Обретшие будущее (гет)

Проснувшись следующим утром в воскресенье, Гарри никак не мог понять, почему он так обеспокоен и подавлен, но память услужливо и в красках проиграла события предыдущего вечера. Стало тошно. Конечно, он предвидел такое развитие ситуации, но яро этого не хотел.

Гарри вскочил и рванул полог в сторону с одной мыслью: отговорить Драко от его глупой затеи, — но кровать друга оказалась пуста и как всегда идеально заправлена. Невилла в комнате тоже не было.

Он оделся и спустился в гостиную. Время было раннее, никто еще не завтракал, даже странно, что друзей не оказалось в комнате. Зато его увидели несколько слизеринцев и с участием обернулись, но Гарри без приветствий и расшаркиваний прошел мимо и вышел из гостиной в коридоры Хогвартса.

— Эй, Гарри!

От лестницы к нему спешила улыбающаяся Джинни.

— Доброе утро! — она протянула ему горку гренок на салфетке. — Я подумала, может, прогуляемся часик до завтрака?

Живот утвердительно заурчал от голода, и Гарри отозвался на ее предложение с благодарностью.

— А это откуда?..

— С кухни взяла, домовики угостили, — задорно улыбнулась она и без приглашения положила руку на его локоть.

В свои тринадцать лет Джин достаточно сильно отличалась от той скромной, робкой девочки, какой он ее помнил. Глаза горели весельем и задором, рыжие волосы уже заплетены не в девчачьи тонкие косички, а распущены по плечам; фигурка девочки почти оформилась, но еще зрела, щечки горели румянцем, а коралловые уста влекли… Ей тринадцать, долбил себе как дятел эту мысль Гарри, и уставился вперед, тупо держа гренки в салфетке перед собой.

Они поднялись по лестнице, быстро пересекли вестибюль, чтобы не встретиться с приведениями или патрулирующими коридоры учителями, и скоро уже шагали с холма к озеру на их любимое место у ивы. Солнце уже поднялось над долиной и играло бликами в волнах озера.

— Красиво, — молвила Джинни мечтательно и присела на выпирающий корень у воды. — Даже прошлогоднее путешествие во Францию не принесло мне столько удовлетворения, как возвращение сюда в сентябре.

— Хогвартс для многих второй дом, — понимающе сказал Гарри, прожевав гренку. — Только кому-то здесь хорошо и спокойно, а кто-то каждый год борется за выживание.

Ну не мог он в таком дурном настроении не испортить хороший момент. Джинни, однако, поглядела на него без укора, понимающе.

— Да, и каждый год это ты. А Драко вместе с тобой все это прошел.

— Его поступку нет оправдания, это глупо, Джин.

— Глупо, — согласилась Джинни и смешно сморщила нос, подставив личико солнцу. — Но такие вещи как дружба и любовь часто заставляют нас поступать неразумно и жертвовать собой.

— Кому, как не нам знать это, Джин…

— Он любит злить тебя, я заметила.

— В этом он эксперт, много тренировался в прошлом.

— Любит указывать тебе на твои слабости и мельчайшие непродуманные детали в планах.

— Да, и меня это… — Гарри нахмурился, но потом улыбнулся, поняв ее мысль. — Да, ты хочешь сказать, что мне без него не справиться, я понял.

— Справишься, конечно! — Джинни помочила ноги в воде, будто не замечая, что Гарри ее внимательно слушает. — Но спроси себя сам, хочешь ли ты опять быть там в одиночестве?

Конечно, нет, понял Гарри и с нежностью на нее посмотрел. Джин всегда умела заставить его размышлять трезво и спокойно, как и надо. Он с уверенностью мог бы сказать, что без нее, без ее советов и поддержки никогда не смог бы стать главой Аврората, а Драко… слишком давно является его правой рукой, чтобы он мог без него обойтись. И все же…

— Тебя мучает, что он может погибнуть, — повторила за ним его мысли Джинни и отщипнула кусочек последней гренки, которую он собрался съесть. — Можно утешиться, мол, он знает на что идет. Или нет. Но многие могут погибнуть, если он этого не совершит. Это его бремя и его подвиг, а не твои. И ответственность за свою жизнь он несет самостоятельно, ему ведь никто не прикрывал спину, и в прошлой жизни едва ли за него заступались. Он к этому привык, теперь он такой, и тебе решать, принимать это или нет.

Над ними спокойно шелестела ветвями на ветру ива, чей корень они облюбовали под скамейку. Вдали плескал по воде щупальцами гигантский кальмар, а последний кусок гренки Гарри бросил толстому селезню, плещущемуся в заводи. Стало спокойнее. На самом деле, ничего страшного ведь не случилось пока, убедился Гарри, и не случится, уж он постарается.

— Ты права, Джин, — подумав, он взял ее за руку. Смущения не последовало. — А ты изменилась за это лето. Фред и Джордж закидали бы нас флоббер-червями, увидев такими.

Джинни весело фыркнула, и ему стало совсем хорошо.

