Обретшие будущее (гет)

Гарри никогда не уставал от непостоянства природы. В один год она покажет зиму мягкую, снежную, а в другой медленно, но верно обеспечит переход зимы в лето.

Конечно, в этом году, когда мир содрогался в преддверии магической войны, ждать приятную погоду, соответствующую сезону, не стоило. Хотя хотелось. Как-никак, была середина зимы.

В окрестностях Хогвартса снега потаяли уже к середине января, словно решили, что хватит с людей праздничного настроения. Вместо солнечного мороза установилась мрачная слякотная сырость, отчего в Хогвартс вместе с унынием пришли болезни. Заболевших было так много, что в Больничном Крыле в первую же неделю закончились лекарственные зелья, поэтому к мадам Помфри с помощью подоспели Снейп и Слизнорт. На зельях все курсы от первого до последнего варили целебные зелья, настойки и мази разной степени сложности. Многие ходили по школе с дымом, идущим из ушей — известный побочный эффект бодроперцового зелья.

Не избежал такой участи и Руди, с которым Гарри вышел погулять в субботу, через неделю после матча. Нельзя сказать, что они вышли из замка с какой-то определенной целью — если только уйти подальше от затянувшегося празднования победы и побыть в относительном покое вместе. Лишь потом эта цель появилась. Руди, к стыду Гарри, первым вспомнил, что они давно не посещали Хагрида не на занятиях. Гарри узнал, что мальчик и лесничий крепко сдружились.

— Меня Драко брал к Хагриду, — весело поведал Руди, совершенно не обращая на унылую серую мглу в небе. — Я стараюсь не выходит из замка в одиночестве, как ты меня и просил, но с Драко и Гермионой можно…

О, Драко и Гермиона в последнее время решили, что им все можно. Точнее, по большей части это была добрая зависть Гарри, что Драко может так расслабиться и насладиться мелочами жизни. Да и преувеличение это было. Между Драко и Гермионой установился мир, крепкий как гранитная твердь и сердце Паркинсон, которое Драко, судя по ее горестным причитаниям, все-таки умудрился разбить. Их видели вместе везде: на уроках, на прогулках, в гостиной, в библиотеке и, по слухам, даже в комнате Гермионы, несмотря на то, что в Хогвартсе мальчики не могли попасть на женскую половину. Драко вряд ли волновали козни злопыхателей, а вот Гермионе пришлось нелегко в первые дни — Паркинсон и Гринграсс объявили ей бойкот и всячески пакостили.

Они действительно вели себя не очень осторожно, позволяя себе приятные мелочи на виду у всех: Драко с нежностью убирал какую-нибудь мешавшуюся прядь волос Гермионы, а она могла поправить ему галстук и спокойно взяться за предложенный локоть в коридоре после урока. Как-то раз Гарри сделал им замечание, что такое отношение к делу может навлечь на него подозрения Темного Лорда в предательстве, и друг стал сдержаннее в проявлениях чувств на людях. Правда, ненадолго, но Гарри мог его понять. Когда в тяжелый период жизни случаются всякие приятные мелочи, нужно радоваться им.

У Снейпа радоваться определенно не получалось, хотя Гарри и старался не влезать в их с Пандорой отношения. Для всех они вели себя преувеличенно вежливо, отлично играя свои роли в масках бескорыстной язвительности и нежной наивности. Разобрать, что творится у Снейпа на душе, не представлялось возможным, и Пандора вела себя естественно для девушки, которую расстраивают выходки профессора. Только порой внимательный Гарри подмечал, какими они обмениваются взглядами — и задавался вопросом, что же тут произошло во время зимних каникул.

-…Вообще мама с папой обещали скоро приехать в школу и навестить Хагрида, — продолжал жизнерадостно вещать Руди. В диалоге младший брат, кажется, не нуждался, с улыбкой подумал Гарри. — Знаешь, Гарри, папа рассказывал столько смешных историй про Хогвартс, и Хагрид там тоже был замешан…

Лили, Сириус и Эви жили у Нарциссы и Люциуса после счастливого возвращения, и Гарри был глубоко благодарен Малфоям за их радушие. Но, к сожалению, не все было гладко. Непростые недели, проведенные вне тепла на лоне природы холодных Оркнейских островов подточили здоровье Вальпурги, и она слегла. Зелья не помогали, а целители из Мунго пожимали плечами — старость, дескать. Теперь Вальпургу старались не волновать новостями, так как у нее становилось плохо с сердцем. Мама искала рецепты действенных зелий, варила целебные отвары, прибегая даже к магловским средствам. Нарцисса выхаживала Вальпургу как могла — та была ей тетей и единственной оставшейся в живых близкой родственницей, не считая Беллатрисы и Андромеды. Увы, они ничего не могли поправить, и бабушка медленно угасала.

Сириус, измаявшийся от безделья, взялся за изучение библиотеки с Гриммо, которую Люциус вовремя забрал из дома Блэков. Тем временем и Римус не сидел на месте. Оборотни пока не знали, что среди них затесался шпион, поэтому незначительные слухи о передвижениях Темного Лорда доходили и до него. Кажется, тот что-то искал в горах Швейцарии — над этим ломали голову и Аврорат, и Сириус, и Люциус со Снейпом. А еще Римус снова встречался с Тонкс — так писала мама в письме. Судьбу не обманешь, думал Гарри, ступая по каменистой россыпи, чтобы не свалиться в скользкую грязь. Убегай от нее, сколько хочешь — она нагонит.

-…Дядя Грюм, когда услышал об этом, сказал папе, что при нем таких сорванцов в школе пороли бы розгами…

Аластор дома почти не появлялся, полностью сосредоточившись на Аврорате. Все подразделение «Альфа» в полном составе колесило по стране в поисках возможных мест преступлений. Графство Суррей большими усилиями было спасено, а маглы, к их счастью, не стали свидетелями большой стычки Пожирателей, явившихся поразвлечься, и авроров, охраняющих Литтл-Уингинг. После установления относительного спокойствия в этом районе мама посетила Дурслей в их тайном убежище и показала им их старый дом на Тисовой улице, который уберечь все же не удалось. Судя по ее рассказу, зрелище произвело на них сильное впечатление.

