Обретшие будущее (гет)

Как бы ни было плохо и тяжело, даже после похорон близких людей жизнь продолжается. Так день сменяется кромешной ночью, а затем вновь приходит утро. В жизни Лили утро еще не настало, но ей помогали: ее поддерживала семья, а маленькая Эвелин страдала, когда матери было плохо. Сириус вернулся из Хогвартса и тоже старался держаться. К ним заглянула один раз Джинни вместе с родителями: девочка провела много времени в комнате Гарри, и с тех пор ее не видели. Молли говорила, что Джинни не поехала в это лето с Биллом и Флер во Францию, ведь они хотели вместе с Гарри отправиться туда — после помолвки.

Только Руди не унывал — мальчика хотели показать врачам, потому что он утверждал, что Гарри жив.

— Я знаю это, — отчаянно внушал он это всем. — Знаю!..

— Откуда? — резко спросил у него однажды вышедший из себя Сириус.

Руди покраснел и шмыгнул носом.

— Не могу сказать…

Посреди этого моря горя случилось одно светлое событие — доваренный антидот к зелью Империо, над которым в последние дни работал только Снейп, получил патент на их имена. Пусть оно и было узкого применения, но в Англии было несколько волшебников, пострадавших от зелья Империо. Во Франции их было больше — оттуда пришел большой заказ. На первое июля был назначен Съезд Международного Конгресса Зельеваров, и на него пригласили Северуса и Лили.

На следующий день после похорон в доме на площади Гриммо камин полыхнул зеленым пламенем, и на ковер вышел Снейп. Ему было вовсе не обязательно переодеваться во все черное, чтобы навестить дом Блэков — его стиль был на все случаи жизни.

В гостиной его уже встретил обросший бородой Сириус.

— Снейп, — он кивнул. — Ты за Лили?

— Да, — кивнул он. — Сначала нас ждут на совете Конгресса, затем мы отправимся в Мунго и вылечим Рональда Уизли. Знаю, неподходящий день, такая тяжесть на сердце… — Снейп мрачно окинул взглядом гостиную в черном цвете. — Я могу пойти один, если Лили не сможет…

— Смогу, — на лестнице в коридоре показалась Лили.

Одежда ее не отличалась яркими красками и была магловской, потому что им предстояло появиться в магловском Лондоне, а глаза были опухшими от слез. Рыжие волосы, прежде вольно вьющиеся по плечам, были заплетены в длинную косу. Вальпурга, спустившись с лестницы, поднесла ей сумочку.

— Ты забыла, дорогая…

— Спасибо, — опустив глаза, поблагодарила ее Лили. — Северус, мы не опоздаем?

— Нет, конечно, ведь там ждут именно нас, — Снейп прошел к камину. — Леди Вальпурга, я соболезную, — он слегка склонился, прислонив руку к груди.

Вальпурга не ответила, кажется, даже не услышала его слов. Сириус попрощался с Лили, коротко поцеловав ее в макушку, и отошел в сторону, давая проход.

— Что будет на этом Конгрессе? — глухо спросила Лили, поправляя одежду после выхода из Дырявого Котла.

— Нас представят главам Конгресса, — ответил небрежно Снейп, подставив локоть, чтобы она могла за него уцепиться. — Затем слово дадут представителю Пражской Академии Зельеваров, который представит нас всем. Потом мы должны рассказать, как создали это зелье, об области его применения и действии. Побочных эффектов нам, слава Мерлину, удалось избежать. Если хочешь, посиди, а я сам все сделаю, — предложил ей Северус. — Члены Конгресса поймут.

— Спасибо, — благодарно кивнула Лили.

— Мы можем аппарировать прямо к дверям здания Конгресса.

— Нет… Давай пройдемся. Развеемся.

Магловский Лондон был суматошен и шумен. Люди жили как в огромном муравейнике, ходили, хмуро опустив глаза к асфальту. Изредка встречались маленькие дети, которые еще не утратили способность смотреть широкими глазами на мир: они бегали по узеньким зеленым газонам, наклонялись к цветам, но их часто одергивали чопорные матери. Среди высоких зданий Северус всегда терялся, потому что они казались ему одинаковыми, а много машин ему никогда не нравились. Воздух был здесь пропахший бензином и выхлопами, кое-где у булочных пахло свежей выпечкой. Лили молча шла об руку с ним, и они почти сливались в магловской одежде с маглами, спешившими на работу или в супермаркеты.

Вот и высокое кирпичное здание, вроде то самое. Совет Конгресса собирался в нем на верхнем заброшенном этаже, и огражден он был Маглоотталкивающими чарами. Оставалось только перейти дорогу по пешеходному переходу и подняться на самый верх. Как раз горел зеленый свет на светофоре.

— Северус, — вдруг окликнула его Лили.

Снейп обернулся. Ее взгляд был пуст, она смотрела на него без эмоций.

— Я никогда не говорила с тобой об этом… — он вопросительно поднял брови. Свет на светофоре замигал и обратился в красный.

— Что такое? — Снейп подошел к ней и отвел с пешеходного перехода, чтобы маглы не прислушивались.

Лили подняла на него глаза.

— Тринадцать лет назад Волан-де-Морт явился ко мне в дом, чтобы убить меня и моего сына… Моего маленького мальчика, — зеленые глаза женщины опять повлажнели. — Он велел мне отойти, чтобы я выжила. Он сказал, что об этом просил его ты. Ты просил, чтобы из всей моей тогдашней семьи осталась жива только я.

Поняв, о чем она говорит, Снейп помрачнел и угрюмо сгорбился. Ветер трепал выбившиеся из косы Лили волосы, приближалась гроза.

