Эта, как её, с Хаффлпаффа (джен)

Авторское предупреждение, которое всё равно никто не читает: Фанфик про попаданца, написанный от первого лица — вероятно, самый непритязательный и самый ужасный тип фанфика, который только можно себе представить. Однако я приложу все силы для того, чтобы не сделать из попаданца очередную безликую Мэри Сью.

От переводчика: Здесь и далее «примечания автора» в начале каждой главы принадлежат автору оригинала, т.е. Ashez2ashes. «Примечания переводчика» в начале глав и все подстрочные примечания (если не указано иное) принадлежат переводчику, т.е. мне, DVolk67. В некоторых случаях я уточнял у автора, почему она написала именно так, а не иначе. Такие подстрочные примечания помечены как «пояснение автора».

Распродажа пахла потом и унынием.

Дважды в год в нашем районе собиралась большая ярмарка, на которой (в теории) одни честные обыватели могли сбагрить своё барахло другим честным обывателям. На практике здесь давно обосновалась компания профессиональных торгашей, продававших купленные на аукционе старые бутылочки из-под шампуня, винтажные аптекарские флаконы и прочую дребедень. Лишь изредка кто-то из местных пытался продать тут свою старую посуду или керамику.

А ведь раньше, когда я была ещё ребёнком, ярмарка была гораздо интереснее. В то время здесь, словно на безумном восточном базаре, продавали из-под полы разных экзотических животных, и любой несознательный гражданин мог при желании купить себе хоть долбаного тигра. Но потом то ли властям надоело, что их игнорируют, то ли новому шерифу не нужен был тигр, но так или иначе, веселье закончилось, и теперь на ярмарке торговали лишь никому не нужной хренью.

Моя мама как раз собиралась прикупить несколько кофейных чашек. По моим подсчётам, их у неё было примерно сорок пять тысяч штук, но она считала, что ей нужно ещё несколько.

Я позволила уговорить себя притащиться сюда отчасти потому, что это было легче, чем спорить, а отчасти потому, что мне просто необходимо было выбраться из дома. После того как я практически одновременно потеряла свою работу и своего бойфренда, я стала похожа на вампира. Нет, не на того клёвого вампира, который не снимает тёмные очки в помещении и носит кожаные штаны, а на того, кто живёт с родителями, проводит свободное время в слезах и просыпается посреди ночи, покрытый слоем бумажек от пирожных.

— Посмотри, ну разве не прелесть? — мама сунула мне под нос фарфоровую фигурку девочки, обнимавшей котёнка. И девочка, и котёнок выглядели так, словно часть генов им досталась от картошки.

— Милая штучка, мам.

— Будет неплохо смотреться в комнате маленькой девочки, как ты думаешь?

В последнее время мама начала не особо тонко изводить меня из-за того, что я до сих пор не обзавелась собственным потомством. Это при том, что я никогда не собиралась иметь детей. Более того, в данный момент я даже ни с кем не встречалась, но если бы у меня была пара, я всё равно не хотела рожать. Вообще. Думаю, тридцать лет — достаточный возраст, чтобы окончательно определиться с этим вопросом.

Но маму это не останавливало.

— Так ты всё же решилась удочерить беременного подростка? — спросила я.

Мама нахмурилась, но мне было всё равно. В конце концов, я не виновата, что она не может больше иметь детей. Если ей так хочется нянчиться с ребёнком, пусть возьмёт кого-нибудь из приюта.

— Нет, спасибо. Как насчёт этого? — спросила она.

«Этим» был Иисус, умирающий на кресте за наши грехи. В виде лампы.

— Для дома, которого у меня нет?

— Эй, не куксись! Всё не так плохо, — мама принялась вертеть в руках пластиковую тарелку с отпечатанным на ней американским флагом. — Ты же не виновата, что тебя уволили. Найдёшь другую работу! Прошло всего-то несколько месяцев. Я не возражаю, если ты останешься жить со мной навсегда.

— Зато я возражаю.

— Всё наладится, — мама перешла к соседнему прилавку с безделушками.

Я пожала плечами и пнула полную какого-то хлама коробку. А ведь когда-то мне нравилась ярмарка... Неужели тут всегда было так отстойно, а я лишь сейчас это заметила?

