Узы крови (джен)

Imagine Dragons — Radioactive

These New Puritans — We Want War

Enrique Iglesias — Ring My Bells

— Сегодня в Беленоре нет настоящих убийц. И это весьма прискорбно. Я далеко не брюзга от напыщенных аристократов, которым подавай рыцарское звание и прочую чепуху. К черту плохую игру, прекрасные, до блеска отполированные доспехи и идиотские узорчики на мечах, которые они именуют фамильной ценностью! Все просто забыли про удовольствие. Удовольствие. Они вкладывают в это извращенное понятие. Например, Хоген Ланнистер. Художник, рисовавший лишь красным цветом. Лучший из лучших. Не считая Лектора Тирелла и, конечно, Денвера Драмма. Одни из самых известнейших, шедевры нашего мира. Навыки фехтования, умение держаться в седле, жестокость — все на высоте, все. Но они не пошли до конца. Что, если бы во времена второго восстания Ланнистеров вместо слабого Эмона Таргариена на троне сидел бы кто-нибудь другой? Это не пустой вопрос. Что, если бы Белый Дракон начал проявлять характер и убивать военнопленных? Беспощадно, бездумно. Мои условия или твой брат лишится головы? Нет навыков правителя? Чушь. Сколько нужно было разбросать под окнами невинных жертв, чтобы поганые Львы пересмотрели бы свой подход к ситуации? И ведь это произошло не так давно: тогда были искусные воины, острые мечи и умелые полководцы. Но вернемся в настоящее, наши дни, точно такая же ситуация. Как быстро наш достопочтенный король, будь он жив, взбудоражил бы всю страну? Через пару часов это — сенсация от Дорна до Севера. Десять солдат пало! Двадцать! Тридцать! Всех до единого, одного за другим! Все записано в книгу в виде сухой цифры, свидетели сгустили краски, мозги чувствуются на вкус. И ради чего? А? Ради короны? Пары тысяч золотых монеток из казны? Я не уверен, конечно, так… Представил. Пусть это не вписывается в принятые рамки жизни, но… Что, если?

— У произошедшей истории есть большой недостаток, — вмешался один из сидящих за небольшим столом, обычно безмолвствовавший и попивавший изящное дорнийское вино из медной чаши.

— Недостаток? — переспросил искусный оратор, расставляющий мастерские ловушки для обыкновенных потребителей забавных преданий. — Какой именно?

— Она с самого начала обречена на провал, — ответил другой слушатель, не переставая насмешливо улыбаться уголками рта. Облокотившись на спинку скрипящего стула, он катался на нем, будто на качелях.

— Обречена? — удивленно вскинув брови, повторил рассказчик, желая конкретики. Им наверняка хотелось высказаться.

— Людям всегда хотелось верить в счастливый финал, — откликнулся первый из троих присутствующих в шатре, при этом некоторое отвращение к окружившим его псам.

— Хорошо, — слабо рассмеявшись, парировал красноречивый убийца, вертящий в руке маленький клинок. — Эмон Таргариен остается жив. Хоген женится на его любимой и единственной дочери. Они живут счастливо. — заметив нескрываемый скептицизм в глазах собеседников, говоривший ухмыльнулся. — Нет?

— Нет, — искусанная до крови губа непроизвольно дернулась, стоило ее хозяину пойти на риск и заговорить от имени всех честных зрителей.

— А-а-а, не любите львов, да? — поинтересовался сладкоречивый дьявол, цедя вино из бокала уже второй час. Казалось, иной причины для подобной реакции не найдешь.

— Злодей не может победить, — со всей серьезностью заявил адмирал, едва сдерживая безумный смех, свойственный всем представителям его рода. — Такова мораль. Увы, так или иначе он должен быть наказан.

— Что же, жизнь порой причудливее вымысла, — спустя пару секунд произнес Волк, не питая иллюзий относительно сказанного. Рано или поздно все они падут. Разница во времени или в обстоятельствах. Внезапное конское ржание прервало размышления о тленности всего сущего. — Судя по всему, к нам пожаловали старые друзья. Давайте встретим их подобающим образом.

Четверо отъявленных мерзавцев поспешили выбраться из шатра на свежий воздух, насыщенный смрадом разлагающихся трупов. Лес Повешенных Лисиц превратился в логовище истинных шакалов и безжалостных стервятников. Расположившись около мутноватой речки, пропитанной кровью, еретики злоупотребляли гостеприимством таинственного болота. Темнота поглощала мертвые деревья, искривляла их ветви и обращала в жутковатых монстров. На одном суку болталось тело, угрожая сорваться вниз. Посреди всего этого мрака и остановились двое всадников, натянув поводья до предела. У одного из них в седле покоилась обездвиженная веревками женщина, в то время как другой подал белокурой заложнице руку и помог спешиться.

— Скажи мне, Крис, у тебя в жизни был хоть один конь, которого бы не звали Фриц, а? — полюбопытствовал Гэбриэль, разминая затекшие от долгого бездействия руки. Ему хотелось поприветствовать юную особу королевских кровей со всей учтивостью. — Я дико извиняюсь за поведение этих неучтивых мужланов и за то, что вам пришлось в спешке покинуть замок, оставляя супруга в неведении.

— Кого ты назвал невоспитанным мужланом? — иронично подхватил Рисвелл, обходя лидера с левой стороны и медленно, вальяжно приближаясь к лакомому кусочку. — А меня Клэнт зовут. — получив в ответ лишь презрительный взгляд, разбойник сладко улыбнулся. — Не беспокойся, мы не скажем твоему благоверному о том, что ты сейчас в компании пятерых представителей противоположного пола. Сколько одинаковых букв, Господи.

