Эта тайна (гет)

— То есть, ты магла? — уточнила Гермиона.

— Кто? — не поняла девушка и так смачно впилась зубами в сэндвич с арахисовым маслом и клубничным джемом, что у Гарри громко заурчало в животе. Надеяться, будто этого никто не заметил, не приходилось, потому что гостья подавила смешок, однако затем задорно подмигнула Гарри. Тут уж Гермиона громко прокашлялась и, поджав губы, осуждающе посмотрела сначала на бутерброд с вопиющим для дочери дантистов сочетанием, а затем прокурорским взглядом уставилась на Гарри.

— Я же говорю, мама у меня — малазийка, а папа — волшебник, — как ни в чем не бывало продолжила девушка. — А что такого? Где он, кстати? Опять что ли на работе задница?

—Так он же… — растерянно начал Гарри, но вовремя получил под столом пинок от Гермионы. — Да, наверное…

— Ну! Кто бы сомневался! У него вечно так. Мать отца из-за этой его секретной работы и бросила, а мне всегда казалось крутым, что он волшебник, — и, хитро посмотрев на Гарри, она с нескрываемым удовольствием облизнула перепачканные в клубничном джеме пальцы точь-в-точь, как это делал Рон, а иногда и Джинни…

Смотрелось это, конечно, у-у-ух.

Гарри и подумать ничего такого не успел, как в штанах зашевелилось. Снова стало до жути неудобно. Он поерзал на стуле и, мысленно уговаривая себя, что Гермиона хотя бы ничего не заметит, виновато на нее посмотрел: светло-карие глаза встретились с зелеными и сначала изумленно распахнулись, а затем не по-доброму прищурились. Так Гарри впервые за все время, что он знал Гермиону, подумал, что она видит его насквозь. Хотя, конечно, это было невозможно! Гермиона бы рассказала, будь она легилиментом. И все же снова стало стыдно. Почему-то с ней все выходило совсем не так, как с Джинни, которая еще прошлым летом невзначай протиснула ладошку под расстегнутый после плотного ужина ремень.

Гермиона даже через плотную ткань брюк к нему там не прикасалась, и тем сильнее ему этого хотелось.

— Так мне кто-нибудь все-таки объяснит, что вы тут оба делаете?.. М-м-м? — спросила дочка Скримджера, вновь привлекая к себе внимание.

Софи Скримджер оказалась обычной магловской девчонкой шестнадцати лет, и это не особо шокировало Гермиону. С Гарри оказалось сложнее. Он все смотрел на Софи и не мог собрать мысли воедино.

Не то чтобы он давно не видел магловских девушек, хотя в какой-то мере и не без этого. И не то чтобы Софи была сногсшибательно красива, хотя узкие раскосые глаза и темные волосы определенно напомнили ему о Чжоу Чанг. Но все это волновало Гарри лишь фоном. Главное заключалось в том, что он крупно ошибся насчет Скримджера, и признать собственную глупость оказалось сложно.

За то недолгое время, что Гарри провел в псевдомагловской квартире бывшего министра магии, он почему-то решил, будто у Скримджера, как и у него самого, никого не осталось — хотя с чего бы?! И все же, в те моменты, когда Руфус ненароком называл его «сынком», в душе Гарри творилось нечто невообразимое. Ведь это звучало почти так же доверительно и тепло, как «мальчик мой»…

Конечно, Гарри так и не смог простить министерству ареста несчастного водителя Ночного Экспресса, да и вообще их методы, но логику министерства отчасти понял. Жадно слушая Скримджера, Гарри осознал, что раньше не представлял всей горькой правды о событиях двадцатилетней давности. Ни Дамблдор, ни Сириус, ни родители Рона никогда ничего толком не рассказывали, а Скримджер в те годы занимал пост старшего аврора и видел своими глазами, как панический страх делал даже очень сильных волшебников беспомощными. И сейчас бывший министр был готов на все, лишь бы не допустить повторения истории. Решимость Скримджера даже вдохновляла и отчасти мирила Гарри с вынужденным заточением.

