Университет языков (гет)

На следующий день Ниа снова пропустила завтрак и обед, а вот отказаться от ужина уже не могла.

Взяв поднос с едой, она пошла на своё обычное место рядом с Ливорой.

— Привет, — сказала Ниа, садясь. — Приятного аппетита.

— Наша принцесса решила выйти из укрытия? — криво улыбнулась Ливора.

— Последнее время я предпочитаю еде сон, — сказала Ниа, не обратив внимания на её иронию.

Остаток ужина прошёл в молчании. Когда они вышли в коридор, Ливора спросила:

— Что ты решила?

Ниа подошла к оконной нише и сказала тихо:

— Я поеду.

— Что? Ниа, как ты можешь?

— Мне жаль, Ливора, но я обещала ему.

— Ты заранее всё решила! — закричала девушка. — Могла бы мне сразу сказать!

— Нет, не заранее! — воскликнула Ниа. — Я вчера решила… — добавила она шёпотом.

— Не ожидала от тебя такого! От кого угодно, но не от тебя! Ты предала меня!

Ниа печально смотрела в пол, потом подняла голову и сказала:

— Ливора, мне жаль, что ты считаешь меня предательницей, потому что для меня ты моя подруга и мне бы очень хотелось помочь тебе. Но я должна поехать.

— Тогда ты мне не подруга! — крикнула девушка и убежала.

Ниа вернулась в комнату, раскрыла синюю тетрадь и стала повторять слова перед уроком. Она чувствовала себя виноватой перед Ливорой, но ещё сильнее ощущала вину перед профессором Сатабиша и не знала другого способа искупить её, как учиться. Раньше Аин был для Ниа, пусть и самым красивым, но просто языком. Профессор говорил, что в каждом слове скрыта история жизни человека. Узнав главную из этих историй, Ниа поняла: язык Аин был для профессора средством возродить то, что возможно, и прощальным даром тому, что ушло навсегда.

Сегодняшнее занятие отличалось от предыдущих. Это был не просто урок, где один человек передаёт свои знания другому. Долгим зимним вечером двое пытались положить ещё несколько кирпичиков в фундамент огромного здания, которое строили.

Вдруг дверь резко распахнулась.

— Ах, по вторникам же ваши дурацкие занятия… Я и забыла…

— Ливора! — Ниа вскочила.

— Сиди, я пришла не к тебе, — хриплым голосом произнесла она. — Профессор, вы правы, я не смогла его удержать. Но и вы, вы тоже не смогли! Поэтому и вернуть его вам тоже не удастся!

Хидори замер, превратившись в бледную восковую статую.

— А ты! — она посмотрела на Ниа. — Когда-нибудь Эридан очнётся, и ты останешься одна!

Ливора хлопнула дверью.

— Дай бог, чтобы он когда-нибудь очнулся, — прошептала Ниа.

Хидори поблекшим взглядом смотрел на стол перед собой.

— Профессор, — тихо позвала его Ниа, но он не ответил.

Надо как-то отвлечь его.

— Профессор, — сказала она громче, — вы не рассказали о занятиях с моими учениками. Как вам мои ребята?

— А… ребята… Очень хорошие, — он усилием воли заставил себя не думать об Эридане. — Кстати, хотел поговорить с тобой об Элафосе. Кажется, он очень любит языки?

— Да, Элафос удивительно чувствует слова. Каждое новое слово для него как новый мир.

— Я подумал, что ему стоит предложить изучать язык Аин.

— Правда? — обрадовалась Ниа. — Вот здорово!

— Да. У меня сейчас, к сожалению, очень много дел, поэтому, если он согласится, я попросил бы заняться этим тебя.

— Простите? — Ниа подумала, что неправильно поняла его.

— Я был бы очень благодарен тебе, если бы ты стала преподавать Элафосу язык Аин.

— Но я ведь сама учу его только несколько месяцев, разве я могу преподавать? Профессор Альгеди гораздо лучше…

— У Солуса дел не меньше моего, кроме того, я хотел бы, чтобы это сделала ты. А что касается твоего опыта… Кажется, ты уже поняла, это не совсем обычный язык, — мягко улыбнулся профессор.

Действительно, чтобы строить фундамент, не обязательно, чтобы один держал в руках тонну кирпичей, а другой — почти ничего. Главное, чтобы они хотели построить здание, а камни всегда можно найти.

— Да, но… — смущённо пробормотала Ниа.

— И ещё, я хотел бы, чтобы ты преподавала его Рои.

— Рои?

— Она, и правда, удивительная девочка. Её душа очень… — профессор улыбнулся и сложил руки в цветок колокольчика.

— Конечно, но… я не уверена, что подхожу для этого… я так мало знаю о мире, о жизни…

— Открою тебе маленький секрет, один наш общий знакомый как-то сказал мне то же самое, и знаешь, что я ему ответил?

