провоцируя на заведомо неравный бой. Воин пытался выиграть время, когда один их шакалов осмелился приблизиться к женщине и грубо схватить за локоть. Его мимолетный порыв был пресечен довольно быстро и не менее резко.

— Боже, молодежь нынче такая невоспитанная. Приветствую, я друг этой особы, а ты? Нет, не говори, дай угадаю. Брэд? Чад? Броди? Ладно, будешь Броди. Какие у тебя планы на мою знакомую? Обсудим приданное? — ошарашенный дорниец вздрогнул, стоило желвакам проявиться на скулах незнакомца, а зрачкам сузиться до предела. — Leave. Now.

Ирина не сразу поняла, что за человек стоял к ней спиной, полуобернувшись. Только до боли знакомый северный акцент вернул к жестокой реальности. Мужчина в плаще, больше похожем на волочащуюся по земле мантию, развернулся. Первая леди Садов приложила максимум усилий, чтобы выдержать гнетущее молчание. Казалось, весь мир остановился в этот самый миг. Агрессивная толпа превратилась в сторонних наблюдателей за весьма интригующей сценой встречи двух старых знакомых, если подобное слово можно применить к их отношениям.

— Здравствуй, дорогая. Скучала по мне? — поинтересовался Волк, наклоняя голову вправо. Спутанные на затылке волосы развевались на легком ветру. Позади реяли окровавленные стяги с черным волком. — Нет? Ну и ладно.

Жена Лэнса сделала несколько шагов назад, цепляясь за сильную руку Кордвайнера. Тот, в свою очередь, утратил дар речи. Значит, все эти истории про сошедшего с ума ублюдка с манией поджигать каждого встречного, — правда? Двадцать лет назад его искалеченное тело совершило увлекательное путешествие к недрам Ада. Так думали все. Но сегодняшняя встреча показала, что истинная несправедливость все же существует. В той поганой войне погибло множество более достойных людей, а выжил истинный монстр в человеческом обличье. Лорд Шпор собирался высказать накопившееся в лицо злейшего врага, однако их прервало появление иного персонажа разыгравшейся трагедии.

Аларик, первый сын Лэнса, с высоко поднятой головой, подошел к новому союзнику и покровительственно положил тому ладонь на плечо. Он даже не взглянул на шокированную мать, словно они не были знакомы. Все это принимало вид настоящего фарса. Собственный ребенок оказался предателем, замок отныне превращается в лагерную стоянку для всевозможных ублюдков, а безумец, некогда игравший важную роль в ее жизни, воскрес из мертвых ради лицезрения ее мучений.

— А, мой милый мальчик, я все ждал твоего появления, — умышленно растягивая слова, промурлыкал Лжепророк. Он сердечно, точно старого друга, прижал к себе юношу. Такой жест немного смутил молодого наследника, но он предпочел тактично промолчать. — Что такое, Нолан? Только не говори мне, что ты тоже хочешь объятий. Я бы с удовольствием, однако твои люди только что меня разочаровали. Представь себе, они не умеют обращаться со слабым полом.

Столь едкое красноречие было обращено в сторону приближающегося Мартелла. Его искаженное гневом лицо с плотно сжатыми зубами выдавали клокочущий гнев. За ним следовали самые преданные командиры армии, благодаря которым удалось быстро и с минимальными потерями занять важный опорный пункт на карте всего Беленора. Дорнийцы сделали все от начала и до конца, но лавры победителя почему-то достались умалишенному священнику, приехавшему под конец. Конечно, он тоже взял участие в непродолжительной битве, но потерял гораздо меньше. Тем не менее, у самого Старка на сей счет было иное мнение. Он не планировал овладевать Садами раньше столицы.

Это просто благоприятное стечение обстоятельств, не более того. Нолан был единственным, кто стремился отомстить за убийство любимого брата. Гэбриэль воспользовался этим в личных целях, но при этом нигде не было сказано, что он должен подвергать жизни своих приспешников неоправданному риску. Если бы не переписка с алчным первенцем семейства Тиреллов, то так называемый принц Дорна вряд ли отделался бы потерей нескольких сотен бойцов. Фактически, он должен поблагодарить новоприбывшего единомышленника.

