Узы крови (джен)

И когда Он снял четвёртую печать, я слышал голос четвертого животного, говорящий: иди и смотри. И я взглянул, и вот, конь бледный, и на нем всадник, которому имя "смерть"; и ад следовал за ним; и дана ему власть над четвертою частью земли — умерщвлять мечом и голодом, мором и зверями земными.

Hans Zimmer — The Arrival of Kai

Paul Oakenfold — Time of your life

В этом месте время остановилось. Торопиться некуда и незачем. Полная гармония с самим собой. Свежий воздух, не отравленный людской злостью и ненавистью. Иного для внутреннего равновесия не требуется. Расположившись на небольшом холме, не думая о мирской суете, мужчина наслаждался окружающей красотой. Великолепные цветы распускались вокруг: цвела вишня, источающая сладостный аромат. Приятно журчали ручейки, лаская слух и погружая в легкую дремоту. Невзгоды и проблемы казались мизерными и ничего не стоящими.

Даже тот факт, что он мертв, не расстраивал бурного воображения. Главное — верить. Поддерживать иллюзию порядка несложно. Старая церковь, спрятавшаяся от взоров нежеланных гостей, покрылась зеленым плющом. Внутри находилась единственная статуя Христа, возносившая каменные руки к небесам. Ни единой тучки. Он слишком долго настаивал на одиночестве, чтобы получить взамен маленькое напоминание. И следовало ли так стараться ради пустоты?

Корабль с пробитым бортом накренился в области носовой части и припал к берегу.

Прилив забросил его сюда, отлив заберёт назад. Бескрайние океанские просторы не вызывали того привычного чувства недоверия, которое он испытывал, будучи среди живых. Между обработанной полосой земли вдоль берега и широкой темной стеной тянулись леса, образуя задний план всего пейзажа и заменяя собой горные цепи. Все это так походило на родной дом. Маленькая речушка впадала в морскую пучину. Как красиво. Здесь чувствуется незримая человеческая рука, побежденная сильнейшим в мире противником — природой. Полуразрушенная усадьба некогда богатого феодала сдалась под напором безжалостных кипарисов с их пирамидальной кроной.

Однако в этой альтернативной реальности встречаются не только они. Например, тихо шуршали листьями нисса, тополь и многочисленные магнолии и дубы. Подлесок из карликовых пальм и разные виды тростника образовывали густые заросли на противоположной стороне от главной возвышенности. С их ветвей свешивался длинный мох, омрачающий лесную картину. Дом с проломленной крышей, зеленой выцветшей стеной, обвалившимися верандами и покосившейся оградой был окружен апельсиновыми и яблочными рощами. Дальше — маленький сарай, ютившийся где-то в конце нежилой местности; а возле них множество чистеньких деревянных хижин, сбившихся в кучу или растянувшихся в ряд.

В тени причудливых растений паслись вольные лошади, чьи крепкие спины не знавали ни седла, ни упряжи. Возможно, эта картина говорила о тайных мечтаниях. Всю жизнь он боролся с полчищами неверующих, всю жизнь он проигрывал и побеждал одновременно. Черные волосы падали на исхудавшие плечи и тяжело вздымающуюся грудь. Солнечные лучи терзали кристально голубые глаза, вынуждая их непроизвольно щуриться. Его собственное лицо не покрылось тем, что так беспокоит стариков, а беспощадное время не украло блеска послушных волос.

Птицы перескакивали с ветки на ветку, обмениваясь громкими криками и наблюдая за покаянием грешника. Опустившись на колени, он просил уберечь своих близких и родных, оставшихся в той проклятой действительности. Не обременённый чувством вины за частые обращения к Всевышнему, затворник молился. Ладонь покоилась на золотом эфесе клинка, сокрытого в ножнах. Он не знал, по какой причине нуждается в защите от тех, кто не в состоянии причинить вреда. Людей тут нет.

Безумие может одержать верх над здравомыслием. И что тогда? И что теперь? Ответов нет, как и тех чертовых надежд на лучшее.

Изваяние Девы Марии вглядывалось своими окаменевшими глазницами в пустоту. В ночную пору это устрашало, но привыкнуть можно. Внезапный треск заставил почти всех обитателей священной земли вздрогнуть. В мгновение ока скульптура треснула и развалилась на части. Он разгадал намерения непрошеного гостя, посему отпрянул прежде, чем камни рассыпались по холму. Голова Мадонны покатилась вниз, прямо к ногам своего убийцы. Губы уничтожителя растянулись в хищной усмешке.

Досадное упущение.

— Гэбриэль, — констатировал одиночка, стряхивая с порванного кафтана пыль. Орудие было моментально извлечено, а боевая стойка указывала на осведомленность лорда относительно человека, стоявшего перед ним. — Старый друг.

