Сумерки богов (джен)

Александр ван дер Велле сидел на террасе своего дома и смотрел вечерние новости.

Терраса выходила на Новоженевское озеро, огромное, в затейливой раме природное зеркало, которое сама природа наделила живой амальгамой. Дно озера покрывала колония рачков, чьи панцирные пластинки обладали отражающими свойствами. В тихую безветренную погоду, когда поверхность озера обретала подлинную невозмутимость, лучи Федры, звезды класса G, отражались в россыпи живых осколков, обращаясь в огромного «солнечного зайца», летящего в бесконечность. Александр не раз любовался озером из флайера и знал, что именно в этот предзакатный час, когда в предвкушении ночи, в безветрии сумерек, в пограничье теней, сама вселенная смотрится в это зеркало, отражаясь в нем галактической спиралью. Зрелище поистине завораживающее. Но в тот вечер Александру было не до вселенских красот — он смотрел новости.

Скандал все-таки разразился.

Собственно, этого и следовало ожидать. Макс Уайтер, беглый пират, уже однажды приговоренный к пожизненному заключению за работорговлю, был схвачен с поличным на угнанном им катере. И молчать он, разумеется, не собирается. Да и у следствия давно зрели вопросы: каким образом осужденному, очень опасному преступнику, удалось бежать с Титана-10, тюрьмы федерального уровня, известной высочайшим уровнем безопасности? Да, при наличии достаточных средств заключенный мог себе позволить сносные условия, тем более, если это приговоренный к пожизненному. Того требовала гуманитарная хартия, которую несколько лет назад ратифицировали все субъекты Федерации, но это послабление в условиях содержания отнюдь не распространялось на тюремные правила и строгости режима. Побег с Титана-10 считался предприятием безнадежным. И вдруг — пират и работорговец Макс Уайтер на свободе.

Началось следствие. Директор тюрьмы подал в отставку. Два его заместителя были отправлены под домашний арест. Так же под подозрением оказался главврач тюремной больницы, так как Уайтер был вывезен с астероида в карантинном боксе на санитарном катере. А разрешение на эвакуацию был дано инфекционистом, заподозрившим у Казака какой-то крайне опасный вирус. Правда, прямых доказательств причастности всех вышеупомянутых лиц до сих пор не нашлось. Инфекционист — да, подписал. Так он же на анализ кровь брал. Вот у него и пробирка имеется. Опечатанная. И препарат, который под микроскопом рассматривал. И там он вирус… Как нет? Чего нет? Вируса нет? А где он? Сбежал? Инфекционист попал с инфарктом в собственную больницу. Однако, полученных денег у него так и не нашли. Как, впрочем, и у всех прочих вовлеченных в эту авантюру. Сам Уайтер так же не смог назвать исполнителей. Ему в камеру передали ампулу с веществом, но кто — он не видел. Кто-то из охранников. За сутки до побега двое уволились, а третий погиб в результате несчастного случая. И вновь никаких доказательств причастности.

Но одно имя Казак все-таки назвал — Камилла Войчинская. Вот тут все и завертелось.

Разумеется, было приложено немало усилий, чтобы история не получила огласки. Адвокаты Александра, со своей стороны, так же пресекали все поползновения следователей допросить тех, чьи имена всплыли в ходе следствия. Камилла, едва только «Алиенора» совершила посадку на Новой Земле, скрылась в неизвестном направлении. Вместе с ней исчезли и сообщники, бывший боксер и хакер. Экипаж яхты Александр отправил на лечение в частную клинику. Сам он тоже довольно долго находился под присмотром врачей. Хотя уже вполне оправился от ранения. Жизнь ему спас доктор Бобков, врач «Космического мозгоеда». А кровью поделился киборг-телохранитель. DEX с того же старого армейского транспортника.

Корделия отмалчивалась. Она не обратилась в полицию и не выдвинула ни одного обвинения. И это несмотря на то, что Казак назвал ее потерпевшей. Терять ему нечего. Даже при условии сотрудничества со следствием смягчение приговора ему не светит. Еще и за побег добавят. Так почему бы не слить заказчиков? Само собой, адвокатской командой Рифеншталей, а вместе с ними и адвокатами «Майерс, Голдберг и Ко», были приняты все возможные меры по нейтрализации признательных показаний. Корделию пытались похитить? Ей угрожала опасность? За нее требовали выкуп? А где ее заявление? Заявления нет. Корделия ограничилась кратким комментарием. Никто ее не похищал. На «Алиеноре» она оказалась в качестве случайной пассажирки. И стала заложницей наравне со всеми прочими находящимися на борту.

