Университет языков (гет)

Всё снова вернулось на свои места. Издание учебника больше не казалось непосильной тяжестью. Год не был ни плохим, ни хорошим, а таким, каким должен быть. Хидори обнимал Эридана, а тот улыбался тихой улыбкой.

— Ты ранен? — спросил Хидори, словно не было этих двух лет, словно он встретил Эридана после очередной его глупой выходки.

— Пустяки…

— Тебя надо показать врачу.

Он снял мантию и накрыл плечи Эридана.

— Маскировка? — губы улыбнулись чуть горько.

— Пойдём, — сказал Хидори.

Они медленно брели сквозь высокие травы. Заходящее солнце делало их тени длиннее и тоньше — две свечи, дрожащие на ветру.

Эридан сжимал его руку. В этом молчаливом жесте был стыд, просьба о прощении, любовь и страх. Если отпустить, снова упадёшь в чёрную тьму, из которой нет возврата.

Увядающие цветы роняли свои лепестки на два раненых сердца. Первые золотые листья, станцевав на ветру, неслышно вплетались в золотые волосы Эридана. Теперь он тоже походил на странного волшебника, отцом которого было лето, а матерью — осень.

В одной из аллей они увидели читающего на скамейке Солуса. Он перелистнул страницу, посмотрел на часы, поднялся и пошёл к университету. Эридан прижал палец к губам и подмигнул профессору. Потом подбежал к Солусу и закрыл ему глаза руками. Солус порывисто обернулся: только один человек мог позволить себе такое, но сейчас он никак не мог находиться здесь.

— Эридан! Это, правда, ты? — равнодушная маска на мгновение слетела с лица.

— Кажется, да, — он улыбнулся своей мальчишеской улыбкой.

— Ты ранен?

— Я как раз вёл его в госпиталь, — сказал Хидори.

— Тогда идёмте быстрее, скоро все пойдут на ужин. Нельзя, чтобы Эридана видели в таком виде, — он снова стал собранным и хладнокровным.

— Да уж, вид у меня не очень, — рассмеялся Эридан.

— Надень капюшон, — сказал Солус, когда они подошли к университету.

Странная процессия направилась к зданию госпиталя. Седоволосая старушка улыбчиво забормотала, узнав Эридана. Совсем, мол, забыл её… Хорошее здоровье — это счастье, конечно, но теперь даже не навещает…

— Обещаю получить следующую царапину в течение недели, — улыбнулся он. — А теперь мне надо в душ.

— Так кровь же… — всплеснула руками старушка.

— Очень хорошо смоется водой.

— Я принесу тебе что-нибудь из одежды, — сказал Солус.

— Спасибо. Это всё можно выкинуть, кроме шарфа.

— Шарфик я могу постирать, — предложила старушка.

— Благодарю вас, но я сам потом, — он ни на минуту не хотел расставаться со своим подарком.

— А что делать мне? — спросил Хидори.

— А вы посидите здесь и отдохните, — Эридан обнял профессора и усадил его в кресло.

Хидори слушал звон медицинских инструментов, вдыхал запах йода и нашатырного спирта и чувствовал себя бесконечно счастливым. Проблемы не исчезли, пожалуй, теперь их стало ещё больше. Надо поговорить с Домиником, подумать, как быть с Мэтью, остановить Игни… Но теперь он знал, что сможет решить любую из них.

Вернулся Солус и принёс одежду. Эридан вышел из душа, одетый в светлые брюки и голубую рубашку. На золотых волосах дрожали капельки воды.

— Теперь можете меня лечить, — сказал он с довольной улыбкой.

Солус смотрел на него и думал, что в этом мире меняется всё, кроме Эридана.

Когда старушка подсела к нему с коробочкой медикаментов, он заговорил по-алгольски. Этого языка она не понимала.

— Знаете, профессор, всё произошло, как вы и предполагали. У меня не получилось создать новый мир. Вернее, люди не захотели жить в этом мире. Они предпочли союз с Албалией войне с ней. Они попросили меня уйти, и я ушёл, — он говорил и улыбался, но улыбка больше напоминала судороги, словно лекарство, которым старушка смазывала его рану, причиняло ему нестерпимую боль. — Они пожалеют о своём решении, но будет поздно. Когда они попросят Албалию уйти, она не уйдёт.

— Не вертись, сынок, ещё немного осталось.

Старушка наклеила большой пластырь, смазала несколько царапин на руках.

