Узы крови (джен)

Orange Blue — Can Somebody Tell Me Who I Am

Talisco — The Keys

Проезжая по Королевским Землям, истощенным трехлетней войной и не восстановившим былое могущество, Клаус старался не придавать особого значения руинам замка, расположенным на возвышенностях меж морем и рекой. Шпиль полуразрушенной башни, единственной уцелевшей среди остальных, виднелся издалека. Белоснежный стяг с черной тварью, скалившей клыки на всех путников, реял на нем как символ победы зла над добром. Неприятное зрелище. Печальное напоминание о собственной слабости. Бесполезный правитель, не сумевший защитить своих верноподданных. Он бросил их на произвол судьбы, оставив наедине с мерзопакостными тварями. За полгода сотни тысяч невинных душ пережили множество катастроф.

Извечный конфликт двоих львов, отца и сына, временами перерастал в настоящую бойню. Гнев необузданного Майкла изливался на слуг и простой люд. Однажды, будучи в дурном расположении духа, погибший король приказал возродить пыточные камеры для преступников и тех, кого Святая Инквизиция и церковь подозревали в связях с темными силами. Своевременное вмешательство десницы предотвратило ряд несправедливых казней. Юный и беззаботный кронпринц, в свою очередь, доставлял немало хлопот и без того недовольным горожанам. Устраивая гонки на ночных безлюдных улицах, он с друзьями умудрялся разбудить половину города. Безнравственное поведение молодого престолонаследника, как изволили выражаться базарные торговки, сами начисто лишенные понятия о морали, приводило к многочисленным ссорам в семье.

Впоследствии одна из них стала предпосылкой к знаменитому побегу. Вырвавшись из сдавливающих ребра тисков, эгоистичные Ланнистеры устроили пожар, какого еще не видывал ни один бастион. Гавань осталась практически нетронутой даже тогда, когда под ее стенами шло кровопролитное сражение красных и черных. Но беспощадный огонь равнодушен к стоицизму и камням, насчитывающим не одну сотню лет. Уничтожив большую часть территорий, он принялся за мужчин, женщин и детей. Грудные малыши гибли в колыбельках, охваченных пламенем, а моряки, отчаянно пытавшиеся спасти корабли, увязали в горящих парусах и на утро всплывали обгоревшими трупами. Солдаты поджаривались в кольчугах, заменивших им гробы.

Мысленно проклиная создателей второго Ада, терпеливый народ на следующий же день после погребения умерших родственников начал отстраивать дома, храмы и бордели. Согбенные под тяжестью валунов и деревяшек жители возрождали былую красоту провонявшего гнилью города. Монарх, разом потерявший и детей, и всеобщее уважение, желал оказать разочаровавшимся обывателям помощь. Все же чувство стыда не покинуло его окончательно. Погрузившись в строительство новых мест, государственный деятель напрочь забыл о самом государстве. Внешние беды, равно как и внутренние, мало его беспокоили. Важен лишь фасад, оболочка. Подняв из пепла все убогие районы, не исключая промышленные, Майкл тут же покинул укрепление, дабы поохотиться на терроризирующих округу сыновей. Заведомо проигрышное дело закончилось плачевно. Мир лишний раз убедился в недееспособности одержимого местью ублюдка.

Никто не питал иллюзий в отношении некогда триумфального мятежника. Ни друзья, ни враги. Все понимали необходимость кардинальных перемен в мировоззрении простых смертных. Крушение всевозможных надежд пришло с побегом угнетенной королевы. Неоднократно посещая бедные уголки столицы, она утешала страждущих. Лояльностью к своим действиям Церберы во многом обязаны матери. Именно она рассказывала воодушевляющие истории об освободителях. При них жизнь станет легче. Следует потерпеть. Освободитель действительно явился, однако он вкладывал иное понятие в столь многообещающее слово. Утрата всяких надежд была свободой. Дав волю разъяренным демонам, разрывавшим грудную клетку, Гэбриэль сравнял Гавань с землей. Жертвы в спешке покидали захваченные дома, оставляя грабителям все драгоценности. Под покровом ночи, освещенной новым пожаром, вереница тележек стремительно выезжала из красной тюрьмы.

Несмотря на все произошедшее, Клаус испытывал некое благоговение перед местом, где вырос. Остановившись на высоком холме, он наблюдал за спокойным морем. Волны едва достигали прибрежных скал. Штиль. В шторм же можно было лицезреть своеобразную корриду стихий. Как забавно. А ведь именно в такую ненастную погоду корабль с новорожденным наследником тогда еще великого завоевателя почти разбился об утесы. Чудо и опытный капитан вывели команду из затруднительного положения, любезно подарив Беленору виновника масштабных переворотов в людских умах. Тень улыбки промелькнула на изящном лице с обворожительными ямочками. Глаз, закрытый черной нашлепкой, придавал мужества не менее достославному полководцу. В легенду несложно войти. Для этого не обязательно слыть за ослепительного красавца.

Напыщенным аристократам, кичащимся победами своих наемников, вряд ли когда-нибудь доводилось биться с нечестивцами, пожирающими себе подобных. Впрочем, это не имеет значения. Самые близкие и преданные друзья находятся рядом. Пятьсот кавалеристов и пятьсот латников отправились вместе с государем на покорение Юго-Восточного направления. Приняв решение укрепить союз с последним представителем клана Баратеонов, Лев намеревался помочь ему отобрать законные владения предков. Недавнее приглашение нынешнего владельца Оленьих Рогов посетить неприступный бастион словно благоволило к активным военным действиям. Но он, как обычно, слишком сильно углубился в неизведанное будущее. Легкое прикосновение к плечу заставило его вздрогнуть и резко обернуться.