— То… да, правда это, — Северус глянул на нее, ожидая увидеть хоть какие-нибудь чувства на лице: гнев или ярость. — Я любил тебя, Лили. Когда-то.

Когда юная задорная девчонка превратилась в женщину, мать и супругу, Снейп ее любил. Когда они пересекались на собраниях Ордена Феникса, он любил ее яростный пыл и жажду мира, исподтишка любовался. Годы не щадили ни ее, ни его. Любовь нуждается в подпитке, как масляная лампа в масле. Если его не подливать — она потухнет. Время оказалось великой силой, которая излечила его от болезненной привязанности. Снейп по-прежнему был одинок и собирался таким остаться навсегда, а Лили, принявшая фамилию Блэк, подпитывала только огонь дружбы. Только он и остался гореть всегда ровным светом до сегодняшнего дня, пока мимолетный сквозняк не поколебал пламя.

Для нее он открыл мысли, и Лили узнала правду. Ни одна черточка ее лица не дрогнула, и Снейп покорно ждал приговора их дружбе.

— Спасибо, — помолчав, внезапно сказала она. — Меня долго это терзало, и теперь, когда все выяснилось, мне стало легче. Надеюсь, ты найдешь ту, которую искал во мне.

— В тебе ее не было, — облегченно улыбнулся Северус, и горькая усмешка исказила его лицо. — И вряд ли в ком-то есть. Таких женщин не существует… или у меня очень высокие запросы.

Лили слабо улыбнулась и положила руку ему на локоть. Светофор вновь загорелся зеленым, и они пошли через дорогу к высокому старому зданию.

* * *

Больница, в которую ехали мистер Блэр и Пандора, находилась в самом сердце Лондона и имела много филиалов. В одной части города находилось отделение изучения и лечения онкологии, на западе точно была травматология, а на севере располагался санаторий-диспансер, в котором содержались больные редкими видами заболеваний. Оглядывая высокое здание с огромными витражами на первом этаже, Гарри отрывочно вспоминал длинные больничные коридоры. Но он побывал в больнице, пока мистер Блэр разговаривал с работником регистратуры, и с уверенностью мог сказать, что вспоминал не эту больницу. В уме вспыхнули внезапными воспоминаниями фразы, которые он когда-то прочитал на вывесках у той больницы: «Самолечение — это самообольщение» и «Чистый котел не даст превратиться вашему зелью в яд». Но это был бред. Какое еще зелье? Наверное, возрождавшаяся память путала воспоминания с детскими сказками.

В больнице его осмотрели коротко и неохотно, потому что у Гарри не было с собой документов. Врач Томсон, к которому его привели мистер Блэр и Пандора, сказал, что память вернется. Его удивил вид Гарри, и тогда парень соврал, что помнит, как на него напали и избили — как он еще мог объяснить свой частично обгоревший и поврежденный вид? Затем врач Томсон с тяжелым вздохом принялся объяснять Ричарду Блэру, что его коллеги отказываются лечить такую непредсказуемую астму. Анализы ничего не дали, таблетки и облегчающие дыхание народные средства помогать перестали. Пока мистер Блэр с отчаянием просил врача помочь его дочери, Пандора тихо сидела в углу кабинета и печально улыбалась Гарри. Она была обречена. От этой мысли Гарри самому словно бы стало тяжело дышать, и он вышел из больницы ждать их у машины, чтобы не видеть этой ее улыбки. Пробежавший мимо мальчишка сунул ему в руки листовку с рекламой пиццерии, на обратной стороне которой была карта города. От нечего делать Гарри начал ее просматривать.

Одно из названий площадей заставило его дрогнуть. Площадь Гриммо…

Серебристый пруд с утками, плакучие ивы, развесившие ветви над водой… Перед площадью на самом деле был парк, и Гарри сделал себе отметку, решив добраться дотуда. Именно Лондон, именно название этой площади вызвали в нем такие чувства. Отсюда можно взять начало поисков семьи!

В затылок светило солнце и сильно припекало открытую шею. Гарри убрал листовку в нагрудный карман и поднял руку к затылку, чтобы привычным движением пригладить непослушные волосы. Автостоянки у самой больницы не было, и мистер Блэр оставил Форд на тихой улице, которая, видимо, использовалась именно по этому назначению. Перед ним была широкая улица, сплошь в магазинах, запруженная толпой покупателей. Гарри оперся на машину, скрестив на груди руки, и огляделся. За его спиной был кирпичный жилой дом и довольно ухоженный дворик, а левее у дороги стоял старый кирпичный универмаг «Чист и Лозоход лимитед». Дом был запущенный, невзрачный, в витринах — несколько облупленных манекенов в съехавших париках и нарядах, лет десять как вышедших из моды. На пыльных дверях большие вывески: «Закрыто на ремонт». Гарри отчетливо услышал, как крупная женщина, увешанная пластиковыми пакетами, сказала спутнице: «Вечно у них закрыто».

Наблюдая за людьми, идущими по улице, он вдруг увидел рыжую семейку, которые направлялись к означенному универмагу. Хм-м, судя по ним, они в самом деле шли туда. Да и выглядели странно… Одежда на них была не по размеру, а рыжий мужчина, вероятно, отец семейства шел вообще в настоящей мантии, робко подбирая ее руками. Они остановились напротив манекена, затем женщина приблизилась к стеклу и что-то проговорила. Гарри еще поморщился, подумав, какая это нелепость — рассчитывать, что манекен расслышит ее тихий голос сквозь стекло, когда на улице грохочут автобусы и галдит народ. Правда, тут же сообразил, что манекены вообще не слышат. А через секунду разинул рот от изумления: манекен чуть заметно кивнул, поманил суставчатым пальцем, и женщина, схватив под руки двух сыновей-близнецов, вошла прямо в стекло и исчезла.

