Проверено на грамотность 
Частная школа "Woning's", в которой в свое время учился дядя Вернон, а до того — его отец и дед, была почтенной частной школой-пансионом с традициями. По крайней мере, она ПРЕТЕНДОВАЛА такой быть. Именно поэтому школьная форма не менялась здесь аж с начала века. Дадли в тёмно-бордовом фраке, темно-оранжевых бриджах и плоской соломенной шляпе-канотье выглядел почти как те маги, которых Гарри видел в "Дырявом Котле" в прошлом сентябре — тогда многие, кого занесла в Лондон необходимость провожать своих драгоценнейших чад на платформу 9?, зашли пропустить в паб по стаканчику. Только волшебники напялили идиотский костюм потому, что не желали ничего знать об окружающем мире, а Дадли вместе со школьной формой получил часть ТРАДИЦИИ. Начавшейся почти два века назад, когда бежавший от Наполеоновских войн голландский эмигрант ван-дер-Вонинг выкупил поместье у вдовы пехотного лейтенанта, погибшего на Полуострове, и открыл в нем частную школу-пансион для мальчиков с постоянным проживанием.
Да, не Рагби или Харроу, тем более не Итон.
Но для буржуа вполне достойно.
Ещё ученики школы носили узловатые палки, которыми колотили друг друга за спинами учителей. В благословенные времена Британской Империи, Державы-Над-Которой-Никогда-Не-Заходит-Солнце, считалось, что это хорошая подготовка к той взрослой жизни, которая начнётся после школы. Теперь это тоже была часть ТРАДИЦИИ, разумеется, не подлежащая отмене. Гарри, увидев, как Дадли машет палкой на заднем дворе, даже предложил помощь в освоении столь сложного оружия, в ответ на что был закономерно послан. Короткая дуэль на дубинах доказала кузену всю его неправоту, Гарри в очередной раз отправился в комнату "подумать над своим поведением", а Дадличека тетушка повела залечивать синяки и шишки и отмывать кровь, натекшую из разбитого носа.
На следующее утро, спустившись к завтраку, Гарри был встречен лобовым вопросом тетушки о том, думает ли "малолетний шпанюк" покупать себе школьную форму для "Хай Камеронс", в которую его вписал мистер Дурсль, или снова надеется на обноски Дадличека?
Гарри, как обычно, ответил, что пока что на рынке торговли метамфетамином затишье, но в ближайшее время ожидается крупная поставка.
— Так что как только — так сразу, вы, тетушка не волнуйтесь. За мной не пропадет! — мальчишка оскалился, нагло подмигнул и стащил с тарелки Дадли третью котлету. Тетушка попыталась шлепнуть хулигана варежкой для кастрюли, но не попала, и только досадливо плюнула вслед удирающему на второй этаж племяннику. Она совершенно не знала, что и думать о мальчишке! Деньги у него откуда-то водились, и немалые, но вот откуда? Не помогали даже самые строгие расспросы — Гарри врал самозабвенно, то о торговле травой на рок-концертах, то о стоянии на стреме при ограблении банков, а один раз доврался даже до совершенно чудовищного нагромождения лжи, включающего банду международных шпионов, продажу ядерных технологий Ираку, суперпушку сумасшедшего, но гениального немецкого профессора и двух негритянок-проституток, на самом деле работавших на кубинскую разведку! Петунии удалось его остановить на том самом моменте, когда одна негритянка, совершенно голая и обмазанная арахисовым маслом, взяла огромный кормовой банан... Дадли даже обиделся, что ему не дали дослушать, что негритянка в арахисе и с бананом собиралась делать с негритянкой в вишневом желе и без банана.
Из коридора донеслись знакомые звуки — почтальон просунул почту в специально сделанную в двери щель, и она упала на лежавший в коридоре коврик.
— Принеси почту, Дадли, — буркнул дядя Вернон из-за газеты.
Вернувшийся Дадли держал в руках открытку от Мардж, сестры Вернона, сейчас отдыхавшей на острове Уайт, коричневый конверт, в котором, судя по всему, лежал счёт, и письмо для Гарри. Ничем другим это быть не могло. Конверт, тяжёлый и толстый, был сделан из желтоватого пергамента, а адрес был написан изумрудно-зелёными чернилами. Марка на конверте отсутствовала. Дрожащей рукой Петуния перевернула конверт и увидела, что он запечатан пурпурной восковой печатью, украшенной гербом. Тем самым проклятым гербом, со львом, орлом, барсуком, змеёй и большой буквой "Эйч" в середине!
На мгновение всем в кухне показалось, что она вот-вот потеряет сознание. Петуния схватилась за горло и втянула воздух с таким звуком, словно задыхалась.
— Вернон! О боже, Вернон!
* * *
Гарри неприятно было смотреть на то, как сходят с ума неплохие, в общем-то, люди — сходят с ума исключительно из-за его собственной ошибки. Он должен, должен был вспомнить, что письмо из Хогвартса приходит не в сам день рождения, а с зазором! Должен был укараулить его, перехватить и прочесть. Тогда всего этого безумия просто не было бы!
Но нет, он сосредоточился на самой дате, и вот, поглядите, куда это их всех привело!
Гарри думал об этом, сидя на подоконнике и глядя вниз, на огни машин, проезжающих мимо мрачной гостиницы на окраине промзоны большого города. В Коукворт их загнало бегство дяди Вернона, все более погружающегося в состояние мрачного ожесточения.
Вернон Дурсль убегал от преследующих его семью проклятых писем.
Вернон должен был спасти свою семью от этих чертовых писем!
И он спасет свою семью — чего бы это ни стоило!
* * *
Да уж, появление посланца Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс было обставлено с шекспировским размахом!
Представьте себе. Ночь. Остров. Шторм.
Одинокий домик-развалюха на крохотном островке посреди моря, гулкие удары брызг высоких волн по стенам, ломящийся в грязные окна ветер. Вот-вот наступит полночь. В домике четыре человека, один из которых уже доведен до безумия, и он при этом вооружен — в том свертке, что тащил дядя Вернон, точно была пушка. Впрочем, состояние тети Петунии тоже внушало серьезные опасения... Только Дадли спит спокойно, слегка похрапывая и бурча пустым желудком.
И вот за две минуты до полуночи в дверь раздается могучий стук, больше всего похожий на удар тараном.
БУМ!
Аж хижина задрожала! Гарри резко сел на полу, глядя на дверь. За ней кто-то стоял и громко стучал, требуя, чтобы его впустили. Но кто? Не МакГонагалл точно... И вряд ли сам Дамблдор...
БУМ! — снова раздался грохот.
Дадли вздрогнул и проснулся.
— Где стреляли? — с глупым видом спросил он.
Позади них громко хлопнула дверь, отделявшая одну комнату от другой, и появился тяжело дышавший дядя Вернон. В руках у него было ружьё, обычная старая двустволка.
— Кто там? — крикнул дядя Вернон. — Предупреждаю, я вооружён!
За дверью всё стихло. И вдруг...
ТРАХ!
В дверь ударили с такой силой, что она слетела с петель и с оглушительным треском приземлилась посреди комнаты.
В дверном проёме стоял великан. Его лицо скрывалось за длинными спутанными прядями волос и огромной клочковатой бородой, но зато были видны его глаза, маленькие и блестящие, как чёрные жуки. Великан протиснулся в хижину и пригнулся, но голова его всё равно касалась потолка — уж слишком он был велик. Он наклонился, поднял дверь и легко поставил её на место. Грохот урагана, доносившийся снаружи, сразу стал потише. Великан повернулся и внимательно оглядел всех, кто был в хижине.
— Ну чего, может, чайку сделаете, а? Непросто до вас добраться, да... устал я...
Хагрид! Они прислали Хагрида!
О-ФИ-ГЕТЬ!
Обычно к магглорожденным — а его можно приравнять именно к ним, поскольку никакого понятия о Волшебной Стране Гарри не имел — присылали заместителя директора, профессора Трансфигурации Минерву МакГонагалл. Её же присылали к детям, родившимся у выпускников факультета Гриффиндор, который она возглавляла. Если бы Джеймс Поттер и Лили Эванс окончили Слизерин, к нему мог бы прийти... Кто там нынче декан? Северус Снейп, профессор зельеварения. Соответственно, в семьи выпускников Когтеврана пришел бы профессор Флитвик, к "барсукам" — декан Хаффлпаффа профессор Спраут. Но и по отцу, и по матери Гарри Поттер был гриффиндорцем. И вырос он в мире магглов, ничего не зная о волшебстве.
Значит, два из двух — профессор МакГонагалл.
До сего дня исключений у этого принципа не было. А тут вдруг случилось, ну надо же, кто бы мог подумать...
* * *
Спектакль продолжался и продолжался, тянулся, как дурной сон.
Великан Рубеус Хагрид, насколько мог судить Гарри, был исключительно хорошим человеком. Он видел картину, где Гарри Поттера, сына его старых друзей и Героя Магической Британии, того самого Мальчика-Который-Выжил, обижают какие-то Дурсли. И реагировал соответственно.
Но Гарри-то знал, какой мучительный стыд за свою неспособность защитить жену от издевательств каких-то молокососов, оскорблявших её на её собственной свадьбе, испытывает при виде любого волшебства Вернон! И знал, как мучительно Петуния переживает смерть сестры! Пусть задаваки и воображалы! Пусть мальчик, нравившийся ей, смотрел только на Лили — хотя той он оказался не нужен, едва подцепив красавчика из богатенькой семьи, она тут же забыла о бедном соседе, смотревшем на неё как на ангела небесного! Пусть! Но Лили все же была родной сестрой! Ушедшей в Волшебную Страну и так и не вернувшейся.
И знал ещё, кто сделал так, что эти воспоминания и связанные с ними чувства превратились в доминанту сознания, искорежившую все то хорошее, доброе и честное, что было заложено в этих людях.
Только вот рассказать этого Гарри не мог. Потому что первым вопросом Хагрида будет даже не "Откуда ты знаешь?", а "Как ты можешь говорить такое о САМОМ ДАМБЛДОРЕ!?!"... Простодушный великан произносил фамилию Великого Волшебника с таким пиететом, что заглавные буквы просто-таки висели в воздухе!
Ощущение от этого "второго слоя" у Гарри было исключительно паскудным, поэтому мальчик постарался побыстрее получить письмо, писанное, как и сообщали все источники, зелеными чернилами по пергаменту:
ШКОЛА ЧАРОДЕЙСТВА И ВОЛШЕБСТВА "ХОГВАРТС"
Директор: Альбус Дамблдор
(Кавалер ордена Мерлина I степени, Великий волш., Верх. чародей, Президент Международной конфед. магов)
Дорогой мистер Поттер!
Мы рады проинформировать Вас, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс". Пожалуйста, ознакомьтесь с приложенным к данному письму списком необходимых книг и предметов.
Занятия начинаются 1 сентября. Ждём вашу сову не позднее 31 июля.
Искренне Ваша,
Минерва МакГонагалл,
заместитель директора
На втором листе, в приложении, перечислялось то, что для студента Хогвартса считалось необходимым иметь. Насколько знал Гарри, читавший воспоминания некоторых выпускников, тем, кто не мог приобрести этот комплект самостоятельно, его покупали за счет Попечительского совета Школы. Гарри надеялся, что в сейфе родителей найдется достаточно золота — газеты 1981 года о финансовом положении Джеймса Поттера не писали, ограничиваясь упоминанием о его происхождении. Насколько финансово состоятельным мог быть представитель Древнейшего и Благороднейшего дома? В конце концов, тот же Древнейший и Благороднейший Дом Гонт, из числа "Священных Двадцати Восьми Домов", сливки из сливок — предпоследний его представитель, согласно опубликованному в газетах официальному некрологу, был настолько беден, что его похороны пришлось оплачивать дальним родственникам из Дома Блэк. Последний Гонт год назад умер в Азкабане, причем на колдографиях из зала суда, перепечатанных "Ежедневным пророком" в статье, посвященной "исчезновению дома Гонт", он выглядел просто как нищий!
Если с Домом Поттеров всё обстоит так же, то в Хогвартс придется идти в обносках из "мантий секонд-хенд" и с минимумом всего полезного! Ведь засветить перед директором наличие своих собственных денег Гарри не мог! Вот же попадалово на ровном месте!
Школа чародейства и волшебства "Хогвартс"
Форма
Студентам-первокурсникам требуется:
Три простых рабочих мантии (чёрных).
Одна простая остроконечная шляпа (чёрная) на каждый день.
Одна пара защитных перчаток (из кожи дракона или аналогичного по свойствам материала).
Один зимний плащ (чёрный, застёжки серебряные).
Пожалуйста, не забудьте, что на одежду должны быть нашиты бирки с именем и фамилией студента.
Книги
Каждому студенту полагается иметь следующие книги:
«Курсическая книга заговоров и заклинаний» (первый курс). Миранда Гуссокл
«История магии». Батильда Бэгшот
«Теория магии». Адальберт Уоффлинг
«Пособие по трансфигурации для начинающих». Эмерик Свитч
«Тысяча магических растений и грибов». Филлида Спора
«Магические отвары и зелья». Жиг Мышьякофф
«Фантастические звери: места обитания». Ньют Саламандер
«Тёмные силы: пособие по самозащите». Квентин Тримбл
Также полагается иметь:
1 волшебную палочку,
1 котёл (оловянный, стандартный размер № 2),
1 комплект стеклянных или хрустальных флаконов,
1 телескоп,
1 медные весы.
Студенты также могут привезти с собой сову, или кошку, или жабу.
НАПОМИНАЕМ РОДИТЕЛЯМ, ЧТО ПЕРВОКУРСНИКАМ НЕ ПОЛОЖЕНО ИМЕТЬ СОБСТВЕННЫЕ МЁТЛЫ.
Пока Гарри перечитывал список, заодно мучаясь неизвестностью, обстановка в хижине внезапно обострилась.
— Я НЕ БУДУ ПЛАТИТЬ ЗА ТО, ЧТОБЫ КАКОЙ-ТО ОПОЛОУМЕВШИЙ СТАРЫЙ ДУРАК УЧИЛ ЕГО ВСЯКИМ ФОКУСАМ! — прокричал дядя Вернон, видимо, окончательно впав в состояние берсерка. Хагрид схватил свой зонтик, завертел им над головой, а его голос загремел словно гром.
— НИКОГДА... НЕ ОСКОРБЛЯЙ... ПРИ МНЕ... АЛЬБУСА ДАМБЛДОРА!
Зонтик со свистом опустился и своим остриём указал на Дадли. Потом вспыхнул фиолетовый свет, и раздался такой звук, словно взорвалась петарда, затем послышался пронзительный визг, а в следующую секунду Дадли, обхватив обеими руками свой жирный зад, затанцевал на месте, вереща от боли. Когда он повернулся к Гарри спиной, тот заметил, что на штанах Дадли появилась дырка, а сквозь неё торчит поросячий хвостик.
Дядя Вернон, с ужасом посмотрев на Хагрида, громко закричал, схватил тётю Петунию и Дадли, втолкнул их во вторую комнату и тут же с силой захлопнул за собой дверь.
— Э-эммм... Мистер Хагрид, сэр... А почему вы заколдовали Дадли? — осторожно поинтересовался у разозленного великана Гарри, сделав себе мысленную заметку "Никогда-никогда-никогда не оскорблять А.П.В.Б. Дамблдора в присутствии Хагрида!".
— Разозлил меня этот Дурсль... — проворчал хранитель ключей Хогвартса, утирая лоб тем же самым здоровенным, размером с простыню, платком, которым до этого вытирал слезы. — Очень разозлил... И потом, я ж говорил, Гарри, я просто Хагрид, безо всяких "сэров"!
— Но почему Дадли-то? — Гарри очень хотелось понять логику.
— А какое право этот Дурсль имеет оскорблять Альбуса Дамблдора, если у него сын на поросенка похож?
Слов у Гарри не было. Просто не было. Поэтому он вернулся к расспросам о родителях и войне с Неназываемым. Спать они с Хагридом легли очень поздно.
На следующее утро Гарри проснулся рано. Он знал, что уже рассвело, но не торопился открывать глаза. Снова притворяться ничего не знающим Мальчиком-Из-Чулана-Под-Лестницей... А надо привыкать! У него впереди ещё как минимум полгода такой жизни! От же ж блин.
Внезапно раздался громкий стук, это ломилась в окно сова с зажатой в клюве газетой. По указанию Хагрида Гарри отсчитал в привязанный к предупредительно протянутой птицей лапе кожаный мешочек пять кнатов, чуть не забыв переспросить у Хранителя Ключей, что такое "кнат".
Поскольку завтракать в хижине было нечем, все сосиски из принесенной великаном упаковки и весь день-рожденческий торт Гарри они съели ещё вчера, то мальчик предложил поторопиться с отъездом в Лондон. Заодно и испуганно шелестящие в соседней комнате Дурсли чуток подуспокоятся.
— Хагрид, а как ты сюда попал, на лодке? Или...
— Прилетел, — ответил Хагрид.
— Прилетел?
— Да... не будем об этом. Теперь, когда ты со мной, мне... э-э... нельзя чудеса творить, — Гарри поглядел на Хагрида, пытаясь представить его летящим, не смог и только головой помотал.
— Так что обратно плыть придется... Хотя... да... если по правде, глупо было б грести самому. — Хагрид покосился на Гарри. — Если я... э-э... Если я сделаю так, чтоб мы побыстрее поплыли, ты ведь никому в Хогвартсе не расскажешь?
— Ты собираешься в лодке плыть? Той, на которой мы приплыли?
— Ну, колдовать-то по-серьезному мне нельзя!
Гарри почесал затылок, всё более входя в роль.
— Ну, это ж единственная лодка. На острове больше лодок нет. И людей нет. И ничего нет. Как же дядя с тетей отсюда выберутся-то, если на лодке уплывем мы?
— Добрый ты мальчик, Гарри, — неловко улыбнулся Хагрид. — В точности как твой отец! А лодку... лодку я им обратно пришлю!
— Ну, тогда ладно!
* * *
До Лондона добирались долго, с пересадкой, прямые поезда здесь появлялись два раза в день, на утренний они опоздали, а вечернего хранитель ключей ждать не захотел. По пути Хагрид, занявший сразу два сиденья, вязал на спицах нечто канареечно-желтое и отвечал на расспросы Гарри о жизни Волшебной Страны. Почти всё, о чем спрашивал, мальчик уже знал, но ему надо было залегендировать свои знания... А заодно уточнить, как именно фракция Дамблдора смотрит на некоторые вопросы чистоты крови и сохранения наследия. Конечно, Хагрид был не самым блистательным умом "фениксов", но зато лабораторной чистоты образцом их воззрений.
Передвигаться по Лондону в компании Хагрида было всё равно что гулять по городу со слоном. Он застревал буквально везде — в турникете метро, в дверях вагонов — привлекал всеобщее внимание, отдавливал ноги, рассекал толпу, как ледокол... Гарри получил море искреннего детского удовольствия.
В "Дырявом Котле" с последнего посещения ничего не изменилось — в тёмном и обшарпанном помещении было людно, пахло табаком, пролитым алкоголем и дымолетным порохом. В углу сидели несколько пожилых женщин и пили вино из маленьких стаканчиков, одна из них курила длинную трубку. Дедалус Дингл в своем вечном цилиндре разговаривал со старым лысым барменом, похожим на нахмурившийся грецкий орех. Когда они вошли, все разговоры сразу смолкли. Очевидно, Хагрида здесь все знали — ему улыбались и махали руками, а бармен потянулся за стаканом со словами:
— Тебе как обычно, Хагрид?
— Не могу, Том, я здесь по делам Хогвартса, — ответил Хагрид и хлопнул Гарри по плечу своей здоровенной ручищей, так что у того подогнулись колени. Бармен, перегнувшись через стойку, оглядел Гарри с головы до ног — его бейсболку с закрепленной на лбу ярко блестящей металлической пластиной и длинным козырьком, под которым поблескивали круглые очки, его вызывающе яркую длинную куртку, модно вытертые синие джинсы и оранжево-красно-белые кроссовки, и пришел к единственному выводу.
— Тебе поручили магглорожденного? — судя по тону, Рубеуса Хаггрида знали здесь действительно хорошо, поэтому и сама возможность вверить великану будущего студента казалась бармену маловероятной.
— Это не маглорожденный! — проворчал Хагрид. — Это сам Гарри Поттер, вот кто! Мне Дамблдор доверил...
— Боже милостивый, — произнёс бармен, пристально глядя на Гарри. В "Дырявом котле" воцарилась тишина.
— Благослови мою душу, — прошептал старый бармен. — Гарри Поттер... какая честь!
Он поспешно вышел из-за стойки, подбежал к Гарри и схватил его за руку. В глазах бармена стояли слёзы.
— Добро пожаловать домой, мистер Поттер. Добро пожаловать домой...
* * *
В маленьком дворе позади бара, как обычно, не было ничего, кроме мусорной урны и нескольких сорняков.
— Ну, что я тебе говорил? — Хагрид ухмыльнулся. — Я ж тебе сказал, что ты знаменитость. Даже профессор Квиррелл затрясся, когда тебя увидел... хотя, если по правде, он всегда трясётся.
— Он всегда такой нервный?
— Да. Бедный парень. А ведь талантливый такой, да! Он пока науки по книгам изучал, в полном порядке был, а потом взял... э-э... отпуск, чтоб кой-какой опыт получить... Говорят, он в Чёрном лесу вампиров встретил, и ещё там одна... э-э... история у него произошла с ведьмой... с тех пор он всё, другим совсем стал. Учеников боится, предмета своего боится... Так, куда это мой зонт подевался?
Какая прелесть... Он ещё и практического опыта не имеет!
Гарри читал, что место преподавателя ЗОТИ в Хогвартсе проклято, но что оно проклято настолько, что на него нормального специалиста невозможно найти в принципе! А Хагрид тем временем считал кирпичи в стене над мусорной урной.
— Три вверх... два в сторону, — бормотал он. — Так, а теперь отойди, Гарри.
Он трижды коснулся стены зонтом.
Кирпич, до которого он дотронулся, задрожал, потом задёргался, в середине у него появилась маленькая дырка, которая быстро начала расти. Через секунду перед ними была арка, достаточно большая, чтобы сквозь неё мог пройти Хагрид. За аркой начиналась мощённая булыжником извилистая улица.
— Добро пожаловать в Косой переулок, — произнёс Хагрид.
Да уж, блин!
Они прошли сквозь арку, и Гарри, оглянувшись, увидел, как она тут же снова превратилась в глухую стену.
Ярко светило солнце, отражаясь в котлах, выставленных перед ближайшим к ним магазином. "Котлы. Все размеры. Медь, бронза, олово, серебро. Самопомешивающиеся и разборные" — гласила висевшая над ними табличка.
— Ага, такой тебе тоже нужен будет, — сказал Хагрид. — Но сначала надо твои денежки забрать.
Они шли по улице, и Гарри, как и полагалось ребенку, впервые попавшему в Волшебную Страну, вертел головой во все стороны, рассматривая попадающиеся на глаза чудеса.
— "Гринготтс", — объявил Хагрид.
Они находились перед белоснежным зданием, возвышавшимся над маленькими магазинчиками. Два гоблина с поклонами встретили их, когда они прошли сквозь серебряные двери с предупреждением для воров, по совместительству работающим мощнейшим заклятием, и оказались в огромном мраморном холле. На высоких стульях за длинной стойкой сидела ещё сотня гоблинов — они делали записи в больших гроссбухах, взвешивали монеты на медных весах, с помощью луп изучали драгоценные камни. Через десятки других дверей в холле другие гоблины то и дело впускали и выпускали посетителей и клиентов. Хагрид и Гарри подошли к стойке.
— Доброе утро, — обратился Хагрид к свободному гоблину. — Мы тут пришли, чтоб немного денег взять... э-э... из сейфа мистера Гарри Поттера.
Эй, что значит "немного денег"?
— У вас есть его ключ, сэр?
— Где-то был, — ответил Хагрид и начал выкладывать на стойку содержимое своих карманов.
Пригоршня заплесневелых собачьих бисквитов посыпалась на бухгалтерскую книгу гоблина. Гоблин сморщил нос. Гарри наблюдал за гоблином, сидевшим справа и взвешивавшим груду рубинов, огромных, как пылающие угли.
— Нашёл, — наконец сказал Хагрид, протягивая крошечный золотой ключик.
Гоблин изучающе посмотрел на него.
— Кажется, всё в порядке.
— И у меня тут ещё письмо имеется... э-э... от профессора Дамблдора, — с важным видом произнёс Хагрид, выпячивая грудь. — Это насчёт Вы-Знаете-Чего в сейфе семьсот тринадцать.
Гоблин внимательно прочитал письмо.
— Прекрасно, — сказал он, возвращая письмо Хагриду. — Сейчас вас отведут вниз к вашим сейфам. Крюкохват!
Крюкохват тоже был гоблином. Когда Хагрид распихал все собачьи бисквиты по карманам, они с Гарри последовали за Крюкохватом к одной из дверей.
— А что такое это Вы-Знаете-Что в сейфе семьсот тринадцать? — спросил Гарри.
— Не могу я тебе сказать, — таинственно ответил Хагрид. — Очень секретно. Это школы "Хогвартс" касается. Дамблдор мне доверяет. А я своей работой слишком дорожу, чтобы секреты тебе раскрывать.
Крюкохват открыл перед ними дверь. Гарри, ожидавший увидеть вокруг мрамор, был удивлён. Они стояли в узком каменном коридоре, освещённом горящими факелами. Дорога круто уходила вниз, на полу были тоненькие рельсы. Крюкохват свистнул, и к ним с лязгом подкатила маленькая тележка. Они забрались внутрь — Хагриду это удалось с трудом — и поехали.
Сначала они неслись сквозь лабиринт петляющих коридоров. Гарри пытался запомнить дорогу — налево, направо, направо, налево, на развилке прямо, опять направо, опять налево, — но вскоре оставил это бесполезное занятие. Казалось, дребезжащая тележка сама знает дорогу, потому что Крюкохват ею не управлял.
Гарри обдало ледяным воздухом, глаза защипало, но он держал их широко открытыми. В какой-то момент ему почудилось, что он заметил вспышку огня в конце коридора, и он быстро обернулся, чтобы увидеть, не дракон ли это, но опоздал — тележка резко ушла вниз. Сейчас она проезжала мимо подземного озера, на потолке и стенах росли сталагмиты и сталактиты.
— Знаешь, Хагрид, — громко произнёс Гарри, пытаясь заглушить шум тележки. — Я никогда не знал, в чём разница между сталактитом и сталагмитом.
— В слове сталагмит есть буква "м", — ответил Хагрид. — И больше не спрашивай меня ничего... меня, похоже, сейчас наизнанку вывернет.
Хагрид был весь зелёный. Когда тележка наконец остановилась перед маленькой дверью в стене, он выбрался из неё, прислонился к стене и подождал, пока у него перестанут дрожать колени.
Крюкохват отпер дверь. Изнутри вырвалось облако зелёного дыма, а когда оно рассеялось, Гарри ахнул. Внутри были кучи золотых монет. Колонны серебряных. Горы маленьких бронзовых кнатов.
— Это всё твоё, — улыбнулся Хагрид.
— Ого!
Это было действительно "ого", и даже где-то "ого-го". Золота было реально много. Серебра ещё больше.
— Золотые — это галлеоны, — пояснил Хагрид. — Один галлеон — это семнадцать серебряных сиклей, а один сикль — двадцать девять кнатов, это просто, да? — действительно, "просто". На волшебный лад.
— Мистер Крюкохват, сколько здесь? — гоблина, видимо, редко называли "мистером", он слегка приосанился и отвечал с некоторой долей важности.
— По стоимости? Или по количеству монет?
— По стоимости, если можно...
Крюкохват завел глаза вверх, как бы читая невидимую книгу:
— Сто семнадцать тысяч триста пятнадцать галлеонов, двенадцать сиклей, двадцать восемь кнатов.
— Ух ты! А сколько это в фунтах будет? — курс обмена Гарри знал, но его интересовали некоторые подробности.
— Один британский золотой галлеон обменивается на четыре фунта и девяносто семь новых пенсов, — ответил гоблин. — Итого в данном сейфе находится эквивалент пятисот восьмидесяти трех тысяч пятидесяти девяти фунтов и двадцати двух новых пенсов.
— Пол-миллиона фунтов? Пол-миллиона? У меня есть пол-миллиона фунтов стерлингов? — Гарри повторял эту мысль как заведенный. Он был готов к тому, что в сейфе окажется сколько-то там денег... Но, биджу побери, почти шестьсот тысяч фунтов! Да он за эти деньги!.. Только покашливание Хагрида вывело мальчика из зацикленного состояния. Гарри стащил бейсболку, вытер подолом футболки взмокший лоб... Вдохнул. Выдохнул.
Еще раз огляделся по сторонам. Подобрал одну монету, прикинул... Граммов десять. Треть тройской унции?
— Это чистое золото? — уточнил Гарри, почесывая затылок.
— Разумеется! — надулся от злости гоблин. — Мы не...
— Простите-простите, не хотел ничего такого... Только уточнить. Вы знаете, что золотая монета такого веса должна стоить больше пяти фунтов стерлингов?
— Разумеется, мы это знаем, — в ухмылке гоблина явно сквозила кровожадность. — Но это монеты Магической Британии. Как и любые другие волшебные монеты, они невидимы для магглов.
— А если расплавить?
— У вас найдется под рукой собственный дракон? — неподдельно удивился Крюкохват. — Волшебные монеты можно расплавить только драконьим пламенем!
— То есть если я вам принесу серебро или там золото, обычное, не волшебное, вы не сможете сделать из него монеты? — уточнил Гарри, до этого про такую особенность не слышавший.
— Почему не сможем? Сможем! У нас-то драконы есть! — на этот раз гоблин ухмыльнулся действительно кровожадно. — Маржа составляет пять процентов, и...
— Гарри?
— Да, Хагрид, секунду... М-ма... Мистер Крюкохват, у вас есть какая-нибудь возможность НЕ таскать с собой груду золота? Какой-нибудь волшебный кошель, или, ну, я не знаю...
— Конечно, есть, мистер Поттер! — гоблин снова надулся от возмущения. — Мы можем предоставить самые разные волшебные кошели, с прямым доступом к содержимому сейфа...
— С прямым доступом? То есть мне не придется каждый раз заглядывать в ваш замечательный банк и кататься на этих чудесных тележках? — при упоминании о чудесных тележках Хагрид вздрогнул и посмотрел на Гарри с благодарностью.
— Да, разумеется! Но, мистер Поттер, обязан предупредить. Поскольку вы несовершеннолетний, ваш кошель будет ограничен по сумме единовременных расходов. Обычно для клиентов вашего уровня она составляет пятьдесят галлеонов в месяц, но если вы обратитесь к своему опекуну, тот может пересмотреть сумму...
— А кто мой опекун? — поинтересовался Гарри, начиная набивать карманы золотом. Гоблин как-то диковато на него покосился и уже открыл было рот для ответа...
— Твой опекун, Гарри, сам Альбус Дамблдор, так-то! — Хагрид подал Гарри сумку и начал помогать в погрузке. — Величайший волшебник, директор Школы Хогвартс... Ну, я рассказывал, да...
"Кто бы сомневался!" — хмыкнул про себя Гарри.
— Мистер Поттер, следует ли мне понимать ваш вопрос так, что до этого вы НЕ ЗНАЛИ, кто является вашим опекуном? — голос Крюкохвата стал жестким и скрежещущим, неприятно напоминая интонацию, с которой могло бы разговаривать ржавое железо старого доспеха.
— Нет, мистер Крюкохват, понятия не имел, — Гарри пустил в фуин-печать на внутренней стороне кармана немного чакры и опустил туда очередную жменю монет. — Я вообще жил у дяди с тетей, они магглы и волшебников... не очень любят.
— Ладно, Гарри, тебе этого на пару семестров хватит, а остальное пусть тут лежит, — великан повернулся к гоблину. — А теперь нам нужен сейф семьсот тринадцать... и... э-э... пожалуйста, нельзя ли помедленнее?
— Хагрид, что значит "на пару семестров"? — пытаться притормозить великана было все равно, что тормозить карьерный самосвал, держа его за бампер. Но услышав вопрос, хранитель ключей остановился сам.
— Э-ээ... Ты о чем, Гарри?
— Мне ж вещи всякие покупать надо! Одежду не только в Хогвартс, но и вообще! Сумку для всего! Вообще всякое! И на гостиницу ещё, надо же мне где-то жить до начала учебы... Там же занятия с 1 сентября, так?
— Э-э... Директор вроде велел тебя обратно к Дурслям... — пробормотал великан и сконфузился.
— К тем самым Дурслям, которые мне про родителей ничего не рассказывали? Тем, которые волшебников не любят? Сыну которых ты поросячий хвост наколдовал? К этим самым Дурслям?
Великан осознал, что в этом плане что-то было не так.
— Мистер Крюкохват, вы можете обменять часть денег на фунты? А лучше — сделать так, чтобы в кошеле фунты появлялись...
— Да, конечно, мистер Поттер, — мрачно кивнул гоблин. — Мы можем предоставить кошель с четырьмя отделениями, для галлеонов, сиклей, кнатов и маггловских денег. Но общий ограничитель сохраняется, в месяц вы сможете взять не более пятидесяти галлеонов — галлеонами, кнатами, сиклями либо фунтами в любом сочетании.
— Отлично! Беру!
— Гарри, а ты не многовато... — под взглядом мальчика великан виновато смешался и умолк. Но пир жадности и в самом деле пора прекращать — иначе, несмотря на все печати, он на ходу начнет позвякивать. Да и гоблин смотрит всё подозрительнее, наверное, гадает, как это в такой маленький карман уже вторая сотня монет помещается.
— Ну, думаю, на обзаведение мне хватит... А потом уже кошелем пользоваться буду.
Хагрид тяжко вздохнул и влез в тележку, ещё раз попросив гоблина ехать помедленнее. Крюкохват ответил, что скорость у тележки только одна, и рванул с места так, что аж искры из-под колес полетели.
Теперь они спускались ещё ниже, а тележка ехала почему-то ещё быстрее, чем раньше. Воздух становился холоднее. Когда они проезжали над подземным ущельем, Гарри перегнулся, чтобы разглядеть, что скрывается в его тёмных глубинах, но Хагрид со стоном схватил его за шиворот и втащил обратно.
В сейфе номер семьсот тринадцать не было замочной скважины.
— Отойдите, — важно сказал Крюкохват. Он мягко коснулся двери одним из своих длинных пальцев, и она просто растаяла.
— Если это попробует сделать кто-то, кроме работающих в банке гоблинов, его засосёт внутрь, и он окажется в ловушке, — произнёс Крюкохват.
— А как часто вы проверяете, нет ли там кого внутри? — поинтересовался Гарри.
— Примерно раз в десять лет, — ответил Крюкохват с довольно неприятной улыбкой.
Сначала мальчику показалось, что в сейфе вообще пусто. Затем он заметил на полу маленький невзрачный свёрток из коричневой бумаги. Хагрид нагнулся, подобрал его и засунул во внутренний карман куртки. Mission complete?
— Пошли обратно к этой адовой тележке, и не разговаривай со мной по дороге. Лучше будет, если я буду держать рот закрытым, — сказал Хагрид.
Ещё одна бешеная гонка — и вот они уже стоят у конторки, и гоблин оформляет на Гарри принесенный кошель. Пожертвовав чуть-чуть крови из пальца, мальчик получил постоянный прямой доступ к сейфу. Любому постороннему, попытавшемуся отобрать кошелек или залезть в него... сильно не повезет. Видел он те зубы! Выйдя на ступени, Гарри сощурился от солнечного света.
— Ну что, надо бы купить тебе форму, — заметил Хагрид, кивнув в сторону магазина с вывеской "Мадам Малкин. Одежда на все случаи жизни". — Слушай, Гарри, ты... э-э... не против, если я заскочу в "Дырявый котёл" и пропущу стаканчик? Ненавижу я эти тележки в "Гринготтсе"... мутит меня после них.
— Не, я сначала за сумкой, — махнул в сторону расположенного в дальнем конце Косой аллеи магазина "Сумки & Сундуки Себастиана Стаббс-Спенсера" Гарри. — Надо ж будет мантии и прочее куда-то класть? А потом уже за мантиями, там тебя и подожду. Ага?
Магазин был забит сумками, чемоданами и сундуками различных видов и размеров. Гарри прямиком направился к выставленному на отдельной, огороженной канатами площадке здоровенному сундуку. Мальчик заметил его ещё пол-года назад, но купить тогда не мог, чтобы не вызывать вопросов. И Гарри оставалось только надеяться, что жутковатый псевдоготический дизайн и высокая цена отпугнут покупателей.
Сейчас, в полностью развернутом виде, сундук был так велик, что на его плоской крышке Гарри мог вытянуться во весь рост. Пространство под крышкой было разгорожено на четыре отделения для вещей, многие элементы декора являлись ручками выдвижных ящиков самых причудливых форм, а в самом низу имелась плоская выдвижная пластина во всю длину сундука. После полного выдвижения она оказывалась крышкой люка, под которым пряталась уходящая вниз лестница, ведущая в "подвал" — здоровенный совершенно пустой зал, в котором легко поместилась бы пара БТР-60! Ещё бы придумать, как их туда затащить...
Сундук мог менять вес, мог бегать на восьми своих коротеньких ножках или левитировать на высоту до полутора метров. Это было сделано для того, чтобы он мог следовать за хозяином в любых условиях. Мог уменьшаться в размерах, но в зависимости от того, сколько вещей в него было набито, совершенно пустой сворачивался в шкатулку, помещающуюся в карман. Воры, посягнувшие на положенное в сундук добро, исчезали бесследно, да и своего хозяина эта мебель могла защитить, по крайней мере, от простых грабителей. Ведь обычный человек, в которого на скорости больше сотни миль в час влетает пятьсот килограммов взбешенной древесины, выживает довольно редко...
Стоила эта штука шесть с половиной сотен галлеонов. Ещё в двадцать обошлась маленькая плоская кожаная сумка, похожая на армейский подсумок, вместе с ремнем и ножнами для волшебной палочки. Из того, что Гарри взял с собой из хранилища, и того, что у него было с собой из наменянного раньше, после этого осталось около двух сотен галлеонов. Нормально!
Гарри свернул сундук до максимального минимума и засунул шкатулку в подсумок. На улице его встретил Хагрид с двумя огромными морожеными, Гарри взял одно, чтобы только не обижать великана, Хагрид тут же куснул от второго. Мальчик слегка откусил от своего... Ванильно-шоколадное! С колотыми орешками. И то, что он раньше называл мороженым, мороженым не являлось. Это была жалкая подделка! А если то было мороженое, тогда вот это вот — божественная амброзия из греческих мифов!
— Ух, ты! Смотри, — донеслось до Гарри от магазина "Всё для квиддича", где несколько мальчишек его возраста прижимались носами к витрине. — Новая модель "Нимбус-2000"! Самая быстрая!
— Хагрид, а что такое квиддич? — спросил мальчик, заходя в магазинчик, в котором продавали пергаменты, перья, чернила и прочие принадлежности для письма.
— Чёрт меня подери, Гарри, разве можно не знать, что такое квиддич?! — великан так удивился, что встал на проходе и Гарри в него чуть не врезался. — Извини... э-э... всё время забываю, что ты почти ничего не знаешь... Это наш спорт. Спорт волшебников. Что-то вроде... э-э... футбола у маглов. Все играют в квиддич, и болельщиков куча. В него в воздухе играют, на мётлах, и там четыре мяча... ну... сложно это, в общем, тебе всё объяснять, правила и всё такое...
Пишущие перья были на всякий вкус, разных цветов, переливающиеся, светящиеся в темноте, вороньи, ястребиные и фазаньи, самозаполняющиеся (чернильница прилагается), со встроенной проверкой орфографии и даже самозаписывающие! Гарри, никакого дела раньше с перьями не имевший и иметь не стремящийся, купил два самозаписывающих, к ним чернильницы и три больших склянки чернил, меняющих цвет, если в слове допущена ошибка. Ещё он приобрел самозаполняющееся мягкое перо для того, чтобы писать невидимыми чернилами — их становилось видно, только если коснуться листа палочкой и произнести пароль, который перед записью надо было тихо сказать чернильнице.
После магазина "Перья Писарро" они зашли к продавцам котлов, в лавку, где продавали весы, телескопы и другие магические инструменты, в аптеку за набором ингредиентов — там они получили пакет с надписью "Хогвартс-комплект, 1-й курс". Там же купили комплект хрустальных флаконов.
Во "Флориш и Блоттс" Гарри купил учебники для первого курса, а также несколько книг по истории и этикету, не таких полных, как те, что у него уже были, но достаточно неплохо объясняющих начала. Насколько он понял хранителя ключей, "фениксы" объясняли все обычаи и традиции Волшебной Страны просто консерватизмом и ретроградством большинства магов, а также их склонностью ко Тьме, "всяким темным штукам", по выражению Хагрида. И если это — официальная позиция Дамблдора и Министерства, то эти книги ему ТОЧНО понадобятся.
Учебник по проклятиям профессора Виндиктуса Виридиана "Как наслать проклятие и защититься, если проклятие наслали на вас" ("Очаруйте ваших друзей и одурманьте ваших врагов. Самые современные способы взять реванш" — гласил подзаголовок книги. — "Выпадение волос. Ватные ноги. Немота и многое-многое другое") хранитель ключей из рук Гарри буквально вырвал, пробормотав, что не надо ему интересоваться такими штуками.
— А как защищаться, если меня вдруг проклинать начнут? — поинтересовался Гарри, кидая показной жадный взгляд на учебник. — Вдруг какой сторонник этого... Того-Который-Умер... привяжется?
— Не может быть такого, ты ж в Хогвартсе будешь учиться, а это самое безопасное место в мире! А директором там сам Дамблдор, величайший волшебник современности! Так что ничего тебе не грозит — Хагрид умудренно кивнул. — Да и... ты ж всё равно так не сможешь пока — этому не сразу учат. Тебе сначала многое другое надо будет узнать.
На входе в "Ателье-магазин мадам Малкин: Мантии на все случаи жизни" Гарри и Хагрид столкнулись с примечательной парочкой. Высокий и стройный мужчина с длинными платиновыми волосами, струящимися по плечам, и чисто выбритым бледным лицом, сопровождал похожего на него мальчишку одних лет с Гарри. На яркую, подчеркнуто-маггловскую куртку Гарри он глянул, как на грязь на ботинке, а на Хагрида покосился, как на вошь. Великан в ответ зыркнул на аристократа разъяренным вепрем и побыстрее втащил мальчика в магазин.
Мадам Малкин оказалась приземистой улыбающейся волшебницей, одетой в розовато-лиловые одежды.
— Едем учиться в Хогвартс? — спросила она прежде, чем Хагрид или Гарри успели объяснить ей цель своего визита. — Ты пришёл по адресу!
В глубине магазина стояли две высокие скамеечки, на одной из которых сидела пожилая волшебница, очень похожая на мадам Малкин, и обмахивалась носовым платком. Мадам Малкин, которой Гарри объяснял, что кроме школьных мантий ему нужна разная другая одежда, сообщила, что у неё имеется все необходимое, и указала на соседнюю скамеечку.
Гарри скинул куртку, снял бейсболку, залез на табуретку и замер в предписанной позе. Ему было о чем подумать...
Почему к Мальчику-Который-Выжил прислали именно Хагрида, Гарри стало ясно почти сразу. Огромный, добродушный, друг родителей, курощатель Вернонов и Дадличеков — он не мог не понравиться Мальчику-Из-Чулана-Под-Лестницей! И он впервые показал Гарри МАГИЮ и ВОЛШЕБНЫЙ МИР!
А ещё Хагрид был так верен директору! Так преклонялся перед Великим Волшебником Альбусом Дамблдором! Так восхищался факультетом Гриффиндор! Так ненавидел факультет Слизерин и всю родовитую магическую аристократию оптом! Что того Гарри, который из чулана давно уже выбрался, начинало от этого помаленьку подташнивать.
Услышав звяк колокольчика, мадам Малкин подхватилась и вскоре из-за отгораживающих переднюю часть магазина от мастерской ширм донесся её голос, неразборчиво кого-то приветствующий. Вошедший крепкий кудрявый мальчик был одет в джинсы, кроссовки и куртку, в принципе, точно такие же, как и у самого Гарри — разве что цвета не те, нет режущей глаз яркости и броскости.
— Привет! — сказал мальчик, стягивая куртку и забираясь на табурет. — Тоже в Хогвартс?
— Ага, — ответил Гарри.
— Джастин Финч-Флетчли, — он попытался протянуть Гарри руку, но портниха и мадам Малкин зашипели хором, и мальчик вновь замер.
— А я Поттер. Гарри Поттер, — в голове Гарри крутилось смутное ощущение из разряда "сейчас вспомню". — Финч-Флетчли, Финч-Флетчли... Где я мог слышать?.. — пробормотал он себе под нос, но мальчик услышал.
— Ну, мы довольно известны в Нортгемптоншире, — легко улыбнулся он. Гарри слегка прищелкнул пальцами.
— Подполковник Финч-Флетчли, двадцатый баронет Фароумер, военный атташе в Восточном Берлине! Ого! — Гарри был поражен. Реально поражен. Впрочем, Джастин удивился не меньше, и хотя лицо он умел держать блестяще, Гарри все же заметил это.
— Отца призвали на действительную, когда началась вся эта история с Кувейтом, — произнес наследник аристократической фамилии в черт знает каком поколении. — Не думал, что найду знающих нашу фамилию... здесь.
Широкий взмах руки вызвал новое шипение портнихи.
— Ну, я интересовался немного новейшей историей Восточной Европы, — Гарри попытался пожать плечами, но на него зашипела мадам Малкин. — Разрушение Стены, объединение... Где-то встретилась фамилия, я запомнил. У меня вообще хорошая память...
— Ого! Интересно, он тоже работает в Хогвартсе? — внезапно воскликнул мальчик, кивком показывая на открытое по случаю летней жары окно, за которым Хагрид о чем-то беседовал с двумя женщинами. Одну — высокую, черноволосую, в темно-зеленой мантии и остроконечной шляпе, Гарри видел на газетных колдографиях. Поэтому сразу узнал Минерву МакГонагалл, заместителя директора Хогвартса, декана Гриффиндора и преподавателя трансфигурации. Второй была хрупкая изящная леди в маггловском платье и подобранной в тон шляпке.
— Это Хагрид, — радостно пояснил Гарри, которому очень хотелось уйти от темы. — Он Смотритель и Хранитель Ключей в Хогвартсе. Я в "Истории Хогвартса" читал, что в давние времена Хранителем Ключей называли командира гарнизона замка.
На секунду он представил себе Рубеуса Хагрида в тяжелом доспехе, с мечом или секирой в руках... Да, вполне достойное должно было бы получиться зрелище.
— Вот как? — мальчик посмотрел на Хагрида с уважением. — Тебя с одним Хагридом отпустили? А то профессор МакГонагалл пыталась тоже отговорить маму...
— Мои родители умерли, — коротко ответил Гарри. — Мне тогда было полтора года, но все говорят, что это была очень героическая смерть...
— О, мне очень жаль, — произнёс Джастин Финч-Флетчли. — Я...
— Да ты-то при чем, их Неназываемый убил...
— Неназываемый? — вновь приподнял бровь аристократ.
Прежде чем Гарри успел ответить, в разговор вмешалась мадам Малкин.
— Всё готово, — произнесла она.
— Ну, Тот-Кого-Нельзя-Называть, Темный Лорд, — Гарри вновь натянул бейсболку, вытащил из подсумка сундук и развернул его на полный размер. Джастин поглядел на распростершееся на половину примерочной резное чудище и прищурился. Гарри откинул крышку и начал набивать сундук мантиями, брюками, рубашками и джемперами. Все они уже были снабжены бирками с подписью "Г.Дж.Поттер". — Я его называю Неназываемым.
Заодно в сундук отправились книги, котел и все другие покупки.
Шкатулка из сундука с вещами получилась чуть больше, чем из пустого, но в подсумок она влезла.
— Хоп! — улыбнулся собеседнику Гарри, застегивая сумку. — Увидимся в Хогвартсе?
— Да, встретимся в школе, — помахал ему вслед мальчик.
__________________
В этой главе и далее используется (с некоторыми изменениями) образ из фанфика "Неизвестный солдат" http://www.fanfics.me/read.php?id=57380
Гарри вышел из ателье и наткнулся на пристальный взгляд профессора МакГонагалл. Мальчик вежливо помахал ей и леди Финч-Флетчли, и зашагал вслед за Хагридом. На углу тот попросил Гарри показать ему письмо и ещё раз внимательно его изучил.
— Не, ещё не всё... ещё одна вещь осталась, — сказал он. — Я тебе до сих пор... э-э... подарок не купил, а у тебя ж день рождения сегодня.
Гарри почувствовал, что краснеет.
— Но вы совсем не обязаны...
— Да знаю я, что не обязан, — отмахнулся от него Хагрид. — Вот чего... куплю-ка я тебе животное. Может, жабу... хотя нет, жабы сто лет как из моды вышли, тебя в школе на смех подымут. И кошек я не люблю, мне от них... э-э... чихать охота. Во — купим тебе сову. О совах все дети мечтают, да и к тому же полезные они, почту твою носят, и всё такое.
Двадцать минут спустя они вышли из магазина под названием „СОВАРИУМ ИЛОПСА“, и Гарри зажмурился от яркого солнца, потому что в магазине царила полная шорохов, шелеста и шуршания перьев тьма, освещаемая лишь мерцанием ярких, как драгоценные камни, глаз. В руке Гарри держал огромную клетку, в которой сидела красивая большая полярная сова. Сова спала, засунув голову под крыло.
Честно сказать, Гарри предпочел бы что-нибудь менее заметное.
Но, в принципе, сойдет и так.
— Ладно, нам только волшебная палочка осталась. В "Олливандер" пойдём, лучшее место для этого. Там тебе такую палочку подберут, закачаешься, да!
* * *
Из лавки Олливандера Гарри вышел впечатленным по самое немогу.
Недаром у старика была такая... неоднозначная репутация.
"Странная вещь — судьба"! Да твою ж растудыть!
Но намек на свойство с Неназываемым совершенно определенный.
Интересно, откуда дедушка информацию получил?..
Или он получил её не "откуда-то", а "от кого-то"?
Гарри помотал головой. Не-ее, вряд ли. Директор ТАКИМИ подробностями и со своей шляпой делиться не будет. Слишком уж неприглядные "мелочи" на свет вылезут...
Была уже вторая половина дня, и солнце опускалось всё ниже, когда они с Хагридом прошли обратно сквозь Косой переулок, потом сквозь стену и вошли в "Дырявый котёл", в котором было уже очень немного народу. Два пожилых волшебника в углу спорили над журналом "Практика зельеварения", а у стойки сидела прямая, как палка, Минерва МакГонагалл.
— Знакомься, Гарри, это профессор МакГонагалл, она у тебя будет преподавать Трансфигурацию, — махнул рукой Хагрид. — И деканом, если на Гриффиндор попадешь... Том, у тебя перекусить немного не осталось?
— Здравствуйте, профессор МакГонагалл, — улыбнулся Гарри.
— Здравствуйте, мистер Поттер, — профессор МакГонагалл взглядом могла забивать гвозди. И сейчас она пыталась вбить один из них в лоб Гарри. Он слегка опустил голову — пусть кошка на свое отражение в протекторе такими глазами смотрит! — Мистер Хагрид сообщил мне, что вы не планируете возвращаться к своим... родственникам. Это так?
— Разумеется, нет, — возмутился Гарри. — Я буду их... навещать. Позднее. Может быть, на Рождественских каникулах...
— И где вы планируете жить оставшийся до начала занятий месяц? — голос Минервы МакГонагалл отчасти напоминал тот газ, которым заморозили злобного Т-800, а отчасти скальпель.
— Тут, профессор, — Гарри махнул рукой в сторону ведущей наверх лестницы с висящей рядом грифельной доской с надписью "Свободно 3 комнаты".
— Это совершенно... неприемлемо, мистер Поттер. Детям не место в питейном заведении! — отчеканила заместитель директора Хогвартса. — Вы вернетесь к своим... родственникам.
— К родственникам, говорите... — Гарри внезапно стало очень весело. — Могу и к родственникам...
— Э-ээ... Минерва, ты это... — Хагриду ухмылка, выползшая на лицо Гарри, напомнила Джеймса в те минуты, когда тот задумывал очередную каверзу против особенно не нравящегося слизеринца. — Может, не надо его возвращать? Он ведь может и в Хогвартсе...
— Ну-ну, Рубеус, ты же видишь — мистер Поттер уже согласился, что был неправ, — сухо хмыкнула профессор, поднимаясь из-за стола. — Очень рада была наконец-то познакомиться с вами, мистер Поттер. Всего доброго!
* * *
Сойдя с поезда, на который его посадил Хагрид, на первой же станции, мальчик создал каге буншин и взял с его помощью такси. Добравшись до "Дырявого котла" и дождавшись, пока машина уедет, Гарри Поттер развеял клона и зашел внутрь.
— Гарри Поттер! Покарай меня Мерлин! Хагрид не отправил вас?..
Гарри огляделся — кроме него и бармена в пабе был только один посетитель, пожилая ведьма, уснувшая у камина и храпевшая на весь зал.
— Нет, я вернулся. У вас найдется свободная комната?
— Конечно! Но...
— И, кстати... Вы не знаете, кто ещё жив из Древнейшего и Благороднейшего Дома Поттер?
* * *
— Что вы здесь делаете, мистер Поттер? — вопрос, заданный голосом, имеющим температуру где-то в минус десять по Кельвину, прозвучал из-за столика в ту же секунду, как Гарри закончил спускаться по лестнице.
— Профессор! Рад вас видеть! — ухмыльнулся Гарри. — А здесь я переночевал. Но не волнуйтесь, уже сегодня я съеду... Только вот позавтракаю... Мистер Аббот, что у нас сегодня в утреннем меню?
— Завтрак, мистер Поттер! — бармен сиял, как начищенное яблоко. — Глазунья, бекон, сосиски, помидоры, фасоль и тосты с маслом! Ещё есть овсянка и континентальные круассаны, — судя по мелькнувшей гримасе, Том Аббот не одобрял круассанов. Или континент.
— Прекрасно! Давайте! И кофе, если можно... Большую кружку, с молоком! Профессор, будете завтракать?
— Мистер Поттер!.. — Минерва МакГонагалл почувствовала, что что-то идет не так. Ночью, получив сову от бармена из "Дырявого котла", она чуть было не сорвалась вытаскивать Гарри из паба немедленно — но благоразумие заставило посоветоваться сначала с директором. — Мистер Поттер, что вы здесь делаете? Мы ведь договорились...
— Да, профессор, и я договор исполняю, — Гарри подцепил на вилку помидор. — Я вчера спрашивал мистера Аббота, и ночью искал в книгах. Сегодня пойду в библиотеку...
— Что вы искали?
— Информацию о родственниках отца, разумеется! — пожал плечами мальчик, приступая к изничтожению фасоли. — Как я понял, моим дедом был Чарлз Поттер, он был женат на Дорее Блэк. Поскольку и отец, и дед были единственными детьми, других Поттеров я могу не искать...
Минерва обмякла на стуле. Вот, значит, каких родственников имел в виду мальчик вчера вечером! А Гарри проглотил кусок бекона и продолжил:
— Значит, остается только Древнейший и Благороднейший Дом Блэк. Мистер Аббот лично знал Сириуса и Регулуса из этого Дома. Один из них мертв, второй сидит в Азкабане.
— Да, он выдал убежище твоих родителей...
— Я знаю, — прервал мальчик, резко взмахнув рукой. — Я знаю, профессор. Простите. Кроме двух сыновей, последнее поколение Дома Блэк включало трех дочерей. Беллатрикс Лейстрейндж, в девичестве Блэк, сидит в Азкабане. Андромеда Блэк вышла замуж за кого-то неподходящего по фамилии Тонкс, изгнана. Нарцисса Малфой — жена лорда Малфоя из Благороднейшего и Древнейшего Дома Малфой.
— Вижу, мистер Поттер, вы уже всё для себя решили... — протянула профессор МакГонагалл, лихорадочно просчитывая ситуацию. Выхода видно не было.
— Ну, как — всё? — Гарри отхлебнул кофе. — У меня только три варианта. Тонксы, Малфои, и мистер Аббот, — он махнул бармену рукой, тот просиял улыбкой. — К Дурслям я не вернусь.
— Мистер Поттер...
— Профессор, я не могу к ним вернуться! — взмолился Гарри. — Они и так волшебства не любят, а уж после вчерашнего!..
— Мистер Поттер! — сурово нахмурила брови славная дочь Шотландии. — Я поеду с вами и поговорю с Дурслями. Объясню им...
Гарри захотелось побиться головой о столешницу. На колу мочало—начинай с начала!
— Профессор, пожалуйста! Не надо им ничего говорить. Это ничего не изменит, будет только хуже...
* * *
Гарри оглядел до зубной боли привычный пейзаж Привет-драйв.
Те же дома в два этажа со встроенными гаражами на две машины, одинаковые, словно близнецы, те же подъездные дорожки, клумбы и торчащие из-за домов деревья.
Он сидел у крыльца дома номер 4 на разлегшемся во всю свою двухметровую длину Сундуке. Рядом стояла огромная клетка с большой белой совой, которую Гарри решил назвать Юки-онна. Сова спала. На крыльце стояла профессор МакГонагалл с самым суровым выражением лица наизготовку, и звонила в дверь. Уже полчаса, не меньше. Всё никак не могла смириться с тем, что никого из Дурслей нет дома.
М-ммда. Одна неверная интонация — и снова здравствуйте, дорогие дядя Вернон и тетя Петуния. Нет, сами по себе Дурсли Гарри не беспокоили. А вот влияние его нового появления на их психику... Живые ж люди, за что так с ними!
Мальчик в очередной раз огляделся, посмотрел на засунувшую клюв под крыло Юки...
— Профессор, скажите, а правда, что совы могут найти кого угодно и где угодно, им только нужно имя назвать? — спросил Гарри, пытаясь вспомнить, есть ли у него ручка и бумага, или придется пользоваться закупленными к школе перьями и пергаментом.
— Да, мистер Поттер, это правда, но вы не должны... — Минерве МакГонагалл упорно казалось, что Гарри Поттер, живущий в Малфой-мэноре, огорчит Альбуса Дамблдора. А её саму огорчит — и крайне огорчит — проживание одиннадцатилетнего мальчика в комнате над баром. Для того, чтобы вернуть Гарри сестре его матери, на чем настаивал директор, семью Дурслей сначала нужно найти... Как будто у неё есть время на поиски!
Значит, решено!
И пусть Альбус сам уговаривает мистера Поттера жить среди магглов! Тем более — таких магглов! Хагрид много чего рассказал об этих Дурслях, недаром они ей ещё тогда не понравились!
— Мистер Поттер, у кого вас оставляли, когда Дурсли уезжали из города? — Минерва знала ответ на этот вопрос, но не должна была показывать, что знает.
— Профессор, вы серьезно хотите оставить меня у миссис Фигг, как багаж какой-то? — поинтересовался Гарри, заканчивая писать записку.
Затормозивший у въезда на Привет-драйв зеленый "FordEscortVTurnier" взревел мотором, развернулся, визжа шинами и оставляя след от сгоревшей резины на асфальте, и рванул с места.
— Это был автомобиль тетушки Петунии, — проинформировал профессора Гарри. — Это ведь вы приходили к моей маме, когда ей пришло письмо из Хогвартса?
— Мистер Поттер, я хотела оставить там записку для ваших дяди и тёти, — спокойно сказала Минерва, про себя добавив: "А заодно как следует расспросить Арабеллу о жизни мальчика. Не может быть, чтобы она не знала о том, что здесь твориться!". — Но теперь, как я понимаю, в этом нет необходимости?
— Профессор, когда мы с Хагридом отплывали с острова, дядюшка вслед кричал, что не желает меня видеть ни в этой жизни, ни в будущей! Но он человек отходчивый, так что где-то к Рождеству он, я думаю, немного успокоится...
— Прекрасно! Мистер Поттер, дайте мне сову, — профессор МакГонагалл начертила несколько слов на извлеченном из-за пазухи пергаменте, прикрепила записку к лапе Юки и подбросила её в воздух. — И собирайтесь, мы уходим!
Кэбмен, то ли индус, то ли иранец, смотрел на Гарри, сначала запихнувшего клетку в сундук, а затем свернувшего двухметровый деревянный ящик в шкатулку, которая легко влезла в поясную сумку, совершенно стеклянными глазами. Профессор МакГонагалл проехалась ему по мозгам "обливиэйтом" дважды — когда по прибытии Гарри вынул и развернул Сундук, и сейчас, перед отъездом. Об опасности езды на машине, водитель которой пребывает в довольно-таки неадекватном состоянии, профессор, видимо, не подозревала. Гарри — подозревал, учебник по ментальной магии у него с некоторых пор был настольной книгой.
— Э-эээ, профессор, а от этого вашего "обливиэйта" таксисту плохо не будет? А то сейчас на дорогах такое движение, что просто ой...
— Не волнуйтесь, мистер Поттер, с водителем будет всё в порядке, — Минерва МакГонагалл уже ездила на маггловских машинах, и не испытывала свойственного большинству волшебников презрения к технике, "заменяющей бедняжкам волшебство". Но опасность передвижения на самоездящих повозках она решительно недооценивала. Что и выяснилось где-то посередине Лондонской кольцевой автодороги М25, когда вообразивший себя пилотом "кидо бутай" индус попытался таранить здоровенный американский MACK с бельгийскими номерами и длинным контейнером на прицепе.
Минерва МакГонагалл была преподавателем трансфигурации с тридцатипятилетним стажем, сильной и опытной ведьмой, боевиком "фениксов"... Но беспалочковый невербальный щит она создала на магистрали М-25 в тот день впервые в жизни. На ощущении чистого ужаса.
— Ух, ты! Это было... близко, — едва выговорил Гарри, глядя на размазанное по шоссе такси с довольно-таки фрагментированным индусом, частично торчащим из лобового стекла, а частично свисающим с грузовика.
— Так! — сказала Минерва МакГонагалл слегка дрожащим голосом. — Так! Мистер Поттер, предупреждаю — вы этого не видели. Хватайтесь за меня и держитесь крепче!
В следующий миг в глазах у мальчика потемнело. Его сдавило со всех сторон сразу, он не мог вздохнуть, глаза словно вдавило внутрь черепа, барабанные перепонки прогибались, и вдруг... Он жадно глотнул воздуха и открыл слезящиеся глаза. У него было такое чувство, будто его пропихнули через очень тугой резиновый шланг, а потом еще пропустили через мясорубку.
Они с профессором стояли перед большим домом, о котором сложно было сказать, сколько в нем этажей. Дом был построен в стиле, ставшем внезапно и необъяснимо модным в середине пятидесятых годов — под влиянием успехов Фрэнка Ллойда Райта, Ле Корбюзье и Вальтера Гроппиуса. Выступающий из крутого склона высокого холма двухэтажный блок из литого шероховатого бетона на первом этаже имел открытый стеклянный фасад, продолжающийся вниз подпирающими дом колоннами, между которыми был укрыт выезд из находящегося внутри холма гаража. На втором этаже имелся широкий балкон с выходящими на него огромными, от пола до потолка окнами и раздвижными дверями. На плоской крыше-террасе был разбит небольшой сад. Короче, дом выглядел, как картинка из журнала типа "Архитектура и Дизайн". Женщина, стоящая, перегнувшись через балконные перила и приветливо машущая рукой, с этим домом не сочеталась. На ней была мантия. На ней была остроконечная шляпа. В одной руке у неё все еще был зажат совиный бисквит, которым она кормила сидящую на перилах Юки. И она была жутко, до дрожи в позвоночнике похожа на колдографию Беллатрикс Лестрейндж из зала суда — ту самую, на которой она произносит пророчество о возвращении Темного Лорда.
— Профессор! Как я рада! А этот мальчик?.. Ну, конечно же! Добро пожаловать в Дом Тонкс, Гарри!
Август, проведенный в Доме Тонкс, для Гарри стал познавательным и немного странным временем. Тэд Тонкс, муж Андромеды, один из лучших выпускников Хаффлпаффа, был магглорожденным. Он так и не смог найти себе место в Волшебной Стране, и вернулся в свой мир, прихватив, однако, "Самое большое сокровище Магической Британии" — при этих словах миссис Тонкс очаровательно краснела, а их дочь заводила глаза под лоб с тем самым непередаваемым подростковым выражением "Ох уж эти телячьи нежности!".
Теодор Уильям Тонкс, основатель и по сию пору главный врач ветеринарной клиники, считался одним из лучших "докторов для животных" на всех Островах, а то и в Европе — у него лечились домашние любимцы многих миллионеров, пары миллиардеров и даже кое-кого из королевской семьи. В кабинете "доктора Теда" висела большая фотография: он, Леди Ди и её шотландский сеттер. Рядом — фотография миссис Тэтчер с благодарной подписью, арабский шейх с любимым жеребцом и какой-то американский миллиардер с молодой женой и её кошкой.
Дом, стоящие в гараже "Рейнджровер" и спортивный "БМВ", дорогие платья, в которых миссис Тонкс блистала на благотворительных балах, и украшения, от вида которых ведьмы из "Ведьмополитен", как-то бравшие у неё интервью, пошли натуральными зелеными пятнами — прилагались.
Андромеда Тонкс работала целителем в больнице Святого Мунго, специализируясь на антидотах к зельям. О ней благосклонно отзывался сам профессор Снейп, хогвартский преподаватель зельеварения — а его считали одним из самых гениальных зельеваров столетия!
Свою единственную дочь супруги Тонкс облагодетельствовали именем Нимфадора. Оснований для того, чтобы так мучить невинного ребенка, Гарри, вслед за самой Нимфадорой, не усматривал. Нельзя же считать "разумным" соображение о какой-то там двоюродной бабушке, которая собиралась оставить Тонксам наследство? Это было ещё до того, как клиника "Доктора Теда" начала приносить доходы, и каждый лишний фунт стерлингов казался молодым супругам отнюдь не лишним — но мисс Тонкс этого довода не принимала. Что такое какое-то там бабушкино наследство, когда речь идет о позоре всей жизни?
В общем, семикурсница с Хаффлпаффа и будущая звезда аврората называла себя "Тонкс" и требовала того же от окружающих — под страхом отлично поставленного удара правой и вечного проклятия.
А ещё она была метаморфом — могла изменять свою внешность безо всяких оборотных зелий! Поэтому цвет волос и прическа менялись у неё в зависимости от настроения. Чаще всего они были фиолетовыми, иногда розовыми, а пару раз становились зелеными.
Гарри очень хотел научиться чему-то подобному, однако, как выяснилось из расспросов Тонкс, интересовавшейся этим для повышения своей квалификации в "Наружном наблюдении", метаморфизм, развитый до степени свободного превращения, был качеством врожденным. Нет, натренироваться, конечно, можно, но...
Для себя Гарри сравнил это с подготовкой шиноби из обычных людей. Потратить кучу средств и море времени, а результат все равно будет уступать кланнеру.
Поэтому бог с ним, с метаморфизмом. Хотя научиться рассасывать шрам было бы полезно — таскать во время визитов в Косую Аллею бейсболку оказалось не лучшей идеей. Уже во время третьего визита его начали узнавать, а во время четвертого по улице стало не пройти от желающих пожать ему руку — или каким-то другим образом поблагодарить за избавление от Неназываемого. Одна или две волш... ведьмы даже намекали, что... Нет, это, наверное, ему все же почудилось... Но они были реально странные, да.
Поскольку тратится на проживание и еду не требовалось, восемьдесят три галлеона, остававшиеся у Гарри после посещения лавки Олливандера, и ещё полсотни монет из кошелька — все ушли на покупку артефактов. Очки с защитой от ментальной магии, серьга в ухо с тем же функционалом, кольцо-ядолов, способное определить "сто восемьдесят семь наиболее популярных ядов и других зелий" — в первую тройку входили "амортенция", "зелье дружбы" и веритасерум, яды начинались с сорок третьей позиции списка. Конечно, шуточки хогвартских школяров, судя по ностальгическим воспоминаниям Тонксов-старших и проклятиям мисс Тонкс в адрес соучеников, отличались куда большей простотой... Особенно простотой юмора. Их колечко ловило тоже.
День Гарри начинался рано утром. Пробежка, зарядка. Затем завтрак — и мистер Тонкс подвозил его до метро, которым мальчик добирался до "Дырявого котла". Общественная библиотека Св.Беды, до которой он наконец-то добрался под своим собственным именем, работала с одиннадцати утра до восьми вечера, и все это время Гарри проводил наедине с книгами. Даже питался он прямо там, только залезал со своим термосом и свертками с бутерами в подвал Сундука, чтобы не сорить и не раздражать других посетителей чавканием.
Да, его манеры были ещё далеки от идеала, Гарри готов был это признать первым. Хотя вечерние беседы с миссис Тонкс, более не имевшей права на обращение "леди Андромеда", но урожденной леди остававшейся, помогали. В роли потомка и единственного представителя Древнейшего и Благороднейшего Дома Поттеров Гарри теперь чувствовал себя чуть более уверенно.
В Дом Тонкс Гарри возвращался через камин в "Дырявом котле", а поскольку ни радио, ни телевидение в наполненном магией доме не работали, то единственной связью с маггловским миром оставались утренние газеты. Поэтому о событиях в Москве мальчик узнал только утром 20 августа.
* * *
Собравшиеся на рю дез'Экуфф лидеры парижской группы в очередной раз пересматривали видеозапись с пресс-конференции ГКЧП, когда в дверях появилась запыхавшаяся англичанка.
— Ф-у-уухх! Когда ж у вас лифты-то починят?
— Ты думаешь, сейчас это самый важный вопрос? — небрежно протянул Влад, оставшийся "на хозяйстве" после того, как разъезды Анри привели к его почти постоянному отсутствию. — Выпьешь что-нибудь?
— У вас в баре появилось что-то кроме водки и абсента?
— Да, у нас ещё есть красное "Пино" и белое "Шабли", — отозвалась вместо Влада его подруга Магдалена, учившаяся на врача и потому ставшая "комиссаром по медицине". — И, кажется, осталось немного "Фрамбуаз"...
Фокадан предпочла малиновое "Фрамбуаз", отложила на тарелку немного сыра, скинула непременные "Мартенсы" и прошла в комнату, где перед телевизором продолжалась дискуссия о том, что нужно делать в нынешней ситуации.
Уже через две минуты она была готова взорваться.
— Ты что, с ума сошел? — Кимберли Уинн-Мьюир гневно посмотрела на Мишеля Берестина, одного из лидеров "боёвки".
— Ты видишь этот митинг, — она ткнула пальцем в экран телевизора, где транслировалась запись CNN, снятая со здания Верховного Совета России. — Видишь толпу? Эти люди совершают идиотскую глупость, но толпе ты это не объяснишь. Никогда. Не сейчас.
— Поддерживаю, — кивнула коротким ирокезом Урсула Меттерс, "осси"-снайпер из группы Берестина. — Это провокация.
— Чья?
— А какая разница? — поинтересовалась Чарли, которую на самом деле звали Шарлотта Франсуаза — и ещё пять имен перед фамилией, известной с пятнадцатого века. — Может, самого "пятнистого", может, его американских кураторов, недовольных, что дело идет слишком медленно, может, ещё кого-то... Главное — что вот эти вот трясущиеся от страха старперы годны только брыльями в телевизор трясти! Ты смотри — у них этот комитет уже вторые сутки существует, а этот сука-Ельцин до сих пор не подох в тихом уютном подвале. Не-еет, так перевороты не делают!
— Можно подумать, ты знаешь, как их делать! — окрысился Мишель.
— Знаю, — спокойно кивнула Чарли. — Мой отец работал на "Монсеньора Африка" некоторое время.
— Ладно, народ, — хлопнула ладонями по столу Натали. Подруга Анри, манекенщица, писательница, певица, поэтесса, немного художница и второй после Берестина лидер боёвки. — Все собрались, даже Чертополошина прискакала. Начинаем?
— Да мы вроде уже начали, — махнул рукой Влад. — Вон какие идеи уже высказаны... Не, Мишель, я всегда верил в твои незаурядные способности, но захватывать посольство для того, чтобы объявить о поддержке этого балагана... Это даже для тебя чересчур.
— Нам сейчас важно громко заявить о себе, — Мишель, третье поколение эмиграции, унаследовавший от своего деда-дроздовца манеру "сначала ввяжемся в бой а там уж посмотрим", сохранял олимпийское спокойствие. — Действительно громко. И заявить позицию...
— Ребята, это всё очень мило, и я бы с удовольствием поспорила с вами часа три-четыре, под "Фрамбуаз" и абсент, — Фокадан отхлебнула из высокого бокала. — К сожалению, у меня обратный самолет, так что давайте быстро и формально. Моё предложение — Анри должен начать присматриваться к тем, кто сидит в этом их Верховном Совете. Тихо! Дайте сказать. Урсула и Чарли правы, вся эта история с ГКЧП пахнет о-очень дурно. Потому что такие сборища посредственностей, какими они предстали, перевороты не устраивают. Это с одной стороны. С другой — слишком всё быстро и ловко идет у этих, — она кивнула на телевизор, где снова повторялась запись с митинга. — Такие митинги организовать за сутки? Да ла-адно...
— Ты считаешь, что это провокация, направленная на...
— На добивание Советского Союза, — кивнула Урсуле Фокадан. — Действия ГКЧП дают необуржуа и националистам необходимый повод. Так что поддерживать их бессмысленно.
— Ты понимаешь, что там начнется? — тихо спросила Магдалена. — Сумгаит, Нагорный Карабах, Фергана, Баку... Это только первые ласточки. Едва уйдет Москва, как кровь польется реками!
— "Ты этого хотел, Жорж Данден!", — процитировала бессмертного Мольера Чертополох. — Когда эти вот, что сейчас пришли к Ельцину и радостно танцуют на чужом празднике, взвоют... А они взвоют, потому что необуржуа не для того лезут во власть, чтобы делать хорошо кому-то кроме любимых себя... И это значит, что всем остальным будет очень, очень плохо... Так вот тогда, и только тогда, может быть, наступит наше время. Если не будем зевать, будем внимательно смотреть за ситуацией и больше и чаще тренироваться.
* * *
Гарри даже почти не опоздал к ужину!
Хорошо, что самолеты Лондон—Париж и Париж—Лондон летают каждые пятнадцать минут, как междугородние автобусы...
— Тетя Меда, я тут немного запутался, — мальчик начал разговор только после того, как Кинки, домовой эльф Тонксов, убрал со стола и подал чай. — С Дурмстрангом и Китежградом.
— И думаешь, что я могу помочь? — приподняла бровь "тетушка Меда".
— Ну, в общественной библиотеке я ответов не нашел, — Гарри пожал плечами. — Если газеты не врут, моя тетя Беллатрикс могла бы носить фамилию "Долохов"... Может быть, что-то...
Андромеда Тонкс, запрокинув голову, захохотала громко и жутко.
— Тетя Беллатрикс, говоришь, — она смахнула слезу. — Трикс будет смеяться, когда я ей это расскажу... Ладно, нахальный человеческий детеныш, заслужил свою сказку. Ты уже узнал, что Дурмстранг был основан одним из величайших магов Шотландии Джеймсом Дэниэлом Брюсом? Выпускником Хогвартса, кстати. Факультет Гриффиндор, между прочим, до сих пор гордится им.
Гарри кивнул, это было в "Истории Хогвартса" и других книгах.
— Та ветвь Брюсов уехала в Россию из-за разногласий... м-ммда, можно так сказать... по поводу дома Стюартов, который они поддерживали. Не нашли Брюсы общего языка с Кромвелем... Когда Карла Второго короновали как короля Англии и Шотландии, Брюсы всё равно остались в Московии, только детей посылали в Хогвартс — тогда как раз начали готовить Статут Секретности, и Брюсам это было не по нраву... Ладно, возвращаясь к Джеймсу Дэниэлу. От царя Московии Питера Первого он получил приказ создать свою собственную магическую школу, чтобы не зависеть от Китежграда. Ты же знаешь, что русский Китежград — аналог нашего Хогвартса? Китежград даже старше, основан в восьмом веке, после начала Крещения Руси там скрывались русские друиды.
Гарри удивленно посмотрел на тетю Меду — этой подробности он не знал.
— Что, в учебниках нынче такого не пишут, да? — хмыкнула миссис Тонкс. — Ну, знай. Китежград на три века старше Хогвартса, он, после того, как османы сокрушили Константинополь, вообще самая старая из уцелевших магических школ Европы — поскольку претензии Шармбатона на какое-то там "наследие" Ренн-ле-Шато просто смешны. Как будто там что-то могло уцелеть после де Монфора и его дикарей!
Гарри посмотрел на тетушку умоляюще. Об истории Шармбатона он уже читал.
— Собственно, именно традиционность Китежграда молодому московитскому царю и не нравилась, он подозревал, что колдуны, обучавшиеся там, не будут поддерживать его реформы. И тогда Брюс создал Дурмстранг. Сумел найти один из осколков Ванахейма, и пробить туда канал, основав там школу магии.
— Осколок Ванахема? — Гарри читал о Девяти Мирах Иггдрасиля, но полагал их литературной выдумкой.
— Для того, чтобы создать школу магии, мало возвести стены и башни, поставить в классы парты и набрать школяров, — наставительно сообщила тетя Меда. — Нужен ещё собственный источник Силы. Не знаю, насколько плохо было с такими источниками в Московии... Но Брюс решил найти собственный, независимый. Ну, и нашел, конечно... Он вообще добивался всего, за что брался... В общем, Ванахейм, как и Асгард, и все остальные миры, и не только скандинавских богов — это карманные пространства, или иначе карманы. Как внутри твоего сундука, только больше. Намного больше. После Рагнарёка...
— А он был? — ошалел Гарри.
— Конечно, был. Ты что, не читал "Историю Магии"?
Гарри помотал головой. Учебник по истории магии словно специально был написан так, что читать его было невозможно. Впрочем, почему "словно"... Ведь недаром же преподает этот предмет в Хогвартсе призрак профессора Биннса, да?
— Ну, прочтешь ещё... Так вот, после Рагнарёка большая часть этих миров стала недоступна. Маги поколениями искали! Это же собственный источник невообразимой мощи! Но обломались все. А вот Брюсу — повезло. Так что Дурмстранг находится в собственном карманном пространстве, и добраться до него просто вот так пешком невозможно. Есть проходы под водой во всех морях, омывающих земли Российской Империи, через них они плавают на своих "Летучих Голландцах", есть или, по крайней мере, была печно-каминная сеть, и несколько прямых порталов. Главных порталов Брюс поставил два, в Москве, в Сухаревской башне, и в Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге.
— И магических школ в России стало две, — закончил мысль тетушки Гарри. И тут же задал новый вопрос:
— А почему сейчас Дурмстранг считается не русской, а общей восточно-европейской школой? А про этот Китежград вообще почти не слышно?..
_____________________
Натали с рю дез'Экуфф:
http://www.pichome.ru/TxV
http://www.pichome.ru/Txs
_____________________
"Эра Мрака не заканчивается гибелью мира — она ею только начинается" (с) и, да, мы постепенно отходим от канона — и уже даже осмеливаемся противоречить "Pottermore" х_Х
Тетя Меда грустно улыбнулась.
— Ты умеешь смотреть в правильном направлении... Хотя пока не научился задавать правильные вопросы. Так вот. В Российской Империи было две школы — старая, Китежградская, и новая, Дурмстранг. Антонин всегда сравнивал это с двумя головами имперского орла. Одна смотрит на Запад, в Европу, в Будущее. А вторая на Восток, в Азию, в прошлое...
— Я читал, что Дурмстранг — оплот темной магии, — неуверенно произнес Гарри. Тетя невесело хмыкнула.
— Не обязательно быть темным магом, чтобы прослыть ретроградом... Почти полтора века считалось, что Китежград — оплот консерватизма, дремучего провинциализма и азиатчины. А Дурмстранг — блестящая европейская школа, близкая к императорскому двору. Как те, кто тогда управлял Китежградом, выкручивались, я не знаю... Но свои семьи, верные именно Китежу, имелись, в Китежград направляли магглорожденных из крестьян — дворянство и горожан получал Дурмстранг. Кроме того, там была создана первая в Европе школа для сквибов.
— Школа для сквибов?
— Обычно в Древнейших и Благороднейших домах сквибы не рождаются, — поучительно сообщила тетушка. — Просто не рождаются, и всё. Потому что дитя-сквиб — свидетельство о том, что Кровь Рода слаба, а магия близка к истощению. Так что проще сообщить о том, что магия младенца была сильна, однако младенческие болезни оказались сильнее...
— А младенец? — тихо спросил Гарри.
— А младенец в лучшем случае подбрасывался в ближайший приют, — махнула рукой тетя. — В России же пошли другим путем. Императрица... кажется, Анна... Или Елизавета... неважно. Она повелела отвозить детей-сквибов в Китеж, "дабы к полезному Государству Российскому делу пристроить". На сквибов, как ты знаешь, не действуют заклятия, рассчитанные на магглов. Императрица решила превратить недостаток в преимущество, и воспитывать из таких детей офицеров для маггловской армии. В то время Россия воевала с Турцией, и русские войска от действий турецких волшебников несли большие потери...
— В России не существовало Статута Секретности? — Гарри выловил, наконец, то, что показалось ему самым странным.
— Существовал, конечно. Принят в... тысяча семьсот... пятнадцатом, что ли... Но с забавными исключениями и замечательными оговорками. Прочитай при случае, посмеешься. Так они и жили, пока в России не случилась революция.
Про революцию Гарри знал, и знал много. О ней постоянно спорили на рю дез'Экуфф, и чтобы не отставать от товарищей, Чертополох как-то засадила все полсотни клонов читать соответствующие источники: "Капитал", полные собрания сочинений Ленина и Сталина, книги Фиделя и Че, цитатник Мао, труды Грамши, статьи Ульрики Майнхофф...
Но ни в одной книге не говорилось об участии в тех событиях магов!
— И что произошло?
— Дурмстранг отрубил все порталы и отключил камины, оставив только морские проходы, Китеж погрузился в воды... В Ладогу, кажется. А их выпускники начали выяснять отношения между собой. Не то, чтобы все выпускники Дурмстранга непременно поддерживали роялистов, и отнюдь не все выпускники Китежграда стали на сторону максималистов... Хватало и противоположных случаев. Но в большинстве своем отношение магов было именно таким. И когда Гражданская Война в России окончилась, выяснилось, что Дурмстранг её проиграл. Большая часть тех, кто тем или иным образом был связан с ним, оказалась в эмиграции, многих убили, поместья родов выжгли... Кстати, именно эти события и стали очевидным указанием для Гриндевальда и Вол... — Андромеда Тонкс осеклась и посмотрела на Гарри извиняющимся взглядом.
— Для Неназываемого? Да, я понял, — Гарри кивнул. — Но на что они указывали?
— На опасность магглов, конечно. И полукровок. И сквибов... Как выяснилось, снаряду в высшей степени наплевать на "Фиделиус", а для того, чтобы его наводить, достаточно быть сквибом и видеть сквозь магглоотводящие чары. Поместье Зубовых, одного из самых знаменитых волшебных родов Российской Империи, просто разнесли тяжелой артиллерией, безо всякой магии!
Гарри подумал, и решил, что на месте Гриндевальда тоже бы испугался. Он видел результаты массированного артиллерийского обстрела только на фотографиях и в кино, но мог себе представить, каково это — когда из-за горизонта летят многотонные снаряды, а ты ничего, ну совершенно ничего не можешь с этим поделать...
— Значит, Дурмстранг эмигрировал вслед за теми, с кеми был связан?
— Не мигрировал, Гарри, — улыбнулась тетя Меда. — Он же не в нашем мире! Дурмстранг просто стал ориентироваться на Восточную Европу в поиске студентов. Тогда как раз очень многие страны стали независимыми — Финляндия, Прибалтика, Польша, Венгрия... Эмигранты из России расселялись по ним, а также уезжали в Румынию, Болгарию, Македонию, Королевство СХС, их дети поступали в Дурмстранг, вслед за ними поступали дети их соседей...
— А Китежград стал волшебной школой Советской России...
— Именно, — миссис Тонкс поднялась и сдвинула в сторону большую стеклянную дверь, ведущую на балкон. Гарри встал рядом. Сад ночью был изумительно красив. — Кстати, русские почти сразу дали права волшебников всем магическим народам. От вейл до гоблинов, даже домовым эльфам и брауни. Учится в Китежграде или одном из филиалов Китежграда имеет право любой, обладающий способностями к магии...
— Именно из-за этого так много дурмстранговцев поддержали Гриндевальда, да? — прищелкнул пальцами Гарри. — Не потому, что они все были темными волшебниками, а потому, что они были эмигрантами!
— Да, Геллерт Гриндевальд купил их обещанием вернуть им Россию, — кивнула тетушка Меда. — С их помощью Гриндевальд подчинил себе Европу — и начал Восточный Поход...
— Они знали, что он будет делать с магглами? — Гарри видел фильм "Обыкновенный фашизм" и знал, что нацисты творили на оккупированных территориях. — Все эти человеческие жертвоприношения и...
— Кто-то знал, кто-то нет... — пожала плечами Андромеда, вставляя длинную тонкую сигариллу в серебряный мундштук. — Кто-то узнавал, и ему это не нравилось, кому-то наоборот... У Антонина сестра и один из братьев были казнены в Праге, когда гриндевальдовцы давили там восстание в сорок втором году. А второго брата после войны выдали русским за массовые убийства магглов, человеческие жертвоприношения и некромантию, — миссис Тонкс затянулась и выпустила несколько переливающихся в лунном свете колечек дыма. — Люди разные, Гарри, ты уже достаточно взрослый, чтобы понять это.
* * *
Тонкс, проходящая тренировки на ускоренных курсах аврората, заявлялась домой поздно ночью, быстро пожирала разогретый Кинки ужин и падала в кровать. Грюм Грозный Глаз, также известный как "Постоянная бдительность!" выматывал из неё все жилы. Чтобы научить хоть чему-то "прежде чем отпустить обратно в санаторий имени Дамблдора, где детишек по утрам поят какао, на ночь — теплым молоком, а нагрузка такая плевая, что у всех остаются силы не только на шалости, но даже на такую бесполезную штуку, как квиддич!"
Каждый раз, услышав от наставника что-то подобное, Тонкс хотела заорать, что представления Аластора Грюма о Хогвартсе от реальности дальше, чем Земля от Солнца... Но постоянно не хватало сил, дыхания или свободной минуты.
Сегодня она столкнулась с Гарри, который сидел и читал в столовой.
— Обычно ты так поздно не засиживаешься, я тебя только за завтраком встречаю, — удивилась девушка, намазывая тост маслом. — Что-то интересное?
— Да, война с Гриндевальдом, — Гарри поднял книгу и показал Тонкс яркую обложку с колдографией, на которой молодой мускулистый волшебник в разорванной в нескольких местах мантии взлетал на метле с верхней площадки башни замка. Через метлу была перекинута блондинка, от мантии которой остались целы только пара тряпочек, за плечи волшебника держалась брюнетка, одетая ещё более скудно. Сразу же после взлета на площадку вылетала толпа зловещих типов в черных мантиях, тут же начинающих пулять вслед спасающимся характерно-зеленые лучи. Кровоточащие буквы сообщали, что книжка называется "Вестники Рассвета: Тайна замка Шварцштайн".
__________________________
Типичные примеры обложек см.тут:
http://tipolog.livejournal.com/77707.html
и далее
http://tipolog.livejournal.com/72280.html
__________________________
Подзаголовок сообщал, что в серии "Тени Войны" издаются подлинные мемуары авроров и бойцов антигриндевальдовского Сопротивления, литературно обработанные коллективом редакторов под руководством самого Гилдероя Локхарта, автора многочисленных бестселлеров и многократного лауреата премии "За лучшую улыбку года" по версии журнала "Ведьмополитен".
Тонкс фыркнула — дешевое чтиво подобного рода появилось в Магической Британии относительно недавно, однако успело уже прочно завоевать рынок.
— И зачем ты читаешь этот мусор?
— Я его в основном пролистываю. Взял в библиотеке целую сумку этой чепухи, — Гарри помахал книжкой в воздухе. — Ищу боевые сцены.
— Чтобы кровишша и кишки по стенкам? — неодобрительно откусила кусок бутерброда Тонкс.
— Не, ты что? Хочу узнать, пользовались ли гриндевальдовцы или авроры маггловским оружием. Хотя насчет кровишши тут тоже интересные места попадаются, — мальчик отлистнул несколько страниц назад и, подвывая для пущей выразительности, зачитал: "Теперь мы с тобой медленно и спокойно пойдем в зал. И когда зайдем, прикажи стражникам опустить оружие, или иначе этот нож я воткну тебе в горло по самое ухо!".
— Каково, а? — воскликнул он радостно, и продолжил чтение с другой страницы: "Курт схватил его за горло и начал душить. Саймон начал терять сознание. Вдруг кто-то сзади со всей силы ударил Курта по голове. Большое грузное тело упало рядом с Саймоном. Это была Лукреция, которая подоспела как раз во время"
— ..., — сказала Тонкс. — Просто ...! Чем такое ... читать, лучше бы меня спросил!
— И что бы ты ответила, если бы я спросил? Что это секретная информация... — Гарри пожал плечами и швырнул книгу в сумку. — О Войне с Неназываемым я прочел вообще все что мог найти. Что составило ровно три источника. Что-то у нас в Англии не любят вспоминать этот период. А из-за границы книги библиотека Святого Беды заказывать себе позволить не может...
— Да вовсе не секретная, ты что!.. — махнула рукой Тонкс, возвращаясь к ужину. — В разгар войны магглы по просьбе Министерства передали аврорату партию своего оружия. Сейчас вспомню... Служебный револьвер Enfield №2 Mk I калибра 38/200, вот. И ещё Webley Mk VI, они другого калибра. 455, что ли... Тяжеленные и здоровенные сволочи, и стрелять из них могут не все. Вот Аластор Грюм, например, он может...
Гарри уставился на неё с выражением "ты шутишь, да? Скажи мне! Ты наверняка шутишь!".
— Они до сих пор аврорам положены. Правила Министерства, чтоб их! Большинство народу их получает, сдает норматив и на выходы оставляет в своих шкафчиках в дежурке, — кивнула ему Тонкс. — Даже этот "Энфильд", он полегче, но все равно это почти два фунта железа, которые не способны пробить даже простейший "Протего". Ну, и нафига?
— А во время войны с Гриндевальдом отношение было такое же? — осторожно поинтересовался мальчик. — Если уж просили у магглов оружие...
— Ну, у гриндевальдовцев были пистолеты, их даже некоторые авроры подбирали — специальные какие-то логгеры, или люггеры, — махнула рукой Тонкс. — Так что это, наверное, что-то типа моды было, не знаю. Упиванцы маггловским огнестрелом не пользовались точно, а из авроров только Грозный Глаз и признает его полезность. Но он вообще сумасшедший...
— Грозный Глаз — это Грюм, который твой куратор? И что он говорит? — Гарри страшно хотелось узнать, может ли его арсенал применяться в войнах волшебников, или это только для магглов полезный инструмент.
— Что эта штука идеальна для отвлечения внимания этих... гх-м... преступников, в общем, пока он готовит что-то убойное, — ответила Тонкс неодобрительно. — Только для того, чтобы одновременно стрелять с одной руки, чаровать другой, да ещё и двигаться, от заклятий противника уклоняться... Грюм говорит, что это с опытом приходит. И заставляет из этой маггловской фигни стрелять!
Гарри представил себе, как всем этим занимается он. Ну, допустим, невербалку он не осилит, и рот используется не для техник огня, а только для того, чтобы заклятия выкрикивать. Левая рука — пистолет, правая — палочка, ноги бегают, руки машут, глаза следят за врагом...
Да, тренированному шиноби это просто.
А вот обычному волшебнику, у которых из спорта один квиддич?
Ой, вряд ли.
* * *
Фокадан и Генрих встретились в международном аэропорту Схипхолл, на пол-пути откуда-то куда-то. Анри Беллами вылетел из Мадрида, чтобы попасть в Москву с пересадкой в Голландии. Чертополох летела в Париж, почему-то одетая монахиней ордена Св.Бригитты.
Одно из многочисленных кафе огромного аэровокзала, две стынущих чашки кофе, разлитый по пластиковым стаканчикам астурийский "Aguardiente de Orujo" и блюдечко с нарезанным лимоном.
— Так... Проверку я проводила в июле, до Йоля должно хватить, — Чертополох протянула "товарищу Кларку" тонкую пачку бумаг. — Вот рекомендации по переводу некоторых товарищей в группы, где им будет более... удобно. И по новичкам.
Генрих, не читая, отправил папку в дипломат. Прочитает в самолете.
— Далее... Решение парижской группы по ситуации в СССР с обоснованиями и выводами...
— Я получил по факсу, — кивнул Генрих. — Как говорится, "Никто не ждал испанской инквизиции", да?
Чертополох только криво ухмыльнулась.
— Ельцинисты вывели на улицы почти триста тысяч человек меньше чем за сутки. Не говорите мне о том, что они ничего не знали и не ждали... По подготовке. Мне кажется, нужно набрать несколько групп наших товарищей, смешанных — несколько парижан, несколько человек из Москвы и Белграда... Ну, кого сочтете нужным. И направить их в Испанию, на экскурсии по боевым местам интербригад.
— Мы же это уже обсуждали? — удивился Генрих. — Собственно, предварительные наметки уже есть, некоторые договоренности с испанскими товарищами достигнуты.
— Меня, честно говоря, больше беспокоит организация, — Чертополох приподняла стаканчик, пробормотала "Ordre—contre-ordre—désordre!" и отхлебнула, закусив лимоном и глотком кофе. — В общем, как мне кажется, вскоре у вас появится возможность аренды автомобилей для автотуризма. Соответственно — передвижение только собственным транспортом или собственными ногами, палатки, ночевки на природе. Никаких гостиниц и прочего...
Генрих задумчиво нахмурился, затем просиял пониманием. Городским в большинстве своем ребятам чудовищно не хватало опыта обитания на природе.
— Ну, и последнее... как говорится, по порядку, но не по значению, — Чертополох снова ухмыльнулась. — Вообще, конечно, не думаю, что тебе нужны советы в ЭТОЙ области, но все же осмелюсь заметить, что искать союзников только в Москве будет существенной ошибкой. Те люди, что сейчас сидят в Верховном Совете этой их новой России, независимой, мать её за ногу вперехлест, от Советского Союза, не решают ничего и никак. Потому что никого не представляют, кроме почившей в бозе КПСС. Они могут только трибуну предоставить...
— Я это понимаю, — кивнул Генрих. — У тебя какие-то конкретные... предложения?
— Послать небольшие контактные группы по окраинам, где конфликты... — Фокадан пощелкала пальцами, пытаясь подобрать подходящее определение. — Не просто национальные, а национальные с пост-советским окрасом. То есть русские как наследники СССР против местных националистов. Приднестровье уже полыхает, думаю, не обойдется и в других местах. Скажем, тот же Крым вместе с Восточной Украиной... Прибалтика, наверное. Северный Казахстан...
— Да, пожалуй... — Генрих задумчиво отхлебнул из стаканчика. — Такие связи могут быть... полезны.
— Особенно в честь того, что во всей бригаде я насчитала всего-то дюжину человек, не только умеющих убивать, но и способных это сделать... Да, пожалуй, и дюжины не наберется...
Однорукий бывший старший лейтенант уже как-то привык пить кофе в "Синем циферблате" на улице Роз — его здесь готовили по настоящему арабскому рецепту, в джезве на песке, и вкус получался замечательным. Рейнард Клосс сидел за столиком уличного кафе, откинувшись на спинку стула, и наслаждался вкусом кофе, видом проходящих мимо хорошеньких девушек и хорошим табаком кубинской сигариллы. Да-аа, недаром некоторые словари выводят слово "кейф" от слова "кофе"...
В такие минуты он почти забывал о том, что вместо кисти у него на правой руке обтянутый перчаткой протез, и что солдатом ему больше не бывать никогда. И что девушку, которой нужен однорукий бывший вояка, без приличной профессии и заработка, можно встретить только в кино и сказках — но никак не в реальной жизни.
Но только "почти" забывал...
— Мсье, вы не подскажете, как мне найти улицу Водоворота? — поинтересовались у него за спиной милым женским голоском с явно различимым акцентом. Oberleutnant Клосс резко обернулся. Американская туристка? Кепи—бейсболка, коротенькая джинсовая жилетка-распашонка, закинутый за спину рюкзачок, обрезанные СИЛЬНО выше колен джинсы... И спирали. Много спиралей — рисунок на футболке, пластина с рисунком на бейсболке... Даже сережки — и те в виде спиралек!
— Я могу проводить мадемуазель до площади Листа, а там уже рукой подать! — ответил он вызубренной больше года назад фразой, не в силах сдержать расползающуюся по лицу широкую ухмылку. Он ещё кому-то нужен!
Акцент из речи девушки исчез, едва они прошли пару сотен метров в сторону улицы Вожирар.
— Меня зовут Неметона, мсье. Вы, насколько понимаю, здесь живете под именем Рейнеке? Паспорт вам выдавали на имя Карла-Густава Шмидта... — Карл-Густав "Рейнеке" Шмидт кивнул, уворачиваясь от стайки японских туристов, во все стороны щелкающих своими фотоаппаратами.
— Ну, да, всё правильно... — Неметона кивнула своим мыслям и вытащила из рюкзачка большой пакет. — Здесь оформленные на ваше имя документы, бизнес-план, карточки с доступом к счетам...
— Документы на что?
— На управление фирмой по прокату автомобилей для экстремального и экзотического автотуризма. Фирма называется "Эх, прокачу!", — Клосс хмыкнул, Неметона ухмыльнулась. — В её собственности находятся четыре десятка купленных на распродаже армейского имущества автомобилей, которые требуется привести в порядок. Запчасти, ЗИП, краска для перекрашивания машин на том же складе длительного хранения, где и сами машины. Контакты автомастерской в конверте. Там же, в мастерской, вам подскажут первого постоянного арендатора для ваших машин...
* * *
— Тонкс, а зачем мы на вокзал дымолетим? — поинтересовался Гарри, пытаясь свернуть Сундук наиболее компактно. — Можно же прямо в Хогвартс?
— Вообще-то нельзя, — Тонкс все свои вещи уже упаковала, и теперь любовалась мучениями "братишки", набившего свой Сундук "совершенно необходимыми вещами" и теперь пытающегося со всей этой фигней взлететь. — Хогвартс окружен антиаппарационными чарами, его камины работают только на прием и только с каминами некоторых отделов Министерства, а лететь на метле слишком долго. Ну, готов?
Гарри агакнул и закинул за спину свой маггловский рюкзачок с убранным в него Сундуком. Подвергся обниманию со стороны миссис Тонкс и стоически это вытерпел, обменялся рукопожатием с "дядей Тэдом", помахал на прощание Кинки — и шагнул в камин в обнимку с Тонкс, четко выговорившей "платформа девять и три четверти".
Они оказались в самом начале забитой людьми платформы, у которой стоял паровоз алого цвета. Надпись на табло гласила: "Хогвартс-экспресс. 11.00". Гарри оглянулся по сторонам. Справа от трех встроенных в стену вокзала каминов стояла арка с коваными железными воротами и табличкой: "Платформа №9¾". Через неё как раз вкатывалась вокзальная тележка с огромным чемоданом и установленной сверху клеткой с совой. Толкал её невероятной рыжести парень лет пятнадцати со значком старосты на джемпере с эмблемой "Гриффиндора".
Гарри мухой метнулся через арку, едва не столкнувшись с тележкой, которую толкали перед собой два столь же рыжих брата-близнеца, тоже гриффиндорца, что было видно по их красным свитерам с эмблемой факультета. Четвертый рыжий мальчик со своей тележкой, такая же огненная девочка лет десяти и пухлая женщина, на которой было пламенеющими буквами написано "Мать Семейства", обнаружились по маггловскую сторону прохода, отсюда смотревшегося как подпирающая крышу вокзала массивная колонна, за которой начинался барьер, разделяющий платформы №9 и №10.
Гарри нырнул обратно, уклонившись от тележки пошедшего на таран колонны младшего мальчика, и вновь выскочил на платформу 9¾ — Тонкс уже вертела головой по сторонам, явно его разыскивала.
— Тонкс, а как магглорожденные находят платформу?
— Находят как-то! — отмахнулась хаффлпаффка, высматривая своих на перроне. — Смотри, тут у каждого курса свой вагон, в головном едут старосты, потом седьмой курс и так далее.
— Значит, мой последний? — уточнил Гарри. — А там как?
— А там — в любое купе! — улыбнулась Тонкс. — Вас же пока что не распределили!
Над головами собравшихся на платформе людей плыли извергаемые паровозом клубы дыма, а под ногами шмыгали разноцветные кошки. До Гарри доносились голоса, скрип тяжёлых чемоданов и недовольное уханье переговаривавшихся друг с другом сов.
Первые несколько вагонов уже были битком набиты школьниками. Они высовывались из окон, чтобы поговорить напоследок с родителями, или сражались за свободные места. Кто-то кого-то искал, круглолицый мальчишка ловил какого-то Тревора, судя по тому, как он оглядывался — то ли кошку, то ли жабу...
Пробравшись сквозь толпу, Гарри залез в последний вагон.
Мальчик раньше в таких... антикварных поездах не ездил, но несовпадение внешних и внутренних размеров старинного купейного вагона засек "на раз". Да и правда, глупо было бы не использовать такую полезную вещь — вот он, к примеру, в подвале Сундука спрятал несколько шкафов с книгами, метлу, мотоцикл и несколько ящиков с оружием.
Поэтому, кстати, странно, что все таскаются по платформе с сундуками... А вот, кстати...
— Йо! — Гарри помахал рукой своему недавнему знакомому. — Я Гарри, помнишь меня? Встречались у мадам Малкин...
— Конечно, как же можно забыть спасителя всей Магической Британии? — Очень-Родовитый-Мальчик открыто и светло улыбнулся Мальчику-Который-Выжил. — Ты свои вещи уже закинул?
— Типа того, — Гарри оценивающе посмотрел на чемодан нового приятеля. — Помочь?
— Если не трудно! — кивнул мастер Финч-Флетчли. — Не знаешь, как с ними потом...
— Оставляешь в купе, их доставляют в замок теми же каретами, которыми едут старшеклассники, — Гарри мог бы закинуть не такой уж тяжелый чемодан прямо в окно, однако показательно пыхтел под "тяжестью". — А нас повезут на лодках через озеро, мне моя кузина рассказывала...
— А она рассказывала, как на факультеты отбирают? — поинтересовалась незаметно подошедшая девочка с густыми каштановыми волосами и чуть крупноватыми передними зубами. — Я уже кое-что разузнала, и хочется верить, что я буду в Гриффиндоре. Похоже, это лучший вариант. Я слышала, что сам Дамблдор когда-то учился на этом факультете. Кстати, думаю, что попасть в Когтевран тоже было бы неплохо...
— Там шляпа такая, она и распределяет, — Гарри предполагал, что его распределение в любом случае дело решенное, так что не слишком заморачивался по этому поводу. — Я Гарри, а это Джастин. Тебе помочь с чемоданом?
— Да, если можно, — благовоспитанно кивнула девочка. — А меня зовут Гермиона, Гермиона Грейнджер, очень приятно.
— Йи-ип! Ты его кирпичами набила? — удивился Джастин, попытавшись подхватить огромный чемодан Гермионы и чуть его не уронив.
— Там книги, — девочка покраснела и вызывающе уставилась на мальчиков. — Я купила несколько книг, которых не было в списке, просто для дополнительного чтения, и...
— Эй, не стойте на дороге! — тройка рыжих, уже без парня со значком старосты и с одной тележкой на всю компанию, чуть не снесла их всех. — Давай-давай, Ронникинс, мы не будем тебя ждать вечно!
"Ронникинсом", видимо, был самый младший мальчик. Он густо покраснел и попытался помочь старшим братьям закидывать в вагон свой чемодан, но те в помощи не очень-то нуждались.
— Фред? Джордж? Вы здесь? — пухлая женщина с маленькой девочкой на буксире прорвалась сквозь толпу, и Гарри решил, что здесь становится тесновато. Отходя к другой двери в вагон, они ещё успели заметить выхваченный матерью семейства из кармана платок и утирание этим платком носа "Ронникинса". Гермиона затрещала о своих планах учится лучше всех и выученных наизусть учебниках, Джастин вежливо внимал, вставляя уместные замечания, Гарри слушал вполуха, наблюдая за толпой людей, с которыми ему предстоит учиться как минимум два года.
Будущие первокурсники появлялись один за другим, некоторых, выглядящих особенно нелепо, сопровождали родители-маги. Среди прочих особенно выделился беловолосый мальчик, встретившийся Гарри у порога мастерской мадам Малкин. Его сопровождали мама, папа и два... Наверное, здесь их называли "вассалами" или как-то так. Свитских сопровождали свои родители, сопровождавшие сеньора.
— Не знаете, кто это? — Гарри кивнул на мальчишку, одновременно пытаясь вспомнить его папеньку. Гермиона молча качнула головой, мастер Финч-Флетчли только внимательно глянул на яркого представителя магической аристократии.
"Малфой!" — всплыло в памяти Мальчика-Который-Выжил. Проходил по делу упиванцев как подозреваемый, колдография из зала суда была в газетах. Поскольку к тому времени Крауча уже "ушли", сумел выкрутиться. А мальчик, стало быть, Малфой-младший, как там бишь его... Драко!
— Это Драко Малфой, — голос из-за спины раздался достаточно неожиданно, чтобы все трое подпрыгнули. — Из Древнейшего и Благороднейшего Дома Малфой.
— Ух, ты! — непосредственно высказался Гарри, оглядывая сумевшего подкрасться к нему мальчика, одетого в типично магское представление о маггловской одежде. — А те двое, что с ним?
— Крэбб и Гойл, — ухмыльнулся парнишка. — Тоже Древнейшие и Благороднейшие... Говорят, Гойл, чтобы сосчитать до двадцати, должен разуваться! Я, кстати, Маркус МакКиннон.
— Йо! — приветливо вскинул руку в подсмотренном на MTV приветствии Гарри. — Тоже первый раз в Хогвартс, да? Меня Гарри звать, это вот Джастин и Гермиона.
— Магглорожденные? — прищурился Маркус. — То есть не то, чтобы это имело значение, но вы же знаете, что такое Дома?
— Древнейший и Благороднейший Дом Поттер, к вашим услугам! — Гарри сорвал бейсболку и шутовски раскланялся, размахивая ею, как мушкетерской шляпой. Выражение лица Маркуса было неописуемым — так выглядел бы обычный горожанин, который посреди Лондона повстречал... Человека-Паука, выгуливающего под ручку леди Диану. Причем Спайдермен был бы одет в свой супергеройский костюм, а принцесса — в парадную униформу шотландской гвардии, или кожаный комбинезон Эммы Пил из "Мстителей".
— Ты — Гарри Поттер? В самом деле Гарри Поттер?
Вместо ответа мальчик ещё раз снял бейсболку и на секунду отвел назад волосы, показывая шрам на лбу. Он совершенно не ожидал, что Маркус вдруг склонится перед ним в глубоком поклоне.
— Дом МакКиннон признает свой долг!
— Эй, не надо этого! — запротестовал Гарри. — Я...
— Надо! — глухо возразил юный волшебник. Гарри показалось, что он смаргивает слезы. — Я — последний из Дома, глава Дома, признаю долг Древнейшего и Благороднейшего Дома МакКиннон перед Древнейшим и Благороднейшим Домом Поттер в исполнении Мести...
— Простите, что вмешиваюсь, но, по-моему, это сигнал к отправлению! — голос девчонки почему-то звучал слегка язвительно. — Может быть, продолжим в вагоне?
* * *
Устроившись в том купе, куда Гарри с Джастином оттащили багаж Гермионы, мальчики тут же подверглись атаке мисс Грейнджер. Она "уж-жасно" хотела знать всё! И особенно — про древнейшие и благороднейшие Дома. Переглянувшись "Ты! — Нет, давай ты!", Гарри молчаливо решил взять объяснения на себя.
— Ладно, попробую... Я ведь у магглов воспитывался, так что, наверное, смогу рассказать так, чтобы было понятно, — с сомнением пробормотал мистер Поттер, благословляя про себя идею с закупкой книг по истории и этикету. — В общем, тут всё завязано на магию. Семейство волшебников приобретает статус Благородного Дома, если в нем волшебники рождаются уже семь поколений. То есть в каждом поколении хотя бы один волшебник. Древнейшим и Благороднейшим Домом становится Благородный Дом, в котором волшебники рождаются ещё семь поколений...
— То есть вы оба — из семей, в которых волшебники рождались в течение четырнадцати поколений непрерывно? — уточнил мастер Финч-Флетчли.
— Вообще-то "минимум" четырнадцати поколений, — ухмыльнулся потихоньку приходящий в себя Маркус, обозначая кавычки двумя пальцами. — Клан МакКиннон известен со времен пиктов! А Поттеры выводят свой род от Певереллов, которые уже в тринадцатом веке были чистокровными!
— Чистокровными? — ухватилась за новый для себя термин Гармиона. — А...
— Чистокровный волшебник — это волшебник, у которого предки по обеим линиям на два поколения были волшебниками, — Гарри увеличил Сундук и вытащил из одного из ящиков небольшую толстенькую книжку в потертом переплете. — Это, так сказать, минимальные требования. Но даже по ним я не подхожу, поскольку у меня мать была магглорожденной...
— Это же какое-то средневековье! — возмутилась мисс Грейнджер. — Какая разница, кто магглорожденный...
— На самом деле разница есть, — оборвал Гермиону Гарри. — Это как... ну, знаешь, есть такие люди, которые много-много поколений живут высоко в горах?
Гермиона кивнула.
— Там разреженная атмосфера, там очень трудно дышать... если не привык. А они там живут много поколений подряд, и не испытывают трудностей. Как ты понимаешь, пример довольно грубый, потому что магия — это не разреженная атмосфера, она... другая. Вот, глянь!
На обложке едва читалось вытертое золотое тиснение "Мать-Магия: обычаи и традиции Волшебников и Волшебных Народов Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии".
— Наткнулся, когда подбирал книги к Хогвартсу...
Маркус глянул на книжку.
— Ого! Где это ты нашел?
— Да там лавочка такая, торгуют поношенными мантиями, старыми котлами и потертыми сумками. Ну, и книги... Между прочим, это официально одобренный Министерством Магии учебник по предмету "Этикет и обычаи магов и волшебных народов".
— В Хогвартсе есть такой предмет?
— Был, — Гарри извлек из того же ящика книжку "История Хогвартса". — Для магглорожденных обязательный, для чистокровок факультативный, преподавался на первом и втором курсах. Вот здесь у меня "История", "издание 31-е, расширенное, исправленное и дополненное", выпущено в восемьдесят первом. Тысяча восемьсот восемьдесят первом. С приложением расписания занятий, списка преподавателей и так далее. В тридцать пятом издании, выпущенном в середине двадцатых годов, "Этикета" уже нет...
Гермиона ухватилась за книгу так, что Гарри сразу понял — не отдаст. Жил по соседству с Привет-Драйв один бульдог... Так у него были такие же глаза, когда он в ногу почтальону однажды вцепился.
— В общем, насчет чистокровных и магглорожденных, — вернулся к мысли мистер Поттер. — Считается, что чистокровный, потомственный волшебник имеет лучшие способности к магии.
— Гарри, ты сказал "считается"? — ворвалась в паузу девочка. — Кем считается?
— Вообще считается, Гермиона. Вообще, — широко взмахнул рукой будущий лорд Поттер. — Именно поэтому оно и называется "общественное мнение"... Эм-мм... Я пока не слишком знаком с этикетом Высоких Домов, и не уверен...
— Ты — Гарри. Я — Маркус, — кивнул мастер МакКиннон. — Так ты воспитывался у магглов? Родня по материнской линии?
— Да, так и есть. Только после получения письма из Хогвартса узнал, что я — волшебник! — Гарри ухмыльнулся несколько печально. — Так и получилось...
— В моей семье нет волшебников, — Гермиона говорила несколько отстраненно, пытаясь одновременно читать и поддерживать разговор. — И я была так ужасно удивлена, когда получила письмо из Хогвартса, — я имею в виду, приятно удивлена, ведь это лучшая школа волшебства в мире...
— Это смотря как считать, — авторитетно заявил Маркус. — В Европе она одна из трех лучших, и считается самой крутой по чарам, трансфигурации и Древним Рунам. Боевую магию... в смысле, Защиту от Темных Искусств, лучше дают в Дурмстранге. По зельям Хогвартс уступает и Дурмстрангу, и Бобатону, об истории магии я вообще не говорю...
— Но я слышал, что профессор Снейп, который в Хогвартсе зелья преподает, считается гениальнейшим зельеваром столетия! — удивился Гарри. — У меня тетушка в Мунго работает, зельями занимается, она...
— Ну, да, — снисходительно кивнул Маркус, явно копируя кого-то из своих родных. — Снейп, конечно, гений, но лучше бы он занимался зельеварением, а не преподаванием. Средний уровень студентов Хогвартса по этому предмету стабильно хуже, чем в любой другой из академий магии!
______________________
Клан МакКиннон:
http://kaledonia.narod.ru/mackinnon.htm
http://scottishclans.ru/scottishclans/35-scottishclans/222-fingon
http://www.scottishclans.ru/scottishclans/35-scottishclans/195-siolalpin
Пока они болтали, поезд выехал из Лондона и сейчас нёсся мимо полей и лугов, на которых паслись коровы и овцы. Гарри пересказывал Гермионе и Джастину уясненные из прочитанных книг воззрения волшебников на связь происхождения мага и его способностей к волшебству. Гермиона, не переставая глотать страницы, отстраненно ужасалась и слегка не верила. Джастин о чем-то задумался.
Примерно в половине первого из тамбура донёсся стук, а затем в купе заглянула улыбающаяся женщина с ямочкой на подбородке.
— Хотите чем-нибудь перекусить, ребята?
Ребята, конечно, хотели, только Гермиона, узнав, что речь идет о сладостях и конфетах, отказалась, сообщив, что её родители – зубные врачи, и она-то точно знает, насколько сахар вреден для зубов.
— А это что? — спросил Джастин, беря в руки упаковку "шоколадных лягушек". — Это ведь не настоящие лягушки, правда?
— Нет, не настоящие, они только сделаны в форме лягушек, а сами из шоколада, — улыбнулся Гарри.
— И там внутри коллекционные карточки, – подтвердил, разворачивая свою лягушку, Маркус. — Из серии "Знаменитые волшебницы и волшебники"! Многие ребята их собирают, так что ты свои не выбрасывай, их всегда на что-то поменять можно…
Они неплохо повеселились, поедая лягушек, которые, несмотря на то, что были сделаны из шоколада, трепыхались и пытались удрать, драже, вкус которых иногда оказывался весьма неожиданным – вплоть до кайенского перца! – и всякие другие магические конфеты и сладости. Гермиона, иногда поднимая глаза от книги, делала лицо "Эти мальчишки!", вздыхала и снова возвращалась к чтению.
Местность за окном резко изменилась. На смену возделанным полям пришли леса, реки и зелёные холмы.
Кто-то постучал в дверь купе. На пороге появился круглолицый мальчик, мимо которого Гарри проходил, когда шёл по платформе. Выглядел он так, словно собирался вот-вот расплакаться.
— Извините, — тонким голосом сказал он. — Меня зовут Невилл Лонгботтом. Я потерял свою жабу. Я… я обыскал весь поезд… Вы её не видели?
Гарри, Джастин и Маркус дружно покачали головами, и тот начал причитать.
— Я потерял её! Она вечно от меня убегает!
— А ты все купе здесь проверил? – поинтересовалась Гермиона, захлопывая книжку.
— Да, — прошептал новый знакомый.
— Значит, нужно проверить остальные вагоны, я помогу тебе. Кстати, я Гермиона Грейнджер, а это – Гарри, Джастин и Маркус.
— Привет, Невилл! – хором сказали мальчики, уже предчувствуя своё неминуемое участие в поисках. В конце концов, нельзя же бросать девчонок на растерзание жабам! С другой стороны, обыскивать весь поезд…
— Стоп, у меня идея! – внезапно в голову Гарри пришла мысль. — У тебя же ведь жаба-фамилиар, верно?
Невилл Лонгботтом кивнул и шмыгнул носом.
— Я читал, что с фамилиаром у волшебника устанавливается связь, и…
Невилл зарыдал.
— Ох, ты… – удивленно сказал Гарри. Как-то он не ожидал подобного от представителя Дома Лонгботтом. Гермиона обожгла Гарри взглядом и захлопотала вокруг Невилла.
Как оказалось, жаба действительно была фамилиаром мастера Лонгботтома, однако связь установилась как-то неправильно, поэтому жаба всё время убегала, а мальчик не мог её почувствовать. Что ужасно огорчало бабушку Невилла, потому что показывало, какой он плохой волшебник, а он очень не хотел её огорчать, и…
— Спасибо, я понял! – отворачиваясь, Гарри чувствовал себя очень неловко. — Маркус, у тебя фамилиар есть?
— Угу, – кивнул будущий лорд МакКиннон. — Только он немного не той породы, поэтому дома остался.
— Может быть такое, чтобы жаба стала фамильяром, а связь не установилась?
— Гарри, я ж не… Ну, наверное, может. Только жаба тогда никакой не фамильяр, а просто жаба, и всё!
— Ну, вот, видишь! – Гарри упаковал Сундук обратно в рюкзак и открыл дверь. — Пошли, Невилл!
— Ты куда его?
— К старостам. Вот десять к одному ставлю, кто-нибудь из них точно знает какое-нибудь волшебство, чтобы искать фамилиаров! Ну, а если связи нет, то туда этой жабе и дорога!
* * *
Мастер Лонгботтом, обретя жабу, не пожелал расставаться с Гарри, так что в купе, занятое Гермионой, Маркусом и Джастином, они вернулись втроем, по дороге наткнувшись на Малфоя, который по вагонам не ходил, а прямо-таки шествовал, весь переполненный величием. На Гарри, все ещё одетого в стиле "Yo! MTV Rap's", и не снимающего бейсболку, белобрысый отпрыск упиванца глянул как на пустое место, а на Лонгботтома – как на слабоумного. Следовавшие за сеньором Крэбб и Гойл пытались вести себя в соответствии с ролью – старались натянуть на лица то и дело сползающие каменно-кирпичные мины и показательно хрустели кулаками.
— Что этому… Мафлою надо было? – Гарри видел, от какой двери отшатнулся белобрысый, поэтому задал вопрос с порога.
— Гарри Поттера спрашивал, а потом начал насчет грязнокровок разорятся, – Маркус зевнул с подвыванием. — Я его заткнул, он и вылетел…
— Не любишь Малфоев? – легко, словно бы между делом поинтересовался Джастин, перебирая вкладыши от лягушек.
— Он же Малфой! – пожал плечами мастер МакКиннон. — Его отец был среди тех, кто моих родителей убивал…
* * *
"Мы подъезжаем к Хогвартсу через пять минут, — разнёсся по вагонам громкий голос. — Пожалуйста, оставьте ваш багаж в поезде, его доставят в школу отдельно". За окном, там, где высились горы и тянулись бесконечные леса, начало темнеть, а небо стало тёмно-фиолетовым. Поезд замедлил ход.
Мальчишки, чтобы дать Гермионе возможность переодеться, быстро выскочили в коридор, где уже толпились остальные первокурсники. Поезд всё сбавлял и сбавлял скорость и, наконец, остановился. Просочившись мимо оправляющей мантию Гермионы, Джастин и Маркус полезли в свои чемоданы. Гарри просто вытащил мантию из подсумка, отправив на его место свою яркую длинную куртку. Бейсболку, немного подумав, он оставил.
Спустившись из вагонов, все они оказались на неосвещенной маленькой платформе. Было холодно, дул пронизывающий ветер, и многие ежились и застегивали надетые нараспашку мантии. Затем над головами стоявших на платформе ребят закачалась большая керосиновая лампа, и Гарри услышал знакомый голос:
— Первокурсники! Первокурсники, все сюда! Эй, Гарри, у тебя всё в порядке?
Над морем голов возвышалось сияющее лицо Хагрида.
— Так, все собрались? Тогда за мной! И под ноги смотрите! Первокурсники, все за мной!
* * *
Гарри считал, что понимает, зачем первокурсникам показывать Хогвартс впервые именно так. Мальчишки и девчонки должны были ощущать, что попали в Волшебную Страну, в сказку. И сияющий огнями замок в это вписывался как нельзя лучше. Как и путешествие по озеру, закончившееся в громадной пещере в скале…
Пещера была такой большой, что Гарри невольно вспомнил танкер-ловушку злодея Стромберга из "Шпион, который меня любил" – в пещере под Хогвартсом поместилось бы не меньше трех субмарин! Но вряд ли у кого-то другого из детей были похожие ассоциации. Судя по открытым ртам и удивленным и восторженным перешептываниям…
А потом ещё и встреча с привидениями!
Это даже на детишек из волшебных семей действовало, а уж магглорожденных можно было от пола отскребать, так их расплющило от впечатлений…
Профессор МакГонагалл вернулась быстро, она строго глянула на привидений, и те поспешно начали просачиваться сквозь стену и исчезать одно за другим.
— Выстройтесь в колонну по одному, — скомандовала профессор, обращаясь к первокурсникам, — и идите за мной!
Гарри встал за Маркусом, за ним встал Джастин, и они вышли из маленького зала, пересекли зал, в котором уже побывали при входе в замок, и, пройдя через двойные двери, оказались в Большом зале. Тот был освещён тысячами свечей, плавающих в воздухе над четырьмя длинными столами, за которыми сидели старшие ученики. Столы были заставлены сверкающими золотыми тарелками и кубками. На другом конце зала за таким же длинным столом сидели преподаватели. Профессор МакГонагалл подвела первокурсников к этому столу и приказала им повернуться спиной к учителям и лицом к старшекурсникам.
