Обретшие будущее (гет)

В сознании неожиданно начали возникать картинки из прошлого. Воспоминания, хорошие или плохие, проносились перед глазами в обратном порядке. Гарри пытался напомнить себе, что сейчас не время размышлять, но отчего-то эта мысль не реализовалась. Он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Мысли растворялись в пространстве, не хотелось двигаться. Создалось ощущение, что он и есть пространство.

Может, зелье выделяет галлюциногенные пары?

Он не вспоминал, он именно видел. Как-то пролетели воспоминания о побоище на платформе девять и три четверти, их семейный праздник, день рождения Лили. Первая беременность Джинни. Рон, околдованный Темным Лордом, принес ему свою дочь, за ним тащилась грустная Гермиона. Их свадьба с Джинни, сдача ЖАБА с запозданием на несколько лет. Смерть Волан-де-Морта, битва за Хогвартс, поиски крестражей. Как единый миг, пролетели воспоминания о школьном времени; мельком Гарри заметил Сириуса, живого Люпина. Здесь он хотел притормозить свой внезапный пробег по воспоминаниям, но ему это не удалось. Странно, подумал Гарри, когда мигом пронеслись воспоминания о жизни с Дурслями. Если это его воспоминания, он должен ими управлять.

Дальше ему захотелось замереть. Он начал видеть воспоминания, которых не мог помнить по причине своего несознательного возраста на тот момент. И они замедлились. Если бы у него было тело, он бы покрылся мурашками, потому что воспоминания приближали его к моменту смерти самых близких ему людей — его родителей. Он видел, как Хагрид, изрядно помолодевший, горько плачет и держит его на руках, а над ним проносилось небо. Он видел разрушенный особняк, который словно по мановению руки собрался в красивый дом. Воспоминания унесли его внутрь, где мама… Мама погибла от руки…

Нет.

Мама ожила, неожиданно ожила и бесформенная куча посреди комнаты стала Волан-де-Мортом. Он попятился к выходу, мама тоже, только оба двигались спиной.

Воспоминания исчезли, погрузившись в вязкое пространство небытия, в котором он пребывал до сих пор. Им на смену пришла боль, а потом ощущение, будто его выплюнули.

Угасшее сознание возвращалось.

* * *

Гарри дернулся и очнулся. Ему было невероятно тепло и уютно, он бы и дальше сладко спал, если бы не грохот откуда-то снизу. Он разлепил глаза и осмотрелся.

Первым, что он увидел, была погремушка. Такая, какую родители вешают над грудными детьми в кроватку, чтобы отвлекать их внимание. Он бы нахмурился, если бы смог. Что же это? Где он? И как бы позвать человека, любого, который объяснил бы ему, в какую ситуацию он попал и как?

На первый взгляд все было просто. Позвать. Но изо рта вылетали отдельные нечленораздельные звуки, по щеке потекли слюни, которые он почему-то не мог контролировать. Ситуация все больше ему не нравилась. Второй идеей было подать признаки жизни. На этот счет у него возникла одна теория. Если он лежал в магической коме, то за его состоянием должны следить, кто бы это ни был — Пожиратели или просто целители. Следовательно, нужно как-то двинуться или помахать рукой над головой.

К его вящему недоумению, двигаться было проблемно. Он словно разучился. Ну, скорее всего, на его способностях сказались последствия долгой комы, но руку-то поднять он суметь должен. И, сделав это, Гарри с ужасом уставился на маленькую ручку малыша, поднявшуюся в воздух.

Рука успела устать, а он все продолжал таращиться на нее. В голове роились объяснения, одно невероятней другого, но Гарри не мог остановиться ни на одном. К тому времени, как он опустил руку, его взгляд обшарил комнату, в которой он находился. Белые барельефные потолки, светлый тон обоев, стол у окна, на котором стояла детская бутылочка для кормления и лежали пеленки ровной стопкой. Камин, полыхающий где-то справа, давал ровный яркий свет. Был вечер. За темным окном угадывалась полная луна, а возле занавесок порхала тыква с горящими глазами.

Хэллоуин.

— Гарри, маленький мой!..

Он хотел откликнуться и сообщить зовущей его женщине, что ему уже почти сорок лет, но лицо, возникшее перед ним, было маминым, и вместо непонятных звуков изо рта вылетел всхлип. Гарри был растерян, но более того — счастлив, что видит ее, пускай даже это галлюцинация или плод нездоровой после двух Авад фантазии. По щекам самопроизвольно потекли слезы, из груди вырвался детский плач. Странно было осознавать себя ребенком, но Гарри был готов даже на это, лишь бы она взяла его на руки. Лишь бы у него осталось воспоминание об этом, тогда жизнь он дожил бы, думая о матери.

Лили заливалась слезами, ее глаза метались из стороны в сторону, словно подыскивая укрытие. Она подхватила Гарри на руки и забегала по комнате, но это был второй этаж, идти отсюда было некуда.

— Гарри, миленький, что же нам делать?..

Она перестала всхлипывать и только испуганно сжалась в углу комнаты, когда за дверью раздались медленные размеренные шаги.

— Что же нам теперь делать без папы и палочки, Гарри?..

Отец… Гарри вдруг отчетливо понял, что за момент из своей жизни он наблюдает. Сейчас войдет Волан-де-Морт, только что убивший его отца. Мама станет просить его, умолять убить ее, но не тронуть его, Гарри. А враг отмахнется от ее жизни, как от бесполезной игрушки, и направит свой взор и палочку на него. Свой последний взор и последнее заклинание на тринадцать лет вперед.

— Гарри, сыночек, — всхлипнула Лили и со всей силой любящей матери прижала его к себе.