— Фред и Джордж с детства меня дразнили «миссис Поттер», так чего мне стесняться?

Они рассмеялись, и беззаботный смех разнесся далеко по водной глади. Она права, в который раз сказал себе Гарри, и с любовью пригладил ее руку. Не найти вернее товарища, чем Драко, а на его жизненном пути ему немало встречалось людей; у них всегда было два варианта, быть врагами или друзьями, но самым верным другом часто становится бывший враг. Итак, Седрик спасен, а Драко согласился стать одним из их шпионов в рядах Темного Лорда и при возможности сможет подобраться к змее, которая будет довольно уязвима и не защищена в момент дуэли Волан-де-Морта и Гарри. День определенно стал светлее.

— А теперь знаешь, что надо сделать, как только придем обратно в школу? — спросила пытливо Джинни.

— М-м, извиниться перед Драко?

— Послать письмо родным, — поучительно молвила она и вновь оказалась права. — Ты вчера так и не написал им, а они волнуются. Конечно, они узнают скоро все от Люциуса, которому Драко не преминул написать сразу после моего ухода, или из газет, но им будет приятнее и спокойнее, если они все узнают от тебя…

— Идем, — согласился Гарри и помог ей ступить на берег. — Джин… У тебя не будет с собой чернил, пера и пергамента?

Они отправились в совятню, где предусмотрительная девушка извлекла из сумки все письменные принадлежности, затем зашагала вдоль длинного ряда насестов, высматривая Буклю.

«Дорогие мама и бабушка!

Вынужден признать, что все наши меры, принятые ради моей защиты, оказались напрасными. Я — четвертый Чемпион. Слава Мерлину, что у меня есть такая группа поддержки, как мои друзья, Джинни и весь Слизерин. Благодаря им я спокоен. Я справлюсь.

Знакомое нам лицо весьма неуспешно играет свою роль. Сириус на месте, и я уверен, у него все хорошо. 24 ноября пройдет первое испытание. Думаю, о плане Драко писать через почту неразумно, так что пусть о нем вам поведают Люциус или профессор Снейп. Взвесив все плюсы и минусы, я пришел к выводу, что его замысел будет нам полезен в нашем деле.

Передавайте привет Руди и Эвелин!

С любовью,

Г.Поттер»

— Готово, — сказал он Джинни, поднимаясь на ноги и отряхивая с формы солому. Букля немедленно опустилась ему на плечо, хлопая крыльями, и подставила лапу.

Когда сова, ласково ущипнув его клювом, улетела вдаль, Гарри хотел уйти, но Джинни немного задержала его рукой и подошла. Ближе, чем всегда.

— Скоро должен подойти Драко, — призналась она тихо и хитро улыбнулась. — Он просил поговорить с тобой. Он всегда пунктуален до безобразия, но сегодня задерживается.

— Вот почему я всегда был уверен, что ты действуешь в моих интересах, а не подослана Драко, — хмыкнул Гарри. — Иначе не призналась бы.

— Фреда с Джорджем тоже нет… — она слабо улыбнулась и подняла на него взгляд. Легкий страх, упрямство и желание? Та-а-ак, кажется, он попал!

— И что ты задумала? — чуть хрипловато спросил Гарри, хотя уже понял.

Она его манила, всегда, и если бы смог переселить себя, он закрыл бы глаза и представил их взрослыми. Теплые и мягкие губы Джинни коснулись бы его губ, и он с огромным удовольствием забылся бы, обняв ее, прижав к себе крепко-крепко и не отпуская… Но он не мог. Перед ним стояла она, но еще ребенок с легким страхом в широко распахнутых глазах.

— Джин… Прости, я не могу, — Гарри горько усмехнулся над парадоксом и взял ее за руку, надеясь, что не обидел. — Может быть, я порчу сейчас отличный момент, о чем буду потом сожалеть, но мы успеем еще, Джин. Все успеем. А пока нам обоим нужно… немного подрасти.

Джинни так густо покраснела, что волосы еще казались блеклыми по сравнению с лицом, а Гарри впервые серьезно проклял свой возраст.

— Да, ты прав, — спрятав глаза, отстранилась она и преувеличенно бодро улыбнулась. — Успеется.

— Друзья! — Гарри закатил глаза и обернулся к входу в совятню. Там уже стоял пунктуальный до безобразия Драко с засунутыми в карманы руками. — Позвольте приветствовать вас в этот знаменательный для всех нас день, — он подошел к ним и развернул обоих к окну. — Какое солнце, какой рассвет! Вы чувствуете пленительный запах осени и совиного помета? Одни в таком красивом месте, но что же столь не предусмотрительны? Место популярно для первых свиданий, и на дверь нужно вешать табличку…

— С Фредом и Джорджем в скабрезности упражнялся? — напрямик спросил его Гарри и позволил Джинни спрятаться за себя. — Постеснялся бы. Тебя тут выгораживали и как могли придумывали методы спасения твоей задницы.

Драко поднял бровь, готовый слушать дальше.