А тот киборг, в которого Уайтер стрелял на «Сагане»? Так он все это время находился на борту старого армейского транспортника, который в то же время пристыковался к радиотелескопу. По экипажу этого транспортника Уайтер, собственно, и открыл огонь. Это же по их вине он оказался на скамье подсудимых! Это же они выдали полиции местонахождение его плантаций! Вот его и сорвало. Увидел своих врагов и выхватил бластер. А Мартин — случайная жертва. Оказался не в то время и не в том месте. Нет, никакого допроса киборга не будет. И никакого интервью. И никакого доступа к базе данных. Мартин — гражданин Федерации и резидент Геральдики. Все вопросы через адвокатов.

Александр усмехнулся. Киборг. Всегда этот киборг. Из-за него Корделия и отказалась подавать заявление. Она могла бы привлечь Александра к суду, могла бы выторговать у Рифеншталей солидную компенсацию, но она уклонилась от прямого столкновения. Кто-то из журналистов предположил, что причина ее уступчивости в том, что она женщина, и как женщина, она предпочла уйти от конфликта. Мужчина на ее месте ринулся бы в бой.

Несмотря на все усилия адвокатов, в прессу тем не менее утекли кое-какие материалы — копии протоколов дознания. Все дыры не заткнешь и кому-то из следственной группы хорошо заплатили. Оттуда и стало известно о пребывании Корделии на «Алиеноре», и о сводной сестре главы холдинга — Камилле Войчинской. Сюжет, достойный многосерийной мелодрамы. Одну сестру лишили наследства в пользу другой. Сводные сестры Трастамара превратились в сестер Глостер.* Сестра незаконнорожденная обманом добилась изгнания сестры, рожденной в законном браке, присвоив и титул, и состояние. Сестра пострадавшая решилась на восстановление справедливости.

Все гипотезы строились исключительно на романтических предположениях да на слитых в сеть показаниях Уайтера. По следу обделенной наследницы пустились самые опытные папарацци и особо азартные репортеры. Но Камилла благоразумно исчезла. Тогда ищейки принялись с упорством золотоискателей перемывать ее биографию, и на свет выплыла ее связь с Александром ван дер Велле, что послужило доказательством причастности одного из Рифеншталей, владельца той самой яхты, которую захватил Уайтер, к странным событиям. К Александру тоже ломились журналисты, но он как раз проходил курс реабилитации в частной клинике и сумел ускользнуть от стервятников. Тем не менее, имя Рифеншталей попало на первые вирт-полосы многих онлайн-изданий, в том числе и тех, которые входили в холдинг Корделии.

Александр понимал, что подвел семью, не оправдал ожиданий, и в первую очередь, ожиданий своего деда. Он не выполнил деликатного поручения и подверг имя Рифеншталей репутационным рискам. За это и будет наказан. Как? Не имеет значения. Он проиграл. Его уделом станет филиал банка на захолустной планете. Дед не объявит его наследником. У него есть внуки от второго сына — Торстена. И Александр ему больше не нужен.

Ван дер Велле налил вина и переключил головизор на другой канал. Там шло очередное ток-шоу, где перемывали кости знаменитостям. Александр всегда удивлялся этому болезненному интересу к подробностям чужой жизни. Люди могут годами следить за судьбами тех, кто представляется им избранными, отмеченными свыше. Жадно обсуждаются перипетия семейной жизни, свадьбы, разводы, измены. Смакуются промахи, несчастья и болезни. Особым спросом пользуются пикантные и крайне непристойные подробности. А уж откровения интимного характера — настоящее лакомства для такого рода гурманов, настоящий эксклюзив. И это невзирая на то, что у людей, не пользующихся известностью, все происходит по той же схеме. Вероятно, зрителям всех этих ток-балаганов кажется, будто они через подглядывание и подслушивание могут приобщиться к этому яркому, медно-звенящему миру. Этот самообман несколько скрашивает их бесцветное существование.

Александр, не вслушиваясь в происходящее, медленно пил вино и размышлял, стоит ли ему ехать с объяснениями к деду или дождаться приглашения. Он уже раздумывал, не выключить ли головизор, как вдруг ведущий ток-шоу застыл, вслушиваясь в голос редактора в клипсе, а затем радостно вскинулся, прерывая выступление одного из экспертов, деловито продвигающего свои соображения по поводу раздела имущества старой рок-звезды, подавшей на развод с очередным мужем.

