Сумерки богов (джен)

Он больше не прилагает усилий, чтобы вспомнить. Он знает.

С тех пор как это имя обзавелось приоритетом и затмило событийным накалом всех прежних фаворитов, имена банкиров, президентов и вице-премьеров, он воспринимает его как единственно существующую смысловую единицу. Это имя обошло по значимости даже главу дома Рифеншталей — Альфреда. Раньше только дед обладал безусловным правом на безотлагательную коммуникацию. А теперь его оттеснил какой-то пират.

У Александра имелся особый, функционирующий на защищенной частоте видеофон, память которого содержала один-единственный номер. В целях сохранения конфиденциальности он выходил на дисплей бессмысленным набором символов, каждый раз рандомно обновляемых. Номер резиденции Рифеншталей на Иллирии. Этот видеофон Александр всегда носил с собой и никогда не отключал. Одна минута разговора на выделенной частоте в чрезвычайном режиме стоила десять тысяч единиц. Но внук и дед безропотно эти счета оплачивали. Потому что осознавали необходимость. Альфред — глава финансовой империи, контролирующей половину Галактики, а Александр — его прямой наследник. К тому же наследник тайный. Для светских колонок и газетных онлайн-полос наследником оставался Торстен, второй сын Альфреда, до сих пор не подозревающий о конкуренте.

— Не нужно его расстраивать, — сказал однажды Альфред, когда Александр в очередной раз осведомился, когда же состоится его инаугурация как наследника. — Торстен сейчас занят очень важной работой. Он курирует наши вложения в колонизацию планет Проксимы Центавра, модернизацию инфраструктуры и судостроительные верфи. Его нельзя отвлекать. На днях он подписал договор с префектами по предоставлению нашим дочерним банкам кредитного приоритета. И такая неприятная новость, как лишение наследства, повредила бы его репутации. Да и он сам… Ты же знаешь, Алекс, Торстен человек вспыльчивый. Он может пойти на принцип и отозвать свою подпись под договором. А это повредит всем нам. Тебе в первую очередь.

Александр согласно кивнул. Разумеется, повредит. Уж кому-кому, а ему — в первую очередь. Кто ж этого не понимает? Да старый хрыч играет с ним! Манипулирует. Подвесил наследство как морковку перед носом и забавляется. С Торстеном, своим младшим сыном, тоже. Называет своим официальным наследником, но документально закрепить не спешит. Мол, писать завещание раньше времени — плохая примета. Он еще полон сил и еще поживет. Тоже морковка. Торстен из кожи вон лезет, чтобы доказать, что достоин, что обладает достаточной деловой хваткой, чтобы взвалить на себя бремя финансовой власти: мотается по звездным системам, ведет переговоры, дает взятки, интригует, заключает и расторгает сделки, грабит, банкротит, вгоняет в долги, доводит до самоубийства, снабжает оружием, стравливает, ссорит, искушает, и все ради того, чтобы ублаготворить папочку.

Впрочем, и он, Александр, не лучше. Он же по той же самой причине вписался в авантюру с киборгом. Взялся за щекотливое, на грани законности, поручение, чтобы точно так же доказать свои лояльность и дееспособность. И доигрался в эту лояльность так, что ждет звонка от беглого пирата, от того, чье имя вдруг обошло по важности имя деда.

Александр теперь прислушивается не к тому особому, с секретным кодом, девайсу, а к своему рабочему терминалу, к этому разогретому станку по печатанию денег. Сидит перед ним и смотрит — ждет. Ждет мелодичного перезвона, гудка, треньканья, того заветного сигнала, который издает этот мигающий, набитый наносхемами и инфокристаллами ящик.