— Только не говори мне, приятель, что ты притащил свою неудавшуюся пассию? — тут Лжепророк указал на потерявшую сознание женщину с яркими рыжими волосами и приятными чертами лица. — Кто бы мог подумать о твоей скрытой эмоциональности и даже какой-то сердобольности? А может это любовь?

— Обычное совпадение, не более того, — наклонив голову вбок, Уэйнвуд оперся о седло и с довольно причудливой нежностью провел ладонью по щекам пленницы. — Она не ожидала нападения сзади. Все произошло так быстро.

— Бедняжка, — с наигранным сочувствием вымолвил алчный Предводитель, не забывая о долгожданной гостье, посетившей их скромную обитель. — Кстати, я едва не забыл вас предупредить о возможной опасности, исходящей от этого хрупкого создания. Не стоит поворачиваться к ней спиной, иначе имеете все шансы получить ножом в шею или в сердце. Мой племянник недооценил сестренку короля.

— Я могу обыскать ее, если не возражаете, — хищно облизнувшись, Клэнт постепенно настигал загнанную в угол, но несломленную добычу с горделивым станом и линией плотно сжатых губ. Жажда обладания пересилила трезвый рассудок. Сопротивление он предвидел, но оно, к великому удивлению, исходило от полностью закованного в доспехи рыцаря с просветами для глаз. — Ах, прости, я забыл о праве первенства. Она — твоя награда, не так ли? Но ты хотя бы поделишься?

— Ты не станешь ее трогать! — прорычал Даниэль, перекрывая обзор на неподвижную статую. Оголенная сталь блеснула в лучах заходящего солнца, предостерегая врага и окружающих. — Я бесконечно долго терпел твою болтовню. Может, ты и мнишь себя искуснейшим воином благодаря двум клинкам, но, уверяю, я за секунду вырежу тебе язык и заставлю жрать его прямо здесь.

— Спокойнее, спокойнее, никто никого трогать не собирается, — вступился священник, делая примирительный жест. Двое адмиралов любили убивать, но больше всего они хотели разорвать друг друга в клочья. — У нас и без того полно забот. Осталось еще носиться с мертвой женой правителя Востока.

— Небольшая поправка — с будущей вдовой, — заговорил Теодор, до этого молчавший и не рискующий встревать в конфликт. Оппоненты были едины в одном — в ненависти к себе и другим. Однако комментарий соратника вынудил их обернуться. — Надеюсь, вы беременны, леди Ребекка, потому что я намереваюсь прервать род Арренов. Ваш муж повинен в гибели моего отца, и я не забуду об этом.

— Прекратите истошно вопить, — скучающим тоном посоветовал Кристофер, скрестив руки на груди. Впечатляющего размера борода, казалось, разрослась за пару недель. — Вы своими криками привлечете внимание разведчиков и погубите на корню весь наш план. И тогда, скорее всего, нас всех убьют, а я как-то не намерен умирать в этом округе, в Беленоре.

— Отлично, первая здравая мысль за весь вечер! — хлопнув в ладоши, Старк отрезвил сорвавшихся с цепи псов. — Я предлагаю на ней остановиться. Мы выговорились. Все. Кому-то стало легче? Лично мне стало. Поэтому давайте сворачиваться и вернемся к первоначальному замыслу. — закинув край плаща на плечо, чтобы тот не испачкался, безумец громко хмыкнул. — Ваша милость, уверяю, мы не собираемся причинять вам вред. По моим скромным подсчетам завтра вы воссоединитесь с семьей. Но я не могу гарантировать, что она, в свою очередь, не воссоединится с Майклом.

— Убирайся, мерзкий падальщик, хозяин зовет, — напомнил Мандерли, пряча огромный меч обратно в ножны. Рисвелл не отреагировал на столь дерзкий призыв начать еще одну запоминающуюся дуэль. — И помни о моем предупреждении. В следующий раз на месте повешенного тобой солдата окажешься ты сам.

— Спасибо, что помогли мне, сир, — прошептала Львица надломленным голосом, разом утратив былую гордость и присутствие духа. Ее трясло от необъяснимого страха из-за чертовой твари с глазами, полными злобы. — Вы очень храбры.

— Храбрость?! — выплюнул северянин, испытывая неподдельное отвращение к таким комплиментам. — Изгнаннику не нужна храбрость, чтобы гонять поганых трупоедов. И не обращайтесь ко мне по титулу. Я не верю во всю эту чепуху. На что, по-вашему, нужны рыцари? Получать знаки отличия от дам и красоваться в золотых доспехах? Нет, дело рыцарей — убивать. Я — убийца. Гэбриэль — убийца. Ваш отец был убийцей и ваши братья — убийцы. Ваши сыновья однажды станут убийцами. Мир построен ими и держится на них. Так что вам пора привыкнуть смотреть на них.

* * *

Крепость впала в уныние. Зловещая тишина поглотила коридоры и комнаты, залы и оружейные. Слуги передвигались исключительно на цыпочках, не тревожа впавших в отчаяние лордов. Предательство — самый страшный грех из всех существующих. Не чревоугодие, не гордыня и не прелюбодеяние. Вероломное отступничество от клятв — худшее из зол на поганой земле. Покои королевской семьи погрузились в холодное молчание, словно они хоронили принцессу, а не раздумывали над тем, как ее спасти. Монарх сидел за широким столом, в окружении беспорядочного количества писем и карт местности — совершенно бесполезных, но занявших все пространство. Элайджа предпочитал барабанить пальцами по деревянному подлокотнику кресла, досаждая всем остальным. Кол расхаживал по апартаментам, изредка останавливаясь и вдыхая свежий воздух, проникающий внутрь через открытые ставни.

