Узы крови (джен)

Fall Out Boy — The Phoenix

Starset — My Demons

Gustavo Santaolalla — You and Me (The Last of Us OST)

Ничтожные изменники. Поганые интриганы и мелкие стяжатели. Мир сошел с ума. А может, это он постепенно теряет рассудок и погружается во тьму? Соблазн слишком велик. Смочив пересохшие губы отвратительной на вкус слюной, монстр поджидал удобного момента для рокового прыжка. Жертва выбрана. Несчастная сама угодила в объятия хладнокровной твари, не подумав о последствиях. И никакого страха в тех привычных карих глазах. Лишь готовность пойти на бой в одиночку. Пожертвовать всем ради спасения заблудших душ. Одновременно наивная и ошеломляющая тяга к исследованию внутренней доброты в изодранной душе.

Какая вдохновляющая жажда погрязнуть в чужих демонах. Утоляя разыгравшийся голод вином и пытками невинных, последователь Люцифера едва сдерживал самые страшные порывы. Крепко приковав их цепями к клокотавшему сердцу, он навсегда отгородился от истинных эмоций. Проще скрываться за маской неуравновешенного эгоиста, нежели выказывать расположение предательнице. Несколько лет назад она вырвала его сердце из груди, сжала в кулаке, выпуская всю кровь, а затем выбросила за ненадобностью. Жесточайшая мука.

Оставшись с колотой раной в области грудной клетки, палач научился жить с таким недугом. Он также понял, что любой недостаток можно превратить в достоинство за считанные секунды. Например, излишняя чувствительность обернулась желанием причинять боль другим. Упиваться истошным визжанием разрезанного напополам ублюдка, отрезать от него по кусочку. Ждать, пока не появятся гнойные раны, чтобы довести смертника до отчаяния и получить максимум удовольствия. Мысль поработить весь мир стала манией, навязчивой идеей, своеобразной игрой на выживание.

Большинство солдат покинуло захваченную крепость по тайному приказу лидера и не планировало возвращаться ближайшие несколько недель. Их основная миссия — в случае чего, остановить вторжение роялистов на южные территории. Дорн попросил о помощи и получил ее. В конце концов, каратель считал себя человеком слова. Даже самые отъявленные негодяи временами проявляют снисхождение к ближнему. Так, будучи в хорошем расположении духа, разбойник с большой дороги может довольно легко отпустить мимо проходящего путника с тугим кошельком. Сир придерживался той же тактики, пусть и вкладывал в нее иное понятие.

К тому же, он не был посвящен в рыцари, и потому насмехался над всякими обетами. Подозревая всех и каждого в неизменном вероломстве, он становился параноиком и одержимым. Малейшая провинность могла разбудить Темного Попутчика, который устраивал кровавую баню в ближайшем сарае. Пойманных сторонников короля не щадили. Над ними измывались, как над животными. Наслаждаясь стонами женщин и мужчин, убийца внимательно следил за реакцией остальных. Колебание, смятение, внутренняя борьба — ничего не оставалось незамеченным. Для мнимых заговорщиков были предусмотрены суровые наказания.

Наворачивая десятый круг около молчаливой заложницы, чудовище бормотало себе под нос неразборчивые фразы. Умопомешательство в чистом виде. Но добровольная пленница не шевелилась. Когда холодная, как лед, и бледная, как смерть, рука легла на плечо, дорнийка вздрогнула и обернулась. В безумных глазах читалась смесь всех эмоций, на какие он был способен. И вряд ли среди них были положительные. Виновник разрухи и масштабных трагедий наклонил голову с непривычно короткими волосами. Рубец, пересекающий правую сторону лица, ярко выделялся на фоне мрачной обстановки неосвещенной комнаты. Закончив хождение по мукам, умалишенный проповедник и ценитель изысканных блюд из людской плоти наконец подвинул стул вплотную и сел напротив старой знакомой. Коварная усмешка блуждала в уголках губ.

— Полагаю, ты явилась сюда не ради меня? Или я могу польстить себе этой мыслью? — едко осведомился Лжепророк, жестом подзывая слугу с двумя кубками и графином с вином. Вежливый отказ не был принят. — Да брось, дорогая, ты обязана выпить. Я же могу обидеться.

Одарив безумца скептическим взглядом, леди Ирина выполнила его просьбу без особого энтузиазма.

— Отлично. Итак, почему ты решила почтить нас своим присутствием? Соскучилась по мне?

— Я пришла обсудить с тобой условия капитуляции.

Приподняв брови, Волк пытался скрыть удивление, но безуспешно. Подобное самоуверенное заявление позабавило и насторожило одновременно. Проведя языком по верхней губе, мучитель слизал вино и причмокнул.

— Не хотела рушить твои надежды, однако я здесь для переговоров, а не для бессмысленной болтовни. Моя задача — убедить тебя сдать замок моего мужа без лишнего кровопролития.

