Маргоша - 0 (Начало) (гет)

1. Вечер. Кафе-бар «Дедлайн». Именно сюда отправляется троица друзей (Ребров, Зимовский, Кривошеин) после работы. Там уже дым коромыслом, громкая музыка и толпа извивающихся в танце девчонок. Приятели протискиваются среди тел к бару, к свободным местам. Присев на табуреты, осушают по стаканчику вискаря и с гоготом молотят ладонями по барной стойке — жизнь полна приключений и сегодня будут новые! Валик никак не успокоится по поводу художественного редактора:

— Не, все-таки, я Калугу не понимаю, по-моему, он не в адеквате. Жизнь кипит, а он как во сне.

Игорь прерывает Кривошеина:

— Стоп. Пусть Калуга делает то, что ему нравится. Хочет точить обложки — пусть сидит и строгает.

Антон поддерживает:

— Правильно, а мы будем ему поставлять материал. Будем ему помогать. Ну, что, кого сегодня осчастливим?

Валик осматривает зал и выдает:

— Оп-па, а вон наш финансовый директор, уже созрела. Еще один коктейль и она сама кого угодно осчастливит. Прямо на барной стойке.

Гоша подлавливает пошляка:

— А-а-а, завтра я ей расскажу, какой ты у нас фантазер.

2. Антон вдруг оживает, вглядываясь в набитый зал.

— М-м-м, а что это за цветок на нашей клумбе?

Валик разворачивается и пытается сфокусировать взгляд в нужном направлении.

— Да уж, серьезный экземпляр... Я пошел.

Игорь медленно разворачивается и фирменным взглядом обводит публику. Там, в толпе, Карина и он моментально отворачивается назад к барной стойке. Но его уже заметили:

— Гош, можно тебя на минутку?

Он делает удивленное лицо:

— О, Карин, привет. А ты что здесь делаешь?

— Пришла проводить космонавта. А это и есть твое совещание? Ты думаешь, я дура?

Именно так он и думает:

— Слушай родная, у меня сейчас нет времени на всю эту муть. Погуляй пока, а я тебе перезвоню.

— Ребров, ты просто не представляешь, с кем ты связался.

— Теперь представляю.

— Нет, дорогой мой, не представляешь. Когда поймешь, будет поздно жалеть.

Она разворачивается и движется к выходу из зала.

3. Квартира Васильевых. Маша заглядывает в комнату и, сделав приветливое лицо, но так и не спрятав печальный взгляд, предлагает Вере Михайловне:

— Я чайник вскипятила, попьем чайку?

Мать радостно соглашается:

— Машунь, конечно! Я и пирожков испекла, пока тебя не было. Неси все сюда!

На столе появляется блюдо с пирогами и заварочный чайник. Но чашки дочь приносит с кухни почему-то уже наполненные и сама ставит одну из них перед матерью:

— Давай, посидим, почаевничаем.

— Ты лучше расскажи, что у тебя твориться на душе, дочунь? Целыми днями где-то ходишь, мне уже обзвонились и Сережа, и этот твой Паша, тоже звонил. Ты от них бегаешь что ли? Ты что замуж передумала идти?

— Мам, давай не будем сейчас, об этом… Ты пей, пей — твой любимый с чабрецом.

4. Старый дом на Маросейке. Укутавшись в платок и нацепив темные очки, стараясь остаться неузнанной, Карина поднимается на этаж, где как ей сказали, располагается магический салон с очень сильной ведьмой. Острое желание наказать Реброва, при собственном бессилии, привели ее сюда. Увы, она не одинока — перед дверями мнется молодой мужчина с фотокарточкой в руках.

— Вы тоже сюда?

— Да…

— Говорят, она очень сильная ведьма.

Молодой человек лишь кивает не отвечая. Его лицо кажется Карине чем-то знакомым, и она интересуется:

— Слушайте, а я вас знаю! Вы в ресторане работаете, в «Кальяри».

В глазах собеседника удивление:

— Да, я Павел Шульгин, этот ресторан наш семейный.

Карина косится на фотографию в его руках:

— И вы… Сюда?

— А вы?

— А знаете что, давайте после… Дождитесь меня, обменяемся впечатлениями!

5. Медицинский центр «Села». Когда медицинский персонал уединиятся на традиционное чаепитие, Василиса осторожно ступая проходит по коридору к лестнице. Здесь на этаже с палатами VIP практически нет контроля и режима — тут если и лежат посетительницы, то чисто для уединения от нервотрепки внешнего мира. Спустившись вниз и заглянув в гардероб самообслуживания, девушка снимает с вешалки чей-то плащ, шляпу и быстро водрузив все это на себя, спешит к выходу. Вахтер сонно провожает взглядом уходящую даму, не обратив внимания на тапочки на ее ногах.

Оказавшись на улице, Василиса бредет, не разбирая дороги. Куда теперь? В кармане оказывается несколько смятых мелких купюр. В голове пусто и тревожно, закрыв глаза, женщина замирает, пытаясь вспомнить что-то важное и ускользающее. Очнувшись, она решительно идет к метро:

— Я живу… Ломоносовский проспект?

Надо ехать туда, может быть, глядя на окна, она вспомнит дом и квартиру.

6. Аэропорт Шереметьево. Когда объявляется посадка в самолет, Маша вся как на иголках — быстрее бы все закончилось, и она бы улетела. А то ведь передумает, бросит все, останется…. Или вдруг что-то задержит… Особенно страшно, было показывать новенький загранпаспорт с чужой фамилией пограничникам. Свой то она оставила дома, в маминой шкатулке.

— Повторяю, пассажиров рейса в Афины просим пройти на посадку в самолет.

Подхватив сумку, Маша торопится занять очередь на проход в первых рядах. Получив посадочный талон она устремляется в коридор -гармошку, которая приводит ее прямо к открытой двери в авиалайнер.

— Вот билет.

— Здравствуйте. Проходите в салон.

Свершилось! Впереди новая жизнь…. Маши Васильевой больше нет!

7. Ломоносовский проспект. Василиса долго стоит перед подъездом не решаясь войти. Она переводит взгляд с одного окна на другое, с одного этажа на другой и ждет, когда екнет сердце и скажет — сюда! Она почти уверена, что живет именно здесь, хотя ощущение, что в этом районе она впервые тоже не исчезает. Так и не почувствовав внутреннего толчка узнавания она со вздохом заходит внутрь и поднимается на четвертый этаж. Квартира 46 как магнитом притягивает ее — эти цифры отложились в глубине ее памяти во время сеансов гипноза и сонотерапии. Сон это или явь? Как она добралась сюда? Сознание вновь начинает расползаться, и Василиса приваливается спиной к стене, а потом сползает на корточки. Шляпу она уже где-то потеряла по дороге, наверно забыла в такси, а длинный плащ сминается на полу складками, пряча под собой больничную пижаму. Неожиданный хлопок взорвавшейся лампочки погружает лестничную площадку в темноту и сомнамбула замирает, потеряв ориентацию во времени, пространстве и самоосознании.