Эстер, облокотившись на спинку дивана, недвижно следила за действиями сыновей. Никаких разговоров и обсуждений. Воцарившееся безмолвие угнетало. Пока что никто не решился пойти к самому Каю, возможному вдовцу, и сообщить о случившемся. Им не приходили письма с требованием явиться на переговоры или же отобрать сестру. Мотивы злодеев оставались неясны до самого конца, но сидеть и бездействовать — в этом еще меньше смысла. Приходили какие-то люди и выражали соболезнования, но они мало чем помогали. Помрачневшие Ланнистеры тонули в собственных мыслях и не реагировали на окружающий мир. Если бы началось землетрясение, то и оно вряд ли бы поколебало стоическое терпение древнего клана.

— Чертов Орсон был прав, — наконец-то опомнился венценосец, приглаживая липкие от пота волосы назад. Старая повязка на глаз была заменена на более удобную, но не придавала красоты ее обладателю. Впрочем, подобных целей не стояло. — Он будто предчувствовал неладное, а я выгнал его с поста десницы. Теперь он бесследно исчез и оставил нас всех наедине со своим шурином. Потрясающе.

— О, посмотрите, кто проснулся. С добрым утром, Ваше величество, — сыронизировал Колемон, не забывая вежливо поклониться Божьему помазаннику. Растрепанный, он являл собой пример человека, который не спал несколько суток. — Хочу напомнить, что именно ты изгнал старика, тем самым оставив нас на произвол судьбы. И сейчас у нас возникли проблемы сразу с пятью Всадниками? Или сколько их там?

— Успокойся, Кол, — вмешалась королева, усиленно перебирающая в памяти намеки на принадлежность галантного и обаятельного Уэйнвуда к шайке умалишенных тварей и жестокосердных насильников. — Можем договориться с ними. Я отправлюсь к ним и займу место Ребекки в качестве заложницы. — уловив протест в уставших взглядах, женщина решительно поднялась с удобного сиденья. — С меня никакого толка. Я уже однажды побывала в плену у помешанного фанатика, второй раз смогу вытерпеть.

— Какая самоотверженность! Все так резко вспомнили о чувстве долга! — не унимался младший из троих генералов, едва ли не переходя на крик. Бешеная жестикуляция и наматывание кругов сопровождали каждое слово. — С кем ты собираешься заключить сделку? Нам даже весточку не прислали, а ты хочешь как-то с ними связаться. И куда же пошлешь ворона? Или все места скопления опасных ублюдков отмечены на карте особым цветом? Да и почему никто не удосужился спросить Финна? Вне сомнений, у него опыта в такого рода вопросах побольше нашего.

— Финн итак возглавил один из поисковых отрядов, прочесывающий гиблые участки, — напомнил утомленный бесконечными ссорами Лев, переставший терзать креслице. — Шансов маловато, однако надежду терять пока рано. Прошло меньше суток. Думаю, нам удастся проследить их путь.

— О, возглавил целый отряд. Сегодня что, день героических самопожертвований? Или я пропустил великий праздник? — раздраженный маленький братец не воспринимал другого члена их уменьшающегося семейства. — И вы ему доверяете? Серьезно? А где же ваш инстинкт самосохранения? Человек, который служил поганому Лжепророку и заварил всю эту кашу, планирует все разгрести? Просто чудесно. Разве может что-то пойти не так?

— Ты начинаешь выходить из-под контроля, брат! — непрекращающийся поток жалоб мог довести любого. Не выдержав, Клаус перевернул стул и стал напротив яростного родственника. — Пора избавиться от старых обид и забыть прошлое.

— О, давай, еще скажи свою фирменную фразу, — практически умолял командир, глядя на всех собравшихся. Не встретив поддержки, мальчишка вновь обернулся к королю. — Он ведь не вазу мою разбил и не девушку мою увел. Он пытался меня убить! И тебя. — он толкнул рядом стоявшего в плечо. — Всех нас. А вы готовы принять его обратно с распростертыми объятиями? Умилительно. — ворвавшийся в комнату Финн нарушил планы блестящего оратора продолжить речь. — Помяни Дьявола. Хотя на него ты не очень тянешь с такой-то отдышкой.

— Вы должны это увидеть, — опершись о дверной проем, бывший еретик задыхался, но прикладывал неимоверные усилия, дабы закончить предложение. Струившийся пот застилал глаза и тяжелыми каплями стекал за воротник.

— Какое милое зрелище, — съязвил Колемон, снисходительно разглядывая предателя. — Прошу прощения, но я лучше пойду и выколю себе глаза раскалённой кочергой.

— Дело касается Ребекки, — прошептал изможденный разведчик, загнавший лошадь и своих людей. Присутствующие немедленно последовали за ним по крутой лестнице. Внутренний двор за долю секунды превратился в многолюдную площадь с центром, до которого не так просто добраться. — Мы нашли его неподалеку от того леса. Я и не подозревал, что он принадлежит сестре, пока не увидел содержимое привязанного к седлу мешка.