— Друзья мои, я только что получил сенсационные сообщения от нашего внештатного корреспондента с Аркадии. Этот корреспондент в настоящее время находится в космопорту «Оливетти», где фанаты ожидают своего кумира рэпера SiньКу. Решение звезды дать концерт на стадионе Тюльпан стало известно буквально несколько часов назад. Еще вчера по причине разногласий, возникших между продюсером певца и городской администрацией, гастроли считали несостоявшимися, но с утра был достигнут долгожданный для поклонников компромисс. Исполнитель согласился вычеркнуть из программы две самые скандальные композиции, и администрация так же пошла на уступки. Наш корреспондент единственный, кто не покинул Аркадию, и прямо сейчас нас ждет прямое включение.

На экране головизора возникла толпа восторженных фанатов. Они размахивали псевдофакелами, цветными фонариками, голоплакатами, бейсболками с именем кумира и, кажется, нижним бельем. Прибывшие тем же рейсом пассажиры, не имеющие отношения к известному музыканту, огибали беснующуюся, скандирующую многорукую и многоголовую массу пугливым ручейком.

Пассажиры появлялись небольшими группками, проходя таможню и паспортный контроль. Рэпер еще не появился. Вероятно, он оттягивал миг своего триумфального сошествия, чтобы не смешиваться с простыми смертными. Репортер что-то невнятно, заикаясь, говорил, комментируя нетерпение фанатов. Кто-то из них время от времени начинал декламировать тексты SiньКи. Александр не находил ничего сенсационного в происходящем. И взялся за пульт, чтобы поискать новостной выпуск на другом канале, как вдруг его взгляд зацепился за вышедших в зал пассажиров.

Их было двое — русоволосый парень в толстовке, со спортивной сумкой через плечо и невысокая женщина в бесформенном, джинсовом платье до щиколоток. На ногах удобные сандалии, очки закрывают пол лица. Ничего примечательного. Но парень показался Александру знакомым… Высокий, широкоплечий, двигается уверенно, грациозно. Когда из толпы фанатов кого-то вынесло и этот кто-то едва не толкнул женщину, парень как-то совершенно неуловимо оттеснил фаната в сторону и водворил обратно в стаю соплеменников, при этом избежав возгласов недовольства. Было что-то нечеловеческое в этой скользящей ловкости…

Александр коснулся сенсора на пульте, чтобы замедлить, а затем и остановить изображение. Перемотал назад и запустил изображение покадрово. Вот они проходят через паспортный контроль, вот выходят в зал. Капюшон толстовки почти скрывает лицо, но Александру удается найти кадр, гда парень поднимает голову, и нижняя часть лица видна довольно отчетливо. А вот еще… Профиль, скула. Он смотрит на свою спутницу. Бережно ее поддерживает. Выбившаяся русая прядь… Александр закрыл глаза. Подождал несколько секунд. Снова взглянул на экран. Сомнений нет. Это он… Мартин, уникальный, разумный киборг. А женщина? Кто она? Неужели…

Ее узнать практически невозможно. Не только из-за бесформенного, до щиколоток, платья и огромных очков. Волосы скрывает модно повязанный шарф. И двигается она как-то… не так. Александр хорошо помнил ее походку. Он часами следил за ней на Асцелле, выбирая удобный момент для встречи. Она двигалась всегда стремительно, будто шла к ясно очерченной цели. Шаг твердый, выверенный. А та, которую он видел на экране, двигалась иначе, без прежней легкости, замедленно, неуклюже. Александр увеличил изображение, чтобы разглядеть лицо женщины. Он узнал и рот, и твердый, упрямый подбородок. Да, это Корделия. Но почему она так странно выглядит? Почему прилетела обычным пассажирским рейсом, а не на собственной яхте? Хочет остаться незамеченной? Да, яхта непременно привлечет внимание. Кто-нибудь обязательно проболтается, что яхта Корделии Трастамара совершила посадку в космопорту Аркадии, и желающих на нее взглянуть наберется побольше, чем у SiньКи. Затеряться среди пассажиров, а уж тем более, оказаться в тени популярного рэпера гораздо проще. И безопасней. Все внимание будет направлено на скандального исполнителя. На скользнувшую вдоль ограждения парочку никто и не взглянет. Только зачем Корделии понадобилось рядиться в это бесформенное платье? И походку менять? Достаточно пуловера и очков.

Александр вновь запустил раскадровку. Мешали толпящиеся фанаты. Да и не удивительно, целью корреспондента были именно они и кумир, которого они встречали, а не безвестные попутчики. Эти попали в кадр случайно, и мельком отразились в зрачке видеокамеры. Но Александр все же узнал Мартина, хотя вживую видел его недолго. Гораздо основательней он изучал виновника последних событиях в цифровом формате.