А в целом обстановка была более спокойной, чем Гарри ожидал. Новых нападений не было очень давно, как и тревожных вестей. Тихие, спокойные дни — даже как-то подозрительно.

-…Я хочу быть как папа, — заключил Руди, глубоко вздохнув. — Они так весело учились. А сейчас столько переживаний, что на шалости времени совсем не хватает.

— А ты-то как сам, Руди? — спросил, посмеиваясь, Гарри, когда они спускались с холма к опушке леса. — Как учеба? Друзей нашел?

— Нашел, — кивнул брат. — Хелена Картер со второго курса Равенкло мне часто помогает, а Юан с первого курса Гриффиндора сидит со мной на зельях у Слизнорта. Мы помогаем друг другу и заодно общаемся.

— Юан — это который Аберкромби? — смутно припомнил Гарри.

— Да, он, — Руди поежился, когда с гор подул холодный ветер. — Мне очень нравятся зелья — они у меня получаются. Мама меня научила варить зелья с первого по второй курс, так что мы с Юаном делим обязанности — он режет ингредиенты, а я варю, следуя рецепту. Недавно у меня начали получаться чары — я уже могу с первого раза отлевитировать перо. Правда, у Юана получилось в первый раз лучше, — мальчик хихикнул в воротник. — Он поднял в воздух самого профессора Флитвика.

— На первом курсе всегда весело, — Гарри глухо откашлялся. — Жаль, что редко мы с тобой стали гулять, Руди, да?

— Это ничего, — махнул незанятой рукой мальчик. — Зато мы часто можем видеться. Ребята меня уважают — они знают, что у меня брат Гарри Поттер! — гордо сообщил он.

Гарри расхохотался.

— Только не особо важничай, — предупредил он. — Скоро я закончу школу, и тогда придется поддерживать авторитет самому.

— Да, я буду на четвертом курсе, — вздохнул Руди. — Гарри, а мы к тому времени уже победим Волан-де-Морта?

Странно было слышать из уст ребенка это имя, которое боялся почти каждый на английской земле. Исчезла вся веселость, задор испарился и вернулось плохое настроение. Спускаясь под холм по размытой дороге, они вошли в полосу тумана, который скопился в низинке. До домика Хагрида осталось недалеко, в окне уже горел приветливый и теплый огонек, уютно поднимался в небо прямым столбом дымок из трубы. Оглядевшись, Гарри остановился и присел перед братом на корточки. Руди оказался выше него, но так он хоть видел его серьезное лицо.

— Скоро может так случиться, что Хогвартс придется покинуть, — Гарри долго думал над тем, как сказать об этом брату. — И очень быстро. Запомни, когда я скажу, ты бросишь все вещи и не станешь переживать о всяких мелочах типа забытой в классе сумки. Ты соберешь всех детей, которых сможешь найти, и уведешь их на восьмой этаж к Выручай-комнате. Обещай, что сделаешь это.

Руди поник.

— Сделаю. Значит, я не доучусь в Хогвартсе?

Гарри горько усмехнулся самой мелкой из бед, могущей на них свалиться.

— Наша мама — волшебница необычайной силы и опытный зельевар. Наш отец — мастер в дуэлях, а бабушка — такой знаток магической истории, каких еще поискать. И я еще, — скромно добавил он. — Экс-глава Аврората. У тебя нет шансов вырасти неучем, мелкий. — Руди печально глянул на замок. Гарри похлопал его по плечу и поднялся на ноги. — Не тревожься. Просто так мы не отдадим Хогвартс. А теперь идем, нас Хагрид ждет.

Лесничий отворил дверь с широкой улыбкой, прекрасно зная, кто стучал. Сначала с обратной стороны на пороге заскребся учуявший гостей Клык, а затем полоса света ослепила глаза, привыкшие к туманному мраку.

— Гарри! — обрадовался Хагрид, посторонившись. — Руди, наконец-то пришли, я думал, чай уже остынет. Проходите давайте, не стойте.

— Клык! — Руди стащил с себя мокрую уличную мантию и бросился к скулившему от радости псу. — Привет, Клык!

— Хагрид, что это? — Гарри обвел рукой хижину. На каждой полке, на столе, даже на стопках книг стояли масляные светильники. Не менее двух десятков их было. В доме было светло как днем.

— О, это Олимпия посоветовала, — радостно отозвался Хагрид и подтолкнул их к столу, где уже стояли огромные чашки с дымившимся травяным чаем. — Клык, фу, назад!.. Сказала, что свет… эта… тьму разгоняет. Красиво так сказала, короче, ну я и подумал, может, правда тьму Того-Кого-Нельзя-Называть развеют.

— Вы до сих пор поддерживаете связь с мадам Максим? — полюбопытствовал Гарри, лишь бы опять беседа в мрачное русло не пошла.

— Они сели за стол, свесив ноги с огромных стульев. Хагрид отвернулся к полкам и раздвинул светильники, чтобы достать пряники, но Гарри успел увидеть, как он покраснел.

— А что в этом удивительного? — буркнул лесничий по-доброму. — У нас может эта… любовь.

— Да ну? — «удивился» Гарри и улыбнулся.

— Хагрид, ты женишься? — по-детски наивно спросил Руди.

— Вы вот что, дети, — проворчал великан и сел напротив них. Стул опасно заскрипел под Хагридом. — С профессором разговариваете. Когда решу жениться, тогда и решу, и неча мне тут… А где, кстати, эта звездная парочка? Драко и Гермиона.

— Почему звездная? — с интересом спросил Гарри. Клык, давно его не видевший, положил морду ему на колени и испачкал мантию слюнями.

— А потому что засияли, как бриллианты, едва сошлись.

— В замке остались, — Гарри с удовольствием отхлебнул горячего чаю, и внутренности оттаяли. — Тебе привет передать просили и сказать, что зайдут завтра. Уроков и них, видишь ли, много.