— Эй! — мама ткнула меня в бок одноруким садовым гномом. Её руки были заняты тремя кофейными кружками, гномом, памятной табличкой, фарфоровой фигуркой и чем-то похожим на картинку с индейцем, летящим на гигантском орле, с американским флагом в руках. — Хочешь поесть?

— Я всегда хочу есть.

Сощурившись от солнца, мама сунула руку в карман и достала оттуда десятидолларовую купюру.

— Съешь за меня хрустящий хворост.

— У меня есть деньги, — нахмурилась я.

Не то чтобы много, но достаточно, чтобы купить жареный хворост на ярмарке.

— Не беспокойся насчёт этого. Я угощаю, — мама протянула руку и засунула купюру мне в карман.

— Эй! — я вытащила десять долларов обратно, чтобы вернуть их.

Мне почти тридцать лет и я могу заплатить за свою еду. Я не могу накопить на своё жилье, не могу поддерживать долгосрочные отношения, не могу даже заметить, что меня собираются вышвырнуть из долгосрочных отношений, но чёрт меня подери, я всё ещё могу сама заплатить за хрустящий хворост на ярмарке.

— Ох, только не начинай! — отвернувшись, мама принялась рассматривать очередную чашку с каким-то библейским изречением на ней, удерживая в другой руке пакет с накупленной хренью.

Я сердито уставилась ей в спину. Банкнота буквально жгла мне руку, но какая-то пожилая женщина начала открыто на меня глазеть, и мне пришлось спрятать деньги в карман. Развернувшись, я направилась к лотку с жареным хворостом.

Я знала, что мама хотела, как лучше, но иногда она заставляла меня чувствовать себя такой маленькой!

Десять минут спустя я была покрыта тонким слоем сахарной пудры и держала в руках половинку хвороста. Мама уже успела куда-то скрыться, но ярмарочное поле было не таким уж и большим. Рано или поздно она меня отыщет.

Немного поблуждав среди залежей одежды и башен из коробок с распашонками и какими-то ржавыми инструментами, я оказалась в более или менее интересном месте, где продавалась старая мебель. Может быть, мне стоит поискать вещи для дома или квартиры, которых у меня пока нет? Ну, типа, чтобы мыслить позитивно и всё такое прочее...

В основном тут продавался откровенный хлам: диван отвратительной зелёной камуфляжной расцветки, розовая лампа в форме гигантского тюльпана, несколько шатких столиков. Но попадались и симпатичные вещицы. Тут был стол в стиле ар-деко, который даже если и был подделкой, всё равно мог неплохо выглядеть, если отполировать ножки и очистить стеклянную столешницу. Было мутное ручное зеркало в медной оправе с вырезанными позади инициалами. Было несколько столиков, которые казались довольно прочными. Имелось у продавца и несколько старых деревянных сундуков — не в моем вкусе, но вполне подходивших для обстановки в деревенском стиле.

Но больше всего меня привлекло напольное зеркало в полный рост.

Литая бронзовая рама была украшена искусно вырезанными на ней птицами, отдалённо напоминавшими павлинов, только более... всклокоченными, что ли. Фениксы? Каждое тщательно вырезанное перо было встопорщено, словно птицы готовились вот-вот сорваться в полет, а филигранный узор придавал им такой вид, как будто птиц объял огонь. Рама была сколота в нескольких местах, но это всё равно не портило её красоту.

Единственным, что омрачало впечатление, было чёрное стекло. Не в смысле «закрашенное краской», а просто чёрное. Неужели слой грязи может быть настолько толстым? Странно...

И всё же это было наикрутейшее зеркало с фениксами, которое, я уверена, я никогда не смогу себе позволить.

Но ведь за спрос денег не берут.

Я подошла к человеку, сидевшему за раскладным столиком. Ему было под пятьдесят, у него была длинная борода с проседью, и от него исходил лёгкий аромат бурбона, но его рубашка была приятнее на вид и лучше ухожена, чем у большинства прочих продавцов.

— Привет.

Он поднял голову и, казалось, немного испугался, увидев меня. Он что, спал с открытыми глазами?

— Эм-м-м... Просто хотела узнать, сколько стоит это зеркало? — я указала на него рукой. — Тут нет ценника.

— Так вы его видите? — серые глаза продавца широко распахнулись.

Вижу?

— Ну, я не могу в него посмотреть. Стекло нужно очистить.

Это заявление заставило мужчину разразиться хриплым булькающим смехом.