— И старина Мозер послал женщину на такое опасное задание? Как благородно. Или ты сама вызвалась отпустить мои грехи, а? — поинтересовался лукавый безбожник в своей особой манере. — Какая прелесть. Но, к несчастью, я не собираюсь расставаться ни с этим прекрасным укреплением, ни со своей жизнью. Слишком легко для братии Никлауса. Пусть помучаются.

Предупредив все предстоящие тирады легким жестом, Гэбриэль поднялся с места и, позвав стоявшего за дверью стражника, велел ему сейчас же привести конкретного человека. Получив в ответ кивок, он подошел к заложнице и снова положил ладони на ее тонкие плечи.

— Война превращает женщин в чертовски привлекательных вдов.

— Иди к черту, — посоветовала Манвуди, стряхивая прикосновения, разжигающие еще одну ненужную бурю страстей. Бешено стучащее сердце, казалось, было готово раз и навсегда избавиться от оков в виде ребер и вырваться наружу.

— Любовь моя, я уже был у черта, и он оказался невероятно скучным собеседником. Я больше к нему не пойду, даже чтобы угодить тебе, — пальцы скользнули по затылку и с удивительной нежностью принялись массировать шею. — Как же я иногда жажду завладеть твоим разумом, подчинить его своей воле и уничтожить любую память о драгоценном Лэнсе. Но гораздо проще будет сжать твой череп и раздробить.

С этими словами он привел в действие зловещую угрозу, но лишь на десять секунд.

— На твоем счету — убийство, нарушение клятвы, попытка совершения прелюбодеяния, ложь, двурушничество и всякие мелкие мошенничества, о которых лучше позабыть. Все это достойно восхищения. И лишний раз доказывает нашу схожесть.

— Ты всегда хотел ее видеть, — прошептала южанка, чувствуя обжигающее дыхание на щеках. Губы с въевшимся запахом крови исследовали побледневшую кожу. — Всегда хотел меня.

— Да, черт возьми! Я хочу тебя. И мне плохо без тебя, — Предводитель издал рычание, напоминающее отчаянный крик одинокого хищника, оставленного всеми, забытого миром. Как оно, впрочем, и было на самом деле. — Ты как опиум для меня. А я видел людей, которые не могли достать опиум и мучились. Это почти тоже самое. Я знаю, что случается с морфинистом. Он становится рабом, а затем гибнет. Это случилось и со мной.

Он замер в миллиметре от ее губ, переставая наклоняться все ближе и ближе.

— Почти. Но я избежал этого. И не хочу рисковать. Я не хочу гибнуть из-за тебя. Ты решила, что я достоин, но просчиталась. — Вдова ошеломленно глядела на чертова подонка, заключившего ее в ловушку. Их приватную беседу прервал вошедший без стука лорд с бесцветными глазами, устремленными в одну точку. Присутствие этого человека в мгновение ока разрушало боевой дух. Он нагонял невыносимую, безысходную тоску. — Спасибо, что явился, Оноре. Как видишь, нас навестила твоя прошлая госпожа. Еще она хранит тайну о местонахождении партизанского отряда, и мне хочется ее узнать. Думаю, твои методы убеждения эффективнее, чем мои.

Вирвел, не произнесший ни слова, подошел к предполагаемой жертве и схватил ее за локоть, дабы отвести в пыточную. Не ожидая такой развязки, шокированная Тирелл постаралась вразумить своего вассала, но тот был глух к мольбам и просьбам.

Мимо них прошла врачевательница Легиона, застывшая у порога и оглянувшаяся назад. Ей довелось провести несколько дней в компании неудавшейся возлюбленной Лидера. Эта достойная женщина не заслужила такой смерти. Тяжело вздохнув, Валери зашла внутрь без предупреждения, застав господина за размышлениями о произошедшем. Он достаточно легко смирился с потерей той, за которую был готов разорвать даже своих последователей. Удивительно. Затуманенный взгляд пожирал целительницу. Лекарства от головной боли не действовали.

— Все прошло успешно? — наконец подал голос монах, поспешивший выйти на воздух. Уцепившись за каменный зубец стены, он с нескрываемым интересом наблюдал за поединком двоих солдат. Клэнт ловко миновал грозные выпады, орудуя клинками и нанося жутчайшие порезы. — Великолепно! Ты поставила его на ноги за пару недель. Раньше у него руки тряслись при виде собственного оружия, а теперь — безупречный боец. Как такое возможно?

Вонзив один из мечей в незащищенный живот противника, Голод извлек его оттуда и отсек закричавшему латнику голову. Фонтан крови хлынул из гигантской дыры, окропляя все вокруг. Протерев лицо рукавом, Рисвелл заметил испуганную дорнийку, с ужасом отпрянувшую от трупа. Истязатель, шедший рядом, поморщился и грубо подтолкнул замедлившую шаг пленницу. Они вместе зашли в неосвещенное помещение сарая, в чьи стены буквально впиталась липкая кровавая жижа. Отсюда никто не возвращался. Живым. Обычно кости замученных военнопленных относили собакам. Однажды с одного из роялистов живьем сняли кожу и повесили над башней как флаг.

