Мародеры и Лили читают Гарри Поттера (гет)

— Глава 6 «Когти и чаинки» — прочитал Северус.

Войдя на другой день утром в Большой зал, Гарри, Рон и Гермиона первым делом увидели Драко Малфоя, который рассказывал окружившим его слизеринцам какую-то забавную историю. Заметив Гарри, Драко смешно изобразил обморок, и вся компания схватилась за бока от хохота.

— Как низко пало аристократическое общество в том будущем! — простонал Арктурус. — Не знаю даже, соглашаться сейчас на этот брак или искать Нарциссе другого мужа?

— Малфой — хороший вариант… мог бы быть, но если он будет Пожирателем, то нужно искать ей другую кандидатуру на роль супруга, — кивнула Меланья. — Хороших партий не так много, но лучше подыскать кого-нибудь из нейтралов. Тот же Гринграсс, потерявший недавно невесту.

Глава рода Блэк кивнул. Гринграссы — чистокровное семейство, да и Темному Лорду они вряд ли служат, так как дед покойного Роберта — магглорожденный. Они иногда пускают в свой род детей простецов. Надо обдумать этот вариант.

Джордж взглянул на Малфоя — тот опять закатил глаза в притворном ужасе.

— Гнусный тип, — сказал он спокойно. — Вчера вечером в поезде, когда в вагон вошли дементоры, он так не петушился. Вбежал к нам в купе, весь трясся от страха. Помнишь, Фред?

— Конечно, вряд ли тринадцатилетний пацан мог нормально переносить присутствие такого чудовища, — высказался Регулус.

— Я справлюсь. Мы всё обсудили с профессором МакГонагалл.

— Нет, ты только посмотри, — рассмеялся Рон. — Сегодня утром в девять часов у тебя прорицание, а под ним, тоже в девять, изучение маглов. И вот ещё. — Рон пониже нагнулся над расписанием, не веря глазам. — Чуть ниже нумерология, и тоже в девять. Конечно, ты у нас самая умная. Но не до такой же степени, чтобы присутствовать на трёх уроках одновременно.

— Действительно, странно, если только… — ахнула Августа. — Маховик! Девчонке дадут Маховик!

— Но ведь они находятся под строгим контролем Отдела Тайн! — воскликнул Каспер, мысленно костеря директора Дамблдора, который позволил ребенку использовать такой сложный артефакт.

— Я почти уверен, что без Альбуса здесь не обошлось, — мрачным тоном сказал Карлус. — План уже приведен в действие, и такое стремление Гермионы изучить все предметы — очередной винтик в тщательно спланированной встрече Гарри с Темным Лордом.

Все понимали, что лорд Поттер прав и Гарри действительно в очередной раз придется столкнуться с Томом Реддлом.

— Привет! — помедлил он у стола гриффиндорцев. — Вы мои первые в жизни ученики. Сразу после обеда. Я сегодня, это, как его… с пяти утра на ногах… Готовлюсь к уроку… Волнуюсь, конечно… Учитель!.. Нет, честно…

— Из Хагрида такой же преподаватель, как из меня… игрок в квиддич, — пробурчала Лили, которая, хотя и дружила с лесником, но все-таки понимала, что он не слишком хороший учитель, пусть и будет вести предмет, в котором разбирается на все сто процентов.

Дальнейшие приключения друзей по дороге на Прорицания заставили взрослых удивленно переглядываться. Почему никто из старшекурсников не отводит туда детей, ведь они могут потеряться?

— Послушайте, — воспользовался Гарри передышкой в борьбе с мечом. — Мы ищем Северную башню. Может, вы знаете, как туда пройти?

— Вы сбились с пути! — Гнев рыцаря как рукой сняло. Он вскочил на ноги, клацнув доспехами. — Следуйте за мной, друзья! Мы достигнем цели или геройски погибнем в схватке с врагом!

— Это уже ни в какие ворота! — воскликнула Эйлин. — Почему никто не провел их, что за безответственные старосты у них?