— Пусть будет все, как решено, — сказал Гарри, поставив этим жирную точку в разговоре. — Но это было глупо и совершенно по-гриффиндорски.

— Мир? — Драко протянул руку.

Рукопожатие свершилось, и компания теперь уже вполне дружно во всех смыслах направилась обратно в школу на завтрак.

* * *

Конечно, Гарри и не надеялся, что за ночь все привыкнут к его званию Чемпиона и даже не подумают насмехаться. Уже на следующий день он понял, что правильно не обольщался.

Слизерин никогда не был любим, и его славу несколько затенял факультет, на котором он учился. Внутренняя сплоченность слизеринцев его поражала, но он никогда не думал, что там не будет места зависти и сплетням о нем. Ребята его не разочаровали в очередной раз, когда не дали паре хафлпаффцев-семикурсников зло над ним подшутить, а в остальное время где-то рядом все время ошивались пара старшекурсников со Слизерина, чтобы не допустить издевательств или неприятностей, касающихся их Чемпиона. Гарри стал гордостью Слизерина, ведь в Турнире Трех Волшебников очень давно не участвовал слизеринец. Как бы там ни было, явной нелюбви Гарри не замечал, все оставалось по-прежнему, включая отношение к нему и его друзьям. Это радовало.

Хафлпаффцы, даже те, кто раньше с удовольствием ходил на их с Драко дополнительные занятия по Защите, стали держаться исключительно холодно и отчужденно. Чтобы понять это, хватило одного урока гербологии. Не было сомнений, что Хафлпафф винит в произошедшем только Гарри. Он слизеринец, значит, хитрец и обманщик, покусившийся на славу их Чемпиона! Эрни МакМиллан и Джастин Финч-Флетчери, с которыми Гарри прежде приятельствовал, не разговаривали с ним даже когда им вместе пришлось пересаживать луковицы корнецвета — но рассмеялись довольно ядовито, когда одна такая луковица выскользнула из рук и крепко ударила его в лоб. Даже профессор Стебль стала суше с ним общаться и пару раз без видимой причины придралась.

Его уже давно не поражала пристрастность людей, а нервничать и беспокоиться из-за неприязни трех факультетов Гарри не видел смысла — четыре же пережил как-то. Глава Аврората где-то внутри него на насмешки даже не реагировал, просто спокойно делал подсчеты обидчиков и думал, размышлял… Но мстить Гарри не собирался. Пусть сами попробуют сразиться с хвосторогой, думал он беспечно, ковыряясь в земле в поисках луковиц. Небось, как увидят, первым делом наложат в штаны.

После избрания Чемпионов Гарри все не удавалось выбраться к Хагриду, а он как и в старые времена в такой неспокойный период хотел бы узнать его мнение. Случай представился только в следующую пятницу, но урок Ухода за Магическими Существами был поставлен в паре с гриффиндорцами, а от них Гарри — вот парадокс! — ничего хорошего не ждал.

— Наплюй на идиотов, — в сотый раз повторил ему Малфой, когда они спускались с холма к домику Хагрида, и задумчиво поправил воротник мантии. — Хм-м, на самом деле, я никогда не задумывался, каково тебе было в этот год.

— Да, ты поддал жару, — невесело усмехнулся Гарри, глядя, как мимо, поджав губы и замолкнув, по тропинке прошли Дин, Симус и Парвати.

— Хочешь, напомню, как? — и, не успел Гарри переспросить, что это значит, он вышел на лужайку и обратился к стоящим особняком гриффиндорцам. — О, а вот и наш Чемпион пришел! Парни, поглядите, — Драко вальяжно прошелся к Дину и Симусу и повис у них на плечах, разворачивая парней к друзьям. — Блокнотики, книжечки для сбора автографов захватили? Пользуйтесь случаем, а то, я думаю, долго он не протянет. Сможете ли похвастаться потомкам, что у вас есть драгоценная роспись Гарри Поттера?

— Драко, — ужаснулась Гермиона, прикрыв руками рот. — Что ты такое говоришь?

Гарри нахмурился. Действительно, стало дурно, прям как тогда.

— Половина Чемпионов на Турнирах не выживает… Как ты думаешь, Поттер, на сколько тебя хватит? Пари держу, уже через минуту решишься собирать вещички и рвануть домой!

Это было действительно мерзко. Даже Дин и Симус поглядели на него с сочувствием, а на Драко — с неким недоумением, что на него нашло. Гермиона явно испытывала жестокое разочарование, а вот Невилл подобрался к Гарри, и шепнул:

— Он молодец.

И не успел Гарри задать вопрос, какого Мордреда, собственно, происходит, как увидел, что мимо них из хижины Хагрида идет профессор Блэк и, судя по резво бегавшему по ним взгляду, живо наблюдает за развитием ситуации. Ругаться при нем они, конечно, не стали, да Гарри от удивления и не смог придумать достойный ответ.

Ответил, однако, тот, от кого он ну совсем не ожидал подмоги.

