Неправильный подвид (гет)

К тому времени, как Панси вернулась со своего таинственного рандеву, Гермиона успела заварить чай, выпить одну чашку, разложить папки на столе и приняться за вторую. Гарри и Рон взяли было по странице, но тут же положили их обратно. Она проигнорировала их обоих, понадеявшись про себя, что они не перепутали ей документы. Практика не раз показывала Гермионе, что ее друзья не особо полезны в исследованиях.

− Твоя кошка, − сообщила Панси, со стуком опустив сумку на стол. Рысь осторожно выглянула из саквояжа, чтобы выпрыгнуть прямо на кипу пергаментов. Она уселась, серьезно посмотрела на Гермиону, потом потерлась головой о руку хозяйки и, соскочив со стола, исчезла за дверью.

− Отправилась на разведку, − прокомментировал Рон действия кошки.

Гермиона, однако, проигнорировала действия Рыси, с которой, она уверена, все должно быть в полном порядке, и сосредоточилась на Панси. Та выглядела не очень хорошо. Какими бы делами ни пришлось заниматься женщине, это лишило ее тех скудных остатков сил, которые она получила во время предыдущего контакта с Гарри. Ее кожа посерела, утратив почти весь свой цвет. Гарри выглядел не менее озабоченным. Он сделал полшага в сторону Панси и остановился, явно не зная, что делать.

− Ты протрезвеешь, как только он уберет руку, − тихо сказала Гермиона. − А если ничего не станешь говорить в процессе, то потом не будешь чувствовать себя дурой.

Панси села за стол и пододвинула к себе одну из папок.

− Я в порядке, − сказала она, и если бы при этих словах не вздрогнула, едва шевельнувшись на стуле, Гермиона, возможно, поверила бы ей, несмотря на собственный опыт и бледное лицо сидящей напротив женщины. Никто не мог демонстрировать такую вызывающую уверенность, как Панси Паркинсон, и, наблюдая за тем, как та демонстративно листает папку, перебирая листы пергамента, Гермиона подумала о причинах, сделавших слизеринку такой. Это было не то отношение, которого она могла ожидать от представительницы привилегированного класса чистокровок.

Панси отвела руку назад, чтобы потереть шею, и ее жест выглядел таким знакомым, что Гермиона не выдержала. Он напомнил ей о том, что чувствовала она сама, и о том, что вскоре почувствует снова.

− Просто позволь ему помочь,− произнесла Гермиона.

Панси помедлила, потом сердито посмотрела на Рона.

− Убирайся, − приказала она. − Тут тебе не аттракцион.

Рон выглядел разочарованным перспективой пропустить шоу, но все же взял со стола закупоренную фляжку с зельем и сказал:

− В любом случае Джину пора принять следующую дозу.

После того как он ушел, Гермиона вновь заглянула в лежащую перед ней папку. Вейла, о которой шла речь, была замужем за своим партнером задолго до того, как заболела. Гермиона подозревала, что источником заражения была молодая женщина, подвергшаяся нападению нескольких волшебников разом.

Она не казалась мне какой-то необычной, кроме того, что была очень хорошенькой, но нападавшие, казалось, были очарованы ею. Они схватили ее и прижали ее к стене с такой силой, что она не могла вытащить палочку. Я прогнала их, затем помогла перевязать порезы, которые девушка получила в драке. Вскоре после этого я поняла, что что-то не так − когда прикосновение руки моего мужа оставило меня в состоянии наркотического блаженства.

Гермиона как раз размышляла, насколько бесполезна эта запись, когда Панси судорожно вздохнула. Она подняла глаза и увидела, что Гарри положил руку ей на шею, и на его лице застыло выражение, в котором смешались ужас и сострадание. Панси повернулась на стуле, чтобы смотреть на него с таким восторженным обожанием, что у Гермионы внутри все сжалось. Так вот как выглядела она сама, когда прикасалась к Драко? Она уверяла себя, что рада тому, что больше никогда не окажется такой беззащитной и беспомощной, что никто и никогда больше не увидит ее с таким остекленевшим взглядом. Гермиона сказала себе, что не скучает по разливающейся по телу истоме, способной вытеснять всю боль и страхи.

Но она знала, что лжет самой себе.

Когда Гарри отошел, Панси немного поникла, чтобы затем собраться с силами, положила ладони на стол и сказала поразительно ровным тоном:

− Мне нужно, чтобы ты сейчас же ушел.

Гарри посмотрел на Гермиону, и она пожала плечами. Обычно ей хотелось прижиматься к Драко как можно дольше, но у Панси, похоже, была другая реакция. Не то чтобы в Мунго ей вручили брошюру с описанием того, чего следует ожидать в подобных ситуациях, и вполне возможно, что последствия заражения и симптомы были индивидуальными. Гарри вышел из комнаты. Он не сводил глаз с Панси, пока не закрыл за собой дверь. Та молчала и, лишь услышав его удаляющиеся шаги, пробормотала:

− Было бы не так уж плохо, если бы не…

− Настолько хорошо? − спросила Гермиона.

Панси неуверенно кивнула и глубоко вздохнула.

− Давай приступим к работе, Грейнджер, − предложила она. − Есть мысли?

У Гермионы было много мыслей, но ни одна из них не могла помочь.

− Думаю, мы можем отложить в сторону женатых, − сказала она. − Просто слишком трудно понять, что именно сделало их партнерами.