Небольшая армия расположилась у подножия живописной горы. Раньше здесь происходили тайные поединки до первой крови. Причиной дуэлей, как правило, становился слабый пол. Сам дофин не гнушался бросать вызовы чванливым вельможам. Непрерывные тренировки с лучшими фехтовальщиками страны, разумеется, помогли одержать ряд блестящих побед и заполучить шестнадцатилетнему мальчишке славу неодолимого соперника. Воспоминания согревали. Уголки губ по-прежнему имитировали непривычную в последние недели эмоцию. Понимая, что со стороны это выглядит нелепо, первородный фыркнул и вопросительно взглянул на нарушителя безмятежности. Новоявленный сир Вильгельм редко проявлял желание говорить по душам. Предпочитая молча предвкушать встречу с убийцами своей матери, он превратился в истинного командира. Исполнять приказы и не задавать лишних вопросов — таков их девиз. Напускная холодность пошла на пользу характеру несдержанного воина, но пагубно повлияла на отношения с одиноко рожденной.

— Я всегда мечтал посетить столицу и окунуться в водоворот тамошних развлечений, — вдохновляясь гармоничными пейзажами на фоне умопомрачительного заката, Олень превратился в философа. Опустившись на дугообразную шею мирной лошаденки, он предавался несбыточным мечтам. — Увы, человек, который воспитывал и обманывал меня все двадцать долгих лет, обещал даровать мне Гавань после того, как мы отобрали бы ее у твоей семьи. Он в красках описывал предстоящее возмездие, требовал набраться терпения и ждать подходящего момента. Многие нас поддержат — уверял сей тщеславный козел. В любом случае, мы можем воспользоваться твоей кровной связью со старой династией злополучных Таргариенов. Великолепный план, дядя, — не без иронии заявил сын Бернарда, обращаясь к разноцветным небесам. Ярко-оранжевые оттенки преобладали. Такое можно увидеть только летом. — Роланда считали неплохим бойцом, но он и в подметки не годился своему брату — бывшему лорду-командующему королевской гвардией.

— Которого убил мой отец, — рассмеявшись, подытожил венценосец, ловя на себе весьма скептический взгляд. Воздев обе руки к обители ангелов, он тем самым извинился за неуместное высказывание. — Надеюсь, твой третий дядя примет нас с распростертыми объятиями, а не сразу же побежит к излишне гостеприимному Транту. Душещипательное письмо, конечно, говорит об искренности его автора, но мы не настолько глупы, чтобы соваться в твое родовое гнездо без войска за спиной. Разрушитель взял крепость благодаря шестидесятитысячному воинству и предателям в стане противника. Нам таких бонусов не выпадет. — Разговаривая скорее с самим собой, нежели с безмолвным собеседником, Пастух засыпающего Солнца засмотрелся на руины. — Знаешь, о чем я не перестаю думать? Война рано или поздно закончится. Все имеет срок. Память о ней сохранится ровно на одно столетие, пока человечество не погрязнет в новых междоусобицах, еще страшнее прежних. И, глядя на разруху вокруг, я спрашиваю себя: а что мы сделали для этого мира? Выиграли несколько боев? Убили пару сотен невинных или виновных? Ересь. Мы должны уже покончить с порочным кругом жестокости. — Поймав себя на мысли, что завершающая фраза принадлежала Хэйли, монарх поморщился. — Нет, я не хочу оставлять после себя кровавый след. Когда я низвергну Гэбриэля в преисподнюю, то вернусь сюда и восстановлю столицу. К черту вся эта никчемная помпезность в виде престолов, искалеченных чужими клинками. Пусть обычное кресло возвышается над прочими. Я хочу помиловать изгнанных отцом лордов и вернуть им отобранные земли и титулы.

— А я нахожусь в списке этих счастливчиков? — поинтересовался Вильгельм, напрочь растаптывая орел романтических сумасбродств, взявший мечтательного государя в заложники. Пробудившись от горько-сладких иллюзий, Ланнистер отрицательно покачал головой, развернул буланого коня и ускакал прочь под аккомпанемент заливистого смеха. — Подумай хорошенько, светлейший. Через два часа мы уходим!

Брего несся бешеным галопом, подгоняемый вспотевшим хозяином. Черная грива разметалась по взмыленной шее резвого животного, обожавшего мчаться по безлюдным бескрайним просторам. Словно возвращаясь в былые времена, к древним цивилизациям неутомимых укротителей опасных тварей, они наслаждались полнейшим одиночеством. Ловко маневрируя среди неожиданно возникающих деревьев, преграждающих путь в никуда, мустанг протяжно заржал. Непередаваемое ощущение свободы, которую никто не отнимет. Дикие племена собирались ночью у пылающего костра и решали, на кого будут охотиться. На кого они пойдут с примитивными копьями, ломающимися из-за непробиваемой шкуры хищника? Такой, в представлении Божьего помазанника, была независимость. Неровная местность постепенно уступала равнине. Сам того не ведая, Клаус приблизился к печально известному месту. Непреодолимое желание оказаться там, где все начиналось, все же возобладало. Вряд ли оно пережило столкновение с еретиками.

