Обретшие будущее (гет)

Жители деревни Литтл-Хенглтон по-прежнему звали этот дом «Загадочным особняком», хотя прошло уже много лет с тех пор, как в нем умерла семья Реддлов. Он стоял на холме, над деревней, некоторые его окна были забиты досками, с крыши отвалились кусочки черепицы, а плющ беспрепятственно обвивал стены. Когда-то красивый особняк и, без сомнения, самое большое и величественное здание в округе, дом Реддлов теперь стоял отсыревший, развалившийся и пустой.

Большая земля вокруг него тоже принадлежала ему, но годы и годы отсутствия здесь человека изменили этот когда-то красивый сад и луг перед домом. Всюду, куда ни глянь, колыхалось под теплым летним ветром бескрайнее травяное море, а заросшие холмы казались дивными волнами в нем. И все же место навевало жуть. Свет полной луны в эту ночь освещал особняк, и он возвышался над мертвенно-зеленым полем черной тенью. Забредшие на единственную тропу, ведущую к дому, дети пугливо крались, испытывая свою смелость, но когда из травяной стены вдруг выросла тень огромного, тощего волка с зелеными глазищами, их визг разнесся далеко окрест, и только пятки сверкали вдали.

Волк, стоящий на задних лапах, с полным безразличием поглядел им вслед, затем опустился на все четыре лапы и втянул носом воздух, принюхиваясь. Огонек, внезапно загоревшийся в окне последнего этаже особняка, заставил его пригнуться и со скулежом уползти в траву. Но и оттуда любой прохожий мог бы при желании увидеть два немигающих зеленых глаза, пристально наблюдающих за особняком.

Римус Люпин не ушел. Особняк уже давно беспокоил его, и приближаться к нему оборотень не смел, чувствуя волчьим чутьем неведомую опасность. Изо дня в день ему приходилось наблюдать за каждой мелкой щелью в доме; в облике человека это было непросто, и чутье притуплялось, но сегодня над ним светила полная луна. Зелья Снейпа давали ему большие возможности: сохранять разум человека в теле зверя и использовать его способности.

Огонек в окне дома не трепыхался, значит, это было не пламя свечи или камина. Он здесь. Его принес неделю назад на руках худой и смердящий человек, а змея скользила за ними на расстоянии фута от его ног. Люпин не рискнул нападать тогда, но был более чем уверен, что одних домашних мышей этой твари скоро станет мало. Да, Темный Лорд, помещать крестраж в змею было слишком необдуманным поступком. Зубы оборотня сделают свое дело, нужно только дождаться.

Свет в окне не трепыхался, и это был свет палочки. Мимо окна прошла тень человека, но тут же Люпин уловил запах, который так долго ждал. Его принес легкий, ночной ветер и снова затих. Пора…

Он крался в траве, пригибаясь так, чтобы из окна не могли заметить свет луны, скользнувший по его мохнатой спине. Запах становился все ярче и настойчиво бил по носу, ухо различало малейший шелест прошлогодней, сухой травы под гибким змеиным телом. Он был почти у цели.

Сбив когтистыми лапами сухую траву до земли, Римус остановился и зарычал, а все потому, что во двор дома, куда через дыру в заборе скользнула гигантская змея, только что вошел старый человек. Его запах был Люпину знаком — старый садовник Фрэнк, которого в деревне не любили. Сам Люпин в виде человека пару раз к нему наведывался, проверить, все ли в порядке, но старик был нелюдим и гнал его. Теперь нелегкая понесла его в особняк, и Римус знал — живым ему оттуда не выбраться. А потому последовал за ним.

Ни главный вход, ни окна дома Реддлов не выглядели взломанными, но, как знал оборотень, завалы и заколоченные доски очень легко преодолеваются с помощью волшебной палочки и так же просто возвращаются на место. Садовник вошел в дом, и Люпин вышел из высокой травы во двор. Преодолел антиаппарационный барьер, легкой дымкой объявший мохнатое, жилистое тело, и прокрался в дом через черный ход.

Он оказался в огромной кухне. Прищурившись, Римус пробирался к лестнице, обходя скрипящие доски. Запах гнили вшибал в нос и отбивал всякое обоняние, а магл поднимался. Оборотень последовал за ним, но приближаться к двери, из которой лился свет палочки, не стал, а затаился в тени, настороженно прислушиваясь к шагам и голосам в комнате. Фрэнк застыл у самой двери.

