Обретшие будущее (гет)

К великому разочарованию ленивых студентов свободные уроки оказались для них не временем блаженного безделья, на что они так надеялись, а единственной возможностью худо-бедно справляться с чудовищным объемом работы, которая на них навалилась. Мало того что по всем предметам каждый день задавали столько, будто на завтра назначены экзамены, так еще и сами уроки стали намного труднее, чем прежде. Невилл не понимал и половины объяснений профессора МакГонагалл, и даже Гермионе раз или два пришлось ее переспрашивать. Из-за этого вечерние занятия Гарри со старшекурсниками стали проводиться реже, потому что ни они, ни он сам не успевали сделать все уроки.

Невербальных заклинаний на пятом курсе от них еще не требовали, но профессора были приятно ошеломлены умением большинства справляться с чарами невербально. Гарри часто, видел своих однокурсников в слизеринской гостиной или за столом в Большом зале посиневшими от натуги, как будто у них что-то застряло в кишках, но он знал, что на самом деле они пытаются колдовать, не произнося заклинания вслух. Немного легче было на занятиях по травологии в теплицах; они теперь изучали значительно более опасные растения, но, по крайней мере, здесь можно было громко ругаться, если ядовитая тентакула неожиданно вцепится в тебя сзади.

Из-за громадного количества домашних заданий и многочасовых изнурительных тренировок по невербальным заклинаниям Гарри, Драко, Невилл и Гермиона все никак не могли выкроить время, чтобы навестить Хагрида, изучить в библиотеке какие-нибудь полезные книги про чары и заняться решением вопроса, как Гарри спастись из Кребб-мэнора. Этим вопросом друзья донимали его все чаще, но нельзя сказать, чтобы Гарри сильно волновала эта сторона плана. На своем опыте он знал, как бывают болезненны встречи с Волан-де-Мортом, какие у него есть мастера пыток и дознаний, а еще знал, что Темный Лорд всегда учится на ошибках. Приди он в Кребб-мэнор с палочкой или без — особой разницы не будет, потому что на него наверняка наложат кучу чар, чтобы он не применял заклятие Гнева Солнца или еще что похуже. Правда, сообщать о своих домыслах друзьям Гарри не собирался. Джинни в последние дни стала нервной из-за тревожного ожидания. Поэтому для нее Гарри сделал особый подарок.

— Это тебе, — сказал он однажды после уроков, отведя ее в сторону.

Джинни вопросительно на него глянула, но без слов приняла крохотный стеклянный кулон с теплившимся внутри огоньком.

— Однажды ты сделала мне такой же подарок, — пояснил ей Гарри, храбрясь. — И теперь у тебя будет при себе частичка моей магии.

— Частичка твоей жизни, — сказала догадливая Джинни без улыбки. — Я поняла, что ты имеешь в виду.

— Ты не должна переживать. Я вернусь.

— Зная, что у меня нет возможности помочь тебе, я останусь и буду ждать, — Джинни отвела глаза и застегнула цепочку на шее. — Но ты собираешься пасть смертью храбрых, а мы похороним еще один пустой гроб.

Гарри хотел бы что-нибудь ей ответить, приободрить, но не нашел слов.

Тем временем наступил ноябрь, и замок с окрестностями превратились в ледяное царство. Снег все не выпадал. Днем держалась преимущественно теплая погода, даже изредка выходило солнце, а ночью начинался настоящий мороз, из-за которого в подземельях от дыхания шел пар. Все, что было покрыто мелкими капельками испарений к утру замерзало. Профессор Стебль была очень обеспокоена ненормальной погодой, потому что резкая смена температур не шла на пользу тепличным растениям. С середины октября Невилл официально принял ученичество в сфере травологии и начал активно подготавливать свое будущее.

Иногда Гарри казалось, что Драко забыл обо всех их проблемах, сосредоточившись только на Гермионе. За лето она подросла и стала настоящей красавицей, и из-за этого на нее начали обращать внимание другие студенты. Конечно, Слизерин остался в стороне, но среди равенкловцев она стала весьма популярной. Из-за этого бесился Малфой. Но Гермиона не давала слабину, никак не показывала, как ему найти к ней подход. По мнению Гарри, она была полна равнодушия к Драко, пока однажды ему не представился случай узнать о том, что она пишет в личном дневнике.

— Гермиона меня убьет, если узнает, — шепнула ему Джинни, воровато озираясь и протягивая копии пары страниц.

— Меня тоже, — Гарри даже не стал смотреть и скептично улыбнулся. — Зачем, Джин? Оставим все как есть. Это их отношения, а это, — он махнул листами. — Тайна Гермионы.

— Драко попросил меня узнать, что она о нем думает, — призналась девушка хитровато. — Вот только Гермиона наотрез отказывается говорить об этом.

— Забери, — Гарри очень не хотелось вникать в сердечные переживания Гермионы. — Если она будет готова, она подаст знаки. На Драко внимания не обращай — он слишком болезненно воспринимает то, на что не может повлиять.

Впрочем, Драко и Гермиона не были единственной парой, за судьбу которых радел Гарри. Были еще Пандора и Снейп. Точнее, парой они вовсе не были, и беспокоился Гарри только за Пандору. Она показывала себя сильной и твердой, с этаким стальным стержнем в характере, но на деле ее одиночество стало еще более выраженным, и виноват в этом был Снейп. Конечно, при редких встречах Пандора не жаловалась и преувеличенно бодро рассказывала о своих делах… А Гарри нередко пропускал ее слова мимо ушей, проникая в ее сознание и видя совсем иное отражение действительности. Видел печаль и тоску по отцу, видел страх перед близившейся войной и готовность встать в первых рядах в первой же битве. Но когда в последние встречи Гарри начал подмечать мысли личного характера, он оставил свое занятие. Он даже не знал, требуется ли Пандоре помощь. Ее желание помочь Снейпу вышло на первый план и постепенно менялось на… Гарри назвал бы это уважением, хотя это слово не столь глубоко описывает чувство, которое он в ней увидел.

Знать бы, что думает об этом Снейп, чья колкость и язвительность при виде Пандоры становились почти невыносимыми.

* * *

Что нужно настоящему мужчине для полного счастья? Конечно, женщина! Умная, красивая, понимающая, заботливая, сексуальная и любящая своего сварливого, не блещущего красотой и романтизмом мужчину.

Он никогда не заблуждался насчет своих недостатков. Ехидный внутренний голос вовсю выставлял товар лицом. «Ему бы зазывалой на базаре работать», — думал Северус, пытаясь разглядеть в зеркале римский профиль, которым он, по своему глубокому убеждению, не обладал.

«Глупая девчонка!»

Снейп злился. Многие годы он выстраивал модель поведения с учениками и людьми, преследуя цель никогда не быть ими преследуемым. Учеников он за людей не считал, потому что был уверен: люди в таком возрасте думают отнюдь не мозгами. Загляните в любой учебник по магической зоологии и прочтите, чем человек отличается от животных. Разумом? Разве он есть у этого стада, которое исправно посещает его занятия, демонстрируя при этом особенности национальной неохоты?