— Зачем ты так говоришь? — выступил вдруг вперед Рон с явной неприязнью на лице. — Кишка тонка самому выйти против тварей, которые будут в Турнире?

— Эм-м, — промычал Драко, но ответить не успел.

Из хижины возник Хагрид, балансирующий пирамидой из ящиков, в каждом из которых сидело по соплохвосту. К ужасу слизеринцев и гриффиндорцев великан объяснил, что последние две недели они занимались взаимоистреблением по причине переизбытка неизрасходованной энергии, и для ее разрядки каждый ученик был обязан взять себе по соплохвосту, накинуть на него поводок и отправиться на прогулку.

— Гарри, — позвал его лесничий, когда раздал каждому студенту по коробке с соплохвостом. — Помоги мне управиться с этой животинкой, она самая большая.

Сопровождаемый завистливыми взглядами друзей, Гарри подошел к Хагриду и помог ему выгрузить соплохвоста — подержался за него для вида. Хагрид просто хотел поговорить.

— Значит, Чемпион стал? — он тяжело вздохнул. — Сириус, поди, рвет и мечет?

— По-своему, — согласился Гарри, размышляя о настоящем Сириусе. — Но он преподаватель, ему нельзя выказывать предпочтения.

— Дак оно ж понятно… Страшные дела. Ты как, Гарри? Сам готов?

— Готов, а куда я денусь?

Из-под бровей тревожно блеснули черные глаза-жуки.

— Ты не знаешь, кто тебе так удружил?

— Увы? — дернул плечами Гарри. — Явных врагов у меня нет.

— А что это Драко так резко говорил о тебе перед уроком, что аж Рон Уизли защищал тебя?

— Он в шутку, не бери в голову.

Оба посмотрели на луг — ученики рассыпались кто куда. Соплохвосты были уже три фута в длину. И силы хоть отбавляй. От мягкотелых, бесцветных пресмыкающихся не осталось и следа. Теперь на них был толстый серый, вроде брони, панцирь. Походили они на помесь гигантского скорпиона и вытянутого краба, но голова и глаза еще толком не обозначились. Этими мощными существами управлять было очень трудно.

— Похоже, прогулка им по душе, — довольно улыбнулся Хагрид.

Это он о соплохвостах, понял Гарри. Ученики были явно не в восторге. То и дело из сопел вырывался огонь, толкая переросшего скорпиона вперед, и сопровождающих волокло по земле метра три. Несчастные пытались подняться на ноги, но это им почти не удавалось.

— Вечно с тобой что-то случается, — снова вздохнул Хагрид и отправился ловить соплохвостов. — Ты, эта, береги себя, Гарри. А я, чуть что узнаю, сразу тебя позову.

Да, с ним вечно что-то случалось. Следующие несколько дней слились в сплошную мутную полосу, когда весь его мир перевернулся с ног на голову. Его преследовали хафлпаффцы, пытались подставить подножку на лестнице и осмеять. Немного обидно было, что Равенкло тоже стоял на их стороне, но довольно пассивно — по крайней мере, они навредить ему не пытались. Гриффиндор впервые за много лет уступил права на главенство в конфронтации со Слизерином Хафлпаффу, и сами гриффиндорцы стараниями Драко как будто устыдились. Правда, извиняться никто не приходил. А Слизерин его поддерживал во всем. Единственными, кто не утратил беспристрастности, оказались МакГонагалл, Флитвик, Снейп, директор и призраки, повидавшие не один десяток Турниров. Кажется, Минерва даже пыталась усовестить лже-Сириуса, что тот проявляет недостаточно беспокойства за приемного сына.

Конечно, Седрику роль Чемпиона подходила больше: он был красив и статен, в самом расцвете сил. Драко, который вызвался участвовать вместо него под Оборотным зельем, тоже за лето сделал себе фигуру, подравнял прическу: будь он Чемпионом, им восхищались бы не меньше.

По просьбе Гарри, Дамблдор, Снейп и Драко регулярно посещали Выручай-комнату, когда профессор Блэк находился в другой части замка. Но без изменений. Диадемы все не было, и это вызывало беспокойство. Невилл через день приносил предсказания от Трелони, которые раз от раза становились все более зловещими, а мама написала, что в Хэллоуин лже-Сириус собрался наведаться домой, как писал в письме. Этого Гарри не хотел — черт знает, что ему придет в голову, а этому ублюдку он намерен не дать и увидеть его маму, не то что коснуться. Кроме того, Руди, безумно скучавший по отцу, и Эвелин, пока мало что понимавшая, могут испугаться. Дело нужно было делать раньше. А потом Гарри вовсе не собирался улыбаться Краучу-младшему. Пусть знает, что и он не так прост.

В конце сентября его ждало новое испытание — смотр волшебных палочек и официальное знакомство с Ритой Скитер. Он вспомнил об этом только тогда, когда на уроке зельеварения открылась дверь, и в класс боязливо заглянул Джордж.

— О, здравствуйте, сэр, — поздоровался он и обежал взглядом насторожившийся класс.