— Вот, готово! Завтра я ещё раз смажу, — радостно сказала она. — А теперь тебе отдохнуть надо. Поспи, а когда проснёшься, я тебе бульончик принесу.

— Но Ниа… — начал было Эридан.

— Она права, сейчас надо отдохнуть. А потом поговоришь с Ниа, — сказал Хидори. — Мы пойдём, не будем тебе мешать.

— Хорошо, — согласился Эридан.

— Отдыхай, — он наклонился и поцеловал его в лоб.

Солус посмотрел на друга: он не очень верил в его «хорошо».

Когда они ушли, а старушка отправилась в столовую, Эридан тихо встал с кровати. Потом?.. Вот ещё! Он несколько месяцев ждал…

Эридан осторожно выглянул в коридор: никого. Выйдя из госпиталя, он побежал в университет, быстро оглядываясь по сторонам: вдруг Солус ждёт где-нибудь. Вряд ли друг поверил в его покорность.

На первом этаже, как обычно, толпились студенты, обсуждающие планы на предстоящие выходные. Эридан остановил наугад одного из них и спросил:

— Вы не знаете, в какой комнате живёт Ниа?

Студент посмотрел на него большими непонимающими глазами и пошёл дальше.

— Неужели ещё есть люди, которые не знают албалийский язык? — пробормотал Эридан. — Ах, да, её ведь здесь зовут «профессор Вирго». Ладно, попытаемся снова. Кого бы спросить?..

Низкий студент, высокая студентка, девочка… Девочка!

— Привет! — наклонился к ребёнку Эридан. — Ты Рои?

Она кивнула.

— А я Эридан, друг Ниа. Ты знаешь, где она живёт?

Девочка опять кивнула.

— А ты скажешь мне?

Рои показала на пальцах «пять», «один», «один».

— Пятьсот одиннадцать? — переспросил Эридан.

Рои кивнула.

— Спасибо! Мы с тобой тоже подружимся, да?

Девочка приложила ладонь к груди, потом осторожно коснулась его. Её взгляд затуманился, словно по тонкой руке вытекала из его сердца печаль.

Попрощавшись с Рои, Эридан поднялся на пятый этаж, открыл дверь и тихо вошёл в комнату.

Она сидела за столом и что-то печатала на ноутбуке. Серая прядь упала на лоб, Ниа машинально поправила её. Прядь снова упала. Она, не глядя, протянула руку, взяла невидимку и заколола волосы.

Эридан смотрел и с упоением, каждой клеточкой вдыхал сам факт её существования.

Ниа потянулась за книгой, стопка рухнула, она повернулась и… вскрикнула. Подбежала и по-детски повисла у него на шее, повторяя:

— Ты вернулся, ты вернулся!..

Он гладил её по волосам и чувствовал себя счастливым.

Ниа немного отстранилась и заглянула в его глаза.

— Это, правда, ты?

Эридан улыбнулся, легко приподнял её и поставил себе на ноги. Сделал шаг, потом ещё один. Так он учил Сорору ходить, когда она была маленькой. Они вместе дошли до стола, Эридан усадил Ниа на стул, а сам сел на кровать, держа её руки в своих.

— А профессор Сатабиша знает? — вдруг спохватилась Ниа.

— Я уже видел его и Сола, — кивнул Эридан.

— Они, наверное, так обрадовались!

— Да, — на лице мелькнула довольная улыбка и сразу погасла.

— Эй! — Ниа потрясла его руки.

— Прости, задумался… Значит, здесь ты живёшь?

— Да. А как ты нашёл меня?

— Рои сказала.

— Ты уже успел познакомиться с Рои? — удивилась Ниа.

— Я времени зря не теряю, — улыбнулся Эридан. — Милая комната, — его взгляд остановился на розовой ленте, привязанной к настольной лампе.

— Спасибо тебе за подарок! Это было… Мне ещё никто никогда ничего не дарил в таких коробках! — выговорила трудное предложение Ниа.

— Извини за то, что случилось тогда…

— Я уже всё забыла… — беззаботно произнесла девушка. — А ты навсегда вернулся? — снова забеспокоилась она.

— Навсегда, — улыбнулся он.

Ниа облегчённо вздохнула. Она смотрела на него и не понимала, почему этот человек, которого она видела всего два раза в жизни, так важен для неё. Может, они с Соророй, и правда, были раньше двумя половинками одной души?

— Болит? — она высвободила руку и осторожно коснулась пластыря.