Растолкав истошно вопящую толпу, теперь уже четверо Небесных Королей подошли к деревянному загону, где бушевал чубарый жеребец. Белая шерсть, сплошь укрытая черными пятнами, испачкалась в грязи и чужой крови. Страх руководил животным, в результате чего оно бросалось на всех, кто норовил подойти ближе. Лазутчикам с трудом удалось накинуть лассо на шею строптивому коню и, не реагируя на крики и сопротивление, притащить в замок. Искушенные наездники побаивались подходить к взбесившемуся в неволе зверю и посоветовали дать ему два-три дня на освоение.

А Никлаус лишь упрямо фыркнул и заявил, что у них нет столько времени, после чего перепрыгнул через ограждение и принялся медленно сокращать расстояние между собой и навострившим уши скакуном. Почувствовав знакомый запах, Айзек фыркнул и угрожающе взрыхлил копытом землю, но не предпринял попыток к нападению. Положив вспотевшую от напряжения ладонь на вытянутую морду, лорд тут же запустил другую руку в узел на седле и легким движением развязал его. Люди с замиранием сердца наблюдали за самоубийственным порывом смельчака. В самом мешке, провонявшем трупным смрадом, помимо чего-то мягкого, лежало письмо, бережно завернутое в шелковую ткань.

Приветствую тебя, Лжекороль.

Ты пренебрег моей просьбой ранее и заплатил за это железную цену.

Как тебе внесенные нами изменения в твою внешность? В Беленоре еще не было одноглазых правителей. Мои искренние поздравления, ведь это великое достижение.

Больше я не прошу у тебя десятерых из списка, поскольку жертвы погибают и без моего участия. Ты пренебрег моей дружбой и привилегиями, которые она обещала.

Ты снова и снова совершаешь одну и ту же ошибку, возвращаясь к проклятым цепям. Похоже, неволя тебе приятнее, чем свобода. В таком случае я предлагаю тебе равноценный обмен. Возьми с собой четверых самых преданных покойников и приходи к месту погребения Гэбриэля Старка. Приведи моего друга и получишь свою сестру обратно. В доказательство, что она находится у нас, я положил в мешок ее любимую игрушку. Она плакала, когда мы ее забирали. Поторопись, иначе мои Всадники не останутся в долгу. Человеческое тело — уникальное творение. Ты не задумывался, долго ли можно выкручивать руку?

Монстр.

Он окончательно свихнулся. Разорвав послание в клочья, раздосадованный государь мгновенно вытряхнул из холщового мешка съежившуюся собачью голову. Конечно, чудовище не могло упустить возможности поиздеваться над публикой. Сопроводить эффектную тираду атрибутом смерти — полное соответствие образу неизлечимого и заигравшегося подонка, лишенного человечности и моральных принципов. Гвардия поспешила оттеснить разъяренный народ, требовавший правосудия, в то время как первородный скрылся в неизвестном направлении.

Кого-то вырвало при одном виде черепа, объеденного червями, а кто-то из дам упал в обморок с протяжным визгом. Собравшись на внеочередной военный совет, Львы решили отправиться сегодня же. Но отсутствие достойного кандидата на роль пятого воина тормозило все дело. Если так называемых Всадников пятеро, то им понадобится еще один спутник.

— Расти не оправился от полученных ран, а другие либо не подчиняются приказам, либо не смогут противостоять таким противникам, — заключил командующий после тщательной обработки предложенных вариантов. — Я не хочу брать ветеранов, но и наши ровесники не подойдут. Большинство из них еще отлеживается в постели.

Раздавшийся стук и последовавший за ним удар двери о камень привлек внимание советовавшихся. Разом обернувшись, они впервые разинули рты от удивления. Пред ними предстал сорокалетний мужчина в самом расцвете сил. Просмоленные волосы, отливающие темно-коричневым цветом, широкая улыбка, демонстрирующая белые зубы и порождающая ямочки на слегка заросших щеках. Идеальное сочетание вкуса, легкой франтоватости и, несомненно, будоражащей женские умы галантности. Ему не было нужды представляться — многие в Беленоре слышали про этого обладателя поистине магнетического взгляда. Но глаза. В них читалась холодная отчужденность от светского общества и мира сего. Невоспитанность компенсировалась природным очарованием, в буквальном смысле открывающем все двери.

— Приношу глубочайшие извинения за вторжение, но я слышал, что вы нуждаетесь в рекрутах для особо опасного задания, — неотразимая улыбка, казалось, впилась в лик Белфаста. По всей видимости, он и в гробу не расстанется с этой дурной привычкой. — Не скажу, что мои навыки фехтования превосходят ваши, но должен сознаться, что, будучи оруженосцем Майкла, не единожды спасал ему жизнь.

— Только посмей, чертов ты ублюдок, и клянусь, я лично выпотрошу тебя! — свирепые возгласы сгорбленного старика, ворвавшегося в комнату, могли сравниться с самым громким лаем. — Не слушайте доводы моего напыщенного сынка. Он явно не в своем уме! Хочешь лишить Деву единственного наследника? Лишь бы геройствовать.

— Хватит, отец, я все решил и без твоего содействия, — невозмутимым тоном сообщил младший Пайпер, напрочь игнорируя попытки, что его еще никуда не приняли. Даже вспыльчивый монарх притих, дожидаясь окончания сцены. — Ты итак открыл ворота безбожникам, когда они угрожали повесить меня на твоих глазах. Меня просто взяли в плен, где я хотел покончить с собой, но связанные руки мешали. А ты учил меня не терять хладнокровия, однако сам поддался эмоциям.