— Мастер Лэнс, — наигранно официальным тоном произнес Волк, размахивая клинком, как цепной булавой. Черный плащ колыхался на слабом ветру. Тварь, притаившаяся за спиной хозяина, ожидала приказов. Облизываясь, она прожигала двух соперников разномастными глазами.

— Наша с тобой битва закончилась пятнадцать лет назад, — любезно напомнил Тирелл в присущей ему вежливой манере. Кто бы мог подумать, что персональный Рай или Ад — он так и не понял, где находится — станет ареной для незавершенной дуэли.

— Я готов взять реванш, — улыбнувшись, Старк показал белоснежные зубы. Угрожающе зарычав, животное постепенно опускалось на траву, готовясь к нападению. Хотелось ринуться вперед и разорвать напыщенному ублюдку горло, но для этого требовался щелчок.

— Долго же ты собирался, — приглушенный смех бодрого наставника резанул по ушам. Злость мелькнула во взгляде безумца. Сжав холодными пальцами шерсть громадной твари, он дал сигнал к нападению.

Продемонстрировав острейшие клыки, зверь бросился на врага. Высоко поднятый и распушенный хвост свидетельствовал о вполне прозрачном желании. Потрясающий для такого существа скачок покрыл расстояние между застывшим на месте рыцарем и его предполагаемым мучителем. К счастью, Лэнс отреагировал вовремя: чудовище просчиталось и налетело на острие меча. Издав пронзительный визг, оно отскочило в сторону. Из красноватой полоски на вытянутой морде сочилась кровь. Язык ловко слизывал капли, не успевающие достигнуть травы.

Омерзительное зрелище. Символ жестокости и бесчеловечности.

Скривившись от недовольства, просторец не заметил приближения своего бывшего ученика. Воспользовавшись отвлеченностью противника, Лжепророк настиг его и со всей силы толкнул в грудь, из-за чего тот едва не скатился с нагорья. Забавно, на самом-то деле. Именно он научил его этому приему. Разделяй и властвуй.

— Ты стал сильнее, — признал южанин, вытягивая оцарапанную руку. Монстр ощутил запах чужой крови: ноздри жадно раздулись, а зрачки расширились до предела. Не обращая внимания на ненасытное создание, Гэбриэль вздохнул.

— За четверть века, проведенную в бесконечных раздумьях о желанной мести, можно кое-чему научиться, — характерный знак призвал дикого помощника к спокойствию. Выпрямившись во весь рост, Антихрист размял шею. — Я убил Майкла, Джаггернаута, Билла, Спайка, Ричарда. Список огромен. Я извратил ум твоего старшего сына. Я смог захватить половину мира. И это только начало. Скоро я захвачу другую половину. Не могу дождаться того мига, когда твоя жена бросится в мои объятия. А твой второй сын даже не сможет этому помешать. Как и ты.

— Когда же ты поймешь? — с горечью вопрошал кавалер. Жизнерадостный мальчишка с ворохом сумасбродных идей превратился в умалишенного проповедника ложных и отравляющих истин. — Чем больше берешь — тем меньше имеешь.

— Верно. Ты всегда так говорил, — не без усмешки припомнил захватчик, поглаживая свое олицетворение, не перестающее скалиться. Воспоминания нахлынули, искажая реальность. — Жаль, что за пустой бравадой скрывался никчемный мерзавец и самый настоящий подлец. Скажи мне, старик, тебе было не тошно смотреть на себя? Разве я заслужил подобное? Впрочем, неважно. Я пришел навестить вас, чтобы вернуть долг, учитель.

— Я не твой учитель и в твоих посещениях не нуждаюсь, — резко ответил раздраженный лорд, готовясь к очередному выпаду. Столкновение неизбежно. Ему было интересно, возможно ли умереть в этом месте. — Ты бросил мне вызов. Вперед. Как в старые добрые времена.

— Что ж, значит, так тому и быть, — пожав плечами, Волк негромко присвистнул, после чего устремился на замешкавшегося старика. Два клинка пустились в убийственные пляски. Умело парируя удары соперника, Лэнс успевал оставлять на нем царапины и мелкие порезы. К несчастью, хитрое животное, не допускающее мысли о поражении хозяина, подкралось к сражавшимся сзади и вцепилось в ногу явного победителя. Он не сразу понял, что произошло, так как мощнейший толчок в грудь отшвырнул его к церковным дверям. Рухнув на мраморный пол, Тирелл едва нашел в себе силы снова подняться. Вломившийся в храм безбожник осквернял все своим мерзким касанием.

— Я пятнадцать лет гнил в тюрьме, пока ты праздновал победу! Все твои обещания и клятвы оказались ложью. Ты заставил меня свято уверовать во все свои мечты. Ты устроил мою помолвку, но она сорвалась. А ты ведь знал, что я любил ее! А потом ее навязали тебе. И что ты сделал? Что ты сделал?! — с этими словами Старк перевернул изваяние Христа. — Ничего!

