Обретшие будущее (гет)

После возвращения из Нурменгарда оказалось, что он серьезно простыл, так что по настоянию мадам Помфри он провел в Больничном крыле все выходные. Не ему одному нездоровилось — Снейп тоже болел, но по-своему: на уроках часто выходил из себя, раздавал наказания направо и налево, по коридорам ходил такой злой, что ученики научились выглядывать за угол, высматривая, свободен ли путь.

Их с Дамблдором миссия увенчалась успехом — когда Гарри это услышал, с плеч словно тяжелый груз свалился. Директор сам пришел в Больничное Крыло и показал ему перстень целым, а руку здоровой. Недобрую волю и целостность крестража в толстом металлическом ободке Гарри ощутил сразу. Держа перстень в ладони, он чувствовал, как внутри него самого бьется второе сердце и стремится воссоединиться с частью души в его руке.

Но уничтожение перстня они отложили до Рождества, так как перед ними стояла не менее важная задача — избавить Хогвартс от Амбридж. После их короткой отлучки в Нурменгард она стала буквально преследовать Гарри и его компанию. Амбридж по-прежнему посещала все занятия по уходу за магическими существами и, не смотря на то, что Хагрид вел уроки исключительно безопасным образом, все равно что-то чиркала в своем блокнотике, хмурясь. Когда ребята отвечали хорошо, она разворачивалась и уходила в школу. Когда Хагриду приходилось весь урок распинаться, заикаясь, о существах, которых он представлял ребятам, она с гаденькой улыбочкой стояла в сторонке и слушала. Неизвестно, что она рассказывала министру, но Хагрид жаловался, что ему приходят гневные письма от родителей некоторых учеников.

Если бы не друзья, поддержка которых значительно облегчала ему жизнь, занятия со старшекурсниками, благодаря которым он выплескивал весь резерв до последней капли магии, Гарри пришлось бы туго. Дамблдор, без ведома которого и мышь новая не заведется, прекрасно знал о тайных занятиях в Выручай-комнате, и одобрил их, выразив пожелание, чтобы Гарри тренировал свой щит вместе со старшекурсниками.

— Внимание, ребята, — сказал он на двадцать третьем занятии, и старшекурсники, увлеченно тренировавшие Патронус, собрались в ряд. — Теперь вместе с вами буду тренироваться и я. Мне важно, чтобы вы помогли мне развить мою силу, о которой писала недавно Скитер. Щит должен быть прочен и объемен, а в ваши чары должны быть вложены все силы, которые вы только сможете выдать. Выходите за границы своих возможностей, ибо чем больше вы тренируетесь, тем сильнее становитесь.

— Нам нужно использовать боевые чары на тебе? — недоверчиво осведомился Уоррингтон. — Ты нас по стенке размажешь.

— Очень лестно, что вы так преувеличиваете мои способности, — повернулся к нему Гарри. — Но я говорю серьезно. Теперь ваша задача — учиться высокому темпу атак, а моя — защищаться.

Первые удары его насильно вызванный щит отразил в зеркала, и те поглотили их, но затем Гарри стало туго, потому как старшекурсники разогрелись, и четыре десятка взрослых людей били его чарами. По спине тек пот, лоб покрывался испариной, а после первых занятий ему казалось, что его вывернет. Но и это прошло. К Рождеству Гарри научился гулять среди осыпающих его заклятьями ребят и еще давать советы, как правильно двигать палочкой, чтобы чары получались сильнее. Иногда ему казалось, что он живет только ради этих часов в Выручай-комнате, ради этого изнурительного труда, который тем не менее приносил ему истинное удовлетворение: всякий раз, глядя на своих учеников и видя, как далеко они продвинулись, Гарри ощущал прилив гордости.

Драко, Невилл и Гермиона занимались младшими курсами, и друзья успешно осваивали чары за четвертый курс. Слизерин постоянно пополнял копилку баллов, на вечерних построениях их хвалили, а студенты разных курсов и факультетов стали лучше учиться, что не могло не быть замеченным. Следующий отчет Амбридж с приложением оценок за семестровые контрольные весьма порадовал Дамблдора, а Фаджу пришлось признать, что школа отлично справляется с образовательной деятельностью.

Несмотря на успешное завершение инспекторской миссии Амбридж, та все еще нервировала Гарри. А дело было в том, что он начал замечать людей, которые как будто следили за ними. Он поделился этими мыслями с Драко, и друг тоже начал свое расследование. Пришел к тем же неутешительным выводам. Кто знает, что она могла о них узнать? Пора избавляться от Амбридж, решили они.

Памятуя рассказ Салазара, Гарри сходил на каменный круг вместе с Драко. Вестибюль школы выходил на школьный двор с фонтаном, сразу за которым открывались отвесные утесы — небольшие, но травмоопасные. Миновав мост, соединявший Хогвартс с лугами и внешним миром, они каждый раз оказывались в окружении старых как мир каменных столбов и ни разу не задавались вопросом, что за деталь ландшафта — эти камни. Граненых лиц ушедших в забвение богов на них не было, но от каменной площадки расходились в разные стороны тропы: к хижине Хагрида, к теплицам профессора Стебль, к Запретному лесу. А прямо напротив выхода с мостового коридора стоял тот самый камень, у которого Гермиона из давно отсеченной петли времени ударила Малфоя по физиономии на третьем курсе. Камень, на котором Салазар своей кровью запечатал Дверь и семь Печатей.

Непримечательный столб, с истершимися письменами на гэльском языке, заросший мхом — кто бы догадался, что за тайну скрывает этот странный каменный круг.