Никто ей не ответил, так как подобное отношение к младшекурсникам был за гранью понимания всех, кто учился во времена Диппета. Лили с подругами и Мародерами переглядывались, не понимая такой паники взрослых.

— Нас тоже никто никуда не водил, — сказал Джеймс.

— У нас старосты поручают это пятикурсникам, — нахмурился Регулус. — Может у разных факультетов по-разному?

— Не знаю, но у нас третьекурсников водили на уроки, — сказал Карлус Поттер. — Старосты обязаны первый раз отводить новичков на уроки, ведь в замке легко затеряться!

И точно в ответ на его недоумённый вопрос, дверца люка внезапно открылась и прямо к ногам Гарри опустилась серебристая верёвочная лестница. Класс в изумлении притих.

Ещё несколько ступеней, и они очутились на тесной площадке, где столпился весь класс. На площадку не выходила ни одна дверь. Рон толкнул Гарри и указал на потолок — там была круглая дверца люка с бронзовой табличкой. «Сивилла Трелони, профессор прорицания», — прочитал Гарри.

— Бесполезный предмет, — проворчал Френк. — А с этой шарлатанкой…

Откуда-то из полумрака раздался приглушённый, почти неземной голос:

— Добро пожаловать. Как приятно видеть вас наконец в вашем физическом облике.

Гарри сначала показалось, что в свете камина появилась большая блестящая стрекоза. Профессор Трелони была очень худа, толстые стёкла очков многократно увеличивали и без того огромные глаза, на плечах газовая в серебряных блёстках шаль. С тонкой шеи свисают бесчисленные цепочки и ожерелья, пальцы и запястья украшены перстнями и браслетами.

— Нда… не слишком приятное описание, хотя Сивиллу я еще помню, — кивнул Гидеон. — Странная такая девица года на четыре старше нас. Я помню ее только потому, что она…

Он вдруг побледнел.

— Она… я ведь принял за бред ее слова, — сглотнул Гидеон.

— Она сделала тебе предсказание? — спросил Игнотиус.

— Мы тогда были на третьем курсе, — сказал Фабиан, тоже вспомнив ту забытую, и выброшенную из головы сценку. — Она проводила нас на руны, а потом в одном из коридоров вдруг встала, и сказала: «И суждено было им родиться в один день, как и погибнуть в бою, забрав с собой врагов ценой жизни своей… но шанс у них есть…»

— И дальше что? — побелела Лукреция.

— Мы не услышали, так как Сивилла вдруг упала, и вырубилась.

— Значит, дар ее прабабки Кассандры в ней все-таки есть и она не совсем шарлатанка, — сказал Карлус.

— Шанс у вас теперь совершенно точно есть, мальчики, — сказала леди Блэк.

Оба близнеца кивнули, все еще слегка трясясь от ужаса.

— Так, значит, вы избрали прорицание, самое трудное из всех магических искусств. Должна вас с самого начала предупредить: я не смогу научить многому тех, кто не обладает врождённой способностью ясновидения. Книги помогают только до определённых пределов…

Гарри с Роном, улыбнувшись, взглянули на Гермиону, которую слова профессора прорицания ошеломили: как это книги хоть в чём-нибудь бессильны помочь?!

— Спорим, Гермиона долго не протянет с такими темпами и скоро бросит Прорицания? — азартно спросил Сириус.

— Это понятно всем, Сириус, малышка не сможет долго терпеть такого преподавателя, — улыбнулась Меланья.

Невилл прерывисто вздохнул. А профессор невозмутимо продолжала:

— В этом году мы будем изучать основополагающие методы прорицания. Первый семестр посвятим гаданию по чаинкам. Во втором семестре займёмся хиромантией. Между прочим, моя крошка, — Трелони метнула взгляд на Парвати Патил, — вам следует опасаться рыжеволосых.

Парвати бросила испуганный взгляд на Рона, который сидел прямо за ней, и подвинула своё кресло в сторону.

— Может она все-таки что-то видит? — неуверенным тоном спросила Эйлин.

