Мародеры и Лили читают Гарри Поттера (гет)

— Глава 5. «Дементор» — прочитал Фабиан, и все вздрогнули. Неужели Гарри и с этим порождением тьмы столкнется?

Утром Гарри разбудил улыбавшийся беззубой улыбкой Том с чашкой чая. Гарри оделся и подошёл к Букле. Сова никак не хотела лезть в клетку. Уговаривал он её, уговаривал, и тут в комнату влетел Рон, натягивая на ходу рубашку.

— Вечный бардак, хотя я не удивлен, с таким-то отцом! — высказался лорд Пруэтт.

— Артура здесь нет, так что придержи свой сарказм до лучших времен, Игнотиус, — пожурила мужа Лукреция.

— Глотик, не сердись, — ворковала у корзины Гермиона. — В поезде я тебя выпущу.

— Не выпустишь, — зашипел Рон. — Вспомни о бедной Коросте.

— Сочувствуя бедной крысе, — вздохнула Марлин. — Кот ей точно житья не даст.

Дальнейшее путешествие до платформы прошло относительно спокойно и без приключений.

Мистер Уизли направился к барьеру между девятой и десятой платформой, толкая тележку Гарри и не сводя глаз с электрички № 125, прибывшей на девятую платформу. Многозначительно глянув на Гарри, он как бы невзначай наклонился к барьеру. Гарри тоже.

— Проверяет, не заколдован ли он снова, — сказала Лили, улыбнувшись.

— Пенелопа! — Заметив девушку с длинными кудрями, Перси покраснел, пригладил волосы и зашагал ей навстречу, выпятив грудь, чтобы она непременно увидела сверкающий значок.

Гарри с Джинни не выдержали и, отвернувшись, прыснули.

— Нда… Перси тот еще выпендрежник, — с досадой сказал Гидеон. — Даже не верится, что в такой семье мог родиться ревнитель правил и порядка.

— Береги себя, Гарри, — сказала она, и ему показалось, что глаза у неё повлажнели. Миссис Уизли открыла большую сумку, — Я приготовила всем сандвичи. Это тебе, Гарри. Рон, ты возьми другие, с говядиной… Фред? Где Фред? А это, дорогой, твои…

— Все-таки, Молли молодец, — с теплотой в голосе сказала Лили, чувствуя, как сердце сжимается от осознания того, что не они с Джеймсом провожают сына в Хогвартс.

Бедный ребенок! И пусть он сам признался, что жизнь у Петуньи не была такой ужасной, как было написано в книге… но… все-равно. Но ничего, благодаря этим книгам они точно все исправят и сами будут провожать своих детей в Хогвартс!

Детей… Лили призналась себе, что поддерживает идею Джеймса о как минимум двух малышах. Сыне и дочери. Гарри и… Далия. Или Хизер. Да, именно так!

— Гарри, — шепнул мистер Уизли, — пойди сюда на минутку.

Вдвоём отошли за колонну, оставив всю компанию с миссис Уизли.

— Пока ты ещё не уехал, я должен тебе кое-что рассказать, — волнуясь, начал мистер Уизли.

— Решил-таки не послушать Молли и предупредить, Гарри, — одобрительно кивнул Адам.

— Хоть какие-то проблески наличия мозгов, — высказался Игнотиус.

— Игнотиус, прекрати этот балаган! — Лукреция совершенно не понимала, почему муж такой взвинченный. Между ним и Артуром наверняка снова что-то случилось, только вот что и когда?

— Гарри, я не сомневаюсь, что ты гораздо сильнее, чем думает Фадж. Я рад, что ты не боишься, но…

— Артур! — раздался голос миссис Уизли, провожавшей всех в вагон. — Что ты там делаешь? Поезд вот-вот отойдёт!

— Сейчас-сейчас, Молли, — ответил мистер Уизли и торопливо сказал Гарри, понизив голос: — Дай мне слово…

— Что буду пай-мальчиком, из замка ни на шаг? — нахмурился Гарри.

— Ваш сын настолько безбашенный гриффиндорец…. — начал было Северус, но смолк под грозным взглядом деда. — Я разве не прав? Иногда он слизеринец, не спорю, но иногда… Ладно, молчу.