— Ты не мог стать ни правителем Волчьего Логова, ни ее мужем! В том нет моей вины! — выставив вперед свое оружие, рыцарь едва не получил серьезный удар по лицу, но сумел выдержать напор. Наскоки становились все яростнее и яростнее.

— Нет твоей вины?! — взревел сумасшедший монах, отталкивая ногой туловище Сына Божьего и подбираясь к своей жертве. Существо небрежно шествовало за ним, точно зная исход поединка. — А кто затуманил мой разум? — неистовый рев сотрясал стены. — Кто тренировал меня до боли в костях? — выбив меч из рук оппонента, Мститель не захотел довершить начатое. Не сразу. Он просто огрел старого ментора рукоятью по голове, дабы тот повалился на колени, предварительно выронив средство защиты. — Кто разрушил мою судьбу?!

— Но тогда это решал не я! — неправильный ответ, господин. Гэбриэль, придержав ту жестокую тварь, что символизировала его душу во всех ночных кошмарах, наклонился и подобрал упавший клинок. Критически осмотрев искусную работу мастера, он тут же осознал, что держит фамильную ценность. Вот как она выглядит.

— Теперь решай ты, — предложил истинный Монстр, на чьем лице проявился красный шрам. Слившись воедино со своей демонической сущностью, последователь Дьявола протянул орудие бывшему наставнику.

Их дуэль могла войти в легенду, если бы только кто-нибудь был свидетелем этого масштабного и разрушительного итога. Пристанище для проводников развалилось, как и все вокруг столь чудесного, но выдуманного мира. Воистину, он погибает и возвращается снова. В облике Рая. Израненный Лэнс схватился за окровавленное пятно, расползающееся под кафтаном. Жалкий слабак. Откинув раздражающие темно-каштановые пряди, Лидер мятежников опустился на колени перед распростертым на полу телом. Униженный и поверженный ветеран, пресловутая легенда, воспетая в бессмысленных песнях. Всем было плевать на малолетнего юнца, убитого где-то на краю пропасти. А гениального полководца встречали с распростертыми объятиями.

Несправедливость. С ней давно покончено.

— Прощайте, учитель, — шумно выдохнул убийца. Он мог убеждать себя в непогрешимости содеянного долго, но тьма окутывала. Темный Попутчик возродился. Или он всегда дремал в недрах изуродованной души? Занятно.

* * *

Сначала он исследовал самые людные и густонаселенные деревеньки и города. Ради человека из страшных сказок, коими пугают маленьких детей. Потерпев неудачу, он принялся сворачивать с намеченного пути и наведываться в грязные поселения, чьи жители преимущественно обитали в жалких лачугах. Дома по обеим сторонам были большие и высокие, но очень старые и населенные бедняками. Засаленные стены, неотремонтированные крыши: все это свидетельствовало о страшной нищете. Выводы можно было сделать по испитым лицам нескольких мужчин и женщин. Они крались по темным переулкам, согнувшись чуть ли не до земли.

В хижинах еще была какая-то мебель, но они были заколочены и постепенно разрушались, и только самые крайние были заселены. Некоторые дома, разваливавшиеся от ветхости и времени, опирались, чтобы окончательно не рухнуть, на большие деревянные балки, припертые к стенам и врытые в землю. Но даже они, очевидно, служили ночным убежищем для бездомных бродяг, ибо необтесанные доски, закрывавшие двери и окна, были кое-где сорваны, чтобы в отверстие мог пролезть человек. Запах, исходивший из загрязненной реки, гармонировал с общим пейзажем безысходности.

Крысы, разлагавшиеся в этой гнили, были не такими тощими, как люди — мертвецы с немигающими глазами. Война уничтожает. Выжигает души и разрушает семьи. Она меняет людей и редко стоит принесенных ей жертв. И чертовски приятно осознавать тот факт, что он является главным виновником предстоящего Апокалипсиса. Как же забавно. Пробуждение далось ему с трудом. Осторожно, ощупью пробираясь по самым темным углам, еретик выполз из удушливого помещения на свежий воздух. Странно. Раньше здесь не было вспаханного поля и мирно пасущегося быка с одним рогом.

Невероятное сновидение переросло в долгоиграющий кошмар. Впрочем, эту теорию легко проверить. На протяжении двух недель он, словно истинный отступник, искал ответов на несуществующие вопросы. Скитался по безлюдным равнинам, одиноким землям и покинутым крепостям. Нужно побриться. Разросшаяся борода раздражала и не соответствовала образу безжалостного мучителя. С ней он был похож на сильно постаревшего знатного лорда, давшего рыцарский обет. Осталось нарядиться в шелк и водрузить на голову помпезный шлем с плюмажем. Пошатываясь из-за окаменевших суставов и ноющих конечностей, Гэбриэль оглянулся. На него таращили огромные глаза двое фермеров с вилами.