Тем временем приближалось Рождество, время самых бурных и красивых снегопадов в окрестностях Грампианских гор. Морозный воздух обжигал лицо. Парадные двери Хогвартса теперь были чаще закрыты, потому что холод вымораживал замок. Засыпанный снегом домик Хагрида из окон замка теперь напоминал большой зефир, а снежные, обледеневшие деревья Запретного Леса застыли в безмолвном покое до самой весны.

* * *

— Хэй, Поттер! Как насчет снять пробу с новой медовухи мадам Розмерты, пока Гермиона закупается перьями?

Пройдя по ладным улочкам Хогсмида, Гарри с уверенностью шел прямо к кафе мадам Паддифут, но был остановлен Драко и Невиллом. Друзья смотрели на кафе, разукрашенное розовыми снежинками, и выражение лиц обоих знатно его позабавило.

— Я не один, — откашлялся за смехом Гарри. — Джинни, никто не видит, можешь снимать мантию.

Довольная девочка, взявшаяся из ниоткуда под удивленными взорами друзей, тоже посмеивалась, отдавая Гарри мантию-невидимку. На ее рыжие волосы тут же осела пара крупных снежинок и медленно растаяли, оставив пару огненных капель.

— Тьфу на тебя, Поттер, — хмыкнул Драко и огляделся. Третьекурсники и слизеринцы, кто мог узнать Джинни и задаться вопросом, что она тут делает, разошлись по лавкам и украшенным под Рождество магазинчикам. — Я думал, мы посидим чисто мужской компанией в «Кабаньей голове» и под сливочное пиво...

— Но-но, — покачал головой Гарри. — В другой раз. Первая прогулка по Хогсмиду точно не должна содержать в программе посещение «Кабаньей головы». Бери Гермиону, пойдем в кафе мадам Паддифут.

Гермиона как раз приближалась, счастливо помахивая новым красивым пером большой полярной совы. Драко снова уставился на кафе и быстро закачал головой с несчастным выражением лица.

— Я надеюсь, ты не всерьез... Нет, нет!..

— О, мы идем в кафе мадам Паддифут? — Гермиона подошла к ним и подмигнула Джинни. — Умница, я же говорила, что уговорить его взять тебя с собой ничего не стоит.

— Так это был заговор? — возмутился в шутку Гарри.

— А то, — Гермиона аккуратно спрятала перо в сумку.

— Гермиона, у тебя снег в волосах, — Драко довольно нежно его стряхнул. — Ты купалась в сугробе?

— Ну, пошли? — обреченно вздохнул одинокий Невилл, разглядывая морозные витрины кафе.

В этом кафе Гарри был всего раз и Джинни туда привел, точно зная, что оно ей не понравится — в будущем его больше не будут туда таскать. Такой хитрый ход с его стороны. И правда, Джинни терпеть не могла розовый цвет по причине того, что ей он не шел, да кафе было тесным. Вечером можно было ждать, что она выскажет ему свои мысли по поводу кафе. Зато Гарри был уверен, что здесь их никто не подслушает. Столик, который они выбрали, стоял далеко от выхода у широкого окна, окруженный розовым тюлем, и с одной стороны от тюля до стены было рукой подать, а с другой стоял пустой столик для двоих, который тоже попадал под обозрение. Девочки расположились, они с Драко прилевитировали себе стулья (Невиллу достался пуф) и сели.

— Чем мне вас угостить, мои дорогие? — с трудом протиснувшись между ними к столику, спросила миссис Паддифут, очень полная женщина с черными блестящими волосами, собранными в узел.

— Три кофе и три круассана с шоколадом, пожалуйста, — сказал Драко. — Невилл, я угощаю.

— Нам то же самое, две порции, — распорядился Гарри, и кивнув, женщина ушла.

Драко с благодарностью принял от Гермионы омнинокль, на который был записан последний матч по квиддичу против Гриффиндора, и с удовольствием прокрутил запись.

— Спасибо, Гермиона. Всегда знаешь, что мне нужно.

— Страдаешь нарциссизмом? — полюбопыствовал Гарри. Запись в омнинокле как раз остановилась на Малфое, который словил квоффл в особо трудном броске.

— Это мой первый квоффл, Поттер, — фыркнул Драко. — Я должен это помнить. Поставлю на полку к другим моим достижениям, которыми я мог бы похвастаться перед тем собой из прошлой жизни. А ты поставь в рядок крестражи и пересчитывай каждое утро и перед сном, чтобы на этот раз точно быть уверенным, что учел все аспекты грядущего возвращения Темного Лорда.

— А ты молодец, — Гарри отсалютовал ему кружкой кофе с подлетевшего к ним подноса. — Скажи еще громче, вон за тем дальним столиком не слышали.

— Поттер, я всегда осторожен, — заметил Драко. — Вот до этой стены и ближайшего к нам столика над нами куполом висят Оглушающие чары. Никто не услышит, как ты несправедливо на меня ругаешься за то, что я не соблюдаю конспирацию.

— Молодец, — облегченно выдохнула Гермиона, которую тоже взволновал этот факт. — Я и не сомневалась в тебе. Просто вы так незаметно накладываете невербальные заклинания, что меня это путает. Когда уже я смогу освоить их?..

— Это непросто, но на каникулах мы попробуем, — пообещал Драко. — Кстати, отец прислал письмо. Он сообщает, что на эти каникулы лично мне придется остаться в Хогвартсе. У нас даже на Рождество будет присутствовать комиссия из Аврората. Все ищут-ищут... Какая гнида натравила Аврорат на моего отца! Он говорит, что общался с Грюмом, дескать, почему обыск на обыске — так Аластор тоже не знает. Говорит, министру шершень залетел в...

— Ни о чем не беспокойся, Аластор в обиду твою семью не даст, — уверенно сказал Гарри, откусывая мягкий, теплый круассан. — М-м, вкусно... Так вот, где спрятаны крестражи Волан-де-Морта, он знает. Где Люциус прячет самые темные артефакты — тоже. Поверь, никакая комиссия туда не сунется, если сам Грюм там на страже встанет.

