О вреде взрослости в отдельно взятой жизни (гет)

— Я Аннатар...

Наконец это нечто с рыжими волосами заговорило на языке, который они с Гермионой понимали. Гарри с некоторых пор рыжих не очень жаловал. Особенно с такой хитрой мордой — то есть рожей. Если не отвлекаться на мисс Грейнджер, с комфортом расположившуюся на весьма пафосном троне, то у них все если не прекрасно, то как минимум не плохо. По крайней мере, Мальчик-который-выжил уже не так беспросветно зол, как в начале.

Пускай, стоило присмотреться к этому — и становилось понятно, что он — или оно — такое...

Уродливое обличье страшной магии, погубившей столько жизней дома, в Англии. Проклятье, которое так долго связывало его с Томом.

Милосердие? Вот еще! Ищите другого дурака. Чтобы оторванный кусок души слился с хозяином? Чтобы эта тень, прячущаяся за блеклой попыткой изобразить красоту, стала чем-то большим? Гарри давно не альтруист. А еще "это" когда-то было неделимым, целым вечным духом. Неимоверным по своей силе и природе созданием. Оно старше и древней материи мира, в который их с Гермионой занесло. Только вот теперь вечный дух — осколок себя прежнего, причем осколок оскверненный.

Не Поттеру судить о мере чьей-то испорченности. Он сам давно не светлый мальчик... Просто — то, что противоестественно, не существует долго. Худшим, наверное, было то, что "это" мнило себя живым, цельным. Не крестражем, а чем-то большим. И все равно тягу к хозяину трудно было не разглядеть.

Многие знания — многие печали? Госпожа безжалостна, и она же милосердней всех.

— Я не хотел навредить госпоже.

Врет...

Гарри для порядка съездил ногой в тяжелом ботинке по ребрам. Так себе способ будить совесть — однако дар демагогии в нем умер, не рождаясь. Героический Герой — человек действия, и долгие речи не про него. Пусть ложь этой твари Гермиону, кажется, забавляет. В любом случае уничтожить Аннатара — раз "оно" дало себе имя — можно будет, только найдя предмет, в который огненный дух заключил часть себя.

Если этот стал таким обмудком, тогда каков тот, "больший", связанный с этим неразрывными узами?

От перспективы встретить второго Редлла колет лоб. Совсем не знаменитый шрам — просто голова болеть начинает. Если их притащило сюда, чтобы они избавили и этот мир от расколотого, то хер вам на рыло. Гарри ассенизатором работать за просто так не нанимался. На него уже свалили дерьмо целой страны — до сих пор полупсих после пережитого.

— Мне нужно вернуться к Майрону. Нас... меня украли.

Гермиона, судя по потяжелевшему взгляду, оговорочку "по Фрейду" тоже заметила.

— Давай правду. И кто такой Майрон?

Давить голой силой ему не привыкать. Тем более, пока они мило беседовали, из углов начали наползать тени. Он и вправду надеялся их пленить? После того, как его отделали, как Тузик грелку? Гарри покачал головой и на всякий случай обошел чаморошного. Вполне удобно он посидит на подлокотнике трона — вон какой он широкий. И Гермиона под рукой. Жаль, что все это веселое блядство нельзя закончить прямо здесь и сейчас. Но пока цел предмет, цело и его лгущее содержимое.

Историю, как они (он, оно?) — в общем, как Майрон пытался облагодетельствовать человечество в целом и Средиземье в частности, Гарри слушает вполуха — левого, слишком занятый тем, что накручивает золотисто-медовую гладкую прядь себе на палец. Для выслушивания сказок есть Гермиона. Тем более он почти видит, как быстро-быстро крутятся шестеренки в ее умной голове.

Естественно "часть силы той, что вечно хочет блага..." В общем, облажались, причем до геноцида и затопления целого острова.

— Бунт против богов в качестве попытки добыть бессмертие? Отпущенное в этом мире еще с начала времен только эльфам. Ну что же, отличный план, Аннатар.

И идиот опознал бы сарказм. Улыбка Гермионы стала откровенно хищной.