Регулус засмеялся, и его смех подхватили другие.

В купе находился всего один пассажир, дремавший возле окна. Троица переступила порог. Странно. «Хогвартс-Экспресс» предназначен для школьников, и, кроме волшебницы, развозившей тележки с едой, взрослых они раньше не видели.

Незнакомец был одет в поношенную, штопаную-перештопаную мантию. Болезненного вида и измождённый, но совсем ещё не старик, светло-каштановые волосы едва тронуты сединой.

— Наверное, очередной преподаватель по ЗОТИ, — с досадой сказал Ремус. — Хоть бы кто нормальный, а то очередной какой-нибудь Локонс появится, и еще один год насмарку.

— Хм… ты прав, новый преподаватель ЗОТИ, только… — Фабиан нахмурился.

Маленький потрёпанный чемодан был перевязан верёвкой, аккуратно связанной из множества маленьких верёвочек. В одном из углов была надпись: «Профессор Р. Дж. Люпин».

— Люпин?! — воскликнул Джеймс. — Ты жив?

— Наверное… — неуверенно протянул Лунатик, наблюдая за тем, как лицо друга то бледнеет, то краснеет, а в карих глазах разгорается самая настоящая злость и ярость, и направлена она была на него.

— Какого хрена, Луни?! — заорал он. — Какого драккла лысого ты шлялся хрен знает где, пока Гарри… Даже не пришел к нему! Не…

Магический вихрь подхватил ошалевшего Люпина и изо всех сил швырнул в стену.

— Джеймс! — крикнула Дорея.

— Предатель! Пока Гарри выживал два курса, жил у Петуньи, пусть и не так, как описано в этой книжонке, ты не соизволил даже прийти к нему и поговорить?! — орал Джеймс.

Люпин еще никогда не видел своего друга в такой ярости. У Поттера был самый настоящий стихийный выброс. Он не понимал, почему так делал, но был полностью согласен с другом — он самый настоящий предатель.

Лили, как, впрочем, и все остальные, готовы были задать Ремусу такой же вопрос. Девушки были бледными, а Сириус не понимал, как друг мог бросить Гарри, если был жив. Они ведь считали всех умершими! Он гнил в Азкабане, а Ремус…

— Выпей, сынок, — сказала Дорея, сунув Джеймсу пузырек с успокоительным. — Успокойся.

— Ненавижу! Бросил Гарри на произвол судьбы! — кипятился Поттер.

— Успокойся, возможно, у мистера Люпина были… обстоятельства, — неуверенным тоном сказал Адам, но понимал, что любые оправдания для этого оборотня будут отброшены прочь.

— Его самое главное обстоятельство возникает всего лишь раз в месяц, — сказал, как отрезал, Джеймс. — Пусть он мог не знать адреса Петуньи, но после того, как Гарри приехал в Хогвартс, навестить его в Хогвартсе, поддержать!

Ремус чувствовал себя отвратительно. Джеймс был прав. Почему ТОТ Люпин не вошел в жизнь Гарри на первом курсе?

— Джеймс, я… не знаю, почему… я…

Поттер отвернулся. Ему было больно. Больно осознавать, что два друга предали их с Лили и Гарри. Странно, что сын разрешил ему читать эти книги.

— Давай дочитаем книгу до конца, и пусть Гарри всё сам нам расскажет, — предложил Карлус, поглядывая на помрачневшего Люпина.

— Интересно, что он преподаёт? — Рон, прищурившись, глядел на его бледный профиль.

— Защиту от тёмных искусств. Только по ней нет преподавателя.

У них было уже два учителя по защите, на первом курсе и на втором. Ходили слухи, что на эту должность наложено заклятие.

— Мы уже попросили Отдел Тайн разобраться, в чем проблема, — сказал Карлус.

— И Дамблдор не возмущался?

— Сказал, что сам занимается этим вопросом, — фыркнул совсем неаристократично Арктурус. — Не хочет никого впускать в Хогвартс, но придется. Он не владелец Хогвартса, а всего лишь директор, нанятый Попечительским Советом, и вынужденный подчиняться Уставу школы, который еще, слава Мерлину, никто не отменял.