— Гнусный предатель, а ведь мой муж помиловал тебя, — напомнила хозяйка Садов, не желая мириться с провалом грандиозной миссии. Ей нужно было найти шпиона, работавшего на партизан, но она с треском провалилась. — Позволил тебе сохранить все титулы, земли. Даже после того, как ты поддержал Таргариенов и убил дюжину его друзей в битвах.

— О вкусах не спорят, — Оноре насильно усадил неудавшуюся смутьянку на непрочный стул для допросов и привязал одну руку к подлокотнику. Его безмолвный помощник следил за происходящим с поразительным равнодушием. — Я поставил на того, кого считал неоспоримым победителем. И проиграл. Если нет риска проиграть, то нет и надежды на выигрыш. Но я не собираюсь дважды совершать одну и ту же ошибку.

Веревка натирала кожу, оставляя ярко-красные ссадины.

— Какие бы обещания ваши ораторы не давали, сгоняя дураков на бойню, какие бы высокие цели не ставили для них, причина войны всегда одна. Деньги. Не жажда власти. — Инквизитор улыбнулся, но маленькие глаза оставались неподвижными. Запекшаяся кровь на лице наводила страх. — Можете назвать меня корыстолюбивым. Или просто дальновидным. Может быть, это одно и то же. Но вашего супруга я уважал. Мозер взял меня в плен и хотел прилюдно казнить. Но Лэнс заступился. За своего врага. Невероятно. Я запомнил это.

Разглядывая изогнутый тесак под другим углом, еретик провел пальцем по лезвию, чтобы удостовериться в том, что оно достаточно острое. Отложив орудие пыток как можно дальше, Вирвел извлек из плаща маленькую деревянную фигурку. Роза. Знак дома Тиреллов.

— Наше самое откровенное желание заключается в справедливости и мести. — Вложив предмет в дрожащую женскую ладонь, просторец схватил тесак и, не колеблясь, метнул его в сообщника. Он умер так же, как и жил — молча. Крик Манвуди был заглушен непроницаемыми стенами. Хладнокровный убийца лишь вытащил нож из горла. — Игра окончена.

— Зачем вы это сделали? — шок мешал узнице видеть истину. Для нее все смешалось в один сплошной поток непонятных и бессмысленных страданий. Для нее больше не существовало четких разграничений реальности и вымысла.

— Признаться, я не ожидал, что они пришлют вас.

Оноре полоснул по веревкам, дабы освободить мятежницу. Странная усмешка не покидала его отталкивающее лицо.

— У вас было поручение — обнаружить среди всего этого сброда единственного союзника и скооперировать с ним дальнейшие действия. Нельзя сказать, что вы справились со всем идеально, но основной цели достигли. — Непонимание постепенно сменялось осознанием. — Отвлеките нашего общего друга, а я займусь остальным. Ибо вырастая — крепнем, не так ли?

Свежий воздух, повеявший из открытой двери, вернул к действительности. Пристав с неудобного стула, женщина, пошатываясь, вышла из провонявшего разложением сарая. Вопли солдат, убитых со спины, резали по ушам. Вокруг творилась настоящая неразбериха. Казалось, никто не обратил внимания на одинокую фигуру, бредущую в неизвестном направлении. Ноги подкашивались, мешая ей взбираться по ступеням. Где-то позади гремела цепь, опускающая главный мост. Железная опускная решетка поднялась, разрешая любому проникнуть в крепость. Остановившись передохнуть у входа в донжон, леди Тирелл внезапно дернулась. Гэбриэль, выскочивший из-за угла с клинком наперевес, поймал беглянку за локоть. Как удачно складываются события в данный момент.

— Только не говори мне, что лучший палач Беленора был убит тобой? — рявкнул Волк, не догадывающийся о предстоящем разгроме. Громкий рев, издаваемый боевыми рогами, вынудил его насторожиться. Обернувшись, проповедник узрел свое будущее: на поляне, сплошь усеянной цветами, разместилось огромное конное войско. Не прибегая к пафосным речам, оно двинулось вперед. — Вот оно что. Не стоило ему доверять. Промашка вышла.

Отпустив застывшую вдову, завоеватель устремился к стене и, наклонившись, прокричал:

— Клэнт, командуй обороной вместо меня! Я пока разберусь с одним дельцем. — Гарнизон лучников, хоть и готовый дать отпор, не успел исполнить приказ командира. Вражеские стрелы настигли их гораздо быстрее. С южной части неприступного замка, преодолев два жилых кольца, пробились шесть пеших отрядов. — Чудесно. Воспользовались приставными лестницами? Умно. Очень умно.

Монстр нервничал, хотя усиленно скрывал это. Обхватив лицо дорнийки, он с удовольствием приблизил его к своему.

— Здесь есть потайной ход. Твои друзья ушли через него в прошлый раз. Где он?

