Обретшие будущее (гет)

Он лежал ничком, прислушиваясь к тишине.

Прошло довольно много времени — а может быть, никакого времени не проходило, — и ему пришло в голову, что он существует, что он не просто бестелесная мысль, потому что он лежит, определенно лежит на чем-то. Следовательно, у него есть чувство осязания, и к тому же существует поверхность, на которой он лежит.

Придя к этому выводу, Гарри почти тут же осознал и тот факт, что он лежит на траве. Поскольку он был уверен, что его тело не выбросят сразу после убийства, это его слегка заинтриговало. Он спросил себя, не сохранилось ли у него и зрение, раз есть осязание. Открывая глаза, он понял, что они по-прежнему при нем.

Гарри сел. Тело его было, похоже, невредимо. Он ощупал лицо. Очки исчезли, да и нынешнему зрению они не требовались.

Это был каменный круг у Хогвартса. Замок стоял за его спиной, но неестественно темный, мрачный, с черными окнами, которые выглядели, как пустые глазницы. Жутко. А еще здесь было холодно и как-то… неестественно. Гарри встал на ноги, пытаясь справиться с подавляющим ощущением, что это не Хогвартс. Страшная копия — не более.

— Это Хогвартс, — произнесли за его спиной. — Только не такой, каким ты его знаешь.

Гарри резко обернулся. К нему приближался Альбус Дамблдор, высокий, стремительный, в развевающихся синих одеждах. Гарри посетило чувство дежавю.

— Сэр, хоть сейчас скажите правду, где мы находимся, — не сумев сдержать сарказма в голосе, сказал он.

— Мы за Гранью, — легко ответил Дамблдор. — Этот мир ты часто видел в своих кошмарах, в зеркалах, которые отражали обрушенный Хогвартс. Это мир тех, кого вы зовете демонами. Мир тех, кто уже умер, и тех, чьи сущности настолько сильны, что имеют здесь своих двойников. Тебе с твоим лучше не встречаться, поверь, Защитник.

Вспомнился этот кошмар, который Гарри тщательно старался стереть из памяти. Его зеркальные отражения давно перестали показывать зеркальный мир, но своего двойника он помнил. Это было жуткое существо с красными глазами, впавшими в череп, с черными взъерошенными волосами и клыками. Гарри старался забыть это существо…, но не мог.

— А вы тогда кто? — все веселье вмиг улетучилось. Гарри отступил от Дамблдора, опасаясь, что и тот сейчас обратится в своего двойника за Гранью.

— Образ, — прохладно сказал профессор. — Образ наставника, который тебе близок. Но ты умен, Защитник. И надеюсь, ты не будешь возражать, если я приму свой истинный облик. Давно уже мы близко с тобой знакомы…

Черный вихрь, состоящий из каких-то дымных рваных нитей, закрутился вокруг величественной фигуры Дамблдора, а когда дым рассеялся, перед Гарри осталась странная фигура в черном балахоне. У нее было лицо — череп, обтянутый кожей, а вместо глаз зияли черные глазницы. Костлявые руки были объяты мягкой прозрачной тканью, так напомнившей Гарри его мантию-невидимку, что поневоле захотелось подойти и коснуться ее. Ног у фигуры не было, она парила над землей, но жестокий ветер не сносил ее.

— Смерть, — догадался Гарри, отступив.

Он еще раз оглянулся на Хогвартс и отметил, что тот все же другой, словно долгие столетия был подвергнут странному влиянию. Разрушения виднелись невооруженным глазом, и ветхость крыш, и слабые опоры моста, который вел к школе. Гарри поймал себя на желании спрятаться за высокий камень от зияющих мертвой чернотой окон.

— Смерть, — подтвердила костлявая фигура, внимательно его разглядывавшая.

— Могу ли я вернуться к жизни? — спросил Гарри. Он отлично понимал, кому надлежит решить его судьбу.

Черты лица Смерти искривились. Это было похоже на усмешку.

— Боюсь, вынуждена на этом настаивать. Твой долг перед магией непомерно высок, и дело своей жизни ты не выполнил.

— Вы подарили мне вторую жизнь. Я в любом случае не вправе отказываться от такого дара. А я еще и хочу вернуться! — точно, оставаться здесь, в окрестностях жуткого подобия Хогвартса Гарри хотелось меньше всего.