— Это вряд ли, так как Пророчицы никогда не могут предсказывать будущее, — сказала миссис Вуд. — Моя подруга, Кирстен, посещала Прорицания, но у нас была обычная преподавательница. Никакого дара у нее не было, но она твердо дала понять, что Прорицатели и Ясновидящие — совершенно разные одаренные. Прорицатели никогда не помнят своих предсказаний, выдавая их в такой вот непонятной и загадочной форме, а вот Ясновидящие… они могут прочитать твою жизнь от младенчества и до самой смерти. Иметь два таких дара одновременно — невозможно в принципе.

— Мой мальчик! — воскликнула Трелони, схватив за руку Невилла, который встал с пуфа и потянулся за чашкой. — Пожалуйста, после того как разобьёте первую чашку, возьмите вторую из голубого сервиза. Розовый мне жалко. Это мой любимый.

И конечно, не успел Невилл взять в руки чашку с блюдцем, как раздался звук разбившегося фарфора. Профессор бросилась к нему со щёткой и совком для мусора.

— Возьмите голубую. Очень вас прошу. Большое спасибо.

— Как она это сделала? — поразился Джеймс.

— Я тебя умоляю, Сохатый, да у Невилла после ее слов наверняка руки стали трястись! — засмеялся Сириус.

Остальные с ним согласились.

— Нашёл, — сказал Рон. — Посмотри, Гарри, что ты видишь в моей чашке.

— Коричневую жижу. — Тяжёлый дурманящий дух в комнате нагонял сон, и Гарри с трудом соображал, что происходит.

— А вот это уже подозрительно, — нахмурился Альфард. — Дурманящие травки запрещено использовать на детях!

— Еще один некомпетентный преподаватель, — пробурчал Арктурус.

Дальнейшие предположения друзей относительно гадания по кофейной гуще, привели всех в веселое расположение духа.

— По-моему, у тебя с внутренним оком что-то неладно. Не мешает проверить.

И оба подавили смешок, заметив, что профессор смотрит в их сторону.

— Сами все сразу поняли, молодцы, — кивнул Адам.

— Это сокол… Мой мальчик, у тебя есть смертельный враг.

— Кто этого не знает? — громко прошептала Гермиона. Профессор Трелони воззрилась на неё сквозь свои огромные очки. — Да все. Всем известно про Гарри и про Того-Кого-Нельзя-Называть.

— Интересно, есть ли в магическом мире хоть один человек, который не знает этого факта, — поддержала будущую невестку Лили.

— Мой мальчик, мой бедный мальчик… Нет, милосерднее промолчать… Не спрашивайте меня…

— Что вы там видите, профессор? — тут же спросил Дин Томас.

Весь класс повскакал с мест, сгрудившись у стола Гарри и Рона, каждый старался заглянуть в чашку Гарри.

— Мой мальчик, — профессор распахнула огромные глаза. — У тебя здесь Грим.

— Грим? Предвестник смерти? — непонимающе нахмурилась Лукреция.

— Грим, мой мальчик! Грим! — Профессора Трелони поразила непонятливость Гарри. — Огромный пёс, вестник беды, кладбищенское привидение! Мой дорогой мальчик, это самое страшное предзнаменование, оно сулит смерть.

— Значит, мы правы, и Гарри действительно втравят в очередную сомнительную историю, — сказал Карлус.

— Это и без предсказаний Трелони понятно, только вот как она узнала про Грима? — нахмурился мистер Вуд.

— Не знаю, возможно, прочитала мысли Гарри, — неуверенным тоном сказала Лили.

— Леггилемент? — переспросил Джеймс. — Вполне возможно. Прорицания слишком туманный предмет, и все эти гадания на кофейной гуще…

Джеймс никогда не посещал этот предмет. Выбрал более сложные, пытаясь быть поближе к Лили, рассчитывая, что строгая гриффиндорка пересмотрит свое отношение к нему из-за того, что тот не такой уж глупый и ленивый кретин, которым она его называла с периодичностью сто раз в день.

