Университет языков (гет)

Девушки несколько дней доедали «праздничный ужин» и смотрели новогодние фильмы. Когда последняя салатница опустела, Ниа поняла, что праздник закончился. До начала занятий, правда, оставалась почти неделя. Днём она гуляла с Ливорой по заснеженному лесу, вечером были уроки с Рои и профессором Сатабиша, а после — фильмы с Ливорой или чтение. Половинчатый подарок господина Инсоли Ниа положила подальше на полку и принялась за сочинение Антоса.

Холодной зимой, когда за окнами плачет вьюга, удивительно приятно было читать о солнечном, тёплом Матаре. Название страны было частью фразы, означающей «счастливый дождь». Для матарийцев вода являлась богом. Она спасала от жары, с приходом дождя начинался новый год, и по всему Матару расцветали огромные деревья. Особенно красиво они цвели в Садалмелике. Бледно-розовые цветы превращались в белую вату, которая медленно падала на землю. Это время называли «временем белого ветра».

В лесах Матара можно было встретить редких ярких животных. Антос написал «ярких, как радуга». Главным из них был олень. В легендах его описывали как получеловека-полуживотное. Он был Хозяином лесов и защищал растения и животных. В Матаре никогда не охотились на оленей, потому что боялись убить Хозяина лесов. Но однажды в страну пришёл чужеземец, он не знал матарских традиций. Он увидел оленя и убил его. Этим оленем оказался Хозяин лесов. С тех пор страну преследовали голод, болезни, войны. Матар часто становился добычей разных государств и только полтора века назад обрёл свободу. А потом разразилась Четвёртая война. Катастрофа не коснулась маленькой страны, но и помогать развиваться ей стало некому: все были заняты спасением своих территорий. Старые государства поднимались из пепла, возникали новые, а Матар так и оставался страной, не имеющей ни дорог, ни поездов, ни больниц. Поэтому ребят и решили послать сюда. Чтобы они выучили язык страны, никогда не участвовавшей в войнах, страны, которая строила, а не разрушала.

Ниа перевернула последнюю страницу, сложила листы и прижала их к груди. Как и предполагала Ливора, ошибок там оказалось много. Но сейчас это было не важно.

На первом же январском занятии, Ниа сказала ребятам, что во втором семестре (она по привычке называла время после нового года вторым семестром, хотя такого деления в университете не существовало), кроме общего лабрийского, они будут изучать и специальный — в зависимости от профессии, которую собирается выбрать каждый из студентов.

Элафосу нравились языки, он мог бы стать кем угодно, но слишком любил слова. Ниа в тайне очень обрадовалась его выбору, ведь это было единственное, чему она действительно могла научить.

Тэрос хотел стать врачом. А братья мечтали строить. Ниа почти ничего не знала ни о медицине, ни о строительстве, но пообещала себе выучить всё, что будет нужно, лишь бы помочь им.

Теперь комната девушки стала похожа на магазин господина Инсоли: повсюду лежали учебники и справочники. Среди них едва хватило времени, чтобы начать читать книгу, подаренную профессором Сатабиша.

Кроме того, у Ниа была ещё одна идея. Получив очередную зарплату и кое-что посчитав, она пошла к заместителю ректора.

— Здравствуйте, профессор Вирго, — сказал он, отрываясь от своих бумаг. — Вы принесли мне очередной протокол?

— Да, — она протянула ему распечатанные листы.

— Я посмотрю и верну его вам.

— Конечно, — в этом Ниа не сомневалась.

— Что-то ещё?

— Да… Извините… Я хотела спросить вас… При университете есть школа для детей?

— Такая школа существует, а что? — он с подозрением посмотрел на девушку. Такая молоденькая — и уже мама?

— Нет-нет! — Ниа залилась краской до макушки. — Я не для себя! Просто я подумала… Когда Рои выучит албалийский, она сможет изучать и другие предметы.