— Оно уже продано? — спросила я.

Такие штуки обычно уходят с распродажи очень быстро.

— Продано? Ха! Нет, оно ещё не продано, — смех продавца угас, но в его глазах всё ещё плясала искра безумия. — Сколько вы за него дадите?

Странный вопрос.

— У меня в сумочке всего сорок долларов... Наверное, оно стоит дороже? Извините, мне просто было любопытно.

— По рукам!

Я моргнула. Серьёзно?

Продавец ухмыльнулся, и я заметила у него во рту золотой зуб.

— Да. Вот тряпка, — он бросил мне кусок ткани и нетерпеливо подался вперёд.

Я смотрела на него несколько мгновений, пока до меня не дошло, что он хочет, чтобы я очистила стекло.

Я подошла к зеркалу. При ближайшем рассмотрении чёрное стекло не выглядело грязным, оно выглядело... чёрным. И ещё от него исходил странный звук, похожий на шёпот, словно где-то вдалеке играло радио.

Моя рука замерла над стеклом.

— Не думаю, что тряпкой можно... — я повернулась назад.

Продавец стоял в шаге от меня, злорадно ухмыляясь.

— Какого хре...

Он сильно толкнул меня, и я, пролетев СКВОЗЬ зеркало, провалилась в темноту.

* * *

Я тяжело приземлилась на нечто беспощадно металлическое, что вышибло из меня дух. Потребовалось несколько минут, чтобы я смогла восстановить дыхание, а моё тело перестало излучать боль. Я неуверенно попыталась сесть и испытала огромное облегчение, не почувствовав никаких переломов. Я была одним большим синяком, но никаких непоправимых повреждений, кажется, не было.

Чудесным образом моя сумочка всё ещё была со мной, а очки всё ещё держались у меня на носу.

Где бы я ни оказалась, но тут было темно, хоть глаз выколи. Воздух был прохладным, но застоявшимся. Похоже, я оказалась внутри какого-то контейнера или пещеры.

Я поднялась на ноги и чуть не упала, когда земля зашевелилась подо мной. В ту же секунду вокруг меня вспыхнул свет.

Я находилась внутри сокровищницы.

Внутри ГИГАНТСКОЙ сокровищницы.

Закреплённые на каменных стенах факелы освещали комнату, заставляя всё вокруг сверкать ослепительным светом. Помещение размером со школьный спортзал было полностью заполнено золотыми монетами. Золото покрывало весь пол, не оставляя ни одной свободной пяди и возвышаясь курганами выше моего роста. Тут и там были разбросаны драгоценные камни размером с кулак, а кое-где — честное слово! — стояли самые настоящие пиратские сундуки с нарисованными на них поблёкшими черепами и костями. В дальнем углу находилось нечто, с виду очень похожее на золотой трон, а к стене была прислонена стойка со всевозможными мечами, щитами и прочим средневековым оружием.

А ещё в нескольких шагах от меня стояло то самое зеркало с распродажи.

Но самое главное... тут не было дверей.

Страх в моей душе смешался с восторгом от того, что у меня наконец-то (НАКОНЕЦ-ТО!) будет приключение, о котором я мечтала с тех пор, как была маленькой девочкой. Эту искру надежды не загасила во мне ни суровая реальность, ни душевная боль, ни даже рутина взрослой жизни. Она упрямо тлела в моем сердце и сейчас наконец-то смогла вспыхнуть в полную силу.

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

Затем эта маленькая искра столкнулась с мыслью о том, что я могу умереть в запертой сокровищнице ещё до того, как моё приключение успеет начаться, так что я минут на пять просто впала в прострацию, пуская слюни и тупо пялясь на сверкающую гору сокровищ.

В конце концов, жажда приключений одержала победу (приключение!), и я решила внимательнее осмотреть место, в котором очутилась.

Я бросила взгляд на зеркало. Наверное, для начала стоит выяснить, оказалась ли я заперта в этой ловушке навсегда... Я наклонилась, подняла сумочку, подошла к зеркалу и осторожно ткнула в него пальцем. Стекло было твёрдым.

Итак, я заперта в этом измерении и никогда больше не увижу свою семью.