Гарри подавился воздухом и принялся громко откашливаться. Наверное, его сознание снова шалит… Кажется, странная семейка обратила на него внимание. Он поднял слезящиеся глаза — врач Томсон дал ему завалявшиеся в полке стола очки, не его размера, но если прищуриться, он в них видел, — и увидел девушку, которая оглядывалась по сторонам, пока члены ее семьи проходили сквозь стекло универмага. Гарри оторвался от машины и сделал пару шагов в их сторону, приглядываясь. Внутренности вновь обожгло, особенно в районе груди. Рыжая девушка тоже увидела его и замерла.

— Гарри? — к нему подошли Пандора и мрачный мистер Блэр. — Ты голоден? — она смотрела на листовку с изображениями пиццы.

— Да, — не подумав, сказал Гарри, но тут же исправился, повернувшись к ним. — Извините, мистер Блэр. Не хочу и дальше пользоваться вашим расположением.

— Ерунда, Гарри, — хмуро ответил Ричард, отмахнувшись. — Садись. Видимо, наше совместное времяпровождение подходит к концу, но голодным я тебя не отпущу. Ты мою дочь спас.

— Поехали, Гарри, — Пандора, улыбнувшись, махнула ему на заднее сидение.

Гарри сел в машину и пристегнулся, все еще оглядываясь на странную рыжую девушку. Мысли упорно работали, стремясь найти причину внутреннему беспокойству, а она вдруг сорвалась с места и побежала, что-то крича. Мистер Блэр завел двигатель и резко стронулся с места в расстроенных чувствах после больницы, через минуту машина завернула за угол. Девушка пропала из виду.

Гарри сжал нагрудный карман, в котором хрустнула бумажка с надписью «Лондон».

«Я Гарри. У меня есть невеста. У нас помолвка»

Улицы, проспекты и площади мчались за окнами. Они были уже на другом конце города, когда Гарри вдруг оторвался от спинки и оглянулся в заднее окно.

Он вспомнил ее имя.

* * *

С самого утра в семье Уизли было оживление — сегодня, наконец, придет в себя младший сын и брат Рональд! Каждый хотел присутствовать при этом моменте, слышать его первые слова, поздороваться в ответ — кроме Джинни. Ее ничего не интересовало.

— Оставьте ее, — сказала за завтраком Молли, грустно глянув на лестницу. Джинни даже не спустилась на завтрак. — Бедная девочка моя.

— В ее возрасте такое психологическое состояние не нормально, — с опаской сказал Артур. Он тоже не ел, но по другой причине. Очень нервничал перед походом в больницу Святого Мунго. — Может, показать ее врачам?

— Да, так лучше, — подал голос Чарли, приехавший поддержать семью. Он был в Англии уже неделю вместе с друзьями-драконоборцами. Все они приехали почтить память Дамблдора и Гарри. — Я могу увезти ее в Румынию на два месяца — вдали от знакомых мест проще будет смириться.

— Она отказалась ехать во Францию с Биллом и Флер, — покачала головой миссис Уизли.

— Если все будет идти тем же чередом, Джинни понадобится помощь, мам, — Фред как никогда был серьезен. — Возможно, если с ней поговорить, она одумается.

— Перси, поговоришь с ней? — спросил Артур.

Он почти не спал этой ночью. В Министерстве все еще шли расследования по поводу смерти Дамблдора и Поттера: Отдел Тайн работал круглосуточно и посменно, а Аврорат вообще не распускали; люди спали прямо на рабочих местах — мало кому доставалось счастье ночевать дома. «Ежедневный Пророк», ограничившись парой скорбных статей, забурлил. Отовсюду вылезли провидцы, предрекавшие магическому миру крах. Дел было по горло.

— Поговорю потом. — Пообещал Перси, откладывая ложку. — Когда мы пойдем в больницу? Меня отпустили совсем ненадолго.

— Сейчас и пойдем, — Молли поднялась с места, и вслед за ней остальные оставили завтрак.

Поднялась легкая суматоха. Фред и Джордж спешно переодевались, Перси и Артур отправились собирать вещи для Рона. Его еще долго не отпустят из Мунго, будут наблюдать за изменениями, но какая-то одежда, учебники и журналы были нужны для занятий в свободное время. Чарли поднялся наверх и постучал в дверь сестры.

— Джин, — позвал он негромко. Ему не ответили, так что Чарли открыл дверь сам. — Джин, я вхожу.

Сестра сидела на кровати, а над ней по кругу двигались огоньки — любимое заклинание Джинни, с детства дававшееся ей особо хорошо. Тихая, невыразимо печальная. Под глазами залегли глубокие тени, скулы стали выраженнее, она осунулась и сильно похудела. И не обратила никакого внимания на брата, который вошел к ней.

— Красиво, — неловко улыбнулся Чарли, сев на кровать рядом с ней. — У тебя всегда были большие способности к магии. Приятно видеть, что ты тренируешься даже вне школы.

Джинни молчала.

— Я скоро уезжаю в Румынию, Джин, — сообщил Чарли и пригладил ее длинные рыжие волосы. — Но вернусь нескоро, а я так мало побыл со своей сестренкой. Хочу тебя с собой забрать до сентября. Поедешь? А потом с новыми силами будешь учиться дальше.

Тишина, даже ресницы не дрогнули. Чарли тяжело вздохнул.

— Я знаю, это тяжело. Ты так юна, и горечь потери слишком тяжела в этом возрасте. У вас с Гарри должна была быть помолвка, и… Не знаю, что сказать, как утешить. Прости. Просто я хочу сказать, что мы все за тебя переживаем. Время затрет любую боль и успокоит сердце. Мертвые уходят в забвение, а живые продолжают жить. Должны продолжать, чтобы жизнь тех, кто ушел, не была напрасной, понимаешь?. Ведь таков круг жизни, Джин.