— Нет, — улыбнулся Эридан.

Похоже, у него действительно ничего не болело, вернее он потерял способность чувствовать боль.

— Хочешь есть? Я сегодня не ходила на ужин, но у меня осталось печенье и яблоки, можно чай сделать… или приготовить что-нибудь…

Он слушал чушь, которую она несла, и улыбался. Ниа притихла, не мешая его сознанию превращать её в Сорору.

В дверь постучали. Она медленно встала и пошла открывать.

— Так и знал, что найду тебя здесь, — входя в комнату, сказал Солус.

Эридан виновато втянул голову в плечи, словно ребёнок, которого застали с коробкой шоколадных конфет, отложенных до праздника.

— Хидори поговорил с Домиником, ты можешь жить в своей комнате.

— Спасибо, вы все так заботитесь обо мне… — в его словах снова просквозила печаль.

— Тебе надо отдохнуть, — быстро заговорила Ниа. — Дорога была длинная, и вообще… А я пока доделаю работу.

— Хорошо, — на этот раз искренне согласился Эридан.

— Я тебя провожу, — сказал Солус.

— Извините… извините, я… — Ниа сбилась, переходя на албалийский. — Я хотела вас попросить… Вы не могли бы… Я сделала для своих студентов текст по физике. В учебнике они очень сложные, я немного упростила. Но не знаю, правильно ли получилось. Вы не могли бы посмотреть?

— Я не знаю вашего языка, — в голосе Солуса было смущение, но не потому, что он не мог помочь ей, а потому что вынужден был признаться, что чего-то не знает.

— А это на албалийском. Мы с ними албалийский тоже учим немножко… Если вы не очень заняты…

— Эй-эй! Подождите! — вмешался Эридан. — Ты что, до сих пор не говоришь с ней на алгольском? — повернулся он к другу. — Но она же не переводчица, чтобы говорить сразу на двух языках!

Солус посмотрел на него выразительным взглядом, означавшим: «Я не собираюсь с ней разговаривать».

— Да нет, всё нормально… я могу… — забормотала Ниа, испугавшись, что он сейчас рассердится.

— Нет, не нормально! — упрямо повторил Эридан. — Давайте все говорить на одном языке!

— Хорошо, — сказал Солус, желая поскорее прекратить этот разговор.

— Здорово! Значит, мы договорились! Сол, бери текст и пошли! — радостно подвёл итог Эридан.

Солус молча взял лист с набранным текстом.

— Это не срочно! — торопливо произнесла Ниа. — То есть я хотела это прочитать с ними в понедельник…

— Я понял, — даже на алгольском обращённые к ней слова звучали холодно.

— Пойду посмотрю своё новое старое жилище, а потом надо заглянуть в госпиталь. Добрая старушка мне бульон обещала. Я к тебе ещё зайду, — пообещал он Ниа.

— Заходи, — улыбнулась она.

Когда дверь за ними закрылась, она с шумом села на кровать.

Эридан вернулся! Навсегда!

«Он вернулся не к тебе», — снова начал надоедливый внутренний голос.

«Да, знаю я! Хватит без конца мне это повторять!» — сердито ответила ему Ниа.

Теперь Ниа понимала, почему ей так важен и нужен Эридан. Она не признавалась себе в этом раньше… Во всём мире у неё не было ни одного родного человека, а Эридан считал её своей сестрой. Она согласилась на эти странные отношения, потому что тоже хотела верить, что он её брат. Теперь Ниа чувствовала себя счастливой, но к счастью примешивалось чувство обречённости.

Нужно напомнить Эридану о Ливоре, она завтра возвращается от родителей. Это будет проблемой… Но, может быть, присутствие Эридана изменит их отношения. Если постараться… Ещё Мэт…

И Солус… Мысли о нём Ниа оставила напоследок. Неужели он, в самом деле, теперь будет говорить с ней на своём родном языке?

«Нет, он скорее вообще с тобой говорить перестанет», — напомнил о себе внутренний голос. На этот раз Ниа не стала на него сердиться. Почему всё так странно: с одним человеком ей так легко, а с другим она двух слов связать не может?

«Не отвечай», — предупредил голос. Ниа послушалась. Она никогда не отвечала на эти вопросы.

Девушка снова села за ноутбук и забарабанила по клавишам. Она работала до двенадцати, потом сходила в ванную и разобрала постель.

Раздался осторожный стук в дверь.