— Говорят, он растет чрезвычайно умным ребенком, — послышался голос молодого мужчины, и на свет выступил Барти Крауч. — Лучший ученик школы, слизеринец, змееуст. Сильный соперник, ваша светлость.

Люпин прислушался изо всех сил, и уши встопорщились на макушке. Выглядел Барти скверно: худ, бледен, грязный и вообще болезненный на вид, примерно как и сам Римус, когда перевоплощался после ночных прогулок в своей облюбованной на время конуре неподалеку. Крауч склонился перед креслом, глаз как будто не было в черных и пустых глазницах, но это из-за его худобы, знал Люпин.

— Мне бы даже было смешно, если не мое самочувствие, — произнес второй голос из кресла. Голос был мужской, но удивительно пронзительный и холодный, точно струя ледяного ветра. От этого голоса шерсть волка встопорщилась, и по телу поползла неприятная дрожь. Пора думать, как выручать магла. — Никогда не думал, что моим соперником может стать слизеринец, а не гриффиндорский прихвостень Дамблдора.

— Самого большого подвоха мы должны ждать от друзей, а не от врагов, — прохладно отозвался Крауч. — У нас есть сведения от доверенного лица, что мальчишка будет на Чемпионате Мира по Квиддичу. Если вы мне позволите прикончить мальчишку…

— Он мне нужен, — промолвил ледяной голос. — Я сам хочу убить его.

— Почему, мой Лорд?

— Его сила поразила меня еще в детстве. Он отбросил мать и выпустил тот самый щит. Возможно, загадка его успеха кроется именно в этом щите. Кроме того, если он так силен, то тебе с ним не справиться самому. А ошибок допускать нельзя.

— Я добуду вам мальчишку, повелитель, — склонился подобострастно Барти, и Люпин сощурился, чтобы блеск глаз не выдал его. — Турнир Трех Волшебников даст нам необходимое прикрытие и время, пока ваши друзья собирают сторонников и укрепляют наши позиции.

— Я рад, что у меня есть такие преданные сторонники, как ты. На Чемпионате Мира по Квиддичу станет ясно, кто же из моих прежних друзей последует за мной. Я делаю ставку на Люциуса, хотя его действия после моего поражения несколько расстроили меня. Следует дать понять Снейпу, что приближается мое возрождение — он будет нам полезен.

— Насколько мне известно, Люциус поддерживает дружбу своего сына с Гарри Поттером, — сообщил Барти, презрительно скривившись. — Он давно уже переметнулся на сторону врага и слишком часто меняет маски, чтобы мы могли ему доверять.

— Я! — жестко отрезал второй голос. — Я — не мы, не забывайся. Мы его проверим. Все эти трусы знают, что неподчинение приказу явиться передо мной в уже назначенный час равносильно предательству, и им первым будут вырыты могилы в назревающей войне.

Фрэнк пошевелился и отступил назад. Римус изо всех сил напрягал уши, но какое-то время до слуха доносился только треск магических поленьев в камине.

— Кроме того, — заговорил второй мужчина вновь. — Нам нужно разгадать тайну Гарри Поттера. Откуда такая сила, способности к понимаю перселтанга, если у нас нет общей крови в жилах? Что за тайны он скрывает? Ты должен узнать тайну его щита! Турнир даст тебе прекрасную возможность увидеть, на что способен мальчишка. Не прозевай.

— Наш шпион уже наготове, — с легким оттенком гордости в голосе молвил Барти. — Я долгое время искал его, ведь Хвост, привлекший ребенка на нашу сторону, погиб и не оставил нам почти никаких следов, как его найти. Я справился ради вас, мой Лорд, еще два года назад.

— Но он по-прежнему не в кругу друзей Гарри Поттера, — вкрадчиво сказал голос, и в нем послышалась угроза. — Ты слишком медленно работаешь, мы не можем столько ждать!

— Обещаю, милорд, когда мальчишка будет у вас в руках, вы будете располагать о нем полной информацией!

— Так-то лучше. Кроме того, тебе придется взять диадему и спрятать в Хогвартсе. Креббу я не так сильно доверяю, он болван, а Хогвартс — самое неочевидное место, где я мог спрятать ценную для меня вещь…

— А чем она так ценна, милорд? Может, я наложу на нее свои чары?..