Вопреки всем ожиданиям, гостиница на перекрестке, перевернувшая судьбу целого королевства, стала пристанищем для беженцев. Маленькая группа людей ютилась возле деревянного каркаса, по виду напоминающего конструкцию церкви. Оценив насмешку провидения, командир Альянса из чистого любопытства подъехал поближе. Счастливые дети, не обремененные заботами взрослых по добыче пропитания, резвились на берегу мелкой речушки. Завидев всадника, они поначалу насторожились, однако не прервали игры. Хорошо, что корона хранилась у осторожного слуги и не являлась постоянным атрибутом в одежде. Образовав некое подобие круга, крестьяне внимали сгорбленному старику, облаченному в лохмотья. Изодранное грязное платье мешком висело на костлявом теле. Казалось, грязь въелась в кожу босых почерневших ног. Белые брови-гусеницы терялись в седых волосах, падающих на морщинистый лоб.

— Я был солдатом когда-то, — надломленным, но проникновенным голосом изрек безымянный старик, для пущего эффекта поднявший изъеденную рытвинами ладонь к облакам. Он увидел непрошеного гостя, но не придал ему особого значения. Или сделал вид. — Все мои командиры считали меня храбрым, но это не так. Я не сбегал с поля боя лишь потому, что боялся показать друзьям свой страх. Так что я был трусом. Мы выполняли приказы, какими бы они ни были: «Сожгите деревню!», и вот я поджигатель. «Заберите урожай у крестьян!», и вот я вор. «Убейте тех парней, чтобы они не восстали против нас!», и вот я убийца. Помню, как одна женщина кричала на нас, называла животными, когда мы волокли ее сына из их лачуги. Но мы не были животными, нет. Звери верны своей натуре, а мы своей изменили. Я перерезал горло тому парню на глазах его матери, которую держали мои дружки. В тот вечер мною овладел стыд. Настолько, что я не мог ни есть, ни спать. Я мог только смотреть в темное небо и слушать, как мать выкрикивает имя своего ребенка.

Он замолчал на мгновение, склоняя лысую голову с обрывками волос к земле и закрывая слезящиеся глаза.

— Я буду слышать ее крик до конца жизни. Я знаю, что не смогу вернуть того парня, и в отведенное время я могу принести лишь немного добра в этот мир. Ведь это может любой из нас, верно? — пилигрим огляделся по сторонам, задерживая взгляд на рыцаре без доспехов. — Никогда не поздно закончить грабить, прекратить убивать и начать помогать людям. Никогда не поздно вернуться.

На сей раз их взгляды встретились. Старец проникал в души и извлекал наружу скрытые чувства.

— Человек, который пережил сотню битв, может не пережить сто первую. — Поклонившись новоприбывшему, безымянный проповедник приковал всеобщее внимание к наезднику. — Приветствую вас. Не хотите ли присоединиться к нашей скудной трапезе?

Подумывая вежливо отклонить заманчивое предложение, Никлаус вспомнил, что не ел со вчерашнего дня. Кивнув в знак благодарности, он спешился и позволил свободолюбивому мустангу отправиться на поиски сочной травы. Похлебка оказалась ничуть не хуже той, что выдавали в близлежащих тавернах. Сначала жители подозрительно относились к знатному посетителю, но непринужденные обращения священника развеяли опасения. Расставшись с именем, бывший кавалерист армии Тиреллов ударился в религию и ушел паломничать в деревушки и помогать нуждающимся. К сожалению, большинство из них уничтожили приспешники Лжепророка. Служитель Господа находился в столице, когда произошел военный переворот и смещение власти. Он спасал невинных матерей и несчастных детей.

— Я долго служил Богу, но дело не в нем, — завораживающая тирада бывшего дезертира заставила венценосца задуматься. С ним так легко разговаривать, несмотря на разницу в происхождении. С детства отец требовал от первенца, баловня судьбы, достойного поведения и общения со своим кругом. Горделивый дурак. — Дело в нас самих. В наших поступках.

— Я бы с удовольствием продолжил беседу, но жутко тороплюсь, — спохватившись, Цербер призвал исчезнувшего друга обратно. Он хотел раскрыть свою личность, пожертвовав беднякам все имеющиеся в кошельке деньги, но что-то удержало его от столь необдуманного порыва, и король ограничился простой благодарностью. В мыслях же он пообещал себе отыскать этого старика еще раз и сделать главой церкви в заново отстроенной столице.

— Удачи вам, Ваше величество, — Ланнистер резко натянул поводья, оборачиваясь к удивительному старцу, чье лицо с заострёнными чертами расплылось в блаженной улыбке. — Мы еще встретимся.

Несколько дней ушло на извилистый маршрут, пролегающий в горах. Опытный проводник старался избегать общеизвестных тропинок. Постепенно местность начала ухудшаться. Почва, размытая непрекращающимися дождями, была липкой и скользкой. Собачий лай верного Хогена помогал ориентироваться в туманные вечера. Штормовые Земли от того и получили свое красноречивое наименование. Этот край страдал от частых бурь, виною которым — Слякотное море. Местные аристократы не строят громадных укреплений, поскольку еженедельные баталии со стихиями уносят жизни даже самых крепких строений. Восстановить маленькие башни гораздо проще, чем оснащенный бойницами форт. Плодородный грунт искупал все мелкие недостатки богатого региона. Устроившись на мысе, своим названием воздающем хвалу ненастной погоде, лидеры принялись обсуждать план дальнейших действий.

— Будем надеяться, твой родственник не убьет нас раньше, чем мы войдем в городские ворота, — с нескрываемым сарказмом проговорил монарх. Приходить к человеку, чьего первого брата убил Майкл, а второго — практически сам Баратеон, как минимум неразумно, а как максимум — опасно. Впрочем, семейные узы — вещь сложная. — В любом случае, Коннингтоны окажут нам неоценимую поддержку, если признают Вильгельма законным лордом. Но нам нужно больше союзников. У тебя есть друзья здесь?