Его мрачность была его щитом от этого набившего оскомину мира, но кажется, он дал трещину. Иначе Снейп не мог объяснить произошедшее накануне.

Он справедливо опасался, что в Хэллоуин Темный Лорд решит устроить своим верным сторонникам праздник. Праздником в данном случае назывались вовсе не тыквы со свечками. Любимым развлечением Волан-де-Морта были пытки, а самые ярые его сторонники, среди которых были сумасшедшие вроде Беллатрисы, очень любили делать вылазки в Лондон.

Кровь, крики женщин, пустые глаза детей… Ступая по коридорам Кребб-мэнора, Снейп отчаянно надеялся, что его призвали не ради приглашения принять участие. Он бы не смог отказаться, и бессонные ночи ему были бы обеспечены.

В зале, куда его проводил Долохов, Снейп снял с лица маску. Темный Лорд стоял у окна спиной к нему, а белые, похожие на пауков пальцы лежали на каменном подоконнике. Бледный лунный свет только добавлял обстановке легкий оттенок кошмара.

— Мой Лорд?

Волан-де-Морт не стал оборачиваться. Он знал, что Северус явился по его приказу. Самый верный слуга… в котором недавно возникли сомнения. Чем они были вызваны, Темный Лорд, пожалуй, и сам не мог сказать. То ли это странные доносы юного Кребба, то ли отсутствие в доносах Снейпа какой-либо ценной информации о Поттере. Волан-де-Морт доверял своему чутью, но Снейпа ценил. Наверное, только поэтому он решил устроить эту проверку.

Снейп приблизился, опустился на колено и поцеловал подол мантии, как полагалось. Он чуть не отдернул руки: пальцы обожгло, как только они коснулись теней, скрытых под подолом.

— Ты можешь встать, Северус, — тихо проговорил Волан-де-Морт. Откуда-то раздалось тихое шипение, и Снейп поспешил отпрянуть с пути Нагайны. Плавно извиваясь, она заползла под мантию Лорда и вскоре свернулась кольцами на широком подоконнике. Белые пальцы начали поглаживать ее по голове. — Догадываешься ли ты, зачем я позвал тебя?

— Вероятно, вам требуются какие-то сведения о мальчишке Поттере, — Снейп склонил голову, морщась от приступа мигрени. — К сожалению, ничего нового я о нем узнать не смог. Я слежу за Поттером, но он не делает ничего, что могло бы заинтересовать вас. Разве что его родители остались живы… Но полагаю, вам это известно.

— Я разочарован, Северус, — не меняя тональности, молвил Темный Лорд. — Полагаю, легкое наказание покажет тебе степень моего разочарования. — В его руках появилась палочка, и Снейп внутренне сжался. — Круцио!

Боль повалила Северуса на колени, вырывая крик из его горла. Голова, и без того раскалывающаяся на части, готова была разлететься на кусочки. Корчить из себя героя не стоило, и молчание лишь продляло бы пытку. Лорд очень любил слушать вопли мучений.

— Я размышляю над тем, так ли ты нужен мне в Хогвартсе. Пока мы набираем сторонников, и ты можешь быть мне полезен здесь. Шпионов мне в школе хватает.

Снейп остался стоять на коленях. Пока Темный Лорд не позволит, вставать нельзя, но ему было дозволено говорить:

— Мой Лорд, на все ваша воля. Мальчишка Поттер что-то замышляет. Большего мне разведать не удалось, — он почувствовал давление на ментальные щиты. — Но я знаю, что это связано с каменным кругом.

Снейп сумел задеть жилку любопытства — это была тема, которой Темный Лорд интересовался как бы исподволь, но весьма настойчиво.

— Хорошо, Северус, — в голосе Волан-де-Морта послышалось раздражение. — Я буду ждать. Но позвал я тебя не за этим, ты не угадал.

«Давай живей, — мысленно торопил его Северус. — Моргану тебе в задницу, как же голова раскалывается!»

— Я решил дать тебе ответственное поручение, и если бы ты был более внимателен к делам своего Лорда, ты бы понял все сразу.

Северус сразу пал духом, догадавшись, о чем речь. По спине побежали неприятные мурашки.

— Я хочу, чтобы ты устроил нашу с Поттером встречу. Он хотел встретиться со мной — я буду его ждать.

— Мой Лорд, защита Хогвартса в этом году усилена, а мальчишка ходит под охраной.

— Меня не интересует, как ты справишься с заданием, Северус, — Снейп замолчал, поняв, что любые возражения приближают его к повторной пытке. — Я буду ждать его в следующую субботу здесь, в Кребб-мэноре. Мне известно, что в следующие выходные объявлен поход в Хогсмид. Снабди Поттера порталом до Кребб-мэнора. Пусть он знает, что идет на смерть, пусть осознанно примет портал. Я хочу видеть его готовность к смерти.

Северус прекрасно понял, что кроется за этими словами. Отдай Поттеру портал, а сам вертись как хочешь, чтобы избежать Азкабана или смерти. Надеждами на то, что его жизнью здесь хоть сколько-нибудь дорожат, Снейп себя не тешил. Но с гибелью Дамблдора его ценность сошла на «нет».

— Полагаю, ты будешь не против исполнить это небольшое поручение? — прервал голос Темного Лорда тишину.

— Разумеется, мой Лорд…

Вернуться в Хогвартс ему позволили через камин, одарив напоследок парой Круциатусов. Вывалившись на ковер перед камином, Снейп первым делом достал палочку, поскольку содержимое всего ужина оказалось на полу. Проклятая мигрень усиливалась с каждым новым заклинанием, которое он использовал, а пытки Темного Лорда сделали ее еще более беспощадной. Этот ублюдок словно знал, когда она начинается у Снейпа. Или совпадение?

Поднявшись с пола и очистив палочкой свою одежду от золы и прочего, Снейп сделал пару шагов. Он опирался на парты, шатался и из-за боли очень плохо видел. Поэтому прищуренный взгляд не сразу выловил посреди темного кабинета стоявшую в растерянности фигурку.

— Что?.. — оторопело проговорил он, стремительно вспоминая, не назначал ли он кому-то наказания. Мысль спрятать маску Пожирателя почему-то пришла вторично.

— Сэр…

Этот голос заставил его вздрогнуть. Пелена спала с глаз — это была настырная девчонка.

— Что вам здесь нужно, мисс Блэр? — выдохнул сквозь зубы эти слова Снейп. — Который час?.. Полночь? Что вы делаете в такое время в моих комнатах?

— Сэр, вы сами велели вас дождаться, когда уходили, — немного удивившись, отозвалась Пандора и подалась вперед. — Вам тяжело… Позвольте помочь вам!..

— Только попробуйте использовать на мне свои чары! — прошипел не хуже Темного Лорда Северус, отталкивая ее от себя.

