Узы крови (джен)

TJ & Cait — The Battle

Hollywood Undead — We Are

Львиный Утес. Чудесное архитектурное строение, напоминающее о могуществе самого богатого дома Ланнистеров. Построенная на огромном приморском утесе крепость издали красовалась на фоне умопомрачительного заката. Множество шпилей пронзали оранжевое небо, блистая в лучах восходящего и заходящего солнц. Высокие прибрежные скалы омывались Соленым морем, что приносило с собой шторм и запах прогнивших деревяшек — останков кораблей, потерпевших крушение. Город, раскинувшийся у подножия витиеватых горных дорог, носил гордое название Прайдрок. Западные земли славятся залежами руд и особенно золота, а неподалеку от самого бастиона располагаются золотые копи. Благодаря добыче драгоценного металла и умелому обращению с финансами, клан Львов жил в роскоши.

Замок хорошо укреплен, взять его штурмом довольно сложно; без осадных орудий — невозможно, но, владея родовым гнездом хищников, можно контролировать весь Запад. Подача воды на самую вершину, а также отвод сточных вод осуществляется с помощью сложной системы труб, колодцев и цистерн. Жилые помещения, к сожалению, находились ниже уровня земли и не имели окон. До ужаса тесные, они больше походили на темницы, несмотря на дорогие заграничные ковры и пуховую перину. Поговаривают, что призрак одного из предков Ланнистеров до сей поры блуждает по темным коридорам и пугает набожных служанок. Игра больного воображения, не более, но в детстве сыновья Майкла, гостившие дома несколько месяцев, пытались разыскать его.

Помещения связывали меж собою крутые лестницы. По легенде, один из лордов умер от сердечного приступа, когда поднимался по одной из них. В глубоких подземельях, почти недрах, держали не только опасных противников, но и целый зверинец. В числе необычайных животных, содержащихся в чистоте, также были и львы. Однажды Никлаус, тайком спустившийся вниз, просунул руку меж прутьев и погладил дикую кошку. Шершавый язык пробрал до мурашек, а необычные эмоции запомнились навсегда. Тем не менее, все это меркло в сравнении с тюрьмами для пленников. Занимая предпоследний ярус, они представляли собой огороженный комплекс мест, откуда никто не возвращался. Обширные, влажные, мрачные и не пропускающие ни одного ласкающего лучика.

Наиболее зловещие из них — тесные каменные мешки. Они облегают человека, словно доспехи. В них нельзя повернуться, нельзя сесть, нельзя дотянуться до пальцев ног, если их начинают глодать крысы. Многие знатные мятежники, поблагороднее никчемного Лжепророка, умирали, стеная в четырех узких стенах. Даже парочка самопровозглашенных царьков не избегала сей печальной участи. Впрочем, иногда врагов вывешивали в ненадежной клетке на отвесном склоне. В утробе голодного монстра, как прозаично его обозвал придворный лекарь, существовали естественные пещеры, наполненные водой. Умышленно нарушая запреты излишне строгого отца, братья часто спускались в запретную зону и плавали там, чувствуя под ногами мягкий песок.

Какие приятные, согревающие душу воспоминания. Не переставая разглагольствовать о героях из прошлого, новоиспеченный рыцарь ехал подле утомленной долгим переходом спутницы и пять часов подряд развлекал ее забавными историями. Приукрашенные легенды придавали рассказчику некую азартность. Улыбаясь одной из своих редчайших и поистине великолепных улыбок, Кол жаждал поведать больше интересных фактов о месте, где родился. Королева хотела произвести на свет хотя бы одного настоящего представителя могучей породы. Безымянная гадалка как-то предсказала, что именно третий отпрыск мужского пола будет магическим образом связан с высоким домом. Всерьёз восприняв очередное пророчество, беременная Эстер поспешно переехала в цитадель, в которой шесть лет назад пережила осаду и истощение от нехватки пищи.

Увлеченный собственными байками, генерал не сразу заметил подозрительное затишье во всем портовом городишке. Люди, вопреки ожиданиям, не сновали по оживленным улицам. Крестьяне не провожали армию, насчитывающую тысячу солдат печально-заинтересованными взглядами, а привычный для слуха шум лесопилки не разносился по всему поселению. Бурый жеребец тут же недовольно фыркнул, стоило трензелю вонзиться в небо, и остановился. Подав таким образом пример остальным конникам, вожак, получивший новый титул в дополнение к имеющимся, не поверил в увиденное: взобравшись на самый верх в надежде вернуться в милый сердцу дом, он обнаружил несметное количество палаток. Стяг с пурпурным единорогом, вставшим на дыбы, развевался на слабом утреннем ветру. Шокированные воины застыли в нерешительности, глядя на командира, яростно сжимающего поводья. Какого черта? Что все это значит?