Кавалькада приближалась. Солнечные лучи красиво играли на наконечниках копий. Флаги с золотыми цветами развевались на бешеном ветру. Взмахивая головами, кони демонстрировали лоснящиеся гривы. Топот копыт эхом разносился по укреплению. Солдаты кричали от восторга, а их голоса смешивались с боевыми кличами и лязгом доспехов. Наспех выпущенные стрелы пролетали мимо, не задевая никого из роялистов. Полководцы скакали впереди, потрясая мечами, топорами и молотами. Жители уже не сдерживали радостных возгласов. Присоединяясь к восстанию, они доставали все неотъемлемые атрибуты для народного бунта — вилы и топоры. Нечестивцы, до того запугавшие несчастных крестьян, теперь бежали прочь из опасных кварталов. Толпа расправлялась с ними со всей жестокостью, на какую была способна.

— Отвечай! Отвечай! — требовал Лжепророк, предчувствуя возможную гибель. Цепкая хватка причиняла южанке нестерпимую боль. Намереваясь выведать секрет и снова уйти от правосудия, каратель подвергся приступу слепой ярости. До крови прокусив губу, он ощутил странный привкус во рту. — Смотри на меня! Я недостоин спасения и милосердия, ты права! Но ты предлагала мне уйти. Предлагала начать все сначала. Не так ли?

Клэнт, возглавивший оборону центрального ответвления, собирался встретить всех противников с распростертыми объятиями. Первый всадник, ворвавшийся в ворота, был спешен мощнейшим ударом двух клинков. Лошадь с перерезанными сухожилиями повалилась на землю. Оставшиеся в живых стрелки принялись обстреливать других наездников. Железные наконечники ловко проникали в щели между броней, нанося тяжелые повреждения их владельцам. Но три тысячи безбожников, разбросанных по разным частям города, не сумели воссоединиться и вступить в битву. Их перебили за считанные часы. Большую часть армии не вовремя увели в южном направлении.

Так опозориться… После череды блестящих побед?

Ржание заглушило мысли Люцифера. Он понял, что удерживать напор кавалерии бессмысленно, поэтому грубо встряхнул жертву своих манипуляций.

— Какая же ты слабая. Какая уязвимая. Посмотри на меня, — шептал истинный палач. С наслаждением, с блаженством. — Можешь сопротивляться. Можешь убеждать себя во всякой лжи, но мы оба знаем правду. Когда будешь вспоминать о дражайшем муже, то всегда будешь видеть мое лицо. — Рисвелл, получивший ранение, отступал назад с остатками подразделения. Медлить нельзя. — Где ход? Скажи мне!

— Глупо было возвращаться из мертвых, Гэбри, — голос, раздавшийся за спиной Волка, заставил того неторопливо развернуться. Знаменитый боец, впоследствии ставший партизаном, прервал идиллию. Смахнув темную прядь со лба, он грациозно склонил голову в знак приветствия. — Мозер скоро настигнет тебя. И передаст королю.

— Я-то успею уйти, дорогой кузен, — он умышленно сделал акцент на последнем слове. — А вот ты… — Старк изобразил безразличие, надеясь ввести оппонента в заблуждение. Но Тарли слишком хорошо знал все его грязные приемы. — Ты сейчас умрешь.

Скрестив оружие, оба непримиримых врага пустились во впечатляющий танец. Они не уступали друг другу в изворотливости и хитрости. Себастьян парировал череватые гибелью удары без особых усилий, в то время как северянин заметно нервничал и не переставал совершать ошибки. Увернувшись, цареубийца сделал выпад, но угодил в ловушку. Сзади — каменная стена, а впереди — верная смерть. Их разделяли только полоски стали.

Раскрасневшиеся, растрепанные и раненные соперники готовились к финалу. Вне сомнений, он закончится поражением великого уравнителя. Приложив палец ко рту, незаметно подкравшийся к сражающимся Персиваль вознамерился прикончить так называемого Лидера. Бить в спину — бесчестно, особенно для рыцаря. Но вряд ли кто-то осудит его за такой жизненно необходимый метод. Затаив дыхание, он занес меч для рокового толчка, однако тут же выронил его. Острие чужого клинка вошло в его грудную клетку и пробило ее насквозь.

— Нет! — закричал отвлекшийся Себастьян, не предвидевший такого поворота. Удар в область сердца вынудил его рухнуть на колени. Проклятое чудовище оттолкнуло его и брезгливо перешагнуло через тело, чтобы поблагодарить вовремя появившегося наследника Садов. — Мерзавец!

— Дядя Гэбриэль, я торопился помочь вам, — Аларик извлек орудие убийства из груди ветерана, после чего подтащил его к зубцам и столкнул вниз. Пролетев около десяти метров, Виллум остался лежать на окропленной кровью земле. — Хотите выбраться? Заброшенный тоннель неподалеку от Твердыни Царя Соломона поможет вам. Идите.

— А говорят, что преданность не вечна, — ухмыльнувшись, мучитель похлопал юношу по плечу, а затем подошел к тяжело дышавшей вдове, все еще лежавшей на плитках. Ее взгляд выражал откровенное презрение. — Превосходно, Рик. Ты молодец. Но тебе надо завершить одну миссию.