— Ну прости, я не могу с истинно Редвиновским равнодушием следить за гибелью собственных детей! — рявкнул упершийся Шеридан, не хотевший пускать гордость всего рода на миссию самоубийц. — Твоя мать, будь она здесь, повесила бы мой труп над городской стеной в качестве наказания, если бы я позволил тебе уйти. В тот раз ты говорил то же самое и вернулся через год, пока я хоронил свою жену.

— Ты не так давно похоронил дочь, — разбередив незатянувшиеся раны, упрямый сын заметил выражение скорби и сожаления на морщинистом лице. Лишенный порывов души, бесстрашный солдат руководствовался жаждой мести. Развернувшись к троим принцам и одному королю, улыбчивый преемник извлек меч и опустился на колени. — Одну из моих сестер убили прихвостни Лжепророка, а вторую похитил тот, кто два раза приходил к нам и просил ее руки. Я не стерплю личных оскорблений и уж точно не дам им привести в исполнение свои грязные мысли. Разрешите мне помочь вам. Я не отношусь к категории бесполезных союзников.

Поднявшийся Клаус вынес смертный приговор. Отныне будущий лорд Пайпер будет сражаться на дуэли с одним из самых ужасных головорезов. Приказав седлать коней, пятеро смертников намеревались выступить через двадцать минут. Простившись со всеми друзьями и родными, выслушав множество пожеланий и жалоб относительно выбора попутчика, Ланнистеры вскочили на предоставленных скакунов. Брего, увы, бесследно пропал в той заварушке, но привычка называть своего нового питомца не исчезла. Опомнившись, венценосец на секунду задержался и повернул непослушного иноходца к одинокой фигуре, опиравшейся на забор и прислушивающейся к крикам дуэлянтов.

— Пришел попрощаться? — осведомился юный Орион, на секунду оторвавший взгляд от впечатляющего боя. — Или поприветствовать нового лорда Сигерегарда? Когда-то я мечтал им стать. В детстве я постоянно думал о том, каким был бы замок при моем правлении, но вскоре понял, что стану его владельцем лишь после гибели старшего брата. И мне стало стыдно. По-настоящему. Но вот он погиб. И я вроде как исполнил мечту, хоть и не своими руками. Скорее мыслями. За ним последовала мать, а теперь отец. Пару часов назад я отправил его тело в крипту, к нашим предкам. Тогда меня в первый раз назвали лордом. Странное чувство, будто я лично их всех заколол.

— Не буду пускаться в томительные рассуждения о бренности бытия. А сострадание и жалость уж точно не вернут тебе близких, — не оборачиваясь, Маллистер слушал речь старинного друга. — Мне однажды сказали, что самый плохой конец — это начало. Им, судя по всему, виднее. Но я заклинаю тебя задуматься о будущем своей сестренки. Я бы предложил кого-нибудь из своих братьев или даже себя, но мы старше, поэтому у тебя гораздо меньше вариантов. Я часто видел ее рядом с Дайвином Личестером. Не мне решать, но если надумал уходить следом за родителями, то помни, что лишаешь жизни не себя, а единственного родного человека.

Тронув своенравного мустанга, Никлаус пустился галопом по неровной местности и за считанные минуты нагнал вышедший за черту города эскорт. Пленник молчал, не отвечая на многочисленные издевки и на поставленные вопросы. Ориентироваться по указателям не приходилось — их нигде не ставили, как и надгробия. Звякая цепью, дорниец часто оглядывался, словно ждал спасения, но его могли спасти разве что прожорливые вороны, летающие над болотами. Видимо, там и обосновались убийцы и разбойники. Следует зачистить территорию. Собравшись с мыслями, первородные пришли к выводу, что достигли цели. Знаменитая битва под стенами Речной Мели за мгновения переросла в многомасштабную войну, окончившуюся возле ущелья.

* * *

Внизу гремела вода. Как и в тот раз. Бурный поток струился по глубокой расселине, переходя в теснину, усеянную остроконечными скалами. Неудивительно, что отсюда можно свалиться и совершить увлекательное путешествие в самый центр Ада. Старк хорошо помнил свое низвержение и тех, кто был в нем повинен. Темный Попутчик и все эти глупые наименования возникли не на пустом месте. Но большинство мертвы или живут в вечном страхе перед неизведанным будущим. Опустившись на колено и разглядывая приближающуюся свиту, проповедник достал потрепанную книжечку с облезшим крестом на обложке и принялся цитировать отрывки. Позади него стояли четыре безмолвные статуи, выстроившись в шахматном порядке.

— И даны были ему уста, говорящие гордо и богохульно! — поднявшись, Лжепророк тут же избавился от ненавистной Библии, доставшейся от любезного выродка, который погрузил страну в преисподнюю. Расставив руки в разные стороны, безумец, как бы приветствуя гостей, произнес: — Welcome to Mystic Rock. The place where it all began.

— Не огорчайтесь так, леди Аррен, — прошептал Клэнт, внезапно оказавшийся рядом с принцессой. Вздрогнув, белокурая особа резко отшатнулась, не вынося близости. — Я собираюсь разрубить одного из ваших братиков на куски. Но не переживайте, я буду щедрым и подарю вам их головы.

— Или, может быть, они подарят мне твою, — выпрямившись, проговорила Ребекка, не собиравшаяся терпеть насмешки алчного мерзавца. Угроза не подействовала на него и не произвела должного эффекта — она стала причиной громкого смеха.