Александр обычно маркировал входящую корреспонденцию различным звуковым сопровождением. Если послание касалось выплат процентов и дивидендов, то терминал оповещал об этом звоном монет. Если операции с ценными бумагами, то раздавался шелест этих самых бумаг. Если отправителем была женщина с интересом сугубо личным, то компьютер оповещал реципиента первыми аккордами фуги рэ-минор Баха. А под какой из этих звуковых маркеров подвести беглого пирата? Вой голодного волка? Или вытащить из архива саундтрек к древнему земному фильму? Или обозначить звоном бьющегося стекла или грохотом падающих стен, который наиболее живописно проиллюстрирует его рухнувшие надежды? Александр пометил отправителя стандартным треньканьем.

В конце концов, это всего лишь деловая неувязка, кратковременная нестыковка интересов. Любой бизнесмен время от времени сталкивается с подобным. Подставы, интриги конкурентов, жадность чиновников, некомпетентность сотрудников. Чем масштабней дело, чем больше участников в него вовлекается, тем больше погрешностей. У каждого — свои потребности, интересы, тайны, надежды. И каждый тянет одеяло на себя. Умный руководитель всегда найдет способ направить эту многоголовую силу в нужное ему русло, чтобы тянули баржу дружно, не отвлекаясь на собственный желудок, но с выгодой для общего дела. Вот и Уайтер может выступить как союзник, даже не подозревая об этом. Он поможет Александру обрести утраченный ореол героя и послужит необходимым форс-мажором, чтобы оправдаться перед дедом.

Александр с самого начала рассчитывал вернуть киборга Корделии, чтобы завоевать ее благодарность, стать ее вечным, вкрадчивым кредитором, но становясь таковым, он рисковал утратить доверие Альфреда. Дед подозрителен до крайности, почует саботаж — и отодвинет Александра с позиции основного наследника. Да, у Рифеншталей наследование идет строго по прямой линии, без отклонений в сторону племянников и кузенов. Даже завещание в пользу младшего сына или внука в обход старшего будет аннулировано. Но у деда сейчас есть выбор: сын и внук. Внук не признан официально, и если дед его не утвердит, то Александр так и останется бесправным внучатым племянником на финансовой подтанцовке. Перспектива не плачевная, но ставящая крест на всех его далеко идущих, честолюбивых планах. Он не будет бедствовать и даже купит себе вторую яхту, но останется одним из многих — рядовым в клане Рифеншталей. А такое серое будущее его не устраивает.

Даже если Корделия проникнется к нему симпатией и примет его предложение (возможно, ей польстит их разница в возрасте), ему этого недостаточно. Корделию он рассматривал как ступень к вершине, как выгодного союзника, а вовсе не как цель. Хотя она, конечно, женщина неординарная, но ее одной, даже с холдингом и владениями на Геральдике, ему мало. Ему нужно и то, и другое. На меньшее он не согласен. Но для того, что изловить сразу двух зайцев, ему придется так извернуться, чтобы подманить обоих. И Макс Уайтер просто находка.

Сообщение пришло далеко за полночь.

Александр только что провел онлайн-конференцию с акционерами фонда и позволил себе пятиминутную передышку. Правда, и эту паузу со стаканом еще земного виски «Craig» он заполнил голографической моделью галактики, дав искину задание установить местонахождение «Алиеноры». Когда искин выполнил запрос, вычленив и увеличив требуемый сектор, Александр задумчиво уставился на крошечную мерцающую точку. И, будто поймав его мысленный призыв, яхта откликнулась. Терминал стандартно тренькнул и развернул вирт-окно.

— Ну что, мажор, готов? — не утруждая себя приветствием, спросил возникший в прямоугольнике пират.

— Только в том случае, если у вас есть что мне предложить, — спокойно ответил Александр, делая очередной глоток.

Это только в первый раз Уайтер его ошеломил. А теперь он действительно готов, и к переговорам, и к заключению сделки. Осталось выслушать условия оппонента.

— А то! — гоготнул Уайтер. — Товар у меня.

— Вы захватили киборга?

— Обменяли. Как и было условлено. Отдали женщину и забрали жестянку.

