Эта, как её, с Хаффлпаффа (джен)

Авторское предупреждение, которое всё равно никто не читает: Фанфик про попаданца, написанный от первого лица — вероятно, самый непритязательный и самый ужасный тип фанфика, который только можно себе представить. Однако я приложу все силы для того, чтобы не сделать из попаданца очередную безликую Мэри Сью.

От переводчика: Здесь и далее «примечания автора» в начале каждой главы принадлежат автору оригинала, т.е. Ashez2ashes. «Примечания переводчика» в начале глав и все подстрочные примечания (если не указано иное) принадлежат переводчику, т.е. мне, DVolk67. В некоторых случаях я уточнял у автора, почему она написала именно так, а не иначе. Такие подстрочные примечания помечены как «пояснение автора».

 

Распродажа пахла потом и унынием.

Дважды в год в нашем районе собиралась большая ярмарка, на которой (в теории) одни честные обыватели могли сбагрить своё барахло другим честным обывателям. На практике здесь давно обосновалась компания профессиональных торгашей, продававших купленные на аукционе старые бутылочки из-под шампуня, винтажные аптекарские флаконы и прочую дребедень. Лишь изредка кто-то из местных пытался продать тут свою старую посуду или керамику.

А ведь раньше, когда я была ещё ребёнком, ярмарка была гораздо интереснее. В то время здесь, словно на безумном восточном базаре, продавали из-под полы разных экзотических животных, и любой несознательный гражданин мог при желании купить себе хоть долбаного тигра. Но потом то ли властям надоело, что их игнорируют, то ли новому шерифу не нужен был тигр, но так или иначе, веселье закончилось, и теперь на ярмарке торговали лишь никому не нужной хренью.

Моя мама как раз собиралась прикупить несколько кофейных чашек. По моим подсчётам, их у неё было примерно сорок пять тысяч штук, но она считала, что ей нужно ещё несколько.

Я позволила уговорить себя притащиться сюда отчасти потому, что это было легче, чем спорить, а отчасти потому, что мне просто необходимо было выбраться из дома. После того как я практически одновременно потеряла свою работу и своего бойфренда, я стала похожа на вампира. Нет, не на того клёвого вампира, который не снимает тёмные очки в помещении и носит кожаные штаны, а на того, кто живёт с родителями, проводит свободное время в слезах и просыпается посреди ночи, покрытый слоем бумажек от пирожных.

— Посмотри, ну разве не прелесть? — мама сунула мне под нос фарфоровую фигурку девочки, обнимавшей котёнка. И девочка, и котёнок выглядели так, словно часть генов им досталась от картошки.

— Милая штучка, мам.

— Будет неплохо смотреться в комнате маленькой девочки, как ты думаешь?

В последнее время мама начала не особо тонко изводить меня из-за того, что я до сих пор не обзавелась собственным потомством. Это при том, что я никогда не собиралась иметь детей. Более того, в данный момент я даже ни с кем не встречалась, но если бы у меня была пара, я всё равно не хотела рожать. Вообще. Думаю, тридцать лет — достаточный возраст, чтобы окончательно определиться с этим вопросом.

Но маму это не останавливало.

— Так ты всё же решилась удочерить беременного подростка? — спросила я.

Мама нахмурилась, но мне было всё равно. В конце концов, я не виновата, что она не может больше иметь детей. Если ей так хочется нянчиться с ребёнком, пусть возьмёт кого-нибудь из приюта.

— Нет, спасибо. Как насчёт этого? — спросила она.

«Этим» был Иисус, умирающий на кресте за наши грехи. В виде лампы.

— Для дома, которого у меня нет?

— Эй, не куксись! Всё не так плохо, — мама принялась вертеть в руках пластиковую тарелку с отпечатанным на ней американским флагом. — Ты же не виновата, что тебя уволили. Найдёшь другую работу! Прошло всего-то несколько месяцев. Я не возражаю, если ты останешься жить со мной навсегда.

— Зато я возражаю.

— Всё наладится, — мама перешла к соседнему прилавку с безделушками.

Я пожала плечами и пнула полную какого-то хлама коробку. А ведь когда-то мне нравилась ярмарка... Неужели тут всегда было так отстойно, а я лишь сейчас это заметила?

— Эй! — мама ткнула меня в бок одноруким садовым гномом. Её руки были заняты тремя кофейными кружками, гномом, памятной табличкой, фарфоровой фигуркой и чем-то похожим на картинку с индейцем, летящим на гигантском орле, с американским флагом в руках. — Хочешь поесть?

— Я всегда хочу есть.

Сощурившись от солнца, мама сунула руку в карман и достала оттуда десятидолларовую купюру.

— Съешь за меня хрустящий хворост.

— У меня есть деньги, — нахмурилась я.

Не то чтобы много, но достаточно, чтобы купить жареный хворост на ярмарке.

— Не беспокойся насчёт этого. Я угощаю, — мама протянула руку и засунула купюру мне в карман.

— Эй! — я вытащила десять долларов обратно, чтобы вернуть их.

Мне почти тридцать лет и я могу заплатить за свою еду. Я не могу накопить на своё жилье, не могу поддерживать долгосрочные отношения, не могу даже заметить, что меня собираются вышвырнуть из долгосрочных отношений, но чёрт меня подери, я всё ещё могу сама заплатить за хрустящий хворост на ярмарке.

— Ох, только не начинай! — отвернувшись, мама принялась рассматривать очередную чашку с каким-то библейским изречением на ней, удерживая в другой руке пакет с накупленной хренью.

Я сердито уставилась ей в спину. Банкнота буквально жгла мне руку, но какая-то пожилая женщина начала открыто на меня глазеть, и мне пришлось спрятать деньги в карман. Развернувшись, я направилась к лотку с жареным хворостом.

Я знала, что мама хотела, как лучше, но иногда она заставляла меня чувствовать себя такой маленькой!

Десять минут спустя я была покрыта тонким слоем сахарной пудры и держала в руках половинку хвороста. Мама уже успела куда-то скрыться, но ярмарочное поле было не таким уж и большим. Рано или поздно она меня отыщет.

Немного поблуждав среди залежей одежды и башен из коробок с распашонками и какими-то ржавыми инструментами, я оказалась в более или менее интересном месте, где продавалась старая мебель. Может быть, мне стоит поискать вещи для дома или квартиры, которых у меня пока нет? Ну, типа, чтобы мыслить позитивно и всё такое прочее...

В основном тут продавался откровенный хлам: диван отвратительной зелёной камуфляжной расцветки, розовая лампа в форме гигантского тюльпана, несколько шатких столиков. Но попадались и симпатичные вещицы. Тут был стол в стиле ар-деко, который даже если и был подделкой, всё равно мог неплохо выглядеть, если отполировать ножки и очистить стеклянную столешницу. Было мутное ручное зеркало в медной оправе с вырезанными позади инициалами. Было несколько столиков, которые казались довольно прочными. Имелось у продавца и несколько старых деревянных сундуков — не в моем вкусе, но вполне подходивших для обстановки в деревенском стиле.

Но больше всего меня привлекло напольное зеркало в полный рост.

Литая бронзовая рама была украшена искусно вырезанными на ней птицами, отдалённо напоминавшими павлинов, только более... всклокоченными, что ли. Фениксы? Каждое тщательно вырезанное перо было встопорщено, словно птицы готовились вот-вот сорваться в полет, а филигранный узор придавал им такой вид, как будто птиц объял огонь. Рама была сколота в нескольких местах, но это всё равно не портило её красоту.

Единственным, что омрачало впечатление, было чёрное стекло. Не в смысле «закрашенное краской», а просто чёрное. Неужели слой грязи может быть настолько толстым? Странно...

И всё же это было наикрутейшее зеркало с фениксами, которое, я уверена, я никогда не смогу себе позволить.

Но ведь за спрос денег не берут.

Я подошла к человеку, сидевшему за раскладным столиком. Ему было под пятьдесят, у него была длинная борода с проседью, и от него исходил лёгкий аромат бурбона, но его рубашка была приятнее на вид и лучше ухожена, чем у большинства прочих продавцов.

— Привет.

Он поднял голову и, казалось, немного испугался, увидев меня. Он что, спал с открытыми глазами?

— Эм-м-м... Просто хотела узнать, сколько стоит это зеркало? — я указала на него рукой. — Тут нет ценника.

— Так вы его видите? — серые глаза продавца широко распахнулись.

Вижу?

— Ну, я не могу в него посмотреть. Стекло нужно очистить.

Это заявление заставило мужчину разразиться хриплым булькающим смехом.

— Оно уже продано? — спросила я.

Такие штуки обычно уходят с распродажи очень быстро.

— Продано? Ха! Нет, оно ещё не продано, — смех продавца угас, но в его глазах всё ещё плясала искра безумия. — Сколько вы за него дадите?

Странный вопрос.

— У меня в сумочке всего сорок долларов... Наверное, оно стоит дороже? Извините, мне просто было любопытно.

— По рукам!

Я моргнула. Серьёзно?

Продавец ухмыльнулся, и я заметила у него во рту золотой зуб.

— Да. Вот тряпка, — он бросил мне кусок ткани и нетерпеливо подался вперёд.

Я смотрела на него несколько мгновений, пока до меня не дошло, что он хочет, чтобы я очистила стекло.

Я подошла к зеркалу. При ближайшем рассмотрении чёрное стекло не выглядело грязным, оно выглядело... чёрным. И ещё от него исходил странный звук, похожий на шёпот, словно где-то вдалеке играло радио.

Моя рука замерла над стеклом.

— Не думаю, что тряпкой можно... — я повернулась назад.

Продавец стоял в шаге от меня, злорадно ухмыляясь.

— Какого хре...

Он сильно толкнул меня, и я, пролетев СКВОЗЬ зеркало, провалилась в темноту.

* * *

Я тяжело приземлилась на нечто беспощадно металлическое, что вышибло из меня дух. Потребовалось несколько минут, чтобы я смогла восстановить дыхание, а моё тело перестало излучать боль. Я неуверенно попыталась сесть и испытала огромное облегчение, не почувствовав никаких переломов. Я была одним большим синяком, но никаких непоправимых повреждений, кажется, не было.

Чудесным образом моя сумочка всё ещё была со мной, а очки всё ещё держались у меня на носу.

Где бы я ни оказалась, но тут было темно, хоть глаз выколи. Воздух был прохладным, но застоявшимся. Похоже, я оказалась внутри какого-то контейнера или пещеры.

Я поднялась на ноги и чуть не упала, когда земля зашевелилась подо мной. В ту же секунду вокруг меня вспыхнул свет.

Я находилась внутри сокровищницы.

Внутри ГИГАНТСКОЙ сокровищницы.

Закреплённые на каменных стенах факелы освещали комнату, заставляя всё вокруг сверкать ослепительным светом. Помещение размером со школьный спортзал было полностью заполнено золотыми монетами. Золото покрывало весь пол, не оставляя ни одной свободной пяди и возвышаясь курганами выше моего роста. Тут и там были разбросаны драгоценные камни размером с кулак, а кое-где — честное слово! — стояли самые настоящие пиратские сундуки с нарисованными на них поблёкшими черепами и костями. В дальнем углу находилось нечто, с виду очень похожее на золотой трон, а к стене была прислонена стойка со всевозможными мечами, щитами и прочим средневековым оружием.

А ещё в нескольких шагах от меня стояло то самое зеркало с распродажи.

Но самое главное... тут не было дверей.

Страх в моей душе смешался с восторгом от того, что у меня наконец-то (НАКОНЕЦ-ТО!) будет приключение, о котором я мечтала с тех пор, как была маленькой девочкой. Эту искру надежды не загасила во мне ни суровая реальность, ни душевная боль, ни даже рутина взрослой жизни. Она упрямо тлела в моем сердце и сейчас наконец-то смогла вспыхнуть в полную силу.

Я почувствовала, как мои глаза наполняются слезами.

Затем эта маленькая искра столкнулась с мыслью о том, что я могу умереть в запертой сокровищнице ещё до того, как моё приключение успеет начаться, так что я минут на пять просто впала в прострацию, пуская слюни и тупо пялясь на сверкающую гору сокровищ.

В конце концов, жажда приключений одержала победу (приключение!), и я решила внимательнее осмотреть место, в котором очутилась.

Я бросила взгляд на зеркало. Наверное, для начала стоит выяснить, оказалась ли я заперта в этой ловушке навсегда... Я наклонилась, подняла сумочку, подошла к зеркалу и осторожно ткнула в него пальцем. Стекло было твёрдым.

Итак, я заперта в этом измерении и никогда больше не увижу свою семью.

(Я предположила, что нахожусь в другом измерении, а не на старой доброй Земле, потому что, если ты провалился внутрь зеркала, ты вряд ли окажешься в каком-то обычном подземном золотохранилище, верно? Тут определённо должны быть замешаны другие измерения... Боже, я просто обязана изменить всю свою жизнь!)

То есть, конечно, если я не умру от обезвоживания в этом самом хранилище примерно через три дня... Нет. НЕТ! Не думай об этом, мозг! Думай о приключениях!

— Эй, кто здесь? Эй! — услышала я голос, доносившийся из-за самой большой груды золота в правом углу.

— Я тут! — я бросилась туда, откуда раздавался голос, и увидела перед собой портрет в полный рост.

Говорящий портрет.

— А, вот ты где, — воскликнула нарисованная женщина.⁽¹⁾

Ей было примерно за пятьдесят, она была довольно плотного телосложения и одета в тёмно-синее викторианское платье с высоким воротником и серебряными украшениями.

Прищурившись, женщина смотрела на меня, постукивая маленькой палочкой по виску.

— Думаю, скоро я смогу полюбоваться на новый скелет! — заявила она.

Я смотрела на неё во все глаза. Портрет разговаривает. Магический портрет. Говорящий магический портрет.

— Ты что, оглохла? Эй! Э-э-эй! Подумать только, сто лет мне не с кем было поговорить, и вот пожалуйста, глухонемая! — женщина мелодраматично вздохнула.

— П-привет... — выдавила я из себя.

Это же магия! НАСТОЯЩАЯ МАГИЯ!

Ну ладно, зеркало, наверное, тоже было магическим, но это ещё круче. Да здравствует приключение!

— Рада с тобой познакомиться, Девочка-Которая-Скоро-Станет-Мёртвой. Меня зовут Алиса Виаториум. Надеюсь, твой дух останется здесь. Прошла целая вечность с тех пор, как у меня было с кем поговорить. Чарли последнее время не особо разговорчив, — женщина промокнула глаза кружевным платком, хотя я не видела слез.

— Чарли?

— Ты почти на него наступила, — указала она мне под ноги.

Из-под слоя золота торчал человеческий скелет, чьи кости всё ещё были прикрыты побитыми молью остатками одежды.

...да здравствует приключение?

Я осторожно обошла скелет. Алиса нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

— Так ты собираешься представиться или нет?

Ох! Скелет... немного отвлёк моё внимание.

— Извините. Меня зовут Кейси Томпсон.

— Я бы пожала тебе руку, дорогая, но на самом деле я не настоящая, — Алиса засмеялась. — Ты маглорождённая? Это объяснило бы отсутствие манер и странную одежду. У маглов женщины теперь одеваются как мужчины?

Так. Маглорождённая. Магл.

ТВОЮ МАТЬ!

— Мир Гарри Поттера...

Я подобрала с пола одну из золотых монет. Она оказалась на удивление тяжёлой, на одной стороне у неё был изображён дракон, а на другой — бородатый волшебник и надпись «Банк Гринготтс».

— Какого Гарри? — Алиса перевела взгляд на скелет. — Слышишь, Чарли, бедняжка-то, похоже, слегка не в себе.

Я почти ожидала, что скелет ответит, но он, к счастью, молчал.

— Я в хранилище Гринготтса, верно?

— Это объяснило бы груды золота, — ответила Алиса. — Просто поразительная способность к дедукции!

— Спасибо. А вы не знаете, как я сюда попала?

Ну, в смысле, кроме того, что я провалилась сквозь зеркало. Боже, просто наблюдать за движением портрета было так восхитительно! Мне хотелось пощупать его рукой.

— Так, давай-ка посмотрим... Если принять во внимание фазу Луны, магические свойства числа двадцать три и алхимический процесс, который используется при чеканке монет Гринготтса... я могу заключить... — Алиса взяла паузу для драматического эффекта.

Я подалась вперёд.

— ...что я — портрет, простоявший у стены последнюю сотню лет, а ты глупее объевшейся белены овцы, если думаешь, что я могу ответить! — Алиса громко расхохоталась. — Чудной призрак маленькой девочки в штанах... о да, ты определённо оживишь это место!

— Я не маленькая девочка! — могут ли портреты быть близорукими? Или, если уж на то пошло, могут ли они сойти с ума?

— Чувствуешь себя взрослой, да? Бьюсь об заклад, ты ещё даже в Хогвартс не поступила, — Алиса замолчала и будто прислушалась. — О, прекрасная идея, Чарли! Кейси, дорогая, тебе стоит позвать на помощь.

— Меня кто-нибудь услышит?

— Гоблины — несомненно, — улыбка Алисы определённо не была доброй.

— И я стану призраком ещё быстрее, да? Нет, спасибо. Теперь понятно, почему тот, кому принадлежит это хранилище, захотел запереть вас тут навсегда, — я помолчала. — Кстати, чьё это хранилище?

— С чего бы мне тебе отвечать? — хмыкнула Алиса.

— Ладно, тогда я с вами больше не разговариваю.

В конце концов, отсюда должен быть какой-то выход. Нельзя же просто так взять и провалиться в иное измерение только для того, чтобы сдохнуть в каком-то хранилище.

Наверное.

— О, я получу массу удовольствия, когда ты превратишься в призрака! — воскликнула Алиса.

— Я не стану призраком! — я развернулась и отошла от картины и скелета.

Здесь должен быть какой-то вход и выход. Золото же как-то сюда попало, и у владельца должен быть способ добраться до него. Но, может быть, дверь не появится, пока её не создадут при помощи магии? Или она просто не видна изнутри? Я помнила, что в книгах у гоблинов были ключи от сейфов... А вдруг они могут сюда аппарировать? Чёрт, у меня слишком много возможностей сгинуть тут навсегда...

Я обошла хранилище по периметру, касаясь рукой грубо обтёсанной стены и пытаясь нащупать контуры двери. Мне потребовалось десять минут, чтобы снова дойти до картины, но ничего похожего на дверь я не обнаружила.

Возможно, она спрятана под грудами золота? Но, обходя комнату, я ни разу не увидела пола, и не было никакого способа узнать, насколько глубоко хранилище на самом деле.

Я взяла украшенный драгоценными камнями короткий меч и принялась тыкать им в сундуки с сокровищами, мимо которых проходила. Ни у одного из них не выросли зубы или ноги.

На десятом обходе я действительно начала беспокоиться.

Я никак не могла пропустить дверь. Её просто не существовало. Не было никакого следа петель или щелей в потолке. Это было не хранилище, а проклятая гробница с сокровищами.

В отчаянии я схватила со стойки топор и попыталась открыть с его помощью один из сундуков. Я бы предпочла взломать замок, но не смогла найти ничего, похожего на отмычку.

Топор оказался намного тяжелее, чем я ожидала, и я не столько била по замку, сколько пыталась опустить топор, не отрубив себе при этом пальцы ног. Я махала им, пока мои руки не начали ныть, затем отдыхала и начинала заново, снова и снова.

Как раз в тот момент, когда я собиралась сдаться, замок упал и стукнулся о монеты. Я опустилась на пол и открыла сундук.

В нём хранились скелеты. Десятки скелетов. Их было намного больше, чем должно было поместиться в таком сундуке.

Что за хуйня?

Я направилась обратно к картине.

— Какого чёрта здесь делает сундук, полный скелетов?!

Алиса закатила глаза и обмахнулась кружевным веером, которого я раньше у неё не видела.

— Привет, мисс Кейси. Пока жива?

— Откуда здесь сундук, полный скелетов?!

Алиса подняла бровь.

— Ты что-то имеешь против скелетов?

— Ох, забудь.

Я подошла к трону и села на него. Я начала испытывать жажду. Пожалуй, стоит взять небольшой перерыв, а потом попытаться открыть ещё несколько сундуков.

Спустя ещё семь сундуков со скелетами я начала испытывать СИЛЬНУЮ жажду. И усталость. И голод. И я была уверена, что желание сходить в туалет тоже не заставит себя долго ждать.

Мои ноющие руки больше не могли держать топор. В любом случае, остальные сундуки, скорее всего, тоже были просто полны скелетов.

Затем другая идея пришла мне в голову. Я присела на корточки и начала складывать галлеоны в свою сумочку, которая, к счастью, была размером со здоровенную кошёлку, в которой пожилые дамы проносят еду в кинотеатр. Заполнив её, я принялась запихивать монеты в карманы штанов, затем сняла куртку, положила её на землю, накидала на неё золото и завязала рукава, превратив её в импровизированный баул.

Я была уверена, что приключение обойдётся недёшево. И не думаю, что будет считаться воровством, если я позаимствую немного золота у суперзлого (и, надеюсь, давно мёртвого) колдуна, коллекционирующего человеческие скелеты.

Я НЕ СОБИРАЛАСЬ умирать. Тот, кто собирается, тот не готовится. Меня в любой момент может случайно выбросить отсюда ещё куда-нибудь, даже обратно домой. Кто знает? Мне просто нужно поискать ещё. Где-то здесь должен быть выход.

Несколько часов спустя я окончательно убедилась, что выхода нет.

Я лежала на вершине золотой кучи, глядя в лицо чёрной пустоте, которая была моей собственной неизбежной гибелью. Со мной произошло то же самое, что и со всеми прочими отважными искателями приключений, столкнувшимися со своим первым кризисом: у меня начала ехать крыша.

Я была измождена. Нужно было сделать перерыв, чтобы привести свои мысли в порядок. Даже не осознавая этого, я погрузилась в сон.

Я проснулась от... сквозняка? Да, моя рука определённо чувствовала ток воздуха. Я поползла на четвереньках, внимательно глядя вниз. От края стены действительно дул лёгкий ветерок. Монеты здесь осели, образовав узкую глубокую воронку в дюжину футов глубиной.

Там внизу должен быть выход! Надо лишь найти способ докопаться...

Моя нога провалилась вниз. Я попыталась вытащить её обратно, но добилась лишь того, что и вторая нога начала тонуть в золоте. Инстинктивно я попыталась вырваться, и моё тело со страшным грохотом провалилось в воронку.

Я заметалась в панике, когда груда золота начала осыпаться вниз, заполняя образовавшуюся пустоту и сдавливая моё тело. Ребра затрещали, меня охватила боль, словно я оказалась в кулаке великана, который сжимал пальцы всё сильнее и сильнее, так что я уже не могла вздохнуть.

Я не хочу умирать!

Я уже не могла пошевелиться под навалившейся на меня тяжестью. Мои лёгкие горели.

Я не хочу умирать!

Я чувствовала, что ребра вот-вот не выдержат. Глаза застлала серая пелена.

Я увидела маму, качавшую меня на качелях. Увидела, как папа сидит со мной на диване и ест крекеры с арахисовым маслом. Увидела Пушка, гонявшегося за снежками среди сугробов. Увидела саму себя, слишком напуганную, чтобы залезть на соседские качели. Увидела, как моя лучшая школьная подруга прыгает с крыши в бассейн... Боже, она была такой безумно отважной! Я увидела школьного хулигана, подначивавшего меня, чтобы я его ударила. Я хоронила свою собаку, маршировала с оркестром под палящим солнцем, прогуливала школу, тусуясь с лучшими друзьями, заканчивала колледж...

Я возилась с бумагами на своей первой работе, глядя на серо-белые стены. Я возилась с бумагами на своей второй работе, глядя на серо-белые стены. Я возилась с бумагами на своей третьей работе, глядя на серо-белые стены. Я сидела на диване моего бывшего, пока он разбивал моё сердце.

Боже, на что я потратила свою жизнь?

Я не хочу умирать здесь!

Я НЕ УМРУ ЗДЕСЬ!

Что-то прорвалось во мне, как будто пробка выскочила из бутылки или взболтанная газировка вспенилась и выплеснулась наружу. По моим венам словно пропустили электрический ток, и в следующий момент каменный пол, на который я упала, вышиб из меня дух. Ветер взъерошил волосы и тут же стих, словно его и не было.

Хватая ртом воздух, я изумлённо заморгала. Перед моими глазами плавали цветные пятна, внутри головы стоял грохот. Спина болела, но я не чувствовала, что что-то себе сломала.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы отдышаться. Наконец, я смогла собрать достаточно сил, села и осмотрелась.

Золото разлетелось в стороны, образовав две большие кучи и похоронив под собой портрет и зеркало, но мои сумочка и куртка каким-то чудом остались со мной. И самое главное, в каменной стене теперь открылось отверстие фута в четыре диаметром, за которым был виден туннель.

Да здравствует приключение!

---

1) Здесь и далее местоимения «ты» и «вы» используются по усмотрению переводчика, в зависимости от контекста. В частности, везде, где к Кейси обращаются (или подразумевается, что могут обращаться) «мисс», используется «вы», а где её называют «девочка» или «дитя» — «ты».

Вернуться к тексту

Примечание автора: Я собираюсь использовать ту же палочку и попасть в тот же дом, которые достались мне на Pottermore. Это кажется самым честным способом выбрать палочку и дом. Кроме того, здесь и далее один галлеон равен ста долларам США или примерно семидесяти пяти британским фунтам.

 

Туннель был тесным, но достаточно широким, чтобы я могла, согнувшись в три погибели, протиснуться в него и протащить за собой сумочку и баул из куртки. Гринготтс должен был находиться в нескольких милях под Лондоном, и сейчас эта глубина действительно ощущалась.

Видимо, туннель был рассчитан на гоблинов или эльфов, и моя поясница скоро начала протестовать. Я старалась двигаться как можно быстрее, на случай встречи с гоблинами, но пока что тут не было никаких развилок. Вообще, туннель выглядел довольно грубо. Зуб даю, это не официальный путь в Гринготтс. Интересно, тот, кто его прокопал, сделал это, чтобы украсть золото? Или наоборот, он сам же его там и спрятал?

Впрочем, я-то точно краду, так что будет лучше постараться избегать встречи с гоблинами, насколько это возможно.

Перед моими глазами встали образы ужасных гоблинских пыток, и я прибавила шаг.

Что, чёрт возьми, случилось в хранилище? Только что моя тупая задница едва не была похоронена заживо, а в следующий момент золото разлетелось в стороны, словно по волшебству. Могла ли я сама это сделать? Я боялась даже надеяться на такое, потому что, если окажется, что это не так, я вряд ли смогу жить спокойно после того, как магия помаячила у меня перед носом и снова ускользнула.

Может быть, в хранилище просто сработала магическая защита от дурака? Или на Гринготтс наложены какие-то сквибозащитные заклинания?

Мой путь занял около часа, включая перерывы, во время которых я ложилась на пол, давая отдых спине. Наконец, я дошла до конца туннеля и увидела над головой круг света. После множества неуклюжих манёвров мне в конце концов удалось выбраться самой и вытащить мои сумки...

...прямо в сортир. Честное слово, это был самый настоящий деревенский сортир с покрытыми побелкой деревянными стенами. Такой же, какой я когда-то в детстве видела у бабушки Томпсон.

Едва я открыла шаткую дверь и сделала шаг вперёд, к моему горлу подкатил комок. Снаружи сортир пах как тысяча фунтов сгнившего дерьма. Смрад буквально затекал мне в глотку.

К двери была прибита деревянная табличка «Не работает. Переполнен». Что ж, спрятать потайной ход можно и таким способом тоже.

Осмотревшись, я поняла, что нахожусь на окраине трущоб. Позади сортира находилась глухая кирпичная стена, а впереди, на расстоянии примерно одного квартала, виднелось несколько полуразрушенных зданий. Лютный переулок? Гарри никогда не исследовал это место по-настоящему...

Дома выглядели заброшенными, но, к счастью, было ещё раннее утро. Солнце только взошло, и я не видела никого вокруг себя.

Одно можно сказать наверняка: мне нужно успеть вытащить свою задницу из Лютного переулка до того, как меня волшебным образом порежут на кусочки и ограбят.

Я быстро двинулась вперёд, стараясь держаться в тени и выглядеть непринуждённо. Нет-нет, вам померещилось, тут нет никакого магла с мешком золота под мышкой...

Лютный переулок оказался намного больше, чем я ожидала. Мне пришлось миновать несколько перекрёстков, от которых отходили Вертикальный и Горизонтальный переулки. Судя по виду, Вертикальный переулок был застроен офисными зданиями.

К тому времени, когда я увидела знак «Косой переулок», мой рот был сухим, как наждак, а мочевой пузырь устал объяснять, насколько он меня ненавидит. «Дырявый Котёл» должен был быть где-то здесь, и наверняка там найдётся общественный туалет... или, точнее, «уборная».⁽¹⁾ Пожалуй, мне стоит перейти на британский английский, чтобы не выделяться слишком сильно. Акцент и так выдаёт меня с головой, но кое-какие слова, подхваченные из «Доктора Кто» и повторов сериала «Сохраняя приличия»,⁽²⁾ должны будут помочь.

В Косом переулке уже появились первые ранние пташки. Колдуны и ведьмы, спешившие по своим утренним делам, не обращали на меня особого внимания. Я смотрела прямо перед собой и двигалась с уверенным видом, словно точно знала, куда иду. Когда мимо меня прошёл гоблин, я ухитрилась не впериться в него взглядом, не отпрыгнуть в сторону и не закричать в ужасе. На одно безумное мгновение мне показалось, что гоблин может буквально почуять запах украденного золота, которое я тащила с собой, но он прошёл мимо, даже не взглянув в мою сторону.

Как только я закончу свои дела в «Дырявом Котле», нужно будет достать расширяющуюся сумку, чтобы положить в неё всё своё золото и выглядеть не столь подозрительно. Пожалуй, мне не стоило собирать золото в баул из куртки.

Увидев вход в «Дырявый Котёл», я едва не зарыдала. Как можно более непринуждённо открыв дверь, я вошла внутрь, заставив колокольчик над дверью звякнуть. Бармен (или правильнее сказать «трактирщик»?) оказался древним стариком, полировавшим стаканы за довольно высокой стойкой. Я подошла поближе.

— Здравствуйте, сэр. Могу я воспользоваться вашей уборной?

— Конечно. Вторая дверь направо, — он показал в сторону коридора.

— Спасибо. Обещаю, что куплю тыквенный сок, как только вернусь обратно. Для выпивки, пожалуй, слишком рано, — я нервно хихикнула.

Бармен бросил на меня странный взгляд. Чёрт бы побрал мою нервную болтливость.

Пока он не передумал, я развернулась и направилась в туалет. Слава богу, там всё было знакомо, и мне не потребовалось разбираться с тремя волшебными ракушками вместо бумаги. Облегчившись, (никогда больше не буду считать, что туалеты существуют везде просто по умолчанию), я подошла к раковине... и замерла.

Из зеркала на меня смотрела маленькая девочка.

Точнее, это была я, выглядевшая как маленькая девочка.

Мне было где-то между десятью и двенадцатью, у меня была та же причёска и одежда, что и у взрослой. Не было той ужасной пушистой чёлки, которую я носила в детстве, но это совершенно точно была я.

Я, чёрт побери, ребёнок.

Мой мозг отключился, и всё, что я могла сделать, это просто пялиться в зеркало.

Не знаю, как долго это продолжалось. Секунды? Минуты?

Зеркало подмигнуло.

Я отскочила назад.

— Малыш, ты выглядишь плохо, но не НАСТОЛЬКО плохо, — моё отражение закатило глаза. — Причешись моющей расчёской Простоблеск, и будешь выглядеть намного лучше. В шкафу позади тебя есть одна.

Я отрешённо открыла шкаф, взяла оттуда белую расчёску и провела ею по волосам. Когда я закончила, волосы выглядели так, будто я только что их помыла. Я осторожно положила расчёску обратно и села на сиденье унитаза.

Итак, это не сон и не короткое приключение. Я не смогу вернуться назад, потому что перестала быть сама собой. Возможно, там, на ярмарке, я умерла, и зеркало отправило мою душу сюда. Или моё старое тело лежит в коме. Или я в буквальном смысле омолодилась. Но что бы ни случилось, это было моё полное перерождение.

Дороги назад нет.

Я была десяти— или одиннадцатилетним ребёнком без родителей и без дома, и лишь мешок украденных денег отделял меня от голодной смерти.

У меня появилось внезапное желание повалиться на пол туалета и заплакать.

— Эй, взбодрись. Всё не настолько плохо, правда? — моё отражение похлопало по зеркальному стеклу изнутри неловким утешительным жестом.

Я должна собраться. В конце концов, я в мире МАГИИ! Это же то самое приключение, о котором я всегда мечтала! Никаких больше офисных кубиклов, никаких студенческих кредитов (попробуй, отыщи меня тут, «Салли Мэй»),⁽³⁾ а мой бывший теперь настолько далеко от меня, насколько это вообще возможно.

Да и в конце концов, мир магии полон возможностей! Ты не знаешь наверняка, что не сможешь вернуться... И помнишь, как ты глумилась над героиней фильма, которая так рвалась покинуть удивительную волшебную страну и вернуться домой? Не будь как Элли, тосковавшая по своей вонючей ферме в Канзасе! Не будь тем супергероем, который хотел променять потрясающие сверхспособности на «обычную жизнь»!

А ещё не обращайся к себе во втором лице. Это немного ненормально.

Я встряхнулась. Всему своё время. Я просто должна сосредоточиться на том, что нужно сделать прямо сейчас: сначала выпить тыквенного сока, а затем найти расширяющуюся сумку для хранения денег. Может быть, две сумки. Затем побродить вокруг, рассматривая все эти клёвые хреновины. А потом... мороженое?

Через некоторое время я сумела унять всех своих тараканов в голове и вышла из туалета. Когда я положила галлеон на стойку, бармен поднял глаза.

— Один тыквенный сок, пожалуйста.

Бармен поднял брови, протянул мне сдачу и ярко-оранжевую бутылку с крышкой в форме маленькой тыквы.

— Где твои родители, детка? — спросил он.

— Мама отправилась по магазинам, — я использовала открывалку на боковине стойки. — Мы должны встретиться позднее.

Думаю, это первый шаг к моему новому амплуа патологического лжеца.

— Постарайся не попасть в неприятности, — бармен взмахнул палочкой над тарелкой, и я увидела, как на ней исчезают пятна.

Я отхлебнула из бутылки. Хм. На вкус тыквенный сок был как жидкая приправа для тыквенных пирогов. То есть мерзким и не имеющим права на существование.

Я сделала ещё несколько глотков, опустошив бутылку. Бр-р-р, пирог не должен быть жидким... Но, по крайней мере, я утолила жажду.

* * *

Выйдя из бара, я двинулась в направлении, противоположном тому, откуда пришла. Где-то здесь должен быть магазин с расширяющимися сумками. Может, стоит поискать магазин дамских сумочек?

Я остановилась перед аптекой и принялась разглядывать витрину. Горшки с маленькими глазными яблоками, которые всё ещё моргали и следили за моими движениями, были выставлены там подле банок с жуками и ярко окрашенной слизью. Одна из банок была неоново-жёлтой и светилась, в другой лежало что-то типа маринованных птичьих лапок.

Следующим магазином оказался «Клёвый Квиддич», в его витрине был выставлен «Нимбус-2001».⁽⁴⁾ У метлы имелись бронзовые подставки для ног, и она рекламировалась как «метла с лучшими в мире амортизирующими чарами». Видимо, полёты на мётлах доставляли некоторые неудобства интимным частям тела.

Мне всегда казалось, что описание квиддича — одна из самых скучных частей в книгах, быть может от того, что я сама немного боялась высоты. Носиться в вышине, не имея между собой и смертельно опасным падением ничего, кроме тонкой палки — это не то, что я назвала бы увлекательным времяпровождением. Но я, пожалуй, не отказалась бы посмотреть парочку матчей.

Подле квиддичного магазина находилась главная редакция «Ежедневного Пророка», перед которой был установлен ящик с газетами. Через окно я могла видеть несколько ведьм и волшебников, печатавших на дряхлых пишущих машинках. Под потолком комнаты носились бумажные самолётики.

Я принялась рассматривать заголовки. «Холлихедские Гарпии» только что выиграли полуфинал — что ж, я рада за них. Сообщалось о распродаже самочистящих губок для посуды. На следующей неделе группа под названием «О4аровашки» должна была дать концерт в Лондоне. Какая-то женщина влипла в неприятности с законом из-за попытки скрестить пегасов и единорогов. Ну, насколько я понимаю, у неё были благие намерения.

Потом я обратила внимание на дату.

Первое июля 1991 года.

Н-да. Не знаю, почему я решила, что попала в тот же день, из которого ушла. Провалившись сквозь измерения и помолодев на двадцать лет, почему бы не совершить заодно и небольшое путешествие во времени?

Но почему именно магический мир девяностых? Почему не безоблачные времена министра Грейнджер, без пожирателей смерти и с расширенными правами для волшебных народов? Нет, меня непременно должно было занести туда, где ещё не появился интернет, но где уже есть пожиратели смерти. И у меня в голове хранится информация, которая может спасти множество жизней.

Я отошла от ящика с газетами и направилась дальше, снедаемая неуверенностью и сомнениями.

Сумка. Мне нужно было найти сумку.

Я миновала зоомагазин, лавку мадам Малкин и кафе, прежде чем наткнулась на что-то подходящее: «Бриллиантовый Бутик Боудики: сумки, аксессуары для волос и многое другое». Полосатый бело-розовый тент над витриной и окрашенная в жемчужно-белый цвет дверь немного напоминали о «Victoria's Secret». Ну, не вижу причин, почему бы моей расширяемой сумочке не быть стильной.

Когда я вошла, колокольчик над дверью не зазвенел, а проиграл отрывок мелодии для флейты.

Внутри магазин пах лавандой и был намного больше, чем казался снаружи. По крайней мере, сотня разных сумок занимала правый угол, остальная часть магазина была занята яркими цветными шарфами и украшенными драгоценностями аксессуарами для волос. Я подошла ближе и принялась разглядывать полки.

Похоже, все сумочки тут были ручной работы. Одна из них была ярко-красной и тёплой на ощупь, другая — пушистой и с застёжкой в виде зубов, зловеще клацнувших, когда я поднесла к ним руку. Ещё одна была зелёного цвета и покрыта переливавшимися чешуйками.

— Здравствуйте, мисс, — внутрь вошла женщина лет двадцати с коробкой в руках. Её каштановые волосы были подняты в неопрятный пучок. — Могу я вам чем-то помочь?

Она с любопытством взглянула на мою связанную в баул куртку, но выглядела слишком по-английски, чтобы спросить, что это за хрень у меня в руках.

— Да, я присматриваю себе новую сумочку и кошелёк для монет. У вас есть что-нибудь с расширяющими чарами?

Женщина нахмурилась.

— Зачарованные вещи довольно дорогие. Вы уверены, что вас не заинтересует что-нибудь из нашей коллекции «Маленькая ведьмочка»?

Она указала на ряд блестящих розовых сумочек, одна из которых сверкала радугой, другая была покрыта разноцветными бабочками, открывавшими и закрывавшими свои крылья.

— Спасибо, но нет. Я копила целый год, и мама сказала, что если мне не хватит денег, я смогу вернуться к ней, и она даст мне недостающее.

Кстати, та сумочка с радугой выглядела просто потрясно.

— О, прелестно, — женщина улыбнулась. — У нас есть сумки самых разных размеров. Цена зависит от внутреннего пространства.

— Какие из них самые большие?

Я хотела убедиться, что мне хватит места, чтобы сложить все свои деньги. Прямо сейчас я просто ходячее ограбление, так и ждущее, чтобы произойти. О, и кстати...

— Есть что-то с чарами против воровства?

Женщина снова заколебалась.

— Дорогая, я не знаю, сможете ли вы... — она замолчала, но можно было догадаться, что не произнесённые слова были «позволить себе», но всё же указала на ряд сумок наверху. — Это наша Статусная Коллекция. Она отличается максимальными одобренными Министерством расширяющими чарами и несколькими заклинаниями, которые позволят мне настроить сумку так, чтобы только вы могли её открыть. Также к каждой покупке полагается бесплатный аксессуар для волос.

Я осмотрела каждую сумочку. Одна была в белую и розовую полоску с белым пушистым котёнком, вышитым спереди. Думаю, Амбридж такую обязательно купит или уже купила. Ещё одна была покрыта зелёными чешуйками и напомнила мне о Рите Скитер из фильма. Были тут и более нормальные на вид чёрные и коричневые кожаные сумки. Одна из них — из коричневой кожи с серебряной вышивкой — выглядела вполне приемлемо.

— Сколько за неё?

— Три галлеона.

Ха, ну столько-то в моем кармане найдётся.

— А теперь, если вы желаете посмотреть что-то более доступное...

— Я возьму, — я полезла в карман и протянула женщине три галлеона. — И ещё я хотела бы приобрести три подходящих по цвету кожаных кошелька для монет. Они тоже расширяемые, верно?

Женщина моргнула.

— Да, это добавит к цене ещё два галлеона. Вы...

Я сунула ей в руку ещё две монеты.

Ну я, блядь, и конспиратор. Не думаю, что смогу вернуться сюда ещё раз.

— О, и вы ещё можете выбрать три аксессуара, — сказала женщина, продолжив удивлённо рассматривать деньги.

Я пожала плечами, выбрала три заколки для волос и положила их на стойку.

— Спасибо, мисс, — продавщица положила сумочки и кошельки в корзину для покупок и обернула аксессуары розовой папиросной бумагой. — Кто ваши родители? Вы только что переехали?

Действительно, кто мои новые фальшивые родители? Мои настоящие — официантка и ландшафтный дизайнер в гольф-клубе, но никто не поверит, что им потребовалось переехать в другую страну ради работы.

— Они компьютерные программисты, — выпалила я.

Действительно, программисты хорошо зарабатывают и могут иметь причины для переезда. Кроме того, волшебники ничего не знают о компьютерах... как, впрочем, и большинство маглов из 1991 года.

— «Компьютерные?»

— Они маглы.

— А-а-а, — женщина улыбнулась и протянула мне сумку, прекратив дальнейшие расспросы, словно её любопытство просто выключилось. — Как только мы их настроим, вы сможете отправиться дальше, мисс.

Ага, программисты — хороший выбор.

Продавщица взмахнула палочкой и попросила положить мою ладонь на сумочку. Я почувствовала покалывание в руке. То же самое повторилось и с кошельками.

— Вот и всё! Когда вам что-то понадобится, просто засуньте руку внутрь, подумав об этой вещи, и она обязательно окажется сверху. Сумка и кошельки теперь будут открываться только для вас. Их нельзя ни сжечь, ни заморозить, ни разрезать обычными инструментами или заклинаниями. Не позволяйте никому из ваших друзей открывать сумочку, иначе их ждёт неприятный сюрприз! И, пожалуйста, не кладите в неё ничего скоропортящегося, включая домашних животных. Если вы проигнорируете это предупреждение, «Боудика» не будет нести ответственности за любой ущерб, причинённый вашим питомцам...

Продавщица перевела дыхание.

— Хорошего вам дня! Приходите ещё.

Интересно, что случится, если я положу в сумку еду?

Выйдя из бутика, я направилась к кафе, которое заприметила ранее. Тут про туалет даже не пришлось спрашивать, он был очень чётко обозначен. Зайдя в кабинку, я принялась медленно и осторожно перекладывать деньги сначала из баула, а затем и из моей старой сумочки. Все монеты легко вошли в один кошелёк. Видимо, купив сразу три, я немного перегнула палку.

Я положила свою старую сумочку в новую и опустошила карманы, оставив лишь сикли и кнаты. Если я буду продолжать платить за всё в галлеонах, люди начнут обращать на меня внимание.

Было ещё довольно рано. Я хотела посмотреть на всё сразу и жалела, что у меня всего два глаза. Мне не терпелось побродить вокруг, погладить низла, зайти в книжный («История Хогвартса»!), купить несколько волшебных сладостей и просто пощупать всё, что встретится на пути.

Ну хорошо, не всё. Я посмотрю, прежде чем тянуть руку. Внимательно посмотрю.

Но сперва стоит немного подкрепиться.

Выбор в кафе оказался довольно ограниченным, в нём подавались обычные сэндвичи с ветчиной, тунцом и так далее. В меню не было мяса гиппогрифа или фестрала. Не то чтобы мне хотелось начать своё чудесное путешествие с поедания величественных волшебных созданий, но я бы не отказалась попробовать на вкус мясо не обладающего разумом волшебного животного. Интересно, мясо фестралов так и остаётся невидимым?

Ну ладно. Сэндвич с ветчиной — тоже неплохо.

А теперь мороженое!

Кафе Флориана Фортескью выглядело посвежее, чем окружающие его древние здания. Оно было окрашено в ярко-зелёные и белые полосы, над главным входом в воздухе вращался гигантский рожок мороженого. Через большие эркеры были видны уютные столики и стулья, стоявшие на полу в чёрно-белую клетку.

Внутри витал запах горячей помадки, плавящегося зефира и арахисового масла. Посетителей пока не было, часы в форме мороженого в вафельном стаканчике показывали лишь половину одиннадцатого. Видимо, для большинства было ещё слишком рано, чтобы думать о мороженом.

Меню оказалось, мягко говоря, интригующим: клубничное арахисовое масло, эрл грей и лаванда, топлёные сливки, кровяной пудинг (для вампиров?), шоколад, ваниль, клубника, мармелад, бузина, сардельки с пюре (охуеть!), сливы-цеппелины, зелёный чай, шоколадная стружка, банан, черника, мята, сливочное пиво, устричное мороженое (о Господи!), фисташки, вишня и «вкус дня».

Из двери за стойкой появился пожилой человек в переднике. У него были пышные седые волосы и фантастические завитые штопором усы, при виде которых хипстеры будущего заплакали бы от зависти.

— Добро пожаловать! Извините, мы только что открылись. Чего желаете?

Ну уж точно не устричное мороженое. Я же не демоническое порождение тьмы.

— Как насчёт порции клубничного с арахисовым маслом?

Мистер Фортескью подал мне немаленькую порцию мороженого в бело-зелёной полосатой вазочке. Я протянула деньги (на этот раз небольшого номинала) и уселась за стойкой.

Мой язык словно оказался в раю. Мороженое было нежным и сладким, но не приторным, и сохраняло идеальную температуру. Я не спеша смаковала его вкус, и оно даже не начало таять.

Я ела мороженое и рассматривала людей за окном. Большинство было одето в мантии, но попадались также и викторианские наряды. Изредка мелькала магловская одежда. Время от времени кто-нибудь то появлялся из ниоткуда, то исчезал без следа. Аппарация не выглядела как полет с чёрным чернильным следом, как её показали в фильмах. Нет, вы просто моргнули, услышали хлопок, и раз! — тут уже есть кто-то, кого не было мгновение назад. Интересно, как у волшебников получается избегать столкновений с теми, кто уже находится в том же месте? Надеюсь, заклинание просто отталкивает их в стороны, а не создаёт ужасную смесь из двух людей.

Услышав хлопанье крыльев, я посмотрела налево. Белая почтовая сова влетела в открытое окно и приземлилась на стойку. К её лапе был привязан маленький кожаный мешочек, в когтях она сжимала письмо.

— Привет. Сегодня только почта? — Мистер Фортескью протянул кнат, но сова отскочила от него, перелетела через стойку, приземлившись передо мной, бросила письмо и протянула лапу. Я поспешно вытащила из кармана монету (не обратив внимания, какую именно), сунула её в мешочек, и сова улетела.

Письмо было адресовано «Кейси Томпсон, Косой переулок, Лондон, Англия». Трясущимися руками я вскрыла конверт.

«Дорогая мисс Томпсон!

Мы рады сообщить Вам, что Вам предоставлено место в Школе чародейства и волшебства «Хогвартс»...

На этот раз я действительно заплакала.

Флориан Фортескью подошёл ко мне.

— Мисс, с вами всё в порядке?

— Я не думала, что... не смела надеяться... — мой голос дрогнул.

Он тепло улыбнулся.

— Я тоже боялся, что я сквиб, пока не получил своё письмо. Некоторые дети просто не проявляют сильные способности, пока они слишком юны. Поздравляю!

Я пойду в Хогвартс.

Я буду изучать магию.

У МЕНЯ ЕСТЬ МАГИЯ.

Просто не могу в это поверить. Магия. НАСТОЯЩАЯ магия.

Чтобы прийти в себя, потребовалось несколько больше времени, чем я хотела бы признать. Я ужасно выгляжу, когда плачу — нос шмыгает, сопли и слезы текут рекой. Но в конце концов, мне всё же удалось собраться с мыслями.

— Извините, я была слегка потрясена, — я промокнула глаза бумажной салфеткой.

Мистер Фортескью снова улыбнулся и вернулся к работе.

Я уставилась на письмо, почти ожидая, что оно растает в моих руках, или что я вот-вот проснусь после самого реалистичного сна в моей жизни. Неужели мне настолько повезло? Теперь у меня появилось место, где я смогу жить, судьба бездомного мне отныне не грозит (кроме как летом). Всё, что нужно — успеть ответить на письмо до указанной в нём даты, чтобы моё имя было внесено в книгу приёма Хогвартса.

Чёрт, оно, вероятно, уже появилось там в ночь перед тем, как Макгонагалл разослала письма. А поскольку в адресе был указан Косой переулок, профессор, должно быть, решила, что я полукровка и не стала утруждать себя встречей с моими родителями, так что мне не потребуется придумывать объяснение для их отсутствия.

Мне нужно будет купить школьные принадлежности. И книги! Мне уже не терпелось открыть учебники. Я собиралась прочесть их все от корки до корки, прежде чем пойду в школу. У меня будет много времени на чтение. О, и я обязательно куплю себе дополнительную литературу!

Чёрт, сейчас же только первое июля. Где я собираюсь жить до первого сентября, когда начнутся занятия? У меня есть деньги, чтобы снять комнату, но никто не сдаст её одиннадцатилетнему ребёнку, и попытаться провернуть подобное — хороший способ быть замеченной аврорами или волшебной службой опеки. Тут же есть волшебная служба опеки? Не удивлюсь, если нет, но в любом случае, я не могу снять комнату ни в магловском, ни в волшебном мире.

Может, спрятаться в хранилище со скелетами? Я могу взять туда все свои школьные принадлежности, запастись едой и купить волшебную палатку. Из «Кубка Огня» следовало, что они похожи на маленькие дома и в них есть санузел, но если его там нет, мне придётся найти источник воды и несколько вёдер.

Пожалуйста, пожалуйста, ПОЖАЛУЙСТА, пусть там будет санузел.

Я смогу питаться магловскими консервами. Исключение из закона Гэмпа гласит, что волшебники не могут трансфигурировать пищу или создавать её из ничего, поэтому не существует никаких портативных волшебных устройств для создания еды. Но есть множество консервов, которые не требуется готовить, и, надеюсь, мне удастся купить целую тележку без того, чтобы кто-нибудь натравил на меня магловскую полицию.

Но для этого придётся обменять немного волшебных денег на британские фунты, а это значит, что я должна буду встретиться с гоблинами. Если владелец хранилища мёртв, то это ведь не воровство, верно? Это просто находка. Тем более, что это может быть вообще не официальное хранилище. Так что всё будет хорошо.

Вероятно.

Кроме того, мне нужно будет купить магловскую одежду. Я не могу носить одно и то же белье постоянно. То есть, конечно, могу, но очень не хочу.

Риск быть замученной до смерти гоблинами против риска ежедневно носить один и тот же комплект белья... Что и говорить, моя жизнь становится по-настоящему странной.

Я встала и, уходя, помахала на прощание мистеру Фортескью.

Он хороший мужик. Надеюсь, я смогу уберечь его от неизбежной гибели.

Никакого давления.

* * *

Очевидно, прежде всего мне следовало зайти к Олливандеру... Ну ладно, может быть, не вполне очевидно. Логичнее было бы сначала добыть еду и воду, но блин, волшебная палочка — это круто, и я собиралась заполучить её в первую очередь!

В это время дня Косой переулок был намного более оживлённым. Ведьмы и колдуны всех возрастов суетились вокруг со своими покупками. Некоторые упаковки плыли в воздухе рядом с владельцами, подле некоторых хорошо одетых ведьм и волшебников семенили нагруженные пакетами домовые эльфы. Я увидела гоблина, который смотрел на карманные часы и что-то бормотал себе под нос. У одной женщины был младенец, который сидел верхом на нескольких плавающих в воздухе шляпных коробках. Это выглядело довольно опасно, но, может быть, дети волшебников при падении отскакивают от земли, как мячики?

Через некоторое время я обнаружила запущенный тесный магазинчик с надписью золотыми буквами: «Семейство Олливандер — производители волшебных палочек с 382 года до нашей эры». На витрине лежала одинокая палочка на выцветшей фиолетовой подушке, стекло было очень пыльным, и на самом деле, всё место выглядело довольно убого. Но ведь волшебникам так легко убираться... Должно быть, Олливандер действительно увлечён своей работой. Или, может быть, он просто неряха.

Я вошла.

Магазин и правда оказался довольно тесным. В углу находился деревянный прилавок и стоял один-единственный стул. Тысячи узких деревянных ящичков громоздились вдоль стен до самого потолка. Всё вокруг было покрыто пылью. Выцветший красный занавес закрывал вид на заднюю часть помещения.

Не увидев продавца, я подошла к прилавку, на котором лежал потускневший серебряный колокольчик. Пожав плечами, я взяла его и позвонила.

Из-за занавеса раздался грохот и приглушенные проклятия.

Через несколько мгновений мистер Олливандер, измождённый и с безумными глазами, ввалился в лавку. Из его волос торчали кусочки красных перьев, а лицо было покрыто царапинами.

Я осторожно отступила от прилавка, когда Олливандер навис надо мной. Он выглядел довольно расстроенным.

— Ты когда-нибудь пробовала искупать феникса?!

— Н-н-нет...

— Значит, ты не можешь себе представить, насколько это сложно? Сколько усилий надо приложить, чтобы заставить этого расфуфыренного павлина окунуться в ванну с тёплой водой?! И даже несмотря на то, что тебе приходится проделывать эту процедуру раз в неделю ещё с тех пор, как ты был маленьким мальчиком, ты так и не научился делать это ни вот настолечко лучше? Что, несмотря на то, что твоя семья веками пыталась заставить покрытое грязью существо принять ванну, оно превращается в исчадие ада всякий раз, когда капля воды осмеливается коснуться его пыльных перьев?

— Нет...

— Господи, ну почему мне не достался феникс, как у Дамблдора?! Настоящий феникс! Величественный! Невозмутимый! Выводящий трели, словно небесный хор! Но разве ТАКАЯ птица даст перья для палочек? Нет, только два! ДВА! И мне приходится иметь дело с существом с телом феникса и душой свиньи!

— Извините...

— И вот как только я окунул птицу в воду, какой-то ребёнок осмелился позвонить в мой колокольчик! Я думал, что я в безопасности, потому что письма отправили лишь сегодня утром, но НЕ-Е-Е-ЕТ... Когда ты получила своё письмо? Когда?!

— Десять минут назад...

— ДЕСЯТЬ МИНУТ! — Олливандера, казалось, вот-вот хватит удар.

— Я могу зайти попозже...

— СЯДЬ! — он указал на стул в углу.

— ...или я могу сесть на эту маленькую табуретку, сидеть на ней тихо и не двигаться, пока вы не закончите, — я подошла к табурету и плюхнулась на него.

Из задней части лавки раздался грохот, Олливандер бросил на меня ещё один безумный взгляд и убежал за занавес, откуда послышался человеческий боевой клич и звук, который можно было бы описать как крик сердитой утки, смешанный со звуком падающего с лестницы рояля.

Мне пришлось ждать что-то около часа. Несколько раз я порывалась встать и уйти, но каждый раз думала, что Олливандер скоро закончит. Сердитые проклятия и редкие музыкальные трели достигали пика и затихали лишь для того, чтобы снова медленно усилиться. Это было похоже на симфонию боли. Наконец, Олливандер вышел из-за занавеса, весь покрытый смазанными чем-то жирным царапинами. Видимо, феникс не настолько сожалел о содеянном, чтобы излечить раны своими слезами, так что Олливандеру пришлось позаботиться о себе самому.

Я вскочила на ноги.

— Ты всё-таки дождалась? — Олливандер пожал плечами. Он выглядел измученным. — Волшебная палочка стоит восемь галлеонов.⁽⁵⁾

Я вручила ему деньги.

— Так, посмотрим... — он подбросил портновскую ленту в воздух, и та начала меня измерять. — Первокурсница?

— Да, я получила письмо из Хогвартса сегодня утром.

Лента шлёпнула меня по руке, чтобы я подняла её.

— Из Хогвартса? Не Ильверморни? Это довольно необычно.

— Мои родители переехали в Англию в прошлом году, — с каждым разом мне всё легче становилось врать... чёрт, похоже, меня ждёт Слизерин.

— Ты колдуешь правой рукой?

— Да.

Лента соскользнула на пол, как змея, подползла к Олливандеру и намоталась ему на руку.

— Хм. В любом случае, тебе будет разумнее купить палочку тут. Палочки Йонкера годятся только на растопку.

— Чьи?

Проигнорировав вопрос, Олливандер сунул в мою руку палочку.

— Ель и сердечная жила дракона. Взмахни ей!

Я осторожно взмахнула палочкой, и воздушный кулак с громким «бум!» пнул меня под зад.

— Определённо не она, — Олливандер вырвал палочку из моей руки. — Хм, пойдём другим путём. Да...

В моих ушах всё ещё стоял звон.

— Вот. Смоковница и волос единорога.

Я взмахнула палочкой, и передо мной в воздухе повисла радуга.

— Н-да, любопытно...

Олливандер сунул мне следующую палочку, но тут же вырвал её, прежде чем я успела ею взмахнуть. Затем последовала череда волшебных палочек, которые я держала лишь мгновение, прежде чем он выхватывал их из моей руки.

— Ага, попробуй эту! Бук с сердечной жилой дракона!

Взмах палочки вызвал единственную жёлтую искру, но я всё ещё не чувствовала особой связи с ней.

— Нет! Дай сюда... — Олливандер схватил палочку и направился к стремянке. Забравшись наверх, он вытащил со стеллажа три коробки, спрыгнул с лестницы (он оказался на удивление проворным для своего возраста) и протянул мне светло-коричневую палочку.

— Бук и волос единорога, подходит для тех, кто умён не по годам.

Это было слишком близко к правде.

Я взмахнула палочкой. Ощущение было... иным, но не таким волшебным, как это описывалось в книгах.

Олливандер прищурился.

— Нет, но близко... очень близко... — он протянул мне следующую палочку.

Я помахала ей, и также почувствовала себя... неплохо.

— Ах, ты сведёшь меня с ума, девочка! Вот! Клён с сердечной жилой дракона!

То же чувство.

— Пушистая липа и волос единорога, десять с половиной дюймов!

Аналогично.

— Ива и сердечная жила дракона, немного хлёсткая!

Окей, я начинаю немного волноваться.

Олливандер запустил пальцы в свою шевелюру.

— Хм... Может быть?.. Она немного молода для неё, но всё ведёт к этому...

Он оставил в покое свои волосы и бросил на меня проницательный взгляд. У меня возникла ужасная мысль, что он может знать легиллименцию, и я поспешно отвела глаза.

Олливандер отвернулся, подошёл к дальнему стеллажу и вытащил ящик с самого дна кучи, словно пытаясь сделать очень плохой ход в дженге. Башня из коробок даже не дрогнула. Я бы не удивилась, если бы оказалось, что коробки магически склеены друг с другом.

— Ольха, одиннадцать дюймов, перо феникса, — Олливандер вручил мне коробку и отступил далеко назад и в сторону, наблюдая за мной с явным беспокойством.

Я взмахнула палочкой и во мне что-то... сошлось. Тепло распространялось от пальцев руки до самых ступней. Магазин осветился мягким белым светом.

— Интересный выбор для столь юного возраста, — Олливандер казался весьма удивлённым. — Ольха, как правило, подходит только для самых продвинутых взрослых ведьм и волшебников. Лучший выбор для невербальной магии. А в сочетании с пером феникса... Ну, поначалу вам будет нелегко, но я уверен, что в конце концов всё получится...

Он отвернулся и пробормотал: «...наверное».

Наверное?

Внезапно раздался свист, и из задней комнаты вылетела самая красивая птица, которую я когда-либо видела. Её перья были подобны живому огню, но казались мягче шелка. Птица испустила музыкальную трель, похожую на звук арфы, и села на один из стеллажей с палочками.

Олливандер поднял голову и свирепо посмотрел на феникса.

— Свин, даже не думай...

Феникс бросил на него полный презрения взгляд, затем плюхнулся на спину и принялся кататься в пыли, как собака в дворовой грязи.

— НЕМЕДЛЕННО ПРЕКРАТИ И СПУСКАЙСЯ! СЕЙЧАС ЖЕ!

Феникс перевернулся, медленно распустил покрытые пылью и паутиной крылья и резко взмахнул ими.

Облако пыли накрыло весь магазин.

— НУ ХВАТИТ! ОТНЫНЕ Я ЗАПРЕЩАЮ ТЕБЕ ЗДЕСЬ ПОЯВЛЯТЬСЯ, ТЫ, ЛЕТАЮЩИЙ ПИПИДАСТР!

Кажется, мне пора уйти.

* * *

Я отправила ответ в Хогвартс от имени своих несуществующих родителей, не указав обратного адреса. Надеюсь, это прокатит...

По сравнению с лавкой Олливандера, аптека показалась мне глотком свежего воздуха. Я купила стандартный набор зельевара для первого курса, и перед тем, как уйти, успела вспомнить про каталог для заказа по почте. Прямо сейчас для меня все ингредиенты выглядели, словно месиво из шинкованных жуков и слизи, так что не было смысла покупать что-то ещё, пока я не узнаю, что для чего нужно.

Затем я приобрела стандартные принадлежности для астрономии. Честно говоря, если бы я захотела купить что-то ещё для этого предмета, это были бы магловские книги. Когда дело доходит до космоса, маглы кажутся намного более продвинутыми. Не сомневаюсь, что мне потребуется приобрести какие-то специфические знания о магическом значении фаз луны или о чём-то подобном, но были ли волшебники на самой Луне? Или в открытом космосе?

Возможно, мне следовало быть менее предвзятой, но я не могла отделаться от чувства, что большую часть домашних заданий по астрономии Золотое трио могло выполнить просто при помощи хороших магловских таблиц. А через десять лет для этого им потребовался бы всего лишь короткий поиск в интернете.

Лавка мадам Малкин открыла мне глаза на проблему нижнего белья. Мне определённо нужно было нанести визит в магловский универмаг. Думаю, что мне потребуется что-то, что можно будет надеть под мантию. Можно ли ходить в школе в футболке и джинсах? Надеюсь, что да.

Там же я купила и комплект зимней одежды, у которого имелась приятная особенность: после распределения он автоматически должен был перекраситься в цвета моего дома.⁽⁶⁾

В писчебумажном магазине я приобрела пергамент и стандартный набор перьев и чернил. Вероятно, домашние задания придётся писать пером, но я хотела купить также нормальные шариковые ручки и магловские тетради. Перья, конечно, смотрятся красиво, но с ними будет сплошной геморрой.