— И я остаюсь на Рождество, — кивнула Гермиона. — Я ни разу в школе Рождество не встречала, и в этом году родители позволили остаться. Должно быть тут волшебный праздник.

— Не ты одна. Я тоже домой на каникулах не поеду, — сообщил Гарри. — Мама написала еще осенью — они с Сириусом и Руди приедут в Хогвартс повидать преподавателей.

— Во малому повезло! — улыбнулся Невилл. — Только представь восторги. Каждый ребенок мечтает поехать в Хогвартс хоть ненадолго.

— Ага, — согласился Гарри. — Сходим в гости к Хагриду, навестим профессора МакГонагалл. Мама, конечно, будет решать вопросы по антидоту к зелью Империо, а Сириус будет вспоминать свои школьные дни. Рождество тоже будем встречать здесь, я упросил бабушку приехать с Эвелин.

— А я уеду, — с грустью поведала Джинни. — Мама сказала, что если они прошлое Рождество провели без меня, то это я обязательно должна провести дома. Вернусь только к концу каникул.

— И я уеду, бабушка велела так, — вздохнул Невилл.

По улице шла странная компания. Три старшекурсника — Седрик, Флинт и Вуд оглядывались и все кого-то высматривали.

— Это за мной, — Гарри покачал головой и отодвинулся за тюль, чтобы его не заметили сквозь витрину. — Достали уже со своей аппарацией. В последний день перед Рождеством я, может, посидеть хочу с друзьями.

— У нас с тобой, Поттер, уже никогда не будет выходных, — довольно пессимистично заявил Драко, но потом друзья рассмеялись.

Когда старшекурсники прошли мимо кафе, даже не заподозрив, что Гарри может прятаться от них там, они смогли продолжить нормальную беседу. В десятый раз вспомнили все подробности рассказа Салазара, основные моменты из параллельной ветви истории, перечислили все крестражи, перемыли кости Амбридж. Затем кофе закончился, и заговорили о мелочах. Гермиона с восторгом рассказывала Джинни о Живоглоте, а Невилл, Драко и Гарри обсуждали грядущие матчи и подготовку к Чемпионату Мира.

— Будем надеяться, что хоть там все пройдет успешно, — сказал задумчиво Гарри.

— Тьфу на тебя, Поттер, — поморщился Драко. — Опять завел волынку. — Аврорат выставит лучшую защиту, которая только возможна, все силы в распоряжении Грюма будут там.

— Думаешь, в тот раз было иначе?

— В тот раз Аластор не был на посту главы Аврората, потому что мы, десятилетние, не могли его предупредить о том, что его подставит Уолден Макнейр, чтобы поставить на его место своего человека. Благодаря артефакту, тому самому перстню Мерлина, мы справились, и Грюм предупрежден. А предупрежден, Невилл, значит...?

— Вооружен, — заученно повторил друг и зачем-то склонился над столом. Слышать-то их никто не мог, хотя кафе было полным. — Люпина давно невидно, а ведь полнолуние почти прошло. Амбридж заметит рано или поздно, что он пропадает по полнолуниям.

— О том, что Люпин оборотень, из всей школы знаем только мы, Снейп и Дамблдор.

— Он отправился на разведку, — сообщил Гарри мрачно. — В Литтл-Хенглтоне наметилось какое-то движение, оборотни собираются в стаи и уходят. Дамблдор хочет знать, почему. Люпин вернется уже после Рождества.

— Хорош подарок, — буркнул Драко, разглядывая кофейную гущу в своей чаще.

— Не ты ли напомнил, что у нас, Хранителей тайны, уже никогда не будет выходных?

— Кстати, с Трелони встретился? Узнал, что она от тебя хочет? А то Невилл уже боится к ней на уроки ходить.

Невилл косо взглянул на друга, но промолчал, а Гарри покачал головой.

— Я осознаю ее заслуги перед нашими победами в ином прошлом, но теперь, зная все наперед, не хочу даже сталкиваться со всеми пророчествами, чаинками, хрустальными шарами и положением ножниц относительно Сатурна.

— Уверен? А то мне может казаться, но кофейная гуща приобретает странные формы... Кажется, ты скоро встретишь... О, Мерлин, это же Грюм!

Друзья рассмеялись и выглянули за витрину. Время прогулки по Хогсмиду подходило к концу, на западе расцветал холодными золотыми красками последний закат перед Рождеством. Поезд Хогвартс-Экспресс прибывал на станцию ровно в восемь часов, и Джинни с Невиллом заторопились. Были подхвачены чемоданы, оплачены кофе и круассаны, и девочки поспешно побежали вперед, прощаться.

Замыкая процессию, Драко мановением руки снял чары. На миг тюль за стулом Поттера дрогнул и потянулся, как от дуновения ветра, а по обонянию ударил удушливый запах роз. Сощурившись, Драко присмотрелся, но тюль больше не двигался.

— Эй, Драко! — Гарри повернулся и помахал ему. — Где ты там? В проем не пролезаешь?

Сделав вывод, что это ему показалось, Драко покинул кафе мадам Паддифут.

Тюль снова двинулся, и к выходу скользнула какая-то тень, но ее уже никто не видел.

* * *

Проводив Невилла и Джинни на поезд, Гарри и Драко с Гермионой пошли в Хогвартс, взрывая купленные в «Зонко» фейерверки и волшебные хлопушки мистера Фейерверкуса. Небо затянули фиолетовые облака, потом начали падать мелкие снежинки. Когда они добрались до замка, облака исчезли, а чистое небо стало темно-синим с вкраплениями ярчайших звезд.