— Не стыдно не знать, стыдно не хотеть знать, — медленно произнесла Ниа.

— Да, что-то вроде этого, — профессор подмигнул ей.

— Хорошо, я попробую…

— О большем я тебя и не прошу.

* * *

Предложение профессора Сатабиша взволновало Ниа. Несмотря на его слова, она была совсем не уверена в своём праве преподавать язык Аин. Кроме того, не знала, как сказать это Элафосу и не обидеть остальных. И тут Ниа вспомнила, что давно хотела научить ребят основам албалийского языка, но всё откладывала разговор об этом: сначала им нужно было все силы тратить на изучение лабрийского, потом начался язык специальности. Теперь можно было попробовать…

Когда до конца занятий осталось десять минут, Ниа написала на доске домашнее задание и повернулась к студентам и сказала:

— Ребята, я подумала, что нам нужно начать изучать албалийский язык.

— Класс! — весело закричал Анемос. — Когда начинаем?

Ниа опешила.

— Подожди, — остановил друга Элафос. — Простите, но мы не можем заплатить ещё за один курс, — сказал он Ниа.

— У меня тоже нет свободных шести часов в день. И я заметила, что на третьей паре лабрийский стал вам немного надоедать. Поэтому мы можем сократить время на изучение одного языка и добавить другой, что скажете?

— Спасибо, — тихо ответил Элафос.

— Хорошо, тогда начнём со следующей недели. На сегодня все свободы.

Ребята стали собирать вещи.

— Элафос, ты не мог бы задержаться на несколько минут? — попросила Ниа.

Он остановился.

— Анемос много рассказывал о профессоре Сатабиша, но ты ничего не говорил. Что ты думаешь о нём?

— Вы помните рассказ Антоса? Профессор похож на оленя, которого убили.

Ниа внимательно посмотрела на юношу: да, профессор не ошибся в выборе.

— Профессор Сатабиша создаёт язык, который… мог бы объединить людей. Он хотел предложить тебе изучать этот язык.

Золотисто-карие глаза изумлённо распахнулись.

— Мне?

— К сожалению, он сейчас очень занят, поэтому твоим преподавателем буду я… если ты согласен…

— Конечно, но…

— О деньгах не беспокойся, за это не надо платить.

Он облегчённо вздохнул.

— Во вторник и четверг с четырёх до шести тебе удобно?

— Мне удобно любое время.

— Значит, договорились. Начнём на следующей неделе.

— Спасибо вам.

— Мне — не за что, — улыбнулась Ниа.

Теперь оставалось поговорить с Рои. Но девочке почти ничего не нужно было объяснять. Выслушав рассказ о предложении профессора Сатабиша, она просто наклонила голову.

Всю оставшуюся часть недели Ниа готовилась к новым занятиям. Теперь и суббота стала полностью свободной: Ливора больше не приглашала её поехать вместе в деревню. В столовой она тоже сидела за другим столом. Ниа видела, что подруга с каждым днём отдаляется от неё всё сильнее, но не знала, что делать.

Работа спасала от печальных мыслей. Ниа долго думала, как познакомить Элафоса и Рои с языком Аин, потом решила прочитать им небольшой текст, который принёс однажды профессор Сатабиша.

Глядя, как лучи зимнего солнца дрожат в глазах Элафоса, а потом Рои, она поняла, что некоторые слова можно не переводить. Достаточно их просто произнести.

Теперь, когда почти все дни до самого вечера были заняты уроками, Ниа беспокоило только одно — подарок для Эридана. Она не знала, когда состоится следующая встреча. Спрашивать профессора Сатабиша девушка не хотела — боялась снова расстроить его. А с Солусом Альгеди они почти не встречались. В глубине души Ниа надеялась, что та поездка что-то изменит в их отношениях, но этого не произошло. Лёгкий кивок в ответ на её робкое «здравствуйте» — вот всё, чего она добилась.

Февраль подходил к концу, а она так и не определилась с подарком. Конечно, Эридан ждал вещи, которая напомнила бы о сестре. Но Ниа почти ничего не знала о Сороре. И потом, она не желала играть роль умершей девушки. Чтобы ни произошло, Ниа хотела оставаться собой.

Поэтому она решила подарить то, что умела делать сама. В одну из суббот Ниа снова поехала в Сайф. После рассказа профессора Сатабиша этот город казался ей ещё более удивительным. Закрывая глаза, она видела, как сидят на берегу моря мужчина, женщина и маленький мальчик из Наширы, как двое бродят между огромных дюн в поисках прошлого, как юноша засыпает над древней рукописью в кабинете отца, полном книг и глиняных черепков.