С этими словами он передал изменнику клинок отца. Дом Тиреллов гордился своей фамильной ценностью.

— Убей своего брата и покончи со всем этим. — Ирина попыталась запротестовать, но захватчик зажал ей рот рукой. — Нет-нет-нет. Я купил твою жизнь. Ценою жизни твоего ребенка. Иного выбора нет. — Тарли, приподнявшийся на локтях, выплюнул кровяной сгусток и проклял кузена. Тот, в свою очередь, поставил сапог со звенящей шпорой ему на шею. — Я также готов пощадить тебя. В конце концов, мы же родственники.

Спустившись по лестнице, Предводитель не растерялся в общей суматохе. Союзники пробивались сквозь ряды противников. Призвав оставшихся в живых ретироваться с поля боя, Гэбриэль вскочил на вороного жеребца и помчался к нужному месту. Клэнт присоединился к нему, не отставая ни на шаг. Выбравшись из небезопасных зон, они ринулись напролом. Единственное, что увидел беглец перед отступлением — схватку двоих заклятых братьев. Аларик, подстерегший родича около ворот, набросился на него и опрокинул на землю. Ошеломленный Хойт не растерялся и, отпрянув от конца меча, молниеносно подскочил к оружию с черной лентой, все еще погруженному в почву. Дань уважения погибшему герою — Спайк не сумел убить сына своей госпожи, но нет ничего невозможного.

Сокрытый от посторонних тоннель являлся идеальным укрытием. Проскакав в нем с полминуты, монах оказался вне крепостных стен. Внутри же происходила неистовая резня. Мало кто осмелится преследовать заговорщиков. Лай, донесшийся до чуткого слуха наездника, насторожил его и вынудил обернуться. Пес, гнавшийся за ним по пятам, не переставал протяжно гавкать и рычать. Его владелец верхом на мышастом коне уверенно шел к своей цели. Не собираясь гибнуть от руки поганого отпрыска Майкла, мнимый повелитель мира отдал приказ единственному доверенному лицу. Обновленный Рисвелл проявил себя в качестве свирепого бойца. Развернув белоснежного мустанга, северянин кинулся наперерез Ланнистеру. Самое угнетающее мгновение всей его жизни. Когда над тобой проносятся два лезвия — ты начинаешь мысленно отсчитывать секунды.

Оглушительный визг возвратил к реальности. Едва не лишившийся головы десница успел ранить всадника прежде, чем тот скрылся из виду. Погоня не продолжилась. За визжанием последовал слабый плач. Спрыгнув на твердую землю, первородный тут же подбежал к раненному любимцу, чье тело превратилось в кровавое месиво. Кости были раздроблены конскими копытами, а челюсть — почти вывернута наизнанку. Плутарх, забывший об осторожности, прыгнул на лошадь в надежде вцепиться в нее зубами и помешать настичь хозяина. Дергая лапами, несчастное животное умоляюще глядело на мальчишку. В темных глазах, поддернутых дымкой, читалось неизбежное. Закрыв веки, генерал положил окровавленную морду себе на колени и обхватил шею друга.

— Есть два вида боли, — дрожащим голосом прошептал Лев, сжимая горло преданного товарища. Не обращая внимания на слабые протесты задыхающегося пса, он ни разу не дрогнул. — Боль, которая делает нас сильнее. И бесполезная боль, причиняющая страдания. — Постепенно кобель ослабевал. Движения прекратились. — Так. Боли нет. Она ушла.

Великолепная природа. Пожелтевшие листья слетали при малейшем дуновении ветерка. Где-то вдали слышались крики ликующей толпы. Неужели очередная бойня закончилась? Вдохнув свежий воздух полной грудью, Элайджа вытер испачканные ладони о кафтан и аккуратно взобрался на коня. Сегодня он потерял часть себя. Ту магическую и нерушимую связь с прошлым. Вернувшись обратно тем же путем, он обнаружил солдат, плотным кольцом окруживших двоих сражавшихся. Да, им нужны развлечения.

Ожесточенная битва шипов угрожала разорвать сердце леди Ирины. Удерживаемая двумя латниками, она умоляла сыновей остановиться. Тирелл против Тирелла. Хойт умело избегал опасных выпадов, но Рик не давал ему передохнуть. При каждом ударе он выкрикивал в адрес врага колкости и оскорбления, не забывая упомянуть имя отца. Эта фатальная ошибка и привела его к поражению: забывшись, он пропустил роковой удар в плечо. Меч выпал из пальцев, а серебристый нагрудник покрылся яркими красными пятнами. Накренившись, самоуверенный юнец рухнул в грязь.

— Хороший прием. Клаус научил? — поинтересовался Аларик, избавляясь от доспехов. Голос матери, призывавшей лекарей, растворялся в гомоне толпы. Сознание старшего Тирелла постепенно угасало от потери крови. — Давай. Доверши начатое. Чтобы он гордился тобой. Твой друг. Давай же. Сделай это!

