Аркан (джен)

— Уже решила, с кем пойдешь на бал? — будничным тоном интересуется Иллюмиэль, убирая учебники в сумку.

— Меня никто не приглашал, — со стороны могло показаться что щеки Гермионы порозовели именно от смущения, но она была глубоко огорчена фактом своего одиночества, даже злясь на себя за то, что не обладает той самой внешностью, что так нравится мужчинам.

— Позволишь пригласить тебя, Гермиона? — Люми сделала плавный реверанс, будто бы приглашая ее на танец, из-за чего юная ведьма задушено пискнула, а в ее мыслях яркой волной пронеслось восхищение поклонившейся ей Люми, что была похожа на принца в этот момент. “Как иронично”, подумала некромант.

— Но мы обе девушки, — попыталась взять себя в руки шатенка, но Люми, используя толику некромантского очарования, чуть улыбнулась ей, от чего девочка стала еще краснее.

— Ну и кого это волнует? Обещаю на этом балу быть самым очаровательным Принцем для моей Принцессы. — скаламбурила брюнетка, запоздало понимая что девочка не могла оценить ее юмора, так как не знала фамилию немки.

А Грейнджер мечтала быть принцессой на этом балу. Настоящей принцессой, в красивом пышном платье с кринолином, аккуратными и красивыми украшениями и возможно, маленькой диадемой на голове. Показать всем и доказать самой себе что она тоже может быть красивой, что она тоже достойна внимания.

Леди Принц ярко вспомнился ее первый бал. Незадолго до него Эрза попал в больницу, и выписать его должны были только к началу второго полугодия. Он умудрился сломать ногу на тренировке, а банальный костерост не принимал организм вервольфа, и нога заживала естественным путем. Естественно, никто не хотел приглашать девочку бастарда, и тогда, ее принцем из сказки стала Элис. Она уже тогда была маленькой, ниже ростом, но взяла на себя ведущую роль, горделиво шагая по бальному залу в мужской мантии, идеально подогнанной по фигуре, а рядом с ней шла сама Иллюмиэль. Она помнила тот момент, ощущение восторга все еще живо в ее памяти и вызывало легкий трепет, стоило вновь прикоснуться к воспоминаниям.

Гермиона кивнула, едва касаясь кончиками пальцев ее протянутой ладони, что вызвало довольную улыбку у брюнетки, и она, с присущей ей грацией, прямо как в дешевых бульварных романах про средневековье, едва коснулась губами чужих пальцев. Восторг, изумление и пылающие щеки Грейнджер, что отводила взгляд в сторону, стали для нее лучшим вознаграждением.

Костюмы к балу они заказывали вместе, чтобы добиться нужного эффекта. С ее чуть угловатой фигурой на Люми прекрасно смотрелся строгий мужской костюм тройка, разве что жилетка была подогнана по талии, а пиджак чуть удлинен на спине, от чего Гермиона тут же вспомнила дирижера в опере, на которую она летом ходила с родителями. Для девушки было подобрано струящееся нежно голубое платье. Оно было сделано из легкого шифона, не имело глубоко выреза, но с оголенными плечами. Вышивка из цветов стального цвета полностью обрамляла верх платья, перетекая с выреза на легкие шифоновые рукава. На каблуках Гермиона чувствовала себя неудобно, потому что никогда не носила ничего подобного, но из-за из большой разницы в росте, она все же согласилась, и они взяли две пары — одну на выход, а вторую, похожую но простого черного цвета для тренировок.

Уже через неделю юная ведьма могла без запинок пройтись на достаточно высоких каблуках и не запутаться в длинном платье, которое от каждого движения чуть приподнималось над землей за счет легкой ткани, а разрез, что изначально был на платье неприлично высоко для юной ведьмы был чуть изменен, и начинался от колена, а не от середины бедра, как раньше, чуть приоткрывал стройную ножку в белой бальной туфельке.