(Я предположила, что нахожусь в другом измерении, а не на старой доброй Земле, потому что, если ты провалился внутрь зеркала, ты вряд ли окажешься в каком-то обычном подземном золотохранилище, верно? Тут определённо должны быть замешаны другие измерения... Боже, я просто обязана изменить всю свою жизнь!)

То есть, конечно, если я не умру от обезвоживания в этом самом хранилище примерно через три дня... Нет. НЕТ! Не думай об этом, мозг! Думай о приключениях!

— Эй, кто здесь? Эй! — услышала я голос, доносившийся из-за самой большой груды золота в правом углу.

— Я тут! — я бросилась туда, откуда раздавался голос, и увидела перед собой портрет в полный рост.

Говорящий портрет.

— А, вот ты где, — воскликнула нарисованная женщина.⁽¹⁾

Ей было примерно за пятьдесят, она была довольно плотного телосложения и одета в тёмно-синее викторианское платье с высоким воротником и серебряными украшениями.

Прищурившись, женщина смотрела на меня, постукивая маленькой палочкой по виску.

— Думаю, скоро я смогу полюбоваться на новый скелет! — заявила она.

Я смотрела на неё во все глаза. Портрет разговаривает. Магический портрет. Говорящий магический портрет.

— Ты что, оглохла? Эй! Э-э-эй! Подумать только, сто лет мне не с кем было поговорить, и вот пожалуйста, глухонемая! — женщина мелодраматично вздохнула.

— П-привет... — выдавила я из себя.

Это же магия! НАСТОЯЩАЯ МАГИЯ!

Ну ладно, зеркало, наверное, тоже было магическим, но это ещё круче. Да здравствует приключение!

— Рада с тобой познакомиться, Девочка-Которая-Скоро-Станет-Мёртвой. Меня зовут Алиса Виаториум. Надеюсь, твой дух останется здесь. Прошла целая вечность с тех пор, как у меня было с кем поговорить. Чарли последнее время не особо разговорчив, — женщина промокнула глаза кружевным платком, хотя я не видела слез.

— Чарли?

— Ты почти на него наступила, — указала она мне под ноги.

Из-под слоя золота торчал человеческий скелет, чьи кости всё ещё были прикрыты побитыми молью остатками одежды.

...да здравствует приключение?

Я осторожно обошла скелет. Алиса нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Так ты собираешься представиться или нет?

Ох! Скелет... немного отвлёк моё внимание.

— Извините. Меня зовут Кейси Томпсон.

— Я бы пожала тебе руку, дорогая, но на самом деле я не настоящая, — Алиса засмеялась. — Ты маглорождённая? Это объяснило бы отсутствие манер и странную одежду. У маглов женщины теперь одеваются как мужчины?

Так. Маглорождённая. Магл.

ТВОЮ МАТЬ!

— Мир Гарри Поттера...

Я подобрала с пола одну из золотых монет. Она оказалась на удивление тяжёлой, на одной стороне у неё был изображён дракон, а на другой — бородатый волшебник и надпись «Банк Гринготтс».

— Какого Гарри? — Алиса перевела взгляд на скелет. — Слышишь, Чарли, бедняжка-то, похоже, слегка не в себе.

Я почти ожидала, что скелет ответит, но он, к счастью, молчал.

— Я в хранилище Гринготтса, верно?

— Это объяснило бы груды золота, — ответила Алиса. — Просто поразительная способность к дедукции!

— Спасибо. А вы не знаете, как я сюда попала?

Ну, в смысле, кроме того, что я провалилась сквозь зеркало. Боже, просто наблюдать за движением портрета было так восхитительно! Мне хотелось пощупать его рукой.

— Так, давай-ка посмотрим... Если принять во внимание фазу Луны, магические свойства числа двадцать три и алхимический процесс, который используется при чеканке монет Гринготтса... я могу заключить... — Алиса взяла паузу для драматического эффекта.

Я подалась вперёд.

— ...что я — портрет, простоявший у стены последнюю сотню лет, а ты глупее объевшейся белены овцы, если думаешь, что я могу ответить! — Алиса громко расхохоталась. — Чудной призрак маленькой девочки в штанах... о да, ты определённо оживишь это место!

— Я не маленькая девочка! — могут ли портреты быть близорукими? Или, если уж на то пошло, могут ли они сойти с ума?

— Чувствуешь себя взрослой, да? Бьюсь об заклад, ты ещё даже в Хогвартс не поступила, — Алиса замолчала и будто прислушалась. — О, прекрасная идея, Чарли! Кейси, дорогая, тебе стоит позвать на помощь.