Ну что ж, по крайней мере, Корделия в безопасности. А киборг… Киборгу пират ничего не сделает, пока верит, что получит за него деньги.

— Вы его не повредили?

— Нет. Я же не идиот. — Уайтер скривился. — У меня есть вот это.

И он показал продолговатую черную штуковину. Александр знал, что это такое. Блокатор. Секретная разработка «DEX-company». Устройство, позволяющее деактивировать любого киборга. Этот прибор Скуратов прихватил с собой, когда покидал головной офис. Товар должен быть исправен.

— Вы держите его в модуле?

— Сначала в модуле. Но я должен был для начала убедиться в его исправности, а уж затем предъявлять покупателю. Все по-честному. Как это и принято у джентльменов.

— Вы что же, рискнули выпустить его из модуля?

Александру изменило хладнокровие. Кажется, этот пират все же сумел его удивить.

— А почему нет? — Уайтер изобразил искренне удивление. — Пусть погуляет. Я бы его и на свежий воздух выпустил, если бы за бортом таковой имелся. Я ж не зверь какой. Вот, мажор, гляди.

Уайтер обернулся и приказал:

— Эй, жестянка, иди сюда!

Александр замер. В обзор видеокамеры попал киборг. Он сделал несколько шагов и остановился. Да, это был он — киборг Корделии, Мартин.

Киборг был в том же комбезе, в котором Александр видел его на видеозаписи с орбитальной станции, где Уайтер устроил перестрелку. Переливалась голографическая эмблема квантового радиотелескопа — жерло потухшего вулкана с погруженной в него чашей — и темнели залитые жидким полиэстером места попадания из бластера. А в остальном киборг ничем не отличался от виденного прежде. Разве что выглядел более отрешенным, более похожим на механизм. Его человеческая ипостась при трагических обстоятельствах уступила ведущую роль кибернетической. Человек из актора перешел в статус наблюдателя, но наблюдателя внимательного. Александр даже через вирт-окно, через миллионы километров пространства, которые отделяли его от «Алиеноры», чувствовал взгляд этого затаившегося человека.

Киборг смотрел на него. Смотрел своими аномальными фиолетовыми глазами. Сейчас Александр хорошо различал их цвет. Яхта была оснащена по последнему технологическому слову, и потому изображение поступало на терминал в высочайшем разрешении. Киборг занял ведущую позицию в управлении телом, задействовав сухой экономный мышечный модус, но человек остался в его глазах. Оставался со всей своей эмоциональной насыщенностью. Если бы не эти глаза, Александр усомнился бы, что киборг живой, настолько он был неподвижен.

Во время переговоров с капитаном «Мозгоеда» Александр его не видел. Возможно, он был где-то поблизости, прислушиваясь к беседе, но в обзор камеры не попал. Бывший старшина не счел нужным предъявить пассажира, да и разговор велся так, будто никакого киборга на борту транспортника не было. На вопросы собеседника капитан отвечал уклончиво и осторожно, что Александр мысленно одобрил. Линия поведения капитана Петухова ему нравилась. Именно так и надо. Надежный человек. Такому Александр, не раздумывая, доверил бы яхту, но… такой человек никогда не будет на него работать. На Корделию — да, а вот на него, Александра ван дер Велле из клана Рифеншталей, никогда. На Александра и его родню работают такие, как Уайтер. Что рано или поздно приводит к ситуациям, в которой он сейчас оказался.

— Ну что, мажор? Убедился? — напомнил о себе пират.

— Как вам это удалось? — Ван дер Велле был растерян. — Подчинить киборга?

Казак торжествующе осклабился.

— Разумный, не разумный, а все равно жестянка. А у нас на борту хакер. Тебе разве подружка не рассказывала, кто у нее в прихвостнях? Прихвостень весьма полезный. В наше время, можно сказать, предмет первой необходимости. Покопался в мозгах и взломал. Прописал меня хозяином. Слушается он, конечно, со скрипом. Норов показывает. Но… главное выполняет.