Два клинка, покоившиеся на спине, моментально оказались на свободе. Размахивая ими, словно металлическим шариком на конце булавы, Рисвелл оставлял отметины на земле. Повсюду, куда хватало глаз, росли деревья и кустарники, вскормленные на кристально чистых водах близлежащих рек. Плодородная равнина — превосходная арена для предстоящей смертельной дуэли. Спешившись, роялисты не задерживали узника, швырнув его прямо к ногам диких шакалов. Шокированный южанин быстро перекатился набок, не в состоянии тащить кандалы. Не без явного удовольствия все еретики следили за жалким червяком, отползающим в темный угол.

— В схватке нет нужды, — первым заговорил Элайджа, развеявший повисшую тишину. — Вы храбро сражались около Сангарда. Сложите оружие и преклоните колено в знак повиновения. Взамен мы обещаем вам помилование и возвращение всех отобранных земель и титулов.

Ответом стал грубоватый хохот. Черный рыцарь, опирающийся на фамильный меч, равнодушно пожал плечами. Безудержный северянин, по-прежнему резавший почву, лишь усмехнулся, отвергая столь лестное предложение. А воин с серебряным крабом на зеленой эмали кирасы, до этого державший шлем под мышкой, печально склонил голову, после чего надел его со словами: Удачи в грядущих войнах. Утомленные Львы не питали иллюзий в отношении прогнивших тварей. Покоряясь судьбе, они вынули клинки, мысленно готовясь убить или быть убитыми. Заложницы отошли подальше, не отводя взглядов от более опытных палачей.

— Но стоит похвалить за чудесную попытку, — воскликнул повеселевший Гэбриэль, не спешивший снимать мешающий плащ. — А я предлагал тебе мировое господство. Тем не менее ты решил пойти по стопам глупого папочки. И чем это закончилось? Засада, потеря армии, глаза. Да от тебя уже преданные люди начали сбегать. — он указал на ухмыляющегося предателя, не обремененного доспехами. — И это только начало, мой друг.

— Нет. Это конец, — уверенным тоном заявил Клаус, прислушиваясь к шуму бурлящего потока. — Мы должны выбрать противника или все давно решено?

— Я слышал рассказы про тебя, мальчишка, — вмешался лорд Загона, подходя к лидеру и попутно прекращая свое бессмысленное занятие. — Все мне твердили, что в битвах на мечах тебе нет равных. Что же, может, ты и правда хорош. А может и нет, не знаю. Но я навсегда запомню тот сладостный миг, когда я выколол тебе глаз. И не зря, мне следует признать. Ты стал симпатичнее. Как и вы все, милорды. Когда все окончится, я скормлю вас своре псов. А затем развлекусь с вашей сестрой. Но не переживайте вы так, я обещаю сохранить ей жизнь. Просто немного укрощу. Как и твоего роскошного скакуна, Лжекороль. Да, ты не ослышался, я нашел его после той заварушки и забрал себе. Теперь провозглашу себя законным правителем Беленора и женюсь на Ребекке.

— Ах ты болтливый ублюдок! — взревел рассвирепевший Финн, ринувшийся на врагов с орудием наперевес. Рисвелл, спровоцировавший нападение, мгновенно резанул по незащищенной шее одного из первородных. Повалившись на землю, неудавшийся мститель тем самым подал сигнал к началу резни.

Ворвавшись в незримое укрепление безбожников, монарх, увернувшись от опасного выпада, набросился на отступившего подстрекателя. Остальные последовали за ним, избирая себе оппонента в произвольном порядке. Воспользовавшись произошедшей суматохой, Волк ускользнул из образовавшегося котла. Беспорядочный звон стали и скрежет металла оглушали, не давая сориентироваться.

Армии схлестнулись на месте погребения. Клэнт, махавший своими острыми игрушками, мог одновременно взять на себя троих, а то и четверых, однако венценосец постоянно оттеснял его дальше по тропинке. Мастерски избегая точных ударов, нечестивец с конской головой в гербе плясал вокруг не менее ловкого недруга. Один из мечей был заметно длиннее иного, что позволяло держать противников на расстоянии и диктовать им условия. Все шло согласно плану до тех пор, пока бешеный Пайпер буквально не выбил козырь из рук.

— Ладно, держать клинок можно и десятью пальцами! — выругавшись сквозь плотно сжатые челюсти, сир вновь устремился на замешкавшегося юнца. Извиваясь, как настоящая кобра с ядовитыми зубами, Клэнт метил бойцу в пах, единственный глаз и ноги.

Финн, перевернувшийся на спину, едва не стал жертвой шпаги Уэйнвуда. Подставив щит под удар, ему удалось ненадолго выскользнуть из стальных объятий смерти. Не обращая внимания на кровоточащую рану в области горла, Ланнистер отскакивал и парировал наскоки бывшего союзника. Белфаст тем временем разбирался со своей проблемой, полностью облаченной в железо. Ни разу не промахнувшись, он оставлял яркие царапины на темном панцире, но пробить крепкую броню не удавалось. Узкая глазная прорезь сильно ограничивала поле зрения, но Мандерли упорно продолжал описывать круги. Подчас он издавал приглушенное рычание или ругался, но больше всего предпочитал угрюмое молчание.

— Тебе сказали, кто я? — поинтересовался заскучавший наследник Девы, расплываясь в неуместной улыбке.

— Какой-то мертвец, — прорычал Даниэль сквозь зубы, надвигаясь на высокомерного кавалера, увешанного незаслуженными регалиями. Их он особо не переносил. Нужно отдать должное удачному выбору соперников.