Огоньки замедлили свой полет, а затем и вовсе остановились, повиснув нимбом над ее головой. Глаза Джинни заблестели в полумраке комнаты, но она не заплакала, оставшись такой же недвижимой и холодной.

— Сегодня Рон, наконец, придет в себя, — сообщил Чарли, поднимаясь. — Если найдешь в себе силы встретить своего брата, который теперь осознанно нас узнает, оденься, пожалуйста, и спустись. Мы будем ждать тебя.

В гостиной у камина собралось все семейство Уизли.

— Мы пойдем через камин прямо в больницу? — спросил Джордж, набрав Летучего Пороха.

— Нет, — покачал головой отец. — Мы прибудем в «Дырявый котел», а оттуда отправимся на метро.

Лестница скрипнула, и все обернулись. К ним спустилась одетая Джинни.

— Джинни, — обрадовалась миссис Уизли. — Ты идешь с нами? Давайте скорее, — подогнала она близнецов, и те исчезли в пламени камина. — Джинни, Артур, идите следующими!

После «Дырявого котла» было длинное путешествие в гремучем вагоне метро. Мистер Уизли от неожиданности, что Джинни идет с ними, забыл на выходе переодеть мантию на куртку, и теперь на него косились маглы. Чарли и Перси держали в руках карту метро, пытаясь разобраться в мудреных линиях, так что в целом все рыжее семейство походило на иностранцев. А они всегда странно и не по погоде одевались.

Больница Святого Мунго находилась совсем недалеко от метро.

— Сюда, — подозвала их миссис Уизли, подбираясь вплотную к витрине, где стоял одинокий и очень уродливый манекен женского пола. Искусственные ресницы у нее отклеились, а из одежды был только зеленый нейлоновый фартучек. — Стрём, мы к Рональду Уизли.

Входить нужно было строго по одному. Джинни тоскливо оглядела грязные улицы и прошлась по тротуару, оглядывая автостоянку и высокое здание магловской больницы. Там во дворике стоял припаркованный Форд, похожий на тот, что раньше был у отца. У него застыл какой-то парень.

В последние дни Джинни начало казаться, что сердце замерло и больше никогда не застучит, но тут оно дрогнуло и ощутимо забилось. Он глядел на нее, а к нему подходили чужие люди: мужчина зрелых лет и девушка с русыми волосами. Между ними было приличное расстояние, и она едва видела черты его, но готова была поклясться, что это…

Джинни сделала пару шагов, холодея. Он взъерошил волосы так, как всегда это делал, это был он!

— Гарри! — он сел в машину, и Джинни рванулась вперед, чтобы задержать, чтобы успеть… — Гарри!

Чарли, Перси и их отец вздрогнули, когда молчавшая больше недели девушка вдруг сорвалась с места с криками.

— Джин!

За ней бросился Чарли, но она все равно бежала быстрее. Машина взревела и стронулась с места.

— Гарри! — ее голос сорвался на какой-то плач или вопль.

— Джинни! Стой!

Артур и Перси устремились за ней. Девушка бежала и кричала вслед Форду, который завернул за угол и пропал.

— Гарри! — Джинни упала на асфальт, больно оцарапав колени и руки. — Гарри!!!

— Джинни! — Чарли попытался схватить ее и поднять, но она вырвалась. — Джин, ты обозналась…

— Не-е-ет, это был Гарри, Гарри!!! — билась Джинни в руках подоспевшего на подмогу отца. — Я видела, это Гарри!

— У нее нервный срыв, — тревожно сказал побелевший Артур. — Перси, в больницу ее!

— Это был Гарри!..

Дернувшись последний раз, Джинни обмякла на руках у брата.

* * *

— Спасибо, мистер Блэр, — поблагодарил его Гарри, выходя из машины.

— Не за что, Гарри, — кивнул ему мистер Блэр, глуша двигатель.

Пандора вышла и поглядела на парк, с удовольствием вдохнув свежий воздух.

— Куда вы теперь?

— Не знаю… — Ричард был растерян.

Из больницы их почти прогнали. Возвращаться в Аргайл? Пандора может не выдержать такой дороги. А если взять Гарри с собой? Ему уж точно некуда идти, а он может облегчить Пандоре астму…

Эти мысли вдруг проскользнули в сознании Гарри, и он потер виски, удивившись. Он и не думал об этом, они словно бы не ему принадлежали.

— Мы погуляем тут, — наконец, собрался с мыслями мистер Блэр и слабо улыбнулся. — Пандора любит зелень. Если ты тут ничего не найдешь, можешь поехать с нами, Гарри. Когда друг за другом приглядываешь, жить всегда легче.

Гарри молча кивнул, все еще массируя виски. Он только что прочитал мысли мистера Блэра? Не может быть.

— Гарри, — Пандора подошла к нему с улыбкой и отвела в сторону раскидистой плакучей ивы. — Знаешь… Мне с детства были даны свыше необыкновенные способности. Лет в пять вокруг меня начали происходить странные вещи, которые можно назвать магией. Предметы летали, если я того хотела… В одиннадцать лет мне пришло странное письмо, говорящее, что я волшебница. Ты, наверное, смеяться будешь.

— Отнюдь, — серьезно ответил Гарри и даже покачал головой.

— Папа всегда боялся, что об этом кто-то узнает, и меня сдадут в лабораторию. Кажется, приходили даже какие-то люди. Но я не об этом… — Пандора взяла его за руку. Ее пальцы были холодные, как лед, и совершенно бескровные. — С тех пор мое здоровье стало портиться, а я приобрела дар помогать людям. Здоровье возвращать…

— Нет, Пандора! — Ричард Блэр резко подошел к ним, и в его взгляде на Гарри снова проявилась враждебность. — Она платит за это высокую цену!

