Университет языков (гет)

Зазвенел будильник. Ниа открыла глаза и с удивлением уставилась на стены. Кажется, обои в её комнате другого цвета. Резко сев на кровати, она коснулась ладонью влажного лба. Это не комната в университете. Нужно вставать, потому что в семь тридцать принесут завтрак, а в восемь…

Ниа пошла в ванную, потом заправила постель. Порылась в сумке и достала кофточку с цветочными пуговицами. Здесь уже весна, нет смысла надевать свитер.

Она была почти готова, когда вошла всё та же миловидная девушка с подносом. Овсянка, похоже, успела стать международной едой. Уныло посмотрев в тарелку с кашей, Ниа съела бутерброд с сыром и выпила кофе.

В дверь снова постучали. Ниа встала и открыла.

— Готовы? — как обычно, без приветствия спросил Солус Альгеди. На нём была теперь простая голубая рубашка.

Она кивнула и показала на свою сумку.

— Вещи лучше оставить здесь, они будут только мешать в дороге. Возьмите на всякий случай пропуск.

— Как скажете.

— А теперь послушайте меня внимательно, Ниа, — сказал Солус, входя в комнату и закрывая за собой дверь.

Он первый раз назвал её так. Ниа вслушивалась в эхо собственного имени, произнесённого его обычным презрительно-равнодушным тоном. О чём бы он ни говорил по-албалийски, в его голосе слышалось это презрение. Иногда Ниа казалось, что он презирает сам албалийский язык.

— Да, — она послушно смотрела на него.

— Сегодня вы будете делать только то, что я скажу.

А разве когда-то было по-другому?

— Хорошо.

— И ещё одно. Запомните, что бы ни произошло, я гарантирую вашу безопасность.

Как отвечать на это, девушка совсем не знала, поэтому пробормотала что-то нечленораздельное.

— Это всё, что я хотел сказать. Жду вас внизу.

Ниа несколько секунд просто стояла перед дверью, потом переложила пропуск в карман пальто, закрыла комнату и спустилась вниз.

Солус Альгеди стоял у окна. Он казался спокойным, только лицо было бледнее обычного.

Девушка отдала ключ пожилому господину, заменившему, очевидно, свою жену, и подошла к Солусу.

Он не сказал «идёмте», просто вышел на улицу. Ниа пошла за ним.

И снова поля сменялись лесами, а леса полями. Теория про конференцию постепенно превращалась в гипотезу, а потом стала и вовсе глупостью. В лесах конференций не устраивают. Тогда зачем они здесь? Что искал Солус Альгеди в своём ноутбуке? Что он нашёл? И главное, причём тут она?

Давно прошёл полдень. Тело, не отдохнувшее от вчерашней дороги, слушалось с трудом. Иногда Ниа не успевала заметить какую-нибудь ветку, и та больно била по лицу. А временами накатывало такое ощущение беспомощности, что хотелось плакать. Но она сжимала зубы и шла дальше. Если профессор Сатабиша хочет, чтобы его ученица обогнула землю, она это сделает. «Неудачное сравнение, — сказала Ниа про себя, — пафосное и глупое: после Четвёртой войны никто уже не станет огибать землю».

Они прошли ещё несколько километров. Впереди показался очередной лес. Однако прежде чем войти в него, Солус Альгеди предупредил:

— Идите осторожно, постарайтесь не шуметь.

— Хорошо, — сказала Ниа

Но сказать было легче, чем сделать. Снег здесь уже сошёл. Прошлогодняя листва шелестела под ногами, сухие ветки с треском ломались. При каждом звуке Ниа сжималась, боясь, что Солус станет её ругать. Но он по-прежнему бесшумно шёл вперёд, туда, где за деревьями начал проглядывать свет.

Подойдя к самой кромке леса, он остановился и прошептал:

— Помните, что я сказал вам в гостинице?

— Да, — ей почему-то снова захотелось плакать.

— Хорошо. Оставайтесь здесь. И что бы вы ни увидели, не выходите, пока я не позову вас.

Ниа кивнула.

— Будем надеяться, что этого не потребуется, — пробормотал он.