Гарри сжал кулаки, останавливая бессмысленные детские слезы. Как помочь маме? Он не мог двигаться, у него нет палочки, он младенец, в конце концов! Если бы мог, он сплюнул бы сейчас на пол и заходил кругами по своему кабинету. Мама, самая дорогая любимая мама здесь, жива, он видит ее, он чувствует, как бьется ее сердце, впитывает ее тепло. Папа мертв, ему не помочь… Но ее он защитит!

Как это сделать?!

В тишине отчетливо был слышен скрип открывшейся двери. Лили сжалась еще сильнее и присела на корточки, вжимаясь в угол так, будто желала просочиться сквозь стену или стать ее частью. Гарри она по-прежнему прижимала к себе, не замечая осмысленного взгляда ребенка, который тщательно обозревал мамины карманы в поисках палочки. Тут же вспомнилось мамино сожаление, что палочки нет.

Так, собраться. Пусть это и галлюцинация, но наблюдать во всех подробностях смерть матери второй раз в жизни он не собирался. Припомнив все, что он обдумывал за эти месяцы об этом времени, Гарри вспомнил про ограничитель. Согласно анализу комиссии Аврората, ограничитель был поставлен на него еще в раннем детстве. Интересно, стоит он на нем уже или нет. И если нет, то насколько сильный он сейчас, достанет ли сил у него защитить маму без палочки. Нет, не от Убивающего заклятия. Даже в теле взрослого мужчины, каким он был совсем недавно, это было невозможно. Ему достаточно было бы всего лишь оттолкнуть маму, когда Авада будет лететь в нее. Этим он обратит на себя внимание «змеемордого ублюдка», как говорил Драко… Он надеялся.

Мама вцепилась в него так крепко, что ему даже дышать было затруднительно. Но он сумел извернуться так, чтобы видеть дверь. На чем бы проверить свою силу? Есть ограничитель или нет? И может ли в таком раннем возрасте проявиться сила, достаточная для простого заклинаньица Гоменум Депульсо, чтобы оттолкнуть ее в сторону, или Мобиликорпус, чтобы переместить подальше от них?

Что ж, решил Гарри, направляя ручку в сторону двери. Пора вспоминать курсы беспалочковой магии. Помнится, когда-то он владел ими в совершенстве, заставив завидовать даже Гермиону.

«Коллопортус».

Замок щелкнул. Лили вздрогнула и всхлипнула, но Гарри просто запер дверь. К его удивлению и радости, заклинание не отняло много сил, у него оставалась возможность оттолкнуть маму или даже как-то защититься. В том, что он умрет, Гарри почти не сомневался. Все, что он знал о своей победе — мама заслонила его, защитив собой, и ее жертва уничтожила Волан-де-Морта. Теперь он пойдет против истории, спасет ее. Кто ж знает, может, Снейп правда ее любит так, что сможет добиться ее благосклонности?

Шаги за дверью замерли. Мгновение тишины — и дверь разнесло в щепки, а уши заложило от грохота Бомбарды. Мама замерла, Гарри чувствовал, как ее мелко трясло.

— Грязнокровка…

Этот голос он узнал бы из тысячи. Лицо, еще не ставшее змеиным, глаза, пока обычные человеческие, не обратившиеся в щелки, черный балахон. Стиль Волан-де-Морта, кажется, всегда был именно таким. Он смотрел презрительно, чуть насмешливо на женщину, вжавшуюся в угол, которая думала, что сумеет уберечь ребенка своими объятьями. Волан-де-Морт брезгливо поморщился, и улыбка стала плотоядной.

— Твой муж мертв…

Слова едва угадывались за шипением. Или, может, Гарри слышал какой-то из диалектов перселтанга, а мама его не поняла? Нет. Лили вздрогнула, слезы вновь потекли по щекам.

— Но тебе я дам шанс, грязнокровка… Мой слуга просил оставить тебя ему. Может, ты знакома, магла, с Северусом?..

Лили не ответила. Гарри изо всех сил крутился в ее окаменевших руках, стараясь принять удобное стратегическое положение. Темный Лорд наблюдал за ними, презрительно сощурившись. Палочка в его белых пальцах подрагивала.

— Поставь свое отродье в кроватку, женщина, и отойди!

Лили вновь всхлипнула.

— Нет, нет… Я умоляю, не надо…

Темный Лорд поднял палочку.

— Сама? Или… — на конце его палочки загорелся угрожающий огонек. — Под Империусом?

Мама дернулась, выбрав из двух зол меньшее, и мелкими шажками пошла к кроватке, под прицелом его палочки. Гарри мысленно одобрил приказ Волан-де-Морта и легонько погладил маму по руке. Он сомневался, что Лили почувствовала или поняла его жест, но попытался успокоить ее.

— Нет, прошу, пожалуйста…

Она опустила его в кроватку, обливаясь слезами. Гарри встал на неокрепшие детские ножки, оперся грудью о бортик кроватки и, наконец, освободил руки, чтобы суметь хоть что-нибудь наколдовать. Лили выпрямилась и… загородила его спиной.

— Не убивайте Гарри… Прошу вас, убейте лучше меня!

— Отойди, девчонка! Отойди!

— Нет!

Волан-де-Морт не испытывал никаких угрызений совести перед Северусом. Девчонка сама отказалась уйти с его дороги. А Снейп знал, что он, Темный Лорд, такого не прощает. И щадить грязнокровку не станет, дав ей единственный, уже упущенный ею шанс выжить. Он ухмыльнулся, его лицо, еще сохранявшее остатки былой красоты, в этот момент утратило всякое сходство с человеческим. Волан-де-Морт поднял палочку.

Авада Кедавра сорвалась с его палочки, но почему-то вместо маглы попала в стену. Он подумал было, что в последний момент она передумала, когда заметил взгляд сосунка, направленный на него, и руку, завершившую магический жест. Он готов был поклясться, что этот жест превратился в неприличный.