Перед Гарри были сотни лиц, бледневших в полутьме, словно неяркие лампы. Среди старшекурсников то здесь, то там мелькали отливающие серебром расплывчатые силуэты привидений.
Гарри посмотрел вверх и увидел над собой бархатный чёрный потолок, усыпанный звёздами.
— Его специально так заколдовали, чтобы он был похож на небо, — прошептала опять оказавшаяся рядом Гермиона. — Я вычитала это в "Истории Хогвартса".
Мальчик хотел шикнуть на неё, заметив, что он сам прочел "Историю" не меньше трех раз – но почувствовал, что у него пересохло в горле. Да уж, впечатление г-н директор произвести умеет, это точно!
Пока они шептались, профессор МакГонагалл вынесла табурет и Шляпу – вся в заплатках, потёртая и ужасно грязная, она действительно выглядела ровесницей самого замка.
На несколько секунд в зале воцарилась полная тишина. А затем Шляпа шевельнулась. В следующее мгновение в ней появилась дыра, напоминающая рот, и она запела:
Встречают по одёжке,
А я вот так скажу:
Я съем себя без ложки,
Коль вам не угожу.
Блестят цилиндры чёрные,
Полметра в вышину;
Разборная, отборная —
За пояс их заткну.
Всё, что творится в голове,
Разборной Шляпе ясно.
Тебе я место подберу
И объявлю пригласно.
Средь Гриффиндоров смелых
Найдёшь друзей себе.
Роднит их благородство,
Бесстрашие в борьбе.
Попасть ты можешь в Хаффлпафф
Где не в чести притворство.
Всего там выше ценят труд,
Терпенье и упорство.
В старинном Когтевране важны
Талант и жажда знаний.
Способности и быстрый ум
Для них дороже званий.
А Слизерин зато живёт
С коварством по соседству.
Всегда для Слизеринов цель
Оправдывает средства.
Так надевай меня! Не трусь!
Подставь затылок свой!
Я разобрать тебя берусь,
Я — шапка с головой!
Как только песня закончилась, весь зал единодушно зааплодировал. Шляпа поклонилась всем четырём столам. Рот её исчез, она замолчала и замерла.
Профессор МакГонагалл шагнула вперёд, в руках она держала длинный свиток пергамента.
— Когда я назову ваше имя, вы наденете Шляпу и сядете на табурет, — произнесла она. — Начнём. Аббот, Ханна!
Девочка с белыми косичками и порозовевшим то ли от смущения, то ли от испуга лицом, спотыкаясь, вышла из шеренги, подошла к табурету, взяла Шляпу и села. Шляпа, судя по всему, была большого размера, потому что, оказавшись на голове Ханны, закрыла не только лоб, но даже её глаза. А через мгновение…
— ХАФФЛПАФФ! — громко крикнула Шляпа.
Те, кто сидел за крайним правым столом, разразились аплодисментами. Ханна встала, пошла к этому столу и уселась на свободное место. Гарри заметил, что крутившийся у стола Толстый Проповедник приветливо помахал ей рукой.
— Боунс, Сьюзен!
— ХАФФЛПАФФ! — снова закричала Шляпа, и Сьюзен поспешно засеменила к своему столу, сев рядом с Ханной.
— Бут, Терри!
— КОГТЕВРАН!
Теперь зааплодировали за вторым столом слева, несколько старшекурсников встали со своих мест, чтобы пожать руку присоединившемуся к ним Терри.
Мэнди Броклхерст тоже отправилась за стол факультета Когтевран, а Лаванда Браун стала первым новым членом факультета Гриффиндор. Крайний слева стол взорвался приветственными криками, и Гарри увидел среди кричавших рыжих близнецов. Миллисенту Булстроуд определили в Слизерин.
Майк Корнер и Стефан Корнфут отправились на Когтевран, один из двоих сопровождавших Малфоя "вассальчиков", Винсент Кребб, стал, как то и предусматривалось, слизеринцем, высокую светловолосую Фэй Данбар получил ало-золотой Гриффиндор. Джоунс, Дэвис, Энтвистл…
— Финч-Флетчли, Джастин!
— ГРИФФИНДОР!
Гарри заметил, что иногда Шляпа, едва оказавшись на голове очередного первокурсника или первокурсницы, практически молниеносно называла факультет, а иногда она задумывалась. Так, Шеймус Финниган светловолосый мальчик, вызванный сразу за Джастином, просидел на табурете почти минуту, пока Шляпа не отправила его за стол Гриффиндора, зато Гойл, второй из малфоевских "телохранителей", отправился к зелено-серебряным не более чем через пару секунд пребывания "под колпаком". Голдстейн беседовал со шляпой не больше десяти секунд, прежде чем стать когтевранцем.
— Гермиона Грейнджер!
Судя по всему, Гермиона, в отличие от Гарри, с нетерпением ждала своей очереди и не сомневалась в успехе. Услышав своё имя, она чуть ли не бегом рванулась к табурету и в мгновение ока надела на голову Шляпу.
— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула Шляпа.
Гринграсс, Хопкинс, Ли…
Невилл Лонгботтом умудрился споткнуться и упасть, даже не дойдя до табурета. Шляпа серьёзно задумалась, прежде чем выкрикнуть "ГРИФФИНДОР". Невилл, услышав свой вердикт, вскочил со стула и бросился к столу, за которым сидели ученики факультета, забыв снять Шляпу. Весь зал оглушительно захохотал, а спохватившийся Невилл развернулся и побежал обратно, чтобы вручить Шляпу Мораг МакДугал.
Маркуса распределили в Когтевран, МакМиллана – в Хаффлпафф.
Когда вызвали Малфоя, он вышел из шеренги с ужасно важным видом, и его мечта осуществилась в мгновение ока — Шляпа, едва коснувшись его головы, тут же заорала:
— СЛИЗЕРИН!
Малфой присоединился к своим миньонам, и выглядел необычайно довольным собой. Не прошедших отбор первокурсников оставалось всё меньше.
Роджер Мелани, Нотт, Паркинсон, девочки-близнецы Патил, затем Салли-Энн Перкс и, наконец…
— Поттер, Гарри!
Гарри сделал шаг вперёд, и по всему залу вспыхнули огоньки удивления, сопровождаемые громким шёпотом.
— Она сказала Поттер?
— Тот самый Гарри Поттер?
Последнее, что увидел Гарри, прежде чем Шляпа упала ему на глаза, был огромный зал, заполненный людьми, каждый из которых подался вперёд, чтобы получше разглядеть его. Буквально на секунду перед глазами встала чёрная стена, а в следующую секунду Шляпа взревела "ГРИФФИНДОР".
"И почему я не удивлен?" – спросил сам себя Мальчик-Который-Выжил, шагая к столу, встречающему его громовыми аплодисментами, более бурными и продолжительными, чем у кого-либо. Рыжий староста вскочил со своего стула, схватил руку Гарри и начал её трясти, а близнецы Фред и Джордж в это время вопили во весь голос:
— С нами Поттер! С нами Поттер!
Пожав руки всем желающим, Гарри плюхнулся на свободный стул, оказавшись как раз напротив призрака в трико, которого он видел перед началом церемонии. Теперь он сидел лицом к главному столу и мог рассмотреть немногочисленных учителей. В самом углу сидел Хагрид, который, поймав взгляд Гарри, показал ему большой палец. А в центре стола стоял большой золотой стул, напоминавший трон, на котором восседал Альбус Дамблдор. Гарри сразу узнал его — он был таким же, как в воспоминаниях Арабеллы Фигг и на колдографиях из зала Визенгамота. Серебряные волосы Дамблдора сияли ярче, чем привидения, ярче, чем что-либо в зале. Ещё Гарри заметил профессора Квиррелла, нервного молодого человека, который, теоретически, должен преподавать ему ЗОТИ. Сейчас на голове Квиррелла красовался большой фиолетовый тюрбан, так что профессор выглядел ещё более странным, чем раньше.
Церемония подходила к концу, оставалось всего трое первокурсников. Лайзу Турпин зачислили в Когтевран, грязноносого "Ронникинса", оказавшегося Роном Уизли, за секунду определили в Гриффиндор.
— Отлично, Рон, просто превосходно, — с важным видом похвалил его старший брат—староста, в то время как последний в списке Блейз Забини уже направлялся к столу Слизерина. Профессор МакГонагалл скатала свой свиток и вынесла из зала Волшебную шляпу. Альбус Дамблдор поднялся со своего трона и широко развёл руки. На его лице играла лучезарная улыбка. У него был такой вид, словно ничто в мире не может порадовать его больше, чем сидящие перед ним ученики его школы.
— Добро пожаловать! — произнёс он. — Добро пожаловать в Хогвартс! Прежде чем мы начнём наш банкет, я хотел бы сказать несколько слов. Вот эти слова: Олух! Пузырь! Остаток! Уловка! Всё, всем спасибо!
Дамблдор сел на своё место. Зал разразился радостными криками и аплодисментами. Гарри сидел и не знал, смеяться ему или нет. Что за нафиг?
— Он… он немного ненормальный? — неуверенно спросил Гарри, обращаясь к сидевшему слева от него Уизли—старосте.
— Ненормальный? — рассеянно переспросил тот, но тут же спохватился. — Он гений! Лучший волшебник в мире! Но, в общем, ты прав, он немного сумасшедший. Как насчёт жареной картошки, Гарри?
Гарри посмотрел на стол и замер от изумления. Стоявшие на столе тарелки, ещё секунду назад пустые, были доверху наполнены едой. Гарри никогда не видел на одном столе столько жратвы одновременно! И все это – он попробовал сначала стейк, потом цыпленка, а затем ростбиф с картошкой – было приготовлено просто офигенно вкусно!
Список сей базируется на списке из статьи "Первоначальные сорок студентов" на http://ru.harrypotter.wikia.com с изменениями и дополнениями, внесенными действительностью и фантазией.
Общий список в порядке английского алфавита:
1. Аббот, Ханна – Хафф.
2. Боунс, Сьюзен – Хафф.
3. Браун, Лаванда – Грифф.
4. Броклхерст, Мэнди – Ког.
5. Булстроуд, Милисента – Слиз.
6. Бут, Тревор – Бут Терри – Ког.
7. Корнер, Майкл – Ког.
8. Корнфут, Стефан – Ког.
9. Крэбб, Винсент – Слиз.
10. Данбар, Фэй – Грифф.
11. Джоунс, Меган – Хафф.
12. Дэвис, Трейси – Слиз.
13. Энтвистл, Кевин – Ког.
14. Финч-Флетчи, Джастин – Грифф.
15. Финниган, Симус – Грифф.
16. Гойл, Грегори – Слиз.
17. Голдстейн, Энтони – Ког.
18. Грейнджер, Гермиона — вписано карандашом – Грифф.
19. Гринграсс, Дафна – Слиз.
20. Хопкинс, Вейн – Хафф.
21. Ли, Сью – Ког.
22. Лонгботтом, Невилл — вписано ручкой – Грифф.
23. МакДугал Мораг – Ког.
24. МакКиннон, Маркус – Ког.
25. МакМиллан, Эрнест – Хафф.
26. Малфой, Драко — вписано ручкой – Слиз.
27. Мелани, Роджер – Хафф.
28. Нотт, Теодор – Слиз.
29. Паркинсон, Пэнси – Слиз.
30. Патил, Мадхари – Патил Падма – Ког.
31. Патил, Мати – Патил Парвати – Грифф.
32. Перкс, Салли-Энн – Грифф.
33. Поттер, Гарри – Грифф.
34. Риверс, Оливер – Хафф.
35. Ропер, Софи – Хафф.
36. Ранкорн Роксана – Слиз.
37. Смит, Захария – Хафф.
38. Томас, Дин – Грифф.
39. Турпин, Лиза – Ког.
40. Уизли, Рональд – Грифф.
41. Забини, Блейз – Слиз.
_________________________
Пояснения: мной полностью выдуман только Маркус МакКиннон, намеки ещё на четверых (они выделены подчеркиванием) можно найти в "списке" или других материалах.
Распределение по факультетам:
Гриффиндор —
Финниган Шеймус, Финч-Флетчли Джастин, Лонгботтом Невилл, Поттер Гарри, Томас Дин, Уизли Рон.
Браун Лаванда, Грейнджер Гермиона, Данбар Фэй, Патил Парвати, И Ещё Одна Девочка – Перкс, Салли-Энн
Слизерин -
Гойл, Нотт, Забини, Крэбб, Малфой.
Булстроуд, Гринграсс, Дэвис, Паркинсон, И Ещё Одна Девочка – Ранкорн Роксана
Хаффлпафф —
МакМиллан, Хопкинс, Смит, Риверс, Мелани
Аббот, Боунс, Джоунс, Ропер
Когтевран —
Бут, Голдстейн, Корнер, Корнфут, Энтвистл
Броклхерст, Ли, МакДугалл, Патил, Турпин
____________________________________
Необходимое предуведомление: с этой главы меняется источник копипасты. По отзывам экспертов, этот источник лучше того. Приношу искренние извинения, предыдущие куски копипасты в тексте будут правится в соответствии с. Возможно...
Также, отвечая на вопрос: Когтевран мне (лично) нравится больше, чем Равенкло, по той же самой причине, по которой Лонгботтом лучше Долгопупса.
____________________________________
Когда все съели всё, что им хотелось, остатки еды медленно растаяли в воздухе, оставив тарелки такими же безупречно сверкающими, как и прежде. Потом появился десерт. Глыбы мороженого всевозможных сортов, яблочные пироги, песочные торты с вареньем, эклеры с шоколадным кремом и пончики с повидлом, бисквиты со сбитыми сливками, клубника, желе, пудинг...
Пока Гарри наполнял свою тарелку эклерами, клубникой и мороженным, за столом вновь заговорили о семьях.
— Я пополам-на-пополам, — признался Шеймус. — Папаня-то у меня из магглов. Мама ему не признавалась, что она ведьма, до после свадьбы. То-то был для него удар.
Все рассмеялись.
— А ты, Невилл? — спросил самый младший Уизли.
— Я живу у бабушки, она ведьма, — сказал Невилл, — а вообще-то вся семья всегда думала, что я полный маггл. Мой двоюродный дедушка Элджи всё пытался меня врасплох застать, чтоб я какое-нибудь волшебство проявил. Однажды он меня столкнул с причала в Блэкпуле, я чуть не утонул. Но пока мне восемь не исполнилось, ничего у него не выходило. Вот пришёл он однажды к нам на обед, и держит он меня, значит, за ноги, высунув из окна, а тут двоюродная бабушка Энид предложила ему пирожное, и он меня выпустил нечаянно. А я отскочил, как мячик, запрыгал по саду и прямо на дорогу выкатился. Все были так рады, бабушка даже прослезилась от счастья. А уж когда меня сюда приняли — вы бы на них поглядели. Они-то думали, что во мне недостаточно колдовского. Дедушка Элджи мне на радостях жабу купил.
Гарри внимательно посмотрел на Невилла, вспомнил фразу тети Меды "Обычно в Древнейших и Благороднейших домах сквибы не рождаются"... И проглотил едва не вылетевший вопрос о том, переживала бы бабушка, если бы Невилл действительно оказался "полным магглом" — и за что она переживала бы? За восьмилетнего мальчика или за дорожку, с которой бы его пришлось отскребать?
С другой стороны от Гарри Перси Уизли оживлённо беседовал с Гермионой. Точнее сказать, это она очень оживленно беседовала с ним, снова твердя о своем желании "проходить что-нибудь серьёзное, нам ещё так много предстоит узнать, а для меня наибольший интерес представляют превращения, ну, знаете, когда что-нибудь оборачивают во что-нибудь другое"... И так далее до бесконечности. Перси отвечал придушенно-вежливо.
Гарри интенсивно жевал, поглядывая на стол преподавателей. Хагрид пил что-то из своего кубка. Профессор МакГонагалл разговаривала с профессором Дамблдором. Профессор Квиррел, в своём идиотском тюрбане, перешёптывался с другим учителем, у того были прилизанные чёрные волосы, крючковатый нос и болезненно-бледное лицо.
То, что случилось дальше, произошло очень быстро. Кривоносый учитель поглядел мимо тюрбана профессора Квиррела прямо Гарри в глаза — и тотчас же острая, жгучая боль пронзила лоб Гарри в том месте, где был шрам. "Да вы издеваетесь!" — подумал мальчик, потирая лоб. Конечно, медитировать он мог практически везде, но... Но!
С другой стороны... С другой стороны, едва он появился в Хогвартсе, как дело, стоявшее с той самой минуты почти два года назад, когда экспериментальная печать убила демона, купленного вместе с кинжалом, тронулось чуть ли не семимильными шагами!
Гарри ухмыльнулся так широко, что ещё чуточку, и у него треснули бы губы, и с новыми силами вгрызся в клубнику, по которой он размазал взбитые сливки с бисквитов.
Наконец исчезли и десерты, и профессор Дамблдор снова встал из-за стола. В зале настала тишина.
— Хм... а теперь, когда мы все наелись и напились, у меня есть несколько объявлений в связи с началом учебного года. Первоклассникам следует знать, что лес в пределах школьных владений объявлен запретной зоной. Между прочим, некоторым ученикам постарше тоже не мешало бы об этом не забывать.
Глаза Дамблдора сверкнули в сторону братьев Уизли.
— Мистер Филч, наш сторож, попросил меня ещё раз напомнить всем, что в коридоре на переменах колдовство не допускается. Отбор в команды по квиддичу состоится через неделю. Все желающие играть за свой колледж могут записаться у мадам Хутч. И последнее. В этом году правый коридор на третьем этаже также объявляется запретным для всех, кто не желает умереть мучительной смертью.
Гарри рассмеялся, но оказался при этом почти в одиночестве.
— Он это что, серьёзно? — вполголоса спросил он у Перси.
— Похоже на то, — нахмурившись, ответил Перси. — Странно, впрочем — обычно он объясняет причину, если куда-то запрещено ходить. В лесу, к примеру, полно опасного зверья, это понятно. А уж нам-то, префектам, мог бы и сказать заранее.
"Мда, ну, что ж... легкой дороги никто не обещал!" — подумал Гарри, подпевая гимну школы, такому же странному, как и почти всё здесь. После хорового пения ("Каждый выбирает подходящую мелодию!" — сказал Дамблдор — нечего и сказать, какой кошачий концерт раздавался в зале!) школьников распустили по спальням.
Долгий путь по лестницам, встреча с идиотским полтергейстом, и — вот она, обитель факультета! Они стояли в конце длинного коридора; прямо перед ними висел портрет какой-то толстой дамы в розовом шёлковом платье.
— Пароль? — сказала она.
— Caput Draconis, — ответил Перси, и портрет повернулся на петлях, открыв дыру в стене. Они пролезли в неё (Невилла пришлось подсаживать) и оказались в общей комнате Гриффиндора, очень уютной, круглой, с большими мягкими креслами. Перси указал девочкам на одну из дверей, которая вела в их общежитие, а мальчики направились в другую. На самом верху винтовой лестницы (они, очевидно, находились в одной из башен) наконец-то нашлись их постели — шесть железных кроватей с высокими спинками, задёрнутых тёмно-алыми бархатными пологами. Кто-то уже принёс наверх их сундуки. Они кое-как натянули пижамы и рухнули под одеяла — от усталости даже языки у них еле поворачивались, так что говорить долго не хотелось.
* * *
Утро понедельника для Гарри началось очень рано — и довольно неприятно. Его разбудила злая и вымокшая под прошедшим под утро дождем Юки-онна, вломившаяся через специально для неё открытое окно. Не найдя свою клетку, которую Гарри попросту забыл вынуть из Сундука, Юки как-то просочилась через прикрывающий кровать полог, сумев не потерять ни капли драгоценной влаги. И пожертвовала её всю на холодный душ для Гарри. Встал он очень быстро — как и остальные пятеро, которых разбудил его вопль.
Пришлось просыпаться, доставать клетку, специально закупленный совиный корм, который Юки тут же надменно отвергла, и пытаться просушить вымокшие под дождем газеты. "В следующий раз пусть посылают в пакете!" — решил Гарри, когда так и не смог прочесть передовицу "Таймс", посвященную, судя по едва читавшимся остаткам заголовка, политическим перестановкам в правительстве Soviet Union. Кого-то там выкидывали из окон, ещё кто-то застрелился аж двумя пулями в спину...
В общем, там была жизнь, настоящая — а здесь Волшебная Сказка.
Довольно страшненькая, если подумать...
* * *
Первые несколько дней по коридорам Хогвартса Гарри передвигался, как голливудская звезда. Куда бы он ни шел, всюду следовал шепоток. Ученики выстраивались перед школьными кабинетами на цыпочках — поглядеть на него, или поворачивали, пройдя мимо него, в коридорах — чтобы потаращиться на него ещё раз.
Атмосфера Волшебной Сказки напрягала мальчика с каждым днем все больше. Ну, допустим, директор считает необходимым, чтобы в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс носился биджу проклятый полтергейст по кличке Брюзга, обожающий сбрасывать на голову корзинки для бумаг, выдёргивать из-под ног ковровые дорожки, обсыпать мелом, или подкрастся невидимкой сзади, ухватить за нос и вопить: "ПОПАЛСЯ РУБИЛЬНИК!"
Допустим, преподающий Историю Магии призрак профессора Биннса может быть даже не директора придумка, учебники по этому предмету страдали чудовищной нечитаемостью не менее чем с середины девятнадцатого века — более ранних изданий Гарри найти не удалось, а все, что нашел, были написаны словно под копирку. И именно так, чтобы нормальный ребенок не смог бы их прочесть даже под страхом отлучения от сладкого до наступления совершеннолетия!
Кстати, именно поэтому Гермиона Грейнджер вызывала у Гарри восхищение. Она не только смогла прочесть этот кошмар, выдержанный в зубодробительно-академическом стиле — она выучила его наизусть! Конечно, более талантливой волшебницей это её не делало — но кто сказал, что сила волшебства исчерпывается одной магической мощью?
Но лестницы?
В Хогвартсе было сто сорок две лестницы — широких и плавных; узких и шатких; таких, которые по пятницам приводили не туда, куда в четверг и в среду, и совсем не туда, куда в понедельник; таких, у которых какая-нибудь ступенька имела привычку исчезать под ногами, так что надо было не забывать через неё перешагивать. То же самое касалось и некоторых коридоров. А если кому было этого недостаточно — имелись ещё и двери! Некоторые из них не открывались, пока их вежливо не попросишь или не потрёшь в правильном месте, а некоторые были и вовсе не двери, а глухие стены, притворявшиеся дверьми — или наоборот, двери, притворяющиеся глухими стенами. Запомнить, где что находилось, было совершенно невозможно, потому что вещи всё время перемещались. Люди с портретов и картин обожали ходить друг к другу в гости, а густо натыканные по всему замку пустые рыцарские доспехи наверняка не только умели самостоятельно передвигаться, но и частенько это делали!
Гарри был твердо уверен в том, что пара рыцарских лат, стоящих по обе стороны дверей в кабинет трансфигурации, в тот момент, когда они заходили в класс в первый день занятий, состояла из миланского доспеха с фламбергом и готического комплекта с секирой. Когда же они выходили из класса после урока, вместо миланских лат стоял гринвичский доспех с алебардой, а готик заменили латно-бригантинные доспехи с бастардом!
Профессор МакГонагалл прочла им внушение, как только они расселись по партам:
— Превращения — один из самых сложных и опасных колдовских предметов, которые вам придётся изучать в Хогвартсе, — сказала она. — Если кто-нибудь вздумает шалить на моём уроке, то больше мы с ним в этом кабинете не увидимся. Второй раз я предупреждать не стану.
После чего она обернула свой стол в кабана и снова в стол. Всем было ужасно интересно, и не терпелось поскорей начать, но тут выяснилось, что делать животных из мебели они не будут ещё о-очень долго. Сначала они записывали что-то наполовину непонятное, а потом им раздали спички и велели обернуть их в иголки. К концу урока только Гермиона Грейнджер сумела хоть как-то изменить свою спичку. Профессор МакГонагалл показала всему классу, что спичка заострилась с одного конца и приобрела серебристый цвет, а потом одарила Гермиону редкой улыбкой.
Профессор Флитвик, учитель чар, был крошечного роста, так что ему приходилось стоять на стопке толстых книг, чтобы голова его выглядывала из-за стола. На первом уроке он проверял их по списку, дошёл до фамилии Гарри, взволнованно взвизгнул, кувырнулся назад и исчез из виду.
Все с нетерпением ждали уроков ЗОТИ, но под руководством Квиррела они показались гриффиндорцам скорее смехотворными, чем интересными. В кабинете сильно пахло чесноком — по Хогвартсу ходили слухи, что это против вампира, которого он встретил в Румынии и с тех пор всё боялся, что тот за ним когда-нибудь явится. Квиррел сказал им, что тюрбан был ему преподнесён одним африканским вождём, в благодарность за избавление от надоедливого зомби, но в эту историю школьники не очень-то поверили. Во-первых, когда Шеймус Финниган спросил, как именно ему удалось отогнать зомби, Квиррел покраснел и перевёл разговор на погоду, а во-вторых, они заметили, что вокруг тюрбана тоже витал какой-то странный запах. Зубоскалы братья Уизли утверждали, что он и в тюрбан напихал чесноку, чтобы не оставаться беззащитным, где бы он ни оказался.
Гарри общегриффиндорского пренебрежения к профессору Квиррелу не разделял. Несмотря на сильнейшее заикание, преподаватель ЗОТИ был волшебником. А значит, как минимум, был способен колдовать молча. Как он помнил из увиденного в памяти Арабеллы Фигг и прочитанного впоследствии по теме, по меркам Магической Британии это само по себе было довольно круто. Даже многие боевики, что авроры с фениксами, что упиванцы — так и не смогли освоить невербалку! Тонкс, помнится, плакалась о жестоких придирках Грюма на эту тему, что, дескать, большая часть аврората орет, что есть мочи, а от неё молчания злокозненно требуют.
Причем — до своей поездки профессор Квиррел не заикался!
Это значит, что он освоил невербалку за считанные месяцы!
Так что каким бы клоуном не выглядел профессор ЗОТИ... Гарри не собирался ему верить.
Каждую среду, в полночь, школяры Хогвартса изучали через свои телескопы расположение звёзд, зубрили их имена и следили за движением планет. Трижды в неделю в больших теплицах на заднем дворе замка у них было травоведение, которое преподавала профессор Спраут, невысокая крепенькая ведьма. Она объясняла им, как заботиться о всяких странных растениях и грибах и как их использовать.
За первые четыре дня занятий выяснилось, что расписание — более чем щадящее, а нагрузка, по меркам Гарри, вообще плевая. И если бы ещё не проклятые лестницы, коридоры, двери и мебель... Попасть именно туда, куда нужно, с первого раза Гарри удалось только утром в пятницу!
Причем по какой-то странной случайности — конечно же, случайности! — и лестницы, и коридоры единодушно выводили Гарри и всех, кто его сопровождал, к двери, как оказалось, ведущей в тот самый коридор на третьем этаже, в который не надо ходить, если вы не хотите "умереть мучительной смертью".
В первое же утро Гарри, Джастина, Невилла, Рона и Гермиону, ломящихся в дверь, которую они приняли за кабинет чар, заловил Аргус Филч... Как же он орал! Путаным объяснениям, что они потерялись, он не поверил, решил, что они пытались проникнуть туда нарочно, и уже собирался заточить их в темницу, но тут как раз мимо проходил профессор Квиррел, который их и вызволил.
Следующие три раза Гарри, увидев теперь уже знакомую дверь, начинал ругаться. Последующие восемь просто молча поворачивался и уходил дальше искать нужный кабинет.
Утром в пятницу, сразу после завтрака, на который Гарри попал именно так, как хотел, лестница, которой гриффиндорцы спускались, чтобы попасть на урок Зелий, привела не в подземелья, а на тот самый третий этаж. Прямо к дверям проклятого правого коридора.
— Ну и везет тебе с этой дверью, Гарри! — восхитился Шеймус. — Просто-таки притягивает она тебя!
— Да уж! — злобно прошипел Герой-Магической-Британии и пнул дверь ногой. В своем "везении" и его источнике он даже не сомневался.
Уроки зелий проходили в подземелье. Воздух здесь был холоднее, чем в замке, и руки покрывались гусиной кожей, даже если не глядеть на разную заспиртованную живность в банках, расставленных по стенам. Снейп, как и Флитвик, прежде всего устроил перекличку по журналу и, как Флитвик, тоже остановился, произнеся фамилию Гарри — но в отличие от преподавателя чар зельевар отпустил какое-то саркастическое замечание, встреченное Малфоем и его подпевалами злорадными смешками в ладони.
Закончив со списком, Снейп поднял глаза от журнала. Они у него были чёрными, как у Хагрида, но Хагридовой доброй теплоты в них не было. Они были пустыми и холодными, как два колодца.
— Здесь вы будете постигать изысканную науку и строгое искусство изготовления зелий, — начал он. Голос его едва поднимался над шёпотом, но все ловили каждое слово — как и у профессора МакГонагалл, у Снейпа был дар держать внимание класса, даже не прилагая к этому особых усилий. — Поскольку никаких легкомысленных маханий палочками тут не требуется, некоторые из вас, возможно, и не сочтут происходящее колдовством. Я полагаю, что излишним было бы требовать от вас истинного понимания того, как прекрасен кипящий котёл и мерцающий пар над ним, или ожидать, что вы по достоинству сможете оценить хрупкую мощь настоя, пробирающегося сквозь вены, обволакивая сознание, затуманивая чувства... Я могу обучить вас, как сварить славу, приготовить счастье, даже закупорить смерть — если вы хотя бы немного способнее, чем те толпы балбесов, которых мне обыкновенно приходиться учить.
За этой небольшой речью последовало длительное молчание. Гарри пристально рассматривал профессора, ища в нем сходство с тем мальчишкой, которого помнила тетушка Петуния. Гермиона Грейнджер ёрзала на краешке своего стула, всем своим видом показывая, что её-то уж балбесом никак назвать нельзя.
— Поттер! — вдруг сказал Снейп. — Скажите-ка, что у меня получится, если я смешаю толчёный корень асфоделя с отваром полыни?
Вот теперь у него сомнений не было. Судя по тому взгляду, который воткнул в него профессор, Мальчик-Который-Выжил Снейпу не нравился. Ну вот совсем не нравился... А поскольку ничего плохого лично Снейпу Гарри сделать пока что не успел, оставалось думать только, что неприязнь имеет семейный характер. Ведь брать на работу упиванца, ненавидящего Мальчика-Который-Победил-Неназываемого, было бы слишком даже для Дамблдора!
— Я не знаю, сэр, — признался Гарри.
Губы Снейпа сложились в ядовитую усмешку.
— Так, так... Похоже, на одной славе далеко не уедешь...
Ну и дальше ещё минут пятнадцать мелких подколок и издевательств, которыми мальчика одиннадцати лет можно и до слез довести. Невилл, наверное, заплакал бы минуте на третьей. Гарри, беря пример с Джастина, встречал придирки серьезным выражением лица и исправно кивал на саркастические наставления. "Подчиненный пред лицом начальственным" и так далее.
Натешившись, Снейп отпустил душу Гарри на покаяние, разбил школяров на пары — Мальчику-Который-Выжил досталась почему-то Фэй Данбар, а не Джастин и Невилл, с которыми он сидел — и задал классу "простое зелье от нарывов". Которое, как оказалось, могло работать ещё универсальным растворителем — котел и часть стола оно растворило мгновенно — и вызывать нарывы, похожие на отвратительные маленькие извергающиеся вулканы. Все видимые сквозь проеденную одежду поверхности Невилла, добавившего в котел Шеймуса иглы дикобраза перед снятием его с огня и получившего полный заряд зелья прямо в лицо, были покрыты этой жутью сплошь.
Снейп свирепо рычал, Невилл жалобно пищал что-то оправдательное.
На лице, руках и груди у него тихо и печально лопались нарывы.
* * *
— Вы что-то хотели, Поттер? — преподаватель зельеварения целиком ушел в проверку сочинений, и вопрос он задал, не поднимая от них головы.
— Можно задать вопрос, сэр, профессор Снейп, сэр?
Гарри счел, что в данном случае "сэров" мало не бывает, уж больно он не нравился профессору.
— Тетя Петуния, у которой я вырос, рассказывала, что в детстве вы жили рядом с ними, знали мою маму и учились с ней на одном курсе Хогвартса...
— Вон, Поттер! Выйдите вон! Пять очков с Гриффиндора!
* * *
В субботу после завтрака Гарри остановил Гермиону, уже собиравшуюся продолжать терроризировать библиотекаршу.
— Ты уже все учебники в библиотеке прочла? — поинтересовался он у девочки, слегка скучающе глазея по сторонам. Встречи с Малфоем и его подпевалами происходили только в районе Большого зала и на Зельях, проходивших у слизеринцев совместно с гриффиндорцами. И каждую встречу с Мальчиком-Который-Выжил молодой мастер Малфой пытался изобразить из себя главного хулигана школы. Гарри, дравшийся с Дадличеком чуть ли не каждую неделю, считал, что пока что у Драко получается скорее пародия. Тем не менее, бдительности он не терял.
— За второй курс все, ещё по чарам и трансфигурации за третий, зелья... — начала перечислять Гермиона, загибая пальцы.
— По Древним Рунам читала что-то? — перебил девочку Гарри, замечая краем глаза неуклюже маневрирующего в попытке "небрежно" пройти мимо Малфоя.
— Нет ещё... — Гермиона хотела было сказать, что сначала должна закончить с учебниками по обязательным дисциплинам, но не успела — её ухватили за руку и поволокли.
— Это ты зря, это ты напрасно, — Гарри уже знал, где искать профессора Бабблинг, преподававшую в Хогвартсе Древние Руны, и намеревался попасть к дверям её кабинета кратчайшим путем. — Интересный предмет. И крайне полезный... Ксо-ооо!
— Что такое? — Гермиона непонимающе смотрела на яростно пинающего какую-то дверь мальчика.
— Ты объявление директора слышала? Про коридор, в который нельзя ходить тем, кто не хочет, цитирую, "умереть мучительной смертью", — Гарри пнул биджеву дверь последний раз, плюнул на неё и пошел дальше. — Так вот эта дверь ведет в тот самый коридор. И меня к ней словно приклеили... Раза по два в день к ней выводят!
* * *
Профессор Вирсавия Бабблинг, открывшая дверь двум первогодкам из Гриффиндора, была удивлена их просьбой. Обычно и третьекурсников, выбирающих для изучения рунологию, можно было на пальцах одной руки — её предмет, точно так же, как и "Нумерология" Септимы Вектор, популярностью серьезно уступал легко сдаваемым "Маггловедению" и "Прорицанию". Даже у Кеттлберна с его опасными питомцами и то было больше учеников!
А тут приходят двое первогодок и просят выдать им список учебников и вспомогательной литературы и дать возможность посещать занятия подготовительного курса.
Конечно, Гермиона Грейнджер, насколько слышала на педсоветах профессор Бабблинг, уже проявила качества, заставлявшие только удивляться тому, что она попала на Гриффиндор, а не в Когтевран... Девочка действительно любила учиться — и разговор с ней это только подтвердил.
Но при чем тут Гарри Поттер? Почти весь разговор он молчал, а на прямой вопрос ответил только, что его интересует огама, футарк и древняя мифология. После чего начал с восторгом пересказывать "Похищение быка из Куалнге" с комментариями, выдающими неплохое знакомство с "Книгой Захватов" и "Стариной Мест".
Вирсавия честно сказала мальчику, что "Древние Руны" как предмет — это не совсем про то, но втайне была рада. В этом году к ней записалось даже меньше обычного, всего пятеро, и как минимум двое из них покинут её занятия ещё до Рождества. А значит, ей опять урежут жалование...
Поэтому профессор Бабблинг продиктовала юным гриффиндорцам список необходимой литературы и пообещала поговорить с МакГонагалл о необходимых изменениях в расписании.
* * *
В четверг на следующей неделе начались уроки полетов — совместные со Слизерином. "Этого ещё не хватало!" — подумал Гарри. Он любил летать, но наслаждаться полетом, когда где-то поблизости вертится Малфой со своими подпевалами... Ищите дураков.
Урок должен был проходить на лужайке напротив Запретного Леса, когда толпа гриффиндорских первогодок подошла, там уже толпились слизеринцы и аккуратным рядком были выложены два десятка метел, старых, с торчащими вытертыми прутьями и отполированными многочисленными поколениями школяров древками. На древках красовались эмблемы Хогвартса, производя, при общем обшарпанном виде метел, впечатление скорее комическое.
Тренер по полетам, короткостриженная седая женщина с желтыми ястребиными глазами, быстро построила школяров, ещё быстрее объяснила, как приказывать метле подлететь для посадки на неё и как правильно садится. Гарри с удовлетворением услышал, как она втолковывала Малфою, что он всё это время держался за метлу совершенно неправильно. После всех этих хвастливых заявлений Драко! Вряд ли, конечно, Малфой сгорит со стыда, но подколоть его будет чем.
— А теперь, когда я дам свисток, оттолкнитесь от земли, да покрепче, — сказала мадам Хутч. — Держите метлу ровно, поднимитесь метра на два и сразу же легонько наклоните метлу к земле, чтобы вернуться. По моей команде... Раз... Два...
Но тут Невилл, весь в растрёпанных чувствах из-за необходимости покинуть твёрдую опору, от волнения толкнулся ещё до того, как мадам Хутч поднесла к губам свисток.
— Назад! — закричала она, но Невилл поднимался отвесно вверх, как пробка из бутылки: четыре метра... пять... шесть... Гарри увидел его белое от ужаса лицо, глядевшее на удаляющуюся землю; Невилл ахнул, руки его соскользнули и...
Гарри, при всей своей скорости, едва успел подхватить приятеля. Удар был жестким, мальчик даже сел от внезапно рухнувшей тяжести. Зато Невилл остался цел! Помело продолжало подниматься, всё выше, выше, потом плавно взяло курс на запретный лес и исчезло из виду.
У подбежавшей к ним мадам Хутч лицо было белое-белое...
Но оправилась она быстро, двумя резкими движениями выяснила, что бедолага Лонгботтом ничего себе не сломал, и тут же его обрычала. Затем обрычала Гарри. Потом остальных первогодков, столпившихся вокруг...
Для себя Гарри отметил, что это уже второй раз, как Невилл Лонгботтом чуть не угробил себя прямо на уроке — в результате полного отсутствия какой бы то ни было техники безопасности. Судя по всему, тот факт, что в Хогвартсе ни один школьник не умер за последние сколько-то там лет, объяснялся не иначе как заступничеством Мерлина и всех Архимагов вместе с Матерью-Магией. Ну, или талантом директоров и преподавательского состава к сокрытию трупов и улик.
* * *
Во время обеда Малфой со своими подпевалами в очередной раз попытался изобразить из себя Крутого-Парня-Ужас-Школы. На взгляд Гарри, по прежнему получалось скорее смешно, чем страшно, но слабонервный, затурканный в семье и напуганный утренним происшествием Невилл, на котором и сфокусировалось "остроумие" Малфоя, думал иначе. Глядя, как он начинает дрожать, Гарри понял, что ещё секунда и... И лицо факультета будет опущено от стыда, причём надолго.
Поскольку времени, чтобы продумать стратегию, у него не было, Гарри поступил просто и привычно — прыжком с места перескочил стол и врезал Малфою в глаз так, что тот отлетел шага на три.
— Э-это ты что-ооо?.. — успел сказать Крэбб, прежде чем его с воплем "наших бьют" снес сообразительный Шеймус. Медлительный Гойл ни сказать, ни сообразить не успел ничего — Гарри двинул ему в солнышко, потом в челюсть, и Гойл опал, как озимые.
Драка обещала быть грандиозной — представители обоих факультетов повскакали с мест, разминая кулаки, особо шустрые уже шли на сближение... Но тут вмешались преподаватели. И испортили всё веселье.
Подлетевший Снейп снес Гриффиндору пятьдесят баллов, подоспевшая следом МакГонагалл испепелила Поттера и Финнигана взглядом и голосом азотной температуры пообещала "разобраться".
— Мистер Поттер... сегодня вы обошлись факультету в сорок пять баллов, — МакГонагалл была невероятно зла. — Это с учетом тех пяти баллов, которые вам присвоила мадам Хутч за спасение Невилла Лонгботтома. Вы затеяли драку, ударили вашего товарища... Я даже не могу подобрать подходящих слов для того, чтобы выразить, как я недовольна вашим поведением. Свой проступок вы будете отрабатывать, помогая Аргусу Филчу — на протяжении следующего месяца по часу в день. Я надеюсь, это научит вас сдержанности!
* * *
Малфой с подпевалами подошел к Гарри сразу после ужина. Никаких следов попадания кулака Гарри на лице у Драко не было, но он постоянно дотрагивался до того места, где должен был быть фингал. Гойл поглаживал челюсть, Крэбб глядел на Финнигана, который до этого обсуждал с Гарри отработку того у Филча, как Вышинский на врага народа.
— Поттер, ты меня оскорбил своим прикосновением, — без долгих разговоров начал Малфой. — Поэтому я вызываю тебя на колдовскую дуэль! Одни палочки — без контакта. Ну, чего замолк? Ах да, ты же о колдовской дуэли никогда не слышал!
— Я слышал, не беспокойся, — Гарри ухмыльнулся. — Кто твои секунданты?
— Крэбб, — ответил слизеринец. — Полночь годится? Встретимся в призовой комнате — там никогда не запирают.
— Шеймус, окажешь честь? — спросил Гарри у Финнигана, тот молча кивнул. — И, Драко, ты как оскорбленный и вызывающий не имеешь права назначать место и время, только оружие и условия. Учи кодекс, Малфой!
— Ах, ты... ты... Грязнокровка! — взвизгнул Малфой.
— Малфой, будешь оскорблять, я тебе ещё раз в глаз дам, — спокойно пообещал Гарри. — В общем, по кодексу "Двадцати одной заповеди", наши секунданты должны обговорить условия... Но поскольку твой секундант скорее всего такой же невежа, как и ты, то смысла не вижу. Завтра на рассвете, на опушке Запретного леса, там, где нас сегодня летать учили. Рассвет, для тупых, это половина шестого утра. Кто не явится, тот трус. Понял, белобрысый?
Драко смерил его "угрожающим" взглядом, прошипел что-то оскорбительное и "важно" удалился, безуспешно пытаясь копировать Снейпа с его летящей мантией и аурой ужаса.
— Ну и ну! — воскликнул Джастин. — У вас тут и дуэли в моде?
— Ну, да, — кивнул Гарри. — Только это по большей части спорт, как у магглов фехтование. Профессор Флитвик, если ты не знал, один из самых знаменитых дуэлянтов Европы. Неоднократный чемпион.
— Я думаю, Малфой спортивный поединок в виду не имел.
— Он меня просто на нарушение школьных правил пытался развести. "В полночь в зале трофеев", — Гарри так похоже передразнил Драко, что Шеймус, Джастин и подошедшая Гермиона дружно прыснули. — И непременно настучал бы Филчу, а то и Снейпу, что я ночью по коридорам брожу...
— А в пол-шестого утра бродить уже можно?
— Угу, — хмыкнул Гарри. — Я по утрам вокруг замка бегаю, так ни разу никого не встречал...
Утренняя встреча со Снейпом, "случайно прогуливавшимся" в том самом месте, где была назначена дуэль, прошла без жертв — Гарри вовремя заметил броскую мантию "ужаса подземелий", так что зельевар их с Шеймусом не нашел.
— Малфой таки выкрутился...
— Да, теперь его в трусости не обвинишь, — Гарри ритуально пнул дверь проклятого коридора, к которому его с Финниганом опять вывела лестница. — А что он Снейпу настучал — это и к гадалке не ходи, но фиг докажешь... Отмазался, гнида белобрысая.
Он пнул дверь ещё раз — и та, скрипя, отворилась. Громадный пес, занимающий весь коридор от пола до потолка и от стены до стены, лениво приоткрыл глаза одной головы. Одной из трех.
— Ах тыж... — пораженно выдохнул Шеймус. — Это ж Цербер!
Гарри грубо выругался и, медленно вытянув руку, захлопнул дверь.
— Они что, совсем одурели, такую жуть в школе держать, да ещё и дверь не запирать? — Финниган выглядел потрясенным. — Это ж пятый класс!
— Чего?
— Пятый класс опасности, самый высокий, — объяснил Шеймус. — Цербер — такая тварь, что его далеко не каждый взрослый волшебник одолеет. На них даже непростительные не действуют! Какого дьявола он тут делает?
Гарри догадывался, какого. Все одно к одному — сверток из сейфа, что забирал Хагрид, слова Хагрида о том, что "надежнее Гринготтса только Хоггвартс", вырезка из газеты у него на столе о попытке ограбления Гринготтса в тот же день, что они забирали сверток... И острое стремление замка направить его к этому проклятому коридору!
Мистер Дамблдор даже дверь предупредительно не запер на этот раз! Чтобы Гарри точно увидел песика. И сложил два и два.
"Интересно, как я, по мнению этого психа, должен Цербера уложить, если его не всякий взрослый одолеет?" — размышлял Гарри, пережевывая завтрак и совершенно не чувствуя вкуса роскошных блюд. На директора он не смотрел никогда, но сейчас очень хотелось — посмотреть и выразить все, что он о Дамблдоре думает.
* * *
Свободного времени у Гарри не стало совсем, потому что кроме Древних Рун они с Гермионой начали посещать ещё и Нумерологию. Как уверила их профессор Бабблинг, одно без другого теряет три четверти эффективности. Потому что без Нумерологии нет Начертания, а Древние Руны без Начертания... Ну, это как...
— Спасибо, мы поняли, — заверила преподавательницу Гермиона и побежала договариваться с профессором Септимой Вектор, преподавательницей Нумерологии.
Таким образом, кроме основных дисциплин, по которым задавали буквально горы домашней работы, они волокли ещё две дополнительных, и профессора Бабблинг и Вектор на первокурсность скидок делать не собирались.
Незаметно пролетели два месяца. Лестницы и коридоры после того, как Гарри с Шеймусом повидали страшнючую псину, перестали приводить Мальчика-Который-Выжил к дверям "коридора страшной смерти", и Гарри окончательно уверился в своей догадке о неслучайности происходящего. И если уж директор так его туда подводил, то и средства для одоления Цербера тоже будут предоставлены — в свой срок.
Поэтому Гарри учился... И пытался работать с засевшим во лбу паразитом. Который по какой-то странной причине очень ярко и болезненно реагировал на постоянно замотанный тюрбаном затылок профессора Квиррела. Может быть, то, что у Гарри сидело во лбу, у Квиррела оккупировало затылок?
Эх, вот бы поймать профессора и глянуть!..
* * *
Как ни странно, в Хогвартсе праздновали не Самайн, а День Всех Святых. Причем в самой дурацкой его разновидности, с тыквами, летучими мышами и прочей хеллоуиновской мишурой.
На уроке чар профессор Флитвик объявил, что они уже, пожалуй, готовы к тому, чтобы попробовать заставить какие-нибудь предметы полетать. Гарри в напарники достался Шеймус Финниган. Джастин, получивший Невилла, возвел очи горе с немой молитвой о благосклонности хоть кого-нибудь — Лонгботтом с его нервозной неуклюжестью был просто ходячим генератором неприятностей. Гермионе Грейнджер выпал тяжелый жребий работать с Роном Уизли. Непонятно было, кто разозлился от этого сильнее — Рон, недолюбливавший "заучку", или Гермиона, которая уже поняла, что этому рыжему надо любые вещи объяснять раза по три, чтобы он понял хоть что-то.
— Не забудьте, чему я вас учил — движение кисти лёгкое, плавное! — пищал профессор Флитвик, примостившись, как обычно, на стопке книг. — Раз — и два! Внимательнее! Раз — и два! И постарайтесь точнее произносить волшебные слова — помните чародея Баруффио, который как-то раз случайно заменил "с" на "з", и в результате оказался на полу, а сверху на нём сидел бизон.
Задача оказалась нелёгкая. Гарри и Шеймус делали и раз, и два, но перо, которому положено было взвиться под потолок, так и лежало перед ними на парте. Шеймус от нетерпения решил немного подтолкнуть его палочкой, и оно тут же вспыхнуло. Гарри пришлось сбивать огонь своей шляпой. У Рона за соседним столом дела шли не лучше.
— Wingardium Leviosa! — кричал он, размахивая руками, как ветряная мельница — крыльями.
— Ты всё неправильно говоришь! — услышал Гарри сердитый голос Гермионы. — Вин-гар-ди-ум Ле-ви-о-са, "гар" надо хорошенько потянуть!
— Вот и делай сама, раз ты такая умная! — прорычал младший Уизли.
Гермиона засучила рукава своей мантии, взмахнула палочкой и произнесла:
— Wingardium Leviosa!
Перо сорвалось с парты, взлетело и застыло метрах в полутора над её головой.
— Ах, умница! — вскричал профессор Флитвик, хлопая в ладоши. — Дети, смотрите все — у мисс Грейнджер чудесно получилось!
К концу урока напарник Гермионы был мрачнее тучи.
— Ну и ничего удивительного, что с ней никто не водится, — громко сказал он, выходя в переполненный коридор. — Это же не девочка, а кошмар какой-то, честное слово.
На Гарри кто-то налетел и, не останавливаясь, побежал дальше. Это была Гермиона. Гарри успел заметить, что всё лицо у неё было в слезах.
— Она, кажется, тебя слышала, Уизли.
— Да плевать, — отмахнулся тот. — Могла бы и сама заметить, что у неё друзей нет.
— Уизли, заткнись, а не то...
На следующий урок Гермиона не явилась. Не видно её было и весь остаток дня. По дороге в Большой Зал на пиршество в честь кануна Всех Святых Гарри поймал краем уха, как Парвати Патил говорила своей подружке Лаванде, что Гермиона рыдает в девчачьем туалете и просит всех от неё отстать.
Это было уже не очень хорошо. На Гермиону Грейнджер с её памятью и способностью к учебе у Гарри были большие планы. Поэтому он ухватил Парвати за локоть и очень вежливо спросил, в каком именно туалете рыдает Гермиона, после чего быстрым шагом отправился убеждать девочку в том, что по крайней мере один друг у неё есть.
Только у самой двери Гарри понял, что вламываться в девчачий туалет — это не лучшая в мире идея. Поэтому он начал просто стучать в дверь, призывая Гермиону выйти и...
Что именно "и", он сказать не успел — потому что за его спиной внезапно материализовался Снейп. Очень и очень злой Снейп.
— Что вы здесь делаете, Поттер? — буквально прорычал зельевар.
— Да так, профессор Снейп, сэр, ничего, сэр... А что случилось?
Вместо ответа откуда-то из-за поворота коридора донесся жуткий рев.
Снейп одним взмахом палочки распахнул дверь и попытался закинуть мальчика внутрь, но не преуспел — Гарри был достаточно ловок, чтобы увернутся и от руки зельевара, и от заклятия. Некоторое время они поиграли в салочки, причем Снейп, с каждой секундой наращивавший темп, выглядел НУ ОЧЕНЬ удивленным тем, что Гарри удавалось от него увернутся... И тут из-за того самого поворота шаркающей походкой выбрело четырехметровое страшилище, воняющее как тонна год не стиранных носков и никогда не мытый общественный туалет одновременно. Тело его было серого цвета и напоминало грубый, неотесанный булыжник, на который кто-то прицепил сверху маленькую, не больше кокосового ореха, головку. Коротенькие ноги, толстые, как дубовые стволы, заканчивались плоскими ороговевшими ступнями, а в свисавшей почти до пола руке оно держало огромную дубину, которая волочилась по земле.
Снейп выдал виртуозную матерную конструкцию и мгновенно переключился на... эта тварь не могла быть никем, кроме тролля. Тоже пятый класс опасности. Что-то многовато "пятерок" для такого "совершенно безопасного" места!
Снейп разобрался с троллем мгновенно. "Авада Кедавра!", луч зеленого света... и всё.
После того, как тролль рухнул, зельевар повернулся к Гарри:
— Мистер Поттер...
— Да, профессор Снейп, сэр! — Гарри вытянулся и преданно уставился на "ужас подземелий", по сравнению с троллем выглядевший нисколько не ужасно.
— Двадцать очков с Гриффиндора.
"Лучше бы меня тролль прикончил!" — подумал Гарри, уже представляя, что ему скажет профессор МакГонагалл.
* * *
Профессор МакГонагалл сказала все то, что Гарри ожидал, и ещё много чего. И это были не комплименты... Гермиона, которая, рыдая в туалете, даже не заметила появления тролля, была потрясена видом твари, с которой вполне могла бы столкнуться. Откуда по Хогвартсу поползли слухи о том, что на самом деле тролля уничтожил Гарри, а Снейп только присвоил чужую славу, Гарри не знал, но догадывался. Зельевара в школе откровенно не любили.
При этом профессор был действительно компетентным специалистом, может быть, даже гением. Но, как и говорил МакКиннон, преподавателем Северус Снейп был просто никаким. Учить детишек основам зельеварения ему не нравилось, сами школьники не нравились ему ещё больше, и своего мнения профессор не скрывал. Что этот тип забыл в школе, Гарри не понимал вообще. Если сопоставить манеру преподавания и способности... Университетская кафедра Снейпу подошла бы гораздо больше. Он бы терроризировал студентов, студенты бы гордились гениальностью своего преподавателя, и все были бы довольны. Ну, и совсем счастлив этот мизантроп был бы, наверное, в какой-нибудь лаборатории, разрабатывающей что-то "на переднем крае науки". Типичный же "безумный ученый", сразу видно!
* * *
Пришёл ноябрь, и вместе с ним пришли холода. Горы, окружавшие школу, стали серо-ледяными, а озеро блестело, как остывшая сталь. На земле каждое утро появлялась изморозь. Из окошек своей башни гриффиндорцы наблюдали, как Хагрид, в огромной дублёнке, кроличьих варежках и сапогах кротового меха, размораживал мётлы на поле для квиддича. Да, приближался квиддичный сезон, и этот безумный спорт занимал все больше места в головах учеников Хогвартса.
Гарри этого не понимал.
Ему нравилось летать — даже на школьных дровах.
Но спортивный квиддич?
Честно сказать, Гарри вообще не понимал спорта.
Тренировки — тут все ясно. Они повышают продолжительность жизни.
А спорт?
— Глупости это всё! — сказал он. — И отстань ты от меня со своими квафлями, догонялами и лупильниками, Мерлина ради! Иначе...
Рон Уизли, фанатичный поклонник идиотского времяпрепровождения, посмотрел на поднесенный ему под нос кулак, и пошел терроризировать своими квиддичными бреднями Невилла Лонгботтома.
Огама, футарк, Нумерология и Начертание — вот что занимало Гарри. Он пытался переложить знания Узумаки с языка чакры на язык волшебства. Пока что получалось не очень, однако... Однако перспективы были. Потому что общие принципы у наук двух миров имелись! Гарри это чувствовал, и это предчувствие подгоняло и без того немалый энтузиазм мальчика.
Его напарнице никаких подгонялок не требовалось. Гермиона Грейнджер обожала учиться! Правда, насколько Гарри разобрался, не потому, что ценила знания сами по себе. Потому что тогда она и в самом деле попала бы на Когтевран. Гермиона Грейнджер не была и амбициозна. Она хотела быть лучшей ученицей потому, что преподаватели ценят лучших учеников, и это ПРАВИЛЬНО — стремиться учиться лучше всех. А Гермиона стремилась делать все ПРАВИЛЬНО.
Ну, что ж. Гарри с удовольствием предоставлял Гермионе возможность быть лучшей и делать всё ПРАВИЛЬНО, слегка подсмеиваясь над этим её стремлением — но так, необидно. Потому что в паре с ней изучать науки, необходимые для того, чтобы стать здешним Мастером Печатей, было гораздо проще, чем стучаться лбом о стену одному.
* * *
— Гарри, не хочешь мне помочь? — спросил Хагрид мальчика во время их традиционного уже чаепития вскоре после квиддичного матча, который стоил Гриффиндору семидесяти очков — Гарри не собирался понимать, почему.
— Конечно, Хагрид, что надо сделать? — Мальчик-Который-Выжил мужественно отхлебнул дегтярно-черного крепкого чаю и откусил кусочек размоченной в чае лепешки. В неразмоченном виде эту штуку можно было употреблять в качестве метательного снаряда.
— Да тут, понимаешь, Пушок, собачка моя, я его Дамблдору одолжил, немного Снейпа покусал... И тот теперь отказывается Пушка кормить и убираться за ним...
"Ну, вот!" — подумал Гарри. И никакой интриги...
* * *
Дело наконец-то тронулось с места.
Правда, это было не совсем то дело, но... какая разница?
Среди примеров в одной из рекомендованных профессором Бабблинг книг попалась цепочка рун, которую Гарри уже видел. На клинке кинжала! Того самого, купленного в Париже.
К концу ноября ключ к заклятию был подобран, и оставалось только найти подопытный экземпляр.
Что оказалось неожиданно трудно.
Брюзга, ещё несколькими днями ранее так и вившийся вокруг первогодок, доставая их чуть ли не ежедневно, вдруг пропал куда-то. И Гарри, больше недели напрасно таскавший с собой кинжал, чуть было не отчаялся...
Но тут из-за поворота коридора, мимо которого он проходил, донеслись знакомые вопли, сопровождающиеся грохотом, дребезгом, звуком разлетающихся осколков стекла и сочным плюханием. Полтергейст опять изволил швыряться чернильницами. Где он их находил в таких количествах, не знал никто в Хогвартсе, но все узнать очень хотели — чтобы прийти в это место и раздолбать там всё вдребезги и пополам. Шутка с чернильницами была одной из самых любимых у Брюзги, не перечесть, сколько мантий и другой одежды было испачкано чернилами его "снарядов"...
За поворот Гарри выскочил уже на полной своей скорости и с кинжалом в руках. Спустя секунду в коридоре остались только две забрызганные чернилами второклашки с Хаффлпаффа, недоуменно рассматривающие потолок, по которому, кажется, только что кто-то пробежал.
А в нагревшемся кинжале сидел полтергейст по имени Брюзга.
Он ещё даже не подозревал, что его ждет...
На рождественские каникулы Гарри вернулся в Лондон. Покачиваясь на сиденье стремительно несущегося через равнинную Шотландию "Хогвартс-Экспресса", мальчик подводил итог действиям директора Дамблдора. Итак, ему сообщили, что цербер по имени Пушок, засыпающий от звуков музыки — ох и намучился он с вырезанной Хагридом свистулькой! — охраняет принесенный из "Гринготтса" предмет, к которому имеет отношение Николя Фламель.
Узнать, кто такой Фламель, оказалось нетрудно.
Но предполагать, что в Хогвартсе хранится философский камень...
Это было бы как-то чересчур.
Кстати! Кстати-кстати-кстати...
Теперь Гарри понимал, почему галлеон "стоит" 4,97 фунта стерлингов, а золото, из которого он сделан — не меньше семидесяти! Имея философский камень, гоблины могли бы чеканить кнаты весом в пол-фунта чистого золота каждый... Ясно, почему так ухмылялся Крюкохват, когда Гарри предложил свое собственное золото обменять на волшебные монеты! Свое-то волшебное золото они магглам продать не могут, не видят его магглы... Так что — никаких подобных сделок с гоблинами! Менять у них маггловское золото на галлеоны — все равно, что на туалетную бумагу по весу...
Но, возвращаясь... Предполагать, что гоблины выпустят из своих цепких лапок основной источник своего благосостояния? Да не смешите мои тапочки!
Собственно, Гарри был совершенно не уверен в том, хранится ли в Хогвартсе вообще хоть что-нибудь. Наживку для ловушки не обязательно делать из живого червячка, глупую рыбку можно и на блесну ловить.
И как связаны между собой все эти заходы Дамблдора — и головная боль, которая возникает у Гарри при взгляде на затылок профессора Квиррела? Нет, что связь есть, это понятно. Но в чем она?
Мальчик сидел в несущемся на юг поезде и пытался мыслить логично.
Потому что точно знал, что потом, в Лондоне, свободного времени на всякие там размышления у него не будет. Слишком плотный график, слишком мало времени и слишком много дел нужно втиснуть в не такие уж длинные Рождественские каникулы.
* * *
— Тетя Меда, а почему в Хогвартсе празднуют христианские праздники? — поинтересовался Гарри за ужином. — Всех Святых, а не Самайн, Рождество, а не Йоль... И весной наверняка Пасха будет, а не Остара... Маги ведь не христиане, так?
— Ты видишь какую-то разницу? — приподняла бровь миссис Тонкс. И уточнила: — Между Хеллоуином и Самайном, к примеру?
— Ну, она точно есть, — пожал плечами мальчик. — Я читал про Колесо Года и привязку Ритуалов Силы Рода, про...
_______________________
Колесо Года:
http://www.pichome.ru/517
или же
http://www.pichome.ru/Twy
Наименования праздников:
Samhain (Самайн) — ночь с 31 октября на 1 ноября
Yule (Йоль) — зимнее солнцестояние
Imbolc (Имболк) — 1-2 февраля
Ostara (Остара) — весеннее равноденствие
Bealtaine (Белтайн) — ночь с 30 апреля на 1 мая
Litha (Лита) — летнее солнцестояние
Lughnasadh (Лугнасад) — 1-2 августа
Mabon (Мабон) — осеннее равноденствие
Следует помнить, что Йоль, Остара, Лита, Мабон являются фиксированными праздниками и связаны с солярными астрономическими событиями: либо с солнцестоянием, либо с равноденствием. Даты празднования Самайна, Имболка, Белтайна, Лугнасада высчитывались по лунному календарю, каждый год заново, и зависели от фаз луны (так, Самайн справлялся через 21 лунный день после первого полнолуния, которое следует после осеннего равноденствия). Поэтому жесткая привязка этих праздников к построенному на солярной основе григорианскому календарю не до конца соответствует традиционному прочтению цикла Колеса.
_______________________
— А-аа, вот откуда ноги растут, — улыбнулась тетя Меда. — Да, есть такое. Только Хогвартс — школа для обработки магглорожденных под стандарт Министерства Магии. По крайней мере, последние лет сто. И при таком подходе — зачем объяснять Новой Крови про обряды на Силу Рода? Если их в какой-нибудь Род или Дом примут, они и так узнают.
— То есть те, кто знают, те — знают, — кивнул своим мыслям Гарри. — А кто не знает, тому и незачем?
— Как-то так, — глотнула вина Андромеда. — Вообще, конечно, это глупо, и многие считали, что магглорожденные должны знать о жизни Волшебной Страны как можно больше, не принимать все эти министерские сказки вслепую...
— А я считал, что упи... ну, "Вальпургиевы Рыцари", да? Полагали, что магглорожденных и полукровок надо убивать!
— Нет, ты что? — махнула рукой тетя. — Относительно магглорожденных предполагалось вернуться к использованию подменышей. Ну, и изменить программу обучения в Хогвартсе, конечно...
Про подменышей Гарри читал. В старые добрые времена, задолго до Статута Секретности, школьный артефакт, известный как Книга Урожденных Волшебников, использовался для того, чтобы дети со способностями к магии, рожденные в маггловских семьях, долго в этих семьях не задерживались. Очень удобная штука, надо признать. Появляется в книге запись — и в обозначенное место высылается группа магов, подменяющая дитя прямо в колыбели.
— А почему от подменышей отказались?
— Из-за гоблинов, — ответила вместо матери мисс Тонкс. — Во время одного из восстаний они получили артефакт, в котором появлялись копии записей из Хогвартс-Книги, и начали перехватывать высланные для подмены группы волшебников...
* * *
В том районе Доклендс, где Чертополох оборудовала свою базу, давным-давно никто не появлялся. И это было не всегда удобно — муниципальные службы обходили эти несколько кварталов стороной с начала снегопадов, и Азэми пришлось пробираться к самой базе через довольно высокие сугробы. Не русская зима, конечно, да и гены клана Юкки позволяли ей бегать по самому рыхлому снегу, не проваливаясь и не ощущая холода... Но кое-какие планы это нарушить могло. Так что пришлось спешно создавать клонов, вооружать их намороженными лопатами и отправлять на снегоуборку.
* * *
— Хм-ммм... Что ж, отличная работа! — Чертополох улыбнулась показывающему ей проделанную за четыре месяца работу "осси", и несколько раз хлопнула в ладоши. В ангаре на краю заброшенной автосвалки, снаружи выглядящем так же сиротски и заброшенно, как и большая часть принадлежащей автомастерской "Смит и Стоун" территории, стояли бок о бок два бронеобъекта.
Первым был броневик БРДМ-2, совершенно обычная машина замечательно рядовой судьбы. Второй — бронетранспортер М-113, выпущенный в начале шестидесятых в далеком американском Детройте, успевший повоевать во Вьетнаме, переданный захватившими его северными вьетнамцами своим русским друзьям, и уже от тех попавший в батальон спецназначения ННА ГДР. Там его Азэми и нашла — вместе с ещё пятью М-113 и М-113-А1, а также и кое-какой другой американской, английской и западногерманской техникой.
Модернизация 113-го свелась, в общем и целом, к замене двигателя на самый мощный из доступных дизелей и внесение соответствующих изменений в трансмиссию, а также установке вместо ДШК-МТ, заменившего в свое время "родной" Браунинг М2НВ, переделанного в турельный пулемета КПВТ.
БРДМ-2, также получивший мощный высокооборотный дизель, вместе с ним получил возможность нести дополнительную броню — потому что родная его 5-мм "держала" только легкое стрелковое оружие. Вооружение бронеавтомобиля, состоящее из башни с КПВТ и спаренного с ним ПКТ, было дополнено установленным на той же башне автоматическим гранатометом.
— Отличная работа! — повторила Чертополох, оглядывая раскрашенные под "лизарда" боевые машины. — Но вы говорили...
— Да, конечно, пойдемте! — ожил временный начальник мастерской. — Мы нашли возможность приобретения других... машин. Сейчас очень многие страны избавляются от старых... запасов. Так что нам удалось купить русские "сороковой", раннюю модель "шестидесятого" без башни и "сто пятьдесят второй", а также БРДМ-1. По остаточной стоимости...
— А как вы их через границу протащили? — ошарашенно посмотрела на собеседника Чертополох.
— Как металлолом! — махнул рукой тот. — Собственно, оно почти так и было. Между прочим, все совершенно официально оформлено на таможне, ввоз под восстановление с целью дальнейшей продажи коллекционерам или ещё кому. Нам пришлось над ними серьезно поработать, зато...
* * *
В рождественскую ночь Гарри отправился спать, не предвкушая ничего особенного. В голове у него вертелись мысли и идеи, остававшиеся от летавшей весь день по Лондону и окрестностям Азэми, вырвавшейся наружу впервые за четыре месяца и твердо намеренной разгрести все проблемы. А проблем было много...
Допустим, с автомастерской в Литтл-Уингинге вернувшиеся из африканской командировки "осси" разобрались. Она приносила небольшую, но стабильную прибыль, а идея с закупкой, ремонтом и последующей продажей бронетехники обещала прибыль... несколько большую, чем "небольшая". Уже имелся заказ на полудюжину модернизированных БРДМ-1 для какой-то геологоразведочной компании, ведущей свои дела в дебрях Африки, Латинской Америки и других замечательных мест, обильных реками, озерами, болотами и вооруженными АК-47 туземными повстанцами. Что характерно, установленное на "выставочном" образце крепление для КПВТ, которое забыли снять перед показом, покупатель не только опознал, но и одобрил, потребовав для своих машин такое же, но под полудюймовый "Браунинг".
______________________________
БРДМ-1 с пулеметом ДШК-МТ (модель)
http://www.pichome.ru/Twe
______________________________
Парижская автомастерская и прокатная контора "Эх, прокачу!", судя по пересылаемым факсом на съемный офис отчетам, тоже вышли на уровень прибыльности. Что-то странное происходило у Немайн с её "Дочерьми Дон", но сейчас группа была на гастролях: восходящих звезд кельтик-панка пригласили на панк-фест во Фриско, а потом на тур по Западному побережью, от Сан-Диего до Ванкувера. Так что немедленно связаться с Алисой возможности не было.
Списки необходимых для поддержки всего задуманного узлов и механизмов — двигателей, трансмиссий, электрооборудования и прочего — предусмотрительно были составлены. С указаниями не только "что", "у кого" и "почем", но ещё и "где можно найти". Так что экономия на заказах будет, и будет немалой.
Ещё из положительного имелись полные схемы модернизации М113, обоих вариантов БРДМ, 60-го, 40-го и 152-го. Судя по тому, что успел сказать по телефону "товарищ Кларк", именно такой "почти-металлом" пришедшим на помощь Югославии добровольцам и доставался. По крайней мере, в распоряжении "Группы Кента" имелось только два 60-х, причем не 60ПБ, а ранних ПА, "безбашенных". Остальное — БРДМ "единичка", два 40-х, три 152-х и одна "Татра ОТ-810".
Нужны были, естественно, деньги.
И, как всегда, не хватало времени.
Прибыть для обследования в Лондон могли далеко не все — а добраться хотя бы до Белграда... Вряд ли.
Когда он проснулся на следующее утро, первым, что он увидел, была небольшая горка коробок в ногах кровати. Доктор Тед и леди Андромеда, как оказалось, придерживаются весьма либерального подхода к праздникам. Чем больше, тем лучше! Потому они отмечали "переломы" Колеса Года и справляли календарные маггловские праздники. Это, наверное, было даже разумно: сначала Обряды Рода, а потом что-нибудь простенькое, веселенькое, совершенно бессмысленное с точки зрения Магии...
Зато с подарками!
Сам Гарри подарков как-то не ожидал... По крайней мере, в таком количестве. Но — вот вам!
Верхняя коробка в изрядных размеров куче была завёрнута в коричневую бумагу; поперёк неё было нацарапано: "Гарри — от Хагрида". Внутри оказалась грубоватая деревянная флейта. Хагрид, несомненно, вырезал её сам, как и ту свистульку, в которую мальчику пришлось дуть, пока Хранитель Ключей возился с кормежкой своего... Пушка. Гарри подул в неё — звук был немного похож на совиное уханье. Внимательный осмотр подарка доказал, что Хагрид... такой Хагрид! На флейте красовались мелко, но очень четко вырезанные руны "кано-турс-соул". М-ммда. Знал, конечно, чего пожелать...
Вторая коробочка, очень маленькая, содержала записку: "Твоё письмо получили; рождественский подарок прилагается. Дядя Вернон, тётя Петуния". К записке клейкой лентой была приклеена монетка в пятьдесят пенсов.
— Какой жест! — сказал сам себе Гарри, разрывая обёртку большого бесформенного пакета. В нём оказался толстый изумрудно-зелёный свитер домашней вязки и коробка самодельных ирисок. Записка от миссис Уиззли, поздравлявшей с Рождеством "лучшего друга моего Ронни", прилагалась.
От Джастина была получена большая коробка шоколадных лягушек, Гермиона прислала коробку поменьше и книгу по кельтской мифологии. Длинный плоский футляр от тети Меды содержал пару учебных шпаг прекрасной старинной работы. Зачарованные клинки не причиняли повреждений, но делали укол ужасно болезненным. Доктор Тэд подарил набор "Совиный рай" — способную изменять размер клетку с какими-то специальными приспособами "для удобства и удовольствия вашей совы", и сделанные из толстой кожи неведомой, но наверняка неприятной зверушки перчатки с крагами и наплечник. Гарри тут же надел перчатку, подтянул ремешки — слетевшая с насеста Юки аккуратно обхватила руку когтями... охватила чуть крепче... ещё крепче... Довольно ухнула и влетела в своё новое обиталище, развернутое на максимальный размер.
— Рад, что тебе понравилась, Ледяная, — вежливо кивнул своей сове мальчик, распечатывая предпоследний, почти невесомый пакет. Что-то серебристо-серое заструилось вниз и улеглось на полу мерцающими складками. Гарри подобрал серебрящуюся материю. Она была очень странной на ощупь, как будто сотканной из воды... Письмо, спланировавшее из пакета на пол, ситуацию не прояснило. Узким, петлистым почерком, какого он никогда раньше не видел, в ней было написано: "Твой отец оставил этот предмет в моём распоряжении незадолго до своей смерти. Пришла пора вернуть его тебе. Постарайся использовать его разумно.
Счастливого Рождества"
Подписи не было. Гарри уставился на записку.
"Мифы Древней Греции" он читал давненько, но про подарок Деяниры помнил. Как и максиму про данайцев. Поэтому мальчик отложил мантию в сторону, собираясь найти "добровольца"-испытателя при первом же подходящем случае, и поднял последний сверток.
В нем лежали коробка лягушек, небольшая такая, и стопка тонких книг и брошюр. Устав аврората, боевая инструкция штурмовых групп — репринт издания времен войны с Гриндевальдом — и ещё несколько замечательных пособий того же рода. Видимо, Тонкс задолбалась-таки отвечать на его вопросы...
____________
"Проклятое" с ударением на "Я" — проклЯтое. Ругательство.
"Проклятое" с ударением на "О" — прОклятое. Характеристика.
____________
Уговорить семью Тонксов отпраздновать Новый Год в Париже Гарри удалось без особых трудностей — пара фраз во время рождественского обеда, и лукаво усмехающаяся леди Андромеда уже сама взялась за дело. В самом деле, что такого-то? Самолеты летают каждые четверть часа, и лететь-то всего полтора часа самое большое...
Получилось "два в одном". Гарри теперь знал, где можно пройти в волшебный квартал Парижа, а Чертополох смогла обследовать большую часть тех бойцов "Интербригады Кент", что ещё не отправились на "боевую практику" в Югославию, Приднестровье или Крым.
Узкие улочки Магического Парижа, расположенного в районе Латинского квартала, были сами по себе хорошим подарком к Новому Году. Но то, что на них удалось найти Гарри, оказалось вообще почти бесценным. Прежде всего это были несколько — несколько! — лавок, в которых продавали летучие артефакты со всех краев мира. Начиная от банальных ковров, и заканчивая мотоциклами и мопедами. Зачаровывание автомобилей — по отдельному заказу, за отдельные деньги, но тоже легко и просто.
— Ну, да, конечно, — когда Гарри рассказал ей, леди Андромеда удивилась, что он был настолько этим поражен. — У нас все три машины зачарованы, так проще. Одно только отсутствие пробок на М25 стоит всех денег! Только не здесь, нам Артур Уизли заклинал.
— Уизли? Тот, что...
— Глава отдела по ограничениям по применению волшебства к изобретениям магглов, да, — миссис Тонкс вздохнула. — У него семеро по лавкам... А жалование в министерстве не сказать, чтобы большое. Вот и вертится, как может. Кстати, волшебник он очень хороший, мы сравнивали как раз с парижскими мастерами...
Было в Париже что посмотреть и кроме летающих "Харлеев" и странных русских ступолетов. Допустим, всякие модные бутики Гарри были неинтересны в принципе, хотя Азэми у него в подсознании иногда просыпалась. А вот оружейные салоны, лавочки с артефактами, с зельями, книжные магазинчики... Это — да.
В одной из лавчонок Гарри наткнулся на крайне интересный артефакт, состоящий из почти обычного кошеля и амулета. Как объяснил продавец, этот набор вполне заменял умелого волшебника, который далеко не всегда оказывался под рукой. А между тем мастерство мага при использовании "Редуцио" и последующего "Энгоргио" имеет решающее значение!
Гарри тут же проверил набор, выскочив в маггловский Париж и отыскав первый попавшийся грузовик. Прикладывая к машине амулет и касаясь его волшебной палочкой, мальчик сам не верил в подобную удачу — но всё сработало! Машина уменьшилась до размеров, позволивших запихнуть её в кошель! Амулет при этом размеры сохранил, поэтому ткнуть в него палочкой вторично оказалось нетрудно. И...
И побитый жизнью фургон ИВЕКО Turbo-Zeta, весь в логотипах модного дома Жан-Поль Готье, снова приобрел прежние размеры... Гарри заорал от восторга и помчался покупать ещё два набора. Больше в лавке просто не было, а в других найти что-то подобное не удалось. К сожалению, каждый набор был рассчитан на транспортировку строго одного предмета.
Только под конец каникул Гарри вспомнил о возвращенной неизвестным "благодетелем" отцовской мантии. Оказавшейся мантией-невидимкой. А значит, благодетель — это сам Дамблдор, Великий и Ужасный. Позаботившийся о том, чтобы наживка из его ловушки на Неназываемого не сбежала бы, чего доброго, в последний момент...
Эксперименты с каге буншин показали, что мантия относится к классу визуальных иллюзий: облаченного в неё шиноби можно было нащупать, унюхать и услышать.
Обладатели бьякугана могли видеть и саму мантию, благодаря целому облаку заклятий даже более заметную, чем человек без неё, и движение чакры в кейраку-кей одетого в мантию шиноби. Понятно, что в этой реальности и обладателей бьякугана, и обладателей развитой и действующей системы циркуляции чакры было малость маловато... Однако мысль о том, что какое-либо существо, видящее магию, увидит человека в мантии даже лучше, чем человека без мантии, стоило запомнить.
* * *
То, что замок снова его водит, Гарри понял на третий день после возвращения с каникул. Просто теперь он очень редко оставался один — а Хогвартс выводил его к нужной господину директору двери исключительно одного. Мальчик проверил это, выйдя на прогулку ночью в подаренной мантии. И тут же по замку зашаркали шаги мистера Филча, науськивающего свою кошку на поиски нарушителя режима, а коридоры стали внезапно настолько узкими, что в них даже и два человека не разошлись бы... И тут, конечно же, Гарри снова уперся в уже знакомую дверь. Приоткрытую.
Он глубоко вдохнул, с силой выдохнул — и шагнул внутрь как в воду!
На первый взгляд, опасаться было нечего.
Ещё один заброшенный учебный кабинет, каких в Хогвартсе были многие и многие десятки. Парты и стулья сгрудились бесформенными тенями в углу, корзинка для бумаг была перевёрнута — но у противоположной стены стояло нечто, что стоять здесь было не должно, как будто кто-то принёс его сюда, чтобы убрать с глаз подальше.
К стене было прислонено великолепное зеркало, до самого потолка, в изысканной золотой раме, стоящей на подставке в виде двух когтистых лап. Поверху рамы шла резная надпись: "Эйналеж еонт еваза эйнеж арт оен ши диву". Чего-чего?
Гарри почесал в затылке... и на всякий случай подошел к зеркалу сбоку. Потому что если в классе больше ничего нет, то показать ему хотели именно его. А значит, что-то с этой штукой неладно. Мальчик ощупал раму, оглядел оборотную сторону, осторожно, готовясь отскочить с любой момент, потрогал лапу подставки.
Ничего. Позолоченное дерево, совершенно обычная резьба...
Так в чем сюрприз-то?
Заглядывать в зеркало ему не хотелось. Почему-то.
Так, а на каком языке та надпись?
"Эйналеж еонт еваза эйнеж арт оен ши диву"...
Точно не английский...
Может, показать этой штуке кого-нибудь?
* * *
Смысл надписи он понял на уроке истории. Просто прочел справа налево. И немного удивился. "Увидишь не отражение, а заветное желание"? Это чо за нафиг?
Библиотека немного развеяла удивление. Зеркало "Эйналеж" оказалось довольно известным артефактом. Слегка зловещим. Проклятое, да — но не проклятый меч Разящей и не кольцо первородства. Так, почти что шутка королевы двора Unseelie.
Азэми могла выдавать такие печати, довольно простое гендзюцу. Тогда, в Германии, с подполковником Сотниковым, к примеру, все сработало на отлично. Сам Гарри так не умел, чакра у него для работы с фуин подходила не слишком. Так что только необходимый для шиноби минимум — "оператор" созданных другими фуин-печатей.
Смущало только одно. Судя по тому, что было написано в "Наизнаменитейших Артефактах Англии, Шотландии, Уэльса и Ирландии, Проклятых, Заклятых и Зачарованных", зеркало пытались уничтожить. Неоднократно. И если "Эйналеж" все ещё существовало... То оно было несколько более мощным, чем мальчик посчитал вначале.
И потом... Чертополох того подполковника перед созерцанием листка с фуин-гендзюцу настраивала на то, что он там должен увидеть. Тех, кто смотрел в зеркало "Эйналеж", никто предварительно не настраивал. Тем не менее, все они видели именно то, что хотели.
"Сильное колдунство, однако!" — сказал сам себе Гарри голосом "товарища Кларка", чаще всего воспроизводившего эту немудрящую шутку. И пошел на улицу. Сам он не мог нарисовать печать, помогающую проникнуть во внутренний мир... А вот Азэми на этих штуках за последнее время собаку съела!
* * *
От мысли показать Рону Уизли "интересную штуковину" Гарри отказался с изрядным сожалением. Парень был надоедливее комара, приставучее, чем пластырь, его стремление дружить с Тем-Самым-Гарри-Поттером было неуемно, как стремление щенка играть и гадить... Но делал он все это не со зла.
От мысли заманить к зеркалу Драко Малфоя отказаться оказалось потруднее. И только мысль о том, что за Малфоем всегда стоит Снейп, резко охолодила мальчика, уже размечтавшегося о прилипшем к зеркалу белобрысом недоразумении.
Как бы ни был плох Снейп в качестве школьного учителя, за подопечных "пресмыкайсов", как прозвал слизеринцев острый на язык Джастин Финч-Флетчли, декан Змеиного дома стоял насмерть. Иногда в буквальном смысле слова. В первые годы после развоплощения Неназываемого бывали случаи... Всякие.
Тогда, сразу после внезапно проигранной упиванцами Гражданской, слизеринцев, даже если делить школьные истории не на десять, а на сто, три остальных факультета травили очень жестко. И затравили бы — да на пути этой травли стоял Снейп. В одиночку. И выстоял... Может, поэтому его Дамблдор и взял? Каким бы гриффиндорцем — а значит, и антислизеринцем — не был директор Хогвартса, но позволить фактически уничтожить один из факультетов своей школы он не мог.
* * *
Огромная полярная сова, пушисто-белая, как снежный призрак, сидела, нахохлившись и прикрыв глаза, на специальной совиной перчатке на руке одетого в мантию-невидимку Гарри. Второй рукой мальчик придерживал мантию над птицей так, чтобы она покрывала её целиком. Если бы птичка глаза открыла, то обнаружилось бы, что они у неё не оранжево-красные, а абсолютно белые. Именно поэтому и мантия. Ну, и ещё потому, что ночь.
А ночью по Хогвартсу ходить нельзя. Но не всем, не всем...
Гарри нырнул за знакомую уже дверь — зеркало всё ещё было здесь.
Как только Гарри сбросил капюшон и снял с руки мантию, сова громко ухнула и широко раскрыла белые глаза, во всю мощь бьякугана пырясь на предложенный объект. Мальчик-Который-Выжил-и-Намеревался-Выживать-и-Дальше обошел "Эйналеж" по большой дуге, птица смотрела, не отрываясь.
Открыть окно удалось не сразу. Только после того, как Гарри посадил сову на спинку стула и задействовал вторую руку, тяжелая массивная створка скрипнула и нехотя покорилась. Высокое сводчатое окно распахнулось, впустив в класс свежий воздух, пропитанный запахом зимы. Сова, осматривавшая класс, встрепенулась, ухнула и вылетела в ночь, мгновенно растаяв на фоне покрывающих окрестности замка сугробов.
Отлетев от замка миль на пять, клон самоликвидировался — Гарри получил порцию совиных воспоминаний и на секунду зажмурился, массируя виски. Чем больше клон отличался от оригинала, тем меньше он отдавал, в пределе — для Гарри — была только память о том, что каге буншин видел и слышал. Воспоминания о том, что клон обонял или пробовал на вкус, клон мог передать оригиналу только в том случае, если был хотя бы относительно человекоподобен.
Мальчик даже не пытался экспериментировать с формами своих клонов. Чертополох же пробовала... разное. Тем не менее, несмотря на все возможности, которые можно было получить, выдумав и воплотив каге буншин с особенно специфическими качествами — некоторые из Узумаки специализировались по таким, порой творя чудовищно странных тварей — все же подлинно экзотических существ она использовать возможным не считала. Именно из-за их чуждости: как показал опыт, слишком много времени уходит на то, чтобы научиться владеть телом. Если Узумаки в Узушиогакуре могли себе это позволить — под защитой своего селения и клана — то одинокая наемница на службе Листа... Извините. В случае с Гарри к этой проблеме добавлялось ещё и качество и количество чакры.
Бьякуган клона видел "Эйналеж" как облако волшбы. Из которого в Гарри постоянно летели десятки тонких щупалец с крючками и присосками. Не дотягиваясь, щупальца с обиженным видом втягивались обратно в поверхность зеркала, в которой в эти моменты виднелся... Именно, демон. Ну, что ж, догадка оказалась верной. Мальчик поздравил сам себя с успешным экспериментом.
К сожалению, использовать его результаты у него не получится.
Очень жаль — ещё один подопытный демон ему бы пригодился.
Мальчик накинул капюшон мантии и бросил косой взгляд туда, где на лежащей у стены парты "сова" видела сидящую человеческую фигуру, окутанную столь мощным слоем магии, что аж глаза ломило.
Директор пришел пронаблюдать, чтобы всё прошло именно так, как ему надо? А вот дышло ему в грызло! Не собирался Гарри лезть под щупальца этой твари, хоть вы тут лопните со злости.
Мальчик вспрыгнул на подоконник и высунулся в окно, глубоко вдыхая морозный воздух. Его душила злоба. Такой потрясный экспериментальный образец — и упускать?
Шиматта!
Да ещё и вопросы возникнут ведь! Дамблдор сову видел — и что он теперь подумает? Что Гарри Поттер притащил сову в класс, где стоит биджев артефакт, а потом выпустил её в окно... Зачем? Наверняка директору захочется узнать, для чего это было сделано. Если он вообще не заметил ещё, что это была не совсем сова!
Ксо-ооооо!
Хотя...
"Кто нам мешает — тот нам и поможет!"
Гарри глубоко вздохнул, выдохнул — и, усевшись на подоконнике поудобнее, вытащил из кошеля невзрачное серебряное колечко с рисунком в виде оливковой ветви. Парное кольцо, находящееся на лапе Юки, тут же передало её восторг от ночного полета по лесу, ощущение охотничьего хищного внимания и вкус недавно проглоченной мышки.
Колечко, рекламку которого заботливые люди из магазина "Совариум Илопса" вложили в гарантию на набор "Совиный Рай", помогало установить связь с совой в том случае, если волшебнику не хотелось делать из комка перьев полноценного фамилиара. Опробовав эту штучку, мальчик признал её не просто годной, а гениальной. Теперь его каге буншин летали гораздо лучше, это во первых. А во-вторых — теперь на поиск нужного человека тратилось гораздо меньше времени. Гарри отдал приказ и поудобнее устроился на подоконнике.
Ему оставалось только ждать...
Юки оказалась молодчиной — не прошло и получаса, как она влетела в окно, крепко и бережно сжимая в когтях обмякшего, но живого зайца. Довольно крупного.
Гарри небрежно швырнул его на пол, и прежде, чем хитрый зверь попробовал убежать, шарахнул его "остолбенеем". До этого он вымученное из Тонкс заклятие не применял, и немного удивился, когда его ударом зайца отбросило к стене класса и смачно по ней размазало.
— Э-эээ... Вот блин! — сказал Гарри сам себе и немного — невидимому директору. — Ну, ладно, хоть попробовал!
И достал из кошеля артефакт — один из трех, купленных в Париже.
Глас судьбы раздался после того, как питаемый волшебством Гарри амулет уменьшил биджево зеркало, но до того, как мальчик успел его убрать в контейнер. И звучал он как:
— Э-эээ... Гарри, мальчик мой, что ты... э-эээ... делаешь?
Два десятка вариантов мгновенно промелькнули в голове юного шиноби. Учитывая обстоятельства, пришлось выбрать все же план номер ноль — вытянуться по стойке смирно, повернутся к директору лицом, опустить глаза в пол и отрапортовать:
— Прячу опасный артефакт, господин директор, сэр!
Гарри рассказал о произошедшем Гермионе, Шеймусу и Джастину — всё, включая свой план продать "Эйналеж" и купить метлу и недоступные по причине цен книги по рунам и начерталке. И то, как директор просто забрал зеркало, не сказав даже "спасибо", не говоря уже про хоть какую награду.
— Ты... ты собирался УКРАСТЬ артефакт? — потрясенно спросила мисс Грейнджер.
— Эй, Пай-девочка, тише, — Гарри помахал ладонью, как бы остужая что-то слишком горячее. — Когда я его нашел, он был ничейный!
Гермиона возмущенно вскочила и прочла собравшимся взволнованную, прочувствованную лекцию о том, что красть — НЕХОРОШО! Более того, красть — ПЛОХО! Очень, очень ПЛОХО! И особенно ПЛОХО красть у директора Дамблдора, который...
— Йоу, Пай-девочка, остынь! Вот в книжке написано — "считается утраченным". Видишь? Обрати внимание, не "находится в собственности Хогвартса", не "принадлежит А.П.В.Б. Дамблдору, К.о.М.1" — а "утрачено"! — Гарри показал Гермионе страницу из принесенного утренней совой справочника. — А это значит — кто нашел, того и тапки! А Дамблдор мне даже спасибо не сказал!
Причем в справочнике значилось, что последним известным хозяином зеркала "Эйналеж" был доктор Джон Ди, использовавший его в своих экспериментах. От доктора зеркало досталось его сыну Артуру. Куда и когда оно делось потом... "Утрачено в ходе Гражданской войны".
— А меня лично интересует другой вопрос... — задумчиво рассматривавший размазанного по стене класса зайца Шеймус наконец повернулся к одноклассникам. — Откуда директор вообще узнал о зеркале?
Гермиона внимательно посмотрела на парня из Коннемары и задумалась, прикусив палец.
— Смотрите, вот Гарри находит это самое зеркало... Через... сколько там лет? Ну, прошло с того момента, как его последний раз видели?
— Середина семнадцатого века, — поглядел ещё раз в справочник Мальчик-Который-Выжил. — Считай, три с половиной столетия.
— И уже на следующий день директор знает и про зеркало, и про Гарри, — продолжил мысль Шеймуса Джастин. — Ты прав, странно...
Гриффиндорцы немного ещё посидели в заброшенном классе, потом Шеймус упросил Гарри показать "остолбеней", потом они все вместе потренировались в этом "одном из двух основных для мага заклинаний" — так говорила Тонкс, повторяя слова своего наставника... А учитывая, сколько упиванцев и обычных преступных магов Грюм отправил в Азкабан или на тот свет, он, наверное, все же знал, что говорил...
Только под вечер, оставшись с Гермионой наедине в том заброшенном классе, где они занимались дополнительными предметами, Гарри заговорил о том, что его волновало.
— Слушай, я вот тут думал... Ну, насчет зеркала.
— Как извиниться перед директором Дамблдором за скандал, надеюсь? — холодно поинтересовалась девочка. Она тоже уловила логику в рассуждениях Шеймуса, и теперь, после того, как весь день ей в оба уха нашептывали о безобразном скандале, якобы устроенном корыстолюбивым Гарри, не знала, что и думать, отчего весь день была нервной, взвиваясь на каждое слово.
— Извиняться? Мне? — театрально развел руками Гарри. — Смотри, тут всего два варианта. Либо директор не знал, что у него в школе стоит эта дрянь. В таком случае я получаюсь честный обнаружитель клада, и должен получить процент его стоимости... Ладно, денег жалко — ты хоть спасибо скажи! А если Дамблдор был в курсе, что зеркало тут, то тогда вообще...
— Да что ты понимаешь?!? — снова взвилась Гермиона. — Директор тебя в десять раз старше и во столько же раз умнее, он-то знает, что делает!
Гарри с силой выдохнул сквозь стиснутые зубы.
— Слушай, Пай-девочка, твои ж родители зубные врачи, так?
— Так, — настороженно кивнула не совсем понявшая изменение темы мисс Грейнджер.
— Они же в своей работе употребляют всякую... анестезию? — юный шиноби чуть не сбился на сленг Доклендс, но вовремя одернул слишком бегущий впереди паровоза язык. — Морфий там, эфир, веселый газ, ещё что-то...
— Ну, и?
— Они должны были тебе объяснять, насколько опасны наркотики и как важно их хранить далеко от детей, да? Так вот эта штука — ещё хуже! — Гарри вскочил и забегал по их классу. — Ты вспомни, я его вот просто так нашел, шел по школе и нашел. Тот класс заброшенный — точно такой же, как этот, и не фига не похож на сейф для хранения особо опасных артефактов! А если б на него не я наткнулся, а? Тот же Невилл, или Шеймус, или ещё кто? Как думаешь, за сколько их эта штука высосала бы?
Гарри издал смачно-всасывающий звук "вс-су-у-уп" и зло сплюнул.
— Гарри, директор бы...
— Директор??? Директор?!? Давай я тебе дверь покажу в коридор третьего этажа — она пинком открывается. Тебе Шеймус не рассказывал, как нас там чуть Цербер не сожрал? Пятый класс опасности, между прочим, на эту тварюгу даже Непростительное не действует — а директор Дамблдор его в школу притащил!
Про цербера Шеймус рассказывал, причем неоднократно. Да и другие ребята, бегавшие "зырить Пушка" в компании Гарри и его верной свистульки, тоже не забывали делиться впечатлениями…
От одного воспоминания об описании "во-от такенных зубищ!" — Шеймус щедро отмеривал руку от кончиков пальцев до середины груди — Гермионе слегка поплохело. До этого она как-то не задумывалась о том, что дверь, которую можно открыть одним пинком, не слишком-то сочетается с набитой детьми школой и тварью пятого класса опасности. А вот теперь, представляя, как эти самые "во-от такенные зубищи" смыкаются на ком-нибудь из знакомых ребят...
— А все равно директор знал, что делал... — обиженно пробурчала Гермиона. — Он же тебя и зеркало сразу нашел!
Гарри только рукой махнул.
— Ладно, хочешь верить в директора — верь! На здоровье!
— Гарри, Дамблдор — Великий Маг, Верховный Чародей, Всемогущий Волшебник! — Гермиона пыталась говорить увещевающе, как с маленьким, но получалась всё равно лекция. — Он Гриндевальда победил!
— Пай-девочка, читай по губам. Мне на-пле-вать! Хочешь верить директору — верь! На здоровье. Флаг в руки, барабан на шею, попутный ветер в... в спину. Я с тобой не о нём хотел говорить...
Дело в том, что имя доктора Джона Ди Гарри уже попадалось. В нескольких книгах в общественной библиотеке в Косой аллее, и даже в паре маггловских. Как и Фламель, доктор Ди был алхимиком и каббалистом — а кроме этого ещё математиком и астрономом, геометром, естествоиспытателем, знатоком языков, оккультистом и выдающимся философом... Философского камня доктор, правда, не создавал — зато его познания в создании заклятий, начертании, нумерологии, магических свойствах кристаллов и зеркал прославились далеко за пределами Магической Британии. А творением, обессмертившим его имя, стал енохический язык, позволивший создать совершенно новую систему конструирования заклятий. Необыкновенно простых и мощных.
Именно об этом Гарри Гермионе и рассказал.
— Гарри, ты... Ты даже с тем, что нам учителя задают, плохо справляешься, — скептически поджатые губы мисс Грейнджер выдавали её мнение об идее Гарри даже лучше слов. — Фактически ты учишь только Руны, Нумерологию, Трансфигурацию и Заклятия, остальное... Приложи ты столько усилий к учебе, сколько оставляешь для этого дурацкого скакания со шпагой, мог бы иметь "Превосходно" по всем предметам!
Гарри соболезнующе посмотрел на Гермиону.
— Что бы ты знала о фехтовании! — мальчик попытался вспомнить, где он это прочел, но так и не смог этого сделать. К сожалению, память Гермионы Грейнджер принадлежала Гермионе Грейнджер, на долю простых смертных оставался только скромный человеческий разум. — Я же давал тебе книгу об этикете, обычаях и достойном воспитании?
— Да, и?
— Там же было написано о необходимости уроков фехтования! Я точно помню!
— Да, было такое, — кивнула Гермиона. — Только я из себя замшелую аристократку корчить не собираюсь, зачем?
— Да затем, что умение обращаться со шпагой повышает точность движения волшебной палочки при сотворении заклятий! — отрезал Гарри, который наконец-то вспомнил, что ни в какой книге он об этом не читал. Об этом упоминала леди Андромеда, рассказывая о своем детстве в доме Блэк.
— И что, сильно повышает?
— Моя тетя Андромеда, урожденная Блэк, говорила, что очень сильно. Ну, то есть, конечно, это зависит от того, насколько хорошо фехтуешь... Вот тетя Беллатрикс была исключительной фехтовальщицей.
Гермиона посмотрела на Гарри очень странно, однако комментировать не стала. Если не считать того, что на следующее утро пробежку вокруг замка совершали уже двое первокурсников...
* * *
Снег сменился нескончаемыми холодными дождями, на Хогвартс медленно надвигалась шотландская весна. Гарри занимался так, что в сутках иной раз не хватало часов — то на сон, то на еду. Семь базовых дисциплин, две дополнительно взваленных на себя, вяло, но все же продвигающееся исследование принципов построения биджу-печатей с помощью засаженного в кинжал Брюзги... Если бы не помощь Гермионы с рунами, нумерологией и начерталкой, а также с теми предметами, которые мальчик считал не важными совсем и важными не слишком, он бы, наверное, пропал.
Вот и в тот момент, когда Невилл Лонгботтом буквальным образом ввалился в комнату, Гарри и Гермиона спорили над начертанием семилучевой печати, именуемой "Истинный полдень". Как Невилл ухитрился пролезть в дыру за портретом, было совершенно неясно, потому что ноги у него были крепко прижаты одна к другой.
Ребята сразу же распознали заклятие обезноживания — довольно дурацкая штука, по мнению Гарри (совершенно никакого применения в бою), но зато ужасно простая и потому популярная среди школьников. Похоже, что в башню ему пришлось припрыгать.
Все гриффиндорцы просто покатились со смеху — все, кроме Гермионы, которая вскочила и быстро применила "финита". Ноги Невилла расцепились и он поднялся, дрожа и шатаясь.
— Что случилось? — спросила Гермиона, осторожно ведя его к креслу рядом с Гарри и Роном, как обычно, читавшим журнал про квиддич.
— Это Малфой, — слабо ответил Невилл. — Мы около библиотеки встретились. Он сказал, что давно ищет кого-нибудь, на ком потренироваться.
— Ты должен пойти к МакГонагалл! — настаивала Гермиона. — Надо на него пожаловаться!
Невилл покачал головой.
— Да ну, чего я выступать буду, — пробормотал он.
— Нет уж, Невилл, ему ни в коем случае спуску давать нельзя! — сказал Рон. — Он привык через всех перешагивать, но это не повод перед ним расстелиться, чтобы ему удобнее было.
— Вам необязательно мне выговаривать, что у меня недостаточно храбрости, чтобы быть в Грифиндоре. Малфой мне уже это доказал, — выдавил Невилл.
Гарри пошарил в кошеле на поясе, потом в подсумке, что был закреплен на правом бедре, и выудил шоколадную лягушку — последнюю из той коробки, которую Гермиона прислала ему на Рождество. Он протянул её Невиллу, который, кажется, собирался зареветь.
— Ты, конечно, прав, что стучать на Малфоя не стоит, — сказал Гарри. — А вот что Гриффиндора недостоин — ошибаешься. Тебя Шляпа куда поместила? В Гриффиндор. Значит — есть в тебе всё, что гриффиндорцу нужно! Шляпа не ошибается!
Дрожащие губы Невилла сложились в слабую улыбку, и он начал разворачивать жабу.
— Спасибо, Гарри... Я, пожалуй, спать пойду... Хочешь, бери вкладыш — ты их, вроде, собираешь?
— Да не за что... — пробормотал Гарри, следя за тем, как Невилл, пошатываясь, бредет в спальню первокурсников, и комкая в руке никчемную бумажку. — Не за что... Гермиона, мне кажется, или Малфой действительно перешел черту?
— Я никаких черт не проводила... — сказала девочка, оглядывая гостиную родного факультета так пристально, словно видела её первый раз. — И не собираюсь проводить. А о том, что Малфой сделал с Невиллом, надо декану рассказать.
— Не-еет, декан тут не выход...
До этого Гарри дурацкими заклинаниями для малолеток не интересовался. "Остолбеней" и "протего" — другое дело, эти он старался отработать до не то что невербального, а и беспалочкового варианта.
Из интересного для целей мальчика у Виридиана нашлись "петрификус" и "петрификус тоталус", снижающее подвижность врага "коллошио", не позволяющее произносить заклятия косноязычие, "фините", "фините инкантатем"... Собственно, и всё. Всякие фурункулы и прочие облысения — школярские фокусы и дуэльные заклинания, для боя... Если щит врага уже сбит, проклинать его выпадением волос — это каким идиотом надо быть?
Малфоя убивать было нельзя.
Хотя и очень хотелось...
Итак, что там у профессора Виридиана было насчет ватных ног, фурункулов, выпадения волос и щекотки...
* * *
Начавшаяся с этого вечера война между Гарри и Драко уже через неделю превратилась в войну факультетов. Первые, относительно невинные проделки со щекоткой, таранталлегрой и приклеиванием к полу очень быстро сменились скоротечными стычками в коридорах, в которых страдали обе стороны. Завершилось всё грандиозной дракой, случившейся во время квиддичного матча "Гриффиндор-Слизерин".
После драки по койкам лазарета были разложены все первокурсники обоих факультетов и большая часть второго и третьего курсов Слизерина — Гарри перестал стесняться и смягчать удары после того, как увидел, как три третьекурсника бьют одного Томаса.
В результате разбора происшествия с учеников было снято столько баллов, что в соревновании факультетов впервые лет за тридцать, не меньше, Хаффлпафф и Когтевран прочно опередили Гриффиндор и Слизерин.
Гарри на соревнование было в высшей степени наплевать, а вот остальным — нет. Поэтому его "общественно опасную активность" декан МакГонагалл принудительно ограничила, попросив Перси Уизли "присматривать за этим гиперактивным маленьким... мальчиком".
Как горько, но непонятно для остальных школяров пошутил Гарри, "шаг влево, шаг вправо — попытка побега, прыжок на месте — попытка улететь, конвой стреляет без предупреждения". Перси оказался до отвращения исполнительным, совершенно не походя в этом на младших братьев.
Зато дела в учебе продвигались. Хотя тут Гарри до Гермионы было далеко. Она целыми днями корпела над составлением расписания своих самостоятельных занятий, а все её конспекты были аккуратно размечены чернилами разных цветов. Мальчик-Который-Выжил-и-Намеревался-Жить-и-Дальше не стал бы слишком беспокоиться по этому поводу, но она вскоре начала заставлять и его. А как Гарри мог объяснить мисс Грейнджер, что зелья вместе с травоведением и астрономией ему нужны только лишь "на отцепись"? Потому, что на самом деле он демон, странник между мирами — и, как легко догадаться, в других мирах эти предметы будут совершенно бесполезны. Ведь там будут другие растения и другие звезды, не говоря уже о совершенно, полностью и окончательно других ингредиентах для зелий!
История Магии — в том виде, как её давали в Хогвартсе — и ЗОТИ в исполнении профессора Квиррела заслуживали только презрения. По мнению Гарри. Тут даже и "на отцепись" учить не надо! Гермиона считала, что учиться в любом случае нужно хорошо, и чем усерднее, тем лучше, но... Гермиона есть Гермиона.
Проблему с отсутствием в другом мире волшебных палочек Гарри решил преодолевать двумя путями, причем, самое печальное, идти ими одновременно пока что не получалось: изготовление волшебных палочек своими руками требовало терпения, мастерства и глубоких познаний, а желательно — ещё и таланта. Допустим, с терпением у мальчика особых проблем не было, как и выбора...
К сожалению, в библиотеке Хогвартса и каталогах "Флориш и Блоттс" нужная литература просто отсутствовала. Поэтому Гарри пока что оставалось только учиться хотя бы основные боевые заклятия применять без палочки — и надеяться будущим летом обзавестись хоть какой-то информацией...
* * *
Во время коротких пасхальных каникул Узумаки Азэми как следует занялась печатью биджу. В Хогвартсе ей удавалось появляться буквально на несколько минут — а свободное отношение Тонксов позволяло сидеть в подвале сундука часов по двенадцать-шестнадцать в день.
К тому моменту, когда пришло время возвращаться в школу, близость решения ощущалась чисто физически — поэтому Гарри был все время беспричинно зол, огрызался на одноклассников, а Малфоя, не вовремя сунувшегося с очередной "шуткой", он чуть не прибил на месте. В результате факультет лишился тридцати очков, а Гарри снова не мог покидать башню Гриффиндора иначе, чем под конвоем.
Раздражало это безумно, вот только поделать ничего нельзя было.
Заказанную американцам во время рождественских каникул реплику "Смит-Вессон Русский офицерский №3" в Хогвартс притащили аж два почтовых филина. Здоровенный плоский ящик из полированного дерева с простым и строгим резным узором и металлической пластинкой с логотипом "Нэви Армз" в углу. Внутри — два больших черных револьвера, четыре запасных барабана, скорозарядники, принадлежности для ухода и чистки...
Отличное оружие. Восьмидюймовые стволы холодной ковки, хромированные изнутри, и по десять .22 WMR в каждом барабане. Об отделке "под Грюма" Гарри пока что оставалось только мечтать. Напыление из гоблинского Истинного Серебра, пропитанного Феликс Фелициатис и ещё шестьюдесятью двумя зельями, щечки рукояти из кости дракона, вырезанные настоящим гоблинским шаманом... Помимо того, что оружие, ещё и амулет, и амулет очень мощный. Тонкс говорила, что Грюм в свой "Вебблей" вложил не меньше десяти косых золотом.
У Гарри Поттера такие деньги могут появится только после совершеннолетия и вступления в права Лорда. Легально, в смысле, появится, а не так, чтобы прийти к гоблинам, стукнуть по столу мешочком с золотом, и сказать "хочу вот такую штуку себе!" По счастью, у Мальчика-Который-Выжил и задача была попроще. Учебная практически задачка.
Так что ближайшей же ночью Гарри достал из кошеля метлу, накинул мантию и, прокравшись через гостиную Гриффиндора, выбрался на стену, с которой и вылетел в направлении Запретного леса. Насколько он понял учебник по травологии для третьего курса в пересказе мисс Грейнджер, именно здесь можно найти немногие уцелевшие магические породы деревьев в Англии. Правда, для этого придется забраться в лес существенно глубже, чем это полезно для здоровья.
Поэтому мальчик собирался найти "обычное волшебное дерево" — обычное дерево, выросшее рядом с мощным источником магии и приспособившееся использовать эту силу, пропуская её через себя. Метод поиска простой и незамысловатый: подлетел к дереву, обломал веточку потоньше, попытался пропустить магию. Если вышло, можно достать из кошеля заботливо припасенную электрическую пилу и...
Прежде, чем удалось "и", прошло почти пять часов, и когда очередная ветка не сгорела и не разбрызгалась щепой, не отшвырнула магию обратно зудящим под кожей резонансом, не осталась совершенно безразличной... Гарри даже обрадоваться не сумел. Только вздохнул устало, закрепился на дереве, подобрав подходящую по толщине ветку, и достал из печати пилу, надеясь, что за время пребывания в фуин магия не успела испортить инструмент...
Возвращался Мальчик-Который-Выжил уже на рассвете, застав на опушке Запретного леса прогуливающихся преподавателей: Снейп беседовал с Квиррелом. Оба были в образе: зельевар изображал Ужас Подземелий, профессор Защиты заикался, мямлил и показательно дрожал. Насколько напуган он был на самом деле... поди узнай. Хорошая маска. На самом деле хорошая.
Беседа показалась ему похожей на балет, или какой-нибудь ритуальный танец ухаживания, где каждое движение означает... что-то. Что именно — зависит от конспекта и подтекста. И вот эти самые контексты и подтексты были Гарри понятны... не до конца. Снейп и Квиррел на что-то друг другу намекали, зельевар чем-то угрожал, профессор ЗОТИ от чего-то отнекивался... Единственное, что — упоминались философский камень и хагридов песик.
Это что, Снейп хотел завладеть камнем? И угрожал чем-то (намеки-намеки-намеки!) Квирррелу, чтобы тот ему помог? Гарри дождался, пока преподы уйдут, и медленно полетел дальше. Ему было о чем подумать.
Значит, философский камень все же в Хогвартсе!
Юный шиноби, не раздумывая, спер бы такую полезную во всех отношениях штуку... Если бы его так усиленно на знакомство с ней не толкали бы. Лезть в подготовленную директором западню — а это точно западня, уж слишком его туда заманивали... Нет, спасибо. Такие штуки может себе позволить Квиррел. Или Снейп. Они люди уже взрослые, состоявшиеся... Ежели вдруг что, им и помирать не страшно.
А Гарри Поттер уж лучше ограбит пару банков. Проще, выгоднее...
Спрыгнув на расчищенную от снега дорожку, Мальчик-Который-Выжил отправил метлу и мантию в кошель и побежал, изображая обычную утреннюю тренировку.
Заниматься опасными экспериментами? Только в случае необходимости в терминальной стадии! Или после понимания хотя бы основного принципа изготовления волшебных палочек! Потому что волшебник без палочки — это вам не самурай без меча, это гораздо хуже!
* * *
Гарри таращился на Хагрида, то и дело утирающего слезы, на обугленные и разметанные по сторонам остатки его хижины, и на здоровенного черного дракона, большим чешуйчатым котёнком свернувшегося в клубок на развалинах. Струйки дыма, поднимавшиеся из его ноздрей, выглядели мирно, как на картинке "деревенское утро", толпа перешептывающихся школяров создавала звуковой фон, и только взбешенный до ледяной ярости Снейп да рыдающий в три ручья Хагрид мешали Гарри сполна насладится картиной.
— Ты хочешь сказать, что Хагрид... в самом деле...
— Да я всегда знала, что Хагрид...
— Норвежский гребнеспин! Да будь я проклят, но это же...
— Он назвал это страшилище Норбертом и, говорят...
"М-ммда, Хагрид... такой Хагрид! Но в этот раз он определенно сам себя превзошел!" — думал Гарри, проталкиваясь через толпу поближе к Хранителю Ключей.
— Привет, ты как?
— Привет, Гарри! — всхлипнул Хагрид. — Я-то нормально...
И лесник оглушительно протрубил в свой носовой платок.
Гарри уже настроился было на выслушивание крайне занимательной истории — судя по тому, о чем перешептывались школяры, иной она быть не могла — но тут появился директор Дамблдор, и учеников быстро разогнали по классам.
Уже к вечеру стало известно, что Хранитель Ключей Хогвартса Рубеус Хагрид взят под стражу за нелегальное разведение драконов. Малфой ходил по школе гоголем и хвастался, что это он самым первым сообщил отцу о Норберте. И теперь Хагриду светит Азкабан года на три...
Это значило, что Дамблдор должен будет отлучиться из замка, он ведь председатель Визенгамота, совмещающего в себе Палату Лордов и Верховный Суд Магической Британии.
"Хе-хе!" — подумал Гарри.
* * *
Где-то к концу второго часа сидения на потолке комнаты профессора Квиррела Гарри понял, что с преподавателем ЗОТИ сегодня что-то произошло. Обычно тюрбаноголовый возвращался в предоставленные ему хоромы сразу после ужина, часов в семь, а тут уже темнеет — а никаких следов.
Ксо-ооо.
А если он вообще не появится? Ушел в Хогсмит к понимающим женщинам — и до утра?..
Ой-йооо, это будет фигово.
Дамблдор вернется завтра, и больше из замка не отлучиться до самого конца учебного года. А красть Квиррела при находящемся в замке директоре... дураков ищите в зеркале. Не в том Зеркале, в обычном. Гарри внимательно читал "Историю Хогвартса", и ещё некоторые книжки по теме, и точно знал, что для замка Хогвартс полномочный директор — это не то же самое, что директор обычной школы для здания обычной школы.
Как раз в тот момент, когда Гарри уже решил, что профессора сегодня не будет, и можно идти спать, дверь открылась, и в комнату шагнул Квиррелл. Он настороженно огляделся, шагнул к шкафу, достал из него что-то миниатюрное... и рухнул, как подкошенный. Коктейль "кувалда": четыре пятых веселого газа и одна пятая чистого кислорода, смешать, но не взбалтывать!
Из руки преподавателя Защиты вывалилась крохотная арфа, тут же начавшая наигрывать что-то в стиле то ли Дебюсси, то ли Равеля — Гарри всегда их путал, потому что культурное образование получал "вторыми руками", через клонов Азэми.
Так-так-так...
Выходит, зельевар все же Квиррела уговорил. Ну, или Квиррел решил зельевара надуть. Не принципиально. Гораздо интереснее другой вопрос: это у директора хобби такое, осколкам Неназываемого философский камень навязывать, или Снейп сам всё придумал?
Честно сказать, верилось слабо.
Минут десять поразвлекав себя построением гипотез и дождавшись, пока немного осядет газовая смесь, Гарри спрыгнул вниз, не забыв закрутить вокруг себя потоки воздуха, доставлявшие из-под потолка чистый воздух. Профессору была немедленно вколота хорошая дозу крепленого аминазина в смеси со снотворным. Обычного человека веса и габаритов Квиррела такая доза вырубит часов на шесть. Магов... на магах Гарри пока что её ещё не проверял, и потому имел в запасе ещё три шприца.
В карманах мантии, кроме арфы, у профессора не было ничего — это объяснялось закрепленным у него на поясе кошелем. Знакомый фирменный знак на коже говорил о том, что пытаться открыть кошель вот так вот просто не стоит, последствия будут... неприятными.
Так, а где у нас палочка? Палочка-палочка-палочка...
Мальчик присел на пятки и неверяще глянул на преподавателя ЗОТИ.
У того не было палочки, вообще!
Это значит, что он заклятия кидал не только без слов, но и без концентратора? Невербальная беспалочковая магия? М-ммда, в таком случае Гарри зашел на редкость удачно. Потому что в прямом бою этот монстр бы его размазал, как плавленый сырок по бутерброду.
Вместо палочки профессор Квиррелл таскал два ножа, на лезвия которых было напылено Истинное Серебро. И ножевой штык от какой-то древней винтовки выглядел в таком виде не менее странно, чем хищного вида пружинный стропорез... А ещё профессор ЗОТИ очень заботился о своей безопасности — защитных амулетов на нем Гарри нашел штук шесть, и не факт, что это было все.
И пять из шести относились к ментальной магии.
Было, было что защищать у профессора...
Гарри убрал в висящий на груди кошель последний амулет и задумчиво покачался с пятки на носок, рассматривая лежащего Квиринуса Квиррелла. Громоздкий тюрбан скрывал под собой полностью выбритый череп — и лицо в затылке. Странное, честно сказать, лицо. Не просто болезненно-бледное, а абсолютно белое, словно бы сделанное из мела. С узкими вертикально прорезанными ноздрями, как у змеи... И что-то там было определенно не так с глазами.
Гарри, уяснив себе, что под тюрбаном Квиррелла прячется нечто, родственное засевшему у него во лбу осколку Неназываемого, готов был увидеть всякое — но вот это вот было как-то немного слишком.
С другой стороны... У профессора Квиррела любящая мамочка, возможно, и была, и, может быть, даже и есть, Хагрид говорил, что он Хогвартс заканчивал в начале восьмидесятых, а ведьмы живут очень долго. Но мамочку профессора звали точно не Лили Поттер, в девичестве Эванс, и магией крови она сто процентов не баловалась. Поэтому, когда профессор повстречался с осколком, защиты он не имел. По крайней мере — защиты от ТАКОГО. Беззащитный профессор Защиты. Смешно, да. Обохохочешься!
Собственно, то, что вот это вот, что у Квиррела из затылка торчит, вполне могло бы торчать у Гарри Поттера на лбу, мальчик знал примерно с конца сентября. Но вот что оно будет иметь такую форму...
Гарри понял, что мысль снова устремилась по кругу.
Он резко выдохнул — "Перед смертью не надышишься!", мелькнуло в голове насмешливое — и провернул мир вокруг себя. Ну, или себя через Грань мира. Узумаки Азэми поправила кошель, висящий на груди, и поплотнее запахнулась в мантию. Гарри, конечно, вырос и стал гораздо крепче, чем был во времена заключения Договора. Но для того, чтобы Чертополох после проворота не приходилось одеваться или щеголять голышом, ему всё ещё приходилось составлять гардероб для особых случаев из двух родов вещей — мешковатых и очень мешковатых... Причем первые были ей в обтяжечку, а вторые все время норовили с Гарри упасть! Так что мантия-невидимка оказалась очень кстати.
Фуин Азэми сделала заранее, сейчас она его просто достала и аккуратно прилепила на лоб лица на затылке Квиррела. И, положив руку поверх печати, начала вливать в контур чакру.
Полыхнуло, слегка грохнуло.
Квиррелла сначала выгнуло дугой, потом скомкало, словно пластилинового, расправило, скрутило... Все это практически на одном месте, и только мышцы под кожей двигались, как будто каждая из них стала отдельным живым существом... и отпустило...
Бумага испарилась, словно её и не было. Вместе с лицом.
На затылке профессора красовалась Печать Четырех Символов.
В один мах сожравшая четыре пятых резерва Узумаки!
А ведь это всего лишь осколок Неназываемого!..
Видимо, при жизни он был просто монстром каким-то...
Азэми провела налившейся режуще-голубоватым светом шосен дзюцу ладонью вдоль вытянувшегося и странно-плоского тела профессора Квиррела и, тяжело вздохнув, начала накачивать его медицинской чакрой, одновременно нашаривая в кошеле шприц. Переломанные, а то и раскрошившиеся кости, поврежденные внутренние органы... Не жилец, но если подлатать на скорую руку, то часа полтора-два ещё протянет. Может быть.
Поэтому стоит поторопиться.
* * *
Первый уровень Внутреннего Мира, Отражение Тела. У всех людей он примерно одинаковый: кейраку-кей, система циркуляции чакры. Но, понятное дело, где у шиноби широкие каналы, которые и визуализируются разумом вторженца как пещерный лабиринт разных степеней облагороженности, там у обычных, нетренированных людей тонкие-тонкие сосудики. Поэтому у них центральный очаг, в который выбрасывает печать, выглядит как замкнутое помещение, как правило, что-то наподобие карстовой пещеры. С тонким слоем воды на дне.
У профессора Квиррела... Нет, пещера была.
А ещё было озеро. От стены до стены, темное, спокойное... бездонное.
Под водой, на вид не очень даже и глубоко, сияли ярким светом мощные балки, складывающиеся в клетку, по которой металось что-то неразличимо-темное.
— Ладно, поработаем мелиораторами! — Чертополох представила, как воды озера закручиваются в спираль и начинают убывать. Печать позволяла контролировать внутренний мир объекта в достаточной степени, сантехническое хлюпание в пещере послышалось почти сразу, и отступающая вода быстро начала обнажать клетку с мечущимся по ней осколком, постоянно меняющим внешность. То он представал чем-то вроде сотканной из плотного дыма тени, похожей на высокого тощего человека в накинутом остроконечном капюшоне, то тощим высоким человекоподобным существом с лицом с затылка Квиррела. Глаза в любом случае оставались те же — кроваво-алые, пронзительные, сияющие внутренним светом и силой.
Только после того, как воды озера сомкнулись под балками, образующими пол клетки, ошметок Неназываемого заметил стоящую на поверхности Узумаки Азэми. Подействовало это на него сразу же — осколок перетек из теневой формы в человекоподобную, перестал взбешенно шипеть и метаться, замерев на месте... Оскалился, вперив в неё свои буркалы.
— Ты кто? — ожидаемый вопрос, но Чертополох сюда не разговоры разговаривать пришла.
Честно сказать, Узумаки Азэми была совершенно не уверена, что фуин сработает. Да, на полтергейста действовало, но где полтергейст, а где Неназываемый, пусть и в формате осколка? Разные весовые категории!
Но вот — сработало таки, и даже с первого раза.
Допросить осколок... это можно и позднее.
А вот допросить Квиррела уже через несколько часов станет окончательно невозможно. Ну, если, конечно, никто заранее не озаботился поиском толкового некроманта...
__________________________
Длинный нож (без напыления):
http://www.pichome.ru/m5I
Пружинный нож:
http://www.pichome.ru/m5h
__________________________
Азэми моргнула, покачнулась... тупо посмотрела на кровавую пену, пузырившуюся на губах Квиррела... Мысли у неё в голове то начинали носиться на немыслимо бешеной скорости, то ползли медленнее беременных черепах. Ведь едва успела... успела...
Ксо.
Шиматтта!
— Ксо-ксо-ксо, — лихорадочно бормотала Чертополох, выдергивая из закрепленных на бедре ножен кинжал и обматывая его лезвие под гардой узкой полоской пергамента с цепочкой рун. Вдох. Выдох... Она ухватилась за рукоять обеими руками — и твердо и мощно ударила в самый центр печати. Грохнуло, сухо треснуло, вверх взвился фонтан дыма — и опал, стремительно втягиваясь в клинок.
Успела!
Второй раз успела!
Первый — выбраться из Внутреннего Мира умирающего до того, как он умер. И убить и забрать осколок... Если бы он освободился сам, после смерти одержимого, то чем бы его Азэми ловить стала? Так что все хорошо...
— Всё хорошо, прекрасная маркиза, — пропела Чертополох, вставая. — Все хорошо, и жизнь легка!
Она безумно хихикнула и осмотрелась. Откат, конечно, бил в голову, волнами накатывала слабость чакраистощения... Но прибраться в комнате было все же надо. Да, надо!
Труп профессора отправился в свиток, на его место лег вынутый из контейнера сверток, после отключения амулета увеличившийся до своих истинных размеров — длинной три метра и пол-метра в толщину. Жало детонатора пробило обертку и вошло внутрь по самую шляпку, которую Азэми повернула до характерного хруста. Кислота из разбитой стеклянной ампулы попала на замедлитель — и у Чертополох осталось примерно пять минут до взрыва.