У каменного круга стояли люди, и самый маленький из них устремился к ним. Хлопушка взорвалась почти над самыми ступенями, осветив восторженное лицо ребенка.

— Руди!

Узнав брата, Гарри бросился к нему, а брат навстречу. Таким счастливым Гарри его еще не видел. Руди улыбался во все лицо, и даже пока бежал, оглядывался на Хогвартс, кажущийся ему таким громадным, немного страшным и... безумно манящим. Детские мысли были как на ладони.

— Гарри!

Они крепко обнялись, и тогда Гарри увидел на лестнице еще троих — маму, Сириуса и Дамблдора. Мама радостно махала ему рукой в рукавице, а Сириус уже бежал следом за сыном с распахнутыми объятьями. Когда Гарри оказался смят с двух сторон, Драко и Гермиона смущенно обошли их и поднялись к Лили и директору.

— Как я рад вам, — с искренним счастьем выдохнул пар Гарри.

— Гарри, Гарри, — Руди потянул его в сторону Запретного Леса. — Давай глянем, что там? Ух, папа рассказывал, что там водятся единороги!.. Они даже с дядей Джеймсом видели одного!..

— Ага, единороги, — Гарри вздернул брови, и Сириус оскалился в улыбке.

— А что, неправда, что ли? Там действительно водятся единороги.

— Гарри, пойдем посмотрим, пойдем!..

К ним приблизились Дамблдор и Лили.

— А, Гарри, вы вернулись из Хогсмида. Очень хорошо. Юный Рудольф Блэк, — Дамблдор тяжело опустился на корточки перед восторженным ребенком. — Знаешь ли ты, что ученикам школы запрещено посещать этот лес? Недаром он зовется Запретным...

— А я еще не ученик! — Руди хотел показать язык, но передумал. — А Гарри уже учился когда-то в Хогвартсе...

— Рудольф! — шикнула на него мама.

Они огляделись по сторонам, но вокруг никого не было, только свои. Как ругать ребенка девяти лет за эти необдуманные слова? Он был еще слишком мал. Гарри перехватил за руку младшего брата и присел перед ним на корточки.

— Мы обязательно пройдемся по опушке, Руди, но после Рождества. Сам понимаешь, ночью из своих нор вылезают стра-а-ашные оборотни и жу-у-у-уткие лукотрусы. Хочешь, покажу одного? — брат покачал головой и с подозрением уставился на мирно качавшиеся кроны. — Тогда утром. Обещаю, мы поищем единорога, и отца возьмем. Да, отец?

— Разомнусь, что ли... — Сириус заискивающе глянул на Лили, и та, улыбнувшись, кивнула. — Вот прямо завтра и пойдем, Рудольф!

— А папа умеет в собаку превращаться! — похвастался Руди перед Дамблдором.

— Твой папа великий волшебник, бери с него пример, — улыбнулся Дамблдор. — Ну-с, в этот прекрасный вечер, конечно, долго можно стоять и любоваться красотой шотландской зимы, но если кто-то предпочитает холоду каминное тепло и бокал огневиски или чашку чая в руке — милости прошу в Хогвартс. Лили, дорогая, будь как дома, Сириус, можете оставаться здесь все каникулы.

— Гарри, — прошептал громко Руди. — Я останусь здесь на все каникулы, и ты покажешь мне школу...

— Рудольф, — строго окликнула его Лили. — Если будешь плохо себя вести, после Рождества я тебя отправлю домой вместе с бабушкой и Эвелин.

Все вместе, смеясь и перешучиваясь, они поднялись на по ступеням к мосту, и тут Гарри снова увидел каменный круг. Теперь он просто не мог спокойно проходить мимо каменных столбов, потому что из уголков сознания сразу же выплывала дословная история, рассказанная Салазаром. Уже на ступенях моста Сириус заметил, что сыновья отстали, и повернулся к ним. Они знали. Сразу после возвращения Дамблдора и Снейпа из Литтл-Хенглтона Гарри рассказал им все, что узнал, а многодневные труды в библиотеках Хогвартса и фамильного дома Блэков подтвердили слова Основателя. Им нужно было просто знать, что искать — а нужные сведения всегда найдутся.

Руди, до того что-то возбужденно рассказывающий, смиренно замолк, увидав каменный круг. Мальчик оглядывал огромные каменные столбы с открытым ртом.

— Они такие большие... И старые.

— Старые как мир, — подтвердил Гарри, вмиг растеряв все свое рождественское настроение, и повел брата к мосту.

Уже на мосте вдали от прочих Сириус приобнял его за плечи и тихо молвил:

— Пусть тебя не тревожит возможное бедствие. Мы же все делаем, чтобы этого не случилось. Поверь, Гарри, у нас получится.

* * *

Из кухни пахло просто волшебно, и Гарри, за весь день съевший только круассан вместе с салфеткой — не заметил, вот и стал объектом насмешек Драко — сглатывал слюну. Домовые эльфы явно готовили целый пир, не забыв любимые блюда оставшихся в замке людей. Их было не так-то много: Эрни МакМиллан, Седрик и Чжоу, договорившиеся провести Рождество вместе, братья Криви с Гриффиндора, десяток хафлпаффцев и около дюжины равенкловцев. Слизеринцы, как порядочные почитатели традиций, разъехались по домам встречать Рождество в кругу семей, поэтому гостиная Слизерина и спальни были полностью в распоряжении гостей. Сейчас там осталась Вальпурга, прибывшая около часа назад с Эвелин на руках и Кикимером у юбки. Домовик тотчас отправился на кухню, управлять приготовлением любимого праздничного торта Гарри, а Эвелин проявила большой интерес к дивану в гостиной Слизерина. Вальпурга этому очень обрадовалась: быть в роду еще одному слизеринцу. Шах и мат, Сириус!