Конечно, за такой короткий срок Руфус не успел занять вакантное место Сириуса, но иной раз, внимая очередной саге о героических приключениях кого-то из трех поколений Скримджеров-мракоборцев, Гарри невольно думал о покойных Поттерах. Уж больно органично образ отважного аврора накладывался на слегка размытый портрет Джеймса Поттера.

Иногда Гарри даже сомневался, не стоит ли посвятить Скримджера в тайну крестражей? Конечно, пришлось бы смириться с положением ведомого, а Гарри на самом деле нравилось чувствовать себя лидером поневоле. Но что делать дальше, он понятия не имел, поэтому попросить о помощи опытного и умного волшебника виделось разумным. Останавливало главным образом обещание данное Дамблдору.

Только трое должны знать, он, Рон и Гермиона. Хотя ее Гарри предпочел бы оставить где-то в безопасности…

Нет, он был счастлив, что Гермиона бежала с ним. Но в то же время, ее постоянное присутствие в поле зрения начинало каким-то удивительным образом давить. Казалось, что от нее никуда невозможно деться. Гермиона не следовала за ним разве что в туалет. Она врывалась к нему даже ночью, и один раз, услышав якобы тяжелое дыхание и стон, едва не застала Гарри за довольно интимным занятием.

Все это раздражало, хотя, в тоже время, ее близость, как показали недавние события, напрочь лишала его способности соображать здраво. Да он в лепешку был готов разбиться, лишь бы ее впечатлить! Только в четырех стенах-то не развернешься… Здесь Гарри то и дело чувствовал себя жалким и беспомощным. И, кажется, медленно начинал сходить с ума.

Все эти чувства накрывали его и прежде, но раньше положение уравновешивал Рон.

Первого сентября он весь день украдкой заглядывал в карту Мародеров, высматривая имя лучшего друга. Однако точка с нужным именем так и не появилась ни в Большом зале, ни в Гриффиндорской спальне. Сказать вслух о том, как он скучает по Рону, Гарри не мог. Ему было невыносимо стыдно, что из-за Гермионы он предал друга, но поступить иначе Гарри тоже не мог. И все же один раз Гарри поинтересовался о семье Уизли у Руфуса, но тот заявлял, что они в безопасности, а Артур вроде как даже ходит на работу в Министерство.

И Гарри поверил, ведь ничего другого ему не оставалось.

Теперь же, глядя на то, как Софи Скримджер по-хозяйски заправляла в тостер очередную порцию хлеба, Гарри и сам чувствовал себя преданным и отверженным. А ведь он мог догадаться и раньше, или хотя бы задать вопрос, ведь все лежало на поверхности! Магловская варочная панель, посудомоечная машина и стиралка, беспроводной телефон и, дракл его ужаль, дорогущая плазма! Гарри едва сдерживался от того, чтобы не шлепнуть себя по лбу. Вся напиханная в квартиру техника не была муляжом для отвода глаз. Всем этим пользовались, а колдовать Скримджер предпочитал за порогом квартиры. Недаром же для тренировок он всегда уводил Гарри на крышу, а тут палочку-то практически и не доставал, не желая выводить электрические приборы из строя.

Все свидетельствовало о том, что Скримджер годами вел двойную жизнь, о которой не посчитал нужным сообщить Гарри и Гермионе, хотя сам требовал от них максимальной открытости и норовил контролировать каждый шаг.

Так что, вероятно, Дамблдор все-таки был как всегда прав… На поиски крестражей надо отправляться либо одному, либо с Гермионой и Роном.

Размышляя обо всем этом, Гарри внимательно следил за тем, как тягучая капля клубничного джема медленно стекала в треугольный вырез майки цвета хаки прямо туда, где рельефной тенью выделялась девичья грудь. Впрочем, никаких крамольных мыслей в голове у Гарри не было. Думал Гарри в тот момент о Волдеморте.

— Сочувствую, что твои родители развелись, — натянуто проговорила Гермиона, и непонятно за что второй раз как бы не нарочно пнула Гарри под столом.

— Да все норм, — кивнула Софи. — Мне лет шесть было, и я, честно говоря, даже не заметила, что они расстались. Папа и раньше появлялся дома от силы раз в неделю.