Солус Альгеди отодвинул ветки и вышел из леса. Не успел он сделать несколько шагов, как его окружили шесть человек. Руки мужчин были скрещены на груди, но из-за спины красноречиво выглядывали стволы автоматов. Один приблизился к Солусу и заговорил на незнакомом языке со странным акцентом. Похоже, профессор Альгеди тоже не знал этого языка. Некоторое время он напряжённо вслушивался в речь мужчины с автоматом, потом сказал что-то. Тут Ниа поняла, где слышала раньше странный акцент. Так говорил по-албалийски профессор Ридэнс. Значит, этот мужчина из Менкента.

Солус снова сказал что-то по-менкентски, Ниа разобрала только два слова «найл адайн». Казалось, она раньше слышала их, но никак не могла вспомнить, где.

Тем временем люди с автоматами в замешательстве переглядывались.

Солус сказал ещё что-то. Мужчина сделал шаг назад.

— Перед твоими словами, как обычно, все бессильны, — раздался рядом звенящий голос.

Ниа так внимательно наблюдала за Солусом Альгеди, что не заметила, как на поляне появился ещё один человек. Лёгкие золотистые волосы обрамляли прекрасное, словно из мрамора вылепленное лицо. В больших глазах отражалось весеннее небо. И тут Ниа вспомнила, кто такой Найл Адайн.

— Здравствуй, Сол, — сказал по-алгольски преступник и обнял друга.

— Здравствуй, Эридан, — тихо произнёс Солус Альгеди.

Ниа никогда раньше не слышала, чтобы Солус говорил на своём родном языке. Она была поражена. Его голос изменился: из него исчезли холодность и презрение, остались только печаль и усталость.

— Что привело тебя в мои края? — с очаровательной улыбкой произнёс тот, кого он назвал Эриданом.

— Хидори хочет поговорить с тобой.

Улыбка погасла.

— Как он? — быстро спросил Эридан.

— Нормально.

— Если так, почему не нашёл меня сам? — весна в его глазах сменилась осенью.

— Сейчас речь не о нём, а о тебе.

— Вот как... — протянул Эридан. — В таком случае, догадываюсь, что он хочет мне сказать — и вынужден ответить «нет». Незачем из-за этого подвергать его жизнь опасности.

— Именно потому, что он готов подвергнуть свою жизнь опасности, ты должен понять, как это важно для него!

— Наш добрый профессор склонен всё преувеличивать.

— Эридан!

— Мне жаль, Сол, наш дальнейший разговор не имеет смысла. Рад был увидеть тебя. Прощай! — он уже собирался уйти.

— Я ещё не закончил, — глухо проговорил Солус Альгеди. — Я пришёл не один.

— Ты что, хочешь привести меня к Хидори силой? — рассмеялся Эридан.

Но Солус не обратил внимания на его смех.

— Последний раз прошу, согласись встретиться с ним!

Ниа никогда не слышала, чтобы Солус Альгеди умолял, и звучащая в его голосе мольба больно задела её сердце.

— Нет, — ответил Эридан. Осень в глазах сменилась зимой.

— Тогда ты не оставляешь мне выбора... Ниа!

Девушка вздрогнула, услышав своё имя. Она поднялась с колен и, спотыкаясь о корни, выбралась из леса.

Чем ближе она подходила, тем бледнее становился Эридан. Его глаза залила страшная боль и почти священный ужас.

— Что... что это? Кто она? Где ты её нашёл? — он вцепился взглядом в Солуса.

— Её зовут Ниа Вирго. Она работает в университете.

Эридан снова посмотрел на девушку. Побелевшие губы хватали воздух.

А Ниа испуганно переводила взгляд с Солуса на Эридана, пытаясь понять, что происходит.

— Хорошо, пойдёмте ко мне, — наконец, выговорил Эридан. Потом повернулся к своим людям и произнёс что-то на незнакомом языке. Пять человек остались караулить выход из леса, один отправился вместе с ними.

Эридан шёл вперёди, но постоянно оглядывался, словно хотел удостовериться, что Ниа всё ещё идёт за ним.

Через несколько минут за полем показалось озеро, на берегу которого стоял небольшой двухэтажный каменный дом с черепичной крышей, увитый растением, напоминавшим плющ.

Дом начинался коридором, в нём не было окон, и светильники бросали на пол длинные синие тени. Около одной из дверей Эридан остановился.

— Скажи ей, чтобы она подождала здесь, — попросил он Солуса.

— Она знает алгольский. Вы поняли, Ниа?

Девушка кивнула и послушно вошла в комнату.

Когда дверь за ней закрылась, Эридан схватил Солуса за руку и потащил в свой кабинет.