— И как это он сбежал? — поёжился Рон. — Из Азкабана? При такой-то охране? Ведь он сверхопасный преступник.

— Его должны поймать. — Голос Гермионы был твёрд. — Я слышала, сейчас поднята на ноги даже полиция маглов.

— Интересно, как тебе удалось бежать? — спросил друга Джеймс, нарочито не глядя в сторону Люпина. Лунатик его разочаровал. Они считали всех своих друзей мертвыми, а оно вон как…

— Не знаю, но наверняка этот момент будет описан в книге, — ответил Сириус.

— Но там очень много интересного, — гнула своё Гермиона. — В «Достопримечательностях исторического волшебства» сказано, что местная гостиница была в тысяча шестьсот двенадцатом году штабом восставших гоблинов, а Визжащая хижина считается самым опасным домом с привидениями во всей Англии…

— …а увесистые шарики мороженого! Лакомишься ими и паришь над землёй, правда не очень высоко, дюймах в пяти, — пропустил мимо ушей Рон все слова Гермионы.

— Бедный Гарри, — с грустью сказала Лили. — Представляю, каково ему сейчас все это выслушивать.

— И при этом знать, что разрешения посещать Хогсмит у него нет, — поддакнул будущей жене Джеймс, прижав ее к себе поближе, ощущая пустоту в душе от того, что Лунатик не соизволил даже подойти к Гарри за все эти годы, бросив его на произвол судьбы.

Гермиона посмотрела на Гарри.

— Как это прекрасно! Будем хоть изредка уходить из замка. В Хогсмиде есть что изучать!

— Да, — грустно вздохнул Гарри. — А вернувшись, расскажете мне, что там и как.

— А ты? — спросил Рон.

— Я не пойду. Ни Дурсли, ни Фадж не подписали мне разрешение.

— Ну, чисто теоретически, Фадж не имеет права подписывать такое разрешение, — сказал Каспер, — но мог бы посодействовать.

— Я тебя умоляю, он и пальцем не пошевелит ради того, чтобы решить что-то серьезное, кроме подписания закона об ограничении оборотней в повседневной жизни, — ответил Арктурус. — в то время как приказ о разрешении детям-оборотням учиться, мы выбивали с боем. Слизняк!

Корнелиус Фадж на данный момент времени занимал пост главы департамента, который отвечал за создание и соблюдение законов всеми магическими расами, живущими на территории магической Британии.

— Рон, не говори глупости, — возразила Гермиона. — Блэк днём, на людной улице столько человек убил! Неужели он, увидев нас, испугается и оставит Гарри в покое?

Говоря это, она расстёгивала ремни на корзине с Живоглотом.

— Не выпускай! — крикнул Рон, но было поздно.

— Крыске Рона придется нелегко, — сказала Эйлин.

— Сожрет, как пить дать! — воскликнул Сириус.

— И споров и ругани у Гермионы и Рона станет на порядок больше, — высказала очевидный для всех факт Дорея.

Гермиона осторожно приблизилась к профессору Люпину.

— Профессор! Простите за беспокойство, профессор!

Профессор не шелохнулся.

— Луни, ты же спишь чутко? — спросил Сириус друга.

— Не знаю, — пожал плечами тот.

Джеймс во время всего этого диалога, старался не смотреть в сторону Люпина. Он сам не понимал, почему так остро реагирует на это, но факт остается фактом — нежелание Рема посетить Гарри — самое настоящее предательство! И никто не сможет переубедить его в обратном!

С попутчиком, конечно, не очень повезло, но была в этом и польза. После полудня зарядил дождь, за окном проплывали расплывчатые очертания холмов, и ребят стало клонить ко сну. В коридоре послышались шаги, у двери шаги смолкли, и сон как рукой сняло. В дверях появилась троица заклятых врагов — Драко Малфой, Винсент Крэбб и Грегори Гойл.

— Позорище, а не аристократ, — поморщился Регулус.

— Наверняка сейчас снова начнут к Гарри цепляться, — кивнул Сириус.

— А это кто такой? — попятился Драко.

— Новый учитель. — Гарри тоже вскочил: вдруг будет нужна помощь. — Что ты сказал, Малфой?