Еретик не собирался представать перед судом и дожидаться казни с остальными пленниками. Пусть новоиспеченный король катится к черту. Но слабый Хойт лишь отрицательно покачал головой и отвернулся.

— Глупец! — вскочив на ноги, южанин бросился на победителя, собираясь утащить его с собой в Ад.

Элайджа, прорвавшийся сквозь кольцо, подоспел вовремя. Пронесшись мимо воинов, он отразил грозный выпад и проткнул сердце нечестивца. Вздрогнув, лорд Простора ухватился за плечи своего убийцы, а потом медленно сполз вниз. Душераздирающий вопль дорнийки не тронул ни одной струны в его изуродованной душе. Какая теперь разница? Все кончено. Ланнистер достал белый платок и вытер запачканные руки. А ненасытные зрители просто стояли и смотрели на поверженного изменника. Аларик мог стать великим полководцем, но избрал другой путь. Извечная ложь Лжепророка затуманивала рассудок. Они победили, но какой ценой? Персиваль, над чьим телом рыдала единственная дочь. Плутарх, не заслуживший такой смерти. Невинный юнец и обманутый народ. Слишком много жертв.

— Смотри, Лэнс, — со слезами на глазах обратился Мозер к небесам. — Мы отвоевали наш дом.

Центральный регион

Речная Мель восторжествовала над теми, кто пытался захватить ее. Больше никаких потайных убежищ, никаких сомнительных планов и героических жертв. Спокойная и размеренная жизнь шла своим чередом. Крестьяне успели обработать оставшиеся в живых поля, засеяли их и приготовились к тяжелой зиме. Иногда они приходили к новому сюзерену и просили о помощи, но часто получали вежливый отказ. Денежная проблема сопровождала их на каждом шагу. Королевская казна не существовала, так как столица была разрушена, а наемники и рыцари следовали за монархом из инстинктов самосохранения. Они понимали, что перейди власть к алчному Старку, то разруха и хаос — самые маленькие проблемы, с которыми бы все столкнулись. По этой причине следовало помогать друг другу и на время забыть о прошлых распрях.

Наслаждаясь красотами погружающейся в сон природы, Эстер медленно пересекала еще одну полузаброшенную деревушку. Именно здесь произошла масштабная битва с основными силами мятежников. А в следующей когда-то скрывались партизаны. И таких поселений немало. В скором будущем их восстановят. Фермеры использовали разрушенные хижины как строительные материалы — древесина всегда пригодится в хозяйстве. Нередко в подобных местах собирались бродяги, чтобы погреться. Их не прогоняли. Настала эпоха снисходительности. Перед лицом истинного тирана почти все слои населения объединились. Безбожников изгоняли или жестоко убивали. Уже никакой ублюдок с гадким северным акцентом не придет сюда снова.

Очертания замка, возникшие на горизонте, привлекли внимание королевы. Более не теряя драгоценных секунд, она громко свистнула, подзывая отставшую собаку. Соня, услышав зов хозяйки, постаралась нагнать ее на холме, но возраст брал свое. В лучшие годы она была способна обогнать самого резвого Майклового скакуна. Увы, время беспощадно. Воспоминания о погибшем супруге разбередили старые раны. Их отношения, особенно в самом конце, трудно назвать идеальными, однако любовь не была им чужда. Первая встреча на том злополучном турнире навсегда отпечаталась в памяти: красивый молодой человек с золотистыми кудрями, ниспадающими на плечи. Со своими стремлениями, мечтами и идеалами. Как ни странно, образ супруга испарился.

Вместо него появился высокий черноволосый кавалер с цветущей розой в руках. Он поднес ее к лицу, чтобы вдохнуть волнующий аромат, а затем подарил любимой. Так они попрощались. Мозер обещал вернуться, обещал, что он обязательно сдержит клятву. А ведь отец предупреждал ее относительно данного увлечения, но тщетно. Верность мужу, который отчаянно жаждал убить их совместных детей — тяжкий крест. Задумавшись, женщина не заметила, как приблизилась к намеченной ранее цели и как наехала на кочку. Неожиданная встряска вернула с небес на землю. Самка, бежавшая рядом, тут же ускорилась, стоило ей услышать знакомый свист. Угодив в объятия сидящего под деревом друга, она принялась ласкаться и облизывать его шрамы.

— Какой приятный сюрприз в начале дня, — пробормотал Скотт, ощупывая вытянутую морду и ощущая влажный язык. Удобно расположившись под старым дубом, ветеран упивался осенним утром и прислушивался к пению птиц. — Вы не говорили о скором визите, Ваша милость. Следует ли мне расценивать это как дурное предвестие? Я не уплатил налоги? Вы же знаете, что моя крепость отстраивается заново и все золотые уходят исключительно на нее, — с трудом сдерживая смех, воин указал на небольшой бастион. Добровольцы неустанно трудились, надеясь вернуть его в первоначальный вид. — Радует, что хотя бы слепые, калеки и вороны вернулись обратно.