Она огляделась, подобрала с пола продолжавшую наигрывать Равеля — или все же Дебюсси? — артефактную мини-арфу, запихнула её в кошель, и провернула мир вокруг себя. Ну, или себя через Грань мира.
К тому моменту, как в комнате, ранее принадлежавшей профессору Квиринусу Квирреллу, прогремел чудовищной силы взрыв — чуть ли не полторы тонны самодельной АСДТ разнесли не только саму комнату, но и всю торчащую из стены Хогвартса башенку, изрядно повредив и саму стену — юный Герой Магической Британии уже бежал по Запретному лесу, полностью одетый и в отличном настроении.
Теперь у него были координаты бункера в горах Албании. После визита Квиррелла в бункере не осталось ничего полезного, кроме ловушек, а до сейфа самого Квиррелла в Гринготтсе теперь не достать... Так что из добычи — только арфа, амулеты и ножи. Ну, и осколок Неназываемого.
Зато теперь точно ясно — печать биджу на осколке сработает!
Сработает! Нет больше нужды бояться, что вот с любой момент лопнет сеть кровной защиты — и осколок, засевший у него во лбу, скажет "Чпок! Добрый вечер!" (с).
И это само по себе стоило всех усилий, всех жертв, всех расходов!
* * *
На следующее утро весь Хогвартс кипел и бурлил.
Неудивительно! Насколько было известно Гарри, ни один из предыдущих преподавателей "проклятого" ЗОТИ не позволил себе отбыть из замка с таким шумом. Да и разрушения были неслабыми! Башенку разнесло по камешку, пролом в стене образовался такой, что моё почтение...
Слухи ходили самые разные и самые дикие. В конце концов, общепринятой версией стало достойное "Титаномахии" сражение между Квирреллом и Снейпом, в ходе которого злобный зельевар, заливаясь злодейским хохотом, обрушил на несчастного преподавателя ЗОТИ его собственную башню. Зачем? Как зачем! Все же знают, он до одури мечтает сам ЗОТИ преподавать, а тут — Квиррелл по коридору навстречу, а директор в Визенгамоте Хагрида судит! Вот и не удержался!
Гарри, выслушав это, кивнул... и добавил, что потом прилетел Дамблдор на Норберте и посадил Снейпа на хлеб и воду на неделю. Чтобы не смел на преподавателей ЗОТИ нападать — а то же ведь преподавателей не напасешься!
То, как охотно школяры начали обсуждать эту версию — причем не только гриффиндорцы, но и когтевранцы, а там, казалось бы, умные должны учиться! — вызвало у Гарри и Гермионы хоровой мученический вздох. Хотя... Тут Гарри задумался, и задумался крепко. Возможно, это всё же он не соответствует волшебному миру и тому, что тут считается нормальным? Может быть, прилети ночью Дамблдор и застань он своего зельевара за попытками изничтожить преподавателя Защиты — он бы действительно ограничился посажением того на хлеб и воду на неделю?
В конце концов, Пушок, зеркало "Эйналеж" и профессор ЗОТИ с торчащим из затылка образчиком тех самых ТИ... На фоне всего этого Снейп, отсекающий голову Квирреллу с воплем "Остаться должен только один!", действительно мог показаться чем-то не слишком необычным.
* * *
Приближение экзаменов окутывало всё вокруг дымкой легкой нереальности. Гермиона прогрызала путь сквозь гранит науки как маленький, но очень упрямый трактор. И заставляла Гарри делать то же самое! Семь обязательных, плюс два добровольно взваленных на себя... Да ещё учить так, чтобы сдать не ниже чем на "Превосходно"! Ничто меньшее Пай-девочку не устраивало категорически.
Гарри мучился, страдал, но терпел.
Потому что засаженный в кинжал осколок Неназываемого, хоть и буянил в своей клетке, но вырваться из неё не мог. А подобрать нужные руны для ключа и рассчитать их взаимодействие без Гермионы бы получилось в лучшем случае несколькими месяцами позднее!
Он мог сравнивать — с револьвером он работал один, и дела там шли далеко не так быстро. Руны, которые должны были блокировать заклятие "Loic-an-adhaint", подбирались очень трудно. Ещё труднее было высчитать общемагический блокатор: механика в револьвере была, конечно, довольно примитивная, однако в случае действительно СЕРЬЕЗНОЙ схватки рассеянное излучение волшебства после примененных особо мощных заклятий могло подействовать и на более примитивные устройства. Это же, в конце концов, не гоблинская работа, всего лишь маггловская...
Блокатор ведь должен был блокировать заклятия и эффекты магического поля, направленные на револьвер, а не всю магию того, кто револьвер носит и использует!
* * *
Стояла страшная жара. Особенно душно было в больших кабинетах, где всех собирали для письменных контрольных. На каждый экзамен школярам выдавали особые перья, заговоренные против списывания.
Кроме контрольных, надо было сдавать ещё и практические экзамены. Профессор Флитвик вызывал их по одному в свой класс — с тем, чтобы они заставили ананас отплясывать на парте чечётку. Профессор МакГонагалл наблюдала, как они превращают мышей в табакерки. Оценка была тем выше, чем красивее получалась табакерка, но снижалась, если на ней оставались усы. Снейп нагнал на них страху, стоя за их спинами, пока они пытались вспомнить, как готовится зелье от забывчивости.
Профессора Бабблинг и Вектор были строги немилосердно, требуя не просто тупого зазубривания, а умения размышлять и применять выученное — Гарри и Гермиона справились, хоть и не без труда.
Самым последним экзаменом была история магии. Ещё один час, который они провели, отвечая на вопросы о колдунах, которые изобретали что-нибудь наподобие котлов с самоперемешиванием — и они будут наконец свободны, на целую неделю, пока не объявят результаты экзаменов. Когда призрак профессора Бинса велел им положить перья и свернуть пергаменты, Гарри присоединился к общему ликованию.
— Даже легче оказалось, чем я думала, — сказала Гермиона, когда они вышли на залитый солнцем двор, где, похоже, собралась вся школа. — Про кодекс оборотней 1637 года и восстание Эльфрика Жадного можно было и не учить.
Гарри не произнес вслух "Я же тебе говорил!", но мисс Грейнджер и так все поняла. Обычно после каждого экзамена девочка садилась разбирать свои ответы, но на этот раз Гарри, Рон, Шеймус и Невилл хором заявили, что вспоминать всё это ещё раз сразу после того, как пережил — танунафиг! Так что они всей компанией направились к озеру и плюхнулись на берегу в тени от большого дерева. Неподалёку братья Уизли и Ли Джордан щекотали под щупальцами гигантского спрута, который выплыл погреться на мелководье.
— Всё, конец занятиям, — радостно вздохнул Рон, растянувшись на траве. — Эй, Гарри, гляди веселей — у нас впереди ещё целая неделя. Пока мы не узнаем, что завалили экзамены, беспокоиться не стоит.
— Да провались они, экзамены эти... — махнул рукой Гарри. — У кого на лето какие планы?
Гриффиндорцы переглянулись.
— Вернусь к матери в Коннемару, — легко пожал плечами Шеймус Финниган. — Соскучилась она по мне, да и...
Он махнул рукой, и Рон понимающе кивнул.
— Меня ба забирает, так что наверное у неё... — промямлил, краснея, Невилл из Древнейшего и Благороднейшего Дома Лонгботтом.
— В общем, ничего определенного, — подвел итог Гарри, переворачиваясь на спину.
— Можно подумать, у тебя есть! — обиженно отозвался Рон.
— Конечно, есть! Я поеду искать клад! — отозвался Гарри, разглядывая причудливой формы облака, плывущие над замком.
— Клад? Да ладно!
— А вот и ладно! Вот увидите!
* * *
К праздничному ужину Гарри, Гермиона, Шеймус и Рон спустились поздно — их задержал очередной спор о самой правильной методике поиска кладов, так что к тому времени, как они подошли к Большому Залу, там было уже полно народу. Зал был убран в зелень и серебро — цвета Слизерина, в ознаменование их прошлогодней победы в кубке школы. За Верховным Столом висело огромное, во всю стену, знамя с изображением Слизеринского змея.
Не прошло и минуты после того, как они просочились в зал и заняли свои места за столом факультета, как появился Дамблдор. Говор постепенно затих.
— Ну, вот и ещё один год позади! — радостно объявил Дамблдор. — Прошу меня извинить, я слегка обеспокою ваши уши стариковской болтовнёй, прежде чем мы все порадуем свои рты изысканным ужином. Что за год нам выдался! Надеюсь, что головы у вас за это время кое-чем наполнились... Теперь у вас в запасе целое лето, за которое вы, несомненно, снова приведёте их в прежнее блаженно-пустое состояние, и будете таким образом готовы к следующему учебному году... Так, насколько я понимаю, тут имеется кубок, который положено вручить. Очки распределились следующим образом: на четвёртом месте — Грифиндор, двести двенадцать очков. На третьем — Слизерин, двести тридцать семь. Хаффлпафф набрал триста пятьдесят два. И, наконец, Когтевран набрал четыреста двадцать шесть очков!
Если бы за окнами Большого зала в этот момент кто-нибудь находился, то у него не было бы никакого сомнения, что внутри что-то взорвалось — таким невероятным шумом встретили это объявление за столом Когтеврана. Но остальные два факультета радовались падению проклятых слизеринцев, удерживавших кубок шесть — шесть! — лет подряд не менее бурно.
— А это означает, — объявил Дамблдор, перекрывая овации, — что нам пора слегка сменить обстановку.
Он хлопнул в ладоши. Сейчас же зелёные ленты сменились синими, а серебро обратилось в бронзу. Громадный Слизеринский змей исчез; вместо него теперь красовался встопорщенный Орел. Снейп, с жуткой, вымученной улыбкой на лице пожимал руку профессору Флитвику.
— Ну, что ж... — сказал Гарри, обращаясь к сидящему рядом Рону. — Очки эти, конечно, дурацкая штука... Но видеть этих пресмыкайссов раздавленными приятно!
Рон, по уши в картошке, только кивнул.
* * *
Отметки были объявлены через три дня.
Сдали все, включая даже Рона — к его великому удивлению. Гермиона, конечно же, получила лучшие оценки из всех первоклассников. Даже Невилл каким-то чудом проскочил — высший балл по травоведению помог оттенить безобразное выступление на зельях. Они надеялись, что Гойл, который своей глупостью едва ли не превосходил свою злобу, наконец завалится, но и он был переведён на следующий год. Жаль, конечно, но как философски заметил Рон, всё сразу было бы даже скучно.
И вот уже их шкафы опустели, а сундуки наполнились; жаба Невилла нашлась — она пряталась в туалете, в самом тёмном углу; им раздали памятки, в которых предупреждалось, что на каникулах колдовство использовать воспрещается.
— Я каждый раз надеюсь, что про них как-нибудь забудут, — грустно-грустно объявил Фред Уизли.
Гарри посмотрел на него скептически — Уизли были точно таким же Древнейшим и Благороднейшим Домом, как и Поттеры, и Малфои... Конечно, без денег, артефактов, имений и прочих расточенных предками богатств толку им с этого было мало — но основной принцип "Надзора" Уизли-старший своим детям же объяснял? Гарри об этом тетя Меда в первый же вечер рассказала!.. Так что мальчик заподозрил в этой фразе очередную шутку братцев, и шутку довольно злую.
Вот Хагрид торжественно провожает их к флотилии лодочек, которые переносят их через озеро; вот они садятся в Хогвартский экспресс; болтают и хохочут, наблюдая, как пейзаж за окном становится всё менее диким и всё более ухоженным; грызут мармеладки Берти Боттс, проносясь мимо маггловских деревушек; снимают свои колдовские мантии и переодеваются в брюки и курточки; прибывают на платформу девять и три четверти вокзала Кингс Кросс.
Прошло немало времени, прежде чем все они сошли с платформы и вышли на вокзал. У турникета стоял пожилой контролёр, который пропускал их через ворота по двое и по трое, чтобы не так привлекать внимание обывателей — представьте, если бы вдруг из чугунной решётки разом вывалилась целая толпа! Гарри оценивающе глянул на камины, у которых очереди не было, но решил не выделяться: насколько он понимал, каминами с вокзала дымолетили школяры с багажом, упакованным в сумки с по-настоящему крутыми чарами расширения. Вроде вот того же только что улетевшего в свой Малфой-мэнор белобрысого...
— Обязательно приезжай в гости, — сказал Рон. — Вы все приезжайте. Я вам сову пришлю.
— Спасибо, — сказал Гарри. — Думаю, я смогу выкроить из своего напряженного расписания пару дней, — он широко улыбнулся, чтобы подтвердить, что это шутка. И добавил: — Да и для остальных денек, наверное, отыщется! Эй, Шеймус, покажешь мне Коннемару?
Они медленно продвигались по направлению к выходу в мир магглов. Время от времени кто-нибудь кричал:
— Пока, Гарри!
— Эй, Поттер! До встречи!
— Знаменитость, — сказал ему Рон, стоя рядом и улыбаясь до ушей.
— Только с этой стороны. Там я никто, — отозвался Гарри. — И ты даже не представляешь, как это здорово...
Они прошли сквозь решётку вместе с Роном и Гермионой.
— Вот он, мама, вон там, гляди!
Это была Джинни Уизли, младшая сестрёнка Рона — но показывала она вовсе не на него.
— Гарри Поттер! — завизжала она. — Мама, смотри! Мама, а я вижу у него...
— Джинни, пожалуйста, потише. И не показывай пальцем — это невежливо.
Миссис Уизли улыбнулась им.
— Ну что, дети, — год насыщенный вышел?
— Ещё какой, — сказал Гарри. — Большое спасибо за свитер, миссис Уизли, и за ириски.
— На здоровье, милый.
Тонкс, уже закинувшая чемоданы в багажник своей новенькой фиолетовой машинки, подошла к окружившему Гарри и Гермиону рыжему семейству под руку с доктором Тэдом и тетей Медой. Гермиона и Рон с восходящей звездой аврората уже были знакомы, хотя весь год упорно готовившаяся к сдаче Ж.А.Б.А. Тонкс и не баловала кузена вниманием, Артур и Тэд были знакомы "по работе", тетя Меда нашла с миссис Уизли общий язык поразительно быстро... Когда к толпе добавились родители Гермионы, прохожие начали оглядываться — семейство Уизли совершенно не соответствовало столь ценимому Министерством дресс-кодексу.
— Давайте куда-нибудь двинемся отсюда, — Артур, как ответственный министерский служащий, огляделся по сторонам и махнул рукой в сторону автостоянки. — А то опять обливиэйторы жалобами завалят...
Жить у Тонксов Гарри, в общем, нравилось.
Даже более чем.
Но сейчас ему нужно было уехать недели на три — а как?
План, родившийся в Хогвартсе, с каждой минутой казался всё более идиотским. Но других способов выбраться из дома на достаточно длительный срок мальчик не видел.
Поэтому через два дня, поздним вечером, в спальню Тонкс постучала клювом большая белая сова по кличке Юки, сжимавшая в лапах короткую записку о том, что Гарри уехал искать клад. Разыскивать не надо, писать будет ежедневно, и вообще все будет в порядке...
* * *
Из Лондона в Белград Гарри добирался "на перекладных", с пересадкой в Риме. Из Белграда до Дервенты, где стоял переброшенный из Хорватии батальон "Кент", пришлось лететь на метле. Конкретное место помогла отыскать Юки.
— Привет! Рада вас всех видеть! — после того, как девушка в белом, вышедшая к воротам бывшего пансионата, где встал лагерем волонтерский батальон, оказалась "той самой" Фокадан, встречать её высыпали все "ребята с рю дез'Экуфф", что сейчас находились в расположении. — Как вы тут?
— Честно сказать, хреново, — отозвался Влад. — Хорваты давят, с тяжелым вооружением жопа, с боеприпасами жопа... С броней вообще звиздец, если бы не твои чудодеи-ремонтники, пришлось бы грузовики бронировать. А так... они восстанавливают, конечно, какой-то металлолом, но против хорватских М-60 и М-80 "сто пятьдесят второй" всяко не пляшет...
— Медикаментов практически нет, — озаренное огоньком сигареты лицо Магдалены выглядело инфернально. — А что могут даже самые лучшие врачи, если у них из лекарств только медицинский спирт, анальгин и пила для ампутации? Если же ещё учесть, что у нас и врачей-то по сути нет, так, студенты-недоучки, то...
"Комиссар по медицине" махнула рукой и отвернулась.
— Со стрелковкой... нормально, — принял эстафету Мишель. — Калашей хватает всем, ручники есть, РПГ есть... Патронов... Патронов либо мало, либо мало, но больше не унести, да... Но в общем хватает.
— Яа-аасно... — задумчиво протянула Узумаки Азэми, подтягивая рукава короткого белого пиджачка. — Хорошо, тогда начнем с дезинфекции. Я здесь ненадолго, так что чем быстрее...
* * *
Тонкс и тетя Меда нашли Гарри на дереве — он спал в специальном альпинистском спальном мешке, закрепленном на высокой сосне над обрывом. Сова, служившая им поводырем, уцепилась когтями за ту же ветку, к которой была прикреплена одна из растяжек мешка, и негромко ухнула.
— Какой изобретательный мальчик, — протянула Андромеда Тонкс тем самым голосом, который всем, знакомым с сестрами Блэк, было привычнее слышать от Беллатрикс.
— Доброе утро, Гарри, — чирикнула со своей метлы Тонкс, похожая на фиолетового воробья. — Ну и заставил же ты нас побегать!
— Доброе утро, Тонкс. Леди Андромеда, — мальчик вылез из мешка и начал сворачиваться. — Вы быстро меня нашли...
— Быстро? Мы гнались за тобой двое суток! — воскликнула Тонкс. — И то потому, что лететь долго, даже на самых быстрых метлах!
— Итак, мистер Поттер, что вы можете сказать в свою защиту?
Гарри попрочнее уселся на ветке и посмотрел на своих родственниц большими честными глазами.
— После того, как Дамблдор убил Квиррелла, у меня не было выбора.
От этого заявления, произнесенного спокойным рассудительным детским голоском, Тонкс чуть не упала с метлы. Леди Андромеда, сумевшая не только сохранить спокойное лицо, но даже и легкую улыбку на нём, осуждающе покосилась на дочь.
— Квиррелла? А при чем тут этот клоун?
— Тонкс, ты мне сама рассказывала о том, как тебя Грюм гонял за отсутствие успехов в невербалке! — Гарри приподнял брови. Гарри округлил глаза. Гарри постарался выглядеть очень-очень удивленным.
— Ну, да, — кивнула Тонкс. — И что?
— Скажи мне, о восходящая звезда зари востока, тебе что, за весь год, что Квирррелл преподавал Защиту, так и не пришло в голову спросить — а как заика может произносить заклинания?
Судя по лицу Тонкс — нет, не приходило.
— Он что, и в самом деле владел невербалкой? Этот жалкий... — Гарри поднес к губам палец левой руки, в то время как правая направила волшебную палочку на пролетающую мимо ворону. В следующую секунду бедная птица в облаке перьев отлетела метров на двадцать, словно получив славный пинок великана-невидимки.
— Ещё доказательства нужны? — мальчик прокрутил палочку вокруг пальцев, дунул на кончик, как ковбои в вестернах сдувают дымок со ствола револьвера, и вложил её в пристегнутую к левому запястью кобуру.
— Это что, был невербальный "остолбеней"? — Тонкс выглядела ну очень удивленной. — И тебя ему научил этот заикающийся, пропахший чесноком перепуганный придурок в идиотском тюрбане?
— Тонкс, с такой внимательностью к мелким деталям тебе надо было не в авроры идти, а в зоопарк, за слонами присматривать. Слона ты уж точно заметишь и не потеряешь!
— Хватит, дети! — улыбка леди Андромеды вызвала у Тонкс краску на щеках и мгновенное изменение цвета волос. — Итак, профессор Квиррелл научил тебя невербальной магии?
— Скорее, подсказал метод, — ну, да, можно и так сказать. — Он меня и беспалочковой обещал поучить, да вот не успел...
— Ну, вот в это я уж точно не поверю! — объявила Тонкс. — Если бы Квиррелл был настолько... Настолько! — она потрясла руками в воздухе, обозначая невозможное величие преподавателя Защиты.
— Тонкс, когда мы вернемся в Лондон, я все расскажу всё это Грюму, и посоветую учить тебя внимательнее относиться к мелочам... — Мальчик-Который-Выжил улыбнулся насколько мог зловеще. — Потому что твоя уверенность в видимой безвредности кого-то однажды может тебя убить!
— Ты видел, как профессор Защиты колдовал без палочки — или он тебе сказал, что может это делать? — судя по тому, как леди Андромеда смотрела на Тонкс, ту ожидает серьезная выволочка дома.
— Видел, неоднократно. Он когда колдовал — пальцами щелкал, вот так, — Гарри прищелкнул пальцами, как неоднократно делал Квиринус Квиррел, когда был ещё жив — уже после того, как его палочка была сломана где-то здесь, в упрятанном под землю и заклинания бункере в горах Албании.
— И зачем такому могучему волшебнику понадобилось притворятся таким... ничтожеством?
— Хм-мм... — юный шиноби почесал в затылке и приготовился врать. — Точно я не знаю, предполагаю только... Вы присаживайтесь тогда, история тут долгая.
Гарри откашлялся, поудобнее устроился на ветке, посмотрел на присевших на соседнюю ветку родственниц, и начал свой рассказ — с того момента, как впервые увидел профессора ЗОТИ, в "Дырявом Котле" в Лондоне во время экскурсии с Хагридом.
— Уже тогда я понял, что Квиринус Квиррел — нечто большее, чем кажется с первого взгляда! Потому что помнил, как ты стонала из-за придирок Грюма, — Гарри улыбнулся Тонкс. — Никто не будет так старательно притворяться клоуном, если у него на это нет серьезной причины...
Цербер по кличке "Пушок", упоминания Хагрида о Фламеле и история о налете на банк "Гринготтс" и Тонкс, и тетю Меду впечатлили одинаково:
— Цербер в Хогвартсе?
— Ага. А ты что, не ходила смотреть на запретный коридор? — удивленно глянул на кузину Гарри. — Он был здоровенный такой, весь в змеях... Круто!
— А вы ходили? — ласково поинтересовалась леди Андромеда. — Специально смотреть на цербера?
— Ну, после того, как мы с Шеймусом узнали, что там в коридоре Цербер... Ну, так... Пару раз... Ну, вот, я начал искать информацию о том, кто такой Фламель и что такого ценного он мог прятать в "Гринготтсе", а потом доверить на хранение Дамблдору.
— Нашел?
— А как же! Философский камень! — мальчик гордо поглядел на такую несообразительную Тонкс. — Как про Фламеля прочитал в "Величайших Деяниях", так и понял.
История пробивается дальше — мимо тролля, которого сто процентов, Квиррелл пытался натравить на цербера, через внезапно найденное зеркало "Эйналеж"...
— Мне так и не сказали "спасибо" за то, что я его нашел, — Гарри вздохнул. — Денег у Хогвартса нет — ладно, верю, хоть и едим с золотых тарелок... Но хоть простое "спасибо" и пять баллов факультету?
— А что ты собирался делать с зеркалом, Гарри? — Тонкс вертела в пальцах свою волшебную палочку и пыталась посмотреть в глаза Гарри. — Оно внесено в список особо опасных темномагических артефактов... Если ты не знал?
Мальчик-Который-Выжил просто пожал плечами. Зеркала нет, какой смысл рассуждать?
— А потом Хагрид как-то раздобыл яйцо норвежского гребнеспина...
— Да, и вырастил его у себя в хижине, — хихикнула Тонкс. — В деревянной хижине! Можешь себе представить, ма?
— О, Хагрид остается в своем репертуаре, — мечтательно улыбнулась тетя Меда. — Когда я училась в Хоге, он мечтал завести себе дракона и выращивал самых здоровенных и злобных тварей, каких только мог найти! Помню я его Мантикору...
— Мантикору? Серьез... А, ну да...
— Он пытался скрещивать её с какими-то тварями, того же пятого класса, — о, великая школьная ностальгия... — Кажется, это были тибо... Или пятиноги?
Гарри мысленно представил себе процесс, и решил, что Хагрид... Что даже для Хагрида... Нет, он, конечно, Хагрид... Но, право же!
— В общем, Хагрид вырастил дракона, дракон разнес ему хижину, Малфой пожаловался папочке, и Хагрида взяли авроры за нелегальное разведение особо опасных тварей, — пытаясь избавится от разъедающих мозг картинок по скрещиванию, Гарри говорил всё быстрее. — Он отправился на суд Визенгамота, и судить его уехал сам Дамблдор. В ту ночь, когда Дамблдора не было в замке, профессора Квиррела убили. Когда я проснулся, у меня в изголовье кровати был воткнут вот этот нож.
— Этот? — приподняла бровь леди Андромеда. — Он выглядит довольно грубо...
— Это ножевой штык солдатского образца, от винтовки Манлихера образца 1895 года, — Гарри видел, что свои ножи Квиррел нашел — в той горе хлама, которая скопилась в бункере за долгие годы отсутствия его настоящего хозяина. Судя по всему, бункер был одним из первых, построенных по программе "¼" — что расшифровывается как один бункер на четырех человек. Да, Энвер Ходжа рассчитывал, что в случае ядерной войны между СССР, КНР и США все население Албании укроется в таких бункерах — и почти добился своего! Шестьсот пятьдесят тысяч (!!!) бункеров тому свидетели. Квиррел не знал, когда Неназываемый занял и зачаровал бункер, но бросил он его где-то в середине шестидесятых. За двадцать пять лет немало авантюристов, и местных, и приезжих, пытались в него проникнуть — их останки англичанин разбирал в поисках полезных мелочей. Всего в бункере пропало пропадом семнадцать магглов, три волшебника, шесть гоблинов и четыре оборотня.
— Эта винтовка состояла на вооружении войск Австро-Венгрии во время Первой Мировой Войны, боевые действия которой шли и на Балканах, включая то, что сейчас называется Албанией. На клинок нанесен слой Истинного Серебра, но работа очень грубая, не гоблинская. На рукояти вырезаны цифры. Сорок один градус шестьдесят пять минут север, двадцать градусов двадцать пять минут восток — это координаты вот этого района, — Гарри обвел рукой потрясающий горный пейзаж перед собой. — Где-то здесь, как я полагаю, что-то спрятано. И это что-то может сделать мага очень, очень сильным...
— И ты, увидев эти цифры, тут же помчался в эту... Албанию? — голос леди Андромеды передал её мнение о глупости подобного поступка очень ясно. — Не слишком разумно.
— Нет, конечно! Сначала я поговорил в Хогвартсе со всеми, кто знал Квиррела до экспедиции и после! Профессора МакГонагалл, Флитвик, Спраут, Вектор и Бабблинг, мадам Хутч и Хагрид, — с каждым названным именем Гарри загибал палец. — Все они рассказали примерно одно и то же. Обычный полукровка-когтевранец, одаренный, но изнеженный, немного нервный. Мародёры над ним... шутили, но не слишком сильно. После выпуска стал преподавателем маггловедения, это было в 1979-м. Спустя десять лет отправился в кругосветное путешествие, вернулся из него летом прошлого года — уже заикой в тюрбане. Получил должность профессора Защиты...
— И что из всего этого натолкнуло тебя на мысль о скрытом где-то здесь источнике силы?
— Когда профессор Квиррел уезжал, он был обычным преподавателем Хогвартса, — Гарри прокрутил нож между пальцами точно так же, как незадолго до того палочку, и убрал в ножны на поясе. — Палочка, словесные формулы, довольно слабая магия... Обширные познания — да, но собственная сила — нет. А вернулся, под маской клоуна, очень мощный маг. Тонкс, ты не в курсе, случайно, насколько невербалка делает мага опаснее? Тебе Грюм говорил?
— В разы, — Тонкс отвечает быстро, почти не задумываясь. — В зависимости от мастерства, конечно, но даже самый слабый волшебник, способный колдовать без слов, становится опасен — уже хотя бы тем, что произносить может одно, а колдовать другое!
— А если он ещё и без палочки колдовать может — представляешь, насколько опаснее это его делает? И если выучить невербалку я уже могу, методика есть...
— Гарри, ты не заметил, что говоришь то об источнике силы, то об источнике умения? — тетя Меда, как обычно, зрит в корень.
— Я... Мне казалось, что это одно и то же место. Скальпель Оккама, — Гарри улыбнулся и пожал плечами. — И потом, других вариантов-то нет. Если бы Квиррела не убили, он бы начал меня учить сам, он обещал кое-что показать, если я хорошо экзамены сдам... Но — вот, не срослось...
На этот раз улыбка у Гарри вышла грустноватая.
— Тебе профессор Квиррел рассказал об этом месте?
— Нет, он вообще ничего не рассказывал. Я по карте координаты проверил — вышла Албания. Спрятался в самолете до Рима, оттуда был рейс в Тирану... Оттуда уже метлой.
Леди Андромеда кивнула, и огляделась по сторонам.
— А здесь действительно красиво... Хотя бы ради этого стоило лететь в такую даль!
Тонкс в ответ хмыкнула, Гарри ухмыльнулся.
— Так почему ты думаешь, что профессора Квиррела убил директор Дамблдор? — внезапно!
— А кому ещё-то? — пожал плечами Гарри. — Ну, может, Снейп — но тоже по приказу директора... Потому что Квиррел за философским камнем охотился и, наверное, его достал. А директор помешал уйти... Или Снейп заметил, что камня нет...
* * *
Разговор был долгим и тяжелым.
Леди Андромеда и Тонкс исходили из того, что мальчику одиннадцати — ну, хорошо, хорошо, почти двенадцати! — лет не стоит гулять одному по диким и опасным местам. Гарри упирал на свою способность прятаться, на прекрасно выученные "остолбеней" и "петрификус тоталус", на метлу и осторожность.
В конце концов, сошлись на том, что у Гарри есть время до завтрашнего вечера, и если он не успеет найти свой Грааль — значит, ему не повезло. Ну, не то, чтобы компромисс, конечно...
Бункер Гарри "нашел" к полудню второго дня — как раз в тот момент, когда оставленная с ним спешно вернувшейся в больницу к "особенно интересному случаю" матерью Тонкс в очередной раз начала перечислять те сотни занятий, которые были бы интереснее того, чем она занимается сейчас. Она как раз дошла до пункта "Я бы могла сейчас блевать кровью, и это все равно было бы интереснее, чем то дерьмо, которым я вынуждена..." когда Гарри указал ей на место, где под простыми маглоотводящими чарами скрывался бункер.
— Вот же!
Поросший мхом железобетон, когда-то окрашенный в зеленый цвет, черный провал дверного проема, за которым, как знал Гарри, тянулись в глубину горы несколько сот метров запутанных коридоров, залов, комнат...
И огромное количество ловушек — разумеется.
— Нет, Тонкс! Это опасное место!
— Ты же хотел его найти!
— Конечно! Но лезть туда вот прямо так сразу? Я что, псих?
http://myzuka.ru/Song/3412548/%D0%91%D0%B5%D0%BB%D1%84%D0%B0%D1%81%D1%82-%D0%9F%D1%80%D0%B5%D0%B4%D0%B3%D0%BE%D1%80%D1%8C%D1%8F-%D0%9A%D0%BE%D0%BD%D0%BD%D0%B5%D0%BC%D0%B0%D1%80%D1%8B
_______________
Коннемара — это бескрайние долины в окружении изумрудных холмов, пронзительно синее небо и озера с чистейшей водой... Торфяные болота, луга, множество небольших озер, невысокие горы и скалы, обрывающиеся прямо в Атлантику. Здесь очень красиво, и туристы, потихоньку появляющиеся здесь, клянутся, что более живописных мест они не видели в жизни. Вот только жить здесь... Раньше Коннемара жила торфом и рыболовством, теперь нет и того. Туристы приезжают в национальный парк Коннемара, и там же оставляют свои доллары, фунты, франки и йены.
На долю остальных не остается ничего.
Это чуть большее "ничего", чем в прошлые времена, когда продымленные коттеджи с единственной комнатой на всю семью, торфяными стенами, тростниковой крышей и глинобитными полами считались нормой... Но это всё та же бедность. И тощие арендаторы по-прежнему вынуждены кое-где обрабатывать тощую подзолистую землю. Просто чтобы выжить.
Об этом Шеймус рассказывает Гарри. Не так, чтобы вслух, и видно, что суровый край, где и маги, и магглы одинаково вынуждены сводить концы с концами, и мать, сидящая в продымленной комнате за колченогим столом со свежим выпуском "Пророка" — для него не предмет для какого-то обсуждения. Это просто есть, и Гарри не собирается Шеймуса надменно жалеть с высоты своего задранного носа.
Тем не менее... Тем не менее.
— Шеймус, тебе подработка на лето нужна? — спрашивает один мальчик другого, сидя босиком на старом деревянном причале и опустив удочку в озеро.
— А что?
— Да у меня тут есть знакомые... — тянет Гарри. — Работенка опасная, не слишком доходная, но на всём готовом...
— Что делать-то надо? А то, может, я и не подойду вовсе.
Отложив удочку, Гарри достал из кармана небольшой мешок.
— Пошли, — отойдя от причала шагов на десять, он под пристальным взглядом Шеймуса достал из мешка... модель пушки! Необычайно тонкой работы, невероятно подробную, со множеством мелких деталек, которые можно, наверное, рассматривать часами. Дело портит угольно-черный диск диаметром дюйма в два, приклеенный к модельке сбоку. Поставив игрушку на землю, Гарри коснулся волшебной палочкой диска — и модель внезапно начала расти! Спустя три или четыре секунды посреди дороги растопырилось настоящее артиллерийское орудие, огромное и тяжелое — видно, как глубоко колеса ушли в болотистую почву Коннемары.
— Э-это что? — ткнул непонятно когда вытащенным ножом в сторону пушки Шеймус.
— Шестидюймовая пушка-гаубица Д-20. Или китайская пушка-гаубица "шестьдесят шесть"... Не настолько хорошо я в этом разбираюсь... — Гарри с извиняющимся видом пожал плечами. — Видишь амулет? Ну, черный такой диск, я в него палочкой тыкал?
— Ага. Вот он!
— Ткни в него своей палочкой, говорить не надо, он все сам сделает... Вот, клади сюда, — Гарри проследил, чтобы Шеймус аккуратно положил пушку обратно в мешок, и затянул ремешки горловины. — Это вся работа.
— В смысле?
— Тебя привозят куда надо, показывают объекты. Ты тыкаешь в амулеты волшебной палочкой, кладешь уменьшенные объекты в мешки. Мешки берешь с собой и там, где укажут, возвращаешь объекты в нормальный размер. Десять фунтов в день, когда надо работать, два фунта — когда работать не надо. Кормежка, одежда, проживание — за счет работодателя. Как это тебе?
__________________
Образ Коннемары взят из этого совершенно замечательного фанфика:
http://www.fanfics.me/read.php?id=57343
* * *
Завербовать Шеймуса — это было даже не начало работы. Просто некая идея, подвешенная в воздухе на тонких ниточках надежды и кое-какой информации. Информации о разбросанных по бесконечным просторам бывшего Советского Союза военных городках, где на возвращающихся с работы отцов смотрят глаза голодных детей, и усталые жены спрашивают: "Ну, что, тебе дали зарплату за февраль?" — хотя уже идет май, и все цены выросли в десятки раз. А надежда... надежда была на то, что эти офицеры посмотрят вокруг, посмотрят на те знамена, под которыми оказались просто потому, что в тот момент, когда Трое-в-Пуще делили страну на уделы, служили не ЗДЕСЬ, а ТАМ...
И поймут, что голодные детские глаза немного, совсем чуть-чуть, но все же важнее столь внезапно объявившейся Новой Родины. Тут же начавшей заявлять свои права на какой-то Долг — который они, якобы, имеют перед ней.
Не, ну вот странно же, да? Ещё вчера они были "товарищи офицеры" Советской Армии, и Долг перед Родиной заключался в... Ну, в чем бы он там не заключался. Гарри не собирался понимать подобных вещей в принципе, потому что он был Гарри Поттер, а Узумаки Азэми, рожденная в Водовороте наемница Листа, если когда-то и понимала, то давным-давно забыла, что это может значить... А сегодня они уже "паны офiцiрi" вооруженных сил какой-нибудь ЗУДР или ещё какой аббревиатуры — и исполнить долг от них требует уже эта самая аббревиатура. И всё это только потому, что их танковая дивизия стояла на Волыни, а не в Ростове-на-Дону! Впрочем, не факт, что вхождение в вооруженные силы Всевеликого Войска Донского бывшим "товарищам офицерам" понравилось бы больше...
Тем летом по Западной Европе прокатилась волна вооруженных ограблений: банки, ювелирные магазины, универмаги... Ещё грабили преступность, в основном от налетов страдали хорошо организованные сообщества, специализирующиеся на наркоторговле. Не то, чтобы Гарри или Азэми имели что-то против людей, снабжающих идиотов средствами для самоубийства, но наркоторговля — первый по доходности преступный бизнес, это даже прибыльнее торговли оружием и сутенерства. Поэтому грабить наркоторговцев теперь, когда Чертополох перестала гоняться за каждым лишним стволом, было проще и выгоднее.
А с расположенных на западе бывшего Советского Союза военных баз, когда-то предназначавшихся для формирования второго эшелона Советской Армии в её рывке к Ла-Маншу, исчезала техника.
Конечно, тяжелый танк Т-10М со склада длительного хранения — не самый современный механизм в мире. Отнюдь. И новехонький Т-72-Б "объект 184" образца 1985 года, каких на складах той же 8-й танковой под Овручем и Новоград-Волынским не меньше трех сотен штук, стоит куда как дороже.
В этом и проблема. Одна из, конечно, но всё же.
Генерал видит Т-72Б, и тут же вспоминает, сколько он стоит. А потом видит Т-10М, и вспоминает, в каком году его выпустили. Поэтому первый он хочет тут же продать первому попавшемуся арабскому шейху — ну, или ещё кому-нибудь, без разницы, кому — а второй немедленно списать к биджевой маме в преисподнюю, чтобы больше о нем не думать и не тратится на хранение этой никому не нужной железяки.
То же самое касается и вообще всего, что выгребали со складов бывших Киевского и Прикарпатского военных округов шустрые каге буншин, оснащенные долларами, наркотиками и Шеймусом Финниганом — буксируемые артиллерийские и минометные установки, АСУ-57 и АСУ-85, "пятидесятые" и "шестидесятые" плавающие бронетранспортеры, "танки" ПТ-76... Самыми современными машинами из всего, что разрешила забирать быстро и глубоко проникшая в генеральские черепа Азэми, были МТ-ЛБ и десять тех самых десантных АСУ-85. Кроме того, им удалось спереть двенадцать зенитных установок "Шилка" — хоть и самой старой модификации, но пригодятся. У хорватов самолеты не намного моложе...
* * *
— А как вышло, что ты попал в Хогвартс? — как-то за завтраком спросил Шеймуса Гарри. В перерывах между поездками ирландец занимал выделенную ему леди Андромедой по просьбе племянника комнату в доме Тонксов, все равно слишком большом для четырех человек. — Ирландия ведь имеет отдельное Министерство Магии, и у них должна быть своя школа...
— Она есть, и даже не одна, — улыбнулась леди Андромеда. — Но Книгу переделывали первый и последний раз ещё во времена Регентства, когда к ней привесили "Надзор", и директора Хогвартса упорно отказываются заниматься этим снова... А Британское Министерство их в этом поддерживает, естественно. Чем собираетесь заняться сегодня, мальчики?
— У Шеймуса опять какая-то высокая миссия в Косой аллее, так что, наверное, навещу Гермиону во Франции, займусь с ней рунами, — отмахнулся вилкой Гарри. — Иногда я даже жалею, что нашел для тебя эту подработку, гнусный ты папист!
— От поганого язычника слышу! — Шеймус приставил большие пальцы к вискам, изобразив из остальных оленьи рога.
— Эй, Кернунносу я не поклоняюсь! — запротестовал Гарри. — Я верю в Разум, в Магию... И немного в Морриган, Немайн, Бадб и Маху!
На самом деле Гарри планировал сегодня навестить Доклендс, проверить, закончила ли бригада каге буншин переделку последнего 113-го. И уже только после этого отправляться к Гермионе, на лето вместе с родителями уехавшей в Нормандию. Не без влияния юного героя, сообщившего мисс Я-Буду-Лучшей-Ученицей о том, что британское Министерство Магии не может привлечь несовершеннолетнего, колдующего на территории другой Волшебной Страны — а её Министерство не имеет права привлекать несовершеннолетнего британского мага! Так что тренировалась мисс Грейнджер столько, сколько хотела, и пребывала от этого на вершине счастья.
Гарри использовал пребывание Грейнджеров во Франции для перелетов... не только во Францию. Хорошо, что есть мантия-невидимка. Авиабилеты теперь Гарри обходились намного, намного дешевле.
Как раз в аэропорту и привлекла его внимание, задержав мельком брошенный взгляд знакомой фотографией и броским заголовком, виднеющаяся через стекло газетомата первая страница "Сан"...
ПРОКЛЯТЬЕ!!!
Теперь ему придется сказать Гермионе очень много того, что ей знать не надо — потому что иначе она его прикрывать не будет. А прикрытие нужно, уезжать придется надолго... И лететь — далеко.
* * *
Лондон—Нью-Йорк. Два часа сорок минут на "Конкорде".
Нью-Йорк—Сан-Франциско. Шесть часов двадцать пять минут.
Хорошо хоть что летать теперь можно бесплатно...
В аэропорту Гарри уже ждал побитый жизнью темно-красный "Плимут Вояджер", внутри, чтобы не терять времени по дороге, первый "кандидат на собеседование". Заблаговременно высланные вперед каге буншин авангардной команды достали всю информацию, которую можно было найти в городе в открытом доступе — газеты, книги, телевизор, в котором все новостные каналы были забиты не перестающими трепать сенсацию репортажами... Так что найти нужных людей было не очень сложно. Гораздо труднее оказалось их достать — так, чтобы никто не понял, что случилось.
Проворот мальчик сделал прямо в машине, которая тронулась с места сразу же после того, как он запрыгнул внутрь. Азэми тут же налепила на лоб высокого немолодого мужчины в полицейской форме бумагу с заранее нанесенной фуин.
Повреждения, полученные в схватке, были настолько велики, что переводить раненую в тюремную больницу врачи не разрешали. Обычная палата в реанимации городской больницы, вооруженная полицейская охрана у палаты и ещё один пост у входа в отделение, выставленный после того, как телевизионщики с NBC проникли в реанимацию и взяли интервью у пары медсестер.
Вторым объектом собеседования была как раз старшая медсестра, из неё Гарри надеялся добыть информацию о самочувствии... раненной. Как оказалось, не напрасно. Самочувствие действительно было тяжелым, даже более тяжелым, чем сообщали газеты. SWAT при задержании не постеснялся в применении оружия. Только вчера отключили искусственную почку, оставшееся легкое потихоньку справлялось с нагрузкой, кости срастались, многочисленные отеки, ушибы, ссадины потихоньку заживали, перитонита, ожидаемого всем персоналом, допущенным к телу, так и не произошло. Перевозить её в таком виде действительно означало просто убить.
А как будут сочетаться купленные у Пиппина и Малпеппера зелья с маггловскими медикаментами... На этот вопрос могли бы ответить разве что эксперты-зельевары из Св.Мунго — или тот же Снейп. Но ни леди Андромеду, ни профессора Зельеварения посвящать в свои дела Гарри не мог. Оставалось экспериментировать и надеяться.
* * *
Летать по коридорам на метле было всё же проще, чем бегать по стенам и потолку. Мантия-невидимка на эти трюки шиноби рассчитана как-то не была, распахиваясь, спадая, одергиваясь, раскрываясь и обвисая в самые неподходящие для этого моменты.
Проскользнуть в отделение над головой медсестры — полдела.
Пост у входа в палату — вот настоящее препятствие. Здесь стояли два бойца SWAT в полной экипировке, включая бронежилеты и MP-5А2. И в касках! Они что, опасались, что толпа фанатов возьмет больницу штурмом? Или что едва дышащее тело за дверями внезапно оживет, встанет с одра и надерет задницы обычным полицейским?
А скорее всего, обеспечивали красивую картинку репортерам.
Мол, вот героические полицейские на страже мира и порядка, ага.
Охраняют опасного преступника...
Гарри успел закрепиться под потолком и немного поразмышлять о вечном, в частности, о сходстве всех стражников всех миров и времен, а дверь все не открывали и не открывали. Но наконец пришел обход — пожилой профессор, похожий на окруженного почтительной свитой Первожреца, изрекающего Высшие Истины, переводя нашептывающий ему на ухо Глас Божий в обыденные людские слова, внятные благоговейно внимающей пастве...
Зависнув под потолком палаты, Гарри дождался, пока профессор проведет осмотр, и заодно осмотрел подключенные к телу приборы и присматривающие за палатой видеокамеры. Камер было две, приборов — дофига. Как с этим-то быть? А если что-то пойдет не так, и...
Уффф-ффф... Ладно!
Азэми могла творить каге буншин десятками, не шевельнув и пальцем. Гарри приходилось складывать всю последовательность печатей и изрядно напрягаться из-за одного-единственного. Когда спина одетого в белый халат клона исчезла за мягко закрывшейся дверью, Мальчик-Который-Выжил оглядел палату, задержав взгляд на мерцающих перед камерами иллюзиях, и начал выставлять на прикроватный столик батарею флакончиков.
Дозу жидкой удачи Гарри выпил сразу после того, как совершил проворот в раздевалке для медсестер. Проворот избавлял от действия полезных зелий столь же надежно, как берег от отравлений и заразных болезней...
Так что ближайшие три часа Гарри предстояло действовать в своем собственном теле, к чему он был несколько непривычен. Обычно эту функцию несла Азэми — как более опытная, более приспособленная... и, конечно, более многочисленная. "Девушка-Сама-Себе-Армия", полсотни шиноби в компактной упаковке.
Сейчас эта полусотня рассыпалась по этажам больницы, ожидая сигнала. Который прозвучал спустя немногим более восьми минут — Гарри, гипнотизировавший взглядом стрелки на большом циферблате здоровенных механических часов гоблинской работы, от внезапно зазвеневшей пронзительным инфернальным воем сирены противопожарной сигнализации аж подпрыгнул и брегет уронил. Нервы...
Полицейские и дежурная медсестра ввалились в палату буквально через пару секунд, лишь на мгновение опередив юриста из нанятой агентством фирмы. Юрист был так себе, мальчишка, ожидавший только момента пробуждения Немайн, чтобы вызвать "старших товарищей" — на такую клиентку бюро выделило целого партнера, и уж он-то в коридоре у палаты дежурить не стал бы. Не говоря о том, в какие это обошлось бы деньги. Ведь один час его работы стоил больше четырех сотен долларов!
Услышав эту сумму краем уха, Гарри понял, что теперь его неприязнь к Дамблдору, который, разумеется, не позволит ему попасть на юридический факультет Итона, приобретает дополнительную, довольно-таки злобную интонацию...
Гарри не без сожаления глянул на валяющиеся на полу "хеклер-кохи" и вернулся к кровати. Больше всего его беспокоили все эти трубки. Провода-то тьфу, там у пультов уже и не осталось никого. А вот трубки... Если верить тому, что написано в справочниках, от "Виггенвельда" заживают даже самые тяжелые раны. Но как будут заживать те места, где в тело вставлены трубки? И если "виггенвельд" и жидкая удача между собой никак не взаимодействуют — то вот насчет маггловских лекарств и их сочетаний вопрос оставался открытым!
Гарри тряхнул головой — сколько уже раз он думал об этом! — и взял со стола первый флакончик, самый маленький и самый дорогой из всех...
Кубакуфуда — хорошая вещь. Очень. В основном тем, что не оставляет после себя никаких следов. Ни осколков, ни химических следов взрывчатки... чистое уничтожение. Идеально.
Если на кубакуфуде вместо кандзи "взрыв" начертать кандзи "дым" — взрыв-печать станет дымовой. Можно ещё начертить "огонь", тогда получится зажигательная печать. Поэтому Узумаки Азэми, когда она служила Листу, не было необходимости тратится на дымовые гранаты — от чего страдали многие из не только генинов, но и чунинов, и токубетсу джонинов.
И именно поэтому группы, разгонявшим с этажей больных, персонал и посетителей, могли не беспокоится об оставленных следах — бумага просто сгорит, а когда пожар закончится, и настанет время пожарных следователей и экспертов из страховых компаний... Кто там скажет, что было нарисовано на этой сгоревшей дотла бумажке? Дымовые фуин, естественно, дополнялись иллюзиями — а то что это за пожар, если гари полно, а огня даже не видно? По коридорам больницы волнами и пластами стелился дым, в нем метались, оглашая тихие больничные палаты паническими криками, какие-то тени, подсвеченные языками пламени...
Отступающие перед надвигающимся пожаром медики, конечно, не могли бросить больных на произвол судьбы — благо, огонь продвигался не очень быстро, из палат удавалось эвакуировать даже самых тяжелых больных.
Вслед за группами расчистки, когда все живые были уже эвакуированы, продвигались группы иллюзий, создаваших впечатление пожара. А позади них в коридор вступала группа подтверждения, с зажигательными печатями, пластиковыми канистрами с горючим и баллонами с кислородом — и тогда пожар начинался по-настоящему.
Конечно, следы бензина и напалма потом найдут... Поэтому обычно группы, заметающие следы краж на складах, ими не пользовались, ограничиваясь только печатями. Но сейчас действовать надо было быстро, площадь, которую требовалось уничтожить, была слишком большой... И на пожар в больнице наверняка бросят сил куда больше, чем на пожар на каком-нибудь несчастном складском комплексе или в закрытом на ночь мегамаркете.
Маневр, если не считать дополнения в виде напалма, был отработан не на одном десятке объектов, и сейчас Гарри беспокоился ровно о трех вещах. О проклятых трубках, о возможностях сочетания лекарств и зелий... И о слишком быстром распространении пожара.
Влив в рот Немайн весь флакончик удачи, Гарри подождал ровно восемь минут. Теперь на следующие двое суток — плюс-минус час в зависимости от того, насколько общая масса тела уменьшилась из-за ранений — ей обеспечена наилучшая удача из возможных.
Теперь флакон с "виггенвельдом"... Гарри мысленно вознес молитву Мерлину, Матери-Магии, Ками-саме и Великой Дон. И влил зелье в распяленный трубкой рот девушки.
Всё. Теперь уже от него ничего не зависело.
Закончивший зачистку окрестностей клон подошел к койке, руки у него переливались медицинской чакрой. Диагностика процесса, не более — для любых вмешательств влитой в клона чакры было категорически недостаточно. Он и от наблюдения-то развеивался не больше чем через двадцать минут... Но двадцати минут — достаточно. Согласно справочнику, рябина действует "достаточно быстро".
К сожалению, у бадьяна быстрота и мощность действия компенсировалась внушительным списком противопоказаний и побочных эффектов... Поэтому — виггенвельд и ждать не менее пятнадцати минут, "пока действие окажет".
Время можно было использовать с толком — Гарри достал из небольшого стильного рюкзачка свернутый до размера небольшой шкатулки Сундук и развернул его до полного габарита. Полностью выдвинув нижний ящик, он откинул в сторону крышку люка и глянул вниз, на поднимающихся по ступенькам клонов.
В принципе, каге буншин не имеет ограничений по сроку действия — если он не двигается, не передвигает предметы, не творит техники, а просто себе стоит, а лучше лежит — чакра в таком случае уходит очень медленно.
Создавать клонов и оставлять их "про запас" на долгий срок в деревне Водоворота было просто... не принято. Возможно, у этого и было какое-то разумное объяснение, но Чертополох его получить не успела. А у самой Азэми на правильно поставленные эксперименты никак не хватало времени.
Единственное, что — если создать максимально возможное число клонов и оставить их в резерве, затем, дождавшись восполнения чакры, повторить, и так раза три-четыре — а потом развеять весь резерв одновременно...
Получить столько информации одновременно тяжело. Сенсорная перегрузка возникает. Может быть, поэтому? Но для того, чтобы понять, надо больше экспериментировать... А времени нет, сил нет, и переживать лишний раз шок массированной загрузки тоже не хочется.
Гарри в этом отношении было проще. Один каге буншин за раз, и восстанавливается чакра куда как дольше. Да, он не Узумаки, увы... Но у Благороднейшего и Древнейшего Дома Поттеров есть свои маленькие преимущества!
* * *
Выбор был широкий. Первый же продавец подержанного автохлама предлагал на выбор две с лишним дюжины автоприцепов, четырнадцать фургонов разных типов и переделанный школьный автобус. На автобусе взгляд Гарри даже задержался, уж больно оригинальным мышлением обладал тот, кто его переделывал. Да и просили недорого — учитывая как раз ту самую оригинальность конструкции... А плюс он ещё и вместительный! Больше него на всей стоянке был только один древний "виннебаго" с затертыми логотипами кинокомпании "Юнайтед Артистс", который требовал для буксировки магистральный тягач...
Стоящая на возвышении на границе сектора домов на колесах и легковых автомобилей ярко-алая открытая машина бросилась Гарри в глаза внезапно.
— А-аа, да! — продавец подержанных автомобилей заметил его взгляд тут же. — Плимут "Ярость" 1958 года! Настоящая американская классика!..
К тому моменту, когда второй из пяти каге буншин истратил всю залитую в него чакру, в палате стало уже припекать всерьез. И хотя Гарри предпочел бы, для полной уверенности, подождать ещё минут двадцать — стало очевидно, что пожар действительно распространялся гораздо быстрее, чем ожидалось.
Так что в подвал Сундука Немайн пришлось затаскивать, не отключая от аппарата ИВЛ — по крутой и узкой лестнице, и всего в четыре человеческих силы! Когда все закончилось, и больная благополучно продолжала быстро выздоравливать, только уже внутри внепространственного кармана, Гарри понял, что не зря потратился на "Феликс Фелицитис".
Выбралась также большая часть каге буншин из команд иллюзии и расчистки. И просто так развеивать пол-сотни клонов Гарри счел... неразумным. Так что пришлось срочно создавать клона под имеющиеся документы и отправлять его за покупками.
Сначала-то Гарри собирался прикупить что-то вроде полноприводного "Форда Ф" или "Шевроле К", массовое, обыденное и привычное. К нему пару мотоциклов, тоже совершенно рядовых, небольшой стандартный дом на колесах... И готова передвижная база.
А потом он подумал, что передвижная база на автобусе была бы ещё круче. Затем увидел "Плимут"... и пропал. Не то, чтобы Гарри раньше мечтал об этой машине, хоть и смотрел он "Кристину" раза три или даже четыре. Но вот теперь, когда представился шанс, он её не упустит.
— Вижу, вам понравилась эта малышка? — особой проницательности тут не требовалось, конечно. — Тогда у меня есть кое-что специально для вас! Пойдемте, я покажу вам такой прицеп, который можете оценить только вы! Это не то, что все эти пластиковые коробки для завтраков, это настоящая классика! Вот, смотрите!
Гарри посмотрел. Действительно, не пластиковая коробка — металлический корпус, некогда блестящий, потускнел и покрылся патиной, кое-где отметились птички... В остальном... Эта штука действительно должна была гармонировать с "Яростью". Если её немного почистить и слегка отполировать, привести в порядок — то "Плимут" с этим прицепом будет смотреться как родной.
________________
"Дом на колесах":
http://www.pichome.ru/image/m3M
http://www.pichome.ru/image/m3K
"Ярость":
http://www.pichome.ru/image/m3C
http://www.pichome.ru/image/m3U
* * *
Спуститься в подвал Сундука получилось только после того, как "Конкорд" рейса Нью-Йорк—Лондон приземлился в Хитроу — уж слишком мало времени было на пересадку в Нью-Йорке, посадку "Боинга" из Лос-Анжелеса и взлет "Конкорда" разделяли всего-то минут пятнадцать. Он даже на метле едва успел! Фургон дождался на стоянке, созданный в туалете зала ожидания аэропорта клон открыл дверь, Гарри развернул Сундук — а вниз по лестнице бежала уже Чертополох.
Да, она действительно пришла в себя. И, судя по всему, была совершенно этому не рада. Огорчительно...
— Я — уро-одина! — тоскливо выла спасенная от довольно-таки гадкой участи дева, с отвращением глядя на свое отражение в зеркале. — Страшилище! Тва-арь ко-ко-шма-арная-аааа!
"Не то, чтобы ты совсем не попал... Ты не попал в шарик!" — сама себе мысленно сказала Азэми голосом русского медвежонка. Конечно, внешность у Немайн теперь была довольно специфическая. Виггенвельд не бадьян, и раны, заживая, оставили крайне неприятного вида шрамы. С другой стороны, на фронтах Третьей Великой Чертополох видала и не такое. Причем, что характерно, на боеспособность внешность особого влияния не оказывала. Разве что положительное — многие, заработав подобную "красоту", всеми силами стремились отплатить "визажистам" врага. Мотивация не хуже иных прочих.
К сожалению, здесь они были не на войне...
— Я-аа... стра-стра-страхоё-оообищееее! Ы-ыыыы... — ревела девушка. Азэми поглядела на неё не без сожаления — а созданный ею клон уже взлетал вверх по лестнице. Вернулся он через каких-то десять минут, держа в руках здоровенный картонный стакан. Чертополох подхватила его, сняла пластиковую крышку, довольно глянула на бултыхающиеся среди пузырящейся коричневой дряни кубики льда — и разом выплеснула все две пинты газировки на страдалицу.
Визг бедняжки наверняка услышали в Париже...
А то и в Белграде!
* * *
— Ну, допустим, ясно, — протянула Азэми, оглядывая вымотанную полуторачасовой "беседой" девушку. Как бы ей хотелось быть чуть менее принципиальной! Просто влезть этой... козе! в мозги и тупо просмотреть всё, что произошло тем утром! И к биджу все принципы! — Этот красавчик-агент казался ТЕМ САМЫМ. Ты ему поверила, разорвала договор со мной, а он оказался козлом. Соблазнил твоего юриста, и они вместе подсунули тебе кабальный договор. Узнав о том, что они... встречаются...
— Они трахались! Трахались! Как долбаные зайцы в долбаном марте! — заорала, оторвав лицо от подушки, зареванная Немайн. — При каждом удобном случае! Об этом... и-ик... вся долбанная группа... и-ик... знала!
Чертополох отмахнулась от возражения, как от несущественного.
— Ты узнала, добралась до них и прикончила, так, да? Ну, ясно. А зачем ты убила мистера Джонса со всей семьей? И двух охранников?..
— У этого мудака было какое-то хитрое юридическое соглашение. В случае его смерти всё, включая права на мои записи, получала его кузина, дочь этого самого Джонса... — хлюпнула носом бывшая панк-звезда. — Я решила, что раз уж денег мне все равно не видать, то пусть уж лучше никто их не получит...
— М-ммда... Значит. Агент с юристом, — Азэми загнула мизинец и безымянный. — Мистер Джонс, миссис Джонс, Джонс-младший и мисс Джонс. Двое охранников, патрулировавших квартал в тот момент, когда ты выскочила из их дома, вся в крови и хохоча, как сумасшедшая. Двое патрульных из наряда полиции, прибывшего на вызов, и трое спецназовцев SWAT. Плюс пятерых полицейских ты покалечила... Итого тринадцать из восемнадцати. Ну, что я могу сказать? Впечатляет!
— Тринадцать? Я убила тринадцать человек?
— Угум-с, — люди этого мира никак не переставали удивлять уроженку Скрытого Водоворота. — И не могу сказать, чтобы ты приложила мало усилий к тому, чтобы убить остальных. Чтобы остановить, свиньям пришлось буквально нашпиговать тебя свинцом!
* * *
Когда фургон скатился с пандуса парома, доставившего его на другую сторону Ла-Манша, в потустороннем подвале Сундука Узумаки Азэми и бывшей фолк-панк звезды Немайн закончили обсуждать прошлое, с которым, в принципе, всё было уже давно ясно, и начали обсуждать будущее. Немайн, хоть и нехотя, но всё же согласилась с тем, что её карьера в шоу-бизнесе окончена... И что теперь?
Когда автомобиль свернул с магистрального шоссе на узкую проселочную дорогу, ведущую к домику на побережье, который сняли на лето Грейнджеры, вопрос о продолжении тренировок, сопряженных с поправкой подорванного здоровья, уже не стоял — он лежал, тихонько посапывая, отключившийся вместе с хозяйкой.
Последние пару километров от небольшой деревушки, где был оставлен под охраной двух клонов фургон, Гарри пролетел на метле. С которой благополучно свалился, обнаружив в домике не только Гермиону с родителями, но ещё и леди Андромеду в сопровождении мужа, дочери и жуткого на вид мужчины в аврорской мантии.
Сам Грюм Грозный Глаз, надо же!
— Ну, и где ты пропадал?
* * *
Гарри был недоволен.
Он был просто в ярости!
А главное — винить-то и некого. Сам себе дурак...
Так что злился он в основном на себя.
Можно же было предвидеть, что Тонкс найдет способ обойти клятву!
Грозный Глаз наведался в бункер, узнал, что там такое... обитало... Да и трудно было не узнать, если там Морсмордре чуть ли не на каждой стене намалевано было и эхо от темной магии даже спустя столько лет держалось!
Узнав, что Квиррелл как-то взаимодействовал с Неназываемым, старый параноик примчался в Тонкс-Мэнор быстрее ветра, взбудоражил всех, поднял на ноги леди Андромеду, они уже всей толпой рванулись к Грейнджерам, у которых уже третьи сутки якобы гостил Гарри...
И обнаружили только завравшуюся Гермиону!
Которая, конечно же, тут же раскололась!
Неожиданно, правда? Учитывая, сколько сил Гарри потратил на убеждение Пай-девочки в необходимости этой авантюры... Никаких неожиданностей, все именно так, как оно и должно быть.
А он — идиот! Идиот! Идиот!
Нельзя! Нельзя! Никогда нельзя строить планы-многоходовки на основе одного-единственного элемента!
Как там, у классика?..
...Гроза, пришедшая с Атлантики, накрыла совершенно безразличный Гарри городок. Исчезли из виду упирающиеся в низкие тучи шпили собора, опустилась с неба бездна и залила лес антенн на крышах домов, старые немецкие доты со стерегущими побережье бойницами, рынок, гостиницу, переулки, автовокзал... Пропал Виссан, как будто не существовал на свете. Все пожрала тьма, напугавшая все живое в городке и его окрестностях...
Гарри стоял у окна, слушал, как за спиной Аластор Грюм выстукивает пальцами по столу замысловатый мотивчик, и размышлял о литературе и христианском милосердии.
— Ладно, Тонкс, если уж мистер Грюм так категорически уверен... — Грозный Глаз, которого юный Герой Магической Британии больше часа доставал вопросами "А убеждены ли вы в том, что...", негодующе фыркнул. — То я тебя прощаю.
— Ты? Прощаешь меня? — волосы у Тонкс мгновенно стали какого-то совсем уж нечеловеческого цвета, а изо рта полезли клыки. — Да...
— Ты же нарушила обещание? Нарушила!
— Я тебя...
Грюм Грозный Глаз прервал вновь начинающийся детский скандал, с силой хлопнув ладонью по столу.
— Хватит, Тонкс! Детс-ский сад, штаны на лямках! — будущая звезда Аврората села, недовольно сопя и всем видом показывая, что от своего мнения о кузене не отступит ни на шаг. — Мистер Поттер...
— Мистер Грюм, сэр... — ответно кивнул мальчик. — Прежде, чем я начну, позовите Гермиону, пожалуйста.
— Зачем?
— Я обещал, что всё ей расскажу, — пожал плечами мальчик. — Думаю, проще будет это сделать сейчас...
— Думаешь, стоит?
— Я не какой-нибудь там! Я держу слово!
Рычащую от возмущения Тонкс от прыжка на Гарри удержала только вцепившаяся в локоть рука наставника.
* * *
— Если рассказывать по порядку... Так, как понимаю эту историю я... Стоит, наверное, начать с зеркала, — Гарри поерзал на стуле, стараясь сесть поудобнее, потом вскочил и вернулся к окну. — Зеркало Эйналеж, оно же проклятое зеркало королевы фей. Последний известный хозяин — доктор Ди. Доктор Артур Ди, сын доктора Джона Ди. Алхмимик, математик, врач, предсказатель... В тысяча шестьсот двадцать третьем году по рекомендации Джеймса Первого, короля Англии и Шотландии, поступил на службу к царю Московии Михаилу сыну Теодора. Официально — как врач. Неофициально... Артур Ди унаследовал от отца не только зеркало. В тысяча шестьсот тридцать седьмом году Артур Ди вынужден был бежать из Москвы. Бежал он настолько спешно, что прихватить с собой успел немногое. Все остальное... осталось в доме Дия в Кукуевой слободе. Вернуться в Московию Ди-младший не мог...
— Почему? — удивилась Гермиона. — Он же был магом!
— Потому что он предсказал Раскол и отмену патриархии в России, — ответил отражению в окне, зеркальном от сплошным потоком льющейся по стеклу темной дождевой воды Мальчик-Который-Выжил. — То есть влез в политику Царства Московского и внутреннюю кухню Русской Православной Церкви одновременно. Кому он там этими своими пророчествами дорогу перешел, то поди знай, а только спустили на него смиренных отшельников Заволочского скита...
Грюм с пониманием кивнул. Наверное, сталкивался. Остальным Гарри пояснил:
— Они у московитов тогда были как Псы Господни у католиков. Не то чтобы в точности инквизиция, не следователи общего плана, а чистые убийцы магов, но Ди от того было не легче. Даже наоборот. Так вот, когда Артур Ди понял, что либо ему быть без головы, либо без имущества... Он кое-что придумал. В те годы из Англии в Московию как раз начинала перебираться одна из ветвей семьи Брюсов. Политика Карла Первого в Шотландии им не нравилась, они сами не нравились Карлу... Ну, и Артур Ди договорился с ними. Вильям Брюс, в обмен на возвращение кое-каких особо памятных вещичек, получил принадлежавший Ди дом в Кукуевой слободе, и все, что не нужно было доктору. Включая то самое зеркало.
— Вот как?
— Это точно?
— Да, — энергично кивнул Гарри. — Зеркало Эйналеж после той истории он больше видеть не хотел, и предсказаниями заниматься не собирался. Оно было отдано волшебнику из русской ветви семьи Брюс. И принадлежало Древнейшему и Благороднейшему Дому Брюс до самой смерти Джеймса Дэниэла Брюса...
— А потом? — Тонкс эту историю слушала как волшебную сказку. Да она ею, по большому счету и была. — После смерти Брюса?
— После смерти Брюса волшебники в семье перевелись. Уж не знаю, почему...
— Это было проклятие. Посмертное проклятие вана, владевшего тем куском Ванахейма, в который пробил канал Брюс при создании Дурмстранга, — леди Андромеда слушала так тихо, что Гарри про неё почти забыл. — Оно должно было сожрать ётунов, тех, кто уничтожил ванов во время Рагнарёка — когда они пришли бы за землей побежденных. На семь колен вперед и семь колен назад. Только вот победителей в том бою не осталось, и когда Джеймс вскрыл карман, проклятие сработало на него. Правда, частично — Брюс не был великаньей крови, но если б он не был лучшим выпускником Хогвартса того столетия, Брюсам бы все равно солоно пришлось бы. Но Джеймс сумел ослабить его действие! Благороднейший и Древнейший дом Брюс перестал существовать, с тысяча семьсот одиннадцатого года в семье Брюсов рождаются только магглы и сквибы — но род не прервался...
— И что? Что случилось с зеркалом?
— А вот это очень интересный вопрос! — воскликнул Гарри тем самым голосом, которым ведущий "Колеса Фортуны" выкрикивает "Есть такая буква!". — Куда делось зеркало из хранилища артефактов Дома Брюс?
— И куда же?
— А вот не знаю! — развел руками в шутовском поклоне Гарри. — В смысле — ТОЧНО не знаю. Но дога-адываюсь. Вот смотрите...
На стол лет толстый свиток пергамента с печатью публичной библиотеки Св.Беды.
— Обошлось мне в двадцать галеонов, — не удержался от похвальбы мальчик. — Полный список древних артефактов, обнаруженных за последние сто лет. С кратким описанием и списками книг, в которых можно найти более подробные сведения... Девяностые годы прошлого и начало этого века — практически ноль. Один артефакт привезен из Китая в девятисотом, один — из Южной Африки в девятьсот четвертом. Тут всё ясно. С двадцать первого года начинаются Русские Аукционы — распродажа выморочного имущества уничтоженных Домов. В продажу идут безделушки, различная дамская радость...
— Помню, бабушка рассказывала, как дедушка на одном таком "пояс верной жены" купил... — мечтательно протянула леди Андромеда. — И как она его этим поясом гоняла...
— Пояс верной жены?
— Старинный артефакт, запрещен указом Министерства, — разъяснила девочке Тонкс. — Очень мощное заклинание привлекательности, вполне сравнимое с гламором вампиров и фейри. Но надеть может только замужняя женщина, причем только та, что ни разу не изменяла мужу. С изменниц падает, на незамужних не застегивается.
— И что в этом такого страшного, что его запрещать надо? — недоумения в голосе Гермионы хватило бы на целую армию. — Это...
— В тридцать первом какой-то шутник разослал "пояса" самым ответственным сотрудникам Министерства. Два убийства, пять разводов... И официальный запрет, по причине "возможности нарушения Статута Секретности"...
Гарри откашлялся и сказал, что может быть, стоит вернуться к теме?
— На тех аукционах всплывало всякое, разное...— мальчик развернул исписанный четкими черными строками свиток дальше. — Но ценность большинства предметов чисто историческая. Либо, опять же, дамские побрякушки. Артефакты, нужные в хозяйстве или в бою, русские не продавали. К концу двадцатых выморочное имущество закончилось, аукционы проводить перестали... А потом началась война.
— Гарри, тебе не кажется, что вступление немного затянулось?
— Гермиона, я на то, чтобы узнать эту историю, потратил семьдесят два галлеона и не меньше месяца жизни. Позволь уж мне рассказать её так, как я считаю нужным, ладно? Итак, война... — Гарри перемотал свиток, открыв часть, всю испещренную пометками разных цветов. — Во время неё всплыло довольно много артефактов. Были среди них и древние, и могущественные... Но это дело обычное, да? Когда начинается дождь, люди раскрывают зонты. Когда начинается война, они открывают двери арсеналов...
— Так оно и есть, парень. Так оно и есть... — "Грозный Глаз" кивнул. — Но ты не мог бы перейти к делу?
— Да я уже почти добрался. Итак, война окончена. Побежденный Альбусом Дамблдором на магической дуэли Геллерт Гриндевальд, согласно условиям дуэли, отправляется в выстроенную им же самим тюрьму Нурменгард, предварительно отрекшись от всех своих постов, должностей и титулов и вернув все данные ему клятвы и обеты. Авроры отправляются по домам, гриндевальдовцы — в изгнание, в Азкабан или на тот свет, кому как повезло. Боевые артефакты отправляются в арсеналы, собирать пыль на полках. Все ликуют... А в Европе начинают всплывать довольно-таки странные вещи. Характеризуются они тремя общими чертами. Первое! — Гарри загнул палец. — Всё это вещи очень древние. Как минимум шестнадцатый век. То есть все они созданы до принятия Статута и внесения в артефакторику соответствующих изменений. Второе. Все они относились к военным артефактам. Но не боевым! — Значительный Палец вновь возделся к потолку. — Артефакты... скажем так, поддержки. Третье. Вот список книг, в которых упоминаются эти артефакты...
Тонкс и Гермиона стукнулись лбами в попытке первой прочесть состоящий из всего-то семи пунктов список. Правда, каждый из пунктов состоял не менее чем из целого абзаца текста — одно только заглавие в три-четыре, а то и шесть строк!
— Брюсы и Дурмстранг?
— Именно они, — уважительно глянул на подругу Гарри. Ему для того, чтобы прорваться через эти зубодробительные сложносочиненные предложения, понадобилось куда больше девятнадцати секунд! — Да, после того, как умер последний из Древнейшего и Благороднейшего Дома Брюс, все артефакты из арсеналов, сокровищницы и коллекций Дома попали в Дурмстранг. Вероятно, для зеркала исключения не сделали, но полного списка артефактов Дома Брюс нет, и никогда не было, только вот эта вот... этнография с фольклористикой, — Гарри неуважительно ткнул пальцем в список книг. — Ладно... Весной сорок четвертого, когда поражение поддерживающих Гриндевальда магглов стало уже очевидным, из Дурмстранга исчезло... много чего. Точного списка опять-таки нет, нет даже приблизительного, потому что в Дурмстранге с тридцать первого по сорок восьмой год сменилось двадцать два директора, а профессорский и преподавательский состав восемь раз обновился полностью.
— Восемь? — потрясенно расширила глаза Гермиона. — Восемь раз?
— В Дурмстранге в те годы шла... борьба, — неохотно кивнула леди Андромеда. — Вернуться в Россию ведь хотели все. Только вот кем и в каком качестве? Приползти к les bolshevik'sна коленях? Или продолжить борьбу — до победы! К середине двадцатых второй путь начал выглядеть... неразумно. Так что у защитников первого появилась возможность высказаться. Поначалу это были просто... разговоры. Достаточно громкие, правда. Потом они переросли уже в открытые дискуссии... а затем появился Гриндевальд. И Борис Тэдли. Начались драки, потом эпидемия "несчастных случаев"... Ещё хорошо, что на должности директора, деканов и профессоров Дурмстранга наложены заклятия, отменяющие любые обеты, которые могут повредить школе — иначе Дурмстранг бы превратился в оплот Гриндевальда немедленно. А так... школа сумела отстоять свою самостоятельность. Но потери были... чудовищными.
— Кто-то из гриндевальдовцев в Дурмстранге нашел способ передать ему часть "Брюсова наследства", — Гарри откашлялся, поправил очки и пристально глянул на Гермиону. — Гриндевальд отдал эти предметы служившим ему магглам из "Черного Ордена". Войсковые части СС начали широко применять их в боях с начала лета 1944 года. Белорусская операция, Львовско-Сандомирское наступление, Яссы, Кишинев, Румыния...
— Гарри, откуда ты это все взял? В смысле, про отношения Гриндевальда и СС, про переданные артефакты... Я...
— Сомневаешься, Пай-девочка? Зря. Список литературы я тебе предоставлю. Только... — Гарри помялся. — Позже, ладно? Я уже почти закончил... Итак, применение артефактов россыпью привело к тому, что многие из них были потеряны, причем достаточно бессмысленно. И наци решили сосредоточить их в одном месте, стратегически важном. В результате все, что ещё оставалось, а также кое-что новенькое, было передано начавшей формироваться 6-й танковой армии СС. В ходе боёв в Арденнах эти подразделения были уничтожены мало не до последнего человека. Потому что древние могущественные артефакты — это, конечно, хорошо. Но три с лишним тысячи самолетовылетов в сутки на сто миль фронта бьют любой аргумент.
— Вы сильно недооцениваете возможности волшебства, мистер Поттер, — кажется, замечание про могущество магглов "Грозному Глазу" не очень понравилось. — То, что эти магглы получили не стратегический, а тактический инвентарь, да ещё и применять его не слишком умели, вообще ничего не значит. Если бы Гриндевальд нашел то же Копье Судьбы... А ведь искал, и как искал!
Копье Судьбы, если судить по смутным легендам, дошедшим со времен Атлантиды и Древнего Му, было артефактом невообразимой мощи. Гарри представил себе, что мог натворить вооруженный этакой штуковиной псих, повернутый на Всеобщем Благе — и невольно поежился. К счастью, как и все артефакты такого класса, Копье вдобавок к чудовищной мощи имело собственный, довольно злобный разум и предельно капризный характер. Потому последний раз его применение зафиксировано в конце четырнадцатого века — когда Империя Мономотапа, предельно ослабленная внутренними неурядицами, все же отбила нападение зулусских орд, в десятки раз превосходящих имперские войска по численности. Гарри как-то ради интереса прикинул, как бы такое соотношение выглядело где-то ещё... Ну, да. Баннерет Черной Розы провернул примерно схожий фокус — но он держал башню в ущелье, и потому из тех пяти с лишним тысяч его позицию могли атаковать не больше полусотни бойцов за раз. А вот как он это же самое устраивал бы в ровной, как стол, саванне... Наверное, как-нибудь да устроил. Жаль, что от него демону достались одни только боевые навыки. Уметь ДУМАТЬ так, как умел думать он, было бы здорово! Хотя принцу Торва, которому далось в руки Копье Судьбы, думать не потребовалось. "Чего там думать — трясти надо!".
— Артефакты "брюсова наследства" специально никто не искал — немцам было уже немного не до того, а союзники вообще об этом ничего не знали. И то, что было найдено среди оставленных "соединением тысяча" воронок, потихоньку расползалось по Европе. И не только по Европе. "Братчину Морских Королей" обнаружили аж на Кубе, "Котел Ярости" так и застрял в Иерусалиме, хоть и под наблюдением спецмиссии МКМ...
— Надо сказать, никаких открытий вы не совершили, мистер Поттер, — пожевал губами старый аврор. — Я эту историю знаю с Парижа, с 68-го...
— Топор Брана Мак-Морна, — с пониманием кивнул Гарри. — Если бы не вы тогда, Де Голлю бы и танки не помогли бы.
— М-ммда, верно, — Грозный Глаз сбился с мысли, но быстро вернулся на рельсы. — Так вот. Списки артефактов "наследства" есть, хотя и примерные, составлены по этой вот... фольклористике, как вы изволили выразиться. Большая часть уже найдена. Вы серьезно рассчитывали быть первым, кто ищет этот "клад"?.. Тем не менее... Хвалю! — внезапный взрык Грозного Глаза у себя над ухом заслушавшаяся Тонкс восприняла неадекватно, подпрыгнула и упала со стула. — Суметь расковырять такой объем данных, пусть даже по открытым источникам и с помощью библиотеки — это дорогого стоит... Куда планируете после Хогвартса?
— Я ещё не решил... И, вообще говоря, ещё не закончил. Это всё была присказка, — Гарри постарался посмотреть на собеседников, и особенно на Гермиону, с максимальной степенью самодовольства. — Мы начали с зеркала, помните? Оно, конечно, тоже имеет отношение к Брюсам. И древнее. И наверняка может использоваться для военных нужд — разведка там и всё такое. Но есть нюанс...
__________
Псы Господни — DominiCanes — неофициальное название Ордена Братьев-Проповедников (Ordo fratrum Praedicatorum, O.P.), основанного Св.Домиником. Со времен Тулузского собора 1229 года в специальном и исключительном ведении доминиканских монахов состояли постоянные трибуналы Священной Инквизиции.
"Взрослые", переглянувшись, задумались... А Гермиона подскочила, по привычке начав тянуть руку, но быстро опомнилась и просто затараторила:
— Ведь зеркало! Оно бы маггла сожрало бы! И волшебника, если слабый! Для зеркала нужен был сильный волшебник!
— Оператор... — стукнул себя кулаком по ладони Грюм. — К зеркалу должен был прилагаться оператор!
Гарри впечатлился второй раз за час. Да, Гермиона Грейнджер могла быть первосортной занудной занозой... Она требовала неукоснительного соблюдения правил, считала мнение ВЗРОСЛЫХ и УВАЖАЕМЫХ людей авторитетом в последней инстанции... Но за такие мозги ей можно было простить и куда большие недостатки.
— Вот именно. В наступлении наци в Арденнах участвовал как минимум один волшебник... Но я предполагаю, что их было не меньше восьми, — и Гарри, как козырный туз, выложил на стол книгу, уже раскрытую на нужной странице. Вновь послышался легкий треск от соприкосновения лбов любопытных девчонок. — Потому что меньше, чем семи волшебникам, за Чашу Ветров браться не только бессмысленно, но и опасно.
— Чаша Ветров? Ты думаешь...
— Предполагаю, — улыбнулся Гарри. — Исходя из двух обстоятельств. Вот тут — первое. Обратите внимание, последний раз Чашу Ветров использовал Уолтер Рэли, при аресте она пропала, на что Рэли из тюрьмы неоднократно жалуется... Производили арест, что характерно, хайлендеры из полка Брюса. Второе... Наступление началось сразу же, как только в районе Арденн установилась нелетная погода. И эта погода продолжалась две недели — резко прекратившись после второго визита "соединения тысяча".
— Гарри! Ты будешь объяснять или нет?
— Ну... Дело в том, что нелетной погода была в Северо-Восточной Франции и Бенилюксе, именно там не могли взлетать самолеты. Снег, сильный ветер, низкая облачность, туман... Все это от самой земли и до четырех миль. Американцы, видя, что 6-я танковая проломила все заслоны и вот-вот выйдет на оперативный простор, к Брюсселю и Антверпену, привлекли "Летающие Крепости", сначала понемногу, отдельными крыльями. К концу декабря, видя, что ситуация ухудшается, подняли для удара все "соединение тысяча"... Ну, это соединение тяжелых бомбардировщиков, обычно применявшееся против городов Западной Германии и Северной Франции. Они базировались в Англии, поэтому пятно плохой погоды их аэродромы не задевало, и действовали они на больших высотах, от пяти миль — то есть выше слоя облачности. В первый удар, днем 30 декабря, они высыпали на Сен-Вит, Бастонь и окрестности три с лишним тысячи тонн кассетных бомб. Наводились бомбардировщики по радио, методом "радиокрест". Второй удар, четыре с половиной тысячи тонн, был нанесен третьего января, прицельно по боевым порядкам 6-й армии — и сразу после него плохая погода над Арденнами... прекратилась. "Словно выключили". Учитывая американское превосходство в воздухе... — Гарри пожал плечами, не желая разъяснять и без того понятные вещи. "Конец немного предсказуем", да.
На несколько секунд в комнате установилась тишина — было слышно только, как звонко барабанят редкие капли из-под "хвоста" прошедшего уже ливня по жестяному подоконнику.
— Вот так... — Гарри снова отвернулся к окну — чтобы встретить в отражении внимательный взгляд старого аврора. Гребанный параноик! Пришлось делать соответствующее лицо... — Архив шестой SS-Panzerarmee лежит в Университете штата Луизиана в Батон-Руж. Я пытался найти там... что-нибудь. Но...
— Но что? — вспыхнула Гермиона. Мисс "Хочу знать ВСЁ и ещё немножко" в своем репертуаре.
— Архив... Для начала, я немецкого языка не знаю, — вздохнул Мальчик-Который-Выжил. — Как и системы хранения всего этого — а там мно-ооого. И, главное — в фонде лежат документы, которые писали пятьдесят лет назад солдаты "войсковых СС" — то есть там и армейский, и СС-овский жаргон, вдобавок к немецкому языку и реалиям Третьего Рейха, в которых я тоже не очень-то секу... Я потыкался дня два, и решил поискать других путей. И — вот... — он повернулся к сидящим за столом. — Думал в библиотеку обратиться. Смогут там найти специалиста подходящего, чтобы в маггловских архивах мог работать и немецкий язык знал — будет мне клад...
— А если не смогут? — сощурил последний глаз Грюм. — Тогда как?
— Тогда... — Гарри почесал в затылке. — Тогда придется самому как-то выкручиваться. Попасть-то в архив не проблема, я прячусь хорошо, а вот структура фонда, язык, жаргоны...
— И что тебя так на кладах-то сдвинуло, племянничек? — мягко вздохнула тетя Меда, поднимаясь из-за стола. — Доказать кому-то что-то хочешь?
— Ну-ууу... И это тоже, — Гарри, смущенно улыбаясь, поправил очки. — Но не главное. Знаете, сколько обучение у артефактора стоит? Хорошего, признанного Гильдией мастера-артефактора? Двадцать лет жизни! Десять учеником, десять — подмастерьем! И все это время я пашу на него, как каторжный, и полностью в его воле! А если деньгами, то каждый год ученичества идет за пять тысяч, год подмастерьем — за десять!..
________________________
Обучение. Любой желающий мог поступить в ученики, чтобы овладеть определенным ремеслом. Но по установившимся правилам в цех принимали только того, кто прошел этап ученичества. Даже сын мастера, имевший право унаследовать дело своего отца, был обязан пройти через этап ученичества, обучаясь ремеслу у своего отца либо другого мастера. Позже сын мастера стал пользоваться преимуществом при вступлении в цех. Ученик жил и работал вместе с мастером на условиях контракта, подписанного родителями или опекунами мальчика. Обычно ученик обязывался быть трудолюбивым и преданным, беспрекословно подчиняться мастеру, хранить его добро и секреты ремесла и во всем соблюдать его интересы. Он также обещал не жениться, пока не окончит обучения, не становиться завсегдатаем таверн и прочих увеселительных заведений и не совершать неблаговидных поступков, способных бросить тень на репутацию мастера. Со своей стороны мастер обязывался обучить мальчика ремеслу, предоставляя ему пропитание, жилище, одежду и карманные деньги, а также осуществлять руководство его нравственностью, прибегая в случае необходимости к наказаниям. Иногда родители ученика платили мастеру за эти услуги. Если случалось, что подросток ударялся в бега, его возвращали в мастерскую и строго наказывали. С другой стороны, сам мастер подлежал наказанию за злоупотребление властью или пренебрежение своими обязанностями.
http://enc-dic.com/colier/Gildii-2270/
* * *
Единственная на лестничной площадке дверь была монументальна. Этакое "ты не пройдешь!" резного дерева. Сделанная в начале пятидесятых вместе со всем домом, она всем своим видом демонстрировала непреклонность победоносной сталинской империи. Под свежей, но уже начавшей облезать светлой краской был виден старый темно-красный, пошедший трещинами слой "железной суриковой", столь же упорной в своей стойкости, как и сама дверь, и весь дом. От многочисленных звонков остались только следы по штукатурке — самих звонков, проводов, и дыры от шурупов, на которые крепились таблички с номерами комнат. Новые обитатели оставили только один звонок, прикрутив рядом табличку с лаконичной надписью "дежурный".
На звонок выглянул через цепочку действительно дежурный — в обтягивающей впечатляющее чрево футболке и спортивных штанах, с бутербродом в правой руке. Молча оглядел неожиданную визитершу, столь же молча прикрыл дверь и лязгнул. Дважды — цепочкой и откидным фиксатором в полу. И пошел к себе в дежурку, сильно хромая и пряча в укрытую на спине кобуру вытертый до белизны древний "макаров". В ответ на её вопросительное "Э-ээ?" хромой махнул освободившейся от оружия рукой вдоль коридора, из которого ещё не успели вывезти стоящие вдоль стен древние шкафы, разваливающиеся кресла, развешенные по стенам детские велосипеды, жестяные ванны и стиральные доски.
Этаж "общежития коридорной системы", частично уже расселенного для капремонта, был целиком выкуплен у стремительно разоряющегося завода за совсем смешные деньги в кассу, три "Мерседеса" — новехонький лично директору и два слегка подержанных, но в отличном состоянии, главбуху и замдиру...
Секретарше заводоуправления, тридцатитрехлетней дважды разведенке, умело прячущей за бешеным темпераментом, которого хватало на директора, замдиректора, главного бухгалтера и бригаду грузчиков из бывших спортсменов, недюжинный, откованный двумя вышками разум, достались "Ауди Кваттро", девяносто вторая "Беретта" из отполированной до серебряного блеска нержавейки и двухфунтовый пакет чистейшего "кремового" кокаина. Обещано же было гораздо больше...
— Чертополошина! Иди-ка сюда, дай обниму тебя, душа твоя пропащая! — из одной из открывшихся на звонок дверей выглянул и взревел медведем Стойко Двойчев, бывший командир болгарского взвода роты "Кропоткин". Его вывезли в Москву ещё весной, после того, как стало ясно, что ранения, полученные здоровяком под Пакрачко-Поляной, когда сводная группа "сынов дяди Васи" на трех древних Ми-8 вырезала всю банду "Осенних Дождей" вместе с Мерчелом и пришедшей им на помощь ротой хорватской военной полиции, освободив узников хорватского лагеря смерти, слишком тяжелы для полевых госпиталей и даже для клиник Белграда. Фокадан здоровенный болгарин знал ещё со времен, когда салон на рю дез'Экуф был просто клубом молодых радикально-левых интеллектуалов, литераторов, поэтов и художников. — Какими судьбами?
— Да вот, решила вас навестить... — Узумаки Азэми похлопала осторожно обнимающего её великана по спине и аккуратно высвободилась. — Товарищ Кент здесь?
— Нет ещё, — болгарин по своей странной привычке дернул головой, не то соглашаясь, не то отрицая. — Он у Постновского на совещании...
— Вот ...! — экспрессивно высказалась Чертополох. — У меня самолет через два часа, а он совещается!
— Ты что, не знаешь? Партию-то того... распустили! — развел руками Стойко. — В смысле — аннулировали!
— Какую партию? — тупо спросила Азэми, шагая за двигающимся в сторону кухни болгарином. — Зачем запретили?
— Ну как какую? Постновского партию, СВД-СС. Минюст России аннулировал регистрацию...
Узумаки Азэми замахала на здоровяка руками и попросила больше его подобными глупостями её нежный женский рассудок не травить. Ну, занят и занят! И всё! А то минюсты какие-то...
* * *
Выстроенный на плацу батальон выглядел грозно — хотя на самом деле позади выстроившихся буквой "П" бойцов стояла техника всего лишь одной боевой группы из четырех.
— Товарищи бойцы! От имени и по поручению Международной Группы Содействия Развитию я поздравляю всех вас с завершением процесса самоорганизации! — Генрих переждал неизбежное "Ура!" и, повернувшись, махнул рукой группе стоящих в стороне людей. — Делегация наших товарищей из России прибыла сюда в этот торжественный день с тем, чтобы вручить батальону его Боевое Знамя...
Бойцы заорали так, что слышали их, наверное, не только в Сребренице но и в Риме!
— Вручать знамя батальона единодушным решением делегации поручено... товарищу Андреевой!
— Спасибо, товарищ Кларк! — немолодая полная женщина вколачивала слова, как гвозди. — Здравствуйте, товарищи бойцы! Русская секция Международной Группы Содействия поручила мне высокую честь вручения вам Боевого Знамени! Я рада, товарищи, приветствовать на земле братской социалистической Югославии зарождение новых Интернациональных Бригад, как символ надежды на светлое коммунистическое будущее, как росток грядущей, неизбежной Мировой Революции!
Она переждала крики "Ура!" и аплодисменты, и продолжила:
— Итак, товарищи... Колонель Крук, прошу вас подойти! — полковник был не полковник, да и ни Круком, ни Вороновым не являлся... "Конспи'гация, батенька!"
— Знамя! — знаменная группа шагнула вперед. На плывущем над их головами ослепительно-алом полотнище рубленным золотым шрифтом было выписано: 1-й интернациональный волонтерский батальон "Товарищ Ленин".
Над надписью горела пятиконечная звезда.
Под — плыла в неведомое будущее "Аврора"
Болгарин нажал на кнопку "Пауза", и изображение на экране здоровенного американского телевизора замерло.
— Вот так вот оно и было...
— Хм-ммм... Смотрится неплохо, да и эффективность, судя по отчетам, хорошая...
— Ну-уу, да. Только вот... Я, конечно, всё понимаю, и вообще... Но мои ребята бывшие, которые в разведку и десант не попали, они сейчас в штурмовой роте. И вот...
— Да говори, не мнись!
— БМП-шки! — решительно рубанул рукой болгарин. — Хотя бы "единички"! Хотя бы на два взвода! И "Гвоздик"... Батарею! Ну... А если... В общем, хотелось бы "Нону". 2С9-1 которая, на базе БТР-Д!
— А "Гиацинт" тебе не надо? Может, ещё и пару батарей "Пионов"? "Тюльпанов" дивизион? "Точку", или там "Оку", может быть?
* * *
Товарищ Кент появился, когда Фокадан уже почти приняла решение оставить подругу в общежитии. Его "Волга", солидно-черная, с сияющей металлической решеткой радиатора и тонированными стеклами, вкатилась во двор, мягко порыкивая форсированным мерседесовским движком.
— Товарищ Фокадан! — с каждой встречей Генрих казался ей все более и более похожим на Троцкого — так, как Азэми представляла себе Льва Революции на основании прочитанных книг. Может быть, это играло шутки восприятие, может, сам товарищ Кларк подстраивался под популярный образ... Чертополох подозревала, что второе предположение ближе к истине, но уверена все же не была.
— Добрый вечер!
— Ну, извини, извини, задержали на совещании у Постновского, обсуждали...
— "Снова взбираюсь, глядя на ночь, на верхний этаж семиэтажного дома. "Пришел товарищ Иван Ваныч?" — "На заседании А-бе-ве-ге-де-е-же-зе-кома"! — не без удовольствия процитировала Чертополох. — Смотри, так вот прозаседаешься, и разбежишься в разные стороны — верхняя половинка на одно совещание, а задняя — на другое!
— Э-эй, у нас не каждый день такое! — запротестовал Генрих. — Просто Федоров аннулировал регистрацию...
— Анри! — Азэми не без намека постучала ногтем по экранчику "Монтаны" и обернулась к дожидавшейся её машине "скорой помощи", арендованной ребятами из московского филиала вместе с водителем. — У нас ещё дела, а у меня самолет через сорок минут! И ещё до аэропорта добраться!
— Да ладно тебе! То, что ты просила, я уже нашел, это не так уж и далеко, доберемся быстро... Да, это рядом со Внуково — ты из какого улетаешь?
— Аэропорт рядом? Я же просила тихое место, спокойное!
— Тише не найдешь! Это в дачном городке Союза Писателей в Переделкино. Двухэтажный дом, сосны, тишина... То что надо, чтобы от ран отойти. Сам бы жил, только времени нет!
— Да? Ну, ладно, поехали, посмотрим, как там оно... Заодно проговорим про общагу, завод и обстоятельства...
* * *
На День Рождения Гарри Поттера в Тонкс-Мэнор собралась целая толпа. Все одноклассники Гарри по Гриффиндору, кроме мастера Финч-Флетчли — его отца перевели в какую-то из стран бывшего Варшавского Договора. Куда именно, Джастин не писал, а Гарри не спрашивал, но точно знал, что это Узбекистан. Выбраться оттуда ради всего лишь вечеринки...
Естественно, все были с семьями. Включая и семью Уизли.
Гарри, как вежливый и воспитанный мальчик, пригласил и тетушку с дядюшкой и кузеном. В ответном письме, чуть ли не дымящемся от ярости, дядя Вернон осведомлялся, что именно во фразе "не желаем иметь с тобой ничего общего" Гарри непонятно?
Вечеринка удалась в полной мере. Взрослые, собравшиеся в доме, не мешали оккупировавшим двор, сад и террасы детям. Дети, с самого утра насладившись разнообразными развлечениями, включающими, помимо всего прочего, переодевание в магглов и поход в кино на премьеру "Возвращения Бэтмена", наигравшись, набегавшись, напрыгавшись, немного поколдовав, объевшись и окончательно устав, не мешали родителям. Они просто сидели на траве, смотрели на заполняющие небо звезды, и тихо беседовали о своём. Ну, или просто спали.
— Ты собираешься и дальше Чашу Ветров разыскивать? Или ещё какую-нибудь глупость придумаешь?
— Почему это глупость? — сонно возмутился Гарри. — Она, между прочим, меньше тридцати тысяч галлеонов не может стоить в принципе. Я за такие деньги шесть лет ученичества купить смогу!
— Знаешь, эта система с мастерством, ученичеством и подмастерьями... По-моему, она не идет на пользу... — Мальчик-Который-Выжил протяжный зевок Девочки-Которая-Хочет-Учиться-Лучше-Всех расценил как невольное предложение свернуть разговор. Но тема... Тема была интересной.
И самому Гарри — как будущему артефактору.
И, особенно, Узумаки Азэми. С её-то возможностями!
Ведь врастать в мир можно, не только убивая врагов и просто подвернувшихся под руку в промышленных масштабах! Можно, скажем, двигать прогресс! Или даже совместить убийство и прогресс!
За счет полученных на Земле знаний куноичи теперь могла построить с нуля несколько десятков мануфактур и фабрик. То есть создать "под ключ" промышленную революцию, выведя любую страну любого мира на уровень развития, соответствующий примерно второй половине девятнадцатого века.
Да, конвейерный метод производства — гениальное открытие.
А будучи применен Узумаки Азэми...
К сожалению, познания пока что оставались чистой теорией, загруженной в глубины памяти из толстых старых книг. Никаких возможностей попрактиковаться. Нет времени, нет... ничего нет.
Она представляла себе — во всех подробностях! — как можно буквально "на коленке" сделать из грубого сырья, уровня "руда, дрова и глина", капсюльный "Энфилд" образца 1853 года, и столь же капсюльные "Кольт—Драгун" и "Кольт—Уэллс Фарго". Весь процесс, включая создание станков для изготовления станков, необходимых для того, чтобы сделать станки, на которых будут выточены, рассверлены и отштампованы нужные детали. Но вот где бы можно было всерьез этим заняться?
___________
Дульнозарядная капсюльная винтовка "Энфильд" образца 1853 года.
http://www.pichome.ru/image/5bT
Револьвер "Кольт Драгун" образца 1848 года.
http://www.pichome.ru/image/5bZ
Кольт "Уэллс Фарго" образца 1848 года.
http://www.pichome.ru/image/5bD
Обнаружив в своей комнате парочку дерущихся домовых эльфов, Гарри несколько удивился. В Тонкс-Мэноре был только один домовик, и этого, с учетом комплекса наложенных на хозяйственные помещения заклятий, заменяющих отказывающуюся работать в интенсивном магическом поле бытовую технику, вполне хватало.
О том, что магическое семейство всегда имеет ровно столько домовых эльфов, сколько может себе позволить, упоминалось в книгах по этикету. В разделе, касающемся сложной науки о том, как оскорбить или, напротив, избежать оскорбления незнакомых и малознакомых волшебников во время светской беседы. Ведь в тех семьях, у которых не было усадьбы с источником Магии, эльфы существовали только за счет мощи самих чародеев, и их количество служило в таком случае мерой силы...
Заметив появление Гарри, эльфы удвоили усилия. Они катались по полу, царапаясь, кусаясь, что-то неразборчиво вереща и пиная ногами друг друга и подворачивающуюся мебель. Наконец тот из них, который выглядел незнакомым, взвизгнул особенно громко и исчез.
Оставшийся сел, и Гарри смог точно узнать, что это Кинки, домовой эльф Тонксов — на его наволочке заботливой рукой леди Андромеды был вышит герб, полученный доктором Тедом года три назад вместе с рыцарским достоинством.
— Ну, и что это было?
— Это был Добби-домовик, эльф из малфоевских! Что-то вынюхивал в комнате Гарри Поттера! Плохой, плохой Добби! Наверняка что-то затевал против Гарри Поттера!
Сама концепция "что-то затевающего против Гарри Поттера" домового эльфа у Гарри особых сомнений не вызвала. В конце концов, если эльф из малфоевских, то белобрысый недо-Дадли вполне мог поручить ему, скажем, подбрасывание в постель Мальчика-Который-Выжил чесоточного порошка. Или ещё какую-нибудь милую дружескую шутку.
— Вы же вроде магией владеете, что же ты её не...
— Кинки не может применять магию против Добби, — вздохнул домовик. — Не положено...
* * *
Засаженный в кинжал осколок Неназываемого Гарри исследовал только тогда, когда делать больше было вообще нечего, в основном во время авиаперелетов.
Не то, чтобы это было ему совсем не интересно — но в деле с осколком основная задача была уже решена. А ревизовать доставшийся в ходе решения трофей можно было и потом...
Причем основной целью исследования был сбор всего того, что мистер Неназываемый оставил после себя в разных уголках Англии, Уэльса, Шотландии... А также почти всех стран Западной Европы и многих стран мира. Да уж, Неназываемого-то никто в передвижениях не ограничивал!
В отличие от Гарри.
Нет, много чего интересного в свое время было распихано по тайникам и в самом Лондоне, и в его окрестностях. Там было практически всё, что нужно для ведения городской партизанской войны в Волшебной Стране: незарегистрированные волшебные палочки, амулеты и артефакты, наборы зелий, золото... К сожалению, местонахождение большинства тайников знал не только сам Неназываемый, но и многие из его организации. Что было логично, но неприятно. Потому что все эти тайники оказались пусты!
Обидно, да.
В конце концов Гарри, исследовавший память Неназываемого от конца к началу, плюнул и пошел другим путем. При жизни Темный Лорд был крайне умен, и скорее всего, он проявлял это качество ещё во времена учебы в Хогвартсе. А значит, он наверняка знал о Школе намного больше, чем было известно едва переведенному на второй курс мальчишке, воспитывавшемуся среди магглов и понятия не имевшему ни о какой магии до самой встречи с кошкой Арабеллы Фигг.
А Гарри эти знания были необходимы. Если, конечно, он не хотел стать из Мальчика-Который-Выжил Мальчиком-Который-Почти-Выжил-Но-Не-Повезло. Понятно, что Гарри Поттер этого не хотел. По крайней мере — до того момента, когда процесс изготовления концентраторов (они же волшебные палочки... ну, или хотя бы магические посохи!) из материала заказчика перестанет быть для него тайной за семью печатями.
* * *
Как оказалось, в детстве Неназываемого звали Том Марволо Риддл, он родился в лондонском сиротском приюте "Wool's" 31 января 1926 года. В Хогвартс юный мистер Риддл поступил в 1938 году, причем приведен был лично Дамблдором, тогда преподававшим трансфигурацию. Был распределен на Слизерин, учился более чем хорошо, но был несколько акцентирован на своей семье, точнее, её отсутствии — мать Тома умерла родами на пороге того самого приюта, успев только сообщить имя и фамилию ребенка.
Как и многие приютские, Том придумывал себе самые фантастические семьи. А уж когда он попал на Слизерин, с тамошней повальной озабоченностью чистокровностью! Тогда и появился лорд Волдеморт, анаграмма имени будущего Неназываемого.
На третий день после того, как второкурсник Риддл сел в вагон Хогвартс-экспресса на вокзале Кингс-Кросс, Британская Империя объявила войну Третьему Рейху. Но кого интересовали дела магглов? Уж точно не обитателей Волшебной Страны!
10 мая 1940 года кончилась Странная Война и началась вполне обычная. 22 июня Франция капитулировала, к этому времени большая часть её территории была оккупирована, а от армии практически ничего не осталось. 9 июля началась Битва за Британию — авиационное сражение, продолжавшееся несколько месяцев.
27 августа 1940 года, во время одного из первых налетов на Лондон, в приют "Wool's" угодила тысячефунтовая авиабомба. Том Марволо Риддл провел под развалинами почти двое суток.
Это было страшно даже в чужих воспоминаниях. Внезапный взрыв, короткий полет — и тело, засыпанное обломками так, что обеими руками и правой ногой не пошевелить, а движение левой вызывает угрожающий треск, полная темнота... и абсолютная беспомощность. Где палочка?
Вонь разлагающихся рядом тел. Чьи-то быстро умолкшие крики. Сдавленные стоны тех, которым не повезло — они умирали долго.
Беспомощность. Темнота. Капающая где-то вода.
Беспомощность.
Ничего нельзя сделать, вообще ничего, только лежать и ждать смерти.
Гарри предполагал, и мог поспорить с кем угодно, что именно там и именно тогда Риддл и стал Неназываемым. Тем самым жутким типом, даже имени которого волшебники Магической Британии боялись и спустя двенадцать лет после его смерти.
Вернувшись в Хогвартс, Риддл начал искать средство против смерти. Путей тут было несколько — наиболее известно фламелево Великое Делание. Но оно оказалось отнюдь не единственным.
Проблема заключалась в том, что и философский камень, и печально известное зелье Макропулоса, и большинство других вариантов предотвращали смерть естественную. Что киноварная пилюля даосов, что амрита сгинувших индийских богов — всё подчиняется одной и той же логике. В силу которой ничто из вышеперечисленного не спасет жизнь человека, на которого упала полутонная авиабомба.
Весной сорок первого директор Хогвартса Диппет отправил мальчика на летние каникулы обратно в голодный и полуразрушенный от недавних бомбардировок Лондон. То, что уже с середины июня бомбежки были почти целиком свернуты, а вся авиация отправлена немцами на Восток... Для начала, Риддл об этом не знал и не узнал. А потом, для его подсознания это не имело вообще никакого значения. Директор Диппет, которого мальчишка, гордый до безумия, на коленях умолял не отправлять его обратно, на слезы ребенка плевать хотел.
Ну, что ж...
Если бы Волдеморт знал эту поговорку, он бы сказал сам себе про "другой путь" — но он её не знал. Поэтому, вернувшись в Хогвартс осенью 1941 года, он засучил рукава и принялся за поиски всерьёз.
И нашел.
Чтобы с такой мотивацией, при таких способностях — и не найти?
Правда, поиски заняли почти два года, но зато результат!
"Хоркрукс", или иначе "крестраж" — якорь, задерживающий душу и притягивающий её обратно. Не какая-нибудь там "Живая Вода", которую ещё поди найди! Ритуал, необходимый для создания хоркрукса, включал в себя человеческое жертвоприношение, причем желательной жертвой должен быть прямой родственник, а идеальным вариантом — старший сын в возрасте десяти-пятнадцати лет. Ждать так долго Риддл не желал, а о родственниках он знал только, что родившая его женщина сообщила перед смертью. Фамилия Риддл, отец — Том, дед — Марволо.
И искать бы ему по этим приметам по всей Англии, Шотландии, Ирландии и Уэльсу — да несчастье помогло. Летом сорок третьего Риддл-Волдеморт, вывозимый из Лондона на какую-то задрипанную ферму в Сомерсете вместе со всем приютом, наткнулся в поезде на странно похожего на него тезку лет эдак сорока на вид. Проследить за предполагаемым папочкой будущему Лорду ничего не стоило. Так он оказался в Литтл-Хэнглтоне, где и совершил величайшую глупость в своей жизни. Но сначала от него отказались и магическая, и магловская родня. Явно не знавшие в своей жизни ни холода, ни голода Риддлы с надменным презрением вышвырнули "ведьмино отродье", а пьяный в хлам Морфин Гонт не пустил даже на порог "магловского выродка".
Итогом второй встречи с родней стало оглушение и разоружение Гонта с последующим внедрением ложной памяти, что это именно Морфин убил семью Риддлов, принесение самой четы Риддл и их сына в жертву и создание на ее основе хоркрукса. Вместилищем части души будущего Темного Лорда стал подобранный на развалинах одной из лондонских типографии ежедневник. Первое, что под руку попалось...
К сожалению — весьма запоздалому — Том Риддл a.k.a. Волдеморт проигнорировал предупреждения об опасности и нежелательности создания хоркрукса. Несколько многословные и слегка путаные объяснения, содержавшиеся во всех без исключения книгах, что он нашел в недрах Запретной секции Хогвартской библиотеки по этому вопросу, Том посчитал средневековыми предрассудками и заблуждениями.
"Как я ошибся, как я наказан" — сказал ёжик, слезая с кактуса.
В результате замены одиночного жертвоприношения массовым — откат, должный пойти на семейку магглов, рухнул на единственного оставшегося Риддла. Принеся тому, помимо обычных для "расколотых душ" проблем с психикой ещё и дикую сонливость, резкое ухудшение памяти и упадок сил — не только физических...
Дабы исправить сложившуюся ситуацию, мистер Риддл после долгих сомнений отважился на то, на что до него никто не решался. Он решил создать еще несколько хоркруксов, но в качестве жертвы использовать не родственников — из которых у него-то и остался уже сидевший на тот момент в Азкабане Морфин Гонт — а магглов. В качестве предметов, куда полагалось помещать части души, по всем выкладкам следовало брать сильные старые артефакты, желательно сделанные гоблинами, количеством от четырех штук. Первым "малым крестражем" стало родовое кольцо Дома Гонт — и его хватило, чтобы сдать ЖАБА на "превосходно"...
* * *
К тому моменту, когда в Тонкс-Мэнор пришло с утренней совой письмо из Хогвартса со списком необходимых для второго года обучения книг, Гарри уже мог сказать точно — его расчеты оправдались на все сто!
Василиск в Тайной Комнате Салазара Слизерина представлял не только возможность, но и проблему. Для того, чтобы получить возможность использовать его по назначению, требовалось владеть парселтангом. Либо убить. Но второе превращало василиска в однократный, не возобновляемый ресурс. Кожа василиска, клыки василиска, яд василиска, кровь василиска... Да Ужас Слизерина был ходячим источником галлеонов!
И не только галлеонов... Броня из кожи василиска служила Неназываемому верой и правдой, выдерживая такие испытания, в которых даже тяжелый латный доспех из лучшей броневой стали мог подвести!
Комната "И так и сяк" же... О! Это была потрясающая возможность. Одно только хламохранилище чего стоит — Гарри готов был руку дать на отсечение, что если поискать как следует, там можно найти много чего интересного. А сама концепция комнаты, которая становится тем, что нужно!
Лаборатории!
Мастерские!
Зал для тренировок!
Библиотека!
У-уууу...
Он дождаться не мог, пока попадет обратно в Хогвартс и доберется до восьмого этажа!
* * *
За учебниками Гарри отправился вместе с Шеймусом, вырвавшимся из круговорота поездок по Восточной Европе, Украине и Балканам, Гермионой Грейнджер и семейством Уизли. От Рона было очень трудно отвязаться...
Семьи встретились у входа в "Дырявый Котел", прошлись вместе до банка — там Уизли ушли кататься на тележках, Грейнджеры — обменивать бумажные деньги на ненастоящее золото, а Гарри уволок поверенный Дома Поттер для ознакомления с состоянием дел. Вообще-то этим, по словам гоблинов, должен был заниматься опекун, которому ежеквартально направлялись соответствующие отчеты с момента достижения "юным мастером Поттером" девятилетнего возраста, однако... "Ну, да, ну, да!" — хмыкнул про себя Гарри, быстро прожав глазами по немногочисленным строчкам — расходы, по 50 галлеонов в месяц, списываемые через кошель, и... И всё.
А доходы?
— Я правильно понимаю, что все деньги лежат в сейфе? Никаких акций, облигаций, никаких капиталовложений?
— Да, в декабре 1980 года было отдано указание продать все ценные бумаги, доли в предприятиях и другое ликвидное имущество, — кивнул гоблин. — Из неликвидного у вас остались... Вот, пожалуйста. Участок земли в Годриковой Лощине, на котором стоит дом ваших родителей, это младшая часть манора Дома Поттер, Доля Наследника. Старшая часть манора будет доступна вам после наступления совершеннолетия — в том случае, если Магия признает вас Лордом Поттером...
— А если не признает? — задал естественный вопрос Гарри, который до этого среди своего наследства числил только деньги в сейфе и развалины в Годриковой Лощине. — Тогда что?
— Тогда усадьба будет ждать ваших детей. Возможно, Лордом сможет стать кто-то из них, — повел длинным носом гоблин. — Вы закончили? Тогда распишитесь вот здесь, пожалуйста!
Снова встретившись в зале, компания тут же разделилась.
Персиваль Уизли что-то промямлил про новое перо, Фред и Джордж встретили школьного приятеля Ли Джордана. Мистер Уизли пригласил Грэйнджеров в "Дырявый котёл", а миссис Уизли и Джинни спешили в лавку подержанной одежды.
— Через час встречаемся в книжном магазине "Флориш и Блоттс", купим для всех учебники. И думать забудьте про Лютный переулок! — крикнула она вслед близнецам и, крепко держа Джинни за руку, засеменила в сторону одёжной лавки.
Гарри с Шеймсом, Роном и Гермионой долго бродили по извилистой, вымощенной булыжником улочке, разглядывая витрины лавок и просто глазея по сторонам. Гарри купил приятелям по большому рожку клубничного мороженого с шоколадом и арахисовым маслом, и даже Гермиона не смогла что-то возразить против этой вкуснятины. Рона пришлось оттаскивать от окна лавки "Всё для квиддича", ведь там был выставлен полный комплект экипировки его любимой команды "Пушки Педдл"! В соседнем магазинчике, где продавались пишущие принадлежности, чернила и пергамент, они встретили близнецов с Ли Джорданом. Те застряли у прилавка с холодными и влажными чудо-хлопушками доктора Фойерверкуса. А в крошечной мелочной лавке, торгующей сломанными волшебными палочками, испорченными медными весами, старыми заляпанными мантиями и прочим хламом, наткнулись на Перси. Он стоял у прилавка, углубившись в скучнейшую книжонку "Старосты, достигшие власти".
— "Старосты Хогвартса и их дальнейший жизненный путь", — громко прочитал Рон текст с задней обложки.
— Не мешай! — выпалил Перси, не отрываясь от чтения.
— Он у нас очень честолюбивый и целеустремлённый. Хочет быть министром магии, — отойдя от брата, объяснил Рон друзьям вполголоса.
От витрины, где были выставлены новейшие метлы, Гермионе удалось отодрать мальчишек с огромным трудом, а саму Мисс-Хочу-Всё-Знать словно магнитом тянуло ко всем книжным магазинам. Да и Гарри в этом от неё не слишком отставал. Рон, считавший чтение занятием совершенно недостойным, смотрел на Героя Магической Британии с привычным упреком. Шеймус, присмотревший себе пару "пользительных" книг — от частых скучных перелетов ирландец пристрастился к чтению — тоже вызвал у юного мастера Уизли несколько неодобрительных взглядов, но громко протестовать Рон не решался. То, что он считал дружбой с Гарри Поттером, он ценил очень высоко.
___________________________
Анаграмма:
http://www.pichome.ru/image/5yG
Большая часть подробностей о молодых годах Неназываемого взята из 69-й главы совершенно замечательного фанфика "Чудовище", всячески рекомендую его.
Глава: http://www.fanfics.me/read.php?id=53309&chapter=69
Фанфик целиком: http://www.fanfics.me/read.php?id=53309
Через час они поспешили в магазин "Флориш и Блоттс". И, надо сказать, не одни они туда торопились. Подойдя к магазину, друзья, к своему изумлению, увидели огромную толпу у входа, рвавшуюся внутрь. Причиной этому была, очевидно, огромная вывеска на верхнем окне:
"Гилдерой Локхарт подписывает автобиографию "Я — ВОЛШЕБНИК" сегодня с 12.30 до 16.30"
— Мы сейчас увидим самого Локхарта, — в восторге пролепетала Гермиона. — Он же написал почти все учебники из нашего списка!
Гарри не стал бы на её месте так радоваться. Имя Гилдероя Локхарта ему уже встречалось — в газетах и журналах, которые он читал в общественной библиотеке Св.Беды. Там были рекламные заметки издательств и книжных магазинов, короткие репортажи с каких-то культурных мероприятий — вроде вручения журналом "Ведьмополитен" награды за лучшую улыбку года или пресс-конференции писателя по возвращении из очередного путешествия... Ещё он прочел несколько книжек, воспоминаний бойцов антигриндевальдовского подполья и авроров, сражавшихся с гриндевальдовцами. Гарри Поттер не очень хорошо разбирался в магии — но кое-что в убийствах он понимал.
Так вот, большая часть тех книжонок была патентованной собачьей чушью, рассчитанной на людей, никогда в жизни не бывавших в ситуациях, которые были бы хоть на палец опаснее стычки с официантом из-за плохо прожаренного бифштекса. Дешевое чтиво для домохозяек и мелких клерков из Министерства Магии. Память клонов Чертополох, в свое время прочитавших несколько тысяч книг, "которые положено знать каждому культурному человеку", давала ему достаточно материалов для сравнения — с творчеством Хемингуэя, Ремарка, Олдингтона эта макулатура не достойна была стоять на полках одного магазина.
Конечно, можно было бы предположить, что на самом деле бульварщину гнали какие-нибудь литературные поденщики, вроде тех, что написали четыре из каждых пяти романов Дюма — позволяя тому сосредоточиться на написании "Трех Мушкетеров"...
Только какое это отношение имеет к ЗОТИ?
Вы никогда не учились вести следствие по книгам Чандлера, Спиллейна и Джорджетт Хейер? А историю Англии по романам Бертрис Смолл? Неужели нет? Ну, тогда мы идем к ва-аам!
* * *
— Да, леди и джентльмены. Я с превеликим удовольствием и гордостью сообщаю вам, что с первого сентября я приглашён занять пост профессора защиты от тёмных искусств в Школе чародейства и волшебства "Хогвартс"!
Зрители устроили Локхарту бурную овацию, а Гарри, успев поймать руками челюсть, во все глаза таращился на замену Квиррела. "Ну, даёт директор!" — подумал Мальчик-Который-Выжил. Вместо образчика темных искусств, претворяющегося полным идиотом, взять на должность преподавателя защиты человека, пишущего романчики для домохозяек?
Гарри оглядел токующего в окружении поклонниц красавчика... М-ммда. Пожалуй, традиция поддержана. Прошлый выглядел идиотом, этот тоже... недалеко ушел. У Квиррела из затылка торчал Неназываемый — интересно, какое у Локхарта второе дно? Ну, помимо деловой хватки: устроится преподавать и вписать в качестве учебников свои собственные книжки... Которые вынужден будет приобрести каждый школяр! По семь штук на каждого ученика Хогвартса! Это надо иметь очень специфический мозг. Не как у Неназываемого, даже и близко нет... Но тоже необычный.
Все семь увесистых томиков со смазливой рожей Локхарта на обложке Гарри отволок Джинни Уизли, рассудив, что ей нужнее — потому что невозможно было без слез смотреть на её выражение лица, когда миссис Уизли, прочитав список литературы, потухшим голосом сказала, что мантии и прочее школьное придется, наверное, покупать в лавках подержанного платья.
— Это тебе, Джинни, — сказал он, укладывая все книги в котёл, стоявший рядом с ней на полу. — А я себе куплю. Учись хорошо!
— Вижу, ты счастлив! — раздался за спиной голос, который Гарри сейчас же узнал.
Гарри выпрямился. Рядом с ним стоял Драко Малфой и улыбался своей нагловатой улыбкой.
— Знаменитый Гарри Поттер! Не успел войти в книжную лавку и тут же попал на первую страницу "Пророка"!
Джинни удивлённо вытаращилась на Драко.
— Ну-ну, Малфой, меньше зависти! — ответил Гарри, напоказ разминая кулаки. — Рано или поздно и про тебя напечатают в газетах. Какой-нибудь журнал общества любителей белобрысых глистов даже колдографию твою разместит!
— Поттер, я на обложке "Пророка" могу хоть каждый день появляться! — отмахнулся Малфой, без своих бодигардов резко терявший кураж. — Отец может этот "Пророк" просто купить! А вот такие нищеброды, как ты и твои дружки-грязнокровки...
Рон, стоявший рядом, взревел и кинулся на Малфоя, Гермиона попыталась поймать его за "хвост" мантии, но не успела — а Гарри и не пытался, его больше интересовало, как бы отоварить пресмыкайсса на совесть, но не до смерти. Смерть единственного сына, Наследника, Лорд Древнейшего и Благороднейшего Дома ему не простит никогда.
Выхватить свою палочку Малфой успел, недаром он её в рукаве тискал, а вот использовать — уже нет. К сожалению, появление на горизонте мистера Уизли прервало забаву. Рон был тут же оттащен и отруган, и был бы застыжен, и застыжен как следует, потому что на помощь воспитывающему отпрыска мистеру Уизли пришла мать этого недоразумения. А уж она-то своих детей пронимала буквально парой слов! Но тут явился отец пострадавшего, сам Лорд Малфой. И буквально парой фраз довел мистера Уизли до бешенства — так что драка Уизли vs. Малфой всего лишь перешла из младшего поколения в старшее.
— Так его, отец! Врежь ему хорошенько! — кричали близнецы.
— Артур! Не надо, прошу тебя, — умоляла миссис Уизли.
Толпа ринулась к выходу, сметая на своём пути книжные полки.
— Джентльмены! Пожалуйста, прекратите! — надрывался продавец, стараясь навести порядок. Но порядок пришлось наводить проходившему мимо Хагриду.
Дрались маги, кстати, так себе. Совсем неумело. И у Гарри сложилось отчетливое впечатление, что лорд Малфой, получивший в глаз здоровенной "Энциклопедией Поганок" и удалившийся, всей спиной выражая надменность, на самом деле мог бы завязать мистера Уизли узелками, как макрамэ, и потом подмести им пол, причем потратить на всё это не более двадцати секунд. Как-то не вязалась его неуклюжесть в бою с движениями вне боя...
* * *
Лето стремительно летело к концу, а несделанных дел оставалось дофига и больше. Но вот возможностей... С возможностями было откровенно плохо. Слишком уж инициативный мальчишка был поставлен под жесткий контроль Гермионы, замотивированной по самое немогу историями старого параноика о том, что тревожная группа аврората нашла в том самом бункере, в который Гарри "едва не сунулся". И сколько бы Юный Герой Магической Британии не уверял теперь, что даже не собирался, Гермиона висела у него на ногах с ясно видимым в глазах упорством, тем самым, типичным, свойственным только англичанам и английским бульдогам.
Ну, зато она всегда была под рукой — тренироваться в Тонкс-Мэнор, лишенном защиты старых поместий, было нельзя, а вот фехтовать, читать, заниматься рунами, арифмантикой и начертанием... Запросто! Да и, в конце концов, до Косой аллеи всегда всего одна щепотка дымолетного порошка! А уж там-то волшебство несовершеннолетних никогда не отследят...
В свободное время, которого оставалось очень немного, Гарри продолжал потрошить память Неназываемого, он же Тома Марволо Риддл, он же Я-Есть-Лорд-Волдеморт. Англию тот покинул во второй половине сороковых, и носило его по свету... И куда только не заносило...
Гарри, прикованный к одному месту, завидовал и злился.
Ему-то оставалось только смотреть чужими глазами на окруженный песками забытых пустынь проклятый Ирем, Город Колонн, на страшные черные развалины монастыря Шекар Гомп, к которым не смеет прикоснуться даже вечный здесь снегопад, на пирамиды майя, скрытые в джунглях Амазонии, на... Одним словом, тут было чему завидовать.