На пороге стоял Эридан. Золотые волосы торчали, как плохо сложенный стог сена, глаза слипались.

— Я… я уснул, — сказал он.

— Вижу, — улыбнулась Ниа. — Не надо было вставать… лучше бы ты подольше поспал.

— Я хотел увидеть тебя, — он ласково погладил её по голове.

— Я тоже хотела тебя увидеть, — сказала Ниа. — Потому что… знаешь, ты всё время кажешься мне сном.

Голубые глаза пронзила боль. Он порывисто прижал её к себе:

— Я не сон, я здесь, с тобой. Я больше никуда не уйду, — каждым словом он пытался дотянуться до своей сестры.

Ниа дождалась, пока он уйдёт, и только тогда позволила себе заплакать.

* * *

Проснувшись на следующий день, она почувствовал: что-то изменилось, но не могла вспомнить, что именно.

Эридан вернулся! Ниа села и спрятала лицо в руках. Может, это был сон? «Я не сон, я здесь, с тобой. Я больше никуда не уйду».

Она побежала в ванную, потом распахнула гардероб и достала с вешалки самое светлое платье — белое с колокольчиками. Надела, покружилась, расчесала волосы. Они опять отросли до плеч, надо будет постричься.

В дверь постучали.

— Доброе утро! — он весь светился.

— Доброе! — улыбнулась Ниа.

— Позавтракаем, а потом погуляем? — предложил Эридан.

— Конечно.

Они вместе съели по яичнице с беконом, запили какао и пошли бродить по аллеям.

— Где ты обычно гуляешь? — спросил Эридан, шагая по тропинке вдоль реки.

— Я покажу тебе один холм, — она шла, пританцовывая.

Был солнечный августовский день, когда природа замирала, смиренно принимая наступающую осень. Это время Ниа любила больше всего. Она вдыхала тихий воздух и чувствовала, как сердце взлетает, словно к нему привязали сотню воздушных шариков.

— Вон там, — она показала на остров в цветочно-травянистом море.

— Побежали?

Они взялись за руки и побежали к холму. Взобравшись на пологую вершину, Эридан лёг на траву, Ниа села рядом.

— Я почти всегда прихожу сюда, если есть время, — сказала она, глядя на проплывающие облака. — Здесь тихо, и никого нет, но в этом месте я никогда не чувствую себя одинокой. Вокруг — целый мир, и всё живое… Смотри, — Ниа показала руку, на которой сидела божья коровка, и осторожно посадила её на цветок.

— Что ты делала после нашей последней встречи? — спросил Эридан.

— Ничего особенного… Как обычно… Занималась с ребятами и с Рои… В среду она пойдёт в школу. Она так этого ждёт!.. А недавно приехала бывшая студентка профессора Сатабиша. Он, наверное, говорил тебе.

— Да, Эдита, — усмехнулся Эридан. — Профессор сказал, она сильно изменилась. А раньше была очень милой девочкой… Хотя она дочь великого цанийского народа!

— Кстати, о цанийском народе, — осторожно начала Ниа. — Сегодня возвращается Ливора.

— Если хочешь, я не буду с ней встречаться, — легко сказал Эридан.

— Нет! Нет, наоборот! — настойчиво повторила Ниа. — Ты должен с ней поговорить!

— Хорошо.

— Ливора очень обрадуется! Она тебя так ждала!

— А я ждал тебя, — улыбнулся он.

— Эридан, ты можешь быть серьёзным?

«Эридан, ты можешь быть серьёзным? Я не понимаю твоё объяснение. Это же задача по математике, при чём тут кузнечики и стрекозы?»

Он повернулся и обвил руками её талию, сквозь тонкую ткань платья она чувствовала его прерывистое дыхание.

«Чем мне помочь тебе? Как облегчить твою боль?»

Она гладила его по волосам.

«Ливора права, я не имею права, не имею права…»

Словно почувствовав её мысли, Эридан поднялся и заглянул в её глаза:

— Ты ведь не уйдёшь? Ты не оставишь меня?

— Разве я смогу уйти… — печально прошептала она.

Солус сказал: когда Эридан увидел её, у него больше не было выбора. Но она тоже была обречена.

Он, успокоившись, снова лёг на траву.

— А где ты гулял раньше? — спросила Ниа.

— Здесь есть одно озеро, но туда надо на машине ехать. Меня Сол возил.