— Расскажи мне о ней! — возбуждённо проговорил он.

— Я почти ничего о ней не знаю, — равнодушно ответил Солус.

— Откуда она?

— Из Лабрии.

— В университете кто-то захотел изучать лабрийский язык? — удивился Эридан.

— Как видишь, — пожал плечами Солус.

— Сколько она уже в университете?

— Около шести месяцев.

— Полгода… — прошептал Эридан. — Ты сказал, она понимает алгольский. Насколько хорошо?

— Не имею представления. Я не разговаривал с ней на алгольском.

— Сол!

— Это только оболочка, только внешность! — резко сказал Солус.

— Ты использовал её как свой самый сильный аргумент, будь же последовательным, — улыбнулся его друг.

— Мне никогда не нравилась эта идея, — нахмурившись, проговорил Солус.

— Будь хотя бы милосердным, не разрушай эту иллюзию, — улыбка стала невыносимо грустной.

— У тебя странные представления о милосердии, Эридан.

— Я хочу поговорить с ней, — сказал он.

— Эридан, она не знает…

— Мне необходимо поговорить с ней! Подожди меня здесь, — он выбежал из комнаты.

Солус Альгеди сел в кресло и закрыл лицо руками.

* * *

Ниа в нерешительности стояла около небольшого дивана. Девушка устала, и ей хотелось сесть, но она не знала, можно ли. Всё здесь было таким… недешёвым. Мебель, книги, картины на стенах. А из окна видно озеро.

Ниа подошла к шкафу и попробовала прочитать названия книг, но большинство из них были на незнакомых языках. Может, всё-таки посидеть?.. Она снова подошла к дивану и осторожно опустилась на мягкую бархатистую поверхность.

Тут дверь открылась, и на пороге появился Эридан.

Ниа так растерялась, что забыла даже встать. Она только глубже вжалась в мягкую спинку и испуганно посмотрела в мучительно-прекрасные голубые глаза.

— Здравствуй, Ниа, — ласково сказал Эридан, но голос его дрожал, словно он сам боялся этой девушки.

— Здравствуйте, — пролепетала Ниа.

— Ты знаешь, кто я?

— Да… я по телевизору слышала…

— Ну и что, похож я на преступника? — спросил Эридан.

— Нет, — подумав, ответила Ниа.

— Ты боишься меня?

— Немножко, — честно призналась девушка.

Он улыбнулся.

— Меня зовут Эридан. Найл Адайн — это так, что-то вроде творческого псевдонима, — взгляд затуманился на мгновение, но он усилием воли прогнал грусть. — Теперь поговорим о тебе. Сколько тебе лет?

— Двадцать два, — робко ответила Ниа.

Он побледнел ещё сильнее.

— В этом году будет двадцать три, — быстро добавила она, надеясь, что это как-то поможет ему.

— Сол сказал, что ты из Лабрии.

— Да, — и осторожно пояснила, — из Геммы.

— Странно, — пробормотал Эридан.

Ниа не поняла, что ему показалось странным, но спросить не решилась.

— И у тебя там остались… кто? Родители, братья, сёстры?

— Мои родители умерли, а братьев и сестёр у меня нет, — сказала Ниа, опустив глаза. Внутри появилось неприятное чувство. Его вопросы, на которые нельзя было не ответить, превращали её в вещь.

— Прости, я не должен был так говорить, — спохватился Эридан. — Просто я… — он сглотнул и не договорил фразу до конца.

Ниа посмотрела на него, и сердце заныло от бесконечной боли, дрожавшей в голубых глазах. Казалось, ещё немного — и он рухнет перед ней на колени.

— Нет… я не… я совсем не… — забормотала она.

— Можно показать тебе кое-что? — спросил вдруг Эридан.

Она кивнула.

— Это наверху.

Ниа снова кивнула.

Он повёл её на второй этаж. Там тоже был коридор с длинными синими тенями.

Эридан открыл одну из дверей и жестом пригласил войти.

Ниа осторожно заглянула внутрь и каким-то образом сразу поняла, что это его комната. Дорогое покрывало, небрежно брошенное на кровать. Огромные шкафы с книгами. Большой чёрный ноутбук, а рядом с ним… Ниа подошла ближе, чтобы рассмотреть фотографию.

На подлокотнике кресла сидел золотоволосый юноша со счастливыми глазами, а в кресле — девушка лет пятнадцати. На ней было простое платье с передником, напоминающее старомодную школьную форму. Большие глаза, длинные волнистые волосы… Серые…

— Моя сестра Сорора. Она умерла, — сказал Эридан.