— Видать, совсем об уроках забыли, — Хагрид улыбнулся, и в уголках его глаз появились добрые морщинки. — Знаю, что ты, Гарри, с его отцом дружен. Что Люциус поговаривает насчет этого увлечения Драко? Меня больше всего это беспокоит, ведь если он упрется, то не видать Драко Гермионы. И счастья, значит, тоже, — вздохнул великан.

Гарри пожал плечами и отпил еще, прежде чем ответить.

— Минутная глупость Драко может еще заставить платить его всю жизнь по счетам. Ошибки — они дорого стоят. Но это при условии, что Люциус все же послушал его и отправил Гринграссам брачный контракт.

— Видел я эту Асторию, — проворчал Хагрид. — Ходит, распушив хвост, как эта… кура павлина, — Руди заливисто рассмеялся. Асторию Гринграсс он знал, потому что Драко часто задорным шепотом поучал его, с кем общаться не стоит. — Не нравится она мне. То ли дело Гермиона!

— Гермиона лучше! — подтвердил юный «знаток».

— Сегодня мы все узнаем, — подвел итог Гарри. — Сегодня Драко встретится с отцом.

К Хагриду они с Руди вышли пораньше, чтобы как всегда не убегать впопыхах, но на сегодня был назначен совет в Малфой-мэноре, и рано или поздно им придется сорваться с места. Там Гарри надеялся узнать последние новости, а еще им нужно было распланировать защиту Хогвартса и Министерства.

— Темные времена настали, — тяжело вздохнул Хагрид и шмыгнул носом. Подумав, великан поднялся, отошел к полкам и вернулся уже с огневиски в руках. — Тебе не предлагаю, молод ты еще больно… А мне для прогреву нужно. Этот туман все силы выскребает из меня.

— Все сейчас болеют, — посочувствовал Руди и погладил Хагрида по локтю, отчего лесничий растаял. — Выздоравливай, Хагрид.

— И ты не болей, Руди, — улыбнулся Хагрид и щедро плеснул себе в чай огневиски. — Только мне кажется, не простой это туман, а Сами-Знаете-Кем навеян, чтобы здоровье подорвал у защитников. Такое в истории уже бывало, но колдун нужен сильный.

Тишину прерывал методичный хруст то ли зубов Руди, то ли каменного пряника, который он безуспешно пытался разгрызть.

— Жаль, что Дамблдора больше нет, — вздохнул Хагрид, прервав молчание. — Великий был человек… Как только такая случайность могла его убить?

Гарри промолчал, не желая обсуждать это при Руди.

— И погода портится… Так было в прошлый его приход.

— Дамблдора? — уточнил Руди непонятливо.

— Нет, Сам-Знаешь-Кого, — Хагрид отхлебнул чая с огневиски и вдруг испытующе глянул на Гарри. — А как ты думаешь, Гарри? Глупо это — жениться сейчас? Не время же, война на пороге.

— Кто знает? — Гарри пожал плечами и поглядел в окно. За стеклом прослеживалась только серая пелена. — Может, самое время…

* * *

После посещения Хагрида у Гарри в Хогвартсе осталось еще одно незаконченное дело, а именно — он хотел узнать, как живется Пандоре. Иногда он ей даже завидовал — такое одиночество, столько возможностей, ни одного аврора поблизости. Но в то же время Гарри понимал, что это точка зрения человека, уставшего от постоянного внимания. А ей явно было грустно.

Когда после трех стуков в дверь ему не открыли, у Гарри появилась гипотеза, что она в Выручай-комнате. Пандора очень любила тренировать чары, которые вычитывала из книг, а безопасно без присутствия преподавателей она могла это делать только в Выручай-комнате, в зале Академии Аврората номер три.

Он оказался прав — Пандора была в Выручай-комнате и напряженно занималась левитацией. Это было красиво. Вокруг нее кружились невесть откуда взявшиеся перья, блестящие чернильницы, листы пергамента. Это делало ее похожей на волшебницу из добрых сказок. Забавно, как простое заклинание Левитации можно выполнить таким красивым образом.

— Привет, — поздоровался Гарри, закрывая за собой дверь.

Пандора резко обернулась, и по залу разнесся шум от падающих чернильниц. Хорошо, что они были пустые — две или три упали прямо на Гарри.

— Ой, извини, — Пандора поправила волосы и мановением палочки отправила предметы под ногами в дальний конец зала. — Привет, Гарри, — она улыбнулась, извиняясь. — Я тренировалась. Не думала, что сюда кто-нибудь придет.

— У тебя отлично получается левитация, — заметил Гарри.

— Это после долгих тренировок.

— По-иному и не бывает, — он вывел ее в центр зала, доставая палочку. — Все великие волшебники когда-то были детьми. Никто с палочкой в руках не родился, как говорит моя мама. Разница только в том, что они очень много тренировались, отдавали себя магии и жертвовали ей свое время. Магия умеет быть благодарной, именно поэтому мы имеем сейчас такого врага как Волан-де-Морт. Все мое мастерство, которому я обучаю ребят по вечерам, взято не из рога изобилия. Просто я проживаю вторую жизнь. Поверь, в первый раз я был очень обычным волшебником, — Гарри отсалютовал ей палочкой, и Пандора, помедлив, сделала то же самое.

— Я не мастер в дуэлях, — предупредила она, выставив палочку перед собой.

— Магию нужно оттачивать. Занятия в Выручай-комнате в одиночку не научат тебя уворачиваться от чар настоящего соперника.

Он бросил в нее на пробу пару легких заклинаний, и Пандора отскочила, даже не подумав о Щитовых чарах.

— Драко показывал мне, как действует этот зал, — она очень напряженно следила за ним. — Он сразился с десятью манекенами, которые отвечали ему заклятиями, которые запомнила Выручай-комната. Мне никогда не достичь такого мастерства.

— Тебе и не нужно, — жестко ответил Гарри. — У тебя есть защитники.

Красный луч Оглушающего вдруг ударил ее в самую грудь — и если бы не чары зала, она лежала бы в противоположном его конце.

— Сосредоточься. Убери это напряжение, оно лишь оттягивает на себя силы. Ты можешь больше, чем просто уворачиваться.