— Я хочу тебе помочь…

— Не надо, — Гарри пожал ее руку и отпустил. — Ты была так добра ко мне, что я не могу принять такой дар. Если это сокращает твою жизнь, я предпочту до конца жизни остаться без памяти.

— Нет, память тебе вернуть не в моих силах, — она печально вздохнула. — А вот зрение…

— Пандора! — на ее отца было жалко смотреть.

Девушка потянулась к нему и поцеловала в обе щеки. На миг у него помутилось в глазах, а затем ее черты приобрели поразительную четкость. Гарри проморгался и снял натершие нос очки. Он увидел, как ее руки теряют волшебное сияние, а кожа лица становится еще более белой. Пандора тут же согнулась пополам и принялась сильно и хрипло кашлять, а на них стали оглядываться гулявшие в парке люди. Отец подхватил ее, а Гарри извлек из кармана свежий пучок медвежьей травы и провел у нее перед носом. Отдышавшись, Пандора слабо улыбнулась и уцепилась за локоть отца. Вместе они медленно пошли по парковой дорожке, оставив его одного.

Конечно, это было не идеальное зрение, но просить большего уже было черной неблагодарностью. Гарри с удовольствием заозирался, поморщившись, когда сквозь ветви деревьев на него попало солнце, и пошел по дорожке к площади Гриммо.

Странное чувство, когда место, которое ты впервые видишь, кажется тебе таким знакомым, будто прожил здесь всю жизнь. Или даже больше? Каждый уголок парка, ивовое дерево с узловатыми корнями у пруда…

Он вовсе не хотел уезжать с мистером Блэром в Аргайл, думал Гарри, шагая мимо дома номер десять. Эта девушка у закрытого универмага — он узнал ее. Всего на секунду промелькнуло в голове ее имя, но Гарри ухватил его крепко и вытащил из цепких лап забвения. Это была Джинни. Хотел бы он знать, что их крепко связывало, но в сердце становилось тепло от одних воспоминаний о ней. Гарри хотел вернуться к больнице и еще раз ее увидеть, думая, что раз она там бывает, значит, будет его там ждать. Это же невеста его, Джинни! У них должна быть помолвка.

Вдобавок ко всему начало покалывать шрам на лбу. Шикнув, Гарри потер его пальцами и остановился у крыльца дома одиннадцать. Сердце бухало уже где-то в горле, подсказывая: «Вот оно, это место!», но он все не знал, куда идти. Дом одиннадцать казался ему чужим, а тринадцатый — и вовсе. Дом двенадцать стоял перед ним приветливый и смутно знакомый, хотя Гарри мог поклясться, что минуту назад его там не было. Маглы его уж точно не замечали, они вообще все куда-то исчезли с улицы.

Почему он так подумал о людях?

Нет, надо уходить. К черту все странности, нужно ехать с мистером Блэром и помочь Пандоре!

Но тут случилось неожиданное — дверь дома двенадцать открылась, и на пороге застыл мальчик. Гарри как громом ударило его имя — Руди!

— Гарри! — маленький брат прокричал за спину. — Бабушка, я же говорил, что это Гарри! — он бросился к нему и повис на шее, а Гарри пошатнуло. Память возвращалась!

На крыльце появилась Вальпурга, опускавшая палочку. Страх, неверие, удивление — все эти чувства расписались на ее лице, а затем она ахнула и бросилась ему навстречу. Гарри думал, что к нему.

— Осторожно! — вскрикнула она, воздев палочку.

Гарри, обнимая брата, резко обернулся, как раз чтобы увидеть, что в него летит светящийся луч заклинания. Миг, который он мог бы отдать исчезнувшему щиту, Гарри потратил на то, чтобы вновь повернуться спиной к лучу. Спину обожгло, и он начал падать на ступени, но перед тем как упасть, он увидел, как к ним спешат Пандора и ее отец.

Потом сознание покинуло его.

* * *

«МАЛЬЧИК-КОТОРЫЙ-ВЫЖИЛ ВНОВЬ ВЫЖИЛ!

Невероятную сенсацию предоставили нам наши коллеги из Больницы Святого Мунго.

Совсем недавно, тридцатого июня в Хогвартсе состоялось прощание и почтение памяти Дамблдора и Гарри Поттера, погибших при схватке с Волан-де-Мортом, но немногим было известно, что один из гробов хоронили пустым. По официальным данным, предоставленным Авроратом, тело Гарри Поттера не было найдено — непонятно, почему Аврорат счел его погибшим. В истории жизни Мальчика-Который-Выжил уже был прецедент, исходя из которого он уже тринадцать лет должен был быть мертвым. Невероятное везение или он все же Избранный?

«Мы ничего не знаем, — сказал нам представитель Отдела Тайн. — Известно только то, что Гарри Поттер применил заклинание ужасной силы, и оно на время лишило его магии и памяти. В больнице провели тщательнейшее обследование и выяснили, что он почти не пострадал. Магия начала восстанавливаться сразу после происшествия, а полное восстановление памяти целители прогнозируют уже к концу лета»

Несмотря на то, что Гарри Поттер уже определенно идет на поправку, Аврорат не торопится официально объявить его живым.

« Не исключена возможность нападения на Мунго, имеющая цель уничтожить Гарри Поттера, — заявил секретарь главы Аврората. — Мы делаем все возможное, чтобы избежать подобной опасности, пока парень слаб»

И уж точно наших репортеров не пустили в больницу, дабы засвидетельствовать для людей факт чудесного воскрешения уже оплаканного Героя. Так правда это или репортерская утка?