— Что это за место? — рявкнул северянин, обращаясь к глуповатым крестьянам. Хорошо быть посланником Дьявола — суеверный народ не подойдет к твоему спящему телу и не отомстит за тысячи убитых.

— Ферма моего брата, господин, — промямлил испуганный простолюдин, сжимая свою соломенную шляпу кончиками пальцев.

— А если я разрежу тебе горло и вытащу язык через образовавшееся отверстие — ты умрешь? — поинтересовался Лжепророк, наблюдая за реакцией жителя деревни. Рука его непроизвольно дернулась, а челюсть отвисла. Сглотнув, он все же утвердительно кивнул. — Ах, мир смертных. Ты слышал это, Лэнс? Я вернулся.

Расседланный Вельзевул, мирно щипавший травку возле речушки, почувствовал тот самый вкус желанной свободы. Зов хозяина вернул его к реальности. Они пробыли здесь пару дней, выслеживая призрака — яркий пример людского воображения. Взвившись на дыбы, иноходец подбежал к мужчине, который одел ему на спину седло. Нога болталась в стремени, пока наездник взбирался по мощному туловищу. Удивленным взглядом собравшаяся публика провожала таинственного всадника, не поведавшего свою мрачную историю, наполненную болью и страданиями.

Гэбриэль не поддавался сентиментальным порывам и не испытывал жалости. Разве что к одной-единственной женщине. Вкус ее губ до сих пор заставлял облизываться.

Иронично.

Темный плащ развевался на слабом ветру. Спускаясь вниз по долине, оба молчаливых спутника не издавали ни звука. Одинокая таверна на перекрестке — там должен появиться этот человек. Земля слухами полнится. Пустив коня галопом, Волк устремился в направлении трактира. Война может выкосить половину населения, но такие места всегда останутся.

Дружелюбный толстяк с туповатым выражением лица приветливо улыбнулся, давая всем присутствующим возможность лицезреть свои пожелтевшие зубы. Любезные и шустрые конюхи соблаговолили оставить коня в конюшне, пока ее владелец думал о смысле затеянного путешествия. Остатки армии едва не угодили в засаду партизан и роялистов, но им удалось добраться до ранее захваченного замка и обосноваться там с целью переждать. Лидер не терял времени даром и отправился по поиску нужного ублюдка, прославившегося умением убивать. Попросив у неунывающего кабатчика с обвисшими щеками кружку эля, Старк не сразу заметил, как тот пристально следит за каждым движением очередного посетителя.

— У вас там, поди, тоже не все в порядке? Ох уж эта чертова война, — растягивая слова, произнес смертный, опираясь о деревянную стойку, на которую ранее поставил вино и эль для других гостей.

— Там — это, по-твоему, где? — осведомился проповедник, умышленно насупившись и перейдя на угрожающий тон. Смутившийся собеседник заметно вздрогнул и сглотнул застывший в горле ком.

— Ну, судя по акценту, так вы прямо с Севера, — нелепо закивав массивным черепом, он явно пытался оправдаться за свое излишнее любопытство.

— А твое какое дело, откуда я? — знаменитый кинжал вонзился в ореховую скорлупу с неким ожесточением, дабы выковырять содержимое. Последнюю неделю он питался исключительно орехами. Иногда наведывался в богатые дома и под угрозой смерти отбирал у их хозяев пищу и деньги. — Приятель?

— Да я просто спросил, — пожав плечами, крестьянин отступил назад и прокашлялся. — Разговор хотел поддержать. Не хотите — как хотите. Мне и не шибко надо.

— Сам не понимаешь, что несешь, — столкнувшись с искренним недопониманием, лорд протяжно вздохнул и проглотил вкусный кусочек, извлеченный с таким трудом. Ему не нравился трактирщик, но выбора не было. — Когда ты ложишься спать? — мычание и заикания раздражали. — Оглох, что ли, а? Я спросил, когда ты ложишься спать?

— Ну, в зависимости от дня, — протянул толстяк, не переставая теребить белую тряпку с характерными желтыми пятнами. — По праздникам раньше, ибо работы меньше, но вообще где-то в половине десятого. Может, позже.

— Твой дом в одной из этих захудалых деревушек? — положив орудие рядом с собой, безбожник отпил немного из кружки, при этом не переставая сверлить ничтожного болвана пробирающим до дрожи взглядом стальных глаз. Получив утвердительный ответ, Гэбриэль усмехнулся. — И ты всю жизнь прожил там?

— Ну, прежде это была таверна отца моей жены, — вымученно улыбнувшись, поведал мужчина. — Мы тогда еще жили на юге. При ныне покойном Маршале Лэнсе. Царство ему небесное. Потом дети появились. Семья. А сюда года четыре как перебрались.