В преддверии бала все страстно хотели научиться танцевать, но к ученикам Дурмстранга подходили не многие. Гермиона предпочитала тренироваться наедине, с остервенением оттачивая движения, чтобы они были плавные, грациозные, а каблуки не задевали длинного одеяния. Также девушке предстояло привыкнуть к разнице в росте. Сама шатенка была низкой, метр пятьдесят, а то и меньше, для нее Люми, со своими метр семьдесят восемь была весьма высокой, но бальные туфли немного съедали эту разницу, а брюнетка так и не решилась заказать туфли на высокой шпильке, ограничившись лишь скромными тремя сантиметрами. Со стороны они смотрелись очень эффектно, даром что Люми девушка.

“Роль прекрасного принца действительно пошла бы мне больше, нежели это. Не для той сказки родилась, Принц” вновь подумала Иллюмиэль, смотря в зеркала на их танец.

Рональд возмущался тем, что Гермиону, его запасной вариант, уже заняли, за что получил звонкую пощечину от самой Иллюмиэль, быстро вправляя недалекому мальчишке мозг на место.

— Хватит видеть в ней зубрилку, которая всегда придет на помощь. Пора бы уже глазами смотреть. — младший Уизли опешил, все еще баюкая горящую щеку. Надо признать, что девушка контролировала силу, и не стала бить парня до синяка перед самым балом. Совесть у нее все же имелась, хотя со стороны, наверное, казалось обратное.

Поттера было решено чуть подстричь, утихомирить вьющееся гнездо на голове до приличного беспорядка, и это чудо даже удалось неплохо уложить заботливыми руками Элис. Он шел на бал с миленькой когтевранкой, которая нравилась Иллюмиэль легким, чуть не от мира сего взглядом на привычные вещи. Ее светлые волосы и ярко-голубые глаза были и впрямь волшебными, но сдавалось некроманту, что парень думал совершенно о другом, когда приглашал Луну на бал. Правда, навряд ли мальчик думал настолько далеко и осознавал свои истинные мотивы и чувства.

Бал приближался, а всеобщее ободрение уже начинало раздражать и вызывать головную боль, от чего Люми почти постоянно носила амулет активным, чего обычно предпочитала не делать. Чужие мысли давили на нее, сама девушка атмосферы праздника не ощущала уже давно, хотя это был первый год, когда она стала по-настоящему свободна и не обязана отчитываться перед строгим герром Вихтенштайном, убеждая пожилого некроманта что она достойна той крови, что течет в ее жилах. На эти воспоминаниях она грустно вздохнула, решая навестить могилу дедушки на Рождество.

Раньше, когда немка только попала в величественное поместье, она надеялась что ее жизнь теперь будет похожа на прежнее спокойствие и стабильность. Но не было ни того, ни другого, Вихтенштайн сразу же расставил все точки над “i”, напоминая что она лишь непрошеный гость на семейном гобелене. Ей было девять, она чудом осталась жива после нападения Эрзы, она была напугана и отчаянно искала защиты в своем единственном живом родственнике, но вместо этого он, чуть ли не с первых дней, начал, как ей тогда казалось, издеваться над ребенком.

Конечно сейчас, когда брюнетка все еще имеет доступ к родовой библиотеке она знала, что дедушка был к ней милосердным и искал обходные пути “воспитания” ее энергии, но тогда ей казалось что герр Вихтенштайн пытается ее убить, с тем учетом, что некроманты условно бессмертны. Не замечала увлажнившихся глаз мужчины, когда он видел как она в очередной раз корчится в предсмертной агонии, думала, что вечерами он оплакивал погибшую от болезни дочь и скончавшуюся от горя супругу. Она читала в дневниках как Каспер Вихтенштайн мучился виной что его единственная внучка должна проходить через все это. Сейчас Люми знала — некромант должен побывать за гранью не единожды, чтобы грань начала принимать его как своего, иначе некромантическая энергия, чужеродная этому миру, просто разорвет изнутри. В их закрытом обществе выживали сильнейшие, и только самые живучие, самые “любимые” Гранью за которой жила Она, могли пройти инициацию.