Волан-де-Морт даже чуть-чуть подрастерял самообладание. Что за силы даны этому мальчишке? Невербальная магия?! Возможно, это была глупая идея, но он попытался прорваться в его сознание. В сознание ребенка, еще не научившегося ходить. И наткнулся на непробиваемую стену.

Девчонка была забыта. Опасности она не представляла. Для него, Темного Лорда, средоточием угрозы сейчас стал мелкий мальчишка, который, как ему показалось, насмешливо ухмылялся.

Гарри испытал огромное удовлетворение, когда все пошло так, как он задумал. Мама лежит в стороне на полу, не понимая, что с ней случилось и почему она до сих пор жива. Она хотела, наверное, вскочить, чтобы вновь встать между ними. Нет, мама… Гарри использовал новую разработку заклинания Петрификус Тоталус, которая была не совершенна в этом времени. Теперь Лили не могла двигаться. В ответ на удивленный взгляд Волан-де-Морта он скорчил, как мог, гримасу насмешки и сделал попытку показать неприличный жест. Не особо удивился, почувствовав, как грубо враг попытался вторгнуться в его разум. Оставалось ждать смерти и пробуждения где-нибудь в больнице Святого Мунго.

Волан-де-Морт направил палочку на него, не обращая внимания на крик Лили, которая все-таки смогла сбросить заклинание невербально.

— Авада Кедавра!

Гарри выставил руку вперед, не надеясь, однако, защититься. Просто для мамы. Она будет вспоминать его последние движения. Хотелось, чтобы они были полны достоинства, пусть даже в исполнении годовалого ребенка.

Он не успел закрыть глаза до конца, когда увидел, как из его ладони вырвался щит. Не материальный, не имеющий формы, он был похож просто на мутное облачко, на слабого Патронуса, не излучавшего света. Лили, Гарри и Волан-де-Морт наблюдали ошарашенно, как зеленый луч летит в ребенка, но часть его пролетает вперед, а часть щит отражает. Гарри почувствовал острую боль во лбу. Крик, который он не сумел сдержать, слился с воплем Волан-де-Морта, пораженного собственным проклятьем. Лицо начала заливать кровь.

Лили, не помня себя, бросилась к нему, забыв и о Волан-де-Морте, и о рушившемся доме.

Гарри ощущал только невероятную головную боль.

«Наверное, я просыпаюсь в своем мире, — подумал он с горечью, разглядывая мамино лицо, залитое слезами. Кажется, она что-то ему говорила. — Ну, что ж, по крайней мере, я спас маму. Я буду помнить ее».

И провалился в забытье.

* * *

— Гарри!.. Гарри! Ну, очнись, пожалуйста! Не умирай, сыночек, только не ты!

Сознание медленно возвращалось к нему. Голова прошла, только лоб жгло немного. Он знал, что теперь стал носителем шрама в виде молнии. Вспомнив о нем, Гарри по привычке поднял руку и коснулся его. Да, точно он. Ну да не самое главное.

Это не сон! Это реальность! Мама рядом, он с ней, он жив…

Гарри заплакал. Больше не хотелось сдерживать эмоции. Ребенку, каким он был, это было необходимо. Ему ведь еще расти и расти…

Он сделал выводы. Кольцо Мерлина вступило в реакцию с ядом василиска, который они ради конкретного крестража взяли на себя смелость добавить в зелье. Кольцо уничтожено в той петле времени. Про эту петлю Гарри ничего не знал. Знал только, что не даст Волан-де-Морту создать незадолго до смерти восьмой крестраж. А если получится, не даст ему и возродиться.

Итак, кольцо Мерлина перенесло его в прошлое. Котел взорвался, и его окатило зельем, впитавшим в себя свойства кольца. Драко тоже был рядом. Основной вопрос только один — его ли одного перенесло в это время? Не забросило ли Драко в иное измерение? И почему именно в это время, а не, допустим, на третий курс?

Сейчас думать об этом он не может. У него впереди еще несколько лет, до этого связаться с Малфоем у него не получится.

В коридоре раздались шаги. Кто-то быстро поднимался к их двери, почти бежал. Лили, уверенная, что это сторонники Волан-де-Морта пришли выяснять, что с господином, вскочила с пола и направила палочку Волан-де-Морта на дверь. Ее собственная валялась сломанной на первом этаже, там, где лежал Джеймс. Она не могла заставить себя туда спуститься.

Гарри кое-как сел и смутно начал припоминать все, что он считал воспоминаниями. Мама погибла от руки Темного Лорда. Он хорошо это запомнил и уже изменил ход будущего, каким-то невероятным образом он спас ее! Гарри не понимал, что это был за щит, эмоции давили на него, и он громко заплакал. Скрываться смысла не было, а ему нужно было, чтобы Лили взяла его на руки, что она тут же и сделала. В дверь вошел Дамблдор.

Время давно стерло многие детали его внешности из памяти Гарри. Фотографий Дамблдора он у себя не держал, а после открытия информации об ограничителе и жизни Рона он перестал думать о старике в положительном ключе. Время его, казалось, не меняло совершенно, именно таким белым и пушистым старичком Гарри помнил его на первом курсе. Взгляд директора метался по комнате, подмечая малейшие изменения и разрушения. Очки-половинки сидели на горбинке носа, как всегда и было. Гарри прикусил губу и стал ждать, пока директор обратит свое внимание на них. Если вспомнить выводы комиссии, ограничительное заклинание было наложено на него сейчас или немного позже.

— Профессор…

Лили перехватила Гарри поудобнее и подошла к нему ближе, рукавом утирая слезы.