— Профессор Вирго, простите, но прошу правильно меня понять. Я не могу заставить других преподавателей работать бесплатно. Тем более что девочка немая.

— Я понимаю, обучение стоит денег. Но я могла бы накопить и заплатить за Рои.

— Вот как? — он удивлённо посмотрел на Ниа. — Похоже, эта девочка вам очень дорога. Что ж, если вы готовы заплатить, то проблем быть не должно. Занятия в школе начинаются в сентябре, так что если вы до этого срока соберёте три тысячи пятьсот коэнов…

— Соберу, — уверенно кивнула Ниа.

Договорившись с заместителем ректора, она снова погрузилась в работу. Теперь занятия с ребятами шли по сложному графику, пришлось даже напечатать расписание. После уроков, если выдавалась свободная минутка, Ниа старалась помочь Ливоре. Советник Ситис позволил ей взять отпуск в феврале, но и поручений дал столько, что девушке одной было не справиться.

Сегодня Ливора решила разобрать стол в своём кабинете и перенести некоторые папки в зал заседаний.

— Иногда нужна какая-нибудь бумажка, а я не могу её найти. Точно помню, что делала, но в таком бардаке разве отыщешь? — вздыхала подруга.

Ниа радовалась, что сегодня вторник, иначе пришлось бы разрываться между Ливорой и Рои. А так она была свободна до восьми часов.

— Всю зиму можно печку топить, — подвела итог Ливора, глядя на стоящие у стены пакеты с бумажным мусором. — Я найду кого-нибудь, чтобы вынес это. А ты отнеси, пожалуйста, папки с анкетами в зал заседаний.

— Хорошо, — послушно сказала Ниа.

— Кстати, ты анкету заполняла? — вспомнила вдруг Ливора.

— Кажется, нет. А что это за анкета?

— Каждый преподаватель, поступая на работу в Университет языков, должен заполнить анкету, — тоном учителя объяснила Ливора.

— Нет, такого я точно не делала.

— Неужели я забыла? Столько дел, скоро забуду, как меня зовут!.. Держи. Она короткая, заполнишь — и положишь в папку, я потом разберусь.

— Конечно, — Ниа взяла папки и пошла наверх.

Странно было находиться в зале заседаний одной. Положив папки на стол, она взяла ручку и посмотрела в анкету. Ну, что ж, начнём…

АНКЕТА

Фамилия: Вирго

Имя: Ниа

Дата рождения: 16 сентября 2*87 года

Место рождения (страна, город): Лабрия, Гемма

Гражданство: лабрийское

Национальность: лабрийка

Отец (ФИ, профессия): Вирго Корнэ, лётчик

Мать (ФИ, профессия): ___________________

Здесь начинались проблемы. Ниа не знала, кем работала её мама. Папа никогда не рассказывал, а она сама не спрашивала — боялась его расстроить. Ниа наморщила лоб, пытаясь вспомнить лицо матери. Маленькая симпатичная головка, аккуратное каштановое каре — волосок к волоску. Сама не зная, почему, Ниа всегда представляла маму бухгалтером. Девочке казалось, что именно так должны выглядеть бухгалтеры. Ладно, всё равно никто проверять не будет.

Мать (ФИ, профессия): Вирго Кука, бухгалтер

Образование (университет, факультет): Университет Геммы, лингвистический факультет

Языки, уровень владения (хороший, средний, низкий):

алгольский (хороший), албалийский (хороший), матарский (низкий)

Ниа долго думала, какой уровень ей написать напротив алгольского и особенно албалийского, но потом решила, что раз она свободно общается со всеми преподавателями и даже с заместителем ректора, то слово «хороший» не будет слишком большим преувеличением. А вот в следующей графе пришлось поставить прочерк.

Опыт работы: —

Интересы: изучать языки, читать, вязать, гулять на природе

Интересов тоже получилось мало, но ничего другого Ниа придумать не смогла. Понадеявшись, что этого никто никогда не будет читать, она сунула листок обратно в файл и потащила папки в шкаф. Вдруг нога запнулась за краешек ковра, и Ниа упала на пол вместе со всеми бумагами.