— Гадания на кофейной гуще не так уж и бесполезны, хотя трактовать их могут далеко не все и не стоит принимать все за чистую монету, — снова сказала миссис Вуд.

У Гарри оборвалось сердце. Собака на обложке «Предзнаменований смерти» во «Флориш и Блоттс», собака ночью на улице Магнолий. Лаванда тоже зажала рот ладонью. Взгляды всех устремлены на него, всех, кроме Гермионы. Гермиона встала и подошла сзади к креслу, где сидела профессор Трелони.

— Сейчас она эту шарлатанку раскатает в тонкий блин, — потер руки Сириус, которому очень нравилась малышка Гермиона. Было бы обидно узнать, что такой ценный приз достанется посредственному и ленивому Рону Уизли.

— По-моему, ничего общего с Гримом, — твёрдо произнесла она.

Трелони смотрела на девочку с растущей неприязнью.

— Конечно, кому понравится, что тебя выставляют идиоткой перед учениками, — не удивился такой реакции Сивиллы Арктурус.

— Что сегодня такое со всеми вами? — спросила профессор МакГонагалл, приняв под звук лёгкого хлопка свой обычный облик. — Это, разумеется, неважно, но ещё никогда не было, чтобы превращение в кота и обратно не вызвало аплодисментов.

— Дети все еще находятся под впечатлением предсказания смерти, — не удержалась Лили. — Подумать только, говорить ребенку, что ты скоро умрешь! Да ее за такое уволить надо!

— Но, судя по всему, директор этому потворствует, — сказал Северус.

И хотя все взгляды опять обратились к Гарри, класс как в рот воды набрал. Гермиона подняла руку.

— Дело в том, профессор, что у нас первый урок был прорицание, мы гадали по чаинкам. Ну и…

— Ах, вот оно что! Тогда всё ясно. — МакГонагалл нахмурилась. — Можете, мисс Грэйнджер, ничего больше не говорить. Так кто же в этом году должен умереть?

= То есть, эта кретинка на каждом уроке делает такое? — не удержалась Летиция. — Да у нас бы ее за такое сразу уволили без рекомендаций!

— У нас бы и Северуса давно выгнали, мама, — улыбнулась Лили, — и попробуй только скажи, Сев, что я не права!

Тот кивнул, полностью соглашаясь с подругой.

— Ну что ж! — МакГонагалл буравила Гарри взглядом. — Так вот знайте, Поттер, Сивилла Трелони с первого дня появления в школе ежегодно предсказывает скорую смерть одному из студентов. Никто, однако, до сих пор не умер. Знакомство с классом она начинает с предзнаменований смерти. Очень это любит. Я никогда не говорю плохо о моих коллегах. — Профессор умолкла, и ноздри у неё побелели. Справившись с собой, она продолжала: — Прорицание — самая неточная ветвь магических знаний. Не стану от вас скрывать, я к ней отношусь недостаточно терпимо.

— Вопрос в том, почему она до сих пор, как заместитель директора, не поставила вопрос о ее некомпетентности перед директором? — задал риторический вопрос Каспер.

— Узнаем все из книг, возможно, что и Трелони — винтик в плане директора. Спросим обо всем у Гарри, когда он появится здесь со своими друзьями после прочтения этой книги, — голос Лили был грустным.

— Да успокойся ты, Рон. — Гермиона придвинула ему большую миску с рагу. — Ты же слышал, что сказала профессор МакГонагалл.

Рон положил себе в тарелку рагу, взял вилку, но есть не стал.

— Гарри, — сказал он тихим серьёзным голосом, — а тебе не случалось видеть где-нибудь большого чёрного пса?

— Случалось, — кивнул Гарри. — Я его видел тем вечером, когда убежал от Дурслей.

— Неужели Рон поверит во всю эту чепуху? — спросила Алиса.

— Наверное верит, как и многие маги, — с сожалением сказала Лукреция. — Предсказания — тонкая наука. И я сейчас не о том жалком подобии урока, которое случилось у Гарри и его друзей. Увы, дар предсказаний также редок, как и Ясновидение с Прорицанием.