— Не твоего ума дело! Я устал и голоден. Когда появится Нагайна, подои ее, мне нужно поесть. Я слишком слаб…

— Кребб будет следить за вами, милорд, пока я буду в Хогвартсе. Пока мы можем доверять только ему.

— Разделаться с Бертой Джоркинс было непросто для меня. Силы не те, но скоро это исправится. Надеюсь, все, на кого я возлагаю надежды, не подведут меня…

Внезапно Люпин почувствовал какое-то движение в темноте коридора и еле сдержал утробное рычание внутреннего зверя. В полосу света, льющегося из комнаты, выползла змея трех метров в длину. Фрэнк заметил ее и, застыв от ужаса, чего-то ждал. Неминуемой смерти? Люпин снова поднялся на задние лапы, готовый броситься на неразумного человека и спасти его от разящего луча смерти. Как он и думал, змея не стала нападать, прорезая широкий извилистый след в толстом слое пыли на дощатом полу. Все ближе и ближе к комнате, на зов шипящих, свистящих звуков, издаваемых ледяным голосом за дверью. Минута — и кончик острого, треугольного хвоста скрылся из виду.

— Нагайна принесла интересную новость…

Люпин напрягся и в тени коридора подкрался к маглу, который, видимо, ничего не замечал, кроме полоски света. Нутром оборотень чувствовал его страх и сам был недалек от этого.

— Она говорит, за дверью стоит старый магл и слушает наш разговор.

Фрэнк не успел бы спрятаться, а Люпин, поджав хвост, совершенно беззвучно рванулся в черную тень, инстинктивно выбрав крепкие, не скрипящие доски.

— Все ли ты слышал, магл? — со злой насмешкой в голосе спросил мужчина в кресле.

— Все! — гордо сжав свою трость, выпалил Фрэнк. — И этого достаточно для полиции. Вы совершили убийство и собираетесь убить еще какого-то мальчика. И вот, что я еще скажу, — Римус весь подобрался и напрягся, готовый к решающему броску. — Дома меня ждет жена, и если я не приду через четверть часа…

— Нет у тебя никакой жены, — протянул мужской голос, и в коридоре будто стало прохладнее. — А лгать Темному Лорду и подслушивать его слова…

— Лорд? — Фрэнк усмехнулся, но поджилки у него тряслись вполне заметно. — Ха! Ваши манеры оставляют желать лучшего. Почему бы вам, к примеру, не повернуться ко мне лицом, как порядочному человеку?

— Человеку?.. О, нет, магл, я нечто большее, чем человек. Нечто более… совершенное и… более великое, чем магл. Но я исполню твою просьбу. Поверни! — холодно приказал он, и Крауч со злой ухмылкой спрятал палочку и принялся разворачивать кресло.

Медленно Барти поворачивал старое кресло, и Римус в ужасе не мог оторвать оттуда глаз. Фрэнк увидел первый то, что сидело в нем, и завопил так, что зазвенели старые пыльные люстры, а обостренный слух Римуса уловил два заветных слова, и, более не медля, он рванулся вперед, наперерез лучу.

Ярко-зеленая вспышка озарила комнату и ослепила его.

* * *

Гарри лежал на спине, тяжело дыша, словно после забега, а на лбу горел огнем шрам в виде молнии, уже несколько дней не дававший ему покоя. За несколько дней до того, как от Римуса пришло письмо с известием, что Темный Лорд поселился в особняке Реддлов, у него заболел шрам. Они оказались друг к другу слишком близко, и Гарри понял — началось.

Гарри сел в постели, не отнимая руки от шрама, а второй в темноте шаря по тумбочке рядом с кроватью в поисках очков. Он надел очки, и предметы в комнате, освещённой слабым оранжевым светом уличного фонаря с площади Гриммо, просачивающимся через оконные занавески, приобрели отчётливые очертания.

Гарри снова провёл рукой по шраму. Тот продолжал болеть. Он зажёг лампу, выбрался из постели, прошёл по комнате и вышел, чтобы спуститься на кухню и выпить воды. Видения начались у него в тот же вечер, когда заболел шрам, но ни четких планов действия Волан-де-Морта, ни разоблачения коварного шпиона в кругу знакомых Гарри он пока не узнал. Сегодня впервые в его сне появился Римус. Гарри не мог не признать, что оборотень действовал осмотрительно, но его волновало, сумел ли он вовремя убраться из-под смертельного луча и спасти Фрэнка?