Бесцветные глазки Малфоя сощурились. Драться перед носом учителя? Нашли дурака.

— Ну да, трусит перед преподавателем, чего и следовало ожидать, — вздохнула Меланья.

— Там что-то движется, — сказал Рон. — По-моему, к нам спешат люди.

Дверь открылась, и кто-то стал Гарри на ногу.

— Простите! Вы не знаете, что случилось?

— Привет, Невилл! — Гарри протянул в темноте руку и схватил его за мантию.

— Гарри? Это ты? Что случилось?!

— Понятия не имею! Иди к нам, садись.

— Неужели министерские додумались впустить в поезд дементора? — побледнела Лукреция.

— Полагаю, раз глава так называется, — помрачнел Игнотиус.

— Кретины! Да для этой твари поезд, полный детей, самое настоящее лакомство! — воскликнул Каспер. — Уверен, что после этого у мадам Помфри добавится прилично работы.

— Тихо! — вдруг раздался хрипловатый голос. Профессор Люпин наконец проснулся. Гарри услышал шорох в углу. Все замолчали.

Слабый треск — и в купе забрезжил свет. В ладонях профессора Люпина подрагивал огонь, освещая усталое, серое лицо. Глаза его, однако, были ясны и настороженны.

— Точно дементор шныряет! — с отчаянием сказал Альфард. — Это ведь… кошмар!

И остальные его поддержали. Там все взрослые совершенно точно разом лишились всех мозгов!

Глаза Гарри метнулись вниз, к горлу подступила тошнота. Из-под плаща высунулась рука: лоснящаяся, сероватая, вся в слизи и струпьях, как у долго находившегося в воде утопленника.

— Фу! Какая мерзость, — скривилась Лили, и все девушки с ней согласились, мысленно представив эту картину.

Присутствующих обдало стужей. У Гарри перехватило дыхание. Мороз пробирался под кожу, в грудь, в самое сердце.

Глаза Гарри закатились. Он ничего не видел. Погрузился в холод. В уши хлынул поток воды. Его тащило вниз, вой усиливался.

— Что за хрень происходит? — не понял Джеймс.

— Видимо, Гарри слишком остро реагирует на присутствие этой твари, — пояснил сыну Карлус. — Таких людей мало, но дементоры — их самый страшный кошмар и реагируют они слишком болезненно на них, вплоть до обморока.

Рон и Гермиона уложили его на сиденье.

— Ну, как ты? — забеспокоился Рон.

— Ничего. — Гарри бросил взгляд на дверь. Существо в капюшоне исчезло. — Что это было? Где тот… ну который выл?

— Да, Гарри определенно слишком остро реагирует на дементора, — кивнул головой Игнотиус.

Что-то громко треснуло, и все вздрогнули. Профессор Люпин разломал на части большую плитку шоколада.

— Держи, — протянул он Гарри самый большой кусок. — Съешь и станет полегче.

— Шоколад всегда помогает от воздействия этих тварей, — одобрительно глядя на младшую копию будущего преподавателя ЗОТИ, сказал Альфард.

— И маггловский тоже? — заинтересовалась Лили.

— Без разницы, — ответил после некоторой паузы Альфард. — По крайней мере, насколько мне известно, маггловский шоколад ничем не отличается от магического.

— Интересно, почему так происходит, — сказал Северус.

— Изучить сей феномен не удастся, — осадила сына Эйлин.

Тот, покраснев, кивнул.

Гарри ничего не понимал. Гриппом он не болеет, а такая слабость, и зуб на зуб не попадает… Этого дементора все видели — и ничего, а он упал в обморок! Стыд-то какой!

— Ничего страшного в этом нет, — тут же заступилась за сына Лили.

— Люпин должен был объяснить… — начал было Сириус, но осекся. Ремус побледнел. Джеймс продолжал смотреть на него так, словно… у него больше не было друга. Неужели их дружбе конец? Тогда что толку в этом дурацком разрешении продолжить обучение, если у него не будет там друзей, тех, с которыми придумано и реализовано столько шалостей и розыгрышей?

Гарри откусил кусочек. Удивительно, но по жилам заструилось тепло.