— А… Ещё мне нравится в Сайфе, — она постаралась обойти эту опасную тему. — Там есть замечательный книжный магазин, я покупаю в нём книги для ребят, для Рои…

— Удивительная девочка... Ты поможешь мне выучить её язык?

— Конечно.

— Ты говорила, она из Сирмы.

— Да, но на самом деле у Рои нет родителей. Её подкинули, — Ниа качнула травинку.

— Бедная, — прошептал Эридан. — А твои родители… — его голос напрягся, — что с ними случилось?

— Мама погибла в автокатастрофе, у папы сердце… — глядя в сторону, произнесла Ниа. — Я сейчас принесу тебе ягод.

Она легко поднялась и побежала с холма. Сегодня она не стала рассказывать свою историю. Может быть, ей хотелось, чтобы Солус оставался единственным, с кем она говорила об этом.

Набрав в ладоши малины, девушка вернулась к Эридану. Он смотрел в небо, в голубых глазах, вместо облаков, плыла печаль. Ниа подошла, и печаль исчезла. Опустившись рядом с ним на колени, она протянула ему ягоды.

— Спасибо.

— Я люблю собирать ягоды и особенно грибы. Дедушка Викту говорил, в этих лесах много грибов. Надо обязательно сходить.

— Я с тобой!

— Да, одной страшновато. Хоть здесь и немного людей, но я боюсь заблудиться.

— Когда пойдём? Завтра?

— Нет, завтра я не могу. Мы с друзьями будем отмечать поступление Рои в школу.

— А мне можно прийти?

— Конечно, — сказала Ниа и снова подумала о Мэте.

Они ещё немного посидели на холме, потом поели ягод и до вечера бродили в высокой траве.

— Ты, наверное, проголодалась? — спросил Эридан, когда они подходили к университету.

— Нет, не особенно, я вообще мало ем, — Ниа подкинула носком туфли камешек.

— Поэтому ты такая маленькая? — улыбнулся он.

— Я не маленькая! Это вы высокие… и красивые…

— Ты тоже красивая, — сказал он.

— Опять ты смеёшься!

— Нет, я говорю правду, — серьёзно произнёс Эридан. — А если кто-нибудь скажет что-то другое, сообщи мне.

— И ты столкнёшь его с подоконника и не отпустишь до тех пор, пока не пообещает извиниться? — улыбнулась Ниа.

— Точно, — кивнул он.

— Хорошо, — она взяла Эридана под руку и прижалась к его плечу.

Жизнь Сороры и её жизнь переплелись, как два вьюна, и теперь бесполезно было расплетать их зелёные нити. Оставалось только смириться.

Так, держась за руки, они дошли до университета и поднялись по ступенькам. В коридоре у окна стояла Ливора, рассеянно листавшая какую-то папку. Ниа мягко подтолкнула Эридана к ней, а сама быстро побежала к лестнице.

Эридан подошёл к девушке и обнял её за плечи.

— Привет! — весело сказал он.

Ливора повернулась, выронив бумаги.

— Эридан! Эридан! — она обвила руками его шею. — Когда профессор Сатабиша сказал мне, что ты вернулся… Я… я думала, у меня сердце разорвётся от счастья!.. Ты ведь больше не уедешь? Ты больше не оставишь меня?

— Нет, я не уеду, — с улыбкой сказал Эридан.

— Где ты был? Мне сказали, ты ушёл куда-то.

— Гулял.

— Пойдём ко мне… или к тебе. Тебя ведь поселили в твою комнату! Это я, я никому её не давала, надеялась, что ты однажды вернёшься! — она взяла его за руку и повела к лифту.

Они пошли к ней… Эридан опустился на кровать. Ливора села рядом и поцеловала его. Он ответил на поцелуй.

Её глаза сияли, она вся была похожа на новогоднюю ёлку, горящую тысячью свечей.

— Боже мой, боже мой… — тихо шептала Ливора, осколки разбитого сердца соединялись, словно повинуясь движению волшебной палочки. — Ты, наверное, проголодался? Я могу что-нибудь приготовить…

— Как хочешь, — улыбнулся Эридан.

— А завтра мне нужно съездить в Сирму за продуктами. Ты поедешь со мной? А потом мы погуляем вместе.

— Извини, днём я занят, но вечером, конечно, погуляем.

— Занят? Чем?

— Рои на следующей неделе идёт в школу, Ниа организует пикник…

— Ниа? — резко перебила Ливора. Новогодняя ёлка покачнулась.

— Да, Ниа Вирго.