— Профессор, как же это… Что произошло?

Дамблдор чуть склонил голову, пронзительно глядя на нее поверх очков-половинок.

— Это я у тебя должен спрашивать, Лили. Честно говоря, торопясь сюда, я ожидал увидеть нечто иное. Я рад, что вы выжили…

Гарри опять извернулся в маминых руках. Дамблдор бросил на него беглый взгляд и, оглядев, заметил шрам на лбу.

— Альбус, все случилось так неожиданно!.. Мы играли с Гарри, наряжали дом с Джеймсом. Потом положили его спать, а сами были внизу. И тут пришел Сами-Знаете-Кто. Палочка была в стороне, мы не успели… Он убил Джеймса, а я побежала к Гарри наверх. Потом пришел он. Он заставил меня поставить Гарри в кроватку, а сам хотел меня убить, но тут случилось невероятное! Гарри оттолкнул меня от заклинания невербальной магией! А потом наложил Петрификус Тоталус, я не могла двигаться… А когда Сами-Знаете-Кто бросил в него Убивающее, Гарри создал какой-то щит, отразивший в него Аваду Кедавру… Его ранило, а Темный Лорд… Он… Умер?

Дамблдор с каким-то непонятным выражением на лице — чертов окклюмент — попинал бренные останки Волан-де-Морта. Тот не вскочил и не стер с лица земли Годрикову впадину за попирательство его драгоценного тела сапогами.

— Он мертв, — вынес вердикт Дамблдор и вновь обратил удивленный взгляд на молодую женщину. — Лили, в волшебном мире нет щита, который отразил бы Смертельное заклятие. Ты понимаешь, что если об этом кто-то узнает, Гарри заберут в лабораторию?

Лили побледнела.

— Я бы, девочка моя, на твоем месте наложил на него ограничитель…

Так вот откуда он взялся! Гарри сжал кулачки. Быть обычным среднестатистическим волшебником, как в той жизни, он не хотел, и выполнять приказы директора тоже не собирался.

— Ог-граничитель?

Лили покачала головой.

— Альбус, я читала, что ограничители даже после их снятия накладывают на способности ребенка свой отпечаток. Я не хотела бы этого для сына.

— Ты хочешь, чтобы однажды всплеск магии, который ты не сможешь погасить, убил твоего сына? Лили, ради общего блага… Ради своего сына.

И тут Гарри отчетливо понял, что именно Дамблдор наложил на него ограничитель. С помощью мамы у него была возможность избежать этого и быть готовым к первой встрече с Волан-де-Мортом с полными силами. Но почему он его не снял?! Сейчас должен придти Сириус, если он верно помнил рассказ Хагрида об этом дне из той жизни.

О мотивах, побудивших директора наложить на него ограничитель, думать сейчас времени не было. Гарри весь сжался и предостерегающе выставил вперед свою маленькую детскую ручку. Щит, который он еще не умел контролировать, сам вылетел вперед и встал между Лили и Дамблдором. Только бы дождаться Сириуса!

— Гарри, сыночек, — испуганно выдохнула Лили. — Опасность миновала, все хорошо…

— Видишь, Лили? Он вновь выставляет щит, который, я уверен, очень много берет энергии.

Сказать, что Дамблдору не понравилась демонстрация сил ребенка — ничего не сказать. Нет, он умел скрывать свои эмоции, по работе и в жизни это умение было необходимо ему как воздух. Но мальчишка сделал невозможное в таком возрасте. Он и сейчас таращит на него огромные зеленые глазищи, в которых, Дамблдор готов был поклясться в этом, плескалось неудовольствие им. Что, соответственно, заставляло задуматься об опасности, которую Гарри представлял для общества в будущем. Новый Темный Лорд — кому это нужно?

Но щит, который выставил мальчишка, не давал ему избавить мир от новой угрозы. Дамблдор часто сожалел, что не наложил ограничитель на Тома Риддла еще в приюте, и совершать вновь такой ошибки не хотел. План, который он составил на десятки лет вперед, катился Мерлину под хвост, которого у него не было, и только потому, что ребенок мог остаться без ограничителя. Придется вносить коррективы в план. Так думал Дамблдор, ласково улыбаясь ребенку.

— Ну что ты, Гарри? Успокойся, вас больше не обидят. Не бойся…

Гарри усмехнулся краем губ. Этот человек говорит ему о безопасности…

За дверью раздались шаги. Кто-то опять быстро бежал по лестнице разваливающегося дома. В дверь вбежал Сириус, а за ним Снейп. Гарри невольно залюбовался крестным. Он очень мало видел фотографий Сириуса в юности, но ему говорили, что он был очень красив. И это была правда. Впервые Гарри увидел Сириуса на третьем курсе, после его побега из Азкабана. Крестный тогда сильно постарел и до смерти уже не менялся. Но сейчас Гарри видел несломленного тюрьмой, красивого и сильного человека, мужчину двадцати лет, в самом цвете. Снейп тоже был моложе, но мало чем отличался внешностью от того возраста, когда Гарри поступал на первый курс. Те же жирные волосы, угрюмый взгляд. Молодой Снейп был симпатичнее, морщины еще не избороздили его лицо, а вечное выражение презрения еще не прочно укрепилось в глубине глаз. Пожалуй, его можно было бы назвать даже красивым. Он выглядел взволнованным, и из всех присутствующих только Гарри знал, какой букет чувств сейчас терзает его.

Лили быстро обошла Дамблдора и бросилась к Сириусу.

— Сириус!..

Гарри убрал щит, когда заметил, как смотрят на него мужчины. В чем-то Дамблдор был прав — щит забирал у него много сил. Да и опасность наложения ограничителя со стороны директора с появлением новых свидетелей отпала.