— Я вовсе не собиралась, — он ожидал, что ее слова будут сказаны оскорбленным тоном. Пандора поддержала его за локоть — иначе он бы упал. — Вам так плохо, Северус…

Он устало поднял на нее злой взгляд и наткнулся на упрямое выражение лица. Кажется, Пандора все-таки использовала свои возможности, потому что у него появились силы. В ее голубых глазах был омут мыслей, и впервые Северусу захотелось нырнуть в него полностью, без остатка, лишь бы боль уходила. Это было подобно вторжению в разум, Империусу: Снейп почувствовал блаженство и покой, словно плыл среди облаков и был так же легок и светел.

Но его облегчение не могло длиться долго, и из звездного неба цвета ее глаз он вернулся обратно в подземелья. Здесь все встало на свои места, да так резко, что он даже отшатнулся от нее. Он пришел в себя. Какое из него светлое облачко? Черная летучая мышь. А перед ним, обхватывая его руками, стояла Пандора и смотрела своими синими глазами. Белая блузка сползла с плеча, обнажив мраморную, бархатную кожу.

— Отойдите! — Снейп расцепил ее руки и отбросил от себя так, словно выбрасывал нечто противное и липкое. — И не смейте меня так называть!

— Вы же сами позволили, — тихо напомнила Пандора.

Твою мать… Кто ж ты такая?

Головная боль и боль в теле от Круциатуса ушла, но девочка, кажется, не знала, о побочном действии своих чар. Огонь в теле огневиски уже не потушишь!

— Мисс Блэр!.. — Северус тяжело оперся рукой о стену.

Ее мысли проскальзывали перед его внутренним взором. Пусть намеренного умысла у нее не было, но что это за размышления?! Глубокие глаза, светлая душа, римский профиль… И все о нем. Как он раньше не заметил болезни несчастной девочки?

— Убирайтесь.

Надо отдать ей должное, Пандора не стала пытаться настоять на своей помощи. Уже за одно это Снейп был ей благодарен. Она натянула блузку на плечи посильнее и покинула его кабинет.

В тот вечер Северус так и не смог расслабиться ни с огневиски, ни с мятным чаем. Ему было о чем подумать: хотя бы о поручении Темного Лорда, но мысли предательски возвращались к глупой девчонке.

Угораздило же ее.!

Или его?

* * *

— Пандора!

Девушка остановилась и чуть не выронила книги, которые несла из библиотеки в свою комнату. Был обеденный перерыв, и коридоры были заполнены спешившими в Большой Зал студентами. Идти против потока было нелегко, тяжелые тома выскальзывали из рук, поэтому, когда раздался оклик, руки невольно дрогнули и выпустили ценное сокровище библиотеки.

— Ох, — Пандора заложила вьющуюся каштановую прядь за ухо и нагнулась к полу, чтобы собрать книги. — Мадам Пинс меня убьет… — она коснулась оторвавшейся обложки.

— Ничего, главное, ее тут нет! — бодро заявил Драко, воровато огляделся и направил палочку на листы. — Репаро! Вингардиум Левиоса! — он специально проговаривал заклинания вслух для нее. — Почему ты не пользуешься магией? С ней было бы легче.

— Вот об этом и говорил Гарри на занятиях, — улыбнулась Пандора, поднявшись на ноги. — Волшебники измельчали. Они используют чары в быту, совсем забыв об истинном их назначении.

— Да, Поттер умеет перегибать палку, где не надо, — согласился Драко, и они пошли по коридору к лестнице. — Как твои дела? Я хотел извиниться за тот вечер у Слизнорта. Все времени не было подойти. Я оставил тебя одну и пошел заниматься своими делами.

— Ничего страшного. Мне там так или иначе показалось бы скучно. Такие вечера профессор Слизнорт устраивает для любимчиков, а прочие там не к месту.

— Мне следовало быть галантнее, — Драко подал ей локоть, и Пандора, улыбнувшись, положила на него ладонь. — Среди всех этих проблем я совсем забываю о том, что нужно иногда радоваться и мелочам жизни.

— У тебя хоть есть оправдание, — таинственно вздохнула девушка, но пояснять свои слова не стала, а Драко не стал выспрашивать.

— Как твои дела? Как уроки? Легко даются?

— Я учусь, — неопределенно ответила она. — В моем возрасте магия становится довольно абстрактным понятием. Ты понимаешь ее суть, чувствуешь энергию, которую направляешь. Даже некоторые чары с первого раза получаются. Но не понимаешь смысла. Прожив столько времени с отцом-маглом в магловском мире, невольно научишься делать все своими руками. Наверное, именно это Гарри и называет правильным использованием волшебства.

— Как тебе наши занятия? Подозреваю, что тебе непросто ходить на них со старшекурсниками.

— Я научусь, не переживай.

— А с кем-нибудь кроме нас уже подружилась?

Драко тут же осознал, как прозвучали эти слова, и извинился. В это же время в конце опустевшего коридора появился еще один человек, и кажется, он направлялся к ним.

— Только не она, — проворчал Драко вполголоса.

Пандора мило улыбнулась. Для нее все это было ребячеством, хотя взрослый Драко очень правдоподобно изображал из себя подростка. Наверное, за столько лет вошел во вкус и приобрел эту полезную привычку. Настоящий аврор может сменить образ за секунду — так говорил на занятиях Гарри, отбросивший прикрытие того, что готовит из ребят будущих новобранцев Аврората.

Пэнси Паркинсон ей тоже не нравилась, но Пандора придерживалась строгого правила никогда не показывать своего отношения к людям. Впрочем, они и не знались настолько близко.

— Драко, профессор Снейп велел тебе спуститься к нему после обеда, — весело прощебетала студентка и удивленно глянула на Пандору.

— Я приду, — сдержанно ответил Драко. — Ступай на обед.

— А это Пандора Блэр? — Пэнси подошла к ним и эдак ненавязчиво положила руку на локоть Драко. — Мы не знакомы лично, — сказала она, высокомерно задрав подбородок. — Паркинсон Пэнси.

— Пандора Блэр, очень приятно, — кивнула ей Пандора и отступила с книгами. — Драко, спасибо, что помог донести книги. — Она перехватила тома, плывшие в воздухе. Пэнси очень неприятно подняла бровь, видя такое пренебрежение к магии. — Потом увидимся.

— Пока, — обреченно махнул ей рукой Драко. — Кстати, ты помнишь, что сегодня поход в Хогсмид? Можешь присоединиться к нам.

— Спасибо, — Пандора покачала головой. — В Хогсмид приехал мой отец. Мы очень долго не виделись, и я хотела бы провести этот день с ним.

На самом деле Пандора не обедала в Большом зале, потому что просто не знала, где там ее место. Все ученики имели друзей, все общались между собой. Единственными, кто, по мнению Пандоры, были ее друзьями, были Гарри, Драко, Невилл, Гермиона и Джинни. И то — с последними она общалась очень мало. Разве пустят ее за стол Слизерина? Там свои правила. Поэтому Пандора, нашедшая кухню не без помощи Гарри, просила домовиков доставить ей еду в комнату. Опять одиночество…

Идя по лестнице, она вновь с трудом удерживала книги в руках, и когда они рассыпались в пустом коридоре седьмого этажа, особо не удивилась. Вздохнув, Пандора терпеливо присела на корточки и принялась собирать, поэтому не сразу заметила нависшую над ней черную тень.