— Меня кто-нибудь услышит?

— Гоблины — несомненно, — улыбка Алисы определённо не была доброй.

— И я стану призраком ещё быстрее, да? Нет, спасибо. Теперь понятно, почему тот, кому принадлежит это хранилище, захотел запереть вас тут навсегда, — я помолчала. — Кстати, чьё это хранилище?

— С чего бы мне тебе отвечать? — хмыкнула Алиса.

— Ладно, тогда я с вами больше не разговариваю.

В конце концов, отсюда должен быть какой-то выход. Нельзя же просто так взять и провалиться в иное измерение только для того, чтобы сдохнуть в каком-то хранилище.

Наверное.

— О, я получу массу удовольствия, когда ты превратишься в призрака! — воскликнула Алиса.

— Я не стану призраком! — я развернулась и отошла от картины и скелета.

Здесь должен быть какой-то вход и выход. Золото же как-то сюда попало, и у владельца должен быть способ добраться до него. Но, может быть, дверь не появится, пока её не создадут при помощи магии? Или она просто не видна изнутри? Я помнила, что в книгах у гоблинов были ключи от сейфов... А вдруг они могут сюда аппарировать? Чёрт, у меня слишком много возможностей сгинуть тут навсегда...

Я обошла хранилище по периметру, касаясь рукой грубо обтёсанной стены и пытаясь нащупать контуры двери. Мне потребовалось десять минут, чтобы снова дойти до картины, но ничего похожего на дверь я не обнаружила.

Возможно, она спрятана под грудами золота? Но, обходя комнату, я ни разу не увидела пола, и не было никакого способа узнать, насколько глубоко хранилище на самом деле.

Я взяла украшенный драгоценными камнями короткий меч и принялась тыкать им в сундуки с сокровищами, мимо которых проходила. Ни у одного из них не выросли зубы или ноги.

На десятом обходе я действительно начала беспокоиться.

Я никак не могла пропустить дверь. Её просто не существовало. Не было никакого следа петель или щелей в потолке. Это было не хранилище, а проклятая гробница с сокровищами.

В отчаянии я схватила со стойки топор и попыталась открыть с его помощью один из сундуков. Я бы предпочла взломать замок, но не смогла найти ничего, похожего на отмычку.

Топор оказался намного тяжелее, чем я ожидала, и я не столько била по замку, сколько пыталась опустить топор, не отрубив себе при этом пальцы ног. Я махала им, пока мои руки не начали ныть, затем отдыхала и начинала заново, снова и снова.

Как раз в тот момент, когда я собиралась сдаться, замок упал и стукнулся о монеты. Я опустилась на пол и открыла сундук.

В нём хранились скелеты. Десятки скелетов. Их было намного больше, чем должно было поместиться в таком сундуке.

Что за хуйня?

Я направилась обратно к картине.

— Какого чёрта здесь делает сундук, полный скелетов?!

Алиса закатила глаза и обмахнулась кружевным веером, которого я раньше у неё не видела.

— Привет, мисс Кейси. Пока жива?

— Откуда здесь сундук, полный скелетов?!

Алиса подняла бровь.

— Ты что-то имеешь против скелетов?

— Ох, забудь.

Я подошла к трону и села на него. Я начала испытывать жажду. Пожалуй, стоит взять небольшой перерыв, а потом попытаться открыть ещё несколько сундуков.

Спустя ещё семь сундуков со скелетами я начала испытывать СИЛЬНУЮ жажду. И усталость. И голод. И я была уверена, что желание сходить в туалет тоже не заставит себя долго ждать.

Мои ноющие руки больше не могли держать топор. В любом случае, остальные сундуки, скорее всего, тоже были просто полны скелетов.

Затем другая идея пришла мне в голову. Я присела на корточки и начала складывать галлеоны в свою сумочку, которая, к счастью, была размером со здоровенную кошёлку, в которой пожилые дамы проносят еду в кинотеатр. Заполнив её, я принялась запихивать монеты в карманы штанов, затем сняла куртку, положила её на землю, накидала на неё золото и завязала рукава, превратив её в импровизированный баул.