— За такой дар будет своя цена, — черные глазницы смотрели прямо на него. Смерть отступила и прошла по каменному кругу, касаясь каждого костлявой рукой. — Смерть и жизнь поровну делят между собой подлунные миры. Сейчас твой час, юный Защитник. Ты можешь задать мне любой вопрос, и я на него отвечу.

Гарри немного растерянно огляделся. Вокруг них собиралась настоящая буря — ветер срывал с крыш замка ледяные насты и ронял их на землю с жутким хрустом; деревья в Запретном лесу гнулись к самой земле. Мокрый снег и дождь не касались его, потому что он не был живым. В таком буйстве природы как не поверить в то, что магия — живая сила, пронизывающая все вокруг? Все древние тайны, загадки, которые хотели разгадать сотни ученых мужей во все времена, готовы открыться ему! Что спросить?

Смерть стояла у камня, на котором лежала Печать Салазара, и ветер рвал ее черный балахон. Глядя, как под ее костлявыми пальцами засеребрились загадочные руны на камне, Гарри кивнул самому себе. Конечно же, ему откроют только те тайны, которые живому положено знать.

— Демоны, — сказал он, присматриваясь к ней. — Что они? Кто?

И видя, как Смерть кивнула, понял — он задал правильный вопрос и не разочаровал ее. Гарри перевел дух. Сейчас именно от нее зависело, вернется ли он в подлунный мир к родным и любимым.

— Знаешь ли ты, сколько лет этому камню? — спросила Смерть негромко. — Этому месту? — Гарри покачал головой. — Не знаешь… Немногим Защитникам было даровано право узнать, от чего именно они защищают магию и живых. Великой была бы моя жатва, не будь этого перстня, который вы по незнанию зовете перстнем Мерлина. Не он первый им владел и не ты последним владеть им будешь. Все, что существует на свете, держится на грани. По одну сторону этой грани жгучий свет и пламя, в котором нет места живому; по другую — такая же безжизненная, но холодная тьма. У них есть свои воплощения в разных мирах, и магия — всего лишь детище их, что пьет почти безграничную силу из них. А перстень лишь сохраняет баланс магии. Демоны — образы, близкие нашему восприятию, стремятся уничтожить проводники магии…

— Людей, — понял Гарри. — А образы — это как…

— Как если бы я приняла образ Дамблдора. Обманка, но ее легче принять, — Смерть смотрела на него внимательно. — Демоны уничтожают магию. А перстень призван найти среди магов волшебника, чья сила позволит ему провести сквозь себя щит и не «сгореть».

— Почему он пробудился сейчас?

— Он чувствует малейшие колебания магии. Сила тех, кто жаждет уничтожить все живое, сейчас на своем пике, и именно это влияет на магию. Рождаются такие, кто способен приоткрыть дверь и пошатнуть равновесие мира. Рождаются и такие, кто способен его сохранить.

— Я Защитник, так? — Гарри с тревогой глядел на серебрившийся под дланью Смерти камень. — Я должен его остановить. Волан-де-Морта. А ты мне помогаешь.

— Жизнь слишком часто тебе покровительствует, Мальчик-Который-Выжил, — Смерть оторвала руку от камня и приблизилась к нему, что Гарри почувствовал смрадное ледяное дыхание. — Словно в насмешку надо мной. Потомок Игнотуса Певерелла, владелец мантии-невидимки, стал Защитником магии. Не забывайся, сынок, за такие дары люди дорого платят. Заплатит Том Реддл, который испоганил свою душу, принадлежавшую мне. Заплатишь и ты. Ты уже начал платить эту цену, не так ли?

— О чем вы? — Гарри нахмурился, а по спине поползли мурашки.

— Близкий тебе человек владел моим Даром — и он ушел со мной. Еще две таких жизни ты отдашь мне в уплату долга.

— Нет! — Гарри отпрянул. — Нет! Я не вернусь к жизни, если так.

Вопрос, почему именно три жизни, он обдумал не сразу, да и противно было самой его природе задавать такие вопросы. Ни одной жизни родных он не может отдать! Это же могут быть мама или Руди… Или Сириус, Эви и бабушка! Или даже кто-нибудь другой из знакомых!

Смерть задумчиво, как ему думалось, глядела на него.