— А-а, мисс Блэр! А я вас уже обыскался.

— Сэр?

Пандора вздрогнула и поднялась на ноги, выронив те книги, которые успела собрать. Снейп стоял над ней, скрестив на груди руки, и очень грозно смотрел на библиотечные сокровища, разбросанные по полу.

— Что, магией пользоваться недостойно вас? — прошипел он и одним движением руки поднял книги в воздух. — Выставьте, будьте любезны, руки. Если вы думаете, что я понесу их вместо вас, вы глубоко заблуждаетесь.

— Спасибо, сэр, — Пандора, не моргнув и глазом на этот посыл, взяла книги и отступила. — Я шла в комнату.

— Как ни странно, я тоже шел к вам в комнату, — информировал ее Снейп. — И прежде всего я хочу вас спросить: вы вроде не глупы, но в последнее время поражаете меня этим подростковым недугом. Разве я просил вас вчера мне помогать?

— Вы пришли спросить меня об этом, сэр? — дверь в комнату он не открывал, а руки были заняты, поэтому Пандоре пришлось самой налечь на нее плечом. — Это был пустяк.

— Разве вам не говорили, что нежеланная помощь хуже смертельного недуга? — Северус утрировал, но уж больно его разозлил этот факт. — Какого Мордреда вообще вы таскаетесь за мной со своей помощью?

Пандора осторожно положила книги на стол, но не спешила поворачиваться. В зеркале, у которого она стояла, отражался Снейп, а его свирепый взгляд буравил макушку. Наверное, со стороны это выглядело еще более комично: профессор явился в комнату студентки разбираться по личному вопросу.

— Что вы улыбаетесь, глупая девчонка? — вышел из себя Снейп.

— Извините меня, — Пандора повернулась к нему, больше не улыбаясь. Все-таки его резкость сильно ее задевала. — Наверное, помогать людям у меня в крови. У меня мама была такая, и…

— Меня не заботит ваша родословная.

Снейп и сам понял, как выглядит такое явление в ее комнату, поэтому осекся.

— Я пойду к профессору МакГонагалл и поговорю с ней, — резко сказал он. — Надеюсь, ваше магическое воспитание поручат Слизнорту. Мне и без вас проблем хватает.

— Приятно знать, что такая мелочь, как я, являюсь вашей проблемой, — неожиданно вырвались эти слова из нее.

Северус изумленно поднял брови, а Пандора покраснела. Но давать ход назад было поздно.

— Это весьма сомнительный комплимент самой себе, если вспомнить, что моей проблемой является и Темный Лорд, которого все хотят убить. Вы — мелочь. Так, заноза в… месте, о котором не говорят при юных леди.

— Какой вы, однако, джентльмен, — самым верным решением было бы зажать себе рот, но Пандора продолжала говорить. Она все же не чертов робот, а человек. У нее есть свои чувства, и накопившаяся обида только что напомнила об этом. — Слух юных леди щадите, называя их глупыми девчонками, тяжести донести до дверей помогаете и двери открываете перед дамами!

Снейпу показалось, что его брови сейчас уползут на затылок. Пожалуй, русло, в которое ушел разговор, начало даже забавить его.

— Осторожнее, мисс Блэр, — это пора было прекращать. К тому же на левом предплечье начала ныть Черная Метка — напоминание от Темного Лорда о приказе. Это могло в любой миг перерасти в мигрень. — Следите за языком.

— А вы — за вашим.

Он раздраженно покачал головой. Зачем он вообще все это терпит? Сумасбродство какое-то с этой Пандорой… Блэр.

— Надеюсь, вам не покажется странным, что мой вопрос далеко не единственная причина моего нахождения здесь. Не так давно вы вызвались быть подставным лицом в нашей афере с Темным Лордом, — сказал он. — Пришел ваш час, если вы еще полны решимости.

— Я не отказываюсь от своих слов, — немного надменно молвила Пандора, выпрямившись. — Я готова.

«Это она о том, что я не позволил больше звать себя по имени», — понял Снейп, но виду не подал.

— Должен предупредить, — он достал палочку. — Империус — заклятие не из приятных. Ему чрезвычайно сложно противиться. Если я наложу его на вас, мне станут доступны все ваши мысли.

— Они и так вам доступны, — суховато ответила она. — Мне нечего скрывать, а противиться Империусу не входит в наш с Гарри план. Что мне нужно будет делать?

— О, всего лишь отвести от меня подозрения, — Северус не сдержал ехидства в голосе. — Если Аврорат меня не заподозрит, это вызовет подозрения у Темного Лорда. Темному Лорду нужна уверенность в моей верности, а Аврорату нужны улики и строгое алиби для меня. Сегодня у нас поход в Хогсмид. Вы, заколдованная, подойдете к Поттеру в Большом зале и пригласите в Кабанью голову, так как она в стороне от дороги. Там вы передадите ему эту вещь, — он подкинул ей что-то крупное и золотистое. Это оказались старинные часы. — В остальном положитесь на нас. Вы должны говорить, что Империус на вас наложили, когда вы были на прошлых выходных в Хогсмиде, — да, он знал и это. Обязанностью Снейпа было следить за этой студенткой. — А на вопросы, на которых потеряетесь, отвечайте, что не помните. Больше всего министерские работники боятся дыр в отчетах, так что вам всего лишь нужно будет складно валить всю вину на Темного Лорда и переживать о Поттере. Надеюсь, вас ничего не смущает в нашем плане?

— Ничего, сэр, — послушно ответила Пандора, хотя ментальный слух резануло его именем. — Только одно… Я написала моему отцу, что в эти выходные мы можем встретиться. Он будет ждать меня в Хогсмиде. Мы так давно не виделись, сэр. Смогу ли я после выполнения этой миссии встретиться с ним?

— Боюсь, что нет, мисс Блэр, Аврорат сразу заберет вас на допрос, — Снейп вопросительно поднял бровь. — Вы еще готовы на это?

Она обреченно кивнула, когда он направил на нее палочку.

И все же внутри что-то ёкнуло. Пандора подняла на него глаза — ясные и темные. В глубине их притаилась печаль. А еще Северус очень не любил заколдовывать людей, и жертва юной девушки была ему не по душе. Но ничего не поделать.

— Империо!

Сознание сразу почувствовало натянутую между ними нить, крепкую, прочную и незримую. Ясные глаза Пандоры подернулись мутью, и вообще она стала похожа на сомнамбулу. Ее мысли стали открыты для него, но Северус чувствовал к ней невольное уважение и не стал открывать для себя завесу тайны ее необычного отношения к нему. Лучше пусть это останется тайной девушки. А потом, глядишь, и само пройдет. Девушки в таком молодом возрасте склонны придумывать себе несуществующие образы мужчин.

По его мысленному велению Пандора подошла к нему и остановилась прямо перед ним, что обоняния достиг вкусный аромат ее духов.