Кто знает?

Люди собираются у больницы Святого Мунго и толпами валят внутрь, чтобы узнать правду. Справедливо будет сказать, что в эти дни страхов и тревог на фоне возрождения Того-Кого-Нельзя-Называть народу хочется надеяться, что у них тоже есть Защитник, способный воскреснуть не один раз и стать достойным соперником всеобщему врагу.

Пробираясь к дверям больницы, наш корреспондент услышала такую фразу: «Надежда умирает последней». Эти слова стали девизом нынешнего дня, когда на слуху появилась эта невероятная новость.

Пусть знает тот, кого сторонники именуют Темным Лордом, что наша Надежда жива, она с нами. И она не умрет до самого конца!

Ваш специальный корреспондент Рита Скитер»

— Мистер Малфой! Мистер Малфой! — сквозь толпу к дверям пробился какой-то журналист и остановил почетного гостя больницы. — Что вы скажете в ответ на эту статью? Всем известно, что в Хогвартсе вас часто видят рядом с Поттером. Люди ждут, когда официально объявят о том, что мистер Поттер жив. Это правда?

— Понятия не имею, о чем вы, — Драко поджал губы и опустил взгляд на руку, схваченную журналистом.

— А к кому вы идете?

— Я иду в регистратуру по вызову, — он указал на уродливый манекен.

— Вы не могли бы провести меня с вами? — спросил настырный журналист. — Я вам заплачу.

— Послушайте, мистер, — выходя из себя, гаркнул Драко. — Видать, не просто так Министерство ограничило проход в больницу Святого Мунго. Вы посмотрите, сколько вас здесь собралось — думаете, если вы войдете и начнете по всем палатам искать Поттера, кто-нибудь в Мунго сможет работать? Я пришел на вызов регистратуры и понятия не имею, зачем меня позвали. А теперь будьте любезны отпустить мою руку и встать за ту черту для любопытных.

Журналист недовольно отступил, принявшись что-то чиркать в блокноте, а Драко наконец подошел к манекену.

— Я к Рональду Уизли.

— Проходите! — велел женский голос совсем как в Министерстве.

Пройдя сквозь витрину, Драко очутился в приемном помещении, где на шатких деревянных стульях сидели рядами волшебники и волшебницы; иные, совершенно нормальные с виду, читали старые номера «Магического еженедельника», иные — с неприятными уродствами, вроде слоновьего хобота или лишней руки, торчащей из груди. Здесь едва ли было тише, чем на улице, — многие пациенты издавали очень оригинальные звуки: колдунья с потным лицом, энергично обмахивавшаяся экземпляром «Ежедневного пророка» в середине первого ряда, то и дело давала тонкий свист, причем изо рта у нее шел пар; неопрятный кудесник в углу при каждом движении брякал, как бубенчик, и голова его начинала трястись так, что остановить ее он мог, только схватив себя за уши.

Между рядами сновали волшебники и волшебницы в лимонных халатах, задавали вопросы и делали записи в больших отрывных блокнотах, как у Амбридж. На груди у них Драко увидел вышитую эмблему: скрещенные волшебная палочка и кость.

Драко подошел к столу справочной.

— Гарри Поттер, — волнуясь, произнес он. — Я Драко Малфой.

— Ваше разрешение на посещение, — равнодушно произнесла ведьма и протянула руку.

— Сейчас, — Драко залез рукой во внутренний карман мантии. — Вот. От Аластора Грюма.

— Проходите на пятый этаж, палата номер пять дробь семь имени Даэля Макдауэла.

— Спасибо!

Волнуясь, Драко почти взбежал по длинной мраморной лестнице и к пятому этажу совсем выдохся. Но это было неважно! Он стремительно прошел по коридору, жадно вглядываясь в названия палат, и наконец остановился напротив двери в палату Даэля Макдауэла.

— Ну, входи, чего скребешься, — донесся из-да двери знакомый голос.

Жив-таки! Драко с широкой улыбкой толкнул дверь и вошел. Поттер лежал на койке вполне бодрый и здоровый, только царапина под веком еще не зажила. Рядом на тумбочке стояли различные зелья, цветы в вазе и несколько открыток.

— Моргана тебя подери, — Драко подошел к другу и крепко обнял.

Поттер ответил на дружеское объятие с той же силой. А еще больным притворяется, поганец!

— Только ты тут слезы не проливай, — хмыкнул Гарри, широко улыбаясь. Все же он счастлив был видеть друга. — Что, похоронил меня? Сделал вид, будто не знал, что у меня всегда есть запасной план?

— Да кто ж тебя из такой передряги живым ожидал? — Драко фыркнул. — Вон, Дамблдор даже… А Джин… Видел бы ты Джинни. И мама твоя, и Сириус…

— Знаю, — Гарри помрачнел лишь на миг. — Но знаешь что? Не уходи сегодня рано. Посидим, поговорим, а потом мои придут. Я предложение Джинни сделаю.

— Я бы и рад остаться надолго, но не могу. Темный Лорд велел отцу меня к тебе послать и дружбу с тобой налаживать. Велел выяснить, правда ли, что ты жив.

— Как, однако, неожиданно могут совпасть планы Аластора и Волан-де-Морта, — усмехнулся Гарри.

Прозвенели колокольчики — сигнал чар Будильника, и он потянулся к тумбочке, взял зелье с этикеткой «Укрепляющее» и выпил.

— У самого дома меня отследили, — известил он друга. — Аластор забыл об охране дома. Теперь дом на Гриммо открыт для Пожирателей.

— Как твоя память? — с заботой поинтересовался Драко. — Правда ли, что ты отделался так легко?