— Лили, что произошло?.. Я видел Джеймса, там… внизу.

— Лили… — прошептал Снейп, судорожно выдыхая.

Гарри было жаль своего профессора зельеварения. Из той жизни он знал, как Снейп любил его маму. Знал, что его сломала служба двум сторонам и вечное положение двойного агента, и делал он это во имя Лили. «Теперь этого не будет», — мысленно пообещал он тому профессору Снейпу.

— Сириус, Джеймс мертв. Я… я не знаю, как Темный Лорд нашел нас, ведь заклинание Хранителя…

— Это Петтигрю, — подал голос Снейп, завороженно наблюдая за ней.

Сириус перевел на него взгляд, полный презрения.

— Пожиратели Смерти стали слишком часто наведываться в этот дом, Лили.

— Сириус, — с укором заметил Дамблдор, пока молчавший. — Северус работает на меня. Я говорил об этом на последнем собрании Ордена, куда ты не соизволил явиться.

Сириус раздраженно передернул плечами и отвернулся от Снейпа.

— Благодарю, директор, — сморщился Снейп. — Я хотел сказать, что это Петтигрю донес…

— Это известно, Мерлина тебе в…! — Сириус отпустил Лили и начал ходить по комнате. — Он стал Хранителем! Профессор, почему вы тогда не просмотрели его мысли на предмет… А это что такое?

Он случайно наступил на Волан-де-Морта, которого, судя по всему, до этого момента считал просто кучей тряпья посреди комнаты.

— Лили, он… мертв?

— Мертв, — ответил за нее Дамблдор.

— Но как?!

Лили пересказала Сириусу все то, что ранее говорила Дамблдору, добавив еще пару фактов, про которые Дамблдору сказать в состоянии шока забыла. Гарри исподтишка наблюдал за лицами Снейпа и Сириуса. Дамблдор был ему больше не интересен. Снейп, по его мнению, чувствовал себя здесь не в своей тарелке, особенно когда мама заикнулась про слова Волан-де-Морта о его просьбе оставить ее в живых. Гарри понимал, что Снейп хотел оставить этот факт в тайне, но ничего не поделаешь. Будь у Гарри возможность, он бы выступил в его защиту. Лили, однако, к ее чести, не проехалась по нему, сваливая вину. Это было правильно, виноватых было много.

— Я уничтожу Петтигрю, эту мерзкую крысу, — зло сплюнул Сириус, когда она закончила говорить. — Лили, Джеймс мертв, но теперь вас защищать буду я. Я крестный Гарри и твой друг. Я прошу тебя, собери все, что можно, и пойдем ко мне в особняк. Этот дом скоро обрушится, нельзя оставлять тебя здесь.

Лили кивнула. Гарри почувствовал, как она отстранила его от себя. Сириус протянул руки и подхватил его. Сама мама начала бегать по комнате и собирать все, что было целым, дрожащими руками. Снейп начал помогать ей, стараясь ни с кем не встречаться глазами.

— Сириус, — заговорил Дамблдор, пряча палочку, — ты забираешь Лили в ваш фамильный особняк?

— Да, профессор, — бесстрастным голосом ответил крестный, но Гарри, хорошо знавший его, почувствовал: Сириус зол на директора. Право же, ему было на что злиться, хотя бы на назначение Петтигрю Хранителем.

— А Вальпурга против не будет? Я слышал, она не любит маглорожденных.

— После смерти Регулуса мама нормально отнесется к моей затее, директор.

— Ну что ж, мальчик мой, тогда удачи вам. Я пойду, мне нужно донести до прессы случившееся и поставить на уши Министерство, пока не начались нападения оставшихся без предводителя Пожирателей.

— Удачи, директор.

Дамблдор аппарировал — чары против аппарации пали вместе с Тайной Хранителя, когда Петтигрю поведал ее Лорду. Гарри успокоился окончательно, и щит исчез. Все шло как нельзя лучше — опасность миновала, они с мамой не пропадут, и Сириуса не посадят, потому что теперь слишком многие знают о виновности Хвоста. Он даже позволил себе пустить слюни. Это желание мучило его с самого появления Сириуса и исчезновения опасности. Он ребенок — ну что ж. Значит, будет жить этой жизнью, наслаждаясь каждой минутой, делая все, что хочется.

— Нюниус! — воскликнул Сириус. — Убирайся. Ты для этой семьи сделал уже все, чтобы ее разрушить!

Снейп, до этого момента собиравший какие-то вещи с пола, выпрямился, угрюмо потупив взгляд. Гарри не одобрял этого поступка крестного, и мама тоже, с тихим укором сказавшая «Сириус…». Тогда Гарри высказал свое мнение единственно возможным в этом теле действием — потянулся к Снейпу, улыбаясь и продолжая пускать слюни, которые не мог проглотить. Вроде дети к плохим людям не тянутся?

Снейп даже сделал шаг назад, не спуская с него глаз. Сириус попытался усовестить его и перехватить поудобнее, но Гарри ему этого не давал. Он знал, что Снейп его ненавидит, что видит в нем его отца, но не отступил. Следующей задачей, которую он поставил перед собой, было примирение Сириуса со Снейпом, что-то ему подсказывало, что в будущем этот мир будет очень на руку.

— Я хочу загладить вину, — вдруг сказал Северус, бросив взгляд на Лили. — Я знаю, что виноват. Знаю, что Джеймс погиб в том числе из-за меня. Лили, я тоже прошу тебя дать мне право защищать тебя и Гарри в будущем. Темный Лорд не мертв, метка не исчезла. Он вернется, и я считаю, именно тогда, когда Гарри будет учиться в школе. Лучше меня там его никто не защитит. И я прошу тебя… Дай мне исправить все мои ошибки и прости меня.