— Ты, конечно, забудешь это, — подумав, тихо сказал он. — Вряд ли это умно, но я считаю тебя сильной и смелой. Ты необычная, Пандора Блэр.

Вот теперь пора.

* * *

То, что Драко явился на обед под руку с Пэнси, никого так сильно не выбило из колеи, как Гермиону. До того она с аппетитом уплетала котлеты с пюре, что-то увлеченно рассказывала Джинни, строила планы на следующий вечер у Слизнорта, который будет под Рождество. Потом все это как отрезали.

Пэнси не удалось обмануть Гарри, ибо выражение лица Драко говорило само за себя. Что ж, справедливо, ведь он один из самых завидных холостяков на Слизерине. Люциус о помолвке еще не объявлял, хотя при встрече Гарри видел, что ему не терпелось поговорить на эту тему. Но и подвижек в отношениях Драко с Гермионой тоже не было.

Так ему казалось.

Теперь Гермиона, вернувшаяся из-за стола Гриффиндора, села рядом с прочими девчонками их курса и преувеличенно бодро что-то рассказывала. Драко, судя по неестественно наклоненной голове, активно прислушивался.

— Так ты идешь на вечер к Слизнорту? — спросила у нее как раз Милисента Булстроуд.

Дафна Гринграсс высокомерно поджала губы. Должно быть, ее обижало, что какую-то Грейнджер без роду и племени приглашают на такие высокие собрания, а ее нет. Но ее лицо озаряла усиленная улыбка. Гарри скосился на них и увидел, что Гермиона улыбается ей еще лучезарнее, если только это было возможно. Какие все-таки девчонки иногда бывают странные…

— Иду! — сказала Гермиона, полностью игнорируя Драко. — Мне так понравилось там в прошлый раз. Должно быть, на Рождество будет особенный вечер. А ты, Пэнси, идешь?

— Надеюсь, — улыбнулась кривовато Паркинсон. — Мне так хочется пойти. Там, наверное, будет просто замечательно… Ты ведь идешь, Драко? — он не успел даже открыть рот. — Думаю, я пойду с Драко. А ты одна?

Все, кто слышал этот разговор, перевели взгляды на лучезарную Гермиону. Она положила в свою тарелку несколько котлет, еще чуть-чуть помолчала и ответила:

— Да, я договорилась пойти с Кормаком.

Драко очень неудачно отхлебнул чай в этот момент и подавился. Гермиона как будто ничего не видела и не слышала.

— На Рождество мы с ним пойдем на вечеринку вместе.

— Кормак? — сказала жадно Пэнси. — Это который Кормак Маклагген, с Гриффиндора?

— Ну да, — сладким голосом пропела Гермиона.

— Так ты теперь с ним встречаешься? — спросила Милисента с жадным интересом.

— Ну да, а разве ты не знала? — сказала Гермиона и совершенно не по-гермионски захихикала.

— Давно пора! — уже по-доброму произнесла Пэнси, страшно оживившись при таком волнующем известии. — Смотри-ка, ты у нас любишь игроков в квиддич! Сначала Крам, потом Поттер, Седрик, теперь Маклагген…

— Большая часть этих имен — додумки Риты Скитер, — поправила Гермиона все с той же нежной улыбкой. — Но да, Кормак будет играть за команду Гриффиндора…

Она снова передвинулась на свое место, а Дафна, Милисента и Паркинсон немедленно принялись шептаться, обсуждая потрясающую новость, причем припомнили все, что когда-либо слышали о Маклаггене, и все, что когда-либо придумывали о Гермионе. Драко сидел со странным пустым взглядом и ничего не говорил. Гарри, предоставленный самому себе, размышлял о том, до каких глубин способны опускаться девчонки ради мести.

В целом, все шло прекрасно. В эту субботу был объявлен поход в Хогсмид, и Гарри очень хотел провести это время с Джинни и Руди. Невилл уже нашел себе пару — и теперь в приятном волнении ожидал встречу в холле с Полумной. Та сегодня сидела за столом Равенкло, обсуждаемая всеми, кто знал ее имя. Вот же небылица… У Полоумной появился поклонник. Кстати, сегодня она была довольно мила в синей мантии и с вечными серьгами-редисками в ушах.

Драко и Гермиона сидели рядом, но смотрели каждый в свою сторону, думая о своем. Сами разберутся, в который раз махнул рукой Гарри и принялся мечтать, как проведет этот день. За окном светило солнце, тропа заиндевела и обещала приятно и сочно похрустывать под ногами.

Он совсем не подозревал, что этим мечтам будет не суждено сбыться.

Под самый конец обеда, когда самые торопливые гриффиндорцы уже начали собираться, двери зала открылись, и к столу Слизерина направилась Пандора. Здесь ее почти никто не знал, хотя многие были осведомлены о появлении необычной ученицы. Не мудрено, что ее появление вызвало любопытство учеников — обычно девушка не пересекалась ни с кем.

Гарри был удивлен, но все же приветливо помахал ей рукой, чтобы Пандора увидела его. Его совсем не насторожил ее приход. Да и чего плохого можно ожидать от такого солнечного дня?

— Привет, Гарри, — Пандора ему улыбнулась.

— Привет, Пандора, — Гарри старался говорить без напряжения и дружелюбно улыбаться, но выходило не очень хорошо. — Как дела?

— Я хотела пригласить тебя сегодня в Кабанью голову. Ты сходишь со мной в Хогсмид?

Джинни, до того с аппетитом евшая яичницу, побелела и опустила вилку. Все друзья догадались, что кроется за этой фразой. На них внимательно уставились все слизеринцы, и слава Мерлину, что ни один из друзей не дал понять, что их как-то взволновало предложение Пандоры. Только у Гермионы побелели пальцы, сжавшие вилку.

— С удовольствием, — натянуто улыбнулся Гарри. — Джинни, может, ты с нами пойдешь? — для прочих это был нормальный вопрос. Джинни славилась своим темпераментом, и Гарри вполне мог взять ее с собой.

— Нет, спасибо, Гарри, — через силу произнесла Джинни, подученная ранее. — Я не пойду сегодня в Хогсмид. Мне нужно пойти к профессору МакГонагалл.

— Хорошо, — Пандора и не замечала, что на нее смотрит весь зал. Снейп за столом преподавателей был очень напряжен. — Я подойду. Подождешь меня там?

— Конечно.

Она ушла. Любой опытный взгляд увидел бы несоответствие между настоящей Пандорой и этой, очарованной: Пандора никогда бы не пришла в зал и не стала бы разговаривать у всех на виду. Она была очень скромна. Она шла так, словно ей прочертили прямую прямо под ногами.

Друзья проводили ее взглядами и уткнулись в свои тарелки. Затем, догадавшись, что это выглядит странно, Невилл начал рассказывать что-то о своих исследованиях Мимбулус Мимблетонии. Гарри его не слышал, его била нервная лихорадка.

Казалось бы, чего тут сложного — опустить палочку и ступить навстречу Смертельному заклинанию?