— Откуда у него могут быть друзья? — съязвил Грандинсон, складывая руки на груди и победно ухмыляясь. Недавняя размолвка, приведшая к масштабной ссоре, давно забылась, однако о близких отношениях не могло идти речи. Поймав на себе полный упрека взгляд, говоривший лишь пожал плечами. — Не смотри на меня так. Я не виноват в том, что вместо исполнения своих обязанностей ты занимался грабежом и разбоем. Конечно, я сопровождал тебя, но иногда отлучался под благовидным предлогом, чтобы выпить со старыми товарищами. С одним из них я до сих пор переписываюсь. Я могу воспользоваться одним из наших воронов и назначить с ним еще одну встречу в моем родовом замке. Владелец Сонного Приюта слишком давно не посещал его. Это и будет нейтральная территория. Пока вы разбираетесь с грифонами, я заручусь протекцией лебедей.

— Мы не знаем, какие вассалы достойны доверия, а какие принимали участие в заговоре против Бернарда, — вмешался непреклонный Кокшо, вызвавшийся примкнуть к команде юного правителя, к которому по-настоящему привязался. — Моя жена отсюда родом. Но у меня имеются смутные подозрения относительно своего тестя. Когда-то мне называли имена тех, кто безжалостно убил твоих маленьких братьев, Вильгельм. — Олень заметно побледнел, но выдержал удар. Просторец, лишенный жалостливых порывов, равнодушно вскинул брови. — Когда Рога пали, все их защитники вынужденно перешли на нашу сторону. Про Роланда я узнал случайно, но запомнил.

— Рассылать письма всем подряд рискованно, — заключил Клаус, аккуратно дотрагиваясь до повязки. Уговаривать надменных дворян он не собирался. Компромиссы здесь неуместны. — Я полностью доверяю тебе, Джером. Действуй. Мы же наведаемся к радушному дядюшке и узнаем его мнение на сей счет.

Два дня пришлось ждать ответа от таинственного знакомого. Получив желаемое на рассвете, лорд Приюта отбыл послом на переговоры с возможными соратниками. Половина армии осталась на том же мысе под надзором бдительного Пайпера, в то время как пехота направилась к восточным горным цепям, среди которых притаился Грифонов Бастион. Небольшая, но добротно сложенная крепость, построенная на высоком темно-красном утесе, возвышалась над заливом Погибших Кораблей. Единственный ход, ведущий к цели, сужался около массивных врат, преграждающих дальнейший путь. Лучники, стоявшие по обе стороны крутых скал, внимательно следили за пятью сотнями латников. Они в мгновение ока могли перебить добрую половину всего войска, если бы ставили перед собой такую задачу. Настороженное поведение хозяина легко объяснялось банальным недоверием к тому, кто называет себя его племянником.

— Кто идет через Крылатые Ворота? — громогласный бас, разнесшийся по всей возвышенности, мог сравниться со звуками трубящего боевого рога. — Сын человека, называющего себя Победителем Драконов и Убийцей Грифонов? Неужели вы хотите продолжить традиции предков?

— Какое умилительное откровение, — прошептал король, наклонившись к молчавшему товарищу. С интересом вглядываясь в мужской силуэт на башне, командир то и дело облизывался. — Неужели я имею честь говорить с великолепным Седриком Коннигтоном? Занятно. Мне все говорили, что вы ниже ростом.

— Напыщенный юнец жаждет лицезреть меня в полный рост? — осведомился голос извне. В нем чувствовалась насмешка. — Что же, я исполню волю своего повелителя.

На восемь минут воцарилось полнейшее молчание, изредка нарушаемое собачьим рычанием. Привязанный к седлу Хоген представлял опасность для окружающих. Наконец, словно спустя вечность, знаменитый воин явился на зов скорби.

— Какая интересная картина открылась моим глазам. Я сыздавна мечтал познакомиться с вами.

— Мечты сбываются. — Именно таким, в представлении государя, должен быть отставной генерал кавалерии. Будучи семидесятилетним воякой со стажем, он лишился человеческих эмоций и уже не оценивал душевных порывов по достоинству. Его лицо и сбитое тело были покрыты кожей, выдубленной на солнце и ставшей твердой, как сталь. Округлая голова и слегка оттопыренные уши ввиду отсутствия волос придавали ему сходство с бизоном. Складки и рытвины пролегали вдоль впалых щек и превращали лоб в сморщенное яблоко. Бесцветные глаза с отдаленным намеком на зелень изучали гостей из-под обрывков бровей. Рот его привел бы в отчаяние любого из шутов: со своими бледными, плотно сжатыми губами он был создан лишь для суровых слов и резких команд — этот рот забыл про улыбку, а смеха и вовсе не знал. — К вашим услугам.

— Забавно, когда мы встречались последний раз, я предлагал тебе остаться со мной, покорить всех здешних жителей, а затем обратиться к королю Майклу с просьбой прислать подкрепление и вернуть свой дом, — опустив формальности знакомства, старик сразу перешел в наступление. Верно, нет на свете существа более жуткого, чем истинно справедливый человек, начисто лишенный милосердия. — Что ты мне сказал тогда? Не помнишь?

Вильгельм покраснел и сжал кулаки до противного хруста.