Без посредничества записывающей и воспроизводящей аппаратуры он видел его только на станции «DEX-company», где договаривался с Уайтером. Киборг неподвижно стоял в пяти шагах за спиной пирата и наблюдал за людьми пустыми глазами. И лицо было кукольным, застывшим. Нет там никакого разума. И чувств тоже нет. Машина. Хорошо отлаженный механизм. При взгляде на него, следующего за Уайтером, Александр поразился этой механистичности. Не ошибся ли он? Тот ли это парень, с которым Корделия ела мороженое в детской кондитерской?

Александр столько раз пересматривал эту запись. И каждый раз напоминал себе, что видит перед собой киборга, настолько безупречно живым был тот, на кого с такой нежностью смотрела сидящая напротив женщина. И как светился в ответ на эту нежность сам киборг, тот, кто был создан искусственно, подчиненный диктатуре процессора, действующий согласно программе, продукт генной инженерии и нейрокибернетики. Те же нежность, забота и внимание. И без малейшей фальши. Все живое, трепетное, искрящееся. И вдруг — эта непроницаемая маска. Правда, на появление Александра киборг все же отреагировал. Узнал. «Я знаю, кто ты» — говорили его глаза. Александр тогда почувствовал набежавший холод. Возможно, ему стоило опасаться киборга. Но удар нанес человек. А киборг не успел вмешаться. Или не захотел. Тот самый киборг, чью недавно обретенную жизнь Александр почти разрушил. И вот он снова в ипостаси человека, и тем, кто вокруг, даже в голову не приходит, что среди них находится разумная машина-убийца, вот этот самый высокий симпатичный парень, так заботливо опекающий свою спутницу, так умело играющий в телохранителя. А спутница… Александр пригляделся. Нет, не может быть! Она же… беременна! Что?! Корделия беременна?

Александр снова коснулся сенсора. Стоп. Свободное платье, конечно, скрадывает постигшее Корделию изменение, но если присмотреться. К тому же, у нее изменилась походка. Да и внешне…

Корделия появилась на пресс-конференции через пару дней после возвращения на Новую Москву. Отвечала на вопросы. Отвечала очень уклончиво. Обозначила все происшедшее как выходку беглого пирата. Сначала попытался отомстить команде старого транспортника на «Сагане», затем захватил яхту «Алиенора» (как ему это удалось, она не знает), дальше попытался взять выкуп за пассажиров. Когда владелец яхты привез ему требуемую сумму, он этого владельца ранил. То есть по ее версии Александр выходил едва ли не героем. Отправился один на переговоры с террористом. Правда, никто не понял, кто же этого террориста обезвредил. Корделия сослалась на тайну следствия, намекнув, что благодарить за спасение следует команду все того же транспортника. Справились с Уайтером один раз, справились и второй. И тот же полицейский корвет «Сигурэ», как и в первый раз оказавшийся поблизости, взял беглого зека на борт и доставил по месту пожизненной прописки. Об уникальном киборге, краеугольном камне всех событий, ни слова. Не обмолвился о нем и полицейский Роджер Сакаи. И капитан «КМ», которого вездесущие журналисты выловили на Новом Бобруйске, ответил так же уклончиво. По его словам, взятый ими на «Сагане» раненый сначала долго находился в медотсеке (это киборг-то!), потом лежал в каюте, время от времени просыпаясь, чтобы поесть и посетить санузел. Ну да, киборг. И что? У них своих двое. Где два, там и третий. Нет, разницы не заметил. Получили с «Алиеноры» сигнал бедствия. Прибыли на заброшенную станцию. А там как раз беглый пират бесчинствует. Владельца яхты едва не убил, катер угнать хотел. Помогли, задержали. А киборга вернули хозяйке. А больше ничего не знаем.

Александр усмехнулся. Знают, все они знают. Но следуют той же «генеральной линии» — прикрывают своих киборгов. Корделия потому и отказалась от судебных претензий, сразу дала «добро» своим адвокатам на взаимовыгодное урегулирование конфликта без привлечения официальных властей. Выводит из-под удара своего кибермальчика. Потому что, если начнется настоящее следствие, с поиском всех улик и привлечением к ответственности всех подозреваемых, то непременно выплывет ключевая роль разумного DEX'а, его неоспоримая ценность. Суд может затребовать и его допросов, и тестов, и сведений, хранящихся в его памяти. Этот киборг — главный участник и главный свидетель. А это, в конечном счете, сделает его еще более известным, и еще более ценным.

О нем и его отношениях с Корделией уже ходит немало слухов. Периодически появляются статьи, выскакивают размытые ролики. Нашелся даже редактор-камикадзе, опубликовавший какие-то снимки с Геральдики, за что тут же схлопотал судебный иск. Регентский совет весьма ревностно следит за тем, чтобы никакие материалы не публиковались без согласия официальных лиц и главных героев этих публикаций. Тут правило, что черный пиар тоже пиар, не работает. И адвокаты Корделии с тем же азартом отслеживают все касающиеся ее репортажи.