— Легко сказать «легко». Я… Ты не представляешь, что я испытал.

Пожалуй, он мог бы все рассказать, но не стал ронять лишние слова. Драко все прекрасно понял, коротко глянув его выставленные над восстановленным щитом мысли.

— Тебе повезло, — сказал он, помолчав. — Видимо, магия перстня Мерлина хорошо тебя хранит, раз не дала магическому резерву разрушиться. Я уверен, со мной бы так не прошло.

— Ну, наверное поэтому я Избранный, — фыркнул Поттер и нетерпеливо передвинулся на подушках повыше. — Не знаешь, когда Аластор позволил моей семье меня посещать? Я видел маму всего один раз — и то коротко.

— Знаю, — фыркнул Драко, поглядывая на часы. — Они шли прямо за мной. То-то журналистам у порога Мунго сенсаций захочется!..

Три…два…один…

Дверь распахнулась, и на пороге возник счастливый Руди.

— А я знал! — завопил он во всю глотку. — Знал, что ты жив!!!

— Откуда же? — широко улыбавшийся Сириус придержал дверь для плачущей от счастья Лили.

Руди неожиданно смутился и коротко глянул на Гарри.

— Ну, говори уже! — позволил старший брат. — Я сам недавно догадался.

— Я подарил Гарри рисунок на Рождество четыре года назад, — выпалил Руди, словно ему уже не терпелось сказать правду. — А он заколдовал его для меня и вернул, сказав, чтобы мама о нем ничего не знала. А я знал, что если магия Гарри действует, значит он жив!

— Что ж ты не сказал сразу? — Сириус дал легкий подзатыльник сыну. — Знал же, что мама переживала. А почему мама не должна была о нем знать?

— Мама запретила Руди есть кексы тогда в наказание, — махнул рукой Гарри. — А я переслал ему на этом рисунке на обратной стороне план, как добраться до тайного места, куда Букля будет в тайне от мамы доставлять хогвартские пудинги и пироги.

Лили рассмеялась и крепко обняла его, а в дверь входили еще и еще посетители. Это были Вальпурга с Эвелин на руках, а за ней — неожиданно! — вся семья Уизли и Невилл с Гермионой. Гарри сделал попытку встать с кровати, но получилось только сесть, свесив ноги. Засмеявшись, Джинни подбежала и крепко обняла его. Драко с затаенной улыбкой отступил к друзьям.

— Гарри, мы так рады, — миссис Уизли украдкой вытирала слезы. — Твоя мама совершила чудо — Рон пришел в себя. А теперь вернулся еще и ты!

— Кребб с Гойлом полагали, что навсегда избавились от тощего очкарика, — провозгласил Фред, хлопая его по плечу.

— Да, и оказались правы, Мордред их подери, — подхватил Джордж. — Гарри, где твои очки?

— Самоизлечился, — хмыкнул Гарри, вспомнив о доброй Пандоре. Где они? Не пострадали ли с отцом при нападении на него у дома двенадцать?

— Вот как? Но ты знаешь, что самолечение — это самообольщение?

— Замолчите, — без зла сказал им мистер Уизли. — Начитались вывесок в приемной, пока ждали, когда нас пропустят…

Перси важно прошел вперед

— В Министерстве уже несколько дней одни только слухи ходят о тебе. Аластор словно в рот воды набрал, поэтому министр велел мне выяснить, насколько ты жив.

— Ровно настолько, что еще способен радоваться самому захудалому дню в моей жизни, — Сигнальные чары вновь прозвенели, и Гарри отсалютовал ему очередным флаконом зелья. — Например, тому, что я все-таки выжил и еще раз увидел вас всех, — Молли Уизли прослезилась. — Маму и Сириуса, которые улыбаются, — Сириус обнял Лили за плечи и поцеловал в волосы. — Руди, конечно же, куда я без него? — он потрепал младшего брата по голове. — Друзей. И девушку, — Гарри поднялся на ноги, ободряюще улыбнувшись Джинни. Она положила пальцы в его протянутую ладонь, судорожно вздохнув. — О которой меня не заставило забыть даже магическое забвение.

Все затаили дыхание. Жаль, что не было кольца. Гарри медленно и еще с трудом опустился на одно колено, а Джинни сделала короткий шаг к нему, немного дрожа. Фред и Джордж переглянулись и подозрительно на него уставились, сузив глаза.

— Джиневра Молли Уизли, — улыбаясь, произнес Гарри. — Выйдешь ли ты за меня замуж?

— Да, — напрягшись, ответила она.

— Прекрасно. И прости, что я это сделал здесь, в больнице, а не так, как мы мечтали, — добавил он.

— Нечего прощать, — кивнула Джинни, сузив глаза задорно. — Ты вернулся живой, и это главное. А я узнала тебя тогда и не знала потом, верить глазам или нет.

Увидев взгляд Драко, Гермиона смутилась, а он коварно ухмыльнулся и подошел к ней со спины почти вплотную.

— Не дави, — предупредила она его вполголоса, но ее губы тоже расползались в улыбке.

— Кто ж давит, — он зарылся лицом ей в волосы и прямо почувствовал жар — Гермиона покраснела, но на них никто не смотрел. — Ты выйдешь добровольно за меня замуж?

— Посмотрим! — увернулась девушка от ответа.

В дверь снова постучали, и Драко стремительно убрал руки от нее. На пороге возник Снейп, а за ним — мужчина зрелых лет, никому кроме Гарри здесь не знакомый.

— Поттер, — произнес Снейп. — Здесь к вам посетитель. Говорит, знает вас лично.