— Ах да, ты велел мне катиться к черту. Но сейчас я вижу тебя в компании младшего Ланнистера. Любопытно. — Выпрямившись, чтобы заглянуть за спину высокого племянника и подсчитать в уме количество солдат, Седрик, по всей видимости, остался доволен. — Ладно. Нерадушно с моей стороны держать вас на холоде. Милости прошу в скромную обитель полульва-полуптицы. К сожалению, ваше войско должно остаться здесь.

— С какой стати?! — рявкнул взбешенный Олень, угрожающе насупливаясь и нащупывая пальцами рукоять молота. Первородный отреагировал спокойнее, понимая всю законность выдвинутого требования. Да и Грифон не производил впечатление хитроумного интригана, расставляющего ловушки. Нет, этот скорее послал бы им предупреждение о завтрашней битве и пожелал бы доброй ночи напоследок.

— Приношу глубочайшие извинения за своего невоспитанного друга, — с преувеличенным раскаянием заявил Никлаус, делая поистине царский жест. Коннингтон насторожился, явно ожидая подвоха. — Сами знаете историю о вашем брате. Нет нужды говорить, что Роланд во всем случившемся обвинил мою семью и готовился едва ли не свергнуть меня с престола.

— До чего же знакомый почерк. Узнаю своего тупоголового родственничка, — скривившись от отвращения, Седрик с одобрением отнесся к манерам юного полководца. — И кто же оказал честь моему роду? Кто расправился с гадиной, отравившей разум невинному мальчишке?

— Разве вам не известно? — наигранно удивился Цербер, театрально колотя себя кулаком в грудь. — Вильгельм, конечно, — без колебаний солгал Лев, пользуясь замешательством единомышленника. Тонкая политическая игра требовала некоторых жертв. — Осознание настигло поздно, не спорю, но Альянс зиждется на отцеубийцах, изгнанниках и отступниках.

Не произнося ни слова, ошеломленный воин кивком пригласил двоих лжецов следовать за собой. Им не пришлось совершать утомительный подъем в гору, поскольку дворец располагался на расстоянии тридцати метров от ворот. На протяжении всего путешествия они обменялись только парой ничего не значащих фраз. Несколько раз задумчивый проводник останавливался вполголоса побеседовать с невооруженными, но одетыми в кольчугу людьми. Примечательным был тот факт, что между ними существовала некая неопределенная связь: лорд часто клал им ладони на плечи и переходил на доверительный шепот.

Либо имеет место быть процветающий заговор, либо есть другие объяснения столь дивному поведению. Не одно поколение занимало неприступную крепость, именуя себя прямыми преемниками мифических тварей. На стенах витиеватых коридоров висели выцветшие гобелены, иллюстрирующие масштабные сражения. В закругленных окнах красовались белые и красные ромбы. Пиршественная зала не отличалась роскошью — в ней заседали отнюдь не самодовольные дворяне, а легендарные военачальники.

— Располагайтесь, — предложил вышколенный кавалерист с физиономией зубра. Поставив на стол графин с тремя медными кубками, он приказал слугам разлить на редкость гадостное пойло. Если хозяин испытывает почтение к напиткам такого качества, то предательства не миновать. Вряд ли кто-нибудь станет растрачивать хорошее вино на будущих мертвецов. — Полагаю, вы пришли сюда с целью просить моей помощи в предстоящем захвате Оленьих Рогов?

— А вы часто так быстро переходите прямо к делу? — осведомился венценосец, смакуя кусочек разогретой свинины. На секунду ему показалось, что Коннингтон оскалился, но то было простое следствие пережевывания жесткой пищи крошащимися зубами. — Но согласен. Нет никакой надобности в играх и увертках. Я действительно хочу, чтобы вы признали Вильгельма легитимным грандлордом Штормовых Земель, единственным сыном и наследником Бернарда. Ваша армия также окажет неоценимую поддержку.

— Ваши аппетиты все возрастают и возрастают, — констатировал Седрик, кощунственно наслаждаясь отвратительным на вкус вином. Оставив кубок наполовину пустым, Грифон сложил руки домиком. — Что же, позвольте и мне выставить условие. Я присоединюсь к вам, но взамен получу гарантии. Во-первых, мне бы хотелось получить назад свои территории. Сокрушительная победа красных в трехлетней войне стала началом конца для моего рода. Земли, прилегающие к Бастиону, забрали соседи и поделили меж собой. Чужого мне не надо, а вот свое хотелось бы получить обратно. Во-вторых, Ваше величество обязуется узаконить парочку моих бастардов. Любезность Майкла не знала границ: он не изгнал меня за море, однако запретил иметь жен и детей. Впрочем, речь шла о законнорожденных. Поэтому я хочу оставить после себя хоть что-то. Узаконьте моего второго сына и троих девушек, которых я выгодно отдам замуж. Может, за своего нового лорда.

— Слишком много просьб, — проскрежетал Баратеон, вновь чувствуя подкатывающее раздражение. Ланнистер, не желавший втаптывать в грязь укрепившиеся отношения с первым союзником, тут же прокашлялся. Двусмысленный жест ускользнул от подверженного приступам ярости рыцаря. — Дядя, я же могу тебя так называть, ты считаешь, что находишься в том положении, когда можешь просить?