— Через десять минут будем в Хогвартсе, — произнёс учитель. — Ну что, Гарри, полегче стало?

— Да. — Гарри недоумевал: откуда профессор знает его имя?

— Да, Люпин, откуда ты знаешь его имя? — издевательским тоном сказал Джеймс, вновь вспылив.

— Джеймс, я…

— Ничего не хочу слышать! Ты просто обязан был навестить Гарри на первом курсе! — категоричным тоном сказал Поттер.

Лунатик кивнул. Он был полностью согласен с другом, и не мог понять, почему Гарри, если он все это время был жив, до сих пор с ним не знаком.

— Я не знаю причину, по которой это сделал, Джеймс, — сказал он, воспользовавшись моментом. Лили легонько коснулась руки жениха, немного утихомирив его.

— Ты хлопнулся в обморок, Поттер? Долгопупс не врёт? Ты и впрямь хлопнулся? — протянул ему в ухо довольный голос.

Малфой оттолкнул локтем Гермиону и загородил Гарри дорогу к каменным ступеням.

— Мерзкий пожирательский уродец! — воскликнул Регулус, но стушевался перед вопросительно поднятой бровью деда.

— Не аристократ, а позорище! Если его мать Нарцисса, то это просто ужасно! — поморщилась Меланья.

Они, нахмурившись, переглянулись.

— Выставили дементоров вокруг школы, — недовольно закудахтала мадам Помфри, откинув Гарри волосы и коснувшись лба. — Одним обмороком дело не кончится. Да он весь мокрый! Такая страсть, а проку от них чуть. Да если ещё учесть, какое действие они оказывают на людей хрупкого здоровья…

— У меня здоровье не хрупкое! — вспыхнул Гарри.

— Мадам Помфри всегда любит задержать пациента чуть больше положенного срока, — улыбнулась Алиса.

— Я уже поел. Мне дал профессор Люпин. Он всех нас угостил ещё в поезде.

— Правда? — обрадовалась мадам Помфри. — Ну наконец-то появился преподаватель защиты от тёмных искусств, который знает своё дело.

Все закивали, в то время как сам Люпин чувствовал себя отвратительно.

— Приветствую всех! — сказал директор школы. — Приветствую и поздравляю с началом нового учебного года в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»! Мне надо многое вам сказать. Начнём с самого важного и серьёзного, чтобы уж больше к этому не возвращаться. Это не самое приятное известие, но зато нас сегодня ждёт отменное пиршество. — Дамблдор кашлянул и продолжал: — Как вам уже хорошо известно, в нашу школу прислали на время несколько стражей Азкабана — дементоров, которые находятся здесь по поручению Министерства магии. Сегодня вечером они производили обыск в «Хогвартс-Экспрессе».

— Куда только Попечительский совет смотрит, — мрачным тоном спросил Каспер. — Несколько дементоров на поезд, полный маленьких детей!

— Полагаю, они там совсем крышей поехали от самой возможности побега из Азкабана, — высказал предположение Альфард. — Согласитесь, что событие весьма и весьма резонансное, да и Сириуса ведь считают виновным в гибели десятка человек!

— Они будут стоять у всех выходов с территории школы, — продолжал директор. — И пока они здесь, — запомните хорошенько! — никто не должен даже пытаться покинуть Хогвартс без разрешения. Дементоров не проведёшь ни переодеванием, ни какими-либо ещё фокусами, не помогут даже мантии-невидимки.

— Старый хрыч! Снова какая-то игра, уверен, что снова планируется очередная встреча Гарри с Темным Лордом! — воскликнул Адам.

— Думаю, что так и есть, — сказал Карлус. — Только мне кажется, весь план сводится к встрече Гарри и Сириуса, как возможного пособника Волдеморта.

— Вынужден признать, лорд Поттер, что в вашем предположении есть доля здравого смысла, — немного подумав, сказал мистер Вуд. — Все в волшебном мире считают мистера Блэка — пособником Темного Лорда, в том числе и директор.

— Меня больше интересует вопрос, как вообще Сириуса могли заподозрить в такой гнусности? — задал вопрос Джеймс.

— Узнаем все в конце книги, Джеймс, имей терпение, — ласково пожурила сына Дорея.