Самым, пожалуй, забавным во всей так нелепо закончившейся жизни Неназываемого был мотив. Истинный мотив его действий в Англии. То, из-за чего он вообще вернулся в Европу и начал примерятся к Самому Главному Креслу Магической Британии.
Как оказалось, Том Марволо Риддл просто очень-очень-очень не хотел умирать. А детский опыт сделал его внимательным к действиям магглов. К середине шестидесятых количества атомных, ядерных и водородных боеприпасов, накопленных в Европе, уже хватало на то, чтобы сделать её совершенно и окончательно безжизненной — суммарная площадь зоны тотального поражения двадцати пяти тысяч бомб и снарядов немного превышала общую площадь всей Европы от русской границы до Гибралтара включительно...
И тенденция говорила, что такими темпами количество зарядов, достаточное для превращения в безжизненную пустыню всей площади суши планеты Земля, будет накоплено где-то к концу века.
Конечно, лорд Волдеморт, оснащенный комплектом из одного основного и четырех малых крестражей, распиханных по самым совершенным в своем роде захоронкам, вернется из-за Грани в любом случае. Даже если спрятаться не удастся. Вот только где он возьмет тело — человеческое тело! — для того, чтобы овладеть им и провести обряд Окончательного Возвращения? Да и жить в мире, пережившем полноценную атомную войну, будет малость неудобно — даже волшебнику уровня Неназываемого!
* * *
Перелет из Лондона во Львов занимает два с половиной часа чистого летного времени. И столько же — обратно. В Киев лететь на сорок пять минут дольше — если вылетать из Хитроу. Самолет из Гатвика долетает до Борисполя за три часа двадцать минут...
На визиты на подготовленные к "эвакуации" базы это не влияло никак.
К сожалению, нетронутых готовых баз оставалось немного...
И выбраться за пределы четырехчасового отсутствия — невозможно!
— Фокадан, не дури, — отмахнулся от её тревог товарищ Кларк. — У нас и так не батальон, а целый ударный корпус! Ты знаешь, что нам пехоты не хватает?
— Да ладно? — они сидели, как обычно, на пол-дороги из ниоткуда в никуда, в аэропорту Брюсселя. — И как же вы решаете проблему?
— Договариваемся... — вздохнул Генрих. — Выхода-то нет, иначе и в самом деле получим мехкорпус РККА образца 41-го года... Смотри, у нас сейчас имеется три боевых группы, сформированные вокруг мотострелковых рот на "шестидесятых", "пятидесятых" и "мотолыгах". Каждая рота усилена танковым взводом из пяти Т-10М, взводом из роты тяжелого оружия с четырьмя полковыми минометами на буксире у "сороковых" и двумя самоходными "Васильками" на МТ-ЛБ, зенитной батареей "Шилок" и взводом из разведроты на БРДМ. В центре всего этого, как резерв главного командования, штурмовая рота на БМП и АСУ, два танковых взвода и четыре "Гвоздики", большое тебе за них с "единичками" спасибо. Три вертолета и АН-2 с группой аэро-обеспечения... Десантную группу, кстати, пришлось слить с разведкой — всё та же нехватка людей. Теперь для десантных операций привлекаем разведчиков или штурмовиков. Отдельная артиллерийская группа — шестиорудийные батареи 66-х и Д-30...
— Ты мне это так перечисляешь, будто я не знаю...
— Фокадан... У нас не хватает экипажей для танков — из тридцати двух твоих "десяток" мы смогли задействовать только двадцать пять, да и то... Не хватает зенитчиков для "Шилок", не хватает артиллеристов и минометчиков... Ты нам шестнадцать М-30 и восемь 160-мм минометов передала, мы для них даже минимальные расчеты сформировать не можем! Но если мы наберем нужное количество специалистов... У нас получится батальон тяжелых танков, два артиллерийских дивизиона, усиленный минометный, батарея РСЗО и дивизион зениток... И вокруг этого всего — батальон охранения.
— Эм-мм... Боюсь, я не совсем поняла...
— Соотношение пехоты и остальных сил... — Генрих тяжело вздохнул. Он тоже не был специалистом, всего лишь сын потомственного военного, отказавшийся идти по стопам отца. Но никого больше не было, потому что все, кто был, были там, в бою. Приходилось разбираться, учась на ходу. — В общем, сейчас в составе каждой боевой группы мы формируем усиленную роту из местных добровольцев. Они получают "сто пятьдесят вторые", "сороковые", легкую стрелковку, включая РПГ-7, и ротные минометы. Также формируется учебная сербская танковая рота, в неё пошли те три албанских "тип 59", семь тридцатьчетверок и...
— О, кстати! — прищелкнула пальцами Азэми. — Я заберу те три чешских полугусеничника и М-8, на котором Магдалена катается... И ещё если есть такой же антиквариат, редкий... Ну, или попадется...
— Зачем? — немного удивился товарищ Кларк.
— Вам оно не надо, а коллекционеры оценят...
— Ладно, по рукам. Думаю, ребята из батальона могут и пару тридцатьчетверок отдать, этого не жалко... Так вот, даже с ротами из местных пехоты у нас все равно недостаточно. Поэтому приходится договариваться с кадрами из "Сербской Гвардии", "Греческой Гвардии" и прочими... парамилитарес. Разные тигры, осы, волки, скорпионы и прочий зверюшник с серпентарием.
— А почему не с регулярес?
— Мы им не нравимся. Смешно, правда? Пришли на помощь, безвозмездно, замечу, пришли, — налитую в стакан итальянскую граппу Генрих цедил сквозь зубы как воду. — А всё равно. Они ведь, понимаешь ли, не единую социалистическую Югославию отстаивают. Они за Великую Сербию горло рвут...
— Думаю, "Сербская Гвардия" и парамилитарес тоже...
— Разумеется, — Генрих пожал плечами. — Но у регулярес есть снабжение, служба тыла и прочее. У "Сербской Гвардии" или каких-нибудь "Волков из Вучияка" ресурсов нет никаких, кроме охотничьих ружей, потому они, скрипя зубами, договариваются с нами. А мы, скрипя зубами, договариваемся с ними...
* * *
Тридцать первого августа, в этом году выпавшего на понедельник, Гарри закрыл контору "Волшебная Служба Доставки", в которой нашел подработку на лето Шеймус Финниган. Не навсегда, разумеется — только до следующего июля. К сожалению, попытки найти взрослого волшебника, способного справится с этой работой и согласного подтвердить свои обязательства Непреложным Обетом, провалились полностью. А значит, до следующего лета никаких поставок батальону не будет. Ну, разве что на зимних каникулах чуть-чуть...
Старое четырехэтажное фабричное здание, построенное из багрово-красного кирпича на излете третьего десятка лет правления королевы Виктории, пустовало с конца семидесятых. Давно уже были разрезаны и проданы на металлолом ткацкие станки, и врывающийся в разбитые окна ветер гонял по пыльным полам листы рассыпавшихся конторских книг и обрывки газет.
В начале лета здание было выкуплено и спешно приведено в относительный порядок. В одном из бывших цехов растопырился опорными домкратами древний армейский дизель-генератор, громоздкий и мощный, заработали подключенные к восстановленной буквально на "живую нитку" сети подъемники, неизвестные люди в рабочих комбинезонах кое-где вкрутили лампы в старые светильники, кинув в других простые "времянки" с болтающимися на проводах голыми лампами. Дыры в заборе закрыли бетонные плиты, на воротах встали хмурые плечистые ребята в униформе частной охраны, но с подозрительно хорошей для таких контор выправкой.
Вывеска у ворот была маленькой настолько, что больше напоминала обычную дверную табличку, а выгравированное каллиграфическим шрифтом наименование "W.D.S. CoLtd" не позволяло догадаться, чем же занимается таинственная фирма. Впрочем, в этом депрессивном, умирающем рабочем пригороде любопытных осталось не так уж много. Кто умер, кто сел, кто спился, кто уехал... Тэтчеризм, добивший британскую промышленность, к местному населению почему-то отнесся особенно беспощадно.
Контора, выгороженная в одном из цехов на третьем этаже, была обширна и как обычно совершенно пуста. Только доносилось из просторов бывших цехов первого этажа перекатывающееся гулкое эхо дизельного рева — это тягач растаскивал доставленные последним "обратным" рейсом ВСД длинные платформы с бронетехникой. Четыре "тридцатьчетверки", "Шерман" и "Хеллкэт" — коллекционеры будут рады! Шесть не доехавших до базы долговременного хранения бундесверовских М-113, прихваченных "по дороге", тоже будут не лишними. Но уже не коллекционерам, разумеется...
— Итак, мистер Финниган, заработная плата за прошедшую неделю, — "директор" конторы выложил на стол тоненькую пачку пятифунтовок. — Пересчитаете?
— Я вам доверяю! — ухмыльнулся Шеймус, засовывая деньги в карман.
Директор хмыкнул и выложил на стол ещё одну пачку, гораздо более толстую, и состоящую из пятидесятифунтовых банкнот:
— Это ваша премия по итогам работы. Пять тысяч фунтов, — мистер Финниган замер от изумления, но присутствующий в кабинете Гарри яростно закивал, и пачка отправилась в карман вслед за предыдущей. — Также наши ребята просили передать... вот.
На лист оргстекла, прикрывающий зеленое сукно столешницы антикварного "наркомовского" стола, с легким стуком лег большой вороненый револьвер.
— Как нас заверили, — директор глянул в сторону Гарри, как бы показывая Шеймусу, кто именно "заверил". — Именно такая модель наилучшим образом подходит для... гх-кхм... спецкурьеров.
О том, что спецкурьер в волшебной службе доставки один-единственный, и больше не предвидится, Гарри однокласснику не рассказывал. "Во многих знаниях многие печали", и всё такое.
— Так почему револьвер-то? — Шеймус задал вопрос, едва за ними закрылась дверь подъемника, связывающего между собой все четыре этажа бывшей фабрики. — Это ведь ты им посоветовал?
— А то кто ж! — кивнул Гарри. — Но давай до дома, ага?
И косо глянул на дежурного по лифту, у которого под курткой угадывалась немалых размеров кобура. "Кольт", разумеется — все "работники" ВСД оснащались именно этими монструозными пушками.
— Э-мм... Ну, хоть намекни!
— Эй, это секретная информация, между прочим!
Шеймус сделал большие глаза, но с вопросами приставать перестал — до самого Тонкс-Мэнор, куда они добирались "Ночным рыцарем". И даже его фантастические кульбиты не смогли выбить любопытства из ирландца.
— Ну?
Гарри откашлялся и присел на каменную ограду террасы.
— В общем, так. Есть такое заклинание, "Loic-an-adhaint", его ещё называют заклинанием осечки, — Мальчик-Который-Выжил достал из кошеля на левом бедре небольшой автоматический пистолет, потом извлек оттуда же "Детектив Спешиал". — Его эффектом является осечка. То есть когда оно наложено на оружие, любое оружие, следующий выстрел не произойдет. Оно не ломает само оружие, просто после удара бойка по капсюлю капсюль не воспламеняется и, соответственно, не воспламеняет порох в патроне... Э-эээ-ммм... Ты вообще понимаешь, о чем я сейчас?
— Вот щас как двину! — пообещал другу Шеймус. — Уж точно получше некоторых, я птицу на болотах... Ну, в общем, понимаю.
— Хорошо, — кивнул Гарри. — Смотри, в одной руке у тебя палочка, в другой оружие, на которое только что наложили "осечку". Заклинание, если не успел нажать на спусковой крючок, можно отменить, обычное "фините" легко с этим справляется. Но если не успел сообразить и успел нажать? Или нет времени накладывать "фините"? Тогда... тогда получается вот что, смотри.
Гарри поднял "Вальтер ППК" и несколько раз нажал на крючок. Внутри пистолета звонко лязгал боёк.
— Патрон в патроннике испорчен, и автоматика не срабатывает, — пояснил юный шиноби, взявшись другой рукой за кожух затвора и оттягивая его назад. Золотистый бочонок 9-мм короткого вылетел и затерялся в траве.
— Вот так — без другой руки не обойтись! — назидательным тоном произнес Гарри, откладывая пистолет в сторону. — В то время как в револьвере — хей-хо-хей! Нажимаешь на спусковой крючок, барабан проворачивается, подставляя новый патрон!
— А почему тогда этот револьвер? — качнул на ладони тяжелый черный "Энфильд" Шеймус. — Тоже ведь есть причина?
— А то как же! Смотри, — Гарри перебросил "Детектив" в правую руку, отвел большим пальцем защелку, резко дернул кистью вправо, откидывая барабан, затем опрокинул револьвер на себя — и из камор посыпались цилиндрики тренировочных патронов. — Видал?
— Что?
— Барабан откидывается только влево. А ты правша, и палочку держишь в правой... Дай, покажу!
"Энфильд", вообще говоря, тоже предназначался только для правшей, и защелку барабана имел только с одной стороны. Но это было до того, как с ним повозились умелые ребята из автомастерской. Так что сейчас Гарри мог, взяв громоздкий старомодный револьвер в левую руку, отжать защелку большим пальцем и, уперев ствол в бедро, изломить "Энфильд". В траву упали ещё шесть патронов.
— Вот так...
— Для того, чтобы заряжать, все равно придется палочку отложить... — пробормотал Шеймус, завороженно пялясь на вороненую сталь.
— Это быстро! — ухмыльнулся Гарри, извлекая из подсумка на поясе скорозарядник. — Раз-два, оп-па!
Резкий рывок кистью назад и вниз, и ствол с барабаном стали на место.
— Готово! Держи, — Мальчик-Который-Выжил щелкнул предохранителем, провернул револьвер на пальце и рукоятью вперед протянул его ирландцу. Потом выгреб из подсумка оставшиеся три скорозарядника. — Вот, тоже твоё. Калибр .38/200, подходят стандартные .38 Смит-Вессон Специальный.
Шеймус попытался по-ковбойски крутнуть револьвер на пальце, но не справился.
— А магия от пули защищает?
— Это... сложный вопрос, — протянул Гарри. — Есть такие щитовые чары, ну, вроде "Протего". Обычно они держат пулю. Одну...
— Это как — "одну"?
— Стандартное "протего" способно остановить одну пулю, — вздохнул Гарри, осматривая террасу в поисках закатившегося куда-то учебного патрона. — Ну, у совсем слабых волшебников, или не тренировавшихся, конечно, результат будет похуже... А вот улучшения нет, разве что патрон совсем слабый.
— То есть? — не понял Шеймус.
— То есть выстрел снимает щит, — совсем просто объяснил Гарри. — А у тебя в другой руке палочка и заклинание наготове!
— Ага-а... Понял!
О том, что кроме щитовых чар существуют ещё защитные амулеты, талисманы и артефакты, которые пробить не так-то просто, а также усиленные рунами защиты и поглощения доспехи, тоже к пулям относящиеся довольно-таки наплевательски, Гарри Шеймусу рассказывать не стал. Вырастет — сам узнает.
Новаторство боевиков Гриндевальда заключалось в применении пистолетов мощных и многозарядных. Особенно среди них популярны были "люгер" с барабаном, различные варианты "Маузер С-96" и бельгийские браунинги "Эйч-Пи" с увеличенными магазинами. Они плотным огнем проламывали все виды рунированных доспехов, пробивали любые щиты... Никто тогда не рассчитывал, не смог рассчитать такую концентрированную плотность огня!
В те времена, когда обезумевшая от горя Эриэл Клаудрайдер, потерявшая мужа и семью под перекрестным огнем в стычке между одной из "Адских колонн" Россиньоля и повстанцами Армии Святого Сердца, создавала свои пулеотталкивающие чары, многозарядное оружие было роскошной игрушкой богатеев. И максимум, на что можно было наткнуться – двуствольный офицерский пистолет.
Заклятие осечки в те годы было известно всем и каждому. Да только на кого его накладывать, когда в бою участвуют несколько тысяч человек? Случайная пуля на то и случайна...
Мадам Клаудрайдер поставила себе задачу создать пулеотталкивающие чары — и создала их. Она стала одной из первых ведьм, когда-либо получавших Орден Мерлина от мужчин, управляющих Международной Конфедерацией Чародеев.
Естественно, по мере развития огнестрельного оружия чары тоже... обновлялись. К концу XIX века был принят новый комплекс, обеспечивающий защиту волшебника от попадания пяти пуль подряд — что гарантировало защиту любого волшебника от магглов, вооруженных этими... как их... револьверами, да! Мысль о том, что пули можно остановить относительно простыми рунами, просто вышитыми на одежде или вырезанными на броне, тогда уже стала общим местом.
Появление бездымного пороха и автоматического оружия как-то прошло мимо внимания волшебников. Эта ошибка очень дорого обошлась тем, кто встал поперек дороги Гриндевальда ко Всеобщему Благу. Пока не нашлось в старых книгах заклятие осечки, напрочь вышедшее из употребления после появления пулеотталкивающих рунных комплексов Клаудрайдер — пролилось очень много крови.
А потом... потом лилась кровь гриндевальдовских боевиков, привыкших полагаться на плотность огня, а не на плотность магии. В результате сейчас об этом коротком эпизоде вообще мало кто помнил. Профессиональные историки, разве что, да ещё такие зубры, как Грюм Грозный Глаз... Ну, и те, кто постоянно с магглами взаимодействовал. В Лютном и его многочисленных филиалах о нем не слышали только новички и самоубийцы.
— Да, чуть было не забыл! Держи ещё вот, — Гарри расстегнул ремешки набедренного крепления и протянул Шеймусу заранее подготовленный подсумок. — Он не совсем безразмерный, но вмещает довольно много!
___________________________
"Энфилд" (он же "Веблей&Скотт" Mk.IV 38/200)
http://www.pichome.ru/image/5kB
http://www.pichome.ru/image/5iw
Ускорители заряжания:
http://www.pichome.ru/image/51t
* * *
Кареты, перевозящие в Хогвартс второй и прочие старшие курсы, оказались запряжены фестралами. Забавные такие твари, в целом похожие на лошадей в воображении Джорджа Лукаса, которому поручили снимать фильм о Дракуле. Интересной особенностью "лошадок" являлась невидимость для людей, не видевших смерть. Учитывая совершенно не травоядные клыки и пометку "всеядны" в книге, в которой Гарри вычитал описание, эта способность наверняка помогала фестралам в охоте.
Первокурсников оказалось немного больше, чем в прошлом году.
И все они слушали сказки о Гарри Поттере, Юном Герое Магической Британии, Мальчике-Который-Выжил, Победителе Неназываемого, ещё лежа в колыбели. "Это будет ещё один нелегкий год!" — подумал Гарри, старательно глядя мимо восхищенно глазеющих на него первогодок.
Первая встреча с фанатичными поклонниками в лице юного фотофаната Колина Криви произошла ещё на вокзале. Единственное, что в ней было хорошего, так это стычка с Малфоем, вполне заменившим Дадличека в качестве объекта тренировки. Все остальное было ужасно — начиная с громоздкой старомодной фотокамеры и заканчивая моментально собравшимися вокруг первокурсниками. Если они объединяться в какой-нибудь глупый фан-клуб вроде тех, что в свое время преследовали Немайн... Это будет плохо.
Особенно учитывая имеющиеся теперь у Гарри перспективы
С огромным трудом удержав себя от того, чтобы побежать в одиннадцать сторон одновременно — хотелось на восьмой, в Комнату-и-То-и-Сё, хотелось в Тайную Комнату, увидеть василиска и проверить, сработают ли вызубренные по учебнику фразы на серпентарго, хотелось проверить обнаруженные Риддлом тайные ходы — Мальчик-Который-Выжил взял себя в руки и пошел в башню. Располагаться на ночь.
Лето закончилось.
Теперь у него есть время...
* * *
Учеба началась на следующий день со сдвоенного с "барсуками" занятия в теплицах Спраут. Спраут была обычная Спраут — маленькая, кругленькая ведунья в чинёной-перечиненой шляпе на растрёпанных волосах, вечно в испачканном землей платье, и с ногтями, при виде которых тётя Меда неодобрительно покачала бы головой, заметив, что работа, конечно, работой, а запускать себя до такой степени все же не стоит. Рядом с ней широко шагал Гилдерой Локхарт — который, напротив, был, как всегда, безупречен. Его бирюзовый плащ развевался, золотистые локоны переливались под идеально сидевшей шляпой того же цвета, отделанной золотой каймой.
Гарри поймал краем глаза восхищенный взгляд Гермионы и скривился.
"Женщины!"
После пересадки молодой мандрагоры был обед и обыкновенная стычка с Малфоем и его подпевалами, а после обеда — первое занятие по ЗОТИ с Гилдероем Локхартом. Мальчик-Который-Выжил прочел все семь книг, которые ему предписано было прочесть, и вынужден был признать, что для Магической Британии написано очень и очень неплохо. Если так сравнивать... То Локхарт был, конечно, не Хайнлайн, но на волшебного Говарда или Берроуза вполне себе тянул.
В кабинете ЗОТИ Гарри устроился на последнем ряду и, сев за стол, водрузил перед собой стопку из всех семи книг мистера Локхарта, соорудив из них этакий бруствер и спрятавшись за ним от автора. Тут же в кабинет вошли, громко переговариваясь, и остальные ученики. Гермиона заняла место справа, Рон, маниакально поблескивая глазами, сел слева, на секунду опередив Шеймуса. Когда все расселись по местам, Локхарт громко прокашлялся, и в классе стало тихо. Он протянул руку, взял "Тропою троллей" — экземпляр, принадлежащий Невиллу, и поднял его, демонстрируя собственный подмигивающий портрет на обложке.
— Это я, — сказал он и тоже подмигнул. — Гилдерой Локхарт, рыцарь ордена Мерлина третьего класса, почётный член Лиги защиты от тёмных сил и пятикратный обладатель приза "Магического еженедельника" за самую обаятельную улыбку. Но не будем сейчас об этом. Поверьте, я избавился от ирландского привидения, возвещающего смерть, отнюдь не улыбкой!
Профессор замолчал, ожидая смеха. Несколько учеников довольно кисло улыбнулись.
— Я вижу, вы все купили полный комплект моих книг. Как это прекрасно! Пожалуй, начнём урок с проверочной работы. Не пугайтесь! Я только хочу проверить, как внимательно вы их прочитали и что из них усвоили...
Вручив каждому листки с вопросами, Гилдерой вернулся к столу.
— Даю вам полчаса, — сказал он. — Начинайте.
На первой странице Гарри прочитал:
1. Какой любимый цвет Гилдероя Локхарта?
2. Какова тайная честолюбивая мечта Гилдероя Локхарта?
3. Каково, по вашему мнению, на сегодняшний день самое грандиозное достижение Гилдероя Локхарта?
И так далее и тому подобное. Последний, пятьдесят четвёртый вопрос звучал так:
54. Когда день рождения Гилдероя Локхарта и каков, по вашему мнению, идеальный для него подарок?
"Нет, он это серьезно?" — спросил сам себя Гарри. Мельком глянув на охорашивающегося преподавателя, Мальчик-Который-Выжил принял как данность то, что не всё так просто. Квиррел прикидывался идиотом и неумехой, а оказался одержимым. Этот... Прикидывается — или нет?
Прикидывается — или нет?
Спустя полчаса Локхарт собрал работы и быстренько просмотрел их.
— Ай-яй-яй! — покачал он головой укоризненно. — Почти никто из вас не помнит, что мой любимый цвет сиреневый. Я об этом пишу в книге "Йоркширские йети". А кое-кому не мешало бы повнимательнее читать "Встречи с вампирами". В главе двенадцатой я чёрным по белому пишу, что идеальный подарок для меня в день рождения — благорасположение между всеми людьми, магами и немагами. Но, разумеется, я не отказался бы и от бутылки доброго огненного виски Огдена!
И Локхарт ещё раз проказливо подмигнул. Рон уставился на Локхарта недоумённым взглядом. Сидевшие впереди Шеймус Финниган и Дин Томас тряслись от едва сдерживаемого смеха. Гермиона же, наоборот, вся обратилась в слух. Вернуло её к действительности только произнесённое на весь класс её имя.
— А вот мисс Гермиона Грейнджер знает мою честолюбивую мечту. Да, я хочу избавить мир от зла и наводнить рынок составами для сохранения шевелюры моего собственного изобретения. Умница девочка! — Он ещё раз перелистал её работу. — Она заслуживает самой высокой оценки. Где мисс Гермиона Грейнджер?
Гермиона подняла дрожащую руку.
— Отлично! — излучал восторг Локхарт. — Отлично с плюсом! Десять баллов Гриффиндору. А теперь перейдём к делу...
"Делом" оказалась огромная клетка с корнуэльскими пикси, которых Локхарт выпустил прямо в классе. Профессор ЗОТИ назвал их "самыми мерзкими созданиями, существующими в мире магов и волшебников" и "чем-то действительно ужасным". Судя по тому, что он не смог с ними справиться, для Локхарта это были действительно ужасные враги — третий класс опасности, не шуточки!
Учитывая, что в своих книгах Локхарт играючи справлялся с тварями пятого класса, Гарри стало окончательно ясно — подвиги главного героя книг Гилдероя Локхарта к самому писателю имеют отношение не большее, чем путешествия Лемюэля Гулливера в Лилипутию, Гигантию и иные страны к странствиям Джонатана Свифта по Англии и Ирландии.
Укрощать пикси пришлось им с Гермионой и Роном.
— И ты после этого будешь ему верить! — гневно воскликнул Уизли, получив хорошую оплеуху от одного из разбушевавшихся баловников.
— Он просто хотел поместить нас в реальную жизненную обстановку, — сказала Гермиона. Не раздумывая, она наложила заклинание Заморозки на двух пикси и без труда отправила их в клетку.
— По-твоему, это реальная жизненная обстановка? — сказал Гарри, мучаясь с маленьким чертёнком, который плясал перед ним, высовывая язык. — Да Локхарт просто сам не знал, что с ними делать!
— Глупости, — сказала спокойно Гермиона. — Ты ведь читал его книги. Вспомни все те удивительные подвиги, которые он совершил.
— Это он только пишет, что совершил, — уточнил Рон.
"Женщины!" — подумал Гарри. Теперь он был твердо уверен в том, что у мисс Грейнджер началось половое созревание. "Надо бы продумать это, когда буду Азэми... А то ведь полная засада!"
Тайная Комната Салазара Слизерина, убежище его любимого василиска, соединялась с помещениями замка Хогвартс сложной системой тоннелей и труб. Когда-то она позволяла василиску перемещаться по всему замку, появляясь там, где это необходимо. Но с тех пор страшный змей сильно вырос в размерах, и ему оставались доступны только немногие пути.
Риддл, обнаруживший убежище Чудовища Слизерина после долгих лет забвения, считал, что легенда о Наследнике Слизерина, о том, что Салазар создал его для охоты на грязнокровок, не соответствует истине. Скорее всего, это позднейший и сильно испорченный при передаче пересказ инструкции к одному из элементов оборонительной системы замка. Недаром ведь тоннели вели не только внутрь, но и наружу, позволяя устраивать вылазки в тыл осаждающим.
Гарри, выскользнув из своей комнаты под прикрытием мантии, выбрал для проникновения в систему один из туалетов третьего этажа — основной вход блокировала Плакса Миртл, исчезновение которой могло бы насторожить... кого-нибудь.
Замок, имеющий вид помеченного змейкой крана, удалось найти достаточно быстро, да и выученное по книгам шипение на парселтанге подействовало сразу. Кран вспыхнул опаловым светом и начал вращаться. Ещё мгновение — умывальник подался вниз, погрузился куда-то и пропал из глаз, открыв разверстый зев широкой трубы, словно бы приглашавший начать спуск. Мальчик-Который-Выжил перекинул ноги внутрь, разжал пальцы — и ухнул вниз.
Полёт в трубе был похож на скольжение с крутой горы — бесконечной, тёмной, покрытой слизью. Мимо пролетали отходящие в стороны рукава, но ни один не был таким широким, как главный канал, который, извиваясь, круто уходил вниз. Скоро Гарри не сомневался, что летит глубоко под замком, ниже всех подземелий. Вдруг труба изогнулась под прямым углом, выпрямилась и оборвалась. Гарри выбросило из неё с влажным чмоканьем, и он приземлился на мокрый пол во тьму каменного тоннеля высотой в человеческий рост.
Влажные, облепленные илом стены, многочисленные повороты, гулкие шлепки шагов по мокрому полу и трепещущий свет "люмоса", то и дело выхватывающий из темноты отверстия труб в стенах и косточки мелких животных на полу. Один раз Гарри встретилась сброшенная василиском старая кожа, уже высохшая и почти бесполезная. Это именно из неё, тогда ещё свежей, полной магии, Волдеморт изготовил свою броню. Интересно, когда у василиска следующая линька? Наконец он добрался до входа в комнату — Гарри увидел перед собой памятную Риддлу гладкую стену, на которой вырезаны две свившиеся в кольца змеи с поднятыми головками, вместо глаз у них блистали огромные изумруды.
— Откройтесь! — приказал Мальчик-Который-Выжил.
В стене появилась щель, разделившая змей, и образовавшиеся половины стен плавно скользнули в стороны. Просторная, тускло освещенная комната ничуть не изменилась за прошедшие с последнего визита Риддла годы. Уходящие вверх колонны, обвитые каменными змеями, поднимающимися до теряющегося во мраке потолка, все так же отбрасывали длинные чёрные тени сквозь странный зеленоватый сумрак. Каждый шаг по-прежнему отзывался эхом от перечёркнутых тенями стен. И темные глазницы каменных змей все ещё следили за каждым шагом идущего между колонн юного шиноби.
За последней парой колонн, у задней стены, высилась циклопическая, до потолка, статуя. Салазар Слизерин был изображен в виде древнего старца, с длинной бородой, ниспадающей почти до самого подола каменной мантии, и испещренным глубокими морщинами лицом. Из-под мантии виднелись две громадные серые стопы, подпиравшие гладкий пол.
Мальчик-Который-Выжил остановился между колонн, поднял голову и посмотрел в каменное лицо Слизерина, высившееся в полумраке под сводами. Затем широко открыл рот и зашипел:
— Говори со мной, Слизерин, величайший из хогвартской четвёрки!
Реддл нашел пароль — да и саму тайную комнату — анализируя сборники легенд, хранившиеся в Запретной секции. И считал, что пароль, возможно, был придуман автором легенды... Но проверять, после того, как тот сработал, не стал.
Просто на всякий случай.
Как он и видел в воспоминаниях, гигантское лицо Слизерина пришло в движение. Гарри отчётливо различал, как раскрывается каменный рот, образуя чёрное жерло. Что-то во рту шевелилось, выползало наружу из чрева. Исполинская змея — блестящая, ядовито-зелёная, толщиной с колонну — стекла по статуе и свернулась на полу.
— Приветсс-ствую, Говорящщ-щщий!
Парселтанг Гарри учил по книге, но "речь" василиска оказалась неожиданно понятной. Слава, слава учебнику Велеслава Велесова "Серпентарго для тех, кто не умеет говорить со змеями и протчими гадами, но все же вынужден это делать"!
— И тебе привет, Сс-стерегущщ-щая, — Риддл не считал себя обязанным соблюдать вежество с подчиненной одним из его предков тварью, но Гарри предпочитал не обострять отношения со змеей толщиной в колонну и длинной в двадцать с лишним метров. От нападения на него василиска удерживало только то, что он знал парселтанг — без этого он бы уже стал статуей... Или куском мяса на завтрак. — Как ты зс-ссдес-ссь?
— С-ссскушш-шно, — пожаловалась змея. — С-сссшш-шу, с-сссторошш-шу... Шш-шду неис-ссвес-стно чего... На крепосс-сть напасс-сть никто не сс-собираетсс-ся?
— Нет, пока нет, — мотнул головой Гарри. — А как питаешш-шсс-ся?
— Охочусс-сь тут, в пещщ-щерахс-с, выполсс-саю в лесс-сс иногда... Когда тепло... Там вкусс-сные пауки!
— То ес-сть, есс-сли с-скуки не сс-считать, то всс-сё в порядке?
— Так и есс-сть, Говорящщ-щий! — змея, поднявшись на хвосте закивала. — Всс-сё хорошш-шо...
— А как линька у тебя проходит?
— Хочешш-шь себе шш-шкурку? — понимающе прошипела василиск. — Я могу линятьс-сс, когда зсс-сахочшш-шу, но перед этим надо поесс-сть... И чш-шштобы не было холодно...
— Сейчш-шшас вроде не очш-шшень холодно... — задумчиво прошипел Гарри. — Какую еду тебе приносс-сить?
— Приносс-ссить? — змея зашипела, широко открывая пасть и полосуя воздух длинным языком. Она так смеялась. — Ты не принесс-сешш-ш сс-столько! Я прополсс-ссу в лес-с, буду охотитсс-ся на вкусс-сных пауков... Пока не сс-стану толсс-стой и сс-сонной...
— И много пауков потребуетсс-ся? — Гарри решил не упоминать, что в подвале Сундука мог бы пронести в логово Стерегущей несколько десятков мясных туш. Ну, хочет охотиться — пускай охотится. И развлечется заодно...
— Очшш-шень много, — облизнулась василиск. — Я давно ушш-шее не линяла, места сс-сдесс-сь осталось мало... Убиратьсс-ся то некому...
— Где это "сс-сдесс-сь"? — заинтересовался мальчик, видевший только одну шкуру. Высохшие выползки василиска были, конечно, мало пригодны для пошива, магии в них оставалось совсем чуть-чуть... Но те же, скажем, чешуйки, если их собрать... Самыми крупными можно усиливать доспехи, а мелкие идут и в зелья, и в алхимические составы, и для артефакторики...
— Забратьсс-ся сс-смошш-шешш-ш? — змея мотнула головой в сторону статуи Слизерина, всё ещё стоящей с открытым ртом.
— Конешш-но! — Гарри достал из подсумка метлу и оседлал её, чуть подлетев в воздух. — Готов!
* * *
Труднее всего было избежать встреч с Колином Криви, который уже собрал вокруг себя других, столь же ушибленных Легендарным-Гарри-Поттером личностей. Когда эта шобла, похоже, выучившая наизусть расписание уроков Гарри, появлялась на горизонте, Мальчик-Который-Выжил едва подавлял мученический стон. А Колин был на седьмом небе от счастья: раз десять в день он произносил: "Как дела, Гарри?" — и слышал в ответ "Нормально, Колин", пусть даже говорились эти слова с нескрываемым раздражением. Остальные члены фан-клуба толпились за спиной решительного первокурсника и благоговели... Кс-ссо.
Гарри это бесило, но поделать он ничего не мог.
Не хамить же?
Оставленные в Выручай-комнате два десятка каге буншин планомерно сортировали скопившееся там за века существования Хогвартса барахло, раскладывая его по шести 40-футовым морским контейнерам повышенной вместимости. И у Гарри было подозрение, что этого не хватит.
Следующей ночью Гарри, выбравшись из замка через один из потайных ходов Стерегущей, добрался до ближайшего к Хогвартсу и Хогсмиду поселения магглов — он примерно знал, где оно находится, но поискать все равно пришлось. Едва успел вернуться до рассвета.
Утром к расположенному в старинной усадьбе отелю, единственному на несколько километров в округе, подкатил грязный измотанный мотоциклист на потрепанном жизнью и дорогами старом мотоцикле. Подняв на лоб очки, такие же старомодные, в стиле первых "Ньюпоров" и "АВРО", он осведомился, есть ли свободные номера в гостинице и можно ли снять коттедж на зиму.
Уже спустя сутки у мотоциклиста, представившегося Филиппом Марлоу, писателем в поисках вдохновения, имелся снятый на год двухэтажный коттедж в селении Гартмор, муниципальный округ Стирлинг, Шотландия. Коттедж был оборудован телефоном, электричеством, приходящей два раза в неделю уборщицей и доставкой два раза в день еды из деревенского трактира. Ещё через три дня в коттедже был установлен мощный современный компьютер и офисный телефонный аппарат.
С этим уже можно было жить!
___________________________
Отель:
http://www.pichome.ru/image/aMg
http://www.pichome.ru/image/akC
Деревня:
http://www.pichome.ru/image/aMz
Коттедж:
http://www.pichome.ru/image/akK
Местонахождение Хогвартса установлено по фанфику "Кредит Доверия" (глава 4 и далее): http://www.fanfics.me/read.php?id=59773
* * *
Оливер Вуд, капитан гриффиндорской сборной по квиддичу, вывел своих орлов и орлиц на тренировку, ради которой специально забронировал стадион, ранним утром субботы. Утро было настолько ранним, что рассвет ещё только занимался, озаряя вершины гор и кольца торчащих над летным полем ворот. Капитан был, конечно, квиддичным маньяком, но все же не совсем сумасшедшим. Чтобы летать в компании лупильников в полной темноте, нужен немного больший градус безумия.
Вуд не сразу разглядел метлы, которые пресмыкайсы сжимали в руках — поначалу он их вообще не заметил, поглощенный спором с гнусно ухмыляющимся Маркусом Флинтом, капитаном команды Дома Слизерин. У которого, как оказалось, было разрешение от Снейпа. Выданное для того, чтобы команда могла попробовать нового ловца — некоего Д.Малфоя. Ради успехов которого его отец, Лорд Малфой, подарил всей команде новенькие "Нимбус-2001"!
Когда Оливер Вуд пересказывал это в гостиной факультета, у него дрожали руки — ведь по сравнению с "Нимбусами" древние метлы, на которых летали "ало-золотые"... Дрова, да и только! А значит, им снова не видать победы!
Дом Гриффиндор взорвался ненавистью.
И Рон Уизли, фанат квиддича, был здесь в первых рядах. Он изливал свои чувства к пресмыкайсам вообще, к квиддичистам Слизерина конкретнее и к Драко-белобрысой-глисте-Малфою в частности при каждом случае, хоть удобном, хоть нет, так что Гарри с Гермионой начали попросту от него прятаться. Чаще всего — в библиотеке, где они изучали продвинутый курс Рун, Арифмантики и Начертания: достижения мисс Грейнджер в прогрызании гранита науки за лето профессора Бабблинг и Вектор признали очевидными и выдающимися. Мистер Поттер, продвинувшийся меньше, был удостоен сочувственного похлопывания по плечу и оценки "ну, неплохо-неплохо"...
Если дела с науками обстояли лучше, чем просто хорошо, то в других отношениях Гермиона очень беспокоила Гарри. Задумавшись, она рисовала на расписании занятий сердечки!
Узумаки Азэми помочь этой проблеме не смогла.
Да, её обучение как куноичи включало в себя подготовку во всех сферах, включая возможность работы приманкой в "медовой ловушке". Хотя её-то, конечно, никто, будучи в своем уме, на такое задание не отправил бы. Геном Юки в качестве обычной "медовой"? Смешно! Но, поскольку преподаватели в школе деревни Водоворота относились к программе обучения со всей серьезностью, технические детали процесса Азэми знала.
Только чем это могло помочь Гермионе? Что, Гарри должен был поменяться с Чертополох, чтобы та прочла мисс Грейнджер лекцию о правильных методах соблазнения мужчин?
Сама Азэми... Она не успела. Просто не успела. Уж больно быстро кончилось детство для Ледяной Узумаки. К моменту той встречи с нукенинами, после которой и состоялось знакомство Чертополох с демоном, ей не было и двенадцати лет!
* * *
Стоя перед шестью заполненными до отказа контейнерами, Гарри Поттер оглядывал оставшийся фронт работ... И как-то ему было не радостно. На выдуманном в процессе открытия Выручай-комнаты свободном пространстве была расставлена извлеченная из груд хлама мебель — именно её тут было больше всего. Как по весу, так и по объему... Да и по сложности обращения тоже. Вон стоят жуткие готические библиотечные шкафы высотой почти в шесть метров и шириной в три — как и затащили-то? — сплошь покрытые резьбой. Четыре штуки. И вот как с ними? Или вон, гарнитур в стиле какого-то Людовика, дивное резное рококо, на которое дышать страшно, чтобы не развалилось.
За восемь с лишним сотен лет существования Хогвартса в Выручай-комнате скопилось дикое количество столов, стульев, парт, диванов и диванчиков, кроватей, шкафов, секретеров, бюро, сервантов, козеток, оттаманок, комодов, буфетов, канапе, кресел, скамей, ларей — и ещё десятков разновидностей самой разнообразной мебели, которым ни Гарри, ни Азэми даже и названия-то не знали.
Терриконы всего этого, громоздящиеся впереди до самого потолка, выглядели угнетающе. На фоне этого все уже разобранное выглядело жалко и неубедительно, а шесть забитых более-менее стандартной мебелью контейнеров являлись наглядным представлением поговорки "капля в море".
Каждый предмет надо было аккуратно осмотреть бьякуганом на случай наложенных заклятий, аккуратно вытащить из завала другого подобного барахла, аккуратно осмотреть в поисках завалявшихся мелких предметов, и аккуратно поставить на свободное место...
Гарри ещё раз осмотрел заполненные и закрытые контейнеры, уменьшил их и убрал в кошели. Помахал продолжающим работу по разбору завалов клонам, и зашагал к выходу.
В принципе, те несколько находок, что уже были сделаны, полностью оправдали всю возню. И это не про антиквариат, который тоже стоит, и стоит немало. Артефакты и книги — вот настоящая ценность. Да, школьные учебники — исчерканные, изодранные, испачканные черте-чем... Вот только некромантия в Хогвартсе не преподается уже более шестисот лет — а теперь у Гарри в руках есть ошметки аж четырех учебников для начинающих! И это далеко не единственный предмет, исчезнувший из программы Школы.
И здешние книжные завалы содержат отнюдь не только учебники...
Что же касается артефактов... клоны уже нашли два — два! — сундука, во всем подобных тому, что в свое время удачно прикупил Гарри. И ещё несколько похожих. Ковер-самолет размером с грузовик, хоть и выцветший, и протертый в нескольких местах до самой основы — но восьмерку клонов в полном вооружении он поднимал!
Гарри больше всего понравился старинный башенный щит с гербовым валлийским Красным Драконом на лицевой стороне. То, что на нем можно было летать — это было вторичной функцией. Просто щит был сделан из дюймовых досок сердцевины волшебного дуба, оббитых изнутри и снаружи семью слоями драконьей кожи. Если бы не способность летать, его бы и не поднять было бы!
___________________________
Башенный щит:
http://www.pichome.ru/image/akG
Гербовый Красный Дракон Уэльса:
http://www.pichome.ru/image/akJ
И много-много-много различных мелочей, которые ещё требовали разбора и сортировки. Что там древние артефакторы повесили на простенький перстенек, заклинание против воров или смертельную ловушку — поди знай. И даже если это заклятие против воров, или там против вшей, или чтобы волосы были кудрявые... Двоих клонов криво сработавшими артефактами уже пришибло, и Гарри понимал, глядя на жуткие завалы всего, что это отнюдь не конец.
И теперь — основная проблема.
Куда всё это девать-то?
Вот эти шесть контейнеров, капля в море. Отнесет он их в тот же Стирлинг, или прямо в Эдинбург — на метле, выжимающей больше сотни миль в час, да прямо по прямой разница в несколько минут. Оставит там на подходящей складской площадке... которую, кстати, ещё надо найти. Утром придут рабочие склада, и отправят эти контейнеры по предписанному маршруту... Который надо расписать, документировать, оплатить...
Ох, ты ж...
Нет, надо ещё что-то придумывать.
Методичная разборка завалов в Выручай-комнате продолжалась почти два месяца. Пришёл и почти прошёл октябрь, холод и сырость затопили окрестности, пробрались в замок. Тяжёлые капли дождя стучали по окнам замка неделю без перерыва. Озеро вышло из берегов, клумбы превратились в грязное месиво, а выращиваемые к Хеллоуину тыквы, гордость Хагрида, раздулись до размеров кареты.
Мадам Помфри была теперь постоянно занята — вся школа кашляла и чихала. Её "Бодроперцовое зелье" действовало моментально, и всё было бы хорошо, если бы не побочное действие: у тех, кто принял настойку, часа три из ушей валил дым. Собравшийся вокруг Колина Криви фан-клуб Гарри Поттера, состоящий по преимуществу из первокурсников, от этого производил чудесное впечатление — и особенно замечательно выглядела младшая Уизли: дым, струящийся сквозь копну её огненно-рыжих волос, создавал впечатление того, что бедняжка Джинни горит.
До Хеллоуина оставалось несколько дней, когда Гарри наконец закончил работу по разбору хлама. Чудовищные, громоздящиеся до потолка груды самого разнообразного и неожиданного барахла были рассортированы, разложены по категориям и частью вывезены — проще оказалось использовать не контейнеры, а большегрузные прицепы — а частью уничтожены. Всякие разломанные парты, колченогие стулья, обугленные школьные доски... Кому и зачем оно могло бы когда-нибудь понадобиться?
В результате в здании, взятом в аренду компанией "Волшебная Доставка", три верхних этажа оказалось забито мебелью. Целиком. И первый не был забит ею только потому, что тогда бы пришлось куда-то девать уже оборудованную стоянку бронетехники и шесть магистральных тягачей.
И теперь Гарри Поттер мог составить целое состояние на одной только торговле антикварной мебелью. Ещё он мог открывать торговлю подержанными метлами, старинными нарядами, книгами — правда, со многих пришлось бы удалять штампик школьной библиотеки, но так даже и лучше, авторитетнее... И много чем ещё мог бы торговать юный Герой Магической Британии. Ведь Выручай-Комната сохраняла всё, попавшее в неё, именно в том виде, в каком оно туда попало! И женское платье, без разницы, времен оно Эдуарда Длинноногого, Регентства или королевы Виктории — сохранялось одинаково хорошо. Так что из одних только женских тряпок, забивших полтора контейнера, могла выйти отменная музейная коллекция. А доспехи? А оружие? Одного только пива семь бочек!
Гарри шел по коридору, тоскливо размышляя о том, что вот пиво есть — а счастья нет. И коньяк есть, и ром, и... Да всё есть! А счастья все одно нет. Потому что пить ему пока что нельзя! А вот интересно — пьют ли василиски? Со Стерегущей, перебравшейся из Тайной Комнаты в подземные ходы, выходящие в лес, Гарри виделся во время утренних пробежек, и в последние дни гигантское пресмыкающееся жаловалось на холод и сонливость. Может, алкоголь поможет её разогреть? Собранные в старых выползках чешуйки — это, конечно, здорово, да и кое-что из найденного в Выручай-комнате ему подходит, но... Но броня из свежей шкуры василиска — это ж совсем другое дело! Лучше — только драконья!
"Впрочем, можно проще" — размышлял Гарри. "Выбраться из замка, долететь до Калландера или Стирлинга, спереть пару вагонов мороженного мяса... А то по такой погоде Смотрящая на пауков до весны охотиться будет!"
— Не удовлетворяю их требованиям... какой-то сантиметр, если уж на то пошло... — внезапно послышалось из оконной ниши, мимо которой как раз скользил беззвучным шагом юный шиноби. Почти Безголовый Ник, привидение башни Гриффиндора, уставившись в окно бессмысленным взглядом, что-то бормотал себе под нос.
"Какой-то сантиметр?" — подумал Гарри, ускоряя шаг. "Не, не может быть! Он же ведь призрак!"
_______________________________________
Выручай-комната:
http://www.youtube.com/watch?v=NA9pQ5h8bko
* * *
Хеллоуин в Хогвартсе отмечали как обычно — пирушкой в Большом Зале. Во всем блеске маггловского китча, с тыквами, летучими мышами и прочей мишурой. Волшебная Сказка, шиматта!
Впрочем, яства были вкусными, компания — подходящей, и Гарри, весь вечер болтавший с Гермионой, Шеймусом и Джастином, очень неплохо проводил время... До самого окончания банкета. Расходившаяся по своим общежитиям толпа весёлых, вволю полакомившихся девчонок и мальчишек обнаружила в коридоре надпись "ТАЙНАЯ КОМНАТА СНОВА ОТКРЫТА. ТРЕПЕЩИТЕ, ВРАГИ НАСЛЕДНИКА!" и окоченевшую кошку завхоза. Несчастная миссис Норрис была подвешена за хвост на скобу для факела. Выпученные глаза были широко раскрыты, пасть — раззявлена в немом вопле. Ужасное зрелище тут же приковало внимание праздничной толпы, радостные возгласы стихли, и в коридоре воцарилась тишина.
— Трепещите, враги наследника! — громко крикнул кто-то. — Сначала кошка — следующими будут те, в чьих жилах течёт нечистая кровь!
Это был Драко Малфой. Он протиснулся сквозь толпу, его всегда холодные глаза ожили, на бледном лице заиграл румянец. Глядя на застывшую кошку, он криво ухмыльнулся.
— Что тут такое? А? — услыхав Малфоя, Аргус Филч растолкал толпу, но при виде Миссис Норрис попятился и в ужасе схватился за голову. — Что с моей кошкой? Что? — завопил он, выпучив глаза.
Дальше начался шум, гам и взаимные обвинения. Филч тыкал пальцем в доставших его близнецов Уизли, Гарри, Гермиона и добрая половина Гриффиндора обвиняли Малфоя, явно знавшего кое-что о Тайной Комнате, Наследнике и прочих подобных делишках... Потом появился Дамблдор, двумя словами успокоивший Филча. Он забрал с собой кошку и удалился, напоследок указав деканам развести школяров по факультетам.
Естественно, обсуждение происшествия от этого не прекратилось — оно продолжилось в общих комнатах Домов, потом в спальнях... Гарри тоже высказал несколько интересных идей, в основном касающихся того, что стоило бы сделать с Малфоем и его подпевалами. Которые, ясен пень, в происшествии замешаны. Ведь как тот радовался-то а?
Дождавшись, пока все уснут, Гарри накинул мантию и выскользнул из спальни. До туалета он добирался бегом, и не обычным человеческим, а бегом шиноби, проскользнув по коридорам Хогвартса стремительно и бесшумно. Его подгоняло опасение не найти там, в конце пути... ничего.
Конечно, завалы старых выползней в логове позади статуи останутся. Чешуя вся его, включая и самую крупную, с последних шкур — а там самые мелкие щитки величиной в ладонь, а из крупных можно кавалерийский щит изготовить. Но это же все совершенно не то!
— Приветсс-ствую, Сс-стерегущщ-щая! — шипеть на парселтанге, задыхаясь от быстрого даже по меркам шиноби бега, немного трудно, однако Гарри справился. — Что сс-случилосс-сь этим вечшш-шером?
— Мне приказсс-сали! — в ответном шипении огромной змеи чувствовалась подавленность. — Приказсс-сали! Появилсс-ся другой Говорящщ-щий, не такой, как ты! И он приказсс-сал!
— Какой Говорящщ-щий? Как он выглядел?
Ответить змея не могла, потому что видела и ощущала всё вокруг совершенно не так, как это делают люди. И даже волшебники. Поэтому особого толка из расспросов единственного свидетеля не вышло. Гарри ясно было только одно — на его василиска объявился ещё один претендент.
— Ты шш-ше мошш-шешш-ш уползсс-сти куда-нибудь подальшш-ше? Сс-спрятатьсс-ся?
Василиск грустно поникла и ответила, что не может. Её создали как Стража Замка, поэтому выползти в лес на охоту можно. Покидать пост — нельзя. Запрещено.
Это было... плохо.
Рано или поздно Дамблдор узнает, кто это тут хулиганит. Если уже не знает. Если это вообще не его затея с самого начала... А что такое василиск, если вот так вот посмотреть? Несколько тонн ценных ингредиентов, алхимсырья и других полезных вещей. Это ж сколько новых котлов вместо прожженных Лонгботтомом купить можно будет, а? И даже если и не так — Гарри Поттеру в любом случае Стерегущей больше не видать!
— Сс-стерегущщ-щая, а этот Говорящщ-щий — он обо мне сс-спрашш-шивал? Он обо мне зсс-снает?
Василиск молча мотнула башкой. Так, уже легче...
Но что же делать-то?
Куда можно спрятать змеюку толщиной в колонну и длинной в двадцать два метра?
Хм-мм... А действительно!
— Осс-ставайсс-ся зсс-сдесс-сь! Я сс-скоро!
* * *
Всего Я-Есть-Лорд-Волдеморт сделал пять крестражей — рассуждал Гарри на бегу. Да, пять. Первый, главный — ежедневник. И четыре "малых", необходимых для баланса: Перстень Гонтов, Чаша Хаффлпафф, Диадема Когтевран и Медальон Слизерина. Ну, и осколки "основной" личности, вдребезги расколовшейся об проведенный Лили Поттер ритуал, тоже не забудем.
Один из осколков сидит у него во лбу. Второй заперт в кинжале.
Перстень спрятан в хижине, которую последний из Гонтов называл домом. Судя по тому, что видел Гарри глазами Риддла — для крестьянина той же Страны Огня это было бы роскошным обиталищем. Но вот в Британии середины двадцатого века... Ну, неважно. Главное, что перстень окружен диким количеством ловушек и сам превращен в ловушку. Вряд ли.
Чаша передана на хранение Беллатрикс Лестрейндж, и куда она её дела... Скорее всего, положила в сейф в Гринготтсе. Но могла и что-то ещё придумать. Если не сейф, то... возможно.
Диадему Гарри нашел именно там, где Риддл её оставил — в Хогвартсе, в Выручай-Комнате. Шкатулка, закрытая биджу-печатью, вполне справилась с ролью сейфа. Позднее Гарри собирался найти подходящую стройку и похоронить шкатулку с её опасным содержимым под десятком-другим тонн железобетона. Вычеркиваем.
Медальон Неназываемый спрятал в пещере, на островке посреди подземного озера. Причем в воде озера прятались орды нежити, а сам медальон лежал в чаше, в которой вместо воды была ядовитая кислота. Малореально.
И главный хоркрукс, основной — ежедневник.
Мощный, своевольный крестраж...
Доверенный на хранение Люциусу Малфою, тогда ещё не лорду.
М-ммда.
Если бы Гарри был не Гарри Поттер, а кто-то другой, ему было бы даже интересно посмотреть, что будет с тем куском Неназываемого, который сможет сам себя возродить из крестража. Ведь практика есть лучший критерий теории — а у юного шиноби и теории-то не было. У Волдеморта была, но Гарри в ней разобраться так и не смог. Риддл все-таки был гением...
К сожалению, Мальчик-Который-Выжил и Тот-Который-Умер-Но-Не-Совсем, были связаны между собой долбанным пророчеством, принесенным в клювике юным Снейпом. Гарри-то знал, что пророчество — фигня, а всю операцию задумал и провернул Дамблдор. Но вот что об этом будет думать возрожденный Неназываемый? Интересный вопрос, который лучше обдумать даже не до, а вместо.
В смысле — вместо возрождения.
* * *
В школе творилось форменное безумие. В библиотеке разобрали все экземпляры "Истории Хогвартса", профессор Биннс, которого школяры достали вопросами о Тайной Комнате, при первом же намеке взвивался ракетой и лишал баллов направо и налево. Безутешный Филч вертелся вокруг того места, где заколдовали его кошку, словно поджидал виновного, прятался в коридорах, кидался на школьников, ища случая учинить над ними расправу за "чересчур громкое дыхание" или "слишком счастливый вид".
А какие слухи ходили по Хогвартсу!
И кого только не записывали в Наследники!
Гарри, как и большая часть гриффиндорцев, считал, что во всём виноват Малфой. И не только потому, что он — белобрысый глист, к чему, в общем, сводились доводы Рона Уизли и его товарищей по разуму. Ведь это в Дом Малфой был отдан на хранение главный хоркрукс — единственная сейчас возможность узнать о тайне Чудовища. Не существует больше тех книг, в которых Риддл вычитал о Тайной Комнате и её секретах, сам Риддл об этом и позаботился.
Могла ли своевольная вещица взять под контроль мальчишку?
Легко! Она, собственно, для того и предназначена...
Но вот мог ли допустить глист-старший, Лорд Древнейшего и Благороднейшего Дома, чтобы его Наследник — его единственный наследник! — стал временной оболочкой для Неназываемого? Нет, если Люциус Малфой был так предан делу Темного Лорда, как заверял, то он бы Драко мог собственными руками живьем на бифштекс по-татарски пустить, и накормить этим бифштексом своего обожаемого Повелителя. Вот только Гарри, вслед за самим Неназываемым, в преданности своих миньонов обоснованно сомневался... Недаром он для них Чорную Метку придумал.
Собственно, только это сомнение и окорачивало Гарри. Ему приходилось всё время хлопать себя по рукам, так и тянущимся к жизненно важным точкам поганого пресмыкайсса. Вся природа юного шиноби требовала от него убить врага, подсказывала простейший выход из ситуации: нет Малфоя — нет проблемы.
А ещё — вовремя одергивать друзей, иной раз увлекающихся фантастическими планами по разоблачению крысомордой белобрысой глисты... то есть наследника Дома Малфой.
По крайней мере, Гарри удалось отговорить Гермиону от "блестящей" идеи сварить Оборотное зелье и расспросить Малфоя под видом его друзей. Девочка, несмотря на свое увлечение Локхартом, всё же оставалась достаточно разумной, чтобы понять, что пытаться выдать себя за кого-то другого, прекрасно известного объекту, не имея за душой вообще ничего, кроме зелья, меняющего внешность?
Все-таки Малфой знал своих будущих миньонов с детства. И какой бы он ни был сконцентрированный на самом себе козёл, но наверняка бы что-то почуял бы.
Именно это Гарри и заявил Гермионе. Подарив ей, в качестве утешения, один из обнаруженных в Выручай-комнате школьных учебников по применению рун в артефакторике — он был издан всего-то полвека назад и предназначен для сдавших СОВ, то есть учеников шестого и седьмого курса. Но Гарри не сомневался, что Девочка-Которая-Хочет-Знать-Всё-и-Ещё-Немного с этим справится. Пусть и не сразу.
Гермиона расчувствовалась, неловко клюнула его в щеку, покраснела как помидор и убежала учить. А Гарри остался раздумывать над тем, как бы проникнуть в подземелья Слизерине. Потому что биджу проклятый Малфой за пределами своих факультетских покоев никогда без миньонов не показывался!
Устроить пресмыкайсу ну очень несчастный случай это помешать не могло, всё-таки протектор Водоворота юный шиноби заслужил по любым, даже самым строгим оценкам. Но вот для захвата с последующим допросом... Тут требовалось думать, и думать очень хорошо!
Автосвалка была расположена посреди пустыни. Климат в Неваде вообще располагает к подобным вещам — редкие дожди и очень сухой воздух сохраняют машины лучше любого теплого гаража. Только пластик в салоне иногда трескается от жары. На заборе, отгораживающем территорию свалки от дороги, были вывешены предупреждения, и хотя ни сзади, ни с боков свалку обтянуть хотя бы сеткой никто не позаботился, Азэми решила все же зайти через контору. Тем более что владелец, или дежурный, или сторож — ну, тот, кто здесь сидит — наверняка лучше знает, где искать то, что ей нужно.
А нужен был ей "Кадиллак Эльдорадо" поколения восемь или раньше и все "muscle cars", которые только удастся найти. Чертополох ещё с дороги заметила "Форд Ранчеро" конца семидесятых, тот, что выпускался на базе "Тандерберда", и торчащий из-за древнего пикапа "Транс-Ам". Может, и ещё что найдется...
Владелец свалки, судя по огромному объявлению о продаже, висящему на сарае, в котором, наверное, хранились особо ценные запчасти, уже давно отчаялся извлечь прибыль из этой дыры на полпути из ниоткуда в никуда. Азэми тоже отчаялась бы, если бы покупала свою автомастерскую ради прибыли — но поскольку цели у неё были совершенно другие, то так, наверное, было даже и лучше. По крайней мере, никто не лез под руку, не мешал, не задавал тупых вопросов вроде "А что это вы делаете с этим самодельным ветряком?", "Зачем вам на заднем дворе автомастерской плавильная печь?" или "Вам действительно необходимо устраивать в сарае ямчужный бурт?"
Тем не менее, какие-то автомобили в автомастерской быть должны?
Вот за ними Азэми и приехала.
У обозначенных поднятым шлагбаумом ворот стоял на спущенных колесах большой белый трейлер, на котором висела вывеска "Контора". Рядом с конторой был припаркован попятнанный ржавчиной "Форд LTD", и выбравшаяся из него высокая крупная женщина в форменном платье какой-то местной фастфудни как раз терзала вопросами с трудом стоящего на ногах сторожа, тряся его за ворот, как фокстерьер крысу. Сторож безропотно сотрясался, являя собой человеческое воплощение автосвалки: распираемый пивным пузом заношенный комбинезон, покрытый пятнами технических масел и кетчупа, щетина, гнилые зубы, сальные волосы и чудовищный "выхлоп" многонедельного, наверное, запоя. Ну, если он, конечно, не купался в дешевом виски прямо в одежде.
Появление тягача не прошло незамеченным — женщина перенесла внимание на оснащенный платформой и краном старый "Интернешнл Тран-Стар", и сторож не преминул этим воспользоваться: он выдернул из её хватки и шустро юркнул в трейлер-офис.
Обе Азэми выскользнули из кабины, молча переглянулись — вести переговоры выпало той, что сидела за рулем и имела полный комплект документов. Она обошла молча и недружелюбно смотрящую на неё женщину — шесть футов, крепкое телосложение, заурядное лицо — и постучала в дверь офиса. Сначала костяшками пальцев, потом кулаком.
— Убирайтесь! — тоненько просипели изнутри и лязгнули чем-то похожим то ли на дверной засов, то ли на помповое ружье. В этот момент мир мигнул — и исчез.
Узумаки Азэми, только что возникшая в скопированной Выручай-Комнатой библиотеке какого-то станкостроительного института, скривилась и потерла лоб.
Получение памяти каге буншин само по себе было вещью привычной. Все-таки теневые клоны оставались все теми же. Этакие наполненные чакрой призраки людей. Проткни оболочку — и всё. Именно поэтому Гарри два-три раза в день и становился Азэми.
Но обстоятельства данного конкретного дела немного настораживали.
Оставшаяся после освобождения Немайн группа каге буншин должна была приобрести автомастерскую или что-то похожее в каком-нибудь уединенном месте, и заняться освоением простых технологий. Судя по воспоминаниям того клона, что развеялся у офиса автосвалки, там всё шло точно так, как было задумано. Но что же тогда случилось с клоном?
Ответ на этот вопрос Азэми получила сутки спустя, во время столь же планового переключения. Женщина из "Форда LTD", внезапно выдернувшая откуда-то короткоствольный револьвер и всадившая пулю в голову подошедшего к двери офиса клона, стормозила, заметив, как опадает одежда, оставшаяся после развеивания каге буншин, и оставшейся Азэми удалось её вырубить с первого же удара. А вот если бы эта деревенщина — её водительская лицензия была выдана в Арканзасе — не остолбенела бы... Азэми не стыдилась признавать свои недостатки. Женщина выдернула револьвер невероятно быстро! Если бы в бою она двигалась бы так же быстро, с ней пришлось бы повозиться! Ну, или просто убить на месте. Появление каге буншин не должно оставлять свидетелей.
Сторожа пришлось ликвиднуть из револьвера, отобранного у странной официантки — все равно одна пуля из него уже засела в двери, а где одна, там и несколько. В конторе были обнаружены и изъяты помповый "Моссберг", восьмидюймовая хромированная "Анаконда" и четыреста девяносто долларов. Тетку Азэми отключила дозой химии, спеленала и запихала в кабину прихваченного на свалке "Ранчеро" — он действительно находился в неплохом состоянии, в то время как понтовый "Транс-Ам" представлял собой груду ржавчины, держащую форму только за счет толстого слоя краски. "Форд LTD" нападавшей вывели в пустыню и там бросили, нашедшийся в глубине свалки "Камаро Z28" в относительно приличном состоянии вывезли вторым рейсом...
* * *
Из Шотландии в Неваду, до экспериментальной базы "Прогрессор", замаскированной под авторемонтную мастерскую, специально отправленный с этой миссией клоны добирались два с лишним дня. Случай был не настолько срочный, чтобы тратить деньги на билеты на "Конкорд".
Загадочную тетку с документами на имя Джинджер Коулз, имевшую на теле несколько довольно впечатляющих шрамов и очнувшуюся от наркоза вдвое быстрее, чем положено бы человеку её веса, вырубили иглами, заодно с параличом замедлив метаболизм — в таком виде она дождалась прибытия распоряжений, и прямо так и была запихана в багажник "Кристины".
На погрузке в самолет англичанка, за считанные часы умудрившаяся допиться до зеленых чертиков необлагаемым пошлиной кукурузным виски из дьюти-фри, была тиха и бревноподобна, очень правдоподобно пахла алкоголем и никаких подозрений не вызывала.
___________________________
Форд LTDII:
http://www.pichome.ru/image/56C
* * *
Во внутреннем мире официантки было... необычно. За время своего пребывания на Земле Узумаки Азэми побывала в сознании у нескольких тысяч человек. Со счета она сбилась ещё во время операции "TheBigS". И все внутренние миры были устроены примерно одинаково: верхний уровень — Отражение Тела, второй, более глубокий — Отражение Разума, и лежащая ещё ниже Бездна. Чертополох обычно работала именно в Отражении Тела. Быстро, просто, надежно — прогнать набор слов, полюбоваться на вызванные ими ассоциации... Тело не лжет, тело не думает. Тело помнит все — всё, что видело, всё, что слышало.
Скольких неприятностей удалось избежать благодаря этому!
М-ммда.
Именно за счет своего опыта Азэми и могла утверждать, что с этой официанткой что-то не так. Даже хуже, чем... А действительно!
Вот на что это было похоже!
На внутренний мир одержимого Неназываемым Квиринуса Квиррела!
Как только Азэми поняла, в каком направлении двигаться, работа тут же закипела — и привела к результатам малость неожиданным. Визуализированная Чертополох картинка внутреннего мира, на первый взгляд обычная, затрепетала, моргнула... И вывернулась наизнанку. Приобретя — внезапно! — вид Тайной Комнаты. Только вместо скульптуры Салазара Слизерина здесь возвышалась гигантская статуя женщины, в чертах лица которой можно было узнать официантку. Большие пальцы обеих ног чудовищного изваяния были "украшены" тоненькими — по сравнению с габаритами самой статуи — колечками грубого черного железа. На самом деле эти обручи были толщиной с руку взрослого мужчины. От "колечек" тянулись тяжелые цепи, заканчивающиеся браслетами на ногах распятой точно посередине между двух ступней женщины. Официантки, да. Руки узницы были прикованы к стене, и сама она выглядела — краше в гроб кладут.
— Г-готичненько... — только и смогла пробормотать Чертоплох, изумленно оглядываясь по сторонам. При ближайшем рассмотрении окружающее казалось ещё более странным. К примеру, звенья цепей имели форму хипповских пацификов. Это к чему вообще? Одежды статуи также навевали какие-то смутные воспоминания о картинках из старых газет. Хиппи, Вудсток, "Лето Любви"... Что-то такое. Одежда узницы... в точности повторяла одежду статуи. Когда-то. Сейчас это были просто драные лохмотья, которых постыдился бы иной нищий. Но сходство все ещё было заметно, даже в таком виде.
Да что ж тут творится-то?
* * *
Исследование заняло больше трех часов — внешнего времени. Азэми же провела внутри сознания Джинджер Коулз (она же Мэри Террелл) больше суток. Косвенным результатом её действий стало изменение обстановки в Отражении Тела — колоннада из готичной стала греческой, материал изваяния посветлел, превратившись из гранита в белый мрамор, цепи, соединяющие узницу со статуем, стали из железных — серебряными...
Но избавиться от цепей вовсе Чертополох так и не удалось.
Слишком уж крепка была связь!
Оставалось... оставалось рискнуть.
— Ну, что ж... Да будет так! — сказала сама себе Узумаки Азэми, и закатила висящей на цепях фигуре мощную оплеуху. Потом ещё раз, с другой стороны. Третьей не потребовалось — Мэри, или то, что от неё осталось, глухо застонала и открыла глаза.
Ну, следовало ожидать, да.
— Знаешь, человек, одержимый демоном, во многих мирах явление довольно обыденное. Но вот демон, одержимый человеком — это куда большая редкость! — с неприятным смешком заметила Азэми, вглядываясь в клубящийся в глазницах той, что была Мэри, белесый туман. — Привет?
— Ты кто? И где... я?
— О! — подняла палец вверх Азэми. — Это очень, очень хороший вопрос! Но для начала стоило бы, наверное, узнать — а кто ты?
— Я? — удивилась узница. — Я... Я Мэри!
— М-ммда? Ну, что ж... Привет, Мэри! — дурашливое настроение не желало покидать Чертополох. — Меня в таком случае можешь звать Фокадан... А теперь я расскажу тебе сказку!
Азэми опустилась на пол, сплетя ноги в кекку-фуза, и задумчиво затянулась извлеченной из воздуха самокруткой.
— Миры... Миров — много. Их количество бесконечно. И каждая вселенная похожа на... больше всего она похожа на фасоль. Да, именно так. На фасоль в томатном соусе.
— На фасоль? — не поверила своим ушам узница. — Это как это — на фасоль?
— Ну, знаешь, много фасоли бултыхается в соусе, — Азэми помахала руками, показывая, как бултыхаются в соусе фасолины. — А кроме фасоли в соусе плавают кусочки сладкого перца, горошины черного, кусочки помидоров... кукуруза... И ещё всякое. Фасоль — это миры. Отдельные вселенные. А соус... Соус — это Межреальность. Изначальное Нечто, Безначальное Ничто. Варп... Хаос, короче.
Мэри вообще выглядела моложе своего возраста — и особенно сейчас, когда никого из себя не изображала. Шок и недоумение поселились в глазах, изумление стало основой выражения лица...
— При чем здесь фасоль? Где я? Что вообще происходит?
— Фасоль здесь ни при чем, это... как её... метафора! — веселилась Азэми. — Помолчи, ага? Рассказывать такое достаточно сложно и без постоянных вопросов под руку! Так во-от... Хаос окружает миры, соединяя и разделяя их. И в хаосе зарождаются демоны — такие, как я. И такие, как ты!
— Демоны? Что за фигню ты порешь?
— Демоны, — кивнула, затягиваясь, Азэми. Да, этот внутренний мир действовал на неё как-то странно. — Те, кто приходит. Мы... Ты должна это понять... Мы очень разные. Невероятно разные. Хаос породил и продолжает порождать самые невероятные... создания. Но что-то общее можно найти всё же. По крайней мере, у большинства... Да прекрати ты орать! Слушай! Это важно. В первую очередь для тебя самой!
Минут через пятнадцать Мэри перестала биться и вопить.
— Успокоилась? Я могу продолжать?
На этот раз хватило минут семи-восьми.
— Готова слушать?
— Да дьявол тебя побери! — прошипела Мэри, шмыгнула носом и сказала, что готова.
— Отлично! — обрадовалась Азэми. — А то мне уже идти скоро надо... Итак, демоны — разные. Есть демоны аспекта — в смысле аспекта души. Гнев, Гордыня, Любострастие, Жадность... Есть демоны-пожиратели. Им без разницы, как и что, лишь бы побольше. Тупые, вечно голодные твари. Есть демоны... ну, условно демоны... иных планов миров.
— Чо?
— Ну, вот возьмем... нет, фасоль не будем... Просто возьмем бултыхающийся в окружающем Варпе мир. В нем есть основной план. А есть то, что на него наросло. Вот христианские ад и рай, скажем, приросшие к Земле... Вот в этих планах и обитают планарные демоны. Всякие там черти, ангелы и прочие ифриты. Ясно?
— Не очень, — мотнула головой узница. — Какое отношение я имею к этим долбанным демонам, планарным и всяким прочим?
— К планарным — слабое. Они, честно сказать, и демонами могут именоваться довольно условно, потому как обитают не в Хаосе, а в Планах... Ну, не важно. Значит, демоны планарные, демоны аспектные, демоны-пожиратели... и демоны-контрактники. Демоны Договора. Такие, как мы.
— Я. Не. Демон! Когда ж ты поймешь-то?!?
— Демон-демон... Только очень молодой и глупый. Ты слушай, а не вопи. Тебе такого больше никто не расскажет... — Азэми раздраженно выдохнула дым из легких. Тупоголовые щенки! — Зна-ачит... Демоны договора приходят на зов. Точно так же, как демоны аспекта, пожиратели и планарные. Разница... Разница в том, что мы можем предложить — и что получить взамен. Аспект приходит на зов... аспекта, да. Какой-нибудь хуманс хочет кого-то к себе в постель — и к нему приходит Аспект Похоти. Он хочет славы — и к нему приходит Аспект Гордыни или Аспект Тщеславия. Он хочет больше и больше — и к нему приходит Аспект Жадности...
— А пожиратель приходит к тем, кто хочет, чтобы его сожрали?
— Нет, пожиратели приходят к тем, кто приносит жертвы. Как правило... — мозг Азэми взорвался бешеным потоком мыслей, который она придавила умелым "Цыц!". Потом будет время подумать о связи крестражей с жертвоприношением и демонами. Потом. "Потом, я сказала!" — Демон договора же может обменять что угодно...
— На что обменять? — заинтересовалась узница.
— На душу или тело, — глубоко затянулась Азэми. — Душу... Душу можно обменять у других демонов. На что-нибудь полезное. Или просто сожрать. Или долго вылущивать из неё нужные эмоции, как изюм из булки... А в теле можно просто жить. И это само по себе здорово! Не перебивай! Как раз собиралась сказать о тебе! В общем, жала-была на Земле Мэри Террелл. Родилась девятого апреля 1948 года в семье богатых родителей, в Ричмонде, Вирджиния. Отец занимался железнодорожными перевозками. Был брат, который повесился в возрасте семнадцати лет. С отличием окончила школу в Абернети, участвовала в школьном самоуправлении и была редактором школьной газеты. Два года училась в Пенсильванском университете, специализировалась по политологии, опять была активисткой в студенческом самоуправлении... В общем, жила себе не тужила. Потом она связалась не с той компанией и покатилась по наклонной... Ты помнишь всё это, Мэри? Помнишь Шторм?
— Помню, — ответила женщина, висящая в цепях. — Теперь помню.
Лицо у Мэри Террелл (она же Джинджер Коулз, она же Марианна Лэки, она же Мэри Террор) сначала закаменело, а потом сложилось в выражение лица, которое она сочла нужным показать. Азэми не стала его разгадывать.
— А ночь на первое июля 1972 года в Линдене, штат Нью-Джерси? Ты помнишь эту ночь, Мэри? Тогда базу вашей группы накрыли полицейские...
— Да, я помню! Помню!
— Тебя тогда ранили, очень тяжело. А ты была беременна. И ты попросила. И дано было тебе!
— Что — дано?
— Мэри Террел просила спасти её нерожденное дитя, — слова Азэми падали в тишину, увесистые, как гири. — И обещала отдать за это всё, что угодно. Это ты помнишь?
— Я помню... перестрелка, взрывы, пожар... Кругом все горит, свиньи палят из автоматов... Мне очень больно...
— Больно было не тебе. Больно было телу, — уточнила Азэми. — Тебя тогда в этом теле не было.
— Эй, я что, по-твоему, этот твой блядский демон Сделки, что ли?
— Я тебе об этом твержу уже скоро час. Да, ты демон сделки. Ты обменял у Мэри Террелл спасение для её ребенка на её тело... И до сих пор в этом теле живешь!
____________________________________________
Демон, одержимый личностью Мэри Террелл, выглядит как-то так:
http://www.pichome.ru/ate
Убедить Мэри... М-ммда... Ну, пусть будет Мэри... С первого же раза Азэми даже не надеялась. За двадцать лет демон и тело срослись накрепко. Ей-то самой в этом отношении повезло. В свой первый раз тот демон, которым она была и которым снова будет, получил душу. Которая демонам его вида, по сути, не очень-то и нужна. Если бы он получил тело — мог бы кончить как вот эта вот... Мэри.
Азэми захлопнула за собой дверь подвала, встряхнулась всем телом, и Гарри, пройдя мимо клона, разбирающегося с капризничающим офисным телефаксовым аппаратом, начал подниматься вверх по скрипучей узкой лестнице. Пометив для себя, что аппарат, видимо, отправится на списание вслед за компьютером и телевизором. Купить что ли для конторы оптовую партию? А то ведь и толку с неё будет. И, да — самое простое, примитивное и грубое, что только вообще можно найти!
Широко распахнув окно, Гарри поёжился от ворвавшегося порыва пронзительного ноябрьского ветру и достал из кошеля метлу. Судя по виднеющейся на востоке полоске утренней зари, добраться до спальни он уже не успеет. Ну, значит, придется делать вид, что пораньше выбрался на пробежку. Чтобы проветрить голову, разогнав бодрящим утренним холодком набрякшие мысли.
Тем более что подумать и вправду было о чем.
* * *
Лучше всего держаться руны, выгравированные на металле, на драгоценных камнях, и на костях волшебных существ. Рог — включительно. Это Гарри уже знал. Запасы материала из логова Стерегущей позволяли ему заниматься резьбой в неограниченных количествах. Даже если он испортит не десять, не сто, а целую тысячу пластинок — их все равно останется настолько много, что разницы не будет. Ведь все, ВСЕ выползки, кроме последнего, оставались в гнезде Стерегущей. Конечно, чтобы добраться до самых ранних выползков и самых мелких пластинок, пришлось предпринимать настоящие археологические раскопки — зато результат!
Оставаясь в гнезде, даже самые старые чешуйки продолжали как-то, по минимуму, но подпитываться магией Стерегущей. Семисотлетняя чешуя несла в себе не следовую, остаточную, а хоть и слабую, но актуальную силу магии василиска!
И к старым запасам должны были вот-вот прибавиться новые, совершенно свежие! Забежав в перерыве между уроками покормить спрятанную в подвале Сундука Стерегущую, Гарри узнал, что у неё вот-вот начнется линька.
У него будет полноценный доспех!
К сожалению, использовать свое богатство у Гарри возможности не было. На свои поделки ему приходилось пускать отпиленные ветви "обычных волшебных деревьев" из Запретного Леса. А как бы Мальчик-Который-Выжил, подконтрольный Дамблдору во всех расходах, объяснил наличие у себя в руках нескольких тонн ценнейшего поделочного материала?
Ещё более печально было почти полное отсутствие свободного времени. Мало было уметь резать, ещё требовалось знать, что надо резать! Поэтому-то... Поэтому-то "почти" было печально с двух сторон. Потому что единственным полностью свободным от этого временем были уроки ЗОТИ.
Мальчик-Который-Выжил так и не нашел способа сделать так, чтобы Гермиона перестала смотреть на красавчика-Локхарта такими идиотски-влюбленными глазами. Как она, самая умная ведьма Магической Британии в своем поколении, могла не видеть, насколько Локхарт на самом деле хвастлив, самовлюблен до полного ослепления, смешон, самодоволен, ужасен?
Она даже отсаживалась от Гарри на уроках ЗОТИ, чтобы он её "не отвлекал"! Это Гермиона-то — и об интереснейших экспериментах с артефакторной рунологией! Вместо того, чтобы изучать взаимодействие рунных комплексов в зависимости от использованного для изготовления артефакта материала, она просто... Просто сидела на уроках и пялилась на Локхарта влюбленными глазами! Это было просто выше понимания Гарри!
* * *
— Ну, допустим, я тебе верю... — протянула узница самой себя, когда Азэми на следующую ночь вновь объявилась в её внутреннем мире. — Дальше-то что? И что тебе от меня надо?
— О! Наконец-то я слышу не мальчика, но... гх-кхм-мм... разумное существо, — театрально обрадовалась Чертополох. — Дальше у тебя будет выбор из трех... Целых ТРЕХ!!! Вариантов дальнейшего поведения.
Для наглядности она показала прикованной три пальца — указательный, средний, безымянный. И тут же загнула последний:
— Для начала ты можешь притвориться, что веришь мне, а на самом деле не верить. И ничего не делать. Во-вторых! Ты можешь верить, но все же ничего не делать. Или делать, но недостаточно вкладываясь... Это, как ты понимаешь, все равно, что первый вариант по результату. И — барабанная дробь! — вариант номер три. Ты мне веришь, и мы вместе решаем твою проблему!
— А у меня есть проблема? — приподняла бровь Мэри. — Ну, кроме того, что заперла меня неизвестно где, приковав к дико уродливой статуе?
И она напоказ позвенела кандалами.
— Эм-ммм... Дорогая, у меня для тебя плохая новость, — вздохнула Азэми, извлекая из воздуха уже знакомую самокрутку. Да, что-то с атмосферой этого внутреннего мира было определенно не так! И присутствие демона тут было совершенно не при чем. — Ты не обратила внимания, что браслеты на тебя не надеты?
— Разве?
— Ага. Они из тебя прорастают. Присмотрись...
* * *
Убеждать упрямую Мэри в том, что все происходящее с ней и вокруг неё — реально, но только как отражение реальности, пришлось чуть ли не до самого утра.
Так что сон снова заменила бодрящая пробежка по окраине Запретного леса. К тому моменту, как из замка появилась заспанная Гермиона, Гарри уже отмахал миль пять, и Мэри с её проблемами окончательно вылетела у него из головы. Потому что и своих проблем у Мальчика-Который-Выжил было выше крыши.
И первая из них — вон, спускается по лестнице.
— Доброе утро! Опять встал пораньше? — чирикнула "проблема", поправляя капюшон спортивного костюма.
— Типа того, — буркнул Гарри, взвинчивая темп.
М-ммда, влюбленность Гермионы в профессора не прогрессировала... Но и угасать не думала. Несмотря ни на что, ни на какие аргументы. На занятиях по ЗОТИ, которые Локхарт проводил, ставя сценки из своих книжек, Гарри, сидя на задней парте, занимался резьбой. Тренировался "на кошках", в смысле — на деревянных пластинках. А ведь мог бы... Мог бы! Но мисс Грейнджер упорно садилась как можно ближе к кафедре и упорно глазела на красавчика-преподавателя. Чуть ли не слюни пускала!
И влюбленность верной напарницы в Локхарта была не основной проблемой Гарри. Даже не главной в Хогвартсе! Потому что проблема отлова Малфоя с последующим его допросом с места трогаться и не думала... И потому что письма, уже чуть ли не ежедневно приходившие на почтамт Эдинбурга "для г-на Ф.Марлоу, эсквайра", становились все отчаяннее...
— Гарри! Погоди! Да не беги ты так! Э-ээй!..
— А-аа? А, да. Извини...
Ну, допустим, решение для батальона "Товарищ Ленин" у них с Азэми уже было, и даже кое-какие подробности проработаны. Но проблем было ещё... начать и кончить. Чертополох по привычке шила планы по своей мерке. Но для того, чтобы применить такой план, нужно отлучаться из Лондона — причем не на один день! И как?
— Гарри! Да стой же ты! Что с тобой сегодня?
— Да так... думаю вот...
— О чем? — заинтересовалась Гермиона, красная, как помидорка, и пыхающая паром не хуже паровоза "Хогвартс-экспресс". — Снова будешь...
— Не, хочешь быть влюбленной в идиота дурой — будь ей, разрешаю, — Гарри величественно повел рукой. — Я про руны думал... Смотри, для защиты от М-постоянной мы думали применять...
* * *
История с кошкой подействовала на Джинни Уизли как-то особенно плохо — именно с этого момента она начала чахнуть, словно бы бледнея и выцветая день ото дня. Даже её рыжие волосы казались уже не пламенем, а подернутыми пеплом угольями. Самые решительные меры, предпринятые Гарри по просьбе Рона, не помогли — оживления от разговора с кумиром Джинни хватило от обеда едва до вечера: утром девочка снова появилась поникшей, как лилия в мороз.
Ни мадам Помфри, большой специалист по всему, что может случиться со школярами Хогвартса — а случится тут, в Волшебной-матьеё-Сказке, может до фига всего исключительно неприятного — ни даже директор Дамблдор не могли сказать, что происходит с девочкой. В конце концов, Джинни были прописаны зелье Пробуждения по утрам, Животворящий эликсир три раза в день после еды и визиты в медицинское крыло по вечерам для контроля состояния.
* * *
Гарри смотрел на работающий радиоприемник и чувствовал только одно — усталость. Да уж, ради того, чтобы в спальне мальчиков Мадонна запела свою "Эротику", ему пришлось СИЛЬНО постараться.
— Это у тебя что? Играет? — заинтересовался Рон, рассматривавший картинки метел в свежем журнале по квиддичу.
— Это радио играет, — чуть ли не хором пояснили потомственному волшебнику Шеймус с Джастином. — Только как ты его здесь...
Вместо ответа Гарри гордо продемонстрировал собранную из дощечек "обыкновенной волшебной ивы" коробку, в которой и находился приемник. На дощечках переливались истекающей магией глубоко вырезанные руны.
— Вот! Магозащитный футляр! Наконец-то заработал!
М-ммда, о том, сколько сломанных приемников валяется в подвале Сундука, лучше даже не вспоминать. Ещё перед отъездом в Хогвартс спертые прямо из порта, они служили отличными детекторами правильности работы рун. Приемник, не защищенный вообще, в насыщенной магией атмосфере школы выходил из строя примерно за три минуты — плюс-минус секунд двадцать. Причем не после включения, а после извлечения из печати. Этот держался уже — Гарри глянул на свой карманный хронометр — почти три часа. Пережив предыдущий экспериментальный образец на два часа тридцать три... уже тридцать четыре минуты. Да, это успех.
— Так... Надо показать его Гермионе!
Проблема с защитой почти решена — и это успех в первую очередь именно мисс Грейнджер. Гарри, спускаясь по лестнице, так мотал головой, что чуть не упал. Может, просто прибить Локхарта?
— Гермиона! Смотри — заработало!
___________________________________
https://ru.wikipedia.org/wiki/Erotica_(песня)
* * *
Проблема огнестрельного оружия не сводилась к одному только заклятию осечки и пулеотталкивающим рунам. Если бы так — автоматы бы рулили вне зависимости от. Потому что против десятка хотя бы даже примитивных "Шмайсеров" не пляшет ни осечка, ни усовершенствованная по итогам гриндевальдовой войны рунная защита: ингредиенты на броню, которая позволяет спокойно гулять под пулеметным огнем, будут стоить целое состояние.
Проблема заключалась в поле магической энергии, оно же М-поле и М-постоянная. И вот оно-то было задачей куда более сложной! Обычно волшебники решали проблему, вызванную взаимодействием магии, отрицающей физические законы, с техникой, эти самые законы использующей, простейшим путем. Они привычно обращались к гоблинам. Изготовлявшим те же детали из своих сплавов, включающих Истинное Серебро и другие магические металлы — и собранные из этих деталей механизмы прекрасно работали при любом напряжении М-поля.
Но Гарри этим путем пойти не мог. Ну, вот заказал бы он гоблинам магически устойчивую начинку хотя бы на пару сотен "калашей"... Ага. Не говоря уже о стоимости, сам вопрос — а зачем это во-он тому подозрительному типу такая прорва оружия? — переводил операцию в разряд "Ненаучной фантастики".
И если набор рун для противопульной защиты мантий был в Англии общеизвестен — по крайней мере, все портные, к которым Гарри за этим обращался, его знали, хотя и глядели на волшебника, заказывающего пуленепробиваемую мантию, довольно-таки странно — то вот руны, способные защитить маггловскую технику от М-поля...
Гарри готового набора не нашел, нигде. Им с Гермионой — точнее, Гермионе при некоторой его поддержке — пришлось вычислять весь комплекс с начала и до конца.
И Мальчик-Который-Выжил очень часто задумывался, является ли это случайностью. Ведь существовал ещё Статут Секретности, и Министерство Магии в оба глаза следило за пресечением противозаконного использования изобретений маглов. Артур Уизли бдил, да. И на самом деле это было отнюдь не смешно... Потому что проходило, насколько понимал Гарри, по статье политической. А следовательно, было чревато прямым рейсом в Азкабан.
Понятно, что "оффициально" ему понимать такого ещё не положено — поэтому можно бежать к Гермионе и, захлебываясь от восторга, повествовать ей о достигнутых успехах.
Главное... Блин!.. Главное не забывать при этом, что лесенка в спальни девочек заколдована!
* * *
Эдинбург в начале декабря, по уверению товарища Кларка, был значительно теплее зимней Москвы. И всяко уютнее, чем засыпаемые снегом и вражескими снарядами окопы в Хорватии и Боснии.
— Жаль, что по ночам там закрыто, — Анри кивнул на возвышающийся над ними Edinburgh-Castle. — Вид со скалы на город, говорят, исключительный...
— Да, жаль, — меланхолично подтвердила Азэми, которая, как она сейчас, глядя по сторонам, понимала, оделась слишком легко. Ей-то все равно, но вот мимохожие туристы глядят странно. — Зайдем?
Анри оглядел предложенный ресторанчик и скривился.
— Не стоит... Туристский район, шум, музыка... — тут он глянул на Чертополох повнимательнее. — Если тебе холодно?
— Хм-ммм... Нет, мне не холодно, — Азэми оправила свою легкую куртку-ветровку, чтобы меньше была заметна кобура с пистолетом, поправила волосы. — Пойдем?
— Да, конечно, — товарищ Кларк так же рефлекторно проверил свое тяжелое зимнее пальто. — Ты сегодня... не одна? Ситуация осложняется?
Чертополох оглянулась на топающую в некотором отдалении парочку — Мэри, не страдавшая от связанных с генами Юки отклонений в ощущении температуры, натянула поверх скрывающего бронежилет легкого свитера черный теплый бушлат, а на голову нацепила невыносимо яркую вязанную шапку с дурацким помпоном. Клон надел длинный плащ, нужный ему для того, чтобы спрятать под ним полуавтоматический "Моссберг".
— Не для меня, — искривила губы в пародии на улыбку Фокадан. — Я, как ты знаешь, странник...
— Пришедший издалека... Да уж, знаю! — Анри улыбнулся и снова стал серьезным. — Я показал твой план колонелю Краку. Он был... впечатлен масштабностью замысла, но...
— Но у него возникли большие сомнения в его исполнимости и моей адекватности, так? — хихикнула Чертополох. — Ну, так заверь его в том, что я свои обещания всегда выполняю. А если ему недостаточно слов, пусть поглядит на тридцать два танка Т-10М, и все остальное, что я смогла достать и доставить! Так что если он хочет свой "Дембельский аккорд"... Дурацкое, кстати, название.
— Какое есть, — дернул плечом Анри. — Солдатский юмор. Знаешь, когда приказ об увольнении в запас уже подписан, командование части может предложить демобилизующемуся... работу. Которую можно сделать быстро — и уйти в запас раньше. На пару дней, на неделю, на месяц... Это и есть дембельский аккорд.
Чертополох аж подавилась от неожиданности.
— Вы... вы хотите... уйти? После всего?
— У нас нет выбора, — мягко ответил товарищ Кларк. — Таковы условия ООН и НАТО. Вывод иностранных добровольцев и наемников из зоны конфликта для них является sine qua non для начала поставок гуманитарной помощи.
— И я даже, кажется, понимаю, почему... — задумчиво пробормотала Азэми. — Но вот об этом в письмах не было ни слова! Только о...
— Одно другого не исключает, — пожал плечами Анри. — Да, мы — левые, и поскольку наш батальон является одной из главных ударных сил РСК и РС, наше влияние на политику... Не нравится многим. Они, видите ли, хотят строить что-то там такое, то ли капитализм, то ли Великую Сербию... Ибена мать! Идиоты. В результате у нас нет снабжения... Вообще нет! Ну, и постоянные попытки раздергать батальон по частям и подставить эти части под удар, обвинить в неповиновении, в мятеже...
— Это я как раз понимаю, — протянула Фокадан. — Поэтому и план...
— Да, когда я тебя просил "что-нибудь придумать", как-то не рассчитывал на операцию, способную вовсе выбить Хорватию из войны!
__________________________
Edinburgh-Castle зимней ночью:
http://www.pichome.ru/image/akt
РСК — Республика Сербская Краина. РС — Республика Сербская в Боснии и Герцеговине.
С каждым днем Гарри все больше хотелось просто прикончить Малфоя. Потому что эта белобрысая скотина постоянно нарывалась, и при этом нигде и никогда не появлялась без своих миньонов. Особую злость вызывало то, что миньонов теперь было трое, к паре "вассалов-телохранителей" присоединилась Панси Паркинсон, похоже, решившая стать "фавориткой" слизеринского "принца". Завалить хоть всех четверых Гарри было как нефиг делать, но это неизбежно вызвало бы вопросы... На которые Мальчик-Который-Выжил отвечать совершенно не хотел.
То, что идея, пришедшая ему в голову вскоре после встречи Азэми с товарищем Кентом, пришла так поздно можно было объяснить только тем, что всё это время он одной частью мозга планировал "Дембельский Аккорд" — какое всё-таки дурацкое название — а другой упорно конструировал рунные комплексы, способные защищать технику от М-постоянной. Что объясняло. Ведь теперь задача была решена, мозг немного отдохнул, перенастроился... И — пожалуйста!
Уже на следующее утро, сразу почти после завтрака, Грегори Гойл почувствовал себя... неважно. Следующие несколько часов он мог только страдальчески мычать из-за двери туалетной кабинки. И когда пути Малфоя, сопровождаемого одним только Крэббом — Панси Паркинсон не в счёт — пересеклись с путями Гарри Поттера в компании Гермионы Грейнджер и Рона Уизли... В этот, самый нужный момент, мистер Гойл не смог оказать помощь своему сеньору!
То есть даже если бы он мог, результат был бы, скорее всего, тем же.
Но не мог же Наследник Дома Малфой оказаться виноватым в том, что его рука была сломана в двух местах, а потом лишена всех костей? Конечно, нет! Виноваты были в этом Поттер (разумеется!), Уизли (конечно!), грязнокровка (само собой!), Гойл (мог бы и не жрать так жадно!) и Локхарт. Но последний — это уж так, остаточно...
Да, и, разумеется-разумеется-разумеется, Дамблдор. Это же он принимает в Хогвартс Поттеров и грязнокровок (какой позор!), и нанимает на должности профессоров ЗОТИ всяких... Локхартов.
Горячо обсудив всё это — ну, и ещё тупость Панси Паркинсон — с лежащим на соседней койке за ширмой Винсентом Крэббом, Наследник Дома Малфой благополучно отошел ко сну.
Подождав полчаса, Гарри Поттер, многократно проклятый предатель чести Гриффиндора — за сегодняшнюю драку факультет ало-золотых расплатился полутора сотнями баллов — и объект личной ненависти декана своего факультета, уже пять с лишним часов висевший под самым потолком палаты, спустился и аккуратно воткнул несколько иголок сначала в Крэбба, а затем в Малфоя. Теперь можно было слезть с метлы... Впрочем, можно и не слезать. Так, на всякий случай.
Гарри выдернул из подсумка половину тетрадного листа с небрежно начертанными кандзи, и привычным движением ладони пришлепнул её ко лбу Драко.
* * *
План... сработал. К сожалению, результат был не совсем тот, что ожидал от своего замысла Гарри. Драко, увы, не был носителем крестража. Он даже не знал, кому его папаша подкинул биджев ежедневник — но зато представлял, с какой целью это было сделано.
Лорд Малфой, оказывается, до сих пор так и не понял, что оказалось в его руках! Видимо, книжка ему не представилась. Так что план имел целью не возрождение Неназываемого, а всего лишь наведение шухера в Хогвартсе.
Этот шухер — нападения Чудовища Слизерина на учеников Хогвартса — должен был привести к смещению Дамблдора с поста директора. Под давлением обеспокоенной общественности Министр, кое-чем обязанный Дому Малфой, при поддержке Совета Попечителей, в котором Древнейшие и Благороднейшие Дома имели подавляющее преимущество, не мог поступить иначе. После чего нападения прекращаются, И.О. директора становится постоянным директором, грязнокровки в Хогвартсе переводятся на особую программу обучения, а Драко Малфой наконец-то занимает должное положение среди школяров. То, что ему по праву принадлежит — и гнусно присвоено гадким и мерзким Поттером!
Ситуацию это прояснило. С одной стороны. Стало ясно, зачем осколку понадобилось выпендриваться с василиском, Наследником Слизерина и прочим идиотизмом, бессмысленным с точки зрения возрождения Риддла.
Гарри вот не мог понять, какого биджу крестраж, если уж ему повезло завладеть Малфоем-младшим, вообще приехал в Хогвартс, а не ринулся возрождаться. А если приехал — зачем занимался глупостями с кошками и надписями. А он, оказывается, подставлял Хагрида, которому припомнят 1943-й год, и, опосредованно, Дамблдора.
Но вот что осколок будет делать теперь? Василиска-то у него больше нет! А без василиска — как обеспечивать новых жертв безжалостного Наследника Слизерина?
Гм.
А ведь в прошлый раз никаких надписей не появлялось...
Причем! Это Риддл знает, что Чудовище Слизерина — василиск. Вот, Гарри Поттер знает. Теперь, м-ммда... Дамблдор... ну, ему по должности положено. Наверное.
Но вот среди школяров — каких только версий не ходит!
И, если припомнить — тогда, в 43-м, Риддлу удалось списать смерть этой... как её... Миртл! — на пауков, которых разводил Хагрид. И, между прочим, все поверили! Значит, для миссии, порученной осколку Малфоем, ещё не все потеряно.
Но вот будет ли он ею заниматься? Вообще — нафига осколку Неназываемого сдалось помогать Малфою сместить директора? Если лорд Люциус не знает, кто такой Риддл... А действительно ли не знает? То, что он Драко не сообщил — так имел полное право. Если лорд Малфой догадался или узнал, кто там у него в дневничке Риддла живет, то он мог пообещать...
Нет, не мог.
Волдеморт, возродившись, за всякие условия, поставленные его осколку, сделает с ним "то, шо Содома не делала с Гоморрой"... Значит, если Риддл перед ним корчит рожи, то что бы он не знал там внутри себя, снаружи он будет делать вид, что верит. И, если знает, то постарается впихнуть хоркрукс в такую ситуацию, из которой у него выход будет только через "Адеско файр" или что-то того же калибра. Кстати, дурацкая затея со смещением Дамблдора как раз на такую ситуацию и похожа.
Лорд Малфой победит, кто бы ни проиграл, Дамблдор, или осколок.
Но тогда вопрос прежний — зачем осколок помогает Малфою?
Что он наплел глисту-старшему, и зачем это...
Мысли Гарри остановились и совершили кульбит через голову.
Хоркрукс лежал в сейфе — а теперь он на свободе! Если бы он не придумал, чем можно помочь беде Малфоев, то отправился бы просто в другой сейф, понадежнее — в Гринготтсе, наверное. И лежал бы там до скончания дней.
Наверное, крестраж не хотел в Гринготтс. И когда Малфой, напуганный обысками у бывших сторонников Волдеморта — начавшихся, когда Грюм обнаружил, КЕМ на самом деле был Квиррелл — достал биджев ежедневник, чтобы перепрятать...
Ну, хорошо. Картинка есть.
Но вот что он будет делать дальше?
* * *
Через пару недель, войдя в Большой зал, Гарри с Гермионой, Невиллом и Джастином увидели у доски объявлений кучку учеников, читающих очередной пергамент. Шеймус Финниган и Дин Томас замахали руками, подзывая их к доске.
— Открывается Дуэльный клуб! Гениально! — восклицал Шеймус. — Сегодня первое собрание. Как раз кстати!
Гарри хотел спросить ирландца, чему он радуется, но появившийся из-за угла Рон его опередил:
— Хочешь вызвать на дуэль наше пресмыкающееся? — и кивнул в сторону проходящего мимо Драко с подпевалами. Тот, впрочем, предпочел "не услышать".
— Идея неплохая, — сказал Гарри Гермионе по пути в столовую. — Сама по себе спортивная дуэль, конечно, чушь собачья... Но кое-чему научиться можно!
Одноклассники с ним согласились. В восемь часов гриффиндорцы вошли в Большой зал. Обеденные столы были убраны, под бархатно-чёрным потолком горели свечи, вдоль одной стены возведены золотые подмостки. Собралась чуть ли не вся школа — в руках волшебные палочки, лица взволнованны.
— Интересно, кто будет тренером? — сказала Гермиона, продираясь сквозь галдящую толпу поближе к подмосткам. — Может, Флитвик? Говорят, в молодости он был чемпионом по дуэлям на волшебных палочках.
— Да, было бы... — начал Гарри и осёкся, огорчённо махнув рукой: на подмостки вышел Гилдерой Локхарт в великолепной лиловой мантии, сопровождаемый Снейпом, по своему обыкновению прикидывающимся Ужасной Летучей Мышью Страшных Подземелий.
"...!" — подумал Гарри и развернулся, чтобы уйти. Затем здраво оценил собравшуюся толпу, прикинул количество восхищенно глазеющих на Локхарта девчонок, стремящихся изо всех сил пробиться поближе к своему кумиру — и решил остаться.
Локхарт самовлюбленно токовал, Снейп смотрел на него с людоедской такой усмешечкой...
Гарри из памяти Неназываемого знал, что профессор зельеварения в свое время прошел базовый тренировочный курс, который "упиванцам" давали Долохов и старший Мальсибер, оба — ветераны Гриндевальдовой войны, хоть и по разные стороны фронта. Потом Снейп с головой ушел в зельеварение, и в боевые выходы его брали только тогда, когда вообще выхода другого не было. Терять такого специалиста от случайной "Авады" какого-нибудь желторотого "феникса" было бы просто глупо.
Поэтому Гарри, погляди зельевар с такой усмешечкой на него, постарался бы сбежать как можно быстрее. Открытый бой с превосходящими силами противника — да ну нафиг!
Дуэлянты повернулись друг к другу, изобразили приветствие: Локхарт сделал реверанс, Снейп раздражённо кивнул. На манер шпаг подняли волшебные палочки.
— Обратите внимание, как держат палочки в такой позиции, — объяснял Локхарт притихшим ученикам. — На счёт "три" произносятся заклинания. Смертоубийства, разумеется, не будет.
— Раз, два, три...
Палочки взметнулись, и Снейп воскликнул:
— Экспеллиармус!
Блеснула ослепительно яркая молния, Локхарта отбросило к стене, он съехал по ней и распластался на подмостках. Малфой и другие слизеринцы захихикали. Гермиона встала на цыпочки и в испуге прижала ладонь ко рту.
— Он жив? — прошептала она.
— Да хоть бы и нет! — ответил стоящий по соседству Рон.
Локхарт, без шляпы, с развившимися кудрями кое-как поднялся на ноги.
— Отличный посыл! — сказал он. — Профессор Снейп применил заклинание Разоружения, и, как видите, я лишился моего оружия. Благодарю вас, мисс Браун! Без палочки я как без рук. Браво, профессор Снейп, браво! Вы уж простите меня, проще простого было бы разгадать ваш замысел и отразить удар. Но ученикам очень полезно увидеть... — Снейп позеленел от злости, и Локхарт поспешил добавить: — На этом показательная часть окончена. Перейдём непосредственно к учебной тренировке. Я сейчас разобью вас на пары. Профессор Снейп, будьте любезны, помогите мне.
После короткого распределения — Гарри ничуть не удивился, когда Злобный Зельевар поставил против него Малфоя — Мальчик-Который-Выжил поднял палочку в позицию.
— Обменяйтесь приветствиями! — скомандовал с подмостков Локхарт.
Гарри и Малфой, не сводя друг с друга глаз, кивнули.
— Палочки наизготовку! На счёт "три" попытайтесь разоружить противника, — этот идиот действительно предполагает, что можно усвоить заклятие после того, как тебе его показали один раз? А-аа, да. Он же идиот. — Только разоружить, никакого насилия. Раз... два... три!
Гарри нырнул, уклоняясь от атаки Малфоя, начавшего на счет "два", и всадил в белобрысого настолько мощный остолбеней, что тот отлетел футов на двадцать.
— Я сказал, никакого насилия! — испуганно завопил Локхарт, увидев поверх голов, как Малфой отлетает, сбивая какого-то первокурсника, и мешком валится на пол. Гарри аккуратно вложил палочку в кобуру на запястье и театрально развел руками — типа, уже всё! Уже никакого насилия!
— Прекратить! Сейчас же прекратить! — надрывался Локхарт. Безуспешно — вокруг творился форменный дурдом. Невилл и Джастин лежали на полу, почти бездыханные. Бледный как мертвец Шеймус парил в воздухе, а Рон приносил ему извинения. Гермиона, уложившая Милисенту, судя по положению той, тем же проверенным "остолбенеем", лихо подмигнула Гарри. Вокруг густела зеленоватая дымка остаточной магии.
— Ох, ох, ох! — бегал от одного дуэлянта к другому Локхарт. — Вставайте, МакМиллан! Осторожнее, мисс Фосетт! Крепче прижмите, Бут, и кровь остановится... Пожалуй, лучше начать с защиты. — Он растерянно взглянул на Снейпа, но, увидев в его глазах стальной блеск, справился с собой и сказал твёрдым голосом: — Приглашаю двух добровольцев. Лонгботтом, Финч-Флетчли, не хотите ли попробовать?
— Неудачная мысль, профессор Локхарт, — подошёл Снейп, парой заклятий приведший в себя Малфоя и сейчас тащивший его за собой. — Лонгботтом самым простым заклинанием способен натворить таких бед, что останки Финч-Флетчли придётся нести в больницу в спичечном коробке.
Розовощёкий, круглолицый Невилл залился краской.
— Я бы предложил Малфоя и Поттера, — коварно усмехнулся Снейп.
Гарри посмотрел на белобрысого с гастрономическим интересом.
Если этому чуду природы мало...
Малфою было мало. Он просто дышал энергией, чуть ли не подпрыгивая от переполнявшего его тщедушное тельце энтузиазма. "Что ж такое по нему Снейп применил? Я тоже такое волшебство хочу!" — подумал Гарри. Неназываемый считал себя слишком крутым для курса молодого бойца, который давали Долохов с Мальсибером, но большую часть его волшебства Гарри пока что и понять-то не мог, не то что применить. Биджу проклятый гениальный идиот!
— Вот и отлично! — Локхарт взмахом руки пригласил Драко и Гарри в центр зала. Толпа расступилась.
— Драко делает выпад волшебной палочкой, а ты, Гарри, ответь ему вот таким приёмом.
И Локхарт стал рисовать в воздухе узор, но выронил палочку. Снейп усмехнулся, Локхарт поднял палочку и укоризненно покачал головой:
— Ишь, проказница! Как расшалилась сегодня!
Снейп что-то шепнул на ухо Малфою, тот с гаденькой улыбкой кивнул.
Локхарт похлопал Гарри по плечу.
— Понял приём? Повтори, пожалуйста!
— Уронить палочку? — саркастически вопросил Гарри, но Локхарт уже не слушал:
— Три... два... один!
Малфой мгновенно взмахнул палочкой и крикнул:
— Серпенсортиа!
Раздался звук, похожий на выстрел. На глазах сильно удивленного Гарри, готовившегося к чему-то более неприятному, из палочки Малфоя вылетела длинная чёрная змея и шлёпнулась на пол. Зрители, стоявшие впереди, отпрянули в ужасе. Кто-то истошно закричал. Новый полет глистообразного пресмыкайса, снова получившего остолбенеем, никто даже не заметил.
— Стойте смирно, Поттер, — скомандовал Снейп, пристально всматриваясь в лицо Гарри. — Я её сейчас уберу.
— Нет уж, позвольте, я! — вмешался Локхарт и устремил на змею свою палочку. Но змея не исчезла, она взмыла в воздух и опять шлёпнулась на пол. Зашипела, скользнула к смутно знакомому хаффлпаффцу, приподнялась на хвосте и разинула пасть, готовясь к броску.
Гарри взмахнул палочкой, быстро произнеся "Петрификус тоталус!"… И ничего не случилось! Вообще! Только хаффлпаффец посмотрел на него глазами, полными ужаса и неприязни. Снейп подошёл к змее, взмахнул волшебной палочкой, и она растворилась в маленьком чёрном облаке.
— Устроил тут представление! — воскликнул "барсук" и пулей выскочил из зала. Профессор Снейп сощурился, явно размышляя о чём-то. Гарри от его взгляда сделалось не по себе. Вокруг все шептались, кто-то сзади дёрнул его за мантию.
— Идём! — раздался у него над ухом голос Рона. — Скорее идём отсюда.
И повёл Гарри из зала. Гермиона не отставала от них ни на шаг. У дверей толпа расступилась, как будто шёл прокажённый. Гарри не мог ничего понять. Рон с Гермионой как воды в рот набрали. И только в Общей гостиной, усевшись в кресла, друзья начали разговор.
— Так ты, значит, змееуст, — сказал Рон.
— Это с какого перепугу? – заинтересовался Гарри. А потом с размаху шлепнул себя ладонью по лбу. Он же, идиот такой, заклятие на парселтанге произнес! Почему-то…
Ксо.
Ксо-ксо-ксо…
Шиматт-та!
Звиздец.
Вот так люди сами себе подножки ставят…
И главное – на пустом ведь месте!
Зар-раза!
* * *
К утру лёгкий снегопад, начавшийся ночью, превратился в настоящую вьюгу. И последний урок травологии в семестре был отменён: профессор Спраут хотела сама укутать мандрагоры, чтобы они скорее росли. Без них целебный настой для Миссис Норрис не приготовишь. Так что Гарри с Гермионой сидели в общей гостиной Гриффиндора и разбирали очередную зубодробительную формулу, заданную профессором Вектор.
Вот только Гарри никак не мог войти в настрой – его всё ещё грызла досада за вчерашнее. Пополам с недоумением от полного непонимания причины, по которой он вдруг начал произносить заклятие на серпентарго…
Гермионе это надоело достаточно быстро:
— Гарри, прекрати дергаться, — сказала она, — а если не можешь, так пойди побегай, или там поотжимайся. Кребба с Гойлом поколоти, раз мозги не работают. Ты меня нервируешь.
— Ох, Гермиона… – вздохнул Гарри. Затем протянул "Ладно-ладно…" и вышел сквозь проём с портретом дамы. Из-за пурги за окнами в замке было темнее, чем обычно. Ёжась от холода, мальчик шёл мимо классов, прислушиваясь к тому, что делается за дверями. Профессор МакГонагалл распекала кого-то за серьёзную провинность: приятели расшалились, и один обратил другого в барсука. В библиотеке между высокими стеллажами в самом конце зала сидели несколько хаффлпаффцев, включая и того, полузнакомого. И, похоже, заняты они были не травологией. Сдвинув поближе головы, они что-то горячо обсуждали. Гарри, в общем-то, даже догадывался, что именно – но всё же, всё же… Надежда умирает последней, и всё такое. Он свернул в соседнюю секцию Невидимости.
— Может, оно так, а может, и нет, — говорил какой-то толстый мальчик. — Но я посоветовал Уэйну спрятаться у нас в спальне. Если Поттер и правда решил его погубить, пусть пока носа никуда не высовывает!
— А почему Поттеру вдруг губить Уэйна понадобилось? – спросил кто-то. Прятавшийся за стеллажами Гарри одобрительно кивнул. Он и знать не знал никакого Уэйна! Не говоря уже о том, что и губить он никого не собирался. Ну, разве что Малфоя с подпевалами, да и то только под настроение.
— Уэйн Хопкинс же из магглов! – страшным шепотом сообщил толстый мальчик. — Он и сам не знает, как, но наследнику Слизерина это наверняка известно!
— Так ты, Эрни, думаешь, что это Гарри Поттер? — волнуясь, спросила светловолосая девочка, дёргая себя за косички, перетянутые резинками.
— Ханна, — тоном учителя произнёс толстый мальчик, — он — змееязычный волшебник, а это признак чёрного мага. Ты когда-нибудь слышала, чтобы добрый волшебник говорил на змеином языке? Знаешь, змееустом называли самого Слизерина!
Немного пошептались, и Эрни продолжал:
— Помнишь слова на стене? "Трепещите враги наследника!" Поттер не ладил с Филчем — и его кошка окоченела!
— Но ведь он такой славный, — робко возразила Ханна. — И это благодаря ему исчез Тот-Кого-Нельзя-Называть. Значит, в нём есть что-то хорошее.
Отвечая, Эрни снова перешёл на шёпот. "Барсуки" совсем сомкнули головы, и Гарри пришлось подкрасться поближе.
— Никто не знает, как он выжил в той схватке, — шептал толстый мальчик. — Он ведь был тогда совсем маленький. А Сами-Знаете-Кто с ним не справился, хотя наслал на всю семью страшное заклятие. Спастись мог только настоящий природный чёрный маг. Наверное, Тёмный Лорд потому и хотел его убить. Зачем ему соперник? Я думаю, сильнее Гарри Поттера мага нет!
Лестное, конечно, мнение – да только не в данных обстоятельствах.
Вот оно и началось… М-ммда.
Шиматта, и что теперь с этим всем делать?
Думай, голова, думай, шапку куплю!
* * *
То, что он не просто парселтанг выучил, а является змееустом, Гарри уже понял. В роду Поттеров такого таланта вроде бы не было, но… странности случаются.
Снейп – человек Дамблдора. Это очевидно. Не зря же тот его от Азкабана отмазал, да? Вот о том, был он его человеком, когда сообщал о фальшивом пророчестве, или стал им позднее… Пусть об этом Неназываемый думает. Сейчас – в данный момент – Снейп служит Дамблдору.
Собственно, из-за этого он здесь и торчит. Никак иначе весь хогвартсовский расклад не понять. Гений зельеварения, вместо того, чтобы заниматься исследованиями на передовом крае науки, преподает ненавистным школярам основы любимого предмета – добровольно?
Идите лесом, фантастика в соседнем разделе.
Скорее всего, Директор крепко держит его за яйца. Иначе Снейп давно бы уже сбежал в какую-нибудь частную лабораторию. Зельевару такого уровня был бы рад кто угодно! Это Гарри, видевший память Неназываемого, мог утверждать с полной уверенностью в своих словах.
Чем держит? Да тоже не загадка Рикудо Сеннина.
Тем же самым Азкабаном, например.
Или, ещё проще, обет взял…
Вот он, бедолага, здесь и сидит. Ненавидит всех вокруг, но сидит.
Потому что выхода у него нет – и не будет никогда.
Хорошо проработанный обет лазеек не имеет.
Ну, допустим… Гарри с сомнением покачал головой. Допустим, это оно всё так и есть. Тогда понятно, кто. Но, биджу побери, как? Откуда директор мог знать о том, что Гарри Поттер, Мальчик-Который-Выжил, вообще знает о существовании парселтанга? Хммм… Учил он его летом, учил в доме Тонксов. Восходящая звезда аврората Грюму проболталась? Допустим… Но вот откуда кто бы то ни было мог знать, что он не просто…
От всех этих мыслей и загадок голова у Гарри разболелась всерьез.
Ну, а что делать?
* * *
Шепотки разбежались по замку, как огонь по застрахованному дому – мгновенно. Если раньше Гарри страдал от незаслуженной славы Юного Героя Магической Британии, то теперь – от того, что народ шарахается от него в коридорах, словно он отрастил клыки или плюётся ядом, от шушуканья, кивков и шипения за спиной. Биджу проклятая слава, поменяв знак, не стала ни на унцию легче!
Самым же раздражающим последствием происшествия со змеей стали Фред и Джордж, превратившие гнетущий страх в забаву. Увидев Гарри, они всё бросали и важно вышагивали впереди него, громко крича: "Дорогу наследнику Слизерина! Падайте ниц, идёт самый великий маг…"
Перси решительно осудил их поведение.
— Этим не шутят, — холодно заявил он.
— Ушёл бы ты с дороги, Перси, — вздыхал Фред. — Не видишь, Гарри торопится…
— Его ждёт в Тайной комнате чашечка чая и приятная встреча со своим клыкастым слугой, — добавлял Джордж, радостно фыркая.
А Гарри, которому не оставалось ничего другого, ухмылялся, приосанивался, и начинал шествовать, напевая тему из звездных войн. Ну в самом деле, не плакать же? Ну, переиграл Директор сопливого мальчишку, одним жестом сделал из Юного Героя личинку Темного Лорда… Бывает, чо. "Скажи ещё спасибо, что живой", ага. И ещё их совместные кривляния весьма раздражали Драко Малфоя: завидев их, он буквально зеленел от злости.
— По-моему, его так и распирает признаться, что это он — настоящий наследник, — высказал догадку Рон. — Ты ведь знаешь, как он ненавидит тех, кто хоть в чём-то его превосходит. А тут что получается: вся грязная работа ему, а слава — тебе.
Хорошо ещё, что до каникул оставалось буквально несколько дней!
* * *
Первый совместный ужин семьи Тонкс и Гарри Поттера был посвящен крайне важному и животрепещущему вопросу. Как и где провести Рождество?
"В Риме" – уверенно сказал Гарри.
Почему в Риме? Ну, так прошлое же было в Париже!
— Железный аргумент! – мягко улыбнулась тетя Меда. — Но зима в Риме? Нет, дорогой, в Италию надо ездить летом… Рим, Милан, Венеция… А зимой надо ездить в горы! Хочешь увидеть самую дорогую улицу в мире? Она называется "Банхофштрассе"!
* * *
Если пройти мимо магазина "Совариум Илопса" и миновать расположенную за ним мелочную лавку, то между ней и магазином канцелярских принадлежностей откроется узкое пространство – улочка не улочка… Даже не переулок. Он так узок, что стоя посередине его, человек обычного роста вполне может дотянуться кончиками пальцев одной руки до дома на правой стороне, а кончиками пальцев другой – до дома на левой стороне. Этот "не-переулок" выводит на крохотную площадь, посреди которой бьет небольшой фонтан в виде довольно художественно, но крайне пошло изображенного кентавра. Выходят на эту площадь всего-то пять домов: в одном из них находился гадально-предсказательный салон, в другом – магазин чая, ещё два были жилыми, а на последнем болталась резная вывеска "Маэстро Винченцо: мастер-портной, мастер-кожевник, мастер-артефактор. Одежда-по-фигуре и протчее швейное волшебство!". В выпятившейся шестигранным эркером витрине рядом с дверью стоял манекен в пыльной мантии и лежали перчатки и шляпы – обычный набор.
Да, площадь называется Изобильной – потому что ВТОРАЯ струя бьет из рога изобилия, который кентавр сжимает в руках. Ну, или по каким-то другим причинам.
Гарри Поттер, снова нарядившийся пожилым четвертьгоблином – полтора года общения с профессором Флитвиком не прошли даром, теперь он изображал его куда лучше – постучал в дверь серебряным набалдашником своей тяжелой трости, и, не дожидаясь ответа, шагнул внутрь под мягкий звон привешенного над притолокой колокольчика. Рядом молча встала Азэми, светя включенным бьякуганом из-под темных очков. Даже по сравнению с ней Гарри, если глянуть без маски, был всё ещё слишком маленьким и тощим – утешало только, что ситуация выправлялась. Сейчас он при своих двенадцати тянул на пусть тощие и жилистые, но все же полные одиннадцать. А ведь год назад выглядел на девять! Вот что с людьми делает хорошая кормежка, правильные упражнения и оборот по минимуму!
За прилавком стоял мальчик лет пятнадцати, имеющий несомненное сходство с маэстро, насколько его лицо запомнил Гарри по картинкам из воспоминаний Неназываемого. Те же черты лица, те же печальные глаза… Антонин Долохов уверял, что на самом деле Винченцо зовут как-то очень сильно иначе, и что из Праги он успел сбежать буквально в последний момент, за несколько дней до того, как гриндевальдовцы начали повальные облавы на носителей тайн Тетраграмматона. Винченцо про тетраграмматон ничего не знал, но он приходился дальней родней Бен Бецалелю… А гриндевальдовцам этого было более чем достаточно.
— Добрый вечер, – прохрипел измененными связками Гарри. — Я бы хотел кое-что заказать мастеру…
— Как вас представить? – мальчик окинул взглядом старого колдуна – и прикипел глазами к коленкам его помощницы. Волшебный мир по части моды сильно отставал от магглов, и бронзовые блестящие лосины здесь были в новинку. Волшебники от такого зрелища впадали в ступор.
— Ну, вы можете представить меня как приятеля Аграт бат-Махлат, одной-из-четырех, – хмыкнул Гарри. — А мэтру скажите, что пришел друг его друзей…
— Друзей? Каких именно? – поинтересовался хозяин, выныривая из-за отделяющей заднюю часть помещения от магазинчика занавески. — Здравствуйте, господин…
— Господин Смит, – Гарри кивнул, коснувшись набалдашником трости полей своей шляпы. — А друзей… вы изготовили для них ровно двадцать один комплект вашей замечательной одежды. В семьдесят седьмом, в марте. Помните?
— П-п-помню… – мэтр побелел, как полотно. — Конечно, помню!
— Мне тут в руки попал… материал, да… и я сразу же вспомнил о вашем мастерстве! – Гарри шевельнул ладонью, клон тут же подала ему крохотную шкатулочку, которую он одним прикосновением волшебной палочки увеличил до истинных размеров. — Вот, пожалуйста!
В выдвинутой клоном из самого низа громадного сундука доске скрывалась узкая крутая лесенка. Это был не Сундук Гарри, а один из тех, найденных в Выручай-комнате, но технологии использовались те же, да и общий стиль в резьбе говорил о том, что оба они вышли из одной и той же мастерской.
— Что там у вас? – оправился от испуга мастер довольно быстро. — Снова дракон?
— Увы, нет, – качнул головой Гарри. Тогда, в 1977-м, для того, чтобы изготовить обмундирование для боевиков, пришлось завалить двух драконов. — Да вы сами посмотрите…
Мэтр спустился вниз, где были сложены куски аккуратно порезанного выползка – и пробкой вылетел обратно, потрясая руками и вопя что-то о варварах, не умеющих обращаться с материалом.
* * *
Внимание! Авторское объявление:
Чтение дальнейшего текста (здесь до конца главы и две следующих главы) обязательным не является. При необходимости вы всегда можете сюда вернуться.