Сириус хотел что-то вставить, но Лили кивнула, тем самым давая Снейпу шанс. Гарри улыбнулся. Мама была мудра, в этой жизни он не будет лишен ее мудрости. Снейп снова склонился над полом, собирая игрушки и одежду Гарри, но теперь с большей уверенностью.

Где-то снизу раздался треск. Сириус вынул палочку и выглянул за дверной проем. Гарри увидел, каким был его дом, и как его порушил Волан-де-Морт.

— Лестница упала, — предупредил Сириус.

Взрослые заторопились. Лили поставила рядом с Сириусом чемоданы и пару узелков из простыни и взяла Гарри на руки.

— Блэк, — произнес Северус, заметив, что они собираются аппарировать, — я вытащу тело Джеймса и доставлю его на кладбище.

Сириус отвернулся.

— Мне, Нюниус, твоя помощь ни к черту…

— А также, — не обращая внимания на его слова, продолжил Снейп, — я могу показать тебе, где скрывается Петтигрю. Кажется, ты хотел его поймать.

Сириус замер и нахмурился. Лили положила руку ему на предплечье.

— Сириус, прими его помощь…

— Ладно, — бросил Сириус. — Я вернусь, как только помогу Лили. Не рассчитывай, что я пущу тебя в свой дом. Похороним Джеймса и пойдем за крысой. И Римуса позови, он должен участвовать в этом.

Из своего прошлого Гарри знал, что именно на Люпина пали подозрения в предательстве, пока не посадили Сириуса. Сириус из той жизни когда-то каялся в этом.

Снейп кивнул и аппарировал на первый этаж. Сириус крепко обхватил Лили вместе с вещами и тоже исчез.

* * *

Тем временем за многие мили от Годриковой впадины в особняке Малфой-мэнор громко плакал ребенок. Нарцисса, мать малыша, сидела над ним и причитала. Она не знала, какую боль испытывает ее сын, душа в котором в какие-то мгновения вдруг стала взрослой.

Драко орал так, как никогда раньше. Краем сознания он слышал детский плач и недоумевал, откуда в Министерстве появился ребенок, но только краем. Он помнил, как в Отдел Тайн ввалился Питер, как сообщил, что Министерство пало, как его сознания коснулось черное крыло смерти. Потом он сказал Поттеру, чтобы он кидал уже кольцо в зелье. И Поттер ужасно медленно наклонял ладонь с кольцом. Кажется, в этот момент камин разлетелся на куски, и к ним бежали Пожиратели во главе с Волан-де-Мортом. Он занес палочку для проклятия, но позади взорвался котел. Значит, Поттер все-таки бросил крестраж в зелье. Взрыв стал для него полной неожиданностью, но тут он вспомнил, что для уничтожения крестража они добавили в зелье яд василиска. Наверное, он и дал такую реакцию. Кажется, его ранило осколками и окатило этим самым зельем. Во всяком случае, мир исчез.

И вот, его сознание летит сквозь пространство, как ему показалось. Воспоминания проносились перед глазами в строго обратном порядке. Словно магловскую кассету, которую Драко однажды увидел в телевизоре в Косом переулке в магазинчике изобретений маглов, перематывали назад. Философские размышления неожиданно посетили его в тот момент. Вся наша жизнь — это как фильм на кассете, думалось ему…

Он увидел воспоминания, которые не мог помнить по причине своего тогда несознательного возраста. Он совсем малыш. В какой-то непримечательный момент его младенчества воспоминания стали пробегать медленнее, пока, наконец, не остановились, и сознание не потухло.

Очнулся Драко в теплой мягкой постели, которую не видел, но чувствовал. Сладкий сон, который он видел до этого, рассеялся, и он услышал женские всхлипывания. Ради Мерлина, это больница или дом скорби? Выражение «дом скорби» Драко понимал в прямом смысле, никогда не задумываясь о его магловском значении. Он разлепил глаза и увидел над собой потолок своей комнаты. Понятно, его перенесли в Малфой-мэнор и приставили к нему расчувствовавшуюся сиделку. Драко нахмурился, повернул голову и замер. Над ним сидела Нарцисса, помолодевшая и очень красивая.

«Мама?» — хотел выговорить он, но изо рта вылетели нечленораздельные звуки. Мама подняла голову и сквозь слезы улыбнулась.

— Сыночек мой родненький…

Драко почувствовал, как щиплет в глазах.

«Я что, умер?»

Другого объяснения происходящему он пока не видел. Мама, умершая месяц назад, сидела перед ним, совершенно юная, не побитая жизнью, живая. Она говорила с ним, улыбалась, плакала. Драко поднял руку к ней и заметил еще одну странность — рука младенца. Вверх поднялась рука младенца.

Таааак.

События стали выстраиваться в цепочку в еще сонном мозгу. Они с Поттером уничтожили кольцо, способное возвратить их в прошлое. Не их, а кого-то одного. Значит ли это, что он каким-то образом попал в прошлое, благодаря именно кольцу, которого даже не надевал? Рассуждать нужно рационально, решил он. Если он не надевал кольцо, то перенос во времени таким способом ему не представлялся возможным. Значит дело в другом. и Драко вновь окунулся в память. Котел взорвался, а его окатило зельем, дальше он ничего не помнил. Зелье могло впитать в себя свойства кольца при уничтожении и в первые секунды не растерять их, тогда объяснение всему есть! Драко улыбнулся маме и вновь потянулся к ней рукой.

«Родная, любимая мама… Если все так, как я понимаю, я не позволю нашей семье совершить ошибки прошлого. Вы будете жить с отцом счастливо и долго!»