— Вот-вот. Именно от страха, — задрав нос, проговорила Гермиона. — Грим — не предзнаменование смерти, а её причина. И Гарри сейчас с нами именно потому, что он не такой дурак — увидел чёрного пса и не помер.

— Молодец, малышка, — одобрил слова девочки Каспер, все еще надеясь на то, что такой лакомый кусочек достанется их роду.

Сквибов в маггловский мир Принцы выбросили немало, человек пять точно за всю историю существования их семьи. Возможно, Гермиона — потомок одного из тех пятерых.

— Если на уроках прорицания надо притворяться, что видишь в чаинках предзнаменования, так я лучше совсем перестану на них ходить. И никто не будет меня упрекать, что я сморозила глупость. Этот урок — просто чушь по сравнению с моей любимой нумерологией.

Гермиона схватила сумку и гордо удалилась.

— И правильно сделает, если бросит. Хоть бы Гарри тоже их бросил, — со слабой надеждой на такой исход событий, сказала Лили.

Рон и Гермиона друг с другом не разговаривали. Гарри тоже молчал. Шли через луг, спускающийся к Запретному лесу, где на опушке стояла хижина Хагрида. Впереди замаячили три слишком хорошо знакомые спины, значит, предстоящие два урока они будут заниматься со слизеринцами. Малфой о чём-то вдохновенно разглагольствовал, а Крэбб и Гойл похохатывали. Гарри не сомневался, что знает, о чём у них идёт речь.

— Малолетние кретины! — не удержался Регулус, у которого не укладывалось в голове такое идиотское поведение у аристократа.

— Прошу всех встать вдоль изгороди! — распорядился Хагрид. — Чтобы всем… э-э… было хорошо видно. А теперь первым делом откройте книжки…

— А сказать о том, как это сделать — не судьба? — задал риторический вопрос Гидеон.

— Кто-нибудь… э-э… может открыть? — спросил Хагрид упавшим голосом.

Весь класс отрицательно замотал головами.

— Это совсем просто… Надо только её погладить. — Хагрид говорил так, точно речь шла о самой естественной вещи.

— Ну для него да, а дети откуда это знают? — возмутилась Летиция.

— Просто милашки! — издевался Малфой. — Хороша шутка, рекомендовать учебник, готовый оттяпать руку.

— В первый раз согласен с Малфоем, — помрачнел Сириус. — Могли бы в списке книг, высылаемой ученикам, сделать пояснение, как усмирить этого монстра.

Туловище, задние ноги и хвост коня, передние лапы, крылья и голова — орлиные; сильный стального цвета клюв и огромные блестящие, как апельсины, глаза. Когти на передних лапах величиной в треть метра — настоящее орудие убийства. На каждом животном кожаный ошейник, вместо поводка — длинная цепь. Концы поводков крепко зажаты в огромных ручищах Хагрида, который рысью следует за «волшебными существами».

— Он что, показывает третьекурсникам Гиппогрифов? — побледнела Дорея, чувствуя, как начинает колотиться сердце.

— Знакомьтесь! Гиппогрифы! — восторженно махал рукой лесничий. — Красавцы, а!

— Он сошел с ума! — воскликнули все.

— Ну как? — Хагрид потёр ручищи одну о другую. Лицо его сияло восторгом. — Если хотите, можете подойти ближе.

— Да у них когти, как бритвы! — не сдержалась Августа. — Тринадцатилетний ребенок ему на один чих!

— Гиппогриф всё делает по своему хотению и очень любит блюсти церемонию, — продолжал Хагрид. — Подойдёшь к нему, поклонись. И жди. Он в ответ поклонится, можешь его погладить. Если на поклон не ответит, не тронь и скорее отойди подальше: когти у него как сталь. Кто первый хочет познакомиться?

— Ну, хоть что-то объяснил, — выдохнул Карлус.

— Я хочу, — решился Гарри.