Я также прихватила не требующие батареек маленькие настольные часы и календарь.

Хоть я и не собиралась заводить домашнее животное, но всё равно не смогла пройти мимо зоомагазина, в котором продавалось столько маленьких очаровательных пушистых комочков. Там было даже несколько крошечных совят, они ещё не продавались, но на них можно было полюбоваться через стеклянную загородку, за которой они копошились. Они были похожи на ходячие ватные шарики с мордочками. ТАК мило!

После того как я перегладила всё, что позволяло себя гладить (и кое-кого из тех, кто не особенно хотел быть поглаженным... вы ПОЗВОЛИТЕ себя полюбить, мои очаровательные синекрылые кролики), я вышла на улицу.

Школьные сундуки и товары для кемпинга продавались в одном месте.

Фасад магазина был выкрашен в глубокий зелёный цвет, внутри он оказался украшен головами неизвестных мне животных, у большинства из которых имелись рога. Там был фиолетовый кабан с клыками размером с колпак от автомобильного колеса, медведь с мордой, похожей на человеческое лицо, и рогатый кролик. В одном углу стоял огромный резервуар с синими и жёлтыми электрическими угрями, которые время от времени сталкивались друг с другом, обмениваясь искрами.

Это место было похоже на волшебный аналог Cabela's.⁽⁷⁾

Магазин был довольно просторным, и мне потребовалось некоторое время на то, чтобы отыскать в нём школьные сундуки. Все они были одного стандартного размера и отличались лишь цветами разных домов. К счастью, у них имелись колёсики.

Я выбрала сундук, на котором был только герб Хогвартса, и, катя его за собой, отправилась на поиски палаток.

Сделав слишком резкий поворот, я врезалась в журнальную стойку, но успела подхватить её рукой, прежде чем она упала. Стойка была полна номеров «Магической Мужественности», на обложке очаровательный мужчина с волнистыми светлыми волосами, одетый во фланелевый костюм, держал в руках трёхголовую рыбу. Я чуть было не прошла мимо, но мой глаз зацепился за заголовок: «Гилдерой Локхарт выловил легендарного монстра озера Тота! Читайте советы знаменитого искателя приключений!»

Я вытаращила глаза. Да, фланелевый костюм лавандового цвета должен был дать мне подсказку.

Теперь я уверилась, что попала не в киновселенную Гарри Поттера. Гилдерой Локхарт действительно был довольно красив, но похож не на Кеннета Брану, а скорее на Лиама Хемсворта. Понятно, почему так много девушек в Хогвартсе в него втрескались, и жаль, что он оказался таким неисправимым засранцем.

Локхарт на обложке подмигнул.

Мне потребовалось ещё пять минут, прежде чем я обнаружила место, где были выставлены палатки. Большинство из них выглядело довольно экстравагантно. Одна была похожа на каменный замок, другая — на бревенчатую хижину, третья — на шатёр арабского шейха (через фальшивые окна даже можно было разглядеть девушек в гареме). Ещё одна со стороны выглядела как дворец. Было и несколько штук, похожих на магловские палатки. Ни на одной из них не было ценника или информации о том, что находится внутри.

Из палатки появился мужчина средних лет, одетый в зелёную фланелевую мантию. У него была длинная коричневая борода и густые брови.

— Добрый день! Чем я могу вам помочь?

— Я хочу купить этот школьный сундук, а ещё я собираюсь приобрести палатку.

— Твои мама и папа тоже здесь?

Я почувствовала, что начинаю сердиться. Мой детский возраст меня уже порядком достал.

— У меня есть деньги.

— Я уверен, что это так, дитя, — продавец снисходительно улыбнулся. — Почему бы тебе не вернуться сюда вместе со своими родителями?

— Почему бы вам просто не сказать, сколько стоят палатки, чтобы я могла сама решить, хватит ли мне денег?

Густые брови мужчины сошлись в одну гигантскую гусеницу.

— Послушай, маленькая...

Я запустила руку в кошелёк и вытащила полную горсть галлеонов.

— Родители дали мне деньги. Папа сказал, что я могу выбрать палатку, потому что именно я захотела отправиться в поход. Но если наши деньги недостаточно хороши...

Я принялась медленно опускать деньги обратно в кошелёк, стараясь, чтобы монеты падали вниз одна за другой. Похоже, мне удалось загрести в ладонь по крайней мере тридцать галлеонов.

— О! — мужчина нервно рассмеялся. — Простите, мисс, до ланча я бываю немного раздражительным.

Было уже далеко за три часа дня.

— Конечно, — я нацепила на лицо фальшивую улыбку. — Мне нужна палатка, которая снаружи выглядит как магловская. В ней должна быть проточная вода, туалет, кровать, душ или ванна, и желательно какой-нибудь стол и стулья. Вся сантехника должна быть автоматической, я ещё долго не смогу колдовать за пределами школы, и не хочу будить папу, если мне приспичит в уборную посреди ночи.

Мне пришлось подправить легенду о родителях, намекнув на то, что я по крайней мере полукровка. Не думаю, что они продадут волшебную палатку маглорождённой первокурснице.

— Ага, значит, вам нужна модель класса «Люкс». У меня у самого такая же, в прошлом году взял её на чемпионат мира по квиддичу в Австралии. Летом в ней прохладно, а зимой тепло.

— Всё работает без палочки? И можно ли её установить без палочки?

— Да, тут сбоку кнопка. Палатка автоматически разворачивается и сворачивается. В сложенном виде она не больше зонтика. Совершенно не вызывает подозрений.

— Сколько?

Не то чтобы это имело значение. Мне нужна эта чёртова штука, чтобы дожить до сентября.

— Ну, она довольно дорогая, — я практически видела значки доллара в глазах продавца. Или правильнее сказать «значки галлеона?» — Сколько, вы говорите, у вас при себе денег, мисс?

Судя по всему, я выгляжу как очень тупой ребёнок.

— Я уверена, что мне хватит. Назовите свою цену.

— Двадцать пять галеонов, — в уголке правого глаза продавца дёрнулась мышца. — Лучшее предложение на рынке!

Я точно знала, что меня собираются ограбить, но разве у меня был выбор?

— Хорошо, но вы отдадите мне школьный сундук бесплатно.

— По рукам! — продавец даже не колебался. Определённо, меня только что ограбили.

Передача из рук в руки двадцати пяти галлеонов причинила мне почти физическую боль. Ненавижу заключать невыгодные сделки.

Я убрала сложенную палатку и остальные покупки в сундук. Из магазина я выходила с высоко поднятой головой, стараясь выглядеть как можно более беспечно, хотя и чувствовала себя деревенским дурачком, продавшим семейную корову за волшебные бобы. Ну, по крайней мере, мне не придётся валяться в своём собственном дерьме и спать на земле. Раздобыв консервы и одежду, я смогу пробраться обратно в хранилище и спрятаться там на два месяца.

Конечно, после того, как я загляну в книжный магазин. Правильная расстановка приоритетов — наше всё.

* * *

Магазин «Флориш и Блоттс» оказался ПОТРЯСАЮЩИМ!

Это был настоящий лабиринт из книг по всем мыслимым разделам магии. Чары, зелья, история, тайные языки, культура, музыка, развлечения... Тут были книги о том, как заколдовать свои собственные шахматы, и о том, как связать джемпер, который бы тебя обнимал!

Надеюсь, на здешние корзинки для покупок наложены облегчающие чары, иначе я очень скоро согнусь пополам под их весом.

Я купила все книги из школьного списка, заплатила за них и засунула их в сундук. Затем я вернулась и купила «Стандартные книги заклинаний» за все семь курсов и всю серию учебников по зельеварению. Учебники по остальным предметам, к сожалению, не нумеровались. Кассир бросил на меня удивлённый взгляд, но... да плевать!

Все книги без проблем влезли в сундук. Вероятно, стоило уточнить его вместимость перед покупкой.

Побродив среди полок, я нашла ещё несколько интересных книг, которые бросила в свою корзину: «История Хогвартса», «Волшебная культура Америки», «Начала арифмантики», «Древние руны для новичков», «Одно, сто и ещё одно косметическое заклинание», «Я, Ньют. Автобиография», «Создание магической утвари и прочих предметов для начинающих» и «Нельзя переборщить с паранойей! Защитные чары для ваших шнурков и многое другое». Я также взяла пару пустых дневников, календарь и каталог для заказа по почте, но мне не удалось найти ни одной книги по окклюменции.

Я остановилась под стремянкой, на которой служащий магазина то ли расставлял на полке что-то невидимое, то ли практиковался в искусстве пантомимы.

— Извините, вы не могли бы мне помочь кое-что найти?

— Что вы хотите, мисс? — молодой человек посмотрел на меня, поставил на полку нечто (или ничто?) и спустился вниз.

— Я ищу книги об окклюменции и о том, как стать анимагом.

— Хм, давайте посмотрим, — он запрыгнул обратно на стремянку, и та внезапно унесла его прочь, словно по рельсам.

Я неловко огляделась, не уверенная, следует ли мне отправиться следом за ним, но молодой человек вернулся примерно через тридцать секунд.

— Извините, мисс, но эти книги из секции с возрастным ограничением. Я не могу вам их продать.

— Возрастное ограничение?

Окклюменция сама по себе не казалась мне опасной.

Служащий указал на ту часть помещения, которая была отделена занавесом от остального магазина.

— Ну, знаете... книги для взрослых и всё такое, — он немного покраснел и отвёл глаза.

— Что за книги для взрослых? — не удержавшись, спросила я с невинным выражением лица.

— Просто... о том, чем занимаются взрослые. Не обращай внимания. Учебники для Хогвартса в двенадцатом ряду, — он указал туда, откуда я пришла.

— Книги про то, как считать налоги? Как сводить кредит с дебетом?

— Нет! Просто... не беспокойся об этом, малышка. Ты в любом случае не сможешь их купить.

— Книги о том, как починить протекающую раковину?

— Почему это должно быть запрещено? Нет, просто... пожалуйста, уйди, — служащий начал покрываться потом.

— Об игре на бирже и стратегии долгосрочных инвестиций?

— Что? Нет! Они только для взрослых и рассказывают о взрослых вещах! Хватит спрашивать!

— Окей, не важно, — я спрятала улыбку и решила, что с бедняги хватит. Не хотелось бы, чтобы голова парня взорвалась над книгами с волшебной порнухой. — Спасибо за помощь.

— Пожалуйста, — продавец вернулся к своему занятию и принялся отыскивать что-то глазами, лихорадочно шаря руками по полкам. — О боже, я снова их потерял!

Я тихонько отошла подальше.

Ну что за отстой?! Может быть, Выручай-комната поможет мне заполучить нужную книгу? Не уверена, что смогу раздобыть её другим способом. Ну а до тех пор придётся сохранять бдительность и не смотреть в глаза Дамблдору. Или Снейпу. Или Квирреллу.

Так или иначе, но я раздобуду книгу по окклюменции.

Время пролетело незаметно, и на улице уже начало темнеть. В наступающих сумерках обветшавшие здания начали отбрасывать длинные тени.

Кое-что важное пришло мне в голову, пока я кралась мимо лачуг Лютного переулка, таща за собой новенький, с иголочки, сундук, полный новых школьных принадлежностей, дополнительных книг и нескольких мешков с деньгами... И это после того, как я потратила кучу золота, оставаясь при этом всего лишь одиннадцатилетним ребёнком...

Я была ужасной идиоткой.

Маленькая девочка с двумя кошельками, полными денег, бродит среди ночи по тёмным переулкам в плохом районе... Примерно такую историю вы можете прочесть в газете как раз перед тем, как воскликнуть: «О, неудивительно, что в мусорном баке нашли только её голову!»

А у волшебников, кажется, даже мусорных баков не было. Они что, уничтожают весь свой мусор?

Я изо всех пыталась двигаться как можно более незаметно. К счастью, дома лепились довольно близко друг к другу, создавая достаточно густую тень.

Мой дурацкий сундук издавал ужасный скрип. Раньше этот звук не казался таким громким, но теперь я буквально слышала, как он кричит: «Скри-и-и-ип! Уби-и-йца, приди-и-и! Скри-и-и-ип!»

Я озиралась вокруг, но пока что переулок был пуст, в нём находилась лишь я и окружающая меня темнота.

Я остановилась и прислушалась. Это что, шаги?

Мне показалось, что я слышу тихое шарканье и стук по булыжной мостовой. Или это моё разыгравшееся воображение, и я просто схожу с ума?

Вот опять!

Я нырнула за угол.

Кажется, нечто двигалось по переулку, принюхиваясь.

Я постаралась унять дыхание.

Шарканье прекратилось. Нечто снова втянуло носом воздух. Я постаралась как можно плотнее вжаться в стену вместе со своим сундуком.

— Я тебя чу-у-ую, — старушечий голос словно процарапал гвоздём металл. — Ты где-е-е?

Моя рука нырнула в карман, где лежала палочка.

«Какого чёрта я творю? Я ведь не знаю никаких заклинаний!» — я вытащила руку из кармана, решив, что будет больше толку, если я попробую убежать или ударить незнакомца.

Кто-то снова принюхался, на этот раз намного ближе.

— Я знаю, что ты здесь, детка. Я чую твой божественный аромат. Выходи, дай тёте Корделии на тебя посмотреть.

Я бросила быстрый взгляд за угол. Можно было убежать, но меня бы сразу заметили в проходе между зданиями. Может, стоит попытаться? Боже, мне нужно что-то сделать до того, как моё сердце взорвётся в груди.

— Всего лишь ма-а-аленький укусик. Может быть, только кончик пальца. У тебя всё равно их десять штук, дорогуша, не надо жадничать, — она издала хриплое и на удивление девчачье хихиканье.

Неожиданно в переулке раздался звук других, намного более тяжёлых шагов.

— Что ты тут делаешь, Корделия? — услышала я мужской голос.

— А ТЫ что тут делаешь? — спросила в ответ Корделия.

Я решилась осторожно выглянуть за угол.

Человек, закутанный в чёрный плащ, спорил со старухой... или, скорее, с тенью старухи. У неё был длинный крючковатый нос, большие, широко распахнутые водянистые глаза и острые уши. Всё лицо старухи было покрыто бородавками, словно маска хэллоуинской ведьмы навсегда приклеилась к коже и стала её плотью.

— Просто неспешная ночная прогулка. Имею право... О, а что это у тебя в мешке? Хм-м-м, интересно...

— А ты с кем болтала? Тоже с кем-то... интересным?

— О, нет, нет. Наоборот, на самом деле с совсем неинтересным...

— Ну так и я тоже несу кое-что совершенно неинтересное.

— Вот и замечательно... Всего тебе хорошего.

— И тебе всего наилучшего.

Мне хотелось бы думать, что я не сбежала, а мужественно покинула место действия.

Да здравствует приключение!

---

1) Автор обыгрывает разницу между американским («bathroom») и британским («loo») названием туалета.

Вернуться к тексту

2) «Keeping Up Appearances» (рус. «Сохраняя приличия») — британский комедийный сериал, выпускавшийся в эфир с 1990 по 1995 год.

Вернуться к тексту

3) «Sallie Mae» — она же «Student Loan Marketing Association», кредитная организация в США, занимающаяся выдачей студенческих займов.

Вернуться к тексту

4) Это не ошибка. «Нимбус-2001» в тот момент ещё не продавался, владельцы магазина просто выставили в витрине опытный образец для привлечения внимания (пояснение автора).

Вернуться к тексту

5) Палочка стоит семь галлеонов. Лишний галлеон Олливандер взял с Кейси за то, что та оторвала его от работы (пояснение автора).

Вернуться к тексту

6) В русских переводах за неимением подходящего термина обычно используется слово «факультет», но это не совсем правильно. «Дома» английских частных школ (с которых, собственно, срисован Хогвартс) не различаются по специальностям, они создавались для организации проживания, социальной жизни и поддержания духа соперничества.

Вернуться к тексту

7) Cabela's — сеть магазинов в США, специализирующихся на товарах для охоты, рыбалки и кемпинга.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Приветствуются любые комментарии, обзоры и критика. Я знаю, что истории про попаданцев плохо воспринимаются читателями. Буду благодарна за обратную связь, которая нужна для того, чтобы понять, удалось ли мне избежать подводных камней, которые обычно встречаются в подобных историях.

Примечание переводчика: В данном случае перевод по контексту показался важнее буквального перевода. Оригинальное название главы «ADVENTURE TRAIN: CHOO! CHOO!» (досл. «Поезд приключений: Ту-ту!»). При переводе была использована строфа из песенки «Голубой вагон»: «К новым приключениям спешим, друзья, // Эй, прибавь-ка ходу, машинист!»

 

На удивление, поход по магловским магазинам оказался самой простой задачей из всех, с которыми я до сих пор сталкивалась в этом мире. Продавец в продуктовом и глазом не моргнул, когда одиннадцатилетняя американка накупила две тележки консервов, переложила их в сундук на колёсиках и вышла на улицу. Я полагала, что заслужу по крайней мере поднятых бровей, но нет. Наверное, он просто получал слишком мало для того, чтобы ему было не насрать.

Я также смогла купить кучу магловской одежды, и никто не задался вопросом, что, чёрт возьми, тут делает ребёнок без присмотра. Неужели маглы в этом мире настолько невнимательные? Или это британская фишка? Или особенность большого города? У меня дома, если бы одиннадцатилетний ребёнок таскал с собой сундук, полный консервов и одежды, обязательно нашёлся кто-то достаточно назойливый, чтобы поинтересоваться, откуда этот ребёнок взялся и куда подевались его родители.

Позднее, вернувшись в своё убежище, я обнаружила, что гадостность холодного консервированного спама⁽¹⁾ напрямую зависит от того, насколько вы голодны. В первый день вы решаете, что лучше будет съесть консервированные овощи. На второй — спам кажется несколько менее несъедобным и почти похожим на еду. На третий день он начинает напоминать по вкусу колбасу. А к четвёртому дню даже желе на дне банки становится сладкой амброзией.

Но еда была не главной моей проблемой. Я проторчала в хранилище почти два месяца, ожидая конца лета, и мне просто необходимо было поговорить хоть с кем-нибудь, пусть даже с нарисованной сумасшедшей пожилой леди. Но портрет оказался похоронен под грудой золота, и я, чёрт возьми, не собиралась карабкаться на эти золотые горы, не говоря уже о том, чтобы копаться в них. Я и так вскакивала среди ночи каждый раз, когда слышала, как шумят скатывавшиеся с вершины горы монеты. В первую ночь мне приснился кошмар, в котором обе золотые груды обрушивались на мою палатку и хоронили меня заживо.

Единственное, что не давало мне свихнуться от одиночества — это учебники. Я прочла их все почти от корки до корки. Во время чтения я делала заметки и, полагаю, неплохо подготовилась к школе. Уж коли я собираюсь творить волшебство, я должна творить его правильно. К тому же рано или поздно может начаться война, в которой у меня на спине будет нарисована гигантская мишень из-за того, что я — маглорождённая. Так что мне нужно будет очень хорошо разбираться в магии.

В отличие от магловской школы, изучение магии не было похоже на работу. Я успела заполнить столько пробелов в своих знаниях! Хорошо, что я дала себе волю в книжном магазине. Через неделю или две я рассчитывала покончить с учебниками на этот год и приступить ко второму курсу, а заодно и к «Истории Хогвартса». По крайней мере, изучение учебников должно было дать мне фору.

Жаль, что я пока не могла практиковаться. Мне не терпелось начать колдовать! Конечно, был шанс, что заклинание Надзора на мне не сработает — всё зависело от того, настроилось ли оно на моё тело или на мою душу. Но риск определённо не стоил того. Возможно, в Хогвартсе найдутся книги о том, как работает Надзор.

Попутно я занималась составлением планов. Скоро начнётся война, погибнут хорошие люди. Я не могла просто сидеть сложа руки, но я также знала, что во мне нет ничего особенного. Я изо всех сил постараюсь восполнить то, чего мне не хватает, но я всего лишь обычный человек.

Но, по крайней мере, у меня есть послезнание, не соответствующая биологическому возрасту зрелость и взрослое отношение к работе.

Боже, надеюсь, этого хватит.

Само собой разумеется, мне придётся тренировать свои мозги, заниматься дополнительной защитой от тёмных сил и пытаться изучать окклюменцию. Не знаю, насколько эффективными окажутся одиночные тренировки без легиллименции, но попытка не пытка. В моей голове хранятся самые страшные тайны Волдеморта, которые только и ждут, чтобы кто-то прочёл мои мысли.

Я помнила, что во многих фанфиках Гарри тренировал не только свой ум, но и своё тело. Определённый смысл в этом был, но поскольку мне помногу придётся ходить пешком, я не думала, что возникнет какая-то необходимость в том, чтобы ещё и бегать по утрам.

Что же касается боевых искусств... Как это ни смешно, но я изучала их с четырнадцати лет — шесть лет занималась каратэ, четыре года — айкидо и год — джиу-джитсу. Чем дальше, тем больше я узнавала, пока однажды, наконец, не поняла одну простую вещь.

Я совершенно не умею драться.

Можно было подумать, что после десяти лет занятий различными боевыми искусствами я могла защитить себя в случае нападения, но нет. Всё, что я смогла усвоить — это то, насколько хрупко человеческое тело, и как болят повреждённые колени. И ещё я узнала, что в бою масса, чёрт побери, таки имеет значение.

Наверное, это всё же лучше, чем совсем ничего не уметь, но у меня не было впечатления, что занятия борьбой сделали из меня крутую ведьму. Хотя если Беллатрикс Лестрейндж однажды попытается схватить меня и написать на моей ладони «грязнокровка», эту сумасшедшую суку будет ждать большой сюрприз. Но это всё же достаточно редкий пример того, когда меня может атаковать кто-то, близкий ко мне по росту и весу (и то, если предположить, что Беллатрикс на самом деле не сложена, как танк, о чём Роулинг просто забыла упомянуть). Чёрт, может, стоит научить Гермиону парочке приёмов? Но как? Предложение «эй, хочешь подраться» будет звучать, мягко говоря, немного странно.

Ещё в фанфиках постоянно изучают анимагию, но в них человек всегда превращается в нечто полезное. А что если я потрачу годы на изучение беспалочковой самотрансформации лишь для того, чтобы стать аквариумной рыбкой или долбаной овцой (бе-е-егите от ме-е-е-еня, силы тьмы)? Нет уж, лучше я сперва найду способ узнать, в кого я смогу превращаться.

Ещё мне хотелось бы сделать несколько полезных магических артефактов для защиты. Например, кольцо, которое замедлит падение с высоты или затянет кровоточащие раны. Может быть, магические шнурки, которые автоматически разбудят меня, если меня попытаются оглушить во сне. Кольцо, которое восполнит кровопотерю, рубашку, которая сможет отразить летящий нож... Я не представляла, как сложно всё это создавать, но была уверена, что есть и другая магия, о которой я пока даже не знаю, но которая может быть полезной.

Мне не терпелось добраться до библиотеки Хогвартса.

Но самое главное, я должна была решить, что мне делать со всеми теми знаниями о будущем, что хранились в моей голове. С ними ведь надо было ЧТО-ТО делать, я не могла позволить людям умирать, имея возможность помешать этому. Но чем больше я буду вмешиваться, тем менее точным будет моё послезнание, более того, я беспокоилась, что одного лишь моего присутствия окажется достаточно для того, чтобы изменить ход событий. Я не могла жить, постоянно волнуясь о том, что любое моё действие вызовет эффект бабочки в волшебном мире.

Во всяком случае, сразу рассказывать обо всём Дамблдору я не собиралась. Хоть я и полагала, что он не злой кукловод, а по своей сути хороший человек, пусть и вынужденный иногда идти на сделки с совестью. Но если перед Дамблдором встанет выбор между тем, чтобы стереть незащищённую память взявшейся из ниоткуда одиннадцатилетки, и тем, чтобы позволить Волдеморту узнать, что его самые охраняемые тайны уже раскрыты... Да я и глазом моргнуть не успею, как начну сортировать фантики в одной палате с Алисой Лонгботтом!

Причём я даже не считаю это неправильным. Как ни крути, но прямо сейчас я ходячая дыра в безопасности, так что до тех пор, пока я не смогу изучать окклюменцию, не взрывая при этом свой мозг, мне придётся сохранять свои знания для себя.

Кроме того, если честно, мне не хотелось жертвовать своей независимостью. Если Дамблдор узнает о моей ситуации, я, как несовершеннолетняя ведьма, наверняка окажусь под чьей-то опекой. А у меня не было никакого желания мириться с тем, что кто-то начнёт меня воспитывать. Необходимость постоянно подчиняться учителям и другим взрослым, как простому ребёнку, и так уже достаточно раздражала.

Вероятно, я многое успею сделать в первые несколько лет до того, как дерьмо попадёт на вентилятор. Чёрт, может быть, в этот раз на вентиляторе окажется не так много дерьма, как в каноне. Но есть кое-что (особенно в первый год), что просто обязано произойти. Я не была в восторге от того, что троим детям предстоит столкнуться с троллем, но без этого Рон и Гарри вряд ли смогут подружиться с Гермионой. А если они с ней не подружатся, они, вероятно, рано или поздно умрут, и тогда Британия (а может быть, и весь мир) будет обречена.

Поход за философским камнем, скорее всего, тоже должен случиться. Знаю, звучит сурово, но троице героев нужно «тренировочное приключение», чтобы научиться справляться со стрессовыми ситуациями. Потому что иначе, если Гарри не совершит (или совершит по-другому) то, что он сделал в каноне, то что произойдёт, когда кто-то неизбежно попытается его убить? Вдруг Гарри просто впадёт в ступор?

На втором курсе мне, конечно, придётся вмешаться в ход событий, причём очень серьёзно. Я вовсе не собиралась жить в одном замке со смертоносной змеёй, которая жаждет убивать маглорождённых и которая не сделает это только из-за невероятной серии счастливых случайностей. Если повезёт, я смогу перехватить дневник, как только он окажется у Джинни. «Прошу прощения, рыжее семейство, но в этой суматохе я, кажется, обронила свой совершенно безвредный дневник. Он случайно не затерялся среди ваших вещей? О, вот же он! Спасибо, что вернули тетрадь, страницы которой совершенно точно не пропитаны душой вашего злейшего врага. Хорошего вам дня!»

Но и в первый свой год в Хогвартсе я тоже не хотела сидеть сложа руки. Я собиралась попытаться освободить Сириуса Блэка. Всё, что мне было нужно — это заставить Петтигрю трансформироваться в присутствии учителей в людном месте, из которого нельзя будет быстро сбежать. Ещё лучше, если я смогу сначала оглушить крысу, а ПОТОМ заставить её трансформироваться.

Я знала, что есть заклинание, которое вызывает трансформацию (то ли Люпин, то ли Сириус использовали его в третьей книге), и заклинание, которое позволяет обнаружить присутствие человека. Как только я их выучу (вкупе с хорошим оглушающим заклинанием), мне останется лишь придумать предлог для того, чтобы использовать их на крысе Рона, или заставить кого-то другого сделать это. Думаю, подробности плана я смогу проработать после того, как пообвыкну в Хогвартсе.

Ну а если мне удастся очистить доброе имя Сириуса, весь дальнейший ход событий полетит к чертям. На третьем курсе Люпин может вообще не стать учителем Гарри, а на четвертом... Интересно, как долго Дамблдор планировал Турнир Трёх Волшебников?

Что до Амбридж, то лучший способ победить — подорвать её авторитет в глазах других чистокровных. Когда-нибудь (следующим летом?) мне надо будет покопаться в её прошлом. Я же знала, что у Амбридж был брат-сквиб и магловская мать, и будучи полукровкой, она вполне могла ходить в магловскую начальную школу. Может быть, найдётся несколько фотографий маленькой Долорес из того времени?

С хоркруксами сложнее. Скорее всего, я смогу собрать часть из них сама (можно ли взять кольцо щипцами без риска получить проклятие?), но вот с Волдемортом, Гарри, Нагайной и, вероятно, чашей придётся разбираться кому-то ещё. Впрочем, я же не знала, как уничтожить хоркруксы. Все способы из книг мне не подходили — у меня не будет клыка василиска, если Тайная комната не будет открыта, я не смогу воспользоваться мечом Гриффиндора, если не окажусь в его доме, и ни за какие коврижки не буду баловаться с адским огнём. Должен найтись какой-то другой способ! Может, бросить хоркрукс в вулкан? Или наколдовать на него Аваду Кедавру? Возможно, именно тут придёт пора обращаться к Дамблдору...

Слава богу, большинство моих книг оказались интересными. Отсутствие других занятий, кроме чтения, еды и сна, начинало меня добивать. Я бы, вероятно, сошла с ума, если бы не узнавала каждый день о ядовитых розах или о том, как варить зелье от фурункулов. И пока что лучшим моим приобретением оказалось произведение Муирала Астода «Нельзя переборщить с паранойей». Когда я, наконец, окажусь в школе и смогу колдовать, никто не украдёт мои ботинки, если только не захочет получить от них по морде. А потом, когда я произнесу кодовое слово, мои шнурки назовут имя вора. Я смогу сварить зелье для создания ложки с покрытием, которое будет обнаруживать другие зелья. Я смогу заклясть свою кровать, чтобы она поднимала крик всякий раз, когда кто-то приблизится ко мне во время сна (хотя, вероятно, в школе этого делать не стоит). Падение с высоты? Ха! Как насчёт того, чтобы оттолкнуться от земли благодаря пружинящим трусам?

Но кроме чтения у меня было и ещё одно занятие.

Вздохнув, я взяла один из своих кошельков и вышла из палатки. Моё хобби, если это можно было так назвать, заключалось в том, чтобы сгребать золото в кошелёк. И ещё. И ещё. И ещё немного, до тех пор, пока мои руки не опустятся в бессилии. Кошелёк всё ещё не демонстрировал никаких признаков переполнения, и я едва сделала небольшую ямку в куче золота.

Через некоторое время, просматривая взятые в Косом переулке почтовые каталоги, я пришла к выводу, что тут хранилось совершенно абсурдное количество денег. То есть не просто «как у Поттера или Малфоя», а скорее «я в одиночку смогу спровоцировать гиперинфляцию». Кто, чёрт его дери, натаскал сюда всё это золото?

Я присела и начала очередной сеанс сгребания золота в свой кошелёк.

* * *

И вот этот день настал. Всё утро я провела в лихорадочных сборах, распевая песни из мюзикла «Тот самый Поттер»⁽²⁾ (Отправлюсь в Хогвар-р-р-тс, отправляюсь в Шко-о-о-лу, где колдовство круто-о-ое...). Палатка была надёжно спрятана на дне сундука под книгами и остальными вещами. Никто из моих соседей по комнате не должен будет её увидеть, когда я открою сундук.

Я удостоверилась, что моя одежда уложена сверху, чтобы я могла переодеться до прибытия. Сумочка с одним из кошельков осталась снаружи — если я потеряю свой сундук, я не лишусь всего. Нельзя переборщить с паранойей! Да, Муирал Астод многому меня научил.

Дойдя до консервов, я немного заколебалась. Скорее всего, в пути не произойдёт ничего непредвиденного и я не умру от голода... Но с другой стороны, два месяца назад я и подумать не могла, что окажусь в ином мире и смогу попасть на платформу девять и три четверти... Я положила две банки тушёнки в сумочку.

Я проснулась в пять утра, так что у меня всё ещё было много времени, но мысль о свежем воздухе и долгожданном начале приключений не давала покоя. Уже в семь часов я выбралась из туалетной кабинки, прошла через Лютный в Косой переулок, вышла из «Дырявого Котла» и вызвала «Ночного Рыцаря».

Блестящий ярко-пурпурный многоэтажный автобус гордо предстал предо мной с громким БУМ! Инстинктивно я отскочила назад — автобус чуть не лишил меня половины руки. Наверное, в следующий раз не надо будет вытягивать её так далеко.

Двери автобуса открылись, и на меня уставился древний старик в очках с толстенными стёклами.

— Тебе куда?

— Вокзал Кингс-Кросс, пожалуйста. Отправляюсь в Хогвартс, — я бросила монеты в металлическую банку возле места водителя.

— Одна? — прищурился тот.

— Да, мои родители на работе, — я потянула свой сундук вверх по лестнице, радуясь наложенным на него облегчающим чарам.

— Ты что, добралась сюда прямо из Америки?

Сколько раз ещё мне придётся это повторять? Может, есть заклинание, которое избавит меня от акцента?

— Мои родители переехали в Англию в прошлом году. Я получила письмо о зачислении.

Я потащила сундук через несколько рядов и села на место. На заднем ряду, выставив в проход тапочки в виде кроликов, устроилась старуха в пышной розовой ночнушке. В двух рядах перед ней молодой человек в выглаженном сером деловом костюме читал газету и пил чай.

Я покрепче ухватилась за ручку сундука, надеясь, что смогу его удержать от полёта мне в лицо. Это же не киновселенная, так что поездка не должна быть настолько безумной. Никто не захочет превратить автобус во флоридский луна-парк.

— Во время движения транспортного средства, пожалуйста, не высовывайте наружу руки, ноги или туловище, — предупредил водитель.

Туловище?

Мир за окнами превратился в цветной поток, словно мы вышли в гипердрайв на «Соколе Тысячелетия». Меня выдернуло из кресла и отбросило к стене автобуса.

Ни одно из сидений, как оказалось, не было прикреплено к полу. Мой сундук и кресло скользили, словно машинки на сумасшедшем автодроме. Старушка в тапочках-кроликах счастливо захлопала в ладоши с таким видом, словно проводила лучшее время в своей жизни. Молодой человек в деловом костюме спокойно читал газету и пил чай, не пролив ни капли.

Я всё же не смогла удержать сундук от встречи с лицом. Он скользил взад и вперёд и иногда врезался в меня с силой падающего валуна, но при этом, кажется, не коснулся никого другого в автобусе.

— Сделай-ка ради меня петлю, Эрни! У меня сегодня день рождения! — старуха вскинула руки, как на американских горках.

Если бы я могла устоять на ногах, я бы её ударила.

Автобус взревел двигателем, и мой болевой букет пополнился ощущениями от падения с потолка на пол. Переворачиваясь вверх ногами, я заметила, что парень в костюме по-прежнему пьёт чай. И по-прежнему не пролил ни единой капли.

— Йу-ху! — возликовала старая кошёлка.

Я могла бы поклясться, что один из её тапочков тоже тихонько крикнул: «Йу-ху!»

Через некоторое время я просто смирилась с синяками и надеялась лишь, что хрустальные флаконы, купленные для уроков зельеварения, не окажутся слишком хрупкими.

Внезапно хаос прекратился.

— Министерство Магии, вход Б-двенадцать, — объявил кондуктор.

Бизнесмен с достоинством встал, взмахнул палочкой, уничтожив чашку с чаем и газету, и спокойно вышел из автобуса в заброшенный книжный магазин.

Я поднялась на ноги и принялась отчаянно искать что-то, за что можно было бы зацепиться.

— Используй ремень безопасности, так намного веселее! — гоготнула старуха из заднего ряда.

Её уютное ярко-зелёное кресло с откидывающейся спинкой скользило по полу само по себе. Старуха потянула рычажок на подлокотнике, и кресло начало вращаться.

Я огляделась. Ни на одном из кресел не было ничего похожего на ремни! Что, чёрт возьми, она...

Рывок отбросил меня назад.

К тому моменту, как автобус добрался до Кингс-Кросс, я выглядела довольно потрёпанно — волосы торчали в разные стороны, а одежда выглядела так, будто я в ней спала. Угол сундука был слегка помят. На трясущихся ногах я вытащила его из автобуса и даже не оглянулась, когда тот рванул прочь, едва сундук покинул дверь.

Похоже, никто из маглов не заметил пурпурный вихрь.

Здание вокзала Кингс-Кросс состояло из двух гигантских арок с огромными панорамными окнами и часовой башенкой посредине. Оно напомнило мне римский акведук. Было ещё слишком рано, чтобы встретить Поттера или Уизли, поэтому я вошла внутрь, и, не заморачиваясь с тележкой, принялась искать нужную платформу, пока не обнаружила номера девять и десять. Никто не обращал на меня никакого внимания.

Вход на платформу девять и три четверти был похож на обычную колонну. И как только маглы ухитрялись случайно не прислониться к ней?

Я подошла поближе и бросила вокруг небрежный взгляд. Никто на меня не смотрел. Я коснулась барьера рукой, и она прошла сквозь него. Закрыв глаза, я шагнула вперёд.

Когда я открыла глаза, я была уже на другой платформе. Позади меня находилась большая железная арка, а прямо передо мной под утренним солнцем сиял Хогвартс-экспресс. Платформа была уже полна народу, родители обнимали своих детей, животные квакали, кудахтали и мяукали, дети всех возрастов носились вокруг. Судя по всему, у водителя «Ночного рыцаря» взыграли инстинкты таксиста, и он повёз пассажиров «по живописному маршруту»,⁽³⁾ так что хорошо, что я вышла достаточно рано.

На платформе уже выстроилась очередь на посадку, и, видимо, мне тоже стоило сесть в вагон. Хоть мне и хотелось побродить вокруг и попытаться найти кого-нибудь из книг Роулинг, но я и так увижу их во время распределения.

Мне показалось, что в дюжине футов от меня мелькнула копна вьющихся каштановых волос Гермионы Грейнджер, но я не была в этом уверена...

Засмотревшись, я не заметила, как врезалась в чужой сундук. Раздался возмущённый мяв.

— Эй! — девушка с прямыми каштановыми волосами и голубыми глазами обернулась, посмотрела на меня, затем снова повернулась к своим вещам и ахнула. Стоящая на её сундуке клетка была пуста. — О нет! Варежка! Варежка, где ты?!

Прежде чем я успела что-то сказать, девочка бросилась бежать. Я хотела последовать за ней, но её уже и след простыл.

— Просто отодвинь её вещи в сторону, она вернётся за ними позже, — подошедший ко мне сзади высокий парень в мантии Рейвенкло со значком префекта указал на сундук.

— Чего встали? — крикнула девушка из хвоста очереди.

Я отодвинула чужой сундук в сторону. Извинюсь перед хозяйкой позже, если смогу её найти.

Наконец, я зашла в вагон. Внутри он был обшит деревом, на полу лежал серый ковёр с простым геометрическим рисунком. Я повернула направо и нерешительно двинулась по проходу. Следует ли мне отыскать пустое купе или попытаться подсесть к кому-нибудь? Определит ли мой выбор то, с кем я подружусь, и может быть, даже мой дом на следующие семь лет? Или я слишком сильно заморачиваюсь?

В конце концов, я выбрала пустое купе и засунула сундук на верхнюю полку. Готова поспорить, без облегчающих чар он весил бы целую тонну.

Едва я уселась на обитое коричневой кожей удобное сиденье, в моем животе заурчало. Только теперь я вспомнила, что собиралась позавтракать в «Дырявом Котле», но от волнения совсем позабыла об этом. Но теперь, когда вокруг было полно народа, я определённо не собиралась доставать свои консервы. Первое впечатление очень важно, а я не хотела на следующие семь лет превратиться в «странную магловскую девочку с тушёнкой».

В животе снова заурчало.

Дверь купе распахнулась, несколько старшекурсников посмотрели на меня и пошли дальше. Затем ещё одна группа старших ребят открыли купе, увидели меня и не стали садиться. Это повторилось ещё несколько раз, пока я не решила просто оставить дверь открытой. Понятно, что никто не хочет сидеть со случайной первоклашкой, но всё равно это было не слишком вежливо.

Наконец, к купе подошёл мальчик, выглядевший как мой сверстник. У него были тёмно-русые волосы и круглое лицо.

— Можно? — спросил он. — Я пока мало кого тут знаю.

— Конечно! — вскочив, я помогла ему убрать его сундук.

Мальчик сел, поставив рядом с собой накрытую клетку, из которой раздавалось громкое кваканье.

— Привет... эм-м-м... меня зовут Невилл Лонгботтом.

Я пожала протянутую руку, стараясь не таращиться на него. Вау, ещё один книжный персонаж! Это было действительно странно — встретить кого-то, о ком ты так много знаешь, но кто ничего не знает о тебе.

— Меня зовут Кейси Томпсон.

— О, ты янки? Нет, погоди, это невежливо... я никогда не встречал янки прежде... — Невилл прочистил горло. — Я хотел сказать, откуда ты?

— Вообще-то из Америки, но мои родители переехали в Лондон год назад. Понятия не имею, вежливо или нет говорить «янки», но мне всё равно, — я пожала плечами.

Дверь снова открылась.

— О, слава богу! Старшекурсники прогоняли меня уже из трёх купе, — девочка с короткими светлыми волосами зашла внутрь, волоча за собой сундук. На её плечах сидел рыжий кот. — Вы, ребята, тоже первокурсники, верно?

Я кивнула.

— Хорошо. Кстати, меня зовут Мэнди, — девочка затолкала свой сундук наверх и плюхнулась рядом с Невиллом.

Кот спрыгнул с её плеч и устроился у неё на коленях, с интересом посматривая на закрытую клетку.

— А это Мистер Рыжик. Я назвала его так, потому что он, ну, рыжий.

Догадаться было несложно.

— Я Кейси, а это Невилл.

Невилл застенчиво улыбнулся.

— Мы, кажется, уже встречались. Невилл Лонгботтом, верно? Твоя бабушка всегда носит шляпы с чучелами птиц? Моя ба как-то раз вытянула меня на одно из её ужасных чаепитий. Кучка старушенций только и делала, что болтала и болтала о таком-то и сяком-то, кого я всё равно не помнила, потому что была лишь младенцем... Не завидую тебе. Тебя часто заставляют с ними сидеть?

— Иногда, — выражение лица Невилла ясно говорило: «ВСЕГДА».

На пороге купе, уперев руки в бока, появилась ещё одна девочка. У неё были пушистые каштановые волосы, карие глаза и выступающие зубы, и она не могла быть никем иным, кроме как Гермионой Грейнджер.

— Могу я сесть здесь? Я спросила проводника, следует ли нам рассаживаться по номерам, но он от меня лишь отмахнулся, — Гермиона вошла, не дожидаясь ответа. — Купе занимаются довольно быстро, хотя студентов на самом деле не так много, если принять во внимание всё население Британии.

Она втащила свой сундук в купе. Верхние полки почти заполнились.

— Привет, я Кейси, — я протянула руку.

Мэнди повернулась ко мне.

— Ты американка? Разве американцы учатся в Хогвартсе? Я думала, в Америке есть своя школа, — она посмотрела на меня так, словно моя американскость должна была как-то проступить на теле.

— Это же очевидно, — Гермиона (не может быть, чтобы это была не она) закатила глаза. — Она должна была переехать в Англию. И, кстати, ты имела в виду Ильверморни. В предисловии к «Истории Хогвартса» перечислены некоторые из лучших школ волшебства.

Моя рука всё ещё висела в воздухе.

— Ох, как невежливо с моей стороны! — Гермиона схватила меня за руку и энергично её встряхнула. — Меня зовут Гермиона Грейнджер. Приятно познакомиться.

Я так и знала.

Дверь купе открылась ещё раз, и черноволосый мальчик заглянул внутрь. На нём был жёлто-зелёный квиддичный свитер.

— Тут есть ещё одно свободное место?

Гермиона кивнула.

— Я думаю, что в купе шесть мест. Так написано на табличке на двери.

Понятно, почему у неё проблема с тем, чтобы завести друзей.

— Хм... — судя по всему, мальчик подумал о том, не пройти ли ему дальше, но потом пожал плечами и зашёл внутрь. Его сундук еле поместился на багажной полке. — Меня зовут Уэйн Хопкинс.

Мы по очереди представились. Уэйн сел рядом с Невиллом и сразу же начал допытываться у него и у всех остальных о наших любимых командах. Когда мы с Гермионой заявили, что ничего не знаем о квиддиче, парень бросил на нас полный ужаса взгляд.

— Как можно не интересоваться квиддичем? — его мозг, казалось, был просто не способен переварить эту информацию. — Это же самая потрясная игра всех времен!

— Уверена, что в неё очень интересно играть, — пожала я плечами.

— Ты что, одна из ЭТИХ? — Уэйн бросил на меня косой взгляд.

— Хм? Из каких «этих»?

Меня что, собираются дискриминировать?

— Одна из фанаток квадпота! Я слышал, в Штатах по нему все с ума сходят, но мой па говорит, что это просто повод полюбоваться на то, как кого-то взрывают. Там вообще нет никакой стратегии, по крайней мере, в сравнении с квиддичем. Мой троюродный брат Юстис побывал на одной игре, когда был в Штатах в отпуске. Так ему в попкорн прилетел чей-то палец!

— Что это за игра, в которой никто не взрывается? — заявила я и тут же рассмеялась. — Извини, я просто совсем не увлекаюсь спортом.

Уэйн посмотрел на меня как на ненормальную.

— Если хотите знать моё мнение, — Гермиона отбросила волосы через плечо, — квиддич — откровенно варварское развлечение. Летать, пытаясь попасть в соперника мячом, чтобы сбросить его на землю? Кто-то может получить травму!

Глаза Уэйна расширились. Он посмотрел на Гермиону так, будто та только что сбросила кожу и провозгласила себя Лордом Волдемортом инкогнито. Полагаю, она только что случайно нажила себе врага на всю жизнь.

Умница Невилл, вовремя уловивший атмосферу, повернулся к Уэйну и попытался сменить тему.

— Как думаешь, какие шансы у «Нетопырей Балликастла» против «Фалмутских Соколов» в плей-офф?

Это, похоже, отвлекало Уэйна, и ребята продолжили разговор (в основном, односторонний) о текущем чемпионате.

Мэнди повернулась ко мне.

— Ты уже думала, в какой дом попадёшь? Мой папа учился в Слизерине, а мама в Рейвенкло. Слизерин в общем неплох, из него вышли многие влиятельные люди, но меня больше привлекает возможность получить доступ к частной библиотеке Рейвенкло.

— Не знаю, — если честно, я столько раз рассуждала об этом, что просто устала думать. — Я бы хотела попасть в Гриффиндор, но Рейвенкло или Хаффлпафф тоже неплохи.

— Не Слизерин?

— Нет. Я маглорождённая, так что... — я замолчала, не зная, что ещё сказать, но Мэнди, похоже, поняла.

— Ну тогда ты вряд ли там окажешься. Я вообще не уверена, попадал ли в Слизерин хоть один маглорождённый. Но если и да, то очень редко.

Гермиона наклонилась к нам.

— Почему?

— Потому что... — Мэнди выглядела смущённой.

— Слизерин испытывал предубеждение против маглорождённых и научил Распределяющую Шляпу не посылать их в свой дом, — ответила я, стараясь говорить как можно дипломатичнее. — Кое-кто в Слизерине до сих пор придерживается тех же взглядов, поэтому маглорождённому там пришлось бы нелегко.

— И люди до сих пор в это верят? — Гермиона пожала плечами. — Я читала об этом в «Истории Хогвартса», но это же было более тысячи лет назад! Впрочем, я больше рассчитываю на Гриффиндор или Рейвенкло. А ты тоже маглорождённая? Для моих родителей было настоящим облегчением, когда они, наконец, узнали, почему я могу делать всё то, что могу!

— Для моих тоже, — лучше не вдаваться в подробности, которые мне придётся запоминать, особенно когда рядом находится мисс Ходячая Энциклопедия.

— Это был настоящий культурный шок! Но оглядываясь назад, я теперь понимаю, как могла...

Речь Гермионы была прервана громким шипением Мистера Рыжика. Ткань, накрывавшая клетку Невилла, соскользнула, жаба лихорадочно заметалась. В глазах кота отражалась смерть.

Невилл заглянул в клетку.

— Тревор, успокойся! Всё хорошо, он не сможет...

Дверца клетки распахнулась, и Мистер Рыжик в один момент превратился в источник боли и хаоса. Выпрыгнувший из клетки Тревор в ужасе принялся скакать по комнате. Мэнди изо всех сил старалась удержать клубок рыжей шерсти, я попыталась ей помочь и моментально заполучила чёртову уйму царапин. Уэйн подпрыгнул, пытаясь схватить Тревора, промахнулся и каким-то образом ухитрился открыть дверь. Кто-то закричал. Жаба выскочила наружу.

Невилл с криком: «Тревор!» выбежал из купе, Гермиона бросилась следом. Мэнди, наконец, засунула шипящего и воющего в знак протеста против такой несправедливости кота в переноску.

Капли моей крови упали на сиденье.

— Ой...

Уэйн поднялся на ноги, потирая локоть.

— Ну и мерзавец же твой кот, Мэнди.

— Он просто ведёт себя так, как естественно для котов, — Мэнди покровительственно обняла сумку. — Кто вообще в наше время берет в Хогвартс жабу?

— Ой, — попробовала я ещё раз, но так и не добилась сочувствия.

Гермиона и Невилл, в конце концов, вернулись с жабой, которую тут же впихнули в клетку. Переноска Мистера Рыжика была бесцеремонно засунута под сиденье Мэнди. Время от времени из неё раздавалось шипение, но, кажется, жажда крови Мистера Рыжика постепенно снизилась до среднекошачьего уровня.

Тревор вроде бы был в порядке. Он просто квакал и не мигая смотрел на нас, словно ничего не произошло. Жабы и правда довольно убогие животные. Интересно, Невилл действительно хотел взять Тревора, или его бабушка не позволила ему выбрать кого-то покруче?

Разговор затих. Я смотрела в окно, любуясь на небо, разукрашенное розовыми и тёмно-фиолетовыми разводами. Распаханные равнины постепенно сменились покрытыми густым лесом холмами, напомнившими мне о доме. Наверное, Аппалачи заселялись теми ирландскими и шотландскими иммигрантами, которые пересекли океан и продолжали идти, пока не нашли что-то похожее на родную землю. Надеюсь, обратное тоже сработает, и когда-нибудь я смогу почувствовать себя здесь как дома...

Я смотрела на проплывающие мимо окна холмы, пока небо полностью не потемнело. Проводник объявил о скором прибытии, и мы по очереди переоделись в мантии. Свою сумку я положила в сундук.

Меня начало немного подташнивать. Каковы шансы на то, что Распределяющая Шляпа назовёт меня обманщицей или разоблачит как пришельца из другого измерения и времени? Должна ли она держать в тайне то, что узнает об учениках? А даже если это не так, то кому придёт в голову спрашивать обо мне?

Но что ещё я могу сделать, кроме как пойти на риск? У меня никого нет, и мне некуда больше идти. И, чёрт возьми, я хочу научиться магии...

Под скрип тормозов поезд начал постепенно замедлять ход.

---

1) «Spam» — мясные консервы (что-то типа консервированного колбасного фарша), настолько прославившиеся своей назойливой рекламой, что их название стало нарицательным.

Вернуться к тексту

2) «Тот самый Поттер» (A Very Potter Musical) — мюзикл, поставленный студентами Мичиганского университета в качестве пародии на книги и фильмы о Гарри Поттере: https://en.wikipedia.org/wiki/A_Very_Potter_Musical .

Вернуться к тексту

3) В оригинале «The Knight Bus had really taken the scenic route». Выражение «везёт по живописному маршруту» описывает поведение таксиста, наворачивающего круги по городу с целью срубить с туриста побольше денег (пояснение автора).

Вернуться к тексту

Примечание автора: Я стараюсь делать всё возможное, чтобы не повторять диалоги или сюжет оригинала в своей истории, но для согласованности с каноном мне иногда всё же приходится идти на это. Обещаю, что во всех последующих главах пересказа канона будет намного меньше, чем в этой.

Действительно ли описание фанфика столь ужасно? Мне кажется, что оно никуда не годится.

 

Когда я вышла из поезда, Хагрид собрал всех первокурсников и провёл нас по крутой узкой тропинке. Густые деревья обступили нас со всех сторон, погрузив тропинку в тень, и только луна освещала наш путь. Я шла последней, Хагрид был слишком далеко впереди, чтобы свет его фонаря хоть как-то мне помогал. Что-то зашуршало в лесной темноте рядом со мной, и я ускорила шаг, стараясь держаться как можно ближе к остальным.

Через несколько минут вереница учеников резко остановилась, чуть было не заставив меня споткнуться. Я услышала хор вздохов и подняла взгляд.

Хогвартс был прекрасен.

Огромный, намного больше, чем я думала, замок был построен на утёсе высотой в сотни футов.⁽¹⁾ Десятки увенчанных разноцветными знамёнами башен стремились ввысь над зубчатыми стенами и мостками. Свечи в окнах мерцали в ночи, словно светлячки. Перед замком раскинулось широкое озеро, в водах которого отражалась яркая серебристая луна.

— Не больше четырёх человек в одну лодку! — услышала я голос Хагрида.

Я залезла в одну из оставшихся лодок, вслед за мной в неё забралась рыжеволосая девочка и маленький азиатский мальчик с большими тёмными глазами. Как только мы уселись, наша лодка сама по себе поплыла вслед за остальными.

Посмотрев в воду, я заметила, как из-под воды на меня таращится гигантский фиолетовый кальмар. Я машинально помахала ему рукой и с удовольствием увидела, что он машет мне щупальцами в ответ.

Рыжеволосая девочка рядом со мной засмеялась, и мы обменялись улыбками.

Лодки вошли в небольшой грот, и мне пришлось нагнуться под занавесом плюща. Свет факелов, освещавших пещеру, плясал на каменных стенах. Вслед за остальными наша лодка ткнулась в галечный берег.

Я осторожно вылезла из лодки и вслед за прочими первокурсниками направилась вверх по широкой каменной лестнице. Наконец, мы все оказались перед массивной деревянной двустворчатой дверью. Поверх чужих голов я едва могла видеть, что происходит впереди.

Хагрид обменялся несколькими словами с высокой черноволосой ведьмой в зелёном (Макгонагалл?) и затем отошёл в сторону. Двери сами по себе распахнулись, и мы вошли внутрь.

Пытаясь рассмотреть всё сразу, я едва не вывихнула себе шею. Мне пришлось запрокинуть голову насколько это возможно, чтобы увидеть верхнюю часть свода, украшенную сложным узором из листьев и виноградных лоз. Четыре мраморные лестницы, достаточно широкие, чтобы по ним могли пройти двадцать человек в ряд, отходили от площадки, три вели вверх и одна вниз. Справа от нас слышался приглушенный шум толпы.

Пройдя по вымощенному каменными плитами полу, мы оказались в маленькой пустой комнате рядом с вестибюлем.

Остановившись, Макгонагалл откашлялась и выдала свою напутственную речь. Готова поспорить, она вызубрила её наизусть и повторяет одно и то же каждый год.

Моё внимание отвлекли стоящие позади профессора доспехи, переложившие меч из руки в руку. Сумасшедшее место! Зачем кому-то заколдовывать доспехи так, чтобы они чувствовали усталость в руках?

Я снова повернулась к профессору Макгонагалл.

— Надеюсь, каждый из вас станет достойным членом своего дома. Церемония распределения начнётся через несколько минут в присутствии всей школы. Пока вы ждёте, советую вам привести себя в порядок, насколько это возможно.

Макгонагалл покинула нас, и я оглядела своих товарищей-первокурсников. Нервозность так и витала в воздухе, дети лихорадочно оправляли форму, девочка рядом со мной нервно жевала конец своей рыжей косы, кто-то впереди бормотал под нос заклинания. Честно говоря, я чувствовала себя ненамного лучше.

Несколько человек впереди вздохнули, когда два десятка призраков вылетели из глубины комнаты. Край мантии одной из женщин задел мою макушку, и я почувствовала, что мою голову словно сунули в ледяную воду.

— Прошу прощения, — произнесла серебристая женщина, направляясь к своим собратьям. Призраки перебросились несколькими словами с теми, кто стоял впереди, и вышли через противоположную стену. Я всё ещё чувствовала холод.

Профессор Макгонагалл вернулась.

— Церемония распределения скоро начнётся. Постройтесь в шеренгу и следуйте за мной.

Толпа зашевелилась. Макгонагалл, не оглядываясь, покинула комнату, мы последовали за ней обратно в холл и прошли через распахнутые двустворчатые двери.

От вида Большого Зала захватывало дух. Можно было подумать, что от постоянных восторгов на протяжении всего дня мой восторгометр давно должен был зашкалить, но нет. Плавающие свечи, сверкающая золотом посуда, колышущиеся знамёна домов и потолок, который ДЕЙСТВИТЕЛЬНО выглядел, как ночное небо, заставили меня задохнуться от восхищения. Потолок не был похож на экран HD-телевизора, изображение на котором всё равно оставалось ненастоящим. Нет, небо под потолком было неотличимо от реального.

Мы дошли до передней части зала и выстроились в линию перед помостом, на котором сидели учителя. Я видела перед собой море лиц, но большинство учеников выглядели лишь слегка заинтересованными. Вероятно, они уже видели не одно распределение.

Макгонагалл молча поставила перед нами табурет и положила на него довольно ветхую и грязную Распределяющую Шляпу. Интересно, почему её не почистят? Боятся, что от очищающих заклинаний она развалится?

Тулья дёрнулась, образовав подобие рта, и Шляпа запела свою традиционную песню. У неё оказался довольно мелодичный хорошо поставленный голос, и она неплохо выдерживала ритм, что, впрочем, было неудивительно, после стольких-то лет практики.

Когда Шляпа закончила, зал разразился аплодисментами. Шляпа согнула свою заострённую верхушку, поклонившись всем четырём столам.

— Когда я назову ваше имя, вы должны будете надеть шляпу и сесть на табурет, — Макгонагалл словно говорила в микрофон, её голос был слышен очень отчётливо. Может, заклинание? — Аббот, Ханна!

— ХАФФЛПАФФ! — после паузы выкрикнула шляпа.

И пошло-поехало.

— Боунс, Сьюзен!

Рыжеволосая девочка, с которой я сидела в лодке, тоже попала в Хаффлпафф.

Терри Бут уверенно шагнул вперёд и был распределён в Рейвенкло.

— Броклхерст, Мэнди!

Это оказалась та самая Мэнди из поезда, её руки всё ещё были покрыты царапинами. Шляпе потребовалось совсем немного времени, чтобы отправить её в Рейвенкло. Видимо, Мэнди всё же выбрала библиотеку.

Распределение продолжалось, и один нервничавший ребёнок за другим отправлялся туда, где ему предстояло провести следующие семь лет. Иногда Шляпа делала выбор мгновенно, иногда это занимало у неё довольно много времени.

— Джонс, Меган!

Я увидела девочку, чей сундук я случайно протаранила на вокзале. Шляпа провела на её голове несколько минут, прежде чем объявить: «РЕЙВЕНКЛО!»

— Лонгботтом, Невилл! — Бедняга чуть не споткнулся, подходя к табурету, его распределение заняло очень много времени.

Ожидание просто убивало меня. Почему моя фамилия начинается на «Т»?

Ещё один рейвенкловец был распределён за десять секунд. Подошла очередь Малфоя, Шляпа едва коснулась его головы, прежде чем крикнуть: «Слизерин!»

— Перкс, Салли-Энн!

Всё ближе к Гарри. На табурет уселась русоволосая девочка, и через полминуты Шляпа объявила: «Слизерин!»

— Поттер, Гарри!

Шум толпы замолк, каждый старался рассмотреть несчастного паренька, и я не была исключением. Это был первый раз, когда я увидела настоящего Гарри Поттера. Для своего возраста он оказался совсем маленьким и довольно худым. Его чёрные волосы торчали во все стороны, а очки с толстыми стёклами казались слишком большими для его лица. У него были торчащие колени и локти. Бедный парень, Дурсли действительно его недокармливали.

Странно было точно знать, что именно говорит ему Распределяющая Шляпа. Когда Гарри нахмурился, я была почти уверена, что именно в этот момент он попросил Шляпу не отправлять его в Слизерин. Я столько знала об этом ребёнке, знала его надежды, мечты и секреты, о которых он никогда не хотел бы, чтобы кто-то узнал, знала даже его будущее... А он со мной даже не знаком.

Во всяком случае, пока.

— ГРИФФИНДОР! — выкрикнула шляпа, и стол этого дома разразился бешеными аплодисментами.

Гриффиндорцы принялись подпрыгивать, словно их только что вызвали на сцену во время игрового шоу, или они участвовали в молитвенном собрании южных-баптистов.⁽²⁾ Я бы не удивилась, если бы кто-то из скачущих закричал: «Гарри Поттер Аллилуйя!»

Успокойтесь, блядь, он же просто ребёнок!

Софи Ропер отправилась в Гриффиндор под гораздо более спокойные аплодисменты. Мальчик по имени Оливер отправился в Рейвенкло, а Присцилла Ранкорн — в Слизерин. Когда вызвали Салли Смит, я поняла, что моя очередь должна вот-вот подойти. Я собралась с духом и расправила мантию.

— Томпсон, Кейси!

Неожиданно для самой себя, я дёрнулась при звуке моего имени и постаралась не бежать к табурету. Едва я уселась, Шляпа опустилась на мою голову, полностью закрыв глаза. Я почувствовала затхлый запах.

— Поживёшь с моё — тоже, небось, будешь немного пахнуть! — голос Шляпы раздавался в моей голове, как эхо в пещере.

— Привет, — ответила я мысленно.

— Итак, что тут у нас... Хм, всё любопытственнее и любопытственнее.

Я сглотнула, почувствовав свинцовую тяжесть в животе.

— Я буду вам очень благодарна, если вы не станете кричать: «Самозванка!»

— С чего бы мне это делать? Ты определённо ведьма, моя дорогая. В этом нет никаких сомнений.

— О, ну тогда отлично! — я почувствовала, как улетучивается последнее оставшееся у меня сомнение. — Вы сохраните в тайне всё, что увидите в моей голове?

— А почему ты боишься, что о тебе узнают?

— Почему я беспокоюсь о том, что все узнают, что я — межпространственная путешественница во времени с сознанием тридцатилетней женщины-маглы в одиннадцатилетнем теле? У вас совсем швы разошлись?

— Это было бы довольно любопытно!

Я начала злиться. Любопытно, да? Шляпа определённо сошла с ума.

— Вы не ответили на мой вопрос...

— Нет. Хм-м-м... куда же мне тебя девать? У тебя есть огромная тяга к знаниям, но ты всю жизнь ненавидела загадки... Хм-м-м... А какие амбиции!

— Не в Слизерин. И, пожалуйста, ответьте на вопрос.

— Нет, — Шляпа явно была довольна собой.

— Нет?

— А ты настырная. Не Слизерин, хм?

— Нет! — от этого разговора у меня начала болеть голова.

— Почему?

— Я маглорождённая, они съедят меня живьём. Кроме того, многие из них кажутся злыми...

Моё лицо под шляпой залилось краской. Я не хотела озвучивать последнюю часть. То есть, я так думала, но блин, это было похоже на то, как будто я испугалась кучки детей.

— По отношению друг к другу они не такие, но это не имеет значения. Я всё равно не собиралась тебя туда отправлять.

— Тогда почему вы спросили? — я тряхнула головой. — А, не важно. Просто отправьте меня в Гриффиндор, пожалуйста.

— Почему ты хочешь попасть в Гриффиндор?

— Там мне будет легче помочь остальным. Много плохого должно произойти, но, может быть, я смогу предотвратить что-то, если попробую.

— Почему?

— В каком смысле «почему?»

— Почему ты хочешь что-то изменить? В конце концов, ты со своим послезнанием можешь добиться очень многого.

— Потому что это правильно. Что за странный вопрос!

— Именно! — Я услышала хихиканье в голове. — Хм-м-м... Ты считаешь себя храброй?