Часы на кухне, подаренные миссис Уизли на его день рождения, показывали четыре часа утра. В это время все еще спали. Утерев пот со лба, Гарри набрал в кружку воды и уселся на стул. Как бы узнать, в порядке ли Римус?

Не представлялось возможным. Люпин подвергал себя опасности, но повлиять на него Гарри не мог.

Еще одна спасенная жизнь или две потерянных?

* * *

Когда Гарри спустился на кухню в это воскресное утро, вся его семья уже сидела в полном сборе. Руди вдохновленно подпрыгивал на месте, вычитывая уже затертые строки из брошюрки по Чемпионату Мира по Квиддичу, в которую, поедая гренки с маслом, также глядел и Сириус. Лицо мамы загораживал утренний выпуск «Ежедневного пророка», на первой строке которого министр магии вещал о том, что все меры предосторожности на Чемпионате приняты. Усевшись за стол рядом с бабушкой, Гарри вспомнил, как Грюм гонял все подразделение «Бета» по правилам безопасности так, что пара авроров даже предпочли взять долговременный неоплачиваемый отпуск. Нервы у всех были на пределе.

— Доброе утро, Гарри, — поприветствовал его Руди и залез ему на колени.

— Доброе, мелкий, — охнул Гарри, ощутив, что мальчик уже не малыш. — Ну и потяжелел ты. Думаешь, трибуны выдержат тебя?

— О-хо-хо, — Сириус оторвался от буклета и радостно оскалился. — А самому не придется весь матч просидеть на своем месте, потому что если встанешь, то заденешь макушкой верхние уровни? Вымахал ведь за лето, а казалось, куда еще расти.

— Опять новую одежду покупать, — задумчиво вздохнула мама, не отрываясь от «Пророка». — На Косой переулок, видимо, мы с бабушкой поедем одни.

— Отлично, что завтра едем на Чемпионат, — Сириус чмокнул ее в лоб и откинулся на спинку стула. Вид довольного главы семейства в праздничный выходной, окрестил его Гарри.

— Не развлекаться только. Я считаю, что брать на Чемпионат Руди крайне неразумно, — высказал свое мнение Гарри, и все подняли на него глаза. Руди выглядел обиженным.

— Делать нечего, — ответил Сириус, приобняв сына. — Не запремся же мы в доме, пока все самые жуткие события не произойдут, не тронув нас. Грюм пообещал, что все возможные и невозможные меры приняты, и нам остается брать на веру его слова. Да и Люциус говорит, что его до сих пор никуда не звали, значит, мы можем быть спокойны.

— Я с Гарри согласна, — тихо произнесла Лили, глядя на них исподлобья. — Мы с бабушкой и Эвелин дома останемся, и лучше, чтобы в такой тревожный день остался и Рудольф.

— Я не понимаю, зачем они вообще едут на этот Чемпионат, — подала голос бабушка. — Заранее известно, что произойдет беда. Мерам, принятым Авроратом, доверять нельзя на мой взгляд, а вы туда слетаетесь все как мухи на… скажем, мед. Ну, с Сириусом все понятно, он родился под гриффиндорской звездой и всю жизнь несет их флаг впереди всех, но ты-то, мальчик мой?..

— А у меня свое бремя, которое я уже вторую жизнь несу, — вспомнив, как с утра выглядел подросток четырнадцати лет в зеркале, Гарри мог понять, почему к его словам несерьезно относятся. — Ответственность за Руди будет нас тяготить, если вдруг что-то случится. Детям там не место.

— Я поеду! — топнул ногой Руди и провалился под стол.

— Гарри прав, Сириус, — поддержала мама.

— Зачем мы тогда просили Люциуса достать три билета?

— То, что может произойти, обойдется нам дороже стоимости этих билетов. На кону жизнь нашего сына.

— Если бы меня спросили, я сразу сказал, что против этого, — пояснил Гарри.

— Я обещаю, что с ним ничего не случится, — Сириус отложил брошюру и потрепал младшего сына по голове. — Лили, Гарри. Все обойдется, я уверен.

На лице мамы ясно было написано, что ее мучают сомнения по данному предприятию, но Лили, поджав губы, промолчала.