С братом он гулял по Хогвартсу, представлял его картинам, а картины с интересом здоровались с наследником дома Блэков. В одном из коридоров его вдруг нагнал взъерошенный Драко.

— Поттер, у меня проблемы.

— Что случилось?

— Амбридж! Эта дрянь отобрала у меня подарок для Гермионы, который я принес из Хогсмида. Сказала, незаконно, тварь!

— Но ты ей процитировал Кодекс волшебников и Список запрещенных к перевозке на близкие расстояния артефактов?

— Именно. Она сказала, что мы у нее еще попляшем, и удалилась.

— А что за вещь-то? — озадаченно спросил Гарри. Руди переминался с ноги на ногу, не решаясь сказать вслух, что хочет в туалет. — Руди, сейчас сходим, только Драко отправлю.

— Кольцо. Ну, почти обычное, но зачарованное чарами Слежения и Верности.

— А ты, смотрю, прям по максимуму берешь, — фыркнул Гарри. — Ты как до чар Верности-то додумался?

— Их так просто не идентифицирует даже высококвалифицированный волшебник.

— А с Гермионой что?

— Ничего, она об этом не знает.

— Это низко, Драко.

— Это правильно, сноб, — скривился Драко. — На Слизерине так испокон веков делали, чтобы помолвленные невесты не думали ни о ком другом, чтобы «чистыми» до свадьбы оставались. И ты так же сделаешь, как увидишь, сколько у твоей Уизли поклонников.

— Я-то ей доверяю... Погоди, невесты?

— Да, я слегка поторопил события.

— Слегка? Да ты конкретно бежишь впереди паровоза.

— Слушай, — Драко раздраженно передернул плечами. — Вреда от них никакого. Просто если ты хочешь себе лучшее будущее, его нужно не ждать, протянув руки за подачкой, а рвать свой кусок на себя. Так ты мне поможешь вернуть кольцо?

Гарри очень хотелось отказаться и заставить Малфоя хоть раз подумать о благопристойности его поступков, но, в целом, он был прав, тем более чары Верности действовали двусторонне — на наложившего и на его партнера. Ни на кого другого они и смотреть не станут, только друг на друга. Возможно, для Драко, которому Гермиона не была суждена изначально, вынужденного выгрызать свое счастье из алмазного гранита, это наилучшее решение. А если Гермионе он не по сердцу, то и чары не подействуют — в конце концов, чувства здесь тоже играют немалую роль.

Они оставили восторженного Руди на армию домовиков и Кикимера, а сами отправились в крыло замка, где одиноко располагалась комната Амбридж.

— У нее есть пароль? — спросил Драко, останавливаясь перед разукрашенной розовыми бантиками дверью. — Должна быть какая-то защита.

— Должна быть, — нахмурился Гарри. — Алохомора.

Замок щелкнул, и дверь сама собой открылась.

— И все? — глупо спросил Драко.

— А ты привык при входе в место назначения решать судоку? Сигнализацию она не ставила. Скрытых ловушек нет, — Гарри профессиональным взглядом осмотрел видную ему часть кабинета. — А, есть она загвоздка. Видишь мерзкие тарелочки на стенах?

— Вижу.

— Один из этих котов ее ручной осведомитель. Как только ты войдешь, Амбридж будет знать о незаконном проникновении в ее кабинет. У тебя будет не больше пяти минут, затем уходим.

— Понял.

Мастерски наложив на себя невидимость, Драко осторожно протиснулся в проем двери и пропал. Изредка оттуда слышался шорох передвигаемых ящиков стола, бумаг, коробочек, содержимым которых были чай, какао и сахар. Гарри, скрестив на груди руки, следил за коридором и отсчитывал время. И когда было уже пора, Драко вышел из кабинета и захлопнул дверь.

Гарри осмотрел предъявленное ему кольцо с красивым бриллиантом искусной огранки.

— Хорошее кольцо, прям для невесты. Никаких чар не надо — увидят его на ней и решат, что уже занята девушка.

— Идем отсюда живей!

Тон Драко подсказал ему, что надо убираться, иначе — самое меньшее! — через пару минут в коридор вломятся Пожиратели смерти. Они отбежали достаточно далеко и вошли в пустой класс, Драко запер дверь и наложил на нее чары Необнаружения и Тишины.

— Взгляни, — он протянул ему какой-то массивный свиток пергамента, исчирканный мелким косым почерком Амбридж.

— Только не говори, что у нее роман с Филчем, и это письмо предназначено ему, — недоверчиво поджал губы Гарри, но взял и начал читать.

По мере прочтения от его веселья не осталось и следа.

Она все знала. ВСЕ.

Письмо было вовсе не любовным, это был отчет министру о ее действиях и прошение остаться в Хогвартсе до лета с целью наведения порядка. В рамках этого отчета она писала о том, какие тайны, оказывается, скрывает Гарри Поттер, что Дамблдор — гнусный заговорщик, а Грюм с ним в сговоре, что Гарри Поттера и Драко Малфоя стоит немедленно (подчеркнуто) поместить в Отдел Тайн ради изучения последствий переносов во времени.

Переносов во времени.

Здесь было далеко не вкратце рассказано про крестражи, его щит, Темного Лорда и тайну Гарри и Драко.

— Откуда? — только и смог вымолвить Гарри.

— На столе нашел. Прикрыла бумажками, думая, что никто не сможет найти и не заинтересуется, кому это она строчит такие длинные письма.

— Здесь написано все, словно она в первый раз об этом пишет, — Гарри потряс свитком, вычитывая между строк все новые подробности.

— Я готов от нее избавиться, — взгляд Драко впервые за долгое время стал жестким. — Забвение, Безумие, запугивание — что скажешь, то сделаю.