Александр заметил, что к слухам о ней самой Корделия относится индифферентно, а вот упоминание Мартина не остается безнаказанным. Его как будто и нет. Не существует. Когда ее все же вынуждают отвечать на вопросы об уникальном киборге, она отделывается фразой, что ее задача состоит в том, чтобы оградить его от излишнего внимания. Вот и ограждает. Перетягивает это внимание на себя. Даже согласилась на еще одну пресс-конференцию. Уже через месяц после освобождения «Алиеноры». Александр тогда обратил внимание, что она выглядит бледнее обычного. Да откровенно плохо она выглядит! Кто-то даже задал бестактный вопрос о состоянии ее здоровья. Корделия его проигнорировала. Так вот значит в чем причина… Она уже была беременна.

Александр встал и нервно прошелся по террасе.

Это меняет дело. Это кардинально меняет дело! Потому что это вполне может быть его ребенок… Тогда, на Асцелле, он только предполагал, зачем Корделия отправилась в клинику Гриффита. Гриффит — генетик, а не репродуктолог. И специализация клиники соответствующая. В клинике скорее изучают генетические нарушения, ищут способы их устранения, а вот напрямую производством клонов или генетически совершенных детей не занимаются. Поэтому обращение туда Корделии не сразу связали с надеждой обзавестись потомством.

Александр пытался найти подход к Гриффиту, даже намекал на щедрые пожертвования, но тот будто бы не понял. Врачебная тайна, интересы пациентки… Уже много позже, на «Алиеноре», когда Александр лежал в медотсеке, Камилла рассказала ему о завещании и о том, что сводная сестра предложила ей сделку: владения Трастамара за жизнь Мартина. Камилла тогда злорадствовала, торжествовала. Даже несмотря на неудачу с киборгом, она все равно оставалась в выигрыше. Потому что у Корделии не может быть детей. Камилла тоже подкатывала к Гриффиту, даже угрожала, а ее хакер Креветка взломал базу данных клиники. Профессор обещал подумать, а в базе данных сведений о Корделии не оказалось, только самые общие: возраст, рост, вес, группа крови, резус-фактор. Вероятно, более важные сведения профессор перебрасывал на инфокристалл, чтобы уберечь от взлома.

— И к чему вся эта секретность? — хорохорилась Камилла. — Сестрица сама мне во всем призналась. Да, она хотела заделать ребеночка, чтобы и после сорока пяти пользоваться нашим добром. Но… опоздала. Поздно ей детьми обзаводиться. Папаша-то условие поставил, чтобы не пробирочник, а самый что ни на есть настоящий детеныш. И не клон, а чтобы два родителя. В общем, в обмен на этого ее киборга, чтоб только его не трогали, она обещала сразу по возвращении признать меня законной наследницей и даже совладелицей.

«В обмен на этого ее киборга…» Ну почему? Почему она так к нему привязана? Александр поморщился. Это же не человек, качественная имитация. Есть же полноценный, живой мужчина, готовый стать для нее всем. И союз этот может быть заключен не по причине юношеской влюбленности, которая быстро проходит, а на основе более фундаментальной. Они могли бы вместе покорить Галактику. У них уже и наследник есть. Юный принц. Почему он так уверен? А если это не его ребенок? Его. Он уверен. Корделия не могла так легко и просто найти другого мужчину. Второе помрачение рассудка ее вряд ли настигнет.

Тогда ее отбросило рикошетом. Стрельба на «Сагане», исчезновение бесценного киборга (опять этот киборг!)… И еще, с ней что-то случилось. Ах да, теперь-то он знает что. Гриффит сказал, что ее попытка обзавестись наследником не удалась. Сразу три удара. Вот она и дала слабину, невозмутимая Корделия Трастамара. Она же не киборг, она — женщина, слабая, одинокая женщина. А женщина, какой бы сильной и независимой она не казалась, время от времени нуждается в защите, в ощущении безопасности, пусть даже иллюзорной. И эту безопасность ей дает союз с мужчиной. Если бы Камилла тогда не форсировала события, если бы позволила Корделии еще на пару дней остаться на Асцелле, у них с Александром могло все получиться. У него был бы шанс, но обделенной наследнице не терпелось. Она жаждала реванша. К тому же, свою роль сыграла ревность. У Камиллы еще не было доказательств, но она уже обозначила соперницу. С восстановленным именем и владениями на такой планете как Геральдика, Камилла вполне могла бы рассчитывать на брак с представителем семейства Рифеншталей. Союз был бы взаимовыгодным. Единственным препятствием оставалась Корделия. Александр подозревал, что Камилла каким-то образом, получив выкуп, рассчитывала избавиться от сестры. Пусть даже это и возведет ее в ранг недобросовестной наследницы. Сладость мщения многое искупает. Возможно, Камилла рассчитывала и его, Александра, обмануть. Но Уайтер своим вмешательством разрушил ее планы и даже, как это не парадоксально, спас Корделии жизнь. Судьба бывает оригинальна в выборе исполнителей.