Плечи Ниа поникли, и вся она как будто сжалась. А он просто стоял и смотрел на неё.

— Можешь присесть, — он указал жестом на кровать.

Ниа машинально поправила покрывало и села на краешек кровати. Эридан опустился на стул напротив неё.

— От чего она умерла?

— Заболела. Там, где мы жили, было очень холодно, — он говорил тяжело, словно каждое слово было замком, который нужно открыть.

— Можете спрашивать меня, о чём хотите, — проговорила Ниа, пытаясь отвлечь его.

Эридан улыбнулся.

— Расскажи о жизни в университете. Кто твои студенты?

— Они из Матара. Их четыре человека. Они очень хорошие, — Ниа понимала, что нужно произносить длинные фразы, чтобы он не думал, но в голову ничего не приходило. — Сначала было очень трудно, потому что они совсем не знали моего языка. И даже албалийского не знали. Я, наверное, очень глупо выглядела тогда, — Ниа задумалась, вспоминая свой первый день в университете. — А теперь мы уже можем общаться. Они даже с профессором Сатабиша по-лабрийски говорили. Оказалось, что он знает лабрийский язык, потому что раньше учил моего преподавателя. То есть тогда он ещё не был моим преподавателем… — Ниа совсем запуталась. — Я не очень понятно рассказываю, да? — она виновато посмотрела на Эридана.

А тот едва сдерживал себя, чтобы не рассмеяться.

— Знаете, профессор Сатабиша заменял меня вчера, потому что мне нужно было ехать сюда. Боюсь, после этого они вообще не захотят со мной заниматься, — Ниа не сдержалась и выложила то, что её волновало.

— Прости, из-за меня тебе пришлось ехать в такую даль, — в его взгляде снова засквозила печаль.

— Нет-нет! Я люблю... — уверенно начала она, — ездить… на поезде и на машине. У профессора Альгеди очень красивая машина. И… обычно он со мной не разговаривает, а в дороге… вообще-то он и в дороге не очень много со мной говорил, но всё-таки… — она замолчала, сообразив, что теперь явно сболтнула лишнее.

— У тебя есть друзья в университете? — пряча улыбку, спросил Эридан.

— Да, — кивнула Ниа. — Ну… если честно, у меня не очень много друзей. Ливора Атис…

— А, Ливора… — протянул Эридан. — И как она?

— Нормально, кажется… А ещё я познакомилась с девочкой из деревни рядом с университетом. Её зовут Рои. Я занимаюсь с ней албалийским языком, — осторожно сказала Ниа, боясь, как бы он ни подумал, что она хвастается. Но Эридан молчал, и она продолжила. — Сначала заместитель ректора запретил мне с ней заниматься. Но профессор Сатабиша попросил его, и он разрешил. Рои очень нужен этот язык. Она не может говорить, поэтому…

— А как же вы общаетесь? — удивился Эридан.

— Ну, сначала мы просто гуляли, и Рои научила меня своему языку. Очень интересный язык. Вот это, например, — она сложила руки в цветок колокольчика, — означает слово «красиво».

Ниа чувствовала, что постоянно перескакивает с одной мысли на другую. Наверное, её было невозможно слушать, но Эридан слушал.

— А ещё у Рои замечательный дедушка. Он подвёз меня, когда я только приехала в университет. Я тогда заблудилась и… Ещё женщина, которая работает на складе. Она мне на Новый год подарила красивое платье. Вот, наверное, и все друзья. Да, — вспомнила Ниа, — я всегда покупаю начальнику станции табак, когда езжу в Сайф, но это, наверное, не считается.

Эридан рассмеялся.

Слышать его смех было для Ниа одновременно приятно и больно, как и находиться рядом с ним.

— А вы тоже работали в университете? — спросила она.

— Сначала учился, потом работал, — с улыбкой ответил Эридан.

— Вы друг профессора Сатабиша?

— Ну, можно и так сказать.

— Вы изучали язык Аин! — догадалась девушка.

— Изучал.

— Я тоже! Только я пока мало слов знаю… — она замолчала, вдруг вспомнив, где слышала имя «Сорора». На языке Аин оно означало «сестра».

— Ниа, ты поняла, о чём мы говорили с Солом на поляне? — спросил Эридан.

Она кивнула.