− Хотя, − сказала Панси, − то, что там были супружеские пары, означает, что выбор, вероятно, не падает на человека, который ненавидит тебя больше других.

Гермиона взглянула на свои пальцы. Один из ее ногтей выглядел таким неровным, что, если его в ближайшее время не подпилить, то он, вероятно, начнет цепляться за одежду и рвать ее.

− Грейнджер? − настойчиво спросила Панси. − Ты все еще со мной, или тебе сложно уследить за моей речью? Я не уверена, что могу использовать более короткие предложения.

− Нет, − ответила Гермиона. Она заставила себя улыбнуться. − Но Гарри никогда не испытывал к тебе ненависти, так что этот вариант не подходит.

Ей не нравилось думать, что Драко когда-то ненавидел ее, пусть даже это было правдой.

− А стоило бы, − сказала Панси. − Я пыталась отдать его Волдеморту.

− Я могла бы возненавидеть тебя за это, − возразила Гермиона. − Гарри же… Я не думаю, что он ненавидит даже своих ужасных родственников. И к тебе он никогда не испытывал ненависти.

Панси слегка прищурилась, услышав слова "ужасные родственники", но не стала задавать вопросов и продолжила:

− В тот момент все обернулись и уставились на меня так, что мне хотелось уползти в какую-нибудь яму и спрятаться там.

Гермионе было трудно ей сочувствовать, но она все равно вежливо улыбнулась.

− Знаешь, меня это до сих пор преследует, − призналась Панси. − Люди иногда плюют или кричат мне вслед. И единственный человек в мире, который должен был бы меня ненавидеть, этого не делает. А теперь он еще и вляпался в эту историю со мной.

− Сомневаюсь, что он...

− Он был единственным, кто не смотрел на меня с отвращением, − Панси все еще говорила, и Гермиона подумала, не является ли необходимость играть роль психотерапевта слизеринки своего рода кармическим наказанием за то, что она так сильно ее не любит. − А теперь вот это. Иронично.

Гермиона замерла. Она почти не обращала внимания на слова Панси, но быстро прокрутила в голове последние несколько фраз.

− Он... у тебя с ним был какой-то контакт в тот день?

− Ну, только зрительный, − сказала Панси, словно защищаясь. − Он посмотрел на меня с удивлением... и с сочувствием. В каком-то смысле ублюдок был спасательным кругом в том море дерьма.

Гермиона услышала ее слова и затаила дыхание. Во взгляде Панси читался вопрос.

− Драко стоял и смотрел, как меня пытают, − ответила Гермиона. − Он ничего не мог сделать, но от того, что я видела в его глазах ужас, а не радость, мне становилось легче.

− Спасательный круг, − подхватила Панси. Она быстро перебирала бумаги, в поисках папки с данными семейной пары, у которых было девять детей. − Они оказались рядом во время пожара. Спорим, он поддерживал ее, когда она испугалась?

− Супружеские пары и любовники, − сказала Гермиона. − Слишком много контактов, чтобы точно сказать, но это имеет смысл, если они были в отношениях во время...

− ... худшего периода своей жизни. И помогли друг другу, − закончила мысль Панси. Она встретилась взглядом с Гермионой. − И все? Мы умницы.

− Думаю, это все, − подтвердила Гермиона. Она почувствовала, что ее чуть ли не трясет от облегчения. − По крайней мере, Люциус Малфой не сможет контролировать этот процесс.

− Как же ты наивна, − коротко бросила Панси. − Он мог и хотел!

− Но как? − спросила Гермиона, но едва этот вопрос слетел с ее губ, как она уже поняла.

− Просто организовал бы похищение, − предположила Панси. − Добавь к этому немного насилия, пыток, а затем появляется твой будущий владелец, чтобы спасти тебя. Ты плачешь у него на плече, он говорит: "Ну-ну, все будет хорошо", и следующее, что ты чувствуешь...

− Кажется, меня сейчас вырвет, − сказала Гермиона.

− И в этом весь Люциус Малфой, − заметила Панси. − Драко стал Пожирателем Смерти, потому что был глуп и молод, но его отец? Он был истинным последователем идей Волдеморта.

− Я даже никогда не видела метку, − сказала Гермиона. Это казалось странным, но когда она думала о Драко как о Пожирателе Смерти, то в голове всплывал только его образ в рубашке с длинными рукавами, которую он носил даже в постели. Он никогда не доверял ей настолько, чтобы позволить увидеть шрам, выжженный на его коже. Она была беспомощна и беззащитна перед ним во всех отношениях, и он был добр, но никогда не впускал ее в свое сердце. Ей следовало бы догадаться.

Ей давно следовало бы догадаться.

− Пожалуй, я пойду спать, − сказала Гермиона. − Это был долгий день.

Она собрала все листы пергамента и разложила их обратно по папкам, стараясь не перепутать, затем взяла документы и повернулась, чтобы уйти.

− Он идиот, но он любит тебя, ты же знаешь, − произнесла Панси.

− Возможно так, как любят домашних животных, − сказала Гермиона. − Не так, как любят равного.

Каждый следующий шаг ее пути до комнаты казался тяжелее предыдущего, и она легла и закрыла глаза, радуясь темноте и тишине. Сон, однако, не приходил очень долго. Когда же ее сознание отправилось в царство Морфея, ей приснились вороны, умоляющие ее о прощении. Однако всякий раз, когда Гермиона пыталась им ответить, ее горло перехватывало, и она не могла произнести ни слова.