— Поэтому и женился, — пожав плечами, констатировал Антихрист, рассматривая свою чашу с мутноватой жидкостью, отвратительной на вкус. Нет, в Центральном регионе совершенно не умеют обращаться с солнечными напитками.

— Ну, да, если уж настаиваете, — проведя ладонью по жирным, спутанным волосам, он нервно переступил с ноги на ногу. Новых гостей не предвиделось, посему тактично сослаться на важные дела было невозможно.

— А что здесь, собственно, настаивать? Так оно и было, — швырнув завертевшуюся скорлупу в центр столешницы, Волк мгновенно запустил руку в плащ. — Твой самый большой проигрыш в монетку?

Несчастный промямлил что-то невнятное. Дескать, ему нужно время, чтобы вспомнить. Жаль, что у захватчика его не так много. Именно по этой причине он подбросил золотой в воздух, а затем прижал к поверхности стола с особым энтузиазмом.

— Выбирай.

— Выбирать? А на что играем? — испуганный любитель поболтать отшатнулся. Солдат с неприятным шрамом на лице был вынужден повторить требование. Задрожавший хозяин таверны не вызывал сочувствия. — Нужно договориться сначала, на что мы с вами играем.

— Тебе надо выбрать, — решительным тоном заявил хладнокровный палач, упиваясь и наслаждаясь своей безграничной властью над людскими страхами. — Я не могу это за тебя сделать. Будет нечестно.

— Но я ведь ничего не поставил, — опомнился трус, загипнотизированный ораторским голосом незнакомца.

— Уже поставил, — проговорил Мститель, наклоняя при этом голову вбок. — На кону вся твоя жизнь. Ты просто об этом не знал. Этой монетке около двадцати пяти лет. Только представь: четверть века по свету гуляла, а сейчас попала сюда. У нее лишь король и герб. А ты выбираешь. Можешь выиграть все. Или ничего.

— Ну хорошо, — сглотнув, крестьянин ненадолго прикрыл глаза, после чего зашевелил губами, — Тогда пусть будет герб.

— Молодец, — оттолкнув ногтями потертую монетку, демонстрирующую вставшего на дыбы льва, Старк ухмыльнулся и допил эль. — Забирай себе, но не клади в карман. Не мешай с другими монетами свое счастье.

Ошарашенный глупец кивнул и облегченно выдохнул. Не успев опомниться от очень сильного морального потрясения, он снова вздрогнул, стоило главным дверям резко отвориться. Если кто-нибудь осмелится поинтересоваться, как выглядит сеятель мрака и посланник самого Дьявола, то можно смело указывать на вошедшего — воин в черных доспехах, измятых и обагренных кровью многочисленных врагов. Он прошел мимо расслабившегося еретика, даже не взглянувшего на молчаливого посетителя с впечатляющим шлемом, исполосованным глубокими царапинами. Лязганье металла сопровождало неизвестного вплоть до центра комнаты.

Присмотревшись, трактирщик обнаружил, что за ним, сквозь беспросветные щели в шлеме, зорко наблюдают два глаза, чей цвет невозможно было определить при столь скудном освещении. Кольчуга, напоминавшая чешую, серебрилась поверх основных лат. Сотни темных пластинок переливались одним оттенком, иногда смешивавшимся с золотом.

Тяжелый фамильный клинок, гармонирующий с общим видом рыцаря на службе Люцифера, висел на бедре. Навершие в виде драконьей головы красноречиво свидетельствовало о том, кому ранее присягал сей достопочтенный господин. Давно угас род Таргариенов, но оставались еще смертные, что поддерживали его. Просто из собственного упрямства и нежелания признавать очевидные вещи — Драконы пали.

Пережитки прошлого, не более того. Знаменитый в этих краях разбойник-одиночка кинул огромный меч на столешницу и потребовал вина. Сорок лет прошло, а он так и не перестал тянуться к самому отвратительному пойлу по всем королевстве. Будучи самым опасным соперником и искусным турнирным бойцом еще в юношеские годы, он подавал серьезные надежды как будущий командир и военачальник. Судьба ведь любит испытывать грешников на прочность. Трезубец обернулся в руины. Старый владелец твердыни был убит в решающей схватке между равными силами, а вся его семья была истреблена после сокрушительного поражения роялистов.

— Давно следишь за мной, старый друг? — вопрошал человек, спрятавшийся за слоем железа. Говорят, что он практически никогда не расставался с вооружением. Чертова помпезность в угоду запугиванию недальновидных крестьян. — Кто бы мог подумать о том, что сам Лжепророк пустится по следам обычного бродяги.

— Обычного? — приподнятая интонация — признак насмешки и скепсиса. — Помнится, за тебя назначена приличная награда. Сколько там? — громкие слова привлекли всех бражников, заставляя обернуться. Рыцарь, если у него вообще имеется какой-нибудь титул, не сказал ни слова. — Ах да. Пятьсот золотых и пятьсот серебряных. К тому же, люди Талли вновь взяли контроль над своей крепостью. А новый лорд Мейсон адски желал лицезреть твою кончину на виселице. Может, он и вознаграждение удвоил? Я давно не получал свежих вестей.