— В чем дело, мистер Уизли? — недовольно оторвался от проверки домашних заданий Снейп. — Почему во время урока вы не в кабинете? — Джордж тут же протиснулся внутрь. — Не в своем кабинете, мистер Уизли!

— Простите, профессор, — сказал Джордж, заглядывая в котлы. — Но наверху проходит церемония взвешивания волшебных палочек, и Гарри, как чемпион, должен там присутствовать.

— Он варит чрезвычайно сложное зелье, — осадил Джорджа Снейп, коротко взглянув на согласного с ним Гарри. — Он поднимется позже.

— Нет, сэр, их ждет мистер Бэгмен, и репортеры там. Профессор Дамблдор нашел меня в коридоре с братом и отправил к вам, а Фред пошел за Седриком Диггори.

На этих словах слизеринцы дружно промычали что-то вроде «фу-у», а Снейп обвел класс строгим взглядом и поджал губы.

— Ладно, мистер Поттер, — Гарри нехотя оторвался от своего зелья и передал черпак Драко. — Пусть ваше зелье доварит мистер Малфой, а вы ступайте.

— Спасибо, сэр! — Джордж блеснул улыбкой и постарался исчезнуть, но его окликнул строгий голос профессора.

— Уизли, это не снимает вопроса, почему вы находились в коридорах в учебное время вместе с братом…

Забросив сумку на плечо, Гарри побрел один по пустынным коридорам замка. Встретив в холле пару привидений, в том числе Кровавого Барона, подмигнувшего ему, он поднялся на третий этаж и вскоре очутился в небольшой аудитории.

Большинство столов были сдвинуты в конец, образуя в центре пустое пространство, и накрыты длинной бархатной скатертью. У доски стояло пять кресел. В одном сидел Людо, беседуя с Ритой Скитер в алой мантии. Виктор Крам, по обыкновению, задумчиво стоял в стороне от всех, и на открывшуюся дверь даже не посмотрел. Седрик и Флер беседовали, а при виде Гарри приветственно ему помахали. Пузатый коротышка с большой черной камерой, слегка дымившейся, краем глаза любовался Флер.

Увидев Гарри, Бэгмен вскочил и радостно запрыгал к нему.

— А вот и четвертый чемпион! Входи, Гарри, входи! Не волнуйся, это просто церемония проверки волшебных палочек. Сейчас подойдут члены судейской бригады.

Волосы у Риты были уложены в причудливое сооружение из тугих локонов, нелепо сочетавшееся с массивным подбородком; очки отделаны драгоценностями, толстые пальцы с ужасающим пунцовым маникюром на длинных ногтях сжимали сумочку из крокодиловой кожи. При виде Гарри она встала, расправила мантию, оттопырив мизинцы, и что-то зашептала Прытко Пишущему Перу. Гарри это очень не понравилось, поэтому он от нее просто отвернулся.

Дверь снова отворилась, и на пороге появился Дамблдор.

— Господин директор! — возликовала Рита Скитер. Перо с пергаментом в мгновение ока исчезли с коробки пятновыводителя, когти журналистки поспешно защелкнули застежку на крокодиловой сумочке. — Как поживаете? — Рита встала и протянула директору Хогвартса крупную мужскую длань. — Надеюсь, вы видели мою летнюю статью о Международной конференции колдунов?

— Отменно омерзительна, — блеснул очками Дамблдор. — Особенно меня потешил мой собственный образ выжившего из ума болтуна.

Рита совершенно не смутилась.

-Я только хотела подчеркнуть старомодность некоторых ваших идей и то, что многие простые волшебники…

-Был бы счастлив узнать подоплеку ваших инсинуаций, Рита, — сказал Дамблдор, — но боюсь, придется перенести нашу беседу на другое время. Сию минуту начнется церемония проверки палочек.

За накрытым бархатной скатертью столом уже восседали четверо судей: профессор Каркаров, мадам Максим, мистер Крауч и Людо Бэгмен. Рита расположилась в углу вынула из сумки начатую статью, разгладила ее на колене и, пососав кончик Прытко Пишущего Пера, водрузила его стоймя на пергамент.

— Позвольте представить вам мистера Олливандера, — обратился к чемпионам Дамблдор, заняв место за столом судей. — Он проверит ваши палочки, дабы убедиться в их готовности к турнирным сражениям.

Гарри повернулся к окну. Там стоял пожилой волшебник с большими светло-серыми глазами.

— Мадемуазель Делакур, начнем с вас, если не возражаете. — Мистер Олливандер вышел на середину класса.

Флер легкой походкой подошла к нему и протянула палочку.

— Хм-м, — протянул Олливандер, повертел ее в длинных пальцах как дирижерскую палочку. Из палочки посыпался сноп розовых и золотых искр. Мастер поднес ее к глазам и внимательно рассмотрел. — Ясно, — сказал он спокойно. — Двадцать сантиметров, не гнется, розовое дерево. Боже милостивый! Содержит…

— Волос с головы вейлы, моей гран-маман.