Я была уверена, что приключение обойдётся недёшево. И не думаю, что будет считаться воровством, если я позаимствую немного золота у суперзлого (и, надеюсь, давно мёртвого) колдуна, коллекционирующего человеческие скелеты.

Я НЕ СОБИРАЛАСЬ умирать. Тот, кто собирается, тот не готовится. Меня в любой момент может случайно выбросить отсюда ещё куда-нибудь, даже обратно домой. Кто знает? Мне просто нужно поискать ещё. Где-то здесь должен быть выход.

Несколько часов спустя я окончательно убедилась, что выхода нет.

Я лежала на вершине золотой кучи, глядя в лицо чёрной пустоте, которая была моей собственной неизбежной гибелью. Со мной произошло то же самое, что и со всеми прочими отважными искателями приключений, столкнувшимися со своим первым кризисом: у меня начала ехать крыша.

Я была измождена. Нужно было сделать перерыв, чтобы привести свои мысли в порядок. Даже не осознавая этого, я погрузилась в сон.

Я проснулась от... сквозняка? Да, моя рука определённо чувствовала ток воздуха. Я поползла на четвереньках, внимательно глядя вниз. От края стены действительно дул лёгкий ветерок. Монеты здесь осели, образовав узкую глубокую воронку в дюжину футов глубиной.

Там внизу должен быть выход! Надо лишь найти способ докопаться...

Моя нога провалилась вниз. Я попыталась вытащить её обратно, но добилась лишь того, что и вторая нога начала тонуть в золоте. Инстинктивно я попыталась вырваться, и моё тело со страшным грохотом провалилось в воронку.

Я заметалась в панике, когда груда золота начала осыпаться вниз, заполняя образовавшуюся пустоту и сдавливая моё тело. Ребра затрещали, меня охватила боль, словно я оказалась в кулаке великана, который сжимал пальцы всё сильнее и сильнее, так что я уже не могла вздохнуть.

Я не хочу умирать!

Я уже не могла пошевелиться под навалившейся на меня тяжестью. Мои лёгкие горели.

Я не хочу умирать!

Я чувствовала, что ребра вот-вот не выдержат. Глаза застлала серая пелена.

Я увидела маму, качавшую меня на качелях. Увидела, как папа сидит со мной на диване и ест крекеры с арахисовым маслом. Увидела Пушка, гонявшегося за снежками среди сугробов. Увидела саму себя, слишком напуганную, чтобы залезть на соседские качели. Увидела, как моя лучшая школьная подруга прыгает с крыши в бассейн... Боже, она была такой безумно отважной! Я увидела школьного хулигана, подначивавшего меня, чтобы я его ударила. Я хоронила свою собаку, маршировала с оркестром под палящим солнцем, прогуливала школу, тусуясь с лучшими друзьями, заканчивала колледж...

Я возилась с бумагами на своей первой работе, глядя на серо-белые стены. Я возилась с бумагами на своей второй работе, глядя на серо-белые стены. Я возилась с бумагами на своей третьей работе, глядя на серо-белые стены. Я сидела на диване моего бывшего, пока он разбивал моё сердце.

Боже, на что я потратила свою жизнь?

Я не хочу умирать здесь!

Я НЕ УМРУ ЗДЕСЬ!

Что-то прорвалось во мне, как будто пробка выскочила из бутылки или взболтанная газировка вспенилась и выплеснулась наружу. По моим венам словно пропустили электрический ток, и в следующий момент каменный пол, на который я упала, вышиб из меня дух. Ветер взъерошил волосы и тут же стих, словно его и не было.

Хватая ртом воздух, я изумлённо заморгала. Перед моими глазами плавали цветные пятна, внутри головы стоял грохот. Спина болела, но я не чувствовала, что что-то себе сломала.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Наконец, я смогла собрать достаточно сил, села и осмотрелась.

Золото разлетелось в стороны, образовав две большие кучи и похоронив под собой портрет и зеркало, но мои сумочка и куртка каким-то чудом остались со мной. И самое главное, в каменной стене теперь открылось отверстие фута в четыре диаметром, за которым был виден туннель.

Да здравствует приключение!

1) Здесь и далее местоимения «ты» и «вы» используются по усмотрению переводчика, в зависимости от контекста. В частности, везде, где к Кейси обращаются (или подразумевается, что могут обращаться) «мисс», используется «вы», а где её называют «девочка» или «дитя» — «ты».

Вернуться к тексту