Возможно, Корделия что-то такое подозревала, потому и согласилась стать только свидетелем. У нее в настоящий момент другие заботы. Ей не до судов. Александр почувствовал что-то вроде радостного возбуждения. У него родится ребенок. Сын. Наследник. Пусть его миссия останется несостоявшейся и он не оправдал надежд деда, но приз он все-таки выиграл, тайный приз, о котором еще никто ничего не знает, но который непременно приведет его на вершину.

Мелодичный сигнал у входной двери прервал его мысли.

«Это еще кто?»

Попасть на территорию принадлежащего Александру поместья мог либо ближайший сосед, либо официально заявленный гость, либо близкий родственник, внесенный в базу данных служебных киборгов. О визите любого другого, не входящего в списки избранных, Александра уведомят заблаговременно, чтобы он мог принять решение — допускать гостя или нет. Если же звонок в дверь раздается неожиданно, это означает, что визитер из числа тех, кто хорошо известен. Александр вывел изображение с внешних камер прямо на головизор. Высокая, худая блондинка. Кристина, жена его дяди Торстена. Потому и без предупреждения. Все члены семьи Рифеншталей в базе данных.

«Какого черта ей тут понадобилось?»

Гостья посмотрела прямо в объектив камеры — у нее были красивые, льдисто-голубые глаза — и приветливо улыбнулась.

— Открывай, Алекс, я знаю, что ты дома.

Он отправил сигнал с пульта на внешнюю панель и начал неторопливо спускаться в холл. Внизу мягко щелкнула входная дверь. Гостья вошла. Остановилась, ожидая, когда хозяин дома спустится вниз. Александр застыл на нижней ступени, изучая родственницу.

Он видел Кристину Рифеншталь всего несколько раз в жизни, во время семейных сборищ — свадеб, помолвок, похорон и поминок. И ни разу с ней не говорил. Вернее, она не удостаивала его этой чести. Лишь отвечала холодным кивком на приветствие одного из многочисленных кузенов. Она была невесткой самого Альфреда Рифеншталя и матерью его внуков, а после смерти Ингвара, старшего сына, женой наследника престола. А таких, как этот Александр, двоюродных и троюродных братьев, племянников, было не менее двух десятков. Кто он для нее?

Кристина происходила из не менее могущественного финансового клана — Морганов, чьим прародителем, согласно легенде, называли пирата Генри Моргана. До сих пор не опровергнуты слухи, что фундаментом для концерна J.P. Morgan послужили отнюдь не скромные и честные заработки Джуниса Моргана, официально признанного основателем, а награбленные сокровища Генри, которые более двухсот лет хранились где-то в пиратском схроне. С тех пор Морганы не давали повода усомниться в их приверженности законам и демократическим ценностям. Если семейством и предпринимались какие-то действия, то в строгом соответствии со всеми кодексами.

«Morgan Stanley» открывал филиалы, инвестировал в стартапы, кредитовал бизнес, раздавал гранты и заключал взаимовыгодные союзы. Брак Кристины и Торстена Рифеншталя стал именно таким союзом и обещал принести немалые дивиденды. После смерти Альфреда Торстен становился главой династии, а следовательно, и его жена всходила на трон. Две финансовые империи должны были слиться воедино.

Внешне Кристина была довольно заурядной. И происходи она из семьи малообеспеченной, носить ей до конца жизни ярлык «серенькой мышки». Да, она была высокого роста, модельных пропорций, но казалась какой-то нескладной, будто собирали ее из костей, подходящих только приблизительно, будто все идеально подходящие уже разобрали и пристроили, а ей досталась некондиция по нижней границе. Поэтому как бы Кристина не старалась, как бы не держала спину, какие бы уроки пластики не посещала, к каким бы хирургическим процедурам не прибегала, подлинного светского лоска, аристократической, небрежной элегантности она так и не приобрела. Очень светлые, неестественно прямые волосы, очень белая, до болезненности кожа (она полагала это за признак аристократизма), подправленные хирургом мелкие черты лица. Попытка сделать их более выразительными.

— Кристина, что ты здесь делаешь?

— Да вот, решила тебя проведать. — Она улыбнулась, обнажив идеальные зубы. — Ты же у нас пострадавший. Жертва террориста.

Александр хмыкнул.