Оставив практически всю пехоту в городской черте, первородный отдал приказ немедленно привести их сюда. Лагерь одного из самых знаменитых ветеранов занял все пространство от края пропасти до невидимой границы высоких красноватых стен. Взяв крепость в кольцо, проклятый ублюдок разрушил все многомесячные планы. Проскрежетав сквозь плотно сжатые челюсти все мыслимые ругательства, какие знало человечество, Ланнистер тронул норовистого скакуна, дабы посетить стоянку возможного союзника или же недруга. Гвардейцы последовали за королевским сыном, не отставая ни на шаг. Люди, облаченные в доспехи, внимательно следили за незнакомым эскортом. Флаги с золотыми львами говорили красноречивее любых слов. Законный наследник вернулся.

Два услужливых стражника потрудились сообщить лидеру о непрошеных гостях. К счастью, сир с причудливым именем не питал распространенного отвращения к Церберам. Будучи кастеляном Утеса, он глубоко плевал на то, кому тот принадлежит. Разумеется, неподчинение монарху могут приравнять к государственной измене, но приоритеты нынче меняются очень быстро. Из главного шатра, спустя пару минут, вышел опирающийся на трость мужчина.

Изысканная одежда и ровная походка выдавали в нем аристократическое происхождение. Слегка покачиваясь из стороны в сторону, он как будто маршировал по невидимой линии. Правильно уложенные черные волосы тщательно скрывали лысину, однако возраст брал свое. Гордо поднятый волевой подбородок и взгляд с характерным прищуром, а также ярко-выраженная непреклонность во всей позе — вот как приветствовал Кагэтора своего сюзерена.

Явственное недовольство читалось на округлом морщинистом лице с родинкой на правой щеке. В маленьких темных глазах читалось недоверие. Как бы там ни было, но житель Запада поклонился. Безукоризненная манера во всем, касательно внешнего облика, сразу привлекала немало друзей. О нем всегда отзывались с нескрываемым восхищением, смешанным с лютой ненавистью. Весьма противоречивые чувства вызывал у людей лорд Бракс, один из ярых сторонников Майкла в свое время. Суровое выражение, царившее на обманчиво равнодушном лике, не совпадало с закравшейся в уголки губ ухмылкой. Затянувшееся молчание, казалось, длилось не меньше двух минут. Наконец, неожиданный захватчик прокашлялся и, демонстративно ударив себя тростью по ноге, заговорил уверенным, но приглушенным голосом:

— Ну что же, вот ты и явился, — отголоски иронии плясали в мужском баритоне. Снисходительность, с какой были произнесены эти слова, окончательно разозлила насупившегося юношу. — А я-то так беспокоился насчет подкрепления. Видимо, мои многочисленные письма настигли разрушенную столицу и мертвого Майкла.

— Я наслышан о твоем беспокойстве, — язвительно парировал Колемон. Придерживая крупного пса, рвущегося на неучтивого подонка, за загривок, сир планировал воспользоваться острыми зубами позднее.

— Ты вечно агрессивен, мальчишка, — скрестив руки на груди, Кагэтора наклонил голову. Снова это пресловутое высокомерие. — К тебе не приходила мысль, что мы, возможно, плывем в одной лодке? И в наших общих интересах обеспечить ей благополучное путешествие к берегу.

— Мальчишка? — раздражение усиливалось, равно как и желание вцепиться напыщенному козлу в горло и разорвать на части. — Ты хотя бы знаешь, с кем разговариваешь? С лордом-командующим гвардии Никлауса первого. Меня именуют Смеющимся Львом.

— Какое свирепое прозвище и какая ценная информация, — хозяин Бракхолла отличался резкостью и прямотой. Несовместимые с сарказмом, они, как ни странно, идеально гармонировали и даже дополняли друг друга. Закинув деревянную опору с золотым набалдашником за спину, кастелян протянул собеседнику широко раскрытую ладонь. — Поздравляю. А я — Теневой Тигр, если угодно. И раз уж мы обменялись кличками, то стали непримиримыми товарищами? — не получив ответа на свой великодушный жест, воин приподнял брови. — Хотя насчет твоего назначения я удивлен. В стране бывали государи, отдающие эту должность своим родственникам, но те славились блестящими навыками фехтования, сделавшими их имена нарицательными.

— Ты слишком часто увиливаешь от основного вопроса, — не выдержав испытания, генерал вспылил и перешел на крик. Понимая, что это провокация на эмоции, первородный тряхнул головой. Грива давно растрепалась от бешеного галопа. — Какого дьявола тут происходит?