Софи приходила каждое последнее воскресенье месяца, за исключением лета, которое она уже второй раз проводила в юношеских волонтерских лагерях. Карманные деньги для дочери Скримджер оставлял на кухне под банкой с чили-перцем, но в этот раз Софи не досчиталась родительского взноса за сентябрь. Вероятно о том, что она зайдет, Скримджер забыл, и Гарри стало до жути обидно за Софи.

Удивительно было и то, что Софи ничего не знала о последних событиях в Лондоне. Имя Волдеморта или даже формулировка «Тот-кого-нельзя-называть» ей тоже ни о чем не говорили, хотя, как Гарри догадался, Скримджер познакомился с ее матерью во время одного из рейдов в магловский мир, когда Пожиратели Смерти атаковали бедный квартал, где проживали в основном мигранты. Маглов Руфус спас, а после, нарушив закон, не стал подчищать воспоминания хорошенькой юной девушке из семьи азиатов.

Но, может быть, все произошло и как-то иначе.

— Я на балкон покурить, — неожиданно заявила Софи Скримджер и, прихватив с собой чашку кофе, направилась куда-то прочь с кухни.

— На балкон? — Гарри в очередной раз переглянулся с не менее удивленной Гермионой и тоже поднялся из-за стола. Ведь в этой квартире не было балкона. По крайней мере, он так он думал. Единственным помещением, которое Гарри не смог обследовать, был кабинет Скримджера. Дверь не поддавалась никаким чарам.

Туда Софи и направилась.

Недолго думая, она приподнялась на цыпочки и преспокойно достала лежавший на притолоке ключ. Гермиона даже раскрыла рот и едва слышно ахнула.

— Здесь же повсюду стоит блокировка чар! Вот почему Алохомора не сработала! Как же я раньше не догадалась, — пробормотала она, когда Софи проскользнула внутрь.

— Пошли, — скомандовал Гарри, и смело перешагнул порог. Если два месяца назад ему казалось подлым то, что они несколько раз пытались взломать эту дверь, то сейчас угрызения совести ощущались на уровне легкого пощипывания.

Что ж, на первый взгляд кабинет, как и вся остальная квартира, ничем не напоминал жилище волшебника. Большой письменный стол у окна, офисный стул, шкаф и торшер в стиле хай-тек.

— Гарри, смотри! — Гермиона легонько дотронулась до его плеча и указала на стоявшую за стеклянной дверцей шкафа Молнию. Рядом на полке лежала аккуратно сложенная мантия-невидимка.

Гарри шагнул ближе и присмотрелся. К переливающейся мягким свечением ткани был грубо пришпилен стикер с пометкой: «Вещи, изъятые у мистера Гарри Поттера. 5.08.1997».

Стало тошно. Вот, значит, Скримджер, как к нему относился.

Все хорошее, что произошло с Гарри в этом доме, вмиг забылось, а пустота заполнилась сомнениями, страхом и злостью.

— Гарри, не надо, — прошептала Гермиона, вероятно догадавшись, что он с трудом сдерживается от того, чтобы разнести этот шкаф и забрать свои вещи. — Пожалуйста. Не сейчас! Мне тоже это все не нравится, и мы обязательно придумаем, как отсюда выбраться, но не сгоряча!

Гарри посмотрел на нее. Хотелось кричать, ором донести до нее, что творилось у него на душе! Но вместо этого Гарри кивнул и молча направился к распахнутому балкону, откуда тянуло таким зябким холодом, что он невольно вспомнил о дементорах. Странно, на крыше ничего подобного даже в самую мерзкую погоду не ощущалось.

Гермионе тоже было не себе. Обхватив себя руками, она вжалась в небольшую нишу, спасаясь от пронизывающего ветра, который все равно трепал ее волосы. Одета она была очень легко, но пошла за Гарри и сюда.

— Холодина, да? — снова с едва заметной подковыркой спросила Софи.

— Есть такое, — кивнул он, всматриваясь в свинцовое небо.