— Со мной все в порядке. Я здоров. Но за заботу спасибо. Выпьешь что-нибудь?

— С удовольствием.

Они вышли на террасу. В доме, кроме Александра, никого не было. Обоим своим слугам, дворецкому и пожилой горничной, Александр дал выходной. Кристина шагнула к перилам и взглянула на озеро.

— Красиво здесь.

— Да, красиво, — равнодушно ответил Александр.

— Говорят, на Земле когда-то тоже так было, и на берегах озер строили виллы.

— Это было давно. Что будешь пить?

— У тебя есть ром?

— «Captain Morgan»? Мне казалось, что такие утонченные дамы как ты пьют Martini или Cinzano, в крайнем случае, терпкое мерло. Но ром! Это же пиратский напиток.

— Так наш предок и был пиратом. Разве ты забыл?

— Вор и разбойник? Не вижу, чем тут гордиться.

— И что с того? Предок пират ничем не хуже предка безумца. Безумца королевской крови.

Александр уставился на нее в недоумении. Кристина изобразила неловкость.

— А ты не знал? В роду Трастамара была некая Хуана Безумная. Дочь Изабеллы Кастильской. Возила по стране тело умершего супруга, не позволяя его похоронить. Ничего не напоминает? Одна — гроб с мертвецом таскает, а другая — транспортировочный модуль с киборгом.

— Я не понимаю…

Кристина неожиданно улыбнулась. Взгляд льдистых глаз смягчился.

— Извини, дурная шутка. Сам понимаешь, в нашей особенной семейке и юмор становится… специфическом. Ладно, ты мне ром обещал.

Александр, все еще обескураженный, встал и направился к бару, где шеренга дорогих и редких напитков ожидала своих ценителей. Когда он повернулся к Кристине спиной, то внезапно почувствовал, что его укусил москит. Чуть пониже левого уха. Необычное поведение для насекомого в это время года. Местная кровососущая мелочь обычно не доставляла особых хлопот, довольствуясь эритроцитами эндемиков. Их яд, который они впрыскивали под кожу жертвы, обладал лишь легким антикоагуляционным эффектом. По этой причине особых мер не предпринималось. В период их активности колонисты обходились высокочастотными излучателями, которые распугивали насекомых, не позволяя им собираться в атакующий рой. Избыточное количество яда могло вызвать внутреннее кровотечение. Но время их брачной активности уже прошло. Откуда взялся этот припозднившийся кавалер? Впрочем, вреда от него не будет. Нет даже зуда.

Александр вернулся к столику с двумя бокалами «Captain’а Morgan’a». Кристина что-то искала в своей крошечной сумочке. Александру она показалась еще более бледной.

— Тебе не холодно? — заботливо осведомился он. — Может быть, вернемся в гостиную?

Федра уже скрылась за горизонтом. Небо налилось сине-зеленой густотой, обращаясь в тяжелый, почти непроницаемый полог, висящий на серебряных гвоздиках звезд.

— Нет, — ответила Кристина, — здесь хорошо.

Она взяла бокал и как-то поспешно, неаристократично хлебнула. У нее дрогнула рука. Что это с ней?

— Ты мне что-то хотела сказать? — спросил Александр, в свою очередь пробуя напиток.

Он не любил ром, но как человек воспитанный считал своим долгом разделять пристрастия дамы.

— Когда ты собираешься к деду? — спросила гостья.

— Ты имеешь в виду Альфреда? Он мне скорее двоюродный дядя, чем дед, а я его внучатый племянник.

— Хватит прикидываться, Алекс. Альфред тебе не дядя, он твой дед. Родной дед. А Ингвар — отец.

Александр застыл.

— Откуда ты?..

— Вот представь себе знаю.

Она снова сделала глоток. Тыльной стороной руки, тоже очень бледной и тонкой, вытерла рот.

— Я расскажу тебе одну историю.

— Какую историю?

Александр почувствовал, как между лопаток выступил пот.

— Жила-была одна девочка. Самая младшая в семье. Ни красотой, ни талантами не отличалась. И никто не обращал на нее внимания. Сестры и братья у нее были дерзкие, непослушные. Первые в школе, лучшие в колледже. Надежда и гордость родителей. А младшая — посредственность, с бесцветными глазами и волосами. Этим старшим прочили успех и славу, блестящее будущее. Правда, старший брат разбился, участвуя в хлоридских гонках. А средняя сестра умерла от передоза, но они же были такими талантливыми. Особенными. Остались двое, еще один брат и та самая младшенькая, бесцветная. Второй брат был поскромнее, стал финансистом, занялся семейным делом. А бесцветную выдали замуж. По расчету, разумеется. Во имя деловых интересов. За некого Торстена, раздолбая и пьяницу, совершенно бесперспективного. У него был старший брат Ингвар, в котором старый скряга души не чаял и которого прочил себе в наследники. У этого Ингвара уже были дети, и потому Торстену суждено было всегда оставаться в тени, на вторых или даже третьих ролях. А вместе с ним и его жене. Оставаться такой же бесплотной тенью, какой она была с детства.