— Ох, такая длинная история, — издалека начал строптивый мерзавец с манией к эффектным речам. — В середине осени, когда до нас дошли вести о произошедшей в столице трагедии, мы получили тело убитого вами гвардейца. Быть может, вы и имени его не помните, а вот его брат запомнил и поклялся отомстить. Я насторожился и принял все меры безопасности. К несчастью, Вастерлинг оказался проворнее. Мне пришлось отлучиться к одному из местных вассалов, оставив за себя сына Джордана, чем враг благополучно и воспользовался. Не поймите превратно, я высоко ценю своего единственного наследника, но вот его способности думать оставляют желать лучшего. Три сотни солдат подъехали к стенам замка и потребовали сдачи, угрожая, в противном случае, меня повесить. Так напрочь лишенный чутья Джордан открыл ворота и сам стал заложником. Я же за считанные дни собрал необходимое воинство, не без поддержки Догеттов, и теперь сижу тут. Сила не поможет, ибо крепость неприступна. Нас обстреляют при первом удобном случае. Ты мне не веришь. — вывод напрашивался сам с собой. Благодаря вызывающему поведению. — Да ты хотя бы представляешь, какое это страшное испытание? Непрерывно пребывать среди этих людей и выслушивать… их болтовню.

— Да неужели? — язвительно вопрошал Кол, облизывая пересохшие от жары губы. Даллас рвался в бой, неустанно скаля зубы и издавая пронзительное рычание. — Какая прелесть. И ты полагаешь, что я настолько глуп? Меня начинает утомлять твоя упорность. Даже бесить.

— Тебе, несомненно, будет полезно знать, что в твоем родовом гнездышке обитает крупная пташка с щупальцами. Твой предшественник, — наблюдая за реакцией юнца, Кагэтора наслаждался всеми эмоциями, промелькнувшими на побледневшем лице. — Рагнар будет счастлив снова увидеть тебя и рассечь напополам. Как видишь, война не преследует вас. Вы преследуете ее.

Мышцы свело, сердцебиение участилось, а перед глазами возникла белая дымка. Пошатнувшись, Лев едва не рухнул на пыльную землю. Потерять авторитет за рекордно низкое время — значит поставить жирный крест на всей кампании. Вынужденный придумывать ответ на незаданный вопрос, Небесный Король уже готовился держать оборону. Тем не менее, разговор прервали. Неизвестно откуда вышедшая женщина незаметно подошла к говорившим. Маленький братец изумился при виде знакомой фигуры, чья лучезарная улыбка поглощала мрачные думы. Увы, сегодня красавица с темно-каштановыми волосами и светлыми корнями не дарила ближним частичку счастья. Привлекательные черты все еще сохранились, несмотря на возраст. Добрые карие глаза, не привыкшие к искоркам гнева, выглядели печально на фоне поджатых губ.

— Ты вернулся, — констатировала леди Догетт, заглядывая через плечо великого бойца, которого она знала еще с младенчества. Капризный ребенок не переставал реветь до тех пор, пока игрушка не оказалась в маленьких пальчиках. — Где Дилан? Он присоединился к вам полгода назад. А писем не приходило, ни одного. Он жив?

— Да, но он отправился с другим отрядом, — Ланнистер не хотел раскрывать всех карт перед теми, кто, возможно, служил Лжепророку. Бдительность командующего достигла наивысшей точки и не могла исчезнуть под давлением лживых фраз сочувствия. — Может, кто-то объяснит мне, каким же образом поганый Грейджой очутился в моем доме? Если речь изначально шла о Вастерлинге? А? И что вы здесь делаете, миледи? Даете советы искушенному отставнику?

— А он действительно ни капли не изменился, — хозяйка Равенкорна грустно усмехнулась, получая в качестве одобрения утвердительный кивок. Наклонившись, Регина осторожно дотронулась до пса, ощущая влажный нос. — Все произошло очень быстро. Однажды аудиенции со мной попросил сир Рагнар, вернувшийся из длительного путешествия по Востоку, где он пытался настигнуть вас всех. Извещение о трагической гибели Майкла пошатнуло его психику. Он вечно бормотал себе под нос слова неизвестной мне клятвы и требовал отмщения. С ним еще был какой-то юноша, именующий себя гвардейцем. Не получив от меня желаемого, а именно — армии для захвата Утеса — он уехал в неизвестном направлении, после чего завербовал беднягу Ивена. Вместе с ним он провернул всю эту аферу. — краткий пересказ настоящей революции поверг Цербера в шок. — И все-таки, расскажи про моего мужа?