Считаю ли я себя храброй? Этот вопрос оказался для меня как удар ножом в живот. Я знала ответ, но не хотела произносить его вслух даже Шляпе. Разве важно, смелая ли я или нет, если я в любом случае заставляю себя делать то, что нужно делать? Этого должно быть достаточно.

— Я хочу быть храброй, — смущённо шепнула я.

— Почему?

— Потому что так я смогу изменить мир к лучшему, — я действительно имела это в виду, как бы банально это ни звучало.

— Думаю, там ты найдёшь много способов изменить мир к лучшему. Я приняла решение.

— Постойте, пожа...

— ХАФФЛПАФФ! — громко выкрикнула шляпа.

Я смущённо моргнула, затем сняла шляпу и отрешённо направилась к столу под чёрно-жёлтыми знамёнами. Мне вежливо хлопали, я вежливо улыбалась. Меня охватило оцепенение, и остальная часть распределения прошла для меня, как в тумане.

Я всё испортила. Я всё страшно испортила и даже не поняла, где ошиблась. Что я сказала не так? Разве Шляпа не должна была учесть мой выбор? Неужели я оказалась слишком трусливой для Гриффиндора? И как теперь я смогу помочь Гарри, оказавшись в Хаффлпаффе?

Он ведь даже не помнил большинство из нас по именам!

---

1) Кейси, очевидно, сильно преувеличивает. Сто футов — около тридцати метров, высота десятиэтажного дома.

Вернуться к тексту

2) Очередной американизм. Южные баптисты (Southern Baptist) — крупнейшая протестантская деноминация в США, их богослужения порой отличаются крайней эмоциональностью.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии. Я ценю любые замечания и предложения от читателей. Вам нравится главная героиня?

 

Стряпня домовых эльфов оказалась довольно вкусной, я же в любом случае собиралась утопить свои чувства в еде, и набитый рот был хорошим поводом отвлечься. Я сидела в конце стола рядом с девушками с третьего курса. Мои соседки делали вид, что меня не существует (я и забыла, насколько в таком возрасте важна разница даже в несколько лет), и у меня было достаточно времени, чтобы подумать.

Когда мой живот был набит до отказа, еда со столов исчезла, и студенты начали подниматься со своих мест.

— Первокурсники, сюда!

Повернувшись на голос, я увидела высокого парня с кудрявыми светлыми волосами и блестящим значком префекта.

— Подходите, не стесняйтесь!

Встав из-за стола, я подошла к собравшейся перед префектом группе. Нас было девять человек.

— Все собрались? Отлично. Я — префект Габриэль Трумэн. Идите за мной, я покажу вам дорогу.

Вслед за Габриэлем мы покинули Большой зал и направились к широкой мраморной лестнице. Перед нами я увидела префекта Слизерина, ведущего своих подопечных вниз. Спустившись, мы разошлись, слизеринцы свернули налево, а мы — направо.

Мы шли около пяти минут, разглядывая встречавшиеся на пути гобелены и картины. На одной из них была изображена большая ваза с фруктами, и я решила, что это вход в кухню, куда можно попасть, пощекотав грушу.

Наконец, мы остановились рядом со штабелем бочек, каждая из которых была высотой со взрослого человека.

Габриэль демонстративно посмотрел по сторонам, убедился, что мы в коридоре одни, поднёс палец к губам и постучал палочкой по одной из нижних бочек в середине штабеля: тук-тук... тук-тук-тук...

Крышка бочки отошла в сторону, префект пролез в проход и жестом велел нам следовать за ним. Я снова оказалась в конце очереди, крышка тихо закрылась за моей спиной.

Мы проследовали за Габриэлем по чуть наклонному тоннелю, грубо обтёсанные стены и пол которого за прошедшие столетия были отполированы тысячами рук и ног. Светящиеся ярко-жёлтые драгоценные камни, вставленные в каменный пол, слабо освещали наш путь.

Коридор вывел нас в просторную, но уютную круглую комнату с невысоким потолком. Мебель и гобелены здесь были окрашены в бледно-жёлтые цвета, через круглые окна можно было видеть колышущееся море травы и цветов. Комната была залита солнечным светом, и хотя я знала, что мы находимся глубоко под землёй, а солнце село несколько часов назад, иллюзия была неотличима от реальности. Интересно, меняется ли погода за окнами в зависимости от сезона?

Ещё тут был большой очаг, в котором потрескивал огонь. Кресла и диваны, разбросанные по комнате, были обиты жёлтым и чёрным и выглядели жутко уютно.

В комнате было также множество растений в полированных медных кадках. Подняв голову, я увидела виноградные лозы, свисающие с прикреплённых к потолку горшков. Некоторые растения танцевали, а герань рядом со мной с любопытством меня понюхала.

Итак, хаффлпаффцы оказались хоббитами.

— Добро пожаловать в самую уютную комнату замка! — Габриэль широко распахнул руки и улыбнулся. — Рад приветствовать вас в Хаффлпаффе. Здесь тепло и уютно в любую погоду. У нас нет ни холодных сквозняков, продувающих общежития в башнях, ни сырости слизеринских подземелий. Наши кресла мягче, чем в любом другом общежитии, и они заколдованы так, чтобы охлаждаться или нагреваться в зависимости от погоды. А на случай, если вам захочется подкрепиться, на столе в центре гостиной всегда найдётся тарелка с закусками. Особенно рекомендую пирожные с заварным кремом.

Будь я проклята! Бесконечный запас закусок — именно то, что может сделать меня счастливой.

— Глава нашего дома — профессор Спраут, преподаватель гербологии. Она очень милая и спокойная, поэтому не стесняйтесь обращаться к ней, если понадобится.

Габриэль прочистил горло и принял официальный вид.

— Далее, вы должны кое-что узнать о Хаффлпаффе. Существует миф, что наш дом самый глупый... — он нахмурился. — Разумеется, это неправда. Наш символ — барсук, животное, которое часто недооценивают. Барсук живёт тихо, занимаясь своими делами, но если кто-то вздумает на него напасть, — Габриэль сделал царапающее движение руками, — ему не поздоровится!

В отличие от остальных домов, мы не хвастаемся своими достижениями. Из нашего дома вышло множество известных ведьм и волшебников, включая учёных и министров. Мы знаем, что мы верные, честные, надёжные и клёвые, но мы не кичимся этим. Мы стараемся не лезть в драку, но защищаем своих. Тот, кто нападёт на одного из нас, нападёт на всех нас. Если один из вас попадёт в беду, не стесняйтесь просить о помощи любого другого хаффлпаффца. И я ожидаю того же от всех вас. Мы заботимся друг о друге. Всегда.

Другие хаффлпаффцы выглядели столь же торжественно и, казалось, восприняли слова префекта близко к сердцу. Что ж, нам, простофилям, стоит держаться друг друга.

Габриэль прошёлся перед строем, внимательно оглядывая каждого из нас. Когда он поравнялся со мной, я постаралась стереть скептическое выражение со своего лица.

— Ещё кое-что перед тем, как я отправлю вас спать, — сказал он. — Чтобы попасть в общежитие, постучите по второй бочке снизу в середине второго ряда в ритме «Хель-га Хаф-фл-пафф». Если ошибётесь, вас окатит струя уксуса. За тысячу лет ни один посторонний не увидел общежитие Хаффлпаффа.

«Или те, кто сюда пробирались, просто не болтали об этом...» — мысленно добавила я.

— Общежития обозначены номерами от одного до семи. Сразу за входом в общежитие первокурсников вы увидите два прохода, один для девочек, второй — для мальчиков. Не пытайтесь проникнуть в общежития друг друга, или вас ждёт неприятный сюрприз!

Уэйн Хопкинс поднял руку: «Какой сюрприз?»

Габриэль закатил глаза.

— Если я скажу, это не будет сюрпризом.

— О-о-о, — Уэйн опустил руку.

— Будильник звонит в семь утра, завтрак с семи до восьми тридцати, занятия начинаются в девять. Комендантский час начинается после девяти вечера. Ложиться спать можете в любое время, но не советую вам слишком шуметь. В прошлом году Дэнни и Хиггс до утра провисели под потолком из-за того, что вздумали играть в подрывного дурака посреди ночи.

Затем Габриэль вручил каждому из нас листы бумаги.

— Ваше расписание. До третьего курса, когда вы выберете факультативы, вы будете ходить на занятия все вместе. Вопросы есть?

Мы переглянулись. Никто не произнёс ни слова.

— Хорошо, тогда спокойной ночи, — Габриэль направился к круглой двери с цифрой «6».

Мы разошлись по общежитиям. Наша спальня также оказалась круглой, с потемневшим от времени деревянным полом, двумя круглыми окнами и четырьмя кроватями с балдахинами. На каждой кровати лежало лоскутное стёганое одеяло.

Две двери вели из спальни в одинаковые ванные комнаты в белых и жёлтых тонах, освещавшиеся через фальшивые световые люки, в которых виднелось голубое небо. Каждая комната имела большую ванну на разлапистых ножках, отделанную чёрно-белым кафелем душевую кабину и две раковины.

Чёрт, Гарри, почему ты никогда не упоминал о том, насколько шикарны ванные Хогвартса? Или это только в Хаффлпаффе так?

Я выбрала себе кровать ближе к окну и плюхнулась на неё. Кровать оказалась безумно уютной. На лоскутах моего одеяла были вышиты сценки с маленькими барсучатами, занимавшимися разными милыми вещами.

Остальные девочки расселись по своим местам, и мы все неловко посмотрели друг на друга.

— Привет, я Кейси Томпсон, — я помахала рукой.

— Я Сьюзен Боунс.

Сьюзен оказалась низкорослой девочкой с короткими рыжими косичками и веснушками по всему лицу.

— Ханна Аббот.

У Ханны были длинные прямые светлые волосы и ярко-голубые глаза.

— Эл-лоиза Миджен, — Элоиза запнулась и неуверенно махнула рукой в ответ. У неё был лишний вес, покрытое угрями лицо и копна непослушных чёрных кудрей — Ты американка?

— Да, мои родители переехали в прошлом году.

Я уже устала отвечать на этот вопрос. Надо будет как-нибудь превратить свою мантию в американский флаг и называть всех подряд «чува-а-ак» просто ради прикола.

— Я не знала, что американцы тоже поступают в Хогвартс, — неуверенно сказала Элоиза.

— Обычно нет, — ответила Ханна. — Но если кто-то живёт в Британии, то логично, что он получит письмо из Хогвартса.

Элоиза выглядела смущённой.

— Извините, мои родители маглы. Я всё ещё пытаюсь разобраться в этих колдовских делах... У нас овцеферма в Камбрии.

— Всё в порядке, мои родители тоже маглы. Они работают в компьютерной компании.

«И, пожалуйста, не задавайте мне больше никаких личных вопросов».

— Что такое компьютеры? — спросила Сьюзен.

— Ну... Это такие магловские машины. Они... помогают им считать и всё такое, — я была не совсем уверена в том, что могли делать компьютеры в 1991 году. Кажется, они использовались в банках?

— А-а-а, — Сьюзен слезла с кровати и начала распаковывать вещи. — Моя мама — магл, а отец — волшебник. Бабушки и дедушки уже умерли, так что я не очень разбираюсь в магловских штуках. У мамы не очень много магловских вещей. Она говорит, что ей больше нравится, когда посуда моет сама себя.

Ханна последовала примеру Сьюзен.

— Я тоже полукровка, у меня папа — магл. Он портной, раньше шил для меня одежду. Он очень талантливый.

Я встала с кровати и начала доставать из сундука всё, что мне было нужно перед сном. Другие девочки делали то же самое. От накопившегося за день стресса и возбуждения я уже еле стояла на ногах.

Мы по очереди воспользовались ванными, что не заняло слишком много времени, учитывая, что их было две на нас четверых. Когда я, почистив зубы, вышла из ванной и начала переодеваться в пижаму, то заметила, как Ханна вешает плакат на стене между нашими кроватями.

Я снова обошла комнату, внимательно её разглядывая. Остановившись у фальшивого окна, я смогла даже заметить летящих вдали птиц.

Тут же на стене висели какие-то странные плоские медные сковородки с длинными обитыми тканью ручками.

— Это что, утки? — я сняла одну со стены.

Она оказалась довольно тяжёлой.

Сьюзен подняла взгляд от расставляемых на своей тумбочке вещей.

— Думаю, это грелки.

— Как они работают? — я осторожно повесила тяжёлую грелку обратно на стену.

— Нагреваешь её в камине и суёшь под одеяло, чтобы согреть постель, — ответила Ханна, оторвавшись на секунду от своего плаката. — Разве у маглов нет грелок?

— Разве нельзя просто наложить согревающие чары?

Сьюзен покачала головой.

— Нельзя накладывать заклинания на одежду или постельное белье.

Глупейшее правило, которое будет нарушено сразу же, как только наступит зима.

Ханна закрепила последний угол плаката и отодвинулась назад, чтобы полюбоваться на свою работу.

Элоиза подошла поближе.

— Кто это?

На лице Ханны отобразилось потрясение.

— Всего-навсего лучшая группа на свете!

На плакате пятеро подростков с пафосными выражениями на лицах принимали картинные позы и время от времени пускались в пляс. Большая сверкающая розовым надпись гласила: «О4аровашки».⁽¹⁾

Ханна указала на одного из них:

— Это Ланс, мальчиш-плохиш.

Ланс откинул назад волосы и подмигнул ей.

— А это Дэнни, мой любимец.

Дэнни выглядел как обычный «парень из соседнего двора».

— Этот умник — Найджел.

Найджел достал из-за пазухи заумную с виду книгу по арифмантике и принялся переворачивать страницы.

— Кайл однажды станет известным игроком в квиддич.

Кайл с голым торсом отжимался на одной руке.

— Ну и Билли. Он вроде тоже ничего, — у Билли был лишний вес и он почему-то ел сэндвич. — Его отец — их менеджер или что-то в этом роде.

Я посмотрела на плакат, и меня охватило нехорошее предчувствие.

Сьюзен захлопала в ладоши.

— Я слышала их по радио! Ты знаешь их новый сингл «Детка, сглазь моё сердечко?»

«О Господи, только не это...»

— Да! Но мне больше нравится «Метлы, крошки и букеты» и особенно «Любовь — тёмная сила», — Ханна вскарабкалась на кровать и нажала на красный круг в углу плаката. — Смотрите!

— Наша любо-о-овь — это тёмная сила! Нас обоих ждёт моги-и-ила, — заорал плакат.

Парни — «О4аровашки» принялись танцевать в такт.

— Выключи его! — Элоиза заткнула уши. — Я не хочу провисеть вверх ногами всю ночь!

Ханна снова нажала на кнопку, плакат отключился, и парни перестали танцевать. Они выглядели слегка разочарованными.

Мы замерли, нервно оглядываясь, но, к счастью, рядом не обнаружилось ни одного сердитого старшекурсника, собравшегося подвесить нас к потолку.

Я выдохнула, не сразу осознав, что задерживала дыхание.

— Я собираюсь лечь спать до того, как нас превратят в новые люстры для гостиной.

Забравшись в кровать и закрыв шторы, я услышала, что остальные девочки делают то же самое.

У магии действительно имелась тёмная сторона.

---

1) В оригинале группа называется «Charmed 4U».

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии.

 

Утро началось с суматошных метаний четырёх девочек, пытавшихся разобраться с незнакомыми для них ванными комнатами (в какой-то момент Ханна ухитрилась заполнить одну из них розовыми пузырями). Затем был завтрак, состоявший из сосисок, яиц, бекона, фруктов, тостов и, к моему удивлению, бобов. Да, я знала, что бобы и тосты — английская фишка, но неужели кто-то правда хотел с самого утра зарядить свою пушку-пердушку? Тем не менее, все блюда оказались довольно вкусными, так что мне пришлось всерьёз задуматься над тем, как бы не набрать лишний вес.

Ворвавшаяся в Большой зал стая сов едва не заставила меня подавиться куском бекона. Я никогда не думала об этом раньше, но тут, должно быть, действовало специальное заклинание, не дававшее совам загадить всё вокруг. В моем родном мире такая масса птиц уже подвергла бы всё это место ковровой бомбардировке.

Покончив с завтраком, я последовала за одноклассниками на наш первый урок трансфигурации. Занятие со Снейпом должно было пройти лишь в конце дня, что было неплохо — мне нужно было некоторое время, чтобы настроиться на встречу.

Мы заблудились лишь однажды, но благодаря помощи портрета молодой женщины, отбивавшейся сковородкой от троллей, смогли найти дорогу и вовремя добраться до цели.

В классе Макгонагалл царила спартанская атмосфера. На стене висели лишь зелёная грифельная доска и несколько плакатов со сложными диаграммами. У доски стоял профессорский стол, на котором не было ничего, кроме письменного набора и пергамента. Отсутствие фотографий говорило об одиночестве, но, возможно, я ошибалась, и профессор просто предпочитала держать стол свободным. Даже если Макгонагалл вела насыщенную социальную жизнь, вряд ли Гарри знал об этом.

Сама профессор сидела на столе в своей анимагической форме — чёрная кошка с похожими на очки белыми отметинами вокруг глаз.

Сев подле Элоизы, я бросила на неё взгляд и обомлела, увидев у неё тетрадь «Лиза Фрэнк»⁽¹⁾ с радужным единорогом на обложке. И я, чёрт подери, узнала её с первого взгляда, потому что у меня самой в детстве была точно такая же тетрадь с точно таким же единорогом.

Элоиза заметила мой взгляд и попыталась прикрыть тетрадку учебником.

— Я не думала, что окажусь единственной, кто принесёт обычную тетрадь... — она покраснела. — Я не возьму её завтра.

— Если она тебе нравится, то кому какое дело? — нахмурилась я. — У меня когда-то была такая же. Я уверена, что всё будет хорошо.

Рядом с нами послышался смех, и краем глаза я увидела двух слизеринских девочек (кажется, Миллисенту и Дафну), показывавших на Элоизу пальцами и хихикавших в кулаки. Элоиза плюхнулась на место и попыталась спрятать свою тетрадку.

Прежде чем я успела что-то сказать, профессор Макгонагалл спрыгнула со стола и превратилась в человека, заставив весь класс ахнуть. Это действительно было чертовски впечатляюще, трансформация выглядела не как движение мышц и сухожилий, а как цветной вихрь.

Макгонагалл полностью соответствовала стереотипному образу британской школьной училки. Она была одета в чёрную мантию с красной оторочкой, её чёрные волосы были тронуты сединой, а осанка была прямой, словно профессор проглотила шомпол.

— Доброе утро, меня зовут профессор Макгонагалл, — она остановилась перед своим столом. — Трансфигурация — одна из самых сложных магических дисциплин, и я ожидаю, что каждый из вас приложит максимум усилий. Домашние задания должны выполняться точно в срок, безо всяких исключений. Любое нарушение дисциплины повлечёт за собой строжайшее наказание.

Макгонагалл молча обвела нас взглядом, прежде чем продолжить.

— Для начала позвольте мне развеять кое-какие ошибочные представления о природе магии. Вопреки тому, о чём многие из вас, возможно, слышали, ни у кого не может быть «больше магии», чем у кого-либо другого. Магия пронизывает само наше существо и не сосредоточена в какой-то одной части тела. Магию нельзя украсть или отдать, она у вас либо есть, либо нет. Все успехи достигаются исключительно упорным трудом и дисциплиной. И я не потерплю никакой чуши насчёт того, что кто-то из вас имеет врождённое преимущество перед другими.

Я уже поняла, что люди в этом мире не знают, как превратить магла в волшебника, но было довольно обескураживающе услышать из уст эксперта подтверждение того, что я — ходячая невероятность.

— Теперь, когда мы разобрались с этими заблуждениями, давайте начнём.

Профессор Макгонагалл взмахнула палочкой и превратила свой стол в свинью, которая выглядела неотличимо от обычной. Пахла она тоже как настоящая свинья.

— Трансфигурация отличается от чар тем, что чары придают или отнимают у объекта те или иные свойства, в то время как трансфигурация стремится изменить саму суть этого объекта. Трансфигурировать можно любой предмет или живое существо, однако, чем они сложнее, тем труднее это сделать.

Свинья смотрела на нас слегка растерянным взглядом. Интересно, а думает она как свинья или как стол?

Я подняла руку.

— Да, мисс...

— Томпсон, мэм. Эту свинью можно съесть?

Позади меня послышался смех. Макгонагалл чуть нахмурилась, и я поспешила объяснить свой вопрос прежде, чем профессор решит, что я пошутила.

— Я спрашиваю потому, что первое исключение из закона Гэмпа гласит, что еду нельзя трансфигурировать из того, что не является едой. Но если мы забьём свинью и сделаем из неё колбасу, будет ли она съедобной?

Свинья подбежала к первому ряду и принялась обнюхивать ноги парня из Слизерина. Тот попытался отодвинуться подальше.

— О, — Макгонагалл задумалась. — В академических кругах существует несколько мнений на этот счёт. Большинство полагает, что первое исключение из закона Гэмпа — не абсолютный запрет, но лишь следствие чрезвычайной сложности задачи. Обычно трансфигурированный предмет сохраняет некоторые свои изначальные свойства. Но если созданная из соломинки игла продолжит пахнуть соломой, это не будет иметь значения, не так ли? Еда же должна удовлетворять все чувства. Она должна быть питательной, она должна выглядеть как еда, она должна иметь правильные вкус и запах, и она должна ощущаться как еда. Некоторые волшебники посвятили жизнь попыткам трансфигурировать какой-то один продукт. Да, в теории, потратив годы и годы, можно научиться превращать иголки в морковки, но всё ещё не иметь возможности создавать другие овощи. Так что по сути такое умение останется бесполезным. Я ответила на ваш вопрос?

— Да. Спасибо, профессор, — кивнула я.

— И пять баллов Хаффлпаффу за содержательный вопрос. Кто-нибудь ещё хочет спросить? — профессор замолчала, но никто не поднял руки. — Тогда откройте десятую страницу учебника. Сегодняшняя лекция будет посвящена базовым движениям палочки...

Итак, превращённую из стола свинью можно съесть, но на вкус она будет как письменный стол и, возможно, начинит желудок массой заноз. Буду знать.

* * *

После урока насмехавшиеся над Элоизой слизеринки набросились на неё в коридоре.

— Это так маглы воображают себе единорогов? — фыркнула Миллисента Булстроуд. — Отличное подтверждение того, как мало знают маглорождённые. Готова поспорить, что ты никогда не видела настоящего единорога!

Другая девочка хихикнула.

— Ну, нет, но... — Элоиза низко опустила голову.

Ещё одна слизеринка присоединилась к компании, и все трое принялись смеяться, словно они были частями злобного коллективного разума.

— Да она и не может ничего знать, Миллисента, — третья девочка, кажется, Панси, перекинула длинные тёмные волосы через плечо и злобно улыбнулась. — Они и живут-то как дикари... Хотя, похоже, голодать ей не приходилось.

Я подошла к Элоизе, не желая стоять в стороне при виде травли (не говоря уже о том, что я не собиралась мириться с неуважением к Лизе Фрэнк). Однако Макгонагалл подоспела первой.

— Разве вам не пора отправляться на следующее занятие? — она бросила на слизеринок повелительный взгляд.

Те моментально нацепили на лица фальшивые улыбки.

— Да, профессор!

Панси отошла, её миньоны последовали за ней. Макгонагалл повернулась к еле сдерживавшей слезы Элоизе.

— Вы ничего не хотите мне сказать?

— Нет, профессор. Мы просто разговаривали, — Элоиза опустила взгляд. — Они ничего не делали.

Я фыркнула.

— Кроме того, что вели себя как мелкие злобные сучки... — я зажала ладонью рот. Я не хотела произносить это вслух!

Уголок рта Макгонагалл дёрнулся, но, возможно, мне это лишь привиделось.

— Десять баллов с Хаффлпаффа за неприемлемую лексику, мисс Томпсон. И я не желаю больше слышать от вас подобные слова, в противном случае вы получите отработку. Вам ясно?

— Да, профессор, — ответила я, пытаясь выглядеть расстроенной, а не раздражённой.

Уф-ф-ф, мне будет непросто привыкнуть к «приемлемому для детей языку».

Макгонагалл отвернулась от нас с Элоизой, и мы бросились догонять наших одноклассников.

Прощайте, заработанные баллы...

* * *

Следующим уроком была гербология. Волшебные теплицы были похожи на магловские, только намного больше. Потолки были футов двадцать высотой, а растения парили в воздухе вдоль сделанных из кристально чистого стекла стен. Наверху можно было видеть небольшой балкончик, на котором тоже что-то выращивалось, и мне показалось, что я заметила там маленький кабинет.

Профессор Спраут оказалась тучной женщиной с пышными курчавыми волосами, одетой в покрытый пятнами зелёный халат. Она ждала нас в центре теплицы и лучезарно улыбнулась, когда мы подошли.

— Я — профессор Спраут, и добро пожаловать на урок гербологии! Не люблю долгие речи, так что перейдём сразу к делу. Вы увидите, что для ухода за магическими растениями часто используются те же методы, что и для немагических, поэтому в первую неделю мы будем тренироваться в простой подрезке, пересадке и удобрении почвы.

По взмаху палочки профессора перед нами появились девять горшков с сияющими ярко-голубым цветом розовыми кустами.

— Ночные розы — это истинные синие розы.⁽²⁾ Волшебники вывели их специально для того, чтобы они светились в темноте. Они отлично подходят для новичков. Всё, что вам нужно — обрезать отцветшие бутоны и пересадить розу в новый горшок.

Профессор продемонстрировала, как это делается.

— Обязательно начинайте с нижней части растения и остерегайтесь шипов. Разбейтесь на пары и дайте мне знать, если у вас возникнут какие-либо вопросы.

Я оказалась в паре со стоявшей рядом со мной Ханной, хотя мне хотелось бы поработать с Гарри (у нас было не так много занятий с гриффиндорцами). Но Рон и Гарри держались вместе, словно приклеенные, и с того момента, как вошли в теплицу, постоянно перешёптывались друг с другом.

Через несколько секунд все, кроме Гермионы, нашли себе пару. В классе было нечётное количество учеников, и она оказалась лишней. Многие из гриффиндорцев избегали встречаться с ней взглядами.

— Гермиона, сюда! — махнула я рукой. — Можешь присоединиться к нам.

Смущённо улыбаясь, Гермиона подошла к нам, и я решила, что её манера командовать, должно быть, сильно преувеличена...

Уже через пять минут мне стало понятно, насколько сильно я ошибалась.

— Обрезку надо начинать с самого низа, — Гермиона указала на мою розу.

— Именно так я и делаю, — я посмотрела на стебель.

— Нет, ты начала со второго снизу. Вот этот самый нижний.

Я обрезала пропущенный прежде бутон.

— Спасибо...

Мы продолжили работу.

— Надо резать под углом сорок пять градусов. Вы обе режете неправильно. Вот как надо, — Гермиона сделала несколько надрезов на своём кусте.

За её спиной Ханна закатила глаза.

Прошло ещё несколько минут.

— Ты пропустила два бутона тут и тут, — Гермиона указала на моё растение.

Но я же ещё не закончила!

— Знаете, нам лучше будет замазывать обрезанные концы, чтобы уберечь розы от долгоносика, — предложила Гермиона.

Спраут нам об этом не говорила...

Мы начали пересаживать розы в другие горшки.

— Вы недостаточно плотно утрамбовываете землю, — Гермиона показала, как надо. Опять.

У Ханны задёргался левый глаз.

Чёрт, да я ухаживала за собственным огородом дольше, чем Гермиона вообще живёт на свете!

— На самом деле землю нельзя утрамбовывать слишком плотно, — сказала я. — Она должна быть рыхлой и вентилироваться, чтобы растение лучше росло.

— О, я об этом не знала, — глаза Гермионы расширились. К её чести, она совсем не возражала, когда кто-то поправлял её саму.

— У моих дедушки с бабушкой был огород. Когда я была маленькой, я ухаживала за своей собственной грядкой помидоров, — для разнообразия в этот раз я сказала правду.

Гермиона после этого прекратила нас доставать, и мы даже смогли немного поболтать о том, как жили раньше и какие уроки ждут нас впереди. Я в основном слушала, стараясь свести свою фальшивую историю к минимуму. Гербология оказалась довольно лёгким предметом после того, как Гермиона умерила свой пыл и перестала быть до смерти докучливой.

* * *

После гербологии мы с одноклассницами направились в Большой зал на ланч, который мои соседки по комнате почему-то называли «обедом».⁽³⁾

— Давай больше не будем этого делать, — сказала Ханна, поправляя на плече сумку с учебниками.

— Делать что? — рассеянно спросила я, попытавшись в этот момент понять, не сбились ли мы с пути. Кажется, эта картина выглядела знакомо...

— Работать с Гермионой Грейнджер, что же ещё?! Мне хотелось прыгнуть в дьявольские силки и задохнуться в них до смерти, — Ханна изобразила рукой петлю вокруг шеи.

— Всё настолько ужасно? — поморщилась Сьюзен.

— Это же первый день! Она не может знать настолько больше нас, тем более, что она маг... — Ханна осеклась, посмотрев на нас с Элоизой. — И она просто жуткая заноза в заднице, я уже думала, что урок никогда не закончится.

— Не думаю, что она понимает, как это выглядит со стороны, — мне было немного жаль Гермиону, хотя она раздражала и меня тоже. — Может, ей кажется, что она должна как-то проявить себя. Я и сама чувствую, что мне нужно многое наверстать.

Лицо Ханны смягчилось.

— Тебе и догонять-то особо не придётся, чистокровным детям тоже не дают палочки, пока им не исполнится одиннадцать, — Ханна повернулась к Сьюзен. — Кстати, ты ведь работала рядом с Гарри Поттером! Какой он?

Сьюзен пожала плечами.

— По-моему, ничего особенного.

— Гарри Поттер — это кто? — Элоиза выглядела смущённой.

— Темноволосый мальчик, который стоял рядом с нами. Ну, у которого шрам вот тут, — Сьюзен указала на лоб.

— Ты видела его шрам? — ахнула Ханна.

— Он похож на молнию, — Сьюзен снова пожала плечами.

Элоиза выглядела ещё более смущённой.

— Что такого особенного в Гарри Поттере?

Ханна подняла брови.

— Он ещё младенцем победил Ты-Знаешь-Кого!

— Вообще-то, я не знаю, кого, — Элоиза выглядела раздосадованной. — И как кто-то мог победить кого-то, будучи младенцем? Это был какой-то несчастный случай?

Она определённо думала, что её разыгрывают.

Ханна огляделась и наклонилась вперёд.

— Ты-Знаешь-Кто — это тёмный волшебник, который жил почти одиннадцать лет назад. Он убил массу народу и мог бы сейчас править Британией, если бы Гарри не остановил его.

— Как младенец мог победить тёмного волшебника? — спросила я. — Он что, летал вокруг него в своей колыбельке, размахивая зажатой в кулачке палочкой?

Я не могла удержаться от смеха над возникшим у меня в голове образом. Конечно, я знала ответ, но все, кто верил в эту идею, выглядели нелепо.

Ханна открыла рот, чтобы возразить, но Сьюзен успела ответить вместо неё.

— Я и сама всегда этому удивлялась. У меня есть младший брат, и всё, что он может — это плакать и пачкать пелёнки. Гарри, наверное, обладает какой-то особой силой.

— Никто не знает, как, но он сумел выжить. И что бы он ни сделал, но он победил Тёмного Лорда! Поэтому он знаменитость, и все в волшебном мире знают его имя. Он единственный человек за всю историю, переживший смертельное проклятие. Он настоящий герой, — добавила Ханна.

— Вау, и он учится с нами на одном курсе? — глаза Элоизы расширились.

— Интересно, его автограф чего-то стоит? — пошутила я.

Судя по лицу Ханны, она восприняла мои слова всерьёз.

— Как думаете, он подпишет что-нибудь, если мы его попросим?

— Хм, не стоит этого делать, — я ухмыльнулась. — А то он, чего доброго, решит, что понравился Сьюзен.

— Я на него почти не смотрела! — нахмурилась Сьюзен.

— Миссис Поттер — хорошо звучит... — Ханна приняла задумчивый вид.

— Я не влюбилась в Гарри Поттера! — Сьюзен сверкнула глазами.

Элоиза похлопала её по плечу.

— Да, да, ты на него почти не смотрела.

— Может быть, Рон подумал, что ты влюбилась в него вместо Гарри? — не смогла не добавить я.

Эта мысль тоже не привела Сьюзен в восторг. Элоиза и Ханна захихикали, и только то, что мы, наконец, добрались до Большого зала, избавило Сьюзен от дальнейших насмешек.

* * *

Последним уроком в тот день у нас было зельеварение, которого я весьма опасалась. И дело было вовсе не в том, что меня как-то особенно пугал Снейп, вовсе нет. Я ведь знала, что под маской редкостного засранца скрывался просто жалкий, опустошённый человек с разбитым сердцем. Я также не думала, что смогу слишком многому научиться на его занятиях. Если я захочу разбираться в зельеварении, мне придётся самой тратить время на чтение учебников и варку зелий.

Нет, больше всего я беспокоилась о том, чтобы удержать свой рот на замке, если Снейп вдруг начнёт издеваться над одной из моих соседок или доведёт до слез кого-нибудь из детей. Надежда была лишь на то, что большую часть своей язвительности он сохраняет для класса Гарри, а на уроках Рейвенкло и Хаффлпаффа слегка расслабляется и приглушает градус ненависти.

Класс зельеварения был разделён на две части, с одной стороны на стене висела доска и стояли письменные столы, с другой находились приподнятые стойки, на которых готовились зелья. У дальней стены имелось также несколько раковин.

Мы быстро заняли наши места. Профессор ещё не появился, но перемена почти закончилась.

Дверь классной комнаты ударилась о стену, когда Снейп влетел внутрь. За долю секунды он широкими быстрыми шагами прошёл через класс, резко развернулся на каблуках и посмотрел на учеников.

Поразительно, насколько молодо он выглядел. Думаю, до того, как я превратилась в ребёнка, мы были примерно одного возраста. Кроме того, Снейп оказался далеко не таким привлекательным, каким был Алан Рикман в фильме. Огромный крючковатый нос выдавался вперёд, под глазами залегли тёмные круги, а сальные волосы давно требовали стрижки. В общем и целом Снейп выглядел так, словно только что вышел из запоя.

— Не думаю, что кто-то из вас оценит тонкое искусство изготовления зелий. Превращение кучи ингредиентов в могущественную смесь требует терпения, внимания к деталям и таланта. Вы можете научиться разливать по флаконам славу, варить удачу, даже бросить вызов самой смерти... Но только при условии, что вы не так безнадёжно некомпетентны, как большинство студентов, которых я вынужден обучать, в чём лично я очень сомневаюсь.

Я заметила, как на лицах многих рейвенкловцев при последних словах отразилось возмущение. Фирменный рецепт от профессора Снейпа: как взбесить половину класса парой предложений.

Снейп взял учебник зельеварения для первого курса и открыл его ближе к концу. Что за чёрт? Рецепты в учебнике были расположены в порядке возрастания сложности.

— Страница триста два, — профессор взмахнул палочкой, и на доске появились инструкции. — Попытайтесь приготовить противоядие от карпатской крапивы. Посмотрим, насколько вы меня разочаруете. У вас полтора часа. Работайте самостоятельно.

Он с хлопком закрыл учебник.

И что, никаких дополнительных инструкций? Никакой демонстрации того, как готовить ингредиенты? При том, что в половине случаев описание в учебнике сопровождалось пометками «обратитесь за разъяснениями к своему преподавателю!»

Хотя чему я, собственно, удивляюсь? Я ведь знала, что такое дерьмо произойдёт. Надеюсь только, я не взорву саму себя...

Спустя полтора часа я всё ещё не взорвалась. Моё зелье было оранжевым, но не совсем того оттенка, как было указано в учебнике. Там был показан красновато-оранжевый цвет, а результат моей работы напоминал скорее цвет жилета безопасности.

Другие ученики справились с задачей кто лучше, кто хуже. Зловеще пузырившаяся пурпурная масса в котле Элоизы заставляла меня немного нервничать. Зелье одного из парней из Хаффлпаффа (кажется, его звали Кевин) выглядело идеально, но тот почему-то вовсе не казался счастливым.

Большинство рейвенкловцев всё ещё выглядели взбешёнными.

Выйдя из-за своего стола, Снейп принялся по очереди обходить всех нас, высказывая своё мнение перед тем, как уничтожить очередное зелье.

— Слишком много селезёнки саламандры! Вы вообще читали инструкцию?

Рейвенкловец, которого Снейп только что отругал, крепко сжал в руке скальпель, и я на секунду подумала, что он собирается всадить его в профессора.

Снейп перешёл к следующей жертве.

— Почему вы добавили синюю чешую вместо красной? Вы что, не знаете, чем один цвет отличается от другого?

Он навис надо мной.

— Вы нарезали сердце золотой рыбки по диагонали, а не горизонтально!

Я нахмурилась. Нигде в рецепте об этом не говорилось.

Снейп перешёл к Элоизе.

— Вам повезло, что вы не убили нас всех ядовитыми испарениями!

Элоиза выглядела так, словно готова была заплакать. Профессор двинулся дальше.

— Вы мешали на пол-оборота больше... Недостаточно мышиной крови... Вы кипятили зелье слишком долго... Я даже не знаю, что это такое... Вы что, открыли не ту страницу?

Снейп остановился перед Кевином.

— Ну хоть один из вас удосужился что-то прочесть перед тем, как приступить к работе. Один балл Хаффлпаффу.

Кевин, казалось, разозлился ещё больше и закусил губу.

Снейп закончил отчитывать остальную часть класса и вернулся на своё место.

— Вижу, что был прав, когда не ждал от вас слишком многого. К следующему уроку напишите шесть дюймов о способах правильного приготовления каждого ингредиента в том зелье, которое вы варили сегодня. Свободны.

Я поскорее собрала свои вещи и догнала Кевина в коридоре.

— Поздравляю с успехом в зельеварении.

Кевин остановился и посмотрел на меня. Он был совсем маленьким для своего возраста и, кажется, очень удивился, что я с ним заговорила.

— Спасибо, но это не то, чем можно гордиться. Мой папа — аптекарь, я с детства помогаю ему готовить ингредиенты, — он нахмурился. — Профессор пропустил часть инструкций, неудивительно, что у всех остальных возникли проблемы.

— А, ну теперь я чувствую себя немного лучше. Я не могла понять, где ошиблась.

— Отец слышал разговоры о том, что уроки зельеварения стали никуда не годными с тех пор, как предыдущий профессор ушёл на пенсию. Но он думал, что это просто детские сплетни. Когда я буду ему писать сегодня вечером, обязательно расскажу, что происходит на самом деле, — Кевин вздохнул. — Отец наверняка даст мне дополнительные задания, чтобы я соответствовал его ожиданиям...

— Так значит ты тот парень, к которому можно обращаться, если возникнут вопросы по зельям?

Глаза Кевина расширились.

— Конечно, если хочешь, я не прочь помочь.

— Отлично, спасибо! И если я окажусь в чём-то лучше, ты тоже можешь попросить меня о помощи. Мы, хаффлпаффцы, должны держаться друг друга, верно?

Кевин улыбнулся.

— Ага.

— Ладно, пойду делать домашку. Увидимся позже в гостиной.

— Домашнее задание? Но сегодня же первый день.

— Да, и что?

Кевин покачал головой.

— Увидимся позже.

* * *

Мои вынужденные летние занятия помогли мне довольно легко справиться с заданиями. К тому же, получив в прошлом степень бакалавра по английскому языку и литературе,⁽⁴⁾ я виртуозно наловчилась лить воду. Правда, теперь, в отличие от колледжа, в моих сочинениях всё же содержалась фактическая информация. Боже, какой же я когда-то была лентяйкой! Если бы меня распределяли в то время, я бы точно не попала в «дом трудолюбивых».

Я растянулась на кровати и расслабилась, оглядывая спальню. До ужина оставалось ещё около пятнадцати минут, и мне хотелось просто передохнуть.

На кровати Элоизы валялась игрушечная чёрно-белая собачка. На тумбочку она поставила магловскую фотографию, на которой были изображены, как я поняла, её отец и четверо старших братьев — здоровенных деревенских лбов, выглядевших, словно бодибилдеры. На заднем плане виднелись пасущиеся овцы, и я бы не удивилась, если бы узнала, что эти ребята используют их как снаряды для пауэрлифтинга.

Место Сьюзен всё ещё оставалось пустым, а Ханны — наоборот, было в процессе украшательства. Она уже успела разложить на своей кровати кислотно-розовые подушки, совершенно дисгармонировавшие со всей обстановкой спальни. Над её кроватью ребята — «О4аровашки» устроили пикник, разложив на своём плакате красно-белое клетчатое одеяло. Пока я их разглядывала, Ланс повернулся ко мне, посмотрел прямо в глаза и одними губами произнёс...

Я моргнула. Он не мог такого сказать!

Ланс тихо усмехнулся и повторил: «Грязнокровка».

Что за чёрт?! Вскочив с кровати, я подошла к плакату, но парень уже вернулся к своему сэндвичу.

Я точно знала, что мне это не привиделось.

* * *

Во время обеда я подсела к Ханне.

Я не была уверена, как подойти к теме. Не спрашивать же её: «Правда, что «О4аровашки» — ужасные расисты?» или «Ты фанатка группы, которая ненавидит маглорождённых?»

— Музыканты на твоём постере ведут себя не совсем обычно... — начала я.

Ханна проглотила чипсы.

— Ты про их пикник? Да, ребятам тоже иногда надо отдохнуть. В журнале писали, что летом они отправляются кататься на водных лыжах!

— Кто-нибудь из них маглорождённый? — я откусила кусок лимонного пирога.

— Нет, по-моему, все их родители — волшебники. А почему ты спрашиваешь?

Итак, она ни о чём не подозревает.

— Просто так. Захотела узнать о них побольше. Они просто... м-м-м... душечки.

«Душечки? Я что, попала в «Бриолин?»⁽⁵⁾

Глаза Ханны загорелись.

— О, я всё про них знаю! Я член официального фан-клуба «О4аровашек» и как раз думала о том, чтобы создать отделение в Хогвартсе. Чтобы зарегистрироваться, надо найти всего четверых участников. Ты должна в него вступить! Мы получим официальные значки и заколки, подпишемся на рассылку...

Болтовня Ханны заняла намного больше времени, чем я предполагала. Я уже покончила со своим лимонным пирогом и теперь напоминала себе, что нахожусь в удивительном волшебном месте, полном чудес.

— ...а любимый цвет Дэнни — бледно-голубой, потому что он подходит под цвет его глаз. Билли любит сэндвичи с пастрами, а Найджел — с тунцом, и месяц назад, когда группа отправилась в турне, они случайно перепутали сэндвичи друг друга! Это было так забавно! Но всё закончилось хорошо, ребята помирились, потому что они лучшие друзья...

— Ну да...

«...Вокруг меня полно сокровенных знаний, которые я смогу постичь, тайн Вселенной, которые я смогу открыть...»

— ...Кайл может сделать триста приседаний, можешь в это поверить? Его отец — профессиональный игрок в квадпот, но настоящая любовь Кайла — это...

— Ага...

«...И ещё где-то тут есть Выручай-комната. Это же круто! Я должна в неё наведаться как можно скорее...»

— ...и вот так они и раскрыли тайну Бухты Чёрной Птицы. Я дам тебе бланк заявления, как только мы вернёмся в спальню!

— Угу...

— Жду не дождусь первой встречи нашего фан-клуба!

«Стоп, что?»

— На выходные мы все сможем надевать одинаковые футболки!

«НЕТ!»

— О, это будет так здорово! — взвизгнула Ханна, радостно встряхнув меня за плечи.

«О нет...»

* * *

Тем же вечером я с тяжёлым сердцем подписала заявление о приёме в официальный фан-клуб «О4аровашек». Блестящая розовая бумага и покрытый сердечками конверт словно насмехались надо мной. Убедить двух других девочек оказалось легче лёгкого, и наш тёмный договор был подписан и скреплён печатью.

Глупцы! Они не ведают, что творят.

Я легла в постель с прилипшими к рукам блёстками. И прежде чем закрыть глаза, клянусь, я увидела, как Дэнни с плаката беззвучно произносит одно слово: «Грязнокровка».

---

1) «Lisa Frank» — бренд производителя школьных принадлежностей для девочек. Радуги, единороги, розовые блёстки и вот это всё. Тетрадь (точнее, школьный скоросшиватель) Элоизы выглядела примерно так: https://www.pinterest.ru/pin/120612096254642023/visual-search/ .

Вернуться к тексту

2) В английской (и не только) культуре несуществующие в природе синие розы символизируют недостижимый идеал.

Вернуться к тексту

3) В противоположность США (где в середине дня всегда едят «ланч», а вечером — «обед»), в Англии существует определённая путаница между этими понятиями. Часть англичан, как американцы, едят «ланч» днём и «обед» вечером, а часть (преимущественно в северных регионах, в т.ч. в Шотландии) традиционно называет «обедом» дневную трапезу и «чаем» или «ужином» вечернюю. Дальше по тексту автор в основном использует американскую терминологию.

Вернуться к тексту

4) «An English degree». В американских университетах студенты выбирают предметы в довольно широких рамках, так что Кейси может иметь любую специализацию — от написания инструкций к пылесосам до поиска скрытых смыслов в пьесах Шекспира.

Вернуться к тексту

5) «Бриолин» («Grease») — музыкальный фильм о подростковой любви, с которого началась слава Джона Траволты.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии.

 

Утром я не спускала глаз с плаката, но эти маленькие расистские ублюдки были слишком хитры и даже не пытались оскорблять меня, пока в спальне находился кто-то ещё. Завтрак прошёл незаметно, и сразу после него мы направились на урок чар.

Класс Флитвика, находящийся в одной из башен замка, понравился мне с первого взгляда. Через широкие эркеры его со всех сторон заливали потоки солнечного света, повсюду на стенах висели плакаты с забавными мотиваторами, на полу тут и там громоздились еле балансирующие стопки книг. Перед рядами парт на небольшом помосте стоял профессорский стол, подложенные под ножки стопки книг делали его ещё выше.

Сам Флитвик был одет не в мантию, а в фиолетовый сюртук с фалдами. Его ослепительно седые волосы были аккуратно зачёсаны назад. Он стоял, уперев руки в бока и широко улыбаясь нам, пока мы входили в класс. Как только мы расселись, профессор прочистил горло и заговорил:

— Добро пожаловать... — он щёлкнул пальцами, вызвав над нами дюжину радуг, — в чудесный мир ЧАР!

Класс заохал и заахал.

— Вы узнаете, что чары — самый многогранный из всех магических предметов! С помощью чар можно подбодрить друга, остановить смертоносное заклинание, выковать кольцо всевластия и приготовить тосты с сыром всего за пять секунд!

Сэр, вы заполучили меня ещё в тот момент, когда вызвали радугу.

— Сегодня нам следовало бы поговорить о теории, но для этого существуют домашние задания. Давайте вместо этого немного поколдуем! Все объединитесь в пары, и я покажу вам ваше первое заклинание — «Репенте».

Я повернулась к сидящей подле меня Сьюзен, мы встретились взглядами, пожали плечами и остались на месте. Некоторые из других детей перемешались. Когда все нашли себе пару, профессор Флитвик взобрался на большую стопку книг, которая под ним даже не покачнулась, словно была склеена суперклеем.

— Репенте — это очень простое заклинание для новичков, которое заставляет предметы подпрыгивать. Большого практического смысла в нём нет, однако для него требуется очень простое движение палочки, а ошибка в заклинании почти никогда не приводит к плохим последствиям. Я считаю его отличным инструментом для обучения. Движение палочки — всего лишь небольшая окружность, — профессор показал. — Попробуйте!

Он продемонстрировал движение ещё несколько раз, дав нам возможность повторить вслед за ним.

— Вот ваши перья, — повинуясь взмаху палочки профессора, перья вылетели из коробки, стоявшей рядом с его столом, и приземлились на столах перед каждым из нас. — Постарайтесь как следует, но не отчаивайтесь, если у вас не получится с первого раза: мы вернёмся к этому заклинанию через несколько недель.

Я уставилась на своё перо. Чёрт, это же первый раз, когда я пытаюсь колдовать по своей воле! Почему я не попробовала проделать это вчера перед сном? А что, если у меня ничего не получится? Я же колдовала всего раз в жизни, да и то случайно.

Я глубоко вздохнула.

Без паники. Ты можешь сделать это. Распределяющая шляпа сказала, что ты ведьма.

Я сосредоточилась, взмахнула палочкой и направила всю волю, которую смогла собрать, на перо.

— Репенте!

Раздалось резкое «Вжух!», и мои волосы встрепенулись.

Перо исчезло.

— Что за бл... инский ёжик?

Сьюзен похлопала меня по плечу и указала наверх. Подняв голову, я увидела, что моё перо прочно застряло в каменном потолке, что было... не совсем тем, что я собиралась сделать.

— Отлично! — произнёс Флитвик, тоже глядя в потолок.

Я моргнула. «Отлично?»

— Теперь попробуйте ещё раз, только с меньшим количеством «вжух!». Примерно с десятью процентами от «вжух!», — усмехнулся профессор.

Я попробовала ещё раз, стараясь прикладывать меньше усилий, что на удивление оказалось довольно сложно.

Перо подскочило в воздух на пять футов и упало обратно.

Я это сделала! Я не мошенница!

— Превосходно, мисс Томпсон! Десять баллов Хаффлпаффу за то, что вы первая справились с упражнением!

Из-за спины профессора Флитвика я заметила раздражённый взгляд Гермионы, чьё перо идеально скакало вверх и вниз.

* * *

Я зевнула. История магии заставляла мой мозг страдать.

Урок оказался ещё более скучным, чем можно было ожидать из книг. И это при том, что история всегда была одним из моих самых любимых предметов! К счастью, летом я уже прочла учебник за первый год и сделала конспект, так что, наверное, мне будет достаточно просто повторить его перед экзаменами. На уроке же профессора Бинса можно будет читать что-нибудь другое.

Итак, решено. Отныне класс истории магии будет считаться для меня неофициальным читальным залом.

Урок защиты также обошёлся без происшествий. Профессор Квиррелл оказался весьма посредственным преподавателем, он просто читал лекцию по учебнику, а поскольку я уже успела прочесть его целиком, мне было довольно скучно. Но тут, в отличие от истории магии, я не собиралась расслабляться, мне хотелось смешаться с толпой и не привлекать к себе внимания. Рассуждая логически, у Квиррелла-Волдеморта не было причин лезть внутрь головы обычной хаффлпаффки, но я всё же решила проявить осторожность. Я не хотела даже поднимать руку, чтобы спросить профессора о чём-то или ответить на его вопрос.

Наконец, занятия на сегодня закончились, и у меня появилось свободное время для посещения библиотеки. И она меня не разочаровала.

Помещение, под завязку набитое книгами — что может быть прекраснее? Книжные полки в библиотеке оказались настолько высокими, что до верха можно было добраться лишь при помощи лестницы. Это место буквально лопалось от наполнявшей его истории и магических знаний.

Если бы только семи лет хватило на то, чтобы всё это прочитать...

Полчаса я просто бродила по проходам, внимательно разглядывая корешки. Как оказалось, ученикам разрешалось брать не более пяти книг одновременно, что было катастрофически мало. Сначала я хотела засесть за домашку, но... а, ладно, для этого будет достаточно времени после обеда. И, кстати, стоит взять несколько книг прямо сейчас, чтобы не пропустить время еды.

По идее, в библиотеке должен был быть каталог, хотя я не особо удивилась бы, если бы узнала, что его нет и книги просто расставляются по полкам, как попало.

Я подошла к мадам Пинс и прочистила горло.

— Извините, вы не подскажете, где тут картотека?

Мадам Пинс оторвала взгляд от книги, которую читала за стойкой. На её худом, похожем на птичье лице появилась недовольная гримаса.

— Вон там, за секцией магических существ, — библиотекарша указала налево средним пальцем с остро заточенным ногтём. — Я очень занята, не беспокой меня больше, — она вернулась к своей книге.

Худший библиотекарь в мире.

Я подошла к каталогу, или, точнее, к тому, что, как я думала, было каталогом. Это была просто глухая стена из тёмного гладкого дерева высотой в пару десятков футов. От пола до потолка на ней имелись таблички с цифрами, но как я ни старалась, так и не смогла обнаружить никаких щелей, кнопок, рычагов или рукояток, при помощи которых можно было бы достать один из ящиков.

Я подошла поближе к стене и постучала по ней палочкой. Ничего.

Может, мадам Пинс просто солгала мне, чтобы я от неё отстала?

Старшекурсница-хаффлпаффка за соседним столом оторвалась от своей книги и посмотрела прямо на меня.

— Просто скажи, что тебе нужно.

— О, спасибо!

— Пожалуйста, — она вернулась к чтению.

Да, Хаффлпафф действительно помогает тем, кто нуждается в помощи.

Я наклонилась к картотеке и шепнула: «Мне нужны книги об анимагии, щитовых чарах и окклюменции, пожалуйста».

Несколько ящиков открылись сами собой, и ко мне подлетела кучка карточек. Протянув руку, я выхватила их из воздуха.

Десять карточек белого цвета относились к щитовым чарам, и две — к анимагии. Вторая карточка, относившаяся к анимагии, как и та, что касалась окклюменции, была чёрной с серебряным текстом на ней.

— Похоже, тебе не повезло, — старшекурсница снова обратила на меня внимание. — Чёрные карточки означают, что книга в запретной секции. Ты не сможешь получить её без записки от профессора, а они вряд ли дадут разрешение первокурснице.

— Обидно... Но всё равно, спасибо, — я протянула две чёрные карточки в сторону каталога. — Это можно взять обратно.

Я не была уверена, сработает ли это, но каталог, кажется, меня понял. Чёрные карточки поднялись в воздух и вернулись в ящик под самым потолком.

Опять неудача. Это уже просто смешно! Понятно, что книги о легиллименции должны находиться в запретной секции, но с какой стати окклюменция считается опасной? Они что, пытаются защитить детей от слишком сильной медитации? Ну ничего, так или иначе, но я заполучу то, что мне нужно!

Ну а в данный момент я могла хотя бы проверить книги об анимагии. Судя по названию, та, что находилась в запретной секции, являлась полноценной инструкцией. Понятно, почему доступ к ней был ограничен. Другая же книга, видимо, больше рассказывала об истории и общих принципах анимагии. Надеюсь, там найдётся нужная мне информация.

Я отобрала ещё четыре книги о щитовых чарах, которые показались мне многообещающими, и вернула остальные карточки в каталог.

Мне потребовалось некоторое время, чтобы отыскать раздел трансфигурации. Книги в библиотеке Хогвартса определённо были организованы по какой-то схеме, которая, однако, совсем не была похожа на привычную мне десятичную классификацию Дьюи.⁽¹⁾ Проблуждав минут десять, я, наконец, нашла то, что мне было нужно. Я потянулась, чтобы вытащить книгу с полки, но она... сопротивлялась?

Я потянула сильнее.

— Прошу прощения, но я первая её нашла.

Подняв голову, я увидела Гермиону, которая держала рукой ту же книгу, только с другой стороны полки.

— Думаю, мы оказались здесь одновременно, но она мне действительно нужна, — я снова потянула книгу к себе, но Гермиона не хотела уступать.

— Нужна? Зачем? Не будь смешной! Ты хочешь прочитать её по той же причине, что и я.

Ты тоже хочешь спасти человека, отправленного в Азкабан по несправедливому обвинению? Очень сомневаюсь в этом, детка.

— И что же это за причина? — спросила я недоверчиво.

— Ты заинтересовалась анимагией после того, как увидела превращение профессора Макгонагалл, — Гермиона снова потянула книгу к себе. — Это же очевидно.

— Ты сможешь получить её после того, как я закончу. Отпусти! Я скажу тебе, когда закончу читать, — ответила я, не отпуская книгу.

— Отдай, я нашла её первой!

— Нет, ты отдай!

— Нет, ты!

— ТИШИНА В БИБЛИОТЕКЕ! — раздался от стойки рык мадам Пинс. — ИЛИ Я ВЫГОНЮ ВАС ОБЕИХ!

От ужаса быть изгнанными из библиотеки мы с Гермионой одновременно отскочили от полки. Опомнившись первой, я схватила книгу и выбежала из секции трансфигурации. На всякий случай я сделала несколько случайных поворотов, но, оглянувшись, увидела, что Гермиона меня не преследует.

Чёрт, это было просто смешно. На второй день в школе волшебства меня чуть не выгнали из магической библиотеки за то, что я подралась с другим ребёнком. Может, это одиннадцатилетнее тело делает меня глупее?

Я выбрала две книги о щитовых чарах, которые выглядели многообещающе («Щитовые чары для начинающих» и «Щитовые чары на все случаи жизни»), и вернулась к стойке регистрации. По дороге я снова прошла мимо Гермионы, читавшей «Пошаговое руководство по приготовлению ингредиентов для зелий». Она бросила на меня убийственный взгляд поверх увесистого тома и снова вернулась к чтению.

Ёжики-серёжики, детёныш, ты получишь эту книгу всего через несколько дней!

Хм-м-м, вообще-то мне было нужно проверить ещё кое-что. Вряд ли получится, но попытка — не пытка...

Я вернулась к картотеке и шепнула: «Покажи мне любые книги, в которых упоминается Алиса Виаториум».

К моему удивлению, самый верхний ящик картотеки открылся, и в мои руки упали две карточки, чёрная и белая. Чёрная была озаглавлена «Теория отражений и энергетический перенос душ», белая же... Хм...

Это был номер «Придиры» десятилетней давности.

* * *

Тем же вечером я нашла в учебнике чар для второго курса заклинание Крео Ирис,⁽²⁾ которым профессор Флитвик создавал радугу. Оно не было слишком сложным, и мне потребовалось всего несколько попыток, чтобы произнести его правильно. Следующие полчаса я просто валялась на кровати, создавая над ней всё новые и новые радуги. Использование магии доставляло мне ни с чем не сравнимое удовольствие. Нет ничего лучше, чем создавать красоту из ничего.

Когда я заполнила крошечными радугами всё пространство вокруг своей кровати, в спальне появилась Ханна, которая тут же упросила меня научить её этому заклинанию. Она легко его освоила, и следующие пятнадцать минут мы провели, разрадугивая всё наше общежитие.

— Что вы наделали? — ахнула вошедшая Сьюзен.

— Крео Ирис! — выкрикнула я.

Выросшая из моей палочки радуга поплыла в воздухе над одной из ванн. Сегодня вечером мне предстоит принять самую отпадную в мире ванну с пузырьками!

— Они развеются через пару дней.

Сделать чары постоянными для меня пока ещё было слишком сложно.

— Разве это не прелестно? Крео Ирис! — Ханна закончила создавать радужную цепь вокруг балдахина своей кровати.

Сьюзен выглядела растерянной.

— По-моему, вы наколдовали уже достаточно радуг.

— Не понимаю, о чём ты, — я создала небольшую радугу над своим школьным сундуком. — Что значит «достаточно радуг»?

— Радуг никогда не бывает слишком много, — Ханна наколдовала Крео Ирис над своей тумбочкой.

Сьюзен села на кровать и закатила глаза.

— Ну, теперь у нас самое вульгарное общежитие во всей школе.

— Что значит «вульгарное»? — я наколдовала Крео Ирис ещё раз, пытаясь проверить, получится ли у меня сделать радугу полукруглой. — Это такой британский сленг, который означает «потрясающее»?

— Ага, — ответила Ханна, пытаясь отыскать в комнате место, где можно было бы наколдовать радугу ещё раз.

Вошедшая Элоиза на мгновение замерла, а затем рассмеялась:

— Какая красота!

Сьюзен застонала.

* * *

Прежде чем я успела опомниться, наступила пятница, а вместе с ней подошло и время для нашего первого урока полётов.

Не могу сказать, что я ждала этого момента с нетерпением. Я никогда не любила высоту. Будучи подростком, я всё же заставила себя прокатиться разок на американских горках и прочих аттракционах, но по мере взросления боязнь высоты лишь усиливалась. Чёрт, я не любила даже лестницы с пустыми промежутками между ступеньками! И уж тем более меня не приводила в восторг мысль о том, что единственным, что удержит меня от расшибания в лепёшку, будет лишь тонкая деревянная палка. Или, что ещё хуже, моя способность контролировать эту самую палку...

Ученики Хаффлпаффа и Рейвенкло собрались на большой поляне за пределами замка. Небо было серым и пасмурным, но всё же было довольно тепло.

К моему немалому удивлению, появившаяся на поляне мадам Хуч оказалась ужасно старой. Она была НАМНОГО старше, чем мадам Хуч из фильма, возможно, даже старше Дамблдора. Её лицо было изборождено морщинами, а короткие курчавые волосы уложены в типичную старушечью причёску. Тем не менее, преподаватель всё же выглядела довольно бодро.

— Здравствуйте, меня зовут мадам Хуч. Для многих из вас это первый урок полётов. Запомните, я не потерплю никакого самовольства или дурачества. В этом году у меня уже случилась одна травма, и больше этого не повторится. Садиться на метлу и слезть с неё можно только по моей команде, а если по какой-либо причине мне придётся ненадолго отойти, и один из вас осмелится залезть на метлу, он отправится на отработки до конца года!

«...или в команду по квиддичу, если окажется слишком хорошим летуном».

— ВАМ ПОНЯТНО?! — Мадам Хуч сощурила свои жёлтые глаза.

— Да! — хором ответили мы.

Интересно, почему у неё жёлтые глаза? Это проявление какой-то редкой магической способности или следствие неудачной попытки стать анимагом?

— Хорошо. Итак, полет может быть прекрасным и волнующим, но он также весьма опасен. Мы начнём с самых азов.

Мадам Хуч взмахнула палочкой, сарай в конце поля открылся, и вылетевшие из него метлы опустились на землю перед нами.

— Сначала вы должны взять свою метлу. Протяните руку над ней и скажите: «Вверх!»

Я протянула руку.

— Вверх!

Кажется, метла немного дрогнула.

— Вверх! — попробовала я ещё раз.

Метла перевернулась, словно не решаясь подняться.

— Вверх!

Она откатилась в сторону.

«Ну давай же» — я видела, что половина класса уже взяла метлы в руки. Сьюзен подле меня даже успела оседлать свою.

— Вверх! Вве-е-е-ерх!

Моя метла поднялась на полдюйма и снова упала.

Отлично! МАКСИМАЛЬНОЕ УСИЛИЕ!

— Вверх!

Подскочившая метла врезала мне по голове так, что у меня посыпались искры из глаз, а в ушах зазвенело.

— Томпсон! — подошедшая мадам Хуч ухватила мою голову, повернула её в сторону и взмахнула палочкой. Звон в ушах и звезды перед глазами исчезли. — Просто небольшое сотрясение, теперь ты в порядке.

Она перешла к другому ученику.

Я злобно посмотрела на свою метлу.

— Вверх?

Она немного дёрнулась.

Десять минут спустя я наконец-то смогла взять метлу в руку. Я оказалась последней, кому это удалось, прочие ученики давно справились с задачей, и я получила незабываемое удовольствие от своих попыток, сопровождавшихся нетерпеливыми взглядами остального класса.