— Ну, и пусть организует, что хочет! Ты тут при чём?

— Ниа мне как сестра. Всё, что связано с ней, связано и со мной, — медленно проговорил Эридан.

С хвойной вершины сорвалась золотая звезда и разбилась.

— Перестань! Ты её видел-то всего пару раз! Она…

— Ливора, это не обсуждается, — твёрдо произнёс Эридан.

Так он сказал и тогда: «Я ухожу, и это не обсуждается». Трещины между осколками сердца начали расширяться… С какой стати она должна терпеть рядом с ним кого-то ещё?

— Нет, мы это обсудим, — настойчиво проговорила Ливора. — Ты что, собираешься общаться со мной в свободное от неё время?

— Давай не будем всё усложнять. Моё отношение к ней и к тебе совсем разное.

— Но она всегда будет на первом месте, а я — на втором?.. А, я ещё забыла про Солуса и Сатабиша! Какое там получается: третье или четвёртое?

— Она вне мест и категорий, — печально произнёс Эридан, на второй вопрос он не ответил.

— Нет, я так не согласна! Я ещё готова терпеть твоих друзей, но её!

— Что ж, тогда извини…

Он поднялся и пошёл к двери.

— Подожди, куда ты? — испугалась Ливора.

— Она часть меня. Если ты не можешь принять эту часть, нам придётся расстаться.

— Это из-за того, что она похожа на твою сестру? Но, Эридан, ты же взрослый человек, ты же понимаешь, Ниа не твоя сестра! Ниа — совсем другая! — продолжала она, не замечая боли, затопившей его глаза. — Даже если сейчас ей выгодно играть роль твоей сестры, потом это ей надоест!

— Не будем загадывать так далеко, — глухо сказал Эридан. — Когда мои люди попросили меня уйти, я бежал, взяв с собой только его блокнот и её шарф. Кто-то сообщил Нафта, где я, и он отправил за мной своих людей. Я прятался, спал на земле, и моё сердце было чернее беззвёздного неба над головой. Я стоял на старой платформе, и у меня было два пути: под поезд или на поезд. Знаешь, почему я остался? Потому что он сказал, есть место, где меня любят и ждут, и потому что она просила меня жить.

— А я? В твоём сердце нет места для меня? — жалобно протянула Ливора

— Конечно, есть.

— Маленький пыльный чердак или чулан под крышей, — она чуть не плакала.

— Ливора, не мучай себя. Я вернулся, разве этого мало?

— Просто это несправедливо! Только из-за того, что у неё такое же лицо… Кто бы мог подумать, что эти дурацкие серые волосы и глаза могут быть так полезны!

— Дело не только в волосах и глазах, — с болью произнёс он. — Мне часто кажется, что это, и правда, Сорора вернулась ко мне.

— Её зовут Ниа Вирго! И она вовсе не такой ангел, каким хочет казаться! Она рассказала тебе, что в июле к нам приезжал Олеум Нафта?

— Нет, не рассказала, — нахмурившись, проговорил Эридан.

— Конечно, хотела выставить себя святой! Это было после того, как ты сюда приехал. Глупый поступок! Так рисковать — и из-за чего! Нафта всех нас допрашивал…

— Ниа тоже? — перебил Эридан.

— Конечно, она сразу его заинтересовала. Наверное, потому что у них обоих проблемы с внешностью.

— Что он хотел от неё?

— Не знаю, меня отправили искать албалийца, который работает в нашем университете.

— Албалиец? — в глазах загорелся злой огонь.

— Да, Мэтью Феста. Лучший друг твоей ненаглядной Ниа! Наверняка, она всё ему рассказала о тебе, поэтому Нафта и узнал, где ты!

— Нет, меня предал кто-то из своих… Извини, мне надо поговорить с Ниа.

— Не верь ей! Она всё сделает, чтобы понравиться тебе!

Он странно посмотрел на неё и вышел из комнаты.

Ниа читала синюю тетрадь, забравшись с ногами на кровать.

— Ну, как? — она вопросительно посмотрела на Эридана.

— Почему ты не рассказала мне о Нафта? — спросил он.

Она отложила тетрадь в сторону.

— Потому что ты снова стал бы винить себя… Всё уже закончилось. Президент уехал, никто не пострадал.

— Я думал только о себе и подверг вас опасности… Возможно, я и сейчас делаю то же самое.

«Боже мой, Ливора, ну, кто тебя просил говорить ему об этом?»