— Какая я неловкая! Ливора меня убьёт! — она потёрла ушибленную ногу.

Листы разлетелись по всему полу. Когда боль в ноге немного утихла, Ниа стала ползать по ковру, доставая беглецов. Наконец, ей удалось сложить их в более-менее аккуратную стопку. Один листок никак не хотел занять своё место. Девушка осторожно заталкивала его в папку и вдруг прочитала.

Фамилия: Альгеди

Имя: Солус

Дата рождения: 19 января 2*76 года

Она быстро затолкнула листок в пачку. Нельзя так делать!

Забыв о ноющей лодыжке, Ниа схватила папки, засунула их в шкаф и побежала к Ливоре.

Спускаясь по лестнице, она увидела идущего навстречу профессора Альгеди. И тут Ниа поняла, что сегодня девятнадцатое. Сердце дёрнулось и замерло. Он должен был пройти мимо, как обычно, не заметив её. А она должна была молчать. Но когда он оказался на несколько ступеней выше, у Ниа вдруг вырвалось:

— Профессор Альгеди!

От волнения голос стал хриплым.

Он обернулся.

— Я… хотела… сказать… с днём рождения, — последние слова Ниа произнесла почти шёпотом.

Солус Альгеди посмотрел на неё так, словно она сказала что-то неприятное, неправильное, недопустимое. Потом, ничего не ответив, стал подниматься наверх.

Ниа стояла на лестнице, усталая и жалкая. Она знала, что не надо было этого говорить, что это ему не нужно, но всё равно сказала. Опустив плечи, девушка поплелась вниз.

— Что с тобой? — спросила Ливора.

— Да, так… — пробормотала Ниа.

— Ты не заболела?

— Споткнулась о ковёр и упала. Подвернула ногу.

— Может, в госпиталь сходишь? — предложила Ливора.

— Нет, уже почти не болит.

— Хочешь, я мазь принесу? Мне она помогает.

— Спасибо. Только сегодня…

— Помню-помню, твои дурацкие занятия. Я зайду попозже, если не усну, конечно, — проворчала подруга. — Ты анкету-то заполнила?

— Да… Только, знаешь, я, когда падала, уронила эти папки, и листы перепутались, — Ниа сразу решила во всём признаться.

— Я сама виновата, никак не найду время, чтобы разложить их, — неожиданно легко сказала Ливора. — Пойдём поужинаем, а потом ещё поможешь мне?

— Конечно, — улыбнулась Ниа.

Улыбка не покидала её весь вечер, пока девушка не пришла к профессору Сатабиша. Перед ним притворяться было трудно.

— У тебя что-то случилось? — спросил он, едва Ниа села и достала тетрадь.

— Я упала и подвернула ногу, — произнесла она заготовленную фразу.

— И это нанесло тебе тяжёлую душевную травму? — улыбнулся профессор.

— Я бы не назвала это такой уж тяжёлой травмой, — задумалась Ниа, — но немножко больно…

Все занятия с профессором Сатабиша начинались или заканчивались разговорами на личные темы. Ниа сто раз зарекалась говорить в его присутствии о чём-либо, кроме изучаемого языка, но ничего не могла с собой поделать.

Сегодня она занималась с особенным старанием и всё-таки, записывая домашнее задание, спросила:

— А среди этих слов есть те, которые придумал профессор Альгеди?

— Да, есть. Солус Альгеди хорошо знает язык Аин.

Ниа взяла свою тетрадь и ручки, попрощалась и пошла к двери. У порога она вдруг остановилась и сказала:

— А какие слова он назвал для вас?

Она не надеялась, что профессор ответит. Но Хидори Сатабиша внимательно посмотрел на неё и произнёс:

— Печаль, страдание, скорбь.