— Закончу на более приятной ноте, — продолжил он. — Счастлив представить двух наших новых преподавателей. Во-первых, профессор Люпин, который любезно согласился занять должность преподавателя защиты от тёмных искусств.

— И как это вообще могло случиться? — спросил Фабиан, прервав чтение. — Хотя… с учетом того, что на должность в прошлом году наняли Локхарта, то ничего странного, что и кандидатура Ремуса не рассматривалась со всех сторон.

— Думаешь, в волшебном мире никто так и не узнал, что мистер Люпин — оборотень? — спросил Игнотиус.

— Уверен, что так и есть, а если кто и догадывался, то молчал в тряпочку, — поддакнул брату Гидеон.

Все знали, что Снейп давно мечтал о должности, которую занял Люпин, но даже Гарри, ненавидевший Снейпа, был поражён тем, как исказилось его худое, землистого цвета лицо.

— Похоже, что в том ужасном будущем мы так и остались врагами, — сказал очевидный для всех факт Джеймс.

— Скорее всего так и есть, если я все время сравниваю твоего сына с тобой, — кивнул теперь уже Северус Принц.

— Что касается второго назначения, — заговорил Дамблдор после того, как стихли жидкие аплодисменты, — должен, к сожалению, напомнить, что профессор Кеттлберн, наш специалист по уходу за магическими существами, в конце прошлого семестра подал прошение об отставке, чтобы провести больше времени с оставшимися у него руками и ногами. Так вот, с большим удовольствием сообщаю вам, что его должность согласился принять сам Рубеус Хагрид. Он будет совмещать работу лесничего с преподаванием.

— Лесничий на роль преподавателя? — возмутилась Лукреция. — Это ведь… он ведь некомпетентен, и школу даже не окончил!

— Увы, мотивы Дамблдора нам не понять, миссис Эванс, — поморщился лорд Лонгботтом.

— Но у долькоеда наверняка уже есть какой-то план, — кивнул Френк. — В планировании ему нет равных.

Наконец последние куски тыквенного пирога исчезли с золотых блюд и Дамблдор намекнул всем, что пора идти спать. Друзья сейчас же бросились к Хагриду.

— Хагрид, поздравляем! — воскликнула Гермиона, когда они очутились у преподавательского стола.

— Привет, привет всем троим, — ответил Хагрид, вытирая салфеткой с лица пот. — Не верится! Великий человек Дамблдор… Пришёл ко мне в хижину… сразу, как профессор Кеттлберн сказал, что больше не может… Я так об этом мечтал всю жизнь…

— Теперь Хагрид еще больше обязан директору, — поморщился Карлус.

Вошли в гостиную, девочки пошли в свои спальни по одной лестнице, мальчики — по другой. Гарри поднимался по винтовой лестнице с одним чувством: какое счастье, что он опять здесь. Вошли в такую знакомую круглую спальню, вот и пять кроватей под пологами на четырёх столбиках. Гарри подошёл к своей. Наконец-то он дома.

— Бедный Гарри, — вздохнул Адам.

— Это конец главы, — сказал Фабиан. — Держи, Принц. Твоя очередь.

Северус кивнул, хотя внутренне поежился: он никак не мог привыкнуть к своей новой фамилии и изменению своего статуса, который сделал его наследником древнего магического рода, а в будущем и его главой.

* * *

Петунья чувствовала себя неуверенно под оценивающим взглядом герцога. Они рассказали ему историю своего перемещения в прошлое и то, что она пусть и косвенно, принадлежит его роду и до недавнего времени вообще считалась сквибом. Как и ее муж. Блэк. Отличный вариант. Будущая леди Поттер поступила мудро, сделав попытку свести внука своего брата сквиба и эту девушку.

— Значит, род Слизерин прекратит своё существование, — голос мужчины был холодным и жёстким. — Вы не думаете о том, что смогли изменить временную линию, вмешавшись в сегодняшний бой?

— Не знаем, но о причинах спасения Блэками Поттеров мы узнали из семейных хроник графа Торнтона и его жены, — неуверенным тоном сказала Петунья, переглянувшись с мужем.