— Гарри вечно лезет в самое пекло, — пробурчала Лили.

— Он просто хотел поддержать Хагрида, — возразил ей Джеймс. — С Гарри совершенно точно будет все в порядке.

— Знаю, но гиппогрифы — своенравные существа, мало ли что может случиться!

— Молодец, Гарри! — кричал Хагрид, — Я уверен, ты с Клювокрылом поладишь!

Он отвязал сизого гиппогрифа и снял с него ошейник. Школьники по другую сторону забора затаили дыхание, Малфой злобно прищурился.

— Хоть бы этот кретин малолетний ничего не сделал, — ругнулся Игнотиус.

И тут, к великому удивлению Гарри, гиппогриф согнул чешуйчатые колени передних лап и безо всякого сомнения отвесил поклон.

— Здорово, Гарри! — ликовал Хагрид. — Теперь можешь подойти к нему, погладить клюв!

— Гарри молодец! — ликовал Сириус.

— Я бы и сам не отказался погладить гиппогрифа, — мечтательно протянул Френк, но тут же наткнулся на грозный взгляд отца и сглотнул.

Характер у матери был не сахар, и они с ней постоянно спорили, но если мягкосердечный отец смотрел таким взглядом, то жди беды. Включался глава рода и мало никому не казалось. Френк даже не хотел знать, что он сделал с дядей Энджи, если тот теперь и носа не кажет в манор, в то время как раньше бывал там каждый день.

Для Гарри, конечно, лучшей наградой было бы разрешение покинуть загон, но делать нечего, он медленно подошёл к гиппогрифу, протянул руку и несколько раз погладил его по клюву. Гиппогриф лениво зажмурился и даже как будто улыбнулся от удовольствия.

— Значит, Гарри ему действительно понравился, — присвистнул Френк. — Признать человека равным себе одно, а вот такое поведение говорит, что мальчик пришелся ему по душе. Профессор Лоури нам рассказывал о гиппогрифах, и говорил, что такое поведение — самый явный признак не только уважения, но и своеобразной привязанности, возникающей у этих красавцев с первой секунды признания равными себе.

— Характер Гарри слишком многогранен, — сказал очевидный для всех факт Альфард, и, глядя на Джеймса и Лили, продолжил: — Ваш сын — сплошное исключение из правил.

— Ну, это было ясно еще на распределении, — напомнил ему Арктурус, улыбаясь. — Он подходит для всех факультетов, а это значит, что такой маг по определению не может быть обычным, таким, как большинство магов.

— Молодчина, Гарри. Думаю, он тебя покатает!

Ну уж это, пожалуй, слишком! Такого уговора не было. Гарри привык летать на метле. А между гиппогрифом и метлой большая разница.

— Покатает, в этом Хагрид прав, — кивнул Френк.

Клювокрыл, не подав знака, раскрыл четырёхметровые крылья, Гарри едва успел ухватиться за шею и взмыл в небо. Да, с метлой ничего общего. И Гарри знал, чему отдаёт предпочтение. По обе стороны бились два огромных крыла, задевая колени, казалось, гиппогриф вот-вот его сбросит. Точно покрытые лаком, перья скользили из-под пальцев, а сильней вцепиться опасно. Как всё-таки славно летать на «Нимбусе-2000», точно паришь в воздухе. А здесь бросает то вверх, то вниз вместе с крупом, в такт взмахам крыльев.

— Эх, как я сейчас ему завидую! — не сдержался Джеймс. — Хоть бы разок…

— Джеймс! — воскликнули Лили и Дорея одновременно.

Когда Северус начал читать о том, что Малфой со своими дебильными друзьями тоже решили прокатиться на гиппогрифе, всем сразу стало понятно, что ничего хорошего из этого не случится.

— Это совсем просто, — говорил он, растягивая слова, но так, чтобы слышал Гарри. — Я в этом не сомневаюсь. Раз даже Поттер справился… Держу пари, — обратился он к гиппогрифу, — ты ничуть не опасен! Ты глупый, огромный, уродливый зверь.