— Удивительная вещь — дар Защитника. И дар, и проклятие. И как примешь его, выбора уже не будет.

— Прошу вас, — Смерть обошла его кругом, и Гарри вертелся за ней волчком. — Ведь… ведь я не надевал перстень Мерлина!

— Да, и с тем же успехом магия могла избрать Малфоя-младшего. Богатый выбор был у нее на этот раз. Но магия никого просто так не наделяет своими Дарами: тебя, Темного Лорда, Пандору Блэр. Знали бы вы, какие чудеса можете творить с таким Даром проводимости магии! Один почти открыл свои таланты. Другой лишь постигает их суть. А третий даже не догадывается о своем Даре.

Но твое время на исходе, Гарри Поттер. Ты должен вернуться в мир живых и довести свое дело до конца. И помни, чем чаще ты будешь оказываться на Грани и встречаться со мной, тем больше долга ты будешь обязан уплатить. Три раза ты умирал. Еще две жизни ты мне отдашь. Когда в моем списке появляется новая строка, — Смерть извлекла из черного рукава желтый пергамент. С него на глазах Гарри исчезла строка с его именем. — Я должна отвести кого-то за Грань.

— Еще один вопрос, — Гарри обхватил себя руками, чтобы хоть что-то осязать. Чувства постепенно пропадали, чтобы пробудиться в настоящем теле. — Если я Защитник, то зачем перстню было желать вернуть меня в мое время?

И сам вдруг догадался. Смерть молчала, таинственно и зловеще улыбаясь. Это была проверка или нечто похожее. Достоин ли Защитник такой силы, будет ли достаточно крепок духом, чтобы пройти все испытания, которые предложит ему жизнь.

— А теперь возвращайся, — она махнула на него костистой рукой, и ветер вдруг ударил его по лицу. — Исполни свой долг, Защитник.

Гарри повернулся к Хогвартсу, над Астрономической башней которого собирались черные тучи. Ветер трепал его волосы и делал его все легче, а обоняние улавливало странный винный запах, которому здесь неоткуда было взяться.

— Госпожа Смерть, — вдруг вспомнил кое-что Гарри и обернулся. Темная фигура не ушла, а терпеливо ждала вопроса. — Я хочу спросить. Вы все знаете, вы свидетельствовали сотворению мира. Кто же создал перстень Мерлина?

Ее скрипучий смех вновь пронял до дрожи, но Гарри с интересом ждал ответа.

— Каждый, кто владел этим перстнем, давным-давно уплатил свою цену, и была она высока, — молвила тихо Смерть, зловеще улыбнувшись. — За каждый Дар Смерти нужно платить, даже если это сама жизнь.

— Это четвертый Дар… — Гарри подавился воздухом, чувствуя, как возвращается к жизни. — Но в чем смысл?

— Защитники сохраняют равновесие жизни… Где есть только смерть, там нет ничего иного. Пустота… — Эти слова отдавались эхом в ушах. — Тишина. Холод…

* * *

Сырость и затхлость, перемежавшиеся с тошнотворным сейчас запахом вина резко ударили по обонянию, и Гарри закашлялся, пошевелившись. Было темно, хоть глаз выколи. Он даже провел перед глазами рукой, чтобы удостовериться, что ничего не видит. Ничего. Хоть жив, цел и руки не связаны. Уже лучше, чем смерть.

Кажется, его бросили в какой-то сарай, но от тела, как Гарри и предполагал, Волан-де-Морт не спешил избавиться. Было глупо надеяться на то, что он не попытается захватить магический мир, потрясая его трупом перед людьми. Театральность и излишняя драма — это у Темного Лорда не отнять, Шекспира на него нет. Гарри приподнялся и зашипел от боли в ребрах, догадавшись, что нежничать с его телом не стали, а попросту спустили по лестнице самостоятельно и с пинками.

Только один вопрос есть теперь — как отсюда выбраться?

Он прошел несколько шагов, держа перед собой руки, а когда коснулся шероховатой, ледяной стены, с тихим скрипом в паре шагов от него приоткрылась дверь. Гарри вжался в стену, уже жалея, что так рано воскрес, но ледяное прикосновение к его груди пронзило ее иглами и словно пригвоздило к камню.