Герцог кивнул, хотя внутри него бушевала буря. Род Слизеринов прервётся! Все его трепыхания, все его попытки вернуть роду былое величие после глупой выходки прапрадеда, всё пойдёт насмарку! Это ведь катастрофа!

— Мне жаль, ваша светлость, — прикусив губу, ответила Петунья.

— Что же… тогда придется делать из вас наследницу рода Слизерин. Магию у вас вряд ли заберут при переносе, а вот ваш ребенок станет следующим герцогом… хм… лордом Слизерином. Торн!

— Я здесь, ваша светлость! — появился перед ним один из сопровождающих.

— Я возвращаюсь на некоторое время в замок. Хитклифф пойдет со мной, как и эта девушка со своим мужем. Когда приедут люди графа, сообщите им о нападении, и проинформируйте, что я прибуду в замок не раньше, чем через неделю.

— Я понял вас, ваша светлость!

— Петунья, Клиффорд, мы отправляемся в мой замок, и я буду настоятельно требовать от вас вступления в мой род. Мистер Блэк, вам следует…

— Хотите, чтобы я отказался от собственной фамилии и стал Слизерином, как и Петунья? — прервал герцога Клиф, догадавшись о том, что собирается сделать этот человек, который только что узнал, что его род мчится прямиком в пропасть.

Увы, они не могли ему сообщить, когда и по какой причине род прекратит своё существование. Стоявший рядом Лукас понимал всю степень горя герцога, только что узнавшего, что спустя некоторое время род Слизеринов канет в лету. Любой глава рода будет в бешенстве.

— Возможно, мы и поменяли что-то, — сказала вдруг Петунья. — Может, без нас вы…

— Возможно, и я молю Господа о том, чтобы вы, вернулись в измененную реальность, — сказал герцог. — Но если наше спасение вписывается в канву того временного потока, из которого вы прибыли, то… Ладно, в сторону эти разговоры, мы все-равно ничего не можем узнать. Сейчас моей главной задачей является введение вас в мой род, чтобы там вы с полным правом могли продолжить его, вернув его из небытия.

Собрав все вещи, герцог взял с собой сына, поручив своим самым ближайшим сторонникам перенести в замок Петунью и ее мужа. В замке появление герцога восприняли настороженно, особенно его родственники.

— Макс, что случилось? — спросила сына вдовствующая герцогиня.

— На нас было совершено нападение, — ответил герцог. Мать ахнула.

— С нами все в порядке, — поторопился успокоить ее сын. — У нас несколько раненых, но все живы. Эти люди нам помогли. Сара!

Из толпы слуг вышла молоденькая девушка.

— Проводи моего сына в его комнату. Покорми и уложи спать, поздно уже.

— Хорошо, ваша светлость.

— Мама, идем с нами, — приказал сын, и женщина по его тону поняла, что с ним сейчас лучше не спорить. Макс был вне себя, что и неудивительно. Подумать только, напасть на герцога Саффолка!

Пока они шли в кабинет, Петунья раздумывала над всей ситуацией в целом, но подозревала, что недавно высказала герцогу пустые мечты и все их приключения не смогут изменить будущего. Оно предопределено и все их действия произошли, плетя канву ТОГО будущего.

Приказав слугам принести ужин в его кабинет, герцог напугал своим поведением мать еще больше, чем тогда, когда сообщил о нападении. Что случилось? Что могло настолько вывести из себя ее сына, что он в таком бешенстве? Характер своего единственного отпрыска вдовствующая герцогиня знала слишком хорошо.

— Макс, объясни, почему ты ведешь себя так… грубо? Не представил мне своих гостей, как положено по этикету!

Герцог взглянул на мать, и та поежилась. Взгляд сына был полон боли. Боли, вперемешку с обреченностью и… безнадежностью.

— Макс, рассказывай, но для начала, представь своих спасителей.

И герцог выполнил все, о чем она просила, но только с каждым словом она все больше бледнела, а к концу рассказа готова была упасть в обморок. Как вообще такое возможно?

— Ты должен сделать все, чтобы этого не допустить! — воскликнула она, полностью поддержав идею сына ввести в род эту девочку и дать ей свою фамилию.

— Именно это я и собираюсь сделать, — ответил тот, поднимая вверх палочку.