— Как ты думаешь, я должен встретиться с профессором Сатабиша?

— Профессор — мудрый человек, — посмотрев в сторону, проговорила Ниа. — Если он хочет что-то вам сказать, наверное, стоит его выслушать.

— А если я соглашусь, ты приедешь вместе с ним? — спросил Эридан.

Ниа сжала руки.

— Если это условие, тогда приеду, — прошептала она.

— Да, это условие, — резко проговорил Эридан, поднимаясь со стула.

Он стоял, а она сидела. Его взгляд горел, а её плечи мелко дрожали.

— Прости, но я не могу по-другому, — он наклонился, беря её руки в свои.

Ниа жалобно смотрела на него.

— Мне надо поговорить с Солом, посиди пока здесь. Можешь брать и смотреть, что хочешь.

Она кивнула.

Эридан вышел, а она закрыла лицо руками. Плакать Ниа боялась. Страшно было даже представить его лицо, когда он увидит её слёзы.

Ниа встала и взяла фотографию. Счастливые брат с сестрой… Ох, Сорора… Ниа прижала фотографию к груди, как будто это могло вернуть умершую девушку.

Она поставила фото и случайно задела рукой мышку. Экран на ноутбуке зажёгся. С рабочего стола улыбалась девушка с развевающимися на ветру волосами. Ниа села в кресло, несколько раз покрутилась на нём, потом резко остановилась и упала грудью на стол. Она не знала, сколько прошло времени. Просто в какой-то момент почувствовала, что больше не одна в комнате.

Ниа вскочила.

— Я нечаянно… — она показала на ноутбук. — Я рукой толкнула…

Эридан, не отрываясь, смотрел на неё. Ниа поняла, что сейчас он видел за столом не её, а свою сестру. И тут она сделала то, чего делать было нельзя. Она сказала:

— Эридан…

Это одно единственное слово сделало иллюзию настолько реальной, что он перестал дышать. Ниа тоже боялась пошевелиться, не зная, что будет больнее.

Эридан с усилием — словно она была чёрной дырой, а он светом — оторвал от неё взгляд.

— Я поговорил с Солом. И согласился встретиться с Хидори. Я попросил Тоби довезти вас до гостиницы, он пошёл за машиной. Так что у нас есть ещё несколько минут, — он быстро посмотрел на неё и опустил глаза.

— А как называется это место? — спросила какую-то глупость Ниа, чтобы заполнить тишину.

— Посёлок, где находится гостиница, называется Хадар, как и город. Странное слово: на местном языке оно означает «тяжесть», а на древне-алгольском — «крыло». Это же совершенно несовместимые значения, — вздохнул он.

— Здесь очень красиво, — сказала Ниа. — Озеро и дом с плющом, как будто из книги.

— Тебе нравится? — быстро спросил Эридан.

Ниа поняла, что он ждёт не её ответа. Он хочет знать, понравился ли этот дом его сестре.

— Да, очень…

Эридан улыбнулся.

Под окном послышался звук подъезжающей машины. Улыбка растворилась, на бледном лице остались живыми только глаза. Если бы можно было насмотреться впрок…

— Кажется, пора… — пробормотал он.

Ниа вдруг подошла к нему, коснулась руками бледного лба и прошептала, стараясь, чтобы в её словах он услышал голос сестры:

— Не грустите…

Его сердце стучало так громко, словно хотело вырваться из груди и разбиться об её сердце.

— Пойдёмте, — тихо сказала Ниа, опуская руки.

— Да… да, пошли…

Они спустились во двор. Солус Альгеди, стоявший у озера, подошёл к ним. На Ниа он даже не посмотрел, его взгляд был устремлён только на Эридана.

— Тоби высадит вас недалеко от гостиницы, он мог бы отвезти и дальше, но, думаю, так для вас будет безопаснее, — сказал Эридан. — Оттуда вам лучше пойти на станцию, спросите хозяйку, она объяснит дорогу. Там ходят электрички. Доедете до главного вокзала Хадара и пересядете на другой поезд. В воскресенье вечером будете в университете.

— Хорошо, — сказал Солус.

— Я свяжусь с тобой, сообщу место встречи.

Он кивнул.

— Всё, уезжайте, — он произнёс фразу так, словно умолял одновременно делать и не делать этого.

Солус открыл заднюю дверцу и кивком приказал Ниа садиться. Сам он сел рядом с водителем.