* * *

За время пути в Хогсмид погода успела испортиться, что сильно повлияло на количество желающих посетить Хогсмид. Теперь в деревне противно моросило. Выпавший за ночь снег не успел улечься и смерзнуться в крепкий, ледяной наст и обратился в слякоть — ее было так много, что редким прохожим она доставала до щиколотки, морозила ноги и проникала в обувь, если только на нее не было наложено Водоотталкивающее заклинание. Со зловещим скрипом покачивалась на ветру покосившаяся вывеска «Кабанья голова».

Внутри было ненамного теплее, чем снаружи. Странный люд, обычно собиравшийся в трактире, сейчас набрался в полном объеме. Каждого из них сидящий здесь в мрачном ожидании Гарри знал наперечет, с именами, полным досье, родословной и списком былых и будущих провинностей перед законом. На него странно косились — что делает Гарри Поттер один в таком месте? И едва ли осознавали, что сегодня он такой же странный, как и они.

Кто осознанно и без страха способен пойти на смерть?

Аберфорт Дамблдор принес ему сливочного пива в самой чистой кружке, которую нашел в баре, и сочувствующе хлопнул по плечу. Он знал все. Снейп не стал утаивать происходящее от брата погибшего директора, возможно, чувствовал в нем некую замену своему покровителю. Гарри поболтал остатки сливочного пива в кружке и быстро допил, чтобы усыпить инстинкт самосохранения. Ему было страшно.

Новая жизнь должна строиться по новому сценарию, чтобы не получился старый результат, и Темный Лорд наглядно им показал, как легко он умеет обходить свои поражения и учитывать старые ошибки. Поздно учиться, пора действовать.

Меньше всего Гарри старался думать о брате, оставленном на попечение Фреда и Джорджа в Хогвартсе. О прощании он старался не вспоминать, так как внутри что-то беспрестанно екало и умоляло его остановиться на пути, ведущем к смерти.

Руди изо всех сил крепился, сжимая кулаки и не допуская слез. Сам себя он ругал, что слишком разбалован, что может себе позволить плакать, но так само получалось. В эти месяцы на мальчика слишком многое свалилось, что было не по плечу ребенку. Он часто плакал по ночам, но сейчас ради брата должен быть стойким. Он выдержит.

— Возвращайся, Гарри, — глухо сказал Руди. Только это и пришло в голову.

Гарри почувствовал ком в горле размером с шарик для гольф.

— Я вернусь, — пообещал он и присел на колено перед братом. Руди прятал глаза, но Гарри и сам был недалек от этого. — Руди, верь мне, я вернусь! Мы с тобой снова будем вместе, победим его и отомстим за все, что он нам сделал… Как я могу тебя бросить, Рудольф?

В сторонке тихо плакала Джинни, которую Гарри в последние дни в Хогвартсе не оставлял одну. С ней у них будет другое прощание, совсем наедине, но потом. Гарри крепко обнял младшего брата и поднял к потолку предательски пощипывающие глаза.

— Я вернусь, — пообещал он.

— Я буду ждать…

Скрипнула дверь таверны, от сквозняка приоткрылась и снова захлопнулась. На пороге застыла Пандора Блэр. Мутным взглядом девушка обвела зал и, увидев его, солнечно улыбнулась.

— Привет, Гарри, — она подошла к нему протянула руку. — Смотри, у меня кое-что есть для тебя.

«Нет!» — завопил инстинкт самосохранения.

«Бери!» — обреченно велел внутренний голос.

Гарри глянул на встревоженного Аберфорта и протянул дрожавшую руку за часами. Хозяин трактира недавно был официально завербован Авроратом, поэтому именно ему предстояло установить, что Гарри похитили и Пандора заколдована. Приближаясь к девушке, Гарри все гадал, сразу его встретит зеленый луч или будут пытки?

— Возьми, Гарри, — сказала она.

— Что это?

Хватит. Он ступил на путь испытания духа, который ему надлежало пройти так же твердо, как Драко — Турнир Трех Волшебников.

Тяжелая золотая цепь старых часов заскользила между пальцев. Гарри считал про себя секунды. Часы тикали: один, два, три…

Ровный, спокойный полет. Гарри удалось коснуться земли ногами и даже не покачнуться. В этой части Англии, где бы он ни был, было прохладнее, и морось сменилась на легкий снежок, меланхолично подумал Гарри, первым вышагивая вперед меж двумя колоннами молодых Пожирателей Смерти. Они направили на него палочки, но и не думали атаковать, просто провожали к воротам Кребб-мэнора. Долохов, которого он сбил с ног, поднялся с земли и последовал за ним.

Здесь присутствие тьмы, о которой рассказывал Драко, ощущалось еще со двора. Гарри не знал, чем это можно объяснить, но он шел, оглядывался — и тени двора, декоративных деревьев, дома здесь были гораздо длиннее и чернее, чем должны быть. Он был Хозяином Смерти. Что ж… кто может дать ответ, как его убить и возможно ли это вообще? Согласно старой сказке, Дары Смерти, собранные в руках одного человека, дадут ему власть над Смертью. Темный Лорд нашел истинное бессмертие. И все, на что Гарри мог надеяться, это предыдущий жизненный опыт. Он пришел сюда не просто так — его целью было уничтожение крестража.

Его втолкнули в мэнор и провели по коридорам. Там и тут зажигались волшебные палочки, как свечи в церквях. Не самое веселое сравнение… Гарри чувствовал на себе прицел десятков взглядов, за его спиной раздавался шорох многочисленных ног по каменной кладке пола.

В центре огромного зала его оставили в покое и отошли. Из широко раскрытых дверей валили толпы Пожирателей Смерти в черных плащах и серебристых масках. Гарри огляделся. Шторы здесь были задвинуты, видимо, для большей мрачности и интриги, а свет, которым освещали зал факелы, был прерывист от сквозняка и тускл. Темному Лорду не хватало только трех звонков перед актом этого циркового представления.

Когда в зале, наконец, повисла тишина, Гарри с мрачностью заозирался.

— Я пришел, — звучно произнес он.

Сначала ему показалось, что его не услышали, а затем все присутствующие Пожиратели Смерти начали поднимать свои палочки. Перед таким количеством заклятий ему точно долго не устоять, понял Гарри.

— Я думал, что буду сражаться с Темным Лордом, а не его рабами, — сказал он негромко, поднимая палочку. — Где ваш хозяин?

— Твое приветствие очень тронуло меня, мальчишка, — раздался негромкий шелест прямо перед ним.

Из углов зала в центр начали слетаться темные клочки тумана, запахло дымом — и вот перед ним стоит в мантии Волан-де-Морт.

— Ты так боишься меня, что уступишь своим слугам право убить меня? — вновь осведомился Гарри.

— Ох, нет, — вкрадчиво ответил Темный Лорд. — Они так тебя приветствуют. Убрать палочки!

По его слову все Пожиратели как один убрали палочки в карманы и рукава. Только Беллатриса проявила нежелание подчиняться хозяину, но он внимания на нее не обращал. Ей были позволены свои вольности.