* * *
Директора авиакомпании Азэми привозили дважды – в конце октября, когда план был только в наметках, и в десятых числах декабря, когда все уже было практически ясно. Причем оба визита он совершил, будучи по уши удолбан кокаином. Для допроса это было и ничего, а вот во второй раз пришлось подождать, пока пройдет…
Ушлый владелец пары древних "Боингов", одного 747-го и одного 737-го, пышно названных "Trans-Africa Airlines", приобрел свои самолеты в кредит благодаря дружеским отношениям с директоратом одного из банков Сити – они вместе учились в Итоне. Он считал, что те гроши, которые он заплатил за убитые практически в хлам машины, на рейсах где-нибудь в африканской глубинке отобьются за пару лет. Предложение передать самолеты в субаренду "West-Postsilvaniya Airways", купить страховку и ни о чем не беспокоиться его только обрадовало.
* * *
Обычно727-й, вылетавший по средам из римского аэропорта Чампино, был заполнен едва на четверть номинального объема. И это никого не удивляло. Что можно делать посреди зимы в столице мелкой пост-социалистической страны, ведущей войну с другими такими же обломками бывшей Югославии? Крутить сомнительные сделки, разве что… Именно такого сорта люди и занимали обыкновенно вытертые кресла в салоне "Боинга" – в диапазоне от мелких "торпед" в кожаных куртках, заметно нервничающих из-за отсутствия стволов, и заканчивая мутными международными дельцами в дешевых подделках под дорогие костюмы. Несколько агентов чьих-то там разведок – или и в самом деле чиновников, под которых они обожают маскироваться… Три-четыре вездесущих японских туриста… Да и всё, пожалуй.
Доходность, понятное дело, никакая, одни расходы. Что объяснимо. Рейсы эти были вопросом скорее политическим: поддержание страны, двигающейся по пути демократических преобразований, ага. Alitalia, как и ещё восемь национальных авиакомпаний стран-основателей Евросоюза, вынуждена была нести это "бремя белых". Хорошо хоть только в размере одного рейса в неделю. По понедельникам в эту дыру на Балканах отправлялся рейс "Люфтганзы", во вторник вносила свою лепту люксембургская Luxair, в четверг пребывал рейс British Airways из Лондона – и так далее. По субботам и воскресеньям было по два рейса, утром и вечером. Чтобы все видели – Европа здесь, Европа поддержит!
Этот рейс был необычным. Для начала, билеты на него купили все и разом, оптом. И от поднимающихся по трапу пассажиров экипаж взяла оторопь. Уж больно странно они были одеты. То есть не то, чтобы странно – обычные кроссовки, обычные джинсы, обычные куртки-пуховики, небольшие рюкзаки, всё, и одежда, и багаж, темных тонов или просто черное… Под курткой – свитер с оленями. Все сто двадцать пять мужчин – в ярких бело-красно-зеленых свитерах с оленями. Сюрреализм. Одну стюардессу её товаркам пришлось коньяком отпаивать от такого зрелища. Шесть женщин не выглядели среди "оленей" чужеродным пятном – у них под темными "алясками" скрывались ярко-клетчатые рубахи.
Вместо обычных довоенных двух с половиной часов рейс занимал почти четыре. Огибая зону "боснийского треугольника", объявленную территорией боевых действий, "Боинг" давал крюка над итальянской Адриатикой и мирной Словенией, заходя почти точно с северо-запада.
Все четыре часа пассажиры тихо дремали в креслах – как сели, так и замерли. Ни разговоров, ничего. Как будто совершенно посторонние люди сидят. И все в одинаковом, ага!
— Это армия, – вздохнул старший стюард. — Какому-то долбодятлу сказали закупить гражданские свитера поярче, он и закупил…
Стюард, застрявший в Европе американец, в вопросе армейского долбоебизма разбирался, как никто другой в экипаже – во время высадки на Гренаду он получил пулю в ногу от своих же. Он мог бы, наверное, даже сказать, откуда родом старшая в команде – бой-баба лет сорока с жестким взглядом и офицерской выправкой. Арканзас, скорее всего… Типичная для реднеков манера разговора, словечки… Мужики, кстати, не только американцы – хотя есть и они. Немцы, какие-то латиносы, есть и славяне, причем довольно много. Хотя немцев и латиносов много больше.
За полчаса до посадки один из мужчин, сидящий в кресле в задних рядах, вышел в туалет, постаравшись сделать это так, чтобы никто из экипажа не заметил. В туалете, притворив, а не закрыв на замок дверь, он сложил пальцы в печать отмены и растворился в воздухе.
В пяти километрах от аэропорта, на опушке рощицы у восточной окраины Велика-Горицы Узумаки Азэми, сидящая на башне десантного танка, поставив ноги по сторонам чудовищного для столь легкой машинки шестидюймового жерла, отхлебнула из фляжки особо укрепляющего настоя и, поднеся к губам рацию, скомандовала начинать.
Группа двинулась: головным дозором вылетели со стоянки два скинувших тенты 151-х "Матт"-а с установленными на стойки посреди кузова "пятидесятками", сопровождаемые четверкой тяжелых военных мотоциклов с М-60 на колясках. Отпустив "головных" на километр, тронулась и сама колонна. Впереди шла пара бронированных "Хамви", тяжелые пулеметы на турелях смотрят в разные стороны, потом первый "Шеридан", четыре М-113, "командирский" танк, четыре "сто тринадцатых" второй мотострелковой группы, замыкаемые танком, шесть армейских пятитонных грузовиков, увенчанный чуть ли не десятком разных антенн кунг, четыре бронетранспортера третьей группы, замыкающий танк и ещё пара 1044. Последним с места стоянки ушел замыкающий дозор – два сотых "Кадиллак-Скаут" и два 151-х.
Укрепляющие зелья из аптеки Малпеппера Чертополох пила не просто так – в операции были задействованы более двух сотен клонов, и если что-то пойдет не так, и каге буншин начнут дохнуть быстро и массово… Откат будет жестким. С откатом она ничего сделать не могла, а вот с его воздействием на организм кое-что из волшебной аптечки справляться помогало.
Колонна повернула, и впереди открылось широкое поле – это начиналась территория аэропорта.
Используя длинные взлетно-посадочные полосы аэродрома, здесь формировалась 1-я истребительная эскадрилья ВВС Хорватии "Черные рыцари". Пока что у них имелось много наглости и два угнанных с авиабазы Бихач 21-х МИГ-а. Третий был сбит 24 июня девяносто второго над Славонским Бродом, однако… В Берлине ходили упорные слухи о том, что часть авиации бывшей ННА скоро сменит страну базирования. Соседние с "черными рыцарями" ангары занимали транспортные Ми-8, здесь же стояли переделанные в легкие бомбардировщики учебные самолеты УТВА-75 и транспортные Ан-2.
В силу высокой важности авиабазу "Плёс", а также и находящийся рядом гражданский аэропорт охранял целый батальон "сил безопасности", оснащенный, помимо всего прочего, шестеркой BOV-VP и тремя танками Т-55. Там же базировались четыре BOV-3, две "Стрелы" и две ЗСУ-57-2 аэродромного ПВО.
Накрыть вояк и полицаев из "сил безопасности" оказалось проще всего – подключить полученные от "любіх друзів" с Украины баллоны к вентиляции… И, собственно, всё. Оставалось только пройти по казармам с контролем. Ну, предварительно, конечно, потребовалось снимать часовых, изощрятся в художественной резьбе по горлу и прицельной стрельбе из "Винтореза" на большие дистанции… Но в целом – просто.
Удобно работать с людьми, владеющими чудовищной мощи индустриальными комплексами, и при этом понятия не имеющими, что со всем этим делать. Промышленные объемы "сонного газа"? Легко, брателло! А "зарин" или "зоман", VX с "табуном" не интересуют, случайно? А то мы можем…
Охранявшие ворота каге буншин, в чистенькой форме хорватской полиции, подняли шлагбаум перед головным дозором и по-ефрейторски приняли на-караул свои "Заставы".
___________________________
Свитер с оленями:
http://www.pichome.ru/image/5LP
M151 MUTT (Military Utility Tactical Truck):
http://www.pichome.ru/bY4
"Хамви" или HMMWV (High Mobility Multipurpose Wheeled Vehicle).
http://www.pichome.ru/bYW
Танк М551 "Шеридан":
http://www.pichome.ru/bYf
БТР М113
http://www.pichome.ru/bYI
Грузовик М939
http://www.pichome.ru/bYh
Хорватская ЗСУ-57-2 в музее:
http://www.pichome.ru/image/5L0
Чтение данной главы не обязательно.
Самолет приземлялся по приборам: на аэродроме бушевала метель.
Ну, не то, чтобы бушевала — на по-настоящему бушующую метель у Чертополох не хватило бы чакры. Так, взвихренный поземкой снег, затрудняющий видимость на расстояние дальше сотни метров. Радиуса действия благодаря чакре Узумаки и генам Юки хватает на весь аэропорт и ещё немножко полей за ним. Поэтому появившаяся вслед за трапом и двумя развозными автобусами аэропорта колонна бронетехники стала для аэродромщиков и экипажа "Боинга" Alitalia определенного рода неожиданностью.
А вот пассажиры рейса восприняли её... Нормально.
Первой спустившаяся по трапу бой-баба приняла рапорт у соскочившего с подкатившего прямо к трапу танка типа в прекрасно знакомом водителю трапа камуфляже — ещё бы, точно такую же униформу показывали во всех фильмах про Вьетнам! Английского молодой хорват не понимал, но до стоящего на верхней площадке трапа старшего стюарда, следящего за выгрузкой пассажиров, кое-какие реплики долетали. И вот теперь он мог точно сказать, что вот эти вот к армии отношения не имеют.
По крайней мере — к американской.
На фоне снега оливково-серые автомобили и покрытые пятнами "грин джангл" камуфляжа "под Вьетнам" бронетранспортеры и танки выглядели странно. Точно так же странно смотрелись и бойцы в М-65 — те, у которых утепленные, очевидно зимние камо были окрашены в "тигровые полосы"... Всё это выглядело так, словно бы кусок кинохроники или эпизод из фильма вырезали — и вставили сюда, в зимнюю Хорватию.
"Туристы" выгружались из самолета быстро и плотно, уже у трапа получая из рук "камуфляжных" затянутые в чехлы тяжелые стальные каски, и затем делясь на три потока — большинство обретало М16 и разгрузки с магазинами, а часть навьючивала на себя оснащенные сошками снайперки или пулеметы и короба с лентами.
Бывший рядовой первого класса 325-го парашютно-десантного полка точно помнил, что в М-113 нормальной комплектации влезает одиннадцать бойцов. Эти грузились по восемь: один пулемет со вторым номером, два снайпера, четверо с М16, причем двое обязательно с подствольниками. Бронетранспортеров было двенадцать, они отчетливо делились на три группы по четыре машины в каждой. Группа усиливалась "Шериданом", также в неё входили один MUTT с "Браунингом"-пятидесяткой, один бронированный "Хамви" и два грузовика. Четвертая, нестандартная группа состояла из одного танка, одного грузовика с кунгом, двух джипов, четырех мотоциклов и двух броневиков. Судя по тому, что именно в кунг и полезли первым делом та самая бой-баба и отдававший ей рапорт, а также по количеству антенн — группа была полевым штабом.
Пока американец разглядывал окружающее, выгрузка "туристов" закончилась, и два развозных аэропортовских автобуса распахнули двери, позволяя нервно оглядывающимся по сторонам пассажирам "обратки" начать посадку. Вот тут набор был стандартно-привычный. Те же "торпеды" в дешевых куртках, те же дельцы, готовые обменять что угодно на любое другое что угодно, те же мелкие чиновники и маскирующиеся под них разведчики... Старший стюард уже почти любил этих людей — потому что они были ему понятны, от их загадок не болела голова, и не начинала ныть старая рана, предчувствуя впереди некие странные неприятности и новые неприятные странности.
* * *
Захват аэропорта происходил быстро и ровно. Тем более что полицию подменили ещё ночью, а таможенников подловили на подходах. Бойцы оставленного "на хозяйстве" четвертого взвода переоделись прямо в автобусах — и когда аэропорт распахнул двери, их провели в контрольную башню чуть ли не с поклонами. Ну, как же, "Хозяева пришли!"
Демону, одержимому Мэри Террор, так и не довелось пальнуть в потолок из своей чудовищной "Анаконды", подаренной Азэми не иначе как в качестве издевательства. Но демону жуткая мортира понравилась, и пугнуть квадратов хотелось почти безумно. Местные, увы, повода не давали, выполняя приказы точно, быстро и при этом не переставая кланяться и изъявлять свою верность идеалам Демократии.
Едва только "Боинг" Alitali-и, набитый под завязку гражданскими из аэропорта — во имя соблюдения международного законодательства для них даже билеты купили! — начал разбег по взлетно-посадочной полосе аэродрома, движение захвативших аэродром бойцов приобрело вовсе уж суетливо-муравьиный характер.
База "Плёс" оказалась укомплектована существенно лучше, чем об этом докладывала разведка РСК. И даже югославская разведка знала не всё. Четыре Ми-8, три словацких и украинский? А дюжину "крокодилов" в боевом камуфляже ННА, и даже с не затертыми эмблемами — не хотите ли? И шесть МИГ-ов вместо двух, и склады, забитые снаряжением и экипировкой стандарта НАТО... И, кроме тех, словацко-украинских транспортных, ещё два Ми-8 "боевой" модификации на базе модели ТВ — бронированных, вооруженных и способных нести до шести блоков НУРС.
Вооружение полицейских из спецбатальона тоже... внушало. Оружейки ломились от собранных со всего бывшего Варшавского Договора инструментов умиротворения. Польские ПМ-63, чешские "Скорпионы" и даже вытащенные невесть откуда "Образцы" двадцатой серии, "Заставы" в ассортименте от карабинов почетного караула до пулеметов и снайперских винтовок, включая и все виды клонов АК, полицейские дробовики, тяжелые пулеметы, гранатометы подствольные, револьверные, автоматические и противотанковые... "Фаготы", несколько "Малюток", ПЗРК, минометы... И даже несколько десятков ящиков с минами и самоходный миноукладчик!
Нет, очень хорошо вооруженный батальон.
И оснащенный неплохо. Шесть полицейских BOVдополнялись армейскими грузовиками советского, югославского и чехословацкого производства, автобусами, УАЗ-ами, различной другой автотехникой...
При осмотре автопарка Азэми больше всего удивилась даже не миноукладчику, и уж конечно не наличию "Гелендвагена" и двух " Land Rover Defender". Железный конь идет на смену крестьянской лошадке — в смысле, демократический "Мерседес G" сменяет тоталитарный УАЗ-469Б. Но как, какими путями попали в автопарк спецбатальона войсковых, по сути, сил четыре патрульных полицейских "Ford Crown Victoria", бронированный минивэн нью-йоркского SWAT — его даже перекрасить не успели — и шесть тяжелых Kawasaki KZP в окраске дорожной полиции штата Флорида? Что, им другого применения не нашлось, кроме как по взлетной полосе гонять взад-вперед?..
Один из "боевых" Ми-8, кстати, был уже окрашен в те же полицейские цвета, что и два Ми-2, торчавшие на окраине летного поля чуть ли не со времен Тито — сейчас на фоне общей летной бедности их отволокли в ангары и спешно "восстанавливали". Судя по тому, что стояло и лежало в этих ангарах, точно так же можно было назвать "восстановленным" новенький костюм, к которому пришили пуговицы от старого.
Те, кто формировал на базе Плёс войсковые части "сил безопасности", сделали Узумаки Азэми просто потрясающий подарок, о да! Ещё даже больший, чем те, кто решил использовать склады грузового терминала аэропорта для хранения полученной от НАТО "гуманитарной помощи"...
* * *
Огромный пустой зал центра управления воздушным движением предназначался для полной смены диспетчеров — сейчас, когда большую часть подконтрольной территории объявили зоной военных действий, загрузка "воздушного перекрестка" сильно уменьшилась: самолеты, летящие из Западной Европы в Южную, на Ближний Восток и в Северную Африку, предпочитали другие маршруты. Проложенные там, где нет риска получить ракету с какой-нибудь реки или геометрической фигуры! Поэтому сейчас здесь работали две смены по шесть диспетчеров — это вместо трех смен по двадцать всего тремя годами раньше.
Война никому не идет на пользу.
Кроме тех, кто кормиться мечом.
Собственно, в "старые добрые времена" это стало бы одной из причин отменить операцию ещё на стадии разработки. Найти пусть не двадцать, но хотя бы десять авиадиспетчеров, квалифицированных достаточно, чтобы не угробить два-три рейса просто от собственного неумения, и при этом готовых работать на тех условиях, которые мог предложить "Шторм"?
Да если бы не возможности Азэми, на такое бы годы потребовались!
Даже трое найденных за семь недель — уже изрядный подвиг!
Развернуть именно здесь, на башне, временный командный пункт операции — напрашивалось. Отсюда была видна вся территория аэропорта, окраина военной базы и все три проходящие мимо шоссе. Хотя "восточное" направление закрывали стратегически высаженный вокруг военной базы лес и городок Велика-Горице, но на северо-востоке можно было видеть, как "восточная" дорога пересекается с "северной". Три "мобильных" взвода и разбирающиеся с военной базой клоны могли быть легко направлены именно туда, откуда приближалась угроза... Хотя, конечно, убегать отсюда, если война пойдет всерьез, придется очень быстро. Потому что накрыть ТАКОЙ наблюдательный пункт артиллерией — это будет первое, что в таком случае сделают хорваты. Ну, конечно, когда найдут в окрестностях подходящую артиллерию... Учитывая, сколько и чего нашлось тут, в аэропорту, Азэми ничуть бы не удивилась наличию где-то поблизости батареи М110!
— Видим! — оповестил собравшихся на контрольной башне радостный вопль диспетчера. — Видим вас, Ти-Эй-Эй 19-17!
* * *
Взметая снег выхлопом двух своих двигателей, раскрашенный аляповато-пестрыми цветами "Транс-Африки" 737-й пробежался по взлетке и, постепенно тормозя, начал выруливать поближе к зданию аэропорта. К этому моменту центр управления международного аэропорта Загреб уже одиннадцать минут вел двигающийся со стороны Сараево борт ТАА 19-61.
Демон, одержимый Мэри, и Узумаки Азэми переглянулись — и куноичи хлопнула по подставленной ладони террористки "Шторма". Получилось!
Пассажиры 737-го, набитые в него, как сельди в бочку — чтобы не такой уж вместительный самолет мог взять всех, им пришлось стоять в проходах — посыпались по подошедшим к борту трапам, как спелые яблочки, и двумя цепочками вытягивались к аэропорту. Подгонять к трапу развозку требовалось для того, чтобы Уважаемый Европеец не бил ноги целых две сотни метров. Рейс 19-17 привез отнюдь не уважаемых, и совсем не европейцев. А если даже и европейцев, то совершенно не тех.
Оружие и тюки с формой, забивавшие кузова американских грузовиков, были уже выгружены и разложены по залам ожидания аэропорта — в соответствии с планом операции. Вновь прибывшие скидывали свои тряпки, переодеваясь в новенькое и чистое, хоть и непривычное.
Стандартными камо для батальона были советский, югославский, полевая униформа ННА ГДР и куртки от старых французских комплектов "лизард", чудовищная по объему партия которых каким-то путем попала в руки интендантов группы ещё года два назад, и всё никак не могла закончиться. Американский "низинный" Woodland-81 со склада длительного хранения базы Корпуса Морской Пехоты в Бёблингене от советских, югославских или французских штанов с куртками не отличался почти никак, поэтому проблем не создал. А вот новенькие разгрузочные системы под "стандартные магазины 30х5.56 STANAG", заменившие грубо пошитые из брезента нагрудники типа "пояс китайского коммуниста" — вот они вызвали у навьючивающих на себя снаряжение бойцов немало вопросов. Хорошо хоть оружие опробовать, пусть и всего по пятнадцать выстрелов, но успели все.
К моменту приземления второго "Боинга" клоны успели подогнать к аэропорту первые десять грузовиков с военной базы. На все семь с лишним сотен, втиснувшихся на обе палубы, этого было маловато, но вместе с американцами и аэродромными развозками уже можно было считать неплохим началом. А кому невтерпеж, те могут пробежаться — именно так заявил колонель Крак своим подчиненным.
Полковник, выгрузившийся из 747-го чуть ли не самым первым, тут же перебазировал штаб операции с верхнего этажа контрольной башни в самый глубокий подвал из всех, нашедшихся в аэропорту — а нашлось здесь немало. Во времена Холода югославский Тито и албанский Ходжа социалистически соревновались как в количестве построенных бункеров, так и в глубине их залегания — надеясь за их крепкими гермозатворами пережить все, что обрушат друг на друга Москва с Вашингтоном.
Не факт, что у них бы получилось, но попытка была достойной, да...
Шестьсот пятьдесят тысяч бункеров Албании гарантируют это.
* * *
Поднявшийся из района аэропорта вертолет пересек реку, пронесся над городом, держась так низко, что через проем на месте отсутствующих дверей салона можно было видеть белки глаз задиравших головы горожан, и начал карабкаться вверх вдоль густо поросшего лесом склона возвышающегося над Загребом горного массива Медведница.
Стасемидесятиметровая игла из железобетона, стекла и стали, воткнутая двадцать лет назад в одну из вершин горы, в самом начале войны получила несколько ракет с "Супер-Галеб"-ов ВВС Югославии — так, что три этажа оказалось полностью разрушены и на восстановление ушло более полугода. Поэтому только правильно настроенный автоответчик "свой-чужой", с корнем выдранный из полицейской "вертушки", спас Ми-8 от того, чтобы недобрый взгляд радаров наведения замаскированных среди деревьев природного парка батарей "смешанного" дивизиона ПВО превратился в эффективное действие. Да, тройка комплексов "Волхов" и зенитные пушки ни по каким меркам не были новыми, но на то, чтобы разорвать летающую машину в клочья, их вполне хватило бы. Да даже пары снарядов С-60, не говоря уж о КС-19 — с головой!
Вертолет обогнул торчащий на склоне старинный замок, сейчас, в связи с почти полным отсутствием туристов, занятый под базу банды одной из мелких националистических партий, и продолжил карабкаться вверх. Торчащие из дверного проема стволы спаренной пулеметной установки настороженно проводили провалившиеся вниз шпили с обвисшими на них флагами и покуривающего на стене часового.
Как только переоборудованный в стиле "Апокалипсис сегодня" Ми-8 плюхнулся на площадку у длинного ряда широких стеклянных дверей телебашни, из него горохом посыпались прямо в поднимающуюся потихоньку метель облаченные в камуфляж бойцы с М-16 наготове. Вслед за пехотой покинули машину оба пилота и бортмеханик, небрежно придерживающие свисающие с плеча "Мини-УЗИ". И только пристёгнутая у левой бортовой спарки "Браунингов" Азэми никуда не торопилась.
Вид отсюда должен был открываться совершенно шикарный. Особенно летом. Да и сейчас смотрелось бы неплохо, эдакая зимняя сказка — если бы не взметенный чакрой снег, ограничивающий видимость теми самыми полутора сотнями метров.
Азэми повела головой, сканируя окрестности. Пусто...
И из вертолета начали один за другим выпрыгивать люди в униформе сил специальной полиции Хорватии. Азэми творила каге буншин по одному, не торопясь, и стараясь четко осознавать главную функцию клона. Это было не обязательно, теневые клоны и так были идеальными копиями... Но в разном настроении, да. Одно дело — каге буншин, созданный в смешливом настроении. И совсем другое — когда он сотворен в настроении траурном. Навыки, конечно, никуда не денутся, но вот реакция будет различаться. И различаться существенно.
Сегодня было время делать дело — и время для деловитых каге буншин.
___________________________
Аэропорт:
http://www.pichome.ru/image/5XU
...ракету какой-нибудь реки или геометрической фигуры... — имеются в виду зенитно-ракетные комплексы ПВО С-75 ("Двина"/"Волга"/"Волхов"), С-125 ("Нева"/"Печора"), войсковые "Куб", "Круг".
Замок Медведград:
http://www.pichome.ru/image/a5Z
Чтение данной главы не обязательно.
Получив оружие и снаряжение, а также рюкзаки с опустошенными свитками, без малого пять десятков каге буншин растворились в лесу. Одна восьмерка ушла в сторону замка, четыре двинулись в сторону расположения батарей дивизиона ПВО, и ещё одна должна была перекрыть единственную дорогу, поднимающуюся к башне от Загреба в обход замка.
Последние двое из пятидесяти вместо полевой камуфлы были одеты в парадные мундиры, а в качестве оружия получили пистолеты. Клон, имеющий вид полковника полиции, должен был изображать сопровождающего "высокой гостьи", второй, в погонах лейтенанта, работал переводчиком. Застегивать кобуры с "Кольтами" им пришлось на бегу — Чертополох торопилась нагнать свою напарницу. И торопилась не напрасно — демон, одержимый Мэри, уже поймал "главного здесь", и угрожал отстрелить ему ногу, если приказы не будут исполнены немедленно.
— Полковник, перестаньте! Вы же видите — он бы с радостью, но не понимает, что вы ему говорите! — вмешалась в диалог Азэми. — Лейтенант, переведите ему, что полковник Террелл требует подготовить телестудию!
Центральный телерадиокомплекс Хорватии, красивое новое здание, слегка смахивающее на московский Большой Кремлевский дворец и чем-то — на гостиницу "Россия", находился на улице Присавле, что между набережной реки Сава и Славянской авеню. Всё телевизионное хозяйство — телевизионные и радиостудии, монтажные, аппаратные телевизионного и радиовещания, системы электроснабжения и технического обслуживания — располагалось именно там. У подножия телебашни располагались только технические этажи, относящиеся к антенному хозяйству и передатчику-ретранслятору, чехлом для антенн которого и служила башня. А, да, ещё здесь, на высоте в 75 метров, располагался ресторан, сейчас закрытый.
Тем не менее, среди технических помещений нашлась и техническая телестудия. Даже две. Обе — маленькие и тесные, обставленные гэдээровской мебелью, вышедшей из моды вскоре после того, как Гагарин улетел в космос. Оборудование, найденное здесь, относилось чуть ли не ко временам Зворыкина, но оно работало.
Задников, на выбор, было два — по числу студий. Предлагались либо покрытый многолетними напластованиями пыли красно-багровый занавес, имитирующий знамя — с золотой бахромой, кистями и шитым золотом профилем маршала Тито. Либо простой серый, с эмблемой социалистической республики Хорватия в верхнем правом углу.
Загудели мощные прожектора светильников, заглушая едва слышное жужжание трансформаторов и шум охлаждающих электронные лампы вентиляторов во внутренностях древних приборов, пахнуло разогретым железом и плавящейся изоляцией. Телекамера, похожая на лучевое орудие из дешевого фантастического боевика, моргнула диафрагмой и нацелилась на стоящую у изображающего флаг занавеса девушку, уже натянувшую поверх камуфляжной футболки кипенно-белую блузку, и сейчас старательно расправляющую пышный галстук-бант. Нежно-розовый, в тон помаде. Камуфляжные штаны должен был бы, по идее, прикрывать стол — да вот только в суматохе на него кто-то неловко упал. Так что камера просто взяла крупный план:
— Три. Два. Один... И-иии... — рыжий здоровяк с нашивками рядового первого класса дернул могучий рубильник и, расплывшись в идиотской улыбке, показал Чертополох большой палец. — В эфире!
— Здравствуйте, дорогие жители города и гости столицы независимой Хорватии! — зачитала с исписанной мелом доски хорватская коммунистка, осенью 91-го едва успевшая опередить шедшую по пятам террор-группу усташей в гонке до границы. — Мы прерываем передачу для того, чтобы сообщить о надвигающемся на город стихийном бедствии. Внимание, повторяем. Это штормовое предупреждение. В городе — шторм. Внимание, повторяем. В городе — Шторм!
* * *
Тихие хлопки, прозвучавшие в разных концах города, последствия имели тоже негромкие. Все восемь загребских АТС, включая и центральную, в здании Главной Почты, перестали существовать одновременно. Попытки использовать радиосвязь встречал шорох, шелест и пронзительный вой, забивший все общегражданские и служебные диапазоны.
Врубленные во всю мощь глушилки послужили сигналом для занявших свои места групп "первой очереди" — неожиданный сюрприз от заокеанских благодетелей хорватского полицейского спецбатальона оказался очень даже "в жилу", сильно ускорив передвижение отрядов. Почему-то вой сирен демократических полицейских машин воспринимался водителями и пешеходами Загреба куда лучше, чем вой сирен тоталитарных — граждане независимой Хорватии из-под колес "Фордов" разлетались птичками, на УАЗ-ики же реагировали медлительно-вальяжно. Азэми, получив первые рапорта от развоплощенных клонов, могла утверждать это со всей ответственностью.
Клоны, кстати, развоплощались только в плановом порядке.
Нигде, ни в одном министерстве Хорватии появление отряда спецполиции в сопровождении отряда американских marin's не вызывало ни сопротивления, ни сомнений. Только охранники резиденции Туджмана попытались возражать, но очень тихо и вежливо. Это же были все-таки АМЕРИКАНЦЫ! Пусть даже они явились президента независимой Хорватии смещать... Их право. Сами поставили, сами и сместили...
Наверное, как-то так объясняли себе ситуацию сотрудники службы безопасности, покорно сдавая оружие и позволяя себя запереть в наиболее подходящих для этого помещениях.
Оружие, кстати, было не рядовое. Азэми, получив воспоминания того клона, который относился к группе "Пантовчак", чуть слюной не захлебнулась. Рефлекс, со старых времен — но кто бы устоял? Арес FMG, "Калико", новехонькие АУГ, "Страйкеры" с "Векторами", Хеклер-Кох 5SD... А уж какое раздолье пистолетов!
Первые выстрелы без глушителей прозвучали в здании Главного Штаба ВВС — где группа, посланная на захват объекта, столкнулась с парой американских советников, точно знающих, что никакой морской пехоты США здесь быть не должно. Короткая огневая стычка, быстро задавленная — пистолетики, пусть это и новейшие "Беретты", против штурмовых винтовок играют плохо — тем не менее дала кому-то из свидетелей хотя бы какое-то понимание обстановки и время удрать.
Даже имея в своем распоряжении целый полнокровный батальон, невозможно разом охватить всё — тем более когда речь идет о городе-полумилионнике, столице пусть и маленькой, но все же целой страны. Объектами первой очереди в ходе планирования операции "Герцог" были назначены резиденции Правительства и Президента Хорватии, важнейшие министерства (в число важнейших попали министерства обороны, иностранных дел и евроинтеграции, внутренних дел, экономики, финансов и юстиции), Национальный Банк, Генеральный Штаб, Главный Штаб ВВС, Национальную Дирекцию Полиции... Из менее значимых объектов в список первоочередных попали только управление полиции Загреба и командование Специальных Полицейских Сил.
Так что первые стычки с полицией и боевиками партийных банд для бойцов батальона сюрпризом не стали. Сопротивление прогнозировалось. Но вот то, как быстро оно началось — это стало неприятной неожиданностью. На аэродром даже не успели вывезти часть лиц, захваченных на объектах первой очереди. А ведь там были захвачены далеко не все, кто входил в список!
* * *
— Скоро они там? — к вечеру похолодало, и поднимающийся пронзительный ветер, подхватывающий искусственную поземку Азэми, уже всерьез жег кожу лица. — Чего возятся?
— Не догадались вовремя отключить груз, теперь страдают, — пожала плечами Чертополох, которой ни холод, ни снег не доставляли никаких хлопот. — Им там семь сотен с лишним погрузить надо! Имей терпение...
Башня замка Медведград представляла собой отличный НП. Тот, кто был первым командиром батальона ХОС, захватившего и удерживавшего замок, это понимал. И если бы он и продолжал им командовать... Да нет, вряд ли. Все же люди — это люди.
М-ммда.
— Они закончили погрузку! — сдвинув наушник, доложился радист. — Готовность.
— Передай на огневые! — кивнула Азэми.
Доносящаяся из города автоматно-пулеметная пальба всё чаще разрывалась минометным, а то и артиллерийским огнем. Перестрелки между выдвинутыми на ключевые точки Загреба боевыми группами засевшего на аэродроме батальона и разрозненными хорватскими отрядами набирали силу. Более того — кто-то уже догадался, почему в городе и окрестностях не работает радиосвязь. Попытка прорваться внаглую, прямо по дороге, была очевидной глупостью, за которую группа непонятных личностей в штатском, но с автоматами и даже пулеметом, расплатилась двумя сгоревшими машинами и десятком трупов. Живыми взять не получилось никого, поэтому информации о дальнейших планах "умника" не было. Исходя из логики, сейчас следовало ждать просачивания через лес небольших групп. Но вот применима ли логика к действиям людей, не только выдвигающихся к месту боя вчетвером втиснувшись в двухдверную "Альфа-Ромео Альфетта", но ещё в ней и пристегивающихся?
— Вырулили на взлетку, — пробормотал радист. — Прогревают двигатели.
В лесу коротко протрещал автомат. Да, логика применима...
Хотя с оружием у хорватских парамилитарес было откровенно плохо. Американцы и европейцы с ними дружили ограниченно, поэтому приходилось выкручиваться. Та группа, что налетела на засаду на дороге, имела какие-то самопальные пистолеты-пулеметы на базе конструкций полувековой давности, пару армейских "Застав М70" и ручной пулемет, невесть как доживший до этого чешский ZB-26. У тех, что сидели в замке — "Заставы", вряд ли легальные клоны УЗИ и несколько пулеметов, также времен второй мировой — три пехотных "дегтяря", станковый Горюнов, пять МГ-42 и два ДШК, один из которых при ближайшем рассмотрении оказался китайской копией, произведенной для Албании.
Проще говоря, взять с этих недоумков было вообще нечего.
"Одни хлопоты, и никакого прибытку!" — хмыкнула в свой адрес Азэми, пытаясь нашарить в заметаемом порошей лесу знакомые признаки... А, ну, да, вот они. Машины бросили на Пустодоле — поняли, видать, что на Близницкой дороге не светит, и решили обойти и зайти с тыла.
— Взлет! — коротко сообщил радист. Сухой перестук автоматов в лесу нарастал, дополняясь короткими взревываниями пулеметов, хлопками минометных выстрелов — заглушая уже стрельбу, доносящуюся из Загреба. Судя по численности под два десятка человек, быстроте реакции и имеющемуся на вооружении полковому миномету, к телебашне пытались прорваться довольно серьезные ребята...
Странностью балканской войны, насколько Азэми понимала тактику, было именно огромное количество тяжелого вооружения — не только в батальоне, её молитвами, а вообще. Соотношение три-пять артиллерийских орудий на тысячу штыков было, в общем, стандартом для всей эпохи огнестрельного оружия, начиная с фитильных мушкетов и заканчивая Второй Мировой. А сейчас... Банда в три десятка рыл без миномета — лохи, слабаки и дешевки. Полсотни штыков без бронетехники? Убогие нищеброды! Есть сто человек, и нет хотя бы одного танка? Фу-фу-фу таким быть!
Возможно, это происходило из-за чудовищных запасов оружия, которые Варшавский Блок и НАТО готовили для решающей схватки за господство над миром. Схватка — в том виде, в котором её планировали генералы — не состоялась, но оружие со складов от этого не испарилось. Хотя производители всего нового и новейшего приложили к тому немало усилий, да уж! Сколько всякого полезного и интересного порезали на иголки в одной только Германии, унаследовавшей все военные запасы ННА ГДР! Уму ж непостижимо! Если бы все эти бронетранспортеры, танки, артиллерийские орудия оказались вдруг на международном рынке, рынок бы упал и умер. Потому что покупатель, прохаживаясь по рядам, качал бы головой, цокал языком и говорил "Ну зачем мне ваши "Леопард", пусть он и новый — за такие деньги я ДЕСЯТЬ "пятьдесят пятых" куплю, и мне ещё на сдачу пару бронетранспортеров завернут..."
— Вот они! — голос демона, одержимого Мэри, был низок и хрипловат. — Вон, смотри, заходят с юга!
Здоровенная пестро раскрашенная птица двигалась в небесах над Загребом медленно и солидно, как то и полагалось самолету, уже более четверть века сохранявшему титул "самого большого, тяжелого и вместительного авиалайнера мира". Гул четырех моторов, каждый из которых был мощнее всех четырех двигателей старого 707-го, волнами наплывал на город. Слегка накренившись на правое крыло, самолет лежал на курсе разворота... Когда из района железнодорожного вокзала в старом городе одна за другой стартовали четыре ракеты!
Взрывы вспыхнули густо, неведомый наводчик "Стрелы" высадил свой боекомплект предельно точно. И прекрасная медлительная птица с оторванным крылом, раскалываясь в падении, огненным облаком посыпалась на город.
— Всё! Конечно...
— Да, хорошо засадили, — подтвердила Азэми, одним жестом приказывая радисту сворачивать лавочку. "Семьдесят пятые" сводного дивизиона не понадобились. — Только, боюсь, собрали далеко не всех...
— Ну, это уже не от нас зависело, — рассудительно заметила демон. — Кого нашли, того и собрали. Или они рассчитывали, что шестого января на работу выйдет особо много ответственного народу? Всё бы им министров ловить...
— Так с министрами же как раз вышло, — ухмыльнулась Чертополох. — Там где-то даже цельный президент сейчас догорает!
* * *
Хорватия, на всех парах торопясь в Цивилизацию, свой Национальный банк разделила на два. Эмиссионный Банк занимался строго выпуском денег, а Народный Банк Хорватии — всеми остальными функциями.
Включая и хранение золото-валютных резервов — Народному, располагающемуся в построенном ещё в середине двадцатых здании Загребской Биржи, это было даже и удобнее.
Предварительная подготовка, проведенная группами клонов, позволила высланному с аэродрома взводу 1-й роты взять объект под контроль без каких бы то ни было проблем. Да и кто бы осмелился доставить проблемы американцам, прибывшим на четырех БТР и танке? "Шеридан", вставший у главного входа, одним движением своего чудовищного жерла начисто отбивал желание поинтересоваться "что тут происходит" у всех прохожих, как случайных, так и не очень. А уж зверообразные спецполицейские, скучающие в двух новехоньких патрульных машинах, и вовсе заставляли прохожих переходить на другую сторону улицы.
К тому моменту, когда низкое серое небо над городом разразилось огненным облаком взорвавшегося "Боинга", в здании банка находилось уже намного больше народу, чем приехало на броне "американской" колонны. Сюда, к нацбанку, выходили группы клонов, взрывавшие телефонные станции, захватывавшие резиденцию Президента и центральный штаб спецполиции, сюда пробирались двойки, присоединенные к "обычным" отрядам и доложившие об успехе...
Так что оцеплять площадь на перекрестке улиц Николы Юрисича, Драшковича и Франца Рачкого из дверей банка хлынула целая толпа. Marin's и армейцы с М16, хорватские спецполицейские с "Заставами", ПМ-63 RAK и УЗИ-клонами, и даже отличаемые от обычных прохожих только оружием и нарукавными повязками члены партийных боевых организаций — всякой твари по паре, словом. Улицы, ведущие на площадь, оказались заблокированы броневиками и бронетранспортерами с сидящими на них полицейскими и солдатами. Ещё несколько десятков разошлись по самой площади, пристально глядя на окна выходящих на перекресток домов.
Вертолет появился неожиданно, он шел на бреющем, едва не цепляя колесами крыши домов. Машина покружилась над площадью, высматривая достаточно большой участок, свободный от проводов — и вот по спущенным с обоих бортов канатам скользят одна за другой несколько зашитых в камуфляж фигур. Ми-8 подпрыгнул в воздухе, втягивая в себя канаты, чуть ли не встал на нос, чтобы с места набрать максимальную скорость, и ушел в сторону аэродрома.
— Ну, что... Обязательную программу мы вроде как откатали, да?
___________________________
Телекамера
http://www.pichome.ru/image/abL
"Альфа-Ромео Альфетта"
http://www.pichome.ru/image/a3A
Швейцария – это страна банков, часовщиков, шоколада…
Девиц из самых богатых и родовитых семейств Европы запирают в стенах знаменитых швейцарских пансионов, но по ночам они все равно сбегают, чтобы провести пару часов в тесном, очень тесном общении со знаменитыми инструкторами швейцарских горнолыжных курортов – спортивными парнями с горным загаром и зубастой улыбкой победителя.
А ещё в Швейцарии расположены клиники пластической хирургии. Из-за того, что тайна личности пациента хранится в этих клиниках так же строго, как тайна личности вкладчика – в швейцарских банках, самые лучшие работы швейцарских хирургов так и остаются неизвестными человечеству. По крайней мере, так считают те, кто встречает заявления о превосходстве японских или голливудских пластических хирургов задорным смехом.
Волшебный квартал в Женеве невелик, несколько сотен метров можно пройти из конца в конец за несколько минут. Если не задерживаться у витрин, конечно. Невысокого роста пожилой мужчина, раздраженно стучащий по мостовой стальным наконечником тяжелой трости, такого желания не имел – в отличие от своей спутницы. Та глазела по сторонам, как будто видела это всё впервые.
Хотя, возможно, так оно и было.
Господин, похожий на четвертьгоблина, был одет в длинный темно-красный редингот, черную шляпу с большой пряжкой, широкие брюки в тон рединготу, у колена застегнутые на большие блестящие пуговицы, белые чулки и ботинки с огромными пряжками. Все пуговицы и пряжки были обильно украшены остро поблескивающими стразами. В левой руке у него была трость, которой он довольно сердито постукивал по булыжнику мостовой, пока его спутница пялилась на витрины. Одним словом, это был истинный джентльмен, впервые выбравшийся в свет то ли в эпоху Короля-Фермера, то ли даже ещё во времена Красавчика Принца Чарли, Молодого Претендента, и с тех пор не изменивший моде своей молодости.
Спутница же его… Сказать, что она совершенно не подходила ни к костюму джентльмена, ни к его манере поведения – будет совершенно недостаточно. Рослая женщина мощного телосложения, в вытертых джинсах и тяжелых рабочих ботинках, одела под грубую куртку из толстой бычьей кожи клетчатую рубаху, яркую настолько, что она буквально резала глаз, а коротко остриженные волосы, перекрашенные в чудовищно вульгарный рыжий цвет, прикрыла черной бейсбольной кепкой NRA. В полной гармонии с бейсболкой находился громадный револьвер белого металла в наплечной кобуре – он виднелся, когда куртка женщины распахивалась от её размашистых движений.
Типичная маггла, словом. Несмотря на то, что над своим спутником она возвышалась, как донжон над замком, на великанское отродье она не тянула – просто очень большой человек. Да и поведение… Нет, точно маггла.
— Это здесь. Ну, что, готова? – обратился джентльмен к маггле, остановившись у высокого крыльца, принадлежащего, судя по вывеске, "Универсальной колдоклинике УОЛСТОНКРАФТ".
— К такому нельзя быть готовым! – пробурчала демон. — Магия! Демоны! Статут Секретности!
— Перестань ныть, – сделал замечание джентльмен с тростью. — Да, высвобождение тебя не такой уж быстрый процесс, но успех заметен! И я, вроде бы, не заставлял тебя делать ничего такого, что ты не делала бы сама задолго до этого, не так ли?
— Ну да, тебе-то хорошо говорить…
__________________________
Костюм в зеленых тонах:
http://www.pichome.ru/asc
Костюм в чорных тонах:
http://www.pichome.ru/asR
Шляпа:
http://www.pichome.ru/b0K
Бейсболка NRA:
http://www.pichome.ru/image/aIc
Национальная Стрелковая Ассоциация:
http://forum.guns.ru/forummessage/2/584107.html
* * *
— Добрый день, доктор Франк! – кабинет располагался в той части здания, которая выходила на маггловскую Женеву, обставлен он был исключительно маггловской мебелью и техникой, и сам хозяин в ослепительно-белом халате выглядел просто-таки как образцовый хирург с картинки. А вот низкорослый тощий четвертьгоблин в наряде эпохи регентства в просторном светлом помещении был неуместен, как… как что-то очень сильно неуместное.
Гость, тем не менее, себя неуместным не ощущал, напротив. Проведенный прямо в кабинет, он поприветствовал хозяина как старого знакомого, и тут же угнездился в стоящем у самого стола кресле.
— Мне вас рекомендовал… м-м-ма-аа… наш общий старый знакомый…
— Я в курсе, мистер Доу, меня предупредил секретарь, – кивнул Франк. — Но, насколько мне известно, нашего общего знакомого довольно давно… никто не видел?
— О! Как мне кажется, существа… м-мда… такого масштаба, как он… – гость умудренно покачал головой. — Они не умирают… По крайней мере, не умирают так, как обычные… м-ммда… люди…
— Тем не менее… Прошло двенадцать лет…
— Амброзиус, хочу заметить, возвращался трижды, включая один раз – спустя два столетия… – значительно воздел перст мистер Доу. — Э-хе-хе… Незадолго перед своим… исчезновением… наш общий знакомый… Рассказывал мне о ваших с партнером крайне интересных экспериментах – тех, что вы вели на Оркнеях… И когда у меня возникла… проблема… м-ммда… я и вспомнил…
С точки зрения маггловских властей Швейцарии, клиника "Уолстонкрафт", входящая в медицинскую сеть Genolier, считалась "многопрофильной частной клинической больницей со специализацией в области пластической и эстетической хирургии, а также экспериментальной трансплантологии". Возглавлял её Виктор Франк, талантливый администратор, награжденный со степенью доктора медицины Болонского университета, доктора философии университетов Кембриджа, доктора богословия университета Саламанки и оксфордской степенью доктора клинической медицины гонорис кауза.
Долгие годы верным другом и напарником Виктора Франка, главным хирургом клиники был польский шляхтич Франтишек Каменский, при натурализации в Швейцарской Конфедерации взявший себе имя Франца Штейна. Он погиб в феврале 1945-го в Дрездене… и именно это и было общим интересом Неназываемого и Виктора Франка.
— Ну, это уже давно в прошлом, – криво усмехнулся один из лучших европейских специалистов по химерам и гомункулусам. — Сейчас я этим больше… не интересуюсь. Или у вас возник интерес… именно этого плана?
— Нет-нет, что вы! Обычная медицинская операция… Для моей… хе-хе… помощницы…
* * *
Обратный обмен с клоном, последние восемь дней исполнявшим роль Гарри Поттера, состоялся в аэропорту Женевы. Клон тихо развоплотился, а радостный мальчик побежал к своим, по которым успел изрядно соскучится. Все же иметь семью было… приятно. Пусть даже леди Андромеда имела привычку к несколько излишней, сильно затрудняющей деятельность опеке, пусть Тонкс была буйной и странной…
Все же семья – это здорово!
— Ну, что, убедился? – с легкой смешинкой в глазах тетя Меда протянула Гарри оставленную на все каникулы в сейфе палочку. — Не испытываешь… как же ты это…
— Болезненной тяги к волшебству, – заведя глаза вверх, процитировал по памяти Мальчик-Который-Выжил. — Нет, спасибо. Лечение помогло!
Все оставшиеся до отправки в Хогвартс дни он был на глазах родственников, поэтому добраться до привезенного ещё одним клоном в здание "Волшебной Службы Доставки" сундучка удалось только в последнюю ночь, и всего на несколько часов.
Сундучок, темно-зеленый ящик весьма военного вида, являлся дальнейшим развитием артефактов-мешков. Которые все были хороши… Но вот приобрести их в нужных количествах было просто невозможно. Так что пришлось искать обходной путь… Сундучок был заказан в волшебном квартале Парижа в начале осени, а готов – только в декабре.
В Загребе он прошел боевое крещение.
Гарри откинул крышку, и вытащил первый, верхний поддон – мастера, которым одна из его личин заказывала артефакт, вырезали его из дерева, судя по цене, являвшегося последним в мире. По краям толстой прямоугольной пластины, обтянутой темно-зеленой, в тон окраске сундука, ворсистой тканью, имелись два больших квадратных гнезда. Гарри ткнул своей волшебной палочкой в правое и произнес "Объект. Захват!". Потом он сделал несколько шагов по площадке, опустил прицепившийся к кончику палочки вертолетик Ми-8 на неровно выглаженный бетон, украшенный гигантской буквой Н, и произнес "Объект. Восстановление!". Вертолетик мгновенно приобрел свои настоящие габариты.
Ми-24В, захваченный на авиабазе Плёс, встал рядом со "старичком", привезенным в Загреб с базы батальона в этом самом сундучке. "Крокодил" с эмблемами ННА вооружения не имел, похоже, продавцы его демонтировали, а хорваты не успели установить и хранили отдельно. Сначала Чертополох рассчитывала на обычный "восьмой" в дополнение к уже имеющемуся, но, обнаружив в ангаре "крокодил", не устояла.
Следом был опустошен верхний из четырех рядов гнезд, размещенных между большими квадратами. Один за другим на бетон встали четыре тяжелых мотоцикла с колясками. Их в Хорватии оставлять было никак нельзя, потому что их не сперли со складов корпуса Морской Пехоты в Германии, как всё остальное, а честно изготовили по спецзаказу. Семь или восемь "Уралов" испортили, прежде чем нужного сходства с "Харлеями" добились!
В гнездах второго ряда легкие джипы MUTT М-151, оставшиеся в Загребе, заменили три легких автомобильных прицепа, на которых были жестко закреплены попарно скрепленные мотоциклы "Кавасаки". Последнее место, чтобы не пустовало, заняли обвешанной коробами с лентами ЗУ-шкой. Третий ряд, в гнезда под "Хаммеры" или БРДМ встали патрульные "Форды". Уместились! Фургону SWAT, Мерседесу-"Гелендваген" и "Дефендерам" в предназначенных для полноразмерных грузовиков и бронетранспортеров гнездах четвертого ряда было даже слишком свободно.
Вторая пластина была покрыта гнездами одного размера – под грузовики, бронетранспортеры, самоходки… Грузовики их и заполняли – всё, что нашлось полезного и ценного, запихивали в кузова первых же попадавшихся транспортных средств.
В гнездах третьей и четвертой пластин лежали сорокафутовые контейнеры "High Cube", одинаковые, как патроны. Идею, оказавшуюся бесполезной для транспортировки всего того хлама, что скопился в Выручай-комнате за восемь сотен лет существования Хогвартса, для операции "Шторм" Гарри творчески развил, углубил и усилил. Потому что золото и валюта из Национального Банка Хорватии и всех валютников Загреба – это, конечно, здорово. Но ведь и помимо наличности можно найти много всякого интересного! Те же, скажем, запасы униформы и снаряжения, подарок НАТО из складов грузового терминала аэропорта. С продажи одного этого можно целое состояние сделать!
Но с ними можно было разобраться и позднее, благо лежат и есть не просят. Так что Гарри вытащил только те три, что были промаркированы большими пятнами красной краски. В них хранились ЗИП и блоки вооружения для "Ми-24", и Ульфрик, пожилой и обстоятельный старший механик батальона, собаку съевший на вертолетах – он ещё самые первые милевские машины застал! – заверял Чертополох, что переделать их под Ми-8 не составит большой проблемы.
* * *
Через платформу 9? Гарри пробежал очень быстро – и сразу же закрылся в купе на коллопортус. Ему нужно было подвести итоги каникулам и как следует подумать о том, чем он будет заниматься оставшееся до летних каникул время.
С Загреба получилось снять… много. Наличка в самых разнообразных валютах, золото из НацБанка, ювелирка… ценные бумаги – в основном тоже из хранилищ ЗВР, так что реализовать их будет немного затруднительно. Зато сумма впечатляющая – почти на миллиард.
Снаряжение, униформа, оружие. Второй вертолет, да.
В минус… В минус, наверное…
В следующую секунду Гарри оказался висящим под потолком, удерживаясь левой рукой за кронштейн светильника. Машинально выхваченная палочка была направлена на возникшего на диване напротив домовика – именно хлопок его появления в запертом купе и вызвал… реакцию, м-ммда.
Домовик был типичный домовик – ростом с гоблина, уши как у магистра Йоды, только без зеленой шерсти, и выпуклые глаза размером с теннисные мячики. Глаза у этого вот были ярко-зеленые, а одет он был в наволочку с прорезями для рук и ног. Наволочка была неимоверно старая, неимоверно ветхая и застиранная до полной потери рисунка.
Соскользнув с дивана, домовик поклонился так низко, что коснулся ковра кончиком длинного узкого носа, снова выпрямился, и замер как суслик в свете фар.
С августа прошло не настолько много времени, чтобы не узнать дравшегося с Кинки домового эльфа Малфоев. Как же его…
— Ты Тобби, верно? – спросил Гарри, убирая палочку в кобуру.
— Добби, мистер Гарри Поттер, сэр! — сказал домовик тонким писклявым голоском, отвешивая ещё один поклон. — Добби так долго мечтал познакомиться с вами, сэр… Это такая честь…
— Не хотел бы показаться невежливым, – задумчиво протянул Гарри, — но все же – ты здесь с какой-то целью, или просто зашел навестить?
— О да, сэр, — настаивал Добби. — Добби пришёл рассказать вам, сэр… это сложно, сэр… Добби не знает, с чего начать…
Гарри предположил, что стоит начать с начала – но эльф всё равно начал с конца. И кружил, юлил и петлял минут пять, прежде чем все же высказал свою мысль. Как оказалось, Добби считал, что героический Гарри Поттер должен держаться подальше от Хогвартса, в котором в этом году происходят "ужасные вещи".
"Опа!" – сказал сам себе Мальчик-Который-Выжил, и тут же спросил:
— Какие ужасные вещи? И кто их замышляет?
Из горла Добби вырвался странный звук, будто его душили, и он принялся биться головой о стену.
— Понятно, значит, рассказать не можешь, – кивнул Гарри. — А почему ты мне об этом рассказываешь?
— Гарри Поттер не должен подвергать себя опасности. Он слишком важен, сэр! – заверещал Добби. — Гарри Поттер должен оставаться в безопасности! Он слишком великий, слишком хороший, чтобы его потерять. Если Гарри Поттер вернётся в Хогвартс, он будет в смертельной опасности! Гарри Поттер храбрый и мужественный! Он смело встречает опасность! Но Добби пришёл защитить Гарри Поттера, предупредить его, пусть даже за это Добби потом придётся прижать уши дверцей духовки… Гарри Поттер не должен возвращаться в Хогвартс!
— Вот что ты мне пытался сказать тогда, на мой день рождения, да? – уточнил последний элемент сложившейся картинке Гарри. — Тогда тебя ещё Кинки… э-эээ… прогнал.
— Нет, нет, нет, — пропищал Добби, мотая головой так сильно, что у него захлопали уши. — Кинки защищал Гарри Поттера! Кинки хороший!
— Ладно-ладно! – примирительно поднял ладони Мальчик-Который-Выжил. — Кинки – хороший! Но тогда, в июле, ты приходил предупредить, так? И теперь вот пришел снова… через полгода?
Добби засмущался, водя ногой по полу.
— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби… Добби не мог появиться раньше… Гарри Поттер каждый раз был не один!
— Ты за мной постоянно следил?
— Добби не посмел бы следить, Гарри Поттер, сэр! – домовик снова замотал головой так усиленно, что уши начали лупить его по щекам. — Добби находил Гарри Поттера, когда мог, но всегда, когда находил, Гарри Поттер был занят, был с людьми! Добби не мог показаться людям! Ведь если хозяева узнают… Добби одними только прищемленными дверцей раскаленной духовки ушами точно не отделается!
— То есть если тебе хозяева прикажут, ты им расскажешь, где я был и что делал? – Гарри считал себя готовым ко всему, но вот подставы со стороны фанатеющего по Мальчику-Который-Выжил домового эльфа… Кто мог ждать ТАКОГО?
— Нет, нет, нет, — запищал Добби. — Добби будет молчать! Добби никогда не причинит вреда великому Гарри Поттеру! Нет, сэр, только не Добби! Даже если хозяева… – и тут домовик схватил настольную лампу и с оглушительными воплями стал бить ей себя по голове.
За дверью, в коридоре, раздались громкие встревоженные голоса, задергалась ручка – и панически взвизгнувший домовик исчез вместе с лампой.
— Аллохомора! – прозвучал уверенный голос, и дверь наконец-то открылась, явив взору Гарри мисс Гермиону Грейнджер, с палочкой наперевес и огнем во взоре. — С тобой всё в порядке, Гарри? Из этого купе раздавались такие… такие звуки!
___________________________
Купе в Хогвартс-экспрессе:
http://www.pichome.ru/a7R
Внимание — в текст предыдущих глав внесены изменения, поэтому некоторые моменты могут оказаться непонятными.
И мне все ещё нужны идеи для наименования четырех номерных глав.
______________________________________________________
За время каникул зловещая история с кошкой Филча почти забылась, тем более что и саму кошку расколдовали — назло всем школьным хулиганам. Да и сплетничать о внезапно змееязыком Мальчике-Который-Выжил наскучило даже самым записным болтунам Хогвартса. Так что Гарри ничто больше не отвлекало от учебы.
Его целью по-прежнему было самостоятельное изготовление концентратора — пусть не такого совершенного, как волшебная палочка, но хотя бы рабочего! Потому что Гарри Поттер без такого инструмента… малополезен в других мирах.
Пока что лучшее, что у Гарри получалось — эдакое подобие дубинки из "простого волшебного дерева" с помещенным внутрь при помощи трансфигурации шнурком из шкуры Стерегущей. Эффективность этого убогого изделия колебалась где-то в районе четырех-пяти!
Даже самая дрянная поделка, продающаяся в какой-нибудь подворотне в окрестностях Лютного и имеющая спрос только и исключительно потому, что обязательный комплекс министерских заклятий на неё устанавливать никто и не думал — даже она имела коэффициент не менее пятнадцати!
Если же говорить о палочках, изготовляемых индивидуально… Такие изделия снижали расход сил мага стократно! Лучшие доходили даже до ста двадцати-ста пятидесяти! У Олливандера с его "выбирающими" палочками, которого снобы саркастически прозвали "магазином готового платья"… Даже у него показатель усиления не опускался ниже сорока!
Утешало одно — принципиально решение достигнуто.
Теперь просто набираться опыта и знаний.
Прогрессировать на ходу.
"М-мда, прогресс на ходу — это про меня!" — думал Гарри, рассматривая изготовленное из куска "простой волшебной древесины" ружейное ложе.
— Говоряш-щщий, ты заверш-шшил свое великое колдунс-сство? — не без ехидства прошипела прописавшаяся в мастерской Стерегущая — специально для неё пришлось даже выдумать отдельный большой помост в углу, с него василиск могла озирать весь цех. — Никогда не видала ничш-шшего подобного! Это великолепное изс-ссделие! Ты…
— А-аа, заткнис-сссь, пожалуйс-сста! — махнул рукой с зажатым в ней ложем Гарри Поттер. — И безс-сс тебя не вес-ссело!
Корявое полено, долженствующее изображать ложе карабина, ни в какие габариты и стандарты не влезало. И, понятное дело, ствол, УСМ и прочие детали в полено не полезут тоже. Блин! Но ведь со щечками рукояти для револьверов всё же получалось!
— Шиматта!!! — Мальчик-Который-Выжил запустил в стену очередной бесполезной хреновиной и присел подумать. Собственно, после того, как щит на М-постоянную прошел испытания — а он их прошел, СКС с парой закрепленных на уровне затвора пластинок-чешуек с вырезанными на них рунами магополе не воспринимал от слова "вообще" — следующим шагом был щит от заклятия осечки.
И он-то, в отличие от щита на М-поле, был не только известен, но и широко распространен! Южная Америка, Африка, Восток Ближний, Средний и Дальний, Юго-Восточная Азия… Огромные регионы, миллиарды людей, которые никогда и ничего не слышали о Статуте Секретности, зато прекрасно умели обращаться с АК-47, FN-FAL и теми крохами волшебства, которые им оставались при отсутствии волшебных палочек.
А в некоторых регионах имелись и собственные аналоги. В той же Японии, к примеру, палочки только после Второй Тихоокеанской полностью заменили самурайские мечи! И японский волшебник-самурай с мечом европейскому волшебнику с палочкой ничуть не уступал, а в некоторых отношениях даже и превосходил! Потому что просто так, одной голой палочкой, снести голову или выпустить кишки наружу не получится…
В общем, заклятие осечки было известно много где и много кому, творчески освоено, переделано под собственные способы волшебства… Поэтому те волшебники, которые не хотели получить стрелу из сарбакана в глаз или пулю из древнего, но всё ещё боеспособного карамультука в голову, заботились о всесторонней защите. Включая наличие группы поддержки с оружием, способным противостоять местному аналогу "loic-an-adhaint".
То есть комплекс в общем был известен, оставалось только воплотить его в материале — и вот тут-то Гарри и ждал облом. Выручай-Комната могла предоставить ему любые станки. Но вот умения ими пользоваться… Трансфигурированные — те ложились прекрасно и работали именно так, как надо. Но трансфигурированные держали форму не более шести часов, а для того, чтобы продлить этот срок, требовался отдельный рунный комплекс. Который, не исключено, вступит в противоречие с комплексами защиты от осечки и от М-постоянной.
Так что — только сам, только ручками…
Ручками получалось не очень.
Обидно, да!
Ведь у клонов Азэми выходило же!
Они на своей автопомойке всего за три месяца, начав с нуля в полном смысле этого слова, изготовили не одно жалкое ружейное ложе. Они собрали из подручных материалов несколько станков — с нуля собрали — и изготовили на них настоящую "Браун Бесс"! И даже сумели выстрелить из неё пару раз!
Причем ни одна деталь, ранее бывшая автомобилем или вообще изделием технической цивилизации, в их работе не использовалась иначе, как в качестве сырья первого передела!
Тут-то Гарри и задело за живое…
* * *
Очередной маггловский дурацкий праздник подкрался незамеченным — он грянул дня через два после того, как Гарри собрал свой СКС и торжественно расстрелял из него три десятка патронов. Прямо в подземелье Хогвартса. Стационарные защитные артефакты, установленные в школе, по мощности уступали только тем, что прикрывали Министерство Магии, но самозарядный карабин с рунированным ложем, дополнительно украшенный роговыми пластинами анти-М-комплекса, на всю эту мощь плевать хотел. Всё получилось! По этому поводу Мальчик-Который-Выжил пребывал в некоторой эйфории — обоснованной, впрочем.
Было обычное утро, и ничто не предвещало беды.
Гарри и Гермиона немного увлеклись фехтованием, из-за чего появились в Большом зале с некоторым опозданием. И застыли в дверях, ошеломленные — Гарри, к примеру, на мгновение показалось, что он ошибся дверью.
Все стены были покрыты большими аляповато-розовыми цветами. Более того, с бледно-голубого потолка сыпались конфетти в форме сердечек.
— Это вообще что? — спросил Мальчик-Который-Выжил у Девочки-Которая-Стремится-Знать-Всё. Но та только покачала головой в полном недоумении. Рон, ожидавший своего лучшего друга за гриффиндорским столом, одной рукой показал, как его тошнит, а другой ткнул в сторону стола преподавателей.
Там царил Гилдерой Локхарт — его мантия была неистово-розовой, в тон оформлению зала, а золотистые локоны просто сияли. Учителя по обе стороны от него сидели с каменными лицами. Со своего места Гарри видел, как у профессора МакГонагалл дёргается щека. Снейп выглядел так, будто только что выпил большой стакан хины, смешанной с лимонным соком.
Помахав рукой, чтобы привлечь к себе ещё больше внимания, профессор ЗОТИ встал.
— С днём Святого Валентина! — прокричал он. — И я благодарю тех сорок шесть человек, которые уже прислали мне открытки! Да, взял на себя ответственность приготовить вам этот маленький сюрприз… но это ещё не всё!
Локхарт хлопнул в ладоши, и в двери, ведущие в вестибюль, вошла дюжина хмурых гномов. Однако, это были не просто гномы. Локхарт заставил их надеть золотые крылышки, а в руки взять по арфе.
— Мои дружелюбные Купидончики, разносчики открыток! — сиял Локхарт. — Сегодня они будут бродить по школе и разносить ваши валентинки! Но веселье на этом не закончится! Я уверен, мои коллеги тоже захотят поучаствовать в празднике! Почему бы нам не попросить профессора Снейпа показать, как приготовить Любовное Зелье? И если вам интересно, то старый хитрый профессор Флитвик знает об очаровывании больше, чем любой другой волшебник, которого я когда-либо встречал!
Профессор Флитвик закрыл лицо руками. Снейп выглядел так, будто первый, кто попросит у него Любовного Зелья, будет насильно накормлен ядом.
— Гермиона, прошу тебя, скажи, что тебя не было среди этих сорока шести, — сказал Рон, когда они вышли из Большого Зала и отправились на первый урок. Внезапно Гермионе стало гораздо интереснее рыться в сумке в поисках расписания, и она ничего не ответила. Гарри досадливо саданул кулаком по стене и выругался про себя. Ну, смазливое личико и кудри, фигура, глаза… но он — он же идиот! И круглый ноль во всем, что не касается славы и способов извлечения дохода из неё!
Ну как так можно?
* * *
Весь день гномы вваливались в кабинеты, раздражая учителей, а после обеда, когда гриффиндорцы поднимались по лестнице, чтобы пойти на урок Заклинаний, один из них добрался до Гарри.
— Эй, ты! 'Арри Поттер! — закричал особенно мрачный гном, расталкивая всех локтями, чтобы добраться до Гарри.
Мальчик-Который-Выжил как-то не соотнес разнесение валентинок с фан-клубом своих поклонников. Или подсознательно понадеялся… В общем, он оказался не готов. Гном распинал толпу и перехватил Гарри, не успел тот сделать и пары шагов.
— У меня музыкальное послание персонально для Гарри Поттера, — объявил он, угрожающе размахивая арфой. Гарри смиренно вздохнул, повернулся к биджу проклятому гному и состроил гримасу, которую, как он надеялся, можно было принять за доброжелательную улыбку.
Гном приосанился, принял театральную позу и начал петь, немелодично брякая по струнам своей арфы:
Как кожа у жабы глаза зелены,
А волосы как доска в классе темны,
Моим стать бы мог, хорош словно бог,
Избавил от Тёмного Лорда нас ты…
Гарри всё понимал, в том числе и то, что где-то рядом, в собравшейся толпе стоит автор этого шедевра — но не ржать он не мог. Это было выше человеческих сил просто! И то, что ржали все, буквально все вокруг, ситуацию, конечно, не облегчало.
Хотя нет, не все — Перси Уизли, староста, не ржал.
Видимо, находил это занятие недостаточно серьезным.
— Расходитесь, расходитесь, звонок прозвенел пять минут назад, расходитесь по классам сейчас же, — сказал он, прогоняя самых младших учеников, у некоторых из которых аж глаза заслезились от смеха. — Ты тоже, Малфой…
Слизеринский глист, хохотавший чуть ли не громче всех, резко захлопнул свой широко открытый рот, перестал тыкать пальцем в сторону гнома и, приняв надменный вид, начал отряхивать мантию. А потом внезапно глянул в сторону и заорал на весь коридор:
— По-моему, Поттеру не понравилась твоя валентинка! — и когда Джинни Уизли, которой он это адресовал, закрыла лицо руками и убежала в класс, Гарри нашел прекрасный объект для сброса эмоций. Пресмыкайсу он врезал так, что тот летел метра три, не меньше!
Рон, с нечленораздельным рычанием вступившийся за честь сестры, попытался вытащить свою волшебную палочку — но добился только того, что окончательно доломал её.
— Говорил я тебе, Рон, не таскай инструмент в кармане! — ещё успел заметить приятелю Гарри, прежде чем весь коридор наполнился яростью Минервы МакГонагалл.
* * *
Несколько следующих дней каждое появление Гарри встречалось Фредом и Джорджем хоровым пением. Они ухитрялись каждый раз петь "Как кожа у жабы глаза зелены…" на иной мотив, от похоронного марша до ирландской джиги. И настолько громко, насколько это вообще возможно для человеческой глотки.
А потом Джинни, за время рождественских каникул, кажется, оправившаяся от своего загадочного недуга, снова угодила в больничное крыло. И всем резко стало не до шуточек. По крайней мере, не до ЭТАКИХ шуточек…
Ещё одним последствием стычки в коридоре — помимо снятых у факультета двадцати баллов и месячной отработки у мистера Филча для мистера Поттера — оказалось освобождение Ронни от всех занятий, где требовалось колдовать. Потому что сломанная волшебная палочка — инструмент невероятно опасный! Профессор Флитвик, едва увидев перемотанный скотчем концентратор, подпрыгнул чуть ли не до потолка и торжественно запретил Рону Уизли пытаться творить волшбу до того момента, когда он приобретет себе новую палочку. А поскольку возможно было это только в Лондоне… Ронникинс напоказ вздыхал и даже пару раз — не без серьезных усилий — сложил лицо в огорченную гримасу… Но на самом деле был дико рад.
Гермиона, которая понимала, что отсутствие работы сейчас означает избыток её в будущем, вертела пальцем у виска и норовила всучить Ронни свою палочку, чтобы тот хоть как-то, но тренировался. Рон героически отбивался от подобной чести, предпочитая проводить время за разглядыванием журналов о квиддиче и болтовней о квиддиче с другими фанатами этой странной игры.
* * *
Рунные комплексы закрепления эффекта трансфигурации Гарри начал прорабатывать сразу после окончания работы над СКС. Идея о полном бертильонаже Азэми посетила его чуть позже. Когда он осознал, что ни в одном из тех миров, куда его закинет прихотливая дорога Демона-на-Контракте, он, скорее всего, не найдет ни линейки, ни набора мерных гирь.
По-хорошему, этим надо было заняться уже давно, но Гарри всё время упускал из виду необходимость наличия какого-то эталона. Хотя бы одного! Так вот, если подумать, то окажется, что единственным эталоном, который ТОЧНО найдется под рукой в следующем мире, является Узумаки Азэми — ведь сам Гарри Поттер ещё рос, и многие из четырнадцати параметров системы Бертильона у него ещё изменятся.
Да, всего параметров в бертильонаже аж целых четырнадцать — рост, размах вытянутых горизонтально рук, окружность и длина головы, длина правого уха, левой ступни, левой ладони, длина локтя, длина среднего пальца, мизинца левой руки и так далее. Сначала их требовалось измерить правильными мерными инструментами на правильном бертильонажном стане… а потом сделать то же самое самодельными измерительными устройствами на стане, трансфигурированном из подручных материалов.
Из более-менее точного сантиметра — а сводка измерения четырнадцати параметров позволяла получить вполне удовлетворительную точность — демон, который сейчас был Гарри, получал более-менее точные килограмм и литр. Если же будет, чем измерить, то ещё и секунду — по сердцебиению. И уж по этим четырем система СГС-СГСЭ-СГСМ позволяла вычислять вообще любые единицы чего угодно.
При нескольких десятках справочников, загнанных в память вплоть до положения каждой буквы на странице, наличие эталона — это первый шаг к покорению мира.
* * *
Кроме рунных комплексов и формул, Гарри заинтересовался воспоминаниями Неназываемого. Снова. Следовало подумать о том, чем можно будет заняться после школы — а заодно продумать те возможности, которые остались у Хоркрукса-в-Ежедневнике после загадочного исчезновения василиска.
То, что на протяжении всего времени с момента окаменения кошки Филча загадочный носитель крестража так себя и не проявил, совершенно не значило, что он отказался от ВСЕХ своих планов. Ведь было же у него что-то свое, кроме затеи с "Наследником"?
К выяснению того, что именно "своё" могло быть у осколка Неназываемого, Гарри приступил со всей серьезностью — сразу после того, как выяснилось, что устранением Драко Малфоя проблема с биджевым ежедневником не решается. Но времени планирование и осуществление атаки на Загреб и всех сопутствующих мероприятий оставляло немного, так что единственное четко выясненное обстоятельство было… парадоксальным.
Осколки Неназываемого из кинжала и кокона помнили всю несчастную жизнь Тома Марволо Риддла — вплоть до её окончания на Хеллоуин 1981 года. А вот хоркрукс, сидящий в Когтевранской Короне, помнил её только до октября 1949 года. Когда, собственно, крестраж и был изготовлен из найденной в горах Албании диадемы, жизни первого подвернувшегося маггла и куска души Волдеморта.
Следовательно, осколок из ежедневника помнит жизнь Риддла до создания самого первого хоркрукса. До лета 43-го. Гарри начал было в очередной раз просматривать память Риддла… Но тут начались каникулы, действия в Хорватии перешла в активную фазу — и Мальчик-Который-Выжил вернулся к перебору воспоминаний осколков о школьной жизни Волдеморта только в начале февраля.
И по-прежнему не мог найти… почти ничего.
Внимание — в текст предыдущих глав внесены изменения, поэтому некоторые моменты могут оказаться непонятными.
И мне все ещё нужны идеи для наименования четырех номерных глав.
______________________________________________________
Выделить среди груды информации, которая высыпалась на Гарри из памяти засаженного в кинжал осколка, ту, которая относилась к конкретному периоду времени, было невероятно трудно. То есть – можно было спросить о периоде. И получить точный детальный отчет, хоть по секундам. Либо – спросить о непосредственно предмете. И получить целую гору неструктурированных воспоминаний, вызванных ассоциациями. Причем очередность проявления воспоминаний будет ранжирована не по времени, а по важности. И не для спрашивающего, а для спрашиваемого!
Неназываемый, очутившийся в заведомо проигрышной ситуации с крестражем, рук не опускал. За пятнадцать лет странствий, объехав почти весь мир, он накопил огромное количество решений своей "маленькой проблемы". Вот только ни одно из них не устраивало его до конца.
Причем он-то рассчитывал решить проблему, оставаясь в живых!
Для выхода же "по ту сторону" – вариантов было существенно меньше.
Всего-то три.
Крестраж может воплотиться сам по себе. Выжрав носителя. Это решение было органическим свойством хоркрукса, заложенным его создателем Герпием Отвратительным – который по определенным причинам крайне не хотел отправляться на свидание со щедрым и гостеприимным старшим братом Зевса.
Проблема – выжранный носитель определяет силу возрожденного.
Естественно, тем, кто, по примеру Герпия, искал возможности остаться на этом свете во что бы то ни было, это не очень нравилось. Был архимагом, а стал слабым волшебником, почти что сквибом? Да вы издеваетесь!
Поэтому появились разнообразные заклятия и варианты ритуалов, позволяющих возродить развоплощенного каким-либо иным путем. Судя по тому, какие книги читал Неназываемый, самому Волдеморту более всего нравилось волшебство кости, плоти и крови, разработанное Арнау де Виланова, большим знатоком зельеварения и алхимии, на базе заклятий древних германцев.
Для этого ритуала требовались: кость отца, плоть слуги, кровь врага и вместилище души того, кому нужно возродить тело. В качестве вместилища души де-Виланова рекомендовал использовать гомункулуса – в первую очередь потому, что ему можно придать нужные качества. Что, как рано или поздно понимал всякий искатель тайны бессмертия, гораздо проще, чем искать подходящее вместилище среди живых – чем вынуждены были заниматься волшебники до разработок Арнау.
Сила возрожденного таким образом мага определялась силой отца, силой слуги и силой врага. Чем сильнее – в магическом смысле – были все трое, тем ядренее получалось зелье. И тем сильнее становился возрожденный. У некоторых получалось выскочить из котла, став гораздо, в разы, сильнее, чем до смерти. Тем не менее, популярным обряд не стал, поскольку проблему с воздействием раскола души на душевное здоровье и интеллект он не отменял. Воскреснуть чудовищно сильным маниакально хохочущим идиотом – кому охота? Только идиоту, да.
Да и проблема с преданностью по-настоящему сильных соратников тоже имела значение…
Третьим вариантом было использование вместо крови, кости и плоти перетертого в порошок философского камня. Самый лучший вариант с точки зрения стабильности результата. Самый сложный с точки зрения добычи ингредиента. Отец и враг найдутся у любого, слуга, верный хотя бы относительно – тоже не редкость. А вот Великое Делание, побочным эффектом которого является философский камень, в Европе было проведено всего семнадцать раз. В обоих Америках, кстати, четырежды, включая три раза в Северо-Американских Соединенных Штатах, и однажды – в Японии. Все камни автоматически переходили в собственность Министерств Магии своих стран – а министерства, согласно тому же второму протоколу Статута Секретности, передавали их в отделения Гринготтса своих стран, с этого момента обретавших статус Державы.
Состоялось всего три успешных возрождения при помощи камня. Магическая Италия после утраты своего "печатного станка" смогла уцелеть как государство и даже поднять себя из пепла. Пусть итальянские волшебники при этом влезли в чудовищные долги: налогов в волшебном мире нет, и поддержание деятельности государственных органов осуществляется только за счет монополии на некоторые виды производств и широкое распространение лицензирования и патентов на деятельность. Без Философского Камня министерским чиновникам приходится "по одежке протягивать ножки". Но проведенное малолетним гением Гвидо Фулканелли Великое Делание окупило все затраты итальянцев на сохранение своего суверенитета. В ознаменование заслуг Фулканелли в холле Министерства Магии Итальянского Королевства в Турине стоит его десятиметровая статуя – говорят, что под тонким слоем бронзы она скрывает золото 999-й пробы.
Магическая Австро-Венгрия в схожей ситуации просто перестала существовать – K-und-K Ministerium der Zauberei не справилось с нагрузкой. Бывшая Держава распалась на несколько крупных "волшебных стран" и почти сотню независимых "вольных городов" и "волшебных поселений-коммун".
А у гоблинов САСШ осталось всего два камня…
К сожалению, определить когда именно Волдеморт прочел ту или иную книгу, Гарри вот так вот с лету не мог – требовались какие-то дополнительные привязки.
Допустим, школьный период от после-школьного позволяла отделять школьная форма. А вот первые пять курсов от последних двух… Хоркрукс-то был изготовлен летом 1943-го, после сдачи СОВ. Понятное дело, оставшиеся два курса Риддл не перестал интересоваться крестражами, активно читал, изучал и экспериментировал. Поэтому… было сложно.
Однако… вариант с камнем можно было вычеркнуть. Что Риддл, что неизвестный носитель хоркрукса – всё едино школяры Хогвартса. Представить себе школьника, проникающего в Гринготтс и похищающего из него Философский Камень, Гарри не мог. Ещё глупее было бы думать… Нет, вот как раз Гарри Поттер организовать налет на банк мог. Полсотни боевиков с вооружением вплоть до тяжелых танков – против гоблинов с мечами и драконами…
Гарри не поставил бы на гоблинов и ломанного кната.
То есть остаются либо "Кость/плоть/кровь", либо естественный механизм крестража – тот, с выжранным носителем. Либо уж вовсе какие-то экзотические обряды, описания которых всплывали в памяти осколка Неназываемого в самую последнюю очередь.
* * *
Возобновленное изучение памяти Неназываемого принесло Гарри не только подробно разложенный курс прикладного бессмертия – Риддл, хоть и погорячился с крестражем, но идиотом не был, изучив все доступные варианты, включая "Ритуал Вечной Ночи" и вампирское Обращение. Нет, в памяти Волдеморта хранилось ещё очень много чего интересного, выплывающего по ассоциациям сложных порядков.
Мальчика-Который-Выжил более всего прочего, даже больше, чем волшебство Чорной Метки, заинтересовал провал программы "Всадник". Вызванный тем, что человеки, оказывается, не делились на волшебников, сквибов и магглов. Они делились на волшебников, слабоволшебников и очень-очень-слабоволшебников. Так что переход был не фазовый – вот это вот маг, это сквиб, а там вон маггл стоит, видите, какой забавный… Нет, переход был плавный. Были слабые волшебники, сильные волшебники, сверхсильные волшебники… И были те, в ком способности к волшебству было на самом-самом донышке.
Но и этого хватило, чтобы дико осложнить выведение вируса, убивающего только магглов – именно потому, что "чистых" магглов в природе не существовало. Лорд Волдеморт огорченно вздохнул, но программу исследований закрыл. По крайней мере, на время. Бюджет Вальпургиевых Рыцарей – это не то же самое, что бюджет Британского Министерства Магии. Таких расходов, которые требовались для завершения "Всадника", он бы не выдержал.
Официальной классификации, кстати, не существовало в принципе. А народная, сиречь общепринятая, отделяла магглов по принципу воздействия на них определенных классов заклинаний. Действуют на них магглоотводящие заклятия – значит, магглы. Имеют чуть более сильную энергетику, эти заклинания игнорирующую – не магглы. Всё просто, ага.
Сквибы, по той же классификации, отличались от волшебников по невозможности работать с волшебными палочками. Не воспринимает тебя концентратор? Сквиб, и утрись. Не хочешь утереться, или семья против… ну, готовься раскошеливаться. Волшебные палочки индивидуальной работы, созданные специально под тебя – причем делать новую придется раз в год, а то и чаще, вплоть до самого магического совершеннолетия… Это обойдется дорого. Очень. Но быть волшебником, пусть и слабеньким, а не позором рода – оно же того стоит, да?
Ещё одним, помимо палочки, способом отличить сквиба от волшебника была Большая Книга Школы Хогвартс Будущих Выученников. Именно так, все слова – с большой буквы. Созданная чуть ли не одновременно с самим Хогвартсом, Книга учитывала появление всех одаренных младенцев Британских Островов и Ирландии. И все, кто книгой учитывались, записывались в Школу Хогвартс. Не учтен? Сквиб!
Ну, или родители внезапно вынуждены были уехать из Англии, и тут невовремя ребенок. Нет, не сквиб! Палочку видите? Вот то-то же! И вообще в Шармбатоне образование лучше, и общество со всей Европы, а не одни закисшие на овсянке островитяне!
Словом, есть у состоятельных семей возможность не плодить сквибов, есть. Не всё так плохо, как показалось Гарри после жутковатого рассказа Невилла Лонгботтома…
Не-состоятельным, конечно, тут сложнее.
А где им проще-то?
* * *
На воспоминание о "Черной Метке" Гарри наткнулся, разыскивая информацию по крестражам. Там вот, среди прочего, и выплыло воспоминание об обработке всех пяти хоркруксов заклинанием, устанавливающим Старшую Метку.
Такая же, стоящая у самого Неназываемого, позволяла Волдеморту контролировать всех членов своей организации. Начиная от таких "банальных" вещей как мгновенная связь и определение местонахождения, и заканчивая возможностью смотреть глазами бойца и слушать его ушами.
Заметить ТАКОЕ спустя почти год изучения? После того, как некоторые боевые эпизоды просмотрены не по одному, и даже не по десять раз? Как в том анекдоте – "на третьи сутки Зоркий Глаз заметил, что у сарая нет одной стены"!
"Черная метка" была крайне интересной и чудовищно извращенной вариацией протеевых чар – довольно сложного волшебства, позволяющего объединять в единое целое, в некое подобие системы несколько предметов. Как Том-будь-он-неладен-Риддл сплетал эти чары со своими давно уже устоявшимися хоркруксами – это… Это было невероятно. Гарри мог проследить весь процесс. Хоть поминутно! Мог даже понять, в общих чертах, зачем делается то или иное действие. Но вот понять, КАК это всё вместе работает – этого Гарри Поттеру было, увы, не дано.
Гений Риддл был, чо уж там.
* * *
Делать на ЗОТИ было вообще нечего, только пялится на то, как Гермиона Грейнджер пускает слюни на голубенькие глазки и золотые кудряшки… Тьфу, пропасть!
Ну, не на Локхарта же смотреть, да?
Зачем он здесь вообще такой нужен, Гарри было решительно непонятно. Ведь были у "фениксов" свои боевики, и неплохие! Того же хоть Дедалуса Дингла взять, или Эммелину Вэнс, если уж Грюм по службе занят… Но Дамблдор зачем-то берет на должность это ничтожество. Зачем? А биджу его знает, но какой-то план у директора есть точно.
Гарри достал из сумки сначала оставшуюся с первого курса книгу Тримбла, а затем древний, разваливающийся на отдельные листы учебник по ЗОТИ, обнаруженный в Выручай-комнате, и открыл на странице, посвященной оборотням. Было интересно сравнить информацию, которая давалась школярам Хогвартса викторианской поры, и ту, что одобрялась Министерством Магии сейчас.
Разница, кстати, была существенной. Во времена Империи британским волшебникам полагалось знать, что оборотней существует множество видов и категорий, причем Западно-Европейский Волк-Оборотень Проклятия (да, это официальное название), наиболее распространенный в Европе и Северной Америке, по меркам самих оборотней является парией. Именно потому, что он – проклятый, то есть не может контролировать ни оборот, ни поведение после оборота. Все остальные группы стоят выше, по возрастающей: инициированные, самоинициировавшиеся, урождённые, истинные. Причём все они делились на обычных, полярных, степных – и у каждой группки свои особенности!
Также существуют, помимо волков, другие расы оборотней. Наиболее часто встречающиеся – вороны, медведи, кошки, чаще именуемые пантеровыми или тигровыми оборотнями, лисы… И каждая раса делится, опять-таки, на группы. К примеру, способность к обращению в ворона может передаваться через потомство – от жрецов, от младших богов разных пантеонов, а может стать и следствием проклятия, или волшебства, как у инициированных волков-оборотней… Так что рас, по учебнику, оказалось на самом десятки и сотни, в зависимости от того, как считать. Вот те же волки, с одной стороны, все они волки-оборотни, а с другой – отличаются друг от друга порой так, что просто ой. С остальными расами было ничуть не проще.
Современный учебник не содержал ни капли этой информации – весь раздел "Оборотни" был посвящен именно тому, проклятому волку-оборотню западно-европейской разновидности. Зато уж этот-то был разобран так подробно, что любой школяр Хогвартса, сдавший экзамен по этой книжке, был твердо уверен, что таким тварям – пятый класс опасности КММ, кстати – место даже не в гетто, а напрямую в резервациях! И чтобы резервации были подальше, подальше от волшебных деревень!
Для Мальчика-Который-Выжил оказалось открытием, что оборотни проклятия перерождаются только из волшебников. Профессор Марлоу Форфанг, доказавший, что проклятие, внесенное в кровь маггла укусом оборотня, маггла убивает, жил в конце XIX века и какими-то там правами магглов не заморачивался. Эксперименты ставил на живых людях, и свою теорию полностью доказал.
Вот только количество оборотней в Магической Британии с количеством покусанных волшебников как-то не коррелировало. Если бы Гарри Поттер не помнил об экспериментальной программе "Всадник", то и не понял бы, почему. А все ведь просто – сквибы, родившиеся в семействах магглов, никем никак и никогда не учитываются. Как и нападения оборотней на магглов.
Дальше уже чистая статистика. Которой для таких вот сквибов не существует по вышеуказанной причине. Да и по сквибам в Волшебном Мире учета практически нет.
Не интересуют сквибы волшебников, м-ммда…
Напрасно, кстати.
* * *
За пару недель до пасхальных каникул Джинни Уизли, уже казавшаяся выходцем с того света, внезапно пошла на поправку – да так резво, что на матче Гриффиндора с Хаффлпаффом визжала громче половины девчонок Хогвартса.
Причины отступления загадочного недуга были столь же непонятны, как и его природа. Ни мадам Памфри, ни даже сам директор Дамблдор так и не смогли определить даже причину болезни! Более того – этого не смогли сделать даже специалисты из больницы Св.Мунго, которым обеспокоенные родители показывали девочку в январе!
Но – всё хорошо, что хорошо кончается.
Впрочем, насчет "хорошо" Джинни могла бы поспорить – по случаю выздоровления на неё обрушились все те задания и работы, которые она в свое время не сделала. Под этим непосильным грузом единственная дочь семьи Уизли рыдала, стенала, вопияла к небесам… Вотще!
В смысле – тщетно.
Небеса – в лице педагогического коллектива Хогвартса – оставались непреклонны. И только Гилдерой Локхарт оказался более милосерден, ограничившись в своих требованиях задолженнице помощью ему в переписке, которую он, как оказалось, преизрядно запустил. Некоторые письма оставались без ответа уже месяц! А всё из-за чрезмерной занятости – работа преподавателя ЗОТИ в Школе Чародейства и Волшебства Хогвартс требовала от бедного мистера Локхарта постоянного напряжения всех сил. В связи с этим он, как честный человек, вынужден был оповестить директора Дамблдора, что продлять контракт не будет – ибо его вновь зовет дорога!
— Ага. И ветер странствий раздувает его крашеные кудри! – пробормотал себе под нос Гарри, услышав краем уха пересказ монолога мистера Локхарта от восторженно прижимающей кулачки к подбородку Джинни.
— Зависть – это плохо, Гарри! – назидательно сообщила Гермиона.
— Да было бы чему завидовать! – взвился юный Герой Магической Британии.
— У него… ах-хх… кудри… А твое воронье гнездо можно только огнеметом в порядок привести! – ядовито отозвалась верная подруга, ускользая от неминуемого возмездия юного шиноби в собравшийся вокруг мисс Уизли кружок поклонниц таланта мистера Локхарта. Кружок дружным чириканием и восторженными охами сопровождал каждую деталь рассказа Джинни об обиталище мистера Локхарта, наполненном свидетельствами его путешествий, подвигов и приключений.
Первое, что Гарри Поттер сделал, вернувшись в Лондон на пасхальные каникулы – это оттащил своего лучшего друга Рона Уизли на Косую Аллею в магазин Олливандера и оплатил покупку новой палочки, набора для чистки и кобуры на запястье.
— Чтобы, когда мне в следующий раз придет мысль начистить рыло какому-нибудь пресмыкайсу, ты смог меня поддержать, – объяснил красному от переполняющих его эмоций Ронникинсу юный Герой Магической Британии.
Не то, чтобы ему была так нужна поддержка именно Рона Уизли – пока что рыжий представлял из себя скорее чемодан без ручки. Но ведь у юного мистера Уизли были родственники.
Которые оценили и подарок, и экономию двенадцати галлеонов.
Хотя…
Юная Джинни, бледная, едва держащаяся на ногах – призрак, а не живая девчонка – полыхнула на Гарри глазами так, что он заопасался, что на нем ожоги останутся.
И вот без этого Гарри, честно, предпочел бы обойтись!
* * *
Женщина, которую Узумаки Азэми встретила в аэропорту, была совсем не похожа на Мэри Террелл. Она была намного выше, значительно тоньше в талии, имела совершенно другое лицо и…
— Нет, всё понимаю, но – ЗАЧЕМ?
— Последние лет восемь мечтала, – ухмыльнулась демон, поглаживая свой гордо торчащий четвертый размер. — И не надо мне здесь! Вот когда твои превратятся в уши спаниеля, вот тогда я посмотрю, что ты запоешь!
Клиника "Уолстонкрафт" полностью оправдывала дико задранные цены. Если уж операции проходили по "серой" или "черной" схеме… То за свои деньги можно было действительно получить всё, что угодно – включая даже курс инъекций средства Макропулоса. А уж банальную пластику с ускоренным восстановлением! Тут и говорить не о чем, это вообще почти что "белый" раздел!
Вставки в кости для их правильного удлинения, демонтированные ради увеличения тонкости талии ребра, высокие скулы, четвертый размер и прочие изыски эстетической хирургии обошлись корпорации "Д&Д" суммарно в четыре с небольшим миллиона. Фунтов, да. А вот то, что курс лечения занял не полтора года, а шесть недель – за это пришлось выложить почти шесть!
Зато демон, которую раньше звали Мэри, на своих потрясающе длинных и изумительно стройных ногах могла бегать, танцевать и совершать марш-броски на многокилометровые дистанции. И всё это – сохраняя на очаровательно-пухлых губках саркастическую улыбку, категорически этим губкам не идущую…
И тяжелую "Анаконду" её руки с пальцами, ставшими длинными и изящными, сжимали все так же крепко.
* * *
Старичок-портной… ну, пусть будет "портной"… обнаружив у себя на пороге зловещую гостью, в прошлый свой визит передавшую ему привет из тех времен, о которых бедный… м-ммда… ну, пусть бедный… старый волшебник предпочел бы вовсе не вспоминать – вздрогнул, и передернулся всем телом, как будто за воротником у него пробежался легион ледяных мурашек. Но быстро взял себя в руки:
— Заказ ваш у меня готов, но только один… Я же предупреждал, госпожа, что на каждый комплект мне нужно…
— Я помню, мастер Винченцо, – улыбнулась Азэми. — Но мне пока что и нужен только один, второй понадобится не раньше, чем в начале лета…
— К началу лета у меня будет два! – гордо заявил мастер. — Теперь, когда технология полностью освоена, остаются только поправки, которые вам благоугодно будет внести по опыту использования!
— Это хорошо… – задумчиво протянула Азэми. — Ну, что ж, тогда начинайте хвастаться!
— И начну! – задорно подмигнул забывшийся на секунду мастер-артефактор. — Прошу за мной!
Узумаки Азэми и демон, которую теперь звали Лилит, последовали за мастером, спустившимся по тускло освещенной узкой крутой лестнице. Затем он провел их по невозможно длинному коридору к деревянной двери с левой стороны. По его жесту дверь открылась. За ней оказалась просторная комната с полированными дубовыми шкафами и полками. Освещение было естественным – за квадратными окнами лежал величественный горный пейзаж, не то Скалистые горы, не то Гималаи… А то и вообще инопланетная гряда. На полках аккуратно стояли коробки и книги, а на вмонтированных в стены штангах для одежды висело множество нарядов.
— Милая кладовка, — отметила Азэми, которая в прошлый раз сюда не попадала, сгрузив всю добычу во дворе. — Как вы добились этого эффекта с окнами?
— Спасибо. А это – это просто иллюзия. От предыдущего хозяина осталось, – равнодушно махнул рукой хозяин. — Прошу, проходите, присаживайтесь.
По мановению его руки из-под одной из полок выскользнул красный табурет и невысокий пуфик, обитый мехом кого-то очень волосатого. Азэми уселась на пуфик, Лилит примостилась на табуретку, а Колдун открыл дверцы одного из гардеробов. Ручки на них были выполнены в форме драконьих голов.
— Итак, слой первый, – мастер Винченцо подал девушкам два свертка, оказавшиеся сделанными из тончайшей кожи… колготками? И такой же водолазкой. — Это нижнее белье. Защищает от холода, огня, яда, кислот. Естественно, непромокаемая, но от оружия защищает слабо, разве что режущий удар… Ну, и плюс руны, как договаривались – но тоже довольно слабые, пара пуль, не более. Ну, одевайте!
Лилит и Азэми переглянулись, затем глянули на мастера.
— Я отвернусь, – мученически вздохнул тот. — И не буду подглядывать! – добавил он в ответ на недоверчивый взгляд обеих красавиц.
Надо сказать, подглядывать ему и не требовалось – Лилит, облаченная в изготовленную мастером Винченцо одежду, выглядела гораздо, гораздо хуже, чем голой.
— Второй слой, прошу, – не позволив себе ни одного лишнего взгляда, он достал из шкафа похожую на китайский кафтан длинную куртку с высоким воротником и штаны на шнурке. Если предыдущее одеяние выглядело изготовленным из латекса, то это была уже полноценная кожа, серо-коричневая, грубая и жесткая. При этом выглядели штаны с курткой так, будто предназначались для монгольского мародера размером с Хагрида. — Эту не возьмет ни нож, ни меч! И даже не всякая пуля! Причем это естественное свойство, без всяких рун! Которые здесь тоже есть. Ну, и температуры, что холода, что пламени, держит куда большие, чем первый слой…
— Я, конечно, девочка большая, – протянула Лилит. — Но не настолько же! Они мне велики размеров на двадцать!
— Они подойдут! – заверил мастер-артефактор. — Или вы думаете, что я изготавливаю какую-то дешевку? На все изделия наложено подбирающее размер заклинание. Ведь никто же не захочет потерять свой комплект защиты только потому, что съел слишком много тушеной капусты с сосисками, верно?
Что не дешевка, это точно, мысленно согласилась Азэми.
Это не мадам Малкин! И даже не "Твилфитт и Таттинг"…
Пока Лилит надевала на себя штаны и куртку, мастер снова закопался в шкаф – и вскоре вынырнул, сжимая пару высоких сапог типа ботфортов. Потом хлопнул себя по лбу и взял с полки два комочка ткани.
— Вот, это из первого комплекта! Прошу!
Лилит пришлось снимать куртку, чтобы надеть длинные, до самого локтя, тонкие перчатки. Сверху, поверх куртки, на них надевались тяжелые и грубые, усиленные по костяшкам мелкими пластинками, нарезанными из чьей-то кости.
— Что за кость? – Азэми заметила подобные бляшки на куртке, штанах, даже на сапогах. — Чья?
— В основном мелких волшебных животных – второй, третий класс. Только вот эти, на перчатках, нарезаны из черепных костей грифона… Что?
— Дорогой мастер, если бы вы сказали, я бы вам предоставила чешую василиска! – от досады на себя – могла бы и догадаться! – Азэми хотелось кого-нибудь покусать. — Ведь она же была бы лучше?
— Конечно, госпожа! Конечно, лучше! Даже сухая, со старых выползков – это все равно лучше того мусора, который я вынужден использовать! Вы знаете, сколько с меня заломили за одну крохотную кость с черепа грифона? Знаете? Чтобы тот, кто сказал им такие цифры, сидел бы и перебирал столько камней, сколько с меня содрали! Гх-кхм… м-ммда… Если вы предоставите мне чешую, я переделаю этот костюм за две недели. По новым срок работы не увеличиться…
— Хорошо… Договорились! Но давайте, показывайте остальное, мне уже интересно!
— Остальное – вот, пожалуйста. Капюшон-подшлемник, кираса, наручи и поножи – прошу! – кирасу Азэми после недолгих колебаний заказала как укороченную до стандартного маггловского бронежилета бригантину, причем форма и размер пластин, а также устройство их крепления допускали замену. Да, титановые сплавы – это здорово, конечно. Однако чешуя василиска – ещё лучше! Кстати, следующий комплект можно будет сразу с чешуей делать.
А потом – сравнить!
* * *
Во время пасхальных каникул второкурсникам было о чём подумать: пришло время выбирать предметы для третьего года обучения, и Гермиона отнеслась к этому очень серьёзно.
Гарри её желание добавить к уже имеющимся Арифмантике и Рунам что-то ещё удивило, и удивило сильно – но это ж Гермиона Грейнджер, в конце-то концов!
— Это может повлиять на наше будущее, — сказала она Рону, Шеймусу и Невиллу, когда они сосредоточенно изучали список новых предметов, помечая их галочками.
— Я брошу только Зельеварение, — сказал Невилл.
— Нельзя, — мрачно произнёс Рон. — У нас останутся все старые предметы, иначе бы и я расстался с Защитой от Тёмных Искусств.
— Но это же очень важный предмет! — удивилась Гермиона.
— Не тот, что преподаёт Локхарт, — сказал Рон. — Я ничему не научился, кроме того, что не следует выпускать на волю корнуоллских фей.
Невиллу Лонгботтому пришла куча писем от всех волшебников и волшебниц в семье, и все давали ему советы о том, что стоит выбрать. Совершенно запутавшись и сильно беспокоясь, он сидел со списком предметов, высунув кончик языка, и спрашивал всех, что, по их мнению, может быть труднее: Арифмантика или изучение Древних Рун. Гарри и Гермиона в один голос заверили несчастного затюканного Невилла, что никаких "или" в данном случае быть не может – одно без другого брать просто не имеет смысла!
Дин Томас, который, как и Гарри, вырос в семье магглов, в итоге настойчивых советов, звучащих с разных сторон, просто закрыл глаза и несколько раз бросил палочку на список, отмечая предметы, на которые она попала.
Гермиона не слушала ничьих советов и записалась на всё. Маньячка!
Ронникинс предсказуемо выбрал самую легкотню – маггловедение и предсказания. Получить по обоим предметам нормальную оценку не стоило почти никаких усилий, а только того почти-что-самому-младшему-Уизли и было надо!
Шеймус и Джастин выбрали, по совету Гарри, арифмантику и руны.
Ведь правильно говорят, что когда что-то кому-то объясняешь, и сам понимаешь чуть больше. Азэми убедилась в этом, натаскивая юных генинов, которых из Листа присылали иногда буквально на убой, совершенно неподготовленными к реальности военного времени. В Хогвартсе должно сработать не хуже!
Да и пара помощников под рукой никогда не помешают!
* * *
Джинни-Которая-Выздоровела, разумеется, отличалась от той Джинни, которая болела. Но от самой себя до болезни она отличалась тоже. И Гарри Поттеру, откровенно говоря, эти перемены не нравились – потому что Джинни-Которая-Выздоровела, вместо того, чтобы поглядывать краешком глаза и краснеть при редких встречах глаз, устроила на него настоящую охоту. Всякую минуту, свободную от занятий, она крутилась где-то поблизости от Мальчика-Который-Выжил. Дико его этим раздражая. Под этим постоянным присмотром невозможно было ни зайти в Выручай-Комнату, ни как следует потренироваться… Только мантия-невидимка и спасала!
И если бы она только крутилась поблизости!
Она ещё пыталась заговорить, задавала вопросы, пыталась подарить то собственноручно связанный шарфик, то собственноручно испеченное печенье… Причем не поленилась и не постеснялась ведь сходить уговорить Хагрида пустить её к печке, в которой он пек свои кексы, пироги и прочее ударно-дробящее вооружение! Да так уговорить, что он ей даже помогал!
Печенье, впрочем, получилось вкусное…
* * *
Гарри и Гермиону, снова задержавшихся на утренней разминке и потому опаздывающих, приветствие двоих сине-бронзовых застало врасплох – все внимание гриффиндорцев было отдано столу с появляющимися на нем яствами.
— Гарри, Гермиона, привет…
— Привет, Маркус, давай после завтрака? – Гарри стремился к тарелкам, как олень к истоку вод. — Мы и так опоздали, а так и вовсе поесть не успеем…
После завтрака наследник Дома МакКиннон, уже в компании двух когтевранцев, одного из которых, на вид курса с четвертого, Гарри вспомнить не смог, снова появился у них на пути.
— Гарри, ты помнишь Кевина Энтвистла? – представил приятеля отдаленный потомок верховных шаманов пиктских королей. — А это Стив Стеббинс.
— Привет, Кевин, Стив, – кивнул Мальчик-Который-Выжил, и выжидательно посмотрел на Маркуса. Дескать, что случилось, что тебе вдруг так побеседовать со мной захотелось.
— Мы с Кевином ходили записываться к Бабблинг и Вектор, – зашел издалека МакКиннон. — И узнали, что в этом году класс будет больше обычного – из-за того, что ты уговорил двоих своих грифов. Потому что ты, оказывается, уже второй год занимаешься.
— Ну, да, занимаюсь, – подтвердил Гарри. — И Гермиона вот занимается. И с вашего факультета только в нашей группе трое…
— Но ни у кого из них нет подтвержденного министерского патента!
— Ха-х! Толку то с него, – скривился Гарри. — Выдать – выдали, и попробовали бы отказать. Но пользоваться – шиш.
— Это как?
— Будет создана комиссия Министерства Магии, которая рассмотрит вопрос о соответствии комплекса нормам Британского Магического Законодательства, а также основным соглашениям Статута Секретности, – процитировал по памяти юный Герой Магической Британии. — А сколько эта долбанная комиссия будет рассматривать долбанный вопрос…
— Но почему они тогда патент не зажилили? – удивился Кевин.
— Попробовали бы! – усмехнулся Гарри. — Я ж поверенного Дома Поттер попросил эти заняться, а у них в Гринготтсе законников на контракте чуть ли не десяток. Министерство бы замаялось отписки писать! А так… Всё по закону, но по сути – издевательство!
— То есть ты патент через Гринготтс получил? – протянул Маркус, уважительно поглядывая на Мальчика-Который-Выжил. — Здорово придумано! Гоблины действительно многое могут в Министерстве… Ладно, ты сможешь к нам зайти вечером? Рассказать про свой комплекс, и как ты до него додумался?
— Вообще-то комплекс мы вместе с Гермионой разрабатывали, и она, если честно, гораздо больше, чем я, сделала. Все расчеты, и большая часть начерталки – её работа…
— Ну, приходите вместе, – улыбнулся Маркус. — Вон Стив считает, что будет интересно даже самым старшим, а не только нам с Кевином…
— Знаешь, я тогда, пожалуй, и Шеймуса с Джастином приведу, – поделился только что родившейся мыслью Мальчик-Который-Выжил. — Профессор Вектор, хоть и отличный арифмант, почти не дает практического применения, так что…
— Приводи! Больше народу – интересней дискуссия!
Первая встреча Клуба Артефакторов-Любителей прошла… удовлетворительно. Гарри коротко рассказал о том, что его натолкнуло на идею рунного комплекса, защищающего маггловскую технику от магического поля, затем Гермиона прочитала подробную лекцию о рунных и арифмантических основах комплекса… Мальчик-Который-Выжил кое-как понимал изложенное, лица старших когтевранцев иногда тоже озарялись пониманием — но таких моментов было немного. Мисс Грейнджер парила на широко раскинутых крыльях Высокой Науки, излагая самые мозголомные формулы с яростным энтузиазмом сэра Галахада, узревшего Святой Грааль.
Тем, кто разбирался в вопросе, тем было интересно, один шестикурсник даже вопросы задавал сплошь по делу. А вот остальным, не таким продвинутым… Шеймус, к примеру, впал в режим, характерный для слушателей профессора Биннса. Проще говоря, немедленно заснул.
Поэтому после перерыва на чай с печеньками, доставленный домовиками школы по приказу Пенелопы Кристалл, старосты девочек Когтеврана, Гарри снова взял слово.
— Как вы уже поняли, основным мозгом нашего с мисс Грейнджер партнерства является именно Гермиона, — начал он. — Я здесь в основном на ролях подай-принеси… Тем не менее, кое-что простенькое показать могу и я.
С этими словами Мальчик-Который-Выжил начал доставать из подсумка элементы своего простенького волшебства.
— Итак, нам понадобится обычный карандаш, волшебная палочка, шнурок, набор резцов… — Гарри открыл шкатулку и показал набор из восьми холодно поблескивающих хирургической сталью лезвий, закрепленных в шестидюймовых деревянных рукоятях. — … и нож…
Нож, извлеченный из кошеля, видимо, пошел в серийное производство вскоре после выхода на экраны "Первой крови", и потому был отменно страшен — с прорезным зачерненным клинком, зловеще сверкающим изогнутым лезвием и изображающими пилу жуткого вида зубцами на обушке. Гарри даже не помнил, что у него в кошеле хранится такое вот страховидло!
— М-ммда… Не этот нож, другой нож, — сказал своему кошелю Мальчик-Который-Выжил. И извлек из него укороченный саперный тесак — с размеченной по длинному прямому клинку линейкой и настоящей, рабочей пилой на обухе. — Вот, другое дело. А ещё нам понадобиться кусок простого волшебного дерева. Вот такой!
Он достал и сначала показал, а потом и дал потрогать срез ветки размером с тарелку и толщиной в дюйм.
— А простое волшебное дерево — это что такое? — поинтересовался один из перваков-когтевранцев, за что тут же получил от очень похожей девушки курса с пятого звонкий щелбан и обещание "Ну, ты, мелкий, у меня завтра же травологию зубрить начнешь!".
— Простое волшебное дерево — это обычное дерево, выросшее возле мощного источника волшебства, и научившееся это волшебство… использовать. Вот это вот, — Гарри щелкнул пальцем по деревянному кругляшу. — …к примеру, было вишней. Итак, начнем.
Положив деревяшку на стол, Мальчик-Который-Выжил обвязал шнурком рукоятку своего концентратора, а в петлю на другом конце продел средний палец. И начал водить рукой с болтающейся под ней палочкой над столом.
— Шнурок самый обычный, ничем не зачарованный. Видите, как палочка отклоняется? Это называется "истинный полдень". Шеймус, пометь место крестиком, чем точнее, тем лучше, — палочка и в самом деле довольно заметно отклонялась от вертикали. Она упорно тянулась к одному из краев деревянного кругляша. — Точка "истинного полудня" показывает, с какой стороны от дерева находился источник волшебства, пока дерево росло. Кстати, идеальным материалом для волшебных палочек, да и не только для них, является ветка, растущая горизонтально и точно в направлении на источник. В таком случае "истинный полдень" нарезанных из неё деревяшек будет совпадать с их центром… Впрочем, нам сейчас такое не нужно…
Пользуясь тесаком и отвязанным от палочки шнурком как линейками, Гарри быстро начертил на кругляше четыре линии, рассекшие его на восемь секторов.
— Вот это, — он жирно прочертил линию, начинающуюся с "истинного полудня". — …называется "становой жилой", или "основной осью". На её пересечении с остальными, в центре, с ориентацией на "полдень", вырезается главная руна всего амулета. Это у нас будет простая классическая "альгиз", то есть защита…
Руны одна за другой ложились на дерево. Четыре заряжающих, три контрольных — просто. Как говорится, "дешево и сердито".
— Заряжающие руны тянут магию из окружающей среды, того самого М-поля, о котором вы уже знаете из лекции мисс Грейнджер, — резать и объяснять одновременно было непросто, но Гарри справлялся. — Эффективнее всего подзарядка работает вблизи мощных источников, таких, как Хогвартс, можно также сделать акцент на подзарядке от собственного магического ядра носителя амулета — но это не принято, обычно даже ставят дополнительную блокировку, чтобы амулеты собирали только рассеянную магию. Силовые линии планеты, так называемые леи, и прочее… Готово!
— А что это? — догадался наконец спросить Джастин.
— О, это очень-очень полезная вещь. Правда, в таком вот исполнении, буквально "на коленках", она очень слабая… — отозвался Гарри, прикрепляя кругляш амулета к свободному участку стены с помощью колдоленты и пытаясь трансфигурировать стоящие рядом чашки из-под чая в большую глубокую миску. — Вот!
Он отошел от стены с закрепленным на ней амулетом шагов на десять, практически упершись в противоположную стену гостиной Когтеврана, и повернулся к своему изделию.
— Народ, разойдитесь, — сказал Мальчик-Который-Выжил, одновременно подумав, что очень хорошо, что он не стал понтоваться с выхватил-повернулся-и-выстрелил. Школяры, кинувшиеся рассматривать висящий на стенке амулет, загораживали всю директрису стрельбы. — Ага, и ты, Шеймус, отойди тоже.
И только дождавшись, пока линию освободят, Гарри левой рукой выдернул из кобуры за спиной короткоствольный револьвер — и мгновенно выстрелил.
Бух!
Звяк!
— Ты что творишь, Гарри!
— Если вы сейчас посмотрите в той миске, то обнаружите в ней… да, спасибо, мисс Кристалл… пулю, остановленную залитой в амулет магией.
Глаза у Джастина и ещё пары маглорожденных учеников стали такие… словами не описать.
— То есть ты вот так, за полчаса на коленке, сделал амулет, способный защитить человека от пуль? — неверяще протянул Финч-Флетчли. — И вот такую штуку любой буквально сделать может?
— Джастин, это всего-то двадцать второй калибр, и не уверен, что амулет хотя бы вторую пулю остановит, — развел руками Гарри. — Для серьезных возможностей нужны серьезные материалы — кость или рог волшебных животных, металлы, драгоценные камни… Да и работа там должна быть куда… точнее.
— Гар-р-рри! — в роду у Финч-Флетчли наверняка были оборотни, такой это был грозный рык. — Эти амулеты что, обычное дело?
— Достаточно распространенное, — пожал плечами Мальчик-Который-Выжил. — Что тебя так цепануло-то?
— У меня ж отец! А там рядом — настоящая гражданская война! Там людей убивают каждый день! Я ж…
М-ммда, это объясняло.
— Ну, я знаю пару адресов… — задумчиво протянул Гарри. — Но ты учти — реально крутые амулеты дороги. Очень.
— Да всяко не дороже денег! — усмехнулся, украдкой смаргивая слезу, сын и наследник двадцатого баронета Фароумер.
— А что значит "реально крутые"? — влез тот же непоседливый мальчишка с Когтеврана. — Мощные?
— Ну, смотри. У этого вот, что я сделал, защищен только сам амулет, — загнул один палец Гарри. — То есть если сделать такой же, то пули им надо буквально ловить. Крутые амулеты, в смысле, по-настоящему крутые, это такая фитюлька на цепочке или браслет на запястье, и махать ими никуда не надо, они и без того защищают человека целиком, от атаки с любого направления. Во-вторых, если вот эта штука удержит хотя бы пару пуль .22 LR, я сильно удивлюсь. По-настоящему крутые амулеты должны держать автоматную очередь в упор. Хотя бы три-пять пуль из АК-47 или FN-FAL. И, в третьих, по-настоящему крутой амулет — это амулет с быстрой перезарядкой. То есть он должен очень быстро накапливать энергию. В-четвертых, неограниченное время работы. Ну, в смысле, такой амулет не должен выгорать от циклов зарядка-разряд за год-полтора. Как ты сам понимаешь, создать амулет, способный на всё сразу — очень сложно. И, соответственно, дико дорого…
— "Дико" — это сколько? — поинтересовался практичный Джастин.
— Пять-восемь тысяч галлеонов, то есть от двадцати пяти до сорока тысяч фунтов, — пожал плечами Гарри. Джастин и Шеймус охнули в один голос, впечатленные суммой. — По крайней мере, такие я знаю, где можно купить. Ходят слухи о том, что есть ещё лучшие, но… это делают только под заказ, и там цены вовсе заоблачные.
* * *
Когда Толстая Дама открыла им дверь в гостиную Гриффиндора, там оказалось неожиданно людно — час был уже поздний, почти запретный. Всё же у когтевранцев Гарри с Гермионой, Джастином и Шеймусом засиделись немного слишком.
— Что случилось? — спросила Гермиона у крохотной девчонки с первого курса, подпрыгивающей за спинами собравшейся в гостиной толпы, чтобы заглянуть в центр, где, похоже, происходило что-то интересное.
— Семь девочек пропали! Не пришли ночевать! — зачастила первогодка. — Джинни и Демельза из наших, ещё две девочки со второго и три — с третьего курса! Их нигде нету, и только записка на кровати у Фэй лежит!
— Пропали? Как это — пропали? — удивилась Гермиона. — Как можно пропасть в Хогвартсе?
— Легко, — мрачно хмыкнул Гарри, направляясь к лестнице, ведущей в спальни. — Хоть бы того же цербера вспомни…
— Это Наследник! — одновременно вспискнула девчушка. — Он их забрал!
— А вот это уж вовсе бред, — решительно отрезал Мальчик-Который-Выжил, приостанавливаясь. — Джинни-то уж точно не попадает, Уизли — чистокровные. Остальные кто, кстати?
— Демельза Робинс, Фэй Данбар, Салли-Энн Перкс… — затараторила девочка. Гарри многозначительно хмыкнул — Данбар тоже была чистокровной, хоть и не столь родовитой, как Уизли. И потопал дальше вверх по лестнице.
Спустился он через пять минут, ощущая себя несколько более готовым к приключениям — в короткоствольном револьвере барабан под 22 LR заменен на барабан под 22 WMR, парный длинноствольный занял свое место в пристегнутой у бедра тактической, защитные амулеты и артефакты распиханы по карманам и печатям, пополнен запас свитков с запечатанным снаряжением…
На лестнице Гарри чуть не сбил Фреда с Джорджем, с озабоченными лицами что-то излагавших Перси и Рону.
— Их нет в Хогвартсе, точно вам говорим! — услышал Мальчик-Который-Выжил, проносясь мимо. Отчего тут же затормозил и уставился на братьев.
— Вы уверены? — спросил Рон. Перси просто взмахнул руками и куда-то побежал. Братья энергично закивали.
— А почему вы уверены-то? — Гарри был готов к приключениям, но не очень понимал, куда следует бежать. Семь девочек… Семь… Как это, Мерлина ради, связано с хоркруксом? Стерегущая по-прежнему сидела в подвале его Сундука в подвале ещё одного Сундука, но…
— У нас карта есть, — мрачно буркнул Фред. Джордж неохотно кивнул. — На ней всех видно, кто в Хогвартсе и поблизости. Мы проверили — на карте ни одну из семи не видно!
— Показывайте карту!
— Ну, не здесь же! — отозвались близнецы, одинаковым движением показывая на суетящийся в гостиной народ.
— За мной давайте! В спальнях сейчас никого…
Оказавшись в спальне, первым делом Гарри запечатал дверь, и только потом обернулся к близнецам, уже развернувшим на одной из кроватей большой, квадратный, очень потрёпанный лист пергамента. На нём ничего не было написано. Не успел Гарри вымолвить ни слова, как одни из близнецов легко коснулся пергамента и произнёс: "Торжественно клянусь, что замышляю шалость, и только шалость!”
Мгновенно тонкие чернильные линии побежали по пергаменту от той точки, где палочка касалась бумаги. Линии переплетались друг с другом, пересекались, заползали в каждый уголок; затем вверху расцвели большие витые зелёные буквы, сложившиеся в слова: "Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост, поставщики вспомогательных средств для волшебников-шалунов с гордостью представляют своё новое изобретение — Карту Мародёров!"
Карта Мародёра являлась подробнейшим планом замка и прилегающей территории. Однако, самой замечательной особенностью карты были двигавшиеся по ней крохотные чернильные точки. Каждая точка была помечена микроскопической надписью. Потрясённый, Гарри склонился над картой. Меченая точка в левом верхнем углу показывала, что профессор Дамблдор меряет шагами свой кабинет; кошка смотрителя, миссис Норрис, крадётся по второму этажу, и где-то рядом мечется Гермиона; в гостиной Гриффиндора столпилось столько народу, что точки и надписи слились, и там разобрать что-либо очень трудно; а в их спальне — вот и они, все пятеро — Гарри, Фред, Джордж, Рон и Короста (крыса). Один из Уизли снова стукнул по артефакту волшебной палочкой и произнес:
— Джинни Уизли! — все точки и подписи на карте мгновенно выцвели, став очень бледными. То же самое повторилось при произнесении имен Демельзы, Салли-Энн и остальных потеряшек. — Вот видишь? Их нет!
— А если бы были? — спросил Гарри, внимательно изучающий схему восьмого этажа. — Ну, к примеру, Драко Малфоя найди?
— Драко Малфой! — послушно скомандовал карте Уизли. Точки с подписями покорно выцвели — все, кроме одной, которая, наоборот, стала жирной и замигала зеленым. Драко Малфой сидел в гостиной Слизерина в компании Гойла, Крэбба, Паркинсон и Роксаны Ранкорн.
— Фигассе! — отреагировал Мальчик-Который-Выжил. — А вы осенью пытались Тайную Комнату на ней найти? Или она комнаты не показывает?
— Комнаты показывает, но Тайную — нет, — мотнул головой второй Уизли. — И чудовище тоже не показывает, хотя призраков видит. И даже кошку завхоза!
— Я уж вижу, — Гарри ткнул пальцем в метку с подписью "миссис Норрис (кошка)". — Как вы эту штуку заполучили?
— Ну… когда мы были в первом классе, Гарри — молодые, беззаботные, наивные…
Гарри фыркнул. Какими-какими, а наивными Фред с Джорджем никогда не были.
— Ну, наивнее, чем сейчас… мы как-то влипли в одну историю с Филчем…
— Мы взорвали в коридоре навозную бомбу, а он из-за этого почему-то так распереживался…
— …что загнал нас в свой кабинет и, как всегда, начал угрожать…
— …взысканием…
— …расчленением…
— …а мы… не могли не заметить, что в одном из шкафов приоткрыт ящик… с наклейкой "Конфискованное. Крайне опасное"…
— Только не говорите… — губы Гарри постепенно расползались в улыбке.
— А что нам оставалось делать? — воскликнул Фред. — Джордж отвлёк его — кинул ещё одну бомбу — а я быстро выдвинул ящик и схватил — вот это.
— Понимаешь, всё это только звучит криминально, — пояснил Джордж, — …мы думаем, что Филч даже не понял, как с этим обращаться. Впрочем, он, наверно, подозревал, что это такое, а то бы не стал конфисковывать.
Гарри пальцем проследил один из семи подземных ходов, уходивших куда-то за пределы карты.
— Ага, — расплылся было в улыбке Фред. — Мы знаешь сколько раз по ним ходили… Но сам Хогсмид карта не показывает, и если девчонки рванули туда…
— Всемером, прихватив с собой двух первокурсниц? И откуда им ходы-то знать? — оборвал брата Джордж. — Да и потом… Гарри, смотри, они длинные, их видно почти на всем протяжении, а смотреть мы стали сразу же, как узнали, так что должны были хоть краем карты, а прихватить их…
— Это смотря когда они вышли, — задумчиво протянул Гарри, упершись взглядом в том место, где на карте не было пометки с надписью Тайная Комната. Господа Лунатик, Бродяга, Сохатый и Хвост — то есть, надо понимать, Блэк, Люпин, Петтигрю и отец Гарри Поттера Джеймс — сумели добраться до одной из систем безопасности замка. На уровне доступа как минимум офицерском… Но вопрос о том, каким боком семь пропавших девочек относятся к трижды проклятому крестражу биджева Волдеморта, оставался. Или они и в самом деле сдернули в Хогсмид за конфетами? — Стоп! А что там за записка?
— Фэй Данбар оставила… Да девчоночья какая-то чушь! — отмахнулся Рон, носом прослеживающий один из потайных ходов. — Что-то насчет того, что она идет выходить замуж…
— Замуж? — единым голосом вопросили близнецы, которые, видимо, этой детали не уловили. — За кого это замуж?
— Да не знаю! Говорю же — чушь девчоночья. Дескать ей надо срочно выйти замуж, чтобы спасти одного очень-очень хорошего волшебника, — Рон запомнил вход в один из тоннелей и сейчас пытался запомнить второй.
— На этот не смотри, его Филч знает. И ещё вот эти три, — заботливо указал брату Джордж, в то время как Фред с очень удивленным лицом смотрел на то, как мгновенно побледневший юный Герой Магической Британии исчезает со своего места, на секунду возникая у Сундука, и с грохотом ссыпается вниз по ступенькам выдвинутой лестницы.
Приношу извинения уважаемому Андрею_М11 за задержку с ответом на вопрос, у меня внезапно случились несколько довольно-таки безумных дней.
Ответ содержится в главе "В предгорьях Коннемары!".
______________________________
Гарри торопливо просматривал книги на полках своего книжного шкафа – он помнил, что обряд Святого Брака… или Священного… попадался ему где-то здесь, среди очень-очень старых учебников по ритуалистике. Риддл же натыкался на него в одной из книг Запретной секции… Но в совершенно другом смысле… Да, Риддл точно это помнил, Мальчик-Который-Выжил видел это, и даже отметил в списке – в графе "маловероятно".