Да… да, — сказал Олливандер. — Я никогда не использовал для палочек ее волос. Слишком уж они получаются темпераментные. Но каждому свое, и если она вам подходит…

Мистер Олливандер пробежал пальцами по палочке, проверяя, нет ли царапин или каких неровностей.

— Орхидеус! — воскликнул он, из палочки выскочил букет орхидей, и он протянул их Флер. — Мистер Диггори, ваша очередь.

Флер полетела на свое место, по пути одарив Гарри ободряющей улыбкой.

— А-а, узнаю свое изделие, — заметно оживился мистер Олливандер, беря палочку Седрика. — Прекрасно ее помню. Содержит один волос из хвоста уникального экземпляра жеребца-единорога — около двух метров в холке. Чуть не проткнул меня рогом, когда я дернул его за хвост. Тридцать пять сантиметров, ясень, хорошая упругость.

Мистер Олливандер выпустил из палочки Седрика серебристую спираль дыма на весь класс, остался ею вполне доволен и пригласил на середину комнаты Крама. Виктор Крам встал, повел плечами, ссутулился и вразвалку подошел к мастеру. Протянул палочку и, сунув руки в карманы, нахмурился.

— Хм-м. Если не ошибаюсь, творение Грегоровича? Прекрасный мастер, — он поднес палочку к глазам и тщательно рассматривал ее, вертя так и этак. — Да… саксаул и сухожилие дракона? — метнул он взгляд на Крама. Крам кивнул. — Толстовата, довольно жесткая, двадцать семь сантиметров… Авис!

Палочка из саксаула выстрелила как ружье, из дула выпорхнула стайка щебечущих птичек и вылетела в окно навстречу солнцу.

— Отлично, — сказал Олливандер, возвращая Краму его палочку. — Кто у нас еще остался?.. Поттер!

Гарри подошел к мастеру волшебных палочек и отдал свою ему. Краем глаза заметил, как Рита подобралась поближе.

— Мистер Олливандер, — мило улыбнулась она. — Что же вы молчите? Что вы можете сказать о волшебной палочке Гарри Поттера? Несомненно, у такого необычного мальчика и палочка должна быть необычной…

— Хм-м, — Олливандер печально улыбнулся, разглядывая ее. Он словно бы смотрел не глазами, а пальцами, и подоплеку вопроса не слышал. — Вы правы, несомненно правы… Это творение моих рук, необычная палочка для необычного волшебника… Мало кто знает, что у нее есть сестра. Я говорил это только матери Гарри, когда они купили у меня палочку на его девятилетие. Хм-м, остролист, тринадцать дюймов, перо феникса… Гибкая, послушная, преданная палочка…

— Так что с палочкой? — жадно впилась пальцами в сумочку Рита.

— Ничего! — поспешно заявил Гарри, но Олливандер все еще пребывал в своем трансе.

— Феникс, давший перо этой палочке, дал и второе перо. И оно стало начинкой для палочки Того-Кого-Нельзя-Называть… Удивительное совпадение.

Гарри бросило в холодный пот — теперь об этом узнает весь мир. Может, быстро здесь всех заколдовать, а Рите стереть память и внушить, что она мечтает жить в Гренландии? Но ему на плечо легла ладонь Дамблдора, и он медленно разжал кулаки в карманах.

На Риту страшно было смотреть. И как только Прытко Пишущее Перо не взорвалось от избытка чувств? Каркаров смотрел на него с выражением ужаса и непонимания на лице, мадам Максим — пренебрежительно, а Крауч-старший сидел с пустым взглядом — он был заколдован Империусом, это Гарри знал с самого начала.

— Того… Кого-Нельзя-Называть? — глупо повторила Рита.

Олливандер пустил из нее фонтан вина и возвестил, что палочка по-прежнему пребывает в безупречном состоянии.

— Благодарю всех, — сказал стоявший за его спиной Дамблдор. — Рита, вам нужны интервью? Берите поскорее, чемпионам пора обедать.

Рита отошла от первого шока и встряхнулась. Перо, полностью отвечая ее мыслям, что-то стремительно строчило в блокноте, и у Гарри возникло желание быстренько его спалить, пока никто не видит. Если бы только это помогло…

Судейская бригада расходилась.

— Рита, — Бэгмен театрально склонился перед дамой. — Мы закончили. Ваш выход.

