Неправильный подвид (гет)

Когда Драко услышал стук в дверь, он выронил пестик, которым размалывал воробьиные перья. Пестик приземлился прямо на палец ноги, и он громко выругался. Кто бы ни стоял за дверью, этот "кто-то" снова заколотил в дверь.

− Ждешь кого-то? − спросил Блейз. Перед ним были разложены бумаги, в которых он делал пометки о том, какие качества продемонстрировали те или иные вариации их зелья. Они работали уже несколько часов, а потому начинали понемногу раздражаться. − Я и не знал, что у тебя есть друзья.

− У меня есть ты, − коротко ответил Драко. Каждый шаг к двери причинял страдания. Почему так больно ронять вещи на палец? И почему эта боль совершенно не соизмерима с травмой? Незваный гость постучал снова, если можно было назвать этот требовательный и властный звук "стуком".

− Это спорный вопрос, − сказал Блейз. − Мы его друзья, Тео?

− Я просто здесь работаю, − ответил Тео.

− Вы оба − придурки, − сказал Драко, отпирая дверь и распахивая ее. Он не знал, кого ожидал увидеть за дверью. Еду на вынос он не заказывал, а с последним человеком, который собирал деньги в какой-то благотворительный фонд или что-то в этом роде, он повел себя так отвратительно, что подозревал, что швейцар взял на себя смелость сразу отваживать подобных посетителей, дабы избежать повторения жалобы, которую парень подал в министерство. Драко не ожидал увидеть Панси Паркинсон во всей красе, как всегда на слишком высоких каблуках и со слишком красной помадой на губах. И уж точно не ожидал увидеть Гермиону, которая стояла немного позади Панси с хмурым выражением на своем прекрасном лице.

− Ты выглядишь дерьмово, − прокомментировал Драко.

− Я говорила тебе, что это плохая идея, − сказала Гермиона, обращаясь к Панси. Она уже повернулась, чтобы уйти, когда Панси схватила ее за руку и одним сильным толчком впихнула в дверной проем. Гермиона повалилась на Драко, а он стоял, ошеломленный, не в силах пошевелиться. Она действительно выглядела ужасно. Волосы были завязаны на затылке в какой-то гротескный узел, из которого так и рвались на свободу непослушные пряди. Кожа посерела, словно лишилась своего теплого персикового оттенка, и походила на пепел от сигарет. А еще она была худой, − болезненно худой, − и в его руках ощущалась чем-то очень хрупким, что боишься слишком сильно сжать. Гермиона рывком высвободилась из объятий Драко, ее глаза были ясными и злыми.

− Он прав, − сказал Блейз. − Бестактен, но наблюдателен. Ты действительно выглядишь дерьмово.

− Можешь написать это на его надгробии, − предложила Гермиона язвительно. − Бестактен, но наблюдателен.

− А на твоем можем написать “Смертельно упрямая”, − влезла Панси, что заставило Блейза хмыкнуть. − Я привезу кошку завтра. Иди уже поцелуй его − и помиритесь, наконец!

Рон и Гарри, должно быть, узнали об их уходе почти сразу, потому что внизу на лестнице уже слышался топот. Не прошло и минуты, как на этаж ввалились два героя, готовые прийти на помощь девице в беде. Драко подумал, что они смешны. Гермиона никогда не нуждалась в спасении.

− Отлично, − пробормотал он. − Все в сборе.

Панси сморщила нос, и сначала Драко подумал, что это из-за Рона, потому что, на самом деле, любой захотел бы скорчить рожу при виде этого человека, но она сказала:

− Я думала, что болеутоляющие зелья, которые Гарри готовит для твоей маленькой вейлы, плохо пахнут, но это еще хуже.

− Это зелье, над которым я работаю, − ответил Драко.

− Воняет так, словно кто-то умер, − прокомментировала Панси.

− Значит, получилась амортенция, − весело произнес Блейз. − Ведь твой парень уже дважды воскресал из мертвых.

− Не пори чушь, − процедила Панси, но взгляд, который она бросила через плечо на Гарри, был более чем нежным.

− А для чего оно? − спросила Гермиона. Ее любопытство на мгновение пересилило гнев на Драко, и он почувствовал, как на его лице появилась печальная улыбка. Это была его девушка, умная и увлеченная идеями, магией и тайнами до такой степени, что могла забыть обо всем остальном. Улыбка исчезла, потому что, конечно же, она не была его девушкой.