Затем мадам Хуч показала, как правильно садиться на метлу и держать её. Я изо всех сил старалась сделать всё правильно, но мне мешало чувство неловкости и беззащитности перед силой гравитации.

— Теперь по свистку поднимитесь примерно на пять футов, а затем опуститесь на землю. Вверх! — она дунула в свисток.

Я поднялась на пять футов в воздух, изо всех сил вцепившись в вибрирующую рукоять метлы.

— Вниз! — мадам Хуч снова дунула в свисток.

Я начала рывками снижаться, и когда была в двух футах от земли, метла вдруг перевернулась, провезя меня спиной по траве. Я попыталась перевернуться назад, но в конце концов просто сдалась и упала вниз.

Кое-кто из учеников захихикал.

— Всё в порядке, Томпсон! Вставай и попробуй ещё раз.

«Да я уже встала, старая желтоглазая сука!» — я принялась отряхивать с мантии налипшую траву.

— Повторяйте самостоятельно, пока я не скажу вам остановиться, — мадам Хуч свистнула, и мы повторили упражнение ещё несколько раз.

С метлы я больше не падала, но и грациозным мой полет назвать тоже было нельзя.

— Ты неправильно держишься за рукоятку, — Сьюзен подлетела ко мне поближе. — Не сжимай её слишком сильно, а то метла думает, что ты пытаешься сделать резкий поворот. Попробуй немного ослабить хватку.

Весьма неохотно я слегка расслабила руки. Полет действительно стал чуть плавнее, но мне требовалось постоянно себя контролировать, чтобы не вцепиться намертво в рукоятку метлы.

— Спасибо.

— Пожалуйста, — Сьюзен грациозно скользила вверх и вниз, порой даже не пользуясь руками. — Ты быстро догонишь. Многие из нас с детства летали на игрушечных мётлах. У них только высота подъёма ограниченная, а во всём остальном они как настоящие.

— Спасибо, — повторила я.

Сомневаюсь, что когда-нибудь стану хорошим летуном, если только не сумею отрастить себе крылья. Чёрт, я оказалась худшей ученицей в классе, держу пари, что я даже хуже Невилла.

— Отлично, это упражнение вы освоили. Теперь по моей команде поднимитесь примерно на двадцать футов, — мадам Хуч дунула в свисток.

Ещё выше?! Ох...

Сделав глубокий вдох, я взлетела на высоту, которую оценила в двадцать футов. Я не сводила глаз с рукоятки метлы и, заметив, что костяшки пальцев побелели, снова попыталась ослабить хватку.

— Давай, давай, Томпсон! — мадам Хуч вздохнула. — Не стоит бояться полёта.

«Я не боюсь летать! Я боюсь упасть и разбиться насмерть!»

Посмотрев вверх, я увидела, что все остальные ученики висят в воздухе примерно в два раза выше, чем я. Вопреки своей воле я поднималась вверх, пока не поравнялась со Сьюзен, которая одарила меня ободряющей улыбкой. Я попыталась не смотреть на землю и сфокусировала взгляд на дальнем дереве, но это перестало помогать, как только я осознала, что смотрю на него СВЕРХУ.

— Итак, хотя у каждой метлы есть свои особенности, но поворачивать довольно просто. Всё, что вам нужно — немного наклониться вправо или влево и...

Мадам Хуч всё говорила и говорила... О Господи, она что, собирается читать лекцию, пока мы висим в воздухе?

— ...когда я была девицей, на наших мётлах ещё не было амортизирующих чар... — продолжала мадам Хуч.

Ну да, так оно и есть.

После самой длинной лекции в истории всех времен и народов класс, наконец, опустился на землю, и урок закончился.

Я утёрла пот со лба. Что ж, я просто буду аппарировать туда, куда мне нужно... Или куплю чёртову машину.

— Спасибо за совет, Сьюзен. Думаю, карьера в профессиональном квиддиче мне не светит, — мрачно усмехнулась я. — А ты, видимо, много практиковалась дома?

— У меня была игрушечная метла, — пожала плечами Сьюзен, — но родители никогда не позволят мне иметь настоящую. Они говорят, что это слишком опасно.

— Ой, извини.

— Они говорят это о многих вещах, — вздохнула Сьюзен.

Моя мать... моя НАСТОЯЩАЯ мать тоже была сверхзаботливой. Однажды, когда я попыталась построить себе детский домик, мне не позволили взять в руки молоток и гвозди, потому что «я могла сломать себе палец» или что-то в этом роде. Каждый раз, когда я пыталась научиться готовить, я могла, по словам отца, «сжечь дом». Чтобы родители разрешили мне ходить на уроки каратэ, потребовалось умолять их много месяцев подряд, и прошло очень много времени, прежде чем я поняла, что дело было не в моей некомпетентности, а в том, что родители просто боялись за меня.

Но подобное поведение не совсем подходило для моих поддельных родителей-программистов, поэтому я оставила свои мысли при себе.

— Если хочешь что-то сделать — сделай это, так или иначе, — сказала я. — Ведь твоих родителей здесь нет, верно?

— Верно, — Сьюзен выглядела задумчивой. — А когда уроки полётов закончатся, нам будет разрешено брать школьные метлы...

— Мне кажется, ты хорошо летаешь. Тебе это нравится?

— Это лучшее, что может быть, — мечтательно ответила Сьюзен.

— Не думаешь вступить в команду по квиддичу?

Сьюзен засмеялась.

— Мои родители просто взорвутся, если я это сделаю.

— Ты не сказала «нет».

— Так ведь первокурсникам всё равно нельзя...

— Да? Забавно, а я слышала, что Гарри Поттер стал новым ловцом в команде Гриффиндора.

— Что?! Это нечестно!

— О да, это определённо фаворитизм... Постой, куда ты?

Сьюзен уже бежала к мадам Хуч.

— Если первокурсник Гриффиндора попал в команду, — бросила она мне через плечо, — тогда и я должна хотя бы попытаться!

Некоторое время я наблюдала за тем, как Сьюзен ожесточённо спорит с мадам Хуч, а затем, поняв, что это надолго, вернулась в гостиную. Была ли книжная Сьюзен в команде Хаффлпаффа? Честно говоря, понятия не имею.

* * *

Кресла в нашей гостиной и правда были очень мягкими. Для чтения я облюбовала себе укромный закуток с мягкой подставкой под ноги и маленьким столиком. В стене подле камина нашлись даже встроенные краны, из которых текла вода, молоко и сливочное пиво. Я прихватила себе немного закусок (они восполнялись сами собой!), налила тёплого сливочного пива и устроилась поудобнее. Гостиная Хаффлпаффа была самым уютным местом в мире.

Может, мы и кучка простофиль, но мы умеем наслаждаться жизнью.

Взятый мною в библиотеке старый номер «Придиры» оказался изрядно потрёпанным, некоторые страницы в нём слиплись от времени. Весь выпуск был посвящён «Величайшим в истории загадочным загадкам». Тут была статья о проклятии «Песни сирены» (пиратского корабля, научившегося думать), дарах смерти, Экскалибуре, Инаке Бессмертном, Зеркале Мойр... И о судьбе Алисы Виаториум тоже.

Тексты статей состояли из смеси легенд и домыслов, и я не очень-то воспринимала их всерьёз, пока не дошла до статьи о дарах смерти. Автор, Пандора Лавгуд (мать Луны?), оказалась абсолютно права в предположении, что Гриндевальд некогда владел Старшей палочкой. Правда, другие теории в журнале выглядели менее правдоподобно. Всё-таки маловероятно, что королева Елизавета по утрам намазывает масло на булочки при помощи Экскалибура.

Алиса Виаториум оказалась известным арифмансером⁽³⁾ начала двадцатого века. Она вывела несколько формул, которые использовались до сих пор, а её работа по чарам расширения пространства произвела настоящую революцию.

А ещё Алиса, разбогатевшая в своё время на обмене магловских и волшебных валют, считалась самым богатым человеком в волшебном мире. Ходили слухи, что в её замке в Альпах хранились в буквальном смысле слова горы золота.

В конце концов, валютные махинации Алисы настолько разозлили гоблинов, что те подняли из-за них одно из своих восстаний. И хотя на момент написания статьи Алиса должна была быть уже очень пожилой женщиной, гоблины всё ещё обещали за её голову многомиллионную награду.

А вот далее произошло что-то странное. Алиса со своим маленьким сыном стали отшельниками, и через некоторое время по окрестным магловским деревням прокатилась волна детских исчезновений. Долгие годы волшебники не обращали на них внимания, но затем начали пропадать уже взрослые, и все признаки указывали на то, что в деле замешано колдовство.

Наконец, власти решились-таки провести расследование, и очень скоро следы привели авроров к скрытому под чарами ненаносимости особняку Алисы Виаториум... который оказался абсолютно пуст. И сама Алиса, и её маленький сын, и полное золота хранилище попросту бесследно исчезли. И что ещё более странно, дом выглядел так, как будто в нём никто не жил вот уже несколько десятков лет.

Что же, эту часть тайны я уже знала. Хотя учитывая, насколько люто гоблины ненавидели Алису, спрятать всё своё золото в их же хранилище было с её стороны чертовски рискованно.

В общем, после прочтения «Придиры» у меня появилось больше вопросов, чем ответов.

Я как раз приступила к той части статьи, в которой Пандора Лавгуд пыталась доказать, что души пропавших людей использовались для того, чтобы напитать силой секретное устройство для создания мирового погодного катаклизма, когда в гостиной появилась покрытая голубыми и фиолетовыми пятнами заплаканная Элоиза.

Я подскочила к ней.

— Срань господня! Что случилось?

— Н-ничего... Я п-просто столкнулась с теми девчонками из Слизерина, — Элоиза быстро моргала, стараясь унять слезы.

Не зная, что делать, я неловко похлопала её по плечу, и тут заметила, что она держит в руках изодранную книгу, на обложке которой было написано: «Алматея Сминдрик. Разведение единорогов и уход за ними».

— О, нет! Они повредили библиотечную книгу?

— Это моя. Папа подарил её мне, когда мы покупали волшебную палочку, — всхлипнула Элоиза.

Ещё хуже!

— Эй, держу пари, её можно будет починить заклинанием Репаро, — я ещё не умела его накладывать, но стоило попробовать. — Что им было от тебя нужно?

— Они сказали, что я не смогу разводить единорогов... я ведь на самом деле ни одного не видела... и что это не для таких... — Элоиза сердито смахнула с лица слезы, — ...не для таких, как я... и что единороги жутко дорогие...

— Херня! — несколько старшеклассников обернулись в мою сторону, я смущённо наклонила голову и понизила голос. — Это чушь, понятно? Они просто глупые магические расисты. Если ты хочешь разводить единорогов, ты сможешь это сделать.

— Ты так думаешь?

— Уверена! Давай попробуем починить твою книгу, — я понятия не имела, насколько сложно будет наколдовать Репаро, но, думаю, мы сможем это выяснить. — А в следующие выходные пойдём смотреть на единорогов!

— Правда?

— Ну да, их ведь изучают на уроках ухода за магическими существами. Это будет очень просто.

На самом деле, я понятия не имела, как можно отыскать единорогов. Они вроде бы живут в лесу? Но готова спорить, Хагрид знает, как их найти. А ещё есть преподаватель ухода за магическими существами... как там его... профессор Кеттлберн, кажется? В общем, я найду способ.

Мне потребовалось на это полсотни попыток, но в конце концов я всё же смогла починить книгу Элоизы.

---

1) Десятичная классификация Дьюи — система тематической классификации книг, используемая в подавляющем большинстве американских библиотек с конца XIX века.

Вернуться к тексту

2) «Creo Iris», дословно «Творить радугу». Поскольку большинство заклинаний основаны на латинских словах, в этом и подобных случаях я использовал именно латинскую («крео ирис»), а не английскую («крео айрис») транскрипцию.

Вернуться к тексту

3) «Arthimancer». Мне кажется, «арифмансер» звучит более волшебно, чем «нумеролог».

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии.

Примечание переводчика: оригинальное название главы (Wizards in Spaaace) — отсылка к известному в англоязычной среде мему «...in spaaaace!» («...в ко-о-о-осмосе!» из игры Portal-2. Соответственно, при переводе использовался известный в русскоязычной среде мем «Польша не может в космос» из серии веб-комиксов Countryballs.

 

Очень жаль, что урок астрономии у нас проходил не вместе с гриффиндорцами — будь это так, Гермиона наверняка разделила бы моё негодование. Внимательно прочитав учебник, я окончательно убедилась в том, что в изучении звёзд волшебники остались ДАЛЕКО позади маглов. Они не могли и помыслить о том, чтобы отправиться на Луну. Хуже того, всё, чему нас должны были научить (определение фаз луны и положения планет), можно было бы легко узнать из соответствующих таблиц.⁽¹⁾ Чёрт, у маглов наверняка есть нужные каталоги, не забыть бы только отыскать их этим летом. Не говоря уже о том, что когда я стану взрослой, я смогу просто загуглить нужную информацию.

И ладно ещё, если бы астрономия была обязательной только на первом курсе и факультативом на следующих. Но её придётся учить целых пять лет! Хорошо хоть занятия шли всего лишь раз в неделю с восьми до десяти вечера.

Астрономическая башня была самой высокой в замке и располагалась неподалёку от совятни. Поднимаясь на десять лестничных пролётов, я тщетно пыталась подавить раздражение. Уроки астрономии всегда проводились на открытом воздухе, независимо от погоды. Видимо, облака и дождь не были помехой для волшебных телескопов, что, кажется, было их единственным преимуществом перед магловскими. Вот счастье-то...

Площадка на башне была полностью открытой, и лишь древний каменный парапет отделял нас от гибели в коварной ветреной ночи. По всей площадке были расставлены деревянные стойки для телескопов. Кроме люка, из которого мы вылезли, в полу имелся ещё один, видимо, ведущий в кабинет профессора Синистры. Небо было затянуто облаками, и площадку освещали лишь несколько факелов.

Профессор Синистра оказалась высокой ведьмой с тёмными волосами, тёмными глазами и тёмной кожей. Она стояла посреди площадки, сложив руки на груди, подвеска в виде полумесяца на её оливковой шляпе светилась в темноте. Её осанка была прямой, как шпала, а мантия выглядела накрахмаленной до хруста. В целом профессор Синистра походила на типичную британскую училку даже ещё сильнее, чем Макгонагалл.

— Установите свои телескопы, и мы начнём! — провозгласила профессор, нетерпеливо хлопнув в ладоши.

С установкой телескопа пришлось повозиться, это оказалось сложнее, чем просто «вставить деталь А в паз Б». Наверное, следовало потренироваться заранее, но, к счастью, большинство моих однокашников (даже рейвенкловцы) тоже не сразу справились с задачей.

— Занятие начнётся через две минуты! — профессор Синистра щёлкнула пальцами.

Я сложила вместе две последние детали телескопа. Он, вроде бы, не разваливался, хоть и стоял немного шатко.

Профессор показала нам, как правильно наводить телескоп в нужную точку, а затем предложила найти основные объекты звёздного неба — Луну, Полярную звезду и так далее. Разглядывать Луну в телескоп было прикольно, но первоначальный интерес быстро угас, сменившись странным чувством тоски. Мне захотелось попасть туда и УВИДЕТЬ Луну вместо того, чтобы смотреть на неё издалека. С магией это ведь вовсе не несбыточная мечта, правда? Интересно, существуют ли заклинания для создания кислорода? Защищают ли щитовые чары от радиации? И вообще, магия работает в космосе?

Воспользовавшись затишьем, пока все остальные пытались найти на небе Малую Медведицу, я подняла руку.

— Профессор, волшебники когда-нибудь бывали на Луне?

— Разумеется, нет, — в смехе Синистры мелькнули издевательские нотки.

Несколько других студентов рассмеялись вслед за ней.

— И они никогда не пытались отправиться в космос?

Профессор Синистра нахмурилась.

— Не говорите ерунду. Никто не может взлететь так высоко.

Наверное, мне следовало оставить всё как есть, но я ничего не смогла с собой поделать.

— Маглы были на Луне.

Выражение лица профессора Синистры сменилось с хмурого на откровенно злое. Похоже, программы НАСА было болевой точкой для волшебников-астрономов.

— Да, и они нашли там лишь мрачные мёртвые скалы. К чему вы клоните?

— Ни одна ведьма или волшебник никогда не хотели туда отправиться?

— Зачем? — Синистра скрестила руки на груди.

— Как зачем? Чтобы увидеть, что там!

— Мисс Томпсон, я не люблю, когда кто-то пытается отлынивать. Пожалуйста, вернитесь к...

— Почему волшебники не хотят слетать в космос? — загорелый темноглазый парень с Рейвенкло показался из-за спины профессора. — Маглы были на Луне несколько раз. Мы даже отправили космический аппарат за пределы Солнечной системы.

Синистра бросила на него убийственный взгляд.

— Если мы попытаемся достичь Луны, это может привести к нарушению Статута о секретности!

— Уверена, с этим можно как-то справиться, — возразила я. — Мы же можем стать невидимыми, неотслеживаемыми или как это называется.

— И одна малейшая ошибка подвергнет опасности весь волшебный мир! Вы не...

Парень из Рейвенкло снова прервал её.

— Мы могли бы легко решить некоторые проблемы, с которыми столкнулись маглы при дальних полётах.

— Держу пари, что волшебники легко могут добраться до Луны! — я уже видела себя, летящей к Луне в зачарованной мантии на волшебном корабле, который не нагревался и не нуждался в топливе...

— Дети, прекратите...

— Уверен, волшебники могли бы добраться до Марса, — снова прервал её парень.

— Уверена, мы могли бы даже основать там колонию! — добавила я.

— Волшебники могут создать там магическое сообщество! — глаза парня горели от возбуждения.

— ПРЕКРАТИТЕ ГОВОРИТЬ ГЛУПОСТИ И ВЕРНИСЬ К РАБОТЕ, ИЛИ БУДЕТЕ НАКАЗАНЫ! — рявкнула профессор Синистра.

Кажется, она сама испугалась того, что потеряла самообладание. Рассеянно поправив шляпу, она добавила:

— Как я уже сказала, вернитесь к своей работе немедленно. Разговор окончен.

Профессор отошла к другой стороне башни, регулируя по дороге телескопы других учеников.

— Привет, я Оливер, — парень с Рейвенкло протянул мне руку и улыбнулся. — Ты тоже маглорождённая?

— Да, — я пожала протянутую руку. — Меня зовут Кейси. Приятно познакомиться.

— Просто невероятно, что они не были в космосе, правда? Со всеми этими магическими штуками они давным-давно могли бы там жить. Если только волшебники сами не произошли от инопланетян...

Оливер выглядел задумчивым. Заметка на будущее: убедиться, что Луна познакомится с ним в следующем году.

— Ты когда-нибудь смотрела «Звёздный путь»? — спросил он. — Мы с отцом постоянно смотрели его по телевизору. Папа обещал записать серии, которые я пропущу в этом году.

— Ага, «Звёздный путь» неплох.

«Малыш, я видела эпизоды, которые ещё даже не сняли».

— Мой папа — микробиолог. Потребовалось немало времени, чтобы убедить его, что магия реальна, даже несмотря на все те странности, что происходили со мной в детстве.

— Мои родители — программисты. Они тоже очень удивились.

Мой настоящий отец решил бы, что магия — это восхитительно... А мама — что я одержима демонами.

— Как думаешь, есть заклинание, создающее кислород? — Оливер подвинул свой телескоп поближе, чтобы мы могли продолжить разговор.

— Не может не быть. И его наверняка можно сделать постоянным. А те заклинания, которые используются на мётлах, чтобы заставить их летать, могут быть использованы и на космическом корабле тоже.

Оливер кивнул.

— Но я не уверен насчёт защиты от радиации.

— Я бы удивилась, если бы кто-то вообще пытался это исследовать, — пожала плечами я. — Но можно создать свои собственные заклинания, только для этого нужно знать арифмантику. Ну, волшебную математику, — добавила я, заметив его удивлённый взгляд.

— Существует волшебная математика?! — Глаза Оливера расширились.

— Я сама не очень хороша в математике...

Хотелось бы, чтобы это было не так, но как бы я ни старалась, с математикой у меня вечно были нелады. Я могла часами биться над задачей только для того, чтобы обнаружить, что допустила очередную глупую ошибку, пропустив в самом начале один знак.

— Я люблю математику. Странно, что в Хогвартсе это не обязательный предмет... Ух ты, кажется, я вижу на Луне семейное фото Чарльза Дьюка!⁽²⁾ Увеличение и чёткость изображения у этих телескопов просто потрясающие!

— Если когда-нибудь отправишься на Луну, возьми меня с собой, хорошо? — рассмеялась я.

— Обещаю, — Оливер улыбнулся, и у меня сложилось впечатление, что он об этом не забудет.

* * *

Наконец, первая учебная неделя в Хогвартсе завершилась, и наступил уик-энд. Я уже начала чувствовать себя в школе совершенно естественно, словно очутилась там, где и должна была быть.

И наконец-то у меня появилось время, чтобы немного почитать и позаниматься самостоятельно. Я уж и забыла, насколько юные девушки одержимы жаждой АБСОЛЮТНО ВСЁ делать вместе. Нет, конечно, приятно иметь друзей, с которыми ты общаешься каждый день, но разница в возрасте порой сказывалась довольно сильно, и время от времени я ощущала себя нянькой. Например, сегодня утром в общежитии случилась настоящая ДРАМА только из-за того, что Сьюзен без спроса взяла у Ханны резинку для волос. Их дружбе отныне и навеки пришёл конец... примерно на час.

Сразу после завтрака мне всё же удалось ускользнуть от подруг и отправиться к Хагриду, чтобы разобраться с единорожьей проблемой. После этого я рассчитывала наконец-то добраться до Выручай-комнаты.

Утро было пасмурным (Британия вообще когда-нибудь видит солнце?), и пока я пересекала лужайку по слегка раскисшей земле, мои джинсы быстро вымокли от покрывавшей траву росы. Я была не совсем уверена, где находится хижина Хагрида, но смутно предполагала, что она должна была располагаться где-то недалеко от опушки леса, и направилась прямо туда.

Перед квиддичным стадионом я остановилась. Трибуны тут были установлены на массивные сваи, а между ступеньками и скамьями имелись промежутки... Да, определённо, я не собираюсь появляться на многих матчах. Хотя, вероятно, мне придётся сходить на несколько игр Хаффлпаффа, но если я правильно помнила, Гарри всегда удавалось заканчивать игру достаточно быстро, поскольку команда моего дома — отстой, и будет оставаться отстоем до конца моей учёбы.

Команда Гриффиндора уже тренировалась, я заметила близнецов Уизли, перебрасывавшихся бладжером возле колец, и маленькую точку в воздухе, которая, видимо, была Гарри Поттером.

Пожав плечами, я продолжила свой путь и спустя пять минут подошла к кромке Запретного леса.

Лес выглядел ОХУЕННО зловеще. Он был темнее любого обычного леса, который я когда-либо видела, стволы деревьев были невероятно толстыми и старыми, во многих местах их ветви переплелись узлами, загородив солнце. Из густого подлеска раздавалось жутковатое уханье и потрескивание. Примерно в двадцати футах от меня я заметила паутину, размером с мой рост, на которой, кажется, блестели розовые капельки крови. Пока я вглядывалась в темноту, из глубины леса послышался вой пары волков.

Внезапно я почувствовала, как на меня упала чья-то тень.

— Что ты здесь делаешь?

БЛЯ!

Я подпрыгнула от неожиданности и развернулась.

Стоящий передо мной Хагрид был восьми футов ростом и почти таким же в ширину. В руках он сжимал нескольких мёртвых цыплят.

— Ученикам нельзя в лес!

— Я... я не собиралась в него заходить, — я приложила руку к груди, стараясь унять колотящееся сердце. — Я просто смотрела. Мне показалось, я заметила... в общем, я искала вас.

— Меня? — Хагрид выглядел удивлённым.

— Э-м-м... Здравствуйте, меня зовут Кейси Томпсон. Приятно познакомиться, мистер Хагрид, — я пожала протянутую руку, или, точнее, пожала три пальца Хагрида, поскольку это было всё, что мне удалось обхватить своей ладонью.

— Ну, здравствуй, — Хагрид всё ещё выглядел немного смущённым. Вероятно, ученики не слишком часто заходят к нему, чтобы познакомиться.

— Я хотела попросить вас об одолжении. Понимаю, немного странно услышать это от того, с кем только что встретился, но...

Хагрид выжидающе смотрел на меня. Наверное, будет лучше просто выложить всё, как есть.

— В общем, я маглорождённая, и моя подруга тоже маглорождённая, и она просто обожает единорогов, хотя никогда их не видела. А кучка противных слизеринок начала высмеивать её за то, что она хочет разводить единорогов, хотя ни разу их не видела, и они наплели ей всякую чушь про то, что только чистокровные волшебницы могут хорошо заботиться о единорогах, так что я решила отыскать способ показать ей единорога, и подумала, что вы можете помочь... Извините, что вывалила на вас всё это... — я замолчала, поняв, что начинаю заговариваться.

— Ба, да кто угодно может ухаживать за единорогами, ежели он токма работы не боится, да рука у него лёгкая. Канеш я те помогу. Давай со мной, я как раз к профессору Кеттлберну шёл.

Вслед за Хагридом я прошла через тренировочную площадку, затем мимо тыквенных грядок и оказалась на поляне, перегороженной заборчиками и застроенной разбросанными тут и там небольшими сарайчиками.

— Здорово, Сильванус! — крикнул Хагрид.

Человек с тремя деревянными конечностями, ужасно обгоревшим лицом и стеклянным глазом заковылял в нашу сторону, двигаясь, словно марионетка на ниточках. В руках он нёс маленькое пурпурное двухголовое существо, похожее на помесь утконоса с ящерицей.

— Доброе утро, Хагрид, — радостно приветствовал он лесника. Паутина шрамов на его лице исказилась в улыбке.

— Профессор, это Кейси Томпсон. Она хотела узнать, можно ли ей с подружкой прийти посмотреть на единорогов в следующие выходные, когда мы начнём выкладывать куски соли.

Двухголовое существо выпустило изо рта маленький огненный шар, и деревянную руку профессора Кеттлберна объяло пламя.

— Разумеется, вы можете посмотреть на единорогов! Просто приходите сюда в следующую субботу около шести утра. Я напишу вам разрешение, чтобы вы могли прийти за час до...

— Вы горите! — я судорожно указала профессору на его руку.

— О, и правда, — профессор Кеттлберн небрежно взмахнул своей горящей рукой. — Преимущество искусственных конечностей: если они загораются, это совсем не больно!

Хагрид прочистил горло. Кеттлберн пожал плечами, передал существо Хагриду, а затем взмахнул палочкой, затушив огонь. Над поляной разнёсся запах горелой древесины.

— Подождите минутку, юная леди. Я дам вам два разрешения на выход из школы до официального окончания комендантского часа.

Профессор Кеттлберн зашёл в один из сарайчиков, откуда послышалась серия ударов, лязг и громкий клёкот. Через несколько минут он вышел, протягивая мне два подписанных разрешения.

— Спасибо, профессор, мы придём.

Махнув на прощание, профессор Кеттлберн направился прочь.

— Идём, Хагрид, пора доить кислотных едкомышей! Я прихватил с собой запасную металлическую руку.

— О, они такие милые в это время года! — расплылся в улыбке Хагрид.

Это звучало достаточно жутко, и мне оставалось лишь радоваться, что эти двое не предложили мне им помочь.

Ну а теперь пришла пора разыскать Выручай-комнату.

Я вернулась в замок. Если мне не изменяла память, Выручай-комната должна была располагаться на седьмом или восьмом этаже рядом с портретом волшебника, пытающегося научить троллей танцевать. Кажется, его звали Сварни Сбрендивший⁽³⁾ или как-то так.

К тому моменту, когда я поднялась наверх, ноги у меня словно налились свинцом, так что пришлось на некоторое время остановиться. Чуть отдышавшись, я пошла вперёд по коридору. Доспехи, зеркало, картина с драконом, сжигавшим деревню, какой-то политик... Ага!

Я остановилась рядом с картиной, изображавшей тщедушного человечка в балетном костюме, окружённого сердитыми на вид троллями в пачках. Должно быть, это здесь.

Я трижды прошла мимо картины, повторяя про себя: «Мне нужно место, чтобы кое-что спрятать. Мне нужно место, чтобы кое-что спрятать. Мне нужно место, чтобы кое-что спрятать...»

В стене появилась большая деревянная дверь.

Оглядевшись и убедившись, что горизонт чист, я вошла в дверь и закрыла её за собой.

Ёкарный бабай!

Это помещение было просто ОГРОМНЫМ! Горы и горы самой разнообразной хрени возвышались на полсотни футов, доставая до самого потолка. Тут были непонятно как державшиеся башни из стульев, громоздившиеся тут и там стопки книг, зелья, некоторые из которых выглядели свежими, а некоторые давно высохли, крикетные молотки, одежда, сломанные столы, скелет птицы в клетке (грустное зрелище, на самом деле), целые баррикады из сундуков, разбитые статуи и бюсты, порванные неподвижные картины, разукрашенные блёстками шляпы и много чего ещё. Уверена, что где-то здесь можно найти несколько книг с какими-нибудь забытыми могущественными заклинаниями...

Мои плечи опустились.

... но я не смогу осмотреть всё это, пока не узнаю, как проверять предметы на наличие проклятий.

Что ж, вот и ещё один пункт в моем списке. Уж я-то постараюсь, чтобы вся эта удивительная хрень не сгинула в огне... Интересно, а есть тут книга об окклюменции? Хм, вот сейчас и проверим.

Я вышла из Выручай-комнаты, и дверь позади меня исчезла.

Я снова прошлась взад-вперёд.

«Мне нужна комната с книгой по окклюменции. Мне нужна комната с книгой по окклюменции. Мне нужна комната с книгой по окклюменции...»

На этот раз за появившейся дверью оказалась пустая классная комната, в центре которой на столе лежала единственная книга с названием «Окклюменция» на обложке.

Я сделала это!

Подскочив к столу, я схватила книгу и открыла её на первой странице.

— ПОМОГИТЕ! МЕНЯ УКРАЛИ ИЗ ЗАПРЕТНОЙ СЕКЦИИ! — пронзительно заорала книга голосом мадам Пинс. — ВОРОВСТВО! НАКАЗАНИЕ! ИСКЛЮЧЕНИЕ!

Не зная, насколько хорошо звукоизолирована комната, я поспешно захлопнула книгу.

М-мать! Но теперь я хотя бы выяснила, что могу достать то, что есть в замке. Никаких проблем, при помощи самопишущего пера и заглушающего заклинания я смогу сделать для себя копию.

В надежде получить хотя бы поверхностное представление о предмете, я снова открыла книгу.

— ВОРОВКА! ХУЛИГАНЬЁ! ТЕБЕ ЭТО С РУК НЕ СОЙДЁТ!

Да чтоб тебя, вредная сучка-библиотекарша!

Страницы книги оказались пустыми.

Что ж, придётся провести кое-какие исследования. Я понятия не имела, как именно была заколдована книга, но оставалось надеяться, что контрзаклинание не спрятано в Запретной секции.

Ладно, а теперь проверим ещё кое-что...

Немного поэкспериментировав с Выручай-комнатой, я поняла, что она могла дать мне всё, что находилось в замке и считалось собственностью «Хогвартса в целом». А вот попытка заполучить что-либо принадлежавшее конкретному человеку окончилась провалом.

Просить у комнаты что-то живое тоже можно было лишь в определённых пределах. Мне удалось достать несколько растений из теплиц и превратить каменный пол комнаты в траву, но я не смогла раздобыть ни одного животного. Просьбы дать мне еду оставались без ответа, пока я не догадалась попросить именно «еду с кухни», после чего в комнате появился гигантский котёл с картошкой. Вода внутри него всё ещё кипела, так что мне пришлось срочно «перезагружать» комнату, чтобы домовики не заметили исчезновения блюда, которое они готовили.

Интересно, в «Дарах смерти» ребята просто не догадались, что еду можно стянуть с кухни, вместо того чтобы создать её из ничего? Или, быть может, они боялись, что Кэрроу попытаются их отравить?

Выручай-комната также могла изменяться в довольно широких пределах, расширяясь при необходимости до размеров квиддичного стадиона, но её обстановка должна была быть основана на чём-то, что уже имелось в замке. Я смогла получить точно описанные мною парты, кровати, столы и книжные полки, и даже бассейн, который, вероятно, был увеличенной копией ванны префектов.

Тем не менее, у комнаты были и свои ограничения. Просьба создать что-то магловское ставила её в тупик, и при попытках найти там вертолёт, колесо обозрения или магловский универмаг комната оказывалась пустой.

Заодно я проверила и несколько сумасшедших фанатских теорий. Выручай-комната не позволяла путешествовать во времени и не замораживала его, пока я находилась внутри. Она также не могла ни вернуть человека с того света, ни создать что-то новое, чего раньше не существовало. В то же время Выручай-комната порой творила забавные вещи с пространством — я смогла вызвать двери, которые открывались в пустой класс на третьем этаже и в подвал с бочками. Но добраться до помещений, которые не были физически связаны с Хогвартсом, у меня не получилось.

С большой неохотой я закрыла дверь Выручай-комнаты в последний раз. Впереди меня ждала недочитанная книга по анимагии.

* * *

Миновала ещё одна неделя, и учёба постепенно стала превращаться в рутину. Магия по-прежнему восхищала меня, и мне по-прежнему нравилось узнавать всё новые и новые заклинания, но теперь это ощущалось как что-то обычное. К сожалению, большая часть начальных заклинаний была практически бесполезна — щекочущим сглазом можно было лишь раздразнить жертву, а заклинание Люцидимус просто делало объект блестящим. В свободное время я продвинулась немного дальше: мне удалось освоить Петрификус Тоталус и начать изучение базового щита.

К пятнице я закончила читать книгу об анимагии. В основном в ней описывались случаи из истории, но попадались и некоторые полезные детали. Книга давала общее представление о том, как стать анимагом: для этого следовало потратить массу времени на приготовление сложных зелий и на ритуалы, в том числе в течение целого месяца держать во рту лист мандрагоры. Ингредиенты для зелий описаны не были, так что стать анимагом по этой книге было нельзя, но всё же я получила достаточно информации.

Заклинание для принудительной трансформации человека обратно из анимагической формы действительно существовало, но, думаю, в ответ на просьбу первокурсницы потренироваться на ней, Макгонагалл лишь посмеялась бы. Да и как я могла объяснить свой интерес к изучению подобных чар?

Имелось также и заклинание Хоменум Ревелио, обнаруживавшее людей, в том числе и в анимагической форме (для того, кто произнёс заклинание, люди начинали как будто подсвечиваться). Эти чары были достаточно сложными, но с ними я могла тренироваться, просто глядя в зеркало, что давало надежду на успех.

Осталось придумать, как наложить заклинание на Петтигрю. И как вообще до него добраться, если Рон даже не знает меня по имени? Да и сам Петтигрю наверняка сбежит, как только услышит произнесённое рядом с собой заклинание... Соответственно, мне нужно было придумать предлог для того, чтобы оказаться рядом с Коростой, и для того, чтобы использовать заклинание обнаружения. И ещё подготовить ловушки, чтобы Петтигрю не смог сбежать, или подстроить всё так, чтобы поблизости оказалось несколько наиболее крутых профессоров.

Ах, если бы у меня была Карта разбойников...⁽⁴⁾ Увы, выкрасть её у близнецов Уизли было слишком проблематично. Нет, если совсем припечёт, я могу просто рассказать им о своём подозрении, придумав для этого какую-нибудь вескую причину. Тогда, посмотрев на карту, близнецы сами увидят, что их брат каждую ночь спит с парнем по имени Петтигрю. Но это означало бы полностью выпустить ситуацию из-под контроля, а если Петтигрю ускользнёт, то всё будет напрасно.

Можно было попытаться создать свою собственную карту, но это казалось слишком сложным, и даже если я справлюсь, на это потребуется не меньше года. А мне не хотелось, чтобы Сириус томился в неволе так долго.

Так что в эти выходные надо было сосредоточиться на изучении Хоменум Ревелио и надеяться, что в голову придёт какая-нибудь стоящая идея.

Вздохнув, я вылезла из кровати. Интриги подождут, сейчас меня ждёт встреча с единорогами!

Заклинание будильника подняло меня в пять утра. Элоиза всё ещё крепко спала, я подошла к её кровати и толкнула её.

Элоиза не шелохнулась.

Я снова толкнула её. В ответ раздался лёгкий храп.

В следующий раз я встряхнула Элоизу посильнее. Она что-то пробормотала, перевернулась на другой бок и превратилась в завёрнутое в одеяло буррито.

— Если ты не встанешь сама, я выволоку тебя из кровати, — я принялась подталкивать буррито к краю.

— Чётакое? — непослушные кудряшки Элоизы показались из-под одеяла.

— Ты собираешься пойти смотреть на единорогов или как? — спросила я, на мгновение сама удивившись этой фразе. Если бы я могла дать знать молодой себе, что однажды на самом деле произнесу это...

— Ох! — Элоиза попыталась резко вскочить и сверзилась с кровати.

Плакат «О4аровашек» на другом конце комнаты сделал в мою сторону неприличный жест. Я ответила ему тем же и снова повернулась к Элоизе.

— Поспеши, мы опаздываем.

Пока Элоиза пыталась выпутаться из одеяла, я подхватила свою одежду и направилась в ванную.

* * *

Когда мы вышли из замка, солнце только начало вставать, раскрасив небо в розовые и оранжевые цвета. Утро было настолько прекрасно, что мне захотелось пробежать вприпрыжку по сверкающей от росы траве. Одна из моих самых невероятных детских мечт должна была вот-вот осуществиться: я увижу единорога и, может быть, даже смогу его погладить!

Я не могла перестать улыбаться и, посмотрев на Элоизу, увидела на её лице такую же глупую счастливую улыбку.

— Давай наперегонки?

Не дожидаясь ответа, я рванула вперёд, наслаждаясь лёгкостью бега, не омрачаемого болью в коленях. Повзрослев, мы забываем о той свободе, когда можно броситься бежать просто так лишь потому, что можешь это сделать.

— Подожди меня! — крикнула Элоиза.

Мы бежали совсем недолго. Может, мне и одиннадцать лет, но я всё ещё была не в лучшей форме.

Элоиза меня опередила.

— Я... поддалась... — пропыхтела я, пытаясь перевести дыхание.

— Да, конечно, — хихикнула Элоиза.

— Ага, вот и вы, — Хагрид вышел из хижины, держа в руках шесть крупных соляных блоков. Кеттлберн следовал за ним, левитируя ещё пять.

На опушке леса из земли торчали несколько толстых деревянных столбиков. Взмахнув палочкой, профессор принялся насаживать на них куски соли.

— Нам нравится делать это время от времени. Стадо всё ещё достаточно дикое и может обойтись без нас, но общаться с единорогами довольно интересно, — Кеттлберн отошёл на несколько шагов назад и жестом предложил нам сделать то же самое. — Дайте им немного места, чтобы вас случайно не растоптали. При виде соли единороги немного возбуждаются.

Профессор дунул в висевший у него на шее свисток. Из глубины леса послышался грохот копыт и на опушке появились...

Моё сердце прыгнуло в пятки и вернулось обратно в грудь.

Единороги были потрясающими.

Я представляла себе лошадей с рогами во лбу, но эти существа оказались настолько грациозными и изящными, что их копыта, казалось, не касались земли при ходьбе. Их шерсть сияла белизной, а рога были буквально созданы из чистой магии — я чувствовала это той частицей себя, которая просто не существовала до того, как я увидела единорогов.

Теперь одна мысль о том, чтобы коснуться этих созданий рукой, казалась мне немного глупой.

— Хотите их погладить? Давайте! — Хагрид направился к единорогам, сделав приглашающий жест своей гигантской рукой.

Я недоверчиво посмотрела ему в спину.

— А можно?

— О, они любят, когда их гладят! Да, моя милая? Кто тут у нас хорошая белая лошадка? — Хагрид подошёл к единорогу и погладил его своей мозолистой ладонью по голове. Тот в ответ ткнулся в лесника, подставляясь под ласку, словно большой кот.

Я нерешительно подошла к ближайшему единорогу. Тот поднял на меня глаза и не сдвинулся с места, когда я осторожно коснулась его бока рукой. Его шерсть оказалась мягче всего, что можно было себе представить, в тысячу раз мягче, чем шерсть котёнка.

Единорог позволил мне гладить себя несколько минут и казался вполне довольным этим. От избытка чувств на мои глаза навернулись слезы.

Настоящий единорог!

— Величественные существа, не так ли? — Кеттлберн протянул яблоко, и единорог, которого я гладила, скользнул к нему. — Вы знаете, что они...

Он осёкся и изумлённо вздохнул.

На поляну, хромая, вышел покрытый серебристыми пятнами единорог. Зияющая рана на боку всё ещё медленно истекала кровью.

— О нет! Он ранен! — ахнула Элоиза.

Вот дерьмо! Я совсем забыла о Квиррелморте.

Хагрид подошёл к единорогу.

— Скорее, Сильванус! Ничего, девочка, мы тебе поможем... — он издал успокаивающий звук, пытаясь успокоить раненое существо.

Подскочивший Кеттлберн взмахнул палочкой, и часть крови исчезла, открыв взгляду довольно глубокую рану.

— Кто мог сделать такое?

Хагрид побежал к сараю.

— Девочки, найдите мадам Помфри! — повернулся к нам профессор. — Вы доберётесь до неё намного быстрее меня. Скажите, что нам нужно кроветворное зелье и лепестки роз! Скорее!

Мы с Элоизой развернулись и бросились бежать к замку.

* * *

Несколько часов спустя мы, подавленные, вернулись назад в своё общежитие. Я устала, моя одежда была покрыта грязью и пятнами крови. Профессор Кеттлберн позволил нам помочь ему, пока они с Хагридом пытались спасти единорога. Мы сделали всё возможное, но этого оказалось недостаточно. Прекрасное, чистое, невинное существо умерло медленной и мучительной смертью на наших глазах, и это выглядело очень страшно...

Определённо, это было не то счастливое воспоминание, на которое я надеялась сегодня утром.

Я плюхнулась на край кровати, слишком уставшая, чтобы привести себя в порядок. Элоиза с заплаканным лицом молча села напротив меня. Чёрт, даже Хагрид и Кеттлберн плакали в тот момент, и я чувствовала, что тоже должна была, но меня словно охватило оцепенение.

Наконец, тишину нарушил мягкий голос Элоизы.

— Мы должны их спасти.

— Спасти их? Ты о чём? — посмотрела я на неё.

Элоиза перестала плакать.

— Мы должны спасти единорогов. Кто-то причиняет им вред. Обычные обитатели леса не могут им навредить, это было что-то тёмное и волшебное. Мы должны выяснить, что это, и остановить его.

Похоже, Элоизу-хаффлпаффку по дороге подменили её гриффиндорским двойником.

— Что может сделать пара первогодок? В лесу опасно. Оставь это профессору Кеттлберну и Хагриду.

Элоиза нахмурилась.

— Я... Я не могу сидеть без дела!

Даже если ей удастся избежать других опасностей, Волдеморт убьёт её, не колеблясь ни секунды.

— Обещай, что ты не пойдёшь в лес одна. Тебя могут ранить или даже убить.

— То есть тебя не волнует то, что произошло сегодня? — мрачно посмотрела на меня Элоиза.

— Конечно волнует! Это было ужасно! — я вздохнула, увидев на лице Элоизы упрямое выражение. — Спроси профессора Кеттлберна и Хагрида, можешь ли ты чем-то им помочь. Но не ходи в лес сама, ладно? Когда профессор Дамблдор говорил, что там опасно, он отнюдь не шутил.

— Наверное, ты права, — плечи Элоизы опустились. — Мы всего лишь первокурсницы. Я спрошу их сегодня после обеда. Пойдёшь со мной?

— Конечно, — кивнула я, облегчённо вздохнув.

Уф-ф-ф. Одной смертельной опасностью меньше...

* * *

Как же глубоко я заблуждалась!

В тот день мы вернулись к Хагриду и предложили нашу помощь.

— Ну конечно вы можете помочь! Завтра вечером я отправляюсь в лес, чтобы посмотреть, что там и как. Вы обе можете пойти со мной!

ХАГРИД, ТВОЮ МАТЬ, ДА ЧТО С ТОБОЙ НЕ ТАК?!

Рот Элоизы растянулся в улыбке от уха до уха.

— Мы можем пойти с вами?! О, спасибо!

Она даже обняла этого болвана-переростка. Обняла его за то, что он позволил ей отправиться на верную погибель.

— Ты же тоже пойдёшь, правда? — Элоиза повернулась ко мне.

Блин, я не могу позволить ей бродить одной по лесу, в котором скрывается недобитый Тёмный Лорд, пьющий кровь единорогов. Правда, я понятия не имела, что, чёрт возьми, буду делать, если мы с ним встретимся. Наколдую ему в лицо радугу?

— К-конечно...

Это безумие. Нельзя отправить двух детей в Запретный лес только потому, что они об этом попросили!

— Вот эт’ здоровски! — сумасшедший ублюдок Хагрид улыбнулся. — Большинству-то надо на отработку попасть, чтобы они старому лесничему помогли-то!

Элоиза просияла, и Хагрид рассмеялся, как будто нам предстояла всего лишь небольшая приятная прогулка.

Мы обречены...

---

1) Собственно, таблицы с координатами основных небесных тел на каждый день (эфемериды) в современном виде известны как минимум с XV века, если не раньше, а их предшественники составлялись аж вавилонскими астрономами в первом тысячелетии до н.э. Почему волшебники их не используют — загадка загадок.

Вернуться к тексту

2) Чарльз Дьюк — американский астронавт, побывавший на Луне в составе миссии Аполлон-16. Улетая с Луны, он оставил на ней фотографию своей семьи.

Вернуться к тексту

3) Barnabas the Barmy, в переводе Росмэн — Варнава Вздрюченный.

Вернуться к тексту

4) «Marauder» в английском имеет намного более широкое значение, чем русское «мародёр». Это слово можно перевести как «бандит», «разбойник», «грабитель» и т.д., при том перевод «мародёр» применительно к Поттеру-старшему с сотоварищами крайне неудачный. Чем бы они там не занимались в Хогвартсе, но они не грабили трупы на поле боя.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии.

 

Намерение Элоизы отправиться ночью в Запретный лес привело Сьюзен и Ханну в ужас. Что ж, хотя бы некоторые ведьмы сохранили здравый рассудок.

— Вы не должны туда ходить! В лесу полно жутких тварей! — Ханна, которая только что увлечённо разбиралась с присланной экипировкой для фан-клуба «О4аровашек», теперь выглядела так, словно у неё вот-вот начнётся паническая атака.

— Да ладно, это не может быть настолько опасно, раз уж Хагрид разрешил пойти с ним, — ответила Элоиза, прикалывая к груди светящийся в темноте значок фан-клуба.

Нет. Это МОЖЕТ быть настолько опасно.

— Хагрид... не похож на нас... — Ханна понизила голос. — Я слышала, что он наполовину великан...

— Это всего лишь ничем не подтверждённые сплетни. Не стоит их повторять, — Сьюзен раздала нам остальные значки. Мой оказался в виде компаса, который «всегда указывал путь к твоему сердцу». Бр-р-р.

— Что плохого в полувеликанах? — нахмурилась Элоиза.

Я взглянула на фотографию рядом с её кроватью. Братья Элоизы сами выглядели почти как полувеликаны.

— Я не говорю, что с ними что-то не так, — Ханна выглядела смущённой, — просто великаны не всегда мыслят рационально. Они... не очень рассудительные существа.

Вероятно, так оно и есть, но мне не очень хотелось скатываться в бытовой расизм.

— Думаю, это болтают только потому, что Хагрид настолько большой, что может сломать ребра, просто неосторожно обняв.

Элоиза повернулась ко мне.

— Тебе вовсе не обязательно идти, если ты боишься. Всё в порядке.

«Ты считаешь себя храброй?» — раздался в моей голове голос Распределяющей Шляпы.

— Я пойду, — твёрдо сказала я, надевая на голову дурацкую тиару «О4аровашек».

Сьюзен пожала плечами. Ханна всё ещё выглядела обеспокоенной, но не стала продолжать разговор, переключившись на первую в истории Хогвартса встречу фан-клуба «О4аровашек».

— Первый вопрос на повестке дня... — она вручила каждой из нас по листку ярко-розовой бумаги. — Мы все должны пройти тест, чтобы выяснить, с кем из парней мы лучше всего совместимы!

Радостный визг моих соседок не смог заглушить во мне чувство надвигающейся погибели.

* * *

Вечер воскресенья наступил слишком быстро. Все оставшееся у меня драгоценное время я потратила на освоение Экспеллиармуса, но потерпела неудачу — за такой короткий срок невозможно было ничему научиться, да и в любом случае, пытаться тягаться с Квирреллом было совершенно бессмысленно.

Сразу после обеда я с тяжёлым сердцем последовала за Элоизой. Ночь, как ей и положено, выдалась ужасной. Луна скрылась за пеленой облаков, и лишь огоньки на кончиках наших палочек освещали путь.

Хагрид уже стоял на опушке Запретного леса со старой масляной лампой в руке и Клыком подле себя. Завидев нас, лесничий махнул рукой.

— Привет, девочки! Очень мило с вашей стороны прийти сюда.

Я огляделась вокруг.

— Хагрид, а где профессор Кеттлберн?

— Сегодня днём у него подгорела ещё одна конечность, так что он не смог прийти. Нам придётся обойтись без него. Помните, нам надо искать следы серебряной крови, она светится в темноте. А, да, и не проявляйте неуважение к кентаврам. И к паукам. И к волкам. Да и вообще ко всем, кто больше вас, вот вам мой совет, — Хагрид рассмеялся.

Мы с Элоизой опасливо кивнули.

— Я пойду туда, — Хагрид указал налево, — а вы идите направо.

— Погоди, мы что, разделимся? — изумлённо посмотрела я на него.

— Да вы не волнуйтесь, всё будет в порядке, — усмехнулся Хагрид. — Я далеко не отойду. А если что увидите, так выпустите в воздух искры. Встретимся через час.

Я скептически посмотрела ему вслед. Хагрид что, правда собирается позволить двум маленьким девочкам-первокурсницам бродить по лесу самим по себе?

Повернувшись, я бросила взгляд в густой подлесок. Причудливые тени принимали формы, которые могли быть, а могли и не быть смертельно опасными тварями. В глубине блестела большая паутина, оттуда раздавалось уханье, верещание и волчий вой. Мне показалось, что я заметила чьи-то глаза, следящие за нами с соседнего дерева.

— Ну, думаю, мы... должны идти, — заколебалась Элоиза.

Может, всё обойдётся? Кровь единорога должна действовать какое-то время, и Квирреллу не нужно охотиться каждый день. И, возможно, нам удастся избежать встречи со всеми остальными опасными существами. Всё будет хорошо.

Наверное.

Сжав кулаки, я шагнула вперёд.

— Эй, погодите!

Развернувшись, я едва удержалась от того, чтобы бросить заклинание в Ханну и Сьюзен, бегущих по направлению к нам. У Сьюзен с собой была небольшая кожаная сумка.

— Постойте... извините, что опоздали, — добежав до нас, Ханна согнулась, тяжело дыша.

— Мы пришли, чтобы помочь вам, — Сьюзен совсем не запыхалась.

— Я всё беспокоилась о вас двоих, — продолжала Ханна, — Вы же ещё так мало знаете о волшебном мире и не понимаете, насколько опасен лес на самом деле. Меня даже начало подташнивать от беспокойства...

Сьюзен пожала плечами.

— Думаю, всё было бы хорошо, если бы вы отправились туда вместе с лесничим. Но я поверить не могу, что он ушёл, оставив вас одних. Он просто сошёл с ума!

— Хагрид хороший малый, — нахмурилась Элоиза.

— А я и не говорю, что он плохой, — небрежно бросила Сьюзен, роясь в своей сумке.

— Вам не нужно этого делать, — Ханна, кажется, наконец-то отдышалась. — Давайте просто вернёмся в нашу гостиную, живыми и здоровыми.

— Всё будет в порядке, — Элоиза осталась непреклонной. — Вам не стоило приходить, мы сами отлично справимся.

«Да неужели? Вот это новость».

— Я не могу отпустить вас туда одних! — Ханна поморщилась. — Вы в курсе, что в лесу полно оборотней?

— Сейчас же не полнолуние! — заметила Сьюзен. — С чего бы оборотням тусоваться в Запретном лесу в своём человеческом облике?

— Спасибо за поддержку, — сердито уставилась на неё Ханна.

— Я прихватила с собой медвежий спрей, — Сьюзен вытащила из сумки баллончик, на котором был изображён перечёркнутый большим крестом медведь.

— Медвежий спрей?

— От медведей.

«Спасибо, подруга, только этого мне и не хватало».

Сьюзен вытащила из сумки ещё несколько баллончиков.

— Когда я отправлялась в Хогвартс, родители надавали мне целую кучу всяких защитных средств. Я взяла спрей от ядовитого плюща, спрей от комаров и мазь от ожогов. О, и ещё кроветворное зелье, но я уверена, что оно нам не понадобится.

Ханна издала стон.

«Ну вот, теперь мне придётся следить за тремя девочками вместо одной. Просто не могу в это поверить!»

— Если мы кого-то встретим, мы сразу же подадим сигнал Хагриду, понятно? — сказала я. — Мы не будем пытаться атаковать его или что-то подобное. А если кто-то на нас нападёт, мы УБЕЖИМ.

Сьюзен кивнула.

— Отлично! Я бегаю быстрее вас всех... — под нашими взглядами она немного смутилась. — Что такого я сказала?

Я потёрла виски. Я слишком молода, чтобы получить инфаркт.

— Помните: подадим сигнал Хагриду, если увидим кровь, убежим, если на нас нападут. О, и если встретим кентавров, мы отнесёмся к ним с уважением.

Все кивнули.

— Хорошо, — я расправила плечи и попыталась выглядеть увереннее, чем на самом деле себя чувствовала. — Пошли.

Будь ты проклят, Хагрид.

* * *

Чувствуя себя безответственной вожатой гёрлскаутов, я осторожно шла во главе нашего маленького отряда, освещая путь огоньком на палочке. Пока что ничего примечательного нам не встретилось.

Для полноты ощущений кто-то из нас должен был напевать песню из Скуби Ду.

— Это след? — указала Сьюзен на сломанную ветку.

— Может быть, — Элоиза осмотрела её. — А может тут прошло другое животное.

— Типа медведя? — оживившись, Сьюзен взяла наизготовку свой баллончик.

— Не думаю, что в Шотландии ещё остались медведи, — Элоиза закатила глаза.

— Магловских не осталось, — прищурилась Сьюзен.

— А что, есть и магические медведи? — спросила я, представив пикирующего на нас с высоты крылатого гризли.

— Наверное, — ответила Сьюзен.

— «Наверное» — это не ответ, — Элоиза снова закатила глаза.

Кажется, эта девочка только что открыла для себя подростковый сарказм.

— Я же не медведолог, — сказала Сьюзен.

«Скуби-Дуби-Ду-у-у, ну где же ты...»

— Я нашла волосы единорога! — ахнула Ханна, указав на ближайший куст. — Ой, нет, погодите... совиный помет! Фу, я в него вляпалась!

— Не вздумай вытирать о меня руки! — отскочила от неё Элоиза.

КРАК!

«Блядь, что это?» — моё сердце ёкнуло.

Я подняла палочку и замерла на несколько секунд, но из кустов выпрыгнул всего лишь кролик.

— Ха, что-то я разнервничалась, словно... — рядом со мной никого не было. Обернувшись, я увидела, что остальные девочки сгрудились за моей спиной.

Прямо сейчас мне бы очень пригодились Скуби-снеки.

Некоторое время после этого мы шли, сохраняя молчание и нервно озираясь по сторонам. Скрытая плывущими облаками луна делала лес ещё темнее и зловещее.

— Смотрите! — воскликнула Элоиза, шедшая в нескольких футах справа от меня.

Наведя палочку на ближайший куст, я увидела светящиеся капли крови единорога на ветвях и отпечаток человеческого следа под ним.

Ханна наклонилась, рассматривая след.

— Человек напал на единорога? Но зачем? Их же нет смысла убивать из-за рогов, они всё равно отрастают заново!

— Я читала об этом, — Элоиза сглотнула. — Это по-настоящему чёрная магия. Убив единорога и выпив его кровь, можно спастись, даже находясь на волосок от смерти. Но тот, кто сделает это, навлечёт на себя проклятие: его тело будет двигаться, но он будет чувствовать себя, как ходячий труп. Со временем эффект ослабевает, проклятому нужно будет пить всё больше и больше, и с каждым глотком он будет терять частицу себя...

Меня передёрнуло.

— Ладно, надо подать сигнал Хагриду.

Я посмотрела на девочек, но они сами смотрели на меня в ожидании. Как вызвать искры? Надо просто поднять свою палочку в воздух, и они появятся сами, верно?

Я подняла палочку и подумала: «Искры!»

...и ничего не произошло.

— Э-э-э... Спаркио? Спаркикус? Фейерверкус? — попробовала я наугад.

Остальные смотрели на меня.

— А есть... — я почувствовала, что краснею, — ...есть заклинания для вызова искр?

Элоиза нахмурилась.

— Я думала, ты его знаешь, — она посмотрела на Ханну и Сьюзен.

— Понятия не имею, — пожала плечами Сьюзен. — Разве Хагрид вам его не показал?

Ханна выглядела испуганно.

— Вы хотите сказать, что мы заблудились в лесу, по которому бродит какой-то маньяк?

— Ну... да.

Девочки заметно побледнели.

— Но я уверена, что мы найдём дорогу назад. Солнце ведь садится на западе и встаёт на востоке, верно?

По-моему, так. Или, может быть, наоборот?

— А это, кажется, Полярная звезда?

Господи Боже, мне что, прямо сейчас нужно разбираться в этой ёбаной астрономии?

Мы всё ещё растерянно переглядывались друг с другом, когда услышали чьи-то шаги. Кто-то приближался к нам.

— Прячемся! — схватив Сьюзен и Ханну, я затащила их в кусты, Элоиза прыгнула вслед за нами.

Разумеется, я выбрала куст, заросший крапивой. Ой!

— А вдруг это Хагрид? — прошептала Ханна, лёжа подле меня.

— Хочешь рискнуть? — шепнула я в ответ, пытаясь поплотнее вжаться в землю.

Больше мы не произнесли ни звука.

Шаги приближались. Мы ждали, стараясь оставаться неподвижными, насколько это было возможно. Наконец, после ожидания, показавшегося вечностью, я увидела ноги, слишком маленькие, чтобы принадлежать Хагриду.

Я замерла от страха, слыша лишь, как кровь громко стучит в ушах.

Ноги остановились прямо перед нашим кустом. Некто произнёс тихое заклинание и указал палочкой на землю, убирая с неё кровь и отпечатки следов. Затем, мучительно медленно, шаги начали удаляться. Парализованные ужасом, мы лежали на земле ещё несколько минут, но фигура больше не возвращалась.

Я выдохнула, только сейчас осознав, что задерживала дыхание, и медленно вылезла из кустов. Другие девочки последовали за мной. Все мои руки были покрыты царапинами.

— Я едва не потеряла сознание, — пробормотала Ханна, держась за сердце.

— Двенадцатый размер, — заявила Сьюзен.

— Двенадцатый размер чего? — спросила я, рассеянно оглядываясь по сторонам. Может быть, кому-то из нас стоит залезть на дерево?

— Обуви. Он носит обувь двенадцатого размера.⁽¹⁾ Я заметила обозначение на подошве, когда он отходил от нас.

— Блестяще! — Элоиза обняла Сьюзен. — Это первый ключ к разгадке личности убийцы!

Похоже, она решила, что попала в магический вариант историй о Нэнси Дрю.⁽²⁾ Впрочем, если подумать, то может она и права...

Кажется, пора снова принимать командование.

— Надо убираться отсюда, на случай если он вдруг захочет вернуться. Но не думаю, что нам стоит использовать искры. Будет лучше, если мы...

В следующий момент неведомая сила вздёрнула меня на десять футов вверх. Мир перевернулся вверх тормашками, девочки закричали. Судорожно взмахнув руками, я развернулась в воздухе и увидела жадно уставившегося на меня паука размером с лошадь, с длинными волосатыми лапами. Моя палочка всё ещё была зажата в кулаке, я попыталась бросить в паука заклинание, но моё тело кружилось в воздухе всё быстрее, и скоординировать рот и руки не получилось.

— Инсендио! — выкрикнул кто-то, и мою голову окатила волна жара. Паук взвизгнул, и то, что удерживало меня в воздухе, исчезло, позволив упасть на землю.

— Скорее! — крикнула Сьюзен.

Элоиза и Ханна подхватили меня с земли и потащили за собой. Моё лицо саднило, а правый глаз почему-то начал слезиться.

Оглянувшись, я увидела, что нас преследует больше дюжины пауков. В голове прояснилось, и дальше я бежала уже без посторонней помощи. И моя палочка была всё ещё при мне.

— Петрификус Тоталус!

Заклинание попало в грудь одного из пауков. Тот упал, но его место тут же занял другой.

— Петрификус Тоталус! — ещё один. — Петрификус Тоталус! — и ещё.

Сьюзен бросила заклинание, и один из пауков слева от нас, остановившись, принялся отплясывать чечётку. Элоиза промахнулась, но её следующее заклинание заставило паука справа споткнуться и упасть. Инсендио от Ханны подожгло ещё одного, но и этого оказалось недостаточно, пауков становилось всё больше и больше.

— Да скорей же! — крикнула Сьюзен, опередившая нас уже на дюжину футов.

— Петрификус Тоталус! — в этот раз я промазала. Я не смогу целиться, пока мои дурацкие глаза не перестанут слезиться! И почему у меня до сих пор болит лицо?!

Разглядеть в кромешной тьме тропинку оказалось очень сложно, и было лишь вопросом времени, когда один из нас споткнётся.

— Петрификус Тоталус!

Пауки всё приближались, я уже чувствовала исходящий от них смрад тухлых яиц.

— Инсендио! — Ханна сумела поджечь сразу троих пауков.

Они были уже так близко, что я могла разглядеть слизь, стекавшую с их нижних жвал.

— Локомотор Уибли! — заклинание Элоизы поразило паука за мгновение до того, как тот схватил бы её за ногу.

Всё ближе и ближе...

Сьюзен резко остановилась, мы с разбегу врезались в неё и упали на землю, образовав кучу-малу. Я съёжилась, ожидая укуса ядовитых жвал, но подняв глаза, увидела склонившегося над нами Хагрида.

— Хагрид! — прохрипела я. — Пауки...

— Ага, вижу, — Хагрид беззаботно улыбнулся и помахал рукой. — Ух ты моя умница! Ты привела их прямо ко мне!

Чего?!

Я обернулась. Остановившиеся пауки уже не выглядели кровожадными, наоборот, у меня сложилось странное впечатление, что эти жуткие твари пытаются выглядеть мило.

— Кто тут у нас хороший паучок? Да, ты!

Хагрид принялся почёсывать акромантулам головы, и те от удовольствия заурчали и засучили лапами. Восьмиглазые членистоногие, бросающие на лесничего преданные щенячьи взгляды, выглядели, мягко говоря, странно. Но едва Хагрид повернулся к нам, поведение акромантулов изменилось — они снова превратились в смертельно опасных чудовищ. Один из пауков угрожающе потёр свои передние лапы.