— Ах, дорогие чемпионы. Какой роскошный квартет! — Рита мелкими шажочками в своей тесной юбке подошла к ним и, не замечая того, поправила для фотокамеры на Седрике галстук, у Флер расстегнула пуговку на блузе, а Краму взъерошила волосы. Напоровшись на предупреждающий взгляд Гарри, отступила и гадко улыбнулась, чтобы у него не возникло сомнений, о ком будет эта статья. — Я Рита Скитер, репортер «Ежедневного Пророка», но вы, конечно, все обо мне знаете. А вот мне и нашим читателям хотелось бы знать о вас побольше! Непростой расклад получился, Турнир обещает быть интересным. Взять к примеру мистера Диггори, — она повернулась к фотографу и позировала на фоне Чемпионов, одновременно диктуя состав статьи Перу. — Этот молодой человек способен сразу обворожить своей улыбкой. Юный семикурсник школы Хогвартс учится лучше всех на своем потоке, иначе и быть не может, ведь Кубок отбирает на Турнир только лучшего участника. Хотя в данном случае Кубок явно был в замешательстве, — Рита хохотнула и надула губы для щелкавшей очередями камеры. — Мисс Флер Делакур, очаровательная студентка Академии Шармбатон, поражает своей красотой, которая сочетается с невероятным умом. Глаза блестят чарами вейлы, что же за тайны скрываются в их глубине? Нет, не так, зачеркни! — резко скомандовала она, будто каркнула, Перу. Флер, задумчиво слушавшая ее распевные речи, аж вздрогнула. — По-другому напишем. Юная девушка несомненно обладает большим умом, ее красота способна свести с ума Чемпионов, которые все до одного являются мужчинами… Станет ли эта особенность ее оружием в будущих состязаниях? Почему господин Крам находится в помещении в шубе — может быть, он викинг? Неужели безжалостный боец скрывается за милой внешностью первого чемпиона от Хогвартса? Как мог четырнадцатилетний мальчик попасть на Турнир Трех Волшебников четвертым участником? Читайте все интересные подробности в следующем выпуске «Ежедневного Пророка»!

Гарри и Седрик мрачно переглянулись и снова отвели взгляды в стороны. Рита повернулась к ним и хищно уставилась прямо на Гарри.

— Я не даю интервью, — холодно предупредил он, опережая ее.

— Дорогой Гарри, это одна из ваших прямых обязанностей, — мило улыбнулась Рита и схватила его когтистой рукой за локоть. — Забудь, что это интервью, забудь! Мы просто поговорим с глазу на глаз.

Журналистка попыталась утащить его в каморку для швабр, но Гарри не дал себя увести.

— Говорите при остальных, — предложил он. — Пусть остальные чемпионы знают, к каким вопросам готовиться.

Рита обвела взглядом кабинет, с сомнением глянула на Седрика и Крама, но все же подозвала к себе Прытко Пишущее Перо.

— Что ж, здесь так здесь, — Рита кисло улыбнулась. — Любишь внимание красивых девушек, Гарри?

— Это вопрос, относящийся к Турниру? — холодно спросил Гарри. — У меня есть невеста.

— Вот как? — она алчно уставилась на него, а Перо так быстро застрочило, что разбрызгивало чернила. — И кто же она?

— Моя семья еще не называла обществу ее имя.

— Тайна за семью печатями! Браво, мистер Поттер, вы умеете навести интригу! Вы решили последовать обычаю заключать помолвки раньше семнадцати лет? — Рита хохотнула и снова повернулась к Перу. — Вычеркни. Итак… Турнир. Скажи, Гарри, что заставило тебя бросить в Кубок свое имя? Это жажда большей славы, которой ты был объят с рождения, или желание показать всем, что ты ничем не хуже старшекурсников?

— Я не бросал свое имя в Кубок. Меня подставили.

— То есть, ты не хочешь участвовать в Турнире?

— Как видите.

— Как ты оцениваешь свои силы относительно сил оппонентов? Думаешь ли ты, что сможешь справиться со всеми тремя противниками или, думая о победе, надеешься на подтасованный результат? — Рита жалостливо надула губы. — Ведь тебе всего четырнадцать. Твое участие в таком проекте некоторые уже зовут геройством. А некоторые — безумием. Что ты ответишь им?

Но пробыв в политике какое-то время, Гарри научился отвечать на вопросы репортеров размыто и исчерпывающе. А еще он очень долго общался с Ритой, которая за время его службы в Аврорате чего только не писала о нем.

— Читатели хотят знать, как я оцениваю свои силы? — он как бы на миг задумался. — Достаточно высоко. Те, у кого возникают вопросы о сравнении сил и праве на участие, пусть приходят на первый тур. Уверен, ответ будет исчерпывающим и ясным.

— Очаровательно, Гарри, — Рита подмигнула. — Поддерживаешь интригу? Наши читатели это любят… Пожалуйста, улыбнись для газеты. Ответь, продиктовано ли твое желание участвовать в Турнире мечтой показать всему миру свою силу? Ведь всем известно, что тебя зовут не только Мальчиком-Который-Выжил, но также Наследником Мерлина. А есть ли титул более значимый? Это был риторический вопрос. Что ответишь, Гарри?

— Отвечу, что манией величия не страдаю, — без эмоций произнес Гарри. — Но вам все равно, что я говорю. В своей колонке вы в любом случае превратите все мои слова в безумную ложь.

— А, мисс Скитер!

В дверях стоял лже-Сириус и холодно взирал на происходящее в кабинете.