— Дамочка в отчаянии, — вмешался неучтивый Тигр, разминая шею при помощи трости. — Неужто ты настолько предсказуемый? Это же азбука. — хмыкнув, Бракс кивнул на красно-золотой форт, дабы подчеркнуть важность предстоящей тирады. — Обещание счастья, боль утраты, восторг искупления, а потом... Дай ему загадку и смотри, как он пляшет. Манипулировать людьми — это весело.

— Единственная разумная мысль за весь день, — согласился взволнованный первородный, на коего легло множество обязанностей и почти невыполнимых задач. Впрочем, обещание, данное брату, приравнивалось к молитве. — Пошли к воротам всадника с белым флагом и просьбой явиться на переговоры с новым лидером древнего Ордена протекторов короля. — все попытки возразить были решительно отметены. — Знаете, в чем проблема людей? — вопросительно изогнув кустистые брови, обратился к слушателям Кол. Обычно нахальная усмешка, свидетельствовавшая о желании принять склонившийся мир с распростертыми объятиями, взыграла на красивых губах. — Они потеряли веру. И из-за этого не понимают, кого им следует бояться.

Кагэтора выпрямился, таким образом соглашаясь с мнением союзника. Итак, решено — встрече двоих суждено состояться. Как ни странно, осажденные в замке согласились довольно шустро. С примерной терпимостью мятежники ждали представителя другой стороны. Солнце находилось в зените. Согревающие лучи всюду распространяли свою обжигающую власть. Деревьев в пределах досягаемости не было, а трава плохо росла на вершине. Сплошные горные массивы и опасные обрывы. Сам форт водрузили на скалы, оставив немало свободного пространства. Выделив себе участок, пурпурные шатры расположились ближе к краю. Готовясь в экстренном случае напасть на засевших в четырех стенах предателей, роялисты выстроились в своеобразную линию. Вряд ли из нахального упрямца получится хороший переговорщик, согласный пойти на компромисс.

Однако иного выбора нет. Застегнув на плечах золотистый плащ, несравненный генерал погладил своего верного друга и обнял юную особу, всюду его сопровождающую. Стоило наряжаться ради таких мгновений. Железную решетку ворот любезно подняли, а мост опустили — остроконечные скалы, украшающие овраг, становились могилой для многих смельчаков. Сглотнув образовывавшийся в горле комок, Колемон шагнул вперед.

За ним, на небольшом расстоянии, гордо шествовал заинтригованный Бракс. Окружающие пришли в боевую готовность. Виновник произошедшего, заросший бородой и постаревший на десять лет, явился в назначенное время. Прошло на меньше полугода с момента их последней, не самой радужной встречи. Знаменитая секира, чье лезвие поблескивало на солнце, покоилась на крепкой спине. Тщательно скрывая травму ноги, полученную в результате столкновения на Востоке, Грейджой приблизился к невидимой границе и остановился. Оба противника прожигали друг друга ненавистными взглядами.

— Лорд-командующий. Какая честь, — язвительно прогремел Кракен, ударяя плотно сжатым кулаком по металлическому панцирю.

— Бывший лорд-командующий, — парировал Лев, демонстративно кланяясь предшественнику. — Признаться, я питал некоторые сомнения относительно вашего точного местонахождения. Ад был бы куда более полезным местом, но вы избрали Чистилище. Хороший выбор. Создает иллюзию шанса.

— Полагаю, ты явился, чтобы заявить права на свою летнюю резиденцию? Но я не вижу документа с королевским указом. Да и самого светлейшего не наблюдаю.

— Он не здесь, но я действую по его личному приказу, — заявил первородный, предусмотрительно держа пальцы на навершии клинка. С таким сомнительным персонажем следует держать лапу на пульсе. — От имени Никлауса первого, истинного правителя Беленора, я требую возвращения форта. В противном случае…

— Что? — поинтересовался Рагнар, требуя немедленного ответа. Видя замешательство мальчишки, Падальщик победно усмехнулся, а затем нахмурился. На лице проявились многочисленные морщины. Пепельные волосы покрывали массивный лысеющий лоб. — Тебе нечем крыть, малыш. Что же ты сделаешь? Будешь грозиться повесить меня?

— Этим все не кончится, — предупредил генерал, принимая угрожающую позу и оскаливаясь, точно дикая собака. — Мне придется штурмовать замок. Погибнут сотни.

— Сотни наших. Ваших — тысячи, — сухо констатировал восставший союзник, пожимая плечами. — Если у вас есть столько людей и если ты сможешь пробить стены.