— Девиз моего дома — «Лютый враг — верный друг». Я не нарушал клятвы, данной твоему отцу. И я не склонен делать это во второй раз, — поднявшись со стула, неукротимый старик опустил кулаки на деревянную поверхность, из-за чего раздался звон посуды. — Не так давно меня навещал наш общий знакомый Трант, ставший наместником Рогов и приславший вам то письмо с приглашением. Он спрашивал меня о некоем юнце, объявившемся в воинстве Альянса. По слухам, его часто видели в обществе новоявленного монарха. Но я поспешно опроверг все абсурдные предположения и успокоил бдительность Гектора рассказом о своем честолюбивом брате. Оказывается, никакого выжившего отпрыска Бернарда и в помине не было. Бурное воображение и жажда мести взяли над Роландом верх и он выдавал какого-то самозванца за вышеназванного. А Клаус, нуждавшийся в Юго-Восточном регионе, принял все нелепости за чистую монету.

Чертов гордец оказался умнее и продумал все до мелочей. Поразительно.

— Осталось завоевать цитадель на берегу моря и, думаю, можно идти на покой с чистой совестью.

— И узаконенными бастардами, — смирившись с неприятным послевкусием, первородный поднял сосуд с целебной жидкостью и салютовал еще одному стороннику. А ослепленный гневом Вили, как называли Сохатого, так и не осознавал всей важности произошедшего. Определённо, тонкая сеть умелых интриг — непостижимая наука для тех, кто держал оружие чаще, чем перо.

Знамена с двумя пляшущими грифонами красиво развевались на фоне громыхающего неба. Два дня ушло на разработку первоначального плана и возможных вариантов развития событий. Так как никто не знал, был ли лично причастен злополучный Гектор к убийству родителей Баратеона, то и судьба его оставалась под вопросом. Проявление живого интереса к недостоверным слухам можно трактовать двояко. Наконец, получив послание от исчезнувшего Грандинсона, закутанные в плащи всадники в ту же ночь выдвинулись из Бастиона. Проезжая мимо увеличившегося лагеря, они предусмотрительно скрыли лица и галопом пустились в направлении иной цели. Сонный Приют — так именовали маленький замок с не самым бдительным гарнизоном. Оставив коней на попечение диким полям, нарушители проникли внутрь и поторопились в условленное место.

Разумеется, им была обыкновенная таверна. По всей видимости, потенциальных союзников можно найти только здесь. Постучав условленное количество раз, заговорщики принялись ждать ответа. Внезапно двери распахнулись, выпуская из обители порока двоих подвыпивших господ. Непристойная песенка, известная в кругах искушенных сердцеедов, срывалась с губ одного из бражников. В темноте его лицо было трудно разглядеть, но лунный свет, падающий на темные волосы и изящный профиль, открывал поистине чудесные виды. Опираясь на крепкое плечо, он резко замер на месте и обвел собравшихся полупьяным взглядом. Джером, поддерживающий товарища, кивнул в знак приветствия, а затем отошел на небольшое расстояние. Благородные черты, несмотря на лишнюю мишуру, выдавали происхождение юноши.

— Куда ты меня привел, Джер? — Поморщившись от столь фамильярного обращения, Грандинсон не счел нужным ответить. Первое впечатление обманчиво. Пусть несчастный поймет это, прежде чем расстроится окончательно. — Я хочу обратно, к той обворожительной брюнетке. Или она была блондинкой? Не помню. — Покачиваясь из стороны в сторону, мальчишка не переставал бормотать и жаловаться на нестерпимую головную боль. — А кто эти люди? Ты не предупреждал о гостях.

Решив раскрыть свою личность, Клаус избавился от капюшона. В мгновение ока прекрасный лик безымянного дворянина исказился неподдельным удивлением. С минуту разглядывая повязку на глазу властелина Беленора, он рухнул на колени.

— Простите за скверное поведение, повелитель. Я не хотел. Я не подозревал о вашем прибытии, — жалостливым голосом взмолился житель юго-востока, борясь с заплетающимся языком и мыслями. — Отныне и навсегда, я — Дориан Сванн, ваш покорный слуга.

Южное направление

Возвращение блудного сына. Вдыхая наполненный зноем воздух, Нолан тоскливо вглядывался в недосягаемые пространства. Там, за песочными возвышенностями, пряталась бронзовая крепость, отливающая на солнце багровым. Тяжелые воспоминания о детстве промелькнули в замотанной тканью голове. Невыносимая жара угнетала. Вынужденные пользоваться окольными путями, три сотни, составляющие южный отряд, медленно двигались по зыбкой местности. Умирающие от жажды кони, неприученные к палящему зною, покрылись мылом. Иронично. Семь лет назад свободолюбивый юнец скакал по незаселенной земле, останавливаясь возле оазисов и ночуя под открытым небом. Питаясь одними змеями и скорпионами, он чувствовал, как жизненные силы переполняли неокрепшее тело. Плачевная тяга к приключениям вылилась в новую войну.

Убийство родного брата не шло ни в какое сравнение с масштабной трагедией, постигшей весь Беленор. Его соотечественники гибли под ударами вражеских копий и благодаря интригам Волка, чокнутого урода без моральных принципов. Неистовый мустанг Собор рвался пробежаться по краю пропасти, ощутив бешеные порывы ветра, хлеставшие по морде. Северный климат пошатнул здоровье тоскующего животного, однако героическое преодоление всех трудностей вернуло их на исходную точку. Солнце Руин — так называли молодого принца, низвергшего Дорн в пучины Ада.

Подняв мятеж против королевской власти, он навсегда останется агрессором в анналах истории и памяти всего мира. И никакое раскаяние, будь оно поздним или ранним, не смоет позорного пятна. Пусть смертные развлекаются, тычут пальцами и перешептываются, применяя свои обидные, но до странности меткие клички. Поклявшись избавить от скверны родную землю, он пришпорил верного друга, заставляя спутников не отставать.