«Стой»

Гарри проглотил ком в горле и кивнул, насколько это было возможно. Черная тень Смерти растворилась в воздухе, а вверху лестницы послышались шаги. Он замер. Еще миг — и чье-то тело рухнуло прямо к порогу.

Почувствовав, что может оторваться от стены, Гарри сделал пару осторожных шагов к двери и увидел мертвое тело неизвестного ему Пожирателя. Тот, видимо, сторожил подвал.

Вновь все тело пронзило ледяными иглами, и Гарри отшатнулся, почувствовав прикосновение к плечу.

«Ты переходишь за Грань, — шепнула ему черная тень Смерти. Ее костлявая призрачная рука сжимала его плечо, причиняя невыносимую боль, но Гарри терпел, вслушиваясь в ее слова. — Часть твоего долга уплачена за его счет»

— А ты не можешь забрать жизнь еще кого-нибудь из стана Волан-де-Морта? — шепнул Гарри через силу.

В темноте подвала он ее не видел, но парню почудилась зловещая усмешка в следующих словах.

«За все есть своя цена»

— Понял…

Призрачная рука убралась с его плеча, но боль осталась. Гарри согнулся пополам, и его вырвало. Не время было жалеть себя.

«Акцио, палочка»

Он надеялся, что его палочку не стережет сотня Пожирателей, и ее самовольный отлет к хозяину пройдет незаметно. Шума сверху не было, как бы Гарри ни прислушивался. И когда в протянутую руку послушно влетело древко палочки, он уже был готов уходить.

Тело Пожирателя он втащил в подвал и запер его всеми известными ему чарами, чтобы дать себе немного времени. Под Дезиллюминационным заклинанием красться было легко, но Гарри не знал, как быть с десятком закрытых и охраняемых дверей, а также с защитой Кребб-мэнора. Вряд ли живое поместье позволит ему долго и беспечно разгуливать по коридорам, учитывая то, что светлых чувств он ни к хозяину дома, ни к его гостям не испытывал. А значит, скоро чары перестанут его слушаться.

В конце коридора возникли знакомые двери, куда его привели перед смертью. Гарри отпрянул к стене, когда мимо прошли четыре Пожирателя. Кажется, они шепотом обсуждали какой-то новый приказ Волан-де-Морта — тот пообещал им славное веселье на улицах Лондона в пределах графства Суррей.

Оставаться здесь становилось опасно. Гарри быстро обошел коридор и пришел к неутешительному выводу, что здесь неохраняемых дверей нет. Самовольное открытие одной из них минимум вызовет подозрения, а о худшем варианте Гарри старался не думать.

Он вернулся к подвалу, но уже на подходе понял, что зря выходил. Несколько Пожирателей из тех, кто вышел из зала с Волан-де-Мортом, стояли у самой лестницы в подвал и тихо ругали напарника, который ушел с поста раньше смены. Затем двое отделились от товарищей и пошли дальше по коридору, а еще двое остались стоять у лестницы.

Тут Гарри увидел свое спасение и со всех ног, стараясь не шуметь, бросился за ушедшими Пожирателями. Те шли, переговариваясь о своих делах (еще и на французском), а Гарри почти вплотную следовал за ними. И да — они направлялись к выходу из мэнора!

Но именно сейчас его магия начала сдавать позиции, и Гарри снова почувствовал себя худо. Поместье тянуло из него силу, вынуждая сбросить чары Невидимости, а они как раз подходили к двум Пожирателям, охранявшим двери. Снова стало тошно, и едва сдерживаясь, Гарри выскользнул за ними из двери. Тут-то поместье и взяло свое.

Нет, его не заметили. Гарри застыл на месте, не шевелясь. С внешней стороны двери не охранялись, но в саду стояла толпа Пожирателей, которые о чем-то беседовали, пока его не видя. Заклинания не накладывались, невербальная магия не работала.

Но госпожа Удача явно ему сегодня благоволила. То, что это была не Смерть, Гарри понял по одному явному признаку — больше от непризнанных причин никто не умирал. Пожиратели покинули дорожку, уйдя вглубь сада, а Гарри получил возможность шевельнуться и выдохнуть. Слева от него находилась беседка, огороженная с трех сторон живой изгородью, и он медленно двинулся в ее сторону, оглядываясь. Уже стояла ночь, и темная тень, скользнувшая за пышный куст, осталась никем не замечена. Все шло почти по плану.