— Мы пробьем их, — на удивление спокойным тоном заверил неопытный, но ловкий переговорщик. Нельзя показывать слабость. Особенно перед островитянами. — И прикончим всех до единого. Но если вы добровольно сдадитесь, то я пощажу всех восставших. Слово чести.

— Твоей чести? — съязвил одиноко рожденный, не скрывая своего отношения к самому младшему из сыновей павшего монарха. — Доверять тому, кто именует себя бесславным ублюдком — это равносильно строительству дома на песке.

— Отец мертв, — растравливать старые раны старого быка — затея опасная, но ему нужен повод к нападению. Пусть и мизерный. — Зачем гибнуть напрасно? Все кончено.

— Ничего не кончено! — взревел разгневанный пират, издавая громкое рычание. Костяшки пальцев побелели, а по ладони, сжимающей лезвие, потекла тонкая струйка крови. — Как смеешь ты осквернять память своего родителя? Это дом Майкла, моего друга. Я любил его и готов умереть за него. — тяжелые шаги эхом разносились над бездной. Подойдя вплотную к одному из воспитанников, предатель посмотрел ему в глаза. — Так что можешь атаковать. Или взять нас измором. Запасов нам хватит на два года. У тебя есть два года, юный лорд? — с этими словами он развернулся, намереваясь покинуть собеседника.

— Своих подчиненных ты спасать не собираешься! — крикнул Ланнистер вслед удаляющейся фигуре. — Зачем же ты вышел ко мне?

Замерев на середине пути, захватчик круто повернулся на носках и выпрямился во весь рост, — Скучно стало. И мне хотелось понять, что ты из себя представляешь как человек.

— Ну что же, вот он — я, — расставив руки в разные стороны, маленький братец сделал легкий наклон головой, позволяя светлым волосам упасть на лоб. Столь театральный жест сопровождался эффектным порывом ветра, подхватившим золотой плащ.

— Да, вот он ты, — согласился морской волк, приподнимая верхнюю губу и показывая пожелтевшие зубы. Соленый воздух повредил некогда гладкую кожу, а проведенные в плавании года заживо похоронили любой намек на милосердие. — Я разочарован. О вас многое рассказывали. Но вот убийство Орсона, десницы, я вам никогда не прощу. — непонимающий взгляд юноши, впрочем, не поколебал уверенности жителя уничтоженных островов. — Не пытайся отрицать. Мне поведали о ваших зверствах. И обвинения отнюдь не косвенные, верно, приятель? — неизвестный свидетель так называемых зверств неторопливо вышел из тени. Зрачки Льва мгновенно расширились. — Да, поприветствуй старого друга.

— Что случилось, милейший? — сладкоречивый тембр с узнаваемым южным акцентом невозможно было перепутать с чем-то другим. Длинная борода закрывала подбородок и губы, а взгляд хитрой лисы идеально сочетался с характером змеи. — Привидение увидели?

— Какого черта ты тут делаешь? — зарычал Ланнистер, хватаясь за оружие. Появление незнакомца и последовавшая за ним реакция насторожила замершего Бракса. — Возобновляешь привычную для себя работу охотника за головами? Или это такая же ложь, как и все твои тирады?

— Перестаньте, Ваша милость, вы задеваете мои чувства, — жалостливо протянул Кристофер, тут же прижимая ладонь к сердцу. — Я верно служил вашей семье, потому что идеализировал мятежные кланы. Вы были для меня символами непокорности! Но потом убийство мужа моей сестры резко открыло мне глаза на ситуацию. — умышленно повысив тон, дабы привлечь внимание всего форта, Уэйнвуд манипулировал безвольным Кракеном, чей разум затуманился от горя. — Исключительно вы повинны в том, что Гэбриэль воскрес и разрушил столицу.

— Ну хоть в чем-то мы согласны, — дальнейшая игра слишком рискованна. Либо идти напролом, либо ретироваться и детально продумать план штурма. Замолчав на долю секунды, генерал рассматривал двоих противников. — Дайте поговорить с Рексом! Позовите его сюда!

— Убийца не вправе требовать встречи с кем-либо, — продекламировал изменник, при этом сокращая расстояние между собой и туповатым, по его мнению, юнцом. Подойдя к нему почти вплотную, еретик лукаво улыбнулся, после чего наклонился к самому уху и прошептал: — Зачем он тебе? Хочешь рассказать о том, как я всадил его папочке клинок в сердце?

Цербер отшатнулся, едва не запутавшись в плаще. Осознав смысл сказанного, он стиснул зубы из-за внутреннего гнева и коварной усмешки, блуждавшей на устах проклятого зверя. Не задумываясь о последствиях, Колемон в мгновение ока извлек клинок из ножен и бросился на мерзавца. То, чего змея ждала. С легкостью отразив удар неопытного соперника, мужчина тут же схватил его за горло и отбросил назад. Воспользовавшись ситуацией, Рагнар пронесся мимо с занесенной над головой секирой. Надежда избавиться хотя бы от одного исчадья Ада возобладала.