— А вы мой швейцар, сэр? — улыбнулся Гарри и подошел ближе. Снейп скривился и исчез в дверях. — Мистер Блэр! — воскликнул он и, оправившись от удивления, подошел, чтобы пожать руку. — Входите, прошу вас. Мама, Сириус, это Ричард Блэр, — представил он отца Пандоры. — Он и его добрейшая дочь спасли меня, подобрав на дороге в двадцати милях от Грейт-Хенглтона и довезя до Лондона.

— Сэр, — Сириус первый вышел вперед и крепко пожал ему руку. — Благодарю вас. Прошу, если что-то нужно, только скажите. Мой дом, моя семья к вашим услугам.

Лили в свою очередь подошла, утирая слезы в уголках глаз.

— Я мать Гарри, — проникновенно заговорила она. — Вы спасли не только его, но и меня. Я с ума сошла бы от горя. Мы ведь… мы его уже похоронили, и в Хогвартсе даже стоит гроб…

— Лили, — одернула ее Молли. — Не будем об этом в такой день.

— Сэр, как Пандора? — взволнованно спросил Гарри.

Он заметил, что мистер Блэр пришел без дочери, хотя никогда нигде ее не оставлял. Он выглядел потерянным, так что возможно, здешнее веселье и радость от воссоединения семьи при нем были неуместны.

— Она… с ней все в порядке, — мистер Блэр слабо улыбнулся. — Этот господин, который привел меня сюда, увидел, что Пандора задыхается, и взялся за ее лечение. Его настойки очень помогли моей девочке, — он и Гарри с облегчением выдохнули. — Так что, наверное, это я должен благодарить провидение, что столкнуло нас с вами. Я всегда надеялся, что добро Пандоры принесет благодать не только в жизнь других и когда-нибудь вернется и ей.

— Мистер Блэр, она говорила о том, что у нее в детстве были способности, — вспомнил Гарри, отводя его подальше. Драко всех развлекал рассказами о своем третьем туре, теперь у него были слушатели, а у него самого появилась возможность поговорить наедине с человеком, спасшим его. — И ей пришло письмо. В нем говорилось, что Пандора волшебница.

Ричард Блэр тяжело вздохнул.

— Ее мать тогда только умерла, и я и помыслить не мог, чтобы отпустить свою девочку туда, где не смогу за ней присматривать. Конечно, если бы я знал, что все так обернется и моя прихоть навредит здоровью моей ненаглядной Пандоры, я бы сам отправил ее в Хогвартс.

Гарри ободряюще сжал его плечо.

— Этот господин, который вас привел — лучший зельевар в Англии. Вместе с моей мамой они недавно запатентовали зелье, которое до них несколько веков не могли сварить. Уверяю вас, он вылечит Пандору, но ей нужно будет начать прикладывать магию в быту. Эта болезнь приключилась с ней из-за отсутствия другого выхода для магии. Волшебник — ее проводник, и Пандора стала проводником лечебной магии. Из нее получилась бы отличная целительница, — Гарри кивнул на прошедшую мимо ведьму в чистом белом халате.

— Дай бог, — улыбнулся мистер Блэр. — Я пойду. Господин Снейп обещал подождать меня. До конца каникул нам разрешили жить в Хогвартсе.

— Это чудесное место.

Отец Пандоры ушел, и Гарри вернулся к семье. Да, с улыбкой подумал он, обнимая Джинни. Теперь и Уизли его семья.

Какое-то время они еще поговорили, обсудили все грядущие дела и приготовления к свадьбе, которая, правда, будет нескоро. Джинни должна была еще закончить школу, а Гарри — победить Волан-де-Морта. Но, какие бы большие цели перед ними ни стояли, они знали, что справятся. Фред и Джордж повеселили всех своими задумками насчет свадьбы, а Руди клятвенно обещал, что пройдет перед женихом с невестой, чинно рассыпая розы по ковровой дорожке до алтаря.

Время пролетело незаметно. Восемь часов вечера пробили часы, и в палату заглянула целительница, сообщив, что время приема гостей окончено.

— Пообещай, что скоро поправишься, — сказала ему мама на прощание и вздохнула. — Нам с тобой предстоит нелегкое дело.

— Какое? — тут же насторожился Гарри.

— Петунья и Вернон. Их нужно заставить уверовать, что в Литтл-Уингинге им оставаться опасно. Еще нужно Руди купить волшебную палочку и вещи в школу, — они перевели взгляды на Руди, который радостно захлопал в ладоши. — Он хочет, чтобы этим занялся ты.

— Значит, займусь, — пообещал Гарри.

Сигнальные чары позвали его пить зелье «Сна без Снов», но на этот раз он не торопился взять с тумбочки нужную колбу.

Когда миссис Уизли и мистер Уизли вышли из кабинета, Гарри подозвал Фреда и Джорджа кивком головы. Сириус и мама с пониманием оставили их наедине.

— Это вам, — он открыл полку тумбочки и указал им на мешочек с победными галлеонами. — Аластор заходил недавно и передал от распорядителей Турнира.

— Ты что? — Фред смотрел на мешочек жадными глазами, но даже руки за спину убрал.

— Мы не можем это принять, — сказал Джордж. — Раньше, когда все это обсуждалось абстрактно, это было одно. Теперь мы видим, насколько реальны эти деньги и скольким за них уплачено.

— Берите, — повторил Гарри. — Именно из-за цены, уплаченной за них, я не могу их забрать себе, а вы пустите их в оборот и очень мудро распорядитесь.

— Здесь тысяча галлеонов? — севшим голосом спросил Фред.

— Да. Знаете, без вашего магазина Косой переулок выглядит скупо и мрачно, — усмехнулся Гарри и самостоятельно передал им деньги. — А что-то подсказывает мне, что скоро мы будем искать поводы для смеха. Они нам понадобятся.