Наведываться в гости и делать вид, что ничего не произошло — глупо. Заранее избрав для себя определенную линию поведения в разговоре с потенциальными союзниками, Мартелл послал гонца с тайным посланием к одному из вассалов. Резиденция дома Джордейнов, именуемая Гнездом Виверн, располагалась у истоков реки. Четыре молочно-белые башни с золотыми шпилями тесно прижимались к невысокой цитадели, окруженной цветущими садами и великолепными фонтанами. Мраморные изваяния, изображающие мифических богинь с весами правосудия и воздетыми к небесам клинками, внимательно следили за каждым воином на вымощенной камнями дорожке. Практически не имея доступа к морю, обладатели желтого пера в гербе все равно оставались одной из самых могущественных семей, способных выставить до трех тысяч мечей. К ним следовало обратиться в первую очередь.

— Главное — не провоцировать леди Джордейн, — шепотом посоветовал Реми, вышагивая по чистому мрамору с черными вкраплениями. Не разворачиваясь к племяннику и троим идущим следом товарищам, он продолжал давать необходимые наставления вплоть до прихода самой женщины. Завидев дорнийку, Фоулер обаятельно улыбнулся и заключил ее в объятия. Белые волосы, падающие на тонкие плечи, так напоминали о принцессе. Кай мечтательно вздохнул, но тут же прокашлялся, хотя сей жест никто не заметил. — Идди, как я рад тебя видеть. Сколько лет прошло?

— Не больше полугода, — услужливо подсказала южанка, делая особый акцент на последнем слове. Легкая смуглость кожи придавала ее хозяйке некий шарм. Тем не менее в ее лице не было ничего примечательного и до умопомрачения красивого. Обычные черты, характерные для пятидесятилетних вдов. Потеряв супруга из-за свирепствовавшей болезни, она стала полноправной владычицей этих краев. — Я вижу, ты пришел не с пустыми руками, а привел ко мне опального мятежника? Полагаю, я должна отправить его голову тому, по чьей милости мой единственный сын стал называться еретиком?

— Вы самолично приведете приговор в исполнение или доверитесь своим людям? — осведомился Аррен, раздраженный перспективой красоваться на блюдах Лжепророка в качестве емкости для соуса. Всеобщее внимание обратилось на бестактного нарушителя, чье вмешательство разозлило Реми и позабавило говорившую. — Нет, серьезно, вы угрожаете? Я не хочу быть голословным, но в данный момент хозяевами положения можно считать нас. Захватить ваш замок не есть проблема.

— Неужели? А кого будет убить сложнее — обычную женщину или ее десятерых стражников? — тон, каким был задан вопрос, не оставлял сомнений относительно проницательного ума жительницы пустыни. — Не обижайтесь, милорд, но вы не из этих мест и вряд ли оцените по достоинству наш матриархат. Мужчины часто мнят себя великими завоевателями, но кем бы вы были, если бы не мы? Но неважно. Вы же пришли сюда не ради бренных рассуждений?

— Миледи, мы с вами разговаривали в этом зале около шести месяцев назад, если не больше, — Мартелл начал издалека, как и полагается истинному лидеру, заинтересованному в очередном союзе. — Время летит катастрофически быстро.

— С математикой у вас не так плохо, как с политическим чутьем, — перебила Идди, не любившая утомительные светские речи, исходящие из уст сильного пола. — Вы слишком сильно похожи на моего покойного мужа. Практиковать красноречие на глупых девицах, несомненно, выгодная хвала самолюбию. Вот только пустая. — Облокотившись на спинку обитого шелком кресла, леди Джордейн театрально прижала ладонь ко лбу. Миска с виноградом, стоявшая на столе, помогала справляться с навалившимися проблемами, равно как и опустошенный бокал вина. — Ближе к делу. Чего вы хотите? Армии? У меня ее нет. Поддержки? Я оказала ее, но ваша бездарность в качестве правителя стала основной причиной моего разочарования. Вы даже за брата отомстить не сумели. Какой из вас дорниец?

— Я не прошу бороться за себя, — тихо произнес Нолан, втайне уважая позицию бывшей соратницы. — Судьба тысячу раз доказала мою бесполезность и никчемность. Ваш сын, узнав о сотрудничестве с Голодным Волком, покинул войско. Тогда я не понимал сути его предостережения. Я оказался в губительной власти настоящего безумца. Это не оправдывает мои действия, но, клянусь, ошибок я повторять не собираюсь.

— Снова темните и недоговариваете, — нахмурившись, впечатленная тирадой вдова попыталась не выдать своего замешательства. — Я не настроена на разгадывание загадок. Скажите прямо. Тайные умыслы подходят для любовников, неоднократно наведывавшихся в покои рогатого супруга, а я больше предпочитаю сухие факты. Прекратите юлить!

— Вы наградили меня прозвищем Солнце Руин, — не без видимого сожаления заявил рыцарь. Пора исправить непоправимое и разрушить укоренившийся образ злодея. — И вы имеете на то основание и право. Я предал свою Родину и своих верноподданных. Такое отступничество мне не простят, но я по-прежнему законный повелитель Дорна, присягнувший на верность королю Никлаусу из дома Ланнистеров. К черту вежливые прелюдии! Я заклинаю вас вместе со мной противостоять тварям, называющим себя Всадниками Апокалипсиса и прочей чушью. Думаете, Гэбриэль пощадит вашу семью, когда придет на Юг? Нет. Он убьет каждого противящегося и приведет мир к первозданному хаосу. Вы этого хотите? Под страхом смерти обращаться к нему, как к Господу, и возводить ему алтари во всех уголках планеты? Вы славитесь необычайным умом. Так скажите — он подвел вас? Впервые за столько лет?