— Начнем? — коротко спросил Гарри.

— Куда ты все торопишься, мой юный друг? — Волан-де-Морт зловеще улыбнулся. Кожа натянулась, обнажая костлявые, едва прикрытые кожей скулы. — Мне кажется, на о многом предстоит поговорить.

— Я бы поговорил, имей это хоть каплю смысла. Ты напал на мою семью, — в рядах Пожирателей послышались смешки. — Уничтожил целую улицу маглов. Ты оставил мне послание, и я пришел. Покончим с этим фарсом раз и навсегда.

— Мне хотелось бы знать, каким образом твоя семья выжила, — Темный Лорд недобро сощурился, но палочку не поднял. — Хотя это не имеет сейчас значения… В мире столько тайн, столько непознанного, что это просто несущественная мелочь по сравнению, скажем, с тайной каменного круга Хогвартса.

Гарри бросил взгляд на Беллатрису. Она, первая узнавшая об этой тайне, радостно оскалилась и даже подмигнула ему.

— Эти тайны ты все равно не узнаешь от меня, — сказал негромко Гарри. — Хотя я сомневаюсь, что это будет иметь для тебя значение. Эта тайна принадлежит Салазару Слизерину, но чтобы в нее проникнуть, нужно иметь нечто большее, чем каплю его крови в жилах.

— Кровь… — задумчиво произнес Волан-де-Морт. — Камень преткновения наследников Салазара Слизерина и высший закон магии. Сам Слизерин когда-то был против смешения маглов с людьми. Не просто так он положил начало идее чистой крови. Не нам его и судить…

— Салазар Слизерин был не так уж неправ, когда осуждал людей за связи с маглами, — сказал Гарри. На него посмотрели так удивленно, будто он только что доказал теорию присутствия на земле инопланетян. — И ненавидел он их не просто так. Всем известно, в какие времена жил Салазар. Главным законом маглов тогда было христианство, а оно учило людей бояться магии и уничтожать все, что с ней было связано. Так были уничтожены друиды и волхвы. Волшебники затаились, только поэтому остались в живых.

— Главное, что ты согласен, что маглы — тупой скот, подлежащий уничтожению, — удовлетворенно заметил Темный Лорд и склонил голову в знак согласия. — Думаю, мы придем к одной точке зрения, и кто знает, может, встанем на одну сторону?..

— Так было в прошлые времена, — перебил его Гарри, сжав палочку. — Сейчас наши люди уживаются с маглами, а некоторые из них даже предпочитают делать вид, что магии нет. Эта война приведет к уничтожению магов и магии в целом, если ее не остановить.

В рядах Пожирателей зафыркали. Гарри искал взглядом платиновые волосы Люциуса и нашел. Малфой-старший был здесь в первом ряду, и от этого собрания ничего хорошего не ждал.

Волан-де-Морт усмехнулся.

— Вижу, что весь мир поглотила эта магловская зараза, и с каждым поколением магам будет все труднее очиститься. Эта существующая скверна рано или поздно растворит в себе особый ген, отличающий людей первого сорта от безликого и многочисленного скота. Во всем мире мы обязаны уничтожать пятнающую нас заразу, пока не останутся только те, в чьих жилах течет чистая кровь…

— Двадцать восемь.

Пожиратели Смерти, с раболепным обожанием и страхом глядящие на Темного Лорда, вдруг вздрогнули и с недоумением воззрились на что-то дерзко произнесшего пленника. На лбу Волан-де-Морта сошлась морщина, он не понял, что имеет в виду Гарри.

— Двадцать восемь, — твердо и с ненавистью повторил Гарри. — Столько фамилий чистокровных семей внесено в «Справочник» известным нам всем Кантанкерусом Ноттом. Полагаю, все здесь знают, что такое «священные двадцать восемь» фамилий чистокровных семей, и все ратуют за очищение крови. Ты предлагал мне присоединиться к тебе, — Люциус с некоторым страхом смотрел на него, что еще удумал Поттер. — И у меня есть справедливый вопрос ко всем. Вы хотите, чтобы осталось двадцать восемь семей волшебников, управляющих миром маглов?

Все молча заоглядывались друг на друга с такими лицами, будто проглотили по ужу. Волан-де-Морт молчал, излучая всем своим видом вкрадчивый интерес к продолжению монолога.

— Молчите, — презрительно усмехнулся Гарри и сделал пару шагов, оборачиваясь ко всем по очереди. — Война. Смерть. Потеря ценностей. Мой дом был одной из таких древних реликвий, хранилищем старинных артефактов, ценнейших книг и портретов такой древности, которая многим здесь и не снилась. Вы уничтожили его. Чистая кровь обязывает хранить традиции, о чем мне немало твердил мой сокурсник Драко Малфой. Так что же вас обязало нарушить Кодекс Аристократа и лишить мир сокровищ дома Блэков?

— Как смеешь ты упоминать Кодекс Аристократа, отвратительный полукровка! — взвизгнула Беллатриса и подскочила, глядя на него с безумием. — Твоя семья — предатели крови, не заслуживающие места в мире, где магия является силой!..

— Тише, Беллатриса, — мягко, но довольно прохладно приказал Темный Лорд, и та покорно присела, кидая на парня злобные взгляды. У Гарри создалось впечатление, что он занимается дрессировкой животных. — Пусть говорит, это все, что ему доступно.

— Предатели крови? Кто же тогда вы, уничтожившие такое достояние магического общества? — Многие за столом сжали палочки. — Самого термина «магическое общество» больше не станет — разве можно так звать кучку волшебников, подчиняющихся полукр.?

— Молчать! — снова вскинулась Беллатриса. — Заткнись, мерзавец! Наш господин ведет свой род от самого Салазара Слизерина!..

— Молчи, недоносок, — прошипел Темный Лорд на перселтанге, пока остальные растерянно им внимали. — Иначе я отрежу тебе язык.

— Не говоря уже о том, что у многих из вас нет и уже не будет наследников, — хрипло закончил Гарри, когда невидимая цепь, стянувшая его горло, ослабила узы. — «Священные двадцать восемь» канут в небытие. Их уже меньше… Семья Крауч — уничтожена. Семья Блэк — уничтожена. Семья Мракс — уничтожена.

Зловещие слова не могли не заставить задуматься присутствующих в комнате, и Гарри знал, что прав. Он готов был сделать вполне очевидный и разумный вывод, но ему не дали: хриплый кашель вырвался из горла, когда его снова стянули цепи, а Круциатус пронизал каждую клетку тела болью, сжав легкие в тугой ком.

Когда мучения прекратились, сквозь шум в ушах он слышал только шипение Нагайны и ледяной смех.