Некромант мог пережить Убивающее проклятие, мог выжить после смертоносного яда и заставить сердце биться вновь после того, как его проткнули насквозь. На ее глазах в дуэли была отрублена голова, что после растворилась в сизый дым, но спустя всего десять минут она вновь была на месте, а незадачливый дуэлянт поднялся для продолжения спарринга. Жизнь в некромантах поддерживала некромантическая энергия, они рождались с ней, они генерировали ее, она текла внутри них, в отличии от магии, которую остальные черпали извне. Некроманты любимы Смертью, несут волю бога Инкогнито, помогают ему исполняя отведенную им всем роль. В темные времена их и вовсе называли Хитиновыми Жнецами из-за любви адептов Смерти к выращиванию странных, монструозных существ с прочными панцирями, из которых они зачастую делали себе броню, неспособные использовать те виды магии, что были присущи остальным волшебникам. Слабые, как котята, в защите от магии, яростные и сильные в нападении, некроманты пытались выжить любой ценой в те века.

Но времена шли и община некромантов искала пути вливания в магическое общество, которое еще не отделилось от населения магглов. И выход был только один — умирая, некромант становился ближе к тому миру в котором жил, но Она не позволяла своим детям покинуть свои сети так легко. Они долго искали способы, многие погибли, но принесли бесценные знания, которыми их община пользовалась и по сей день. Ты должен быть на грани, можешь вступить за нее одной ногой, можешь даже двумя, но не задерживаться там. Их сложно назвать искусными магами, но они были достаточно сильны, чтобы не выглядеть посмешищем в глазах остальных. Хотя с поколениями баланс сил стал меняться. Молодые некроманты были куда более искусны в магии, нежели в некромантических учениях, что не могло не удручать Карлайла.

Так и повелось: до первого совершеннолетия в пятнадцать, юный некромант подвергался своего рода пыткам, хотя это и называли обучением, таковым его можно было назвать с огромной натяжкой. А в шестнадцать проходила инициация, где некромант переступал за грань полностью и ожидал там благословение своей госпожи. Каждому она представала по-разному: мужчины и женщины видели прекрасную белокурую девушку, но отмеченные полной Меткой видели и другой лик — прекрасного мужчину с длинными серебристыми волосами и бледно желтыми глазами.

Она хорошо помнила его, в просторных темно-фиолетовых одеждах, с равнодушно поджатыми темными губами и бронзовой, остроконечной короной на голове. Он рассматривал ее долго, дымчатый силуэт призрака семейства кошачьих кружил рядом с фигурой, иногда присаживаясь на плечо и смотря на девушку такими же светло желтыми глазами.

— Они так долго ждали. А Он заплатил за свое ожидание дважды. — голос, не похожий ни на женский ни на мужской был до отвращения равнодушен. — Не подведи их, ведь ты — единственная защита их.

А потом тонкие, худые руки с узловатыми пальцами толкнули ее обратно, выбрасывая в мир живых. С того момента изменилось многое. Магия, что до этого слушалась ее только благодаря палочке, теперь стала покладистой, словно ласковая кошка, Люми с легкостью могла колдовать без резонатора, даже точность повысилась. Но она все еще бережно хранила собственноручно созданную палочку.

Невольно вспомнилось ее первое посещение Григоровича, который, только увидев Метку Смерти лишь покачал головой и занял ее магическими тестами почти на день, а после выдал список нужных ингредиентов, которые ей предстояло добыть самой. Терновник она искала слишком долго, пытаясь почувствовать связь с деревом, но каждый раз терпела неудачу, и найдя окаменелый брусок смеси терновника и бузины почувствовала — вот оно. Кости дракона было найти гораздо проще, и наученная опытом с подбором дерева, она слушала свою некромантическую энергию, выискивая из всего скелета нужную ей кость. Сердцевиной стала одна из основных костей крыла дракона, и собрав все воедино, она вернулась в лавку, где самостоятельно изготавливала палочку и комплект браслетов, так же как и все некроманты.

Терново-бузинная палочка с перепончатой костью крыла дракона, она не слушалась никого кроме самой Иллюмиэль, а мертвая энергетика, что буквально сочилась из артефакта, до костей обжигала незадачливых оппонентов, решивших взять ее оружие в руки. Обычно палочки не могли выносить чужеродную энергию, но некроманты нашли выход из ситуации, изготавливая все палочки в ручную из заведомо мертвых материалов. Но энергию эту могли чувствовать только такие же, как она. Принц по-настоящему гордилась тем, что является некромантом, но никогда не использовала свои силы на людях зная, как живые реагируют на нее. Очарование некроманта было слишком сильным для людей, поэтому по закону они были обязаны носить комплект артефактов, и только сородичи могли узнать своих под скрывающими амулетами.