Драко не ответил. Гермиона посмотрела на Блейза, который выглядел самоуверенным и довольным собой, но поскольку она знала, что подобное выражение лица было для него нормальным, ситуацию это не прояснило. Поскольку все продолжали молчать, тихий, неловкий Тео вздохнул и пояснил:

− Это имитация.

− Прямо сейчас − это ноль без палочки, − поправил Блейз. − Держу пари, что мы гоняемся за несбыточной мечтой.

− У нас все получится, − сказал Тео. Он нахмурился, глядя на банку с пиявками в своей руке. − В конце концов.

− Имитация чего? − спросила Гермиона.

− Ну, кого угодно. Во всяком случае, в идеале, − ответил Теодор, и его объяснение вновь показалось ей расплывчатым. − Мы используем Оборотное зелье в качестве основы, и думаю, что уже немного продвинулись.

− В каком, интересно, направлении? − иронично спросил Блейз.

− Ну, мы же уже исключили несколько ингредиентов, − ответил Тео.

− Я тебя не понимаю, − резко выпалила Панси. − Выкладывай, Драко. Что ты затеял вместе с этими лепечущими идиотами?

Наконец Блейз ответил:

− Мы пытаемся освободить тебя от Поттера, Панси, любовь моя. Идея состоит в том, чтобы бросить его волосы в зелье, и оно, как и Оборотное, будет имитировать его присутствие. Просто вместо того, чтобы превратить тебя в скучную копию Избранного, оно обманет твою вейловскую сущность, заставив думать, что он рядом и тебе не нужно болеть и страдать.

− Зачем мне это нужно? − спросила Панси. Все посмотрели на нее, и она фыркнула. − Отказаться от самого лучшего секса в своей жизни? Неужели ты думаешь, что я настолько дура?

Все, включая Гермиону, повернулись к Гарри. Тусклый румянец пополз по его шее и щекам, пока все его лицо не запылало от смущения.

− Ты занимаешься с ней сексом? − спросил Рон.

− Рон, − прошипела Гермиона. − А взбитые сливки? Как ты думаешь, чем они там занимались?

− Я старался не думать об этом, − обреченно произнес он.

− Да, − сообщила Панси. − Мы занимаемся сексом.

− Как?!

Вопрос был адресован Гарри, но ответила Панси:

− С его членом. Помимо всего прочего. Я не собираюсь объяснять тебе все это в подробностях.

Гарри покраснел еще сильнее.

− Тебе не кажется, что это... Ты не боишься воспользоваться ситуацией? − спросил Драко. Он старался не смотреть ни на Гермиону, ни на Блейза. По правде говоря, сейчас он предпочел бы ни на кого не смотреть. Ему хотелось провалиться сквозь пол и исчезнуть. Всякий раз, когда он представлял себе возможное воссоединение с Гермионой, в его фантазиях не присутствовало обсуждение сексуальной жизни Гарри Поттера.

Панси скрестила руки на груди и постучала ногой по полу.

− Воспользоваться ситуацией? Тебе лучше не думать, Драко, что я какой-то ребенок, который не знает, что у нее на уме. Потому что для тебя это плохо кончится.

− Убив его, ты убьешь Гермиону, − напомнил ей Блейз.

− Увечья его не убьют, − возразила Панси. − При условии, что он вовремя остановит кровотечение.

− Если кем и воспользовались, так это мной, − пробормотал Гарри. Панси, прищурившись, на него взглянула, и он быстро поднял рук в примирительном жесте. − Не то чтобы я возражал.

− Я не хочу этого знать, − простонал Рон.

− А я хочу, − воскликнул Блейз. Он закончил вытирать руки от ингредиентов для зелий и прислонился к стойке. − На самом деле, я весь − внимание. Желаю узнать о сексуальных подвигах Избранного. Кажется, там упоминались взбитые сливки? Расскажите об этом подробнее.

− Я могу покалечить и тебя, − сказала Панси.

Гермиона, проигнорировав весь их диалог, подошла к столу, чтобы получше рассмотреть разложенные там ингредиенты. Большинство из них она определила как компоненты, необходимые для Оборотного зелья: крылья златоглазки, порошок, который наверняка был рогом Двурога, водоросли. Один за другим она внимательно изучала каждый.

− А чьи перья? − спросила она.

