Короткие истории о некоторых обитателях Вестероса (сборник драбблов) (гет)

Бринден Риверс (Кроворон)/Эйгор Риверс (Злой Клинок)

«Она спала с Бейлором, Гвейном Корбреем, а может, даже Рейгелем, почем мне знать. — Я мог бы отрезать тебе за ложь язык, милый братец, но это слишком скучно».

* * *

В подземелье Красного замка при свете одного чадящего факела Бринден Риверс выглядит бледным призраком, исчадием Семи преисподних. Алое пятно на его щеке расплывается в неверном свете. Кажется алым следом от пощечины.

Эйгор жалеет, что не может в самом деле разбить его бесцветную физиономию в кровь, и лишь скрипит зубами от ненависти. Впрочем, он способен ранить его и без кулаков. Если что Эйгор и знает, так это его — их обоих! — слабое место.

Он прищуривается и цедит, медленно и чётко:

— Она спала с Бейлором, Гвейном Корбреем, а может, даже Рейгелем, почем мне знать.

Выходит зло, слишком зло для тихой и ядовитой фразы, что он произнёс у себя в голове, но стрела явно попадает в цель — спокойное лицо этого могильного червя искажается, верхняя губа ползет вверх, обнажая зубы:

— Я мог бы отрезать тебе за ложь язык, милый братец, но это слишком скучно, — шепчет Бринден как ни в чем не бывало тоном угодливого царедворца, — у меня припасено для тебя кое-что получше.

И он улыбается так, что на секунду липкая ледяная змейка проскальзывает по спине Эйгора. Свет факела выхватывает ветвь чардрева. Она-то здесь зачем?? Безумная мысль — неужели Бринден так нелепо собрался его убить?! А затем пальцы его насильно смыкаются вокруг бледной коры — и Эйгор, впервые в жизни вопя от ужаса, проваливается в жуткие видения.

Бринден. Такой тощий, что жалко смотреть.

— Даже тетиву не натянешь, слабак. Сразу видно Блэквуда. Давай помогу. А то даже смеяться над тобой стыдно.

— Не задирайся, жеребёнок бракеновский!

— Ты как со старшими разговариваешь? Уши надеру, учти. Значит так, руки вот сюда кладешь, недокормыш...

— Хватит!

Щелк.

Он поднимает Бриндена с земли, отряхивает запачканный камзол.

И куда подевались все его няньки?

— Не расшибся?

— Не-а.

Эйгор вздыхает облегчённо и возвращается к привычному насмешливому тону, в котором нет места беспокойству:

— Что, вороненка крылышки уже не держат?

— ХВАТИТ, ПРЕКРАТИ!

— И это только начало, — обещает откуда-то из реальности его мучитель. И новая волна душной памяти затягивает Эйгора в водоворот.