— Что значит главное?

— Неужто не догадываешься?

— Нет.

Уайтер усмехнулся.

— А главное, мажор, это последний приказ. Догоняешь?

Александр «догнал», но результат не озвучил. А Казак не мог отказать себе в удовольствие дать полноценный ответ.

— А значит это, что без денег ты киборга не получишь. Если вздумаешь кинуть, он… — Уайтер кивнул на стоявшего в нескольких шагах киборга, — сдохнет. Хочешь покажу?

Александр понял, что да, покажет. И киборг не стоял бы вот так неподвижно, если бы приказ хозяина не сковывал его мышцы.

— Нет, не надо, — поспешил он остановить пирата, — я верю.

— То-то же, — одобрил Уайтер его покладистость. — Со мной лучше по-хорошему. Если по-хорошему, то никто не пострадает. И подружку свою получишь, и кораблик, и киборга.

— Тогда нам следует начать договариваться. О встрече, о передаче товара, о переводе денег. И завершить дело как можно скорее. К нашей обоюдной выгоде.

— Вот это мне нравится. Я тебе сейчас скину координаты. Это заброшенная станция «DEX-company». Прилетишь туда один, на катере. Катер должен быть с гасильной установкой, полностью заправлен, с запасом продовольствия. Ты переходишь на яхту, а я — на катер. Деньги перечислишь на счет, который я укажу. И учти, приведешь «хвост», киборг сдохнет, а яхта взлетит на воздух. Мне терять нечего. Все понял?

— Понял, — ответил Александр. — Давайте координаты.

* * *

Голографическая красотка, мило потянувшись, вылезла из-под груды подушек.

— Мальчики, кто сегодня танцует? Хочу стриптиз.

В руке очаровательной сони, облаченной в символической длины ночную сорочку, появилось письмо. С древним почтовым штемпелем и сине-зеленой маркой. Тед, дремавший за пультом, уронив голову на руки, встрепенулся. На розовом диванчике зашевелилась Корделия. Она уже несколько часов лежала неподвижно, скорчившись под сердобольно наброшенным пледом, и команда деликатно обходила ее стороной. В пультогостиной тут же возник Дэн. Пилот час назад прогнал напарника в каюту после того, как киборг оставался на вахте более суток. Навигатор прокладывал трассу, параллельную предполагаемой трассе «Алиеноры», полагаясь на технические характеристики яхты, свою нечеловеческую интуицию и психологический профиль бывшего хозяина. Был ли он прав, указав станцию «гашения» у астероида ЗЗК-337М как ближайшую после выхода из «червоточины», подтвердить могли только координаты места «стрелки» Казака с покупателем. Буквально минуту спустя явился и капитан. Он также ушел в каюту, чтобы снизить уровень тревожности в пультогостиной. Капитан спокоен, следовательно, все в порядке. Хотя какое тут к черту спокойствие?

Корделию загнать в каюту не удалось. Возможно, потому что это была каюта Мартина. И хотя там не было его вещей (у Мартина был только фирменный комбез стажера), она сказала, что ей достаточно того, что он там был, и этой образовавшейся после его ухода пустоты она не вынесет. Впрочем, никто из команды ей не возражал. Такая уж у диванчика судьба — служить пристанищем для гонимых и неприкаянных.

— Что там, «Маша»?

Искин надула губки.

— Вот так сразу? А поговорить?

— «Маша»!

— Ладно, торопыга. Вы, мужчины, такие нетерпеливые. Нет чтобы девушку поуговаривать.

— «Маша»!

Искин фыркнула и над терминалом развернулось вирт-окно с цифрами.

5’55’’10.3053 + 07°24’25.426’’

— Координаты? Где это?

— Система Бетельгейзе, — ответил Дэн. — «Маша», разверни карту.

— А что там? — спросил Тед. — Не на саму же звезду лететь.

— Это не звезда, — тихо сказала Корделия, — это станция, на которой родился Мартин.