— Вороны? — переспросила озадаченная дочь Лукаса, натягивая поводья и озираясь в поисках гнусных птиц. Ей не нравились эти падальщики — они приносили недобрые вести. — Почему вы радуетесь их возвращению?

— Мы с ними понимаем друг друга, — пожав плечами, слепец поднял голову к солнцу. В такие периоды хотелось просто лежать и размышлять о насущном. Прислонившись к мощному стволу, сентиментальный лорд усмехнулся краешком губ. — Прилетают в сумерках и сидят на ветвях единственного дерева, находящегося в стенах цитадели. Всю ночь. Их сотни. Покрывают дерево черной листвой. И так уже сотню лет. Почему — никто не знает. Что-то привлекает их.

Замолчав на мгновение, он рассмеялся.

— Не придавайте этому серьезного значения. Я привык к непониманию. Лучше ответьте, получали ли вы письма от ваших детей?

— Только от Ребекки. Недавно у нее возникли какие-то трудности, но она не вдается в подробности. Остальные пока не писали, — с заметным сожалением призналась Эстер и успокоила норовистую кобылку, принявшуюся взрыхлять почву копытами. — У них может не быть возможности. Кол отправился освобождать Львиный Утес. И вряд ли думает обо мне. Клаус — на опасном задании вместе с Баратеоном. А Элайджа и вовсе погрузился в свой титул десницы.

— Не переживайте, это вполне естественно, — Блэквуд нащупал трость и приподнялся с мягкой травы, еще не успевшей пожелтеть. — Мои сыновья тоже огорчили свою мать. Она-то искренне верила, что будет получать сообщения почти каждый день. Я — реалист. К тому же, помню себя в годы той бедственной войны. Матери я не писал. Ни разу. А когда вернулся домой, то узнал, что она умерла от болезни.

Вздохнув, он перенёс вес своего тела на медный набалдашник.

— Ладно, отпустим прошлое. Ведь изменить ничего нельзя. Но я все хотел спросить — куда вы направляетесь?

— Брат поручил мне съездить к нашему вассалу — Корнелию Мутону. Вы знаете его. — При этом имени Скотт заметно поморщился и фыркнул. Высшая форма неприязни. — Подагрик. Мой отец часто посылал ему запросы о помощи, но он не отправил нам ни единого солдата. Заперся в четырех стенах и отсиживался. Тем не менее, вчера он все же ответил и попросил кого-нибудь приехать к нему для переговоров.

— Он такой же подагрик, как и я, — непреклонным тоном заявил хозяин разрушенного Вестника, похлопывая себя тростью по здоровым ногам. — Что же, раз трусливый пес жаждет договориться с новой властью, то пускай. Вы, в свою очередь, потребуйте у него корабли. В них недостатка у него нет. Разведчики донесли о том, что недавно к нему в порт заходило судно без опознавательных знаков. Будьте осторожнее.

Королева несказанно удивилась, однако кивнула в знак согласия и попрощалась со старым другом. Ей пришлось оставить собаку у него, поскольку старушка вряд ли бы осилила такой долгий путь. Впрочем, мужчина настоял на сопровождении для жены павшего монарха. Таким образом к ней присоединился юный Орион, пользующийся гостеприимством четы и помогавший им отстраивать дом. В дороге они беседовали о предстоящих переменах. Если Никлаус займет престол, то мир воцарится в стране. Вне всяких сомнений, он станет одним из лучших правителей.

Красный Пруд — замок с четырьмя полукруглыми башнями, расположенный на высоком холме близ моря и реки. Идеальное местоположение позволяло сдерживать натиск многотысячных армий. Мрачная атмосфера, царившая снаружи, напоминала об убежище одиночки. В действительности мало кто видел лорда Пруда во плоти.

Сама леди Талли видела его лишь однажды, будучи десятилетней девочкой. На пиру в честь двенадцатых именин наследника Речной Мели он постоянно оглядывался и настороженно прислушивался к разговорам рядом сидящих. По всей видимости, уже тогда болезнь давала о себе знать, постепенно превращая его в нервного затворника с навязчивой паранойей. А в детстве они с ныне покойным Лукасом были лучшими друзьями. Впоследствии связь исчезла. Один зажил счастливой семейной жизнью, а второй не выходил в свет больше четверти века. Неизвестно, сколько у него детей, и есть ли они вообще. Ей предстояло с нуля познакомиться с будущим союзником или врагом — зависит от обстоятельств.

Деревянные ворота, преграждающие вход в неприветливое укрепление, открылись с протяжным скрипом. Четверо пеших гвардейцев вызвались проводить гостей в зал. Обстановка внутри ничем не отличалась от тех разграбленных поселков на окраине: безлюдная площадь, окруженная убогими хижинами, заросла травой; на прилавках в рыночных рядах лежала прогнившая рыба, источавшая соответствующий аромат. А знаменитый пруд, в честь которого и назвали твердыню, завалили отходами; вода в нем превратилась в мутную зеленую жижу. Отвратительное зрелище. Проехав мимо, женщина ужаснулась количеству бедняков, валяющихся под стенами и стонущих от неизлечимых ран. Оставив лошадей в жалком подобии конюшни, посетители пошли следом за услужливыми слугами.

