То есть, канон там тоже в принципе не нужен?

А вот ПЧ про Гермиону:" она революционерка-недоучка, раз она не понимает или не хочет понимать. А раз она не хочет понять, то из революционера переходит в статус расистки и неонацистки(хорошо что не придумала полное истребление других магов)"

есть право и обязанность презирать её, тупую магглу с палочкой!

из революционера переходит в статус расистки и неонацистки

А вот ПЧ про Гермиону:" она революционерка-недоучка, раз она не понимает или не хочет понимать. А раз она не хочет понять, то из революционера переходит в статус расистки и неонацистки(хорошо что не придумала полное истребление других магов)"

Если меня оскорбляют, то я начинаю ненавидеть этого человека, а не проникаюсь его правотой.

хоть немного на реальность

У меня вопрос - а что Гермиона должна понимать?

То есть, канон там тоже в принципе не нужен?

В смысле?

В данном случае скорее острое желание

Это вообще дурной ход, когда авторская любимка говорит, а все только благоговейно внимают.

Ненормально - когда по мнению некоторых Малфой может оскорблять других, самыми последними словами, а они будут только млеть, и внимать.

— С тобой всё хорошо? — обеспокоенно спросила Бладфоллен. Она всегда была наблюдательной, даже слишком.

— Да. Спасибо за беспокойство. — пытаюсь прекратить разговор, без особого успеха.

— Я понимаю тебя. Не знаю о чём он рассказал тебе, что просил сделать ссылаясь на твоё чувство долга, но прекрасно понимаю твои сомнения. — поддерживающе заговорила она, в этих словах читался опыт.

— Ему также нужен камень. — сейчас не было смысла говорить ей о мести Кора всему магическому миру. Достаточно лишь сконцентрироваться на текущей задаче.

— Можешь не переживать, я помогу тебе обойти ловушки. Всё будет хорошо. — она обняла меня, после чего спешно отдалилась.


— Нет. Вы не должны в этом участвовать. — говорю это скорее из принципа. Даже если приказать, они не отступят. Значит, нужно свести возможный риск к минимуму. Даже, если придётся принимать каждый удар вместо них.

— Это моё решение. — сказав это, она хладнокровно добавила. — Мне не о чем жалеть.

Мне ничего не оставалось, кроме как принять помощь. Всё словно повторяется. Мы собираем силы для противостояния с божеством. Кор всё больше напоминал Кор Фаэрона. Этот фанатичный блеск в его глазах, убеждённость в каждом слове и непоколебимая уверенность в своей цели. Он стал бы отличным легионером. Если бы библиариум Несущих Слово не был расформирован, он смог бы пополнить его ряды. Возможно, возглавил бы его, когда придёт время. Его смерть лишь ухудшит положение вещей. Только он знает как использовать «Врата». Рассказать Дамблдору? В этом нет никакого смысла.

Раум погрузил наше тело в сон, но сомнения не покидали даже тогда. Сомнения уступили место самобичеванию.

«Это твоя вина. Ты мог остановить его. Это — твоя истинная сущность. Мир — маленькая жертва во благо, верно? Если так жаждешь искупления — просто умри.» — это продолжалось три часа. Моё сознание словно разрывалось на части.

— Перспектива спасения мира, в котором нечего спасать. В нём практически нет людей вроде Скарлетт или Алехандро, что смогут напомнить тебе о твоём долге, помогут удержаться в водоворотах безумия. Остальные лишь боятся, ненавидят или же используют тебя. — в голосе Раума читалась лишь призрение. От него не стоило ждать сочувствия в том или ином виде.

«Это безумие, Раум. Император…»

-…полностью одобрял проведение Экстерминатуса на планетах населённых псайкерами. Неуместно с твоей стороны, испытывать жалость к подобному миру. Аргел Тал, это и есть «необходимое зло». Эти люди — пища высшего демона. Убив их — ты окажешь им милость. Почитатели Анафемы называют это: «Милостью Императора». — на меня смотрело моё отражение, представшее в своей истинной форме. Монстр, лишённый человеческих черт. Со времён Истваана, эта форма использовалась мной постоянно, исключая редких моментов затишья между боями.

«Разница в том, что люди Империума сражаются ради выживания, а мы лишь поглощаем души. Кор пытается играть с силами Варпа, стравливает демонов друг с другом. Нами руководит лишь ненависть. Но если Кора отчасти оправдывает личная вендетта, то что оправдает меня?»

— Мы всегда делали необходимое, пусть это и не было нам по нраву. В тебе говорит страх. Ты боишься, что тебе снова придётся сделать тот выбор. В этом состоит твоя главная слабость. Но правда в том, что мы уже сражаемся с Лже-Богиней. Судьба подарила нам шанс на победу, почему не использовать его?

«Какой ценой?» — мне уже был известен ответ на этот вопрос. Раум это прекрасно понимал.

— Победа любой ценой, ты знаешь это не хуже меня. — сказал он, без намёка на язвительность или скрытую насмешку. Это было правдой. Жесткой и неприглядной, но от того не ставшей менее правдивой. В этот момент, поезд остановился. Мы прибыли в Хогвартс.