− Воробья-сирены, − ответил Тео. − Идея в том, что, поскольку они зачаровывают слушателя...

− Хотя у моей матери странный иммунитет, − пробормотал Драко.

− ... то могут стать антидотом для твоих чар.

Прежде чем Гермиона успела задать ещё хотя бы один вопрос, по оконному стеклу постучала клювом сова. Поскольку никто достаточно быстро не открыл ей окно, она постучала сильнее. Драко неловко улыбнулся Гермионе, прежде чем открыть окно и впустить птицу. Он хотел рассказать ей все о зелье. Он хотел сказать ей, что пытается сделать что-то правильное, что-то значимое. Он хотел объяснить, что не имел права соваться к ней с извинениями, пока не сможет предложить ей нечто больше, чем пустые слова. Вместо этого он отвязал письмо от лапы и погладил птицу по голове.

Сова громко ухнула и изобразила презрительное выражение, скосив клюв, в совершенстве подражая своей хозяйке.

− В чем дело? − спросил Рон.

Меньше всего Драко хотелось читать вслух свою личную переписку, но в данный момент он тоже не имел особого выбора. Это было все же лучше, чем продолжать разговор о Панси, Гарри и взбитых сливках, поэтому он вздохнул, взломал серебряную печать дома Малфой на обратной стороне сложенного пергамента и начал читать.

Мой дорогой Драко,

Общество Поддержки Ведьм ищет новых членов правления, и я сразу подумала о твоей прекрасной Гермионе. Это, конечно, довольно долгосрочное обязательство, но все же спроси ее, не хочет ли она присоединиться к нашей организации. Кроме того, скажи ей, чтобы она надела ту булавку, с пером. Мне нужно отвезти твоего отца в больницу Святого Мунго, что весьма меня удручает, учитывая как я ненавижу запах антисептика, но в последнее время он стал смотреть на деревья пустым взглядом, и я не понимаю, в чем дело. Пришли как можно скорее ответ о решении Гермионы.

Мама

Гермиона посмотрела на Драко. Почувствовав на себе ее взгляд, он вдруг очень заинтересовался своими ногтями.

− Драко, − медленно произнесла она, − ты же говорил мне, что выпустил в поместье только одного воробья-сирену.

− Воробей-сирена? − спросил Рон, но Блейз уже начал смеяться.

− Возможно, − пробормотал Драко. − Я мог бы вернуться и забрать остальных.

Это признание было встречено молчанием.

− Ты сказала, что тебе не нравится идея продавать разумных существ в качестве домашних животных, − быстро проговорил он, − и я вполне понимаю твою точку зрения. Мне показалось, что если уж я отпустил одного из них, то имеет смысл выпустить остальных в том же месте.

− Значит, − продолжила Гермиона, − в поместье твоих родителей полно птиц, которые очаровывают любого, кто их слышит?

− Ну, моя мама не часто выходит на улицу, − сказал Драко. Он по-прежнему не смотрел ей в глаза. − И они, кажется, ее не беспокоят.

− Никогда бы не подумал, что твой отец любит гулять на свежем воздухе, − хмыкнул Гарри.

− В конце концов, он настоящий англичанин, − с весельем в голосе произнес Блейз. − Небольшие прогулки полезны для здоровья.

− Ты выпустил птиц на территории поместья, зная, что твой отец любит там гулять? − спросила Гермиона.

Драко неуверенно улыбнулся ей.

− Может быть, − уклончиво ответил он.

− Змея, − сказала Гермиона, и в ее голосе послышалась нежность.

− Ты это и так знала, − он улыбнулся. − Не совсем справедливо обвинять меня в наличии тех качеств, о которых ты всегда была осведомлена.

Драко знал, что в его речи был подтекст. Безусловно, был. И дело вовсе не в птицах. Просто находясь рядом с Гермионой, после даже самого короткого прикосновения, он чувствовал, как его сердце входит в ритм с ее, словно оно жаждало этого на протяжении всего времени их разлуки. Интересно, она тоже это чувствует? Он никогда раньше об этом не спрашивал. Услышала ли она скрытый смысл его слов? Не будет ли ей безразличен его поступок?

Гермиона посмотрела на собравшихся. Гарри, Рон, Панси, Блейз и Тео переглянулись, смущенные, самодовольные и выжидающие.

− Убирайтесь! − сказала она.

И они это сделали.