Четверо мужчин, рассевшихся по самым дальним углам, все же поднялись со стульев после длительных раздумий и перешептываний и осторожно, без резких движений, направились к так называемой добыче. К ним присоединились двое оруженосцев из близлежащих замков местных вассалов. Они медленно окружали молчаливого воина с огромным клинком, который оставался нетронутым до тех пор, пока осмелевшие и жадные до денег ублюдки не подошли совсем близко. Гэбриэль упивался зрелищем: отрубленные конечности, фонтаны крови, запачкавшие кухарку, душераздирающие крики, мольбы о пощаде — ради этого стоит жить.

Один из смельчаков попытался напасть со спины, в результате чего был схвачен за затылок и ударен о каменную кладку. Несколько раз. С особой безжалостностью. Вот он, истинный нечестивец. Наконец-то он увидел прославленного разбойника в битве и не остался разочарованным. Но уничтожать ничего не стоящий сброд и сражаться с самыми опытными фехтовальщиками всего Беленора — вещи разные. Убедившись, что время не потрачено зря, Старк, дождавшись подходящего мига, вонзил кинжал в сонную артерию одному из нападающих, дерзнувшему обойти противника со спины.

— Поединки — смертельно скучная вещь, — оправдался цареубийца, разводя руками. — Ночью мне снился ужасный сон. Впрочем, неважно. Я пришел сюда, чтобы поглядеть на твои необыкновенные доспехи и послушать, какие объяснения ты найдешь своим мерзостям. И ты доставил мне неимоверное удовольствие.

Губа преступника резко дернулась, но под шлемом этого не было видно.

— До сих пор скрываешь лицо? И как? Помогает?

Безмолвие затянулось. Проведя рукой по красноватой полоске на щеке, Гэбриэль ухмыльнулся.

— Ты смотришь на мир через замочную скважину. Всю свою жизнь ты пытался подобрать к ней ключ. А если я скажу, что сегодня — твой счастливый день?

— Я не верю в библейские сказки, пророческие сны и прочую чушь, — отрезал рыцарь ночи, более известный в этих краях как Отшельник. — Ты искал меня, чтобы принять в Легион? Завербовать в ряды безбожников, придерживающихся идей умалишенных фанатиков?

Волк утвердительно кивнул и салютовал новому союзнику кружкой.

— Пожалуй, откажусь от столь щедрого предложения.

— Один мой знакомый как-то сказал, что месть пожирает рассудок и отравляет душу, — изрек каратель, облизываясь. Вкус мерзкого эля не сравнится ни с чем. — Прошло около пятнадцати лет. Разрушенный замок, когда-то носящий гордое название. Отец — легендарный полководец, казненный по приказу Майкла Ланнистера. Три старших брата — искуснейшие мастера, убитые в битве зелеными юнцами. Несправедливость. В конец концов, ты прав. Несомненно, убивать неповинных крестьян, сжигать дома и таверны куда веселее, чем отправиться на настоящую охоту ради львиных шкур. Что на это скажешь?

Ответом на столь продуманную тираду был приглушенный смех. Редко услышишь нечто подобное. Насмеявшись вволю, одинокий всадник исполнил просьбу Великого Лидера, обладающего несметным количеством прозвищ. Шлем легко поддался. Пред самим Антихристом предстало лицо не свирепого убийцы, а горького, измученного и печального скитальца, который в равной степени насмехался и над людьми, и над их Богом. Он служил, но не находил в своем служении чести. Он сражался, но также не находил радости от побед. Он пил, чтобы утопить свою боль в море безвкусного вина. Он никого не любил и сам не был любим. Им правила ненависть.

Он совершил множество грехов, но прощения никогда не искал. Иные мечтают о чем угодно — славе, богатстве, чинах, любви — но Отшельник мечтал о мести. Именно это служило ему пищей, своеобразным топливом, поддерживающим бушующий внутри огонь. Высокий, плечистый, но согнутый под давлением всего произошедшего. Часть лица была повреждена из-за сильного ожога. Голубые глаза окружал клубок шрамов, жесткую плоть покрывало множество рытвин и трещин. Съёжившаяся кожа — печальное напоминание о событиях пятнадцатилетней давности. Вынашивая планы мести, сорокалетний мужчина не заходил дальше бессмысленных убийств.

— Только не говори мне, что ключ, который я искал всю жизнь — это ты, — недоверчиво проговорил лишенный титулов рыцарь, убирая со лба короткие темные волосы, под цвет ножен для клинка. — Забавно. Меня могли казнить много раз, но я избегал этого плачевного финала. И это привело меня к настоящему Дьяволу.