— Сейчас прибудут Аластор, Амос и Седрик, — предупредил довольный Сириус. — Если помнишь…

Едва приехав на каникулы, Гарри выразил желание рассказать всю правду о Турнире Трех Волшебников Амосу Диггори и Седрику. Позволить ему погибнуть он не мог, а сражаться всерьез с самым лучшим своим учеником в лабиринте не хотел. Седрик должен сам понять, чем чреватое для него желание идти к победе. В данный момент они не знали истинную причину, зачем их позвали в гости: просто Сириус по просьбе Гарри нагнал Седрика и Амоса на платформе девять и три четверти в начале лета и пригласил их в гости. Встреча неоднократно откладывалась из-за занятости Амоса в Министерстве. Отец Седрика участвовал в создании и продвижения проекта Турнира, кроме того было немало забот в связи с приближавшимся Чемпионатом Мира по Квиддичу. И вот теперь, когда они подошли вплотную к отправной точке, встреча состоится.

Долго ждать не пришлось, прежде чем камин залился зеленым светом, но на ковер выступили вовсе не гости. Драко, повзрослевший, вытянувшийся и приобретший спортивную фигуру, медленно обвел себя палочкой, счищая с мантии золу.

— Драко, — Гарри крепко обнялся с ним. — Рад тебя видеть.

В начале этого лета Драко выразил желание отправиться вместе с аврорами-новичками в Годрикову Впадину, чтобы расследовать это преступление. Оно не могло быть случайным, как и рвение Драко участвовать в этом процессе, но Гарри сильно подозревал, что он пошел на это из-за Гермионы. Обычно первые два месяца лета они проводили вместе — в мире магов или волшебников.

— Ты стал похожим на самого себя, а не на лукотруса-подростка, — заметил с ухмылкой Гарри.

— А ты так им и остался, — не отстал от него Малфой. — Ты звал, я пришел. Где Диггори? Я готов поведать всю правду, сколь бы ни была она ужасной.

— Его еще нет, — Лили кивнула Кикимеру, и тот во мгновение ока вернулся с чистыми столовыми приборами. — Сядешь с нами позавтракать?

— Не откажусь.

Рассказ Драко растянулся на четверть часа, и из него прямо сквозило знакомой Гарри атмосферой детективного следствия.

— Мы нашли следы работы волшебной палочкой, — хмуро доложил друг, когда Вальпурга отвела детей в комнаты. — Правда, все найденные следы нам было приказано засекретить. Я бы с удовольствием пошел против системы, но сам я был там в качестве новобранца, причем ложного. Аластор просто сделал мне одолжение, что отправил туда. Некоторые свидетели утверждают, что видели человека в черном плаще, который пришел на праздник Белтайн. Его не знали ни маги, ни маглы, а последним вообще стерла память группа реагирования из Отдела магических происшествий и катастроф. Страшно это было — говорить с такими людьми. Они знают, что понесли утрату, помнят, что погибли их близкие — но не знают, почему.

Нам пришлось раскапывать тела жертв втайне от властей Годриковой Впадины, окружив кладбище Маглоотталкивающим куполом. Сгоревшие люди выглядели как почерневшие, сморщенные сливы, кожа сгорела до костей, и ужасный запах стоял, когда мы их доставали и исследовали тела. Там были и дети, и женщины, и старики. На одном ребенке мы нашли ножевое ранение — мальчику просто перерезали горло и бросили в костер; было еще шесть таких мертвецов. Очевидно, люди разбежались, и достаточного количества жертв не набралось, поэтому их добивали в ручную. Это доказывает теорию, что пожар случился не случайно, был тщательно спланирован и организован, как жертвоприношение. Гермиона согласилась поискать в старых книгах похожие случаи в истории старой Англии, когда особое число людей приносилось в жертву на кострах. А я пока закончил с этим делом.

Сириус и Лили молчали, хмуро размышляя над скупым докладом. А Гарри пришла в голову мысль.

— Что ж долго искать, напрямую свидетеля и спросим. Салазара, — пояснил он. — Если такая магия и была популярна, то в его времена, он о том говорил. Упоминал вскользь в своем рассказе.

— Жестокость на жестокости, — покачал головой Сириус. — Если так, то проход Пожирателей Смерти на Чемпионате должен венчать пирамиду их действий, поясняющих всему миру, что Волан-де-Морт возвращается.

— Это так, — Лили встревоженно вертела в руках брошюрку Чемпионата. — Бедствие в Годриковой Впадине прогремело на оба мира. Даже моя мама, твоя бабушка, Гарри, недавно просила быть нас поосторожнее, а ведь она магла, она чувствует беду интуитивно.