Фанатичная любовь к Майклу доходила до абсурда, поэтому уничтожение его детей не считалось чем-то аморальным. Находясь на волоске от гибели, командующий увидел, как сталь блеснула над головой и столкнулась с другой. Вовремя подоспевший Кагэтора ловко отпарировал выпад бешеного Грейджоя, таким образом спасая жизнь своему командиру. Трость оказалась не простым украшением, а чехлом с маленьким, но жутко острым мечом.

— Хочу напомнить лишенному титулов гвардейцу о том, что переговоры подразумевают под собой решение имеющейся проблемы, а не создание новой. Хотя откуда безжалостным тварям, каковыми вы являетесь, знать о таких вещах, — с брезгливостью отряхнув кафтан от пылинок, он протянул руку распростёртому на мосту юнцу с кровоточащей щекой, а затем они вместе медленно отступили к лагерю. — Господин Кол, до сегодняшнего дня я и не подозревал о вашей силе воли. Думаю, мы сработаемся. — тонкие струйки крови создавали причудливые узоры на красивом лице с глубокими зелеными глазами. — О, не расстраивайтесь, милорд, не все так плохо. All lives end. All hearts are broken. Caring is not an advantage.

Южное направление.

Замок Булхолл представлял собой сплошные руины. Полуразрушенные башни, сравненные с землей каменные строения, останки защитных стен. Девятнадцать лет укрепление пустовало. Ее использовали в качестве остановки под лагерь или же временного приюта. Идеальное место для тайного убежища партизан. Устраивая многочисленные вылазки, отряды часто ночевали в лесах, но все равно возвращались в главное пристанище. Подготовка к масштабным боевым действиям шла полным ходом: мужчины начищали убогие доспехи, совсем непригодные для битвы, точили украденное оружие и допивали скудные остатки вина. Никаких опознавательных знаков — только белые знамена, дезориентирующие врага. Не решаясь выдавать свое местонахождение песнями, воины тратили драгоценные часы на полезные тренировки. Неприятное скрежетание металла уже превратилось в музыку, согревающую душу.

Лидеры предпочитали разминаться в одиночку или же шепотом обсуждать возникшие проблемы кампании. Несмотря на угнетающее затишье, один из братьев Тарли вел себя агрессивно и очень нервно. Легкая суматоха переросла в до странности оглушительный рев, когда одинокий всадник пересек запретную границу. Без сопровождения стражников, оруженосцев, слуг и шутов, он ехал верхом до развалившейся башни, а затем спешился и уверенной походкой направился к убийцам.

Потревоженный Себастьян, до этого погрузившийся в тяжелые раздумья, моментально подскочил с места и устремился наружу, дабы узнать причину поднявшегося гомона. К несчастью, младший брат опередил его. Не пряча меч в ножны, Раймондо отдал приказ отрезать незнакомцу путь к отступлению и наставить на него все имеющиеся стрелы. Поправив растрепавшиеся от прыжков и отскоков волосы, он разглядывал приближающегося оппонента с поднятыми кверху руками. Попытка заговорить была грубо прервана.

— Подожди, подожди, постой, — Рэй сложил ладони в молитвенной позе, чем обескуражил посла. — Мне кажется, я тебя знаю. Ничего не говори, просто стой, молчи и позволь мне угадать. — после этих слов он прижал кончики пальцев к вискам и на протяжении минуты, в гробовой тишине, рассматривал молодого человека перед собой. — Презрительно-уничтожающий взгляд, гордая осанка и этот проклятый волевой подбородок. — он неожиданно хлопнул в ладоши, разряжая накалившуюся атмосферу. — Ты Элайджа, я прав? Боже мой, как вы с братом похожи.

— Я рад, что вы меня помните, сир, — королевский десница вежливо поклонился, не испытывая никакого волнения. С самого начала он планировал в одиночку посетить логово шакалов, чтобы не подвергать опасности своих людей и, в случае непредвиденной ситуации, стать заложником мнимых роялистов. Если они считают себя последователями нового монарха, то не станут делать глупостей. — Думаю, нет никакого смысла тратить время на обсуждение очевидных вещей. Я лишь хотел поговорить относительно нашего совместного плана дальнейших действий. Я привел сюда армию из тысячи конников, под командованием нового лорда Висячих Садов.