Их провели в круглое помещение, отдаленно напоминающее тронный зал в столице. В самом центре, на широком помосте, стояло дубовое кресло с платформой для ног. Человек, восседавший на этой конструкции, был подобен равнодушному монументу. Вцепившись морщинистыми руками в подлокотники, мужчина с интересом склонил дрожащую голову набок. Маленькие черные глаза перебегали с одного постороннего на другого. Темные волосы, тронутые сединой, были аккуратно зачесаны назад. Этот господин явно больше следил за собой, нежели за своими владениями. Массируя обе ноги, старик не отрывал взгляда от черт лица дочери единственного близкого друга. Внезапно он узнал эти до боли знакомые скулы, этот упрямый подбородок и слабую улыбку. Воспоминания о былом стали причиной скупой слезинки.

— Я полагаю, нам нет смысла играть в вежливость и понапрасну расточать похвалу? — осведомился Корнелий, моментально пришедший в себя и вернувшийся к холодной линии поведения. — Ваш отец неоднократно просил у меня поддержки, когда сбежал из захваченного бастиона. Как вы догадались, он ее не получил. И я не буду изливать вам душу, говоря, что жалею о своем поступке. Это не так.

— А я не буду лгать вам и говорить, что ваши слова что-то изменят или решат, — Эстер перебила старика, явно переходящего границы дозволенного. — Вы давали клятвы. И нарушили их, не имея веских оснований. Дальнейшие ваши оправдания приберегите для моего сына. Короля.

— Да, я слышал о вашем мальчике, — сдержанно кивнул Мутон, при этом касаясь рубца на щеке. Дурная привычка. — Великолепный фехтовальщик, умелый командир и наш освободитель, не так ли?

На мгновение воцарилась гробовая тишина, нарушаемая покашливанием говорившего.

— Так непривычно. Вы сказали, что прибыли ко мне по просьбе Хранителя Речных Земель, а я все не могу смириться с мыслью, что им ныне является Мейсон, а не Лукас. — Странная улыбка мелькнула, но сразу пропала. — И кто бы мог представить такой поворот событий. Невероятно.

— Милорд, я приехала ради обсуждения нашего с вами дальнейшего сосуществования на этих землях, — вежливо, но вместе с тем решительно напомнила дочь Рыбы. — Если вы будете отнимать мое время, то я попросту вернусь домой и скажу брату об итогах нашей беседы.

Корнелий прищурился, намереваясь распознать уловку, но встретил уверенный взгляд.

— Надеюсь, вы пригласили меня для заключения перемирия. Ради него вам придется пожертвовать кораблями из вашего личного флота на нужды всех подразделений армии Альянса. Я знаю, что они у вас есть. Недавно к вам зашло одно судно без флагов. Как вы объясните это?

— А вы на все готовы для собственных детей, — заключил больной, пристально следя за незнакомым и не представившимся юнцом, стоявшим около посланницы. — Какой инстинкт, кроме материнского, может заставить женщину проделать такой путь?

— Вы правы. Если мой сын король, то я не королева. Просто мать, которая стремится защитить своих детей всеми силами, — честно ответила вдова, не отводя глаз от лица с многочисленными шрамами. Откуда они? Он же никогда не сражался. — По утрам я просыпаюсь, вспоминая, что Майкла больше нет. Я не владею мечом, но это вовсе не значит, что я не мечтаю сдавить горло Лжепророка. И сжимать до тех пор, пока лицо его не почернеет.

— Тогда наши с вами желания совпадают, вопреки всеобщему мнению, — задумавшись на долю секунды, подагрик как будто погрузился в сон. — У меня есть дочь. Красивая. Она станет отличной парой Мейсону. — Талли облегченно вздохнула, услышав не имя одного из сыновей. — Я поражен вашей смелостью и самоотверженностью. Нечасто я видел подобное. Скажите на милость, на что вы еще готовы пойти ради генералов? Смогли бы вы принять помощь у призрака? Заключить сделку с Дьяволом?

Королева и ее соратник недоумевающе переглянулись, после чего она неуверенно кивнула. Перед ними сумасшедший.

— Хорошо. Но чтобы достигнуть удачи и не сгинуть самим в этих жутких водопадах крови, вам потребуется человек. Опытный и легендарный.

Тяжелые шаги эхом разносились по пустому залу. Эстер обернулась, дабы встретить таинственного незнакомца. Крик, вырвавшийся из ее уст, шокировал Маллистера, не знавшего представшего пред ними господина. Морская одежда лохмотьями свисала с исхудавшего тела. Он зарос неопрятной бородой с кусками пищи, запутавшимися в ней, и постарел на несколько лет. Однако глаза остались теми же. Оттенок изумруда. Чистейшего. Это невозможно. Он пропал без вести и считался погибшим. Он давно на Той Стороне, а оттуда не возвращаются. Молчаливый выходец из могилы стоял и смотрел на нее своими Майкловскими глазами.