— В представлении не нуждаемся, я надеюсь? Мы вели такую душещипательную переписку, что я просто считаю нас близкими друзьями, не так ли? — он благодушно протянул собеседнику руку в надежде на пожатие. Несмотря на заметные колебания, принц все же уважил безобидного на вид мужчину. Трудно поверить, что он смог поставить на колени целый Север, а затем и Речные Земли. Слухи ходили разные, но сын Мартина рисовал себе другой образ. — Итак, все в сборе. Наконец-то. Господа, вы стали свидетелями эпохального события. Прошу прощения за задержку, моя армия разделилась на две части и скоро будет здесь. Мы же не торопимся?

— Нам многое следует обсудить, милорд. Если не возражаете, то хотелось бы заняться этим прямо сейчас, — воспротивился правитель Юга, пытаясь привлечь внимание самопровозглашенного властелина половины мира. Как бы там ни было, но убийца снова вернулся к объекту своего мнимого обожания. — Я прошу прощения, но мои солдаты устали.

— Я расслышал и в первый раз, друг мой. Ты хочешь со мной поговорить прямо сейчас и это не терпит отлагательств. Вот только правила здесь устанавливаю я. И пока что мне не хочется ни с кем болтать, кроме, пожалуй, несравненной леди Манвуди. Ты ведь оставила за собой эту чудесную фамилию, я прав? — Кордвайнер, не терпевший фамильярностей, рванул вперед с намерением раз и навсегда избавить землю от проклятого безумца. Его эмоциональный порыв пресекли десятки вражеских рук, поваливших крупное туловище вниз. — Держи своего пса на привязи, иначе все это плохо закончится. А пока что иди за мной.

Она не стала противиться. Демонстрировать характер в данном случае — большой риск, если не сумасшествие. Одарив повстанца холодным осуждением, женщина спокойно, без резких движений, проследовала к приготовленному для выступления помосту. Обычно его использовали уличные скоморохи для очередных театральных постановок, но сегодня он превратится в эшафот душевных терзаний ненасытного стервятника. В годы их совместно проведенной юности она и раньше замечала нездоровый блеск в сверкающих серебром глазах. Сейчас это чувство обострилось.

С каждой минутой в захваченную крепость прибывало все больше и больше отрядов под командованием ранее известных ей людей. Тут были северные лорды и бывшие вассалы дома Талли. Даже их преданность оказалась не вечной. Гэбриэль следил за передвижением войска с нескрываемым триумфом. Более двадцати тысяч хорошо вооруженных, обученных сражаться воинов. Настоящих безжалостных злодеев.

* * *

— Суть, друзья мои, в том, что жадность, лучшего слова я не нашел, — это хорошо. Жадность — это правильно. Жадность окупается. Жадность очищает и дает свободу. Это сама суть развивающегося духа. Жадность, в чем бы она не проявлялась: в поисках славы, в стремлении разбогатеть, в любви, — при этих словах он с трогательной иронией подмигнул стоявшей неподалеку Ирине. — Всегда способствовала развитию человечества и именно она, я в этом убежден, поможет нам восстановить нарушенный баланс. Когда-то давно один человек сказал мне: «Гэбриэль, посмотри на своего брата и почувствуй разницу». Я смотрел на него с долю секунды, а потом вопрошающе взглянул на отца. Да, именно он сказал мне эти слова и я запомнил их на всю жизнь. Потому что они сыграли не последнюю роль во всей это истории. Дело в том, что мой великий братец, наследник всего Севера, едва не сильнейший воин всего королевства, остатки своей никчемной жизни прожил в убогом донжоне, будучи больным и жалким стариком. Но при этом он испытывал ко мне презрение, как и дорогой папочка. И все было очень просто. Когда твоя семья говорит, что ты не более, чем бесполезный мерзавец, то, думаю, лучшее, что можно сделать, так это доказать, как они правы, верно? Только перед этим я хочу задать один единственный вопрос: где они все теперь? Ответ будет столь же простым, сколь нелепым, — мертвы. Они все гниют в сырой земле. А знаете, почему? У них не было той самой жадности к жизни, к борьбе за последние проблески. Потому что в итоге победил не рассудительный, не благородный, не сильный, а, мать его, хитрый. Так возьмите это поведение себе за основу, ибо в нем суть успеха. Прислушивайтесь к советам лидеров и делайте лучше. Изучайте слабости тех, кто стоит выше вас и убирайте их со своего пути. Не бойтесь бросать вызов! Великие созидатели не должны оставаться в тени. Власть должна быть оспорена!