Ниа забежала в магазин к господину Инсоли, ещё раз поблагодарила за подарок, умолчав о том, что не просмотрела даже первую страницу. Купила новые книги по медицине и строительству для Тэроса и братьев, а потом побежала в швейную лавку. Там Ниа взяла несколько мотков тонкой белоснежной пряжи. Она решила связать для Эридана шарф. Ниа долго думала над рисунком и, наконец, остановилась на белой чайке, парящей над белым морем. Теперь как только у неё появлялось свободное время, девушка брала пряжу и крючок для вязания. К сожалению, свободное время появлялось не часто.

Между тем наступил март. Очередной протокол лёг ей на стол, и ещё пятьсот коэнов — в деревянную шкатулку дедушки Виктру.

В первый свободный понедельник месяца Ниа решила немного прогуляться перед ужином. В окна светило ещё холодное, но по-весеннему яркое солнце. Девушка надела куртку и побежала вниз. На прогулку в лес времени уже не хватало, поэтому она просто бродила около университета. Снег таял у неё под ногами, а ветер, прилетевший с юга, ласково трепал подол юбки.

Вдруг Ниа увидела, как из леса вышел человек. В руках он держал что-то жёлтое. Сначала она испугалась: он не был похож ни на студента, ни на преподавателя. Старая куртка, потёртые брюки, лицо полускрыто шляпой. «Может, крестьянин из деревни?» — предположила девушка. Но человек направлялся прямо к ней. Когда он подошёл достаточно близко, Ниа вскрикнула от удивления. Это был Тоби.

Он остановился в нескольких шагах от неё и молча протянул букет одуванчиков. Ниа растерянно взяла цветы и почувствовала, спрятанную среди цветов записку.

Тоби поклонился и пошёл обратно в лес. Ниа хотела остановить его, но она не знала ни менкентского, ни языка Эридана. Когда невысокая коренастая фигура скрылась в лесу, она вспомнила о записке. Осторожно, чтобы не потревожить цветы, она достала конверт, на котором на языке Аин было написано всего два слова: «Солус Альгеди».

Ниа положила конверт в карман куртки и снова сложила букет. Как он смог найти одуванчики в начале марта? Ах, да, в доме у озера уже наступила настоящая весна! Её вдруг затопила неожиданная солнечная радость. Почти вприпрыжку она побежала назад в университет.

Было начало шестого, и Ниа надеялась, что профессор Альгеди ещё у себя в аудитории. Где его комната, она не знала.

Осторожно постучав и выслушав равнодушное «войдите», Ниа приоткрыла дверь.

— Здравствуйте! Можно? — она нерешительно замерла на пороге.

— Да, что вы хотели? — спросил Солус, отрываясь от своих бумаг.

Ниа подошла к его столу.

— Я… я сейчас встретила Тоби.

— Что? Где?

— Я гуляла около университета, а он вышел из леса. Он передал… Это для вас, — она протянула ему конверт.

— А это, я полагаю, для вас? — он кивком указал на букет одуванчиков у неё в руках.

— Да, — покраснев, проговорила Ниа.

Ей было так светло и радостно, что, преодолев смущение, она спросила:

— А когда состоится встреча? Просто он просил меня привезти что-нибудь… и я решила связать шарф. И… То есть… если надо торопиться… — в его присутствии она всё также плохо складывала слова в предложения.

— Не думаю, что мы встретимся раньше апреля, — сказал Солус.

— А… хорошо… Спасибо, — она неловко поклонилась. — Я пойду.

Ниа вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Она хотела идти к себе, но тут вспомнила, что у неё нет вазы. «Попрошу у госпожи Клави!» — она побежала вниз.

— Откуда у тебя это маленькое солнышко? — с загадочной улыбкой спросила женщина, увидев цветы.

— Подарок, — улыбнулась в ответ девушка.

— От поклонника? — хитро подмигнула госпожа Клави.

— Нет-нет, — замотала головой Ниа, — скорее от брата, — она сказала и сама испугалась своих слов

Поблагодарив Клави за вазу, Ниа пошла к лестнице и встретила Ливору, выходящую из своего кабинета.

— Откуда у тебя цветы? — не удержавшись, спросила Ливора.

— Так, один крестьянин подарил. Они в парнике выросли, — пробормотала Ниа.

— Кто станет выращивать их в парнике? Это же сорняки! — она презрительно посмотрела на бывшую подругу и пошла дальше.

Ниа проводила её грустным взглядом, потом посмотрела на букет — и на губах снова заиграла улыбка. Какое же это чудо — одуванчики в марте! Как Тоби смог их довезти? Цветы казались только что сорванными. «Наверное, вёз вместе с землёй, а потом срезал. Сколько усилий только для того, чтобы…» Так хотелось завершить эту фразу словами «порадовать меня», но Ниа понимала, что здесь должно быть другое окончание.

Ставя цветы в вазу с водой, она сказала с улыбкой:

— Это тебе, Сорора!