— Профессор Блэк? — удивилась Рита и снова хищно улыбнулась. — Вы ведь родственник Гарри, так? Скажите, вы одобряете участие вашего пасынка в…

— Вас это не касается, уважаемая, — гаркнул профессор Блэк и, подойдя к ним, положил тяжелую руку на плечо Гарри. — Я пришел за мистером Поттером. А вам, насколько мне известно, запрещено появляться в Хогвартсе. Вот и ковыляйте отсюда на ваших корявых каблуках.

Откровенное хамство не смутило Риту, но она отступила и, не прекращая улыбаться, переключилась на несчастную Флер. А Гарри был даже благодарен Краучу-младшему.

— Спасибо, Сириус, — искренне молвил он уже за дверью.

— Я знаю, как могут достать журналисты, — Барти похлопал его по плечу, и Гарри задался вопросом, как часто его в Азкабане посещали репортеры. — Она крепко за тебя возьмется, берегись.

— Не в первый раз, — раздосадованно ответил Гарри и спохватился. — В смысле, она с третьего курса пытается что-то узнать обо мне. Но каждый раз мимо.

— Берегись, в общем, — посоветовал Крауч-младший и ушел.

Он не пошел на урок, а сразу направился в Большой зал на обед. Вскоре туда же пришли в сопровождении старост младшие курсы и довольно рассыпчато вошел его класс.

— Как дела? — Драко понимающе хмыкнул, оглядев его усталый, взъерошенный вид. — Рита измучила?

— Не то слово, — мрачно ответил он. — Олливандер лишнее сболтнул, и Рита узнала, что у наших с Волан-де-Мортом палочек одинаковые сердцевины.

— Я не знала, — удивилась Гермиона.

— Никто не знал. А теперь узнает вся Англия, и ОН в том числе.

— Он и так рано или поздно узнал бы это, — сказал Драко, насыпая Гермионе пюре. — Годом раньше, годом позже — уже не имеет значения.

— Если бы я знал, что сейчас имеет значение, а что уже нет, — проворчал Гарри и сделал себе сэндвич.

— Мы все доварили твое зелье, кстати, — простодушно сказал Невилл. — Снейп зачел его тебе. А там, кажется, летит Букля.

Гарри поднял голову. Сова действительно только что влетела в открытое окно для сов и теперь кружила над столом Слизерина, выискивая место для посадки. В клюве у нее было письмо. Когда сова села на его протянутую руку, Гарри угостил ее вафлями, а сам мельком глянул на печать рода Блэк. Письмо Руди больше не содержало высокопарных фраз, коими его, наверное, пичкала в избытке Вальпурга, было простым и жалостливым в изложении.

«Привет, Гарри.

Я так скучаю по тебе и по отцу, скорее бы папа вернулся. Мама сказала, что ты теперь участвуешь в Турнире Трех Волшебников, а я много читал про Турниры. Это очень опасно, однажды ребята сражались с василиском, и василиск убил одного человека взглядом. Будь очень осторожен, Гарри, пожалуйста! Мы с мамой, бабушкой и Эви очень сильно переживаем за тебя.

Эви растет, начала говорить, правда, очень неразборчиво. Но я уверен, она говорит, что скучает по вам. Мама целыми днями варит свои зелья, а бабушка учит меня этикету и поведению в элитном обществе. А я к вам хочу в Хогвартс, как в прошлом году.

Пожалуйста, напиши, Гарри, маме, чтобы она, когда поедет в Хогвартс, взяла меня с собой. И папу поскорее верни домой.

Жду тебя с нетерпением.

Твой брат, Руди»

— Он совсем скоро вернется, — печально ответила Гермиона, глядя в письмо. — Бедный Руди. Ему нелегко это понять.

— Я так по нему скучаю, — вздохнул Гарри и сразу достал письменные принадлежности, чтобы написать ответ.

— Даже пудинг по привычке не попросил, — заметил Невилл.

— Он справится, — уверенно ответил Гарри и опустил перо на пергамент.

«Дорогой Руди,

Знал бы ты, как я скучаю здесь без вас. Очень тяжело смотреть, как личину нашего отца носит темный волшебник, и он совершенно не похож на папу. Но я обещаю, мы скоро с ним справимся, и отец вернется домой.

Маме передавай привет, скажи, что я готов к испытаниям, и пусть не тревожится. Бабушка, наверное, гордится мной — пусть мама берет с нее пример и знает, что я справлюсь с любыми драконами и василисками, лишь бы снова увидеть вас всех. Я напишу маме, и она обязательно возьмет тебя на Турнир, но обещай мне, что не будешь бояться дракона!

Я очень рад, что Эви растет. Наша дорогая сестра будет самой красивой умницей, уж мама и бабушка ее воспитают правильно. Береги ее и целуй от меня — сам я дорого дал бы, чтобы сделать это лично.

Невилл заметил, что ты даже не попросил пудинг по привычке, и прямо сейчас я, сидя за столом в Большом Зале, соберу тебе пирог с патокой. Угости маму, бабушку, Эви, если ей уже можно есть пироги.

Я очень люблю вас и в свою очередь жду с нетерпением на первом туре Турнира, он состоится двадцать четвертого ноября.

С любовью, твой брат, Г. Поттер»