Биджев сын!
А, вот оно!
Да! Изначально древнешумерский… бла-бла-бла… возвращение Героя… бла-бла-бла… Один из вариантов использовался для… Да! В десятку.
Гарри выругался.
Сидящий в хоркруксе кусок Неназываемого проявил-таки, гад, фантазию… Если, конечно, всё так плохо, как Гарри заподозрил после слов Рона о записке.
Мальчик-Который-Выжил взлетел по лестнице и замер, наткнувшись на три удивленных взгляда, которые метались между его лицом и чем-то у него в руках. Он же поставил книгу на место, да?
Да. Книгу он на место поставил.
И взамен достал из печати СКС. Зачем-то.
Впрочем, зачем – это понятно. От нервов. Все же перспектива столкнуться с самым-самым Темным Лордом Британии за последние три сотни лет… Это немного пугает, да. Особенно учитывая, что даже представляя собой просто лицо на затылке Квиррелла, один из обломков мог легко пуляться беспалочковыми "Авадами". Вот так – щелчок пальцами, и во врага летит "Авада".
— Так… – сказал Гарри, одним движением уменьшая свой Сундук и пряча получившуюся шкатулку в один из подсумков. — Так…
— Гарри, ты в порядке? Выглядишь…
— …слегка не в себе…
— …словно тебя
— …молнией шарахнуло…
— …или как маггл, который призрака увидел…
— Сейчас и вы призрака увидите, – пообещал Фреду с Джорджем Гарри, убирая карабин в другой подсумок. — Моего.
На свет явились метла и мантия.
— Это что, "Нимбус"? – недоверчиво спросил Рон. — У тебя есть "Нимбус"?
— Тысяча семьсот, выпуска восемьдесят восьмого года, – кивнул Гарри. И пояснил:
— Купил летом подержанную, а то новые метлы мне не по карману, а на дровах я лично летать не охотник…
Внезапно за дверью знакомый голос прокричал "Алохомора!", и в спальню влетела Гермиона Грейнджер.
— Гарри, Гилдероя Локхарта нет!
— Э-эээ… Гермиона, а почему ты мне об этом сообщаешь? – поинтересовался Мальчик-Который-Выжил, запихивая мантию обратно. — И откуда ты-то об этом узнала?
— Когда услышала, что девочки пропали, я побежала к нему, – судя по частому дыханию, Гермиона действительно бежала всю дорогу туда и потом обратно. — Он ведь писал…
— Он сказки писал! – отреагировал на привычный раздражитель Рон. — В книжках у него одна брехня!
— Рон, не мешай, – отмахнулся Гарри. — Итак, Локхарта нет у него в комнате?
— Да, но есть следы борьбы! – отозвалась Гермиона. — Словно его увели силой!
— Ага, – кивнул своим мыслям Гарри. И внимательно осмотрел сначала близнецов, потом Рона и Гермиону. — Слушай, а почему ты мне-то о Локхарте рассказываешь?
— Не знаю… – смутилась девочка. — Думаешь, об этом надо декану сказать?.. Или, может…
— Гилдерой Локхарт! – произнес Фред, тыкая палочкой в карту. — Нет, его нет тоже… Шалость удалась!
— Что ты собираешься делать, Гарри?
— Я? Почему это именно я что-то должен делать? – поднял брови юный Герой Магической Британии. — Директора этой школы зовут Альбус Персиваль Вульфрик Брайан Дамблдор, и он сейчас находится у себя в кабинете…
— Ну я же вижу! – логично возразила Гермиона, указывая на метлу и открытое окно. — Ты собираешься куда-то? Зачем?
— Чтобы не пробиваться с боем через гостиную, – не менее логично ответил Гарри, вскакивая на метлу и вылетая в окно… пытаясь вылететь – с прыгнувшей на метлу Гермионой баланс сильно изменился, и старая добрая "Браун Бесс" едва не вписалась в стену. — Ты чего это?
— Ты никуда без меня не полетишь, Гарри Поттер! – жесткость заявления немного портил дрожащий голосок. Гарри оставалось только пожать плечами – да и то мысленно, потому что если бы он пожал ими на самом деле, Гермиона, возможно, слетела бы с метлы.
Влетев в окно на восьмом этаже, Гарри вихрем промчался по коридору, остановив метлу только у знакомой стены напротив старого гобелена с Варнавой Вздрюченным, который все так же пытался научить троллей балету, частенько получая от них тумаки.
— Что мы здесь делаем, Гарри? – поинтересовалась Гермиона, наблюдая за тем, как Мальчик-Который-Выжил бегает взад-вперед по коридору.
— Проверяем кое-что, – отозвался сквозь зубы Гарри, открывая появившуюся дверь. За дверью оказалась заброшенная аудитория, каких в Хогвартсе было более чем достаточно. Эта отличалась от прочих только стоящим посредине монструозным каменным столом, почему-то свернутым в спираль. В точности так, как Гарри только что выдумал. — Так… Это не очень хорошо…
— Что не очень хорошо, Гарри, о чем ты?
— Да так, неважно, – Мальчик-Который-Выжил подумал, что стоило бы отключить Гермиону… Ну, так, тихонько. Тащить девчонку на встречу с Волдемортом было просто жалко. Но стоило ему так подумать, как она тут же упорно взглянула ему в глаза и заявила:
— Не знаю, что ты там себе думаешь, но если ты попробуешь… только попробуешь! Я тебе этого никогда не прощу! Клянусь Магией! – это было очень серьезное заявление. Подтвержденное полыхнувшим у неё на запястье сине-огненным браслетом, похожим на пламя газовой горелки.
— Ну, блин! – выразить свои чувства в полной мере Гарри помешало только то, что подходящих к ситуации выражений Гермиона ему бы не простила. Хотя и не в такой степени, конечно…
— Ладно. Тогда… вот, держи, – Гарри открыл один из подсумков и, высыпав себе на ладонь горсть перепутавшихся между собой украшений, быстро отобрал пару непарных между собой сережек, три простеньких перстенька и кулон. — Надевай, быстро.
— Это что? – спросила Девочка-Которая-Хотела-Знать-Всё-на-Свете-и-Ещё-Немного-Больше.
— Защитные артефакты, – раздраженно пояснил Гарри. — Уши давай сюда! Кс-ссо! Почему они у тебя не проколоты? Блин, как можно быть такой…
— Гарри Поттер! – Гермиона вырвала из рук Гарри свою голову и пыталась поправить растрепанные волосы. — Я…
— Слушай. Либо ты сейчас надеваешь вот это все, и быстро… Либо я иду один, и наплевать! Мы и так уже кучу времени потеряли! Давай сюда уши, ты…
— Эй, ты что… ОЙ!
— Вот и всё, – удовлетворенно произнес Гарри, развеивая теневой сенбон и продевая в проделанное в ухе Гермионы отверстие гвоздик крепления массивной серьги. — Так, теперь второе… Не дергайся! Во-от… Теперь кольца… Кулон. Ну, поехали?
— Гарри. Ты мне объяснишь всё! – тихо, но очень решительно заявила Гермиона, занимая место позади Мальчика-Который-Выжил.
— Обязательно! – щедро пообещал Гарри, взлетая с лестничной площадки и направляя метлу отвесно вниз. Пролетев под вибрирующий у самого уха девчоночий визг примерно пять этажей, он притормозил, убедился, что летит верно, и нырнул в один из коридоров. Гермиона перестала визжать, но держалась по-прежнему крепче клеща.
Дверь в туалет Гарри открыл, не слезая с метлы.
А вот перед открывшимся в ответ на шипящий приказ тайным проходом слезть все же пришлось. Метла отправилась в кошель, и Гарри уже собирался нырнуть в жерло трубы, когда его остановили. Гермиона Грейнджер – постепенно он начинал ненавидеть эту её дотошность – встала прямо перед входом в систему, для большей убедительности расставив руки в стороны, как футбольный вратарь в воротах.
— Объясняй! Что это за труба, и что она делает в туалете?
— Гермиона, не хочешь идти – не иди, мне только не мешай! – возмутился Мальчик-Который-Выжил, аккуратно поднимая девочку и переставляя её в сторону. — Я и так из-за тебя время потерял!
Полет по трубе по-прежнему напоминал аттракцион из парка ужасов.
Гермиона, летящая следом, тоже это оценила – визжала она так, что аж стены вибрировали. Влажный чмокающий звук, падение, умело переведенное в прыжок… И на голову мистеру Поттеру падает мисс Грейнджер. Не переставая визжать.
Мокрый пол, тьма каменного тоннеля высотой в человеческий рост. Влажные, облепленные илом стены, многочисленные повороты, гулкие шлепки шагов… Как же давно Гарри их не видел! И предпочел бы вообще никогда не видеть снова.
— Где это мы? – конечно же. Едва у мисс Грейнджер отключается ужас, тут же включается любопытство. Если бы Гермиона была ростом со свою жажду Познания Всего, она бы легко переплюнула и 50-футовую Нэнси, и 60-футовых "девочек с разворота". И даже всяких японских Кайдзю-монстров вроде Годзиллы, Мотры и Перри!
_______________________________________
"Нападение 50-футовой женщины" (трейлер):
http://www.youtube.com/watch?v=vkLYgUJa0R4
"Нападение 60-футовых секс-бомб" (трейлер):
http://www.youtube.com/watch?v=h7IISdc12Oo
_______________________________________
— Мы в подземельях, – разъяснил Гарри, извлекая из подсумков артефактные летные очки с возможностями прибора ночного видения и тепловизора, и верную метлу. — Надевай, мы и так много времени потеряли…
— Объясняй! – потребовала Гермиона, расправляя резинку очков. — Что происходит?
— Не знаю, – нагло солгал Юный Герой Магической Британии. — Но мне кажется, я знаю, где можно поискать ответ на этот вопрос…
— Здесь? – махнула рукой в холодную мокрую тьму Гермиона.
— Место ничем не хуже прочих… – пожал плечами Гарри. — Даже лучше. Мешать никто не будет. Давай, забирайся…
Собственные очки Гарри, которыми он заменил предыдущую, гораздо более дешевую модель, тоже могли использоваться как ноктовизор и тепловизор, они видели ауры, помогали разбираться с заклятиями… Конечно, это было только вспомогательной функцией, главной по-прежнему оставалась ментальная защита – и необходимость выглядеть столь же дешевыми и дрянными, как и все предыдущие. Поэтому для полетов они подходили все же не до конца.
— Гарри, а…
— Тс-ссс! Тихо! – Гарри надеялся только, что полета на метле под самым потолком осколок не ожидает. — Не шуми, они могли оставить часового…
На шипящий приказ на парселтанге Гермиона отреагировала только тем, что крепче его обхватила. Створки разошлись плавно, совсем беззвучно – и метла сразу же взлетела под самый потолок.
"Браун Бесс" аккуратно кралась между капителями колонн, изукрашенных каменными змеями – навстречу доносящимся с площадки у ног статуи Салазара Слизерина странным звукам.
Метла осторожно выглянула из-за чудовищно жуткой морды "украшающей" капитель колонны змеи – не змея, а просто горгулья какая-то! – и Гарри с Гермионой увидели пропавших. По крайней мере, трех – остальных трудно было узнать под накинутыми капюшонами зимних мантий.
— Это… Что они… – Гарри бросил невербальное беспалочковое "силенцио" куда-то за спину даже быстрее, чем осознал, что делает. Но если бы Гермиона не замолчала…
— Не волнуйся, это я на тебя молчанку наложил, – прошептал Мальчик-Который-Выжил. — Ты, главное, не кричи, хорошо?
Одна из девочек, без мантии, подпрыгивала на бедрах растянутого на полу профессора Локхарта. Также совершенно голого. Профессор был разложен внутри вписанного в центр шестиконечной звезды круга – на лучах звезды стояли остальные шесть девочек, направив в центр круга свои волшебные палочки и хором выпевая заклятие. Древнегерманское, судя по корням некоторых слов…
Можно было видеть, что то место, на котором подпрыгивала мисс Данбар, было все уже угваздано кровью – той, что стекала по ногам забывшей надеть мантию Лиз Брэниган с третьего курса. Гарри не знал, как там под мантиями у остальных… Но следовало предполагать худшее: маленькую черную книжечку, которую подскакивающая на профессоре Фэй обеими руками вжимала ему в грудь, он видел так же хорошо, как и беспорядочно сваленные у правой стопы статуи Слизерина вещи.
Гарри просмотрел тот учебник довольно-таки небрежно, только для того, чтобы подтвердить догадку. Да и подробностей ритуала в статье не было – общие данные. В той книжке, которую нашел Риддл, подробностей как раз было в избытке. Там они, можно сказать, смаковались – недаром книгу "Оргии в ритуальной магии древнегерманских жрецов" засунули в самые глубины Запретной секции. Для бушующих подростковых гормонов подобные книжки… неполезны. Даже если собственно ритуалистики там минимум. ОСОБЕННО если собственно ритуалистики там минимум, а основное внимание уделено прекрасным, очень подробным иллюстрациям… Гарри бы не решился проводить ритуал, опираясь на такой источник информации. Но у осколка Неназываемого явно было другое мнение. Да и выхода у него особого не было…
Все эти мысли промчались через мозг Мальчика-Который-Выжил, пока он рассматривал нанесенный на пол Тайной Комнаты рисунок. То есть очень быстро, почти мгновенно. Уж больно несложный был рисунок – заключенная в тройной круг шестиконечная звезда, во внутренний многоугольник которой вписан ещё один круг. Девочки стоят на вписанных в лучи рунах, ещё руны выведены между лучами, между внешними кругами вписаны формулы двойного защитного купола – строго по учебнику.
Когда его зверски, с подвывертом, ущипнули, Гарри сильно удивился.
О том, что у него на метле, прямо за спиной, сидит злобная Гермиона, он на несколько секунд забыл. Большая ошибка! Он подлетел повыше, и опустился на макушку гигантской статуи.
— Слезай, сейчас я уберу молчанку. Не кричи, не разговаривай громко, не визжи, – почти беззвучно прошептал Гарри. — Давай, быстрее!
Второй щипок была даже более болезненным чем первый. Но с метлы Гермиона все же спрыгнула.
— Фините, – прошептал Гарри, швыряя "Браун Бесс" вниз. Выпущенные из револьвера пули заставляли защитный купол переливаться всеми цветами радуги, проявляясь в реальности тонкой пленкой, по оттенку цветов похожей на пленку бензина на воде. Эти переливы как бы слегка закручивались – точно над головами девочек.
— Опорные точки, – констатировал Гарри, спрыгивая с затормозившей у самого пола метлы. — Шимат-та!
Мальчик-Который-Выжил досадливо плюнул в купол большим огнешаром Катон: Гокакью, и разрядил остаток барабана. "Бензиновые" разводы переменной напряженности защитного поля стали гуще и плотнее, интерференция волн, разбегающихся от мест попадания в купол пуль, порождала всё новые переливы, разбивающиеся об опорные точки… Девчонки завертели головами, напугано оглядываясь по сторонам, но выпевать литанию не прекратили, и даже крепче сжали дрожащими руками свои волшебные палочки.
Гарри, продолжая наматывать круги вокруг купола, выбил из барабана пустые гильзы и, отжав пружину скорозарядника, зарядил револьвер. И сменил его на карабин. Впятеро более мощные пули СКС били по куполу с мощью кузнечного молота, за радужными переливами защиты, перекатывающимися по его поверхности, уже невозможно было различить, что твориться внутри…
Не хватало всего лишь скорострельности. Или плотности огня. Пара автоматов с магазинами по тридцать патронов, и опорные узлы не смогли бы компенсировать удары, купол бы сорвало…
Мальчик плюнул в купол ещё одним огненным шаром, и запрыгнул на обвивающую колонну змеюку. С собственно магической магией у него был определенный затык. Десяток заклятий, наработанных до рефлекса – беспалочковые невербальные остолбеней, протего, петрификус, агуаменти… То, что волшебнику, внезапно оказавшемуся в другом мире, может в буквальном смысле спасти жизнь. Еще около полусотни, тоже рефлекторных, но в классическом исполнении: всякое дуэльное шутовство, да кое-что из подсмотренных в памяти осколка Неназываемого боевых заклятий, которые без использования концентратора просто "не плясали".
Но для снятия таких вот, "живых" куполов, с поставленных одновременно на графике и с опорой на живых волшебников, у него не было ничего, кроме грубой силы.
Утешало только, что эта самая грубая сила у Мальчика-Который-Выжил была. В любых нужных количествах. Гарри коротко и зло глянул вверх, где прятался совершенно не нужный ему сейчас свидетель, и потянулся к печати, в которой у него хранились пара свитков с 26-ми "Агленями" и тоже упрятанный в фуин американский "суперревольвер", двенадцатизарядный сорокамиллиметровый "Хок" ММ-1.
И как раз в этот момент под куполом что-то засияло режущим, невыносимым для глаз сине-фиолетовым светом. На это свечение Гарри смог посмотреть, только затемнив очки. Концентраторы девочек соединяли между собой не петли, а настоящие световые канаты, многожильные кабели – под натиском текущей по ним энергии тело Локхарта выгнуло дугой, опирающейся только на затылок и пятки. В этот момент он был похож на разукрашенный новогодними электрическими гирляндами мост. В следующую секунду свет погас, и тело пластом рухнуло на пол.
Гарри выругался, и молнией метнулся к сваленным у ног Слизерина вещам. Помешать обряду он, очевидно, уже не успел. Оставалось только не дать переродившемуся осколку уйти! Иначе… Иначе последствия будут совершенно непредсказуемыми.
Первый же выстрел "Аглени" смел щит начисто – только хрустнуло.
В следующую секунду тубус полетел в одну сторону, а Гарри, с револьвером в левой руке и палочкой в правой, покатился в другую. Неприятного вида-темно-красный луч, едва не прилетевший ему в голову, экс-Локхарт выдал в прыжке с места – мальчик аж удивился. Вот он лежит выжатой тряпкой… а вот уже стоит, сука, напротив и, лыбясь, выдает одно злобное колдунство за другим. Впрочем, несколько выстрелов из коротыша, один из которых снял "протего", а другой попал в ногу, плюс невербальный "остолбеней", от которого профессор увернулся только чудом, быстро стерли ухмылку со смазливой рожи. Он попятился, Гарри шагнул вперед, пальнув с левой, и сразу же за этим послав с концентратора невербальный петрификус – но бледно-голубой импульс отлетел от снова поднятого щита.
Кусок-Волдеморта-в-Локхарте пятился и отбивал пули и заклятия – и щитовые чары он ставил невероятно быстро и при том невербально. Щит—щит—щит—щит—щит… Щелк. Патроны. Локхарт с вернувшейся улыбочкой поставил "протего дуо" и, похоже, собрался задвинуть речь – но появление второго револьвера и полетевший сразу вслед за пулей огненный шар полуметрового диаметра заставили его снова начать "танец отступления".
Девчонки, снесенные отдачей рухнувшего заклятия, потихоньку приходили в себя и начинали шевелиться. Кроме той, которой кумулятивная струя сожгла плечо, она как раз отключилась… или отмучалась. Гарри перешагнул через одно из тел, пальнул в щит и ещё раз попытался опередить осколок. Снова не вышло – посланный вслед пуле "остолбеней" отразился от щита и угодил в кого-то из девочек. Сукин сын колдовал как пулемет! Но отвечать всё равно не успевал, только защищаться.
Уже-не-Локхарт шагнул назад – и юркнул за колонну, колданув из-за неё чем-то жутковатым навскидку. Не попал, потому что Гарри уже бежал по стене, нашаривая в подсумке ручную гранату. Грохнуло, по стенам завизжали, рикошетя, чугунные осколки, кто-то из девчонок завопил, похоже, им досталось… Гранат с собой у Гарри было штук шесть, но профессору хватило двух – третьей он дожидаться не стал, бегом рванувшись к входным дверям.
Дальнейшее было делом техники. Метла, мантия, теневой клон с карабином – и пока поджидавший за углом лже-Локхарт пырился на развеивающийся после "остолбенея" силуэт каге буншин и с лязгом падающий на пол СКС, ему в голову прилетел чудненький "петрификус".
Шкатулка, двойник той, в которой уже лежала диадема, осталась в сундуке – хорошо, что он взял его с собой. Не пришлось далеко бегать, чтобы упрятать, наконец, биджев ежедневник. Палочка Локхарта отправилась в запасную кобуру, а та – на полку одного из стоящих в "подвале" шкафов.
Парализованное тело носителя крестража исчезло в фуин-печати. Из которой он выпадет уже мертвым – остановка времени означает остановку сердца, что не так уж страшно… и остановку всех процессов в мозгу. Но пока тело находится в свитке, его нельзя назвать ни живым, ни мертвым. Локхарт Шредингера, да.
Ну, или Волдеморт Шредингера…
В Тайную Комнату Гарри вернулся минут через двадцать. Все это время он бегал по туннелям поблизости, время от времени колдуя и стреляя, стараясь делать это так, чтобы было слышно сидящей на макушке статуи Салазара Слизерина Гермионе.
Которая, как оказалось, и не думала сидеть там, где Гарри её оставил. Когда Мальчик-Который-Выжил вернулся в зал, она кричала на трех или четырех девчонок, которые, едва стоя на ногах, все же пытались помочь тем, которые на ногах уже не стояли. Сама мисс Грейнджер пыталась что-то сделать с той, у которой больше не было плеча – белеющие на смуглой коже бинты она, похоже, трансфигурировала из мантии одним усилием воли.
— Ушел, сволота! – с чувством сообщил подруге Гарри, приглядываясь к семерке "несвятых невест". — Кто-то умер?
— По счастью, нет… НО НЕ БЛАГОДАРЯ ТЕБЕ! – рявкнула на него Гермиона. — КАК ТЫ МОГ?..
— Гермиона, давай ты на меня потом покричишь? – сморщился Гарри. — Нам надо обо всем этом Дамблдору рассказать – и как можно быстрее… Да и мадам Памфри наверняка сможет помочь…
Из-за особенностей конструкции Сундука Гарри не мог хранить что бы то ни было в его ящиках. Приходилось то и дело выдвигать вход в подвал и бегать вверх-вниз по лестнице. Зато – компактность. Подвал, являясь карманным пространством, на габариты Сундука влияния не имел… Что было, в некоторых отношениях, довольно удобно.
Мальчик-Который-Выжил коснулся палочкой свернутого в миниатюрную шкатулку багажа, и Сундук приобрел свои натуральные размеры: четыре малых аугсбургских локтя в длину, локоть и кварта в ширину, и столько же в высоту – если считать и ножки.
— Давай их вниз! – скомандовал он, выдвинув нижнюю пластину со входом. — Побыстрее, а то ведь…
— Помоги мне! Придержи вот тут… – скомандовала Гермиона, трансфигурируя обгоревшую мантию бедняжки Сони-Блю Коннер в носилки. — Клади! Локомотор носилки! Демельза, Фэй – тащите вниз!
Соня-Блю – это была та, которую обожгло кумулятивной струей от гранаты РПГ. Сьюзан МакЛеод и Джинни попятнало осколками "лимонок", причем Сьюзан досталось их три или четыре, но Джинни, которой пробило насквозь бок одним-единственным, выглядела куда хуже.
— Ты со мной, или так? – кивнул на Сундук Гарри, вытаскивая из подсумка метлу.
— С ними, – отрезала Гермиона. — Давай быстрее!
* * *
На метле Мальчик-Который-Выжил подлетел к самым дверям больничного крыла – которые мадам Памфри распахнула после первого же стука.
— Вы их нашли, мистер Поттер? – вместо ответа Гарри достал и развернул Сундук, из подвала которого тут же показались первые носилки. Увидев девчонок – одну, обмотанную бинтами, на носилках, и двоих, опирающихся на их рукояти – школьная колдомедичка выразилась кратко, но интенсивно, и тут же начала отдавать приказы. Из круговорота задач и поручений, вываленных на головы невольных санитаров Владычицей Больничного Крыла, Гарри и Гермиону вытащили только как-то незаметно появившиеся в приемном покое мадам Памфри Дамблдор и МакГонагалл.
— Гарри, ты не мог бы рассказать нам, что случилось с… – Мальчик-Который-Выжил с огромным трудом удержался от того, чтобы взглянуть директору в глаза. Видимо, что-то такое на лице у него отразилось, судя по тому, как закашлялась профессор МакГонагалл.
— Декан. Господин директор…
— Мне кажется, нужно ещё позвать профессоров Флитвика и Снейпа, – перебила не заметившая выражения лица Гарри Гермиона. — Потому что это был какой-то ритуал, и могут потребоваться какие-то особые зелья…
Злобный Подземный Летучемыш и полугоблин появились так быстро, словно ждали появления посланного деканом Гриффиндора патронуса под дверью владений мадам Памфри.
— Вы стали свидетелем какого-то обряда, от которого пострадали ученицы Хогвартса? – профессор Филеас Флитвик, читавший шестому и седьмому курсу Хогвартса факультатив "Ритуалистика и начала артефакторики", в обрядах разбирался получше многих. — Можете рассказать…
— Я лучше покажу, – отозвался Мальчик-Который-Выжил, почти выбегая из палаты. — Пойдемте быстрее!
Бегом пробежав через несколько коридоров и спустившись по двум лестницам, Гарри затормозил только посредине туалета, перед рядом умывальников.
— Сейчас я открою вход. Профессор, следуйте сразу за мной, потому что он сам закрывается спустя несколько секунд, а изнутри я его открыть не смогу. Понимаете? – Мальчик-Который-Выжил внимательно глянул на полугоблина, тот кивнул. — И ещё… Профессор Локхарт всё ещё где-то там, внизу… и… Мне не хотелось бы… обсуждать… качества преподавателей школы, но… после обряда он стал опасен. Очень.
— Вот как? – голос профессора Филеаса Флитвика не выдавал его мнения о коллеге по преподавательской стезе. Ну, почти.
— Да, – серьезно кивнул Гарри. — Он стал очень быстрым. Как будто его провели через "Темпус фугит"…
И, не дожидаясь ответа, прошипел "Откройся!".
Внизу, как обычно, было темно и сыро. Где-то что-то капало.
— Мистер Поттер, откуда вы знаете о "Темпус фугит"? – вывалившийся из трубы профессор Флитвик темноты просто не замечал. А ведь у него не было замечательных артефактных очков! — Это запрещенный темномагический ритуал…
— Я знаю, профессор, – успокаивающе пробормотал Гарри, доставая из кошеля метлу. — Ускоренное течение времени в организме для человека смертельно… Садитесь.
— А это ещё зачем?
— Профессор Локхарт вряд ли будет ждать… такого.
Полугоблин скептически хмыкнул, но на метлу влез.
* * *
— Вот тут оно и было. Вот здесь лежал профессор Локхарт…
Филеас Флитвик осматривал Потайную Комнату, и тихонько ругался на гоббледуке. Когда же Гарри сообщил, что у ног статуи раньше лежали метла и какие-то сумки, а сейчас их нет, фразы на гоббледуке начали прерываться чем-то уж вовсе запредельным. Кажется, это был зароллаш. Гарри, изложив ("Коротко, Поттер!" – "Да, сэр!") произошедшее, ответил на несколько вопросов и истуканом замер в стороне. Посмотреть на мастера за работой всегда интересно. И полезно.
Филеас Флитвик был мастером Чародейства, мастером Ритуальной магии, мастером-боевиком и Мастером-Шаманом. О последнем он не распространялся, и Гарри знал это только потому, что Неназываемый в свое время потратил немало времени, собирая досье на своих противников.
К несчастью, показательных выступлений профессор устраивать не стремился. Наколдовав несколько проверочных заклятий и убедившись, что здесь был проведен именно тот ритуал, полугоблин сделался необычно суров и решителен.
— Мистер Поттер, как отсюда выбраться?
— Там, за статуей, есть несколько выходов – в Запретный лес, в Хогсмид… – "отмер" Гарри. — От ближайшего до замка лететь минут пять. А ещё можно подняться по лестнице, она очень длинная и неудобная, зато прямо в замок…
— Несколько выходов? – Флитвик, кажется, действительно удивился. — Вы так хорошо изучили… это место?
— Разумеется, сэр, – Гарри снова достал метлу. — Садитесь, прошу вас. Так будет быстрее…
— Конечно, быстрее, – проворчал полугоблин, устраиваясь за спиной юного шиноби. — Мистер Поттер, вас ночные кошмары не мучают? Внезапная немотивированная агрессивность, головные боли, резкие изменения настроения?
— Нет, сэр, – помотал головой Гарри, примериваясь к открытому рту статуи. Она могла, судя по конструкции, отодвигаться целиком, как горгулья у кабинета директора, открывая удобный широкий проход, но пароля Гарри вычислить так и не смог. — Почему вы спрашиваете?
— Потому что на вас сейчас надет не меньше шести амулетов ментальной защиты, – ответил профессор. — Скорее даже семь… или восемь. Причем они не комплектные, противоречат друг другу, интерференция жуткая… Да у меня от одного прикосновения к вам зубы ломит!
— На мне сейчас тринадцать амулетов и артефактов, профессор, – отозвался Гарри, вылетая через замаскированный выход из туннеля. — Возможно, я просто к этому не так… чувствителен.
Флитвик скептически хмыкнул, но разговор продолжать не стал.
До самого замка они летели в молчании.
* * *
В больничном крыле к их возвращению из экспедиции кипела деловитая суета – к мадам Памфри, колдующей над тяжелораненными, прибавились ещё три колдомедички с эмблемами больницы Св.Мунго на лимонно-желтых мантиях, за ширмой, отгораживающей койки наиболее пострадавших пациентов, слышались голоса споривших о чем-то Снейпа и Дамблдора… в уголке тихо плакала Гермиона Грейнджер.
— Эй, ты чего? Все ж хорошо, все живы… Все живы?
— Ды-а! – проревела девчонка. И кинулась ему на шею.
Успокаивать и утешать перенервничавшую Гермиону пришлось долго, и не факт, что Гарри это вообще удалось бы, не приди на помощь Дамблдор, управившийся с истерящей девочкой всего-то парой негромких фраз. Профессионал, да.
О том, что произошло в подземелье, Дамблдор и Снейп уже знали всё, что смогли выковырять из памяти мисс Грейнджер. Ну, и плюс Флитвик, как раз излагающий директору и зельевару подробности. Тот высокоученый жаргон, на котором обменивались мнениями профессора и Дамблдор, Гарри на слух не понимал… Но зато понимала мадам Памфри – судя по изданному ей придушенному воплю ужаса.
Придушен он был Снейпом. Который, когда хотел, мог двигаться удивительно быстро. К сожалению, было уже поздно – одна из целительниц Св.Мунго услышала роковую новость. И тут же хлопнулась в обморок…
Пока успокаивали Памфри, приводили в чувство колдомедичку и планировали лечение пострадавших с учетом вновь поступившей информации, в Больничном Крыле объявились новые гости.
— Добрый вечер, директор, – это была МакГонагалл. Очень серьёзная, она вошла в комнату, и через секунду за ней вошёл очень странный человек. Незнакомец был невысок и тучен, с взъерошенными седыми волосами и беспокойным выражением лица. На нём было странное сочетание вещей: костюм в тонкую полоску, алый галстук, длинный чёрный плащ и сиреневые туфли с заострёнными носами. Подмышкой он держал ярко-зелёную шляпу-котелок.
— Плохи дела, Дамблдор, — промямлил нелепый незнакомец. — Очень плохи. Из Мунго сообщили, и пришлось приехать. Это зашло слишком далеко. Министерству необходимо действовать…
— Вы кстати, Корнелиус! – перебил пришельца директор. — Мы как раз…
В этот момент в палату вплыл, довольно улыбаясь, лорд Люциус Малфой, облачённый в длинный дорожный плащ.
— Уже здесь, Фадж, — одобрительно произнёс он. — Отлично, отлично…
И хочу напомнить — у меня по-прежнему нет идей по поводу названия нескольких (трех) глав — тех самых, нумерованных. Если у кого идеи будут — останусь весьма признателен.
_______________________________________________
Вот этот вот нелепо одетый старикан – Корнелиус Освальд Фадж, министр магии Её Королевского Величества Елизаветы Второй? Гарри пристально осмотрел человека, вот уже три года правившего Магической Британией. Человек, откровенно говоря, не впечатлял. Не то, что Третий – любой из его пристяжных советников его бы сожрал, выплюнул и продал выплюнутое ему же.
— И что же ты хочешь от меня, Люциус? — спросил Дамблдор. Он говорил вежливо, но в глазах его горел огонь.
— Это ужасно, Дамблдор, — неторопливо проговорил мистер Малфой, вынимая длинный свиток пергамента, — но, услыхав о произошедшем, попечители решили, что в Хогвартсе необходимо произвести детальную и тщательную Инспекцию. Боюсь, мы сошлись на том, что вы теряете хватку. Оргии с несовершеннолетними? Изнасилования, пытки, Принуждение… Тёмные Ритуалы! Такими темпами Академия Чародейства и Волшебства превратится в какой-нибудь… лионский монастырь босых мариониток, с вейлами и демонетками! Репутация школы, репутация всей Магической Британии будет погублена! Так что… Вот Приказ об Отстранении… там вы найдёте все двенадцать подписей.
— О, сейчас, послушайте, Люциус, — встревоженно сказал Фадж. — Дамблдор отстранён… нет, нет… последнее, чего нам не хватало…
— Назначение — или отстранение — директора — дело попечителей, Фадж, — мягко сказал мистер Малфой. — А так как Дамблдор отвечает за всё, происходящее в школе…
— Послушай, Люциус, если уж Дамблдор не смог предотвратить… — сказал Фадж, у которого вспотела верхняя губа. — Тогда кто сможет?
— Увидим, — сказал мистер Малфой, мерзко улыбаясь. — Может быть, Инспекция и не найдет в произошедшем… вины директора Дамблдора… Но так как все двенадцать из нас проголосовали…
— Люциус… Корнелиус… Прежде, чем мы продолжим… диалог. Мне кажется, вам стоит выслушать свидетелей, – директор взмахнул рукой, небольшая неприметная дверь в углу палаты отворилась. — Причем без лишних ушей! Северус, мальчик мой, позаботься…
— А смысл? – неприятно хмыкнул зельевар. — Вопль Поппи пол-этажа слышало, а эта гусыня из Сент-Мунго…
— Северус…
— Ладно уж, позабочусь, – проворчал профессор. — Давайте быстрее, мне ещё для раненных зелья варить…
В небольшой кабинет мадам Памфри набилось слишком много народу. Профессор Флитвик, подпрыгнув, уселся на стол, за которым занял место Дамблдор, рядом встали МакГонагалл и Снейп. Фадж с Малфоем уселись на стоящие у выходящего на Озеро окна стулья. Гарри и Гермиона едва поместились на оставшемся пятачке пола у самой двери.
— Рассказывайте, Поттер, – рявкнул Снейп, одним движением палочки зачаровав кабинет от прослушивания. Богатая, видать, практика…
— Да, профессор, сэр, – Гарри откашлялся и начал отчет. В котором, естественно, не нашлось места ни Тайной Комнате, ни василиску, ни прочим не нужным мелочам и частностям.
— …обнаружив прикрывающий проводящих ритуал двойной опорный купол с резонаторной балансировкой, я высадил мисс Грейнджер с метлы и предпринял попытки снести защиту…
— Двойной опорный купол, да ещё и балансированный на живых волшебниках? – профессор МакГонагалл была явно впечатлена. Флитвик чирикнул, подтверждая, что купол да, был, и более того – именно отбалансированный, на семь опор. Дамблдор обменялся взглядами со Снейпом, МакГонагалл метнула огненный взор в Малфоя и Фаджа, как будто это они были виноваты в произошедшем. — И что вы предприняли?
— Атаковал купол физическими атаками, к отражению которых купола такого рода приспособлены значительно хуже, чем к атакам магией. Первые попытки были сделаны огнестрельным оружием, они успеха не принесли – отрапортовал Гарри. — После этого я применил ручной противотанковый гранатомет…
— Что-что, простите, применил? – воскликнул, привставая со стула, министр магии. Малфой, которому термины были также незнакомы, промолчал, продолжая ласково улыбаться Дамблдору. Преподаватели оживились ещё больше.
— Ручной противотанковый гранатомет, – повторил Гарри. — Это маггловская придумка, очень мощная штука, производящая чисто физическую атаку. Гранатомет снес купол… – Мальчик-Который-Выжил не стал прерываться, хотя ясно расслышал возгласы удивления от всех присутствующих, кроме Флитвика и Гермионы. Которая, набегавшись, испереживавшись и выплакавшись, теперь, похоже, просто спала стоя. — …после чего профессор Локхарт тут же атаковал меня…
— Гилдерой Локхарт напал на вас? – удивился Фадж. — Вы уверены?
— Да, сэр. Я едва увернулся. Должен заметить, что… Кх-кхм… Я могу говорить откровенно, сэр? – вопрос был обращен к Дамблдору, но рассчитан, конечно, не на него.
— Разумеется, можете, мистер Поттер! – взмахнул тростью лорд Малфой. — Фадж, подтвердите! Вы же видите – мальчик запуган, наверняка ему угрожали!
— Конечно, вы можете говорить откровенно! – подтвердил министр, с интересом разглядывая Мальчика-Который-Выжил.
— Спасибо, господин министр, сэр, – Гарри благодарно кивнул Фаджу. — Со всем уважением, господин директор, сэр, но… Если предыдущий профессор ЗОТИ пустым местом тщательно притворялся… То профессор Локхарт ничтожеством был. Я не знаю, какие были мотивы к тому, чтобы его нанять, но ни как преподаватель, ни как специалист по боевой магии он впечатления не производил. Вообще. До того момента, как восстал из той мордредовой звезды!..
— Продолжайте, мистер Поттер, не обращайте внимания на директора… БЫВШЕГО директора Дамблдора, – медовым голосом проворковал лорд Малфой. — Вы хотите сказать, что после ритуала профессор Локхарт стал более… компетентен?
— Нет, сэр, – мотнул головой Гарри. — Но значительно более опасен. Он стал… очень быстрым. Как будто над ним провели "Темпус фугит".
— Не несите вздор, Поттер! – взорвался Снейп. — Если бы Локхарта подвергли "темпус фугит", мы бы имели всего лишь высохший от старости труп, и не более того!
— Э-эм… Профессор Флитвик? – вопросительно протянул Гарри.
— Мистер Поттер, мне тоже интересна ваша точка зрения на "темпус фугит", – чирикнул полугоблин. — И особенно ваши источники информации.
Гарри аж подавился.
— Ну, мы всей семьей… в смысле, я и семья тети Меды… Моей тети, леди Андромеды Тонкс… – каждое пояснение вызывалось все более и более удивленным видом лорда Малфоя, видимо, ранее жизнью Гарри Поттера не интересовавшегося. Только после последнего разъяснения блондин понимающе кивнул. — Да, мы в прошлом году на каникулах были в Париже. Там, в Волшебном квартале, мне попалась книжная лавка… такая, знаете, как "Горбин и Беркс", только книжная и в Париже…
— Мистер Поттер! – вспылила декан Гриффиндора. — Когда это вы успели…
— Минерва, дай мальчику закончить… – несмотря на все произошедшее и сказанное, голос директора буквально излучал доброту. — Уже давно рассвело, ему пора было лечь спать часов двенадцать назад…
— Мы ещё поговорим с вами о всяких сомнительных заведениях, которые вам лучше не посещать, мистер Поттер! Так что вы нашли в той лавке?
— Книгу о кланах японских наемных убийц, – отозвался Гарри. — Она называлась как-то вроде "Ниндзя Страны Восходящего Солнца: традиции, обычаи, боевые приемы и снаряжение". Там упоминалось, что японские кланы ниндзя и индийские туги-душители, продолжающие традиции священных убийц, жрецов Кали, владеют секретом ритуала "темпус фугит", позволяющего ускорять личное время человека.
— Этим ритуалом кто только не владеет, Поттер! – пренебрежительно скривился зельевар. — Это ведь была одна из любимейших казней Темной Ложи…
— Я знаю, сэр, – кивнул Гарри. — Но туги и ниндзя унаследовали от Старца Горы истинный ритуал, тот, что римские жрецы украли у испанских фейри во времена Пунических войн. Он от известного европейским магам отличается возможностью регулирования скорости времени… – мальчик остановился, вопросительно глядя на преподавателей, мол, не слишком ли затянулось вступление.
— Продолжайте, мистер Поттер, – кивнул Флитвик.
— Да, сэр. В ходе серии войн между волшебниками и жрецами Белого Бога, и позднее, во времена падения Империи и последующие Темные века, были утеряны очень многие древние знания, включая и ритуал "темпус фугит". Тот вариант, что удалось реконструировать волшебникам Европы, принципиально неконтролируем, в результате подвергшийся ему человек в результате ускорения личного времени умирает от старости – за несколько часов. Хасан ибн-Ас-Саббах, известный как Сайид-На, Старец Горы, властелин Аламута – он откуда-то получил истинный ритуал, позволяющий ускорять время в несколько раз и регулировать этот процесс. Обычно ассасины ускорялись в три или пять раз, что делало их в соответствующее количество раз быстрее обычного обученного воина. Для особых поручений использовались убийцы, ускоренные в десять раз. Такие проживали за год десять лет, но, по-видимому, результат того стоил…
— Отлично, мистер Поттер! – хлопнул в ладоши профессор заклинаний и ритуалистики. — Пятнадцать баллов Гриффиндору!
— Значит, это был "темпус фугит"? Тот ритуал, что провел Локхарт? – взволнованно воскликнул Фадж. — Если так, то министерство…
— Нет, министр, это был не "темпус фугит", – покачал головой Флитвик. — К сожалению. Секрет истинного "темпус фугит" исчез вместе с последним из трех кланов ниндзя, его практиковавших – поселение клана располагалось в районе города Нагасаки…
Министр магии понимающе кивнул, но подтекста явно не понял.
— Не "темпус фугит", сэр? – удивленно спросил Гарри профессора. — Но он же стал очень-очень быстрым, а это…
— Нет, мистер Поттер, это был не "темпус фугит", – вздохнул полугоблин. — Я объясню, что это был за ритуал, после того, как вы закончите…
— Да, сэр, конечно. Профессор Локхарт атаковал меня, но мне удалось увернуться от его заклятия и атаковать в ответ. Профессор оказался очень быстрым, в результате мне удалось зацепить его только один раз…
— Вам удалось зацепить? Его? – удивились все, за исключением МакГонагалл и Малфоя с Фаджем. Но громче всех воскликнул Снейп.
— Да, сэр. К сожалению, только один раз…
Вопросы Флитвика, зельевара и директора прозвучали хором:
— Как именно?
— Чем вы его достали?
— Ты не слишком рисковал, мой мальчик?.. – эта фраза взбесила Гарри до такой степени, что он чуть было не глянул Дамблдору в глаза. Мальчик-Который-Выжил с силой выдохнул, вернул себе контроль за сведенными гневом челюстями и вежливо ответил:
— Я использовал тактику Аластора Грюма…
— Того самого, который "Безумный Глаз"? – перебил явно удивленный Фадж. — Но откуда?
— Да, его, господин министр, сэр. Мне о ней рассказала моя кузина Тонкс… Она проходила обучение на аврора под его руководством.
Преподаватели Хогвартса переглянулись, но вопрос успел озвучить лорд Малфой:
— Если я правильно помню, Аластор Грюм обычно использует маггловское оружие вместе с волшебной палочкой. У вас есть этот маггловский… револьвер?
— Да, сэр, – кивнул Гарри.
— Продемонстрируете?
— Конечно, сэр. Вот, пожалуйста, – на столешницу конторки мадам Памфри, придавив какие-то её медицинские бумаги, со стуком легли два больших черных револьвера с рукоятями, отделанными резной костью, окрашенной под благородное красное дерево.
— Вы… вы всегда их при себе носите? – недоверчиво уточнил лорд Малфой, пристально осматривая облаченного в обычную ученическую мантию Гарри. Особенно пристально лорд вглядывался в закрепленные на поясном ремне многочисленные подсумки и кошели.
— Нет, сэр, обычно только один. Вот этот, короткоствольный.
Изначально Гарри заказывал два одинаковых револьвера, оба – со стволами в восемь дюймов длиной. Однако по опыту ношения выяснилось, что даже под мантией удобнее всё же прятать что-то более компактное. Поэтому той же фирме был заказан дополнительный комплект ствольно-барабанных узлов. Так что тот револьвер, который размещался в набедренной кобуре, по-прежнему имел восьмидюймовый ствол, а второй, основной, который Гарри прятал под мантией и носил постоянно, был оснащен стволом в 3,5 дюйма.
— Вы, видимо, чего-то опасаетесь в Хогвартсе? – голос Малфоя стал шелково-ласковым, медовым до приторности. — Может быть, вам кто-то угрожал? Или даже что-то… сделал?
— Нет, сэр, мне никто не угрожал. Однако… – Гарри как будто бы замялся, словно пытаясь подобрать слова для того, чтобы объяснить всё как можно понятнее. — Мистер Грюм произвел на меня большое впечатление, сэр. Он выжил в стольких ситуациях, в которых выжить не мог! Как мне говорили, прежде, чем достичь его уровня компетентности, средний аврор умирает восемь с половиной раз! И я решил брать с него пример – в некоторых отношениях. Постоянная бдительность, сэр!
Услышав отличное подражание обычному рявканию Грозного Глаза, Малфой подавился и долго кашлял – Дамблдор не преминул этим воспользоваться, перехватив нить беседы:
— Итак, Гарри, ты его ранил. Что произошло дальше?
— Он начал ставить щиты, господин директор, сэр. Обычный "протего", пытался поднять "протего дуо", но очень быстро и невербально. Я никак не успевал послать заклятие в тот момент, когда щит уже снят пулей – он всегда успевал его поставить до того, как заклятие сформируется. Тем не менее, тактика оказалась успешной, он тоже ничего, кроме щитов, делать не успевал…
— Но там же эти… патроны, – голос Малфоя можно было намазывать на хлеб вместо масла, но на слове "патроны" масло превратилось в вонючий прогорклый маргарин. Если Риддл просто пользовался наиболее подходящей для своих целей идеологией, то Люциус Малфой… Он был совсем другим. И действительно ненавидел. — Шесть штук, да?
— В этой модели десять, сэр. И он очень-очень сильно удивился, когда увидел, что револьверов у меня два! Так удивился, что я его почти зацепил… Да только он снова увернулся! Гад такой мордредов…
Гарри досадливо шмыгнул носом и уставился в окно.
— И что произошло дальше? – подтолкнул подзависшую историю директор.
— Дальше он за колонной спрятался, и начал из-за неё заклятиями швыряться. Колонна ж не "протего", её-то одной пулей не снимешь… Ну, а я в него гранатой запустил. Его как швырнет! Как шарахнет об стенку! Там ведь у гранаты-то осколки быстро летят, они об щитовые чары нейтрализуются, а потом взрывная волна, и она-то достает! Вот. Я в него гранату, вторую… третьей он дожидаться не стал, сбежал. Я за ним минут двадцать по туннелям гонялся, все оставшиеся гранаты извел и патронов уйму. Ну, а потом он куда-то делся. Скрылся, короче, – Гарри снова шмыгнул носом. — А потом, когда мы с профессором Флитвиком вернулись, тех вещей, что у ног статуи были сложены, уже не было. Там были сумки какие-то, свертки… и метла. Видимо, профессор Локхарт дождался, пока мы с Гермионой девчонок в мой Сундук погрузим и улетим к мадам Памфри, выбрался и сбежал. Вот.
Профессора переглянулись, но их снова опередил Малфой:
— Значит, пострадавших в Больничное крыло ты доставил в сундуке?
— Да, сэр, в карманном пространстве моего Сундука, – Гарри, иллюстрируя рассказ, достал из подсумка свернутый в шкатулку Сундук и повертел его перед носом лорда. Разворачивать его в набитом народом кабинете было негде. — Мне показалось, что так будет быстрее всего, и раненным удобнее.
— И ты был совершенно прав, мой мальчик, – с чувством произнес Дамблдор. — Если бы не ты, неизвестно, выжили бы Джинни и Соня…
— Хорошо, очень хорошо, – отмахнулся Малфой. — А теперь мне, как представителю Совета Попечителей школы, хотелось бы узнать, что это был за ритуал – в ходе которого пострадали семь вверенных вам, Дамблдор, учениц!
— Я думаю, Люциус, прежде чем обсуждать это, стоит отпустить детей, – ласково заметил директор. — Им пора было лечь спать уже часов двенадцать назад, мисс Грейнджер уже на ногах не стоит…
"Да и не стоит им тут слышать всякое" – читалось в подтексте.
— М-ммда, пожалуй. Фадж?
— Ээээ, нет-нет, конечно, дети могут идти! – смутился министр.
— Спасибо, господин министр, господин директор, сэр, господа – раскланялся Гарри, распихивая револьверы по кобурам и подхватывая на руки Гермиону. Она действительно спала стоя, но стоило ему взять её на руки, как девочка обхватила его за шею и трогательно засопела в ухо. — Всего доброго…
Напоминаю про названия для трех оставшихся номерными глав.
__________________________________________________________
Гарри проспал почти сутки – и проснулся, кажется, уже в совершенно другом Хогвартсе.
По всем коридорам древнего замка сновали облаченные в мантии цвета запекшейся крови следователи аврората, выясняющие, чем же, помимо обучения школяров Защите, занимался здесь профессор Локхарт. В учительской засела, вызывая на допросы то учеников, то преподавателей, Генеральная Инспекция, во главе которой личным распоряжением Фаджа была поставлена старший заместитель министра магии Долорес Джейн Амбридж, жуткая женщина, похожая на одетую в пушистый ярко-розовый мохер крупную жабу. Хотя Фадж, скорее всего, ценил её не за это.
В инспекционную комиссию входили ещё два чиновника министерства, Пий Тикнесс и Альберт Ранкорн, лорды Малфой и Гринграсс являли собой представителей Совета Попечителей… ну, и Визенгамота заодно, чтобы дважды не вставать.
Поскольку гриффиндорцев, как пострадавший факультет, комиссия опрашивала первыми, то эмоциями от "общения" они просто фонтанировали. Впечатление, сложившееся у Гарри по их рассказам… Заседание инспекторов напоминало то ли маккартистскую КРАД, то ли Трибунал испанской Священной Инквизиции времен Торквемады. Особенный колорит опросам придавал сидящий в уголке Аргус Филч, с кошкой на коленях и огнем в глазах, постоянно бормочущий о розгах, об отлично смазанной дыбе, которая у него буквально "вот туточки, если что", и о том, что карцер для "фулюганов" тоже поддерживается в полной готовности…
Профессор Гризельда Марчбэнкс, многие десятилетия возглавлявшая Волшебную Аттестационную Комиссию при Британском Министерстве Магии – ей в свое время сдавал и СОВ, и ЖАБА ещё сам Дамблдор! – должна была определить, правильно ли ведется в Хогвартсе преподавание тех или иных дисциплин, и нет ли каких нарушений именно по учебной части. Решение Совета Попечителей об отстранении Дамблдора и проведении Генеральной Инспекции, оформленное министерским Декретом, мадам Марчбэнкс приняла в штыки – но когда ей перечислили, кто уже вошел в состав комиссии… Она решила, что лучше уж Хогвартс будет проверять хотя бы один нормальный волшебник, а не только министерские крысы и тайные упиванцы. Она же добилась того, чтобы в состав комиссии вошел Николас Фламель – профессор Марчбэнкс лично вытащила его откуда-то из Нортгемптоншира, где величайший алхимик мира засел уже лет двести как, углубившись в свои исследования.
Гарри Поттер проснулся, поел, выслушал новости, успокоил Гермиону, пытавшуюся устроить истерику по поводу отстранения Дамблдора, организованной Малфоем и министерскими подпевалами "охоты на красных"… О пропавшем профессоре Локхарте ни она, ни Гарри не сказали не слова – за что мисс Грейнджер осталась Мальчику-Который-Выжил слегка благодарна. Ну, Гарри на это надеялся. После этого они выпили горячего какао с молоком и печеньем, юный Герой Магической Британии прочел специальный вечерний выпуск "Пророка" – и снова улегся в кровать и задернул занавески балдахина. Ему надо было о многом подумать…
Но этим вечером свободное время было в Хогвартсе в большом дефиците: минут через десять в дверь факультетской гостиной деликатно просочился профессор Флитвик, которому срочно понадобился Мальчик-Который-в-Очередной-Раз-Выжил.
Вообще в Хогвартсе деканы относились к общим комнатам Домов, что своих, что чужих, как капитаны боевых кораблей к кают-компаниям, стараясь не нарушать права учеников на территорию и время, хотя бы относительно свободные от "преподов"… Однако случай был не тот. Следственная группа аврората желала срочно и немедленно осмотреть место преступления – а открыть дверь мог только Гарри.
Для того, чтобы добраться до туалета, где ждали свою "универсальную отмычку" авроры, нужно было пройти тремя коридорами и спуститься по пяти лестницам. Примерно посреди одного из лестничных пролетов профессор остановился, огляделся по сторонам… И все равно наколдовал "купол тишины".
— Мистер Поттер…– голос профессора был тих и непривычно устал. Ему, видать, денек дался непросто. — Вы собираетесь рассказывать аврорам, что сделали с Чудовищем Слизерина?
— Нет, профессор, сэр – мотнул головой Гарри. — Аврорам – точно.
— Почему?
— Сэр… – замялся Мальчик-Который-Выжил. — …я могу просить вас сохранить в тайне то, что я сейчас расскажу?
— Разумеется, мистер Поттер, – серьезно кивнул полугоблин. — Я обещаю. Но почему?
— Видите ли… Я смог договориться с василиском, – сказал Гарри. И полюбовался отвисшей челюстью профессора. — С восьмисотлетним василиском. Она все эти годы жила там, внизу…
— Восемьсот лет? – хрипло прошептал Флитвик.
— Да, сэр, – серьезно кивнул Гарри. — Так что вы понимаете… стоит этой новости распространиться – рынок просто рухнет!
— Рынок… А, рынок! Ты собираешься продавать ингредиенты?
— В основном… но не только ингредиенты. Профессор, вы знали, что если василиск оставляет свои выползки в гнезде, то они все равно продолжают подпитываться его магией?
— Ну, это, скорее, к профессору Кеттлберну! – улыбнулся Флитвик. А потом снова ошарашенно глянул на Гарри. — Все выползки… за восемь сотен лет?
— Да, сэр. Одной чешуи более трех тонн!
Полугоблин только присвистнул.
— Как вы понимаете, я кровно заинтересован в том, чтобы цены на чешую оставались на нынешнем уровне… – мальчик по-заговорщицки улыбнулся профессору. — Понятно, что рано или поздно о Стерегущей узнают, конечно… Но мне бы хотелось, чтобы это произошло как можно позднее.
— Сейчас чешуя василиска идет по сто-сто двадцать галлеонов за фунт, – задумчиво протянул полугоблин, снова начав спускаться. — Но эту чешую берут не у таких древних тварей…
— Я продаю по пять сотен галлеонов за килограмм, – кивнул Гарри. — Но на то, что по этой цене уйдет всё, надеяться, конечно, смешно. Да и выдохнется всё к тому времени, увы…
Профессор Флитвик присвистнул вторично. Сумма… внушала.
— Вы рассчитываете получить полтора миллиона?
— Нет, конечно, – мальчик рассмеялся, умудрившись сделать это естественно и ненатужно. Но полугоблин с шестидесятилетним опытом преподавания всё равно понял, что ему только что нагло соврали. — Но если я получу менее трехсот тысяч – буду очень сильно огорчен.
— Триста тысяч? – задумчиво хмыкнул профессор. — Не такие уж большие деньги – за подобный-то товар!
— Ну, во-первых, это мой minimum minimorum, – усмехнулся Гарри. — А во-вторых…
Но пересказать Флитвику плоды своих размышлений за номерами 2, 3, 4, 5 и 6 мальчик не успел. Они пришли. У дверей туалета их ждали трое скучных магов, похожих на невысокого ранга чиновников, и пара мрачных громил, все – в практичных и очень скучных мантиях пыльно-красного цвета. На Гарри – Того Самого Поттера, на минуточку – они обратили внимания не больше, чем обратили бы на человека, принесшего им ключ от кладовки с уликами.
Они равнодушно выслушали инструктаж, равнодушно попрыгали в открывшуюся дыру вслед за Флитвиком, равнодушно дождались, пока к ним прилетит Гарри… Дверь со змеями они тоже встретили равнодушием. А вот в зале – оживились. Скучные ребята забросали профессора вопросами, используя такие заковыристые выражения из терминологии Высокой Магии, что Гарри их беседы не понимал вообще. Громилы, выгрузив из вверенных им сундуков исследовательские амулеты и разнообразные артефакты, встали у входов и замерли в стойке "воплощенная бдительность".
На авроров с каждой прошедшей минутой следователи походили всё меньше. Зато на "безликих" из Отдела Тайн… А в самом деле, кого ж ещё посылать исследовать такое? Аврорат, значит, пустили по следу Локхарта, благо, ещё свежий. А вот безликие будут заниматься ритуалом…
Флитвик, оторвавшись от крайне интересного диалога, заметил, что мальчик, наверное, может идти, если к нему нет вопросов? Вопросов у "следователей" не оказалось, кроме одного – а где тут выход.
— Я могу показать, профессор Флитвик, сэр, – тут же отозвался Гарри. — Если у вас, конечно, при себе метел нет…
— Метел? А зачем бы они нам понадобились, в подземелье-то… – хмыкнул самый увлеченный исследованием остатков ритуала "безликий", замеряя что-то там по частоте мерцания нескольких артефактов, выглядящих как друза кристаллов, помещенная в собранный исключительно из координатной сетки бронзовый летающий глобус.
— Там, за статуей, начинается ещё несколько тоннелей, они наружу ведут, но без метлы там до замка идти будет далековато… Так что я профессору лестницу покажу и пойду, ага?
— Ну, давай-давай… Опа!
— Всего доброго! – помахал невыразимцам рукой Гарри, выскальзывая за дверь.
— Мистер Поттер, я немного подумал над вашими словами… Вы не думали обратиться в банк?
— Да я и так через банк продаю, – покачал головой мальчик. — Через парижский и швейцарский "Гринготтс" уже восемнадцать килограммов ушло…
Профессор подавился в третий раз.
— А почему через Париж и Цюрих, а не через Лондон? – недоуменно поинтересовался он у спины Гарри.
— Потому что парижский и цюрихский банки не обязаны уведомлять моего опекуна о моих сделках, – пожал плечами юный Герой Магической Британии. — Мне бы очень не хотелось, чтобы директор Дамблдор мог контролировать ещё и это!
— Вы не доверяете директору, мистер Поттер? – поразился профессор. Да уж, этот день был переполнен открытиями.
— Совершенно не доверяю, профессор, сэр, – мотнул головой Гарри, сворачивая в очередной тоннель. Заканчивающийся тупиком… А нет, не тупиком. Стенка была поставлена чрезвычайно хитро, так, что казалось, что здесь ничего нет – а на самом деле в темном углу пряталась щель, через которую можно было протиснутся, выйдя на площадку узкой лестницы, по крутой спирали уходившей куда-то вниз и куда-то вверх. — Вот сюда. Внизу что-то было ещё, но сейчас оно затоплено, вверху – замок.
Они постояли.
Они помолчали.
— Э-эээ… Я могу идти? Профессор Флитвик, сэр?
— А-аа, да, конечно. Можете…
Гарри привычно извлек из кошеля метлу. Подниматься по всем семи с лишним сотням ступенек ему категорически не хотелось.
* * *
Утренний "Пророк" был совершенно не похож на вечерний спецвыпуск: в том были сплошь вопросы вроде "Как такое могло случится?" и "Как мог Дамблдор допустить?.."
К утру журналисты – или кто-то ещё – докопался до ответов.
До части ответов.
К несчастью, прочитать газету Гарри смог только после того, как его и Гермиону, перехватив сразу после утренней разминки, отконвоировал на заседание Генеральной Инспекции Аргус Филч.
Если бы Мальчик-Который-Выжил знал бы, что Локхарт, выпущенный из Хогвартса в самый разгар Войны, принимал в ней самое активное участие – в качестве бойца "туманного батальона"…
Тогда, на пике террора Неназываемого, полномочия Комитета по выработке объяснений для маглов были серьезно расширены, а группа стирателей памяти разрослась до размеров чуть ли не полноценного военного подразделения. Их и называли "Туманным батальоном" – от ехидной клички "департамент затуманивания". Они прибывали на места преступлений, совершенных террор-группами упиванцев, сразу же вслед за бойцами аврората, и тут же начинали обрабатывать магглов, выживших после налета… Проще говоря, в "Туман" брали менталистов. Может быть, не слишком грамотных, но вот всякие там "свет с Венеры отразился от верхних слоёв атмосферы и вызвал взрыв болотного газа" у них были отработаны на "ять" с плюсом. Профессионалы.
К сожалению, об этой мелкой подробности из жизни бывшего профессора ЗОТИ Гарри Поттер, входя в аудиторию, куда перебралась из учительской Инспекция, понятия не имел. А то бы, наверное, как-то по-другому подбирал слова и строил ответы…
В комнате заседаний никого ещё не было – смотритель Филч сказал, что ему приказали "доставить" ещё вчера вечером, сразу, как комнату оборудовать закончили и инспекторов МакГонагалл из учительской выставила.
Гарри огляделся по сторонам, пытаясь понять, в чем это переоборудование заключалось… и, мягко сказать, слегка оторопел. Обычная аудитория, каких в Хогвартсе был не один десяток, была теперь отделана в омерзительно-розовых цветах. На все поверхности были наброшены ткани — кружевные или обычные. Стояло несколько ваз с засушенными цветами, каждая на своей салфеточке, а на одной из стен висела коллекция декоративных тарелочек с яркими цветными котятами, которые различались, помимо прочего, повязанными на шею бантиками. Котята были такие мерзкие, что Гарри ошеломлённо пялился на них минут пять, не меньше.
Филч сидел за отдельным столиком у самого входа и непрерывно гладил кошку, аж подмигивая от нетерпеливого возбуждения. Глаза у него были как у античной статуи, а губы непрерывно двигались, словно он повторял в уме аргументы в поддержку возвращения в Хогвартс телесных наказаний для учеников.
Вдоль стены, под табличкой "Опрашиваемые" стояли в рядок жесткие прямые стулья с высокими спинками. У той стены, где котята, был приставлен небольшой стол с зажатым в протяжечный артефакт пергаментом и большим чернильным прибором со слегка подпрыгивающими в своих гнездах самопишущими перьями. Перед забранным витражами окном – огромный, под зеленой суконной скатертью стол для Инспекции, за ним возвышаются высокие спинки готических стульев. Вдоль стены справа выстроились книжные шкафы, забитые инкунабулами и свитками. Завершался их ряд чудовищным коричневым несгораемым шкафом типа сейфа, мрачно возвышающимся в углу позади столика Филча.
В коридоре послышались шаги, голоса, кашель, дверь распахнулась, движимая властной рукой, и в комнате появилась Инспекция в полном составе – все семеро. Но вместо Фламеля, которого Гарри прекрасно представлял себе по колдографиям из учебников, трудов по алхимии и истории магии, а также по коллекционным карточкам, рядом с профессором Марчбэнкс семенил, придерживая её за рукав жилистой узловатой ручкой, очень старый, лысоватый волшебник в пенсне.
Безошибочно распознаваемая по надетой поверх мантии пушистой вязанной кофточке ужасающего ярко-розового цвета, в тон повязанной на голове ленте, Долорес Амбридж выглядела в точности как чья-то вечно незамужняя тетушка. Пухлая и приземистая, с короткими курчавыми мышино-каштановыми волосами, бледным жабьим лицом и выпуклыми, с кожистыми мешками глазами, она, ни на кого ни глядя, проследовала на председательское место. По левую руку от неё устроился усохший и пожелтевший, как древний пергамент, чиновник в сером сюртуке – он немедленно принялся что-то шептать в ухо Генерального Инспектора, бесцельно при этом бегая воспаленными с желтизной глазами по углам комнаты. Второй чиновник, рослый мужчина крепкого телосложения, с короткой черной бородой и злым взглядом, не сел за стол, он устроился на жестком стуле напротив смотрителя, вынул толстую записную книжку в дряхлом переплете и сразу же сделал в ней пометку.
По левую руку от шепчущего на ухо чиновника сели лорды Малфой и Гринграсс, справа от Амбридж разместились профессор Марчбэнкс и старичок в пенсне.
— Кхе-кхе, – негромко произнесла Долорес Джейн Амбридж и обвела присутствие взглядом, проникающим сквозь стены и видящим насквозь. Все были готовы: лорды что-то обсуждали вполголоса, один из чиновников нашептывал, второй сделал ещё одну пометку, госпожа профессор и старичок в пенсне пристально разглядывали Гарри и нервничающую Гермиону, смотритель Филч, похожий на школьника перед началом опроса, судорожно шептал что-то себе под нос.
Что же касается "опрашиваемых", то они значения не имели. Гарри посмотрел на Гермиону и поспешно отвернулся. Мисс Грейнджер была близка к полной деморализации – мяукающие котята её доконали.
— Утреннее заседание Генеральной Инспекции объявляю открытым, – сказала мадам Амбридж. Голосок у неё был высокий, девчоночий, с придыханием, и Гарри опять почувствовал сильнейший прилив необъяснимой неприязни. Он знал одно: что всё в ней, от глупого голоска до пушистой розовой кофточки, вызывает у него отвращение. Она ещё раз мелко откашлялась – "кхе, кхе" – и продолжила: — Ранкорн, поставьте перо! Следующий! Докладывайте, смотритель.
Номерных глав осталось две. У кого-нибудь будут идеи по поводу названий для них?
___________________________
Чернобородый чиновник со злобным взглядом, оказавшийся каким-то родичем Роксаны Ранкорн со Слизерина – теперь семейное сходство стало очевидным – отложил свою записную книжку, встал и небрежно ткнул волшебной палочкой в торчащее из башни изображающего старинный замок чернильного прибора самопишущее перо. Оно тут же выпрыгнуло из гнезда, перелетев на пергамент и встав вертикально.
— Поттер, Гарри, – доложил тем временем вытянувшийся по стойке "смирно" Филч. — И Грейнджер Гермиона. Доставлены согласно указания!
— Спасибо, смотритель, – покивала Амбридж. — Ранкорн, запись есть?
Чернобородый глянул на пергамент и подтвердил, что запись есть.
— Очень хорошо, – расплылась в жеманной улыбке чиновница. И, переведя взгляд на Гарри, засюсюкала невыносимо сладким голоском:
— Как же приятно, доложу я вам, познакомиться с таким юным, но уже таким знаменитым героем! — Она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. — Я с нетерпением ждала этого знакомства и убеждена, что мы станем очень, очень хорошими друзьями!
* * *
С допроса их с Гермионой отпустили только к обеду.
А ведь вызвали на него – ещё до завтрака!
С другой стороны, Генеральная Инспекция произвела на Гарри самое благоприятное впечатление. Ну, если не считать профессора Марчбэнкс и её коллегу профессора Тофти. Те-то организацией учебного процесса в Хогвартсе интересовались куда как больше, чем грехами Дамблдора, истинными или мнимыми. Впрочем, по части организации учебного процесса к директору вопросов было не намного меньше, чем по части безопасности учеников и всей Волшебной Страны.
Имя профессора Квиринуса Квиррела, подкинутое лордом Малфоем, прекрасно запомнившим вчерашнюю беседу некоего Г.Дж.Поттера с директором и остальными, находилось на пересечении этих тем. И больше трех часов Инспекция копалась в подробностях той прошлогодней истории – начиная с Запретного Коридора, сидящего в нём цербера по кличке Пушок и якобы находящегося в тайнике под задницей "милого песика" ((с) Хагрид) Философского Камня, и заканчивая несостоявшейся экскурсией в Албанию.
Как оказалось, ничего из этого за пределами школы известно не было!
То есть, может быть, глава отдела магического правопорядка Амелия Боунс и знала кое-какие подробности – в качестве обоснования для массовых обысков, которые прокатились прошлым летом по логовам тех приспешников Неназываемого, что в свое время отвертелись от Азкабана. "Безумный Глаз" с начальницей аврората находились в одной и той же политической группировке… И во главе её стоял Альбус Дамблдор.
Но вот ни лорд Малфой, ни лорд Гринграсс, ни остальные… Они-то ни о милых шалостях Дамблдора с камешком, собачкой, зеркальцем, ни о проникшем в Хогвартс одержимом, намеревавшимся, походу, заманить юного Героя Магической Британии в некое подозрительное место и сделать там с ним что-нибудь исключительно неприятное – даже и понятия не имели! Связка Боунс (глава ДМП) + Дамблдор (глава Визенгамота) сработала на пять баллов. В самом деле, если начальница аврората утверждает, что у неё есть некие основания подозревать, а Верховный Чародей подтверждает весомость этих неизвестных обоснований мудрыми кивками… А потом "за" голосует вся дамблдоровская шайка-лейка… Что остается остальным лордам? Только смириться.
Ну, и готовить козню против господина директора, да.
"Я мстю, и мстя моя страшна!"
Хотя, если бы Гарри не узнал про Тайную Комнату и не нашел Стерегущую, все могло бы пойти иначе – и далеко не так весело… По крайней мере, окаменелостей было бы куда больше, это точно. И не факт, что их удалось бы обернуть обратно, как получилось с миссис Норрис. Ту же Миртл Мелмотт, в отличие от любимицы Аргуса Филча, так и не откачали, до сих пор свою пропавшую молодость оплакивает по школьным туалетам…
В любом случае, история о том, как в Хогвартсе, "самом безопасном месте в Британии", сидел в запертой на "коллопортус" – а иногда и вовсе в незапертой! – комнатке настоящий живой цербер с "во-от такенными зубищами", и на него бегали смотреть все школяры как минимум Гриффиндора… Она впечатлила и лордов, и профессоров, и даже у чиновников на заменяющих лица масках появилось что-то человеческое. В конце концов, у того же Ранкорна здесь родственница училась, и поступала она вместе с Гарри. Так что вполне могла подвернуться на зубок "милому песику".
А зеркало "Эйналеж"? Вот просто так оказавшееся в заброшенной аудитории? Это, конечно, не цербер, но влипнуть в проклятый артефакт также мог абсолютно кто угодно. И о том, что с такими вот влипнувшими случалось, даже и гадать не нужно было. Истории в посвященных артефакту книгах попадались довольно-таки жуткие.
В отличие от цербера, зеркала, тролля – да, о тролле за пределами Хогвартса также никто ничего не знал! Почему-то… – история с камнем Инспекцию не сильно обеспокоила. Ну, подумаешь, ползали по школе слухи о Философском Камне… Слухи всегда ходят!
Но профессора Марчбэнкс мельком помянутый Гарри камешек взволновал всерьёз. Настолько, что она погнала Филча за Фламелем, ещё с вчера вечером зацепившегося языками со Снейпом и с утра рванувшегося "закончить разговор". Вместе они и заявились, продолжая спор… о чём-то. Гарри Поттер учился зельеварению на "отцепись", и не понимал в их беседе вообще ничего. Гермиона Грейнджер, Девочка-Которая-Хотела-Знать-Всё-и-Ещё-Немного, возможно, понимала процентов десять – а то и двадцать. Судя по тому, как горели её глаза.
Фламель рассказал крайне интересную специалистам историю своих экспериментов с драконьей кровью, приведших, помимо прочего, к созданию очередной семь тыщь триста какой-то версии Неправильного Философского Камня… Снейп увлеченно слушал и даже задавал вопросы, Гермиона вопросов не задавала, но слушала с не меньшим интересом.
Таких неправильных камней у старого алхимика было больше двенадцати сотен. И это только тех, что были им получены собственноручно! Мэтр очень долго не мог смириться с тем, что Великое Делание можно провести только один раз в жизни…
Собственно, отличие этого конкретного заключалось в том, что он было поразительно похож на настоящий. Мог обращать в золото различные вещества, хотя и не все те, на которые действовал настоящий камень. И магически ощущался тоже почти что как он. Вот только попытка его использования в любом ритуале, связанном с продлением жизни, воскрешением мертвых, возвращением развоплощенных – et cetera – приводила к результату, не просто строго обратному… Но строго обратному в степени N+1, где N – мера вложенных сил.
Проще говоря, если бы этот неправильный философский камень тот кусок Неназываемого, что сидел в затылке профессора Квирррела, использовал в волшебстве возрождения из крестража… То взрыв, который шарахнул бы в Хогсмиде, услышали бы не только в Эдинбурге, но и в Манчестере. А может быть, даже и в Лондоне. По крайней мере, так понял упрощенное – специально для чиновников и прочих лордов – разъяснение Фламеля Гарри.
Дамблдор узнал об этом варианте получения Неправильного Философского Камня в то время, когда вместе с мэтром работал над новыми способами использования драконьей крови. И когда весной 1991-го года, уже ставши директором Хогвартса, он постучался в камин к былому наставнику, попросив одолжить один из экспонатов коллекции…
— Я и одолжил, – развел руками грандмастер алхимии. — Почему бы не одолжить-то, штука-то совершенно бесполезная…
— Мистер Фламель! – и без того тоненький голосок Амбридж взвился до пронзительного зуболомного визга. — Это же нарушение Статута! Бесконтрольное распространение ау-преобразователей запрещено под…
— Да ладно вам, Долорес! – махнул рукой профессор. — Это ж Альбус Дамблдор! Вы серьезно думаете, что он станет у меня камень одалживать, чтобы сварить пару фунтов золота у себя под кроватью?
Что так взволновало Гризельду Марчбэнкс в самой возможности появления в Хогвартсе Истинного Философского Камня, Гарри так и не понял. Сама профессор Марчбэнкс об этом не сказала ни слова, и успокоилась сразу же после того, как узнала, что Дамблдор держал в качестве наживки фальшивку. Гарри пометил себе обязательно расспросить мадам Марчбэнкс – позднее, когда уже не будет такой горячки.
После трех часов "беседы", юному Герою Магической Британии больше напоминающей спуск по бурной горной речке в надувной резиновой лодке – столько тут было подводных камней, одно соприкосновение с которыми могло мгновенно отправить всю его легенду на дно – расспросы господ профессоров оказались приятным облегчением.
Их интересовали только познания "милых деток" (тьфу на вас, мадам Амбридж!) в школьных дисциплинах. Всех тех, что значились у них в расписании занятий. Коротко, просто, четко, быстро…
А вот пото-ом… Потом настало время расспросов о Локхарте. Судя по задаваемым Инспекцией вопросам, общую картину они уже успели составить, и сейчас от Гарри и Гермионы требовались только их личные наблюдения. Каковые и были предоставлены – в широком ассортименте.
Мисс Грейнджер, и без того державшаяся на одном честном слове и стиснутых зубах, расплакалась в первые же пятнадцать минут "опроса", и была уведена в неведомом направлении мадам Марчбэнкс – утирать слезки, утешать и поить чаем… Гарри же довелось отпахать "за себя и за того парня". Что было даже в чем-то правильно – по крайней мере, так он думал до того момента, как прочел перехваченную за обедом у какого-то старшекурсника газету.
И узнал, что Локхарт как минимум два года провел в рядах "Туманного батальона". И притом – не на последних ролях. Рита Скитер шла по следу, казалось бы, не только давно уже остывшему, но даже прихваченному льдом – но именно лед, выражаясь фигурально, и рассказал ей довольно многое.
К примеру, в архивах Министерства лежали, в открытом доступе, документы КВОДМ и внутренняя документация "стирателей памяти" за тот период. В них Г.Локхарт значился, имелись отметки о проведенных операциях, о премировании за различные достижения… Но вот ни один из тех, с кем Локхарт, судя по тем документам, работал, ничего конкретного о будущем знаменитом писателе вспомнить так и не смог. Да, дескать, был такой… Ну, на операции ходил, да… Чем занимался? Да тем же, чем и все… Нет, ничем таким особо не выделялся…
И так далее.
Одного из отставников, с которым, судя по документации "батальона", Локхарт составлял постоянную боевую двойку в течение полутора лет, но при этом также не выдавшего на гора ничего, кроме невразумительного мычания, Рите удалось отволочь в Мунго на экспертизу. Обнаружившую в воспоминаниях его, а потом и других бывших обливиэйторов преизрядные лакуны совершенно не естественного происхождения.
Чем уж там эдаким занимался Локхарт на выездах – чистил под шумок трупы пострадавших от излишних и совершенно уже не нужных им денег и вещей, или внушал подвернувшимся девицам нездоровую страсть к себе и средствам для ухода за окрашенными волосами – теперь установить было уже невозможно. Хотя Скитер и попыталась, и даже какие-то зацепки нашла. Но даже и без них ясно было, что ничем хорошим он при таком подходе заниматься не мог в принципе.
Таким образом жертва подлого крестража, невинный… в определенном смысле, м-ммда… красавчик-преподаватель – алле-оп! – внезапно превращается не просто в преступника, а в злоумышленного ментального мага. А это, в свою очередь, значит, что всё, что там накопают следователи в мозгах семи несвятых жен неоднократно покойного Риддла – теперь, при желании, можно объявить всего лишь внушением Локхарта.
Который, зараза такая, серьезно поломал этим крылья растопырившего уже было перышки плана игры некоего Г.Дж.Поттера. Облизнувшегося на шикарно возникшего из тьмы внешней Неназываемого – от которого теперь, ясен пень, будут ждать коварств и безобразиев. Под соусом чего, разумеется, можно было бы много чего… устроить. В конце концов, в запуске "морсмордре" Гарри пока не тренировался, но ничего особо сложного не видел, а убивать и терроризировать Узумаки Азэми самозванного лорда могла бы даже и поучить.
Потому что желающие свалить все шалости ежедневника на затуманившего мозги юным невинным девам злодейского профессора ЗОТИ найдутся тут же! Да что там – уже, собственно, нашлись! Вопросы лорда Малфоя об этом просто-таки вопияли – теперь, когда Гарри знал, что он-то наверняка читал статью Скитер ДО того, как начать задавать вопросы на утренней сессии Генеральной Инспекции!
И вот в свете этого…
"Эх, да ладно!" – сказал сам себе Гарри, вгрызаясь в поданный на десерт фруктовый пудинг. Можно подумать! Ну, сообщил бы этим пародиям на канализаторов сам великий Мальчик-Который-Выжил, что в процессе боя Локхарт, заливаясь сатанинским смехом, ему неоднократно представился – я, дескать, есть лорд Волдеморд, Владыка Судеб, Тот-Который-Дальше-Всех-Зашел-По-Тропе-Бессмертия… И что, ему бы вот так сразу и поверили бы? Пришлось бы доказывать, веритасерум пить или даже с легилиментами общаться… А оно ему надо?
И юный Герой Магической Британии медленно и печально побрел на занятия, утешая себя подобными размышлениями. Утешение, конечно, слабое – да хоть что-то.
Да и вообще – кто сказал, что версия Малфоя вообще выдержит хоть какую-то проверку реальностью? Он, конечно, спонсирует Фаджа, важная шишка в Визенгамоте и председатель Попечительского Совета Хогвартса… Ну, и сейф в Гринготтсе от галлеонов ломится, да. Но и Альбус-и-так-далее-Дамблдор тоже фигура не из последних. Великий волшебник, Верховный Чародей Визенгамота, президент Международной Конфедерации Магов… Короче, не жук начхал. Притом доказательства у Дамблдора железные, а у Малфоя из аргументации – только больная фантазия и горячее желание оказаться вне всего того, что начнется, едва о Возрождении Того-Который-Как-Оказалось-Тоже-Выжил объявят в "Ежедневном Пророке". Ну, и галлеоны, естественно.
"Маловато будет!" – подумал Гарри, и повеселел.
Веселился он до самой двери, ведущей в крохотную аудиторию, в которой обычно проходили занятия профессора Вектор. У этой самой двери его поджидала встрепанная Вр.И.О. директора школы Минерва МакГонагалл, уже отловившая не страдавшую аппетитом Гермиону.
Их ждала пресс-конференция.
"…! Да … оно … …, … …, … от собственного … …, … его … …, … …!" – сказал сам себе Мальчик-Который-Выжил, и только рукой махнул от расстройства. Ну никаких условий для учебы.
* * *
Следующие несколько дней были наполнены постоянными девичьими истериками убивающихся по Гилдерою Локхарту школьниц и слетевшимися в Хогвартс репортерами, следователями аврората, "безликими" из Отдела Тайн, неумело аврорами прикидывающихся… Особенно много было "канализаторов" из Генеральной Инспекции – всего пятерых хватило на то, чтобы заполнить собой весь замок.
Всласть оттоптавшись на непосредственных свидетелях произошедшего, вся эта банда теперь терроризировала интервью, "опросами" и откровенными допросами вообще всех обитателей школы, пытаясь собрать цельную картину происходящего.
Они спрашивали, спрашивали и спрашивали, долбили, как дятлы по весне, строили версии и придумывали гипотезы, устраивали очные ставки, играли в "хороший-и-плохой" и другие детсадовские игры…
Перцу добавляли начавшаяся у Гермионы Грейнджер экзаменационная лихорадка и выходки Малфоя, настолько сильно радовавшегося отстранению Дамблдора и грядущему неминуемому воцарению Снейпа, что иногда казалось, будто он парит в воздухе. Словно воздушный шарик, надутый чистым восторгом.
От его высказываний о грязнокровках, предателях крови и нищебродах крышу у Рона Уизли срывало раз за разом – а поскольку Гарри Поттер, как правило, находился где-то поблизости, то неизбежно следующее за разгромным поражением пресмыкайсов снятие баллов касалось и его. Если первым на шум драки прибегал Снейп, то Ронникинса могли даже не заметить.
Словом, всем было весело.
Некоторым – черезмерно.
Хогвартс на всех парусах летел в стремительно приближающееся лето…
— Как? Как они могут? Писать такое… Такие… Гадости! О самом Дамблдоре! Ну как? — рычала Гермиона, потрясая свежим выпуском "Пророка".
— Точно так же, как и о любом другом, Пай-Девочка, — Гарри внимательно изучал свежий выпуск ежеквартального "Бюллетеня Muscovy Company", и был малодоступен для эмоций. — Особенно если платит Министерство… и Малфой!
Гермиона Грейнджер зашипела от злости, как очень большой и страшный… чайник, наверное. Потому что Стерегущая все же шипит страшнее. Ну, да какие её годы — успеет ещё.
— Мы должны с этим что-то сделать! Хотя бы опровержение написать!
— На что? Пай-Девочка, мы ж это с тобой уже проходили, — устало вздохнул Мальчик-Который-Выжил, переворачивая страницу. — Помнишь, сколько мне после пресс-конференции тебе объяснять пришлось, что эти гниды мордредовы ни одного моего слова не исказили? Тут будет то же самое, да ещё к тому же факты не мы нашли, и не мы и толковали…
Внезапно начавшаяся война Министерства с Дамблдором Гарри отчасти радовала, но куда больше пугала. Радовала она его потому, что престарелый манипулятор теперь, по идее, должен был отстать от него и заняться Малфоем, Фаджем и министерскими крысами. А пугала — откровенной своей нелогичностью.
На месте Фаджа, узнав о возрождении самого печально известного Темного Лорда Британии за последние лет триста, со времен войны Локсия с Вараввой Девериллом… Узумаки Азэми, а вслед за ней и Гарри Поттер, прекрасно представляли себе, что такое подготовка к войне. Так вот, попытка затолкать новость о её приближении под ковер, а вестника — а заодно и один из главных военных аргументов — ошельмовать и начать травить в газетах… Так Фадж мог вести себя только в одном случае.
Если он твердо знал, что Неназываемый не только воскрес, но и упокоился!
И этот ответ, единственно логичный, Гарри… напрягал.
Потому что знать такое — и не начать копать?
А первым, что всплывет во время раскопок… Ну, да, это будет он.
— Но мы же не можем просто так сидеть и ничего не делать! — взывала к лучшим качествам своего факультета Гермиона. — Честь Дамблдора — это честь всего Хогвартса! И честь дома Гриффиндор — особенно!
Гарри тяжело вздохнул и захлопнул толстенький томик "Бюллетеня". Если уж у Гермионы дошло до чести дома Гриффиндор… Пиши пропало. Мисс Грейнджер иногда бывала самой ало-золотой из всех ало-золотых, которых когда-либо видел старый замок. И в этом качестве она была крайне утомительна.
— Послушай, Пай-Девочка, Дамблдор победил Гриндевальда. Дамблдора даже Тот-Кого-Нельзя-Вспоминать-в-Приличном-Обществе как огня боялся. Неужели ты думаешь, что какие-то газетные брехуны…
— Это ты не понимаешь, Гарри Джеймс Поттер, — лязгающим, как скрестившиеся мечи, голосом отвечала ему Гермиона. — Директор Дамблдор велик настолько, что газетчики не задевают даже шнурков на его башмаках. Но их измышления оскорбительны для всех, кто учится в Хогвартсе. И особенно для тех, кто верен дому Гриффиндор!
— Знаешь, Герми, ты меня в последнее время слегка пугаешь, — честно сказал Гарри. — Какие-то у тебя нездоровые взгляды на честь появились… Откуда ты вообще это взяла? Оскорбления там и всё такое?
В ответ Гермиона достала из своего безразмерного кошеля, который завела по примеру Гарри, но зачаровывала самостоятельно, старинный, тщательно обернутый фолиант, который, как теперь припомнил мальчик, она действительно в последнее время читала довольно часто.
— Вот! Нашла в библиотеке…
— Наиновейшая и наипользительнейшая книга по нравам, обычаям и этикету английских волшебников, незаменимая для впервые приезжающих в Лондон и желающих продвинуться на ниве политики и дипломатии под славной короной Соединенного Королевства Великой Британии, — упавшим голосом прочитал заголовок на почему-то оказавшемся в середине книги титульном листе Гарри. — Гермиона, ты не обратила внимания на год издания?
— Я вообще-то… А это важно? — удивилась девочка.
— Знаешь, если ты в понимании чести будешь руководствоваться книжкой, выпущенной… дай-ка глянуть… ну, да, как раз при королеве Анне — то… м-ммда… да ещё и для валлийцев! Тебе надо подтянуть чары. Серьезно подтянуть. И обязательно упросить Флитвика давать тебе уроки дуэлирования…
— Я собиралась это сделать, — серьёзно кивнула Гермиона. — После того, как закончиться эта гадкая Инспекция… А ещё я хотела поговорить с твоей тетушкой, леди Андромедой. Она ведь урожденная Блэк, и точно знает, как надлежит решать дела чести между благородными людьми…
Гарри немного подержался рукой за лицо, но потом нашел в себе силы, оторвал ладонь ото лба и в самых изысканных выражениях похвалил эту идею. Хотя в том, что среди журналистов есть благородные люди, он позволил себе усомниться.
— Я и не думала спрашивать леди Андромеду про журналистов! — возмутилась подобной мысли Гермиона. — С журналистами мне всё ясно!
— Н-нда? — вопросительно протянул Гарри.
— Я думаю, мы должны написать опровержение. Мы — все, весь факультет! Потому что позорящий честь Дамблдора — позорит честь самого Годрика Гриффиндора! Вот, посмотри, что об этом сам Годрик писал!
Девочка отобрала книгу и раскрыла её в самом начале, показав Гарри сначала титульный лист другой брошюры — видимо, в томик их подшили несколько. На листе, посредине резных финтифлюшек, щитов, различного оружия и трофеев, красовалась выложенное затейливым готическим шрифтом заглавие. "Кодекс Гриффиндорум: Слово Годрика с переводом и толкованием, с примерами из жизни и протчими необходимыми каждому магу и джентльмену сведениями".
— Вот, единственное полное издание! — гордо заявила девочка, переворачивая страницу. — Смотри, тут срисованный с натуры текст…
На рисунке, открывавшем книгу, красовалась каменная плита с резкими чертами огамы в верхней части, и рунами и латинскими буквами в разделенной пополам нижней.
— …это так называемая "Плита Годрика", их всего было четыре…
— Да, я читал в "Истории Хогвартса", но…
— …их рисовали все, но рисунки остальных пропали, их тексты известны только в пересказе, уцелел только один рисунок со "Словом Годрика", и это — точная копия…
— Погоди-погоди-погоди! — отгородился ладонями от сыплющей словами девочки Гарри. — Как это "единственное издание"? Это ж завет одного из Основателей!
— Вот так, — развела руками Гермиона. — В остальных — только перевод на современный английский, а оригинал, вот, смотри, был на трех языках: высокий старо-кельтский, древневерхнесаксонский и латынь!
— Хм-ммм… Я-а-аасно… — протянул Гарри, листая фолиант. Кроме занимавшего всю первую половину объемистого "Кодекс Гриффиндорум" в него были подшиты ещё четыре книги. Брошюрка "Наиполезнейшей книги", содержимое которой вкратце сводилось к тому, что убивать кого попало за что угодно на равнинах не принято, и если кому-то нужно решить вопрос чести, то сначала лучше посоветоваться с опытными, уже пожившими в городе людьми. Ну, и правила жизни под Статутом, разумеется. Дуэльный кодекс, изданный после введения Статута, и потому собранный из двух — магловского "Code Duello" Пяти Пятин, и "кодекса двадцати одной статьи" для дуэлянтов-волшебников. И, в самом конце, тоненькая тетрадка, отпечатанная, судя по качеству бумаги, чуть ли не Гуттенбергом… Устав вольной наемной роты "Коготь", унаследованный ею от терции "Кровных Братьев". Ни о первых, ни о вторых, ни об отрядах "Черных Полос", бывших предшественниками "Братьев" на тернистой стезе организованного наемничества, Гарри никогда не слышал. Но, если судить по уставу, ребята были крутые…
— Знаешь, Гермиона… Пожалуй, я знаю, с кем тебе стоит поговорить об этом! Тем более что, кажется… — мальчик, вернув мисс Грейнджер книгу, вытянул из кармашка хронометр. — …да, уже почти время. Я думаю, если мы придем минут на десять раньше, мэтр не обидится.
* * *
Николас Фламель открыл дверь не сразу — видимо, они действительно зря пришли раньше.
— Добрый вечер, мэтр! — чирикнула Гермиона.
Старому алхимику, как и другим Инспекторам, выделили простенький двухкомнатный апартамент, точно такой же, какой полагался любому преподавателю Хогвартса. Их, пустующих, в школе хватало — так же, как и пустующих, закрытых уже многие поколения аудиторий, запечатанных практических залов, лабораторий, мастерских… Английское магическое образование приходило в упадок уже не первое десятилетие. Возможно даже не первый век.
Стол был накрыт для чаепития: две чашки, большой чайник, сахарница, молочник и этажерка с тонкими сэндвичами, булочками-сконе и пирожными. Стоило отвести взгляд на что-то, мелькнувшее у шкафа, как на столе появилась третья чашка, джем, масло и взбитые сливки. Заскочившая на шкаф полосатая кошка со странными пятнами вокруг глаз устраивалась на верхней полке, по соседству с подпирающей короткий рядок книг алхимической ретортой.
—…я взял на себя смелость выбрать бергамотовый "Эрл Грей"…
После минут восьми или десяти вежливой беседы под "Эрл Грей" и сандвичи с огурцом и сливочным сыром с копченым лососем мэтр Фламель наконец поинтересовался, что привело к нему "Юного Героя Магической Британии", тем более — вместе с подругой, о которой речи не было.
— Видите ли, мэтр, мне показалось, что Гермионе… будет полезно узнать вашу точку зрения. Вы ведь живете в Англии уже не первый век, неоднократно преподавали в Хогвартсе… И можете, наверное, достаточно точно сказать, что значит "быть гриффиндорцем"?
— Может быть, об этом стоило спросить декана МакГонагалл? — поинтересовался старик-алхимик, намазывая самую аппетитную булочку сливочным маслом и джемом.
— Декан слишком… вовлечена, — качнул чашкой Гарри. — И…
— Вообще-то я у неё спрашивала! — возразила Гермиона. — Именно она мне про "Кодекс Гриффиндорум" и рассказала!
— Вот и я о том же! — энергично кивнул Мальчик-Который-Выжил. — Мэтр, вы же видели, как менялся Гриффиндор? Он же не застыл во времени в момент Основания… Но при этом все же оставался именно Гриффиндором, так?
— Ах, вот ты о чем… — протянул старик. — …Да, факультет оставался Гриффиндором, тут ты прав. Хм-мм… Годрик собирал под свои знамена истинных рыцарей — всегда.
— Истинных рыцарей?
— Ну, он же и сам был таким. Рыцарь Золотого Грифона!..
Николас Фламель, перебравшийся в Англию вскоре после своей первой "смерти" и взятия Парижа бургундцами, за эти без малого шесть сотен лет повидал, по его собственным словам, "много такого, чего не дай боже видеть никому" — начиная с того самого штурма Парижа в одна тысяча четыреста девятнадцатом году, и заканчивая бомбардировками Лондона ракетами "Возмездие V-2". И рассказывать он умел: Война Роз и Алмерик Соубридж, вышедший против самого большого тролля в Англии, кровавые набеги Ярдли Платта на гоблинов и Хокинса, Дрейка, Фробишера и Рэли на испанские галеоны, Альберта "Белый Взрыв" Тутхилл, рукотворный ад Брейтенфельда, отмелей Даунс и Нёрдлингена, Гленмор Пикс и его морской змей, — всё оживало в его историях.
Самым забавным моментом — замеченным Гарри только поздно вечером, когда он, уже лежа в постели, вспоминал прошедший день — было то, что все без исключения истории, что рассказывал Фламель, касались только до-статутных времен.
* * *
Уроки ЗОТИ пока что вел "вечный совместитель" профессор Флитвик. Должность преподавателя Защиты недаром считалось проклятой, и заменять выбывающих по той или иной причине профессоров полугоблину было не впервой. Хотя в этот раз, судя по мученической гримасе, выползшей у него на лице при проверке контрольных работ, ситуация была хуже обычного.
Намного хуже.
Но профессор, не теряя оптимизма, заверил учеников, что "самое необходимое мы подтянем". И начал подтягивать, да. Особенно доставалось пятому курсу, которому в этом году предстояли экзамены на стандарт… Впрочем, остальным было не намного легче.
И особенно тяжело приходилось Гарри — потому что у него была его личная Гермиона, ожиданиям которой требовалось соответствовать. Хотя бы отчасти.
— Мистер Поттер, задержитесь, — попросил Флитвик, когда измученные школяры, едва заслышав звонок, сплошным потоком хлынули к дверям. — А вы, мисс Грейнджер, мистер Уизли, можете идти.
Дверь закрылась за недоумевающими друзьями, и декан Когтеврана аккуратно выложил на стол сияющий Истинным Гоблинским Серебром небольшой колокольчик с длинной ручкой и эмблемой банка на боках.
— Мистер Поттер, банк "Гринготтс" приглашает вас на переговоры по поводу получения кредита…
— Я не обращался за кредитом, профессор, — удивился мальчик.
— Я знаю, мистер Поттер, — Флитвик вздохнул. — Обращался я. Кредит под залог имеющейся у вас чешуи василиска — это, как мне показалось, лучший вариант решить ваши проблемы с реализацией.
— Кредит под залог? — Гарри задумался, машинально почесывая затылок. — Этот вариант я, кажется, упустил из виду, сэр. Товар у меня с собой, так что…
Как обычно при срабатывании ключа Гарри показалось, что к его пупку прицепили крючок и дёрнули изо всех сил. Аудитория исчезла, профессор летел с ним рядом, касаясь его плечом. Они неслись вперёд в вое ветра и вихре радужного света. Его указательный палец, как будто бы прилип к колокольчику, который неудержимо тянул его вперёд… и вдруг… Его ноги коснулись каменных плит пола, и Гарри едва удержался от падения, когда на него с размаху налетел невысокий, но довольно увесистый полугоблин.
— Посетители в Отдел Залогового Кредита? — утвердительно вопросил сидящий за высоким столом служащий банка, едва мальчик восстановил равновесие. Профессор Флитвик молча поставил на конторку тихо звякнувший колокольчик.
— Очень хорошо, — констатировал гоблин. — Гримхар! Проводи достопочтенных клиентов.
Подскочивший молодой гоблин-бегунок взмахнул лапой и порысил к одной из выводящих из зала дверей, высоких и монументальных, как крепостные ворота. Распахнулись они сами, никаких усилий от стоящего рядом гоблина в алой с золотом униформе не потребовалось.
— Отдел Залогового Кредита! — сообщил бегунок стоящему у панели гоблину-лифтеру, опуская за собой предохранительную решетку. Тот дернул за начищенную до блеска медную рукоять здоровенного переключателя, и кабина мгновенно рухнула вниз, отчего желудок Гарри едва не выскочил у него изо рта. За перекрывающей вход решеткой стремительно проносились сложенные из угрюмого темно-красного кирпича стены шахты, а иногда мелькали грубо обработанные гранитные плиты с глубоко врезанными в них рунами золотистого металла. Остановился лифт так же резко, едва не расплющив пассажиров об пол инерцией.
— Отдел Залогового Кредита — прибыли! — оповестил лифтер, бегунок сдвинул решетку, двери распахнулись, и Гарри с профессором оказались в небольшой узкой зале. Вдоль одной из стен рядком выстроились шесть высоких конторок, которые так любили гоблины. Перед ними была расстелена широкая ковровая дорожка, ведущая от лифта к закрытым дверям в дальнем конце зала и почти перед ними перекрещенная другой дорожкой, чуток поуже, также идущей от одних закрытых дверей к другим.
— Достопочтенные клиенты, вам направо, — Гримхар махнул рукой в сторону узкой двери, находящейся сразу после последней в ряду конторки. — Глубокоуважаемый заместитель начальника отдела ожидает!
Глубокоуважаемый заместитель начальника отдела навстречу достопочтенным гостям не только встал, но даже прошел чуть ли не к самым дверям своего кабинета!
— Профессор Флитвик, сэр! Как я рад вас видеть, глубокоуважаемый мастер! — гоблин даже руки в стороны раскинул, то ли чтобы показать размеры радости, то ли чтобы обнять покрепче. — А это ваш юный протеже? Надо же, в такие годы — и такой талант!
— Мастер Кроув'жад! Вы уже глубокоуважаемый заместитель начальника отдела? Очень, очень рад! — чародей одобрительно улыбнулся гоблину. — Познакомься с мастером Кроув'жадом…
— Здравствуйте, мастер, сэр — вежливо кивнул глубокоуважаемому заместителю начальника отдела Гарри. — Меня зовут Гарольд П… Псмит. П — немое.
— Псмит? — удивился гоблин. Флитвик посмотрел на Гарри неодобрительно, но того уже несло.
— Да, сэр, — кивнул он мастеру Кроув'жаду. — Дело в том, что в жизнь я вступил без первой буквы, и мой отец всегда с упорным мужеством держался за просто Смита. Но мне казалось, что в мире слишком много Смитов, и некоторое разнообразие не повредит. "Смитти" я отверг как трусливую уловку, а нынешнего обычая с помощью дефиса присобачивать спереди еще какую-нибудь фамилию я не одобряю и потому решил взять Псмита. "Пе", повторюсь, немое. Вы следите за ходом моих рассуждений?
Гоблин закашлялся и предложил перейти к делу — раз уж профессор и мистер Псмит торопятся.
— Тогда нам понадобится помещение побольше, — сообщил Гарри Псмит, оглядывая небольшой, аскетично обставленный кабинет. — Товар под залог у меня в уменьшенном контейнере, его полная длина — сорок футов. И три ярда высотой…
— Сорок футов на три ярда? — Флитвик изумленно глянул на Мальчика-Который-Выжил. — На уроках вы такого уровня владения Редуцио не демонстрировали…
— И три ярда в ширину, профессор, — ухмыльнулся Гарольд Псмит. — Товар легкий, но объемистый. И это всего лишь артефакт. Вот! Купил по случаю, подумал, что может пригодится…
* * *
Первый этап переговоров прошел быстро — гоблины получили контейнер с выползками для оценки, сообщили, когда можно рассчитывать на результат, предложили несколько вариантов стандартных договоров для анализа и распрощались.
В Хогвартс Гарри и профессор Флитвик прибыли вовремя, так что Мальчик-Который-Выжил, хоть и остался без обеда, но на следующий урок не опоздал.
Второй визит в Гринготтс состоялся днем позже, и начался с такого же полета вслед за колокольчиком — закончившегося, однако, не в общем зале, а непосредственно в отделе залогового кредитования, в кабинете мастера Кроув'жада. Где кроме самого мастера присутствовали высокопочитаемый начальник отдела, невероятно старый гоблин со взглядом настолько мощным, что от него позвоночник сам сгибался в поклоне "глубокого уважения", и два эксперта-оценщика.
Начали брифинг именно оценщики — один из них отчитался в наличии в распоряжении "мистера Псмита" пять тысяч двухсот сорока одного фунта и тринадцати унций роговых щитков (чешуи) василиска с качеством, колеблющимся от "удовлетворительного" до "хорошего", то есть ценой от ста двадцати до ста сорока пяти галлеонов. Однако, учитывая возраст источника, среднюю цену за фунт эксперты-оценщики установили в сто восемьдесят три галлеона, девять сиклей и шестнадцать кнатов за фунт — основываясь на ценах на аналогичные предложения на британском рынке.
— Цены на Континенте весьма различны, поскольку общеевропейский рынок ингредиентов такого рода в последнее время отличается редкой нестабильностью, — обосновывал оценщик. — Рынок же Северо-Американских Соединенных Штатов перенасыщен чешуей, поступающей из Юкатанского заповедника, стран и анклавов Латинской и Южной Америки, а также Юго-Восточной Азии и Тихоокеанского региона…
— Спасибо-спасибо, я понял! — вскинул руки юный мистер Псмит. —Таким образом общая сумма составляет около миллиона?
— Девятьсот шестьдесят две тысячи сорок семь галлеонов, двенадцать сиклей и семнадцать кнатов, — поджал губы оценщик. — Но это цена только за чешую.
— А что ещё-то? — не понял Гарри. — Кожа с тех выползков вообще никак и никуда, я проверял у специалиста!
— Как швейный материал — да, кожа непригодна, — кивнул второй из экспертов. — Однако ей можно найти и иные сферы применения. Например, зельеварение, алхимия…
— Во-от как? — протянул мальчик. — Не задумывался о такой возможности…
— В Гринготтсе, мистер Псмит, не привыкли разбрасываться ценностями, — назидательно произнес начальник отдела. — Мы используем все возможности, чтобы преумножить доверенное нам!
— Тогда мне очень повезло, что я не стал возиться с очисткой чешуи от мусора, не так ли?
— Именно так! — кивнул второй оценщик. — Этого, по вашему выражению, "мусора", мы выгребли из вашего контейнера почти полторы сотни квинталов. Сейчас наши зельевары и алхимики экспериментируют, сушенная кожа василиска, сохранившая свои магические качества — ингредиент редкий, и полный анализ его свойств, особенно с учетом возраста…
Гарри поспешил заявить: ни на что, кроме чешуи, он не рассчитывал, поэтому и спешить не собирается. Так что глубокоуважаемые зельевары, алхимики, металлурги и все другие специалисты Гринготтса могут изучать все то, что не чешуя ровно столько, сколько им нужно — но потом пусть поделятся информацией. Потому что, может быть, "такая корова нужна самому!"
— Так что, вернемся к сделке? — вопросительно протянул глубокоуважаемый заместитель начальника отдела, обращаясь к своему шефу. — Итак, мистер, гх-кхм, Псмит. Английское отделение банка "Гринготтс" готово предоставить вам кредит в сумме…
* * *
Гарри Джеймс Поттер брел по коридорам Хогвартса, поднимался и спускался по лестницам, сидел на занятиях, что-то ел в Большом зале — но на самом деле его тут не было.
От гоблинов Гринготтса Гарольд Псмит получил находящийся вне времени сейф с самой лучшей чешуей, и доступ к кредитной линии на сумму в девятьсот тысяч галлеонов — девять траншей по сто тысяч, каждый под залог отдельного хранилища, максимальный срок выкупа два с половиной года. Процентов по кредиту не полагалось.
Если сравнивать с общей суммой полученного в Загребе, четыре с половиной миллиона фунтов казались суммой не очень значительной… А вот на фоне того, что от загребской добычи осталось к началу лета, это было уже вполне ничего себе. Не говоря уж о том, что покупательная способность британского фунта стерлингов и галлеона Магической Британии были величинами принципиально разными.
От мыслей о том, что можно купить и заказать на такие — ТАКИЕ!!! — деньги, у Гарри кружилась голова. А от идей по поводу операций прикрытия для таких закупок его иной раз пробивало на демонический хохот, и иногда шла носом кровь.
Напевая про себя "Оц-тоц, хорошо! Буду самым главным…", и прикидывая, что к его шраму подойдет больше — усы и имя Фу Ман-Чу, или дирижабль, крутая негритянка-подручная и документы на имя Макса Зорина? Или, может быть, взять себе псевдоним "Джулиус Но", получить диплом "гонорис кауза" в Сорбонне и захватить какой-нибудь тропический остров? — Гарри Поттер проплывал по школьным коридорам, как большая и очень счастливая рыба.
"Нет, всё же это вот всё как-то вторично… Плагиат-с!" — думал мальчик. "Надо идти своими, собственными путями! Я буду известен как доктор Карл Борисофф! Зловещий выходец из КГБ! Мои торсионные пушки, башни противобаллистической защиты и мобильные резонаторы Гельмгольца будут нагонять ужас на все Карибское Море!"
— Мва-ха-ха-ха-ха… Ой!
Это было не столько "Ой!", сколько что-то из специфического словарного запаса поручика Ржевского — от очень яркой бело-желтой молнии Гарри увернулся буквально в последний момент.
— Баубиллиус! — снова заорала совершенно незнакомая, но чем-то кого-то напоминающая девушка в мантии с когтевранской оторочкой, резко взмахивая палочкой. — Бомбардо!
От второй молнии Гарри снова увернулся, а вот осколки взорванной стены его могли зацепить… если бы не выставленный Гермионой щит. Следующее заклятие когтевранки отскочило уже от его от "протего", из-под которого в сумасшедшую девчонку тут же вылетел "остолбеней"…
Они обменивались заклинаниями ещё секунд примерно десять.
Или даже пятнадцать.
А потом в коридоре появился декан Когтеврана. Злющий как все десять биджу разом… Ну, или сто местных драконов.
— Мисс МакЛеод, мистер Поттер, мисс Грейнджер — что вы здесь устроили? — и похлопывает себя по ладони букетом из волшебных палочек. Массовый невербальный беспалочковый "экспеллиармус", или что-то ещё посложнее. — Ко мне в кабинет, быстро!
— Я… Я-аа… — блеет сине-бронзовая. И начинает плакать. И не теми девичьими слезами, что предназначены для наведения мужчины на мысль о том, что пара-другая GBF может заставить эти глазки просиять, о нет. Это были тяжелые судорожные рыдания, казалось, прорывающиеся к свету прямиком из грудной клетки, взламывая ребра и открывая вид на кровоточащее, разрывающееся от боли сердце.
Зрелище было настолько тяжелым, что Гарри вынужден был отвернуться — всё же продолжая краем глаза следить за профессором Флитвиком и своей палочкой.
— Он шел… и смеялся! Смеялся!.. Сьюзен… Сьюзен! Её больше нет!.. А он смеется!.. — доносилось сквозь рыдания со стороны когтевранки.
Так вот это кто… Неудивительно, что она показалась Гарри знакомой.
Старшая сестра той третьекурсницы! Сьюзен МакЛеод, ну да!
— Сьюзе-еееен… — в этом полустоне-полувое было уже мало человеческого.
— Мистер Поттер, мисс Грейнджер, вы свободны, — одним жестом отключивший невменяемую девушку профессор отдал гриффиндорцам палочки и парой пассов поднял тело в воздух — оно так и уплыло вслед за Флитвиком, решительно зашагавшим в сторону больничного крыла.
"Так это что выходит-то?"
— Она что, умерла?
— Нет, но… Гарри, ты не знал? — послышался из-за левого плеча голос Гермионы. — Рону и его братьям сказали ещё до завтрака, их МакГонагалл к себе вызывала!
— Сказали — что? — сначала не понял мальчик. Тот-Который-Выжил-Там-Где-Другие-Умерли. — Что, и Джинни?
— Нет-нет, Гарри, они все живы! — странно, однако эта быстро-быстро выпаленная поправка принесла юному шиноби облегчение. И серьезное. "Вот так всякие дружбы с любовями и портят даже лучших из нас" — прозвучал в сознании мальчика голос Азэми…
— Прости, что?
— Они лишились магии. Они, все семеро, стали сквибами!
Что для некоторых, как оказалось, даже хуже смерти…
— И тогда Кормак МакЛеод, лорд Древнейшего и Благороднейшего Дома МакЛеод, провозгласил "отсечение ветви"… — частила Гермиона, торопясь изложить упущенные Гарри новости.
— Погоди-погоди, когда он успел?
— Его, наверное, известили раньше — отец всё-таки… — выражение лица Гермионы ясно показывало, что она думает о таких "отцах". — Ну, в любом случае, это было в утренней газете, сразу после заявления Министерства.
— А у…
— Да, конечно! — Гермиона кивнула и выдернула из сумки свернутую в трубку газету. — Вот, держи!
Коммюнике Британского Министерства Магии было коротким и сухим, буквально два абзаца текста. Министерство извещало "добрых подданных Соединенного Королевства", что в результате темного обряда, проведенного "злоумышленным ментальным магом" Гилдероем Локхартом, стали сквибами студентки 1-го курса Школы Чародейства и Волшебства Хогвартс Джиневра М. Уизли и Демельза Р.Р.Т. Робинс; студентки 2-го курса Фэй Дж.И. Данбар и Салли-Энн Перкс; студентки 3-го курса Элизабет Б. Брэнниган, Сьюзен Л.Д. МакЛеод и Соня Б. Коннер. Все они в данный момент переведены в больницу Св.Мунго, где проходят излечение от ранений, полученных в ходе обряда и "боестолкновения со злоумышленником", а также от последствий лишения магии.
Объявление о розыске злокозненного "туманника", украшенное двумя его лучшими колдографиями и пятизначной цифрой награды, было расположено справа от коммюнике.
К этим двум материалам прилагалась огромная статья, которая состояла из двух неравных частей — в "подвале" первой страницы Рита Скитер гневно разоблачала распускаемые некими неназванными, но могущественными субъектами слухи, направленные на "дестабилизацию обстановки" и "подрыв доверия к действующему Министру Магии Корнелиусу Фаджу, кавалеру Ордена Мерлина 1-й степени, и Министерству в целом".
Вторая часть, занимавшая всю верхнюю половину третьей страницы газеты, была посвящена критике директора ШЧиВ Хогвартс. Министерские писаки накидывались на Дамблдора уже не в первый раз за последние две недели, но эта статья от других отличалась. От предельно общих фраз, которые ни к какому делу не подошьешь, а значит, и по статье "клевета" не засудишь, редакция "Пророка", за которой, безусловно, стояло Министерство, перешла к завуалированным, но довольно ясным обвинениям.
Если рассматривать этот выпуск в целом, то выходило… Интересно.
Фактически, Министерство Магии обвиняло Дамблдора в том, что он нанял Локхарта, зная о том, что тот — "злоумышленный ментальный маг" (что само по себе тянуло на полтора года Азкабана, кстати). И даже более того — имея целью использовать способности Локхарта в менталистике для организации провокационных действий. Результатом которых должны были стать дестабилизация обстановки в стране, подрыв авторитета действующего Министра и его смещение.
— ОХ-РЕ-НЕТЬ! — по слогам произнес юный шиноби, складывая газету. Пополам, потом ещё раз пополам, и снова пополам… Министерство выставляло девочек как жертв зловещих замыслов Дамблдора, собиравшегося, якобы, сместить Фаджа под соусом возрождения Того-Который-Зашел-Дальше-Всех? "Вот злонравия достойные плоды", дескать, смотрите.
Ох-хо-хо, что-то будет!
Собирая сведения о Дамблдоре с самого первого своего появления в Волшебной стране, Гарри знал о директоре Хогвартса достаточно, чтобы понять, насколько он, как враг, страшен.
Дамблдор был мастером манипуляции и парадоксальных планов, которые, как бы ни старались его оппоненты, все равно приводили к результату, который и был нужен директору. Хоть Гриндевальда вспомнить, хоть Неназываемого… Особенно — последнего. Вот он, казалось, побеждает и всё на мази — а вот ХЛОП!..
Интересно, что случится с Малфоем?
* * *
Забегая несколько вперед… с Малфоем, в общем-то, не случилось ничего особо неприятного. Хотя с постом председателя Попечительского Совета Хогвартса ему расстаться всё же пришлось… Ну, и смириться с возвращением Дамблдора на пост директора школы.
Амбридж пришлось куда как хуже.
"Чрезвычайные декреты" Барти Крауча были всё ещё памятны очень многим в Волшебной Британии. Проскрипции, конфискации имущества, авроры, вламывающиеся в маноры "подозрительных" по одному указанию начальника ОМП, без ордера Визенгамота, но зато с Непростительными наперевес… Конечно, авадами министерские наемники даже и тогда, в разгар войны, старались не злоупотреблять, но пыточное применяли без колебаний.
Долорес Амбридж, как оказалось, возглавляла одну из "особых оперативных групп" аврората, лично подчинявшихся Краучу и занимавшихся делами, о которых даже в те времена, когда "война всё спишет" превращалось потихоньку из красивой фразы в норму жизни, старались все же лишний раз общественность не извещать. В статьях, появившихся в газетах, скептически относящихся к Фаджу и откровенно неприязненно — к Малфою и олицетворяемой им линии, перечислялись незаконные реквизиции, пытки волшебников, сквибов и других существ, ментальное принуждение… Причем во всех этих действиях мисс Амбридж проявляла энтузиазм и рвение, приведшее не только к быстрому продвижению по службе, но и к чуть ли не трем дюжинам подозреваемых, попавших из её допросной прямиком в Св.Мунго, причем восьмерых колдомедикам вытянуть так и не удалось. А пятеро переехали на кладбище сразу, без промежуточных остановок в реанимации.
Также имелось некоторое количество лиц, в отношении которых были выдвинуты подозрения и проводились следственные действия… Впоследствии свернутые по причине внезапного исчезновения подозреваемых. Предполагалось, что подозреваемые что-то заподозрили и сбежали… Предполагалось. Однако имелись и другие версии, включавшие в себя, помимо многих других вариантов, и вылеты одного из подчиненных ОМП большегрузных ковров-самолетов в пустынные районы Северного Моря… Только вот доказательств не было, одни только подозрения. А их к делу не подошьешь.
Тем более что после того, как карьера Барти Крауча наткнулась на Барти Крауча-младшего, Министерство решило просто… затолкать все, происходившее в период его пребывания "Dictator rei gerundae causa", поглубже под ковер, и немножко попрыгать сверху, чтобы уж точно обратно не вылезло.
Директору Дамблдору стоило только самый краешек этого ковра приподнять, и чуть помахать ладонью в воздухе, чтобы запах острой темы слегка в воздухе расплылся — как все перемены, происходящие в Хогвартсе, тут же сделали "разворот все вдруг". А мисс Амбридж, которая, похоже, была из тех, чья честь зовется верность — по крайней мере, после перевода Крауча на должность руководителя отдела международного магического сотрудничества новому руководству ОМП она служила так же истово, точно выполняя все приказы, выпуская тех, кого ещё месяц назад вязала, и разваливая свои же собственные дела — была отправлена в продолжительный неоплачиваемый отпуск… По окончании которого её ждало назначение в отдел международных связей — представителем Министерства в сеттльмент в Хэйане, волшебном квартале Киото.
Аллергия, спасибо за теплые слова, рад, что Вам нравится.
Петит_Аме, в целом верно =) Там есть и тонкие моменты, которые я придумал, но, кажется, ещё нигде не упоминал...
А мисс Амбридж не наградили поездкой в Японию, её наказали понижением в должности. Напонмю, она — старший заместитель Министра. Была. А теперь она — под руководством совего прежнего начальника — пребывает в Японии, вдали от министрества и возможности сделать в нем карьеру. Ну, я как-то так думаю =)
P.S. Заглавий для четырех "номерных" глав взыскую я! XD
_________________________________________________
Сидя за спиной Драко Малфоя, который, не капельки не понижая голос, беседовал с Крэббом и Гойлом, Гарри Поттер яростно растирал руками лицо. Ему дико хотелось спать, а в такие моменты Мальчик-Который-Выжил иной раз терял контроль над собой. И сейчас был как раз один из таких моментов.
— Я всегда думал, что папа может избавиться от Дамблдора, — изрекал белобрысый глист с тем самым видом, который говорил "Вы все — ничтожные магглы, а я — Принц Слизерина!". — Я говорил вам, он думает, что Дамблдор — самый ужасный директор из всех, когда-либо работавших в школе. Может быть, теперь у нас появится нормальный директор. МакГонагалл долго не продержится, она всего лишь заместитель…
Снейп прошёл мимо Гарри, небрежно лишив его одного балла за невнимательность к зелью, которое надо было начать помешивать уже две минуты назад.
— Сэр, — громко произнёс Малфой. — Сэр, а почему бы вам не подать заявку на место директора?
— Ну, ну, Малфой, — ответил Снейп, но скрыть усмешку ему не удалось. — Профессор Дамблдор лишь отстранён попечителями. Я полагаю, он к нам скоро вернётся.
— Ага, как же, — сказал, ухмыляясь, Малфой. — Полагаю, отец проголосовал бы за вас, сэр, если бы вы пожелали подать заявку на это место. Я скажу отцу, что вы здесь лучший учитель, сэр…
Снейп усмехнулся и продолжил обход подземелья, к счастью, не замечая Шеймуса Финнигана, делавшего вид, что его рвёт в котёл.
— И вот когда профессор Снейп станет директором, я очень удивлюсь, если грязнокровки тут же не начнут собирать вещички, — продолжал Малфой. — Готов поспорить на пять галлеонов, что на следующий же день их всех выставят за ворота! Вместе со всякими предателями крови и магглолюбами!
При этих словах Малфой исподтишка зыркнул на сидящего за соседним столом Рона, ожидая привычной реакции — но тот, уже два дня находящийся в полной прострации, обманул ожидания пресмыкайса. К несчастью, Малфой не был бы собой, если бы не попытался все же довести провокацию до конца.
— Жаль, что эту рыжую торжественно исключить уже не получится, — почти натурально вздохнул белобрысый. И Уизли попался:
— Мерзкий слизеринский выползыш! — взревел он, вздымаясь над партой. — Ты не будешь ничего говорить о моей семье и о Джинни особенно, иначе пожалеешь об этом!
— Ты хочешь попытаться заставить меня о чем-то жалеть? — небрежно поинтересовался Драко. — Не смеши людей, ты жалкий неудачник, такой же, как и вся твоя семейка, так что знай свое место, Уизел.
Терпению Рона, которого и так было не слишком-то много, окончательно пришел конец и, выхватив палочку, он попытался бросить в Малфоя какое-то заклинание — но не смог, поскольку профессор Снейп уже несся к парте с магией наперевес и жуткой злобой во взгляде. Для начала, он обеспечил Рону немоту, наколдовав "Силенцио", затем содрал с факультета двадцать пять баллов, закончил же назначением незадачливому гриффиндорцу недели отработок у Филча.
— Знаешь, я думаю, рано или поздно Малфой нарвется всерьез, — вздохнула по окончании урока Гермиона. — Шутить на такие темы…
— Скорее всего, он уже, — хмыкнул Гарри. — У нашего Ронникинса есть ещё три брата, включая старосту… Да и близнецов я бы недооценивать не стал.
— Ну, да, их попробуй, недооцени! — репутация, сложившаяся у Дреда с Форджем, была… впечатляющей. В основном тем, что их до сих пор не исключили из школы. "Шалости, детские шалости" — отмахивался от жалоб директор. "Ах вы проказники!" — журил он братьев…
В общем, у Снейпа были свои любимцы, а у Дамблдора — свои.
И масштаб покровителей более чем сказывался на масштабе "наносимого добра и причиняемой пользы". На непредвзятый взгляд юного шиноби, по сравнению с некоторыми проделками близнецов любые действия Малфоя и компании были действительно детскими шалостями. В конце концов, конфеток с непроверенными на последствия воздействия зельями слизереныш точно никому не скармливал…
Хотя теперь может и начать.
— Невилл, погоди! Я… я спросить хотела, — Лонгботтом сделал жест, по-видимому означавший "ну, давай". Он хорошо знал Гермиону. — У тебя найдется свободный… ну, час… Наверное…
Невилл задумчиво посмотрел на девочку, и так же задумчиво кивнул.
— Тогда пошли!
Пустующих аудиторий в Хогвартсе было куда больше, чем действующих. Эта отличалась от прочих тем, что здесь не было завалов из парт и стульев, не было даже доски. Гермиона присела на подоконник, одним взмахом палочки удалив с него всю пыль. Мальчишки приземлились рядом.
— Ну? — нетерпеливо спросил Гарри.
— Я не понимаю, почему мистер МакЛеод так ужасно поступил, — резко выдохнув, начала Грейнджер. — Отречься от дочери из-за того, что с ней произошел… несчастный случай? Но если я буду помогать только ей, это будет… несправедливо. Поэтому я… хочу помочь и Джинни, и остальным. Вот. Ты же чистокровный, из Благороднейшего и Древнейшего дома, и должен знать такие вещи. Так?
— Ну, да, — почесал в затылке Невилл. — В общем… Этот Кормак, он не отрекся от дочери, он обряд провел. По отсечению её от магии Рода. Ты про то, чем Благородные дома от просто родов отличаются, в курсе?
— Семь поколений волшебников непрерывной линией, — нахмурившись, кивнула Гермиона.
— Это просто признак, формальность! — отмахнулся Лонгботтом. — Благородный дом… Это не общая фамилия, и не унаследованный замок. Это, в первую очередь, магия. Она разная может быть, у кого-то арканы, у кого-то родовые дары, у кого ещё что. Там вообще на самом деле очень много всего, пересказывать замучаешься. Но если речь про сквибов, то главное, что… Ну, магия рода как резервуар такой. В него стекается сила всех членов семьи. И магия её перенаправляет как-то, ну, для блага всего рода.