Как будто они снова облечены власть делать все, что им заблагорассудится. Они вышли на арену власти в годы, когда любой жестокости находилось оправдание. Люди и через пятнадцать лет ненавидели Пожирателей, охотились за ними как охотники за зверьем, готовы были растерзать любого, кого хоть немного станут подозревать. Методы авроров, как правило, были более гуманны.

Но сейчас другие времена, и не приведи, Мерлин, чтобы они закончились.

— Нет, — подумав, ответил Гарри. — Нам срочно нужно к Дамблдору.

* * *

— Ну, и как, по-вашему, я ее заберу? — Грюм резко обернулся и предъявил ему раскрытую ладонь. — Видишь, какое дело на нее сшил? Ты, Поттер, мне уже давно оскомину набил своей неосторожностью, безответственностью, безалаберностью и задницей, которую тянет на самые забулдыжные приключения!.. А ты, Малфой, как вообще стал при таких талантах заместителем главы Аврората? Тебе в министры, твою мать, надо!..

— Серьезно? — хмыкнул Драко, скрестив на груди руки.

— Да, в министры идиотов!

Снейп, присутствовавший при разговоре, поскольку тот проходил в его кабинете, не вмешивался, но согласно кивал на каждое слово аврора.

— А мы тебя не просто так вызвали, Аластор, — просто сказал Гарри. — Если ты не шил дела на Амбридж, то в свое дело это с великим удовольствием и старанием делал я. С самого начала службы Амбридж была замешана в крупных денежных махинациях.

— Но как я это докажу министру, который ее лавры на стенку своего кабинета повесил? Он мне за простые обвинения такой разнос устроит, что «Пророк» просто разорвет от количества нецензурщины, которую придется закрывать многоточиями. Хотя, если сказать, что информация пришла от пострадавшего анонима...

— Вот, — все так же спокойно протянул Гарри, крутя палочку в пальцах. — Мы с Драко тоже не будем с моря погоды ждать, — Драко недоуменно обернулся. — Завтра на праздничном завтраке я отвлеку ее, а Драко осторожно накапает зелья Правды в бокал Амбридж.

— Придя в Хогвартс, я должен призвать министра в свидетели, — Грюм успокоился, здоровый его глаз сморщился в уголке, выдавая скрытую улыбку. — И устроить ей допрос.

— На который она, естественно, ответит со всей искренностью желающего признаться в грехах преступника.

— А в застенках Азкабана делай с ней, что хочешь, — поджал губы Драко. — Я всегда за более быстрое и простое решение. Забвение, запугивание, а в редких случаях смерть довольно хорошо затыкают рты тем, кто не должен заговорить.

— Мистер Малфой, — одернул его Снейп. — Не забывайтесь.

Аластор довольно выпрямился, хотя еще пытался донести, что не рад заниматься своим любимым делом.

— Когда Амбридж уведут, Дамблдор пригласить тебя выпить чаю, и ты, разумеется останешься. Даже если министр согласится, Дамблдор передаст тебе крестраж, который ты должен будешь уничтожить. Скажет, что нашел опасный артефакт и, как добропорядочный маг, передает его в руки отряда реагирования самолично.

— Другое дело, — проворчал Грюм, разворачиваясь к камину.

— А после, — слегка повысил голос Гарри и улыбнулся. — Подойдешь ко мне и скажешь, что рождественского подарка для меня не припас, но думаешь, мне понравится, что ты снял с меня Надзор. Поздравишь с Рождеством и покинешь Хогвартс, чтобы вершить правосудие над взяточницей Долорес Амбридж.

— А рождественский гимн тебе не исполнить?! — Грюм уже бросил себе под ноги Летучий Порох.

— И еще, Аластор.

— Что еще-то?

— С Рождеством!

— В задницу себе Рождество свое засунь, Санта-Клаус!

* * *

«Вот и раскрылась тайна этой твари», — думал Драко, вежливо улыбаясь всем, кто приходил в Большой Зал на праздничный завтрак. Дальнейшее зависело только от него, потому что Поттер придерживался довольно гуманных методов задержки преступников и затыкал им рот заклинанием Тишины, в крайнем случае, кляпом. Друг верно когда-то подметил: Поттер хорош в раскрытии глобальных замыслов врага, а он, Драко, замечал упущенные детали, которые во многом проясняли планы противников. На этой почве они когда-то хорошо сработались. Вот ему и настало время исполнить свой долг и доработать мелочи.

Драко был далеко не глуп, поэтому странное чувство, охватившее его в кафе мадам Паддифут, и спешно написанное письмо от Амбридж министру смог связать воедино. Хорошо же у нее, такой... неминиатюрной женщины получилось прятаться за тюлем у стены, внутри границы чар Тишины. И главное, как долго стояла, не выдала себя ни дыханием, ни хрустящими от возраста суставами.

Он понимал, если она заговорит во время допроса, будет худо, поэтому в ее чашке оказалось не только зелье Правды. Сваренное сегодня ночью в Выручай-комнате зелье он незаметно подлил в ее какао, как бы случайно пройдясь мимо. И вернулся к Гарри, который нянчился с маленькой сестрой.

— Драко, — Руди деловито прохаживался по залу, разглядывая диковинные держатели факелов. — А дядя Римус скоро придет?

— Нет, у него дела, — сообщил Драко. — А что такое?

— Он обещал научить меня паре заклинаний. Но ты тоже подойдешь, — оценивающе оглядел его мальчик.

— Рудольф, тебе девять лет.

— Бабушка говорит, что я должен быть сильным магом, потому что у меня сильные родители. Я должен развивать свои силы с детства, чтобы быть достойным наследником дома Блэк.

Поттер в стороне с улыбкой поморщился и незаметно качнул головой, давая ему понять, что не стоит воспринимать его слова всерьез.