— Хозяйка, — проскрипел появившийся рядом с Драко Кикимер. — Скоро придут гости. Прикажете готовить чаепитие?

— Да, Кикимер, пожалуйста, — рассеянно молвила Лили и поднялась. — Мне нужно пойти помешать зелья для Аврората, а вы ждите прихода гостей. Я спущусь.

— Отец получил послание, — вдруг тихо сказал Драко, когда она ушла. Сириус и Гарри благодарно склонились над столом, слушая. — Ему

Долго ждать не пришлось — в камине вспыхнуло зеленое пламя, и на ковер перед каминной решеткой вышли их гости. Амос Диггори был краснолицый волшебник с жесткой каштановой бородой, он работал в отделе по регулированию и контролю за магическими популяциями.

— Мистер Блэк, рад вас видеть! — он громогласно поприветствовал Сириуса и пожал ему руку. С верхних этажей выглянула Лили, которой пришлось укачивать Эвелин. — Мистер Поттер, наконец-то я встретился с вами. Что, готовитесь к Чемпионату, уже в радостном предвкушении?

— Есть такое, — согласился Гарри, и Амос пожал руку Драко, узнав в нем сына Люциуса. — Седрик.

— Гарри, — Седрик вышел из камина и сразу пожал ему руку. — Я рассказал отцу, сколько всего ты для меня сделал. Я тебе благодарен, а он просто на руках тебя носить готов.

— Замечательный талант у мальчика, — признал Амос, и Сириус согласно кивнул. — Пусть он и не ваш сын, но воспитание, знаете ли, тоже сказывается. Такой сын — честь для родного и приемного отца. Яблоко от яблони недалеко, говорят, падает.

— Благодарю, — ответил Сириус и поманил Руди, который капризно сбежал из-под надзора бабушки и стоял в коридоре. — У меня и второй поспевает. К следующему году как раз дозреет.

— Рад встрече с вами, молодой человек, — Амос, улыбаясь, склонился к Руди, и они совершили рукопожатие. — Как вас звать?

— Лорд Рудольф Блэк, — громко и с достоинством сказал Руди. — Мне десять лет.

— Что ж, лорд Блэк, надеюсь, в силе и умениях вы не уступаете своему брату?

— Гарри сам меня всему обучит и поможет стать сильным.

— Проходите к столу, — пригласил их Сириус. — Кикимер! Принеси чай. Гарри, Драко, прошу вас.

— Отец сказал, что мы вместе поедем на Чемпионат, это так? — Седрик сел между ними. — Буду очень рад вашей компании, когда поедем в школу. Мои друзья хотят с вами поближе познакомиться и… — он понизил голос. — Заниматься с вами в этом году дополнительными уроками.

— Сомневаюсь, что это… — начал было Гарри, но Драко его перебил.

— Отличная идея!

Чай разлили по чашкам, Кикимер принес им поднос маленьких пирожных и с почтением удалился, тогда Сириус заговорил.

— Амос, вынужден признаться, что мы не просто так вас позвали, и это вовсе не мирская беседа.

— Я понял по тому, как настойчиво вы звали нас в гости все лето, — прямо ответил Амос Диггори. — Должно быть, вы хотите предложить мне выгодную сделку?

— Нет, не совсем, — сказал Гарри. — Видите ли, в этом году Седрику суждено погибнуть.

Драко покачал головой, глядя в угол кухни — Гарри и сам знал, что рубит с плеча. Но людей, ошарашенных с самого начала, гораздо легче привести к вере, чем скептически настроенных. И судя по лицам гостей, уловка удалась. Седрик недоуменно нахмурился, Амос побледнел.

— С чего вы взяли? Это шутка?

— Увы, — Сириус отлевитировал к ним Омут Памяти. — Вам придется посмотреть некоторые воспоминания, чтобы нам поверить. Седрик, — Гарри подал ему склянку с серебристыми нитями воспоминаний. — С самого начала я старался быть рядом, чтобы завоевать твое доверие. И вот теперь прошу тебя довериться мне и моим словам. Это важно.

— Это правда, — мрачно подтвердил Драко. — Тайна, которую вы узнаете, известна уже определенному кругу лиц, которым мы доверяем. Теперь, по нашему с Поттером общему решению, в него было решено ввести и вас.

— В этом ответ моей необычной силе и умениям, — настаивал Гарри. Амос смотрел на них как на сумасшедших.