— Неужели? Вот так сразу? — едко осведомился один из вождей движения сопротивления. Любовь к непокорности надолго укрепилась в голове, отравляя разум. Впрочем, справедливость данной линии поведения нельзя оспаривать. Их бросили на произвол судьбы, оставили наедине со зверем. Любой бы не был подвержен чувству благодарности. — Мы с братом должны подумать, стоит ли принять твои извинения. Можешь подождать до следующих выходных?

— Знаете, какая черта в людях меня раздражает больше всего? — голос Ланнистера не изменился, а мимика не показывала истинных эмоций. Прекрасная кандидатура на титул приближенного советника. В отсутствие государя он имел право сидеть на троне и говорить от его имени. Таким образом правда была на стороне непрошеного гостя. — Я питаю отвращение к фамильярности. К любой ее форме и проявлению. — очутившись на расстоянии вытянутой руки от излишне болтливого солдата, генерал улыбнулся краем губ. — Милорд, мы просто нуждаемся в вашей помощи. Если из-за этого вы будете ужасно страдать, я не могу обещать, что не буду наслаждаться этим безмерно. — Раймондо нахмурился, вздутая вена пульсировала у него на шее, а ноздри часто вдыхали и выдыхали свежий воздух. — Поэтому у нас есть два варианта. Вариант первый: вы, как умнички, присоединяетесь к нам. Вариант второй: из кого-то вытащат потроха. — Тарли зарычал, при этом резко хватаясь за клинок, но не вынимая из ножен. Брошка сановника имела магическую власть над простыми смертными. — Что выбираешь?

— Какая прекрасная речь. Замечательно, — бурные овации сопровождали каждое слово облокотившегося о камень Себастьяна, чье уставшее лицо не выражало ровным счетом ничего. — Полагаю, ты сейчас пытаешься выглядеть порядочно? Не так ли? После того, как вы оставили нас без поддержки? Из-за вас мы потеряли дом и земли.

— У нас война, — напомнил первородный, изучая забывчивого южанина. — Извините, если это доставило вам неудобства. Но отказ содействовать короне имеет свои последствия.

— И это говорит один из убийц короля?! — взревел набычившийся Рэй, наконец дерзая выступить против ненавистного ублюдка. — Да я разорву тебя на части!

— Быть может, вам показалось, что мы ведем переговоры? — Лев не отреагировал на явную агрессию, лишь равнодушно пожал плечами. — Это не так. Пустые угрозы раздает только глупец. Допустим, я пригрожу ударить тебя, если ты не заткнешься, но ты продолжаешь болтать. И что я должен сделать? — просторец норовил рявкнуть о том, что ему плевать на мнение избалованного мальчишки, однако внезапная пощечина оглушила партизана. Рухнув на землю, он несколько секунд приходил в себя. Шокированные лучники мигом направили железные наконечники на генерала. — Ох, дети, умоляю вас.

— Достаточно! — властный тон, коим были произнесены эти слова, не шел ни в какое сравнение с его обладателем, гордо восседавшим на гигантском валуне. Скрытый от любопытных взоров благодаря тени, великий Костяной Лорд незримо следил за тем или иным гостем. Успокоив рассвирепевших союзников, он убрал мешавшую прядь волос. Щетина покрывала значительную часть подбородка, но не сумела скрыть два красноватых шрама. Поднявшись на ноги, ветеран продемонстрировал свои доспехи из костей. Лошадиных, овечьих, волчьих и человеческих тоже. — Просим прощения за свою бестактность, Ваша милость. Мы забылись. Вы же видный мужчина. Золоченые латы, тугой кошелек, целеустремлённый взгляд. Скажите, я правда хочу знать: как вам живется с этим? Все мы должны верить в свою порядочность, так ведь? Чтобы спать по ночам. Как вы можете верить в свою порядочность? После всего, что натворили? И самое главное — как мы можем верить вам?

— Мое почтение, Сир Персиваль, — благовоспитанный воин склонился в знак уважения к непреклонному рыцарю. — К превеликому сожалению, нам с вами так и не довелось поговорить с глазу на глаз в столице. Признаюсь, что я восхищен вашей стойкостью. Полагаю, вы не особо удивитесь тому факту, что она передалась по наследству вашей дочери. — лорд заметно вздрогнул и выпрямился, делая шаг навстречу юному оратору. — Никогда прежде я не встречал настолько самоотверженную девушку, готовую на все ради отца. Я восхищался ею.

— Вы же не о дочери моей пришли говорить, — приглушенный голос Виллума заставил латников отступить. Братья Тарли недоумевающе переглянулись, также не рискуя вмешиваться.