Софи вздохнула и, затушив окурок, демонстративно повертела в руках пустую пачку из-под сигарет.

— А вы, часом, не можете наколдовать еще сигарет?

Гермиона, естественно, не удержалась и досконально процитировала закон Гэмпа, хотя Гарри и сомневался, что он может распространяться на табак. Но вмешиваться и тем более спорить не стал.

— Хм, но вот ты же говоришь, что можно, если точно знаешь местонахождение… Так ведь? Да? — Софи коварно улыбнулась и с вызовом посмотрела на Гарри. — Тут на углу ларек, во-о-он его вывеску видно. И я точно знаю, что там продают такие сигареты. Так, значит, вы сможете переместить их оттуда в сюда?

— Нет, — отрезала Гермиона. — Это воровство.

— Погодите, у меня есть идея получше, — вмешался Гарри и полез в левый задний карман брюк и не без труда вытащил донельзя измятую полупустую пачку. К сожалению, за ней последовал и прочий, скопившийся в недрах кармана хлам. На пол со звоном посыпались несколько мелких монет, использованный бумажный платок и… початая упаковка презервативов.

Софи прокашлялась, и Гарри почувствовал, как у него огнем опалило уши. Ну как он мог забыть, куда сунул его? Чувствуя, будто все его движения для большего позора замедлились, он присел на корточки и, торопливо собрав в ладонь даже лишний мусор, затолкал все обратно в карман.

— Вот, — он, не оборачиваясь, протянул Софи пачку сигарет и, наконец, со страхом глянул на Гермиону. Та стояла, покраснев до корней волос, и смотрела на него так, что лучше было провалиться под землю. Зачем он только хранил этот чертов последний презерватив? Он ведь понимал, что не сможет предложить Гермионе заняться этим. А она — не такая, как Джинни, или Эбби и ее сестра, или та девушка из паба, имени которой он не успел спросить… Гермиона другая, и он готов терпеть столько, сколько нужно.

— Не знала, что ты куришь, — не своим голосом произнесла Гермиона и отвернулась, окончательно добив.

— Я не курю. Летом, до твоего приезда попробовал и больше точно никогда не буду.

— Вот черт, — с досадой проговорила Софи. — Это прям обидно.

Гарри машинально обернулся, но ее слова касались всего лишь сломанной в трех местах сигареты. Недолго думая, он взмахнул палочкой, пробормотав нужное заклинание, и снова посмотрел на Гермиону, но тут за плечом раздалось такое неподдельно восторженное «Вау», что даже Гермиона перестала дуться и обратила внимание на Софи.

— Ну надо же… — сказала дочка Скримджера, с изумлением рассматривая лежащую на ладони целехонькую сигарету так, будто она была восьмым чудом света. И Гарри вспомнил, что и сам очень долго примерно с таким же восторгом реагировал на волшебство. Это сейчас он все чаще не замечал магию, а когда-то она была настоящим чудом.

Внезапная догадка потрясла Гарри.

— Ты не знала, что есть волшебники кроме отца?

— А? — переспросила Софи и, оторвавшись от лицезрения табачного чуда, посмотрела на Гарри. В глазах ее стояли слезы, однако она пару раз моргнула и улыбнулась, не расплакавшись. — Нет, я подозревала, что должны быть, наверное, поэтому сразу догадалась, когда увидела вас.

— Мистер Скримджер не рассказывал тебе о нашем мире? — ошарашено спросила Гермиона.

— Не-а, никогда.

У Гарри пересохло во рту. Все странности в рассказах Софи о Скримджере теперь объяснялись просто: он очень много врал ей, пользуясь тем, что она не видела магию. Стеснялся ли он дочери, не обладавшей магическим даром, или хотел уберечь от чего-то, используя обкатанные в министерстве методы вранья? Гарри не знал, но, в любом случае, не мог оправдать такое. Дурсли тоже годами врали ему, и он точно так же как и Софи, чувствовал эту ложь, а потому терпеть не мог.