— Ну как, нашли что-нибудь? — спросил Хагрид, совершенно не замечая убийственных взглядов из-за спины.

— Вы имеете в виду, кроме кучи акромантулов, попытавшихся нас убить и сожрать? — недоверчиво спросила Ханна.

— О, эти ребята просто хотели поиграть с вами. Они же совсем как щеночки, большие лохматые щеночки... Хм, а откуда вы двое взялись? Вас раньше не было.

Ханна, кажется, лишилась дара речи.

— Мы нашли несколько отпечатков следов в крови, — вмешалась Элоиза, испуганно глядя через плечо Хагрида. — Но потом появился человек, который стер их заклинанием, пока мы прятались в кустах.

— Вы уверены? — густые брови Хагрида поднялись.

— У него были ботинки двенадцатого размера, — добавила Сьюзен.

— Чёрт подери... Пожалуй, мне стоит отвести вас обратно в замок. Я должен срочно поговорить с Дамблдором! — Хагрид снова повернулся к акромантулам, и те моментально приняли невинные позы. — Пока, детки! Передайте мамочке, что я её люблю!

Пока Хагрид выводил нас из леса, я почти физически ощущала на своей спине взгляд множества паучьих глаз.

* * *

Только когда мы вернулись в общежитие, я поняла, почему у меня так болит лицо. Мои брови полностью исчезли, а лицо выглядело так, словно я получила сильнейший солнечный ожог. Один глаз покраснел и казался воспалённым.

— Уверена, они отрастут, — попыталась ободрить меня Элоиза, пока я разглядывала себя в зеркале.

— Прости, я не знала, что делать, — стоящая позади меня Ханна заломила руки.

— Всё нормально, ты спасла мне жизнь.

Я всё думала о том, как бы присмотреть за девочками, а в итоге спасать пришлось меня саму. Тут поневоле падёшь духом... Мне нужно будет очень серьёзно заняться защитой.

А ещё я выглядела как инопланетянин. Просто жуть! Я не могла отвести взгляд от зеркала.

Вошедшая в ванную комнату Сьюзен протянула мне маленький закупоренный флакончик.

— Вот, нанеси это зелье на лицо перед сном, и через несколько дней ожог исчезнет.

— А есть заклинание или зелье, чтобы восстановить брови? — спросила я с надеждой.

— Ты что?! — встревожилась Ханна. — Никогда не наноси на лицо зелья для выращивания волос! Моя тётя Агнесса проделала такое, когда была подростком, так ей теперь приходится бриться дважды в день. Она могла бы отрастить бороду пышнее, чем у моего папы!

Ну отлично!

— Да ладно, — Элоиза успокаивающе похлопала меня по плечу. — Никто ничего не заметит. Вот увидишь!

---

1) Соответствует нашему сорок шестому размеру.

Вернуться к тексту

2) Нэнси Дрю — девушка-сыщик, персонаж популярной на западе серии детективов, выпускающейся с 1930 года до наших дней.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии.

 

Отсутствие бровей заметили все.

Первой была Миллисента Булстроуд, с которой я столкнулась в коридоре по пути на завтрак.

— Ты похожа на домового эльфа! — крикнула она.

Шедшие позади слизеринки захихикали.

— Брови отрастут, а вот твоя поросячья морда останется навсегда, — ответила я, проходя мимо.

Миллисента насупилась, а её окружение снова захихикало. Видимо, когда дело доходило до высмеивания, слизеринки не заморачивались дискриминацией.

Лаванда Браун тоже не отказала себе в удовольствии поупражняться в остроумии, когда я перед завтраком заскочила в уборную.

— Брови надо выщипывать, а не выдирать их полностью, — хихикнула она, нанося очередной слой блеска для губ.

— Что, правда? — ахнула я. — Можешь как-нибудь показать, как это делается? У тебя такая шикарная монобровь...

— Спасибо, я... погоди, что?.. — она обернулась.

Парвати Патил зажала рот руками, а Софи Ропер открыто рассмеялась.

— Она сказала, что у тебя сросшиеся брови, — выдавила та сквозь смех. — Может, тебе тоже стоит сбрить их и вырастить заново?

Софи и Парвати хихикали, пока Лаванда сердито сверкала на нас очами.

Меня также обозвали несколькими британскими жаргонными словечками, значение которых пришлось уточнять у моих соседок по дому. Никогда не думала, что исчезновение бровей позволит узнать что-то новое, но оказалось, что мои однокашники отличаются недюжинной фантазией. И не то чтобы их насмешки беспокоили меня так же, как если бы я была настоящей одиннадцатилетней девочкой, но всё равно они чертовски раздражали. Я даже пожалела, что одиннадцатилеток нельзя прибить, не рискуя оказаться после этого в тюряге.

Наконец я прошла сквозь хихикавший и указывавший на меня пальцами строй в коридоре и уселась за стол подле Сьюзен, которая со взволнованным видом держала в руках свиток пергамента.

— Меня взяли в команду по квиддичу! — она сунула свиток мне под нос, и я увидела в нём подписанный Дамблдором перечень имён с названиями домов.

— Тебе разрешили участвовать в отборе? — я начала намазывать на тост масло.

— ВСЕМ разрешили! — Сьюзен положила яйца на тарелку. — Им с самого начала надо было так поступить. Несправедливо, что только Гарри было позволено играть.

— Ну, он вроде как спас волшебный мир...

Я положила в рот булочку с клубникой. М-м-м, вкуснятина. Слава Богу, что нам приходится много ходить по замку, иначе через пару месяцев я начала бы перекатываться по коридорам.

— А я и не спорю. К тому же Гарри прирождённый ловец и заслужил место в гриффиндорской команде. Но и остальные первокурсники заслужили шанс. Я пожаловалась профессору Спраут, а когда этого оказалось недостаточно, отправила письмо тёте, которая упомянула об этом министру... В общем, отбор позволили пройти всем первокурсникам, которые этого хотели. Конечно, надо очень хорошо летать, чтобы тебя взяли. Рейвенкло набрал запасных, а у Слизерина новый ловец. Я пока только в запасе, но я единственная запасная на все позиции, я буду ходить на все тренировки, и есть хороший шанс, что однажды смогу сыграть!

Сьюзен посмотрела вдоль стола на Уэйна Хопкинса, который во всю разорялся о том, насколько «поразительной» была его попытка попасть в команду.

— У него ничего не получилось, — шепнула мне Сьюзен с тенью самодовольства.

Заметивший это Уэйн бросил в Сьюзен убийственный взгляд поверх стакана с апельсиновым соком. Сьюзен показала ему язык и вернулась к поеданию яиц.

— Честно говоря, он немного бесится из-за этого, — сказала она. — Но ему нужно просто смириться, в следующем году сможет попробовать снова.

В этот момент я заметила, что ученики столпились у входа в Большой зал, хихикая и показывая на кого-то пальцами.

Появившаяся в дверях Гермиона, видимо, пыталась что-то сделать со своей пышной шевелюрой... Или, если точнее, кто-то другой попытался что-то сделать с её волосами.

Сьюзен подняла брови.

— Весьма... необычный оттенок синего.

— Ага, — содрогнулась я.

Разъярённая Гермиона подскочила к гриффиндорскому столу, схватила с блюда яблоко и умчалась назад. Половина её волос была окрашена в цвет электрик. Вторая половина сохранила свой обычный каштановый цвет, как будто Гермиона пыталась отменить заклинание, но не смогла сделать это правильно.

Волна хихиканья неслась вслед за ней.

* * *

Квиррелл опоздал на свой урок на целых пятнадцать минут. Впрочем, это был далеко не первый раз, когда он заставлял нас ждать. Должно быть, наматывать тюрбан на Тёмного Лорда каждое утро не так-то просто.

Элоиза снова достала свою тетрадь Лизы Фрэнк, на этот раз не пытаясь её скрыть, а наоборот, выставляя напоказ и бросая в сторону слизеринских девочек взгляды, полные странной смеси нервозности и вызова. Те, правда, наживку пока не заглотили — они были заняты обсуждением очередного номера «Ведьмополитена».

— Ты изменилась, — заметила я.

Элоиза на секунду оторвалась от разглядывания слизеринок и обернулась ко мне.

— По сравнению с гигантскими пауками они совсем не такие страшные.

— Верно подмечено, — улыбнулась я.

Квиррелл внезапно ворвался в класс, и клянусь, я могла видеть, как посреди класса его походка из уверенной стала семенящей.

— П-пожалуйста, уберите со столов всё, кроме п-перьев и п-пергамента, и мы начнём.

Урок, как всегда, прошёл довольно скучно. Квиррелл задал нам на дом сочинение по ватноножным чарам и предложил попрактиковать их в свободное время. Фактически, мы до сих пор не использовали в его классе ни одного заклинания.

Когда мы после урока собирали вещи и направились к выходу, профессор Квиррелл встал.

— Мисс Боунс, мисс Томпсон, мисс Аббот и мисс Миджен, не могли бы вы остаться на минутку? Я хочу обсудить с вами кое-что, — сказал он.

Моё сердце ёкнуло, я немедленно опустила взгляд и постаралась выровнять дыхание. Подойдя с подругами к столу Квиррелла, я постаралась держаться позади и смотреть на что угодно, кроме самого профессора.

Он думает, что мы узнали о его приятеле в тюрбане? Нет, мне нужно очистить разум и подумать о чём-то постороннем. О чём угодно. О слонах. О щенках. О щенках, едущих верхом на слонах. О щенках, падающих со слонов... Ох, нет, это тоже нехорошо.

— Убийство единорогов — страшное д-дело. Т-такая трагедия! Но с вами, надеюсь, всё в порядке? — заинтересованно спросил профессор.

Мне показалось, что я слышу неискренность в его голосе, но, может быть, это только потому, что я знала, кто он такой на самом деле. Другие девочки не выказали удивления.

— Уверена, что у профессора Дамблдора всё под контролем, — Сьюзен казалась совершенно безразличной.

Заметка на будущее: никогда не играть с ней в покер.

— Вы случайно не запомнили какие-нибудь детали? Рост? Вес? Может быть, вы успели бросить на лицо убийцы хотя бы беглый взгляд? — невинно спросил Квиррелл.

Я продолжала смотреть в пол.

— Как вы узнали? — спросила Элоиза. Её голос чуть дрогнул, выдавая нервозность.

— Н-ну, вы рассказали Хагриду, и теперь, естественно, все об этом знают.

— Мы знаем только размер его обуви, профессор, — ответила Ханна.

Я постаралась не поморщиться. Надеюсь, она не сказала Квирреллу ничего нового.

— Хорошо, д-дайте знать, если вы вспомните что-нибудь ещё. Любую д-деталь...

— Конечно, сэр, — спокойно ответила Сьюзен.

Я так и смотрела в пол, пока мы выходили из класса. Только когда мы прошли по коридору и свернули за угол, я смогла вздохнуть с облегчением.

Элоиза нарушила тишину первой.

— Он заставил меня понервничать.

Сьюзен резко повернулась к Ханне.

— С ума сошла? Зачем ты рассказала ему про обувь?

— Но Квиррелл не может быть подозреваемым, — удивилась Ханна. — Он же профессор защиты!

— То есть ты ухитрилась проверить размер его ботинок, пока мы с ним разговаривали? — нахмурилась я.

— Нет...

Сьюзен потёрла виски.

— Ну, если однажды мы проснёмся мёртвыми, мы будем знать, кого обвинять.

— А что случилось с «Дамблдором, у которого всё под контролем»? — защищаясь, спросила Ханна.

Теперь пришла моя очередь закатывать глаза.

— Это называется «обманывать», Ханна.

— Профессор Квиррелл слишком некомпетентен, чтобы оказаться плохим парнем! — Ханна выглядела расстроенной.

Да, мы слишком на неё насели, но это было очень важно.

— Он выглядит, как будто его ветром сдувает, но он может и притворяться, — ответила Сьюзен.

— Это просто смешно! Элоиза, скажи им, — Ханна нахмурилась, глядя на нас.

Элоизе явно не хотелось встревать в наш спор.

— Ну... — она взглянула на нас троих и помедлила, словно собираясь с духом. — Извини, Ханна, но нам и правда надо быть осторожными.

— Дамблдор не нанял бы тёмного волшебника! — Ханна вскинула руки вверх.

— Думаешь, он указал в своём резюме опыт работы профессиональным злодеем? — издевательски спросила я.

— Но Дамблдор — один из самых могущественных волшебников нашего времени, — Ханна готова была расплакаться. — Он был единственным, которого боялся Вы-Знаете-Кто! Он не мог ошибиться, наняв тёмного мага!

Это было настолько иронично, что я даже не сообразила, как на это ответить. Но Сьюзен успела раньше меня.

— Дамблдор не всеведущ, — сказала она. — Многие люди погибли, верно?

Они с Ханной обменялись взглядами, которые я не поняла, и Ханна словно сдулась. Будь я проклята! Сомнение в Дамблдоре — совсем не то, что я ожидала услышать от одиннадцатилетней девочки в такое время.

Впрочем... Я вспомнила, что читала в интернете интервью Джоан Роулинг, которая что-то говорила о семье Сьюзен... Кажется, почти вся её семья погибла во время последней войны. Даже её двоюродные братья, которые были тогда совсем детьми. Сьюзен была ещё слишком мала, чтобы помнить об этом, но ей наверняка рассказывали взрослые. Её вырастили люди, помнившие, как опускаются в землю несколько маленьких гробиков...

Да, вероятно, у неё есть повод для сомнений.

— Пошли уже, — я двинулась вперёд, и остальные девочки последовали за мной. — Споры в коридоре ничем не помогут, а нам не стоит опаздывать на историю магии.

Заметив, что Ханна всё ещё выглядит расстроенной, я похлопала её по плечу.

— Просто будь осторожнее, ладно?

Не то чтобы Бинса волновало, придём ли мы на его урок или нет, но после такого стресса было бы неплохо хорошенько вздремнуть.

* * *

Утирая пот со лба, я уселась на пол Выручай-комнаты.

Технически, теперь я умела пользоваться щитовыми чарами. Да, это всего лишь простейшее защитное заклинание, которое могло блокировать только магию, но не физическую атаку, и действовало лишь несколько секунд, так что для него нужно было правильно выбрать время. Но это лишь начало. Существовали и другие, более продвинутые заклинания, с которыми я планировала разобраться, и среди них было и такое, которое отражало физические объекты и могло постоянно держаться передо мной. Ещё одно заклинание предназначалось для защиты жилища и могло накрыть его гигантским куполом.

В моей библиотечной книге упоминалось, что щитовые чары можно наложить на физический объект и заставить их срабатывать всякий раз, когда кто-то произнесёт вслух одно из кодовых слов. Кодовые слова, видимо, следовало каким-то образом привязать к заклинанию, что выглядело чертовски сложно, но я всё же выписала из книги ссылки на другую литературу. Мне и правда хотелось обвешать себя с головы до ног магическими амулетами, как персонажа из «Подземелий и драконов», но, видимо, для этого сначала придётся овладеть множеством базовых заклинаний.

Ещё я смогла освоить Экспеллиармус, хотя предоставленный Выручай-комнатой тренировочный манекен, который мне в конце концов удалось разоружить, не отличался особо твёрдой хваткой.

Мои знания атакующих заклинаний и сглазов пока что были ограничены тем, что мы изучали на уроках. Думаю, это будет следующим, к чему я приступлю, прежде чем смогу сосредоточиться на некоторых более специфических чарах. Для того чтобы достичь должной эффективности, все известные заклинания должны были стать частью мышечной памяти. Мне позарез требовался партнёр для тренировок.

Я улеглась на прохладный каменный пол и посмотрела вверх, на созданный Выручай-комнатой потолок в виде красивого витражного купола. Окружающую тишину нарушал лишь звук моего дыхания. Какая-то мысль, которую я никак не могла ухватить, мелькала на краю сознания, и когда я смогла вытащить её на поверхность, меня окатила волна удивления, смешанного со стыдом.

Кажется, я скучала по своей семье...

...но не хотела возвращаться домой. Да и смогу ли я когда-нибудь вернуться?

Мне действительно хотелось бы поговорить с мамой по телефону или отправить ей письмо, но я совсем не скучала по её постоянной навязчивой опеке. Забавно, что оказавшись школьницей в детском теле, я чувствовала себя более взрослой, чем когда-либо в своей прошлой жизни. Одной из моих самых больших ошибок в предыдущей жизни было то, что я пошла в местный университет вместо того, чтобы уехать учиться куда-нибудь подальше. В результате я так и не смогла выйти из тени своих родителей и убраться из родного городка. Теперь же я наконец-то могла самостоятельно встать на ноги.

Мы с отцом никогда не были по-настоящему близки, так что не разговаривать с ним месяцами было не так уж и необычно. Мы не ссорились, но он никогда особо не хотел проводить со мной время, и в конце концов я просто смирилась с этим. У меня не было братьев и сестёр, которые скучали бы по мне.

У меня также не было много друзей, к тому же я потеряла половину из них, когда мой бывший парень расстался со мной. Забавно, как это происходило. Я пыталась остаться на занятиях по боевым искусствам, но бесконечный парад девушек, которых приводил в секцию мой бывший, чтобы они могли «попробовать себя», просто делал меня всё более и более несчастной... и это продолжалось намного дольше, чем должно было. В конце концов я просто ушла. Да я в любом случае никогда не была особо хороша в борьбе... Боже, как прекрасно оказаться подальше от всего этого дерьма! И уж вряд ли можно было бы сбежать ещё дальше, чем в другое измерение, верно?

Но я скучала по своей старой подруге Мелиссе, которая тоже была большой поклонницей Гарри Поттера. Хотелось бы мне иметь возможность иногда посылать ей СМС или показать все те удивительные вещи, которые я могла сейчас проделывать.

Неужели я настолько ужасный человек, что мне потребовалось несколько месяцев на то, чтобы почувствовать тоску по дому? А ведь если бы у меня сейчас появилась возможность вернуться домой, я бы от неё отказалась. Мне слишком понравилась идея начать всё сначала, оставив старое позади. Все мои прошлые надежды, привычки, страхи, сожаления... Слабая и неловкая предыдущая версия меня просто ушла, и это было ужасно и восхитительно одновременно.

И теперь у меня была магия — сила, которая струилась в моих венах и стекала с кончиков пальцев. Я бы не променяла её ни на что на свете... И ни на кого другого. Если бы я посмотрела в зеркало Еиналеж прямо сейчас, я не увидела бы в нём свою семью.

Я поднялась на ноги. Мне надо было выучить парочку сглазов.

* * *

Конец лета плавно превратился в раннюю осень, а мы так ничего больше и не услышали об «убийце единорогов».

— Как дела у профессора Кеттлберна и Хагрида?

Я вырезала сердцевину у очередного яблока и бросила ломтики в нашу корзинку. На этом уроке гербологии мы занимались ведовскими яблоками — иссиня-чёрными и чрезвычайно ядовитыми. Не представляю, зачем они понадобились профессору Спраут. Испечь пирог для Белоснежки?

Элоиза вытерла нож полотенцем. Она случайно надрезала одно из семечек, и теперь её яблоко словно кровоточило.

— Всё отлично, — сказала она. — Жеребята почти полностью сменили окрас с золотого на серебристый. И профессор сказал, что я могу приходить к нему, чтобы помогать работать с теми существами, которых он готовит для занятий. Но о нашем деле, к сожалению, никаких новостей.

— Ну, может, они только начали расследование, — я обработала ещё одно яблоко.

У нас оставалась ещё куча яблок, которые пахли слишком соблазнительно и заставляли меня чувствовать голод даже несмотря на их омерзительный цвет.

— О чём вы говорите? — спросила Гермиона.

На гербологии она всегда присоединялась ко мне (и к Элоизе, если мы собирались в группы по трое). Я думала, что её характер уже должен был значительно смягчиться, но до сих пор никто, кроме нас, не хотел с ней работать.

— Эм-м-м... — Элоиза беспомощно посмотрела на меня.

После инцидента с Квирреллом мы пытались сохранить наши приключения в секрете от остальных, в том числе и потому, что Сьюзен боялась, как бы её тётя не устроила неприятности Хагриду. Но я-то знала, что Гермионе можно доверять! Да и потом, если мы покажем, что что-то скрываем, Гермиона ДЕЙСТВИТЕЛЬНО захочет узнать об этом. Мне надо было ей что-то сказать.

— Пару недель назад Хагрид нашёл в лесу мёртвого единорога. Мы пытались выяснить, что произошло, — шепнула я. Это было почти правдой. — Только никому не говори, ладно? Мы не хотим, чтобы у Хагрида были проблемы.

Элоиза нахмурилась. Знаю, знаю, я лицемер, но Гермиона непременно начала бы докапываться до правды, если бы решила, что от неё что-то скрывают.

— Да кому я могу рассказать? — грустно улыбнулась Гермиона.

Элоиза посмотрела мне в глаза, но ничего не сказала, хотя явно чувствовала себя неловко. Кажется, это то, что британцы называют «жёсткой верхней губой»?⁽¹⁾ Слава Богу, что в глубине души я так и осталась туповатой американкой.

— Остальные гриффиндорки всё ещё ведут себя, как дуры? — я стёрла яблочный сок с пальцев.

— Ну... — Гермиона тоже выглядела неловко. — Они... мы... — она вздохнула. — У нас не так много общего.

— Может, вы просто ещё не нашли точки соприкосновения? Я имею в виду, да, они кажутся немного легкомысленными, но ведь можно одновременно заботиться и о макияже, и о том, чтобы подчинить себе силы Вселенной, правда? — я приняла пафосную позу, держа в руке чёрное яблоко.

— Уверена, что никто из них не собирается подчинять себе никакие силы Вселенной.

— Ну а я как раз собираюсь. Я полечу на Луну и объеду весь мир, раскрывая тайны утерянной магии! А ещё научусь менять цвет своих волос по первой прихоти. Без палочки!

— От скромности ты не умрёшь, — Элоиза закатила глаза.

Я показала ей язык.

— Может, смерть единорога как-то связана с цербером в коридоре на третьем этаже? — Гермиона бросила в корзину ещё одно яблоко. — Хоть я и не представляю, как.

— Что?! — Элоиза снова надрезала сердцевину яблока, и её руки моментально покрылись красной жижей.

Уж не знаю, освоила ли я внезапно легиллименцию или ещё что, но посмотрев в этот момент на Элоизу, я смогла ясно прочесть её мысли. Она думала о ГИГАНТСКОМ ЩЕНОЧКЕ.

— Он не похож на гигантского щеночка, — быстро сказала я, пытаясь закончить опасный разговор. — Это дикий зверь.

— Откуда тебе знать? Он на самом деле может оказаться щенком, — Гермиона выглядела задумчивой.

Спасибо за помощь, Грейнджер.

— Я должна его увидеть! — глаза Элоизы горели, при том что руки всё ещё были выпачканы красным. Жутковатое сочетание.

— Но ты не можешь. Это же нарушение правил, — нахмурилась Гермиона.

— Мы глянем на него только краешком глаза. Ты ведь нас не выдашь? — нахмурилась Элоиза в ответ.

— Доносчику — первый кнут, — добавила я. Обе девочки с удивлением на меня посмотрели. — Прости, это не угроза, просто я всегда мечтала ввернуть к месту какую-нибудь пословицу.

Они снова повернулись друг к другу.

— Правила запрещают ходить на третий этаж, потому что это опасно, — Гермиона упёрла руки в бока.

— Тогда как ты сама узнала о цербере? — красная жижа капала с рук Элоизы на наш рабочий стол.

— Я беспокоилась о моих товарищах и пошла за ними.

— То есть ты волновалась о том, что кто-то нарушает правила, поэтому тоже нарушила правила? — подняла брови Элоиза.

— Ну... да, — Гермиона покраснела.

— Если ты выдашь нас, то мы выдадим тебя и расскажем профессорам, от кого узнали про цербера.

— Мы? — теперь настала моя очередь нахмуриться.

Элоиза пожала плечами.

— Ты же тоже пойдёшь со мной?

Я помедлила, задумавшись, и сама удивилась своему ответу.

— Да, но сначала спроси. У меня могут быть планы. Секретные планы.

Элоиза махнула рукой.

— Да нет у тебя никаких планов.

— У меня масса планов! И секретов! Ты и представить себе не можешь, что я могу скрывать.

Элоиза усмехнулась.

— Да у тебя всё на лице написано, Кейси.

— Нет ничего плохого в том, чтобы быть открытой, — Гермиона похлопала меня по плечу.

Я уставилась на них обеих.

— Думайте, что хотите, но во мне есть скрытые глубины. Очень глубокие глубины,⁽²⁾ — пробормотала я, швырнув в корзину очищенное яблоко.

«Можно подумать, кто-то из вас — бывшая тридцатилетняя магла из другого времени и пространства, попавшая в тело одиннадцатилетней девочки. Да я глубже, чем Марианская впадина!»

Гермиона вздохнула.

— Ладно, я не скажу. Но если вас убьют или, ещё хуже, исключат, помните, что я вас предупреждала!

— Ты лезешь не в своё дело, — Элоиза снова хмуро посмотрела на Гермиону.

— А ты лезешь в логово трёхголового пса!

Я встала между ними.

— Всё будет нормально. Ничего не случится, если мы просто посмотрим на него краешком глаза. Он ведь прикован цепью, верно? — я повернулась к Элоизе. — И мы НЕ БУДЕМ пытаться его погладить.

— Откуда ты знаешь, что он прикован?

— Просто догадка. И кроме того, мы возьмём с собой флейту.

Гермиона и Элоиза посмотрели на меня, как на сумасшедшую.

— Игра на флейте погружает гигантских трёхголовых собак в сон. Это же всем известно!

Элоиза погладила меня по голове, как собаку.

— Ты слегка ненормальная, знаешь?

Наш разговор был прерван шумом в передней части теплицы. Спраут подбежала к столу Уэйна и Джастина. Последний при её приближении застыл, держа пальцы во рту — он по рассеянности слизнул с них яблочный сок.

— Боже... — профессор покачала головой. — Мистер Финч-Флетчли, вам известно значение слова «ядовитый»?

На лице Джастина появилось выражение ужаса.

— О нет... я умру?!

— Нет, но вам будет лучше найти туалет... и чем скорее, тем лучше.

Джастин выбежал из теплицы на максимальной скорости.

Следующие несколько недель Гермиона и Элоиза были гораздо менее приветливы друг с другом на уроках гербологии, но всё же Элоиза никогда не оставляла меня работать с Гермионой одну.

И ещё один положительный момент: с тех пор, как Джастин Финч-Флетчли, не успев добежать до уборной, наделал в штаны прямо посреди коридора, о моих отсутствующих бровях больше никто не вспоминал.

* * *

Я вышла из библиотеки, неся в руках три новые книги — о сглазах (купленная в начале года не оправдала ожиданий), об истории древней Греции (оказывается, большинство богов были на самом деле ведьмами и волшебниками!) и ещё одну о выживании в дикой природе. Больше я не намерена плутать по лесу, а если мне и придётся это сделать ещё раз, я хотя бы буду знать, в какой стороне север. Что, вероятно, будет полезно.

У меня было достаточно времени, чтобы дойти до общежития и оставить там книги перед тем, как пойти есть. Сегодня днём из кухни доносились ароматы спагетти, и я не могла дождаться ужина. На обед у нас был ужасный пирог с говядиной и мятой (сочетание, чудовищность которого, кажется, во всей школе осознавала лишь я одна), поэтому сейчас я просто умирала от голода.

Уже скоро, мои милые макарошки, я поглощу вас, как лавкрафтовский Азатот поглотит ничего не подозревающую Землю...

Я повернула за угол и резко остановилась. Несколько первокурсниц сбились в плотную кучку, и мне не удавалось рассмотреть, что там происходит. Я подумала было о том, чтобы пойти другой дорогой, но как раз в этот момент из толпы выскочила Гермиона и пробежала мимо меня, даже не заметив.

Толпа расступилась, и я увидела стоявшую в центре Лаванду Браун, чьё лицо было покрыто отвратительными фурункулами. Рядом с ней стояли остальные гриффиндорки: Софи Ропер, Салли Смит и Парвати Патил.

Глаза Лаванды были полны ужаса.

— Она вообще шуток не понимает! Что она сделала?! Кто-нибудь, дайте зеркало! — Лаванда явно была в панике.

Я вышла вперёд.

— Что ты ей сказала?

— Не твоё дело, Брови! — Лаванда уставилась на меня, что с таким обезображенным лицом выглядело даже немного пугающе.

— Вау! На тебя страшно смотреть, — я не могла отвести от неё взгляд. Надеюсь, мне такого пережить не доведётся.

Софи Ропер рассмеялась.

— Что она сделала со мной?! Парвати, дай зеркальце! — Лаванда выглядела ещё более испуганной.

Парвати вытащила его из сумки и передала Лаванде, та взглянула на своё отражение, на секунду замерла и испустила леденящий душу крик.

— Я всё расскажу профессору Макгонагалл! — она дотронулась до своей щеки и тут же отдёрнула руку, когда один из фурункулов взорвался гноем. — Мисс Совершенство ещё поплатится за это!

Я подняла бровь (точнее, переместила кожу там, где должна была быть бровь).

— Уверена, что это хорошая идея? Готова поспорить, Макгонагалл влепит тебе отработку только за то, что ты побеспокоила её в выходной.

Лаванда замерла в неуверенности.

— А заклинание-то весьма впечатляющее. Это очень сложное проклятие Адгесван... — я сделала театральную паузу. — И это навсегда.

Полный ужаса взгляд Лаванды на секунду заставил меня почувствовать раскаяние, но затем я вспомнила её шуточку насчёт моих бровей и решила, что мы квиты. В конце концов, мы уже проходили нужное контрзаклинание и знаем, как готовить зелье против фурункулов. Рано или поздно до Лаванды дойдёт.

Софи Ропер, должно быть, уже сообразившая, что я шучу, принялась смеяться так сильно, что схватилась за живот. Почему Лаванда тусуется с ней?

— Всего тебе наибезобразнейшего, Лаванда. Увидимся позже! — не имея сил сохранять больше невозмутимое лицо, я направилась вслед за Гермионой. За моей спиной Софи всё ещё продолжала смеяться.

* * *

Гермиона не могла убежать слишком далеко, и интуиция подсказала, где её искать. Я нерешительно зашла в женский туалет на том же этаже. Яркий солнечный свет струился сквозь окна с толстым слоем изморози на них, подсвечивая кружащиеся в воздухе пылинки. Тишину нарушали только звуки, которые я приняла за плач. Мы были одни, и я не была уверена, что именно должна сказать ей.

— Гермиона? — спросила я, подойдя к крайней кабинке.

Ответа не было.

— Гермиона, ты в порядке? Это я, Кейси. Не позволяй этим дрянным девчонкам себя доставать, окей?

Гермиона не ответила, но плач стих, сменившись громким шмыганьем носом.

— Лично я думаю, что они тебе завидуют, потому что ты вторая самая умная ученица на нашем курсе.

— Вторая? — возмущение Гермионы было слышно даже сквозь всхлипывания.

— После меня, разумеется.

Гермиона за перегородкой рассмеялась.

— Смейся, смейся. Посмотрим, что ты скажешь после экзаменов! — сказала я.

На самом деле, я думаю, что, вероятно, окажусь где-то в первой десятке, но не самой первой. Я ни за что не смогу обогнать всех рейвенкловцев.

Гермиона снова засмеялась, а затем громко высморкалась.

— Просто... я думала, тут всё будет иначе...

Я уселась на подоконник и помедлила, собираясь с мыслями.

— Люди везде одни и те же, меняются только детали. Я переехала на другой конец света, а потом очутилась в тайном обществе волшебников, и злые девчонки везде ведут себя одинаково.

Да уж, это точно поднимет ей настроение. Но я уверена, что лучше услышать правду.

Гермиона молчала так долго, что я уже начала опасаться, что она решила просто игнорировать меня.

— Почему все меня ненавидят? — наконец, шепнула она.

Я вздохнула.

— Никто тебя не ненавидит. Это просто... неприятие.

— Что ты имеешь в виду? — тихо спросила Гермиона.

— Людям не нравится слышать о том, что они неправы. Я знаю, ты пришла в восторг от новых знаний и мечтаешь поделиться ими со всеми окружающими... Ты хочешь, как лучше, но когда ты указываешь другим людям на их ошибки, они не слышат: «то, что ты делаешь, глупо» или «то, что ты сказал, ошибочно». Они слышат: «ТЫ глупый», «ТЫ ошибся».

— По-твоему, я должна притворяться дурочкой? — голос Гермионы стал более ровным. Кажется, её нахальство снова вернулось к ней.

— Нет, конечно. Но иногда тебе лучше позволить людям совершать их собственные ошибки. Если ты просто перестанешь говорить им, что делать, тебе станет намного легче жить. Люди ненавидят, когда им указывают, что делать. Вот когда вырастешь и станешь министром, тогда и сможешь покомандовать всласть.

— Министром? Это смешно. И я не хочу командовать, я всего лишь хочу, чтобы всё было сделано правильно.

— И поэтому ты говоришь людям, что они неправы, — рассмеялась я.

— Потому что они неправы!

— Да, госпожа министр.

— Это не смешно, — в голосе Гермионы не звучало обиды.

— Да, знаю, быть одержимыми косметикой и мальчиками, когда у тебя в руках есть сила для того, чтобы в буквальном смысле покорить Вселенную — верх идиотизма. Но иногда, чтобы ладить с другими людьми, нужно притвориться, что их дурацкая хрень вовсе не такая дурацкая.

— Я не собираюсь притворяться, — фыркнула Гермиона совсем не по-девичьи.

— А я и не говорю, что ты должна притворяться, что вам нравятся одни и те же вещи. Иначе ты и глазом моргнуть не успеешь, как окажешься в фан-клубе подростковой группы маглоненавистников.

— Чего? — спросила Гермиона.

— Э-э-э... неважно. Я имела в виду, что, может быть, стоит просто проявить немного уважения к интересам других людей. Например, у моей кузины есть жутко уродливый ребёнок, с огромными выпученными глазами и сморщенным носом, как у мопса. Но поскольку я хочу сохранить мир в семье, я говорю: «О, какой миленький» каждый раз, когда она достаёт эти уродливые детские фотографии.

На самом деле это была одна из моих коллег, но принцип тот же самый.

— По-моему, это не очень удачный пример, — рассмеялась Гермиона. — И кроме того, это ужасно.

— Ну, это лучше, чем сказать: «О Господи, что ЭТО?!»

— Ты ужасная! — Гермиона снова рассмеялась.

— Но ты развеселилась.

Гермиона снова высморкалась и замолчала на несколько минут.

— Тебе повезло. У тебя, похоже, нет проблем с тем, чтобы заводить друзей.

— Мне просто попались хорошие соседки.

Уверена, что когда все, кроме меня, начнут ходить на свидания, я снова стану «той странной девочкой». Увы, любой парень моложе двадцати заставит меня чувствовать себя извращенкой. Что ж, популярность всегда мимолётна.

— Наверное, я могу попытаться поболтать с ними и быть... чуть менее требовательной, — сказала Гермиона.

— Ты говоришь так, как будто твоя голова взорвётся от одной лишь попытки.

— Если это произойдёт, я удостоверюсь, что стою рядом с тобой, — теперь голос Гермионы казался нормальным.

— Кое-кто только что лишился моего голоса на выборах! Уверена, у тебя всё будет хорошо. В конце концов, ты же храбрая гриффиндорка.

— Ну... а ты хорошая хаффлпаффка.

Так себе комплимент...

— Я хотела попасть в Гриффиндор.

— Серьёзно? — в голосе Гермионы прозвучало удивление.

— Умоляла шляпу отправить меня туда, — я поморщилась от всё ещё свежего воспоминания. — Но она отказала. Никому не говори, окей?

— Мне бы хотелось, чтобы ты оказалась у нас. Мы могли бы подружиться.

— А разве мы не друзья? Почему, по-твоему, я сижу в этом старом вонючем туалете, пропуская обед? Я не отказываюсь от еды просто так, знаешь ли. Я легендарная обжора. Даже ночью мне снятся ростбифы. Однажды я почти сожрала свою подушку.

Гермиона фыркнула.

— Так что давай, вылезай. Ты лишаешь свою подругу возможности набить брюхо. Сегодня будут спагетти, Гермиона, а это очень серьёзно. Если они закончатся до того, как мы вернёмся, и мы поспеем только к десерту, я расплачусь. И это будет только твоя вина!

Гермиона вышла из кабинки. Её глаза всё ещё были красными, но она улыбалась.

— Ты очень странная.

В Большой зал мы вернулись вместе.

* * *

Незаметно пролетел октябрь, и подошло время Хэллоуина. Я и глазом не успела моргнуть, как Большой зал оказался украшен для праздника. Фонари Джека (некоторые из них почему-то были сделаны из репы) плавали под потолком, словно яблоки, качающиеся на волнах невидимого моря. Летучие мыши носились вокруг стропил, а преподавательский стол украсился оранжевыми и чёрными лентами.

К сожалению, никто даже не понял, о чём я говорю, когда я спросила, собирается ли кто-нибудь нарядиться на Хэллоуин. Могу поспорить, что при помощи магии можно было бы соорудить совершенно потрясные костюмы. Может быть, в следующем году мне удастся убедить профессоров организовать костюмированную вечеринку. Флитвик и Спраут могут согласиться. Локхарт тоже, но я не собираюсь иметь дело с этим шутом.

По крайней мере, после сегодняшних событий у Гермионы наконец-то появятся близкие друзья, в которых она так отчаянно нуждается. И самое главное, она окажется на месте, чтобы уберечь Гарри и весь магический мир от преждевременной гибели.

Я волновалась, не внесла ли я уже в будущее столько помех, что инцидент с Вингардиум Левиосой даже не произойдёт, и если да — как заставить Гермиону оказаться на уроке рядом с Роном. Но Флитвик не подвёл: он не просто задал нам работу над заклинанием, но решил, что классу надо помочь «подружиться», и рассадил нас всех с теми, с кем мы обычно не работали. Гермионе достался Рональд, я же оказалась в паре с Роджером Мэлоуном, с которым до этого, кажется, не перемолвилась и словом, хоть он и был, как и я, хаффлпаффцем.

Очень скоро я поняла, почему мы не разговаривали. Я не понимала ни слова из того, что он говорил.

— Ты быццам невспалась.

— Ага...

Я посмотрела на о чём-то споривших Рона и Гермиону. Заметив мой взгляд, Роджер указал на них пальцем.

— Хермивона дуже нервова, да?

— Да? — попыталась угадать я. В конце концов, шансы на правильный ответ — пятьдесят на пятьдесят.

— Ты впряди?

— Ну, наверное. Я много занимаюсь.

Я была почти уверена, что Роджер говорил по-английски, но слова были либо непонятными из-за шотландского акцента, либо собраны в странные комбинации, которые не имели смысла.

— Ты быццам соромишься? — озабоченно спросил Роджер.

— Вроде того, — выбрала я самый неопределённый из всех возможных ответов.

Роджер рассмеялся, как будто услышал хорошую шутку.

Все остальные, кажется, прекрасно его понимали. Меня что, разыгрывают? Наверное, будет лучше просто прекратить разговор.

— Ладно, давай приступим к Вингардиум Левиосе. Я уже пробовала, это просто.

Я бросила ещё один взгляд на Гермиону и Рона, которые сердито смотрели друг на друга.

— Влехко! — с энтузиазмом отозвался Роджер.

«Влехко» — это хорошо или плохо?

— Вингардиум Левиоса! — я взмахнула палочкой, и моё перо поднялось в воздух. Оно взлетело и опустилось слишком быстро, но на этот раз не врезалось в потолок. Я видела, как на другой стороне класса Гермиона, поднявшая своё перо почти одновременно со мной, бросила на меня ревнивый взгляд.

— Выдатна! — воскликнул Роджер, улыбаясь.

Он точно надо мной смеётся.

— Твоя очередь.

— Вингардиум Левиса! — перо Роджера лишь слегка колыхнулось. — Це важче, неже здаётся.

— Попробуй ещё раз, у тебя получится. Надо чётко произнести «О» в «Леви-о-оса».

— Лады.

— Отлично! Давай, у тебя получится.

Роджер бросил на меня странный взгляд и разразился целой фразой, звучащей для меня как случайный набор гласных и согласных, смутно (ОЧЕНЬ смутно) напоминавших английские. Затем он глубоко вздохнул и произнёс: «Вингардиум Леви-О-са!»

Его перо воспарило вверх.

— Отлично! Хорошая работа, Уэйн. Наверное, нам надо продолжать практиковаться?

— Напевно...⁽³⁾

Этот урок будет о-о-очень долгим.

* * *

Гермиона действительно обиделась на Рона после урока чар, когда тот заявил, что у неё нет друзей. Я видела, как она сбежала с расстроенным видом, но на этот раз не последовала за ней. Надеюсь, я поступила правильно? Но что если Гарри не захочет пойти за ней после заявления Квиррелла? Хватит ли в этом случае у меня времени, чтобы предупредить учителей? Или мне придётся самой столкнуться с троллем? Я не была уверена, что мне надо будет делать, если это действительно произойдёт.

А что если один из детей пострадает или даже погибнет? Поступаю ли я правильно? Но если Золотое трио никогда не соберётся, у Гарри будут большие проблемы...

Это выводило меня из себя. Я мечтала лишь о том, чтобы этот день поскорее закончился.

Мой живот сводило от волнения, когда я вошла в готовый к празднику Большой зал. Плавающие под потолком тыквы горели огнём, летучие мыши порхали взад и вперёд. На столах уже стояли полные еды тарелки.

Итак, приближается ещё один сюжетный поворот из канона. Надеюсь, я не настолько сильно изменила ситуацию, и дети не пострадают...

Я остановилась в изумлении.

Гермиона Грейнджер сидела за гриффиндорским столом.

Почему она здесь? Почему она не плачет в туалете?

Заметив, что я на неё смотрю, Гермиона помахала мне рукой. Я заставила себя улыбнуться и помахать ей в ответ... И тут до меня дошло.

Гермиона не плачет в туалете, потому что то, что сказал ей Рон, было неправдой. У Гермионы были друзья. Или, по крайней мере, один друг.

Я.

Я уселась с краю хаффлпаффского стола, надеясь, что ход событий каким-то образом восстановится. Но когда профессор Квиррелл ворвался в зал, крича о тролле, Гермиона всё ещё была здесь, и она вышла из Большого зала вместе со всеми остальными учениками своего дома.

Тридцать первого октября 1991 года Гермиона Грейнджер не подружилась с Гарри Поттером и Роном Уизли.

И виновата в этом лишь я одна.

---

1) «Жёсткая верхняя губа» (англ. «stiff upper lip») — выражение, характеризующее британскую стойкость и презрение к трудностям. В качестве примера часто приводят диалог между генералом Пэджетом, которому во время битвы при Ватерлоо французское ядро оторвало ногу, и фельдмаршалом Веллингтоном: — «Чёрт побери, сэр, я потерял ногу!» — «Чёрт побери, сэр, это так!».

Вернуться к тексту

2) К сожалению, мне не удалось подобрать лучший перевод для выражения «I have depth. Tons of depth».

Вернуться к тексту

3) Для желающих привожу оригинальный текст с переводом на нормальный английский:

«Ye look like wan o'clock half struck» (You only look half awake) — «Ты выглядишь полупроснувшейся».

«Hermione's up to high doh yeh?» (Hermione's really high strung huh?) — «Гермиона очень взвинчена, да?»

«Fit like?» (You okay?) — «Ты в порядке?»

«Yer heid's in a fankle» (You seem awfully confused) — «Ты выглядишь ужасно смущённой».

«It'll be a skoosh» (It'll be easy) — «Это будет просто».

«Pure barry!» — (Awesome!) — «Отлично!»

«This is a right fouter this» (This is a troublesome task) — «Это сложней, чем кажется».

«Aye right» (All right) — «Хорошо».

«Ah dinnae ken» (I don't know) — «Я не знаю».

При переводе шотландский диалект превратился в русско-белорусско-украинский суржик.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Итак, благодаря действиям Кейси канон формально разрушен. Как вы думаете, что из этого получится?

 

Холодным субботним утром в начале ноября меня, наконец, осенило, как можно заполучить Карту разбойников. Эта идея обрушилась на меня, словно тонна кирпичей, и была настолько очевидной, что я не могла понять, почему она не пришла мне в голову намного раньше. Я была идиоткой. Настоящим Верховным Вождём Всех Идиотов.

В своё оправдание могу лишь сказать, что большую часть своей жизни я не имела возможности сорить деньгами.

Я нашла близнецов Уизли, ошивавшихся около входа в кухню. Не знаю, что за чертовщину они задумали, но я успела заметить, как при моем приближении один из них проворно сунул что-то в рюкзак.

— Извините, могу я поговорить с вами наедине?

— Ого! — Джордж или Фред поднял бровь, ухмыльнулся и толкнул локтём своего брата.

— Кто именно из нас тебе нужен? — ухмыльнулся тот.

— Вообще-то я хотела попросить кое о чём вас обоих.

На лицах близнецов появились одинаково раздражённые выражения.

— Эй, мы вообще-то не взаимозаменяемые, — сказал Джордж... или Фред?

А, нахуй. Отныне они для меня Близнец-1 и Близнец-2.

— Как тебе такое в голову пришло? — Близнец-2 ткнул в меня пальцем.

— И вообще, ты слишком маленькая для нас, — подмигнул Близнец-1.

— Мы подростки, знаешь ли,⁽¹⁾ — подмигнул вслед за братом Близнец-2. — Тринадцатилетние мужчины с утончённым вкусом.

Фу, как грубо.

Близнец-1 провёл рукой по волосам, видимо, думая, что это выглядит обольстительно.

— Мы очень польщены, но...

— Да Господи Боже, я не влюбилась в вас обоих!

Тринадцатилетние молокососы! Я думала, что у меня есть ещё как минимум год, прежде чем начнётся всё это жуткое дерьмо.

Близнец-2 приосанился.

— Значит, ты влюбилась в одного меня? Ну и правильно, из нас двоих я намного красивее.

— Это я красивее, — нахмурился Близнец-1.

— Я не влюблена ни в кого из вас! — у меня начала болеть голова. — Могу я просто поговорить с вами минутку? Там дальше есть пустой класс.

— Извини, но у нас нет времени, — Близнец-1 повернулся, чтобы уйти.

— Нас ждут кое-какие важные дела, — Близнец-2 последовал за братом.

— Задумали шалость, что непременно удастся? — бросила я им в спины.

Джордж и Фред замерли, затем синхронно повернулись в мою сторону.

— Интересная фраза, — Близнец-1 подошёл ко мне справа.

— Очень интересная... — Близнец-2 подошёл слева.

— Почти как обещание ничего хорошего не замышлять?⁽²⁾ — спросила я равнодушно.

Близнец-1 нахмурился.

— Мы слушаем.

— Давайте там, — я указала на пустой класс в конце коридора. — Это приватный разговор.

Я поморщилась от выбранного мною термина, но близнецы заглотили наживку и последовали за мной в пустой класс.

Похоже, когда-то это был кабинет профессора, но сейчас тут повсюду лежал толстый слой пыли, а мебель была покрыта выцветшей серой тканью. Прежде чем закрыть за собой дверь, я посмотрела налево и направо вдоль коридора, который, к счастью, был всё ещё пуст.

— Хочу купить у вас Карту разбойников, — сказала я без обиняков.

Фред и Джордж разинули рты.

— Кто ты? — прищурился на меня Близнец-1.

Я протянула руку и обменялась рукопожатиями сначала Близнецом-1, затем с Близнецом-2.

— Я Кейси Томпсон. А вы Фред и Джордж Уизли. Или Джордж и Фред Уизли, не знаю. В любом случае, я хочу купить вашу карту.

Близнец-2 скрестил руки на груди.

— Не знаю, откуда ты про неё узнала, но она не продаётся.

— Правда? Как насчёт десяти галлеонов? — я сунула руку в сумку и вытащила оттуда кошелёк. Близнецы снова вытаращились на меня. — Нет? Тридцать галлеонов.

Глаза Близнеца-2 широко раскрылись.

— К-карта не продаётся...

— Пятьдесят галлеонов.

Близнец-1 открыл рот, захлопнул его и покачал головой.

— Она не...

— Сто галлеонов.

Близнец-2 впился в меня взглядом.

— У тебя нет ста галлеонов!

— Нет? — я подошла к пустому столу и принялась выкладывать золото из кошелька. Куча монет на столе росла всё выше и выше...

Близнецы впали в прострацию. Чертовски великолепное ощущение!

— Но откуда у тебя... — Близнец-1 нерешительно подошёл к куче золота и потрогал её, словно желая убедиться, что она настоящая.

— Я богата, — пожала я плечами, стараясь выглядеть как можно более равнодушной.

Близнец-2 взял одну из монет, попробовал её на зуб, а затем взмахнул палочкой, заставив кучу монет на секунду осветиться красным светом.

— Золото настоящее... — он положил галлеон обратно. — Нам надо посоветоваться.

Близнецы отошли в другой конец класса и принялись шептаться, время от времени жадно оглядываясь на груду золота. Пока они совещались, я успела сложить часть денег обратно в кошель — похоже, доставая их, я слегка перестаралась.

Наконец, после пяти минут споров, Уизли вернулись.

— Договорились.

Я пожала протянутую Близнецом-1 руку.

— Рада, что вы приняли разумное решение.

Подойдя к столу, я принялась отсчитывать монеты и передавать их пригоршнями близнецам. Как и положено будущим бизнесменам, те пересчитали их самостоятельно.

— Думаю, излишне упоминать о том, что эта сделка должна остаться между нами? — сказала я.

— Шутишь? — фыркнул Близнец-2. — Если мама узнает, что у нас столько денег, она решит, что мы ограбили ювелирный магазин.

— Вот, держи, — Близнец-1 открыл свою сумку и достал из неё кусок потрёпанного желтоватого пергамента.

Я вытащила палочку из кармана и коснулась ею карты.

— Торжественно обещаю, что ничего хорошего не замышляю!

Карта ожила, покрывшись сотнями маленьких точек. Масштаб был очень мелким, но когда я коснулась того места, где находились мы, изображение увеличилось, показав только наш этаж. Я увидела ярлычок со своим именем и ярлычки с именами близнецов подле меня. Оказывается, Близнец-1 был Фредом, а Близнец-2 — Джорджем.

Я коснулась палочкой свободного поля и карта снова показала Хогвартс целиком. Затем, увеличив башню Гриффиндора, я отыскала в спальне точку «Рональд Уизли».

Питер Петтигрю был там. Попался!

— Шалость удалась, — произнесла я, снова коснувшись карты.

Изображение исчезло, и в моих руках снова был лист чистого пергамента.

— Как ты узнала о карте? — нахмурился Джордж.

— Ты даже знала чёртов пароль! — Фред выглядел немного сердитым для ребёнка, который только что заполучил сотню галлеонов.

Мне потребовалось усилие, чтобы сохранить серьёзное выражение лица. Подавшись к ребятам, я поманила их пальцем, чтобы они приблизились ко мне.

— А вот это... — я помедлила секунду, убедившись, что привлекла их внимание, и ухмыльнулась, — секрет.

Близнецы заморгали, выражение их лиц застряло где-то посередине между удивлением и раздражением. Рассмеявшись, я вышла из класса. Не каждый день удаётся заставить близнецов Уизли потерять дар речи. И это было здорово!

Ну а если в ближайшие несколько недель в коридорах взорвётся на несколько навозных бомб больше, никто и не подумает обвинять в этом меня.

* * *

Чтобы прикрыть тыл, мне потребовалось провести в библиотеке всего одно утро. Найти информацию о Петтигрю и Сириусе в старых газетах оказалось проще простого — я уже знала примерный период времени, а скандал тогда вышел знатный. Случай «публичного взрывания маглов» даже упоминался в книге «Взлёт и падение Тёмного Лорда».⁽³⁾

Итак, теперь у меня было правдоподобное объяснение того, откуда я знаю о Петтигрю и Сириусе.

Попутно я узнала и ещё об одной вещи: оказывается, Министерство магии Великобритании понятия не имело о такой штуке, как Билль о правах.⁽⁴⁾ Пугающе, не правда ли?

Следующая часть моего плана причиняла мне почти физическую боль. Держу пари, близнецы Уизли упали бы замертво, если бы я сказала им, что собираюсь сделать с Картой. Но что значит магический артефакт, который позволил бы мне избегать учителей и хулиганов в течение следующих шести с половиной лет, по сравнению со свободой одного человека?

Надеюсь, ты не дашь угробить себя окончательно, Сириус Блэк!

С тяжёлым сердцем я постучала в дверь кабинета профессора Флитвика.

— Извините, профессор, могу я поговорить с вами минутку?

Каждую субботу в это время Флитвик принимал студентов, так что я не особенно беспокоилась по поводу того, что отрываю его в выходной. Хотя формально мне, наверное, следовало обратиться не к нему, а к декану своего дома профессору Спраут, но она казалась слишком мягкой, и её трудно было воспринимать всерьёз. Другие деканы тоже не подходили: Снейп отпал сразу, а Макгонагалл вряд ли восприняла бы меня всерьёз. А сталкиваться лицом к лицу с Дамблдором я не собиралась от слова совсем, насколько это от меня зависело.

Так что оставался лишь профессор Флитвик. В конце концов, он ведь был кем-то вроде чемпиона по дуэлям? Кроме того, я полагала, что нравлюсь ему. У меня неплохо получались чары.

Я снова постучала и подождала, пока из-за двери не послышался шорох. Наконец, профессор крикнул: «Входите».

Открыв тяжёлую деревянную дверь, я вошла внутрь. Кабинет Флитвика был заполнен свитками пергамента и стопками книг, занимавшими чуть ли не каждый свободный дюйм площади. Некоторые стопки состояли только из книг, другие — только из пергамента, некоторые представляли собой смесь того и другого. Все они выглядели опасно неустойчивыми, но ни одна стопка не шелохнулась, пока я проходила мимо них. Такое впечатление, что они были склеены друг с другом и привинчены к полу. Магия — чудная штука.

Я осторожно обошла стопку магловских тетрадок и уселась на стул перед столом Флитвика.

— Прошу прощения, что беспокою вас, профессор. У вас найдётся для меня несколько минут?

— Всё в порядке, мисс Томпсон, я как раз сделал перерыв, — улыбнулся Флитвик. — Кстати, вы не видели тут мою чашку? Кажется, она от меня сбежала.

— Нет, я не видела... эм-м-м... — я сделала паузу, — ничего, снующего вокруг на маленьких ножках.

— Ну и ладно, — Флитвик пожал плечами. — Как проголодается, сразу вернётся. Она всегда так делает... Так чем я могу вам помочь?

Я сделала глубокий вдох.

— Я столкнулась кое с чем... Наверное, это покажется вам очень странным, но я очень прошу сначала дать мне всё объяснить, прежде чем решить, верите ли вы мне или нет.

— Обычно проблемами студентов занимаются деканы домов. Вы уверены, что не хотите поговорить с профессором Спраут?

— Нет, профессор, это связано с магией, и я думаю, что у вас больше опыта в этом. Профессор Макгонагалл тоже многое знает, но я не уверена, что она воспримет меня всерьёз.

— Продолжайте, — профессор Флитвик ободряюще улыбнулся.

Ну, поехали.

— С самого начала года я изучала историю падения Вы-Знаете-Кого. Это казалось мне очень важным, и я сомневалась, что профессор Бинс расскажет об этом в ближайшее время. В своих исследованиях я наткнулась на тот ужасный случай с Питером Петтигрю и Сириусом Блэком.

Брови профессора Флитвика поползли вверх, но он позволил мне продолжить.

— Тогда я не особенно задумалась об этом. Но потом я заполучила Карту... — с большой неохотой я вытащила из сумки Карту разбойников. — Но прежде чем я покажу вам её... Я знаю, что, вероятно, не должна владеть такой вещью. Я использовала её только для того, чтобы избегать встреч с хулиганами, но если вам придётся наказать меня за это, то... пусть так, но я нашла кое-что более важное, чем отработка.

Вздохнув, я бросила прощальный взгляд на Карту и коснулась её своей палочкой.

— Торжественно обещаю, что ничего хорошего не замышляю.

Карта ожила.

— Матерь Божья! — Флитвик чуть не свалился со стула.

Я увеличила на карте гостиную Гриффиндора.

— Карта показывает весь Хогвартс и его обитателей. Я купила её у другого ученика, хотя не думаю, что тот сам её создал. В любом случае, играясь с Картой, я заметила, что в общежитии Гриффиндора присутствует некто, кого я не знаю. Он всегда спит в спальне первокурсников, но я не видела его ни на одном из наших занятий.

Я указал на метку Питера Петтигрю. Флитвик судорожно вздохнул.

— Мне потребовалось некоторое время, чтобы вспомнить, почему это имя кажется знакомым. Я дважды проверила его по книге «Падение Тёмного Лорда». Предполагается, что Питера Петтигрю убил Сириус Блэк почти десять лет назад. Как такое может быть? Я решила, что это какая-то ошибка, но потом вспомнила, как в первый день занятий профессор Макгонагалл превратилась в кошку. Расспросив ребят, я выяснила, что у Рона Уизли есть домашняя крыса, которая спит в его кровати каждую ночь. Я выучила чары Хоменум Ревелио, подкараулила Рона с крысой и наложила на неё чары... Никаких сомнений, эта крыса — никакая не крыса!

Я подалась вперёд. Флитвик внимательно слушал каждое моё слово.

— Домашняя крыса Рона Уизли — это Питер Петтигрю. У неё даже нет на лапе одного пальца — того самого, который якобы только и остался от Петтигрю. Но если он на самом деле жив, то Сириус Блэк много лет томится в Азкабане за преступление, которое не совершал!

Чувствуя себя Шерлоком Холмсом, я уселась на место и нервно посмотрела на профессора Флитвика. Тот казался ошеломлённым, но через несколько секунд снова смог прийти в себя. Взяв Карту, он внимательно её осмотрел, затем несколько раз взмахнул палочкой и что-то пробормотал.

— Мисс Томпсон, — обратился он ко мне, — пожалуйста, продемонстрируйте мне заклинание обнаружения людей.

— Хм? — это всё, что его волнует?

— Оно довольно сложное для первокурсницы.

— О, ну... хорошо, — я достала палочку. — Хоменум Ревелио!

Я сама и профессор Флитвик начали слабо светиться, хотя это могла видеть лишь я. Эффект заклинания напоминал подсветку персонажей в компьютерных играх.

Флитвик энергично закивал.

— Отлично. Безупречно. Десять очков Хаффлпаффу, — он спрыгнул со своего стула. — Мне нужно будет одолжить эту Карту, мисс Томпсон. Не уверен, смогу ли я вернуть её вам, и если да, то когда именно.

Я вздохнула.

— Всё в порядке. Я знала, на что иду, когда обратилась к вам.

Флитвик взял Карту и направился вон из кабинета.

— Подождите! Вы мне верите? — я бросилась вдогонку, позабыв про свою сумку.

Флитвик остановился и обернулся ко мне.

— Да, я вам верю. И я сейчас же расскажу обо всём директору Дамблдору.

— Будьте осторожны! Если Петтигрю поймёт, что вы знаете, он попытается сбежать, а крыса легко может спрятаться в этом замке. Я пришла к вам, потому что знаю, что вы офигенно крутой чемпион по дуэлям...

Флитвик усмехнулся.

— Один балл Хаффлпаффу за отменную лесть. А теперь извините, — Флитвик направился прочь, и мне пришлось бежать, чтобы догнать его. Для такого коротышки он мог двигаться поразительно быстро.

— Подождите!

Флитвик снова остановился, и я поспешила объясниться.

— Вы не будете упоминать моё имя, правда? То есть я понимаю, что вы расскажете обо мне Дамблдору, но если этот случай попадёт в газеты, я не хочу, чтобы они упоминали меня. Вдруг Петтигрю сбежит и захочет отомстить или что-то ещё. Пожалуйста, не рассказывайте обо мне...

Ну вот, я опять заговариваюсь.

— Вы уверены? Если всё подтвердится, то вы сделали хорошее дело, мисс Томпсон. Вы заслуживаете признания.

Я покачала головой и попыталась выглядеть как маленькая кроткая хаффлпаффка.

— Пожалуйста. Я не люблю привлекать внимание. Вы или Дамблдор можете взять всю славу, я не против.

— Как вам будет угодно, — Флитвик пожал плечами. — Я позабочусь о том, чтобы ваше имя не было упомянуто. А теперь, если позволите, я собираюсь повидаться с директором.

Флитвик поспешил прочь, оставив дверь своего кабинета открытой.

Я посмотрела, как он исчезает за углом, и выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание. Больше от меня ничего не зависело. Надеюсь, Петтигрю не уйдёт, и они не будут трепать моё имя в новостях. Даже небольшое внимание к моей персоне может разрушить мою хрупкую легенду. Если Дамблдор узнает, что я — таинственный путешественник во времени из другого измерения, это будет достаточно плохо. Но если об этом узнает Министерство... Одна мысль об этом приводила меня в ужас.

Вернувшись в кабинет Флитвика, я краем глаза заметила прятавшуюся под шкафом чайную чашку с волосатыми ножками. Я пожала плечами, подхватила сумку, вышла и закрыла за собой дверь.

* * *

В тот вечер я пыталась заниматься, но слишком нервничала, чтобы сосредоточиться. В конце концов я сдалась и принялась просто болтать с друзьями в гостиной, решив, что фабрика слухов так или иначе донесёт до меня информацию о том, что произойдёт с Петтигрю.

Чтобы убить время, я даже попыталась играть в шахматы со Сьюзен, но волшебная версия игры давалась мне ничуть не лучше, чем магловская.

— Напомни ещё раз, как ходит лошадь? — я посмотрела на доску, на которой мои фигуры причитали о своей горькой судьбе и время от времени пытались притвориться мёртвыми.

— Ты и правда ужасно играешь, — заметила Сьюзен.

Сбитый ею епископ⁽⁵⁾ возблагодарил Господа за милосердную смерть, избавившую его от дальнейших страданий.

— Можно отключить у них звук? — я ткнула свою королеву. — Эй, я знаю, что ты не умерла.

Королева открыла глаза, поднялась на ноги и со страдальческим вздохом взяла одну из пешек Сьюзен. Когда наступил ход соперницы, королева сделала вид, что вспарывает себе живот своим церемониальным мечом, и снова упала на доску.

Моё положение выглядело безнадёжным.

— Сдаюсь. Никогда не была хороша в шахматах.

Оставшиеся у меня фигуры принялись скакать от радости.

— За всё время, что я играю, это была самая лёгкая победа из всех, — заявила Сьюзен, выстраивая свои фигуры для новой партии.

— Спасибо за честное разрушение моей самооценки, — сказала я, уступая место Элоизе.

— Всегда пожалуйста, — ответила Сьюзен, снова обращаясь к доске.

Я, плюхнувшись в кресло, устроилась поудобнее и попыталась читать «Нельзя переборщить с паранойей», главу «Укрощение гравитации: когда падение — единственный выход». Хм-м-м, оказывается, Репенте Максимус заставляет падающие предметы постоянно подпрыгивать в течение одной минуты. Звучит не очень, но это всё же лучше, чем разбиться насмерть. Иммобулюс останавливает падающие объекты в воздухе, но его нельзя использовать на себе самой... Нет, сейчас я не могла читать, слова расплывались перед глазами.