Пандора отправила в него довольно робкое «Таранталлегра», и Гарри даже не стал отбивать — увернулся. Его же лучи попадали в девушку раз за разом, и кажется, она начала уставать.

— Убил, — констатировал Гарри каждый раз. — Убил… Убил.

— Это же не Смертельные чары, — тяжело дыша, возмутилась Пандора.

— Если в настоящем бою ты попадешь под такое заклятие, тебя возьмут в плен. А это равносильно смерти.

— Но ты же много раз попадал в плен и выбирался.

— Я — другое дело, — усмехнулся Гарри и опустил палочку. — Я слишком лакомый кусок. Меня все хотят убить, но никто не торопится.

«И не может», — подумалось ему.

«Магия никого просто так не наделяет своими Дарами: тебя, Темного Лорда, Пандору Блэр. Знали бы вы, какие чудеса можете творить…»

Пандора отошла к скамье и села, пытаясь отдышаться, и Гарри сел рядом с ней. Слова Смерти уже много раз приходили на ум, беспокоили. О каком даре говорила Смерть? Быть может, Пандора с этим даром сможет помочь им одолеть Волан-де-Морта?

— У тебя большие возможности, — начал он издалека. — Ты не замечала за собой ничего странного? Может быть, однажды открыла в себе необычную способность?

Ну не умел он ходить кругами вокруг интересующей его темы.

— Нет, — удивленно ответила Пандора. — Кроме возможности исцелять за счет своего здоровья ничего. Мне не было жалко. Я помогала больным детям: залечивала сломанные ноги и руки, улучшала зрение, лечила болезни.

— Это всегда необычно — отдавать жизнь во имя жизни, — покивал Гарри.

— А вообще-то, Гарри… — он затаил дыхание. -…магия и есть чудо. Можешь представить, что я испытала, когда увидела Хогвартс? Я каждый день держу в руках книги с описанием чудес, за которые магловские ученые готовы платить миллионы фунтов стерлингов.

Он кивнул.

— Могу только представить, что ты испытала, когда приехала сюда.

— Я прибыла с профессором Снейпом, — усмехнулась Пандора. — Он совершенно не располагает к веселью и проявлению восхищения.

— На самом деле он вовсе не плохой человек. — Гарри потер руки и оглядел их. — Он хороший человек, которого сломала трудная жизнь.

Пандора покачала головой и вскинула на него взгляд.

— Пока еще не сломала. Я хочу ему помочь.

— Это хорошо, — парень кивнул. — Это очень хорошо. Снейп нуждается в помощи.

Они какое-то время помолчали, думая каждый о своем. Точнее, думала Пандора, а Гарри незаметно просматривал ее мысли, затем Пандора испытующе на него глянула.

— Мне нелегко понять, что я к нему чувствую.

Гарри замер, оставив ее сознание в покое. Девушка в смятении поднялась на ноги и прошлась по залу, собираясь с мыслями. Очень нелегко было высказать постороннему человеку тайну души.

— Профессор Снейп очень непростой человек, — наконец, сказала она, заламывая руки. — Люди его возраста ищут покоя и уединения, и он тоже, но… это как мозаика — его настроение. То он готов гнать меня прочь по самой мелочной причине, то приходит сам и извиняется. Он говорит со мной и как со взрослой женщиной, и как с ребенком. Кичится своей возрастной мудростью, но на самом деле он немного не понимает жизнь… — Пандора коротко на него глянула. — Надеюсь, он не узнает об этом…

— Не переживай, — заверил ее Гарри, наблюдая за ее метаниями.

— Его жизнь — темный калейдоскоп, в котором в качестве просвета можно различить серые пятна. Не правы те, кто считает, что он сломлен и устал от жизни, поверь, я видела его настоящим! — Пандора подняла глаза к сводчатому потолку и улыбнулась, остановившись. — Недавно он мне показал, что в нем еще осталась надежда на светлое. Мы… мы провели вместе Рождество, Гарри.

— О-у, — Гарри неудачно в этот момент вдохнул и подавился воздухом. — К-как?

Пандора косо на него глянула.

— Не так. Он отправился со мной в Абердин, чтобы я увидела отца, а затем предложил отвезти меня в Лондон. Я одна не могу посетить его, потому что просто не знаю, как вернуться обратно, и он помог мне. На вечеринке Слизнорта меня не было.

— Да, Драко был в недоумении, — улыбнулся Гарри.

— Я была с профессором Снейпом, — кивнула с улыбкой Пандора. — В том кафе в центре Лондона он и открыл, наконец, свое истинное лицо. А я увидела ранимого человека, упрямо идущего к свету, которого он даже не видит. И тогда я поняла, что запуталась уже в самой себе окончательно.

Гарри про себя улыбался, наблюдая за метаниями Пандоры, и точно знал, что у Снейпа теперь не он один защитник, и не только он радеет за судьбу зельевара. В этой жизни как никто иной Снейп заслуживал счастья, и кто бы мог подумать, что случай поставит Гарри на дорогу перед машиной, в которой ехала та самая нужная Снейпу молодая женщина. В глубине души Пандора уже признала, что влюбилась. Наверное, осталось ему снова взять все в свои руки и показать ей это в действительности.

— Я могу тебе помочь, — коротко сказал он, встав со скамьи. Пандора неверяще уставилась на протянутую ей руку. — Тебе ведь нужно понять, какие теперь у тебя приоритеты в жизни?

Профессор Дамблдор унес много тайн с собой в могилу, но одну из них Гарри узнал незадолго до его смерти. Они вышли из Выручай-комнаты, и Гарри снова ее открыл, но уже другую. Они вошли в помещение, где многие поколения студентов прятали свои вещи от чужих глаз.

— Никогда не перестану удивляться этой комнате, — вздохнула Пандора, оглядываясь.

— Поверь, к этому привыкнешь рано или поздно, — сказал Гарри и отпустил ее руку. — Дальше ты пойдешь одна.

— Что мне искать?

— Зеркало в золотой раме, — он отступил. — Только не задерживайся, ты же помнишь, что сегодня нас ждут в Малфой-мэноре?