— Ниа, — сказал Эридан, подходя к машине, — в следующий раз, когда мы увидимся, привези мне что-нибудь.

— Хорошо.

Потом он наклонился к Солусу и произнёс несколько слов на языке Аин. Ниа поняла только два последних слова: «Береги её». Солус ответил: «Да».

Машина тронулась, Ниа закрыла глаза. Больше всего ей хотелось, чтобы этого путешествия никогда не было.

Через несколько часов молчания Тоби, оказавшийся человеком из Менкента, остановил машину. Солус спросил что-то по-менктентски. Тоби указал рукой в направлении поля. Видимо, говорил он только на том странном языке.

Солус с Ниа вышли на шоссе. Тоби развернулся и поехал назад.

— Идёмте, — сказал Солус. Оставшись с ней наедине, он снова заговорил по-албалийски.

Ниа шла за Солусом, стараясь раздавить его следы. Ей казалось, ещё немного — и она не выдержит. Он что же думает, она кукла, которую можно показывать покупателям, а потом снова убирать на полку? Но, похоже, именно так он и думал.

Когда они вернулись в гостиницу, Солус коротко приказал:

— Возьмите свои вещи и спускайтесь вниз.

Пока она забирала сумку, он взял свои вещи и выяснил у пожилой женщины дорогу до станции. Полчаса они шли по узким улочкам посёлка. Солус не сказал больше ни слова.

На платформе он пошёл покупать билеты. Ноутбук он ей не оставил, а она не спросила. Ниа подошла к самому краю, окрашенному поблекшей рыжеватой краской, и посмотрела на рельсы. В них отражалось заходящее солнце. Вдруг она услышала шум приближающегося поезда и пронзительный гудок.

Подбежавший Солус резко оттащил её от края платформы.

— Осторожнее! — строго сказал он, когда поезд проехал мимо.

— Оставьте меня! — не выдержав, крикнула Ниа. — Я знаю, почему вы это делаете! Я поняла его последние слова!

— Он сказал их на языке Аин не для того, чтобы вы их не поняли.

— А почему?

— Потому что я не могу нарушить обещание, данное на этом языке, — холодно ответил он.

Ниа в испуге посмотрела на Солуса Альгеди. Да, этот человек с безжизненными чёрными глазами будет охранять свою куклу, как самую большую драгоценность, но ему и в голову не придёт, что у куклы может быть душа.

Опустив голову, девушка побрела к скамейке.

Снова раздался шум приближающегося поезда. На этот раз он не проехал мимо, а остановился. Ниа взяла сумку и залезла в вагон.

Пассажиров почти не было. Она забилась в угол у окна, Солус сел напротив, ближе к проходу.

Доехав до вокзала Хадара, они пересели на другой поезд.

Ниа не знала, что делать. Читать не хотелось. Да и Солусу нечего теперь было искать в ноутбуке. Некоторое время он молча смотрел в окно. Сплетённые пальцы лежали на столике, почти сливаясь с его матовой поверхностью.

— Не сердитесь на Эридана, — вдруг сказал он. — С того момента, как он увидел вас, у него не было выбора.

— Я не сержусь на него, — прошептала Ниа.

Стоило бы сказать: «Я сержусь не на него». Это было бы честнее.

— И не осуждайте профессора Сатабиша, — словно в ответ на её мысли сказал Солус. — Если бы существовал другой выход, он бы никогда не заставил вас пройти через это.

«Это тоже не выход!» — закричала про себя Ниа.

— Что это за язык, на котором говорил Тоби? — спросила она вслух.

— Язык? — странным тоном повторил Солус. — А этот язык придумал Эридан.

— Чтобы общаться со своими людьми? Что-то вроде секретного кода?

— Что-то вроде того, — ответил Солус, и Ниа показалось, что презрения в его голосе стало больше.

— А что в этом плохого? Ведь профессор Сатабиша тоже придумал язык…

— Вы не понимаете, вы ничего не понимаете! — вдруг крикнул Солус и вышел из купе.

Дверь с шумом захлопнулась. Ниа расширившимися глазами смотрела на пустое место напротив себя. А она-то что не так сделала? Она всегда лишь выполняла его приказы. Она не понимает? Конечно, не понимает! Разве это вообще можно понять?

В который раз за эту несчастную поездку ей захотелось плакать. Ниа замотала шторку на окне, и посмотрела на своё отражение в стекле. А потом это отражение сказало громко и отчётливо:

— Какая же ты эгоистка!