Что если Петтигрю удастся ускользнуть? Тогда Сириус останется в Азкабане и даже не попытается сбежать через два года, потому что никогда не увидит крысу на семейной фотографии Уизли. А что произойдёт, если Сириус выйдет на свободу? Будет ли Гарри жить с ним? Но как я вообще об этом узнаю? Не спрашивать же об этом самого Гарри. «Привет, меня зовут Кейси, ты всё ещё живёшь со своими ужасными родственниками? Нет, ты меня не знаешь, я просто жутко бестактная и знаю пугающе много о твоей жизни, хотя никогда не разговаривала с тобой раньше. Хи-хикс».

Мне действительно нужно найти причину, чтобы поболтать с этим ребёнком.

— Касси, как ты ухитрилась заработать триста один балл для Хаффлпаффа?

Вопрос префекта-семикурсницы заставил меня подпрыгнуть на месте. Я не заметила, как она подошла. У неё был лишний вес, кривые зубы и две длинные, чуть ли не до колен, светло-коричневые косы. Уперев руки в бока, она смотрела на меня так, словно я была весьма любопытным пятном на дне её котла.

«Триста один балл? Вот чёрт!»

— Я не Касси...

— Извини, Стейси. Так как ты заработала триста один балл? Можешь повторить это ещё раза три?

Я не Стейси, но какая разница. В конце концов, её имя я тоже не помнила.

— Почему ты думаешь, что это я?

— Я спросила профессора Спраут. Но она не пояснила, за что тебе дали баллы, сказала лишь, что это не важно.

Сьюзен и Элоиза оторвались от игры и уставились на нас широко открытыми глазами.

— Ну... я... изучила несколько продвинутых чар. Наверное, это очень впечатлило профессора Флитвика.

Формально это была чистая правда.

Префект сморщила нос.

— И всё? — она выглядела явно не впечатлённой. — По-моему, тебе дали слишком много. Наверное, это какая-то ошибка и её скоро исправят... Но прямо сейчас мне есть что предъявить этой шмаре Клаудии Хорнби!

Она отошла, и её место тут же заняла Ханна, которая на фоне префекта показалась мне карликом.

— Как ты НА САМОМ ДЕЛЕ получила триста один балл?

— Выучила в свободное время Протего, Экспеллиармус, Хоменум Ревелио и чары компаса.

Формально это тоже правда.

— Но всё равно... триста один балл? — Ханна выглядела недоверчиво.

Я пожала плечами.

— Должно быть, у профессора Флитвика в тот момент был приступ щедрости.

Ханна опустилась в кресло рядом со мной.

— И как только ты всё успеваешь?

— Очень важно уметь правильно планировать своё время, знаешь ли, — я убрала книгу обратно в сумку.

— Ну да, — Ханна откинулась на спинку и посмотрела на меня, явно не веря в мою ложь.

Я вытащила из сумки ежедневник и продемонстрировала ей своё расписание.

— Видишь? Я эффективно распределяю своё время.

— Ты единственная известная мне одиннадцатилетка, у которой есть ежедневник, — Ханна посмотрела на него с отвращением.

— Думаю, у Гермионы тоже есть, — заметила Элоиза, двигая свою королеву. Они со Сьюзен уже вернулись к игре.

— Ладно, я знаю двух одиннадцатилеток с ежедневниками, — Ханна запустила руки в волосы. — Когда только моя жизнь успела пойти не так?

— Кажется, Гермионе уже двенадцать.

— И у меня тоже есть ежедневник, — сказала Сьюзен.

Взгляд, брошенный Ханной на «предательницу», словами было не описать.

— Упорный труд — краеугольный камень Хаффлпаффа, — добавила Сьюзен, не отрываясь от доски.

Ханна печально покачала головой и встала.

— Я собираюсь вернуться в спальню и проделать что-нибудь весёлое и легкомысленное, пока моё детство не покинуло меня и я не превратилась во взрослую, которая то сидит в офисном кубикле, то без конца жалуется мужу на то, сколько бумаг ей пришлось заполнять.

Она отошла. Я подняла бровь (точнее, в данный момент — почти половину брови).

— На удивление конкретный образ.

— Ты всё равно превратишься в свою мать, Ханна! — Сьюзен оторвалась от игры и зловеще расхохоталась. — Тебе не удастся избежать этого!

Ханна показала Сьюзен средний палец и скрылась в нашей спальне.

— Это было не очень вежливо, — прокомментировала Элоиза, беря ещё одну пешку Сьюзен.

Та безразлично пожала плечами.

— Я знаю Ханну с пелёнок. Наши родители работают вместе в Аврорате. С ней всё будет в порядке.

— Она не ладит со своей мамой? — погрустнела Элоиза.

— Они слишком разные. Её мама — не кисейная барышня. Говорят, однажды она голыми руками завалила взрослого горного тролля.

— Это очень плохо. Мам надо любить, — Элоиза взяла ещё одну фигуру Сьюзен.

— Сдаюсь. Мне надо будет ещё написать сочинение по зельям, которое задали на завтра, — Сьюзен метнула в меня острый взгляд. — Уверена, что ты своё уже написала.

— Да, ещё в пятницу.

— В тот же день, когда его задали? — Сьюзен недоверчиво посмотрела на меня. — Ты невероятна.

Она собрала свои вещи и села за большой рабочий стол в центре комнаты (который все называли «столом-самобранкой»). Элоиза подошла ко мне и устроилась в соседнем кресле.

— Я заказала несколько специальных рентгеновских очков, чтобы мы могли посмотреть на цербера сквозь стену, — сказала я.

В почтовом каталоге Зонко было предупреждение о том, что очки в Хогвартсе запрещены, но эти удивительно нахальные засранцы всё равно отправляли их по почте.

— Рентгеновские очки? Круто!

— Ну, они не называются «рентгеновскими», но действуют точно так же. Так мы сможем посмотреть на зверя и не погибнуть при этом.

«Не погибнуть» — это как раз по мне.

— Я думаю...

— Это не приручённое домашнее животное. Ты не сможешь его погладить, — я чувствовала, что этот момент надо подчеркнуть особо.

— Так оно и останется диким, если его никто не попытается приручить... Хм, цербер — это «он», «оно» или «они»?

— Понятия не имею. Я также собираюсь наколдовать заклинание обнаружения людей, чтобы не напороться на учителей. Оно работает и через двери тоже. Мы узнаем, если кто-то подойдёт к нам.

Свечение было видно через стены, так что я могла обнаружить человека на всём этаже.

— Тогда в воскресенье днём?

— Да, — кивнула я. — И даже не пытайся погладить его... или их, не важно.

Элоиза улыбнулась.

— Не буду, если только не увижу, что он ХОЧЕТ, чтобы его погладили.

— Не. Гладить. Огромного. Щенка.

— Так ты всё же признаешь, что это огромный щенок?

Я вздохнула.

* * *

Воскресное утро в Хогвартсе всегда было спокойным временем, потому что половина детей предпочитала поспать подольше, пропустив завтрак. Я жевала тост с бобами — предпочла бы яичницу с беконом, но и традиционный английский завтрак уже начал мне нравиться. Особенно после того, как я выучила чары против газов в животе из «Нельзя переборщить с паранойей» (неосторожный пук позволит отследить тебя по запаху!). Интересно, можно попросить эльфов испечь на завтрак блинчики? Кажется, я не пробовала их уже целую вечность. А про пиццу они знают? Боже, с каким удовольствием я съела бы пиццу! Существуют ли волшебные пиццерии с доставкой? Если нет, то их, чёрт побери, следовало бы создать! Хм, надо будет запомнить эту идею для будущего бизнеса.

Джастин уселся рядом с Уэйном напротив меня.

— С добрым утром, Джастин. Смотрю, сегодня ты подготовился, — заметил Уэйн, потянувшись за кувшином апельсинового сока.

— Что? — удивлённо посмотрел на него Джастин.

— Ты надел коричневые штаны.

— Я тебя ненавижу! — Джастин нахмурился. — Ты знаешь, что я мог умереть в тот день?

— От поноса? — рассмеялся Уэйн.

— От яда! Вся моя жизнь пронеслась в тот момент перед глазами!

— И она была похожа на сортир?

Их препирательства могли длиться сколько угодно, и я отвернулась, принявшись рассматривать стол Гриффиндора. Ни Рон, ни Гарри не появились, но это было вполне нормально, они оба на выходные часто просыпали завтрак... Хм, если подумать, тот факт, что я знала об их привычках, выглядел немного странно, как будто я их преследовала...

В этот момент в Большой зал влетели утренние совы. Большая сипуха приземлилась передо мной, уронив мне в руки экземпляр «Ежедневного Пророка». Я поспешно расплатилась с птицей и развернула газету.

Заголовок говорил сам за себя.

«СИРИУС БЛЭК ПРИЗНАН НЕВИНОВНЫМ И ОСВОБОЖДЁН ИЗ ЗАКЛЮЧЕНИЯ!»

Наконец-то я это сделала! Я изменила мир к лучшему!

Хотя погодите-ка, это ещё не всё...

«ПИТЕР ПЕТТИГРЮ — ТАЙНЫЙ ПОЖИРАТЕЛЬ СМЕРТИ? ПОДОЗРЕВАЕМЫЙ СБЕЖАЛ ИЗ-ПОД СТРАЖИ!»

Я плюхнулась на своё место и уронила голову на стол.

Вашу мать!

---

1) В английском teenager — буквально значит «тот, чей возраст оканчивается на -teen», т.е. человек в возрасте от тринадцати (thirteen) до девятнадцати (nineteen) лет. Близнецы в свои тринадцать как раз стали подростками, а вот Кейси, которой почти двенадцать, подростком официально ещё не является.

Вернуться к тексту

2) «Клянусь, что замышляю шалость и только шалость» — это в общем-то отсебятина переводчиков Росмэна. В оригинале: «I solemnly swear that I am up to no good» — «Торжественно обещаю, что ничего хорошего не замышляю» (спасибо за удачный перевод авторам PotterWiki).

Вернуться к тексту

3) «The Rise and Fall of the Dark Lord» — это не ошибка автора, а другая книга (в отличие от каноничной «The Rise and Fall of Dark Arts») — пояснение автора. Видимо, оба автора просто скопировали название реальной книги Уильяма Ширера «Взлёт и падение Третьего Рейха» — добавление переводчика.

Вернуться к тексту

4) Строго говоря, Дамблдор во время суда над Гарри упоминает некую «Хартию о правах», но всё, что мы знаем о волшебном правосудии из книг, говорит о том, что никаких гражданских прав у волшебников на самом деле нет. Достаточно вспомнить арест Хагрида без предъявления обвинений или тот факт, что Сириуса хотели казнить (а Крауча-младшего таки казнили) вообще без суда и следствия. Это при том, что Клювокрыла (животное!) перед казнью судили и даже позволили Хагриду подать апелляцию!

Вернуться к тексту

5) В английской шахматной терминологии слон — это bishop, т.е. «епископ».

Вернуться к тексту

Примечание автора: Думаю, что от написания этой главы я получила больше удовольствия, чем от любой другой до неё.

 

К утру понедельника о Петтигрю, Уизли и о причастности к этому делу Гарри Поттера знала уже вся школа.

Рон пытался повернуть всё так, словно у него всегда были какие-то подозрения, но Гермиона на это не купилась.

— Я знал, что Короста не так проста, как кажется, — разорялся Уизли перед толпой второкурсниц, жадно ловивших каждое его слово.

Гарри стоял рядом с другом и, кажется, находился в приподнятом настроении. Я подпирала стену неподалёку.

— Она была слишком умна для простой крысы. В глубине души я всегда подозревал...

— А вот и неправда, — Гермиона внезапно появилась позади Рона, словно Бэтмен. — Ты и понятия ни о чём не имел. Однажды ты даже попытался наложить на крысу заклинание, чтобы перекрасить её в жёлтый цвет.

Рон покраснел. Окружавшие его второкурсницы захихикали.

— Лично я была бы ужасно смущена, если бы каждую ночь спала в обнимку с разыскиваемым преступником, — добила парня Гермиона.

— Не лезь не в своё дело, Грейнджер! — насупился Рон.

— К сожалению, я не разбираюсь в социальных условностях типа «не своё дело». Да и откуда мне про них знать... — Гермиона наклонилась к Рону и злорадно ухмыльнулась, — если у меня нет друзей?

Она развернулась на каблуках и потопала прочь. Если бы у неё в руках был микрофон, она бы его бросила.

Второкурсницы, пересмеиваясь, разошлись, оставив пунцового от негодования Рона что-то бормотать посреди коридора.

Я с трудом подавила в себе желание картинно зааплодировать.

* * *

После разоблачения Петтигрю по школе поползли самые разные слухи, один другого нелепее (мой любимый был о том, что Миссис Норрис — русский шпион, тайно влюблённый в Филча). Ученики теперь то и дело накладывали на своих и чужих питомцев Хоменум Ревелио «просто на всякий случай». Самым отрадным во всех этих слухах было то, что они отодвинули на задний план получение Хаффлпаффом сразу трёхсот баллов. Этот случай превратился в едва заметную вспышку на радаре, заполненном прятавшимися за каждым углом скрытыми анимагами.

Судя по тому, что к концу недели Петтигрю всё ещё оставался на свободе, он сумел неплохо замести следы. Но, к счастью, одного лишь факта, что он жив, оказалось достаточно, чтобы полностью снять подозрения с Сириуса Блэка. Если верить газете, сейчас он восстанавливал здоровье в тесном кругу друзей и отказывался от любых интервью. Я надеялась, что Люпин был рядом с ним.

Тем не менее, никаких видимых мер безопасности в Хогвартсе принято не было, и когда наступили следующие выходные, мы с Элоизой решили вернуться к первоначальному плану навестить цербера.

Я посмотрела налево и направо вдоль коридора рядом с лестницей на третий этаж. Людей не обнаружилось — в восемь утра, да ещё и в выходной, никаких причин появляться тут ни у кого не было.

— Хоменум Ревелио, — шепнула я и снова огляделась. Единственный светящийся силуэт, который я могла видеть, принадлежал Элоизе. Я показала ей большой палец, она кивнула в ответ, и мы начали подниматься по лестнице.

Белый всполох на краю зрения привлёк моё внимание. Резко развернувшись, я бросилась вниз, Элоиза последовала за мной. На лестничной площадке мы обе остановились, постаравшись принять как можно более непринуждённый вид.

— Какой замечательный портрет! — сказала я, небрежно опершись на колонну.

— О, благодарю, — польщённо ответил с портрета тучный старик с длинной белой бородой, державший в руках сломанную метлу. В его волосах застряли прутья. Табличка на раме говорила, что на картине изображён «Симус Подскакивающий».

— Вы двое, очевидно, что-то замышляете...

Я обернулась. Гермиона стояла позади нас, уперев руки в бока. Я даже не услышала, как она подошла. Похоже, Гермиона и правда превращается в Бэтмена.

— О, привет! Как дела? Давненько не виделись, — я попыталась невинно улыбнуться.

— Мы видели друг друга всего три дня назад на уроке чар, — закатила глаза Гермиона.

— Да, но с тех пор мы очень выросли как личности, — ответила я.

Элоиза рассмеялась.

Гермиона махнула рукой.

— По-моему, вся эта история о Петтигрю — просто безумие, — удивительно, но она выглядела весьма довольной.

Мы все слышали об этом и уже обсудили всё в классе, но я не стала мешать Гермионе высказаться. Перемывание косточек Рональду, кажется, поднимало ей настроение. Трудно поверить, что в другой вселенной эти двое в конце концов поженились. Нет, наверное, с возрастом они всё ещё могли бы сойтись, но, думаю, такой исход крайне маловероятен.

Элоиза поёжилась.

— Петтигрю помог убить родителей Гарри и спал в одной комнате с ним! Это ужасно!

— В следующий раз, когда Рональд меня разозлит, я просто напомню ему, что он несколько лет убирал помет за разыскиваемым преступником! — самодовольство Гермионы, кажется, стало очевидно для неё самой, и она нахмурилась. — Для Гарри, конечно, известие о Петтигрю стало настоящим ударом.

— Как он воспринял всё это? — я давно хотела знать, но не могла найти подходящий повод, чтобы спросить.

— Не знаю, — Гермиона пожала плечами. — Я бы на его месте расстроилась.

В последний раз, когда я видела Гарри, он, наоборот, казался весьма довольным. Может быть, он встретился с Сириусом?

Между тем Гермиона, прищурившись, окинула нас взглядом.

— Вы хотите пробраться к... необычной собаке, не так ли? — догадалась она.

— Разве тебе не всё равно, чем мы занимаемся? — ухмыльнулась я.

— Не вздумай нас выдать, — Элоиза пристально посмотрела на Гермиону.

Я злорадно ухмыльнулась. У меня появилась идея.

— О, она не сможет ничего рассказать, — я подскочила к Гермионе и схватила её за правую руку. — Потому что она поучаствует в приключении вместе с нами!

— Чего? — хором воскликнули обе девочки.

— Друзья должны участвовать в приключениях вместе! Так что, Гермиона, с этого момента ты — часть тщательно продуманного плана по нарушению правил.

Элоиза перехватила мой взгляд, ухмыльнулась и схватила Гермиону за другую руку. Вдвоём мы потащили её вверх по лестнице.

— Эй! — Гермиона нерешительно попыталась вырваться из наших рук.

— Иди с-с-с нами... — прошипела я мягким зловещим шёпотом.

— Иди с-с-с нами... — поддержала Элоиза.

Она действительно прониклась духом приключений. Я так гордилась ею!

— Эй, отпустите меня! Я не собираюсь...

— О, но ты уже собралась, — возразила я.

Добравшись до верха, мы с Элоизой отпустили руки Гермионы.

— Мы в коридоре третьего этажа. Ты уже нарушила правила.

— Ой, — Гермиона нервно огляделась. — Серьёзно, это может плохо кончиться...

— Не волнуйся, я принесла рентгеновские очки. Нам даже не придётся открывать дверь.

— Но что если нас поймают? — Гермиона всё ещё выглядела неуверенно.

— Я уже наколдовала Хоменум Ревелио, — ответила я.

Заклинание вызывало у меня лёгкую головную боль, но я могла продержать его достаточно долго.

— О! Ну, это... более или менее разумно.

— Я более или менее польщена твоим двусмысленным комплиментом.

Элоиза приложила палец к губам, и мы замолчали.

Пока мы медленно продвигались по коридору, я без устали вертела головой во все стороны, но всё было в порядке. Коридор был пуст.

Я достала из кармана две пары рентгеновских очков и передала их Гермионе и Элоизе, решив, что сама воспользуюсь ими в последнюю очередь. Я не была уверена, будет ли работать Хоменум Ревелио через очки — сочетание нескольких заклинаний могло привести к неожиданным эффектам.

— О, вот он! — Элоиза остановилась перед закрытой дверью. — Какой миленький!

Гермиона наклонила голову и прищурилась.

— Я... полагаю, он выглядит не так страшно, когда спит. — Она сняла рентгеновские очки и передала их мне.

Ну... да, наверное, это был щенок. Во всяком случае, его морды были похожи на щенячьи. Цербер выглядел так, словно кто-то увеличил в размерах серого рэт-терьера, а потом прифотошопил к нему две лишние головы. На нём были три красных ошейника, прикованных к полу длинной цепью. В углу стояла гигантская миска с водой. В данный момент щенок спал, свернувшись в клубок, и в таком положении и правда выглядел мило.

Учитывая размер Пушка, держать его в относительно небольшой комнате было довольно жестоко. У него совсем не было места для того, чтобы размяться, не было даже окна, в которое можно посмотреть... Вот чёрт, я и не думала, что это зрелище покажется мне таким печальным. Животных не следует постоянно держать взаперти.

То есть не то чтобы Пушка надо было выпустить побродить по коридорам, но...

Элоиза нахмурилась, вероятно, подумав о том же, о чём и я. К счастью, она не стала предпринимать попыток открыть дверь. Мне было жаль Пушка, но он, скорее всего, откусил бы нам головы, если бы получил такую возможность.

— Там есть люк. Собака что-то охраняет? — спросила Гермиона.

— Да, точно, — ответила Элоиза, прохаживаясь взад и вперёд и пытаясь посмотреть в комнату под разными углами.

Пожалуй, стоит пресечь этот разговор в зародыше.

— Ну, это было весело. А теперь нам пора убраться отсюда, прежде чем нас поймают, — я махнула рукой, призывая девочек уйти, но они не пошевелились.

— Если это что-то ценное, зачем хранить его здесь, в школе? Почему не в Гринготтсе? — спросила Элоиза.

— Гринготтс ограбили несколько недель назад. Как думаете, это связано? — Гермиона выглядела задумчивой.

Я постаралась не хмуриться.

— Пошли уже! Мы же не хотим, чтобы нас поймали.

В конце коридора появилось свечение, которое через миг начало принимать форму человеческой фигуры. Милостивый волшебник Иисус, как раз то, что нужно!

— Кто-то идёт! — прошептала я.

Девочки испуганно замолчали. Я жестом указала им следовать за мной, и мы быстро побежали по коридору. Неожиданно вдалеке перед нами показалось ещё одно белое пятно.

«Эй, Иисус, это уже слишком. Ты чутка перестарался!»

Резко затормозив, я схватила Гермиону и Элоизу за шиворот. Они посмотрели на меня, я резко качнула головой, показала пальцем вдоль коридора и метнулась к ближайшей закрытой двери, надеясь переждать, пока посторонние не пройдут мимо. Обе девочки, кажется, поняли, что я хочу сказать, и последовали за мной.

Мы заскочили в пустой класс. Пропустив девочек вперёд, я закрыла дверь и сделала шаг... прямо в пустоту.

Я взмахнула руками, пытаясь устоять на одной ноге, но столкнулась с Элоизой, которая, попытавшись не упасть, вцепилась в Гермиону. Тихонько взвизгнув, та повалилась вперёд, увлекая нас за собой.

Что и говори, наша компания не отличалась излишней грациозностью.

Я врезалась спиной в гладкую металлическую поверхность и заскользила вниз. Попытка затормозить оказалась безуспешной — металл был совершенно гладким, и рукам не за что было уцепиться. Я чувствовала, что падаю всё быстрее и быстрее по какой-то трубе... Внезапно она закончилась, и моё сердце ёкнуло от ощущения свободного падения. Всё тело напряглось в ожидании ужасного удара.

Я приземлилась на что-то мягкое и открыла глаза.

Это был огромный металлический бак, полный одежды. Вонючей одежды.

Элоиза с мягким шлепком приземлилась рядом со мной. Затем я услышала визг прямо над собой и успела откатиться в сторону как раз перед тем, как на меня свалилась Гермиона. Я попыталась встать, но моя нога провалилась на несколько футов вглубь. Разум затопило воспоминание о том, как меня едва не погребла под собой куча золота...

«Всё в порядке. Сделай глубокий вдох...»

Почувствовав, что уже не тону, я медленно встала на ноги.

— Где мы? — Элоиза огляделась.

Я посмотрела наверх. До края гигантского металлического контейнера было не меньше двадцати футов.

— Прачечная Хогвартса? — предположила я. Хотя до сих пор я полагала, что эльфы просто чистят одежду магией. — Кто-нибудь знает заклинание для лазания по стенам? Или заклинание липучек на ногах?

Должно же у волшебников быть что-то подобное.

Гермиона и Элоиза покачали головами.

— Как насчёт Вингардиум Левиосы? — спросила Элоиза.

— Оно работает только с неодушевлёнными предметами, — нахмурилась я. — Можно использовать его на нашей одежде... Или мы можем попытаться связать одежду в канат, а потом трансфигурировать из чего-нибудь крюк...

Никогда в жизни не лазила по канату, но это не должно быть слишком сложно, правда?

Ответ Гермионы был похоронен под горой нижнего белья, свалившейся нам на головы. Гермиона и Элоиза закричали. Я испытала лёгкий приступ паники. Похоже, у меня появилась фобия оказаться похороненной заживо. Просто отлично!

— Стойте! — крикнула Гермиона, когда нас завалило бельём по пояс.

— Помогите! — присоединилась к нам Элоиза.

— А-а-а-а... — внесла я свою лепту.

Мы должны выбраться из этого ужасного места! Я не хочу быть похороненной заживо под горой вонючего белья! Фу-у-у... Надо как-то остановить его... Или вообще не дать ему падать в бак... О, точно! Я же знаю подходящее заклинание!

— Репенте Максимус! — выкрикнула я как раз перед тем, как пара серых мужских трусов накрыла мою голову.

Падающая сверху одежда начала подпрыгивать, едва касаясь металлической трубы. Некоторые предметы перепутались в воздухе, отталкиваясь друг от друга, но большая часть прыгала достаточно высоко, чтобы достать до верха.

Благослови тебя Бог, мой параноидальный спаситель Муирал Астод! Вот уж действительно, нельзя переборщить с паранойей!

— Что там такое? — услышала я голос снаружи.

— Помогите! Пожалуйста, выпустите нас! — закричала Элоиза, перекрывая шум падающего белья.

— А? Там кто-то есть? — спросил другой голос, более высокий, но при этом, как ни странно, более грубый.

— Это мы! — крикнула Гермиона.

— Студенты? Надеюсь, не эти несносные близнецы Уизли. Я предупреждал, что окуну их в кондиционер для белья, если они ещё раз попытаются сюда пробраться! — произнёс ещё один высокий, но грубый голос.

Домовые эльфы?

Одежда перестала сыпаться в бак. Раздался металлический лязг, и в открывшемся в боковой стене люке показалась увенчанная сединами голова домовика. Его щеку пересекал длинный шрам, один глаз был закрыт повязкой.

— Ну и? Так и собираетесь тут торчать? — эльф явно не пришёл в восторг, обнаружив нас.

Мы выбрались наружу. Я сбросила с головы грязные мужские подштанники и замерла. На этикетке значилось имя: «Северус Снейп».

Кто-нибудь, убейте меня. Я не хочу больше жить.

Прачечная выглядела как постапокалиптическая пустошь из «Безумного Макса». Посреди неё стояла скульптура, словно собранная из обрезков проволоки. От переплетавшихся под потолком труб шёл пар. Дюжина чертовски брутальных эльфов слонялась по прачечной. Все они были одеты в усеянные шипами обрезки кожи, у большинства лица были покрыты шрамами, у одного был светящийся красный глаз, некоторые носили повязки. Один эльф затачивал полоску металла, попыхивая сигарой, от которой шёл зеленоватый дымок. У другого на лбу была татуировка «антистатик навсегда».

И всё это место было буквально пропитано запахом лаванды.

— Эм-м-м... привет? — рискнула я.

— Это не близнецы Уизли, — один из эльфов перестал пришивать пуговицу на рубашке и покосился на меня. — Ученикам сюда нельзя.

Краем глаза я заметила, как Элоиза пытается помочь Гермионе выпутать из её пышных волос лифчик.

— Почему мы провалились в прачечную из пустой комнаты? — спросила я. — Она ведь не рядом с общежитиями.

Я-то думала, что эльфы просто аппарируют в Хогвартсе, если хотят куда-то попасть.

Пожав плечами, эльф махнул рукой над разбросанными по комнате вещами, те поднялись в воздух и одна за другой полетели обратно в люк. Одежда, находившаяся внутри бака, перестала прыгать.

— Иногда дверь превращается в люк для белья, — пояснил эльф с повязкой на глазу. — Он перемещается.

— Как это? — спросила я недоверчиво.

Эльф с повязкой посмотрел на меня, как на тормознутую.

— Иногда дверь — это люк для сброса белья. А иногда — нет.

А, ну конечно, так гораздо понятнее.

— Почему вы не чистите одежду магией? — спросила я.

— Что?! — эльф с сигарой выглядел весьма обиженным.

— Ребёнок не знает... — раздражённо прошипел другой.

— Заклинанием можно очистить только по одной вещи за раз, — произнёс ещё один эльф, жевавший... нечто. — Это годится для всяких там домашних эльфов. А мы, — он сплюнул в металлическую банку возле ног, — ПРАЧЕЧНЫЕ ЭЛЬФЫ!

— Выкованные на стиральной доске и закалённые в корыте с отбеливателем в самом сердце Хогвартса, — эльф с ирокезом на голове согнул руку, демонстрируя накачанный бицепс.

— Мы видели много ужасных вещей, — взгляд раздражённого эльфа затуманился. — Пятна, которые вы не можете себе представить...

— Мы отскребли от грязи самые тёмные уголки мира, — эльф с ирокезом улыбнулся, обнажив заострённые зубы.

— Подобрали друг к другу носки без меток! — добавил раздражённый эльф.

— Нам потребовалось три года, но мы всё же сделали это, — эльф с сигарой глубоко затянулся. — ПО ЗАПАХУ.

— Не каждый эльф может справиться со стиркой. Те, кто слишком слабы, сходят тут с ума, — эльф с жвачкой снова сплюнул в металлическую банку.

— Иногда не ты стираешь в прачечной, — зелёный дым обвивался, словно змея, вокруг эльфа с сигарой. — Иногда прачечная стирает в тебе...

Ок-кей... Это... Хм...

Я посмотрела на Гермиону и Элоизу, но им тоже нечего было сказать.

Приняв непринуждённый вид, я попыталась подойти к двери.

— Куда это ты собралась? — спросил эльф с сигарой.

Я вздрогнула.

— Наружу? Извините, что побеспокоили... Вы, очевидно, слишком заняты, чтобы возиться с нами.

Эльф с повязкой на глазу нахмурился.

— Студентам не позволяется сюда заходить. Мы сообщим преподавателям.

— Вы правда должны это сделать? — спросила Элоиза, справившись, наконец, с застрявшим в волосах Гермионы бюстгальтером.

Сама Гермиона при упоминании об учителях стала похожа на оленя, попавшего в свет фар на тёмной дороге.

Срочно нужно сменить тему!

— Просто стойте тут, пока я... — эльф с сигарой поднялся на ноги.

— Погодите! Мы... эм-м-м... специально вас искали! — выпалила я.

Элоиза и Гермиона удивлённо уставились на меня. Ну же, пиздобольский дар, не подведи меня!

— На прошлой неделе я пролила на свою мантию настойку растопырника и никак не могла вывести пятно. Мы просмотрели кучу книг в библиотеке, перепробовали все заклинания, какие знали, но всё напрасно! Мы просто вынуждены были найти вас, чтобы спросить, как можно с этим справиться.

Я постаралась пошире распахнуть глаза и принять как можно более невинный вид.

— Ведьмы не смогли справиться с пятном? — эльф с повязкой приосанился.

— Мы чуть с ума не сошли, — кивнув, тяжело вздохнула Элоиза. — И тогда мы вспомнили о вас. Мы слышали, как усердно вы работаете...

— О, д-да, — Гермиона сделала паузу. — Вы... эм-м-м... заслужили премию.

На лицах всех домовиков в комнате отразилось одинаковое отвращение к этой идее. Позади нас послышался вздох ужаса.

— Гермиона, домовые эльфы не получают зарплату, — прошептала я.

Кажется, Г.А.В.Н.Э. появится на пару лет раньше...

— Но они же не работают бесплатно? — Гермиона выглядела поражённой.

— Разумеется, нам не платят! — эльф с жвачкой яростно сплюнул в банку.

— Это оскорбительно! — пискнула одна из эльфиек.

— Но вы получаете какое-то другое вознаграждение? — спросила Гермиона.

— Нам не платят. Мы не какие-то там изнеженные кухонные эльфы! — нахмурился эльф с повязкой.

Раздражённый эльф повернулся в его сторону.

— Им тоже не платят.

— Я говорю образно, — эльф с повязкой поднял руки. — Если бы какому-то эльфу и платили, то только кухонному. Они вечно ведут себя, как какие-то господа.

— Как самые настоящие баре, — кивнул эльф с ирокезом.

— То есть вы работаете целый день ПРОСТО ТАК? — Гермиона разинула рот.

Ну точно. Г.А.В.Н.Э. появится на свет очень скоро. Может быть, мне удастся хотя бы помочь ей придумать лучшее название.

— Домовые эльфы рады работать! Никто не справится с тем, что мы делаем, — эльф с жвачкой принялся засовывать себе в рот то, что он выплёвывал в банку. Кажется, что-то из этого было живым.

— Уж точно не эти неженки с кухни, — воскликнул курильщик.

— Очевидно, вы сшиты из более прочной ткани, чем другие эльфы. Они просто сшиты, а вы, ребята... прошиты, — я попыталась придать своему голосу немного фальшивого благоговения.

Должна сказать, мои портновские метафоры были высоко оценены слушателями.

— Это точно! Пока остальные варят макароны, вы имеете дело с грудами грязной одежды! — воскликнула Элоиза. — И с ужасно опасными моющими средствами! — она выжидающе посмотрела на Гермиону.

— И ваши отбеливатели белее белого? — нерешительно добавила та.

— И мы перебили целую кучу гигантских крыс, — раздражённый эльф почесал голову.

— Да, и это тоже...

Стоп. Гигантские крысы? Впрочем, нет, лучше не спрашивать.

— Ну, думаю, вы не хотели ничего плохого, — эльф с сигарой снова сел.

— Все ошибаются, — пожал плечами эльф с повязкой.

Заметка на будущее: эльфы Хогвартса ОЧЕНЬ падки на лесть.

— Пятно от настойки растопырника можно вывести при помощи размолотых перьев болтрушайки, смешанных с соком жимолости, — эльф с сигарой погрозил нам пальцем. — Но не размазывайте его!

— О, спасибо! — ответила я, медленно пятясь к двери.

— Вау, никогда бы до такого не додумалась, — воскликнула Элоиза.

— Рабство... — пробормотала Гермиона.

Прежде чем она успела снова разозлить эльфов, я дёрнула её за руку.

— Ещё раз спасибо! — я помахала на прощание. — Каждый раз, вдыхая аромат свежего белья, мы будем вспоминать о вас.

Элоиза и Гермиона почему-то посмотрели на меня так, словно я сказала что-то очень странное.⁽¹⁾

— Да, да, — эльф с сигарой махнул рукой. — Но в следующий раз обязательно спросите разрешения. Здесь может быть опасно, знаете ли... — грубо добавил он, выглядя, тем не менее, весьма польщённым.

Я постаралась не бежать, выходя из прачечной.

* * *

К моему немалому удивлению, на следующей неделе Г.А.В.Н.Э. так и не появилась на свет, и Гермиона не стала заводить об этом речь, когда мы встретились с ней на уроке в следующий раз. Подозреваю, она сперва решила прочесть об эльфах столько, сколько могла. Я и сама спустя несколько дней после прачечной попыталась найти что-нибудь об истории домовиков, но потерпела неудачу. Казалось, что эльфы всегда служили волшебникам, и последние считали такое положение дел само собой разумеющимся.

Но я искала не слишком усердно. Возможно, Гермионе повезёт больше. Я решила помочь ей, если она организует своё общество, но сейчас у меня были более насущные проблемы.

Мадам Хуч стояла передо мной, уперев руки в бока в ожидании реакции на бомбу, которую она в меня только что бросила.

— Коррекционный урок полётов? — встревоженно переспросила я.

День выдался ветреный и холодный, но я была рада, что мадам Хуч подождала, пока урок закончится и остальные ученики уйдут в замок. Коррекционный урок. Бр-р-р. Я же хорошая ученица! Это просто предмет дурацкий!

— Именно так. За двадцать лет я ещё не выпустила ни одного студента, не умевшего более или менее сносно летать, и будь я проклята, если вы двое станете первыми. Вы с Лонгботтомом должны будете прийти сюда завтра ровно в восемь утра, и мы будем заниматься весь день, если потребуется. Я не отпущу вас, пока не буду уверена, что позволив одному из вас сесть на метлу, я не обреку его на верную смерть.

Жёлтые глаза мадам Хуч были полны решимости.

— Конечно, я не настолько плоха, как Невилл... — я прервалась, чувствуя себя немного виноватой за оскорбление парня.

— О да, вы ПОКА ещё ничего себе не сломали, — в маленьком чёрном сердце мадам Хуч не было ни капли сочувствия. — Так что поздравляю, вы второй худший летун из всех, кто когда-либо посещал мои занятия.

— Но разве я не смогу просто аппарировать куда нужно, после того как стану старше? — я испытывала свою удачу, но стоило хотя бы попытаться.

— Аппарация ограничена по расстоянию, — мадам Хуч вздохнула и потёрла виски.

— Значит я буду ездить на магловской машине. Мои родители — маглы, они могут научить меня. К тому же полёты на метле не очень хороши для поддержания Статута о секретности.

Выражение лица мадам Хуч смягчилось.

— Я знаю, Томпсон, что ты боишься летать. Но ты сможешь пройти через это и получить зачёт.

— И вовсе я не боюсь, — ответила я сквозь зубы.

Совершенно нормально бояться гравитации, паря в воздухе в тридцати футах над землёй, ты, старая сумасшедшая карлица!

— Ну конечно, нет, — насмешливо кивнула мадам Хуч.

— Отлично! Я получу у вас зачёт и больше никогда в жизни не поднимусь в воздух, кроме как на магловском самолёте.

Или если я вдруг случайно отращу себе крылья.

— Мне всё равно, что вы будете делать после этого, — мадам Хуч протянула мне пропуск. — Если кто-то спросит, почему вы вышли на улицу в неурочное время, покажите это. Восемь ноль-ноль, не опаздывайте.

Мадам Хуч резко развернулась и пошла прочь.

Я с отвращением посмотрела на школьную метлу, которую держала в руках.

Ненавижу летать!

---

1) Кейси сказала: «We'll think of you every time we smell a fresh pair of pants». Не даю объяснение шутки, т.к. она продолжается в следующей главе, но те, кто знает разницу между американским и британским английским, уже всё поняли.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Пожалуйста, оставляйте комментарии.

 

— Кто-нибудь видел моё белье?

Я могла поклясться, что оставила джинсы на тумбочке. Может, их забрали прачечные эльфы? Но джинсы были ещё чистые...

— Фу-у-у, — лежащая на своей кровати Сьюзен сморщила нос.

— Ты что, просто оставила его валяться на виду? — Ханна посмотрела на меня с отвращением.

Ой, да ладно! В её собственном углу спальни всегда царил жуткий кавардак.

— Ты постоянно раскидываешь своё, — ответила я.

— А вот и нет!

Я принялась копаться среди своих подушек и покрывал.

— Я совершенно точно помню, что оставила джинсы на тумбочке.

— Так ты ищешь джинсы или белье? — закатила глаза Сьюзен.

— Джинсы, белье, какая разница? Это одно и то же, — я посмотрела наверх, но нет, мои джинсы не застряли волшебным образом в потолке.

— Ты носишь белье из джинсовой ткани? — Ханна отложила свой журнал и села на кровати. — Это довольно странно.

— Оно же, наверное, жутко неудобное? — Сьюзен смотрела на меня так, будто у меня выросла лишняя голова.

Ну это уже смешно!

— Я сама видела, как вы обе носите джинсы!

— Но не джинсовое белье! — Сьюзен всё ещё смотрела на меня, как на пришельца.

Я заглянула под кровать.

— Ага, вот они!

Я вытащила свои джинсы и стряхнула с них пыль.

— Это не бельё! — воскликнула Ханна с негодованием.

— А что это, по-твоему? — похоже, на моих соседок нашло помутнение рассудка.

Ханна залезла в тумбочку Сьюзен, вытащила оттуда пару трусиков и взмахнула ими, как флагом.

— Вот это белье!

Судя по виду Сьюзен, она была готова придушить Ханну на месте.

— Это трусы, — терпеливо объяснила я. — Или подштанники. Нижнее белье.

Этот разговор заставлял меня чувствовать себя идиоткой. Девочек определённо поразило странное проклятие.

Сьюзен вскочила на ноги и попыталась выхватить из рук Ханны свои трусики, но та увернулась.

— Положи на место! — зарычала Сьюзен. Она выглядела очень и очень сердитой.

Следующая её попытка снова потерпела неудачу. Ханна сморщилась, словно держала в руках не белье подруги, а особо противный ингредиент для зелья.

— Они похожи на панталоны моей бабушки! — Ханна снова взмахнула чужими трусами и засмеялась.

Сьюзен схватила с тумбочки палочку и навела её на Ханну.

— Петрификус Тоталус!

Заклинание ударило Ханну в грудь, та замерла и как бревно упала лицом вниз на кровать Сьюзен.

— Хммфф, — пробормотала она сердито.

Сьюзен спокойно подняла свои трусики, аккуратно сложила их, положила обратно в тумбочку и повернулась ко мне.

— У тебя в руках штаны. Штаны — это одежда, — терпеливо сказала она.

— Одежда и белье — одно и то же, — я с трудом уговорила себя не биться головой о стену.

— Нет, это не одно и то же, — Сьюзен села рядом с парализованной Ханной.

— Уффпфффхх — пробормотала та, лёжа лицом в одеяле.

— Это что, какая-то странная магловская фишка? — спросила Сьюзен, глядя на меня, как на сумасшедшую.

— Это странная американская фишка, — ответила Элоиза, выходя из ванной и вытирая волосы. — Лично я прекрасно знаю, чем одежда отличается от белья.⁽¹⁾

Сьюзен пожала плечами.

— А, ну хотя бы один заскок Кейси получил объяснение, — она перевела взгляд на Ханну, которая всё ещё лежала неподвижно, издавая сердитые приглушенные звуки. — Ладно, ладно, я сниму заклинание. Хватит ныть.

Сьюзен снова взмахнула палочкой.

— Спасибо, ребята, я знаю, что вы меня любите, — невозмутимо заявила я.

Чтобы отряхнуть джинсы от пыли, потребовалось заклинание быстрого очищения.

Сев на кровати, Ханна, поправила волосы и бросила на Сьюзен убийственный взгляд.

— Не волнуйся, Кейси, рано или поздно, но мы научим тебя правильно говорить по-английски.

— Жду не дождусь, — я стянула пижамные штаны и надела джинсы.

— Не могу поверить, что ты вышла на завтрак в пижаме, — заметила Сьюзен. — Однажды это будет стоить нам баллов.

— Да ладно, — я пожала плечами и принялась подворачивать штанины, которые всё ещё были мне немного великоваты. — Я всё равно заработала больше, чем потратила. Да и кого вообще волнуют эти баллы?

— Всех, кроме тебя? — вздохнула Сьюзен.

* * *

Едва я вышла к лётной площадке, ледяной ветер пробрал меня через джинсовые штаны (не подштанники!) и толстый зимний плащ. Моё лицо моментально онемело от холода. Оставалось лишь надеяться, что во время урока не пойдёт снег. Жду не дождусь, когда смогу накладывать согревающие чары.

Невилл уже стоял на площадке с несчастным видом.

— Привет, — сказала я.

После Хогвартс-экспресса мы почти не разговаривали. Удивительно, как мало возможностей для общения было у тех, кто попал в разные дома. Тем не менее, мы всё ещё были в дружеских отношениях.

— Привет, Кейси, — ответил Невилл.

Его невесёлый голос вполне соответствовал его несчастному виду.

Мы неловко стояли рядом, ожидая появления мадам Хуч. Мягкий снег начал сыпаться из закрывавших всё небо серых туч. Молчание затягивалось, становясь невыносимым. Я должна была сказать хоть что-нибудь.

— Как тебе занятия? — я поморщилась. — То есть, кроме полётов. Тут и так всё понятно.

— Ужасно. Я полное ничтожество во всём, — Невилл был похож на выгнанного из дома щенка.

— Ты преувеличиваешь. Нельзя быть плохим везде и всегда, — я подтолкнула его локтём. — Тебе вроде бы нравится гербология?

— Да, я люблю растения. Они предсказуемые. И они не орут на тебя, когда взрывается твой котёл.

— Не позволяй зельеварению себя обескуражить, — я оглянулась, но мадам Хуч было не видать. — Просто Снейп — засранец и ужасный учитель. Уверена, что у тебя всё шло бы намного лучше с нормальным профессором, который не унижал бы тебя постоянно. Я считаю, что научилась бы намного большему, если бы у нас был нормальный преподаватель.

Это напомнило мне о том, что увлёкшись изучением защиты и чар, я отложила в сторону свой план самостоятельно заняться зельями. Мне просто требовалось узнать столько всего нового... Надо будет выделить для зелий несколько часов в неделю. Может быть, стоит собрать учебную группу?

— Спасибо на добром слове, но не думаю, что справлялся бы лучше с другим профессором. У меня и на других занятиях тоже плохо получается.

— Ну, это не удивительно. Тебе же сложнее, чем всем остальным.

Я понимаю, почему Рону досталась подержанная палочка, но бабушка Невилла, кажется, могла позволить своему внуку новую.

— Что ты имеешь в виду? — Невилл выглядел одновременно смущённым и немного обиженным.

— Я говорю о твоей палочке. Это ведь семейная реликвия, верно? Она не выбрала тебя. А лучшие результаты получаются только с палочкой, которая тебя выбрала.

— Откуда ты знаешь, что у меня палочка отца?

Упс. Настало время лжи.

— Я как-то разговаривала с Гермионой о том, как делают палочки, и она упомянула, что вам с Роном они достались от родственников.

Заметка на будущее: поговорить с Гермионой об изготовлении палочек. Просто на всякий случай.

— О, — Невилл, кажется, принял моё объяснение. — Я никогда не думал об этом.

— Тебе стоит попросить, чтобы тебе подарили на Рождество твою собственную палочку. Думаю, ты сразу почувствуешь разницу.

— На самом деле, мне нравится работать папиной палочкой, — Невилл потупил взгляд и вздохнул. — Это словно иметь в себе что-то от него... Хотел бы я быть больше похожим на отца. Бабушка говорит, он в школе был отличником.

— Но ты не он.

Лицо Невилла дрогнуло, и я поспешила пояснить, что имела в виду.

— Я не говорю, что это плохо, я ведь ничего не знаю о твоём отце. — (ЛГУНЬЯ!) — Но это вполне естественно. Невилл — крутой чувак. Быть Невиллом тоже неплохо.

Я смущённо отвела взгляд. К сожалению или к счастью, я недостаточно хорошо знала этого ребёнка, но он был настолько похож на выгнанного из дома щенка, что я просто не могла не подбодрить его.

— Я подумаю об этом, — Невилл легко улыбнулся.

— Хорошо.

Я увидела приближавшуюся к нам мадам Хуч и поблагодарила Бога за спасение меня от продолжения неловкого разговора.

— А вот и она. Самое время подняться в воздух. В ноябре. Во время снегопада.

— Ты уверена, что прямо сейчас «быть Невиллом» — хорошо? — с горечью спросил он, направляясь к сараю за метлой.

Мрачно усмехнувшись, я последовала за ним.

Для начала мадам Хуч заставила нас упражняться в подъёме и спуске, вверх и вниз, снова и снова... Мои глаза слезились от ветра, пальцы окоченели, и спустя очень короткое время я уже с трудом могла удержать рукоятку метлы. После того как я чуть не упала, когда мои превратившиеся в замороженные сосиски пальцы не смогли сомкнуться на древке, мадам Хуч приказала нам спуститься и наложила согревающие чары. Меня с головы до пят окатило восхитительное тепло... примерно на пять минут, после чего мои пальцы снова начало ломить от холода.

Затем мадам Хуч наколдовала несколько светящихся золотых обручей, через которые нам надо было пролететь, не касаясь их. Мы с Невиллом протискивались через них, словно пьяные слоны в посудной лавке. Во время одной из попыток я ухитрилась пролететь через кольцо боком.

Однако это дало мне отличный повод узнать кое-что, относившееся к предстоявшему на следующей неделе матчу между Гриффиндором и Слизерином, не вызвав при этом излишних подозрений.

Я нацелила свою метлу на одно из золотых колец и ме-е-едленно полетела в его сторону. Мадам Хуч сказала, что мы должны пройти через него, но не уточнила, насколько быстро это нужно сделать.

— Томпсон, я по земле могу идти быстрее, чем вы летите, — мадам Хуч отхлебнула чай из чашки.

Она уютно устроилась на скамейке, укрыв ноги пледом. На земле вокруг неё не было ни снежинки.

Я проигнорировала насмешку.

— А что произойдёт, если кто-то упадёт с метлы во время игры в квиддич? Есть какие-нибудь заклинания, которые не дают игрокам упасть или врезаться в землю?

— Хорошие летуны не падают с мётел. Сосредоточьтесь!

Мои собранные в хвост волосы задели золотое кольцо. Я медленно развернула метлу для следующей попытки.

— Но ведь рано или поздно кто-то упадёт, — сказала я. — Даже если кто-то летает, как птица, он может заболеть... Или кто-то из зрителей может наслать на него проклятие.

— Уверяю вас, если кто-то попытается проклясть игрока во время матча, он будет немедленно исключён, — мадам Хуч вздохнула так громко, что я услышала её с высоты. — Да, есть заклинания, которые замедляют или полностью останавливают падение. Но поле для квиддича не зачаровано, чтобы останавливать игроков, иначе как можно было бы провернуть финт Вронского?

— Значит, судья всегда готов поймать игрока, если он упадёт?

— Вы что, всерьёз собираетесь играть? — недоверчиво посмотрела на меня мадам Хуч. — Я лично позабочусь о том, чтобы вам не разрешили и близко подойти к квиддичной площадке, чтобы вы, разбившись, не прихватили с собой кого-нибудь ещё!

— Нет!

Скорее Волдеморт отречётся от зла и посвятит остаток своей жизни вязанию грелок для чайников, чем я попробую играть в квиддич.

Хуч сделала ещё один глоток чая.

— Если кто-то из игроков начнёт падать, профессора легко смогут его поймать.

— С помощью какого заклинания?

— Иммобулюс! — мадам Хуч махнула палочкой в сторону улетавшей метлы Невилла и та замерла в воздухе. Сам Невилл застрял в кроне соседнего дерева, изо всех сил цепляясь за ветки. Мадам Хуч бросила на него долгий взгляд и печально покачала головой.

— В таких случаях используется Иммобулюс, — повторила она, отставила в сторону свою чашку и направилась к Невиллу, чтобы помочь тому спуститься.

Я нахмурилась. На что же тогда рассчитывал книжный Квиррелл, проклиная метлу Гарри? Проверял Снейпа? Или просто решил поднасрать по мелочи?

— Продолжайте заниматься, Томпсон! — мадам Хуч свистнула в свой свисток.

Невилл уже снова взобрался на метлу и теперь неуверенно приближался к одному из колец.

Мои плечи опустились, и я вернулась к своим безнадёжным попыткам. Мадам Хуч — замаскированный пожиратель смерти. Я абсолютно уверена в этом.

К моменту возвращения в общежитие я уже превратилась в сосульку. Холод и сырость пробирали до самых костей, мышцы ног и ягодицы нещадно болели. Всё, что я хотела сейчас сделать, — это переодеться и заползти под одеяло.

Еле переставляя ноги, словно полусгнивший инфернал, я ввалилась в спальню.

— Что произошло? — встревоженно посмотрела на меня Ханна. Половина её волос была закручена в бигуди.

— Коррекционный урок полётов. Замёрзла. Хочу спать, — я вяло начала стягивать с себя одежду.

— Не ложись в постель с мокрыми волосами, ты простудишься! — Ханна нахмурилась.

— Да всё нормально... — мне удалось справиться с пижамой.

Ханна вскочила с кровати и подошла ко мне.

— Погоди, дай мне их высушить. Кома Сикко! — Ханна взмахнула палочкой, и мои волосы осветились оранжевым светом. Через мгновение они уже были совершенно сухими.

— Спасибо, подруга, — я потрепала её по голове.

Ханна развернула меня и подтолкнула к кровати.

— Иди спать. Я разбужу тебя на ужин.

— Не командуй тут, — пробормотала я, но сопротивляться не стала. Мой взгляд упал на висевший над кроватью календарь. Надо же...

— Ха, у меня сегодня день рождения. Совсем забыла, — я закрыла глаза.

— Что?!

— День рождения. Сегодня. Забыла, — пробормотала я в подушку.

Мягкая постелька...

— Ты должна была нас предупредить!

— Хм-м-м м-м-м...

Так устала... Кровать тёплая...

— Да как можно забыть о своём...

Я уже отключилась.

* * *

Я ещё не совсем оправилась, когда Ханна разбудила меня на обед. Я попыталась перевернуться на другой бок и снова заснуть, но соседки всё же сумели вытащить меня из постели и отбуксировали в Большой зал.

— Почему ты не сказала, что сегодня твой день рождения? — спросила Ханна.

— Хм? Просто забыла, — я принялась вяло впихивать в себя пюре.

— Ты должна была сказать, — Элоиза нахмурилась, глядя на меня поверх стакана с тыквенным соком.

— Да ладно, в чём проблема? Это всего лишь день рождения. Даже не круглая дата, — я поморщилась, отпив тёплую воду из стакана. Почему в Хогвартсе не подают воду со льдом?⁽²⁾

— Но это важно! — Ханна положила себе ещё одну ложку горошка. — Двенадцать лет бывает всего раз в жизни!

Я рассмеялась и тут же закашлялась, подавившись пюре.

Сьюзен похлопала меня по спине. Я сделала большой глоток воды, чтобы протолкнуть комок в горле.

— Не забывай жевать, — невозмутимо заявила Сьюзен.

— Я бы подарила тебе что-нибудь, если бы знала, — в голосе Элоизы прозвучали нотки сожаления.

— Ребята, в этом нет ничего особенного. Я тоже не знаю о ваших днях рождения.

— Двадцатое февраля, — сказала Ханна.

— Восьмое мая, — ответила Элоиза.

— А мой — двадцать седьмого декабря, — Сьюзен помрачнела. — Сразу после Рождества, и это просто отстой. Родители не очень хорошо спланировали моё рождение.

— Значит, тебе можно дарить только один подарок, — улыбнулась я.

— Не шути над этим, — Сьюзен выглядела так, словно выпила прокисшее молоко. — Моя мама каждый раз покупает мне на день рождения рождественский торт, потому что после праздника они продаются со скидками. Иногда она по привычке даже говорит: «С Рождеством!»

— Ну, значит решено, — усмехнулась Ханна. — На свой день рождения Сьюзен получит от нас джемперы с надписью «Счастливого Рождества».

Мы с Элоизой рассмеялись. Сьюзен даже не улыбнулась.

— Я буду скучать по дому в свой день рождения, — Элоиза тоскливо вздохнула. — На него всегда приходили братья, мы ужинали вместе... Папа делал копчёную баранину... Так уютно, когда все собираются под одной крышей. А сейчас дома остались только Бобби и Тимоти...

— Мы на день рождения всегда ездили к волшебным бабушке и дедушке. Я их единственная внучка, они обожают меня баловать. А мои магловские бабушка с дедушкой живут во Франции, мы видимся только на Рождество. У них прикольный маленький домик, — Ханна повернулась ко мне. — А что твоя семья делает на твой день рождения?

Я моргнула, зависнув на пару секунд. Поддерживать историю моей фальшивой семьи становилось всё труднее. Что они должны делать?

— Ну, они дарят мне пару подарков, конечно. Иногда мы едим торт... В общем, ничего особенного. Родители много работают.

Мне показалось это вполне нейтральным, но остальные девочки почему-то нахмурились. На лице Сьюзен появилось подозрительное выражение. Что я сделала не так? Мои фальшивые родители были настолько скучными, насколько это вообще возможно.

— Ты не очень близка со своей семьёй? — спросила Ханна с деланной небрежностью.

— Да в общем нет, — ответила я как можно более равнодушно.

К чему они клонят?

— О, я тебя понимаю. Я тоже не очень близка с мамой, — Ханна положила себе ещё немного горошка. На её тарелке уже была навалена целая куча, но она к ней даже не притронулась. — Такое бывает. Просто... А, ладно, проехали, — Ханна поднесла вилку ко рту и умоляюще посмотрела на Сьюзен и Элоизу.

Я определённо потеряла нить.

— Так что, сегодня вечером будет ещё одна встреча фан-клуба «О4аровашек»? — Элоиза явно пыталась сменить тему разговора.

— Да, Ханна получила новый набор для клуба, — кивнула Сьюзен. — Они прислали нам футболки!

Девочки завизжали, и мне не нужно было быть провидицей, чтобы понять, что скоро мне придётся напялить на себя нечто ужасное.

Мои соседки определённо что-то задумали, но я была слишком уставшей, чтобы беспокоиться об этом.

* * *

Я всегда спала очень чутко, что не раз спасало меня от розыгрышей во время пижамных вечеринок. Вот и сейчас меня разбудил шёпот Сьюзен.

— Кажется, она заснула, — услышала я.

«Подруги собираются сплетничать обо мне за моей спиной?» — от этой мысли почему-то кольнуло сердце.

Конечно, компания оставшихся без присмотра девушек в общежитии просто не может не перемыть друг другу косточки. Эта хрень одинакова всегда и везде, где бы вы ни находились. Я помню, как вели себя одиннадцатилетние девочки в то время, когда мне самой было одиннадцать, и смешно было бы думать...

Впрочем, не важно. Я взрослый человек, глупо обижаться на детей. Вот я и не обижаюсь. Совсем ни капельки.

— Да, так оно и есть. Видишь, я же тебе говорила. Они просто забыли, — прошептала Ханна.

— Она ничего не получила от своей семьи, верно? — услышала я тихий голос Сьюзен.

Хм?

— Я вообще ни разу не видела, чтобы она получала из дома посылку или хотя бы письмо, — громко прошептала Элоиза.

Вот гадство! Я даже не думала, что они заметят. Видимо, теперь мне придётся писать самой себе письма и посылать поддельные подарки на Рождество и дни рождения. Тот ещё геморрой...

— Я тоже не видела. Она вообще мало говорит о доме, — тихо ответила Сьюзен.

Да, такого я не ожидала. Я-то думала, что неплохо справилась, создавая образ своей фальшивой семьи. Но, видимо, мои «родители» получились слишком отстранёнными, и подруги посчитали их ужасными людьми, а меня — несчастным заброшенным ребёнком.

— Может, подарки просто не дошли вовремя? — предположила Элоиза. — Моему отцу приходится сначала отправлять посылки на магловский адрес, а оттуда их уже переправляют мне.

Окей. Завтра же отправлю самой себе подарок.

— Что они за люди такие, если три месяца не могли послать своей единственной дочери хотя бы письмо? — сердито пробормотала Сьюзен.

— Значит, мы сами должны ей что-то подарить, — твёрдо сказала Ханна.

Вау. Я даже не знала, что думать.

— Я за, — прошептала Элоиза.

Боже, я ужасная обманщица!

— Я тоже, — ответила Сьюзен.

Я лежала, боясь пошевелиться и радуясь, что моя кровать была закрыта пологом.

* * *

Скрытностью и деликатностью Ханна не уступала взбесившемуся гиппогрифу. Она явно пыталась привлечь внимание Кевина каким-то секретным сигналом. Подозреваю, что это должно было быть подмигиванием, но выглядело всё так, словно лицо Ханны перекосил нервный тик.

Кевин подошёл к дивану, на котором сидели мы с подругами. На его лице читалась смесь недовольства и обречённости.

— Кейси, не хочешь поиграть с нами в плюй-камни? — деревянным голосом спросил он.

Прежде чем я успела ответить, Ханна потянулась и громко зевнула.

— О, я так устала! Наверное, я лучше вернусь в спальню и лягу спать, — она подхватила свои вещи и поспешно направилась прочь.

— Я тоже, — добавила Элоиза, следуя за ней.

— Кажется, у меня срочные дела, — пробормотала Сьюзен, даже не пытаясь придать своему голосу убедительность.

Она взяла свои вещи и последовала за остальными.

Кевин бросил на меня умоляющий взгляд.

— Я знаю, что ты не хочешь играть в плюй-камни. Пожалуйста, просто подойди и притворись, чтобы Ханна оставила меня в покое.

— Никогда раньше не играла в плюй-камни, — улыбнулась я. — Почему бы не попробовать?

Я последовала за Кевином в противоположный конец комнаты, туда, где сидели Уэйн, Эрни и Роджер.

Девочки, очевидно, что-то задумали, и от меня не убудет, если я им подыграю.

Игра в плюй-камни, как оказалось, была похожа на обычную игру в марблы — надо было выбить из круга чужие шарики. Только волшебные камни иногда выплёвывали в глаза едкую кислоту.

— И это весело, потому что?.. — спросила я, утирая глаза от жгучей жидкости.

Очки я сняла, опасаясь, что кислота сожжёт линзы, а я не смогу достать новую пару.

— Потому что камни плюются в тебя, — ответил Уэйн таким тоном, словно это было чем-то очевидным.

— Эта игра освящена традицией, — высокопарно добавил Эрни.

Уэйн сделал ещё один удар, выбив из круга один из шариков Роджера.

— Лярва! — воскликнул Роджер.

Кевин нахмурился.

— Это что, камень с секретом? Не вздумай ещё раз мухлевать!

— Возьми свои слова обратно! — Уэйн вскочил на ноги и встал в боевую стойку.

— Охолонись, сынку, — равнодушно произнёс Роджер на своём тарабарском языке.

— Ты прав, Роджер. Извини, приятель, никакого обмана, просто я крутой игрок, — Уэйн сделал очередной бросок, выбив из круга ещё больше шариков.

Подошедшая к нашей группе Ханна кашлянула.

— Кейси, ты закончила? Не могла бы ты мне кое с чем помочь?

— Давай, иди, — Уэйн бросил ещё один шар. — Ты всё равно продула. Из тебя отстойный игрок.

Я медленно встала на ноги, пожала плечами и повернулась лицом к Уэйну. Посмотрев ему прямо в глаза, я медленно провела ногой по меловому кругу и пнула раскиданные шарики.

— Теперь закончила, — весело заявила я, отходя от ребят. Кевин, Эрни и Роджер за моей спиной заржали, как кони. Со стороны Уэйна в мой адрес прилетело несколько не самых вежливых эпитетов.

Вслед за Ханной я проследовала через гостиную в нашу спальню. Едва я переступила порог, в нос ударил резкий запах, заставивший меня закашляться.

Почему здесь пахнет гарью?

— Мы не знали, что тебе подарить, — сказала Ханна, держа что-то за спиной.

Это было действительно очень мило со стороны девочек, хотя я предпочла бы, чтобы они не заморачивались. Я всегда испытывала неловкость, получая подарки.

— А потом мы подумали: «что любит Кейси?» — добавила Элоиза. — И ответ сразу же стал очевидным.

— Еду, — заявила Сьюзен. — Ты любишь еду.

Окей, теперь я даже немного растрогалась.

Ханна вытащила из-за спины тарелку и протянула её мне.

— С Днём Рождения! Мы испекли для тебя печенье!

— Испекли при помощи магии! — гордо добавила Элоиза.

На тарелке лежало два десятка подгоревших по краям шоколадных печенек.

— Ух ты, спасибо! — я надкусила одну из печенек и почувствовала, как из глаз текут слезы. — Оно... восхитительное!

Это было словно одно из зелий Элоизы, только в форме печенья. Из чего, чёрт возьми, они его испекли? Они что, перепутали сахар с солью?

— Всегда пожалуйста, — Ханна обняла меня. — Только не плачь, Кейси!

Да, да, я плачу, потому что я так тронута... О Боже, мне срочно нужна вода. Я хочу смыть этот вкус.

Девочки сияли от радости, и я заставила себя улыбнуться.