Кол получал истинное наслаждение от поединка с пресловутым Всадником. Парируя многочисленные выпады, генерал по-кошачьи быстро увертывался и перепрыгивал через кроны деревьев, мешавших передвигаться. Специально заманивая грешника к одиноким растениям, мальчишка наконец-то обнаружил слабое место Борелла. Удар массивного клинка рассек воздух, не задев и волоса шустрого воина, отскочившего в противоположный угол. Теодор начал поворачиваться, но слишком медленно. Даже поздно. На сей раз острие кольнуло его под колено, между латами на бедре и голени. Закачавшись, рыцарь был близок к тому, чтобы упасть. Тяжело дыша, он избавился от помятого шлема, освобождая вспотевшее лицо и слипшиеся кудри.

— Ты — Колемон Ланнистер, я полагаю? — выдохшийся преступник усиленно делал вид, что не теряет сознание от обильной кровопотери. До этого проклятый роялист успел вогнать лезвие под мышку. Попытавшись шагнуть вперед, убийца пошатнулся и упал на одно колено.

— А ты тот парень, чьего имени я не знаю, полагаю? — съязвил немилосердный сынок Майкла, разминая шею. Его щит разлетелся вдребезги еще при первом ударе, но это не сломило боевого духа. Один из пятерых ублюдков повержен. Какое облегчение.

Казалось, все это тянулось до невыносимого долго. Они вальсировали около обрыва, оставляя на память вмятины, целясь друг другу в виски, локти и коленные чашечки. Сбежавший Антихрист, каковым он себя мнил, проявил свою гаденькую натуру: ему, в сущности, плевать на собственных подчиненных, лишь бы цель была достигнута, а остальное спишется на боевые потери. Элайджа, искренне презиравший трусость, не стал церемониться с убийцей родного отца. Набросившись на него сзади, он имел все шансы победить и столкнуть восставшую из мертвых тварь обратно. Туда, откуда она вылезла. Но именно в этот момент произошло событие, переломившее ход всего поединка. Раненный Клаус замедлился и, будучи оттесненным к высокой траве, кое-как сумел уклониться от рокового толчка. Меч пронесся в паре сантиметров от лица и вышел насквозь через ключицу завопившего от боли Финна.

— Нет! — взревел обезумевший король, ставший свидетелем гибели родного брата. Не веря в случившееся, пораженные львы позабыли о своих оппонентах и развернулись на пол-оборота. Сам Клэнт, метивший в другого, не сразу осознал причину молчания. Кристофер, сообразивший быстрее, громко расхохотался и пнул ногой застывшего в странной позе смертника, в результате чего тот рухнул на руки командира. — Зачем? Зачем ты это сделал, идиот? — душераздирающий крик Ребекки оглушил на минуту. Или целую вечность — сколько прошло времени? Все слилось воедино. Двух не стало, осталось три. Пророчество не лжет. Зарычав от безысходности, повелитель пустоты сжал фамильный клинок и медленно поднялся на ноги. — У вас не получится. Еще ни у кого не получилось. Ни у отца, ни у гвардейцев, ни у вашего полоумного вождя. Мое выживание будет преследовать вас и в загробном мире. You will never destroy me!

Будто сорвавшись с прочной цепи, монстр кинулся на двоих мучителей. Уэйнвуд, так недооценивающий способности импульсивного ребенка, отлетел в сторону во время мощного столкновения. Рисвелл, не ожидавший такой реакции, поспешил скрыться на подвесном мосту, шатающемся над водной бездной. Его построили чтобы народ мог беспрепятственно переходить через ущелье. Но хлипкий веревочный мост вряд ли был предназначен для борьбы. Послав к черту поверженного Всадника, младший из генералов накинулся на другого еретика, не успевшего опомниться от удивления. Гэбриэль заранее предчувствовал развязку, но не предполагал, что все закончится таким образом. Схватив докучливого принца за горло, монах не стал утруждать себя, а просто сбросил его вниз. К счастью, один из каменных выступов оказался кстати и, можно сказать, спас Элайдже жизнь.

— Везучий подонок, — фыркнул Лжепророк, оставивший затею убить побольше Львов. Вместо этого он запрыгнул на своего вороного жеребца и умчался прочь, игнорируя стоны обездвиженного Борелла. Тогда Даниэль понял всю бессмысленность данного предприятия. Увернувшись от очередного удара, изгнанник быстро ретировался, не забыв об израненном товарище.

Выпад за выпадом, скачок за скачком — тот, кто именовал себя Голодом, не мирился с поражением. Рубанув по слабой веревке, северянин заставил мост накрениться, но и это не помешало дуэли. Никлаус бился, как разъяренный зверь. Они предупреждали о чудовище, прячущемся за красной дверью. Все кончено. Плотно сжатый кулак уже настиг лицо трусливой змеи, разбив губу. Упав на колени, лорд оперся на канаты, не забывая выплевывать кровяные сгустки. Ярость, внутреннее бессилие, страдание — все было вымещено на безбожнике. Решив довершить начатое, Ланнистер нацелил орудие в приоткрытый рот врага, однако тот вцепился в острейшую сталь голыми руками. До самого последнего вздоха он боролся за свое никчемное существование, до глубочайших порезов, начавших кровоточить.

— Ты… Ты никогда не чувствовал боли, верно? Почему ты не чувствовал боли? — кожа задержала металл. Трясущиеся ладони постепенно отдаляли острие.