— Что? — к ним подошел посерьезневший Сириус и присел перед сыном. — Бабушка тебе такое говорит?

— Да.

— Мама!.. Можно тебя на два слова?

Пока между Сириусом и Вальпургой шла легкая перебранка, в зал постепенно начали приходить счастливые ученики и с открытыми ртами оглядывать красивые декорации, которые к Рождеству повесили домовые эльфы. Гарри забавлялся с Эвелин. Девочка росла красивой, похожей на мать; она взирала на этот мир ясными изумрудными глазами, а рыжие волосы до плеч были собраны в тугую косичку на затылке. Этой зимой ей исполнится два года. И, как всегда в Йоль, Гарри вспоминал необыкновенный случай, позволивший изменить всю его жизнь.

-Кхе-кхе, — вдруг разнеслось по залу противное покашливание, и все собравшиеся повернулись к дверям. В них стояла Амбридж в розовом костюме и с недовольством глядела на присутствующих. Ее взгляд коснулся также и Драко с Гарри. Она улыбнулась. Очень неприятно улыбнулась. — Профессор Дамблдор, вы устроили в Хогвартсе день открытых дверей?

— Нет, Долорес, — с вежливостью ответил директор, осведомленный о грядущем визите Аластора. — Это наши бывшие студенты, познакомьтесь. Лили Блэк, мать Гарри Поттера и еще двух очаровательных детей, в прошлом отличница, староста школы, лучшая наша ученица. Ее познания в зельеварении очень ценит Международный Конгресс Зельеваров. А это Сириус Блэк. Он и его почтенная мать Вальпурга Блэк должны быть вам известны.

— Мне известна фамилия «Блэк», — приторно улыбнулась Амбридж, даже не поздоровавшись с ними. — Меня интересует, по какому праву в закрытом учебном заведении находятся посторонние люди, пусть даже и закончившие школу давным-давно? И... дети, в нее еще не поступившие, — она с неприязнью покосилась на Руди, который, отдавая дань частичке гриффиндорской души в себе, показал ей язык. Эвелин улыбалась Амбридж — прямо как мама, вежливо, но прохладно.

— Я пригласил наших гостей, — все так же дружелюбно отвечал Дамблдор. — Они приехали на Рождество, чтобы повидать наших преподавателей, — МакГонагалл, беседовавшая с Лили, сухо кивнула. Флитвик и Синистра, которым Сириус как раз дарил подарки, подтвердили его слова. — Прошу вас, проходите, Долорес, не омрачайте праздник бюрократическими проволочками и запретами давно ушедших времен.

— За это вам также придется ответить перед министром, — высокомерно ответила Амбридж и прошла за стол.

— Как вам будет угодно.

На столах появились всевозможные яства, и по залу поползли соблазнительные запахи. Удерживаться от таких соблазнов было просто невозможно, и все сели за столы. Студенты решили не сидеть по раздельности, а сесть за один стол. Гарри забрал за ученический стол Эви и Руди, а мама и Сириус сели рядом с Дамблдором и МакГонагалл.

И вот, не заставляя искушенных зрителей должно ждать, за завтраком по закону жанра двери зала распахнулись, и на пороге возник отряд «Альфа» в сопровождении главы Аврората. Студенты, возбужденно переговариваясь, вытягивали головы и высматривали в рядах преподавателей того, за кем Грозный Глаз пришел на этот раз.

— Кхе, — крякнул Грюм, насмешливо глядя на Амбридж. Студенты, оставшиеся в Хогвартсе на Рождество, с интересом и некоторым умилением наблюдали за разворачивающимися событиями. — Дамблдор, с Рождеством.

— Здравствуй, Аластор, — Дамблдор сошел с возвышения и пожал ему руку. — Мы рады тебе и отряду «Альфа». Прошу вас, разделите с нами этот рождественский завтрак.

— Боюсь, у Аврората нет времени пировать, — Грюм чуть развернулся и одарил Гарри и Драко суженным взглядом. Гарри ухмыльнулся. — Мы к тебе по делу, Альбус.

— Что ж, слушаю, — важно кивнул Дамблдор.

Более возмущенной Амбридж они не видели еще.

«Ну, пей же, пей!» — думал Драко, сжав кулаки. Чашка какао все еще стояла нетронутой на блюдце перед ней.

— А мы не одни, с нами прибыл министр магии, Корнелиус Освальд Фадж, поприветствуйте, пожалуйста... — студенты разразились рукоплесканиями, когда в зал вошел Фадж.

«Вот Мордред!»

Направив на нее палочку, Драко невербально наложил Империус и вдруг поймал вопросительный взгляд Гермионы. Амбридж едва заметно вздрогнула и выпила сразу все какао. Он так же осторожно убрал палочку под стол.

— Здравствуйте, здравствуйте, — с приторной улыбкой поприветствовал Фадж ребят и подошел к Грюму. — Во имя Мерлина, Аластор, вы позвали меня в свидетели по раскрытию дела о взяточничестве. К счастью, я и сам собирался в Хогвартс по особой просьбе Долорес. Рождество все-таки, а Хогвартс нам всем как второй дом, — он оглядел потолок, затянутый снежными тучами, и стены. — Давайте раскроем, наконец, ваше дело и приступим к праздничному завтраку.

— Как скажете, министр, — Грюм, приметивший, что Амбридж выпила какао, уверенно развернул свиток, который достал из-за пазухи, и заговорил. — Кхм! От анонимного лица в Аврорат поступило письмо с жалобой на Долорес Джейн Амбридж с обвинениями во взяточничестве в особо крупных размерах, что по Кодексу Визенгамота равняется двум годам лишения свободы...