— Зачем ты мне все это рассказываешь? — прошептал Александр.

У него участился пульс. И пот выступил уже на висках, а спина вся стала мокрой.

— Скоро узнаешь. Очень скоро. — Рот Кристины многообещающе искривился. — И вдруг жена Ингвара умирает. Ее и детей находят мертвыми. Обвинили горничную. Якобы это она их отравила. Идиоты. — Рассказчица презрительно фыркнула. — Cui prodest. Ищи, кому выгодно.

— А кому? — тихо спросил Александр.

— Нам, Алекс, нам, Морганам. Нам выгодно прибрать к рукам денежки Рифеншталей. Последние десять лет для нас были не столь удачными, как предшествующие. Несколько фирм обанкротились. Но мы же происходим от пирата. Помнишь? А Генри никогда особо не задумывался, когда испытывал денежные затруднения. Брал все, что ему нужно. Мы, его потомки, вынуждены вести себя благопристойно, но это не значит, что мы не умеем этого делать.

— Так значит первую жену Ингвара…

Александр почувствовал легкую дурноту.

— Да, именно. Но я в этом не участвовала. Сам понимаешь, жена Цезаря… Ингвар впал в депрессию, и мы уже почти праздновали победу, как вдруг он снова женился. На этой… как ее… твоей матери. Пришлось поторопиться.

— Так вы и его…

— Что ж поделаешь… Такова жизнь. Если не ты, так тебя. Но я опять была в стороне. И все казалось бы получилось. Торстен остался единственный наследником, я — его женой. Следует признать, что когда это произошло, он изменился к лучшему. У него появилась цель. Он бросил пить. Занялся делом. Я даже им… горжусь. — Кристина сделала еще один глоток. — Твоя мать вышла замуж за этого неудачника ван дер Велле, этого бедного и очень дальнего родственника. Потом родился ты. Через два года после смерти своего отца. Твоего биологического отца.

Александр чувствовал, что ему не хватает воздуха. Он судорожно вдохнул.

— Откуда мы это знаем? — продолжала Кристина. — Знаешь, нам со временем стало интересно, почему Альфред так о тебе печется. Оплатил твою учебу в самом престижном университет, продвинул по службе, ввел в правление инвестиционного фонда, а ведь ты всего лишь семиюродный внучатный племянник. Таких у Альфреда целая команда, но облагодетельствовал он именно тебя. И тогда мы решили разговорить его адвоката, Рема Аддисона. Старик, конечно, упирался, твердил об этике и верности клиенту, но в наше время есть очень действенные средства.

— Вы что же… пытали старика? — Александр задыхался.

— Зачем же? Это был всего лишь амитал натрия. Увы, у него не выдержало сердце. Ты же наверное слышал, что он недавно умер.

— Да, слышал…

Александр попытался встать, чтобы взять видеофон, но ноги его не слушались. Он в ужасе взглянул на Кристину. Левый угол ее рта подергивался. Она наблюдала за Александром с каким-то нездоровым любопытством.

— Мне плохо… там в комнате медицинский бокс… Принеси.

— Тебе уже ничего не поможет, Александр. Ты умираешь. Твоя кровь сгущается и через десять минут твои артерии забьются тромбами. Я до последнего надеялась, что мне не придется этого делать. Когда этот пират тебя ранил, я усмотрела в этом знак судьбы. Кто-то другой, не я. Ты… ты был мне даже симпатичен. Да и не твоя вина, что Альфред заставил твою мать зачать ребенка в пробирке. Но ты выжил. И остался наследником.

— Какая ты… жалостливая…

Александр упал на колени. Дышать становилось все труднее. И ночь сгущалась уже не только над головой, она стекала ему в глаза.

— Алекс, прости, я не хотела. Я действительно не хотела, но это ради детей…

Александр уже ее не слышал. У него звенело в ушах. Их тоже забивало, затягивало чернотой. Пятно сознания медленно сужалось. Но оно еще было достаточно ярким, отчетливым. Там еще жили, двигались его мысли, его воспоминания. Там в этом последнем солнечном блике он все еще видел высокого русоволосого парня и женщину в длинном бесформенном платье.

— Ради детей… — беззвучно проговорил он.

И на последнем, укороченном вздохе Александр торжествующе улыбнулся.