Следующие несколько дней я тайно избавлялась от печенья, выбрасывая его под покровом ночи, как преступник. Но мне пришлось позаботиться о том, чтобы мои соседки увидели, как я жую его, потому что, хотя печенье и было отвратительным на вкус, но это был вкус настоящей дружбы. Ужасной, подгорелой, пересоленной дружбы.

* * *

Наступил день матча между Слизерином и Гриффиндором, а у меня всё ещё не было никакого плана на тот случай, если метла Гарри всё-таки будет проклята.

Я сидела на деревянной скамье на центральной трибуне школьного стадиона рядом со Сьюзен, Ханной и Элоизой. Гермиона сидела чуть ниже, вместе с гриффиндорцами, помогая Невиллу держать его край огромного плаката «Поттера в президенты!». По-моему, логичнее было написать на нём что-то типа «Вперёд, Львы!», «Поймай снитч!» или что-то ещё, связанное с квиддичем, но нет. Это было довольно странно, если честно.

На игру, кажется, собралась вся школа. Трибуны были плотно забиты народом, отдельные голоса слились в глухой рокот. Среди зрителей оказалось и немало взрослых, я и не подозревала, что им разрешается присутствовать на играх. Пёстрые знамёна, расставленные вокруг поля, развевались под ледяным ветром, но в этот раз я была готова к холоду: всю последнюю неделю я изучала согревающие чары.

— Видели метлы слизеринцев? — Сьюзен бросила взгляд на игроков, разминавшихся у кромки поля. — Вся команда на «Нимбусах-2000», и я съем своего пушистика, если отец Малфоя не купил своему сынку место в команде!

— У тебя нет пушистика, — заявила Элоиза, засовывая в рот горсть взятого у меня без спроса тянучего попкорна.

В книгах об этом не упоминалось, но оказывается, зрители на квиддичных матчах могли разжиться сдобными котелками, горячим шоколадом, тянучим попкорном, всевкусными драже и сливочным пивом по сходной цене. Я, разумеется, набрала себе всего понемногу.

— Значит, я куплю его и съем! — Сьюзен, не спрашивая разрешения, запустила руку в мой кулёк с попкорном.

— Ты чудовище, — пробормотала Элоиза сквозь заполнявшую её рот вязкую массу.

— Когда они уже начнут? Тут холодно, — Ханна подула на свой горячий шоколад.

Я наложила на неё согревающие чары, взяла у Сьюзен бинокль и осмотрела толпу.

Там присутствовали мадам Хуч, все деканы и сам Дамблдор. Квиррелл сидел ниже Снейпа, на краю учительской трибуны. Хм, разве Дамблдор был на матче в оригинале? Я помнила, что он поймал Гарри в третьей книге, когда тот свалился с метлы. Странно, почему он не попытался сделать то же самое сейчас.

Наверное, если приспичит, я смогу зажечь огонь, как это сделала Гермиона...

Я почувствовала, как сводит живот от одной мысли о том, чтобы засветиться таким способом.

Фу, прекрати это, желудок! Сейчас не время для нервной диареи! Я не имею права подвергать мир опасности только потому, что мне приспичило в сортир... Боже, я просто жалка...

Я осмотрела в бинокль остальной стадион. Малфой на своём «Нимбусе-2000» действительно выглядел как мелкая самодовольная какашка. А это кто, Рита Скитер? Судя по блокноту и броскому зелёному костюму, она и есть. Что она тут забыла?

Сьюзен вырвала свой бинокль у меня из рук.

— Начинается!

Команды выстроились в воздухе, мадам Хуч дунула в свисток, подбросила квоффл высоко в воздух, и матч начался.

Примерно через пятнадцать минут мне стало скучно.

В фильмах квиддич был по-настоящему захватывающим зрелищем, но в реальности все игроки летали высоко вверху и были похожи на сталкивающихся друг с другом сердитых стрекоз. Сьюзен правильно сделала, что взяла бинокль.

Я расслабилась и решила сосредоточиться на том, чтобы прикончить оставшуюся часть своих закусок, попутно пытаясь отыскать Гарри в небе. Кажется, вон та маленькая стрекоза возле ворот — это он?

Стоило мне отвлечься, Ханна стянула у меня ещё немного попкорна.

— Эй, хрюшка, купи себе свой! — я попыталась отвести свой драгоценный кулёк от её рук.

— Ты сама станешь похожа на хрюшку, если попытаешься сожрать всё одна, — Ханна успешно ухватила ещё горсть. — Мы спасаем тебя от самой себя!

— Эй, это не...

Я не успела закончить фразу, как метла Гарри начала брыкаться.

— ЧТО-ТО СЛУЧИЛОСЬ С МЕТЛОЙ ПОТТЕРА! — встревоженно закричал диктор.

Чёрт, что же мне делать?

Я взяла бинокль Сьюзен и навела его на Снейпа. Тот определённо бормотал контрзаклинание. Сейчас или никогда. Либо я остаюсь на месте, либо бегу поджигать...

Погоди-ка. Что за хрень там происходит?

Сириус?!

— МЕТЛА ГАРРИ БОЛЬШЕ НЕ ПЫТАЕТСЯ ЕГО СКИНУТЬ... НО ЧТО ЭТО?! НА ПРОФЕССОРА СНЕЙПА НАПАЛ ДИКИЙ ЧЁРНЫЙ ПЁС! ОТКУДА ОН ВЗЯЛСЯ?! ОГО, ПЁС СХВАТИЛ ПАЛОЧКУ ПРОФЕССОРА СНЕЙПА И ПЫТАЕТСЯ СБЕЖАТЬ С НЕЙ. УДАСТСЯ ЛИ ПРОФЕССОРУ ЕГО ПОЙМАТЬ? О НЕТ! ПРОФЕССОР СНЕЙП ЗАПУТАЛСЯ В СОБСТВЕННОЙ МАНТИИ И СВАЛИЛСЯ С ЛЕСТНИЦЫ! О-О-О, ЕМУ, ДОЛЖНО БЫТЬ, ОЧЕНЬ БОЛЬНО! А ПЁС МЕЖДУ ТЕМ НАПРАВЛЯЕТСЯ ПРЯМО В ЗАПРЕТНЫЙ ЛЕС! КАЖЕТСЯ, ЕМУ УДАЛОСЬ СБЕЖАТЬ... ВОТ ЭТО ПОВОРОТ!

Голос Ли Джордана на секунду затих.

— ЭМ-М-М... ПРОСТИТЕ, ПРОФЕССОР МАКГОНАГАЛЛ, ДАВАЙТЕ ВЕРНЁМСЯ К ИГРЕ! КЭТИ БЕЛЛ ЗАВЛАДЕЛА КВОФФЛОМ... — продолжил он через секунду.

Я села обратно на своё место, только сейчас заметив, что стою на ногах.

Сьюзен снова взяла свой бинокль. Ханна и Элоиза смеялись, держались за животы. Я посмотрела вниз, туда, где сидели первокурсники Гриффиндора. Невилл сиял, словно Рождество в этом году наступило раньше срока.

Ну, зрелище и правда было восхитительным.

— Давай, Гарри! Возьми снитч! — закричала я, проникнувшись духом состязания.

— Вперёд, Гриффиндор! — подхватила Элоиза, схватив мой пакет попкорна.

Через тридцать минут Гарри действительно поймал снитч, правда, на этот раз при помощи рук, а не рта.

---

1) В британском английском «pants» — «трусы», а «trousers» — штаны. В американском английском «pants» и «trousers» означают одно и то же («штаны»), а «трусы» — это «panties» или «underwear» («нижнее белье»). Соответственно, в предыдущей главе Кейси говорила «We'll think of you every time we smell a fresh pair of pants» (досл. «мы будем думать о вас каждый раз, вдыхая аромат свежевыстиранных штанов», а Элоиза и Гермиона услышали «...аромат свежевыстиранных трусов»).

Вернуться к тексту

2) Американцы, в отличие от англичан, пихают лёд куда можно и куда нельзя. Виски со льдом, вода со льдом, кола со льдом, чай со льдом, кофе со льдом... Если бы можно было пить лёд со льдом, они были бы счастливы.

Вернуться к тексту

Примечание автора: в этой главе немного меньше юмора, чем обычно, но, надеюсь, вам всё же понравится.

Примечание переводчика: оригинальное название главы «Happy Christmas» составлено из традиционных английских поздравлений «Happy New Year» (Счастливого Нового года) и «Merry Christmas» (Весёлого Рождества). Поскольку в русском языке разницы в поздравлениях с этими праздниками нет, пришлось комбинировать.

 

Оказывается, в волшебном мире были свои рождественские песенки.

— В лесу запретном ёлочка родилась и росла... — разносился по Большому залу громовой голос Хагрида, несущего в каждой руке по три ёлки за раз. — Зимой и летом стройная, волшебная была...

Хагрид подкинул первое дерево вверх, и оно зависло прямо в воздухе.

— Лукотрус пел ей песенку: «Спи, ёлочка, бай-бай!» — второе дерево отправилось вслед за первым. — Дракон её укутывал: «Смотри, не замерзай!»⁽¹⁾

Что это, чёрт возьми, за песня?

Хагрид проревел следующий куплет, подбросив ёлки в воздух одну за другой, затем наклонился, ухватил рукой груду украшений и начал кидать их в ёлки. Я зачарованно наблюдала за тем, как шары прилипают к иголкам, не падая и не разбиваясь.

— Чу! Снег по лесу частому под лапами скрипит... — Хагрид продолжал набрасывать на ёлки золотые и серебряные гирлянды. — Вервольф голодный серенький...⁽²⁾

Он прервался, заметив, что я смотрю на него.

— Не обращай на меня внимания, Хагрид. Я не хотела отвлекать, просто никогда раньше не слышала эту песню, — сказала я.

Мы с Оливером и Терри Бутом коротали время, сидя за столом в Большом зале во время «окна» в расписании. Кроме нас тут больше никого не было.

— У тебя неплохой голос, — заметил Терри.

— Ёлки выглядят просто потрясно! — добавил Оливер.

— О, спасибо, — Хагрид смущённо почесал в затылке. — Я и не заметил, что у меня есть слушатели. Вы что, правда не знаете эту песню? Это же классика!

— У маглов другие рождественские песни, — пожала я плечами.

— А-а-а. Ладно, я тогда продолжу, — Хагрид поднял ещё одну коробку и принялся швырять украшения на стену и окна.

Я повернулась к Оливеру.

— Так ты говоришь, чем он меньше, тем лучше?

— Ну да, «THAC0» — это «удар по классу брони ноль». Всё на самом деле очень просто, — Оливер ослепительно улыбнулся и указал на диаграмму в своём экземпляре правил «Подземелий и драконов».

У Оливера была мечта. Он бредил невозможной и нелепой идеей привлечь других учеников Хогвартса к игре в «Подземелья и драконы» по правилам второго издания. Во всей этой школе я, наверное, была единственной, кто понимал, о чём, чёрт возьми, он говорил, но играть во второе издание не хотела даже я.

— С какой стати у мага могут закончиться заклинания? Волшебство так не работает, — Терри смотрел через плечо Оливера в книгу так, словно видел перед собой древний шумерский свиток.

— Это же игра! — Оливер глубоко вздохнул. Кажется, он уже приводил этот аргумент раньше. — Игровая магия не должна работать как настоящая, иначе мы легко победим всех чудовищ!

— Конечно, победим. Мы же волшебники, — ответил Терри без капли иронии.

Оливер бросил на меня умоляющий взгляд.

Я правда сочувствую тебе, пацан, но...

— Играть в «Подземелья и драконы» было интересно, пока я не узнала, что у меня есть магия. Но зачем играть в волшебников, если можно творить настоящее колдовство?

— Ты можешь выбрать другой класс, — предложил Оливер без особой надежды. — Можешь играть за воина.

Честно говоря, в реальной жизни я чувствовала себя скорее мультиклассовым персонажем с первым уровнем военных умений.

— Извини, Оливер, но мне это неинтересно.

Оливер обречённо вздохнул.

— Это было бы весело...

— Эй, не расстраивайся. Можно придумать массу других интересных вещей. На самом деле, я давно планирую создать учебную группу. Хочешь присоединиться?

— Что за группа? — оживился Оливер.

— Ну, на самом деле, что-то типа клуба. Мы не будем изучать то, о чём нам рассказывают на уроках. Каждый из нас по очереди будет показывать остальным какое-нибудь новое заклинание или интересный способ попрактиковаться в том, что мы уже знаем. Для тренировки некоторых заклинаний нужен партнёр, и я уверена, что нам всем не помешала бы дополнительная практика в зельеварении. Это группа не для всех, только для нескольких первокурсников...

Я повернулась к Терри. Я не очень хорошо его знала, но было бы невежливо не пригласить и его тоже.

— Ты тоже можешь присоединиться, если хочешь.

— Нет, спасибо, я в запасной команде по квиддичу. Я слишком занят, — ответил Терри.

— Когда мы начнём? — спросил Оливер. — И кого ещё ты хочешь пригласить?

— Я думала собраться после рождественских каникул. Группа должна быть не очень большой... Хм... Я бы хотела пригласить тебя, Гермиону Грейнджер, моих соседок по общежитию, Кевина Энтвистла и Невилла Лонгботтома.

Я бы не отказалась пригласить ещё и Гарри с Роном, но если там будет Рон, с Гермионой случится истерика, а Гарри вряд ли придёт без своего друга. Надо будет придумать что-нибудь, чтобы заставить этих троих работать вместе.

— Невилл Лонгботтом? — недоверчиво спросил Оливер.

— Знаю, он пока не лучший ученик, но, похоже, он разбирается в гербологии. И я знаю, что он хороший парень. Я в основном пытаюсь выбрать тех, кого я знаю и кто может поладить друг с другом, — я нахмурилась. — Честно говоря, мне хотелось бы набрать народ из всех домов. Но я не знаю хороших слизеринцев.

— Ага, потому что таких не существует, — невозмутимо ответил Оливер. — В лучшем случае их можно отнести к хаотично-нейтральным.

— Неправда, — воскликнул Терри. — Дафна и Присцилла очень милые, и от Салли я ни разу не слышал ничего плохого. Блейз тоже хороший парень, хотя от его матушки у меня мурашки по коже.

— Они милые по отношению к тебе, потому что ты чистокровный, — Оливер закатил глаза. — С нами всё немного иначе, — он повернулся ко мне. — Но идея пригласить только первокурсников мне нравится. Мы все будем на одном и том же уровне. А старшие могли бы попытаться подмять всю группу под себя.

— Я вообще не уверена, что кто-то из старших захотел бы проводить с нами время, — я пожала плечами. — Но мы можем пригласить несколько новых первокурсников в следующем году, если захотим.

Что бы ни случилось, но Луна точно будет участвовать.

— На каникулах я запишу свои идеи и разошлю их всем остальным.

— Здорово! Для своего занятия я постараюсь отыскать заклинание, создающее кислород, — жизнерадостно заявил Оливер.

— Интересно, получится ли у нас найти заклинания, похожие на заклинания в «Подземельях и драконах?» — спросила я, в глубине души надеясь заставить Оливера провести кое-какие нужные мне исследования.

— Отличная идея! — глаза Оливера загорелись от волнения.

Йес-с-с! Найди мне заклинание паука, Оливер!⁽³⁾

Подошедший Хагрид грохнул на наш стол тяжеленный ящик.

— Не подсобите мне, ребят? А я вас нашим песням научу!

— Конечно! — воскликнула я, вскочив на ноги. Оливер и Терри последовали моему примеру.

Как выяснилось, хотя у волшебников и были свои собственные песни, но половина из них была просто переделана из магловских.

— Три белых коня, эх, три белых коня: единорог, и пегас, и фестрал!⁽⁴⁾ — пела я, цепляя красный светящийся хрустальный шар на одну из ёлок.

— Вылепим снеговика, оживим немножко, — выводил Терри, прикрепляя гигантский красный бант к учительскому столу.

— И отправим погулять по ночной дорожке, — подхватил Оливер, кидая очередной шар на ёлку.

— От авроров убежим, чтоб сверкали пятки, — я взяла золотую звезду и со всей силы забросила её на верхушку ёлки. Можно было использовать заклинание, но это было бы не так весело.

— Будет что нам вспоминать, эх, вспоминать на святки!⁽⁵⁾ — проревел Хагрид, бросив последнюю охапку украшений на свою ель.

Какой бы ужасной ни была эта песня, но «Домовик — красный нос» оказалась намного, намного хуже.

* * *

Декабрь пролетел незаметно, и прежде чем я успела спохватиться, наступил день, когда ученики должны были отправляться по домам. Утром мы с подругами заранее обменялись подарками.

— Давайте откроем их прямо сейчас! — Ханна слегка подпрыгнула на своей кровати.

— Рождество ещё не наступило, — надменно посмотрела на неё Сьюзен. — Мы должны подождать.

— Зануда! — Ханна закатила глаза и встряхнула коробочку с полученным от меня подарком. Изнутри послышалось лёгкое бряцание.

Я подарила Ханне, Сьюзен и Элоизе заколки, полученные мною в «Бутике Боудики» прошлым летом. Каждая из них была вручную изготовлена из металла и украшена при помощи магии. Надеюсь, девочкам они понравятся, даже Сьюзен должна будет оценить практичный аксессуар для волос. Заколки также укладывались в рамки бюджета, о котором мы заранее договорились, что меня весьма и весьма радовало. Ненавижу то чувство неловкости, когда ты получаешь в подарок что-то слишком дорогое (или наоборот, недостаточно дорогое).

Гермионе, для которой заколка была бы не лучшим выбором, я подарила экземпляр «Нельзя переборщить с паранойей».

— Нам не обязательно открывать подарки, — лукаво улыбнулась Элоиза, помахав зажатыми в руке рентгеновскими очками.

— Эй, не жульничать! Акцио очки! — выкрикнула я, указав на них палочкой.

Очки вырвались из руки Элоизы и отлетели в сторону. Блин, они должны были вернуться ко мне... Ну, по крайней мере, заклинание хоть как-то получилось.

— Я просто дразнюсь, — Элоиза показала мне язык.

Ханна вздохнула.

— До сих пор не могу поверить, что ты не предупредила нас о том, что останешься на праздники в школе! — сказала она. — Мама и папа были бы рады тебя пригласить.

— Ты всё ещё можешь поехать со мной, — предложила Элоиза. — Отец уже велел мне пригласить тебя летом. Он не станет возражать, если ты приедешь сейчас. Ты сможешь жить в пустой комнате моего брата.

— Или ты можешь приехать ко мне, — Сьюзен засмеялась. — Мама так замоталась, что даже не вспомнит о том, что я её не предупредила. Я говорила, что она снова забеременела? Она должна родить в конце лета. Предыдущему ребёнку ещё двух лет не исполнилось, а у неё уже следующий на подходе!

— О-о-о, у тебя будет два маленьких братика, — воскликнула Ханна. — Как это мило!

— Совсем нет. Чёрт, вдвоём они будут кричать вдвое громче, — мрачно пробормотала Сьюзен. Её взгляд наполнился отчаянием. — Знаешь, лучше не приезжай ко мне. Тебе же лучше будет.

— Да ладно, всё в порядке. Я всё равно не могу поехать, не спросив разрешения у своих и ваших родителей, — заверила я подруг.

Я собиралась использовать каникулы, чтобы подружиться с Гарри и Роном или, по крайней мере, поговорить с ними. Мне также нужно было время на то, чтобы найти Зеркало Еиналеж. Интересно, что я там увижу? Саму себя в образе взрослой могущественной ведьмы, окружённой горячими мужчинами и вкусной выпечкой? Кто знает...

Надеюсь, там не будет чего-то убогого, вроде меня с моей семьёй. О которой я не скучала. Вообще. Ни капельки.

— Летом я жду тебя в гости. Отмазки не принимаются! — погрозила мне пальцем Ханна.

Хм, видимо, до этого момента мне придётся придумать план, как справиться с отсутствием родителей. Может быть, отправиться в гости к родственникам в Штаты? Я уверена, что подруги позволили бы мне гостить у каждой из них по очереди так, чтобы мне вообще не пришлось бы «ехать домой», но на самом деле этим летом мне надо было кое-чем заняться. Интересно, как долго действует старящее зелье? Если я буду выглядеть, как взрослая, то смогу много чего сделать. Во всяком случае, в магловском мире (волшебники, вероятно, могут обнаруживать подобные вещи).

Девочки подхватили свои чемоданы, и мы вместе вышли наружу. Лужайка перед замком была заполнена учениками, рассаживавшимися по каретам. Я увидела отпечатки копыт на снегу, но не самих фестралов — поскольку ни разу в жизни не видела чью-то смерть своими глазами, а репортажи по телевизору и видео стихийных бедствий на YouTube, очевидно, не считались.

Я помогла подругам загрузить вещи в карету, помахала им на прощание и вернулась в замок.

На каникулы осталось лишь несколько рейвенкловцев, гриффиндорцев и слизеринцев. С Хаффлпаффа осталась, кажется, лишь я одна, и в гостиной после отбытия воцарилась пугающая тишина.

В Большом зале остался всего один ученический стол. За обедом я пыталась высмотреть за ним Рона и Гарри, но их нигде не было видно. Разве они не остались на праздники? Но остальные Уизли здесь...

А, к чёрту. Я просто спрошу.

Я уселась за стол напротив Фреда и Джорджа.

— На это Рождество ваша мама захотела увидеть одного только Рона?

— Ага, — саркастически ответил Фред (или, точнее, близнец с буквой «F» на свитере). — Мы изгнаны из семьи.

— Такая трагедия! — Джордж принял полную отчаяния позу. — Теперь мы не сможем унаследовать знаменитую отцовскую коллекцию резиновых уточек.

— А Перси не пригласили, потому что он слишком сильно выпендривается, — сказал Фред достаточно громко, чтобы сидящий поодаль брат его услышал.

Перси бросил в их сторону короткий взгляд и вернулся к беседе с сидевшей подле него высокой девушкой из Рейвенкло.

— А почему ты спрашиваешь? — Джордж сделал движение бровями. — Ты же не влюбилась в старину Ронникинса, а? По сравнению с нами это серьёзное понижение планки.

— Вы что, собираетесь упоминать эту несуществующую влюблённость при каждом нашем разговоре?

— Может быть, — сказал Фред. — Во всяком случае, пока тебя это раздражает, и пока ты суёшь нос не в свои дела.

Я покраснела. Видимо, ребята решили, что я собираю сплетни.

Близнецы рассмеялись.

— Рон празднует Рождество с Гарри и его крестным, — сказал Джордж.

— А, понятно.

Я была рада за Гарри, хоть и не могла отделаться от вопроса, успел ли Сириус оправиться от Азкабана за такое короткое время. Надеюсь, во время матча он обернулся собакой не из-за психического расстройства, а для того, чтобы избежать встречи с Ритой Скитер. Я бы на его месте тоже не захотела иметь с ней дело. Ну, по крайней мере, если что-то пойдёт не так, рядом с Гарри будет Рон.

Ну а мне-то что теперь делать? Исследовать замок наугад, самой по себе?

На столе перед нами со вспышкой появились тарелки и приборы, а спустя несколько секунд посреди стола материализовались блюда с жареной говядиной и тушёной морковью, распространявшими восхитительные запахи. Я положила себе немного на тарелку.

— Чем собираетесь заняться на каникулах, ребята? — спросила я с любопытством.

— А вот это... — Фред замолчал, я наклонилась вперёд, чтобы услышать продолжение, и он ухмыльнулся, — секрет!

Полагаю, я это заслужила.

* * *

С прошлого лета у меня не было столько свободного времени. Домашние задания я сделала ещё утром, и теперь не имела понятия, чем заняться.

Мои шаги отзывались громким эхом в пустой гостиной. Видеть обычно шумную и людную комнату такой пустой и тихой было немного жутковато, так что я решила провести время где-нибудь ещё. Зависать в большой пустой комнате с ярко сверкающей ёлкой было слишком депрессивно.

Я вернулась в спальню, подхватила сумку и вышла наружу.

Что ж, вероятно, сейчас самое время разобраться с тем, как можно снять заклинания с библиотечной книги по окклюменции. Потом можно будет сделать перерыв на обед, а затем немного побродить по коридорам. Может быть, удастся найти Зеркало Еиналеж или ещё что-то интересное. Только надо быть осторожной, заходя в незнакомые классы, чтобы не провалиться опять в бак с бельём.

В библиотеке царила почти такая же пугающая пустота, как в гостиной Хаффлпаффа. Лишь мадам Пинс сидела за своей стойкой, да один парень с шестого или седьмого курса Рейвенкло усиленно рылся в книгах. Скорее всё же с седьмого — судя по виду, парень был на грани нервного срыва, обычно так выглядели ученики, которым вскоре предстояло сдавать ЖАБА.

Что ж... видимо, начать надо с книги, в которой даются самые общие сведения о наложении постоянных чар на предметы.⁽⁶⁾

Выбрав по каталогу нужную книгу, я направилась в дальнюю часть библиотеки. Секция артефакторики находилась рядом с разделом периодики и пахла особенно затхло. Этот предмет в школе не преподавался, и все книги были покрыты тонким налётом пыли.

Я осторожно забралась наверх по шаткой лестнице, крепко держась за перила. Мерлиновы причиндалы, тут, должно быть, футов тридцать высоты!

Я ещё раз сверилась с зажатой в руке карточкой и перевела взгляд на стоявшие передо мной книги. Блин, мне надо чуть правее. Придётся спускаться, или?..

Внезапно лестница издала ужасающий скрип ржавого металла по металлу и покатилась вправо. Я вцепилась в перила с такой силой, словно от этого зависела моя жизнь. Наконец, лестница качнулась в последний раз и резко остановилась в нужном мне месте.

Несколько мгновений я, как испуганный кролик, стояла, опершись на ступеньки и ожидая, пока сердце прекратит попытки выскочить у меня из горла. В конце концов оно немного успокоилось, и я сумела оторвать пальцы от перил на время, достаточное для того, чтобы схватить нужную книгу. После этого я очень осторожно спустилась вниз, стараясь очистить мозг от всех мыслей.

Подойдя к ближайшему к стеллажу столу, я начала своё исследование.

Спустя час я захлопнула книгу и пошла искать другую — о ситуативных чарах. Ещё через час я закрыла книгу о ситуативных чарах и пошла искать книгу по базовым рунам, потому что оказалось, что ситуативные чары работают как операторы «если... то...» в программировании, только написанные рунами.

Ещё через час я выяснила, что базовые руны — это не тот тип рун, что мне нужен, и отправилась за книгой о ситуативных рунах.

Гр-р-р-р!

Ещё через два часа, заработав жуткую мигрень, я поняла, что мне нужна книга о снятии заклятий и проклятий, потому что я ничего не смогу сделать с рунами на книге, пока не увижу их. Спустя ещё час, прочтя «Разрушение проклятий для начинающих», я выяснила, что увидеть руны и расшифровать их недостаточно, надо ещё знать заклинание для их отмены.

Билл Уизли, должно быть, был гением.

Отметив у мадам Пинс взятые книги, я забросила их в свою сумку, рассчитывая продолжить после. Моя голова раскалывалась от боли.

Кейси тупой. Кейси не хотеть книги. Кейси хотеть еда.

Я была на полпути в Большой зал, когда знакомый голос заставил меня замереть от страха.

— Мисс Томпсон! Д-добрый вечер. Как п-поживаете? Все ещё п-продолжаете расследовать эти таинственные н-нападения? — спросил Квиррелл с фальшивой улыбкой на лице.

Я моментально опустила глаза в пол.

— О, нет, что вы, сэр. Просто читаю кое-что для развлечения, — я покрепче прижала к себе сумку с книгами. Стук моего сердца громко отдавался в ушах.

— А я-то было решил, что у нас п-появилась целая группа д-девушек-сыщиков!

Я нервно хихикнула.

— Нет, мы давно забросили это дело.

Веди себя нормально.... Веди себя нормально...

— Ах, в-воистину хаффлпаффское б-благоразумие — отказаться от того, что слишком трудно, — в голосе Квиррелла мелькнули фальшивые нотки. — П-пускай взрослые разберутся со всем этим. Я бы не хотел, чтобы п-пострадал кто-то из моих учеников.

Да как ты смеешь, сукин сын?! Хаффлпафф никогда не сдаётся!

— Я уверена, что у Дамблдора всё под контролем, — я старалась сохранить ровный голос, но в конце он предательски дрогнул.

— Но Д-Дамблдор, в конце концов, всего лишь человек, — кажется, тон Квиррелла стал чуть холоднее.

Не знаю, что заставило меня ответить — то ли злость из-за намёка на то, что Хаффлпафф сдался, то ли у меня просто съехала кукушка.

— Дамблдор — единственный, кого боялся Вы-Знаете-Кто, — словно со стороны услышала я свой собственный голос. — Он разгадает загадку.

За этим заявлением последовали три секунды молчания. Мой живот свело судорогой.

— У меня сложилось впечатление, что Вы-Знаете-Кто не боялся вообще никого, — в конце концов ответил Квиррелл. В его голосе я услышала холодную угрозу.

— Э-э-э... Я просто слышала, как об этом говорят... — я с трудом заставила себя стоять прямо, хотя мои колени стали ватными от ужаса.

— Слухи часто преувеличены. Я бы на вашем месте относился к ним более осторожно.

— Вы правы, профессор, — пробормотала я, не отрывая взгляда от его ботинок двенадцатого размера. — А сейчас мне, кажется, пора на ужин. Спокойной ночи, профессор.

— Спокойной ночи, мисс Томпсон. Надеюсь, вам будет не слишком одиноко в вашей гостиной, — ответил Квиррелл, нацепив на себя улыбку.

О Господи...

— С-Спасибо...

Я заставила себя спокойно дойти до угла и только потом бросилась бежать в Большой зал.

То, что я проглотила за обедом, с равным успехом могло быть сварено из опилок — я всё равно не почувствовала бы вкуса. Позже вечером я установила в спальне все ловушки и наложила на неё все защитные заклинания из книги Муирала Астода, какие только смогла, а для пущей надёжности ещё и подпёрла дверь тумбочкой. Конечно, если чёртов ТЁМНЫЙ ЛОРД придёт по мою душу, всё это окажется абсолютно бессмысленным, но я всё же почувствовала себя немного лучше.

Я всерьёз раздумывала над тем, чтобы отправиться спать в Выручай-комнату, но для этого мне надо было пройти через пустые коридоры и подняться на семь пролётов по смертельно опасным движущимся лестницам...

Установив свою немощную защиту, я легла в кровать и засунула палочку под подушку. Каждый скрип, щелчок и еле заметный свист ветра заставляли меня вздрагивать. Я провела без сна несколько часов, когда меня словно из ушата окатила внезапная мысль.

Квиррелл забыл заикаться.

В ту ночь я так и не сомкнула глаз.

* * *

Прошло два дня, а Квиррелл всё ещё не удосужился меня убить, что было довольно круто, учитывая все обстоятельства. Должно быть, он всё ещё считал меня глупой маленькой девочкой.

Да и я сама, честно говоря, чувствовала себя глупой маленькой девочкой. Кой чёрт заставил меня ляпнуть в глаза Волдеморту, что он боится Дамблдора?

Что ж, какое бы безумие мной не овладело, мне придётся найти на него управу, чтобы оно не подействовало на меня снова.

Следующие три дня я целиком (с перерывами на еду) потратила на изучение книг, и, кажется, начала понимать, как можно снять заклятие с библиотечной книги по окклюменции. Конечно, ошибка при использовании незнакомого заклинания могла плохо кончиться, но судя по тому, что я прочла, в данном случае ошибка не грозила серьёзными последствиями. Я имею в виду, действительно не грозила, а не «с волшебной точки зрения не грозила», когда из-за неправильно произнесённого звука у тебя отваливался нос. Так что всё должно было быть в порядке.

Наверное.

— Хоменум Ревелио, — прошептала я, оглядывая коридор восьмого этажа.

Горизонт был чист. Я вытащила из заднего кармана джинсов лист бумаги и принялась ходить вдоль стены, тихонько читая:

— Мне нужна книга по окклюменции, стол, стул и комната со звукоизоляцией, дверь в которую станет невидимой снаружи после того, как я её закрою.... Мне нужна книга по окклюменции, стол, стул и комната со звукоизоляцией, дверь в которую станет невидимой снаружи после того, как я её закрою... Мне нужна книга по окклюменции, стол, стул и комната со звукоизоляцией, дверь в которую станет невидимой снаружи после того, как я её закрою...

В стене появилась дверь.

Уф-ф-ф! Хорошо, что я догадалась записать свою просьбу, иначе точно запуталась бы.

Толкнув тяжёлую деревянную дверь, я вошла внутрь. Книга из запретной секции лежала на простом деревянном столе, стоявшем в центре комнаты.

— Ну, приступим, — пробормотала я, закатав рукава своей толстовки (мантии я забросила с первого дня каникул).

Первым делом я наложила на книгу заглушающие чары. Они не влияли на другие заклинания, а мне не хотелось во время работы слушать вопли этой старой мегеры. Финальное заклинание в любом случае отменит действие всех предыдущих.

После этого я попыталась проявить наложенные на книгу чары. Мне потребовалось около получаса, чтобы сообразить, что я произношу заклинание с ударением не на тот слог. Увы, тренироваться мне было не на чем — у меня не было зачарованного предмета, на котором можно было бы заранее опробовать заклинание. То есть теоретически я могла использовать для этого одну из взятых в библиотеке книг, но это было слишком рискованно. Случись что — слишком легко было бы найти того, на чьё имя они выдавались.

Достав ручку и блокнот, я принялась перерисовывать парящие над книгой сияющие золотые руны. Мне пришлось повторять заклинание несколько раз — возможно, был способ держать его достаточно долго, но я его не знала.

Сделав копию, я вытащила из сумки книгу о ситуативных рунах. Для того чтобы сразу найти нужную главу, моих знаний оказалось недостаточно. Пришлось прошерстить всю книгу, останавливаясь снова и снова, чтобы сравнить скопированные мною руны с тем, что было изображено на иллюстрациях. Рун было много, и на то, чтобы найти нужные, ушло больше часа.

Наконец, я смогла расшифровать руническую надпись: «Tabula Rasa». Кажется, я встречала это выражение в колледже, оно означало «чистый лист» или что-то типа того. Да, полагаю, это имеет смысл.

Я перешла к книге о разрушении проклятий и нашла главу, посвящённую подобным заклятиям. Их было несколько, различавшихся по сложности и назначению. Одни лишали кусочка памяти любого, кто имел неосторожность коснуться проклятого предмета (что довольно жутко, на самом деле), другие позволяли скрыть объект от разного вида магической слежки. Не с их ли помощью Волдеморту удалось добиться того, чтобы его не показывала Карта Разбойников?

Но я всё же рискнула предположить, что мадам Пинс использовала самое простое заклинание. То есть она, быть может, была достаточно злобной, чтобы использовать что-то более сложное, но с другой стороны, она, скорее всего, была слишком ленива для этого. Я вообще понятия не имела, чем библиотекарша могла заниматься целыми днями, кроме как заколдовывать книги в запретной секции и дремать за стойкой. Во всяком случае, она никогда не утруждала себя помощью студентам. Даже книги в библиотеке расставлялись по местам сами собой.

Для снятия заклятий с предметов имелось три заклинания, и одно из них предназначалось специально для книг. Я начала медленно повторять движение палочки, что заняло у меня довольно много времени. Последние два дня я только и делала, что тренировалась, но с магией никогда нельзя было быть слишком осторожной.

Наконец, сделав глубокий вдох, я произнесла заклинание.

— Солве Фасцикулос Табула Раса!

Светящиеся золотые руны снова вспыхнули над книгой, окрасились в ярко-красный цвет и рассыпались в воздухе.

Я продолжала смотреть, но больше ничего не произошло.

Неужели у меня получилось? Мне захотелось иметь под рукой длинный шест, чтобы ткнуть им в книгу перед тем, как дотронуться до неё рукой.

Заметка на будущее: перед тем, как начать разгребать хлам в Выручай-комнате, надо будет раздобыть длинную палку.

Я коснулась книги своей палочкой. Ничего не произошло.

Я коснулась её пальцем. Ничего не произошло.

Я открыла книгу. Ничего не произошло... И я наконец-то увидела в ней текст.

ОХУЕННО!

Я принялась перелистывать страницы. Всё было на месте — каждое слово и каждая глава, и при этом книга не издавала ни звука.

Я сделала это!

Выкуси, Пинсиха! Выкусите, владельцы книжного магазина! Ха-ха-ха! Кто тут у нас не подвергнет опасности весь волшебный мир, случайно раскрыв секреты Тёмного Лорда? Правильно, я. Ну или по крайней мере теперь у меня будет немного меньше шансов сделать это. Наконец-то у меня есть книга по окклюменции!

И теперь пришло время её прочитать. Не могу ждать ни одной лишней минуты!

Книга оказалась офигенно скучной.

Теперь я поняла, почему Гарри так тяжело далось изучение окклюменции. Парень всегда был человеком действия, книга же рассказывала в основном об играх разума: как следует контролировать свои эмоции, как медитировать и как создавать внутри своей головы «мысленные ландшафты». Заклинание там было лишь одно — Окклюменс, и для наибольшей эффективности его следовало научиться выполнять беззвучно и без палочки. Это при том, что невербальная беспалочковая магия сама по себе была очень сложным предметом.

Просто сунуть в руки Гарри книгу и ожидать, что он самостоятельно во всем разберётся, было оптимистично до глупости.

Потом я дочитала до рекомендации изучить легиллименцию и чертыхнулась.

Эта идея заставляла меня чувствовать себя довольно неловко. То есть я бы не отказалась прочитать книгу по легиллименции, если бы она у меня была, но я совсем не хотела использовать этот навык.

Окей, можно будет попробовать использовать легиллименцию, чтобы отличить друг от друга близнецов Уизли. Если я всегда буду знать, кто из них кто, это сведёт их с ума.

Теперь, когда я об этом подумала, мне стало казаться странным, как мог Снейп преуспеть в искусстве, которое требует такого жёсткого контроля своих эмоций. То есть умом-то я понимала, что он, будучи хорошим шпионом, должен был обладать опупенным самообладанием и выдержкой, но то, как Снейп вёл себя в классе, говорило скорее об обратном.

Значило ли это, что издеваясь над школьниками, он при этом прекрасно себя контролировал? Может быть, он каждый миг удерживал себя от того, чтобы не сорваться и попросту не перебить всех нас? Или выплёскивание дерьма на детей было всего лишь его способом справиться со стрессом?

Впрочем, забудем о незрелых детских истериках Снейпа. Полагаю, у меня есть шансы изучить окклюменцию, хотя это наверняка займёт несколько месяцев (или, возможно, несколько лет). Мысленные упражнения можно проделывать каждый день перед сном — они были безвредными и отнимали не более десяти минут в день. Однако настоящая проблема заключалась в том, что я не могла узнать, насколько преуспела в защите разума, пока кто-то не попытается в него проникнуть. Я же не могла никому позволить сделать это, не рискуя выдать все свои секреты.

Но в любом случае, мне не оставалось ничего иного, кроме как попробовать.

* * *

Каникулы всё тянулись и тянулись.

Я заказала по почте свои собственные экземпляры книг о рунах и проклятиях. Они всё равно понадобятся мне для проверки книг, выдаваемых Выручай-комнатой, к тому же мне нужно было что-нибудь, что можно было выдать за рождественские подарки от родителей.

Время до сочельника разделилось между изучением щитовых чар более высокого уровня (блокирующих физические объекты), согревающих чар, упражнениями в окклюменции перед сном и чтением книг по разрушению проклятий (я даже сделала для себя небольшое учебное пособие!). Вопреки желанию я также вынуждена была читать учебник по теории зелий, хоть он и действовал на меня почище любого снотворного. Увы, к лету мне действительно нужны были кое-какие зелья, так что я упорно заставляла себя читать по крайней мере по двадцать страниц ежедневно.

В любом случае, других занятий, кроме чтения, у меня не было. Я пыталась найти Зеркало Еиналеж, но безо всякого успеха. Видимо, в книгах Дамблдор намеренно подсунул его Гарри, то ли желая показать опасность увлечения несбыточными мечтами, то ли тайно проверяя, не вырос ли из мальчика жаждущий славы монстр. Или, быть может, и то, и другое одновременно.

Незаметно подошло Рождество. Праздник удался на славу, особенно после того, как я сообразила, что «конфетти» не имеют отношения ни к конфетам, ни к конфитюру.⁽⁷⁾

Я получила несколько подарков от друзей. Все, кроме Ханны, прислали мне книги. Ханна подарила небольшой набор зелий для смены цвета волос. Оливер прислал мне «Книгу заклинаний» из «Продвинутых Подземелий и драконов». Видимо, он пытался заставить меня сделать то же, что я пыталась заставить сделать его... Трижды ха-ха, детка, ты не можешь использовать мою собственную тактику против меня. Я в этой игре профи!

То, что я сейчас читаю твой подарок, просто совпадение.

Я включила маленькое колдорадио, позаимствованное с тумбочки Ханны. Там передавали какую-то традиционную волшебную рождественскую историю про ребёнка-сироту и его домашнего низла. Звук эхом гулял по пустой гостиной. Я растянулась на плюшевом жёлтом диване перед камином и вздохнула.

Рождество всё же подействовало на меня. Я почти не скучала по дому, но в этой атмосфере праздника было что-то такое, от чего у меня саднило внутри. Нет, я не хотела возвращаться назад, туда, где я растрачивала жизнь в сером офисном кубикле. Я была волшебницей и любила магию. Но мне всё же хотелось иметь возможность хотя бы позвонить домой и поговорить с родными пару минут.

Знаю, это было глупо. У нас дома Рождество не было связано ни с какими семейными традициями. С тех пор как умерли мои дедушка с бабушкой, мы никуда не выезжали на праздники. Я просто готовила еду, около полудня мы садились за стол, а потом смотрели телевизор, часто даже в разных комнатах.

Должно быть, на меня подействовала пустая гостиная и рождественская атмосфера всеобщего семейного воссоединения. Ничего серьёзного, просто небольшой приступ меланхолии. Когда все вернутся с каникул, я снова приду в порядок.

А ещё у меня наконец-то снова отросли брови.

---

1) Оригинальный текст: «Who set fire to the Christmas Tree? // Was it youuu or was it meee? // Who set fire to the Christmas Treeee? // Cause it wants to wrestle!» (досл. «Кто зажжёт ёлочку? // Ты или я? // Кто зажжёт ёлочку? // Потому что она хочет подраться!»). В отличие от следующих двух, эта песня выдумана автором (пояснение автора).

Вернуться к тексту

2) «Who wrestled the Christmas treeee? // What is youuuu or was it meeee? // Who wrestled the Christmas treee? // Cause it...» (досл. «Кто подрался с ёлочкой? // Ты или я? // Кто подрался с ёлочкой? Потому что она...»).

Вернуться к тексту

3) В «Подземельях и драконах» заклинание паука (Spider climb) даёт персонажу возможность передвигаться по стенам и потолку.

Вернуться к тексту

4) В оригинале Кейси поёт: «Make it snow! Make it Snow! Make it Snooow!» (Вызови снегопад). Это переделка известной песни «Let it snow» (Пусть идёт снег): https://youtu.be/M-b3iU-INDo .

Вернуться к тексту

5) В оригинале ребята поют: «In the meadow, you can transfigure a snow maaaaan, // And charm it to climb the local town! // We'll have lots of fun with Mr. Snowmaaaan! // Till the aurors make you take it down!» (досл. «На лугу можно трансфигурировать снеговика // и заколдовать его, чтобы он пошёл в ближайший городок. // Мы знатно повеселимся с Мистером Снеговиком // Пока его не утихомирят авроры»). Это переделка известной песни «Winter Wonderland»: https://youtu.be/Y9O3vLtVe38 .

Вернуться к тексту

6) Автор делает различие между терминами «charm» («чары» — это и предмет, который преподаёт Флитвик, и сам процесс творения магии), «spell» («заклинание» — то, что произносит волшебник, и само заклинание, например, смертельное проклятие) и «enchantments» (наложение заклинаний на предмет). Последний термин я, в зависимости от контекста, переводил как «наложение чар», «зачаровывание» или «артефакторика».

Вернуться к тексту

7) В оригинале «I had been a bit confused on what a 'cracker' was, until I realized everyone was referring to their party favors and not things you put in your soup». «Cracker» — в британском английском не только «крекер», но и «новогодняя хлопушка».

Вернуться к тексту

Примечание автора: как вы думаете, что случится с Квирреллом после всех тех изменений, что произошли по сравнению с каноном?

 

Название было дурацким, и я знала об этом.

— «Клуб чар»? — скептически переспросила Гермиона. — Звучит слишком тривиально, тебе не кажется?

Хотя Г.А.В.Н.Э. до сих пор не появилась на свет, от меня не ускользнула ирония того, что именно Гермиона оказалась настолько придирчивой в отношении названия.

— Над этим стоит поработать, — я поплотнее закуталась в свой плащ. — Я открыта для предложений.

Мы с Гермионой, Элоизой, Ханной, Оливером, Кевином и Невиллом собрались в западном дворе, чтобы обсудить мою идею организовать клуб. Сьюзен тоже была приглашена, но она отказалась, сославшись на тренировку по квиддичу. Я думала, что просто раздам ребятам подготовленные листы бумаги с описанием, но они захотели поговорить.

Я поёжилась. Даже согревающие чары не спасали от пробиравшегося под плащ январского мороза.

— Чем мы будем заниматься? — спросил Кевин.

— Всем, чем угодно, — пожала плечами я. — Любыми заклинаниями и магическими навыками. Думаю, надо будет составить список, куда каждый сможет записать что-то своё. Единственное правило — это не должно быть чем-то, что уже показал кто-то другой, или что мы выучили на уроках... — я задумалась, — если только это не окажется каким-то новым интересным способом применить то, что мы знаем. В крайнем случае, думаю, мы всегда можем попрактиковаться в защите — будем учиться целиться, уклоняться...

— Как насчёт полётов? — невинно спросила Элоиза.

Я поморщилась. Стоявший рядом со мной Невилл побледнел.

— Ну... если ты так хочешь...

— Я шучу, Кейси, — Элоиза хихикнула.

— Я поняла, — я почесала затылок.

— Макгонагалл как-то заколдовала все доски объявлений в замке, чтобы на них появлялись копии объявлений, которые она туда вешает, — сказала Гермиона. — Я могу спросить её, какое заклинание она использовала. Тогда у каждого из нас будет своя копия списка с темами, которая будет обновляться сама по себе.

— Круто! Спасибо, это будет очень удобно, — я показала Гермионе большой палец. — У кого-нибудь есть ещё вопросы?

— Ты уверена, что хочешь пригласить в этот клуб меня? — полушутя спросил Невилл.

Я закатила глаза.

— Нет, я пригласила другого Невилла Лонгботтома! Конечно, хочу! — я как могла попыталась сделать свой голос похожим на голос Макгонагалл. — И я не желаю слышать от вас никаких возражений!

Невилл и Гермиона рассмеялись.

— Надеюсь, когда придёт твоя очередь, ты не попытаешься учить нас пародировать чужие голоса, — усмехнулся Оливер.

— Сможешь сделать лучше? — бросила я с вызовом.

Оливер повторил мою фразу, не просто скопировав голос Макгонагалл, но сумев даже передать выражение её лица «мне хочется пукнуть, но я слишком сдержана для этого».

Все, включая меня, покатились со смеху.

— Сэр, я преклоняюсь перед вашим превосходным навыком пародиста. Ну так что, ребята, согласны?

— Я за, — сказал Оливер. — Можно пригласить в клуб Энтони Голдштейна?

Я не очень хорошо знала Энтони, но, кажется, он был в книгах, так что почему бы и нет.

— Конечно. Кто-нибудь хочет пригласить ещё кого-то? — спросила я.

Невилл поднял было руку, но Гермиона бросила на него многозначительный взгляд. Невилл поморщился, но руку всё же опустил.

Хм, интересно, что это с ними.

Я подождала ещё немного, но больше предложений не последовало. Мне всё ещё хотелось, чтобы к нам присоединился хотя бы один слизеринец, но, видимо, с четырьмя маглорождёнными в группе это должно было остаться несбыточной мечтой.

— Встретимся в следующую субботу в пустом классе на пятом этаже. Ну, в том, что рядом со статуей древней гоблинской королевы-воительницы, сидящей на гигантском кабане, — пояснила я.

— Ты про ту, которая постоянно ругается на чужие причёски? — уточнила Ханна. — Или про ту, которая клянётся уничтожить всё, что ты любишь, и умыться кровью твоего будущего ребёнка?

— Я про Кровавую леди с двумя копьями.

Ханна кивнула.

— Раз уж это моя идея, то я первая выберу тему. После неё мы решим, кто в каком порядке будет идти и что мы будем изучать, — добавила я.

Это тоже не вызвало возражений, и мы направились на свой следующий урок.

* * *

Возвращённая мною библиотечная книга сама встала на своё место. Нагнувшись, я достала с нижней полки справочник о ядах, нужный для сочинения по зельеварению, и направилась назад. По дороге я заметила Рона и Гарри, без особого энтузиазма копавшихся в наваленных перед ними книгах.

Похоже, они пытались найти что-то о Николасе Фламеле. Интересно, получится ли у них без помощи Гермионы? Ох, вряд ли... Без Гермионы этим двоим, скорее всего, будет просто лень. В общем-то, оно и к лучшему, так будет безопаснее для них же самих. Я, конечно, не собиралась им помогать.

Усевшись на своё место, я опустила на стол тяжеленный фолиант. Гермиона подняла глаза, услышав звук, а затем с любопытством уставилась на сидевших позади меня ребят.

— Они что, заблудились? — пробормотала она, подняв брови.

Я почувствовала укол вины. Если бы не я, эти двое могли стать её лучшими друзьями...

— Почему вы с Роном никак не похороните топор войны? — спросила я.

— Я скорее похороню его самого, — нахмурилась Гермиона.

Вздохнув, я открыла свой справочник.

Может быть, рано или поздно мне удастся изменить её мнение, но произойдёт это явно не сегодня. За последние две недели маленькая война между Роном и Гермионой вспыхнула с новой силой. Не знаю точно, что там между ними произошло, но на последнем уроке чар Рон щеголял оленьими рогами, а на гербологии нос Гермионы оказался на шесть дюймов длиннее, чем нужно. Но когда я попыталась расспросить Гермиону об этом, она лишь зарычала, так что я сочла за благо оставить подругу в покое. Хорошо хоть Гарри, кажется, старался держаться в стороне от этой вражды.

Закончив с зельями, я приступила к истории Третьей гоблинской войны. Те записи, что я сделала летом, помогали мне справляться с большей частью сочинений по истории магии, но если у меня выдавалось свободное время, я старалась перепроверить даты.

Интересно, кстати, как Бинс ухитряется ставить оценки? Он ведь не может взять в руки перо, чтобы написать их. И тем не менее, в начале каждого урока нас в классе неизменно встречает куча пергаментов с проставленными на них оценками. Странно...

— Тебе ещё нужна эта книга? — спросила я Гермиону. — Хочу проверить пару дат в сочинении.

Гермиона передала мне лежавший подле неё том.

— Кстати, где ты её нашла? — спросила она. — Я её просто обыскалась. Должно быть, кто-то поставил её не на своё место. В нашей библиотеке вообще жутко трудно что-то отыскать.

— Хм? Я просто воспользовалась каталогом.

— Чем?! — Гермиона замерла.

— Ты что, не знала, что тут есть каталог?

Я в двух словах объяснила Гермионе принцип работы картотеки. Выражение её лица напомнило мне о злющем кошаке, на которого только что внезапно вылили ведро воды.

— Почему... никто не сказал... они обязаны проводить инструктаж! Или хотя бы повесить табличку! Чёртов безумный волшебный мир!

— ТИШИНА В БИБЛИОТЕКЕ! — рявкнула мадам Пинс, выскочившая из-за книжного шкафа со стопкой книг в руках. Сегодня она выглядела особенно злобно.

Гермиона повернулась в её сторону, и библиотекарша невольно попятилась.

Ну да. Попробуй наебать Гермиону с книгами — и ты обнаружишь перед собой разъярённую фурию.

Лишь чудом нас не изгнали из библиотеки на веки вечные. Но того, что Гермиона успела наговорить мадам Пинс, хватило, чтобы нас выгнали оттуда до конца выходных.

* * *

«Собачьи бега» с участием Снейпа оставалась предметом для шуток вплоть до января.

Однажды, направляясь на обед, я заметила, как профессор крепит к стене плакат «Разыскивается». «Если вы увидите этого опасного зверя, НЕМЕДЛЕННО сообщите об этом профессору Снейпу!» — гласила надпись. Изображённая чуть ниже адская гончая не имела абсолютно ничего общего с той косматой псиной, в которую превращался Сириус.

Профессор даже не удосужился предложить награду. Только самые подхалимажные из подхалимов могли воспринять это объявление всерьёз.

Снейп не успел меня заметить, и я сочла за благо скрыться в закрытой гобеленом нише. В таком настроении с профессора сталось бы снять с меня баллы за слишком громкое дыхание или даже за сам факт моего существования. Лучше было переждать, пока он не уйдёт.

Едва я успела спрятаться, как услышала в коридоре чьи-то шаги.

— Добрый вечер, Северус. Всё ещё ищете виновника? — спросила Макгонагалл.

Я осторожно выглянула из своего укрытия. Макгонагалл и Флитвик стояли перед Снейпом, рассматривая плакат.

— Кажется, пёс выглядел немного по-другому, — пробормотал Флитвик. Похоже, ему стоило больших трудов сдержать улыбку.

— Вы сидели слишком далеко, — процедил Снейп сквозь зубы.

Я нырнула за гобелен.

— Вы уверены, что не переборщили? — спросил Флитвик.

— Он может оказаться ещё одним скрытым анимагом, Филиус. Да и в любом случае, это опасное животное должно быть уничтожено, — голос Снейпа просто сочился ненавистью.

Да уж. Если он когда-нибудь узнает правду, его в прямом смысле удар хватит.

— Ещё один анимаг? Я полагаю это крайне маловероятным, — беззаботно заметила Макгонагалл.

— Я предпочёл бы, чтобы вы не говорили со мной как со студентом, — ответил Снейп.

Слово «студент» в его устах звучало не лучше, чем «букашка», «паразит» или «таинственная липкая хрень на моей подошве».

— Вы считаете, это как-то связано со слухами о Филче и его кошке? — судя по тону, Флитвик окончательно проиграл битву со своим чувством юмора.

— Собака лаяла по-русски? — невинно спросила Макгонагалл.

— Я не собираюсь обсуждать с вами это дело, если вы не хотите отнестись к нему серьёзно! — рыкнул Снейп.

Я услышала удалявшиеся шаги. Дождавшись, пока профессора скроются из виду, я покинула альков, подошла к плакату, вытащила из сумки чёрный маркер и пририсовала усы к морде Снейповой адской гончей.

Это для тебя, Сириус!

Свершив своё чёрное дело, я поспешила улизнуть.

* * *

— Ты уже чувствуешь сияние? — спросила меня Ханна.

Я попыталась взглянуть на неё, но безуспешно. Мы обе стояли, низко склонившись над ванной и опустив волосы в тёплую иссиня-чёрную воду, куда мы вылили целый пузырёк зелья для окрашивания волос «Натуральное ночное небо». Наши носы едва касались поверхности воды, и я чувствовала исходивший от неё аромат сахарной ваты.

— Кажется, да, — рискнула предположить я, почувствовав странное покалывание на коже головы. — Зелье должно щипаться?

Мои руки начало ломить от напряжения.

В этот момент я услышала скрип двери.

— Если хотите утопиться, вам нужно наклониться вперёд ещё немного, — заметила Сьюзен.

— Спина болит, — пожаловалась Ханна, переступив с ноги на ногу. Её движение вызвало в ванне небольшую волну, и вода попала мне в нос. Я крепко зажмурилась.

— Красота требует жертв, — пробормотала я, вспомнив то время, когда я впервые попробовала депилировать зону бикини воском. Это было словно выдирать из тела собственную душу.

— Долго вы ещё собираетесь торчать тут задницами кверху? — спросила Сьюзен. — Я хочу успеть принять душ до астрономии.

— Воспользуйся другой ванной.

Я перенесла вес своего тела на другую руку. Таймер вот-вот должен был сработать — волшебному зелью, в отличие от магловских красок для волос, требовалось всего три минуты. Нам даже не нужно было беспокоиться о неокрашенных корнях, достаточно было окунуть в него большую часть волос, и оно само распространялось по всей их длине.

— Все мои вещи в этой ванной, — ответила Сьюзен с явным раздражением.

Дверь скрипнула ещё раз.

— Что вы делаете? — с интересом спросила Элоиза.

Когда мы с Ханной решили поэкспериментировать с моим рождественским подарком, её с нами не было — она сидела в гостиной, дописывая своё домашнее задание.

— Красим волосы, — быстро сказала я, стараясь не коснуться губами воды.

— А почему вы решили перекрасить волосы? — спросила Элоиза.

— Правильный вопрос: почему ТЫ не делаешь то же самое, — пошутила я.

В следующий момент я услышала, как Элоиза подошла к ванной с другой стороны и опустила в воду свои волосы.

— Кстати, какой это цвет? — спросила она небрежно.

Надо будет как-нибудь объяснить ей, что не стоит так легко поддаваться давлению.

— Натуральное ночное небо, — сказала я. — Мы произведём настоящий фурор.

В мой нос всё же попало немного воды. Видимо, волосы в нём тоже произведут фурор.

Я услышала, как открылась и закрылась дверь в ванную. Спустя десять секунд дверь снова хлопнула, позади нас раздался щелчок и тихое гудение.

— Ты что, сфотографировала нас? — Ханна чуть подвинулась, задев меня.

— О да. Собираю материал для будущего шантажа, — мрачно усмехнулась Сьюзен.

— Сними нас после того, как мы закончим и высушим волосы, — предложила я.

— И ты тоже должна попробовать! — воскликнула Ханна. — Ты не можешь остаться в стороне.

Кажется, я превратилась в того самого типичного «плохого ребёнка», который втравливает сверстников в сомнительные предприятия. Как это мило...

— Нет, спасибо, — ответила Сьюзен.

— Тогда твои волосы навечно останутся тусклыми и безжизненными, — сказала я.

— О горе мне! — фыркнула Сьюзен.

Вода снова попала мне в рот, и я постаралась не поперхнуться. По вкусу зелье отнюдь не напоминало сахарную вату. Лучше помолчать.

— Между прочим, на этикетке написано, что надо использовать всего один колпачок, — после паузы заметила Сьюзен.

— Если развести водой, то на каждую из нас как раз столько и придётся, — Ханна пожала плечами. — Всё нормально, я уже проделывала такое прошлым летом со своей кузиной.

Хм, заметка на будущее: перед тем, как сунуть голову в ванну с волшебным зельем, обязательно самой прочитать инструкцию.

— Оно должно щипать? — нервно спросила Элоиза.

* * *

Мы вчетвером торжественно поднялись на астрономическую башню (точнее, трое из нас сделали это торжественно. Волосы Сьюзен так и остались тусклыми и безжизненными).

Одноклассник из Рейвенкло, мимо которого мы прошли по лестнице, зажмурился от яркого света.

Когда мы достигли вершины башни, я не смогла сдержать улыбку. Эффект был именно таким, на какой мы рассчитывали.

Наши волосы сияли, словно путеводные маяки в ночи. Они были окрашены в глубокий бархатисто-чёрный цвет с лёгким голубым отливом, поверх них сияли узоры созвездий. Вокруг головы Элоизы вращалась уменьшенная копия колец Сатурна, рядом с её ухом висело астероидное облако. Ханне посчастливилось заполучить вокруг себя целых три луны, чему я, честно говоря, немного завидовала, потому что мне досталась всего одна покрытая льдом комета. Чёрт, я тоже хочу себе несколько лун!

Я поднесла руку к лицу и посмотрела, как моя бесплотная комета медленно проходит сквозь неё.

— Что... — профессор Синистра остановилась перед нашей группой, проводив глазами мою комету. — Что вы сделали со своими волосами?

— Мы хотели показать, как мы ценим астрономию! — Ханна повернулась на месте, и её спутники развернулись вслед за ней, сохранив свои орбиты. Одна из её лун уже вошла в приливный захват.⁽¹⁾

— Мы прославляем красоту небес! — добавила я, ревниво глянув на коллекцию лун Ханны.

— Я почти уверена, что это Титан! — Ханна указала на один из своих спутников.

— Определённо, — ответила Синистра, пребывавшая в явном ошеломлении.

Моя комета снова полетела у меня перед глазами. Жаль, что эффект сохранится только до конца выходных. Я не могла дождаться, чтобы попробовать другие зелья. «Карнавальный катаклизм» и «Пляжное приключение» звучали весьма многообещающе.

— Если бы это была комета Галлея, она бы вернулась только через восемьдесят лет, — сказала я. — Видите? Мы придерживаемся темы.

Синистра открыла рот, словно собиралась что-то сказать, покачала головой и закрыла его, видимо, решив, что так будет лучше. Вздохнув, она отвернулась и игнорировала нас до самого конца занятия.

Некоторые люди просто не разбираются в моде.

* * *

Чтобы подготовиться к первой встрече Клуба чар, я пришла на полчаса раньше.

Необходимость учить остальных меня не слишком нервировала. Сразу после колледжа, когда мне едва стукнуло двадцать, я провела ужасный год, работая помощником учителя. Впрочем, сейчас-то я понимаю, что решение поработать перед тем, как поступить в магистратуру, сэкономило мне кучу денег. Не получи я этот опыт, я бы очень скоро пожалела о напрасно полученной степени по педагогике.

И дело было не в том, что мне не нравилось преподавать. Мне не нравилось заставлять детей учиться. Пока они сами этого хотели — всё было в порядке, но если они не желали ничего делать, мне было плевать, узнают они что-то или нет.

Так что да, при необходимости я могла учить, хоть и без особого восторга. Становиться профессором Хогвартса я определённо не планировала.

То есть я безумно уважала хороших преподавателей. В конце концов, Макгонагалл провела в школе несколько десятилетий, не пришибив при этом ни одного из своих учеников. Я бы на её месте точно не справилась. А профессор Флитвик, судя по всему, действительно наслаждался своей работой! Но я сама никак не могла позволить себе застрять за письменным столом во второй раз.

Дойдя до статуи гоблинской королевы-воительницы Стоккии, я остановилась. Стоккия держала в каждой руке по копью, на её лице застыл полубезумный оскал ярости. Гигантский кабан, на котором она восседала, был ростом почти в пять футов и своими клыками мог пропороть насквозь взрослого человека. Статуя стояла далеко от входа в классную комнату, так что никто не рисковал получить удар копьём, но при этом достаточно близко, чтобы никто из старшекурсников не захотел использовать комнату для обжиманий.

Повернув в мою сторону железную голову, статуя выкрикнула что-то на гортанном языке — судя по всему, гоббледуке.

— И вас с добрым утром, — весело ответила я.

Стоккия осклабилась и угрожающе взмахнула копьями.

— Вероломное человеческое отродье! Я сожру твоих детей и искупаюсь в их крови!

Хорошо, что копья были приварены к её рукам, иначе она определённо попыталась бы их в меня бросить. Кому вообще пришло в голову поставить тут эту статую?

— Обломись! У меня нет детей, — усмехнулась я в ответ.

Стоккия сплюнула, хотя из её железного рта не вылетело ни капли.