Когда за Гарри закрылась дверь, Пандора осталась наедине с горами чьих-то вещей. В воздухе что-то тихо звенело — возможно, уже десятилетиями здесь работали какие-то необычные предметы вроде металлоискателей у маглов или серебряных инструментов профессора Дамблдора. Тишину разбавил звук шагов, и он же сопровождал ее.

Какие-то книжки, листы пергамента с неизвестными рунами, тысячи перьев, стулья, зелья, метлы, даже живое растение жутковатого вида она проходила. Под ногами валялись украшения разных времен, холщовые мешочки с сушеными травами, последствия неправильного использования чар. Это место казалось Пандоре огромной сокровищницей. Такой Выручай-комната и была.

Прошла четверть часа, прежде чем Пандора смогла пройти Выручай-комнату вдоль. У стен громоздились поставленные одна на другую парты. Среди кучи пестрых вещей с расцветками всех четырех факультетов особо выделялись зеркала, самые разные: маленькие, большие, в полный рост, во всю стену. И когда Пандора обнаружила то самое зеркало с золотой рамой, она чуть не прошла мимо.

Она даже не знала, что заставило ее остановиться именно перед ним. Это был предмет, выглядевший абсолютно чужеродным в этой комнате. Казалось, его поставили сюда просто для того, чтобы он не мешался в другом месте.

Пандора подошла к зеркалу так близко, что стекло запотело от дыхания, и подняла глаза на странную надпись на золотой раме.

«Erised stra ehru oyt ube cafru oyt on wohsi»

Что бы это значило?

Занявшись загадкой зеркала и думая, то ли это, которое велел искать Гарри, Пандора задумалась и не сразу заметила, как в отражении за ее спиной выросла черная тень. Девушка отшатнулась, выхватив палочку — рефлекс, приобретенный на вечерних занятиях. Но за ее спиной никого не было. Тогда, выровняв дыхание и уняв сердцебиение, Пандора медленно обернулась к зеркалу.

— Профессор?

В отражении зеркала за ней наблюдал Снейп. Внимательная Пандора заметила изменения, которые коснулись его лица и осанки: плечи расслаблены, на лбу нет глубокой тревожной морщины, а в уголках глаз кроются добрые морщинки, словно он скрывал улыбку. Он был одет не в черную мрачную мантию, а в хороший костюм темно-зеленого цвета. Ему шло.

И рядом стояла она, выглядевшая старше, чем являлась сейчас. Та Пандора из отражения улыбнулась и, подойдя к Снейпу, взяла его за руку, а он, помедлив, приобнял ее.

Они улыбались. Они были вместе и не скрывали, что счастливы.

Пандора утерла повлажневшие глаза, отступила — и магические отражения пропали. Теперь она видела только себя, юную, наивную, еще не добившуюся своих желаний.

А выгравированные на золотой раме слова обрели для нее свой смысл: «Я показываю не твое лицо, но желание сердца твоего».

* * *

— А, мистер Поттер.

Кажется, его уже ждали. Люциус, стоявший у самого камина, махнул на него палочкой, убрав с мантии золу, и Гарри вышел на ковер.

— Мистер Малфой, — он кивнул отцу Драко.

— Рад встрече с вами, милорд, — важно сказал Руди, протягивая руку Люциусу.

Тот со снисходительной улыбкой ее пожал.

— Взаимно, милорд Блэк. Ваша бабушка уже ждет вас. А вы, мистер Поттер, останьтесь, пожалуйста.

Гарри отпустил брата и теперь смотрел, как тот бежит навстречу Сириусу. Отчим выглядел усталым, но довольным встречей. Внешность его после возвращения с Оркнейских островов снова поменялась в лучшую сторону, и Сириус стал почти самим собой.

— Я хотел с вами поговорить, — Люциус отвел его в сторону от камина и выдержал эффектную паузу. — О Драко.

— Я понимаю, — кивнул Гарри, приветственно кивнув Нарциссе, которая тоже появилась в зале. — Я ждал этого разговора. Я недавно прислал вам письмо с просьбой обождать с помолвкой Драко.

— Полагаю, вы имели в виду Гринграссов, — предположил Люциус и сжал трость.

— Да. Вот и настал момент, когда вам пора определиться, что вы хотите для сына больше — исполнения обычаев, которые скоро уйдут в небытие, или счастья, — Гарри усмехнулся краем губ и скрестил на груди руки. — Вы же этого времени ждали столько лет с неприятием.

Драко и Гермиона находились здесь же и уже сидели за столом вместе. Они молчали и временами поглядывали на Люциуса с Гарри, видимо, понимая, о чем ведется речь. Пока Люциус смотрел на них, Гарри подмигнул Гермионе. Драко в ответ кивнул.

— Для меня никогда не будет ничего важнее счастья сына, — наконец, произнес Люциус, хотя ему это далось через силу. — Даже если придется нарушить вековые традиции нашей семьи и оказаться вычеркнутыми из «Справочника чистокровных волшебников», который вы не так давно упомянули при Темном Лорде.

— Я рад.

— Ваша речь произвела на том собрании впечатление на людей.

— Видимо, недостаточное, если они еще не перешли на нашу сторону, — прохладно заметил Гарри.

— Недостаточное… Но в мысли многих вы заронили семена сомнений. Это уже победа. В свое время вы разуверили меня в правильности идей Темного Лорда, и кто знает, может быть, кого-то из Ближнего Круга тоже.

Зал мэнора наполнялся людьми. Явился из Аврората, стуча железной ногой по каменным полам, Аластор. Невилл присоединился к друзьям, а мама, наоборот, покинула зал вместе с Эвелин и Руди, чтобы отвести их к болеющей Вальпурге. В ответ на взволнованный взгляд Драко Гарри слабо улыбнулся, и у друга явно полегчало на сердце.

Вскоре явились последние гости — Снейп и Пандора, но вопреки ожиданиям расселись в разных концах зала. Гарри нахмурился, увидев печаль на лице Пандоры, и мысленно дал себе подзатыльник. Зачем он опять вмешивается в чужие отношения?