— Ему крышка! — простонал Сириус. — И Хагриду заодно. Гиппогриф его убъет!

— Может и не убьет, но поранит прилично, — согласился с другом Джеймс.

В какую-то долю секунды сверкнули стальные когти, и Малфой издал душераздирающий крик. Хагрид бросился к Клювокрылу, не без борьбы надел на него ошейник, а тот так и рвался у него из рук нанести обидчику ещё удар. Малфой, скорчившись, лежал на траве, мантию расцвечивали ярко-красные пятна крови.

— Хоть бы не убил, — испугалась в первую очередь за Хагрида Марлин.

Потрясённые ученики медленно возвращались в замок. Слизеринцы ругали Хагрида.

— Его надо немедленно выгнать! — кричала Пэнси Паркинсон, заливаясь слезами.

— Малфой сам виноват! — вступился за Хагрида Дин Томас.

Крэбб с Гойлом угрожающе заиграли мускулами.

— Но Малфой сам виноват! — возмутилась Алиса.

— Теперь Люциус наверняка добьется того, что гиппогрифа казнят, — сказал Карлус.

— Но ведь белобрысый сам виноват! В суде все выяснится и ничего ему не будет, — второе предложение, Алиса произнесла не таким уверенным тоном, как первое.

— Всё-таки лучше бы этого не случилось во время первого урока Хагрида. — Рон был явно обеспокоен. — Вот увидите, Малфой раздует из этого историю.

— Согласен с Роном, — кивнул Игнотиус. — Хагрида накажут, как пить дать. Так вроде магглы говорят.

— Поставил… э-э… рекорд, — севшим басом произнёс он, узнав троих друзей. — Уч…учительствовал всего, один день…

— Тебя ещё никто не увольнял, Хагрид! — поспешила сказать Гермиона.

— Пока не увольнял. — Хагрид в полном расстройстве чувств отхлебнул из кувшина хороший глоток. — За немногим стало… Полегчает Малфою…

— Строит из себя невесть что, — возмутилась Лили.

— Школьному начальству наверняка сообщили… — горевал Хагрид. — Они скажут, не с того начал. Рано гиппогрифов-то… Лучше бы флоббер-черви… или ещё кто… Хотелось как лучше… первый урок всё же… Моя ошибка…

— Хорошо, что сам понимает свою ошибку, — кивнул Арктурус, поразившись, что лесник смог самостоятельно прийти к выводам. Великанья кровь делала его слегка туповатым, но не настолько, чтобы не понимать очевидных вещей.

— Ничего подобного. Малфой сам виноват, — твёрдо сказала Гермиона.

— Мы будем свидетелями, — прибавил Гарри. — Ты сказал, если гиппогрифа оскорбить, он набросится. А Малфой в это время не слушал. Кто в этом виноват! Мы расскажем Дамблдору, как всё было.

— Люциус однозначно добьется казни гиппогрифа, — сказал Каспер. — Скользкий тип!

— Так-то оно лучше, — сказал он и затряс головой, как намокшая собака, окатив всех троих брызгами. — Хорошо, что пришли ко мне, я, правда…

Хагрид вдруг осёкся и уставился на Гарри, как будто только сейчас до него дошло, что у него в хижине Гарри.

— Протрезвел и сразу понял, что Гарри нельзя у него находиться, — улыбнулся Джеймс.

— Что вы себе такое позволяете! — прогремел он, так что все трое подпрыгнули. — Тебе, Гарри, запрещено, как стемнеет, выходить из замка! А вы двое! Как смели его с собой взять!

Хагрид подскочил к Гарри, схватил за руку и потащил к двери.

— Идём! — сказал он сердито. — Я тебя… э-э… отведу… И чтоб больше никогда не ходил… э-э… ко мне… по ночам. Я того не стою…

— Конец главы, — прочитал Северус.

— Ну что, завтра продолжим? — бодрым тоном сказал Арктурус.

Все одобрительно закивали.