Солус Альгеди никогда не хотел, чтобы Эридан увидел её. Если кто и виноват, то только профессор Сатабиша. Солус лишь выполнял его просьбу, также как и она. Они с Эриданом, наверное, дружили, когда он ещё только учился в университете. А она побыла с ним рядом несколько минут и уже считает, что имеет право судить! Глупая самонадеянная девчонка!

Ниа опустила занавеску и вышла из купе.

Солус стоял около окна. Фонари освещали его лицо, а потом оно снова гасло.

— Извините, — тихо сказала Ниа, подойдя к нему. — Я… я, правда, многого не знаю. Но надеюсь, из-за моей глупости вы не проведёте здесь всю ночь.

Он посмотрел на неё и снова отвернулся к окну.

— Тогда я тоже буду ночевать в коридоре… потому что это нечестно. Я была неправа, а страдаете вы, — пробурчала она, глядя в пол.

— Ниа, не говорите глупости, — оборвал её Солус. — Идите в купе, я скоро приду.

Она ещё немного потопталась и побрела к себе. Потом достала из сумки деньги и пошла к проводнику.

Когда Ниа вернулась, Солус уже сидел на своём месте и смотрел в окно, в котором уже ничего нельзя было разглядеть.

— В этом поезде выбор ещё меньше, — сказала Ниа, показывая ему свои покупки. — Только сок. Я не знала, какой вы любите, поэтому взяла апельсиновый и вишнёвый. Вы какой будете?

Он не ответил.

— Тогда я возьму апельсиновый, а вам оставлю вишнёвый, — она робко пододвинула к нему упаковку с прилепленной трубочкой.

На самом деле, Ниа больше любила вишнёвый сок, но решила, что так хоть немного отплатит ему за свою бестактность.

Поезд, не останавливаясь, ехал вперёд. Ниа давно выпила свой сок, а Солус по-прежнему смотрел в окно.

— Вы не хотите спать? — спросила девушка.

— Не хочу, — ответил он. — А вот вам пора ложиться. Стол не самое подходящее место для сна.

— Хорошо.

Она снова сходила к проводнику, взяла два одеяла и два комплекта белья. Один положила на краешек его полки, а второй развернула.

— Вам помочь? — спросил он, увидев, как она потянулась к матрасу.

— Нет-нет, — быстро сказала Ниа. — В университете я была чемпионом по доставанию матрасов… Только последнее время мне практики не хватает, — добавила она, когда белый тюк чуть не скатился ей на голову.

Ей так хотелось, чтобы он улыбнулся. Но для Солуса её шутки были не смешны. «Дурацкая шутка, она бы никого не рассмешила», — вздохнула Ниа, застилая постель.

Она скинула сапоги и забралась под одеяло. Последнее, что Ниа увидела, перед тем как заснуть, — его лицо, освещённое холодными белыми фонарями.

Когда она открыла глаза, уже наступило утро. Солуса в купе не было. Его одеяло и пакет с постельным бельём лежали там же, где она их вчера оставила. На столе стоял нераскрытый пакет сока.

Ниа собрала свою постель и бросила на одеяло Солуса. Затолкала на верхнюю полку матрас. Потом взяла сок. Что с ним делать?.. Ей пришла в голову одна идея. Она подошла к двери и прислушалась. Вроде, тихо. Конечно, если он застанет её, роющейся в его вещах, то убьёт на месте, но если повезёт… Ниа привстала на носки, расстегнула молнию на его дорожной сумке и быстро затолкала туда пакетик с соком. Уф! Успела! Она взяла одеяла и понесла к проводнику, потом зашла в туалетную комнату.

Когда девушка вернулась, Солус уже сидел за ноутбуком. Что угодно, лишь бы не слушать её глупые разговоры.

Ниа вздохнула и стала читать книгу.

Так они и ехали, пока за окном не показалась знакомая платформа. «Станция зима», — грустно подумала Ниа.

Начальник станции встретил их своей обычной милой болтовнёй. Солус пошёл забирать машину, и скоро они уже ехали по заснеженной дороге. Вместе с зимой к Ниа вернулась печаль. Она знала, что можно просто вычеркнуть эти несколько дней, забыть и отложить до марта, апреля, мая — когда состоится следующая встреча. Но так же хорошо она понимала, что никогда не забудет. И частица её души навсегда останется в том доме у озера.