О вреде взрослости в отдельно взятой жизни (гет)

В саду их уже ждали плетеные кресла с пледами, факелы, воткнутые в землю, и накрытый стол. Костер Гарри собирался сложить и разжечь лично, причем без магии, по старинке. Гермиона привычно опаздывала. Когда она работала, пунктуальность мисс Грейнджер в личных встречах оставляла желать лучшего. А работала подруга практически всегда.

Без электрического освещения, под огромным и ясным этой ночью звездным небом ему казалось, что он провалился на пару сотен лет назад. Хорошо... Свобода, тишина и биение магии, особенно ощутимое сейчас.

Осталось дождаться подругу, иначе с Гарри станется заявиться в министерство лично и утащить Гермиону с собой. Даже на плече, если понадобится. "Глухари" и подковерные игры будут всегда, пусть Гермиона и отказывалась сдаваться. И все же ей тоже нужно было отдыхать. Ему было больно смотреть, как она себя загоняет.

— Прости, — поцелуй в щеку.

Бледная, под глазами недельные мешки под слоем макияжа. Гарри не стал утруждать себя словами. Усадил Гермиону в кресло, освободил ее ноги от туфель и укутал в два пледа. Скоро от разгоревшегося костра и магии ночи Самайна им не будет холодно. Но пока пусть посидит тихо и передохнет. Он не собирался спрашивать, по какому поводу Гермиона так себя загнала. Позже, когда ей станет лучше, а он перестанет злиться.

Ссориться совсем не хотелось.

Он хоть и не столь вспыльчив, как лучшая подруга, однако насчет ее тругодолизма они ссорились постоянно. Гарри не хотел портить вечер, тем более зная наперед, что на его аргументы мисс Всезнайка озвучит сотню своих. Идиотом в конечном итоге будет выглядеть он. С Гермионой так всегда, это часть ее особого очарования.

С костром он возился долгие десять минут, упрямо не прибегая к магии. Гермиона воздержалась от комментариев и попыток помощи. Пила вино и листала книжку с обрядом. Очевидно, слишком устала, чтобы командовать теперь. Конечно же, это было тревожным звоночком. Гарри знал, что всеми правдами и неправдами постарается уговорить ее на отпуск.

В конце концов, поступит нецивилизованно: сонное зелье — и вот они уже где-нибудь на островах. А колотушки и проклятия от Гермионы он как-нибудь переживет. Не хватало еще, чтобы она свалилась без сил или загремела в Мунго с истощением. То-то Сметвик будет рад видеть свою постоянную, прости Мерлин, и самую строптивую пациентку за всю его многолетнюю практику. Раз она себя не бережет совсем, то его святая обязанность — позаботиться.

— Ты так гневно сопишь, что я отсюда слышу, — фыркнула Гермиона, когда костер наконец разгорелся.

— Солнце мое, поругаемся потом, а сейчас ешь и грейся, — приказал Поттер, устраиваясь напротив и наливая себе терпкое вино. Гермиона абсолютно точно ненавидела сокращение своего имени и всякие сладкие прозвища. Карие глаза сузились, но, видимо, отбивные интересовали мисс Грейнджер все же больше, чем немедленная расправа над распоясавшимся другом. Поэтому акт казни она отложила на потом.

— Кричер слишком хорошо готовит, чтобы я была готова тебя убить.

— Вот спасибо... — Гарри правдоподобно разыграл возмущение и подвинул к ней тарелку с салатом. — Что случилось?

— Разборки по поводу бюджета на будущий год, еще до начала его составления, — легко отмахнулась Гермиона, и правда не желавшая обсуждать сегодня войнушку с бюрократией. Тем более что из битвы она вышла гордой победительницей. От костра шел неровный жар, и холод осенней ночи отступал. Им повезло, что нет дождя. Гермиона старалась думать о всякой ерунде — ведь по поводу "маленького обряда" у нее все еще были опасения, и они только нарастали.

Хотя, скорее всего, ничего не произойдет, и можно будет посмеяться над любителем экспериментов.

Сомнительно, что во всем мире найдется мужчина, способный выносить ее график, характер и наклонности.

Когда она озвучила свою последнюю мысль, Гарри разразился длинной тирадой на латыни — пижон! Что-то там о любви, преодолевающей все, и о важности найти свою вторую половину. И после этого, спрашивается, кто из них двоих безнадежный романтик? Пускай его экспрессивная попытка защититься ее лишь повеселила. Зная ее настолько хорошо, мистер Поттер мог спокойно пропускать мимо ушей восемьдесят процентов провокаций. Но нет, "истина лишь в споре рождается"...