— А как это с благородством связано? — задала вопрос Грейнджер, похоже, уже прикидывающая план исследований.
— Ну, чем дольше в семье рождаются волшебники, тем больше магия рода… То есть первый волшебник — магии совсем нету, просто волшебник. Потом у него семья, дети пошли — магии чуть-чуть совсем, но появляется потихоньку. К тому моменту, когда род насчитывает семь поколений и уже должен быть признан как Благородный дом, оно обычно уже достаточно сильным становится… Как-то так, — пожал плечами Невилл, благодарно кивая Гарри, извлекшему из подсумка флягу с водой. — Ну, а если появляется сквиб, то он как дырка в этом резервуаре. Через него накопленная магия начинает утекать… Там разные варианты есть, если сквиб почти как слабый волшебник, а род очень сильномогучий, то утечка почти незаметной будет. А вот если сквиб — почти маггл, а дом — слаб, то вот тут уж берегись. Опомниться не успеешь, а вместо Благороднейшего и Древнейшего дома — просто семья отдельных волшебников!
Лонгботтома аж передернуло от такой возможности.
Ну, да, его почти до самого Хогвартса сквибом считали!
— Вот поэтому мистер МакЛеод и отсек дочь от родовой магии. Но ни к изгнанию из клана, ни вообще к чему-то такому это отношения не имеет…
— А зачем тогда объявление в газету давать? — логично, как ему казалось, поинтересовался Гарри.
— Наверное, чтобы всем сразу ясно стало, что магия рода не пострадает, — Невилл ещё раз отхлебнул воды. — У дома МакЛеод могли быть какие-то обязательства на этот счет…
— Конечно! — прищелкнул пальцами мальчик. — Старшая сестра этой Сьюзан — шестикурсница с Когтеврана! Ей наверняка мужа подыскивают… Из этих ваших, чистокровных! И когда министерство решило опубликовать коммюнике…
— Да, разумеется! — решительно кивнул Невилл. — Она же дочь-наследница, значит, род МакЛеод ищет приймака… И не может допустить каких бы то ни было сомнений!
— Это же дикое средневековье какое-то! — взорвалась внезапно Гермиона. — Замужество по сговору? Опороченная невеста? Да в каком веке эти люди живут!
— Пай-девочка, ты поговорку про Рим и римлян слыхала? — постукивая пальцами по подоконнику, Гарри смотрел в окно, за которым на Хогвартс изливалось уже почти летнее солнце. — Магия рода не выдумки, родовые магические дары, родовые арканы — всё это есть и действует. Поэтому…
_________________________________
Английская поговорка "When at Rome, do as the Romans do" (Когда находишься в Риме, поступай, как поступают римляне) аналогична русским "в чужой монастырь со своим уставом не ходят" и "с волками жить — по-волчьи выть"
_________________________________
— Гарри, это — неправильно! — твердо заявила Гермиона. — Волшебники тоже люди, а их родители их как породистых кошек сводят!
— Ну, ты скажешь! — махнул рукой Невилл. — Тоже мне, кошки…
— Гермиона, это все из серии "лучше быть здоровым и богатым, чем бедным и больным"! — одновременно с Лонгботтомом произнес Гарри. Мальчики переглянулись, и Поттер продолжил:
— Нет таких волшебников, которые в здравом рассудке откажутся от дополнительной силы, арканов и даров! Даже я это понимаю! По крайней мере, пока что…
— Э-ээ?
— Ну, знаешь, мы же пока что ещё, в общем, дети… Нам гормоны по мозгам не бьют! — объяснил Гарри. Гермиона стремительно покраснела, что-то пробормотала и вылетела из класса.
— Что?
— Да не, ничего, — пробормотал Невилл, отводя удивленный взгляд. — Пошли?
* * *
Вечернее занятие "клуба артефакторов-любителей" тоже прошло под знаком сквибов. В применении к артефакторике.
— Как вы знаете, Статут Секретности прямо запрещает любые артефакты, которые можно активировать иначе, чем прикосновением волшебной палочки… или концентратора любого другого вида, — Гарри взмахом палочки поднял в воздух картинки с изображениями европейской волшебной палочки, японского меча-катаны, персидского перстня. — Единственным исключением являются защитные амулеты, да и то далеко не все… Есть отдельный список защит, амулеты которых, согласно правилам Статута, для того, чтобы поддерживать свою активность, должны постоянно контактировать с волшебником. То есть амулет работает, только пока его носит волшебник.
Мальчик обвел глазами сидящих в комнате школяров. Гермиона внимательно слушала, когтевранцы, судя по выражению лиц, пока что не услышали ничего нового, да и остальные пока не понимали, к чему это всё.
— Проще говоря, законопослушному сквибу в Волшебной стране живется очень не весело, — в глазах школяров замелькали искорки понимания. — Сам он творить волшебство не может, и ни один артефакт, даже самый простой, чисто бытового назначения, ему повиноваться не будет.
— Ну, насчет бытовых ты не совсем прав, — возразил Финнеган. — Есть…
— Шеймус, если поискать, то найти можно что угодно! Но я же сказал — законопослушный сквиб, — Гарри подчеркнул "ЗАКОНОПОСЛУШНЫЙ" тоном, выражением лица и назидательно поднятым пальцем. — То, что можно найти в магазинчике в Отбойном тупике или заказать через посредника в Яме… Это, сам понимаешь, для начала нужно ещё поискать, да ещё так, чтобы найти. Тут хотя бы без специфических знаний и знакомств не обойтись, а у законопослушного сквиба их не может быть по определению!
— То есть им всё же можно помочь? — рубанула рукой воздух Грейнджер.
Гарри проглотил первые два напрашивающихся ответа, и хитро усмехнулся:
— Пай-девочка, я на тебя плохо действую! Ты уже готова преступать закон?.. — на последних словах он глупо вытаращился, приоткрыв рот и приложив ладони к щекам, как типичная шокированная домохозяйка из старого черно-белого телешоу.
Гермиона покраснела, как рак, и начала бурно и бессвязно оправдываться.
— Но в принципе ты права, да. Способы есть, их даже довольно много, — дождавшись, пока она смутится окончательно, продолжил мысль Гарри. — Проблема в том, что, допустим, поискать и найти удалось. Допустим. Дальнейшие события неминуемо приводят к одному финалу, только декорации разные. В диапазоне от визита на дом мистера Уизли с последующей лекцией "ай-яй-яй, как вы неправы", конфискацией незаконного и штрафом… И заканчивая… может, даже и "пятерочкой" Азкабана. Были, понимаешь ли, прецеденты.
Слово "прецеденты" Гарри произнес как "пренценденты", причем выговорил по слогам, чему-то при этом ехидно ухмыляясь.
— Что, серьезно Азкабан? За какие-то бытовые артефакты?
— Не за артефакты. За нарушение Статута, — о том, что в том случае, когда дело кончилось Азкабаном, причем пожизненно, кроме нарушения Статута виновному вменяли ещё двадцать восемь трупов (по счастью, ни одного волшебника, строго магглы) и злоумышленную менталистику, Гарри благоразумно умолчал. — Именно поэтому я и считаю, что единственным разумным способом помочь Семерке является обучение их жизни вне Статута. У магглов.
— Эй! — возмутился кто-то из чистокровных, но Мальчик-Который-Выжил его возмущение проигнорировал:
— Потому что разнообразные псевдо-концентраторы и незаконные артефакты сравнения с обычной маггловской жизнью не выдерживают. Времена, когда магглы жили в землянках, и жрали лебеду, если не удавалось наловить лягушек, давно прошли… Правда ведь, Пай-девочка?
* * *
Фокадан, планируя хорватскую операцию, в общем, понимала, что резонанс от "прощальной гастроли" будет громким. Но тех эпических масштабов, которые приняли последствия операции "Дунай-2", она как-то не ожидала. Честно сказать, она не думала, что операция окажется НАСТОЛЬКО удачной.
Хотя… хотя как сказать.
Ведь решить, удачно всё прошло или нет, можно только в зависимости от того, чего вы хотели добиться и насколько это у вас получилось.
Чертополох требовались деньги. Много денег. И она их получила.
Западно-Сербской Федерации требовался разгром хорватской армии. Достигнуто и перевыполнено: после погрома в Загребе хорваты не просто прекратили боевые действия — сама Республика Хорватия перестала существовать!
Бойцы и командиры "интербригады" хотели напоследок как следует хлопнуть дверью. И это у них вышло, о да! Такой "хлопок" вышел, что не то, что по Европе — по всему миру гул пошел!
Потери… Потери связаны только и исключительно с отступлением от плана. Говорила ж она им: "Один удар — только ОДИН! — и уносим ноги тут же!"… Так ведь нет! "Мы должны! Мы обязаны!"
И что в результате? На Белград цикнули из Брюсселя, из Белграда позвонили — и батальоны РСК так в прорыв и не вошли! А "интербригада" продолжала держать Загреб. В надежде на наступление, которого так и не случилось. Хоть его и продолжали обещать… Аж до самого конца обороны города. "Что ж, обычные дела"
Погибших, конечно, жаль — но виноваты они сами.
Те же, кто работал по плану, те вышли. И выжили. Не все сто процентов, ибо неизбежные на войне случайности все же случаются. Но вполне, вполне достаточно. Кадр как минимум полкового уровня сохранился.
А те, кто подчинились приказам белградских "мудрецов", пожалели об этом буквально через пару недель — когда на сербские республики Западной Федерации обрушились натовские бомбы, а по дорогам и полям Сербской Краины поползли натовские, хорватские и боснийские танки.
Чертополох не думала, что будет ещё что-то…
Зря.
Насчет разгуливающей по школе кошки — надо будет что-то придумать и кем-то её заменить. Большое спасибо.
Мне по-прежнему нужны названия для номерных глав.
_________________________________________________
Все планы Гарри поработать с имитаторами волшебных палочек — раз уж он о них вспомнил, спасибо большое Гермионе — полетели к биджу под хвосты девятнадцатого мая. Когда до Хогвартса добрался утренний выпуск "Таймс", с первой страницы которой вопили разбросанные по тексту передовицы выделенные фразы: "Разгром леворадикальной террористической организации"… "Интерполом выдано более пятидесяти тысяч ордеров!"… "Специальные подразделения полиции и служб безопасности, а также армейские части стран НАТО провели многие сотни боевых операций"… "Террористическая сеть, созданная спящей агентурой Кей-Джи-Би и ШТАЗИ"…
"...!" — сказал себе Гарри Поттер. Мысленно, разумеется.
Самое же паршивое ждало его на четвертой странице, почти в самом конце статьи:
"Как стало известно из осведомленных источников, информация о так называемом "Новом Коминтерне", переданная демократическому руководству Российской Федерации по дипломатическим каналам, привела к разоблачению готовившегося военного переворота.
Про-коммунистические традиционалистские элементы в Верховном Совете (русский парламент), руководстве силовых министерств, среди руководителей предприятий и региональных и городских менеджеров, затаившиеся после крушения Советского Союза и прихода к власти демократического правительства, планировали, опираясь на помощь террористов "Нового Коминтерна" и агентуру КГБ, свержение законно избранного президента-демократа и восстановление тоталитарного коммунистического режима"…
* * *
— …Гарри! Гарри!
— Что?
— Что ты такое читаешь, что тебя так заворожило? — сидящий перед камином мальчик, только сейчас заметивший, что его кто-то зовет, молча показал Гермионе газету. —Газета? Маггловская газета? Ой, а она на каком…
— Она на русском. Что случилось?
— Ты вчера сказал, что на самом деле среди магглов почти три процента не-магглов, и это никого не волнует, — зачастила взволнованная чем-то мисс Грейнджер. — Я искала в библиотеке, но так и не…
— Там ты этого и не найдешь, — пожал плечами Гарри. — Это вообще-то не секретная информация, просто… никому не интересная.
— Как такое может быть НЕ интересным? — озадачилась Девочка-Которая-Хотела-Знать-Всё-и-Ещё-Немного-Сверх-Этого.
— Многие вещи нам непонятны не потому, что наши понятия слабы, но только и исключительно потому, что сии вещи не входят в круг наших понятий, — веско припечатал Гарри. — Тебе как, коротко или в подробностях?
— В подробностях, конечно!
— Гх-кхм… Ла-адно, слушай, — Мальчик-Который-Выжил точно знал, что если не удовлетворить интеллектуальный голод Гермионы, можно стать Мальчиком-Который-Нарвался. Да и отвлечься от московских новостей… не помешает. Поэтому он устроился поудобнее, и начал дозволенные речи:
— Началось всё это очень давно, более трехсот лет тому назад. В 1689 году капитан Майкл Веррес уехал из Англии. Католику, да после Славной Революции… словом, ловить там было нечего — так что он вступил на русскую службу, получив за свои познания в артиллерии полковничий чин. Служил полковник под командованием Брюса — того самого. Тот и обнаружил в своем подчиненном слабые способности к волшебству.
— Ему не пришло письмо? Или…
— Нет-нет, Веррес был просто очень слабым волшебником, почти сквибом, — покачал головой Гарри. — Таким не присылают писем… К тысяча семьсот одиннадцатому он уже был генералом, и во время Прутского похода командовал сводной драгунской бригадой. Именно генерал-майор Веррес обнаружил использование турецкими войсками нехарактерных ранее для турок артефактно-чарных комплексов, "закрывающих" от русских войск целые участки местности — спрятанные таким образом турецкие войска и контингенты крымчаков могли внезапно нападать и так же внезапно скрываться…
— А как это связано с?..
— Ну, ты же сама хотела с начала! — скорчил обиженную физиономию Гарри. — А это самое начало и есть. Так вот, выяснилось, не сразу, уже после… В общем, это были разработки, предназначенные для поддержания Статута Секретности. Туркам, турецким волшебникам, их передали французы, которые хотели тем самым ослабить Австрию, воевавшую с Францией за Испанское наследство. Турция ведь тогда ещё не подписала договор о Статуте, а вот волшебники Священной Римской Империи Германской Нации уже были им связаны. А также выяснилось, почему комплекс действовал не на всех солдат, а только на большинство…
— Сквибы!
— Точно! — Гарри сложил пальцы пистолетом, указав им на Гермиону. — Именно сквибы. А также слабые волшебники, не попадающие в школу из-за бессмысленности обучения… Такие, как Майкл Веррес. Россия, подписавшая к тому времени договор о Статуте, оказалась в том же тупике, в который французы загнали австрийцев. Но у русских уже был ответ…
Гарри сделал театральную паузу, которую тут же испортила Гермиона:
— Сквибы! Они начали использовать сквибов!
— Пять очков Гриффиндору, мисс Грейнджер! — правду сказать, шотландский акцент МакГонагалл у Гарри не получился. — Да, генерал Веррес начал использовать сборные подразделения сквибов ещё в Молдавии. После окончания войны с Турцией император Петр повелел ему заниматься этим на организованной основе. При Петре Втором и Екатерине Первой Капральская Особого Строю школа существовала, что называется, "на птичьих правах" — точно как и Навигатская школа, и другие нововведения монарха. Но после прихода Анны отношение изменилось, а уж после того, как война за польское наследство пошла успешно, и стало ясно, что вскоре придется иметь дело с турками, работа и вовсе закипела. К началу компании тридцать пятого года у Миниха было уже три гусарских полка, набранных из солдат, оказавшихся не магглами…
— То есть они продолжали использовать сквибов до тех самых пор, пока Турция не подписала договор? — в ответ Гарри покачал головой:
— Спецчасти, сформированные из сквибов, Российская Империя продолжала использовать до 1917 года. В Советском Союзе их использовали до 1991 года. Не знаю, как с этим дела обстоят в Российской Федерации и других пост-советских странах… Наверное, будут продолжать пользоваться теми же наработками.
— Но это же само по себе нарушение Статута! — возмутилась Гермиона.
— А вот тут всё очень хитро… — прищурился Гарри. — Вся структура, контактирующая с волшебным миром, укомплектована исключительно сквибами. Которые не магглы. Поэтому ограничения Статута на них распространяться не могут.
— Действительно, ловко придумано, — задумчиво протянул "незаметно" греющий уши Финч-Флетчли. — И русские продолжают их использовать?
Гарри потер нос, задумчиво глянул на Джастина.
— Не только русские. Наши тоже — наемниками в составе частей Ост-Индской компании, к примеру, или как коммандосы во время Африканской компании. Американцы, немцы, французы… Все рано или поздно понимали, что на войне случается слишком много случайностей — а волшебников слишком мало, чтобы можно было позволять этим случайностям с ними случаться.
— И в чем тогда разница?
— Так значит, все знают про три процента?
Хор у Джастина и Гермионы получился на редкость слаженный.
— Разница в том, что кроме России, специальную школу для сквибов учреждали только японцы эпохи Мэйдзи и немцы после денонсации Версаля. Причем и те, и другие опирались на русские разработки…
— И тут мы наконец-то подходим к сути! — голосом ведущего "Колеса фортуны" прорычала мисс Грейнджер, сверля Гарри сердитым взглядом, как бы намекающим, что к сути лучше действительно перейти побыстрее.
Тот в ответ только фыркнул, но к делу всё же перешел.
— Русская система при своем появлении, то есть в тридцатых годах восемнадцатого века, имела два компонента. Это, во-первых, особая школа для сквибов из семей под Статутом, семей волшебного мира. Детишек в нее принимали в одиннадцать, и готовили как будущих офицеров. И, во-вторых, это были губернские рекрутские комиссии, через которые проходили все новобранцы для русской армии — среди прочих обследований там проводили тест на восприимчивость к волшебству. Если новобранец тест проходил, и при этом подходил по другим данным, он мог попасть в гусары, егеря, шеволежеры… Или как там ещё назывались части СпецКорпуса в тот конкретный период времени. В Советском Союзе появилась третья компонента, связанная с введением всеобщего обязательного школьного образования. Теперь обследования проводились вначале в школе, а затем, уже в момент призыва, более тщательно. Цель и результаты этих обследований засекречены, некоторые исследователи полагали, что русское министерство магии вместе с маггловским правительством СССР проводили какие-то евгенические программы, или ещё какие-то эксперименты того же рода…
— Евгенические программы? В смысле — выводили из сквибов более лучших сквибов, что ли? — чуть удивленно протянул Джастин. — Зачем?
— Тут предположения расходятся, — развел руками Гарри. — Гриндевальдовцы полагали, что посредством евгеники, скрещивая слабых волшебников со всякими волшебными народами, большевики собирались выводить суперсолдат для завоевания мирового господства. Возможно, то же самое думали и в нашем министерстве, и во Франции, но тут уж неизвестно — потому что соображения гриндевальдовцев после поражения опубликовали, а архивы стран-победительниц до сих пор секретны…
— А это вообще возможно? — покраснела Гермиона. — Ну, в смысле…
— Пай-девочка, ты что, профессора Флитвика и Хагрида никогда в жизни не видела-не слышала-не знала? — непритворно удивился мальчик. — Так я тебя заверяю, гоблины и великаны ещё не самые…
Мисс Грейнджер покраснела ещё больше, вскочила — и только стук каблучков вверх по ведущей в спальню девочек лестнице!
— Так значит, три процента — научный факт, да? — прищурился Джастин. — Но в Англии населения больше пятидесяти миллионов — а сколько волшебников?
— По данным переписи девяносто первого года — пятьдесят семь миллионов восемьсот тысяч, — кивнул Гарри. — То есть теоретически не-магглов на территории Соединенного Королевства должно быть около миллиона семисот тысяч человек. Сколько есть на самом деле, никто не знает, потому что никакого учета не ведется. Магглорожденные сквибы никому не интересны…
— А слабоволшебники?
— Магглорожденные слабые волшебники, не попадающие в Хогвартс по цензу магии, могут идти на все четыре стороны, — ухмыльнулся Гарри. — Британское Министерство Магии помашет им вслед платочком и даже пожелает доброго пути!
— Но… но почему?
— Потому что в Волшебной Стране налогов не существует, — Мальчик-Который-Выжил-и-Хотел-Выживать-и-Дальше уяснил этот экономический финт ещё в десятилетнем возрасте. Для Джастина это было открытие, Невилл и Шимус вообще не поняли, что тут такого.
— Источников дохода у Министерства ровно три. Это половина чистой прибыли Гринготтса — фактически, взимаемая с гоблинов дань. Это различные пени, штрафы, оплата лицензий, гербовый сбор, плата за издаваемые министерством справочники… И так далее. И — философский камень Фламеля. Пользоваться которым министерство, согласно условиям четвертого протокола Статута, не может. Камень передан гоблинам, и только они имеют право проводить с ним операции — но полученное таким образом золото попадает в министерские сейфы Гринготтса… Причем количество золота, преобразованного с помощью камня, ограничено международными соглашениями — с одной стороны, британского Министерства с министерствами других Держав, имеющих в собственности Камни, а с другой — британского филиала банка Гринготтс с филиалами в других странах и державах…
К этому моменту гриффиндорцы глазели на Гарри Поттера так, словно у него вдруг выросла вторая голова — а особенно вытаращенными были глаза магглорожденных.
Мальчик-Который-Выжил имел среди ало-золотых репутацию умника. И если бы не умение летать на метле так, словно он на ней родился (капитан квиддичной команды факультета едва не рыдал, услышав первый отказ Поттера вступить в команду — но, кстати, не успокоился, регулярно подкатывая к "не понимающему своего счастья шкету") и талант, проявляющийся в едва ли не ежедневно случающихся в коридорах Хогвартса стычках, считался бы даже и ботаником…
Но такой лекции даже от него вряд ли кто ждал. Это ж не руны или арифмантика!
— Э-ээ… Гарри, а откуда ты всё это знаешь? И про сквибов, и про русских, и про налоги… — выразил, наконец, общее недоумение Дин Томас.
— Значит, нужные книги я в детстве читал… Ладно, Джастин, давай на этом закончим. Мне ещё по зельеварению три фута, и по начерталке восемь многогранников по плоскости раскладывать…
— Один вопрос! Как связаны отсутствие налогов и…
— Да проще простого! — махнул рукой Гарри, поднимаясь из кресла. — Налогов волшебники не платят, но необходимость оплачивать социальные программы с министерства никто не снимает! Конечно, у благородных и Благороднейших и Древнейших Домов есть традиция поддерживать те или иные объекты — как совет Попечителей поддерживает, к примеру, Хогвартс…
Джастин — и не один он — понимающе кивнул. Про Совет Попечителей этой весной в Хогвартсе не слыхал разве что глухой… или мертвый.
— Такие же советы есть у той же больницы Святого Мунго, к примеру, у… Да много где. Но состоятельных Домов мало, и становится все меньше. Поэтому большую часть расходов несет министерство. И денег чернильницам постоянно не хватает… Ясно, да? Британское Министерство Магии рассматривает слабоволшебников, рожденных по ту сторону Статута, не как возможный ресурс, а как потенциальных нахлебников. И на Мордреда они бюрократам сдались в таком случае?
Окончание летнего семестра пролетело как в тумане. Хогвартс возвращался к нормальной жизни, только с небольшими изменениями, включающими в себя, кроме всего прочего, назначенного Министерством второго заместителя директора. На эту должность был поставлен чиновник по имени Демпстер Уигглсвейд, вынырнувший из каких-то заплесневелых подвалов министерской канцелярии и производящий впечатление полного ничтожества — мелкий, незаметный столоначальник из Отдела Магического Правопорядка, угодливый, бледненький, даже какой-то синеватый. Гарри своим поведением он напоминал Акакий Акакиевича.
Блистательного Люциуса Малфоя сняли с должности попечителя. Ходили слухи, что для того, чтобы избежать обвинений в запугивании и угрозах, лорду Малфою пришлось изрядно растрясти свой сейф. Драко уже больше не расхаживал по школе так важно, как будто она принадлежала ему. Напротив, он выглядел обиженным и надутым.
Дамблдор, пару раз показавшийся на трапезах в Большом зале, выглядел почти как обычно. Добрый, слегка безумный — в ХОРОШЕМ смысле слова — Дед Мороз, с колокольчиками в бороде и лукавым прищуром. Но это был Дед Мороз после Нового Года, облетевший весь мир и наградивший подарками все сколько-то там сотен миллионов добрых деток. В общем, такой Дед Мороз, которому хочется хлопнуть стакан виски, и лечь спать на недельку-другую. Схватка с Министерством для председателя Визенгамота даром не прошла, нет…
Вскоре пришло время возвращаться домой на Хогвартс-Экспрессе. Гарри, Гермиона, Невилл, Шеймус и братья Уизли — Фред, Джордж и Рон, Перси где-то бродил — сидели в одном купе. Они с пользой провели последние часы, когда им ещё разрешалось колдовать, прежде чем наступили каникулы. Они играли в Подрывного Дурака, взорвали самый последний Фейерверк Флибустьера Фреда и Джорджа и потренировались в использовании "экспеллиармуса" и школярских дуэльных заклинаниях… К сожалению, от мыслей о судьбе Джинни, встреча с которой неотвратимо приближалась, даже самые увлекательные развлечения надолго отвлечь не могли — ни братьев, ни распираемую благородными побуждениями Гермиону.
К вокзалу Кингс Кросс они подъезжали в молчании. Братья в суровом, только желваки по скулам катались. Мисс Грейнджер тихонько вытирала щеки ладошкой. Гарри и его банда молчали сочувственно.
— Ладно, народ, — вздохнул наконец Гарри. — Я… посылал сову своей тете… Она обещала подыскать что-то подходящее…
— Думаешь, она сможет что-то сделать?
— Ну, мистер Тонкс работает же по ту сторону Статута, так что, наверное, сможет как-то устроить это всё. Конечно, не Итон или Харроу… Или что там у девочек вместо Итона. Но что-то приличное подобрать можно будет… Наверное.
— Итон? — скептически хмыкнула Гермиона. — Гарри, ради всего святого! Мистер Уизли не сможет заплатить ТАКИЕ деньги!
— М-мда, пожалуй…
— Что такое Итон?
Гарри подавился и долго кашлял. Быть англичанином — и не знать ничего о… А, ну да. Вол-лшебники! Сам он о школе своей мечты знал столько, что мог бы говорить часами. Ведь если бы не Дамблдор… Чтоб его Рикудо на девяносто девять частей порвал и на луну закинул!.. То он смог бы претендовать на королевскую стипендию! А та-аам… Планы, составленные когда-то, все ещё зудели в дальнем, пыльном чулане мозга. Фантомные ощущения, как после ампутации, когда болит или чешется рука, которой больше нет.
У Гарри Поттера чесались и болели упущенные возможности.
— Это одна из пяти самых престижных маггловских школ в Англии, — наконец подобрал нужные слова юный Герой Магической Британии. — Более трети выпускников Итона поступает в Оксбридж, и всякий из них может поступить в любой менее значимый университет…
— И поэтому плата за обучение там одна из самых высоких!
— Гермиона, Итон — это реально круто, но в первой пятерке по стоимости — только швейцарские школы-пансионы, — вздохнул досконально изучивший вопрос Поттер. — Вроде Institut Le Rosey или колледжей Beau Soleil и Aiglon. Потому что в Итон ещё и берут да-алеко не всех…
— И сколько стоит этот… Итон? — деланно-небрежно поинтересовался Ронни. Близнецы тоже слегка ожили — юный Герой в Гриффиндоре пользовался репутацией человека, попусту не болтающего.
— Чуть больше двух тысяч галлеонов за триместр, около семи в год.
— Семь тысяч галлеонов за год? — у всех чистокровных в купе отвалились челюсти. Да и Шеймус был явно впечатлен суммой. Но самым потрясенным был все же Рон. — Да это ж охрененно огромадная куча бабла!
— Сорок тысяч фунтов в год за то, чтобы сидеть за одной партой с будущими членами парламента, министрами и бонзами Сити? Как мне кажется, это не так уж дорого…
И биджу бы побрал мордредова Дамблдора!
* * *
Первое утро летних каникул Гарри встретил, наматывая круги по специально проложенной вокруг Тонкс-Мэнор дорожке. К тому моменту, когда остальные члены семьи Тонкс подтянулись на запах тостов с запечённым, расплавленным сыром на них, Мальчик-Который-Выжил пребывал на ногах уже часа два, и был бодр и весел, как маленькая, но очень жизнерадостная птичка.
Кроме кофе, чая и сока, к завтраку прилагались также и газеты — "Таймс", "Телеграф", "Мэйл" и "Ежедневный Пророк". В последнем на первой странице красовалась статья, заставившая Гарри подавится тостом.
"Лорд Малфой, ведомый такими широко известными добродетелями, как щедрость, великодушие, бескорыстие и милосердие, решил оказать помощь пострадавшим в ходе недавних событий девочкам — предоставив им стипендию, учрежденную специально по этому поводу. Несчастные обездоленные бывшие ведьмы смогут теперь продолжить учебу в маггловских учебных заведениях, что позволит им хоть как-то устроить свою жизнь в суровом мире по ту сторону Статута".
— Вот …, … оно вперехлест и за ухо! — воскликнула Тонкс, прочтя заметку через голову Гарри.
— Юная мисс! Ещё раз повторится — и ваш язык будет вымыт с мылом! — леди Андромеда, как обычно, сопроводила угрозу улыбкой, но ни у кого из присутствующих сомнений в серьезности обещания не возникло. — По какому поводу ажиотаж?
— Муж тети Нарциссы решил как следует уесть Артура Уизли… и заодно немного поправить репутацию, — объяснила выдернувшая у Гарри газету восходящая звезда аврората. — Ну, или наоборот — поправить репутацию и заодно порадоваться, уев Уизли…
И дети наперебой принялись объяснять старшим, как зло подшутил над несчастным магглофилом лорд Малфой. Ведь мистер Уизли настолько его не любит, что никогда не примет никакую стипендию! А сам он никогда не сможет оплатить учебу дочери в сколько-нибудь приличной школе!..
— Да, это так, — кивнула дочери леди Андромеда. — Гарри, я поинтересовалась школами, в которых могут учиться сквибы… Список не очень большой, и таких, плату на обучение в которых может себе позволить Артур в его ситуации, там нет.
— Это школы такие дорогие или у мистера Уизли все настолько плохо? — Гарри, конечно, знал, что Благороднейший и Древнейший Дом Уизли находится, мягко сказать, в непростой ситуации… Но чтобы до такой степени? То есть что, вообще никаких резервов на черный день?
— Гарри, ты что, думаешь, школы, в которых работают люди, связанные с Волшебной Страной, встречаются на каждом шагу? — приподняла бровь тетя Меда. — Вынуждена тебя огорчить — таких школ двадцать две на всю Магическую Британию. И даже самая дешевая из них стоит больше двухсот галлеонов в год.
"А для Уизли и двадцать-то проблема!" — не прозвучало, но подразумевалось.
— Двести? Хм-ммм… — Гарри потер подбородок. Гарри потер нос. Гарри почесал в затылке… И только рукой махнул: — Двести я потяну!
— Ты собираешься заплатить за Джинни Уизли? — не поверила своим ушам Тонкс. — Двести галлеонов в год?
— Можно даже больше, — Гарри помнил, что средствами из сейфа он может распоряжаться только по согласию с опекуном, но против помощи Уизли директор возражать точно не будет. — У меня в Гринготтсе лежит достаточно золота, чтобы позволить себе немного думать о… друзьях.
— Действительно, — пробормотала тетя Меда, тут же поднявшись из-за стола и сообщив, что она немедленно пошлет "бедняжке Молли" письмо с предложением Гарри и собранными данными о школах.
— Это поступок настоящего друга! — хлопнул Гарри по плечу доктор Тед, уже собравшийся ехать на работу. Тонкс ухитрилась сделать свое лицо похожим на лицо Гарри, а волосы кольцом окрасить в золотой цвет. Видимо, намекала на нимб. Мальчик показал ей язык и смысля через камин.
У него сегодня были дела в Гринготтсе.
* * *
Как и догадывался юный шиноби, у гоблинов и в самом деле был отдел, занимающийся переделкой маггловского оружия для магов. Это означало напыление волшебных металлов на детали, которые могли испортиться под влиянием магического поля — или изготовление новых деталей с добавлением в сплав каких-либо присадок. Первое было дешевле, а второе гораздо надежней. Ведь пружины, на которые что-то напылили, пусть даже очень тонким слоем, все же начинают работать как-то по другому, не так, как то было предусмотрено при создании. Также модернизируемое оружие защищалось от заклятия "осечки". Переделанные подобным образом "стволы" продавались в специальной лавочке вместе с прочим массового производства боевым снаряжением — ножами и кинжалами, защитной одеждой, легкой броней, амулетами…
Гарри повертел в руках тяжелый длинноствольный револьвер.
— Какую частоту он держит? — отвечающий за торговлю огнестрелом полугоблин посмотрел на него удивленно. — Ну, "осечку" со стационара?
Продавец понимающе кивнул и зашуршал страницами брошюрки.
— В данной комплектации — сто в секунду, — услышав это, Гарри поморщился и положил револьвер на прилавок. Мортира калибра .455, да ещё и такая фуфлыжная защита!
— Выбор, я вижу, у вас небольшой, — на витрине были выставлены револьверы-переломки, британские табельные "Вебблей" и "Энфильд" и итальянские и американские копии "Смит-Вессон Русский", обрезы-хаудахи с вертикальными и горизонтальными стволами 8-го, 12-го и 16-го калибров, помповые дробовики, рычажные леверы типа "винчестер", магазинные винтовки… И, в специальной отдельной витрине, прикрытой зачарованной решеткой, красовались АК-47, АКС, "Узи" и FN-FAL.
— Здесь у нас выставлены те образцы, которые мы переделываем серийно и достаточно массово, то есть некоторое количество каждого образца уже есть у нас на складах… Для наших покупателей так удобнее — повел длинным носом полугоблин. — Если интересуетесь чем-то более… редким, то есть ещё отдел, продающий трофейное и редкое оружие. Там же вы можете заказать что-либо…
— Ну, давайте посмотрим, — Гарри пытался сохранять серьезность, но внутренне чувствовал себя как ребенок в большой и богатой семье накануне Рождества. Вот сейчас будут подарки!!!
В длинной узкой комнате, служившей чем-то средним между складом и торговым залом, все стены покрывались мелкой решеткой, за прутья которой были прицеплены крючки. На этих крючках висели, зацепленные за предохранительные скобы, пистолеты и револьверы — огромное количество пистолетов и револьверов. Тут были и классические модели, вроде армейских кольтов М1911, длинноствольных поджарых "парабеллумов", немецких армейских "вальтеров", бельгийских, канадских и английских "браунингов" двойного действия и массивных 96-х "Маузеров", и самые новые и современные — "Беретты 92", ЗИГ-Зауэры, Llama, "Джерихо", "Пустынный орел", AMP… В оружейных пирамидах в центре зала был собран столь же пестрый набор винтовок, дробовиков, автоматов, автоматических винтовок, пистолетов-пулеметов — начиная с каких-то револьверных монстров чуть ли не под патрон "Лефоше", и заканчивая новехонькой "Энфилд L-85". Здесь даже два пулемета было! Чешский ZB-26 и русский "Дегтярев", оба — вытертые, с покрытыми резьбой прикладами и гравированными на металле рунами, но при этом даже более боеспособные, чем раньше.
— Ого! — Гарри осматривался, горящими глазами пожирая оружие. — Вот это да!
Ценники, прикрепленные к стволам, были большими и очень яркими. Кроме цены, весьма впечатляющей (ни одной трехзначной цифры тут не было), на них ещё была прописана устойчивость к заклятию осечки, а также какие-то дополнительные особенности, если они здесь имелись. Какой-то пистолет мог послать в противника не только пулю, но и петрификус, а какой-то, наоборот, создать щитовые чары. Амулеты, врезанные в деревянные щечки рукояти вон того "Смит-Вессон 4506", нейтрализуют яд в укусах американских щитомордников, гремучих змей и медянок…
— Интересуетесь экзотическим оружием, достопочтенный? — Гарри, прикидывающий к плечу сияющий полированным металлом Vigneron М2 с глубоко вбитыми в поверхность воронеными пластинками, покрытыми мелкой, почти неразличимой серебряной насечкой, чуть было не выронил пистолет-пулемет. Незаметно подкравшийся гоблин был… видимо, не совсем гоблин. Но кто бы он ни был на вторую половину крови, двигался он так бесшумно, что сумел подкрасться к неплохо, в общем, натренированному шиноби совершенно незамеченным.
— Я… эм-мм… Да, интересуюсь. Что такое это "Невыносимая Боль Осознания Бытия"? — мальчик помахал прицепленным к оружию ценником.
— Это малоизвестное волшебство откуда-то из Центральной Африки. Тот, кто попадает под него, осознает бытие самым болезненным и мучительным образом, — полугоблин почесал подбородок. — Это осознание настолько мучительно, что люди предпочитают зубами выгрызать себе вены и истечь кровью, только бы не оставаться наедине с этим ощущением.
— Ого! А "фините" не помогает?
— Как говорят те, кто там был, невыносимая боль… Невыносима. Волшебник не может чувствовать, не может помнить ничего, кроме боли. Так что сам на себя он фините скастовать не сможет. А спасти других… можно не успеть. Человек, в которого попадает заклятие, очень часто убивает себя раньше, чем его успеют обфинитить.
— В таком случае — действительно полезная штука, — с уважением посмотрел на "Виньерон" Гарри. — Но только в качестве защитного амулета. Как оружие…
— Ну, это да. Безнадежно устарел, — хмыкнул гоблин-полукровка. Юный шиноби пока что так и не понял, кто же он был на вторую половину. — Вы ищете что-то конкретное?
— Хм-ммм… Тут довольно много пистолетов — не меньше, чем револьверов. А в том зале пистолетов нет вообще, и револьверы только одного образца. Это что-то значит?
— Заклинание "осечки" и методы защиты от него оружия изменяются непрерывно, — полугоблин, слишком невысокий, слишком широкоплечий и слишком волосатый для получеловека, говорил неторопливо и веско. — И новым формулам доверяют далеко не все. Многие считают, что лучше шесть-восемь патронов и надежность, чем десять-пятнадцать, но с риском лишиться оружия в самый важный момент.
— А, я понял. ПОСТОЯННАЯ БДИТЕЛЬНОСТЬ! Да?
Пока консультант кашлял, Гарри рассматривал стоящие в пирамиде стволы. Что-то у него в голове крутилось…
— Вы не могли бы мне подсказать кое-что?..
Банк Гринготтс оказывал все возможные деловые услуги. Все возможные ЗАКОННЫЕ деловые услуги. Гоблины Трех Племен вообще чрезвычайно честны и законопослушны — что связано с принесенными их вождями и шаманами Обетами и данным ими Великим Гейсом. Согласно которому они будут честны и законопослушны… или умрут.
Гоблины, правду сказать, не очень любили быть честными и законопослушными. Да что там, они это просто ненавидели! Потому что когда ты ВЫНУЖДЕН быть честным, а всех окружающих никто и никогда ни к чему подобному не принуждал — это раздражает.
Сильно.
Именно поэтому, кстати, всякий, кто имеет дела с гоблинами, должен очень внимательно читать договора. Особенно примечания. Особенно те, что самым мелким шрифтом.
В списке услуг, которые предоставлял банк, был и поиск и подбор… персонала. Конечно, в зависимости от того, насколько глубоко уважаем клиент: кому-то всего лишь подыщут приходящую на пол-дня няню, или специалиста по уходу за садом… могли помочь купить домового эльфа, или нанять работников на мануфактуру…
Более крупные и уважаемые клиенты могли рассчитывать на взаимопонимание с мастерами по поиску редких и ценных вещей, с экспертами по улаживанию личных или рабочих разногласий, со специалистами по массовым дискуссиям с бизнес-партнерами и политическими оппонентами… Говоря проще, с ворами (высоко квалифицированными), убийцами (крайне, крайне профессиональными) и с отрядами тяжело вооруженных наемников. А также с любыми другими профессионалами в любой нужной глубоко уважаемым клиентам области знаний и практической деятельности.
К сожалению, некоторые клиенты были… немного слишком требовательны. Пожалуй, их можно было бы назвать капризными.
Дети!
* * *
Честно сказать, Гарри тоже не испытывал особого восторга.
Он всего лишь хотел найти себе телохранителя! Русского, недавно из России, не имеющего проблем с возвращением на родину и имеющего опыт по обе стороны Статута. Желательно — больше по ту, чем по эту. И, конечно же, профессионала. Не такие уж сложные требования, правда? Он, в конце концов, не натягивал на себя иллюзорный облик Рэйчел Мэррон, и не требовал подать сюда Фрэнсиса Фармера!
Но — вот.
Уже восьмое собеседование!
И семь предыдущих прошли… не слишком успешно.
— Добрый день, Алексей Николаевич.
— Good morning! — лицо соискателя сообщало, что у него-то утро отнюдь не доброе. Но он очень старался, изображая ту самую полную оптимизма и любви к жизни улыбку, которая должна быть у любого, ищущего работу и не желающего выглядеть вконец отчаявшимся типом, и которая почему-то почти всегда отдает пластиком.
— Давайте будем говорить по-русски, хорошо? Мне нужна… языковая практика, — Гарри улыбался так же старательно, но гораздо более умело. — Итак, вы… Никонофф Алексей Николаевич, год рождения девятнадцать шестьдесят пять, чиф-саджент оф стейт секьюрити, волшебник класса D… Расскажите о себе. Что-то кроме этого.
— Гм-мм… Ну… Родился я в городе Саратове…
* * *
История Лехи Никонова была предельно проста. Родился. Учился в школе. Призван в армию в 83-м, согласился пройти специальную подготовку, по окончании учебки распределен в группу специального назначения "Поток", в группу "Сигрюн", приписанную к отряду каскадеров, стоящему в Асадабаде, провинция Кунар, всего в пятнадцати километрах от пакистанской границы. В ходе реорганизации весной 1985 года группа получила номер 715 и была приписана к отряду 334. Сверхсрочная. После вывода 15-й бригады и расформирования "Потока", уже как кадровый офицер ГРУ, получил предложение съездить в командировку в "дружественную африканскую страну".
К несчастью, страна была "дружественной" только до тех пор, пока у СовСоюза были деньги. Уже через месяц после прекращения финансирования хозяева разочаровались в идеалах социализма, расстроились и тут же изменили политический курс на сто восемьдесят градусов, с негодованием разорвав всяческие отношения с "гнусными комми" и тут же задружившись с дядей Сэмом. А в качестве жеста доброй воли, отдали американцам весь штат военных советников. Включавший его и ещё пяток офицеров разного ранга.
Но ежели остальных, непричастных к "кадрам", после некоторой волокиты янки все же вернули на родину, то занесенного в файлы специального ведомства лейтенанта, естественно, потеряли.
К счастью, на средиземноморской базе ВМС США, где держали пленного, не оказалось нужной техники и химии… И, к ещё большему счастью, о том, что до попадания в "кадры" ГРУ он был не "каскадером", а бойцом "потока", американцы не знали. Поэтому он сумел продержаться почти неделю. Однако, скорее всего, сломали бы. Но — фарт попер. Отделался легким испугом и парой шрамов. Повезло.
Спасибо пропойному морячку, что затащил на свое каботажное корыто и пристроил в трюме. В Италии его едва не подловили у самых ворот консульства. В Барселоне он сам решил не рисковать. А следующим пунктом трампа была Англия…
— …и когда этот … в … костюме в нашем посольстве в Лондоне мне сказал, что …, я просто …! — Лёха стукнул кулаком по столу. — Военнослужащий? Никонов Алексей Николаевич, шестьдесят пятого года рождения? Иди … проспись. Короче, гражданин, выход слева, просьба не задерживать очередь, … из … и наискось!
— И что было дальше?
— Утром проснулся в кутузке. Пьяный иностранец без документов, шумел и буянил… Дали, в общем, три года, но выпустили раньше за хорошее поведение. Ну, и — вот… — Леха развел руками.
— В целом ясно, — задумчиво протянул Гарри, переплетая пальцы. — А как вы на Косую Аллею попали?
— Заметил странно одетых чудиков с волшебными палочками — они ещё манекен за нос дергали… Ну, и спросил одного. Сумел заработать — так, слегка. Пару фунтов тут, пару фунтов там, — Леха неопределенно повел плечами. — Обменял у этих маленьких зеленых на галлеоны, палочку купить смог… Да и вообще на еду хватает… Но когда меня нашел посыльный из банка, и сказал, что нужен телохранитель… Это было неожиданно.
— Тем не менее это, в общем, и есть ваша профессия, не так ли? — поспешил уточнить последние детали Гарри. — Вашей задачей ведь было прикрытие действия русских волшебников против джихадистов…
— Но это же было в Афганистане! В бою! И…
— Ну, поскольку вы мне будете нужны в основном по ту сторону Статута, то особой разницы я не вижу, — пожал плечами Гарри. И решительно хлопнул по столу ладонью. — Ладно! Давайте перейдем к следующему пункту. Вы знаете, что такое "свободно-ассоциативный тест"?
— Даже не слышал никогда! — удивленно мотнул головой "поток".
— Сейчас мы сядем, я возьму вас за руки, и буду говорить разные слова. А вы будете отвечать — первое, что придет вам в голову, что ассоциируется с этим словом.
— Хм-мм… Ну, давай попробуем!
* * *
Тест прошел хорошо. Конечно, некоторых ассоциаций Леха стеснялся — к примеру, про Киев Гарри пришлось спрашивать три раза, прежде чем он сознался, что самое первое, что выскакивает у него в голове при упоминании второй столицы Советской Украины — это вовсе не "училище", а Наташка. … такая. Но в целом было полезно.
И сильно облегчило последнюю часть — с печатью.
— Ну, что ж… Вы мне подходите, — Гарри машинально стряхнул с ладоней пепел прогоревшей бумаги. — Контракт, который вы подписали перед собеседованием, можно продлить автоматически. Или, может быть, вы хотите уточнить какие-то моменты?
— Я… Ну, я не очень внимательно его читал… — Лёха немного покраснел, но смотрел прямо. — Думал, что с порога завернете… Так… Обет о Неразглашении я уже принес, а по окончании должен будут сдать все воспоминания с момента подписания договора, и позволить стереть весь этот кусок, так? Зарплата — два галлеона в день, боевые дни — двадцать галлеонов, полная оплата расходов на лечение и экипировку…
— Да, именно, — Гарри вскочил. — Пойдем! Давай, пошли быстрее!
— Куда?
— За снарягой! У них тут магазинчик прямо в банке!
* * *
Гарри взял поданный продавцом "Веблей" и протянул его Лёхе рукояткой вперед.
— Выбор, как видите, небольшой, и принципиальной разницы нет, поэтому держите этот "Марк Шесть". Тяжеловат, но надежен, и главное — большинство народу, относящегося к человеческой расе, выносит с одного-двух попаданий в уязвимые места. К тому же — более британский ствол и найти просто невозможно. Mk шесть столь же английская пушка, как fish & chips — английская еда, а дождь — английская погода!
— Я знаком, спасибо, — старший сержант лихо по-ковбойски прокрутил револьвер на пальце. — Они встречались там, в Афгане…
— О, это хорошо, — кивнул Гарри. — Ножи, пожалуйста, выберите сами — один боевой, один карманный, один мультитул. Ещё подберите себе наплечную кобуру… По вкусу. С учетом, что вы будете её носить под костюм. Маггловский костюм, то есть.
— Костюм?
— Вы мне будете нужны по ту сторону Статута, я же сказал, — Гарри кивнул продавцу отдела амулетов. — Пожалуйста, серьгу-переводчик, вон ту, типа "гвоздик", кольцо-ядолов, это вот, из солнечной бронзы, и во-он те "Рей Бен" с защитой от ментальной магии…
* * *
Выйдя из дверей паба "Дырявый котел", Лёха посмотрел на большие наручные часы — было ровно восемь тридцать утра — и огляделся по сторонам. На стоящий у входа в соседний с баром книжный магазин темно-синий "Роллс-Ройс" старший сержант обратил внимание только после того, как вышагнувший из открытой шофером двери пассажир, прикоснувшись набалдашником трости к мягкой шляпе, поприветствовал его очень знакомым голосом:
— Доброе утро, Алексис! — невысокого роста джентльмен в классическом костюме от "Армани", хорошо сидящем на его несколько нестандартной фигуре, одобрительно оглядел ошарашенного собеседника. — Отлично выглядите! Именно тот эффект, который мне был нужен!
— Э-эээ… А? — только и смог ответить Лёха, в свою очередь оглядывая джентльмена. Небольшой горб и морщинки в уголках глаз, трость с набалдашником из черненого серебра в виде головы пуделя, тяжелая даже на вид, и тяжелый взгляд из-под набрякших век. Мальчишка тринадцати лет? Да не смешите!
— Да-да, отлично! — кивнул своим мыслям джентльмен. — Но, пожалуй, котелок — это всё же некоторый перебор… Да садитесь же!
— Сэр? — осторожный вопрос всё ещё стоящего у открытой дверцы старомодного "Silver Shadow" водителя помог старшему сержанту немного опомнится. И вспомнить, что его просили "ничему не удивляться".
— Да-да, конечно… — Лёха почесал затылок, сдвинув на лоб черный "котелок", и аккуратно проскользнул в салон лимузина. Дверца захлопнулась, шофер, одев фуражку и обогнув машину, занял свое место. Трость джентльмена стукнула в толстое бронестекло, отгораживающее салон от сиденья водителя, и "Роллс-Ройс" тронулся с той тяжеловесной неторопливой солидностью, которая лучше всяких слов говорила о состоятельности и благонамеренности владельца…
Ну, или наличии солидного слоя брони.
— Итак, познакомимся ещё раз, — джентльмен извлек из стоящего у него в ногах портфеля нетолстое портмоне. — Держите. Ваши документы — пока что заверенные копии, оригиналы обещали дня через два.
— Ирландец?
— Ирландский паспорт получить оказалось проще, — отмахнулся собеседник Алексея. — Даже с учетом пересечения границ. Вы — Алексис Николас О'Ним, телохранитель и частный детектив с лицензией. Я — ваш принципал до конца лета. Зовут меня Артём или, на латинский манер, Артемиус, но на людях вы будете звать меня "мистер Фордендари". Или, когда я попрошу, "лорд Фордендари".
— Ясно, мистер Фордендари, — Лёха кивнул, просматривая остальное содержимое портмоне. Документы, деньги, визитные карточки… — А если кто-то позвонит?
— По телефону ответит ваша секретарша, — одобрительно кивнул предусмотрительности телохранителя мистер Фордендари. — Её, кстати, зовут Велма Риордан — если вдруг кто спросит. Двадцать четыре года, рыжая, разведена.
— Гх-кхм… А ей обязательно быть в разводе? — в некотором ошеломлении спросил Лёха, упрятывая портмоне во внутренний карман длинного черного пиджака. — В смысле, ну…
— Обязательно, Алексис. Инструкции уже высланы, — мистер Фордендари перебирал бумаги в извлеченной из портфеля папке, отчего голос его звучал несколько отвлеченно. — Далее, мистер О'Ним… Ваш язык неплох, хотя словарный запас и отдает отелем "Вормвуд-Скраббс". Но акцент… Я попробую найти что-то подходящее для того, чтобы вы звучали похоже на ирландца, но пока что просто постарайтесь молчать.
Алексей хотел возразить, что сидел не в Вормвуде, но ограничился тем, что просто кивнул. Звучало разумно.
— Стрелковый клуб я вам нашел, мы туда заедем после школы. Оплачен лимит в шесть сотен выстрелов, для освоения револьвера этого должно хватить… Упражнение "двоечка" знаете? Стоя спиной к мишени, ждете команды, поворачиваетесь, в развороте выдергивая оружие, делаете два выстрела, поворачиваетесь обратно. И так — до полного израсходования боеприпаса… Ещё… да. Потренируйтесь с левером и помпой, в клубе они должны быть…
За окнами автомобиля мелькали одинаковые дома одинаковых улочек — окраины Лондона, лежбище буржуа из лоу-миддл и миддл-класса.
Гарри, став старше и вспоминая дядюшку Вернона и тетушку Петунию, их дом на Тисовой, 4 — в точности такой же, как у всех окружающих — упорно не мог понять только одного… Неужели быть непохожим на других — так страшно?
Понятно, что у Дурслей на всё "необычное" была особо яростная аллергия. Но ведь и остальные, те, живущие в одинаковых домах, ездящие на одинаковых машинах и старательно притирающие себя к образу, создающемуся в рекламных вставках в телепередачи… Они-то зачем это делают?
— Проезжаем Барчестер, мистер Фордендари, — прозвучал из динамика голос шофера. — Скоро будем в Литтл-Твайнинг.
— Спасибо, Томас, — Гарри захлопнул пачку с бумагами и засунул её в портфель. — Мистер О'Ним, вы готовы?
— Да, мистер Фордендари. Или?
— Нет, здесь, я думаю, будет достаточно "мистера", — Гарри решительно кивнул и поправил запонки. — Выделываться будем в Москве…
Крошечный городишко промелькнул бы за окнами авто минуты за три, если бы мистеру Фордендари не требовалось бы навести некоторые справки в местной полиции. Которой на месте не оказалось — сержант Губольд, как стало известно от владельца соседней лавочки, был дня три как увезен "в город" с приступом чего-то остро-желудочного, то ли аппендицита, то ли отравления. Констебль Стаббз, второй из обитателей крохотного участка, по этому поводу второй день прибывал в глубоком запое, и беспокоить его смысла не имело.
— Ладно, едем! — наконец махнул рукой Гарри. — Вот же пьянь!
— Да не, сегодня Дик ещё в норме, — возразил икающий через слово собутыльник констебля. — Дик! Эй, Дик! Ты же в норме?
Тот согласно кивнул, икнул, согнулся и радостно сблевал под ноги Алексею, забрызгав ботинки и низ брюк.
От лютой смерти Дика Стаббза спасло только то, что убить констебля, пусть и деревенского, но все же офицера полиции, Гарри позволить не мог. Личность "Артёма Фордендари" создавалась не на один раз, и вложенных ресурсов было банально жаль.
Лёха извергал фонтаны матерщины чуть ли не до самого поворота на школу — и заткнутся его заставил дорожный указатель. Большой щит с невнятной эмблемой в виде оплетенного то ли лозами, то ли змеями Т-образным крестом вверху и крупной надписью "школа для юных леди". Между гербом и надписью, там, где должно было быть написано название школы, в щите имелось здоровенная неправильной формы дыра, лохматящаяся по краям уже посеревшей щепой. В фанерку явно несколько раз пальнули из дробовика — и, возможно, даже не одного. Рядом со щитом, для пущей доходчивости, торчал насаженный на колышек человеческий череп с торчащим из него ножом.
— …! — ошарашенно высказался старший сержант. Минуты через две, когда указатель давно уже скрылся за поворотом. — Да ни фига ж себе …, … оно подмышку и наискось! Это что за девочки тут учатся?
— Это не совсем верный вопрос, — Гарри был удивлен не меньше, но надеялся, что скрывал своё удивление он всё же лучше. — Правильный вопрос — ЧЕМУ тут учат…
Лесные деревья, тесно обступавшие дорогу, разошлись, открывая вид на перекресток — одна дорога уходила дальше, в поля, а вторая сворачивала в открытые ворота старинного поместья. Сразу за воротами находилась посыпанная гравием площадка, где раньше разворачивались кареты гостей, а теперь были припаркованы пожилой, но неплохо ухоженный фургон для перевозки продуктов, и ярко-розовый "Битл" с белым опускающимся верхом, стоящий прямо перед колоннами, обрамлявшими вход в особняк.
Дом, в целом трехэтажный, если считать и высокую островерхую крышу, в которой, судя по занавескам в широко распахнутых окнах, была оборудована мансарда, справа заканчивался башней высотой этажей в пять, и вид имел крайне неухоженный. Последний раз его ремонтировали уже очень и очень давно, и с тех пор старались только поддерживать хоть какой-то уровень. Гарри сказал бы, что старания оказались тщетны. Старинное поместье определенно ветшало и подвергалось вандализму — судя по облупившимся статуям с отколотыми носами, разбитым стеклам, частью закрытым фанерой, а частью просто оставленным в покое, плохо закрашенным граффити и свисающей из окна веревке, в петле которой покачивалась кукла, очень похожая на человека. На девочку. На девочку в школьной униформе.
— Это — школа? — удивленно спросил Лёха, вылезая из лимузина вслед за "мистером Фордендари". — Detdom какой-то…
— Что-то общее есть, — задумчиво протянул Гарри, входя в распахнутую дверь и попадая в небольшой вестибюль. Вдоль всех стен, кроме задней, были расставлены невысокие книжные шкафы, прямо напротив входа стоял стол, по-видимому, принадлежащий секретарю или кому-то вроде этого. За её спиной поднималась справа налево лестница на второй этаж, для того, чтобы подняться по ней, надо было пройти через дверь в стене справа от входа, наткнутся на застекленный стеллаж с сувенирами, привезенными из школьной поездки в Биафру и Камерун. Засушенные головы негров и белых, отличить одних от других можно было только по остаткам волос, маски, сделанные из костей, подозрительно похожих на человеческие… И пустое место, на котором, судя по оставшейся карточке, стояла голова полковника Мухаммеда Морталы.
Где-то поблизости кто-то невероятно страдал.
Страдал он долго.
Наконец, страдания закончились, раздался шум бегущей по трубам воды, хлопнула дверь, и из-под лестницы вынырнула молодая блондинка, которая была бы куда симпатичнее, если бы это было не утро понедельника.
— Ох! Драсьте! — хвостики прически жизнерадостно мотнулись, и неосторожная девушка издала болезненный стон. — У-ууу, блин! Голова просто раскалывается…
— Доброе утро, мисс! — приподнял котелок Лёха, успевший вызубрить несколько домашних заданий. — Мистер Фордендари хотел бы встретиться с директором школы.
— Я… Охтыж… Секундочку! — девушка снова убежала под лестницу. Вернулась она хоть и без макияжа, но гораздо более свежая. Не говоря уже о том, что макияж, наложенный утром в понедельник, её скорее уродовал, чем украшал. — Вот так лучше. Знач, вы хотите видеть мисс Фриттон? Не из налоговой, случайно?
— Нет, мисс, — покачал головой Гарри, отходя от витрины с сувенирами. — Мне просто нужно поговорить с директором…
— И о чем же вы хотите поговорить, мистер Фордендари? — лестница заскрипела под тяжелыми шагами очень высокой и довольно-таки некрасивой женщины. Собачка, которую она держала на руках, звонко гавкнула. — Ну-ну, Фитцуильям, перестань! Надеюсь, не о возврате кредита или…
— Нет-нет, ничего такого, — изящно отмахнулся шляпой мистер Фордендари. — Я к вам по поводу моей… подопечной. Когда услышал, что лорд Малфой…
— Да-да, я поняла, пойдемте! — испуганно глянув на секретаршу, перебила Гарри директор. — А вы, мистер…
— Это мистер О'Ним, мой, можно сказать, Дживс. Джентльмен при джентльмене, ну, вы понимаете… Алексис, подождите здесь. И поделитесь с леди содержимым вашей фляжки, ей, я думаю, это необходимо!
* * *
В кабинете директрисы было свежо и одуряюще пахло розами — прямо под разбитым окном находились остатки теплиц. На столе легкий ветерок шевелил бумаги — по большей части с ярко-красными заголовками вроде "Требование возвращение кредита" или "Необходимость срочной оплаты задолженности по процентам". Несколько требований уже слетели на пол, и сейчас шелестели там, потихоньку расползаясь по углам.
— Ну, вот! — произнесла директриса, несколькими взмахами волшебной палочки призвав бумаги к порядку и обеспечив какие-то гарантии того, что разговор никем не будет подслушан. — Я вас слушаю, мистер Фордендари.
— М-ммм… Я думаю, будет лучше, если вы будете звать меня Артемом… Ну, или Артемиусом. А вот как мне звать вас?
— Ох, да! Будем знакомы! Меня зовут Кларисса Фриттон, и вот уже скоро восемнадцать лет я работаю в школе…
— Это я знаю! — перебил Гарри. — Школа основана в 1926 году вашей двоюродной бабушкой Миллисент Фриттон, её наследником был её брат и ваш дед Кларенс. Ему наследовала ваша мать, Аннабель. Вы родились 29 мая 1959 года, с талантом к волшбе, и летом семидесятого года получили письмо из Хогвартса… Но, вот что интересно. В списке выпускников Хаффлпаффа 1975 года Клариссы Фриттон нет! Зато…
— Хватит! — тон директрисы, бледное её лицо, горящие ненавистью глаза и точно наставленная в лоб палочка в дрожащей руке не оставляли сомнений в серьезности её переживаний. — Достаточно, мистер Фордендари. Вы можете идти!
— Собственно, мне хотелось только выяснить, как именно к вам обращаться, — пожал плечами Гарри, откидываясь в кресле. — Должен заметить, что с вашей стороны было не очень осторожно сообщать в проспекте школы о факультете и годе выпуска — в конце концов, сведения о выпускниках общедоступны.
— Называйте меня мисс Фриттон, мистер Фордендари, — ледяным голосом порекомендовала… мисс Фриттон
— Как вам будет угодно, — равнодушно кивнул Гарри. — Теперь, если не возражаете, вернемся к вашей школе? Я о ней впервые узнал, подбирая школу для своей… Подопечной. Ну, вы понимаете, да? Нижняя позиция общего списка, и цена меньше следующей ровно в пять раз. Естественно, это меня не заинтересовало. Но потом в "Пророке" появилась эта статья, о гранте, который лорд Малфой предоставляет несчастным жертвам этой жуткой истории в Хогвартсе. Когда я узнал, что грант предоставляется только для обучения у вас… Я был немного удивлен. Теперь выясняется, что кроме двух девочек, семьи которых согласились на предложения Дома Малфой, здесь же будет учиться и юная Джинни из дома Уизли — на средства, предоставленные, не много ни мало, самим Гарри Поттером! Я верно излагаю факты?
— Пока что да, — сквозь зубы процедила мисс Фриттон.
— Дивно, просто дивно! — Гарри постарался улыбаться как можно радостнее, "во все 32", в таком раздражающе-жизнерадостном американском стиле. — Именно после этого я и начал собирать сведения о вашей замечательной школе. И кое-что нашел, конечно.
— Конечно, — без выражения кивнула директор, уже почти спокойная.
— И, в связи с этим… Я, с вашего позволения, хотел бы осмотреть школу. Побеседовать с пансионерками — насколько мне известно, часть из них остается в школе на весь год?
— Да, некоторые девочки живут у нас постоянно, — подтвердила мисс Фриттон. — Так вы собираетесь устроить к нам свою подопечную?
— Мерлин великий! Нет, конечно! Я собираюсь стать вашим бизнес-партнером!
* * *
"Роллс-Ройс" с неторопливой вальяжностью катился по узким сельским дорогам. Гарри перебирал бумаги, глубоко уйдя в свои мысли, пока Лёха вполголоса делился мнением о школе, возникшем после двухчасовой беседы с секретаршей. Мнение было почти исключительно непечатным.
— Да-да, Алексис, вы правы, но всё-таки… — пробормотал, наконец, мистер Фордендари, засовывая бумаги в портфель и откидываясь на спинку сиденья. — Итак. Сейчас мы возвращаемся в Лондон, я высаживаю вас у клуба, там вы отстреливаете лимит… Упражнение "двойка", не забыли"? Отлично. Нормальная, не бросающаяся в глаза одежда, я думаю, у вас есть? Ну, в смысле, джинсы, куртка обычная — всё такое? Завтра утром я представлю вас своим опекунам, а вечером мы вылетаем в Москву…
— Вылетаем?
— Да, — запрокинув голову и сняв очки, Гарри массировал переносицу большим и указательным пальцами. — И обдумайте кандидатуры напарников — водителя с машиной и переводчика нам предоставит турагентство "Гринготтс", но телохранитель… Это совсем другое дело.
— Кандидатуры? Да я не думаю, что хоть одного профи знаю! — удивился Лёха. — Хотя…
— Отставные солдаты вроде вас меня вполне устроят, — заметил Гарри. — Но я вас, кажется, перебил. Была мысль?
— Ну, у нас в учебке осназовской, её на базе училища погранвойск развернули, старшим преподавателем была ведьма, она раньше в "девятке" работала… Это девятый отдел 13-го главного управления, аналог 9-го главного управления, но для волшебников. Сейчас она, наверное, уже в отставке…
— Хм-мм… Вы сможете её найти?
— Думаю, да, — почесал в затылке старший сержант. — А если вас устраивают отставники вроде меня, то даже проще будет!
— Вот и хорошо… в общем, думайте над кандидатурами и тем, как их найти. Встречаемся завтра, часов в десять утра, там же. Вопросы?
— Да, в общем, никаких… Только вот… что вам в эту колонию для малолеток понадобилось ехать? Ну, просто интересно…
— Там будет учиться сестра моего друга, — пожал плечами Гарри.
— Фигассе! — ошарашенно моргнул Лёха. — В этой вот … дыре?
— Ну, это самая дешевая школа-пансион в Англии, Шотландии и Уэльсе, — скривился юный Герой. — А мистер Уизли не желает влезать в долги перед Домом Поттер. Я бы плюнул и заплатил хоть за Челтенхем! Но он же откажется!
— И сколько?
— Тут? Двести галлеонов за год, это чуть меньше тысячи фунтов…
— Всего-то?
— У мистера Уизли маленькая зарплата, жена-домохозяйка и пятеро детей школьного возраста, — хмыкнул Гарри. — Это не считая двоих, которые школу уже окончили. Уизли плодовиты, как куницы, да и у Прюэттов с этим проблем никогда не было…
* * *
Вечером Гарри пришлось выдержать два спора подряд. И оба на одну тему. И если доктор Тэд и леди Андромеда уже где-то как-то смирились с намерением Гарри Поттера поехать в дикую Россию, чтобы побольше узнать о русской системе подготовки сквибов, и спорили, уже практически согласившись — то вот "внутренний" диалог стал сюрпризом.
Когда Азэми, проверив отсутствие свежеразвеявшихся клонов, создала новый, под пробку залитый чакрой, и тут же вновь исчезла туда, где она находилась большую часть времени, а клон повернулся, шагнул, к кровати, сел и даже ладонью рядом похлопал, мол, садись — Гарри несколько удивился.
— Ну, и? — после пяти минут молчания Гарри начал разговор с беспроигрышного "е2-е4".
Узумаки ожидаемо взорвалась:
— …! Гарри, ты вообще думаешь? В принципе? Головой там? Или ещё чем-нибудь…
— Это с чего бы вдруг? В смысле — ты о чем вообще?
— Гарри! Мы тут с тобой оба-двое субличности, на основе одного и того же, …, но тебе на мозг явно тело слишком сильно давит! То ли мозгов ему при рождении недодали, то ли ещё что… И не надо на меня шипеть!
— Не ори мне тут! Родичи ж услышат!
— Гарри, ты тупой только сегодня, только по понедельникам или вообще? Думаешь, в этой … Англии Общий язык Шиноби Годайкоку кто-то понимает?
Гарри почесал в затылке, только сейчас осознав, что с самого начала разговаривали они на языке Листа.
— Видимо, сегодня звезды как-то неправильно выстроились, — примирительно улыбнулся он. — Так что ты все-таки сказать-то хотела.
— Нам нужно обсудить твои планы на будущее.
— Чо?
— Будущее, Гарри, это то, что будет. Знаешь, за сегодня наступает завтра, потом послезавтра, потом следующая неделя, месяц… год… Где ты будешь через год, Гарри Джеймс Поттер? Кем ты будешь? Ты об этом вообще хоть раз задумывался?
Мальчик отодвинулся от наклонившейся к нему и орущей чуть ли не в лицо девушки, и убрал в кобуру машинально выдернутую палочку.
— Чертополох, хватит загадок! Мне завтра Лёху с леди Андромедой знакомить, а ты тут ребусами развлекаешься!
Азэми разъяренно сплюнула в окно — Гарри проводил взглядом свистнувшую в воздухе сосульку величиной с руку — и снова плюхнулась на кровать.
— Гарри, все, в общем, достаточно просто. И если бы ты включил голову, вынув её из того места, где она у тебя обычно находится! То ты бы понял ещё раньше.
— Да что понял-то?
— Что у тебя нет… СОВСЕМ нет образа желаемого будущего, — голос Фокадан был уже совершенно спокоен. — Я имею в виду — своего собственного.
— Как это нет! — возмущенно завопил Гарри. — Всё у меня есть! Я вот сейчас еду в Москву, чтобы наших повытаскивать, кто ещё живой, базу вот в школе устраивать собираюсь, ещё много что!
— Гарри, это ж ни хрена не образ будущего! — снова сорвалась на крик Чертополох. — Это тактическое планирование в лучшем случае!
— И что с того? — удивился Гарри. — Ты… ты так говоришь, будто это что-то плохое! Или ты мне хотела сейчас речь про Волю Огня задвинуть?
— Гарри! — Фокадан скривилась так, словно у неё заболели все зубы разом. — Образ будущего, стратегическая цель… Хоть какой-то большой план! Вот зачем нам этих леваков вытягивать? Зачем тебе база эта несчастная? Что ты собираешься с уцелевшими складами оружия делать?
— Что надо, то и делать! Или, скажешь, нам люди и оружие лишние?
— Ты… ты безнадежен!
— Слушай, говори, что собиралась, или я спать ложусь, — устало махнул рукой Гарри. — Если ты, конечно, не собиралась просто на меня наорать.
— Да нет. Я собиралась с тобой обсудить твои планы на лето и следующий год. Потому что этих планов, по сути, нет.
— Азэми, …, говори ты уже!
— Я и говорю, — пожала плечами девушка. — Те силы, которые у нас были прошлой зимой, и даже раньше, позволяли отчекрыжить изрядный кусок власти где-то на территории бывшего Договора. В той же Югославии, например. Или вон, в Литве или Латвии устроить переворот. Никто бы даже не удивился. Это план? Нет, нифига. Сейчас сил и ресурсов стало меньше, — она поморщилась, но на Гарри смотрела по-прежнему с вызовом. — Но и обстоятельства изменились. Репрессии в Москве против "врагов Демократии", запрет коммунистической идеологии, аресты… Это дает возможность. Ситуация зыбкая, стороны не уверены до конца, и в этих условиях даже небольшими силами можно нанести мощный удар. Это план? Опять-таки нет… Потому что ты, …, собираешься и дальше сидеть на двух стульях разом!
— Каких двух стульях? — довольно-таки тупо спросил Гарри. — Ты о магии, что ли? Ну, так я же должен был…
— Гр-ррар-рри, не зли меня! — сверкнула глазами Фокадан. — В твоем возрасте Риддл уже крестражи пачками лепил! А ты с банальной волшебной палочкой справиться не можешь! Твоими творениями можно раскалывать черепа, но в качестве концентратора они почти непригодны…
— Э-эй, не надо тут! Риддл — архимаг, S-плюс!
— А ты — беднюсенький несчастнюсенький сиротинушка, которого обижает гнусный злой директор, да? — издевательски засюсюскала Фокадан. — И не сможешь ты учиться в Итоне! И никогда у тебя уже не получится, пользуясь моими печатями, своими связями и полусотней каге буншин с автоматами, нагнуть какую-нибудь Эстонию. Экая беда! Зарыдай тут ещё!
— Фокадан, это ведь и в самом деле беда! — грустно произнес Гарри. — В Итоне…
— Да, ты учился бы с детьми промышленников, банкиров, лордов и политиков… И никогда бы не узнал о том, как совершить Великое Делание!
— И нахрена мне это Делание, … оно козлом!
— А нахрена тебе Эстония?
Гарри завис.
Фокадан хихикнула и, сложив печать отмены, растворилась облачком чакры.
* * *
К завтраку мальчик вышел задумчивым, на вопросы обеспокоенных родственников отвечал невпопад, и вообще производил впечатление крепко стукнутого по голове. Он всю ночь обдумывал насильно засунутую ему в голову мысль.
В самом деле, а зачем ему Эстония?
Или любая другая из маггловских стран.
Нет, ясное дело — мотив "шоб було" непобедим и непреодолим. Но стоит только представить, сколько со всем этим было бы возни! Всякое желание тут же пропадает.
Ведь толку с этой гребанной Курляндии — фиг да нифига.
Ну, чуток опыта управления сложной территорией в сложных условиях — да и всё, пожалуй. Потому что ничего больше в следующую жизнь прихватить не удастся!
Видимо, он это понимал и раньше. Но как-то… подсознательно.
Потому что пока Фокадан ему мозги прошлым вечером не прочистила, Гарри даже не задумывался о том, что на свидание со следующей жизнью можно не торопиться как-то более активно. Как поставили они тогда, семь лет назад, Цель — так он и пер по тому пути, как Хогвартс-экспресс по рельсам! Только Великий План под новые возможности адаптировал…
Такая узость своего умственного зрения Гарри огорчила.
Довольно сильно.
* * *
Для визита к опекунам Гарри Поттера русский оделся по-маггловски -кожаная куртка летного кроя, свитер, джинсы и тяжелые десантные ботинки. Служебные артефакты, включая солнечные очки, и кобура с табельным револьвером прилагались.
— Дядя, тетя, разрешите представить — камарада Алексис Никонофф, чиф-саджент оф стейт секьюрити 13-го glavka NKVD! Мои опекуны, доктор Теодор Тонкс, леди Андромеда Тонкс…
— Чиф-саджент в долгосрочном отпуске, мистер Поттер, — поправил своего принципала Лёха. — Доктор Тонкс, леди Андромеда — рад знакомству!
Короткий кивок, который Лёха видел в фильмах вроде "Дни Турбиных" и "Адъютант Его Превосходительства", пришелся изумительно к месту.
— 13-й главк? — приподняла бровь леди Андромеда, оглядывая Лёху с куда большим интересом. — Вы служили в русском министерстве магии?
— Не в самом министерстве, в… OSNAZ, это специальные силы, что-то вроде ваших авроров…
— Вы не совсем правы, Алексис, — возразила леди Андромеда, жестом приглашая пройти в дом. — Ваши специальные силы в Англии и вообще европейских странах прямых аналогов не имеют… Если не считать SS-FallschirmJ?gerRegiment — но их ведь уже можно не считать, не так ли?
Лёха только кивнул, едва удержавшись от того, чтобы разинуть рот, как какой-то деревенщина.
— Британский аврорат и структуры того же назначения в других странах Европы начинались как вольные роты, нанятые министерствами в противовес дружинам лордов. Если вы не знали, авроры называются так потому, что отряд, нанятый Британским Министерством Магии, назывался "Братьями Утренней Зари"… Черный чай, зеленый, кофе?
— Кофе, если можно, — отозвался Алексей. Гарри уже пил чай, доктор, присматривающийся к сержанту не менее внимательно, чем его жена, предпочитал делать это молча. — Благодарю!
— Не за что, — улыбнулась тетя Меда. — Сейчас авроры — это как у магглов полиция. Ну, и если вдруг война с Францией или Испанией, их, конечно, тоже привлекут — вместе с отрядами лордов и ополчением. Но об участии аврората в войнах между, к примеру, маггловской Британией и маггловской Францией, не может быть и речи!
"Именно поэтому европейцам и потребовался Гриндевальд… и Гитлер", — мысленно дополнил тетушку Гарри.
— Вы многое знаете… о России.
— Я же в девичестве Блэк, — хмыкнула тетя Меда. — У нас в доме бывали не только англичане, но и Каркаров, и Долохов, и многие другие… "борцы с большевизией". Антонин вообще чуть было Белле предложение не сделал, только когда узнал о сговоре с Лестрейнджами, тогда отстал…
— Вам не очень-то они нравились, да, тетя? — Гарри, не будь у него опыта пребывания рядом с разъяренной Азэми, поежился бы от того леденящего ощущения, с которым прозвучали слова о "борцах с большевизией". Леди Андромеда не имела кеккей генкай Юки, но для того, чтобы произвести нужное впечатление, ей хватало одной только интонации.
— Не нравились — это очень слабо сказано! Твоя тетя, Гарри, каждый раз, как вспоминала этих "борцов", собирающихся в доме Блэк для того, чтобы пожрать на халяву, буквально огнем плевалась! — доктор смотрел на свою драгоценную жену смеющимися глазами.
— Радетели за отечество! Воины, в жизни не побеждавшие никого, кроме поросят и куропаток! Болтуны и паразиты!
— И вот так — каждый раз, — смешливо фыркнул мистер Тонкс, подливая себе чаю. — Очень уж Меде не понравилось, что её за одного из таких попытались выдать…
— Ого! А я и не знал!
— Ещё б ты знал, мелкий, — Тед Тонкс улыбнулся, взъерошил волосы мальчику. — Когда она сказала своим, что выходит замуж за "грязнокровку", то леди Блэк, мадам Вальбурга ей тогда была, чуть не умерла от ужаса… И тут же попыталась выдать греховную дочь замуж за первого попавшегося волшебника из древнего рода…
— Князь Змиевской, старый хрыч! Сто лет в обед, косой, как мартовский заяц, трус, каких поискать, и вдобавок мужеложец, — коротко охарактеризовав предполагаемого жениха, леди Андромеда так хищно впилась в бутерброд, что Гарри сразу стало ясно, что там на месте несчастного сэндвича видит несостоявшаяся княгиня.
— Змиевской? Из тех самых Змиевских?
— Алексис, вы о них слышали?
— Моя… Ну, можно сказать, наставница… Она у нас на учебке старшим инструктором по магии была, — пояснил для Гарри Лёха. Видимо, намекал на ту самую старушку, бывшую телохранительницу. — Она и рассказывала про самые знаменитые роды Старой Руси. Змиевские, Ирий-Степины, Ратшевы, Всеволоцкие, Власовы, Мор-Вадбольские…
— Да, из тех самых Змиевских, — кивнула уже успокоившаяся тетушка. — Он из них был последний, по какому поводу сильно переживал…
— Вообще-то нет, не последний. Василиса Михайловна рассказывала, что в двадцатых и тридцатых нашли нескольких потомков боковых ветвей — по указу "О сохранении наследия крови и магии". Кто-то из них был признан даже…
— То-то этот козел старый все печаловался, дескать, род кончается, всех Змиевских, мол, проклятые большевики поизвели, один он насилу ушел, весь израненный да поломанный! Печаловался — да ничего не делал! — озарилось пониманием лицо тети Меды. — Если кто-то из бастардов или побочных линий Родовым Кодексом Змиевских был признан, то об этом Велеслав свет-Силыч не мог не знать!
— Ему что, по прямому проводу позвонили и сказали, что ли? — скептически ухмыльнулся Гарри. — Я читал и о родовой магии, и про Кодексы, и там…
— Гарри, что ты там мог читать? — отмахнулась леди Андромеда. — Это же Хогвартс! А большая часть родовой магии Министерством отнесена в разряд Темной. Книг по ней, думаю, даже в Закрытой секции не осталось…
О том, что библиотека, собранная им в Комнате-и-Так-и-Сяк, несколько превышает по объему библиотеку всего Хогвартса, и что книги, которые за свою жизнь прочел мистер Риддл, он помнит тоже, Гарри благоразумно рассказывать не стал. Просто перечислил пол-дюжины названий тех из них, что можно было найти в магазинчиках, лавчонках и просто книжных развалах Лютного переулка, Ночной аллеи, Отбойного проезда и Выколоточного тупика… А парочка из этих названий даже не входила в запретный список Министерства!
— …или вот, в "Ритуалах, продолжению Рода Способствующих", Иеремией Ивенс-Ивелом написанной, говорится…
— Гарри! Никогда! Слышишь! Никогда не произноси название этой… бесстыдной, непристойной, похабной книжонки в приличном обществе!
— Э-ээ… Она же не запрещена Министерством? — поспешил уточнить не очень понявший выплеск эмоций тети Меды мальчик. — Я проверял!
— Гар-рри!
— Всё-всё, уже понял, уже молчу! — отгородился от разъяренной тетушки ладонями мальчик. — Но…
— Алексис, может быть, вы расскажете о себе? — перебила его тетушка, всем телом и особенно выражением лица показывая, что тема неблагопристойной книжонки окончательно закрыта.
— Ну, родился я в городе Саратове…
Беседа, продолжавшаяся больше семи часов, закончилась всё же благополучно: Лёха был взвешен, оценен и признан достаточно тяжелым, чтобы ему можно было доверить охрану Гарри Поттера в мире русских магглов. При условии, что Гарри никуда не будет лезть! Вообще никуда! Что он будет спокойно сидеть в Москве и изучать русских сквибов и… и все, с ними связанное! И не больше того!
Да и вообще — может, все же стоит остаться в Англии, дорогой?
Ну сдались тебе эти русские сквибы!
И только воспитание леди Андромеды не позволило ей дойти до крайностей вроде требований не забывать зонта в дождливую погоду, всегда надевать шарф и не забывать пользоваться перечным зельем!
Хотя ей, судя по виду, и очень хотелось сказать что-то подобное.
В машине, по дороге в аэропорт тетя Меда выдала путешественникам портключи — у русского он был сделан из какой-то азиатской монетки, восьмигранной, с дыркой посередине и иероглифами, в кажущемся беспорядке рассыпанными вокруг, Гарри получил обычную армейскую пару "собачьих жетонов" — благодаря такому виду они могли носить ключи на цепочке на груди, чтобы активировать их одним словом и тут же исчезнуть откуда угодно…
— …то есть откуда угодно, кроме специально настроенных полей мощных блокирующих артефактов, — добавил свои пять копеек Гарри. — В Англии артефакты такого класса постоянно перекрывают только Азкабан, в Хогвартсе и комплексе Британского Министерства Магии они установлены и подключены, но не полностью… То есть в Министерстве они вообще не действуют, до особого указания министра, а в Хогвартсе заблокирована только аппарация.
— Исчерпывающая справка, — улыбнулась леди Андромеда. — Думаю, и в России мест, заблокированных от действия портключей, не так уж много. Кремль, ещё какие-нибудь официальные места… Постарайтесь там не появляться, ладно?
— Буду держаться как можно дальше! — клятвенно пообещал Гарри, приложив ладонь к сердцу для пущей убедительности. И он бы даже сдержал слово, не будь библиотека Ленина расположена прямо напротив Кремля.
— Я надеюсь!
* * *
Проводив взглядом аэрофлотовский "Туполев", разбегающийся по светло-серому бетону международного аэропорта "Шереметьево", Гарри повернулся к ожидавшей его интуристовской "Волге", мягко сияющей начищенной до светлого блеска металлической обрешеткой радиатора. Переводчица-экскурсовод, прислонившись спиной к машине, выставляла свою фигуру в самом выгодном виде. Водитель молча курил, Лёха, одетый в костюм номер два — черный костюм, белая рубашка, черный галстук и солнечные очки — сохранял бдительность.
— И часто у вас тут… такое? Как это вы сказали… "razborka"? — Гарри кивнул в сторону догорающих машин, напрочь перегородивших движение по дороге.
— Ну, накопилось у людей… Нужно разобраться, поговорить… — от улыбки на щеках у девушки появлялись ямочки. Очень милые. — Так все-таки, лорд Фордендари, что…
— Я не лорд, мисс Тамара, лордом Фордендари является старший брат моего отца, а лордом Брюсом называют его сына. Я — всего лишь "мистер". Скромный мистер Фордендари… — Гарри одернул рукава пиджака от "Армани" так, чтобы в запонках сверкнули драгоценные камни, очень похожие на настоящие. — Для вас, моя дорогая — Артемиус…
— О! А меня зовите Томой, — мило покраснела девушка. — Это такое… домашнее произнесение имени!
— Да, а ещё её можно звать Томик! — ехидно хмыкнул водитель.
— Это какой-то юмор, да? — попробовал уточнить Гарри после нескольких секунд молчания.
— Да! Но совершенно не смешной! Просто моя фамилия — Пушкина…
Разъяснение шутки не заняло много времени — и на дороге вновь воцарилась тишина, прерываемая треском пламени, да завывающими вдалеке сиренами. Которые и не думали приближаться.
— Я думаю, нам пора ехать, — интонация мистера Фордендари, по мнению Гарри, идеально сочетала в себе мягкость и властность. — Тамара, сообщите в полицию из отеля. Борис, вы сможете объехать… это?
Водитель задумчиво смерил взглядом перегородившую дорогу баррикаду из трех полыхающих автомобилей, осмотрел забор аэропорта, крутой кювет по другую сторону — и решительно кивнул.
— Да, сэр, конечно.
— Вот и хорошо, — вздохнул Гарри, забираясь в машину. И где эта полиция, когда она нужна? В аэропорту ему на глаза попалось не меньше полудюжины БТР-70 в новой бело-голубой, "полицейского" типа окраске и с надписью D.S.P.D. — то есть District of Stoliсa Police Department. Та же надпись по окраске той же гаммы украшала и несколько легковых машин, стоявших у международного терминала: пара "Фольксваген-Пассат", новый "Форд Краун Виктори" и новейший "Порше Каррера" — то ли для участия в особо быстрых погонях, то ли просто принадлежащих кому-то статусному. Это не говоря уж о старых добрых "канарейках" и армейской технике, которой тоже имелось. Но вот прямо возле аэропорта цельный кортеж или даже конвой расстреливают из гранатометов… И где все эти менты и полицаи?
Когда "Волга" миновала армейский блок-пост, выставленный на выезде с кольцевой автодороги на Ленинградку, девушка-гид развернулась на штурманском сиденье:
— Ну, что ж, мистер Фордендари…
— Артемиус, Томочка, я же просил!
— Да-да, простите! Добро пожаловать в Москву!
— Спасибо, — отозвался Гарри, вспоминая капониры из бетонных блоков, заполненных гравием бочек и мешков с песком, мощные прожектора и торчащие из-под маскировочных сетей стволы танковых пушек. Зачем им маск-сети, они что, воздушной атаки ожидают? — Я давно уже хотел побывать в вашем замечательном городе… Да всё как-то случая не выдавалось. Но тут услышал о происходящем — и подумал, что надо поторопиться…
— Почему же, Артемиус? — девушка кокетливо поправила локон.
— Потому, дорогая Тома, что если бы вашим заговорщикам удалось то, что они, как уверяет меня телевидение, замышляли — то за восстановленный Железный Занавес меня уже не пропустят…
— Но ведь заговор раскрыт! — возразила Тамара. — И все заговорщики обезврежены!
— Если бы это было так, вы бы не перекрывали все въезды и выезды в столице армейской бронетехникой, — вполне логично возразил Гарри. — Или вам нравится жить в условиях чрезвычайного положения?
Горящие у самого аэропорта автомобили и только что промелькнувший за окном расстрелянный в лоскуты милицейский "Форд" Гарри решил не упоминать. Зачем расстраивать девушку напоминаниями о грустной реальности?
* * *
Номер, забронированный в гостинице "Москва" ещё из Лондона, через принадлежащую гоблинам турфирму, уже ждал мистера Фордендари.
Точнее, должен был ждать.
— А где мой вид на Кремль? Я же просил — с видом на Кремль!
— К сожалению, номера с окнами, выходящими на ту сторону, сейчас недоступны, — казалось, управляющий извивается всем телом, как уж на сковородке. Ему очень не хотелось отвечать на вопрос о том, почему мистер Фордендари вместо заказанного — и уже оплаченного! — номера с видом на Арсенальную башню должен ютиться в какой-то конуре, из окон которой можно рассмотреть только бывший "Госплан", да и то не в самом эффектном ракурсе. Объяснения выходили какими-то спутанными и не очень логичными — а чортов канадец давил, как бульдозер!
Рассказывать про внезапно нагрянувших мускулистых "туристов" с военной выправкой и американским акцентом, которым было приказано выделить лучшие номера, начальство запретило под вполне официальную подписку о неразглашении…
— Мистер Фордендари, сэр, отель полностью возместит вам стоимость вашего заказа, а в качестве извинений предоставит лучший из имеющихся номеров — бесплатно!
* * *
Магия — вещь. Сила!
Один беспалочковый невербальный "конфундус" не только внушил Борису, шоферу и помощнику мисс Пушкиной, неодолимую жажду, но и выжег всю незащищенную электронику в номере. Конечно, здесь могла быть и защищенная электроника… Поэтому вдоль стен и чуть ниже потолка встал фуин-барьер "иллюзии искаженного света". Видеокамеры и микрофоны он не портил, но картинка, камерами снятая, вся состояла из дефектов видеозаписи. С микрофонами, правда, поделать ничего было нельзя — но окно Гарри открыл заранее, а звонкие поцелуи и стоны со стороны кровати отлично замаскировали шелест разворачиваемой мантии-невидимки.
Лететь было недалеко — вдоль фасада ГОСПЛАНА, потом мимо закрытой лесами гостиницы "Националь", по проспекту Маркса до поворота на проспект Калинина, у "Праги" свернуть налево, на Старый Арбат… В общем, маршрут знакомый.
Он влетел в гостеприимно распахнутое окно на втором этаже особняка, стоящего в одном из арбатских переулков, и услышал доносящийся из глубин квартиры гитарный перебор. В заброшенном доме женщина пела танго о каком-то Хуареце — который, действуя, как двигатель прогресса, раздавал нищим пеонам винтовки.
— Привет, Неми, — сказал Гарри, входя в комнату, в которой на невесть как попавших сюда гимнастических матах расположилась компания из нескольких человек, одетых словно бы в какую-то униформу. Неформальную униформу, если можно так сказать. "Субкультуры такие субкультуры" — мимоходом подумал мальчик. — Привет всем.
— Хай! — помахала рукой вторая из присутствующих девушек, та, что без гитары и с двумя страшными шрамами на лице. — Давно не виделись, мелкий. Ты вырос!
— Совершенно недостаточно! — скорчил огорченную мину Гарри. — Представишь меня своим друзьям?
— Легко! Народ, это Артем, младший брат моей подруги. Артём — это народ.
— Хай, пипл! — повторил Гарри, плюхаясь на мат рядом с парнем типичной хайрасто-косушной внешности. Тот молча протянул гостю бутылку. Мальчик сделал ритуальный глоток и передал портвейн дальше по кругу.
— Ну, что, пожелания будут? — спросила девушка с гитарой, закончившая уже петь про Хуареца и попугая. Все загалдели, громко предлагая свои варианты.
— Ладно-ладно, не все сразу! — замахала руками девушка. — Кто там просил "Старт"?
Едва сгорает закат,
Но только вечер уйдёт,
И нам команда — "На старт!",
И нам команда — "Вперёд!"
Летит под окнами снег,
Летят секунды, как дни...
Замедли времени бег
И на бегу — позвони.
Бутылка с тремя семерками на криво наклеенной этикетке вновь пошла по кругу, но быстро кончилась — и на смену ей пришла точно такая же темного стекла бутыль, но на её этикетке были нарисованы семь и два.
Поймай последний трамвай,
Стакан "на счастье" разбей,
Опять уходишь — за грань,
Опять выходишь — за дверь.
Опять — долги раздавать,
А мир стоит, как стоял...
А нам — дороги вскрывать
И прогревать дизеля.
Под гитарный перебор и перестук ладоней по деревянной столешнице без ножек, на которой были расставлены бутылки и разложена немудреная закуска, состоящая из вареной в мундире картошки, колбасного сыра и перьев зеленого лука, Гарри задумчиво грыз криво отрезанный от батона кусок засохшего сыра.
А мы — "везде и нигде" -
Среди каналов пустых.
Судьба разводит людей,
А Мир — разводит мосты...
И по мосту, как по льду,
Как по команде: "На взлёт!",
Как по радару, иду -
Туда, где ночь — напролёт!
Неми, наконец дожевавшая свою картофелину, отхлебнула остатний глоток 72-го и встала с лежанки из четырех положенных один на другой матов, мимоходом прихватив со стола перышко лука.
Судьба "уходит в отрыв"
И — открывает крыло,
И рвутся пальцы о гриф,
И даже струны свело!
И уплывает Земля,
И звёзды — где-то у ног,
И только — тень корабля,
И — телефонный звонок…
Гарри, оставив за спиной комнату, в которой уже снова начался спор о следующей песни, прошел вслед за Немайн через коридор. Девушка отперла массивный навесной замок, и с некоторым трудом распахнула разбухшую и перекосившуюся дверь.
— Ну, что ж… Добро пожаловать в Москву!
— И я рад тебя видеть, — ответно поклонился Гарри. — Нам обязательно беседовать именно здесь?
Мальчик обвел рукой комнату, к которой, из-за отсутствия большей части потолка и одной из стен, больше подходило обозначение "открытая терраса". С видом на заросший сад и взломанную корнями по всей длине асфальтовую дорожку.
— Нет, не обязательно, — хмыкнула Немайн, закуривая сигарету без фильтра. — Но здесь все же удобнее… Так какие будут приказания?
— Неми, какие могут быть приказания между друзьями? — удивленно вскинул бровь Гарри. — Я могу попросить, ты — можешь отказаться. Приказы — не-ет, никогда.
Немайн косо глянула на собеседника и тяжело вздохнула.
— О-кей… Так какие просьбы?
— Ну, прежде всего, та информация, которую просила собрать сестра — по местам, где собирается молодежь. Клубы, концертные площадки, всё такое…
* * *
Вернувшись в номер, Гарри обнаружил, что каге буншин сидит рядом с кроватью, рядом валяется снятый страпон. Томочка, надежно растянутая ремнями на кровати, пребывала по ту сторону добра и зла.
Мальчик беззвучно скомандовал клону исчезнуть — Азэми утром будет что вспомнить, прибрал страпон, отстегнул девушку и, отодвинув её в сторону, завалился на кровать.
Но думать не получалось.
Биджевы гормоны!
Организм не хотел думать и разрабатывать планы — он, чтоб его, хотел… В общем, хотел. Сильно, до звона в ушах.
Гарри плюнул, оделся и вышел из номера. Бар должен работать круглосуточно — все же отель "5 звезд"… В крайнем случае, можно просто пройтись по утренней пустой Москве.
И подумать.
________________
В главе используется песня Светланы Никифоровой "Старт!"
http://pesni.fm/search/%D0%90%D0%BB%D1%8C%D0%BA%D0%BE%D1%80/%D0%A1%D1%82%D0%B0%D1%80%D1%82#
Вернувшись в номер после недолгой прогулки, мистер Фордендари обнаружил свою переводчицу за столом, наедине с поданным в номер завтраком на две персоны. Глаза у неё были шалые, затуманенные, и передвигалась Тома несколько скованно… Зато сколько радости в улыбке!
— И тебя с добрым утром! — ответил Гарри на восторженный писк. — Я тут выходил пройтись, встретил вашего водителя внизу. Знаешь, этот ваш Борис — довольно-таки пошлый человек. Невозможно до такой степени напиться чем-то хотя бы относительно приличным на двадцать баксов!
Тамара была целиком и полностью согласна — сейчас, наверное, она согласилась бы с любым предложением, исходящим от мистера Фордендари — однако из корпоративной солидарности сменила тему, спросив, какие Артемиус запланировал на сегодня дела.
— Я собираюсь работать в библиотеке. Которая имени Ленина. Потом… Потом будем кутить. Какой у вас в Москве самый фешенебельный ресторан? Кстати, там можно палить в люстру из вороненого "Маузера"?
— З-зачем? В смысле — зачем палить в люстру?
Мистер Фордендари пожал плечами и отхлебнул кофе, сохраняя на лице несколько рассеянное выражение.
— Даже не знаю… Я смотрел как-то давным-давно какой-то ваш русский фильм, и видел сцену — и она мне запала в память. И вот уже лет десять, не меньше, хочу приехать в Россию, войти в дорогой ресторан, заказать там "Боже царя храни", а когда начнется драка — пальнуть в потолок из "Маузера"… Так что, раз уж я в Москве, нужно воплотить желание. Мне этот метод посоветовал мой психоаналитик! — мистер Фордендари поставил чашку на стол и значительно воздел палец. Тома смотрела, как загипнотизированная. — Только вот теперь, наверное, придется заказывать "Интернационал". Или, может быть, лучше — "Вставай, проклятьем заклейменный", как ты думаешь?
Это, наконец, пробило окутывающий Тому кокон нирваны.
Было довольно забавно наблюдать её попытки отговорить уважаемого иностранного туриста, желающего потратить МНОГОДЕНЕГ, в ситуации, когда Родине очень, очень нужны МНОГОДЕНЕГ, от попытки потратить МНОГОДЕНЕГ. Правда, потратить довольно возмутительным и даже чуть-чуть противозаконным образом… Но… Но!
Развлечение закончилось раньше, чем мальчику хотелось бы (дразнить Тому было та-ак забавно!) — в тот момент, когда в дверь номера постучался мистер О'Ним, которому мистер Фордендари поручил разбудить себя в восемь пятнадцать утра. Библиотека открывалась в девять, и Гарри не собирался терять ни одной минуты!
* * *
Библиотека была по-настоящему огромной. Больше Хогвартса!
Больше даже десяти Хогвартсов, если бы их взяли вместе!
Над внимательно рассматривающим замусоренный истоптанный газончик мужчиной в сером костюме действительно горел золотистым пламенем огромный восклицательный знак. Как и обещали в лондонском "Гринготтсе". Гарри жестом отпустил телохранителя и взбежал вверх по ступеням:
— Доброе утро, — в свой английский он добавил немного отрывистого, похожего на взлаивание немецкого акцента. — Мистер Smolsky, я полагаю?
— Совершенно верно, — улыбнулся контакт, щелчком пальцев по модному металлическому часовому браслету отключая невидимую для магглов иллюзию у себя над головой. — Смольский Артур Владимирович, референт Московского управления ГлавТуризма НКИД, к вашим услугам.
Одет мистер Смольский был в серо-стальной френч с накладными карманами, того же цвета брюки, черные тупоносые ботинки, полировка которых отбрасывала веселые солнечные зайчики, и белоснежную рубашку с затянутым до упора галстуком. Приглядевшись как следует, можно было заметить на обшлагах и лацканах френча вышивку, сделанную однотонной с самим костюмом нитью. Скромно, стильно, эффективно…
— Топфер, Хайндрих фон Топфер, очень приятно, — Гарри тоже постарался улыбнуться самым наиприятственнейшим образом. — Я просил заказать мне читательский билет, или что тут у них вместо этого…
— Да, все готово, — Смольский протянул пластину, размером и внешним видом напоминающую кредитную карту. — Вот, ваш пропуск. Но должен заметить, здесь не хранится никакой литературы по магии, никаких сборников заклятий и тому подобного — все книги такого рода собраны либо в центральной библиотеке Наркомпроса в Китеже, либо в…
— Если бы я собирался повышать свое образование в области магии, я бы сразу направился в Китеж, — отмахнулся Гарри. — Мне нужно нечто другое! И я даже не совсем уверен, к какой области наук это относится… не говоря уже о том, какие книги могут понадобиться. Поэтому я и здесь. Куда нам?
— Пропуск надо предъявить вот здесь, — чиновник указал на стоящую у подножия широкой мраморной лестницы будочку. — Вам выдадут квиток посетителя, в нем в отделе поставят отметку. На выходе его сдают.
— Понимаю, — кивнул Гарри, проходя вслед за Смольским через вертушку. — Дальше — туда?
— Да, можно вверх по лестнице, а можно пройти здесь, — референт открыл небольшую дверь справа от широкой мраморной лестницы. Здесь узкая деревянная лесенка шла вниз, вдоль стены небольшого зала, уставленного каталожными шкафами. Гарри и мистер Смольский прошли через зал, затем через другой, побольше — он, похоже, располагался прямо под большой лестницей. За столами было пусто, и зевающая библиотечная девочка, наверняка подрабатывающая летом студентка, зажигала намертво привинченные к ним лампы с темно-зелеными металлическими колпаками. За следующей дверью открылся узкий недлинный коридор, с закрытой на висячий замок двустворчатой дверью в "Зал ПЭВМ" слева и двумя дверями по правой стене. Из первой, открытой двери мощные волны табачного дыма выносили перебранку на зверски звучащем по-русски техническом жаргоне. Они миновали кабинет заведующего "подотделом ПЭВМ", и открыв ещё одну высокую дверь, оказались на площадке между двумя пролетами деревянной лестницы.
— Напротив — вход в зал новых поступлений, — свой комментарий мистер референт сопроводил взмахом руки. — Внизу — туалеты и вход в нужный вам отдел, пойдемте.
— Если подняться вверх по главной лестнице, можно тоже добраться до этой, так?
— Так, — не оборачиваясь кивнул Смольский. — Но лучше все же перебраться в одну из наших гостиниц — и добираться через камин…
— Может быть, я так и сделаю… Позже.
Дверь, ведущая в отдел, была металлической, покрашенной в темно-коричневый цвет поверх сурика, и рядом с ней на стене красовалась табличка с надписью "Служебное помещение. ПОСТОРОННИМ ВХОД ЗАПРЕЩЕН. Только для сотрудников".
— Прикладываете к двери пропуск, и открываете, — показал пример чиновник. — Если просто попытаться, дверь не открыть, а если сломать — за ней будет просто кладовка с инструментом. Старые пылесосы, сломанные швабры…
— Портал? — догадался Гарри, входя в небольшой круглый зал с широкой дверью напротив и жерлами каминов вдоль стен.
— Именно, — кивнул русский. — Отдел ведь создавался ещё в начале двадцатых, и книги сюда попадали… всякие. И когда эвакуированные фонды волшебных гримуаров и других инкунабул оставили в Китеже и Аркаиме, вернув в Москву только обычные книги, систему решили все же не менять.
Следующий зал был квадратным и двухэтажным, с высоким сводчатым потолком и стоящей в центре высокой конторкой. Высокий купол потолка был зачарован — не так искусно, как в Хогвартсе, картинка передавала не то небо, которое было над Москвой сейчас, а то, которое было когда-то. От одного края купола к другому неторопливо полз громадный многомоторный самолет, на его крыльях было написано "Максим Горький". По сторонам от воздушного гиганта вертели фигуры высшего пилотажа крошечные бипланы.
— Купол зачаровывали уже после создания самого отдела, — пояснил Смольский, проследив за взглядом Гарри. — В середине тридцатых, тогда здесь много чего перестраивали… Доброе утро, Серафима Сергеевна!
Возникшая по ту сторону конторки небольшого роста миловидная женщина с лицом без возраста и волосами, по прядям окрашенными в черное и белое, молча кивнула, пронзив сначала Смольского, а затем Гарри пристальным взглядом из-под очков. Мальчик подумал, что женщину, более похожую на мадам Пинс, хранительницу библиотеки Хогвартса, он в жизни не встречал. Впрочем, библиотекари все были чем-то похожи.
А ещё в обеих женщинах было что-то птичье — только птицы были разные. Хранитель школьной библиотеки напоминала нервного голодного стервятника, эта… Тоже не колибри.
— Серафима Сергеевна, это Хайндрих фон Топфер, турист из Лондона. Херр фон Топфер — перед вами товарищ Сорокина, — Смольский отвесил библиотекарше короткий, но крайне уважительный поклон. — Она сможет ответить на все ваши вопросы, я же на этом позволю себе откланяться. Если возникнут вопросы — номер своего камина я записал у вас на пропуске…
— Всего доброго, камарада Смольский, — с улыбкой кивнул референту Гарри. — Здравствуйте, tovarisch Сорокина.
— Доброе утро, херр фон Топфер, — без улыбки лицо Серафимы Сергеевны смотрелось как маска, вылепленная из тонкого фарфора: жили только глаза. — Чем я могу вам помочь?
— Я ищу информацию о сквибах.
— Это довольно обширный раздел знаний… И даже не один раздел! — товарищ Сорокина обвела рукой шкафы каталога. — Может быть, вы знаете книгу или автора…
Гарри покачал головой.
— Возможно, хотя бы более конкретную тему?
— Хм-ммм… Что такое сквибы? Почему их три процента — всегда, везде? Что их отличает от магглов и волшебников, и как эти отличия… зарождаются, да? Потому что мы все одно и то же, у маггла может родится сквиб, а может и Обретенный, а в роду волшебников может появиться сквиб… А вот маггл, кстати, не может — а почему?..
— Думаю, что поняла, что вам нужно, — прервала град вопросов Серафима Сергеевна, поднимая руку — и в её ладонь стремительно влетели несколько каталожных карточек, спорхнувших откуда-то со второго этажа. — Для начала… Вот! Богданов, Чернов, Яр-Анцыферов… Это, так сказать, отечественные специалисты. И вот, фон Рутмар и Китейро-Юк… Это специалисты иностранные, но приглашенные…
Пять карточек в руках библиотекарши порхали и ластились к ладоням.
— Ну, и… — в руки сомневающейся в чем-то Серафимы Сергеевны порхнула, вылетев из-за спины Гарри, ещё одна карточка. — Народное хозяйство советской социалистической республики МВН, 1922-1972, юбилейный статистический сборник к 50-летию СССР. Наиболее подробный из издававшихся… Так, — каталожные карточки метнулись от ладони к ладони широкой лентой, и — шесть карточек взлетели и отправились к своим местам. И ещё шесть остались. — Вот, держите. Здесь описание. Автор, заглавие, издательство, год… И данные о расположении. Пойдемте. Лизочка, подмени меня!
Девица в коротком халатике и с упрятанными под белую косынку волосами, выглянувшая из расположенной по ту сторону конторки двери служебного помещения, мило улыбнулась товарищу Сорокиной... И зыркнула на увлекаемого в широко распахнувшиеся справа двери Гарри так, что тот почувствовал себя ценным промысловым зверем под взглядом охотника.
— Здесь у нас читальный зал номер один, вся литература, не являющаяся художественной. Зал номер два, художественной литературы — напротив, — пояснила Серафима Сергеевна, обводя рукой облицованные панелями резного дуба стены. Читальный зал представлял собой довольно большое пространство, по которому в шахматном порядке были расставлены массивные старомодные столы. Лампы под зелеными абажурами бросали свет на зеленое сукно обтяжки, тяжелые гарнитурные стулья ждали читателей. Вдоль стен выстроились глубокие кожаные диваны и кресла, между ними были расставлены торшеры с абажурами из зеленого шелка, точно такими же, как у настольных ламп.
Зону читального зала от расставленных рядами, боком к залу, книжных шкафов, поднимающихся до самого расположенного на пятиметровой высоте потолка, отделяла широкая полоса пустого пространства.
— Садитесь за стол, прикладываете пропуск к вот этой пластине на письменном приборе, — прибор отреагировал на прикосновение короткой вспышкой магии. А стоящие возле шкафов небольшие столики на высоких колесах, сделанные из черного дерева и бронзы, с мордами сфинксов на узких сторонах и огораживающей столешницу резной баллюстрадкой, внезапно ожили. По крайней мере два покатились к столу, за который собрался сесть Гарри, и ещё несколько сделали вид, что они так просто, колеса размять. — Карточки вставите в пасть сфинкса, и столик привезет вам книги…
— Он их сам найдет?
— Разумеется!
— Здорово как! Почему в других библиотеках я такой системы не встречал?
— Потому что у нас волшебная библиотека, но в книгах нет ни капли магии, — объяснила товарищ Сорокина. — А значит, нет никакого риска интерференции волшебства книг и волшебства подобных систем.
— Что, даже учебники? — удивился Гарри, по одной скармливая копии каталожных карточек морде столика, подъехавшего первым. — Там же совсем слезы!
— Это в одном учебнике — слезы, — хмыкнула Серафима Сергеевна. — Рекомендую начать с Чернова, "Становление Сокрытой Республики", без неё вам, думаю, будет непонятен контекст… Вы умеете работать с артефактами-переводчиками?
— На русском я читаю свободно! — самодовольно усмехнулся херр фон Топфер. — Но… пожалуй, на всякий случай…
* * *
Историю СССР в конце восьмидесятых, во времена тесного общения Фокадан с ребятами с рю дез'Экуф, Гарри Поттер знал на зубок, так что даже и сейчас кое-что помнил. Историю Магической России он специально не изучал, но по верхам нахватался. Да и воспоминания Тома Риддла, тесно общавшегося с Долоховым, Каркаровым и другими борцами с большевизмом, должны были помочь.
Ага! Если бы…
Дореволюционная Россия, насколько понимал Гарри, была очень похожа на Англию — скорее всего потому, что при создании структур Статута та ориентировалась на Голландию точно так же, как и царь Петр. Так что разобраться в первой главе книги Гарри собирался легко и быстро. Надо было только не забывать про Дурмстранг, из которого выходили только начальники, и Китеж, из которого выходили только мелкие клерки. Это при том, что в Дурмстранг почти шесть десятков лет, аж до правления Екатерины Великой, попадали по преимуществу остзейские немцы да детишки из семей поступивших на русскую службу волшебников из Западной Европы — голландцев, англичан, французов, имперцев… Щедрые подъемные и ещё более щедрое жалование, положенное на службе у московитов, привлекало даже испанских и итальянских волшебников!
— Товарищ Скворцова, прошу прощения, что отвлекаю…
— Ничего-ничего, все равно сейчас лето, студентов нет. Так что…
— Ваш артефакт не помогает! — Гарри положил на стойку огромную прямоугольную кованную бронзой лупу. — Я так и эдак, но все равно получается бред какой-то! То есть я могу понять, что такое "национально-освободительная борьба", и, в общем, представляю себе, что такое борьба классовая, и почему первая хуже второй. Но все эти "базисы" и "надстройки", производительные силы, производственные отношения и… Это невозможно понять!
После того, как Серафима Сергеевна выдала несчастному интуристу краткое пособие по истмату и показала, где стоят нужные словари и энциклопедии, дело пошло веселее. До вечера Гарри удалось освоить полторы главы из Чернова. "Ну, да, осталось всего-то семнадцать с половиной!" — хмыкнул про себя он, выходя из библиотеки через камин.
Московская Торговая Компания, в холле представительства которой он очутился, за время своей деятельности в России — начатой аж в 1551 году! — претерпела не слишком много перемен. По крайней мере, с 1808-го года, с того момента, когда часть Muscovy Company, продолжавшая существовать по маггловскую сторону Статута, была окончательно упразднена, и по нынешний день.
Приемная Нового Английского Двора, обставленная тюдоровской мебелью и отделанная дубовыми резными панелями, подчеркивала славную историю и древние традиции компании — казалось, что вот-вот из дальней двери появятся сам Кабот в компании Дрейка и братьев Фробишер… А то и лично королева Елизавета.
Но явилась всего лишь молоденькая ведьмочка в поспешно накинутой поверх маггловского делового костюма мантии и криво сидящей шляпе — было видно, что для неё этот традиционный наряд британских магов непривычен и неудобен. Да и в английском у неё отчетливо прослеживался акцент — не русский. Что-то с Балкан, но не Югославия. А ведь Дурмштранг ныне, после пресловутого Примирения 1947 года, базировался на страны СоцЛагеря, основной канал связи имея как раз с Болгарией…
— Да, мисс, меня интересует… — Гарри ещё раз огляделся по сторонам, уделяя особое внимание витринам с выставленными в них образцами товаров. — У вас бывает в продаже кожа многоглавых южно-русских? Мне нужно пару квадратных метров…
Девушка отвела глаза в сторону и начала плести словесные кружева, призванные не дать перспективному клиенту исчезнуть так же внезапно, как он появился. Все уцелевшие виды многоглавых драконов были внесены в Красную книгу, и оттого цены на отдельные детали их долго живущих и не особо охотно размножающихся организмов были воистину заоблачными. А тут — покупатель на "пару квадратных метров"! Это при том, что десяток квадратных сантиметров стоил не меньше тысячи!
— М-мма… — задумчиво протянул перспективный клиент. — Спасибо, мисс, я возьму ваш каталог…
* * *
Створки тяжелых дубовых дверей, притянутые мощными дверными пружинами, захлопнулись за спиной херра Хайндриха фон Топфера с просто-таки пушечным грохотом. Но на чисто подметенный тротуар узкого кривого переулка поблизости от Чистых Прудов шагнул уже мистер Фордендари.
Артемиус, стряхнув пылинку с лацкана пиджака, огляделся по сторонам, самым внимательным образом рассмотрев висящую справа от массивных дверей литую чугунную табличку "Памятник истории и культуры. Дом князя Вадболького-Моровского. Первая половина XIX века. В этом доме в 1826-1829 годах часто бывал А.С.Пушкин. Охраняется государством". Если бы не она, этот двухэтажный, выкрашенный бледно-желтой краской дом с подпирающей мезонин белой колоннадой невозможно было бы отличить от десятков и сотен точно таких же особняков, которыми застраивалась Москва после наполеоновского пожара.
— Добрый вечер, мистер Фордендари! — при виде принципала Лёха открыл дверь старого армейского "Козла", на капот которого он опирался до этой минуты, и вежливо коснулся двумя пальцами козырька бейсболки. — Куда едем?
— Алексис… Скажите, неужели нельзя было найти что-то более... — Гарри мельком глянул на брезент, изображающий закрытый кузов сильно потрепанного жизнью и русскими дорогами "шестьдесят девятого". — Более… соответствующее тому впечатлению, которое мы пытаемся создавать?
Да уж, достопочтенный Артемиус Фордендари в строгом деловом костюме от Армани, Алексис О'Ним в образе "профессионального телохранителя", только проводка от наушника мобильной рации не хватает — и вот это вот… транспортное средство. Картина маслом!
— Увы, нет, сэр, — ответил телохранитель и перешёл на русский:
— Мне и Буяна дядь-Саша дал потому только, что мы с ним с детства знакомы. Постороннему-то в руки Буян не дался бы ведь...
Гарри обошел машину, осторожно потыкал пальцем в запасное колесо, вывешенное сбоку на корпусе.
— Алексис, видимо, мы не совсем понимаем друг друга. Мы изображаем состоятельного иностранного туриста с телохранителем, маскирующимся под Дживса. Скажите, вы представляете себе состоятельного интуриста, передвигающегося по Москве вот на этом?
— Сэр, вы думаете, в Москве так легко найти автомобиль — любой автомобиль! — в котором можно не бояться использовать магию?
— А зачем... — Гарри хотел спросить, зачем использовать магию в машине, но почти сразу понял бездонную глупость этого вопроса. Что, нападавших можно будет попросить подождать, пока они вылезут? Или рисковать, что рулевое управление, попав под М-поле, внезапно скажет "ква" на скорости под сотню?
— А ваш "Буян", значит, зачарован?
— Не мой, дяди Саши, отцова брата старшего, — объяснил Лёха. — Он его в армии водил, затем после срочной выкупил, и с собой в Москву взял.
Гарри задумался, машинально постукивая кончиками пальцев по запаске.
— Я так понимаю, в Москве есть какие-то гаражи служебных машин? Можно ли арендовать одну из них?
— Вряд ли, — вновь перешел на английский Алексей. — Я не… не укротитель. Говорю же — Буян-то меня знает, а незнакомую машину брать… Только вместе с поводырем.
— Теперь уже я не очень понимаю, — признался мальчик. — Укротитель? Поводырь?
— Ну, да, а как… А, вы, видимо, не знаете! — прояснилось лицо телохранителя. — Ну, есть несколько способов зачаровывания транспортных средств. Наш, советский, связан с одушевлением. В прямом смысле слова. Душу животного, как правило, крупной собаки, вселяют в машину прямо на заводе, потом дрессируют — около полугода. И только после этого, подобрав водителя, отправляют в войска или куда там положено…
Гарри не отскочил от машины подальше и не завопил "Это же ТЕМНАЯ МАГИЯ!!!" — но возникшее у него некоторое поползновение это сделать, показывало, что, возможно, он несколько недооценивает министерскую пропаганду.
— …дядя Саша говорил, что когда он поступил на срочную, то очень удивился, потому что машины, которые должны водить либо гражданские, либо сверхсрочники, передали им, срочникам. Но потом понял, что это были самые старые машины, которые, не будь они одушевленными, списали бы ещё лет за десять до того…
— То есть взять машину из служебного гаража какого-нибудь наркомата — невозможно, — сделал вывод Гарри. — В лучшем случае удастся найти шофера, согласного… как это сказать…
— Podkalymit…
— Да, подкалымить… Что делает саму затею бессмысленной, — мальчик тяжело вздохнул. — Ладно. Значит, придется пойти другим путем. Насколько быстро в Москве можно легализовать иностранный автомобиль?
* * *
Вечерние развлечения, призванные убедить всех, кто мог бы по старой советской привычке наблюдать за подозрительным иностранцем, в полной его, иностранца, безобидности, прошли по плану. Тамаре, с которой они встретились у входа в "Прагу", удалось отговорить мистера Фордендари от стрельбы по люстрам из раздобытого его жутковатым телохранителем ТТ… Хотя оркестру Артемиус пару раз "Интернационал" заказывал, но остался очень разочарован полным отсутствием результата. Весь ресторан тупо продолжал жевать.
— Нет, ну хоть бы один вскочил и заорал что-нибудь вроде "Кто это тут старорежимную антидемократическую музыку заказал?", или там "Кому это тут демократия не нравится?"… — огорченно выговаривал ирландский франко-канадец отловленному им во время последовавшей за рестораном прогулки на речном трамвайчике товарищу Борису, придерживая того за пуговицу и дыша в лицо сложной смесью дорогих алкогольных напитков.
— Артем, да забудь ты об этих жвачных! — спасла своего водителя Томочка. — Пойдем лучше потанцуем! Слышишь, "Девочка-ночь" играют!
* * *
Вечер закончился ночью — и Гарри, оставив клона отвлекать внимание Томочки, вылетел в окно.
Московские волшебные кварталы, которых насчитывалось три, все были возведены после пожара 1812 года — поскольку до того заботится упрятыванием колдовских гнездилищ под покров Статута было некому. Вот в столице — там да, там кварталы изначально строились по единому плану. Вместе со всем Санкт-Питербурхом. А Москва? Ну, Москва…
Пожар, спаливший город чуть ли не начисто, позволил кое-как привести реальность в соответствие с оной реальности теоретическим описанием. И вокруг более-менее уцелевших каменных строений оседавших в столице Царства Московского иноземных колдунов возникла Кукуевская першпектива. К Арбату добавился Новый Арбат. А к Сухаревой башне пристроился Сухарев переулок — поначалу короткий, но к началу тридцатых вытянувшийся уже миль на пять: Сухаревка служила московским аналогом Лютного, и заселялась контингентом соответствующим. Коего после отмены крепостной зависимости в Москву поналезло гораздо больше, чем многим москвичам хотелось бы.
После Гражданской, в ходе Реконструкции Москвы, все три квартала объединили: площади Третьего Интернационала, Ленина и Карла Маркса, от которых теперь начинались Июльских Баррикад, Николины Живодаровой и Медной Гвардии (в прошлом Кукуевская, Новый Арбат и Сухаревская соответственно) соединили широченными бульварами, между которыми встали здания СНК, ГосПалан, наркоматов и трестов, жилые дома, клубы… И старая Сухаревская башня, которая, конечно, была памятником архитектуры, но уж настолько неудобным, что если б не удалось её радетелям архитектурных ценностей и исторической памяти убрать в Сокрытую Москву, то быть бы ей взорванной.
Гарри, изучая территорию предстоящих действий, как боевых, так и не очень, проделал неплохую домашнюю работу — так что теперь точно знал, где искать входы-выходы из Волшебной Страны.
На улице Живодаровой по случаю ночного времени работали только аптека, единственная круглосуточная на всю Волшебную Москву, отделение милиции и филиалы банков, "Гринготтс" и Медногорского Кооперативного. И гоблины, и уральские карлики-сыртя не привыкли отказываться от клиентов, когда бы те не явились, и к какой бы породе не относились. Государственные "Сберегательный" и "Кредитный", кстати, по ночам не работали — строго с девяти до восемнадцати, с часовым перерывом на обед.
Одноразовый порт-ключ до Парижа и обратно гоблины продали за тридцать пять галлеонов — посетовав, что в этой дикой варварской России никто не понимает важности соблюдения правильных традиций. Конечно, десять серебряных рублевых монет на один золотой "Сеятель", и сто копеек в одном рубле — считать проще. Но это же не дает возможностей выложить ими Великую Колесницу!
Гарри пообещал себе разобраться с этой самой колесницей, чем бы она ни была — но позже. Если уж на её основе создали формулу, вставленную в самое основание денежной системы всей Волшебной Страны, значит, важность была о-го-го какая!
К сожалению, все — то есть обе — мастерские, в которых можно было зачаровать что-то на заказ, были уже закрыты. Но гоблины из парижского филиала обнадежили, сообщив, что зачаровать обычную маггловскую автокарету — дело недорогое и быстрое. А если чуть-чуть доплатить, то волшебники из мастерской смогут, наверное, выполнить заказ за сутки. Нет, можно и ещё быстрее, но тут потребуется доплачивать уже не чуть-чуть.
Гарри знал Париж существенно хуже, чем Узумаки Азэми, ведь опосредованная память всё же совсем не то, что собственная. Поэтому, решив не искать в нем ночью какой-нибудь подходящий для ограбления магазин подержанных автомобилей, он просто вышел из парижского волшебного квартала через пекарню на площади Семи Фей и, вскочив на метлу, за несколько минут добрался до аэропорта Шарль де Голль. Поживиться в агентствах проката автомобилей не удалось — четыре из них работали до полуночи, а "Sixt" так вообще только до двадцати трех. Ждать до четырех утра, когда должен был открыться "Hertz", мальчику не улыбалось, поэтому он просто прогулялся по открытым паркингам у терминалов — по тем, на которых машина могла стоять не больше часа. Дождаться владельца солидно выглядящего угольно-черного "Мерседеса" 123-й серии с парижскими номерами и тонированными стеклами, чтобы отобрать у него ключи, а заодно информацию о "здоровье" его боевого коня, Гарри посчитал более разумным, чем хватать "лошадку в мешке".
Насколько он понял своего телохранителя, машина, зачарованная русскими, воспринимала то… состояние как… точку отсчета, что ли. Дух собаки становился одушевленной машиной, и любую неполадку он считал болезнью или травмой. И старался залечить, возвратить машину к тому, что полагал "здоровьем".
Гарри не был уверен, что машина, зачарованная французами, будет вести себя как-то иначе. И приобретать лошадь, больную каким-нибудь сапом или иной хворобой, ему не хотелось.