— Добро пожаловать домой, лорд Даниэль Мандерли, — с этими словами Зверь поднял кружку за интригующий альянс двух родственных душ. Интересно, как прихвостни и советники Клауса решат эту проблему. Предвкушая скорую расправу, проповедник наклонился к ошеломленному трактирщику, все еще стоявшему за столешницей без движений. Монетка лежала перед ним. — Не клади в карман. Смешавшись с другими, она станет самой обычной монетой. Как, впрочем, оно и есть.

Угрюмый северянин усмехнулся краешком губ, после чего запустил пальцы в бороду. Колючая и жесткая, она разрослась по подбородку и угрожала доставить неудобства. Следовало побриться.

Не обращая внимания на простолюдинов, одиночка последовал за своим признанным командиром наружу, где их дожидались два коня. Черные мустанги, почувствовавшие на себе наездников, поспешили на восток.

Старк продумал все заранее. Не разговаривая с и без того немногословным попутчиком, он мысленно отметил, что они недалеко от руин старого замка, принадлежавшего тому самому воину, чье имя все забыли благодаря новой идеологии.

— Место встречи со старыми товарищами, — объяснил Гэбриэль, когда они подъехали, хотя Даниэль вполне мог обойтись и без уточнений. Он привык не задавать лишних вопросов. В каком-то смысле идеальный солдат. — Спешиваемся. Нас тут ждет человек. А мое войско стоит неподалеку отсюда и держит крепость. Скоро мы направимся к ней. Точнее, вы. Ведь у меня своя миссия.

Мандерли никак не отреагировал на загадочные фразы Лжепророка. Опустившись на сухую, не смоченную дождями почву, бывший разбойник, не растерявший бдительности, пригнулся к траве. Подозрительные звуки достигали их временного пристанища.

Прислушавшись, вассал Севера сжал черенок клинка. Топот копыт красноречиво свидетельствовал о том, что за ними послали погоню. Поганый монах скрылся из виду, оставив союзника наедине с приспешниками Талли. Зарычав от клокочущего внутри гнева, мужчина резко выпрыгнул из своего укрытия, однако белоснежный конь, взметнувшийся к небесам, избежал смертельного удара.

— Черт возьми, — капли пота выступили на массивном лбу, спрятанном под шлемом. Седло испачканного в грязи мустанга оказалось пустым. Глупая игра затягивалась. — Это не забавно. Начинает надоедать, Гэбриэль.

— Неужели? А как же развлечения? — раздавшийся за спиной голос с нехарактерной для Предводителя насмешливостью резанул по уху. Обернувшись, бродяга встретил того, кого меньше всего ожидал здесь увидеть. — Miss me?

Улыбка, оголяющая ряд белоснежных зубов, под стать вечно красующейся лошади, а также нездоровый блеск темно-карих глаз придавали их обладателю странный и местами безумный вид. Дьявол во плоти. Смолистый оттенок коротких волос сильно дополнил образ типичного еретика, отличающегося от остальных проницательным умом. Искусный манипулятор таился в этой полуулыбке, а за прожженным циником скрывался не просто опаснейший противник, но и невероятно амбициозный предатель. Подобного сорта люди не гнушаются ничем, чтобы достичь мнимого величия.

Могло ли что-нибудь остановить их в достижении поставленной цели? Увы.

— Здравствуй, — кожаные ремешки опоясывали легкую кирасу крест-накрест. Конская голова, слегка потертая, виднелась в центре металлической грудной клетки. — Ты же хочешь послушать историю про сира Хвастуна? Сир Хвастун был самым храбрым и самым умным рыцарем на службе короля-Дракона. Но вскоре все стали немного уставать от его историй про то, что он самый отважный и убил больше всего врагов. И тут все задумались: А не привирает ли он, сир Хвастун? Очень похоже. И тогда один из рыцарей пошел к королю и сказал: «Никто больше не верит в выдумки, которые сочиняет сир Хвастун. Он просто старый враль и плетет красивые небылицы, чтобы все им восхищались». И тогда у короля появились сомнения. Но на этом сир Хвастун не избавился от проблем. Нет. Это была не последняя проблема. Конец истории.

— С каких пор в Легион принимают отъявленных мерзавцев? — поинтересовался лорд разрушенного бастиона, именующегося Трезубцем. Вделанный в прибрежные скалы, он омывался соленой водой. Стяг Мандерли, изображающий белого водяного, часто поддавался бешеным порывам ветра.

Яркие воспоминания из детства улетучились, а на их место пришла злость по отношению к человеку, что стоял перед ним.

— Рисвелл останется Рисвеллом при любых обстоятельствах.

— Звучит как оскорбление, — наигранно-обиженным тоном признался Клэнт, извлекая из ножен, висящих на спине, небольшого размера клинок, весьма удобный для левой руки. Держа оружие наготове, северянин подошел к соотечественнику и рассмеялся. — Да брось, приятель. Старые обиды прощаются и забываются. Мы же теперь друзья. Одна армия, один интерес. В мире закрытых дверей тот, у кого есть ключ, — король. Я всегда хотел поделиться этим выражением с кем-нибудь.