— Знаете, — усмехнулась Софи, — когда я была маленькая, то думала, что у всех папы — волшебники. Добрые и сильные. Ну, как у меня. Потом я узнала, что это не так, и решила, что он один такой — самый, самый лучший папа на свете. А позже до меня, конечно, дошло, что это не правда.

— Так можно сказать про любых родителей, не важно, волшебники они или нет, — неожиданно серьезно произнесла Гермиона. — В определенный период все переживают разочарование. Я читала об этом…

Гарри не мог, да и не хотел участвовать в этом разговоре, а потому просто вышел с балкона, вернувшись в кабинет Скримджера.

На душе стало совсем уж гадко, но голова соображала на удивление ясно. Оставаться в этом доме было нельзя, уж если Скримджер годами врал родной дочери, то что он заливает ему? Да и метла… вон она. Все карты в руки. Бери, а потом оттолкнись от перил и прочь. Вот только куда… Но это можно решить в процессе.

Вопрос только, как быть с Гермионой? Без нее Гарри без особых проблем смог бы бродяжничать в поисках крестражей, прятаться под мантией-невидимкой в торговых центрах, чтобы не замерзнуть зимой и таскать еду из магазинов или, в худшем случае, из контейнеров у заднего входа… В принципе, он без колебаний рылся бы в мусорных баках, но делать это при ней?! Да ни за что! Воровать она тоже не захочет, а денег у Гарри не было. Заявиться в Гринготтс и надеяться, что гоблины не сдадут его министерским? Можно, но тоже рискованно…

Нужно разыскать Рона. Все упиралось в это. Вдвоем они бы обязательно что-то придумали. Да и вести маргинальный образ жизни в компании Рона было как-то естественно, что ли. А Гермиона могла бы, например, пожить у мистера и миссис Уизли. Тогда, найдя и уничтожив крестражи, а затем и Волдеморта, Гарри вернулся бы к ней на белоснежном гиппогрифе со своим верным другом Роном Уизли…

Кстати!

Если уж отправлять на поиски Рона, что, несомненно, звучало приятнее охоты за крестражами, то стоило прихватить и третью вещь, завещанную им Дамблдором. Делюминатор… Скримджер отказался отдать его Гарри и Гермионе, но передал ли Рону, осталось не ясным.

Мельком глянув в сторону балкона, Гарри бросился обыскивать шкаф, куда Скримджер педантично складировал отобранные вещи. Чего тут только не пылилось, но времени разглядывать, увы, не было, ведь ему надо найти маленькую, серебряную зажигалку. Если Гарри не изменяла память, то делюминатор выглядел именно так. И несколько зажигалок он действительно обнаружил, но все они, судя по записям, были в разное время конфискованы у Софи — как будто так можно отучить от курения?!

Закончив со шкафом, Гарри метнулся к письменному столу, но и тут его ждало разочарование. Колдографии с различными чиновниками, вероятно спрятанные от глаз Софи, почетные грамоты, медали и прочие тешащие самолюбие трофеи. Поборов желание смахнуть всю эту мерзость на пол, Гарри принялся выдвигать один за другим внутренние ящики, пока не остолбенел, наткнувшись в самом нижнем на аккуратно сложенную пачку газет.

«Пророк!»

Все номера за последние месяцы! Гарри взял первый попавшийся, плюхнулся в кресло и принялся жадно листать газету, выхватывая между бесконечной рекламы косметических чудо-средств новостные заголовки, от которых шевелились волосы на голове.

«Магические дары и чистокровная аристократия. Историческая справка. Где и почем можно сделать экспресс-анализ».

«Неслучайная дружба. Зачем Альбус Дамблдор подстроил знакомство мальчика, который якобы выжил и младшего Уизли. Рассказ очевидца».

«Заболевания, передающиеся магловским путем. Как защитить себя и близких».

«Джинни Уизли крутила с Поттером у всех на виду, чтобы пресечь слухи о нетрадиционных отношениях ее брата с любимчиком директора. Откровенное интервью ученицы Хогвартса».

«Магловский след в финансирование нелегальной организации «Орден Феникса».

«Физические наказания в Хогвартсе. Нововведения или целительный возврат к традициям? Интервью с заслуженным сотрудником школы».