— Кикимер, — шепнул Гарри в морозный воздух, чувствуя, как зимний холод пробирает до костей.

С тихим хлопком перед ним появился Кикимер. Голубые глаза домовика были полны слез.

— Тихо! — сразу предотвратил Гарри надвигавшуюся истерику и прислушался к шуму в саду. Кажется, их не заметили.

— Молодой хозяин жив, — Кикимер утер слезы со впалых щек. — Хозяйка Лили так тревожится, так мечется по дому!..

— Я жив, — Гарри только сейчас смог поверить в это, когда услышал одно знакомое имя. — Но домой нам рано. Ты сможешь доставить меня отсюда в Аврорат?

— Смогу, хозяин, — радостно кивнул домовик, и его огромные уши затрепыхались.

Медлить было нельзя, и Гарри подал ему руку. На миг кольнуло сожаление, что Нагайна так и осталась живой, но ее поблизости не было, а Гарри очень хотел покинуть это место. Кребб-мэнор по ощущениям явственно давал ему понять, что не рад гостю.

Кикимер оставил его на пороге Аврората, а сам аппарировал домой, чтобы рассказать хозяйкам радостную весть.

Когда его перестало мутить от аппарации, Гарри открыл глаза и стал свидетелем удивительной картины. Перед ним стояли Пандора и вцепившийся в ее плечи Снейп и во все глаза на него смотрели.

Но это была уже другая история.

* * *

Не смотря на то, что общая причина, по которой она оказалась в Аврорате, была довольно печальной, Пандора улыбалась про себя. Этот незначительный и малоприятный день неожиданно положил начало новой надежде для нее. Это было глупо, так по-детски, но такого эмоционального подъема Пандора не ощущала давно.

— Мисс Блэр, вы меня слышите? — Грюм пощелкал пальцами перед ней, и девушка кивнула. — Я задал вопрос. Вы помните, кто наложил на вас Империус?

Присутствовавшие здесь Аберфорт, как свидетель преступления, Сириус, как родственник Гарри, и посыльный министра перевели взгляды на нее.

Конечно она помнила, как это можно забыть? Она стояла под прицелом его палочки, готовясь к худшим ощущениям в своей жизни, но они ее не очень-то тревожили. В последние мгновения перед заклятием с лица Северуса исчезла холодная надменность и маска пала, обнажив лицо по-настоящему уставшего от жизни человека. Но было что-то еще, ведь он все медлил. Морщины на лбу разгладились, а на лице появилось выражение сочувствия. Не успела Пандора проанализировать увиденное, как на нее накатила такая благодать, что думать о чем-то стало просто невозможно.

Ее мысли прервались, вытесненные чужой волей. Никогда еще жизнь не казалась Пандоре такой простой и ясной. Приказ подойти она выполнила незамедлительно и как будто по доброй воле. Воля в ней еще была — она смотрела не на простого человека, а на того, при виде которого сердце начинало глухо биться о грудную клетку. Это позволило ей слегка прийти в себя. И услышать его последние слова.

— Нет, — слабо улыбнувшись, ответила Пандора. — Я не помню.

Грюм кивнул, довольный ее ответом.

— Вы предполагаете, кто это мог быть?

— Нет, сэр. Это случилось внезапно, когда я шла по коридору, — отчеканила Пандора, с усилием пытаясь убрать улыбку с лица.

— Аластор, так мы ничего не добьемся, — вздохнул посыльный министра. — Вы же видите, девочка еще не отошла. Нужно позвать опытного легиллимента из Отдела Тайн…

— А я, представьте себе, уже сделал это, — рыкнул Грюм и почти швырнул ему какой-то лист. — Это протокол исследования. Как видите, ничего путного мы не обнаружили. Преступник действительно действовал очень умно, и нет никаких следов.

— То есть по школе, теоретически, может бродить враг мистера Поттера? Последователь Темного Лорда? — возмутился тот.

— Вполне, — Грюм откинулся на спинку своего кресла. — Пока идут поиски, школу наводняют аврорами. Отныне там и шагу никто ступить не сможет без проверок. Увы, но все, на что нам остается надеяться, это благополучный исход. Мисс Блэр, можете идти.