У него оставались вопросы. В какой промежуток времени он попал? И если кольцо переносит кого-то одного, значит ли, что зелье впитало и это его свойство, или Поттер, который стоял тогда вплотную к котлу, тоже теперь здесь, в этом времени? Но в этом теле у него вряд ли представится шанс узнать об этом раньше поступления в школу. Писать Поттеру письмо? Драко знал, что это глупо. Во-первых, Гарри не узнает о магии до школы. Во-вторых, он живет у маглов, и появление совы с письмом в их доме нанесет другу непоправимый вред. В-третьих, он Малфой, находившийся, как и в той жизни, по другую сторону баррикад. Едва ли отец одобрит его порывы дружить с Поттером. И в-четвертых, он не уверен, что Поттер тоже тут.

Впрочем, если Гарри тоже перенесся с ним во времени, Драко не сомневался — он его друг. Так или иначе, зная наперед события, он не станет развивать вражду между факультетами и ссориться с Поттером, даже если тот не переносился никуда. Драко решил: как бы там ни было, он поступит на один факультет с Гарри, станет его другом и поможет ему во всем, что будет ему грозить. Что-то он знал со своих школьных лет, что-то ему рассказывал сам Поттер. Он защитит. И тогда… Тогда он приблизится к Гермионе. И ее он защитит от всего, а она получит возможность, которой у нее не было в прошлой жизни. Возможность рассмотреть его внимательнее и решить, достоин он ее или нет.

По щекам потекли слезы, но он улыбался. Теперь он наперед знал все, что будет делать, и спасибо огромное за это отцу, который научил его думать холодной и ясной головой в любой ситуации.

Мама взяла его на руки и прижала к себе.

— Что ж ты плакал так, маленький мой?

Драко с чувством счастья вдохнул такой знакомый ему аромат и прикорнул на ее плече.

«Теперь все будет по-другому».

И заснул.

Разбудил его хлопок аппарации. Так всегда появлялись их домашние эльфы. Драко скосил сонные глаза, но ничего не увидел из-за высоких бортиков кровати. Мама сидела рядом с ним, опустив голову на руки. Эльф разбудил и ее.

— Добби? — она повернулась к нему. — Что такое?

«О! Добби!»

— Добби пришел сказать госпоже, что в кабинете господина в камине ее дожидается госпожа Вальпурга Блэк, — проговорил знакомый тонкий голосок.

— Спасибо, Добби, можешь идти.

Мама встала, знакомым Драко жестом поправила волосы и собралась выйти. Драко этого не хотел. Если есть какая-то возможность узнать, что творится в мире и какой сейчас год, он должен постоянно быть при родителях. Он сделал усилие над собой и разревелся. Нарцисса вздрогнула и бегом вернулась к кроватке.

— Что такое, Драко, солнышко? Тебе страшно остаться одному?

Пускай мама думает так, решил Драко, лишь бы взяла его с собой. Сработало. Нарцисса мгновение подумала, потом подхватила его и размеренным шагом пошла в кабинет мужа.

Драко осматривал особняк и пришел к выводу, что здесь не было особых изменений в сравнении с его временем. Даже кабинет отца находился в том же состоянии, в котором был и в его времени. Те же картины, там же стоит пепельница, кресла словно и не передвигали никогда. Драко пришел к выводу, что это следствие фамильного консерватизма, даром что ли Малфой-мэнор был похож на средневековый замок и сохранялся в таком виде много веков.

Из камина выглядывала Вальпурга, бывшая ему двоюродной бабкой. Драко не особо много знал про отношения мамы с этой женщиной, только то, что когда-то сын Вальпурги Регулус стал Пожирателем смерти, а потом погиб. Они были по одну сторону баррикад — Вальпурга, нейтрально с момента смерти младшего сына относившаяся к идеям Темного Лорда, и мама, никогда не принимавшая Черной метки.

— Тетя! — воскликнула Нарцисса, усаживаясь на специально стоящее здесь кресло перед камином.

— Нарцисса, девочка моя, рада тебя видеть! — Вальпурга подмигнула Драко. — С малышом все хорошо?

— Слава Мерлину, не жалуюсь, — ответила мама. — Кричал много сегодня, я испугалась, что с ним что-то происходит…

— Я вижу, он здоров, значит, все в порядке. Нарцисса, передай Люциусу одну весть. Темный Лорд пал.

Удивление Нарциссы было вполне понятным Драко. Он же сам испытал не очень приятное ощущение, поняв, что в этот день Поттер потерял родителей.

— Что?.. — ахнула Нарцисса. — Добби!

Перед ней материализовался эльф-домовик и почтительно склонился.

— Госпожа звала Добби?

— Срочно позови Люциуса! Скажи, жизненно важно! Если будет упираться, перенеси его сюда своим способом, ну ты знаешь, как!

— Да, госпожа.

Эльф исчез и ровно через минуту появился с Люциусом. Драко улыбнулся при виде молодого отца. Отец и в свои сорок, и в пятьдесят лет был мужчиной хоть куда, что уж говорить про этот возраст. Сколько ему, лет двадцать пять?

— Цисси? — он обернулся к камину и чуть склонился в почтительном поклоне. — Вальпурга? Какой приятный сюрприз!

Драко знал — отец лукавил. Он терпеть не мог бабушку Вальпургу.

— Люциус, сядь и послушай, что говорит тетя…

— Темный Лорд пал! — торжественно повторила бабушка.

Люциус замер и медленно, словно во сне, закатал левый рукав рубашки. Драко увидел поблекшую метку.

— Не может быть.

— Может, может, — проворчала Вальпурга. — Волшебный мир свободен от него, а мой сын отомщен.

— Откуда это известно? — спросил Люциус, усаживаясь рядом с женой.

— Сириус весть принес. Он привел в наш дом жену его друга… Мда, вдову уже. И ее сына, Гарри, кажется. Гарри Поттер.