— Теперь вам удалось убедить меня. И даже напугать.

Оглядевшись вокруг, она зациклила взгляд на человеке с тростью, стоявшем в неосвещенном углу. Спохватившись, вдова наконец-то взяла со столика колокольчик и дважды позвонила в него, не забыв обратиться непосредственно к калеке:

— Признаться, сир Гордон, вас я больше всего ожидала увидеть здесь. Та история с Дагоном быстро облетела весь Дорн. Мне искренне жаль, что достопочтенный Леопард снизошел до побитого пса.

— Не огорчайтесь, миледи, ведь в том нет вашей вины, — отвесив низкий поклон, Сантагар выступил вперед. Раздробленная нога и крупное телосложение тянули несчастного вниз, но крепкая палка не позволяла упасть. — Я не успел поблагодарить вас за предложенный в час нужды кров. Мне бы хотелось воспользоваться гостеприимством, однако мой младший брат, увы, не прощает обид, нанесенных его гордости. Впрочем, с тех пор везение не особо сопутствовало мне: за короткий промежуток времени меня едва не затоптала лошадь, едва не задел массивный боевой молот и едва не убил один из Старков. К несчастью, бедняге Дагону повезло меньше — его похоронили на Востоке.

Идди печально склонила голову в знак сожаления.

— Но мертвые нас не слышат. Лучше скажите, моя сестра в безопасности? — не успев завершить фразу, Гордон услышал звук распахивающейся внутренней двери, из которой вышла прекрасная девушка. — Офелия!

Длинные темно-каштановые волосы приятно щекотали небритую щеку и нос. Поморщившись, изгнанный лорд выпустил прелестнейшую из девушек из крепких объятий. Лучезарная улыбка, демонстрирующая глубокую ямочку на мягком подбородке. Необычное лицо с одухотворенным выражением чем-то напоминало те античные статуи богинь, стоявшие на входе. Небывалая, даже неземная красота в сочетании с уверенной походкой придавали их обладательнице неотразимую притягательность. Легкий взмах ресниц мог пробудить чувства у самого сдержанного человека. А глаза, имеющие оттенок металла, не отталкивали своей мнимой холодностью, а наоборот — растапливали сердце и притягивали к себе. Чары невольно окутали всех присутствующих. Изящные ладони легли на крепкие мужские плечи, а ласковый взгляд упал на искалеченную конечность.

— Хавьер еще жив? — получив утвердительный кивок, леди протяжно вздохнула и обернулась к той, что приютила ее, невзирая на риск. — Он не отступится. Как и мы. Вы обещали поговорить со своим братом и убедить его перейти на нашу сторону. Думаю, скоро они вернутся в Дорн, и мы должны быть готовы.

— Мы не собираемся дожидаться их возвращения, — неоправданно резкий тон Мэннинга, доселе хранившего зловещее молчание, насторожил собравшихся. Гвардеец обладал острым чутьем и умел точно предсказывать исход любой сомнительной авантюры. Поэтому он считал, что иной раз проще ретироваться и придумать более осуществимый план. — Мы собираемся загнать их в клетку и перебить с тыла. Если вернем Юг под контроль роялистской армии, то уничтожим Лжепророка за считанные недели. — Скрестив руки на груди, непреклонный солдат принялся разглядывать юную особу, высказавшую свое мнение. — Разрешите полюбопытствовать, но какая тут выгода лично для вас? Тоже хотите поставить парочку условий или невыполнимых требований?

— Я никогда не требую, но готова на все.

Уловив двусмысленный намек, Расти смутился и фыркнул от неудовольствия. Появление еще одного персонажа на сцене разыгравшегося театра абсурда не предвещало ничего хорошего.

— Не злитесь, сир, я глубоко признательна за вашу обеспокоенность, причиной которой стала моя скромная персона.

— Дорогая, ты еще успеешь пококетничать с благородным Морским Львом, — насмешливо изрекла леди Джордейн, наблюдая за реакцией невоспитанного рыцаря и про себя довольствуясь искрой злости в его глазах. — Вас же так называют? Не имеет значения, в общем-то. Я действительно обещала переубедить Эрнандо так глупо жертвовать собой ради умалишенного цареубийцы. Не скажу, что я сильно любила Майкла, но я его уважала. Он не отобрал наши земли, когда мой муж присоединился к Таргариенам. Я не хочу совершать ту же ошибку.

— Дайте моей небольшой армии пройти мимо Гнезда Виверн, пошатните веру других вассалов в проклятого Волка и устройте мне встречу с вашим сыном, — выпрямившись, Мартелл изложил ряд просьб, ни в коем случае не переходя на приказной тон. — Я гарантирую вам неприкосновенность всех территорий и сохранение за вашим сыном титула лорда.

Властным поднятием руки Нолан предупредил готовый излиться на него поток бессмысленных речей.

— Да, безбожники могут разграбить ваше имение или устроить в нем ночлег и воспользоваться вашим гостеприимством. Думаете, тот факт, что ваш старший брат — один из них, кого-то остановит?

— Вы меня убедили, — к великому облегчению монархистов ответила хозяйка спустя несколько минут. — Мосс бы не одобрил всего этого, но он бы и не стал прислуживать безумцам. Беленору хватило пресловутого Луциана. Скажите мне, ваш Клаус не пойдет по стопам предыдущих королей?

— Нет, — с непоколебимой уверенностью заявил принц, чем окончательно убедил мнительную вдову.