Споры между министерскими работниками и впрямь были ей не интересны. Правда, и куда идти дальше, Пандора не знала, поэтому решила прогуляться по Министерству и развеяться. Ей нужно было подумать.

Можно ли уже точно идентифицировать влюбленность ученицы в профессора? Теряясь среди определений и фактов, Пандора уже верно знала, что это началось не с первого дня учебного года, а раньше. Первая встреча с ним состоялась намного раньше. Пандора отлично помнила, как ее, волей судьбы помещенную в больницу Святого Мунго, навестил этот хмурый человек в мантии черного цвета.

Дверь в ее палату открылась, и на пороге застыл мужчина в черном. Это был не медик — здесь целители предпочитали ходить в белых халатах, как и в магловском мире, — но от него повеяло таким спокойствием, что Пандора сразу поняла: он либо ее убьет, либо вылечит. Ее отец, сидевший в изголовье кровати дочери, последние полчаса дремал, но звук открывшейся двери разбудил его.

— Вы кто, сэр? — спросил он, близоруко вглядываясь в гостя. — Целитель?

— Нет, — коротко и сухо ответил гость. — Я — зельевар школы чародейства и волшебства Хогвартс и друг семьи Гарри Поттера, которого вы спасли. Северус Снейп.

— Рад познакомиться, — кивнул ему мистер Блэр и подступил, чтобы протянуть руку. — Я — Ричард, отец Пандоры.

— Родные Гарри попросили меня осмотреть вашу дочь, — сообщил Северус и скользнул взглядом по Пандоре. — Я могу ей помочь.

— Да-да, конечно, — Ричард засуетился, отходя от кровати. — Я выйду. Знаете…я схожу в буфет.

— Сходите, — «дозволил» гость.

Отец ушел, и Пандора осталась наедине с этим человеком. Она молчала и смотрела на него, ожидая каких-нибудь слов. Молчал и он.

Он не был одарен какими-либо внешними данными, которые можно было бы причислить к красоте, но чем-то цеплял взгляд. Крючковатый нос, в юношестве сломанный, придавал ему суровости облика, а по мрачным морщинам и темным кругам под глазами Пандора могла заключить, что жизнь у него непростая. От прожитых такой жизнью лет и характер становится жестким, сварливым. Черные волосы свисали безжизненными сосульками. Черная мантия делала его похожим на огромную летучую мышь. Невпечатляющий набор данных дополняли только глаза: усталые, повидавшие много горя и мало радости, темные как омуты, в которых кроются сокровенные тайны.

Тем временем он подошел к ней, и Пандора вспомнила, что для осмотра ей нужно подняться на подушки, а не лежать лежнем.

— Лежите, — велел он и убрал с нее одеяло. — Лежите и дышите спокойно. Относитесь ко мне как к целителю, я должен вас осмотреть.

Пандора не чувствовала никакого смущения или робости — прикосновения холодных пальцев к разгоряченной коже были даже приятны, а она получила возможность глубже заглянуть в его глаза. Отчего-то они вызвали неподдельный интерес у нее. Пандора не каждый день встречала людей, которых не могла прочитать.

— Часто вас мучают приступы астмы? — спросил Северус, проведя над ее грудью рукой, словно сканером. — Болезненные?

— Частые и длительные, — ответила она. — Бывает так, что я с трудом могу дышать, а в последние разы стало еще хуже. Гарри дал мне какую-то траву, отчего стало легче.

— Она смягчает симптомы, — по лицу Северуса Снейпа нельзя было прочесть ничего. Непроницаемая маска. — Но не убирает причину болезни. Магия ваша здесь, — он ткнул пальцем туда, где было сердце. — А вы ее там запирали столько времени. Оттого и все проблемы.

— Но это излечимо, или мне… недолго осталось?

Он перевел взгляд и встретился с ней глазами.

— Излечимо, мисс Блэр. Вам рано думать о смерти.

Снейп довольно небрежно накрыл ее одеялом и отошел, а Пандора получила возможность застегнуть пижаму.

— Как я уже сказал, я зельевар школы, в которую вас отправят учиться. Там вы будете под наблюдением, а магия найдет свой выход. Я не обещаю легкого лечения, но зелье, которое со временем поможет вам, готовить смогу. Какое-то время вы пробудете в этой больнице, затем вам выделят в Хогвартсе жилье и часы для занятий… По крайней мере, я думаю, так и будет, — сказал он напоследок.