— Тогда я вырежу твои стада и высмею твоё бесплодное чрево! — заявила она, добавив к этому ещё одну фразу на гоббледуке.

— Хорошо иметь запасной план! — бросила я, перед тем как войти в класс.

Выбранное мной помещение было довольно большим и практически пустым, лишь в дальнем конце стоял один стол, да несколько скамей было расставлено вдоль стен. До того, как я неделю назад очистила класс, в нём всё было покрыто толстым слоем пыли, и я была совершенно уверена, что он давным-давно никем не используется.

Гермиона уже ждала меня, сидя на одной из скамей. Когда я вошла, она вскочила на ноги.

— Я подумала, что тебе может понадобиться помощь в подготовке... — она остановилась, и её брови взлетели вверх. — Кто сделал это с тобой?

— Сделал что? — удивлённо спросила я, пройдя в конец класса и скинув сумку на пол.

— Я про твои волосы! — Гермиона последовала за мной.

— Хм? Я сама это сделала.

Я достала из сумки бутылки сливочного пива и тыквенные пирожки и положила их на стол. Моя персональная комета в очередной раз пролетела у меня перед глазами. Ночью она подобрала пассажира — маленького зелёного человечка, который помахал мне рукой, пролетая мимо.

— Рикошет от заклинания? — нахмурилась Гермиона.

— Нет, я сделала это нарочно. Потому что это круто.

Я вытащила из сумки моток ленты и ножницы и положила их рядом с пивом. Ленту я раздобыла, когда Хагрид убирал рождественские украшения.

— Видимо, тебе нужен рецепт на более сильные очки, — Гермиона недоверчиво посмотрела на меня.

Я показала ей язык.

— В следующий раз ты тоже сможешь присоединиться к нашей макияжной вечеринке!

Гермиона с опаской сделала шаг назад.

— Жаль только, что я не могу просто пригласить тебя в наше общежитие... — я начала разрезать ленту на длинные полоски. Думаю, десяти хватит.

— Да, глупое правило, — пожала плечами Гермиона.

— Ты принесла свиток с расписанием? — спросила я, закончив резать ленты.

— Вот, — Гермиона протянула мне свиток, на котором было написано «Расписание» и несколько пустых свитков поменьше. — Можешь писать на нём обычными перьями или использовать то заклинание стирания, которое мы изучили на прошлой неделе. Чтобы обновить текст на копиях, просто коснись пергамента и скажи: «Реноватио».

— Здорово! Спасибо, Гермиона, — я положила свитки на стол.

Растянув полосы ткани в длину, я приклеила их к полу, оставляя между ними достаточное пространство. Пока я этим занималась, Гермиона обошла класс, убирая не замеченную мною пыль. Вскоре после того, как мы закончили, начали подходить остальные члены клуба. Когда все были в сборе, я откашлялась и начала:

— Добро пожаловать на первую встречу Клуба чар!

Невилл захлопал было в ладоши, но понял, что его никто не поддерживает, и резко остановился.

— На первый раз я решила, что нам стоит изучить одно из самых полезных дуэльных заклинаний всех времен: Экспеллиармус. Оно выбивает из руки противника всё, что тот в ней держит, а большинство волшебников и ведьм без своих палочек совершенно беспомощны. От Экспеллиармуса можно защититься, но защиту следует подготовить заранее, — я сделала паузу. — Думаю, это заклинание можно использовать и против тех, кто вооружён ножом или пистолетом.

Все молча смотрели на меня. Я неловко кашлянула и продолжила.

— Гермиона, встань, пожалуйста, в нескольких футах от меня и возьми наизготовку палочку. Сначала я продемонстрирую заклинание, а потом мы разделимся на пары и потренируемся. Чтобы мы не мешали друг другу, я разделила класс на дорожки, это пригодится нам в следующем упражнении. Когда усвоим основы, я покажу следующее упражнение.

Гермиона отошла на несколько футов и повернулась ко мне. Медленно и чётко я взмахнула палочкой.

— Экспеллиармус!

Палочка Гермионы вылетела из её руки и упала на пол, и я облегчённо вздохнула. Было бы неловко, если бы заклинание не сработало.

— Показать ещё раз? — спросила я.

Все покачали головами.

— Хорошо, тогда разбейтесь на пары и потренируйтесь. Я помогу тем, у кого возникнут вопросы.

Ребята разбились на группы (в одной из них оказалось три человека) и попытались повторить заклинание. Получалось по-всякому: Гермиона справилась первой, а вот у Элоизы и Кевина возникли трудности. К моему удивлению, вторым, кто смог успешно повторить заклинание, оказался Невилл.

Я подошла к нему поближе и принялась наблюдать.

— Экспеллиармус! — выкрикнул он.

Красный луч вырвался из палочки Невилла и попал в руку Гермионы, чья палочка, выскочив из ладони, описала красивую дугу.

— Отличная работа, Невилл! — зааплодировала я.

— Сп-пасибо, — Невилл покраснел и чуть запнулся. — Я послушался твоего совета и попросил у бабушки на Рождество новую палочку.

Теперь я обратила внимание, что в его руке была зажата другая палочка — из дерева красно-коричневого оттенка с закруглённым концом.

— Помогло? — спросила я.

— Да, — кивнул Невилл. — Теперь заклинания кажутся... эм-м-м... более плавными, если ты понимаешь, о чём я говорю.

— Кажется, понимаю. Рада, что у тебя получилось, — улыбнувшись, я похлопала его по спине и двинулась дальше. Лицо Невилла всё ещё заливала краска.

Боже, какой же он чувствительный! Но хорошо, что ему удалось поменять палочку раньше, чем это произошло в книгах. Надеюсь, это поможет Невиллу обрести уверенность в себе.

Я задержалась возле Элоизы и Ханны, поправила движение палочки Элоизы и перешла к следующей группе. Оливер и Энтони произносили заклинание правильно, хотя у них и были проблемы с прицеливанием. Я подошла к Кевину и встала с ним в пару, чтобы разбить группу из трёх человек.

Кевин быстро освоил заклинание, у меня с ним тоже было всё в порядке, но мне было трудно попасть в цель: Кевин был слишком маленького роста. Вообще, в искусстве дуэли точность была очень и очень важна — я читала о некоторых заклинаниях, которые сами наводились на цель, но, к сожалению, Экспеллиармус в их число не входил.

Примерно через двадцать минут, посчитав, что все более или менее освоились с заклинанием, я покинула Кевина и снова вышла вперёд.

— Думаю, с основой мы покончили. Но как вы, наверное, заметили, сложно не столько произнести заклинание, сколько попасть в цель. Луч Экспеллиармуса всегда летит по прямой, и лучшая защита от него — это отойти в сторону.

Я указала на обозначенные на полу линии.

— Представьте, что это луч заклинания. Гермиона, помоги мне ещё раз, пожалуйста. Встань вот тут, — я указала на ближайшей ко мне конец линии.

Гермиона встала, где указано. Я подошла к другому концу и взяла палочку наизготовку, выставив правую ногу вперёд, а левую отведя чуть назад.

— На счёт три запусти в меня заклинание. Раз... два... три!

— Экспеллиармус! — выкрикнула Гермиона.

Я отступила, сдвинув левую ногу под углом назад и вбок от линии, и скользнув правой вслед за ней. Небольшого шажка в сторону оказалось достаточно, чтобы избежать заклинания. Когда луч прошёл мимо меня, я повернулась к группе.

— Достаточно отойти от линии лишь чуть-чуть. Длинные прыжки выглядят круто, но они сделают вас слишком уязвимыми. Вы же не хотите оказаться на земле в тот момент, когда в вас полетит следующее заклинание? — я ещё раз продемонстрировала движение ног. — Отодвинувшись чуть в сторону, вы будете готовы тут же выпустить ответное заклинание. Если постараться как следует, можно даже сотворить своё заклинание ещё до того, как луч пройдёт мимо вас. Я бы хотела вам это показать, — я дёрнула плечом, — но я ещё не настолько хороша.

Энтони Голдштейн поднял руку.

— Можешь показать движение ног ещё раз?

Я показала.

— Важно не скрещивать ноги, иначе вы сделаете себя уязвимым для проклятия подножки или сами споткнётесь и упадёте. И ещё: всегда старайтесь прочно стоять на ногах, — я прервалась и посмотрела на ребят. Кажется, они всё ещё не утратили интерес. — Вопросы есть?

Вопросов не было.

— Давайте снова разобьёмся на пары, только на этот раз выберите другого партнёра. По очереди кидайте друг в друга заклинания и уходите от атаки. После этого будет ещё одно упражнение.

Я подождала, пока все разобьются на группы. На этот раз без пары осталась Ханна, мы с ней тренировались около десяти минут, и у неё отлично получалось. При этом свою палочку Ханна держала так, словно копировала чью-то позу, мне пришло в голову, что её мама-аврор могла преподать ей несколько уроков. Я попыталась скопировать хват Ханны, и мне показалось, что запястье при этом напрягается немного меньше.

Тренировка пошла мне на пользу. Большую часть времени мне удавалось успешно уходить в сторону, но один раз я слишком замешкалась, и заклинание попало мне прямо в лицо. Палочка вылетела у меня из руки, но очки удивительным образом остались на своём месте. Видимо, заклинание действовало только на руку, что в общем-то имело смысл: даже волшебники редко вступали в бой, держа оружие в зубах или зажав его пальцами ног.

Спустя ещё десять минут я снова вышла вперёд.

— Теперь добавим контратаку, — я снова махнула рукой Гермионе. — Брось в меня заклинание, я увернусь и брошу ответное. Помните: всё, чему мы учимся сейчас, — это то, что нам придётся делать в реальном бою. Вот почему всегда полезно уметь атаковать в ответ. Гермиона, готова? Раз... два... три!

— Экспеллиармус! — выкрикнула Гермиона.

В мою сторону полетел красный луч, я увернулась и взмахнула палочкой:

— Экспеллиармус!

Палочка Гермионы вылетела из её руки. Я подобрала её и вернула Гермионе.

Моя контратака всё ещё была слишком медленной, я ждала примерно на полсекунды дольше, чем нужно. Но начинать ответное заклинание до того, как луч пройдёт мимо, было довольно сложно: даже убрав тело с линии атаки, мне пришлось бы подставить руку под луч, чтобы начать колдовать в ответ. Интересно, можно ли держать руку над лучом чужого заклинания? Или это всё равно слишком близко?

— Потренируемся до конца часа, а потом составим список тем на будущее. Пойдёт? — спросила я, оглядев комнату.

Все кивнули.

Мы с Ханной тренировались в течение нескольких минут. Мне пришлось нелегко — иногда у меня получалось ускориться, но чаще мне или мешали собственные руки, или я ждала слишком долго.

Когда настал черед Ханны, она высоко подняла палочку и слегка повернула её вниз, пропустив моё заклинание под своей рукой. Я попыталась скопировать её позу, и дело пошло намного легче.

— Тебе мама показала? — с любопытством спросила я.

— Ага, — поза Ханны стала чуть более расслабленной. — Она не могла учить меня настоящей магии до одиннадцати лет, но показала пару дуэльных стоек. Правда, у меня не очень хорошо получалось, — чуть смущённо добавила она. — Я выгляжу глупо, знаю...

— Вовсе нет, — покачала головой я. — Эта стойка отлично работает. Ты знаешь другие?

— Помню парочку, — пожала плечами Ханна. — Но я в то время... уделяла им не слишком много внимания.

— Это нормально, — рассмеялась я. — У меня самой глаза стекленеют всякий раз, как родители начинают говорить о компьютерах.

Спустя ещё десять минут тренировок я снова вышла к доске.

— Время вышло! Надеюсь, вы повеселились? Я прихватила с собой напитки и закуски... эм-м-м... Это не значит, что каждый из вас будет должен делать то же самое, когда подойдёт его очередь, я просто хотела отметить нашу первую встречу.

Разобрав еду и напитки, все расселись на полу. Я раздала каждому зачарованные свитки и уселась рядом.

— Итак, кто хочет быть следующим? — спросила я, глядя на ребят.

Гермиона тут же потянула руку вверх.

— Гермиона, я не профессор, — закатила глаза я. — Тебе не надо поднимать руку.

— Ой, извини, — покраснев, Гермиона опустила руку. — Я хотела...

— Я хочу поджечь себя! — перебил её Оливер.

— Что? — изумлённо спросила я.

— Я нашёл заклинание, которое защищает от огня. Мне рассказал о нём портрет средневековой ведьмы, которой нравилось сжигать себя на костре. Заклинание замораживает пламя, и оно не может навредить человеку. Отпад, верно? В общем, я подумал, что каждый из вас может по очереди попытаться меня сжечь!

От волнения Оливер аж раскачивался взад-вперёд.

Я сняла очки и потёрла глаза.

— Может, будет лучше, если ты научишь нас заклинанию заморозки огня, а мы попытаемся наложить его не на тебя, а на какие-то неодушевлённые предметы?

— А по-моему, сжечь Оливера — отличная идея, — саркастически заметил Энтони.

— Видишь? Энтони тоже думает, что так интереснее, — отозвался Оливер, явно не обративший внимания на сарказм.

— Я знаю поджигающее заклинание Инсендио, — вступила в разговор Ханна. — Давайте я буду первой и научу ему всех остальных?

Достав перо, я записала оба предложения.

Итак, мы собираемся играть с огнём. Держу пари, ничего страшного не случится.

Наверное.

— Значит, сначала Ханна, потом Оливер. И мы не будем его сжигать... — я сделала паузу, — по крайней мере, до тех пор, пока не будем уверены, что правильно выучили заклинание. Кто следующий?

Оливер надулся.

— А гербология пойдёт? — нерешительно спросил Невилл. — Я хочу показать гигантские бобовые стебли из Перу. На них растут прыгающие бобы.

Растение из «Джека и бобового стебля?» Ха!

— Конечно, — я внесла Невилла в расписание. — Я назвала наш клуб «Клубом чар» просто потому, что плохо придумываю названия, но надеялась, что мы будем иногда заниматься и другими вещами. Например, магическими существами или зельями. Если кто-то из вас к следующей неделе придумает лучшее название, дайте мне знать.

— Не уверен, что заниматься со мной зельями — безопасно... — нахмурился Невилл.

— Всё будет в порядке, — я закатила глаза. — У тебя плохо получается только потому, что Снейп заставляет тебя нервничать. Чёрт, он и меня нервирует. Он ужасный преподаватель.

Невилл, похоже, всё ещё сомневался.

— У тебя всё получится, — похлопал его по плечу Кевин. — Мы покажем, как на самом деле надо варить зелья, а не будем нависать над тобой и вести себя, как мудаки.

— Следи за языком! — нахмурилась Гермиона.

— Нет, «мудак» — это правильный термин, — парень упрямо скрестил руки на груди. — «Зелья Энтвистла» ведут дела с 1523 года. Я разбираюсь в этом, я научился держать ступку и пестик до того, как вылез из пелёнок. Зельеварение — это круто, а Снейп только портит предмет! Это определение слова «мудак»! — горячо воскликнул он.

Его лицо пылало. Кажется, за весь год это была самая длинная речь, которую Кевин произнёс без перерыва.

— Значит, ты хочешь показать нам что-то из зельеварения? — осторожно спросила я, не будучи вполне уверенной в его настрое.

— Эм-м-м... да, — Кевин покраснел и выдохнул, став ещё меньше, чем был. — Я хотел научить всех заклинанию, которое показывает компоненты зелья. Снейп давно должен был сам его показать.

Я записала тему в расписание.

— Кто следующий?

Гермиона снова подняла руку.

— Я хочу показать вам дуриворанов!⁽²⁾ — быстро сказала Элоиза. — Профессор Кеттлберн собирается достать несколько штук в марте. Могу я подождать до этого времени?

Гермиона выглядела раздражённой. Лицо Элоизы оставалось невозмутимым, но, зная её, я была уверена, что она нарочно перебила Гермиону.

— Ладно, твой черед придёт в марте. Ты будешь последней, — я внесла имя Элоизы в конец списка.

Не знаю, что это за «дуривораны», но к марту я это выясню.

— Кто сле...

— Яхочупоказатьзаклинаниепиертотумлокомотор! — выпалила Гермиона.

— Эм-м-м, что? — переспросила я.

— Заклинанием Пиертотум Локомотор можно на некоторое время оживить неодушевлённый объект и заставить его выполнять твои приказы. Я недавно о нём прочитала. Здорово, правда? Мы могли бы слепить снеговиков и оживить их, — Гермиона нерешительно посмотрела на остальных.

— Оживить, как Снеговика Фрости? — восхищённо воскликнула Элоиза. — Блестящая идея!

— Это и правда может быть забавно, — сказала Ханна, удивлённо глядя на Гермиону.

Та улыбнулась и смущённо уставилась в пол. Предложенное ею заклинание казалось довольно сложным, но я вписала идею в расписание после Ханны и Оливера. Через три недели всё ещё должно было быть достаточно холодно, чтобы можно было слепить снеговиков.

— Как насчёт тебя, Энтони? — повернулась я к парню. Он был единственным в группе, кто всё ещё выглядел немного скучающим.

— Ну... — Энтони пожал плечами. — Как насчёт зонтичного заклинания?

Я записала и это. Заклинание, кажется, было в учебнике для второго курса, но ничего страшного не случится, если мы выучим его сейчас. Если, конечно, Энтони вообще придёт на следующую встречу.

Закончив, я коснулась палочкой расписания.

— Реноватио! У всех копии обновились?

Ребята кивнули.

— Хорошо, значит, на следующей неделе мы будем поджигать разные предметы. Принесите с собой что-то, что можно будет сжечь... — я посмотрела на Ханну.

— Заклинание работает практически с чем угодно, — пожала плечами та.

О да, кучка одиннадцати— и двенадцатилеток собралась вместе для того, чтобы что-нибудь поджечь. Ну что тут может пойти не так?

Я встала.

— Увидимся на следующей неделе!

Ребята начали выходить из комнаты, направляясь в Большой зал на обед. Гермиона осталась, чтобы помочь мне оторвать ленты от пола.

— Как ты додумалась разделить класс на дорожки для тренировки? — спросила она с любопытством.

— Ну... раньше я занималась боевыми искусствами, — я почесала в затылке. — Не то чтобы успешно, но основные принципы помню. «Уйти с линии» — это концепция айкидо. Правда, там она применяется в отношении ударов кулака, но то же самое подходит и для магии, когда заклинание летит по прямой.

Гермиона кивнула.

— А мои родители отправили меня только на бальные танцы. Сомневаюсь, что от них будет какая-то польза.

Она неуклюже крутанулась на месте, и мы обе хихикнули.

— И кстати, — Гермиона перестала смеяться, и её взгляд стал очень серьёзным. — Перед следующей встречей нам обязательно нужно будет выучить заклинание для тушения огня.

— О да! — вздохнула я.

* * *

Тем же вечером за ужином две почтовые совы сбросили возле моей тарелки два письма. Первое я сразу опознала как одно из фальшивых писем от моих «родителей» (их написание уже стало превращаться в настоящий геморрой), другое было запечатано в невзрачный коричневый конверт без обратного адреса. Собственно, адреса получателя там тоже не было, так что я даже не была уверена, что письмо предназначено именно мне, но коричневая сипуха не улетала, пока я не взяла конверт в руки. С беззаботным видом я сунула оба письма в сумку и вернулась к еде, мои соседки бросили на меня беглый взгляд, но не стали ни о чём спрашивать.

Позже, распечатав письмо за задёрнутым пологом кровати, я поняла, что моя предусмотрительность была не напрасной.

«Тому, кто может случайно найти это письмо!

Некая карта, которую я мог или не мог таинственным образом приобрести, будет возвращена её владельцу (разумеется, не Вам) в конце этого года, после того как я создам для себя копию приемлемого качества. Пользуясь случаем, хотел бы заметить, что тот, кто позволил мне заполучить эту карту, совершил благое дело и является достойным членом своего дома (если, конечно, он вообще является студентом, что крайне маловероятно). Он или она может гордиться тем, что спас невинного человека.

Само собой разумеется, что владелец упомянутой карты, получив её обратно, должен будет проявлять осторожность при её использовании и не раскрывать факт обладания ею другим профессорам, которые могут или не могут быть против её возвращения владельцу. Я решил, что указанный владелец заработал определённый кредит доверия, и надеюсь, что он или она отнесётся к этому ответственно.

Это всё, конечно, не имеет к Вам никакого отношения, потому что Вы нашли это письмо по чистой случайности.

Подписано: Анонимный Доброжелатель».

Дамблдору явно нравилось сочинять такие письма.

---

1) Приливный захват — ситуация, когда из-за сил приливного трения спутник остаётся повёрнутым к планете только одной стороной (например, как Луна по отношению к Земле).

Вернуться к тексту

2) Слово «moke» с английского можно перевести и как «осел», и как «дурак». Росмэн перевёл название животного как «ишака», но поскольку «moke» в мире ГП — волшебная ящерица, из кожи которой можно сделать недоступный для вора кошелёк (Хагрид подарил такой Гарри в седьмой книге), то перевод Спивак «дуриворан» в данном конкретном случае показался мне более удачным.

Вернуться к тексту

Примечание автора: Писать эту главу было всё равно, что рвать больной зуб. Одна из причин, по которой процесс занял так много времени, — жёсткий диск, на котором хранилась основная копия фанфика, накрылся, так что мне пришлось копировать текст с форума SpaceBattles и заново его редактировать. Это был просто вынос мозга.

 

Во мне всё ещё теплилась надежда найти друзей на Слизерине.

Я терпеливо ждала своего часа, выискивая возможность поймать одну из слизеринок отдельно от подруг, потому что, собравшись вместе, они, казалось, усиливали расизм (или магизм? Наверное, для этого есть лучший термин) друг друга. Столкнувшись же с одной из них наедине, я могла бы поговорить с ней, после чего ей стало бы сложнее думать обо мне как об «одной из этих». Возможно, она заметит, что я тоже живой человек.

Ну а если что-то пойдёт не так, защититься от одного противника будет намного легче, чем сразу от нескольких.

Рассуждая подобным образом, я, словно пантера в джунглях, вышла на след Дафны Гринграсс. Она сидела на скамейке у озера с большой книгой в руках и была поглощена чтением. И самое главное, она была одна.

Дафна всё ещё оставалась для меня загадкой. В книге её имя упоминалось лишь мельком. На уроках она вела себя очень тихо, я ни разу не видела, чтобы она что-то сказала или как-то обратила на себя внимание.

Прямо сейчас холодные голубые глаза Дафны были прикованы к книге.

— Привет, — вышла я из-за дерева.

Я ожидала, что Дафна испугается, но та даже не вздрогнула. Очень медленно она положила свою книгу на колени, осторожно закрыла её и повернулась ко мне. Её лицо не выражало абсолютно никаких эмоций.

— А, Хаффлпафф, — произнесла она равнодушно.

— Привет, я Кейси. Мы с одного курса.

Я протянула руку для пожатия. Дафна молча посмотрела на неё. Я упорно ждала, стоя с протянутой рукой, и прошла целая минута, прежде чем Дафна... просто вернулась к своей книге.

Я неловко сунула руку в карман.

— Что читаешь? — спросила я.

Том в руках Дафны выглядел довольно внушительно.

— Книгу о черепахах, — ответила она, не поднимая глаз.

Черепахи? Ни за что бы не подумала.

— Эм-м-м... окей. Интересная книга? — моргнув, я подалась чуть вперёд.

— Да. Она же о черепахах, — ответила Дафна монотонным голосом, по-прежнему не поднимая глаз.

— Тебе нравятся черепахи? — неловко спросила я.

— Да, именно поэтому я читаю книгу о них, — ответила Дафна без малейшего намёка на сарказм.

Я пребывала в полном замешательстве. Она что, издевается?

О черепахах я не знала совершенно ничего. Никогда в жизни не думала, что в один прекрасный момент мне потребуется о них что-то знать. Будучи за рулём, я однажды случайно наехала на вылезшую на дорогу черепаху, приняв её за камень, но не думаю, что в данный момент это мне поможет.

— Какие черепахи тебе больше всего нравятся? — спросила я.

— Зелёные морские черепахи, — заявила Дафна, переворачивая страницу.

— И... чем именно они тебе нравятся? — я нервно раскачивалась с пятки на носок.

С неба начал сыпаться мягкий снег. Над землёй царила зловещая тишина, вокруг не было ни единой души: холодный январский ветер удерживал большинство учеников внутри замка.

Дафне потребовалась почти минута, чтобы ответить.

— В названии этого вида есть слово «зелёный». Так же как в моей фамилии, — сказала, наконец, она, сохраняя абсолютно нейтральное выражение лица.

Серьёзно, эта девочка могла бы выиграть чемпионат по покеру. Кажется, она не притворялась... Или это такой гениальный способ помучить ищущую дружбы хаффлпаффку?

Может быть, стоит изменить тактику, задав более личный вопрос.

— У тебя есть ручная черепашка?

Формально, черепахи не были разрешены в Хогвартсе, но как я заметила, некоторые дети привозили с собой не входивших в официальный перечень питомцев. Профессора смотрели на такие нарушения сквозь пальцы, пока это не доставляло неприятностей окружающим (или пока питомец не оказывался замаскированным пожирателем смерти в анимагической форме).

— Да, — Дафна медленно моргнула.

— И как его зовут?

— Черепаха.

На этот раз мне пришлось взять долгую паузу.

— Ты назвала свою черепаху... Черепахой? Но почему?

— Потому что он черепаха, — Дафна пожала плечами.

Мне захотелось утопить её в озере.

Что ещё я знаю о черепахах? Кажется, однажды я видела документальный фильм о морских черепахах, живущих на побережье...

— Ты когда-нибудь видела их гнезда на пляже?

— Нет, — Дафна покачала головой.

Чёрт побери, тебе всё равно придётся принять мою дружбу! Хаффлпафф никогда не сдаётся!

— Что тебе больше всего нравится в черепахах? — спросила я.

Слово «черепаха» начало звучать странно. Думаю, я повторяла его слишком часто за слишком короткий период времени, так что оно уже перестало ощущаться как слово.

— Они вкусные.

Я вытаращила глаза.

— Ты собираешься съесть своего питомца?!

— Нет. Зачем мне это делать?

Я сняла очки и потёрла глаза, пытаясь отогнать надвигавшуюся мигрень.

— Но ты же сказала, что черепахи вкусные, — произнесла я неуверенно.

Дафна наконец-то оторвала взгляд от книги.

— Ты странная.

Я СТРАННАЯ?!

Дафна смотрела на меня, словно на какого-то забавного жука. Правда, лишь самую малость забавного.

— Ещё у них красивые панцири, — сказала она.

— Да, это правда, — я нервно рассмеялась.

— Для украшений, — серьёзно добавила Дафна.

Я вперилась в неё взглядом, но не могла прочесть на её лице совершенно ничего. С таким же успехом Дафна могла быть манекеном. Если бы я знала легиллименцию, я бы непременно попыталась прочесть её мысли, начхав на любые моральные принципы.

— Ты... — я прервалась, сглотнула и снова собрала свои мысли в кулак. — Ты серьёзно?

— Почему нет? — спросила Дафна.

Её голос был всё таким же монотонным, а бесстрастное лицо сделало бы честь впавшему в нирвану Будде.

Я ошеломлённо смотрела на неё, глотая ртом воздух, словно вытащенная из воды рыба. Моя голова была абсолютно пуста. Дафна вернулась к чтению. Прошло несколько минут, пока я смогла собраться с мыслями и сделать единственное, что мне оставалось.

— Приятно было поболтать. Увидимся!

Я помахала на прощание рукой и свалила подальше. Мой уход не заставил Дафну оторваться от книги.

Этот раунд за тобой, Дафна Гринграсс.

* * *

Толстый панцирь раскололся, и воняющая сероводородом зелёная слизь покрыла лезвие моего ножа. Пока я соскребала её ножом и отправляла в чашку, жвала жука чуть подёргивались. Я знала, что это просто остаточные электрические импульсы и жук давно мёртв, но зрелище всё равно было чертовски жутким.

Я отмерила в чашку четыреста миллилитров помета пикси, размешала содержимое деревянной ложкой и вылила смесь в котёл. Варево мгновенно сменило цвет с оранжевого на ярко-зелёный и само по себе начало вращаться. Время от времени завихрения бурлящей в котле жидкости складывались в человеческие лица, искажённые зловещими гримасами.

Я ещё раз сверилась с рецептом. Всё, что мне оставалось сделать, — подождать три минуты и размешать зелье палочкой три раза против часовой стрелки. После этого зелье скорби должно было быть готово.

Я утёрла со лба капли пота. Сегодня Снейп появился в классе в особенно отвратительном настроении. Решив, что пришло время для внеплановой контрольной, он наугад выбрал для каждого ученика зелье из учебника для первого курса. И что ещё хуже, он заявил, что в конце урока мы должны будем выпить то, что приготовили! А моё зелье, даже если я справилась с рецептом, в прямом смысле слова было сварено из дерьма!

Кроме того, технически зелье скорби было отравой, и хотя его эффект исчезал через час, я вовсе не горела желанием впасть на этот самый час в клиническую депрессию.

Я посмотрела на котёл сидевшей подле меня Элоизы. Ей повезло, Снейп задал ей простое бодроперцовое зелье, которое мы уже проходили. Но то, что получилось у Элоизы, ни в коей мере не выглядело как бодроперцовое. В данный момент зелье должно было принять бледно-розовый оттенок и источать тёплый пар, на самом же деле оно было почти красным, и я чувствовала исходивший от него сильный жар. Это была скорее жидкая лава, чем бодроперцовое зелье.

Элоиза рассеянно размешивала своё варево, уставившись в одну точку, и, казалось, с трудом сдерживала слезы. С ней определённо что-то было не так, и дело было не только в том, что через десять минут ей придётся отказаться от того, чтобы выпить жидкую лаву. Она не в первый раз портила своё зелье, но никогда прежде не была этим настолько расстроена.

Я снова взглянула на мерзкое варево, булькавшее в котле Элоизы. Хотелось бы верить, что Снейп не позволит ребёнку выпить самый настоящий яд, но мне как-то не улыбалось ставить безопасность маленькой девочки в зависимость от того, насколько Снейп готов сдержать свою мудацкую сущность.

В настоящее время профессор стоял к нам спиной, отчитывая рейвенкловку Сью Ли за неправильно нарезанную змеиную кожу. Бедняжка всё ещё испытывала проблемы с английским, и я не была уверена, насколько хорошо она понимала разглагольствования Снейпа. Уроки зельеварения и так были достаточно сложными, я даже не представляла, насколько тяжело было той, для кого английский был вторым языком.

Повернувшись вправо, я попыталась привлечь внимание Кевина. Через несколько секунд тот поднял глаза и посмотрел на меня. Я молча кивнула головой в сторону Элоизы. Кевин взглянул на её котёл, нахмурился и беззвучно произнёс: «Какое зелье?»

Я бросила взгляд на Снейпа, но тот всё ещё третировал Сью Ли.

— Бодроперцовое — шепнула я.

Кевин снова взглянул в котёл Элоизы, и его брови поползли вверх, что было не очень хорошим знаком. Задумавшись на несколько секунд, он оторвал от лежавшего на его столе пучка веточку лаванды и незаметно протянул её мне.

Я взглянула в спину Снейпа и, стараясь выглядеть как можно более естественно, взяла веточку. Кевин что-то произнёс одними губами, но я не уловила. Видимо, заметив моё замешательство, он сделал жест рукой, словно кидая ей что-то.

Надо положить лаванду в котёл?

Кевин снова повторил свой жест.

Ну, не думаю, что это зелье можно испортить ещё сильнее...

Я бросила ветку лаванды в котёл Элоизы за секунду до того, как Снейп развернулся на каблуках и подошёл к нам.

— Осталась одна минута! — рявкнул он, бросив на нас надменный взгляд. Не думаю, что вообще видела у этого парня довольное выражение на лице.

Посмотрев на свой таймер, я поморщилась: моё зелье варилось на двадцать секунд дольше, чем нужно. Я поспешно выключила горелку и сделала три оборота палочкой против часовой стрелки. Зелье, как и положено, загустело, превратившись в сиропообразную жидкость, но оно также должно было принять густой болотно-зелёный цвет, тогда как на самом деле... Ну, оттенок почти совпадал с картинкой в учебнике, может быть, был чуть темнее... По идее, двадцать секунд не должны сыграть настолько большую роль...

Содержимое котла Элоизы уже изменило цвет с ярко-красного на «розовый бубль-гум» и не излучало жар. Бодроперцовое зелье должно было быть слегка тёплым, так что Элоиза, вероятно, не получит хорошую оценку, но по крайней мере результат её работы выглядел чуть менее ядовитым.

Мне и правда нужно выкроить время на изучение зельеварения.

— Время вышло!

Профессор с издёвкой оглядел класс. Состояние всех учеников варьировалось от лёгкой нервозности до полной паники, за исключением Кевина. Кевин выглядел просто раздражённым.

Снейп начал обход. Многие ученики отказывались пить результат своей работы и получали ноль. Что ж, по крайней мере профессор не вливал в них зелья силой... Думаю, моё можно будет выпить без опаски, лишние двадцать секунд на огне — не так уж много. Да, пожалуй, рискну. К чёрту плохую оценку!

Я нервно ждала, переминаясь с ноги на ногу. Время тянулось бесконечно. Наконец, Снейп добрался до Кевина. Тот проглотил своё зелье, не колеблясь ни секунды, в тот же миг его волосы перекрасились из чёрных в ослепительно-белые. Снейп кивнул и продолжил обход, не сказав Кевину ни слова.

— Ваша очередь, Томпсон, — он остановился перед моим столом.

Я отлила немного зелья в кубок. Тёмно-зелёная жидкость кружилась внутри, образуя завихрения в виде человеческих гримас. И она всё ещё пахла, как дерьмо.

— Или вы предпочитаете получить ноль? — спросил Снейп с довольной улыбкой.

Я глубоко вздохнула и одним махом выпила своё зелье. Оно имело консистенцию сиропа и словно само проскользнуло по моему пищеводу. На вкус... скажем так, даже не зная состава, можно было быть совершенно уверенным, что в зелье содержался помет пикси.

Я выждала несколько секунд, но не почувствовала никакого эффекта.

О Боже, оно не сработало! Я получу ноль! Я провалю зельеварение, а потом и все остальные предметы! Меня исключат за неуспеваемость, мне некуда будет идти, я стану бездомной, а с маленькими девочками на улице случаются страшные вещи! Мою палочку сломают? Но я не смогу больше жить без магии! Я не хочу снова стать маглом! Я ОБРЕЧЕНА!

ПОЧЕМУ, НУ ПОЧЕМУ Я НЕ СТАРАЛАСЬ НА ЗЕЛЬЕВАРЕНИИ?!

Я зарыдала.

— Удовлетворительно, хотя ваше зелье слишком сильное. Вы передержали его на огне, — Снейп мрачно усмехнулся. — Приятного вам дня, мисс Томпсон.

Можно подумать, я смогу наслаждаться ещё хоть чем-нибудь!

Снейп перешёл к Элоизе. Та тоже готова была разрыдаться, и недаром — она ведь тоже провалилась. Но у неё есть семья, в которую можно будет вернуться после того, как её неизбежно выгонят из Хогвартса. Она хотя бы не станет БЕЗДОМНОЙ.

Снейп взглянул в котёл Элоизы.

— Полагаю, это ноль.

Плечи Элоизы поникли, и она кивнула.

Все мои усилия пропали даром! У меня ничего не вышло!

Снейп пошёл дальше, но я уже не обращала на него особого внимания. Какой в этом смысл, если я, быть может, последний раз вижу Хогвартс?

Я еле копошилась со своими вещами, пока Снейп расправлялся с оставшимися учениками.

— Свободны, — объявил он, вылетая из класса. Наверняка отправился к Дамблдору, чтобы потребовать моего исключения или даже депортации из Британии...

Что делает Министерство с высланными из страны псевдосиротами? Передаёт их магловским властям?

Я буду так скучать по школе!

— Ты в порядке? — робко спросил Кевин.

— Не-е-ет... — я попыталась стереть слезы, но они лились, не переставая.

Кевин бросил взгляд на учебник, всё ещё открытый на странице с рецептом.

— А, понятно. Ты определённо справилась с заданием... — он замолчал.

Просто ложь, чтобы я почувствовала себя лучше. Боже, я такая жалкая!

— Я получила ноль! — выдавила из себя я.

— Нет, не получила, — Кевин вздохнул.

Я утёрла сопли рукавом мантии. Слезы не прекращались.

— Кто-нибудь, помогите, — Кевин в отчаянии огляделся.

— Что случилось? — подошедшая ближе Элоиза испуганно посмотрела на меня.

Ну да, я и так-то не красавица, а сейчас, должно быть, выгляжу совсем уж жутко.

— Снейп задал ей зелье скорби, — Кевин облегчённо вздохнул. — Такое чувство, что он на неё за что-то взъелся... В общем, мне кажется, она передержала зелье на огне, почти превратив его в зелье отчаяния. Но к обеду всё должно пройти.

Элоиза недоуменно посмотрела на меня. Она всё ещё выглядела немного грустной. Наверняка это из-за того, что ей приходится иметь дело со мной. Я бы на её месте тоже была в отчаянии.

— Ладно, я о ней позабочусь.

Кевин быстро сложил свои вещи, не желая оставаться рядом со мной ни одной секунды.

Элоиза помогла мне собраться. Слезы застилали мне глаза, я с трудом могла что-то видеть. Я такая бесполезная!

— Что вам досталось? — спросила подошедшая Ханна. — Я только что выпила зелье чесотки, — она поскребла ногтями руку.

— У меня было бодроперцовое, — Элоиза пожала плечами. — Но я его не пила. Кевин сказал, что Кейси сварила зелье скорби.

— Разве оно не из самого конца учебника? — Ханна подняла бровь. — Некоторые зелья оттуда не изучают до следующего года.

От плача у меня потекло из носа. Ханна дала мне свой платок, и я громко высморкалась. Я выгляжу как монстр! Ужасный монстр, с которым никто никогда не захочет дружить и который умрёт в тоске и одиночестве...

Я вернула Ханне платок.

— Оставь его, — Ханна сморщила нос. — Или сожги.

О Боже, я испортила шёлковый платок! Что если это семейная реликвия?!

Я снова начала рыдать.

— Сегодня будет интересный урок трансфигурации, — подошла к нам Сьюзен.

Я ухватилась за её руку, как за спасательный круг.

— Вы же продолжите со мной дружить после того, как я провалю все экзамены и меня выгонят из Хогвартса?

— Чёрт, да у тебя оценки лучше, чем у меня, — фыркнула Ханна. — Ты уверена, что это было не зелье занудства?

— Это значит «нет»? — я едва не упала от отчаяния.

Сьюзен рассмеялась.

— Это совсем не смешно, — посмотрела на неё Элоиза.

— О, Элоиза, моя верная благородная подруга! Я не заслуживаю тебя. Надеюсь, когда я уйду, ты сможешь найти себе друга получше...

— На самом деле, немного смешно, — Сьюзен пожала плечами, повернулась ко мне и взмахнула палочкой. — Силенцио!

Мои рыдания стихли.

— Ну вот. А теперь пошли на урок.

Я безмолвно рыдала всю дорогу до класса трансфигурации, оставаясь ужасной обузой для моих верных подруг.

* * *

Эффект зелья закончился, оставив меня в лёгком смущении. И под словом «лёгкое» я имею в виду «смертельно унизительное».

— Ты не можешь вечно прятаться под одеялом, — насмешливый голос Сьюзен пробился внутрь моей безопасной крепости.

Под одеялом становилось душновато, но снаружи меня ждал мир унижения, помнивший, как я выставила себя на посмешище. Я не просто вела себя, как двенадцатилетняя. Я вела себя как двенадцатилетняя идиотка.

— Ну... это было не так уж плохо... — неуверенно сказала Элоиза.

Я застонала. Проклятое зелье сделало меня мелодраматичной дурой, но оно не стёрло мою память.

— Я сказала Макгонагалл, что мне жаль, что она старая!

Наверное, стоило просто согласиться на ноль... Нет, к чёрту! Ёбаный Снейп решил устроить мне подлянку за то, что я помогла освободить Сириуса? Или это было просто совпадение?

Ханна потянула одеяло, пытаясь стащить его с меня.

— Ты же не единственная, кто отличился. Профессор Макгонагалл заставила Джонатана выйти в коридор, потому что его сияние вызывало у неё мигрень.

Это было правдой, Джонатан до сих пор переливался красным и зелёным, словно ёлочная гирлянда.

— Думаю, ты немного исправила положение, когда заявила, что Макгонагалл не заслуживает того, чтобы возиться с таким количеством неблагодарных детей, — предприняла очередную безуспешную попытку Элоиза.

Я поплотнее свернулась в клубок.

— Извини, я собиралась возобновить Силенцио, — рассмеялась Сьюзен, — но отвлеклась на задание по трансфигурации. Да и зелье весёлости ещё действовало, так что я тоже была немного не в себе.

— А ты уверена, что твоё зелье уже выветрилось? — Ханна почесала голову. — Лично я до сих пор чешусь.

— Может, и нет... — Сьюзен хихикнула. — Но я до конца жизни буду помнить выражение лица Макгонагалл в тот момент, когда Кейси заявила, что она сожалеет о том, что профессор осталась старой девой.

Я попыталась задушить себя подушкой.

Ханне всё-таки удалось сорвать с меня одеяло, и прохладный воздух коснулся моего перегретого тела.

Я потянулась, испустив стон, и прислонилась к спинке кровати. Моё лицо всё ещё было опухшим от слез, готова спорить, что я выглядела чертовски дерьмово.

— Ну вот, теперь я могу принять душ, не беспокоясь о том, что ты задохнёшься, — Ханна зашла в ванную и закрыла за собой дверь.

Сьюзен подхватила свою школьную сумку и вышла из спальни, видимо, собираясь заняться домашней работой, и мы с Элоизой остались одни.

Элоиза смазывала лицо каким-то кремом. Прыщи бедняжки стали ещё хуже. Уверена, что волшебники давно придумали средство от них... Хотя в каноне единственное, что Гарри знал об Элоизе, — это то, что у неё действительно были прыщи. Наверное, к четвёртому курсу она справилась бы с ними, если могла... Может быть, волшебного лекарства от прыщей и правда не существует?

Элоиза медленно втирала крем в кожу, держа перед глазами ручное зеркальце, но её взгляд, казалось, был устремлён на миллион миль вдаль.

— Что-то не так? — тихо спросила я, надеясь, что она будет более откровенной наедине.

— Что? — Элоиза вздрогнула и подняла на меня глаза. — А, нет, всё в порядке.

Всё было явно не в порядке. Чёрт, я чувствовала себя её мамочкой.

— Если передумаешь и захочешь поговорить, я всегда готова выслушать.

Я взяла с тумбочки книгу, решив немного почитать перед сном. Как оказалось, в библиотеке имелось довольно много магловских книг (видимо, у волшебников просто не было нужды писать свои собственные книги о немагических существах). Среди прочего я нашла и «Восхитительный мир черепах» — тонкую магловскую брошюрку, которую я могла прочесть целиком ещё до отбоя.

Я также нашла книгу о том, как обнаруживать проклятия. Я давно собиралась поискать в Выручай-комнате разные прикольные штуки, но вовсе не хотела, чтобы какая-нибудь важная часть тела сгнила и отвалилась после того, как я случайно коснусь проклятого предмета.

Вы готовы к разговору в эти выходные, мисс Гринграсс? Потому что я буду готова. Мы поболтаем о ваших дурацких черепахах, подружимся, и в Клубе чар появятся представители всех четырёх домов. Мы проложим новый путь к школьному единению и уничтожению вековых противоречий! Вот увидите!

Я успела прочесть полтора десятка страниц «Восхитительного мира черепах» (спойлер: он не был восхитительным, он был скучным, как куча дерьма), когда Элоиза повернулась ко мне.

— Пожалуйста, никогда больше не мухлюй ради меня, — тихо сказала она.

— А, так ты заметила, — я оторвала глаза от книги. — Извини, я бы не стала этого делать, но я боялась, что Снейп заставит нас пить наши зелья. А ты сварила жидкую лаву.

— Я бы не стала пить, — Элоиза нахмурилась. — Я же не идиотка.

— А я и не говорю, что ты идиотка, — я нервно потёрла шею.

Честно говоря, в тот момент я не считала, что обманываю. Снейп настолько несправедливо выставлял оценки, что мне было совершенно наплевать на то, насколько результаты его контрольных отражали реальные знания. Я бы не стала обманывать на годовом экзамене или С.О.В., но внезапная контрольная, задуманная только для того, чтобы поиздеваться над студентами? Пф-ф-ф!

Иногда во имя справедливости нужно обмануть.

— Я бы предпочла провалиться самостоятельно, — тихо заявила Элоиза.

— Извини, я больше не буду так делать, — пообещала я.

Если только мы не заполучим Амбридж на пятом курсе. В этом случае все обещания отменяются.

Дойдя до середины книги о черепахах, я решила сделать перерыв. Ханна всё ещё торчала в ванной (чем она там занималась?), Сьюзен тоже до сих пор не вернулась. Элоиза с тоской смотрела на семейную фотографию в своих руках. Если бы это был комедийный сериал, сейчас на фоне играла бы печальная фортепианная мелодия.

Ерунда какая-то. Может быть, Элоиза просто тоскует по дому?

— Ты была чем-то расстроена ещё во время контрольной, — я отложила книгу на тумбочку подле кровати.

Элоиза прикусила губу, на мгновение заколебалась, а затем пожала плечами.

— Просто глупость. Я в порядке.

Тьфу. Нет, ты не в порядке.

Дверь ванной открылась, и Ханна вернулась в спальню. Её волосы были завиты в бигуди, лицо было намазано мерзко воняющей мазью, а ногти на руках и ногах сверкали розовым. Ванная была полна какого-то пурпурного дыма. Лучше подождать, пока он рассеется, перед тем как пойти чистить зубы.

Вздохнув, я задёрнула полог вокруг своей кровати и уселась поудобнее, собираясь заняться перед сном окклюменцией.

* * *

Поскольку мне так и не пришло в голову никакой идеи о том, что интересного можно было бы сжечь в Клубе Чар, я просто подошла к Хагриду и попросила у него одно из поленьев, которые он рубил на дрова. Хагрид оторвал (голыми руками!) кусок дерева, который я с трудом смогла поднять. Я завернула деревяшку в один из запасных плащей и засунула её в свою сумочку. У меня не было уверенности в том, влезет ли оно, но отверстие сумочки послушно расширилось, принимая поклажу.

Хагрид даже не задался вопросом, зачем двенадцатилетняя девочка засовывает полено в сумочку.

С Элоизой, Ханной и Гермионой мы встретились по дороге в клуб. Гермиона вроде бы смогла поладить с остальными, даже с Ханной, что вызвало у меня облегчение. То, что Золотое Трио так и не образовалось, не значило, что девочка должна была лишиться возможности завести друзей.

— Ваши бедра узкие и слабые! — зашипела на нас Стоккия, когда мы проходили мимо. — Да разродится ваше чрево лишь мертворождёнными уродцами!

— Мы же ещё дети! — возмущённая Гермиона обернулась в сторону статуи.

— Не волнуйся, — пробежавший мимо нас Оливер улыбнулся Гермионе. — Уверен, когда ты вырастешь, у тебя будут шикарные бедра.

Оливер с Энтони с истерическим хохотом пронеслись мимо нас и заскочили в класс. Гермиона бросила им вслед убийственный взгляд, её лицо приобрело пунцовый оттенок. Я бы с радостью дала ей немного остыть, но Стоккия всё не унималась.

— Я выкраду ваших детей, сварю их кости и сделаю из них хлеб! — выкрикнула она, взмахнув копьём.

Неужели из человеческих костей и правда можно сделать хлеб, как в «Джеке и бобовом стебле»? И такое действительно случалось в прошлом этого мира? Гиганты вроде бы не казались достаточно умными, чтобы научиться пекарскому делу... Интересно, это дрожжевое тесто или пресное? И с какой стати мне вообще кажется это интересным?

— Пошли. Она не заткнётся, пока мы не скроемся из виду.

Я быстро вошла в класс, пропустила всех остальных и закрыла дверь. Вопли Стоккии тут же прекратились.

Невилл и Кевин уже ждали нас внутри.

Оливер подскочил к нам и вывалил на пол кучу того, что можно было описать только как «случайный хлам».

— Время зажигать! — он радостно потёр руки, словно мультяшный злодей.

Мы обменялись взглядами с Гермионой, и та кивнула. Несколько дней назад мы специально встретились друг с другом, чтобы потренировать заклинание Экстинктус. Мне бы очень не хотелось увидеть в классе ожившую иллюстрацию с плаката «спички детям не игрушка».⁽¹⁾

Ханна достала большую стопку журналов.

— Что у вас? Мне не пришло в голову ничего, кроме нескольких старых журналов.

Оливер от волнения в прямом смысле слова подпрыгивал на месте.

— Посмотрите, что я сделал! — он махнул рукой.

Я подошла поближе. Оливер держал в руках грубо вырезанную деревянную куклу с большим крючковатым носом, одетую в небрежно сшитую длинную чёрную мантию. На макушке у неё красовалась копна чёрных волос, к руке был приклеен вырезанный из картона котёл.

— Профессор Снейп? — спросила я, не веря своим глазам.

Жутковатый деревянный муляж Снейпа.

— Ага! Круто, правда? Я сам его сделал, чтобы полюбоваться, как он горит! Муа-ха-ха! — Оливер разразился злорадным смехом.

Это совсем не страшно, Оливер.

— Вау, — благоговейно прошептал Невилл, с завистью глянув на фигурку.

— Не волнуйся, приятель! — Оливер вытащил из кармана вторую такую же куклу. — У меня есть ещё, можешь её сжечь!

Невилл почтительно принял куклу, парни повернулись друг к другу и ехидно ухмыльнулись. На долю секунды мне показалось, что я вижу того уверенного в себе мужчину, которым Невилл должен будет стать со временем.

А ещё я подумала, что Оливер только что обзавёлся лучшим другом на всю жизнь. Я бы не удивилась, если бы ребята обнялись.

— У меня с собой только последняя контрольная по трансфигурации и старый шарф, — сказал Энтони.

Оливер вытащил из своей кучи игрушечную фигурку.

— Мой старший брат прислал мне из дома коробку со старым хламом, — сказал он. — Кто-нибудь хочет сжечь фигуру Хи-Мена? По своему опыту скажу, что она неплохо горит.

Ну ты и чудик, Оливер...

— Надеюсь, он не сбежит, — заметил Энтони, взяв в руки фигурку.

Оливер покачал головой.

— Не волнуйся, это же магловская игрушка. Они не убегают, если их поджечь.

— Хм, это не так весело, — пробормотал Энтони.

Он несколько раз встряхнул Хи-Мена, словно пытаясь заставить его двигаться.

Поправка. Все парни — чудики.

— Я принесла немного хвороста, — Гермиона с неловким видом вывалила на пол кучу веток.

— А я принесла полено, — мои мышцы напряглись, когда я с трудом вытащила его из сумочки и грохнула на пол в нескольких футах от остальных предметов. Похоже, завтра мои руки будут болеть.

Невилл принёс кучу старых домашних заданий по зельям, а Кевин — маленький чёрный кусок чего-то, похожего на уголь. Мы сложили свои вещи на полу, позаботившись о том, чтобы между ними было достаточно места.

Затем Ханна выступила вперёд, и мы подошли к ней поближе, чтобы как следует рассмотреть движения палочки.

— Эм-м-м... я заодно разучила заклинание для тушения огня, Экстинктус, — сказала Ханна.

Этому заклинанию я научила её вчера вечером в нашей гостиной. Когда старшекурсники разошлись по спальням, мы по очереди разжигали и тушили огонь.

— Огненное заклинание — Инсендио. Оно выстреливает по прямой из кончика палочки, так что её надо обязательно направить на то, что вы хотите поджечь. Вот так! — Ханна показала нужное движение и направила палочку на стопку журналов. — Инсендио!

Из кончика её палочки вылетел огонь, и журналы вспыхнули.

— Для тушения огня нужно сделать такой жест, — Ханна показала. — Экстинктус!

На этот раз визуальных эффектов не было, горящие журналы просто потухли в ту же секунду, как она произнесла заклинание.

Мы вернулись к своим материалам и начали их поджигать, в результате чего класс моментально наполнился дымом и запахом горящей ткани, дерева и расплавленного пластика. Вот же блядство! Я совсем забыла о дыме! Похоже, отсутствие здравого смысла у волшебников — заразная болезнь.

— Тайм-аут! — я отбежала к двери в класс. — Будем делать это по очереди... — я закашлялась.

Со всех сторон послышались возгласы: «Экстинктус!». Невиллу и Элоизе потребовалось несколько попыток, чтобы затушить огонь.

Кашляющая Ханна подошла ко мне.

— Я не подумала о дыме...

Я открыла дверь, и дым начал быстро рассеиваться. К счастью, ни профессорам, ни Филчу не взбрело в голову именно в этот момент прогуляться по коридору.

— Я первый! — вызвался Оливер — Хи-Мен ещё не расплавился, а к Снейпу я даже не приступал.

Он посадил фигурку Хи-Мена на пол и отступил от неё на шаг

— Инсендио!

Объятый огнём Хи-Мен расплавился, превратившись в лужицу коричневой жижи. Некому больше спасать Этернию...

— Сожжём наших Снейпов вместе! — Оливер хлопнул Невилла по плечу.

Я поспешно отступила в сторону. Мне совсем не улыбалось снова остаться без бровей.

— Инсендио! — произнесли Невилл и Оливер, бросив своих мини-Снейпов в уже горящий костёр.

Два заклинания ударили одновременно, и столб огня с рёвом взметнулся почти до потолка и тут же опал. Хорошо, что я вовремя сообразила отойти.

— Фокус-покус! Бибитти-Бобитти-Бу! — Оливер взмахнул рукой над костром. — Да не будет у Снейпа подружки во веки веков!

— Это настоящее заклинание? — ошарашенно спросил Невилл.

— Скорее всего, нет, — Оливер пожал плечами.

Стоя вокруг, мы смотрели, как мини-Снейпы превращаются в пепел. В каком-то смысле это было даже возвышенное зрелище.

Когда куклы окончательно превратились в прах, Невилл с Оливером погасили остатки пламени.

Следующей вызвалась Ханна

— Получай, «Ведьмополитен»! — произнесла она, поджигая стопку своих журналов. — Твоё заклинание вовсе не сделало мои волосы блестящими и шелковистыми за семь дней!

За несколько секунд журналы превратились в пепел и потухли.

Теперь пришла моя очередь. Уж не знаю, почему вдруг развлечение превратилось в странное огненное жертвоприношение, но почему бы и нет?

— Приношу тебя в жертву ради избавления магловского мира от зависимости от ископаемого топлива! Инсендио! — выкрикнула я, выстрелив сгустком пламени в полено.⁽²⁾

Гермиона закатила глаза, все остальные выглядели слегка сбитыми с толку. Дёрнув плечом, я произнесла тушащее огонь заклинание.

Энтони пожал плечами.

— Да не... э-э-э... да не запутаемся мы в своих шарфах. Инсендио!

Его старый шарф исчез в огне.

Гермиона бросила на пол свою охапку хвороста.

— Жаль, что я не догадалась сделать фигурку Рона Уизли! Инсендио!

Пламя разлетелось в стороны, и Невиллу срочно пришлось накладывать тушащее заклинание на свои штаны.

— Ой, Невилл, прости! Экстинктус! — Гермиона потушила огонь.

— Всё в порядке, на этой неделе меня уже поджигали, — совершенно серьёзно ответил Невилл.

Кевин положил на кучу обугленных остатков хвороста чёрный комок.

— Это называется «семя огненного цветка». Я сам его сделал. Инсендио!

В тот же момент растение шести футов в высоту поднялось из огня, выпустило сияющие лазурно-голубым цветом бутоны, расцвело и опало обратно в огонь, исчезнув без следа.

Мы охнули от восторга, и Кевин, счастливо улыбаясь, потушил огонь.

Хорошо, что моя очередь была раньше. На фоне этого великолепия моё полено совсем не смотрелось.

Когда с огнём было покончено, пришло время навести в классе порядок. Наверное, было бы лучше уничтожить сгоревшие останки, но никто из нас ещё не знал подходящее заклинание, так что мы просто очистили пол Скурджифаем. Заклинание сработало более или менее нормально, хотя камень в том месте, где мы развели костёр, всё ещё выглядел немного темнее.

— Жду — не дождусь следующей недели, — Оливер рассёк кулаком воздух. — Я буду стоять посреди огня, словно герой! Это будет отпадное зрелище!

— Мы не будем тебя поджигать, — уставилась я на него.

— Конечно, конечно, — отмахнулся Оливер.

— Мама Сьюзен как раз прислала ей полную банку крема от ожогов, — заявила Ханна. — Я одолжу у неё немного.

— Мы не будем поджигать Оливера! — воскликнула я.

Меня попросту проигнорировали. Все были слишком взволнованы, обсуждая планы на следующую неделю.

Видимо, на следующей неделе мы отправим Оливера на костёр.

Да здравствует приключение?

* * *

Второй раунд, мисс Гринграсс!

На этот раз я нашла Дафну в южном дворе. Она сидела на скамейке, укутав ноги пледом, и снова читала книгу. Вообще-то для чтения можно было найти место где-нибудь в тепле, и, немного подумав, я решила, что она сидит на улице зимой, потому что хочет избежать людей. От того, что я собиралась нарушить её покой, мне стало немного неуютно... Но раз уж я здесь и раз уж я осилила безумно скучную книгу о черепахах, то отступать поздно.

— Ты знаешь, что зелёная морская черепаха — единственный представитель рода зелёных черепах? — спросила я из-за спины Дафны.

— Знаю, — ответила Дафна.

Она не только не испугалась, фактически, она даже не обернулась на меня.

Я подошла к скамейке. Дафна по-прежнему смотрела в свою книгу.

— Как жаль, что они под угрозой вымирания, — сказала я.

Дафни перевернула страницу.

— Это временно.

— В каком смысле «временно»? — я подняла брови.

Дафна бросила на меня короткий взгляд.

— Маглы убивают их... пока что.

Холодная волна прокатилась вдоль моего хребта. Даже сказанная совершенно безэмоциональным голосом эта фраза звучала... угрожающе.

Я села на скамейку рядом с Дафной и поёжилась от холода. Ледяной ветер заставил меня натянуть на голову капюшон плаща. А вот Дафна, казалось, совсем не замечала ледяного ветра. Может быть, её одеяло заколдовано?

— А есть волшебные виды черепах? — спросила я.

— Да.

Чёрт. В прочтённой мною книге рассказывалось только об обычных черепахах.

— И какие же?

— Зелёные травяные, — ответила Дафна.⁽³⁾

— О, как твоя фамилия?

— Да, — Дафна еле заметно кивнула. — Моя семья их разводит.

— Для чего они используются? — спросила я с любопытством.

— Они быстрые.

— Вы устраиваете гонки? — я живо представила себе группу скачущих в облаках пыли черепашек.

— Нет, — Дафна наконец-то оторвала взгляд от книги и посмотрела на меня. — Ты странная.

«Если я герцогиня странности, то ты — королева!»

— Это вполне разумный вопрос, — я закатила глаза. — Тогда для чего они используются?

— Порошок из их панцирей используется при создании зелий и мётел, — заявила Дафна, возвращаясь к книге.

— В их названии тоже есть слово «зелёный». Почему это не твой любимый вид?

— Потому что они не живут в море. Они живут в траве.

Я медленно моргнула, чувствуя, как у меня поднимается давление.

— Ты никогда не думала о том, чтобы устроить гонки черепах?

— Нет, — Дафна перевернула следующую страницу.

Как она может разговаривать и читать одновременно?

— Почему нет?

— Они не хотят бегать наперегонки, — пожала плечами Дафна.

— Откуда ты знаешь? — рассмеялась я.

— Они сами так говорят, — ответила Дафна.

Я молчала целых полминуты, уверенная, что просто ослышалась.

— Ты умеешь говорить с черепахами? — наконец, спросила я.

Хотя чему я, собственно, удивляюсь? В конце концов, существует огромное количество разных магических умений. Надо будет как-нибудь прочитать о них...

Или Дафна просто надо мной издевается?

Без понятия.

— Да, — заявила Дафна таким тоном, как будто обладание редким магическим даром было обычным делом.

Может быть, в том, чтобы разговаривать с черепахами, не было ничего особенного? В конце концов, вряд ли в истории магического мира было много Тёмных Лордов, посвятивших себя именно этому отряду пресмыкающихся.

— Как интересно. Ты можешь говорить с другими животными? — мне стало любопытно, распространяется ли её талант на других амфибий.

— Нет.

— А о чём говорят черепахи? — спросила я.

Разговаривать с животными должно быть так здорово! Жаль, что Гарри никогда не использовал своё знание парселтанга.

— «Покорми меня», — ответила Дафна.

— И всё? — я вытаращила на неё глаза.

— Или «покорми меня ещё».

— О... — разочарованно вздохнула я.

Дафна пожала плечами.

— Это же черепахи.

Что ж, чтение той охренительно скучной книги оказалось пустой тратой времени. Вероятно, я не могла сказать ничего интересного о черепахах той, кто может в прямом смысле слова разговаривать с ними. Но наверняка жизнь Дафны не крутится вокруг одних лишь черепах.

— А тебе... нравится ещё что-то, кроме черепах? — спросила я.

— Камни, — ответила Дафна.

Я с трудом подавила в себе желание выдрать волосы на голове и с воплями сбежать в Запретный лес.

— Драгоценные?

— Нет.

Я чуть не плакала. Я правда хочу завлечь её в свой клуб? Мне ведь придётся общаться с ней каждую неделю...

— Какие... — я вздохнула. — Какие камни тебе нравятся?

— Магматические, осадочные и метаморфические.

В моей голове промелькнуло смутное воспоминание об уроке геологии в колледже.

— Разве это не... все виды камней, какие есть?

— Да.

Я уставилась на Дафну, Дафна уставилась в книгу. Прошло несколько минут. Единственным звуком, нарушавшим тишину, был свист ветра.

Что-то внутри меня надломилось, я встала со скамейки и ушла, не говоря ни слова.

Я приглашу в свой клуб другого слизеринца. Такого, который гораздо меньше думает о черепахах.

Дафна Гринграсс была самым скучным человеком из всех, кого я когда-либо встречала в своей жизни.

---

1) В оригинале: «There shouldn't be any 'stop drop and roll' incidents». «Stop drop and roll» (замри, упади, катайся по земле) — правило поведения в случае, когда тебя охватил огонь.

Вернуться к тексту

2) «Take that log and the uh Muggle world's dependence on fossil fuel! Incendio!» — Непереводимая игра слов. Кейси приносит в жертву «log of oil», как описано в Библии (Левит, 14:12): «And the priest shall take one of the male lambs and offer it for a guilt offering, along with the log of oil...» (И возьмёт священник одного овна, и представит его в жертву повинности, и лог елея...). Log — это и «полено», и мера объёма, а oil — и «нефть» (т.е. «зависимость от ископаемого топлива»), и «масло» (елей).

Вернуться к тексту

3) Для тех, кто совсем-совсем не знает английского: фамилия Гринграсс (Greengrass) образована от слов «green» — зелёный и «grass» — трава.

Вернуться к тексту