Душераздирающий рев толпы ознаменовал начало эпохи Жестоко Волка. Торжество, предвкушение долгожданной мести, безграничное ликование — все эти чувства вихрем пронеслись в израненной душе Лжепророка. Тирада произвела настоящий фурор, вызвав всеобщее восхищение не только в рядах северян, но и дорнийцев. Они впервые ощутили неимоверный прилив сил. Рядом с таким оратором, злым гением, можно поработить города, воздвигнув алтарь собственному вожделению.

— А теперь, господа, пока ваш аппетит возрастает до размеров кафедрального собора, я хочу напомнить, что все мы здесь — всего лишь гости. Значит, нужно вести себя сообразно установленным правилам приличия. Поэтому я хочу представить вам ту, что будет неотступно следить за вашим поведением и докладывать мне обо всех мелочах, произошедших в ее доме. Леди Манвуди, не окажите ли мне честь? — вопрос принудил доселе молчавшую дочь Дагона встрепенуться всем телом. Неожиданно перед ней возникла широко раскрытая ладонь с приглашением взойти на помост. — Ну же, дорогая, они жаждут услышать речь проигравшего. Скажи пару ненавязчивых слов. Ради меня.

В последнем предложении отчетливо звучала скрытая под налетом вежливости угроза. Иного выбора нет. Позади стояла шеренга из равнодушных знаменосцев, в чьих плотно сжатых кулаках находились флаги с коронованным черепом и черным волком. Когда-то она мечтала о такой картине, однако сейчас это вызывало лишь оправданное отвращение. Глубокий вздох вырвался из тяжело вздымающейся груди наравне с протяжным стоном. Взгляд, брошенный на протянутую руку, выражал ненависть и осуждение. Она отринула какую-либо помощь и самостоятельно взобралась на высокий деревянный подиум. По всей видимости, он станет отправной точкой для ее помешательства. Какая ирония. Проявление несломленного характера вызывало усмешку на устах Гэбриэля, после чего он обошел заложницу и стал рядом.

Воцарившееся молчание периодически нарушалось лошадиным ржанием где-то неподалеку. Народ с должным терпением ожидал предстоящую речь. Яркая палитра эмоций искажала лица гонителей: сочувствие и озлобленность, понимание и раздражение. Большая часть простонародья винила ее во всех грехах, остальные предпочитала не высказывать лояльности к бывшей госпоже; дорнийцы считали ее предательницей своего отчего дома, раз она осмелилась выйти за того, с кем они издавна враждовали, а северяне воспринимали ее как некий символ того, что даже Великий Лидер способен на жалкое подобие привязанности.

— С сегодняшнего дня Висячие Сады принадлежат лорду Старку, — продекламировала жена Лэнса, делая продолжительные паузы. Она старалась как можно отчётливее выговорить последнюю фразу, но бешеное сердцебиение не позволило напустить фальшивое спокойствие. Подгибающиеся колени выдавали истинное положение дел. Хватит! Она не собирается терпеть унижения и издевательства этого монстра. Просто уйдет в Твердыню и закроется в комнате. Они требовали почестей — они их получили.