— Именно для этого я и пришел, — оказывая психологическое давление на убитого горем родителя, заблаговременно похоронившего собственного ребенка, Элайджа лишний раз доказал свою принадлежность к Церберам. Под внешним благородством скрывался расчётливый хищник. — Вы любите свою дочь. И вы нужны ей. А чтобы ваша семейная жизнь вновь забила ключом, нужно захватить Висячие Сады и закончить войну, разумеется. — непродолжительная пауза, специально выделенная на раздумья, закончилась. — Ради такой цели я готов пойти на все. Потому что вы для меня — ничто. И ваша дочь для меня — ничто. И эти люди вокруг для меня — ничто. Только семья. И, если для того чтобы взять под контроль вашу армию, мне придется вырезать всех Тарли и Виллумов на свете, я это сделаю.

— Вы самый худший десница, какой только мог быть.

— Ошибаетесь, милорд, — по лицу посланца скользнула тень улыбки. — Самым худшим был Сантьяго Дейн. В отличие от меня, он не тратил времени на пустые разговоры. А я это делаю, ведь у меня сохранилась капля человечности, несмотря на извечную клевету интриганов. — вассал Простора скривился и отвернулся. — Итак, ваш ответ?

* * *

Он до изнеможения загнал несчастного жеребца, покрывшегося мылом. Поражение. Полнейший разгром за считанные минуты. Огромное войско, выскочившее почти из ниоткуда, мощным потоком ринулось на ничего не подозревающих еретиков. Лагерь смели, а людей нещадно истребили. Вскочив на резвого мустанга, Сантагар вонзил шпоры ему в бока и помчался вперед. Невзирая на крики товарищей, моливших о помощи, он продолжал скакать по холмистой местности. За ним увязалось несколько выживших, торопившихся попасть в единственное убежище — Висячие Сады. Только оно способно защитить неудавшихся повстанцев, так глупо попавшихся в ловушку.

Невероятно, но роялисты смогли переманить на свою сторону непокорных партизан. Великий Лидер придет в ярость, когда узнает об этом. Значит, главная крепость тоже под угрозой. Осознав это, одноглазый Хавьер принялся уродовать окровавленные конские бока. Стрела, больно ужалившая колено, не позволяла делать резких движений. Увы, его соратников застали врасплох — умалишенный северянин, до этого верно служивший Волку, но переметнувшийся ко Льву, гнался за беглецами. Ему с легкостью удалось нанести одному из всадников смертельный удар, однако второй умышленно остановился и сцепился с врагом в рукопашной. И на сей раз трусливый дорниец оказался глух к призывам мнимых друзей.

Собственная шкура важнее. Он лишь почувствовал на себе взгляд сумасшедшего Венедикта, расправившегося с противником при помощи одного выпада. Вздрогнув всем телом, южанин поспешил донести о случившемся. Ненависть душила, туманила сознание, сама управляла глупым животным. Громкий стук копыт по опущенному мосту и соприкосновение с землей в результате падения выдохшегося скакуна — вот то, что способно вернуть к суровой действительности. Под его командованием было не меньше тысячи пехотинцев, но что они могли сделать против конницы? Теперь осталось донести это очевидное оправдание до ушей безумца. Упав на колени пред наводящими ужас голодными глазами, жаждавшими бокал с кровью, лорд промямлил невнятные объяснения.

— Бесполезная тварь! — взревел разъяренный Старк, прерывающий гнетущее молчание. Схватив провинившегося шакала за воротник кафтана, он, приложив максимум усилий, швырнул его к мертвой конской туше. — Клянусь Богом, я отдам тебя на растерзание собакам! Я выпущу твои кишки и сожру их на ужин. Но перед этим я отдам тебя нашему общему другу Оноре. — животный страх, казалось, обуял никчемного дезертира. Он вцепился в ноги мучителя и умолял не применять такого жестокого наказания. — Ты уже мертвец. Вопрос заключается в том, каким образом я тебя похороню. Будет это болезненным процессом или приятным лично для меня?

Их прервал один из безбожников, подошедший к Предводителю и шепнувший на ухо о некоей особе, требующей устроить ей встречу с так называемым захватчиком. Заинтригованный Гэбриэль пожелал увидеть безымянную гостью, инстинктивно понимая, с кем он столкнется. И все сомнения сразу же отпали, стоило ему выйти к центральному входу. Там, посреди грязи и сухих листьев, опустившись на колени и заложив руки за голову, стояла леди Ирина Манвуди, законная владычица Простора. Какой интересный и совершенно непредсказуемый поворот событий. Облизнувшись, Палач улыбнулся одной из самых коварных улыбок, какая только существовала в его арсенале. Предвкушение чего-то масштабного оставило глубокий след.