Иллюмиэль часто вспоминала те слова, что слышала за гранью, но не могла понять их значения. Кто ее долго ждал? Кто заплатил за свое ожидание? Кого она должна защитить? Она искренне надеялась что сможет найти ответы хотя бы под конец жизни, наверное, именно поэтому некроманты жили в два раза дольше, чтобы разгадать ту загадку, что каждый раз нашептывает Смерть за гранью. У них не принято говорить о том, что ты слышал там, но каждый ищет ответы на вопросы.

Вынырнув из пространственных мыслей, она вновь посмотрела в зеркало, оценивая что костюм все еще безупречно сидит на ней, туфли-лодочки с небольшими пряжками дополняют картинку. Она не могла отказать себе в привычном жабо, но в этот раз кружева были не такими пышными как на ее блузах, скорее строго мужское, подвязанное не привлекающим внимания серебряным украшением с полупрозрачным кварцем из того же куска породы, что были сделаны гвоздики в ее ушах и аккуратные запонки на манжетах. Волосы зачесаны назад, лишь одиноко вьющаяся прядь придавала легкую неряшливость образу.

— Тебе бы шпагу с каким-нибудь филигранным эфесом, и хоть сейчас на прием к королеве. — довольно хмыкнул Эзра, поправляя бабочку. — Повеселись сегодня, наш прекрасный Принц.

— Да иди ты, — беззлобно ответила девушка, накидывая на себя темную мантию, полностью закрывшую парадный костюм и покрыв голову капюшоном.

Сам Грин-де-Вальд страшно расстроился узнав что привычный партнер по танцам в этот раз выбрал не его, но думал не долго, приглашая на бал Флер Делакур, с которой общался еще до того как они вновь повстречались в Хогвартсе. Она не интересовала его как девушка, насколько Люми помнила, его вообще мало интересовали хоть какие-нибудь девушки, насколько потрясающе красивыми они не были. Вот будь на ее месте белокурый парень, разговор был бы другой.

Они добрались до замка быстро, Люми, игравшая сегодня чисто мужскую роль вживалась в свой образ последнюю неделю, желая подарить закомплексованной девушке потрясающе волшебный вечер, где маленькая Золушка почувствует себя Королевой, так же, как и брюнетка шесть лет назад. Волшебница лелеяла эти воспоминания и хотела подарить их другой девочке, что страшно стеснялась саму себя.

Гермиону привела Элис, которая наводила праздничный марафет для шатенки и Люми была уверена, юная ведьма затмит сегодня всех, а сама Принц заткнет за пояс любого, кто попытается напомнить девочке о ее статусе “зубрилки”. Ей даже магию использовать не придется, Люми была неплоха в рукопашном бою.

Иллюмиэль скинула себя мантию и уменьшив, убрала в карман, после чего подошла к смущенной Гермионе.

— Тебе очень идет эта прическа, — руки некроманта, согласно этикету, были одеты в белые перчатки, и она вновь поцеловала руку девочки как тогда, в библиотеке. Греческая прическа с небрежно уложенными прядями по бокам ей действительно шла, а серебристые украшения, повторяющие узор вышивки на вырезе платья словно поддерживали своими веточками пышную вьющуюся гриву, что присмирели под ловкими руками Элис.

Бал открывали чемпионы, и Люми с удовольствием заметила, что Гарри даже ни разу не сбился, хотя жутко нервничал. Даже голос брюнетки не помог, однако со стороны гриффиндорец был прямо таки образцом спокойствия. А потом, к танцующим парам присоединились и другие. Леди Принц, подав руку своей принцессе, повела ее чуть ли не на середину зала, где они закружились в вальсе, под изумленные вздохи остальных.

В глазах других они смотрелись действительно эффектно: брюнетка, в строгом костюме, ростом, ничем не уступающим большинству парням, а порой и выше них, кружилась в танце с феей, не иначе, в ее легком, небесно голубом платье, полы которого взлетали каждый раз, стоило Иллюмиэль приподнять Гермиону над землей. Но венцом образа гриффиндорки были ее довольная, чуть смущенная улыбка и радостно сияющие глаза, что буквально искрились счастьем и той самой ожившей сказкой о Золушке, впервые попавшей на бал.