* * *

— Макс, ты что собрался делать? — испугалась герцогиня, заметив, как Блэк закрыл супругу собой, увидев поднятую вверх палочку.

— Мерлин, что вы так переполошились? — нахмурился герцог, впуская в комнату служанок с ужином. — Я наложил на дверь несколько заклинаний, снимать их беспалочковой магией бессмысленно, так как это слишком большая трата сил.

Клиффорд выдохнул. В первую секунду он испугался, что герцог собрался что-то с ними сделать. Петунья вон тоже побледнела.

Герцогиня нахмурилась. Она почему-то не сомневалась, что сын в последний момент передумал что-то делать. Что? Лишить этих двоих памяти не вариант. Все аристократические семейства наперечет, лишние представители рода сразу вызовут много вопросов, особенно, если дело касается герцога Саффолка.

После того, как служанка ушла и герцог вновь наложил на дверь защитные заклинания, герцогиня спросила:

— Значит, собираешься вводить Петунью в род на правах…

— Своей сестры, — кивнул сын. — Клиффорд, извини, но тебе придется взять наше родовое имя и дать мне клятву. Либо так, либо…

— Либо что? — помрачнел Блэк. — Лишите нас с Туни памяти? Но мы все-равно вернемся в будущее, этого не изменить.

— Вы точно не знаете, вернетесь вы туда или нет, — жестким тоном сказал герцог, и продолжил: — я предлагаю добровольно сделать то, о чем я вас прошу.

— Значит, вы хотели лишить нас с Туни памяти? — грубо спросил Клиф, сжимая ладошку ахнувшей Петуньи.

— Будем говорить откровенно, Клиффорд, — отложив столовые приборы в сторону, сказал Саффолк. — Моей первоочередной задачей является не допустить того будущего, которое должно случиться. Я понимаю, что своими действиями могу приближать этот ужас, но… бездействие для меня хуже смерти. Вся эта чушь о временной линии слишком зыбка. Относительно двух Блэков в замке графа Торнтона…

Герцог самодовольно усмехнулся.

— Я могу туда послать двух своих магглорожденных слуг, чтобы они предупредили графа об опасности, представившись вашими именами, — тон мужчины словно похолодел на несколько градусов. — Я могу считать из вашей памяти все воспоминания, которые связаны с причиной вашего появления в прошлом и подключить к расшифровке самых лучших специалистов по рунам и чарам, которые существуют в нашем времени.

Туни было страшно. Герцог ни словом не соврал. Все может сделать, они в полной его власти.

— А как вы объясните людям моего предка наше отсутствие? — задал вопрос Клиф.

— Скажу ему, что оставил вас в замке, выслав к Торнтонам двойников или просто других людей, — пояснил герцог. — Ради вашей безопасности.

— Макс, как ты можешь так поступать с теми… — начала было вдовствующая герцогиня, но замолчала, наткнувшись на тяжелый взгляд сына, не суливший им ничего хорошего.

— Вы остаетесь в замке!

Герцог взмахнул палочкой, и оба новоявленных мага упали, сраженные Ступефаем. Он вызвал в кабинет своего самого преданного слугу и велел запереть этих двоих в северной башне в самой большой комнате, предназначенной как раз для таких случаев.

— Они пленники, ваша светлость? — не став удивляться действиям своего сюзерена, ответил тот.

— Гости, с ограниченной территорией передвижения, — холодно ответил Саффолк. — Еду им приносить, как и положено, но в контакты не вступать. Я должен решить вопрос с нападением, а также переговорить со своим будущим тестем.

Слуга поклонился и вышел, а герцогиня, пораженная действиями сына, спросила:

— Ты чудовище, Макс!

— Я пытаюсь спасти род! И не смей мне говорить, что я могу собственными руками творить эту самую чертову временную линию!

Герцогиня отшатнулась. Сын, когда смотрел на нее таким взглядом, всегда напоминал ей своего отца. Жесткого, беспринципного, способного идти по головам ради какой-либо цели, которую сам себе и поставил.

И горе тем, кто встанет у него на пути!