— Боль чувствуешь всегда, малыш, но ее не нужно бояться, — прошептал сумасшедший из отдаленного уголка Севера. Нащупав свой клинок, Клэнт намеревался утащить за собой всемогущего служителя Рая. — Боль, печаль, потери, смерть — все это хорошо. Да, хорошо. — с этими словами он оттолкнул загипнотизированного монарха и ударил по плечу, напоровшись на доспех. — Ну же, Клаус, давай, умирай. Одно небольшое усилие и все будет позади! — отпрыгнув назад, Рисвелл накренил мост. Раздавшийся треск и порванная веревка указывали на приближение конца. — Мертвым быть изумительно, Клаус! Никто тебя не достает. — размахивая оружием в хаотичном порядке, северный демон ощутил сокрушительный толчок. Выбитый меч исчез в водном потоке, а его хозяин повалился на деревяшки. — Кто же ты такой, черт возьми?

— Кто я такой? — переспросил несомненный победитель, явно задумавшись. Они были на середине раскачивающегося моста, угрожавшего вот-вот оборваться. — Не знаю. Я нечто иное. Какая-то разновидность монстра. Не лев, не волк. — развернувшись, он мысленно считал шаги, пока не оказался на другой стороне. — Ты можешь называть меня Пастухом Солнца. — лучи небесного покровителя щекотали небритую щеку. Сир приподнялся на локте, наблюдая за действиями государя, который занес орудие над канатом, сдерживающим проход от окончательного разрушения. — Удачно поплавать, ублюдок.

Извергая тысячи проклятий, злодей погиб в Адовых пучинах. Как в том кошмаре про коня, сжигающего все на своем пути. Ну разумеется. Кристофер, не собирающийся на плаху за измену короне, вскочил на игреневого скакуна и, попрощавшись с любовью всей своей жизни, а также извинившись за причиненные неудобства, отступил в лес. Он также совершил доброе дело и помог бывшему заключенному подняться в седло. Вместе они скрылись из виду за ближайшим поворотом.

Церберы забыли обо всем. О залитой кровью траве, о переломанных щитах, о серьезных ранах и порезах. Финн не двигался, лишь прерывисто дышал и умолял не бросать его во мраке. Он помнил, как они сбежали из Гавани, оставив его в полнейшем одиночестве. Рубец загноился, шея словно горела. Элайджа, с трудом вскарабкавшийся наверх, подбежал к умирающему и прижал к земле, чтобы тот не двигался.

— Не бросайте меня одного, — взмолился принц, чувствуя неумолимую длань смерти. — Прошу вас. Не надо. — Ребекка, сдерживая душившие слезы, схватила брата за руки и согревала в своих теплых ладонях. Дрожавший Кол убрал завитки каштановых волос с горящего лба. Поймав на себе благодарный взгляд, он вздрогнул и покраснел. Вода не помогала снять жар. Уставший король, подволакивающий ногу, добрался до места всеобщей скорби и рухнул на колени. Вцепившись в локоть первородного, Финн тут же застонал. — Я боюсь. Я не хочу умирать. Но я горд тем, что смог спасти твою жизнь и наконец-то оказать услугу всем вам. Сегодня я увидел это ваше "Всегда и навечно". И я…- его лихорадило. Жадно глотая воздух, он медленно терял связь с реальностью. — Пожалуйста, не бросайте меня в той комнате. Там темно.

— Брат, я рядом, — обещала сестра, не давая ему уйти без поддержки. — Ты не один. Мы рядом. Мы рядом. Мы с тобой, слышишь? Мы с тобой. — они закрыли глаза, не в силах подавить рвущиеся наружу эмоции. — Я люблю тебя. Мы скоро встретимся с тобой на Той Стороне и обязательно перечитаем нашу любимую сказку.

Солнце уходило в мир иной, провожая душу погибшего. Умиротворенный сын уже не сожалел о предательстве. Лучи последний раз коснулись некогда прекрасного лица с безмятежной улыбкой. Джина, заключившая брата в объятия, не переставала корить себя за случившееся. Она должна была догадаться раньше. Белфаст поднялся, начав готовить погребальный костер. Тело сожгли с наступлением сумерек. Красное знамя с золотым львом водрузили на одно из скал, как вечное напоминание о бесстрашном и доблестном воине, не боящемся самопожертвования во имя тех, кого он любил.

— Ты сопротивлялся тому, во что тебя превратило время, — останки третьего ребенка Майкла и Эстер были собраны в маленький мешочек, дабы преждевременный порыв ветра не унес их в неизвестном направлении. Элайджа развеял прах над обрывом, не жалея ни о чем. — Теперь ты свободен, Финн.

— Я годами презирал тебя. И даже сейчас это не изменилось, — Кол смахнул слезинку, а затем извлек горсточку сероватой пыли, пропуская ее сквозь пальцы. Флаг поддался слабому дуновению и изменил положение. — Но мне ведома твоя мука, брат, потому я надеюсь, что ты сможешь обрести покой в бездне.

— Когда я родилась, ты подарил мне подарок. Ты стал моим первым другом. А сегодня ты подарил мне мою жизнь, — надломленным голосом произнесла Ребекка, плача над мешочком. — И моих братьев. Вместе. Пускай на мгновение. Спасибо тебе. Всегда и навечно, брат. Пока эта вечность не кончится.

Клаус долго не знал, что сказать. Дрожащий подбородок выдавал, а непроизвольные движения мышц раздражали. Глядя на колыхающийся стяг Ланнистеров, он склонил голову и высыпал содержимое мешка вниз: — Помни. За тебя отомстят.