— Итак, что я могу сказать, — без лишних предисловий заговорил Снейп. — В Ближнем Кругу начались волнения — Темный Лорд вернулся в Англию в добром расположении духа. Поговаривают, что он добился того, чего желал. Вопрос только в том — чего именно.

— Узнать это мы не можем, пока он сам не расскажет, — негромко добавил Люциус, выпрямившись в своем кресле. — Но это что-то было важным, и он это добыл.

— В итоге в нашу задачу добавилась еще одна неизвестная, — буркнул Грюм. — Это как магловская математика — пытаешься умножать цифры на буквы, и ничего не выходит.

В зал тихо вошла Лили и затворила за собой дверь. Она относила Эвелин спать. Под глазами мамы залегли темные тени от всех тревог и неурядиц. Кроме того было еще одно обстоятельство, которое лишало ее сна — Эви перестала говорить. Это Гарри прочел, когда мама бросила на него усталый взгляд и покачала головой. Она устроилась рядом с Сириусом и тот заботливо приобнял ее.

— Это не совсем так, потому что кое-что нам известно стало, — Люциус мрачно переглянулся со Снейпом. — В самое ближайшее время Темный Лорд планирует нападение на Министерство.

— Он даже не скрывает этого, — сказал Снейп и скрестил на груди руки. — Это значит, не боится возможного разоблачения его планов.

— Много ли у него сил? — тихо спросил Сириус.

— Немало, — подтвердил Снейп. Они с Пандорой посмотрели друг на друга и отвели глаза, это заметил Гарри. — Великаны, инферналы, оборотни.

— Дементоры? — спросил Гарри, отвлекшись.

— Пока неизвестно. Они сторожат Азкабан и вербовка замечена не была, но дементорам она не нужна, чтобы присоединиться к Волан-де-Морту. Они пойдут за ним, если он позовет их.

— По всем критериям мы в проигрыше, — крякнул Грюм. Его магический глаз вертелся в глазнице как волчок. — А он хороший стратег. Все подразделение «Альфа» разбросано по стране в поисках Пожирателей, которые хотят навредить маглам и устроить погромы. Часть подразделения «Бета» переправлена в Хогвартс. Мы, мягко говоря, в меньшинстве.

— Нападения на маглов не являются его основной целью, — возразил Драко. — Сколько их было за последний месяц?

— Два-три, — подсчитал Невилл.

— Мы растрачиваем наши ресурсы на мелочи, забывая о главном. Он умело отвлекает нас, только и всего.

В целом, Драко был прав, но Гарри предпочел промолчать. От его внимания ускальзывала какая-то мысль, которую он пытался поймать за хвост. Что-то подсказывало — это важно.

— Если мы отзовем авроров, он снова начнет убивать маглов, — сказал Грюм, обдумав слова Драко.

— Здесь важны правильно расставленные приоритеты, — парировал Драко. — Министерство — это оплот магии, мы не можем его потерять. На войне бывают жертвы, и увы, какими-то принципами нам придется поступиться. Это необходимо.

— Подразделение «Бета» тоже нужно будет в Министерстве, — сказала тихо Лили. — Если падет Министерство, тогда последним нашим гарнизоном будет Хогвартс.

— В прошлом ему так и не удалось им стать, — кивнул Драко. — Но я согласен. Здесь все зависит от наших действий. Аластор, пусть «Бета» вернется в Министерство.

— А если это обманный ход? — вдруг спросил Снейп. — Если Темный Лорд решил сделать обманный маневр и, отняв все силы Аврората от Хогвартса, напасть на замок с детьми и кучкой преподавателей.

Все ненадолго задумались.

— Это не имеет смысла, — Гарри устало потер переносицу от напряжения. — Если он захватит Хогвартс, против него восстанет целый магический мир. Пока мы бьемся по отдельности, он силен. Но дети, ставшие его заложниками, заставят волшебников подняться со своих мест. В нашем главном органе силы — Аврорате — есть отцы и матери этих детей. Если Волан-де-Морт захватит Хогвартс, его сметут с лица земли. А если первым будет Министерство, то школа ему будет уже не опасна. Что ему сделают дети?

— Он утверждает, что Хогвартс скоро станет его резиденцией, — Люциус тщательно обдумал слова Гарри. — Но эта теория не лишена смысла и кажется мне правдоподобной. Это значит, очередь Хогвартса придет сразу после Министерства.

— Значит, будем защищать Министерство, — кивнул Грюм, переминаясь с нормальной ноги на железную. — Хорошо, что теперь не нужно отчитываться перед министром за мои действия.

— Тысяча человек «Альфа», — принялся считать Драко. — Около семисот «Бета». «Гамма», «Дельта» — до трех сотен. Итого две тысячи магов, хорошо подготовленных и вооруженных. Вы думаете, у нас есть шанс проиграть?

— Почему же в тот раз вы проиграли? — задал неудобный вопрос Сириус.

— Все было слишком внезапно, — подумав, вспомнил тот страшный день Гарри. — И мы знали, что у нас не хватит сил. Все, на чем я сосредоточился, был крестраж, а защита Министерства отошла на второй план. Это была моя ошибка.

— Умение признавать ошибки — уже шаг на пути к исправлению, — едко заметил Снейп.

— Да, — не стал возражать Гарри. — И способность находить новые подвохи — тоже.

— Какой подвох? — тут же спросил внимательно следивший за ним Аластор.

Гарри встал и прошелся вдоль стола, чтобы мысли улеглись в нужном направлении.

— Ядерное преимущество, которого у нас нет. На какой стадии разработка ядерного оружия? — Снейп, которому был адресован вопрос, пожал плечами. — Мы не знаем. Сколько бы ни было у нас тысяч человек, они не спасут Министерство, если внутрь попадет ядерная бомба. А это оружие огромной силы. Погибнут сотни людей. Щиты на Министерстве рухнут, открывшись миру маглов. После этого захват власти произойдет так же легко, как простой щелчок пальцами, — Гарри щелкнул пальцами, остановившись за спиной Драко. — Мы знаем, что в Министерстве много агентов Волан-де-Морта. Не сомневаюсь, такой вариант является одним из лучших для него.