«Новое средневековье, или чем в магловском мире занимаются родители маглорожденной, сбежавшей с Нежелательным Лицом Номер Один».

«Во время обыска в семье члена нелегальной организации «Орден Феникса» были изъяты магловские деньги. Предположительно они могли быть использованы для подготовки терактов».

«Мальчик, которого воспитали маглы. Астрологи назвали пять мест, где может прятаться Гарри Поттер».

«Запретная страсть. Как маглорожденная охотница за магическими дарами погубила чистокровный род Поттеров».

«На чьей стороне гоблины? Департамент магического правопорядка обратился к дирекции Гринготтса с требованием ареста счетов Прюэттов и Уизли».

«С кем и как провел свою последнюю ночь Альбус Дамблдор: Гарри Поттер — убийца или...?»

Чем дальше Гарри листал, тем сильнее кружилась голова. Пока он сидел в апартаментах Скримджера, в газетах почем зря марали его имя и имена тех, кого он любил. В чем только его не обвиняли! И ведь найдутся те, кто поверит, как когда-то поверила миссис Уизли в ерунду, что насочиняла Скиттер о Гермионе…

Пора было действовать. Что они планировал до того, как попали в аварию? Найти убежище среди маглов — теперь это проще, он мог беспрепятственно колдовать — и отправиться по списку мест, связанных с Волдемортом.

— Ладно, мне пора, — послышалось с балкона.

Гарри только и успел, что задвинуть ящик письменного стола. Впрочем, Софи, кажется, все-таки заметила, что он шарил в вещах Скримджера, только вида не подала.

— А, может, хотите прогуляться? Тут рядом есть крутецкое местечко! — лукаво спросила она и, наигранно закусив губу, посмотрела на Гарри.

— Кхм… — прокашлялась Гермиона. — Мы бы с удовольствием, но нам с Гарри надо… У нас дела, к сожалению.

Софи лениво пожала плечами и продефилировала к холлу. Гарри последовал за ней, соображая, как воспрепятствовать тому, чтобы дверь вновь заперли. Он сомневался, что даже зная как, они с Гермионой смогут снова открыть замок. Скримджер был хитер. Однако Софи про ключ даже не вспомнила.

Зашнуровав ботинки на высокой подошве, она накинула на плечи ветровку.

— Кстати, я сразу поняла, что папа вас тут под арестом держит, и никуда вы отсюда выйти не сможете. Он бы ни за что сюда никого не пустил, — победно улыбнулась она, перешагнув порог квартиры, и сделала ручкой. — Ладненько, прикольно было познакомиться с другими волшебниками. Счастливо оставаться!

Двери лифта со стуком раскрылись, и через мгновение дочка Скримджера исчезла из вида.

Не медля ни секунды, Гарри бросился назад в кабинет.

— Акцио рюкзак!

— Гарри, что ты задумал? — ахнула Гермиона и побежала за ним.

— Хочу забрать свои вещи, — бросил Гарри, хотя эти пояснения были уже излишни. Скинув на пол пришпиленную записку, Гарри небрежно затолкал мантию в рюкзак и взялся за древко метлы. Контакт кожи с ровно отполированным, таким родным древком придал смелости. На метле с ними точно не может произойти ничего плохого. Ведь небо — его стихия.

— Нужно убираться отсюда. Полетим с балкона.

— Гарри, мне кажется, это не очень хорошая идея, — испуганно заговорила Гермиона.

— Нет, это превосходная идея! — дерзко ответил Гарри и улыбнулся. — С крыши не выйдет. Там даже воздух другой. Наверняка он поставил какие-то чары…

— Я не о том! — едва ли не вскрикнула Гермиона и даже топнула ножкой.

— А я — именно об этом. Невозможно все время прятаться и ждать, — очень уверенно возразил Гарри. — К тому же Скримджер, не тот человек, кого стоит посвящать в наше дело.

— Ты заблуждаешься, Гарри! Он мог бы нам здорово по… — начала было Гермиона, но на этот раз Гарри даже не дал ей высказать все доводы за кандидатуру очередного замечательного, умудренного жизненным опытом взрослого волшебника. Вот этим он точно был сыт по горло.