Им было весело, немка не чувствовала себя некомфортно из-за “мужской” роли на этом балу, даже потанцевала с другими девушками которые, похоже, немного забыли о том, что перед ними девушка. Этим вечером Иллюмиэль полностью оправдывала свою фамилию, хоть и не стремилась к этому.

Но несомненно, гвоздем их Рождественского бала стал Эрза, который пригласил Альбуса Дамблдора на танец. Никто из друзей не понимал, что в этот момент творилось в голове немца, даже грешным делом думали, что старший Грин-де-Вальд перебрал, хотя вообще ничего не пил ни до бала, ни во время него. Танцевали они, конечно, красиво, но смотрелись комично, как по мнению Люми.

Блондин не говорил ничего, лишь горько поджимал губы, прося Люми запечатать свое воспоминание об этом танце со стороны и вместе со своим воспоминанием отправил ее кондором домой после бала. Она пыталась расспросить друга, но тот качал головой, мысленно закрываясь от нее, поэтому причины такого поведения оставались для нее загадкой. Брюнетке не составило бы проблем залезть в его белокурую голову и найти причины, но она не любила поступать с людьми подобным образом.

На этом же балу, чуть выпив, Люми трансфигурировала своей костюм в строгое платье, волосы рассыпались в свободную прическу, и, последовав примеру крестного брата направилась прямо к отцу, что встретил ее протянутую руку непонимающим взглядом.

— Позвольте пригласить вас на танец, профессор. — в этом приглашении не было ничего романтического, он мог прочитать это в ее взгляде. На мгновение мужчина подумал что ученики Дурмстранга захотели подшутить над ним, но тихий голос Каркарова отрезвил его.

— Иди, Иллюмиэль не из тех, кто станет шутить, она почти не приглашает никого на танец. — раздраженно вздохнув, Снейп все-таки согласился.

Она видела пару вспышек колдокамеры, мысленно благодаря Элис за фотографии. Люми хотелось, чтобы у нее была хоть какая-то память об отце.

— Не понимаю зачем вам это мисс… — он не знал ее фамилии, она всегда представлялась только именем, ужасно смущаясь того, что какой-то бастард носит фамилию благородного рода. Алкоголь и резко подскачивший уровень адреналина от удавшегося приглашения бил по вискам, она хотела совершить необдуманное действие и представиться полным именем, но не хотела, чтобы отец узнал о наличии у него дочери таким образом. Не сейчас, она ничего не представляет из себя, чтобы гордиться ей.

— Принц. — все же, голос удалось сохранить спокойным. — Иллюмиэль Принц.

Глаза мужчины дрогнули от удивления, но он не изменился в лице, и брюнетка могла лишь поаплодировать его умению держать себя в руках. Теперь понятно в кого ее характер, хоть и иногда горячая кровь матери пыталась взять верх.

— Насколько я знаю, род Принцев давно вымер. — как-то между делом обронил Северус, чуть закрутив ее в па.

— Я последняя, хоть и полукровка. — некромант играла на опасных струнах. Желание рассказать обо всем жгло изнутри, но холодный голос разума говорил остановится. И она остановилась, разомкнув руки, склонилась в реверансе, чуть приподняла голову, смотря малахитовыми глазами прямо в ониксовые. — благодарю за танец, мистер Снейп.

— Взаимно, леди Принц. — мужчина так же легко поклонился ей, и они разошлись в разные углы зала.

Она вернула изначальный вид, вновь убирая волосы в хвост. Танцевать больше не хотелось, но она обещала Гермионе сделать этот вечер по-настоящему запоминающимся. Они много танцевали, разговаривали, а после, проводив гриффиндорку до башни, вновь поцеловала ее руку на прощание. Только придя в каюту дружелюбная, деловая улыбка сползла с ее лица как подтаявший воск, обнажая разочарованное и недовольное жизнью лицо. Сейчас ужасно хотелось выпить огневиски, и она не стала отказывать себе в этом удовольствии.

Примечания:

Платье Гермионы: https://www.pinterest.ru/pin/702350504369850756/