Люциус, видевший действие прототипа бомбы на Гриммо, опустил взгляд. Лили и прочие, кто был знаком с миром маглов, выглядели немного встревоженно.

— Этой бомбе можно что-нибудь противопоставить? — тяжело рыкнул Грюм, когда молчание затянулось. — Защитные чары?

— Боюсь, если ее усилить заклинаниями, никакие чары не спасут нас, — ответил Гарри, опершись локтями на спинку кресла Драко. — Значит, нужно уничтожить его… комплекс сейчас, пока он не довел работу до конца.

— Мы не знаем ни где он, ни кто его охраняет, — Люциус вдумчиво стучал по набалдашнику трости пальцем. — Но знаем, что Темный Лорд недавно отдал приказ каждому своему стороннику для увеличения числа последователей привести к нему еще одного верного человека. Меня это минуло, — он коротко глянул на сына.

— А меня нет, — мрачно добавил Снейп.

Гарри почувствовал, как будто бы в затылке стрельнуло. Потрясающая мысль развернулась как широкая карта перед ним. Осталось только заглянуть и все предусмотреть!

— Нам нужен еще один свой человек у Темного Лорда!

— Зачем? — не понял Сириус. — Снейп и Люциус в Ближнем Кругу — куда уж еще ближе?

Гарри от волнения даже заходил по залу кругами, вынашивая идею.

— Нужен человек особый, — пояснил он на пальцах. — Тот, кого никто не знает, в ком бы он не смог бы усомниться. Тот, кто знаком с ядерной физикой.

Кажется, до других тоже начала доходить суть его идеи. Грюм склонил голову, внимательно следя за ним.

— Этот человек взорвет ядерный комплекс, — рявкнул он, и все сразу закивали, что поняли.

— Нужно втереться к нему в доверие. Вряд ли у Темного Лорда так много знатоков физики, — заключил Гарри торжествующе. — Уверен, приказом привести к нему новых сторонников он подразумевал поиск новых людей, сведущих в физике.

— А где мы найдем такого человека? — справедливо спросила Гермиона.

— Я пойду, — вдруг тихо сказала Пандора.

Все обернулись к ней. Люциус нахмурился, но после недолгих раздумий согласно кивнул. И впрямь, лучше кандидатуры не было.

Пандора приподнялась с места, у нее слегка дрожали колени.

— Я немного изучала физику по книгам, так что какие-то знания у меня есть. В магловской школе я была одной из лучших в классе… пока училась.

— Нет, — столь же неожиданно оборвал ее вызов Снейп. Теперь все повернулись к нему. — Ваша окклюментивная защита оставляет желать лучшего.

— Я новобранец, одна из толпы, — тихо, но твердо произнесла Пандора. — Я увижу его только во время приема Черной Метки.

— Ты с ума сошла, девочка, — рыкнул Снейп, крепко держа пальму первенства за самый необычный характер. — Это не игрушка — это проклятье на целую жизнь. Взгляни, что стало с Люциусом и со мной. Спроси Драко, сладко ли ему приходится.

— Идет война, мистер Снейп, — чуть более высоким, чем нужно было, голосом проговорила Пандора, задрав носик. — Если каждый не принесет на ее алтарь жертву, она будет проиграна. В мире маглов мне нечего опасаться, ведь это простая татуировка. А мир волшебников поймет, ради чего я навлекла на себя такой позор.

— Не след девушке, которая по знаниям едва второкурсников догоняет, ступать на этот путь!

Гарри и Драко, да и все прочие одновременно повернулись к Пандоре. Вообще со стороны казалось, что они наблюдают за активным матчем по волейболу. Пандора упрямо выпрямилась.

— Северус, — впервые назвала она по имени зельевара при всех. Драко аж закашлялся. — Вы непростой человек. За эти полгода, что я наблюдала за вами, я видела, как вы надеваете по утрам маску нелюдимого человека и идете спасать этот мир, хотя каждое утро вам хочется умереть. Вы показали мне пример настоящей смелости и твердости, а еще бесконечной преданности своим убеждениям. Это внушило мне бескрайнее уважение к вам.

— Я не герой, мисс Блэр, — Снейп устало спрятал лицо в ладонях. — Так может казаться юной влюбленной девушке.

У Драко отвалилась челюсть, а Гарри затаенно хмыкнул, наблюдая за этими двумя странными людьми. Лили хмурилась, глядя на Снейпа со строгостью, а на девушку — с сочувствием.

Однако своей цели он не достиг. Пусть румянец и украсил щеки Пандоры, но она осталась твердо стоять на своем. Только внимательный Гарри, пожалуй, заметил, как она сжала кулак за спиной.

— Вы не герой, Северус. Вы просто человек, на которого мне хотелось бы равняться. Глядя на вас, я узнала, что мне есть к чему стремиться. Мне есть, что защищать на этом свете — мой отец магл и подлежит уничтожению, а я не дам ему пострадать. И я сделаю это. И причина, которую вы назвали, вовсе не имеет к моему решению никакого отношения.

— Кто-нибудь кроме меня имеет возражения? — прошипел Снейп, обращаясь ко всем прочим.

Драко и Гарри переглянулись и покачали головами. Кандидатура Пандоры и впрямь была подходящей — она вполне могла сойти за иностранку или в крайнем случае за ирландку. От новичка не будут многого ждать, и в то же время она будет крутиться в центре событий, способная узнать слухи, ходящие среди таких же новобранцев. И попасть в тайный комплекс, чтобы уничтожить его. И Снейпу будет плюсом, что он смог привести новобранца своему господину.

— Значит, решено.

Снейп резко оторвался от стены и ушел через камин в Хогвартс, развевая мантией за спиной. Пандора молча кивнула и села на свое место.

* * *

— Вы глупая девчонка! — он бесцеремонно ворвался в ее комнату тем же вечером и захлопнул за собой дверь.

Сидевшая на кровати Пандора выпрямилась и положила учебник на одеяло. «Основы окклюменции» увидел Снейп заголовок. Голубые глаза девушки блестели, а в тонких пальцах она сжимала палочку.