— Нет! — резко бросил Гарри. — Это мое решение. Ты сама говорила: только ты и я. А он пусть лучше про встречи с собственной дочерью не забывает.

— Гарри, ты не понимаешь… — едва ли не шепотом попыталась возразить Гермиона.

— Это ты не понимаешь! Я рехнусь, если так и буду сидеть тут как в клетке! — все-таки сорвался Гарри, однако довольно быстро взял себя в руки. — Впрочем, если хочешь, ты можешь остаться. Судя по всему, здесь действительно безопасно, возможно даже безопаснее, чем у мистера Уизли, — и поставив Гермиону перед выбором, он перехватил метлу из руки в руку, будто собирался взлетать прямо отсюда.

— Гарри Поттер, стой! — ошарашено закричала Гермиона и для верности даже палочку на него подняла. — Даже не вздумай говорить такие глупости! Я с тобой! Но мне нужно пять минут, хорошо? Всего пять минут, ладно? — и, дождавшись его кивка, она кинулась собираться. Через минуту Гермиона вернулась, на бегу отправляя в свою вышитую бисером сумочку свою и его зубные щетки. Оставшееся время она, к огромному удивлению Гарри, посвятила стремительному обыску кабинета Скримджера. Причем, выглядело это так, будто Гермиона точно знала, что ищет.

— Есть! Так я и знала! — вскрикнула она и даже подпрыгнула от радости, когда, как в шпионских фильмах, книжная полка отъехала в сторону, открывая потайной склад.

— Что ты делаешь? — изумился Гарри, наблюдая за тем, как она быстро один за другим перекладывала флаконы в сумочку.

— Потом объясню! Это его запас оборотного, нам он пригодится. Погодите-ка, а это что такое?! Не может быть! Ведь по закону нельзя…

— Только не это, — простонал Гарри, видя, что Гермиона погрузила нос в толстенную книгу наподобие альбома. — Сейчас не время! — поторопил он.

— Ты прав, — опомнилась Гермиона, и, захлопнув фолиант, уверенно затолкала его в несчастный ридикюль. Затем, в последний раз окинув разгромленный кабинет взглядом, Гермиона взмахнула палочкой и в одно мгновение навела порядок.

— Ну, пошли? — спросила она.

Гарри снова кивнул и, уходя, швырнул на письменный стол подаренные Скримджером наручные часы.

На улице тем временем стало ещё гаже. Пронизывающий ветер теперь бил в лицо хлесткими каплями дождя. Погода стояла точь-в-точь как во время того матча со Слизерином, когда Гарри свалился с метлы. Но отступать было слишком поздно.

Они забрались на метлу, но Гарри медлил.

— Погоди, — сказал он и обернулся к Гермионе. — Мне кое-что нужно от тебя. Я боюсь, что там, — Гарри кивком головы указал на свинцовые тучи, — нас ждёт встреча с дементорами, поэтому мне очень нужно одно самое лучшее воспоминание.

И Гермиона все поняла, хотя в первое мгновение Гарри показалось, будто она припечатает его нравоучительным «сейчас не самое подходящее время». Однако вместо этого она потянулась к нему и поцеловала. Затем, когда ее руки крепко обхватили его за талию, Гарри сжал древко метлы и с силой оттолкнулся вверх, готовый к любым испытаниям.

* * *

Щелк! И факел, освещавший площадку между трёх небольших палаток, потух.

— Блять, ну сколько можно уже? — возмущенно крикнул Дин Томас. — Не хочешь помогать, так хотя бы не мешай!

— Простите, — виновато отозвался сидевший у ствола липы Рон, и щелчком маленькой серебряной зажигалки вернул лагерю освещение.

Ему не нравился Скримджер, поэтому, каждый раз, когда тот приходил, чтобы по полдня обсуждать свои якобы гениальные стратегические планы, Рон норовил слиться. Скримджер видел себя во главе партизанской войны, а Рон был готов признать только одного лидера — своего самого лучшего друга Гарри Поттера.