Здесь уже Драко был поражен не меньше. Мать Поттера жива?! Он забыл о том, что не может говорить, и вновь что-то пробулькал. К счастью, отца мучила почти такая же мысль.

— Мать Гарри Поттера?.. Эта… Лили Эванс, грязнокровка?

— Да, верно.

— Как они живы остались?.. — Люциус подумал и добавил еще один вопрос. — Я знаю, что Темный Лорд собирался на Самайн наведаться в Годрикову впадину. Это произошло там?

Драко внимательно слушал, впитывая информацию, чтобы впоследствии ее переварить в одиночестве.

— Насколько я поняла со слов Лили Поттер, он явился туда с намерением уничтожить их семью. Темный Лорд вошел в их дом и убил Джеймса Поттера, а ей удалось сбежать на второй этаж, где и находился Гарри. Когда Лорд пришел туда, Гарри оттолкнул ее беспалочковой магией и…

— Беспалочковой?!

Для Драко стало очевидно, что его отец не всегда умел так хорошо контролировать эмоции. Сколько они ругались из-за этого в его юности. Если бы он мог упрекнуть в этом отца тогда… Но сейчас он был слишком ошарашен свалившимися на него новостями, чтобы попытаться заострить на этом внимание. Ничего, еще заострит. Когда-нибудь.

— Именно! — торжествующе воскликнула Вальпурга, улыбаясь во все лицо. — Мальчик потрясающе силен, но это еще не все. Он оттолкнул мать и отразил Смертельное заклятие каким-то щитом, появившимся прямо из его руки, в Темного Лорда!

Чета Малфоев молча внимала ей.

— Темный Лорд скончался. Самого мальчика ранило в лоб, и теперь у него будет шрам, как я думаю. Интересный такой, в виде молнии. Ну, мы с девочкой уже обработали его, теперь ждем Сириуса, он отправился со Снейпом ловить Петтигрю, мерзкого предателя.

Драко прикрыл глаза, стараясь распихать информацию по полочкам в голове. Такого не было в той жизни. Поттер теперь не сирота. Блэка не посадят в Азкабан. Если они поймают Петтигрю, то некому будет на четвертом их курсе пожертвовать руку ради возрождения Темного Лорда.

— Эти новости, тетя, слишком неожиданные, — проговорила мама, прижав его к себе.

— Знаю, девочка моя, но это правда.

— Вальпурга, вы примете Лили Поттер в своем доме? — поинтересовался Люциус.

Зная своего отца, Драко не удивился, что тот начал обдумывать сложившуюся ситуацию сразу, чтобы знать, как действовать дальше. Не исключал он даже того, что Люциус задумывался над тем, как бы поселить Мальчика-Который-Выжил у себя в мэноре.

— Да, Люциус, мой сын ей пообещал…

— Только не говорите, что это единственная причина, — усмехнулся Люциус, сжав свою неизменную трость. — Вы терпеть не можете грязнокровок.

— Как и ты, Люциус, — подмигнула ему бабка. — Но я хотела сказать, что сын пообещал, и это, во-первых. А во-вторых, эта женщина потеряла дом, мужа…

— Почтенная Вальпурга, в своем человеческом сострадании Лили Поттер вы меня можете не убеждать.

— Я женщина, Люциус, мне свойственно сострадание.

— Почему же вы тогда отреклись от старшего сына, когда он сбежал от вас к Поттерам?

— Я суровая мать, — Вальпурга сморщилась. — Простила же Сириуса. И не дави на больное место. Посмотрю я на тебя, слизеринский сноб, как отреагируешь ты, если Драко поступит не на Слизерин.

— Вальпурга, — вздохнул Люциус. — Вы — слизеринка, наверное, даже в большей степени, чем я.

— Ты прав, поэтому, пожалуй, я продолжу перечислять причины. В-третьих, сын Лили Поттер уже сейчас начинает становиться известным. К утру придет газета, прочитай, как его будут звать. Он станет символом победы.

— Это так, — согласился Люциус, над чем-то раздумывая.

— В-четвертых, девочка невероятно сильна, раз родила такого сына. От маглы не могут передаться ребенку подобные способности. Я думаю, она принадлежит к какому-нибудь древнему роду… Но это потом узнаем. В-пятых, она чрезвычайно красива. Мой сын не женат. Смекаешь, Люциус?

Она ухмыльнулась, а Драко восхитился ее слизеринским чутьем. Вот так просто рассчитать наперед столько пользы для себя. Вот у кого всегда получается быть на коне — у его двоюродной бабки. Он улыбнулся ей и помахал ручкой. Теперь он знал, где находится Поттер, и связаться с ним будет сравнительно просто. Или подружиться, если он не перенесся с ним во времени.

— Вальпурга, вы страшная женщина, — честно признался ей Люциус.

— А то, — опять подмигнула ему бабка. — Ладно, все, что хотела, я вам передала, а теперь уж думайте сами. Скорее всего, сейчас начнется облава на сторонников Темного Лорда. Люциус, готовь пути отступления. Не за тебя радею, за Цисси и внука!

— Спасибо, буду знать! — едко отозвался отец.

— Цисси, деточка, жду тебя на чай. Приходи когда-нибудь! Совсем старуху не навещаешь.

— Простите, тетя, — улыбнулась Нарцисса. — Сириус не рад будет видеть меня, а теперь тем более, когда у вас будет жить жертва Темного Лорда. Но когда-нибудь, обещаю, привезу Драко!

Вальпурга улыбнулась и исчезла. Люциус и Нарцисса еще несколько минут сидели и смотрели в полыхавший обыкновенным пламенем камин. Драко обдумывал все, что узнал. Слишком много информации.