— По-вашему, глупость — защищать тех, кого любишь? — вскинулась Пандора, сейчас меньше всего похожая на кроткую и спокойную девушку.

— Мисс Блэр! — Снейп стремительно подошел к ней почти вплотную, пыша яростью.

Бедная Пандора вздрогнула, но не отшатнулась. «А у нее крепкий внутренний стержень, не смотря на всю ее святую наивность». Северус отбросил эти мысли, так как сейчас они помешали бы делу.

— Причем тут я? Почему вы решили, что ваша глупая, нездоровая любовь дает вам право совершать подобные глупости? — зельевар даже не знал, какое из слов он постарался выделить, и получилось, что он буквально выплюнул эту фразу ей в лицо.

— Почему вы зовете мою любовь к отцу глупой? — сузив глаза, ответила вопросом на вопрос Пандора и сделала короткий шаг назад.

— Вы прекрасно знаете, что я имел в виду болезненную привязанность ученицы к учителю! И когда я говорю «болезненная», я имею в виду болезнь!

Пандора вновь залилась краской и отступила еще на шаг.

— Я с детства была обречена распоряжаться своей жизнью во благо других.

— Что вы и делали не очень успешно, — съязвил Снейп, снова подступая. Пандора попятилась от него. — Напомнить вам, чем обернулись для вашего здоровья ваши добрые намерения?

— Мне не было жаль жизни. Я помогала другим! Я помогала детям!

— И потому теперь вы старательно пытаетесь лишить вашего отца дочери, чему я не дал свершиться в прошлый раз?

— Какое вам дело? — девушка резко отпустила плечи, сжав кулаки. — Я появилась в вашей жизни нежеланной обузой и по сей день ею остаюсь. Я старалась не тратить ваше время и как можно меньше присутствовать в вашей жизни, чтобы не быть ею, но вы находили меня и всякий раз убеждали в том, что мое обучение — нелегкий груз для вас. Я не ребенок, мистер Снейп, я умею заботиться о себе и не нуждаюсь в опекуне. По вашему отношению ко мне я сделала вывод, что вам будет приятно избавиться от меня, но вас опять что-то не устраивает, и вы вновь пытаетесь усадить меня в кресло перед собой, чтобы рассказывать мне, как нелегко вам стало житься после моего приезда в Хогвартс.

В комнате повисла тишина, не напряженная, но очень… плотная. Глаза Пандоры гневно сверкали; она повернулась к нему боком и снова взяла книгу в дрожащие руки.

Фыркнув от негодования, Снейп стремительно прошел к окну. Он никак не мог придумать ответ, потому что внутренний голос ехидно смеялся над ним. Потому что она была права, она умница, а он закоренелый неудачник и глупец! Не к месту вспомнились вечера, когда она приходила к нему за помощью, а Северус с ядом в голосе давал понять, что ему неприятно ее общество.

«Самозащита», — равнодушно определил его диагноз внутренний голос.

А защищался он от самого себя. Перед ее приходом на вечернее занятие Снейп находил для себя много работы и всю ее за короткое время интенсивно переделывал — чтобы не смотреть на хрупкую, лучившуюся светом девушку. Когда это началось? Он не ответил бы на этот вопрос даже самому себе. В таком деле сразу не поймешь, когда попал в ловушку голубых глаз. Сентиментальность твердила — когда она улыбалась по-волшебному мягко, и это был вовсе не оборот речи. Темперамент заставил вспомнить пару неброских, случайно уловленных взглядом движений, когда она задумчиво касалась руками волос с теплым отливом или прикусывала губы, читая книгу. Много было всего. И все же Снейп никогда бы не влюбился во внешность, если бы внутри не было света, который был бы способен разогнать его собственную тьму. В ней он был.

Он, что, правда только что подумал о ней словом «влюбился»?!

— Вы же понимаете, почему я не хочу, чтобы вы участвовали в этой авантюре, — негромко произнес Северус и замер, прислушиваясь.

Шагнет в сторону или усмехнется? Почему-то ее действия сейчас стали для него определяющими — что? Он не знал. Просто ждал ответа, не надеясь на понимание. Молчание затягивалось, и Пандора не двигалась за его спиной.

— Наверное, по той же причине, по которой я вызвалась, — наконец, ответила она.

Снейп повернулся к ней. Перед ним стояла хрупкая молодая девушка, обхватившая себя руками, и с вызовом на него смотрела. Солнце заглядывало в окно комнаты и отражалось от снега на подоконнике, что казалось, будто она светится белым светом. Русые волосы с теплым, золотистым отливом рассыпались по плечам; белая блузка стягивала открытые плечи, оставляя легкий простор для воображения. Голубые глаза потемнели: от волнения или от гнева, он не знал.

Он смотрел на нее, такую хрупкую и ранимую, и думал о том, что ей ответить на неожиданно прозвучавший ответ. Он и прояснял все, и оставлял еще больше вопросов, а внутри разлилось тепло. В поисках зацепки для взгляда Северус обвел глазами комнату и вдруг наткнулся на огромное зеркало, отражавшее его внешность. Снейп усмехнулся, увидев себя: черные, неаккуратно подстриженные волосы, кривой нос, кислое выражение лица и еще много неприятных данных вроде возраста и неказистой внешности. На что он может надеяться?

— Это глупо, мисс Блэр, — криво усмехнулся Снейп.

— Эта маска на лице, — вдруг сказала Пандора, глянув на него чуть исподлобья. — Усмешка, скептицизм. Уберите ее, Северус.

— Мисс Блэр… — поморщился Снейп.

— Я хочу увидеть вас настоящим, — девушка решительно сделала к нему шаг. — Как в Рождество в Лондоне.

Снейп не хотел признаваться себе в том, что почувствовал себя загнанным в угол.

— Это лишь доказывает, что вы влюбились в маску, — едко сообщил он. — Вы могли заметить, что я был слегка пьян после пары рюмок коньяка. Не следует выдавать то, что вам показалось, за действительность, — и прошел мимо нее к двери. Его обоняния коснулся приятный сиреневый запах ее духов. — Давайте не будем все усложнять.

И ушел. Пандора проводила его печальным взглядом, обхватив себя руками.