Пандора улыбнулась, но страшная судорога скрутила ее легкие, и воздух перестал поступать в них. Она захрипела, пытаясь через боль вдохнуть хоть каплю воздуха, ее выгнуло через спину.

Снейп не медлил. Он увидел, что она возит руками по кровати в поисках уже сухого комка зелени, который упал на пол. Он стремительно преодолел пространство между дверью и кроватью, поднял траву и приложил к ее лицу.

— Дыши! — велел он твердо, держа ее другой рукой. — Дыши!

Приступ отпустил ее так же резко. Пандора схватилась за спасительную руку, державшую у ее лица траву, и прижала ее к себе еще сильнее, с силой вдыхая пряный запах. С каждым вдохом становилось все легче. Кажется, она даже чувствовала, как наполняется кислородом кровь.

Северус сидел на кровати, подхватив ее одной рукой под лопатки. Его дыхание приятно щекотало лицо, а сквозь одежду чувствовалось тепло. Это было очень необычно, Пандора никогда не давала нарушать никому свое личное пространство, однако сейчас это казалось чем-то естественным.

— Пандора Блэр, — слабо улыбнувшись, представилась девушка.

Она совсем не ожидала, что это лицо, не привыкшее к проявлению эмоций, вдруг исказит кривая полуулыбка.

— Северус Снейп. Приятно познакомиться…

— Мисс Блэр!

Замечтавшаяся девушка заметила, что почти покинула Аврорат, но остановилась в совершенно пустом приемном кабинете. Даже секретаря на месте не было. А вот Снейп был — он как раз вошел и сейчас удивленно ее оглядывал.

— Вас уже отпустили?

— Да, сэр, — сказала она, убрав свисавшую прядку за ухо. — А почему вы здесь?

— Меня вызвали в Аврорат на допрос, — недовольно и тихо проговорил он, приблизившись. Не хватало, чтобы их еще чужие уши подслушивали. — Всем, видите ли, известно, что я единственный Пожиратель Смерти в Хогвартсе.

— Но вы же оправданы…

— А кому какое до того дело?

Сразу после исчезновения Гарри в «Кабаньей голове» поднялась паника, которую Пандора плохо помнила. Аберфорт выскочил из-за стойки, когда кто-то уже принялся зазывать в трактир авроров, и первым добрался до Пандоры. Он громко оповестил всех, что Пандора околдована, а также позволил Тонкс, прибывшей первой на место происшествия, снять с Пандоры заклятие. Она-то и доставила Пандору в Аврорат, и доложила Грюму о произошедшем. Аластор быстро пригласил девушку в свой кабинет, и они отрепетировали то, что будут говорить, когда придут люди от министра. Ведь среди них, вероятно, будут шпионы Темного Лорда…

— Я так и не повидалась с отцом, — сказала она тихо Снейпу, который уже собирался постучаться в кабинет Грюма. — Могу я попасть в Хогсмид и увидеться с ним?

— Нет, — Северус подумал и отошел к ней. — Я был в Хогсмиде незадолго до приказа Аластора явиться в Аврорат. Я рассказал вашему отцу, почему ваша встреча отменилась. Смею надеяться, мне удалось успокоить его. Ничего страшного — вы еще увидитесь.

Пандора кивнула, но промолчала. Прорицателем не нужно быть, чтобы увидеть, как она расстроена.

— Мисс Блэр, — Снейп поджал губы, но понял, что этого жеста будет мало, чтобы приободрить девушку. И, подумав, развернул ее за плечи к себе. — Я вас понимаю. Поверьте мне, я не меньше вашего хочу, чтобы эта война закончилась, и все мы зажили мирной жизнью, — Пандора почувствовала явную ложь, потому что знала — профессор, всю жизнь проведший в войне, никогда не научится жить в мире. — Пока же мы должны принести на алтарь войны жертву — наше время и то, что нам дорого. Иначе не победить.

— Я понимаю вас, сэр… — печально ответила Пандора и открыто посмотрела ему в глаза.

Все же случилось то, что она подозревала за собой.