— Я тебе не приятель, — отрезал Даниэль, смахивая руку, покровительственно легшую на крепкое плечо. Его раздражали прикосновения и фамильярные речи преступника. — И не называй меня так, иначе история про сира Хвастуна будет последней в твоей излишне долговечной жизни.

Понимающе кивнув, Рисвелл отошел на небольшое расстояние, после чего дождался подходящего мгновения и умышленно стукнул гордеца по ноге. Мандерли вышел из себя, позволяя гневу взять верх над привычным спокойствием. Клэнт упивался видом рассвирепевшего противника, обещающего разнообразить обыденный день.

Вопрос о последнем желании окончательно взбесил изгнанника. Фамильный меч врезался в сплошную полоску стали. Тогда Отшельник понял, в чем заключалась идея поганого рассказа. В юношестве наследник отцовского замка любил хвастаться, что опытные мастера обучают его искусству владения двумя клинками. Тогда никто не верил, что приводило к многочисленным насмешкам.

— Да, когда имеешь столько времени, можно кое-чего поднахвататься, — угадав мысли оппонента, лорд Загона осклабился. Мастерски размахивая двумя клинками, словно те были легче перышка, воин намеревался поквитаться за давние обиды. — Скольких людей можешь убить в поединке за раз?

— Больше, чем ты, — фыркнул обороняющийся солдат, падая на колени и тем самым уклоняясь от серьезного выпада. Моментально вскочив на ноги, мужчина рискнул на атаку. Сражаться против соперника с двумя мечами — непосильный труд. Особенно с тем, кто постоянно кривляется и отскакивает в сторону, дабы покрасоваться.

Не нуждаясь в кольчуге и прочих защитных средствах, отягчающих перемещение по арене, Клэнт увернулся от грозящего удара, а затем устремился вперед, желая повалить врага на землю. К несчастью, его планам не суждено было сбыться. Мастерски рассчитав все в уме, язвительный рыцарь напоролся на другого человека, подставившего свое орудие под смертоносную сталь. Таким образом незнакомец без разрешения вмешался в дуэль, прервав ее на самом интересном этапе. Выругавшись и отойдя на несколько шагов назад, зачинщик драки с полминуты разглядывал лицо с правильными, аристократическими чертами.

Непослушные каштановые завитки с едва заметной проседью ниспадали на прямой лоб. На голове творился бардак из-за спутавшихся кудрей, придающих благородство их хозяину. На подбородке виднелась легкая щетина. Орлиный нос и невозмутимый взгляд свидетельствовали о его внутреннем равновесии. Никакого гнева, никакого упрямства или своеволия. Разняв двоих агрессивных соперников, он, убедившись в том, что конфликт не возобновится, спрятал оружие в ножны, подавая пример остальным. Даниэль с любопытством изучал новоприбывшего, пока Рисвелл выпячивал губу от неудовольствия.

— Теодор Борелл, — нарушив тишину, обладатель характерного восточного акцента не стал расточать реверансов. — Извиняюсь за вторжение, но, как мне показалось, нас не просто так собрали вместе. Если не возражаете, хотелось бы узнать о причинах, а уж потом рвать друг друга на части.

— Лично я выслеживал этого ублюдка две недели, — фыркнул Клэнт, возвращая мечи в ножны за спиной. — И все ради того, чтобы убить? Нет, дружище. Я не занимаюсь подобной бесполезной тратой времени. Это товарищеское состязание, не более того.

Мандерли хотел ответить, даже приготовился к длительному противостоянию умов, но бурные овации восхищенного зрителя привлекли к себе внимание троих лордов. Гэбриэль, удобно расположившись на одном из гигантских валунов — остатков замка уничтоженных вассалов короны, — наблюдал за своими новыми союзниками. Забавно и занятно. Хлопая в ладоши, Лжепророк наслаждался увиденным. Вот они, те самые Всадники Апокалипсиса, коих так боялись святые и грешники. Символизирующие не только разрушения, но и смерть, голод, чуму. А сам он — война. Несомненно, Элайджа, Клаус и Кол столкнутся с серьезной проблемой.

— Позволите дать вам совет? — осведомился завоеватель мира, утративший половину земель из-за бдительности монарха. — Забудьте все, за что сражались прежде. Деньги и власть, женщины и вино? Скучно. Ваш ключ лежит на поверхности. Протяните руку и возьмите его.

Золотая монетка балансировала на тонких пальцах. Иронично. Так он играл судьбами и жизнями невинных.

— Сказать, что я вижу в вашем будущем? — Волк подкинул золотой и швырнул к ногам замерших слушателей. Вот и конец. — Возможности.