— Для всех главное, что ты рядом!

Он долго смотрел на неё, потом сказал:

— Ну, хорошо. А Мэтью Феста?

— Мэт — мой друг.

— Он из Албалии!

— Он мой друг, — твёрдо повторила Ниа. — И это не изменится.

— Ладно, друг так друг, — сдавшись, пробормотал Эридан. — Только не сердись на меня.

Она улыбнулась:

— Разве я могу сердиться на тебя?

В серых глазах стоят слёзы, а в руках две половинки вазы.

— Это была моя любимая…

— Ну, прости!

— Моя любимая…

— Пожалуйста, не сердись на меня!

— Разве я могу сердиться на тебя?

Она подождала, пока он вернётся из своих воспоминаний, и сказала:

— Кстати о Мэте, завтра у вас будет шанс пообщаться. Он тоже идёт на пикник.

Взгляд Эридана на мгновение потемнел, но быстро сменился обычной улыбкой.

— Согласен.

— Ещё вопросы есть? — спросила Ниа, наклонив голову.

— Во сколько пикник?

— Рейчел встаёт поздно, так что, я думаю, часов в двенадцать выйдем.

— Рейчел — это твоя подруга?

— Да.

— Хорошо. Я пойду к Хидори. Скажу, как прилежно ты занимаешься, — он с улыбкой посмотрел на тетрадь у неё в руках.

Проводив его, Ниа вернулась на кровать. Она выучила ещё десять слов, когда в комнату снова постучали. Девушка открыла и замерла, забыв отпустить ручку двери.

— Я посмотрел текст, — сказал Солус, протягивая ей листок. Ниа почувствовала, что краснеет, как бумага, испещрённая его пометками.

— Спасибо…

— Ещё одно. Это касается Мэтью Феста. Когда Эридан узнает, что здесь работает албалиец…

— Эту проблему мы, кажется, уже решили, — смущённо проговорила она.

— Вот как? Тогда всё в порядке, — он слегка наклонил голову и ушёл.

Ниа, опустив плечи, побрела к ноутбуку переделывать текст.

* * *

На следующий день она встала пораньше, чтобы приготовить еду для пикника. В половине двенадцатого к ней зашла Рейчел.

— Я тоже кое-что собрала, — она показала на два пакета, — только тяжеловато будет. Мэт всё не унесёт.

— С нами ещё один человек пойдёт.

— Кто?

— Его зовут Эридан, он раньше работал здесь.

— Хорошо, тогда захвачу ещё одно покрывало. Встретимся внизу.

Через несколько минут пришёл Эридан. На нём были тёмно-синие брюки и кремовая рубашка.

— Доброе утро, — он ласково поцеловал её в висок.

— Доброе! Поможешь? — она протянула ему сумки с едой.

Они спустились вниз. На крыльце их ждали Рейчел и Мэт. Байри с Рои сидели на скамеечке и безмолвно говорили о чём-то.

— Всем привет! — бодро сказала Ниа. — Это Эридан. Эридан, это Рейчел, Мэт и Байри. Рои ты знаешь.

— Привет! — Мэт с улыбкой протянул ему руку.

Эридан замер на мгновение, потом пожал протянутую руку.

— Ну, отправляемся! — скомандовала Рейчел.

— Какой красавец! — шёпотом сказала она Ниа. — Он из Алголии?

— Да.

— Хотела бы я родиться там, тоже была бы красавицей, — протянула Рейчел.

— Ты и так красивая, — успокоила её Ниа.

Идя по узкой тропинке, компания вынуждена была разбиться на пары. Байри шёл с Рои, Ниа с Рейчел, а Эридану пришлось идти с Мэтом. Ниа сначала волновалась, но потом подумала, что лучше положиться на обаяние Мэта и доброе сердце Эридана.

— Значит, ты преподаёшь албалийский? — спросил Эридан идущего рядом юношу.

— Да. Сначала было тяжело, я никогда раньше не работал преподавателем, но Ниа помогла. Она со мной каждый урок готовила. Сейчас я и сам что-то могу, а тогда — просто беда!

— А студенты твои откуда?

— Да у меня только один студент — Байри. Он скрипачом хочет быть. Слышал бы ты, как он играет! Я ничего в такой музыке не понимаю, и то сердце замирает.

— И как тебе в университете? Нравится?