Пусть он был не привлекателен, но что и могло манить взгляд в нем, находилось явно не снаружи. По глазам Пандора умела читать многое — прошлое, будущее, мысли, чувства. Этот человек совсем недавно открылся ей, и то случайно. Все это она обдумывала уже не раз, и что делать с этим открытием, не знала.

Темно-голубые глаза влекли, а золотистые волосы лежали на его руках. Снейп даже не мог точно оценить, что именно заставило сердце биться сильнее. Самые бредовые предположения он сразу отметал. Мерлин, он же не подросток, чтобы чего-то хотеть от жизни! Та часто выдавала ему неприятные сюрпризы, и появление в его жизни Пандоры Блэр было именно таким пинком от судьбы. А он только сумел успокоить себя, только возмечтал о покое, возможно посмертном, но тем не менее покое. Женщины, которые появлялись в его жизни, всегда все усложняли. Кажется, именно такой проблемой и стала юная Пандора.

Северус оттолкнул бы ее, но руки не слушались. Они были совсем одни, и Пандора тоже не спешила убраться от него. И Снейп уже десять раз проклял министерский портал, что так поторопился его доставить сюда, как вдруг по кабинету разнесся хлопок, и на пороге возник Поттер собственной персоной, очень бледный, но живой. Отдышавшись, он глянул на них исподлобья, и Снейп вдруг почувствовал, что может оторвать руки от плеч мисс Блэр.

— Поттер, слава Мерлину! — произнес Снейп торжествующе, хотя даже сам не знал, относилось это к неожиданному появлению живого парня или к тому, что он может отвернуться от Пандоры.

— Гарри! — Пандора первая подбежала к нему и поддержала, помогая выпрямиться. — Боже мой, жив! Тебя нужно скорее показать целителям!

— Поттер, как вы? — Снейп быстро подошел и деловито отодвинул девушку в сторону, оглядывая парня.

— Жив, сэр, — хрипло хмыкнул Гарри. — Об остальном не спрашивайте!

— Тогда нужно показать вас Аластору, затем в Мунго. Мисс Блэр, помогите… Да не так, с другой стороны поддержите!

— Сэр, я хотел бы попасть домой и в Хогвартс, — попытался возразить Гарри. — Ай…

Снейп случайно вцепился в его плечо, и его пронзила острая боль. Гарри дернулся, зашипел и оттянул ворот рубахи, чтобы посмотреть, что так болит. На коже во все плечо и залезая на грудь багровел синяк в виде скелетообразной руки. На груди такой след был тоже, и Гарри вспомнил, что там его в подвале касалась Смерть.

— Моргану вам за шиворот, — Снейп отступил, оглядывая его. — Это Темный Лорд сделал?

— Нет, — Гарри коснулся пораженной кожи. Она отозвалась болью. — Смерть.

Тем временем за дверью кабинета главы Аврората послышались шаги, и на пороге возникли Сириус, Аластор и тот самый посыльный министра.

— Ба! — Аластор тщательно пытался изобразить изумление, но зато был искренне рад. — Поттер!

— Аластор, я должен доложить, — Гарри застегнул рубашку, чтобы никто больше не увидел синяков. — Волан-де-Морт предпринял попытку убить меня, заманив в западню. Мне удалось уйти.

— Но как, мистер Поттер?..

— Не важно, — Сириус растолкал всех и крепко обнял Гарри. — Слава Мерлину…

От боли в плече и груди Гарри пошатнуло, но он мужественно сдержался.

— Наш парень не так-то прост, — гордо заявил Аластор. — Пусть Сами-Знаете-Кто бесится — нашего Избранного он не получит.

— Аластор, — Гарри вынырнул из объятий Сириуса, но тот похлопал его по больному плечу — у него аж искры из глаз посыпались. — Я услышал, что он хочет устроить в Лондоне заварушку вроде той с площадью Гриммо.

Грозный Глаз помрачнел.

— Когда? Где?

— Сегодня, графство Суррей. Скорее всего события будут разворачиваться вокруг дома моих дяди и тети — Тисовая улица, дом четыре.

— Отлично, — Аластор в спешке вернулся в свой кабинет. — Я доложу министру и приму меры, а вы — уходите! Поттер, по тебе плачет Мунго, — он имел в виду бледность Гарри и общую слабость.

— Еще бы, — проворчал Гарри, чтобы его услышали только свои. — Не каждый день возвращаешься из-за Грани.