В чем-то они оба гриффиндорцы, причем безнадежные.

— Пару капель в огонь я, в принципе, пожертвовать согласна, но обойдемся без варварства вроде кинжала.

Ее глаза смеялись, да и в теплом голосе звенел все тот же смех... Гарри выдохнул — ожила, наконец. Беспокойство за жизнь Гермионы за все эти годы стало частью его самого. Предполагалось, что дослужившись до своего высокого поста, она станет поосторожней. Только для Гермионы должность ничего не меняла. Она сделала правосудие смыслом жизни. Словно этим возвращала долги всем, кто умер на войне.

Говорить о бесполезности вендетты с ней, кстати, было бесполезно.

Хрупкая ладонь легко легла в его руку. Маленький надрез заклятьем — и теперь его очередь. После пары капель крови оранжевое пламя взвилось синим и снова загорелось ровно. Они прочли наговор, словно стих. О тропах, нитях и любви — торжественно и хором. Гермиона от того, как уплотнилась магия вокруг — как штормовое море — слегка напряглась. На лице было так и написано: "Во что ты снова меня втянул, Поттер?"

Секунда-другая, и костер стал просто костром, сдвоенная магическая сила схлынула.

— Я ведь говорила, что ничего... Где тут огневиски? — Гермиона плюхнулась в свое кресло и потянулась за стаканом, уверенная, что все, "приключение" их миновало. — Гарри, ты разочаро...

Договорить мисс Грейнджер не смогла. Внезапно все потемнело, и ее куда-то потащило, словно в трубу. Крик, мат и попытка в окружающей кромешной "заднице" найти Поттера. Гермиона уцепилась, кажется, за его плечо, когда сумасшедшая центрифуга сменилась чувством недолгого полета. Их долбануло о землю, выбивая весь воздух из легких.

Гарри некоторое время лежал амебой и считал звезды — только сам не мог понять какие. Те, что кружились вокруг головы от такого сильного удара? Пусть Гермиона, когда придет в себя, перед попыткой удушения заявит, что мозга у него нет, поэтому нечему так кружиться и вертеться. Или те, что наверху, складывающиеся в совсем незнакомый рисунок? Звезды были удивительно яркими и близкими.

— Гарри Джеймс Поттер, я тебя таки убью.

Диагностическое заклинание вышло на раз. Сначала этот болван, начитавшийся старинных книг и верящий в любовь — на их голову. Потом на себя. Тряхнуло их неслабо, конечно, но кости целы. Все остальное тоже. Просто ушиб. Гермиона встала, печально оглядывая свои содранные ладони и какое-то поле вокруг.

— Где мы?

— Надеюсь, в Англии.

— Вот сейчас совсем не смешно, Гарри.

Чары, указывающие местоположение, словно с ума сошли. Карта, которую наколдовала Гермиона, схлопнулась. Плохо. Заклинание разработали невыразимцы, и оно точно показывает место, где ты оказался. Одно из двух — либо она ошиблась в чарах, либо этот мир — совсем не их мир. Гермиона осознавала веселенькие перспективы под пение сверчков.

— Нужно найти жилье и людей. — Гарри залечил царапины на ее руках. — Указуй.

Палочка повернулась куда-то на юг. Только вот интересно, сколько им топать? И как долго лучшая подруга будет злиться? Саднящая пятая точка, на которую приземлился Гарри, подсказывала, что идти еще прилично, а дуться Гермиона будет еще дольше. И все-таки отчего-то мистеру Поттеру хотелось верить в лучшее.

Обряд сработал — значит, здесь, неизвестно где, есть те, кого они могут полюбить. Только радовать сим фактом Гермиону он не спешил. Не совсем ведь самоубийца. А если отбросить занудство, то это как в старые добрые-недобрые времена — они вдвоем, а впереди приключение, неизвестность. Гермионе будет полезно отвлечься от линчевания подчиненных, а ему от работы.

— Гарри, я вижу, как ты улыбаешься... Давай, пожалуйста, осторожней все же. Мы непонятно где, и местные могут быть совсем не дружелюбны.

Гермиона помрачнела. Почему в их команде разумная зануда всегда она?