— Если честно, немного сложно. Не только из-за преподавания… Тут с самого начала на меня как-то странно смотрели. Некоторые до сих пор не разговаривают, а ведь я здесь уже почти два месяца… Забавно, в Албалии нас учат гордиться своим гражданством, а в остальном мире все вроде как презирают. Если бы не Ниа, было бы паршиво. Просто чудо, что я её встретил!

— Да, это чудо… — эхом отозвался Эридан.

— А вы с ней давно знакомы?

— Она мне как сестра.

— Здорово!

— А у тебя есть братья, сёстры?

— Нет, я один был… А у тебя?

— У меня была сестра. Она умерла, и родители умерли.

— Мне очень жаль, — Мэт опустил голову. — У меня отец тоже рано умер, мать потом снова замуж вышла, но с отчимом я не поладил. Так что для меня они вроде как семья, — он с улыбкой посмотрел на идущих впереди девушек и детей.

— Для меня тоже, — тихо произнёс Эридан. Он шёл и думал: всего за пять минут они с этим юношей успели рассказать друг другу о себе, и оказалось, у них есть нечто общее. Нет, Мэт не изменил мнения Эридана об Албалии. Но он перестал быть для него албалийцем, а стал просто Мэтом.

— Рои, ты хочешь в школу? — весело окликнул Эридан девочку.

Она кивнула и нарисовала руками огромный шар.

— Очень, — перевёл Байри.

— А я не хотел идти в школу, даже истерику устроил! Но потом мне там понравилось. Тебе тоже понравится. Если будут вопросы, мы всегда тебе поможем.

Ниа смотрела на него и улыбалась. Он снова стал самим собой — ярким и ослепительным.

Взобравшись на холм, они расстелили покрывала и разложили коробочки с едой.

— Учтите, съесть нужно всё, потому что назад мы с Мэтом это не понесём! — сказал Эридан.

Они смеялись и дурачились, играли в мяч, в салочки, ассоциации… Солнце незаметно пробежало по небу и спряталось за деревьями.

— Нам пора, — вздохнула Рейчел.

— Не хочу… — протянул Эридан. Его голова лежала на коленях Ниа, девушка задумчиво гладила золотистые волосы.

— Конечно, тебе же не надо завтра три пары стоять у доски!

— У тебя есть завтра занятия? Я хотел съездить в Сайф, не могу же я всё время одалживать одежду у Сола.

— Завтра не могу, на буднях я вообще ужасно занята, — ответила Ниа. — Съезди с Ливорой.

— Фи! Вот с ней бы… Молчу, молчу, — Рейчел подняла руки, заметив предостерегающий взгляд Ниа.

— Привезти вам что-нибудь из Сайфа?

— Ты же безработный, у тебя и на билет-то, наверное, не хватит, — посочувствовала Рейчел.

— Это не проблема, — беззаботно пожал плечами Эридан.

— Хотела бы я когда-нибудь так сказать: деньги — не проблема… Я тебя попрошу кое-что привезти, если ты умеешь хранить тайны.

— В этом мне нет равных, — с улыбкой произнёс Эридан, но Ниа почувствовала в его словах печаль.

— Хорошо, тогда слушай, — Рейчел наклонилась и что-то прошептала ему на ухо. — Понял? Чтобы Ливора не видела! И никому про это!

— Обещаю, — он поднял руку. — Тебе, Мэт, я новый мяч привезу, этот скоро совсем сдуется.

— Да нет, он вроде пока держится, — смутившись, пробормотал юноша.

— Байри — книгу про скрипку на албалийском, — продолжил Эридан. — Рои — большого плюшевого медведя. А тебе что привезти? — спросил он Ниа, нежно коснувшись её щеки.

— Привези себя, — с улыбкой ответила девушка.

— Ну, всё, все счастливы! Теперь домой! — Рейчел начала собирать пустые пластиковые коробки, остальные стали помогать ей.

Когда они вернулись, зашедшее солнце высветило белую луну. Компания поднялась по ступенькам и остановилась: на низком подоконнике сидела Ливора.

— До встречи, — сказала Ниа, забирая у него сумку с пустой посудой.

— Пока! Не забудь про подарки! — напомнила Рейчел.

Мэт хлопнул его по плечу:

— Рад был познакомиться!

— Взаимно. До свидания, Рои, Байри.

— До свидания!

Рои помахала рукой.

Он попрощался и пошёл к Ливоре.

— Что ты попросила у него? — шёпотом спросила Ниа.

— Краску для волос, — улыбнулась Рейчел.