— Какой же ты глупец, Гарри Поттер… Ты! Ты думаешь, что можешь противостоять мне. Чистая кровь — наивысшая из традиций, которые нужно хранить. Обычаи устаревают и уходят, на смену им приходят новые, но кровь — причудливо тасующаяся колода карт, и секрет магического гена должен храниться его родоначальниками и верными продолжателями, оберегаться от грязной крови сквибов и маглов. Ты не учишься на своих ошибках и бредешь напролом к смутной, недостижимой цели, которую даже обрисовать не в силах…

— Я знаю, чего хочу, — прохрипел Гарри. Волан-де-Морт подошел и склонился над ним с насмешкой, но сил подняться с пола не было. — Чтобы ты сдох со своими идеями. В той и этой жизни я избран тобой, и настанет час, когда я тебя уничтожу.

— Ты не можешь сделать то, чего хочешь. Тебе предначертано лишь умирать. Раз за разом, сколько бы жизней у тебя ни было в рукаве.

— Настигнет смерть и тебя, — с ненавистью произнес Гарри.

Волан-де-Морт холодно расхохотался, и несколько Пожирателей Смерти дрогнули.

— Ты еще не понял, мальчик… Ты прожил две жизни, но так и не разучился совершать ошибки и недооценивать меня, — В толпе послышались неуверенные смешки. — Ты так и не понял, Гарри Поттер, что огонь войны поглотит вас и сожжет дотла, — одним неуловимым движением взметнулась черная мантия, и он оказался совсем рядом. Шрам взорвался безумной болью, а Гарри почувствовал, что не может даже шевельнуться. — И я это пламя… Я — это Смерть!

В руках Темного Лорда была палочка первого брата… На пальце сверкнул изувеченный перстень с камнем второго. А лунный свет, падавший на поблескивающее, воздушное облачко на столе, вдруг открыл для него, куда пропала его мантия-невидимка.

Мысли в полном беспорядке метались в голове, осознана была только собственная обреченность. Такой силе, взятой у самой Смерти, нет преград — да что там, он и был ею, понял Гарри, покрывшись гусиной кожей. Гогот Пожирателей и ледяной, пронизывающий хохот Волан-де-Морта только усиливал его ужас.

Мимо проползла темной полосой Нагайна. А он даже палочку не сумеет вовремя достать, вдруг подумал глупо Гарри.

Все вдруг смолкли, и его подняли на ноги. Началось.

Темный Лорд молчал, и он молчал. Даже замерли они в одной позе посреди зала. Предыдущая встреча многому научила Темного Лорда, и ныне он не спешил бросаться в бой. Смотрел. Думал. Прикидывал, нет ли подвоха. Давил на ментальные щиты.

Гарри тоже отнюдь не был уверен в себе, в чистоте своей души (спасибо Драко за сомнения!), в том, что вновь выживет. Для него опять настало время предстать перед врагом с полной готовностью умереть, и не гриффиндорское безрассудство, а смелость другого рода толкала его в спину. И все же ее было меньше, ибо его мысли не отпускали Рудольф и Джинни.

Инстинкты, выработанные за годы работы в Аврорате, проснулись и словно бы обострились. Что-то беспокоило его, понял Гарри, в напряжении стоя перед Волан-де-Мортом со сжатыми кулаками. Что-то хочет у него выведать, а потому не спешит покончить с ним. Каждая секунда промедления была мучительна для него, а Темный Лорд все никак не мог насытиться своей мнимой победой.

— Что ты скрываешь, мальчишка? — прошипел он на перселтанге, кружа вокруг него. Угроза, исходящая от тени, следующей за ним попятам, заставила отпрянуть даже самых близких слуг. — Дуэли ты хочешь или же пришел попросту умереть? — он остановился прямо перед Гарри, так близко, что при желании Гарри даже мог бы попробовать придушить его. — Не имеет значения. — Его узкие ноздри раздулись. Он выпрямился. — Ибо сейчас я все это узнаю. И когда закончу… Ты сам — сам! — будешь молить меня о смерти…

— Попробуй, — не дрогнул Гарри, судорожно сжав палочку. Боли он боялся меньше всего, а сила воли… Но он должен это пройти. Для него это такое же испытание, как для Драко был Турнир Трех Волшебников. Своеобразная плата за новую жизнь перстню Мерлина. — Ты удивишься, — уверенно прошипел он вдогонку со всей ненавистью, на которую был способен.

На него направили волшебную палочку, ту самую, которой владел когда-то Дамблдор. Дальше Гарри ничего не помнил.

Только боль, крик, полный злости, и вспышку зеленого света.

* * *

В этот день часы проходили удивительно незаметно для Джинни Уизли. Звенели звонки, мимо ходили расплывчатые тени студентов, неузнаваемые лица, отдельные, не несущие для нее никакого смысла фразы слышались. Несколько преподавателей даже назначили ей взыскания, на которые она не явилась.

Единственным предметом, который Джинни сегодня видела ярко, была сфера, оставленная Гарри. Своеобразный индикатор жизни, и пока в сфере горел огонек, она знала — он жив. Этот огонек горел ровно на протяжении целого дня, но, чтобы не отвлекаться от его созерцания, она не пошла на ужин, закрывшись в комнате мальчиков и глядя только на него. Руки рвали какой-то конспект на пергаменте, который она зачем-то принесла с собой.

— Джинни? — Гермиона осторожно заглянула в щелку двери и тихо вошла. — Как ты?.. Я. хотела сказать, что принесла тебе немного бутербродов, ты ведь толком ничего не ела сегодня.

Никакой реакции.

— Джинни, — Гермиона присела рядом с ней на кровать и заботливо коснулась руки. — Там Руди переживает. Весь извелся. Ты должна хоть ради него отвлечься, Гарри ведь тебе его поручил…

— Фреду с Джорджем. Что же с ним сейчас? — молвила Джинни сухо и без эмоций, не отрывая взгляда от огонька.

— Он сидит перед камином в кресле Гарри и плачет, и очень страдает, а ребенку столько…

— Я о Гарри.

Гермиону тоже волновала судьба друга, и она извелась вся, но Драко велел прийти в себя и верить в Гарри. Такую же сферу, как у Джинни, Гарри оставил и Драко, и тот сейчас сидел на вечерней отработке у МакГонагалл в присутствии Снейпа, писал какие-то тексты и так же беспрестанно поглядывал на огонек. Все сегодня были в напряжении. Невилл даже попросил снотворное у Снейпа, и сейчас лежал, самый умиротворенный и спокойный из всех, на своей кровати. Спал.

— Джинни, — в третий раз позвала ее Гермиона и тихонько потрясла за плечо. — Идем, поешь, Руди успокоишь. Гарри живой, видишь?

— Я боюсь, что уйду, — бесцветный голос. — И он погаснет. И я не узнаю об этом.

— Он обещал вернуться, — Гермиона встала. — Ты же знаешь, он тебя не оставит. И Руди. А мальчику ты нужна сейчас. Прошу тебя, Гарри мне не простит, если ты свалишься от усталости, когда он вернется.

Со всей присущей ей мягкостью Гермиона подняла ее за руки с места и повела к двери.

— Вот так, — с облегчением проговорила Гермиона. — Сейчас поешь, уроки сделаем, и потом…

Серебристый звон раздался за их спинами. Побелев лицом, Джинни обернулась. На полу поблескивали осколки оставленного Гарри индикатора.