— Но, погодите... Долорес? — удивился Фадж и даже забрал у него письмо, забегав по строкам глазами. — Это явно неприятели подстроили. Ручаюсь вам за Долорес, она не берет взяток. Да и письмо написано только вчера, здесь дата, — сказал он, когда прочел. Еще оглянулся так недовольно на зал, полный свидетелей.

— К сожалению, мои люди, проработавшие этой ночью архив доходов за последние десять лет, обнаружили массу недостач. Опрошенные свидетели из двух отделов, которых я также представлю вам в Министерстве, подтвердят мои слова.

Оперативная работа, признал с уважением Драко. По своему опыту он знал, сколько бумаг приходилось просматривать и анализировать, в особенности за такой долгий период.

Тем временем Амбридж сидела молча, с пустым взглядом. Лили и Сириус с недоумением склонились над столом, чтобы на нее посмотреть, многие к ней оборачивались.

— Спасибо, Драко, — тихо молвил Гарри, и друг повернулся к нему. — Твой Империус был весьма вовремя.

— Всегда не за что.

— Долорес, — Фадж нахмурился и подступил к столу преподавателей. — Ответьте — вы брали взятки с людей?

— Да, — вдруг твердо ответила она.

Министр ошеломленно застыл на месте, а Грюм довольно протиснулся мимо Дамблдора и Фаджа к ней.

— Вы обвиняетесь во взяточничестве в особо крупных размерах, вы признаете себя виновной?

— Признаю, — ответила Амбридж тихо.

Все в зале переглянулись.

— Перечислите нам, с кого вы требовали взятки и за что?

— Я поднимала по карьерной лестнице многих людей в Министерстве, среди них Уолден Макнейр, Стерджис Подмор, Бравлин Отто, Бродерик Боуд...

Министр растерянно переглянулся с Дамблдором. Студенты начали перешептываться между собой, а Грюм задумчиво пожевал губы. Драко был уверен, что его волшебный глаз сейчас смотрит на них.

— Министр, — остановил поток имен взмахом руки Грюм. — Что прикажете?

Весь зал затаил дыхание. Фадж нервно покрутил котелок в руках и ответил:

— Делайте, как велит закон. Эх, Дамблдор, вы не представляете, все сложнее найти бескорыстного помощника, которого без опаски можно сделать первым заместителем.

— Не отчаивайтесь, Корнелиус, — утешающе молвил Дамблдор. — Черную сердцевину сложно разглядеть сразу, и для этого нужны такие верные люди, как Грозный Глаз.

Амбридж увели, да она и не сопротивлялась, оглядывая зал с видом, словно не знает, как здесь оказалась. С ней было покончено.

— Ну, и что это было за зелье? — лениво поинтересовался Гарри, но по нему было видно, что он напряжен.

— Зелье Забвения, — доложил Драко. — Ничего страшного оно не делает, только уничтожает воспоминания в порядке убывания. Я подлил ровно столько, сколько сотрет из ее памяти вчерашний день. Ведь это она нас подслушивала, стоя за твоей спиной.

— Уверен? — взволнованно прошептала Гермиона. — Все-таки память — это серьезное дело...

— Чары Забвения проще, — понимающе кивнул Гарри, и Драко стало легче. — Но память не уничтожается полностью, а воспоминания становятся похожи на сильно смятый комок пергамента. Иногда подлежат восстановлению. Зелье Забвения их попросту уничтожает и делает память девственно-чистой. Драко, ты хорошо справился с главной своей задачей — замечать мелочи, упущенные мной. Но я прошу в следующий раз ставить меня в известность.

— Действовать нужно было быстро, — кивнул он. — К тому же не обошлось без Империуса, ты видел, что она не притронулась к чашке.

— Разве нельзя было совсем обойтись Империусом? — тихо спросила Гермиона.

— Ты — опасная женщина, — усмехнулся Драко. — Нет. Видишь ли, Империус надо постоянно поддерживать, а такой жизни, когда ты бесконечно будешь думать о своем... подопечном, я никому не пожелаю. Кроме того, это Непростительное заклинание.

— Да, — ухмыльнулся Гарри. — Ты первая должна была возмутиться, а тебе еще интересно, почему мы с самого начала не пошли легким путем.

— Все-то у тебя легко, Гермиона, — пожурил ее Драко. — Подчинить волю — и вот тебе все проблемы.

— Ну, хватит вам, — девушка покраснела. — Я поняла уже.

— Гарри, мне кажется, или общение с нами плохо влияет на мисс Грейнджер?

— Мне тоже так кажется, Драко.

— Вообще-то я думал сварить зелье Безумия. Пусть бы все ее рассказы о нас и прочие другие восприняли, как бред сумасшедшей.

— Это не гуманно.

Рассеянный Фадж принял приглашение Дамблдора и сел за стол рядом с его троном, перед ним тут же появились серебряные столовые приборы.

— Аластор, — окликнул его Дамблдор, и весь зал, судачивший о произошедшем, снова повернулся к ним. — Спасибо, что предупредил заранее о своем приходе, не хотелось дергать отряд «Альфа» по пустякам. Тут в старом шкафу обнаружился темный артефакт, который я намерен сдать в Отдел Тайн. Заберешь с собой?

— Без проблем, Альбус, — рыкнул Грюм и протянул руку.

Никто даже не увидел, что ему отдал Дамблдор, а Фадж все еще не пришел в себя, чтобы обращать внимание на них.

Гарри улыбнулся и выглянул из-за голов друзей. Когда Аластор проходил мимо него, то чуть замедлил шаг, но поджал губы и продолжил путь. Когда он уже почти отошел, до него донесся хриплый говор:

— С Рождеством, Поттер.

— И вас, мистер Грюм.

Широкая улыбка все не желала сходить с лица Гарри, а Драко завистливо от него отвернулся.

Как же все-таки хорошо вновь стать по бумажкам взрослым волшебником!