— Вы… вы ненормальные. Как вы можете так говорить мне о моем сыне?.. Седрик, идем!

Но Гарри закрыл камин прямо перед носом Амоса.

— Такой реакции мы и опасались, поэтому сделали многое, чтобы приблизить к себе за эти годы будущие жертвы войны.

— Войны… Какой войны?

— Седрик! — Драко протянул ему Омут Памяти. — Будешь первым?

А что им еще оставалось?

Спустя полчаса Седрик вынырнул из Омута Памяти и отступил, пошатнувшись. Амос, до того стоявший у окна и нервно крутивший в пальцах палочку, бросился к сыну.

— Седрик?

— Это правда, — после короткой передышки молвил он и посмотрел на Гарри и Драко совсем другим взглядом. — Почему я… Как я сразу не смог об этом догадаться, ведь вы вовсе не дети… Сколько вам?

— Почти по пятьдесят, — коротко ответил Драко. — И не говори, я сам удивляюсь, как мы так хорошо сохранились: пятидесятилетний ученик Хогвартса и Мужик-Который-Выжил?

— Что? — Амос развернул сына лицом к себе. — Седрик, что произошло, что ты увидел?

— Это нужно увидеть самому, отец, — Седрик кивнул ему. — Прошу тебя.

Пока Амос был в Омуте Памяти, они повторили словами то, что не вошло в воспоминания сначала для Седрика, затем пришлось повторить и для его отца. Сдавленно, все еще не желая верить в то, что видел, Амос подтвердил, что Турнир Трех Волшебников будет проходить именно так, как они рассказали.

— Так он вернется? — наконец, подал голос Седрик, молча их слушавший. — Он убьет меня?

Драко вздохнул и открыл рот, чтобы ответить.

— Нет, — помотал головой Амос. — Нет, я не позволю. Ты не будешь участвовать в Турнире.

— В этом все и дело, — сказал, немного подумав, Гарри. — Без Седрика этот Турнир станет совсем другим, а цепочка событий, которая приведет меня к Волан-де-Морту, не должна стать короче или длиннее. Так у нас есть преимущество.

При имени Волан-де-Морта оба гостя вздрогнули.

— И что? — выпалил Амос. — Мой сын должен умереть?

— Позволю себе вам напомнить, — терпеливо сказал Драко. — Что тайну эту мы вам поведали, потому что не хотим смерти Седрика. Он будет участвовать в Турнире, но должен знать об опасности. Он не возьмется за Кубок и не последует за Поттером на кладбище.

— Но в том, что он вернется, сомнений уже нет, — ответил на вопрос Седрика Гарри. — Я его остановлю, я должен.

Некоторое время они помолчали, в воздухе застыло напряженное ожидание.

— Я был другого мнения о вас, мистер Поттер, — сказал Амос тихо. И вдруг схватил его руку и, утирая скупые слезы в уголках глаз, затряс ее. — Вы, безусловно, завоевали мое расположение умом и талантливостью, но такой безусловной смелости и жертвенности в вас, слизеринце, и в вас, Драко, я заподозрить не мог. Простите мне, прошу вас, старые подозрения и неприязнь. Я никогда еще так не ошибался.

— Спасибо, Гарри, — почти шепотом молвил Седрик и кивнул. — Я и знать не знал, что своими уроками ты мне жизнь спасаешь.

— Эта тайна должна оставаться в секрете, и никто не должен больше знать о ней, — Сириус вытащил волшебную палочку и с извиняющимся выражением лица произнес. — Даже ваша жена. Каждый из тех, кому она известна, приносил Непреложный Обет, и я хочу попросить вас сделать так же. Не подумайте ничего плохого.

Они почти не медлили.

Сириус шагнул к ним и коснулся палочкой сплетенных рук Гарри, Амоса и Седрика.

— Клянетесь ли вы бережно хранить эту тайну и не раскрывать людям, чьи фамилии не были названы в перечне Хранителей?

— Клянемся, — кивнули Амос и Седрик.

— Клянетесь ли вы даже под пытками не выдавать этой тайны врагу?

Седрик побледнел от волнения, Амос сурово нахмурился.

— Клянемся.

— А если вдруг тайна будет раскрыта… Если первоначальный план пойдет крахом. Клянетесь ли вы даже ценой собственных жизней довести наше дело до конца?

— Клянемся.