Вышедший из третьего терминала на затянутую пеленой густого тумана парковку мужчина, облаченный в неумеренно дорогой деловой костюм и сопровождаемый женщиной в накинутом на униформу стюардессы легком плаще, открыл дверцу "Мерседеса 230Е"… и получил точный, аккуратный удар "в чайник". После чего обернувшийся Гарри на мгновение коснулся рукой лба сначала мужчины, потом стюардессы…
И отправил женщину под присмотром клона в подвал сундука, ключи и выдернутое из кармана пиджака толстое портмоне в карман, а машину упаковал в мешок.
Клонов, державших туман, хватило ещё минут на шесть-семь.
Симон Дюбуа, преуспевающий торговец оборудованием для ванных комнат, только что проводивший супругу и детей на ночной, более дешевый рейс до родной коммуны Кан, и сразу же пригласивший встреченную в аэропорту симпатичную стюардессу посмотреть старинные гравюры, очнулся без каких бы то ни было проблем — как заметил проводивший дознание ажан, грабитель попался ювелирный: с одного удара в отключке, и при этом ни проломленного черепа, ни даже сотрясения. Поразительное мастерство!
Мадлен Лефевр, воровка на доверии, кадрившая почтенных отцов семейств в аэропортах на свои обтянутые короткой форменной юбкой бедра, пришла в себя в канаве, с фингалом на пол-лица и в порванных колготках. Ничего особенно нового для неё в таком окончании вечера не было, поэтому она просто добралась до своей квартирки в XVIII округе, где и отлежалась, покуда бланш не спал. Ничего не поделаешь, иной раз кошке достается рыбка, а другой — по шее. Се ля ви.
И только Гарри матерился не хуже сапожника, узнав, что в Париж он мотался и с гоблинами договаривался совершенно напрасно, поскольку Алексис за те же несколько часов, пройдясь по каким-то своим старым связям, нашел водителя с машиной — из тех, кому там, за речкой, без колебания вверял спину, а здесь и сейчас был готов безоговорочно доверить хоть свою жизнь, хоть жизнь принципала.
И таки доверил ведь, вот что самое неприятное!
С водителем и его железным другом мистер Фордендари свел знакомство во время обеда. Претендент на должность шофера, молодой мужчина со щедро просыпанной солью седины черной шевелюрой, одетый в джинсы и камуфляжную куртку поверх ярко-клетчатой рубашки, жевал чебуреки, купленные тут же, под памятником Грибоедову, и не мешал важному иностранцу осматривать свой…
— Это вообще что? — задал наконец вопрос Гарри. — Я видел разные советские машины, но…
— Это — мой Рокенрол, — фыркнул водитель. — И он такой один.
— Рокенрол? Странная марка…
— Это кличка. А марка… — водитель, кажется, слегка смутился. — Ну, это "Шишига". ГАЗ-66. Когда-то был…
— Это что, тот самый Рокенрол? Наш Рокенрол? — влез в разговор Лёха. — Я-то думал, ты его просто в честь того назвал!
— Да нет, тот самый, — на лице водителя расцвела не слишком-то подходящая для него ласковая улыбка. — Я его нашел и выкупил, не смог забыть… И он меня не забыл, ты представляешь?
Пока старые боевые друзья болтали, Гарри пытался совместить образ обычной "Шишиги" с видом стоящего перед ним автомобиля. Но получалось, честно говоря, не очень. Там, где ГАЗ-66 был решительно и бесповоротно безкапотным, Рокенрол имел вполне капотное сложение, несколько напоминая своей передней частью не то "козлика"—Буяна, не то старый грузовой ЗИЛ, то ли 150-й, то ли 164-й, только немного уменьшенный… Кабина же была вполне узнаваемой. Ну не видел Гарри больше ни одного автомобиля, имеющего эти странные узкие оконца между лобовыми стеклами и дверями.
— И как вы ухитрились сделать из "Шишиги" — вот такое?
— Х-ха! Трудновато пришлось, да! — вновь разулыбался водила, которого друзья называли Серым. — Шесть раз переделывал, прежде чем понравилось! Особенно с капотом намучался — уж что только не делал! И сам пытался выколотить, и от "шестьдесят девятого" брал, и от "пятьдесят первого"… То не лезет, то наоборот, большой слишком, и… В общем, в конце концов пришлось двигатель назад сдвинуть, тогда только налезло!
— Передняя часть салона — это, я так понимаю, родная кабина… А задняя?
— Сборная. Двери от другой "Шишиги", остальное… ну, что где. Вроде неплохо вышло…
В принципе, Гарри был согласен с тем, что вышло неплохо. Широкий, мощный на вид пикап, прикрывающая смонтированную над бампером лебедку решетка—кенгурятник, способная таранным ударом смести хоть медведя, хоть бетонную стену. Вывешенные по сторонам радиатора здоровенные, заметно больше тех, что ставили на "шишигу", круглые фары, вместе с общей квадратностью салона придающие машине некоторое сходство с автомобилями "ревущих двадцатых". Только запасок по бокам от капота не хватало… Портила дело цветовая гамма. Видимо, никакой другой краски, кроме "армейской тускло-зеленой", Сергей для своего Рокенрола не нашел. А может, даже и не искал — судя по тому, что трубы кенгурятника и подножек, бамперы и решетчатое гнездо для запаски на заднем борту были выкрашены в столь же тусклый черный. Это сочетание автоматически создавало образ "стандартной военной единицы". Для полного сходства только красных звезд на дверцах не хватало!
Диссонировал с общим впечатлением только взмывающий в прыжке над решеткой радиатора олень, начищенный до ослепительного блеска.
— Он сколько уволочь может?
Серега слегка замялся, но ответил честно:
— Вообще больше полутонны я не грузил, но по идее и развесовке должен спокойно брать до восьмисот…
Гарри неопределенно хмыкнул и предложил Сереге "прокатится" до библиотеки Ленина. Лёха, отправившийся назначать встречи ещё троим своим старым друзьям, не заметил, как в притормозившем на повороте автомобиле Гарри одним стремительным движением налепил на лоб внезапно отключившегося Сергея листок бумаги, почти тут же истаявший в облаке сизовато-серого дыма.
* * *
Вечером Гарри выполз из библиотеки с квадратной головой и глазами величиной с золотой галлеон. Он добрался примерно до середины части, повествующей о гражданской войне в Волшебной России — и был описываемыми событиями впечатлен по самое "не могу".
Гражданская война, по мнению автора монографии, фактически началась с того, что русское Министерство Магии легко нашло общий язык со Временным Правительством. А вот Октябрь стал для них большим и неприятным сюрпризом.
Реальность которого министерские признавать отказались.
Магическая Россия взорвалась спустя десять месяцев — не прошло и трех дней с провала московского мятежа, в подготовке которого активнейшее участие принимали чиновники и служащие Министерства Магии. Начавшись с зааваженной благочинными юной агитаторши, расклеивавшей листовки по стенам Сухаревой башни, события покатились снежным комом. В Москве завязались уличные бои между сторонниками Статута, который действия Министерства прямо и недвусмысленно нарушали, и оставшимися верными барону фон Форсбергу чинами Благочиния, в Ижевске и Воткинске взятых под заклятие Подвластия красногвардейцев и рабочих пришлось освобождать силами созванного хозяйкой Медной Горы ополчения… Ярославль, Рыбинск и Муром, где тоже поработали министерские маги, выручить оказалось некому — бывшей языческой богини под рукой не случилось, и мятежники залили города кровью большевиков и сочувствующих.
Спустя ещё три дня, 14-го июля, власть министерства пала, сам министр и почти все главы департаментов, многие начальники отделов бежали — кто в родные края, под крылышко герцога Балтийского или регентского совета Финской короны, но в любом случае — под защиту немецких дивизий и волшебников Центрального Союза. Многие предпочли убраться ещё подальше — Лондон и Париж охотно принимали старых друзей.
Следующие несколько лет на территории бывшей Российской Империи было… кроваво и весело.
Гарри, читая о вырвавшихся из своих причерноморских резерваций кентаврах, целыми кланами уходившими к Махно, о семейке гарпий, служивших корректировщиками огня морских шестидюймовок бронепоезда "Обуховская Оборона", о немыслимо древнем волхве-некроманте, выползшем из самого сердца непроходимых топей полоцкой низменности с двумя тысячами солдат, поднятых из невзначай подвернувшейся братской могилы — и устроившем похохотать сначала потревожившим его покой немцам, а потом петлюровцам, полякам и, в промежутках, различным белым, зеленым и разным другим бандам…
И не верил своим глазам.
Оживленные магией бронепоезда и тяжелые бомбардировочные эскадрильи, в которых "Ильи Муромцы" и "Святогоры" летали на задания вместе с большегрузными коврами-самолетами. Сыртя, дивы, дхары-дэрги и иные представители племен "нелюди, нечисти алебо нежити" обеих Биармий, Восточной и Западной, признавшие за госпожу Гумешскую Базилиску и получившие от неё выкованную из красной меди пятиконечную звезду Гвардии — зубами и когтями, иной раз даже и в прямом смысле слова вцепившиеся в Урал, не позволив соединится южному, северному и восточному фронтам белых. Маузеристки, вылетавшие на перехват белогвардейских "Ньюпоров" верхом на своих квиддичных метлах. Русалки, подводящие мины точно под форштевни вражеских кораблей. Пулеметчики ЧОН, вырубающие плотным огнем своих "Льюисов" просеки в немыслимо огромной стае прОклятых оборотней, прикрывая гаубичные батареи — покуда те обрабатывают захваченное вайделотами древнее капище химическими снарядами. Вместе с друидами, их набранными в ближайших деревнях жертвами, и самками и детенышами оборотней…
Национально-освободительная борьба в монографии описывалась с точки зрения победителей… Да и вообще всячески смягчалась. Гарри, в памяти которого хранился весь богатый по части человекоубийства жизненный опыт Узумаки Азэми, мог себе представить, как всё это выглядело на самом деле. С поправкой на куда большую массовость и высокое техническое развитие с одной стороны… и более чем богатый арсенал заклятий, чар, проклятий и просто врожденных способностей — хранящегося в памяти Неназываемого арсенала разнообразной чернухи хватило бы, чтобы всю Коноху переморить, и ещё осталось бы.
Да и о ненависти, которую чиновники министерства способны вызывать у совершенно посторонних лиц — мы не говорим "людей", да? — Гарри, с небольшой помощью Неназываемого, мог порассказать куда как побольше многих.
Хотя британское министерство все же не додумалось до клеймения. То ли в Петербурге своего аналога Лютного не было, то ли благочинные охраняли порядок и чиновные задницы лучше, чем британские авроры…
Алексис ждал своего принципала на банкетке у раздевалки, по другую сторону от широкой мраморной лестницы, ведущей на второй этаж, к читальному залу районной библиотеки имени Килинга. Гарри поприветствовал телохранителя взмахом руки и шагнул в сторону дверей, выходящих на оживленную вечерним наплывом народа улицу Июльских Баррикад.
— Ну, что, нашел?
— Светку… — Лёха замялся. — В общем, нашел… Но она сейчас немного не в себе. Что-то у неё личное случилось…
— Насколько я понимаю, это значит, что она сейчас пьяна?
— Да не то чтобы… Просто… ну, не в себе, — телохранитель неловко повел плечами. — Горе у неё большое.
— Ну, что ж… Предлагаешь отложить?
— Лучше бы да. Завтра, думаю, с ней получше будет.
— Завтра не выйдет. Планы уже составлены, увы… — Гарри почти искренне развел руками. — Так что лучше давай попробуем сегодня. Заодно, может, помочь чем сможем.
* * *
На Столешниковом, куда "интуристов" довез подхваченный у перекреста Радио и Бауманской частник на древних лупоглазых "Жигулях" неистово-желтого цвета, они вошли в подъезд нужного дома, поднялись на третий этаж по широкой чугунной лестнице. На площадке было сумрачно и тихо, сквозь витраж падали пятна разноцветного света. Вот дверь, обитая вытертым черным дерматином. Три звонка один под другим и таблички с фамилиями. Две нормальные среднерусские фамилии, третья какая-то странная, то ли просто иностранная, то ли даже нарочитая, актерский псевдоним или писательский. Писатель по фамилии Дигусар… А что, звучит же! Эту Мысль Лёха озвучил, пока они ждали отклика после его распальцовки и нажатия на появившуюся в результате четвертую кнопку, стратегически размещенную по другую сторону от двери.
Наконец дверь на мгновение расплылась перед глазами, словно вышла из фокуса, и тут же вновь все стало отчетливо. Только обивка теперь была совсем новая, стеганая ромбами и блестящая, как паюсная икра. Фарфоровая ручка сразу же повернулась, и на пороге появилась хозяйка квартиры.
— Ох, ты ж …!
Гарри был склонен согласиться с Лёхой. Накурено в квартире было так, что клубы дыма, выплывающие из открытой двери, казались материальными.
— А-аа, это ты… Ну, проходи, помянем… — женщина, накинувшая мужское, строгого покроя официальное кимоно как обычный халат, выглядела совершенно не так, как Гарри уже себе представил по рассказам Алексея. Да, выше него, но вовсе не такая уж… Шторм была бы выше даже до операции. И уж конечно далеко ей было до "громилы", как он о ней думал. Даже стройной не назвать, скорее уж тощей до хрупкости. Кожа да кости. Длинные волосы, спадающие почти до пояса, были то ли светлыми, то ли седыми, в темноте не разобрать. А вот шрамы, жуткие следы ожогов на левой стороне лица — если глаз не пострадал, так это воистину только чудом! — и уходящие по шее и груди под легкую летнюю тельняшку… Их было видно даже сейчас, и выглядели они пугающе. Алексей рассказывал про ту встречу с ифритом, когда их группа, возвращавшаяся из рейда на ту сторону, столкнулась с группой хаджи из студентов-талибов, пешком бредущих от самой Мекки…
_____________
Талиб (перс.) — ученик, обычно — студент медресе, исламского духовного училища. Движение "Талибан" получило свое название из-за того, что первоначально возникло в студенческой среде.
_____________
— Ты вроде звонил… — на кухне сидели, дымя не хуже паровозов, трое каких-то мужиков, испарившихся по одному жесту владелицы квартиры. Бутылку и тарелку с немудреной закуской они прихватили с собой, но женщина тут же достала из обитого оцинкованным железом со вколоченными в него рунными кругами холодильного ящика новую поллитровку. Тройной стук по застилающей стол грубой скатерти вызвал появление на ней огромной сковороды с исходящей паром яичницей с колбасой и помидорами, и двух больших тарелок из толстого белого фаянса с синими надписями "Общепит". Одна — с мощно, на всю кухню пахнущими укропом солеными огурцами, на другой возвышалась небольшим вулканом гора квашеной капусты. Оранжевая морковь и красные ягоды изображали пробивающуюся тут и там лаву. Граненые стаканы встали треугольником. — Садись.
— Прошу прощения, мисс Светлана, но мне пока нельзя алкоголь, — извиняющимся тоном, по-русски, но с жестким немецким акцентом сообщил Гарри, накрывая один из стаканов ладонью. — Я недавно прошел довольно серьезную оздоровительную процедуру в клинике "Уолстонкрафт", в Швейцарии, и доктор Франк…
— А ещё ты кто? — красивые синие глаза, впервые за сегодня посмотревшие на Гарри, были совершенно стеклянными. — Сержант?..
— Это наниматель, — тяжело вздохнул Лёха. — Интурист. Ему нужен телохранитель — а тебе, я слышал, нужна работа…
— На-ни-ма-тель… — по слогам протянула женщина, вытаскивая из рукава монцуки пачку дешевых русских сигарет без фильтра. — А ты?
— Я? У меня контракт до конца августа, — щелкнул ногтем по горлышку стакана Лёха. — С подпиской по форме "ноль".
— И где ты нашел такой интересный контракт? — Гарри пристально следил за руками хозяйки квартиры — но они не дрожали. Водка в стаканы пролилась ровной мощной струей, остановившись точно по линии ободка. — С подпиской о неразглашении аж по форме "ноль"…
Женщина поставила бутылку, прищелкнула пальцами, прикурив от появившегося над большим пальцем огонька, и выдохнула плотную струю дыма. Запах дешевого крепкого табака, густо провонявший всю квартиру, как-то подготовил мальчика к этой газовой атаке… Но все же не до конца — кашель пришлось давить усилием воли.
— В Лондоне, — Лёха огляделся по сторонам, похоже, искомого не нашел — и ухватил огурчик прямо пальцами. — Ну!
— Не чокаясь, сержант.
Русские резко выдохнули, опрокинули в себя по пол-стакана и захрустели огурцами.
— Кого поминаем-то?
— Врача одного… Ты его не знал, он в 5-й дивизии служил, в Шинданде… — хозяйка снова коротко выстучала по столу какой-то ритм, но на этот раз реакции не последовало. Женщина озадаченно хмыкнула и встала… попыталась встать. Похоже, эти сто грамм для неё оказались "последней соломинкой". — Сержант, достань, там в мойке вилки должны быть… или ложки…
— Секунду, — подорвался проголодавшийся, похоже, Лёха. — Вот!
Пока вилки не заскребли по вычищенному дну сковороды, разговор как-то не клеился. Хозяйка дома, внезапно обнаружив, что тоже голодна, целиком посвятила себя истреблению яичницы, Алексей от неё не отставал, а Гарри торопиться было не резон.
— Так, ладно… — покончив с горячим, женщина вновь закурила, откинувшись на стуле и обводя кухню слегка поплывшим взглядом. — Значит, вы, сержант, оказались в Лондоне… Из э кэпитал оф Грейт Бритайн… И вот теперь — снова в Москве…
— Транспорт за счет нанимателя, — отозвался Гарри. — Я внимательно читаю газеты, поэтому понимаю, что Россия сейчас не настолько безопасное место, чтобы отправляться в путешествие по ней, не приняв мер предосторожности. Без обид, но…
— Да какие уж обиды… — откашлялась женщина. — Значит, дело только в том, что у нас тут сейчас… не очень? Или имеются другие основания? Враги, угрозы?
— Только общая обстановка, мисс Светлана, — твердо ответил Гарри. — Не то, чтобы у меня не было… недоброжелателей. Но все они находятся по ту сторону Статута, обитают обычно довольно далеко отсюда… И в России им лучше не появляться.
— Сержант, ты случайно не в курсе, почему твой клиент зовет меня Светланой? — поинтересовалась в ответ собеседница, вновь окутываясь дымом. Лёха смущенно потупился, заерзал на стуле — и официально представил капитану воздушно-десантных войск (в отставке) Софье Владиленовне Павленовой херра Хайндриха фон Топфера.
— Очень, очень приятно, — проворковал Гарри, прикладываясь к ручке лейтенанта госбезопасности Павленовой. — Можно, я буду звать вас Софией, tovarisch?
_____________________________________
На всякий случай, вдруг кто не понял.
Звания по разные стороны статута — разные, но всегда в одном ранге.
младший сержант госбезопасности = младший лейтенант
сержант ГБ = лейтенант
старший сержант ГБ = старший лейтенант
лейтенант ГБ = капитан
капитан ГБ = майор
майор ГБ = полковник
Вечер прошел по тому же плану.
Гарри в маске Артемиуса Фордендари выгуливал Томочку по различным приятным уголкам столицы, кутил и веселился. После нескольких часов утомительного разгула следовало возвращение "в нумера", где над зафиксированной на кровати женщиной начинал трудиться клон Азэми.
Именно благодаря трудам этого клона Гарри Поттер мог сидеть на скамейке у Патриаршьих прудов, той, что стоит у самого начала аллейки, параллельной Малой Бронной улице, размышлять о классовой сущности волшебников и…
А вот и она!
Едва правая, "штурманская" дверь темно-синей "Нивы", выкатившейся, тихонько пофыркивая мотором, со стороны Малого Козихинского, приоткрылась, как из машины выпрыгнула здоровенная собака в мощном шипастом ошейнике. Датский дог в окраске "арлекин" принюхался, огласил окрестности коротким густым взлаиванием, и рванулся с места, как большая живая белая с черными пятнами торпеда. Отдавшая команду "Лёва, гулять!", нереальной красоты блондинка, похожая на Грейс Келли и Ингрид Бергман одновременно, вылезла следом. Распахнутая лаково-белая кожаная курточка не скрывала высокую грудь, обтянутую черной водолазкой с высоким горлом, узкая юбка ниже колена подчеркивала бедра, которым добавляли выразительности туфли на не слишком высоком и достаточно устойчивом, но все же заметном каблуке… И, coup de gr?ce наряда — маленькая черная шляпка с вуалью, опускающейся до подбородка и особенно плотной в районе губ. На затянутой легким туманом аллее она смотрелась просто картинкой из фильма 50-х годов…
Ещё бы фонари горели!
Он пристроился слева и чуть сзади, заранее приготовившись моментально выставить "протего" — и начал разговор.
— Ну, что ж. Полагаю, фразу про "интереснейшую историю" мне произносить не надо? — прозвучал голос из пустоты.
— Нет, не нужно, — отозвалась женщина, даже не вздрогнув. — Добро пожаловать в Москву. Мне называть вас "мессиром", или эти планы изменились тоже?
— Да не было никаких планов! Просто к слову пришлось, — голос из пустоты звучал слегка смущенно. — Кстати, как ваши дела?
— В общем, неплохо… — хмыкнула блондинка. — Только постоянно не хватает времени. Вон, в Новгород уже вторую неделю не могу выбраться…
— К сожалению, по этой части обрадовать не могу — в ближайшие пять-шесть дней работы у вас только прибавиться.
Женщина только тяжело вздохнула.
— Зато потом — отдохнете! — подбавил бодрости в голос Гарри. — Даже, возможно, сможете попасть в Новгород… кстати, я так понимаю, эта поездка — не по работе?
— Нет, конечно. Там — единственная в России кузница, в которой освоено производство булата старыми методами…
— Да? Тогда точно надо будет навестить! Булат… Булат — это всегда хорошо, — Гарри тоскливо вздохнул, вспоминая о том, сколько возможностей для самоподготовки упускает из-за всего этого отстоя с политикой… С другой стороны — может, ему оно даже и не понадобиться! Наметки плана, постепенно возникающие у него в голове, были… достаточно масштабны. — Но вернемся к нашим… делам. Сколько у вас сейчас людей?
* * *
Утро было хмурым.
— Ох-хох-хох, что ж я маленьким не сдох…
— Сэр? — вопросительно протянул сопровождавший мистера Фордендари в прогулке до библиотеки Алексей.
— Клятские стимуляторы… — пробормотал Артемиус, остановившийся и массирующий ноющие виски. — Доберусь до камина — надо будет в местную больничку наведаться, пусть подлечат…
— Может, не стоит так злоупотреблять? Шоколад этот, "Боевой-Эф" — он поопасней многих зелий будет…
— Да уже почти всё, — пожал плечами его непредсказуемый шеф. — Сегодня вечером финальный аккорд, и мы с милой Томочкой расстаемся… Ох, и отосплюсь же! Ладно, двинули…
Несколько шагов они прошли в тишине, которую нарушал только шум моторов изредка проскакивающих по Моховой автомобилей.
— Сэр, если позволите… Какой смысл был во всём этом? Ну, с Интуристом и всем остальным?
— Хм-мм… видишь ли, Лёша… честно говоря, я не был уверен в том, что в России все настолько изменилось, как утверждают официальные газеты. На случай, если за интуристами здесь по-прежнему присматривают, этот маскарад и затеян. Не хотелось бы, чтобы обо мне и моих делах пошли толки у тех, кто победил в Москве…
Алексей понимающе хмыкнул — на тех, кто в новой, пост-советской Москве проходил по категории "победители", они уже насмотрелись. Причем Гарри подозревал, что Лёха видел и понимал в этих… ну, таксономически — людях… гораздо больше, чем он.
* * *
К вечеру Гарри закончил с историей Шестнадцатой Республики.
Часть, посвященная мирному строительству, охватывала шесть лет — с декабря 1922 года, с момента подписания Советской Федеративной Социалистической Республикой Магов и Волшебных Народностей договора о создании Союза Советских Социалистических Республик, и до 1928 года, когда книга, посвященная 10-й годовщине Июльского Восстания, была отправлена в печать.
Завершившаяся созданием СовСоюза Гражданская Война оставила новой власти в наследство немало серьезнейших проблем. Главной из которых был Статут Секретности, рухнувший на большей части территории бывшей Российской Империи.
Причем многие в руководстве новообразованной Федерации считали, что Статут, в общем и целом, должен отправиться туда же, куда уже отправились сперва монархия, а затем и буржуазная республика.
Главу, описывающую "Большую Дискуссию 1923-25 годов", Гарри пролистал, читая страницы по диагонали. Его не особо интересовало, почему сторонники "широкого наступления" оказались в конечном итоге не правы, а сторонники "сосредоточения сил" выиграли. О том, как воители Мировой Революции из руководства Коминтерна в союзе с волхвами-реваншистами замышляли освободительное восстание угнетаемых европейскими волшебниками магических народностей, сначала в Шварцвальде, а затем и по всей Европе, и как и почему эта затея провалилась — обо всем этом он собирался почитать позже. Благо что обычные, не-волшебные книги имеющийся в библиотеке артефакт копировал за десять-пятнадцать минут и пять рублевых серебряных монеток.
Принципиально вопрос был решен к лету 1924 года. Советскому Союзу, и без того ослабленному, дополнительные проблемы были не нужны. А отказ от возвращения к Статуту Секретности обещал проблемы просто-таки грандиозные. Вторую Интервенцию, на этот раз с полной магической поддержкой всех Волшебных Держав, СССР мог и не пережить.
Статут Секретности и обязательства, возникающие у ВолшССР и Союза ССР в связи с ним, были оформлены секретным протоколом к Конституции 1924 года. Магическая Россия стала союзной республикой со всеми положенными таковой правами и обязанностями — а также такими правами и обязанностями, которые другим республикам Союза и не снились.
Ни в райских снах, ни в ночных кошмарах.
Впрямую с Конституцией и Статутом был связан вопрос гражданства. Тем, кого в МагРоссии именовали "из роду извергнутыми", а чаще просто "изверами", а в Англии называли сквибами, гражданство СФСР-МВН предоставлялось автоматически. По категории "угнетенных волшнародов".
Вот было открытие для многих, живших себе поживавших, и вдруг оказавшихся представителями "угнетенного волшебного народа" и гражданами Республики-Которой-Нет!
В 1926 году проведена Перепись населения СССР, в ходе которой были выявлены четыре миллиона пятьсот двадцать три тысячи сто восемь граждан Советского Союза, имеющих основания для получения гражданства Волшебной Страны. Это в дополнение к почти трем сотням тысяч тех, у кого это гражданство уже было.
Собственно, на этой радостной ноте полезность книги можно было признать исчерпанной. То есть там ещё была пара глав о государственном строительстве, аж три главы об экономике — во времена военного коммунизма, НЭПа и Реконструкции Народного Хозяйства… Но это уже было не настолько интересно. Можно почитать потом, при случае — вместе со сборником воспоминаний ветеранов Медногорской Красной Гвардии, "документальной повестью" о так называемой "операции КОНЦЕРН", или книгой по тактике действий отрядов МЧОН против науськиваемых сидящими в Афганистане и Персии англичанами басмачей…
Следующей по рекомендованному товарищем Сорокиной порядку чтения оказалась книга некоего А.А. Богданова "О текущих задачах Института Крови в свете общих целей его деятельности". Изданная два года назад к семидесятилетию Института. Массивный том более чем наполовину состоял из предисловий, комментариев, справок, библиографии и прочих примет академического издания. Оно и понятно — из самого первого предисловия, написанного специально для этого переиздания ставшего классическим труда первого директора Института его нынешним директором академиком В.П.Корнеевым, прямо вытекало, что книга Богданова, выдержавшая более десяти изданий, положила начало фантастическому научно-магическому проекту…
— Херр фон Топфер, мы закрываемся!
— О, спасибо! — отозвался Гарри. — Товарищ Сорокина, завтра я, скорее всего, приду немного позднее… Вы сможете подобрать мне несколько книг по… общей истории? В смысле — общеволшебной.
— Хм-ммм… Я так понимаю, такие же копии, как те, что вы уже забрали? — уточнила женщина, перебирая каталожные карточки, одна за одной влетающие ей в руки. — Я подберу учебники. Общий университетский курс, и несколько хрестоматий для студентов-историков.
— Я… буду благодарен!
* * *
Прощание с Томой вышло коротким и скомканным. "Внезапный отъезд по вызову из центра", только вместо доклада в Малом Совнаркоме в рассказанной переводчице истории фигурировал вляпавшийся — последовательно — в неподходящую девицу, в проблемы и долги кузен Артемиуса, лорд Маркус, сын и наследник нынешнего лорда Фордендари. Была прощальная слеза, без цыпленка в дорогу удалось обойтись. В конце концов, в самолете покормят всех.
— Вот черт! — мистер Фордендари, уже направлявшийся к паспортному контролю, хлопнул себя по лбу и вернулся к оставшимся у барьера провожающим. Борис, которого он на весь оставшийся от оплаченного двухнедельного отпуска срок отдал Тамаре, все ещё смотрел волком, и премия в виде пяти Улиссов Грантов не помогла. Тамара, получившая "премию" в виде пяти стодолларовых бумажек, какую-то побрякушку с клеймом бостонского ювелира "на память", Бориса — под угрозой того, что, вернувшись в Москву в районе Рождества, мистер Фордендари найдет себе другую машину — а также номер в "Москве" на тех же условиях, цвела. — Дорогая, прошу прощения, но… можно ваш платок?
— Да, конечно… вот! — Тамара сорвала с шеи красиво повязанный "во французском стиле" платок, и быстро передала его Артемиусу. И почти сразу получила его обратно, едва не уронив от неожиданной тяжести. — Это… то, что я думаю?
— Ну, я же не могу тащить его в самолет, раз уж забыл сдать в багаж! — весело хмыкнул избавившийся от ТТ и связанных с ним проблем мистер Фордендари. — И потом, учитывая, что у вас тут твориться… не дай, конечно, Создатель, но эта штука может тебе понадобиться!
Едва поднявшись по трапу, Гарри рухнул в кресло как марионетка с обрезанными нитями, и заснул, кажется, раньше, чем коснулся сиденья. Оборот нормализует состояние организма, снимая все эффекты зелий, наркотиков, стимуляторов… Даже краску с волос. Но от "естественных" проблем это не избавляло — ни усталость после тренировок, ни синяки и шишки после оборота не проходили. Если, конечно, оборот был быстрым. Туда-обратно, так сказать.
Поэтому, обернувшись в туалете аэропорта перед самой погрузкой, Гарри, лишенный теплой ласковой поддержки пайковых спецназовских шоколадок, и отключился так быстро. Собственно, он начал отключаться почти сразу, и дошел до своего места на одной силе воли.
Спустя четыре с половиной часа аэрофлотовский Ту-154 мягко подкатился к терминалу аэропорта "Шарль Де Голль". Алексей собрался уже окликнуть принципала, но тот проснулся сам.
— Прошло десять минут, он спал глубоко и спокойно, — пошутил Артемиус, растирая лицо ладонями. — Ладно. Париж?
— Аэропорт "Шарль де Голль", — кивнул Лёха, вставая и проходя на выход вслед за мистером Фордендари.
— Хорошо. Так. Вот, держи…
— Это что? — спросил Лёха, осматривая небольшой кожаный мешочек со стянутой шнурком широкой горловиной.
— Транспортный артефакт, немецкий. Их разработали специально для гриндевальдовских егерей-парашютистов из "особых" полков СС. У них было, как правило, очень плохо с собственными магами, но при этом требовалось как-то упрощать логистику, перемещение сотен тонн грузов. Да ещё и помнить при этом, что техника от тяжелой магии дохнет, патроны тухнут… даже топливо портиться. Ну, ты в курсе этой проблемы, у вас, наверное, были схожие.
— В общих чертах… И как немцы это решили?
— Контейнерные перевозки, — Артемиус ткнул пальцем в тот карман, куда Лёха убрал мешочек. — Здоровенные контейнеры, в них набиваются нужные грузы. Ящики с оружием и боеприпасами, снаряжение… Что угодно. Потом к контейнеру прикладывается артефакт, он идет в комплекте. Артефакт приклеивается, создает вокруг контейнера или чего там ещё. Орудия, танка, грузовика — чего угодно… Такое защитное поле. Как они ухитрились создать его, я не знаю, и вообще мало кто знает, но от воздействия М-поля оно защищает… А затем уменьшает получившийся объект в несколько раз. Обычно это от двенадцати до тридцати пяти. Насколько я в курсе, сорок восемь — это максимум.
— Уменьшить в сорок восемь раз… танк? — Лёха видел в магазинах модельки. Машинки, танчики, самолетики… Было странно представлять себе уменьшенную до такой степени настоящую боевую технику.
— Танк, самолет… что угодно. В общем, эта штука может практически то же самое, что и хорошо обученный волшебник с заклинанием "Редуцио". Только объект защищен от М-поля, да ещё и волшебник не требуется. Обычно каждое отделение SS-Fallschirmjager получало один такой, в нем находился контейнер. Патроны, продовольствие, иногда транспорт, а иногда дополнительное тяжелое вооружение… — Гарри остановился, потирая лоб ладонью, пробормотал себе под нос что-то неразборчивое вроде "Разболтался я что-то". — Ладно. Значит, Алексис… доберетесь до волшебного квартала. Знаете, как туда попасть?
— Да, конечно. Кафе-пекарня на Монмартре.
— Хорошо. Найдете там такую таверну, называется "У принцессы". Спросите хозяйку, мадам Ланиус… Она вообще-то полька, но вас недолюбливает, так что обращайтесь по-английски. Скажете мадам, что вы от того Горбуна, который передавал привет Ренфрю. Найдете достаточно просторную комнату, или какой-нибудь их внутренний дворик, распакуете груз.
— Как именно?
— Просто вынете из мешка, поставите в центре свободного места и коснетесь волшебной палочкой артефакта — он выглядит как большой черный диск, не заметить невозможно…
— А что там за груз? — поинтересовался Лёха, дождавшись, пока мистера Фордендари пропустят через металлодетектор.
— Шкуры и папка с выкройкой и рисунками… Не важно. В общем, распакуете посылку, передадите её мадам Ланиус. Потом найдете на площади Семи Фей мастерскую "Ротванг & Кляйн-Рогге". Заберете у них машину, которую они должны были закончить зачаровывать, запихнете в мешок — и можете быть свободны.
— Эм-мм… Вообще-то сейчас ночь, сэр. Заведение этой самой мадам, может, по ночам и работает…
— М-ммда. Тоже верно. Ладно, тогда просто дождитесь утра. Переночуете на Монмартре, или у той же мадам Ланиус номер снимете. Утром зайдете к Ротвангу, заберете машину и вернетесь в Москву.
— Как именно?
— Купите порт-ключ у гоблинов, — отмахнулся Гарри, извлекая из-за пазухи свой собственный. — Зеркальце у вас с собой, так?
— Да, сэр. Вы сейчас куда?
— В Москву, куда ж ещё… Номер я снял, так что только добраться… — Гарри зевнул, и Алексей рефлекторно зевнул следом. — И спа-аать! Так, у вас вопросы есть, или я полетел?
— Нет, сэр, нету. Спокойной ночи!
_________________________________
http://ru.wikipedia.org/wiki/%D0%A1%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%BA%D0%BE%D0%BF%D1%83%D1%82%D0%BE%D0%B2%D1%8B%D0%B5
Гарри выполз из своего номера в отеле "Измайлово" около полудня, отоспавшись впервые за неделю с лишним. После вкусного и сытного не то завтрака (по его личному времени), не то обеда (по времени вообще) в одном из гостиничных ресторанов, он вышел на улицу, глубоко вдохнул, резко и радостно выдохнул — и все стало окончательно хорошо. Солнышко сияло, припекая, но не слишком, а так, умеренно, с озера легкий ветерок доносил запах воды и тины…
Не хватало только птичьих трелей из недальней рощи.
Их заменяла раздающаяся из динамиков припаркованной вопреки всем правилам темно-красной "девятки" с распахнутыми дверями… ну, можно сказать, музыка. Какая-то певичка с разбитным голосом и интонациями ресторанной шансонетки доносила до слушателей свежую мысль о том, что "Кто не живёт, тот по счетам не платит!"
Двое, куривших у машины, на поклонников анархии — что той, что современной — как-то не тянули. Короткие стрижки, короткие широкие куртки, спортивные штаны модели "три полоски" и кроссовки. Типажи, настолько часто попадающиеся на улицах теперешней Москвы, что Гарри они уже казались просто элементом пейзажа, вроде фонарных столбов и газетных стендов.
У этих двоих куртки были черные, штаны — синие, а кроссовки — белые с неистово-желтым. И когда один из них повернулся, чтобы достать что-то с заднего сиденья своего автомобиля, стала видна нашитая на спину кожанки эмблема. Занимающий чуть ли не всю спину цвет в виде гербового щита с широкой лентой наверху и двумя узкими снизу. В верхней части пересеченного норманнского щита топорщил перья двуглавый орел из сверкающего золотом металла, приклепанный поверх синего косого креста на белом поле. Нижнюю часть, рассеченную пополам, занимали поражающий змия всадник с копьем, золотой на алом, и на синем поле какой-то кораблик с вензелем на парусе. На ленте вверху красным по золоту было каллиграфически вышито "Гольяновский Курень", внизу, более мелко и синим по серебру — "Измайловская пластунская бригада МВКО" и "Союз Казаков России — Союз Казачьих Войск".
Как говорил в семнадцатом году
Покойный Беня: "Вика, не грустите!
Мы всё равно окажемся в аду,
И потому — расслабьтесь и живите!"
Гарри пытался осмыслить охваченную одним взглядом картинку секунд пятнадцать, не меньше.
Атас, облава, ноги — и привет!
В заборе дырка — значит, будем живы!
И если не поможет пистолет -
То кончатся все наши перспективы!
— разливалась певичка.
Гарри преодолел ступор и зашагал к станции метро как раз в тот момент, когда к торчавшим у машины "казакам" подошли ещё двое, одетых точно так же. Вплоть до единообразно белых с неистово-желтым логотипом "Пумы" кроссовок. Даже куртки у них были полузастегнуты совершенно одинаково. Обменявшись парой фраз с прибывшими, торчавшие у машины "пластуны" неспешно двинулись по дорожке, ведущей к корпусу "Гамма", а пришедшие плюхнулись на сиденья, вытянув ноги в открытые двери.
Форма из разряда "дешево и сердито", но всё же форма. И двойки, которыми патрулировали территорию гостиницы гольяновские пластуны — это парный патруль. Вместе всё это уже подразумевает наличие как минимум дисциплины, структуры, иерархии… То есть всего того, что отличает серьезную организацию от кучки дворовой шпаны.
Да и солнышко вообще-то греет, и все встречные одеты легко, по-летнему. Изменяющий осанку Гарри корсет, заодно служивший легкой броней, был приспособлен для длительного ношения. В холод он немного согревал, в жару — слегка охлаждал. Но вот каково гольяновцам по июльской жаре, на солнцепеке, в черных кожаных куртках, да ещё и наполовину застегнутых? А значит, носят они их не только потому, что "цвет" на спину нашит, но и потому, что есть у них что-то при себе. Причем куртки широкие настолько, что под ними можно не только кобуру с пистолетом спрятать, но и "Узи", и даже полноценную "Ксюху"-укорот! Так что хиханьки-то хиханьки, но подобные формирования парамилитарес — это уже симптом.
И нехороший.
* * *
Выкинуть из памяти злосчастных казаков Гарри не удалось ни по дороге на станцию, ни даже добравшись до библиотеки. Они на весь день заселились ему в череп, и там постоянно шебуршились, то и дело порождая всплывающие на поверхность разума пузырьки — то размышлений о необходимых исследованиях этой забавной субкультуры, то планов по их использованию, то отвлеченных рассуждений о скорости сползания в третий мир страны, ещё недавно боровшейся за первенство в первом… Это очень осложняло работу с книгой, и без того не простую: материал изначально предназначался для подготовленного специалиста, да ещё и написан был на мозголомной смеси русского языка, советского новояза 20-х годов, аж двух видов латыни, маггловской медицинской и вульгаты волшебников — и всё это обильно пересыпано Старой Речью. Из ста шестидесяти восьми страниц шестьдесят три занимали графики и таблицы, причем пара особо здоровых, напечатанных на вклеенных в книгу в сложенном виде больших листах, в развернутом виде накрывали чуть ли не весь немаленький библиотечный стол! И ещё десяток этим двум монстрам если и уступали, то не слишком сильно.
* * *
От Ленинки до Столешникова Гарри прошелся пешком, пытаясь проветрить раскалившуюся от попыток понять мысль Богданова голову. Получилось не очень, к вечеру пыльная июльская жара ослабела явно недостаточно, и даже наколдованная с помощью "Агуаменти" вода была противно-теплой — так что пришлось заглянуть в магазин на углу улицы Грановского, купить там пару бутылок газировки под названием "Буратино", и, зайдя в подворотню и воровато оглядываясь, охладить их "Фригусом".
Едва свернув с Пушкинской, Гарри и Лёха столкнулись с Софьей и Серым — одетые в вытертую камуфлу, они были нагружены большими, очень стеклянно побрякивающими сумками.
— Мы, похоже, немного раньше времени, да? — произнес Гарри, приветствуя бойцов прикосновением набалдашника трости к шляпе. — Тогда мы подождем вас во дворе…
— Нет необходимости, — отмахнулась капитан, бережно опустив сумки на асфальт. — Держи! Скатерть на столе, там вроде оставалось что-то пожрать, чай в шкафчике над плитой… Мы будем через полчаса, не больше.
Чугунные ворота в арке, через которую надо было пройти во двор дома, где жила капитан, опять навели Гарри на мысли о четырех сотнях сравнительно честных способов отъема денег. Ему бы сейчас хоть бы парочку, жизнь бы куда легче стала. Потому что кредит, полученный за чешую, велик, но отнюдь не бесконечен. Особенно — в пересчете на единицу времени…
"Мерседес", припаркованный у подъезда, был чем-то знаком мальчику. Гарри удивленно огляделся, но другого въезда в маленький старомосковский дворик, кроме как через арку, не заметил. А тот был перекрыт: створки ворот соединяла здоровенная цепь с амбарным замком. И то, и другое — со слоем ржавчины толщиной в палец.
— Я подумал, что…
— Да-да, Алексис, я понял, — кивнул телохранителю херр фон Топфер. — Решили похвастаться перед подругой? Одобряю! Но потом машину надо было забрать. Вдруг бы она мне понадобилась сегодня?
— У нас же никаких документов, и номера парижские!
— О, теперь это решаемая проблема! — ухмыльнулся принципал. — Парочка "Конфундусов", или что там у вас применяется вместо них…
— "Конфундус"? — переспросил Лёха, преодолевая сопротивление мощной пружины, охраняющей покой и прохладу подъезда.
— Чары запутывания мыслей, — пояснил Гарри, проходя в просторную парадную с восьмиметровыми потолками и сохранившейся старинной лепниной. — Применяется как для причинения беспорядка в мыслях человека, так и для нарушения работы различных магических предметов. Зачарованный как минимум несколько теряет ориентацию в пространстве и собственных действиях… А умелый чародей, слегка модифицировав это волшебство, может добиться иногда просто поразительных результатов!
— А, понял! У нас эту штуку "конфузией" называли… Полезная вещь, без неё мне бы от цээрушников не выбраться…
— О! Хорошо, что напомнили! Поищите специалиста, который мне сможет такие же, как у вас, татуировки сделать, хорошо?
Лёха, сосредоточенно перебиравший ключи, примеряя то один, то другой к изменившейся после пальцовки двери, на секунду замер, осторожно покосившись на Гарри, но тут же снова загремел железками.
— Я не очень понимаю, про какие татуировки вы говорите. Сэр.
— Ой, а давайте мы не будем изображать беседу Шерлока Холмса с инспектором Лейстрейдом? Я, честно говоря, немного устал, да и настроение неподходящее…
— Сэр, есть, в принципе, такая штука, как подписка о неразглашении, — мягко заметил Лёха, проходя на кухню вслед за шефом.
— Хм-мм… Ну, в таком случае купите себе перчатки, Алексис. И, раз уж вы в Москве, замените свою фальшивую гайку на что-то, что не будет казаться в магическом зрении мертвым куском металла. А мне найдите татуировщика, который сможет мне наколоть кольца. Невидимыми волшебными чернилами.
— Это может оказаться довольно сложно, сэр. Такие специалисты…
— Я полагаю, в нынешних обстоятельствах это вопрос… финансирования, скажем так. У меня, так уж получилось, есть некоторые средства, которые я хочу потратить на… обеспечение своей безопасности. Сами понимаете, самурай без меча во всем подобен самураю с мечом. Только без меча. А вот обученный в европейской традиции волшебник без палочки — это, увы, просто пустое место.
— Я… я с рассказом о базе прокололся, да?
— Да нет, — Гарри понюхал чай, найденный телохранителем в стоящей на шкафчике большой квадратной металлической банке с надписью "MANNAYA KRUPA", и скривился. — Просто мои очки позволяют мне лучше видеть… во многих смыслах. И, кстати. Если встанет вопрос о гарантиях безопасности, я согласен на подписку о неразглашении. Могу даже обет дать, если потребуется.
Лёха молча кивнул, принимая к сведению, и поставил на газ большой металлический чайник. Гарри, сидя за столом, задумчиво постукивал пальцами по скатерти, внимательно разглядывая вышитый на ней узор и перетекающую по нему магическую энергию.
— Эта скатерть — она что может?
— Ну, это обычная самобранка армейская, из офицерской столовки только. В неё можно еду загрузить, и она храниться будет, и подаваться уже сервированной, на тарелках и всё такое.
— Она ведь и температуру сохраняет, да? Удобно… Сможете найти парочку таких?
— Думаю, это будет достаточно просто…
Донесшиеся из прихожей веселые голоса оповестили гостей о возвращении хозяйки, сразу прошедшей на кухню и выложившей на стол две больших круглых буханки умопомрачительно пахнущего белого хлеба, кусок масла в пергаментной бумаге, большой кусок сыра и банку без этикетки с чем-то густым и темно-красным внутри.
— Так, квартиру я убрала, бутылки сданы, вещи собраны. Сейчас чаю попьем — и можем отправляться!
— Мы, кстати, сейчас куда? — озадачился вопросом телохранитель, снимая с огня засвистевший чайник.
— Мы? В Париж, я думаю. Ваша система ответственного нотариата — это, наверное, здорово, по крайней мере, предотвращает злоупотребление обетами… Но оббегать все улицы в Москве в поисках конторы, которая не закрывается в шесть или работает по выходным, у меня нет ни времени, ни желания. А молока нет?
— Молока? Нет, нету.
— Жаль… В общем, в Париже есть Гринготтс, который оказывает подобного рода услуги. Заодно посмотрим, что у них там есть из снаряжения. У вас в России как-то очень уж круто права банка ограничены, удивляюсь, как гоблины вообще согласились в таком режиме работать…
— Подобного рода услуги — это подписка по форме "ноль", так? — уточнил водитель.
— Договор, да. Непреложный обет, и всё такое. Пожелания по оружию, кстати, будут? Учитывая, что у нас сейчас в команде четыре человека, выбор единого патрона и единого, как минимум, пистолета представляется разумным.
— Я так понимаю, что-то у вас уже есть? — коротко глянула на Гарри капитан, не переставая резать сыр.
— Девять на девятнадцать, он же девять миллиметров "Парабеллум". Стандартный патрон НАТО, оружия под него выпускается дофига и больше, и какие-то образцы пистолетов-пулеметов точно для использования волшебниками переделывались… Значит, пистолет думаю взять бельгийский "Браунинг Хай Пауэр", образца тридцать пятого года. Их ещё для гриндевальдовцев серийно выпускали, так что найти нужное количество, думаю, будет несложно.
— Может быть, что-то посовременнее? — просительно протянул Лёха. — Беретту, например, или о "Глоке" много всякого слышал…
— Посмотрим… — туманно отозвался Гарри. — Я просто думаю купить то, что у них уже есть, а не заказывать. Это и время, и… В общем, посмотрим, что там у них найдется. В общем, будут пистолеты, пистолеты-пулеметы, дробовики под двенадцатый калибр полицейские помповые… И, я так понял, вы, камарада капитан, являетесь снайпером?
— Да, но я не думаю, что нам потребуется такая огневая мощь… Или я всё ещё чего-то не знаю? — подозрительно прищурилась София.
— Лучше иметь и не использовать, чем не иметь и плакать, — ушел от ответа Гарри. — Значит, вам потребуется что-то соответствующее… СВД, я думаю, в Париже найдется вряд ли, но что-то похожее можно надеяться найти… Потом я поеду встречаться со старой знакомой, и там мне охрана не понадобится. В Москву вернусь в понедельник утром.
— То есть мы будем вас ждать в Париже?
— Только вы, товарищ София, и вы, Сергей. У Алексиса есть поручения в Москве, так что ему придется вернутся сразу.
* * *
В Париже всё прошло без осложнений. С договором и София, и Сергей были ознакомлены заранее, принести Непреложный Обет в его соблюдении они были согласны, так что предоставленный гоблинами престарелый чародей, разменивающий невеликую свою магию на верный кусок хлеба, заверил принесенные сторонами обязательства, и распрощался.
В Париже, в отличие от Лондона, гоблины не торговали огнестрельным оружием прямо в банке. Магазин, на первый взгляд небольшой и скромный, располагался в одном из переулков у площади Семи фей, и торговали там люди, двое волшебника и то ли сквиб, то ли маггл, с очень характерным загаром и узнаваемой манерой держаться. Гарри готов был поставить сто к одному — этот продавец не так уж давно снял "кепи бланк". При виде русских, в их более чем узнаваемом камуфляже, да ещё и светящихся из расстегнутых воротников рубах тельняшках, он ощетинился, как кот перед дракой, но разговаривал вежливо, Гарри даже не пришлось перстень "глубоко почитаемого клиента банка Гринготтс" светить.
Выбор в магазине был приличный, так что в конце концов онии приобрели не "Браунинги", как собирались, а восемь пистолетов ПА-15 оружейной фабрики "Байонн". Мануфактура лопнула в середине восьмидесятых, оставив французскую армию без поставщика, а ушлые зеленые коротышки до сих пор продавали задешево купленный склад. Четыре дробовика "Бенелли" М1 "СуперТактика", два "Хеклер-Кох" МП5 (больше просто не было, недавно в магазине закупались какие-то ребята, собиравшиеся куда-то "на выезд"), два "Мини-УЗИ"… От антикварного "Суоми" с резным прикладом, зачарованным на обогрев рук в холод, и двумя дисковыми магазинами по70 патронов Гарри отказаться не смог. А капитан Павленова, как она не отнекивалась, получила-таки С-2, канадскую версию английского варианта бельгийского автомата ФН-ФАЛ. При доработке под волшебный стандарт эту конкретную модель дополнили мощным оптическим прицелом переменной кратности и рунированным на предотвращение перегрева и уменьшение громкости выстрела стволом. Сошки, в сложенном положении образовыващие цевье, и тяжелый пулеметный ствол отличной баллистикой, дополняемые двумя предложенными продавцом американскими сдвоенными барабанами "БЕТА-С" на сто патронов каждый — превращали С2 в поистине грозное оружие. А раз уж взята единица под 7,62х51, то в комплект пошли ещё и три обычных бельгийских ФН-ФАЛ "Paratrooper", со складными десантными прикладами и укороченными стволами. Ножи боевые, ножи вспомогательные, ножи инструментальные, легкие бронежилеты для скрытого ношения… Всё? А, да. Вон те две "Ремингтон 700" — они же под .308-й, верно? — добавьте. Вот теперь точно всё.
Родители Гермионы на лето сняли тот же дом, что и в прошлом году, в дюнах на побережье у городка Виссан, так что найти их оказалось легко. Только подождать пришлось, пока семейство вернется оттуда, куда уезжало — но и то недолго, и Мальчик-Который-Выжил даже заскучать не успел, когда из-за поворота показался темно-синий "Эспейс".
— Гарри! — взвизгнула, выбираясь из машины, очень необычно выглядящая девочка. Во-первых, у неё на голове была прическа. Прическа! Во-вторых, Гарри как-то не привык видеть Гермиону в джинсах. Или… Нет, она и в Хогвартсе в них ходила… Вроде бы? Но то ли это были не те джинсы, то ли они теперь сидели как-то по-другому… И легкая маечка с цветочным принтом под распахнувшейся на бегу легкой курточкой тоже…
Биджу проклятые гормоны!
— …ты же собирался в Россию, мне говорила леди Андромеда, что ты хочешь провести какие-то исследования их подхода к проблеме сквибов, и…
— Выдыхай, Гермиона! — дружески посоветовал слегка пришедший в себя Гарри. — Здравствуйте, мистер Грейнджер, миссис Грейнджер…
Лучшей рекламой Грейнджеров как зубных врачей были их собственные улыбки. Каждый раз при виде этих зубов Гарри вспоминались бессмертные "Челюсти". Тем более что мистера Грейнджера тоже звали Брюсом. Было даже странно, что дочь таких хороших специалистов не имеет блистательно-акульей улыбки…
— О, э-эээ… Гарри? Ты неожиданно!
— Гермиона говорила, что ты уезжал в Россию?
— Ну, вообще я и сейчас технически как бы там, — улыбнулся мальчик. — Просто заглянул на пару дней, навестить Гермиону. Заодно пару книг привез, которые ей, наверное, могут быть интересны…
Родители Девочки-Которая-Хотела-Знать-Всё-и-Ещё-Немного очень-очень понимающе переглянулись и пригласили Гарри в дом. Но наверх, сразу общаться с Гермионой, "детей" не пустили — "Сначала ужин!"
За ужином Брюс и Памела "Зовите-меня-просто-Пэм" настойчиво расспрашивали об учебе и о России. Они были достаточно умны, чтобы не задавать вопросов вроде "А ты видел там на улицах медведей?", но какой-то экзотики ожидали. А у него из всей русской экзотики были только рассказы из книги о Гражданской войне. К примеру, та история о моряке-балтийце, попавшем к онежским русалкам и сагитировавшем их атаковать корабли белогвардейской Онежской флотилии… То ли анекдот, то ли — для тех, кто понимает — роман ужасов. Что ты сделаешь на маленьком корабле посреди озера, если винт запутан сетями, а из воды к тебе подкрадывается невидимая, неслышимая, жуткая смерть?.. Мистер Гренджер проникся точно, он ведь, кажется, был сыном морского офицера.
Гермиона хотела задать сто тысяч вопросов сразу, но миссис Грейнджер постоянно её перебивала — то своими вопросами, в основном о школе и одноклассниках, то наставлениями вроде "сперва прожуй, потом говори". Так что неудивительно, что когда прозвучала фраза, "Дорогой, давай все же отпустим детей…" — мисс Грейнджер была готова взорваться от переполняющего её любопытства. И разорвать Гарри на тысячу маленьких шиноби, если только он не расскажет ей ВСЁ, и притом НЕМЕДЛЕННО.
Поэтому он начал первым, ещё поднимаясь по лестнице и прямо с главного калибра:
— Знаешь, у меня сейчас голова просто взорвется… Я потому и приехал: давно заметил, что когда тебе объясняю — сам начинаю понимать лучше… Так вот. Оказывается, волшебники уже давно знают, что маги рождаются в любой семье. В смысле — могут рождаться… Ну, зачинаются…
— В любой? — вцепилась в главное Гермиона.
— Ну да! Ты сама в этом отличный пример! И вообще, не сбивай с мысли — и без того трудно всё по полочкам раскладывать… Так вот. В биологии есть такая штука — неотения. Это когда жизненный цикл организма может развиваться разными путями в зависимости от условий внешней среды. Вот, к примеру, аксолотоль. Такая похожая на ящерицу амфибия, встречается по обеим Америкам. Аксолотль может рождаться, взрослеть, жить и умирать, размножаться — но при этом все равно оставаться личинкой. Для того, чтобы перейти во взрослую фазу развития, он должен получить особый гормон, либо оказаться в пересыхающем водоеме. Только после этого аксолотль становится взрослой амбистомой…
— А…
— Миона, дай сказать! Пожалуйста? Ладно… Люди, в смысле магглы — это неотеническая форма волшебников. Или магических народов. В отличие от амбистом или чего-то похожего, магглы не могут стать волшебниками сами — зато у них волшебники могут родиться.
— Погоди-погоди… Народов?
— Ага. В этом-то и дело! — воскликнул Гарри, вытаскивая из заранее подготовленного кошеля книгу и артефакт. — Именно поэтому Богданов всё и затеял!
Начать, по мнению Гарри, необходимо было с биографии Александра Александровича Богданова, в книге размещенной между последним из пяти предисловий (по одному от каждого из директоров Института, за исключением второго и седьмого), и текстом собственно брошюры. Она была настолько богата на события, что Гарри перечитывал её несколько раз — как приключенческий роман, для отвлечения от безумной мозголомности основного текста.
Он открыл нужную страницу, и почти тут же обнаружил, что закон подлости преподнес ему неприятный сюрприз. Переводящий артефакт, купленный вместе с книгами, не работал. Ну, или, точнее сказать, он не работал так, как надо. Вместо прибора, обеспечивающего перевод с точностью, недоступной 95% переводчиков-людей, у Гарри в руках оказался кирпич, только и пригодный, что бить по голове взятых на поле боя языков в звании не выше ефрейтора. Потому что для допроса более информированных пленников его ограниченный словарный запас был уж слишком ограничен.
— Я, кажется, знаю, в чем дело… — протянула Гермиона, пытаясь разобраться в тексте, милостью злосчастного артефакта превратившегося в несвязный набор слов. — Я читала о чем-то похожем в магическом отделе Библиотеки Конгресса — там есть специальная комната словарей, она создает поле, в котором работают артефакты-переводчики…
— Уй, блин! Меня же старший библиотекарь предупреждала о чем-то подобном! — хлопнул кулаком об ладонь Гарри. — Она мне говорила, что у них сейчас нет артефактов с удаленной синхронизацией! А я торопился, и…
— Ну, ничего страшного! — великодушно оскалилась Гермиона. — Ты эти книги читал, и читаешь по-русски, так? Значит, сможешь перевести с листа!
— Ну, в принципе…
* * *
Врач, экономист, философ, учёный-естествоиспытатель, член РСДРП с момента её создания, член ЦК партии, член Исполкома Петросовета во время революции 1905 года, организатор нескольких партийных школ, писатель, идеолог "Пролеткульта" и создатель науки тектологии… Всё это — Александр Богданов. Но наиболее крутой поворот его жизнь сделала в январе 1919 года…
— "Пролеткульт" был создан как массовая культурно-просветительская и литературно-художественная организация пролетарской самодеятельности при Наркомате просвещения — но практика гражданской войны диктовала своё, и достаточно быстро появились специализированные агитационные и пропагандистские коллективы. Были…
— Гарри!
— Ладно-ладно! В общем, когда у двух агитпоездов "Пролеткульта" отобрали локомотивы для формирования бронепоезда, из-за чего они почти на месяц застряли в какой-то жуткой дыре под Екатеринбургом, который с сентября удерживался отрядами Медной Гвардии, в Пермь, где располагалось правительство самоучрежденной "Объединенной Советской Республики Восточной и Западной Биармии", срочно прибыл Богданов. Ну, как один из основателей и идеологов, член Центрального Комитета и так далее. Я же рассказывал за ужином про Хирикулуримие, Хозяйку Медной Горы, да? Бывшая языческая богиня, возглавлявшая самоуправление магических народов Урала и части Восточной Сибири? Понятно, что когда к ней на прием пришел представитель центральной власти, являвшийся сквибом, она его восприняла как уполномоченного от нового Министерства, или чего-то вроде… Предположение, как ты понимаешь, было неверным — но в результате Богданов получил массу впечатлений о мире по ту сторону Статута. О котором он раньше и не подозревал…
— Ты вроде говорил, что в России сквибов брали на учет?..
— Только тех, кто попадал в армию — да и там для Особого Его Императорского Величества Егерского Корпуса отбирали только самых подходящих. Богданов же призыву не подлежал, поэтому остался в неведении…
Про огромное удивление самого Александра Александровича в книге сказано не было, но Гарри предположил, что обнаружить под боком целый неизвестный мир для такого человека, как Богданов, было настоящим шоком. Который он, как любой настоящий ученый, тут же начал рефлектировать и рационализировать.
— В общем, как только окончились основные боевые действия Гражданской на европейском театре, то есть осенью 1920 года, после изгнания белых из Крыма — Богданов оставил "Пролеткульт" и начинает работать в Московской Общедоступной Колдоклинике. В декабре 1921 года им создается особая исследовательская группа при Отделении Проклятий Крови. К докладу на конференции, посвященной десятилетию этой группы, товарищ Богданов подготовил ряд тезисов — на основе которых и была написана брошюра "О текущих задачах Института Крови в свете общих целей его деятельности". Вот эта вот!
Гермиона красноречиво зарычала, сверкая жаждущими знаний глазами — как бы намекая, что если Гарри не предоставит ей знания, то ей и кровь Мальчика-Который-Выжил сойдет.
— Всё-все, уже перехожу к сути! Просто ты должна понимать, из чего исходил при создании Института Крови его первый директор, и почему он ставил те задачи, которые… Ну, в общем, вот. Здесь, — Гарри пролистал несколько страниц, шелестя таблицами. — Здесь ничего особенного, констатирующая часть, общая информация. Перепись 1926 года зафиксировала без малого пять миллионов граждан СФСР-МВН…
— СКОЛЬКО???
— Четыре миллиона девятьсот три тысячи семьсот двенадцать дееспособных граждан… "совершеннолетнего и приравненного к нему возраста и/или состояния", как тут сформулировано. Из них четыре миллиона пятьсот двадцать три тысячи сто восемь граждан были выявлены как раз в ходе Переписи. Из них волшебников обученных столько-то, магиков разумных — столько-то… Ну, и так далее. С разбивкой по возрасту, полу, народности или расе, степени дееспособности… и так далее. В категорию "остальные", то есть сквибы, попало четыре миллиона семьсот… сколько-то там тысяч. Вот я тебе процитирую: "Однако нас, товарищи, не должна и не может устраивать эта классификация, появившаяся прямиком из устаревшей на два с лишним столетия грамоты, символизирующей ужас магически одаренных феодалов перед наступающей на них волной общественно-экономических перемен"!
За первые пять лет исследований, проводившихся на базе Московской Общедоступной Колдоклиники, сотрудниками исследовательской группы (с 1925 года — Института Крови Академии Наук СССР) было обследовано почти одиннадцать тысяч человек, в основном из числа проживавших в волшебных кварталах Москвы ещё до Июльских событий. Выявлено и систематизировано более ста семидесяти разнообразных вариантов синдрома проблем развития магического ядра. Разработанные методики обследования позволили на следующем этапе развития Института, в период 1926-1931 годов провести полевое обследование более семидесяти тысяч человек, ранее не являвшихся гражданами СФСР-МВН. Это в дополнение к продолжающей функционировать лаборатории Института при московской горбольнице, в которой продолжалось обследование населения московских анклавов — за те же пять лет обследовано почти пятнадцать тысяч человек…
"Таким образом, за прошедшие десять лет специалисты Институт Крови обследовали почти сто тысяч человек, собрали большое количество статистического материала, на основе которого была разработана классификация, полностью отвечающая современным требованиям к системам таксономии"
И вот в этом месте начиналось как раз море разнообразных таблиц, иллюстрировавших "классификацию, полностью отвечающую самым строгим требованиям". В том числе и те два монстра размером со стол.
"Но классификации, товарищи, мало! Мы уже смогли, пусть и в самых общих чертах, ответить на вопрос "Что получилось". Теперь наша задача — найти точный ответ на вопрос "Почему". Мы уже знаем, что синдром ПРМЯ возникает на эмбриональной стадии развития организма волшебника, ураганно развиваясь с момента зачатия до семи месяцев, когда заканчивается формирование головного мозга. Мы даже имеем разработанные нашими предшественниками теории о причинах, по которой зародыш будущего человека, уже выбравший магический путь развития, становится или не становится волшебником. Но насколько верны эти теории? Мы пока не знаем. Но обязательно узнаем, товарищи. Это будет сложная, долгая работа. Но мы, коммунисты, никогда не останавливались перед трудностями — не остановимся и сейчас!"
— …бурные, продолжительные аплодисменты, — саркастически пробормотал Гарри, подхвативший от своих друзей с Рю д'Экуф привычку с иронией относится к подобным пафосным фразам.
— Так и написано? — ткнулась носом в книгу Гермиона.
— Нет, это я так, к слову пришлось… Ладно. В общем, именно тут и начинается то, что взрывает мне мозг. Итак, когда сперматозоид оплодотворяет яйцеклетку, происходит мгновенный выбор — будет ли у будущего человека магическое ядро или оно останется в зародышевой форме. В последнем случае организм развивается в организм маггла, в первом… Тут вопрос более интересный…
— Гарри, я правильно поняла, что развитие организма по магической ветке провоцирует наличие волшебства? Того самого М-поля?
— Ну, да, именно так. Концентрация М-поля выше какого-то определенного уровня — и вместо аксолотля на свет появляется амбистома. Ну, в смысле — развиваться начинает как волшебник. Но тут и начинаются… проблемы. При развитии магического ядра необходимо наличие того уровня М-поля, которое было в момент оплодотворения. Или хотя бы близкого — примерно одного порядка. Если этого нет — начинаются проблемы…
— М-ммм… То есть они… э-ээээ… оплодотворились… — Гермиона покраснела, как маков цвет, казалось, что у неё из ушей сейчас ударит пар, как в старом мультике — но всё же она нашла в себе силы продолжить мысль. — …в одном месте, потом переехали в другое — и из-за этого?
— Не только. Мы вроде говорили об источниках магии и лей-линиях?
—Да, я помню — линии, соединяющие между собой близкорасположенные источники, так?
— Да. По лей-линиям из источников, которые не используются или используется недостаточно, в которых накапливается волшебство, идет сброс избытка энергии. Причем сброс этот импульсный. Так что можно даже из дому не выходить, а просто выбрать неудачный момент. Вот импульс прокатился — и ага! А потом р-раз, и опаньки… М-ммда. Во-оот. Но уровень магии — проблема не единственная. Иногда даже не главная… Дело в том, что люди есть "Menstruum universale" для всех волшебных народов. В человеческих генах содержится информация сотен или тысяч, возможно даже десятков тысяч рас и народов. И вот в тот момент, когда зародыш начинает развиваться по магической ветке… Организм использует матрицы именно из этого фонда. По каким принципам они подбираются — неизвестно было при Богданове, и неизвестно по сию пору. Но. На определенных стадиях развития некоторые ветки блокируют развитие ядра…
— То есть когда зародыш формируется как волшебник, его ядро строится по… как? Формам? Схемам?
— Ну, да, — энергично кивнул Гарри. — И эти схемы могут вступать между собой в конфликт. К примеру… Ну, вот здесь, смотри. Вот! При развитии наследия фоморов и народов Дану одновременно…
— И конфликт приводит к блокированию развития, так?
— Да. Также блокируется развитие ядра в тех случаях, когда развитое ядро может стать угрозой жизнеспособности организма… Ну, к примеру, для схем, связанных с развитием дара некромантии, в том случае, если развитие ядра не заблокировалось, смертность в естественных условиях близка к ста процентам!
— Гарри! И что тебе здесь непонятно? — всплеснула руками девочка. — Ты же все так просто и ясно объясняешь! Не может быть, чтобы…
— Да не, это-то да! Я про другое! Понимаешь… Ты знаешь, что волшебники, у которых наследие крови какого-то народа проявилось особенно сильно, могут это наследие развить?
— Развить? В смысле, человек, унаследовавший, скажем, ядро с преобладанием… ну, к примеру, схем этих самых фоморов, может… что? Улучшить владение магией, свойственной фоморам?
— Он может сам стать фомором.
— Чего-оо?
— Ну, да. Особые ритуалы, обряды всякие… В общем, сложное волшебство. Но возможное. И этот путь считается одним из самых надежных среди всех путей бессмертия. Надежнее — только Великое Делание!
— Допустим, — осторожно согласилась Гермиона. — Допустим! Что волшебник-человек может стать магиком… Я читала про что-то похожее. Но при чем тут сквибы, русские, Богданов и задачи Института Крови?
— Товарищ Богданов хотел сделать всех людей, всё человечество — бессмертным! — выпалил Гарри.
Гермиона открыла рот — и не нашлась, что ответить.
— Вот тут у него такая цепочка рассуждений идет: "Мы уже знаем, что для того, чтобы у обычных людей родился ребенок, являющийся волшебником, необходимо поместить родителей в насыщенную магией среду. Все другие причины, приводящие к возникновению синдрома проблем развития магического ядра, можно и нужно выявить — и разработать пути их блокировки и преодоления"… В общем, это "фаза один". Фаза два начинается после рождения ребенка, она заключается в развитии его ядра максимально… Ну, чтобы оно становилось всё более и более похоже не на ядро волшебника, а…
— То есть… погоди… Это вот всё серьезно? Он…
— Ещё как серьезно-то! Вот я следующую неделю ещё в Москве буду, потом вернусь в Англию на выходные — кстати, ты приглашена, празднование моего дня рождения пройдет в субботу и воскресенье в Тонкс-мэнор… А потом поеду смотреть эти вот самые богдановские "места компактного проживания"!
Они бы, наверное, сидели за обсуждением до утра, но вмешались родители Гермионы. Гарри они предложили постелить в гостиной, и отказываться мальчик и не подумал. Конечно, у него при себе была палатка, купленная ещё в Лондоне, вместе с прочим снаряжением для экспедиции — но соседи, увидев на лужайке у коттеджа сооружение из покрытого пятнами и разводами камфуляжа ДПМ-60 "Tropical" брезента, двускатное, на четыре койки, стол, два стула, шкаф, печку и отдельную пирамиду для снаряжения… В общем, весь вид палатки подразумевал наличие среди снаряжения либо геологических молотков и пробников, либо автоматов. Но скорее всего — и того, и другого.
Понятно, что такой палатке на лужайке мирного туристского городка совсем не место.
Утром Гарри понял, что Гермиона для него, видимо, теперь ассоциируется не только со школой, зубрежкой и рунологией. Так что перед тем, как её будить, неплохо было бы принять душ. Холодный.
* * *
Предполагались быстрая недлинная пробежка, немного физкультуры, чуть-чуть фехтования, и пробежка обратно, чтобы успеть к завтраку.
Реальность оказалась… иной.
Гарри сидел за не убранным на ночь столиком закрытого ещё уличного кафе, и неодобрительно смотрел на сидящую напротив Гермиону, увлеченно пожирающую купленный в круглосуточном магазинчике йогурт при помощи наспех трансфигурированной из подвернувшейся ветки большой ложки.
— Гермиона, ты же совсем не стараешься! Нет, я всё понимаю — каникулы там, Париж, ещё чего-то там и Прованс… Ну, Нормандия — какая разница? Но всё равно нельзя ж так!
— Не бухти, Гарри! — легкомысленно отмахнулась ложкой Гермиона. — Это ты у нас Герой всея Магическия Британии, двукратный победитель Волдеморта… У меня ведь бегать так быстро, чтобы глаза не успевали, и по стенам скакать все равно ведь не получится, да? Хотя узнать, как это у тебя получалось, было бы интересно…
— Гермиона, если ты думаешь, что от того, что Избранный тут я, тебе будет сильно легче на войне, то ты ошибаешься, — угрюмо хмыкнул юный шиноби. — То есть если бы это была обычная война, по всем правилам — то было бы, да. Но у нас война будет гражданская, особо пакостная… Стоп! Стоп-стоп-стоп, погоди-ка… Ты-то как можешь про весну помнить?
— А почему я не должна? — поинтересовалась мисс Грейнджер, открывая вторую баночку йогурта.
— Потому что Джинни и остальным её стерли! Ни она, ни остальные не помнят ничего, начиная с вокзала Кингс-Кросс!
— То есть как? — Гермиона едва успела ухватить уроненную от удивления ложку. — Как стерли?
— Вот так! — развел руками Гарри. — У них в памяти — приезд на вокзал и посадка в поезд. А потом — ЩЁЛК!!! — щелчок пальцами прозвучал как выстрел, резко и громко. — …и они приходят в себя в палате Святого Мунго спустя десять месяцев!
— И ты думал, что со мной — то же самое?
— Не совсем… — смущенно улыбнулся мальчик. — То есть не то же… Ты же не с самого начала в этой истории участвовала, так что безликим нужно было удалить только маленький кусочек. И я очень удивлен, что они этого не сделали.
Девочка подавилась йогуртом, и долго кашляла.
— Ты так думал, да? — спросила она, когда лишний кусочек манго наконец покинул неподходящее для него место. В голосе её слышался гнев, а в глазах сияла неприязнь. — Ты…
— Эй, Пай-Девочка, где твоё уважение к властям? — отгородился ладонями от разгневанной Гермионы Гарри. — Ты что же, думаешь, что Отдел Тайн сделал это по своей инициативе?
— Гарри! Это… это здесь не при чем! Ты сказал, что удивлен! Так, словно то, что они должны были со мной сделать — естественно!
Несколько секунд Мальчик-Который-Выжил выглядел ну очень изумленным.
— Слушай, Гермиона, даже когда я думал, что это всего лишь модификация "темпус фугит" — и то мне казалось, что разглашение подробностей опасно. Когда же оказалось, что это был ритуал, которым возродили Волдеморта… — Гарри покачал головой. — Ты вообще понимаешь, НАСКОЛЬКО опасно распространение подобных вещей?
— Гарри! Ты… Ты… т-такой дурак!
Мальчик-Который-Выжил стер с лица йогурт и посмотрел вслед убегающей девочке. Бежала она очень быстро, гораздо быстрее, чем на тренировке…
* * *
Забрав вещи из коттеджа и вежливо распрощавшись с мистером и миссис Грейнджер, Гарри воспользовался купленным в Гринготтсе ключом, чтобы переместиться в Лондон. К сожалению, создатель ключа был не настолько способен, чтобы обеспечить точное до метра перемещение, только относительное — плюс-минус пара километров. Конечно, существовали ещё протоколы безопасности, которые не позволяли переместиться куда-то под землю или слишком высоко над землей или ещё что-либо подобное. Но несчастные случаи все же не исключались. К примеру, можно появиться посреди магистрали М25, прямо перед идущим на скорости под сотню тяжелым тягачом автопоезда… Поэтому, заказывая портключ, лондонской конечной точкой для него Гарри выбрал парк Хэмпстед-Хит, самый большой в Лондоне.
Конечной точкой во Франции, кстати, был Венсенский лес.
* * *
В школе, закрытой на лето — даже круглогодичных пансионерок, оплаченных вперед на все семь лет учебы, пришлось отселить, потратившись на съем летнего жилья для них — Гарри ожидал встретить только ремонтные бригады, приводящие в порядок будущую Академию Розы. И сильно удивился, увидев у входа знакомый уже ярко-розовый "Фольксваген-Жук" с поднятым белым верхом.
— Добрый день, директор Фриттон, — мистер Фордендари оглядел кабинет, в котором было по-прежнему душно от благоухающих под окнами роз. Разбитые стекла были заменены, но сами окна — распахнуты настежь, и легкий ветерок играл кружевными занавесками. — Не ожидал вас здесь увидеть… Думал, вы в Швейцарии, приходите в себя после… операции.
— Мистер Фордендари, — тяжело вздохнула сидящая за столом. — Вам, конечно, спасибо за подаренную надежду… Но вы слишком торопитесь всё же.
— Я тороплюсь? — воздел руки кверху Артемиус. — Нет, вы это слышали? Я тороплюсь! У нас до начала учебного года осталось пять недель, а у вас, соответственно — меньше месяца! Иначе кого я буду показывать родителям будущих учениц? Я же должен буду им представить благонравную даму, настоящую английскую леди! В чем дело? Если лечение слишком дорого, то…
— Мистер Фордендари… — ещё тяжелее вздохнули за столом. — …не знаю, почему я ещё имею с вами дело!
— Потому что у меня ваших векселей на четверть миллиона фунтов? — предложил версию Артемиус. Его собеседница скривилась, словно пожевала лимона, но не опровергла, решив сменить тему. Как оказалось, управиться — хоть за месяц, хоть за пять недель — не вышло бы в любом случае:
— …хирургические операции только завершают процедуру. Основой которой является курс приема гормональных препаратов. А это дело не быстрое. Даже наоборот. Два года. И если уплотнить настолько, чтобы уместить в год, то очень сильно возрастает нагрузка на организм.
— Два года? Да вы с ума сошли!..
Пока директор рассказывал о рекомендациях врачей и целителей из "Уолстонкрафт", Гарри лихорадочно прикидывал, как это меняет его планы. Меняло серьезно.
— И что, целители никак помочь не могут? Чары, ритуалы, зелья…
— Мистер Фордендари! — почти улыбнулась директор. — Я, лицо крайне заинтересованное, о процедуре впервые услышала от вас. А я ведь живу на два мира! Лица, которые… столь же заинтересованы, но из-под Статута не высовываются — они тем более не могут знать о таком. Довольствуются, как я раньше, оборотным зельем…
— Оборотное зелье? Недешевая штука…
— Ну, раз в месяц можно себя побаловать — побыть тем, кем являешься…— пожала плечами женщина. Н-нда, неудивительно, что школа вся в долгах. Хорошая оборотка штука ну очень недешевая. — В любом случае, теперь с этим придется завязать. Гормональные препараты на совместимость с зельями никто никогда не проверял, и рисковать мне не хочется.
— То есть вы будете новым словом в колдомедицине? — уточнил Гарри.
— Доктор Франк заверил меня в этом, — кивнула мисс Фриттон.
— И проблема только во времени… Хм-мм… — мистер Фордендари почесал подбородок набалдашником трости. — Знаете, мне некоторое время назад досталась партия мебели и предметов искусства. Обнаружился склад с остановленным временем, и мне удалось его… заполучить. Вместе с содержимым. Настоящий "чиппендейл", подлинный Буль! Все в отличном состоянии — остановленное время же. Но в этом и оказалась закавыка. Радиоуглеродный анализ показывает совсем не тот возраст, который должен быть у подлинного "чиппендейла" или Буля. Конечно, можно было бы продать это всё как обычный новодел… Но не хотелось упускать прибыль.
— И как это относится к нашей с вами проблеме?
— Ну, я искал выход. Нашлось целых два, однако старящее зелье пришлось бы заказывать галлонами…
— Большинство рецептов старящего — чернушные, а те, что разрешены Министерством, те требуют таких ингредиентов, что зелье обходится дороже своего веса в золоте, — заметила мисс Фриттон. И на поднятые в удивлении брови отозвалась сердито: — Что? Я, между прочим, по зельеварению была в тройке лучших в своем выпуске!
— О как! — крякнул Артемиус. — Тогда… как у вас с лабораторией? Она же где-то здесь, в школе, верно?
— Мистер Фордендари, не думаю, что это вас касается!
— Тоже верно, — неохотно согласился Гарри. — Итак, сейчас у меня есть мебельный склад с ускоренным течением времени. За один день снаружи внутри проходит без малого три месяца! Точнее, восемьдесят шесть дней семнадцать часов три минуты… Вы улавливаете мою мысль, мисс Фриттон?
Директор Академии Розы кивнула.
— К сожалению, то, что у нас сейчас есть, это просто… мебельный склад. Когда он выходит из нашего временного потока, то это просто большое, герметически запечатанное помещение. Не предназначенное для того, чтобы там жили люди. Но это, как мне кажется, вопрос решаемый. Баллоны с кислородом, или оранжерея… Или какая-нибудь установка маггловская, типа тех, что они на подводные лодки ставят. В общем, вам с доктором Франком стоит продумать этот вопрос как следует…
— С доктором Франком?
— Ну, я предполагаю, что лучше будет организовать это вот все прямо в клинике. Вам же нужны будут осмотры, коррекция курса этих самых препаратов… Да и с системами жизнеобеспечения на объекте целители и персонал вам смогут помочь — уж всяко легче, чем в одиночку пытаться продумать всё заранее, а потом страдать от внезапно обнаружившихся недостатков. Верно?
* * *
Перенесясь в Венсенский лес, Гарри очутился прямо посреди клумбы с цветами, да ещё и на глазах служителя парка. Мальчик порадовался своей предусмотрительности, благодаря которой он совершал все перемещения в мантии, шарахнул садовника "конфундусом" и достал из кошеля метлу.
Решая вопросы с директором школы, мистер Фордендари слишком уж засиделся, так что объект, возможно, уже ушел из ресторана — это требовалось проверить.
Один из теневых клонов, материализовавшихся в узком, плохо освещенном переулке рядом с рю Коленкур, имевший вид простодушного американского туриста с растянувшим футболку с изображением летящего Супермена большим животом, улыбаясь, зашел в ресторан, извинился, прошел в туалет и там дематериализовался с легким хлопком.
Объект все ещё был там. Сидел за своим столиком, который занимал всегда по вечерам в субботу. Сегодня с ним были трое: ещё один мужчина, выглядящий почти так же, как он сам — дорогой костюм, спортивное телосложение, золотые запонки и престижные часы, и две блондинистых красотки, похожие на моделей — сплошные груди, зубы и волосы.
Можно было начинать.
Они вошли в ресторан один за другим. Мужчина средних лет, высокий и крепкий, с коротко стриженными волосами цвета "соль с перцем" и густыми усами, производившими впечатление наклеенных, в длинном плаще, накинутом поверх синего свитера, на груди которого сияла красная буква "S" на золотом поле, вписанная в красную, обращенную острием вниз пентаграмму, в джинсах и тяжелых ботинках. Две девушки в кожаных мини-юбках и корсетах на голое тело, одна в красной лыжной шапочке с прорезями для глаз, вторая — в зеленой, зашли минуту спустя, когда мужчина уже демонстрировал кассиру выдернутый из-под плаща полицейский дробовик со спиленным прикладом. Punk-девушки были вооружены пистолетами, и одна из них, та, что в зеленой балаклаве и с "Береттой", тут же завопила:
— Внимание, медам и мсье, это вооруженное ограбление. Не двигаться! Мы очень нервные! Я убью каждого, кто двинет рукой!
Четвертым в ресторан вошел здоровяк в черной балаклаве, косухе и вытертых синих джинсах, державший МАТ-49 одной рукой, как какой-то пистолет. В другой руке у него был мешок, в который полетели кошельки и драгоценности посетителей, которые собирали девушки. Когда до нужного им столика, за которым замерли объект и его сопровождение, оставался только один стол, за которым сидели трое американских туристов, а мужчина в свитере супермена как раз получал из рук кассира пакет с деньгами, в напряженной тишине зала все четверо услышали звук чуть отодвигаемого стула, едва уловимый скрежет стула по плиточному полу. Двойной бумажный пакет с деньгами в левой руке, "Бенелли" в правой — мужчина в свитере развернулся и выстрелил в сторону звука. Секундой позже загремели пистолеты девушек. Усатый молодой человек в спортивной синей нейлоновой куртке — трикотажные манжеты и воротник в три разного цвета полосы — получив сноп картечи, отлетел назад, словно его пнули, и рухнул на пол, содрогаясь в агонии. Второй из сидевших за столом мужчин, с таким же специфически-профессиональным, жандармско-полицейско-солдатским лицом, заорал от боли в пробитой пулей "Браунинга" левой руке, и успел все же выдернуть свой револьвер, прежде чем ещё две пули из "Беретты" разнесли ему голову.
Коротко прогрохотал автомат, пули трехпатронной очереди выбили штукатурку из стены над головами объекта и его спутника. "Не дергайтесь, и никто не пострадает!" — проорал здоровяк в косухе, пока стрелой метнувшиеся девчонки подбирали пистолеты двоих служивых, а мужчина в свитере держал под прицелом содрогнувшийся и снова замерший ресторан. Пятидюймовый вороненый "Манурин MR-73" и Зиг-Зауэр П-226 полетели в мешок один за другим, следом — удостоверения, кошельки и все, что удалось найти в карманах этих двоих. Все это время, пока punk-girls обыскивали трупы, мужчины, держа под прицелом всех в зале, кричали, что если все будут сидеть тихо, то никто больше не пострадает.
Закончив с обыском мертвых жандармов, девушки переглянулись — им не было нужды в словах, они, в конце концов, были клонами одного и того же человека — и, кивнув друг другу, шагнули к тем двоим, направив на них пистолеты.
— Деньги. Кошельки, часы, драгоценности. Быстро! Ты! Не дергаться! Распахни пиджак! Левой! Сиди! Сидеть оба! — вопреки ожиданиям, кобуры с пистолетом под пиджаком не было. Не то, чтобы это значило, что кобуры нет вообще, но вот конкретно там её не было. Punk-girl в зеленой балаклаве мимоходом отшвырнула уже ограбленную модель к столику, за которым сидели туристы. Следом к нему же отлетела вторая калифорнийская блондинка. — Деньги! Часы, кредитные карты! Быстро!
За окнами, выходящими на рю Колленкур, взвизгнули шины и мигнула погашенная сине-красная "светомузыка". Девушки в балаклавах снова переглянулись — и выдернули этих двоих из-за столика, как морковку из грядки.
— Так. Вы двое идете с нами. Не дергаться! — пистолеты у этих все же были, в поясных кобурах, у одного на бедре, а у второго над задницей. В кобурах — совершенно одинаковые "Глок 17". — Не дергаться!
На вид удар был не сильным, но человек, которому он был нанесен, ощущал такую вспышку боли, по сравнению с которой мерк даже удар по яйцам. Они это твердо знали, поскольку Гарри, неоднократно ловивший его на тренировках, сохранил о нём самые яркие воспоминания. Обмякших американцев вытащили в переулок и потащили вниз по нему, к ожидающему на перекрестке фургону "Транзит". По дороге их стукнули ещё пару раз — так, для надежности — и в этом, уже полностью бессознательном состоянии зашвырнули в фургон.
* * *
Азэми стянула красную балаклаву и пальцами взъерошила слежавшиеся под ней волосы. Первоначальный план требовал выбросить притворяющегося дипломатом ЦРУ-шника из фургона сразу же после допроса… Но сейчас ей это сделать было очень трудно.
— Время! — рявкнул клон, изображающий водителя. — Мы…
— Заткнись! — огрызнулась Чертополох, поднимая агента за воротник ещё недавно дорогого костюма и мощным ударом отправляя его в сторону ближайшей стены. Судя по хрусту, заодно и пару ребер удалось сломать. — Заткнись, сука! Заткнись!
Лязгнула, закрываясь, дверь фургона.
— Гони!
Слегка разъяснительная глава.
И, да, кстати. Информация к размышлению. Предпоследний фрагмент предыдущей главы являет собой отсылку к книге, написанной человеком, послужившим прототипом для "товарища Кларка".
__________________________________________________________________
Новая парижская "база" — хоть и смешно было так называть двухкомнатный съемный апартамент, но это было всё, что точно не было засвечено и при этом находилось по ту сторону Статута — тремя окнами выходила на узкую и грязную, но довольно оживленную улочку. Два окна в большой комнате и единственное окно в спальне были плотно занавешены с того момента, когда снявшее квартиру для своих надобностей американское торгово-промышленное предприятие "Montana JFK экспорт-импорт" прислало в адрес двух своих представителей. Консьержка, жившая в нижнем этаже старинного, чуть ли не средневекового дома, у входа на узкую спиральную лестницу, могла поклясться, что агентство использует квартиру нечасто. На самом деле они просто залетали — или забирались — через окно. Не то, чтобы это было удобнее, но позволяло избежать тотальной слежки.
— Я хочу их всех убить, — спокойствие, с которым Узумаки Азэми произнесла это, заставило бы любого, знающего её так же хорошо, как Гарри, заранее распрощаться с теми, кто вызвал гнев Фокадан. — Всех!
— Заметь, я, в принципе, не возражаю, — поднял палец Гарри. — Но вот задачу нам это… осложнит. Сильно.
— Я знаю, — мрачно кивнула Чертополох. — Но всё равно хочу.
— И не только, верно? Ты хочешь их спасти! — палец из наставительно воздетого превратился в угрожающе наставленный. — Снова начать ту же игру! От которой сама — САМА! — меня отговаривала!
— Я знаю! Я знаю, Гарри! — голос Азэми приобрел едва различимые жалобные нотки. — Но… оставить их? Вот так просто?
— Фокадан, я понимаю, что некоторые из них твои друзья… да и вообще с людьми так поступать… неправильно. Однако, что мы с ними делать будем, даже если вытащим? Снова затевать все с начала?
Узумаки Азэми пожала плечами с выражением лица одновременно несчастным — так, слегка — и очень уверенным в своей правоте.
— Ладно! — прорычал наконец Гарри. — Давай подумаем…
* * *
Дело было в ресурсах.
Операция "Вскрытие" потребовалась потому, что после Загреба, в котором в плен попало довольно много доверившихся сербским посулам бойцов интербригад, разоблачение сети стало практически неизбежным. Меры, которые Азэми могла предпринять при помощи рассылаемых из Хогвартса теневых клонов, на первый взгляд оказались успешными. Волна арестов, прокатившихся по Европе в мае, выведенные из общей сети группы не затронула. Вторая волна, июньская, ставшая результатом работы американцев и европейцев с майскими арестованными, прошлась по остаткам главной сети и затронула три из семи выведенных групп.
Были задержания и потом. Громкие аресты. Тихие, так и не попавшие в СМИ перестрелки. Взрывы — там, где бойцы смогли дотянуться до устройств самоликвидации. Конечно, не московский масштаб. Всего лишь три-пять-десять центнеров тротилового эквивалента плюс сколько-то бочек бензина или чего-то похожего. Обычно.
Полностью улики это уничтожить не могло.
Оба порождения изначальной демонической личности, и Гарри Поттер, и Узумаки Азэми, хотели знать — в самом ли деле не обнаружены те три группы, которые, казалось бы, не обнаружены? Или это просто хитрый маневр, и где-то неподалеку таится в боевой готовности отряд "Зеленых беретов", SEAL, 75-го полка, "Дельты", групп глубинной разведки… И кто там у американцев есть ещё. Впрочем, пара взводов оперативников немецкой службы GSG-9, французских спецотрядов жандармерии GSIGN, итальянской GIS или из состава батальона "Тоскана" — это тоже было бы не очень хорошо. Встреча с ними закончилась бы для встреченных предсказуемо плохо, но информация! Как бы ни изощрялись Гарри и Азэми в придумывании трюков, какую-то информацию те, кто идут по их следам, получат всё равно!
Поэтому клоны Азэми нашли в московских газетах имена тех генералов и политиков, которые, раздуваясь от важности, рассказывали об успехах в борьбе с угрозой красно-коричневого реванша, достигнутых благодаря взаимодействию с международными органами безопасности. Из этого списка быстро отсеялись те, кто не являлся профильным специалистом, вроде Гайдара и его экономистов, и тех, кто был труднодостижим — генерала Коржакова, не вылезавшего из Кремля, Ерина в его министерских апартаментах или Баранникова на Лубянке достать было бы довольно трудно. Требовался кто-то попроще.
По счастью, список выставивших себя на показ полковников и генералов был достаточно велик — и имея полсотни клонов, только и занимающихся чтением и анализом, среди сотен имен можно было найти одно или два, более-менее соответствующих параметрам.
Труднее всего, конечно, было бы найти нужные адреса…
Но у Гарри была замечательная, великолепная Юки!
А потом Гарри немного полетал ночью по Москве — метла, мантия-невидимка и несколько листов бумаги с фуин-билетом на путешествие во Внутренний Мир, печатью Туда-и-Обратно.
И две огромных полярных совы.
Предусмотрительность, кстати, оказалась не напрасной — Гарри поразился, узнав, сколько квартир в Москве имеют ту или иную магическую защиту. Из тех пяти, которые он должен был навестить, закрытыми оказались две… Но трех остальных хватило. Подполковник Быстрицкий, присутствовавший при передаче чуть ли не светящимся от блестящих карьерных перспектив Баранниковым данных о московских базах "международной террористической организации" начальнику управления по Москве Савостьянову, может быть, и не помнил лица членов американской "делегации", но его тело отлично запомнило каждую морду. Двое остальных — генерал, которого Баранников вызвал сразу после того, как закончилась его встреча с американцами, и майор, присутствовавший при непосредственной ликвидации "анклава" — выдали те же портреты. Однако, увы, лица оставались безымянными. Когда ЦРУ-шников представляли, их представили, как "наших американских друзей", в личном же общении предпочитали идентификаторы вроде "Дик" или "Том". Простые такие парни, веселые, улыбчивые. С отличными зубами.
Ключом к загадке оказались лица тех, кто сопровождал американцев — из тех самых, отвергнутых ещё на первом этапе рассмотрения болтунов: депутатов из "Радикальных демократов", экономистов, не попавших в правительство, но крутившихся вокруг Гайдара и его единомышленников… Болтуны же лезли в каждую дырку, и их найти не составило никаких проблем. В ту же ночь. На их допрос пришлось потратить гораздо больше внутреннего времени — так была получена информация о Париже. И о ресторане на рю Коленкур, в который один ЦРУ-шник обещал отвести другого сразу по возвращении из Москвы. После чего Гарри оставалось только попасть в Париж и, отловив пару официантов, уточнить, как часто у них бывает постоянный клиент, американец, с отличными зубами…
К сожалению, на допросе американцев история не закончилась.
С одной стороны, теперь имелось гораздо больше данных о майских арестах в Европе и московской бойне, их предыстории и дальнейших действиях американских и европейских спецслужб и их подчиненных в России. Теперь у Гарри и Азэми была информация о затронутых узлах, о подозреваемых, оставленных под наблюдением, лицах, попавших в розыск Интерпола, и организациях, в отношении которых проводились негласные следственные мероприятия. Пусть и не в полном объеме, поскольку агенты стояли достаточно высоко в иерархии, чтобы не интересоваться мелочами — но имена нижестоящих, у которых можно было бы поинтересоваться подробностями, теперь у них имелись тоже.
С другой…
С другой стороны, поубивать всех этих мерзких тварей, только по какому-то недоразумению считающихся людьми, хотелось не только Азэми. Гарри хотел этого не меньше. Он помнил то же самое, что помнила и Азэми, пусть и не переживал это так ярко. И организаторы массовых изнасилований ему не нравились. Совсем.
* * *
Встающий над Парижем рассвет пробивался даже сквозь плотные шторы.
— Эх… — пробормотал Гарри, с хрустом разрезая подсохший багет. — А я ведь почти…
— Почти — что? — спросил один из клонов Фокадан, тот, которому был доверен кипящий на электроплитке чайник.
— Почти сумел избежать всего этого! — досадливо воскликнул мальчик. — Ты… Это ведь ты хотела, чтобы я все это бросил! И у меня почти получилось!
— Гарри! — возмущенно воскликнул другой клон, который возился с картой расположения роты "красных беретов" на базе Кайзерслаутерн, нарисованной по извлеченным из памяти американцев картинкам. — Я ни на минутку не хотела, чтобы ты бросил сразу ВСЁ! Я просто хотела, чтобы ты определился с приоритетами! Но…
— Но мы не можем их так оставить! — решительно взмахнул рукой клон с чайником. — Это было бы… Не по человечески.
— И даже хуже! Почти как…
— Да это почти как стать сандаймё Хокаге!
— Как-то это странно прозвучало, не? — слегка приподнял бровь Гарри, намазывая багет маслом. — Ты думаешь, что стать хокаге великой деревни — плохо?
— Да нет, стать хокаге, может, и хорошо, — помотала головой клон, разливающая кипяток по чайникам с заваркой. — Но вот делать то, что делает Хирузен…
Клоны единодушно поморщились, всем видом выражая отвращение.
— Ладно, биджу с ним, с Хирузеном… Что мы с нашими дальше-то делать будем? Вот мы их вытащили из этих мордредовых казарм — и? В конце концов, в это всё упирается! — Гарри раздраженно засопел, с хрустом перемалываю челюстями подсохший хлеб.
— Не волнуйся, это мы придумаем! — легкомысленно отмахнулась одна из каге буншин. — В полсотни-то голов!
Мальчику оставалось только закатить глаза. Получив его принципиальное согласие на операцию, Азэми впала в грех радикального оптимизма, и теперь ей сам Рикудо был по плечо, а Десятихвостый — так вообще по пояс. И это Гарри категорически не нравилось.
— Азэми, я хочу напомнить. Твои же собственные слова! Эта жизнь — моя жизнь. И вот этим вот всем ты её сильно осложняешь.
— Ты предпочел бы бросить их там? На поживу этим нелюдям?
— Нет. Конечно, нет! — мотнул головой юный Герой Магической Британии. — Но когда будешь продумывать планы — продумывай их лучше. Ага? Или у нас будет второй Загреб…
— Эй, это была не моя ошибка! Когда Белград вместе с ЗСФ начали обещать "наступление вот-вот"… — каге буншин сделала пальцами знаки кавычек. — …что я могла сделать? Стукнуть каждого по голове, запихнуть в мешок и вывезти? Они сами решили остаться, хотя я предупреждала, что то, кто не уйдет через сутки после меня, не уйдет уже никогда!
— Я не знаю, честно, — устало вздохнул Гарри. — Не знаю, что надо было сделать. Может, не пытаться провернуть удар по Загребу как элемент более масштабной операции. Просто ударить и сбежать. Чисто и быстро.
— Они бы не согласились, — пожала плечами клон. — Ты же знаешь… Знал их. Предложи мы ограничиться изолированными действиями, только атакой Загреба, без фронтовой операции против армейских частей, нас бы просто послали бы. И сами бы договорились и с Книном, и с Вуковаром, и с Белградом даже. А попробуй мы настаивать… плохо бы всё кончилось.
— В смысле — ещё хуже? — саркастически хмыкнул мальчик.
— Да! — хором рявкнули те два клона, что сидели в спальне, и ещё пятеро, находившиеся в большой комнате и внимательно слушавшие разговор.
— Так у нас есть результат! Хорватии больше нет…
— Так и Федерации нет тоже! — отмахнулся от аргумента Гарри. — Белград выстрелил им в спину, как только НАТО начало атаку! Ну, не хорваты этнические чистки будут устраивать, а боснийцы — и в чем разница?
— Для начала в том, что если бы не было нашего зимнего шторма, чистки устраивали бы И боснийцы И хорваты…
— И то, чем мы заплатили за это… оно того стоило?
В квартире раздались тяжелые вздохи.
— Чего ты хочешь, Гарри?
— Я могу создавать только одного клона. ОД-НО-ГО, — по слогам произнес юный шиноби. И даже один палец показал, для иллюстрации. — Вас… Вас может быть и пятьдесят, и сто. Я не могу придумывать планы так, как это делаете вы. Но… постарайтесь лучше, ага?
С директором Фриттон они встретились в "Дырявом Котле", сняв комнату на пару часов и удостоившись весьма понимающей ухмылки Тома. Ну, а что может подумать бармен о небольшого роста мужчине, ведущем "в нумера" весьма крупную — во всех отношениях — женщину в ярко-розовом костюме и с закрытым вуалью лицом? Вот то самое он и подумал. Гарри мысленно поставил очередную галочку в списке "удачных идей по отвлечению внимания от своего лица" и быстро объяснил мисс Фриттон, как пользоваться сундуком и его подвалом — при заказе он не стал изобретать велосипед, удовольствовавшись классической конструкцией. Сундук с центральным объемом, ящиками и выдвижной панелью внизу.
— Лесенка не узковата?
— Тут не предполагалось устраивать гонок на большегрузных тягачах, — огрызнулся через плечо Гарри. — Тихо спускаем вниз уменьшенную мебель, тихо увеличиваем её до обычных размеров, тихо уходим. Сворачиваем сундук до максимального минимума, ждем три года, разворачиваем сундук, спускаемся, забираем хабар. Всё! Трехполосное шоссе тут как бы без надобности…
Склад выглядел… Ну, как склад. Размером с футбольный стадион — не "Уэмбли", конечно, а так, "Гриффин-Парк" какой-нибудь. Голый бетон, узкие окна под самым потолком, желтые линии разметки и простой письменный стол рядом с дверным проемом, ведущим на лестницу.
— Как видите, помещение достаточно обширное, сто на двести пятьдесят ярдов и высота восемь, есть где развернуться. Свет я специально просил сделать как можно менее горячим, так что не могу сказать, будет тут расти что-то нормальное, или вам придется из баллона дышать…
— А откуда тут вообще свет?
— При создании задается, как и вообще всё здесь, — Гарри выкладывал на стол принесенные с собой бумаги. — Задать можно что угодно, хоть замок в горной долине, хоть бунгало на тропическом острове. Но чем больше сложность объекта, тем сложнее вычисления и больше нужно силы, то есть растет цена. Учитывая, что создание "кармана" и так удовольствие не из дешевых…
— А во сколько бы обошлось… ну, скажем, бунгало?
— В зависимости от требуемого объема, сложности… Вообще бунгало проще уволочь из реальности целиком, вместе с островом, чем вот так с нуля создавать. Выйдет гораздо дешевле, я проверял. Вот только тогда нет возможности работать со временем… — и с другими, более интересными параметрами, донорская реальность задает жесткую детерминанту. — Итак, документы. Я бесплатно и безвозмездно передаю вам во временное пользование свою собственность балансовой стоимостью тридцать две тысячи семьсот двадцать галлеонов, сроком до тридцатого августа…
* * *
В узком пространстве вырубленного в камне коридора, озаряемого вспышками выстрелов, грохот 455-го разрывал уши, а вырывающиеся из ствола при каждом громовом раскате полотнища пламени были чуть ли не в фут длиной. Яркий свет очки кое-как блокировали, так что глаза не засвечивало, но вот грохот чуть ли не над самым ухом… это было больно.
"И кой чорт занес меня на эти галеры…" — задавался бессмысленными tchernyshevskymy вопросами Гарри в перерывах между выстрелами Лёхиной ручной мортиры. Бессмысленными они являлись по определению, поскольку он прекрасно знал и то, кто тут виноват, что они оказались в этих мордредовых катакомбах, и что теперь нужно делать.
* * *
Утром во вторник Алексис сообщил своему нанимателю, что поручение того выполнено: найден хороший кольщик, большой специалист своего дела, работавший ещё с… Ещё при… Ну, в общем, в отставку он вышел в 1957-м, отработав "в органах" полных тридцать восемь лет.
— …тогда многие с той стороны перебрались на эту, — неторопливо излагал Алексей, сопровождая херра фон Топфера в его прогулке от станции метро "площадь Революции" до библиотеки имени Ленина. — Я ведь вам рассказывал о той старой ведьме, которая у нас в учебке старшим инструктором была, да?
— Вы ещё говорили, что вам, возможно, удастся её уговорить на контракт со мной. Или хотя бы на пару уроков…
— К сожалению, пока что мне не удалось её найти, — Лёха выглядел по-настоящему огорченным. — Так вот, она как раз была одной из тех, кто перешел из МГБ…
— Я понял, — поспешил заверить своего бодигарда херр фон Топфер. — Ваш татуировщик — отпетый сталинист! Но, к сожалению, единственный доступный профессионал… Так?
— Да, — коротко кивнул Лёха. — Из тех, с кем имеет смысл говорить, он — лучший.
— Хорошо. Тогда… сегодня вечером будет не слишком рано?
— Думаю, нет. Я предупрежу…
— Алексис, в Одессу мы отправляемся вдвоем, — резко остановившись, Гарри развернулся к Лёхе и охладел тоном до температуры жидкого азота. — Если я правильно понимаю технологию нанесения колец-татуировок, то для кольщика мне придется… снять маску.
— Это глупо, сэр! — возвысил голос Лёха. — Вдвоем в Одессу — сейчас? После того, как в Крыму…
— Алексис, мы не будем об этом спорить, — надавил Гарри. — Купите порт-ключ, мы отбываем вечером. Вдвоем.
* * *
"Очевидно, это была ошибка", — признал Гарри, слушая удаляющиеся шаги.
* * *
Парк Шевченко встретил их мокрой после недавнего дождя листвой, капелью с деревьев и низкими, над самой землей несущимися тучами, обещающими скорое возобновление осадков. Возможно, даже с градом.
— Не задался у кого-то матч, да? — оглядывая обвисшие мокрые тряпки на флагштоках стадиона, скривил губы в легкой усмешке мистер Фордендари. — Нам куда?
— Здесь близко… — произнес Алексей, пытаясь сверится с картой. На которую как раз обрушился крохотный водопад с кроны дерева, мимо которого они проходили. Большая часть, конечно, досталась не бумаге.
— Алексис, на будущее… — произнес, наконец, мистер Фордендари. — Если нужно выругаться — ругайтесь по-гаэльски. Или хотя бы по-английски… Но лучше постарайтесь промолчать. В конце концов, это не молотком по пальцам. Если можно, сдерживайте себя.
Лёха угрюмо кивнул в ответ. Зонт, являвшийся таким же неотъемлемым элементом его "дживс"-костюма, как котелок и длинный черный сюртук, он оставил в Москве сам — вместе с самим костюмом. В Одессе, по нынешним временам, выглядеть чудаковатым и безобидным иностранцем, по его мнению, могло равняться и "выглядеть объектом для преступного посягательства". Поэтому сейчас он был одет "телохранителем при исполнении" — что означало очень темный, но все же не черный костюм с галстуком, но без жилета, ослепительно-белую рубашку, темные очки "Рей Бен", и проводок от рации, тянущийся от воротника за ухо. В качестве наушника "рация" использовала крупный искусственный рубин, оправленный серебром и зашитый в несколько слоев шелка: искусственные драгоценные камни были на порядок хуже естественных, миллионы лет пропускавших через себя вольно текущую вдоль лей-линий магию, но их величина полностью искупала этот недостаток.
До места, где обитал отставной энкеведешник, оказалось и в самом деле недалеко — пойманный у самого выхода из парка грач-бомбила на официального вида черной "Волге", довез их до места минуты за три, причем не слишком превышая скорость.
— Где-то здесь, — с сомнением произнес Алексей, оглядывая угловой дом, в основном трехэтажный и выстроенный буквой "дубльвэ", так, что крялья вытягивались вдоль двух улиц, а прямо на углу улиц располагался огороженный чугунной решеткой крохотный скверик, с полудюжиной деревьев, в тени которых были расставлены зеленые скамейки, и неработающим фонтаном в центре. Когда-то, довольно давно, дом был выкрашен в желтый цвет, а многочисленные старорежимные архитектурные излишества вроде балюстрад небольших балконов и того же фонтана — побелены, но с тех пор прошло немало времени, а в доме и его окрестностях появилось на свет немало личностей, склонных украшать стены надписями вроде "Оля+Валера", "Черноморец — ЧЕМПИОН!" и "МОНТЕ-КРИСТО FOREVER!!!". — Нам нужен зубоврачебный кабинет одесского филиала сибюм…
— Зубоврачебный кабинет чего?
— Севастопольского института биологии южных морей, — прочитал по записке Алексей. Гарри огляделся по сторонам, и уверенно шагнул к тяжелой металлической решетке, закрывающей проход под арку. Как и все воротные решетки, которые юный герой Магической Британии видел в России, эта была закрыта на большой амбарный замок, кажется, намертво приржавевший к звеньям столь же ржавой цепи. Которую, судя по всему, местные жители ночью срезали с якоря невзначай забредшего в порт линкора. Парусного.
Зачем было нужно столь надежно закрывать ворота, в которых от калитки остались только обломки стержней, на которые были надеты её петли? Ещё одна непостижимая тайна России.
Гарри, слегка нагнувшись, провел пальцем по нарисованной на ржавом железе воротной створки большой белой стрелке, на которой синими буквами было аккуратно выписано "СТОМАТОЛОГИЯ".
— Видимо, нам туда?
Действительно, им было туда. Рядом со старомодной деревянной дверью, над механическим звонком с надписью "Прошу крутить", была закреплена четырьмя болтами табличка с надписью "Зубной кабинет. Прием граждан: понедельник-четверг с 9 до 13, с 15 до 19.30, по пятницам до 17.30". Дверь гостеприимно распахнута и подперта кирпичом, так что можно было сразу пройти внутрь, через небольшую прихожую с вешалками в углах, в приемную, обставленную в классическом стиле: тяжелая, покрытая темным лаком мебель, приглушенный зеленым стеклом абажура свет настольной лампы, освещающий накрытое листом плексигласа зеленое сукно столешницы и отражающийся в слегка запыленных стеклах книжных полок, забитых обтянутыми кожей пыльными томами с нечитаемыми заглавиями.
— Добрый вечер! — произносит, поднимаясь из-за стола, высокий старик, который был бы очень похож на библейского пророка, если бы не пенсне и ослепительно-клетчатые подтяжки. — Это вы мне звонили из Москвы?
* * *
К сожалению, затея оказалась напрасной.
— Послушайте-таки старого опытного кольщика, молодой человек, и перестаньте думать этих глупостей! — Борис Львович, постукивая пальцами по столу, ждал, пока заварится чай, и тихо объяснял Гарри Поттеру, почему он не станет делать ему татуировку до магического совершеннолетия и полной стабилизации ядра. — Вы, как все мальчишки, хотите уметь делать врагам большой БАДА-БУМ, и наплевать, во что это обойдется! И даже можете попробовать найти какого-нибудь шлимазла, чтобы он вам наколол то, что вы хочите, за те несуразно большие деньги, что вы предлагаете… Но поймите! Вы хотите не просто амулет или артефакт, который всегда будет с вами, который невозможно отобрать. Вы хотите концентратор! Инструмент, посредством которого вы, юный маг, будете взаимодействовать с Магией!
— И что с того? — угрюмо пробурчал снявший на этот вечер все маски мальчик.
— Эх-хе-хе… Чему вас только учат в том Хогвартсе? — тяжело вздохнул старый одессит. — Палочка взаимодействует с вашим ядром, с вашими магическими потоками. Она подстраивается под вас, а вы — слегка подстраиваетесь под неё…
Борис Львович принюхался к пару и, перестав тыкать Гарри в грудь тонким костлявым пальцем, начал доставать из замаскированного под холодильник "ЗИЛ-Москва" морозильного шкафа полагающуюся к русскому чаепитию снедь.
— Если палочка по какой-то причине перестанет вам подходить…
Гарри побледнел, представив себе, во всех деталях и красках, как он отрубает сам себе неподходящие пальцы, и потом отращивает новые, чистые, чтобы кольщик набил на них новые, более подходящие к изменившимся потокам концентраторы.
— Разве смыть татуировку так трудно?
— Таки чтобы да — так нет, особенно с вашим сейфом. Но! Обратите внимание — это очень большое НО, и вы даже его не заметили. Обычная палочка лежит у вас в кобуре или там в кармане, и когда вы её таки достаете, это делает совсем другой коленкор. И кольца — они тоже устроены примерно так, хотя и там есть нюансы. Татуировка… Татуировка — совсем, вообще другое дело. Она взаимодействует не-пре-рыв-но! Проще говоря, вы не сможете заметить, что ваша татуировка вам не подходит. Потому что, и это самое смешное, она будет вам подходить. Идеально. Вот только те аспекты, которые у вас могли бы развиться, те потоки, которые должны были бы у вас быть — их не будет. Вот вы знаете, что в цинском Китае считались красивыми девочки с очень маленькими ножками?
Гарри не знал — и старик с искренним удовольствием рассказал ему об обычае бинтования ног, и о тех последствиях, к которым это приводило.
— Я вас понял, Борис Львович, — выпив чашечку превосходного чая и закусив отменными пирожками с курагой, Гарри смог посмотреть на ситуацию с некоторым оптимизмом. — И хотел бы узнать о тех татуировках, которые вы можете мне набить. Особенно хотелось бы узнать о ментальной защите и…
Именно в этот момент, не раньше и не позже, события покатились под горку: из прихожей донесся шум, а спустя пару секунд в распахнувшуюся дверь влетел, направляемый уверенной рукой Алексея, невысокий старичок лет шестидесяти, одетый в туго подпоясанный ярко-синий болоньевый плащ и темно-зеленую шляпу, тут же с него свалившуюся.
— Сэр, тут…
— Боря!
— Что тут…
Алексис, бдительно несший службу в прихожей, перехватил "прокрадывающегося", по его словам, человека, оказавшегося старым знакомым Бориса Львовича, зашедшим его предупредить о том, что "даже самый распоследний фарштинкине идин уже сделал себе бекицер с этого улица, этого района и даже этого города! И только ты сидишь здесь, как любавичский ребе на Брайтон-бич!"
— Борис, ты что, с ума сошел? — восклицал старичок, нервическим жестом то сдергивая, то надевая шляпу. — Там их не меньше трех тысяч уже — а ты сидишь здесь и пьешь чай?
— Кого их, Сава?
— Этих мишигинэ, "Чорный Червень"! Они, когда узнали, что войска НАТО высаживаются в Крыму… Ты вообще радио сегодня слушал?
— Мне было как-то не до этого, — пожал плечами Борис, открывая дверцу платяного шкафа и доставая из него длинное темное пальто и мягкую шляпу в тон. — Значит, Брюссель всё же решился…
— Ещё ночью! Теперь эти бэзэр хэй собрались на площади Революции, орут "Европа з намы", стояновские туда уже третий грузовик с водкой подогнали! — старичок то и дело заглядывал за штору, пытаясь выглянуть в окно. — С минуты на минуту начнется гевалт!
— Мистер Грегорович, возможно, будет разумнее воспользоваться… нашим транспортом? — Гарри был не вполне уверен в своем полном понимании происходящего, но что такое "Чорный Червень", он знал. В конце июня прошлого года выдвигающаяся через границу непризнанной Крымской Республики крупная группа "сечевиков" УНСО, боевого крыла УНА, попала в засаду и была уничтожена до последнего человека. Которым оказался Дмитро Корчиньский, пламенный борец за "Вильну Украину вид Сяну до Дону", один из основателей Украинской Межпартийной Ассамблеи, из которой позднее выросла Украинская Национальная Ассамблея, и "командувач" УНСО с момента её создания осенью 1990-го. Использование яркого образа студента-патриота, боровшегося за возвращение Крыма и погибшего от рук "клятых москалей", позволило УНА реабилитроваться после провальных рейсов "Поездов Дружбы" в Крым, Одессу и Харьков, привлечь в УНСО радикальную молодежь, а также создать на основе "Самообороны" и нескольких более мелких боевых организаций и групп "Фронт 20 Червня". Спустя месяц превратившийся в "Вийськове об'еднання "Чорный Червень".
— К сожалению, не получится, — вздохнул Борис Львович, проверяя содержимое извлеченного со дна того же платяного шкафа небольшого, очень туго набитого старомодного саквояжа. — Я только что проверил — кто-то включил "глушилку". Причем не так давно, минут пять-десять назад… Что, собственно, и послужило тебе сигналом, да, Ксаверий?
— Борис, ты о чем? — старичок побледнел ещё больше, и скомкал в руках сорванную в очередной раз с головы шляпу.
— Сава, не делай мине шлэперс! Я же помню, как мадам Зборовская, штоб ей было хорошо там, где она сейчас, привезла тебя, девятилетнего байструка, из своего визита в Варшаву, и сказала "Ша, этот шейгиц будет жить тут!". Так что ты знаешь меня, старого Боруха, и я знаю тебя, старого Ксаверия… и тут вдруг ты бекицеришь через пол-города и делаешь мне кибицэр и головную боль! Давай мы не будем размазывать манную кашу по чистому столу, и ты мне просто скажешь, в чем тут твой гешефт… И тогда мне не придется стрелять тебе в колено.
Извлеченный из саквояжа длинный плоский браунинг, несмотря на свой почтенный возраст, выглядел вполне боевым оружием. Ксаверия вид пистолетного ствола убедил сразу же.
— Чума… — длинно сглотнул он. — Паша-Чума… Он хочет знать, где могила короля!
— О как! — выражение лица Бориса Львовича Гарри мог описать как "крайне удивленное", "ошарашенное" и даже "ошеломленное". — Паша-Чума — это Павел Чумаченко, что ли? С улицы Инбер, у него ещё сестра младшая, Клавдия? Он-то каким боком…
— Так его какой-то там не то дед, не то прадед охранял тот эшелон! — подскочив, завопил старик. — Того, который Король остановил летом 1919-го на мосту!
— О как! — ещё раз сказал Борис Львович, падая на стул. — Интересно девки пляшут…
И зло и кучеряво выругался, мешая отчаянную русскую и польскую матерщину с гортанной божбой на идиш и лающими немецкими проклятиями.
— …и … ему в … и провернуть до характерного щелчка! Что ж за день-то сегодня такой… Ладно, — короткая пальцовка, и старичка, не ожидавшего такого, опутали взявшиеся из неоткуда веревки. — Тебе, Ксаверий, как — оглоушить? Или пулю в лоб предпочтешь?
— А давай ты меня просто так тут оставишь? А я тебе кое-что интересное расскажу… — оскалил зубы в довольно-таки паскудной улыбочке старичок. — А то оглоушивателем твоим только медведей в тайге пугать!
— Ну, давай попробуем… — с сомнением протянул старый кольщик, защелкивая саквояж и засовывая пистолет за пояс.
— У Чумы нынче есть маг, — с наслаждением сообщил неприятную новость неприятный старик. — Настоящий, с дипломом этого болгарского кибуца на букву "Д", с палочкой и прочими делами… Из Москвы.
— Надо же… А я ж его ещё школьником помню… Забавный был такой парнишка, вихрастый, всегда заводила… А теперь он цельный пан атаман, со своим колдуном… А пану атаману без золотого запасу, конечно, пануваты несолидно. Не поймут-с…
___________________________________________________
Уважаемые читатели! Если кто забыл, о чем рассказывалось в первой части, и упоминалось во второй, и теперь не очень понимает, откуда взялся непризнанный Крым летом 1993-го и что случилось с организованными УНА-УНСО "Поездами Дружбы" в Одессе, Севастополе и Харькове, я напомню, что в результате знакомства Узумаки Азэми и Генриха Дружинина http://www.fanfics.me/read.php?id=59488&chapter=4
к началу 1990-х годов в Европе действовала хорошо организованная и неплохо вооруженная организация "Новые Интербригады" (в тексте упоминаются как "ребята с рю дез'Экуфф"). Которая, в силу специфики формирования, действовала в основном на территории Восточного Блока.
 |
|
|
Все. Гарри писец пришел, каштанововолосый и с огнем в глазах.
|
|
 |
|
|
Глава интересная, но я всё больше и больше начинаю терять нить повествования. Жду более осмысленного продолжения.
|
|
 |
|
|
А вот тут уже и я нихрена не понял.
|
|
 |
|
|
Цитата сообщения Fluxius Secundus от 24.12.2015 в 02:27 А вот тут уже и я нихрена не понял. при чтении этого фанфика, у меня такое постоянно. Че с этой мисс Фриттон и что такое вообще было в конце оО |
|
 |
|
|
Цитата сообщения Fluxius Secundus от 24.12.2015 в 02:27 А вот тут уже и я нихрена не понял. я думала, я одна такая - непонимающая ни фига. наверно, подожду, пока полностью не будет выложен фик, а то какой-то бред получается, надо все с начала каждый раз перечитывать - раздражает |
|
|
|
|
Stazy
До этой главы за извивами авторской мысли следить вроде получалось. |
|
|
|
|
Что бл*ть я только что прочитал? При чем тут Гарри Поттер? Зачем вводить 100500 картонных одноразовых персонажей?
|
|
 |
|
|
Вкусно..., но мало.
|
|
|
|
|
Комунизьм они в эсэсэсэре строить начнуть или Югославии? ;-)
|
|
 |
|
|
Что-то подозрительно.... у гг проблемы с психикой....
раздвоение личности - не шутки.... Но, это не портит произведение, а лишь придает ему изюминку... |
|
|
|
|
Хорошая глава. Выяснение причин провала и предательства. Жду продолжения.
|
|
 |
|
|
Цитата сообщения оберштурмбаннфюрер СД от 24.12.2015 в 01:25 Глава интересная, но я всё больше и больше начинаю терять нить повествования. Жду более осмысленного продолжения. А я ещё летом дропнул. Может быть попробую перечитать заново, когда фик будет закончен. Но судя по комментам, текст невнятный не только с моей точки зрения. |
|
 |
|
|
Цитата сообщения Wave от 07.01.2016 в 17:23 А я ещё летом дропнул. Может быть попробую перечитать заново, когда фик будет закончен. Но судя по комментам, текст невнятный не только с моей точки зрения. Если бы сразу весь текст, может и можно было бы осилить. Но попродно его читать вообще не вариант. Может автору и есть что сказать, но написать это интересно, не получается точно. |
|
|
|
|
Глава неплоха. Да, пылает Бывший СССР, да ещё как, да и дело ещё Гражданской всплывают. Жду продолжения.
|
|
 |
|
|
Огромное спасибо автору. Что мне больше всего понравилось -талант преподавать историю через "презерватив на глобус". Не, серьёзно, вестчь!!! А если кто даже этого анекдота не знает, сочувствую.
Только вот проды редко, бяда, огорчение |
|
|
|
|
Все-таки очень хотелось бы увидеть продолжение!
|
|
 |
малкр
|
|
Данбар Фэй кинон. Вы хоть книгу читали?
|
|
 |
|
|
Честно говоря, что первая что вторая книга вызывают сплошное недоумение: "ЗАЧЕМ и Нафига?". Зачем ГГ вся эта возня на мировом фронте? Зачем ему поддержка соц строя? Я не вижу смысла в метании героя туда сюда и нет никаких пояснений о причинах побудивших его этим заниматься в том числе и об одержимости оружием. В результате чего книга является чем то странным и аморфным с небольшими вкраплениями канона. В общем хрень.
1 |
|
|
|
|
Обычно в любительских работах приходится встречаться с слишком поверхностным лором. Тут же ситуация диаметрально противоположная. Его слишком много и он слишком подробен.
Плюс автор вообще не озадачился справкой к аббревиатурам, что по фандому "наруто", что по армейских наименованиях. В итоге большая часть техник и армейских наименований прошла мимо бесполезным текстом, ибо каждый раз гуглить - это перебор. Слишком уж часто о них заходит речь. В общем, фанфик хорош, но зануден. Вот было бы лора где-то в 2, а то и 3 раза меньше - было бы вообще классно. |
|
 |
|
|
Мрак летящий на крыльях ночи..и что там за груди по миллионам стоимости?
|
|
Популярное
VKontakte
WhatsApp
Telegram
Отключить рекламу