Оно попыталось отползти... Наверное, не часто бессмертное как бы создание таскали за острые уши. А Гермиона именно это, скорее всего, и собиралась сделать — без шуток причем. Только развалины пошли трещинами, и отовсюду хлынул огонь и Мрак. Если огонь легко потух, стоило Гарри вскинуть вверх руку с Даром Смерти, то Мрак потащил их за собой в бешеной круговерти. Только на секунду они увидели черный обсидиан огромного зала, где на возвышении опять же стоял трон, на этот раз простой, без излишеств. И усталого мужчину с лицом, жестоким в своем немыслимом совершенстве.

Он кивнул им, салютуя золотым кубком в обожженной до черноты деснице.

Еще рано, дети другого мира, это ведь всегда была только моя игра.

Чего только величественное видение со статью всех королей не ожидало, так это того, что Гермиона, у которой, видимо, почили последние целые нервные клетки, метнет в него ботинок. С правой ноги, на котором удачно развязалась шнуровка. Снаряд летел прямо в цель. Однако как бы Гарри ни брала гордость за подругу, он решил что однозначно пора сматывать удочки. Сила камня прорвала полотно чужой почти несокрушимой воли — и вот они вновь в палатке.

— Пиздец... Гарри Джеймс...

— Знаю, я скотина, и жалею, что втянул нас во все это. Как себя чувствуешь сейчас?

— Здоровой и злой.

Гермиона вместо попытки придушить Гарри по-тихому — и да, он ее за этот порыв нисколечко не осудил бы — обняла его, перелезая с постели к нему на колени. При этом мисс Грейнджер вдумчиво материлась — поминая то фееричную удачу последнего из Поттеров, то собственную безмозглость. Отдельных матерных почестей были удостоены мадам Лейстрендж и Дамблдор — эти двое непонятно почему.

— Здесь есть крестраж.

Нет, он, конечно, не хотел радовать ее такой новостью с ходу, после пережитого только что. Однако Гарри подозревал — промолчи он, чтобы Гермиона успокоилась, пришла в себя, — тогда его точно убьют. Мисс Грейнджер не Том, у нее все шансы есть.

— Аннатар?

Нос покраснел, она сопит и руками стискивает его свитер так сильно, что почти рвет. Но в сообразительности ей по-прежнему не откажешь.

— Он скотина или оно?

— Так вот зачем мы здесь. Два патентованных охотника на куски чужой души. Элронд прав, для нас Средиземье — не случайность.

Гарри скромно умолчал, что хотел всего лишь найти вторую половинку, а не ввязываться в поиск неизвестно чего неизвестно где. С другой стороны, ему ли не знать, насколько опасны те, кто раскалывает душу? Насколько безумны. И как это отражается на мире. А у них уже есть здесь друзья. Он и Гермиона действительно могут уничтожить эту дрянь с относительно малыми потерями.

— Дракон, спящий на гномьем золоте в захваченной Горе, теперь малая проблема? Все как всегда.

Она уверенно встает, легко отмахиваясь от его рук на талии. Идет к умывальнику — умыться и подумать. Поттер не настаивает на "обнимашках" — в конечном итоге он не дитя малое. И до сих пор виноват в попадании в Средиземье. С Аннатаром все как раз понятно. Даже слишком. Но вот тот, второй... Который не дал им закончить дело. Как он смог вырвать их оттуда? Камень своего признанного хозяина никогда не подводил.

— Бильбо? Входи, Гермиона уже в порядке.

Хоббит с явным облегчением улыбается, сдерживая порыв обнять мисс Грейнджер, которая уже почти спокойна и думает.

У всякой магии есть цена. Гибели фактически бессмертного существа хватит, чтобы открыть проход в совсем иной мир? Гарри остро не хватает библиотеки Блэк-холла, бурчания Кричера и возможности вот прямо сейчас сделать расчеты. В одном он не сомневается — Гермиону его несколько живодерская идея с жертвой не оттолкнет. Ее за сегодня все так задолбало, что Гарри не сильно удивится, если она сама будет жечь крестраж. Причем вырубив самого Гарри, чтобы не путался под ногами.

— Бильбо, а Гэндальф нас еще не догнал? У меня к нему вопросы есть. И позови, пожалуйста, господ гномов. Думаю, хватит им мерзнуть. Все равно мы никуда не тронемся.

— Думаешь, если он утопил целый остров, то его все еще помнят?

— Серый маг так точно. Гэндальф же столько говорил о великом Зле. Хотя второй неприятный тип впечатлил меня больше.

Глаза в глаза... Оба думают об одном и том же. Кто он? И насколько сможет им помешать?