— Нет-нет-нет-нет, что ты делаешь? Ты только начала, публика жаждет продолжения. Нельзя разочаровывать преданных слушателей, — Волк схватил ее за руку, чуть выше локтя, не причиняя особой боли. Но по мере того, как безудержный гнев нарастал, хватка становилась все невыносимее.

— Отпусти меня. Немедленно. — Предводитель моментально убрал ледяные пальцы от того места, где постепенно начал проявляться синеватый круг. Она всегда имела над ним какую-то магическую власть, всегда могла заставить подчиняться. Это невозможно, это противоестественно. Нельзя делать исключений.

Недовольный своим поведением, сын Тибальта сложил ладони в своеобразный домик, приставляя их к вискам. За ним зорко следили все потенциальные недоброжелатели и предатели. Если допустить послаблений, пойти на уступки, то он больше не будет лидером повстанцев. Его сместят довольно быстро и отберут священное право на месть. Сначала он должен закончить первоначальную миссию, а затем строить планы на будущее.

— Видимо, ты не совсем понимаешь суть происходящего. Позволь объяснить. Смотри вон туда, — с этими словами он аккуратно повернул ее голову в сторону маленького мальчика, каким тот был до недавних пор. Рик гордо возвышался над прочими, держа в руках тяжелый штандарт, — ты же читала Библию, верно? Помнишь, я даже когда-то хотел стать священником. Поправь меня, если ошибаюсь, но, кажется, это Исход, глава двадцатая, стихи пятый и шестой. "Ибо Я, Господь, Бог твой, Бог ревнитель, наказывающий детей за вину отцов", — она не могла более выносить прикосновений этого монстра, в результате чего стряхнула лежавшую на плече ладонь. — Ты только посмотри на него. Твоя точная копия, но вот глаза Лэнса. Поразительно. Он искренне верит в то, что представляет для меня какую-то ценность. Наивный юнец.

— Чего ты еще хочешь? Мне нужно стать на колени? — едко осведомилась леди Тирелл, ощущая на затылке обжигающее мужское дыхание. Он ходил вокруг нее, словно хищник, который ожидал выхода добычи из убежища.

— Боже упаси. Куда ты так торопишься? Это следующий этап наших отношений, — неподдельная улыбка появилась в уголках губ. Глаза заблестели в тот момент, как он подошел немного ближе и снова заключил ее в легкие объятия. — Для начала я хочу услышать душещипательный монолог. Не семь слов. Нечто более интригующие и захватывающие. С чувством. Давай, я верю в тебя!

— Полагаю, ты испытываешь удовольствие, когда смотришь на чужие страдания. Что же, надеюсь, я порадовала тебя, — сделав несколько шагов вперед, Ирина вздохнула. Рано или поздно все это закончится. Нужно выстоять. — Ваш Предводитель, как он себя называет, хотя я помню его под другим именем, провел блистательный захват одного из неприступных замков Беленора. Думаю, Висячие Сады надолго запомнят это поражение. Точнее, я надеюсь, что они его запомнят.

— Чтобы отомстить? — полюбопытствовал Лжепророк, наслаждаясь диким взрывом хохота, причиной которого стала его ироничная фраза. Говорившая же пожелала только одного: чтоб когда-нибудь ублюдок подавился страданиями тех, кому причинил столько боли. Она скрестила руки на груди и вскинула подбородок, ловя на себе оценивающий взгляд. — Да брось, это было великолепно. Ты их повеселила.

Владелица захваченной цитадели уже собралась покинуть угнетающую виселицу, но железные тиски из спрятанных под перчатками рук вновь до боли сжали ноющее плечо. Резким движением Старк развернул ее к бушующей толпе. Раздражение било ключом, разливаясь по всему телу нарастающими импульсами. Но она не позволит себе выказать истинные эмоции.

— Дорогая, ты так рано уходишь? — не без сладостного удовольствия протянул Гэбриэль, при этом кладя подбородок на дрожащие плечо. А затем, понизив тон до опасного шепота, что заставил кожу покрыться мурашками, добавил: — Смотри внимательно. Так рушится твой мир.